особенности восприятия прямых и косвенных форм побуждения

Дубицкая, Е.Н. Особенности восприятия прямых и косвенных форм
побуждения в немецком и белорусском языках / Е.Н. Дубицкая //
Контрастивные исследования языков и культур : материалы I Междунар.
научной конференции. Минск, 29–30 окт. 2013 г. / отв. ред. Т.П. Карпилович. –
Минск : МГЛУ, 2014. – С. 128 – 134.
Е.Н. Дубицкая
Минск, МГЛУ
ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ПРЯМЫХ И КОСВЕННЫХ ФОРМ
ПОБУЖДЕНИЯ В НЕМЕЦКОМ И БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКАХ
Выявляется значимость формы побуждения (косвенная/прямая) и коммуникативной
ситуации для определения адресатом типов некатегоричных директивных речевых актов в
немецком и белорусском языках. На основании показаний информантов установлено, что
грамматическая форма императива в обоих языках, выступает более надежным, чем
косвенная форма, маркером общего директивного намерения и повышает настоятельность
некатегоричных фраз. В белорусском языке императивные формы чаще, чем в немецком,
соотносятся с некатегоричными разновидностями побуждения. В немецком языке косвенное
выражение директивности чаще связывается с невысокой иллокутивной силой, чем в
белорусском. Контекст в обоих языках лишь немного облегчает дифференциацию
разновидностей косвенных некатегоричных побуждений.
В сферу интересов современных контрастивных исследований входит
изучение лингвистических универсалий, одной из которых является категория
побудительности. Коммуникативно ориентированное направление лингвистики
разрабатывает
данную
проблему
как
одну
из
центральных
антропоцентрических категорий. Такой подход позволяет сопоставить в
генетически родственных и неродственных языках специфику реализации
данной категории в определенных коммуникативных ситуациях и особенности
выбора языковых средств, реализующих директивную интенцию, заданную
адресантом.
В зависимости от целеустановки и речевых стратегий говорящего
директивная интенция может быть выражена эксплицитно – в прямом речевом
акте (с помощью перформативных глаголов или глаголов в форме императива,
например: Я раю Вам, каб Вы сур’ёзна ставіліся да свайго здароўя. Стаўцеся
сур’ёзна да свайго здароўя!) либо скрыта за другими модальными планами в
косвенном речевом акте, например: Вы несур’ёзна ставіцеся да свайго здароўя.
= Я раю Вам, каб… И если в языковом плане с позиции функциональной
лингвистики средства выражения прямых директивных речевых актов
признаются прототипическими [1, с. 1] и располагаются в центре ядра
функционально-семантического поля побудительности, а косвенные формы не
всегда включаются даже в его периферию (Н.Ю. Паўлоўская, В.С. Рябенко,
В.С. Храковский), то в коммуникативном плане косвенные побуждения «могут
занимать позиции ядерных членов коммуникативно-семантических групп
(например, просьбы, предложения)» [2, с. 20], что объясняется их
прагматическим потенциалом и особенностями воздействия на адресата. Так,
Г.М. Ярмакина, проанализировав способы выражения просьбы в русской
разговорной речи, относит ряд вопросительных высказываний к прямым
способам выражения просьбы наряду с императивными формами и
конструкциями с перформативом [3, с. 36-37]. Она аргументирует свою
позицию тем, что интерпретация таких просьб всегда однозначна и не требует
от слушающего дополнительных усилий. Этой же квалификации некоторых
вопросительных конструкций как эксплицитного способа выражения интенции
просьбы придерживается и А.А. Романов, основываясь на результатах,
полученных им на материале немецкого языка [4, с. 14].
А. Николова, пытаясь прагматически обосновать обращение адресанта к
прямой или косвенной форме директивного речевого акта, подчеркивает, что
говорящий стремится сделать свое побудительное намерение максимально
открытым и понятным для слушающего, поэтому данная интенция «почти
всегда (за небольшим исключением) выражается эксплицитно», т.е. прямыми
языковыми средствами, которые воспринимаются адресатом в их основном
значении, либо конвенциональными косвенными, которые однозначно
интерпретируются в определенном социуме [5]. Однако, согласно данным
других исследователей, большой однозначностью не отличаются ни прямые, ни
косвенные формы побуждений. Так, анализируя прямую побудительную
форму, Л.А. Бирюлин приходит к заключению, что в императивном
высказывании возможно выявить лишь общую директивную интенцию, в то
время как интерпретация широкого спектра побудительных значений требует
обращения к речевому и социальному контексту [1, с. 2]. В этой связи интерес
представляет сопоставление восприятия немецкими и белорусскими
информантами равноценных по семантике, но разных по форме
(косвенная/прямая) директивных высказываний с целью выяснения значимости
формы побуждения и контекста для выявления директивного значения.
Объектом внимания явились некатегоричные директивные высказывания
(советы, предложения, просьбы, приглашения, рекомендации и др.), в которых
побудительная
интенция
выражена
двумя
способами:
косвенным
(повествовательным либо вопросительным предложением) и прямым –
императивной формой глагола, например: Sie sind ja in den Regen gekommen. Sie
müssen sich wenigstens umziehen. (= Ziehen Sie sich wenigstens um!) Man kann
sich leicht eine Erkältung zuziehen. и Ой, вы ж пад дожджыкам былі. Трэба
было б хоць пераапрануцца. (= Пераапраніцеся!) Так жа можна
прастудзіцца.
Материалом для контрастивного исследования стали 1184 реализации
косвенных и императивных некатегоричных побуждений, квалифицированных
информантами на этапе предварительного анализа выборки как
некатегоричные. Они были записаны на цифровой носитель информации в
исполнении 8 белорусов и 8 носителей немецкого языка в минимальных
контекстах. Данный материал был подвергнут слуховому и акустическому
анализу.
К слуховому анализу экспериментальной выборки были привлечены по 8
информантов для каждого языка, для которых соответствующие языки были
родными. Информантам предлагалось соотнести каждое высказывание в
изолированной позиции и в контексте с представленными в протоколе
разновидностями директивной модальности: просьбой, советом, предложением,
приглашением, требованием, запретом и т. д. либо отметить отсутствие в
высказывании директивного значения. В результате данной работы было
собрано около 19000 показаний.
Из анализа данных информантов по идентификации разновидностей
директивной модальности в немецкоязычной и белорусскоязычной выборках с
императивными конструкциями и их сравнения с данными по восприятию
соответствующих косвенных форм очевидно, что и в косвенных, и в
императивных формах разновидности некатегоричной побудительности
воспринимаются в обоих языках примерно одинаково: с просьбой, например,
соотносятся в немецком языке 14,2 % косвенных форм и 19,1 %императивных
конструкций; в белорусском языке им соответствуют 18,3 % косвенных и
24,3 % императивных форм. Сходная картина наблюдается и по остальным
директивным речевым актам (см. табл.).
Таблица. Выявление информантами разновидностей некатегоричных
директивов в изолированных устных высказываниях в немецком и белорусском
языках (в %%)
№
Модальные
Немецкий язык
Белорусский язык
п/п разновидности Косвенные Императивные Косвенные Императивные
побуждений
формы
формы
формы
формы
абс. доля в абс. доля в абс. доля в абс. доля в
к-во выб.
к-во
выб. к-во выб. к-во выб.
1. Просьба
218 14,2
294
19,1 564 18,3
749
24,3
2. Совет
342 22,3
227
14,7 590 19,2
586
19,1
3. Предложение
281 18,3
250
16,3 634 20,6
627
20,4
4. Рекомендация
146
9,5
131
8,5
312 10,1
333
10,8
5. Приглашение
136
8,9
75
4,9
281
9,1
161
5,3
6. Требование
176 11,4
413
26,8 287
9,3
481
15,6
7. Приказ
13
0,8
45
2,9
8
0,3
30
0,9
8. Запрет
7
0,4
38
2,5
6
0,2
22
0,7
9. Угроза
5
0,3
19
1,2
13
0,4
68
2,2
10. Отсут. дир. сем. 215 13,9
47
3,1
383 12,5
21
0,7
Всего
1539 100
1539
100 3078 100 3078
100
Сопоставление результатов оценки информантами семантики косвенных
и императивных форм некатегоричных побуждений показывает, что
императивные формы в целом маркируют директивность гораздо лучше, чем
косвенные. Так, информанты значительно реже отмечают отсутствие
побудительного значения в императивных конструкциях по сравнению с
косвенными формами. В немецком языке эта разница составляет 4,5 раза, а в
белорусском она еще выше – более 10 раз (см. табл.). Например, при оценке
императивных фраз Regen Sie sich nicht auf! и Не хвалюйцеся! в обоих языках
только 3 % участников опроса отмечают в них отсутствие директивности, в то
время как в повествовательных фразах аналогичного коммуникативного
смысла (Es gibt ja keinen Grund zur Aufregung. и Дарэмна ж хвалюецеся.)
носители немецкого языка в 31 % случаев не слышат никакой директивности; в
белорусском языке такой результат зафиксирован в 24 % случаев.
Результаты анализа показаний информантов свидетельствуют также о
том, что императивные фразы чаще соотносятся с некатегоричными
директивами в белорусском языке, чем в немецком (см. табл. и рис.).
% опознания
Условн.обозн.: некатегор. побуждения
100
73
80
63
60
33
40
13 14
20
4
0
косв. формы
императ. формы
немецкий язык
категор. побуждения
отсут. дир.сем.
80
77
10
13
косв. формы
19
1
императ. формы
белорусский язык
Рисунок. Выявление информантами степени категоричности побуждений в
косвенных и императивных формах в немецком и белорусском языках (в %%)
Так, в немецком языке 63 % предложенных стимулов были соотнесены
информантами с некатегоричными побуждениями, в то время как в
белорусском языке аналогичные высказывания были восприняты как
некатегоричные в 80 % случаев. Например: в белорусскоязычной императивной
структуре Пазнаём мяне з ім! опознаваемость просьбы составляет более 60 %, в
то время как в немецком языке 97 % информантов при восприятии аналогичной
императивной формы (Mach mich mit ihm bekannt!) называют требование.
Косвенные формы несколько реже соотносятся в белорусском языке с
некатегоричными директивами, чем императивные (77 % косвенных форм по
сравнению с 80 % императивных) (см. рис.), а в немецком языке доля
ассоциаций косвенных форм с некатегоричными директивами составляет 73 %
по сравнению 63 % в императивной форме. Это свидетельствует о том, что
косвенная форма некатегоричных побуждений более характерна для немецкого
языка, чем для белорусского. Например, вопрос Machst du mich mit ihm bekannt?
не вызывает у немецких информантов затруднений при интерпретации
намерения адресанта: 75 % опрошенных соотносят его с просьбой, в то время
как идентичное высказывание с глаголом в повелительной форме (Mach mich
mit ihm bekannt!) только в 3 % случаев интерпретируется как некатегоричное
побуждение; большинство информантов слышат в нем требование. В
белорусском языке аналогичная вопросительная фраза Ты мяне пазнаёміш з ім?
опознается как просьба реже, чем прямое побуждение (Пазнаём мяне з ім!) –
53 % и 63 % ответов соответственно.
В обоих языках императивные формы повышают уровень категоричности
побуждений по сравнению с косвенными, причем это выражено в немецком
языке гораздо отчетливее, чем в белорусском (см. рис.). Так, в немецком языке
около 13 % косвенных форм были восприняты информантами как
категоричные директивы по сравнению с 33 % среди императивных форм
(соотношение ≈ 1:2,5), а в белорусском языке доля категоричных побуждений в
аналогичной выборке составила около 10 % среди косвенных форм по
сравнению с 19 % среди императивов (соотношение ≈ 1:2). Данное наблюдение
отчетливо иллюстрирует следующий пример: только 9 % информантов
соотносят с требованием повествовательную фразу Man kann mit dem Rauchen
überhaupt aufhören; большинство опрошенных воспринимают ее как совет. В то
же время аналогичное побуждение в форме императива (Hör mit dem Rauchen
auf!) идентифицируется как категоричный директив в 50 % случаев. В
белорусском языке, как и в немецком, императивная конструкция (Кідай
курыць!) более последовательно (33 % показаний) связывается с высокой
степенью категоричности, чем идентичная по смыслу повествовательная
структура А можна зусім кінуць курыць (только 5 % показаний).
Привлечение контекста имеет примерно равное значение как для
немецкого, так и для белорусского языков: контекст незначительно уточняет в
обоих языках модальную разновидность косвенных форм и имеет еще меньшее
значение для идентификации императивных конструкций. Если косвенные
изолированные высказывания в немецком языке опознаются как
некатегоричные директивы в 73 % случаев, то в контексте их идентификация
повышается до 75 %. Адекватные им императивные формы воспринимаются в
изолированной позиции как некатегоричные директивы в 63 % случаев, а в
контексте их опознаваемость несколько снижается (до 60 %). В белорусском
языке наблюдается аналогичная тенденция: распознаваемость косвенных форм
в изолированной позиции составляет 77 % и увеличивается в контексте до
78 %. Идентификация императивных конструкций белорусского языка остается
одинаковой как в изолированной позиции, так и в контексте (80 %). Так,
например, высказывания с косвенной формой выражения директивности в
контексте Bleib ruhig. Warum nimmst du alles so ernst?. и Ты гэта… ты
супакойся. Ну, чаму ты ўсё так блізка да сэрца бярэш? Тваё здароўе ўжо не ў
лепшым стане. в обоих языках опознаются как советы на 40 % чаще, чем в
изолированной позиции. Можно предположить, что различные сегменты
контекста играют разную роль для интерпретации данного экспериментального
высказывания. Ориентация информантов на предшествующее побуждение в
императивной форме (Bleib ruhig) повышает количество интерпретаций
вопросительной структуры как требования. В то время как концентрация
внимания на последующем высказывании, аргументирующем директив (Deine
Gesundheit ist nicht mehr die beste), ведет к восприятию того же вопроса как
совета. Данная тенденция наблюдается в обоих языках.
При восприятии императивных конструкций (Nimm nicht alles so ernst! и
Не бяры ўсё так блізка да сэрца!) в аналогичном контексте немецкие
информанты в 2 раза реже по сравнению с оценкой отдельного высказывания
называют совет, т. е. возрастает категоричность высказывания как следствие
расположенных друг за другом прямых побуждений. Носители белорусского в
обоих случаях стабильно (≈ 90 % показаний) указывают на значение совета,
ориентируясь, по-видимому, на последующую аргументацию.
Таким образом, анализ материала позволил установить, что
распознаваемость разновидностей некатегоричных директивных высказываний,
сформулированных в прямой форме, не отличается существенно от
идентификации их в косвенных формах. Это значит, что и ядерные, и
периферийные средства выражения директивности содержат высокую долю
многозначности, хотя грамматическая форма императива выступает в обоих
языках более надежным маркером общего директивного намерения, чем
косвенная форма, и значительно повышает настоятельность побуждений. В
белорусском языке прямые формы выражения директивной интенции более
регулярно связываются с невысокой категоричностью, чем в немецком, в то
время как немецкий язык предпочитает завуалированный способ выражения
директивного намерения. Контекст, предлагая адресату дополнительную
информацию о ситуации, в обоих языках немного улучшает распознаваемость
тонких оттенков директивной модальности, что относится как косвенным, так и
к прямым формам побуждений.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Бирюлин, Л.А. Теоретические аспекты семантико-прагматического
описания императивных высказываний в русском языке : автореф. дисс. ...
доктора филол. наук / Л.А. Бирюлин. – СПб., 1992. – 41 с.
2.
Маслова,
А.Ю.
Коммуникативно-семантическая
категория
побудительности и ее реализация в славянских языках (на материале сербского
и болгарского языков в сопоставлении с русским) : автореф. дисс. ... доктора
филол. наук / А.Ю. Маслова. – СПб., 2009. – 40 с.
3.
Ярмаркина, Г.М. Обыденная риторика: просьба, приказ, предложение,
убеждение, уговоры и способы их выражения в русской разговорной речи :
дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.01 / Г.М. Ярмакина. – Саратов, 2001. – 150 л.
4.
Романов, А.А. Коммуникативно-прагматические и семантические
свойства немецких высказываний-просьб : дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04 /
А.А. Романов. – Калинин, 1974. – 15 с.
5.
Николова, А. К вопросу об интенциональной структуре директивного
речевого акта / А. Николова // Проблемы когнитивного и функционального
описания русского и болгарского языков [Электрон. ресурс]. – Шумен, 2003. –
Вып.
2.
–
С.
174
–
197.
–
Режим
доступа:
http://www.russian.slavica.org/printout1020.html