Светлана Соложенкина У ПАМЯТНИКА АНОСОВУ Уральские морозы. К трубе примерз дымок... Но, как всегда, Аносов сгибает свой клинок. Чтоб слово жить осталось — крести его огнем, любовь, печаль и жалость — все пробуй на излом. Закал надежен, прочен. Взгляд — пристален вдвойне… Вот так глядеть на строчку всегда хотелось мне. Я понимала с детства булата письмена... Но беззащитно сердце. И даже сталь — нежна. *** К уральской осени суровой душа привычна с малых лет. Откуда ж этот вечно новый, прорвавшийся сквозь тучи свет? Земная радость, здравствуй, здравствуй, друг друга мы всегда найдем! В грязь не роняя бусин красных, стоит шиповник под дождем. А дождь пройдет, короткий, бурный, охватит ликованье сад, на листьях желтых и пурпурных подвески синие висят. То ль это наяву, то ль снится? Осенний дождик, Златоуст — и, перезваниваясь, птицы летят на разноцветный куст. *** Валуны. Бессмертники. Лишайник. Каменная летопись земли... Говорю скале я: «Не мешай мне видеть то, что кроется вдали!» Там, за темно-синими лесами, вновь встают леса, еще синей... Можешь по камням идти часами, видеть даль, не приближаясь к ней. Костяники алые кровинки, вороново черное крыло... ! Видно, рысь справляла здесь поминки по тому, кому не повезло. Глухомань. Дремучие урманы. Найденная с муками строка... : Я любить тебя не перестану, край, где каменеют облака. *** Гроза прошла, но над горами еще прокатывается гром, ад потайными рудниками с железом, медью, серебром. Все, что земля надежно прячет, — укажет молния, слепя... И сердце, что других богаче, берет все грозы — на себя. *** Когда запевают метели в безжалостный белый рожок, мне больно, что мы не успели запомнить до снега —снежок. Тот первый, еще несерьезный, еще не похожий на снег, скорее — на белые звезды, слетевшие к нам на ночлег.