Изучение межпоколенной динамики матримониальных стратегий
реклама
Изучение межпоколенной динамики матримониальных стратегий женщин и мужчин в Кыргызстане советского и постсоветского периодов (на материалах города Фрунзе /Бишкек 1980 и 2005 гг.) Ибраева Гульнара (Кыргызстан) «Слово «гимен» имеет два основных значения: анатомический термин, обозначающий девственную плеву и брак, брачный союз. Другими словами, «гимен» одновременно означает мембрану и проницаемость мембраны. … Как подчеркивает Деррида, мы сталкиваемся с операцией, которая «в одно и то же время вызывает слияние или путаницу между противоположностями и стоит между ними», достигая тем самым двойного эффекта – статуса «между», который нельзя отнести ни к одной из двух оппозиций» (маскулинного /феминного). Гимен указывает на вечное различие между желанием и объектом…» Ирина Жеребкина Изучая историю государств, подчас поражаешься одной особенности: когда страна на грани развала, общество погрузилось в аномию1, разные субъекты истории среди хаоса считают важным открывать дискурс2 о семье и браке. Достаточно вспомнить историю Советского государства, переживавшего не самые стабильные времена (1918 – 1921гг.), когда по инициативе первых лиц страны начались коренные преобразования законодательства, регулирующего сферу сексуальных и семейно-брачных отношений. В современном Кыргызстане, балансирующем на грани катастрофического развития политических и экономических событий, также активно начала обсуждаться и разрабатываться концепция семьи, брака и общественной морали. Воспроизводящееся усилие истории разных стран и народов к упорядочению и обустройству пространства брака и семьи обнажает особенную роль и общественные функции брака и семьи. Почему так важны брак и семья? Кто из субъектов истории и Безнормность, разрегулированость норм В современной социальной науке дискурсом называется «определенный способ употребления языка». От того, в рамках какого дискурса мы находимся – научного, религиозного, политического, этнического и т.д., зависит, каким образом мы воспринимаем и осваиваем окружающий нас мир. Можно сказать, что дискурс – это закрепленный в языке способ упорядочения социальной реальности. (Более детально см. Фуко М. Археология знания. СПб., 2004, часть 2; а также - Малахов С. Национализм как политическая теория. М., 2005, часть 3.) 1 2 1 почему так заинтересован в институте брака / семьи? Что позволяет воспроизводить образцы брачных стратегий или революционно изменять их, продвигая новые образцы? Когда в начале девяностых годов ушедшего 20 века первый парламент обретшего суверенитет Кыргызстана поставил на повестку обсуждение законопроекта 3 о многоженстве, инициатором разработки и внесения на обсуждение данного законопроекта выступил депутат4, не скрывающий своей религиозной (исламской) ангажированности. Хотя использованные в защиту полигамии аргументы и логика исходили из «демографических», «гуманистических» и «демократических» соображений, многие депутаты, идентифицирующие себя с исламской религией, артикулировали при этом отказ от брачно-семейных установок советского образца в пользу стандартов, «цивилизационно родственных», то есть предписываемых исламским законодательством и практикой, а также «традициями исконной кыргызской культуры». Публичные обсуждения в парламенте ни тогда, ни позднее не увенчались успехом, но стали свидетельством открытия дискурса о браке как «символе национального возрождения и преемственности поколений». Будучи «открыт» как политический, брачный дискурс в Кыргызстане стал развиваться и как религиозный, научный, медийный. На уровне здравого смысла существует представление и артикулируется в публичном пространстве, что человеческие отношения все больше становятся распущенней и все более прагматичнее. Политики и ученые просчитывают издержки изменения характера социальных отношений, в том числе брачных, и зачастую предсказывают самые критические сценарии развития общества и его институтов, вплоть до апокалипсиса. Диагностируя снижение популярности брака, менее серьезное отношение молодежи к этому институту, чем в старших поколениях, субъекты политического, религиозного, и даже научного дискурса выносят вердикт: распад институтов семьи и брака, проблемы физического воспроизводства и морального разложения общества. Осмысление современных тенденций изменения брачных практик происходит в СМИ. Медиа репрезентируют разнообразие брачных практик в современном кыргызском обществе, в том числе такие формы брака как сожительство, пробные браки, браки «вдогонку5», двоеженство, в целом констатируя изменение ценностных установок на брак. В качестве аргументов, свидетельствующих о неуклонном спаде в семейно-брачной сфере используются, например, такие факты как рост числа разводов и снижения числа браков в стране за последние двадцать лет (см. гистограмму), снижение детности семей и наличие множественных конфликтных зон в брачно-семейной сфере. Гистограмма. Динамика соотношения браков и разводов среди жителей города Бишкек 12 10 8 6 4 2 0 11,3 10,1 9,9 4,9 4,2 1,7 1980 1985 браков на 1тыс.чел 1,8 1990 4,7 1,1 2000 2,4 2002 разводов на 1 тыс.чел Законы можно рассматривать как пространство отражения «остывших» дискурсов, «архив» по Фуко. Ныне омбудсмен Кыргызской республики 5 Брак «вдогонку» - вынужденный брак вследствие беременности 3 4 2 Есть и менее пессимистичные оценки, основанные на убеждении, что показатели разводов сами по себе являются показателями повторных браков, которые стабильно растут. Статистика может представить аргументы в защиту такой точки зрения. Например, в Кыргызстане безбрачие не распространено: по данным первой Национальной переписи населения Кыргызской Республики 1999 года, всего 0,1% мужчин и 0,2% женщин старше 50 лет не состояли в браке никогда, 62,5% мужчин и 59% женщин в возрасте старше 15 лет состоят в браке. И бурные социально-политические события последних двадцати лет мало что изменили в этом отношении (по данным переписи 1979 года, 64 % мужчин и 58 % женщин брачного возраста состояли в браке) 6. Утверждая определенную динамическую стабильность института брака, и используя в качестве аргументов объяснения повторных браков как отражения высоких ожиданий к брачному партнеру, участники дискуссий о браке расходятся во мнении насчет тенденций и перспектив развития современного брака. Кто-то считает, что брачное поведение все больше выстраивается по типу традиционного, патриархального общества. Другие им в оппозицию видят становление инновационных либеральных альтернативных форм брака и семьи. Методология исследования. В данном исследовании была поставлена цель - объяснить природу и разнообразие форм брачных стратегий мужчин и женщин в Кыргызстане и их динамику в двух исторических отрезках времени - советского и пост советского периодов. Объектом исследования стали городские женщины и мужчины (две возрастные категории: 45-55-летних и от 18 до 30 лет), чьи брачные стратегии пришлись на 80-е годы 20 века и на начало 21 века. В ходе изучения брачных стратегий горожан были использованы метод глубинных качественных интервью, количественные опросы, а также анализ статистики и данных других исследований. Всего в выборочной совокупности были опрошены по стандартизированному опроснику 500 горожан, и 20 горожан проинтервьюированы (из них 12 женщин и 8 мужчин). Все полевые исследования были проведены в 2005 году7. Таким образом, в данном исследовании брак рассматривается как: сложнейший продукт практик, диспозиций и габитусов, обеспечивающих физическое, культурное, социальное и экономическое воспроизводство общества, пространство легитимации сексуальных, трудовых, властных (семейных) отношений субъектов брачного взаимодействия специфическая человеческая деятельность8 индивидов, обуславливаемая рыночными процессами и отношениями и, наконец, как «вход» в семью, представляющую собой систему многоуровневых отношений, протяженных во времени, интенсивных по степени контакта, плотных по сочетанию экономики, эмоций, власти и сопротивления. 6 7 Кыргызстан: общая оценка состояния страны. Бишкек, 2001 Данная статья написана на основе анализа интервью, полученных в ходе исследования. К.Маркс в “Тезисах о Фейербахе” писал: “Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом...” И далее: “Фейербах хочет иметь дело с чувственными объектами, действительно отличными от мысленных объектов, но самое человеческую деятельность он берет не как предметную деятельность”. 8 3 Выстраивание таких понятийных рамок брака и брачных стратегий9 возможно на основе концепций матримониальных стратегий в качестве родового действа, направленного на сохранение \ увеличение капитала (П. Бурдье), пространства гендерного режима брачного выбора (Р. Коннел), а также рыночного подхода (Г.Беккер). Использование методики глубинных интервью позволило определить уровни рефлексии брачного выбора респондентов, выяснить их основополагающие матримониальные установки и ценности. Однако подобный подход (использование качественной методологии) обусловил ряд методических проблем: Оценки и анализ ранее заключенного брака в повествовании респондента уже есть результат влияния последующих социальных условий и дискурсов. То есть определение реальной стратегии брачного выбора затруднено для сознания самого респондента. Кроме искажений в результате субъективного характера восприятия брачного опыта можно отметить и сознательные намерения респондентов изменить брачные сюжеты. Респонденты ведут повествование на вполне определенной «сцене», из определенной ими как адекватной в данном моменте «роли»10 и с точки зрения соответствующей «морали оправдания» их жизни. Содержание интервью для тех, кто на момент интервью (и ранее) не состоял в браке, существенно отличалось от содержания интервью респондентов, находившихся в браке. Если оценки последних касались реальных отношений, то холостые оценивали брачные предпочтения и выборы гипотетически. Признавая объективно ограничивающий характер указанных методологических проблем в данном исследовании, мы постарались преодолеть их, используя дополнительный анализ наличных на определенный период социальных условий и временной реконструкции субъективных описаний брака самим респондентом. 9 Представив брачных партнеров полноценными и единственными субъектами брачного выбора, исследование было ориентировано рассматривать выгоды и издержки брачующихся индивидов. Дальнейшая разработка продемонстрировала значительные роли семьи, государства и религиозных институтов в определении типа брака и партнера. Наиболее важными в связи с интересами семьи в заключении брака оказались вопросы организации брачного ритуала и, в частности, обмена дарами. Классическая социальная теория в лице Э.Дюркгейма, М. Мосса и др. позволила сделать анализ того, как ритуал работает на укрепление родовых солидарностей и как система обмена дарами выстраивает инструмент развития социальной солидарности. Рассмотрение разных форм солидарности (социации) обусловило дальнейшее использование концепции социальных сетей, ставшей отправной точкой для дальнейших изысканий. Следующий шаг уточнения методологии исследования связан с тем, что социальным и физическим пространством брака выбран столичный город. Господствующие классические концепции и представления о городской среде определяют, что город является отчужденной и атомизированной средой, в которой социальная интеграция, солидарности разных уровней распадаются, а человек все больше функционирует в рациональном режиме «модулей». Урбанизация представляется как противостояние патриархальному укладу, как «ослабление родственных связей» (Льюис Вирт) и «изоляция нуклеарных семей» (Толкотт Парсонс). Однако, будучи местом, механизмом и результатом воспроизведения социальных отношений, брак в кыргызском обществе предстал как сложный социальный феномен, в котором зачастую брачующиеся партнеры являются лишь инструментами семьи, рода в достижении их целей. Понять возможность патриархальных брачных практик в современном городе помогает теория Герберта Ганса о «городских сельчанах». Концепция Г.Ганса открывает в урбанизированных культурах ареалы традиции, родовых, клановых отношений, и доказывает, что урбанизм вовсе не обязательно приводит к уничтожению расширенных родственных сетей взаимодействия. Согласно Гансу, особый тип солидарности и интеграция субъекта в зоны традиции формирует городские «трайбы» с модифицированными отношениями в расширенной семье, и воспроизводством брачных стратегий как модели патриархального общества. 10 В рамках данного исследования возникла интересная ситуация. Интервьюер разговаривала автономно с тремя женщинами из одной семьи (двумя сестрами и матерью). В интервью каждая из них, в ретроспективе воссоздавая историю браков членов семьи, рассказывала о фактах и отношениях уникальным, неповторимым образом. Даже фактуальная часть реконструированных событий у каждой из трех респонденток была уникальна, не пересекалась с другими двумя рассказами. Интервьюер отметила, что женщины желали создать рассказ, который мог бы оправдать коллизии их личной семейной жизни и представить их в выгодном свете. Российская исследовательница Е. Мещеркина называет этот феномен «селекцией рассказов на основе актуального общебиографического конструкта». См. Е.Мещеркина. Качественные методы в гендерной социологии.// Трансформация гендерных отношений: западные теории и российские практики. Самара, 2003 4 Включение категории субъективного времени поколения в пространство социального времени представляется важным аспектом методологической стратегии исследования. Изучение института брака в кыргызском обществе: традиции и перспективы В научном обзоре11, посвященном актуальным проблемам и институциональному развитию социальных исследований регионов Центральной Азии и Среднего Востока12, известный ориенталист Габриэла Расулы-Палесцек из Венского университета указывает ряд проблем, связанных с развитием данных научно-исследовательских направлений. Среди прочих наиболее важно, что: Социальные исследования Центрально-Азиатской культуры и общества, получившие старт чуть более десятилетия назад, имеют маргинальный статус в социальных науках. Свидетельством тому могут служить «малозначимый», в сравнении с другими научными дисциплинами, поток референтных публикаций, количество презентаций результатов исследований на престижных международных конференциях, а также периферийный статус в западном научном сообществе ведущих исследователей региона; Теоретические и методологические подходы, используемые в изучении региона слабы, что обусловлено институциональной историей. Тем не менее, изучение институтов брака и семьи в кыргызском обществе нельзя назвать «терра инкогнито». Отправной точкой в этом направлении остаются этнографические и исторические работы советских времен, посвященные изучению истории кыргызов досоветского и советского периода13, а также статистические 11 Rasuly-Paleczek G. Comparative Perspectives on Central Asia and the Middle East in Social Anthropology and the Social Sciences// CESR, 2005, Summer (Volume 4, #2) http://cess.fas.harvard.edu/CESR.html 12 В советский период страны региона были закрыты для западных исследователей и недостаточно «интересны» для ведущих российских исследователей. Изучение разных аспектов жизни центральноазиатских культур и обществ (ранее называвшихся среднеазиатскими) было прерогативой научных кадров из этих обществ. Появление суверенных государств Центральной Азии создало специальное поле изучения для западных ученых. В течение десятилетия существования независимых государств ЦА активно институционализировалась сфера науки, изучающая данные сообщества. Так, например, при Гарвардском университете были основаны Central Eurasia Studies Society (CESS) и периодическое издание - «ЦентральноЕвразийский Исследовательский Обзор». Издания научного сообщества можно увидеть на сайте: http://www.fas.harvard.edu/cess/CESS_Review.html .Такие исследовательские центры не единичны: можно указать в качестве активно развивающих исследования в регионе «Центр изучения ЦА» при университете Индиана, Блумингтон, ESCAS, также последовательно продвигают изучение региона ученые Германии (Институт Макса Планка, Халле, Тюбинген и др.). О противоречиях и проблемах, а также перспективах региональных исследований докладывал на конференции CESS российский ученый Владимир Бойко (см. Vladimir Boyko “Central Asian Studies in Post-Soviet Russia: The Challenges for a New Old Discipline”// CESR, 2002 Также и российская наука, спустя почти десятилетие после развала Советского Союза актуализировала интерес к исследованиям региона. Однако интерес и западной, и российской науки, больше сосредоточен на геополитических и геоэкономических аспектах центрально-азиатской жизни. В силу этого в фокус исследований региона кыргызская советская и постсоветская культура и социальные процессы попадают даже не редко, а практически в единичных случаях. фокус в региональных исследованиях падает на два крупнейших с точки зрения геополитики и геоэкономики государства региона – Казахстан и Узбекистан. Кыргызское государство и общество представляет исследовательское поле многократно маргинализированное в этом смысле. Примечательный факт: в более чем 50 наиболее значимых исследований и публикаций о центрально-азиатском регионе, перечисленных в статье Расулы-Палесцек, Кыргызстан не является самостоятельным полем изучения ни в одном из них! Кыргызкая культура и общество упомянуты в ряде названий и частично включены в содержание публикаций только в ряду других обществ региона в связи с изучением общих для региона явлений – трайб, кланов, гендерных вопросов, трансформации государства и общества и т.д. Так что исследования данного поля – остаются периферийным участком, в котором работают в основном единичные западные исследователи, не входящие в ядровые, центральные сети научного взаимодействия, и современные социальные ученые из самого Кыргызстана. 13 В том числе работы Бартольда В., Ачыловой Р.,Акмолдоевой Ш.,Табышалиевой А.,Шайдуллаевой Т. и др. 5 исследования социально-демографических аспектов брачного поведения в советской Киргизии. Важную роль в силу релевантности социокультурной ситуации играют также исследования разных аспектов института брака в казахском обществе, выполненных исследовательницей Синтией Энн Вернер14. Несмотря на то, что некоторые ученые15 констатируют абсолютную недостаток гендерных исследований в кыргызском обществе. В частности, в вопросах брачного и семейного поведения. Имеются и некоторые современные западные и отечественные исследования в этой области16. Собственно в фокус внимания постсоветской науки брачный институт и гендерные аспекты брачного поведения в Кыргызстане попали в 1999 году, когда исследователи Сара Амслер и Рассел Клейнбах начали пилотное изучение специфической ритуализированной брачной стратегии – умыкания невест. Эта же тема стала предметом исследования Л. Хандрахан в 2003 году, а в 2004 году группа преподавателей и студентов Американского университета Центральной Азии (АУЦА) под руководством профессора Р.Клейнбаха провела еще одно исследование умыкания невест17. Можно также отметить рост интереса к теме брачного поведения в рамках студенческих проектов в Американском Университете Центральной Азии18, но в силу ограниченного распространения результатов исследований и учебного их характера, такие исследования не реализуют имеющейся потребности научного осмысления данного социального феномена. Тем не менее, можно сказать, что интерес к изучению брачных стратегий мужчин и женщин в Кыргызстане актуализирован, хотя предметом социального исследования собственно брачные стратегии мужчин и женщин разных этнических и возрастных категорий в кыргызском обществе до последнего времени не выступали. Субъекты брачных стратегий Динамика брачных стратегий в современном городе обусловлена специфическими соотношениями ключевых элементов: субъектов брака, типов легитимации брака, доминирующих мотивов брачного выбора и степени гомологии брака. Спектр субъектов на брачном рынке представляет собой различные конфигурации четырех ключевых структур: брачной пары, государства, религии и родовых, семейных структур. В разные периоды развития общества эти структуры имеют различную степень воздействия на практики брачных стратегий – то, сгущаясь и образуя сложные модели 14 Werner, C. 1997 “Marriage, markets and merchants: Changes in wedding feasts and household consumption patterns in rural Kazakhstan,”\\ Culture and Agriculture, 19 (1/2) 6-13.; 1998 “Household networks and the security of mutual indebtedness in rural Kazakstan,”\\ Central Asian Survey, 17 (4) 597-612; 2000 “Gifts, bribes and development in post-Soviet Kazakhstan,”\\ Human Organization, 59 (1) 11-22; 2003 “The new Silk Road: Mediators and tourism development in post-Soviet Central Asia,”\\ Ethnology, 42 (2) 141-59; 2004 “Women, marriage, and the nation-state: The rise of nonconsensual bride kidnapping in post-Soviet Kazakhstan.” In: Transformations of Central Asian States: From Soviet Rule to Independence. P. Jones Luong, ed., pp. 59-89. Ithaca: Cornell University Press. 15 см. Лори Хандрахан в статье «Hunting for women. Bride-kidnapping in Kyrgyzstan»// International Feminist Journal of Politics, 6:2 June 2004, 207-233 or http://www.tandf.co.uk./journals 16 Soviet Central Asia: The Failed Transformation. Edit.by W.Fierman; Perestrojka and Soviet Women. Ed. by M.Buckley, целый ряд публикаций по результатам гендерных исследований K.Kuhenast, и в том числе 1998 From Pioneers to entrepreneurs yound women consumerism and the world picture in Kyrgyzstan.// Central Asian Survey , а также местные диссертационные работы и публикации в западных журналах (например, статьи и исследования Ч.Турдалиевой, публикации российской исследовательницы О.Горшуновой и др. ). 17 Исследование проведено при поддержке Фонда Сорос-Кыргызстан. Результаты исследования в статье “Kidnapping for marriage (Ala Kachuu) in a Kyrgyz Village”// Central Asian Survey (June 2005) 24 (2), pp.191202 & http://faculty.philau.edu/kleinbachr/2004_study.htm 18 Например, дипломный проект магистранта – социолога Медины Айтиевой “Gender and ethnic differences in migration of young adults in contemporary Kyrgyzstan” , выполненный в университете Индиана в 2003 году. 6 деиндивидуализированного, коллективного поведения, то разреживаясь и атомизируя брачные выборы. Рисунок 1. Род/Семья Государство Брачная пара Религия Государство. Именно оно определяет законодательные рамки брака и решает имущественные споры брачных партнеров и споры в отношении детей. В юрисдикции государства лежит официальная регистрация конкретных браков (и разводов), то есть легитимация отношений брачных партнеров, мониторинг за брачным состоянием граждан в целом и создание зон поддержки брачных / семейных пар. Историческое развитие брачных образцов знает немало примеров того, как, будучи легитимизированными государством, те или иные типы брака и семьи перестраивали городскую среду и изменяли политическую структуру общества19. Государство сводит свое влияние не только к легитимации сложившихся форм брака и семьи, но и само активно инициирует определенные паттерны. В. Райх, рассматривая брак «становым хребтом авторитарной семьи», а ее, в свою очередь, называя «местом производства авторитарных идеологий и авторитарных структур человеческого характера», выделял двух главных субъектов, конституирующих брак: государство и религию. Именно государство, по свидетельству исследователей, легитимизировало, санкционировало любовные переживания у поколения времен второй мировой войны в США20, государство вместе с христианской религией дало добро на многоженство в 1650 году в Европе, думая о необходимости восполнения военных потерь людских ресурсов 21. Например, гомосексуальные отношения и браки в Сан-Франциско, которые формируют местную политику и город согласно своим культурным ценностям. См. Castells M. (1983) The City and the Grass Roots: A Cross-Cultural Theory of Urban Social Movements. London. 20 Феномен, широко описанный в США в период после 1945 года как «военные браки». Суть проблемы заключалась в том, что в период войны сотни молодых людей, отправляясь на фронт, спешили со своей подругой в мэрию или к бургомистру, чтобы получить свидетельство о браке и единственный раз заняться с ней любовью. О бедствиях такого бракосочетания (массового, получившего название «war marriages») много литературы. Говоря терминами В. Райха, императив получить свидетельства о браках в этих случаях означает, по сути, легализацию «права на половую жизнь». 21 Цитата по: Райх В. Сексуальная революция. Стр. 184 «Материальный базис меняет свою идеологию там и тогда, когда ему это необходимо. Например, после того, как численность европейцев резко сократилась в результате Тридцатилетней войны, крейстаг в Нюрнберге издал 14 февраля 1650 года указ, отменявший требования моногамии: Вследствие того, что насущные нужды Священной Римской империи требуют замены населения, резко уменьшившегося за время этой войны, павшего от меча, болезней, голода… на протяжении следующих десяти лет каждому мужчине должно быть позволено взять в жены двух женщин». 19 7 Примечательны и инициативы молодого советского государства по созданию альтернативных буржуазной семье форм брака (коммуны, например) и другие политики, описанные В.Райхом в его «Сексуальной революции». Исследовательница Джой Маджезис утверждает: «Государство не только регулирует семейную жизнь, фактически оно определяет, что именно считается семьей. В Великобритании мы можем видеть проявление этого даже в том, что женщине, чтобы начать лечение от бесплодия, необходимо иметь отца для ее ребенка. …даже совместное проживание до брака не может изменить укоренившееся гендерное распределение ролей22». Государственные / партийные структуры вплоть до конца 80х годов23 включались в решение ключевых проблем брачной пары, от определения формата проведения свадьбы до вопросов рождения детей, характера семейного воспитания, организации быта и характера отношений между супругами. Например, в случае возникновения беременности в результате добрачных сексуальных отношений, женщина могла угрожать «обращением в партком / в милицию / к начальнику» и заставить мужчину заключить с ней брак. Поскольку «государством» разводы рассматривались как порочащие биографию человека факты, партнеры могли десятилетиями жить в практически распавшихся браках, в ситуации супружеских измен. В риторике государства (и советского, и современного) брак зиждется на взаимных эмоциональных привязанностях и рассматривается в контексте взаимных обязанностей. Государство влияет на образцы брачного поведения через дискурсы и другие политики. Например, через установившуюся культурную диктатуру телевидения и рекламы или через судебные процессы. В последние годы в Кыргызстане заметно ослабло влияние государства на институт брака и семьи. Государство заявляет себя в качестве субъекта, заинтересованного в укреплении семьи и ставит задачи разработать специальные программы поддержки и институционализации государственной регуляции семьи. Но обеспокоенность в связи с состоянием семьи и брака ярко присутствует только в риторике государства. В реальности не выражены вовсе или символичны системы поддержки молодых семей, детей и их родителей, наблюдается усиление роли религиозных институтов и родовых структур на семью и брак, и в итоге роль государства в регуляции брака и семьи критически снизилась. Данный факт отражается на предпочтении формы легитимации брака. В настоящее время все больше партнеров не считают государственную регистрацию брачных отношений обязательной, прибегая к другим способам «узаконивания» своих отношений и статуса в местном сообществе, в родственных кругах. Религия. В советский период институт религии не играл значимой роли в формировании брачных стратегий. Полная секуляризация обусловила функционально слабую потребность в религии граждан государства. Стремление нивелировать этнические особенности, создавая общность «советский народ», препятствовали интеграции конфессиональных практик в национально-культурную жизнь. Маджезис Дж. Женские исследования. Бишкек, 2003 стр. 189 Пример из личной истории: вплоть до 1987-1988 годов в семьи номенклатурных работников города Нарын регулярно приходили работники санэпидемстанции и проверяли санитарное состояние домашнего хозяйства. Семьи и домохозяйства включались волею государственных управителей в «коммунистическое соревнование» за звание «Семья образцового порядка и быта». Автор, будучи из номенклатурной семьи, лично была свидетелем таких проверок в родительском доме. Многочисленны воспоминания людей о том, что, даже имея достаточно средств на проведение богатой свадьбы в ресторане, большинство номенклатурных семей предпочитало праздновать большое событие в приватном пространстве собственной квартиры/ дома, поскольку партийные и другие государственные структуры могли бы «строго спросить» за это. То есть, номенклатурные работники боялись огласки их приватной жизни, чтобы никто не сказал о них так, как выразилась героиня фильма «Бриллиантовая рука»: «Наши люди в булочную на такси не ездят!» 22 23 8 В постсоветский период под флагом «национального возрождения» религия начала приобретать утраченные позиции в обществе, которое отказалось от атеизма как принципа государственной политики. Но прошло почти десятилетие, прежде чем религиозные институты стали артикулировать свою, альтернативную государственной политике, позицию по вопросам семьи и брака, и сумели возродить массовый тип легитимации брака – религиозное бракосочетание (христианское церковное венчание или мусульманское «нике»). Среди горожан (как из христианских, так и мусульманских групп) можно отметить повышение популярности религиозного бракосочетания. Но значительная часть населения уже воспринимает религиозное бракосочетание как легитимное, регулируя семейно-брачные отношения в соответствии с установлениями священнослужителей, трактующих Коран, Библию или Тору… В силу отсутствия / слабости религиозного образования граждан, регуляция брачных отношений со стороны религиозных структур носит зачастую противоречивый характер. Например, религиозная риторика любой конфессии в отношении брака в современном Кыргызстане предписывает искренние отношения христианской любви / мусульманского послушания воле семьи и бога, а сам брак/семью по справедливости признает ключевым в воспроизводстве общества. Декларативно признавая святость и чистоту семейно-брачных уз, на практике религиозные организации (чаще мусульманские) способствуют легитимации запрещенных светским законом форм брака (полигамии), основанных на морали и нравственности, трудно сочетаемых с религиозной мусульманской этикой. Мусульманские священники освящают вторые и последующие браки мужчинмногоженцев, при этом, не особо тяготясь тем, что мужчина, в противовес предписаниям шариата, не несет никакой ответственности за жену и детей в предыдущем браке. Как справедливо указывал христианский священник, «каждая религия стремится … сообщить те или иные формы браку, ибо от них многое зависит. Каковы идеалы и направления религии, таковы и брачные отношения, установленные ею 24». Например, в странах, где религия не отделена от государства, заключить смешанный брак невозможно и религиозные институты противятся принятию законопроектов, секуляризирующих приватную жизнь граждан25. А в стране, в которой ослабевает государственная регуляция брачно-семейной сферы, религиозные установления заполняют этот пробел, но могут идти вразрез со светским законодательством. В риторике религия смыкается с этнической идентичностью, а религиозные ритуалы для брачующихся приобретают характер национально-культурных обычаев, что придает большей популярности религиозным идеям и ценностям. Все указанные факторы обуславливают то, что в современном Кыргызстане религия становится полноправным субъектом брачного выбора и определителем форм брака и стратегий его заключения26. Семья (родовые сетевые структуры). Как и религия, клановые родовые структуры в кыргызском обществе в советский период оказались вытеснены из пространства субъектов действия. Советское государство проводило целенаправленную политику по выстраиванию нового типа социаций, основанных на классовой / профессионально- 24 http://www.um-islam.nm.ru/mash.htm Например, в Израиле, большие дискуссии вокруг законопроекта о гражданских браках http://www.is2day.co.il/ 26 Интересный анализ представил профессор Хьюстонского университета, социолог Л.Митчел, установивший, что кандидатура Буша на прошедших президентских выборах была особенно убедительной для христиан разных толков именно потому, что он однозначно выступил против однополых браков. «Прочные религиозные убеждения побудили этих людей голосовать за переизбрание президента Буша. Почему? Типичным можно считать высказывание одной прихожанки: «Я голосовала за человека, который защищает христианские ценности и не позволит лишить нас святости брака». – см. http://128.11.143.113/russian/archive/2004-11/a-2004-11-10-3-1.cfm 25 9 трудовой общности граждан27. В результате реализации таких политик, семейно-родовые структуры патриархатного типа, существовавшие прежде, были существенно ослаблены. Особенно эффективна была политика государства в этом отношении в городских сообществах. Впрочем, ряд аспектов жизнедеятельности28 родов не позволил государству полностью разрушить влияние семейных структур. Успешность формирования коллективных идентичностей советского образца во многом была обусловлена замещающим вытеснением коллективных идентичностей индивидов досоветского периода, жизнь которых описывалась терминами родства и взаимодействия в трайбах. В постсоветский период, на фоне изменений в жизни общества, семейные кланы приобретают большую силу и влияние29 на жизнь индивидов. Усиление родовых структур связано с ростом таких явлений в государственной политике, как национализм, регионализм и клановость, формирующих стратификационную структуру и определяющих «социальные лифты и фильтры» для продвижения индивидов в социальной структуре общества. Нуждаясь, в ритуалах, способствующих солидаризации в рамках рода, эти семейные структуры придают особенное значение таким событиям в жизни индивидов как браки и похороны. В значительной части современных браков именно интересы рода и семьи становятся приоритетными, брачующиеся партнеры вступают в брак согласно решению и предпочтению семьи и широких родственных кругов. Возврат к социализации патриархального типа, когда индивид воспитывается в атмосфере непротиворечия воле родителей в выборе брачного партнера (в одних этнических группах матерью и сестрами, женами старших братьев, в других – отцом и братьями), когда интересы и выгоды семьи естественным образом расцениваются как приоритетные – таков вектор «сдвига» во многих современных семьях. В таких семьях самим детям и их бракам придается инструментальное значение30 и в ходе социализации обеспечивается максимальная интеграция детей в родовые структуры. Браки, в которых выходящие на брачный рынок мужчины и женщины реализуют волю родителей и семьи, широко распространены, особенно в мусульманских группах. Ни Символом-иконой такой политики стал Павлик Морозов, который интересам семьи предпочел интересы государства и общества. 28 Об этом см. в следующих главках статьи 29 При отсутствии исследований, посвященных изменениям идентификаций населения в нашей стране, можно отметить противоречивые мнения, распространенные в среде гуманитарных исследователей. С одной стороны, много говорят о разрушении старых коллективистских идентификаций советского образца, и о том, что вновь сформированные национальные идеологии не смогли своевременно заменить их новыми коллективными идентификационными образцами. Если учесть развитие рыночных механизмов взаимодействия в обществе, то по логике, среди населения растет уровень индивидуализма и преобладают индивидуальные самоидентификации. Однако, пилотные замеры, проводимые Агентством Социальных Технологий в регионах Кыргызстана, позволяют сделать несколько предварительных обобщений: 1. важнейшими переменными, определяющими идентификации личностей, являются возраст и пол. В зависимости от возраста в жизни индивидов одни формы социаций становятся актуальны, другие теряют значение. 2. персонификация личности отсутствует, и «я» концепция не вполне сформирована. Люди не видят себя лично в отрыве от семейных структур. Более детально см. Ibraeva G. Post-Soviet Identifications in Kyrgyz society. // Critical perspectives on economy and culture in post-socialist societies: Transformations and Interventions. An International Sociology conference AUCA. Bishkek, Kyrgyzstan, 2003. 30 В рамках патриархатной культуры в целом дети имеют инструментальную ценность. Однако, важно отметить гендерную особенность: так, если девушка в силу того, что ей предписано традицией в замужестве покинуть отчий дом и стать членом другой семьи (отрезанный ломоть), то важно использовать ее как инструмент, приносящий пользу до ее замужества. Мальчики же, наследующие по традиционному праву, имеют, если можно так назвать, «пролонгированную» инструментальную ценность. Ожидается, что они станут кормильцами, осуществят заботу о родителях в старости. Поэтому к мальчикам до брака относятся без особых претензий и планка ожиданий в отношении трудовых обязанностей сыновей у родителей низкая. 27 10 высокий формальный уровень образования, ни высокий социальный, экономический статус не могут стать тут препятствием, если имеет место патриархальный характер воспитания детей. Тоталитарная культура воспитания способствует преобладанию конформистского послушания индивидов, снятию ответственности за происходящее и установлению низкого уровня осмысления партнерами значения брака в аспекте личной жизни. Восприятие детей с инструментальной точки зрения характерно в целом для большинства мусульманских семей, а сами семьи воспринимают себя как часть родовой группы. Типичный пример патриархального брака продемонстрировал союз между сыном экс-Президента Кыргызстана А.Акаева и дочерью Президента Казахстана Н.Назарбаева. По существу, этот брак репрезентировал классический образец политических союзов семейных кланов через брак, в котором интересы и чувства брачующихся партнеров оказались незначимыми. Готовность отказаться от собственных интересов, чувств и служить родовым, семейным интересам, довольно часто артикулировалась в ходе нашего исследования, особенно молодыми женщинами и девушками из поколения «детей». Эта готовность представляется индикатором происходящего в стране радикального процесса десубъективизации и укрепления родовой структуры общества. Десубъективизация отражает сущность воссоздаваемого патриархального уклада, с характерным интенсивным сетевым родовым взаимодействием и инструментальным отношением к детям. Брачная пара. Индивиды брачного возраста выбирают стратегии и практики вступления в брак, исходя из жизненных ситуаций, из индивидуальных и коллективных габитусов, диспозиций и доминирующих в обществе брачных практик. В разные периоды советской власти степень индивидуализации субъектов брачного выбора варьировалась. Можно сказать, что степень индивидуализации брачных партнеров была обратно пропорциональна степени коллективизации граждан в государстве. При общем впечатлении активности брачных партнеров, можно увидеть существенные различия между брачными выборами молодежи послевоенных лет или времен «брежневского» застоя. Там, где наиболее сильны были гражданская идентичность и коллективистские ценности, выбор брачного партнера происходил под большим влиянием гражданского сообщества в лице профессиональных коллективов и пр. объединений. Государство и идеология формировали людей, которые лично в ответе не только за свою судьбу, но и за свой коллектив, свою родину. В таком идеологическом залоге именно от индивидов ожидалось, что они выступают агентами, субъектами брачного выбора, выбирающими легитимизированные государством стратегии заключения брака. В постсоветский период наблюдается плюрализация субъектов брака, и брачные партнеры выступают инструментом в реализации интересов, достижения целей не только государства, но и других ключевых субъектов брачного рынка. Уже указанная десубъективизация становится распространенной тенденцией значительной части современного брачного рынка. В то же время, альтернативные тенденции развития общества и его культуры в последнее десятилетие обусловили раскрепощение брачной морали, сексуальной культуры в определенных группах городской молодежи. Под влиянием стандартов западной масс культуры представители таких молодежных групп находятся в процессе углубления индивидуализации и прагматизации социальных отношений с точки зрения выгод индивида. Благодаря вступлению на брачный рынок субъектов брака из такой категории молодежи, гораздо шире становится спектр предлагаемых в качестве обменных рыночных стоимостей качеств и капиталов индивидов. Таким образом, можно констатировать плюрализацию в пост советский период типов брачных субъектов и брачных пар, выбор которых регулируется разными ценностями и 11 испытывает большее тяготение к тем или иным ключевым акторам брачного рынка государству, религии или родовым семейным структурам. В рамках каждого брачного выбора стороны обменивают разного рода капиталы и придерживаются разного рода доминирующих мотивов. Брачные стратегии поколения отцов. (80-е годы) A. Эпоха застоя. 80-е годы 20-го века для Кыргызстана, как и для всего Советского Союза, стали переломными, совместив в себе «застой» социалистической системы и старт демонтажа государственного строя. В пространстве политической риторики это десятилетие получило официальное название «периода развитого социализма», которое во второй половине десятилетия путем политической реформации под руководством М.Горбачева перешло в «эпоху перестройки и гласности»31. В Кыргызстане для первых пяти лет характерна была инерция советского образа жизни и ощущение неприкосновенной стабильности жизни. Во многом это ощущение поддерживалось за счет того, что у руля партии в должности первого секретаря КП Киргизии уже около 20 лет находился Т. Усубалиев. Воспитанник сталинского режима, он построил авторитарный режим, сформировал и укрепил национальную элиту32. В составе проживавших в тот период в столице 552 тысяч человек, кыргызы составляли группу меньшинства (18%) и представляли три-четыре типа социальных статусов33. Одна из групп кыргызов – горожан была представлена влившимися не так давно в состав рабочего класса городской промышленности выходцами из сел. Группа была не столь многочисленной в силу затруднительности переезда из села и решения вопроса прописки в столице. Процесс рекрутирования кыргызов в рабочие жестко регулировался и носил постепенный и ограниченный характер. Тем не менее, именно в эти годы механизм перехода из сельчан в горожане приобрел четкость, популярность и Не ставя задачей данной статьи анализ политико-культурных, социально – экономических условий советского общества данного периода (в том числе и в Киргизской Республике), социального самочувствия населения, отметим наиболее значимые факторы политического, экономического и социокультурного развития, определившего состояние брачного рынка. Нижеизложенные характеристики представляют собой размышления на основе исследований позднего советского периода, осуществленных разными авторами, по разным методологиям и в разные временные отрезки постсоветского времени. В частности, для анализа были использованы следующие источники: Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием: краткий курс лекций. М., 2003; Ильин В., Панарин А., Ахиезер А. Реформы и контрреформы в России. М., 1996; Ильин В., Панарин А., Бадовский Д. Политическая антропология М., 1999, Алексеев М., Крылов К. Особенности национального поведения. М.,2001 и др. Среди литературы, касающейся социокультурной динамики нашего региона, можно отметить исследования Кэтлин Кюнаст, Синтии Вернер, Ширин Акинер и др. 32 Национальная элита представляла собой поколение людей, которые родились в 30-е годы, в реалиях еще сезонно кочевого общества, с сильным влиянием феодального режима и трайбалистской патриархатной культуры. Они пережили сталинские чистки и репрессии, Великую отечественную войну и послевоенное восстановление страны. 33 Процедура районирования города может продемонстрировать все концентрические зоны расселения, которые связаны и с занятостью и социальными статусами горожан, и с историей расселения, отражающей в частности и историю межэтнического взаимодействия. Так, можно выделить мастеровые, ремесленные кварталы, типа «Кузнечной крепости» или «Рабочего городка», «Городка энергетиков», по-прежнему в городе сохраняются ареалы компактного проживания этнических меньшинств (например, турки в районе улицы Баха или узбекские и уйгурские махали в центре города, вокруг пересечения бульвара Дзержинского и ул. Куренкеева) и т.д. Более подробно см. Ибраева Г. Современный город как среда обитания.// Социально-экономические реформы в Кыргызстане: социологические очерки. Под ред. К.Исаева. Бишкек, 1999. 31 12 реалистичность в среде провинциальных кыргызов. К 80-м годам количество горожанкыргызов этой категории приобрело характер критической массы. Другая категория кыргызских жителей представляла собой национальную номенклатуру, элиту науки, культуры и искусства. В силу немногочисленности этих людей, они организовывали сети социального взаимодействия и интенсивно поддерживали друг друга. Проживая в определенных районах города, объединенные профессионально, они составляли гомологичные круги общения, определяя знакомство и общение своих детей. Именно в привилегированных кругах к этому периоду выросло первое поколение кыргызской молодежи, которое не знало кыргызского языка и не было хорошо знакомо с этнической культурой34, удалено от традиционных семейно-клановых структур35. Не имея права поднимать проблему утери национальной культуры и традиций, «русификации» своих детей в публичном пространстве, элитарные родители не беспокоились об этом. Перспективы образования и карьерного продвижения для молодежи были гарантированы только через владение русским языком. Кроме того, поколение родителей, родившихся и воспитанных в самые драматичные периоды советской власти, было поколением людей с противоречивым мировоззрением.36 С одной стороны, они отказались от своей байманапской феодальной традиции, это были представители старой гвардии коммунистов, большей частью искренне веривших в коммунистическую партию и коммунистическое будущее. В то же время, это поколение отцов было достаточно сильно интегрировано в семейно-родственные структуры и продолжало мыслить себя категориями рода. Неудивительно поэтому, что, несмотря на успехи государственной национальной политики37, в приватной семейной сфере все еще воспроизводились консервативные установки на предпочтительность моноэтнических браков. Примерно такие же ценностные установки и мировосприятие характерны были и для третьей категории городских жителей – кыргызской интеллигенции, в том числе технических интеллектуалов, преподавателей, научных сотрудников, медиков... Расселение интеллигенции в городе происходило малыми «очагами». В каждом сдававшемся в эксплуатацию жилом доме работники разных сфер по «разнарядке» получали по 10% нового жилого фонда. Несмотря на разбросанность этих социальных групп в физическом пространстве города, между ними формировались сети общения. Особенное место, наряду с социальными кругами взаимодействия, организуемыми по профессиональным, территориальным признакам, занимали социальные сети на Вплоть до конца 80-х годов в столице работала единственная школа с кыргызским языком обучения, она была ориентирована на обучение талантливых провинциальных детей. Ни в публичном, ни в приватном пространстве кыргызский язык не был функционально востребован. По сути, столичная элитная молодежь не имела институциональной потребности изучать свой язык и культуру. 35 В этот период стало общим местом в общении городских жителей и их сельской родни сетовать на то, что поколение городских детей вовсе не знает традиций. «Они у нас русские», - объясняли родители родственникам очередной культурный «прокол» своих детей. 36 Впрочем, в исторической литературе нередко указывается, что общества, в которых высокую роль играла исламская культура, традицией национального сознания становятся двойные стандарты. При этом ключевым в формировании двойных стандартов являлось влияние на жизнь и практики людей противоречивого законодательства мусульманских обществ: так, то, что предписывал шариат (писанное мусульманское право), зачастую опровергал адат (устное право). 37 В этот период были достигнуты большие успехи в формировании общности «советский народ». «Плавильный котел» оказался вполне эффективной моделью. Вероятно, этничность вообще бы перестала составлять основу идентичности, если бы не реально существовавшие в государстве и обществе скрытые дискриминационные механизмы. Этническая идентичность воспроизводилась через графу о национальности в паспорте, биографических и других анкетных данных, которые имели в жизни советского человека огромное значение. Также в воспроизводстве национальной идентичности большую роль играла практика использования негласного «табеля о рангах» среди национальных республик Союза. Также важны были и коммуникативные практики в публичном пространстве, с оттенком великорусского шовинизма. 34 13 этнической основе. Таковые, в свою очередь были многообразны: в круги общения включались те, с кем учились, с кем работали прежде, соседи и т.д. Распространенной практикой были не только радушные застолья в каждой семье, но и коллективный семейный отдых. Таким образом, дети также своеобразно включались в общение, образуя уже свои круги и сети взаимодействия. Что и определяло впоследствии круг потенциальных брачных партнеров и брачных вкусов. «У нас как получилось: я практически всех родителей моих друзей хорошо знал. Они или дружили с моими родителями или уж были хорошо знакомы. Мой отец геологом был, и я с ним в экспедициях побывал. Вот некоторые из моих друзей были как раз из этого геологического круга. Потом жили мы – там в подъезде, во- первых, почти все вместе работали, ну и в гости друг к другу ходили. Мои даже удивились, когда я с Москвы свою К. (жену) привез. Стоило, шутили, от дворовых подруг уехать, чтобы привезти дочь близких знакомых», - рассказывал респондент (кыргыз, 48 лет). Образ жизни интеллигенции был много аскетичней, чем у номенклатурной элиты. Как вспоминает одна из респонденток (кыргызка, 52 года, ее отец работал министром): «Мы, конечно, тогда очень хорошо жили. У нас была домработница, которая всегда пекла такую вкусную сдобу. Мне всю жизнь с подругами не везло. С детства. Помню, мне одноклассница - подружка Д. очень завидовала. Вот был случай, договорились мы с ней пойти в «ЛунаПарк38». А мне отец с базы достал джинсы, за триста рублей. Ты представляешь, в то время как зарплата у людей была 100 рублей. Я прибегаю к ней, а она даже побледнела. Говорит: я не пойду. Я спрашиваю, мол, что случилось, мы же хотели вместе отдохнуть. Она и отвечает: я, говорит, на твоем фоне как уборщица выгляжу. Не пойду». Описывая поколение молодежи 80-х из привилегированных кругов, важно отметить, что они были социализированы в духе советской идеологии, занимали активную жизненную позицию. Но в то же время, они совершали свой брачный выбор в основном в рамках «своей» социальной среды. Не диктат родителей, но государственная политика составляла «прокрустово ложе» выбора, в котором субъект был вынужден следовать схемам и стратегиям воспроизводства своего социального класса через брак. Установка на брачный выбор внутри гомологичных групп городской номенклатуры и интеллигенции была объективно обусловлена. Схожесть жизненных практик, унифицированные поведенческие и мыслительные образцы способствовали формированию гомологичных габитусов и диспозиций и обуславливали возможности выбора. Одна из респонденток (кыргызка, 49 лет) так объясняла свой брачный выбор: «Вот возьмем мою сестру, А. Как она выходила замуж? Она просто ходила со своим будущим супругом в одну школу, вечера мы тоже проводили вместе, потому что жили рядом, на Дзержинке39. Так и у меня. Мне кажется, я знала своего мужа, чуть ли не с рождения. Наши родители были в одной кампании, там все были партийные руководители, мы жили в одном доме. Вообще, у нас можно сказать, выбора то не было. Да, и потом. Это только потом, уже в последующем до меня дошло, кто его родители, что он из знаменитой семьи. А тогда, мы просто влюблялись, и нам было все равно, из какой семьи твой избранник. А сейчас знаете, я вспоминаю мамины слова, и до меня только теперь доходит мудрость кыргызов, которые придавали такое большое значение среде воспитания и статусам родителей. Но тогда, знаете, нас никто не принуждал. Да и не смог бы. Мой отец воспринимал наши выборы серьезно. Он говорил маме и другим: как моя дочь решила, так и будет, это ее жизнь. За это я ему очень благодарна». Парк аттракционов, по воспоминаниям респондентов, чехословацкий, который ежегодно приезжал на месяц – два. По воспоминаниям других респондентов, номенклатурным детям даже выдавали бесплатные перфорированные входные билеты, переплетенные в специальную книжечку (там было много билетов). 39 Название бульвара: имени Дзержинского. Бульвар расположен в самом элитном центре города. 38 14 Родители тех, чья юность проходила в конце 70-х начале 80-х годов, также обладали большим авторитетом, и все свои ожидания «вкладывали» в сознание детей 40. Обычно роль коммуникатора и транслятора культурных традиций, ролевых ожиданий, исполняли матери41, рассказывавшие своим детям показательные истории о «правильных, успешных детях» из знакомых семей и «неправильных, опозоривших своих родителей». Не запрещая открыто браков с партнерами иной национальности, матери, например, рассказывали о несчастьях и проблемах, которые случались в знакомых и референтных для их детей семьях, где имелись межэтнические браки. Матери рассказывали и о том, как важно в замужестве / женитьбе показать всем, насколько семья «действительно культурна». Часто (по воспоминаниям респондентов) рассказывали, как сложно воспринимают русифицированных невесток или женихов в селе. Традиционны слова, которые говорили десятки матерей своим дочерям: «Как бы вы нас не опозорили», «Если будете вести себя так-то и так-то, вас в два дня выгонят из новой семьи. И потом меня ославят, что я не дала вам хорошего воспитания». Кроме «закрытой» стратегии брачного поведения, воспроизводящей социальную группу со всеми присущими ей видами капиталов, в этот период возникали и другие брачные практики. Часто дети номенклатурных работников и культурной и научной элиты республики (кыргызской национальности) в этот период получали доступ к образованию в ведущих российских вузах42. В таких случаях свой брачный выбор они осуществляли без участия, иногда и согласия родителей, а сам брачный рынок для них расширялся. Часто молодые кыргызские парни привозили из России невест других национальностей (славянок, прибалток, татарок и других). Также в интернациональные браки вступали молодые специалисты, после вуза получавшие направления на работу в населенных пунктах «союзного значения43», где межэтнические браки стали нормой. В работах последнего десятилетия, в которых авторами выступают иностранные исследователи, указываются сведения о том, что в Средней Азии советская политика драматично расходилась с практикой в отношении полов, что в реальности среднеазиатские женщины так и не смогли стать получателями выгод от эмансипационного процесса. Как свидетельство тому выдвигаются данные о ранних браках девушек, о традиционно высокой рабочей нагрузке девочек в семье с малых лет, о практиковавшихся и тогда примерах умыкания невест и браках по договоренности родителей, о доминировавших среди женщин установках на многодетность, власти свекровей в семье мужа и пр. (см. работы Akiner Sh.; Olcott M.; Fierman W. и др.) В работах отечественных исследователей более раннего периода, наоборот, более позитивные оценки влияния советской власти на положение женщин в Средней Азии (Ачылова Р., Шайдуллаева Т. и др.). В частности, указывается, что девушки сами выбирали своего брачного партнера и доминирующим в советский период был «контракт работающей матери». Не умаляя значения указанных работ, отметим, что большинство из них основано на исследовании сельской глубинки, в которой патриархатная культура действительно держалась более стойко и длительно. С другой стороны, оценка изменений всегда зависит от позиции исследователя. В случае, когда исследование проводилось западными учеными, мы имеем дело с определенным стандартом представлений о «нормальном» наборе прав и положении женщин, в случае отечественных точкой «0» выступают основанные на идеологизированной истории Советского Союза воспоминания, представления о феодальном прошлом и бесправии женщин в семье и обществе. 41 Энтиас и Ювал-Дэвис выделяют пять основных путей вовлечения женщин в этнические и национальные процессы. Эти пути реализуются через следующие роли и практики: «1. биологического воспроизводства членов этнического коллектива, 2. воспроизводства границ этнической / национальной группы, 3. идеологическое воспроизводство коллектива и передача его культуры 4. воспроизводство национальных различий и символизация идеологических дискурсов, при помощи которых воспроизводятся этнические категории 5. участия в национальной политической борьбе». Уолви С. Женщина и нация // Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм. М.: Праксис, 2002 . В рамках данного исследования можно сделать вывод, что в изучаемый исторический период женщины в кыргызских семьях являлись едва ли не единственными каналами и механизмами воспроизводства национального, национально культуры. 42 Впрочем, существовала так называемая «квота» и для детей рабоче-крестьянского происхождения, из регионов. Однако, изучение их моделей брачного поведения выходит за рамки данного исследования. 43 Такие промышленные объекты в республике, как каскады «Нарынгидроэнерго». В малых городах и поселках типа Кызыл-Кия, Майлуу-Суу работали молодые специалисты со всех концов Советского Союза. 40 15 Но в целом стремление к браку в пределах кыргызской этнической группы было ведущей тенденцией у молодых кыргызских девушек и юношей. Это положение может подтвердить статистический факт: у кыргызов показатели межнациональных браков были одними из самых низких в Советской стране. Гистограмма «Доля лиц, вступивших в межнациональные браки (в общем числе браков в данной этнической группе, конец 1980-х годов)44 узбеки 6,5 5,2 13,5 таджики кыргызы казахи 6,1 5,8 7,3 7,3 11,2 32,4 украинцы русские 32,1 16,1 женщины 17,7 мужчины В заключении межэтнических браков обнаруживаются гендерные особенности. Среди девушек - кыргызок межэтнические браки были распространены в меньшей степени (5,8%), чем среди парней. Но при этом кыргызские девушки чаще, чем юноши во время учебы в российских вузах связывали свою жизнь с иностранными студентами. Свадьбы в таких случаях проводились исключительно «по-советски», как молодежные комсомольские, и на таких празднествах зачастую не присутствовали родители брачующихся. Для традиционной кыргызской культуры неучастие родни особенно странно, поскольку замужество расценивается как центральное событие в жизни девушки, и ее семья связывает с бракосочетанием большие планы и надежды. Одна из главных причин неучастия родителей и других родственников в брачных церемониях была идеологическая. Ведь хотя брачные партнеры наших девушек были студентами из «дружественных, социалистических» стран, тем не менее, такие браки рассматривались и на государственном уровне, и в обществе как неблагонадежные, свидетельствующие о моральной распущенности вступающих в брак девушек. Старожилы – горожане до сих пор помнят публичные обвинения и разбирательства в парткомах «персональных дел» заслуженных деятелей науки, искусства, партийных работников, которые объясняли товарищам по партии, почему они вырастили таких «политически незрелых» детей. Одна респондентка, (женщина 53 лет, кыргызка), вспоминала о том, как ее сестра вышла замуж за венгра и уехала в Венгрию. В результате такого брачного альянса произошли драматические события: партийный комитет обвинил ее родителей, занимавших высокие административные посты, в том, что они воспитали «морально неустойчивую» дочь. На расширенном партийном собрании мать девушки была вынуждена отречься от дочери, чтобы сохранить свою служебную позицию. Долгие годы семья ничего не знала об отреченной, и только в начале 90-х годов она смогла приехать к своим родным. «Конечно, мы в семье часто говорили о ней, и мама всегда плакала и просила: ну хоть ты-то «нормально» выйди замуж. И так опозорила нас твоя сестра». Другая респондентка (кыргызка 49 лет) вспоминала: «Я не собиралась поступать в наш «мед» (то есть медицинский институт). Я с детства готовила себя к учебе в Лумумбы (УДН), ходила в дом пионеров, изучала испанский. Но когда школу закончила, и отъезд стал вполне реален, родители «перекрыли мне кислород». Отец, будучи кадровым КГБшником, насмотрелся на дипломатов и внушил матери, что нельзя (этого) допустить. И мать начала меня обрабатывать: «Ты должна будешь там выйти за 44 Антонов А., Медков В. Социология семьи . М., 1996 стр. 152 16 иностранца, чтобы жить на чужбине. Отца твоего из партии исключат, с работы уволят». Мои доводы, что я еду учиться, а не выходить замуж, не имели силы. В итоге я побоялась огорчить родителей. А позже, когда они узнали, что моя одноклассница вышла в Москве за немца из ГДР, они много раз говорили: «Бог спас нас. Посмотри, как Х. с женой (родители девушки) головы поднять не могут. Опозорила она их». Позже, уже после Советского Союза эта дочь им так стала помогать, они на нее теперь не надышатся. И я тогда маме стала говорить, вот, посмотри на дочь Х.. И мама сожалела, говоря, что какими они глупыми были». Интересными представляются брачные стратегии представителей этнических меньшинств, например, евреев45. Хотя в бытовой сфере в обществе никогда не было антисемитских настроений, но скрытая дискриминационная политика государства все же не предоставляла шансов социального продвижения до высших позиций в государстве. Во всяком случае, несмотря на отсутствие очевидной дискриминации по этническому признаку, жизненная практика граждан во многом определялись этнической (еврейской) принадлежностью и именно в сторону снижения шансов на карьерное продвижение. Оценивая жизненные практики евреев в 80-е годы, психолог, профессор А.А.Брудный в устной беседе отметил: «Советская власть ничего не имела против кыргызов, но она только хотела, чтоб они не были кыргызами. Что касается евреев, она хотела, чтобы их не было вообще». Лишь много позже этнический статус «еврей» (равно как и «немец») приобрел характер символического капитала: с открытием границ в более поздний период эти этнические статусы давали индивидам право эмигрировать за границу, в экономически развитые страны. Но прежде чем позже «евреи превратились в средство передвижения», они предпочитали вступать в межэтнические браки46. Таким образом, они как бы меняли свою этническую идентичность, чтобы получить доступ в «социальный лифт 47» и продвигаться в тех социальных нишах, которые они традиционно занимали во Фрунзе (преимущественно – преподавание в вузах, научная деятельность, медицина, сфера искусства, торговля). То есть, евреям, немцам и некоторым другим представителям этнических меньшинств приходилось выбирать специальные стратегии выравнивания жизненных шансов и разрывов статусов в разных полях48. Браки представителей таких социальных групп были, в большей степени результатом рационального выбора. Последний благодаря габитусам и диспозициям, создавал условия для «правильного брачного выбора» на основе «романтической любви». Признавая иррациональную и стихийную природу романтической любви, важно отметить, что есть большая доля рационального и прогнозируемого в таких сюжетах отношений. Так, П.Бергер отмечает: «Принято считать, что мужчины и женщины вступают в брак потому, что любят друг друга. Существует широко распространенный миф о любви как о сильном, неодолимом чувстве, сметающем все преграды, как о таинстве, которое пытаются постичь большинство молодых, а иногда и не очень молодых людей. Однако при исследовании реальных причин заключения браков не вольно Примерно такая же ситуация была у представителей немецкой этнической группы. Не претендуя на исследованность вопроса позволим высказать предположение, что, несмотря на предпочтительность межэтнического брака и выгоды, получаемые гражданами еврейской национальности от таких браков, брачные стратегии этой этнической группы крайне редко связывалась с группой этнических кыргызов. Помимо установки на гомоэтнический брак в среде кыргызов, вероятно, их статус не сильно прибавлял социального весу в тот исторический период. 47 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1991 48 П. Бурдье назвал такие разрывы, несоответствия «неконсистентностью статусов». 45 46 17 возникает подозрение, что Купидон пускает свои стрелы в сердца людей независимо от их принадлежности к какому-либо классу, расе, религии, к группе с определенными доходами и образованием. Если предшествующее свадьбе поведение (его еще обозначают словом «ухаживание», скорее вводящим в заблуждение, нежели что-то проясняющим) исследовать глубже, то откроются такие каналы взаимодействия, которые подчас регламентируют поведение не менее жестко, чем ритуалы. Это подозрение усиливается по мере того, как выясняется, что в большинстве случаев не столько чувство любви порождает особые отношения, сколько, наоборот, точно выверенные и часто заранее спланированные отношения вызывают желаемое чувство. Иначе говоря, люди позволяют себе «влюбиться», когда для этого есть (или специально создаются) определенные условия»49. В столичном городе также была представлена категория людей, занимавших маргинальное положение в советском обществе. Люди с ограниченными возможностями (слепые, глухие, немые и другие) со всей республики приезжали в Бишкек и проходили свои социализационные школы в специализированных школах-интернатах, учреждениях, которые существовали в стране только в столице. Представители этих групп, будучи слабо интегрированы в общество, но высоко сплочены в рамках своей социальной группы, практически не имели шансов выбрать брачного партнера вне своего маргинализированного сообщества. То есть гомология браков была обусловлена не личными предпочтениями представителей этих социальных групп, но условиями социально изолированного проживания и маргинализированного статуса. Представленная и в определенном смысле вынужденная структура брачных выборов для маргинализированных групп, тем не менее, не воспринималась самими субъектами брачного союза принудительной и жесткой, а наоборот, позволяла делать выбор. Сходность жизненных практик и гомологичность габитусов и диспозиций придавали брачному выбору характер любви или другого мотива, в определенной степени зависевших от воли и желания субъектов брака. Браки тех лет в воспоминаниях респондентов предстают как смешанный тип отношений, в котором причудливо сочетались элементы традиционной патриархатной культуры и современной культуры, ориентированной на эмансипацию и высокий социальный статус женщин. Интересно, что, несмотря на сохранявшееся в большинстве семей инструментальное отношение к детям, особенно к девочкам, в обществе в ответ на пропаганду высоких достижений отдельных женщин – партийных и хозяйственных лидеров - сформировался гендерный идеал нетрадиционного типа. Так, в поколении молодежи 80-х те девушки, кто мог продемонстрировать родителям и близким твердость характера, способности к обучению и другие перспективные в профессиональном смысле качества, завоевывали в семье признание и право достигать успеха в карьере. К категории преуспевающих в учебе, в комсомольской деятельности девушек относились с уважением, пророча им не только замечательную государственную карьеру. В отношении таких девушек существовал иной стандарт социализации в семье и родственной структуре. Так, семья позволяла таким девушкам не осваивать премудрости кухни и прочей домашней работы, замужество для них не формулировалось как (единственный) достиженческий идеал. Люди старшего поколения находили даже параллели из эпического наследия, свидетельствовавшие о женской эмансипации50, доказывая, что в кыргызском обществе девушки традиционно могли завоевать право быть независимыми51. 49 Бергер П. Приглашение в социологию. Москва: Аспект-Пресс, 1996 стр. 24. 50 кыз Сайкал, Курманжан-датка и др. 51 В некоторых семьях девочек еще с рождения хотели видеть преуспевающей в карьере и называли их заветными именами в честь знаменитых соотечественниц или даже иностранных политических деятелей. 18 Некоторые респонденты нашего исследования также свидетельствовали, что «высоким» статусом обладали не только кыргызские девочки в семье, но и в определенных социальных кругах - невестки в семьях своих мужей. Обычно залогом уважительного отношения и признания относительной независимости невестки, по мнению респондентов, являлся высокий уровень образования женщины, и высокий социальный статус ее родителей / родни. Хотя, если быть более корректными, даже в самых высококультурных и элитарных социальных группах населения статус невесток расценивается как высокий, только относительно положения и позиций сельских невесток или кыргызских женщин прошлого. Так, одна из респонденток (кыргызка, 51 год) вспоминала: «Хотя меня мамаша пугала замужеством, вхождением в сельскую семью, у меня сложилось все иначе. Ну, может, потому что мой свекор был из провинциальной элиты. Так вот он меня очень уважал и понимал. Бывало, ждем гостей, он подойдет и предупредит: Сейчас придут бабушки, тебе придется надеть платок. Ты потерпи, вот они уйдут, ты снимешь его потом». А я тоже «не борзела». Помню, как мать мне велела не вставать спиной к свекру, не подбочениваться в разговоре со старшими, не перечить. То есть я думаю, у нас взаимное уважение было. Свекор мог мне воды полить, если я умываюсь, нормально это было. Тогда то я думала, что это в порядке вещей. И в то же время телевизор я смотрела, сидя у порога комнаты. Не то чтобы мне кто это велел или выражал недовольство, просто я так хотела выразить уважение к старшим». Другая респондентка (кыргызка, 49 лет) также оценила свое положение в семье мужа как высокое: «Мой покойный свекор ко мне относился с уважением. В течение всех лет совместной жизни он обращался ко мне на «Вы». Так и говорил: Вы не «против», если придут вечером мои друзья? Представляешь?». В целом, для разных категорий горожан основным фактором брачных стратегий в застойный период являлся фактор гомологии: профессиональной / классовой, этнической и пространственной52. Принадлежность к гомологичной профессиональной социальной страте. Жизнь советского человека в анализируемый период была очень сильно профессионализирована, или, вернее организована в рамках трудовых коллективов. Праздники и будни проходили в рамках трудовых коллективов53. Поскольку люди в Именно в этот период в кыргызских семьях и в других этнических группах девочек стали называть Индирами, в честь популярной тогда Индиры Ганди. Также целое поколение девочек были названы в честь таких политических и общественных женщин – кыргызстанок старшего поколения, как Кулипа Кондучалова, Джамал Ташибекова, Сагын Бегматова или (более молодая) Роза Отунбаева. Автор даже знакома с дунганской семьей, в которой дочь, родившаяся в момент приезда французского премьерминистра в республику, в порыве интернационализма и пожеланий девочке блестящего будущего была родителями названа «Жоржпомпиду». 52 Исследователь браков в регионе ЦА (ранее Средней Азии) Ильясов Ф. отмечает относительную замкнутость брачных рынков в республиках: «Границы этого рынка нельзя обнаружить визуально – они проходят в сознании людей. И граница эта – конфессиональные, субэтнические, национальные и даже племенные барьеры». 53 Американский социолог Амитай Этциони и основанное им коммунитарное общество в последнее десятилетие активно исследуют приватную, интимную сферу жизни современных горожан. В частности, большой пласт исследований связан с праздниками, которые отмечаются населением в конкретном обществе. Исследователи коммунитарного общества говорят о том, что по празднествам можно судить о степени солидарности членов сообщества (в дюркгеймианских терминах), о самом характере социальной структуры и образе жизни индивидов в обществе. Так, если даже поверхностно рассмотреть праздники советской эпохи, то можно установить, что они все отнесены к уровню коллективных идентичностей (1 мая, день труда – солидаризировал всех трудящихся, 8 марта – солидаризация женщин, 7 октября – день Конституции был обращен к гражданской идентичности. Исключение составлял пожалуй только Новый год, кстати доставшийся советскому обществу по наследству от предыдущего и дата эта носила характер семейного празднества. В то же время большое количество праздников в странах Запада индивидуализированы, «приватизированы» - день родителей, день святого Валентина, день благодарения. 19 основном работали всю свою трудовую жизнь в рамках одного коллектива, а сами коллективы конкурировали с другими, то брак между сослуживцами был если и не наиболее предпочтительной моделью брака, то, во всяком случае, выступал в качестве позитивного образца. Не случайно знаменитые лирические кинокартины, составившие сокровищницу советского периода, посвящены именно любовным коллизиям человека трудового, на производстве, в гомологичном классовом слое: «Свинарка и пастух», «Светлый путь», и более поздние: «Служебный роман», «Москва слезам не верит». В выборе партнера в большинстве случаев индивиды ориентировались на представителей собственной классовой и профессиональной страты, гомология профессиональных и классовых статусов была одним из важнейших факторов брачных стратегий. Дети, рожденные в браках, где наблюдалась гомология профессионального статуса партнеров, зачастую были просто «обречены» воспроизвести профессиональные статусы родителей. В восьмидесятые годы в городе сложилось значительное количество профессиональносемейных династий в медицине, образовании, науке. Браки выступали одним из важных механизмов воспроизведения социально-профессиональной и классовой структуры общества. В номенклатурной среде стремление к классовой, профессиональной гомологии в выборе брачного партнера принимало форму стремления к воспроизводству социального и экономического капитала54 и воспроизведению избранности, элитарности. В то же время стремление к гомологическому воспроизводству в браке не носило тотального характера. Немало было в этот период молодых людей, кто предпринимал стратегии преодоления влияния семьи и системы и нарушал установки на гомологичные браки. Так, респондент (кыргыз, 49 лет) вспоминал: «У меня жена, ну не из очень обеспеченной семьи. Отец мой хотел, чтоб я на дочке ихних друзей женился. Все меня уговаривал: «Эй, балам, бизге тен, жакшы билебиз, жакшы болот55». Ну, я тогда вот так сделал. Просто привел ее (в смысле свою любимую девушку) в дом и сказал: вот вам келин (сноха). Ну, я-то из обеспеченной семьи был, и меня тогда не интересовало, какое у нее сословие». К слову сказать, эндогамия в отношении социального круга (привилегированного) в те годы, не имела признаков регионализма56, который укрепится позднее57, в период суверенной истории кыргызского государства. Принадлежность к гомологичной этнической группе. Как уже было описано, для больших этнических групп в изучаемый период была характерна доминирующая установка на выбор брачного партнера внутри этноса. Для кыргызов стратегия на закрытые в рамках этноса браки на фоне активной массовой русификации представляла собой механизм воспроизводства этнической культуры, этнической идентичности. Соответственно различаются и формы празднования: в советский период в праздники политкорректным было включиться в гуляния коллектива. Попытка праздновать только в кругу семьи не вызывала понимания и одобрения. Такие личности могли сформировать себе негативный имидж. 54 Социальный и политический капитал брачных партнеров, с одной стороны, признавался эквивалентным символическому и культурному капиталам партнеров из среды деятелей искусства, культуры, науки. Во всяком случае, практика браков в городской среде свидетельствует о распространенности таких браков (то есть между детьми партийной номенклатуры и детьми представителей науки, искусства, литературы). 55 Эй, сын, они нам ровня, мы их хорошо знаем, хороший брак будет. 56 Часто дочерям матери и тогда желали выходить замуж в неотдаленные части страны. Мотивировалось это не культурными препятствиями, а угрозой быть оторванной от своей семьи, иметь от этого большие рабочие и психологические перегрузки. 57 Вероятно, отсутствие регионализма в статусной эндогамии браков было связано с практиковавшимся тогда в отношении административной номенклатуры принципом ротации и постоянной трудовой мобильностью. 20 Неслучайно, установка на моноэтнические браки среди кыргызов в целом оставалась одной из важнейших, передаваемых от поколения к поколению58. В случае подвергающихся скрытой дискриминации этнических меньшинств, межэтнические браки являлись механизмом выравнивания неконсистентных статусов индивида, своеобразным социальным лифтом или «кодом входа» в привилегированные группы. Как правило, представители таких групп населения обладали высоким культурным (зачастую и экономическим) капиталом, что обменивалось в браках на символические, политические и социальные капиталы партеров из других этнических групп. Принадлежность к гомологичному физическому пространству (города). Несмотря на то, что советский строй наметил на коммунистическую перспективу все большее преодоление конфликтов и сглаживание объективных различий, сложившихся между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и пр., противоречия эти, тем не менее, испытывали тенденцию к росту. Так, город активно развивался, в нем формировалась идентичность горожанина со специфическим образом жизни, мышлением, уровнем культуры. Развитие села отставало и доступ к культурной жизни, практически ко всем социальным ресурсам в селе был более ограничен. Образ жизни, обусловленный экономическим развитием, воспроизводил различные возможности и практики. Подчас городских разделяла с сельскими жителями большая культурная разница, чем это имело место между брачными партнерами в межэтническом или межклассовом браке. Различия были видны даже визуально. Поэтому в брачных стратегиях горожане стремились не выходить за пределы города, а сельские ребята понимали издержки брака с городскими партнерами59. Территория, физическое пространство оказываются важным фактором поведения не только при выборе партнера, но и на протяжении всей супружеской жизни. Для кыргызских мужчин в течение всей супружеской жизни предпочтительно придерживаться своеобразного «правила избегания»60. Именно этот аспект брака как определенности физического пространства описывает в интервью один из респондентов (мужчина, кыргыз, 49 лет): «Дальше я дачу построил, а тут рядом дачу построил кайната (свекор) – мне пришлось подальше уехать. Ну, я ставил цели – и добивался». Очевидно, что рассмотрение брачных практик ограниченного количества социальных групп, подчас занимавших поляризованные позиции в обществе, не исчерпывает всего спектра имевших место стратегий и ситуаций брачного рынка. Тем не менее, изучение субъективных и объективных данных о брачном поведении отдельных категорий горожан дает возможность выделить основные схемы брачной стратегии. В целом для браков данного периода характерно: В привилегированных кругах можно выделить несколько своеобразных периодов «моды» в выборе партнерши из русских или татарок. Так, высок был уровень межэтнических браков в поколении родителей тех, кто вступал в брачный рынок в 70-80-е годы. 59 Кыргызы, не так давно переехавшие в столицу на постоянное место жительства, работали преимущественно на промышленных предприятиях, в смысле образа жизни и культурных кодов они занимали маргинальное положение, но у них было высоко желание быстро интегрироваться в городскую среду, поэтому они сильно подражали горожанам. 60 Буквально: предписываемое зятю правило избегать прямых контактов и встреч с родственниками жены. В отличие от описанных К. Леви-Строссом или М.Мид процедур избегания, у кыргызов нет тотального запрета на прямые контакты. Речь идет скорее о том, что мужчина не должен иметь тесных отношений с родней жены, чтобы не потерять независимой по отношению к ним позиции и главенства в своей семье. Чтобы избежать таких ситуаций, лучше организовывать пространство жизни своей семьи максимально удаленно от пространств родни жены. 58 21 Осуществление выбора брачного партнера на основе романтической любви, в тесной связи со степенью пространственной и социальной (этнической /классовой/ профессиональной) близости, Формализация брачного выбора, сокращение традиционных ритуалов в пользу советских брачных церемоний во время государственной регистрации, Ослабление практики патрилокальных браков (хотя можно отметить сохранение доминирования патрилокальных браков в узбекских, уйгурских семьях). Решение о поселении молодоженов в родительской семье невесты или жениха было обусловлено сложностью «квартирного вопроса» в столице. В целом, скрытая установка на моноэтничность и классовую / профессиональную гомологию брачного выбора, большой культурный разрыв между городской элитой и сельскими ровесниками, пространственная близость гомологичных по статусу и габитусам «своих» партнеров, а также позитивное восприятие социально гомологичных браков семьями брачующихся - все это представляло своеобразную неосознаваемую «железную клетку рациональности» брачной стратегии. При кажущемся богатстве выбора брачных партнеров (например, в среде городской привилегированной молодежи), у каждого из ограниченного круга сверстников брачный рынок был довольно ограничен. B. Эпоха распада. Старт второй половины восьмидесятых для страны и города (тогда еще «Фрунзе») был ознаменован ноябрьским Пленумом 1985 года, когда произошла смена высшего руководства страны. Вновь избранный Первый секретарь ЦК КП Киргизии А. Масалиев, выдвиженец из партийной периферии страны, расценивался как представитель иного поколения и типа политических лидеров, хотя был лишь на 12 лет младше Усубалиева Т. Последовавшая волна обновления национальных элит, рекрутирования их из внепартийной сферы деятельности способствовала быстрому и радикальному изменению стиля управления и жизни общества61. Новые элиты нарушают правила игры, реализуя свои должности как привилегии, отходя от провозглашаемых идеалов Кодекса строителя коммунизма. Разрыв в жизненных уровнях партийной номенклатуры и всего остального народа становится все более очевидным. Хотя разрыв в материальном благополучии не сравним с уровнем имущественной поляризации двумя десятилетиями позже, очевидная демонстрация нарушения социального равенства и всеобщей справедливости становится роковой, системо-разрушающей. Одним из мест демонстрации привилегий номенклатурных должностей становятся браки. В кругу кыргызской элиты начинают практиковаться официально порицаемые религиозные62 ритуальные практики при заключении брака, семьи все чаще становятся В стране углубился разрыв между публично репрезентируемым и реально существующим положением дел, инакомыслие и двойные стандарты стали общим явлением на фоне отчуждения граждан от общественной, государственной жизни и уходом в «локусы», чаще всего связанные с традицией и недоступные вмешательству государства. Такие локусы включали в себя кухонные разговоры, блошиные рынки, анекдоты о политике и экономике страны, фарцовку, хиппи-культуру, самиздат, толстые интеллектуальные журналы, бардовскую песню … Официальное гражданство атрофировалось, вырождаясь в симулякр добровольно-принудительной деятельности, пришедшей на смену энтузиазму, вере в коммунизм и активной гражданской позиции. В этот период наблюдается смешение функций властных институтов, «традиционных» и «государственных» и укрепление родовых отношений. 62 Как показал массовый опрос в студенческой среде всех среднеазиатских республик, в конце 80-х годов имели место как калымные браки, так и религиозные (с приглашением муллы для освещения брачных уз). Автор приводит следующие данные по Кыргызстану: 70,3% среди общего количества браков, заключались 61 22 активными субъектами выбора брачного партнера, а закрытость брачных стратегий в рамках элитарных социальных групп (номенклатуры и других привилегированных кругов) приобретает новый оттенок63. Теперь это – более осознанная и артикулируемая эндогамная стратегия, ориентированная на воспроизводство элитарности, как социального и экономического капитала, все более отличающегося по объему и качеству от экономического и социального капитала масс. Для непривилегированных городских кыргызов принцип гомологии (возрастной, этнической, статусной) также был актуальным. По свидетельствам респондентов из поколения отцов в данном исследовании, их родители часто напоминали им кыргызскую пословицу: «Тен тени менен, тезек кабы менен»64. Одна респондентка (кыргызка, 51 год), рассказывая о своем брачном партнере, несколько раз подчеркнула: «Он хоть и был из простых ребят, сирота, но его близкий дядя Т. работал тогда в ЦК. И моя мама всем знакомым помню, так и говорила с гордостью: «Биз Т. менен кууда болдук65». Для определенной части непривилегированных горожан, вступавших в брак, стратегия была ориентирована на неравные браки. В данных случаях за брачным выбором зачастую проглядывала прагматизация, рационализация мотивов, что получало отражение в четком учете наличных капиталов каждой из брачных сторон, в выборе мер, «выравнивающих, уравновешивающих» брачные капиталы партнеров. В качестве таких мер реанимируются традиционные брачные дары: калым, сеп (размер которых варьируется и отражает именно «коэффициент различия» брачующихся). Одну из разновидностей неравных браков представляют собой так называемые родственные браки, которые почти исчезли из городской практики в советский период66 и приобрели символ «пережиткови прошлого». В указанный период, тем не менее, можно говорить о наличии такой практики, о чем свидетельствовали наши респонденты. Среди родственных браков можно выделить три типа: первый обычно происходил между вдовыми мужчинами с детьми, с достаточно высоким социальным статусом и родственницами покойных супруг. В таких случаях родственники скончавшейся женщины, будучи заинтересованными в сохранении связи с детьми и контроле над экономическим и социальным капиталом, сформированном в распавшемся браке, находили подходящую кандидатуру из своего родственного круга. С другой стороны, такие браки решали и «проблему» девушки, родственницы покойной, которая была признана сообществом старой девой без малейших перспектив. Мотивация девушки к с приглашением муллы, а 79,8% - сопровождались выплатой калыма. (для сравнения: в Казахстане ситуация значительно отличается: 32,4% с муллой и 59,2 с калымом). И, хотя, не указывается, какова доля городских и сельских, все же можно утверждать, что разрыв брачных практик села и города не мог быть абсолютным. Речь скорее идет о различиях жизненных стилей и брачных стратегий определенных социальных групп. 63 Исторически одной из важных стратегий в заключении брака в высших кругах являлся принцип экзогамии. Физическая близость \ удаленность имели особенное значение в рамках разрозненного феодального сообщества, в котором брак в привилегированных группах становился политическим капиталом. Для массы населения, не обладавших значительным экономическим капиталом, более характерны были эндогамные браки внутри ограниченного сообщества, включая даже родственные браки между родственниками по материнской линии. 64 Буквально: «равный с равным, как кизяк с наружной оболочкой». Можно привести русскую аналогию: «по Сеньке и шапка». У уйгур также этот принцип исторически присущ в брачных стратегиях. Невеста должна быть ровней, «лайик». (См. Г.Исхаков Исследования по уйгуроведению.) Это равенство прочитывается не только и не столько в терминах материального капитала, сколько в терминах родственных сетей. 65 Мы породнились, наш сват - Т. 66 По мотивации рода, семьи и обрядно-ритуальной стороне дела такие браки восходили к традиционной в феодальном кыргызском обществе брачной форме – левирату/сорорату. 23 вступлению в брак была основана на давлении семьи и окружения, оценивавших ее состоятельность, успешность через семейный статус и принуждавших выйти замуж67. Второй тип был практически еще менее распространен в городской среде, чем первый. К этому типу относились случаи, когда молодой мужчина вынужден был жениться на вдове своего брата, чтобы воспитать их потомство68. Понятно, что давление рода на брачных партнеров в такой вариации брака трудно переоценить. Среди упоминаний о родственных браках есть и третья разновидность: браки между юношей и девушкой, которые являются кузенами по материнской линии69. Зачастую девушки для такого брака были не горожанки, а привозились из села. Одна из респонденток рассказывала, что ее коллега была именно так привезена из деревни и выдана замуж за своего родственника – горожанина. Хотя по замыслу такие семьи должна отличать высокая степень терпимости, отсутствие конфликтов (потому что в семью берется не чужая девушка, а родственница, которая знает и уклад семьи, и имеет дополнительное давление общих родственных авторитетов), по свидетельству нашей респондентки, созданная таким образом ее знакомая семья оказалась очень несчастливой. В целом, несмотря на усиление в кыргызской этнической среде роли родственных семейных структур, упоминания о навязанных партнерах (не только родственных друг другу, но и просто «подходящих») в силу прагматических интересов рода, встречаются в интервью крайне редко. Во всех случаях упоминания о такого рода браках, респонденты рассказывают не о своем лично браке, но о судьбе своих знакомых. Например, один из респондентов свидетельствует: «У меня вот друг есть, он ходил с русской и ему не разрешили жениться. Он женился на другой (которую выбрали родители, она была родственницей), и сейчас он – несчастный человек. И она страдает, и он. Ну, есть дети, но это семьей назвать невозможно. Это такая нездоровая семья получилась. И он страдает, вот так!». Лишь один респондент (кыргыз, 45 лет) признался, что его супруга была выбрана его родителями, а он не мог противиться их решению. Брак был основан именно на принципе статусной гомологии и крепких дружественных узах между родителями мужчины и женщины: «Бывало, если мы ругаемся с Х. (то есть женой), или у нее проблемы в отношениях с родителями моими, то я всегда матери покойной говорил – это ты ее нашла, не говори мне об ее недостатках. Ну а теперь, когда матери нет в живых, то я решил, раз она (то есть мать) так решила, будем до самой смерти жить с ней (то есть с женой)». Г.Беккер бы сказал, что на нашем брачном рынке женщина являются «скоропортящимся товаром», потому что ее возраст имеет преходящую ценность и стоимость. Чем выше возраст женщины, тем более низкокачественной признается женщина в качестве брачного партнера. Девушки за 30 лет в восприятии общественного мнения могут рассчитывать только на браки с партнерами также невысокого качества: либо разведенными / вдовыми мужчинами с детьми, либо мужчинами с «проблемами» (физическим, психическим здоровьем), либо мужчинами низкого социального статуса и пр. 68 В сельской местности такие случаи, хотя и не были массовой практикой, но как «рудименты» патриархального прошлого еще воспроизводились. Кстати, один из респондентов, не живший в городе в тот период, говорил о возможности альтернатив в таких ситуациях: так, когда скончался его старший брат и осталось трое его детей и молодая жена, то наш респондент (тогда еще студент – первокурсник) принял на себя статус отца детей, но не стал мужем жены брата. Впоследствии ему пришлось действительно вырастить всех детей брата, почему он и не позволил себе в своем браке иметь более двух детей. 69 По патриархальной традиции родство передается только по мужской линии, а родственники по линии матери воспринимаются как очень дальняя родня. При этом в сельской местности нередко встречались случаи, когда для укрепления родственных отношений заключаются браки между таяке-жеен (девушка и ее дядя по линии матери). Обычно в таких браках максимум выгод по идее получает свекровь, которая планирует иметь родную в прямом смысле невестку, готовую заботиться о ней на старости, а также невестка, которая обретает в лице свекрови родную покровительницу. По рассказам очевидцев, практика таких браков не вполне подтверждает идею. В городе такие случаи встречаются крайне редко. 67 24 Браки между партнерами, где мужчина обладал меньшим социальным статусом, имел низшее социальное происхождение, чем партнерша, или был значительно младше своей брачной партнерши (более 7-10 лет) относились к категории сильно неодобряемых в обществе браков70. В таких случаях брачные партнеры прибегали к разным стратегиям легитимации своих отношений: либо пара просто начинала вместе жить и ставила родных и близких людей в известность о своих отношениях, либо использовалась стратегия умыкания невесты71. Статусная «оппозиция… различала не только материальный, но и социальный капитал, который измерялся совокупной ценностью родственников по обеим линиям и на протяжении многих поколений, стилем жизни, который должен был демонстрировать уважение ценностей чести и достоинства, социальным вниманием, которым она была окружена. Именно эта оппозиция, приводила к невозможности (правовой) некоторых браков, которые рассматривались как мезальянс»72. В традиционной кыргызской культуре мужчин, в силу разных мотивов решающихся на брак с повышением, например, в силу отсутствия необходимых жилищных условий, вразрез с патрилокальной традицией выбравших проживание в доме родителей супруги, признают отклоняющимся от «нормальной» мужественности. В таком случае жених рискует получить презрительный статус «куч куйоо»73. Социальное окружение и в советский период, и, тем более, в позднее время, очень чувствительно относилось к таким альянсам, наделяя мужчин статусом, определяемым через жену. В отдельных случаях потери мужчины в его символическом капитале могли достигать абсолютного максимума, когда мужчина в сообществе даже терял свое имя, определяясь через родство с женой74. Согласно субъективным представлениям респондентов, неравные браки по расчету (по социальному статусу, равно как и по уровню образования, возрасту) не были массово распространенной практикой в данный период в среде горожан. Гораздо чаще в качестве основного мотива брака указывалась романтическая любовь. Браки рассматривались в нерасторжимой связи не только с эмоциональной привязанностью – любовью, но и с репродукцией и сексуальностью. Множество институтов по-прежнему стояли на страже «социалистической морали», оценивая внебрачные сексуальные связи как распущенность75. Что касается возрастных разрывов в браке, статистика свидетельствует, что средний возрастной разрыв в браке между партнерами не превышал семь лет См. Киргизская республика в цифрах. Фрунзе, 1985, стр.39 71 К сожалению, достоверно судить о распространенности такой стратегии в городской среде не представляется возможным, потому что все исследования по умыканию невест проводились в сельской местности. Что касается столичной среды, то респонденты нашего исследования больше свидетельствовали о более «мягких договорных формах», когда умыкание имитируется, но не является в полной мере насильственной формой, не согласующейся с волей девушки. Ритуально это выглядит следующим образом: обычно девушка приглашается к парню в гости (вариации – от знакомого до парня, с которым дружит) под каким-нибудь предлогом, и ее «оставляют» в качестве невесты, символически надев платок. 72 Бурдье П. Практический смысл. СПб, 2001. 73 Что можно перевести двояко: насильственный /нежеланный муж или работный/используемый родней жены для грубой физической работы 74 То есть такого мужчину называли не иначе как муж такой-то женщины, а их дети тоже соответственно значились как дети матери. Неслучайно в данном поколении довольно высока доля мужей – алкоголиков у женщин, достигнувших карьерного успеха, имеющих более престижное происхождение или занимающих высокие социальные статусы. Алкоголизм часто выступает в качестве защитной стратегии таких брачных субъектов. Впрочем, ввиду отсутствия соответствующих исследований, говорить об этом можно только в гипотетическом залоге. 75 Реальность, естественно, была иной: в городе в этот период аборты стали наиболее доступной и упрощенной практикой для женщин всех возрастов и брачных статусов. Несколько абортариев работали прямо таки с «промышленной производительностью». Правда, перед тем как произвести аборт, была принята практика собирать женщин для разговора на темы морали и нравственности, где женщинам рассказывали о вреде половой распущенности, а также о негативных последствиях абортов. 70 25 Предположительно вынужденные браки в связи с беременностью не были сильно распространены76. Сожительства стигматизируемы, к таким формам партнерства прибегали в крайних случаях, в привилегированных городских кругах эта стратегия использовалась еще более редко. Полигамные браки в это время также были очень рискованны и редки. Разводы воспринимались общественностью и государством негативно, и существовало множество объективных препятствий для расторжения брака. Важно отметить, что двоеженство в данном случае важно различать от супружеской измены, которая, по воспоминаниям респондентов, была довольно распространенной, хоть и тайной практикой. Как показала постсоветская история, многие высокопоставленные чиновники, имели долгосрочные тайные связи «на стороне77» при сохранении своих законных браков. Лишь после распада Советского строя и падения диктата коммунистической партии, высокопоставленные функционеры стали придавать этим связям публичную легитимацию в форме второго брака (либо официального, заключенного после развода, либо в форме двоеженства). Брачные стратегии поколения «детей»,2000-е годы. А. Общая оценка современного состояния города Последние пять лет для кыргызского общества оказались очень драматичными. Также как и 1985 год, 2005 стал для страны рубежным. Закончилось 14-летнее «правление» первого Президента суверенной республики, новые / старые элиты в борьбе за перераспределение ресурсов способствовали расширению зон конфликтов в государстве и обществе. Получив 15 лет назад статус страны в транзиции, Кыргызстан до сегодняшнего дня находится в сложном поиске образа будущего. В целом, отметив незавершенность проекта «перехода» страны, эклектичность и незаконченность всех типов изменений, назовем наиболее очевидные характеристики современной общественной ситуации: Падение авторитета власти, отсутствие этики ответственности и тотальное крушение института доверия в государстве и обществе, Тотальная криминализация государственной власти и общества, эфемерность существования правовых зон, Активизация групп интересов – растущих религиозных сил и традиционалистских политических лидеров страны в продвижении патриархатной идеологии, Множественные конфликты в государстве и обществе (между государством и гражданским обществом, между социальными группами по признакам этничности, имущественного статуса, между разными политическими группами интересов и т.д.), Открытие дискурса об отношениях полов в духе всеобщей сексуализации общества, продвижения культа наслаждений в рамках доминирующей культуры потребительства. К сожалению, достоверно судить об этом не представляется возможным – статистика по «незаконнорожденным детям» не отражает случаев, когда брак регистрировался собственно для получения свидетельства о рождении ребенка. Наше предположение скорее основано на учете того факта, что в городе не существовало «мест для встреч» влюбленных. Гостиницы по часам, всевозможные сауны и дискотеки с интимными закоулками и прочая инфраструктура появилась уже позднее, к середине-второй половине 90-х годов. 77 Опять-таки, в силу указных обстоятельств обычно «пассии» были где-то рядом – работали вместе. 76 26 Наряду с такими фоновыми явлениями и факторами, важное значение имеет характер изменений города Бишкек как среды обитания. Начнем с того, что в современном Бишкеке проживает по официальной версии 790,9 тысяч человек 78, а по неофициальным экспертным оценкам количество жителей в столице уже давно перевалило за миллион. При этом даже государственная статистика свидетельствует, что население Бишкека только за последние шесть лет увеличилось на 23%. В последние 10 лет в орбиту города были включены 18 жилых массивов самозастройщиков, учет населения в которых крайне затруднен в силу постоянно меняющегося потока внутренних трудовых мигрантов. Основной поток мигрантов вовлекается в базарную деятельность. Многочисленные рынки (базары) стали генераторами жизнедеятельности города. Город становится похож на гигантского спрута, в теле которого мерцают несколько сердец-рынков. И город – спрут начинает диктовать людям свои правила поведения, приманивая и забирая все новых индивидов в «заложники». Вокруг базаров естественным образом формируются расплывающиеся зоны сталкерской культуры79 новоиспеченных горожан. Все новые и новые пространства вокруг себя вбирает город через омассовление захватов земли. Кажется, что город сам превращает людей в самозахватчиков, точно так же, как телевизор стремится превратить индивида в телезрителя, пистолет превращает его обладателя в киллера80… В столице активно развивается частное строительство жилья, которое радикально меняет историческое зональное расселение социальных групп и слоев городского населения. На границе города вырастают элитные жилые комплексы («suburb» от лат. sub urbe – «подчиненный городу»), за счет расширения физического пространства города меняется понятие центра и периферий города, массовые выезды и въезды граждан полностью изменили этнический81 состав города, а рост количества высших и среднеспециальных учебных заведений и соответственно огромное количество студенческой молодежи превращает столицу в молодежный центр. Даже самые оптимистические диагнозы современного состояния города и его жителей в публичных пространствах констатируют кризис идентичности горожанина… Понять социальную стратификационную структуру современного городского населения - сложная задача82. В силу того, что изменения носят характер динамического Кыргызстан: общая оценка страны. Бишкек, 2004 стр. 60 Сталкерская культура – от «stalker» - ловкий охотник, упорный преследователь. После выхода в свет фильма А.Тарковского (1980) понятие широко распространилось в русском языке. Есть несколько устоявшихся значений понятия «сталкер» и соответствующей культуры: 1) человек, как правило, из маргинальных групп населения, хорошо ориентирующийся в местах запретных или малоизвестных другим (подземелья, заброшенные территории, подвергшиеся радиационному воздействию), который может служить проводником по этим местам; 2) маниакальный почитатель и упорный преследователь знаменитостей из мира искусства, в США «охотник» за голливудскими «звездами». См. Словарь современных понятий и терминов / Под ред. В.А.Макаренко. М.,2002. Братья Стругацкие, написавшие роман «Пикник на обочине», послуживший основой фильма Тарковского, подразумевали под сталкерами ловких мусорщиков, организующих грабительские экспедиции. В данном контексте понятие «Сталкерская культура» используется в значении маргинальная субкультура, характерная для людей, осваивающих новостройки вокруг города Бишкек, особенно вблизи больших рынков. Жители таких жилмассивов утилизируют все отходы рынков, они великолепно ориентируются в лабиринтах рынка и места их поселения воспринимаются в обществе как неблагополучные и небезопасные для жизни. 80 Идея, высказанная в устной беседе профессором А. А. Брудным, по аналогии с размышлениями Шкловского о разных уровнях активности во взаимодействии среда – субъект. То есть уровни, где не субъект активно преобразует среду, но наоборот, уровни, где продукт производства «превосходит» субъекта. Эти идеи также созвучны концепции урбанизации М.Кастеллса. см. Castells M. (1983) The City and the Grass Roots: A Cross-Cultural Theory of Urban Social Movements. London. 81 Сегодня большинством в городской среде являются представители кыргызского этноса (52,2% или более 400 тысяч жителей по официальным данным). 82 Теневая экономика не позволяет реально судить об истинных границах доходов определенных групп (профессиональных, по занятости), влияние рекламы и потребительские вкусы не позволяют судить об 78 79 27 потока, это, пожалуй, невозможно – не сформирована еще структура. Кто-то говорит о формировании среднего класса83, кто-то пытается понять механизм рекрутирования в элиты, кто-то обнаруживает устойчиво воспроизводящиеся характеристики беднейшего слоя. Но в целом, социальная структура общества еще не ясна, можно констатировать очевидность диффузных процессов: смешивающих предшествовавшую и сегодняшнюю городскую и сельскую культуры, усиливающих семейно-родовые, клановые связи горожан всех поколений84, обуславливающих критический объем притока новых жителей в город и определяющих изменение исторически сложившихся принципов расселения горожан. «Новые» горожане – преимущественно кыргызы из разных социальных слоев имеют высокую степень сплоченности в рамках клановых семейных структур, а также формируют сети взаимодействия, основанные на профессиональной общности, общей территории проживания и региональной близости происхождения. Подавляющее большинство современных политических лидеров были рекрутированы из провинциальных элит и стали новыми горожанами. Образ жизни новых горожан довольно сильно отличается от городского образа жизни 20-летней давности и имеет больше сходства с жизнью провинциальной глубинки, с характерными для нее сильными социальными связями, консервативностью взглядов и ценностей. В новостройках среди жителей столицы (а это почти стопроцентно кыргызы) формируется новый феномен. Заселение таких локальных поселений85 происходит по принципам родства и землячества. Образ жизни свидетельствует о формировании своеобразных локусов «городских селян», трайб86, характерных не только для традиционного общества, но и довольно часто формируемых самой городской жизнью. образе жизни и миропредставлениях отдельных групп горожан по качеству потребления. Изменение легитимных образцов морали, культурных образцов поведения не позволяют адекватно определить уровни образования и культуры, формальные символы образования (дипломы) не позволяют ставить знаки равенства между их наличием и соответствующим уровнем образования. 83 Бизнес круги, объединившись в общественную ассоциацию, продвигают дискуссии на телевидении, в прессе о роли среднего класса в развитии общества. 84 Степень интеграции горожан – кыргызов в родовые семейные структуры варьировалась от региона к региону. Выходцы из близлежащих к столице сел, представители Чуйской зоны всегда плотно были включены в жизнь рода в селе. Но горожане из отдаленных регионов в силу затрудненности взаимодействия ослабляли свои связи с родом. Однако никогда полного разрыва связей не наблюдалось. Тому были функциональные причины. Такие события, как свадьбы, похороны, с приглашением сотен людей как того требует традиция, невозможно провести без поддержки сельских родственников. И дело даже не столько в материальной стороне празднества, в натуральных продуктах (крупный скот и прочие сельхозпродукты), предоставляемых сельскими родственниками, но прежде всего в самом символическом значении включенности в род. Чем больше родни и символов ее поддержки – тем выше престиж человека. В советский период в отдаленных селах все по именам знали выходцев из своего села – горожан. И в случае нужды обращались к нему. Для горожан старшего поколения род, клан, семья не переставали быть основой идентичности. В свою очередь, сельчане заинтересованы в укреплении своих связей, так как их дети вынуждены переселяться в город в поисках трудовых мест и заработков, либо для обучения в Вузах и Ссузах. И в новой среде они нуждаются в поддержке родственников (предоставление жилья, простраивание социальных связей, необходимых для трудоустройства, поступления на учебу и пр.). После распада советского строя род и семья оказались нерушимым основанием жизни индивида, в отличие от страны, общности «советский народ» и пр. Вероятно для людей, которые оказались без работы, идентичность, выстраиваемая родственными структурами, компенсирует недостающие (например, профессиональные) аспекты идентичности. 85 Такие поселенческие локалы, по сути, представляют гетто, но в отличие от большинства гетто в больших городах мира образующим принципом является не этнос, но регион происхождения 86 Gans Herbert J. 2000 The Urban villagers: Group and class in the Life of Italian-Americans. The Free Press. Ch.3. Здесь Герберт Ганс показывает, что такого рода трайбы – не просто уцелевшие на какое-то время следы предшествующего образа жизни, но и функциональные, воспроизводящиеся элементы современного города. 28 Высокая степень небезопасности жизни в городских трайбах (физической, экономической, психологической и пр.), наличие большого количества социальных проблем, нежелание государства проникать и регулировать жизнь в этих беднейших районах города, способствуют развитию новых типов регуляции, в том числе принципы самопомощи и самоответственности87. Индивид нуждается в системах поддержки, и родовые, клановые структуры становятся едва ли не единственным таким институтом. Часто объединенные в такие сообщества – трайбы берутся решать социальные проблемы традиционным коллективистским методом – ашар88. Все указанные процессы формируют фон современного брачного рынка горожан. В. Брачные стратегии в современном городе В аграрных сообществах, как показал П. Бурдье, роды и семьи рассматривали браки альтернативным эквивалентом заключению сделок с землей. В современном кыргызском обществе в качестве капиталов выступают социальные статусы и социальные связи, собственно экономический капитал, культурный капитал (который включает и регионально-культурные различия, образ жизни разных социальных групп), а также символический капитал ( в том числе и престижное образование, девственность). Стремление сохранить капиталы обуславливает разные формы гомологии брачных стратегий: пространственную, социальную, возрастную… 89 Особое в этом ряду место играет гомология физического пространства, удаленности / близости партнера. Этот фактор в современных браках приобретает еще большее, чем в советский период, значение. По мнению респондентов, причиной предпочтения пространственно гомологичных браков являются экономические и политико-культурные факторы: высокие затраты, связанные с обязательным взаимодействием брачных сторон, а также регионализм, конструирующий (эссенциалистское) представление о значительных различиях в культурных практиках жителей регионов, даже в пределах одного этноса. Разрыв межрегиональных связей на уровне государственной политики и снижение информационного обмена между гражданами, проживающими в регионах одной страны90, способствуют укреплению гомологии пространства брачного выбора. принцип пространственной гомологии работает в отношении брачующихся мужчин и женщин поразному: зачастую родня девушки считает, что она не является субъектом, определяющим брачные стратегии, а потому фиксируют эти требования о брачном партнере из «правильного пространства» как рекомендательные. В отношении юношей рекомендации носят более жесткий характер. Для традиционного кыргызского / узбекского / мужчины мусульманина в браке важно сохранить «золотую середину» в смысле физического пространства. Хотя женитьба на девушке из очень удаленной местности усложняет общение сватов, приводит к большим финансовым издержкам в поддержании ритуальных взаимодействий брачных сторон, тем не менее, максимально экономически выгодный в этом смысле выбор также не приветствуется. Традиционно считается, что брак с Selfhelpness – см. Gans Herbert J. Способ самоорганизации и самопомощи родственных, близких групп, когда строится дом или прокладывается дорога, проводятся электросети или водопровод и канализация. 89 Р. Коннелл комментирует по поводу разного рода интересов: «Он (Пьер Бурдье) описал племя кабилов (Kabyle) в Алжире, где линия родства может исчисляться как через брак, так и через сделки по поводу земли (land deals), в зависимости от того, как более выгодно». 90 См. Куликова С., Ибраева Г. История развития и современное состояние СМИ Кыргызстана. Бишкек,2000 Эти факторы в результате приводят к формированию регионализма как модели мышления, негативной стереотипизации образа регионов в массовом сознании, возникновению конфликтного потенциала на основе региональных различий. 87 88 29 женщиной из очень близкого пространства чреват негативными последствиями. Слишком короткая дистанция обязывает к большей вовлеченности в жизнь родственников жены, чем традиционно мужчина ожидает. Вследствие этого предполагается, что близость родственников невесты осложняет мужчине установление контроля и главенствование в семье. Подобные взгляды отражают традиционные ценности и установки. Они закреплены, например, в кыргызских пословицах, поговорках. Например, «Торкуну жакын кыздын тошогу жыйылбайт91». Сегодня эти стереотипы активно реанимируются и воспроизводятся. Впрочем, фактор пространства теряет значение, в случае, когда вступают в брак кыргызстанцы с иностранцами. Статус «истории успеха» приобрели в последние десятьпятнадцать лет браки между гражданами Кыргызстана любой национальности и иностранцами, особенно если он(а) из западных стран. Только за январь 2005 года во Дворце бракосочетаний было зарегистрировано 12 браков кыргызстанок с иностранными гражданами (Для сравнения: в январе 1998 года зарегистрировано два брака с иностранцами). Но и здесь есть гендерные различия92: замужество девушек с иностранными гражданами стало не только весьма желанной, но и популярной стратегией93, а мужчины - кыргызстанцы реже женятся на иностранках94. Принципу брачной гомологии противоречит другой принцип, указанный Бурдье следующим образом: «матримониальные стратегии всегда нацелены – во всяком случае, в наиболее обеспеченных семьях – на «блестящую партию», то есть на максимизацию То есть буквально: «у девушки, родня которой близка, никогда постель не убрана», что означает нерадивость невесты, непослушание воле мужа, если ее родня живет в близком физическом пространстве. То есть женщина в пространственно близких браках может использовать свою близкую родню как ресурс власти, силу, способную противостоять воле и власти мужа. 92 Отношение респондентов к женитьбе мужчин и замужеству женщин с иностранцами оказалось поляризованным: одни ратовали за то, что если мужчины станут жениться на иностранных женщинах, то культурное воспроизводство окажется под угрозой. С другой стороны, есть мнения, что мужчины оказываются неконкурентоспособны и не могут пока привлекать внимание иностранных женщин. Возможно, что представления о мужском доминировании в брачном выборе, устоявшиеся в патриархальной культуре, препятствует омассовлению практики женитьбы кыргызских парней на иностранных девушках. Кроме того, мужчины могут осознавать, что ожидания родственников обрести традиционно покорную невесту могут стать при выборе иностранки зоной конфликта. Именно такая коллизия представлена в отечественном игровом фильме «Сундук предков», который демонстрирует сложность переосмысления традиционных гендерных установок и ценностей героями фильма – кыргызским парнем и французской девушкой. 93 В публичном пространстве эта брачная стратегия наших соотечественниц определенными лицами и группами осознается как серьезная проблема. Министр юстиции даже ратует за введение законодательной нормы, которая ограничивала / закрывала бы возможности иностранцев жениться на наших женщинах. Женщин, которых увозят за границу иностранные мужья, предлагается назвать сокровищницей генофонда, поскольку именно на лучших норовят по словам высокого чиновника жениться умные иностранцы. Так что ограничение брачного права девушек приобретает в устах чиновника спасительную для нации идею, а трансляция этнической культуры признается безоговорочно за женщиной. 94 Исследуя в сравнительном режиме брачные миграционные установки студентов старших курсов Американского университета Центральной Азии и обучающихся в Америке на мастерских программах кыргызстанцев, Медина Айтиева установила, что: «мужчины в большей степени (21,7%), чем женщины (7,1%) намерены оставаться жить после женитьбы в Кыргызстане. Гендерные различия здесь значимы, несмотря даже на незначительность выборочной представленности». В то же время «респондентымусульмане (16,7%) чаще, чем русские (4,5%) намерены оставаться и работать после брака на родине». В вопросах возвращения на родину или эмиграции этническая разница приобретает критические различия. В то время, как ни один из респондентов русской национальности не выразил желания и намерения вернуться в Кыргызстан из-за границы, респонденты из «тюркской группы» (кыргызы, уйгуры, дунгане, татары) в подавляющем большинстве считают необходимым вернуться. Особенно важной в этом смысле коррелятой является гендер. Автор исследования говорит о «более значимой привязанности мужчин - респондентов из «тюркской группы» к их семье и родине»94 и о большей свободе девушек выйти замуж за иностранца, выбирая при этом стратегии эмиграции или жизни на родине. 91 30 экономических и символических выгод, ожидаемых от установления новых связей95». И, кроме того, гомологии браков препятствуют и параметры городской среды и ее обитателей, наблюдающаяся плюрализация современного городского пространства. Например, статистика свидетельствует о наличии возрастной диспропорции среди экономически активного населения города Бишкек: на 50,2% женщин в возрасте от 16 до 54 лет приходится 49,8% мужчин в возрасте от 16 до 59 лет96. Указанная половозрастная диспропорция - не единственное ограничение брачного рынка, возможные партии ограничиваются также и доминирующими брачными образцами. По сравнению с советским периодом, где широко практиковались статусно, социально гомологичные браки, современный этап отличается более значительной представленностью неравных браков97, а сам брачный рынок все больше воспринимается в терминах выгод и издержек Для женщин прагматика брачного выбора предполагает чаще всего сочетание индивидуальной и семейной выгоды. Традиция женщинам позволяет браки «с повышением»98 и даже представляет их как желанные, идеальные партии. Браки с повышением в данном случае означают увеличение материального и символического состояния невесты в брачной сделке. В последнее время девочки в городских кыргызских семьях воспитываются родителями так же, как и мальчики, как будущие кормильцы, те, кто обеспечит уход и заботу в старости. В общественном мнении даже устоялось представлении о девочках как более «надежных» кормильцах, чем сыновьях. Поэтому брак с повышением для девушки часто обеспечивает и экономические выгоды семьи невесты, хотя родня девушки также довольно щепетильно относится к вопросу зависимости от зятя. Хотя, как и в прошлом, браки с «повышением» для мужчин признаются обществом нежелательными, установки на такие браки и их оценки для городских мужчин стали не столь жестки и однозначны. Все больше молодых мужчин ориентированы на брак, в котором рассчитывают обрести недостающие символический и экономический капиталы, обрести ресурс социальных связей, которые составляют капиталы невесты / ее родни. Дело не только в изменении роли мужчин в семейно-брачной сфере, но и в изменениях параметров и критериев капитала брачных партнеров. Мужчины теперь просчитывают не только экономически измеримые капиталы и характеристики, но и внеэкономические качества – внешнюю привлекательность, энергичность и коммуникативные способности, сексуальность99… В случаях, когда мужчина не может уравнять свои брачные статусы и капиталы с наличными ресурсами выбранной партнерши, то мужчина «изобретает» новое «преимущество». В отношении несогласных на брак девушек (которые оценивают такой Там же В целом по Кыргызстану соотношение полов в этой возрастной категории представляет обратную диспропорцию: 50,5% мужчин и 49,5% женщин. Истинного соотношения мужского и женского населения в разных возрастных категориях не установлено. 97 Большинство браков в современном городе можно расценивать скорее как неравные браки, если бы брачный рынок не изобретал регуляторов и выравнивателей различных капиталов, приравнивая один тип обменной стоимости к другой. Так, уравновешивающими обменные стоимости брачных сторон в кыргызском обществе являются специально предпринимаемые меры – выплата большей суммы калыма, более богатого приданого, увеличение других ритуализированных расходов и т.д. Такая же система характерна для Алжирской Кабилии. См. Бурдье П. Практический смысл. 95 96 Бурдье описывает аналогичные «послабления» для женщин в других патриархатных культурах, например, в традиции индийского общества. Как указывается, подобные механизмы социальной мобильности исключаются для мужчин в этих традициях. 99 В молодом поколении отмечается более терпимое отношение к такому типу мужчин как «Жигало». Интересно, что мужчины «на содержании» женщины, в отличие от женщины- «содержанки» не становятся существами бесправными и зависимыми. Они используют свою сексуальность и статус «мужа» как символический капитал, превосходящий экономический капитал женщины. 98 31 брак как регрессивный, с понижением) используется стратегия «умыкания невесты». В таком случае недостаток капиталов мужчины компенсируется «испорченной честью» девушки100 после ее умыкания и пребывания в доме мужчины101. Тем не менее, на практике мужчины редко вступают в браки с женщинами, обладающими большими социальными, экономическими капиталами и ресурсами интеграции в социальные сети. Мужчины чаще высказывали в интервью опасения по поводу такого рода неравных браков102. Так, респондент (27 лет, русский) высказался об этой проблеме очень четко: «Когда человек стоит уже на ногах и конкретно знает, что у него есть квартира, машина, и даже если он любит этого человека, он будет придирчив к нему. Намного придирчив, потому что он уже знает счет деньгам. Ему будет сложнее поступиться, ну решиться идти на брак. Человек с деньгами, особенно, если женщина, на жизнь по-другому смотрит. Он может просто дальше жить. Он меняется. Вот говорят, испортился. А на самом деле он только для себя живет». Женщины, вступившие в браки с понижением, в которых они обладают более высоким экономическим, социальным капиталами, обычно единичны и известны в городском сообществе. Их приватная брачная жизнь становится достоянием общественности благодаря небеспристрастному вниманию СМИ и окружения. Часто такие женщины создают своим партнерам-мужчинам условия для выравнивания капиталов. Для мужчины в таких браках характерна восходящая социальная мобильность (карьера политика или бизнесмена), основанная на экономическом капитале партнерши. Такая форма неравного брака не получила симпатий среди респондентов исследования, особенно среди девушек. Скорее наоборот, большинство женщин по традиции именно от мужчин ждет экономического преимущества и видит мужчину в качестве добытчика. «Вообще я выйти замуж хочу за старшего, потому что я дома старшая, но избалованная, и хочу, чтобы муж меня баловал тоже. Муж должен обеспечивать семью. Исходя из этого, у него должна быть квартира. Или дом. И энная сумма, чтобы ни в чем себе не отказывать. Ну и что, что я буду зарабатывать – это мои карманные расходы будут» - делилась своими представлениями респондентка, кыргызка 25 лет. Наиболее либерально ориентированные респонденты браку с понижением для женщины противопоставили идеал эгалитарного брака (респондентка, кореянка, 22 года): «Женщины стали намного самостоятельнее в финансовом плане, стали более независимыми. То есть они могут позволить себе многие вещи, в отличие от того, как это было раньше. То есть хозяином и добытчиком раньше был мужчина, теперь тенденция выравнивается. Во всяком случае, меняется. То есть, чтобы выйти замуж финансово состоятельной женщине, ей такой нужен спутник, чтобы не быть мамочкой и воспитывать его. А чтобы быть на равных и общаться на равных, чтобы были равные интересы, не было никакого смущения и притеснения». Умыкание невест, вероятно, имеет смысл и практикуется только в обществах, в который укреплен институт девичьей чести и девственности. В кыргызском обществе девственность имеет по-прежнему высокую символическую ценность. Во всяком случае, в кыргызских песнях зачастую воспевается не столько красота любимой девушки, сколько ее целомудренность и девственность. 101 Есть основания предполагать, что в определенных районах города, например, в новостройках, где сильно влияние сельского образа жизни, население маргинализировано, а местное сообщество организуется по типу трайб, умыкание - вполне приемлемая стратегия заключения брака. Тем более, что там селится много молодых, еще не вступивших в брак женщин и мужчин, мигрировавших из сел. 102 Мнения наших респондентов солидарны с публично проговариваемыми точками зрения по этому поводу. В столичной прессе в рубрику психологической консультации обратился мужчина: «Помогите мне, моя жена зарабатывает больше меня!». В ходе обсуждения этого случая даже в группе гендерных экспертов, мужчина – медик, руководитель НПО, работающей в области поддержки мужских прав, искренне выразил солидарность с анонимным автором обращения: «А знаете, как дурно меняют женщину деньги?». 100 32 Интересно, что женщины, ориентированные на финансовую состоятельность и независимость, признают важность права женщины занимать главенствующую роль в браке, то есть роль, которую ранее занимал мужчина. Но при этом они зачастую не согласны вместе с ролью добытчика принять все заботы о семье, в том числе и о супруге103, как если бы это не подразумевалось в поведении мужчины – добытчика. Браков по расчету, в которых мужчины обладают большим социальным и экономическим капиталом, гораздо больше. Профессиональная деятельность женщины в таком браке либо вовсе не рассматривается как необходимая, либо ограничивается. В таких браках женщина принимает традиционную роль домохозяйки, матери детей. Хотя в случаях, когда доходы мужа высоки, современные домохозяйки ведут очень своеобразный образ жизни. Атрибутами их жизненного стиля становятся салоны и бутики, поездки за границу на отдых с детьми и мужем, приемы гостей, найм работников по дому, нянь и гувернеров. В подавляющем большинстве современные молодые девушки рассматривают такой тип брака как идеальный и заранее готовят себя к «жертвам» во имя такого брака. Браки, в которых партнеры не равны в возрасте, оцениваются по- разному, в зависимости от того, кто из партнеров младше. Количество браков, в которых женщина значительно старше своего партнера, ничтожно, причем разница в 10 лет в пользу женщины сообществом воспринимается как катастрофическая. Браки, в которых мужчина младше своей партнерши, по оценкам экспертов, очень неустойчивы, в отличие от браков, в которых мужчина старше. Тем не менее, практика браков разновозрастных партнеров, где мужчина – представитель старшего поколения, а партнерша – очень молода, в реальности также сопряжены целым рядом трудностей. Особенно заметен разрыв в установках и ценностях таких типов брачных партнеров, что приводит к повышенной конфликтности в отношениях и неустойчивости брака. Так, респондентка (русская, 27 лет, ее супруг старшее на 18 лет) вспоминает про первоначальный этап своего брака: «Когда мы начинали жить, я думала, что брак вообще не нужен, ну просто нужна, ну как люди любят друг друга, потом и распишутся в принципе. Мы считали просто, что это брак. Да у нас не росписи, но, допустим, его мама сходила в церковь, она считает, что это нужно освятить эти кольца. Ну, то есть ритуал какой-то соблюсти. Я считала, что росписи ничего не значат, а он считал, что нужна, вот. И сильно настаивал». И все же есть гендерные различия восприятия возрастной разницы в браке. Девушки, выходя за значительно старших по возрасту мужчин, рассматривают обычно такой брак как вполне нормальный и желают, чтобы он был единственным в их жизни. В отличие от них большинство мужчин, которые вступают в брак с женщиной более старшей по возрасту, чем они сами, допускают, что это – временный брак. Сегодня мужчина может быть старше своей брачной партнерши даже на 20 лет, в сообществе это воспринимается, если и не как норма, но с пониманием . В определенных социальных группах складывается предпочтение в пользу браков, в которых разрыв в образовательных статусах партнеров достигает максимума, при этом мужчина по определению должен иметь более высокое образование. В браках, где мужчина обладает высоким экономическим и культурным (образовательным) капиталом, а в семье его доминируют патриархальные традиции, позитивным качеством брачной партнерши рассматривается отсутствие высокого уровня образования. Такая партнерша не ценится за интеллект, она ориентирована на осуществление заботы о мужчине. Мужчина «по праву» является центром принятия решений, и мнение женщины не признается Мещеркина Е. в лекции в гендерной школе (Турция, 2005г.) отмечала данный феномен в постсоветской России, когда принятие роли - добытчика женщиной воспринималось в усеченном виде, без принятия заботы и ответственности о муже, как ранее ожидалось бы от традиционного кормильца семьи. 103 33 имеющим право на выражение. Считается, что чем выше уровень образования, тем выше уровень притязаний девушки и наоборот. Для мужчин, вступающих в брак с женщинами более высокого уровня образования, собственный низкий образовательный потенциал может не иметь никакого значения в отношениях между партнерами104. Иногда даже более высокий уровень образования женщины, ее интеллект могут стать основанием для насильственного и издевательского обращения к ней партнера. Экономический капитал обладает едва ли не первостепенным значением в современном брачном выборе. Универсальной обменной стоимостью в браках, основанных на прагматическом расчете, сегодня стало недвижимое (столичный дом, квартира) и движимое имущество (машина). Этот момент наглядно демонстрируется в брачных объявлениях. Как самый веский аргумент мужчина/ женщина сообщают о себе: «Жильем обеспечен(а). Есть машина». Иногда брачные партнеры используют иные ресурсы как эквивалентные универсальным. Речь идет о предписанных, например, этнических статусах (евреи, немцы, чехи, реже – русские), которые сегодня превращаются в потенциальный капитал (как средство передвижения, переезда к материально обеспеченной жизни за границей). В тех же брачных объявлениях особый вес приобретает потенциальный партнер, сообщающий о себе: «Есть возможность для выезда с семьей на ПМЖ в…». (Далее указывается место назначения: Россия, Германия, Израиль). Изучая неравные браки с повышением для одного из партнеров, можно констатировать тенденции к уравниванию гендерных стратегий и ожиданий партнеров, оказывающихся на брачном рынке с недостаточным / избыточным экономическим капиталом. Так, если мы имеем дело с неравным браком с повышением для девушки, то, как правило, мужчина – партнер предлагает свой высокий экономический и социальный капитал взамен молодости, красоты \ внешней привлекательности, понимаемой в связи с сексуальностью девушки (и связанными с этим символическими капиталами). В случаях, когда женщина обладает более высоким экономическим капиталом, мужчины также предлагают взамен молодость, внешнюю/телесную привлекательность, понимаемую в терминах сексуальности105. От женщины в браке ожидаются противоречивые качества: с одной стороны, предполагается высокая сексуальная привлекательность и умение 106, с другой стороны, традиционно ожидается, что она сберегла свою девственность для брачного партнера, была целомудренна, не искушена. Отсутствие девственности невесты может расцениваться стороной жениха как значительный дефект. В случаях, когда девушка имела опыт предыдущего брака и/или имеет ребенка, то брак для жениха оценивается как 104 Справедливости ради отметим, что в силу распространенности статуса обладателя высшего образования, девальвации самого образования, в отличие от советского периода, образование перестает быть культурным, символическим капиталом. Во всяком случае, не является большим преимуществом для женщины. Исключение пока составляют образовательные статусы, связанные с научными степенями и званиями или обучение за рубежом. Такая фокусировка на сексуальности и мужчин, и женщин отражает содержания дискурса сексуальности и произошедшие структурные изменения в хронополитике труда и досуга. Диагностируя для постсоветских обществ смену доминирующей морали - от трудовой этики к этике наслаждений, российские авторы говорят о «принятии» женщинами на себя не только мужских ролей, но и приобщении к традиционно мужским формам досуга и профессиональным «технологиям». Cм. об этом: Ильин В., Панарин А. Философия политики. М.,1994. 106 в кыргызских СМИ с недавних пор стал продвигаться, преподносится в качестве «идеального» образа брачной партнерши образ японской гейши. Начиналось все с интервью с настоящей гейшей из Японии, которая открыла в Бишкеке … «школу» для обучения подростков девочек «искусству» гейши. 105 34 брак с «понижением». Так, один из респондентов (кыргыз, 27 лет) рассказывал, о том, что влюбившись в девушку с ребенком, желая жениться на ней, он не нашел понимания у родителей. Родственники запретили ему жениться на «испорченной» женщине и воспитывать «невесть чьё потомство». Единственный компромисс, который был достигнут мужчиной - это полный его отказ жениться в настоящее время, с чем вынуждены смириться родственники. Респондент жаловался, что устал бороться: «Она тоже (в смысле любимая женщина) настаивает на женитьбе, а куда ее приведу? Родители настаивают на другой (кандидатуре). Наши отцы дружат и из одного рода. Мне уже все надоело. Родителям сказал, что тогда никогда не женюсь. Честно говоря, стараюсь домой рано не возвращаться, чтобы не слышать опять эту мораль». Противоречивость ожиданий от вступающих в брак женщин, они преодолевают зачастую «по-новому». Они не выступают против традиционных ценностей и «заботятся» о сохранении «чести семьи» с помощью «новых технологий» - медицинских. Огромное количество столичных клиник, предлагающих операцию по восстановлению девственной плевы107, отражают непреходящее символическое значение вопроса сохранения девственности. Таким образом, девственность сегодня становится симулируемым конструктом, придавая традиции постмодернистский оттенок: в реальности девственной плевы после хирургического вмешательства нет ничего реального108. В целом, важно отметить, что современные брачные образцы конструируются парадоксальным образом. С одной стороны, несомненно, для многих социальных групп горожан налицо либерализация как семейно-брачных, так и добрачных отношений. Косвенными индикаторами такой либерализации выступает распространенность пробных браков, частота рождения внебрачных детей109. Респонденты в категории молодежь до 30 лет в подавляющем большинстве (72%) случаев намерены «пожить» с партнером до свадьбы, чтобы «узнать его/ее лучше», чтобы «иметь опыт семейной жизни» и т.д. Интересно при этом, что ни гендерные, ни этнические характеристики при этом не показали статистически значимой корреляционной связи негативного мнения о пробных браках. В то же время для определенных социальных групп либерализация парадоксально может сочетаться с принятием патриархатных образцов брачных отношений, в частности с готовностью вступать в полигамные браки. Похоже, что новейшая кыргызская история довольно быстро вытеснила из массового сознания советские установления в отношении равенства полов и нормализовала традицию двоеженства. Как свидетельствуют респонденты исследования, если еще десять лет назад в городе случаи двоеженства были исключительными, пять лет назад вторыми женами становились женщины, разведенные и с детьми, те, кто были признаны сообществом «старыми девами» и т.д. Общество оценивало таких женщин в качестве тех, кто имеет невысокий символический, социальный и экономический капиталы (в терминологии Беккера Внешнее обследование показало, что такие медицинские манипуляции осуществляются во всех гинекологических отделениях и даже кабинетах, во всех типах хирургических служб. Понятно, что такие операции коммерциализированы и окружены тайной, структуры Минздрава специально не ведут учета, статистики по такому типу услуг. Однако, по свидетельствам эксперта – гинеколога, только в одной городской гинекологической клинике таких операций делается в среднем пять каждую неделю. При том, что стоимость такой операции с точки зрения экономического уровня жизни в городе и стране – очень высокая (минимально – 100 долларов). 108 Такого рода симуляции в постмодерне являются ключевыми феноменами. Нет оригиналов, нет реальности в реальном: пиво без алкоголя, кофе без кофеина…. 109 Последний аспект можно констатировать не только в связи с субъективными представлениями респондентов, но и на основе статистикой установленных фактов. Так, если 1990 году число родившихся детей у женщин, не состоявших в зарегистрированном браке составило 16737, то в 1999 году этот индикатор вырос до 29992, а в 2002 – до 33073 человек (то есть за 12 лет количество внебрачных рождений почти удвоилось). 107 35 «низкокачественные» женщины) и оправдывала их брачные стратегии. Но уже сегодня сформировалась тенденция, что вторыми женами становятся юные, красивые, образованные девушки, которые прагматически рассчитывают выгоды замужества с уже женатым мужчиной. Как правило, стоимостью, предоставляемой богатыми, обремененными актуальными семейными узами (не всегда молодыми) женихами в обмен на красоту и молодость девушек становятся машины, элитное жилье, отдых за рубежом, обеспеченный по высоким материальным стандартам «салонный» образ жизни. Двоеженство практикуется преимущественно в среде мужчин высокого политического, экономического, социального капитала. Хотя бывают и ситуации, когда мужчины со средним достатком и социальным капиталом также заводят второй брак. По сведениям некоторых респондентов в административных кругах высокого уровня складывается своеобразная конкуренция, в которой молодая вторая жена является атрибутом состоявшегося мужчины, экипировкой демонстративной мужественности. Большие массы городских мужчин, вынужденные решать повседневные вопросы выживания пока не практикуют двоеженства, скорее в силу экономических факторов110. Среди тех, чьи капиталы невысоки, больше отмечаются супружеские измены и последовательные моногамные браки. Зачастую со вторыми женами заключается брак по религиозным канонам. Но несмотря на уязвимость такого юридического положения женщины, вступившей в брак второй женой, популярность такой брачной стратегии не снижается, а наоборот - возрастает. Женщины, вступившие в такие брачные узы, считают себя законными партнершами. Женщины, законные мужья которых после многих лет совместной жизни решили заиметь вторую жену, вынуждены зачастую смириться с такой участью в силу разных причин. Среди таких причин женщины называли: очень важный момент взросления детей, когда разрушение родительской семьи может негативно повлиять на первые шаги их во взрослой жизни, высокий уровень затрат на обучение и содержание взрослых детей, и развод в такой ситуации может поставить под вопрос перспективы детей, в конце концов, жены многих высокопоставленных чиновников в течение многих лет занимались домашним хозяйством и воспитанием детей. Развод поставит под вопрос возможность приемлемого и привычного уровня жизнеобеспечения, потому что искать в среднем возрасте (и выше) места на профессиональном рынке нельзя. Как и нельзя надеяться на получение высоких доходов, если даже женщина начинает работать, так как высокооплачиваемый рынок высоко конкурентен. В такой ситуации женщина, оказавшаяся «первой» женой двоеженца предпочитает стратегию «неинформированности» и ведет себя так, как будто бы в ее браке ничего не изменилось. Особенно часто такой стратегии придерживаются женщины, находящиеся в финансовой зависимости от мужей, и чьи мужья возлагают на них ответственность за то, что они не родили им сыновей – наследников. Очень часто полной легитимации полигамных браков мешает лишь неприятие новой жены со стороны родственников мужчины. Тем не менее, для второй жены брак все же обретает легитимацию через ритуализированное застолье, где жених официально устанавливает контакты с родственниками женщины. Часто никто из родных и друзей мужчины не присутствует на таких застольях, однако, родственники жены воспринимают Один из респондентов говорил также о других группах мужчин, имеющих двух жен: это вахтовые рабочие, водители – дальнобойщики и другие «простые парни», для которых вторая жена – средство экономии зарабатываемых средств. Однако, проверить это утверждение в отношении таких категорий горожан в рамках данного исследования не удалось. 110 36 этот прием от имени мужчины как свадьбу. Для женщины – второй жены гарантией того, что мужчина будет всегда рядом, поддерживать ее и ее детей обычно служат лишь подарки мужчины. Установилась практика, когда вторые жены стремятся сделать некоторый «гарантийный» фонд для своего будущего на основе средств партнера. В некоторой степени гарантом брачных отношений со второй женой может стать и рожденный сын, особенно если в первом, государственно зарегистрированном браке сыновей не было. Среди случаев двоеженства нередки и такие, когда женщина, вступающая в брак второй женой, экономически, психологически состоятельна. Как правило, это женщины, занимающиеся бизнесом, имеющие относительно высокие экономический, социальный капиталы, не вышедшие в свое время замуж или с опытом кратковременного замужества. С целью получения постоянного полового партнера, рождения детей, без угрозы стигмы незаконнорожденности, безотцовщины, женщины принимают решение вступать в такого рода отношения с «подходящими» мужчинами. Причем, вступлению в полигамный брак предшествует, как правило, период поиска кандидатуры. Для женщин в таких случаях брак основан на рациональном расчете. Мужчины в таких браках тоже состоявшиеся в профессии люди. В результате такого бракосочетания каждый из партнеров присоединяет символический, социальный капиталы партнера. Включенная в фокус исследования респондент- женщина, состоящая в такого рода браке, предпочла не говорить о характере взаимоотношений с партнером, о проблемах. Она лишь сказала: «Мой ребенок имеет отца, они любят друг друга. И это – главное. Мне спокойно, я не одинока и могу положиться на мужчину в воспитании своего ребенка»111. В ходе исследования разные категории горожан говорили о полигамных браках в позитивных терминах. Кто-то говорил о том, что так можно решить демографическую проблему и обеспечить каждую женщину мужчиной112. Кто-то говорил о - кризисе семьи и важности возрождения национальных традиций, кто-то - о необходимости понять и оправдать такие браки со стороны девушек, которые хотят жить обеспеченно. Примечательный факт: в прагматических брачных стратегиях эмоциональной стороне, чувствам женщин (например, вступавшим в брак второй женой по расчету) приписывается инструментальное значение. Не случайно, в разговорах о браках по расчету, девушки говорили об идеальном сочетании: мужчина влюблен, а девушка трезво рассчитывает. В таком видении и установках имеет место восприятие гендерной специфики, разности эмоциональной природы мужчины и женщины. Как считают респондентки, мужчина не может заставить себя влюбиться в невесту, выбранную из прагматических мотивов, в то время как чувства женщины всегда носят инструментальный характер и «управляемы». Респондентка (кыргызка, 30 лет) так рассуждает об этом: «Самое главное, чтобы он любил. Бывает часто даже, что муж любит, а жена нет. Даже если она не любит, но она видит, что он ее сильно любит. Она может тогда смириться и даже полюбить. Да, постарается полюбить его что ли. Так что я хочу не его любить, а чтобы он был влюблен». В связи с усилением влияния родовой семьи, психологические формы брака, позволяющие выйти из-под диктата родителей, становятся достаточно Порог доверия, открытости у этой респондентки был очень низкий. Лишь однажды за время встречи с интервьюером она позволила себе продемонстрировать свои эмоции. В ситуации, когда в диалоге ее ребенок обронил нечаянно, кто его отец и растерянно посмотрел на мать, не решив, можно ли было это делать. Респондентка тогда сказала ребенку очень твердо и громко: «Говори, не бойся, кто твой папа. Мы ведь ни у кого его не украли. Ты – сын …..(названо было имя мужчины) и можешь этим гордиться». 112 В такого рода разговорах используется псевдонаучная аргументация: приводятся неверные статистические данные о значительной гендерной ассиметрии в стране, говорится о высокой смертности, алкоголизме, наркомании в мужской среде, что еще более драматично обостряет ассиметрию полов на брачном рынке. 111 37 распространенными. Особенно характерны они мужчинам. Часто такие браки принимают форму пробных, в которых молодожены не ориентированы на длительные отношения. Образованные городские женщины с высоким социальным статусом и экономическим капиталом чаще используют иные стратегии. Компромиссным можно рассматривать решение молодых женщин из нового поколения пролонгировать возраст вступления в брак в духе «западного, современного» образа жизни. В брак вступают уже ближе к 30-35 годам113, наработав определенный профессиональный опыт, попробовав реализовать свой потенциал и сформировавшись как независимые личности. С. Ритуальные практики советского периода Огромную роль в браке и брачных отношениях, как и в любом другом историческом типе общества, играют брачные ритуалы. В советский период в ритуальных практиках брака отмечалось ослабление национально-культурных традиций и укоренение ритуалов, основанных на советской идеологии. В комплекс «советских» ритуалов входили такие мероприятия как посещение мест боевой славы советских воинов, возложение цветов у мемориальных комплексов, посещение ВДНХ. Интересно, что спустя десятилетие, в постсоветском Кыргызстане эти советские ритуалы не ушли в прошлое, а продолжают быть важной составляющей свадебных ритуалов. Только если в советское время в брачных обрядах использовались идеологизированные, переформулированные традиционные этнические ритуалы 114, то в современных свадебных церемониях предпринимается попытка новых интерпретаций советских традиций, и в целом спектр обрядов и процедур брачного ритуала шире. В брачных практиках горожан разных этнических групп на протяжении изучаемого периода с разной степенью полноты и частоты используются следующие традиционные ритуальные процедуры: Сватовство (в кыргызской традиции115 это - кудаа тушмой, сойко салмай116, у славян – смотрины, помолвка); Ритуальный увоз невесты из родительского дома («колдон алуу» – буквально: взятие/принятие с рук на руки или инсценировка «ала-качуу»- умыкания невесты), Данные переписи населения 1999 года констатировали именно такую тенденцию пролонгирования возрастного порога вступления в брак городских женщин. Так, перепись 1979 года установила, что к 30 годам более 90 процентов женщин уже состояли (были ранее) в браке, в то время как мужчины достигали такого значения брачного статуса только к 35 годам. Перепись 1999 года обнаружила выравнивание возрастов брачующихся: к 35 годам 93% мужчин и 95% женщин вступили в брак. 114 Философ Б.Гройс в своей книге «Gesamkunstwerk Сталин» отмечал, что в отношении сталинского периода термин «стиль» некорректен. В культуре, науке, во всем использовались разные стили, чтобы создавать из них единое и тоталитарное, каковой являлась и сама советская действительность. См. Гройс Б. Gesamkunstwerk Сталин. Статьи. М. «Прагматика культуры», 2003. 115 Равно как и в узбекской, уйгурской среде и среди мусульманских народов кавказских национальностей 116 Довольно часто сватовство происходило даже в раннем детстве «брачных партнеров», когда семьи «роднились», символом такой помолвки между будущими брачными партнерами выступали сережки (золотые), которые родители юноши (мальчика) надевали девушке (девочке) из выбранной семьи. Однако, нельзя говорить о том, что сами брачные партнеры впоследствии были обречены на такой брак. Как свидетельствуют респонденты, бывали случаи, когда выросши, дети не соглашались с решением родителей и осуществляли свой выбор самостоятельно. То есть, нельзя оценивать такие браки как браки в рамках патриархальной культуры. Скорее, можно говорить о том, что большая часть засватанных брачных партнеров соглашалась с выбором родителей добровольно, что достигалось благодаря формированию усилиями семьи вполне определенного габитуса и диспозиций. То есть такую систему выбора брачного партнера можно назвать псевдо патриархальной. 113 38 Вхождение невесты в дом жениха117 и принятие ею роли (отургусуу, жоолук салуу, жугунтуу – буквально: посадить за символической ширмой, разделяющей пространство комнаты – «жизни» девушки на до и после замужнюю, надеть платок (обычно белый как символ чистоты) и заставить поклониться в знак принятия своего нового статуса и покорности); Обряды «перехода», многообразные ритуалы, связанные с первой брачной ночью и связанные с установлением официальных контактов между родителями девушки со своей вышедшей замуж дочерью. Для церемоний первой брачной ночи характерна смена отношений и стиля коммуникации с невестой. Деликатная и сдержанная речь друзей жениха в отношении молодых (особенно девушки) наутро после брачной ночи сменяется на скабрезные шутки и непристойности. В отличие от этого встреча девушки со своей родней в новом качестве замужней женщины маркируется как кардинально иное отношение: с ней подчеркнуто ласковы ее родственники, ей отводится почетное место за столом и больше не позволяется выполнять какую-либо работу по дому и обслуживанию гостей. Таким образом, демонстрируется окружающим, что девушка перешла из одной юрисдикции в другую, в «собственность» другой семьи. Процедуры установления связей с родственниками невесты и обмен дарами (у кыргызов, например, «чуу басаар» - буквально: заглушение смуты, возмущения)118, достижение брачного соглашения – ритуал «астына баруу», где осуществляется передача выкупа (калыма)119. На церемонию «астына бару / тушу» (буквально: идти на поклон) едут все ключевые лица рода, родители жениха, невеста. Здесь впервые осуществляется встреча родителей девушки с их зятем в этом качестве и с собственной дочерью в новом статусе. Стороны соблюдают ряд важных обычаев: «избегание» женихом родителей невесты, символические смотрины жениха и плата за это – «корундук», выстраивание символических преград при продвижении к дому девушки с целью получения выкупа (аркан тартмай), поклоны невесты и жениха – родне невесты, ритуализированные речи родственников жениха и невесты. Родня девушки приурочивает к этой встрече выдачу Этот момент наиболее ритуализирован и драматизирован у мусульманских народов. Предполагается, что вхождение в новую семью для девушки не может быть радостным и желанным. Девушка должна плакать, сопротивляться введению ее в пространство, маркированное как невестино (за ширму – в кыргызской традиции). На пороге дома девушку должны встречать пожилые, уважаемые, многодетные женщины, которые заставляют девушку съесть кусочек домашнего приготовления хлеба и топленного масла. У уйгур очень интересный ритуал происходит после приезда невесты в дом жениха: они вдвоем обходят ритуальный костер, который по поверьям имеет очищающую силу. 118 Иногда, когда браку не предшествовало заблаговременное сватовство, то использовалась стратегия инсценирование умыкания невесты. В отличие от реального умыкания в данной стратегии невеста сама и/или ее родня были информированы и согласны с таким типом брачного поведения жениха. Объясняя свой выбор такой стратегии брака, респонденты пост фактум говорили о культурном наследии, рассматривая умыкание как старинный и красивый обычай. Многие исследователи обнаруживают под ритуалом умыкания экономические выгоды мужской стороны, в форме сокращения ряда брачных церемоний и процедур. Однако, данное утверждение представляется неоднозначным, поскольку есть и свидетельства, что зачастую умыкание оказывается еще более обременительным с финансовой точки зрения, и родня девушки может церемониально усложнять взаимодействие сторон. Хотя, очевидно, что потеря статуса невинной девушки становится некоторым дополнительным «козырем» в процессах обмена капиталами брачных сторон. 119 Традиционный выкуп за невесту в форме денег, скота и другого имущества. Несмотря на символический уровень обмена выкупом / приданным («калым / сеп») в городской среде в советский период, тем не менее, эти феномены не были полностью изжиты из советской жизни. Исследователь Ильясов Ф. в начале 90-х годов отмечал в этой связи: «в то время как действительной причиной существования калыма в регионе является патриархально-тоталитарный строй, атрибутом которого и служит покупной, калымный брак, многие опрошенные говорят об инерции обычаев». То, что реальную причину указали лишь 1,2% респондентов, свидетельствует об эффективности советской пропаганды, десятилетиями твердившей о калыме как вредном пережитке, у которого якобы нет корней в социалистическом обществе». См. Социс 1991 №3. В постсоветском Кыргызстане выкуп/ приданное вновь приобретают несимволическое значение. 117 39 приданого девушки. Обычно в «комплект» входит: набор специально изготовленных национальных одеял (10-12 штук), ковер, шыырдак (национальный ковер из войлока), сундук, набитый всякой утварью для спальни и кухни. Кроме того, обычно девушке дается в приданое мебель, посуда и пр. Также девушке выдается чемодан с ее вещами по возможности на все времена года (если семья девушки состоятельная – то выдаются исключительно новые вещи, если менее зажиточная – то возможна передача личных вещей девушки в сочетании с обновками). Особая процедура – смотрины приданного. Каждую вещь демонстрирует сватьям120 женщина, имеющая определенное родство/статус с невестой (обычно это «жене», то есть жена брата). Осматривающие со стороны мужчины оценивают вслух приданное девушки, при этом претендуя на заранее определенную родней девушки долю из осмотренного. Это своеобразные подарки тем, кто получал право осмотра. Ритуальным обменам дарами у кыргызов придается особенное значение. Обычно даров и подношений с каждой стороны очень много, из-за чего браки становятся высокозатратными. По свидетельствам многочисленных респондентов даже родня девушки, получающая немалый калым за свою дочь, не всегда может выйти из брачных церемоний с прибылью. Дары принимают самые разные формы – от денежной (в форме калыма за невесту, компенсацию «за молоко матери» невесты, плата за смотрины невесты или жениха и др.) до одежды, продуктов и скота. Представляется справедливым мнение респондентов о том, что в советское время дары и подношения приобретали больше символический характер, понятие пользы в обмене ими было отодвинуто на второй план. Будучи вполне материальными, многие дары того времени были вне утилитарного значения, не могли быть использованы в реальной жизни. Иногда одно пальто / отрез на платье / платок передаривались в брачных / похоронных ритуалах по нескольку раз. Никто их не использовал по причине того, что либо это были вещи давно вышедшие из моды, либо такого размера, который не подходит никому из близкой родни. Во многих кыргызских семьях по традиции хранились в сундуке такого рода вещи, которые «ждали своего часа». Что касается постсоветского периода, то в настоящее время обмен дарами вновь актуализировался и приобрел больше утилитарных свойств. Зачастую теперь в процессе переговоров брачных сторон принимается решение дары передавать молодым в денежном эквиваленте. Совокупный вклад используется на приобретение молодыми супругами важных материальных ценностей: квартиры, машины, мебели и пр, или на свадебное путешествие. Собственно процедура религиозного бракосочетания (в славянской традиции – церковное венчание, сопровождается церемонией благословения родителей, у кыргызов, татар, узбеков и уйгуров - нике кыйуу или - никах121). Обряд нике становится весьма популярным у населения, в том числе и у городского, ритуалом в последнее десятилетие. В большинстве случаев нике заключаются в дополнение к государственной регистрации брака. Религиозные служители всюду, где им доводится выступать с публичными речами, ведут довольно активную пропаганду нике как обязательного ритуала при создании семьи, они говорят, что государство, регистрируя брак, придает ему законность только в мире людей, но не перед богом. Отсутствие же религиозного бракосочетания священнослужители называют грехом и сулят наказания как брачным партнерам, так и их детям, «рожденным во грехе». Однако именно этот в смотринах с обеих сторон участвуют только женщины Интересный факт: у подавляющего большинства вступавших в брак людей религиозные ритуалы не фиксировались на фотопленку, в отличие от государственной регистрации. Многие респонденты в ответ на просьбу предоставить фотографии с венчания, нике и пр. говорили, что такие священные вещи запрещено снимать. 120 121 40 религиозный обряд становится ритуалом, который легитимизирует запрещенные законом полигамные браки. Нике служит компромиссным способом для избегания ответственности мужчины- двоеженца перед лицом местного сообщества и семейных кланов за нарушение законодательства. Для многих женщин, имеющих устойчивую связь с женатым мужчиной ритуал нике легитимизирует ее статус и отношения в глазах родового клана и знакомых. По свидетельству служителя главной мечети в столице, в последние годы участились случаи, когда в мечеть приходят для прохождения мусульманского бракосочетания (или приглашают молдо на дом) пары, прожившие в браке уже значительные сроки, чей брак был зарегистрирован много лет назад государством. Религиозные обряды бракосочетания становятся своеобразным основанием идентичности современных граждан. Государственная регистрация представляет собой поликультурное соединение: этнические обряды бракосочетания, советские ритуалы, универсальные обряды бракосочетания. В столичном Дворце бракосочетаний предлагался следующий набор символических ритуальных процедур, независимо от национальности, возраста брачующихся: торжественное вхождение молодоженов под марш Мендельсона в зал бракосочетания, символический обмен кольцами, испитие воды из чаши122 в знак согласия быть вместе в горе и в радости, передача от свекрови невесте горящего факела в качестве символа очага. Дополнительно молодоженам из разных этнических групп предлагались национальные обряды: надевание платка123, «бет ачуу» - снятие покрывала с лица невесты, поклон молодых родителям и родне, преподнесение каравая, с пожеланиями молодым достатка и хлебосольности. Праздничное застолье (свадьба / той). Каждая этническая группа тут имеет свои особенные каноны. У представителей кавказских народностей (например, талышей) брачующиеся стороны устраивают застолье по раздельности – невесту за своим застольем провожает вся ее родня в ее отчем доме, а парень отмечает свою женитьбу в кругу своих родных и близких в своем доме. Лишь представители со стороны жениха должны присутствовать на проводах девушки из родительского дома. Свадьбы у азербайджанцев, узбеков и уйгур обычно представляют собой поделенные пространства для женщин и мужчин, разные столы для празднования. В свадебном ритуале у кыргызов, казахов, татар, молодые входят в пространство празднования, где гости и близкие осыпают их «чачыла»124 - дождем из зерен, сладостей и пр. и поются свадебные песни. У славянских народов, немцев, корейцев и др. – государственная регистрация и свадьба обычно проводятся совместно, собственно с этого брак и начинается. Во время проведения свадьбы молодожены и их близкие гости обычно вовлекаются в целый ряд полушутливых ритуалов: выкуп места на свадьбе, «кража» невесты / или ее туфли с целью получения выкупа, разные формы соревнований между женихом и невестой за право быть «главой» в браке125. Также важными элементами свадебного ритуала являются родительское благословение, процедура угощения молодых праздничным караваем и пр. Комментировавшая и направлявшая процедуру регистратор при этом давала следующую трактовку: «Совместное испитие из чаши воды - чтобы все делилось пополам в семейной жизни – горе и радость, а отношения были так же свежи и чисты». 123 Повязанный определенным образом платок на голове в кыргызской традиции свидетельствовал о брачном статусе женщины. 124 Историки говорят о том, что раньше сыпали зерна пшеницы, кукурузы и пр., сегодня это конфеты, праздничные боорсоки (кусочки жаренного теста – национальное изделие из муки у кыргызов и казахов). 125 Например: Жених и невеста стараются наступить на туфлю партнера, кому удастся это в первую очередь, или другая вариация – кто откусит больший кусок каравая, тому и быть главой. 122 41 У значительной доли кыргызских брачных пар официальная регистрация и светская свадьба могли происходить с разрывом до года от традиционных ритуалов и начала совместной жизни партнеров. Свадьбы проводились скромно. Хотя уже случались случаи проведения с размахом по тем временам свадеб в кафе и ресторанах, все же большинство в привилегированных слоях городских жителей придерживалось политики не афиширования своего благосостояния. Свадьбы большей частью справлялись в домах, с вовлечением в ритуалы большого количества родственников и друзей. Характерны воспоминания респондента (кыргыз, 49 лет): «Время тогда было смутное. Только Горбачев (на самом деле, судя по хронологии, речь шла об Андропове) с пьянством отборолся. Отец тогда в Совмине работал. Он говорит: кой126, не надо рисоваться. И мы дома справляли 3 или 4 дня. Много родственников было, друзей. Городских отдельно, потом – «колхоз». У нас четырехкомнатная квартира была. Все дома готовили. И дома после ВДНХ, памятника Ленину, вечного огня у Русской драмы безвылазно сидели. Никаких кыргызских обрядов не было. Чтобы молдо пришел в дом – ни за что. Родственники колхозные не шли против отца. Как он скажет, так и было. Всю свадьбу отец взял на себя. Его братишки из села лошадь резали, туда-сюда. Так что благодаря отцу и его родственникам. Но тогда ограничения большие были. Тогда 1 ящик водки – это очень много. Не то что сейчас – по 5-6 ящиков!» Среди свидетельств респондентов были рассказы о брачных практиках дагестанских народностей (например, талышей), у которых регистрация никогда не имела большого значения. Даже и в советский период она не была обязательным атрибутом создания семьи127. Поэтому в местах компактного проживания ряда кавказских народностей можно обнаружить большое количество живущих в браке длительные сроки партнеров, которые не собираются регистрировать свои отношения. Уже отмеченный временной разрыв между регистрацией бракосочетания в органах ЗАГСа и традиционными брачными обрядами у молодоженов некоторых этнических групп приводила к тому, что с юридической точки зрения жизнь таких брачных пар можно было бы рассматривать как сожительство. Однако, в данном случае, мы имеем дело скорее с плюрализацией легитимности регистрации брака. Именно в этот период традиционные обряды и религиозный ритуал брака128 становятся легитимными в массовом сознании. У ряда азиатских народов (кыргызов, например) брачный обряд включает также ритуал «отко киргизуу» (буквально: введение в очаг). Многочисленная родня с обеих сторон приглашает молодых в гости домой и одаривает подарками, среди которых Перестань, не надо В книге регистрации браков Дворца бракосочетаний города Бишкек за 1989 и 2005 годы не отмечен ни один брак, в котором один или оба партнера представляли бы дагестанские народности. Кавказские этнические группы представлены в данных о браках (равно как и в данных по разводам) только азербайджанцами, армянами и грузинами. Тут есть несколько объяснений: с одной стороны, малые кавказские народности, насильно переселенные в сталинскую эпоху в республику, были расселены не в городе, а в близлежащих селах. Будучи довольно интегрированы в жизнь города в изучаемый период, тем не менее, они вели скорее сельский образ жизни. Те представители этих этнических групп, кто уже к концу советской истории переселился в город, становились своеобразными «городскими селянами», продолжая жить в тесном контакте с целым кланом родственников и друзей. С другой стороны, в силу стигматизации и длительного негласного «поражения в правах», эти народности позволяли себе жить в рамках отклоняющейся от социалистической нормы культуре. 128 Браки и похороны становятся «местом входа» религии в жизнь масс. После долгого периода, когда религиозная практика подвергалась репрессии, религиозные ритуалы постепенно стали обыденным делом в таких ключевых жизненных событиях. Чуть позже религиозные практики в массах стали более многообразными и повседневными. 126 127 42 обязательны символические – платок женщине и разные символы мужского главенства – жениху (камчу, национальный головной убор калпак и пр.129) Ритуалы брака в советский период в городе проводились в обстановке секретности и закрытости, в усеченном виде. Эта брачная практика с использованием национальнокультурных и религиозных обрядов была своеобразным компромиссом, негласным договором о невмешательстве между государством и гражданами. Брачные стороны делали вид, что браки происходят согласно советской идеологии, а государство «не знало» о «теневых» ритуальных брачных практиках. Среди групп городских непривилегированных кыргызов брачные церемонии происходили просто, почти буднично. Как правило, процедура знакомства родителей с избранницей жених приурочивал к определенным застольям в доме (на большие праздники или дни рождения, которые обычно справлялись на квартире, в доме). Если выбор сына получал поддержку со стороны родителей, то девушку просто «оставляли» дома после такого празднества, надевая на нее платок. Уже затем организовывали все последующие ритуальные процедуры – переговоры с родителями, достижение договоренности о свадьбе, где и обговаривались все моменты брачного соглашения и экономических вкладов каждой из сторон. Официальное добрачное знакомство с родителями девушки практиковалось редко. Иногда молодые самостоятельно принимают решение о браке. Встречаются многочисленные воспоминания о будничных регистрациях в советское время, в которых участвовали только сами брачующиеся и иногда их ближайшие друзья. Как правило, проходили они не в торжественной обстановке во Дворце бракосочетания, а в бюрократической атмосфере районных ЗАГСов. Иногда близкие родственники могли даже узнать о бракосочетании только пост фактум, и затем в узком семейном кругу происходили весьма скромные застолья. Чем ниже был уровень достатка в семье, тем более аскетичные брачные ритуалы выбирались. Брак лишался таинства и священности, как бы символизировал новый цикл производительности в жизни трудовых граждан – в данном смысле репродуктивной. В порядке гипотезы предполагается, что такое отношение к бракам стало результатом долгосрочной идеологической стратегии советского государства, направленной на вытеснение влиятельных родовых, семейных структур производственными сетями отношений. Самостоятельно вступавшие в брак молодожены практически не получали ничего в поддержку от своих родных и изначально не рассчитывая на нее, начинали свою жизнь «с нуля». Советская идеология, приписывавшая гражданам активизм и инициативность, формировала образ и установки «нормальной» мужественности и женственности, в соответствие с которыми молодой мужчина должен был закаляться «как сталь» в сложностях и препятствиях, а женщинам не пристало держаться уютного и комфортного быта, не стремиться к «мещанству». Таким образом, в ритуальных практиках горожан можно отметить как ключевые следующие особенности: В сельских регионах у кыргызов ритуалов и обычаев было значительно больше. Так, например, очень часто пелись специальные печальные песни родственниками невесты, ритуализированный плач матери невесты, выстраивались преграды на пути сватов к родне невесты. Часто также после брачной ночи проверялась постель молодоженов на предмет установления девственности невесты. Интересно, что брачный ритуал как бы был расколот на две разные половины для каждого из брачных партнеров. Так, если к невесте трепетно и нежно обращались все окружающие до первой брачной ночи, то после нее обычны были скабрезные шутки в адрес молодых, включение невестки в рутинный домашний режим через установление ее трудовых обязанностей и т.д. Социолог И.Гофман сказал бы, что жених / невеста в рамках брачного ритуала проходили из одного смыслового и ситуационного фрейма в другой. Мир после брачной «инициации» как для мужчины, так и для женщины, вступивших в брак, значительно менялся. 129 43 Брачные ритуалы являются ярким индикатором социального и экономического капитала субъектов брака. В привилегированных кругах горожан брачные ритуалы приобретают демонстративные черты, для экономически и социально менее благополучных горожан брачные ритуалы обставляются гораздо более аскетично, вплоть до утраты священного характера, смысла «инициации». При любом характере брачного ритуала их главная функциональная черта и цель: сплочение, укрепление социальных связей, утверждение «границ идентичности» индивидов рода и брачующихся субъектов. Именно поэтому разные социальные группы, хоть и в разной степени, но сохраняют традиционные брачные ритуалы. Брачные ритуалы отражают значимость тех или иных субъектов и производятся для приобретения легитимации в определенном сообществе – субъекте брачной стратегии, будь то государство, религиозное сообщество, родственная семья или сама брачная пара. Религиозные обряды в городской среде с течением времени становятся более распространенной практикой и воспринимаются как национально-культурная традиция, составляя основу этнической идентификации. Омассовление религиозной ритуальной практики связано с процессом плюрализации форм легитимации брака. Большое значение в понимании роли девушек и юношей в семейной клановой структуре, а также самого характера культуры общества имеет изучение обменных даров. Изменение характера обменных даров (от внеутилитарного к более прагматическому) свидетельствует о тенденциях изменения социальных (прежде всего гендерных) отношений в обществе и в целом об изменении характера потребления. Для мужчин, вступающих в брак, ритуал бракосочетания является своеобразной инициацией, кодом входа во взрослую жизнь, в то время как для многих девушек и женщин брак - не только переход из одного статуса в другой, но и смена зависимостей от родителей на множественные (тотальные) зависимости от мужа, его родни, нового сообщества. Вместо заключения. Браки являются одной из важнейших структур и механизмов производства и воспроизводства общества. Изучая брачные стратегии поколений «отцов» и «детей», невозможно не согласиться с В.Райхом о том, что «Функция каждого молодого поколения – представлять следующую ступень цивилизации. Поколение родителей пытается удержать молодежь на своей ступени культуры». Осмысление брачных практик современного города – вещь сложная в силу своей динамичности и незавершенности процессов на брачном рынке. Еще не ясно, какая из активно используемых современниками стратегий станет доминирующей в городской среде, что ожидает в перспективе такие мотивы брака как любовь и послушание воли родителей, как еще может быть изменена роль сексуальной культуры в развитии брака. Но причина сложности изучения браков не только в этом. Главная сложность рефлексии по поводу изменений брачной культуры общества связана еще и с тем, что в браках репрезентируется и структурные, и функциональные свойства. При этом, как говорит В.Лефевр «Каждая «личина» структуры имеет свою собственную логику. Работая в логике структур, мы можем на время забыть о функциях, преобразовать структуру и затем вернуться к логике функций130». 130 Лефевр В. От психофизики к моделированию души. // М.: Когито-Центр, 2003, стр. 428-429 44 Список использованной литературы: I. ЛИТЕРАТУРА НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ 1. Akiner Sh. 1997 Between Tradition and Modernity: The Dilemma Facing Contemporary Central Asian Women \\ Post-Soviet Women: From the Baltic to Central Asia. Mary Buckley, ed. Cambridge 2. Aitieva M. 2003 Gender and ethnic differences in migration of young adults in contemporary Kyrgyzstan. A Thesis submitted to the graduate school. Ball State University, Indiana 3. Boyko V. Central Asian Studies in Post-Soviet Russia: The Challenges for a New Old Discipline // CESR, 2002 http://cess.fas.harvard.edu/CESR.html 4. From Pioneers to entrepreneurs young women consumerism and the world picture in Kyrgyzstan.// Central Asian Survey, 1998 5. Gans Herbert J. 2000 The Urban villagers: Group and class in the Life of Italian-Americans. The Free Press, 2nd Ed. 6. Handrahan L. «Hunting for women. Bride-kidnapping in Kyrgyzstan»// International Feminist Journal of Politics, 6:2 June 2004, 207-233 or http://www.tandf.co.uk./journals 7. Ibraeva G. Post-Soviet Identifications in Kyrgyz society. // Critical perspectives on economy and culture in post-socialist societies: Transformations and Interventions. An International Sociology conference AUCA. Bishkek, Kyrgyzstan, 2003. 8. Illuminating Social Life: Classical and Contemporary Theory Revisited. Second Edition. Ed.by Peter Kivisto. Pine Forge Press 9. Kleinbach R., Ablezova M., Aitieva M. “Kidnapping for marriage (Ala Kachuu) in a Kyrgyz Village”// http://faculty.philau.edu/kleinbachr/2004_study.htm &Central Asian Survey (June 2005) 24 (2), pp.191-202 10. Rasuly-Paleczek G. Comparative Perspectives on Central Asia and the Middle East in Social Anthropology and the Social Sciences// CESR, 2005, Summer (Volume 4, #2) http://cess.fas.harvard.edu/CESR.html 11. Soviet Central Asia: The Failed Transformation. Ed. by W. Fierman 12. Werner, C. Women, marriage, and the nation-state: The rise of nonconsensual bride kidnapping in post-Soviet Kazakhstan. // Transformations of Central Asian States: From Soviet Rule to Independence. P. Jones Luong, ed., Ithaca: Cornell University Press. II. ЛИТЕРАТУРА НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ 1. Абрамзон С. И. Кыргызы и из этногенетические и историко-культурные связи. - М.,1989 2. Алексеев М., Крылов К. Особенности национального поведения. М.: 2001 3. Антонов А., Медков В. Социология семьи. М.: Изд-во МГУ, 1996 4. Беккер Г. Выбор партнера на брачных рынках.//ТHESIS, 1994, выпуск 6. стр.12-36 5. Бергер П.и Б. Личностно-ориентированная социология. М., 2004. 6. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001 7. Гидденс Э. Трансформация интимности: Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. СПб.: Питер, 2004 45 8. Гройс Б. Gesamkunstwerk Сталин. Статьи. М.:«Прагматика культуры», 2003. 9. Женщины Кыргызстана: традиции и новая реальность. – Бишкек, 1995 10. Жеребкина И. «Прочти мое желание…». Постмодернизм, Психоанализ, феминизм. М., Идея-Пресс, 2000. 11. Ибраева Г. Современный город как среда обитания.// Социально-экономические реформы в Кыргызстане: социологические очерки. Под ред. К.Исаева. Бишкек, 1999. 12. Иванов Д. Виртуализация общества. СПб., 2002. стр.123-130 Иванов Д. Императив виртуализации: Современные теории изменений. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002 13. Ильин В., Панарин А, Бадовский Д. Политическая антропология М.: 1999 14. Ильясов Ф.Н. Сколько стоит невеста.//Социс 1991 №3 15. Исхаков Г.М. Исследования по уйгуроведению. Алматы: Изд.дом «Наш мир», 2005 16. Киргизская республика в цифрах. - Фрунзе, 1985 17. Коннелл Р.У. Гендер и власть. Общество, личность и половая политика. – М., 1987 18. Кыргызстан: общая оценка состояния страны. - Бишкек, 2001 19. Кыргызстан: общая оценка страны. - Бишкек, 2004 20. Маджетис Дж. Женские исследования. – Бишкек: Центр издательского развития, 2003 21. Мужчины и женщины Кыргызской статистики. - Бишкек, 2004 Республики. Сборник гендерно-разделенной 22. Райх В. Сексуальная революция. СПб.- М., 1997. 23. Семейные узы: модели для сборки. Под ред. С. Ушакина М., 2003. 24. Табышалиева А. Отражение во времени: Заметки к истории положения женщин Центральной Азии. Бишкек, 1996 25. Темкина А. К вопросу о женском удовольствии: сексуальность и идентичность.// Мишель Фуко и Россия: Сборник статей. Под ред. О.Хархордина. СПб., 2001 26. Трансформация гендерных отношений: западные теории и российские практики. Материалы Российской летней школы по гендерным исследованиям./Под ред. Л.Попковой, И.Тартаковской. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003 27. Ушакин С., сост. О муже(N)ственности. Сборник статей. М., 2002 28. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. - М.,1979 29. Шайдуллаева Т. Кыргызстандагы гендердик онугуу. – Бишкек, 2005 46