4018433_m - liveinternet.ru

АДРИАН (117 — 138)
Адриан (Публий Элий Адриан) (117 — 138 гг.) родился в 76 г., по-видимому, в
Риме, хотя семья его постоянно проживала в городке Италика в Бетике, куда ее
предки переселились из Пицена, что на северо-востоке Италии. Он был сыном
Публия Элия Адриана Афра (что означает “Африканский” — это, по-видимому,
звание за успешную службу в Мавретании) и Домиции Паулины из Гадеса.
Отец его отца, член сената, был женат на Ульпии, приходившейся теткой
императору Траяну. После смерти отца в 85 г. Адриана препоручили заботам
двух опекунов: Публия Ацилия Аттиана и самого будущего императора Траяна,
для которого он стал утешением в бездетности.
Избрав военную стезю, он был военным трибуном (tribunus militum) в легионах,
расположенных в Нижней Паннонии, Нижней Мезии и Верхней Германии.
Затем, вслед за вступлением Траяна на престол, сопровождал его в Рим, где в
100 г. женился на Вибии Сабине, дочери племянницы Траяна, Матидии
Августы. Затем он служил квестором, офицером штаба, командиром легиона и
претором во время Первой и Второй Дакских войн, впоследствии стал
наместником Нижней Паннонии, а в 108 г. был избран консулом. Его назначили
наместником Сирии в годы Парфянской войны, развернувшейся в следующем
десятилетии, а в 117 г. уже было принято решение о вторичном избрании его
консулом на следующий годичный срок.
Траян умер в Силене 8 августа; 9 августа в Антиохии было объявлено об
усыновлении им Адриана и передаче последнему прав наследования трона, о
смерти же Траяна не сообщалось до 11 августа. Его вдова, Помпея Плотина,
подтвердила факт усыновления, но возникли большие сомнения в том, успел ли
на самом деле осуществить его умирающий император. Это нашло отражение в
надписях на монетах, выпущенных сразу после описанных событий, на которых
Адриану присваивался титул Цезаря, но не Августа (HADRIANO TRAIANO
CAESARI). Имел место на самом деле факт усыновления или нет, армия
признала Адриана императором, и сенату (хотя некоторые из его членов
считали себя более достойными высших полномочий) пришлось с этим
смириться.
Адриан обратился к сенаторам с почтительной предупредительностью,
пообещав никогда не применять по отношению к ним смертной казни и
испросив их согласия на обожествление своего предшественника. Однако затем
он стал действовать самостоятельно, проводя на Востоке военную политику,
отличавшуюся от политики Траяна. По убеждению Адриана, недавние широко
распространившиеся беспорядки в Месопотамии показали, что агрессивные
намерения его предшественников превышали возможности финансовых и
людских ресурсов Империи. Поэтому он решительно отказался от
захватнических амбиций Траяна, вновь провозгласив эти территории
провинциями Империи (то есть они оставались в подчинении у Рима), но
оставив их в руках местных зависимых царей. Затем он уделил внимание
северным пределам Империи, где одолел племена роксоланов и сарматов,
относившихся к иранской группе народов, закрепил покорение Дакии Траяном,
которую разделил на две, а позже — на три провинции.
Признаки внутренней оппозиции, угрожавшей режиму Адриана, появились
даже прежде, чем стали известны его планы относительно восточных регионов.
Его бывший опекун Аттиан, будучи префектом претория, предпринял
предупредительные меры по отношению к трем влиятельным деятелям, которые
вполне могли замыслить мятеж. Один из них, Гай Кальпурний Красс,
относившийся враждебно и к Траяну, встретил свою погибель, согласно
официальной точке зрения, без какого-либо вмешательства или наущения со
стороны Адриана. Что же касается двух других возможных заговорщиков, то
император предпочел не замечать их. Однако в 118 г. появились слухи о
подготовке гораздо более опасного заговора, которые вынудили Адриана,
проводившего зиму в Никомедии и Вифинии, поспешить в Рим. Сенат сам
взялся расследовать дело о казнях четверых бывших консулов, которые
прославились при Траяне, в том числе военачальника Луция Конста
(смещенного Адрианом с поста в Иудее) и богатого и обладавшего большими
связями в свете Гая Авидия Нигрина, которого считали вероятным преемником
Адриана. Возможно, эта группа энергично возражала против нового подхода
императора к пограничным проблемам. Адриан еще раз подтвердил, что
никогда и ни в коей мере не был причастен к этим смертям, и обратил гнев на
Аттиана, уволив его с занимаемого поста, но возведя в консульский ранг.
Сенаторы отнеслись к этому скептически и сочли, что Адриан нарушил свою
клятву не применять смертной казни по отношению к кому-либо из их числа.
Задолго до этого Адриан начал совершать поездки по разным уголкам
государства, которые продолжал и далее, став величайшим из
путешественников Империи. Между 121 и 132 гг. он провел невероятно
большое количество времени в пути, изъездив провинции вдоль и поперек,
узнавая о трудностях местных жителей из первых рук, добиваясь решения их
проблем и удовлетворяя их нужды и просьбы. На следующий год он выпустил
серии монет в честь каждого из регионов римского государства, сопровождая
каждую серию отличным от других сюжетом и изображая на них
соответствующих выдающихся деятелей. Монеты, посвященные его
поездкам (adventus) в различные провинциальные центры, содержат сюжеты на
тему религиозных жертвоприношений, а на монетах, прославляющих его роль в
восстановлении регионов (restitutor) — фигура поднимающейся с колен
женщины. Провинции изображены в виде женщин в мирных или боевых
облачениях, причем в национальных костюмах и с соответствующими
атрибутами, то есть обязательно присутствует какая-то характерная деталь:
города Азии, греческие игры, египетский ибис, кривая азиатская сабля.
Адриан был первым обладателем трона, рассматривавшим территории Империи
не с точки зрения интересов одного лишь Рима. Империи надлежало стать
живым организмом не только в центре, но и в любой ее части, не примитивным
скоплением захваченных и покоренных земель, но содружеством, в котором
каждый отдельный регион и каждая народность обладали бы собственной
горделивой индивидуальностью. Его ревностный, непрерывный надзор за
состоянием дел на местах был вызван желанием показать, что он действительно
понимает стремления провинций, по отношению к которым представал как
руководитель и всеобщий объединяющий символ.
Сверх всего этого Адриан, как истинный знаток военного дела, старался
осуществлять постоянный контроль за армиями, регулярно посещал войска,
чтобы убедиться в поддержании ими максимального уровня боевых навыков и
готовности. Ведь армии теперь оказались в новой ситуации. Политика
ограничения завоеваний означала необходимость укрепления существующих
границ, что оборачивалось значительным усилением приграничных
оборонительных порядков. Вследствие этого военная система более, чем когдалибо прежде, стала строиться на армиях, постоянно находившихся вблизи
рубежей государства, вдоль которых были возведены наиболее мощные
сооружения. Одним из первых плодов такой политики, по причине малой
протяженности британской границы, стали укрепления, и поныне
сохранившиеся лучше всех фортификационных сооружений Империи, а именно
— стена Адриана в Северной Британии, которая протянулась от Тайна до
Соляной дороги. Она сложена отчасти из камня, отчасти из дерна, с
расположенными на возвышенностях воротами и башнями и с V-образным
рвом. Пятнадцать тысяч воинов вглядывались поверх этой стены в просторы
непокоренной северной Каледонии. В Германии и Реции Адриан также возвел
укрепления там, где не существовало таких природных преград, как, например,
реки. Воздвигнутые валы, в том числе сплошной двухсотмильный участок вдоль
германской границы между Рейном и Данувием, венчались деревянным
частоколом, усиленным поперечными балками и возвышавшимся над крутыми
обрывами рвов.
Пристальное внимание Адриана к обороне границ способствовало все большей
стабилизации положения, вследствие чего гражданские поселения при
обнесенных крепостными стенами военных лагерях росли и процветали
экономически. Более того, невоенные задачи мирного времени, решать которые
римские воины сами считали своим долгом, становились более разнообразными
и масштабными: солдаты занимались разведением лошадей, производством
обмундирования, перевозкой и охраной зерна, разработкой каменоломен,
животноводством. Расширение такой долговременной деятельности поощрялось
еще и потому, что полки легионеров, находившиеся вдали от границ, играли
роль резерва и, как правило, не подлежали переводу из одних мест в другие.
Адриан расширил созданные Траяном полувоенные подразделения, сделав их
неотъемлемой частью римской армии. Существенное различие между
мобильными и стационарными силами предопределило разделение войск на
полевые и пограничные, которое установилось в Империи позднее.
Мобильность же поддерживалась периодическими перемещениями мелких
воинских частей из одних расположений легионов в другие.
При посещении войск Адриан полностью посвящал им все свое внимание, и от
него не ускользали никакие аспекты и детали. Он был тверд в требовании
жесткой воинской дисциплины, о необходимости соблюдения которой
упоминал даже на монетах (DISCIPLINA AVGusti). Тем не менее его частые
приезды в армии, проведение маневров и смотров и участие в них, его
обыкновение разделять с ними быт и пищу, жить одной с ними жизнью и
обычаями вызывали у солдат огромную симпатию к императору. Среди
выпусков монет, посвященных римским провинциям, были уникальные серии в
честь десяти главных армий, отмечавшие характерные особенности каждой из
них (эти нумизматические приемы не использовались предшественниками
Адриана, которые, по-видимому, опасались сепаратистских тенденций).
Боевые действия в годы правления Адриана были редки. Однако одна серьезная
война все-таки вспыхнула уже на исходе его жизни: восстание евреев, но не в
среде еврейской диаспоры, как при предыдущем императоре, а Второе
восстание в самой Иудее, сходное по масштабам с выступлением, подавленным
Веспасианом и Титом. Причиной послужило создание Адрианом,
космополитические взгляды которого противоречили еврейским
сепаратистским устремлениям, новой римской колонии и храма в Иерусалиме,
впоследствии переименованной Элием Капитолиной в честь своей семьи
Элиев1.
Строительство храма вызвало гневный протест евреев и привело в 132 г. к
открытому мятежу, вдохновителем которого был Симеон Бар-Косиба
(прозванный Бар-Кохба — “сын звезды”). Повстанцы захватили Иерусалим и
стали выпускать собственные монеты. На подавление восстания потребовалось
целых три года. За это время Адриан один или два раза приезжал в Иудею и —
сие известно достоверно — присутствовал при взятии Иерусалима в 134 г. В
следующем году оставшиеся мятежники были окружены в Бетаре, и среди
прочих суровых репрессивных мер на них был наложен полный запрет на
обрезание.
Жестокие расправы Адриана с евреями нельзя назвать обычными для него, ибо
императорская администрация действовала хоть и без особых нововведений, но
умело и заботливо. После значительных расходов Траяна на ведение войн
Адриан уделял особое внимание финансовым проблемам государства,
добиваясь улучшения положения не столько скаредной экономией или
конфискациями (он действительно сжег расписки по огромному количеству
безнадежных долгов казне), сколько исключением ненужных расходов.
Адриан также глубоко и плодотворно занимался законодательной
деятельностью, поручив известному африканскому судье Луцию Сальвию
Юлиану пересмотреть эдикты, которые в течение столетий издавали ежегодно
назначаемые преторы. Издание Юлианом уточненных эдиктов помогло
беднякам (humiliores), которые прежде неизменно подвергались дискриминации
в судебных тяжбах против привилегированной знати (honestiores), а теперь
получили подобие правовой защиты, коей раньше были лишены.
Благодаря настойчивости Адриана, римское право вступило в пору Золотого
века — наиболее созидательного и важного периода своей истории. Система
юстиции тоже переживала заметный прогресс, примером чего может служить
новая практика назначения четырех выездных судей для отправления
правосудия в Италии (весьма полезная мера, несмотря на протесты в связи с
ослаблением полномочий сената). Более того, чтобы усовершенствовать
стандарты правосудия собственного суда в Риме, Адриан придал определенный
статус группе юридических экспертов, с которыми обычно консультировались
правители, объединив их в императорский совет, или consilium principis.
Отныне совет приобрел более официальный и ответственный характер. С
обыкновением всех императоров, начиная с Августа, созывать друзей для
обсуждения юридических проблем в менее официальной обстановке было
покончено. Сальвий Юлиан, выделявшийся среди советников Адриана, стал
одним из ведущих сенаторов и был избран соконсулом в 175 г., в число
советников входили также представители сословия всадников. Это не
единственное ответственное поручение, которое Адриан доверил людям этого
ранга, ибо он часто назначал их на руководящие должности в министерствах
имперской бюрократии, в системе которой также были проведены эффективные
преобразования. Его отношения с сенатом в то же время приняли
неудовлетворительный оборот и становились все более натянутыми, в
частности, по причине ухудшения здоровья императора — подозревали
туберкулез и водянку, что сказывалось и на его нраве.
Главной проблемой являлась передача трона, потому что Адриан, чьи
супружеские отношения с Вибией Сабиной (умершей в 128 г.), по-видимому,
были прохладными, не имел наследника. В 136 г. император усыновил и
объявил преемником элегантного блистательного сенатора Луция Цейония
Коммода (вскоре принявшего имя Луция Элия Цезаря), который получил пост
наместника Паннонии. В том же году Адриан распорядился убить своего
престарелого шурина Юлия Урса Сервиана и его внука, который, как
подозревал император, готовился составить конкуренцию кандидатуре Элия. В
январе, однако, Элий умер. Месяц спустя Адриан усыновил Антонина Пия и,
чтобы обеспечить более долговременную преемственность, приказал самому
Антонину усыновить Марка Аврелия и Луция Вера (сына Элия Цезаря),
семнадцати и семи лет соответственно. Адриан скончался в Байях 10 июля 138
г. Его похоронили в мавзолее, который он возвел для этой цели в Риме (и
который впоследствии стал называться замком Святого Ангела). Сенат
удовлетворил просьбу Антонина об обожествлении Адриана, хотя и неохотно.
Адриан был очень восприимчив к основным особенностям эпохи. Он
участвовал в религиозных мистериях и проявлял глубокий интерес к астрологии
и магии. Адриан разделял современные вкусы и почитал традиции, неутомимо
осматривал достопримечательности и занимался литературой, любил компанию
языковедов и сам писал, причем его обращенные к душе короткие трогательные
поэмы известны и по сию пору. Он был еще и хорошим художником; к тому же
его интерес к искусству вызвал к жизни целое новое направление адриатической
живописи, в котором ощущается сильное влияние греческой культуры. Именно
со времен Адриана императоров стали изображать с курчавой растительностью
на лице, зачастую в приукрашенном, идеализированном виде, используя резкий
контраст света и теней. Несколько сохранившихся портретов передают
энергичные выразительные черты самого Адриана. Еще более примечательны
изваяния — статуи и головы — его фаворита, юного Антиноя, драматичная
гибель которого (он утонул в Ниле в 130 г.) всколыхнула поразительную волну
религиозных чувств на востоке Империи, где его причислили к сонму богов.
Классические греческие традиции изображения божества, перед которыми так
благоговел Адриан, вновь восстали из прошлого, чтобы запечатлеть
мечтательный взгляд и чувственные черты Антиноя, выразить скорбь по
юности, которая проходит, и красоте, которая увядает.
Эстетические взгляды и стремления Адриана воплотились в архитектуре
времени его правления и более всего — в роскошной резиденции, которую он
построил для себя в Тибуре, что в предместьях Рима, среди оливковых рощ
южных склонов. Комплекс из соединенных между собой и стоящих отдельно
зданий, составлявших эту “виллу Адриана”, воспроизводил города и строения,
которыми Адриан восхищался во время своих путешествий, стал предвестником
целой серии смелых и оригинальных форм. По инициативе пытливого ума
неугомонного императора талантливые архитекторы-экспериментаторы возвели
безрассудно смелые сооружения, искусно использовав неровности рельефа,
доказав техническое совершенство облицованных кирпичом бетонных
конструкций. В этих строениях повсюду — обилие изогнутых очертаний
различной сложности, и едва ли возможно обнаружить простые прямые линии.
Кульминацией революции в архитектуре эпохи Адриана стало возведение
пантеона на Марсовом поле в Риме. Полностью изменив внешний вид храма,
возведенного другом Августа, Агриппой, архитектор Адриана построил круглое
здание. Усыпальницы подобной формы были известны с древних времен, но
открытие бетона позволило теперь создавать сооружения круглой формы
гораздо больших размеров, воплощая самые смелые проекты. За колоннадой
просторной прямоугольной галереи находится собственно ротонда, диаметр
которой равен ее высоте. Она освещается через солнцеподобное отверстие в
центре просторного свода, вокруг рассыпаны рельефные звезды, стены
изрезаны прямоугольными и полукруглыми выемками и нишами, придающими
ощущение легкости массивной бетонной конструкции. Это впечатление
усиливают пять рядов кессонов на своде, которые столь прочны, что пережили
даже снятие позолоченных бронзовых плит в 663 г. Пантеон был, вероятно,
первым крупным монументом с подобной внутренней отделкой: решающим
фактором отныне стало само внутреннее пространство, а не прочность
каменной кладки. В отличие от греческих храмов, внутри которых не проводили
групповых обрядов, пантеон Адриана был создан для того, чтобы там
собирались люди.
В другой части столицы, возле Римского Форума, Адриан воздвиг другое
эффектное святилище исключительных размеров — храм Венеры и Ромы. А на
Форуме Траяна он построил огромный храм в честь обожествленного Траяна.
Значительные строительные работы были произведены в Афинах, в том числе
удивительное по масштабам восстановление храма Зевса Олимпийского,
которое тоже стало проявлением достойных намерений Адриана, истинного
римлянина и эллинофила.