Галина Грановская

Галина Грановская
ЧЕРДАЧНАЯ ИСТОРИЯ
Рисунки Г.Шестаковой
Много лет никто не поднимался на чердак старого дома с колоннами. Здесь
всегда было тихо и сумрачно. Лишь ранним утром сквозь пыльное окошечко
пробивалось несколько солнечных лучей, освещая старинные стулья, комоды,
сундучки, завернутые в бумагу картины, и ящики с книгами и игрушками. Вещи
были хорошие, но они, рано или поздно выходили из моды, ими переставали
пользоваться и выносили сюда за ненадобностью. Над всеми этими полезными
и нужными когда-то вещами гордо возвышались старинные часы с
остановившимися стрелками. Часы всегда молчали, в отличие от других
обитателей чердака, которые часто тихо беседовали друг с другом. Напротив
молчаливых часов стоял огромный диван, укрытый серым парусиновым чехлом.
На нем лежал старый кожаный чемодан с множеством разноцветных наклеек.
Многие обитатели чердака знали друг друга с незапамятных времен, еще с тех
самых пор, когда старый хозяин дома был молод и полон сил. В те давние
времена в большом доме было много молодежи и жизнь в нем била ключом,
часто устраивались веселые праздники, на которые собиралось много гостей. В
те счастливые годы и диван был молод, моден и занимал почетное место в
большой гостиной дома. Он никогда не путешествовал, но знал множество
историй о людях, которые жили в этом доме и о тех, кто часто приходил сюда в
гости. Сколько разговоров он слышал, сколько тайн знал! Но, как истинный
джентльмен, он умел держать язык за зубами и никогда не болтал о чужих
секретах.
В отличие от молчуна дивана чемодан любил поболтать. И ему было о чем
порассказать. Большую часть своей долгой жизни он провел в путешествиях.
Прежде чем его отправили на чердак, он объездил полмира. Его потертые бока
были оклеены бумажками, на которых можно было прочесть названия стран и
городов, в которых он побывал, и отелей, где он останавливался.
- Лучше всего ездить поездом, - говорил чемодан. – Когда летишь самолетом
или едешь в автобусе, обычно такая теснота, что ни вздохнуть, ни охнуть. Все
сумки, саквояжи, чемоданы и, представь, даже старые мешки! – всех
заталкивают в одно багажное отделение! Вокруг ничего интересного. А вот
когда едешь поездом, то совсем другое дело! Лучше всего, когда тебя кладут на
верхнюю багажную полку, а не вниз, под лавку - наверху все видно, все
слышно. Столько нового узнаешь! И рядом может оказаться прехорошенькая
сумка или другой солидный чемодан. Можно спокойно беседовать. В приятном
обществе время летит незаметно…
Последний раз я ездил в Англию. Очень неплохая страна. Все такие
воспитанные, такие деликатные. Толстенные саквояжи, увидев мои наклейки,
уступали дорогу. Там уважают настоящих путешественников. И отели там
первоклассные. Чемоданы возят на специальных тележках, в номерах кладут на
специальный столик, есть для чемоданов и специальное место в шкафу. Это
путешествие приятно вспоминать. Это вам не Африка! Вот где мне досталось!
Не помню, рассказывал ли я вам о своем путешествии в Африку?
Конечно же, чемодан не один раз рассказывал о своем путешествии в
Африку. Как и о других своих путешествиях, но он был воспитанным
чемоданом и хотел удостовериться, что его рассказ никому не надоел.
- Рассказывал, но ничто не мешает нам послушать эту историю еще раз, скрипуче отзывался комод или один из многочисленных стульев.
Почти все обитатели чердака, никогда не покидали дома, а потому с
удовольствием слушали рассказы путешественника снова и снова.
- Вначале мы – я, хозяйская палатка и ружье в брезентовом чехле, - летели в
вещевом отсеке самолета. Они все рассуждали об охоте, но я в разговоре не
участвовал, во-первых, потому что впервые ехал ружьем и палаткой, во-вторых,
не знал, что такое охота, а чего я не знаю, о том не говорю. Они же прямо
предвкушали прелести этой самой охоты. И я уже, было, подумал, что,
наверное, это будет приятное путешествие… Как я ошибался! После
нескольких часов лету в прохладе, нас довольно грубо извлекли из самолета,
бросили в кузов большой машины, и мы поехали. Было очень тряско и очень
жарко. Надо сказать, что у меня хотя и грубая, но довольно чувствительная
кожа, и я не люблю жары. А там стояла самая настоящая африканская жара, и от
тряски у меня разболелись бока. А тут еще рядом оказался большой ящик с
консервами, который толкал меня своим грубым ребром на каждом ухабе, на
каждой кочке. К счастью, на одном из крутых поворотов, ящик отбросило в
сторону. Иначе к концу пути он исцарапал бы мне весь бок. Я вздохнул с
облегчением и вскоре задремал, а когда очнулся, обнаружил, что меня
потеряли!
Я лежал на боку один-одинешенек посреди пустыни. По мне бегали
ящерицы, солнце пекло так, что кожа, казалось, еще чуть-чуть и начнет
лопаться.
Хорошо, что вскоре наступила ночь, стало немного прохладнее.
Я был в отчаянии. От того, что меня потеряли. От того, что все хозяйские
документы лежали в моем кармане, а хозяин где-то далеко. Как он будет
возвращаться домой без меня и своих документов? Ни на один самолет никого
не посадят без паспорта. Даже нам, чемоданам, выдают посадочные талоны, это
такие временные паспорта. И потом, мы столько лет вместе, нас связывала такая
крепкая дружба, неужели он не вернется за мной? Подул ветер, стал заметать
следы машины. Вскоре и я был уже наполовину занесен песком. Ну, что ж,
судьбу, как и хозяина, не выбирают, грустно думал я. Надо смириться.
Возможно, через много лет меня найдут какие-нибудь другие
путешественники…
Но хозяин не из тех, кто оставляет друзей посреди пустыни. Следующим
утром он вернулся за мной.
- Да, - согласился старый диван, - наш хозяин замечательный человек. Нам
очень повезло, что мы провели с ним бок о бок наши лучшие годы. Бывало,
после обеда он садился, устраивал свою спину поудобнее на моей спинке и
читал газеты или книги.
А по вечерам в этот дом часто приходили гости. Хозяин любил гостей. И его все
любили. Он устраивал замечательные вечера! Здесь бывали люди, их называли
писателями, которые читали другим свои истории. Поэты читали свои стихи. И
кто-нибудь обязательно играл на рояле. Жив ли он, мой старый черный друг?
Иногда кто-то из гостей очень красиво пел. Как же назывались эти песни?
- Романсы, - подсказал шкаф. - И все они что-то обсуждали и спорили… Это
была настоящая жизнь!
- Да, - согласился диван. - В гостиной собиралось иногда до двадцати
человек! И каждый гость норовил посидеть на мне. Говорили, что я самый
удобный и самый красивый диван в доме.
- А я вмещал огромное множество книг, - скрипел дубовый шкаф. – И
старинные и новые. В каждой из них таилась какая-то история. Или сказка. Или
научная статья. Например, о заморских странах. Книги о животных
переполняли рисунки, а в справочниках было много формул и таблиц. Но самые
важные книги, скажу я вам, это энциклопедии. В них собраны все знания мира.
Я видел все эти книги, поскольку каждый, кто интересовался моими
сокровищами, хоть на минутку, но задерживался около меня, перелистывая
страницы. Часть книг все еще во мне, вот только никто не приходит, чтобы
взять их и почитать, хотя в них столько полезного!
- Похоже, что людей уже ничего не интересует, - крякнул сундук. – Я храню
очень много красивой одежды. И она тоже никому больше не нужна.
Диван помнил эти красивые наряды, которые больше никто не носит. Он
вздохнул. Что тут говорить – жизнь прошла. Что впереди – неизвестно.
- Скорее всего, - сказала старая коробка с елочными игрушками, - в один
прекрасный день нас всех выбросят на помойку, как поступили с елкой, на
которой висели все эти бусы и украшения, которые теперь лежат во мне. Если
только не изрубят и не сожгут за ненадобностью в кухонной печи…
- Глупая! – крикнул белый столик с пластмассовой крышкой, который
последним прибыл на чердак. – В кухне давно нет никакой печи! Там стоят
блестящие газовые и электрические плиты с духовками и грилями. Из-за одной
такой модной красавицы меня и сослали сюда, отдали ей мое рабочее место.
Хотя я вполне мог бы еще поработать, на меня вполне можно было поставить
микроволновку. А в моем верхнем ящике прекрасно могли бы храниться ножи,
вилки и ложки. Я еще новый и крепкий! И мой верх покрыт самым прочным
пластиком!
- А мы дубовые и сделаны на века, - с достоинством произнес пузатый
комод. – Мы все служили не одному поколению людей. И, может быть, еще
послужим.
- Вы отстали от жизни, - презрительно сказал столик. – Не хотите понять,
что никто из вас уже никогда никому не пригодится!
- Хозяин еще вспомнит о нас, - сказал сундук с резной крышкой. – Он
любил…
- Если вы говорите о старом хозяине, то он уже умер, - перебил его столик с
пластмассовой крышкой. – И хозяйка уже очень стара и почти не выходит из
дому. Я слышал, как она говорила, что после ее смерти дом перейдет к ее
внучке. Только вот что я вам скажу, внучка эта сюда никогда и не приезжает.
Так что вряд ли она захочет жить в этом доме. Скорее всего, дом продадут, а вас
отдадут каким-нибудь беднякам. В лучшем случае.
Все замерли, сраженные новостью, которую сообщил им белый столик с
пластмассовой крышкой. Старый хозяин умер! Вот почему так тихо в доме. Вот
почему их отправили на чердак.
В одно ясное утро, – а оно, несомненно, было ясным, потому что несколько
солнечных лучей прорезали пыльный сумрак, - на лестнице, ведущей на чердак,
послышались голоса и через мгновение дверь распахнулась. Щелкнул старый
выключатель и все пространство залил тусклый свет электрической лампочки.
У входа стояли двое.
- Какой огромный чердак! – воскликнул звонкий голос. – Я никогда здесь не
бывала.
Вещи затаились. Кто эта странно одетая, юная незнакомка? И что ей нужно в
их сонном царстве? Что она ищет на чердаке? Зачем забралась сюда и ходит
между ними? Вот открыла сундук, который в ответ недовольно заскрипел зачем попусту беспокоить дорогие старинные наряды?
- Твоя мать не любила этот дом, - сказала старая хозяйка. – Считала его
слишком большим и неуютным. Она редко здесь бывала. И тебя редко
привозила.
- Мне очень жаль, бабушка.
- О чем жалеть? Что было, то прошло. Теперь это твой дом. Ты уже взрослая,
можешь сама сюда приезжать, хотя бы на каникулы…
- Нет, я не буду сюда приезжать на каникулы, - отозвалась внучка.
- Напрасно, - вздохнула старая хозяйка. - Этот дом, хотя и старый, но очень
удобный.
- Я и сама это вижу. И потому не на каникулы буду сюда приезжать, а буду
в нем жить! Мне не нравится городской шум, в городе так много людей и
машин, и летом там просто нечем дышать.
- Твоя мать всегда хотела жить только городе в современной квартире.
- Ты сама говорила, что я больше похожа не на нее, а на деда, коллекционера
и путешественника, - засмеялась девушка. - Ох, сколько здесь разных
разностей! Чего только нет!
- Да, - согласилась старая хозяйка. – Много всего накопилось.
- Какой чудесный старинный диван!
- Очень старый, ему больше ста лет. Не садись на него! На нем много пыли!
- Ничего страшного, - девушка отогнула угол чехла, уселась и погладила
круглый подлокотник. - Наверное, этот диван хранит много секретов.
Разумеется, я много чего знаю, польщено скрипнул в ответ диван. Например,
я помню, как твою бабушку молодой и красивой. Я помню, как она сидела на
том же месте, где сейчас сидишь ты, и слушала, как твой дедушка признается
ей в любви...
- Завтра рабочие начнут ремонт дома, потом и чердак нужно будет
освобождать, - озабоченно произнесла старая хозяйка. - Просто ума не приложу,
что с этим всем делать. Говорят, мебель еще можно продать. Но что делать с
этими старинными часами, которые давным-давно не идут? И всю эту одежду,
старые игрушки, и этот чемодан… куда их девать? Разве что на помойку…
- Бабушка, что ты! – испуганно воскликнула девушка. - Разве можно
выбрасывать такие прекрасные вещи? – она нагнулась над сундуком. - Ты
только взгляни, какие здесь наряды! Вот платье из чудесного шелка! Вот
старинные кружева…
- Но ты же не будешь их носить? И вообще, всю эту одежду, наверное, давно
поела моль, - отмахнулась старая хозяйка.
- А взгляни на этот чемодан! – отложив в сторону платье, девушка погладила
рукой шершавую поверхность. - Сколько на нем разных наклеек! Вена, Париж,
Брюссель! Разве можно его выбросить? Ему, наверное, лет сто, не меньше.
- С этим чемоданом путешествовал еще твой прадедушка, - подтвердила
старая хозяйка. - Он любил ездить по городам и странам. Как потом и твой дед.
Оба были заядлыми путешественниками.
- Я тоже хочу путешествовать. И, как дедушка, я объеду весь мир!
- Но не с этим же чемоданом! – воскликнула старая хозяйка.
- А почему бы и нет?
Обе весело рассмеялись. Потом девушка снова стала серьезной.
- Я знаю, что делать со всеми этими сокровищами. Идем вниз, я тебе
расскажу.
И обе хозяйки, молодая и старая, ушли.
- Кажется, она сказала «сокровища», - пробормотал чемодан. – Интересно,
что она имела в виду?
- Да, в самом деле, где здесь сокровища? – заоглядывалась старая вешалка.
- Наверное, речь шла о моих книгах, - заволновался дубовый шкаф. –
Сокровищами всегда называли старые книги. Да, да, наш хозяин часто
повторял: в этих книгах несметные сокровища знаний…
Прошло еще немного времени и обитатели чердака, взбудораженные
приходом хозяек, стали понемногу успокаиваться. Некоторые из них снова
впали в дрему, а другие в привычное уныние. Никому мы не нужны, вздыхал
диван, пошутила молодая хозяйка. Или забыла о нас.
- Конечно, забыла, - соглашался шкаф. – Давно уехала в свой город. А в
городе много развлечений.
И даже чемодан понемногу терял свой природный оптимизм и соглашался
со старым диваном и шкафом. Никому они не нужны. В самом деле, кому могут
понадобится старые вещи, когда и молодых и крепких, таких как кухонный
столик с белым пластмассовым верхом, ссылают на чердак?
Но в один из весенних дней на лестнице, ведущей на чердак, снова
послышались голоса. На этот раз громкие и грубые. Вещи замерли. Эти грубые
голоса не предвещали ничего хорошего. Дверь распахнулась, и на чердаке
появились рабочие.
- Начнем с этого дивана, - распорядился один из пришедших. – Он самый
тяжелый и громоздкий.
Одев на диван ремни, они осторожно потащили его к выходу.
- Куда меня несут? – заволновался диван.
Рабочие не поняли, о чем говорит диван.
- Скрипит старик, - сказал один из носильщиков. – Как бы, бедняга, по пути
не рассыпался.
- Много ты понимаешь в старой мебели, - отозвался другой носильщик. –
Этот дубовый диван еще нас с тобой переживет.
Диван вздохнул с облегчением – раз так говорят, значит, не изрубят его на
дрова. Но куда же тогда его несут? Может быть продавать? Если так, то в какой
дом он попадет? В какие руки?
- На мусорку поволокли, - в отчаянии произнес пузатый комод. – Наступил,
друзья, наш последний день. Под дождем и ветром никто из нас долго не
протянет.
После дивана стали выносить и другие вещи. Скрипя, они прощались друг с
другом навсегда.
И каково же было их удивление, какой великой была радость, когда они
увидели друг друга снова! Невозможно было в это поверить, но всех их после
чистки в сарае, снова заносили в дом и располагали в тех самых комнатах, в
которых они когда-то стояли! Все комнаты были заново отремонтированы и
пахли свежей побелкой и краской.
Диван поставили на том самом месте, где он когда-то и стоял. Оглядевшись,
он увидел всех своих старых друзей – и черный рояль, и портрет старой хозяйки
в большой раме. Следом за диваном в гостиную внесли старинные часы и
поставили в угол, туда, где они когда-то и стояли. Мало того, их починили, и
они весело отстукивали минуты и часы, как когда-то в давние-давние дни.
Наверное, я сплю, подумал старый диван, и все это мне только сниться. Снится,
что на меня одевают свежий чехол и раскладывают на мне подушки. Но какой
чудесный сон! Никогда бы не просыпаться!
- А, вот ты где! – внезапно услышал он голос кожаного чемодана. – Какое
счастье, что мы с тобой попали в одну комнату. И как тебе нравится этот музей?
- Музей? – удивился диван.
- Молодая хозяйка решила… - начал, было, чемодан, но не успел закончить,
так, как в комнату вошла группа людей.
- Я открыла в этом доме музей, чтобы все могли видеть эти прекрасные
вещи, - раздался голос молодой хозяйки. – Я хочу, чтобы мои дети и дети моих
детей, а также все, кто пожелает, могли прийти сюда, чтобы узнать, как жили
люди до них. Как они готовили пищу, как проводили свои дни и вечера, какую
носили одежду, и какие вещи их окружали.
- Да она замечательная умница, наша молодая хозяйка! – воскликнул старый
диван.
- Конечно, - согласился чемодан и, расправив бока в наклейках, добавил: –
Разве я не говорил тебе, что мы еще послужим людям?