сложный процесс. Он вобрал в себя не только периоды мирного

Бунташные времена
* История Российского государства - сложный процесс.
Он вобрал в себя не только периоды мирного внутреннего
развития, но и времена социальных потрясений, когда
накопившиеся противоречия между различными слоями
общества приходилось разрешать при помощи силы.
Такие бунташные времена не обошли стороной и Спасский
край.
В последние годы царствования Алексея Михайловича Романова (кстати,
получившего прозвище Тишайшего) в стране произошло самое крупное
народное движение в XVII веке, впоследствии по-разному определявшееся историками: то бунт Стеньки Разина, то восстание под предводительством С.Т.
Разина, то Вторая крестьянская война в России. Причинами его считаются
окончательное (юридическое) оформление крепостного права Соборным
Уложением 1649 года, ухудшение жизни социальных низов в связи с
русско-польской войной 1654-1667 годов и денежной реформой 1662 года, когда
введение в оборот медных денег взамен серебряных привело к их
обесцениванию. Идейный и духовный кризис общества усугубился реформой
патриарха Никона и церковным расколом. Костяк повстанческого войска составило донское казачество, недовольное стремлением царской власти
ограничить казачью вольницу и интегрировать её в государственную систему.
Как известно, основные силы С.Т. Разина были остановлены под
Симбирском (совр. Ульяновск), после неудачных попыток взять который в
середине 1670 года, потерпев поражение от царского войска, предводитель
восставших принял решение возвратиться на Дон. Во время нахождения Разина
под Симбирском отряды его атаманов поднялись вверх по Волге и в октябре
заняли города Ядрин и Курмыш, достигнув тем самым пределов
Нижегородского уезда. Отряд М. Осипова направился по Волге к Нижнему
Новгороду. А другой атаман — И. Кондырев выступил по Большой
Курмышской дороге к Арзамасу. В этом городе находилась ставка воеводы Ю.
Долгорукого - главнокомандующего стрелецким войском, посланным из
Москвы для подавления восстания.
Разгромив отряд А. М.Осипова в окрестностях Мурашкина, в начале
ноября стрельцы заняли Лысково, Васильсурск и Козьмодемьянск. 10 ноября
Ю. Долгорукий направил в сторону Курмыша отряд под командованием
воеводы Ф.И. Леонтьева. Атаман И. Кондырев к этому времени достиг Русского
Маклакова (Коропова), а также занял соседнее село Мигино и деревню
Вершинино, которая стала его ставкой. В Маклаковском лесу (между Русским
Маклаковым и Ключищами) казаки в считанные дни соорудили настоящую
крепость. Поперёк Большой Курмышской дороги был выкопан «великий» ров, а
из вынутого грунта сооружена высокая насыпь. Поверх насыпи были врыты в
ряд толстые дубовые брёвна, а по краям ров и насыпь укрепили частоколом.
Кроме того, перед лесной крепостью на версту вдоль и на полуверсту поперёк
дороги появилась засека из поваленных деревьев. Как видим, разницы
укрепились здесь по всем правилам тогдашнего фортификационного искусства.
Получив сообщение о выступлении воеводы Леонтьева, И. Кондырев
направил по окрестным селениям своих людей для агитации местных жителей
идти в Маклаковский лес. Из одного только Мигина к казакам примкнуло 200
крестьян. Всего же в лагере повстанцев было собрано 4,5 тысячи человек.
Между тем, Ф.И.Леонтьев прибыл в село Троицкое, откуда сразу же
направил конную сотню под село Ключищи. Там и произошёл первый бой. На
следующий день, 11 ноября, воевода лично повёл своих ратников в
Маклаковский лес. Путь ему преградила засека, в которой укрепились пешие
повстанцы. Неделю спустя Ю.Долгорукий так докладывал царю о действиях
Ф.И. Леонтьева: «И он де, ... воевода, велел... стрелять ис пушек и приступить к
засеке московскому полуголове Аникею Золотилову со стрельцами, а он де, ...
воевода, ... учал битца с воровскими конными людьми... Твои великого государя
ратные люди тех воровских людей побили многих и из засек вон выбили и
живых взяли 30 человек да 2 знамени». Из пленных 24 человека по приказу
Леонтьева были казнены, а шестеро отправлены в Арзамас и после допроса
повешены.
Спасшиеся повстанцы перебрались из засеки в крепость. Однако
стрельцам при поддержке рейтаров (конных ратников) удалось ворваться в
укрепление и разрушить его. Во время ожесточённого боя остатки отряда И.
Кондырева были разбиты. Некоторым, правда, удалось укрыться в Русском
Маклакове. Преследовавшие беглецов государевы ратные люди ворвались в село
и выжгли его.
13 ноября из Русского Маклакова Ф. И. Леонтьев проследовал в Мигино,
а оттуда в Вершинино - в бывшую ставку атамана И. Кондырева. Участь
Русского Маклакова по приказу царского воеводы должна была постигнуть все
остальные сёла и деревни, крестьяне которых боролись на стороне «воровских»
казаков.
В Вершинино к воеводе стали приезжать священники, старосты и
выборные от крестьян окрестных селений с изъявлением покорности и просьбой
не посылать к ним стрельцов для расправы, так как жители этих селений к
«воровству» якобы не приставали. Насколько искренними были' такие уверения,
судить трудно. Известно лишь, что селения, приславшие к Леонтьеву своих
ходоков, не разорялись (за исключением Русского Маклакова). Однако власти
заставили их жителей присягнуть на верность царю Алексею Михайловичу.
Такую присягу, в частности, дали 500 крестьян патриаршей Спасской волости,
480 помещичьих крестьян сёл Бронский Ватрас и Долгое Поле с окрестными
деревнями, 485 помещичьих крестьян сёл Зверево (Прудищи) и Низовка с
деревнями, а также 200 монастырских крестьян Русского Маклакова.
Интересно, что в этом перечне нет ни одной татарской деревни. Служилые
татары, видимо, изначально сохранили свою лояль ность царской власти и, как
говорится, остались вне подозрения.
Вещественные свидетельства ожесточённого столкновения разинцев с
царским войском (оружие, пушки и пушечные ядра) находили в окрестностях
Русского Маклакова вплоть до XX века. По сути дела, это были единственные,
известные по историческим источникам, боевые действия на территории
Спасского района с участием регулярной армии.
Через столетие после описанных событий в России разгорелся пожар
новой крестьянской войны, предводителем которой стал казак Ё.И. Пугачёв,
объявивший себя мужем императрицы Екатерины II Петром III, который в
действительности был свергнут с престола и убит ещё в 1764 году.
Новый социальный взрыв вызвал комплекс причин: дальнейшее
ужесточение крепостничества, полнейшее бесправие крестьян, особенно
помещичьих, тяжёлое положение горнозаводских рабочих на Урале,
недовольство казаков последовательной политикой царизма по ограничению их
вольности.
Если Степану Разину удалось дойти лишь до Симбирска, то Емельян
Пугачёв поднялся выше по Волге и в июле 1774 года, переправившись через
Суру, занял Курмыш. Жители города, взяв святые иконы, во главе с местным
духовенством устроили «императору Петру III» торжественную встречу. Среди
встречавших оказались священник С. Андреев и дьячок И. Яковлев из села
Спасское. Прослышав, что Пугачёв собирается идти из Курмыша к Нижнему
Новгороду (а это означало, что войско восставших Спасской волости не минует),
священнослужители но возвращении домой призвали односельчан признать
Пугачёва законным государем. Спасчане поддержали своих духовных
наставников. Было решено, если повстанческая армия приблизится к селу,
встретить её предводителя с образами и колокольным звоном. Жители других
сёл и деревень волости тоже признали Пугачёва императором Петром III и
отказались дать властям подписку об его истреблении.
Не спокойно было и в некоторых помещичьих имениях. Жители села
Масловка, ближе всех расположенного к Курмышу, посадили под караул
приказчика и отправили в ставку Пугачёва для отдания ему поклона своих
представителей. Масловские старожилы позже вспоминали, что пугачёвцы и
сами приезжали в село.
Подобным образом поступили крестьяне Ключищ и Бронского Ватраса.
Арестованных приказчиков они намеревались выдать Пугачёву для расправы.
А вот в Саблукове под караулом оказались помещик И.Г. Загорский и его жена.
К этому саблуковцев подговорил местный дворовый человек, встречавший
Пугачёва в Курмыше.
Однако надежды крестьян не оправдались: Пугачёв, узнав, что Нижний
Новгород сильно укреплён, брать его не рискнул и из Курмыша повернул на юг к
Алатырю. Своеволие же крестьян, так и не дождавшихся своего заступника,
навлекло на них гнев власть предержащих. Нижегородский губернатор
А. Ступишин ради устрашения и обращения к послушанию жителей губернии
распорядился повесить по одному пленённому пугачёвцу в Нижнем Новгороде,
Курмыше, Богородском, Павлове, Спасском и Воротынце.
Несколько позже по приказанию главнокомандующего графа П.И.
Панина, естественно не без согласия Екатерины II, в селениях, жители которых
«дерзали при нынешнем государственного злодея Пугачёва возмущении
бунтовать и выходить из должного подданнического повиновения», были
установлены виселицы. Такие орудия казни были сооружены в Спасском,
Монастырском Ватрасе, Тубанаевке, Турбанке, Елховке, Масловке, Ключищах
и Саблукове. Священнослужители, призывавшие к встрече Пугачёва, были
арестованы и лишены духовного сана.
С описываемыми событиями связана местная легенда. Старожилы ещё
помнят, что недалеко от современной Красноватрасской швейной фабрики на
развилке дорог в Спасское и Тубанаевку стояла каменная часовня, прозванная
Красной. В ней имелись богатые иконы, почти всегда горели свечи.
По преданию, до этого места дошла повстанческая армия. Но
остановившись тут на отдых, Е.И. Пугачёв якобы получил божье
предзнаменованье - ослеп и повернул назад. В память чего и была сооружена
часовня. В действительности же сам Пугачёв в Спасской волости не появлялся.
Он повернул на юг еще в Курмыше. Но, возможно, в легенде отражено какое-то
событие, связанное с предводителем одного из отрядов пугачевцев, которые
могли бывать здесь.
Уже после разгрома Пугачёва, в 1777 году взбунтовались крепостные
крестьяне в Латышихе. В течение двух лет до этого они, по причине неурожаев и
больших поборов пришедшие «в крайнюю скудость», «слёзно» просили
помещицу Юсупову уменьшить размер денежного оброка. Однако та не
соглашалась. Тогда латышихинцы расправились с сельским писарем и
организовали своё самоуправление. Усмирила их рота солдат, присланная в село
по приказу губернатора. А помещица в отместку обложила своих крепостных
дополнительным оброком по три рубля с души.
Стремление избежать в будущем повторения массовых крестьянских
выступлений, подобных пугачёвщине, стало одной из причин создания
Екатериной II системы наместничеств с сильной генерал-губернаторской и
властью и упорядочения уездного деления.
В 1779 году наместничеством была объявлена Нижегородская губерния,
в которой создавались новые уезды с равным числом жителей (20-30тысяч
человек). Территория современного Спасского района вошла в состав
Васильсурского уезда. Хотя провозглашение города Васильсурска (сейчас это
посёлок в Воротынском районе) состоялось в селе Спасском. Здесь же
первоначально располагались и все уездные учреждения. Летом 1781 года их
начали переводить в Васильсурск, хотя строительство административных
зданий там еще не закончилось.
По воспоминаниям спасских старожилов, одной из причин поспешного
перевода уездной власти из их села в город Васильсурск, стали пропугачёвские
настроения спасчан. На этом якобы настояли помещики уезда, не желавшие,
чтобы местная администрация располагалась в «бунтарском» селе.
Досталось и Курмышу. Рассматривая список городов-претендентов название
новых уездных центров, императрица Екатерина II первоначально вычеркнула
из него город Курмыш, жители которого в своё время присягнули на верность
Пугачёву. Однако этот статус позднее Курмышу всё же был возвращён, но
только в составе не Нижегородского, а Симбирского наместничества.
Сергей ЛЕДРОВ,
кандидат исторических наук.
Сельские зори. – 2010. – 3 февраля. – С. 4.