Билет 11 Вопрос 1 Постбихевиоральная стадия развития политологии: теория рационального выбор и неоинституционализм. Неспособность бихевиорализма и структурного функционализма дать ответ на многие политические вопросы современности, а также несовершенство научного инструментария вызвали в политической науке очередной парадигмальный кризис. В 1970-х гг. в политологии произошла так называемая «постбихевиоральная революция», в результате которой на роль новой господствующей парадигмы стали претендовать теория рационального выбора и неоинституционализм. Теория рационального выбора концепция, объясняющая политическое поведение рационализмом и эгоизмом личности, стремящейся достичь в политике максимальной выгоды Теория рационального выбора имела ярко выраженные экономические «корни». Ее родоначальниками стали экономисты Джеймс Бьюкенен (нобелевский лауреат 1986 г. в области экономики), Энтони Даунс и Манкур Олсен, а также юрист Гордон Таллок и политологи Уильям Райкер и Элинор Остром и др. Но потребовалось почти десятилетие, прежде чем теория получила распространение в политологии. Последнему в немалой степени способствовали работы Д. Блэка (ввел в теорию понятие «предпочтение») и исследование Герберта Саймона «Модель человека» (где обосновывалась концепция «ограниченной рациональности»). Основными принципами теории рационального выбора являются: 1) Провозглашение основным субъектом политики индивида (методологический индивидуализм). По мнению сторонников теории рационального выбора, именно индивид производит своей деятельностью институты и отношения, поэтому интересы и порядок предпочтений индивида являются важнейшими. 2) Утверждение, что основой поведения личности являются осознанные, устойчивые и эгоистические интересы. Человек всегда стремится максимизировать собственную выгоду, и если он ведет себя как альтруист, то это значит, что такой способ поведения является для него более выгодным: позволяющим, например, завоевать популярность и авторитет в глазах других. 3) Рациональность индивида осознание личностью возможных результатов своих действий, упорядочивание своих предпочтения для достижения этих результатов и в случае выбора альтернативных действий выбор того варианта, который сулит наивысшую выгоду. Вместе с тем, индивид «ограничено рационален», т.е. он принимает решение на основе имеющейся у него информации и не стремится узнать больше, ибо получение новых сведений повышает затраты на принятие решений. 4) Индивиды в обществе действуют не одни, их поведение регулируют институты (правила). Но индивиды не приспосабливаются к институтам, а пытаются их изменить в соответствии со своими интересами. Институты могут изменить порядок предпочтений личностей, но это означает, что измененный порядок оказался для тех более выгодным в данных условиях. В рамках теории рационального выбора сложилось несколько научных направлений. Первое связано с изучением предпочтений личности в политике. Классической работой в этой области стала книга американского экономиста Э. Даунса «Экономическая теория демократии» (1957), в которой ученый попытался доказать рациональность принятия решения избирателями. По примеру экономики, Э. Даунс вывел формулу рационального политического участия: R = pB – C+ D, где R чистая прибыль от участия в выборах; p вероятность того, что голос именно данного избирателя будет решающим; В политическая выгода от участия в выборах; С возможные затраты; D непосредственная выгода от участия в голосовании. Значительный вклад в изучение предпочтений граждан внес М. Олсон. В своей книге «Логика коллективного действия: общественные блага и теории групп» (1965), ученый утверждал, что индивид не станет добровольно принимать участие в коллективных действиях (например, участвовать в забастовке), надеясь, что пользу принесут действия других (например, повышения зарплаты добьются для него бастующие члены профсоюза). Т.о., делал вывод М. Олсон, даже будучи членами коллектива индивиды ведут себя эгоистично и рационально. Другим направлением в теории рационального выбора стал анализ стратегических взаимодействий с помощью «теории игр» формального анализа, заимствованного из математики и экономики. «Игры» делятся учеными на две категории: «с нулевой суммой» (завершаются победой одного участника и поражением другого) и «с ненулевой суммой». Самым известным примером последней является «дилемма заключенных». Ее суть такова. Два арестованных преступника (А и Б) сидят в отдельных камерах, не могут общаться друг с другом, но знают, что веских улик против них нет. Главная надежда следствия на добровольное признание, в обмен на которое сознавшемуся обещают свободу (А-0, т.е. 0 лет заключения). Моделирование событий с помощью «теории игр» использовалось политологами для объяснения соперничества политических партий, механизма формирования парламентских коалиций и принятия чиновниками политических решений. Попытку применить «теорию игр» к анализу международной политики предприняли Б. Буено де Мескита и Д. Лалман в своей книге «Война и здравый смысл» (1992). Почти повсеместная увлеченность западных политологов теорией рационального выбора постепенно сменилось разочарованием. Выяснилось, что концепция имеет существенные недостатки: ▪ объяснительные возможности теории весьма ограничены (например, «дилемму заключенных» можно применять при изучении партийного соревнования лишь в странах с двухпартийной системой или при моделировании внешней политики периода противостояния СССР и США); ▪ рациональность индивидов преувеличена, поскольку зачастую люди действуют, руководствуются эмоциями, и под влиянием краткосрочных факторов. С точки зрения теории «рационального выбора» невозможно, например, объяснить бескорыстное участие богачей в революциях, участие иностранцев в освободительных войнах и т.п.; ▪ теория недостаточно учитывает социальные и культурно-исторические факторы, влияющие на поведение индивида. Это особенно заметно при изучении европейцами стран Востока. «Любой, кто имеет дело с иными культурами, замечает Р. Бэйтс, знает, какое значение имеют людские убеждения и ценности, равно как и отличительные черты социальных институтов различных стран». Последний недостаток был учтен разработчиками другой постбихевиоральной парадигмы нового институционализма. Новый институционализм (неоинституционализм) теория, в соответствии с которой социальные и политические институты играют определяющее значения в политическом процессе. Манифестом нового институционализма стала статья американских политологов Дж. Марча и Й. Ольсена «Новый институционализм: организационные факторы в политической жизни» (1984). Исследователи проанализировали современную политическую науку и пришли к выводу, что роль институтов в политике явно недооценена. Суть нового институционализма сводилась к трем постулатам: ▪ политические институты и само государство полноправные творцы политики, т.к. они (или люди, занимавшие в них должности) имеют свои собственные, особые интересы; ▪ институты оказывают определяющее воздействие на индивидуальное поведение человека, устанавливая рамки индивидуального выбора через формирование и выражение предпочтений; ▪ способность граждан осознавать свои цели хотя бы отчасти определяется институциональным контекстом, в котором они действуют. Нередко к новому институционализму относятся как к некой цельной концепции, однако в действительности он содержит в себе несколько различных ветвей (направлений): 1) Экономический (рационального выбора) неоинституционализм институты рассматриваются как «правила игры», которые ограничивают набор альтернатив, из которых индивиды осуществляют свой выбор, но люди соглашаются на ограничения, поскольку в итоге получают выгоду. Представителями этого направления являются Э. Остром, М. Леви, К. Шепсл и Б. Вейнгаст. 2) Социологический неоинституционализм, представители которого (Ф. Селзник, Дж. Марч, П. Ди Маджио) полагают, что индивиды действуют в мире, уже насыщенном институтами. Институты являются «данностью» для отдельного человека, существуют независимо от его воли, и потому он должен им подчиняться. 3) Исторический неоинституционализм, суть которого сводится к тому, что совершенный когда-то давно выбор (как структурного, так и нормативного свойства) будет оказывать глубокое воздействие на все последующие политические решения. Иначе говоря: при выборе альтернатив поведения, выбор человека определяется принятыми в обществе представлениями о правильном поведении. Среди авторов исследований, доказывающих значимость первоначального институционального выбора на дальнейшее поведение, можно назвать Д. Ашфорда, К. Телена, Т. Лонгстрета и С. Стеинмо, Д. Кинга и др 4) Структурный неоинституционализм, представляющий собой научную версию «старого» институционализма, но с применением новой и «наукообразной» методологии. В центре исследовательских интересов представителей данного направления (Т. Скокпол, К. Уивера, Б. Рокмана, Дж. Прессмана и А. Вильдавски) находятся различия между президентскими и парламентскими режимами, между федеральной и унитарной системами политического устройства и т.п. Несмотря на преимущества нового институционализма перед другими подходами, он не свободен от слабых мест: ▪ концепция не способствует выдвижению новых гипотез и теорий; ▪ подход определяет акторов как «узников» институциональных обстоятельств, исключая инициативность индивидов; ▪ неоинституционализм делает упор на «траекторию предшествующего развития» и историческое наследие, что больше годится для объяснения стабильности, нежели изменений. Итак, следствием постбехивиоральной революции стало распространение в политической науке теории рационального выбора и неоинституционализма. Политология, пройдя определенный путь развития, снова вернулась к началу – изучению институтов власти. Впрочем, это нельзя назвать повторением пройденного, поскольку акцент исследований изменился: формальное изучение институтов заменил анализ реального политического процесса.