Борис Неменский. Это мы, Господи! (Безымянная высота). 1960-1995 г.г. Это произведение — любимое детище художника. В первом варианте, появившемся на выставке, картина называлась «Безымянная высота», а в последнем «Это мы, Господи». Автор многократно возвращался к этой теме. «Весь процесс работы оказался как бы внутренним спором, выдавливанием из себя накопившейся за годы войны ненависти, недоверия, процессом расчленения как бы единого представления: немец — фашист». Сюжет картины — двое погибших в бою молодых солдат - русский и фашист. «Война оборвала их жизни, распластав их тела на весенней земле. Один — в светлой застиранной гимнастерке, лицом к небу, раскинут в перевернутом распятье. Другой, подоткнув под себя руку, уткнулся носом. Они достоверны как солдаты, но можно заметить, как, в то же время, они похожи на уснувших детей» (Л.А. Неменская). // - А поводом для рождения полотна стал давний эпизод, когда в январе сорок третьего по военным дорогам пробирался к Великим Лукам, где шли бои. (Нам, фронтовым художникам, дана была свобода индивидуального передвижения.) В пути оголодал и сел на пенек пожевать сухарь. Мела поземка. И вдруг я заметил, как подо мной зашевелилась рыжая трава. Откуда такая мягкая и податливая трава зимой? Оказалось, что сижу я на убитом немце. И припорошенная белым трава - его рыжие волосы. Перевернул еще не вмерзший в снег труп и увидел совсем мальчишеское лицо, чем-то даже похожее на мое. Меня просто пронзило током. Мне двадцать. Ему, наверное, столько же. Фашист? Виновник выжженных сел, разрушенных городов? Вопрос этот глубоко засел внутри, мучил всю войну и в мирное время не отпускал, бередил душу, ждал ответа... Хотя «боль души» и есть моя профессия. Конечно, меня долго «крыли» за пацифизм, за абстрактный гуманизм. Были жаркие дискуссии в Доме писателей (организатором выступил Константин Симонов - ярый защитник этого полотна), появилось много публикаций в газетах, журналах... Десять лет после этого мои работы не принимали на выставки, хотя я и был секретарем правления Союза художников. Вот такие последствия «диспута». А зритель картину принял. Он, зритель, почувствовал и молнию тел этих мальчишек, разметавших в ярости боя руки по весенней земле, и вечное торжество жизни... Мою боль он почувствовал - значит, все эти годы искал не зря. // Константин Симонов в предисловии к одному из альбомов мастера писал: «О чем хотел сказать нам художник этой своей картиной? О подвиге юноши, защищавшего и защитившего на этой бесчеловечной войне свою советскую землю? Да, об этом. Но не только об этом. А, по-моему, еще и о том, что, не подвергая сомнению красоту человеческого подвига на войне, нельзя забывать, что сама по себе война — далеко не лучший способ разрешения споров между людьми… Так вот — смотрю на картину… и думаю о том, что именно личный опыт войны потребовал от Неменского создания этой картины, далекой от пацифизма, но властно напоминающей нам о том, что новой войны не должно, не имеет права быть. Я разделяю это чувство, я люблю эту картину, отвечающую не только моим воспоминаниям, но и моим мыслям о будущем». В 1986 году картина экспонировалась на персональной выставке художника в Москве. Потом полотно надолго «прописалось» в мастерской художника, ему не находилось места ни в одной постоянной музейной экспозиции. В 1985 году картина чуть не погибла из-за хлынувшей из лопнувшей трубы горячей воды. И тогда Б.М. Неменский дал согласие передать полотно в Германию, в музей современного искусства города Ахен. Знаменитый германский коллекционер П. Людвиг, искренне увлеченный русским искусством, убедил художника, что там ее увидят намного больше зрителей. Через месяц после отправки картины в Германию, Борис Неменский решает воссоздать полотно, назвав его «Это мы, Господи». В этом последнем варианте автор свел к минимуму приметы конкретной войны, что заставило заявленную проблему зазвучать с новой силой, вне времени и пространства.