Связь гендерной идентичности и жизнестойкости у студенток

Связь гендерной идентичности и жизнестойкости у студенток, обучающихся в
ВУЗе
The relation of gender identity and hardiness of the girls-students at a higher school.
Кузьмин М. Ю., Гусев А.Н., Конопак И. А.
Аннотация: данная статья посвящена проблеме связи гендерной идентичности и
жизнестойкости у студенток различного возраста. Рассматриваются возможные причины,
ведущие к кризисным изменениям гендерной идентичности. На выборке студенток ВУЗа
(168 человек), при помощи Теста жизнестойкости (Д. А. Леонтьев и Е. И. Рассказова),
методики М. Куна «Кто я» и шкалы тревожности Дж. Тейлора рассматривается связь
жизнестойкости и гендерной идентичности в зависимости от отношения к ней. Показано,
что связь между жизнестойкостью и гендерной идентичностью не является однозначной и
зависит в значительной мере от семейного статуса студенток. Материнство является
фактором, детерминирующим существенные изменения в гендерной идентичности, а
именно возрастание роли ее семейного компонента. В результате позитивное восприятие
себя как женщины у студенток, имеющих детей, оказывается связанным с аттитюдом
Контроля, а у остальных – с аттитюдами Включенности и Принятия риска.
This article is devoted to the problem of the relation of gender identity and hardiness of the
girls students of different age. The causes leading to the crisis and changes in gender identity are
examined. The author studies this relation of hardiness and attitudes towards gender identity
using the sample of 168 girls students of a higher school with the help of Test of hardiness
(Leontiev D.A. Rasskazova E.I.), M.Kun’s technique “Who am I” and J. Teylor’s schedule of
anxiety. The author comes to the conclusion that this relation is not a simple one and depends
greatly on the family status of the girls. Motherhood is the factor determining important changes
in gender identity, increasing the role of its family component. As a result mother’s posititive
perception of herself as a female turns out to be connected with the Attitude of control when
other girls and women’s perception is connected with attitudes of commitment and challenge..
This article is devoted to the problem of gender identity and hardiness of the girls-students
of different age at a higher school. The author examines different reasons leading to the crisis of
gender identity and studies the peculiarities of hardiness appearing. The author comes to the
conclusion that the main cause of this crisis of gender identity and changes in its relation with
hardiness is baby birth.
Ключевые слова: гендерная идентичность, жизнестойкость, кризис идентичности,
материнство
Key-words: gender identity, hardiness, crisis of identity.
Современность,
характеризующаяся
глобальными
трансформационными
процессами, происходящими в обществе, предъявляет особые требования к изучению
проблемы кризиса социальной идентичности. По определению, предложенному Г.М.
Андреевой, кризис социальной идентичности – это особая ситуация сознания, когда
большинство социальных категорий, посредством которых человек определяет себя и свое
место в обществе, кажутся утратившими свои границы и свою ценность [3].
Естественными реакциями на потерю социальных ориентиров может стать агрессивное
поведение личности, направленное против общества или самого себя, деструктивное по
своему характеру. В связи с этим, на наш взгляд, крайне важно изучить предпосылки к
конструктивному переживанию кризиса социальной идентичности.
Одним из компонентов социальной идентичности любой личности является
гендерная идентичность, понимаемая неоднозначно в различных подходах. Например, Н.
К. Радина определяет гендерную идентичность как принадлежность к той или иной
социальной группе на основе полового признака [7]. И. С. Клёцина понимает под гендерной
идентичностью аспект самосознания, описывающий переживание человеком себя как
представителя определенного пола [4], а Е. А. Здравомыслова и А. А. Темкина говорят о
социально-психологическом феномене, продукте и процессе конструирования субъектом себя и
социальной реальности посредством конструктов маскулинности и фемининности [9].
Неодинаково, соответственно, и понимание кризиса гендерной идентичности: он связывается с
изменениями
самокатегоризации
себя
под
влиянием
внешних
причин
[3]
илис
переструктурированием всех личностных смыслов [6].
Отдельного изучения заслуживают факторы и способы преодоления кризиса гендерной
идентичности, способствующие его конструктивному разрешению или по терминологии Л. Н.
Ожиговой - самоактуализации гендерной идентичности) [6]. Среди них
указанный автор
выделяет внешние механизмы - обстоятельства, влияние других событий и людей и т.д., и
внутренние, собственно психологические механизмы – способность самоорганизации,
активность, переструктурирование мотивационного комплекса личности, обретение
новых смыслов и ценностей и т.д.) [там же]. Она подчеркивает значение смысловых
механизмов реализации гендерной идентичности как одних из важнейших внутренних
факторов [там же].
По
нашему
мнению,
среди
факторов,
способствующих
конструктивному
разрешению кризиса гендерной идентичности, можно выделить жизнестойкость личности,
предложенную С. Мадди в 80-х годах ХХ века [1]. Согласно его гипотезе, жизнестойкость
состоит из трех аттитюдов: вовлеченности (включенности), контроля и вызова (принятия
риска). Вовлеченность или включенность (commitment) определяется как уверенность
человека в том, что его включенность в происходящее дает максимальный шанс найти
нечто стоящее и интересное. Наоборот, отсутствие такой убежденности порождает
чувство отвергнутости, покинутости. Аттитюд контроля (control) представляет собой
убежденность в том, что борьба позволяет влиять на результаты происходящего, пусть и
без гарантии. Наконец, аттитюд вызова или принятия риска (challenge) представляет собой
убежденность человека в том, что любые изменения вокруг способствуют его развитию,
неважно, позитивны они или негативны [там же].
Многочисленные исследования жизнестойкости направлены на выяснение ее связи с
различными явлениями психической жизни. В частности, было установлено, что
жизнестойкость оказывается фактором, предотвращающим
развитие аддикций
и
способствующим социальной адаптации в трудных жизненных ситуациях [1], [5]. В связи
с этим мы решили рассмотреть жизнестойкость как фактор преодоления кризиса
гендерной идентичности студенток различного возраста и установить характер ее связи с
гендерной идентичностью.
Методика
В исследовании приняли участие 168 студенток очного и заочного отделений
психологического, исторического, социального факультетов ИГУ в возрасте от 17 до 50
лет (см. табл. 1). Выбор группы для исследования был обусловлен следующими
соображениями. С одной стороны, на период 17-18 лет приходится основной этап
развития кризиса юности, характеризуемого Э. Эриксоном как выбор между готовностью
и желанием смешивать свои идентичности с другими и изоляцией [3]. На этот же период
приходится завершение обучения в школе, поступление в другие учебные заведения,
начало трудовой деятельности, вступление в брак – этапы, неизбежно связанные с
расширением социальных связей и, как следствие, коренных изменений в идентичности
[там же]. Соответственно, по нашему мнению, изучение связи жизнестойкости и
гендерной идентичности студенток 17-18 лет, а так же сравнение полученных данных с
результатами женщин более старшего возраста позволило бы установить характер связи
жизнестойкости и гендерной идентичности как в ситуации кризиса, так и вне ее.
Таблица 1
Возрастной состав выборки испытуемых
Отделение/
Возраст
17
18
Число
Очное
45
Заочное
Итого
19
Число
%
27%
51
20
Число
%
30%
16
21
Число
%
9%
10
6%
больше 31
22-30
Число
%
%
Число
%
Число
%
7
4%
1
0,5%
0
0%
0
0%
8
5%
6
4%
10
6%
4
2%
6
3,5%
4
3%
45
27%
59
35%
22
13%
20
12%
11
6%
7
4%
4
3%
На основании анализа подходов к проблеме кризиса социальной идентичности нами
были выделены следующие критерии, позволяющие утверждать наличие ее кризиса:
- перенос личностью на себя гетеростереотипов другой группы, выражающееся в
приписывании себе негативных черт или низкой оценки актуального развития имеющихся
черт (Г. Тэджфел, Дж. Тернер); нужно определиться – фамилии или цифры в скобках
- категоризация себя исключительно в групповых терминах («мать», «девушка») без
их оценки (Э. Эриксон, Дж. Марсиа);
- высокий уровень тревожности (см., Эриксон, …) [3].
Выделенные нами критерии не совсем совпадают с предлагаемыми, например, Л. Н.
Ожиговой [6]. Последняя, в частности, выделяет такие признаки кризиса гендерной
идентичности, как ролевой конфликт, проблема двойной идентичности, кризис
маскулинности, повышение тревожности и чувства вины, страх потери /приобретения
феминности, кризис несостоявшейся маскулинности и т. д. Однако, отметим, что ролевой
конфликт как раз и проявляется в переносе личностью на себя гетеростереотипов другой
группы. Кроме того, часть выделенных критериев не вполне связаны с проблемой
социальной идентичности. В связи с этим при определении кризиса гендерной
идентичности мы решили руководствоваться собственными критериями.
Для исследования кризиса гендерной идентичности использовалась методика М.
Куна «Кто я», обработка полученных данных которой проводилась на основе «ключа»
разработанного Т. В. Румянцевой [8].
Следует
так
же
отметить
многогранный
характер
идентичность». Л. Н. Ожигова указывает, что это понятие
семейной идентичностью и подчас
категории
«гендерная
тесно соприкасается с
переходит в нее [6]. В связи с этим в нашем
исследовании при анализе результатов методики М. Куна мы выделяли собственно
гендерную идентичность (указание студентками качеств личности, традиционно
поощряемых у женщин («женственная», «кроткая», «немного трусиха» и принимаемых
ими ролей («хорошая хозяйка») и семейный ее компонент (указание на свою роль в семье
(«хорошая дочь», «верная жена») [3].
При
обработке
результатов мы также учитывали валентность предлагаемой
идентификации – положительную и отрицательную. Ответы испытуемых ранжировались
следующим образом: идентичности, указанной в первую очередь, присваивался высший
ранг – 10, а в последнюю – ранг 1. Далее, путем суммирования рангов, получалась
итоговая оценка выраженности положительного или отрицательного отношения к
гендерной идентичности.
Для исследования жизнестойкости и образующих ее аттитюдов использовался «Тест
жизнестойкости», представляющий собой адаптацию методики С. Мадди Hardiness
Survey, выполненную Д. А. Леонтьевым и Е. И. Рассказовой [5]. Тест представляет собой
опросник, состоящий из 45 утверждений, каждое из которых предполагает три варианта
ответа. По результатам проведения методики рассчитываются четыре показателя –
Вовлеченность,
Контроль,
Принятие
риска
и
Жизнестойкость.
Вовлеченность
определяется как «убежденность в том, что вовлеченность в происходящее дает
максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для личности» [5, с 5]. Контроль
представляет собой убежденность в том, что борьба позволяет повлиять на результат
происходящего. Принятие риска – убежденность человека в том, что все то, что с ним
случается, способствует его развитию за счет знаний, извлекаемых из опыта. Наконец,
жизнестойкость представляет собой систему убеждений о себе, о мире и отношениях с
ним. Это диспозиция, включающая в себя три описанных выше аттитюда. Выраженность
жизнестойкости в целом препятствует возникновению внутреннего напряжения в
стрессовых ситуациях за счет совладания с ними и восприятия их как менее значимых
Для
оценки
уровня
тревожности,
являющегося
еще
одним
показателем
переживаемого кризиса идентичности, использовалась шкала тревожности Дж. Тейлора в
адаптации Немчина Т. А [2].
Учитывая характер распределения данных испытуемых, для межгруппового
сравнения мы использовали U-критерий Манна-Уитни, для оценки степени связи ранговой корреляции Спирмена. Все расчеты проводились в статистической
системе
Statictica 6.0.
Результаты
1. Выраженность кризиса гендерной идентичности у студенток различного
возраста.
На первом этапе нашего исследования мы устанавливали наличие или отсутствие
кризисных явлений в гендерной идентичности студенток 17-18 лет. По нашему мнению,
это можно было определить, сравнив выраженность данной идентичности у студенток 1718 лет и студенток более старшего возраста. Для этого мы разделили всю выборку на две
возрастные группы, используя в качестве основания деления медиану. Медиана оказалась
равной 18-ти.
В одну возрастную группу вошли студентки 17-18 лет (средний возраст – 17.6)
количеством 104 человека, в другую - студентки 19-40 лет (средний возраст – 21.2)
количеством 64 человека.
Согласно результатам анализа, проведенного при помощи непараметрического Uкритерия Манна-Уитни, между выделенными группами были обнаружены значимые
различия в выраженности тревожности по шкале Тейлора (U=1410, p<0.01). Студентки
младших курсов демонстрируют сравнительно более высокий уровень тревожности.
Кроме того, обнаружилось, что у испытуемых 17-18 лет позитивное отношение к своей
гендерной идентичности оказывается выше, чем у испытуемых более старшего возраста
(U=1365,
p<0.01).
Одновременно
и
негативное
отношение
к
своей
гендерной
идентичности у испытуемых младших курсов выше, чем у испытуемых старших курсов и
заочного отделения (U=1670, p<0.05). Таким образом, среди студенток 17-18 лет
сравнительно больше как испытуемых, принимающих свою гендерную идентичность, так
и отвергающих ее. Исходя из этого, мы сделали вывод, что гендерная идентичность
испытуемых 17-18 лет оказывается неоднозначной и неустойчивой, зачастую оцениваемой
или крайне позитивно, или, наоборот, негативно.
Таким образом, учитывая выделенные нами выше критерии кризиса идентичности,
можно сделать вывод, что кризисные явления в гендерной идентичности среди
испытуемых младших курсов выражены больше, чем среди испытуемых старших курсов и
заочного отделения. Как мы отмечали выше, с точки зрения теоретических подходов к
проблеме идентичности [по 3], на юношеский возраст приходится кризис идентичности,
затрагивающий в том числе гендерную ее составляющую. Выбор профессии и начало ее
освоения, начало самостоятельной жизни, изменение характера интимно-личностных
отношений сказываются на отношении человека к самому себе, в том числе и как к
представителю определенного пола. В случае нашей выборки этим, вероятно, и
объясняется полярное отношение испытуемых 17-18 лет к своей гендерной идентичности
(у одних – крайне положительное, у других – крайне отрицательное), а так же высокий
уровень тревожности.
Однако, несмотря на разницу в возрасте испытуемых выделенных нами групп, по
характеру выраженности тех или иных компонентов жизнестойкости они не различаются.
Так, средний показатель жизнестойкости у студенток 17-18 лет составил 81.3, а у
студенток более старшего возраста – 80.28. С. Мадди также указывает, что
жизнестойкость, хотя и является приобретаемым качеством, мало зависит от возраста и
социального положения личности [1].
2. Изучение связи гендерной идентичности и жизнестойкости у студенток
различного возраста.
В ходе корреляционного анализа
в группе девушек 17-18 лет была выявлена
положительная связь между позитивной оценкой своей гендерной идентичности и такими
шкалами Теста жизнестойкости, как Жизнестойкость (ρ=0.41, p<0.001) и Включенность
(ρ=0.38, p<0.001). Отсюда можно предположить, что для испытуемых 17-18 лет с
положительной оценкой своей гендерной идентичности характерно стремление быть
максимально включенной в происходящие вокруг нее процессы, равно как и высокий
уровень жизнестойкости. Вместе с тем, у студенток более старшего возраста никаких
статистически значимых корреляций между гендерной идентичностью и аттитюдами
жизнестойкости выявлено не было. Таким образом, оказалось, что у тех испытуемых, у
которых отсутствуют признаки кризиса гендерной идентичности, последняя не связана ни
с жизнестойкостью, ни с ее аттитюдами.
На наш взгляд, данное обстоятельство можно объяснить следующим образом. Если
предполагать, что жизнестойкость является фактором, способствующим преодолению
кризиса гендерной идентичности, то, вероятно, определенная связь между ними
существует тогда, когда гендерная идентичность претерпевает изменения. Таким образом,
у тех студенток, у котрых не выявлены признаки кризиса гендерной идентичности, связь
между гендерной идентичностью и жизнестойкостью должна отсутствовать. С другой
стороны, с возрастом у студенток должна была бы возрастать актуальность такого
важного компонента, как семейная идентичность, зачастую сливающаяся с гендерной
идентичностью [по 6]. Тем не менее, мы
не обнаружили какой-либо связи между
семейной идентичнстью и жизнестойкостью ни у студенток 17-18 лет, ни у студенток
более старшего возраста.
Для уточнения того, как оказываются связанными возраст и отношение к своей
гендерной идентичности, включая как собственно гендерный, так и семейный
компоненты, мы разделили всю выборку испытуемых по степени их выраженности. Для
этого мы использовали среднее значение отношения испытуемых к гендерному или
семейному компонентам идентичности и среднеквадратическое отклонение. Значения
последних для соответствующих шкал приведены в таблице 2.
Таблица 2
Среднее значение и среднеквадратическое отклонение различных компонентов гендерной
идентичности
Шкалы
Гендерная
идентичность
(позитивно)
64.1
38.7
Среднее
σ
Гендерная
идентичность
(негативно)
26.3
24.8
Семейная
идентичность
(позитивно)
41.4
27.3
Семейная
идентичность
(негативно)
18.1
10
Мы предположили, что среди испытуемых, наиболее явно демонстрирующих свое
позитивное или негативное отношение к своей гендерной идентичности, будут
преобладать студентки в возрасте 17-18 лет, а к своей семейной идентичности – старше
18-ти лет.
Таблица 3
Распределение отношения испытуемых к своей гендерной идентичности по возрасту
Гендерный компонент
Возраст
Среднее + σ
17
18
19
20
Позитивно
Семейный компонент
Среднее-σ
Негативное
Позитивное
23.53%
33.33%
26.00%
35.29%
40.00%
17.65%
Среднее + σ
Негативное
Среднее-σ
Позитивное
Негативное
Позитивное
Негативное
35.77%
18.75%
29.41%
28.57%
30.77%
26.67%
15.38%
18.75%
23.53%
21.43%
30.77%
13.33%
13.33%
30.77%
12.50%
23.53%
21.43%
23.08%
17.65%
0.00%
13.33%
7.69%
25.00%
11.76%
21.43%
15.38%
5.88%
6.67%
14.00%
10.38%
18.75%
11.76%
7.14%
0.00%
0.00%
6.67%
6.67%
0.00%
6.25%
0.00%
0.00%
0.00%
е
2130
Больше
30
В таблице 3 отражены доли испытуемых определенного возраста в каждой из
подгрупп,
выделенных
нами
по
степени
выраженности
положительного
или
отрицательного отношения к гендерному и семейному компонентам идентичности.
Исходя из полученных результатов нельзя сделать однозначный вывод о преобладании
студенток 17-18 лет или студенток более старшего возраста среди тех, кто выражает
крайне позитивное или, наоборот, негативное отношение к своей гендерной или семейной
идентичности. Хотя в ряде выделенных подгрупп преобладают девушки в возрасте 17-18
лет,
по нашему мнению, объясняется их простым доминированием в выборке.
Проведенный анализ с использованием U-критерия Манна-Уитни так же не выявил
значимых различий между группой испытуемых 17-18 лет испытуемых старше 18-ти лет
по большинству выделенных шкал, исключая только шкалу выраженного позитивного
отношения (среднее + σ) к своей семейной идентичности (U=14, p<0.05).
Корреляционный анализ выявил только несколько значимых корреляций между
аттитюдами жизнестойкости и компонентами гендерной идентичности. Это, безусловно,
связано с незначительным числом испытуемых в каждой из выделенных по характеру
отношения к гендерной идентичности групп. Так, обнаружилась значимая корреляция
между жизнестойкостью, аттитюдом Включенности и позитивным отношением к своей
гендерной идентичности в группе испытуемых, проявляющих выраженное позитивное
отношение к своей гендерной идентичности (ρ=0.68, p<0.05) а так же значимая
отрицательная корреляция между жизнестойкостью и негативным отношением к своей
гендерной идентичности у испытуемых, проявляющих выраженное негативное отношение
к своей гендерной идентичности (ρ=-0.71, p<0.05). Так же была обнаружена значимая
корреляция между аттитюдом Контроля и позитивным отношением к своей семейной
идентичности у испытуемых, проявляющих выраженное позитивное отношение к
данному компоненту гендерной идентичности (ρ=0.7, p<0.05).
Таким образом, у испытуемых, переживших кризис юношеского возраста, яркое
переживание позитивного отношения к своей семейной идентичности оказывается
положительно связанным с убеждением в том, что активность личности способствует
преодолению возникающих перед ней трудностей. Вместе с тем, выявленную связь,
безусловно, нельзя экстраполировать на всю группу женщин и девушек старше 18-ти лет.
В целом, можно сделать вывод об отсутствии определенной связи между возрастом
и характером отношения к своей гендерной идентичности, включая как собственно
гендерный, так и семейный ее компоненты.
Таблица 4
Отношение к гендерной идентичности студенток 17-18 лет и более старшего
возраста
Возраст
Гендерный компонент
Среднее + σ
Среднее-σ
17-18
старше
18
Позитивное
Негативное
Позитивное
58,82%
73,33%
52,67%
41,18%
26,67%
47,33%
Негативное
Семейный компонент
Среднее + σ
Среднее-σ
Позитивное
Негативное
Позитивное
Негативное
51,15%
37,50%
52,94%
50,00%
61,54%
48,84%
62,50%
47,05%
50,00%
38,46%
Как следует из таблицы 4, хотя среди испытуемых, проявляющих выраженное
положительное отношение своей семейной идентичности преобладают женщины, не
демонстрирующие
признаков
кризиса
гендерной
идентичности,
одновременно
значительная их часть ярко переживает позитивное или, наоборот, негативное отношение
к своей гендерной идентичности.
3. Связь гендерной идентичности и жизнестойкости у студенток, имеющих и не
имеющих детей.
На наш взгляд, описанные выше результаты можно объяснить следующими
соображениями. Помимо нормативных кризисов на развитие гендерной идентичности
влияют и события, прямо не связанные с возрастом [3], [6]. К ним относятся момент
образования семьи, развода, рождения ребенка и т. д. В частности, Л. Н. Ожигова
отмечает, что родительство является важным
фактором самоактуализации гендерной
идентичности [6]. Без учета семейного статуса мы выделили достаточно неоднородную
группу студенток старше 18-ти лет, которые, возможно, не переживают кризиса
гендерной идентичности, однако не обязательно наполняют данную категорию общим
содержанием. Это, вероятно, и не позволило выявить какие-то однозначные связи
гендерной идентичности с аттитюдами жизнестойкости. В связи с этим, мы ввели новый
критерий для разделения выборки – наличие детей. В соответствии с ним, в одну из групп
вошли студентки различного возраста, имеющие детей, а в другую – студентки, не
имеющие детей. Общее число первых составило 48 человек, число вторых – 120 человек
(см. табл. 5).
Таблица 5
Семейный статус испытуемых
Отделение/
Возраст
17
18
Число
19
Число
%
20
Число
%
Есть дети
1
0.5%
8
5%
9
Нет детей
44
26.5%
51
30%
Итого
65
27%
39
35%
21
Число
%
%
9%
9
5.5%
13
4%
11
22
13%
20
больше 31
22-30
Число
%
Число
%
Число
%
10
5.5%
7
4%
4
3%
6.5%
1
0.5%
0
0%
0
0%
12%
11
6%
7
4%
4
3%
Отметим, что группы, полученные при делении выборки по основанию наличия либо
отсутствия детей, не совпали с группами, выделенными по основанию принадлежности к
определенному возрасту. В частности, 18% группы женщин, имеющих детей, составили
студентки в возрасте 17-18 лет.
Сравнительный анализ полученных групп при помощи непараметрического критерия
Манна-Уитни выявил целый ряд значимых различий (см. табл. 6). Так, было обнаружено,
что группа испытуемых, не имеющая детей, отличается большей выраженностью
гендерной идентичности, а так же таких аттитюдов жизнестойкости, как Включенность и
Принятие риска (U=544, U=917, U=656, p=0.001, соответственно). Можно сказать, что
таким студентам свойственна активная включенность «в жизнь» и поиск нового опыта;
желание дальнейшего развития. Наоборот, группа женщин, имеющая детей, отличается
большей выраженностью семейной идентичности и такого аттитюда жизнестойкости, как
Контроль (U=754, U=751, p=0.001). Полученные данные, на наш взгляд, объясняются
очевидным смещением интересов женщины на ребенка после его рождения - ребенок и
семья оказываются доминирующими в системе ее интересов. Соответственно возрастает
значение идентификации себя как матери при одновременном желании активно
контролировать окружающее как саму мать, так и ее ребенка пространство. После
рождения ребенка женщина, очевидно, оказывается гораздо менее склонной к риску,
равно как и уменьшаются ее возможности быть включенной в различные ситуации,
расширять круг общения.
Таблица 6
Различия между студентками имеющими и не имеющими детей
Шкалы
Гендерная идентичность
(положительное
отношение)
Гендерная идентичность
(отрицательное
отношение)
Семейная идентичность
(положительное
отношение)
Семейная идентичность
(отрицательное
отношение)
Жизнестойкость
Включенность
Контроль
Принятие риска
Студентки,
не
имеющие
детей
Студентки,
имеющие
детей
68.1
47.2
544,00
0,001
26.4
23.8
2114
0,1
41.2
57.5
754,00
0,01
18.4
15.9
1980
0,09
79.7
39.2
26.8
16.3
74.5
34.1
29.5
14.2
1917,00
917,00
751,00
656,00
0,07
0,01
0,03
0,01
U
Ур.
знач.
Подтверждением данному выводу также являются приведенные ниже результаты
корреляционного анализа.
Таблица 7
Особенности связи жизнестойкости и компонентов гендерной идентичности у
студенток, имеющих детей
Нет детей
Есть дети
Шкалы
Гендерная
Гендерная
Семейная
Семейная
(положительно)
(отрицательно)
(положительно)
(отрицательно)
Жизнестойкость
ρ=0.17, p<0.07
ρ=-0.06, p<0.9
ρ=0.16, p<0.06
ρ=-0.05, p<0.8
Включенность
ρ=0.09, p<0.6
ρ=-0.1, p<0.2
ρ=0.12, p<0.08
ρ=-0.07, p<0.6
Контроль
ρ=0.13, p<0.1
ρ=-0.05, p<0.8
ρ=0.48, p<0.01
ρ=-0.06, p<0.9
Принятие риска
ρ=0.10, p<0.6
ρ=-0.1, p<0.2
ρ=-0.39, p<0.05
ρ=-0.03, p<0.9
Жизнестойкость
ρ=0.29, p<0.01
ρ=-0.26, p<0.05
ρ=0.15, p<0.06
ρ=-0.14, p<0.06
Включенность
ρ=0.28, p<0.01
ρ=-0.29, p<0.01
ρ=0.12, p<0.08
ρ=-0.11, p<0.08
Контроль
ρ=0.14, p<0.06
ρ=-0.16, p<0.06
ρ=0.11, p<0.08
ρ=-0.10, p<0.08
Принятие риска
ρ=0.31, p<0.01
ρ=-0.12, p<0.08
ρ=-0.11, p<0.08
ρ=-0.06, p<0.09
Анализ данных, приведенных в табл. 5 показывает, в группе студенток, имеющих
детей, обнаружена отрицательная корреляция между позитивным отношением к своей
семейной идентичности и аттитюдом Принятия риска (ρ=-0.39, p<0.05) и положительная
корреляция между положительным отношением к семейной идентичности и аттитюдом
Контроля (ρ=0.48, p<0.01). В группе студенток, не имеющих детей, была обнаружена
положительная корреляция между позитивным отношением к гендерной идентичности и
такими аттитюдами жизнестойкости, как Включенность и Принятие риска (ρ=0.28, ρ=0.31,
p<0.01).
Таким образом, оказывается, что рождение ребенка является определяющим
фактором изменения отношения женщины к своей гендерной идентичности. Пользуясь
терминологией Л. Н. Ожиговой, можно сказать, что рождение ребенка является
поворотным этапом в самоактуализации гендерной идентичности у женщин, в результате
которой, по-видимому, происходит смещение представлений о себе как о женщине: на
первом месте при категоризации себя оказываются понятия, связанные с материнством, с
семьей. Это влияет и на характер связи жизнестойкости и гендерной идентичности: у
женщин после рождения ребенка позитивное отношение к себе как к матери формируется
в основном за счет аттитюда Контроля.
По-видимому, женщина оценивает себя как
хорошую мать, если ей удается сохранять контроль над окружающей ее саму и ребенка
ситуацией. В противоположность этому у девушек, не имеющих детей, хотя и
обнаруживаются кризисные явления в оценке собственной гендерной идентичности, не
происходит качественная перестройка последней. Они описывают себя в категориях,
имеющих скорее интимно-личностный характер и не связанных с материнством.
Соответственно, и поддержание позитивного отношение к себе как к женщине у
студенток, не имеющих детей, в основном происходит за счет аттитюдов Включенности и
Принятия риска: оценивается, насколько женщина способна обращать себе на пользу
проблемные ситуации (быть «настоящей стервой», как указала одна из испытуемых, не
имеющая детей) и насколько эффективно она развивает свои социальные связи и
отношения.
По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
Связь между жизнестойкостью и гендерной идентичностью у студенток
1.
ВУЗа не является однозначной и зависит в значительной мере от их
семейного статуса.
Материнство
2.
является
фактором,
детерминирующим
существенные
изменения в гендерной идентичности, а именно возрастание роли ее
семейного компонента. В результате позитивное восприятие себя как
женщины у матерей оказывается связанным с аттитюдом Контроля, со
способностью управлять ситуацией вокруг себя и ребенка, а у остальных
девушек и женщин – с аттитюдами Включенности и Принятия риска,
подразумевающими активное расширение социальных связей и готовностью
к риску.
Список использованной литературы
1. Дерманова И. Б. (ред) - Диагностика эмоционально-нравственного развития, СПб.,
2002.с.126-128.
2. Иванова Н.Л. – Психологическая структура социальной идентичности. Дисс. д-ра.
психол. наук. Ярославль, 2003, 399 с.
3. Клецина И.С. Гендерная социализация: учеб. пособие/И.С. Клецина.- СПб: Изд-во
СПбГУ, 1998.- 228 с.
4. Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. – Тест жизнестойкости. – М.: Смысл, 2006. – 63 с.
5. Ожигова Л.Н. - Гендерная идентичность личности и смысловые механизмы ее
реализации: Автореферат Дисс. канд. психол. наук. Краснодар 2006. - 47 с.
6. Радина Н.К. К проблеме использования гендерного анализа в психологических
исследованиях / Н.К. Радина // Вопр. психологии.- 1999.- № 2.- С. 22-28.
7. Румянцева Т. В. - Трансформация идентичности студентов медицинского вуза в
меняющихся социальных условиях: Автореферат дисс. канд. психол. наук.
Ярославль. 2005. - 28 с.
8. Темкина А. А. Женский путь в политику: гендерная перспектива / А.А. Темкина //
Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный
период: труды Центра независимых социальных исследований / под ред. Е. А.
Здравомысловой, А. А. Темкиной.- СПб, 1996. - Вып. 4.- C. 19-32.
9. Khoshaba, D., & Maddi, S. (1999) Early Antecedents of Hardiness. Consulting
Psychology Journal, Spring 1999. Vol. 51, (n2); 106-117.