Любовь и семейные ценности в лирике поэтов
реклама
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ» Факультет социальных наук Институт образования Бочарова Елена Николаевна ЛЮБОВЬ И СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ В ЛИРИКЕ ПОЭТОВ-ФРОНТОВИКОВ 1940-Х ГОДОВ Выпускная квалификационная работа МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ по направлению подготовки 45.04.01 «Филология» образовательная программа «Филологическая герменевтика школьной словесности Рецензент Научный руководитель методист лицея НИУ ВШЭ, PhD, доцент кандидат психологических наук Поливанов К.М. Шаповал С. А. Москва 2016 СОДЕРЖАНИЕ Введение 2 Глава I 5 Глава I I 19 Глава I I I 40 Заключение 70 Список литературы 73 1 Любовь и семейные ценности в лирике поэтов-фронтовиков 1940-х годов Паспорт специальности: филологическая герменевтика русской словесности. Актуальность темы исследования определена значимостью герменевтического метода изучения поэтических текстов, в т.ч. – фронтовой лирики. Филологическая герменевтика, необоснованно вычеркнутая из системы научных дисциплин в советское время, сегодня вновь привлекает к себе отечественных исследователей. Однако её принципы и методы до сих пор вызывают дискуссии. Следовательно, назрела необходимость обобщения теоретического опыта по вопросам использования герменевтического метода как особого подхода к интерпретации художественных текстов. При этом важно рассматривать не только теоретические аспекты применения герменевтических принципов, но и обосновывать достоинства их использования на примере анализа конкретных текстов. Для проведения подобного анализа использована любовная лирика поэтов-фронтовиков 1940х гг. Тема любви и семьи в поэзии периода Великой Отечественной войны в настоящее время изучена крайне фрагментарно. Герменевтико- стилистический анализ лирических произведений этого времени не проводился. Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена объективной научной потребностью возвращения к поэтическому наследию поэтов-фронтовиков, интерпретации его смыслов в социокультурном контексте военного времени. Логика исследования будет идти по следующей схеме: 1. Особенности герменевтико-стилистического анализа поэтического текста (обоснование методологии анализа) 2. Своеобразие любовной лирики военных лет в жанрово-стилистическом многообразии фронтовой поэзии 3. Герменевтикостилистический анализ лирических произведений поэтов-фронтовиков (отдельно рассматривается тема любви, отдельно – семейные ценности). Третья компонента логики исследования и представляет собой генеральную 2 идею, главный лейтмотив настоящей работы – изучение темы любви и семейных ценностей в лирике поэтов-фронтовиков 1940-х гг. с позиций филологической герменевтики. Необходимо сформулировать основное противоречие, которое, в свою очередь, определяет проблему настоящего исследования. Это противоречие видится в том, что существует несоответствие между проблемой любовной лирики военных лет и её изучением с помощью герменевтического подхода. Выявив противоречие, необходимо остановиться на определении самой проблемы исследования, которая трактуется как насущная потребность применения методов герменевтико-стилистического анализа для исследования любовной лирики периода Великой Отечественной войны. Объектом исследования является русская лирика периода Великой Отечественной войны. Предметом исследования является интерпретация темы любви и семейных ценностей в лирике поэтов периода Великой Отечественной войны с позиций герменевтического подхода. Степень изученности темы. Комплекс научных работ по проблематике исследования можно условно разделить на две большие группы по тематическому принципу. К первой группе относятся работы по филологической герменевтике и, в частности, по проблеме методологии герменевтико-стилистического анализа поэтического текста. Это труды Ю.М. Лотмана, Н.О. Гучинской, Г.И. Богина, В. Айрапетяна, Е.С. Кубряковой и др. Во вторую группу входят работы по любовной лирике военных лет. К ним относятся исследования Н.С. Тихонова, И.Л. Гринберга, А.И. Павловского, А.М. Абрамова, И.Ф. Герасимовой, С.А. Щербакова и проч. Следует отметить, что любовная лирика поэтов-фронтовиков изучена неравномерно. Наиболее исследовано с литературоведческой точки зрения творчество К.М. Симонова, А.А. Суркова, О.Ф. Берггольц, в то время как 3 тема любви и семьи в поэзии других поэтов периода Великой Отечественной войны не получила должного внимания учёных. В целом, следует отметить, что за более чем полувековую историю изучения фронтовой поэзии основной акцент делался на анализе её патриотических идей, способствовавших поддержанию боевого духа и приблизивших долгожданную победу. Исследование любовной лирики поэтов-фронтовиков отодвигалось на второй план. Цель исследования: изучение темы любви и семейных ценностей в лирике поэтов-фронтовиков 1940-х гг. Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1. Рассмотреть филологическую герменевтику как технику интерпретации смыслов художественного текста. 2. Исследовать методологические особенности герменевтико- стилистического анализа поэтического текста. 3. Изучить жанрово-стилевое многообразие фронтовой поэзии. 4. Проанализировать особенности любовной лирики в поэзии периода Великой Отечественной войны. 5. Определить своеобразие интерпретации темы любви в лирике военного периода с позиций герменевтического подхода. 6. Провести герменевтико-стилистический анализ проблемы семейных ценностей в лирике военных лет. Научная новизна исследования заключается в последовательном анализе ранее не рассматривавшихся в данном аспекте поэтических текстов интерпретации темы любви и семейных ценностей в лирике периода Великой Отечественной войны. В работе на конкретных примерах показаны возможности филологической герменевтики в выявлении внутренних смыслов поэтических текстов. Новой является и попытка рассмотрения любовной лирики исследуемого периода как целостного феномена в развитии отечественной литературы в XX столетии. 4 ГЛАВА I. ПОЭТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ В ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОМ АНАЛИЗЕ 1.1. Филологическая герменевтика как техника интерпретации смыслов художественного текста Темпы развития современного общества, прогресс и информатизация, динамика приращения естественно-научного и гуманитарного знания определяют необходимость совершенствования подходов к быстрому и точному интерпретированию непрерывно нарастающего объема информации во всех сферах человеческой деятельности, в первую очередь, в науке и искусстве. В контексте этой задачи представляется актуальным изучение техник интерпретации смыслов художественного текста, в том числе филологической герменевтики, как одного из перспективных подходов к разрешению проблем понимания и толкования текстового смысла. Обратимся к анализу общего определения герменевтики, рассмотрим трактовки этого понятия в философском и прикладном аспектах, а затем определим специфику применения герменевтического подхода в филологической науке. Выделим два подхода к определению герменевтики в современной научной литературе. Согласно первому подходу, герменевтика (греч. hermeneutike, от hermeneuo объясняю, перевожу; этимология термина, по некоторым данным, может быть связана с именем древнегреческого бога Гермеса, давшего людям цифры, алфавит, систему мер и весов – то есть систему обработки информации)1 – это учение о принципах интерпретации, искусства толкования текстов классической древности, в первую очередь, Библии и Торы2. Близко к этому понимание герменевтики как науки, объясняющей древних авторов, преимущественно же Св. Писание3 История происхождения герменевтики начинается от трансформации экзегетики, 5 науки о толковании библейских текстов, являющейся частью богословия. Специфика экзегетического познания в том, что объектом его изучения являются древние современника тексты, смысл ввиду старения и которых изменения сложен для философских понимания подходов, трансформации культурно-нравственных ценностей и, в первую очередь, изменения языка. Потребность в понимании древнего текста как источника, основы современного знания, определила появление экзегетики, а развитие экзегетики сформировало потребность в формировании инструмента, позволяющего трактовать не только тексты, но и любую информацию, содержащую символы, не имеющие однозначного толкования – этим инструментом и стала герменевтика. Отметим, что в период Средневековья экзегетика и герменевтика приобрели колоссальное социальное значение как инструменты разрешения теологических конфликтов между различными направлениями христианства. Толкование библейских текстов имело решающее значение в судебной деятельности Инквизиции, а с учетом экономических и политических интересов Церкви как социального института эффективность применения герменевтического подхода оказывала сильнейшее влияние не только на теологию и богословие, но и на общество в целом. Таким образом, в рамках первого подхода герменевтика рассматривается как прикладной научный инструмент, обращенный к изучению прошлого знания. Согласно второму подходу, герменевтика является универсальным и актуальным инструментом интерпретации информации в целом. Общефилософское определение следующее: герменевтика – это (от греч. hermeneuo — разъясняю) — 1) искусство понимания как постижения смыслов и значения знаков; 2) теория и общие правила интерпретации текстов; 3) философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации4. 6 История герменевтики в научных источниках начинается с работы «Христианская наука, или Основания священной герменевтики и искусства церковного красноречия», принадлежащей Аврелию Августину (354—430 гг.). Современная герменевтика получила интенсивное развитие в конце XVIII-начале XIX вв. Основоположниками современного герменевтического подхода являются Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, П. Рикер. Герменевтическая концепция Ф. Шлейермахера заключается в становлении герменевтики как общей теории понимания, основанной на комбинации способности интерпретатора вживаться в психологию другого Я с компаративным анализом, получившей название «дивинации». Сверхзадача, которую ставит Ф. Шлейермахер – достижение такого уровня понимания автора, которого не смог достичь сам автор. Этот подход перестает восприниматься парадоксальным при обращении к научному опыту, когда неопытный исследователь мог высказать блестящую идею, оценить потенциал которой способен только зрелый ученый. Многие научные открытия могли бы не состояться, если бы не способность человека понимать идеи другого глубже, чем сам автор5. Концепция В. Дильтея заключалась в герменевтическом познании путем отказа от эмпирического наблюдения в пользу «вчувствования», достижения духовного единения интерпретатора с объектом познания. Жизнь, по мнению неопределима, но В. эта Дильтея, иррациональна, неопределенность неограниченна воплощается в и инстанции «объективного духа» и поэтому основную роль в познании он отводит духу, способному к переживанию, способствующего слиянию с «объективным духом», являющимся источником истины6. Более материалистической подхода придерживается М. Хайдеггер, полагающий, что понимание человеком информации лежит не на уровне сознания, а на уровне бытия, воплощением которого является язык. Поэтому 7 М. Хайдеггер отводит особую роль герменевтическому, а не лингвистическому изучению языка7. Х.-Г. Гадамер обращался к проблеме условий, при которых возможно достижение понимания, способности интерпретатора преодолеть историкокультурное расстояние, отделяющее его от автора текста. Особую роль в условиях понимания Х.-Г. Гадамер отводит традициям, формирующим у интерпретатора состояние пред-знания и пред-понимания (близкими к ним понятием является понятия предрассудка). При этом понимание достигается не только при выявлении интерпретатором смысла изучаемого объекта, но и при внесении нового смысла, расширяющего и углубляющего авторский. Таким образом, понимание становятся бесконечным процессом, обеспечивающим бесконечную глубину познания8. П. Рикер разрабатывает теорию «конфликта интерпретации», противопоставляя эпистемологию интерпретации онтологии познания. В его работах объединяются идеи М. Хайдеггера о бытии как самоценности познания и Х.-Г. Гадамера о понимании и познании как способе бытия. П. Рикер выстраивает теорию понимания как комплекса семантического анализа, рефлексии и экзистенциального самоощущения интерпретатора9. Таким образом, герменевтика сформировалась как наука о понимании информации, основанная самовосприятия и на рефлексии комплексном философском интерпретирующего подходе субъекта, целью деятельности которого является поиск вложенного смысла и генерация нового смысла исследуемого объекта. Происходя из экзегетики, науки о толковании религиозных текстов, герменевтика является одним из наиболее мощных инструментов интерпретации текстов. Поэтому наибольшее развитие среди различных направлений получила филологическая интерпретации художественного текста. 8 герменевтика как наука об Подходы к филологической герменевтике активно развивались в среде европейских ученых с середины прошлого столетия. В советской науке герменевтике не уделялось должно внимания по ряду идеологических причин, поэтому современная российская филологическая герменевтика является молодой и перспективной наукой. Значительный вклад в изучение проблем филологической герменевтики внесли исследователи: А.Ф. Лосев, С.С. Аверинцев, М. Мамардашвили, А.В. Михайлов, В.В. Бибихин, Г.И. Богин, Н.О. Гучинская, А.И. Жеребин, С.Р. Абрамов, А.Л. Вольский, С.В. Николаева. А.Л. Вольский понимает филологическую герменевтику как триединство духовной традиции, научной теории и эвристического метода. Герменевтика представляет собой художественно-научный метод толкования поэтического текста, осуществляемый при помощи поэтических средств. Основой толкования поэтического текста является поэтическая метафора, понимаемая при герменевтическом толковании как совокупный вид иносказательной образности, т.е. синкретический троп, включающий семантические отношения как по сходству, так и по смежности. Понимание поэтического текста должно основываться на метафорической рефлексии, обращенной к аллегорическому толкованию. А.Л. Вольский обращается к идеям немецкого романтизма, в которых поэзия представляется формой познания, условия и средство преобразования окружающего мира. В общефилософском смысле идею о поэзии как инструменте познания разделяли Ф. Ницше и И. Кант. Поэзия как создаваемая эстетическая реальность разрешает проблему невозможности познания объективного мира ввиду субъективности восприятия истины исследователем, переводя ее в плоскость поливариантности творческого, метафорического воссоздания познаваемого эстетического мира. Развитие этой идеи отражено в работах М. Хайдеггера, где поэзия предстает «местом, в котором истина «вводит себя в творение»». Первичным 9 является не отражение истины в поэтическом произведении, а само поэтическое произведение как познание мира рождает истину. Таким образом, лирическое произведение предстает субъективным познанием мира. Сам поэтический текст предстает как совокупность отражения реальности и метафорическое порождение реальности поэтической, альтернативной. В рамках этого подхода техника толкования текста должна быть нацелена на поиск именно этой, параллельной реальности, создаваемой автором поэтического текста, а также на погружение в нее и постижение ее законов. Толкование смысла идет в двух направлениях – поиске воссоздания мира как этимологического языкового смысла самого мифотворчества. языка и Результатом герменевтической интерпретации поэтического текста является понимание его смысла в форме творческого «воссоздания» произведения средствами научного дискурса10. С. Р. Абрамов трактует филологическую герменевтику как учение об истолковании текста, которое строится на основе социальных актов понимания и взаимопонимания. Понимание достигается путем толкования и рефлексии, основанных на языковой интерпретации текста и актуализации пресуппозиций интерпретирующего субъекта. Адекватность толкования определяется согласованностью с каноническими воззрениями и социальными, культурными и ценностными установками интерпретатора. Поэтический текст предстает «слепком» внутреннего «Я» поэта, результатом его активной рефлексии, поиска компромисса между индивидуальным самовыражением и творческим преображением объективной реальности. Поэтический текст образует цельную метафору, постижение которой является целью герменевтической интерпретации. Процесс герменевтической интерпретации текста характеризуется четырьмя аспектами: историкофилологическим, экзистенциальным (субъективно значимым, ценностным), лингвистическим и прагматическим 10 (семиотическим). При этом субъективность интерпретатора является не недостатком герменевтического анализа, а самобытной духовной ценностью. Филологические герменевтические техники обеспечивают полноту понимания текста со сложной смысловой организацией путем смещения акцента анализа с лингвистического подхода в пользу философского восприятия, мысленного и чувственного вживания интерпретатора в поэтический текст. Герменевтический анализ текста позволяет раскрыть смысл любых проявлений человеческой жизнедеятельности и культуры, метафорически встроенных в поэзию11. С.В. Николаева рассматривает проблему интерпретации поэтического текста как устранение «разрыва» между замыслом произведения и его конечным воплощением. Отмечая концентрированность смысла в поэзии, зашифрованного в метафорических формах, С.В. Николаева определяет множественность вариантов интерпретации текста и вводит понятие иерархии смыслов произведения, познаваемую в ходе герменевтической интерпретации. Особая роль отводится способности слова в поэтическом тексте приобретать новые, неожиданные значения и по-новому именовать известные предметы, влияя на онтологическую картину мира. Это положение позволяет определить новый герменевтический подход – лингвотекстуальную интерпретацию стихотворного текста. Исследователь отделяет понятие стихотворного текста от понятия текста поэтического, расставляя акценты на его лингвистических особенностях. Таким образом, интерпретация текста осуществляется на двух уровнях: на уровне «концепта» как ментального отражения смысла произведения и «конструкта», представляющего организованную систему вербальных средств выражения смысла. Таким образом, в работе С.В. Николаевой герменевтическая интерпретация поэтического текста представляет собой поиск смысла не только в содержании стиха, но и в его структурно-организационной форме12. 11 Нами были рассмотрены истоки герменевтики как науки о понимании, взгляды основоположников этой науки и позиции зарубежных ученых. Также мы рассмотрели взгляды современных российских ученых на проблемы филологической герменевтики как науки и техники понимания поэтического текста. Предпримем теперь попытку обобщить полученные знания и сформировать собственный взгляд на филологическую герменевтику и выявить основные ее проблемы и свойства. Филологическая герменевтика, в отличие от других подходов в литературоведении, позволяет комплексно воспринимать и интерпретировать содержание поэтического текста, концентрируясь на выявлении метафор и аллегорий, поиске неочевидного смысла произведения, скрытого как в его содержании, так и в его структуре. Основным свойством герменевтического подхода является не только допустимость, но и желательность множественности интерпретаций, порожденных субъективных характером как поэтического творчества, так и его восприятия познающим субъектом. Более того, множественность интерпретаций определяется не только множественностью познающих субъектов, но и сам познающий субъект производит множество интерпретаций. Именно такой подход обеспечивает глубину понимания авторского замысла, переводя поэзию в область философии и придавая ей особое социокультурное значение. Поэтому представляется справедливым полагать, что филологическая герменевтика применительно к интерпретации поэтического текста представляет собой прикладную науку, инструментарий которой позволяет определять как смысл текста, вложенный в него автором, так и переходить на новый, еще более глубокий уровень осмысления текста, находя смысл, завуалированный или первоначально не вложенный автором в произведение. Поэтический текст представляется совокупностью отражения реального мира, внутреннего «Я» поэта – как эмоционально-чувственной составляющей, мировоззрения поэта как философской составляющей и его 12 социокультурного опыта как фактора, определяющего форму и структуру поэтического произведения. Таким образом, герменевтическая интерпретация должна быть нацелена на постижение смысла текста путем восприятия интерпретатором всех составляющих поэтического произведения: и языка, и содержания, и формы. Обозначив цели герменевтической интерпретации поэтического текста, перейдем к методическому инструментарию филологической герменевтики. 1.2. Методологические особенности герменевтико-стилистического анализа поэтического текста Итак, целью герменевтического анализа поэтического текста является понимание всех уровней его смысла. Понимание и смысл как результаты герменевтического интерпретации текста являются взаимосвязанными понятиями – процесс понимания рождает смысл, а смысл рождает состояние понимания. Процесс понимания основывается на трансформации «предустановок» восприятия текста интерпретатором в оформленные и структурированные идеи, сознательно и бессознательно заложенные автором поэтического произведения. Базовым понятием в филологической герменевтике как техники интерпретации художественного текста является герменевтический круг, введенный как понятие и как инструмент Ф. Шлейермахером. Идея герменевтического круга основана на том, что «целое понимается из отдельного, но и отдельное может быть понято только из целого»13. Анализ поэтического текста строится, таким образом, на последовательном и циклическом выделении его структурных частей и постижении их смысла, аккумуляции, обобщения и интеграции полученных смыслов в понимание смысла текста как целого. Процесс постижения смысла поэтического текста сопряжен со следующими проблемами, связанными как с внешними, философскими 13 аспектами интерпретации, так и с внутренними, субъективными особенностями интерпретатора: - движение по герменевтическому кругу бесконечно, в этом смысле круг скорее является восходящей и расширяющейся спиралью познания. Тем не менее, при решении практических задач необходимо определить некую конечную точку выхода из герменевтического круга, что требует введения критерия завершения процесса познания; - проблема «предзнания», сформулированная М. Хайдеггером, определяет проблему присваивания интерпретатором тексту субъективного, желаемого смысла вместо поиска смысла, заложенного автором. Предзнание, предвидение отсекают возможность привнесения нового, обесценивая и поэтический текст и сам процесс познания. Необходимо разделять понятие предзнания и необходимости получения субъективной интерпретации текста. Предзнание является заранее присвоенным тексту смыслом, основанным на предыдущем опыте и конструирования смысла путем поиска аналогий в нем. Субъективная интерпретация текста является генерацией смысла путем «пропускания» текста через сознание и чувства интерпретатора, являющиеся уникальным анализирующим и синтезирующим механизмом; - не существует объективных критериев постижения смысла, как не существует конечного смысла; истина как философский институт заключается в самом процессе познания, но результат познания не может быть каким-либо образом верифицирован. Даже сам автор текста не может выступать рецензентом, поскольку смысл поэтического произведения может быть вложен им неосознанно. Так рождается парадокс одновременного существования и не-существования смысла поэтического текста, определяющий бесконечность познания. - развивая идею В. Дильтея, отметим, что полное понимание смысла представляется недостижимым, поскольку интерпретатор должен научиться мыслить и чувствовать так, как мыслил и чувствовал автор поэтического 14 произведения, интерпретатор должен на время стать самим автором, скопировать и применить на себя его личность. Человеческая натура является бесконечно изменчивым феноменом, поэтому возможно лишь бесконечное приближение к личности автора, но полное слияние с ней невозможно. Совершенствование методологического аппарата филологической герменевтики призвано разрешить обозначенные проблемы. В рамках этого процесса сформировалось несколько герменевтических научных школ, идеи который применяются в современной российской филологической науке: - в рамках первичной экзегетической школы, а также александрийской школы богословия развивался аллегорический подход к толкованию текстов. В рамках этого подхода интерпретация текста предполагает поиск различия между его формой и смыслом. В это же время получила развитие идея Оригена, заключающаяся в том, что постижение смысла текста предполагает прохождение через три уровня: буквальный, душевный и духовный. По нашему мнению, этот подход является универсальным и остается актуальным и на сегодняшний день14. - учение П. Рикера, предлагающее двустороннюю программу интерпретации, которая включает в себя акты понимания и объяснения. Инструментом герменевтического анализа предстает поиск и толкование в тексте символов, имеющих многозначную интерпретацию в культуре. Совокупность символов в тексте преобразует сам текст в символ, приобретающий множественность значений. Постижение полноты смысла всех символов в тексте определяет возможность постижения самого текста как символа. - русская герменевтика П.А. Флоренского и Г.Г. Шпета, основанная на поиске синергетического смысла символа и аллегорезы, отраженная в следующей идее «бытие, которое больше самого себя, — таково основное определение символа». П.А. Флоренским развивается понятие ономатологии, трактующее художественные образы как имена, представляющие собой духовные центры поэтического произведения. Имена – это познавательное 15 орудие высшего порядка, доступное только избранным поэтам. Герменевтическая интерпретация текста в рамках этой школы направлена на поиск, выявление и понимание имен. - Тверская и петербургская школа филологической герменевтики, объединившие идеи русской формальной школы, шлейермахеровскодильтеевской программы, русской философии и общего языкознания15. Основываясь на понимании выявленных проблем и используя подходы различных школ филологической герменевтики, предпримем попытку сформулировать прикладной методологический алгоритм герменевтической интерпретации поэтического текста, применимый к решению задачи настоящего исследования и заключающейся в анализе и постижении смысла темы любви и семейных ценностей в поэзии периода Великой Отечественной войны. Будем исходить при формулировании каждого шага алгоритма из соображений достижимости решения каждой задачи и конечности анализа. 1. Ознакомиться с биографией поэта, сформировать представление о его личности: характере, темпераменте, мировоззрении, системе ценностей поэта. 2. Выявить условия, в которых поэт написал интерпретируемый текст, сформировать представления о том, как повлияли эти условия на личность поэта, на характер его восприятия окружающего мира. Мысленно пережить вместе с автором события, сформировавшие выявленные условия. 3. Прочитать текст поэтического произведения, сконцентрироваться на эмоционально-чувственном восприятии, попытаться прочувствовать настроение произведения, эмоции, которые побудили поэта к творчеству. Сформулировать первичное эмоциональное впечатление от чтения поэтического произведения. 4. Прочитать текст поэтического произведения и сконцентрироваться на понимании буквального смысла. Сформулировать тему и поэтического произведения, перечислить его очевидные идеи. 16 под-темы 5. Определить хронотоп поэтического произведения: понять, как перемещается герой произведения в пространстве и времени. Выявить потенциальное значение этих перемещений для понимания смысла произведения. 6. Выявить значение заглавия и эпиграфа поэтического произведения. 7. Определить структурные особенности поэтического произведения, особо обращая внимания на такие поэтические приемы как повтор, рефрен, смена метра, цикличность (совпадение первого и последнего структурного блока произведения). Установить связь выявленных особенностей с содержанием текста, определить значение этой связи для понимания смысла. 8. Последовательно вдумчиво перечитать каждый структурный блок поэтического произведения. Сформулировать вопросы к поэту. Выявить символы, аллегории и метафоры, содержащиеся в блоке. Определить значение выявленных элементов в смысле поэтического произведения. Эту процедуру необходимо проводить многократно до тех пор, пока не прекратится приращение новой информации. 9. Установить связи между выявленными смыслами структурного блока поэтического произведения и определить характер их влияния на концентрируясь на произведенное впечатление. 10. Прочитать текст поэтического произведения, достигнутом понимании смысла структурных блоков и связей между ними. Осмыслить текст как единое целое. Представить текст как общий символ, выраженный в форме глобальной идеи. Сформулировать смысл поэтического произведения как идею, отражающую интеллектуальную и эмоциональную стороны личности поэта. Представляется, что предложенный подход позволит достигнуть глубокого понимания смысла поэтического произведения, при этом определены точки входа и точки выхода из герменевтического круга. Кроме того, этот подход основан на комбинации сопереживания интерпретатором 17 поэту и системно-структурном анализе, что позволяет включить в понимание смысла как рациональный, так и эмоциональный аспект поэтического произведения. Выводы по главе I 1. Рассмотрены происхождение и сущность герменевтики как науки о понимании текста в рамках двух подходов: представлений о герменевтике как науки об интерпретации древних текстов и представлений о герменевтике как об универсальном научно-методическом инструменте познания. 2. Выполнен обзор научных концепций современной герменевтики, в рамках которого рассмотрены следующие взгляды: герменевтика представляет собой общую теорию понимания; герменевтический подход основан «вчувствовании» интерпретатора в анализируемый текст; герменевтика предполагает понимание сущности языка, определяющее понимание бытия; герменевтический процесс понимания не ограничен и бесконечен. 3. Филологическая герменевтика является подходом, позволяющим получить наиболее полное понимание смысла художественного текста. 4. Современная российская филологическая герменевтика - активно развивающая наука, в основе которой лежит следующий подход: толкование поэтического текста предполагает поиск метафор и символов, образующих субъективную реальность, характер которой определяется личностью поэта. 5. Филологическая герменевтика применительно к интерпретации поэтического текста представляет собой прикладную науку, инструментарий которой позволяет определять как смысл текста, вложенный в него автором, так и переходить на новый, еще более глубокий уровень осмысления текста, находя смысл, первоначально не вложенный автором в произведение. 6. Методологический инструментарий филологической герменевтики сталкивается со следующими проблемами: бесконечность движения по герменевтическому кругу; искажение смысла интерпретируемого текста 18 предзнанием интерпретатора; отсутствие инструментов результата интерпретации; недостижимость верификации полного вживания интерпретатора в личность поэта. 7. Предложен алгоритм герменевтического анализа поэтического произведения, основанный на принципах достижимости и конечности целей и предполагающий достижение понимания рационального и эмоционального аспектов поэтического произведения путем циклического анализа его структурных блоков и связей между ними. ГЛАВА II. ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА ВОЕННЫХ ЛЕТ 2.1. Жанрово-стилевое многообразие фронтовой поэзии Исследованию фронтовой поэзии посвящены работы многих отечественных ученых как советского, так и современного периода: А.М. Абрамова16, Ю.П. Иванова17, И.Ф. Герасимовой18, С.А. Щербакова19, Е.С. Романовой20. Важно отметить, что за последние десятилетия исследования фронтовой поэзии посвящаются в основном изучению творчества одного поэта или же изучению поэзии, характерной для отдельной этнической культуры. Так, в работах перечисленных выше современных исследователей достаточно глубоко изучено творческое наследие К. М. Симонова, А. Твардовского, Н. К. Старшинова, А. Межирова. Также пристальное внимание исследователей получили проблемы развития кабардино-балкарской21, осетинской22, каракалпакской23, балкарской24, кумыкской25 поэзии военного периода. Тем не менее, несмотря на то, что фронтовая поэзия стала объектом изучения не только литературоведов, но и специалистов в области истории, психологии, военного дела, в настоящее время проблемам изучения жанровостилистического многообразия фронтовой поэзии уделено недостаточно внимания. В ходе анализа работ современных исследователей нам не удалость установить наличие комплексного, системного представления об обозначенной проблеме. Предпримем 19 попытку систематизировать поэтические жанры военных лет и выявить наиболее яркие стихотворные произведения для каждого поэтического жанра, получившего широкое распространение в литературе периода Великой Отечественной Войны. В современных исследованиях наиболее полно жанрово- стилистические формы русской поэзии периода Великой Отечественной Войны изучены в работе З.А. Нахушевой. Исследователь рассматривает особую роль военных событий исторической значимости в формировании русской и национальных литератур СССР. По мнению Нахушевой, поэзия первого военного периода –1941-1943-х годов – до коренного перелома – концентрируется на темах трагизма войны и пафоса предстоящей великой победы, прославления ратных подвигов и оплакивания безвозвратных потерь, а содержание поэзии приобретает художественное свойство действенности, стремится к народной простоте, доступности, легкости восприятия. Стихи этого периода обращаются напрямую к душе человека, стоящего перед лицом ужасов войны. Этот важнейший эстетический принцип поэзии периода Великой Отечественной войны был предельно четко определен поэтом Н. Рыленковым: «Мы, возмужав, навек постигли, Закон суровой простоты». По мнению З.А. Нахушевой, многие поэты перешли в этот период от сложных поэтических форм к простым и предельно доступным. Кроме того, военные годы сформировали потребность в поэтическом творчестве даже у тех, кто в мирное время поэтом не был. В период 1941-1943-х гг. в поэзию вошло новое поколение поэтов – участников боевых действий, прошедших через суровые военные испытания: это Е. Винокуров, С. Гудзенко, Ю. Друнина, М. Львов, М. Максимов, А. Межиров, С. Наровчатов, А. Недогонов, С. Орлов, Н. Старшинов и многие другие. Их поэзия шла из военного быта и напрямую, без усложений, просто и предельно искренне отражала мысли и надежды фронтовиков. Из этого осознанного стремления к простоте стиха, которого поэты-фронтовики неуклонно придерживались, 20 сформировались новые жанры военной поэзии, приобретавшие трансформированные фольклорные формы: заклинание, проклятье, плач, песня, клятва и др. Также исследователь отмечает, что для этого периода характерна агитационная, мотивирующая поэзия, воплощенная в жанрах стихотворного призыва и напутствия. Более поздний военный период 1943-1945 гг., после сражений на Курской дуге, характеризуется обращением поэзии к осмыслению пройденного советским солдатом пути, постепенным возвращением к более сложным художественным формам, возрождению интереса к лирическим стихотворным произведениям и, соответственно, к расширению спектра поэтических жанров26. Таким образом, З.А. Нахушева выделяет следующие типы жанров фронтовой поэзии: фольклорный, агитационный, лирический. В исследовании И.Ф. Герасимовой, посвященном изучению поэзии К.М. Симонова, рассматривается проблема литературы военного времени – как отражения процесса становления массового оборонного сознания, возводящая поэзию в ранг духовного оружия народа. Острая потребность народного сознания в простой, ясной поэзии сформировала, по мнению исследователя, такие жанры фронтового стиха, как: стихотворение-лозунг, стихотворный фельетон, поэтическое переложение передовой статьи в газете, стихотворение-отповедь врагу, стихотворение-инвектива, памятка бойцу, стихотворение-воззвание к воюющему народу, стихотворение-клятва. Также особую роль стали играть канонические жанры поэзии: песня, баллада, послание27. Анализируя мнения исследователей фронтовой поэзии можно прийти к выводу, что поэзию военного периода справедливо разделить на три принципиально различных категории по направленности и стилевым жанрам: агитационную, народную и личностную. Агитационная поэзия направлена на то, чтобы напрямую воздействовать на массовое сознание; эта поэзия 21 целенаправленно создается признанными, «профессиональными» поэтами – с целью формирования боевого духа народа, формирования у него настроя на борьбу и победу. Народная и личностная поэзия не имеет явной агитационной цели, хотя многие из этих произведений оказались настолько близки фронтовому братству, что оказывали даже большее влияние на его боевой дух, чем собственно агитационная поэзия. И народная, и личностная поэзия создавались, что называется, «по зову сердца» фронтовиков. Народная поэзия затрагивает тематику военных действий, фронтовых будней, армейского быта, подвига, героизма; личностная поэзия рождается от внутренних переживаний поэта и обращена к темам молодости, дома, любви, семьи, надеждам на будущее. Из этого следует, что на формирование жанров фронтовой поэзии существенное влияние оказывает личность поэта и те обстоятельства, которые побуждают человека к творческой, поэтической деятельности. Рассмотрим подробнее условия, которые оказали наиболее сильное влияние на становление фронтовых поэтических жанров. Итак, - во-первых, война является колоссальным психологическим стрессом для любого, даже самого мужественного человека. Непрерывная угроза смерти, непрекращающийся страх за жизнь, здоровье и честь близких, свидетельства гибели фронтовых товарищей и однополчан – все это деформирует психику нормального человека, в то же время вырабатывая защитные механизмы, требующие для стресса выхода, очищения перегруженного сознания от ужасов войны; - во-вторых, по нашему мнению, творчество является единственным инструментом личности для вывода стресса, поскольку только творчество в условиях войны может быть индивидуализировано; - в-третьих, поэзия является по существу единственным доступным видом и вариантом творчества для любого военнослужащего, находящегося в условиях боевых действий, по трем причинам. Первая: язык – это то, чем 22 владеет каждый, однако далеко не каждый владеет техникой изобразительного искусства или хотя бы азбучной музыкальной грамотой. Вторая – в условиях боевых действий на фронте нет ни ресурсов, ни технических возможностей для занятий изобразительным или музыкальным искусством – холстов, мольбертов, красок, кистей, музыкальных инструментов и т.п., не считая, разумеется, тех, что предназначены непосредственно для выполнения боевых задач. Третья – краткость поэтических форм позволяет создавать наполненные глубоким смыслом произведения в условиях коротких передышек между боевыми действиями и в целом дефицита свободного времени. Наконец, сохранить вырванный из фронтового блокнота листок со стихотворением несравненно проще, чем объемную рукопись, да еще и большого формата, с произведением прозаического жанра. - в-четвертых, отмеченная выше краткость поэтических произведений позволяет во всей полноте выразить ключевые, главные для личности мысли и переживания в простой и понятной форме. Именно эти и только эти условия сформировали, на наш взгляд, особое военное поколение русских советских поэтов, включавшее в себя как поэтов, получивших литературное признание в довоенный период, так и поэтов, чей талант полностью раскрылся лишь во время войны, хотя в мирных условиях он мог и не раскрыться вовсе. Обратимся к выявлению конкретных жанров фронтовой поэзии, получивших наиболее широкое распространение. При этом в качестве основы для нашего анализа будем принимать результаты рассмотрения изученных нами ранее исследований и собственный анализ фронтовой поэзии. Перед этим, впрочем, обратим внимание на то, что огромный вклад в сохранение творческого наследия поэтов-фронтовиков вносят некоммерческие электронные ресурсы, посвященные памяти Великой 23 Отечественной Войны. Нами в ходе анализа фронтовой поэзии были изучены стихотворения военных лет, опубликованные в Интернет-портале «Огонь войны», включающем в себя более двух тысяч стихотворений поэтовфронтовиков и являющимся, на наш взгляд, наиболее полным собранием лучших стихотворных произведений военного времени28. В ходе исследования нами были рассмотрены стилевые и тематические особенности поэзии более чем двухсот поэтов-фронтовиков, в результате чего предлагается выделить следующие жанры фронтовой поэзии: определение формы стиха, определение тематики стиха, определение частоты встречаемости формы и тематики стиха во фронтовой поэзии. Баллада. Традиционно под балладой понимается сюжетное стихотворение, построенное на фантастическом, фольклорном, легендарноисторическом, бытовом материале и обязательно с мрачным, таинственным колоритом. Фронтовая баллада является сюжетным стихотворением, построенном на реальном или собирательном материале о военных действиях и акцентирующем внимание на противоречии героизма и жертвы, а также прославляющем главного героя. Примером жанра баллады является произведение К. Симонова «Сын артиллериста», посвящённое подвигу молодого лейтенанта, направлявшего огонь своей артиллерии из тыла врага в условиях обстрела как со стороны своих, так и со стороны противника. При этом отчетливо прослеживается внутренняя борьба командира-артиллериста между долгом и честью, с одной стороны, и привязанностью к лейтенанту, ставшего ему сыном, с другой: «Отцовский мой долг и право, Сыном своим рисковать, Раньше других я должен, Сына вперед послать». В балладе раскрывается тема патриотизма и воинского долга, стоящего превыше всего и в том числе – личных мотивов. Еще одним ярким примером баллады является произведение Д. Каневского «Баллада о Тимофее Щербакове». Баллада посвящена собирательному образу русского сибирского богатыря, причём с первых строк поэт рисует его 24 могучий облик «Идет он вперед, широк его шаг, Парень — косая сажень в плечах». Богатырь не только силен, но и умен и находчив. Сюжет баллады раскрывает эти качества главного героя в описании простых и эффективных решений, которые Тимофей Щербаков находит в бою. Баллада вызывает невольную и неподдельную гордость за героя, вселяет читателя уверенность в победу русского солдата: «Там, где идет Щербаков Тимофей, Немцам вовек не собрать костей!». Патриотические, поднимающие боевой дух баллады писали многие талантливые поэты-фронтовики: М. Беляев, М. Абрамчик, А. Говоров, Г. Столяров, В. Стрельченко и др. Лирико-военный пейзаж. Лирико-военный пейзаж – это стихотворное произведение, включающее точное описание природы на фоне боевых действий. Для этого жанра характерно противопоставление мирного пейзажа и ожесточенных боев; природа и война являются антагонистами, что раскрывает противоестественную сущность войны. Примером лирико-военного пейзажа представляется стихотворение Б. Слуцкого «Военный рассвет». Дается тонкое описание природы: «И каплет медленная роса — Слезы из глаз тишины. Рассвет. По высям облачных гор, Лезет солнце, все в рыжих лучах» сменяется образами и снами усталых солдат: «И видит во сне сержант: Гитлер! Вот он, к стене прижат! Залп. Гитлер падает у стены. (Утром самые сладкие сны.)». Поэт словно призывает сами силы природы на борьбу с врагом и его уничтожение: «Во имя света для всей земли, По темноте – пли! Солнце! Всеми лучами грянь!». Так, помимо явного призыва к борьбе с врагом, становится очевидным ещё и противоречие между мирным характером природы, рассвета и войной. В жанре лирико-военного пейзажа написано множество глубоких и тонких военных стихов: П. Шубина «В секрете», Фатых Карима «Дикие гуси», В. Журавлева «Пейзаж», И. Уткина «Пейзаж» и др. 25 Очерк. В общем понимании жанр очерка – это описательное натуральное и реалистичное изображение определенного события или явления. Как правило, очерк не содержит рефлексии автора, поскольку является полудокументальным жанром. Однако военные очерки в завершающей части могут включать ещё и авторскую эмоциональную оценку. Также объектом военного очерка могут быть не только события, но и зафиксированные эмоции и переживания участников боевых действий. Во фронтовой поэзии предлагается выделить три типа очерков по тематике описываемых явлений и степени эмоционального накала: - очерк фронтового быта, описывающий характер устройства солдатской жизни, затрагивающий жизненно важные проблемы удовлетворения первичных человеческих потребностей (питание, питье, тепло) и бытовые проблемы, связанные со спецификой походной жизни (транспорт, связь, перемещение). В жанре очерка фронтового быта выполнены стихотворения А. Межирова «Утром», Ю. Друниной «Солдатские будни» и др. - очерк боевых действий, являющийся подтипом батального жанра, включающий описание боевого противостояния, различных видов применяемого оружия, военной тактики, а также состояние, страх и переживания бойцов. Примером очерка боевых действий являются произведения: Ю. Белаша «Медлить больше нельзя: мины рвутся у ног…», М. Джалиля «Каска», Фатых Карима «Моя серая шинель», П. Шубина «Полмига». - очерк противоестественности, жестокости и ужасов войны, раскрывающий страшную правду о зверствах захватчиков, бесчеловечных жестокостях, неприкрыто показывающий последствия боевых действий, включая детальное описание полученных ранений и смерти. В этом жанре выполнены стихотворения: Ю. Белаша «Глаза», М. Джалиля «Волки», И. Уткина «Я видел сам…», Б. Слуцкого «Кёльнская яма». 26 Песня. В поэзии песня как жанр разделяется на две категории: эпическая, близкая к балладе, и лирическая, отражающая глубинные переживания героя или автора поэтического произведения. Песня стала одним из наиболее распространенных жанров военной поэзии. Отметим, что к песне можно отнести произведение вне зависимости от его объема. По тематике поднимаемых проблем поэтические песни военных лет можно разделить на следующие категории: - патриотические, направленные на поднятие боевого духа, прославляющие народ и Родину, подвиги героев. Патриотическим песнями являются произведения: А. Межирова «Музыка», Н. Старшинова «Песня о пехоте», С. Орлова «Спят солдаты крепким сном…», И. Уткина «Заздравная песня», В. Абросимова «Хватило б только сил…». - рефлексивные, включающие размышления автора о судьбе солдата, о судьбе военного поколения, например: С. Гудзенко «Мое поколение», Ю. Друнина «Качается рожь несжатая…», Ю. Левитанский «Мое поколение», Ю. Белаш. «…Портится февральская погода…». - мемориальные, посвященные памяти погибших. Мемориальная песня может быть как в память о конкретном человеке, так и об абстрактном, собирательном образе героя, может посвящаться памяти отдельного человека или же памяти о группе погибших – конкретному военному подразделению или же всем павшим воинам. В жанре мемориальной песни выполнены стихи: Н. Майорова «Нам не дано спокойно сгнить в могиле…», С. Орлова «Земля летит, зеленая, навстречу», «Его зарыли в шар земной…», И. Уткина «Стою в смятенье у порога…», Ю. Кузнецов «Возвращение» и др. Послание. Послание – поэтический жанр обращения автора к известному лицу. Послание может быть выполнено в лирической, иронической или сатирической формах. В военной поэзии жанр послания занимает особое место. Тематика послания в этом контексте очень разнообразна – от фронтовых посланий родным и близким до посланий 27 фронтовика будущим поколениям. В жанре послания выполнены стихи А. Абашели «Поэтам будущего», Т. Жарокова «Послание друзьям», П. Шубина «Утешителям не поверишь…». Отдельное место в жанре послания занимает послание-просьба, характерное для любовной лирики военных лет. Примером посланияпросьбы являются стихи: К. Симонова «Жди меня», Б. Богаткова «У эшелона обнимемся», М. Сурначева «Письмо к маме». Стихотворение-призыв. агитационная поэтическая Жанр форма, стихотворения-призыва как правило, – это характеризующаяся краткостью, простотой и доступностью и нацеленная на мотивацию народа к борьбе с врагом. Помимо мотивирующей, стихотворение-призыв выполняет еще и разъясняющую функцию, показывая, как именно должен поступать и действовать человек в определенных условиях. Стихотворениями-призывами являются следующие произведения: К. Симонова «Если дорог тебе твой дом…», П. Шубина «В день годовщины», Г. Левина «Ну, я пойду…», Ю. Белаша «Пехота», В. Инбер «Бей врага» и др. Стихотворение-клятва. Стихотворение-клятва – это клятва, данная поэтом в стихотворной форме. В военной поэзии стихотворение-клятва затрагивает тематику победы, борьбы до победного конца, обещаний ждать и дождаться. Яркими примерами стихотворения-клятвы являются стихи: Г. Абашидзе «Победитель», А. Ахматовой «Клятва», Н. Старшинова «Болота, населенные чертями…», Р. Гамзатова «Клятва сыновей» и др. Подведем краткий итог нашего рассмотрения. Нами были выделены семь наиболее распространенных жанров фронтовой поэзии. Сама она отличается особым разнообразием жанров, поскольку условия войны побудили к поэтической деятельности множество талантливых людей, каждый из которых обращался к единой для всех проблеме войны и мира в собственном уникальном и неповторимом жанровом стиле, что сформировало целый пласт новых поэтических жанров. 28 Безусловно, многообразие поэзии военных лет не ограничивается рассмотренными нами жанрами, поэтому исследования и классификация жанров фронтовой поэзии представляется сложной, масштабной исследовательской задачей, требующей дальнейшей реализации. 2.2. Особенности любовной лирики и темы семейных ценностей в поэзии периода Великой Отечественной Войны Тема любви и тема семейных ценностей играют значительную роль в поэзии периода Великой Отечественной Войны. Почти каждое стихотворение поэтов-фронтовиков посвящается переживаниям о любимых и близких людях. В явной форме теме любви посвящено примерно каждое пятое стихотворение, а теме семейных ценностей – каждое третье. Тем не менее, эти темы пока не получили должного внимания исследователей и в современном литературоведении отсутствует глубокое системное изучение любовной лирики военных лет. Исследование этой проблематики представлено фрагментарно. Так, в упоминавшихся ранее работах И.Ф. Герасимовой достаточно глубоко изучена любовная лирика К. Симонова, С.А. Щербакова – творчество Н. Старшинова, в том числе обращенное и к теме любви и семьи. Предпримем попытку систематизировать проблемы любви и семейных ценностей и выполнить обзор стихотворных произведений, посвященных этой тематике в военный период. Определим, в первую очередь, что в нашем исследовании мы рассматриваем любовь между мужчиной и женщиной вне их формального семейного статуса, поэтому будем понимать любовь как глубокое личное чувство привязанности и симпатии человека, направленное на объект любви. Отметим также, что во фронтовой поэзии мы будем рассматривать духовноэмоциональный аспект любовного чувства, сознательно оставляя за рамками нашего исследования чувственную, эротическую составляющую любовного влечения. Проявлениями духовной составляющей любви являются забота, 29 сопереживание, верность, стремление человека сохранить и уберечь любимого. Тема любви находила отражения в разных поэтических жанрах: песне, послании, стихотворении-клятве и многих других. Любовная лирика военного периода характеризуется прямотой, простой и искренностью, что вполне объяснимо: миллионы разлученных войной любящих сердец нуждались в простом и понятном выражении чувств, стремясь в поэзии выразить всю горечь расставания и утраты. Лучшей иллюстрацией к этой идее являются строки поэта-фронтовика В. Попова «Ночи длинные тихи,— горе вспоминается…И какие там стихи,— сердце разрывается». В результате рассмотрения и изучения поэзии потов-фронтовиков нами были выделены две ключевые проблемы темы любви в условиях войны: проблема ожидания и проблема упущенной первой любви. Рассмотрим их и покажем, каким образом обозначенные проблемы раскрывались в творчестве поэтов военного поколения. В первую очередь, рассмотрим проблему ожидания женщиной возращения любимого мужчины с фронта, многократно отраженную в стихах фронтовиков. С одной стороны, миллионы женщин остались наедине с томительным ожиданием, неизвестностью судьбы любимого человека, изредка скрашиваемыми фронтовыми письмами. С другой стороны, миллионы мужчин вынуждены были оставить любимых женщин ради выполнения воинского долга и остро нуждались в осознании того, что любимая дождется, в осознании надежного тыла, осознании того, что он нужен не только как солдат, но и как человек. Кроме того, сама проблема ожидания была тесно связана с проблемой неопределенностью судьбы и возможной гибели любимого человека. К сожалению, многим любящим не удалось встретиться снова никогда. Такова жестокая и страшная реальность войны. 30 Пожалуй, самым известным стихотворением об ожидании является произведение К. Симонова «Жди меня» – стихотворение-послание, стихотворение-просьба, стихотворение-призыв, положенное позже на музыку М. Блантера. Ключевыми словами в нем являются строки «Ожиданием своим ты спасла меня… Просто ты умела ждать, как никто другой», показывающими особую роль ожидания любящей женщины в формировании силы духа мужчины, находящегося на фронте и сражающегося за победу над врагом. Многие стихи совмещают в себе темы ожидания и прощания, являясь своего рода завещанием любимой. Такими стихотворениями являются произведения А. Лебедева «Тебе», в котором поэт просит жену дождаться или сохранить память о нем «А я останусь вечно молод, Там, в тайниках твоей души», Б. Богаткова «У эшелона обнимемся». Трогательное стихотворение – просьба М. Майна «Весточка» - также посвящено проблеме ожидания любимой: «Передай ей, что скоро буду, Чтобы помнила, Чтоб любила, И спокойно меня ждала». С таким же названием, как и стихотворение К. Симонова – «Жди меня» было опубликовано и стихотворение грузинского поэта М. Геловани. Посвящено теме ожидания и стихотворение М. Джалиля «Любимой». Эти произведения мы подробно рассмотрим в следующей части нашего исследования, а сейчас отметим, что все они являются глубоко личными и, в то же время, настолько точно отражают психологизм взаимоотношений и чувств разлученных людей без привязки к конкретным лицам, что, наверное, каждый мужчина, оставивший любимую ждать его, мог бы подписаться под этими строками. Проблема ожидания нашла отражение и в обезличенном, общефилософском творчестве. Н. Панченко в стихотворении «Снова дождь, и мы на марше» написал следующие строки «Где-то пишут наши Маши, только письма отстают», показывая, как важно на войне не утрачивать связь 31 с любимыми и словами «наши Маши» он подчеркивает, что это важно для каждого человека, без каких-либо исключений. Роль письма в поддержке на фронте сложно переоценить. В легком и светлом стихотворении М. Исаковского «Огонек» поэт пишет об этом просто и ясно: «И просторно и радостно, На душе у бойца, От такого хорошего, От ее письмеца». В стихотворении К. Симонова «Открытое письмо», написанного по просьбе офицеров полка, выплеснут весь гнев мужчин на женщину, которая прислала на фронт письмо, сообщающее ее мужу, к тому моменту уже погибшему, о том, что она нашла другого. «Я вас обязан известить, Что не дошло до адресата, Письмо, что в ящик опустить, Не постыдились вы когда-то» – так начинает поэт стихотворение, а далее он вопрошает, как бы не веря тому, что такое в принципе возможно, даже если в отношениях между супругами до войны и имелись проблемы: «Да где ж вы душу потеряли? Ведь он же был солдат, солдат! Ведь мы за вас с ним умирали…». О важности верности и ожидания в этой поэтической отповеди сказаны такие слова: «мужья на фронте, тут, Подчас в душе борясь с собою, С невольною тревогой ждут, Из дома писем перед боем». Значимость для солдата памятного подарка любимой, символа любви и ожидания показана в стихотворении М. Джалиля «Платок»: «Красным цветом он горит, Огоньком в пути маяча. Жарким цветом – говорит, О любви твоей горячей». К этой же теме обращается и Г. Суворов в лирическом стихе «Полотенце»: «Посмотрю и вспомню, как любил, Руки, что мне дали полотенце…Посмотрю — и снова полон сил…». Подарок любимой становится талисманом, оберегом, защищающим мужчину на фронте и придающим ему силы. О роли незримой поддержки пишет и В. Занадворов в стихотворении «Память»: «Когда и в жилах стынет кровь, Я грелся памятью одной. Твоя незримая любовь, Всегда, всегда была со мной». Отметим, что женская поэзия периода Великой Отечественной Войны практически не обращается к теме любви. Тем не менее, отдельные 32 стихотворения женщин-поэтесс также обращаются к теме ожидания, но с противоположной стороны – женщина-поэтесса сообщает любимому о том, как дождется его, как верит в то, что он вернется. Эта тема раскрыта в стихотворении Е. Ширман «Возвращение», в котором поэтесса обращается к любимому словами: «Это будет, я знаю…», уверяя и себя, и его, что он вернется с войны. Вся глубина чувства измученной, но стойкой женщины проявляется в строках «Я ослепну от слез, от ресниц и от счастья. Это будет нескоро. Но ты — придешь». Тема любви отражена во фронтовой поэзии и в обращении поэта к любви как к неизведанному, упущенному чувству, украденному войной. Не успевшие по-настоящему ни влюбиться, ни повзрослеть, ни полюбить молодые солдаты никогда не смогут восполнить эту душевную утрату, даже если вернутся с войны живыми. Одним из самых ярких и многогранных произведений, посвященных этой проблеме, является песня С. Гудзенко «Мое поколение»: «Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат». Остро и детально раскрыта эта тема и в стихотворениях Н. Панченко «Не умру — нет смерти мне, пока не полюблю», «Пахнет кожей, шинельными скатками». Поэт описывает короткий миг затишья, «Офицеры танцуют с солдатками, … И лебяжьими шеями рученьки, Проплывают на жестких плечах» и пронзительно завершает стихотворение: «Только где там! Шинельными скатками, Обнимает солдата война. Это кончится, Кончится, Кончится! ... Только сердцем, приятель, владей: Ведь кому же, подумай, не хочется, Приласкать на плечах лебедей!». К этой же теме обращено и стихотворение Б. Кострова «Красный крест на сумке цвета хаки», посвященное утраченной молодости, несостоявшейся первой любви: «Красный крест на сумке цвета хаки, Где они, твои шестнадцать лет?», и стихотворение Х. Алимджана «День твоего рождения», обращенное от имени солдата к возлюбленной, в котором он просит её остановить время, дождаться, когда он сможет вернуться, чтобы восполнить 33 упущенную долю любви: «Пусть будет только девятнадцать лет, Любви твоей, и больше — ни мгновенья. Невесты ждать должны богатырей, Когда идут великие сраженья». В этих стихах поэты заранее воздвигают памятник людям, ушедшим на войну фактически сразу из детства, памятник невозвратно потерянной юности, юности без тревог и первой любви. Отметим, что в военной поэзии интересующего нас периода почти отсутствует лирика любовного переживания и романтические стихи. Из немногих стихов, созданных в этом жанре, отметим лирическое произведение М. Исаковского «Лучше нету того цвету» о пьянящей, светлой, майской любви и Ф. Карима «Не повторяй: люблю, люблю...», посвященное искренности подлинных чувств, «…буре вешней любви и первому поцелую». Мы перечислили только малую часть – в общей сложности их более нескольких сотен – ярких и трогательных стихов военного периода о любви. Почти каждый поэт-фронтовик прямо или косвенно обращался к теме любви. Большая часть любовной поэзии затрагивает темы расставания, ожидания, утраты и украденной войной молодости. Обратимся к представлению семейных ценностей в поэзии периода Великой Отечественной Войны. Определим, что под семейными ценностями мы будем понимать традиционные ценности, такие как: естественная привязанность человека к родным людям, любовь и уважение к родителям, стремление мужчины и женщины вступить в брак для рождения и воспитания детей, любовь к детям, выраженная в заботе о них и готовности их защищать. В рассмотренных нами лирических произведениях поэтов-фронтовиков прослеживается четыре проблемных направления стихов, затрагивающих тему семейных ценностей: отношения сына-солдата и матери; мать, потерявшая сына; проблема отца, вынужденного оставить ребенка и проблема украденного войной, несостоявшегося семейного счастья. Каждое из проблемных направлений затрагивает такие человеческие переживания, 34 как страх потерять близкого человека, чувство гордости за достойного сына, желание обеспечить ребенку счастливое будущее, скорбь утраты. Об отношениях сына-солдата и матери писали многие поэты военного поколения. Невозможно выявить среди этих произведений лучшие или худшие – все они написаны, что называется, сердцем, все отражают истинную глубину переживаний. На наш взгляд, наиболее яркими произведениями, обращенными к этой тематике, являются: короткое стихотворение Н. Панченко «В первом бою», полное любви к матери: «Я вдруг подумал, как открыл: мне хорошо в бою без мамы...»; многостишие Л. Квициниа «Ты хлопотливо бродишь по двору», которые мы подробно рассмотрим в третьей части исследования; песня – послание к маме Л. Розенберга «Проходит неделя, проходит другая» настолько горячо и искренне выражающее сыновнюю привязанность к матери, что невозможно читать без слез: «Я возьму тебя в свои руки, Так, как могут лишь обнимать, Сыновья после долгой разлуки, Наконец обретенную мать». Образ любящего сына-воина, долг которого – защитить мать является в каждом из этих лирических произведений. Проблема любви сына-солдата к матери кроется в неизбежно возникающем противоречии между тем, что долг солдата – отдать жизнь за мать, но единственное стремление матери – сохранить сына. Сыновья призывают матерей смириться с этим, примиряясь с войной как с неизбежностью и подразумевая следующее: мать подарила жизнь сыну, сын готов отдать ее, чтобы сохранить жизнь матери. Эта идея отражена в стихотворении М. Халиса «Письма»: «Говори: за честь родного края. Мой любимый сын погиб в бою. Он погиб, отечество спасая, Ради жизни отдал жизнь свою». Немало стихов написано и о материнской любви к сыну-солдату, о подвигах женщин во имя этой любви. Многие пожилые женщины во времена войны уходили в тыл, к партизанам, даже на фронт, чтобы своим трудом облегчить участь всех сыновей страны, внести свой вклад в их борьбу. 35 Стихотворение П. Воронько «Партизанская мать» рассказывает о матери, которая «…пришла, тревожась за сынка» в партизанский отряд и заменила мать всем его бойцам: «Она обед варила нам в обозе, И всех звала сынами: «Ну, сыны…»», жизнь этой героической женщины была трагически оборвана: «И вот ее могила под горою… Она была убита у леска…». К этой теме же обращена баллада М. Исаковского «Оттуда» об одинокой старухе, которая, рискуя жизнью, привела бойцам корову: «И вскоре с материнскою заботой, Она бойцов поила молоком, И говорила, говорила что-то, И называла каждого сынком». В стихотворении В. Гусева «Московская мать» мать погибшего солдата мысленно обращается к нему: «И ты надо мной не смейся, но это я воевала, Это я воевала рядом с тобой, сынок». Отдельно отметим произведение В. Гусева «Мать и сын» отразившее самые высокие чувства между матерью и подрастающим сыном, потерявшим мужа и отца – они оба узнают, что отец погиб, но скрывают эту страшную новость друг от друга, чтобы пощадить чувства единственного оставшегося дорогого человека: «Вот только ночью мать слезу смахнет, В подушку сын украдкою всплакнет, А утром надо жить, учиться, побеждать. Как силу их сердец мне передать!». Одним из самых тяжелых для эмоционального восприятия направлением поэзии о семейных ценностях является поэзия о матери, потерявшей сына. Поэты вне зависимости от возраста, национальности, боевого опыта не могли не писать о матерях, мужественно переносящих горе утраты. Сотни стихов, разрывающих сердце, написаны об этом во время войны. Это и уже упомянутое выше произведение В. Гусева «Московская мать», стихи Г. Столярова «Гибель героя»: «Лишь мать будет помнить о сыне своем, Никто не заменит ей сына. Как горькая, скорбная память о нем, На волосы лягут седины», стихи П. Заднипру «Слезы и цветы»: «горюет, печалится мать, А мальчик ее – был солдат на войне – в Миижире погиб и остался лежать, В молдавской земле. Не в своей стороне», стихотворение М. 36 Гаврюшина «Сыновний голос», поэма В. Соколова «Александровский сад», стихи А. Решетова «На Ленинградской улице», баллада Н. Флеров «Баллада о матросской матери», стихотворение М. Танка «Мать послала к сыну думы»… К сожалению, мы не можем в рамках нашего исследования отдать долг памяти, рассмотрев и изучив все стихи о потере матерью сына, отметим только, что эта тема представлена в поэзии фронтовиков, по нашему мнению, наиболее полно и широко. Стихи об отцовской любви также занимают значительную долю фронтовой поэзии. В этих стихах поднимается и тема разлуки, и тема ответственности, и тема гордости и чести. В самобытной стихотворной форме о тоске по дочери пишет поэт Я. Сатуновский в коротком произведении «В Рязани пироги с глазами...»: «У меня в саратовской курной избе, в зыбке-корыте, девочка моя, веточка моя, моя эвакувыранная. … не хочу Рязань, хочу Саратов». М. Джалиль, находясь в моабитской гестаповской тюрьме написал стихотворение «Он в тюрьме», посвященное маленькой дочери, которую он видит во сне: «От радости кружилась голова, Я крошку обнимал, и сердце пело. И думал я: так вот ты какова, Любовь, тоска, достигшая предела!». Г. Столяров в плену посвятил сыну такие строки: «Я помню те отрадные минуты, Когда с тобою вместе был, мой сын, … Но никакие строгости, родимый, Не в силах вырвать память о тебе». Тоска по ребенку, которого солдат, скорее всего, никогда не увидит – одно из самых острых и наиболее болезненных переживаний фронтового времени. Но и осознание того, что где-то солдата ждет новая маленькая жизнь, является источником надежды, боевого духа военнослужащего. Особое место занимают стихи, посвященные долгу и чести, стремлению солдата не опозорить доброе имя своих детей и вырастить достойного человека. Эта проблема затрагивается в стихотворении В. Чугунова «Светлана», которое мы проанализируем позже, в стихотворении А. Ерикеева «Что б ни говорил про нее»: «И никто не вспомнит: «Сирота», 37 Только тихо скажут: «Дочь героя»». Стихотворение-призыв В. Инбер «Бей врага» обращено к сыну, которого она призывает стать доблестным воином, защитником, оправдать ее материнскую гордость: «Чтобы с гордостью я восклицала: «Это сделано сыном моим!»». Чести и гордости отца за сына посвящено стихотворение Г. Цадаса «Жизнь и Родина»: «Отец мой, врагу я тебя не предам. Быть может, в сраженье погибну я сам, Но не опозорю твою седину, Тебе не придется томиться в плену… Отец был растроган ответом Али, И слезы из глаз у отца потекли.»». Эту же тему раскрывает и произведение А. Токомбаева «Благословение»: «Иди, мой сын, сиянье души моей, Стань воином, стань смело на правый путь. Никто не минет смерти на склоне дней – Умри, но чужеземцу рабом не будь». Проблеме несостоявшегося счастья, несозданных семей, неродившихся детей поэты-фронтовики уделяли меньше внимания, однако, по нашему мнению, глубина философского осмысления поэтами данной проблемы не может остаться незамеченной. Лирическое стихотворение М. Шпака «Желание», посвященное жене, в полной мере раскрывает сущность выявленной проблемы: «Ты так хотела сына, Чтоб вылитый был — я, Родная моя Зина, Любимая моя! Хотела и боялась, Неведомо чего… И не сбылось, не сталось, Нет у тебя его!» Итак, нами был приведен краткий обзор некоторых стихотворений военного времени, посвященных теме любви и семейным ценностям. Отметим, что для фронтовой лирики характерны признаки очерка – поэты рассказывают в стихах о реальных, а отнюдь не вымышленных событиях. В этих стихах нет рефлексии автора, нет сформулированной морали, нет поучения или вывода – сама тематика этих стихов, сами условия войны рождают такую поэзию, которая говорит сама за себя. Что можно добавить к рассказу о матери, потерявшей сына? Что можно добавить к рассказу о сыне, потерявшем отца? Герои фронтовой лирики предстают людьми, полным достоинства, чести и патриотизма, потому что только такой человек может 38 выжить на войне и выйти из нее победителем. Темы любви и семейных ценностей военной поэзии затрагивают проблемы безвозвратной потери, верности, преданности, чести. В этой лирике нет места межличностным внутрисемейным конфликтам, ревности, зависти. Сама способность сохранять любовь и беречь семейные ценности в страшных условиях войны является подвигом, ведущим народ к победе. Таким образом, нами выявлены основные проблемы тем любви и семейных ценностей в поэзии Великой Отечественной Войны и приведен обзор стихотворений, отражающих основные идеи и противоречия выявленных проблем. Подведем итог рассмотренных в главе проблем. Условия военного времени оказывали двойственное воздействие на военнослужащих, находившихся в ситуации военных действий, постоянной опасности для жизни и в целом в экстремальной ситуации. Все фронтовики, имевшие склонность к занятиям поэтической деятельностью, и, в особенности, имевшие явный поэтический талант, стремились выразить свои чувства в стихах. С другой стороны, сами условия фронта не способствовали концентрации поэтов исключительно на поэтической деятельности и создании сложных и объемных стихотворных форм. Тем не менее, желание выразить себя и свои переживания в стихотворении, донести до других свои переживания, свою боль, свои заботы превалировали над трудностями повседневного бытия. Тематика стихотворений и в целом поэтического творчества поэтовфронтовиков четко дифференцируется по нескольким направлениям, нашедшим отражение в их творчестве. Это, естественно, тематика патриотизма, желания победы над врагом, но синхронно с ней идет тематика любви и семейных ценностей, которые могут быть дифференцированы на два тематических поднаправления достаточно условно: тематика любви включает в себя более или менее выраженную проблему семейных 39 ценностей, а тематика семейных ценностей не может, как правило, обойтись совершенно без темы любви. Это в целом свидетельствует об исключительной важности для человека, находившегося на войне, проблемы уверенности в себе и своем семейном и личном тыле, придававшем ему уверенности и в победе над врагом, и в своем собственном будущем, в котором он обязательно должен быть, вернувшись с фронта к семье или любимой. В то же время, любовно-семейная поэзия поэтов-фронтовиков всегда имеет и неявно выражаемый патриотический подтекст – даже если человек погибнет на войне, он, несмотря на боль утраты для его семьи, жены, матери, детей внес свой вклад в победу над врагом – чтобы не гибли другие отцы, братья и дети и чтобы не волновались и не тревожились за них остававшиеся дома. В этом отношении ценность любви, ценность семьи и ценность Родины для поэтов-фронтовиков вполне эквивалентны. Наконец, жанрово-стилевое разнообразие фронтовой поэзии хотя и присутствует в творчестве поэтов военного времени, но оно далеко не так многообразно, каким оно может быть в условиях мирного времени. Причинами этого являются как объективные трудности написания стихов в условиях фронта, так и психологическое состояние людей, стремившихся в достаточно краткой форме выразить самое важное и самое сокровенное. ГЛАВА III. ГЕРМЕНЕВТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЛИРИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПОЭТОВ-ФРОНТОВИКОВ 3.1. Интерпретация темы любви в лирике военного периода с позиций герменевтического подхода Ранее ряд любовных стихотворений был рассмотрен и проанализирован нами в предыдущей главе в рамках изучения любовной лирики. Сейчас эти же стихотворения – наряду с другими – мы проанализируем с точки зрения 40 герменевтики. Для выполнения герменевтического анализа темы любви в лирике военного периода нами были выбраны следующие произведения стихотворной формы: - Б. Богатков: «У эшелона обнимемся»; - М. Геловани: «Жди меня»; - М. Джалиль: «Любимой»; Все отобранные нами произведения затрагивают тему любви, а также относятся к периоду 1942 – 1943 гг., что позволяет сопоставлять их в хронологическом аспекте. Авторы стихотворений принадлежат к разным этническим культурам, что позволит нам выявить общее видение темы любви поэтами фронтовиками вне зависимости от условий формирования личности поэта. Кроме того, по нашему мнению, эти лирические произведения содержат как глубинные личностные переживания поэта, так и общефилософское видение поэтом темы любви в тяжелейших условиях военного времени, к тому же в период до «коренного перелома» в ходе войны. Обратимся к анализу каждого из этих произведений в отдельности, следуя выработанному нами ранее методологическому подходу, используя концепцию герменевтического круга и соблюдая следующие принципы: - контекстуальное мысленное погружение интерпретатора в культурноисторические условия жизни поэта; - стремление интерпретатора к сопереживанию эмоциональной жизни души и духа поэта; - концентрация метафорического внимания смысла, интерпретатора внутренней на формы поиске в каждой глубинного, словесной конструкции изучаемого текста; - целенаправленный поиск поливариантной интерпретации символов и метафор в лирическом произведении. Таким образом, мы будем стремиться к достижению понимания смысла лирического произведения через попытку восприятия эмоционально41 чувственных личностных переживаний поэта и его философского мировоззрения, отраженных в метафорической и аллегорической формах стихотворчества. Для этого уделим особое внимание жизненному пути поэтов-фронтовиков. Борис Андреевич Богатков родился в 1922 г. и героически погиб в сражении за Гнездиловские высоты под Смоленском в 1943 г., прожив всего 21 год. Поэт уходил на фронт дважды – добровольцем в 1941 г., и был демобилизован осенью того же года после тяжелой контузии, и в 1942 г. – добровольцем в 22-ю Сибирскую добровольческую дивизию, даже вопреки запретам медиков. Творческая жизнь Б. Богаткова началась в 1938 г. с патриотического произведения «Дума о красном флаге», а во время войны его стихи, посвященные темам любви, молодости, стремления к победе, печатались во фронтовой дивизионной газете «Боевая красноармейская». Талант молодого поэта был признан А.Н. Толстым, назначившим Б. Богаткову персональную стипендию. По воспоминаниям современников, поэт был мужественным, сильным, волевым и, в то же время, тонко чувствующим и сопереживающим человеком, высоко ставившим семейные и патриотические ценности29. Стихотворение «У эшелона обнимемся» Б. Богатков написал в декабре 1942 г. Все стихотворение пронизано светлой грустью, спокойным и осознанным смирением перед лицом выпавших на его долю испытаний и необычайным мужеством молодого поэта. Следуя герменевтическому кругу, рассмотрим внутреннюю, глубинную структуру стихотворения. В первую очередь зададимся вопросом – к кому обращается поэт в своем произведении? В первом же четверостишии мы видим и сопереживание, и глубокую симпатию поэта к той, с которой он прощается. Он называет ее глаза «солнечными», а её грусть при расставании – «искренней и большой». Поэт рисует образ теплой, надежной женщины, олицетворяющей мир, уют и 42 спокойствие, но не определяет её личностно-семейный статус. Кто именно эта женщина: мать, сестра, возлюбленная? Второе четверостишие дает нам подсказку на сей счёт, ведь поэт с нежностью говорит о её руках, «знакомых, любимых до ноготков», обращается к ней: «Милая» и тут же дает обещание вернуться, что наводит читателя на мысль о наличии нежно-чувственной связи между поэтом и дорогой ему женщиной. Четвертое, заключительное, четверостишие дает, наконец, ответ. Поэт обращается к возлюбленной, говоря: «Одна к тебе просьба, подруга», а сама просьба «отдать сердце честному парню», если поэт не вернется с войны, однозначно указывает на любовный характер отношения поэта к подруге. Обратимся же теперь к попытке понять, что именно значат для поэта эти хрупкие отношения с покидаемой им возлюбленной. Весь ритм стихотворения – с разорванной рифмой, переменами темпа и размера стиха создает впечатление сбивчивой, взволнованной речи поэта, стремящегося скрыть от возлюбленной свою тревогу за их будущее. В то же время лаконичные, завершенные предложения говорят о решительном, мужественном настрое поэта как человека перед лицом неизбежного расставания и его готовности к борьбе, стремлении к победе и даже возможности пожертвовать своей жизнью. Отметим также, что хронотоп стихотворения затрагивает и отдаленное прошлое – воспоминания о зародившейся любви, и тревожное настоящее, сам момент расставания и прощания с возлюбленной, и туманное будущее, в котором нет ясности относительно того, как сложится его судьба и позволит ли она влюбленным воссоединиться. Прощаясь с возлюбленной, поэт, казалось бы, настроен оптимистично, он живет надеждой на светлое будущее – повторяя в двух идущих одна за другой строфах – «я вернусь, я должен вернуться». Однако продолжая с повторением «но если… если случится такое» он говорит не о своей возможной гибели, а словно отвергает мысль о том, что может не вернуться, 43 поскольку и сам не хочет в это верить, и, кроме того, потому, что тогда он нарушит данное возлюбленной обещание, проявит себя неискренним человеком в отношении нее, обмане ее надежды, не оправдает ее доверие. В этом видна особая роль чести и искренности для поэта. Отношение поэта к любви как честному, искреннему, светлому чувству прослеживается буквально в каждом слове стихотворения. Поэт обращается к возлюбленной словами «милая», «любимая», называет ее чувства «искренними», а сердце ее – «простым», т. е. способным к чистому, бесхитростному чувству, лишенному кокетства и женского коварства. Допуская, что он может не вернуться с войны, поэт просит возлюбленную «отдать свое сердце» «честному парню», показывая, таким образом, что именно честность для него является основой настоящей любви, но он не хочет, чтобы возлюбленная пошла на неоправданные жертвы. В прощании поэта с возлюбленной совершенно отсутствует чувственный и, тем более, эротический подтекст; есть лишь тщательно скрываемая боль от предстоящей разлуки с бесконечно дорогим ему человеком и, в гораздо большей степени, глубочайшее переживание за судьбу возлюбленной, забота об её счастье в случае невозвращения с войны. Характерно, что, прощаясь с ней у эшелона, поэт применяет глагол «обнимемся», а не «поцелуемся» – и не только потому, что он тем самым стремится сохранить в памяти, возможно, навсегда её образ как человека ему бесконечно дорогого; он прощается с ней «знакомые руки сжимая», выражая в этом жесте желание передать возлюбленной часть своего мужества, поддержать ее в тяжелый момент расставания. Исключительно важно и то, что у поэта есть всего несколько мгновений на прощание, поэтому сказанные им слова должны быть о самом главном, самом ценном, самом дорогом. Квинтэссенция искренности чувств поэта к возлюбленной, трогательная забота о её счастье, находят выражение в акте принятия им возможной скорой его смерти и благословения подруги на новую любовь. 44 Символичным является и то, что это благословение завершает стихотворение, как бы не давая возможности возлюбленной возразить поэту, дать ему неозвученную клятву верности, но обязывающую ее сохранить любовь к нему – как самоценность, вне зависимости от того, на кого направлено это чувство. Поэт, благословляя подругу, не приносит себя в жертву, так как он, любящий честно и искренне, хочет лишь того, чтобы если его не станет, отпущенное им двоим счастье досталось полностью возлюбленной, и просит ее разделить его с человеком, достойным принять этот дар. Поэт противопоставляет смерть любви, показывает, что любовь для него является жизнью, движущей силой, способной преодолеть разрушения и созидать новое. Спокойная мудрость поэта подсказывает ему, что неизвестность относительно того, останется ли он жив, вернется ли он к возлюбленной, не ставит под сомнение существование любви с философской точки зрения, как всеобъемлющего универсального чувства, как смысла жизни. Любовь для поэта есть жизнь, а жизнь – любовь, а смыслом жизни становится стремление любой ценой сохранить любовь как главную ценность, за которую стоит бороться и даже погибнуть. Таким образом, мы, двигаясь от внимательного рассмотрения всех нюансов переживаний поэта, выраженных в стихотворных символах, приходим к выводу о том, что смысл стихотворения Б. Богаткова «У эшелона обнимемся» заключается в осознании чистой, искренней любви как высшей ценности и смысла жизни человека. Перейдем теперь к анализу лирического произведения грузинского поэта Мирзы Геловани. Мирза Гедеонович Геловани родился 2 марта 1917 г. в грузинской деревне, а в 1936 г. переехал в Тбилиси. Девятнадцатилетний поэт работал корректором в газетном издательстве, совмещая эту деятельность с поэтическим творчеством, а позже был принят в Союз писателей. Талант 45 молодого поэта был отмечен патриархом грузинской поэзии Галактионом Табидзе, а также грузинским писателем Константином Гамсахурдиа. В 1939 г. М. Геловани был призван в армию, а в 1944 г. погиб в танковом сражении в Белоруссии, будучи одним из лучших боевых командиров. Поэт прожил всего 27 лет, войдя в историю героем войны и одним из ярких явлений в мире поэзии. Творческим наследием М. Геловани стали 37 стихов о войне и переписка с семьей – родителями и сестрами, с которой он навсегда простился, уходя в армию. До последних дней, как следует из писем, поэт жил надеждой на возращение в Грузию и воссоединение с семьей. Военная лирика М. Геловани вобрала в себя все глубинные переживания молодой, страстно мечтающей жить души и при этом силу духа воина, готового отдать жизнь за мирное счастье своих близких30. Стихотворение «Жди меня» было им написано в 1942 г. Это – пять четверостиший о любви, надежде и верности. Множество образов Грузии говорит о глубочайшей тоске поэта по родным местам, своему народу, семье, традициям, которым нет места на войне. Поэт мечтает стать «витязем, пришедшим с гор», о звуках зурны31, «знойном маджари»32, свадебном торжестве, на котором будет вся его семья и все друзья. Тем не менее, несмотря на затронутые темы семьи, дружбы, Родины, это стихотворение является личным обращением поэта к женщине. Рассмотрим подробнее, к кому обращается поэт в этом стихотворении. В первом же четверостишии поэт так обращается к женщине: «Родная», повторяя это обращение и в четвертой строке второго. Страстные обещания поэта принести ей в дар и небо, и горы наводят читателя на мысль о том, что поэт обращается к своей возлюбленной. В последнем, пятом, четверостишии поэт прямо говорит о свадьбе и читатель убеждается в том, что стихотворение обращено к невесте поэта. 46 Очень интересен ритм этого стихотворения – оно начинается страстно, экспрессивно, когда поэт говорит о том, как он вернется с победой, как преодолеет все преграды, как устроит небывалый праздник. Он как будто летит сквозь пространство и время, и нет в мире сил, неподвластных победителю: «Развею я туманы и дожди… Сниму я небо, раскачаю горы…». И тут темп снижается, поэт рисует мирную картину спокойной жизни грузинских девушек, сами слова: «…и ты услышишь медленные песни…», к которым прибавляется музыка: «…зурна начнет твою улыбку славить…» погружают читателя в умиротворенную атмосферу семейного праздника. Но со словами «…басом отзовется барабан…» воображение возвращает поэта в военную реальность и он ставит выразительное многоточие перед заключительным четверостишием, которое звучит как клятва, которую поэт дает невесте взамен лишь на одно – она должна не уставая ждать. Окончание стихотворения как бы возвращает читателя к его началу, замыкая круг – ритм последней строки согласуемтся с ритмом первой, таким образом, создавая иллюзию бесконечности надежды на скорое возращение поэта. Страстная тоска поэта-воина усиливается и тем, что он понимает, как нелегко невесте его ждать, не зная даже, жив он или нет. «Своей улыбкой залечу все раны…», «…о юности, что скрылась в поднебесье» – этими символическими образами поэт говорит, что знает и ощущает, как больно и трудно любимой женщине, сколько мужества ей необходимо, чтобы ждать его; он сожалеет о молодости, предназначенной для праздника, но украденной войной. В то же время поэт обращается к ней со страстной мольбой: «ты только жди меня, родная, жди» – сколько горечи и отчаяния в этом повторе: жди … жди! Верит ли поэт в то, что невеста его дождется? Поэт говорит, что когда вернется, то соберет «… друзей легко и скоро», не сомневаясь в том, что друзья его дождутся и останутся друзьями. Но друзья – мужчины, такие же воины, как и поэт, и невозможно сравнивать их ожидание фронтового 47 товарища с ожиданием любящей женщины. И все же нотки сомнения в том, что невеста останется невестой поэта, проскальзывают в микроконтексте стихотворения. Сомнения поэта, однако, относятся не к чувствам невесты, а заключаются в том, достанет ли у нее сил его ждать, поскольку поэт понимает всю мучительную глубину ожидания и в чем-то даже принимает на себя за это вину. Символически развеивая «…туманы и дожди...» поэт как бы стирает слезы невесты, обращая их в прошлое, обещает залечить все ее душевные раны, лишь бы она дождалась его. Очень символичным является этот образ – вернувшийся с войны поэт, возможно раненый, и израненная ожиданием душа его невесты. В последнем четверостишии поэт грозно призывает небеса в свидетели верности его невесты: «…На скатерти небес я справлю свадьбу, Но чтоб ее не омрачила ложь…». Так поэт говорит, что само провидение благословляет союз вернувшегося воина и его верной невесты. Но что, если она не дождется? Словами «Мне лишь одно вдали хотелось знать бы, Что ты меня не уставая ждешь» поэт ясно говорит о том, что только верность невесты поможет ему преодолеть все тяготы войны и вернуться домой, что и она в ответе за их общую судьбу. Превращая его слова в отрицание, мы можем сделать вывод, что поэт не вернется, если невеста не будет его ждать. Поэт готов положить к ногам невесты целый мир в награду за подвиг верности и ожидания, потому что ее любовь является той единственной нитью, что связывает поэта на войне с его мирным прошлым и дарит надежду на его, прошлого, возрождение. Любовь и верность невесты дают ему небывалые силы в бою, дают смысл сражаться за победу, любовь и верность невесты для поэта и лекарство, и награда, и оружие. Отправляясь в бой, он должен знать, что где-то есть та, которая приносит в жертву юность ради того, чтобы он жил и когда-нибудь вернулся к ней. Именно подвигом считает поэт то, что невеста ждет его и призывает ее таким образом вместе сражаться за победу, за его скорейшее возвращение, за созидание нового, 48 совместного счастья. И возникает почти парадокс: слабая женщина становится самым сильным союзником мужчины-воина, основой силы его духа, смыслом его борьбы за мир. Это краткое толкование стихотворения М. Геловани «Жди меня» приводит нас к выводу о смысле этого произведения. По нашему мнению, М. Геловани говорит о любви и верности женщины как об источнике, основе боевого духа воина, наполняющей его участие в сражениях глубинным смыслом. Только живительный источник женской любви питает силы и мужество воина, и если иссякнет источник – воин потеряет силу. Таким образом, женская любовь есть необходимое условие победы, а значит, любовь является залогом мира. Обратимся теперь к лирическому произведению татарского советского поэта со страшной судьбой Мусы Джалиля «Любимой». Муса Джалиль родился 2 (15) февраля 1906 г. в Оренбургской губернии. Получил теологическое образование в медресе, также изучал литературу, рисование и пение, а в 1931 г. окончил Литературный факультет МГУ. В 1931-1932 гг. он редактирует татарские детские журналы, издававшиеся при ЦК ВЛКСМ, а с 1933 г. Муса Джалиль работает заведующим отделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. В 1939-1941 гг. поэт является секретарем Союза писателей Татарской АССР и одновременно заведующим литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории, а также пишет либретто для опер. Творческая жизнь Мусы Джалиля началась в возрасте 10-13 лет, когда он написал свои первые стихи, а в 1919 г. состоялась первая публикация его лирического произведения. Поэт издал несколько сборников стихов, написал либретто к четырем операм, несколько поэм, посвященных темам борьбы и революции. 49 В 1941 г. Мусу Джалиля призывают в армию и 26 июня 1942 г. он, тяжело раненый в бою, попадает в плен; находясь в лагере для военнопленных он ведет активную подрывную деятельность. Предательство неизвестного провокатора привело к цепи трагических событий, раскрывших деятельность советских патриотов в составе легиона «Идель-Урал» и повлекших арест сорока человек, в том числе, как особо опасного, и Мусы Джалиля. После года пребывания в тюрьме гестапо в берлинском районе Моабит Муса Джалиль был казнен на гильотине. Особенно трагичной является борьба поэта в тюрьме за сохранность написанных им стихов, получивших название «Моабитская тетрадь» по названию берлинской тюрьмы Моабит. Умещавшуюся в ладони самодельную записную книжку Муса Джалиль смог скрыть от гестапо и передать ее сокамернику Андре Тиммермансу, который после освобождения передал стихи в посольство СССР. В 1957 г. Мусе Джалилю была посмертно присуждена Ленинская премия в области литературы и искусства, а в 1968 г. о Мусе Джалиле был снят фильм «Моабитская тетрадь»33. Вошедшее в «Моабитскую тетрадь» стихотворение «Любимой», посвященное Амине-ханум, жене поэта, написано М. Джалилем в сентябре 1943 г., почти сразу после заключения в тюрьму гестапо. Это острое, горькое прощание человека, прекрасно понимающего, что происходит с ним и ждущего страшной смерти, но хранящего слабую надежду на освобождение. Хронотоп стихотворения исключительно сложен – поэт перемещается от мыслимого будущего, в котором даже память о нем утрачена, к будущему, в котором его неминуемо ждет смерть. Затем он обращается к прошлому, в котором любовь хранила поэта от смерти, и к прошлому, в котором он «…падал … но клятвы… ничем не запятнал» и, наконец, снова к будущему, в котором есть надежда на жизнь, возрожденная силой любви. Поэт сознательно избегает акцентировать внимание на настоящем, как бы обесценивая его, стремясь его не замечать и не знать. Кроме этого, почти в 50 каждой строке стихотворения присутствуют образы пути, дороги, движения – поэт хочет знать, каков уготованный ему путь, суждено ли ему уйти в небытие или вернуться к любимой. В этом стихотворении поэт находится между прошлым и будущим, между небом и землей, между жизнью и смертью. Тема смерти, противопоставляемой любви, прослеживается с самой первой строки стихотворения – символы затянувшихся травой следов и дорог прямо отсылают воображение читателя к могильным холмам. Поэт мысленно является любимой во сне, одетый в черное, как призрак, как дух погибшего солдата, растворяющийся в черноте ночи, и потом прямым текстом говорит: «… убедит тебя, что «нет его»…», полностью уходя в небытие уже даже из ее памяти. А вместе с памятью о нем уходит и ее любовь. Здесь в стихотворении следует сложнейший переход, замыкающий логический круг между причиной и следствием – смерть побеждает поэта, когда исчезает любовь, но любовь исчезает тогда, когда умирает поэт. Разорвать порочный круг может только вера и надежда любимой на его спасение, любовь такой силы, которая преодолевает смерть. На первый взгляд, не вполне понятными являются слова поэта: «Я был силен, покуда ты ждала…и падал я …». Почему же поэт сначала говорит о любви к нему в прошедшем времени: ждала, не брала, хранила и тут же переходит к будущему: надейся, люби, приду? Если любимая не разлюбила, не забыла поэта, то какая страшная сила смогла почти победить его, надежно защищенного талисманом любви? Обращаясь к началу стихотворения, мы можем предположить, что бремя ожидания, явления призрака во сне, утрата веры не сломили, но ослабили на мгновение любовь к поэту и в этот миг слабости любимой он был повержен врагом. Однако, такое толкование означает, что поэт винит любимую в том, что она не смогла защитить его, что, безусловно, не является истиной. Подсказкой в разрешении этого вопроса является многократное повторение слов «быть может», «как будто». 51 Поэт непрестанно думает о любимой, думает о том, ждет ли она его, любит ли по-прежнему и тогда он строит страшные догадки, что неизвестность, бремя ожидания и безжалостное время уже стерли его образ в ее памяти, что не под силу оказались испытания и любовь ушла, обессилив его и лишив защиты. И мы приходим к выводу, что сам поэт, переживая сомнения в силе чувства любимой, поддается слабости и это сомнение лишает силы «любви волшебный талисман». Многозначительной подсказкой являются и слова поэта «И падал я». Всего три слова, но сколько разных толкований они содержат! Понимая слова буквально, можно предположить, что речь идет о падении солдата в походе. Более сложное понимание позволяет сделать предположение, что поэт в такой словоформе подразумевает «пал на поле боя», но он еще жив, он обращается к любимой, как человек, смотрящий в глаза смерти, но живой. Быть может, поэт падал в том смысле, что совершил что-то недопустимое, роковую ошибку? Но нет, он прямо говорит, что «…клятвы: «Поборю!» Ничем не запятнал я на войне...». И тогда остается последнее, самое глубокое, и, на наш взгляд, самое верное толкование: поэт падал духом, усомнившись в силе духа любимой. Тогда становится понятным и возрождение его надежды: упав духом, поэт напоминает себе, почему он оставил любимую, почему она страдает, ожидая его – он дал клятву вернуться к ней с победой, защитить и спасти ее от неминуемой гибели. Он не имеет права нарушить клятвы, не имеет права на предательство и единственный его путь, чтобы сдержать обещание – путь солдата. И тогда поэт вновь наполняется верой в любовь и дарит любимой надежду: «…Но ты надейся и люби меня, И я приду…». Стихотворение «Любимой» является, на наш взгляд, одним из наиболее сложных для герменевтического анализа, поскольку смысл его скрыт между строк и истинное понимание произведения – его философского смыла приходит только в процессе длительного движения по герменевтическому 52 кругу. Поэт затрагивает не только темы любви, но и глубинные, психологические переживания разлученных любимых, чувства вины, долга и ответственности. На первый взгляд, может показаться, что поэт упрекает, винит любимую в том, что любовь ее перестала быть талисманом и это она обрекает его на смерть. Но при дальнейшем анализе мы видим, как несправедливо это предположение – поэт сам страдает от сильнейшего чувства вины перед любимой за то, что покинул ее. Он разрывается между чувством долга солдата и стремлением избавить любимую от страданий разлуки и, самое главное, от страданий неизвестности. Поэт понимает, что ждать, не зная даже, жив ли он – тяжелейшее бремя для его любимой. Он как бы ищет в себе силы отпустить ее, снять с нее ответственность, превратившую любовь в долг ожидания, но он слишком нуждается в ее любви, чтобы выжить, для него «…быть может, нету ничего сильней» и осознание этого только усиливает чувство вины поэта. Тогда он представляет, как сложится его судьба, если любимая забудет его, не сможет больше ждать, и чем больше поэт представляет это, тем сильнее понимает, как нужна ему ее любовь. Он движется по кругу от чувства вины перед любимой к желанию отпустить ее; затем к уверенности в том, что она его забыла и к отчаянию перед надвигающейся смертью; а затем поэт вновь вспоминает о долге солдата и понимает, что нет его вины в разлуке и тогда он снова просит любимую ждать, надеяться, любить. Важнейшим для понимания смысла стихотворения аспектом является неизвестность и неопределенность, но именно она и является источником всех сомнений и слабостей поэта и его любимой. Как было отмечено в самом начале анализа стихотворения, поэт сознательно избегает настоящего, что только усиливает страшное, разрушительное чувство неопределенности. Поэт не знает, любит ли, ждет ли его любимая. Любимая не знает жив ли он, ждать ли ей его. Поэт не знает, имеет ли он право просить любимую ждать его, виновен ли он в ее страданиях. Любимая не знает, может ли она хотя бы 53 надеяться узнать судьбу поэта, но поэт сам не знает своей судьбы, он не знает, жива ли любовь и потому сам не знает, жив он или мертв. И вновь, как и в лирических произведениях Б. Богаткова и М. Геловани, только сила «волшебного талисмана любви» может повернуть путь поэта в сторону жизни, только «…любовь – залог спасенья…». Таким образом, глубинным смыслом стихотворения М. Джалиля «Любимой» является то, что в разлуке любовь только тогда обретает спасительную силу, когда любящие взаимно верят в силу любви, вместе лелеют надежду на воссоединение и не оставляют места сомнениям, хотя бы даже из самых благородных побуждений. Итак, нами был выполнен краткий анализ трех лирических произведений поэтов-фронтовиков, посвященных теме любви. Три поэта разного возраста и разных этнических культур, каждый по-своему, но все же удивительным образом схоже говорят о любви – как о высшей, созидающей и спасительной ценности. Любовь для солдата на войне – единственная связующая нить между жизнью и смертью, поэтому за любовь он сражается – потому что любовь есть сама жизнь. Все поэты обращаются к проблеме воинского долга и ответственности солдата за расставание с любимой, за тяготы ожидания. Солдат сражается с врагом, а любящая женщина сражается с неизвестностью и неопределенностью, убивающими любовь. И солдат, и любимая им женщина, сохраняя любовь, веру и надежду, вместе совершают подвиг во имя победы, приближая её. Таким образом, нами выявлено главное противоречие темы любви в лирике поэтов-фронтовиков, заключающееся в противоречии между долгом мужчины защищать любимую женщину и исполнением этого долга ценой расставания и мучительной неизвестности пути солдата, который может привести как к гибели, так и к победе. И только сила любви способна сохранить жизнь солдата, спасая и его, и возлюбленную, и саму любовь. 54 3.2. Семейные ценности в лирике военных лет: герменевтико-стилистический анализ Для выполнения герменевтико-стилистического анализа темы семейных ценностей в лирике военного периода нами были выбраны следующие произведения стихотворной формы: - Л. Квициниа «Ты хлопотливо бродишь по двору»; - В. Чугунов «Светлана (о дочери)»; - М. Сурначев «Письмо к маме». Все выбранные лирические произведения относятся к периоду 19411943 гг. и обращаются к трагической теме разлученных войной детей и родителей. Так же, как при анализе темы любви, стихотворения были выбраны согласно критериям сопоставимости по времени написания; кроме того, три этих стихотворения написаны поэтами, сформировавшимися в различных этнокультурных условиях, что позволит нам получить более полное представление о значимости семейных ценностей для поэтафронтовика безотносительно его этнической принадлежности. Кроме того, мы сознательно ставим перед собой задачу рассмотреть наиболее прямые, искренние стихи, смысл которых не завуалирован поэтом с помощью метафор и аллегорий. Такой выбор текстов для анализа позволит наилучшим образом продемонстрировать и применить возможности герменевтического подхода к толкованию поэтического текста. Обратимся же к попытке понять глубинный, внутренний смысл этих стихотворений. Леварса Бидович Квициниа родился 31 декабря 1912 г. в Абхазии. В 1928 г. были опубликованы первые стихотворные произведения молодого поэта, посвященные проблемам преодоления предрассудков и борьбе за строительство нового мира. В 1938 году Л. Квициниа поступил в Литературный институт им. Горького, а после работал в редакции газеты «Апсны Капш», был ответственным секретарем Союза писателей Абхазии. В 1941 г. Л. Квициниа погиб в бою под Белостоком, прожив всего 29 лет. 55 Творческим наследием поэта стали шесть поэм и два сборника стихов – «Страна растет» и «Хорошее время»34. Стихотворение «Ты хлопотливо бродишь по двору», обращенное к маме, Леварса Квициниа написал в первые дни войны, летом 1941 г. Это стихотворение – простое, искреннее переживание ушедшего на войну сына о судьбе матери, о доме, о мире. Несмотря на то, что Л. Квициниа в этом стихотворении обращается и к прошлому, и к будущему, в основном переживания поэта обращены к настоящему. В конце каждой второй строки он повторяет ласковое, доверительное обращение: «Мама», показывая, как дорога она ему, как он беспокоится за нее, как скучает по ней. Первые два четверостишия полны тревожной неизвестности. Все глаголы первой части стихотворения – бродить, грустить, лишиться, ждать – формируют ощущение неопределенности, неприкаянности, тревоги, страшного предчувствия. Мама поэта в его воображении как будто не знает, чем себя занять, чтобы уйти от страшных мыслей о судьбе сына и пытается найти забвение в домашних хлопотах. Но все равно, каждую секунду душа ее занята одним – она ждет сына – «в полдень, перед сном и поутру» – всегда. И поэт непрестанно думает о маме, он страстно мечтает получить известие о том, что она жива и здорова. Неизвестность мучает поэта, он глубоко страдает – мысли о покинутой маме лишают его сна: «Счастливый, я обрел бы крепкий сон, когда бы знал, что ты здорова, мама…», душа его словно мертва без известий о маме: «И, если б весть принес мне почтальон, я ожил бы душою снова, мама…», только воспоминания о прошлом и воображение мирной картины настоящего облегчают его страдания. Рефреном повторяющееся обращение «мама» звучит как заклинание, как молитва, призывающее ее откликнуться. Поэт мысленно переносится с полей сражений в родной дом, представляет, чем занята его мама; воображение рисует поэту мирную картину ее домашних забот. Поэт представляет, как мама проходит по саду, занимается 56 простой работой и сами слова его становятся умиротворенными – «цветет весь мир», «спокойно полешь огород», «сердце сына было б радо». Эта картина вызывает у поэта воспоминания о прошлом – он уже не представляет, чем занята мама, а погружается в светлую грусть, вспоминая спокойную, мирную жизнь. И вот перед нами образ мамы, отдыхающей в жару под пальмой, неспешно перебирающей струны, напевающей песню – ей не надо спешить, она спокойна, ничто не угрожает ни ей, ни ее сыну. Образ спокойствия, теплого, неторопливого счастья дополняет символический образ виднеющегося вдали парохода. Прекрасный морской пейзаж Абхазии и пароход, куда-то идущий по морю – нет сомнений, что это мирный корабль, и есть на нем люди, плывущие по своим делам, а значит и за пределами маленького мира поэта и его мамы есть жизнь, спокойная и мирная. Тут поэт возвращается к реальности и с грустью и тревогой спрашивает маму – «Цела ли вишня посреди двора, где мы сидели каждый вечер, мама? А кипарис близ дома?». В этих вопросах кроется двойной смысл. Поэт действительно хочет знать, целы ли дорогие ему деревья, но, если смотреть глубже, поэт хочет знать, цел ли, хотя бы внешне, еще тот мир, в котором он вырос и жил и за который сражается на войне. Поэту очень важно знать, осталось ли там все по-прежнему, потому что, если война разрушила его прошлую жизнь, ему не за что бороться в настоящем. Так разрушенное прошлое лишает солдата будущего. Особенно глубоким смыслом наполняет стихотворение то, что поэт вовсе не тревожится о себе самом, он говорит маме: «Взгляни — с портрета в комнате моей твой сын по-прежнему смеется, мама…», аллегорически переводя мысли мамы с портрета на самого себя. Но это не на портрете поэт смеется, он достаточно молод, силен и уверен в победе, чтобы сохранить дар умения смеяться даже на войне. Говоря о себе в третьем лице, поэт сообщает маме, что вернется с победой: «С победой он к тебе вернется, мама». Такая форме речи усиливает уверенность поэта в том, что он победит и вернется, 57 поскольку если бы он сказал «с победой я к тебе вернусь» это было бы обещанием, а в стихотворении поэт говорит «он вернется» как о заранее известном, предрешенном факте, не давая матери повода для сомнений. Важным является и то, что сын на портрете смеется «по-прежнему». Так поэт сообщает, что он не изменился, война не сделала его другим и тут же он задается вопросом – но мир ведь изменился, и сохранилось ли дорогое ему прошлое, существует ли еще то, за что ему стоит бороться? Задавая маме эти вопросы, поэт как бы просит ее сохранить их маленький мир и сберечь себя, поэтому он и стремится избавить ее от тревоги о нем в последнем четверостишии: «Ты не горюй о нем и слез не лей — с победой он к тебе вернется, мама». Так поэт, начиная стихотворение с представлений о том, как мама тревожится о нем и завершая его призывом не горевать, убеждением, что он вернется, проявляет чистую, высокую любовь к матери, беспокоясь не о себе, а только о ее здоровье и том, чтобы она могла уберечь себя от волнений. Таким образом, по нашему мнению, смысл стихотворения Л. Квициниа «Ты хлопотливо бродишь по двору», несмотря на внешнюю простоту произведения, многогранен и сложен. В первую очередь, главное для солдата на войне – знать, что домашний очаг, маленький мир, который он покинул, уходя на войну, по-прежнему существует, иначе солдат утрачивает смысл борьбы с врагом, ведь иначе тот победил. Стремление солдата к победе живо до тех пор, пока цела его связь с жизненными корнями, поскольку солдат сражается за их сохранность и за воссоединение с ними. Владимир Михайлович Чугунов родился 5 мая 1911 г. на станции Иланская Омской железной дороги. В юном возрасте он начал трудиться в шахтах Анжеро-Судженска, а позже поступил в Томский геологоразведочный институт. В 1936 г. В. Чугунов переехал в Новосибирск, а в 1938 г. – в Казахстан. В 1942 г. В. Чугунов ушел добровольцем на фронт, 58 где командовал стрелковым взводом и погиб в бою 5 июля 1943 г. под Курском. В. Чугунов начал писать стихи в юном возрасте, а первые его стихи были опубликованы в омской газете «Рабочий путь». Позже многие стихотворения молодого поэта, посвященные труду и освоению Сибири, публиковались в сибирских газетах и журналах. В 1936 г. в Новосибирске вышел сборник его стихов под названием «Горючий камень». На фронте поэт продолжал писать стихи, посвящая их и военной тематике, и красоте природы, и семье. Одним из наиболее трогательных стихотворений военных лет является посвященное дочери стихотворение В. Чугунова «Светлана», написанное им за два месяца до гибели35. Стихотворение «Светлана» или, в некоторых редакциях «Светлана (о дочери)» – лирическое произведение о трехлетней дочери поэта, о проблемах долга и чести, о надеждах солдата вернуться с войны. Поэт в стихотворении ведет внутренний диалог с маленькой дочерью, с друзьями, но мысли обращены внутрь себя, в глубину своих переживаний, поэтому это произведение является, на наш взгляд, глубоко личным, адресованным поэтом самому себе. Отметим, что хронотоп стихотворения включает в себя весь временной ряд от настоящего к прошлому, от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему. Важным аспектом для понимания смысла является и структура стихотворения, представляющего собой двадцатичетырехстрочное многостишие, в котором первые четыре и четыре последние строки совпадают. Такое повторение говорит об исключительной важности смысла этих строк и призывает читателя, следуя мысли поэта, несколько раз прочитать стихотворение, чтобы вместе с поэтом найти ответ, на поставленные им вопросы. Вдумаемся в каждую строку стихотворения «Светлана» и, согласно принципам герменевтики, предпримем попытку из этих частей восстановить целостный смысл лирического произведения. 59 Самая первая строка «Я друзей обманывать не стану» указывает читателю на то, что поэт собирается рассказать в стихотворении о чем-то сокровенном, о том, что не должен знать каждый. Только друзьям поэт готов доверить свои мысли, а значит, есть в них что-то очень личное и, может быть такое, в чем поэт страшится признаться самому себе. Глагол «обманывать» в этом микроконтексте предполагает не возможное бесчестное поведение поэта, а то, что мысли поэта должны быть скрыты, искажены для «не друзей», поэтому, достраивая это отрицание, придем к выводу, что мысли поэта должны быть скрыты от врагов. Зная, что поэт писал эти строки в короткие затишья между боями, мы можем понять, что слово «враг» и стремление скрыть от него мысли приобретают вполне отчетливый, конкретный смысл: поэт допускает в мыслях какую-то слабость, делающую его уязвимым перед врагом. В следующих строках читатель видит подтверждение справедливости этого вывода: «Сердце не грубеет на войне». Может ли сердце солдата не быть грубым, то есть чувствующим, сопереживающим? Может ли солдат позволить себе чувствовать сердцем? Станет ли солдат, защищающийся, но и убивающий и думающий об этом, уязвимым для врага? Все эти вопросы поэт поднимает в первых двух строках стихотворения. Поэт поверяет друзьям тайну – и на войне он остался человеком. И, наконец, самое тайное: «Часто дочь трехлетняя Светлана, мысленно является ко мне». Для поэта крайне важно, чтобы только друзья знали о его дочери, он как бы желает оградить мысли о ней только узким кругом людей, которым доверяет и, в то же время, боится, что, думая о дочери, мысленно приглашая ее к себе, он приводит ее на войну, туда, от чего сильнее всего поэт хотел бы ее уберечь. С другой стороны, разве не естественно для человека думать об оставленном им ребенке, за жизнь которого он сражается? Поэт в первых четырех строках показывает противоречие между долгом солдата быть неуязвимым перед врагом, а значит, лишенным человеческих качеств и естественным стремлением, 60 которое не может быть подавлено даже войной, человека, ставшего солдатом из-за неизбежной необходимости, а не по призванию, к нормальным, семейным ценностям. В следующих четырех строках поэт рисует трогательный образ ребенка. Эпитеты «нежная», «теплая», уменьшительно-ласкательное «ручонка», глагол «приласкав», причем приласкав «на коленях нежно» – сколько теплого чувства, сколько привязанности к дочери в этих словах поэта. «Теплая и нежная ручонка, Норовит схватиться за рукав…» – в этом искреннем детском жесте скрывается множество символов: ребенок ищет поддержки отца, ребенок пытается удержать отца, ребенок как бы говорит этим жестом, как он нуждается в отце, как не хочет его отпускать. Поэт и сам не хочет покидать ребенка, но он вынужден это сделать, у него нет иного пути, но поэт может подарить ребенку только несколько мгновений нежной ласки: «Что скажу я в этот миг, ребенка, На коленях нежно приласкав?» и … мирное будущее, сражаться за которое он уходит. Эти четыре строки полны и отцовской любви, и бесконечной горечи отца, который не знает, как объяснить крохотной дочке, что такое война. Более того, поэт знает только, что должен защищать свой мир, но и он не знает, кому и зачем нужна война, бессмысленная бойня. Этот вопрос остается открытым и в следующих четырех строках. Поэт может сказать ребенку только одно «Что нескоро я вернусь обратно, А возможно, вовсе не вернусь…» – и опять поэт говорит о том, что не знает, что ему суждено, и, самое главное, не понимает, почему ему это суждено. Только один ответ может предложить поэт, ответ, единый для всех, уходящих на фронт: «Так закон диктует в деле ратном: «Умирая, все-таки не трусь!»» На наш взгляд, ключевыми словами в этих строках являются «так закон диктует…». Поэт говорит о неизбежности, о необходимости подчиниться тому, как устроен мир, а точнее, война. Сможет ли понять это трехлетний ребенок, которому просто нужен отец? Поэт указывает на 61 отсутствие выбора – он должен стать солдатом, должен научиться не бояться смерти и защищать свой мир до последнего. Строка «Умирая, все-таки не трусь!» говорит читателю не о том, что у поэта недостает храбрости, а о том, что для человека естественно стремление жить, для человека нормально не желать смерти и только сверхосознание долга способно призвать человека идти на почти верную смерть. И вновь в этих строках читается вопрос – как получилось, что миром стали править законы войны? Далее поэт обращается к возможному будущему. Поэт знает, что может не вернуться, но особенно важным для него является сохранить честь своей семьи ради дочери, не допустить, чтобы дочь стыдилась отца, чтобы кто-то мог упрекнуть ее в том, что она дочь недостойного человека. «Дочь моя, читая строки эти, Гордо скажет: «Храбро умер он!»» – в этих словах нет эгоизма или тщеславия, поэт лишь стремится не запятнать трусостью честное имя, которое носит и его дочь. Так поэт говорит, что, если ему суждено погибнуть, он сделает это с честью. Исключительно важно в этих сроках то, что поэт даже не сомневается в том, что его дочь ждет мирное будущее, в котором она сможет читать о нем «… в журнале иль газете, Что хранили быль наших времен…», поэт не сомневается, что его сражение приведет в победе и о войне останется только память. Само слово «быль» отсылает мысли читателя в настолько далекое прошлое, что война представляется чемто вымышленным, нереалистичным. И в этом вновь проявляется неприятие поэтом войны как общечеловеческой трагедии. В следующих строках поэт поверяет свою мечту – «А еще приятней, с нею вместе, Этот стих короткий прочитав, Говорить о долге, славе, чести, Чувствуя, что был тогда ты прав». Поэт показывает, как важно для него объяснить повзрослевшей дочери, почему он вынужден был ее оставить, показать ей, что поступил правильно, что иначе у нее будущего не было бы. Поэт словно сомневается в том, что на войне он был прав, убивая врагов. Конечно, поэт не подвергает сомнению ни долг, ни честь, ни славу, но эти 62 строки, отделяя их от основного контекста стихотворения, можно понимать и так, что несбыточной мечтой поэта является то, чтобы совсем не было войны, чтобы война была только в стихах, смысл которых он сможет объяснить дочери. И вновь эти четыре строки возвращают поэта к вопросу – как объяснить ребенку, почему он должен уйти на войну? И почему миллионы других отцов вынуждены оставлять миллионы трехлетних светлан? И не находя ответа на этот вопрос поэт повторяет в заключение первые четыре строки, признаваясь в том, что его сердце осталось прежним – любящим и чутким и что нет для него никого дороже, чем трёхлетняя дочь Светлана, ради которой он ушел на войну. Таким образом, мы предприняли попытку вникнуть в суть каждого слова стихотворения В. Чугунова «Светлане», попытаемся же теперь объединить отдельные части понимания в целое и понять глубинный смысл этого стихотворения. По нашему мнению, поэт ставит в этом лирическом произведении общефилософский вопрос, ответа на который он не знает сам: «Кому и зачем нужна война, когда есть возможность жить в мире и создавать будущее, олицетворением которого являются дети?». Не он и не миллионы таких же, как он солдат, с обеих воюющих сторон, начали эту войну. Кто в ответе за это? Кто и как объяснит смысл войны сиротеющим детям? Поэтому смысл стихотворения в том, что нормальному, простому человеку естественно жить, руководствуясь гуманистическими, семейными ценностями, направленными на созидание, рождение и воспитание детей, а война – противоестественна и нет оправдания тому, кто ее начал. Тема семейных ценностей присутствует и в творчестве белорусского поэта М. Сурначева. Обратимся к понимаю его лирики, предварительно ознакомившись с краткой биографией поэта. К сожалению, до наших времен дошли только отрывочные сведения о его жизни. Микола (Николай) Николаевич Сурначев родился в 1917 г. в деревне Слобода Рогачевского района Гомельской области. До войны поэт учился на 63 литературном факультете Гомельского педагогического университета, а также работал в редакции газет «Звязда» и «Чырвоная Змена». С 1933 г. стихи М. Сурначева печатались в белорусских газетах и журналах, однако наиболее значительным стало его творчество военного периода, посвященное борьбе за победу, мужеству, подвигам советских людей. 20 апреля 1945 г. поэт погиб в бою на подступах к Берлину. Ему было всего 28 лет и всего десять дней он не дожил до победы. В г. Рогачев в память о поэте его именем названа улица. После гибели М. Сурначева было издано два сборника его стихов: «На сурмах баравых» в 1946 г. и «Барвовая заря» в 1959 г.36 В 1943 г. поэт написал стихотворение под названием «Письмо к маме», посвященное солдатскому долгу, дому, Родине и полузабытой мирной жизни. Хронотоп стихотворения движется от настоящего к будущему, от похода солдат летом к их возможной гибели весной. Это стихотворение стало для поэта пророческим, поэт просил мать: «И поплачь, как над сыном милым, Ранью майскою синеватой…» и погиб в конце апреля… Предпримем попытку постичь глубинный смысл этого лирического произведения, применяя герменевтический подход к толкованию текста и достижению его понимания. Все стихотворение – просьба солдата к матери позаботиться о солдатах, которые пройдут мимо ее дома. Здесь важно помнить, что поэт родом из Белоруссии и ожесточенные бои шли в его родных местах. Важно также и то, как поэт описывает солдат – «в серых скатках37, в ремнях», то есть в форме Красной Армии. В первых четырёх строках поэт обращается к маме: «Повстречай ты их добрым словом, И попотчуй их, чем богата...». Отметим, что в первую очередь поэт говорит о добрых, материнских словах, показывая их особую важность для солдата даже от незнакомой им женщины. «Сыновья, дорогая мама…» – поэт уже говорит не «солдаты», а «сыновья», он просит мать принять их как родных сыновей, потому что война всех сделала равными, всех сделала братьями. Никто не знает, суждено 64 ли солдату вернуться домой, обнять родную мать. Но как важна солдату материнская любовь, как важно хотя бы на мгновение почувствовать себя дома! Поэтому поэт просит мать поддержать солдат всем, чем она может, подарить им миг мирной жизни, из иллюзии превращающейся на миг в реальность. А где-то другая женщина, сын которой, как и он, ушел на войну, примет его как родного. Но не только солдат на знает, вернется ли он домой, матери тоже не знают, увидят ли снова своих сыновей. Поэтому и женщина, принимая солдата как сына, тоже на короткое время мысленно возвращается к той жизни, когда не было войны. Весь народ, защищающийся от вражеского вторжения, становится одной семьей. Так поэт поднимает в стихотворении тему семейных ценностей как народного единства и, в то же время, показывает их значимость для каждого отдельного человека. В следующих строках поэт рассказывает матери о солдатском пути. Этот короткий рассказ начинается с описания направления движения солдат: «…покидают, идя на запад…», как будто поэт просто сообщает матери фронтовые новости, которые должны ее обнадежить, поскольку движение в этом направлении – на запад означало отражение напора врага, контрнаступление. Но тут же поэт переходит к рассказу о том, что именно покидают солдаты и читатель понимает, что это прощание солдат с мирной, привычной жизнью. В пяти строках поэт рисует сельский пейзаж, летний, пронзительно яркий, полный и света, и запаха, и звуков. Пейзаж настолько точен, настолько ясен, что как наяву предстаёт перед глазами читателя. Образы птичьего гама в рощах, «знойных пасек медвяный запах, И поля с золотою рожью, Сеном пахнущие навесы, Травы, полные влажной дрожи» настолько явственны, что в этом глубоком, прочувствованном восприятии поэтом родного края видна его сильнейшая любовь к Родине и тоска по ней, хотя поэт только одним простым словом говорит о своей любви и тоске: «покидают». Только страшная сила может вынудить человека покинуть мир 65 такой красоты. Кроме того, поэт описывает летнюю пору, время самого разгара сельскохозяйственных работ – и золотая рожь готова к жатве, и пасеки налились медом – но некому убрать хлеб, некому собрать мед, солдаты должны быть на фронте, чтобы уберечь этот дорогой их сердцу и сердцу поэта мир. Так в прекрасном, но покинутом пейзаже поэт рассказывает матери о солдатском долге. Но не только и даже не столько родной край покидают солдаты, поэт многократно усиливает острое чувство горечи военного времени, добавляя еще одну строку: «Нецелованную невесту». В этих двух словах вся похищенная войной молодость, все, что не успел сделать солдат, жизнь, оборванная на полуслове. Мирная картина мгновенно сменяется на картину поля боя в следующих четырех строках. Ритм стихотворения не меняется, но меняется темп повествования – от длительного похода солдат, начатому летом, к «яростному часу атаки» в середине весны. Такое растяжение и сжатие времени говорит читателю о длительности борьбы за жизнь и мгновенности, неизбежности смерти. Поэт смело смотрит в лицо войне, он знает, что многие погибнут и он сам, как часть солдатского братства, тоже может не остаться в живых. Важно то, как поэт говорит о смерти солдата: «Успокоенный пулей вражьей», смерть для поэта – спокойствие, но успокоение ли он подразумевает? По нашему мнению, речь идет не об успокоении как о прекращении борьбы, а об укрощении ярости в отношении врага, и только вражеская пуля может остановить солдата, цель которого одна – уничтожить врага как можно скорее. Символично и то, что ритм стиха прерывается, как будто поэт ощущает, как прервалась жизнь солдата. И вновь поэт обращается к матери с просьбой позаботиться о солдатах – уже погибших: «Ты закрой им глаза, И мятой, Щедро выстели их могилы». Многозначителен образ мяты, поскольку это растение имеет у многих народов мистическое, сакральное значение. Во-первых, мята является символом мира в доме, во-вторых, мята – символ любви и гармонии, и 66 считается, что, если поссорившимся влюбленным дать веточку мяты, они помирятся, в-третьих – мята – оберег от нечисти. Во многих деревенских домах в начале прошлого столетия ставили на окно горшочек с мятой, чтобы уберечь дом от нечистой силы. Почему поэт просит мать выстелить последнее пристанище солдат именно мятой? Однозначного ответа в тексте стихотворения нет. По нашему мнению, эту просьбу можно понимать и как символ скорейшего наступления мира, и как желание оградить и тело, и душу погибшего солдата от нечистой силы – врага, который может осквернить захоронение. «И поплачь, как над сыном милым, Ранью майскою синеватой» – этими строками поэт завершает стихотворение. Он просит мать и принять любого солдата как родного сына, и проститься с ним, как с родным сыном. Эти последние четыре строки – по существу завещание поэта, это то, как он сам хотел бы, чтобы его проводили в последний путь. Но символично время – май и рассвет. Весна, за которой придет лето, а значит – жизнь, и рассвет, за которым придет солнце, и значит – жизнь. Так поэт просит мать остаться в живых, проститься с тем, что ушло безвозвратно и жить ради подвига, который совершили братья-солдаты. Таким образом, мы предприняли попытку проникнуть в смысл каждой части стихотворения. Совершим следующий шаг герменевтического круга, обобщая достигнутое понимание на стихотворение в целом. По нашему мнению, основной идеей этого стихотворения-завещания является признание поэтом семейных ценностей важнейшей потребностью человека, которая усиливается в условиях войны. В этом случае весь народ становится единой семьей, родственные связи становятся не личными, а всеобщими. Каждый солдат – родной сын для каждой женщины, и каждая женщина – родная мать каждому солдату. Цель такого единства – любой ценой сохранить свою целостность, кратчайшим путем прийти к победе. Из краткого анализа трех стихотворений, затрагивающих тематику семейных ценностей, следует то, что, по сравнению с темой любви, поэты по67 разному трактуют само это понятие, а также выявляют различные проблемы и противоречия. Так, Л. Квициниа обращается к проблематике сыновней ответственности за мать, а также к общности символов матери, дома и родины. Противоречие в его творчестве заключается в том, что сын готов, не жалея себя, сражаться за мать, тогда как высшей ценностью для матери является жизнь сына. В. Чугунов обращается к глубоким философским проблемам солдатского долга и бессмысленности войны, к неразрешимому противоречию между ответственностью отца за жизнь ребенка и невозможностью объяснить ребенку смысл воинского долга отца. М. Сурначев обращается к проблемам солдатского братства и народного единства, обозначая противоречие в стремлении человека к родной семье и необходимости «обезличивания» семьи в военное время. Тем не менее, несмотря на разные направления мысли поэтов, их творчество объединяет одна идея: одной из главных ценностей человека является сохранение семьи, забота о родителях и детях, укрепление духовных связей между родными людьми. Ценность семейных связей приобретает особое значение во время войны, когда гибель угрожает целому народу. Стремление к личным семейным ценностям переходит в стремление человека к всенародной общности и единству, вбирающих в себя всю силу каждого воина и отдающих каждому воину всю силу народа. Выводы по главе III Анализ произведений поэтов-фронтовиков, осуществленный нами с применением герменевтического подхода, позволяет выявить логически связанные друг с другом фрагменты и структурные элементы текстов стихотворений, а также понять, как каждый из них соотносится с текстом всего стихотворения. С содержательной точки зрения такой анализ позволяет наиболее точно установить ход мысли автора произведения и выводит нас на глубинный смысл произведения, безотносительно его тематики. 68 Рассматривая с применением принципов герменевтики поэтические произведения, посвященные теме любви и теме семьи, следует отметить, что во всех случаях в стихотворениях начинает просматриваться глубинный философский смысл. Сама любовно-семейная тематика начинает выступать лишь фоном для философских обобщений авторов стихотворений относительно смыслов человеческого существования и категорий морали, выход на которые напрямую в условиях творчества на фронте невозможен, да и нецелесообразен. При этом в единую смысловую пространственновременную цепочку увязывается жизнь разных поколений людей, олицетворяемую родителями фронтовиков, ими самими и их близкими, и их детьми. Моральным оказывается все, что в поведении людей способствует победе над врагом и сохранением мира, а аморальным – все, что приводит к войне и не способствует победе. Но также возникает вопрос и о моральности даже психологического оставления близких без чувства любви и уверенности в ней со стороны близких, причем не важно, кто является объектом и субъектом такого чувства. Именно любовь должна быть основополагающим принципом, позволяющим сохранять надежду на возвращение в прежний мир как уходящим на фронт, так и остающимся в тылу детям и родственникам солдат. Семья в этой системе координат, равно как и семейные ценности, начинает играть роль первичной основы такого мира, поскольку он весь для фронтовиков состоит, в конечном итоге, из семей, которые стали неполными и несчастными как минимум на время, а многие из них останутся такими навсегда – из-за гибели отцов, мужей и сыновей. Именно поэтому любовь как всеобъемлющее чувство должно быть сохраняемо всеми, и в тылу, и на фронте, что будет, в конечном итоге, способствовать укреплению семьи и сохранению мира. 69 Заключение Проведенное исследование обращается к теоретическим и методологическим проблемам филологической герменевтики и применению герменевтической интерпретации поэтических текстов к любовной лирике периода Великой Отечественной войны. В ходе исследования рассмотрены истоки герменевтики как науки о понимании текста, происходящей от экзегетического толкования текстов теологического характера. Рассмотрен процесс становления герменевтики как философского течения. Герменевтика представляется одновременно и наукой, и искусством понимания и толкования текста, результатом которого является выявление иерархии смыслов. Постижение смысла основывается на принципе герменевтического круга, т. е. циклического движения от понимания целого как совокупности частей к пониманию совокупности частей как целого. Определены основные методологические проблемы герменевтической интерпретации текста, заключающиеся в бесконечности движения по герменевтическому кругу, необходимости полного вживления интерпретатора в личность автора текста и недостижимости этой цели, влиянии пред-знания интерпретатора на постижение смысла текста. С учетом выявленных проблем предложен алгоритм герменевтической интерпретации поэтического текста, основанный на принципах определения точек входа и выхода из герменевтического круга и достижимости поставленных целей. Алгоритм предполагает комбинацию последовательного и циклического вчувствования интерпретатора в поэтический текст с системным анализом текста, нацеленного на выявление его структурных блоков и связей между ними. Во второй части исследования проанализировано жанровое многообразие поэзии периода Великой Отечественной войны. Выявлено основное условие формирования поэтических жанров военного периода, а 70 именно: поэзия является единственным творческим выходом психологического стресса человека в военное время, что определило массовую потребность в поэтическом самовыражении. Народный характер поэзии определил значительную долю в ней фольклорных жанров. Таким образом, выделены следующие ключевые жанры военной поэзии: баллада, песня, очерк, лирико-военный пейзаж, послание, стихотворение-призыв, стихотворение-клятва. Выполнен анализ проблем, поднимаемых в темах любви и семейных ценностей в военной поэзии. Основными проблемами темы любви являются проблемы ожидания, верности, утраты и безвозвратно упущенной молодости и первой любви. Установлены следующие проблемы и противоречия темы семейных ценностей: жертвенные взаимоотношения сына-солдата и матери; ответственность отца, вынужденного оставить ребенка; долг, честь и гордость за детей; несостоявшееся семейное счастье. В третьей части исследования применен на практике герменевтический подход к интерпретации текстов поэзии военного периода. Выполнен анализ трех стихотворений, затрагивающих тему любви и трех стихотворений, обращенных к теме семейных ценностей. В результате анализа получены следующие выводы: любовь в военной поэзии предстает как чувство, являющееся самоценностью, неподвластной войне и смерти, любовь противопоставляется смерти с одной стороны, как феномен, требующий защиты, с другой стороны, как сила, способная защищать, таким образом, любовь выполняет защищающую и одухотворяющую функции. Семейные ценности представлены как необходимое условие существования человека, именно за сохранение традиционных семейных ценностей человек готов сражаться на войне. Кроме того, обращение к теме семейных ценностей определяет формирование таких философских бессмысленность и противоестественность войны. 71 вопросов, как Полученные результаты анализа поэтических текстов позволяют утверждать, что именно специфика герменевтического подхода определила выявление глубинного, философского смысла интерпретируемых текстов, характеризующихся открытостью, прямотой и искренностью и практически не содержащих в себе символов и метафор. Таким образом, на примере исследования данной темы удалось продемонстрировать значительный потенциал филологической герменевтики как инструмента интерпретации поэтического текста. 72 Список литературы 1 Гадамер Х.-Г. Что есть истина? / Перевод М. А. Кондратьевой при участии Н. С. Плотникова // Логос. — 1991. — № 1. — С. 30—37. 2 Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001. 3 Словарь иностранных слов русского языка 4 Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004. 5 Ф.Шлейермахер. Герменевтика. Перевод с немецкого А. Л. Вольского. Научный редактор Н. О. Гучинская. — СПб.: «Европейский Дом». 2004. — 242 с. 6 Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. Т.4: Герменевтика и теория литературы / Под ред. А.В. Михайлова и Н.С. Плотникова / Пер. с нем. под ред. В.В. Бибихина и Н.С. Плотникова. — Научное издание. — М.: Дом интеллектуальной книги, 2001 7 Фалев Е. В. Герменевтика Хайдеггера. — СПб.: Алетейя, 2008. 8 Гадамер Х.-Г. О круге понимания // Актуальность прекрасного. — М.: Искусство, 1991. — С. 72-91. 9 Рикёр, П. Герменевтика. Этика. Политика. — М.: АО «КАМI», Изд. центр «Academia», 1995. — 160 с. 10 Вольский А.Л. Поэтико-философский текст как объект филологической герменевтики: дис… д-ра филол. наук. - 10.02.04 . – Спб., 2009. - С. 18-56. 11 Абрамов С.Р. Сакральный и поэтический текст как предмет филологической герменевтики (на материале германских языков): дис… д-ра филол. наук. - 10.01.08 . – Спб., 2006. - С. 23-49. 12 Николаева С.В. Структура стихотворного текста в аспекте герменевтической теории интерпретации (на материале английского сонета ХУ1-Х1Х вв.): дис… канд. филол. наук. - 10.02.19., 10.02.04. - Ростов-наДону, 2012, - С. 12-37. 73 13 Шлейермахер Ф. Герменевтика. Перевод с немецкого А. Л. Вольского. Научный редактор Н. О. Гучинская. — СПб.: «Европейский Дом». 2004. — 242 с. 14 Вольский А.Л. Поэтико-философский текст как объект филологической герменевтики : дис… д-ра филол. наук. - 10.02.04 . – Спб., 2009. - С. 64. 15 Абрамов С.Р. Сакральный и поэтический текст как предмет филологической герменевтики (на материале германских языков): дис… д-ра филол. наук. - 10.01.08 . – Спб., 2006. - С. 76-90. 16 Абрамов А.М. Лирика и эпос Великой Отечественной войны. - М.: Советский писатель. -1975. – 560 с. 17 Иванов Ю.П. Александр Твардовский и русские поэты фронтового поколения: проблемы идейно-творческой эволюции: дис. д-ра. филол. наук в форме науч. докл. 10.01.01. – Спб., 1999. – 50 с.лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 18 Герасимова И.Ф. Человек и время: поэзия К.М. Симонова периода Великой Отечественной Войны в контексте литературной эпохи: автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.01. – М., 2008. – 26 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны 19 Щербаков С.А. Эволюция лирики Н.К. Старшинова в свете традиций русской поэзии: автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.01. – М., 2003. – 24 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 20 Романова Е.С. Тема судьбы военного поколения в поэзии Александра Межирова: канд. дис. филол. наук. 10.01.01. – Смоленск, 2008. – 351 с.лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 21 Нахушева З.А. Художественное единство патриотического и лирического в военной поэзии Кабардино-Балкарии (1941-1945 гг.): автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.02. – Нальчик, 2005. – 24 с. 74 22 Гутиева М.Т. Тема Великой Отечественной Войны в поэзии Г.Плиева: автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.02. – Владикавказ, 2005. – 28 с. 23 Жаримбетов К.К. Каракалпакская советская поэзия периода Великой Отечественной войны. (Идейно-тематические и жанровые особенности. Проблемы героического характера): дис. канд. филол. наук. 10.01.02. – Ташкент, 1985. – 153 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 24 Джанхотова З.Х. Система архетипических образов в балкарской поэзии 30-50-х годов XX века: на материале произведений К. Кулиева: дис. канд. филол. наук. 10.01.02. – Нальчик, 2009. – 180 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 25 Магарамова Д.А. Идейно-художественное своеобразие поэзии А-В. Сулейманова: дис. канд. филол. наук. 10.01.02. – Махачкала, 2003. – 165 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 26 См.: Нахушева З.А. Художественное единство патриотического и лирического в военной поэзии Кабардино-Балкарии (1941-1945 гг.): автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.02. – Нальчик, 2005. – 24 с. лолог. ий писательсячвора для там А.М, Абрамова, ти Велий Отечественной Войны. 27 Герасимова И.Ф. Человек и время: поэзия К.М. Симонова периода Великой Отечественной Войны в контексте литературной эпохи: автореф. … канд. дис. филол. наук. 10.01.01. – М., 2008. – 26 с. 28 Война – преходяща, а лирика – вечна. Стихотворения, поэмы и песни о Великой Отечественной войне [Электронный ресурс]// Огонь войны. http://thefireofthewar.ru 29 Биография Бориса Богаткова [Электронный ресурс] // Официальный сайт Музея Бориса Богаткова при МБОУ СОШ № 3 г. Новосибирска. http://www.phys.nsu.ru/school/museum/bb.htm 75 30 Биография М.Г. Геловани [Электронный ресурс]//Сванети. http://svaneti.ru/publ/8-1-0-38 31 Зурна – духовой музыкальный инструмент, распространенный на Кавказе. 32 Маджари – молодое грузинское вино, крепостью не более 4 градусов. 33 Презревший гильотину [Электронный ресурс] // Историческая правда. http://www.istpravda.ru/digest/10549/ 34 Биография Леварсы Квициниа [Электронный ресурс]//ЛитМир. Электронная библиотека. http://www.litmir.co/br/?b=247382&p=57 35 Тюшина Е. Сердце не грубеет на войне. Владимир Чугунов [Электронный ресурс]//Литературный портал Проза.ру. http://www.proza.ru/2015/05/05/489 36 Сурначев Микола [Электронный ресурс]// Проект «Живы, пока о них помнят». http://willremember.ru/familii_na_s/surnachyov_mikola_nikolai_nikolae vich.htm, Микола Сурначев [Электронный ресурс]// Литература и поэзия. http://krkprf.narod.ru/rubriki/poems/23_1.htm 37 Скатка – шинель, свернутая в трубку и связанная на концах для ношения через плечо. 76
