Дружба народов
реклама
Title: Гусейн Джавид: советский драматург - представитель суфизма (приверженец бабизма?) романтизма, просветительства? There were repressed individuals, mostly intelligentsia, repressed and deported nations (Hebrews; Chechens, Ingushs, Meshetian Turks, Soviet Germans during the World War II un Soviet Union), repressed women (as bitches during Medieval inquisition), repressed and burnt books (Avesta, the book by Trosky; during Nazi), ideologies through history. For many of them dedicated memorials, obelisks, etc., excluding women accused in witchcraft . This lecture has the 3 blocks: Current to Javid ideology (Javid and his time) Main features of his creativity Why he was repressed 1. Основные ценности при создании СССР Ценности государств В современном мире каждое государство базируется на определенных ценностях и на этих ценностях строит свою политику. Кто-то декларирует демократию (США) и не может простить даже другим странам его нарушения, кто-то приоритетным декларирует религиозные устои (Иран), и тоже не прочь диктовать свои декларируемые ценности экспортировать. Другой берет за основу социальные программы, который совмещается с наличием имущего олигархического класса. При создании основной ценностью СССР был девиз «Пролетарии всех стран, объединяйтесь», а правительство называлось диктатурой пролетариата. Все должно было служить рабочему классу, союз которого с крестьянством поощрялось (вспомним известную скульптуру Worker and Collective farmer girl” В. Мухиной, который украшал ВДНХ в Москве). Интеллигенции отводилась роль прослойки, и она была носителем идей социализма – неспроста работа Мухиной стала символом Мосфильма («из всех видов искусства самым главным является кино» - говорил Ленин, имея в виду его массовость), а фильмы, спектакли, искусство, включая литературу, 1 создавались интеллигенцией. А все имущие были кулаками, которых надо было раскулачивать. Забегая вперед, по сей день это отношение к «имущим» в той или иной степени сохранилось на пост-советском пространстве, так и не сумев преодолеть стереотипы, которые формировались в течение более семидесяти лет существования СССР. Неслучайно «почетная» и не совсем «бедная» прослойка интеллигенция потеряла все социальные привилегии и в целом почет в первые десятьпятнадцать лет после падения СССР, хотя этот процесс сопровождался попытками реанимировать былой статус интеллигенции. В эпоху, когда еще не было интернета, мобильных телефонов, развитой киноиндустрии др. всякой обычной на сегодня средств массовой коммуникации, одним из важных звеньев воздействия на массовое сознание, было искусство, особенно литература. Неслучайно интеллигенция тоже становилась мишенью массовых политических репрессий. Другой важный кит, на котором стоит государство – вопрос нации, точнее, в определении нации уже говорится, что это общность людей, которая объединяется общим языком, культурой и государственностью, включая и биологический, и социальные факторы. Национальная идентификация становилась в новой истории частью государственной политики, в отличие от средневековой, где доминирующим фактором в основном была религиозная общность. 2. Литература социалистического реализма и особенности творчества Джавида Основным направлением в искусстве декларировался социалистический реализм, который должен был служить построению социализма, привить патриотизм и все последующее, как, например, «учиться, учиться и учиться», уважение к старшим и т.д. Азербайджанскую советскую литературу, также как и советскую литературу в целом, можно разделить на три этапа: периода пролетарской диктатуры, когда этот реализм формировался, чем и объясняется наличие романтизма в литературе; период репрессий и второй 2 мировой войны до реабилитации 1956 года; и наконец, с 1960-х годов литература периода оттепели, которая продолжалась до перестройки. Джавиду выпало быть представителем первого этапа. Сталинские «чистки» -репрессии хронологически коснулись в основном этого периода – начиная с 1937 года. Время жизни Г. Джавида – азербайджанского писателя советского времени - отражает различные вехи истории Азербайджана: родился 23 октября 1882 года в Нахичевани – время царской России; и умер на ссылке в Сибири 5 декабря 1942 (или 1994) года, когда Азербайджан был в том же доминианстве, но при другой политической расстановке. Думается, что при обеих политических системах - не только сталинский период чисток, но и при царской России - Джавид не вписывался в «разрешаемые» рамки. Язык его произведений – гибрид азербайджанского с турецким. Таковым был и Дж. Джабарлы, который не дожил до репрессий. Российское доминианство не позволяло говорить о нежелаемой этнической общности народам, которые жили в его составе. В первый период формирования новой страны и новой идентификации был и другой приоритет- молланасреддинцы, например, Дж.Мамед-кули-заде, один из основоположников журнала «Молла Насреддин», последователь народного языка (ana dili) как литературного. Все это прекрасно показано в фильме-оперетте «О olmasın, bu olsun» У. Гаджибекова. Кроме этого, одним из общих моментов были элементы религии в его драматургии. Г. Джавида (1882-1944), который жил и творил в основном при Советской власти, можно классифицировать как «советский поэт и драматург, автор, представитель суфизма (приверженец бабизма?) романтизма, просветительства», и частично как представителя социалистического реализма. С социалистическим реализмом его объединяет необходимость революции для улучшения жизни рабочих, Творчество Джавида не лишена также идеи революции - естественно, время наложило отпечаток на его творчество («Шейда»). С соцреализмом 3 вмещается и тема дружбы народов, которая есть в творчестве Джавида, но никак не с русским «великим» или «старшим» братом или народами Советского Союза. Вместо этого турки описываются с симпатией, как и немецкая семья. Подчеркивается патриотизм турков. Герои Джавида – азербайджанцы, турки, арабы, немцы, французы, географическая территория (literary mapping)- это Стамбул, Италия, Франция («Uçurum Пропасть»), Кавказ – Азербайджан и Грузия («Шейх Сенан»), Ирак («İblis – Демон »), Азербайджан как часть России (“Şeyda - Шейда”). Литературная карта произведений Джавида: Абстрактный: Небеса - оттуда ниспосылаются мелек-Возлбюленная, туда обращаются за справедливостью герои Qürbə - место, где живет шейх, где можно найти зашиту, приют, пир Реальный Стамбул Ирак (“İblis”) - отношение к арабам, которые захватили Турцию, напоминает «Od gəini» Дж. Джабарлы, даже Баку, Грузия – революция (“Sheyda”) and Georgia (“Sheykh Senan”). Лес и деревня под Стамбулом- либо место для отвлечения от тягот реальности (“Бездна»), либо место, где ищут путь заблудшие в земных тяготах герои и где находят прибежище вспомогательные герои. Дружба народов, как равенство всех людей, независимо от из религии Дружба народов, одна из приоритетных тем соцреализма, у Джавида дана как равенство всех людей, независимо от из религии. Речь не том, как это принято было вывесить ярлык атеиста в дореволюционную (1917 года) пору, как, например, М.Ф. Ахундову, М.А. Сабиру, если речь так или иначе касалась критики служителей религии, а не Бога. Или наоборот, когда официальная политика СССР объявила религию «опиумом для народа». Роль религии как одного из разъединяющих людей факторов, стало основой сюжетной канвы драмы «Шейх Сенан» (1914). Ради того, что доказать приверженность своему тезису о том, «Birsə həq, cümlə din də bir naçar , Xəlqi yalnız ayrılmış azğınlar, Hər kəs uymuş cahanda bir hissə” (Истина для всех 4 одна, и религия беспомощна, людей только разделили недруги)1 (s. 67), он (шейх !) пьет вино до последней капли. «İçiniuz bu şərabı öylə isə» (s. 67) Вино из рук Папаса, христианского служителя, который тот забирает у грузина Платона, отца Хумар, которую он любит платонической любовью. Пьеса начинается как в сказках – сперва появляется образ возлюбленной (в сказках - пери), которую никогда не видел, и за которую отправляется герой и за которую нужно бороться. Она появляется в облаках (почти как во сне (röya),так как никто ее не видит), обычно из другой страны (Ренатурчанка, но живет в Ираке). Имя ее символично – Хумар, обычно пьян от любви или вина - и предвещает примерно суть сюжета. От фольклора этот мотив отличается тем, что у него уже есть возлюбленная Захра в «Шейх Сенане», в «Иблисе» это Хавер, в драме «Бездна» это Геярчин, жена с ребенком, а возлюбенная француженка Анжел с символическим именем тоже мнимая, но без предвестника. Таким обрзом, появление образа возлюбленной в облаках как небесное предзнаменование повторяется в драмах Джавида. Эта «пери» обычно представляется герою как mələk (ангел): «Onu seşməz gözün əsla, O mələkdir, qadın deyil, haşa!...Oxunur gözlərində ülviyyət, Sanki biur heykəli-üluhiyyət»2 . В драме, как и в сказках, герою предстоит пройти испытания для достижения возлюбленной. И в конце отец девушки все-равно может плести капкан, чтобы не выполнить обещание. Так и здесь, герой проходит все испытания ради Возлюбленной, но в итоге завершается трагедией, а герой, вместо героя сказочного, принца, как правило, представитель интеллигенции, который представляет трансформацию статуса Меджнуна, образа средневековой классической поэзии, который у Джавида приводит к трагедии. На вопрос Иблиса о том, кому он хочет мстить, Ихтияр отвечает: «Tanrıdan, yırtıcı sərsəmlərdən,/ Bu batan qanlı günəşdən, göydən/. Heçliyin qəhqəsindən…»3 Hüseyn Cavid. Şeyx Sənan. - Hüseyn Cavid. Əsərləi. İkinci cild, s. 67-68 Там же, стр. 66 3 İblis, s. 325 1 2 5 Религиозные символы -образы– Медиаторы между Богом и людьми (небом и землей) – Возлюбленная, ниспосланная небесами, но приводившие к трагедии; шейхи и папасы Отцы и дети, Что касается шейха, то в творчестве Джавида они выступают в роли учителя, как Молла Насреддин или Ходжа Насреддин. В «Шейх Сенане» даже два поколения отцов и детей. Обычно отец девушки, в которую влюблен герой, от которой потом отречется ради небесной любви, как и свои сами влюбленные, является позитивным человеком, который страдает за свою дочь: Ихтияр - отец Хавер, который оплакивает свою умерщвленную возлюбленным Арифом дочь; Улуг бек – отец Геярчин, оплакивает грудную внучку Менекше (фиалка), нечаянно убитую заблудшим отцом Джелалом. Шейхами назывались лидеры суфийских орденов. Both father of the earthly beloved Zehra and beloved Senan (fathers and children) has title sheikh in the drama “Sheikh Senan”. Senan with title sheikh, Muslim leader, agreed to be swineherd, pasturing prohibited by Islam animal, and carry a cross, thus protesting against bigotry of any religion. Но это не значит, что он за религиозных деятелей. В числе его религиозных деятелей – армянский папас, который перевозил в Армению пули (в пьесе, написанном в 1918 году): “Bu papas ermənidir, vəqtilə/ Ermənistana daşırmış qurşün, /Həm də İncil deyə[1]“ Это еще и историческая память, также как и арабское завоевание, очень неприятная для Джавида, судя по пьесе «Иблис». Папас, христианский священник в «Шейх Сенане», отрицательный образ, который сеет рознь и вражду между людьми: «İmdi isbat edib də gəl qandır! Heç bu mümkünmü isəvi bir qız, Bir müsəlmana varsın? Anlasınız..» (p. 67). Или,Ихтияр, отец убитой обезумевшим Арифом Хавер, обращается к небесам:«Göyə döğru: Nerdə?..Fəqət tanrını bir göstərin/ Ah, ona var söyləniləcək sözlərim » 4 Mедиатор Помимо божественной любви, как способа постижения единой Истины, другим, не менее важным, был спор о том, нужен ли медиатор между Богом и человеком. В этом вопросе – как постичь Божественную Истину, отличались ордена главного течения средневековой классической 4 İblis, Əsərləri, ikinci cild, s. 313 6 мусульманской поэзии суфизма, который насчитывает более десяти орденов. Одним из них был бабизм, главными принципами которого были непризнание медиатора и позволение пить вино. Медиаторами считались как определенные ритуалы, так и прообразы, как Возлюбленная, поэт, пророк. Иблис тоже медиатор, смертный. Иблис как медиатор İblis (1918)– Азазил (созданный из пустыни) 5 - Демон – Мефистофель в Фаусте –- архетипичный образ, созднный такими е известными авторами, как Лермонтов, Гете, Булгаков, и имеет предшественников в мировой литературе. Джавид построил свой образ на мусульманской интерпретации образа. Так, в одноименной трагедии Джавида , как и в других его драмах, особое место занимает параллельный мир, который представлен летающими образами реальных, но пока далеких красавиц, напоминающих пери (peri, nymph), снами (röya), и вырастает в главный образ в одноименной пьесе. Вспомним, что «The spirit Iblis is a Jinn, which are “mischievous” spirits of earth who reside in a universe parallel to the human world while maintaining the ability to interact in both realms [1]»6 Кроме того, он «использует умысел злой», как в поэме «Демон» Лермонтова, сталкивает брата с братом (Ариф и Васиф), используя яблоком раздора девушку –Рену,подстрекает Арифа,главного своего оппонента , как и видно из имени (ариф- мудрый): “Fəqət, yazıq! Əmin ol, Bəklər səni bir yığın cinayət, İzlər səni bir yığın fəlakət”7 Аналогичными особенностями наделен и Демон Лермонтова, когда влюбленный в Тамару Демон : 5 The Jinn were created from the “searing desert wind” – called Simoon (in Arabic- semum yeli). – Author Spirits and prophets in Islam. - http://web.uvic.ca/~rpn/files/iblis.html; Compare also with the word Əzrail, angel of death and Spirits of Islam: Iblis. – Web – November 20, 2002- http://web.uvic.ca/~rpn/files/iblis.html 2 Hüseyn Javid. Əsərləri dörd cilddə, ikinci cild. Bakı: Yazıçı, 1982, s. 293 6Prophets 7 7 «И, чудо! из померкших глаз Слеза тяжелая катится... Поныне возле кельи той Насквозь прожженный виден камень Слезою жаркою, как пламень, Нечеловеческой слезой!..»8 Меджнуном от любви является Шейх Сенан Джавида в его одноименной драме (как и Джелал, Ариф), совершая неадекватные действия во имя любви к христианской девушке Хумар, на котором и построен сюжет трагедии. Но в драме «Иблис заведомо предполагается трагический финал, постольку драма названа его именем. Как отмечено,Иблис сделан из обжигающего как огонь ветра пустыни, как гласит и мусульманская религия. Корреляту свет/тьма – огонь посвящен диалог между Иблисом и Арифом: “Mən indi bir atəş, fəqət əvvəlcə mələkdim,Həp xaiqə təsbit idi, təhlil idi virdim...Adəm kimi bir sayğısız axır ləkə vurdu.»9 Этот «atəş” (огонь) не светит, а обжигает, в отличие от «nur” (света), тем самым этот огонь противоречит свету, наоборот, есть тьма, о чем и говорит ему Ариф (Мудрый): «Uymam sənə, hər məl’ənətin məncə əyandır, Dəf ol da, get, azğınları, satqınları qandır. Hürriyyətlə əsla məni sən irdirəməzsən, Bir zülmət ikən nuri-həqiqəti verəməzsən”10 Его пьесы объединяет дихотомия реальности и божественного мира, который зрим только основным героем. Аналогично звучит у Лермонтова: «Тамара Нас могут слышать!.. Демон Мы одни. 8 9 Михаил Лермонтов. Демон. – Web – December 20, 2009 . http://lib.ru/LITRA/LERMONTOW/demon.txt Hüseyn Javid. Əsərləri dörd cilddə, ikinci cild. Bakı: Yazıçı, 1982, s. 258 10 İbid, p.258 8 Тамара А бог! Демон На нас не кинет взгляда: Он занят небом, не землей!» Вопрос об элитарном, сакральном и народном языке в творчестве Джавида Отметим, что Джавид больше придерживался турецкой стороны, что в его пору называлось пантюркизмом, романтизм в его творчестве не является влиянием русской культуры, в отличие от того же М.Ф. Ахундова , который тоже знал турецкий и арабский. Но разный background - работа в русском военном ведомстве Ахундова и учеба в Стамбульском университете Джавида предопределили приоритеты. Оставив в стороне вопрос о том, что любое общество так или иначе сталкивается с вопросом об элитарном, сакральном и народном языке на разных этапах своего развития11 попытаемя определить творчество Джавида в контексте его времени. В творчестве Джавида можно выделить: следующие дихотомии: ruh- bədən (дух-тело), nur (işıq, eşq) – atəş (светогонь), vəhşət-nifrət (ненависть-дикарство -savagery), xəyanət-vəfa, xəyal, röya - reallıq (воображение, мечта- dream) следующие символические образы: Ариф (мудрый), Геярчин (голубь), Менекше (фиалка), Роза (роза), Анжел (здесь: мнимая, которая оказывается лже-возлюбленной), Иблис и т.д. следующие образы религиозных чинов: шейх, дервиш (с. )папас, rahib (с. 289 – «Иблис») Даже современная Европа сталкивается с этим вопросом в той илои иной степени - от поп-культуры до официальных языков официальных международных организаций). 11 9 следущие пары: Джелал - Геярчин и Анжел (француженка); Шейх Сенан – Захра и Хумар (грузинка); Ариф - Хавер – Рена (турчанка, живет в Ираке) Роза (немка) - Шейда – Ашраф (учился в Европе) следующие темы: революция, религия (сеет вражду, кроме шейха 12 ), война (как насилие, сеющее смерть, и как ложный способ проявлять доблесть), Европа, равенство людей в независимости от вероисповедования, меджнунство, любовь следующую географию: Баку, Грузия, Стамбул, Ирак, лес, деревня (под Стамбулом), текье шейха, небo Часть 3. Критерии репрессии Теперь попытаемся понять, чем не угодил Джавид современному ему политическому режиму. Для этого мы проанализировали основные моменты его трагедий. Как пишет дочь Джавида Туран ханум, долгие годы возглавившая музей Джавида в Баку, он никогда не был членом какой-либо партии. «Мой отец никогда не был членом какой-либо партии. Он никогда не принимал участие в политической организации. КГБ обвинил его в том, что он был среди учредителей контрреволюционной организации, которая готовила государственный переворот. Это была неправда, но невозможно было доказать обратное. Он никогда не признавал этих обвинений. Они всегда оказывали давление на людей, которых они арестовали, чтобы признать ложные обвинения. Некоторые из них уступила, когда они подвергались пыткам, а мой отец никогда не признался в участии в любой контрреволюционной организации. Не было никаких правовых критериев, по которому они совершали эти деяния в те дни. Они арестовали Микаил Мушфига, когда ему было 29, хотя он нписал стихи, восхваляющие социалистическую действительность. 13» 12 May be because of his theologian family 13 The Night Father Was Arrested. Husein Javid (1882-1994). By his daughter, Turan Javid (1923-2004). - Azerbaijani International, Spring, 1996 (4.1.), pp. 24-26 - «My father had never been a member of any party. He had never been involved in any political organization. The KGB accused him of being a founding member of a counter-revolutionary organization which was preparing a coup. That was not true but it was impossible to prove otherwise. He never admitted to those accusations. They always pressured the people they arrested to admit to false charges. Some of them gave in when they were tortured but my father never admitted to being 10 Суммируя вышеизложенное, Гусейн Джавид не был политизированным человеком, не был членом никаких партий, как интеллигентный и образованный человек, в той или иной мере касался исторической памяти и выражал свое отношение к изображаемым событиям как философ. Будучи продолжателем литературы классической традиции, следовал сторогому литературному языку (in Medieval literature- Arabic, Farsi, Turkish-Azeri),. Таковым он для своих произведений выбрал тенденцию к турецкому, как и писатель, поэт и драматург его времени Дж. Джабарлы, или Али бей Гусейн-заде, основоположник журнала “Фиюзат”, который в этом вопросе противостоял позиции авторов журнала «Молла Насреддин», возглавляемого Дж. Мамед-кулизаде. Другой традицией классической поэзии в творчестве Джавида было философское течение суфизм с ее религиозной и прочей символикой и стихотворными жанрами, как мерадж (Исы и возлюбленных). Иногда до появления Возлюбленной на сцене появляются их небесные образы как Предвестник, напоминая религиозные сюжеты. Причинами, которые оказались губительными для Джавида, можно назвать факторы, которые на языке политических реалий назывались панисламизм, и пантюркизм, их агентом, каковым в его пору называлось упоминание Турции. Эти ярлыки, ставшие стереотипными ко второй половине 1930-х годов, не совсем точны, а лишь повод. Так, только к 1936 году в паспортах в графе национальность убирается «тürк», хотя билингвиализм поощрялся на всем протяжении существования Советского Союза, который предполагал только русский. До времени политических репрессий, которые в массовом порядке фактически без суда и следствия 14 уничтожалась «прослойка» involved in any counter-revolutionary organization. There was no legal criteria for what they were doing in those days. They arrested Mikail Mushfig when he was 29, though he had written poems praising socialistic reality.” Следствие – с пытками, где после третьего, четвертого и т.п. допроса потенциальный виновник, «расколовшись», признавал ся в членстве в националистческой партии и «выдавал» соратников по антиреволюционной деятельности. 14 11 интеллигенция, можно найти факты, свидетельствующие о том, что до этого были обращения интеллигенции в Турцию (М. Ф. Ахундов при царской России обращался к турецкому султану для реформы арабского алфавита) и в Иран: Дж. Мамед-кулизаде для издания закрытого Советской властью журнала «Молла Насреддин» (кстати, и бичевал религиозных деятелей, и отличался социальной остротой в поддержку бедноты, и предпочитал народный язык – «ана дили») отправился в Тебриз, Иран. Помимо уже названных «панисламизма и пантюркизма», основными стереотипными ярлыками были, «агент, троцкист, враг народа, террорист, анти-революционер-националист». Этих ярлыков не избежал ни воспевающих советский строй молодой поэт Микаил Мушфиг, ни фольклорист Ханафи Зейналлы, который перевел на азербайджанский труды Ленина. Одним из пунктов обвинений Х. Зейналлы была переписка с турецким литературоведом Исмаилом Хикметом. Не избежали репрессий и люди, стоявшие у истоков установления Советского Азербайджана, которые были известны представителям третьего поколения СССР, так как их имена были названы универсиеты, или были воздвигнуты скультуры: Гезенфер Мусабеков, Айна Султанова, Алигейдар Гараев, Дадаш Буниат-заде, Чингиз Ильдырым, А. Серебровский и др., которые были обвинены в анти-революционной деятельности. Политические «чистки» коснулась даже членов Политбюро, как например, в случае с женой «всеобщей старосты» М. Калинина Репрессии в начале строительства Союза Репрессии подвергались и в начале строительства Союза. Была ликвидирована национальная армия, была политика раскулачивания, а идеологических противников мусаватистов – сторонников Азербайджанской Демократической Республики арестовывали либо отправляли в Сибирскую ссылку. После сталинских репрессий 12 Реабилитация начинается с 1956 года 15 после смерти Сталина и наступает период «оттепели» в советской литературе. Говоря о причинах сталинских репрессий, можно прийти к выводу, что в этой массовой акции изначально были известны жертвы, и никакая логика не могла оправдать этих жертв и отменить приговор, также как и приговор после признания собственных заблуждений или донос под пытками, не были реальной причиной массовой репрессии интеллигенции, их семей, да и целых народов, которых депортировали. Ярлыки в некоторой степени сохранились и после «реабилитации». Так, до конца существования СССР в элитарной кремлевской гвардии не могли служить люди с неславянской внешностью. А в национальных республиках один из трех секретарей ЦК должен был быть русским. На языке современного «human rights» это называется расовая дискриминация. Только после назначения русского первым (!) секретарем почти наполовину обрусевшего Казахстана, в период перестройки, отмечен был народный бунт против этого принципа партийного руководства. Многие факты тех событий относительно Азербайджана нашли отражение, в числе других , в книге акад. З. Буниатова «Красный террор». Финал: По сведениям, только в 1937 году было расстреляно 29 тыс., а всего подверглись репрессии около 40 тыс. представителей интеллигенции Азербайджана. Среди репрессированных литераторов- поэтов, писателей, исследователей можно назвать: следующие имена: Гусейн Джавид (18821944), Микаил Мушфиг (1908-1938), Ханафи Зейналлы (1896-1938), Ахмед Джавад (1892-1937), Юсиф Везир Чеменземинли (1887-1943), Сеид Гусейн (1887-1937), Таги Шахбази Симург (1889-1938), Али Назим (1906-1941), Амин Абид (1898-1938), Салман Мумтаз (1884-1941), Бекир Чобанзаде (1893-1937), Рухулла Ахундов (1897-1937) и т.п. Таким образом, советский строй не стал исключением в применении пыток репрессий как средство сохранения идеологии. 15 Аналогичная политика выживания нацинальности «турок» в национальности подолжалось в Болгарии до развала Советского Союза. 13 During the 1920s and 1930s, Huseyn Javid authored a number of historical epics, such as Peyghambar (The Prophet) in 1922, Topal Teymur (Timur) in 1925, Sayavush (Siyâvash) in 1933 and Khayyam (Khayyám) in 1935 14
