Кто заплатит за ошибку?

Кто заплатит за ошибку?
Для экономики уголовно-судебного производства характерно отсутствие реальных
правовых технологий, направленных на восстановление равновесия в общественных
отношениях, существовавших до криминального события, а также возмещение затрат
уголовно-судебного производства за счет причинителей уголовно значимого вреда[1]. В
связи с тем, что судопроизводственная деятельность изначально убыточна, особый
интерес представляет проблема процессуальных издержек, которые несет государство в
связи с вынесением оправдательных приговоров, ведь совокупная сумма средств,
взысканных с казны в связи с реабилитацией невиновных, ежегодно превышает 100 млн
рублей.
Под судебными издержками согласно ст. 131–132 УПК РФ понимают обусловленные
производством по уголовным делам денежные расходы органов дознания,
предварительного следствия, прокуратуры и суда, которые по итогам судебного
разбирательства возлагаются на осужденного или принимаются на счет государства. К
ним не относятся затраты на: содержание должностных лиц органов уголовной юстиции;
материально-техническое оснащение правоохранительных органов; содержание и
эксплуатацию зданий и помещений; закупку и содержание в надлежащем порядке
вооружения, специальных средств и т.п. Поскольку вынесение большей части
оправдательных приговоров связано со следственными ошибками, «стоимость
оправдательного приговора» включает в первую очередь все вышеперечисленные затраты,
понесенные государством в ходе предварительного расследования.
Можно ли относить затраты на судебное разбирательство, завершающееся вынесением
оправдательного приговора, к числу издержек, неэффективно понесенных государством?
Существует точка зрения, что исправление ошибок, т.е. вынесение оправдательного
приговора, не может быть целью уголовного процесса[2]. Некоторые авторы считают, что
при оправдании подсудимого в связи с его непричастностью к совершению преступления
задача уголовного процесса не достигается, поскольку виновный к ответственности не
привлечен[3]. Таким образом, в обоих случаях с точки зрения задач уголовного
судопроизводства в той или иной мере предполагается неэффективность государственных
затрат на стадии судебного разбирательства при оправдании подсудимого. По нашему
мнению, оценка издержек государства при вынесении судом оправдательного приговора
должна проводиться с учетом того, имели ли органы предварительного расследования
объективную возможность прекращения уголовного дела или уголовного преследования в
отношении невиновного в ходе досудебного производства на основе собранных
доказательств либо такие основания возникли лишь в суде, например в связи с
обнаружением в ходе судебного разбирательства новых доказательств, с изменением в
суде ранее данных показаний обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями и пр. На
практике среди следователей широко распространено мнение о том, что следственные
ошибки не так уж опасны, поскольку вопрос о виновности человека окончательно
разрешается судом и, несмотря на то, что доказательства вины слабы, а обвинение
натянуто, суд во всем разберется и примет решение. По этой причине, а также в целях
искусственного повышения раскрываемости преступлений органы предварительного
расследования нередко формулируют обвинение «по максимуму» и направляют
уголовные дела в суд без достаточных доказательств вины[4]. В этих случаях оправдание
в ходе судебного разбирательства является «запоздалым», а понесенные государством
издержки на проведение судебного разбирательства – неэффективными тратами.
Внешней стороной непроизводительных процессуальных затрат, понесенных
государством в связи с оправданием подсудимого, являются затраты, направленные на
реабилитацию невиновного. Согласно ст. 135 УПК РФ к ним относится возмещение
реабилитированному: 1) заработной платы, пенсии, пособия, других средств, которых он
лишился в результате уголовного преследования; 2) конфискованного или обращенного в
доход государства на основании приговора или решения суда его имущества; 3) штрафов
и процессуальных издержек, взысканных с него во исполнение приговора суда; 4) сумм,
выплаченных им за оказание юридической помощи; 5) иных расходов.
Наиболее ощутимыми затратами государства, связанными с реабилитацией невиновного,
является компенсация морального вреда (ст. 136 УПК РФ). Согласно судебной практике,
компенсация морального вреда за незаконное задержание определяется в среднем суммой
5–25 тыс. рублей, за предъявление незаконного обвинения государство расплачивается 5–
70 тыс. рублей, а ошибочный арест в зависимости от его длительности обходится
Минфину РФ в 10–450 тыс. рублей. Жертвы судебной ошибки, осужденные к наказанию,
не связанному с реальным лишением свободы, могут претендовать на выплату
компенсации морального вреда в размере 10–100 тыс. рублей. Если же суд вынес
приговор с реальным лишением свободы, незаконно осужденный может получить
выплату за причиненный моральный вред от 100 тыс. до 1 млн рублей. При частичной
реабилитации граждан размер компенсации морального вреда в среднем составляет около
1 тыс. рублей.
Анализ действующего законодательства и правоприменительной практики
свидетельствует о том, что политика государства имеет явно выраженную направленность
на снижение «стоимости оправдательного приговора» в ущерб правам и интересам
граждан, незаконно привлеченных к уголовной ответственности. Такая политика
проводится неофициально, в завуалированной форме. Например, за длительное время
сложилась незаконная практика замены оправдания другими процессуальными
институтами (обвинительным приговором с «условной мерой наказания», возвращением
дела прокурору для устранения недостатков обвинительного заключения, прекращением
дела за примирением с потерпевшим и пр.), поощряемая судами вышестоящих инстанций
путем уменьшения требований к обвинительному приговору, к его законности и
обоснованности, снижения стандарта доказанности преступлений[5]. Судьям,
приобщившимся к подобным критериям доказанности, обеспечиваются сохранение
высокого социального статуса и гарантии карьерного роста (получение
квалификационного класса, льгот, продвижения по службе и пр.). Напротив, судьям,
которые выносят оправдательные приговоры, создаются невыносимые условии работы в
форме частных определений, «проработок» на совещаниях, дисциплинарных взысканий, а
в конце концов строптивый судья может лишиться своей должности.
На досудебной стадии уголовного судопроизводства распространена незаконная практика
вынесения в отношении невиновных постановлений о прекращении уголовных дел по
нереабилитирующим основаниям. Федеральной службой судебных приставов количество
оправдательных приговоров и постановлений о прекращении дел по реабилитирующим
основаниям в прямом смысле планируется: на 2006, 2007 гг. – 1%, на 2008 г. – в размере
4% от общего количества уголовных дел, направленных в суд[6]. Также весьма
распространена незаконная практика отмен постановлений о прекращении уголовного
дела по реабилитирующим основаниям и возобновления производства по делу в случае,
если невиновный обращается с требованием о возмещении причиненного ему ущерба.
Кроме того, государственная политика, направленная на снижение издержек государства в
связи с вынесением оправдательных приговоров, на протяжении длительного времени
прослеживается в противоречивости и пробельности законодательства, не
обеспечивающего подлинной реабилитации граждан. Так, в настоящее время порядок
возмещения вреда, причиненного гражданину в ходе уголовного судопроизводства,
определяется гл. 18 «Реабилитация» УПК РФ (ст. 133–140), ст. 151, 1069, 1070, 1099–1101
ГК РФ и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении
ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и
общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных
обязанностей», основные положения которого противоречат нормам гл. 18 УПК РФ и
Конституции РФ. При этом ч. 4 ст. 135 УПК РФ заставляет гражданина обращаться с
требованием о возмещении имущественного вреда к тем должностным лицам, которые не
считались с требованиями Конституции РФ, федеральных законов и пытались привлечь
его к уголовной ответственности. Как отмечает С. Нарижний, «…одно только описание
всего механизма может оттолкнуть достаточно большую часть реабилитированных от
многомесячных хождений по бюрократическим инстанциям»[7]. Следует дополнить, что
на подобное обращение решится не каждый, опасаясь вновь быть подвергнутым
уголовному преследованию.
Что касается причиненного гражданину морального вреда, то действующее
законодательство (ст. 136 УПК РФ) предусматривает в качестве необходимого условия
получения компенсации обращение в суд с соответствующим иском, т.е. вынуждает
гражданина вступать в спор с государством, уже признавшим, что в результате
незаконных действий и решений в ходе уголовного судопроизводства был причинен вред.
Учитывая, что закон не содержит четких количественных критериев компенсации
морального вреда, правоприменительная практика также ориентирована на то, чтобы эти
издержки государства по возможности были минимальными. Обтекаемые фразы ст. 1101
ГК РФ о том, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу
нравственных или физических страданий, степени вины ответчика, иных заслуживающих
внимания обстоятельств, а также связан с требованиями разумности и справедливости,
превращают институт компенсации морального вреда в пустую декларацию. Так,
руководитель одного из региональных управлений федерального казначейства не без
гордости отмечает, что «…сотрудники правоохранительных органов, следствия и
дознания, особенно в районах, редко отстаивают правомерность своих действий, могут
даже не явиться на судебное разбирательство. Зачастую благодаря только участию
представителей Министерства финансов РФ суммы исковых требований, предъявленных
к взысканию, сводятся до минимума»[8].
В связи с этим полагаем, что все вопросы, связанные с возмещением имущественного и
морального вреда должен решать суд в порядке особого производства, при этом в законе
необходимо определить количественные ориентиры денежной компенсации морального
вреда, выплачиваемой реабилитированному. Так, А. Эрделевский определяет размер
компенсации презюмируемого морального вреда в случае привлечения невиновного к
уголовной ответственности в 360 МРОТ, осуждения невиновного – в 288 МРОТ,
незаконного задержания – 144 МРОТ, незаконного заключения под стражу (за один день)
–28,8 МРОТ, принуждения к даче показаний – 216 МРОТ (соединенного с применением
насилия – 576 МРОТ), иное ущемление прав и свобод – 36 МРОТ[9]. В.В. Осин считает
возможным определить нижний и верхний пределы денежной компенсации морального
вреда за незаконное привлечение к уголовной ответственности в размере от 100 тыс.
рублей до 1 млн рублей в зависимости от тяжести предъявленного обвинения; за
незаконное заключение под стражу – от 100 тыс. до 1 млн рублей в зависимости от срока
содержания под стражей; за незаконное осуждение – от 1 млн до 30 млн рублей в
зависимости от срока отбытого наказания[10].
Во исполнение Постановления Конституционного Суда был принят Федеральный закон
от 27 декабря 2005 г. № 197-ФЗ, которым в Бюджетный кодекс РФ были внесены
существенные изменения: в исполнительном производстве появилась отдельная глава о
механизме исполнения судебных актов при обращении взыскания на бюджетные
средства, а судебные приставы-исполнители были лишены возможности осуществлять
действия по исполнению решений против государства. Необходимость особого порядка
исполнения судебных решений о взыскании с казны обосновывалась бюджетным
дефицитом и необходимостью исключения нарушений процедуры исполнения бюджета.
Однако интересы взыскателя-гражданина, незаконно подвергнутого уголовному
преследованию, остались неучтенными. Так, согласно действующему порядку установлен
более длительный (трехмесячный) срок исполнения судебных актов, чем предусмотрено
ФЗ РФ «Об исполнительном производстве». Кроме того, не предусмотрено механизма
ответственности за несвоевременное или ненадлежащее исполнение должностными
лицами Минфина РФ и соответствующими должностными лицами федеральных органов
исполнительной власти и субъектов Федерации решения суда (за исключением права
повторного обращения в суд), т.е. сохранена легальная возможность для блокирования
исполнения судебных решений и для исполнения их с нарушением установленных сроков.
В соответствии со ст. 219, 255 Бюджетного кодекса РФ бюджеты по расходам
исполняются в пределах фактического наличия денежных средств на счете бюджета.
Таким образом, фактическое отсутствие денежных средств на лицевом счете Минфина РФ
или отсутствие ассигнований на указанные цели может являться причиной неисполнения
судебных актов. В случае неисполнения судебного акта Минфином РФ в установленный
срок по указанным выше обстоятельствам каким-либо иным образом обязать государство
исполнить свои обязательства (например, путем обращения взыскания на имущество
должника, финансируемого за счет бюджетных средств) не представляется возможным.
По нашему мнению, минимизация затрат бюджета, связанных с вынесением
оправдательного приговора, вполне возможна без нанесения ущерба правам и свободам
граждан, незаконно подвергнутых уголовной репрессии.
К снижению «стоимости оправдательного приговора» могут привести меры по
своевременному оправданию невиновных на досудебных стадиях уголовного
судопроизводства. Этому в настоящее время препятствует существование так называемой
«палочной» системы оценки работы правоохранительных органов, т.е. в зависимости от
количества направленных в суды дел. Кроме того, прекращение уголовного дела на
стадии предварительного расследования в недостаточной степени регламентировано в
УПК РФ. Нормы ст. 213 УПК РФ о содержании постановления о прекращении уголовного
дела носят общий характер и требуют дополнений, аналогичных тем, которые
регламентируют содержание оправдательного приговора. Заслуживает внимания
предложение о переименовании постановления о прекращении уголовного дела (по
реабилитирующим основаниям) в «постановление об оправдании», для того чтобы
подчеркнуть его реабилитирующий характер[11]. Требует разрешения также проблема
стабильности процессуальных актов реабилитации следователя (дознавателя). Если в
отношении оправдательного приговора возможности его пересмотра в порядке надзора
ограничены по времени, по субъектам и основаниям пересмотра (ст. 405 УПК РФ), то в
отношении постановлений следователя (дознавателя) о прекращении уголовного дела
такие ограничения не предусмотрены, а значит вопрос о реабилитации лица, оправданного
путем вынесения постановления следователя, может быть поставлен под сомнение в
любое время в пределах сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности.
Кроме того, в законодательстве необходимо разработать механизм применения
государством регрессных требований к виновным должностным лицам прокуратуры,
органов следствия, дознания, судьям. Федеральным законом от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ
«О государственной гражданской службе Российской Федерации» предусмотрена только
дисциплинарная ответственность государственных гражданских служащих. В
соответствии со ст. 242–243 ТК РФ материальная ответственность работника перед
работодателем в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника
лишь в случаях, предусмотренных федеральными законами. При этом для наступления
полной материальной ответственности юридически значимыми являются такие факторы,
как форма вины (умысел) причинителя вреда, либо наличие приговора суда в отношении
работника, либо совершение им административного проступка и пр. Поэтому отсутствие
специального законодательства не позволяет даже в теоретическом плане говорить о
реальности возмещения государству причиненного вреда незаконными действиями
должностным лицам прокуратуры, органов следствия, дознания, судьям.
Заслуживают внимания предложения по корректировке бюджетных средств, выделяемых
государственному органу – причинителю ущерба. По мнению Д.Л. Комягина,
«…негативные последствия для государственного органа не могут быть прямо
пропорциональны выплачиваемой сумме, в противном случае Министерство внутренних
дел или Генеральная прокуратура РФ не будут иметь равных просто в силу возложенных
на них полномочий. Самым показательным будет не объем выплачиваемых сумм, а
сравнение показателей от года к году»[12].
С учетом изложенного полагаем, что уголовная политика государства в сфере
реабилитации невиновных нуждается в существенной корректировке, с тем чтобы «счет»,
предъявленный государству по каждому оправдательному приговору, был оплачен
своевременно, в полном объеме и в конечном итоге не государством в лице
законопослушных налогоплательщиков, а должностными лицами, незаконными
действиями которых был причинен ущерб.
Ю.Ю. Чурилов,
адвокат Адвокатской палаты Курской области
[1] См.: Бажанов С.В. Стоимость уголовного процесса. Дис. ... д-ра юрид. наук. Нижний
Новгород, 2002. 585 с. // http://www. lenta.ru/russia/1999/12/29/nikitin/
[2] См.: Томин В.Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Правоведение. 1969.
№ 4. С. 68.
[3] См.: Якуб М.Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права.
М.: МГУ, 1960.
С. 17.
[4] См.: Самойленко В. Искаженная статистика //Законность. 2001. № 3.С. 15.
[5] См. об этом подробнее: Чурилов Ю.Ю. Латентное оправдание // эж-ЮРИСТ № 50,
декабрь 2007 г. С. 10.
[6] См.: Приказ Федеральной службы судебных приставов от 28 декабря 2006 г. № 181
«Об утверждении Расширенного перечня показателей деятельности на 2007 год для
территориальных органов ФССП России» // Бюллетень Федеральной службы судебных
приставов Министерства юстиции РФ. 2007. № 2; Приказ Федеральной службы судебных
приставов от 22 ноября 2007 г. № 604 «Об утверждении Методики расчетов,
используемых в системе оценки эффективности деятельности территориальных органов
Федеральной службы судебных приставов» //Бюллетень Федеральной службы судебных
приставов Министерства юстиции РФ. 2007. № 4; Приказ Федеральной службы судебных
приставов от 21 декабря 2007 г. № 644 «Об утверждении Расширенного перечня
показателей деятельности на 2008 год для территориальных органов Федеральной службы
судебных приставов» // Бюллетень. Федеральной службы судебных приставов
Министерства юстиции РФ. 2008. № 1.
[7] Нарижний С. Компенсация морального вреда пострадавшим от судебно-следственных
ошибок // Российская юстиция. 1997. № 10. С. 45.
[8] Бочарова О., Скачкова Л. Порядок работы с должниками-бюджетниками
регламентируется законом // Бюджет. 2007. № 9. С. 32.
[9] См.: Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. М.: Издательство Бек, 2000. С.
197.
[10] См.: Осин В.В. Порядок реабилитации не соответствует положениям Конституции РФ
и международному законодательству // Адвокат. 2008. № 5. С. 10.
[11] См.: Пастухов М.И. Оправдание подсудимого. Минск: Издательство
Университетское, 1985. С. 70.
[12] Комягин Д.Л. Правовое регулирование возмещения вреда от незаконных действий
государственных органов и их должностных лиц: хроника проб и ошибок // Законы
России: опыт, анализ, практика. 2007. № 10.