Т. А. Алексеева Государственный комплекс «Дворец конгрессов

Т. А. Алексеева
Государственный комплекс «Дворец конгрессов»
Стрельна:
великокняжеская резиденция и дачный пригород
«Историю Константиновского дворца можно рассказывать как историю несбывшихся
надежд. Здесь не состоялась русская Версалия и приморский парадиз, славу дворца-казармы,
каким при Константине Павловиче стал Стрельнинский дворец, затмила Гатчина, славу
музыкальной столицы, где играл сам великий Штраус, затмил Павловск. Ряд можно продолжать.
Вместо великолепного и блистательного дворца — руина, погреб, в лучшем случае
великокняжеская загородная дача…»1
Так лаконично и емко характеризует судьбу Константиновского дворца в Стрельне
современный исследователь. Действительно, в почти 300-летней истории Стрельнинского
дворцово-паркового ансамбля, задуманного Петром Великим как императорская «Русская
Версалия», символ могущества России как морской державы, годы благоденствия и процветания
сменялись десятилетиями забвения и разрушения. Лишь в начале XXI столетия Стрельна
вернула себе высокое предназначение, получив статус Государственного комплекса «Дворец
конгрессов» — резиденции президента Российской Федерации.
В процитированной характеристике — «в лучшем случае великокняжеская загородная
дача» — очевидны коннотации сожаления и разочарования. Однако думается, что в этих словах
нет ничего уничижительного. Они отражают объективную историческую реальность. Во второй
половине XIX — начале ХХ вв. Стрельна была известна не только как одна из самых
изысканных великокняжеских усадеб в окрестностях Санкт-Петербурга, «восхитительное
загородное местопребывание»2 великого князя Константина Николаевича и его потомков, но и
как сформировавшийся на околодворцовых поместных землях дачный пригород с богатой
историей. Его центром был Большой Каменный дворец, а окружавшие дворцово-парковый
ансамбль территории «осваивались по мере развития Стрельны в качестве императорской и
великокняжеской резиденции, в соответствии с чередовавшимися периодами активности и
„застоя“ в жизни дворца»3.
Возникновение Стрельны как дачного пригорода относится к первым десятилетиям
истории Петербурга. Первые дачи4 появляются здесь в 1710 г., когда земли между побережьем
Финского залива и знаменитой впоследствии Петергофской дорогой были размежеваны на
равные участки и пожалованы (даны «в дачу») членам Императорской семьи, приближенным
царя и вельможам для устройства «забавных домов каменных изрядною архитектурною
работою»5. Именно в этот период была основана и «дача государева Стрелина мыза»6: в 1715 г.
Никифорова Л. В. Дворец в истории русской культуры: опыт типологии. СПб., 2006. С. 184.
Гейрот А. Ф. Описание Петергофа. СПб., 1868. С. 130.
3
Горбатенко С. Архитектура Стрельны. СПб., 2006. С. 275.
4
Лексема дача (от глагола дать/давать) в значении ‘земельный или лесной участок, полученный от государства’,
известна в русском языке с конца XVII в. (Словарь русского языка XI—XVII вв. Вып. 4. М., 1977. С. 178). В XVIII в.
этот термин употребляется в основном в сфере земельного права и обозначает земельный или лесной участок,
находящийся во владении кого-либо (Словарь русского языка XVIII века. Вып. 6; Л., 1991. С. 41). Это значение
зафиксировано и в словаре В. И. Даля: ‘небольшая поземельная собственность, некогда даровая, от царя, или данная
по дележу, по отводу; угодья и земли округленные, обмежеванные, собь владельца или общества’ (Даль В. И.
Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1998. Т. 1. С. 412). Однако уже к началу XIX в. дачей все
чаще называют загородный дом с земельным участком, предназначенный для летнего отдыха горожан, и это
лексическое значение вскоре становится основным. В современной гуманитарной науке дача исследуется как
концепт русской культуры, явление национальной и этнокультурной специфики российской истории, уникальный
феномен русской жизни. В настоящее время наиболее полным и глубоким исследованием русской дачи следует
считать монографию английского исследователя Стивена Ловелла: Lovell, Sthephen. Summerfolk. A history of the
dacha, 1710—2000. Ithaca—London, 2003 (на русском языке: Ловелл С. Дачники. История летнего житья в России
1710—2000. М., 2008).
5
Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 24. См. также: Горбатенко С. Б. Петергофская дорога. Историкоархитектурный путеводитель. СПб., 2002. С. 14—22 и др.
1
2
1
начались работы по устройству парка, а 16 июня 1720 г. Петр I заложил первый камень в
фундамент будущего дворца. Параллельно осваиваются окружающие территории: формируются
дворцовая слобода с казарменным комплексом, дворцовые деревни7. Рядом с императорской
Стрелиной мызой выделяются участки для загородных резиденций вельмож и приближенных
государя: царевен Екатерины Иоанновны и Прасковьи Иоанновны, А. Меншикова,
Л. Блюментроста, А. Кикина, У. Синявина, Я. Фельтена, И. Мусина-Пушкина, И. Бутурлина,
М. Алсуфьева, Ю. Шаховского, И. Стрешнева и др.8 Дача на Петергофской дороге была знаком
отличия, прерогативой новой — петровской — элиты русского общества и предназначалась не
для устроения хозяйства (как традиционная русская усадьба), а исключительно для загородного
отдыха «на европейский манер». Досуг ее владельцев заполнялся модными занятиями, прежде
чуждыми и даже запретными для русского человека: приемом гостей, светским общением,
танцами, музицированием, чтением модных книг. Петергофская дорога в это время
демонстрирует одну из основных парадигм петровских преобразований: открытие прежде
герметичным русским обществом нового стиля жизни, который со временем становился
образцом для подражания в низших кругах. Появление аристократических загородных
«увеселительных дворцов» по соседству с императорской резиденцией предвосхищало в
Стрельне рождение дачного пригорода.
Несмотря на то что строительство Большого Каменного дворца не было завершено при
жизни Петра и Стрелина мыза использовалась на протяжении всего XVIII в. как хозяйственное
имение с большим садово-оранжерейным комплексом, мельницами, прудами, пасекой и
винохранилищем, сама Стрельна оставалась местом аристократического загородного отдыха:
земли под дачи на Петергофской дороге продолжали раздаваться приближенным ко двору в
период царствования и Елизаветы Петровны, и особенно Петра III и Екатерины II. Это было «в
окрестностях столицы единственное место, где богачи всех сословий проводили лето»9, и на
участке от Екатерингофа до Стрельны «тянулся почти непрерывный ряд дач, принадлежавших
знатнейшим и богатейшим русским вельможам»10. До конца столетия обычай проводить лето на
дачах был принят только в среде высшей аристократии: «сказать о ком-нибудь: он живет на
даче, значило то же что: он богат, силен и знатен»11; характерно, что синонимами к слову
«дача» в это время были существительные «вилла», «дворец» или даже «замок». В то же время в
описании «российского села Стрельна», оставленном И.-Г. Георги (1794), упоминаются и
«разные хорошие деревянные крестьянские домы, в коих городские жители <…> для летнего
пребывания комнаты нанимают»12. Однако «императорский увеселительный замок Стрельна»
так и не был достроен в XVIII в., и к концу столетия он «представлял вид запустения и
разрушения», так что даже «путешественник бежал сих печальных, мрачных мест»13…
Судьба Стрельны изменяется с появлением нового владельца: в 1797 г. Павел I подарил
дворец своему второму сыну — цесаревичу великому князю Константину Павловичу (1779 —
1831). Стрелина мыза становится великокняжеской резиденцией. Строительство было в скором
времени завершено, но дачей в том смысле, который закрепился за этим словом к началу
Титов А. А. Дополнение к историческому, географическому и топографическому описанию Санкт-Петербурга, с
1751 по 1762 года, сочиненному А. Богдановым. СПб., 1903. С. 111. Мыза — финское и прибалтийское название
усадьбы, парадной или хозяйственной. Стрельнинский дворцово-парковый ансамбль именовался в официальных
документах Стрелиной мызой вплоть до рубежа XIX—ХХ вв. См.: Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 331.
7
Горбатенко С. Б. Петергофская дорога. С. 209.
8
См.: Богданов И. А. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала
заведения его, с 1703 по 1751 год. СПб., 1779. С. 62—63; Титов А. А. Указ. соч. С. 108—122; Ардикуца В. Е.
Стрельна. Л., 1967. С. 11; Горбатенко С. Б. Архитектура Стрельны. С. 294—296; Коренцвит В. А. К истории
застройки «приморских дач» по Петергофской дороге в царствование Петра I // Памятники культуры: новые
открытия. Ежегодник. 1991. М., 1997. С. 375.
9
Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2000. С. 56.
10
Полуянский К. Я. Дачи. Темные стороны наемных дач и выгода строить собственные дачи. СПб., 1894. С. 3.
11
Б<улгарин> Ф. Дачи // Северная пчела. 1837. 9 августа. № 176. С. 3.
12
Георги И.-Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и
достопримечательностей в окрестностях оного, с планом. СПб., 1996. С. 518.
13
Свиньин П. П. Достопамятности Санкт-Петербурга и его окрестностей. СПб., 1818. С. 62.
6
2
XIX в., — ‘загородный дом (обычно с земельным участком), предназначенный для летнего
отдыха’14 — Стрельнинский дворец при цесаревиче не был. Резиденция великого князя больше
напоминала военный городок: здесь Константин Павлович «имел обыкновение в летние месяцы
стоять лагерем со своим полком Конной гвардии, шефом которой он был»15, на площади перед
дворцом «каждый день происходили парады с духовою музыкою, игравшею здесь также по
вечерам после зори»16, в дворцовой слободе возводились многочисленные казармы, конюшни,
цейхгауз, манежи, госпиталь.
В то же время в окрестностях дворца дачная жизнь продолжала развиваться. Это было
связано с общими социокультурными процессами: к началу столетия дача становится
неотъемлемой приметой петербургского быта, снять дом на лето стремятся все представители
состоятельной части русского общества. Ф. Булгарин вспоминал, что в начале 1800-х гг. «в
Стрельной и от Стрелиной мызы до Петергофа не было ни одной дачи»17. Однако известно, что
цесаревич Константин Павлович выделил к востоку от дворца несколько участков под усадьбы
частных лиц. Уже в 1810-х гг. здесь существовали дачи гофмейстера князя Н. Г. Вяземского (на
берегу Кикенского пруда), лейб-медика П. И. Линдстрёма (у восточной оконечности Дворцового
пруда), камердинера цесаревича Борисова18. В 1820-х гг., когда великий князь уже покинул
дворец, переехав в Варшаву, в Стрельне появились дачи управляющего Стрелиной мызой
Г. И. Энгельмана, баронессы Строгановой, первого министра финансов графа А. И. Васильева,
княгини Гики19. Путешественник, остановившийся «в весьма покойном почтовом доме»
напротив «увеселительного замка Стрельна», мог видеть «по обеим сторонам дороги,
непрерывно, прекраснейшие дачи и загородные дома, роскошнейшей зеленью поросшие сады,
могущие служить украшением Италии», — такое описание Стрелиной мызы оставил
библиотекарь цесаревича Константина Павловича Ф. Шредер20.
Начиная с первой четверти XIX в. набирает обороты знаменитый петербургский «дачный
бум». Летом за город бегут из тесных и грязных городских жилищ, от дурной воды, воздуха,
почвы, опасаясь эпидемий холеры, а также стремясь сэкономить на разнице в стоимости жилья
(дачного дома и городской квартиры)21. Обычай снимать дачу распространяется в среде
чиновничества, купечества, мещанства, и постепенно в Стрельне «роскошные виллы,
окруженные громадными парками», сменяются «более скромными дачами людей менее
состоятельных»22. География массового распространения дач по традиции охватывала
территории вблизи императорских и великокняжеских резиденций, в т. ч. и Стрельны. Уже в
сочинении П. П. Свиньина (1818) упоминаются «чистые домики некоторых частных
обывателей», которые, возможно, использовались для летнего проживания горожан 23. А в начале
1840-х гг. на Петергофской дороге жил большей частью «средний круг» — «мелкие дачники,
принадлежавшие <…> к чиновничьему классу»24. Начинает развиваться рынок съемного летнего
жилья: в этом случае в качестве дачи использовался, как правило, «крестьянский домик,
нанимаемый горожанином на летние месяцы»25. К этому времени Стрельна уже имела «вид
целого города», причем наряду с Большим дворцом ее достопримечательностью была и
Большой академический словарь русского языка. Т. 4. М.—СПб., 2006. С. 531.
Реймерс фон, Генрих. Санкт-Петербург в конце своего первого столетия. СПб., 2007. С. 52—53.
16
Свиньин П. П. Указ. соч. С. 70.
17
Б<улгарин> Ф. Указ. соч. С. 4.
18
Свиньин П. П. Указ. соч. С. 98; Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 301—302.
19
См.: Свиньин П. П. Указ. соч. С. 98; Пыляев М. И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 2003.
С. 217—218; Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 289, 300.
20
Шредер Ф. Новейший путеводитель по Санкт-Петербургу с историческими указаниями. СПб., 1820. С. 223.
21
См.: Малинова О. Ю. Дачи // Три века Санкт-Петербурга: энциклопедия. Т. 2. Девятнадцатый век. Кн. 2. СПб.,
2003. С. 274—275; Она же. Социокультурные факторы формирования дачного пространства вокруг СанктПетербурга (1870 — 1914). Автореферат… канд. ист. наук. СПб., 2005. С. 15—20.
22
См.: Северный дачный листок. 1904. № 1 (1 марта). С. 10.
23
Свиньин П. П. Указ. соч. С. 92.
24
Зотов В. Р. Петербург в сороковых годах // Исторический вестник. 1890. Т. 39. № 2. С. 330.
25
Греч А. Весь Петербург в кармане. Справочная книга для столичных жителей и приезжих. СПб., 1851. С. 176.
14
15
3
«великолепная дача графа А. Ф. Орлова»26 — роскошная усадьба с дворцом в неоготическом
стиле, возведенным в середине 1830-х гг. по проекту архитектора П. С. Садовникова на месте
дачи баронессы Строгановой на западном берегу бывшего Заводского (затем Орловского) пруда.
К 1830-м — 1840-м гг. относится строительство усадьбы «Александровка» с сохранившимся до
наших дней Львовским дворцом, принадлежавшей внебрачному сыну великого князя
Константина Павловича генерал-майору П. К. Александрову и перешедшей по наследству к
князьям Львовым. Среди других усадеб Стрельны 1830—1840 гг. известны дачи статского
советника Бобрикова, князя А. А. Суворова-Рымникского (внука знаменитого полководца),
титулярного советника Лемихова, садовника Михайлова, полковницы Рославлевой, Азиберг 27.
После открытия в 1857 г. Петергофской ветки Балтийской железной дороги дачное
строительство в Стрельне вышло на новый уровень — сказывалось не только соседство с
знаменитой великокняжеской резиденцией, но и удобство транспортного сообщения со
столицей, которое обеспечивали пригодные поезда, а также дачные экипажи, дилижансы и
пароходы28. В том, что Стрельна становилась во второй половине XIX — начале ХХ вв. «летним
прибежищем столичных жителей», уступавшим по престижности только Петергофу,
определяющую роль играло ее географическое положение: близость Финского залива и,
соответственно, возможность морских купаний, приемлемое качество колодезной воды,
живописная природа, предоставляющая большие возможности для летнего отдыха29. Важны
были для дачников и особенности инфраструктуры поселка: отсутствие фабрик и заводов (кроме
бумагоделательного завода Крылова); обилие зелени и фруктовых садов30; наличие медицинских
учреждений (нескольких больниц — в здании деревянного дворца Петра I, на Волхонке,
т. наз. Холерной избы, аптеки), а также постоянно консультировавших врачей и акушерки31;
почтовой станции, магазинов (так, путеводитель В. К. Симанского насчитывал в Стрельне «до
30 разных торговых заведений»32). Наконец, одним из часто упоминаемых достоинств дачной
Стрельны были ее широкие и прямые улицы (к концу 1880-х гг. их было двенадцать33) — правда,
поскольку они не были замощены, то дачникам досаждала уличная пыль, «от которой летом при
частых здесь ветрах некуда деваться»34. В 1896 г. было основано Общество благоустройства
Стрельны и окрестностей, целью которого было «приведение дачной местности Стрельны и
ближайших ее окрестностей в возможно лучшее состояние по благоустройству и удобствам»35,
однако, как следует из материалов стрельнинской газеты «Дачница», далеко не все были
Бурьянов В. Прогулка с детьми по Санкт-Петербургу и окрестностям. Ч. III. СПб., 1838. С. 17.
Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 286, 299, 301—302.
28
Верландер А. П. По Балтийской дороге. Ч. I. СПб., 1883. С. 98; Арепьев Н. Ф. Путеводитель по окрестностям
Петербурга. Вып. II. СПб., 1901. С. 11; Москвич Г. Г. Иллюстрированный практический путеводитель по СанктПетербургу и окрестностям. Одесса, 1905. С. 257.
29
См.: Симанский В. К. Куда ехать на дачу? Петербургские дачные местности в отношении их здоровости. Вып. I.
Изд. 2-е. СПб., 1889. С. 52—53.
30
Дачи и окрестности Петербурга. Рассказ Г. Знакомого. СПб., 1891. С. 59.
31
Спутник дачника. Издание журнала «Указатель „Фрум“» М. Якрина и Е. Копаныгина. СПб., 1885. С. 68; К отъезду
на дачу. СПб., 1909. С. 36.
32
Симанский В. К. Указ. соч. С. 52. См. также: Дачный указатель. Руководство для едущих на дачу. Путеводитель
для туристов и экскурсантов. СПб., 1910. С. 9. С другой стороны, А. П. Верландер указывал на изъяны
стрельнинской торговли: «Странная особенность Стрельны — затруднительность в приобретении сливок и вообще
хорошего молока. Как это ни забавно, но некоторые дачники, преимущественно чиновники, возвращаясь из
петербургских канцелярий на дачи, привозят с собой сливки (в бутылках)… Не менее затруднительно приобретение
вина, консервов, колониальных и модных товаров». // Верландер А. П. Указ. соч. С. 97—98.
33
Симанский В. К. Указ. соч. С. 52—53.
34
К отъезду на дачу. С. 36. Ср.: «…самым злосчастным местом по этой части является Старо-Нарвское шоссе <…>
по которому с утра до ночи, как по Невскому проспекту, снуют всевозможные экипажи, начиная с простой
мужицкой телеги и кончая дорогим великокняжеским мотором, отчего подымаются целые тучи пыли, которые
врываются в сады, окна и двери дач, стоящих по обеим сторонам этого, сравнительно с другими, узкого шоссе и
покрывают толстым слоем все находящиеся в помещениях предметы, а также засоряют легкие там живущих,
составляя удобную почву для развития туберкулеза». // Дачница. 1912. № 4. (15 июля 1912, воскресенье). С. 2.
35
Устав Общества благоустройства Стрельны и окрестностей. СПб., 1896. С. 3.
26
27
4
довольны его работой36. Охрана правопорядка обеспечивалась земским начальником37, а борьба
с пожарами — знаменитой пожарной командой князя А. Д. Львова.
Середина XIX — начало ХХ вв. — это и время расцвета Стрельнинского дворцовопаркового ансамбля как великокняжеской дачи. 25 сентября 1831 г. владельцем Стрелиной мызы
становится сын императора Николая I великий князь Константин Николаевич (1827 — 1892). В
права владения усадьбой он вступил в 1848 г., достигнув совершеннолетия и заключив брак с
великой княгиней Александрой Иосифовной, урожденной принцессой Саксен-Альтенбургской.
Благодаря ее изысканному вкусу во второй половине XIX столетия Стрельна становится одной
из самых изысканных загородных великокняжеских резиденций на Петергофской дороге. Под
руководством архитекторов А. Штакеншнейдера, Х.-Ф. Мейера, Г. Боссе, А. Угрюмова были
заново отделаны дворцовые интерьеры, и Стрельнинский дворцово-парковый ансамбль (за
которым постепенно закрепилось название Константиновского — по имени владельца)
превратился в настоящую великокняжескую дачу — комплекс комфортабельных апартаментов
для повседневной жизни и отдыха великокняжеской семьи. Многочисленные нововведения в
оформлении террасы и парков вызывали восхищение современников, что отразилось в
путеводителях того времени38.
Владелец резиденции продолжал выделять участки под строительство домов и дач39,
причем все активнее использовались удельные земли. С 1862 г. началось отчуждение земель,
принадлежавших Стрельнинскому дворцовому правлению, в собственность частных лиц, что
стало дополнительным стимулом дачного строительства (однако планы и фасады возводимых
зданий должны были утверждаться великим князем)40. Продолжает расширяться социальный
состав владельцев и арендаторов дач. Если в соседнем Петергофе в летний сезон жили лица,
имевшие прямое отношение ко двору (высшее чиновничество, семьи офицеров гвардии и под.)41,
то в Стрельне проводили лето не только представители аристократии, но и чиновники средней
руки и даже разночинцы42. В результате к концу XIX в. Константиновский дворцово-парковый
ансамбль был почти полностью окружен дачами43; великолепные особняки располагались также
Так, 15 июля 1912 г. корреспондент сетовал: «Бочки (для поливки улиц — Т. А.) были заведены, но от отсутствия
в них воды рассохлись, потрескались и свалены в сарай. Фонари висят, но горят очень редко и притом весьма
причудливо; то зажигаются тогда, когда еще светит солнце, то не зажигаются тогда, когда царствует полная тьма.
Частью поломанный ледоходом пешеходный мост через реку еще в марте месяце был починен в июне. Впрочем, раз
в год члены „Общества благоустройства“ предаются усиленной деятельности. Они устраивают праздник в пользу
„Общества“. Весь театральный сад и снаружи, и внутри увешивается флагами и гирляндами, музыка гремит, трещит
фейерверк, льется обильно вино, и ликование заходит далеко за полночь. 16 лет существования Общества… но
итоги так скромны, что лучше и не упоминать о них». // Дачница. 1912. № 4 (15 июля 1912, воскресенье). С. 2.
37
Дачный указатель. С. 9.
38
«Особенно замечателен вновь устроенный сад с фонтанами на дворцовой террасе и артистически затейливое
убранство под главными арками дворца. Кроме того, замечательны: по левую сторону дворца веранда, верхний сад
и павильон над озером — купальня, а по правую сторону дворца детский сад с различными играми. В нижнем
парке, в стороне от дворца, в чаще построен красивый сельский домик-павильон <…>» (Гейрот А. Ф. Указ. соч.
С. 130); «Внутренние комнаты, назначенные для летнего жительства августейших хозяев Стрельны, отличаются
изящною простотою отделки; собственные покои Их Высочеств наполнены замечательными произведениями
живописи и ваяния, причем некоторые фарфоровые вазы ценятся знатоками весьма высоко» (Верландер А. П.
Указ. соч. С. 89).
39
См.: Нейдгардт П. Список земельных владений Петергофского уезда СПб., 1865; Горбатенко С. Б. Петергофская
дорога. С. 209.
40
Материалы о городах придворного ведомства. Город Павловск и мыза Стрельно. СПб., 1882. С. 59;
Верландер А. П. Указ. соч. С. 94—95.
41
Пискарев П., Урлаб Л. Дачный быт Петербурга в начале ХХ века (публ. А. Конечного) // Антропологический
форум. № 3. СПб., 2006. С. 453.
42
См.: Путеводитель по окрестностям Петербурга. Спутник дачника в сезон 1881 г. Издание Р. С. Попова. СПб.,
1881. С. 90. Характерно, что в начале ХХ в. Стрельна (наряду с не менее известными дачными местностями)
фигурировала в массовом сознании как топос, стереотип типичного дачного пригорода, о чем свидетельствует
следующий анекдот, напечатанный на страницах журнала «Дачный курьер» 21 июня 1908 г. (с. 3):
«— Почему это Вилли все „стреляет“ по дачам? Вчера — Стрельна, сегодня — Териоки, завтра — Петергоф?
— Очевидно, он охотник… Ищет дичь или удит рыбу.»
43
См.: Горбатенко С. Б. Петергофская дорога. С. 209.
36
5
вблизи вокзала44. Во второй половине XIX в. в Стрельне были построены дачи сенатора
Б. К. Данзаса45, финансиста Е. И. Ламанского46, графини Стенбок-Фермор, владельца лесной
биржи Петрова, Цоппи, купца Карлова, дворянина Берда, лейтенанта Шульца, капитана 1 ранга
Фалка, Сидорова (сохранившаяся до наших дней), Треки, имя которого дало название бывшему
Американскому пруду — Треков луг, а также некоего Гизико47 (последнюю в 1894 г. приобрела
и заново благоустроила знаменитая балерина М. Ф. Кшесинская, о чем она подробно рассказала
в воспоминаниях48). В 1870-х гг. на даче в Стрельне жил поэт С. Я. Надсон49.
Съемная дача в Стрельне стоила от 150 до 1000 рублей за сезон и дороже50. Дачной
колонизации подвергалась не только сама Стрельна, но и окрестные деревни: Волхонка, Ижорка,
Старая и Новая Кикенки, Викколово, Халузи, а также немецкие колонии Нейдорф и Нейгауз, где
были самые комфортабельные и, соответственно, самые дорогие (около 180 рублей за сезон)
дачи51. Главная масса дачников селилась с южной стороны железной дороги, где дачи были
дешевле52. Согласно сведениям В. К. Симанского, в конце 1880-х гг. в Стрельне постоянно
проживало до 2 тысяч человек, однако в летнее время население поселка и его окрестностей
доходило до 5 тысяч жителей53 (а по данным А. П. Верландера, который ссылается на
управляющего Стрелиной мызой К. П. Голенко, — даже 16 тысяч54). Пригород становился столь
популярен, что журналисты сетовали: «В Стрельне <…> понастроены новые дачи. К сожалению,
только территория не увеличивается, а по большей части на том же клочке земли, где уже и в
прошлом году лишнему человеку поместиться было негде, возводятся новые постройки. И будут
жить дачники, словно сельди в бочке, с той только разницей, что сельдям все равно, ибо они
мертвые»55.
Главной достопримечательностью Стрельны и центром ее общественной жизни был
великокняжеский дворец. А. П. Верландер писал: «Большинство местных интересов в Стрельне
приурочено к дворцовому обиходу: желаете поселиться — пожалуйте в правление, хотите
молиться — идите в дворцовую церковь; время веселиться — ищите удовольствий в дворцовом
парке и в осмотре достопримечательностей дворцового ведомства. Влияние дворца здесь
сказывается на каждом шагу и везде сказывается как нельзя благоприятнее и для местного, и для
пришлого (дачного) населения: дворец поддерживает и церковь, и общественную
благотворительность, и школьное дело, и пути сообщения, и общественное здоровье»56.
Стрельнинский парк был открыт для прогулок дачников57, дважды в неделю здесь играл
См.: Дачная жизнь. 1911. № 4. С. 2.
Записки графа Николая Егоровича Комаровского. М., 1912. С. 62.
46
Пыляев М. И. Указ. соч. С. 220.
47
См.: Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 286—287, 299—302.
48
См.: Кшесинская М. Ф. Воспоминания. М., 2005. С. 66—67, 162.
49
Вакуловский Н. Н. Мое первое знакомство с Надсоном // Наборщик и печатный мир. 1912. № 146. С. 288.
50
Дачный указатель. С. 9.
51
См.: Верландер А. П. Указ. соч. С. 92; Федотов Н. П. Путеводитель по дачным местностям, водолечебным
заведениям и морским купаниям в окрестностях Санкт-Петербурга и по железным дорогам Финляндской и
Балтийской с указанием цен и размеров дач, двумя подробными картами, многими рисунками и другими
приложениями. СПб., 1889. С. 169—170; Путеводитель по Санкт-Петербургу, окрестностям и дачным местностям с
планом столицы, императорских театров и цирка. Изд. Г. В. Рав<ки>на. СПб., 1895. С. 132; Домбровский Ф. В.
Полный путеводитель по Петербургу и всем его окрестностям. СПб., 1896. С. 278; К отъезду на дачу. С. 36; Дачный
указатель. С. 9; Терентьев А. С. Стрельна // Три века Санкт-Петербурга: энциклопедия. Т. 2. Девятнадцатый век.
Кн. 6. СПб., 2008. С. 639.
52
См.: Засосов Д. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890—1910-х годов: записки очевидцев. Л., 1991. С. 191.
53
Симанский В. К. Указ. соч. С. 53.
54
Верландер А. П. Указ. соч. С. 93.
55
Северный дачный листок. 1904. № 11—12 (8 мая). С. 86.
56
Верландер А. П. Указ. соч. С. 92—93.
57
Новейший сборник разных сведений о Санкт-Петербурге и его окрестностях. 1861. СПб., 1861. С. 14—15;
Карманный Весь Петербург на 1902 г. Издание О. С. Иодко. Вып. III. СПб., 1902. С. 248. Правда, в начале ХХ в.
правила посещения были ужесточены: в 1907 г. появился проект указа «О закрытии парка для публики, не имеющей
специальных билетов», а с 15 мая 1913 г. вход в парк разрешался только по билетам, выдаваемым в Стрельнинской
дворцовой конторе дачникам и местным жителям, представляющим при заявлении о желании получить входные
билеты удостоверение своей личности. Были установлены и билеты стоимостью в один рубль на право рыбной
44
45
6
оркестр58 (причем среди стрельнинских дачников организовывалась подписка на оплату
музыкантов, а сбор средств был возложен на начальника стрельнинской станции59). В Детском
саду (в восточной части Верхнего парка), где находились различные приспособления для игр
маленьких великих князей — детей Константина Николаевича, — могли играть и юные
дачники60. Вместе с великими князьями стрельнинские жители участвовали в богослужениях и
крестных ходах придворной Спасо-Преображенской церкви61.
Летняя жизнь обитателей Стрельны — как представителей великокняжеской семьи,
членов Дома Романовых, так и простых дачников — определялась основным назначением
Стрельны как дачного пригорода: возможностью проводить здоровый летний отдых.
Рекреационная функция дачи обусловила возникновение особого «дачного быта» — нового
явления петербургской бытовой культуры62. В Стрельне, как и в других дачных местностях,
постепенно формируется аутентичная модель русской дачной жизни, особое культурное
пространство, которое ассоциируется с набором характерных ценностей и практик63: на даче
нужно было отдыхать, восстанавливать силы и здоровье, наслаждаться идиллией домашнего
уюта, общаться с членами семьи и друзьями, развлекаться.
Дачный сезон в Стрельне, как и вообще в Петербурге, начинался в мае, с наступлением
первого тепла64. Тогда же на свою великокняжескую дачу переезжали и ее хозяева — семья
великого князя Константина Николаевича, а затем и его повзрослевшие дети со своими семьями.
По традиции они проводили в Стрельне теплое время года (с мая по октябрь), иногда
отправляясь в Павловск — вторую летнюю резиденцию. Порой великие князья жили в Стрельне
до глубокой осени, даже когда дачники уже разъезжались 65. Впоследствии внук Константина
Николаевича Гавриил вспоминал: «В годы моего раннего детства наша семья проводила зиму в
Петербурге, в Мраморном дворце, а лето — в Павловске или Стрельне. Из Петербурга мы
уезжали в мае и возвращались поздней осенью»66.
Безвыездно жили на даче только женщины и дети. Мужчины, как правило, вынуждены
были ежедневно ездить на службу в город. Это было актуально не только для дачников из среды
чиновничества, но и для членов великокняжеской семьи. Константин Николаевич — генераладмирал русского флота и управляющий Морским министерством — по утрам работал в своем
кабинете, а затем, как настоящий «дачный муж», отправлялся в Петербург и Кронштадт,
используя для этого собственную паровую яхту «Стрельна»67. О морской службе великого князя
обитателям Стрельны напоминал ежедневный ритуал — поднятие и опускание утром и вечером
генерал-адмиральского флага на башенке бельведера Большого дворца. Ответственность за этот
церемониал была возложена на старика-ветерана Крымской войны — «хромого отставного
ловли в каналах и прудах. См.: Ардикуца В. Е. Указ. соч. С. 26; Константиновский дворец. Государственный
комплекс «Дворец конгрессов» (серия «Великое наследие России»). Автор текста В. Герасимов. СПб., 2005. С. 47;
Терентьев А. С. Указ. соч. С. 639.
58
Гейрот А. Ф. Указ. соч. С. 130. К отъезду на дачу. СПб., 1909. С. 35—36.
59
См.: Терентьев А. С. Указ. соч. С. 639.
60
Верландер А. П. Указ. соч. С. 89.
61
Там же. С. 88.
62
См.: Деотто П. Петербургский дачный быт XIX века как факт массовой культуры // Europa Orientalis. 1997. № 16.
С. 357—372.
63
См.: Ловелл С. Указ. соч. С. 51, 62.
64
См. свидетельства в периодике того времени: «Мало-помалу Стрельна стала наполняться дачниками, и хотя еще
на многих дачах красуются белые билетики, однако на вокзале уже людно, а по Волковскому шоссе тянутся
вереницы ломовиков с возами мебели» (Северный дачный листок. 1904. № 11—12 (8 мая). С. 81); «Хотя дачники
собираются на раньше 15 мая, но дачный сезон мы привыкли считать с 15 мая. Уже с 21 апреля по Петергофскому
шоссе вереницей тянутся ломовики, нагруженные имуществом петербургских дачников. Несмотря на холодную
погоду, на станциях по вечерам замечается оживление от появившихся ранних дачников» (Дачник. 1909. № 2
(3 мая). С. 3).
65
Из архива великого князя Константина Константиновича // Российский архив: история Отечества в
свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Выпуск XV. М., 2007. С. 361—362.
66
Гавриил Константинович, великий князь. В Мраморном дворце. М., 2005. С. 17.
67
См.: Дневник великого князя Константина Николаевича. Переписка Императора Александра II с великим князем
Константином Николаевичем. М., 1994. С. 53—54.
7
унтер-офицера по прозванию Нептун», жившего «уединенно на островке, близ морского
берега»68 и взятого Константином Николаевичем в Стрельну в качестве сторожа. Великий князь
Константин Константинович, представитель следующего поколения семьи, во время летнего
отдыха «всю неделю проводил в лагере и приезжал в Павловск или Стрельну только по
субботам, к вечеру, и оставался до вечера воскресенья»69; тем дороже были для него часы,
проведенные на приморской даче: «…хотя и часто приходится ездить в город, но вернешься
сюда (в Стрельну — Т. А.) и отдыхаешь вовсю»70.
Летний быт обитателей Стрельнинского дворца был разнообразным и насыщенным.
Повседневная жизнь соответствовала представлениям о дачном отдыхе в его аристократическом
варианте. Значительную часть времени занимали визиты — ежедневное общение с другими
членами Императорской семьи, поездки на официальные церемонии в Петергоф, на маневры в
Красное Село, прогулки в Знаменку, Сергиевку, Ораниенбаум. Для гостей, которые часто
приезжали в Стрельну, устраивались déjeuner dansant (обеды с танцами), спектакли, концерты71.
Светская жизнь была прерогативой хозяйки дворца — великой княгини Александры
Иосифовны. Для Константина Николаевича важнее была возможность общения с семьей и
отдыха в окружении живописной природы. Загородная жизнь была для него воплощением
семейных ценностей, близких великому князю со времен его детства, проведенного в
петергофском Коттедже — «архитектурном ансамбле, отражавшем новую мифологию власти,
где царь наделялся чертами обычного человека, а семейная жизнь выходила на первый план» 72.
Константин Николаевич мог уделить семейным радостям лишь вечера и редкие свободные дни,
когда он много времени проводил с детьми: гулял с ними, играл, читал, музицировал. Ценные
свидетельства об этом имеются в воспоминаниях Николая Егоровича Комаровского: его сестра
Анна Егоровна служила фрейлиной великой княгини Александры Иосифовны, и лето 1858 г.
Комаровские, по приглашению великокняжеской семьи, жили в Стрельне в деревянном дворце
Петра I, благодаря чему дети подружились с маленькими великими князьями. Н. Е. Комаровский
все свободное время проводил с Николой — старшим сыном семьи, которому было тогда 9 лет.
Константин Николаевич лично руководил играми мальчиков, их упражнениями на мачте,
установленной в Детском саду, стараясь в них «развивать известную самостоятельность и
находчивость»73. По утрам мальчики охотились на птиц, гуляли на побережье, резвились в море,
где на мелком месте находилась детская купальня. Иногда великий князь брал мальчиков в свою
купальню, где учил их плавать на значительной глубине, поочередно бросая в море, чтобы, по
его словам, «из них не вышли бабы» и они самостоятельно приучились выбираться из опасного
положения. Если море штормило, детям кидали спасательный круг, а на плоту всегда дежурил
матрос, готовый в случае необходимости прийти им на помощь. В распоряжении Николая
Константиновича была небольшая парусная яхта «Опыт», и иногда мальчики отправлялись в
плавание по Финскому заливу74.
Возможность морских купаний, которым приписывалась как физическая, так и
нравственная польза75, привлекала в Стрельну не только владельцев Стрелиной мызы, но и
простых дачников: «Близость моря — вот что является главным магнитом для петербуржцев,
наезжающих снимать дачи в Стрельне и ее окрестностях. Действительно, каких-нибудь 15—
20 минут ходьбы от Стрельны — и дачник на берегу залива может наслаждаться свободной
стихией. Близость воды делает воздух чистым даже в самые жаркие дни лета»76. В конце XIX в.
Записки графа Николая Егоровича Комаровского. С. 62.
Гавриил Константинович, великий князь. Указ. соч. С. 11.
70
Цит. по: Из архива великого князя Константина Константиновича. С. 371—372.
71
См.: Артемова Ю. В. Большой дворец в Стрельне — местопребывание двора великого князя Константина
Николаевича // Штакеншнейдеровские чтения: к 200-летию со дня рождения А. И. Штакеншнейдера. Петергоф,
2002. С. 7—8.
72
См.: Ловелл С. Указ. соч. С. 44—45.
73
Записки графа Николая Егоровича Комаровского. С. 58.
74
Там же. С. 56—59.
75
Ловелл С. Указ. соч. С. 121.
76
Дачная жизнь. 1911. № 4. С. 2.
68
69
8
дачники ходили купаться на пароходную пристань77, а в начале ХХ в. они могли пользоваться и
дворцовыми купальнями, располагавшимися в западной части дворцово-паркового ансамбля78.
Великому князю Константину Николаевичу дни, проведенные в Стрельне, приносили
радость и успокоение. 29 июня 1857 г. он пишет брату: «Все, слава Богу, хорошо и
благополучно, и самая погода наконец настала летняя, настоящая Лейб-Гвардии Петергофская. Я
все время сидел и жуировал в нашей милой Стрельне, которая с каждым годом становится все
лучше и лучше»79. Чувство привязанности к приморской даче сохранили и его дети. Великий
князь Дмитрий Константинович (1860 — 1919), родившийся в Стрельне, унаследовал
резиденцию после смерти отца80 и подолгу жил здесь, часто вместе с матерью. Любил Стрельну
и великий князь Константин Константинович (1858 — 1915), также появившийся на свет в
Стрельнинском дворце. Он писал в дневнике: «В Стрельне дышится свободнее — вдали от
большого дворца, среди полной тишины и спокойствия. <…> В Стрельне я сам себе барин, здесь
живется как на даче»81. Ему вторит Дмитрий: «Не знаю почему, но в Стрельне я чувствую себя
вполне дома, во всяком случае, гораздо более дома, чем в Павловске. Время здесь проходит
весело и просто»82. Часто в Стрельне гостила старшая сестра Константина и Дмитрия — Ольга
Константиновна, королева Эллинов83 (1851 — 1926), которая даже пользовалась услугами
бальнеологических курортов в Сергиево84. На рубеже веков Константиновский дворец был
наполнен голосами племянников владельца — детей Константина Константиновича, квартира
которого располагалась в восточной половине дворца. Один из них, князь императорской крови
Игорь Константинович, родился здесь 29 мая 1894 года85, и на торжественной церемонии его
крещения, состоявшейся, очевидно, в Мраморном зале дворца, присутствовал император
Александр III.
Семья Константина Константиновича переезжала в Стрельну, руководствуясь, прежде
всего, желанием дышать «чистым загородным воздухом», необходимым для детей, — главным
побудительным мотивом всех петербургских дачников. В дорогу отправлялись на поезде или в
ландо, причем вместе с семьей переселялись няни, гувернантки, бонны и воспитатели 86.
Родители, живя «на даче», несколько раз в неделю бывали в городе: отец — по делам службы,
мать, великая княгиня Елизавета Маврикиевна, — чтобы дежурить у больной свекрови, сменяя
Ольгу Константиновну. Родители и дети часто ездили с визитами или для участия в торжествах в
Петергоф и его окрестности87, в Михайловку, Знаменку и Сергиевку88, а также в Красное Село,
где лагерем стояли войска гвардии89. Родственники и Императорская семья приезжали в
Стрельну с ответными визитами90, свидетельство об одном из таких посещений, когда во дворце
Спутник дачника. С. 68.
См.: Дачник. 1909. № 11 (27—28 мая). С. 2.
79
Переписка Императора Александра II с Великим Князем Константином Николаевичем. С. 56.
80
Дворец принадлежал великому князю Дмитрию Константиновичу с 1892 г. Право управления усадьбой
сохранялось также за его матерью — великой княгиней Александрой Иосифовной, которая по состоянию здоровья с
1903 г. не выезжала из Мраморного дворца, петербургской резиденции семьи Константиновичей.
81
Константин Романов, великий князь (К. Р.). Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 95.
82
Цит. по: Великий князь Дмитрий Константинович — последний владелец Стрельны. Альманах «Сокровища
России». Вып. 67. Петергоф, 2004. С. 23.
83
Там же. С. 13—14.
84
См.: «Милый мой аракчеевец»: Переписка великого князя Константина Константиновича с сыном Константином.
1901 — 1915 гг. // Исторический архив: научно-публикаторский журнал. 2000. № 5. С. 153; Из архива великого
князя Константина Константиновича. С. 458—459. Курорт в Сергиево был основан в 1909 г., на водах артезианского
колодца глубиною 96 саженей. В нижнем этаже бывшего здания кургауза, окруженного садом, расположилась
лечебница, а в верхнем — комнаты, сдававшиеся внаем. Для лечения предлагались 12 камер для ванн
(обыкновенных, грязевых, электрических, углекислых, электронно-световых), душ Шарко, массаж, гимнастика,
лечение гальваническим током, франклиновский душ. См.: Дачник. 1909. № 10 (24—26 мая). С. 3.
85
Гавриил Константинович, великий князь. Указ. соч. С. 23—24.
86
См.: «Милый мой аракчеевец». С. 147—148.
87
См.: Из архива великого князя Константина Константиновича. С. 388.
88
См.: «Милый мой аракчеевец». С. 148.
89
См.: Из архива великого князя Константина Константиновича. С. 456—457.
90
См.: Там же. С. 388—389.
77
78
9
побывал Александр III с супругой и детьми, находим в мемуарах Гавриила Константиновича91.
Во дворце отмечались семейные праздники — дни рождения (в т. ч. совершеннолетия князя
Иоанна Константиновича 23 июня 1906 г.), бракосочетания (свадьба Иоанна Константиновича и
принцессы Елены Сербской 21 августа 1911 г)92.
Летний быт молодых обитателей дворца был подчинен идее «восстановления бодрости и
сил» с помощью «свежего воздуха и физической нагрузки»93. Кроме уже упомянутых купаний
большой популярностью пользовались разнообразные физические упражнения, особенно
верховая езда, поскольку «дяденька» — великий князь Дмитрий Константинович — был
страстным лошадником и коннозаводчиком94. Ежедневно предпринимались прогулки пешком по
парку и окрестностям, в которых участвовали и родители95. Юные князья вместе с соседямикадетами подолгу катались на входивших тогда в моду велосипедах96. Не оставались без
внимания и интеллектуальные занятия — игра в шашки и шахматы, музицирование,
фотография97. Утром и вечером вся семья собиралась за чаем на дворцовой террасе, в аркаде или
на лужайке возле Конюшенного корпуса98, причем, по желанию Константина Константиновича,
дети пили кофе вместе с родителями без воспитателей и бонн99.
За оградой дворцово-паркового ансамбля шла своя, яркая и насыщенная, дачная жизнь. К
началу ХХ в. в Стрельне, как и в других дачных пригородах, все более заметным становится
влияние новой городской увеселительной культуры, которая формировалась именно в дачных
поселениях100. Если в первой половине XIX в. основным развлечением дачников были семейные
прогулки, походы в гости или визиты дачных соседей, а единственной публичной забавой
«концерты военной музыки», то ко второй половине столетия в Стрельне возникают
специальные заведения, предоставляющие дачникам новые типы развлечений, благодаря чему
жизнь пригорода (особенно вечером) все больше напоминала «атмосферу людной домашней
вечеринки»101 — прежде всего, вследствие «отсутствия стеснения и легкости знакомства дачных
соседей между собой»102.
Даже спустя десятилетия очевидцы вспоминали Стрельну как «веселый дачный поселок»,
который с удовольствием посещала молодежь103. Наряду с традиционными прогулками по
Константиновскому парку чуть ли не главным видом досуга стрельнинских дачников становится
ежевечернее «гулянье по платформе станции со стороны отбытия в Петербург»104: здесь
встречали с вечерних поездов «дачных мужей», демонстрировали наряды, узнавали новости,
заводили новые знакомства, договаривались о свиданиях, флиртовали 105. «Этот «вокзальный
уклад»106 принимал иногда такие формы, что в 1912 г. стрельнинская газета «Дачница» в
рекомендовала (с целью ликвидации «развращающих нравы источников») «железнодорожным
чинам прекратить станционные безобразия путем введения перронных билетов и недопущения
обращать платформы в левую „холостую“ сторону Невского проспекта»107.
Гавриил Константинович, великий князь. Указ. соч. С. 23—24.
Там же. С. 125—128.
93
Ловелл С. Указ. соч. С. 121.
94
Из архива великого князя Константина Константиновича. С. 456—459.
95
Гавриил Константинович, великий князь. Указ. соч. С. 8; Из архива великого князя Константина
Константиновича. С. 456—457
96
См.: «Милый мой аракчеевец». С. 153.
97
Из архива великого князя Константина Константиновича. С. 456—457.
98
Гавриил Константинович, великий князь. Указ соч. С. 216—217; Из архива великого князя Константина
Константиновича. С. 371—372.
99
Константин Романов, великий князь (К. Р.). Указ. соч. С. 292—293.
100
См.: Ловелл С. Указ. соч. С. 52.
101
Там же. С. 121.
102
Спутник дачника. С. 68.
103
Засосов Д. А., Пызин В. И. Указ. соч. С. 191.
104
Там же.
105
См.: Спутник дачника. С. 68; Пискарев П., Урлаб Л. Указ. соч. С. 463; Ловелл С. Указ. соч. С. 120—121.
106
Морозова Е. Н. Вокзалы: место встречи развлечения и искусства (вторая половина XIX — начало XX века) //
Развлечение и искусство. СПб., 2008. С. 269.
107
Дачница. 1912. № 2 (1 июня). С. 2.
91
92
10
В начале ХХ в. в Стрельне существовало Отделение Санкт-Петербургского парусного
кружка, состоявшее под покровительством великого князя Александра Михайловича108 и
находившееся в устье Стрелки, благодаря чему можно было кататься на яхтах по заливу и на
лодках — по реке.
Заметную роль в дачной жизни поселка играл театр. Известно, что уже в 1870-х —1880х гг. ежегодно в летнее время на одной из стрельнинских дач устраивались театральные
представления и танцы109. В 1888 г. летний театр открылся в помещении бывшего Манежа.
Представления давались в течение всего дачного сезона. Спектакль начинался в 8 вечера. Места
стоили от 5—6 рублей (ложа) до 30—50 копеек (стулья 15—21 рядов и скамьи). За спектаклем
следовали танцы (в них могли участвовать все, кто заплатил за места не меньше 50 копеек),
которыми управлял один из артистов Императорских театров110. В начале ХХ в. в Манеже
выступала труппа Отдела Попечительства о народной трезвости, инициатор которой
Л. Д. Артуров «неустанно преследовал добрую цель — дать Стрельне здоровое и полезное
развлечение»111. В начале ХХ в. для театра, который стал именоваться Большим Стрельнинским,
было построено новое здание на Волхонском шоссе112. В 1904 г. здесь выступала антреприза
г. Иваненко, в 1909 г. театр был снят «артисткой Арнольди»113, а в 1911—1912 гг. — труппой
Б. С. Неволина114. Спектакли шли по четвергам, субботам и воскресеньям115, репертуар
составили новинки столичных театров116. В 1910 гг. в Стрельну пришел и кинематограф, для
которого вскоре построили отдельное здание около железнодорожной станции117.
Стрельнинские дачники любили посещать и Ораниенбаумский летний театр, который считался
одним из лучших загородных театров. В Стрельну они возвращались на поезде, причем если
спектакль затягивался, то отправление поезда задерживалось до его окончания118.
Еще один стрельнинский театр появился в 1909 г. на знаменитом Циклодроме —
велотреке, построенном в 1895 г. на пересечении Ново-Нарвского и Волхонского шоссе119 по
инициативе Общества стрельнинских велосипедистов-любителей120, которое устраивало здесь
всевозможные велосипедные и мотоциклетные гонки121. Театр на Циклодроме своими
воскресными спектаклями, семейно-танцевальными вечерами, разнообразными развлечениями
(«летучей почтой», бильярдом, серпантином, конфетти, фейерверком), а также «первоклассным
буфетом и горячей кухней» особенно привлекал дачную молодежь и мелких чиновников с
семьями. Репертуар составляли в основном комедии, фарсы и водевили: «Живые покойники, или
Жена с того света»122, «Шальная девчонка»123, «гастроль известного трансформатора „Черная
маска“»124. Иногда ставились и более серьезные пьесы — например, «сильная драма в пяти
действиях» «Воровка детей»125 или даже мелодрама по роману Вс. Крестовского «Петербургские
трущобы»126. Атмосфера на Циклодроме была вполне пристойная: «Здесь вы увидите только
интеллигентную публику. Никакой распущенности — за молодежью поставлен строгий надзор.
Дачный указатель. С. 9.
Верландер А. П. Указ. соч. С. 97—98.
110
Спутник дачника. С. 68.
111
Северный дачный листок. 1904. № 11—12 (8 мая). С. 81.
112
Терентьев А. С. Указ. соч. С. 639—640.
113
Дачник. 1909. № 4 (10 мая). С. 2.
114
Дачница. 1912. № 2 (1 июля). С. 3.
115
Дачник. 1909. № 7 (17 мая). С. 1.
116
Дачник. 1909. № 8 (20 мая). С. 1.
117
См.: Терентьев А. С. Указ. соч. С. 639—640.
118
См.: Дачное обозрение и Летний спутник петербуржца. Изд. А. Жалудского. СПб., 1896. С. 8.
119
См.: Горбатенко С. Архитектура Стрельны. С. 305.
120
Дачный указатель. С. 9.
121
Дачник. 1909. № 23 (24—25 июня). С. 2; № 32 (15—16 июля). С. 3.
122
Дачник. 1909. № 23 (24—25 июня). С. 2.
123
Дачница. 1912. № 2 (1 июня). С. 3.
124
Дачница. 1912. № 4 (15 июля). С. 3.
125
Дачница. 1912. № 3 (8 июля). С. 3.
126
Дачница. 1912. № 5 (22 июля). С. 4.
108
109
11
Первоклассный буфет, уютный садик, военный оркестр музыки, электрическое освещение
собственной станции, чистота — все удобства — все это делает честь владельцу „Циклодрома“,
и для стрельнинцев этот „уголок“ является лучшим, где можно скоротать время»127.
Однако летняя дачная жизнь Стрельны не была безмятежно-идиллической. После
Манифеста 17 октября 1905 г. и открытия Государственной Думы меняется отношение
обывателей к членам великокняжеской семьи — представителям правящей династии. Во время
поездки в Петергоф 9 апреля 1880 г. Константин Константинович умилялся: «Мне было так
приятно, что мы проезжаем через мою родину (я родился в Стрельне) и прохожие узнавали меня
и кланялись»128. А 20 августа 1906 г. поэт К. Р., находясь в Стрельне, записывает в дневнике:
«Буря, западный ветер так и ревет. Ходил на пристань смотреть на бушующие волны. Публика
стала заметно менее приветлива, многие не кланяются, очевидно намеренно…»129. В последние
годы существования Российской Империи в жизнь дачного пригорода вторгалась городская
уличная культура, маргинальные (и даже люмпенизированные) представители которой
распространяли полулегальные, а часто и криминальные коммерческие увеселения, что
сказывалось на привлекательности поселка для респектабельной публики. Стрельнинская газета
«Дачница» считала, что «главные тормазы (так — Т. А.) мест летнего отдохновения» — это
«общая дороговизна жизненных припасов» и «развращающие нравы источники» (трактиры,
портерные, бильярдные, шинки, чайные и под.), главным контингентом которых была учащаяся
молодежь130. Особенный гнев корреспондента газеты Карагуано вызывали «игорные притоны,
громко именуемые „пригородными собраниями“», «где играют летом и зимой (—„Близко!
Скоро! Дешево!“) — повышая количество железнодорожных самоубийц»131. Журналист
упоминает и о «милых созданиях», в обществе которых проводят дни и ночи различные
«субъекты».
Неоднократно цитированная газета «Дачница» — пожалуй, одно из самых оригинальных
явлений дачной жизни Стрельны. Появление в пригороде собственного периодического издания,
хотя и просуществовавшего всего один дачный сезон 1912 года, свидетельствует, прежде всего,
о наплыве дачников132 и, соответственно, о востребованности этого средства массовой
информации, а также об активной общественной позиции ее создателей. Существование газеты
подтверждало исключительность и автономность дачной жизни133.
Редактором и издателем этой «еженедельной литературно-художественной газеты» был
некто И. А. Блинов, директором — К. И. Есеновский. Редакция находилась в Петербурге (7 рота,
д. 1, кв. 20), а контора редакции — в Стрельне, на Веринской ул.134, д. 47, кв. 2. Первый номер
«Дачницы» вышел в свет 22 июня 1912 г. и был посвящен памяти поэта Константина Фофанова
(1862 — 1911). Очевидно, газету издавали поклонники его творчества и, возможно, члены его
кружка: в дальнейшем в «Дачнице» печатались сочинения Константина Олимпова (сына
Фофанова), Игоря Северянина135. Основными темами, которых касалась газета, была
Дачница. 1912. № 2 (1 июня). С. 3.
Константин Романов, великий князь (К. Р.). Указ. соч. С. 82.
129
Там же. С. 306.
130
Дачница. 1912. № 2 (1 июля). С. 1.
131
Дачница. 1912. № 3 (8 июля). С. 1.
132
Ардикуца В. Е. Указ. соч. С. 26.
133
Руденко И. В. Дачная жизнь Петербурга начала ХХ века. По материалам дачных газет (Ораниенбаумская линия
ж/д) // Четвертые открытые слушания «Института Петербурга». СПб., 1997. С. 132.
134
Веринская улица, названная в честь великой княжны Веры Константиновны (дочери великого князя Константина
Николаевича, 1854—1912), известна с 1890 г. Современное название этой улицы, которая проходит от СанктПетербургского шоссе до ул. Грибоедова, — Кропоткинская. См.: Топонимическая энциклопедия СанктПетербурга. СПб., 2003. С. 649.
135
Дачница. 1912. № 4 (15 июля). С. 1. Одно из рекламных объявлений, опубликованных в газете, хотя и не
относится к Стрельне, однако проливает свет на сферу интересов и художественные вкусы создателей газеты. Как
гласит этот текст, в воскресенье 29 июля 1912 г. в Большом Лиговском театре и саду И. И. Силина «от редакции
газеты „Дачница“» был дан «экстраординарный, грандиозный первый летний вечер». Была показана комедия в трех
действиях «Дачный муж» (Щеглов), представленная силами «труппы драматических артистов под главным
режиссерством Иосифа Дальгейма», а во второй части — «поэзо-концерт» (жанр, известный по творчеству Игоря
127
128
12
повседневная жизнь дачной Стрельны, благоустройство поселка, происшествия; регулярно
публиковались анонсы и рецензии на спектакли стрельнинских театров; значительное место
занимала реклама. Из текстов «Дачницы» следует, что редакция планировала после окончания
дачного сезона издавать газету «Зимница»136, однако это намерение реализовано не было. Всего
вышло 7 номеров «Дачницы», причем, хотя газета и была заявлена как еженедельная, между
выходом в свет 6 и 7 номеров прошел целый месяц. В «подвале» последнего, седьмого номера,
были опубликованы два интересных объявления:
«Студент дает уроки по всем предметам средне-учебных заведений. Готовит с
ручательством во все классы. По соглашению три четверти платы — по выдержании экзаменов.
Письменно: Стрельна. В контору редакции газеты „Дачница“, для А. В. В.».
«Состоящий на Государственной службе молодой человек ищет вечерних занятий по
письменной, счетной, а также чертежной части. 7 рота, д. 1, кв. 20, И. Б.»137.
Как видим, в последнем объявлении указан адрес редакции «Дачницы», а инициалы И. Б.
могут быть раскрыты как И. Блинов. Очевидно, основу редколлегии газеты составляли именно
эти два молодых человека — студент А. В. В. и чиновник И. Блинов. Зарабатывать на жизнь они
были вынуждены уроками и случайными подработками, а газету «Дачница» издавали, скорее
всего, на свои личные средства. Возможно, именно поэтому вышло всего семь номеров этого
столь интересного для нас источника.
Подавляющее большинство дореволюционных стрельнинских дач не сохранились до
наших дней: те, которые не были разобраны на дрова во время Гражданской войны, сгорели в
годы фашистской оккупации или, пережив войну, уступили место новым зданиям. В начале
XXI столетия на территории Государственного комплекса «Дворец конгрессов» был
оригинально реализован инвариант дачного предместья: речь идет о коттеджном городке
«Консульская деревня», построенном в 2002—2003 гг. Двадцать коттеджей-вилл предназначены
для временного проживания и отдыха VIP-персон, прибывающих во «Дворец конгрессов» для
участия в переговорах и встречах на высшем уровне. Сейчас Стрельна, благодаря «Дворцу
конгрессов» — действующей государственной резиденции,— один из стремительно
развивающихся пригородов Петербурга; здесь активно ведется коттеджное строительство,
прежде всего — дачное.
Исторические параллели современному прецеденту очевидны. Развитие Стрельны как
дачного пригорода в XVIII — начале ХХ вв. было неразрывно связано с возникновением на ее
территории летней резиденции Императорской фамилии. Именно Стрельнинский дворцовопарковый ансамбль послужил центром для группировки вокруг него дач — сначала
представителей петербургской аристократии и высшего света, а затем все более и более
демократичной публики. В истории Стрельны как дачного пригорода отразились глобальные
социокультурные процессы жизни России — переход дачи как «элитарного явления, присущего,
главным образом, быту аристократии» в сферу массовой культуры 138. Своей судьбой Стрельна
как дачный пригород во многом обязана именно великокняжеской даче — Константиновскому
дворцово-парковому ансамблю.
Северянина) с участием известных писателей, артистов и артисток. Специально для выступления на вечере прибыли
поэты-эгофутуристы Игорь Северянин, Константин Олимпов, а также другие поэты и артисты. Закончился вечер
«грандиозным дачным костюмированным балом», который устроители назвали почему-то «бал-монстр».
Ответственным распорядителем вечера, входные билеты на который стоили от 35 коп. до 3 руб. 10 коп., был
директор газеты «Дачница» Константин Иванович Есеновский, а администратором — В. И. Есеновский (его брат).
Билеты на вечер можно было купить в Стрельне по адресу: Набережная ул. д. 11, с 11 до 7 вечера. См.: Дачница.
1912. № 6 (29 июля). С. 4.
136
Дачница. 1912. № 6 (29 июля). С. 3.
137
Дачница. 1912. № 7 (29 августа). С. 4.
138
См.: Малинова О. Ю. Социокультурные факторы формирования дачного пространства вокруг Санкт-Петербурга
(1870—1914). С. 9.
13