Voprosy filosofii 2004-07-31VFI-No. 007 Size: 44.0 Kbytes . Pages
реклама
Voprosy filosofii 2004-07-31VFI-No. 007 Size: 44.0 Kbytes . Pages:86-97. Words: 5476 Философия, культура, общество. ОБ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЯХ Автор: Л. Н. СТОЛОВИЧ От редакции. Исполнилось 75 лет со дня рождения видного российского философа (ныне живущего в Эстонии), доктора философских наук, профессора Леонида Наумовича Столовича. Леонид Наумович - специалист в области эстетики, аксиологии и истории философии, работы которого широко известны отечественным исследователем. Он постоянный автор нашего журнала. Редакция и редакционная коллегия "Вопросов философии" поздравляют Леонида Наумовича с юбилеем и желают ему доброго здоровья, счастья и новых свершений. Есть ценностей незыблемая скала Над скучными ошибками веков. Осип Мандельштам Мир ценностей в современном мире Общеизвестно, что теория ценности как самостоятельная философская дисциплина возникла в середине - второй половине XIX столетия, хотя ценностная проблематика, особенно в этической и эстетической сферах, рассматривалась в философии со времени ее возникновения. То, что особая "философия ценности" появилась именно в "век девятнадцатый железный" (Ал. Блок), конечно, не является случайностью. "Философия ценности" уже у Г. Л отце была реакцией на позитивизм, абсолютизировавший роль естественнонаучного знания, получившего в XIX столетии невиданное развитие. Разработку "философии ценности" не могла не стимулировать, говоря словами Ф. Ницше, "переоценка всех ценностей", совершавшаяся в этом © Столович Л. Н., 2004 г. стр. 86 столетии как в социальном мире, так и в его идейном осмыслении, в области художественного творчества, расколовшегося на многообразные конфликтующие между собой течения от романтизма и психологического реализма до декадентства в конце века. "Учение об общезначимых ценностях" в баденской школе неокантианства стремилось утвердить "вечные ценности", которые, по ее интерпретации, парят над субъективными и меняющимися интересами текущего времени, будучи "обоснованы высшей духовной действительностью"1 (В. Виндельбанд), обладают значением-смыслом, лежащим "над всяким бытием"2 (Г. Риккерт). С начала XX в. интерес к "философии ценности" возрастает лавинообразно. Даже свое наименование "аксиология" учение о ценности получило в начале "века- волкодава" (О. Мандельштам). Этот интерес соответствовал факту, констатировавшемуся В. Дильтеем: "Царство ценностей все более и более расширяется"3 . Вместе с тем нельзя не обратить внимания на парадоксальность ситуации: необычайный интерес к проблеме ценности в XX столетии, которое своими многочисленными войнами, в том числе двумя мировыми, и политическими переворотами, тоталитарными режимами растоптало такое множество ценностей культуры и ценностей миллионов человеческих жизней, как никакое другое предыдущее столетие. Казалось бы, как вообще можно говорить о ценностях после Освенцима и Колымы? Какова ценность ценности, если слова: "Ничего нет ценнее человека!" произносит людоед? XX век не только цинически переоценил и уничтожил многое из того, что считалось ценным в предшествующих столетиях, но и обострил, если так можно сказать, ценностный раскол в обществе, которое состоит из множества уникальных индивидов, различных рас и народов, социальных слоев и государств, имеющих свои ценностные ориентации, нередко противостоящие друг другу. Однако, как это ни парадоксально, именно такое цинически пренебрежительное и реальноуничтожительное отношение к ценностям жизни и культуры, ценностный раскол в обществе предельно обостряет интерес и внимание к ценностям, как практическое, так и теоретическое. Ибо уничтожение явлений, обладающих ценностью, не есть уничтожение самих ценностей. Парадокс ценности в том и состоит, что ценность бытия - это не то же самое, что бытие ценности. Современная эпоха характеризуется так называемой глобализацией. Понятие "глобализация", предполагающее процесс экономического, технического, культурного, информационного объединения различных регионов земного шара, трактуется многозначно и оценивается положительно или же отрицательно в зависимости от той или другой его трактовки4 . Однако, помимо субъективно-оценочного аспекта глобализация обладает и ценностной стороной. Ценностная сторона глобализации заключается, как мне представляется, в интенсивном обмене материальными и духовными ценностями, созданными и создаваемыми в локальных общностях людей, и, в то же время, в обнаружении и возникновении общечеловеческого начала в ценностном богатстве мира, создающего предпосылки для новой эпохи человеческой цивилизации. В этой связи и встает остро проблема существования общечеловеческих ценностей, ценностей, обладающих значимостью для всего человечества, человеческого общества в целом как субъекта исторического развития5 . Широкое обращение к категориям ценностного отношения в различных сферах человеческой деятельности и сознания осмысляется современными теоретиками. Д. А. Леонтьев выдвинул идею ценности как междисциплинарного понятия. Понятие ценности действительно становится важным для различных отраслей знания, особенно в психологии, социологии, социальной психологии, педагогике, искусствознании. Однако, на мой взгляд, ценность является философской категорией, а не междисциплинарным понятием, наподобие информации или системы. Ведь, в отличие от аксиологии, информатика или теория информации, как и общая теория систем, будучи и предметом философского анализа, не являются частью собственно филосостр. 87 фии. Подчеркивание философского характера понятия ценности важно для его корректного применения в различных научных дисциплинах, в которых нередко появляются доморощенные определения ценности, ограничивающиеся лишь предметом этих дисциплин и далеко не всегда правомерно переносимые на другие дисциплины, порождая то, что Ф. Бэкон называл "призраками рынка". Автор статьи "Ценность как междисциплинарное понятие" рассматривает общечеловеческие ценности как обобщение конкретно-исторического опыта "совокупной жизнедеятельности человечества, хотя осознание человечеством своего единства и формирование мирового сообщества, вырабатывающего, в частности, общие ценностные ориентиры - процесс исторически весьма недавний, насчитывающий не более столетия"6 . По-видимому, именно "осознание человечеством своего единства и формирование мирового сообщества, вырабатывающего, в частности, общие ценностные ориентиры", и является важной причиной столь широкого распространения ценностных понятий и развития самой аксиологии. Н. С. Розов выдвинул и разработал достойную внимания концепцию ценностного сознания как новой формы мировоззрения, которая, рождаясь из "либерально- демократической идеологии", потесняет и начинает доминировать над исторически предшествующими ей формами мировоззрения - мифологической, религиозной и идеологической. По убеждению Н. С. Розова, "мифы, религии, идеологии будут продолжать жить в этом мире в качестве автономных стран или материков, но при необходимом общении между собой вынуждены будут говорить на языке ценностей"7 . Ценностное сознание неслучайно возникает "в современную эпоху действительной мировой интеграции, настоятельно требующую новых глобальных ценностных ориентиров"8 . Само же "ценностное сознание твердо стоит на страже общезначимых ценностей - витальных и гражданских прав человека, а также всех необходимых условий (политико-правовых, экологических, социально-экономических) для обеспечения этими правами современного и всех будущих поколений людей. Это и позволяет говорить о ценностном сознании как о глобальной этике новой исторической эпохи"9 . Правда, концепция ценностного сознания в книге Н. С. Розова проработана в основном на этико-правовом материале. Его определение ценности ("под ценностями здесь понимаются предельные рациональные нормативные основания актов сознания и поведения людей" 10 ) неприложимо, например, к эстетическим ценностям. Обнаружение мира ценностей в различных областях жизни и сознания в XX в. вызвало необычайный теоретический интерес к проблеме ценностей в философии. Но понятие ценности по-разному интерпретировалось в различных философских системах. Оно исследовалось с позиций психологического подхода А. Мейнонгом и Дж. Сантаяной, в аспекте "натуралистической" аксиологии Р. Б. Перри и Дж. Дьюи. М. Вебер и Э. Дюркгейм осуществляли в аксиологии социологический подход и саму социологическую проблематику осмысляли аксиологически. Методология марксистской философии содержала возможность понимания ценности как объективно-социального явления. Логико-семантический и семиотический анализ ценности осуществляли Дж. Мур и Б. Рассел, Л. Витгенштейн и А. Ричардс, Ф. де Соссюр и Ч. У. Моррис, Я. Мукаржовский и К. И. Льюис. Серьезную разработку получила аксиология в феноменологической философии Э. Гуссерля, М. Шелера, Н. Гартмана, Р. Ингардена, Г. Шпета, М. Дюфренна, поскольку она выявила одну из важнейших аксиом аксиологии - интенциональность ценностного отношения. Феноменологическая аксиология трансформировалась в различные трактовки ценности в экзистенциализме Ж. П. Сартра, А. Камю, М. Хайдеггера. Аксиологию в теологическом ключе разрабатывали Г. Марсель, Ж. Маритен, Н. О. Лосский11 . Такое разнообразие трактовок ценности было обусловлено необычайной сложностью и многосторонностью самого ценностного отношения и различием философскометодологических подходов к его теоретическому осмыслению. Но такой плюрализм в аксиологии, на мой взгляд, не нужно воспринимать как сумбурную разстр. 88 ноголосицу. Каждый философски значимый подход содержал в себе возможность выявить определенную грань ценностного отношения, и различные течения теории ценности не просто боролись друг с другом, но вели между собой плодотворный диалог. Проблема объективности ценности Существует непреложный факт: у человека нет другого способа судить о ценности предмета и явления, чем через его оценку. Из этого факта исходят те теоретики, для которых ценность тождественна оценке, или, говоря словами Хайдеггера, "полагание "ценностью" есть оценивание"12 . Немецкий философ справедливо считал, что "всякое оценивание, даже когда оценка позитивна, есть субъективация. Она оставляет сущему не быть, а - на правах объекта оценки - всего лишь считаться"13 . По рассуждению основателя "фундаментальной онтологии", "если предположить, что ценность, на которую без конца ссылаются, не ничто, сущность ее должна заключаться в бытии"14 . Однако сущность ценности не может заключаться в бытии в трактовке его самим Хайдеггером. Поэтому ценность сводится им к субъективной оценке: "В "ценности" мыслится оцениваемое и оцененное как таковое"15 . Следовательно, Хайдеггер принял бы "ценность", если бы ее сущность заключалась в бытии, и она была бы тем самым объективной. Но такая объективация ценности была несовместима с его трактовкой бытия, не обладавшего социальным параметром. Но если Хайдеггер на этом основании отвергал само понятие "ценность"16 , то немало аксиологов принимают субъективизированную ценность, считая ее неотличимой от оценки. Спрашивается, в чем же тогда может заключаться критерий оценочной деятельности человека? Можно, конечно, сам этот критерий считать сугубо субъективным и утверждать вместе с Куртом Джоном Дюкассом: "Имеется, конечно, такая вещь как хороший вкус, и плохой вкус. Но хороший вкус, я смею утверждать, означает или мой вкус, или вкус людей, подобный моему вкусу, или вкусу тех людей, чей вкус я хотел бы иметь. Не существует никакой объективной проверки совершенства или вредности вкуса, в том смысле, в каком существует объективная проверка совершенства или вредности суждения человека относительно, предположим, пригодности данного инструмента для выполнения данной задачи"17 . История философии и аксиологии знает возможность выявить общезначимость ценностного суждения без признания объективности самих ценностных свойств. Ярчайший пример этого - понимание ценности Кантом. Кант отлично понимал то, что впоследствии было названо в аксиологии "натуралистической ошибкой": недопустимость смешивать ценность с тем предметом, объектом, который представляется как ценный. Поэтому для него объективность ценностной оценки заключается не в объективности природных вещей, а в объективности высших целей человеческого существования. По его убеждению, "красота не есть свойство объекта, рассматриваемого самого по себе"18 . Однако для него несомненна общезначимость красоты, ибо эта общезначимость основывается на априорном "общем чувстве" как "идеальной норме": "Необходимость всеобщего согласия, которое мыслится в суждении вкуса, есть субъективная необходимость, которая при предположении общего чувства представляется объективной" 19 . И моральная ценность для Канта зависит "не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления , согласно которому поступок был совершен безотносительно ко всем объектам способности желания"20 . Вместе с тем многие философы настаивали на безусловной объективности ценностей. Теоретическое обоснование объективных ценностей было различным, но оно исходило из признания объективно-идеальной основы мироздания в виде платоновских эйдосов, гегелевской "абсолютной идеи". "Трансцендентальные ценности" как "самодовлеющие ценности", противостоят, по Риккерту, как изменчивому бытию, так и переменчивому субъекту: ценности "не относятся ни к области объектов, стр. 89 ни к области субъектов. Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта"21 . Тем не менее они обладают "общезначимостью". Феноменологическая интерпретация ценности, даваемая самим Гуссерлем, при которой ценности имеют интенциональную природу, являются коррелятом ценностного сознания, ценностной "ноэмой", позволяла и субъективизировать ценности, если субъективизировано само сознание, но также и давала возможность рассматривать ценности как нечто объективно-духовное при подчеркивании интерсубъективной трансцендентальности сознания (М. Шелер, Ф. -И. фон Ринтелен, Н. Гартман, Р. Ингарден, М. Дюфренн). Теологическая аксиология возводит ценности к божественному первоначалу. Как утверждал Н. О. Лосский в своем аксиологическом труде с показательным наименованием "Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей" (1931), "ценности мирового бытия так же, как и само мировое бытие, существуют не иначе, как на основе Сверхмирового начала, а это Начало, поскольку оно есть Бог, есть абсолютная полнота бытия"22 . Однако признание объективности ценностей может базироваться и на теологическом агностицизме, о чем справедливо, на мой взгляд, писала Лидия Гинзбург: "Только безумие, животный распад сознания может нас увести от всего надстроенного над темной биологической сущностью, - от культуры, от социума с его ценностями. Субъективными? Да, для атеистического сознания. Когда ценности объективны, человек уже не атеист; это, конечно, не значит еще, что он уверовал в бога"23 . Объективность ценностей может трактоваться и как их социокультурная реальность. Трактовка ценности как социокультурной реальности осуществлялась с различных методологических позиций. К такой трактовке ценностей, по сути дела, подходили Г. Г. Шпет, А. Ф. Лосев, Я. Мукаржовский, М. М. Бахтин. Г. Г. Шпет разработал концепцию, на мой взгляд, в высшей степени плодотворную для понимания бытия ценности, концепцию, по которой "всякая социальная вещь может рассматриваться как объективируемая субъективность" и вместе с тем "как субъективируемая объективность", поскольку человек в "продуктах своей деятельности" "воздвигает между собою и природою новый мир - социально-культурный, самим этим действием своим преобразуя и себя самого из вещи природной также в вещь социально- культурную"24 . А. Ф. Лосев ещё в своих книгах 20-х гг. подчеркивал символический смысл вещей и общественно-историческую опосредованность восприятия природных явлений. Он рассматривал ценностные качества как продукт не субъективного настроения и "не физического, но социального и исторического бытия"25 . Выдающийся чешский эстетик, литературовед и искусствовед Ян Мукаржовский (1891 1975) в статье "Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты" (1936) приходил к выводу, что "процесс формирования эстетической ценности всегда проходил в живом контакте с динамикой общественных отношений, поскольку он был предопределен ею и вместе с тем воздействовал на нее"26 . Он не сомневался в социальной объективности эстетической ценности. По аксиологической концепции М. М. Бахтина, все элементы бытиясобытия пронизаны ценностным значением. Конкретный человек для него является "ценностным центром"27 . Но в то же время существует "совокупность ценностей, ценных не для того или иного индивидуума и в ту или иную эпоху, а для всего исторического человечества"28 . Понимание ценности как социокультурной реальности заявило о себе в ходе дискуссии о сущности эстетического, начавшейся с середины 50-х гг. прошлого столетия, в концепции так называемых "общественников". По этой концепции, ценность - это предметы и явления, включенные в социальную реальность, выражающую меру свободного развития человеческой личности и общества, развитие самой свободы. Ценности в такой их трактовке - это символическое выражение утверждения человека в мире. Поэтому ценности носят гуманистический характер и пробуждают в человеке лучшие чувства29 . К прискорбию, в период возрождения эстетической мысли в Советском Союзе имя Г. Г. Шпета, как и книги 20-х гг. А. Ф. Лосева, были запретными, и их труды не были учтены теми, кто начинал дискуссию об эстетическом. стр. 90 В русской философской мысли М. М. Бахтин - один из самых выдающихся теоретиков ценности. Однако обстоятельства сложились парадоксальным образом так, что возрождение теории ценности, в том числе и в эстетике, осуществилось в середине 50-х гг. без Бахтина, теоретико-ценностные воззрения которого стали известны лишь в конце 70-х - начале 80-х гг. Бахтин, таким образом, предвосхитил то развитие эстетики и философии, которое у нас свершилось спустя три десятка лет после его раздумий и исканий. Ценность и оценка Со времени Г. Лотце аксиология связывает ценность со "значимостью" и определяет ценность через "значение". Не противоречит ли это пониманию объективности ценности? Как может ценность быть объективной, если само ее понятие телеологично: ценность всегда является ценностью для кого-то, обладает значением для субъекта. Однако существует как объективное, так и субъективное "значение". А. Леонтьев отмечал, что для психологии необходимо различать "объективное значение какого-либо явления и его значение для субъекта" - "личностный смысл"30 . ("Смысл" психологи называют также "субъективной ценностью значения"31 .) Не меньшая важность такого различения и в области аксиологии, в которой объективные значения характеризуют ценность, бытие ценности и ценностность бытия, а субъективные значения - осознание этого бытия, ценностное сознание. Ценностное сознание имеет несколько уровней. Первоначальный уровень - ценностная оценка (следует иметь в виду, что оценка может быть и неценностной, как, например, оценка эффективности того или иного технического решения). Притом оценка бывает как непосредственно-эмоциональной, так и рациональной. Над ней "надстраивается" интуитивная способность к оценочной деятельности. В нравственной области это совесть, в эстетической сфере - вкус. Третий уровень: у человека образуется осознанный критерий оценочной деятельности - идеал. Наконец, рациональным обобщением и тем или иным истолкованием всего ценностного отношения человека к миру являются теоретикоценностные воззрения людей, их аксиологические взгляды. Если ценность предполагает объективное значение явления, обладающего ценностью для субъекта, то не будет ли она в таком случае все-таки субъективной! Нет ли логического противоречия между аксиоматическими в аксиологии утверждениями: "Ценность - значение объекта для субъекта", т.е. "ценность - результат взаимодействия субъекта и объекта", с одной стороны, и признанием объективности ценности, с другой? Для решения этой проблемы нужно иметь в виду, что вообще отношения объекта и субъекта многообразны и многоплановы. Притом сами эти отношения между ними могут быть как субъективными, так и объективными. Субъективным является теоретическое отношение субъекта к объекту. Практическое же отношение между ними является объективным. Само теоретическое отношение подразделяется на познавательное и оценочное. Ценности, по моему убеждению, образуются в результате объективного практического взаимоотношения объекта и субъекта, в котором выявляются объективные ценностные значимости объекта для субъекта. Вообще с философской точки зрения следует различать понятия "субъект" и "субъективность", как и "объект" и "объективность". Не все в субъекте субъективно, т.е. зависит от его сознания и воли. Субъект также представляет собой "объективную реальность" для другого субъекта, да и в нем самом есть нечто независимое от него самого, не осознаваемое им. Это не только его телесная организация, но и бессознательное в психике, а также его место в жизни, его жизненный путь, его судьба. Следовательно, "субъект" не сводится к "субъективному", в нем есть и нечто стр. 91 "объективное", интерсубъективное. Поэтому правы философы, различающие термины "субъективное" и "субъектное 32 . По моему убеждению, ценность есть субъектно-объектное отношение, а не объективносубъективное (или субъективно-объективное) отношение. И само это субъектно-объектное отношение как отношение практическое является объективным, как и порождаемая им ЦЕННОСТЬ. В основе же ОЦЕНКИ лежит субъективно-объективное отношение. Подчеркнем, что ценность объективна не потому, что объективен ее носитель - предмет или явление, обладающее ценностью (отождествлять ценность с ее носителем - значит допускать "натуралистическую ошибку" в аксиологии). Она сама объективна как субъектнообъектное отношение. И если ценности существуют как объективное субъектно-объектное отношение, как объективное значение объекта для субъекта, то оценки - как субъективное отношение и значение. Итак, ценностное отношение человека к миру имеет объективную сторону - ценность - и субъективную сторону - оценку. И в ценности, и в оценке существует взаимодействие объекта и субъекта, но это взаимодействие качественно различное, в результате чего ценность выступает как "объективная реальность", имеющая социокультурную природу, оценка же - как "реальность субъективная". Таким образом, ценностное отношение имеет бытийную, онтологическую сторону, наряду с субъективной. Диалектика объекта и субъекта в полной мере проявляется и в ценностном отношении. По сути дела, все духовные состояния человека, связанные с субъективной актуализацией ценностей, обладают "двойным бытием": в качестве способа освоения ценности и в виде самой ценности. Человеческие чувства, эмоции могут выступать и как оценочное переживание, и как ценности (ценность любви, совести и т.п.). То, что определенные психические свойства человека могут быть ценностями, не подвергает сомнению методологическую важность различения объективной и субъективной сторон ценностного отношения, бытия ценности и ценностного сознания. Ценностные представления, способы и критерии, на основе которых производятся процедуры оценивания (эмоции, чувства, вкусы, идеалы, нормы, каноны, образцы), могут быть ценностями, но могут и не быть ими. Они выступают как ценности в процессе культурно-исторической практики, обладая объективным значением не только для данного субъекта, но для всего человеческого общества. Ведь не всякая эмоция есть ценность. Отрицательные эмоции отнюдь не ценны. Не любой вкус - ценность. Вкусы могут быть и дурными. Не всякий идеал (даже идеал прекрасного , т. е. эстетический идеал) есть прекрасный идеал. Поэтому трудно согласиться со взглядом, по которому ценности - это и есть идеалы. Идеал ценности - это субъективное представление о ценности, а ценность идеала определяется не сущностью идеала как такового, а его соответствием ценности, ему внеположенной. С этой точки зрения, констатация Д. А. Леонтьевым таких форм существования ценностей, как общественные идеалы и предметно воплощенные ценности, вполне правомерна33 . Ценности общечеловеческие Однако признание онтологического статуса ценностей еще не гарантирует их общечеловеческого характера. Ведь можно признавать объективность ценностей, но сами ценности рассматривать как локализованные в различных социальных общностях и не имеющие общечеловеческого значения. Ценностный раскол в обществе XX столетия теоретически выразился в том, что распространились такие аксиологические концепции, которые апологетизировали ценностное сознание отдельных социальных групп людей по расово-национальной, социально-классовой или религиозно-конфессиональной общности. стр. 92 Речь идет о национально-фашистской философии, тоталитарной социологии, сугубо конфессиональной теологии. Авторы "Моей борьбы" и "Мифа XX века" провозглашали высшей ценностью идеал арийской расы и практически реализовывали свою "аксиологию". Вождь пролетарской революции в России заявлял, что в "мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем"; "Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем"34 . Правда, в самом марксизме, в том числе и у Ленина, можно обнаружить и другого рода высказывания. Он писал о необходимости "соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития"35 , а при обсуждении проекта программы РСДРП отмечал: "с точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата"36 . Эти противоречивые высказывания, как представляется автору этих строк, объясняются тем, что в самом марксизме существовали две тенденции: гуманистическая тенденция, особенно ярко проявившаяся в ранних трудах его основоположника (тогда для него коммунизм был равен гуманизму37 ), предполагающая признание общечеловеческих ценностей, и, с другой стороны, тоталитарная тенденция приоритета классового интереса над общечеловеческими интересами и ценностями, которые вообще объявлялись иллюзорными, "буржуазными" или "мелкобуржуазными"38 . Не случайно идейным началом "перестройки" (как называют начало демократического преобразования "советского общества") было утверждение приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми, утверждение, которое опиралось на слова Ленина о том, что "интересы общественного развития выше интересов пролетариата". Эти две тенденции обнаруживаются и в высказываниях современных теоретиков, считающих себя марксистами. Так, М. С. Каган полагает, что различного рода социальноэкономические, научно-технические, экологические, военные, международно-правовые процессы современного развития впервые в истории придали "понятию "человечество" абсолютно реальное содержание", что на языке аксиологии "означает обретение понятием "общечеловеческие ценности" реального содержания"39 . Иное мнение у лидера КПРФ д. ф. н. Г. А. Зюганова. В статье "Многоцелевой фактор", опубликованной в интернете 12.06.2003 на сайте "Коммунистическая партия Российской Федерации" (http://www.kprf.ruzuganov/articles/13256.shtml) , он заявлял: ""Цивилизованное человечество", "международное сообщество" и прочие благоглупости - это сегодня не более чем псевдоним империализма, возглавляемого Соединенными Штатами", а ""двойные стандарты" - это и есть конкретно-исторический, социальный и классовый подход, без которого политика превращается в бессистемную трепологию об "общечеловеческих ценностях", в самую гнусную горбачевщину". Совместимо ли бытие общечеловеческих ценностей с национально-этнической, социальноклассовой, религиозно-конфессиональной раздробленностью человеческого общества? Может ли вообще идти речь об общечеловеческих ценностях, если люди, принадлежащие к различным социально и исторически сложившимся общностям, вкладывают различное содержание в ценностные понятия "честь", "долг", "добро", "прекрасное", "священное" и т. п.? Однако достойно внимания то, что сами эти понятия, при всем различии их содержания, обозначаются одними и теми же словами, разными в разных национальных языках, но легко переводимыми с одного языка на другой. Это важное свидетельство того, что сама структура ценностного сознания однотипна у всех людей. Конечно, у аристократа, у бизнесмена, у рабочего имеется свое представление, например, о чести, но эти различные, а порой и противоположные представления выражаются одним и тем же словом - "честь". Следовательно, ценностные понятия и категории, помимо содержательной стороны, обладают определенным общим формальным значением. Оно заключается в том, что эти понятия и категории описывают определенные структурные отношения между индивидом и социальной общностр. 93 стью, к которой он принадлежит, вне зависимости от того, какая это общность. С этой точки зрения, понятие "честь" характеризует отношение той или другой общности людей к индивиду и последнего к самому себе как носителю определенных качеств, считающихся в данной общности наиболее достойными. Понятие "предательство" означает измену интересам общности, измену, большей частью вызванную корыстными мотивами. Такого рода рассуждения можно было бы продолжить и в отношении других ценностных, в данном случае этических, понятий. Несомненно, ценностные категории и понятия, выражая структурные отношения индивида и общности, закрепляют и определенное ценностное отношение, поскольку ценностная регуляция дает возможность связывать интересы отдельных индивидов с потребностями системы, образуемой той общностью людей, в которую эти индивиды включены. Честь является ценностью для общности, так как укрепляет эту общность как систему. Напротив, предательство выступает как антиценность, ибо оно вероломно покушается на целость и единство системы любой общности людей. Однотипность структурных отношений индивида и общности, фиксируемых ценностными категориями, дает основание для приписывания явлениям, обозначаемым этими категориями, общего ценностного значения. Воспринимая отношения индивида и некой общественной целостности иной исторической эпохи или другой социальной общности, в которую он включен, люди как бы "примеривают на себя" эти отношения. Немало примеров, когда следование принципам чести, безупречное исполнение долга, мужество, храбрость вызывало уважение даже у противников. С другой стороны, по словам Тацита, "предателей презирают даже те, кто пользуется их услугами". Сам порок должен считаться с ценностью добродетели, хотя бы лицемерно. По блестящему афоризму Ларошфуко, "лицемерие - это дань, которую порок платит добродетели". В свое время Аристотель утверждал: "Есть нечто справедливое и несправедливое по природе, общее для всех, признаваемое таковым всеми народами, если даже между ними нет никакой связи и никакого соглашения относительно этого". Для великого философа "справедливое и несправедливое по природе, общее для всех" - это "закон естественный", в отличие от закона, который "установлен каждым народом для самого себя". К подобной же "области естественной справедливости" Аристотель относит запрещение "умерщвлять всякое живое существо", считая этот "естественный закон" обязательным "для всех людей"40 . Общечеловеческая ценность "золотого правила нравственности" ("Не делай другому того, чего не желаешь себе"), как и библейских заповедей, в том и состоит, что они представляют собой условие благополучного существования любой общности людей при всей неизбежной историчности их формулировок. Заповедь "Не убивай" исходит из осознания ценности жизни как таковой. Общечеловеческая ценность этой заповеди не колеблется, оттого что ее очень часто нарушали. Наоборот, ее нарушение, которое в конечном счете оборачивается многообразными бедствиями для людей, доказывает ценность этой заповеди методом reductio ad absurdum. Однако общечеловеческая ценность жизни как таковой может прийти в противоречие с ценностной ориентацией той или иной общности людей, провозглашающей: "Достойная смерть лучше постыдной жизни" (Тацит). Но что значит "достойная смерть"? Ведь это может быть и героической смертью во имя жизни других людей, самопожертвованием во имя спасения Отечества, но может быть и гибелью террориста-самоубийцы, несущего смерть неповинным людям, следуя ценностным установкам своей общности. Каков критерий достойности, т.е. ценности? Отвечая на этот вопрос, нельзя ограничиваться только ценностной характеристикой формально-структурных взаимоотношений индивида и общности, в которую он включен. Нужно выйти за пределы этой общности, учитывать структурное и функциональное отношение более высокого порядка: отношение оцениваемого явления к человеческому обществу в целом как к сложнейшей динамической системе. стр. 94 Системный подход, разработанный наукой XX в., применительно к аксиологии показывает, что существует иерархия ценностей в зависимости от модуса субъекта ценностного отношения41 . Всякая ценность того или другого явления есть его объективное значение для субъекта. Но сам субъект может быть: 1) конкретным индивидом, 2) групповым, или коллективным, субъектом (малая непосредственно контактная группа или же неконтактная общность нации, народа, единоверцев, социального класса)42 и 3) человеческим обществом в целом, Человечеством как субъектом исторического развития. Поэтому и сами ценности могут быть индивидуальными, коллективно-групповыми и общечеловеческими. Каждая из этих ценностей уникальна и не поглощается "вышестоящей". Индивидуальные ценности и ценность самой личности не подчинена ценностям коллектива, хотя ценность личности может раскрываться и в служении национальным, религиозным или социальным ценностям. Национальные или социальные ценности не растворяются в ценностях общечеловеческих, сохраняя свою самобытность и значимость для сплочения и развития национальной или социальной общности. Общечеловеческие ценности взаимосвязаны с "нижестоящими" ценностями. Сами они не существуют как платоновские эйдосы. Они проявляются через ценности "локальные". "Локальные" ценности и ценности общечеловеческие диалектически соотносятся друг с другом. Однако именно общечеловеческие ценности - высший критерий всех индивидуальных и коллективногрупповых ценностей как условие существования человеческого общества в целом и тех интегративных процессов, которые в нем происходят. Индивидуальные и коллективные ценности, не соответствующие общечеловеческим ценностям, можно квалифицировать как псевдоценности. Понятие "псевдоценность" не следует смешивать с понятием "антиценность". Последнее - это то, что противостоит ценности: зло, безобразное, несправедливость и т.п. (некоторые аксиологи предпочитают антиценности называть "отрицательными ценностями"). "Псевдоценности" же превращают ценности в антиценности. В них ценностный знак меняется на противоположный: истина подменяется ложью, и ложь истиной, добро квалифицируется как зло, а зло - как добро, безобразное выдается за красоту, а красота третируется как безобразное, подобно тому, как в антиутопии Дж. Оруэлла "1984" на фасаде "министерства правды" и на монетах провозглашалось: "ВОЙНА - ЭТО МИР, СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО, НЕЗНАНИЕ - СИЛА". В XX в. возникли мощные тоталитарные системы, принудительной силой монополизирующие громадные человеческие ресурсы и самого человека превращающие в винтик социального механизма, культивирующие антигуманистические "ценности", по сути дела, псевдоценности. Но в том же XX в. рухнули две основные тоталитарные системы национал-социалистическая и советско-социалистическая, - показав тем самым, что колосс не может стоять не только на глиняных ногах, но и опираясь на псевдоценности. Таким образом, трагический опыт XX столетия не только усугубил ценностный раскол человечества, но одновременно с этим диалектически обнаружил единство человеческого рода, показав, какую угрозу для его существования представляет этот раскол, ведущий к уничтожению природной основы самого человеческого существования, чреватый возможностью самоликвидации человечества в атомной войне. Культивирование общечеловеческих ценностей в каждой национальной группе ведет к их сближению, подобно тому, как в общении действительно интеллигентных и культурных людей нет остроты проблемы национальных отношений, ибо интеллигентность и культурность предполагают преданность высшим интеллектуальным, нравственным и эстетическим ценностям человечества. Рост интегративных процессов в современном мире и на региональном уровне, и во всемирном масштабе связан с жизненной необходимостью решения проблем экологии и мирного сосуществования. Стратегии развития современного человечества могут быть разными43 и между ними необходим диалог для выработки оптимальных стр. 95 решений. Вместе с тем принцип приоритета общечеловеческих ценностей - не просто благое пожелание и красивая фраза, а аксиологический императив, осознаваемый различными направлениями философской мысли на основе уже сейчас существующих общечеловеческих ценностей, императив, без осуществления которого человечество прекратит свое существование. Примечания Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. М.: Наука, 1993. С. 90. 1 Риккерт Г. Два пути познания / Новые идеи в философии. Сб. 7: Теории познания III. С. 46. 2 3 Дилътей В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. N 10. С. 137. Различные трактовки процесса глобализации представлены в кн.: ГЛОБАЛИСТИКА. Энциклопедия. М.: Радуга, 2003. 4 См. сборник, в котором собраны труды Тейяра де Шардена, Э. Фромма, К. Юнга, А. Швейцера, Э. Левинаса и других видных зарубежных мыслителей с предисловием Ю. А. Шрейдера: Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М.: Прогресс, 1990. 5 См.: Леонтьев Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. N 4. С. 19. 6 Розов Н. С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск, 1998. С. 37. 7 8 Там же. С. 51. 9 Там же. С. 135 - 136. 10 Там же. С. 52. Характеристику различных направлений в аксиологии XX столетия см. в книге: Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. С. 178 - 264 (глава "Эстетическая ценность в аксиологии и эстетике XX века. Западная Европа и Америка"). С. 375 - 456 (в главе "Эстетическая аксиология в русской философской мысли"). 11 12 Хайдеггер М. Бытие и время. Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 164. 13 Там же. С. 212. 14 Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 183. 15 Хайдеггер М. Бытие и время. Статьи и выступления. С. 164. Хайдеггер утверждал, что "на самом деле ценность как раз и оказывается немощным и прохудившимся прикрытием для потерявшей объем и фон предметности сущего" (Хайдеггер М. Бытие и время. Статьи и выступления. С. 56), что "мышление в ценностях прикрывает крушение существа бытия и истины" (там же, с. 140). В "Письме о гуманизме" (1947) немецкий философ призывает "понять, наконец, что именно характеристика чего-то как "ценности" лишает так оцененное его достоинства" (там же, с. 212). 16 17 Ducasse C. J. The Philosophy of Art. New York, 1966. P. 285. 18 Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 5. М.: Мысль, 1966. С. 368. 19 Там же. С. 244. 20 Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. 1. М.: Мысль, 1966. С. 235. 21 Риккерт Г. О понятии философии // "Логос". М., 1910. Кн. 1. С. 33. Лосский Н. О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей / Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 277. 22 23 Гинзбург Л. Человек за письменным столом. Л.: Советский писатель, 1989. С. 287. Шпет Г. Г. Психология социального бытия. Избранные психологические труды. М., Воронеж, 1996. С. 220. 24 25 Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. С. 464. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. М.: Искусство, 1994. С. 93. 26 Бахтин М. М. К философии поступка / "Философия и социология науки и техники". Ежегодник 1984 - 1985. М.: Наука, 1986. С. 130. 27 28 Там же. С. 117. См.: Столович Л. Н. "Системный плюрализм" в эстетической аксиологии. О методологии социокультурной концепции эстетической ценности // Теоремы культуры. "Академические тетради", М., 2003. С. 239 - 262. 29 30 Леонтьев А. Н. Деятельность и сознание // Вопросы философии. 1972. N 12. С. 137. 31 Психологический словарь. М., 1983. С. 112. 32 См.: Франк С. Л. Сочинения. М., 1990. С. 322. См.: Леонтьев Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. N 4. С. 22 - 25. 33 34 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 309. 35 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 102. 36 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 220. 37 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 116. стр. 96 О противоречии в марксизме тенденций между гуманизмом и тоталитаризмом см.: Лекторский В. А. Христианские ценности, либерализм, тоталитаризм, постмодернизм // Вопросы философии. 2001. N 4. С. 3 - 9. 38 Каган М. С. Введение в историю мировой культуры. Кн. 2. СПб.: Петрополис, 2001. С. 283. 39 Аристотель. Риторика / Античные риторики. М.: Изд. Московского университета. С. 59 60 (1373 b 5 - 17). 40 См.: Каган М. С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. О делении ценностей на индивидуальные, групповые (или коллективные) и общечеловеческие см. также: Столович Л. Н. Эстетическая и художественная ценность: сущность, специфика, соотношение. М., 1983; Stolovich L. The Aesthetic Value in the World of Values / Aesthetica et Calonologia. Tokyo, 1988. P. 67 - 76. 41 Понятие "коллективного субъекта" и "индивидуального субъекта" в их диалектическом взаимоотношении в познавательной деятельности разработаны в книгах В. А. Лекторского "Субъект, объект, познание" (М.: Наука, 1980). "Коллективным субъектом" автор называет "социальную систему, несводимую к конгломерату составляющих ее людей" (С. 280). 42 См., например, книгу Аурелио Печчеи "Человеческие качества" (Oxford, 1977; Москва, 1980), доклад В. С. Степина "Устойчивое развитие и проблема ценностей" (http://www.philosophy.ru/iphras/library/stepin3.html#stepin ). 43 стр. 97 постоянный адрес статьи : http://www.ebiblioteka.ru/sources/article.jsp?id=6750995
