Г.А. Солуянова, (г.Иркутск, Россия) ОСНОВНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ ТРЕУГОЛЬНИКИ В СЮЖЕТАХ ПЬЕС А.П.
реклама
Г.А. Солуянова, (г.Иркутск, Россия) ОСНОВНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ ТРЕУГОЛЬНИКИ В СЮЖЕТАХ ПЬЕС А.П. ЧЕХОВА «ЧАЙКА» И А.В. ВАМПИЛОВА «ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ» (ТЕАТРАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД) Писатель: «Он, она, он, - треугольник и никуда мы не денемся от этой геометрии». А.В.Вампилов. Из записных книжек Избитой сегодняшнем фразой, дне, на выглядит мой взгляд, формула, вызывающей многие годы отторжение в сопровождающая драматурга Александра Валентиновича Вампилова, что он – «сибирский («иркутский») Чехов». Так сравнительно говорят, сомневаясь в чём-либо. А, когда вскоре после гибели драматурга, что произошла 17 августа 1972 года, зарубежные специалисты назвали его «последним великим драматургом ХХ века», а известный литературный критик Валентин Яковлевич Курбатов в конце первого десятилетия ХХI века написал о нашем земляке - «последний великий русский драматург пушкинской отваги и силы», то приоритеты были расставлены. Они, и Антон Чехов, и Александр Вампилов, – Художники, прошедшие каждый свой путь и оставившие каждый свой ярчайший след на литературном олимпе. Напоминание Разбираемые в данном случае пьесы не нуждаются в особом представлении, они известны. Но освежить память возможно. Итак. А.П.Чехов. ЧАЙКА. Комедия в четырёх действиях. Пьеса написана в 1895-1896 годах. Действие происходит в усадьбе Сорина (часть парка, площадка для крокета - «игра в шары», столовая в доме, одна из гостиных), везде упоминается озеро, которое даёт некий мистический объём и оттеняет глубинную бездну во взаимоотношениях персонажей. Действующих лиц «чёртова дюжина» - 13. Десять из которых – основных, три – эпизодических (работник Яков, повар, горничная). Между третьим и четвёртым действием проходит два года. А.В.Вампилов. ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ. Драма в двух действиях. Она закончена в начале 1972 года. Это последняя полнометражная пьеса, оставленная нам драматургом, что позволяет без напряжения говорить о ней, как о духовном завещании столь рано и внезапно ушедшего из жизни Александра Вампилова. Действие драмы разворачивается в таёжном райцентре у старого деревянного дома с высоким крыльцом, верандой и мезонином. Большая часть дома занята «Чайной». На двух страницах автор подробно прописывает интерьерные особенности места событий. Действующих лиц – 9. Между написанием авторских пьес пролегает 76-летний временной разъём. И, если в чеховской пьесе, персонажи представлены «интеллигенцией», то в вампиловской – «простолюдинами». Хотя это достаточно условное разделение. Стоит отметить и то, что характеристики героев «Чайки» выписаны в репликах других героев, а характеристики персонажей «Чулимска» прописаны самим автором. Например. «Т р е п л е в (о Тригорине на вопрос Сорина). Человек умный, простой, немножко, знаешь, меланхоличный. Очень порядочный. Сорок лет будет ему ещё не скоро, но он уже знаменит и сыт по горло… Что касается его писаний, то… как тебе сказать? Мило, талантливо… но… после Толстого или Зола не захочешь читать Тригорина». Автор Вампилов - о героине Кашкиной. «На балкончике мезонина появляется К а ш к и н а . Прищурясь, она смотрит на улицу. Кашкиной двадцать восемь лет, не меньше, но и не больше. Она привлекательна. Недлинные прямые волосы, до сего момента непричёсанные. Чуть близорука и впоследствии появится в очках. Сейчас она босая, в домашнем халате». Обе пьесы наполнены человеческими страстями, любовью, предательством, непониманием, сломанностью судеб, поиском себя в этом мире… Что очевидно, героини, измученные страданиями, как Нина Заречная, так и Валентина Помигалова, восходят к жизненной голгофе гораздо мужественнее своих сценических партнёров. Нина говорит: «… Я верую, и мне не так больно, и когда я думаю о своём призвании, то не боюсь жизни». Константин Гаврилович отвечает: «… Я не верую и не знаю, в чём моё призвание». После ухода своей всё ещё болезненно любимой музы Нины, он стреляется, одним разом убивая себя, свою любовь, сердца близких… Валентина же ценой своего физического, через Пашку, убиения возрождает к жизни девичьего героя нежности душевной Шаманова. «Ш а м а н о в (поднимается, подходит к буфету. Взял телефон, снял трубку). Дайте милицию… Начальника… Добрый день. Шаманов… Скажите, есть у нас сейчас машина?.. Нельзя ли подбросить меня к самолёту?.. В город. Да, хочу выступить на суде… Да, завтра… Нет, я решил ехать… Нет, я поеду… Мне это надо. И не мне одному… Да… Спасибо…». Собственно любовные треугольники «ЧАЙКА» На первый взгляд, среди персонажей комедии (почему, кстати, «комедии», если в финале Треплев стреляется?) явно прописано ПЯТЬ любовных треугольников. - Ирина Николаевна Аркадина – Борис Алексеевич Тригорин – Нина Михайловна Заречная - Константин Гаврилович Треплев – Нина Михайловна Заречная – Борис Алексеевич Тригорин - Марья Ильинична Шамраева – Константин Гаврилович Треплев – Нина Михайловна Заречная - Полина Андреевна Шамраева – Евгений Сергеевич Дорн – Илья Афанасьевич Шамраев - Семён Семёнович Медведенко – Марья Ильинична Шамраева – Константин Гаврилович Треплев Можно говорить и о предполагаемом треугольнике: горничная – Яков – повар… Для режиссёра, который разрабатывал бы экспликацию спектакля, там есть предмет к размышлению. Итак, любовные треугольники. «Лидерами» здесь явно становятся Нина Заречная и Константин Треплев. Их любят, но и в их сердцах пылает всполохами любовь. В первом действии – «Т р е п л е в (прислушивается). Я слышу шаги… (Обнимает дядю.) Я без неё жить не могу… Даже звук её шагов прекрасен… Я счастлив безумно. (Быстро идёт навстречу Нине Заречной, которая входит.) Волшебница, мечта моя…». В четвёртом действии – «Н и н а. … Значит, она привезла его с собой? Что ж, всё равно. Когда увидите Тригорина, то не говорите ему ничего… Я люблю его. Я люблю его даже сильнее, чем прежде… Сюжет для небольшого рассказа… Люблю, люблю страстно, до отчаяния люблю». Любовь, казалось бы, эфемерное чувство, но, на мой взгляд, в «Чайке» это становится главным и основополагающим ДЕЙСТВИЕМ. Из-за него рушатся связи, разбиваются мечты, ломаются судьбы. Можно задаваться бесконечными вопросами, как то, например, любит ли Аркадина Тригорина, или же он нужен ей для поддержания статуса незаурядной, пусть и провинциальной, АКТРИСЫ? Возможно, в её душе есть лишь одна любовь – к её Величеству ТЕАТРУ. Поэтому так не востребована она в материнской и сестринской любви. Профессия требует полностью подчинения всех душевных, физических, эмоциональных сил Аркадиной. И так ли уж она черства? Треплев в диалоге первого действия с Сориным, дядей Кости и родным братом Ирины Николаевны говорит: «Психологический курьёз – моя мать. Бесспорно, талантлива, умна, способна рыдать над книжкой, отхватит тебе всего Некрасова наизусть, за больными ухаживает, как ангел… Она скупа. У неё в Одессе в банке семьдесят тысяч – это я знаю наверное. А попроси у неё взаймы, она станет плакать». Кажется, при тщательном прочтении пьесы, что автор Чехов не только подтрунивает над своими героями. Но очень любит их: со всеми недостатками, не достоинствами, поступками, словами. И авторская любовь очерчивает КРУГ, хотя в каждом из героев он растворяется и пытается выстроить эти ТРЕУГОЛЬНИКИ, чтобы помочь персонажу выжить. Никогда Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина, не вызывал у персонажей пьесы и у зрителей, которые приходили смотреть спектакль, сочувствия. Но почему? Есть ли его сценическое поведение подчинить теории любовного треугольника, что трактуется в этом сообщении, то выходит, что это не грубый фанфарон, а человек, страдающий. Который пытается продемонстрировать и свои музыкальные способности, и знания театральных имён, и желание быть хорошим управляющим – всё для того, чтобы обратить внимание своей жены Полины Андреевны на себя. Он не слепой: видит её растворение в любви к Дорну. Любой мужчина – собственник, он звериным чутьём ощущает, когда «добыча» ускользает. Каково ему это всё наблюдать? И столь долго… Право на свою женщину он заявляет сухо, после сорванного спектакля: «Ш а м р а е в (подавая руку жене). Мадам?». 55-летний Дорн тяготится преследованиями Полины Андреевны, наверняка, придумавшей свою к нему любовь. Но игра слишком затянулась, чтобы быть настоящей. У Евгения Сергеевича Дорна наблюдаем свою любовь – к путешествиям и мечтам. Маша, носящая траур «по своей жизни», начинает повторять судьбу матери: напоказ, иногда истерично, добавляется лишь табак и рюмка. И вечно жалующийся Семён Семёнович Медведенко, у которого по большому счёту несладкая судьба. «… выходит так: я, да мать, да две сестры и братишка, а жалованья всего двадцать три рубля. Ведь есть и пить надо? Чаю и сахару надо? Табаку надо? Вот тут и вертись». Но он любит: «Я люблю вас, не могу от тоски сидеть дома, каждый день хожу пешком шесть вёрст (мера длины: 1 верста=1 067 км. В одну сторону 6 402 км. Г.С.) сюда да шесть обратно и встречаю один лишь индифферентизм с вашей стороны. Это понятно. Я без средств, семья у меня большая… Какая охота идти за человека, которому самому есть нечего? - М а ш а. Пустяки. (Нюхает табак.) Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью, вот и всё…». Борис Алексеевич Тригорин пребывает в связи с Ириной Николаевной Аркадиной: их подспудно связывает психология творческого процесса, который становится где-то и ремеслом для них обоих, когда извечно душа и тело настроены только на это – роль (у неё), текст (у него). Появление в этом дуэте юной Нины становится дополнительным стимулом, энергией для подпитки этих «дъявольских» профессий. Конец третьего действия: «Т р и г о р и н. …Я тороплюсь… Пауза – Н и н а . Ещё одну минуту… - Т р и г о р и н (вполголоса). Вы так прекрасны… О, какое счастье думать, что мы скоро увидимся! Она склоняется ему на грудь. Я опять увижу эти чудные глаза, невыразимо прекрасную, нежную улыбку… эти кроткие черты, выражение ангельской чистоты… Дорогая моя… Продолжительный поцелуй». Тригорин в этом мини-монологе – писатель, который нанизывает определения («чудные», «прекрасную, нежную», «кроткие», «ангельской», «дорогая») на рождающуюся нить любви. Что из этого выйдет, мы узнаем из четвёртого действия. «Н и н а. …И он здесь… (Возвращаясь к Треплеву.) Ну да… Ничего… Да… Он не верил в театр, всё смеялся над моими мечтами, и мало-помалу я тоже перестала верить и пала духом… А тут заботы любви, ревность, постоянный страх за маленького… Я стала мелочною, ничтожною, играла бессмысленно… Я не знала, что делать с руками, не умела стоять на сцене, не владела голосом. Вы не понимаете этого состояния, когда чувствуешь, что играешь ужасно. Я – чайка. Нет не то… Помните, вы подстрелили чайку? Случайно пришёл человек, увидел и от нечего делать погубил… Сюжет для небольшого рассказа. Это не то…». Сюжетов в написанной А.П.Чеховым «комедии?» «Чайка» множество. Они вторгаются в друг друга, переплетаются, развиваются… И тогда, возможно, будет найден ответ по определению жанровой принадлежности пьесы, когда мы и в жизненных сложнейших коллизиях, чтобы удержать себя в рамках, говорим: «Комедия, да и только…». «ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ» Вампиловская пьеса первоначально именовалась «Валентина». В это же самое время другой драматург, живущий в Москве, Михаил Рощин озвучил «новинку» с многообещающим для публики названием «Валентин и Валентина». Драматург, живущий в Иркутске, вынужден был изменить имя своей пьесы и дал драме, как он полагал, временное название - «Прошлым летом в Чулимске». Ничего, говорят в России, не бывает постояннее, чем временное. Не успел Вампилов найти это постоянное название… Как не успел выйти на берег, уже встав на дно Озера, которое «заготовило» топляк… Об него и споткнулась лодка, перевернулась, дав спутнику драматурга удержаться за края, дождаться помощи… (фраза из «Записных А «могильная, чёрная темнота воды…» книжек» А.В.Вампилова) поглотила сердце, разорвавшееся от переохлаждения, и тело, вскоре поднятое из воды приплывшими из посёлка мальчишками. Сорокалетней давности трагедия по отношению к не дожившему двух дней до своего 35-летия Александру Вампилову с той поры начала другой отчёт. Как сказала один из лучших литературных редакторов Лина Иоффе: «Если бы Санечка остался жив, то мы бы относили его пьесы («Прощание в июне», «Старший сын», «Провинциальные анекдоты», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске») к «раннему периоду творчества». Итак, последняя полнометражная пьеса Драматурга, к которой волею судьбы нам должно относиться как к д у х о в н о м у завещанию. Следуя заявленной теме сообщения, препарируем, по возможности деликатно, структуру «Чулимска», в котором наблюдается меньшее количество любовных треугольников. Что, конечно же, связано с меньшим количеством (в отличие от «Чайки») действующих лиц. Основной «треугольник»: Валентина – Шаманов - Кашкина вполне может посоперничать с другим: Пашка – Валентина – Шаманов. Что и случится ночью сюжетного дня. Хороших – Дергачёв – Отец Пашки (Невидимый соперник Афанасия) – ещё один серьёзный, нервный, эмоционально взрывной любовный узел, явственным напоминанием которого является Пашка, сын Хороших и пасынок Дергачёва. Павлу двадцать четыре года, он крупный, неуклюжий парень, «взгляд чуть исподлобья, говорит басом». Легко просчитывается, если он родился сразу после войны, предположим, в 1946 году, то Анне, которая до войны была невестой Афанасия, на ту пору исполнилось двадцать один. По деревенским меркам, старая уже. Мужиков по пальцам сосчитать. Афанасий сгинул. Родила. А спустя десять лет после того, бывший жених объявился. Радость. Ревность. Разлом. Счастье, но наперекосяк… И пошло-поехало… Кто ж в том виноват? Мечется между сыном и мужем, сгорает в любви и ПОЧЕМУ-ТО винит себя. Как всякая русская баба, Анна берёт всю вину за содеянное только на себя. А так ли это? Кто ж знает? И мера ВИНЫ возрастает, когда слышит от сына: «П а ш к а (бодро). Всё, мать. Завилась верёвочка… Она моя. – Х о р о ш и х (угрюмо). Нет, Павел… - П а ш к а. Брось, мать. Это пустяки, это по первости. Небольшая пауза. – Х о р о ш и х. Дурак… Она тебя возненавидела… - П а ш к а. Молчи, мать. Всё будет в норме. – Х о р о ш и х. И я бы тебя возненавидела… Я бы тебя…». И можно бы домыслить, а вдруг и над Анной почти четверть века назад совершено было насилие, результатом чего стало рождение сына… Кто знает, кто знает?! Есть в этой драме любовный треугольник, неказистый какой-то, неправильный, эфемерный: Мечеткин – Валентина – Кашкина. «Седьмой секретарь», как зовут его жители, Мечеткин, которому «около сорока лет», легко подвержен влиянию Кашкиной, когда та подводит его к мысли о сватовстве к Валентине, а сам он не прочь жениться на той же свахе: «Зинаида Павловна! Поймите меня правильно. Я не по легкомыслию, я, Зинаида Павловна, серьёзно… Я жениться могу». Именно этому персонажу автор отдаёт очень значимый текст о купце Черных, который строил и перестраивал ДОМ, в котором и вокруг которого происходят все события чулимской драмы. Переплетённые любовные истории не завершаются, они этот сюжет выстроили. И, кажется, Вампилов иронизирует над определением, что он «иркутский Чехов». В комедии - убитая чайка, в драме - два рябчика. В «Чайке» – Треплев вызывает Тригорина на дуэль, в «Чулимске» – Пашка стреляет в Шаманова. В третьем действии – Тригорин умоляет Аркадину отпустить его к Нине, во втором – Шаманов проделывает со своей любовницей нечто подобное. Обе матери в том и другом случаях оскорбляют своих единственных сыновей: Аркадина - Треплева, Хороших – Пашку. Многочисленные сценические и литературоведческие интерпретации обеих пьес будут продолжены, потому что режиссёры и исследователи, раз от разу будут находить в текстах созвучные своей душе донья. А в этом сообщении прозвучала лейтмотивом фраза из записных книжек А.В.Вампилова: «Мир тосклив и однообразен, и в нём невозможно прожить без любви». Список литературы 1. Вампилов, А.В. Избранное / А.В. Вампилов. – М., 1984. 2. Чехов, А.П. Собрание сочинений в двенадцати томах / А.П. Чехов. – М., 1956. – Т.9.
