Действующие лица:

Действующие лица:
 Васков
 Рита Осянина
 Лиза Бричкина
 Женя Комелькова
 Соня Гурвич
 Галя Четвертак
 Кирьянова
 Майор
Картина 1
Из-за кулис выходит Рита.
Рита. Меня зовут Рита Осянина. Мой муж, старший лейтенант Осянин
погиб во второй день войны. Познакомились с ним мы во время встречи с
делегацией пограничников и после выпускного вечера собирались поехать в
свадебное путешествие, но война распорядилась иначе…
Выходит другая девушка, Лиза Бричкина.
Лиза. Я Лиза Бричкина. Мы на кордоне совсем одни жили, отец лесник
был. Мне мама всегда говорила: «Может, и придет счастье-то, не обойдет
тебя стороной…» Вот однажды отец пришел с ним, с охотником… Он
прожил у нас месяц, войдя в мои мысли раз и навсегда. Уехал в город, а
потом прислал письмо, где приглашал приехать учиться в техникум, но все
изменила война.
В центр выходит Женя Комелькова.
Женя. Мое имя Евгения Комелькова – дочь генерала Красной армии.
Всегда вела себя непонятно для других: играла на гитаре, танцевала на
вечерах цыганочку, стреляла в тире… Часто под окнами нашего дома можно
было услышать серенады в исполнении молодых лейтенантов. А еще они
приносили огромные букеты цветов, что очень огорчало маму. Говорили обо
мне в городке всякое. Но вот однажды полюбила полковника Лужина и после
гибели родных я ушла за ним на фронт. Война наложила резолюцию и на
мою жизнь…
Соня Гурвич выходит с томиком стихов А. Блока.
Соня. Наша семья жила в Минске. Мой отец врач Соломон Аронович
Гурвич. Мое имя Соня… Я познакомилась с Мишей в читальном зале, он
подарил мне томик стихов А. Блока, правильно угадав моего любимого
поэта. Миша в начале войны ушел добровольцем на фронт… больше мы с
ним не виделись…
Выходит Галя.
Галя. Я Галина Четвертак – воспитанница детского дома. Даже фамилию
в детдоме дали, потому что меньше всех ростом вышла. Только мне всегда
казалось, что у меня есть мама-медработник. И я всем об этом рассказывала.
А еще мне нравилось жить в придуманном мною мире. Он был так далек от
реального, жестокого и серого. А еще я актрисой хотела стать… Мою мечту
перечеркнула война.
Уходят за кулисы.
Картина 2
Выходит майор, за ним Васков, старающийся в чем-то отчаянно его
переубедить.
Васков. Сами видите, товарищ майор, ну какой же это помкомвзвода,
если даже сапог найти не может?
На сцену выбегает сельская девушка. У нее в руках сапог. Увидев
военных, устремляется к ним.
Девушка. Вот он, вот он, сапог, товарищ майор, нашелся! Я его под
кровать зашвырнула.
Майор удивленно смотрит, затем уходит. Васков забирает сапог, с
негодованием смотрит на девушку.
Васков. Выказалась!
Девушка, стушевавшись, убегает прочь. Васков устремляется за
майором.
Васков (продолжая переубеждать). Бойцы, когда с передовой снимут,
ужасно до жизни жадные, а я нарушение устава никак терпеть не могу! Вот
давеча шел по двору, а навстречу один рядовой в бабьем платке на голове, да
с ведром молока. Насилу признал бойца Петрушенко. «Здравия желаю,
товарищ старшина», – говорит. Спрашиваю, мол, что за вид такой, а он мне,
мол, корова без платка не подпускает, не признает, значит! Не бойцы, одни
дояры сплошные. Для них не война, а именины. Совсем мужики от безделья
свой мужской авторитет потеряли. Никакого сладу с ним нет. Я уже
неоднократно рапорт посылал, все просил непьющих прислать. И насчет
женского полу тоже…
Майор (перебивает). Евнухов, что ли?
Васков. Начальству видней. Гражданское население мне не подчиненное,
а от них все зло!
Майор (немного подумав). Ладно, Васков! Пришлю тебе новых солдат,
что от самогона и юбок нос воротят живее, чем ты! Но гляди, старшина, если
ты с ними не справишься…
Васков (отдает честь). Так точно, справлюсь!
Майор. Поживем, увидим! Ну ладно, бывай! Завтра же жди пополнение…
Майор уходит.
Васков. Вопрос, конечно, понимаю я, непростой. Два отделения – это ж
почти 20 человек. Фронт перетряси, и то сомневаюсь. Музыка.
Картина 3
Слышен звук подъезжающей машины, смех, голоса: «Прибыли,
товарищи бойцы! Выгружайтесь!»
Слова из-за кулис: «Первое, второе отделение! Стройсь! Шагом марш!
На месте стой!» На сцене, браво маршируя, появляются девушкизенитчицы. Выстраиваются позади Васкова.
Васков (не поворачиваясь). Прибыли, значит.
Кирьянова. Так точно. Товарищ старшина, первое и второе отделение
третьего взвода пятой роты отдельного зенитно-пулеметного батальона
прибыли в ваше распоряжение для охраны объекта. Докладывала
помкомвзвода старший сержант Кирьянова.
Васков (огорошеннно смотрит пополнение). Та-ак… Нашли, значит,
непьющих… (Немного придя в себя.) Значит, так! В таком случае перейдем
сразу к делу. Из расположения без моего слова ни ногой!
Соня. Даже за ягодами нельзя?
Васков. Ягод еще нету.
Кирьянова. А щавель собирать можно? Нам без приварка трудно,
товарищ старшина. Отощаем совсем.
Васков (с сомнением). Не дальше речки. Аккуратно в пойме прорва его.
Ну а теперь, девоньки, приступайте к благоустройству.
Собирается уходить, но вдруг слышит голос Риты.
Рита. Галя, Женя, Катенька, в караул!
Васков (возмущенно). Это как понимать?
Кирьянова. Что, товарищ старшина?
Васков. Это вот. Развод караулов полагается по всей строгости делать. По
уставу, а это насмешка полная! А устав, устав для солдата, это же…
Кирьянова (перебивает). А у нас разрешение, товарищ старшина, от
командующего лично для соблюдения секретности!
Рита. Галя – разводящая!
Галя. Благодарим за доверие!
Кирьянова. Шли бы вы, товарищ старшина. Нам прибраться надо.
Девушки смеются. Васков, махнув рукой, уходит.
Женя (передразнивая Васкова). А устав для солдата – это… (Поднимает
палец вверх.)
Кирьянова (перебивает). Ладно, хватит балаболить, приступайте к делу!
Картина 4
Казарма. Девушки занимаются своими делами.
Васков (Кирьяновой). Товарищ помкомвзвода, что это за безобразие у вас
возле казармы поразвешано?
Кирьянова (усмехаясь). Неужели не признали? Белье, товарищ старшина!
Васков (раздраженно). Снять немедленно! Демаскирует!
Кирьянова. А есть приказ!
Васков. Какой приказ?
Кирьянова. Соответствующий. В нем сказано, что военнослужащим
женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах, именно в целях
маскировки!
Васков. Проверю, если нет такого приказа, сам все поснимаю и сожгу!
Кирьянова (с усмешкой). Кто это вам разрешит казенное имущество
жечь?
Васков (возмущенно). Имущество! (В зал.) Ну, их к ляду, этих девок!
Только свяжись – хихикать будут до осени! (Уходит)
Кирьянова (Лизе). Боец Бричкина, вы куда?
Лиза (оправдываясь). Да я на минутку на двор выйти.
Женя. По комендантову душу поди опять побежала!
Кирьянова (Лизе). Влюбилась, что ль? Ой, девочки, наша Бричкина в
душку коменданта втрескалась!
Девушки смеются. Лиза, смутившись, выбегает.
Рита. Нехорошо так, девочки! Стыдно!
Галя. Что она нашла в этом Евграфыче? Старичок, он и есть старичок.
Соня. Ну, это не тебе судить. Сама полюбишь, тогда на тебя посмотрим.
Рита. Женечка, спой что-нибудь про любовь. Про возвышенные чувства!
Девушки. Жень, правда, давай что-нибудь.
Женя. Ну, хорошо! Слушайте!
Романс «За всё спасибо, добрый друг!»
Галя. Здорово! Вот чувства так чувства!
Соня. Да, совсем другой мир… Не то что сейчас: война, фашисты...
Галя. Ой, девчата, а какие они, фашисты? Никогда врагов не видела!
Кирьянова. Не волнуйся, еще насмотришься!
Рита. Какие, какие, самые обычные, безжалостные…
Соня. Знаете, мне они почему-то сильно воронье напоминают… Иногда
вижу, как они летят плотными рядами, закрывают чистое небо и солнце. От
этого становится темно и холодно… Воронье, да и только…
Женя. Ой, девочки, я и вправду воронье представила. Кружат проклятые,
распластав свои черные крылья повсюду…
Звучит мрачная музыка. Девушки уходят за кулисы.
Картина 5.
Монолог Васкова.
А что было дальше? Дальше - шла война, распоряжаясь по-своему
человеческими судьбами…
Боец Осянина в лесу двух немцев увидела: в маскхалатах, с автоматами –
разведка… И вот я и ещё пять девчонок отправились на задание: немцев
поймать, не допустить их до железной дороги. По уставу инструктаж провел.
Крякать научил: два кряка – внимание, вижу противника. Три кряка – все ко
мне.
Поначалу пришлось несладко: болото гибельное мрачное одолели. Галя
сапог потеряла, но я её выручил: сделал чуню из бересты…
А потом… Вспомнить страшно: немцев оказалось шестнадцать. И понял я,
что своими силами уже не заслонить нам ни Кировской железной дороги, ни
канала имени товарища Сталина.
Эх, пулемет бы мне тогда с полным диском и толковым вторым номером!
Даже бы и не дегтярь – автоматов бы тройку да к ним мужиков
посноровистей… Но не было у меня ни пулеметов, ни мужиков, а была
пятерка смешливых девчат да по пять обойм на винтовку.
До сих пор у меня душа болит, так болит! Положил ведь я их, всех
пятерых положил… А за что? За десяток фрицев? А главное, что могли бы
они нарожать детишек, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой
ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества,
перерезанной ножом…
Пока война – понятно. А теперь, когда мир? Понятно, почему им,
девчонкам, войны не видевшим, умирать приходилось? Почему я фрицев
этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда
спросят: что ж вы, мужики, мамок наших от пуль защитить не могли? Что ж
это вы со смертью их оженили? А сами – целехонькие? Дорогу Кировскую
берегли да Беломорский канал имени товарища Сталина? Да ведь там тоже,
поди, охрана, там ведь людишек больше, чем пять девчат да старшина с
наганом?
Словно из небытия идут к нему: Лиза, Соня, Галя, Женя и Рита. Они
проходят кругом, выстраиваются сзади Васкова.
Рита (тихо). Не надо… Родина ведь не с каналов начинается. Совсем не
оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а потом уже канал…
Когда с Земли уйду я в землю,
Когда покину этот свет…
Художник, чьей-то воле внемля,
Возьмешься ты за мой портрет.
Ты не рисуй меня склоненной
За строгим письменным столом,
За книгой, мною не прочтенной,
За ненаписанным стихом.
Ты возведи меня на скалы,
Пусть будет солнце очень алым,
Пусть будет небо голубым,
Пусть над моею головой
Плескаться будет мир живой
Светло-зеленою листвою,
Темно-зеленою травой…
Рисуй призывно, остро, с пылом,
С крутою щедростью в цветах,
Острее, чем в природе было!
Так остро, как я жизнь любила…
А я любила только так!!!
Стихи звучат на фоне музыки. Рита задувает свечу, кладет цветок.
Занавес.