Хапово_Далекое и близкое

Хапово. Далекое и близкое.
За годы моих путешествий по деревням нашего района скопился достаточно
большой багаж впечатлений, чаще всего сильных. Они, эти впечатления,
конечно разные: от безысходности — до восторга.
Безысходность умершей деревни — это данность, от которой уже не уйти, но и
восторг от увиденного — это тоже данность, и я не хочу и не могу не
поделиться им с другими.
Поэтому стало у меня правилом не писать о той деревне, в которой еще не
побывала или не смогла почувствовать.
Что это значит, почувствовать? Для меня почувствовать деревню — это уловить
что-то такое, заставляющее пробудиться сердцу, окутать его теплом. И если это
происходит, тогда я пишу о деревне, потому что она стала для меня особенной,
родной. И своей статьей я не боюсь признаваться ей, ее ушедшим жителям в
любви. Ведь только при таком условии она впускает тебя, разрешая идти по ее
улицам, заглядывая в окна домов, открывая двери в ее былую жизнь.
А ее жизнь -это жизнь людей, живших в ней веками.
Рассказать обо всем об этом -тяжелая и непосильная для меня задача. Чаще
всего важным является мое впечатление от места расположения, от
выстроенного на холме дома, от фотографии на стене, от случайно попавшей
мне в руки картины или письма.
Хотя, случайности не случайны, может быть провидение так решило, что пора
вспомнить именно об этом доме, об этой речке, об этой деревне.
Да, пришла пора вспоминать!
Вспоминать по-доброму, по-семейному еще одну Кологривскую деревню.
Вроде и повода -то особенного нет, чтобы завести особый разговор о Хапове.
Престольный праздник -Владимирская, давно отошел; пением трав и летними
дождями отшумел. Да и не гуляют «нонче» праздников в деревне, некому стало.
Хотя жители еще есть, держатся за деревню, а деревня - за них.
Но об этом позже, сейчас расскажу о былом.
О былой, ушедшей жизни д. Хапово я много слышала от ее жительницы Марии
Васильевны Хватовой. Помню, с какой любовью рассказывала она о каждом
жителе деревни, об ушедших и не вернувшихся с войны. Ее память много всего
сохранила. По ее словам, к сороковым годам прошлого века деревня
насчитывала 97 хозяйств, у некоторых было не по одному дому, хотя по
переписи населения за 1907 год в Хапове насчитывалось всего 32 дома. Вот так
разрасталась и строилась деревня.
Марья Васильевна помнила всех по именам: кто муж, кто жена, и конечно, дети.
Слушать ее было очень приятно: она, в мыслях уходя в далекое прошлое,
светлела лицом, ведь именно там был ее особый мир.
Этот особый мир захотелось увидеть, а главное, ощутить и мне.
И вот – Хапово! К сожалению, сказать, что во всей красе , уже нельзя.
Все, что осталось от деревни, так это около десятка изб; пожар, случившийся
несколько лет назад, уничтожил большую часть домов старой деревни.
Место, где расположилось Хапово, мне понравилось. Деревня словно бы
убежала в леса, не слишком высокий берег речки Варзенги. Стоит себе не-
низко –не –высоко, а кругом леса да поля. Такой знакомый и до боли любимый
пейзаж. А для хаповских так и лучше нет! Для многих, уехавших за тысячи
километров от родной деревни, осталась она самым дорогим воспоминанием. И
светлели они лицом, когда ни с того ни с сего вдруг виделась их далекая
родина, окутанная кологривскими лесами.
Вот тут и жили Долбаковы, Крутиковы, Соколовы, Хватовы, Клюшечкины,
Ивановы, Белокуровы, Комаровы, Голубевы, Лапаковы, Репины, Ширяевы,
Цветковы, Шипалетовы.
Особенно много было Белокуровых и Голубевых.
Причем почти у каждого жителя деревни были прозвища.
Вот к примеру – Косолапик. Тут все понятно, объяснять не надо. Так по –
доброму, звали Ивана Соколова. Уж как хочешь, тут обижайся, не обижайся, с
природой не поспоришь, что есть то есть.
А вот прозвище Анны Захаровой меня лично ввело в тупик – Курында, но ктото точно знал, почему именно Анну так следует называть.
Вот Курында она –да и все тут. Что касается Комарова Александра, тоже все
понятно –Сашок. Так вот до старости и звали Сашком.
Маковея я видела своими глазами: стоит на фото пожилой крестьянин, ну мало
чем отличается от других хаповских мужиков – это я так думаю, а хаповские
решили когда-то, что быть Крутикову Михаилу Павловичу – Маковеем.
А у Алексея и Ольги Белокуровых 6 сыновей было и у каждого прозвище:
Павел –Котован, Ванька –Гиря, Дмитрий – Пучковский, Петрован –Кузя, Колька
- Булошник. Было бы странным, если хозяин дома не имел прозвища. Так вот
Алексея Белокурова в деревне величали Хисием.
У двух дочерей дедушки Хисия были только имена: Нюрка и Надька. Так попростому, в деревне детишек кликали, особо не важничали.
Но если вы думаете, что прозвища давались только мужчинам, то ошибаетесь.
Жили в Хапове и сестры Папиросихи, да так вошло прозвище в обиход, что в
памяти ни имени ни фамилии не оставило.
А как вам такое –Матрена – Кострома. И хоть убей, не помнят хаповские ее
настоящей фамилии, Кострома и Кострома.
К примеру Ольга Кузенкова, а по фамилии Белокурова будет, а Дунька Борисиха
– Авдотья Белокурова.
И в самом деле – особый мир!
Бывало прозвище давали сами себе.
Жил в деревне Хапово Герман, и ничего особенного, вроде редко, но
встречается такое имя. Да только не тут –то было! Герман –это прозвище
Белокурова Ивана Николаевича. Пришел он со второй мировой победителем, до
Берлина дошел и говорит: «Зовите меня теперь Германом, я тоже Германию
победил».
Так и пошло: «Герман да Герман».
К прозвищам в Хапове совершенно случайно приложил свою руку и Ефим
Васильевич Честняков. От Шаблова до Хапова всего каких-то 4 километра.
Ефим ходил туда часто, проведывал свою тетушку Федосью, сестру матери.
Тогда, в 30-х годах, она была уже очень пожилой и жила в семье сына
Владимира.
Деревенские вспоминают, как на праздники он с ребятами сказку разыгрывал
про Фота, Федея, Ягую бабу и Чивилюшку, только хаповские говорят по-своему,
по-хаповски, то есть «цивилюшко». Так вот выбрал он для роли Цивилюшки
Васю Иванова: «Садись, -говорит, - Цивилюшко, выглядывай из окошечка».
Да так и пошло с тех пор: «Васька Цивиль, да Васька Цивиль». И так было!
И вот перебираю я имена хаповских женщин; звучат, как музыка: Александра,
Серафима, Парасковья, Павла, Анна, Ульяна, Авдотья, Лизавета, Катерина,
Аграфена. Но в эту музыку имен нет –нет да прозвучит диссонансом странное
имя Легуня, например, или Авдока, еще слышала – Кирька!
Все, все имеет значение, все несет особый смысл! И эта симфония из имен,
фамилий, прозвищ заставляет вслушиваться, всматриваться в картины
прошлого.
Знаете, как на картинах Честнякова: люди, люди иногда выстроившиеся, словно
на показ, иногда, занятые важным делом, а иногда – сплошной праздник. Так и
здесь, выстроили, словно напоказ, смотрите мол, вот мы такие разные в чем-то,
кто-то похитрей, кто-то попроще кто-то строже, кто-то веселей, но в одном
одинаковые –в их любви к Родине, к семье, к деревне, в их бескорыстном
тяжелом труде на ее благо. И все это не на показ, а словно бы так и надо.
И прежде чем писать о Хапове и ее жителях, я пересмотрела много фотографий:
и старых и не очень и их лица мне показались родными!
Когда это происходит, тогда и писать легко, потому что начинаешь хотя бы
немного чувствовать их, понимать.
Из всех фамилий хаповских особенной мне показалась фамилия Брызгалов. Я
услышала ее впервые именно здесь, когда спросила о большом красивом доме,
примостившемся на самом берегу речки.
Да, этот дом мне очень понравился: большой, светлый с просторной верандой, с
застекленной светелкой, что разместилась над самым крыльцом (честно говоря,
нигде такого не видела).
Было видно, что дом построен относительно недавно, может быть в начале 50-х
годов. Кстати, таких новых домов в Хапове было много. Одни «уезжали» вместе
с хозяевами в соседний поселок Варзенга, в Кологрив, другие, после смерти
хозяев, оставались доживать в родной деревне.
Конечно, не все были большими и просторными, в зависимости от достатка и
умения хозяев, наверное.
Но мне посчастливилось увидеть и старый -престарый дом. Как мне
рассказывала старейшая жительница д. Варзенга Александра Федоровна
Лебедева 1917 г.р. (родилась она недалеко от Хапова на хуторе Романиха),что
дома в деревне были небольшими, некоторые можно смело избушками
называть.
И такой домик я увидела, по всей вероятности это дом отца и матери
Брызгалова, именно к нему и пристроил свой большой дом Иван, а
родительский с любовью сохранил. Захотелось чуть поподробнее узнать об этой
семье. Рассказывают, что жили в д. Хапово супруги Иван да Марья, Иван
Иванович с 1900г.р. и Марья Савельевна с 1903 г.р..
«Когда Иван молодым был славником слыл: одевался в красивые рубашки, был
ловким, умелым, подтянутым. Пошутить любил, уж за словом в кармна не
полезет. А где поют да пляшут -первый. Высватал дочь Марию у Савелия.
Дородную кареглазую красавицу Марию. Всю жизнь жалел, на колхозные
работы не отпускал, считал, что и по дому работы ей хватит. Берег. А сам
выполнял в колхозе разные работы: и сено возил, и другой фураж. И в посевной
компании участвовал, и на уборке урожая -да везде! И на пенсии сторожем на
ферме работал, там, на работе и умер в 1979 году.
А было у них две дочери -красавицы -Галина и Анна», - так писала в своих
воспоминаниях Галина Ефимовна Бурдовская, ныне уже покойная.
И этому подтверждение статья в газете «Заветы Ильича» за 28 июня 1966 года,
она называлась «В Хапове тихо»: «В этот день на лугах Хаповской бригады
колхоза «Россия» было тихо- тихо. Не слышно рокота тракторов..., ни голоса
людей.
- Время не ждет, -говорит колхозник И. И. Брызгалов.- Если запоздаем с
сенокосом, оттянем уборку и озимой сев. В пятницу собрался на силосование,
но ничего не вышло. Оказалось, бригадир дал наряд женщинам на другую
работу. Мужчины же работают кто где, но только не на заготовке кормов. Иван
Иванович был прав...»
жил когда -то в деревне Хапово в большом светлом доме человек с
неспокойным сердцем, участник ВОВ. О том, что он воевал, я узнала из книжки
красноармейца, которую нашли в его доме.
Из нее следует, что призвали его на войну16 августа 1941 года, а
демобилизовался 8 сентября 1945 года -за его плечами вся Большая война -от
начала до конца. А до войны Иван трудился столяром. И, глядя на дом, я думаю
мастером был замечательным. И что-то мне подсказывает о большой
значимости таких людей для деревни, для ее жизни — ушли хозяева, умерла
деревня.
После той войны в Хапово не вернулось 43 человека.
Остался на полях той войны и Колька Булошник (Белокуров Николай), каким то очень приятным оказалось для меня прозвище, еще раз захотелось
вспомнить, и Стопцов Яков по прозвищу Якутик, и Крутиков Василий, в народе
просто Вава, не пощадила пуля и Ленина, так величали Павла Белокурова,
очень умный был и многие - многие уже никогда не увидели своих родных,
свою деревню, что затерялась среди лесов и полей.
Не вернулся с войны и муж Галины Михайловны Соколовой.
О ее жизни, ее судьбе я узнала из документов, которые остались в ее небольшой
избе. Видимо забрать было некому.
Родилась она 1 октября 1919 годав д. Хапово, тут всю жизнь и прожила, тут и
умерла. Ее родители -Крутиков Михаил Павлович (Маковея -помните) и
Авдотья Арсентьевна до самой смерти были рядом с дочерью. А ей пришлось
не сладко.
Так уж случилось в жизни Галины, что свадьбу с Павлом Соколовым - своим
мужем -сыграли они 27 июня 1941 года. Когда его отправили на фронт, незнаю,
но пропал без вести уже в ноябре 1941 года. У Галины родился сын, но Павел
так и не узнал об этом.
В трудовой книжке Галины Михайловны записано, что стаж ее работы идет с
1935 года. Многие годы жизни отданы колхозу, большую часть она проработала
дояркой. О том, как она трудилась говорят грамоты, благодарственные письма, а
еще удостоверение «Ударника коммунистического труда», выданное ей 17
февраля 1964 года. У нее же в доме лежало свидетельство о присвоении звания
Коллектива Коммунистического труда коллективу доярок Хаповской фермы.
Как работали хаповские доярки я видела по бюллетням социалистического
соревнования за 60-е и 70-е годы прошлого века. Из 4- х ферм колхоза «Россия»
хаповские практически всегда на первом месте.
С фотографий на меня смотрит красивая молодая женщина с маленьким
ребенком на руках, рядом родители и родня — так и жили, держась друг за
друга, как могли помогали. Так и прожили, деля и невзгоды, и печали пополам.
Когда вместе -легче.
А ведь потом, когда их оставалось в деревне все меньше и меньше, они все
были как одна семья, помогали друг другу -иначе трудно.
И снова я любуюсь, глядя на светлые лица хаповских и спиринских женщин.
Эти две деревни рядышком стоят, так что и праздники справляли и работали
вместе, сообща.
Светлые открытые люди, которых так не хватает в теперешней жизни.
И потому, наверное, в теперешней нашей тихой жизни, когда заросли почти все
поля, рухнули фермы, совсем опустели деревни, читаешь прежние сводки с
полей, о самоотверженной работе телятниц и доярок, да просто о жизни,
полной забот и труда, как эти отголоски прежней жизни теплом отзываются в
каждом из нас.
Перебираю записи А.В. Хробостова, председателя колхоза «Россия», читаю их с
особым наслаждением -в них жизнь колхоза.
« 2 марта 1972 года два трактора Бурдово и Хапово — в магазин (попутно
увезти весы).
Ширяев — белая мука для Хаповского магазина -пекарни.
На Акатовскую ферму увезти шкаф и проделать дорогу.
Закупка молока у населения: Черевин П.В. - Бурдово, Глебово, Шаблово.
Бородулин А.Г. -Спирино, Крутец, Зеленино.
Гуляев А- Хапово и т.д.»
Очень интересными всегда являются для меня живые, эмоциональные «пробы
пера» в виде всеразличных заявлений, писаных в совершено свободном стиле.
Такие я нашла и от Хаповских жителей. Одно из них пишет в правление колхоза
доярка Клюшечкина Юлия Петровна (одна из передовых доярок колхоза):
«Прошу правление разобрать мое заявление и освободить или снять меня с
работы немедленно.
Со мной работают сестры Голубевы, одна их них жена бригадира Голубева М.П
от которой можно слышать в рабочее время ругань, а бригадир Голубев вместо
того чтобы устранить это дело, даже способствует этому.
Но хуже всего было 11 -го декабря. Мною надоенное молоко привели в
негодность. И это может подтвердить лаборантка завода, чего у меня не бывало,
за всю мою работу. А к чему это все ведет? Мне неприятность, ущерб колхозу,
невыполнение плана перед государством... 13декабря 1972 год.»
И еще одно: « Вторично прошу правление колхоза освободить меня от доярок....
Заявление прошу вручить лично мне с наложенной визой. 15 декабря 1972
года».
Что уж на самом деле способствовало конфликту, теперь доподлинно
неизвестно. Не зря же в народе одних звали Аннушками других Курындами. Да
и «Бог леса не сравнял», как говорится. Просто люди жили! Жили, работали,
любили, ругались в д. Хапово, в которой сейчас живет единственный коренной
ее житель Александр Иванов, и, возможно, родственником был ему мельник
Иванов Дмитрий Иванович по прозвищу Плока, говорят, что имел он свой
небольшой кирпичный заводик, по -всему хваткий мужик был.
И, дай Бог, чтобы такими мужиками, хваткими до работы, помнилась земля
наша.
Дай Бог, чтобы на эти Хаповские холмы когда-то вернулась жизнь.
И тогда спокойно будет лежать тем, не пришедшим с войны, и тем, упокоенных
здесь в с. Илешево, под сенью старых сосен.