Беляева Юлия Владимировна, Чекмарев Василий Владимирович,

Беляева Юлия Владимировна,
Чекмарев Василий Владимирович,
Костромской государственный университет имени Н. А. Некрасова,
г. Кострома
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК ПРЕДМЕТ
ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
В работе «Забвение пространства в экономической мысли» Ж.-Ф. Тиссэ отмечает,
что «если попытаться мысленно представить себе ту роль, которую пространство могло
бы сыграть в экономической науке, то прежде нужно поставить перед собой два вопроса.
Во-первых, желательно знать, способно ли включение пространства поставить под
сомнение некоторые модели и фундаментальные результаты в экономической теории, и
если да, то в какой мере. Во-вторых, надо спросить себя о природе новых проблем,
которые такое включение может поднять»i.
Внимание некоторых теоретиков привлек только первый вопрос. Общая же
позиция заключается в том, что роль пространства в экономической теории в целом
ничтожна и не заслуживает внимания. При изучении основных учебников по
экономической науке создается впечатление, что экономические процессы развиваются в
одной точке, буквально на «булавочной головке». Ни земля, ни расстояние там не
упоминаются. Пространство и его главные компоненты, таким образом, просто-напросто
игнорируются подавляющим большинством экономистов-неоклассиков.
С недавнего времени интерес экономистов к вопросу пространства явно оживился
(Минакир П. В., Гранберг А. Г., Иншаков О. В., Плякин А. В., Беков Р. С. и др.).
Категория «пространство», которой долгое время пренебрегали, кажется, вновь оказалась
в чести благодаря экономической действительности. Рассматривая природу
методологических баталий, в которых столкнулись экономисты-неоклассики, с интересом
нужно констатировать, что пространство было полноценной категорией в размышлениях
экономистов различных школ до классического периода. Напротив, классическая
политэкономия сосредоточенная на тех основных факторах, которые предположены ею
самой, отодвигает особенные факторы, ошибочно ассоциирующиеся с пространством, в
область, дорогую только историкам и географам той эпохи. Данное правило все-таки
допускает одно исключение относительно такого фактора, как эффект масштаба (в теории
международной торговли), и мы попытаемся понять причины этого.
Закономерно спросить, почему пространство отсутствует в экономической теории,
в то время как оно было и остается фундаментальным понятием естественных наук
(sciences physiques)? Тем более удивительно, как такое упущение не привлекло внимания
эпистемологов и историков экономики, нескупых на углубленные исследования
(исключения существуют, но они редки). Таким образом, у целой профессиональной
группы в современной экономической мысли выпали из рассмотрения факторы, имеющие
отношение к пространству.
Попытки интегрирования пространства в экономический анализ в послевоенный
период, начиная с Айзардаii, в экономическую теорию довольно разочаровывающи.
Изложение идей ряда авторов является слишком «механическим» и позволяет
пространство рассматривать только как еще один дополнительный показатель.
Несмотря на ценность сделанных вкладов, региональная наука потерпела неудачу в
качестве самостоятельной дисциплины, так как в моделировании очень сильны и
многочисленны догадки. Воздействие на экономическую науку также было
незначительным, хотя ее можно отождествить с мезоуровнем анализа (мезоэкономикой).
Разрыв (и большой), который отделяет взгляды доклассических экономистов и
1
экономистов современных, и вызванный несоответствием используемых концептуальных
и формальных инструментов, возможно, исчезнет, когда наконец пространству будет дано
место, позволяющее ему вернуться в экономическую теорию. С теоретической и
эмпирической точек зрения, можно полагать, что существующее возобновление
пространственных экономических исследований имеет более прочные основания, чем
предыдущие попытки. Менее амбициозное, чем региональная наука, оно очевидно
охватывает более широкое поле, чем городская экономика. Кроме того, сходство между
моделями эндогенного роста и моделями экономической географии позволяет ожидать
включения пространства и времени, чего настойчиво требуют многие географы, для
которых статические исследования экономистов лишены пространственного анализа в
качестве существенной составляющей.
Требование к точности, обусловленное все более и более сложным
моделированием, заставило экономистов (классиков среди современных теоретиков)
отдать предпочтение комплексу гипотез, которые не предполагали изучения пространства.
Доклассические экономисты не сталкивались с подобным ограничением, поэтому в их
работах пространству отведено много места.
В возобновлении пространственной проблематики особо отметим роль Пола
Кругманаiii. Его основной вклад заключается, по крайней мере с научной точки зрения, в
представлении первой модели общего пространственного равновесия с несовершенной
конкуренцией и растущей отдачей от масштаба, а также в деле распространения этих
идей.
Рассмотрение экономического пространства в качестве предмета экономической
науки вызревало по мере усложнения хозяйственной мысли общества, что обусловлено и
логикой развития самой экономической науки. Отмеченное делает значимым продолжить
анализ проблематики пространства в экономической теории в рамках пространственного,
синергетического и институционально-эволюционного подходов.
В рамках синергетического подхода можно вести речь об экономической
интеграции. Экономическая интеграция может быть рассмотрена как процесс движения к
единым экономическим структурам посредством регулирующих институтов
наднационального характера. В какой-то степени экономическая интеграция являет собой
процесс вызревания и выращивания (по Г. Б. Клейнеру) единых наднациональных
институтов. Интеграция может осуществляться на микроуровне, не затрагивая
межгосударственные отношения как процесса интернационализации экономических
отношений. Но этот уровень реализации экономических отношений является лишь
предпосылкой, а не достаточным условием возникновения наднациональных форм
регулирования экономических процессов.
В связи с означенным, следует особо остановиться на теории регулирования и
отметить нижеследующее. Если предмет экономического анализа – явление, то следует
исследовать его сущность, формы проявления (существования) и т.п. Взаимозависимость
национальных экономик в рамках общего экономического пространства обуславливает
передачу национальными структурами управления части своих компетенций на
наднациональный уровень. Но явление нельзя регулировать, также как невозможно им
управлять. Явление можно лишь прогнозировать. Процесс же, наоборот, можно
проектировать, формировать, регулировать и даже управлять им. При этом регулирование
возможно рассматривать как координацию взаимодействий.
В рамках институционально-эволюционного подхода возможно рассмотрение
таких проблем, как, например, возникновение кризисов. Возникает вопрос: мировой
экономический кризис – это явление или процесс? И в зависимости от ответа на этот
2
вопрос можно обосновать те или иные антикризисные программы. Антикризисные
программы могут быть разработаны как на уровне фирм, так и на уровне принятия
решений, формирования и функционирования институтов, реализующих экономическую
политику отдельных государств. Но в современном общественном устройстве возникает
процесс гомогенизации экономического пространства, о чём прозорливо заявлял
О. А. Бияковiv. Гомогенизация означает, что формирующаяся модель характеризуется как
общее, а не единое экономическое пространство. А это означает сохранение в общем
экономическом пространстве разнообразия стран и регионов на едином экономическом
пространстве. Иными словами, в общей модели не проходит полной унификации. Это
замечание исключительно важно, так как определяет место государства в экономических
взаимодействиях, и как бы предрешает спор об «эффективности рыночных механизмов в
экономической и социальной сферах»v. В этой связи определим государство в качестве
актора экономического пространства, то есть доминирующего оператора многочисленных
форм регулирования экономических процессов (взаимодействий).
В рамках пространственного подхода можно полагать, что подъем жизненного
уровня создает внутренний (мотивационный) рынок, который стимулирует развитие
производства. Производителю важна не просто прибыль от операции, а скорость
обращения капитала. Ускорение оборота капитала вследствие развития внутреннего
рынка с лихвой компенсирует затраты в социальной сфере, которая этот рынок
формирует. Следовательно, основное производство – это производство нового
цивилизационного фундамента, нравственности, духовного мира человека, социальной
структуры. Отмеченный вид производства является компонентом экономического
пространства. Мало того, с позиций рассмотрения экономического пространства как
антропогеосферы можно выделить ряд специфических его свойств. Во-первых,
экономическое пространство обладает такими свойствами как автономность его доменов
(национальных экономических пространств), индивидуальность структурированных
субъектов экономических отношений, многообразие связей экономических субъектов с
экономической средой. Во-вторых, институциональность государственных воздействий на
экономические процессы может характеризоваться проскальзыванием сквозь разреженное
экономическое
пространство
(разреженность
как
характеристика
плотности
экономических отношений). Институциональные воздействия де-факто могут не
оставлять видимого следа. И тогда у самого экономического пространства возникает
свойство проскальзывания. Из наличия этого свойства следует вывод о том, что
экономическое пространство как идеальная стабилизация по когерентности и ширине
пучка институциональных воздействий – миф. Миф до поры овладения человечеством
новых знаний.
Всё вышеотмеченное позволяет утверждать, что рассмотрение экономического
пространства как общей коммунитарной экономической модели (то есть как предмета
экономического анализа) является теоретическим вкладом в создание социально–
экономического устойчивого развития на основе экономической интеграции в рамках
общего экономического пространства.
Тиссэ Ж.-Ф. Забвение пространства в экономической мысли // Пространственная экономика. – 2007. – № 4.
– С. 88-104.
ii
Isard W. Location and Space Economy. Cambridge (Mass.): MIT Press, 1956.
iii
Кругман П. Возвращение Великой депрессии? – М.: Эксмо, 2009. – 336 с.
iv
Бияков О. А. Экономический процесс: сущность, анализ и синтез понятия // Вестник КузГТУ. – 2004. –
№ 1.
v
Клиз С. Четверть века неолиберальных теоретических построений в сфере образования: обманчивый
анализ неудачная практика. // Экономика образования. – 2009. – Т. 1. – Ч. 2.
i
3