Созомен о Константине и Елене

Созомен. Церковная история
Книга 1.
Глава 3.
О том, что Константин привлечен к Христианству видением креста и
явлением Христовым, и что он наставлен был в благочестии нашими.
Мы знаем, что к принятию христианского учения располагали
Константина и другие многие причины, но особенно направило его к этому
явление божественного знамения; ибо, намереваясь идти войною на Максентия,
он вероятно размышлял сам с собою, какой будет конец сражения и кто подаст
ему помощь. Обеспокоившись такими мыслями, увидел он во сне, будто на небе
блистает крестное знамение. Между тем как это поразило его, божественные
Ангелы предстали пред ним и сказали: "сим побеждай, Константин"! - Говорят
также, что и сам Христос явился ему и, показав символ креста, заповедал
устроить подобие его и во время войн видеть в нем поборника и подателя
победы. А Евсевий Памфилов утверждает, что он слышал, как сам царь говорил
и клялся, будто около полудня, когда солнце начало уже склоняться, знамение
креста, составившееся из света и имевшее надпись "побеждай", видно было им и
его войсками на небе. Это чудо совершилось, когда он был в пути и шел куда-то
с войском. В размышлении о том, что оно значит, Константина застигла ночь.
Во время сна явился ему Христос с виденным на небе знамением и повелел
сделать подобие его и пользоваться им, как помощию в сражении с врагами. Так
как истолкования на это не требовалось, и царю ясно показано было, каким
образом должно мыслить о Боге; то, с наступлением дня, он созвал
священников Христовых и начал спрашивать их об учении. А они принесли
священные книги, возвестили все, относящееся к Христу, и доказали из
пророков, что об этих событиях ясно предречено было еще прежде, чем они
совершились. Что же касается до явившегося ему знамения, то они называли его
символом победы над адом, которую Христос одержал, пришедши к человекам,
когда (то есть) был распят, умер и в третий день воскрес. На этом-то, говорили,
основывается наша надежда, что, по освобождении от здешней жизни в конце
настоящего века, все люди воскреснут и будут бессмертны: одни - для наград за
то, что совершили здесь хорошо, а другие - для наказания за то, что сделали
худо. Впрочем и проводившие настоящую жизнь во грехах имеют еще случай к
спасению и очищению себя от грехов, то есть не освященные могут быть еще
освящены по закону Церкви - с тем, чтобы, приняв освящение, уже не грешить.
А так как совершенно исполнять это возможно не многим и божественным
мужам: то постановлено, учили они, и второе очищение - посредством
покаяния: ибо Бог человеколюбив, Он простит падших, если они покаются и
свое покаяние будут доказывать добрыми делами.
Глава 4.
О том, что знамение креста повелел он носить при войске; также дивное
сказание о носителях этого крестного знамения.
Когда священники раскрыли это, царь удивился пророчествам о Христе и
приказал искусным людям украсить золотом и драгоценными камнями и
сделать в форме креста так называемый у Римлян Лаборум[1226]. Это воинское
знамя было почетнее других, ибо всегда сопровождало царя,- и войска, говорят,
склонялись пред ним. Я думаю, что важнейший символ римского владычества
Константин приказал переделать в знамение Христово - особенно для того,
чтобы подданные, постоянно созерцая и чтя его, оставляли отеческие обычаи и
Богом признавали только Того, Кого чтить и на Кого взирает, как на вождя и
споборника против врагов, сам царь. Это знамя носимо было всегда впереди
собственных его полков: но когда какой-нибудь отряд в сражении ослабевал,
приказываемо было приближать его к этому отряду, и для сего учреждены были
особые копейщики, которым вменялось в обязанность попеременно держать
упомянутое знамя на плечах и с ним обходить ряды неприятельские.
Рассказывают, что однажды несший его воин испугался внезапного нападения
неприятелей и, передав свою ношу другому, сам удалился с поля битвы. Но
когда он находился уже вне полета стрел, мгновенно был поражен насмерть и
пал; а тот, который принял божественное знамя, хотя и многие метили в него,
остался не уязвленным; ибо неприятельские стрелы, дивно, будто направляемые
божественною силою, вонзались в знамя, от носившего же, несмотря на то, что
он находился среди опасностей, отлетали. Говорят также, что ни один воин,
служивший когда-либо этому знамени, не подвергался на войне подобно всем
другим, неблагоприятной участи,- не бывал ранен и не попадался в плен. <…>
Книга вторая
Глава 1.
О обретении животворящего креста и священных гвоздей.
Так окончилось все, происходившее в Никее,- и священнослужители
разъехались по домам. Видя, что вся Церковь согласна касательно догмата, царь
чрезвычайно радовался. Для изъявления благодарности Богу за единодушие
епископов, за себя, за детей и за государство, он признал своею обязанностью
простроить молитвенный дом в Иерусалиме, подле так называемого Краниева
места. Около того же времени в Иерусалим для молитвы и посещения тамошних
священных мест прибыла и мать его Елена. Питая благочестивое расположение
к вере христианской, она весьма желала найти древо честного креста. Но найти
его, равно как и священный гроб, было нелегко; потому что в древности
языческие гонители Церкви, стараясь всеми средствами истребить едва
возникавшее богопочтение, покрыли то место большим холмом и подняли его,
между тем как прежде, подобно нынешнему своему положению, оно было
углублено. Заняв оградою всю площадь воскресения и Краниева места, они
украсили ее: поверхность выстлали камнем, и построили храм Афродите и
воздвигли ей статую; так что покланявшиеся на том месте Христу, казалось,
чтили Афродиту. С течением времени истинная причина благоговения к тому
месту изгладилась из памяти; ибо Христиане не могли безопасно посещать его и
показывать другим, между тем как языческий храм и статуя пользовались
уважением. Несмотря однакож на то, означенное место было открыто, и
тщательно придуманный для того обман изобличен. Это сделано, говорят, по
указанию одного из живущих на востоке Евреев, который знал о том из книги,
доставшейся ему от отца, но вероятнее,- по указанию самого Бога,
открывающего людям тайны посредством знамений и сновидений; ибо я не
думаю, чтобы предметы божественные нуждались в указании человеческом,
когда Богу угодно открыть их, Итак, по приказанию царя, означенное место
было очищено, и в глубине, на одной его стороне, показалась пещера
воскресения, а на другой, близ того же места найдены три креста, и отдельно от
них еще древо в виде белой дощечки, на которой словами и письменами
еврейскими, греческими и римскими было изображено: Иисус Назарянин Царь
Иудейский. Это, как говорит священная книга Евангелий, было написано над
главою И. Христа, по приказанию правителя Иудеи, Пилата. Но и после
обретения не легко было отличить (истинный) крест Христов, частию потому,
что надпись была сорвана с него и отброшена, а частию и потому, что три
креста лежали в беспорядке; и порядок между ними был нарушен вероятно
тогда, когда снимали с них тела распятых. Воины, как повествует история,
сперва нашли мертвым на кресте И. Христа и, сняв Его, отдали для погребения;
потом, намереваясь ускорить смерть распятых по обеим его сторонам
разбойников, перебили им голени, а самые кресты бросали один за другим, как
попало. Да и какая была нужда воинам заботиться о расположении крестов в
прежнем порядке, когда они спешили окончить дело до вечера и не считали
хорошим заниматься крестами людей, умерших насильственною смертию?
Между тем, как оставалось еще необъяснимым, который крест Христов, и
настояла надобность в указании Божеском, а не человеческом,- случилось
следующее: В Иерусалиме была одна знатная женщина, страдавшая тяжкою и
неизлечимою болезнию. К ней, лежавшей (на одре болезни), пришел
иерусалимский епископ Макарий, в сопровождении матери царя и своих
приближенных. Сотворив наперед молитву и дав знать зрителям, что
божественный крест должен быть тот, который, будучи возложен на женщину,
исцелит ее от болезни, он начал возлагать на нее кресты один за другим. Когда
возлагаемы были первые два, с женою не произошло ничего важного и
замечательного, и одна находилась уже при самых вратах смерти: но как скоро
коснулись ее третьим, она вдруг открыла глаза и, возвратив силы, соскочила с
постели здоровая. Говорят, что таким же образом был воскрешен и мертвый.
Большая часть найденного божественного древа и доныне хранится в
Иерусалиме, в серебряном ковчеге; а остальную царица привезла сыну своему
Константину, равно как и гвозди, которыми было пригвождено тело Христово.
Говорят, что из этих гвоздей царь приказал сделать себе шлем и для коня узду,
во исполнение пророчества Захарии,которого предсказание указывало как бы на
то самое время: в день он будет еже во узде коня свято Господу Вседержителю
(Зах. 14, 20). Так слово в слово говорит Пророк. В древности это было
предвидено и предсказано святыми пророками, а во времена последующие, в
которые угодно было Богу,- подтвердилось чудными событиями. И тут нечему
удивляться, если, даже по признанию язычников, сама Сивилла сказала:
О преблаженное древо, на котором распростерт был Бог.
Чего уже, пусть бы кто и нарочито хотел противоречить, отвергнуть не в
состоянии. Итак, древо креста и почитание его было предсказано. Это передали
мы, как сами приняли - от мужей, которым упомянутое событие совершенно
известно, и которые, сведения о нем получив по преемству от отцев к детям, по
возможности описали их и оставили потомкам.
Глава 2
О матери царя Елене, как она, быв в Иерусалиме, строила храмы и совершала
другие богоугодные дела; также о ее кончине.
Около того времени царь, предположив воздвигнуть храм Богу, приказал
тамошним правителям заботиться, чтобы это здание было как можно
великолепнее и драгоценнее. Да и мать его Елена, со своей стороны, построила
два храма: один в Вифлееме на пещерою, в которой родился Христос, а другой
на вершине горы Елеопской, откуда вознесся Он на небо. Благочестие и
благоговение сей жены обнаружились как многими другими делами, так и
следующим: Говорят, что, живя тогда в Иерусалиме, они призывала к себе и
угощала священных дев, служила им при столе, подавала кушанья, наливала
своими руками воду и делала все прочее, что обыкновенно делают слуги для
гостей. Потом, посещая восточные города, она почтила местные церкви
приличными пожертвованиями, многих, лишившихся имения, сделала
богатыми, нуждающимся щедро раздавала необходимое, а иных освобождала от
долговременных уз, от заточения и рудников, и за это, кажется мне, получила
достойное воздаяние; ибо настоящую жизнь провела так славно и знаменито,
как нельзя более: была провозглашена августейшею, издала золотую монету с
собственным изображением и, получив от сына власть над государственными
сокровищами, пользовалась ими по собственную усмотрению. А когда должна
была она покинуть эту жизнь, то имела также и славную кончину: быв около
осьмидясяти лет от роду, оставила сына месте с кесарями, ее внуками,
правителем всей римской империи и, если есть в том какая-нибудь польза, даже
по смерти не предана забвению; ибо, в залог всегдашнего о ней памятования,
будущие веки имеют два города, названных ее именем,- один в Вифинии, а
другой в Палестине. Но довольно для нас о Елене.
Глава 3
О храмах, построенных Великим Константином; о городе, названном по его
имени, как он построен, и о находящихся при его зданиях; также о храме
Архистратига Михаила в Сосфении и о бывших там чудесах.
Царь, что ни делал, все направлял к благочестию и везде воздвигал Богу
великолепнейшие храмы, особенно же в главных городах, как-то, в Никомидии
вифинской, в Антиохии при реке Оронте, и в Византии, которую сравнял с
Римом в правах и во власти. Когда все шло по его желанию, и дела с
иноплеменниками были окончены частию войнами, частию переговорами, он
захотел построить соименный себе и равночестный Риму город. Для сего,
прибыв на поле илийское, близ Геллеспонта, где - могила Аякса и где
воевавшие против Трои Ахеяне имели, говорят, корабельную пристань и лагерь,
обозначил там форму и величину города, и на возвышенном месте поставил
ворота, которые плавателям и теперь видны с моря. Когда он занимался этим,
однажды ночью явился ему Бог и повелел искать другого места для города,
указав на Византию фракийскую, по ту сторону Халкидона вифинского: там
приказано ему построить город и назвать его именем Константина. Царь
послушался слова Божия и, распространив прежнюю Византию, обнес ее
огромными стенами. Так как, для населения обширного города, туземцев было
недостаточно; то в разных местах по предместьям построил он большие дома и,
отдав их во владение знаменитейшим людям, поселел их там с семействами, а
этих людей вызвал частию из древнего Рима, частию из других мест. Назначил
он также площади, из которых одни служили для устройства и украшения
города, а другие для снабжения его жителей припасами, и доставив городу все
прочее, отлично украсил его ипподромом, водохранилищами, портиками и
другими зданиями, назвал свой Константинополь новым Римом и сделал его
столицею всех живущих на земле, подвластной Римлянам,- к северу, югу,
востоку и средиземному морю, начиная от городов, лежащих на Дунае, и от
Епидамна, что при заливе ионийском, до Кирены и Ливии при так называемом
мысе борийском. Учредил он и другой верховный совет, называемый сенатом, и
предоставил ему те же права и преимущества, какие принадлежали древним
Римлянам. Старание его - соименный себе город сделать во всем равным Риму
италийскому, не осталось без успеха; ибо, при помощи Божией, это население
так выросло, что, и по числу жителей, и по богатству, всеми ставится выше
(Рима). Причиною того я почитаю, с одной стороны, боголюбезность строителя
и города, с другой, милосердие и щедрость жителей к нуждающимся; ибо
Константинополь так располагает всех к Христовой Вере, что Иудеи в нем многие, а язычники почти все перешли в Христианство. Притом, столицею ему
пришлось сделаться в такое время, когда Вера особенно распространилась; так
что не оскверняли его ни требища, ни языческие храмы, ни жертвоприношения.
В последующее царствование, то-есть Юлианово, все это хотя и было на
несколько времени восстановлено, но скоро опять уничтожилось. Возвеличивая
сей, как бы новозданный Христов и соименный себе город, Константин украсил
его многими и великолепными молитвенными домами. Усердию царя
содействовал и сам Бог, поколику святость и спасительность построенных в
этом городе молитвенных домов подтверждал своими откровениями.
Знаменитейшим из них, по мнению как иностранцев, так и здешних жителей, с
того времени почитается храм, находящийся в Эстиях. А это место, называемое
ныне михайловским, лежит на правой стороне, если в Константинополь плыть
из Понта, и отстоит от него по морскому пути стадий на тридцать пять, сухим
же путем, когда будешь обходить находящиеся в средине залив,- более чем на
семьдесят. Нынешнее название оно получило потому, что здесь, как уверяют,
является святой Михаил Архангел. Истину этого подтверждаю и я,
удостоявшийся в помянутом месте великих благодеяний. Да и многие иные
случаи доказывают, что это действительно бывает; ибо одни, подвергшись
тяжким бедствиям, или неибезным опасностям, другие, впавши в болезни, или
неизлечимые страдания, молились здесь Богу и получали избавление от
несчастий. Рассказывать все порознь, как что случилось и с кем, было бы долго:
я считаю необходимым сказать только то, что случилось с Акилином, который и
теперь еще проводит время со мною и ходит по делам в одних и тех же
судилищах, и что я частию от него слышал, частию сам видел. Он впал в
сильную горячку от воспаления желчи,- и врачи дали ему выпить какое-то
чистительное лекарство: но принятое лекарство возбудило в нем рвоту, и вместе
с тем разлилась его желчь. Она своим цветом покрыла всю поверхность его
тела, от чего все съеденное или выпитое им извергалось рвотою. Много прошло
времени, как не удерживалась в нем никакая пища, и для исцеления болезни
врачебное искусство оказалось бессильным. Наконец, уже полумертвый, он
приказал своим домашним снести себя в молитвенный дом, решившись или
умереть там, или получить исцеление от болезни. Лежавшему в храме больному
явилось ночью божественное существо и повелело ему окроплять пищу
жидкостию из смеси молока, вина и перцу. Эта именно смесь и исцелила его от
болезни, хотя у врачей, по правилам их ускусства, разгорячительное питье в
болезнях желчных считается вредным. Слышал я и об одном придворном враче
Пробиане, что, страдая тяжкою болезнию в ногах, он там же освободился от
сраданий и удостоился дивного божественного видения. Быв прежде
язычником, принял он Христианство,- и прочие догматы христианской Веры
почитал довольно правдоподобными, не допускал только одного, что
божественный крест есть причина спасения всех. Между тем как он питал
такую мысль, явившийся ему божественный зрак указал на один из образов
креста, лежавших на жертвеннике тамошней церкви, и ясно произнес, что со
времени распятия Христова, из всех событий, направленных к общей пользе
человеческого рода, или к частной некоторых людей, ничто не совершено без
силы честного креста, ни святыми Ангелами, ни благочестивыми и добрыми
людьми. Не имея времени перечислять все, по дошедшим до меня слухам,
произшедшее в упомянутом храме, я почел нужным рассказать только об этом.