Рассказ о Великой Отечественной войне. Биографические сведения

Рассказ о Великой Отечественной войне.
Биографические сведения
− Ну, доченька, я не знаю, в них такая была, наверное, мода, или что. И вот мы
пришлись. Доченька, это все что, войну пришлось такой маленькой [рукой показывает
метр от земли] всю перенести, я всю войну перенесла. Как понаехало немцев. В нас была
маленькая избешка, а придворок был большой-то [указывает расстояние до калитки около
13 метров] до калитки, приехали немцы. Мне вдалось прятаться от их целый месяц.
Сестру мою с ребёнком ввезли, видели в ей вещи в чемодане были хорошие. Они их, ему
везли… маленький ребенок. Он был горбатенький. Ты всё записываешь, да? Не надо, не
буду говорить.
− Ну, хорошо, выключим.
− Свезли с этим маленьким ребенком… не надо, не записывай… Тогда вот к им
подошли, а там были за деревней сильно у нас большие окопы были, и мы там
спасались… Головы свои спасали, а в меня тятенька, помяни его, Господи, он не ходил, он
всю войну, две войне прошел, он не ходил, он ходил спасал хоромы или что-нибудь
разведывал. Вот однажды мы лежим, а он пришел и говорит всем, деревня-то большая,
много было… ну, и говорит; вот, вот там [шилгуны – в тетр. нрзб.], видишь, вот там. И
говорит, уже… а немец был один очень хороший, а может и не немец был… Хороший.
Говорит, подвозе меня, и говорит: «Папа» и дает бинокль. Там тогда не было заросли,
теперь я как в лесу живу, ну… «Там немец. Папа, там немец, там немец, иди, иди, иди
куда-нибудь!», − в окоп посылал немец тятю. Вот, родненькая ты моя, лежим мы в этом
окопе, все головы в землю. Идут немцы, отступають, а все говорили карательный отряд…
ты записываешь… не надо. Идет карательный отряд, вот так с деревни по етому берегу,
где мы лежим. Первый несе гранату. А в меня были беженцы приехавши. Никто в деревне
не пустил, а я впустила их, тогда не была замужем, тятя, мама и я. Мы пустили беженцев.
Одна беженка по-немецкому говорила и двое детей было маленьких. Никто не дал ни
стакана молока, ни чаво, а в меня была коровка. Идет немец, а коровка в этой беженки
выведен туда под завал, где мы скрывалися… и вбьют мену, ну… подождите… иде
первый немец и говорит: «Мама, дай молока!». Корова была подоен, я поднесу так
подойник, был накрыто. Я говорю: «Пейте, сынки, с богом». Они это молоко попили.
«Спасибо, мама». Я по-немецкому сильно много знаю, я в школе училась при немце, понемецкому. Он нас поблагодарил и вот, дочуш, не вспели, может пойдёше, пойдёше по
этой тропинке моёй в рыбаки. Не вспели они дойти, как уже тятя пришел, он такой
непоседа в меня был, прибег, говорит: «Русские в деревне!» А мы говорим: «Каво ты
заговариваешься, еще только немцы пришли и русские в деревне, русские, русские в
деревне бегают не слышно. А так говорит, немец обег всех, что нет немцев, русских обег,
что нет немцев и говорит: «Папа, иди собирай всех». И вот только мы встали вставать, вот
пойдете в Сафоново… вот тут кресты у нас будут, уже русские танки пришли… они как
вдарили, может быть они вдарили поверху; русские танки. А мы сидим, вот так дрожим, а
тятя мой и говорит: «Вы что, не надо это, говорит, пришли русские наши танки». И эти
немцы, карательный отряд, и нас не вбил человек 30 или 40. А в людях все деревни
спалили, а в нас все деревни стояли. Вот, девки, так и пережили.