Трех радостей

ПРОПОВЕДЬ О.ГЕОРГИЯ ЧИСТЯКОВА
В ДЕНЬ ПРАЗДНИКА ИКОНЫ «ТРЕХ РАДОСТЕЙ»
08.01.97 г.
(кассета 13, сторона В)
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Читая сегодняшнее Евангелие, мы из стиха в стих становимся как бы свидетелями
разных событий: и ночного явления Ангела Иосифу, и бегства в Египет, и избиения
младенцев, и возвращения из Египта Святого семейства, и смерти Ирода, и воцарения
Архелая. Множество событий, множество картин, совершенно разные ситуации и
разные места описаны в этом кратком Евангельском чтении, в нем нет ни единства
места, ни единства времени: это довольно большая серия разных картин. Но что
соединяет этот цикл картин, этот длинный ряд словесных изображений? Это три фигуры,
которые мы называем обычно Святым семейством: Младенец на руках у Своей Матери и
Иосиф. И не случайно, наверное, именно сегодня праздник совершается в честь иконы
Святого семейства или Матери Божией «Трех радостей», которая находится в церкви
Троицы на Покровке, иконы, которая была написана в Италии и представляет собой
копию круглого офорта Святого семейства Рафаэля.
Давайте, мысленно взирая на эту икону, попытаемся стать свидетелями этих
событий. В чем их основной смысл? Почему они попали в Евангелие? Ведь обычно в
Евангелии говорится о чем-то очень конкретном, там почти нет упоминаний о каких-то
событиях. Обычно речь идет о том, что приходит Иисус в какой-то город, селение или в
какой-то дом, и дальше сообщается о том, что Он говорит, и что Он делает. Причем очень
часто на двух и даже трех страницах описывается или один разговор, или буквально
пятнадцать-двадцать минут времени, не больше: вот так написано почти от начала до
конца Евангелие. И совсем другое здесь, в этой маленькой части Евангелия от Матфея,
где буквально на одной странице изображены события нескольких лет, имевшие место
в разных странах с самыми разными людьми и т.д. Здесь мы видим Евангельскую
историю как бы на фоне всемирной истории того времени: на фоне тех пейзажей, тех
пирамид, близ которых скрывалось Святое семейство в Египте, на фоне того дворца, в
котором жил сначала Ирод, а потом Архелай, на фоне древнего Вифлеема, куда послал
своих воинов Ирод, и где были избиты
младенцы. На фоне конкретного мира той эпохи центральное место в истории занимает
жизнь этого маленького семейства: Иосифа, Марии и Младенца Иисуса.
И сегодня то же самое - Иисус присутствует в нашей жизни на фоне всемирной
истории: на фоне теперь уже не египетских пирамид, но других строений современной
архитектуры, на фоне домов, зданий и заводов, на фоне исторических событий, выборов
и войн, террористических актов и других явлений нашей жизни, о которых говорится в
последних новостях, пишется в газетах, о которых мы слышим по телевидению и
участниками которых иногда бываем.
Мне кажется очень важным понять, что христианство вне истории, вне
реальности, вне той жизни, в которой мы живем, невозможно. И, с одной стороны,
исторические события его не касаются: что такое история по сравнению с жизнью
маленькой семьи из трех человек? Об истории пишутся целые библиотеки литературы, и
на тему о современной Спасителю истории написаны книги, которые нельзя было бы
вместить в наш храм или в какое-нибудь другое большое здание. Целые огромные
библиотеки литературы посвящены истории всемирной, греческой и римской рубежа Iго века до н.э. - I-го века н.э. А с другой стороны, оказывается, что личная история
Святого семейста - что-то не менее, а может быть, даже более важное, чем вся эта
история. Но одно без другого невозможно: невозможна всемирная история без
присутствия в ней Иисуса, и невозможно присутствие в нашей жизни Христа без
всемирной истории.
Вот это, мне кажется, очень важно понять, потому что у нас всегда борются две
тенденции, две крайности в нашем сознании. Одна крайность - полностью вырвать
Евангелие и, таким образом, нас самих из истории, как будто жизнь христиан течет в
безвоздушном пространстве, не соприкасаясь с тем, что происходит вокруг нас. Другая
крайность - видеть в мире только историю, только те внешние события, о которых мы
читали в книгах, и которые здесь, в Евангелии, присутствуют, но только как какой-то
фон, как то, внутри чего происходит самое главное.
Давайте уклоняться от обеих крайностей и не пытаться быть христианами в
безвоздушном пространстве. Будем помнить, с одной стороны, что мы живем в
конкретном мире, с его конкретными проблемами, иногда неразрешимыми. Будем
помнить, с другой стороны, что все-таки в этом мире, таком сложном, таком жестоком, в
мире, где царствуют жестокие властители, в мире, где убивают младенцев и т.д., в этом
мире присутствует Христос, и это делает жизнь, даже в самые трудные ее мгновения,
подлинной, настоящей, такой, что мы не отчаиваемся.
На меня огромное впечатление произвел цикл Рождественских проповедей
о.Сергия Булгакова, которые он говорил в последние три года своей жизни, уже когда
началась Вторая мировая война, уже когда сначала Европа, а потом и Россия были
раздавлены войной. И вот тогда о.Сергий Булгаков подчеркивал, что главное слово и
Рождественских чтений из Евангелия, и Рождественского богослужения, и всего, что
связано с праздником Рождества в сердце христианства, - это слово «радость». Он, среди
развалин разрушаемой фашистами Европы, среди беды, которая тогда охватила весь мир,
сам безнадежно больной и уже умирающий, людей вокруг себя учил радоваться! Он
говорил о том, что если мы, христиане, сегодня не сохраним радостности нашей веры,
не сумеем хоть как-то делиться - но во всей полноте! - нашей радостью с другими
людьми, которые живут вокруг нас, то тогда мы совершим какую-то непростительную
ошибку!
И вот наша задача заключается в том, чтобы Радостную Весть о Христе нести в
этот мир, в котором раньше царствовали то Ирод, то Архелай, строились египетские
пирамиды и дворцы древних властителей, в котором теперь царствуют и правят другие
политики, и строятся другие сооружения, но в сущности ничего не изменилось. Пусть та
Весть о Христе, которая нам вверена, разносится - и именно радостно разносится! - по
странам, по улицам, по домам, которые наполняют этот трудный мир, потому что если
мы не будем самой жизнью нашей радостно возвещать о Христе, то, в конце концов,
сами себе этого не простим. Это действительно необходимо - делиться нашей радостью с
другими, это главное, но только не превращать то, что мы говорим и делаем, в какую-то
пропаганду и агитацию, как иногда, увы, с нами происходит, когда мы из веры делаем
идею.
И вот давайте сегодня молиться о том, чтобы Господь помог нам быть
христианами не просто и не в безвоздушном пространстве, а среди трудностей - и
иногда очень больших трудностей! - сегодняшнего мира, чтобы Господь сподобил нас
тоже стать членами Его Святой семьи, которую ныне мы прославляем, которую ныне мы
воспеваем в песнопениях церковных.
Да хранит вас Господь!