Минуты, секунды, мгновения…

Республиканский конкурс творческих работ,
посвященный 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов
«Минуты, секунды, мгновения…»
(«Мой дедушка в годы Великой Отечественной войны»)
Автор
Ученик 7 в класса
МОУ «Лицей №44 г. Чебоксары»
Федоров Данил Валерьевич
Научный руководитель
Чистякова Светлана Анатольевна,
учитель истории
МОУ «Лицей №44 г.Чебоксары»
Чебоксары – 2010
Книга Памяти. Что это? Есть ли у нее авторы? Какие секреты она
хранит?
В нашем роду есть Книга Памяти. Это небольшая тетрадь с
воспоминаниями
моего прадеда Митрофанова Петра Митрофановича,
написанными в 1978 году.
Что заставило прадеда спустя уже 33 года после Победы вновь
обратиться к военным воспоминаниям? Сам он, в своих воспоминаниях,
обратил на такой факт, что ему пришлось самому хоронить близких друзей,
однополчан, земляков, которые доли секунд были рядом, разговаривали,
стояли бок о бок. Видимо, именно смерть, которая все эти четыре года
сопровождала, стала для Петра Митрофановича побуждающим мотивом
воспоминаний.
Воспоминания, которые он назвал «Минуты, секунды, мгновения»
написаны на родном для прадеда
чувашском языке. Всей семьей мы
занялись ее переводом. Читая их, можно не только составить биографию
прадеда, восстановить его боевой путь, но благодаря отдельным мельчайшим
описаниям узнать некоторые тонкости военной тактики тех времен, и
окунуться в те события той страшной войны. Очень многое поражает в
описаниях, оценках, данных прадедом. Удивляешься тому, как человек, даже
в условиях войны, остается человеком, восхищается природой, поет песни,
радуется каждой минуте жизни.
Мой прадед Митрофанов Петр Митрофанович
крестьянской семьи.
происходил из
В семье было шестеро детей, а самым старшим был
Петр, родившийся 18 января 1925 г. в деревне Тарханы Чурачикского района
(ныне Цивильский район) Чувашской АССР. Когда началась война, ему было
шестнадцать лет. На фронт был призван 17 сентября 1943 года Цивильским
РВК Чувашской АССР. Именно с этого дня и начался долгий, тяжелый
военный путь прадеда. Сначала он был направлен на обучение в Воткинск в
пехотное училище, затем в Казань.
-1-
В его воспоминаниях есть такие строчки об этих днях: «Вначале января
1943 г. я получил повестку из военкомата. Через два дня попрощавшись с
родными и односельчанами, я пошел в военкомат. Вместе с матерью меня
проводили односельчане… До сих пор стоит перед глазами картина, как
мать бежит за вагонами со слезами на глазах.… Сойдя с поезда в Ижевске,
нам пришлось пешком пройти 40 км - это был первый тяжелый солдатский
путь, потому, что у нас в рюкзаках был как минимум полпуда сухарей, но мы
выдержали этот путь…
Мы спали в землянках на нарах
ветками. Из-за постоянных строевых занятий, бега
с еловыми
в течение месяца,
выданные нам новые гимнастерки из-за пота из зеленного цвета стали
белыми…»
Спустя полгода, 2 июля состоялось принятие присяги, и всех молодых
бойцов направили в район Курска. Именно здесь в июле 1943 года проходили
важнейшие бои, бои, завершившие коренной перлом в войне. «Нас молодых,
примерно около батальона построили на плацу, поменяли курсантские
погоны на рядовые, выдали противогаз, патронташ, полевые лопаты, и
шинель. Перед нами выступил начальник училища – генерал, и от него мы
узнали, что нас отправляют на фронт – на «Курскую Дугу» на пополнение
нашей армии после прорыва». Эти минуты, часы прадед вспоминал так: «Эту
дорогу от ворот училища до вокзала, длиной примерно 3-4 километра, я
никогда не забуду… Увидев, что мы идем по улице и поем фронтовые песни,
откуда то собрались женщины, и, выстроившись как стена с двух сторон
перед нашим строем со слезами на глазах провожали нас.»
Как бы тяжелы не были учения, но военный пейзаж оказался еще
тяжелее. «По мере приближения к фронту нас начали атаковать
фашистские самолеты… Доехав до леса, мы быстро вышли из поезда и
двинулись дальше пешком. Нам всем пришлось пройти по тем местам, где
недавно прошли боевые действия - чего только здесь не было: и подбитые
машины и танки, и тела солдат…»
-2-
Именно здесь прадед и принял первое боевое крещение: «Вот тогда мы и
попали под сильную бомбардировку: в поле недалеко от оврага, где наша
армия долго держала оборону, мы выкопали временные окопы и,
замаскировав их, укрылись там. Вскоре чуть левее нас, через линию фронта,
пролетело 3 эскадрильи (по 9 бомбардировщиков в каждом). …Вначале я
лежал и смотрел на небо, но когда самолеты начали опускаться как
ястребы и бросать бомбы, а они со свистом начали лететь вниз, мне
захотелось закопаться в землю как можно глубже, но туда не закопаешься
и побежать вперед нельзя - это будет верная смерть».
Словами прадеда началась главная работа на войне: «Всегда вперед,
вперед!!!». «Все время стреляем и стреляем, однако живого немца не
удается увидеть.…Стреляя оттуда, отсюда, двигаемся навстречу пулям,
от одного леса или возвышения до другого леса или возвышения, местами
передвигаемся перебежками, местами ползком. Если до вражеского окопа
остается 40-50 метров, то по команде вскакиваем, все сразу и с криком
«УРРА!» бежим вперед и бросаемся во вражеский окоп. Однако там нет ни
одного немца. Куда же делся враг? Хитрый черт. При приближении к
окопам мы слышим только звуки отъезжающих машин. Оказывается, они
садились на машины и отступали на заранее подготовленную линию
оборону».
Во время одного из таких наступлений Петр Митрофанович был ранен
в левое предплечье. Лечение продолжалось сначала в Муромском госпитале,
затем отправили в глубокий тыл в город Хасавюрт в Чечено-Ингушской
Республике, позднее в Избербаш (дальше Махачкалы на 50-60 км). Везде так
хотелось найти что-то родное:
«Этот городок также как и Цивильск
расположен в низине. Издалека можно было подумать, что это не город, а
лес, т.к. здесь очень много деревьев.». Палату, в которой он находился,
назвали интернациональной, так как в ней лежали представители двадцати
одной национальности.
-3-
По воскресеньям по очереди исполняли свои национальные песни: «Когда
очередь доходила до меня, я исполнял более веселые песни - вроде «Кай-кай,
Ивана», «Ан аван шешке».
После лечения он попал в лыжную роту запасного полка в Горький, а в
декабре 1943 г. был переведен в 337-й тяжелый гвардейский самоходный
артиллерийский полк в Нарофоминск, где стал автоматчиком самоходной
установки СУ-122. Отсюда опять на фронт: Витебск, Орша, Смоленск…
Прошел всю Белоруссию, Польшу, дошел до границ Восточной Пруссии.
«Мы остановились в лесу, расположенном где-то в полукилометре от
границы - граница проходила по реке Неман. Наша задача – форсировать
эту реку и войти в Пруссию. Саперы до этого разобрали деревянные дома и
погрузили их на машины, им предстояло сделать переправу через реку для
перехода на другую сторону нашей артиллерии, танков и самоходок. На
другом берегу реки
напротив нас, на горе расположен немецкий город
Шервинд (Прим. Ширвиндт – город на территории Восточной Пруссии, ныне
Кутузово, Калининградской области). Здесь из каждого дома, можно
сказать из каждого окна стреляют пулеметы или пушки. Учитывая это,
наши решили ударить не в лоб, а окружили город и взяли его в блокаду.
…Каких только укреплений здесь не построили немцы!!! …Под сгоревшими
дотла мирными сараями мы увидели несколько дотов, а сбоку несколько
бронеколпаков. Вот какая у них маскировка! А в самом доте чего только не
было: здесь есть и электричество, и подвесные койки, и баян, и патефон, а
еды здесь видимо – невидимо…Идти в наступление на вражеской земле
оказалось гораздо тяжелее, чем на своей родной земле - они приготовили для
нас много сюрпризов ».
Именно здесь во время очередного наступления в Восточной Пруссии
прадед был вновь ранен. Это произошло 17 октября 1944 года при взятии
Ширвиндта. «…Нашу самоходку отправили в разведку, я расположился на
башне, чтобы следить за всем.
-4-
Еще до того момента как наша самоходка поднялась на возвышенность, я
обнаружил, что впереди в низине находится несколько рядов траншей, и
внизу как в муравейнике, полно немецких солдат, стоят «фердинанды» и
«тигры». Едва поднявшись, закричал: «НАЗАД!», потому что прямо перед
нами стоит «Фердинанд» с направленным прямо в нас дулом. Еще до того
как наша самоходка начала медленно ползти назад над нами пролетел
снаряд, второй снаряд скорей всего попал в башню - внутри начало гореть и
пошел дым. Я быстро спрыгнул на землю и отбежал в сторону метров на
15-20. К тому моменту, когда я оглянулся – крышка от самоходки взлетела
вверх на метров 20-30 и с грохотом упала недалеко от меня. Самоходка
медленно продолжала двигаться назад. Горящий он остановился только
тогда, когда прогремел еще один взрыв – это взорвался топливный бак и
двигатель заглохнул. Таким
образом, из экипажа, состоящего из пяти
человек, в живых остался только я…».
После лечения в Москве в декабре 1944г. он попал в 208-й запасной
стрелковый полк в Восточной Пруссии, где учился на телефониста. Пока
проходил
курсы,
война
закончилась.
В
октябре
1945
года
был
демобилизован. Вот как он описывал возвращение домой: «Наконец в
середине октября нас на эшелоне медленно повезли в восточную сторону…
… выйдя потихоньку
из эшелона, вскоре добрался до Канаша на
гражданском поезде. Где-то часа в два после полуночи, я вошел в старый
деревянный зал станции и очень удивился - нигде нет свободного места, куда
можно присесть или встать. Некоторые спят на своих поклажах, положив
на них головы. В одном месте показалось, есть небольшое местечко, и я
присев на пол, начал слушать разговор девушек. Очень красивым мне
показался разговор девушек по-чувашски». До родной деревни добирался
пешком, но это был уже приятный путь домой, где ждала мать, родные…
Минуты, секунды, мгновения – именно из них и складывается вся наша
жизнь, именно мгновения порой и решают судьбу человека…
-5-