Дом из стекла и тумана

Дом из стекла и тумана
В длинном мягком свитере Джен выбралась на террасу и вместе с чашкой кофе устроилась в
плетеном кресле. Длинные гольфы не спасали от дувшего с моря ночного ветра, так что девушка
подтянула ноги под себя, накрыв их свитером.
Море Джен любила. Именно такое: холодное и безразличное. Мощное. В отличие от
обласканных солнцем южных вод, у этого был характер. Порой, разумеется, очень тяжелый, но
безумно индивидуальный. И это настолько ей нравилось, что Джен была готова раз за разом
признаваться морю в любви.
Она подумала, что хотела бы заняться сексом на песке. Чувствуя спиной его покалывающую
прохладу и постепенно забывая о ней, растворяясь в жаре поглощающего желания.
Кофе закончился, и с белоснежного дна чашки в кофейных разводах на Джен смотрела
надпись follow me. Она улыбнулась, вспоминая, как заказывала посуду и как боялась ее побить в
дороге до побережья. Потом передернула плечами и на носочках, стараясь как можно меньше
касаться холодного пола, проскользнула в дом, прикрыв за собой большую стеклянную дверь.
Внутри царило тепло. Джен подошла к ноутбуку и нажала какую-то кнопку, чтобы он
перешел в активный режим. Разумеется, за то время, что она пила кофе, ничего не изменилось:
курсор мерцал в конце не законченной строки, как будто сообщая, что заполненный на две трети
лист Ворда - не совсем достаточно. Джен, конечно, знала это, но роман не желал двигаться дальше.
Похоже, на сегодня достаточно творчества - по крайней мере, литературного.
В большом доме, который Джен выбирала сама, толком не было комнат, скорее, просто
большое помещение, разделенное на зоны. Она подошла к неплотно закрытой панели и с легким
шелестом отодвинула ее.
Даниэль целиком был поглощен рисунком, его руки аккуратно и быстро что-то набрасывали
на листе бумаги, и он даже не поднял глаза, когда вошла Джен. Компьютер с темным экраном
негромко играл Апокалиптику, а Даниэль удобно устроился рядом на диване, положив под спину
несколько подушек. В отличие от Джен, на нем были только джинсы. У девушки даже появилась
мысль, что дома в свитере и вправду немного жарко.
- Ты закончила? - он, наконец, опустил карандаш.
Джен неопределенно повела плечами:
- Что-то вроде того. По крайней мере, сегодня работа больше не идет.
- Я, наверное, тоже закончу. Лучше доделаю завтра, на свежую голову.
- А что у тебя тут?
Она подошла поближе, чтобы взять планшет с рисунком, который протянул Даниэль. На
листе бумаги была изображена девушка у белоснежных перил на фоне болота. Ее тело окутывало
платье со странными, скользящими формами.
- Красиво.
- Девушка в платье цвета дождя. Закончу завтра.
Она положила планшет на стол и присела к Даниэлю.
- Может, прогуляемся по берегу? - предложил он.
- Слишком холодно: я только что пила кофе на террасе.
- О, так тебя нужно согреть? - он поцеловал ее ухо.
- Разумеется, нужно. И я надеюсь, ты займешься этим прямо сейчас.
Его рука уже скользнула под свитер.
- Ну, разумеется. Я буду очень усерден.
Утро здесь тоже холодное. Хотя внутри дома царило исправно работавшее тепло, через
большие окна было хорошо видно бурное море, и казалось, будто ветер бьется в стекла, чтобы их
разбить. Собственно, весьма вероятно, так оно и было.
- Неуютное место, - сказал Даниэль.
Впрочем, не было заметно, что оно ему не нравится. Наоборот, застыв с чашкой кофе у окна,
он смотрел на море и на ветер. Иногда Джен казалось, вся их жизнь здесь состояла из ветра и моря,
творчества и секса, кофе и стекла.
- По-моему, очень вдохновляющее, - ответила она.
- Как твой роман?
- Идет просто прекрасно. Еще пара дней и закончу.
- Возвращаемся?
- Думаешь, пора прерывать наши каникулы?
Даниэль пожал плечами:
- Они должны когда-то закончиться.
Конечно, Джен это знала. Но так хотелось верить, что море, кофе и любовь могут быть
вечными.
- Да, - с сожалением кивнула она. - Думаю, пора возвращаться в Мирквуд.
- Не грусти так, - улыбаясь, Даниэль повернулся к Джен. - Мы же не срываемся с места
завтра.
- Все равно.
- Разве ты не соскучилась по большому городу?
- Немного.
На самом деле, Джен думала, ее будет куда больше тянуть к дому. Но оказалось, ничего
подобного. Она могла бы задержаться на берегу этого моря еще на месяц или два. В конце концов,
для связи с внешним миром всегда оставался Интернет и почта. Вспомнив об облупленном
почтовом ящике вдалеке от дома, она улыбнулась.
- Посмотрю, может, пришли письма.
Накинув вязаную кофту поверх легкой, Джен сунула ноги в удобные сапожки и с легким
шелестом распахнула стеклянную дверь, чтобы вынырнуть наружу. Холод заметно усилился со
вчерашнего дня, а ветер тут же начал нещадно трепать волосы. Девушка поежилась и, пару секунд
посмотрев на море, торопливо зашагала в сторону, сунув замерзающие ладони в широкие рукава
кофты.
Их дом стоял в отдалении от других и от дороги. Они сами так захотели, выбрав полное
уединение. Почтовый ящик находился точно у дороги, иначе бы до них не доходила вообще
никакая почта. Джен с трудом шагала через нанесенный ветром песок, пока он окончательно не
исчез, уступив место обычной почве. Собственно, их дом стоял на такой же, да еще среди камней,
но ветры в последнее время были ужасающими, так что песок оказался повсюду.
Флажок на зеленом ящике с облупившейся краской был поднят. Джен открыла скрипнувшую
дверцу и достала конверт. Несомненное достоинство подобной глуши - отсутствие рекламы.
Стряхнув с конверта песок, который каким-то образом успел забиться даже в почтовый ящик,
Джен закрыла дверцу, опустила флажок и поспешила обратно. К моменту возвращения в дом, она
уже успела основательно продрогнуть.
- Там заметно похолодало, - сказала Джен рисовавшему Даниэлю. Иногда он не уходил в свой
«творческий угол» за ширмой.
- Правда? Похоже, зима близко.
- Так странно. Дома не бывает так холодно.
- Ты давно там не была, - улыбнулся Даниэль.
- Не так уж и давно!
Она попыталась вспомнить. На самом деле, они жили в этом доме всего месяц или полтора,
хотя казалось, намного дольше. За это время не случилось ничего из того, что так боялась Джен.
Совсем наоборот. Иссякнувшие впечатления большого города не притупили вдохновения, и она
уже давно с таким упоением не работала, как в эти недели. Скуки тоже не наступило: нашлось
тысяча дел, которые можно было сделать, не отвлекаясь ни на что, и наконец-то дошли руки до тех
вещей, которые когда-то Джен только мечтала сделать. К тому же, всегда можно было взять
укрытую в гараже машину и поехать в город. Не случилось и другого: они с Даниэлем ничуть не
устали друг от друга, а его работа тоже двигалась уверенно. Да и сам он, похоже, был доволен.
Усевшись за стол, Джен взяла нож с простой ручкой и аккуратно раскрыла конверт без
обратного адреса. Внутри не оказалось ничего, кроме засушенного желтого листа. Он успел
немного раскрошиться по краям, но в целом выглядел вполне прилично.
- Точно пора домой, - пробормотала Джен и показала лист Даниэлю.
Он только усмехнулся. Кажется, это была его идея: послать самим себе на новый адрес
какую-нибудь милую безделушку. Тогда Джен заявила, что это будет знаком - знаком, что им пора
возвращаться домой. Похоже, он все-таки пришел и очень вовремя.
- В таком случае, - вздохнула Джен, - мне стоит быстрее дописать роман.
- Тебя же никто не гонит.
- Я знаю. Но все равно дурацкое ощущение, что стоит поторопиться.
Она проснулась от раскатов грома. В уютном уголке за ширмой, где они устроили постель,
было темно, только полыхали отсветы молний. И казалось, будто гром гремит над самой головой.
Джен перевернулась на бок, чтобы прижаться к Даниэлю, но с удивлением обнаружила, что его
нет. На пустом месте лежало только скомканное одеяло.
- Даниэль? - Джен села на постели. - Даниэль!
Следующий ее призыв потонул в ударе грома, так что девушка вздрогнула. Грозу она никогда
не любила. Тем не менее, выбралась из постели и вышла из-за ширмы. Сполохи молний давали
хороший обзор, особенно в доме с такими большими окнами. Но с удивлением Джен поняла, что
Даниэля нигде нет. Она заглянула в его «творческий уголок», но и он был пуст.
- Дан?
Джен нервно посмотрела в сторону выхода. Не мог же он уйти в такую грозу? Но иного
варианта, похоже, не оставалось. Поежившись, Джен натянула джинсы, сапоги и свитер. Гроза
была бездождевой, и это в какой-то степени радовало. Но еще больше - пугало. Обхватив себя
руками, Джен вышла из дома, и через песок с трудом направилась к морю.
Ветер бушевал. Его резкие порывы то налетали, вторя грому и молниям, то стихали, готовясь
к новой атаке. Джен решила подойти к самой кромке беснующихся волн, откуда можно увидеть
пляж до горизонта, а заодно и дом с разных сторон.
- Даниэль! - попыталась крикнуть Джен, но ее голос снова потонул в громе.
Она была уже у воды и подходить ближе попросту боялась. Из-за ветра волны бились с такой
силой и неистовством, будто хотели поглотить и берег, и девушку. Джен хотела обернуться, чтобы
осмотреть дом со стороны, но что-то ей помешало, схватив за горло, и повалило на песок.
Джен начала отчаянно отбиваться, но хватка тут же ослабла, и девушка увидела, что это
Даниэль. Он был в легкой рубашке, но кажется, не замечал холода. Он что-то говорил, но Джен не
могла разобрать слов. Тогда Даниэль просто стиснул ее запястья, так что девушка с трудом могла
пошевелить руками, и поцеловал ее.
Больше он не пытался ничего говорить, только его жадные губы спустились ниже, на шею
Джен, а одна рука отпустила ее и уже расстегивала молнию на джинсах. Джен и не думала больше
сопротивляться.
Только после, когда они, разгоряченные и тяжело дышавшие, лежали на спинах и смотрели
на мелькавшие в небе молнии, Джен вспомнила, как еще вчера думала о сексе на песке. Оказалось,
это совсем не удобно, но весьма возбуждающе.
- Надеюсь, я не сделал тебе больно?
Гром уже не гремел так часто, и Джен могла без труда услышать слова Даниэля. Она
покачала головой, но спохватилась, что он тоже смотрит в небо и не видит ее.
- Нет, - сказала она. - Это было приятно.
- Хорошо. Давай вернемся в дом, только простыть не хватает.
- Интересно, кто здесь жил до нас.
Гроза затянулась на второй вечер, только теперь полил и дождь. Не ливень, конечно, но
промозглый неторопливый дождь, который зарядил еще с утра. Но на этот раз, когда Джен
проснулась от мерного барабанного боя, она уткнулась в плечо Даниэля, и он во сне обнял ее.
Теперь же, вечером, помимо тусклого электрического света, который еще, как ни странно,
работал, Джен зажигала расставленные повсюду свечи.
- Странные мысли, - отозвался Даниэль с другого конца дома. - Тебе кажется, тут обитают
привидения?
- По-моему, здесь нет никого, кроме нас. Просто это показалось мне любопытным.
- Думаешь о том, что видели эти стены? Кто ходил к морю, как делаем сейчас мы. Кто тут
ссорился и занимался сексом.
- Да, вроде того. Нам же никто не рассказывал историю дома. Вдруг здесь такое же место, как
отель в «Сиянии»?
- Я же пока не бросаюсь на тебя с топором.
- Так и писатель здесь не ты.
Даниэль рассмеялся:
- Что, у тебя уже возникают мысли меня зарезать?
- Пожалуй, я немного подожду, а там посмотрим, как будешь себя вести.
Закончив со свечами, Джен уселась на расстеленный на полу плед. Через мгновение к ней
присоединился и Даниэль. Иногда им нравилось устраивать такие вечера, когда был только мир
вокруг и они сами.
- Моря почти не видно, - вполголоса сказала Джен.
Даниэль посмотрел на нее с непониманием, но потом перевел взгляд на окно. За большим
стеклом была только мгла и шум дождя. В лунные ночи море видно очень хорошо, но сегодня даже
его плеск невозможно было расслышать.
- Там обитают чудовища, - тихо ответил Даниэль.
В его голос вплетался шепот дождя, и это действовало убаюкивающе: Джен прикрыла глаза,
склонив голову на плечо мужчины.
- Может быть, - ответила она. - Только в такую непогоду они наверняка попрятались.
- Почему же? По-моему, самое подходящее время для чудовищ.
Джен ничего не ответила. Ей было тепло и уютно, совсем не хотелось рассуждать о
чудовищах и прочей чертовщине. Она почти закончила роман, и на днях они покинут ставшее
родным побережье, чтобы вновь вернуться к цивилизации. Признаться, она даже немного скучала.
И чувствовала, что хотя Даниэль остался доволен каникулами, ему тоже не терпелось обратно в
город. А может, дождливая погода напомнила о родном Мирквуде.
Она не заметила, как уснула. А когда вновь открыла глаза, оплывшие свечи успели погаснуть,
а Даниэль снова исчез. Теперь это даже не удивляло. Поднявшись на ноги, Джен огляделась. Дома
было почти также темно, как на улице, только редкие молнии да приглушенный свет одного из
компьютеров немного разгоняли мрак. Но девушка не сомневалась, что Даниэля нет. Она
чувствовала это каждой клеточкой, ощущала кожей.
Она не стала его искать. Только огляделась, а потом подошла к окну, потому что ей
показалось, будто она что-то заметила.
Дождь шелестел монотонно, не собираясь заканчиваться, похоже, до весны. Из легкого окна
сквозило, но морозный воздух растворялся в тепле дома. Обхватив себя руками, так что тонкая
вязаная кофта перестала сползать с плеч, Джен смотрела на море, озаряемое молниями. Теперь они
сверкали гораздо чаще, так что можно было без труда разглядеть беснующиеся волны.
И фигурку Даниэля, стоявшую перед ними. Он застыл почти в той же позе, что и сама Джен,
обхватив себя руками и неподвижно уставившись вперед. Его взгляд был прикован к волнам, и из
дома можно было видеть только его спину в старой куртке. Сильный ветер трепал его волосы и
казалось, будто хотел сдернуть куртку и всю остальную одежду, раздеть человека, оставив лишь
его естество перед стихией и небом, и волнами, и дождем.
Джен не знала, о чем сейчас думает Даниэль. Она могла с легкостью понять его ощущения, но
не имела ни малейшего представления о мыслях. На самом деле, ей это даже нравилось, оставляло
некую тайну и загадку, но не делало Даниэля непонятным.
Вот и теперь она не могла угадать, какие чудовища ему видятся, что за тени метаются в его
голове. О чем он думает? О прошлом, будущем или том, чего никогда не было? Джен не знала. Она
не пыталась угадать, просто видела, что это начинает угнетать его.
Поэтому когда Даниэль вернулся в дом, Джен ждала его. На том же пледе, она сидела,
свернувшись в клубочек.
- Иди сюда, - позвала она.
Даниэль уселся рядом, и Джен обняла его, окутывая теплой шалью. Он заметно замерз, стоя
на ветру, так что девушка чувствовала, как он дрожал.
- Мы уедем завтра, - сказала она.
- Уже? Тебе надо закончить роман.
- Я могу сделать это в Мирквуде. Или поработаю в машине. Но отсюда пора уезжать.
Он не возражал, только кивнул и прижался к ней, позволяя себя согревать.
По крыше барабанил дождь, а вдалеке раздавались раскаты грома. И до утра, пока не
рассвело, они согревали друг друга и слушали грозу.
Джен опасалась, что с утра дождь продолжится, но этого не произошло. Небо затянули
плотные тучи, но на огромных окнах дома не оставалось ни капли.
- Я проверю машину.
Джен кивнула. Они завтракали практически в полной тишине, едва ли обменявшись десятком
слов. Но в молчании не было ничего напряженного, только сосредоточенность. А может, каждый
из них по-своему прощался с местом, ставшим за полтора месяца домом.
Когда за Даниэлем захлопнулась входная дверь, Джен еще несколько минут сидела с пустой
чашкой из-под кофе и задумчиво наблюдала, как мужчина идет к стоявшему у дороги гаражу.
Большие окна открывали чудесный обзор. Наконец, тряхнув головой, она поднялась с места и
помыла чашки, автоматически отметив, что напор воды сегодня слаб, как никогда.
На самом деле, стоило собрать вещи. Джен безумно это не любила, но никуда не деться. И
она начала, не торопясь, проходить по дому, собирая свечи и прочую мелочь, которой предстояла
отправиться в дальний угол чемодана. Оставалось только удивляться, как они успели обжиться до
такой степени! Может быть, придется уезжать не сегодня, а завтра. Хотя от подобной мысли по
спине Джен пробежали невольные мурашки. После того, как пришло их собственное письмо, дом
перестал быть уютным, он словно застыл в ожидании, когда, наконец, гости уедут и оставят его в
покое на долгую зиму.
Наклонившись, девушка достала рисунок Даниэля, уголок которого торчал из-под подушки
на диване. Немного помятый, он явно представлял собой рисунок, над которым Даниэль работал
последние дни. Девушка в платье цвета дождя. Только теперь деталей стало больше: вместо лица
появился ощерившийся череп, некоторые части платья превратились в истекающие кровью кости.
Джен нахмурилась. В рисунке было что-то пугающее и очень не типичное для Даниэля. К
тому же, большая часть новых деталей была нанесена короткими четкими штрихами, так не
похожими на привычный плавный стиль. Что-то здесь было не то, но Джен не успела
сосредоточиться на этой мысли. Входная дверь хлопнула, и девушка обернулась.
- Эта чертова машина сломалась!
- Что? Как сломалась?
- Очень просто. То есть достаточно просто, чтобы починить, но на это требуется время.
- Сколько?
- Думаю, к вечеру управлюсь.
Джен кивнула:
- Значит, поедем завтра с утра.
- Да, - Даниэль быстро остывал. – Просто ты знаешь, как я не люблю непредвиденные
проволочки.
- Всего день.
Даниэль неопределенно пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли признавая неизбежное. Он
сильно злился из-за того, как складывались обстоятельства, а еще… может быть, Джен всего лишь
показалось, но она заметила в его глазах страх.
Больше ничего не добавив, Даниэль вернулся на улицу. Джен смотрела в окно, как он
двигался к гаражу и вновь скрылся в нем. Тогда она вздохнула и под вой ветра продолжила
собирать вещи.
Стемнело, но Джен не зажигала верхний свет. Она знала, что в таком случае снаружи будет
слишком хорошо видно все, что творится в доме. И хотя вокруг на многие километры не было ни
единой живой души, кроме них самих, Джен казалось, что невидимые глаза постоянно наблюдают.
При тусклом свете лампы она попыталась писать, и это получилось довольно успешно.
Только чем ближе она была к заключительной точке в конце последнего предложения, тем
мрачнее становился финал. Когда Джен поймала себя на мысли, что на полном серьезе обдумывает
смерть всех главных персонажей, она с раздражением закрыла ноутбук. Завтра они будут в
Мирквуде, лучше там и дописать, в спокойной обстановке дома Даниэля. У Джен даже был там
свой собственный укромный уголок на устланном пледами и подушками подоконнике. Оттуда
всегда был виден дождь и старинный почтовый ящик.
Джен покосилась на часы: десять. Даниэль так и не появлялся, с того момента, как вернулся к
машине. Через большие окна дома можно было увидеть, что в гараже горит свет, но ничего
больше. Джен начинала беспокоиться и, наконец, не выдержала. Накинув теплый свитер, она
надела сапоги и выскользнула за дверь.
Ветер тут же подхватил ее волосы, оставляя только легкое удивление, как погода успела так
испортиться за пару дней. Но спорить с ней, разумеется, было бессмысленно, так что Джен решила
поторопиться, пробираясь через песок и ветер. Хорошо хоть, не было дождя.
Узкие окошки гаража под потолком горели, а дверь была плотно прикрыта. Застыв перед ней,
Джен сначала постучала, слушая гулкое эхо. Но когда никто не ответил, она с трудом отодвинула
ее и вошла внутрь.
Обогреватель монотонно гудел: отопления в гараже не было, но за день маленькое
помещение успело прилично прогреться. Джен обошла их огромную машину с блестящими
черными боками, к которым пристали песчинки. Арендованный зверь отлично подходил для
подобной местности.
Даниэля в гараже не оказалось. Капот был открыт и, нахмурившись, Джен закрыла его с
глухим звуком. То-то на крышке привлекло ее внимание, и она присмотрелась. Понадобилось
несколько минут, чтобы понять, что грязь на капоте вовсе не странная грязь, а самая настоящая
кровь.
- Какого… - пробормотала Джен.
Теперь она перепугалась не на шутку, но старалась держать себя в руках. Если сейчас она
начнет паниковать, это ничем не поможет. Сначала необходимо найти Даниэля, а уж потом можно
паниковать.
Оглядевшись, Джен заметила старый масляный фонарь. Похоже, он лежал здесь с
незапамятных времен, как и прочий сваленный хлам. Оставалось только надеяться, что он все еще
в рабочем состоянии.
Девушка залезла в машину и достала из бардачка зажигалку: на берегу моря ей почему-то
совершенно не хотелось курить, но это не отменяло того, что хорошая зажигалка у нее всегда под
рукой. Фонарь выглядел вполне рабочим, а уж когда внутри заплясал огонек пламени, Джен
совсем успокоилась. Может, и не самый лучший осветительный прибор, но лучшего все равно не
было. Единственный фонарик на батарейках, который они привезли, почему-то отказался работать
в первый же вечер. Даниэль говорил, что, видимо, дело в неисправных батарейках.
На улице было также холодно и промозгло. Ветер, правда, стих, но на его место пришел
неведомо откуда взявшийся туман. Джен поежилась и пошла вперед, к кромке воды, рассудив, что
стоит пройти вдоль моря. Раз других ориентиров тут все равно нет.
- Даниэль!
Она и не ожидала ответа, но темнота и тишина все равно показались гнетущими. Какого
черта здесь происходит? И, собственно, что? Обхватив себя одной рукой, другой Джен подняла
фонарь повыше и побрела вперед, слушая шум волн. Раньше он действовал на нее
умиротворяюще, но теперь вселял только тревогу. Даниэль определенно чувствовал, что здесь
происходит что-то не то, он всегда был более восприимчив, чем она. Оставалось только злиться на
себя, что Джен ни о чем не расспросила его раньше.
- Дан!
Джен упрямо двигалась вперед, и вскоре увидела Даниэля. Она не сразу поняла, что лежащее
у воды нечто и есть он. Только в свете фонаря стало очевидно, что это бледный, с закрытыми
глазами Даниэль.
- Дан!
Рухнув рядом с ним на колени, Джен поставила фонарь и начала растирать замерзшие руки
Даниэля. Стянув с себя свитер, она укутала его. Мороз тут же пробрался под легкую кофту Джен, и
она подумала, сколько же пробыл здесь Даниэль в легкой рубашке. И где его теплые вещи.
Наконец, когда Джен была близка к отчаянью, веки Даниэля дрогнули, и он посмотрел на нее.
- Наконец-то, Дан! – Джен обняла его. – Я так испугалась.
Он попытался что-то сказать, но замерзшие губы не слушались. Тогда Джен просто
поцеловала его, согревая дыханием, а потом помогла подняться. Вместе, замерзшие и дрожащие,
они направились к дому.
Это была самая долгая ночь в жизни Джен. Поднявшийся ветер завывал и кидался на стекла,
у Даниэля поднялась температура, и всю ночь он метался в жару. Только к утру он наконец-то
уснул, задремала и сама Джен.
Впрочем, быстро проснулась. Серые дневные лучи проникали в дом, но больше напоминали
сумерки, хотя часы сообщали, что сейчас десять утра. Джен вылезла из кресла, где спала,
свернувшись комочком, и потянулась, пытаясь разогнать кровь по затекшим частям тела.
Даниэль спал на диване, укрытый теплым одеялом. Выглядел он бледным, но Джен
убедилась, что жар действительно исчез. Хорошо, что лекарствами они запаслись так, будто
собирались тут зимовать. При последней мысли Джен вздрогнула: меньше всего ей хотелось
провести ближайшие месяцы здесь.
Она прошла на кухню и нажала на кнопку чайника. Пока он утробно ворчал, грея воду, Джен
выглянула в окно. Она любила этот пейзаж: был виден кусок веранды, присыпанный песком,
тонкая полоска прибоя и огромное бескрайнее море. В этих местах корабли попадались крайне
редко, поэтому гладь ничто не нарушало. А маяк располагался за мысом, гораздо южнее, так что
ни он, ни его свет тоже не были видны. Полная изоляция.
Чайник щелкнул, и Джен сделала себе кофе. Есть совершенно не хотелось, а вот горячего –
очень даже. Она спала, накрывшись шерстяной шалью, но все равно немного продрогла.
- Доброе утро.
Джен обернулась и встретилась взглядом с темными глазами Даниэля. На бледном лице они
казались совсем черными.
- Как ты себя чувствуешь?
- Бывало и лучше. Но в целом, просто слабость.
- Хорошо. Ты напугал меня ночью.
Даниэль нахмурился:
- Что произошло?
- Об этом я хотела спросить у тебя.
- Я был в гараже. А потом… гм, следующее, что я помню, как ты склоняешься надо мной. И
холод.
- Все?
- Все.
Джен присела на кровать рядом с Даниэлем, задаваясь вопросом, а можно ли паниковать
теперь. Потому что происходящее начинало казаться ей все более странным. И зловещим.
- Значит, ты ничего не помнишь? – повторила Джен, как будто это могло что-то изменить.
- Совершенно ничего.
Она прижалась к Даниэлю, дрожа, но отнюдь не от холода. По крайней мере, теперь она
чувствовала рядом его, и было уже не настолько страшно.
- Ты напугал меня вчера, - повторила Джен. – Когда я не нашла тебя в гараже, только кровь…
- Кровь?
Она взяла его руку, и только теперь, похоже, Даниэль обратил внимание на то, что левая
ладонь у него перевязана. С недоумением он посмотрел на руку:
- Этого я тоже не помню.
- Там был порез. Похоже, ты поранился в гараже.
- А потом пошел гулять в темноте и холоде? Ерунда какая-то.
Джен не ответила. Они так и сидели, забравшись под одеяло и обнимая друг друга, пока
Даниэль снова не уснул. Самой Джен спать не хотелось совершенно: закрыв глаза, она слушала
завывания ветра и пыталась подавить паническое желание «бежать-бежать-бежать!». Наконец,
смирившись с тем, что ей не уснуть, девушка осторожно вылезла из-под одеяла. В очередной раз
убедившись, что жар не вернулся, она укрыла Даниэля и оделась в теплые вещи.
Не то чтобы была такая уж необходимость проверять почтовый ящик. Но это занятье всегда
успокаивало Джен. И хотя сейчас ради него пришлось покинуть дом и вернуться к ветру, она все
равно надеялась, что это поможет вернуть реальность на место – хотя бы немного.
Закутавшись в свитер, Джен пробиралась сквозь песок, преодолевая небольшие холмы, за
которыми была и дорога, и почтовый ящик. Зеленый и покосившийся, он казался неизменным.
Еще издалека Джен увидела, что флажок опущен, и запоздало вспомнила, что почту привозят раз в
неделю, и еще рано для новой. Застыв на песчаном холме, девушка еще несколько минут смотрела
на облупившийся ящик, потом вздохнула и отправилась в обратный путь.
- Джен!
Она с недоумением смотрела на Даниэля. Он определенно был испуган, а на бледном лице
отчетливо выделялись темные круги под глазами, придавая ему сходство с героем Тима Бертона. И
он был испуган. Джен не могла понять почему, но моргнула и огляделась.
Даниэль не спешил отпускать ее запястий, и Джен поняла, почему: они стояли у моря, и вода
практически лизала подошвы их сапог.
- Куда ты шла? – спросил Даниэль. – Я увидел тебя из дома… ты направлялась к морю…
Джен перевела взгляд на волны, и внутри нее тоже все похолодело. Еще немного, и она бы
добровольно туда ступила. И кто знает, вернулось бы к ней осознание происходящего от ледяной
воды, или оно пришло гораздо позже, когда уже нельзя было бы выплыть, а ее сердце
останавливалось?
Почувствовав, как она дожит, Даниэль мягко увлек ее к дому, но рук не выпускал.
- Тебе надо в постели лежать, - пробормотала Джен.
- А потом искать, где вынесет твое тело?
Она не нашлась что ответить, но этого и не требовалось. Они вместе дошли до дома, и только
когда стеклянная дверь закрылась, Даниэль отпустил Джен и устало опустился в кресло.
- Ты ничего не помнишь.
Его слова звучали как утверждение, а не как вопрос, но она все равно кивнула.
- Мы уезжаем.
Еще одно утверждение. Джен вскинула голову:
- Тебе надо хотя бы немного отдохнуть.
- Нет. Мы не задержимся здесь еще на одну ночь.
Джен кивнула. У нее не было ни сил, ни желания возражать. Даниэль не торопясь поднялся и
направился к двери.
- Я пойду с тобой, - сказала Джен.
Он замешкался, но потом кивнул. Идти вдвоем сейчас действительно было самым разумным
– что бы здесь не происходило, ему явно не хватает сил на двоих сразу.
В гараже также горел свет и монотонно работал обогреватель, так что в помещении было не
просто тепло, но жарко. Джен выключила его, а Даниэль сразу залез в машину, пробуя ее завести.
Стоя рядом, девушка с тревогой наблюдала, как мотор кашлял, натужно ревел, но заводиться не
собирался. Наконец, Даниэль бросил бесплодные попытки и в сердцах ударил руками по рулю.
- Давай возвращаться в дом, - тихо сказала Джен. – Сегодня мы никуда не уедем.
- Думаю, я смогу ее починить. Если вспомню, на каком моменте остановился.
- Завтра, - Джен с тревогой смотрела на повязку на руке Даниэля. Там снова выступала кровь.
К вечеру вновь пошел дождь. Он барабанил по крыше и стеклянным стенам, не позволял
ничего увидеть, так что создавалось впечатление, будто мира вокруг давно не существует. Есть
только этот дом и этот дождь.
Даниэль проспал почти весь день, так что к вечеру стал выглядеть гораздо лучше. Но может,
так казалось в отблесках свечей и приглушенных ламп. Он уже не спал и постоянно следил за
Джен.
- Если с тобой что-то случится теперь, - сказал он, - я просто не смогу тебя найти.
Он был прав: стоит выйти в такой дождь, и тебя либо смоет в море, либо попросту не
найдешь дорогу обратно. Сидя за ноутбуком, Джен перечитывала уже написанное в романе и с
отчаяньем смотрела на перечеркнутый значок сети.
- Телефон тоже не работает, - Даниэль подтвердил ее худшие опасения. Хотя Интернет всегда
был с перебоями, сотовая связь работала исправно. До последних вечеров.
- Зачем мы дому? – Джен перестала делать вид, что увлечена работой. – Зачем он хочет
оставить нас здесь?
- Он не хочет. Мы ему не нужны. Он попросту хочет нас уничтожить. Зачем? Понятия не
имею. Не уверен, что дом сам понимает.
Джен поежилась. Не очень-то приятно находиться в доме, который хочет тебя убить. Она
покосилась на окна, и ей показалось, будто десятки призрачных силуэтов появляются из струй
дождя и прижимаются ладонями и лицами к стеклам. И шепчут, прося их уйти вместе с ними.
- Я приму душ, - сказала Джен, надеясь, что в ванной, где нет окон, она будет избавлена от
этого галлюциногенного зрелища.
Джен не сразу поняла, что происходит. А когда поняла, с трудом подавила крик.
Снова потеря памяти. Но, по крайней мере, она стоит не под холодным дождем, а в
полутемной ванной, и единственный плеск, который она слышит, от воды льющегося душа. Джен
торопливо посмотрела на себя в зеркало, но не обнаружила ничего нового. Только лицо было
чрезвычайно бледным, почти как у Даниэля.
Даниэль! Джен торопливо выключила воду в душе, и тут же услышала шум барабанившего
по стенам дождя. Едва она вышла из ванной, звук стал громче. В окнах вновь виднелись силуэты
из дождевых струй. Они ничего не шептали, только внимательно следили за девушкой. Она
показала им средний палец и отправилась на поиски Даниэля.
На диване лежал смятый плед, но никаких следов художника. Ноутбук Джен еще горел, и она
подошла к нему, уже зная, что за грязь на экране. Кровавые разводы. И белый лист Ворда с
единственной фразой: «А потом они все умерли».
Джен посмотрела на свои руки и поняла, что они в крови.
- Дан, - прошептала она одними губами.
Его не было в комнате, а из уголка, где он обычно занимался творчеством, тянулись кровавые
следы. Подскочив к панели, Джен рывком распахнула ее, впуская приглушенный свет пары ламп.
Он был там, на диване. Среди одеял, пропитанных кровью. С застывшим взглядом и торчащим из
груди ножом.
Джен проснулась от собственного крика. Буквально подскочила на кровати, трясясь и не
понимая до конца, что все увиденное было сном. Разбуженный Даниэль привстал рядом с ней.
- Джен… что такое?
Она не смогла ответить. Только уткнулась носом в его грудь и зарыдала. Даниэль гладил ее
по волосам и укачивал, будто ребенка, не понимая, почему от этого Джен начинает плакать еще
сильнее.
Когда она наконец-то успокоилась, ее словами были:
- Надо уезжать отсюда. Иначе мы сойдем с ума. Или переубиваем друг друга.
- Как?
Он не стал спрашивать, что ей снилось, или почему она считает кошмар столь реалистичным.
Он и сам понимал, что из дома стоит убираться как можно быстрее.
- Почтовая машина, - сказала Джен. – Сегодня почтовый день, утром она остановится около
дома. Мы сможем уехать на ней.
- А если нам не пришла никакая почта?
- Машина все равно приедет, чтобы проверить ящик.
Рассвет не так сильно отличался от ночи, как им бы того хотелось. Тот же серый вязкий свет
и наползающий с моря туман. Только дождь прекратился, и Джен была благодарна хотя бы за это.
Она не представляла, как они могли бы карабкаться сквозь песчаные дюны под проливным
дождем, да еще слушая шепот призрачных теней.
Песок и теперь представлял серьезное препятствие, особенно для еще не восстановившего
силы Даниэля. Поэтому они вышли на рассвете – то есть в то время, когда немного посветлело.
Никаких вещей, только они сами в сухих теплых одеждах. Да еще Даниэль прихватил с собою нож,
хотя Джен его не видела. Она не спрашивала, бросят ли они все здесь. Сейчас это не имело
значения.
С трудом они добрались до песчаных дюн и устроились прямо там, чтобы лучше видеть
дорогу.
- Надеюсь, они приедут, - пробормотал Даниэль. Было видно, что он устал, и ему явно не по
себе.
Джен обернулась назад, чтобы в последний раз посмотреть на стеклянный дом. Он казался
точно таким, как они увидели его впервые, только сегодня не светило солнце. И серый свет
размазывался по стенам и залеплял огромные окна, которые когда-то казались такими
приветливыми. Вся нижняя часть дома уже скрылась в тумане, он стелился по песку и выглядел
совершенно не естественным.
- Скоро это будет только воспоминание, - сказала Джен.
Она повернулась к Даниэлю и в ужасе застыла. В его руках был тонкий острый нож и с
остановившимся взглядом он занес его над собственным запястьем.
- Дан!
Он замер. Джен боялась шевельнуться.
- Дан, пожалуйста…
Рука, сжимавшая нож, дрогнула. Вторая опустилась, и ткань свитера скрыла запястье.
Даниэль моргнул, и его взгляд снова стал осознанным.
- Дан, отдай мне нож.
Он кивнул и протянул нож Джен.
Девушка идет по песку. За ней прямая цепочка кровавых следов. Она сама в крови. Но это не
ее кровь, а мужчины, которого она любила. Его труп лежит на песчаной дюне, безразлично
уставившись в небо. Из-за поворота показывается почтовая машина, но мужчине все равно. Он
мертв уже несколько минут.
Девушка идет по песку. Ее взгляд остановился и смотрит только вперед, в море. Она не
остановится, пока холодные волны не смокнуться над головой. Пока спазм не перехватит ей горло,
чтобы на один краткий миг вернуть сознание. И пока ее сердце не остановится, она будет
понимать.
Джен моргнула, отгоняя видение, и остановилась, уставившись на расстилавшееся перед ней
море. Клочья тумана путались рядом с волнами, и призывали ее к себе.
- Джен…
Голос был слабым и дрожащим, на миг ей показалось, что это всего лишь шум ветра. Но
шепот повторился:
- Джен…
Она обернулась. Даниэль едва держался на ногах, одной рукой он пытался удержать
хлеставшую из другого плеча кровь. Джен посмотрела на нож в своей руке и с отвращением
отбросила его прочь. Она подбежала к Даниэлю именно в тот момент, когда он буквально рухнул
на песок.
- Думал, не смогу тебя догнать, - пробормотал он. – Почему ты остановилась?
- Я… я почувствовала, как ты зовешь меня.
Даниэль уже не слышал ее ответа, прикрыв глаза. Судорожно Джен проверила пульс, но
сердце Даниэля билось ровно и размеренно, он просто потерял сознание. Не обращая внимания на
дежа-вю, Джен сняла с себя свитер и укутала им мужчину, постоянно смотря на песчаные дюны, за
которыми вилась дорога.
- Я скоро буду, Дан, - прошептала она.
Подскочив, Джен потерла руки, пытаясь справиться с холодом, и побежала по кровавым
следам обратно. Она как раз успела взобраться на дюну, когда увидела неторопливо выезжающую
из-за угла почтовую машину. Отчаянно размахивая руками, Джен побежала наперерез.
вторник, 2 ноября 2010 г.