Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI
реклама
Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI – XX вв. Будаев Н.М. 1. От автора 2. Рецензия на статьи издаваемые в вестнике КБИГИ 3. Историческая справка 4. Золотая Орда, Крымское ханство и Ногайская Орда 5. Казаки Северного Кавказа 6. Сведения о первоначальной территории Кабарды 7. Кочевники 8. Происхождение этнонима черкес 9. Северный Кавказ в X - XVIII вв. 10. Тюрки Северного Кавказа 11. Присоединение Кабарды к России 12. Исторический статус присоединения 13. Россия и Кабарда 14. Между двух империй 15. Кабарда в Кавказской войне 16. Присяга 17. Установление царской администрации и отмена крепостного права на Кавказе 18. Переселение в Турцию 19. Эволюция мнений 20. Присоединение Балкарии 21. 85 лет образования КБР 22. Зигзаги истории Справка I 23. Комментарий к доносу Справка II 24. Топонимы и гидронимы КБР Литература и источники Карачаевский научно-исследовательский институт Западно - кавказский аналитический центр Подготовлено историко-культурным обществом «Аланский Эрмитаж» г. Черкеск 2007 г. I От автора Эта книга является результатом исследований автора в области истории народов Центрального Кавказа в период позднего средневековья. Глобальность и масштабность событий именно этой эпохи определила дальнейшую судьбу многих народов, населявших указанную территорию. В данном исследовании важно то, что в нем осуществлена попытка, выявить пути миграции народов на территории Юга России. На этнической карте мира вряд ли возможно найти этнос, который живет в рамках своих границ «от сотворения мира», ни с кем не смешиваясь. Все человечество находилось и находится в движении, следы которых обнаруживаются сегодня в языке, фольклоре, эпосе и, через два, три поколения многие забывают родной язык, но, однако помнят свою родословную из воспоминаний старших фамилии. Процесс ассимиляции, как правило, происходит тихо, и незаметно. В обозримый исторический период большая часть абазин, например стала черкесами и кабардинцами, многие татары стали русскими и.т.д. Как известно, исторические исследования строятся на основе целого комплекса наук: археологии, этнографии, лингвистики, историографии, что позволяет воссоздать историческую картину наиболее ясно и полноценно. Хотелось бы отметить, что особую роль в этих исследованиях принадлежит письменным источникам, позволяющим видеть историю в ее динамике, благодаря хронологии, фиксирующей конкретные даты наиболее значимых событий. В тоже время эти источники имеют и недостатки – они могут подвергаться «купированию», в них могут вноситься определенные искажения; да и в трактовке многих документов может проявляться определенная субъективность исследователя или идеологическая концепция государства. На взгляд автора, подобные явления имеют место и при освещении взаимоотношений народов Северного Кавказа. Восстанавливая звенья истории, мы наблюдаем, как выстраивается ровная сюжетная линия. Факты одной значимости, не могут рассматриваться каждый по отдельности, без связи. Собранные вместе, они становятся более рельефными и выразительными. В этом случае история может неожиданно преподнести сюрпризы, только лишь благодаря более внимательному ее рассматриванию и изучению уже известных документов. Несомненно, однако, по истечении стольких веков рискованно делать однозначные выводы. На базе имеющихся данных, можно только логически аргументировать известные сведения, причем те, которые подкреплены историческими сведениями. Предкавказские степные пространства испокон веков населяли народы, ведшие единый образ жизни, связанный в основном с животноводческим характером их хозяйственной деятельности. Именно поэтому, невзирая на множество этнонимов скотоводческих народов от античности до средневековья, они воспринимаются как части единого этномира. Как и любой народ, тюрки и адыги прошли долгий и сложный путь исторического развития. Они знали периоды взлёта и славы, падений и забвения. График жизни любого народа напоминает кардиограмму. Ровная линия в медицине ничего хорошего не предвещает. В истории же это время накопления сил для очередного подъема. Прежде чем судить, оценивать достижения и промахи наших пращуров, надо отказаться от сочувствия своим и чужим. Дороги с односторонним движением – это изобретение специалистов ХХ века. Отбрасывая амбиции, не имеющие ничего общего с наукой, мы приближаемся к истине, пытаясь представить себе реальное прошлое. История – это не средство для достижения идеологических целей, и ее нельзя свободно переиначивать. Было бы слишком самоуверенно заявлять, что я как автор отвечаю всем требованиям, выдвинутых самим же тезисов. Но последнее условие я честно пытался соблюдать в своем исследовании. Поводом для создания данной монографии послужили публикации ряда историков КБНИГИ. Периодичность выхода этих работ имеет определенные цели, и в этой связи требуется уточнение некоторых моментов, заявленных авторами, насколько они соответствуют к реальным фактам. Возможно, кто-то и понимает, с чем это связано, а кто-то искренне считает, что читатели верят «новым хронологам». Вероятно, они и сами уже уверились в непогрешимости своих сочинений вводящих в заблуждение читательскую массу. К сожалению, в истории любого народа попадаются не самые лучшие страницы, и с этим тоже надо считаться. Обычно эти негативные кадры хроники не принято озвучивать. Но нас вынуждают к этому, и мы не давали обет молчанья. Историю, как и родителей не выбирают, это наследство, которое нужно уважать, и принимать в том виде, как она есть. Надеюсь, приведённые в данной работе данные послужат питательной почвой для серьезных размышлений над историей наших народов. Знание прошлого даёт толчок к правильному восприятию настоящего, более того, заглядывая в древность, мы не только познаём своё изначальное, но и обогащаем себя ценностями, которым грозит забвенье. Только познавая свою историю, беря уроки у самой жизни, люди становятся мудрее. Хотелось бы отметить, что народы Северного Кавказа, несмотря на национальные различия, связанные духовными и родственными узами, и должны считать себя единой кавказской цивилизацией, частью российской. Прошлое и настоящее неразрывны, поэтому историю и культуру Северного Кавказа нужно видеть в широком контексте сложно организованной мироцелосности. Мы должны ясно видеть как различия, так и наше общее, не пытаясь присвоить чужое, не стремясь поглядеть на ближнего сверху вниз. К сожалению, подобное стремление явно присутствует во многих «научных» работах, что и вынудило меня взяться за перо. В истории Кабарды бывало всякое. Много в ней, конечно, и героических страниц, связанных с борьбой за свою независимость, но были в ней и совсем не героические эпизоды, которые также являются неотъемлемой частью ее истории. Возможно, накопились и исторические обиды. Такова история любого народа. Но попытки наукообразно обосновать и «подправить» древние и современные границы проживания своего народа, удревнить, приукрасить свою историю, пусть даже для реализации какихто «общенациональных проектов», недопустимы. В первую очередь – это нечестно по отношению к истории собственного народа, не говоря уже о чванстве в отношении соседних народов. Значение тезисов выше упомянутых исследователей выходит за рамки академической науки и переходят в опасную политическую плоскость. Можно без особого преувеличения нынешнее положение нашей исторической науки в республике сравнить с падающим самолетом. Попробуем расшифровать запись «черного ящика», и попытаемся объяснить, отчего так плохо летает наш научный аппарат. Поистине, нет ничего более неожиданного, чем отечественная история! И речь даже не о том, что историю переписывали все, кому не лень: кто из тщеславия, кто из желания доказать свою правоту, а кто из желания скрыть свои грехи. Речь о том, что история может неожиданно преподнести невероятные сюрпризы только лишь благодаря более внимательному ее рассматриванию и изучению. Мы столетиями ходим мимо одних и тех же источников, совершенно не задумываясь о том, что там написано. Гегель отмечал, что все известные всемирно-исторические события появляются на свет дважды. Я бы не посмел утверждать, что это так, поскольку энтузиазм современных историков не исчерпан: сколько историков, столько же и историй. Попытки пересмотра истории под модернизированные мифологемы не только научно бесперспективны, но и чреваты различными межэтническими конфликтами, если они станут руководством к действию. Идея «превосходства, избранности» ни к чему хорошему не приводила. Как-то это не согласуется с официальной пропагандой дружбы народов, да и зачем увеличивать напряжение? Хотелось бы напомнить арабскую пословицу: «Кто сеет ветер, тот пожинает бурю». Беда человечества, а, возможно, и гибельное его предначертание, состоит в том, что люди во все времена стремились к превосходству – сначала друг над другом, в среде соплеменников, а затем это поветрие захватывало и целые народы, проявляясь как стремление к совершенству, что само по себе вроде бы неплохо. Однако есть и другая сторона медали. Стремление одного народа к превосходству над другим есть национализм и начало его нравственного перерождения. «Неистребимо стремление посмотреть на брата своего сверху вниз. Но если соотношения не позволяют – всегда готова к услугам история, помогающая изменить их».(35, с.188). Память народов долговечнее и более живуча, чем память об отдельных неблаговидных личностях, деяния или «научные труды» которых умирают вместе с ними, а порою еще при их жизни. Взгляд на прошлое народа всегда накладывает отпечаток на его сегодняшнее восприятие. Любому интеллигентному человеку необходимы знание о прошлом своего народа, объективный взгляд и оценка его истории. Любовь к своей родине, уважение к своему и соседнему народу начинается со школьной скамьи. То, что сейчас преподносится в учебных заведениях нашей Республики (я уж не говорю об Институте Гуманитарных Исследований, - Н.Б.) – набор нелепых штампов, где все преподносится в искаженном виде. Можно соглашаться или не соглашаться с этим высказыванием, но одно бесспорно, что рукотворные исторические трактаты современных «псевдо-Геродотов», заполонившие с недавнего времени страницы республиканских газет и книжные прилавки, со временем не останутся даже как теоретические предположения. Это всего лишь вопрос времени. Изучая прошлое, анализируя и сопоставляя его с настоящим, мы задумываемся: чем измерить наши представления о добре и зле, благородстве и предательстве, мужестве и раболепстве? Да, мы живем в другом веке, в другое время, но разве должны изменяться общечеловеческие основы морали и нравственности? Люди, возможно, стали умнее и образованнее, но не могу утверждать, что благороднее и честнее. Утвердившееся невежество сейчас стало на мнимый путь оздоровления общества. Человечество на своем эволюционном пути потеряло больше, чем приобрело. Северный Кавказ сполна испытал последствия колониальных и гражданских воин, геноцида, революций, тоталитарных и реформаторских периодов. Сталинский режим никогда не нуждался в честных и независимо мыслящих людях, режим подбирал, нивелировал и выращивал верных и услужливых исполнителей. Подобная селекция происходила и в научном мире, но более изощренными методами. Еще в 1922 г. известный социолог П.Сорокин отмечал: «Войны, революции всегда были орудием отрицательного отбора, убивающие лучшие элементы населения, оставляя жить и плодиться худшей части». В этом плане вряд ли кто в мире может соперничать с бурной историей России и Кавказа. Но существует одна закономерность, - все пережитые человечеством войны, катастрофы и конфликты ничему не научили людей. Генетическая память народов в этом плане коротка. Моральные принципы около 2000 лет назад были заданы христианством, затем исламом и с тех пор не изменялись, тем не менее они мало повлияли на моральный облик общества; заповеди повторялись - но никогда не усваивались. Стоит задуматься, почему эти рецепты поведения за две тысячи лет не дали нужного результата. Мир дуален, полярен, есть созидатели и разрушители, зло соседствует с добром, щедрость с жадностью, благородство с низостью, скромность с тщеславием и.т.д. Подобное сочетание наблюдается в растительном и животном мире, и с этим ничего не поделаешь, так устроен мир. И в этносах есть как праведные, и честные люди, так и негодяи, поэтому мы не судим о народе по отдельным личностям. «Корить, упрекать, бранить народ, как и отдельного человека за его исторически сложившиеся черты характера, как и черты лица, безнравственно, практически бесполезно, а учитывать эти естественные факторы, особенно в национальной политике, необходимо» (128, с.84) Шкала моральных ценностей на Кавказе у всех народов едина, как и во всем мире. Хотелось бы привести слова выдающегося балкарского публициста, мыслителя начала XX века, князя Басиата Шаханова: «Не знаем мы иной аристократии, кроме аристократии ума, таланта, порядочности и личных заслуг!». Его глубокое высказывание касалось не только аристократии, и не только балкарской. Думаю, не каждый писатель способен столь лаконичным изречением выразить многое. Сегодня нам никто не преграждает путь к обладанию этими простыми, но жизненно важными человеческими достоинствами, возрождение которых не требует материальных затрат. Духовное достояние не оценивается материальными благами. В пору разгула «перестроечных вихрей» мир перевернулся, и на Северном Кавказе материальные богатства теперь ценятся выше, чем человеческие достоинства. К сожалению, богатство стало мерилом достоинства человека, «рыночные» отношения взяли верх над веками устоявшими понятиями норм морали. Мы следуем по пути опустошения душ и растления духовных ценностей. В скором времени эти плоды псевдодемократического прогресса дадут о себе знать, и не в лучшем свете. Многие со мной согласятся, что подлинной трагедией является, когда ученый, облаченный покровительством властей, навязывает раболепно зависимым коллегам свои измышления и подлоги, как выдающиеся открытия и единственно верные решения. К подобным концепциям и оценкам привыкли настолько, что задумываться над их правдивостью стало казаться кощунством. Страх и угодливость приводят к торжеству в человеке аморфного состояния. В советский период этот бомонд представляли государственные служащие науки, которые лишь мнили себя творцами, не являясь ими по духу, поскольку служили, и служат только очередным хозяевам. При демократах этот клан не только устоял, но еще больше укомплектовал свои ряды бывшими партократами, труды которых не имеют ничего общего с наукой. Зависимый человек не способен к самостоятельному анализу и поиску истины, поскольку у него нет главного – духа свободы, это было во все времена. У Фридриха Ницше есть поучительный пример о полезности и выгоде плебейского счастья: «Ненавистен и мерзок тот, кто никогда не хочет защищаться, кто проглатывает ядовитые плевки и злобные взгляды, кто слишком терпелив, кто все переносит и всем доволен: ибо таковы повадки раба». Носителей этой морали Ницше называет «маленькими людьми». Они знают все, они довольны всем, они считают, что счастье найдено ими. Их конечная цель, забраться как можно выше к вершине пирамиды, стать над всеми, приложить максимум стараний, чтоб удержаться как можно дольше на этой ступени. Они услужливо подбираются к подмосткам власти, по пути старательно выбирая себе команду по своему облику и подобию людей, которые не задумываясь выполняют все указания. «Маленький человек» по Ницше это вовсе не обездоленный, стоящий на низшей ступени общественной лестницы гражданин. Носителями морали плебея или раба чаще бывают ученые или правители, которые возомнили себя творцами истории. Горе тому народу, когда в стране торжествует «маленький человек», тогда все становится лживым, кривым и чудовищным. Благодаря подобным людям историческая наука середины XX века испытала кризис идей и полный творческий застой. Инерция этого процесса достигла апогея в наше время. Как известно, тому, кто упорствует в заблуждениях, как правило, хронически не хватает здравого смысла и логики, их невозможно исправить критикой, которая явно обличает их же недостатки, и сами они не узнают себя в ней, как глухой не расслышит обидных слов, сказанных в его адрес. Но есть и другой метод: они просто делают вид, что не слышат. Поскольку живут в мире, созданном ими самими же, считая себя «учеными мужами» не от мира сего. В течение определенного времени (с 1944 по 1957гг. – период депортации и репрессии) балкарцы, и карачаевцы были выбиты из общественно-политической жизни Кавказа. В этот период они были вообще вычеркнуты из истории как народ. Трагедия эта наложила тяжелый отпечаток на дальнейшую жизнь народа, на его экономическое и политическое положение, создала пробелы в развитии культуры и науки, в то время как в 50-е годы складывались национальные кадры ученых, в том числе и историков, у всех народов Северного Кавказа. В это же время сложились не только региональные кадры специалистов, но и исторические концепции, касающиеся происхождения и этногенеза карачаевобалкарского народа. Они были порою бездоказательны, поверхностны, не содержали глубокого научного осмысления всех имеющихся фактов. В ту эпоху на младенческой почве исторического знания появилось множество искусственных всходов. Непроверенные сведения и гипотезы спешно пересаживались на кавказскую почву, дабы изобразить парящую в некоторых умах индивидуальное видение исторического прошлого, в надежде навечно утвердить свою концепцию. В сложившейся ситуации в научной мысли в середине XX века, аргументам, противоречащим истории особого значения не придавали. Поскольку в этот период главным заказчиком и архитектором всей науки являлась КПСС. Результатом научной инерции 50-х годов, усложненной постсоветским всплеском этноцентризма в республике, стали рассмотренные в данной работе «родимые пятна» местечковой истории, появившиеся на свет с претензией подменить официальную историю народов региона. Век объявленной «перестройщиками» демократии, подразумевающей самостоятельное, независимое мышление любого гражданина или ученого, свободную дискуссию, преломился в Кабардино-Балкарии таким образом, что «глас народа» двухсубъектной республики стал мононациональным. Это как в восточной притче, ослу, который крутит жернова мельницы, выкалывают один глаз, чтоб он ходил только по кругу, и видел только нужную ему часть сектора, а когда его отпускают, он так и продолжает- ходит кругами. Недоумение вызывает не история, а ее интерпретация. Историческая наука приобрела специфическую огранку: вроде бы она есть, есть и небывалое количество кандидатов и докторов наук, но на фоне полного отсутствия научных открытий. Никто не задается вопросом, почему до сих пор в НИИ нет ученых с мировым именем? Это последствие «кругового движения», который отражает научный потенциал института. К сожалению, талант, разум, истина лишены своих ранговых атрибутов. Видимо, это случай описанный Б.Брехтом «подопытный кролик никогда не поймет биологии». В настоящее время любая попытка затронуть устоявшиеся взгляды приводит, как правило, к далеким от науки отповедям. Правдивое изложение истории никогда не бывает по вкусу властным структурам, ко всему прочему они ее не знают. Но еще более – прислуживающим им иерархам науки, в «кругах» которых догматизм и начетничество правят баллом повсеместно, порождая нездоровую обстановку протекционизма и коррупции. Балкарских же историков, мыслящих иными критериями, как правило, обвиняли в национализме и пантюркизме. Но отметим, многие путают национальное с национализмом, поставив математический знак равенства между этими понятиями. Научная элита при поддержке радикальных групп и общественных движений зачастую трансформируют национальную идею в националистическую. С их подачи разворачивается борьба за территорию, власть, материальные ресурсы. Недостаточное знание истории, культуры, обычаев соседних народов способствует возникновению национальной нетерпимости. Говоря о национализме, следует привести в качестве яркого образца труд К.Х.Унежева «История Кабарды и Балкарии» (издательский центр «Эльфа», Нальчик. 2005г.), который способен дать резонанс на межнациональные отношения и не только в одной республике, но, к нашему удивлению, является основой «...лекций, прочитанных автором на протяжении ряда лет студентам вузов, учащимся средних специальных и общеобразовательных учебных заведений, аспирантам и магистрам». Любой студент, ознакомившись с этим «манускриптом», прейдет к одному выводу: причиной всех прошлых бед адыгов были предки балкарцев, карачаевцев, кумыков и ногайцев. «Среди западных и восточных адыгов проживали многочисленные пришлые азиатские племена, которые, «вклиниваясь» между ними, разрушали их единство, естественный процесс их консолидации. Следует также отметить, что такую разрушительную силу для единства западных адыгов, абхазов, касков (?-Н.Б.), хатов (?-Н.Б.) имели и те пришлые, чуждые племена, которые оказались в различные исторические эпохи между последними... Таким образом, к этому периоду Северный Кавказ по этническому составу был исключительно пестрым. В частности, по соседству с адыгами, которые занимали огромную территорию от моря до моря, проживали различные племена. Естественно, между ними часто происходили вооруженные столкновения, и адыги с переменным успехом защищали свою землю. Они вели частные войны с гуннами, готами (?), аланами, черными болгарами, хазарами, аварами, печенегами, половцами, савирами, византийцами и т.д. Словом, история адыгов была войной за свою независимость и свободу» ( 84, с.2324) Тягостное впечатление остается от подобных высказываний классиков субпатриотизма. Нескрываемая неприязнь к тюркским народам, как будто эти войны происходили вчера, а патриоты были современниками этих событий, и наблюдали за этими баталиями. Осталось только объявить войну этим призракам прошлых веков, созданных их воображением. Потомки гуннов, болгар, печенегов, половцев и т.д. как и других тюркских народов средневековья, входят в семью народов России, и после славян занимают второе место по численности. Только в СНГ пять суверенных тюркских государства. Трудно рассчитывать на объективность, когда национальная принадлежность диктует исследователю его симпатии и антипатии. Пропагандировать дружбу народов,- а их предков считать врагами, двойной стандарт в освещении исторических событий. Учитывая, что в исторических сведениях подобное противостояние неизвестно. Более того, только тюрки на Северном Кавказе создавали государства, консолидируя многонациональный регион, а религиозная, и национальная терпимость тюрков общеизвестна. В средневековье взаимоотношения народов были иные. Большое заблуждение изображать мир средневековья глазами византийских церковных летописцев, на которых ссылается Унежев. Что касается Византии; в истории неизвестно, чтобы кто-то из побежденных народов прославлял победителей. Но если быть искренним, следует отметить, что страна адыгов в те времена не представляла какую-то империю, они находились за Кубанью в недосягаемых для гуннов и хазар землях. Военные набеги гуннов, хазар, алан, болгар и т.д. были направлены в Византию, Рим, Европу, Ближний Восток. Походы тюрков изменили ход мировой истории, и причем здесь предки адыгов? Это разные весовые категории. Можно лишь предполагать, что в этих походах могли участвовать многие народы Северного Кавказа. Выходит, по Унежеву, что на протяжении всей истории тюрки были основными врагами адыгов, но как объяснить, что 80% адыго-абхазского этноса, покинув родину, нашли приют в логове тюрков в Турции? Следует отметить также, что потомки этих беженцев и по сей день припеваючи проживают в этой стране. Удивление вызывает, что в издании и рецензировании учебного пособия по истории Кабарды и Балкарии (!), рекомендованной для ВУЗов, не принимал участие ни один балкарский ученый-историк. (!) Наверное, мы и сами способны разобраться в истории Балкарии и Карачая, при этом, без поучительных наставлений со стороны «поводырей», неспособных вчитываться, понимать и анализировать исторические документы, тем более, выслушивать научных оппонентов. Закономерность самого общественного развития требует пересмотра закостенелых взглядов. Мы уверенны, что прежней «спокойной» жизни у них уже не будет, когда их бронированные «истины» гарантировали им непререкаемый авторитет. Никто не желает смотреть на свое прошлое глазами «могучей кучки» Х.Думанова, учитывая нелепость всей их концепции. Каждый исторический факт многогранен, и по сути своей значимости полярен. Задача науки беспристрастно оценить эти грани, не разрушая их единой исторической композиции. Только обстановка открытости создает небывалую возможность для поиска истины. А прошлое, как интерпретация объективного хода развития народов, составляет не просто историческую память народа, это основа проекции его нынешнего бытия в будущее, его ориентир в отношениях с другими этносами. Народы региона веками накапливали опыт восприятия соседних народов, изучая стереотипы их поведения. Примечательно отметить, что у большинства кавказских народов не возникал отрицательный образ соседа, а человек никогда не «измерялся» своей национальной принадлежностью. Национальная и религиозная терпимость здесь была абсолютной, люди оценивались по своим человеческим качествам и достоинствам: мужеству, честности, благородству, щедрости, гостеприимству и т.д. Наверное, прав был А. Шопенгауэр, который считал, что: «Самая дешевая гордость - это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться». Многонациональный и многоконфессиональный Кавказ, с его малыми по мировым масштабам этническими территориями ученые нередко признают в качестве модели гармоничного многообразия всего мира, от целостности которой, возможно, зависит спокойствие всей Российской Федерации. Однако в последние десятилетие заметны частные нарушения этого биоритма, появился небольшой люфт в этих отношениях. Думаю не секрет, откуда дует ветер. Северный Кавказ очередной раз хотят сделать разменной монетой в большой международной политической игре, направленной против целостности Российской Федерации. Есть опасения, что первой жертвой в этой закулисной игре окажутся сами народы Кавказа. (За примерами далеко ходить не надо,Н.Б.). Тот народ, который не может анализировать уроки прошлого, обречен, пережить его вновь. Именно народам Северного Кавказа больше всех нужно опасаться развала России, и что за этим может последовать. Поэтому долг каждого честного человека остановить старания тех людей, которые нагнетают между народами идею национальной исключительности. Х.М.Бербеков пишет: «Кабардинский и Балкарский национальные округа как административные единицы, отличавшиеся национальным составом и своеобразным опытом, являлись началом развития национальной государственности Кабарды и Балкарии, которая получила дальнейшем развитие в форме автономии КабардиноБалкарии». (32, с.10-11). Исторически сложилось, что эти два народа проживают на сопредельных территориях, единоверцы, много общего в обычаях и нравах. Многие роды давно породнились, часть недепортированных балкарцев стала уже кабардинцами (их численность не меньше чем самих балкарцев,- Н.Б.). По антропологическим данным балкарцы и карачаевцы кавкасионы. В этом плане важно отметить, что кабардинцы антропологически не однородны, раньше их относили к понтийской расе, но в данное время уже считают «смесью понтийской и кавкасионской расы». («Народы мира», историко-этнографический справочник. М., 1988г.) «Кабардинцы, черкесы – черты кавказского типа выражены в еще более сильной мере, чем у восточных групп адыгейцев. В общем, они занимают промежуточное положение между характерными представителями понтийского и кавкасионального типов» («Народы Кавказа» Т.1. С.52, М., АН СССР 1960). Это подтверждается результатами исследований ДНК, произведенных в Лондоне в 2004г. Как кавкасионы, на первом месте стоят карачаевцы и балкарцы, кабардинцы-17, черкесы-26. Я думаю, что антропологическое изменение целого народа в течение ста лет говорит о многом, и кто являлся донором в новом этническом формировании. Естественный дрейф генов, как правило, направлен с гор на равнину, где он не встречает препятствий. Это отмечал Л.Гумилев, открытость равнины способствовала перекрещиванию разных этнических потоков, в результате чего в этих местностях образовывались маргинальные зоны. Прямая противоположность - горный ландшафт, где приток нового генетического материала ограничен, поскольку имеются естественные изолирующие структуры: высокогорье, горные хребты, бурные реки и.т.д. Народы, который приобретают родину, приживаются на этой новой земле, прирастая корням к автохтонного населения, при этом заимствуя многовековой хозяйственный и жизненный опыт освоения этой среды аборигенами края. В общем, это известные закономерности при инфильтрации и этнических контактах. Соприкосновение двух культур порождает своеобразные формы, что-то заимствуется целиком, что-то переосмыслено. Многое адаптируется, но всегда оставляет свой след в языке народа, который впитал в себя эту культуру. Язык народа не подвластен идеологической настройке, изучение языкового материала открывает совершенно новые пласты прошлого народов. В этом плане очень интересен кабардинский язык, в который заимствованы не только балкарские слова, но и целые предложения. Казалось бы, вроде и нет причин беспокоиться, в отношениях балкарцев и кабардинцев противоречия на бытовом уровне не проявляются. Лучшие законы человечества были заимствованы из обычаев народов, а разве может, кто-то сравнится в этом плане с Кавказом. Однако в последнее время происходят целенаправленные события, разрушающие установленные нормы. В стране, где люди неподдельно уважают друг друга, независимо от национальной и религиозной принадлежности, со временем произрастут и многие другие блага, которые впоследствии обеспечат расцвет истиной цивилизации. Для дуэтного унисона не обходимо одно НО. История и весь опыт человеческого общежития, да и сам здравый смысл подсказывают, что дружба может быть только среди равных, будь то люди или народы. А для этого надо отказаться от мысли смотреть на соседей свысока, с закваской «имперских» амбиций. Другого выхода нет, и вряд ли будет. Есть много способов перекрыть течение реки, но это временная мера, в любом случае она пробьет себе новое русло. Балкария добровольно вошла в состав России, а не в Кабарду, но если она (Россия) на паритетных условиях когда-то объединила (с подачи И.В.Сталина – Н.Б.) эти два субъекта, то и обязана быть гарантом справедливости в регионе. В данный момент она просто пассивный наблюдатель, ей важно одно, лишь бы не было шума в этом неспокойном регионе. Мы понимаем, что в реформаторский период любое государство загружено множеством проблем, однако для многонациональной державы решение национального вопроса во все времена имело первостепенное значение. В многонациональной России ведущей стратегией жизни должна быть дружба народов, но это не должно противоречить наличию у каждого своих национальных интересов. Если в современном мире соблюдаются права человека, то обязаны соблюдаться и права народов. С.Хантингтон писал, что: «в нарождающем мире основным источником конфликтов будет не экономика. Важнейшие границы, разделяющие народы, будут определяться культурой». Культура- понятие многогранное, которое аккумулирует в себе многие ценности, в том числе уважительное отношение к истории народов. Одностороннее, предвзятое освещение истории – ненадежный фундамент для будущего подрастающего поколения Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, так и для всего Северного Кавказа. Форма проявления национальной исключительности и превосходства является началом драмы казенного патриотизма, как впрочем, и показное афиширование братства и равенства народов. Мир хрупок, и его надо уметь ценить. У миротворчества есть множество своих побед, и их не меньше, чем у войны. Жалко, что человечество так и не научилось ставить ему памятников. «Мир не историчен. Его описать труднее. Когда города не горят, не слышны вопли раненых и пленных, не плачут дети, отрываемые от матерей,- летописец безмолвствует. Века мира не нашли отражения в хрониках»(35, с.184). В начале XX века русский этнограф В.Л. Величко писал: «Кавказ либо разлагает нравственную личность, либо закаляет ее». Это фраза актуальна и сегодня. Мы согласны, что многие из теоретических положений великих мыслителей – несовременны. Но они могут принадлежать завтрашнему дню, которые призывают всех современников думать категориями будущего, иначе завтрашний день может так и не наступить. II Рецензия на статьи изданные в «Вестнике КБИГИ» Дать однозначную оценку публикациям Кажарова В. и Бгажанокова Б. в «Вестник КБИГИ, №11» и газета «Юга» затруднительно, что объясняется рядом обстоятельств. С одной стороны, в статьях: «К вопросу о территории феодальной Кабарды» Кажарова В. «Если занеможет Баксан, то занеможет вся Кабарда» Бгажнокова Б. поднимается ряд важных и актуальных проблем, правильное решение которых позволило бы заполнить некоторые белые пятна, не только в политической истории Кабарды, но и в кавказоведении, в целом. С другой стороны, субъективно-предвзятый подход, которым руководствуются авторы, совершенно произвольная трактовка документов, исключительно избирательный характер в их использовании, приводят к полному искажению картины прошлого. Выводы авторов, могут внести деструктивный элемент в межнациональные отношения на Северном Кавказе. Таким образом, есть опасность, что может занемочь вся Балкария и Карачай. Не надо забывать, что существует еще многомиллионный тюркский мир. У адыгов есть замечательное выражение «Один человек может возвысить свой народ, другой настолько же унизить». Мы понимаем, что мнение одного или двух историков это не убеждение или глас целого народа. Однако будет неправильно, если мы станем мыслить не нормами кавказского этикета, а устраивать торг вокруг установившихся постулированных этических норм истории. Народы Кавказа прекрасно знают свою историю и не только свою, но и своих соседей, уж слишком тесен этот горный край. Похожие по облику, одежде, вооружению, разные по характеру, жители Кавказа выше всего ценили кавказский этикет. Где пустое высокомерие считалось наибольшим пороком, тем более прибегающие ко лжи и самовосхвалению. Роскошная одежда маскирует только наследственные изъяны. Да и вообще тщеславие больше напоминает показное выпячивание недостающих качеств, что так не свойственно кавказским народам. А тот, кто стремится сделаться величавым, никогда в этого не достигнет – он лишь станет напыщенным. Прежде чем коснуться сути поставленных в статье проблем, мы рассмотрим некоторые методологические и теоретические аспекты данной научной проблематики. В предыдущей главе мы привели ряд аргументов. Но без определения, что такое этнический ареал, а что есть этническая территория, возможно ли решить поставленную задачу. С другой стороны, событийный подход, основанный на усеченных и избранных документах, может привести к ложным представлениям в определении этнических территорий и границ. Историческое исследование, как правило, должно основываться на комплексном, историческом подходе, с хронологической целостности исследуемого периода, и связи предшествующими ему историческими и геополитическими реалиями. Без учета этой научной истины, любое исследование может нанести ущерб, не только исторической науке в целом, но и инициировать деструктивные процессы, что чревато угрозой этнополитической стабильности и гармонии межэтнических отношений. Отдельная тема – насколько актуален в наше неспокойное время вопрос о границах на Кавказе, особенно в своем «земельном и территориальном» аспекте. В последнее время некоторые авторы, на страницах местных газет затевают дискуссии о том, кто, где жил, кто от кого зависел, кто у кого перенял форму одежды, танцы, оружие, кто кому платил дань, у кого князья были настоящие - а у кого самозванцы. При этом надо отметить, абсолютно не учитывается мнение самих представителей княжеских фамилий кабардинцев и балкарцев. По поводу статуса князей З.Кипкеева приводит один убедительный довод: «Российские власти предприняли попытку низвести статус карачаевских владетельных князей до уровня простого дворянства (узденства), не имевших в прошлом «самостоятельного права» на земли. Комиссия для разбора прав сословий горцев Кубанской и Терской областей пыталась использовать лжесвидетельства специально подготовленных депутатов от кабардинской и абазинской знати, выступивших против княжеского статуса карачаевских биев. Но они не смогли привести убедительных доводов, так как сами были в родстве с карачаевскими князьями, что являлось в «аристократических» обществах Северного Кавказа самым наглядным доказательством сословной принадлежности. Комиссия на основании достоверных фактов и сведений вынуждена была признать сословный и правовой статус карачаевских биев равносильным султанским фамилиям, ногайским «мурзам», кабардинским «пши», абазинским «аха». (28, с.141) В анонимном «Описании кабардинского народа», составленном в 1748 году, по этому поводу говорится следующее: «Кабардинские владельцы дочерей своих отдают в замужество за своих же кабардинских владельцев, а также за кубанских солтанов и за тамошних горских владельцев (таубиев-Н.Б.) и за знатных мурз, и за чеченских и кумыкских владельцев и сами женятся на их дочерях, и таковым свойством и другими случаями с нами дружатся». (КРО, т.2, с,159). Как известно в аристократических кругах неравные браки запрещались. Современники того времени обладали большей информацией по указанной теме, и вообще имеем ли мы право судить о них, после того как с ними обошлись в начале XX века, и тем более ностальгировать как о золотом веке Атажукиных. Кроме нагнетания недружелюбия подобные опусы они ни к чему не приведут. Чаще всего, это потуги недобросовестных, а подчас и некомпетентных ученых-любителей поиграть на идее национальной исключительности. Выбрасывается национальная карта, на фоне усугубляющей экономической ситуации, увлекая их в плоскость межнациональных отношений. А это практически всегда приводит к этнонационализму и усиливает разлад в обществе. Это касается и границ. Возможно, именно обращение к истории поможет дать правильные ответы на вызов нашего времени, когда многие искусственно созданные административные границы угрожают политическим расчленением для народов Кавказа. Исследование этнических границ является весьма тонкой, деликатной и, в то же время, сложной научной задачей. Но это вовсе не говорит о том, что ее не следует рассматривать как предмет научного изыскания - ее надо изучать в контексте других проблем, проявляя при этом такие качества, как научный такт, широкая компетенция и предельная объективность. В отечественной исторической науке не раз проходили дискуссии по проблемам этнических ареалов и этнических территорий. Этнический ареал, как известно, есть этническая территория плюс хозяйственно освоенные земли – пастбища, охотничьи и рыболовные угодья, кочевья. Соседние этнические ареалы могут иногда охватывать друг друга и примеров тому довольно много. Однако изучать границы между феодальными уделами как нечто статичное и канонизированное занятие неблагодарное и методологически неверное. Границы, как известно, имели свойство меняться и, причем значительно, в зависимости от складывающейся в конкретном регионе новой геополитической ситуации. Исходя из этого, ссылки на средневековые ландкарты, как это делают В.Кажаров и Б.Бгажноков, как на прочный и достоверный материал, а тем более, рассмотрение их как истины в последней инстанции, не придадут убедительности любому научному труду. Имеет важное значение и то обстоятельство, кем и когда они были составлены, кто был источником информации для картографа. Любой письменный источник столь же богат вымыслом, как и данные устных преданий народа, и вымысел может передаваться не только «из уст в уста», но и из одной печатной версии в другую обрастая как снежный ком. В тоже время надо учитывать, что материалы устной истории создавались намного раньше, чем письменной, и, следовательно, их надо изучать как самостоятельный и более ранний исторический источник. Наиболее достоверные сведения по определению этнического ареала этноса дает комплексное использование следующих источников: 1)данные археологии, 2)топонимика, 3) архивные документы, 4) нарративные источники, 5) ландкарты, 5) фольклорные сведения, 6) исторические сведения соседних народов. Подобный подход к исследованию позволит наиболее точно определить территорию расселения народа или его этнический ареал. З.Кипкеева, пишет: «Изменения в этнических и административных границ народов Северного Кавказа, тесно связано с вхождением в состав России новых территорий по международным мирным договорам, которые требуют тщательного и критического анализа имеющихся источников и литературы, отображающих зачастую кратковременную ситуацию, менявшуюся быстрее, чем издавался тот или иной исследовательский труд. Необходимо учитывать, что предпосылки этих переселений и возникновения новых этнических и административных границ вытекали из особенностей военно-политических интересов Российской империи в эту эпоху». В.Х. Кажаров в своей статье, обвиняя известного кавказоведа Н.Г. Волкову в некомпетентном подходе в вопросе определения территории Кабарды, обращает внимание читателя на то обстоятельство, что для определения территории феодальной Кабарды необходимо выработать свою методологию. Как отмечает Б.Кучмезов: « Автор здесь прав, если только речь идет об этнических ареалах, то для того, чтобы их определить, необходимо исходить из особенностей хозяйственного комплекса этноса, принципов его расселения. Этот принцип верен и в отношении любого другого народа. Однако указанная методология не подходит при определении этнических территории и при определении границ государственных образований. Для этого в первую очередь необходимо убедиться в наличии самого государства, со свойственными ему пограничными межами, постами и отрядами. Системной ошибкой Кажарова, на которой покоится вся его концепция, является тезис о военно-политическом доминировании Кабарды на Северном Кавказе в XVI-XVII в.в.. Уже не в первой своей работе В.Х.Кажаров называет Кабарду указанного времени империей, т. е. централизованным государством, подчинившим себе путем завоеваний или добровольно вошедших в нее народов и стран. Суть ее заключается в одном – оживить старый миф, поднять рейтинг своему народу, причем не важно какими методами. Поскольку речь идет о развитом государственном образовании - «империи», возникает множество вопросов. Об этом писал историк А.М.Некрасов: «Дискуссионным является вопрос о существовании у адыгов в тот период феодальной собственности на землю. Большинство авторов склоняются к тому, что она у адыгов существовало. Л.И.Лавров, однако, в своих последних работах отошел от этой точки зрения, которой ранее придерживался. Это вызвало возражения со стороны ряда исследователей. В любом случае можно утверждать, что в связи с подвижностью адыгских поселений феодальное владение не было твердо, установившейся территорией. Оно включало не столько определенные земли, сколько зависимое от князя население (узденей, крестьян)». ( Ук. р. с.32). Это отметил Н.Дубровин: «У кабардинцев отсутствует поземельная собственность». («Черкесы (адыге), // Военный сборник, 1870 г., №3, с.157). Во-первых, известно, что в Кабарде указанного времени не было не одного из характерных признаков государственности: границ, регулярных войск, городов, столицы, письменности, валюты, единого юридического и политического пространства, тюрем, казны, парламента и прочих ее атрибутов. Причем этот факт, отмечают и кабардинские историки Б.К. Мальбахов и К.Ф. Дзамихов: «Кабарда, не имевшая оформленного государственного аппарата, не могла в полном объеме вести длительную борьбу за окончательное подчинение абазин» (118, с.116). Очень любопытно было бы узнать, кто был первый император этой не известной в истории империи? Во-вторых, как было отмечено ранее, в Кабарде не было даже частной собственности на землю. В-третьих, в основном словарном фонде кабардинского языка отсутствуют термины для обозначения выше приведенных понятий. Язык народа является единственным достоверным не политизированным источником. К примеру, Эвлия Челеби пишет о адыгах: «нет ни крытых рынков, ни базаров, ни денег ...они обменивают товары один на другой» (110, С.56-57). Кабарда указанного периода не представляла собой единого политического пространства, о чём писал и известный кабардинский учёный Шора Ногмов,(3) а состояла из нескольких враждовавших между собой феодальных уделов Кабарде. Об этом пишет П.Г.Бутков: «для упрочнения своей власти, российское правительство разжигало междоусобия в 1739г.», враждебные партии в Большой Кабарде были разведены и поселены в разных местах: одна при р. Кашкатав, Шелухе и Нальчике, другая при р. Малке, Баксане и Чегеме». (28, «Бутков П.Г. «Материалы для новой истории Кавказа с1722-го по 1803год», Нальчик, 2001г.) Отсутствием вышеуказанных признаков государственности и единства Кабарды пользовались соседние народы, которые выработали в себе потестарные структуры – Крымское ханство, Кумыкское шамхальство, Ногайская орда. Есть немало литературных и документальных источников, относящихся к исследуемому В.Кажаровым времени, в которых приводятся многочисленные свидетельства обложения Кабарды этими государствами данью. В географическом расположении Кабарда была в крайне неудобном положении - на равнине, а отсутствие каких-либо укрепленных поселений открывало легкий доступ для проникновения врагов. Единственной защитой являлись горы, где небольшой отряд в теснине способен был отразить нападение любого противника. Поэтому Кабарда была вынуждена сохранять дружественные отношения со своими южными соседями. Эти отношения изменились позже, после ослабления Крыма, и началом оказания ей военной и экономической помощи Россией. А до этого периода все было иначе. К примеру, в послании ногайского бия Исмаила в Московский Посольский приказ в 1549году, отмечалось что «кабартынския Черкассы нам сдалися.»(4). Согласно С. Броневскому, (5), Хан-Гирею (6) Буткову(7) и другим авторам, в 1570 году крымский хан Шах-Баз Гирей увел Кабарду за Кубань, откуда кабардинцы смогли уйти только в 1590 году. В 1610 «ногайский хан Иштерек пошел на Кабарду, убил главного князя Казыя и увел многих узденей в Ногаи» (8). В середине XVII в. русский царь Алексей Михайлович просил калмыцкого хана «не воевать черкасския улусы, ибо они наши подданныя холопы». В 1635 году кумыкский шамхал Айдемир со своим войском разорил Идарову Кабарду «пошел на ясаку, на своих ясачных людей в Кабарду ... убил князя Клыча Саусланова на его сабанах, а узденишек его поймал в ясыри, а животинку де отогнал в Дербеню». (9) Общеизвестен и факт того, что до 30-х годов XVIII в. Кабарда платила Крымскому ханству ежегодную дань людьми – тремястами юношами и девушками, которую сами кабардинцы называли - «аибльик», (позор, тюр.) Ремал-ходжа приводит гордые речи хатукаевских князей Алегука и Антанука, сыновей Джанбека: «Хан, говорят, идет грабить нас, но мы поведем себя не как кабардинцы и жанеевцы. Он силен своими пушками, а мои пушки и пищали – крутые горы быстрые кони».(TSGH. Р. 122) Во-первых, здесь ясно говорится, что горцы Адыгеи номинально подчинялись туркам и татарам, полагаясь на неприступность своих гор. Во-вторых, эти сведения лишний раз подтверждают, что Кабарда долгое время была в полной зависимости от Крыма и Турции, об этом мы уже писали в первой главе. В одном из документов отмечается: « В 1519году отправили черкесы и адыги посольство к крымскому хану Магомет – Гирею с предложением готовности своей быть его данниками и всеми силами своими служить против его неприятелей. Магомет-Гирей с радостью сие принял и повелел в знак зависимости, чтобы они присылали к нему ежегодную дань, состоящую из ста юношей и двухсот девиц моложе двадцати лет».(10). Да и добровольное вхождение Кабарды в состав России было следствием неоднократных нападений на нее агрессивных соседей. Во всяком случае, письма с просьбами о военной помощи кабардинские князья регулярно отправляли в Москву: «обороните нас от шефкала»; «защитите нас от крымского царя»; «обороните от ногаев и калмыков»; «обороните от горцев»; «от горских татар» и т.д. Об этом же свидетельствует и поколенная роспись кабардинских князей, по которому значительное число «пшишхо» главных князей Кабарды, погибли от рук «кумычен, крымцев и ногаев».(11) Важные сведения о взаимоотношениях Кабарды с Крымским ханством, приводит и кабардинский фольклор, где говорится о многочисленных бедствиях, которые приносили Кабарде крымские татары (12). Весьма интересные сведения приводит Б.Кучмезов из кумыкского фольклора. Так, в одной из старинных кумыкских песен – плачей по поводу смерти Заруш-Шамхала, которую сочинила его мать, поется: - Мени шамхалым еленг сонг. - Къабартыда къабакъ ёзден ким тонав . - Мени шамхалым ёленг сонг - Къабартыдан санап ясакъ ким жыяр. Перевод: - После смерти моего шамхала, - Кто пограбит кабардинских узденей,в их селеньях - После смерти моего шамхала, - Кто в точности соберет с Кабарды дань. (13). Как известно «из песни слов не выкинешь», политические отношения Кабарды к Кумыцкому шамхальству абсолютно ясно характеризуются, как даннические. Примечательно, что ученый историк пытается пренебречь идущими вразрез со своей концепцией документами и источниками. Во всяком случае, в листах пользователя многих указанных документов из фондов РГВИА имеются и подписи В.Х.Кажарова. Не обращая внимания на данные, идущие вразрез с его априорной концепцией, он, ссылаясь на карты XVIII века, утверждает, что в пределах от реки Уруп до Каспийского моря и, от Азовского моря до вершин Главного Кавказского хребта, располагалось государство Кабарда или «малая империя», «от моря до моря», государствообразующим этносом которого были кабардинцы, а народы, проживавшие в горах, как-то: абазины, карачаевцы, балкарцы, осетины, чеченцы, ингуши, которые также были «гражданами» этого государства, находившись под игом Кабарды. (14) Во-первых, на протяжении всей истории Кабарда у себя не могла установить единства, и порядка. Во-вторых, возможно ли владеть другими народами, твердо не владея своим? ( В разряд подданных попали даже жители Закавказья – сваны. -КРО. Т.1,с.11). Ни одного факта, свидетельствующего в пользу столь ответственного утверждения во внушающих доверие источниках найти невозможно. Нельзя и всерьез принимать подобные утверждения, впрочем, к такому заключению можно было прийти еще в начале XIX века. Из рапорта кизлярского коменданта И.Л. Фраудорфа в 1753 г.: «Промеж рек Черной и Терека имеется способное место для строения крепости или ретранжемента, по обеим сторонам устья реки Курпа, которое имеет быть для закрытия от Кубанской стороны и от набегов горских татар, (т.е. балкарцев и карачаевцев, - Н.Б.). (КРО, с.197) Нужно согласиться З. Кипкеевой: «Однако российское правительство упорно объявляло горские народы подвластными своей вассальной Кабарде. Эта тактика и определяла во многом взгляды исследователей и офицеров, оставивших свои описания народов Северного Кавказа в рамках политической концепции Екатерины II. Так появились расплывчатые, а иногда и просто натянутые объяснения причин «возвышения» кабардинцев над соседями, как, например, это: «Владельцы Большой Кабарды издревле присваивают себе некоторые преимущества над Малой Кабардою, которая по малосилию своему нередко претерпевает от них притеснения; таковым же притязаниям подвержены и прочие их соседи, как-то: ингуши, осетины, дугорцы, балкарцы, абазины, бесланеевцы... В самом деле, нельзя отрицать сего первенства, Кабардинским чванством увеличенного» (10, с.158) Кабардинские князья являлись единственными партнерами России на Северном Кавказе; усиливая их, империя создавала свой плацдарм для завоевания Кавказа. Ознаменованный началом строительства крепости Моздок, он сразу же поставил российские силы во много раз более выгодное положение по сравнению с Крымским ханством, а тем более с далекой Османской империей. Россия упрочила свои позиции в Кабарде: «к сему убедило кабардинцев наипаче приближение к землям их деташмента российских войск и то обстоятельство в то самое время оспорило в пользу их притязание на абазинцев алтыкесеков» (28, 1, с.67) «Россия «усиляла» Кабарду в своих интересах, которые простирались дальше – в Крымское ханство, один из путей в которое лежал через верховья Кубани в независимом Карачае. Для дальнейшего продвижения России к Черному морю необходимо было привлечь на свою сторону или завоевать силою оружия народы, населяющие северные склоны Главного Кавказского хребта и не входившие в состав Крымского ханства. Это были карачаевцы, балкарцы, осетины, ингуши, чеченцы и др., чьи территории находились выше кабардинских земель. Поначалу план Екатерины II был прост и «бескровен». Малочисленные народы, оказавшиеся на ее пути, автоматически можно было присоединить к России вместе с Кабардой, объявить их принадлежавшими Кабарде, а еще лучше – единым, нераздельным с нею народом. В 1763 г. императрица впервые озвучила эту идею, выражая удивление, что эта мысль не пришла в голову крымским ханам, распространяющим свое «старание» только на Кабарду.» «Соседние с Кабардой независимые народы должны были попасть в разряд «подданных» Кабарды или войти в «число кабардинцев», тем самым Россия получала их вместе с Кабардой, без всяких дипломатических объяснений с Османской империей. Упорным стремлением императрицы «соединить» ногайцев с кабардинцами объясняется и назначение первым кабардинским приставом Дмитрия Таганова, внука солтанаульского владельца МуссыМурзы, взятого в аманаты в Кизляре и оставленного в 1744г. в Петербург, где он был крещен. В ведомственной переписке прямо указывалось, что Таганова «приказано употребить по кабардинским делам, с тем, чтобы знатною его породою воспользоваться» (16, с.83). Таганов содействовал выходу своих родственников из гор на р. Куму: «...солтанаульцы опять поступили в русское подданство и были причислены к кабардинскому приставу»,-писал Потто(11,с.239) Здесь же оставались абазиныалтыкесеки, и их земли так же временно были причислены к Кабардинскому приставу под предлогом, что абазины «зависели прежде от власти кабардинцев» (28, с.11,12, 16, 17) С вхождением Крымского ханства в подданство Российской империи политическая ситуация на Северном Кавказе стала меняться. Если на протяжении долгого времени Россия оказывала военную и экономическую помощь Кабарде то в «Екатерининский период» отношение императрицы к Кабарде в корне изменились, она больше не нуждалась в услугах кабардинских князей. Как пишет Т.Х.Алоев: «Условий для политики лавирования уже не существовало, налицо было «существенное изменение обстановки на Северном Кавказе в пользу Российской империи». (30,с.251) Военная и политическая мощь России достигла своего апогея, на фоне угасающей Османской империи. Эта политика была обоснованна Екатериной II, которая в 1771 г. писала генералу Медему: «Разномыслие между горцами облегчит наше предприятие, На это дело денег не жалеть». (31,с.93) «Вместе со всем этим шло разжигание междунациональной вражды. Соседи Кабарды осетины, ингуши, чеченцы, карачаевцы, а также балкарцы – постоянно натравливались не только друг на друга, но и на кабардинцев». Мы, исследуя вопросы взаимоотношений Кабарды и Балкарии в XVII-XVIII вв., изучили карты, на которые ссылается Кажаров и заметили, что если в первой из указанных карт, слова «Большая Кабарда» написаны прямо у вершин Главного Кавказского хребта, (заметим, что эта карта довольно крупного масштаба и менее подробная, и выполнена весьма приблизительно), но в более подробной карте указывается даже граница между Балкарией и Кабардой, которая проходила намного ниже современного пос. Урвань.(15) «Книга Большому чертежу» помещает Кабарду на левом берегу среднего течения Терека. Документы конца XVI – начала XVII в.» (9, с.425) Граница с Дигорией проходила по реке Хазни-суу, к югу по гребню главного Кавказского хребта – со Сванетией. В 1841 г. подполковник Алехин, описывая балкарские территории, писал: «Владение (Урусбиевское) граничит к югу с снеговыми горами, к западу с народом карачаевским». По Баксанскому ущелью «тридцать верст ниже слияния реки Кенделен с Баксаном, начинаются земли кабардинцев» (С.Броневский), т.е. примерно за нынешним городом Баксаном. Эти сведения подтверждаются и тем, что совсем недавно, в 90-х годах XX века, жители современного кабардинского с. Заюково отмечали 180-летие образования своего села, что ныне располагается буквально в 8-10 км. от указанного места слияния р. Кенделен и р. Баксан, т.е. на 20 км. выше указанных земель Кабарды. В начале XIX в. известный ученый и путешественник Е. Зичи в своем дневнике отметил, что: «...осетины называют асами тюрков в Балкарии и карачаевцев на Малке и Кубани». («Осетины глазами русских и иностранных путешественников», г. Орженикидзе, 1967г., с.283). Выходит, в начале XIX века осетины знают, что на Малке живут карачаевцы. Приведем сведения указанные в путевых заметках Купфера: «Так же, как у небольшой русской крепости в местности Таш-кепюр при слиянии рек Малки и Кичималки, которая охраняет границы Кабарды и Карачая. До этого мы находились на территории кабардинцев», пишет Купфер – «...кабардинцы давно присягнули на верность России и которые привыкли к присутствию русских войск на своей территории; но распространился слух о том, что мы вступили на территорию карачаевцев»(10, с.36). Эти слова, он записал в день выхода экспедиции из крепости в окрестности с. Таш-кепюр. (совр. сел. Каменомостское в КБР; Н.Б.). Есть любопытные сведения из кабардинского фольклора. А.И. Абдоков, «Откуда пошло название «Кабарда». Жители селения Каменомостского – могут сказать так: «Скот на пастбища гонят из Кабарды». Тем самым подчеркивается, что Кабарда находится где-то к востоку от их селения. («Мир культуры», г. Нальчик, 1990г., с.140) Следовательно, жители селения Каменомостского, расположенного у слияния реки Малки (Балыкъ) и Кичи-Малка (Кичи-Балыкъ) считают, и считали, что Кабарда находится на востоке от них. Еще один пример, проводник - кабардинец Магомед Конов, который в 1886 году сопровождал российского ученого С.Ф. Давидовича от г. Пятигорск до балкарского аула Верхний Баксан. В своих путевых заметках С.Ф.Давидович пишет: «Дорога Магомету малознакома, так как он ездил туда только один раз и то уже давно, знал дорогу только до аула Урусбиево. (современное с. Верхний Баксан)» В более позднее время 1928 г., русский этнограф историк С. Анисимов, который является одним из первых составителей путеводителя по Кавказу («Кавказские Альпы»), пишет по истечении ста лет после первой экспедиции на Эльбрус: «... от Харбаза до Теплого Нарзана можно с большим трудом пробраться по тропе, идущей по его левому берегу, при этом во многих местах всякий след тропы исчезает, и ущелье становится проходимым только для балкарских охотников. Поэтому без балкарца- проводника здесь идти не следует. Нужно сказать, что эта часть долины Малки от сел. Хабаз до Теплого Нарзана является одним из любопытнейших горных ущелий.» (ук. р. с.136). Выходит, что даже в XX веке эту местность знали только представители карачаево-балкаского народа. В Российских источниках часто упоминается граница «до черных гор», общепринятое географическое обозначение тех времен «лесистого хребта», известное даже студентам первокурсникам. Но местные картографы отожествляют эту границу со скалистым хребтом. Трудно назвать это заблуждением. Считаю, что это именно тот случай, когда желаемое преподносят как действительное. Географическое расположение крепостей на кавказской линии известна: Грозный, Владикавказ, Нальчик, Баксан и т.д. Приведем копию одного документа: «Высочайшее соизволение на переселение кавказской линии к черным горам. Командиру отдельного Кавказского корпуса, господину генералу от инфантерии Ермолову. Соглашаясь в полной мере с причинами, изложенными в рапорте Вашем от 28 прошедшего июля, по коим перенесение части нынешней Кавказской линии к подошве, так называемых, Черных гор, от Владикавказа до Кубани.....» (141, С.171). С. Броневский: «Кабарда лежит против Моздока и Георгиевска параллельно на полдень, по рекам: Тереку, Череку, Нальчику, Чегему, Баксану и Малке; простирается в ширину от 30 до 80 верст до Черных гор» (37,с.73). Сведения о расстоянии в длину приводит Иоганн Густав Гербер – немец, российский разведчик (1760г.). «Черкесы живут в Кабардинской земле, которая делится на верхнею и нижнею. Обе земли невелики, их свободно можно переехать от одного края до другого в 4 дня...». В данном случае важно отметить, учитывая выше приведенное сведения о расстояние(30-80 верст) и время пути, это равнинная область нынешней КБР. В Ермоловский период территория Балкари и Карачая не входили в состав земель России, южная граница Кабарды подходила «к самой подошве Черных гор».(38, с.14). Во всех известных документах «черные горы» отмечены как конец южных рубежей Кабарды и России. Это утверждал и Басият Шаханов «граница между территорией пяти горских обществ и территорией Кабарды существовала до утверждения в крае русских». (Т.Биттирова «Избранная публицистика», Нальчик, 1991г.) Граница между Балкарией, Карачаем и Кабардой часто менялась, и зависела от политической ситуации в регионе. Первый этап - полная гегемония Крыма и Турции на равнинах Северного Кавказа. Второй этап - начало усиление России и строительство русских крепостей на Тереке и Каспии. Возвышения Кабарды, на которую опиралась царское правительство, оказывая ей военную и экономическую помощь. С падением Крымского ханства Россия больше не нуждалась в помощи Кабарды, как и ее расширении. Это отметил Т.Х.Кумыков: «Начало XIX века характеризуется дальнейшим расширением и укреплением колониальной позиции царизма на Северном Кавказе... Под постройку крепостей и под русские и казачьи поселения нужен был определенный земельный фонд, но его не было. Поэтому царизм усиленно начал экспроприировать земли у кабардинцев, ограничивая, таким образом, их владения... Царизм, проводя антинародную политику в земельном вопросе, заселяя лучшие уголки окраин колонизаторскими элементами, оттеснял местные национальные массы в худшие районы и вызывал национальную рознь.» (115, с.41) Под худшими районами подразумевается предгорья Северного Кавказа, территория, веками принадлежавшая балкарцам и карачаевцам. Видимо стоит напомнить, что именно при помощи России кабардинцы приобрели эти земли когда-то. А с другой стороны, ради чего Россия в течение стольких лет тратила огромные средства на овладение Северным Кавказом? В отличие от Крыма, российские власти, чтобы укрепить свои позиции в регионе, решили заселить эти земли казаками, что нарушило веками устоявшиеся этнические границы. Об этом же свидетельствует и арабская надпись на камне 1715 года, которую прочитал Л.И.Лавров, где отмечается, что балкарские князья Урусбиевы имели свои земли в урочище Кашхатау.(16). Ещё ранее русские послы в Грузию Толочанов и Иевлев в 1654 году отдохнули «в городке Басият (родовое имя балкарских князей, - Н.Б.), находящемся у слияния реки Сюген-су (т. е. Псыгансу, Сукансу – Н.Б) и Черек и только на следующий день прибыли в Болкары».(17). Значит еще в те времена, у слияния этих рек находился балкарский городок Басиат. Прибыв в Балкарское общество, послы в своих путевых заметках отметили: «Сии владельцы (балкарские – Н.Б.) встретили нас очень дружелюбно, хоть и оказались не под государевой рукой... сие нас очень удивило т.к. кабардинцы давно под государевой рукой».(18). Этот документ весьма примечателен тем, что до приезда в Балкарию послы были убеждены со слов кабардинских князей. (которые почему-то не сопроводили послов до Балкарии. Н.Б.). в том, что балкарцы были под властью Кабарды, а побывав в Балкарии, они убедились в обратном и удивились. В другом архивном документе сказано: «С балкарцев никакой дани не получают». (ЦГВИА, ф.1345,оп.2, д.282, л.52об.) «Карачаевцы имеют свое управление и совершенно непокорны». («Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках. М., 1998г.). Об этом писал в начале XXв. Генерал Дельпоцио «Балкарцы, карачаевцы, осетины, абазинцы, ингуши и карабулаки – есть люди вольные». Далее генерал уточняет, что с недавних времен некоторые народы стали платить подати, «но сие единственно последовало от силы оружия российского и покровительства им, кабардинцам, данного, и когда еще российское правительство не имело современного сведения о состоянии вольности тех народов». (Л.И.Лавров. «Карачай и Балкария», с.93) Кабардинские князья Магомед Атажукин и Адильгирей Гилякстанов, а также кумыкский шамхал Алиш Хамзин в отношении карачаевцев, балкарцев и осетин сообщили российскому правительству: «Оные горские народы, как и выше написано, ни под чьею протекциею не состоят и никому ими действительно овладеть невозможно, затем, что живут в крепких и непроходимых местах». («Русско-осетинские отношения в XVIII веке». Сборник документов. Т. 1, г. Орженикидзе,1976г. с.38) В другом донесении эти авторы пишут в Коллегию иностранных дел России письмо следующего содержания. Речь идет о различных горских народах – в том числе, и о пяти балкарских «волостях», из которых только «некоторые ... дают малую подать вышеопиописанному Магомету Кургокину и Арсланбеку Кайтукину для того, что оные, приезжая в Кабарду, покупают соль, также хлеба и рыбы по несколько, а особливо в кабардинских угодьях, через несколько месяцев скот свой пасут, а когда у них в горах хлеб и трава родится довольная, и тогда оные соль покупают в Грузии и в горах, отъезжая в дальние места, достают воды и из оной варят и скоты свои из гор не выгоняют, и сами в Кабарду уже не ездят, и кабардинцев к себе не пускают, за что с ними бывают ссоры и драки» (108, С.37) В данном случае под «малой податью» подразумевается выпас скота на равнине; из текста предельно ясно, что ни о какой зависимости речи нет. «Чегемские татары (балкарцы) половина была покорена прежде русскими и имела аманатчиков, другая же, столь же сильная, находилась не под зависимостью нашей (российской; Н.Б.) приставшая к одному старшине Кучуку Каншавову, который имел тесную связь с карачаевцами, заграничными жителями, и часто допускал закубанцев проходить через свои земли и доставлял способ им делать набеги в Кабарде осенью прошлого года, от него силою взят сын его малолетний в аманаты, а сам с народом на верность подданства приведен с приличными для правительства российского условиями» (29, с. 131) Один из первых исследователей истории балкарцев Н.А. Караулов писал: «Имея только один выход из каждого ущелья на равнину, причем иногда даже совершенно недоступный в половодье (Чегемское ущелье), народ этот (балкарцы) имел мало общения с населяющей равнину Кабардой, еще не так давно враждовавшей с болкарами... Со стороны равнины у выходов своих ущелий болкары поставили башни и с успехом отражали всякую попытку кабардинцев проникнуть в горы.. Болкары заселяют свои ущелья сплошь и других народностей между ними нет. Они часто воевали с кабардинцами, а также часто делали набеги за главный хребет в Сванетию, откуда всегда привозили много добычи»(27,с133). Теперь представьте, сколько путешественников и картографов XVII-XVIII вв., не посетив Балкарию и Карачай, так и остались в неведении, поверив хвастливым словам кабардинских князей? Последние, находясь под протекцией Российской империи, умело использовали своё привилегированное положение, часто вводя в заблуждение различных русских чиновников, послов, да и самих русских царей. В этот реестр можно включить султана Турции и хана Крыма. «Кабардинские князья не раз приводили ханских сборщиков дани («семенов») в горские селения. Но как свидетельствует фольклор и предания эти народов, если непрошеным гостям нужно было больше, чем обычное гостеприимство, то такие визиты всегда заканчивались для них трагически. Собственно, неизвестны факты серьезных попыток ханов распространить свою власть дальше Кабарды, которая, как хотели утвердить российские власти, «положение свое имеет почти в смежности с кубанскими народами» (28, с.12) В сохранившихся исторических песнях карачаево-балкарского народа отражены неоднократные попытки завоевания Балкарии и Карачая ханами Крыма, и все они закончились неудачно. В.Батчаев приводит следующий документ: «Кабардинцы утверждают, что чегемцы были сильный народ. А черкесы...., долго вели с ними войну, и в помощь кабардинцам пришел со своим войском Шамхал Тарковский, властитель Дагестанский. В оную войну было побито много кабардинских узденей....» (107,С.144) В данном контексте важно отметить, что даже при военной помощи одного из самых влиятельных на Кавказе феодальных образований Дагестана, кабардинские князья не сумели совладать с одним балкарским обществом. Подобный конфликт возник между Асланбеком Кайтукиным – одним из лидеров Большой Кабарды, и верховным олием Балкарии - Сосраном Абаевым. Основной причиной обострения отношений явилось то, что летом 1720 года в Кабарду вторгся Саадат-Гирей с войском, состоявшим не только из татар, но также из темиргоевцев, бесланеевцев, казаков некрасовцев и др. В Кабарде к хану примкнула группа местных феодалов. Кайтукин укрылся в «городке Черек» («меж гор местности Кашкатау») на территории Балкарии и находился там в осаде около трех лет. На протяжении этого времени Кайтукин подвергался постоянным нападениям не только татар, но и местных противников князя (107, с.146) Северная граница Балкарии в течение трех лет представляло полигон военных действий. Видимо, такое соседство не устраивало Сосрана Абаева, как и других балкарских князей. Есть основания считать, что какая-то часть балкарцев и карачаевцев примкнула к Саадат-Гирею. «..також татары кабардинские, которые отложились от нас, с ним заодно держат». (КРО, Том 2, с.25). Именно к этому периоду относится документ о разграничении земель между Балкарией, Кабардой и Крымом. ( Холамский камень-Н.Б.) Это предание сохранилось в устной форме у балкарцев и дигорцев (одну версию опубликовал Мисосот Абаев в парижском журнале «Мусульманин») В.Батчаев считает: «Достоверность самого события можно констатировать с полной уверенностью хотя бы потому, что столь популярное предание никак не могло возникнуть «на пустом месте». Но главное все же не это. Важнее то, что о каком-то конфликте с горцами упоминается и в письмах самого Кайтукина. И хотя в интересующей нас части вся информация сводится буквально к одной- двум фразам, она существенно дополняет приведенные выше сведения устной традиции (поскольку, как я полагаю, в обоих источниках речь идет об одном и том же конфликте)» В августе 1720г. Кайтукин в письме Петру I упоминает «татар кабардинских, которые от нас отложились, с ним (Саадат-Гиреем) за одно держат». В мае 1722 г. Кайтукин пишет письмо Петру I: «Однако же татарские народы нас зело теснят и обижают, отчего в разорение пришли...» В данном случае следует обратить внимание на текст обоих писем, «кабардинские татары», «татарские народы»- в первом и во втором случае имеются виду балкарцы, карачаевцы и возможно дигорцы, указывая их во множественном числе. Как отмечает В.Батчаев: «Это явствует из того, что кабардинские и крымские враги Кайтукина упоминаются в этом же письме отдельной строкой. Финал этого столкновения таков: «Вопреки всем расчетам, поход оказался неудачным. Убедившись в высокой боеспособности балкарцев и их твердой решимости отстаивать свою свободу, Кайтукин вынужден был вступить в переговоры. Стороны пришли к компромиссу: Кайтукин отказывается от притязаний на Балкарию и даже предоставляет право безвозмездного пользования сезонными пастбищами «до берегов реки Терек». (107,С.146) Но и это не все. Требует пояснения еще одно обстоятельство, обратите внимание Кайтукин в «городке Черек», «меж гор» сумел удержать оборону от превосходящих сил хана, и коалиции. Об этом не принято говорить, но еще в тот период Крыму платили дань «поминки» Польша и Россия. Это притом, что описываемая местность это не горы, а всего лишь предгорье Балкарии. А теперь представьте себе ее высокогорную часть; нет ни малейшего сомнения, что кому-либо удалось завоевать этот край, включая даже крымского хана. В действительности, так оно и было. О главенстве Балкарского общества, в состав которого входили до конца XVIII в. Чегемское, Урусбиевское, Холамское и Безенгиевское общества, говорится во многих документах и здесь нет необходимости их перечислять. Приведем лишь хрестоматийный документ 1629 года, в котором отмечается, что «Болкары живут о себе и закладов в Терском городе не имеют».(19). Этот документ примечателен и тем, что здесь указывается на факт замужества дочери валия Большой Кабарды за балкарским князем Айдаболовым.(20). Княжеские династии Балкарии и Карачая были в родственных отношениях с ногайскими мурзами, шамхалами Кумыкии, княжескими родами Сванетии, Осетии и Абхазии. И.А. Гюльденштедт относит «семейство Базиат» к «княжеским», каковым признается оно и черкесами». (29,с.144) Более того Вашхути Багратиони, посетивший Балкарию в 20-годах XVIII в., отметил полную независимость балкарских таубиев, а их «влиятельность» была выше по сравнению со знатью других горских племен. (111, С.150). Как известно, княжеская традиция запрещала им вступать в родственные отношения со своими вассалами, допуская только с равными и по статусу феодалами. О высоком статусе балкарских князей свидетельствуют и путевые заметки русских послов в Грузию Жидовинова и Порошина, которых имеретинский царь Александр приглашал на праздник крещения «сына балкарского владельца Джамбулата Айдаболова» (21). Послы Толочанов и Иевлев в 1654 году, побывав в Балкарии, особенно указывали на факт политической самостоятельности Балкарии: «Болхарские мурзы приняли государевых и имеретинских послов с честью: а те мурзы не под государевою рукою, а живут сами о себе.» (22) Практически вопрос взаимоотношений Кабарды и Балкарии в XVI – XVII мало исследован, особенно его этнокультурный аспект. Весьма любопытно в этом отношении замечание известного историка Хан – Гирея, которые приводит Б.Кучмезов: «Самые известные песни (о набегах у черкесов) Къайсын, весьма древняя и Каирбеч – сложенная в новейшие времена. Надобно видеть наездников черкесов, поющих Кайсин, и тогда поймете всю силу влияния черкесских песен. Пропевши один куплет, певцы снимают с себя шапки и преклоняются на гриву лошади.»(23). Несомненно, что здесь речь идет о знаменитой балкарской песне о набегах известной как «Бекмырзала, Къайсынла» - о судьбе погибших при набеге в Грузию балкарских князей Къайсыне и Бекмырзе Айдаболовых, живших примерно в конце XVII в.в. Этому факту должны были соответствовать и определенные этнокультурные взаимосвязи. Имеются факты, когда преследуемые кабардинские феодалы бежали в горы Балкарии под покровительство балкарских князей. Так, например: «Кабардинцы Куденетовы в ходе междоусобиц бежали от князей Атажукиных в Балкарию. Басиаты их приняли, устроили у себя, и молодые Куденетовы, отправляясь с молодежью таубиев в лагерь «басиат кош», предпринимали вместе с ними походы за наживой, отличаясь храбростью; молодежь фамилии Атажукиных, лишившись храбрых молодых Кудинетовых, не могла соперничать в походах с таубиями и стала просить старших помириться с Куденетовыми и вернуть их в Кабарду, и когда отцы не согласились на это, они сами перебежали в «басиат-кош». Тогда только князья Атажукины заключили мир с Куденетовыми, возвратив им все захваченное их имущество, и последние возвратились в Кабарду» (М.Абаев, с.106) В 1787г. пристав Кабарды писал: «Кабардинцы при случаях тесных всегда находят у них (балкарцев; Н.Б.) свое убежище и укрывательство имений». (28,с.127) В донесениях крымского хана в Стамбул, имеются аналогичные сведения, об укрывательстве балкарцами кабардинцев в случае нападения крымчаков. Территория Балкарии и Карачая являлась спасительным прибежищем для Кабарды, и значение его резко возрастало в период нападений Крыма и кумыкского шамхала. В.Батчаев: «Показателен в этом отношении 1787 года, когда часть балкарских таубиев изъявила желание принять Российское подданство. Недовольная этим, группа кабардинских феодалов отогнала у них скот, перекрыла доступ на равнину. Тогда, усыпив их бдительность ложным перемирием, горцы совершили ответный набег, а затем перекрыли все доступы на свою территорию. Результат сказался незамедлительно: «и принуждены были сами кабардинцы просить у балкарцев вторичного миру», ибо – поясняет автор документа – до этого случая кабардинцы «всегда находили у них (балкарцев;В.Б.) свое убежище и укрывательство имений» (107, С.237 ) В условиях, когда Кабарде угрожала экспансия внешних врагов, кабардинские князья стремились сохранять дружественные отношения с горскими народами, чтоб быть уверенными в своем тыле, и месте вынужденного укрытия «крепких местах». Политическая ситуация часто бывает изменчивой. Положение изменилось в конце XVIII века, когда, опираясь на военную силу России, Кабарда начала давление на бывших союзников – горцев. Этот недальновидный ход впоследствии сыграл главную роль в том, что в ходе царской колонизации Кабарды у нее в тылу практически не оказалось союзников в деле отстаивания ее политической самостоятельности. В случаях кровавых, внутренних междоусобиц кабардинские князья часто обращались к балкарцам с просьбой оказать услугу, устранить «зарвавшегося» князя. Понятно, что с этой просьбой обращались в целях не раздувать кровную месть в своей среде, а переложить ее на соседей, недосягаемых для князей Кабарды. В те времена в Кабарде знали, что из Балкарии и Карачая, как и с Дона, «выдачи нет». Ружье, из которого убили двенадцать князей, долгое время хранилось в Балкарии. В начале XX века широко известный на Северном Кавказе балкарский князь Басиат Шаханов довольно точно объяснил взаимоотношения между Кабардой и Балкарией. «Прежде всего, о «господстве кабардинцев»: пора оставить рассказы о том, что будто бы карачаевцы и горцы (за исключением балкарцев) находились как бы в состоянии рабства у кабардинских князей. На каких авторитетах покоится это утверждение? На статье, написанной кем-то и помещенной в «Сборнике сведений о кавказских горцах», выпуск III, и на «Истории адыгейского народа», написанной кабардинцем Ногмовым. Неужели это так авторитетно, что может доказать известное влияние на Северном Кавказе кабардинских князей, но надо же ставить и должные рамки этому влиянию. Но превращать горских таубиев чуть ли не в крепостных кабардинских князей – значит, да простит нам комиссия! - говорить вещи, не имеющие и тени правдоподобия. Что кабардинские князья не были «господами» горских таубиев, видно из того, что тогда как целые роды подвластных кабардинских князей истреблялись в случае убийства одним из членов их кабардинского князя, таубий, убив кабардинского князя, платил за это обычную «кровь». Практически это вело, к тому, что если надо было убить кабардинского князя, то следовало сделать это рукой таубия. Так поступили, например, желая избавиться от князя-деспота Асланбека Атажукина. Его заманили в горы, в Чегем, и здесь на родной земле Балкаруковых «Ак-Топраке» он был убит во время пира Басиятом Тозиевичем Балкаруковым. Убит он был из ружья, называвшегося «Гичешкок» и знаменитого именно тем, что из него принято было убивать кабардинских князей (оружие это находится ныне у таубия Науруза Урусбиева). По преданию, из этого ружья было убито 12 кабардинских князей» (Б.Шаханов, с.166) Аналогичные случаи были и в Карачае, З.Кипкеева пишет: «князь Атажукин, грабивший отдаленные коши карачаевцев, пытался указать им «настоящие границы их земель» В ноябре 1843г. в Теберде он напал со своей партией на кош карачаевского узденя Мусабия Биджиева и был им застрелен, как обычный грабитель» (28,с.110) Как отмечают исследователи Р.Хатуев, и Р.Тебуев: «В памяти любого народа остаются упоминание об его недругах и угнетателях. В карачаевском фольклоре, хранящем сведения о походе Тимура в XIV в., нет сведений о каком-либо гнете Кабарды, «кабардинском иге». Сохранилась лишь одна народная песня («Кара-Мусса»), в которой описывается бытовая коллизия: кабардинскому князю Касаю Атажукину приглянулась жена одного карачаевского простолюдина, и это влечение кончилось тем, что брат этого простолюдина заколол кабардинского князя, отбив охоту к подобным влечениям». (116, с.96). Следует отметить мнение российских историков о положении в Карачае. В.А.Потто пишет: «В верховьях реки Кубани, по горным отрогам Эльбруса, жило непокорное нам племя карачаевцев... В последнее время не было набега, в котором не участвовали бы карачаевцы, не было хищнических партий, которые не находили бы себе приюта в их владениях. Пока существовал этот оплот закубанских народов, имевших значение стратегической цитадели, до тех пор от наших военных операций за Кубанью нельзя было требовать сколько-нибудь удовлетворительного результата.... Генерал Эммануэль сознавал это ясно, и мысль о наступлении в Карачай поглотила все его внимание. К ней присоединилась и другая, которую, быть может, не один генерал лелеял до него в своем воображении,- мысль об овладении Эльбрусом, этим центральным узлом и кульминационной точкой Кавказа. Эльбрус в наших руках мог служить буфером между покорными нам кабардинцами и непокорными закубанскими народами. Тогда абреки лишены были бы возможности укрываться от наших преследований и хищнические партии сделались бы гораздо осторожней, зная, что Карачай не может уже оказывать им прежнего гостеприимства». Далее он подводит черту: «Фермопилы Северного Кавказа взяты нашими войсками, и оплот Карачаева у подошвы Эльбруса разрушен!» этими словами начинается приказ Эммануэля от 30 октября 1828 года, возвестивший войскам и жителям о новом приобретении, сделанном Россией». (В.А.Потто «Кавказская война», т.5, Ставрополь, с.329-338, 1994г.) Об этом успехе царских войск на Северном Кавказе, было написано в столичной газете «Северная пчела»: «Блистательный успех предполагает путь к успокоению всего края Кавказского... Пример покорения сего народа, почитавшегося у всех горских жителей самым непобедимым, дает прочим подумать о возможности повторить с ними такое же присшествие». (116, с.106) В другом архивном документе сказано: «Карачаевцы составляли прежде сильный и воинственный народ. Обширные пастбища, хорошие породы лошадей, отличное вооружение и преданность своим князьям давали им большой вес между горскими народами. Российское правительство после многолетней борьбы умело упрочить власть над этим сильным народом». (ЦГА КБАССР, ф.16, оп. 1, ед. хр. 362, лл. 6-8) В данном случае следует отметить, что покорение Карачая было важным событием даже для Российской империи. «Карачай был завоеван при самом упорном сопротивлении гордых карачаевцев, дотоле никем еще не побежденных», - писал Голицын, биограф Эмануеля (28,с.96). Как отмечал Потто: «С карачаевцами обошлись как с воюющей, а не как с усмиряемой стороной. Их аулы не были разорены»(28,с.97) Один из компетентных русских исследователей В.В.Шевцов в 1855г. писал: «Карачаевцы, живущие на высотах Эльбруса, хотя народ немногочисленный, но храбрый, имея с правой стороны закубанцев, а слевой Кабарду, никогда еще не был побежден, и самостоятельность его еще более наводит страх на неспокойных соседей». (117, с.96). Об этническом составе Карачая пишет С.Анисимов: «Племенная чересполосица, за Георгиевско-Осетинским по Теберде и по Кубани и их притокам начинается горная страна Карачай с однородным населением племени карачаевцев. Тут живут рядом ногайцы, абазины, горские евреи, кабардинцы и осетины, и между всеми ими густой прослойкой в богатых станицах главное население краярусские. Кроме карачаевцев, все это горское население – не аборигены, а вольные или невольные поселенцы недавней эпохи военных действий с горцами». ( «Кавказский край», М., с.259, 1928 г.) Вернемся к документам. В «Дополнении к кабардинскому описанию», (т. е., дополнению к сообщениям кабардинских князей о своих соседях, отправленных русскому Императорскому Двору), составленном дворянином Бакуниным от 1743 года, где отмечается: «оные горские народы (речь здесь идёт о балкарцах Н.Б.) как выше сказано не под чьею протекциею (не) состоят и никому ими действительно овладеть невозможно, затем что живут в крепких и непроходимых местах. И когда большей Кабарды владельцам случаются над ближними им народы чинить поиски и тогда ходят на них партиями от пятидесяти человек и до двухсот человек, и на впредь тайным образом осмотря захватят тесные проходы, и для охранения оставляют несколько человек кабардинцев пеших с ружьём, и таким образом, учиняя поиски возвращаются и добычею, а ежели при приходе их кабардинцев на тесных проходах усмотря горские караулы , и в таком случае они кабардинцы возвращаются в домы свои без добычи, напротиву того из тех горских народов по нескольку человек ночным временем приходят и зажигают их кабардинские деревни, от чего им немалые разорения приключаются»(выделено нами – Н.Б.)(22) Как видим, в этом документе о вассальных отношениях между кабардинцами и балкарцами, ничего не говорится. Напротив – здесь четко отмечается экстерриториальность Балкарии. Завидев балкарских пограничников в ущельях, кабардинская княжеская дружина возвращалась к себе домой. Это отмечает Мисост Абаев: «Весною и осенью, когда скот-лошади и овцы-перегоеялися на плоскость и на пастбище, молодые таубии и узденями выезжали на плоскость и становились лагерями для охраны животных и пастухов от соседнего племени кабардинцев. В остальное время содержались караулы по ущельям и на перевалах в Грузию, Имеретию, Сванетию, а также со стороны Осетии.(М.Абаев,с.95) Что касается Карачая: «Между Карачаем и Балкарией враждебных столкновений не было, напротив, несмотря на то, что их разделяет значительное горное пространство, между обоими народами существовала родственная, непрерывная связь». (Там же, с.99) Наличие вооруженных пограничных дружин исключает для Балкарии статус «вассально зависимой окраины Кабарды». Как и сам факт самостоятельного вхождения в состав Российской империи Балкарии и Карачая. Следует привести еще один пример отмеченный В.Батчаевым. «Некоторые предстовления о предмете дает, как мне кажется, эпизод, связанный с пребыванием в Балкарии имеретинского царя Арчила. В 90-х годах XVII столетия, потеряв престол и теснимый превосходящими силами турков и персов, он решил перебраться на Северный Кавказ, а оттуда в Россию. Ситуация не благоприятствовала ему и за главным хребтом. Здесь за ним охотились отряды шамхала Тарковского, антирусски настроенных феодалов Кабарды и крымского хана. В ноябре 1693 года царь был пленен владельцом Малой Кабарды Кильчуком Килимбетовым, который был в сговоре с шамхалом. Оба намеривались выдать Арчила иранскому шаху в расчете на щедрое вознагрождение. Но в начале Кильчуко переправил пленника в Верхнию Балкарию, с тем, чтобы при первой возможности забрать его оттуда и доставить в Иран. Но такая возможность не представилась. Князь Абаев, у которого содержался Арчил, не только отпустил царя вместе со свитой в Грузию, но и снабдил его охраной в тысячу человек, которая благополучно довела его до границы» (107, С.142). Это совершенно непохоже на вассальные отношения с «империей» о которой грезит Кожаров. Видимо, Кажаров запамятовал, что горы Балкарии и Карачая за всю историю сумел покорить только Тимур, используя отряды горных бадахшанцев. Горы сами представляют собой природную крепость, причем территория проживания балкарцев и карачаевцев самая высокогорная часть Кавказа. Война в Афганистане и Чечне достаточно выявила все трудности, связанные с военными операциями в горной местности даже в XX веке. Вернемся к вопросу о границах Кабарды. Грузия является одним из ранних государств на Кавказе. Н.Г.Волкова исследуя грузинские историографические материалы, отметила «В XVII – XVIII вв. название Кабарда известно сравнительно редко» (Ук.р. с.46) Эти сведения выявляются в трактате В. Багратиони «История царей Грузии», однако Басиания (Балкария) упоминается с 1392г. как самостоятельное государство, с благоустроенными городами и селами. (ук. р. с. 36, 189, 202, 221, 227) В ЦГА Грузии находились старинные ладкарты (где была обозначена территория проживания балкарцев и карачаевцев), с которыми 2001г. хотел, ознакомится научный сотрудник ИГИКБР Б. Кучмезов. К сожалению, в архивной папке эти листы были вырваны, что очень огорчило директора архива. В формуляре папки были отмечены последние пользователи (Т. Кумыков и Калмыков) Затруднительно утверждать, кто это мог сделать, но факт исчезновения ландкарт могут подтвердить и сейчас в центральном архиве Грузии. В приведенных Кажаровым ландкартах, за Тереком и на Куме указаны калмыцкие кочевья, а в районе Пятигорья ногайские кочевья. Люлье отмечает, что кабардинцы «бештовы горы называют «ногай къусха», что означает «ногайские горы».(23). «Кабардинцы избегали селится в Пятигорье, древнем центре Кабарды, потому что здесь до заключения Кючук-Кайнарджинского мира (1774г.) им угрожали нашествия крымских ханов. При любом вторжении крымских войск с Кубани в Кабарду район Пятигорья прежде всего оказывался под ударом. Поэтому население ушло из этих районов в бассеин Малки, Баксана и Кумы. А жители некоторых кабардинских деревень были насильно уведены крымцами за Кубань. Лишь в конце XVIII века их поселения снова появляются у Бештау». (122, с.133) На этой территории с давних пор жили и ногайцы Казыева улуса, есть упоминание, что часть ногайцев кочевала у «Пятма гор» в 1492г.... пашню пахала на Куме». (Сборник РИО. СПб., 1884. т.41. с.129, 167, 323) И.А Гюльденштедт: «... народы Большой Кабарды прежние свои жилища, отступая далее на восток к Баксану и Тереку, уступили им (абазинам)», считают, что их переселение сюда произошло во второй половине XVII века. Таким образом, абазины стали буферной зоной между Крымом и Кабардой. «В 1720 году крымские татары и ногайцы захватили на реке Баксан 200 абазинских дворов и, переселив в Закубанье, превратили их в подданных крымского хана» (118, с.116,117) «До XVIII в.в. Пятигорье существовали карачаевские поселения: около р.Юцы – Хубиевский аул, на р.Подкумок –Бытдаевский аул, на горе Калеж- Биджиевский аул и. т. д.» (Потто В.А. «Два века Терского казачества (1577-1801) Ставрополь. 1991г. с.253). Вытеснение из Пятигорья карачаевцев началось с 31 октября 1768г., что указывается в донесении Коллегии иностранных дел. («Черкесы и другие народы Северо-западного Кавказа». Т.1.с.369). По мнению З.Кипкеевой «...это связано было с концепцией российского правительства по укрупнению Кабарды, в связи с начавшей русско-турецкой войной 1768-1774г.» (129, с.33) Основываясь на архивных документах, академик Б.Б.Пиотровский приходит к выводу, что Пятигорье в XVI в. не являлось местом постоянного жительства кабардинце.(109,С.277) Указанный факт примечателен тем, что в сознании кабардинцев район Пятигорья всегда ассоциировался с ногайцами. Любопытно отметить, что кабардинцы на своем языке Пятигорск называют тюркским этнонимом – Бешту. Исторической позиции это трудно объяснить, к примеру, позже всех на Кавказ пришли калмыки, но, тем не менее, они закрепили множество названий на своем языке (топонимов и гидронимов). На политической карте Северного Кавказа, по Кажарову, не нашлось места и такому, довольно значительному независимому феодальному уделу, как Брагунское княжество, которое в XVII-XVIII в.в. находилось между Тарковским шамхальством и Кабардой. По мнению Виноградова В.Б. «Борганы – часть улуса Ногая и в этом смысле «ногайцы»жили в XIV –XVI вв. на берегах Сунжи» (125, с.54) Этот факт отмечен и Е.П.Алексеевой, проживание ногайцев районах центрального Кавказа, в письменных документах датируется началом XV века. (126, с.143) «Барагунские владельцы, - отмечается в документах XVIII в., как и балкарские владельцы поколения Басият, воспринимаются кабардинскими князьями за беков и оные вступают с ними в брачные союзы. Они сумели защитить свое свободное состояние как от кумыцких, так и кабардинских владельцев».(24). Беками, как известно, средневековые тюрки называли князей. «Не обнаружил» автор на Северном Кавказе в XVI - XVIII в.в. и такое мощное сообщество, как Ногайская орда, которое и играло доминирующую роль на Центральном Кавказе в XV – XVI в.в. Рекомендую для начала ему прочитать работу академика В.М. Жирмунского «Ногайские дела». Хочется обратить внимание Кажарова и на тот факт, что на территории Ростовской области, Ставропольского края, Чечни, Дагестана, т.е. тех земель, которые, по его мнению, входили в состав «малой империи» Кабарда, практически нет топонимов, прозрачных с позиции кабардинского языка - но есть тысячи ногайских, кумыкских, балкарских, карачаевских и калмыцких топонимов. Народ, владевший какой-либо территорией давал названия различным местностям на своем родном языке – это историческая аксиома. И топонимы эти сохраняются веками, даже тогда, когда народ, живший или владевший ею, уже исчез или на данной территории уже не живет. Но, самое главное – языком межнационального общения на указанной Кажаровым территории «кабардинской империи», был язык тюрки, который по определению историка Кушевой Е., был наиболее близок карачаево – балкарскому и кумыкскому языкам. (25) Можно конечно, допустить, что кабардинские князья давали этим местностям тюркские названия, потому что этот язык для них были родным, - но это уже другая тема имеющей под собой реальное основание. В истории дворянских родов России написано, что князья Черкасские по происхождению чингизиды, татарского происхождения. Не случайно их родоначальник носил тюркское имя и титул – Инал Тегин, как и другой известный деятель Темрюк – железная стрела. Этого мнения придерживается и Я. Потоцкий: «Кабардинцы - выходцы из хазарского племени кабаров, кабарты стали предками князей Кабарды» (М. В. Аталиков) Логичен и вопрос М. В, Аталикова: «Кабарты, кабары - хазарское племя, тюркское, а кабардинцы говорят на адыгском языке. Верно! Но почему адыгейцы и кабардинцы до сих пор с трудом понимают друг друга? Откуда в кабардинском языке обилие тюркских слов, причем довольно архаичных? Почему кабардинцы так любили и любят тюркские имена и фамилии - Инал, Темир, Темрюк, Аслан и др.?». Кабардинский фольклор упрямо приписывает кабардинским дворянам пришлое, тюркское, происхождение (крымское, ногайское, кумыкское и т. д.). Интересным дополнением к этой взаимосвязи является то, пишет Х. Яхтанигов, что об этой сословно-политической связи в прошлом знали и предыдущие исследователи, и сами представители сословия кабардинских дворян: «Ш. Б. Ногмов называл их переселившимися иностранными дворянами» (Ук. Раб. с. 41). Своеобразно эту связь интерпретировал В. Н. Кудашев. По сообщению Л. Я. Люлье, отмечает Х. Яхтанигов, в среде адыгской знати некогда бытовала своеобразная поэма, на которую те ссылались, как на документ, «доказывающий древность их происхождения, и оспаривают право дворянства». Изречение из этой поэмы переводится: «мы принадлежим к ханскому роду». Исмаил Атажукин, образованный и влиятельный полковник российской службы в «Записке о жителях Кавказа» пишет: «Кабардинцы же и прочие с ними живущие, и именно древнего происхождения и отделившиеся от Мамая, Касаева поколения, татары (?), в смешанном таковом зле доходят до гибельного состояния». «Отметим, что одной веры (мусульманской) и одного языка татарского было только высшее сословие кабардинцев и абазин, народы же эти были еще в язычестве, и языки имели разные – адыгский и абазинский». (28,с.61, 9). Л.И.Лавров: «Примечательно, что 1772г. датируется постройка мавзолея «Мисоста сына Кара Мырзы, у города Нижний Джулат в Кабарде», эта могила отца «известного партизана» Арсланбека Сокур-хаджи, возглавлявшего касайаульских (казыевых) ногайцев. Очевидно, дед или отец Сокур-хаджи носила фамилию кабардинских князей Карамурзиных, которые по генеалогическим преданиям, так же как Атажукины и Касаевы, являются потомками Чингис-хана. Поэтому в кабардинское общество они были инфильтрованы как княжеское сословие». (К.Т.Лайпанов «Этнические связи карачаевобалкарцев с другими народами». Черкеск, 2000г., с.48). «В ногайской среде эта линия чингизидов имела титул мурз в отличие от султанов – предстовителей крымского дома чингизидов – Гиреев. В любом случае, очевидны тесные генеалогические и родственные связи высшего сословия различных народов, входивших в крымское ханство». (129, с.47) В карачаево-балкарском народе к роду чингизидов относят княжескую фамилию Суюнчевых и ее ответвление Урусбиевых; родоначальником Суюнчевых являлся Алтутхан. Спрашивается, какой национальности были князья Кабарды? Как ранее мы отмечали: «...и жили по Тереку и назывались черкасы, или по их языку черкесы». То бишь на родном языке они называли себя черкесами, а не адыгами, одним из этнонимов казахского народа. Существенным дополнением к сказанному является фраза из грузинской летописи, приводимой З. В. Анчабадзе: «Кыпчак - это черкес». Стоит ли сомневаться в данных грузинской летописи, ведь тюркские дружины долгое время находились в Грузии, оказывая военную помощь. Уж слишком разные языки у адыгов и тюрков, чтобы их перепутать. («Кыпчаки Северного Кавказа по данным Грузинских летописей XI-XIV вв.», Нальчик, 1960, с. 117). В донесениях подполковника Таганова говорится о перехваченном письме к кабардинским владельцам Хамурзе, Мисосту и Килчуке от живущего около Черного моря князя Тумакая «писанное на татарском диалекте» (КРО, Т.2,с.333). В данном случае следует отметить, что это не крымско-татарский язык, а один из его диалектов, распространенных на Северном Кавказе. Язык выше указанных письменных документов наиболее близок к современному языку балкарцев, карачаевцев и кумыков. Говоря о языке феодального сословия Кабарды, следует привести документ 1828 года: «Для ознакомления кабардинского народа религией ислама, следует перевести его трактаты и шариатские постановление на простонародный татарский язык(? –Н.Б.) и для этого изыскать в Казани и Астрахани улемов и ученных» (РГИА, ф.16. 30, оп.1 д.214). С.К.Шамбинаго приводя текст народной песни «О царской женитьбе», отмечает: «Эта песня передает один из эпизодов придворной жизни Ивана Грозного, в основе которой без всякого сомнения, лежит реальный сюжет. В песне, может быть, несколько сокращенно отмечен эпизод – борьбы шурина Грозного – Мамстрюка, любителя-борца, с московскими удальцами». Что татарин похваляется, (говорится о Мамстрюке;Н.Б) А то-то нам дорого, Что русак надсмехается. (118,с.297) С.С.Анисимов цитирует постановление комитета министров от 1825г., по которому «Кумыкскому князю полковнику Бековичу Черкасскому в награду за усмирение кабардинцев был отдан из общественных земель Малой Кабарды участок в 98 тыс. десятин со всеми аулами, дворами, земельными угодьями и лесами» (31,с.92). Всем известно, что кумыки и карачаево-балкарцы, в принципе один народ, с одним языком и единой ментальностью, которые легко общаются на своих родных языках. В истории Дагестана сказано, что во всех спорных отношениях между Кабардой и Балкарией кумыкские шамхалы Дагестана участвовали на стороне Балкарии и Карачая. До становления царской администрации балкарцы, карачаевцы и кумыки всегда считали себя единой нацией. Причем, это мнение сохраняется у всех народов Дагестана и Северного Кавказа, даже в наше время. В другом источнике есть сведения, что одно колено русских дворян Черкасских ведет свою родословную от известных балкарских князей Келеметовых, вотчиной которых было Чегемском ущелье. «Князья искали убежища в России, в том числе были князья рода Сунчалеевых и рода Келеметовых, известных в России под именем князей Черкасских» (37, с.76). Сведения русских летописей и других русских документов о первых посольствах 15521555 гг. очень кратки, и неразборчивы. «При Иване Грозном на Русь уехал служить абазинский мурза Казы-Василий Карданукович, принявший фамилию князя Черкасского. Известно, что его дедом был абазинский мурза Додоруко, которого предположительно можно отожествить с Тутаруком Езбозлуевым из русских летописей» (41, с.218) Как видите, русские князья Черкасские в этническом плане были не однородны. К примеру, Сибок Кансуков и его брат Ацымгук были жанеевскими князьями, Князь Машук Кануков – принадлежал племени бесланей (там же). К фамилии Черкасских принадлежали в России княжеские рода – абазин, балкарцев, кумыков, ногайцев, кабардинцев, бесланеевцев, жанеевцев и.т.д. Теофил Лапинский долгое время прожил среди адыгов, но черкесов считал тюркским инородным племенем, растворившимся в адыгской среде: «В Кабарде, как мы уже заметили, это дворянство татарского или черкесского происхождения» «Кроме того, здесь, в Кабарде, имелось еще много татарских ханов и князей» (Ук. р. с.163, 100, 205.) В исторической литературе подобных сведений (о татарском компоненте) множество, отметим, что об этом писали многие зарубежные путешественники часть из которых мы уже приводили: «Эвлия Челеби, Жан де Люк, Д.Флетчер, Абри де ла Мотре, Витсен, Дортели, Г.Брус, А.Алеарий, А.Контарини, Ферран, К.Пайсонель, Кемпфер, Белл и.т.д. Этническая путаница на Северном Кавказе наблюдалось довольно долгое время (см.гл.«Черкесы» -Н.Б.). К примеру, вот как описывали балкарских и карачаевских князей: «Из этих черкесских князей известны имена Ислама Крымшамхалова и Мырзакула Урусбиева»; или об Исмаиле Урусбиеве «этот кабардинец, если получил бы образование, из него вышел бы великий ученый»; Верхний Баксан называют «кабардинским аулом», который населен «горскими кабардинцами, отличающимся языком от кабардинцев, живущих на плоскости». Это касается и этнонима «черкес», который в те времена не имел узкоэтнического значения, в исторической литературе он известен как скользящий этноним. Европейские и русские путешественники черкесами называли все народы Кавказа; карачаевцы – кара черкесы, черкесские татары, абазины – абазинские черкесы, дигорцы –дугер черкесы, кумыки – кумыкские черкесы, тюменские черкесы и т.д. Даже запорожские казаки известны в российской истории как «черкассы». Подобные вольности этнической интерпретации кавказских народов в исторической литературе множество. В данном случае уместно еще раз привести некоторые сведения о языке кабардинцев, по материалам коллегии иностранных дел 1776 года: «Хан крымской Шахбас-Герей, получив сведения о сем народе и быв недоволен таким соседством встал против них войною, пленил их, и перевел для жительства на Кубань, где принудил их принять закон магометанский. Они, оставаясь там довольное время, по смерти хана так помешались с магометанами, что потомки их забыли свой отечественный язык и прежнее христианское вероисповедание». Любопытно было бы узнать, какой отечественный язык позабыли кабардинцы на Кубани? Есть «масса источников», где отмечается, что по территории, кабардинской империи указанной Кажаровым В.Х. «бесплатно» кочевали ногайцы, кумыки, калмыки, крымские, брагунские и астраханские татары, в то время как балкарцы, арендовавшие земли собственно в Кабарде, платили кабардинским князьям за пользование пастбищами. До падения царского режима балкарцы и карачаевцы содержали свои стада и в Грузии, за перевалом. При интенсивной отгонной системе животноводства горцы были вынуждены пасти скот на равнине. Ситуация изменилась с вхождением Кабарды в состав России, которая разрешила кабардинским князьям «взимать подати» с соседних народов за пользование плоскостными пастбищами. «Вольные горские общества рассматривались как иностранцы и платили таможенные сборы, а правом сбора пользовались владельцы Кабарды» (129, с.72) Это обычная плата за аренду пастбищ на равнине, поскольку такого огромного количества скота не имел не один народ на Кавказе. Но кому-то явно хочется увидеть в этом сбор дани. Дело в том, что многие путают причину со следствием. Б.Б.Пиотровский, основываясь на неизвестных нам документах, пишет; «Кабардинцы и абазины покупали металл у карачаевцев, балкарцев и осетин». (109, С.302). Следовательно, покупали и каменный уголь, залежей которого нет на равнине, но разве это означаеть зависимость? Как видим, в указанных границах сосуществовали различные этнические ареалы, но никаких сведений о «малой империй» нет. Да и вообще на указанной территории была только одна империя - Российская, а что касается Кабарды - это название местности. В этническом плане Кабарда не была мононациональной, об этом пишет Е.Марков: «Малая Кабарда начинающаяся от осетинского аула Эльхотово и лежащая между реками Тереком и Курпом всегда была населена уже не одними кабардинцами, а смесью различных соседних племен – осетин, ингушей, кумыков и проч.» (ук. р. с.52). Но как видите, балкарцы на ее территории в тот период не проживали. Аналогичные сведения приводит полковник Т. Лапинский: «Население Кабарды смешалось и три расы (адыги, тюрки и семиты) слились вместе» (ук.р.с.71) Но более всех в генезисе кабардинского народа приняли участие ногайцы, об этом факте кабардинские историки, почему то умалчивают. Именно они и составили аристократию адыгов. В стремлении расширить «государственные» границы Кабарды Кажаров В.Х. подчас допускает откровенный произвол. Чего стоит ссылка на документ XVI века, что «турки из Астрахани отступали кабартынскою дорогою по безводным местам», из чего Кажаров делает сногсшибательный вывод, что безводные места находились севернее Кумы – а значит и «кабардинская» дорога проходила вблизи северных границ Кабарды (26). Во все времена, дороги назывались в соответствии с тем географическим пунктом, куда они вели – Московское шоссе находилось в С. Петербурге, а Питерская улица – в Москве, Баксанское шоссе - в Нальчике, крымская дорога шла по Украине и названа потому, что вела в Крым и т.д. Без сомнения, и эта дорога названа «кабартынской» потому, что вела в Кабарду. И вопрос «Северных территорий», сам по себе отпадает. Автор по всему тексту осуждает факты «многократных отчуждений кабардинских территорий» Российским правительством в пользу соседей. Не задумывался ли автор над тем, какова была бы судьба Кабарды, если бы она вошла в состав не Русского Государства, а Крыма, как было до 1557г.? Но это и есть история, которая распорядилась именно так, а не по-другому. Феодальные сообщества сменяли друг друга на Северном Кавказе на протяжении I и II тысячелетий новой эры. Тюркский каганат, Хазарское царство, Болгарское царство, Аланское царство, Половецкое ханство, Золотая орда, Крымское ханство, Ногайская орда, Тарковское шамхальство, Российская империя. Сильные захватывали слабых, происходили феодальные войны. Ареалы одних сообществ сокращались, а других увеличивались, одни погибали – другие расширялись за счёт последних. Это общеисторическая закономерность. Но предъявлять территориальные счеты сегодня соседним народам, основываясь на собственных исторических выкладках нельзя, тем более, что они в основе своей неверны. Нельзя не только по толерантным соображениям, но по геополитическим особенностям региона Северного Кавказа, где каждое слово ученого может найти живой и чаще всего негативный отклик и толкование в обществе, усваиваясь на бытовом уровне. А теперь представьте, если бы подобную работу, по этой же методологии написали ученые - крымский татарин или ногаец. Ведь они составляли в ХШ - XVII в.в. подавляющее большинство населения государства Золотая Орда, в которую на правах улуса входил и весь Северный Кавказ, и для убедительности привели бы пример, как крымский хан потушил курительную трубку на голове верховного князя Кабарды и.т.д. («Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. III. Тбилиси, с.23, 1891г.) По Кажарову все горские народы, сколько бы их ни было в демографическом отношении, никак не должны были спускаться на «кабардинскую территорию», а должны были осваивать ледники. Доктор исторических наук Б.Бгажноков пошел дальше, он замахнулся и на ледники: «Вотчиной Мисоста Казиева считалась вся Баксанская долина, начиная с горы Эльбрус. У самого подножия этой горы располагалось в первой трети XVIII века и хорошо укрепленное поселение его сына Исламбека Мисостова, верховного князя Кабарды в 1721 1732 гг.» Это типичный случай, когда желание может помутить разум, некомпетентность автора этих строк поражает своей фантазией. Сомневаюсь, что автор этих строк не знаком с трудами кабардинского историка В.Н.Кудашева: «Балкарские таубии, представили особую записку, в которой указывали на то, что они никогда не были завоеваны Россией, а присоединились к ней добровольно, что им было обещано сохранение их прав, что на них кавказское начальство смотрело, как на привилегированных». Кудашев приводит очень любопытный пример из беседы М.Т. Лорис-Меликова с Измаилом Урусбиевым: «Лорис-Меликов решительно спросил у Урусбиева, какие же у него права на земли, которые он считает своими? Разгоряченный Измаил Урусбиев выхватил саблю и концом ее ударил о паркет. - Вот мои права. Мои предки завоевали эту землю и владели ею, и я буду защищать ее оружием. Разговор принимал, по-видимому, неудобный при публике характер. Лорис-Меликов пригласил Урусбиева в кабинет, долго с ним беседовал и, расставаясь, будто бы сказал: «молодец, молодой человек, держитесь крепче за свои права». (Ук. р. с.164-165) Есть предположение, что по вопросам земельных отношений Кабарды и Балкарии кто-то предварительно дезинформировал, настроив Лорис-Меликова против балкарских князей: «Так Н.Т.Лорис-Меликову и не удалось добиться признания со стороны горских обществ земли общинной. М.К. Абаев, указывая на неудачу в этом деле Кодзокова, приписывает ему коварную роль и по отношению к горцам. Кодзоков, в качестве председателя поземельной комиссии, старался отодвинуть границы территории горских обществ подальше в горы. Он натравил кабардинцев на горцев, и они начали пограничные споры. Благодаря этому, размежевание пограничной линии затянулось на двадцать лет, до 1884 года. Горцам, в конце-концов, пришлось прекратить споры и отказаться от части земель, которыми они владели искони....Таким образом, горской территории не прибавилось, а убавилось...» (Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик, 1991г, стр.166). Таким образом, личность этого «суфлера» по земельным вопросам можно считать установленной. Но губернатор Кавказа, сопоставив представленную информацию с аргументами представленными Измаилом Урусбиевым и взирая на горячность молодого князя, как проявление искреннего возмущения обманом, и произнес выше указанные слова: «молодец, молодой человек, держитесь крепче за свои права». Стоит отметить, что для столь эмоционального разговора с губернатором Кавказа Измаилу Урусбиеву нужно было иметь не только личное мужество, но и абсолютную уверенность в собственной правоте. Оба эти качества и оценил генерал-губернатор. Именно любовь к своему народу и родной земле, передававшаяся с молоком матери из поколения в поколение, могла вызвать у Измаила столь бурную реакцию на попытки отторжения земли предков. Р.Кунаев, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Казахстана предложил депортированным балкарцам и карачаевцам создать автономию, с территорией в два раза больше чем КБР и КЧР, вместе взятые. Причем в такой же предгорной местности. Но все единогласно решили возвратиться на родину. Теперь о статье Б. Бгажнокова. Наверное, он даже не подумал, в каких поселениях, названия которых неизвестны даже ему самому, и домах могли жить кабардинцы у подошвы Эльбруса. Учитывая, что традиционное жилище кабардинцев состояло из плетня, обмазанного глиной и перекрытого соломой по каркасу из жердей, стоит задуматься о его соответствии географическому ландшафту Приэльбрусья. При первых же снегопадах подобные жилища завалились бы, как карточные домики, а других домов кабардинцы строить не умели. Индивидуальное каменное домостроительство появилось в Кабарде буквально 50 лет назад. Видимо, Б.Бгажноков не знает, что снежный покров в Приэльбрусье достигает 2 метров, а иногда и больше. Сегодня, при расчетах кровли в г. Нальчик, нагрузка на кровлю рассчитывается по данным СНИП-ов из расчета 120 кг на квадратный метр, а для пос. Терскол - от 400 до 700 кг/кв.м. В этих местах часто сходят лавины, сели, оползни, обильные снегопады, что наблюдается и в наше время. Не менее интересно узнать, что за укрепления были у подошвы Эльбруса, если в исторической науке вообще неизвестны кабардинские укрепления (башни, замки и крепости). Видимо, следует напомнить, что на современной территории Кабарды вообще отсутствуют какие либо памятники архитектурно-строительного зодчества, связанные с историей кабардинского народа. Более того, в кабардинской народной легенде «О том, как знакомились кабардинцы с горскими племенами» говорится: «Все думали, что жизнь людей есть только в аулах у гор, а там дальше только звери да птицы обитают». (114, с.148). Хотелось бы напомнить, никто не огражден от ошибок, но беда, когда их высказывают целенаправленно, в наукообразном обличье. Средневековые авторы, говоря об адыгах, отмечали, что «живут они деревнями, и по всей стране нет, ни одного города или укрепленного стенами места», «нет ни одной, даже самой маленькой, крепости во всей той стране». (АБКИЕА. с.47, 51, 76.). О жилищах адыгов есть и такие сведения. Живший в XVIII веке в генуэзской колонии в Причерноморье итальянский монах Джованни Лукка писал следующее: «Что касается их жилищ, то последние состоят из двух рядов кольев, воткнутых в землю, между которыми вплетают ветви; наполняют промежуток глиной и кроют их соломой; княжие дома построены из того же материала, только просторнее и выше». Другой путешественник и этнограф, Карл Пайсонель (1727-1790гг.), пишет: «Их дома представляют собой ямы, вырытые в земле и покрытые листьями». На общем фоне этих известий, одиноким колоссом является высказывание А.Л.Нарочинского: «В Кабарде не было постоянной резиденции старшего князя; по традиции политическим центром становился замок удельного владетеля, выбранного старшим князем». (109, с.296) Видимо, академик ставку князя ошибочно обозначил замком, поскольку в кавказоведении вообще отсутствует понятие кабардинские замки или боевые башни. Как следует из сообщений, еще в начале XVIII века адыго-черкесы проживали в Причерноморье, а не на центральном Кавказе, суровый климат которого и обильные снегопады зимой невозможно даже сопоставить с вышеописанными традиционными жилищами адыгов. Поэтому голословное заявление Б.Бгажноков о том, что: «Вотчиной Мисоста Казиева считалась вся Баксанская долина, начиная с горы Эльбрус. У самого подножия этой горы располагалось в первой трети XVIII века и хорошо укрепленное поселение его сына Исламбека Мисостова, верховного князя Кабарды в 1721 1732 гг.» не выдерживает даже поверхностной критики. Экстравагантные методы этимологических исследований Б.Бгажнокова, больше похожи на плод разгоряченного воображения: «Эта местность также была очень живописна и на протяжении многих веков считалась центром и житницей Кабарды. Отсюда и ее название: Кашкатау – гора кашков (касогов, черкесов)». «Под «Черкесией» именовалась территория не собственно адыгских народов, которые позже будут подразумеваться под именем «черкесов», а все северокавказские владения Гиреев, где был расположен один из значительных бейликов Крымского ханства, «в качестве вассалов хана беи обязаны были выставлять войско». (А.Л.Якобсон «Средневековый Крым»,- М., 1964). Как мы ранее отмечали, половецкий этноним черкес известен у запорожских казаков, ногайцев, и казахов Младшего жуза. К примеру, современные македонцы ничего общего не имеют с македонцами античности. Адыги унаследовали этот этноним от тех тюрков, которые долгое время составляли у них княжескую верхушку, впоследствии ассимилировавшись в их среде. Стоит отметить, что большинство писем, отправленных кабардинскими князьями в Москву были написаны на тюркском языке, и Мария Темрюковна также уехала в сопровождении ногайского переводчика, который владел ногайским и русским языком. Тюркский топоним «Кашхатау, Касхадаг, Кашкатав, Кашкадарья, Кашкар» встречается от отрогов Алтая до Кавказа, кашха- отметина, лысина, тау- гора. Только на территории КБР встречается два топонима Кашхатау, есть он и в Карачае. В Ставрополе лысогорск (калька)- калька с ногайского касхатау. Что касается «житницы и центра Кабарды» эта местность таковой не была. Для ясности приведем обращение группы кабардинских владельцев к канцлеру, графу А.П. Бестужеву-Рюмину с просьбой разрешить им жить на Чегеме и Шалушке, из-за неудобства земель в Кашкатове: «В кашкатов выгнаны были Салиг-Герей солтаном и года два, будучи тамо в осаде, как лошади, так и весь скот наш поморили, того ради просим ваше графское сиятельство, в Кашкатове нам жить не приказать, а повелеть нам жить на Чегеме и в Шалушке, в котором месте мы в прошлом году жили; ибо помянутый Кашкатов – место необширное и для того в том месте нам никак жить невозможно, а жительство там имели мы только в те времена, когда неприятели на нас нападении чинили, и то с великою нуждою томо дни свои препровождали». (КРО, т. II, с.130) Судя по письму кабардинских князей, эта местность больше напоминает резервацию, откуда они просили разрешения переселиться на равнину, где они вынужденно прожили всего один год, прячась в тяжелых условиях, потеряв весь свой скот и лошадей. Заметьте несмотря на то, что Кашкатау только предгорья Кавказа, но равнинный скот кабардинцев не выдержал даже этого климата. Это коснулось и степной породы кабардинских лошадей. Другой пример приводит Басиат Шаханов: «К участку «Кашкатау», находящемуся в обладании узденей Мамашевых, предъявляли издавна претензии таубии Келеметовы. Последняя попытка Келеметовых, явившихся на участок «Кашкатау», нарушить владения Мамашевых, относится к 1870 г. и повела к вооруженному столкновению между Мамашевыми и Келеметовыми, во время которого Хили Келеметов убил Измаила Мамашева, после чего Мамашевы стали владеть «Кашкатау» спокойно». ( Б.Шаханов. «Избранная публицистика», КБНИИИ. г.Нальчик, с.141, 1991г.) Выходит, что два знатных балкарских рода Келеметовы и Мамашевы устроили между собой кровавую резню, не подозревая, что это местность принадлежала третьей стороне, и являлось «житницей Кабарды». По документу 1715года границы между Крымом, Кабардой и Балкарией были точно определенны, земельные споры начались позже, с усилением Кабарды, опорой которой была - Российская империя. Свободные горские общества в этот период России были неподвластны и воспренимались как иностранцами. Как было ранее отмечено, кабардинским владельцам царская администрация доверяла сбор таможенных пошлин и других податей. Положение изменилось с обнародованием прокламаций генерала Ермолова, который практически лишил кабардинских феодалов всех привилегий. Несмотря на жесткие меры, принятые генералом, именно в его правление уравнялись права всех народов Северного Кавказа. Только став подданными России, балкарцы и карачаевцы могли предявить земельные претензии к Кабарде, которая давно была под покравительством и защитой России. «... обузданию своеволия кабардинских князей, горцы избавлены были от княжеской зависимости и им было оказано покровительство. К этому времени следует отнести начало споров жителей горских обществ с кабардинцами за право первых пользоваться осенними и весенними пастбищами на плоскости. К порождению таковых споров много способствовала устроенная тогда, так называемая передовая кабардинская кордонная линия, составленная у предгорий из цепи верхних укреплений и казачьих постов, за которой воспрещалось жить кабардинцам. ...Чтобы положить конец все сильнее и сильнее развивавшейся вражде между жителями горских обществ и кабардинцами, по поводу занятия первыми пастбищ в плоскостной части Кабарды,- которыми они хотя пользовались, но почти всегда терпя при этом притеснения со стороны кабардинцев, нередко сопровождавшаяся происшествиями уголовного характера, ...» (131, «Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа». с.12) В проекте, составленном в 1864 г. о разграничении горских обществ с Кабардой, было предложено: отодвинуть от нагорной полосы часть границ, предоставить, таким образом, горским обществам пастбища в плоскостной части, а кабардинцев вознаградить за отошедшие от них земли двумя участками так называемой кордонной земли, находящейся в их пользовании, но окончательно за ними не закрепленной. (Там же, с.12) «Наконец, в общем пользовании кабардинцев и пяти соседних обществ горских татар находятся обширные запасные земли, состоящие из нагорных пастбищ и лесов бывшего казенного Мало-Эшкаконского участка и пастбищных земель, расположенных по рр. Золка и Этока. Владение этими землями было возвращено горскому населению Кабарды в 1864г. и закреплено за ним законом от 21 мая 1889г., «до тех пор, пока означенное население будет вести себя, как приличествует верноподданным» (Брокгауз и Ефрон «Энциклопедия», Санкт-Петербург, Т. 26, 1903г. с.781) Приведем мнение российских чиновников XIX в. о вопросах землепользования в Кабарде. «При каждом домогательстве частных лиц, о закреплении во владения их земли, обыкновенно представлялось, как доказательство основательности иска, что земли, о которых они просят, уже в течение нескольких столетий считаются родовой их собственностью. Случалось, впрочем, что некоторые лица право на владение землями доказывали чисто сказочными рассказами о необыкновенном происхождении своих предков и о бывшем их имуществе». (Там же, с.6) В другом месте мы узнаем еще об одном новейшем историческом открытии. Оказывается, что столица средневековой Алании - Магас, была почему-то вотчиной кабардинцев, живших в то время далеко от Центрального Кавказа. Таким образом, аланская столица сегодня декларируется отдельными учеными в качестве столиц Кабарды, Ингушетии, Осетии. При этом каждый из них дает этимологию ее названия на своем языке. В карачаево-балкарском языке есть поговорка «Топор, построивший дом, остается на улице»; видимо забыли, что только балкарцы и карачаевцы называют себя на родном языке аланами. На сегодняшний день история на Кавказе это диагноз. Приведем мнение Кажарова: «На правом берегу Баксана стоял город Магас или Махуэгъэпс – букв. «Счастье дарящий (прокладывающий, творящий) город». Во-первых, средневековые аланы - это прямые предки балкарцев, карачаевцев и осетиндигорцев. По мнению историка А.Глашева средневековые развалины Маджара (Мазара) и есть аланский город Магас. Первая столица черных болгар на Дунае называлась Мадара, Мадар. Во-вторых, Алания и тем более ее столица никогда не были частью территории Кабарды, чтобы этимологизировать название столицы Магас с адыго-кабардинского языка. В-третьих, на наш взгляд, название крупнейших аланских городов Магаса и Архыза имеют греческое происхождение. В то время Алания находилась в тесных контактах с Византией – ее христианской наставницей. Аланская епархия была пятой по счету в списке византийской православной церкви. Первыми миссионерами и священниками в Алании были греки-византийцы, которые вели церковную службу на греческом и тюркском языках. В силу этого все христианские термины в карачаево-балкарском языке (церковь, священник, названия религиозных праздников, дней недели, месяцев и т.п.) имеют греческое происхождение. Теперь о топониме Магас. Он известен из арабских источников и являлся передачей греческого слова «Мегас» - большой, великий, сравните современный термин «Мегаполис». Схожим термином является и топоним Архыз – культовый центр Алании. Он также происходит от греческого слова «Архис» – «главный», «старший» и т.д., обозначавшего главный город (Архиполис) Алании. Это аргументируется и тем, что именно в Архызе сосредоточены аланские христианские храмы X века. Нечто схожее с лингвистическими озарениями Кажарова происходило и вокруг известного Этокского памятника, надпись на котором исследователи расшифровывали на четырех совершенно разных языках. Подобные исторические казусы часто происходят на Северном Кавказе, где исторические изыскания не вмещаются в рамки академической науки и перемещаются в плоскость «национальных претензий» и «политических ретроспектив». Говоря о стилистике Этокского памятника (стелы) прежде всего, придется еще раз подчеркнуть то обстоятельство, что вооружение, одежда, форма и стиль самого памятника говорят о его тюркском происхождении. Подобные каменные изваяния во множестве известны от гор Алтая до устья Дуная, где кабардинцы отроду не проживали. По мнению А. А. Иессена, памятник Дука-Бека можно датировать не только концом ХVI в., но и ХVII в. (А. А. Иессен «Археологические памятники КБР», с. 33-34). По мнению А. Иссена: «Это подтверждает, что некоторые тюркские племена жили в ХVI-ХVII вв. по реке Этока». (А. А. Иессен «Археологические памятники КБР», с. 33-34). Это касается и кабардинских курганов, что было отмечено в первой главе, поскольку исторической науке неизвестно, чтоб этот вид захоронений был распространен у других народов Северного Кавказа. Я также сомневаюсь, что кабардинские археологи запамятовали, что курганные захоронения -наследие тюркских народов средневековья. Думаю, что неэтично присваивать чужие могилы, учитывая, что под каждой могильной плитой покоятся люди принадлежавщие к определенному народу. К примеру, кишпекские курганы относятся к гуннам, некоторые более поздние захоронения принадлежат болгарам, хазарам, половцам и ногайцам. Любая идея подобна вирусу и способна заражать народные массы. Хорошо, если это идея созидательная, гуманистическая – разбить парк для культурного отдыха, или построить школу для сирот. Но в некоторых головах созревают бредовые, разрушительные идеи, как, например, идея национального превосходства. Идея о существовании «Имперских традиций и ресурсов» Кабарды, высказанная В.Х.Кажаровым и признанная А.Г.Кажаровым «интеллектуальным историческим прорывом» (30, с.с.285-288), и является тем вирусом, который может инфицировать определенную часть кабардинского народа, лишив ее нравственного здоровья и спокойствия. Перо только на вид кажется безобидным инструментомм. Отметим, что они не одиноки в подобных открытиях пограничных меж, есть и более ранние работы, например, П.Г.Акритаса «Древнейшее название горы Бештау» (Сборник статей по истории Кабарды», Нальчик, с.209, 1954 г.). «В случае нападения больших сил врага, черкесы все свое имущество, а так же женщин, стариков и детей отправляли в горы, где они были в полной безопасности, а сами, заняв удобные, малодоступные или вовсе неприступные естественные укрепления, наносили врагу большой урон. Но если враг располагал большой силой, и нельзя было удержаться на передовых позициях, то черкесы уходили в тыл, куда не мог приблизиться ни один враг. Следовательно, с черкесами ничего нельзя было сделать, и путь на восток оставался для турок и крымских татар ненадежным. Кроме этого, при наличии сильной и сплоченной Кабарды, преданной России, нельзя было надеяться на успешную борьбу с русскими. Чтобы устранить это препятствие, Стамбул и Крым, как показали последующие события, выработали план совместных действий против кабардинцев. Он заключался в следующем: 1.Принять все меры к тому, чтобы внести раздор в среду черкесов и тем ослабить их сопротивление. 2.Занять их неприступный тыл (Верховья Кубани, Малки, Баксана, Чегема и Черека) татарскими племенами, тем самым лишить черкесов надежного недоступного тыла и постоянно угрожать им оттуда, отвлекая их внимание. 3. Разбить черкесов территориально на несколько обособленных групп, что значительно уменьшит силу их сопротивления. Первая задача была осуществлена при помощи политики «кнута и пряника». Многие влиятельные черкесские князья, будучи подкуплены турко-татарами, перешли на их сторону, в результате чего в XVI веке и позже усилились между черкесами бесконечные междоусобные кровавые столкновения, что значительно ослабило этот когда-то сильный народ. После этого туркам и татарам уже не трудно было силою оружия подчинить себе и других непокорных князей. Осуществив первую задачу, представители Крыма и Турции взялись за разрешение второй задачи, а именно - занять неприступный тыл черкесов надежными племенами. Для этой цели в XVI веке было переселено из Крыма на Кавказ достаточное количество татарских семей, которых поселили в верховьях перечисленных рек, лишив черкесов возможности отступления в критические моменты их жизни к неприступным горам и всегда угрожая им с тыла (карачаевцы и балкарцы)» (Ук. р. с.212). Далее автор приводит одну кабардинскую легенду со слов А.О.Шогенцукова: «Установив наличие у верховьев Баксана неизвестных скотоводов, по прибытии на место один из кабардинцев был задержан, а двум другим, в том числе и князю, удалось спастись бегством. Тогда князь собрал свою дружину и пошел войной на новых пришельцев. Произошла кровавая битва. Кабардинцам не удалось вытеснить эти племена из Черекского и других ущелий. Так они остались жить в ущельях Малки, Кубани, Баксана, Чегема, и Черека.» (с.214) Были и такие близкие к фантастике версии о «десантной» инфильтрации в горы Центрального Кавказа балкарцев и карачаевцев. Кое-кто пытается, утвердить в историческом сознании кабардинцев определенные «мифологемы», в надежде на то, что они со временем могут перерасти в исторические аксиомы. В одной из своих работ Кожаров недвусмысленно излогает смысел своей деятельности: «в массовом сознании гипотезы, как правило, превращаются в очевидные факты, трансформируясь в устойчивые мифологемы. И в этом качестве они оказывают значительное идеологическое воздействие на все общенациональные проекты. С этой точки зрения не столь важно, в какой степени представление об исторической связи (адыгов – Н.Б.) с переднеазиатскими древними государствами и цивилизациями согласуется с требованиями строгой науки – гораздо существеннее то, как они влияют на процесс национально-государственного строительства» (27). Любой философ может позавидовать такому художественному умению перефразировать изречения К. Маркса – «идея становится материальной силой, как только она овладевает массами», и далее «убедить массу в истинности своих идей, и тогда ему больше не придется беспокоиться об их осуществлении, которое совершенно само собой последует за их условием». Воцарившаяся идеология постепенно становится верой, потом обычаем. Как всякая ложная догма, она нуждается в подпитке, испытывает недостаток «щекочущих воспоминаний». Ей, необходимы тени древних врагов для постоянного самоутверждения. Большая часть бед в мире происходит оттого, что люди недостаточно точно понимают, какие цели они преследуют, и к чему они могут привести. Человеческое общество состоит из ведомых и ведущих, и как правило, ожидаемая панацея ведущих - чаще оказывается ядовитым соцветием. Ели подобные публикации или хотя бы часть из них, западут в память народа, там они пустят глубокие корни, и захватят его воображение. А изменить утвердившуюся психологию толпы очень трудно. Впоследствии эти миражные гипотезы норовят подменить исторические факты. Они как раковые метастазы проникают во все слои общества. А генератором же подобных идей, к сожалению, является интеллектуальная элита, которая периодически их подкидывает народу. В вопросах «героизированного монтажа истории» национальное чувство и восприятия реального притупляется, люди как ни странно, почему-то больше всего верят предсказателям, хиромантам и т.д. Действительные аргументы истории остаются невостребованными. В данном случае ничего не поделаешь, перед славой не могли устоять и большие этносы. Порой даже умному человеку трудно устоять перед сладкой речи льстеца. Возможен и другой вариант, вызванный потребностью к декоративной смене накопившихся социальных проблем в народе, из опасения надвигающих народных волнений на общем фоне обнищания. В принципе, мы не против любых версий героического прошлого кабардинского народа, но это не должно выходить за рамки, диктуемые фактами. Впервые подобные гипотезы появились еще на заре XX века. Например, в газете «Адыге макъ», автор З.Гуанов: «Адыги на протяжении двух-трех тысячелетий были учителями человечества, стояли во главе его мудрости. Свою страну они раздвинули на севере – до России, на юге до страны арабов и Египта. На западе их земля, их наука, перешагнув Малую Азию, простерлись до страны Греция. Но всякий подъем имеет спуск: за девять столетий до рождества Христова со всех четырех сторон объявились их соперники». (Газета «Адыге макъ», №21, 1918г.) Как видите семена, когда-то посеянные, не теряют всхожесть и через столетия, на благодатной почве «империи». Один предвзятый шаг способен сделать «великое» смешным, и все же «эстафетная палочка» нашла достойных преемников. Не отстают в этом плане и представители зарубежной диаспоры; к примеру, И.Джанаток в своей книге, изданной в Турции, писал: «.... мы не считаем, что преувеличиваем, если скажем, что черкесы являются эталоном красоты человечества всей планеты, а также самым совершенным видом белой расы». («История Кавказа» Стамбул, с. 59, 1912г.) Можно восхищаться своим народом, хвалить и восхвалять его на всех углах, и, наверное, в этом нет ничего плохого, но оставьте другие народы в покое. Искусственное наращивание своего рейтинга путем принижения исторического прошлого соседних этносов – уверен, такими методами невозможно поднять исторический статус какого либо народа. Исходя из тезиса Кажарова, применительно к рассматриваемой статье получается: не столь важно, где на самом деле проходили границы Кабарды, а важно внедрить в общественное сознание кабардинцев мифологему, что границы Кабарды охватывали 2/3 Северного Кавказа, а все народы, проживающие на этой территории сегодня, имеют земельные «должки» перед кабардинцами. И важно, чтобы этот факт сыграл свою роль в будущем государственном строительстве Кабарды. В массовом сознании автор пытается внедрить тезис о том, что почти все северокавказские народы проживали на задворках «кабардинской империи». Не зря автор один из разделов своей статьи назвал «проблема северных территорий» с намеком на то, что эти самые «исторические северные территории Кабарды», по рекам Кура, Кума, в калмыцких степях, а также весь бассейн Терека, должны быть возвращены Кабарде, как и Южные Курилы, и остров Хабомаи Японии. Другой вопрос – что представляет собой понятие «историческая территория», какими хронологическими рамками следует ее ограничить? В данном случае, очевидно, что сила персональной оценки оставила на задворках историческую истину. Твердо уверен, что найдутся последователи, которые продолжат упорный поиск утерянных кабардинцами обширных территорий в горах и теснинах Балкарии и Карачая. Видимо, гораздо легче предъявить земельный иск соседнему народу, чем громадной России. «Удивительно» – писал Жан де Лабрюйер: « при всей нашей спеси, самодовольстве и вере в безошибочность нашего суждения мы сразу же теряем способность здраво рассуждать, как только речь заходит об оценке достоинств соседнего народа». Высказывание выдающего балкарского поэта К.Ш. Кулиева стали крылатыми среди многих народов мира. И только на его родине не хотят вникнуть в смысл его мудрых стихов: «Все человечество любить ты можешь, соседа полюбить сумей». Удаляться же в историю, выискивая удобные даты (к тому же спорные, как и следовало ожидать, поскольку четко указанных границ между Балкарией и Кабардой никогда не было, - Н.Б.), занятие весьма неблагодарное и бесплодное. На предложение кабардинской стороны провести границу по черте, предложенной в 1863 году кабардинской депутацией во главе с Кодзоковым, балкарцы могут задать вопрос: «А почему не по 1715 году, дате, когда кабардинцы стали утверждаться на нынешней территории, спасаясь от крымцев? Почему не принять границу, предложенную в том же 1863 году балкарской депутацией? Потому, что ее не признал Кодзоков? И как он мог ее признать, если сам был инициатором отторжения у балкарцев земель, которыми они пользовались еще до появления кабардинцев. Как писал начальник Кабардинского округа полковник Нурид, «такие границы существовали только в воображении Кодзокова». Но по истечении более ста лет Х.М.Думанов выдумал границу, которая и не снилась всему роду Кодзоковых. Эта карта напоминает один плакат из старого учебника по Истории СССР, где русский крестьянин изображен стоявшим на одной ноге на крохотном участке земли. Если этот процесс будет эволюцинировать, то следующий картограф обазначить территорию балкарцев и карачаевцев на вечных ледниках Эльбруса. В науке, пожалуй, нет ничего более антинаучного, чем стремление, что называется, загнать в заранее сконструированные схемы явно сопротивляющийся исторический материал. Мнение честных кабардинских ученых, которые понимают абсурдность выше приведенных высказываний, к сожалению, не озвучивается. Понятие этническая территория – категория историческая. Она находится в постоянной динамике, меняясь в зависимости от исторических событий в регионе. И попытка рассматривать ее как нечто статичное, неменяющееся – удел обывателя, но не историка профессионала. Этническая территория формируется различными способами. И главный из них – захват чужих территорий. Как видим, и этот способ не вполне «юридически» оправдан. Кабардинцы, как известно не имели постоянного места жительства, они кочевали по Центральному Кавказу от устья Кубани до устья Терека, кочевали и ногайцы от Днестра до Арала, причем по своим улусам. Однако они не предъявляют земельные требования Украине, Молдавии и Казахстану. Да и вряд ли подобный способ «искать корни дружбы» может вдохновить народы Северного Кавказа. «В Карачае (это касается и Балкарии-Н.Б.) до вхождения в состав России владетельные князья сами были «носителями правительственной власти», и российские власти признавали, что им до завоевания Нагорной полосы, принадлежала «суверенная власть над ними, как частью подведомственной этой власти государственной территории». Суверенная власть над Балкарией и Карачаем перешла к правительству Российской империи, и большая часть была объявлена казенной, что позволило властям свободно распоряжаться ими. В земельные отношения карачаевцев и балкарцев до отмены крепостного права в 1868г. власти не вмешивались, так как они отличались от других «аристократических» обществ Кубанской области «..порядок пользования землями и сложившееся временем право частной собственности на землю уже настолько установился в Карачае, что у карачаевского общества не возникает в этом отношении серьезных недоразумений». У других народов Северо-Западного Кавказа частной собственности на землю не было, даже у «аристократических» народов: «Поземельной собственности отдельно от своего народа князья и дворяне у черкесов никогда не имели» - писал Сталь. Чиновник царской администрации Гаврилов видел причину этого в постоянных перемещениях народов. Он писал, что из всего горского населения Кубанской области только карачаевское общество «не подверглось общему перемещению, что позволило карачаевцам возможность сохранить установившееся у них временем и обычаем право поземельной собственности; население же остальных округов, собранных из остатков различных туземных племен Закубанского края, не имело определенных прав на владение землею. Однако частная собственность на земли не сложилась у других народов, так как они не имели «самостоятельного» права на земли бывшего Крымского ханства, поданными которого они являлись. Ногайцы, кабардинцы, бесленеевцы, абазины-тапанта не имели «определенных прав на владение землей», потому что вели полукочевой образ жизни и не имели исторического «самостоятельного права на землю», так как «суверенная власть» над их территориями перешла к России от Крымского ханства (1783г.) и Османской империи (1829г.). Исследователь Леонтович, в 1882г. писал: «До конца прошлого века, т.е. в пору кочевания черкесов, обладание землей было возможно лишь в смысле временной стоянки кочевого аула и скота». «Владельцы ногайских, кабардинских, абазинских аулов не имели отдельной поземельной собственности, но феодальные права распространялись на подвластные им аулы. Поэтому российским властям для их переселения было достаточно переселить владельца, наделив его землей в частную собственность, что было представлено как «особое внимание к ним властей». (28,с.134) До прихода русских войск на Северном Кавказе земельных споров не возникало, поскольку земли было вдоволь. Известный русский бригадный генерал Иван Горич - по происхождению был балкарец. В его родословной сказано, что: «сии два брата происходят от владельцев Басиатова рода (княжеская династия Басиятов у балкарцев Н.Б.), владеющих народом балкарским, или малкарским». Да и его фамилия – Горич, является дословным переводом на русский язык национальности его предков – балкарцев, самоназвание которых «таулу» - горец, что по-русски и будет - Горич, т.е. «горец». То, что город Кизляр основали балкарцы, отмечено в сведениях Петра Ивановича Горича. В его письме в Правительствующий Сенат есть претензия на земли у устьев Терека, остров Чечень в Каспийском море и полуостров Уч. В этом письме в Сенат он пишет: «До покорения царем Иоанном Васильевичем (Грозным – Н.Б.) города Казани и до присоединения им пространства земель по сию сторону Терека и Кавказкой, что было прежде Астраханской губернией, лежавших под российскую державу, предок его Башив (балкарская фамилия Башиев – Н.Б.), по выходу из-за границы, выведя с собою из гор довольно число тамошнего народа, основал на Тереке немаловажное селение, что ныне город Кизляр, где и сам имел жительство, владея землями беспрекословно, когда еще законы российские на сей край, распространены еще не были, и каждый из обитателей того края имел в своем владении такое количество земли, сколько кто в силах был обрабатывать. Таким образом, и предок его Башив, и по нем приемник его в 6-х коленах, как-то: Кары, Пишляр, Федор, Василий и его отец Петр, а за ним в 7 колене и он – Иван Горич, владея семи землями, завели фруктовые сады». (Р.У.Туганов «Страницы прошлого», Нальчик, 1989 г.) Как мы видим, без чьей либо протекции или разрешения балкарцы переселились к устью Терека, причем кабардинцы в этом документе вообще не упоминаются. При решении вопроса о земельных отношениях нельзя абстрагироваться от такого факта, как наличие в Кабарде, Балкарии и Карачае обилия свободных земель, до установления в крае царской администрации. По свидетельству старожилов, Хабаз и Кичималка основывались три раза, селение Кенделен девять раз, Хасанья (Нартуйя), Белая речка (Акъсуу) шесть и.т.д. Как отмечали «Терские ведомости»: «Пахал и косил всяк, кто только хотел, где хотел и когда хотел» (1896 г., №86.). Однако, пользуясь тем, что царская администрация слабо разбиралась в местных условиях жизни, многие кабардинские князья обманным путем сумели получить от правительства «за особые заслуги» (думаю, что не стоит уточнять эти заслуги, Н.Б.) в потомственную собственность большие территории земли, которые ранее им не принадлежали. Затем таким же обманным путем сумели обратно продать их российской администрации на Кавказе для поселения казачьих станиц Котляревской, Пришибской, Алексан-дровской, Новоивановской, Солдатской и.т.д. Всего им было выдано из казны 45613 рублей. (ЦГА КБ АССР, ф. 40, д.8, л.162). Таким образом, сегодняшняя истерия национал-патриотов по поводу того, что кабардинский народ лишился многих своих земель на Кавказской равнине не имеет под собой ни исторического, ни юридического обоснования. Земли, даже не свои, их князья продавали по своему усмотрению, и никогда не считали, что они являются общенародным достоянием. Судя по некоторым документам в эих сделках участвовали чиновники царской администрации. «О продаже земли, передаче ее в наследство, уступке за калым не было никогда речи, и мы первые познакомили черкесов с мыслью, что землю можно превращать в деньги». (Сталь К.Ф. «Этнографический очерк черкесского народа// Русские авторы XIX века о народах Центрального и СевероЗападного Кавказа». Т.1 Нальчик, 2001. с.243) Оценив ситуацию того смутного времени, периода земельных реформ на Северном Кавказе, феодальная знать Кабарды поняла, что на этой реформе можно хорошо обогатиться. Это касается и нагорных летних пастбищ; вначале их перевели в ведение царской администрации, затем большую часть этих пастбищ привилегированное сословие Кабарды сумело закрепить за собой. В результате балкарцы и карачаевцы, которые веками пасли там свой скот, стали платить арендную плату за свои же земли, а впоследствии возникали частые споры и конфликты. Верным представляется неоднократно высказанное мнение балкарской общественности, считающей, что подобные вопросы нельзя выносить на суд широкой публики, вызывая нежелательные толки и слухи. Ландшафт, климат имеют важное значение для проживания любого народа. Как отмечает Е.Г.Муратова: «Наиболее взвешенным и методологически выверенными нам представляются оценки А.Х.Борова и К.Ф. Дзамихова, которые считают, что «с XVI и почти до конца XVIII века на Северном Кавказе сохранялась «автохтонная» система этнополитического равновесия. Ее воспроизводство обуславливалось особенностями традиционных социоцивилизационных систем народов региона: относительной устойчивостью демографического баланса и хозяйственно-культурного уклада отдельных этнических групп, более или менее привязанных к определенным природно-ландшафтным «нишам». (30, с.75) Имеется множество документов, где говорится, что кабардинцы являются жителями равнин. «...Кабарде, занимавшей в основном предгорную равнину, где свободных земель было много, вплоть до реформ». (И.Ф. Мужев «К вопросу об общественных отношениях в Кабарде в первой половине XIX в.», Ученые записки КБГПИ, Нальчик, с.139, 1957г.) В принципе этого не отрицали и сами историки адыговеды в советский период. Горы-это чуждая среда для кабардинцев. Стоит напомнить, что даже в период долгого отсутствия балкарцев и карачаевцев, они не сумели заселить и освоить эти территории. Это общеизвестный факт, который не нуждается в комментариях. Балкарцы и карачаевцы прекрасно помнят, когда и как пришли кабардинцы на нынешнюю территорию, знают это и кабардинцы. После нескольких эпидемий бубонной чумы численность населения народов Центрального Кавказа резко сократилась. В этот период и произошло заселение кабардинцами предгорных равнин. Часть балкарцев, ногайцев и осетин, живших на плоскости, ассимилировалась среди них, чем и объясняется множество балкарских фамилий среди современных кабардинцев. Это бывшие балкарские и осетинские равнинные селения: Боташево (совр. Плановское), Арык (совр. Арик), Керменчик (совр. Герменчик), Лячинкая (сов.Лечинкай), Акбаш, Алтут, Аргудан, Кызбурун, Карагач и.т.д. Все сказанное подтверждается и еще одним простым фактом, на который обратил в своих исследованиях В.М. Батчаев: полной идентичностью названий некоторых селений и местностей на равнине и в горах. Кабард. сел. Куркужин – балкарское Гюрхожан. Кабард. сел. Чегем – балкарское В.Чегем. Кабард. сел. Жемтала – балкарское Жемтала. Кабард сел. Баксан – балкарское В. Баксан. Стоит задуматься, как могло такое случиться – ведь балкарский и кабардинский языки не имеют между собой ничего общего? Ответ на это может быть только один: балкарцы, уходя с равнины, перенесли свои названия в горы, дав их новым своим поселениям. В истории известны подобные случаи. «В тоже, время, очевидно, что в современном мире соответствие этноса и языка является скорее исключением, нежели правилом». (23, с. 44). Или иначе придется допустить, что кабардинцы специально пригласили балкарцев, чтобы они дали наименование их селам. П. С. Паллас описал еще сохранившиеся постройки Малых Маджар и Больших Маджар: «В 1780 г. эти строения, частью целые, частью разрушенные, насчитывали 32 постройки. Мы обнаружили, что шесть сооружений подобны башням. Некоторые строения, сохранившиеся в целом, являются надгробными мечетями мусульманской нации, возможно, татарского происхождения». В Нижних Маджарах Паллас так же описывает «множество древних сводчатых могильников» (В. М. Аталиков, «Страницы истории», с. 158). Память карачаево-балкарского народа сохранила легенду о том, как когда-то одна их часть покинула Маджары. Судя по множеству сохранивших архитектурных памятников в г.Маджаре, это событие произошло в не столь давние времена. Есть предположение, что карачаево-балкарское название Маджара (диал. Мазара) – это и есть столица алано-болгар Магас, как и болгарский город на Дунае Мадара. Это же подтверждается и археологическими исследованиями: так, например, керамические трубы хуламского водопровода (Балкария) идентичны трубам, найденным в Маджаре. Тождество многих черт культуры народов Кавказа и тюрок объясняется не только сходством их географического положения, близким соседством и общением, но и одним общим истоком - вкладом тюркских племён в материальную и духовную культуру региона, что привело к созданию многих сходных черт в культуре, традиционных верованиях в быту, фольклоре, одежде, топонимике и т. д. В тоже время следует отметить, что карачаевцы и балкарцы единственный народ на Кавказе, который строил срубные жилища; имел свою породу лошадей, овец, коров, мулов, собак и даже ослов. Во взаимоотношениях карачаево-балкарского и кабардинского народов неизвестны случаи военного противостояния на этническом уровне, а были только столкновения владетельных феодалов. К примеру, князья Атажукины, совместно с балкарскими князьями из Чегемского ущелья однажды пытались захватить Баксанское ущелье, но его владетели – балкарские князья Урусбиевы в союзе с князьями Вольной Сванетии нанесли им поражение. На этом инцидент и претензии на Приэльбрусье были исчерпаны. Были и другие столкновения о которых мы уже писали ранее, противостояния А.Кайтукина и С.Абаева, военный конфликт чегемских таубиев с коалицией кабардинских и кумыкских феодалов. Впрочем, считаю излишним полностью идеализировать наше прошлое и впадать в эйфорию по поводу полного взаимопонимания народов, эти отношения были далеко не безоблачны. В сознании наших предков были и свои внутренние перегородки, в разные эпохи они менялись. Войны, набеги, феодальные распри и династические браки надо рассматривать с учетом временного коэффициента. Они действовали в рамках своей эпохи, правила которой были установлены их временем. Национальная принадлежность в их среде также не имела особого значения (викинги и татары в России, хазары и половцы в Венгрии, половцы в Египте и.т.д., - Н.Б.) Мы же находясь вначале XXI в., пытаемся понять, и представить их в реалиях нашего времени. С уверенностью могу сказать, что средневековые феодалы были элитным продуктом своей духовно-исторической общности: воевали с соседними народами, создавали союзы, впитывали в себя от соседей лучшее, отдавали свое. Самоизоляция любого этноса создает «парниковый эффект», губительный для его дальнейшего прогресса. Если принять во внимание, что история – это обширный опыт человечества, то прогресс – это взаимные контакты народов, в ходе которых происходит взаимная передача накопленных знаний, мудрости, культурное и техническое обогащение. Учитывая при этом долгое территориальное общение с соседствующими народами в рамках своих национальных территорий, в результате которого происходил длительный обмен опытом (разумеется, и положительного и отрицательного толка,- Н.Б.); обмен информацией, далеко опережающий частные интересы. Люди и народы расширяют горизонт восприятия мира и обретают устойчивую тенденцию выстраивать свое будущее по тому или иному приемлемому варианту с небольшой поправками лишь на национальный характер и национальную самобытность. Несмотря на некоторые расхождения укладов жизни, между кабардинцами и балкарцами национальной нетерпимости все же не было. Но почему-то в наше время считается унизительным перенимать у соседей элементы культуры, языка, эпоса, хозяйственной деятельности, еще труднее признать эти заимствования ( в фольклоре, одежде, пище, хозяйственном укладе). Научно обоснованное, исследование процессов заимствования преподнесет еще много исторических сюрпризов. В истории известны также случаи интернациональной солидарности, когда балкарцы, карачаевцы и осетины помогали кабардинцам при их вооруженном противостоянии с царскими войсками в 1804г., 1807г., 1810г., 1821г., 1824г., 1828г. (М.И.Барасбиев, «Карачай и Балкария в кавказской войне». Исторический вестник, в II. Нальчик, 2005г.) Ш.Б. Ногмов в своих комментариях к исторической песне «Каракашкатау», повествующей о нападении на Кабарду татар, пишет, что «Кабардинцы были в опасном и ужасном положении, имея мало надежды на спасение, но через день неожиданно подоспела к ним помощь, состоявшая из 2000 всадников, собранных из разных горских племен. Подкрепленные свежими войсками, кабардинцы начали действовать наступательно; они бросились с таким остервенением на врагов, что заставили их отступить и преследовали до переправы через Малку». (112, с.92). По мнению В.Батчаева, сражение произошло где-то в конце XVII века, а, судя по месту генерального сражения (Кашхатау), союзниками Кабарды могли быть прежде всего балкарцы, карачаевцы и дигорцы. Есть предположение, что это подкрепление решило исход всего сражения. В тексте песни сохранились строки, которые подтверждают нашу гипотезу. Подстрочный перевод: «Мужей храбрых головы снимались Абаева его аул тебя заставил» - «Мужей убийца многих храбрецов делил между абаевцами награбленное богатство». (114, с.67, 69) Как известно Абаевы были верхоными князьями Балкарии, и сам факт того, что трофеями распоряжались «абаевцы», подсказывает, кто решил судьбу этого сражения. По просьбе кабардинских князей в Кабарду приходил для оказания помощи верховный имам Северного Кавказа Шамиль, но, не получив должной поддержки, ушел обратно в Дагестан. (Его поддержали только Анзоровы и Шертлоковы, - Н.Б.). Очень интересные сведения сохранились в карачаево-балкарском фольклоре. В историко-героической песне «Уллу Хож» повествуется об оказании ими военной помощи адыгейцам в сражении у аула Хож. В Балкарии, Карачае и Дигории сохранилось шесть вариантов этой песни, и в каждом из них упоминается, что на стороне царских войск участвовали кабардинцы. Кавказская война внесла свои коррективы в регионе, кабардинцы были оттеснены в предгорья, балкарцы и карачаевцы оказались запертыми в горах Центрального Кавказа. И это – исторически сложившиеся реалии, с которыми надо согласиться. А.И.Барятинский подчеркивал, что «единственным средством прочного утверждения нашего (Российского) в Закубанском крае признано водворение казаков на передовых линиях, чтобы постепенно стеснять горцев и лишать их средств жизни. Нет причины щадить те племена, которые упорно остаются враждебными, государственная необходимость требует отнятия у них земель». (РГВИА, Ф.38,оп. 30/286, св. 866, д.2,117.) Подобные территориальные притеснения царской администрацией известны на всем Кавказе. Такова суть происшедшего в годы правления на Кавказе генерала Ермолова. Однако некоторые историки, умалчивая обо всем этом, изображают дело следующим образом: балкарцы и карачаевцы якобы населяли со дня своего существования только вершины снежных гор, а с завоеванием Кавказа русскими войсками, новые власти, неизвестно по какой причине воспылав любовью к ним, стали раздавать им кабардинские земли, при полном согласии своих князей, которые сами щедрой рукой дарили обширные территории балкарцем и карачаевцам. Уместно было бы спросить: а где они, эти обширные территории? В тесных ущельях Балкарии и Карачая, захваченных вероломными жителями гор? Или они были раньше шире? Насколько такой подход согласуется с научной объективностью и моралью, судить читателю. Мы же пытаемся дать анализ происходивших событий на Центральном Кавказе, начиная с того периода, который предопределил на многие века этническую карту края, что позволит прояснить многое и в нынешней ситуации. Земля для карачаевцев и балкарцев много значит, и ей знали цену. В горах использовался каждый удобный клочок земли - сенокосы, пашни и пастбища. Необходимо отметить, что даже царская одминистрация не смогла убедить балкарцев и карачаевцев отказаться от частной собственности на землю. И на сегодняшний день, пофамильно известны земли бывших владельцев урочищ и пастбищ, начиная от Тащлы-тала до Зеленчука. Это известно было еще в XVIII веке: «Земельные отношения горского поселения отличаются необыкновенной, прочною и точною выработанностью. Каждый горский хозяин знает твердо, из рода в род, какой бугор и до какой рытвины кто пашет, из какого леса и сколько дубов кто вправе рубить, сколько дней и какие именно дни может тот или другой хозяин держать воду на своем сенокосе или огороде». (Е.Марков «Очерки Кавказа», с.61) Видимо, стоит напомнить о земельном «должке» КБР перед Карачаем. Как мы помним, этот вопрос, поднимался в последний раз в 20-е годы прошлого столетия. Интересно, знает ли Кажаров, чем это кончилось. И почему карачаевцы вдруг напали на Каменомост и Сармаково? Любую историю можно переиначить. Можно выделить ее яркие страницы, другие нелицеприятные, затушевать, чем, кстати, и занимаются многие историки-идеологи ИГИ. Любая наука не стоит на месте, и многие ее закостенелые догмы устарели и требуют радикального пересмотра. Принимая любое свидетельство хронистов на веру, мы часто получаем ложное представление о минувшем. Как правило, исторические события чаще всего бывают описаны с одной стороны, и беспристрастность сведений требует доказательств. Но при этом не надо увлекаться мифическими, имперскими идеями, результат может быть диаметрально противоположным. В стране давно нет железного занавеса, возможности паутины Интернета неограниченны, большой доступ к первоисточникам помогает выявлять совершенно новые сведения о прошлом народов Серного Кавказа. Знать и любить историю своего народа, Родины – это явление нормальное, и не должно повлечь за собой неприязнь к другим народам. Каждый из нас несет из глубин прошлого в будущее свойства своего народа со всем имеющимся багажом наследия. Главное - понять, что любой народ должен знать, понимать, чтить и ценить свою историю, и уважать чужое. А тот, кто пытается подклеить к прошлому своего народа новые страницы, заполнив их с помощью собственного раскованного воображения, похож на худородного мещанина, подделывающего дворянские грамоты. Неизбежное разоблачение фальсификаций не прибавит славы самому благородному роду. Даже если эта фальсификация предпринималась с самыми благими намерениями или была плодом союза искреннего заблуждения с невежеством. Как известно, в истории России не было более продолжительной войны, чем РусскоКавказская, эпизодически длившаяся с XVIII по XIX век. Но здесь возникает следующий вопрос. Если считать, что Кабарда с 1557 года входила в «военно-политический союз» с Россией, занимая на Кавказе территорию «от моря до моря» и будучи «малой империей», держа все горские народы под своими игом, как считают современные кабардинские историки Кажаров, Бгажноков, Унежев, спрашивается, с кем и зачем тогда воевала Россия сто лет на Кавказе? И почему одной из жертв этой войны оказался ее давнишний «военно-политический союзник», веками «владевший» всем Кавказом и населяющими его народами. Сегодня у многих может сложиться впечатление, будто наши прадеды просто-напросто оказались слабыми, беззащитными народами, не умевшими защищать свои неприступные крепости в горах. Забравшись на ледники, бродили жалкими родовыми остатками, пугаясь всего и вся. Но это наивно и смешно. Остается загадкой вопрос о пастбищах: на каких ледниках можно было содержать такое количество скота? Балкарцы и карачаевцы по статистическим данным из всех народов Северного Кавказа имели наибольшее поголовье сельскохозяйственных животных. (Карачаево-балкарском народе было 43748 лошадей, 184224 голов крупно рогатого скота, 739811 овец, 6834 ослов. Сравнивая скотоводство горских обществ с таковым в других округах Терской области, видим, что горцы имели больше крупного рогатого скота, чем Грозненский округ в 1,7 раза, Владикавказский – 3,4 раза, Хасавюртский -1,8 раза и Кабардинский – 1,3 раза; относительно овец – соответственно в 8,3 раза, 6,6 раза, 3,3 раза и 3,5 раза. Данные 1899г.) Общеизвестно, что самыми вольными, свободными народами являются жители гор, будь то шотландцы, швейцарцы, кавказцы или афганцы. Подобная логика исторических событий должна вызывать у всех северокавказских народов чувство глубокого уважения и благодарности к России, освободившей их от «многовекового ига Кабарды», запоздалый военный гений которой проявляется сейчас в формах, веселящих читателя. И почему, утверждая свои геополитические права на Кавказ, Россия «по ошибке» заключила КучукКайнарджирский (1784г.) мирный договор с Турцией, а не с Кабардой, остается пока величайшей загадкой истории. В научной терминологии часто встречаются странные высказывания, как например, «история творит историю», «экономика должна быть экономной», не имеющей вроде бы, с одной стороны, никакого отношения к познанию истины, а с другой – вроде бы заключающий в себе глубочайший, недоступный человеческому разуму смысл естественности происходящих процессов, реальное прикосновение к которой представляется прямым посягательством на канонизированную в веках истину. Можно не придавать значения таким ученьям, но в тоже время отметим, что в ней заложено обелительное начало не кем непризнанных гениев. Вот и приходится нам наблюдать, как раскачивают некие личности исторический маятник на качелях субъективной логики, возносясь на невероятные метафизические вершины и обрушиваясь в бездонные пропасти объективного незнания и миражного заблуждения, критическая амплитуда которых зашкаливает за гранью фантастики. III Историческая справка Справка подготовлена в целях уточнения территории проживания кабардинцев в XVIXVII веках и процесса вхождения Кабарды в состав Российского государства. Данная тема требует точного и объективного освещения одного вопроса,- времени сложения современной этнической карты центральной части Северного Кавказа. Составлена справка на основе книги историка кабардинского происхождения В. Н. Кудашева «Исторические сведения о кабардинском народе» (издана в 1913 году, в Киеве, к празднованию 300-летия царствования дома Романовых). Использованы также сведения из двухтомного сборника документов «Кабардино-русские отношения в 16-18 вв. (1957г., который был издан к 400-летию присоединения Кабарды к России; в тексте - КРО), и некоторых исследований русских и кабардинских историков. До сих пор, несмотря на большое количество работ, посвященных этим взаимосвязанным темам, полной ясности нет, и в первую очередь - по причине необъективного освещения их учеными, менявшими свою точку зрения в зависимости от конъюнктуры и пожеланий властных структур КБР. Так, например, с 1957 года до 1990 г. кабардинские историки в один голос утверждали, что Кабарда присоединилась к России в 1557 году, при Иване Грозном, по инициативе князя Темрюка Идаровича, и что кабардинцы в то время проживали на нынешней территории. Но после начала «перестройки», решив, вероятно, что такое присоединение не престижно, многие из них стали называть другую дату, весьма далекую от первой – 1822 год. Ныне же вновь утверждается прежняя дата, в связи с намерением вскоре широко отпраздновать 450-летие вхождения Кабарды в состав России. О чистоте науки в этом случае речь не идет, все диктуется неким политическим расчетом. Но даже при таком подходе опираться на произвольно интерпретированные сведения не следует, по причинам, вполне понятным любому трезвомыслящему человеку. IV Золотая Орда, Кымское Ханство и Ногайская Орда «Исчезновение эффективной власти в Орде не сломало связей среди бывших составных частей Золотоордынской империи», - пишет известный американский историк Э. Кинан. Далее он отмечает: «Однажды возникшие, они создали крепкий союз, который не только доминировал в Степи, но и определял в значительной степени всю восточно-европейскую историю». По мере становления России, возрастала ее политическое, и экономическое влияние. Е.Дугин: «Ареал распространения одной из самобытных ветвей христианской цивилизации, веками тяготеющей к Востоку... Национально-культурная многоликость России – это и особенности складывания огромного государства путями слияния, добровольного вхождения, насильственного захвата близлежащих территорий и вековое сожительство различных народов, традиций, культур, религий во многом с уникальным опытом взаимовлияния и взаимообогащения». Нельзя сказать, что этот процесс был совсем уж безболезненным, но часто результат оправдывает методы, как бы он не был достигнут. Надо дать должное - Московское княжество сумело вновь соединить осколки некогда могущественной империи Чингизхана от Сибири и Северного Китая до Восточной Европы. Следует отметить, что Московское княжество (Залеская Орда) была лояльна к Золотой Орде, от которой первым отпала Тюмень (1428 г.), затем Крымское, Казанское (1438 г.), Ногайская Орда и Астраханское ханства. Дольше всего союз с Ордой поддерживала Москва. До взятия Казани великие московские князья, не имели права называть себя царями. С завоеванием «Татарского царства», как отмечает С. М. Соловьев: « Явился, наконец, царь на Руси». В первой половине XV века крымские татары основали свою династию, независимую от Золотой Орды, и создали самое мощное государство из тех, что образовались на обломках Золотой Орды. Основателем династии крымских ханов Гиреев стал Хаджи-Давлет-Гирей. Он был потомком родного брата Батыя, Туга-Тимура. Этот период Крымского ханства совпал с наивысшим могуществом Османской империи. В 1454г. крымский хан встречается с командующим османским флотом Демир Кяхьей, через которого было заключено соглашение о дружбе с султаном, открывавшее доступ османам на принадлежавшие Крымскому ханству территории полуострова. Султан Мехмед II (Завоеватель) направляет в Крым войска под командованием опытного военачальника, великого визиря Гедик Ахмеда. Высадивший близ Кафы десант насчитывал до 70 тыс. войска, прибывшего вместе с лошадьми, пушками и всем необходимым для ведения боевых действий на 180 галерах, 3 малых галерах, 170 грузовых судах и 120 судах, приспособленных для перевозки лошадей. Войско вступило на берег 31 мая 1475г., осадив Кафу с применением артилерии, в течении короткого времени турецкие войска захватили все генуэзские крепости на Азовском море и восточном черноморском побережье. Крымский хан добровольно присоединился к Турции, обеспечив себе тем самым устойчивые отношения с султаном. Менгли-Гирей признал над собой верховную власть османского султана. «Помимо владений на полуострове в его территорию вошли земли населенные ногайцами: Восточный ногай, Западный Ногай (Едисан), Буджакская Орда (часть Бессарабии), Кубань и Черкессия» (147,с.162). Независимость Крымского ханства от Орды отстоял Менли-Герей. Походы на Крым, возглавляемые ханами Большой Орды следовали один за другим. Союзник крымского хана московский Великий князь Иван III отправлял отряды для совместных действий в 1485 и 1487гг. Известно, что в 1491г., когда ханы Сеид Ахмед и Шиг Ахмед в очередной раз двинулись в Крым, в тылу у них оказались подошедшие на помощь крымчакам 60-тысячные полки под командованием князей Петра Никитича Оболенского и касимовского царевича Сатилгана. В 1502 г. Менгли-Герей нанес войскам Орды ряд сокрушительных ударов, практически положив конец ее существованию. Союзнечиские отношения Крымского ханства с русскими княжествами закончились с правлениями Ивана III и Менгли-Герея. Бывшие территории Золотой Орды: Междуморья, Северный Кавказ, Донские степи в тот период, входили в состав Большой Ногайской Орды. В 1436-1437гг. ее ханом был Уллу Мухамед, 1438-1459гг. царствовал Кичи-Мухамед, с 1459 по 1465г. правил Махмуд, сын Кичи-Мухамеда. С 1465 по 1481г. Ордой правил Ахмат-Хан. После его смерти Большая Орда была поделена между его шестью сыновьями на три орды и ряд мелких улусов. Напомним так же, что хан Ахмат был убит крымским ханом Менгли –гиреем, за что был щедро одарен московским княжеством. В начальный период, после распада Золотой Орды Крымское ханство и Ногайская Орда придерживались русской ориентации. В ходе борьбы за разную ориентацию внешней политики в Ногайской Орде произошел раскол в 1556г. «1. Большие Ногаи, где восторжествовала ориентация на Москву и где победил Исмаил и его потомки, сохранившие за собой основной массив Ногайской территории. 2.Малые Ногаи, или Казыев улус (во главе с мурзой Казимом), который увел часть ногайцев в степи бассейна Кумы и Маныча, т.е. в предгорья Северного Кавказа, и стал ориентироваться на Крымское ханство и Турцию 3. Алтыулский улус – крайне южный участок владений Ногайской Орды, граничивший со Средней Азией в Закаспии, отделившийся от Больших ногаев и давший начало каракалпакской нации» (143,с.163) Долгое время Ногайская орда оставалась в дружественных и даже в союзных отношениях с Московским государством. Москва со своей стороны, поддерживало Орду и политически и экономически. В 1600 г., после прекращение династии Исмаила и обострения национальных противоречий в Прикаспийском регионе привели к уходу ногайцев в Прикубанье и в район Северной Таври, т.е. в сферу влияния и на территорию Крымского ханства и Турецкой империи. В начале XVII в. Ногайская Орда перестала быть союзным России государством и перешла в стан противников России, утратив одновременно и свое государственное и отдельное, независимое национальное развитие. Ногайская Орда и Крымское ханство отличались от остальных татарских государств, возникших на развалинах Золотой Орды, численностью своей армии. Например, ногаи могли выставить войско в 120-140 тыс. человек, Крымское ханство 70-90 тыс. (143, с.162). «Наибольшее число войнов Крымского ханста, зафиксированное источниками – 250 тыс. человек» (148, с.43). Говоря о людских ресурсах Большой Орды, А.Д. Гераклитов в своей работе «История Саратовского края в XVI - XVIIIвв.» писал: «В первой половине XVI века она могла без труда выставлять до 300 тысяч воинов. О военной силе небольшой части Орды свидетельствует число войск князя Юсуфа, который мог один снарядить 120 тысячное войско» (144, с.111). А если учесть, что за их спиной Крымского хана стояла Турция, одна из самых могущественных империй того времени, регулярная армия, которой доходила до 200 тыс. человек. Следует отметить взаимоотношения Крыма и Запорожской сечи. Казаки черкасские долгое время была союзником крымских ханов. Альянс заключенный между татарами и Запорожской Сечью приносил большую прибыль в виде военной добычи. Известны совместные походы в Польшу и Бессарабию. С.Я. Козлов пишет: «В прежние времена запорожцы с татарами не раз принимали участие в совместных военных действиях... В мае 1648г. объединенное казацко-татарское войско одержало знаменательную победу над поляками под Желтыми Водами, где гетман отдал после битвы всех пленников татарам, а хану – обоих захваченных в плен гетманов – Потоцкого и Калиновского» (147, с.168). В этой главе мы описали политическую ситуацию сложившуюся на юге после развала Золотой Орды. С какими силами пришлось столкнуться народам Северного Кавказа в XVXVII вв. Как мы видим, венный потенциал Крымского ханства и Ногайской Орды был очень высок, ясно и то, что народы Кавказа не в состоянии были противостоять им. Феодальные образования расположенные на открытых пространствах Северного Кавказа оказались в вассальном положении от них. Независимость сохранили только жители высокогорной части Кавказа. V Казаки Северного Кавказа Первые сведения о казаках на Северном Кавказе относятся к XVI веке, но есть предположение, что они появились намного раньше. Это были гребенские казаки. В истории считают, что они селились на гребне гор (отсюда и название – гребенские). Г.В. Губорев пишет: «Гребенские казаки - на современном языке «горские казаки», название сохранившееся до недавнего времени за теми казаками, которые в XVI в. пришли на нижний Терек из гор-гребней» (150, с.149). Очевидно, это вариант народной этимологии. В середине XVIII в. русский генерал А.И.Ригельман записал с их слов, что до переселения они жили, «по объявлению гребенских старожилов, за Тереком в самой нынешней Кабарде и в части Кумыцкого владенья, в Гребнях, в урочище Голого Гребня (КашхатауН.Б.), в ущелье Павловом и в ущелье Кошлаковском и при Пименовом Дубе»; другая их часть «в Черкассах были, по объявлению тамошних, и жительство имели двумя деревнями, а именно, одна в большой Кабарде при устье реки Газы (Хазны-суу), впадающей в реку Урюф, а оная впадает в Терек с левой с левой его стороны, и назывались Казаровцы; друга – в Малой Кабарде ж, в самом ущелье Татар Туповом, которое урочище состоит близ реки Терека и ниже, впадающей во оной, речки Акс с левой же ее стороны» (А.И.Ригельман «Летописное повествование о М. России»). Польский монах Матвей Меховский в начале XVI в. писал о гребенских казаках: «... у русских называются по имени народа Пятигорские черкасы, то есть, приблизительно, Черкассы Пяти гор. Среди этих же гор живут козарские племена, которые, по словам (...) моравской, легенды, обращены были в веру Христову святыми братьями Кириллом и Мефодиев» (150, с.150). О тех же горских казаках или Пятигорских черкасах писал современник Матвея Меховского, Сигизмунд Герберштейн: «Русские утверждают, что это христиане, что живут они независимо по своим законам, а церковную службу выполняют на славянском языке, которым они, собственно говоря, и пользуются главным образом в жизни», речь идет о гребенских казаках. Л.Толстой неоднократно отмечал, что терские казаки были билингвами, свободно владели двумя языками, русским и татарским. Русский историк Болтин писал о Пятигорских казаках или черкасах: «В 1380 г. после битвы на Куликовом Поле казаки поднесли князю Дмитрию Донскому икону, принесенную ими с гор (Гребенская Божья Матерь)» (150, с.151). С усилением агрессии Османской империи и Крымского ханства, гребенские казаки ушли из предгорий на равнину за нижнее течение р.Терек и на западный берег Ахтубы, где они указаны в 1732г. на карте Делиля. В 1732г. гребенские казаки с Ахтубы зачислены были в служилый состав Царицынской Линии Волжского казачьего Войска. В 1770г. вновь переселились на берега Терека, которые дали первые кадры Горско-Моздокского полка. Оставшая часть вместе с Астраханским казачьим Войском до 1786г. несли службу на Азовско-Моздокской Линии, после чего тоже переселились на Терек и положили начало Первому Волжскому казачьему полку. Коренные Терские гребенцы начали службу Ивану Грозному в 1577г., который велел им служить свою службу государеву, беречь новую свою «кабардинскую вотчину». Казаки стали на Северном Кавказе строить крепости, так называемые «крепкие города». С этого периода времени в русской армии считалось старшинство Кизлярского полка. Тогда же царь признал за ними право на берега реки Терек. С 1860г. гребенцы числились в составе Терского казачьего Войска. Происхождение казачества тема обширная и очень интересная, но рамки нашей работы не позволяют ее полностью раскрыть. Мы изложим ее вкратце. В истории часто пишут, что казаки это беглые безземельные панские холопы, кабальные люди, крепостные и беглые рабы, которые собирались ватагами, ютились в прибрежных местах и промышляли «чем бог пошлет». В свое время это опровергал русский академик Озношин. Исторические очерки на страницах «Донских Ведомостей» в 1876-77гг. он писал: «Басня переданная Броневским о беглых московитах, основавших донское казачество, не имеет основания и не выдерживает ни какой критики. В XVв., в момент появления казаков на Дону, Днепре и.т.д., в России не было еще крепостного права и всякий мог переходить с одного места на другое. Предположить, что беглые были исключительно преступники, тоже нет основания. Какое число преступлений надо было совершить, чтобы образовалась целая масса, целые тысячи преступников, где то случайно увидевших друг друга, сговорившися бежать куда то в неизвестные страны, к неизвестным народам и, явившись на место, сейчас же сумевших проявить ум, сметливость, отвагу, приобрести оружие, составивших правильное общество (беспощадное для преступников в их среде), управляемое вечами с грамотеями, умеющими писарями. Все эти предположения одна фантазия» (150, Т.1,с.89). В исторической науке неизвестно, чтобы из преступников образовался целый народ, при этом, чтоб они создали такие структуры как армия, с выборными походными атаманами, суды со своими законами. Вполне демократическое устройство общества для тех времен. Следует напомнить, что казаки имели специфический хозяйственный уклад жизни; самобытную одежду, культуру, пищу, жилищное строительство, религию, законы, ментальность и.т.д. Что касается беглых людей, то казаки их считали пришлыми инородцами, редкий случай, когда их принимали в казаки. Считаю, что казаки являются древним народом, в генезисе которых участвовали славяно-тюркские племена: черных клобуков, ковуев, берендеев, бродников и южных славян. Об этом писал еще Карамзин. Пренебрежительное отношение к истории казаков, возможно, возникла в XVIв. исходит, наверное из дипломатической переписки русского царя и султана Турции. В 1584г. в статейных списках русского посла в Турцию говорится о нападениях терских казаков на «турские отряды», в этих документах русский царь Федор Иванович дипломатически снимает себя ответственность за лихие деяния казаков. «А ныне людей государевых на Тереке нет, а живут на Тереке воры беглые казаки без государева ведома. А сее весны государь наш писал в Астрахань к воеводам, чтоб сыскали накрепко тех всех казаков, которые Волгою приходят в Терку... А ныне то яз донесу до государя своего, и государь наш того больши заказ крепкой велит ученить, чтоб на Терке казаки не жили» (КРО, т.1, с.36) 1585г.марта 11. - Из отписки русского гонца в Турцию Б.П. Благова в Посольский приказ о приеме его крымским ханом Ислам-Гиреем и об отпуске в Малую Азию к паше Осману. «...А которые люди на Терки жили, и тех людей ты, государь, велел давно с Терки свести, а то нечто ныне живут на Терки воры, беглые казаки, разбойники, и тех воров кому унять. И царь, государь, говорил мне холопу твоему. – То де я и сам ведаю, что на Терке и на Волге и на Дону живут казаки воры, беглые люди, не по твоему государеву веленью» (Там же с.48) В те времена набеги были обычным явлением, казаки тоже не упускали случая совершить удачный поход. Однако это не касается Крыма и Порты, они находились на государевой службе и без ведома царя они не имели права нападать на отряды султана. В грамоте царя Ивана Федоровича (1591г) кабардинскому кн. Мамстрюку Темрюкову говорится об участии терских и астраханских казаков в походе на кумыкского шамхала. В грамоте 1632г. об охране и содержании кабардинских князей «больше всех иных мурз». «Воеводам нашим, которые ныне на Терке, и иным воеводам и приказным нашим людем, которые впредь на Терке будут, Келмамбет мурзу да Илдар мурзу Куденековичей от недругов их оберегали, и честь и береженье к ним держали больше иных мурз, и недругом их не подавали, чтоб недруги их обиды и насильства никоторого им ни чинили, чтоб эти мурзы, будучи под нашею царьскою высокою рукою, ни от кого в обиде не были» (КРО. Т. I, с.150). Челобитная мурзы Муцала Сунчалеевича Черкасского, поданная в Терской приказной избе, о выделении русских служивых людей (казаков) для охраны его кабаков при переводе их на р.Сунжу (1643г.). «Да и наперед, государь, сего, как мы с кабачишками своими жили от Ондреевы деревни и в дальних местех в Кабарде, и тот, государь, Ондреевской Казаналп-мурза з братьею, пришод войною в Кабарду, убили дядю моего Клыча- мурзу Черкаского и узденей наших многих побили и в полон побрали, и хотели кабачишка наши до конца разорити, и нам, холопам твоим, всем от их разоренья вконец погибнуть. Милосердный государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Руси, пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, мне пожаловать, дать для выводу ис Кабарды кабачишков своих своих государевых ратных людей. И как я, холоп твой, кабачишка свои устрою, и тут вели, государь, устроить острожок с своими государевыми ратными людьми, покаместа я, холоп твой, твоих государевых непослушников приведу под твою царскую высокую руку, и вели, государь, се мое челобитье отписать к себе, государю, чтоб нам, холопем твоим, от их похвального розоренья вконец не погибнуть и кабачишкам нашим не быть в разоренье. Царь государь, смилуйся, пожалуй» (КРО. Т. I, с.240). В 1644 году калмыки совершили набег на Кабарду, на помощь кабардинцам пришли терские казаки. «И как де, государь, Урлюк-тайса с ратными своими людьми пришли в Кабарду на черкаские кабаки, и черкасы де Малого Ногаю татаровя начальных их тайшей и их калмыцких людей побили, а достальные де калмыцкие люди с того бою побежали врозь. И на Куме де реке наехали на них терские ратные люди, и они де, калмыцкие люди, с ними бились. И на бою де их, калмыков, терские ратные люди многих побили и разгоняли, а их, Мудалейка с товарыщи, взяли живых» (КРО. Т. I, с.244). В 1645г – Челобитная кабардинского мурзы Камбулата Черкасского, поданная в Посольском приказе, о выделении ему терских служивых людей для охраны полевых работ.(там же с259). В томже году, челобитной кабардинского мурзы Канбулата Пшимаховича Черкасского говорится об ограблении его и его людей гребенскими казаками (1645г.) «Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьет челом холоп твой Канбулатка-мурза Черкаской. Жалоба, государь, мне твоей государевы отчины Терского города на гребенских атаманов на Ивана Ларионова да на Курдюка Иванова, да на ево Курдюковы станицы на казаков на Байтерека да на Евлаша с товарыщи. В прошлом во 151-м году ехал я, холоп твой, ис Кабарды в твою государеву отчину в Терский город. И как я, холоп твой, буду против казачья городка Науры, и тут я, холоп твой, заночевал, а те атаманы Иван Ларионов да Курдюк Иванов и казак Байтерек да Евлаш были в том городке. И собрався, государь, оне, Иван Курдюк, с казаками своих станиц и с-ыными с такими ж ворами, и пришли на меня, холопа твоего, безвестно ночью и меня погромили: что было лошадей и служивой всякой рухляди, пансырей и шапок мисюрских и саадаков у меня, холопа твоего, и у осьми человек узденишек моих, то все пограбили, а меня, холопа твоего, хотели убить досмерти. И я, холп твой, сам восьмь с узденишками ушол от них пеш душею да телом, а девятого, государь, лутчева моего узденишка на том погроме убили досмерти.....» (КРО. Т. I, с.256). В истории известен один анекдотический случай о котором пишет А.А.Каспари: « Вскоре, после того как образовался моздокский полк, вспыхнула первая турецкая война. Несмотря на то, что новые станицы только еще устраивались, строевые казаки ушли в поход. Дома остались только старики, женщины и дети, да еще легионная команда – нечто вроде милиции. Кабардинцы, не упускавшие случая посчитаться с русскими за Моздок, решили воспользоваться беззащитностью новооснованностью казачьих станиц и уничтожить их. Соединившись с татарами и турками они кинулись на станицу Науру, почему-то казавшую им самою слабою из всех пяти станиц моздокского полка. Скопище нападавших, по мере приближения к Тереку, возрастало до восьми тысяч... 10 июня 1774 года они накинулись на беззащитную станицу. Каково-же было удивление диких войнов, когда они увидели, что большинство защитников Науры – женщины. Казачки в красных сарафанах пестрели всюду, куда только кидались нападающие. Ни жужжанье кабардинских и турецких пуль, ни свист татарских стрел, ни отчаянное гиканье диких наездников не пугали этих героинь. Они дрались серпами и косами, перевозили на своих плечах пушки с одного места станичного вала на другое, где особенно сильно напирали осаждавшие лили на них с валов кипящую смолу, кипяток и даже, за неимением другого более подходящего материала, опрокидывали котлы со щами, которые готовили для еды. Все приступы были отбиты, а эти приступы продолжались в течение целого дня... Все осаждавшие Науру скопище быстро снялось с места и беспорядке ушло прочь. Память о наурской защите долго жила на Тереке. Если казаку попадался кабардинец с обожженным лицом, последнему непременно задавался вопрос: «не хлебал-ли он в Науре казацких щей?» Создалось даже особое присловье о том: «как Кабарда пошла воевать, да не управилась с казачьими бабами». Казачкам, участвовавшим в защите станицы, были пожалованы государынею медали» («Покоренный Кавказ». С-Петербург, 1904г. С.176-177). Пока Кабарда ориентировалась на Россию терские казаки поддерживали ее во всех конфликтах. Естественно они участвовали в кавказской войне, поскольку казаки были на государевой службе и обязаны были выполнять свой воинский долг. В обязанности, которых входило: защищать возникающие города и деревни, охранять ясачные племена от их противников, усмирять окраинные народы и мятежи, участвовать в сборе ясака, сопровождать послов в крупные центры и.т.д. «Сведущий лицемер или замысливший козни враг могут представить несведущему ложь в обличии правды и обрядить губительное в одежды благоразумия. Мы приведем этому объяснения, не проникнутые лестью, не подверженные пристрастию, не разбавленные ложью и не подпорченные двуличием и измышлениями. Зовет нас к этому не страх и не корысть, и движет нами не честь и не сочувствие. У нас нет иной цели, чем желание высказать требуемую правду и истину» VI Сведения о первоначальной территории кабардинцев Кабардинцы стали известны русской дипломатии в середине XVI века под названием «пятигорские черкассы». Но дело в том, что топонимическое определение «пятигорские» не подразумевает проживание кабардинцев в XVI веке в районе современного г. Пятигорск, Ставропольского края (здесь кабардинцы жили, но гораздо позже). Термин «пятигорье» применялся и совсем в другом регионе Кавказа – Причерноморье. Этому есть следующие доказательства, основанные на сведениях путешественников, историков, дипломатов того времени. Приведем всего несколько примеров: 1. Джорджио Интериано. В 1502 г. в сведениях этого итальянского путешественника, географа и этнографа сказано: «В это время черкесы (кабардинцы) занимали восточный берег Азовского моря». 2. Мартин Броневский. Видный польский дипломат и государственный деятель, дважды побывавший в Крыму, пишет: «Что же касается Тамани, находящейся на самом краю Тавриды и смежной с обширной областью пятигорской, которую Птоломей и Страбон называют Колхидою...». В главе «Пятигорская область и ее жители» он также пишет: «Область пятигорцев, или Колхида...». Иными словами, имеется в виду территория, смежная с Абхазией. 3. Жан Шарден. Французский дворянин, посетивший в 1672 году Кавказ по пути в Персию и написавший работу «Путешествие господина дворянина Шардена в Персию и другие восточные страны». Он также описывает «пятигорскую страну»: «От пролива Палус Меотийского (Приазовье) до Мингрелии тянутся на шестьсот миль гористые холмы. Эти горы очень красивы, покрыты лесами и населены черкесами. Турки называют эти народы «черкесами» или «керкесами». Древние называли их общим именем зиги, а также жителями гор; это соответствует определению «ченж даги», которое некоторые восточные географы дают этому народу, т. е. «пять гор». ...Корабли из Константинополя и Кафы, идущие в Мингрелию, бросают на своем пути якорь во многих местах на этих берегах...». На основании этих и других сведений можно констатировать тот факт, что топонимическое определение «пятигорские» относилось к западной части Кавказа районам современного Краснодарского края и Абхазии. Морское судоходство в районе современного г. Пятигорск, Ставропольского края, немыслимо по понятной причине. В конце XVI века, по каким-то неясным причинам, часть адыгов – кабардинцы, покидают западнокавказское Пятигорье. «В первой половине XVI века кабардинских поселений в Приазовье уже не было, - пишет А.М.Некрасов. Сохранившиеся реестры доходов и расходов всех османских владений в этом районе в 1542 г., позволяют сопоставить по некоторым пунктам бюджет колоний начала 40-х годов XVI в. Один из таких показателей - доходы с местностей Западного Кавказа... В начале октября 1545г. в Крым прибыл русский гонец Беляк Кийков. Он сообщил в Москву, что «царя в те поры в Крыме не было, ходил на Черкасс на дальних на Хабартку на Пятигорских, и стоял в те поры идучи назад из Черкасс у перевоза против Керчи, затем что было возити нельзе, ветры великие». Таким образом, Сахиб-Гирей дважды за один год был в походе на адыгов- весной и осенью 1545г., в первом случае на западных адыгов(«ближних Черкасс»), во втором – на кабардинцев.... Некоторое время спустя, согласно рассказу Реммал-ходжи, В Крым приехал кабардинский правитель по имени Элбозду, имя этого князя хорошо известно по русским источникам. Кабардинский князь, по его словам, потерпел поражение в борьбе со своим двоюродным братом и вынужден был бежать из Кабарды. Теперь он обращался к хану с просьбой помочь ему вернуться к власти. Сам Элбозду вызвался быть проводником. Воспользовавшись случаем, Сахиб-Гирей вновь собрал войско в 60-70 тыс. человек, включавшие и янычар, и двинулся через Азов степями на Кабарду. Элбозду выбрал для нападения удобный момент – приближалось время жатвы, когда, как он рассказал, множество кабардинцев приходит под охраной войнов в определенный район собирать урожай. Кроме кабардинцев, сообщил князь, в этой местности собирают урожай со своих полей и люди племени бужадук. Речь идет о западноадыгском племени бжедугов. Около восьми дней потребовалось крымскому войску, чтобы дойти до указанной Элбозду местности. Кабардинцев удалось застать в расплох, но бжедуги, насчитывавшие 10 тыс. человек, узнали о нападении заранее и решили пойти на хитрость – начать переговоры с ханом, а ночью напасть на крымский лагерь. Войско Сахиб-Гирея расположилось, по словам Реммал-ходжи, у реки Белх. Свой план бжедугам осуществить не удалось, так как хан с помощью Элбозду разгадал замысел. Ночная атака на лагерь Сахиб-Герея закончилась разгромом бжедугов, хотя Реммал-ходжа особо отмечает их стойкость и отвагу. Как нам известно из сообщения русского гонца, возвращался СахибГерей через с войском и пленными через Темрюк и Керчь, а значит, через западноадыгские земли, которые почти наверняка вновь подверглись разорению. Итак, 1545г. был нанесен сильный удар как по западным адыгам (жанеевцам и бжедугам), так и по кабардинцам» (52, с.108) Из этого сообщения можно сделать следующий вывод, что в XVI в. кабардинцы уже откочевали из районов Приазовья, ближе к западноадыгскими племенами бжедугов и жанеевцев, земли которых находились в Западном Кавказе. 4. Жан де Люка. Итальянский монах Доминиканского ордена в своем труде «Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин, Жана де Люка, монаха Доминиканского ордена (1625 год)» пишет о Черкессии и Кабарде: «По их стране протекает две значительные реки, из которых одна, впадающая в море, Кубань, называется Пси, а другая (Терек) проходит недалеко от Кабарды». Это сообщение, составленное в 1625 году, прямо указывает на то, что река Терек находится недалеко от Кабарды, а не течет по ее территории. В. Н. Кудашев, зная народные предания, писал: «Из всех разнообразных рассказов можно сделать, таким образом, одно только заключение: кабардинцы не были исконными жителями Кабарды, а откуда-то сюда переселились» (1, ст. 6). В БСЭ, издание 1936 года, указано, что кабардинцы появились на территории их современного проживания в начале XVI века, но там же приведена оговорка, что «по некоторым сведениям, еще позже». Наиболее вероятная дата прихода кабардинцев на территорию Пятигорья начало XVII века, но в виду постоянных нападений крымского хана пребывание их в этом районе было не долгим. В книге воспоминаний кабардинского князя К. Атажукина сказано, что когда кабардинцы пришли в Малую Кабарду, там еще жили ногайцы, это также подтверждается археологическими памятниками, ногайскими курганами датируемые XV-XVII в. В исторической памяти кабардинского народа сохранилась предание о первом переселении с Западного Кавказа. В 1881 г. было опубликовано записанное К.Кашежевым историческое предание о переселении Кабарда Тамбиева. В этом предании рассказывается о том, что кабардинцы прежде жили на Северо-Западном Кавказе. Кабард Тамбиев был тлякотлеш князя Болотокова. Из-за непомерных требований князя он со своими людьми уходит, и поселяется на левом берегу Малки. В это время, как говорится в предании, эти земли принадлежали калмыкам. Кабард Тамбиев вступает в соглашение с ханом калмыков, и тот уходит с этих земель со своей ордой. Владельцем земель якобы остается К.Тамбиев, и постепенно сюда стали прибывать новые группы адыгов и образуется кабардинский народ. («Фольклор адыгов». Нальчик, 1990г. с.197-202.). Следует отметить, что калмыки появились за Волгой в XVII веке, а на Кавказе еще позже. Гораздо более ясную и последовательную картину дают русские документы. В кратком описании истории кабардинского народа, составленном бывшим комендантом крепости Св. Креста Д. Ф. Еропкиным в 1732 году (очевидно, на основе расспросов князей и старожилов) говорится: «В древних летах (а, сколько тому назад, никто не знает) перешли немногое число людей черкасс и с польских малоросцов своевольно в горские места, и тогда назывались горские черкесы и первоначально их житье было в верховье двух Кум близ пяти гор. И во времени бытия их в тех местах приходили к тем черкесам из разных стран и из России всякого звания люди, которых оные черкесы принимали к себе в холопья. И в тогдашние ж времена съезжали те черкесы в разные места на воровство и приводили, брав в полон, мужеской и женский пол; и чрез несколько лет по размножении оного народа прежде вышедшие малороские черкесы старики, у кого размножились холопья, назывались узденями (то-есть дворяне)». И далее: «И кочевали оные черкесы в давные лета переходя по рекам Терку, по Куме, по Кубани и близ тех мест, где были турецкие городы Темрюк и Тамань». (КРО, т. 2, с. 78). Как видим, и здесь речь идет не о территории нынешней Кабардино-Балкарии, а о степях Ставрополья и Приазовье. Это подтверждается сведениями современного историка А.М.Некрасова: «Весьма любопытно сообщение Ремал-ходжи о ежегодном приходе бжедугов в Кабарду для ведения полевых работ. Согласно более поздним данным, бжедуги жили в горах южнее хатукаевцев, т.е. на значительном расстоянии от Кабарды». («Международные отношения и народы Западного Кавказа», М., с. 108, 1990г.). В данном случае требуется комментарий. Каким образом бжедуги, жившие в устье Кубани, дважды в год отправлялись в Кабарду за 600 км. для весенней вспашки, сева и сбора осеннего урожая ? В то время автотрасс на Кавказе не было. Возникает другой вопрос: как они доставляли урожай домой ? Ответить на эти вопросы с традиционной позиции о расположении Кабарды в Центральном Кавказе невозможно. Кабарда находилась недалеко от земель бжедугов, только в этом случае они могли арендовать земли у кабардинцев. Это подтверждается и другими сведениями. В русских источниках этноним «бжедуги» появляется лишь в XVIII в. Документ 1718 г. сообщает, что «позади Кабарды есть шесть городков, в которых живут черкесы ж иного языку; и из тех в Хатукае да в Жаду жителем он, Бахты-Гирей, отчасти верит». ( КРО, т, II, с.19) Это же племя названо и в русских документах 40-х годов того же столетия – бжедухи (бжедуги). (Н.Г. Волкова «Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа», М., с.39, 1973г.) Эти данные согласуются с документом №12. Из статейного списка русского гонца в Турцию И.П. Новосельцева о переговорах с турецким пашой Мааметом в 1570г.: «И Иван сказал. – От Кабарды до Бесленей верст с 500, и та земля далеко отошла от черкас (приблизительно это дельта Терека,- Н.Б.), которые вашему государю приклонились и служат, а не владел тою землею, где город Терка стал, опричь Темгрюка нихто» (КРО, Т.1, с.23). Отписка терского воеводы И.А.Дашкова с товарищами в Посольский приказ о разведках залежей серебряной руды в 1629г. Одно из первых упоминаний балкарцев в ущелье Ташлы-тала, в русских документах. Судя по ответу (послать ратных людей), балкарцы были не под государевой рукой. « ...да из Балкар, и тем местом Балкары владеют его, Коншов-мурзы, племянник Абшита Взреков, да промеж тех же, государь, кабаков с пустого места Хазыни (Хызнысуу)... И Коншов-мурза нам, холопем твоим, сказал, что немец к той руде послати без ратных людей немочно, и опричь дей его тое руды достать некому и нихто не знает» (Т.1, с,122) Из отписки терского воеводы И.А.Дашкова в Посольский приказ в 1630г.: «...И мы де, холопы твои, к ним писали, что князь Пшимаховы недруги, Шелоховы братья и племянники, Илдар-мурза з братьею (будущая Малая Кабарда.-Н.Б.), тебе, государю, непослушны, а живут от Терека в пяти днищах» (Т.1,с130) Из расспросных речей в Терской приказной избе новокрещен Трофима и Марка Уручева, ездивших к мурзам Казыевой Кабарды в 1630г.: «Покочевали де Алегук и Ходождук мурзы Казыевы со своими людьми с старых своих кочевных мест в сход к Малому Ногаю за Кубань реку под Абазы. ...воюют де их со всех четырех стороны русские люди и черкасы и кумычане и ногайцы, и они де обиды с прежнего своего кочевья идут за Кубань реку к Абазам» (Т.1,с,208) В 1633 г. служивший в Терском городе кабардинский мурза Татархан с братьями просил, чтоб его людям дали разрешение ловить рыбу в протоках Терека, «соопча с городскими с терскими русскими людми». (Т. 1, с.169). Из контекста данного документа можно утверждать, что в этот период времени кочевье кабардинцев находились в устье Терека. Более того, исходя из сведений последующих событий, можно считать это очередным перекочеванием кабардинцев в район реки Кумы и Пятигорья. Из челобитной мурзы Муцала Сунчалеевича о награждении его за приведение к присяге Казыевой Кабарды в 1643г. «...И кабардинские, государь, Алегука и Ходождука мурзы и Малого Ногаю мурзы ему сказали, что они к твоей государской милости ехать ради без ослушанья, а ныне им ехать стало невозможно, что кочуют вдали, а турские и крымские ратные люди в большом заборе, и только они (кабардинцы,-Н.Б.) поедут на Терек, и они де их, пришод, развоюют и разорят. И чтоб де, государь к ним выехать с Терека для договору на река Куру мне, холопу твоему Муцалке, и ис кабаков своих выехати к Пяти Горам. ...И я, холоп твой, от казачья с Верхнева Черленского городка ездил Алегуку и Ходождуку мурзам на реку Куру» (Т.1, с.236-237). Из отписки терского воеводы М.И. Волынского в Посольский приказ о приведении к шерти (присяге) Казыевой Кабарды. Данный документ примечателен тем, что там упоминаются карачаевцы в районе Пятигорска в 1643г. «...мы, холопы твои, посылали в Кабарду в провожатых с новокрещеном с Петрункою Ондреевым. А в роспросе нам, холопем твоим, сказали, что де их на дороге на Куме реке на Моджарском городище погромили донские казаки, лошадей отогнали и их всех побили, а новокрещена Петрунку взяли в полон жива и повели с собою, а он де, Чувайко, сам третий с того бою у них ушол в лес; и шли до Кабарды по Куме рекам ночьми. И в Кабарде, государь, под Пяти Горами взяли их карачаевские черкесы, а у тех карачаевских черкес взял их Алегук мурза Шагануков к себе в кабаки и держал у себя. И как де, государь, приехали с Терека к Алегуке и Ходождуке мурзам в кабак сын боярский Ондрей Сенин да толмач Гришка Ортемьев, и он де, Алегука-мурза, с ними их отпустил на Терек» Этот документ важен тем, что в нем впервые упоминаются карачаевцы –карачаевские черкесы, которые жили возле Пятигорска в 1643 году. Об этом пишет Б.Б.Пиотровский: «В местности Бештау, к западу от территории басивбиев, бывали весенние базары, куда приезжали торговые люди из разных мест».(109, с.356). Как известно этнонимом басиан, басианбии называли балкарцев. Из отписки терского воеводы М.П.Волынского о переговорах с мурзами Казыевой Кабарды о переводе их кабаков ближе к Терскому городку в 1644г. «А мы, холопы твои, послали с Муцалом-мурзою с Терека до Кабарды в провожатых терского конного сотника стрелецкого Михаила Молчанова с конными стрельцами и с новокрешены и с окочаны. И с ним в Кабарду и в Малый Ногай писали, чтобы они однолично шли на прежние свои кочевья ближе к Терскому городу безо всякого мешканья...» (Т.1, с.248-250) Из отписки М.П. Волынского: «И Алегука и Ходождука мурзы ему, Муцалу, сказали, что де они холопи твои государевы, а ныне де до ево, Муцалова, приезду за Кубаном рекою на Крымской стороне попахали они пашни и идти де им кочевать ближе к Терскому городу не уметь... ...И по многое де, государь, время, Алегука и Ходождука мурзы отговаривались, чтоб им кочевать за Кубаном-рекою, а на прежние свои кочевья ближе к Терскому городу не ити... Кабардинские Алегука и Хотождука мурзы Казыевы с кабаками своими и мурзы Малого Ногаю с улусы своими с Крымские стороны из-за Кубана реки перешли на прежние свои кочевья ближе Терскому городу на Куму-реку. (Таким образом, прежние кочевья кабардинцев, откуда они, под предводительством Алегуки Ходождуки перешли на Крымскую сторону, за Кубань, находились не в нынешней Большой Кабарде, а на реке Куме,-Н.Б.). ...он, Муцал-мурза, тебе, государю, служил, и кабардинских Алегуку и Ходождуку мурз и мурз Малого Ногаю, которые с ним в одиночестве, наговорил и привел на то, что они с кабаками своими и со всеми улусными людьми, со всем своим владеньем, с Крымские стороны ис под Бесланей из-за Кубана-реки перешли кочевать к твоей государевой отчине к Терскому городу и стали кочевать с улусы своими по Куме-реке и подле старого своего кочевья, от Терского города всего в четырех днищах. ...И взяв он, Муцал, того аманата привез в Терский город и брата де своего Алегуку-мурзу и Будайчееву жену и детей и кабаки свои со всеми своим владением у Алегуки-мурзы взял и посадил по Сю сторону Кумы реки, от Алегукиных и Ходождукиных кабаков с полднища ближ к городу, в крепи на речке Бьюхухуке до твоего государева указу, покаместа по ево, Муцалову, челобитью ты, государь, для переводу кабаков их на Суншу-реку...» (т.1, с.248250). Память из приказа Казанского дворца в Посольский приказ (1674). «И крымский хан писал к Мусосту (Казыеву, кабардинскому князю; Н.Б.) з братьями и племянники, чтоб они шли кочевать на старые свои кочевья на Куму-реку и на Балк да на Бештов» (Т.1, с.334) Выше уже цитировался документ, в котором сказано, что от «Кабарды до Бесленей – т.е. до Кубани «верст с 500»; таким образом, Кабарда в тот период времени находилась где-то в районе нынешней равнинной части Чечни, Ингушетии и Северного Дагестана, близ низовьев Терека, Кумы и Сунжи. Эти данные подтверждаются также при анализе сведений о соседних народах. К примеру, карачаевцы и сваны упоминаются лишь один раз, балкарцы и осетины два раза, в то же время наиболее периодично говорится о казаках, кумыках, ногайцах (больших и малых), калмыках, дагестанцах, чеченцах и ингушах (окочане, мичики, шато, шубут). Кабардинцы кочевали в степях между дельтой Терека, Кумы и Пятигорьем, переход от полукочевого образа жизни и оседание их на нынешней территории началось в 1720 годы. КРО, Том II. Следует отметить, что документов, относящихся к периоду 1689-1711 гг. т.е., именно к тому времени, когда кабардинцы, теснимые с севера калмыками и ногайцами, с востока кумыками и чеченцами, с запада - крымцами, были вынуждены отойти на нынешнюю территорию, в двухтомнике почему-то нет. Из письма кабардинского князя Арсланбека Петру I (1723г.). «Из давних лет отцы вашего величества и деды нашим позволяли жить в Терках, а кумыкам тут никогда жить позволено не было; покорно просим, дабы по прежнему наследству быть из наших родственников на Терке, а чтоб кумыкам тут присутствия не было» (Т.2, с.38). К 1732 году относится и другое изъяснение о кабардинцах, составленное на показаниях нескольких кабардинских дворян: «...назад де тому немалое время якобы жили кабардинцы по Куме реке и служили российским государем, и в город Терек давали аманатов с переменою, а кого не помнят, и в то время был у них, у кабардинцев, старшей князь Масаус Казиев сын, а по нем Тензбей, Бек-Мурза, Казий Масаусов и прочие; а посыловали де от себя часто в Москву к российским государем послов за жалованьем; и в то ж время, боясь кубанцев (ногайцев), чтоб их не разорили, давали в Крым кабардинцы ясырей вместо дани в год по десяти человек, а потом поссорясь между собою кабардинцы и один из них, Бек-Мурза, убив двух владельцев, Танбеевых детей, ушел в Крым и выпрося там от крымского хана войска, при котором был командир Сават-гирей салтан, пришед, черкеских всех князей и с их подвластными побрали в полон и перевели на Орб реку (совр. Уруп. – прим.) и там их поселили»; и далее: «...и пожив де кабардинцы по взятии их в полон на Орбе реке несколько перешли на Кубань реку, а с Кубани по ту ж сторону Кубани на реку Чилчик, а с Чилчика перешли по сю сторону Кумы реки на речку Пургусат (совр. Бургустан. – прим.), а с речки Пургусату перешли сами собою на Бештоу (к Пяти Горам), где бывало и прежде сего их жилище, и поселясь там домами жили несколько время; а потом, услыша, что идет на них крымское войско, и убоясь, они, черкесы, перешли в крепкое место, в горы на реку Баксан» (т. 2, с. 64). О том же рассказывал в Коллегии иностранных дел кабардинский посол Магомет Атажукин, в марте 1732 года: «...приходил он, Бек-Мурза, с крымским Шахбаз-Гирей ханом для взятья их, пятигорских владельцев, со всем владением в Крым. И тогда оные владельцы все ушли; одни в калмыцкие улусы к Аюке хану, а протчие в Кумыки; а подлой народ весь крымской Шахбаз-Гирей хан взяв, отвез на Кубань, а потом и их, пятигорских владельцев к себе на Кубань призывал. И оныя владельцы с совету калмыцкого Аюки-хана, как от него, так и ис кумыков все на Кубань перешли. А сколько лет тамо жили он, Махомет-бек, того не упомнит. Потом, как началась у России с турками и с крымцами война, в то время войско Аюки-хана калмыцкого пришед на Кубань оных пятигорских владельцев со всем их владением взяли и до Баксану препроводили» (КРО, т. 2, с. 59). Подтверждаются эти сведения о кабардинцах и в документе, поданном российским резидентом И. И. Неплюевым правительству Турции в 1731 году: что вначале они жили по Куме в урочище у Пяти гор: «...и хотя они, черкесы, потом, чрез сильное на них нападение крымского Шахбас-Гирея со многи крымскими и кубанскими войсками, побраны все в плен и приведены были на Кубань, где они насильно в магометанство обращены, однако ж, по некоторых летех, усмотря оные удобный случай, с Кубани паки в российскую сторону перешли на прежнее жилище к Пяти Горам. Но по прошествии малых лет паки на них, черкес, кубанцы чинили частые и жестокие нападения, хотя их по-прежнему на Кубань перевесть, от которого беспокойства они, черкесы, перешли от Пяти Гор для жития ближе к Терку на землю российскую к реке Баксану» (КРО, т. 2, с. 44). Если бы Неплюев хотел доказать древнее подданство кабардинцев России, он прежде всего сослался бы на то, что они издавна жили на российской земле, на берегах Баксана. Но он указывает, что они перешли туда только в конце – XVII в начале XVIII века, во время правления калмыцкого хана Аюки. Стало быть, до той поры кабардинцев на Баксане не было. Шахбаз Гирей был калгой, т.е. наследником крымского престола в годы правления хана Давлет Гирея Второго (16991702 гг.). Из Указа Коллегии иностранных дел коменданту крепости Св. Креста Д.Ф. Еропкину 1732г. «...присланы ныне сюда от кабардинских владельцев Махомет-бек (Атажукин.-Н.Б.) по вопросу объявил, что их предки родились, будто в Малой России и перешли оттуду на житье сперва к Тереку и назывались черкасы, или по их языку черкесы, и потом от Терку отошед дня з два езды, поселились на Куме реке в Урочище Пятигорском, где пять гор великих (следовательно, кабардинский посол подтверждает то, что годом раньше писал Неплюев, - Н.Б.), и та земля тогда де была Российская, и были они все христианского греческого закону, и потому назывались Пятигорские черкесы. А потом при державе царя Ивана Васильевича напали на них, черкес, незапно кубанцы и всех побрали на Кубань в плен и обратили насильно в махометанский закон. И жили они с того принужденного случая на Кубани года три. А после того, как при царе ж Иване Васильевиче началась у России война с турками, тако ж с Крымом и с кубанцы, то они, черкесы, с Кубани все ушли в российскую сторону, в прежнее свое жилище к Пяти горам, но по проишествии малых лет кубанцы паки чинили на них, черкес, жестокия нападения и непрестанно обеспокоивали, хотя их попрежнему к себе на Кубань перевесть. И они, черкесы, от такого неспокойства перешли от Пяти гор для житья ближе к Тереку на землю Российскую, к реке Баксан. (Т.2, с.44) В данном документе обнаруживается интересная фраза «или по их (кабардинцев-Н.Б.) языку черкесы», но кабардинцы на своем языке называют себя адыга. Более того, этноним черкес у адыгских народов отсутствует, и никогда не употреблялся в качестве этнонима. Возможно, Махомет-бек имел в виду свое тюркское происхождение. В исследуемых документах наблюдается, одна тенденция - совпадения этнических территорий проживания и кочевания ногайцев и кабардинцев. Ногайцы с середины XVII в. и до второй половины XVIII в. занимали всю северокавказскую равнину от Азовского до Каспийского морей. По свидетельству Гильденштедта, «страну от впадения в Меотийское болото и до Терека занимают ногайцы» (Гильденштедт, Указ, соч., с.15). По словам С. Броневского «бештаугорские» ногайцы «частью кочуют, частью живут домами около бештовских гор» (с. Броневский, ч.2, с.213, 215) Пейсонель указывал, что прикубанские ногайцы кочевали от Кабарды до Керченского пролива. Видимо и не случайны совпадения - Казыева Кабарда и Казыев Улус. В какой-то мере кабардинские историки правы, они действительно кочевали вместе с Большими и Малыми ногаями «от моря до моря». Из протокола расспроса кабардинского посла Магомета Атажукина (1732г.): «...Когда кабардинские владельцы жили в Пяти горах, и тогда ушел от них Эльмурзы Бековича (который ныне обретается при крепости Святого Креста) отец Бекмурза в Крым, откуда приходил он, Бек-Мурза, с крымским Шахбаз-Гиреем ханом для взятия их, пятигорских владельцев, со всем владением в Крым. И тогда оныя владельцы все ушли; один в калмыцкие улусы к Аюке хану, а протчия в Кумыки; а подлой народ весь крымской Шахбаз-Гирей взяв, отвез на Кубань, а потом и их, пятигорских владельцев, к себе на Кубань призывал. И оныя владельцы с совету калмыцкого Аюки хана, как от него, так и ис кумыков все на Кубань перешли. А сколько лет тамо жили, он Махомет-бек, того не упомнит. Потом, как началась у России с Турками и с крымцами война, в то время войско Аюки хана калмыцкого пришед на Кубань, оных пятигорских владельцев со всем их владением взял и до Баксану препроводили... ...Во время бытности их, кабардинских владельцев, на Пяти горах и потом под крымским владением, тогда с принуждением у них, владельцов и узденей их, крымцы и кубанцы дочерей засебя брали. А после того как стали они, кабардинские владельцы, жить при Баксане, то от них, владельцов, никто дочерей своих и из своих фамилий девок за них, крымцев, не выдавали....» (Т.2, с.59-62). Из изъяснения о кабардинском народе, присланном из крепости Святого Креста (1732г.) «Кабардинские владельцы здесь аманаты и сверх того под видом секретно о кабардинцах разведывал я от своих старожилых терских дворян, мурз, и от протчих, ис которых обретающиеся при крепости Святого Креста во услугах е.и.в. терские, новокрещоной ротмистр Иван Татаров, мурза Бай-Мурза Батырев, кои природою кабардинцы, да ротмистр терских мурз Ах-Мурза Шейдяков, да аульной нагайской старшина Акау Абазин по нескольку, что могут паметовать, о кабардинцах объявили: назад де тому немалое время якобы жили кабардинцы по Куме реке и служили российским государем, и в город Терек давали аманатов с переменою, а кого не помнят, и в то время был у них, кабардинцов, старший князь Масаус Казиев сын, а по нем князь Танзбей, Бекмурза, Казий Масаусов и прочие; и посыловали де от себя часто в Москву к российским государем послов за жалованьем; и в то ж время боясь кубанцов, чтоб их не разоряли, давали в Крым кабардинцы ясырей вместо дани в год по десяти человек, а потом поссорясь между собой кабардинцы и один из них, Бек-Мурза, убив двух владельцев, Танбеевых детей, ушол в Крым и выпрось там от крымского хана войска, при котором был командир Сават-Гирей салтан, пришед, черкесских всех князей и с их подвластными побрали в полон и перевели на Орб реку(Уруп.-Н.Б.) и там их поселили, а во время того их взятья в полон в Терке были от черкес в аманатах Бек-Мурзы сын Давлет-Кирей (которому после крещении дано было имя Александр) и пожив де кабардинцы по взятии их в полон на Орбе реке несколько перешли на Кубань реку, а с Кубани по туж сторону Кубани на реку Чилчик, а с Чилчика перешли по сю сторону Кумы реки на речку Пургусат (Бургустан.-Н.Б.), а с речки Пургусату перешли сами собою на Бештоу, где бывало и прежде сего их жилище, и поселяясь там домами жили несколько время; а потом, услыша, что идет на них крымское войско и убоясь, они, черкесы, перешли в крепкое место, в горы на реку Баксан, и поселяясь домами жили... От Большой Кабарды до речки Кубани три дня езды, а от Кумы реки, по которой прежде кабардинцы жительство имели, полтора дни езды; и потому признавается, також и от разных народов из разговоров слышно, что та земля, где ныне кабардинцы живут, принадлежащия к Российской империи..»(Т.2, с.64) Из краткого описания кабардинского народа, составленного бывшим комендантом крепости Св.Креста Д.Ф.Епрокиным по расспросам старожилых знатных кабардинцев (1732г.) «...И кочевали оные черкесы в давние лета переходя по рекам Тереку, по Куме, по Кубани и близ тех мест, где были турецкие города Темрюк и Тамань» (Т.2,с.77-78) Из письма кабардинских князей Арслан-бека Кайтукина и Батукабека императрице Елизавете Петровне с жалобой на бригадира Кольцова (1745г.). «...просили ево, чтоб он, бригадир, перешол стоять к Баксану; и того он не ученил, и места наши нам не отдал; для того принуждены были мы на старинное дедовское место к реке Куме перейти, где и поныне пребываем» (Т.2, с.127) Из письма кабардинских кязей Хаджигирея Булатова и Аслануки Арсланбекова канцлеру А.П. Бестужеву-Рюмину (1745г.). «В Кашкатов выгнаны были Салиг-Герей солтаном и года два будучи тамо в осаде, как лошади так и весь скот наш поморили, того ради просим ваше графское сиятельство, в Кашкатове нам жить не приказать, а повелеть нам жить на Чегеме и в Шалушке, в котором месте мы в прошлом году жили; ибо помянутый Кашкатов – место необширное и для того в том месте нам никак жить невозможно, а жительство там имели мы только в те времена, когда неприятели на нас нападении чинили, и то с великою нуждою томо дни свои препровождали». ( т. II, с.130) Из ответов кабардинского князя Бамата Кургокина капитану Барковскому (1747г.) «Они, кабардинцы, издревле подданные Российской империи, а назад де тому лет с сорок (т.е. как раз в начале XVIII века, когда кабардинцы были угнаны крымцами на Уруп из Пятигорья, а затем с помощью калмыков вернулись обратно, и уже оттуда переселились на Баксан.- Н.Б.) были и турка в подданстве по усильном их нападении несколько времени, точию де деды и отцы наши тайно уехали в Россию, и просили госудоря, чтоб им попрежнему быть в российском подданстве, почему де и переведены сюда и доднесь находимся в российском подданстве, и впредь ненарушимо находиться будем. Из рапорта кизлярского коменданта И.Л. Фраудорфа в 1753 г. «Промеж рек Черной и Терека имеется способное место для строения крепости или ретранжемента, по обеим сторонам устья реки Курпа, которое имеет быть для закрытия от Кубанской стороны и от набегов горских татар, (т.е. балкарцев и карачаевцев, - Н.Б.). (Т.2, с.197) Выписка из дел кабардинских, «1760г. Рапорт в коллегию Астраханского губернатора и Кизлярского коменданта, от 27-го мая, 1-го и 20-го июня». В этом рапорте говорится о письме Крымского хана Крым-Гирея посланное кабардинцам через Баамата Кургокина, сына Темрюка. «...что как кабардинцы издревле были подданные турецкие и на нынешних местах поселены бывшим напредсего крымским же ханом Салат-Гиреем, почему и подати им ханам платили; а посему и он, хан Крым-Гирей, требовал от кабардинцев такого же исполнения, с тем чтобы наперед они переселились на Кубань; в противном же случае угрожал принудить их к тому силою» (81, с.75). В данном документе важно отметить, что по крымским сведениям кабардинцев переселил на территорию Центрального Кавказа в XVII веке хан Салат-Гирей. Из записи о кабардинцах по материалам Коллегии иностранных дел (1776г.) «Хан крымский Шахбас-Гирей, получа сведение о сем народе и быв недоволен таким соседством, возглавил против их войною, пленил и перевел для жительства на Кубань, где принудил принять закон магометанской. Они, оставаясь там довольно время по смерти хана, так помешались с магометанами, что потомки их, возвратясь паки к Тереку на прежние места свои, забыли отечественной язык свой (?) и прежнее христианское исповедание, и с того времени поныне остаются в магометанском законе. ...Такое положение их продолжалось до учереждения линии Кавказской, пока все земли, занимаемые ныне оною, принадлежали взаимно им и другим российским подданным, и коими все невозбранно пользовались; а кабардинцы, как сами о том уверяют, гоняли стада свои, для подножного корма, вплоть до Кизляра и слободы Прохладной; ныне же как построен город Моздок, лишились они всего того изобилия и богатства, особливо когда открылась линия Кавказская и все прежние места их отошли под слободы и селения россиян» (Т.2,с.318-319). К сожалению, в документе не указывается, в каком месте соседствовали крымские татары и кабардинцы, и какой «отечественной свой язык» они забыли на Кубани. Чтобы бы забыть родной язык требуется довольно продолжительное время. Из рапорта Астроханского губернатора И.В.Якоби (1777г.) «...пока кабардинцы на своих местах жили и не позволено им перехода на зарешную сторону Малка, то в то время черного народа, как и выше я упомянул, имели они самую малую часть и против нынешнего разве третью долю. Когдаже присвоили себе места Кумы, Куры, Малк, Тумузлов, Бейвалу, Калаус и Золку речки, то со всех сторон армяне крымские, жиды и всякой народ начали приходить на оныя и составили сие многолюдство, чему я сам очевидной свидетель...» (Т.2,с.326). Очередное переселение отмечено в исторических известиях о Кавказе, собранных С.Броневским: «Не более 40 лет как кабардинцы перешли из Пятигорского урочища далее на полдень за Малку, о чем пространно будет сказано в своем месте». («Кавказцы», Москва, 1823г.) И таких свидетельств, спорить с которыми трудно, немало. Полагаем, что данные этих документов красноречивы сами по себе, и приводят к ясному выводу: кабардинцы утвердились на нынешней территории только XVIII веке. До той поры в этом не было нужды – перед ними были широкие пространства для кочевания в кавказских степях – от дельты Кубани, Кумы и до Каспия. В данном случае интересные сведения сохранились в фольклоре кабардинского народа. В эпической песне о «Нарте Айдемиркане» записанной в 1885г. С. Стрелецким, есть фрагмент, где отражается заветная мечта кабардинцев освободится от ига татар, и после этого «возвратятся времена наших предков, когда молодежь наша по-прежнему будет разгуливать свободно по прикумским степям. Вот какие блестящие времена ожидают нас! Вот тогда черкес может сказать в утешение своему отцу-старику: «Я твой достойный сын! ...» (114, с.110). Выходит, что в народной памяти кабардинцев земля обетованная находилась не в Пятигорье и не в нынешней КБР а в прикумских степях. Что характерно, в КРО река Кума - наиболее часто встречаемый гидроним. Опять-таки, в тщетных усилиях избежать обвинений в необъективности, обратимся к мнению самих кабардинских историков и археологов. В.Н. Кудашев в работе «Исторические сведения о кабардинском народе» говорит, что у кабардинцев существует предание, согласно которому они переселились с берегов Черного моря под начальством некоего Кабарда Танбиева, но в котором не указывается время их переселения. «По этому сказанию, - пишет Кудашев, - кабардинцы встретили на новых местах татарские поселения (т.е. балкарцев и карачаевцев.- Н.Б.), отодвинули их в степи или заперли в горных ущельях, а сами поселились на их местах» (с.31). «На морской карте Средиземного и Черного морей, составленной в 1497году Федуцием Анконским, название кабардинского народа выставлено красною краской несколько на запад от того места, где теперь находится г. Таганрог, а также на Кизиль-таше. Здесь кабардинцы жили недолго. Под начальством Инала, которого предание считает родоначальником всех кабардинских князей, они передвинулись на восток и расселились по Кубани и теперешней Кабарде, подчинив себе другие черкесские племена. Во времена Георгия Интериано, писавшего около 1502 года, черкесы занимали еще восточный берег Азовского моря от Дона до Босфора Киммерийского. Оттуда они были впоследствии вытеснены татарами и русскими» (с.33) В начале XIX века один из общественных деятелей Кабарды – Измаил Атажукин в своей «Записке о жителях Кавказа» сообщал о происхождении кабардинцев от двух мифических братьев, Чера и Кеса, выходцев из Аравии, поселившихся сначала в Крыму, «владением еще цесаря тогда бывшим». Автор далее говорит, что они, спасаясь от татар, «поселились на берегу Черного моря, на устье реки Кубани при урочище Кызылташа, чему последовали разных вер народы и жилища свои в кавказских горах основали, получа от того и наименование свое; но, будучи жестокими своими мучителями несколько сот лет преследуемы и спасаемы бегством уходить далее в горы, встречали перед собою соседей своих равную участь ожидающих, а через то составляли единомыслящее общество, были иногда в силах сделать всеобщему врагу своему сопротивление, но со всем тем принужденными находились уступать превосходной силе и нестерпимым мучениям, уходили далее в горы от запада к востоку по берегу Черного до Каспийского морей. Влача, таким образом, несчастную жизнь, иные оставались на своих местах под жестким игом татар, а последователи Чера и Кеса дошли, наконец, до реки Баксана в то уже благополучное время, когда царь Иван Васильевич покорил Казань и Астрахань» (К.Ф.Дзамихов «Материалы к наследию и общественно-политической деятельности Измаила Атажукина. Новые разыскания. – В сб. : Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992г., с.159-160). Цитированное выше сообщение Магомеда Атажукина о том, что кабардинцы происходят из Малой России, Кудашев считал не более чем предание, не обращая внимания на только что им самим же приведенные сведения о карте Федуция Анконского, где «название кабардинского народа выставлено красной краскою несколько западнее от того места, где находится Таганрог». К тому же, как читатель мог убедиться, об этом говорит не только Атажукин, но и другие известные старожилы кабардинского народа. Подробно исследует вопрос о времени переселения кабардинцев на нынешнюю территорию археолог Р.Ж. Бетрозов. Цитируем: «На основе древнеадыгской народности, сложившейся в X в., происходило обособление адыгских этнических групп». «...где бы ни проживали и какую бы территорию не занимали группы адыгов, формирование их связанно с Северо-Западным Кавказом, здесь происходило становление их как этноса» («Происхождение и этнокультурные связи адыгов», Нальчик,1991г., с.134) Касаясь вопроса о переселении кабардинцев на нынешнюю территорию, Р.Ж.Бетрозов говорит: «Что удивительно, фольклор кабардинцев не содержит достоверных данных об этих событиях» (с.134). Далее Р.Ж. Бетрозов дипломатично заключает: «Впоследствии, по ряду причин, территория, занимаемая кабардинцами, постепенно сузилась до современных границ» (с.142). «Ряд причин», о которых говорит археолог – это неуклонное продвижение России на юг, выразившееся в возведении Кавказской линии и появлении многочисленных казачьих станиц. Но фольклор и не может сохранять таких достоверных сведений, как, например, хроника, у него свои законы и свои пределы достоверности. В нем, например, не может быть дат или точного изложения событий в хронологической последовательности. Но суть событий в фольклоре почти всегда сохраняется. И поэтому странно выглядит утверждение Р. Бетрозова, когда он двумя страницами ниже цитирует записанное И.Ф. Бларамбергом черкесское предание, по которому одно из адыгских племен в VI в. по мусульманскому летоисчислению (в XII в. по современному летоисчислению) оставило свои поселения на берегах Кубани, и продвинулось на север до Дона; однако вскоре они покинуло и эти места, отправилось далее и обосновалось на южном побережье Крыма и на равнине между реками Кач и Белбик; это место получило от татар название «Черкес тус» (Черкесская долина); в VII веке по мусульманскому летоисчислению кабардинцы снова покинули Крым и обосновались на острове, образованном двумя рукавами Кубани при ее впадении в море; но кабардинцы и там долго не оставались, а, став могущественным племенем, направились под предводительством Инала на восток – в земли за Кубанью и вплоть до нынешней Кабарды» (с. 137). Сказанное отнюдь не означает, что до XVIII века кабардинцы вообще не появлялись на территории Пятигорья. Полностью проследить пути их кочевания вряд ли возможно, но примерно это выглядит так - Дон, Крым, дельта Кубани, Кума, Пятигорье, Сунжа, дельта Терека. Затем обратно. Неискушенный читатель может подумать при чтении последней цитаты, что расселение кабардинцев напоминало современное состояние. Между тем, из исторических материалов можно понять, что это был в то время кочевой народ, который долго на одном месте не задерживался, и когда тот или иной участок земли истощался, переходил на другое место. Этим же объясняется полное отсутствие на территории современной Кабарды архитектурных памятников относящих к кабардинскому народу. На наш взгляд, предания, приведенные Кудашевым, и Бларамбергом, вполне подтверждают данные, которые опубликованы в двухтомнике и которые мы процитировали выше. И жаловаться на их историческую недостоверность нет никаких оснований. VII Кочевники Устойчивыми показателями этноса являются образ жизни, хозяйственный уклад, пища и т. д. «Существует множество примеров превращения кочевников в оседлое и полуоседлое население, а вот обратное развитие - явление достаточно феноменальное, вряд ли это можно обосновать». (И. М. Мизиев, с. 26). В академической истории не зафиксированы обратные переходы. Научного обоснования этого феноменального скачка пока нет, и почему только кабардинцы из всех адыгских народов вели кочевой образ жизни? Для наглядности приведем несколько примеров, описывающих быт западных адыгов и кабардинцев. Эвлия Челеби, описывая жилище западных адыгов (адыгейцев) в Причерноморье, характеризует их как прочные дома в густых лесах, обнесенные крепким тыном с башнями по углам. Об этом можно судить на основании статейных списков русских послов (В.П. Кобычев, УК. раб., с. 10). Совсем противоположное мнение сложилось у ряда ученых, посетивших регион Северного Кавказа во второй половине XVIII века. Паллас сообщает о кабардинцах, что они кочуют при своих набегах в маленьких хижинах из войлока, служащих им палатками. И в самом деле, отмечает В. Кобычев, «археологи знают множество кабардинских захоронений, относящихся к XVI-XVII вв., но не могут указать ни на одно синхронное им поселение». Французский консул в Крыму М. Пейсонель, хорошо знакомый с положением дел на Кавказе, писал: «Черкесы живут приблизительно так же, как и ногайцы: у них нет ни городов, ни постоянных жилищ». Эту точку зрения полностью разделяет Жан де Люк, который не различал образ жизни перекопских татар и черкесов. И. П. Дельпоццо пишет: «До сих пор они (кабардинцы) имеют привычку или обыкновение переменять свое жилище по своему произволу с одного места на другое». Подобные сведения о подвижности и непостоянстве кабардинских селений отмечено А. Миллером, Л. И. Лавровым, М. Абаевым, Ю. Клапротом, Е. С. Зевакиным. По словам старожилов, село Заюково 30 раз меняло свое местоположение. (Все эти данные приведены из работы В. П. Кобычева «Поселения и жилища народов Северного Кавказа в XIX-XX вв.») Академик Б.Б.Пиотровский считал, что массовые передвижения кабардинцев, «охватывающли большие пространства края, хотя и не все эти территории были местом постоянного их обитания. Подвижность кабардинцев связанна была не только с характером их хозяйства и внутриполитическими событиями, но и с постоянной опасностью крымско-султанской агрессии. Известно, что в конце XVI – начале XVII в. кабардинцы Алкасовых кабаков трижды меняли свое местожительство. Неоднократно передвигались и поселения Алегуки и Хотождуки Казыевой Кабарды». (109,С.277) В данном случае следует отметить, что опасность нападения угрожала практически всем народам Северного Кавказа, но кочевали почему-то только кабардинцы. Пока нет и научного обоснования этого явления. А.Х.Нагоев ошибочно считает, что «длительное» сохранение полукочевнических элементов кабардинцев, связано с их хозяйственной деятельностью, скотоводством.(119, с.173) Балкарцы, карачаевцы и кумыки тоже занимались скотоводством, причем более масштабно, но почему-то ничего неизвестно об их кочевании. Сказанное в той же мере относится и к западным адыгам. Трудно объяснить и другое: почему народ, кочуя меж двух морей, не имеет в основном словарном фонде своего языка слов «море» и «озеро» и пользуется тюркскими словами «тенджиз» и «гуэл» (гел, кел)? Следует обратить внимание: у эскимосов более 20 названий, обозначающих понятие «снег», тогда как у многих народов, живущих на экваторе, нет ни одного. Эту взаимосвязь отметил русский лингвист И. И. Срезневский: «Каждое слово есть представитель понятия, бывшего в народе: что было выражено словом, то было и в жизни; чего не было в жизни, для того не было и слова. Каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факт жизни народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выражаемое». (Б.Х. Мусукаев, «Балкаро-кабардинские языковые связи», с. 28). Наиболее точной исторической наукой считается археология, требует объяснения переход кабардинцев к курганным захоронениям, поскольку курганы являются атрибутом тюркских кочевников Евразии. Причем даже тюрки сохраняют свой обряд курганных захоронений, только будучи в составе большой массы родственных им народов. Е.П.Алексеева считала, что в Кабарде нет археологических памятников не только XII в., но и XIII в., которые можно связать с кабардинцами. (120, с.127) В дальнейшем Г.А. Кокиев, Э.В.Ртвеладзе, В.М.Батчаев время массовой миграции кабардинцев передвинули к началу XV в. Р.Ж. Бетрозов и А.Х. Нагоев полагают: «... по аналогии с другими ранее исследованными кабардинскими курганами и погребальными памятниками остальных северокавказских народов датируется в целом в пределах XV – XVII вв.», т.е. временем после походов Тамерлана. («Археология и вопросы древней истории Кабардино-Балкарии». Нальчик, 1980г., с.137). Нижняя дата позднесредневековых курганов означает начало переселения кабардинцев на нынешнею территорию. Однако не определен вопрос об этнической принадлежности курганов, поскольку подобные захоронения (деревянные колоды) в большом количестве обнаружены на территории Южной Сибири и Центральной Азии. Археологической науке не известно, чтоб этот вид захоронений существовал у аборигенных народов Кавказа. «При кратковременной случайной встрече двух народов в истории можно заимствовать многое – предметы быта и название этих вещей, музыкальные инструменты, форму одежды и сосудов, даже эпические сюжеты, но что касается такой сокровенной, интимнейшей части духовной жизни племени, как погребальный обряд, заимствовать механически, кажется по всему, невозможно. Могила – четкая печать религии. Погребальный обряд и его знаковая формула переходит от одного народа к другому лишь вместе с верой, т.е. формой сознания». (35, с.284) Курганные захоронения в деревянных колодах относятся к наследию тюркских народов. Только этим можно объяснить, что многие найденные черепа в кабардинских курганах имели ярко выраженные монголоидные признаки. Курганы можно признать кабардинскими только при одном условии, что феодальную аристократию Кабарды представляли выходцы из тюркского этноса. Существенную помощь может оказать точная датировка курганов, но отсутствие нумизматических находок долгое время не позволяло установить точную дату захоронений. Однако счетный немецкий жетон, обнаруженный в Шалушкинском могильнике, который относится к концу XVII в., помог установить дату курганов. «Важно отметить, что этот жетон – первая нумизматическая находка за всю столетнюю историю археологического изучения кабардинских древностей» (119,с.171) По данным археологии можно утверждать, что инфильтрация части адыгов на территорию Центрального Кавказа произошла не в столь отдаленные времена. В отличие от курганов Центрального Кавказа в Белореченских курганах Северо-Западного Кавказа были обнаружены монеты золотоордынских ханов XIV-XV вв., датировка которых не вызывает сомнений, как и обнаруженный в них похоронный инвентарь. Равдоникас утверждает в своем исследовании «Очерки по истории одежды населения северо-западного Кавказа»: «вопрос принадлежности Белореченских курганов остается пока открытым. Отметим здесь только влияние кыпчакской «моды» на одежду и состав украшений, найденных в этих курганах, сказавшееся в покрое коротких кафтанов, схожих с кроем татарского кафтана из V века, манера крепления штанов на голенища наколенными ремнями с пряжками или, как пишет Веселовский, «особыми подвязками», что говорит о старой тюркской традиции». В своё время французский физиолог Бернар Клод отметил, что: «Если попадается факт, противоречащий господствующей теории, нужно признать факт и опровергнуть теорию, даже если таковая поддерживается крупными именами и всеми принята». В отличие от западных адыгов, кабардинцы в основном занимались скотоводством и разведением степных лошадей ногайской породы, вели кочевой образ жизни. VIII Происхождение этнонима черкес М.Г.Волкова пишет: «Возникновение термина «черкес», этническая природа которого указывается с тюркской средой, было связано с определенными политическими событиями XIII столетия. В монгольской хронике «Сокровенное сказание» он зафиксирован в форме саркас(ут), сэркэс (ут). Впослесдствии имя черкес появляется во всех исторических источниках: в середине XIII в. – в арабских, персидских и западноевропейских сочинениях; с конца XIII в. в русских летописях, «История армении» уже в XIIIв., в перечне кавказских народов фиксируется имя черкесы» (М.Г.Волкова «Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа», М., 1974, с.21,23,) Русских летописях этноним черкассы связан только с тюркскими племенами служивших в удельных княжествах. Они более известны под именем: «черные клобуки», «берендеи», «ковуи». Позже термин «черкассы» закрепился как один из этнонимов запорожских казаков. Следует отметить, что первичное ядро этого народа составили летописные «черные клобуки». По мнению Н.М. Карамзина, Н.И.Березина, П.П.Иванова, И.А. Самческого «черные клобуки» называются «черкесами». Следовательно, этот этноним употреблялся в качестве общего названия для средневековых печенежско-огузских племен: торков, узов, печенегов, черных клобуков, берендеев, ковуев и половцев. Проф. Н.А. Аристов писал: «Можно подозревать, что и сам этноним «черкес» принесено к подножиям Кавказа союзом тюркских родов». На наш взгляд, этноним «черкес» довольно древнего происхождения, ареал его распространения довольно широк от Алтая до Дуная, где вообще не проживали адыгские народы. Древность и глубокую связь этнонима «черкес» с тюркскими народами подтверждают выдержки из трудов известных ученых К.Я.Грота и Д.Иловайского. К.Я. Грот считал, что «... хазары и авары принадлежали к тому же черкесскому племени, и что это племя в соединении с уграми действовало в южной России и на Дунае..» Д.Иловайский также отмечает, что «... по разным признакам «кациры» или «казиры» (козары - Н.Б.) были одно из черкесских племен, или черкесский народ хазар». Что касается появления этнонима «черкес», «джаркас», «шеркес» в персидских и арабских источниках связано с мамлюками. Новые исследования показали, что адыгские народы не имеют отношения к мамлюкам Египта и Сирии. В свое четырехсотлетнее правления, мамлюки оставили множество письменных документов. Это в первую очередь арабомамлюкские словари, которые выпускались в XII, XIII, XIV, XV и XVI вв., кроме того, был издан трактат о военном искусстве и множество поэтических произведений. Мамлюки наладили тесные дипломатические отношения с ханами Золотой Орды, обменивались посольствами и.т.д. Особо стоит отметить, что по приказу последнего мамлюкского султана Кансухгури «Шах намэ» была переведена на тюркский язык мамлюков. Язык, на котором написаны эти произведения, наиболее близок к языку карачаево-балкарцев, кумыков и ногайцев. Более того все известные имена мамлюков в большинстве тюркские или арабские, и сами средневековые арабы их считали тюрками. И.Ф.Бламберг еще в 1834 году писал: «Черкесы..., которых европейцы называют неправильно, сами себя именуют адыга, или адыхе». Этнограф Л.Я. Люлье в свое время ометил: «Не знаю почему, но мы привыкли все племена, населяющие северную покатость Кавказских гор, называть черкесами». Это отмечал и Г.Ю.Кларпот: «Черкес – татарского происхождения и составлено из слов «чер» - дорога и «кесмек» - отрезать». Суммируя эти факты, совершенно очевидно, что в этногенезе кабардинцев приняло участие тюркское племя черкесов (западные казахи), которые впоследствии и стали феодалами кабардинцев. Об этом писал Т. Лапинский: «В этом кратком обзоре истории черкесов я хочу опровергнуть заблуждение, которое в ходу во всей Европе. Совершенно неправильно, когда народы Кавказа абазы (адыги), также, как дагестанские племена, обозначаются именем черкесов. Не существует больше черкесского народа; остатки его на Кавказе сами не называют себя больше так и исчезают все больше день за днем. С гораздо большим правом можно назвать всех казаков России, за исключением Запорожцев Кубани, черкесами, так как они потомки этих старых разбойников и среди них сохранился черкесский дух» «Эти черкесы образуют еще теперь особое племя Эзден-Тлако и женятся только между собой; поэтому татарская раса сохранилась еще почти чистой среди них» (с.101). Вот как описывает Лапинский внешность черкесского князя и его сына, с которыми он был лично знаком: «Дородный с серебряной бородой, он был одним из красивейших старцев, которых я видел когда-либо. Черты лица его имели явный отпечаток степенного татарина, и среди 1000 абазов (адыгов) его можно было мгновенно распознать как чужеземца, также как и его сына Карабатыр Ибрагима, который по внешнему виду был копией своего отца... Свита также состояла почти исключительно из турок, татар и нескольких черкесских уорков» (с.289). Особых симпатий у Лапинского к татарам и черкесам не наблюдается, к примеру: «Сефер-пашу и весь татарско-черкесский сброд, который, к несчастью страны, бесчинствовал и интриговал от имени Порты, отправить в Турцию» (с.251). Т.Лапинский считал черкесов безоговорочно тюркским племенем, растворившимся в адыгской среде и дурно на нее влияющим. «Я различаю всегда черкесов, на которых в Абхазии (Адыгее) смотрят как на непрошеных гостей, и абазов и адыгов, которые являются владельцами страны и образуют основную массу населения» (с.163). Теофил Лапинский долгое время прожил среди адыгов, но черкесов считал тюркским инородным племенем, растворившимся в адыгской среде: «Я различаю всегда черкесов, на которых в Абхазии (Адыгее) смотрят как на непрошенных гостей, и адыгов, которые являются владельцами страны и образуют основную массу населения». (Ук. Р. с.163, 100, 205.) Важно отметить одну деталь; в определенный период, достаточно рано, на карте Константина Багрянородного в X в. побережья Черного и Азовского моря обозначена как «Касахия». Там в это время жили печенеги и половцы, а на картах XV в. Черкесия находилась между Доном и Астраханью. Существует связь между этононимами казакчеркасс, казах-шеркес. Факты подтверждающие наше предположение обнаруживаются в Казахстане, где часть казахов Младшего жуза и алабугские татары, и ныне называют себя черкесами. Убедительное подтверждение этому мы обнаружили в «Родословной тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» автор Шакарим Кудайберди-улу. Он пишет: «шеркесы входят в Младший жуз казахского народа». (ук. раб. с. 68). Более точные сведения мы обнаружили в работе известного историка акад. В.В.Радлова: «шеркес - подразделение казак-киргизов Малой орды, племени алачин». (ук. раб. ст. 75, 113, 287). Этот факт был также отмечен Т.Лапинским в XVIII веке, генетическую связь черкесов с казахским народом: «Черкесами называется племя в средней орде киргизов, которое во время своего кочевья зимой обычно располагается на восточном берегу Каспийского моря» (ук.р. с.72). В XVIII веке казахов часто называли киргизами. К сказанному следует добавить цитату из А. М. Байрамкулова: «Древние черкесы были одним из самых больших тюрко-аланских племен. Верность сказанного подтверждается большим количеством новых материалов. Это этноним Черкесли в Туркменистане, древнее киргизское племя черкас, крымско- татарское собственное имя Черкас, ногайское Таучеркес». В алтайском героическом эпосе встречается имя «Алтын-Чаркас». В истории Золотой Орды известен случай когда одним из претендентов на ханский престол был царевич, чингизид Хаджи-Черкес. Как известно на престол могли претендовать только чингизиды. (В.В. Похлебкин «Татары и Русь», М., с.22, 2001г.) У. Байрамуков: «На наш взгляд, адыгоязычного черкеского этноса не было ни когда, нет его и сейчас. Если имеется в виду население, живущее в КЧР и пишущиеся сейчас «черкесами», то исторические документальные источники утверждают, что беглые кабардинцы, часть беленеевцев и абазин нашедшие приют на Кубани, названны этим этническим термином после установления Советской власти в 20-30 гг. Об этом пишет проф. В.Б.Виноградов «Каких-то 150-200 лет назад, говоря словами историка XIX в.: «Под именем «черкесы» скрывается немало племен, которые носят самые различные названия, в большинстве своем выселились в Турцию после покорения Кавказа», далее: «... в период Всесоюзной перепеси 1926 года и в ближайшие последующие годы народ под именем «черкес» не зафиксирован, хотя существовали и «Адыгская» и Черкеская» автономные области. И только в начале 1930х-гг. некоторые представители адыгской интелигеции стали определять свою национальность историческим термином «черкес», а спустя каких-то 10 лет, на кануне ВОВ, 80% адыгских обитателей ЧАО в составе Ставропольского края называли себя черкесами» (В.Б.Виноградов «Средняя Кубань: земляки и соседи» Армавир, 1995, С.118). Г.Д.Чеснокова: «В начале 20 века «черкесами» стало называться все адыгское население... из переселившихся за Кубань на Карачаевскую территорию в 1820-1840-х годах беглых кабардинцев» (Г.Д.Чеснокова «Региональное кавказоведение и тюркология: традиция и современнось, Карачаевск, 1998г, с.173) И.Х.Калмыков: «За годы Советской власти различные адыгские этнические группы в Карачаево-Черкесии сложились в самостоятельную «черкескую» народность, имеющую свой язык... Современная «черкеская» народность сформировалась в XX» (И.Х.Калмыков «Черкесы», Черкеск, 1974, с.27-31). Коснемся теперь вкратце общей ситуации в регионе. IX Северный Кавказ в X-XVIII вв. Как известно, время с XV-го по середину XVIII-го вв. являлось периодом наивысшего могущества Османской империи и ее вассала – Крымского ханства. Турецкий флот господствует на Средиземном море, Черное же вообще является для турков их внутренним морем; по всей окружности его берегов располагались их крепости, города и укрепления. Под их влиянием и контролем находились Крымское ханство, Большая Ногайская орда и Тарковское шамхальство в Дагестане. Русское же государство пока было слишком слабым для соперничества даже с Крымским ханством. Но русское правительство принимало энергичные меры для того, чтобы исправить такое положение и твердой ногой стать на Черном и Каспийском морях. Разгром Казанского и Астраханского ханств при Иване Грозном явился решительной заявкой Русского государства на гегемонию в этом регионе; но показательно, что вслед за этим, в 1571 году последовал поход крымского хана Девлет-Гирея, в результате которого Москва была взята и сожжена. Русское правительство в этих условиях приняло другую, более осторожную и действенную тактику. Оно стало использовать и раздувать противоречия между теми народами и их правителями, которые находились под протекторатом или под сильным влиянием Османской империи и Крыма - ногайцами, украинцами, поляками, адыгами. Переселило из-за Волги калмыков (на условиях службы Русскому государству), использовало силу донских и запорожских казаков. Россия продвигалась на юг медленно, но неуклонно. Взятие Астрахани и строительство нескольких крепостей вскоре позволили ей считать степи и предгорья на востоке и в центре Северного Кавказа своими. Яблоком раздора являлась как раз степная часть нынешней Кабардино-Балкарии, буферная зона. Адыги, как и их часть - кабардинцы, как уже было сказано, изначально входят в сферу влияния Крыма. На их исконной территории, побережье Черного моря, находятся турецкие укрепления и гарнизоны. В источниках XVII в. встречаются племенные названия народов в титулатуре крымского хана, в грамотах, русский перевод которых сделан Ф.Лашковым: «Великие орды и великого юрта кипчатцкие степи и бесчисленные многие рати несчетных нагатских (ногайских) и тавкецких (горских) и межгорских черкас, правые и левые руки от великого царя Богатырь Герея.» (Лашков ф., «Памятники дипломатических сношений Крымского ханства с Москвой в XVI XVII вв.», Симферополь, с.90, 1891 г.) Власть Крыма была тяжела - кабардинцы выплачивали ему дань, в том числе и рабами. Разумеется, в таких условиях часть князей, не ладившая с Крымом, должна была стремиться найти ту силу, на которую можно было бы опереться. Обращение за помощью к Москве было неизбежно, пусть не всех владетелей, но многих. Понятно, что она, заинтересованная в нестабильности в крымских владениях на Кавказе, стала поддерживать то явно, то скрыто, тех князей, которые занимали анти-крымскую позицию. Но Османская империя и Крымское ханство обладали тогда слишком большой мощью, чтобы кабардинцы могли, находясь в непосредственной близости к Крыму, освободиться от данничества – своими силами или с помощью России. В первой половине XVI-го века кабардинцы постепенно продвигаются по югу современного Ставропольского края вплоть до Дагестана, поближе к Астрахани, к тому времени уже занятой русскими войсками, не отрываясь и от своей исконной территории в низовьях Кубани. Но длилось это их пребывание недолго, поскольку с востока они были оттеснены кумыками и чеченцами (см. в КРО). Уже в 1557 году, через первого своего посла князь Темрюк Идаров просил Ивана Грозного помочь ему против кумыкского владетеля, шамхала Тарковского. Вплоть до начала XVII-го века кабардинцы обретаются в низовьях Терека, в Прикаспии, гранича с кумыками и чеченцами, под защитой русской крепости Терки, построенной в устье реки Сунжи. Возведение этого городка вызывало сильное недовольство Крыма и Турции. Вот цитата из разговора русского гонца в Турцию И. П. Новосильцева с турецким пашой (1570 г.): «Паша сказал. – То все земля, Черкасы и Кумыки и Крымшевкалы, государя нашего, и вера наша ж» И Иван сказал. – От Кабарды до Бесленей верст с 500, и та земля далеко отошла от тех черкас, которые вашему государю приклонились и служат» (КРО, т.1, с. 23). Иными словами, Новосильцев говорит, что от адыгейского племени бесланеевцев, подчинявшегося туркам и чье пребывание было на Лабе и Урупе, до Кабарды верст с 500; это гораздо восточнее нынешней Кабарды и соответствует низовьям Терека. Важно отметить, что в этом документе отмечено всего три феодальных владения на Северном Кавказе, и одним из них является Карачай, который назван по родовому имени верховного князя Карачая - (Крымшамхаловых) Тем не менее, утвердиться кабардинцам в Прикаспии не удалось, и они возвращаются на запад, к низовьям Тамани (где и погиб князь Темрюк). Отсюда, стараясь уйти от крымцев, они перешли в район г. Пятигорска, а оттуда в Прикумские степи, затем обосновались в равнинной часть современной Кабардино-Балкарии (начало XVII в.). Но их пребывание и на этой территории оказалось кратким, не более 30-40 лет. Далее последовал поход крымских войск, вернувших кабардинцев на территорию, подконтрольную Крыму – на реке Уруп, причем инициатором этого насильственного возвращения был некий кабардинский князь Бек-Мурза. Когда же это происходило? Название «Ахловова Кабарда» впервые встречается в документе 1645 года, синонимичное «Малая Кабарда» - 1647; «Казыева Кабарда» - 1615 г., син. «Большая Кабарда» - 1674 г. (КРО, т. 1, с. 286; с. 334). Следовательно, крымцы увели кабардинцев на Уруп приблизительно в конце 70-х – начале 80-х годов XVII-го века, и жили они на этих землях, как показывают документы, 20-30 лет. Крайне трудно определить постоянное место проживания кабардинцев; во-первых, они вели полукочевой образ жизни, во-вторых, вечно в бегах от своих грозных соседей и поиске сильных покровителей. В-третьих, часто вмешивалась царская администрация (порой по просьбе самих кабардинских владельцев, - Н.Б.), переселяя их с места на место. Ш.Б. Ногмов обвинял и кабардинских князей: «Сами князья были причиной бедствия своей родины; спор за право владения никогда не прекращался. Не находя достаточно сил в земле своей, они призывали чуждые племена и под предлогом, что отыскивают законное достояние, предавали свою землю на разграбление иноплеменникам». (Ш.Ногмов. «История адыгейского народа. Составленная по преданиям кабардинцев». Нальчик, 1982г. с.125.) Характерно, как мы ранее отметили, что названия крупнейших рек Кабардино-Балкарии встречаются впервые в весьма поздних документах, отражающих кабардино-русские отношения: Черек – в 1628 году, а Баксан и Балк (Малка) только в сообщении кабардинского посла Саадет-Гирея Салтаналеева в Коллегии иностранных дел, от 172О года (КРО, т. 2, с. 28). Подавляющая часть топонимов и гидронимов, встречающиеся в документах, датируемых серединой XVI-го – началом XVII-го вв. и отражающих русскокабардинские отношения, относятся к Западному и Восточному Кавказу, а не к территории современной КБР. На Урупе кабардинские князья (вернее, их часть) не прекратили сношений с русскими властями. И уже по приказу Петра I, в начале XVIII-го века, калмыцкий хан Аюка вновь вернул их в район Пятигорска, а оттуда – на р. Баксан, на территорию, занимаемую ими ныне. Такова картина событий, воссозданная на основе документов, несмотря на некоторые противоречия, встречающиеся в них, не носящие принципиального характера. Таким образом, переселение кабардинцев на нынешнюю территорию окончательно завершилось только в начале XVIII-го века (об этом свидетельствует и ряд других фактов, приводить которые здесь излишне). По этой же причине именно в начале XVIII века между Балкарией (Пять Горских обществ) и Кабардой возникает спор о территориях, завершившийся определением границ, при участии третейских судей. Согласно договору, почти вся нынешняя территория республики признавалась территорией Балкарии. Текст договора, датированного 1715 годом, был высечен на каменной плите, называемой, по месту находки, «Хуламским камнем». Этот каменный «документ» хранился в Нальчикском краеведческом музее, но бесследно исчез в 40-х годах XX века. Как известно, даже по Кучук–Кайнарджийскому мирному трактату 1774 года, вопрос о территориальной принадлежности Кабарды к России ставился в зависимость от согласия крымского хана. (В. Н. Кудашев, с.57). «Обе Кабарды, по соседству с татарами большую связь имеют с ханами крымскими, для чего принадлежность их императорскому Российскому Двору должна предоставлена быть на волю Хана Крымского, с советом его и со старшинами татарскими» В вышеупомянутом «каменном» документе также записано, что разграничиваются территории Балкарии (именуемой Пятью Горскими обществами), и земли Крымского ханства, занятые Кабардой (речь идет о Центральном Предкавказье), так как граница между владениями Крыма и России в этой буферной зоне была неустойчивой. По этой причине даже в начале XVIII-го века кабардинцы старались держаться ближе к балкарским горам, чтобы укрыться там в случае набега крымцев. Этот период отмечен усилением давления Крыма на Кабарду, и обострением отношений княжеских партий крымской и русской ориентации. В своем письме к Петру I А.Волынский рисует картину разорения князей в результате феодальных усобиц и систематических крымских вторжений. «Кабардинцы, - пишет он, - понеже так нищи, что некоторые князья ко мне затем не едут, что не имеют платья, а в овчинных шубах ехать стыдно, а купить негде и не за что, понеже у них монеты никакой нет; лучшее было богатство скот, но и то все крымцы отобрали, а ныне князей кормят уздени, и всего их мерзкого житии и описать невозможно» (145, с.59). В 1720-м году: «Кабардинские князья просили царя построить для защиты их новый город недалеко от Терека в местности Бештамак (между нынешними г. Прохладный и г. Майский. - прим). Кабардинские владетели будут жить от этого места не в далеком расстоянии, всего в одном дне пути» ((Кудашев, с.44). Заметим – кабардинцы живут от Бештамака в дне пути, что приблизительно соответствует окрестностям Пятигорска. К 1744 году относится и первый список кабардинских населенных пунктов, составленный геодезистом Степаном Чичаговым к выполненной им карте Кабарды (КРО, т. 2, с. 114). X Тюрки Северного Кавказа Крымские татары, балкарцы, карачаевцы, кумыки и ногайцы - этнически близкородственные народы, когда-то они составляли южный улус Золотой Орды. Достаточно сказать, что они свободно могут общаться между собой на родных языках. Противостояние карачаевцев и балкарцев с Крымом отмечается в фольклоре, в то же время с кумыками и ногайцами у них были очень дружественные отношения. Но Балкария и Карачай всегда были независимы, а их территория никогда не входила в состав Крымского ханства и Ногайской Орды. Об этом писал известный кавказовед Л.И. Лавров: «До вступления Кавказа в состав Российской Империи ни одному государству не удавалось распространить свои владения на обе стороны высокогорной зоны Кавказа», и далее уточняет « искавшими помощи и защиты в древности и до позднего средневековья являлись не горцы, а жители равнины». («Роль естественно-географических факторов в истории народов Кавказа//Кавказский этнографический сборник», 9. М., 1991г. с.211.) Сумели они сохранить независимость и от новых соседей, попытавшихся навязать им роль вассала уже при первом их переселении из района Пятигорья, в начале XVII-го века (см. КРО, т. 1). Первый балкарский историограф М. К. Абаев писал в 1911 году: «В этой борьбе с почти кочевым народом – Кабардою – оседло жившим веками в горных ущельях балкарцам помогли: сама природа – недоступность гор, сильная привязанность к родине, единодушие, порядок во внутреннем управлении и возможность доставлять из Закавказья жизненные припасы путем мены на скот и шерстяные изделия». И далее: «Этим же условиям, надо полагать, обязаны горцы Балкарии тем, что они сохранили свою независимость и самостоятельность и тогда, когда все «адыге» (этим именем называют себя кабардинцы и другие черкесские племена) подчинялись крымскому хану, который посылал к ним своих наместников из членов своего рода». Важно отметить, что в период публикации его статьей в журнале «Мусульманин», ни один кабардинский автор не опроверг приведенных им аргументов. Упоминает М. К. Абаев и о Хуламской надписи, относя ее к 1715 году называя имена третейских судей – сванского князя Отара Дадешкелиани и кумыкского шамхала Агалар-хана (К. Г. Азаматов, Х. И. Хутуев. «Мисост Абаев», Нальчик, с. 99, 1980 г.). XI Присоединение Кабарды к России Существующие материалы свидетельствуют о феодальной раздробленности Кабарды и отсутствии в ней единого управления, как и в среде остальных адыгских племен, на всем протяжении их истории. В 1552 году в Москву приехали «жанейские» (адыгейское племя) князья «бити челом, чтобы их государь пожаловал, вступился в них, а их з землями взял себе в холопи, а от крымского царя оборонил». А.М.Некрасов считает: «Можно предположить, что контакты адыгов с Москвой были установлены через ориентировавшихся на Русь ногайских правителей. В пользу этого говорит факт подчинения кабардинцев ногаям в 1549г.»(52, с.112). В 1556 году с теми же просьбами приехала еще одна большая делегация жанеевцев. Важно отметить, что в 1557 г. на кабардинцев напал кумыкский шамхал Мухамад, и они просили у Ивана Грозного вооруженной помощи против шамхала. Обе враждующие стороны пытались заручиться поддержкой у Москвы. Кабардинцы просили, чтобы царь «оборонь учинил от Шевкалского государя», а вторые считали их своими холопами. Об этом говорится в письме шамхала кумыкского: «холопей своих черкасских князей». В данном случае Грозный принял сторону Кабарды. («Полное собрание русских летописей», c. 312-313, 324) В 1557 году в Москву прибыл некий Канклыч Кануков: «от братии от кабартынских князей черкаских от Темрюка да от Тазрюта-князя бити челом, чтоб их государь пожаловал, велел им собе служити и в холопстве их учинил, а на Шавкал (кумыкского владетеля.- прим.) бы им государь пожаловал, астороханьскым воеводам повелел помощь учинити» (т.1, с. 3 – 5) Откуда же приезжало посольство Канукова? В писаниях официозных историков утверждается – с территории нынешней Кабарды. Но это далеко от истины. Офицер Генерального штаба Русской армии Иоганн Бларамберг, человек дотошный и кропотливый, служивший в Отдельном Кавказском корпусе, писал в своей книге «Кавказская рукопись»: «Крымские татары испытывали сильную ненависть к князю Темрюку, тестю царя Ивана Васильевича, жившему тогда на полуострове Тамань. В 1570 году они воспользовались отсутствием русских войск, напали на Темрюка и разбили его наголову» (Ставрополь, 1992, с. 48). Доктор исторических наук Б.Бгажноков по этому поводу пишет: «В конце июля 1570 г. в Кабарду вновь вторглись войска крымского царевича Адиль-Герея и захватили поселения абазин. Князь Темрюк поспешил на помощь абазинам и принудил татар отступить. В бою с превосходящими силами крымцев сам он был смертельно ранен, а двое его сыновей Мамстрюк и Бэбэрук – были захвачены в плен» («КБ правда», «Черкесская карта в отношениях между Россией и Турцией», 19 декабря 2006г). Как мы видим, одно и тоже событие, но выводы совершенно разные. Во-первых, события происходят на Тамани, где абазины, как известно не проживали. Во вторых, что за «пиррова» победа, если сам он был убит, и два его сына попали в плен? Из того факта, что впоследствии кабардинцы были вынуждены скитаться по просторам северокавказских степей, спасаясь от крымских войск, то теснимые на запад кумыками и чеченцами, то русскими – на юг, кабардинские историки сделали сногсшибательный вывод о том, что вся эта громадная территория от моря до моря и от Дона до Кавказского хребта принадлежала их предкам (популярный в среде адыгской интеллигенции миф о «Великой Черкесии», «от моря до моря» - Р.Б.), а их вынужденные скитания крайне оригинально объяснили как обход дозором своих имперских владений. В данном случае следует отметить, что вся концепция о гегемонии Кабарды на Северном Кавказе основывается на отожествлении кабардинцев с черкассами. Приведем сведения из книги Афанасия Никитина. Он сообщает, что в Дербенте преобладали тюркоязычные народы «черкесы». (11, С.384-387). Это притом, что адыги никогда не жили в этом городе. (подробнее гл. «Черкесы» –Р.Б.) «Посольства из Черкасс просьбой принять их под защиту возглавлялись разными представителями княжеских сословий, причем, возможно, не самыми сильными. В 1561 году Иван Грозный женился вторым браком на дочери Темрюка Идаровича, что сразу же резко подняло авторитет последнего среди правящей элиты адыгов. В Никоновской летописи об этом сказано: «А которые черкасские князи Темгрюку-князю были непослушны, и те, заслыша царское жалование к Темгрюку-князю, что царь и великий князь Темгрюка-князя пожаловал, дочерь его взял за себя, и они Темгрюку-князю учали быть послушны и дани ему учали давати» (КРО, т.1, с. 10). Однако это не избавило Темрюка от необходимости воевать со своими недругами-соперниками, о чем и сообщается в летописи (КРО, т.1, с.11). Признание себя вассалами России, и в частности, кабардинцев, проходило «по вотчинно», а не на общенациональном уровне. Каждый приезжавший в Москву кабардинский или адыгейский князь представлялся, вероятно, самым «уполномоченным» представителем от своего народа. Но согласия у князей не было. Так, в шертной записи трех кабардинских князей, приехавших к царю Федору Иоанновичу в 1588 году, говорится: «...также которые черкасские князи со своими улусы, Тоилостанов род Шолох-князь Ташбзаруков з братьею и с племянники и з детьми да Каитуков род Тапшнук-князь да Ослонбек, да Жансох, служат Крымскому и Шевкальскому (царям. – прим.) (КРО, т. 1, с. 51). Проще говоря, князья давали очередную присягу на верность (обычная в практике эпохи феодализма процедура), никого особо ни к чему не обязывающую и свидетельствующую только о вассальных отношениях, да и то неизвестно на какой срок. Историк Т. Х. Кумыков, впервые выпустивший небольшую монографию по этой теме, пишет о посольстве Канклыча Канукова: «Правительство удовлетворило их (кабардинцев. – прим.) просьбу. Таким образом, в 1557 г. Кабарда приняла русское подданство. (?) Однако это не означает, что в дальнейшем развитии Кабарды не было случаев, когда отдельные ее княжества отходили от России и принимали подданство Крымского ханства». («Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия». Нальчик, 1957, с. 18). Разумеется, ни одного подписанного обеими сторонами документа историк не приводит, по той причине, что такого официального документа - договора о вхождении Кабарды в состав России, с фиксацией даты, территории и условий, не существует. Следовательно, неизвестны и границы той части территории тогдашней Кабарды, владетели которой были приняты под цареву руку. Повторим – это была просто присяга некоторых адыгских владетелей, признание ими своей вассальной зависимости. Не более того. Неясны даже обстоятельства женитьбы Ивана Грозного на дочери Темрюка – Кученей, получившей при крещении имя Мария. Причем, «сватов посылая в Кабарду на СевероЗападный Кавказ, Иван, несомненно, стремился к укреплению северокавказских связей». (41, с.218). Кабардинское же посольство с Марией отправилось в Москву через Астрахань. Первоначально Мария один год была в роли «наложницы» при царском дворе. После смерти своей первой жены - Анастасии Романовой, в 1560 году Иван Грозный сватает сестру польского короля Сигизмунда-Августа, но ввиду отказа через некоторое время женится на Марии. Брак этот не был официальным, и Мария не стала известна в государстве и в международной дипломатии как царица России. По словам английского посла к Ивану Грозному Дженкинсона, неизвестно: «как это произошло, ровно как неизвестны ни чин этой свадьбы, ни обстоятельства, ее сопровождавшие с большими предосторожностями.... Пред свадьбой царь не допускал к себе никаких иностранцев, даже послов. Кроме того, царь повелел, чтобы в продолжение трех дней, пока будет праздноваться это торжество, городские ворота оставались запертыми, и чтобы никто, ни иноземец, ни русский не выходил во все время этого торжества из своего дома». Желание иных политиков руководствоваться не истиной или хотя бы расчетом, основанным на реальности, а только лишь мифами, сочиненными на скорую руку недобросовестными историками, часто приводит к глупым и смешным результатам. Несколько слов о моральном и нравственном облике царицы. Вот как характеризует Марию Темрюковну и ее венценосного супруга историк Алексей Бычков в книге «Московия. Легенды и мифы» (М, 2005, с. 347): «Мария была женщина решительная. Как-то раз, спустя год после свадьбы, она потребовала, чтобы ее брату дали какую-то должность, но Иван отказал. Или выполнишь мою просьбу, или я завтра повешусь». И назавтра ее вытащили из петли, скрученной из полотенца. Поэтому Иван ей во всем потакал. Она весьма любила забавы, особенно казни. Когда Иван проводил казни на Красной площади, она стояла на стене за зубцами и веселилась со своими девками, смущая своим смехом испуганных обывателей». Сообщают историки и другие малоприятные факты: «Бояре ненавидели царицу Марию, и она отвечала им тем же чувством. Чтобы полнее привязать к себе царя, она потакала его наклонностями к разврату. Она окружила его красивыми девушками и сама указывавала на них. Таким образом, после второго брака Иван стал вести еще более разнузданный образ жизни, Мария поощряла разврат и сама не стеснялась. Почти на глазах у Ивана она чуть ли не каждый день меняла любовников. Отуманенный вином и всякими излишествами, царь не замечал этого. Если же находились бояре, осмелившиеся намекнуть царю, что царица ведет образ жизни, не достойный ее высокого положения, Мария немедленно принимала меры, и смельчак попадал в ссылку или на плаху. Мария приобрела огромное влияние на Ивана. Она изучала его слабости, и умело пользовалась ими. В значительной степени ей Русь обязана возникновением опричины... Мария снова завела обширный гарем, в котором чествовала себя прекрасно, царица, не стеснявшаяся ранее в присутствии царя. Давала волю своим порочным инсктинтам. Своим главным фаворитом царица избрала Афанасия Вяземского, но так как князь приезжал в Москву не каждый день, она дарила своим вниманием многих других. Она совершенно перестала стесняться. На пирах, которые устраивались во дворце чуть ли не каждый день, она появлялась простоволосой, что в те времена для замужней женщины считалось совершенно непозволительным. Слухи о том, что делается в царском дворце, распространились среди населения Москвы и, как всегда, в таких случаях, принимала легендарные формы. Рассказывали, что царица показывалась мужчинам совершенно обнаженная, что у нее в теремах живут тридцать любовников, которые она по очереди требует к себе... и т.д. Эти слухи дошли до Александровской слободы, Малюта Скуратов счел своим долгом передать это царю, Иван усмехнулся и сказал: «Узнаю царицу, пусть веселится, а мы за нее господу помолимся». Мария, ободренная равнодушием Ивана, постепенно дошла до крайности. Она, вопреки древним традициям, стала показываться на улицах со своими любовниками. Несмотря на равнодушие, с которым Иван относился всем слухам о разгульной жизни Марии, он следил за каждым ее шагом. Ее похождения с любовниками мало его интересовали, но когда ему сообщили, что царица организует партию, чтобы свергнуть его с престола, он решил принять меры. У Марии действительно зародилась такая мысль, момент для переворота был очень удобен.... Впервые эту мысль высказал молодой боярин Андрей Федоров, которого среди других приблизила к себе царица. Сделавшись любовником царицы, он стал мечтать о царском венце. К нему примкнули несколько молодых бояр. Создалось нечто вроде заговора. В тайне вырабатывался план убийства Ивана и его приближенных». Но Иван Грозный перехватил инициативу и жестоко расправился с заговорщиками. «Узнав о смерти Федорова, Мария пришла в ярость и поклялась отомстить Ивану». Но царь велел поставить царицу под бдительный надзор опричников, никого к ней не пускать, не позволять покидать Кремлевский дворец. Это распоряжение царя произвело на Марию сильное впечатление. Карамзин, не указывая источника, отмечает, что она была «на злые дела падущая». (118, с.298) «Пылкая южанка, лишенная возможности удовлетворять своей страсти, начала чахнуть, 1 сентября 156? года она скончалась». ( «Жены Ивана Грозного». Исторические очерки, написанные в 1889г. М., с.15-21). Любопытно отметить, что указанной работе есть сведения, которые дают нам ориентир, для уточнения национальности Марии Темрюковны. В скудных описаниях царицы сказано, что Мария очень любила верховую езду на лошади. Более того: «Новая царица оказалась полной противоположностью доброй Анастасии. Выросшая среди гор Кавказских, привыкшая к охоте и опасностям, она жаждала бурной жизни». (Ук. р. С.15). О ее бурной жизни много сказано, нас интересует другое. Всем известно, что у народов Северного Кавказа женщина верхом на лошади, тем более охотниц - нонсенс. В этом плане единственное исключение составляли только ногайцы, девушки которых не уступали мужчинам в верховой езде, этому есть исторические свидетельства. Налицо историческая несправедливость: царю России Ивану Грозному никто и нигде памятника не воздвигал. Но его «скромной», венценосной супруге к празднованию 400летия добровольного присоединения Кабарды к России на центральной площади Нальчика водрузили монумент – женщина, держащая в руке свиток. (Очевидно, с текстом договора, которого нет в природе; не исключено, правда, что теперь его «обнаружат» самым чудесным образом). Как известно, есть часть ученых, которая, описывая «историю Великой Кабарды» и вовсе заявляет о том, что «...ее имперские амбиции будут остро и болезненно проявляется в переломные моменты ее истории», в связи с чем она может потребовать у России «возвращения аннексированных земель и поданных народов», в числе которых указаны: западные чеченцы и ингуши, осетины и абазины, карачаевцы и балкарцы. Поэтому, вполне естественно, что столь полярные точки зрения ученых на собственную историю, перешедшие в сферу государственной политики породили ее двойные стандарты, и как следствие этого, два, столь же взаимоисключающих друг друга, памятника в Нальчике. Это бронзовая Мария под девизом: «Навеки с Россией» и буквально через пару кварталов от нее, памятник адыгам – жертвам кавказской войны. Чего только не сделаешь, чтобы угодить высокому начальству, особенно если оно действует и понимает все точно так же; чем раньше и добровольнее присоединился какойто народ к России, тем он «лучше». Не в таком уж отдалении от этой площади возвышается памятник другой мрачной личности – первому советскому руководителю Кабарды Беталу Калмыкову, на чьей совести истребление в 20-30 годах многих достойных и честных людей республики (кабардинцев, балкарцев, русских, евреев и др.), в том числе и последних представителей кабардинской и балкарской аристократии и духовенства. (см. книгу Александра Сарахова «Остров ГУЛАГ». Нальчик, 2004г.). Создается впечатление, что и в XXI веке историки и руководство КБР не могут определиться, на какой стороне фронта они все-таки воевали. Памятником, порожденным сторонниками мнения об «имперском величии Кабарды», наверное, можно считать монументальное панно в Доме Правительства КБР, которое называется: «Послы Кабарды у трона Ивана Грозного». (возможно написанное по воспоминаням очевидцев,- Н.Б) XII Исторический статус присоединения Князь Темрюк – как считает Ш.М. Хавжоко: «Воспользовался моментом и заключил с Россией тайный договор, чтобы укрепить свое положение. Он обещал Ивану помощь во всех его войнах, как против тюрков, так и против крымских ханов. Наш народ еще помнит о его союзе с царем. Несомненно, этот союз приносил ему большую пользу, т.к. гарантировал ему помощь борьбе против татар и других врагов» (Ш.М. Хавжоко «Герои и императоры в черкесской истории» Нальчик, 1994г., с.25). Е.Н.Кунижева пишет: «В этой ситуации кабардинский князь Темрюк, выдав одну из дочерей за Ивана Грозного, другую за астраханского хана, третью за ногайского мурзу, удачно координировал политическую ориентацию Кабарды между Россией, ногайцами и Крымским Ханством. По его неоднократным просьбам царь строил для него крепости и городки на Тереке и Сунже, чтобы оберечь своего нового подданного и проводить через него всю последующую политику на Кавказе» (ук. р. с.235, 258, 269-271). В крепостях и укреплениях, построенных по просьбе кабардинцев, росло русскоязычное население, в них же поселяются кабардинцы, кумыки, чеченцы и ингуши, возникают черкесские и окачанские слободы в г. Терки (окочани-чеченцы и ингуши). Всю политику на Кавказе Россия проводила через Кабарду, которая являлась ее плацдармом на Северном Кавказе. В военном отношении этот акт нельзя назвать союзом, поскольку в помощи нуждалась только Кабарда и надо отметить, что Россия ее незамедлительно оказывала. З.Кипкеева пишет: «Кабардинские владельцы запоздало обратились к анализу сути российско-кабардинских отношений и винили Россию в нарушении принципов их содружества. Князья писали в правительство (1779г.), «что отсамых времен царя Ивана Васильевича, они никогда не были Российскими подданными, а находились так, как кунаки (гости или приятели) в покровительстве, и что и нынче желают покориться на тех же условиях». По мнению П.Г.Буткова: «Замечателен тогдашний их отзыв, что они подданными российскими никогда не бывали; а со времени царя Ивана Васильевича находились в конаках российских, т.е. в таком по значению сего слова положении, чтоб их российская держава всегда предохраняла и защищала от их неприятелей, не требуя за то никаких жертв» (129, с.75). Анализируя сведения в КРО мы пришли к выводу, что основная роль Кабарды заключалось в сборе информации о намерениях турецкого султана, крымского хана и «горских черкасс». Это подтверждается следующими документами. 1638г. – Челобитная кабардинских мурз Кельмамета и Ильдара Куденековичей Черкасских, поданная в Посольском приказе, о посылке русских служивых людей для охраны кабаков при переводе на новые места. «....государю, служим и прямим и от твоей царьской милости отступны николи не будем, всегда ради служить тебе, великому государю, и быть под твоею государьскою высокою рукою в прямом холопстве вовеки неотступно так же, как отец наш и дядя наш служили тебе, государю, прямою правдою и до своей смерти. И что, государь, в горах и в Кумыках и в Кобарде и в Ногаях и в Крыму делаетца, и мы все проведываем и с теми вестьми в Терской город к воеводам сами приежаем и узденей своих присылаем...» 1647г. марта 31.-Грамота из Посольского приказа мурзам Алегуке Шеганукову и Ходокшуке Казыеву с похвалой их службе и с обещанием защиты от нападения крымских и турецких войск. «..В нынешнем во 155 году марта в 27-й день писали к вам, великому государю, к вашему царскому величеству, с Терека наши царского величества воеводы князь Венедикт Оболенской с товарыщи, что февраля во 2 день прислали вы к ним на Терек узденей своих четырех человек, Гунтеля с товарыщи, и приказали вы с ними, что крымские и азовские ратные люди в зборе будут под Терсой город вскоре. И мы, великий государь, вас, Алегуку и Хотокжуку мурз, за вашу службу, что вы нам, великому государю, служите и с вестями присылаете милостливо похваляем...» (КРО,Т.1,с.283) Докумет № 203, наиболее точно подтверждает нашу гипотезу. 1654г. не ранее апреля 23.-Челобитная мурз Казыевой Кабарды Алегуки Шеганукова с родственниками, поданная в Терской приказной избе, с отказом выслать ратных людей в распоряжение терских воеводю. «...Прислана ваша государева грамота з жалованным словом, а написано в тойвашей грамоте, чтоб нам, Алигуки да Атогажуку, дать ратных людей 1000 человек, а мне, Невруз-мурзе, 1000ж человек, а мне, Арсланбек-мурзе, 800 человек, а мне, Дивей-мурзе, 200 человек, и всего 3000 человек. И нам того ученити, что вам, великому государю, ратных людей//дать, невозможно, потому что сами мы бьем челом вам, великому государю, об ратных людях, от ково видим обиду оборонитца, а нам ратных людей мочи мочи нет. А мы, Алигук и Атагожук, по вашей государской милости присягали на куране на том: что услышим со всех четырех сторон какие вести и умысл на ваше государство или какую недружбу многих татар и ногай и горских черкас, государя и обладателя великого царя крымского к вам, великому государю, какую недружбу и войну уведаем, и нам про то ученить вам, великому государю, ведомо в правду, а не в том, что нам вам, великому государю, людей давать» (КРО, Т.1,с.320). В данном случае комментарии излишни, учитывая, что большая часть документов КРО, это отсылка сведений, прошений и жалоб в Москву. XIII Россия и Кабарда В 2004 году в г. Нальчике был воздвигнут памятник адыгам - жертвам русско-кавказской войны. С другой стороны, возникает вопрос: почему после окончания кавказской войны 200 кабардинских дворян были награждены серебряными крестами за помощь, оказанную в покорении горских народов Кавказа? Кабардинское ополчение и милиция часто участвовали в карательных экспедициях царских войск в Закубанье и Восточном Кавказе. В этот же период кабардинскому народу было даровано почетное знамя императором Николаем I. «Божий милостью, Мы, Николай Первый, император и самодержец всероссийский и прочая, и прочая, и прочая. Нашим верноподданным кабардинским жителям. За постоянное усердие, преданность и всегдашняя готовность поднятию оружия против враждебных горцев, оказываемые кабардинскими жителями, обратили на себя особенное Наше благоволение, в ознаменование коего Всемилостивейшее жалуем кабардинским жителям почетное знамя, которое, препровождая при сем, повелеваем хранить оное, как знак Монаршего Нашего внимания, и в случае надобности, употреблять при ополчении против неприязненных Империи Нашей народов». В данное время многие даже и не подозревают, за какие заслуги им было пожаловано это знамя. (Три стрелы и звезды, на зеленом фоне.- Н.Б.) С.Броневский опираясь на неизвестные нам факты, считал, что кабардинцы участвовали в походах царя Ивана Васильевича. «Даже и в последующие царствования, до самой кончины Императора Петра Великого, кабардинские и Тюменские князья (кумыкские) по временам приходили на службу, хотя в малом числе, но с отборной конницею» (37, с.80-81). Об этом пишет Ш.Ногмов «Темрюк собрал кабардинцев и спешил идти на помощь царю русскому, с которым и соединился близ Азовского моря. Царь весьма благодарил князя Темрюка за его верность и щедро наградил кабардинцев». Однако эти сведения не находят подтверждение в русских документах: «В 70-е годы XVI в. не было похода русских войск к Азовскому морю, тем более с участием Ивана Грозного» (КРО, т.1, с.396). С.С.Анисимов в исторической справке о Кабарде писал: «Русские администраторы и военные власти непрерывно вели двойную политику, – с одной стороны, старались привлечь к себе на службу феодалов и более мелких князей, награждая их орденами, чинами, поддерживая их вооруженной силой, наделяя их земельными участками, освобождая от всяких налогов и сборов. Для этой цели в смету Кавказской армии ежегодно включались суммы на подарки в виде бриллиантовых перстней, золотых часов и кинжалов, дорогих мехов и т.д.»(31, с.92). Т.Х. Кумыков: «В бюджет кавказских властей было перечислено около 20 тысяч рублей «для приласкания» кабардинских феодалов, как проводников колониальной политики в Кабарде. Многим кабардинским князьям и дворянам присваивали воинские чины (полковники, подполковники, майоры ит.д.) с годовым жалованием от 300 до 500 рублей серебром». (115, с.50) В 1604-1605гг. русские предприняли поход на Дагестан с севера. В походе участвовали значительные силы под начальством воеводы Бутурлина. К русским примкнул отряд кабардинского мурзы Сунчалея Янглычевича. Бутурлин овладел Тарками и укрепился там. Однако вскоре в Дагестан вошло турецкое войско, к которому присоединились отряды кумыков и кабардинцев. Русские отступили, с большими потерями. В 1641г. Шолоховы выступили против Казыевых, с Большими Ногаями и кумыкским шамхалом Айдемиром, и отрядом стрельцов, которыми командовал Артемий Шишмарев. На помощь Казыевым пришла конница Малой Ногайской Орды. Сражение произошло в июне 1641г., для Шолоховых и их союзников окончилось поражением. В данном случае важно отметить, что в междоусобицу кабардинских князей втянулись две ногайские орды. Я.З. Ахмадов «Царская Россия всячески поддерживала кабардинских князей за их подданство и помощь в проведении ее политики на Кавказе. Именно по их просьбе во второй половине XVI века состоялись три похода царских войск на Северном Кавказе (1560, 1562, 1566гг.) для защиты Темрюка и его сторонников от недругов» (Я.З.Ахмадов»Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI –XVIII вв.» Грозный, 1988г., с.21-26). «Князь Бекович-Черкасский советовал Петру I направить на Кавказ военную экспедицию для оккупации всех горских земель с целью закрепления русского влияния на Северном Кавказе» (145, с.58) В 1783г кабардинские князья написали письмо Командующему Кавказским корпусом П.С. Потемкину, «с изъявлением готовности идти в закубанский поход с русскими войсками», письмо это подписано десятью князьями. (КРО, т.2, №255, с.358) После этого князь Потемкин предпринял учредить милицию из кабардинцев. Об этом пишет И.Буткова: «Он предварительно хотел знать мысли о сем кабардинцев, они отвечали, чтоб наряд с них войск оставить на их древние обычаи, по которым когда потребно было от них войска на Кубань, или за Терек, отряжались от Большой Кабарды три владельца, по одному от каждого народа, и сии брали уже в ополчение свое тех, кого похотят, в чем уже прочие владельцы не делали им препятствий; и возложить на них содержание по Кубани бродов от Хаджи-Кале до вершин кубанских, приемля на свою ответственность, если будут тогда появляться в тех местах злодеи». Не взирая на то, князь Потемкин 24 декабря 1786 года прислал из Херсона, за подписанием своим, грамоту в следующих словах: «Верным ея императорского величества подданным князьям, узденям и всему кабардинскому народу... 1-ое. Обе Кабарды должны составлять общество военное, по примеру прочих легких войск. Князям и узденям отворяется путь к степеням по службе их. Подданных их, бежавших от них, возвращаются к своим помещикам, с обязательством доброго содержания; и если настоящее местопребывание обеих Кабард для них тесно и не выгодно, то могут они требовать лучших, пространных и привольных мест, какие есть праздных в империи российской. 2-ое. В сем поселенном войске действительно служащие имеют получать всегда жалованье, рядовые по одному рублю на месяц и на две рубашки холста в год. Число оных полагается в Большой Кабарде в 6 сотнях, при них князей 12, узденей 24; жалованье первым по 120 рублей, а узденям по 50 каждому. В Малой Кабарде три сотни, по примеру первых» Кабардинцы в нарочитом собрании, в мае 1787 г., выслушали оную грамоту князя Потемкина и присягнули о исполнении ея... Но когда ополчение кабардинское, собранное на Малке, находилось в нерешительности, тогда открывшаяся в сентябре сего 1787 года война с Портою переменила виды и поставила в ничтожность сие образование кабардинского войска» ( И.Буткова «Материалы для истории Кавказа», с.172,173). В работе В.В. Дегоева «Война и политика в эпоху присоединения Кавказа к России» по этому поводу написано: «Моральная составляющая наемничества на Северном Кавказе была неразрывно связанна с материальной составляющей частью. В принципе нанимались к кому угодно, без особых рефлексий по этому поводу... Найти ответы на этот вопрос помогают те же самые исторические источники. Вполне очевидно наличие материального стимула, который отечественная историография предпочитала замалчивать. Ополченцы получали деньги и провиант, позволяющие хоть на время выкарабкаться из бедности» (36, с.91). В военной экспедиции генерала Текелли на Анапу и Суджук участвовали кабардинцы, «при нем находился в сем походе, с своими узденями, владелец Атажука Хамурзин». (7, с.223) В 1782 году кабардинские феодалы обратились к генералу П.Потемкину с прозьбой «позволить им идти на бесланейцев», на что получили соответствующее разрешение. «Из подносимого отзыву кабардинских владельцев ваша светлость усмотреть изволите прошение их, чтоб позволить им идти на бесланейцов. Сие самое ж прошение подтверждают они с присланными ко мне депутатами. Я не мог вовся в сей просьбе их обнадежить, не ведая на то воли вашей светлости, но не отрешил их на то желание, объявя им, что по рассмотрении всех дел впредь объявляю мое решение, и по сему буду ожидать повеления вашей светлости. Нет нужды, кажется, им воспрещять напасть на бесленейцов, но в самое то время, когда они прямо соберутся, тогда я подвину отряд к вершинам Кубани...» (КРО, Т.2, с.351). Военные историки считают, что работы генерала Р.А.Фадеева являются лучшими исследованиями восточной политики России. В своих воспоминаниях генерал пишет: «8 февраля в абадзехские земли двинуты единовременно три отряда, с приказанием жечь аулы и гнать отсталых. Пшехинский отряд очистил страну между Пшишем и рекой Марте; джубский – от Марте до Псекупса; даховский – верховья Пшиша. Абадзехское племя разделилось почти на две равные части: одна часть потянулась к низовьям Белой для поселения; другая – к Тамани для отплытия морем в Турцию; несколько тысяч ушло к туркам через вольные горские земли...Для довершения этого дела весь пшехский отряд был направлен в верхний бассейн Пшиша жег мелкие аулы, пока декабрьские метели, невообразимо страшные в горах, не заставили отвести его к Хадыжам. Даховский отряд один окончил Гойтхское укрепление и для той же цели сошел к верховьям Пшехи. Работы и поиски двух отрядов продолжались весь январь. Тем временем летучий отряд, составленный преимущественно из кабардинской милиции, обыскивал горы в давно занятом районе, между Белой и Пшехой, и даже там нашел много селений, забившихся между недоступными крутизнами... Пока громили абадзехов, два отряда, адагумский и джубский, настойчиво продолжали действия против шапсугов» (34, с.184) «В 1787 году Кабардинцы Большой и Малой Кабарды отправились с большим генералом Горичем, в числе 5 тыс. человек и 46 владельцев, напали находившихся на противоположном берегу Кубани шестиродных абазинцев и башилбаев. Далее напали на кипчакских татар, и сними то же, что и с бесланеевцами учинили, и возвратились от речки Уруна.». В том же году, но уже с генерал-майором Горичем младшим напали «на толпу чеченцев, возвращавшихся из наших границ с добычею» (7,с.206-207). В 1791г. был представлен список отличившихся «в ревностной службе» кабардинских князей и узденей, генерал-аншефу И.В. Гудовичу для награждения. (КРО, т,2,с.375). В 1807г. И.В.Гудович включил кабардинских феодалов с ополчением в поход на Чечню. «Кабардинские князья были готовы быть солидарными с российскими властями в тех вопросах, которые не касались их собственных привилегий. К тому же участие в экспедиции сулило кабардинцам богатую добычу и т.п. Таким образом, к 8-тысячному отряду ген. С.А. Булгакова прибавилось около 3,5 тысяч кабардинцев». (АКАК.Т.3.С.647) Есть пример, когда в начале января 1822 года, кабардинцы бабуковцы участвовали в рейде майора Тарановского, но уже в Кабарду: «...в районе Шалушки им удалось захватить 600 голов скота, и уничтожить кабардинский пикет, застигнутый врасплох» (38, с.12). Согласно сведениям из книги «Утверждение русского владычества на Кавказе», при уничтожении, и разграблении аула Карамурзина на Лабе генералом А.А.Вельяминовым также участвовали и кабардинцы. Непосредственно отрядом командовал князь БековичЧеркасский (113, с.190-198). По этому поводу Карданова А.Х. пишет: «Черкесский народ предал проклятию род Бековичей–Черкасских, представитель которого пошол против собственного народа». (123, с.118). И подобных примеров множество. И как здесь различить, на чьей же стороне воевало большинство кабардинцев, если их историки сами до сих пор в сомнениях. Озвучивая данную тему, было бы интересно узнать каково мнение историков Дагестана, Карачаево-Черкесии, Чечни и Адыгеи, поскольку основные боевые действия происходили на Восточном и Западном Кавказе, и воюющую сторону в основном представляли народы этих областей. По официальным данным, например только во время одной даргинской экспедиции русские войска потеряли убитыми: 4 генералов, 168 офицеров, 3433 солдата. (36, с.113),Основные потери русской армии отмечены в Восточном и Западном Кавказе. XIV Между двух империй Любая война это насилие понятно, 60 лет окончания ВОВ тоже понятно еще много свидетелей этой войны. Но не пора ли прекратить воскрешать запоздалые воспоминания о «Русско-Кавказской войне», 200 лет прошло, где не ясна историческая роль Кабарды в этой кампании. Одна часть кабардинцев ушла за Кубань в начале XVIII в. (предки нынешних черкесов) и стала непримиримой оппозицией в отношении политики российской империи на Северном Кавказе. Другая часть участвовала в карательных экспедициях царских войск, против своих соплеменников. Кабарда вела двойную игру, в которой сложно разобраться и нынешнее время. Складывалась неясная ситуация, а чем писал в своих донесениях И.П.Дельпоцио: «Повинующихся трактатов делать не имеем... заключать же трактат государю со своими подданными не пристойно и унизительно». Но Цицианов в предписаниях к генералу Глазенапу указывая «составление отрядов для наказания Кабарды». (30, с.412) Таким образом, уже с эпохи Ивана Грозного начался парад присяг кабардинских князей. Причем одна часть князей присягала, в это же время, Крыму, Турции и даже Персии, в результате чего возникали частые споры между державами, каждая из которых считала их своими вассалами. Надо отдать должное политической гибкости князей Кабарды, однако впоследствии выявились и отрицательные последствия этой политики. В ходе русско-турецкой войны кабардинские феодалы выжидали исхода военных событий, об этом писал Е. Чорин Кизлярскому коменданту: «Все князья», - доносил Чорин, ожидают случая и в чью воинских (делах) при главной армии превозможение (то есть, победа - Н.Б.) будет, к той стороне и предаться желают». (Б.В.Скитский «Холопий вопрос и анти-русское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды 1739-1779г.» Владикавказ, с.17, 1930г.) «А вы нас потеряете», - писали даже самые преданные русскому правительству Касай Атажукин и К.Казимов (в 1768г.)... Ваше превосходительство, извольте рассудить сами, что ежели подлинно между двумя империями положено учинить войну, и мы будем и под покровительство Оттоманской Порты перейдем, уповаю, что тогда достать нас будет трудно» (там же, с.13) Это прямой намек – если не будете жаловать подарками, переметнемся в другой лагерь. «Кабарда давно уже считалась в поданстве России, а между тем все, что можно было сказать о враждебности черкесов и их набегах на русскую сторону, в большей или меньшей степени относится и к Кабарде». (Потто, т.2, с.344) «Участие кабардинцев во всех беспорядках на Линии, особенно в разгроме Каменнобродского села и в нападениях на казачьи станицы по Малке, не подлежало сомнению» (Там же, с.635) В донесениях генерала Дельпоцио сказано: «кабардинцы намеренны сложить с себя совершенно, и наименование подданных Российской Империи и предаться в совершенное покровительство и подданство Персии» (АКАК, том 4. Тифлис, 1870г.) Иногда, в желании продемонстрировать свою показную верность, кабардинские князья торопились присягать и лжецарям. Две цитаты из книги В. Н. Кудашева: «К Лжедмитрию приезжали от кабардинцев мурзы Сунчалей и Ботай с поздравлением о вступлении на престол». «В то время как одни князья дают присягу в верном и вечном холопстве московскому государству и обещают беспрекословно служить ему, другие нападают на московские земли и тревожат их». «Между тем, во все продолжающиеся турецкие войны, почти беспрерывно находились в Кабарде турки, присланные с деньгами для склонения кабардинцев и других кавказцев поднятию оружия против границ российских» «Кабардинские владельцы и уздени, охотно принимая всегда турецкие подарки, не отказали в том и в сем новом случае, и под клятвою обещали Батал-Паше, что если они прейдут с пушками, хотя с 2 т. человек, но только с пушками, они всем обществом готовы ему способствовать.» (7, с.223) «Разномыслие кабардинцев, к которой стороне надежнее преклониться, к российской или турецкой, произвело между ими домашние смятения» (7, 243) В.В. Дегоев считает: «В Черкесии ситуация выглядела еще парадоксальнее. Ее мусульманская знать с XVI в, успешно интегрируется в правящий класс Московии-России, а обращенные в православие черкесские феодалы тяготели к Крымскому хану и Турции.» (36, с.95) С началом перестройки кабардинские историки пытаются пересмотреть статус присоединения Кабарды к России (не имевшего места в реальности); просьбы и мольбы «принять в холопы с женами и детьми», «оборонить от немирных горцев, от шамхала Тарковского, от крымских татар, от кубанцев (адыгейцев, калмыков и ногайцев)» теперь забыты, а на свет появились наивно-высокомерные версии «военно-политического союза Кабарды с Россией» (военно-политического союза мухи со слоном), и абсолютного доминирования Кабарды над всеми аборигенными горскими народами центрального Кавказа: карачаевцами, балкарцами, кумыками, абазинами, осетинами, ингушами, чеченцами, и даже над ногайцами и крымскими татарами. Но почему-то в ходе этих «союзнических» отношений в письмах кабардинских князей постоянно звучали просьбы о военной и экономической помощи со стороны России, в результате которых царь Иван Грозный, например, дал указ воеводе терского казачьего войска оборонять владения Темрюка от соседей. Более того, Б.В.Скитский отмечает: «Вывод русских войск из Кабарды кабардинскими владельцами рассматривался, как акт немилости к ним императрицы». Ссылка на Бакунина (1750г.): «Касай Атажукин и знатные кабардинцы уздени Тамбиевы Азамат, Канчако асессору Бакунину выговаривались: что прежде сего бывало в здешней стороне для охранения их по высочайшей Е.И.В.(Ее Императорскоего Величества – Н.Б.) милости содержало войско, да и в Кабарде находились штаб-офицеры с командами; а ныне же всего того больше нет, того ради кажется им иногда сумнительно, не произошла ли какая ни есть отменка в бывшем к ним Е.И.В. благовении». Причиной немирных отношений Кабарды с горцами являлось ее стремление заявить свои права на этнические территории других народов, и так поступившихся частью своих территорий для расселения кабардинцев, покинувших свои земли и двигавшихся то на восток, то на запад, то на юг. Далее этот процесс территориальных претензий к соседям стал выходить за рамки дозволенного. С вхождением Крымского ханства в состав Российской империи политическая ситуация на Кавказе изменилась, началось активное освоение региона. Причем Россия никогда не стремилась к физическому уничтожению горцев Северного Кавказа, репрессиям подвергались общества которые не выполняли закрепленных присягами своих обязательств. Стоит заметить (следуя В. Н. Кудашеву), что турецкий султан всегда декларировал свое право на владение Кабардой. Кабардинцы, по турецкому сказанию, равно как и другие адыгские народы, были «старинными слугами Турции», со времен Баязета Великого (1480-1512г.г.) состояли у них на службе (1, ст. 41). Турецкое правительство ссылалось при этом на грамоту к султану от императора Петра I, особенно на указ 1722 года, по которому нельзя было считать Кабарду принадлежащей к России. (1, ст. 51). Турецкий султан Селим в письме Ивану Грозному утверждал: «Кабартынские земли искони вечные наши бывали». (КРО, Т. 1, с.71) Поскольку эти земли первоначально принадлежали крымскому хану, этот факт подтверждается архивными документами хана, которые в данное время находятся в Париже. В свою очередь русские, отстаивая право на свое военное присутствие на Северном Кавказе, пользовались легендой о переселении кабардинцев из «рязанских пределов». Каждая из этих позиций своеобразна: «Если русские в своей дипломатической риторике используют тезис об этнической близости с кабардинцами, то турки настаивают на том, что они являются собственниками земель, на которых живут кабардинцы». («Исторический вестник», III в., Нальчик, 2006г. с.149) Как мы видим, эти сведения подтверждаются надписью на холамской плите. Как было выше отмечено, кабардинская знать давно и успешно вела свою игру: пользуясь своим маргинальным положением на стыке сфер влияния двух великих держав, одна ее часть придерживалась русской ориентации, другая крымско-турецкой. И обе, до поры до времени, получали поддержку; конечно, обе группировки вступали иногда и в междоусобную борьбу. Вот о чем, например, доносил в Москву русский посол в Турцию Г. А. Нащокин (1593 г.): «Да к турскому ж (султану) деи присылали кабардинские черкасы, а приказывали о том. – Ты деи на нас досадуешь, что мы голодуем (присягаем. – прим.) московскому государю, и нам де московскому как не голодовать, а он на Терке городы поставлял, и люди его живут и нас воюют. И будет деи похочешь того, чтобы мы тебе служили, и ты пришли людей с нарядом, и мы Терской город возьмем, а ты людей своих посади и нас вели оберегати, а мы учнем тебе служити. Потому деи турской Муборек-кирею царевичю людей и наряд велел дать...» (КРО, т. 1, с. 69). Примечательно, что: «По просьбе самих же кабардинских князей в 1566 году была построена крепость на Тереке, с соответствующим гарнизоном. Поддерживая кабардинских князей в их борьбе с соседями». (Б.В. Скитский, с.3) «Терскую крепость, царь отдавая ее гребенцам, повелел им «служить свою службу государскую и беречь свою вотчину Кабардинскую» (Потто, т.1, с.13) Но иные князья искали помощи и от третьей мощной силы – Ирана. Так, в 1615 году терский воевода П. П. Головин сообщал о кабардинском мурзе Мударе Алкасове: «Сего лета ездил он, Мундар-мурза, ис кабаков (селений. – прим.) к шах-Басу, а того де, государь, ему не ведомо, для чего он к шах-Басу ездил». И далее: «А во всем де он ныне стал надежен на шах-Баса, а угрожает де кабардинским князем и мурзам». Ранее воевода, видимо, встревоженный этой поездкой, извещал царя Михаила Федоровича, что по его известиям, полученным от кабардинцев: «...ныне де Мурдар-мурза у шах-Баса пожалован, а хочет де с шах-Басовыми ратными людьми на сей весне воевати горские землицы и их Кабардинскую землю» (КРО, т. 1, с. 88). В одном из документов, приводимых В. Батчаевым говорится, что «крымский хан обещал кабардинским феодалам оказать помощь в восстановлении их политического влияния в Осетии», а уж в самом начале XIX века царское правительство обещает вернуть в их подданство абазин – при условии, если эти феодалы проявят «верность и усердие свое к России». Столь трогательная забота правителей Крыма и России о Кабарде, конечно, не случайна, ибо сами кабардинские феодалы являлись их вассалами». (107,С.145) В своей грамоте Екатерина Вторая дает и весьма внятный ответ на просьбу кабардинских князей уничтожить Моздокское укрепление: «Заведенное в Моздокском урочище селение мы великая государыня наше императорское величество никогда уничтожить не согласимся, для того, что оное положение свое имеет не на вашей кабардинской земле» (КРО, т. 2, с. 301). Империя чувствует себя на Кавказе уверенно, и потакать амбициям прежних наемников не собирается – императрице хорошо известно, кому какая земля принадлежит искони, а кто занял ее относительно недавно. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Но кабардинскому дворянству, избалованному вниманием супер-держав, еще только предстояло понять это. XV Кабарда в русско-кавказской войне Из грамоты Петра I кабардинским владельцам, от 4 марта 1711-го года: «...ежели будете у нас в подданстве, то не токмо с вас никаких податей требовать не будем, но и погодное вам жалованье давать, определим, как то получает от нас подданной наш Аюка-хан и как прежде сего бывали у предков наших в подданстве и получали у них жалованье; и укажем вам вспомогать ему, Аюке-хану, с калмыки, и донским и яицким и гребенским казаком» (КРО, т. 2, с 3). За что же такие милости? В грамоте кабардинцам ставится четкое условие: «Только желаем, дабы вы показали к нам ныне свою службу и верность против султана турского и хана крымского» (КРО, т. 2, с. 3). Иными словами, царь видит в кабардинцах наемников, которые получали за свою службу России в ее борьбе с Крымом жалованье; но привилегии надо отрабатывать. С другой стороны, это было выгодно для России, которая стремилась расширить свои границы на юге, используя Кабарду как «проходную пешку». И так длилось на протяжении более двух веков, со времен Ивана Грозного до эпохи Екатерины II. Указанный сборник материалов (КРО) полон обращений кабардинских князей к русскому правительству с просьбами о помощи – войсками, продовольствием, деньгами, оружием и т. д., для успешного противостояния крымцам, кумыкам, чеченцам, тагаурцам и.т.д. И помощь предоставлялась, при малейшей возможности. Другие князья, про-турецки настроенные, обращались с теми же просьбами к начальникам турецких гарнизонов, с уверениями, что это необходимо для противостояния русским. Иными словами, кабардинские князья, оказавшись между двух жерновов (как и весь Кавказ), проявили в этих сложнейших условиях выдающиеся дипломатические способности, пусть и поневоле. Помощь, получаемая с двух сторон, вела к усилению их влияния в регионе. К тому же владетели других народов, расположенных восточнее, если бы они вздумали обращаться за помощью, скажем, к турецкому паше, сидящему в Сухумкале, неизбежно должны были проезжать к нему через земли адыгов. Ксаверио Главани – французский консул в Крыму в 1724 г. приводит один любопытный пример «гибкой политики» владетелей Кабарды. «Черкесия делится на 14 бейликов, или округов, самостоятельных каждый в своих границах. Она ни от кого не зависит и состоит под покровительством крымского хана, насколько сама признает это для себя удобным; в случаях чрезвычайных требований отвергает их без стеснения. Так было, например, в 1723 году. Не найдя себе поддержки в остальных провинциях, Кабарда обратилась за помощью к царю Московии. Бей дал царю в заложники своего сына, и этот молодой человек принял христианство. Прочие области Черкесии обратились против Кабарды и стали на сторону Крыма, с которой они пребывают в добром согласии... Итак, черкесские князья, соединившись в числе 52 человек, причем каждый из них имел под своим начальством 50 всадников, вели беспрерывную войну против населения Кабарды, но не могли причинить этой провинции большого вреда... Бей Кабарды назывался Аслан-бей (родовое имя Жанболат-оглу). Имея от царя только 10 тыс. руб. в год, под условием продолжения войны против татар, и не рассчитывая на помощь войсками, бей вступил через посредство своего воспитанника Салих-Гирея (сына крымского хана) в сношения с ханом и получил от него прощение и обещание покровительства. Это произошло 24 декабря 1723 г. Салих-Гирей прибыл в Крым в сопровождении Жанболат-оглу (брат бея) и 20 знатнейших мурз. Они приняли присягу на верность хану». (Ук. р. С.158-159). Другой пример: « В 1610 г., в период крупных успехов шаха Аббаса в войне с Турцией и его опустошительных походов на Грузию, к нему присылали своих посланцев Шолох Тапсаруков, Казий Пшеапшоков, а Мудар Алкасов из Клехстановых сам ездил к шаху, и был им «пожалован» и вернулся в Кабарду с отрядом шахских ратных людей. Владение Мудара было расположено неподалеку от входа в Даряльское ущелье». (122, с.126) Усиление влияния кабардинских князей, в свою очередь, приводило к повышенному вниманию к ним со стороны великих держав, что еще больше увеличивало размеры помощи. Поэтому начало и середину XVII-XVIII века можно считать золотым веком многочисленного кабардинского (тюркского по происхождению –Н.Б.) дворянства; с помощью России оно вполне обезопасило себя от крымских набегов, поселившись на предоставленной ею территории, не отказываясь, в то же время, от торговых и политических связей с турками, что сильно подняло их авторитет в регионе, но одновременно не находясь и ни в чьей власти, поскольку и России, и Турции в тот период было не до Кавказа. Но Россия целых два века тратила столько сил и средств не для того, чтобы обеспечивать вольготную жизнь кабардинских дворян. С началом ослабления Османской империи в XVIII веке натиск на юг становился все сильнее. Благодаря кровавым междоусобицам настали тяжелые дни Ногайской Орды, ослабленной также столкновениями с калмыками, донскими казаками, Крымом и адыгейцами; окончательный разгром некогда сильного народа довершили войска А. В. Суворова. В конце XVIII-го века отрекся от престола в пользу России крымский хан Шахин-Гирей; Казань и Астрахань уже давно находились под ее властью. Это век Екатерины и время наивысшего могущества Российской империи, уже не особо нуждающейся в опоре на местных вассалов, поскольку кабардинцы сослужили свою службу. Как отмечает З. Кипкеева: «У императрицы не было иллюзий относительно верности кабардинских князей, поэтому она и не хотела «умножать» их силы». (28, с.17) С установлением протектората России на Кавказе и началом строительства крепостных линий (здесь, в первую очередь, надо отметить значение Моздока), основанием казачьих поселений в Ставрополе, кабардинцы в середине XVIII-го века лишаются свободы действий и передвижений в довольно большом регионе, и постепенно начинается их вытеснение за реку Малка, в предгорья Балкарии. Марков отмечает: «Одним из крупных промахов местного начальства, освящаемых с слишком большою доверчивостью и с слишком малою критикою центральными органами правительства, присоединились еще другие, еще более систематически, но вызываемые необходимостью, посягательства русской власти на собственность горских племен. Потребность придвинуть ближе к горам передовые поселения нашего пограничного казачества, чтобы оцепить железным кольцом беспокойную вольницу гор, была до такой степени необходима, что, разумеется, законы войны могли вполне оправдать захват под казацкие станицы громадных пространств земли, на которые имели старинные притязания какие – нибудь чеченцы или кабардинцы. Для этого приходилось уничтожать даже аулы азиатов и заменять их станицами. ... Переселение аулов, столь удобное в административном и стратегическом отношении, производило целую социальную революцию внутри племен». (Ук. р. с.60). Далее Марков пишет: «Все эти древние права и распорядки перевертывались вдруг верх дном, когда аул получал землю совсем в другом месте и в других хозяйственных условиях, без всякого соображения с характером и количеством прежнего владения, без всякой заботы о том, может ли он устроить на том новом месте и приспособить к нему с пользою свой труд и опыт. Почти всегда эти земли отводились только временно, без определения границ и количества их. Никто не хотел рисковать напрасно своим трудом и средствами. Произвол и насилие воспользовались этою нескончаемою смутой, и поднялись нескончаемые споры, тяжбы, неизбежно связанные с кровавым самоуправством, с родовой местью, которые окончательно убивали экономическое развитие населения. Очень часто случалось, что начальство передвигало аулы с места на место по нескольку раз, по указанию военной или административной надобности, и всегда при таких же условиях неопределенности и беспорядка. Выигрывали во всем этом только немногие ловкие люди, умевшие втереться в доверие военного начальства и разыгравшие перед ним ложную роль влиятельных примирителей и посредников, проводников русской власти и русской цивилизации в дикий край. Эти догадливые люди делали обильный улов в мутной воде, и как мы говорили выше, незаметно очутились обладателями больших земель на праве личной и потомственной собственности, о которой не подозревали даже их отцы». (с.62) В результате постоянного вмешательства царской администрации в земельные отношения возникли исторические обиды между некоторыми народами Северного Кавказа, не утихающие и ныне. Это отмечает А.Г.Кажаров: «В декабре 1921 г. Карачаевский исполком обратился в правительство РСФСР с докладной запиской «История межнациональной розни между Карачаем и Кабардой и земельный вопрос». В указанной записке они говорили о том, что кабардинцы являлись «приближенным к монарху народом». К таким высказываниям представители Карачая прибегали и в последующие годы. В частности, во время кабардино-карачаевского спора 10 августа 1923 года они обратились к Шляпникову, находившему в Кисловодске и «сочли своим долгом» сделать экскурс в историю. Согласно их позиции, «Нагорными пастбищами карачаевцы владели с давних времен до 1860 года», к коему времени «кабардинские князья, ...хорошо изучившие все щели ... в Петербурге» сумели «добиться предоставления им горных пастбищ». После 1917 года, по их мнению, необходимо было это исправить. История как прошлая действительность накладывала существенный отпечаток на межнациональные отношения». («Исторический вестник», III в. Нальчик, 2006 г. с.289) В книге «Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII-начало XX веков», приводится документ о переселении 18 кабардинских аулов из окрестностей Пятигорска, Ессентуков на территорию КБР. (ЦГВИА,ф.13454, оп.2, д.281, л.64об.) В этот период основная часть кабардинцев, была уже переселена в предгорья. Кабардинская дворянская вольница, разумеется, чрезвычайно недовольная этими стеснениями, пытается противодействовать наступлению жесткого порядка, например, требуя вернуть Моздок, но всюду получает отказ, а в случае боевых действий - терпит поражение от регулярных войск. Этому способствовало и отсутствие государственности – каждый князь действовал по своему усмотрению. Так, по мнению многих кабардинских историков, уже в середине XVIII-го века началась русско-кавказская война (а не в начале XIX-го, как считает академическая наука), длившаяся, таким образом целое столетие. В первую турецкую войну 1774 года кабардинцы вместе с крымцами и турками напали на казачью станицу Наурскую, где потерпели поражение. В том же году шесть тысяч кабардинцев, перейдя реку Малку, нападают на крепость св. Павла, где дислоцировался штабной лагерь российского генерала Якоби. Нападение было отбито с большим уроном для кабардинцев. Весной 1779 года произошло очередное нападение кабардинцев на Моздокскую линию, в результате боя они также были разбиты. 9 декабря 1779 года кабардинцы вновь обязуются признать себя за подданных российского престола и исполнять все требования царской администрации (Н. В. Кудашев, с.71), но многие смириться с таким положением не хотели. 1788г. – Письмо кабардинского владельца князя Мисоста Баматова и его сыновей командующему Кавказским корпусом П.А. Текелли об их верности России (перевод с татарского - Н.Б.). «...Последних же моих подвластных вывести к стороне вашей я также стараюсь. Впрочем, надеюсь что верность и лукавство кабардинского народа от прозорливости вашей не скроится. Кабардинцы ж укоряли меня в неверности детей моих, но я тщусь поистине доказать мою верность. Впрочем, хотя не беспостыдно есть у кабардинских владельцев отделятся одному от другого, однако я, не взирая на то, препоручаю народ мой в ваше покровительство, да и сам желаю переселиться к стороне вашей, ежели соберу весь народ мой. А буде оной не соберется, то чтоб не остаться перед вами лжецом, ибо послушные мне люди хотя к стороне вашей и переселяются, но много есть и не послушных. Ваше высокопревосходительство имейте силу и естли зделаете милость не оставьте снабдить меня для помощи 100 человек конницы, ибо не ищу я того, чтоб собрать чужих подвластных, но – своих» (КРО,т.2,с.372) В 1795 году командиром Казанского пехотного полка был назначен И.В.Дельпоцио. Вот что он писал: «Кабардинцы широко пользуются своими привилегиями, особенно по отношению к торговле, но не упускали в то же время легчайших способов к наживе и по-прежнему грабили Линию, отгоняли скот и забирали пленных, которых и продавали в отдаленные горы». (В. А. Потто, «Кавказская война», с.662). XVI Присяга Приведем одну из присяг кабардинцев 1779 года. (Пр. №7. Св. 258, лист 451.) Мы нижепоименованные кабардинского черного народа общество сии клятвенным обещанием обещаемся и клянемся перед святым Кораном всемогущим богом и пророком его Магомедом в том, что, будучи издревле, из самых времен блаженныя и вечно достойные памяти всероссийского государя царя Иоанна Васильевича подданными российскому престолу, хотя и присягали прежде предкам ея императорского величества в верности своей и во исполнение высочайшей их воли и повелений, но каждый раз, забывая воле клятвенного своего обещания, изменили тем своим государям и дерзкими своими поступками оскорбляли их не однажды, отдалились и совсем от подданства, потом раскаявшись во всех тех дерзновениях, в 769 году просили со владельцами самими о принятии себя в вечное подданство всепресветлейшей державнейшей великой государыни нашей императрицы Екатерины Алексеевой и будучи матерного ея величества милосердия прощены во всех наших преступлениях, удостоены в число верноподданных ея сынов, но не на долго и сие ея милость могли мы сохранить в своих сердцах по своим приобыкновенным беспокойствиям, а пренебрегли всеми излияниями на нас не по долгу, а из одной той милости щедротами, многократно дерзали потом прогневлять и оскорблять наглостями своими освещенную ея персону; днако ж долготерпение ея величества столь неограниченно и милость ея столь неизреченна, что всемилостивейшая государыня, воззрев на раскаяние наше благоволила принять нас в 776 году по прежнему в число верноподданных своих рабов со всемилостивейшим прощением всех наших ученных отечеству злодеяний в надежде прямого нашего раскаяния и исправления дерзких наших поступков но что ж мы, недостойные, нарекшись себя рабами, забыв ту ея милость, дерзнули и еще сделать всем своим народом мятеж и бунт по наклонению владельцев в прошедшее лето, в которое распространивши свои дерзости по всей новозаведенной линии, причинили вред, грабеж людям, скота и прочего на знатную сумму и противоборствуя военною рукою, осмелились опровергать премудрые ея императорского величества учреждения и требовать уничтожения крепостей. Оказавшись напоследок и от принадлежности к российскому ея императорского величества престолу, но теперь очутившись в тех дерзновениях против ея императорского величества воли, что все то учинили из одного легкомыслия и признавая себя вечно и верно подданных ея императорского величества и наследника ея рабов, прибегаем и просим во всех тех своих преступлениях прощения и пощады, обещаемся и клянемея всемогущим богом и пророком Магомедом, что хотим и должны служить всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице Екатерине Алексеевне, самодержице всероссийской и любезнейшему ея сыну цесаревичу и великому князю Павлу Петровичу, законному всероссийского престола наследнику и супруге его благоверной государыне великой княгине Марии Федоровне и благоверным всероссийским князьям Алесандру Павловичу и Константину Павловичу верно и послушно и все повеливания их, чтоб угодно ни было, поставляя за святое правило исполнять беспрекословно со святым благовением и повиновением потщимся и пока живы пребудем, должны добровольно за ея императорского величества и их императорских величеств и отечества, где бы то ни было, чинить везде храброе и сильное супротивление до последней капли крови, и ни в чем поставляемом начальниками и их установлениях противится не будем, обещаясь быть всегда в спокойном пребывании, а если же противу всякого чаяния кто бы такой из нас сыскался, которой бы забыв страх божий, свою собственную совесть и должность верноподданного раба, предпринять что либо противу отечества, или ея императорского величества высочайшей особ вы иселюбезного ея сына и наследника благоверного госудоря цесаревича и великого князя Павла Петровича, також и супруги его благоверной государыни и великой княгине Марии Федоровны и благоверных государей и великих князей Александра Павловича и Константина Павловича или против их высочайших интересов то в таком случае по лучшей нашей совести всякий стараться станет таковое зло предупреждать и в надлежащих местах о том заблаговременно изъявлять, самых же там их зачинщиков зла отрекаться не почитать за наших собратиев, яко вредных и недостойных имени человеческого людей, если же кто из господствующих наших владельцев учинить таковое злоумышление или по крайней мере вознамерился удалиться куда-нибудь от своего места пребывания в другое куда-нибудь жилище или в горы, чтоб тем избегнуть из подданства ея императорского величества, в таком случае отрицаемся от повеления им не входя ни в какое с ними согласие, остаемся на прежних своих местах неподвижными и независящими от их власти, а предавая себя в высочайшее ея императорского величества рассмотрение, ожидать будем всемилостивейшего ея к себе блоговоления и о таковых владельческих предприятиях объявить одолжаемся главному своему начальству. Если мы в малом преступим, то отрекаемся навеки от всевышнего бога и пророка нашего Магомеда и лишаемся как безверные на сем и на будущем веке милости всевышнего бога и великого пророка Магомеда и подвергаем себя вечному проклятию, а сверх того и наказанию непобедимого ея императорского величества оружия. Во утверждение ж сей нашей клятвы, которую содержать обязуемся вечно свято и ненарушимо, целуем Алкоран и прикладываем вместо печати свои пальцы за себя и за все черного народа общество, которое в том ком доверено. Учинена в лагере при Танбиевых кабаках, на речке Кишпеке, декабря 3 дня 1779 г. Торжественные присяги даны: владельцами Большой Кабарды (лист 452), владельцами Малой Кабарды (лист 453) и Малой Кабарды черного народа старшинами (лист 454)». Подобных присяг в истории взаимоотношений Кабарды и России с десяток, и все периодически и без угрызения совести нарушались. До сих пор не ясен статус этих присяг, как и самого вхождения Кабарды – как объекта или субъекта международного права? В очередной раз царская администрация была вынуждена заставить кабардинских князей и народ вновь присягнуть российскому престолу. «Кабардинцы в шатком положении своем, еще и в1788г. не унимались от воровских набегов, и когда генерал Текелли отправлялся с войсками в сторону Анапы Суджука, для отвлечения турецких сил от Тавриды, обязал кабардинцев новою присягою в верность России... Но как обещания ничего не стоят вероломным, то в отсутствие Текелли кабардинцы произвели многие грабежи в пределах линии.» (7, с.223) В 1810 году генерал Булгаков: «потребовал от кабардинцев повторения присяги, в такой унизительной форме, в какой можно было требовать только от злоумышленников. Каждый кабардинец должен был, при распущенных знаменах, на Коране произносить клятву, специально для этого случая написанную» (В. Н. Кудашев, с.93). Как хотите, а называть это актом «добровольного присоединения» или «военнополитического союза», с исторической точки зрения = «большая натяжка». Российская администрация обоснованно не доверяла подобным присягам. Этому есть свидетельства. Вот что писал А.П. Тормасов министру внутренних дел России О.П.Козодавлеву 29.4.1811 г: «Лучше принять коварную покорность кабардинского народа и, не полагаясь во всем на нее, наблюдать за его поведением; а между тем, доставляя этому народу возможные выгоды, ожидать, чтобы для собственной пользы он сделался привязанным к России, нежели совершенно отвергнуть уверения его в покорности и преданности» (Ш.А. Гапуров «Северный Кавказ в политике России в начале XIX века» Нальчик, с.78, 2003г.). В 1816 году генерал Ртищев отправил кабардинскую депутацию к царю, А.П.Ермолов в своих «Записках» охарактеризовал депутацию следующим образом: «...Розданные деньги и подарки составили шайку, готовую отправиться. Мог бы генерал Ртищев заметить, что ни один из хорошей фамилии или хотя бы из порядочных людей, не предложил себя, но надобно было похвастать у Двора, и шайка, можно сказать, бродяг отправилась. Правительством они были приняты благосклонно, некоторым даны были штабофицерские чины, всем вообще награды и богатые подарки. В начале 1812г. они возвратились, но сие не сделало кабардинцев ни вернейшими подданными, ни спокойными соседями. Набеги, убийства и разбои не менее были частыми». («Утверждение русского владычества на Кавказе.., т.3, ч.1, с.112) Показателен в этом смысле сборник материалов и документов - «Из истории русскокавказской войны», составленный и прокомментированный А. М. Эльмесовым. Вот начало книги: «Русско-Кавказская война еще ждет своего объективного научного исследования, но уже сегодня есть все основания утверждать, что самый тяжелый удар этой войны пришелся на адыгский народ (адыгейцев, черкесов, кабардинцев, абхазов, и особенно убыхов, трагическая судьба которых является до сих пор не раскрытой). Нет на евроазиатском континенте народа, подвергшегося такому геноциду, как народ адыгэ, особенно та часть, что жила на Западном Кавказе. Достаточно сказать, что по окончании этой войны на родной земле осталось всего лишь 3% адыгов» (автор цитаты не указан; Нальчик, 1991, с. 3). Материалы, приводимые А. М. Эльмесовым, весьма убедительно доказывают, что никакого добровольного присоединения Кабарды к России не было. Характерно название одного из очерков, составляющих книгу – «Покорение Кабарды». В примечании к исторической справке о кабардинцах из «Энциклопедического словаря» И. Е. Андриевского и Ф. Ф. Петрушевского, изданного в 1894 году, Эльмесов пишет: «Да, кабардинцы не подверглись изгнанию, как это сделали с черкесами на Западном Кавказе. Но следует иметь в виду, что с 1779 по 1817 г. в Русско-Кавказской войне погибло 90 % населения Кабарды. К этому следует добавить массовое махаджирство в XIX в., что представляло собой фактически изгнание». Трудно сказать, насколько Эльмесов точен, приводя эти цифры. Неясно также, сколько людей уезжало в Турцию добровольно, а сколько – вынужденно. Однако нет оснований сомневаться в том, что накал борьбы как в землях западных адыгов, так и в Кабарде был высок. Об этом свидетельствуют воспоминания генералов русской армии на Кавказе, многих участников войны и пр. Вся эта картина весьма далека от идиллии, рисуемой властями КБР, для внешнего потребления, поскольку такой идиллии в самой республике вряд ли кто верит. В принципе, на Северном Кавказе нет ни одного народа, который не принял бы, в той или иной степени, участия в той жестокой и кровопролитной войне. Оно и понятно – при неразберихе и сумятице, царивших в умах и сердцах в результате действий двух великих держав (Османской и Российской империй), разноголосице мнений и столкновении влияний, иначе быть не могло. Иное дело, что каждый народ, в зависимости от обстоятельств, численности, географического положения и прочего, поступал, в конце концов, по-своему. Так, осетины - иронцы присоединились к России в 1784 году, балкарцы и дигорцы – в 1827 году карачаевцы – в 1826 заключили с российскими властями «Договор о нейтралитете» который подтверждает независимый статус Карачая, а 1828 году, оформили свое вступление в подданство Российской империи соответствующим договором. При этом, например, балкарцы и карачаевцы поставили условием сохранение их землевладений, древних обычаев, суда по шариату, свободного исповедания ислама и получения владельцами с подвластных принятых податей. Генерал Эммануэль согласился на эти условия, А Николай I объявил ему «высочайшее благоволение» за приведение балкарцев к подданству. Но такого документа в отношениях России и Кабарды - нет, что и заставляет верить Эльмесову А. М., и другим историкам, придерживающимся той же точки зрения. Приведем цитату из его книги. Генерал Якоби, захватив треть территории Кабарды в 1779 году, наложил на кабардинцев огромную контрибуцию. В своем донесении он именует свои действия «усмирением». Губернатор Кавказа князь Цицианов 4 апреля 1804 г. писал, обращаясь к Большой и Малой Кабарде: «Кровь моя кипит, как в котле, и члены мои трясутся от жажды напоить земли ваши кровью ослушников, ждите, говорю я вам, по моему приказу штыков, ядер и пролития вашей крови реками. Не мутная вода потечет в реках, протекающих по вашим землям, а красная, ваших семейств кровью выкрашенная». (31, с.90). «Разве кабардинцы,- пишет Дельпоцио – забыли свой долг и присягу, по которой обязались быть верными подданными и признавать за своего неприятеля всякого врага России? Я должен заключить из этого поступка, что ежели турки в нынешнее лето предпримут что-нибудь со стороны Анапы, то кабардинцы откажутся действовать против них» (Потто, Т.1, с.663) Будучи шесть лет главным приставом Кабарды генерал-майор Дельпоцио делает вывод: «Народ мне довольно известный по своим лживым, хитрым, вероломными, коварным поступкам. Везде изьявляет себя верным заслугами, повиновением и невиноостью, своими силами освободиться от повиновения и взять себе такую силу и вольность, чтобы для них было везде все сделано с выгодами, и они бы, напротив того, делали всякий вред границам, без наказания и взыскания» (В.И.Кудашев, с.80) И далее: «В 1804 году генерал Глазенап повторил акт вандализма Якоби: река Камбалеевка в течение недели была красной от крови кабардинцев». Царизму этого показалось мало: в 1805-07 гг. карательным корпусом под командованием генерала Булгакова в Кабарде было уничтожено 80 аулов. И затем генерал Булгаков вместе с Дельпоцио вновь напали на Кабарду в апреле 1810 года. «Действия экспедиционных отрядов царских войск осенью- зимой 1821-1822гг. полностью деморализовали», отмечает Р.У. Туганов, и далее приводит прокламацию генерала Ермолова: «.. Долго и без успеха употреблял я терпение и кротость, и знают все кабардинцы, сколько желал я отвратить от них бедствие. В 1818 году лично мне даны обещания главнейшими эфендиями и владельцами. Но обещания сии, также как и прежде, много раз данные клятвы – не исполнены; разбои и убийства умножились. Я дал повеление войскам вступить в Кабарду». ( 38, с.11) В результате ввода войск, было сожжено 200 кабардинских аулов, убиты тысячи человек. А генерал Евдокимов в письме к князю Орбелиани писал: «Уменьшение вредоносного народонаселения (имелась в виду Кабарда. – Э. А.) избавит нас от многих хлопот». Таким образом, в результате систематических карательных акций 1779-1818 гг. (и с учетом потерь от занесенной из Астрахани чумы) население Кабарды было доведено с 350 тыс. до 35 тыс., т. е. сократилось в 10 раз» (А.Эльмесов, с. 64). Вне зависимости от того, насколько точен Эльмесов в своих подсчетах, весь приводимый им документальный материал показывает с полной ясностью, что речь идет о войне. Ни о дружбе, ни о верноподданстве, ни о союзе не может быть и речи. Но официальные историки, работающие по указаниям местных властей, зная об этих фактах, предпочитают их умалчивать, в отличие от честного исследователя А. Э. Эльмесова. Есть данные о том, что кабардинский князь Каспулат Кильчукин, в марте 1810 года даже «объявил России войну». Эта война выразилась в набегах на Кавказскую линию, ради которых кабардинцы даже «соединились с чеченцами – всегдашними их врагами и пустились на грабежи жителей Кавказской губернии». (28,с.59) Поначалу и российское правительство серьезно не воспринимало «шалости» кабардинцев производимые на кордонной линии, нападения на казачьи станицы, угон скота, и.т.д. В XVIII вв. в России была даже поговорка «Битва русских с кабардинцами». По этому поводу существует энциклопедическое объяснение данному русскому фразеологизму: «Выражение, употреблявшееся, когда насмешливо говорится о ссоре, шуме и пр., возникло из заглавия лубочной повести Н. Заряхина». (Н.С.Ашукин, М.Г.Ашукина «Крылатые слова», М., с.28, 1988 г В 1821-1825 годах, набеги кабардинцев на Линию и станицы усилились, что спровоцировало ответные рейды российских войск для усмирения Кабарды. Точка в истории столь неопределенных взаимоотношений была поставлена генералом Ермоловым, после его мер Кабарда окончательно отказалась от открытых выступлений против России. «В 1822г. произошла вторая волна массового бегства из Кабарды. Причиной данного переселения кабардинцев стала жестокая военно-политическая деятельность генерала Ермолова по переносу российской кордонной линии на границу Кабарды и Балкарии. Уничтожая кабардинские аулы, российские войска занимали самые плодородные земли под укрепления Кавказкой линии. Владельцы аулов, по замыслу Ермолова лишались княжеских полномочий и власти над народом, которому было предложено переселиться вглубь Кавказской линии». (АКАК. Том 6.Ч...2.-Тифлис,1875г. с.469). По приказу генерала Ермолова, плоскостные леса Кабарды выжигались «...чтобы оттеснить кабардинцев в горы, в малоплодородные места и принудить их голодом сдаться на «милость» победителей. В одном из своих донесений он писал: «Я не отступаю от предпринятой мной системы стеснять злодеев всеми способами, главнейший из которых – голод».(31, с.89). В горных ущельях, у балкарцев и карачаевцев, кабардинцы находили убежище от карательных войск Ермолова. Об этом пишет Р.У.Туганов: «Началось массовое переселение в горы. Аулы Бекмурзиной и Кайтукиной фамилии устремились в верховья Уруха, Лескена и Черека; аулы Мисостовых и Атажукиных –в верховьях р. Гунделена и Баксана». (38, с.10) «Генерал Ермолов разорил и рассеял почти всю Кабарду, так что к 1834 году осталось кабардинцев не более 10 тысяч душ». (Акты Кавказской археографической комиссии, т.VIII, док. 551). Порой за Кубань уходили даже балкарцы; об этом пишет М.Барасбиев: «Так из Черекского ущелья на Кубань вынуждены были уйти таубий Аслан Айдоболов и таубии Жаноковы, про которых в одном из документов сказано: «...все Жаноковы сделались неприязненными русскому правительству и бежали за Кубань, забрав всех холопей, скот и имущество». (29, с.129). Главной целью военных экспедиций было перенесение центра Кавказской линии с Малки к границе между Кабардой и горскими народами, так как Кабарда была составной частью Российской империи. Обустройство российской границы на Северном Кавказе всегда сопровождалось строительством укреплений и поселений казаков и колонистов, для чего отторгались у местных народов земли, крайне важные для их хозяйственной деятельности. Это послужило причиной восстания в Кабарде в 1822г., закончившегося бегством значительной части ее жителей за Кубань. В результате военных действий Ермолова Кавказская линия была перенесена к границе Балкарии, где были устроены пять главных укреплений при выходах из горных ущелий рек Баксана, Чегема, Малки, Нальчика, Черека и Уруха. В главном укреплении на р. Нальчик должна была расположиться штаб-квартира полка, «назначенного для охранения в Кабарды» (Н.Ф.Дубовин «История войны и владычества, русских на Кавказе». Т.6, СПб, 1888г. с.484). Новая линия в центре Кавказкой оборонительной цепи получила название Кабардинской, обозначив границы между российской территорией и независимыми на 1822 год народами Балкарии и Карачая. А.Беннингсен писал, что: «на Северном Кавказе после ста лет кровопролитных схваток не было попыток колонизировать горы, слишком бедные, чтобы принять новых поселенцев. Русское присутствие ограничивалось лишь несколькими сторожевыми постами в высокогорных районах, и на этом контакты с коренным населением заканчивались. Вся территория была запрещена для русских миссионеров, и власти воздерживались от любого вмешательства во внутренние дела горцев, довольствуясь поддержанием порядка и законности. Мелкая местная аристократия, влиятельная в Кабарде, Черкесии, Осетии и плодородных землях Дагестана, сохранила свои привилегии и лояльность к роду Романовых, оставаясь враждебно настроенной по отношению к русским». Создаваемая Ермоловым линия укреплений и постов в Пятигорье, связываясь с Баксанским укреплением, закрывала выходы из Карачая в Кабарду и препятствовала связи закубанцев и кабардинцев. Эта линия была разделена на два участка: Кабардинскую и Кисловодскую линию. Кисловодская была устроена на пространстве от укрепления Каменного моста на Малке до Кумы состояла из «передовых постов» в верховьях рек: Кумы, Подкумка и Малки «для охранения пространства, лежащего между верховьями Малки и Кубани, от набегов Закубанцев и горцев, живущих по обеим сторонам Эльбруса», т.е. карачаевцев и балкарцев». (28,с.77). «Участие карачаевцев в этой борьбе было столь значительным, что генерал Ермолов в своем предписании капитану Каштунину от 30 июля 1822г. указывал, что все без исключения карачаевцы являются неприятелями, которых следует при встрече истреблять». (29, с.129). «Но для сущего покорения Кавказа предназначено: посредством выше сказанных укреплений и разом с населением, подвигаться к горам и в горы, и притеснять ими неприятеля до самой крайности, к снежному или главному хребту, вынудить его покориться, ибо на снеговом хребте обитать людям невозможно» (36, с.137) Приведем выдержку из «Краткого обзора горских племен на Кавказе», составленного в 1858 году А. Берже: «После двух кровопролитных мятежей 1804 и 1822 годов, вследствие которых многие из кабардинских князей и дворянства бежали за Кубань, в страну тогда еще независимую, Русское правительство успело водворить свою власть в Кабарде. В настоящее время она находится в совершенном повиновении». И далее: «Беглые кабардинцы (предки нынешних черкесов в КЧР. – прим.) никогда не были искренно покорны. Они открыто не воевали с нами, помня мятежи 1804 и 1822 г., вследствие коих лишились родных земель в Большой Кабарде, они питали к нам скрытую, хотя и бессильную ненависть и разными интригами старались противодействовать нам» (Нальчик, 1992, с. 22-23). Разумеется, противодействие имперской власти объяснялось русскими генералами и официальными авторами нехорошим характером народа (и тогда, и позже). Российский историк и этнограф Е.Марков в своей работе «Очерки Кавказа», отмечая, что кабардинцы присоединились к России в 1732 году, писал, что они «...между тем принадлежат к числу самых распущенных и безнравственных племен Кавказа. Замечательно притом, что характером этим отличаются именно жители плоскости, гораздо ранее других сделавшиеся мирными». ( Ук. Р. с. 52). Ермолов в 1822г. в своем письме к генералу Закревскому сообщал: «..Кабардинцам не нравится, что за ними учреждается ближайший присмотр. Многие уже бежали за Кубань и многие бежать собираются. Им бы хотелось, чтобы мы по прежнему снисходительны были к их изменам и разбоям. Видно давно надобно было, таким образом, за них приняться. Представить себе не можешь, какая прекрасная земля, и какой здоровый климат...». (38,с.16) К началу XIX в. значительная часть территории Северного Кавказа находилась в своего рода вассальной зависимости от Петербурга. «Именно так определяло реальное положение дел в регионе самое что ни на есть официальное лицо в России – Павел I, не решавшийся говорить о «подданстве» (в советской терминологии - присоединение, вхождение) в точном смысле слова».(36, с.106) В первой трети XIX В. Россия юридическим международным договором оформило присоединение Северного Кавказа, согласно которым султан признал право царя на «вечное» владение данной территорией. Российская империя добилась международной юридической санкции на владение этой территорией. В результате вышесказанного аргумента, Россия больше не нуждалась в бесчисленных «присягах» кавказских народов на верность российскому престолу (переодически нарушаемых-Н.Б.) Во всех этих присягах не хватало самого важного – субъекта международного права. Теперь России предстояло наполнить свое присутствие на Кавказе государственными и административными органами, в том числе и силовыми методами, поскольку все рецепты мирного усмирения в этом регионе не приносили успеха, благодаря антирусской агитации эмиссаров Англии и Турции. Николай I предписал И.Ф.Паскевичу, после завершения русско-турецкой войны 1828-1829 гг., взяться за «столь же славное» и даже «гораздо важнейшее» дело – усмирить навсегда горские народы Кавказа, не останавливаясь перед истреблением непокорных горцев. Царь и не подозревал, что на это уйдет более 30 лет Кавказской войны. Из воспоминаний генерала С.Д. Безобразова: «Разграблено и сожжено много аулов до основания, захвачено и угнано множество табунов, истреблено во многие годы бесчисленное количество хлеба и сена и, наконец, военною рукою сражено, вероятно, огромное число народа. Это все могло ослабить горцев, но и нам стоило до нескольких сот тысяч воинов, убитыми, умершими от ран, покалеченными и климату поверженными» (36, с.137) Кавказская война, явилась продолжением идеологической войны с Турцией, которую Россия проиграла. Изначально, с периода установления дипломатических отношений Москвы с народами Кавказа, Россия была в более выгодном положении. Практически все народы изъявили желание стать ее подданными, положение изменилось с началом идеологической интервенции, на которую Россия не обратила внимания. Турция воевала Россией чужими руками. Следует далее отметить, что Россия сохраняла свою гегемонию над народами Кавказа не только силой, но и гарантиями мирного существования в случае лояльности. Трудно не согласится с убедительными аргументами В.А.Матвеева: -никто не выселял черкесов принудительно; Надо сказать, что это признавали и представители адыгской знати. Так, бжедугский князь Хаджимуков писал: «Царская администрация предложила выбор навсегда покинуть горы и поселиться на равнинах Кубани, на местах, указанных царским правительством. Или же удалиться в Турцию». («По неизданным запискам природного бжедуха князя Хаджимукова // КС Том XXX – Тифлис, 1910г.-с.26) - уходили только непримиримые и обманутые; - многочисленные попытки остановить уход и запрет на выселение в 1867г.; - до 1872 года на возвращение не накладывалось ограничений и др. Нет сомнений, что большинство народов Северного Кавказа добровольно вошли в состав России, но, оказавшись на стыке геополитических интересов двух империй, и под их непосредственным давлением, аристократическая элита адыгского народа и Дагестана долгое время металась между этими лагерями. Использование местного населения в военных целях было характерно для военно-политического противостояния России и Османской империи на Кавказе. Если к Дагестану, Чечне и народам Западного Кавказа Россия относилась как к воюющей стороне, то с Кабардой отношения складывались неоднозначные, Несмотря на то, что Кабарда раньше всех установила дружественные отношения с Россией, будучи под покровительством России, она являлось ее самым ненадежным звеном на Кавказе. Совершенно ясно, что в политике мораль и нравственность понятия условные и не могут быть применимы как сугубо рациональные вещи. Однако и в политике бывают принципы, которых надо придерживаться (долг, присяга ит.п..-Н.Б.). Маргинальное состояние Кабарды давно уже не устраивало Россию, которую она долгое время поддерживала всеми силами. Более того, именно Кабарда была обязана России своим становлением и возвеличением. И, тем не менее, набеги на кордонную линию, воровство скота, захвата пленных и т.д. не прекращались, а учащались. Все это подтолкнуло военную администрацию на Северном Кавказе к принятию жестких карательных мер. XVII. Установление царской администрации и отмена крепостного права на Кавказе В силу определенных исторических закономерностей Северный Кавказ долгое время был одним из сохранившихся уголков «вольницы». Внутренний мир и этническое равновесие нарушалось только при вмешательстве соседних держав. Характер народов Кавказа формировался веками, единый с виду, внутри он имеет множество видимых и невидимых перегородок. Сами народы Кавказа легко ориентируются в незаметных для других этнических оттенках. На протяжении веков Кавказ жил своим замкнутым миром, естественно это наложило свой отпечаток на этническую психологию населения. Вероятно это единственное место, где долгое время влияние мировых религий уступало влиянию законов обществ. Причем ни одной державе не удавалось установить общегосударственные законы на территории Северного Кавказа, кроме России. Как отмечает А.А. Цибульникова: «Ценности шкалы (т.е. непосредственно критерии нравственности) российской государственнохристианской идеологии (с ее «не убей» и «не укради»), и горского наезднического идеала (с его «укради много и не будь пойман») были принципиально несовместимы. И в этом ракурсе государственные категории справедливости и достойности, вводимые Россией, ни в коем случае не могли быть адекватно и одномоментно восприняты кавказскими народами». Окончание Кавказской войны знаменовало определенный рубеж в кавказской политике царского режима, где на протяжении многих лет ставилась цель «водворить в крае мир и порядок» внедрением механизмов управления Кавказом. Одной из таких форм было военно-народное управление, созданное еще в военный период. Россия предполагала провести поэтапно ряд реформ: судебную, административную, земельную и ликвидацию крепостного права. Важно отметить факт: только в одной Кабарде, начались волнения в ходе начавшейся подготовки реформы по освобождению зависимых сословий. Это было связанно с тем, что количество крепостных, (унаутов) в Кабарде было в десять раз больше чем во всей Терской области. (ниже приведены статистические данные,-Н.Б.) Таким образом, реформа подрывала экономическое благосостояние представителей высшего сословия. Е.Марков приводит статистические данные численности крепостных в Кабарде: «В Кабардинской плоскости крепостничество и рабство были развиты гораздо более, чем в горной Балкарии, то-есть в ущельях Баксанском, Уруспиевском и других, и даже гораздо более, чем во всем остальном горском Кавказе. Из кабардинских крепостных, делившихся на множество видов, одни имели некоторые права и даже владели землею, а другие, как, например унауты, были совершенно бесправными холопами. Адат, обычное право горцев, не ограждал их ни от насилий, ни от какого произвола. Их продавали и меняли, как скот; им запрещено было вступать в брак, а в видах выгодного приплода рабов – всячески поощрялись безбрачные связи унауток с мужчинами, точно так, как хозяин хлопотал о том, чтобы его кобылы и коровы не остались холостыми. Даже за убийство унаута взыскивался штраф в пользу хозяина, как за убой скота. До грозных прокламаций Ермолова в 1822 году, кабардинские князья и уздени свободно убивали и казнили своих унаутов, не подвергаясь за это никакой ответственности. У других горских народов рабство было развито гораздо менее. В Осетии почти вовсе не было крепостных, еще меньше в других местах Терской области. В Кабарде было освобождено в 1867 году около 21500 душ населения, все население доходило до 35000 душ то есть почти две трети жителей, 60%. Вообще, число крепостных разного роду в Терской области считалось в момент освобождения 23976 почти - исключительно в Кабарде и Кумыкском округе.» (с.53). Следует обратить внимание: такого числа крепостных как в Кабарде, не было на всем Северном Кавказе в целом. (21500) У.Алиев писал, что «Кабарда была «островом» феодализма и рабовладельчества на фоне патриархально-родового быта горских народов Кавказа» (Гапуров, с.78). Есть сведения и других авторов, которые изучали данную тему, А.Лилов: «Рабство всего более было развито на Северном Кавказе в Кабарде и у горцев Кубанской области... Но нигде оно не было развито, и так систематически организовано, как в Кабарде...Число рабов в Кабарде доходило до 21 тыс.» («Очерк быта кавказских горцев» с.18-19). «Возможно, ли рассчитывать на благоустройство там, где половина людей – как было в Кабарде – рабы? ...Таким образом, случилось, что с течением времени многие из знатных когда-то, богатых и влиятельных в Кабарде фамилий пали, а вместо их появились выскочки из освобожденных рабов». («Кавказские горцы», МНТПО «Адир». Москва, с.1618. 1992г.). Настолько велико было желание кабардинских крестьян избавиться от насилия своих князей, что они даже принимали христианство, убегая в Моздок. Для мусульман Кавказа смена религии - явление исключительное. К примеру, в Карачае всего было освобождено 2806 человек. По словам Г.Ф.Чурсина, «Карачаевские феодалы взглянули на освобождение крестьян с самой широкой точки и отпустили своих бывших холопов на все четыре стороны, освободив их от работы и от земли, на которой они сидели» («Экономическая жизнь Карачая», с.209). Известный немецкий этнограф Пфаф в своих воспоминаниях писал: «Из Пятигорска воротился назад чрез Большую Кабарду по дороге через Нальчик, переправляясь вброд через рр. Баксан, Чегем, Урван и Черек. Собрав в Кабарде некоторые сведения о хозяйственном быте и безвыходно запутанном общественном и семейном устройстве этого несчастного и далеко отставшего народа, живущего, однако, в одной из самых благодатных местностей Кавказа, я воротился назад на многообещающую почву плоскостной Осетии» (149, с.36) М.Владанина: «Кабарда была вполне дворянская рабовладельческая республика, без всякого даже признака верховной власти, как например в Польше. Одинаковые причины порождают и одинаковые последствия. Как ни странно покажется с первого взгляда, но если мы откинем в сторону разницу в обычаях формах Европы и Азии, то между дворянством прежней Польши и дворянством Кабарды отыщется большое сходство: тоже, своего рода, магнатство и шляхта, то же необузданное своеволие и также гордость; те же исключительно дворянские занятия, война, охота и хозяйство, основанное на крепостном праве. Самая хваленая кабардинская скромность была, в сущности, не менее тщеславна, чем шляхетское хвастовство. Встреча с твердо организованной самодержавной Россией произвела в Польше и Кабарде одинаково озлобленную дворянскую эмиграцию, а сходство в жалобах польских и кабардинских дворян на отмену крепостного права поражает даже самого поверхностного наблюдателя. В Кабарде, в дикой стране, где дворянство не получило вовсе даже внешней европейской цивилизации и, крепостное право не поражало так своим безобразием... Так и шла патриархальная жизнь кабардинцев до самых последних времен; холопы работали на дворян, а дворяне занимались войной, охотой, ездой в гости друг к другу и, в свободное время, воровством скота друг у друга,- и никто не думал, не подозревал, что могут существовать на свете какие-нибудь другие порядки, как, вдруг, начавшаяся в 1863 г. разверстка земель и объявленное затем в марте 1867г. освобождение холопей сразу перевернули вверх дном весь быт Кабарды.» (М.Владанина «Путеводитель - собеседник по Кавказу», №2, М., 1885г.) Если простому народу, незаинтересованному ни в сохранении прежних порядков и работе на своих дворян, ни в продолжение войны, хотелось только мира, то дворянам Кабарды мечталось о возврате к старине. «В канцелярии начальника области им было сказано, что решение правительства «твердо и неизменно», а сам Лорис Мельников на встрече с представителями князей заявил, что князья могут переселяться куда угодно, но их рабы и крестьяне останутся в России и будут свободными» (36, с.122) Царская администрация заявила, что правительство, освободив миллионы рабов в империи, не может сделать для кабардинских феодалов исключения, что река Баксан «не может обратиться течением своим назад, в горы, так и дело освобождения рабов не может остановиться» (Газета «Кавказ» №27, 1867г.) XVIII Переселение в Турцию Понимая, что эти мечты несбыточны и не желая привыкать к новым порядкам, железной рукой насаждавшимся на Кавказе, они стали переселяться в Турцию, часто со своими крепостными. Но вот в течение ряда лет в средствах массовой информации в КБР муссируется тема насильственного выселения кабардинского народа на Ближний Восток. Разумеется, не стоит видеть в представителях военных властей на Кавказе праведников, но и приписывать им то, чего они не совершали, не следует. С.Сиюхов пишет, что в 1861 году в Адыгею прибыл император Александр II и предложил западным адыгам следующее: «Я к вам прибыл не как враг, а как доброжелательный друг. Я хочу, чтобы ваши народы сохранились, чтобы они не бросали родных мест, чтобы согласились жить с нами в мире и дружбе. Россия – большое государство, перед которым стоят великие исторические задачи. Нам необходимо укрепить наши границы, приобрести моря для выхода к другим странам. Наша торговля с другими должна идти через моря. Мы не можем обойтись без Черного моря. И я предлагаю дать ваше согласие на прокладку через ваши земли трех дорог к Черному морю: к Анапе, Новороссийску и Туапсе. Казна моя за это выплатит вознаграждение тем аулам, которым придется переселиться с территории, отведенной под эти дороги. Вы должны признать подданство русского царя, это не лишит вас национальной самобытности: будете жить, и управляться по своим адатам, сохраните неприкосновенность своей религии, не будем вмешиваться в ваши внутренние дела. Администрация и суд будут из ваших выборных. Вы много десятков лет воюете храбро, но ваши лучшие люди гибнут и вам не отстоять самостоятельности, потому что моя армия велика и сильна. Уже ясно видим конец: Кавказ будет русским. Нет никакого разумного основания губить и дальше людей. Если вы прекратите губительную войну, ваш народ сохранится и ему будет лучше жить. Русское государство будет вас охранять от врагов и блюсти ваши интересы, залечатся раны, утихнет вражда, забудутся обиды, и через полвека вы будете жить государственной жизнью и управляться по справедливым законам. Ваши дети и внуки воспримут грамоту и культурные навыки в ведении хозяйства, и им будет жить легче, чем вам. В этот решительный час я прошу вас понять неизбежность покорения русскими Кавказа и принять мои условия, при которых ваш народ сохранится в наибольшей целостности, и будет иметь возможность жить и развиваться себе на пользу и благоденствие. Если мои условия вам будут отвергнуты, я буду, принужден приказать своим генералам закончить войну в ближайшие годы. Несмотря ни на какие жертвы, приказы будут исполнены, но это принесет вам неисчислимые бедствия и истребление народа.. Будьте благоразумны и примиритесь с исторической неизбежностью. Царское слово крепкое, и я торжественно заявляю, что мое слово будет свято и не рушимо, я это все подтвержу царским указом» (С.Сиюхов «Избранное», Нальчик – 1997, с. 374) Есть основания считать, что благодаря агитационной деятельности на Кавказе, английского посла в Турции Дэвида Уркарта западные адыги приняли неверное решение. В сведениях Главнокомандующего Кавказской армией читаем иное: «Надо сказать, что после переселения в Турцию части кавказских горцев в 1864 г., оставшиеся уже не раз осаждали начальство просьбами, и по одиночке, и целыми массами, о разрешении им подобного переселения. Не смотря на постоянный отказ им в этих просьбах, они заявлялись неоднократно как местному начальству, так и Его Императорскому Высочеству, Главнокомандующему Армией. Никто не скажет, конечно, чтобы горцы, а особенности кабардинцы, пользующиеся таким благосостоянием, не знали всех невыгод переселения в Турцию. Несмотря на отказ начальника области в просьбе о переселении, некоторые из кабардинцев (рабовладельцев), одни из фанатизма, другие из не желания освобождать рабов, решились просить об этом Главнокомандующего, и во время приезда Его Императорского Высочества в декабре через Георгиевск, подали от имени всего народа просьбу, а другая часть сторонников переселения принесла так же от имени народа словесную просьбу о том же в ст. Александровской. В обеих просьбах, объясняли, что после освобождения крепостных жизнь рабовладельцев невозможна, они просили или оставить у них крепостных, или разрешить им переселиться в Турцию. Его Императорское Высочество тут же изволил лично отказать в этой просьбе как тем, так и другим». («Сведения о кавказских горцах», Москва , 1868г, выпуск 1, с.33, .) В этом же источнике сказано, что порой дело доходило до мятежа фанатиков и что начальник округа, полковник Нурид, в очередной раз утихомиривая толпу, дважды вызывал войска для усмирения мухажиров. (там же, с.36) Более того, самым настойчивым выезд был все же разрешен и выезжавшим выдавалась денежная компенсация. Следует отметить, что в тот период в числе уезжавших были представители всех северокавказских народов, но в большой степени это были адыгейцы и абазины наиболее пострадавшие в этой войне. О.Этлухов: «Простейший анализ показывает, что в основе всех перенесенных трагедий и потерь абазинского народа лежит принятие неверной концепции, как это было в XX веке (биться до последнего абазина), в результате чего абазины потеряли 90% своего населения, а вместе с ними и земли своих предков... В тяжелейшее для Кавказа время правители Кабарды сумели найти ту единственную, невидимую, зыбкую грань между войной и миром, славой и позором... В итоге вовремя выведенный из огня народ сумел сохранить и людей, и обычаи, и культуру. Он процветает сегодня на земле своих предков... А у единомышленников и соседей получилось иначе. Правители абазин, шапсугов, убыхов, не сумели найти эту зыбкую грань, привели свои народы к трагедии, бросив их против одной из сильнейших армий того времени» (газ. «День республики», 20 августа 2000года) Вольное обращение с источниками о «черкесах» порождает ряд преувеличений, вводящих обывательские круги в заблуждение баснословными миллионами переселенных на ближний Восток адыгов. В действительности эти миллионы* объясняются, во-первых, тем, что «в историко-этнографической литературе XIX века почти все народы Северного Кавказа назывались черкесами» (История народов Северного Кавказа, с.55). Что касается числовых данных до конца XIX в., то быть уверенным в их достоверности нельзя, так как они основывались чаще всего «на согласовании возможно большего числа показаний и на вероятности жительства данного числа людей на известном пространстве земли» (146, С.208). Так по разным сведениям со всего Северного Кавказа в Османскую империю в 1858-1865 гг. переселилось от 150 тыс. до 500 тыс. человек. Бесспорно, что большую часть составляли адыго-абхазские народы с восточного Причерноморья. Мы приведем данные Е.Д. Фелицина, секретаря Кубанского Статистического комитета численность горцев переселившихся из Кубанской области в Турцию с 1871 по 1884г: «адыгов (в том числе и кабардинцев)– 11417 чел., абазин, абхазов и убыхов – 9747 чел., карачаевцев – 18468 чел., балкарцы, ногаи, кумыки и татары – 5226 чел.» («Сборник сведений о Кавказе», IX том). Относительно кабардинцев в энциклопедии Брокгауза и Ефрона сказано:« (кабардинцы, Н.Б.) самая многочисленная и единственная, не задетая, по окончании Кавказских войн, выселением черкесов в Турцию» (140, с.780). XIX Эволюция мнений В 1782 году крымский хан добровольно отрекся от престола, и Крым отошел к России. С этого момента в Петербурге однозначно считали, что земли Крымского ханства вместе с Предкавказскими степями безоговорочно принадлежат Российской империи. Здесь и кроется причина того, почему до сих пор никто не обнаружил документа, свидетельствующего об официальном вступлении Кабарды в состав России; поскольку кабардинцы некогда являлись данниками крымского хана, а затем перешли, но не своими силами, а с помощью русских федератов (калмыков) на русскую территорию, то и не было необходимости оформлять это переселение официально – поскольку земли, на которых они оказались, принадлежали не им, а были предоставлены вначале Крымом, а затем Москвой (в отличие, скажем, от той же Балкарии и Карачая, на тот момент суверенных, и имевших четкие границы со всеми соседями). Напомним еще раз об ответе Екатерины II по поводу Моздока: «...оное положение свое имеет не на вашей кабардинской земле». «Екатерина II напоминала кабардинским владельцам, возомнившим себя полноправными хозяевами земель от Терека до Кумы «Самый избыток сего народа в способах удобной жизни есть следствие здешнего ж к нему снисхождения и милости, ибо единственно невозбранным распространением паствы своей по всему пространству степей пришел в настоящее изобильное состояние». («Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления Екатерины II. 1763-1774. Сборник документов. Том 1.-Нальчик, 1996.с.356). Отсутствием образованности и незнанием истории императрица не страдала, и, вне всякого сомнения, ей было хорошо известно, что исконные земли кабардинцев находятся гораздо западнее, у Тамани. Как мы видим, тезис В. М. Кокова «о непоколебимой верности Кабарды, однажды давшей слово России» и на протяжении 450 лет этому слову не изменявшей, не выдерживает сопоставления с историческими фактами, и не заслуживает ни малейшего доверия, являясь только голословным утверждением (газета «Кабардино-Балкарская Правда», №104(21345), 2005г.). Вопрос этот далеко не так прост, как хотят представить власти КБР. В этом же номере газеты, официальном органе власти КБР, написано: «141-я годовщина со дня окончания так называемой Кавказской войны, дошла до нашего XXI века эхом, отголоском неоправданного, ничем не прикрытого вторжения непрошеных гостей на родину адыгов». Для наглядности приведем мнения нескольких кабардинских историков по этому поводу. Мнения историков в этом вопросе разделяются с давних пор. Историк-адыговед Р.Трахо в монографии «Черкесы» пишет, что такой даты, как 400-летие добровольного присоединения Кабарды к России, не существует: «...мы не будем подробно разбирать абсурдность этих утверждений, чтобы не нарушать последовательности изложения исторических фактов, на основании которых можно легко установить, что вообще присоединения Кабарды к России не было. Необходимо указать далее, что в учебниках истории СССР, изданных до 1951-1952 гг. версия о добровольном присоединении Кабарды к России не упоминается. Так, например, в учебнике «История СССР» К.В.Базилевича, С.В.Бахрушина, А.М.Панкратовой, А. В.Фохта из одиннадцати присоединений Кабарды к России ни об одном из них ничего не сказано, что, несомненно, было бы сделано, если бы этот факт действительно имел место в исторической действительности. В томе 17 БСЭ, изд. 1952 г. о «присоединении» Кабарды к Московскому царству также не говорится. БСЭ констатирует лишь тот факт, что кабардинские князья признали себя в шестидесятых годах вассалами Ивана IV (с. 267)... Кроме того, в распоряжении автора имеются географические карты, представляющие большой интерес, как например, «Карта Кавказского края с обозначениями политических границ конца XVIII в., составленная Канцелярией наместника его императорского величества на Кавказе, Тифлис, 1915», «Российская империя с 1801 по 1861 гг.» (европейская часть). На первой карте время присоединения Кабарды указанно «1822», на второй - «1846», как утверждают некоторые ученные, а еще раньше, как например, «1812», когда кабардинская делегация в Петербурге получила подтверждение грамоты Екатерины 11 от 1771 г.» ( Ук. р. с. 26). Карданова А.Х.: «Это была война колониальная, захватническая против народов Северного Кавказа со стороны царской России. При этом особое геополитическое и военно-стратегическое значение имела адыгская земля».(123, с.52) У.Темиров статья «Нам нужен закон о памятных датах»: «В XX веке, в период Кавказской войны, царский режим России репрессировал, подверг геноциду и изгнал с территории бывшей Черкесии от берегов Черного моря на Западе до реки Сунжа на Востоке черкесский-адыгский и абазинский народы». Бетрозов Р.Ж.: «Русский царизм столкнулся на Северном Кавказе с немногочисленным, но серьезным противником, который в ожесточеннейшей борьбе отстаивал свою свободу и политическое существование, не ограничиваясь уже обычными способами ведения войны, а прибегая к «партизанской» (124, с.95) Б.К. Мальбахов и К.Ф. Дзамихов более осторожны: «Определяя сферы своего влияния по Кучук-Кайнарджийскому договору 1774года, Турция признала Кабарду составной частью Российской империи. Так Турция и Россия делили не принадлежавшие им территории и народы». (118, с.22) Как мы видим, общий знаменатель в этом вопросе пока не найден, это отметила и Е.Г.Муратова: «В постсоветский период особое значение и смысл приобрело исследование взаимоотношений северокавказских этнополитических образований с Россией. Эта проблема стала рассматриваться либо в контексте Кавказской войны, либо в русле административно-территориальных преобразований в Северо-Кавказском регионе. Исследователи указывали, прежде всего, на колониальный фактор имперской политики и подчеркивали разрушительный для местной социокультурной и этнополитической традиции характер исторического контакта с Россией. «Предав анафеме прежде популярный и назойливый тезис о «добровольном» характере и «прогрессивных» последствиях присоединения горских народов к России, историки ударились в другую крайность, вообще упразднив этот сюжет». (30, с.76). Характерно, что эти радикальные всплески участились, когда Россию охватил паралич центральной власти, с сопутствующим парадом суверенитетов автономных республик. В это время многие были убеждены, что развал России не «за горами». В это же время в КБР, кавказская война усилиями интеллектуальной элиты и средств массовой информации была поднята до уровня полномасштабной национально-освободительной борьбы кабардинского народа. В результате возникла идеологема регионального масштаба, имеющая ярко выраженную антироссийскую направленность. С приходом В.Путина, и последующей стабилизации экономического и политического положения России, восторжествовал прежний миф. С политической трансформации и гибкости руководства КБР и некоторых историков можно позавидовать. В голой степи не растут деревья, они появляются под тенью старых отживших свой век дубов, дав начало новому подлеску. Существует одна историческая закономерность, народы, входящие в империю через определенное время считают, что переросли рамки своей колыбели, почувствовав свою силу и слабость вчерашнего «патрона», пытаются разрушить эту колыбель. Таким образом, некогда сильные державы играют роль «повивальных бабок» для многих вновь образовавшихся государств. На развалинах некогда мощных империй закладываются фундаменты новых государственных образований. Ярчайшим примером является развал Советского Союза или Югославии. Подобные попытки к обладанию «самостийны», периодически проявляются на Северном Кавказе, особенно в периоды ослабления центральной власти. Но как быть с подобными заявлениями и как вести себя в канун праздника «присоединения» казакам и русским Прохладненского и Майского районов, учитывая, что Международная Черкесская Ассоциация вообще отказывается признавать эту дату? В данном случае свою роль играет психологический прессинг, влияющий на формирования у части русского населения «чувство исторической вины» за Кавказскую войну, и изгнания черкесов с исторической родины. Как ранее было отмечно, такого выселения не было. Во-вторых, балкарцы и осетины дигорцы тоже намерены отмечать 180 лет добровольного вхождения Балкарии и Дигории в состав России. В данном случае сомнений нет (в определении даты вхождения балкарцев и карачаевцев в подданство России) Одиннадцать «присоединений» (на самом деле – присяг, есть предположение, что их было гораздо больше Н.Б.) – это все-таки многовато. Конечно, честные кабардинские историки и писатели своими «безответственными» заявлениями и приводимыми фактами сильно портят благостную картину, вот уже полвека рисуемую «дальновидной» кабардинской номенклатурой (вероятно, в расчете на невежество или глупость своих читателейземляков, российских историков и московских чиновников). Документы свидетельствуют о следующем: Исторической родиной кабардинцев, как и всех адыгов, является Причерноморье. Расселение кабардинцев на современной территории их проживания состоялось преимущественно в конце XVIII-го – начале XIX-го веков и жители КБР помнят, как недавно отмечали 200-летие самого древнего кабардинского села - Сармаково, при въезде в которое был поставлен соответствующий плакат. 1. Ввиду полукочевого образа жизни кабардинцев определить, где конкретно находились их исконные и не исконные земли, невозможно (где-то в Приазовье, а затем где-то на Куме, в Пятигорье, где-то на Тереке). Если принять версию, по которой вхождение Кабарды в состав России произошло в середине XVI века, т. е. 450 лет назад, то с таким же успехом ее может оспаривать Турция, в архивах которой наверняка хранятся челобитные кабардинских князей к султану Порты и Крыма. По Кючук-Кайнарджийскому договору в 1774г. признавался суверенитет России над Кабардой. 2. Судя по количеству присяг, определить точную дату вхождения Кабарды в Россию невозможно. Зато вполне ясно, что усмирение Кабарды завершилось в первой трети XIXго века; я не случайно привожу термин «усмирение», поскольку во всех архивных документах в отношении Кабарды применялось слово «наказание» или «усмирение». Вот и стоят в настоящее время в г. Нальчике на двух площадях два прямо противоречащих друг другу памятника: один - 400-летию добровольного присоединения, а другой, возведенный совсем недавно - окончанию кавказской войны и памяти адыгов – жертв геноцида, в котором принимали участие и сами кабардинцы на стороне России. Создается впечатление, что даже в XXI веке кабардинские историки не могут определиться с выбором – то ли Кабарда вот уже четыре с половиной столетия остается верной Российскому государству, и никогда не входила с ней ни в какие конфликты, то ли ее присоединили военной силой, уничтожив большую часть ее населения. 3. Но в 1957 г. Т.Х.Кумыков к началу празднования 400-го юбилея выпустил монографию, где пишется: «Празднование 400-летия присоединения Кабарды к России является ярким доказательством того, что КП и Советское правительство проявляют отеческую заботу о малых, в прошлом забитых народах, каким был кабардинский народ. 4. Войдя в состав Русского государства, кабардинский народ, получил реальную защиту и обрел надежного друга в лице русских. Присоединение Кабарды к России играло решающую роль в судьбах кабардинского народа. Этот акт имел большие прогрессивные последствия для Кабарды. Он способствовал дальнейшему экономическому и культурному развитию народа».(115, с.5, 19) Примечательно, что на этих празднованиях балкарцы были в роли наблюдателей со стороны, Т.Х. Кумыков их вообще не упоминает. Видимо на слуху еще витал старый, навешанный ярлык «врагов народа». Но со временем мнение научной общественности стало меняться, к очередному юбилею осторожно придвинули и балкарцев. 5. Это отметил В. Батчаева: «Попытка приобщить к знаменательной вехе кабардинской истории повторилась в 1982 г. В связи с празднованием 425-летия «присоединения», и на сей раз приняла откровенно анекдотические формы. Теперь уже идея о вхождении Балкарии в состав России именно в XVI веке исходила от высших партийных инстанций республики (!), а широковещательная компания в средствах массовой информации началась независимо от мнения научной общественности по данному вопросу. Впрочем, говорить о каком-то определенном мнении и не приходится; наспех созванная «конференция» вынуждена была ограничиться туманной формулировкой об «общности исторических судеб Кабарды и Балкарии» (107, С.139) 6. Мы согласны, что общность исторических судеб была у всех народов Северного Кавказа, однако не стоит манипулировать историческими аргументами, даже если это делается с благими намерениями. Каждый народ обладает индивидуальным историческим наследием, и не следует перетасовывать события, а затем приводить их к общему знаменателю, учитывая, что эти научные предположения не стыкуются с историческими реалиями. В XVI в. исторической науке неизвестно Кабардино-Балкарское княжество, была Балкария и Кабарда, и не надо это путать с XX веком. В 1989 г. доктор исторических наук Г.Х.Мамбетов «обнаружил» сведения, которые не известны в отечественной истории. Суть их заключается в следующем: «По Кючук-Кайнарджинскому мирному договору, Турция вынуждена была признать присоединение Кабарды и Балкарии к России». Дело в том, что Балкария вообще не упоминается в этом договоре, поскольку в то время она не входила в состав России, и тем более Турции. Но Г.Х.Мамбетову хочется думать, что Балкария никогда не была самостоятельной. XX. Присоединение Балкарии Одним из первых сведений о Балкарии и балкарцах О.Л.Опрышко считает известие русских послов о том, что князь Жамболат Айдебулов в их присутствии был крещен имеретинским царем Александром. Другой феодал Артутай Айдебулов в 1657 году вместе с царем Кахетии Теймуразом прибыл в Москву и был принят в Грановитой палате государем России Алексеем Михайловичем. Артутай провел в Москве около года, перед отъездом на родину был щедро одарен соболями наравне с Таймуразом. В.Батчаев: «В чем состояла цель и каковы результаты поездки – с достаточной степенью достоверности не удалось выяснить и по сей день». Если принять во внимание что до XVIII в., Балкария и Карачай политически и экономически были наиболее тесно связаны с Грузией. Таким образом, можно предположить, что уже в тот период правительство России старалось приблизить к себе народы Кавказа, но этому, как ни странно всячески препятствовала Кабарда. Ей хотелось оставаться посредником в отношениях Кавказа и России, что было очень выгодно. «Как и следовало ожидать, в своих попытках к сближению с Россией горцам пришлось столкнуться с яростным противодействием Кабарды. Были перекрыты все выходы из ущелий, но посланцам горских обществ еще неоднократно (1783, 1787, 1794гг.) удавалось прорываться через кабардинские заслоны и подавать повторные прошения... В самой же Кабарде правящие круги пытались не только покончить с пророссийской ориентацией соседей, но и более того, втянуть их войну с Россией – втянуть не мытьем, так катаньем. Так, в мае 1795г. двое представителей от Балкарского общества через священника Е.Николаева сообщили военной администрации края, что «кабардинцы скочевали нашего уезда в крепкие места, где уже и хижины себе делают, а нам говорят сообщитеся де с нами воевать с Россиею». Балкарцы ответили отказом: «Ныне подданные мы России». Вопрос о союзе с горцами стал особенно актуален с начала XIX в., когда из за эпидемии чумы и карательных экспедиций царских войск людские ресурсы Кабарды заметно убавились. Но именно это обстоятельство теперь исключало вовлечение горцев в войну посредством нажима. В документе от 12 февраля 1810 г. говорится, что князья «теперь стараются со всеми своими неприятелями, народами осетинами и балкарцами... во что бы то ни стало примириться и действовать совместно против России неприятельски». Правда, в целом из этой затеи ничего не вышло» (107, С.152). Усиление Российского присутствия на Северном Кавказе не устраивало кабардинскую знать и в контексте ее стремления к доминированию над народами Центрального Кавказа. В наметившихся внешнеполитических обстоятельствах они все менее нуждались в российской военной помощи в отражении крымской, турецкой угрозы. Дагестан и Чечня увязли в затянувшей войне, кумыкский шамхал не имел уже прежней власти, и ногайцы после Суворовских погромов также не предстовляли серьезной угрозы. В этот период кабардинские князья посчитали, что больше не нуждаются в надежном тыле и активизировали очередной натиск в горную часть Центрального Кавказа. Однако эти усилия оказались безрезультатными. Весьма показательно и то, что 1809г. кабардинские владетели вступили в контакт с турецкими агентами и разрабатывали масштабный план массированных нападений на Кавказскую линию.(134, с.181) «В условиях продолжавшейся османо-российской войны 1806-1812гг. это может свидетельствовать о стремлении большей части кабардинской знати выйти из каких бы то ни было форм российского контроля, используя для этой цели турок, помощи от произвола которых кабардинские князья так домогались ранее у России. Кабардинских феодалов и клерикалов при этом не смущал российский суверенитет над Кабардой, закрепленный на международном уровне в 1774 г. и подтвержденный Ясским трактатом 1791г.» (136, с.53) Показательно, что накал антироссийской активности в Кабарде пошел на спад после весьма жесткой по методам экспедиции ген. С.А.Булгакова в апреле 1810г. И хотя его действия не находили одобрения в Петербурге, именно после них кабардинская знать возвращается на орбиту взаимодействия с российскими властями. (РГВИА Ф. 846. ВУА. Д. 6190. Л.2,2 об.) Вхождение Балкарии в состав России в качестве самостоятельного субъекта произошло в начале XIX века; прошение о принятии ее в подданство России было подано генералу Георгию Эммануэлю делегацией балкарских князей в г. Ставрополе 11 января 1827 года. (Официальный документ сохранился; и следовало бы в 2007 году отметить 180-летие этого события, документально засвидетельствованного, а не мифическое 450-летие вымышленного присоединения Кабарды). Конечно же, никого нельзя осуждать или спорить о том, что было «лучше» - добровольное присоединение на основе договора или покорение; мы только сопостовляем факты и анализируем их. И все же, «В отличие от ряда иных делегаций, постоянно просивших «защиты и покровительства» у русского царя и присягавших ему «быть в вечном холопстве» и даже рабстве, балкарские и дигорские князья готовы были присягнуть от имени своего народа «на верность в подданстве и службе», гарантируя это отдачей своих детей в аманаты». Причем при этом никакой защиты или приилегий не просили («Балкария», №5, 2006г.) Россия в обмен на присягу верности Балкарии гарантировала ей целостность территории, сохранение внутреннего самоуправления и судопроизводства, неприкосновенность исповедуемой религии и обычаев, освобождала от уплаты податей, сохраняла право ношения оружия и ввиду малочисленности народа обещала не призывать рекрутов из числа балкарцев в течение определенного времени. Следует заметить, что свои обещания Россия выполняла, но с приходом к власти большевиков эти обязательства прежнего государства уже ничего не значили. Условия договора 1827 года были подтверждены делегации балкарских князей во время их визита к российскому императору в 1852 году. В докладной записке канцелярии военного министра от 22 апреля 1852 года министру о дозволении прибыть в С-Петербург депутации от горских обществ Балкарии записано: «...Поименованные племена, по засвидетельствованию начальника Кавказской линии, отличаются постоянной преданностью правительству и примерным повиновением местным властям...». («Документы по истории Балкарии», с. 40). Вот как пишет о первой делегации балкарцев и дигорцев В.Кудашев: «...Представители горских таубиев, к которым присоединились представители дигорских бадилат, 11 января 1827 года явились добровольно в Ставрополь-Кавказский к командующему русскими войсками генерал-лейтенанту Эмануэлю и подали ему прошение о принятии их в русское подданство...». При этом, балкарские таубии ставили условие, чтобы русским правительством были сохранены у балкарцев все их древние права, в том числе и на земли, народные обычаи, религия, традиционное судопроизводство, получение владельцами издавна установленной с подданных дани и т.д. Эммануэль «...привел балкарцев и дигорцев к присяге и письменно обещал ходатайствовать перед государем о сохранении всего того, о чем они просили.». Обещания оставить в неприкосновенности религию, права и весь строй балкарцев повторялись царской администрацией и в последующее время. В частности, в своей известной прокламации, князь Воронцов писал: «религия ваша, шариат, адат, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенною вашею собственностью и останется без всякого изменения». «Обещания мои», говорится в той же прокламации князя Воронцова: «есть священны, и они как бы собственные слова моего великого Государя, которые никогда не могут подлежать сомнению». Такова реальная, и общеизвестная в российской науке, история вхождения Балкарии в состав Российской империи. Эти факты умалчиваются, поскольку та же кабардинская номенклатура, управляющая КБР (народ здесь не причем; Н.Б.), всячески старалась и старается преподнести Москве образ Балкарии в искаженном свете, изображая ее, с одной стороны, как извечного вассала Кабарды, никогда не принимавшей самостоятельных решений, а с другой - как бунтарский (порой бандитский; Н.Б.) народа, в противоположность якобы мирной, извечно влюбленной в Россию и верной своим обязательствам Кабарде. Мы ничего не имели бы против того, как кабардинские авторы преподносят свою историю, но зачем так усердно чернить соседей – вопреки фактам? XXI 85 лет образования КБР Никакой Кабардино-Балкарии, добровольно вступившей в состав России в XVI веке, историческая наука не знает, как и единой Кабардино-Балкарии XVI века. Такой разнобой в восприятии истории КБР неслучаен, поскольку основан на двух совершенно противоположных взглядах. У каждого из титульных народов республики есть своя собственная история. Политические спекуляции на тему 450-летии добровольного вхождения Кабардино-Балкарии в состав России являются голословными и вымышленными. И их целью является стремление хитроумных провинциальных чиновников продемонстрировать «верность» перед федеральным центром. Это выгодно и федеральному центру- обновить «старую декорацию» идиллии дружбы народов. В принципе в этом нет ничего плохого, если, конечно это не очередная рекламная акция, вроде потемкинских деревень и советских коммунхозов. Нигде не умели ценить дружбу, верность и вражду так, как на Кавказе. Но самое главное - попытаться еще раз «связать навеки» историю Кабарды с Балкарией, объединенных в 1922 году, благодаря политическим интригам Б.Э.Калмыкова и позиции И. В. Сталина, поддержавшего его. А.Г.Кажаров в исследовании взаимоотношений Кабарды и Горской АССР отмечает: «Выделение Кабарды из ГАССР связанно с осложнениями политического характера. При определении границы разовьется земельный антагонизм прилегающих наций и может вылиться в сильные национальные трения и столкновения...» По мнению Н.Ф.Бугая, в ответ на это Калмыков сказал: «Сперва разрешим земельный вопрос, а затем выделимся». Земельная комиссия была создана по обоюдному согласию заинтересованных сторон. «Представительство представителя Горской республики объяснялось тем, что к тому времени ВЦИК еще не декретировал образование Кабардинской автономной области и, таким образом, Кабарда, как и Балкария, де-юре была субъектом Горской АССР»(30,с.317). На этом основании А.Г.Кажаров считает: «Это обстоятельство являлось дестабилизирующим фактором в кабардино-балкарских отношениях, ибо ее председатель комиссии все время брал сторону Балкарии». Во-первых, при разрешении пограничных земель между Кабардой и Балкарией никаких этнотерриториальных противоречий с обеих сторон не возникло. Границы устанавливались по 1917 году и были определены до образования ГАССР, «первый раз в 1918 году межведомственной комиссией, был разрешен земельный вопрос между Кабардой и Балкарией» (33, с.20). Затем вторично, при добровольном выходе Кабарды из состава ГАССР. Приведем статистические данные по итогам бюллетеня на 1925г. «В 1921 г. территория Кабардинской автономной области занимала 5736 кв. верст, Балкария – 4386 кв.верст. В Кабарде было 105 населенных мест, в Балкарии – 90 населенных мест. На равнинной местности кабардинцев было 90%, в горной – балкарцев – 94%. В Нальчике русских было 63%, евреев и осетин 20%, кабардинцы и балкарцы составляли 5% населения Нальчика. Остальные 12% были другие национальности». По постановлению ВЦИК от 16 января 1922г., Балкарский округ был выделен из состава Горской АССР. Но уже в июле того же года по инициативе представителя Кабарды в Госкомнаце был рассмотрен вопрос об объединении Кабарды с Балкарией, мнение руководства Балкарского округа и в целом народа при этом не было учтено, в силу «прозрачных причин» достаточной оказалась инициатива Кабарды и «Центра». Из воспоминаний Б.Калмыкова: «Через некоторое время товарищи подняли вопрос о выделении Балкарии в самостоятельную область. Центр заявил, чтобы Балкария слилась с Кабардой. Я на это согласился, и Балкарию выделили из горской республики. ...И в силу эгоизма отдельных лиц губить целую народность мы не имеем права, и это не достойно коммунистов, и мы должны высказаться за абсолютное объединение» (33, с.20). Остается неясным вопрос, почему автономия представляла «губительную» угрозу всему балкарскому народу? Впоследствии мы поняли отеческую заботу инквизитора, но было поздно. Деяния этого «гуманиста» запомнились на века, как балкарцам, так и кабардинцам. На основе этой односторонней инициативы постановлением от 29 августа 1922г. и состоялось принудительное объединение Балкарского с Кабардинским округом. При этом область была расширенна за счет включения в ее состав трех казачьих станиц – Александровской, Котляревской, Пришибской, с хуторами бывшего Сунженского отдела. Но даже оно регламентировало принцип паритетности в структурах управления. В процессе объединения двух округов границы в последней инстанции были рассмотрены межведомственной комиссией НКВД РСФСР, причем следует отметить, и в этот раз при определении границ субъектов никаких разногласий не было. Во-вторых, начиная с 1860 года после каждой очередной земельной, и административной реформы территория Балкарии уменьшалась как шагреневая кожа, поскольку феодальное, а затем и советское руководство Кабарды всегда находило неофициальные пути подхода к правительственным чиновникам как царской, так и советской России. «Но с другой стороны, едва ли больше оснований драматизировать и те из ее негативных моментов, которые традиционно принято было связывать со спецификой Российской империи как «тюрьмы народов». Имущественное неравенство, коррупция и злоупотребление властью, пренебрежения к «инородцам» со стороны чиновной знати, трения на почве национальных или социальных противоречий – эти и другие явления подобного рода не имеют границ ни в пространстве, ни во времени. В той или иной мере и в самых различных формах они характерны почти для любого общества, а для нынешней России – едва ли не в большей степени, чем для России дореволюционной». (107, С.155) Казалось бы, постановление ВЦИК РСФСР от 1 сентября 1921 года не ущемляло прав ни Кабарды, ни Балкарии, как равноправных субъектов, образующих автономную область, но на практике, как и следовало ожидать, это стало началом и концом паритетного объединения двух областей, имевшего впоследствии трагические последствия. Сопровождалось это перетягиванием в одну сторону властных полномочий, постоянным отъемом земель, и, как следствие, ущемлением политических и социально-экономических интересов балкарского народа. Последующий ход событий был таков. Вопреки постановлению Комиссии ВЦИК о границах между Кабардой и Балкарией, в дополнении к выписке выносится решение №41 от 22 июня 1922г. «Хутор Долинский является неотъемлемой частью г. Нальчика». Очевидно, что преследовалась цель затушевать даже память о политическом центре Балкарского округа. В 1924 году образуется Нагорный округ КБАО, в связи с чем из Балкарского округа выделяются село Хабаз и Кичималка с прилегающими обширными пастбищами и сенокосами. В новообразованном районе балкарцы составили меньшинство, и как следствие вся административная власть находилась в руках кабардинцев. Более того, балкарский округ лишился значительной части административной границы с Карачаем. А в дальнейшем, включение с. Ташлы-тала с прилегающим ущельем в Лескенский район лишил балкарские районы границы с Дигорией. Все эти происходящие перекройки не являются случайностью. Всеобщему удивлению, кульминация рокировки северных границ Балкарии, и переноса ее на вечные ледники Кавказского хребта осуществилась в демократический период России. Сценарий напоминает метод царского генерала С.Д.Безобразова: «Для сущего покорения Кавказа предназначено: посредством подобных вышесказанных укреплений и разом с населением, подвигаться к горам и в горы, и притеснять ими неприятеля до самой крайности, к снежному или главному хребту, вынудить его покориться, ибо на снеговом хребте обитать людям невозможно». В новую историческую эпоху демократы от науки решили воскресить «империю», вдохнуть жизнь в плод собственного воображения. Главные землеустроители и картографы этого проекта не скрывают своих «имперских» замашек, они и сейчас занимаются научными разработками в Институте Гуманитарных Исследований КБР. Заметьте, даже в советский, тоталитарный период учитывался национальный состав населения при делении КБАО на административно-территориальные единицы. Кабардино-Балкарская область делилась на пять округов: Нальчикский, Урванский, Баксанский, Мало-Кабардинский и Балкарский. В данном случае следует отметить один момент: несмотря на то, что территория Балкарского округа (горная часть нынешней КБР; Н.Б.) составляла почти половину всей этой области, из нее создали лишь один из пяти округов вновь образовавшей области. Как впоследствии вспоминал Б.Калмыков, на карте, представленной Горской республикой, «мы совершенно не нашли Кабарду». Оказывается, «ГАР причислила Зольские пастбища к Терской губернии, Малую Кабарду – к Осетии». Между Балкарией и Кабардой спорных территорий в тот момент не было. Даже если учитывать Малую Кабарду и Зольские пастбища, без Балкарии и Казачьего округа (Прохладненского и Майского р-нов) конечно же, территория Кабарды становилась незначительной. Обеспокоенность Б. Калмыкова становится понятной. В 1924-1925 гг. после очередной реформы Б.Калмыкова были образованны еще три новых округа – Нагорный, Прималкинский и Казачий. В этническом отношении выглядело так: русские - Казачий и Прималкинский, балкарский - Эльбрусский, Чегемский, Черекский и Хуламо-Безенгиевский, кабардинский - Баксанский, Урванский, Мало-Кабардинский. Нагорный и Нальчикский округа по своему составу были интернациональными. В результате дальнейшего районирования на их основе были созданы 16 районов. Четыре из них балкарские на базе урезанного Балкарского округа. Все эти балкарские районы, территория компактного проживания балкарцев были ликвидированы после депортации балкарцев в марте 1944 года. После возвращения балкарцев из ссылки ни один из балкарских районов не был восстановлен. Общественные движения балкарского народа при решении этого вопроса по сей день наталкиваются на стену, сооруженную и подновляемую властными структурами КБР на протяжении десятка лет. В связи с отказом руководства республики в восстановлении балкарских районов, было принято решение в восстановлении Автономии Балкарии в составе РФ. Руководство Национального совета Балкарии тут же объявли сепаратистами, не вдумываясь даже в значение этого слова, которое вообще не имело отношения к национальному движению балкарского народа. Остается загадкой, почему за аналогичные действия не объявили руководство Ингушетии или Адыгеи сепаратистами. Это напоминает поговорку «Русский с ружьем – охотник, чеченец с ружьем - бандит». Предстоящие реформы административно-территориального устройства России, процессы укрупнения регионов и перспектива отдельного входа Балкарии в состав ЮФОРФ, вызывают панику среди республиканского руководства, стремящегося всячески препятствовать возврату субъектности Балкарии в составе России. А на основе этой лжеистории «о 450-летии совместного присоединения Кабарды и Балкарии» республиканские власти планируют устроить очередной «пир во время чумы». Тем самым укрепляется убеждение о всесилии местных кланов, которых во всем поддерживает федеральный центр. Традиция отмечать знаменательные даты - наследие совдепа. Обычно это делалось для получения дополнительных ассигнований, причем не брезговали и стихийными бедствиями, раздувая якобы причиненный ущерб. Теперь решили использовать мифическую дату как грандиозное широкомасштабное мероприятие в нищей, насквозь коррумпированной республике с многомиллионными долгами. Нет худа без добра, есть шанс, возможно, починят дороги в центре города. XXII Зигзаги истории «Первая задача истории – воздержаться от лжи, вторая – не утаивать правды, третья - не давать никакого повода заподозрить себя в пристрастии или предвзятой враждебности». Цицерон Стоило бы прислушаться к замечательному напутствию античного мудреца. Но историки больше чем кто-либо пренебрегают этими запретами, а в нынешнее время некоторые псевдоученые используют запрещенные приемы, сознательно запутывая исследуемую тему, превращая ее в наукообразную, политизированную полуправду. Удивляет та легкость, с которой они переписывают не только историю, но и национальную принадлежность известных людей в частности, Балкарии и Карачая. Мы долгое время не обращали внимания на эти перекосы, но если не остудить подобную инициативу это может далеко зайти. К напримеру, бригадного генерала Горича, героя Крымской войны и полного кавалера Георгиевских крестов балкарского князя Каншауа Келеметова, как и Килара Хачирова, первовосходителя на Эльбрус, «записали» кабардинцами. Подобные искажения становятся закономерностью. В «Бархатной» книге русского дворянства, и в личном письме в правительственный сенат генерал Горич отмечен как выходец из балкарского народа. А вот в первом томе «Очерки истории Карачаево-Черкесии» его с легкостью записали кабардинцем. Подобное происходит с К.Келеметовым, фотография которого помещена в книге В.Н.Кудашева «Исторические сведения о кабардинском народе» (Киев, 1913г., с.120), переизданной в 90-годах. С князем Келеметовым происходит нечто мистическое. Помимо изменения национальности князя, допустили еще одну оплошность. В тексте обоих изданий указано, что на фотографии он запечатлен у знамени, подаренного в 1844 году российским императором кабардинскому народу за заслуги в русско-кавказской войне. Но в 1844 году фотоаппаратов еще не существовало, о чем не задумались современные издатели его труда. Более того, прямые внуки Каншау – балкарцы Келеметовы, проживают сегодня в селении Кенже и точно знают, что их дед родился в 1872 году, т.е. на 28 лет позже указанной в книге даты. На будущее советуем хотя бы не противоречить простым датам и истории развития научно-технического прогресса. (В 1920 году офицер царской армии, полный Георгиевский кавалер Каншау Кылычбиевич Келеметов был расстрелян за отказ, присягнуть на верность Советской власти) Приведем другоие примеры. Первый Герой Советского Союза из представителей народов Северного Кавказа, балкарец, морской летчик Алим Байсултанов, до 1958 г. был записан кабардинцем. Есть и более свежие данные, из воспоминаний генерал-полковника Солтана Магомедова. В один из своих отпусков, когда он вместе с женой находился в г. Кисловодске, к нему в гости приехал первый секретарь КБ обкома партии Т.К. Мальбахов, который уговаривал его переписать свою национальность. Свидетелем этой беседы была жена генерала, которая сейчас проживает в Москве, и может это подтвердить. По этому поводу академик, Герой Социалистического труда М.Ч. Залиханов пишет: «В этой связи, наверное, нелишне вспомнить, что во времена депортации балкарцев в литературе все балкарские проводники со своими князьями стали кабардинцами, бывшие балкарские проводники в грузинской литературе стали сванами, а Балкария – Кабардой и частью Грузии». (М.Ч.Залиханов, «Моя Россия», с.33). Есть и другие факты, о которых почему-то умалчивают. Вот уже 60 лет в КБР ведется дискуссия на тему: кто подарил коня Гитлеру? Пол-века в этом обвиняли балкарцев – где гласно, где на бытовом уровне. В период оккупации КБР в 1944г. в городе Нальчике командованию вермахта была подарена белая лошадь, которую доставили из Нагорного района. Торжественный церемониал проходил возле кинотеатра «Победа» на улице Кабардинской. Еще живы очевидцы этого знаменательного события; один из них - известный киноактер Борис Моллаев, который, кстати, недавно опубликовал свои воспоминания в «Газете Юга». Известны также имена и фамилии дарителей «троянского коня». Об этом факте упоминает в своей книге «Россия в войне 1941-1945» английский писатель, бывший военный корреспондент Александр Верт: «В течение нескольких дней все граждане этих народов были погружены в железнодорожные вагоны и отправлены «на восток». Как мне сказал в Нальчике один кабардинец: «Страшно было видеть, как их всех отправляют – мужчин, женщин и детей; но организовано это было очень здорово – да, да, ужасно здорово». – «А как с кабардинцами?»- спросил я. «Знаете,- сказал он, - нам удалось отделаться несколькими синяками и шишками. Некоторые из наших людей тоже делали глупости. Одному кабардинскому князю, который жил высоко в горах, не пришло в голову ничего лучшего, как послать великолепного белого коня самому Гитлеру». (УК. Р., с.421). Один из участников этой церемонии - 15 летний юноша Борис Тластанович Озов, которому старшие приказали подвести коня к представителям германского командования, за это был осужден. (Записано с его слов, когда он работал начальником обойного цеха в ДСК в 1982г., - А.Кайгермазовым) В справке составленной НАРКОМОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КБАССР полковником БЗИАВА, и НАРКОМОМ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ КБАССР полковником Филатовым, приводится следующий факт: «По кабардинским районам организован сбор подарков Гитлеру и немецкому командованию. В качестве подарка Гитлеру передан племенной жеребец в золоченой сбруе и дорогим седлом», в данном случае комментарии излишни. Но, оказывается, и на этом ставить точку рано. В историческом исследовании Я.Ахмадова и Э.Хасмагомадова выявлены ранее неизвестные документальные сведения, имеющие прямое отношение к истории КБР периода 1942-1943г: «...Перешедшие на сторону немцев деятели горского исламского духовенства в Кабарде даже провозгласили Адольфа Гитлера «имамом всех мусульман Кавказа», дав ему новое имя – Гайдар (Хайдар)...». («История Чечни в XIX – XX веках». М., 2005г., с.996, ISBN 5-93486-046-1) В конце 1942г., на фоне деморализованной, панически отступающей 37армии, кто мог поверить в поражение Германии? Бывает и такое. Проще говоря, не угадали. Это событие в свое время описал известный кабардинский писатель, фронтовик, лауреат Государственной премии РСФСР Алим Кешоков, (я лично встречался с ним и беседовал на эту тему) Эту правду республиканское руководство не простило заслуженному писателю, после чего он уехал в Москву, где и умер. Дело в том, что тогдашнее руководство и первый секретарь обкома Кумехов отрапортовали в Кремль, обвинив в этом акте балкарцев, представляя балкарцев и карачаевцев бандитами, дезертирами и пособниками фашистов. В результате балкарцы и карачаевцы были насильственно депортированы в Среднюю Азию, где более трети населения умерло от голода, холода и инфекционных болезней. Все это происходило в период, когда 16 тыс. балкарцев, (еще больше - карачаевцев) воевали на фронтах Великой Отечественной войны. В то время, для 63 тыс. народа в (процентном соотношении) это было очень много. (Один из пасквилей Кумехова приведен в конце главы). К сожалению это еще не все, есть факты не менее позорные например, на очередном заседании пленума обкома партии некоторые кабардинские руководители выступили с предложением не допустить возвращения балкарцев на историческую родину. Время сглаживает многое, но раны остаются надолго, учитывая, что им периодически не дают заживать. В последнее время в КБР появились сторонники и последователи «новой хронологии». Факт на лицо в связи с недавним решением местных историков и политиков «удревнить» город Нальчик почти на сто лет, и отпраздновать его 280-летие, после недавнего праздника по поводу 180-летия, причем ни на что не опираясь. Цель этого «исторического скачка» довольно прозрачна и понятна многим*, осталось только отлить чугунную плиту, и установить ее возле КБИГИ, где работают «открыватели». Если все пройдет гладко, то есть реальный шанс дотянуть до времен фараонов, и вавилонской башни. К сожалению, в результате обмануты сотни неискушенных читателей, которые еще верят в силу печатного слова, исходящего из научного учреждения. И все это сделано ради одного - убедить население республики, что город Нальчик основали не русские, и что балкарцы вообще, даже в окрестностях этого города не жили, но вот документ гласит иное: даже в 1901г. среди жителей слободы Нальчик было всего 12 кабардинцев («Народы Кавказа».М.,1960г. с.167) Во всех слоях человеческого сообщества существует векторные понятия этики порядочность, совесть и честь; но если кто-то пренебрегает этими моральными ценностями, то, к сожалению, и нам приходится напоминать о них, а также о фактах. Справка I Члену государственного комитета обороны СССР И Народному комиссару внутренних дел Союза ССР Генеральному комиссару государственной безопасности товарищу Берия Л.П. СПРАВКА О СОСТОЯНИИ БАЛКАРСКИХ РАЙОНОВ КАБАРДИНО-БАЛКАРСКОЙ АССР (публикуется с сокращениями) Постановлением ВЦИК от 1 сентября 1921 года была образованна Кабардинская Автономная область путем выделения из состава Горской Советской Социалистической Республики. Постановлением ВЦИК от 16 января 1922 года к Кабардинской области присоединена Балкария, образовав, таким образом, Кабардино-Балкарскую область, преобразованную в 1936 году в КБАССР. Всего балкарцев -40909 ( не считая 15000 которые в тот момент были на фронте - А. Б.) ... В 1929 году было вооруженное выступление в Эльбруском районе, в 1930 году так называемое Чегемское восстание (Чегемском районе). Кроме того, в горах Балкарии все время скрывались бандиты, периодически объединялись в бандповстанческие группы, остатки которых существуют и до настоящего времени. В 1941 – 1942 гг. органами НКВД нанесен оперативный удар по вражеским элементам Балкарии, обогатившим свою деятельность и готовившимся к оказанию помощи немцам при подходе их к Кавказу. В этот период был вскрыт и ликвидирован ряд контрреволюционных групп. Наиболее значительными из них являются: а) к – р бандповстанческая группа, вскрытая в Эльбрусском районе по агентурному делу «ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО». Организация ставила задачей оказание вооруженной помощи немцам в момент приближения их к Балкарии. Установила и поддержала связь с бандповстанческими формированиями Карачая. По делу арестовано 28 человек б) к-р бандповстанческие организации, разработанные по агентурному делу «ПОРАЖЕНЦЫ» по Чегемскому району. Участники организации готовили поражение частей Красной Армии в столкновении с немцами, путем вооруженного выступления в тылу. По делу арестовано 25 человек в) к-р буржуазно-националистическая организация из числа руководящего состава балкарских районов, готовившихся к предательской деятельности. Арестовано 12 человек, в числе которых: б. председатель Чегемского райисполкома Аппаев Хасан, б. председатель Президиума Верховного Совета КБАССР – Мокаев Азрет и др. г) к-р повстанческая организация из числа балкарцев, работавших на крупном, оборонного значения предприятии «Тырны – Аузстрой», разрабатывающихся по агделу «Комбинат». Организация была связанна с бандповстанческими группами Карачая и ставила своей целью совместное вооруженное выступление в тылу Красной Армии в момент подхода немецких войск к Кавказу...По делу арестовано 11 человек. После прорыва немецкими войсками линии фронта под Ростовом и в связи с продвижением немцев к Кавказу в сентябре- ноябре 1942 года контрреволюционные элементы Балкарии вновь обактивили вражескую деятельность. Бежавшие с фронта дезертиры из 115 нацкавдивизии из-под Ростова до 700 человек, из которых большая часть идет за счет балкарцев, с оружием ушли в горы, составив ядро бандитских групп... Несмотря на все принятые меры, образовавшие бандгруппы, не были полностью ликвидированы. В октябре 1942 года, когда части 37-й армии отходили к перевалам через Балкарию, бандиты нападали на отдельные подразделения, вступая с ними в перестрелку, отбивая транспорт, оружие и продовольствие. В Черекском районе, в одном из столкновений убито несколько бойцов и командиров и разоружена часть в 80 человек. Захвачена зенитная пушка. Разрушены РИКа, больницы, школы и проч. В районах Балкарии ушла в банды часть руководящих работников района и сельских организаций. В Черекском районе одну из бандгрупп возглавил председатель Райисполкома. Приход фашистко-немецких войск в Балкарию большинством населения встречен доброжелательно. В Нальчике немцы создали национальный легион, в составе которого был образован балкарский эскадрон. Бандитов, возвратившихся с гор, немцы вооружили и назначили на руководящие должности в селениях и райцентрах. В Черекском районе немцы разрешили бандитам иметь свой штаб, и использовали их для охраны ущелий от проникновения советских партизан и частей Красной Армии, брали с собой в разведку и в качестве проводников. Прибывшие с немцами белоэмигранты, балкарские князья Шакманов-Шапошников и Келеметов, являясь немецкими разведчиками, создали штаб по руководству бандповстанческими и предательскими группами в районах Балкарии. Штаб, возглавляемый Шакмановым-Шапошниковым и Келеметовым руководил предательской деятельностью балкарцев, работавших в созданных немцами учреждениях. В период временной оккупации из Балкарии была выделена и направлена в Карачай делегация, которая заключила договор о соединении Балкарии с Карачаем. Отступая под ударами Красной Армии с Кавказа, немцы и их разведорганы дали задание руководителям бандповстанческих и предательских групп: не допускать в Балкарии восстановления Советской власти, путем вооруженного сопротивления задержать продвижение частей Красной Армии, держать оборону до весны 1943 года, обещая к этому времени вернуться на Кавказ. С этой целью немцами были созданы в балкарских районах базы вооружения и продовольствия. Бандповстанцы и к-р элементы были снабжены оружием и боеприпасами. Выполняя задание немцев, штаб бандпостанческой организации Черекского района во главе с руководителем – Занкишиевым (б. председатель с. совета, отбывший наказание 10 лет ИТЛ) и начальником штаба – Табаксоевым организовал оборону Черекского района от наступления Красной Армии и в течение месяца охранял входы и выходы из ущелья. Большинство мужского населения Черекского района участвовало в вооруженном выступлении. Аналогичное положение было в сел. Булунгу и Думала, Чегемского района. Ликвидируя бандповстанческие организации в Балкарии, органами НКВД и НКГБ в Черекском районе изъято 324 человека – участников организации и их пособников. В том числе членов и кандидатов ВКП (б) -35 человек; Социально-чуждого элемента 51 человек, и предательского элемента, органами НКВД и НКГБ, очищая районы Балкарии от бандповстанческого в 1941 году изъято; по Черекскому району -400 человек; по Чегемскому району -105 человек; по ХуламоБезенгиевскому району -164 человека; по Эльбрусскому району 176 человек. ВСЕГО - 645 человек. Из этого числа коммунистов и комсомольцев 98 человек. Бежало с немцами из районов Балкарии – 362 человека. Из числа бежавших с немцами большую работу проводит Беккиев Азрет-Алий, который в качестве представителя от балкарцев участвовал на съезде по образованию «Национального Рабочего Комитета Северного Кавказа», где выступал с речью. Пользуясь поддержкой родственников и к-р элементов Балкарии, в лесах и горах балкарских районов до последнего времени скрывалось большое количество бандитов, вооруженных винтовками и автоматами. Организовавшись в бандгруппы, бандиты нападали на колхозные коши, угоняли скот, отбирали оружие у охранников и продукты у колхозников и проч. По состоянию на 20.02.44г. на учете в НКВД КБАССР состоит 5 действующих бандгрупп, в которых объединено 70 бандитов. С 15. 05. 43г. по 20. 02. 44г. НКВД КБАССР. Убито – 51 бандит; арестовано – 34 бандита; легализовано -518 бандитов. Руководитель балкарской бандповстанческой организации Занкишиев Исмаил, скрывшись в горах Черекского района с остатками своей организации, заявил, что легализоваться не будет в связи с тем, что заключение договора с Англией и Америкой даст возможность сдаться английским властям, которым, якобы будет скоро принадлежать Кавказ. В настоящее время на оперативном учете контрреволюционного элемента в НКВД и НКГБ КБАССР состоит: по агентурным делам -117 человек; по делам-формулярам -167 человек; по первичному учету -753 человека. ИТОГО: -1737 человек. Исходя из вышеизложенного, считаем необходимым решить, вопрос о возможности переселения балкарцев за пределы КБАССР. п-п СЕКРЕТАРЬ КАББАЛКОБКОМА ВКП(б) (КУМЕХОВ) п-п НАРКОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КБАССР полковник (БЗИАВА) п-п НАРКОМ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ КБАССР полковник (ФИЛАТОВ). №1-63 23 февраля 1944 г. Архив КГБСССР, особая папка №52, 14 СПО-08. XXIII. Комментарий к доносу «Таким образом, Кабарда была отрезана от священной горы адыгов. Эльбрус и почти все Приэльбрусье было передано Грузии и ликвидирована автономия балкарского народа» К.Х.Унежев Этот документ (как и высказывание Унежева) не требует комментариев. Но все же некоторые детали требуют разъяснения, поскольку на него в последнее время стали ссылаться. Кто бы мог подумать, что немецкие войска своими успехами и, продвижением на Кавказ обязаны «своим союзникам»- балкарцам и карачаевцам? Мы уж не говорим, что авторы этого письма явно переусердствовали, подобной рекомендацией по тем временам можно было отправить карачаевцев и балкарцев не в Среднию Азию и Казахстан, а в Заполярье. Любая война - насилие, но если быть объективным, трудно оправдать кровавые деяния Красной армии в 1942 г. в Черекском ущелье, которые уничтожили несколько балкарских аулов, не жалея детей, стариков и женщин. Сохранились данные из донесений командира сводного отряда II стрелковой дивизии НКВД. Капитану Н.Ф.Накину: «..ни в коем случае не проявлять жалости ...» НШД капитан Тяжлов. Из боевого распоряжения № 0025 штатиф II, фанзавод 26.II. 42г. «Заложников беру, действую беспощадно, население все уничтожаю, а постройки жгу...» «...немедленно принимайте меры к уборке трупов» Полковник Шикин. Последнее распоряжение полковника Шикина капитан так и не успел выполнить. Следом шли германские войска, и даже они были поражены увиденным зрелищем, более того, именно немцы помогли похоронить погибших. Войсками НКВД было уничтожено три населенных пунктов: Сауту, Кюнлюм и Глашево, были сожжены, убито более 1500 человек мирного населения. «Война все списывает». Однако существуют истины, известные всем - «Бывают бандитские правительства, но не может быть бандитских народов». В данном случае надо отметить, что столь масштабные преступления совершались только ради спасения собственной шкуры, чтоб оправдаться перед Сталиным за сдачу республики и города Нальчика немцам, а также оголение основной линии южной обороны – Кавказского хребта. Свою трусость они прикрыли в доносах Москву как следствие «всеобщего бандитизма балкарского населения». Кумехов, являясь членом Военного Совета 37-й армии, совместно с ее представителями из карательной 11-й стрелковой дивизии НКВД, инициировал в Черекском ущелье Балкарии преступления, квалифицируемое международным правом как геноцид. В штабе отступающей 37-й армии, райцентре Черекского района находился З.Кумехов, став одним из организаторов уничтожения ряда балкарских сел. Итак, доблестные каратели каленым железом выжгли измену стариков и детей в Балкарии. А как обстаяло дело в Кабарде. Об этом свидетельствуют архивные материалы К-Б ОК КПСС: из выступления Министра внутренних дел КАССР т. Горшкова, на XVIII Кабардинской Областной партийной конференции 26-28 декабря 1946 года – «Благодаря политической близорукости бывшего состава бюро Областного Комитета партии во главе с Кумеховым и Ахоховым, важнейшие указания Сталина не были выполнены. Они, а вместе с ними и другие, с позволения сказать, активисты, вместо того, чтобы организовать сопротивление немцам, создавать партизанские отряды, - поддались панике, проявили трусость, граничащую с изменой, и позорно спасая свои шкуры, бежали с территории республики, бросив на произвол судьбы дело руководства республики. Значительная часть членов и кандидатов партии остались на оккупированной территории, и работала в пользу немцев, а в таких районах, как Лескенский, Урванский и Зольском и секретари райкомов ВКП (Б)..., которые стали на путь прямого предательства и измены. В тылу оставались и работали на немцев: бывший депутат Верховного Совета СССР, член ВКП(б) – Санов Махчуб; прокурор Кубинского района. При отступлении немцев с территории Кабарды с ними добровольно ушло, по далеко не полным данным, 1679 человек». (архив К-Б ОК КПСС.ф. 1.оп.5, д.2, л.л. 120-125) Что касается 115 национальной кавдивизии. Будучи в военном архиве, в г. Подольске, я лично изучал документы этой дивизии. Весь состав ее практически погиб в первом сражении, когда кавалерию направили против танков. После этой мясорубки, от всей дивизии в живых осталось не более 500 человек, остатки которых затем вошли в состав Башкирской 112 кавдивизии и воевали до конца войны. Количество пленных не известно. Остается загадкой, где Кумехов взял цифру «700 человек, большая часть которых балкарцы? » (а кто меньшая часть?) Странно и другое. В этой справке говорится, что в созданном немцами национальном легионе один эскадрон составляли балкарцы. (Это 1/3 часть) В таком случае интересно бы знать, из кого был укомплектован основной состав легиона? Справка об этом умалчивает, а вот во второй справке приводятся эти данные. Запамятовали так же предоставить сведения, кто подарил «белого коня» (возможно, эти сведения в другом доносе, впрочем, из текста данного письма несложно догадаться, кого в этом случае могли подставить). Впрочем, что говорить о прошлом? Удивительно, но факт. Нынешний спикер парламента КБР балкарец И.Б.Бечелов, судя по вступительному слову, один из тех, кто оказал помощь в издании книги К.Х. Унежева «История Кабарды и Балкарии», автор которой опирается на данные «кумеховского доноса», как на исторический документ. Возможно, у И.Бечелова не было времени вникнуть в наукообразное творение Унежева, которого больше всего огорчило то обстоятельство, что «Кабарда лишилась своей священной горы Эльбрус». А то, что целый народ отправили в товарных вагонах в ссылку, где погибла третья часть всех депортированных, видимо не важно. Кроме того, есть и другие вопросы. Во-первых, когда Эльбрус был священной горой адыгов, никогда не живших рядом с ней. Во-вторых, если Х.Унежев опирается на известный пасквиль, причем после запоздалого извинения Президента России перед балкарским народом, то почему Унежев до конца не озвучил настоятельную просьбу Кумехова выслать с исторической родины балкарцев? И эту историю Кабарды и Балкарии рекомендуют преподавать в вузах КБР. Для расширения познавательного кругозора Унежева мы привели и другую справку, составленную комиссаром НКВД КАССР, но годом позже. Сведения эти тщательно скрывались на протяжении многих лет, в данном случае нас просто вынуждают ворошить историю. До образования Кабардино-Балкарской АССР с едиными органами власти, Кабарда и Балкария являлись самостоятельными, этно-территориальными образованиями с собственными структурами управления. В сталинский период руководство Грузии хотела расширить свои границы, были даже попытки присоединить к ней часть Черноморского побережья Краснодарского края. Балкарию и Карачай они давно мечтали включить в состав своего государства. Тут подвернулся удобный случай, и не без помощи З. Кумехов, который «подставил» балкарцев. Если Б.Калмыков был общим бичом для всех народов КБР, то на совести Кумехова –тысячи погибших детей, женщин и стариков балкарского народа. В истории ВОВ известны случаи, когда на сторону немцев переходили целые армии и национальные батальоны и «легионы». Это отметил на XX съезде КПСС Н.С. Хрущев: «Украинцы избежали этой участи потому, что их было слишком много и некуда было выселять. А то он бы (Сталин) и тех выселил...» Основная причина кроется в другом: депортация балкарцев и карачаевцев - один из этапов плана присоединения части Балкарии и Карачая, точнее, района Приэльбрусья к Грузинской ССР (что и было сделано, - Н.Б.). До 1957 года выше г. Тырнауза проходила граница с Грузией. (Указ Президиума Верховного Совета. Москва, Кремль, от 8 апреля 1944 года д. №803 /1). Акт передачи земель Гр. ССР датируется 28 апрелем 1944 года. Сценарий по переселению балкарского и карачаевского народа был давно разработан наркомом НКВД Л.П. Берией, остальные в этой игре - мелкие исполнители - пешки, которые в тот момент от страха перед грозным наркомом исполняли все его пожелания, в том числе и клеветали на своих соседей. По этому поводу у Н. Буало есть интересное высказывание: «Порою страх одной личности перед бедой приводит к еще большей трагедии» Так оно и вышло. В тот момент еще не знали, что по количеству Героев Советского Союза, в соотношении с численностью, карачаевцы и балкарцы были в числе лидеров среди народов СССР. Но и этот аргумент не изменил бы рокового приговора, интересы Грузии в тот период были превыше всего. Напомним, что это письмо, особо засекреченное, до последнего времени было недоступно для общественности. Более того, считалось, что такого документа не существует в природе. Но он был, причем не один, нам точно известно, что их было несколько. Даже в те времена небывалой политической жестокости, доведенной до безумия, чтобы совершить подобный геноцид, требовалось формальное обоснование. Как мы помним, в тот период всюду мерещилась измена, лучшие командармы Красной Армии добровольно признавались, что являлись агентами вражеских стран. В подобной измене, причем чистосердечно признавались и врачи, генетики, писатели, математики и.т.д. Такая была особенность у того времени – чудовищные преступления сопровождались видимостью «соблюдения» процессуальных ритуалов. Такие явления известны и в средневековье, когда инквизиторы, сжигая людей, считали, что совершенные ими деяния обусловлены необходимостью спасения их душ. На кострах инквизиции все каялись и чистосердечно признавались в своих преступлениях, к которым вообще не были причастны. Нет на свете такого негодяя, который был бы настолько прост и примитивен, что не нашел бы ни одного довода для оправдания своей подлости. Именно после получения данного доноса Л.Берия телеграфировал Сталину, уже настаивая на переселении всего балкарского народа. То, что в ней практически вся информация лжива, даже не требует доказательств. Грубая фальсификация, циничное перечисление ярлыков в духе того времени, выносили смертный приговор нации. Последствия этого доноса ужасны - сотни искалеченных судеб, тысячи умерших людей. Причем, в основном это были дети и старики, отцы и братья которых сражались на войне. Более шести тысяч балкарцев - фронтовиков, возвратившись после героической победы, стали «врагами народа». Независимо оттого, что среди них были Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы трех степеней и других боевых наград. Некоторые этого унижения не могли перенести, писали Сталину, в результате чего их ссылали в ГУЛАГ. Следует также отметить, что после марта 1944 года двенадцати балкарцам, и тринадцати карачаевцам было отказано в присвоении звания Героя Советского Союза, молодежь не призывалась в армию - да разве все перечислишь. Многие остались на чужбине, так и не увидев свои родные горы. Согласитесь, несправедливость одинаково гнусна, совершает ли ее одно лицо или множество лиц, прикрываясь видимостью закона, или временным состоянием того аморфного общества, которое все решения «вождя народов» единодушно «одобряло». Великий «кормчий» Страны Советов буквально закодировал весь народ утопической идеей мирового господства пролетариата, страна жила в виртуальном мире. Идеологический настрой масс в тот период не позволял рассчитывать на справедливость. А тираны, как известно, бывают, далеки от понятий гуманности и милосердия. Страшно подумать, что на вершине человеческой цивилизации от холода и голода, гибли ни в чем не повинные люди. Подобные раны трудно затягиваются. Несправедливость, однажды допущенная по отношению к одному народу, является угрозой всем, и незабываемым уроком для будущих поколений. Мы всегда будем благодарны и признательны казахскому и киргизскому народу за ту братскую помощь, которую они оказали нам в трудные времена. Не каждый народ способен делиться последним куском хлеба с «бандитами и изменниками родины», каковыми нас тогда считали. Публикуя эту справку, мы еще раз хотим отметить, что подобное злодеяние не может иметь национального оттенка, об этом и речи не может быть. Факт геноцида – это клеймо, прежде всего, самой системы, а конкретные исполнители случайны. Не будь их, были бы другие. Двухходовая комбинация осуществилась одним росчерком пера: угодили Л. Берии (отдав Грузии Эльбрус), а заодно свалили все промахи республиканского масштаба в ВОВ на один из субъектообразующих народов. Причем, обвинители и судьи совмещались в одном лице. Для сравнения приведем еще одну справку, составленную Наркомом Внутренних дел КАССР Бзиавой, и Комиссаром Госбезопасности Филатовым.. Справка II Сов. секретно. Об антисоветской деятельности по районам Кабарды. Территория Кабардинской АССР находилась под оккупацией немецко-фашистских войск с августа – октября 1942 года по январь 1943 года. Часть населения республики из числа кабардинцев немцев встретила доброжелательно. Установлены случаи, когда население отдельных сел до прихода немецких войск посылало своих представителей для связи с немцами и получения от них указаний по организации местного самоуправления. Советская власть была ликвидирована до фактического вступления войск противника (с. Куркужин Кубинского района, с. Шардаково Зольского района, с. Каменомостское Нагорного района). Из призванных в Красную Армию кабардинцев имели место случаи многочисленного дезертирства. Созданная из местного населения 115-я Нацкавдивизия, при первых столкновениях с врагом показала неустойчивость, до 700 человек покинуло фронт и с оружием вернулось в августе-сентябре 1942 года в селения и в большинстве ушли в горы, леса. До 90% партийной организации, в отдельных районах вместе с секретарями РК ВКП остались на оккупированной территории (Урванский, Лескенский). Организованные партизанские отряды из числа кабардинцев оказались малоустойчивыми, из некоторых отрядов дезертировало 30-50%. В первые дни немецкой оккупации, по инициативе кулацко-дворянских элементов, было создано в Нальчике так называемое «представительство интересов Кабардино-Балкарии». В опубликованном воззвании к кабардинцам и балкарцам, наряду с клеветой по адресу Советской власти говорилось: «...с целью наладить нормальную жизнь, с разрешения германского командования, образовано представительство интересов кабардинобалкарского народа ... колхозы будут распущены, скот возвращен владельцам, земля станет собственностью крестьян...» В составе правительства, состоявшего из 7 человек, из кабардинцев вошли: - Глава правительства, Шадов Салим Тагирович, из знатных дворян, работал прокурором, перед оккупацией был адвокатом; Тавкешев Долгатгерий Збуевич, быв. дворянин, из крупных помещиков, белоэмигрант; Бештоков Касым Ахмедович, из кулаков, участник Баксанского к-р восстания. Находясь в Красной Армии, добровольно перешел на сторону врага, окончил разведшколу в Берлине; Шаков Блита Магомедович, дворянин, до немцев работал нач. планового отдела «Заготзерно»; Пшуков Алихан Хамидович, из крупных кулаков, в 1937 году был осужден за к-р деятельность на 10 лет л/свободы, в КАССР прибыл с немцами. Указанные члены «правительства» отступили с немцами. По заданию германского командования «представительство интересов Кабардино-Балкарии» проводило работу по укреплению фашистского строя. Член «правительства» - Бештоков Касым проводил работу по организации национальных «легионов», созданию карательных отрядов по борьбе с партизанами и репрессий над советско-партийным активом. В составе национального «легиона», общей численностью до 600 человек, состоявшем из 3-х эскадронов, один эскадрон был укомплектован кабардинцами. Карательные отряды были созданы Бештоковым в Нагорном районе из 20 человек, в Кубинском – 31 чел., в Зольском – 32 чел. И в других районах. По кабардинским районам организован сбор подарков Гитлеру и немецкому командованию. В качестве подарка Гитлеру передан племенной жеребец в золоченой сбруе и дорогим седлом. В декабре 1942 года, по инициативе местного населения и мусульманского духовенства организован в Нальчике к-р религиозный праздник «Курман-байрам», посвященный «освобождению Кабардино-Балкарии от большевиков». На празднике приняло участие немецкое командование и от каждого района, в качестве делегатов были выделены представители. Из районов на праздник доставлялись продукты и подарки. При отступлении немцев с территории Кабарды, вместе с ними ушло 1674 человека кабардинцев. На территории Германии существует Северо-Кавказский комитет, в состав которого от кабардинцев входят: Казиханов Довгатгери, (эмигрант) он же является президентом Кабардинского Нац. Комитета. Северо-Кавказский Комитет находится в Берлине. Кабардинский Нац. Комитет находится в гор. Барановичи, Варшаве. Кабардинский национальный легион в составе одного батальона находится во Франции, в 20-ти километрах от гор. Орион. Руководит легионом Бажев, обер-лейтинант немецкой армии. Политическое лицо кабардинского населения характеризуется следующими цифровыми данными: С момента освобождения республики от немецких захватчиков, органами НКВД-НКГБ арестовано кабардинцев 2441 чел. Из них: немецких шпионов - 90 Изменников, предателей, пораженцев -751 Участников к-р. организации – 16 Антисоветской агитации - 43 Бандитов и их пособников - 273 Дезертиров из Красной Армии - 567 За другие преступления - 792 Ушло с немцами – 1674 Многие немецкие ставленники и лица, замешанные в связях с немцами из числа кабардинского населения, после изгнания немецких войск из Кабарды, перешли на нелегальное положение, организовываясь в банды. На территории КАССР после оккупации действовало 30 кабардинских бандитских, и дезертирских групп, в составе которых насчитывалось 395 бандитов и 112 дезертиров. Из них ликвидировано и легализовано органами НКВД и НКГБ 28 групп – 488 человек, существуют в настоящее время две бандитские группы, в них 14 человек и 5 одиночек. В настоящее время на оперативном учете НКВД-НКГБ состоит кабардинцев – 2274. Призвано в Красную Армию всего 25305 человек, из них дезертировало и при отступлении осталось на оккупированной территории КАССР 5506 человек (направленно в спец. Лагеря НКВД - 4939 человек, арестовано дезертиров – 567 человек) Из числа кабардинцев, ушедших с немцами, выброшено на территорию КАССР, в качестве вражеских парашютистов с диверсионно-шпионскими заданиями – 67 чел., из них ликвидировано -51 (убито 13, задержано- 39 человек). Разыскивается 15 человек. СЕКРЕТАРЬ КАБАРДИНСКОГО ОБКОМА ВКБ /б/ МАЗИН Нарком ВНУТДЕЛ КАССР Комиссар Госбезопасности Бзиава Нарком Госбезопасности КАССР Комиссар Госбезопасности Филатов 7 августа 1944года Не менее интересен документ, составленный зам. Начальником ОББ НКВД КАССР капитаном госбезопасности Шабановым: «О состоянии и результатах борьбы с бандитизмом и нелегалами по Кабардинским районам КАССР». За время с 1 /VII – 1943г. по 1 / VIII – 1944 года. .. Наим. Лескенский бандгрупы и район количество сост. Паунежев с.Урух 20/14 Убито Арестовано Легализовано 18/14 Время организации январь 1943г. Хажидогова 30 Маримуков с.Лескен-2 12 Паунежев.К. с.Ст. Лескен 41 Итого по 103/14 району: Итого по кабардинским 507 районам с. Аргудан 1 1 28 " 12 " 40 " 1 1 98/14 25 33 430 Примечание: Числителем обозначены участники банд и бандодиночки, знаменатели – нелегалы. Сведения составлены по 9 кабардинским районам включая город Нальчик, и 29 населенным пунктам, данная справка приводится мной в сокращенном варианте, поскольку в ней фигурирует много фамилий. Эти документы – печальные факты истории, сыгравшие роковую роль в трагедии балкарского народа. Пережитая трагедия дает балкарцем и карачаевцам достаточно оснований для исторических обид и претензий к России и советскому руководству, но все это осталось в прошлом. Мы никому подобное не желаем испытать, но знать об этом надо всем. Тем более что до сих пор в КБР не приведен в исполнение Закон РФ «О территориальной реабилитации балкарского народа». В прошлом веке один из путешественников по России отмечал, что жестокость законов на Руси компенсируется их неисполнением, наверное, с тех пор мало что изменилось. Но как бы нам ни хотелось, без государственного принуждения невозможно обеспечить исполнение решений правительства России. «Закон, - писал Гоббс, - это совесть государства». Государство, соблюдающее и заставляющее уважать закон, не может попирать принципы морали. Перед законом все равны, это универсальное положение демократии. Нарушение закона кем бы то ни было – уголовное преступление. Именно в этом сила и привлекательность демократии. По закону, все субъектообразующие народы Федерации во взаимоотношениях с федеральным центром должны восприниматься равноправно. Наверное, многие, кто не отказывается мыслить самостоятельно, задаются вопросом: почему люди не могут жить так, как им удобно; в согласии со своими национальными традициями, своим видением и пониманием мира, на том ландшафте и на той земле, которые сформировали их как народ, и даны им по предначертанию свыше? Что плохого, если один народ хочет навести порядок на своей территории. Разве только одна этническая группа должна обладать исключительным правом контроля над территорией, институтами власти и ресурсами в республике? До сих пор не ясно, кому мешают балкарские районы. Ведь восстановили Лескенский район. Видимо российские законы в КБР не имеют правового легитимного статуса? Надеемся, время расставит все на свои места, оно всегда оказывается лучшим судьей. Но затягивание решений этих вопросов будет постоянно осложнять политическую обстановку в республике. XXIV Топонимы и гидронимы КБР Как отмечал И.И. Филевич «Земля есть книга, в которой история человечества записывается в географических названиях». Известно, что топонимические названия, при определенных условиях сохраняются тысячелетиями. Названия больших гор и великих рек дают возможность судить о языковой принадлежности древнейшего населения, так как они сохраняются чрезвычайно длительное время. В топонимике прослеживаются следы древней этнографии, расселения давно исчезнувших племен и народов, о которых по другим источникам мы имеем или смутные представления, или вовсе ничего не знаем. Истоки географических названий неизбежно связаны с историческими судьбами народов, веками живших на этих территориях. Взглянув на карту КБР, можно убедиться, что балкарские и кабардинские населенные пункты образуют два цельных этнических массива, т.е. что чересполосица отсутствует. В географическом плане, население гор – балкарцы, равнины – кабардинцы и казаки. Но если взять названия рек, сразу же выясняется, что все крупнейшие реки, протекающие по территории КБР, носят балкарские названия: Малка, Кичималка, Кенделен, Баксан, Чегем, Черек, Терек, Сукан-Су. Важно отметить, что и соседние народы – кабардинцы и осетины – для этих рек других названий не имеют. Что касается попыток объяснить названия, например, р. Баксан с кабардинского, как состоящего из двух слов – Пако,- имя какой-то легендарной личности, и «сано» - вино, хмельной напиток, то, на наш взгляд, к науке эти попытки отношения не имеют. Кроме того, в истории неизвестны случаи, когда реки называли бы именем какого-либо героя. Обратные случаи известны, но только не на Кавказе: Александр Невский, Дмитрий Донской и т.п. Многие географические названия местностей, в том числе и современные кабардинские селения до сих пор носят балкарские названия: Акбаш, Алтуд, Арик, Аушигер, Аргудан, Герменчик, Дженал, Карагач, Кенже, Куркужин, Куба-таба, Кызбурун, Кишпек, Жемтала, Лечинкай, Сармаково, Нальчик, Нарткала и.т.д. Это, только то, что лежит на поверхности и не требует усилий для объяснения, видимая часть айсберга. Например, местность между нынешними городами Майский и Прохладный, где сливаются несколько рек, называлась Бештамак – от балк. «беш» - пять и «тамак» - горло, устье. Кабардинский посол Саадат-Герей Солтаналеев сообщал в Коллегии иностранных дел, прося построить крепость, в 1720 году: «Оное место называется Бештамак, лежит на устьях при реках Терек, Черек, Баксане, Балке, и малой речки Бахсаны ...» (КРО, т.2,с.29). Впервые топоним «Бештамак» встречается в начале XV века в описаниях И.Шильтбергера: «...за Маджарой находится страна алан Бештамак. Священники их принадлежат к ордену кармелитов, которые не знают по-латыни, но молятся и поют по-татарски, чтобы их прихожане были тверды в своей вере. Притом многие язычники принимают святое крещение, так как они понимают то, что священники читают и поют» (Ф.Браун «Путешествие И.Шильбергера по Европе, Азии и Африке», Записки Императорского Новороссийского университета, т.1, вып.1 и 2, Одесса, 1867г. с.31-34). В своем труде И.Шильтбергер на этой территории в начале XV в. кабардинцев вообще не упоминает. Он писал об адыгах как о населении Причерноморья. Отметим, что те же балкарские названия встречаются и на старинных картах. Что касается наивных попыток объяснить балкарские названия кабардинских селений тем, что их переименовали после революции, а до того они назывались по фамилиям кабардинских князей, то позволительно спросить: неужели те, кто их переименовывал в революционном пролетарском пылу, страдали балкарофилией? Неуж то тем, кто их переименовал, не хватило фантазии? Дело не в этом, а том, что такое название носила местность, где располагались эти населенные пункты, носившие названия по фамилиям князей. Но когда они были отменены, всплывало древнее (балкарское) название местности. Конечно, при желании можно объявить эти названия принадлежащими не балкарцам и карачаевцам, а скажем, крымцам, ногайцам, кумыкам или туркам, а можно и другим тюркским народам – например, якутам или уйгурам. Впрочем, были и такие попытки, например, у языковеда Дж. Кокова. Тюркский мир очень велик, но чтобы дать названия местности, надо долгое время жить на той земле; ни те, ни другие там никогда не обитали. Чтобы не быть голословными и избежать обвинений в необъективности, приведем цитаты из работ самих кабардинских ученых, и отдельные выдержки из документов, вошедших в сборник «Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.», изданный в 1957 году, к 400летию со дня присоединения Кабарды к России. Поскольку в оживленной переписке, которая завязалась между кабардинскими князьями и русским правительством в ходе проникновения России на Кавказ, обязательно должны были упоминаться, в связи с тем или иным событием, названия рек, гор, озер, урочищ, возле которых обитали в то время кабардинцы. Кроме того, эти названия должны иметь какие-то объяснения. Таким образом, можно достоверно определить ту территорию, которую они занимали в тот или иной исторический период времени. Выше мы уже говорили о том, что самое раннее упоминание урочища Бештамак относится к XV в., затем к 1720 году, т.е. спустя полтора века после начала кабардино-русских отношений. Возникает вопрос – почему? Не потому ли, что до того времени кабардинцы жили где-то в другом месте, тем более что название явно балкарское? Может быть, и с остальными топонимами такая же картина? В указанном сборнике более 500 документов. Первое упоминание о кабардинцах в связи с их присоединением к России (в Никоновской летописи) относится к 1552 году, первая челобитная, отправленная кабардинскими князьями царю Федору Иоанновичу – к 1589 году. В 1629 году в отписке терского воеводы И.А. Дашкова впервые упоминаются следующие названия: 1. Сюгунсу - совр. Сукан-Су, река. 2. Уруха, река - Урух. 3. Хызынь, река – Хызны-Су. 4. Черех, река,- Черек. И.А. Дашков был отправлен на Кавказ в связи с поиском залежей серебряной руды, причем сказано, что в этих местах живут не кабардинцы, а какие-то «тутошные люди». 5. Балк, река (совр. Малка) – в 1641 году, в связи со сражением между русскими, кумыками, малокабардинцами и ногаями Большой Орды, с одной стороны, и ногайцами Малой Орды и Большой Кабардой – с другой. (Т.1, с.205) Но в документе не говорится, что в это время кабардинцы проживали в среднем течении Малки. 6. Бахсан, река – только в 1720 году (Т.2, с.29). 7. Бештамак, урочище – 1720 г. (Т.2, с.29). 8. Кашхатау, гора и урочище – 1736 г. (Т.2, с.83). 9. Татартюп, гора и бывший город Джулат - 1742г. (Т.2, с.102). 10. Шалука, река (совр. Шалушка) – 1745г. (Т.2, с. 130). 11. Чегем, река – 1745г. (Т.2,с,130). 12. Кизил-Бурун, Кизбурун, Кызбурун – 1746г. (Т.2, с.140). 13. Нальчик, река -1746 г. (Т.2, с.135). 14 Залука (совр. Золка), река – 1752г. (Т.2, с.180). 15. Карагач, урочище – 1751г. (Т.2, с. 174). 16. Аксу, река – 1752г. (Т.2, с.196). 17. Кенжек, река (совр. Кенже)- 1753г. (Т.2, с.183). 18. Кешпек, Кишпер, река – 1753 г. (Т.2, с.182). 19. Кенделен, река – 1753г. (Т.2, с.194). 20. Кулкужин, (совр. Куркужин) – 1753г. (Т.2, с.195). 21. Курпа, река (совр. Курп) – 1753г. (Т.2, с.191). 22. Ху, река (совр. Хеу) – 1753 (Т.2, с.182). Никакие другие топонимы и гидронимы с территории современной КБР в этой оживленной переписке не упоминаются. Следует обратить внимание на следующие обстоятельства: а) все названия балкарские. б) ни один из перечисленных топонимов и гидронимов не имеет даже мало-мальски удовлетворительного объяснения с позиций кабардинского языка. в) подавляющее большинство этих названий впервые встречаются только в документах, относящихся к XVIII века (15 из 22); два – Бештамак и Баксан – к 1720 году. К тому же и Баксан упомянут лишь в связи с тем же урочищем Бештамак, находящимся довольно далеко от нынешней территории Балкарии. Остается только пять гидронимов, четыре из которых названы только в связи с поиском серебряной руды, и один – Балк (Балык, Малка) – в связи со сражением, произошедшим где-то возле этой реки. г) в этих документах, охватывающих период в 240 лет (с1552 по 1792г.), не встречается ни одно название местности, горы или реки южнее линии Кашхатау – Кенже – р. Кенделен – Золка, т.е. предгорий. Таким образом, нынешняя территория расселения балкарского народа для авторов документов – «земля неведомая». Не исключаем, что могут возразить: это, мол, особенность документов того времени, составителей мало интересовали названия местностей и рек, или что не было нужды в их упоминании и т.п. Поэтому придется рассмотреть, со всеми ли названиями дело обстоит подобным образом. В географическом указателе к двухтомнику, включающему в себя 519 документов, приведено свыше 1000 названий местностей и рек. К территории нынешней КабардиноБалкарии относится из них только 23. Не слишком ли мало? К тому же большинство их относится, как уже было сказано, к середине XVIII века. К тому же в этих документах до 1744 г. не встречается ни одно название кабардинского населенного пункта. Другой вопрос, какие местности и с какого времени часто упоминаются в связи с кабардинскими делами? 1. Часто упоминается Пятигорье, Бештау, Пять гор, Кума, Кура и т.п. Уже в Никоновской летописи, в 1561 г. Беш-Тау – Пятигорье. Наличие этого оронима на Кавказе широко известно благодаря современному курортному городу Пятигорск, название которого калькировано в русский язык от карачаево-балкарского «Беш-Тау» - пять гор. Для нынешних балкарцев это не просто ороним. Когда хотят сказать «Балкария», говорят «Беш-тау эль» - «пять горских обществ», «пятигорская страна». На пространстве между Кавказом и Китаем топоним «пять гор» встречается и в Монголии, и в Киргизии. На территории Монголии это горы «Табын-Богдо-Ола» - пять священных гор, где тюркюты поклонялись духам предков. В бассейне р. Аламедин, реки, протекающей через столицу нынешней Киргизии – г. Бишкек, расположена горная гряда, называемая «Беш-тоо» – «пять гор». Эти совпадения топонимики Кавказа, Киргизии, Алтая, Монголии и Китая, заставляют искать объяснение устойчивости педанты «пять» в ряду указанных топонимов. Анализ показывает, что число пять занимает совершенно особое место среди нумерологических символов в тюркском мире, порожденное этническим контекстом. Это отмечает З.Кучукова: «Значение педанты (5) в карачаево-балкарской символической системе определяется еще ландшафтной «пятиконечностью» своего этомира, состоявшего из пяти взаимосвязанных ущелий; «Пяти горских обществ». Анализ поэтических и этнических текстов показывает, что «пятерка» нередко используется карачаевцами и балкарцами в качестве эмблематического числа Родины» («Онтологический метакод как ядро этнопоэтики», Нальчик, с.246, 2005г.). Сообщения Мартина Броневского и Жана Шардена подтверждают гипотезу автора о том, что термин «пять гор» первоначально значил «горная страна» и обозначал весь Кавказ, но было и другое Пятигорье – на Западе. Именно поэтому средневековые черкесы назывались «пятигорскими», т. е кавказскими. Прямое указание на то, что у побережья Пятигорья бросали якорь корабли идущие в Мингрелию, свидетельствует о том, что древний топоним не имеет отношения к местоположению современного г. Пятигорска. (Там не пять, а двять гор) «Таким образом, этимологическая реконструкция слова «эль» - ладонь, пядь, в сочетании педантой «5» - правомерна. Как указано, слово «эль» имеет и, значения «страна», «село», «общество». Теперь необходимо вдуматься в словосочетание «тау эль» - горная страна, горное общество, или «эль таула» - страна гор. Эти фразы могут стать основой двойной трактовки слова «эль» и появления новой многозначной фразы «беш-тау эль» - 1. страна пяти гор; 2. общество пяти гор. Первичная карачаево-балкарская фраза «тау эль» горная страна, имела отношение ко всему Кавказу» (Н.М.Будаев «История покорения Эльбруса», Минводы, с.87, 2006г.). Это отражено и в письменных источниках позднего средневековья, где Пятигорьем называется весь Кавказ. Мартин Броневский в конце XVI века писал: « ...Что же касается Тамани, находящейся на самом краю Тавриды и смежной с областью Пятигорской, которую Птолемей и Страбон называют Колхидою...» («Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX веков», с.54). 2. Терек (но только при впадении в Сунжу) – 1556 г. (т.1, с.13). 3. Сунжа, река (в тюркской форме Суюнча) – там же. 4. Горячий колодезь, местность близ Сунжи – 1585г. (т.1, с.47) 5. Овечья вода (калька с тюркского названия р.Койсу), а также урочища – 1567г. (Т.1, с58) 6. Тюменка, протока Терека -1589 г. (Т.1, с.58) 7. Ардан (Ардон), река – 1629 г.(Т.1, с.121) 8. Быстрая, приток дельты Терека – 161634г. (Т.1, с.153) 9. Елецкое городище (Нижний Джулат) – 1634г. (Т.1, с.152) 10. Быстрая, приток р. Сунжи(Аргун) – 1633г. (Т. 1, с.169) 11. Кура, река – 1643г. (Т.1, с.222) 12. Наур, урочище – 1642г. (Т.1, с.215) 13. Кубань, река – 1642г. (Т.1, с. 208) 14. Черкасские слободы (в устье Терека, населенные кабардинцами и новокрещенами) – 1631г. (Т.1, с.141) 15. Мекень, урочище в нижнем течении Терека – 1642г. (Т.1, с.215) 16. Кума, река – 1643г.(Т.1, с.222) 17. Нижняя изголовь, урочище на р. Куме – 1643г. (Т.1, с.222) 18. Мажары (Маджары), городище на реке Куме – 1643г. (Т.1, с.221) 19. Бьюхухука, река близ р. Кумы – 1644г.(Т.1, с.250) 20. Кучуковка, местность в дельте Терека. Упоминается в челобитной князя Камбулата Пшимаховича с просьбой вернуть ему тамошние покосы, которыми владел еще его отец. – 1645г. (Т.1, с.255) 21. Белая, приток Сунжи – 1651г. (Т.1, с.306) 22. Сунженские леса – 1651г. (Т.1, с.302) 23. Черкасская сторона, местность в низовьях Терека, на левом берегу, (в отличии от Кумыцкой стороны), выше устья Сунжи – 1563 г. (Т.1, с.315) 24. Саскул, урочище на р. Терек – 1680г. (Т.1,с.375) Список топонимов и гидронимов, связанных с кабардинскими делами, конечно же, этим не исчерпывается, включая в себя названия различных бродов, перевозов, урочищ и т.п., находящихся весьма далеко от нынешней территории расселения кабардинцев. Следует отметить, что документы расположены в двухтомнике в хронологическом порядке; местности, где кабардинцы жили в более ранний период, все до одного упоминаются в I томе. Таким образом, становится ясно, что до XVIII века Кабарда находилась гораздо севернее и западнее нынешней территории. Напомним, что первый топоним с территории Балкарии – Кашхатау, встречается только в документе 1736 года (не считая местность Балкар - Н.Б.) Что касается названий кабардинских населенных пунктов, то ни одно из них ранее 1744 года в этих документах не упоминается. Литература и источники 1. Кажаров В.Х. "К вопросу о территории феодальной Кабарды" Вестник КБИГИ №11 Нальчик 2004 2. там же с.7 3. Ногмов Шора "История адыгейского народа", Нальчик 1974 4. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой: 1489 – 1549 г.г. Подготовка текста Н.М. Рогожкина Махачкала 1995 с.287 5. Броневский С. "Кавказцы" Издательство "Меоты" 6. Хан – Гирей Султан "Записки о Черкессии". Издательство "Эльбрус" 1978 с.157 7. Бутков П.Г. Материалы по новой истории Кавказа СПб 1869 8. РГВИА ф. 414 оп.1 ед.хр.434 л. 484-487 9. Кабардино-русские отношения т.1 М.1957 с. 135 10. РГВИА ф.414 д.434(8)л.48 11. КРО т.1(приложение), т.II.М., 1957г. 12. Кабардинский фольклор М.1936г. 13. Абусупьян Акаев "Тайхамарны ёлу булан". Махачкала 1997. т.2. с.40 14. Кажаров В.Х. Указ. раб. С.13-17 15. РГВИА ф.846 оп.16 д.19247 (карты) 16. Лавров Л.И. "Об арабских надписях Кабардино- Балкарии" УЗ КБНИИ том XVII c.122 17. РГВИА ф.414 д.434(8) л.487 18. Там же. 19. Там же. 20. Переписка на иностранных языках грузинских царей (сборник документов) Тбилиси 1976 с.77 21. Российский Государственный Архив Древних Актов ф.199 папка348 д.7 л.2-4 (далее РГАДА) 22. Хан-Гирей. Избранные произведения подг.и вступ. ст.Р. Х.Хашхожевой Нальчик "Эльбрус" 1974 с.126-127 23. Люлье Л.Я. "Черкессия" историческо-этнографические статьи 1823г. ротопринтное издание Майкоп "Возрождение"1990 с.8 24. РГВИА ф.482 оп.1 д.192 л.168 25. РГАДА ф.199 папка 299ч.8 д.1 л.16 26. Кушева Е.Н., Усманов М.А. "К вопросу об общественном строе вайнахов." Ж. Советская этнография 1978 №6 с.102 27. Кажаров В.Х. Указ.раб.с.10-14 28. Кажаров В.Х., Думанов Х.М., Боров А.Х. "Из истории государственного строительства в Кабардино-Балкарии: прошлое и настоящее.Нальчик 2000 29. "Болкары на Кавказе"//СМОМПК, выпуск XXXVIII, Тифлис, 1908г. 30. Кипкеева З.Б. "Абазины Северного Кавказа: внутренние и внешние миграции в XVIII –XIX веках", Ставрополь, 2005г. 31. "Исторический вестник", в.II, Нальчик- 2005г. 32. "Исторический вестник", в.III, Нальчик-2006г. 33. Анисимов С.С. "Кабардино-Балкария", М., 1937г. 34. Бербеков Х.М. "Советская автономия Кабарды и Балкарии", Нальчик, 1961г. 35. Калмыков Б.Э. "Статьи и речи", Нальчик, 1961г. 36. Фадеев Р.А. "Кавказская война", М., 2003г. 37. Сулейменов О. "АЗиЯ", Алмата -1975г. 38. "Кавказский сборник", Т №2 (34), М., 2005г. 39. Броневский С. "Исторические сведения о Кавказе", М., 1823г. 40. "Живая старина", №2, г.Нальчик- 1992г. 41. Купфер А.Я. "Путешествие в окрестностях горы Эльбрус, предпринятое в1829 году – СПб.,1830 г. 42.Анисимов С. "Кавказский край", Москва-Ленинград, 1928г. 43. "Очерки истории Карачаево-Черкесии", Т.1, Ставрополь,-1967г. 44. Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. "О происхождении тюркских народов" 1993 г. 45. Аталиков В.М. "Страницы истории". Нальчик ,1987 г. 46. Мусукаев Б.Х. "Балкаро-Кабардинские языковые связи". Нальчик, 1984 47. Коков Дж. Н. "Вопросы адыгской (черкеской) антропонимики". Нальчик, 1973. 56. Мизиев И. М. "История рядом". Нальчик, 1990. 48. Кобычев В.П. "Поселения и жилища народов Северного Кавказа в XIX-XX вв.". М., 1982. 49. Батчаев В.М. "Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев". Нальчик, 1986. 50. "Путешествие в Восточные страны Плано Карпини и Рубруха". М., 1977. 51. Лапинский Т. "Горцы Кавказа в освободительной войне против русских в 1859-1863 гг.". М., 1971. 52. М.Ч.Залиханов, "Моя Россия", М., 2004г. 53. Верт А. "Россия в войне 1941-1945", М., 1979г. 54. Браун Ф. "Путешествие И.Шильбергера по Европе, Азии и Африке", Записки Императорского Новороссийского университета, т.1, вып.1 и 2, Одесса, 1867г. с.31-34 55. "Онтологический метакод как ядро этнопоэтики", Нальчик, с.246, 2005г. А.М.Некрасова: "Международные отношения и народы Западного Кавказа", М., 1990г. 56. Мизиев И.М. "История рядом". Нальчик, 1990 57. Волкова Н.Г. "Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа", М., 1973г 58. Дзамихов К.Ф. "Материалы к наследию и общественно-политической деятельности Измаила Атажукина. Новые разыскания. – В сб. : Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992г. 59. Бетрозов Р.Ж. "Происхождение и этнокультурные связи адыгов",Нальчик,1991г. 60. Лашков Ф. "Памятники дипломатических сношений Крымского ханства с Москвой в XVI XVII вв.", Симферополь, 1891 г. 61. "Роль естественно-географических факторов в истории народов Кавказа//Кавказский этнографический сборник", 9. М., 1991г. 62. Азаматов К.Г., Хутуев Х.И. "Мисост Абаев", Нальчик,1980 г. 63. Кумыков Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия". Нальчик, 1957г. 64. Бычков А.С. "Московия. Легенды и мифы", М., 2005г. 65. Буткова И. "Материалы для истории Кавказа". 66. Скитский Б.В. "Холопий вопрос и анти-русское движение кабардинских князей в пору "независимости" Кабарды 1739-1779г.", Владикавказ, 1930г 67. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. "Крылатые слова", М., 1988 г. 68. АКАК. Том 6.Ч...2.-Тифлис,1875г. 69. Дубовин Н.Ф. "История войны и владычества русских на Кавказе". Т.6, СПб, 1888г. 70. Дубровин Н.Ф. "Черкесы (адыге)" // Военный сборник, 1870 г., №3, 71. "Кавказские горцы", МНТПО "Адир". М., 1992г 72. Владанина М. "Путеводитель собеседник по Кавказу". №2, М., 1885г 73. "Сведения о кавказских горцах". Москва , 1868г, выпуск 1 74. "Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления Екатерины II. 1763-1774. Сборник документов. Том 1.-Нальчик, 1996. 75. "Осетины глазами русских и иностранных путешественников", г.Орженикидзе, 1967г. 76. "Мир культуры", г.Нальчик, 1990г. 77. Биттирова Т. "Избранная публицистика", Нальчик, 1991г. 78. Лавров Л.И. "Карачай и Балкария", М., 1978г. 79. "Русско-осетинские отношения в XVIII веке", Сборник документов. Том 1. г.Орженикидзе,1976г. 80. Потто В.А. "Кавказская война", т.5, Ставрополь, 1994г. 81. Анисимов С. "Кавказский край", М., 1928 г. 82. "Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа", вып. III. Тбилиси, 1891г 83. Якобсон А.Л. "Средневековый Крым",- М., 1964 84. Шаханов Б. "Избранная публицистика", КБНИИИ. г.Нальчик, 1991г. 85. "Сборник статей по истории Кабарды", Нальчик, 1954 г. 86. Туганов Р.У. "Страницы прошлого", Нальчик, 1989 г. 87. Мужев И.Ф. "К вопросу об общественных отношениях в Кабарде в первой половине XIX в.", Ученые записки КБГПИ, Нальчик, 1957г. 88. Барасбиев М.И. "Карачай и Балкария в кавказской войне". Исторический вестник, в II. Нальчик, 2005г 89. Унежева К.Х. "История Кабарды и Балкарии", "Эльфа", Нальчик. 2005г. 90. "Археология и вопросы древней истории Кабардино-Балкарии". Нальчик, 1980г. 91. Мусукаев Б.Х. "Балкаро-Кабардинские языковые связи". Нальчик, 1984 г. 92. Карамзин Н.М. "История государства Российского". М., 1988 г. 93. Худяков Ю.С. "Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья". М., 1991 г. 94. Студенецкая Е.Н. "Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв.". М., 1989 г. 95. Биджиев Х.Х. "Тюрки Северного Кавказа". Черкесск, 1993 г. 96. Бларамберг Иоган. "Кавказская рукопись". Ставрополь, 1992 г. . 97. Равдоникас Т.Д. "Очерки по истории одежды населения Северо-западного Кавказа". Ленинград, Наука, 1990. 98. Иессен А.А. "Археологические памятники КБР". МИА, 1941. 99. Федоров-Давыдов Г.А. "Скотоводы Восточной Европы под властью золотоордынских ханов".М.,1966. 100. Кобычев В.П. "Поселения и жилища народов Северного Кавказа в XIX-XX вв.". М., 1982. 101. Тизенгаузен В. "Сборник материалов относящихся к истории Золотой Орды". Том I, 1884. 102. Батчаев В.М. "Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев". Нальчик, 1986. 103. Гаджиев В.Г. "Роль России в истории Дагестана". М., 1965 г. 104. Хизриев Х. А. "Кавказцы против Тимура". Грозный, 1992г. 105. Волкова Г.Н. "Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа". М., 1973г. 106. Величко В.Л. "Кавказ". С.-П., 1904г. 107.Акбиев А. "Кумыки". Махачкала, 1998г. 108. Иванов Н.И. "Османское завоевание ". М., 2001г.. 109. Эсенулу Клыч. "Древние кыргызы". М., 1992 г 110. Салгарин К. "Династия ханов". Алма-Ата, 1992 г. 111. Кудайберды-улы "Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий". Алма-Ата, 1990 г. 112. Батчаев В.М. "Балкария в XV- начале XIX вв". Институт Археологии Кавказа, М., 2006г. 113. Сб. док.: Русско-Осетинские отношения в XVIII в., т.1. Оржоникидзе, 1976 г. 114. Пиотровский Б.Б. "История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в", АНСССР, М., 1988г. 115. Эвлия Челеби, "Книга путешествий". М., 1979г. Вып. 2. 116. Вашхути. "Описание Грузинского царства", Тбилиси, 1941г. 117. Ногмов Ш.Б. "История адыхейского народа". Нальчик, 1982г. 118. "Утверждение русского владычества на Кавказе". Т. 3, ч.2 – Тифлис, 1904г. 119. "Фольклор адыгов в записях и бубликациях XIX- начало XX вв.". Нальчик, 1988г. 120. Кумыков Т.Х. "Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия". Нальчик, 1957г. 121. Тебуев Р., Хатуев Р. "Очерки истории карачаево-балкарцев". Москва-Ставрополь, 2002г. 122. Шевцов В.В. Очерк о кавказских горских племенах// Журнал "Моковитянин". – М., 1855г.-№23-24(кн.1-2), Декабрь. 123. Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. "Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством". Нальчик, "Эльбрус", 1996г. 124. "Торжество Ленинской национальной политики КПСС". КБИИФЭ, Нальчик, 1983г. 125. Алексеева Е.П. "Очерки по экономике и культуре народов Черкесии в XVI-XVII вв." Черкесск, 1957г. 126. Думанов Х.М. "Территория и расселения кабардинцев и балкарцев в XVIII - начале XX веков", Нальчик. 1992г. 127. "История Кабардино-Балкарской АССР", М., 1967г. 128. "Вестник Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований". Выпуск 1, Черкесск-Ставрополь, 1999г. 129. Бетрозов Р.Ж. "Два очерка из истории адыгов", Налчик. 1993г. 130. Виноградов В.Б. "Время, годы, люди". Грозный, 1980г. 131. Алексеева Е.П. "Формирование народов Карачаево-Черкесии // Очерки истории КЧР", Ставрополь, 1980г. 132. Мамбетов Г.Х. "Кабардино-Балкария в братской семье народов СССР", Нальчик, 1989г. 133. Жириков А.А. "Этнические факторы политической стабильности", М., 1995г. 134. Кипкеева З. "Народы северо-западного и центрального Кавказа: миграция расселение 60-е годы XVIII в. – 60-е годы XIXв.". Ставрополь, 2006г. 135. "Народы Кавказа". М., 1960г. 136. "Кавказские горцы", сборник сведений. Выпуск II. Тифлис 1869г. 137. Каспари А.А. "Покоренный Кавказ". С-Петербург, 1904г. 138. "Обзор воин России от Петра Великого до наших дней".часть VIкнига 2. С-Петербург 1896г. 139. Мальбахов Б.К. "Кабарда в период от Петра 1 до Ермолова(1722-1825).- Нальчик, 1998г. 140. Виноградов Б.В. "Специфика российской политики на Северном Кавказе В 17831816гг., - Славянск-на-Кубани, 2005г. 141. "Вопросы южнороссийской истоии", выпуск 12, Москва; Армавир-2006г. 142. Виноградов В.Б."Средняя Кубань: земляки и соседи" Армавир, 1995г. 143.Чеснокова Г.Д."Региональное кавказоведение и тюркология: традиция и современнось, Карачаевск, 1998г. 144.Ахмадов Я.З."Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI – XVIII вв.", Грозный, 1988г. 145. Брокгауз и Ефрон "Энциклопедия", С. Петербург, Т. 26, 1903г. 146. Потто В.Л. "Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях", Т. II, в.1117, изд.2. С.Петербург- 1888г. 147. Будаев Н.М. "Западные тюрки в странах Востока", г. Нальчик, 2002г. 148. Похлебкин В.В. "Татары и Русь", М., 2001г. 149. Гераклитов А.А. "История Саратовского края в XVI XVIIIвв.", М., 1923г. 150. "История Кабарды с древнейших времен до наших дней", КБНИИ, М., 1957г. 151. Венюков М.И. "Очерк пространства между Кубанью и Белой// Ландшафт, этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX –начале XX века", Нальчик, 2004г. 152. "Тюркские народы Крыма", М., Наука.-2003г. 153. Исхаков Д. "Татары: этнография", Казань, 2005г. 154. "Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах", т.IV, Цихинвали-1989г. 155. "Казачий словарь справочник", Том I, Том II, Том III. Кливленд, Охайо, США – 1966г.