Бурыка Д.А., Егорова Е.В., Меркулова М.В. Правовые и
реклама
3 4 5 Бурыка Д.А., Егорова Е.В., Меркулова М.В. Правовые и тактические особенности производства отдельных следственных действий Авторы: Бурыка Д.А. – введение (в соавторстве с Егоровой Е.В. и Меркуловой М.В.), главы 1, 2, 4, 5 (в соавторстве с Егоровой Е.В.), заключение (в соавторстве с Егоровой Е.В. и Меркуловой М.В.); Егорова Е.В. – введение (в соавторстве с Бурыкой Д.А. и Меркуловой М.В.), главы 1, 2, 4, 5 (в соавторстве с Бурыкой Д.А.), заключение (в соавторстве с Бурыкой Д.А. и Меркуловой М.В.); Меркулова М.В. – введение (в соавторстве с Бурыкой Д.А. и Егоровой Е.В.), глава 3, заключение (в соавторстве с Бурыкой Д.А. и Егоровой Е.В.). Рецензенты: Клещина Елена Николаевна, профессор кафедры Московского университета МВД России, доктор юридических наук; Кувалдин Валерий Павлович, профессор кафедры Московского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России. В монографии на основе анализа специальной литературы, действующего уголовно-процессуального законодательства и практики его применения рассматриваются понятие, сущность, задачи, а также правовые, организационные и тактические аспекты подготовки и проведения таких следственных действий как осмотр, проверка показаний на месте, следственный эксперимент и предъявление для опознания, в том числе в условиях противодействия расследованию. В работе особое внимание уделено проблемным, остро-дискуссионным вопросам, которые не нашли своего однозначного решения ни в теории, ни в правоприменительной деятельности. В этой связи авторы предлагают комплекс рекомендаций по совершенствованию правовых и криминалистических основ производства этих следственных действий, направленных на повышение их эффективности. Научно-практическое пособие рассчитано на студентов, курсантов и слушателей юридических вузов, практических работников органов предварительного следствия и дознания, прокуроров, судей, адвокатов, преподавателей, аспирантов, научных работников, а также адресована широкому кругу читателей, интересующихся вопросами производства следственных действий и проблемами доказывания в российском уголовном судопроизводстве. 6 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………...5 Глава 1. ОСМОТР КАК СЛЕДСТВЕННОЕ ДЕЙСТВИЕ…………...…9 §1. Понятие и сущность осмотра как следственного действия…………….9 § 2. Основания, цели и задачи осмотра…………………………...………..16 § 3. Проблемы отграничения осмотра от смежных следственных действий…………………………………………………………………...………..30 § 4. Виды осмотра как следственного действия…………………...………39 § 5. Процессуальный порядок проведения осмотра………………….……46 § 6. Процессуальный порядок фиксации хода и результатов осмотра…..55 Глава 2. ЗНАЧЕНИЕ ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ В ОБНАРУЖЕНИИ КРИМИНАЛЬНЫХ ИНСЦЕНИРОВОК …………....64 §1. Понятие и сущность криминальной инсценировки…………..………64 § 2. Негативные обстоятельства как признак криминальной инсценировки……………………………………………………….……….…….81 § 3. Тактические особенности обнаружения криминальных инсценировок при осмотре места происшествия…………………………………….…………105 Глава 3. ПРОВЕРКА ПОКАЗАНИЙ НА МЕСТЕ СОБЫТИЯ……..130 § 1. Понятие, сущность и цели проверки показаний на месте события..130 § 2. Основные задачи проверки показаний на месте события и предъявляемые к ней требования………………………………………………..139 § 3. Типовые следственные ситуации, требующие проведения проверки показаний на месте события……………………………………………….…….149 § 4. Подготовка к проведению проверки показаний на месте……….….166 § 5. Тактические приемы проведения проверки показаний на месте…..189 § 6. Фиксация хода и результатов проверки показаний на месте……….221 § 7. Оценка результатов проверки показаний на месте и использование их в доказывании по уголовному делу……………………………………………..238 Глава 4. СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ…………………..…..252 §1. Понятие и сущность следственного эксперимента…………………..252 7 § 2. Цели и задачи следственного эксперимента…………………..…….288 § 3. Основания и процессуальный порядок производства следственного эксперимента…………………………………………………………………...….291 § 4. Особенности производства следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства…………………………………………….….…..….301 § 5. Процессуальные особенности фиксации хода и результатов следственного эксперимента…………………………..………………..………..312 Глава 5. ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ……………………..316 § 1. Понятие и сущность предъявления для опознания………….………316 § 2. Виды предъявления для опознания……………………….………….325 § 3. Процессуальный порядок подготовки предъявления для опознания живых лиц…………………………………………………………………………341 § 4. Особенности предъявления для опознания живых лиц……………..350 § 5. Проблемные вопросы предъявления для опознания предметов……365 § 6. Процессуальные и тактические аспекты предъявления для опознания трупов…………………………………………………………………………...…372 § 7. Фиксация хода и результатов предъявления для опознания…….….385 ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………….……..391 СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………….……413 8 ВВЕДЕНИЕ Важнейшим способом собирания и проверки доказательств являются следственные действия. От того, насколько точно при их проведении будут выполнены требования криминалистические уголовно-процессуального рекомендации зависит законодательства возможность и всестороннего, полного и объективного установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, и, соответственно, достижение назначения уголовного судопроизводства в целом. Ошибки, нарушения, допущенные при производстве следственных действий, влекут за собой признание полученных таким образом доказательств недопустимыми, не имеющими юридической силы. Именно поэтому законодатель уделяет значительное внимание регламентации данного процессуального института. Так, например, в разделе VIII Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации1, именуемом «Предварительное расследование», помещены статьи об общих правилах производства следственных действий (ст. 164 УПК РФ), о судебном порядке получения разрешения на их проведение (ст. 165 УПК РФ), о требованиях, предъявляемым к протоколу следственного действия (ст. 166 УПК РФ), о производстве неотложных следственных действий (ст. 157 УПК РФ). О сохранении этой тенденции во многом свидетельствуют и последние изменения некоторых положений УПК РФ, в том числе связанные со значительным расширением перечня следственных действий, проведение которых допустимо на стадии возбуждения уголовного дела в ходе так называемой доследственной проверки, а также возможностью применением технических средств фиксации хода и результатов отдельных следственных действий взамен обязательного участия понятых (ч.1.1. ст. 170 УПК РФ). Вместе с тем новеллы, касающиеся порядка производства следственных действий, как закономерный результат продолжающегося реформирования уголовно-процессуального законодательства, с неизбежностью отражаются на правоприменительной практике, оказывают заметное влияние на развитие 1 Далее по тексту – УПК РФ. 9 юридической науки и нуждаются в дальнейшем осмыслении. При этом остаются дискуссионными не только новые, но и многие традиционные вопросы правовой регламентации многих следственных действий. Так, осмотр является важным, широко применяющимся на практике следственным действием. Несмотря на это, до сих пор в тексте УПК РФ отсутствует определение самого понятия осмотра, хотя этот термин достаточно часто встречается в законе и усилиями ученых-криминалистов выработаны основные подходы к решению этой проблемы. Не содержится в уголовнопроцессуальном законе и указания на то, что следует понимать под местом происшествия, несмотря на то, что такое уяснение имеет принципиальное значение для решения вопроса о возможности производства осмотра до возбуждения уголовного дела. К сожалению, в УПК РФ, несмотря на существование статьи 176, именуемой «Основания производства осмотра», об этих основаниях даже не упоминается, что создает дополнительные сложности при установлении легитимности производства указанного следственного действия. Повышенный интерес вызывает и вопрос о соотношении осмотра с другими следственными действиями, где основным способом получения сведений является наблюдение. В частности, речь идет об освидетельствовании, проверке показаний на месте события, обыске и т.д. Недостаточно разработанной и требующей дальнейшего углубленного изучения остается тема использования возможностей осмотра в выявлении негативных обстоятельств и других признаков криминальной инсценировки, что особо актуально в условиях участившихся случаев оказания противодействия расследованию. Поэтому тактическим и процессуальным особенностям обнаружения криминальных инсценировок при осмотре места происшествия посвящена отдельная глава нашего исследования. Другим проведении эффективным которого следственным может возникнуть действием, при необходимость расследовании в любого преступления, является предъявление для опознания. Его практическая значимость обусловила постоянное внимание к нему наук криминалистики и 10 уголовного процесса, в которых данное следственное действие на протяжении десятков лет рассматривается в самых разных аспектах. В настоящее время с учетом накопленного положительного опыта и критического осмысления ошибок важно не только пересмотреть традиционные вопросы предъявления для опознания, но и предложить целый комплекс дополнительных рекомендаций по проведению данного следственного действия. Например, до сих пор до конца не разработана тактика предъявления для опознания объектов по видеозаписям, не решена проблема допустимости использования цифровых фотографий и объемных пластических моделей для опознания запечатленных на них объектов. Тактика предъявления для опознания трупов и предметов в чрезвычайных ситуациях, связанных с массовой гибелью людей, нуждается в существенном уточнении и дальнейшем совершенствовании. Самобытной познавательной природой обладают и такие следственные действия как проверка показаний на месте и следственный эксперимент. Их цель – не только проверить имеющиеся, но и получить новые доказательства по уголовному делу. Проверка показаний на месте не была предусмотрена УПК РСФСР 1960 г. как самостоятельное следственное действие, однако широко применялась и применяется на практике. Статус самостоятельного следственного действия, специфического как с процессуальной, так и с тактической сторон, и его процессуальная форма, полученная вследствие регламентации проверки показаний на месте уголовнопроцессуальным законом, предопределяют необходимость дальнейших специальных исследований практики проведения данного следственного действия в современных условиях. В настоящее время, когда практика применения норм УПК РФ ставит много вопросов, важно продолжать разработку тактических приемов и рекомендаций, направленных на повышение эффективности следственных действий, в том числе проверки показаний на месте и следственного эксперимента. Вместе с тем нельзя не признать (и это отмечают многие 11 современные криминалисты), что действующие статьи 181 и 194 УПК РФ не лишены недостатков. Авторами современных исследований, посвященных проблемам следственного эксперимента и проверки показаний на месте, рассмотрены отдельные актуальные вопросы, касающиеся производства указанных следственных действий. Вместе с тем, учеными до сих пор высказываются различные мнения не только по порядку проведения рассматриваемых следственных действий, но и относительно сущности, целей, задач производства следственного эксперимента и проверки показаний на месте. Необходимость качественного и скорейшего разрешения отмеченных и ряда других проблем проведения отдельных следственных действий, имеющих важное теоретическое и практическое значение, обусловили подготовку и издание настоящей монографии. 12 Глава 1. ОСМОТР КАК СЛЕДСТВЕННОЕ ДЕЙСТВИЕ §1. Понятие и сущность осмотра как следственного действия В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации осмотр традиционно является одним из важнейших следственных действий, получивших самое широкое практическое применение. В статье 176 УПК РФ закреплено, что «осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела». К сожалению, ни эта, ни другие нормы УПК РФ не содержат определения понятия данного следственного действия. Это не позволяет должным образом уяснить его сущность и процессуальное значение, создает трудности в отграничении от других, смежных способов собирания и проверки доказательств. Прав, на наш взгляд О.Я. Баев, который пишет: «Нет сомнений, что отсутствие определения понятия следственного осмотра и гносеологически, и дидактически затрудняет глубокое осмысление и изучение сущности этого сложнейшего следственного действия и тактики его проведения»2. Вместе с тем, учеными-криминалистами были предприняты многочисленные попытки определить понятие осмотра. Но их точки зрения нередко оказывались настолько различными, что единого подхода по данной проблеме выработать не удалось до сих пор. В то же время обилие определений осмотра, предлагаемых в юридической литературе, с учетом их критического анализа, открывает перспективы дальнейшего исследования этого вопроса и, таким образом, позволяет, как нам представляется, уточнить понятие и сущность этого следственного действия путем выделения его существенных сторон. Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЕК», 1995. С. 22. 13 2 Рассмотрим некоторые из определений. Так, Д.С. Хижняк под осмотром понимает «следственное действие, заключающееся в непосредственном изучении (восприятии) следователем объектов с целью обнаружения материальных следов, связанных с подготовкой, совершением и сокрытием преступлений»3. Предлагаемое Д.С. Хижняк определение достаточно верно отражает сущность данного следственного действия, тем не менее, как нам представляется, оно не лишено некоторых недостатков. Во-первых, уголовно-процессуальный закон исчерпывающим образом определят перечень объектов, осмотр которых возможен. Ими являются только место происшествия, местность, жилище, иное помещение, предметы, документы и трупы. Перечень этих объектов законодателем определен исчерпывающе и расширительному толкованию не подлежит. Какие-либо другие материальные образования, исходя из положений УПК РФ, не могут выступать в качестве объектов осмотра. В этой связи видится ошибочной, противоречащей уголовно-процессуальному закону точка зрения О.Я. Баева, полагающего, что «осмотр есть следственное действие, состоящее в непосредственном восприятии и изучении следователем любых объектов»4. Несмотря на кажущую схожесть во взглядах указанных ученых на сущность осмотра, позиция О. Я. Баева представляется нам более точной, так как, раскрывая содержание осмотра, он говорит о непосредственном восприятии и изучении следователем определенных объектов. Это действительно так – изучению должно предшествовать восприятие, без последнего первое при осмотре невозможно. Поэтому нам видится не совсем верным подход Д.С. Хижняк, когда он использует термин «исследование (восприятие)», поскольку эти понятия не тождественны и не взаимозаменяемы. Во-вторых, упомянутые авторы отмечают, что указанное следственное действие проводится следователем. Такой подход, думается, не достаточно корректен, так как проводить осмотр вправе не только следователь, но и Хижняк Д.С. Осмотр места происшествия: Учебное пособие. М.: «ГроссМедиа», 2007. С. 8. Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЕК», 1995. С. 23. 14 3 4 дознаватель, прокурор5 и суд, в том числе при участии других субъектов уголовного процесса (ст. 287 УПК РФ). В-третьих, вызывает сомнение правильность формулировки цели данного следственного действия, которая, по мнению Д.С. Хижняка, состоит в «обнаружении материальных следов, связанных с подготовкой, совершением и сокрытием преступлений». Думается, что цель осмотра значительно шире, так как в ходе его проведения не меньшее внимание должно быть уделено выявлению следов, которые, наоборот, могут свидетельствовать об отсутствии события преступления. Так, например, при проведении осмотра места происшествия в рамках доследственной проверки поступившего сообщения о преступлении могут быть получены данные, свидетельствующие о том, что основания для возбуждения уголовного дела в данном случае нет. В этой связи более верным представляется мнение В.П. Колмакова, который пишет, что осмотр проводится «с целью выявления фактических данных (доказательств) и выяснении обстоятельств, имеющих значение для установлении истины по делу»6. При этом следует учитывать, что указанное мнение было высказано В.П. Колмаковым 50 лет назад – в период действия УПК РСФСР, когда целью уголовного процесса признавалось установление истины. Несмотря на высказанные критические замечания, несомненным достоинством определения осмотра, предложенного Д.С. Хижняк, является то, что он, во-первых, ведет речь об обнаружении в ходе осмотра не любых, а лишь материальных следов. К сожалению, эту особенность не подчеркивает законодатель, отмечая в ч. 1 ст. 176 УПК РФ, что «осмотр ... производится в целях обнаружения следов преступления», забывая при этом, что следы могут быть не только материальными, но и идеальными. Последние же обнаруживаются путем проведения иных следственных действий. Другим Прокурор не имеет права на проведение следственных действий в ходе досудебного производства по уголовному делу, однако в ходе судебного следствия, представляя и исследуя доказательства, он вправе осматривать вещественные доказательства, местность и помещения, согласно ст. 284 и 287 УПК РФ. 6 Колмаков В.П. Следственный осмотр. М., 1969. С. 18. 15 5 положительным моментом является то, что ученые, применительно к осмотру, используют термин «восприятие», а не «наблюдение», которое является лишь одним из его разновидностей. Действительно, для обнаружения материальных следов применяется, прежде всего, метод непосредственного наблюдения. В ходе осмотра следователь пользуется, главным образом, органами зрения. Оно, хотя и имеет первостепенное значение для изучения объектов осмотра, но одного зрительного восприятия не всегда достаточно. Здесь нередко необходимо ощущать запахи, например, продуктов сгорания пороха, парфюмерных изделий и т. д. В ходе осмотра следователь пользуется также органами осязания в целях изучения некоторых свойств и признаков различных объектов (например, твердых и мягких, грубых и эластичных), так и органами слуха, что бы распознать звуки, шумы. В связи с этим нам трудно согласится с А.П. Рыжаковым, который под осмотром понимает «следственное действие, направленное на собирание доказательств, в основном, путем непосредственного наблюдения за не являющимся телом человека объектом и отражения его результатов в соответствующем протоколе»7. Этого же недостатка не лишено и определение осмотра, предложенное Н.А. Власовой, по мнению которой осмотр представляет собой «следственное действие, состоящее в непосредственном зрительном восприятии лицом, производящим расследование, различных материальных объектов в целях обнаружения следов преступления и установления иных обстоятельств, имеющих значение для дела»8. Анализ указанного определения позволяет прийти к выводу о том, что Н.А. Власова также считает возможным осмотр любых материальных объектов. Такой подход видится необоснованно широким, не учитывающим, что осматриваться могут лишь указанные в законе объекты, а сведение форм восприятия только к Рыжаков А.П. Осмотр: основания и порядок производства. Научно - практическое пособие. М.: «Феникс», 2006. С. 6. 8 Власова Н.А. Досудебное производство в уголовном процессе: Учебное пособие. М., 2000. С. 92-93. 16 7 наблюдению значительно ограничивает возможность данного следственного действия. В некоторой степени представляется лишенным отмеченных недостатков определение рассматривает осмотра, его непосредственное предложенное как Е.М. «следственное восприятие его Варпаховской, действие, участниками которая направленное свойств, на состояний, характеристик материального мира в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для дела»9. Тем не менее, Е.М. Варпаховская ограничивает содержание осмотра восприятием. На наш взгляд, одного лишь восприятия для выяснения обстоятельств, имеющих значения для уголовного дела, не достаточно. Здесь мы в полной мере разделяем мнение Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина, Ю.Г. Корухова и Е.Р. Россинской, указывающих, что «следственный осмотр представляет собой непосредственное обнаружение и исследование объектов, имеющих значение для уголовного дела, взаиморасположения»10. их признаков, Аналогичного мнения свойств, состояния придерживается и и А.Г. Филиппов, отмечая, что «следственный осмотр можно определить как следственное действие, заключающееся в непосредственном выявлении, изучении и фиксации следователем различных материальных объектов и следов на них, которые могут иметь отношение к делу, их признаков, состояния, свойств и взаиморасположения»11. Одним из достоинств определения, предложенного А.Г. Филипповым, является, на наш взгляд, то, что он говорит не о любых материальных объектах и следах на них, а лишь о тех, которые могут иметь отношение к делу. Эту же особенность удалось ярко подчеркнуть и О.Я. Баеву, который пишет, что, «осмотр есть следственное действие, состоящее в непосредственном Варпаховская Е.М. Понятие, система и порядок производства следственных действий в российском уголовном судопроизводстве: Учебно-практическое пособие. Иркутск, 2003. С. 24-25. 10 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М., 1999. С. 545. 11 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд., перераб. и доп. М.: «Спарк», 2004. С. 212. 17 9 восприятии и изучении следователем любых объектов в целях исследования обстоятельств деяния, обнаружения, фиксации и изъятия предметов, документов, веществ и следов, которые имеют или могут иметь значение для раскрытия преступления и расследования уголовного дела»12. Этот аспект представляется весьма важным, поскольку одним из свойств доказательств является относимость. При проведении осмотра, особенно на первоначальном этапе расследования, дознаватель, следователь не всегда точно знает, какие воспринимаемые им следы, предметы в действительности имеют значение для уголовного дела. Поэтому он фиксирует в протоколе данного следственного действия то, что, по его мнению, может иметь отношение к делу. Б.И. Сазонов, включая в предлагаемое им определение ряд дополнительных признаков, указывает, что «осмотр представляет собой следственное действие, в ходе которого зрительно и с применением технических средств производится исследование места происшествия, местности, помещений, жилища, в целях обнаружения, описания и изъятия следов преступления и установления обстоятельств, значимых для уголовного дела»13. Ю.Г. Торбин рассматривает осмотр как «неотложное следственное действие, обеспечивающее непосредственное восприятие его участниками материальной обстановки расследуемого события с использованием научнотехнических средств и приемов в целях обнаружения следов, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела»14. Общей чертой определений, предложенных Б.И. Сазоновым и Ю.Г. Торбиным, является указание на использование в ходе осмотра научнотехнических средств. Мы не отрицаем практической значимости их применения, но упоминать о них в понятии осмотра представляется излишним, так как это факультативный признак – ч.6 ст.164 УПК РФ предусматривает при Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЕК», 1995.С. 23. 13 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.И. Радченко. М., 2003. С. 418. 14 Торбин Ю.Г. Следы и особые приметы на живых лицах (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты обнаружения и использования). М.: «Юрлитинформ», 2006. С. 199. 18 12 проведении следственных действий возможность, но не необходимость применения технических средств. Поэтому данный признак, являясь факультативным, не отражает сущности осмотра. По мнению Б.Т. Безлепкина, «следственный осмотр – это непосредственное изучение лицом, производящем расследование, при участии понятых участков местности, помещений, отдельных предметов и иных объектов в целях обнаружения следов преступления и вещественных доказательств, выяснения обстановки происшествия, а равно иных обстоятельств, имеющих значение для дела»15.Отличительно особенностью этого определения является указание на возможность в ходе осмотра обнаружения вещественных доказательств. Это мнение представляется не бесспорным. Анализ положение ст. 81 УПК РФ позволяет прийти к выводу о том, что признанию предмета вещественным доказательством должен предшествовать его осмотр, следовательно, на момент его проведения осматриваемый предмет статусом вещественного доказательства не обладает. Обращает на себя внимание то, что практически все вышеупомянутые ученые цель рассматриваемого следственного действия видят в обнаружении следов преступления и установления иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Этот подход полностью согласуется с положениями УПК РФ, согласно которому (ч.1 ст.176 ) осмотр «производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств имеющих значения для уголовного дела». Думается, что такой подход законодателя, а также ученых, разделяющих данную точку зрения, нуждается, на наш взгляд, в некотором уточнении. Полагаем, что обнаружение следов преступления не должно рассматриваться в качестве цели данного следственного действия. Осмотр, являясь следственным действием, выступает в качестве важнейшего способа собирания и проверки доказательств (ст. 86, 87 УПК РФ), под которыми понимают любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель, в порядке, Комментарий к Уголовно-процессуальному (постатейный). М.: ТК «Велби», 2003. С. 249. 19 15 кодексу Российской Федерации определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Поэтому целью осмотра, на наш взгляд, является исключительно установление обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, а также правильного разрешения сообщений о преступлениях на стадии возбуждении уголовного дела, а обнаружение следов и их изучение следует рассматривать лишь в качестве способа достижения указанной цели. С учетом сказанного, полагаем, что осмотр – это следственное действие, состоящее в непосредственном восприятии и изучении лицом, проводящем расследование, места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предмета, документа или трупа, направленное на обнаружение и фиксацию материальных следов с целью установления обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу, а также правильного разрешения сообщений о преступлениях на стадии возбуждения уголовного дела. § 2. Основания, цели и задачи осмотра Проведение следственных действий только при наличии соответствующих правовых и фактических оснований обеспечивает получение допустимых доказательств по уголовному делу. При этом правовые основания производства следственных действий в процессуальной литературе понимаются неоднозначно. Так, например, Г.М. Миньковский писал: «Под правовыми основаниями разумеется наличие у органа расследования и суда правомочий на производство соответствующего действия в отношении данного лица и в данный момент, а равно осуществление установленного порядка принятия решения о производстве данного следственного действия»16. С.А. Миньковский Г.М. Следственные действия // Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. – 2-е изд., испр. и доп. М., 1973. С. 387. 20 16 Шейфер называет правовые основания производства следственных действий формальными основаниями17, а В.А. Семенцов именует их юридическими18. Думается, следует согласиться с В.В. Кальницким, который пишет: «Единство в толковании оснований производства следственных действий должен обеспечить законодатель. Однако, как это ни парадоксально, он об этом совершенно не заботится... Отказ от формулирования оснований производства следственных действий, похоже, становится традицией российского уголовнопроцессуального законодательства»19. Правовым основанием производства следственных действий, относящимся ко всей их системе, как правильно указывает С.А. Шейфер, является закрепление соответствующего следственного действия в уголовнопроцессуальном законе20. Это одно из главных оснований производства следственных действий, поскольку. В противном случае вообще нельзя вести речь о законности и обоснованности его проведения, и, тем более, о получении допустимых доказательств по уголовному делу. Все следственные действия с точки зрения правовых оснований и процессуального порядка принятия решений об их производстве, как правильно отмечает О.В. Меремьянина, могут быть классифицированы следующим образом: - «следственные действия, установленный порядок проведения которых не требует вынесения следователем специального постановления; - следственные действия, порядок проведения которых требует вынесения следователем соответствующего постановления; - следственные действия, для производства которых необходимо получение решения суда; Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М, 2001. С. 116117. 18 Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики). Екатеринбург, 2006. С. 150. 19 Кальницкий В.В. Основания производства следственных действий // Досудебное производство (Актуальные вопросы теории и практики): Материалы науч. практ. конф. / отв. ред. A.M. Баранов. Омск, 2002. С. 10. 20 Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001. С. 105. 21 17 - следственные действия, проводимые в исключительных случаях на основании постановления следователя, но без получения судебного решения с последующим уведомлением судьи и прокурора о произведенном следственном действии»21. Специфика осмотра как следственного действия применительно к данной классификации состоит в том, что отдельные его виды входят в каждую из обозначенных классификационных групп. Особенно ярко это проявляется применительно к осмотру жилища, проведение которого затрагивает конституционные права человека. К сожалению, в уголовно-процессуальном законодательстве основания осмотра регламентированы, на наш взгляд, неудачно. В ст. 176 УПК РФ указывается, что осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Исследование содержания указанной нормы свидетельствует, что в ней не отражена сущность оснований. Это выражается в том, что в тексте статьи фактически говорится не об основаниях производства следственного действия, а о круге объектов и целях осмотра. Между тем объект, цели и основания осмотра представляют самостоятельные, нетождественные категории. И одна из них – основание осмотра – даже не упоминается. В русском языке под основанием принято понимать «причину, повод, оправдывающий что-либо», под поводом – «обстоятельство, способное быть основанием для чего-либо»22. Таким образом, основание следует рассматривать как побудительную причину, своего рода «толчок» к производству осмотра. По мнению С.А. Шейфера, основание следственного действия – это не одномоментный акт, а сложный процессуальный институт, включающий в себя Меремьянина О.В. Основания производства следственных действий: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2004. С. 12-13. 22 Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: «Русский язык», 1987. 22 21 различные правовые и фактические аспекты. При этом автор в структуре основания выделяет несколько составляющих элементов: наличие 1) процессуальных полномочий у соответствующего должностного лица или органа. Отсутствие таких полномочий означает и отсутствие оснований для проведения следственных действий; 2) познавательный аспект, который представляет собой фактическое основание производства следственного действия, т.е. наличие данных, позволяющих сделать вывод о возможности извлечения из надлежащих источников искомой доказательственной информации; 3) обеспечительный аспект, который ограничивает широту усмотрения органа предварительного расследования. Он предполагает необходимость получения соответствующего производство тех разрешения следственных у действий, компетентного которые органа на ограничивают конституционные права и свободы граждан (например, осмотр жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц)23. В ходе расследования уголовного дела следователь сначала приходит к выводу о необходимости получения сведений об обстоятельствах происшедшего события; выбирает из имеющегося арсенала конкретное следственное действие, производство которого необходимо для получения интересующей его информации (например, осмотр места происшествия), и только после этого приходит к выводу о возможности получения таких сведений при производстве соответствующего следственного действия. Проиллюстрируем сказанное применительно к следующим ситуациям. Ситуация первая: осмотр места происшествия проводится до возбуждения уголовного дела. Она, как правило, характеризуется отсутствием достаточной информации о происшедшем событии. Здесь в качестве основания производства осмотра следует рассматривать возможность в процессе его проведения получить данные, позволяющие установить наличие или отсутствие соответствующих признаков преступления, обнаружить следы преступления, См.: Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2001. С 120-121. 23 23 установить иные обстоятельства, имеющие значение для дела и необходимые для принятия правильных процессуальных решений. Применительно к этой ситуации основание производства следственного действия, как правило, отражается в тексте протокола осмотра места происшествия, где указывается, что «следователь, получив сообщение (от кого и о чем)...». Такими сообщениями могут быть заявления о преступлениях, явки с повинной, рапорта об обнаружении признаков преступления и т.д. Вторая ситуация, когда осмотр места происшествия проводится после возбуждения уголовного дела. В данном случае он не всегда будет первоначальным следственным действием. Такой осмотр проводится для обнаружения следов преступления, получения информации об обстоятельствах расследуемого события. Таким образом, основанием для его проведения будет вывод следователя, дознавателя о возможности обнаружения в определенном месте следов преступления либо установления иных обстоятельств, имеющих значение для дела. Ситуация третья: осмотр проводится судом. Для нее характерно, что суд к моменту проведения осмотра уже располагает всеми материалами уголовного дела. Поэтому осмотр местности проводится, прежде всего, для установления фактов, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела, на которые ссылается сторона обвинения или защиты. Несколько иная ситуация будет в тех случаях, когда осмотр места происшествия на стадии предварительного расследования по каким-либо причинам вообще не проводился либо в ходе осмотра не были установлены должным образом необходимые обстоятельства, имеющие значение для дела. С учетом сказанного представляется не вполне корректным наименование ст. 176 УПК РФ. Внеся в наименование статьи указание на основания производства осмотра, законодатель, тем не менее, не перечислил их, как это сделано, например, в отношении обыска (ст. 182 УПК РФ), выемки (ст. 183 УПК РФ), контроля и записи переговоров (ст. 186 УПК РФ) и некоторых других следственных действий. 24 С учетом изложенного, полагаем, что основанием производства осмотра является обоснованное предположение следователя, дознавателя о возможности в процессе его проведения получить сведения, подтверждающие или опровергающие версию о наличии признаков преступления, достаточных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела или установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Не меньшее значение имеет и правильное уяснение целей и задач осмотра, поскольку делает восприятие лица, проводящего расследование, направленным и планомерным действием. Уголовно-процессуальный закон предусматривает только цели осмотра, ничего не говоря о задачах данного следственного действия. Это нашло отражение в тексте ч. 1 ст. 176 УПК РФ, согласно которой «осмотр ... производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для дела». У ученых, как показывает анализ юридической литературы, пока не сложилось единого представления ни о целях, ни о задачах осмотра, ни о соотношении данных понятий. Одни авторы24 рассматривают только общие и частные задачи осмотра (в некоторых работах они именуются как «вопросы, подлежащие разрешению»). Например, В.И. Попов помимо основных задач осмотра (выявление и закрепление следов; уяснение сущности происшедшего; выявление виновных и изыскание возможностей для их розыска и задержания), предлагал также перечень из 20 вопросов, разрешаемых в ходе осмотра25. Другие авторы наряду с задачами рассматривают также цели осмотра. Так, И.Х. Максутов считал необходимым различать цель осмотра и его задачи. «Целью судебного осмотра места происшествия признается проверка материалов предварительного следствия, получение новых фактических данных, по какой-то причине не установленных в ходе предварительного См., например: Коновалов Е. Ф. Осмотр места происшествия: Учебное пособие. М.: МВШ МВД СССР, 1987. С. 5-6; Федоров Ю.Д. Осмотр места происшествия: Пособие для следователей. Ташкент: ТВШ МВД СССР,1969. С. 14, 28-29. 25 Попов В.И. Осмотр места происшествия: Учебное пособие для студентов / Под ред. А. Л. Хвана. Алма-Ата, 1957. С. 10-12. 25 24 следствия, либо требующих уточнения. Исходя из этой цели, к общим задачам судебного осмотра следует отнести: непосредственное изучение обстановки места происшествия; обнаружение и исследование следов; проверка судебных версий»26. В.П. Колмаков выделял следующие цели осмотра: непосредственное изучение обстановки места происшествия для выяснения характера и обстоятельств расследуемого события; обнаружение, собирание, закрепление, предварительное исследование и оценка следов и других вещественных доказательств; получение информации для выдвижения и проверки версий; получение данных для организации оперативно-розыскных мер и использования помощи общественности с целью погони за преступником по «горячим следам». Наряду с целями автор сформулировал также перечень типовых задач осмотра27. Очевидно, что подобные разногласия в отношении определения цели и задач осмотра не способствуют единообразию в понимании данных правовых категорий. С.А. Шейфер, исходя из представлений о следственном действии как инструменте выявления и закрепления фактических данных, цель следственного действия определяет как «идеальный образ информации (ее формы и содержания), которую предстоит получить следователю путем применения определенных законом познавательных приемов»28. На наш взгляд, неверно определять цель следственного действия как информацию об обстоятельствах происшедшего события, которую следователь может получить в процессе его производства. Полагаем, что целью осмотра, как и любого другого следственного действия, является исключительно собирание и проверка доказательств, что непосредственно вытекает из положений ч. 1 ст. 86 и ст. 87 УПК РФ. В этой Максутов И.Х. Судебный осмотр места происшествия и особенности его проведения: Учебное пособие. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1972. С. 10. 27 Колмаков В.П. Следственный осмотр. М., 1969. С. 58, 61-65. 28 Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М.: «Юридическая литература», 1981. С. 52-53. 26 26 связи нам трудно согласиться не только с мнением вышеуказанных ученых относительно целей проведения осмотра, но и с точкой зрения законодателя, полагающего, что «осмотр ... производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» (ч.1 ст. 176 УПК РФ). Думается, что обнаружение материальных следов не может рассматриваться в качестве цели осмотра как следственного действия, а является одной из его задач, решение которой представляет собой необходимую составляющую в установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В русском языке под целью понимается «то, к чему стремятся, что надо осуществить», а под задачей – «то, что требует исполнения, разрешения»29. Таким образом, цель необходимо рассматривать как конечный результат, для достижения которого и проводится следственное действие. Задачу же следует понимать как частное проявление общей цели, установление отдельных моментов происшедшего события: лиц, причастных к расследуемому событию; орудий, следов преступления и т.д. Е.Е. Центров полагает, что «общей задачей осмотра является получение процессуально закрепленной информации об обстоятельствах происшедшего события, объектах и лицах, имеющих к нему отношение, их связях и взаимодействиях»30. Не соглашаясь с мнением Е.Е. Центрова относительно употребления термина «общая задача осмотра» (так как это конечный результат деятельности следователя на месте происшествия, то есть цель осмотра), в то же время полагаем, что высказанная им точка зрения в остальной части представляется верной. Таким образом, цель осмотра заключается в получении следователем в ходе его проведения процессуально закрепленной информации об обстоятельствах происшедшего события, в том числе о способе преступления; Ожегов СИ. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: «Русский язык», 1987 30 Центров Е.Е. Тактика осмотра места происшествия // Криминалистика: учебник / Под ред. Н.П. Яблокова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: «Юристь», 2004. С. 390. 27 29 объектах и лицах, имеющих к нему отношение; других фактах, входящих в предмет доказывания и имеющих значение для уголовного дела. Цель осмотра (получение в ходе его производства доказательства) и основание его проведения (необходимость и возможность получения доказательства) – взаимосвязанные категории. Цель выступает как конечный результат следственного действия, в то время как основание – исходная точка его проведения. Данное положение можно представить в виде схемы: необходимость получения информации о происшедшем событии → возможность получения информации в ходе производства конкретного следственного действия → цель – получение необходимых сведений. Помимо цели осмотра необходимо также выделять задачи данного следственного действия как частные проявления общей цели. Так, для получения информации о событии (цель осмотра) следователь предпринимает все возможные меры к обнаружению следов преступления и выяснению иных обстоятельств, имеющих значение для дела, тем самым выполняя действия, которые в ч. 1 ст. 176 УПК РФ неоправданно, с нашей точки зрения, именуются целями осмотра. В отличие от ранее действовавшего уголовно-процессуального законодательства (ст. 178 УПК РСФСР), в качестве задачи осмотра места происшествия не предусмотрено выяснение обстановки происшествия. Между тем большинство ученых выполнение этой задачи рассматривают в качестве важнейшего элемента деятельности следователя на месте происшествия. Э.С. Гордон и С.П. Кравец полагают, что осмотр дает возможность, прежде всего, решить следующие общие задачи: 1) уяснить, исследовать и зафиксировать обстановку места происшествия; 2) обнаружить, зафиксировать и изъять следы преступления и другие предметы, могущие стать вещественными доказательствами; 3) понять механизм расследуемого события; 4) выявить источники получения новых доказательств (определить свидетельскую базу, исходя из того, как лицо могло пройти на место 28 происшествия и уйти, откуда можно было видеть или слышать происходящее на месте происшествия). Кроме того, внимательно изучая обстановку места происшествия, следы и предметы, следователь может решить ряд важных частных задач, в том числе: 1. Установить объект посягательства. 2. Выяснить обстоятельства, характеризующие объективную сторону преступления, а именно: а) где совершено преступление (является ли место происшествия местом преступления); б) когда совершено преступление; в) при каких обстоятельствах совершено преступление; г) каким способом и какими орудиями совершено преступление; д) как проникли на место происшествия виновные и как его покинули; е) какие обстоятельства способствовали совершению преступления. 3. Установить обстоятельства, характеризующие субъект преступления. 4.Установить субъективную сторону преступления – умышленно или неосторожно совершено преступление, мотивы и цели. Вместе с тем осмотр позволяет получить исходный материал для выдвижения обоснованных версий о характере события, о лицах, совершивших преступление, и других обстоятельствах, относящихся к предмету доказывания, на основе которых осуществляется планирование расследования и всестороннее, полнее и объективное исследование обстоятельств дела31. А.И. Дворкин считает, что задачами осмотра являются: 1) изучение и фиксация обстановки места происшествия с целью выяснения характера и механизма происшествия; 2) обнаружение и изъятие следов преступления, которые в дальнейшем могут служить вещественными доказательствами по делу; 3) выявление признаков, характеризующих лиц, участвовавших в совершении преступления (их число; примерный возраст, физические данные; См.: Гордон Э.С., Кравец С.П. Осмотр места происшествия. Учебное пособие. Ижевск, Издательство Удмуртского университета. 1993. С. 4. 29 31 наличие у них определенных привычек, навыков, психических отклонений, а также осведомленности о жизненном укладе, распорядке работы потерпевшего); 4) фиксация особенностей, присущих потерпевшему и иным объектам посягательства; 5) установление обстоятельств, отражающих объективную сторону преступления: время и способ его совершения; действия лица на месте происшествия; последствия преступления; наличие причинной связи между действиями лица и наступившими последствиями; 6) выявление признаков, указывающих на мотивы и цели совершения преступления; 7) выявление обстоятельств, способствующих совершению преступления. Выполнение задач осмотра места происшествия помогает получить исходные данные для раскрытия преступления, розыска и изобличения преступника32. В своих более поздних по времени работах А.А. Дворкин определяет задачи осмотра несколько иначе, считая, что ими являются установление обстоятельств, отражающих: 1. Событие преступление: - какое именно событие произошло, имеет ли оно признаки преступления; 2. Объективную сторону преступления: - время, способ его совершения, действия лица на месте пришествия , последствия преступления, наличие причинной связи между действиями лица и преступными последствиями; - какие орудия, инструменты и другие средства использовались при совершении преступления; - как вели себя на месте происшествия преступник и жертва; - какие действия и в какой последовательности совершали; - как долго находился преступник на месте происшествия, пути прихода на место и пути отхода; См.: Дворкин А.И. Осмотр места происшествия. Практическое пособие. М.: «Юристь», 2000. С. 83-84. 30 32 3. Субъект преступления: - количество лиц, участвовавших в совершении преступления, их пол, возраст, физические данные, привычки, навыков особенностей; 4. Объект преступления: - на что было направлено преступное посягательство, что явилось непосредственным предметом преступления, что происходило при совершении корыстного преступления, что похищено при его совершении, каковы их родовые и индивидуальные признаки, могло ли быть похищенное унесено с места преступления или его увезли на каком либо транспорте, не спрятано ли похищенное или его часть неподалеку от места происшествия, фактические и психологические особенности потерпевшего, если посягательство было направлено на личность; 5. Субъективная сторона: - совершено ли деяние умышленно или неосторожно, мотивы и цели преступления33. С.Д. Долгинов выделяет следующие задачи осмотра: - изучение и фиксация обстановки места происшествия с целью выяснения характера и механизма; - обнаружение изъятие следов преступления, которые в дальнейшем могут служить доказательствами по делу; - выявление признаков, характеризующих лиц, участвующих в совершении преступления; - фиксация особенностей, присущих потерпевшему и иным объектам посягательства; - установление обстоятельств, отражающих объективную сторону преступления; - выявление признаков, указывающих на мотивы и цели преступления; - получение необходимых доказательств для проведения последующих следственных действий и оперативно розыскных мероприятий34. См.: Дворкин А.А. Осмотр места происшествия. Практическое пособие. М.: «Юристь», 2000. С. 7. 31 33 По мнению Д.С. Хижняка общими задачами осмотра являются: 1) исследование и фиксация обстановки места происшествия; 2) выявление изменения расположения свойств отдельных объектов до исследуемого события и после него; 3) обнаружение, предварительное исследование, фиксация, изъятие следов и вещественных доказательств; 4) выявление обстоятельств и данных, которые могут быть использованы для розыска скрывшихся преступников; 5) установление причин и условий, способствовавших совершению преступления35. К иным задачам осмотра Д.С. Хижняк относит: 1) установление характера исследуемого события (носило ли оно преступный характер); 2) собирание доказательственной информации обо всех обстоятельствах, от которых зависит правильное разрешение дел по существу (время, место, способ, характер причиненного ущерба и другие обстоятельства); 3) выявление и фиксирование негативных обстоятельств; 4) принятие мер к сохранению изъятых объектов; 5) выяснение возможных очевидцев и свидетелей; 6) выяснение связи следов и иных объектов с подозреваемым, потерпевшим, а также с иными лицами и объектами; 7) установление обстоятельств, способствовавших совершению преступления (неисправность запоров, слабая техническая укрепленность и т.п.)36. Р.С. Белкин полагает, что задачами осмотра является: См.: Долгинов С.Д. Осмотр места происшествия: Учебное пособие. Пермь: Издательство Пермского университета, 2010. С. 11. 35 См.: Хижняк Д.С. Осмотр места происшествия: Учебное пособие. М.: «Российский бухгалтер», 2007. С. 12. 36 См.: Хижняк Д.С. Там же. С. 13. 32 34 а) получить представление об общем виде места происшествия: его расположении, границах и пространственной протяженности, назначении помещения или участка местности; б) установить, какие объекты находятся на месте происшествия и что они собой представляют, выдвинуть предположения о причинах появления или отсутствия на месте происшествия тех или иных объектов; в) зафиксировать положение объектов на месте происшествия и их взаиморасположение, т. е. установить их пространственные отношения друг с другом и выявить отклонения от обычного для данной ситуации характера этих пространственных отношений37. На наш взгляд, целью осмотра, как и любого иного следственного действия, является исключительно собирание и проверка доказательств, что непосредственно вытекает из положений ч. 1 ст. 86 и ст. 87 УПК РФ. В этой связи нам трудно согласиться не только с мнением вышеуказанных ученых относительно целей проведения осмотра, но и с точкой зрения законодателя, полагающего, что «осмотр ... производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» (ч.1 ст. 176 УПК РФ). Думается, что обнаружение материальных следов не может рассматриваться в качестве цели осмотра как следственного действия, а является одной из его задач, решение которой представляет собой необходимую составляющую в установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Основными же задачами осмотра, на наш взгляд, являются: 1) обнаружение следов преступления; 2) выяснение обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела; 3) фиксация (отражение) всех действий участников осмотра, производимых ими в процессе следственного действия, и всего обнаруженного в той последовательности и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра; 4) перечисление и подробное описание всех материальных объектов, изымаемых при производстве осмотра; 37 См.: Белкин Р. С. Избранные труды. М.: «Феникс», 2010. С 47. 33 5) принятие мер, обеспечивающих сохранность всех материальных объектов, изъятых в ходе осмотра. § 3. Проблемы отграничения осмотра от смежных следственных действий Практика раскрытия и расследования преступлений убедительно показывает, что отсутствие четко закрепленных в законодательстве критериев отграничения одних следственных действий от других нередко приводит к тому, следователи, дознаватели подменяют одно другим. Это нередко не позволяет в ходе проведения расследования получать необходимые доказательства, эффективно устанавливать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Анализ специальной литературы позволяет прийти к выводу о том, что наибольшие сложности освидетельствования, возникают между при которыми разграничении осмотра и уголовно-процессуальное законодательство не проводит четкого различия, несмотря на регламентацию обоих следственных действий. Думается, что во многом этому способствует этимологическое значение термина «освидетельствование» которое в толковом словаре русского языка определяется как «осмотреть или удостоверить коголибо или что-либо в целях чего-нибудь»38. Эта особенность находит свое отражение и в юридической литературе. Так, например, А.И. Винберг, Г.М. Миньковский, Е.Ф. Толмачев, А.Е. Трусов указывали, с одной стороны, на самостоятельность освидетельствования как процессуального действия, а с другой, считали его разновидностью осмотра, но, не как способа познания, а как процессуального действия. Они писали: «освидетельствование – процессуальное действие, являющееся разновидностью следственного осмотра. Оно заключается в осмотре человека с целью установления и фиксации определенных следов или признаков»39. Такая Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1963. С. 694. Винберг А.И. и др. Косвенные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1956. С. 58. 34 38 39 двойственность взглядов ученых на освидетельствование не претерпела существенных изменений и в настоящее время. Например, А.Г. Филиппов полагает, что «Особый вид следственного осмотра – осмотр живых людей (освидетельствование). освидетельствование следственное Ввиду иногда действие, хотя его отчетливо выраженной рассматривается правильнее как считать его специфики самостоятельное разновидностью следственного осмотра»40. На сущность освидетельствования как разновидности следственного осмотра указывает А.А. Топорков, который пишет, что «Особым видом следственного осмотра является освидетельствование, цель которого состоит в установлении следов преступления, иных следов или особых примет на теле обвиняемого, подозреваемого, свидетеля или потерпевшего»41. Этой точки зрения придерживаются Т.В. Аверьянова, P.C. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская, однако, несколько уточняют цель данного процессуального действия, обращая внимание на установление связи освидетельствуемого с расследуемым событием. Они, в частности, указывают: «особым видом следственного осмотра является освидетельствование, то есть осмотр человека. Его цель – установить на теле человека следы преступления, особые приметы и иные признаки, позволяющие судить о связи данного человека с расследуемым событием»42. Другие ученые освидетельствования. «освидетельствование В это отмечают частности, самостоятельный А.Э. самостоятельное Жалинский характер пишет, следственное что действие, осуществляемое на основании обязательного для всех заинтересованных лиц постановления следователя им самим, либо по его поручению врачом и А.Г. Филиппов. Криминалистика: Учебник. М.: «Спарк», 2009. С. 126. Криминалистика: Учебник / Под ред. Е.П. Ищенко. М., 2000. С. 349. 42 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г. Российская криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. P.C. Белкина. М., 1999. С. 570. 35 40 41 направленное на непосредственное восприятие следов преступления и иных признаков на теле человека и последующую их фиксацию»43. Почти аналогичное определение дает Л.В. Виницкий, обращая при этом внимание на процессуальное «освидетельствование – это положение освидетельствуемого самостоятельное следственное лица: действие, осуществляемое на основании и в соответствии с постановлением следователя, направленное на обнаружение на теле подозреваемого, обвиняемого, свидетеля или потерпевшего следов преступления и особых примет»44. Ю.С. Андрианова, при определении освидетельствования как самостоятельного следственного действия, в отличие от Л.В. Виницкого, подчеркивает метод познания при его производстве: «освидетельствование – самостоятельное следственное действие, производимое на основе уголовнопроцессуального закона следователем или органом дознания, а в предписанных законом случаях – врачом, состоящее в непосредственном восприятии путем наблюдения на теле и в поведении освидетельствуемого лица следов преступления, особых примет и внешних признаков, характерных для тех или иных психофизических состояний»45. Н.А. Маркс, давая аналогичное понятие освидетельствования, как и Л.В. Виницкий, обращает внимание на обязательность постановления следователя для лица, которое должно подвергнуться освидетельствованию. Она указывает: «освидетельствование – это самостоятельное следственное действие, проводимое на основании постановления следователя (обязательного для лица, в отношении следователем, которого либо по оно вынесено), осуществляемое его поручению врачом либо самим (судебно-медицинским экспертом) и направленное на непосредственное обследование тела человека в целях обнаружения, выявления и фиксации следов преступления, особых Жалинский А.Э. Освидетельствование на предварительном следствии.: Автореф. дисс. ... канд. юрид наук. М., 1964. С. 7. 44 Виницкий Л.В. Теория и практика освидетельствования на предварительном следствии. Kapaганда, 1982. С. 20. 45 Андрианова Ю.С. Освидетельствование по делам о преступлениях против личности (процессуальные криминалистические и психофизические аспекты) Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук М., 1986. С. 14. 36 43 примет и других редких признаков функционального и анатомического характера, степень выраженности которых очевидна»46. Р.Х. Якупов указывал на принудительный характер этого следственною действия: «освидетельствование – принудительное следственное действие, выражающееся в ограничении личной неприкосновенности обвиняемого, подозреваемого, свидетеля или потерпевшего в целях установления на их теле следов преступления или наличия особых примет, если при этом не требуется судебно-медицинской экспертизы»47. А.И. Рыжаков также считает, что: «освидетельствование – это самостоятельное следственное действие, в процессе которого на теле человека выявляют наличие (отсутствие) особых примет, следов преступления, телесных повреждений, определяют состояние его опьянения или иные свойства и признаки, имеющие значение для уголовного дела, в основном путем наблюдения и отражения результатов в соответствующем протоколе»48. Е.М. Варпаховская не подчеркивает самостоятельности освидетельствования, как следственного действия, и не указывает в качестве одной из задач обнаружение следов: «освидетельствование – это следственное действие, которое проводится для обнаружения на теле человека особых примет, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производства судебной экспертизы»49. Особый интерес представляет, на наш взгляд, позиция Ю.Г. Торбина, который пишет: «Вряд ли в полной мере можно согласиться с утверждениями авторов, считающих освидетельствование разновидностью следственного осмотра, поскольку ими не учитывается семантическая сущность этих понятий. Маркс Н.А Освидетельствование при расследовании преступлений Автореф. дисс. ... канд. юрид наук. Свердловск, 1980. С 10. 47 Якупов Р.X. Уголовный процесс: Учебник для вузов. Отв. ред. В. Н. Галузо. М., 2001. С. 335. 48 Рыжаков А. П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2002. С. 450-451. 49 Варпаховская Е.М. Понятие, система и порядок производства следственных действий в российском уголовном судопроизводстве.: Учебно-практическое пособие. Иркутск, 2003. С. 32 37 46 Происходит подмена криминалистических и процессуальных их значений»50. Ю.Г. Торбин разделяет мнение JI.B. Виницкого, определяющего следственный осмотр как «...синтезированное криминалистическое (но не процессуальное) понятие, охватывающее ряд регламентированных законом самостоятельных следственных действий, направленных на непосредственное обнаружение, восприятие, исследование и фиксацию следов, других возможных доказательств, а равно выяснение иных доказательств, имеющих значение для дела»51. В результате Ю.Г. Торбин приходит к выводу о том что «освидетельствование можно рассматривать как одно из следственных действий, охватываемых общим понятием «следственный осмотр»52. Таким образом, анализ приведенных точек зрения позволяет прийти к выводу о том, что ряд авторов считают освидетельствование особым видом или разновидностью следственного осмотра, другие – самостоятельным следственным действием. Мы убеждены в том, что осмотр и освидетельствование являются самостоятельными следственными действиями, хотя и имеющими некоторые общие черты. Они направлены на обнаружение следов преступления и выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Освидетельствование, как и осмотр, представляет собой процессуальный способ установления обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу. Оно развилось непосредственно из осмотра и практически связано с ним, так как фактические данные, необходимые для принятия решения о производстве освидетельствования следователь, как правило, получает в процессе осмотра места происшествия, жилища, предметов, трупа и иных объектов. Осмотр, как и освидетельствование, осуществляется с преобладанием чувственного познания. В процессе их производства используются также методы наблюдения, осуществляются различные измерения, сравнения, обнаружение следов, их Торбин Ю.Г. Следы и особые приметы на живых лицах. М.: «Юрлитинформ», 2006. С. 12. Виницкий Л.В. Теоретические и практические проблемы следственного осмотра. Автореф. дисс .... докт. юрид наук. М., 1991. С. 12. 52 Торбин Ю.Г. Следы и особые приметы на живых лицах. Издательство: «Юрлитинформ», 2006. С. 17. 38 50 51 описание и фиксация. Общими для них являются и некоторые процессуальные положения. Полученные результаты оформляются протоколами, в которых описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой он (они) производились и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент их проведения. Однако следует особо подчеркнуть, что осмотр обладает как процессуальными, так и тактическими особенностями. Их анализ позволяет обосновать самостоятельность осмотра, отграничив его тем самым от освидетельствования и иных процессуальных действий, глубже раскрыть его сущность, назначение и содержание, определить процессуальный порядок и особенности производства. Поместив осмотр и освидетельствование в одну главу УПК РФ, законодатель, тем не менее, термин «освидетельствование» не только вынес в наименование этой главы, но и предусмотрел отдельную статью (ст. 176 УПК РФ), определяющую общие требования к содержанию и процессуальному порядку производства данного следственного действия. Перечисляя в ст. 176 УПК РФ виды осмотра (осмотр места происшествия, местности, жилища, предметов и документов), законодатель не случайно не называет в их числе живых лиц. Тем не менее, задачи освидетельствования несколько уже задач осмотра. Оно ограничивается обнаружением особых примет, следов преступления, телесных повреждений, а также выявлением состояния опьянения и иных свойств и признаков, имеющих значение для дела. В то же время при осмотре не только обнаруживаются следы преступления, но и добываются другие доказательства: выясняется обстановка места происшествия, выявляются новые источники доказательств и иные обстоятельства, имеющие значение для дела (ст. 176 УПК РФ). В подобной ситуации действия следователя в процессе освидетельствования приобретают некоторые особенности, определяемые 39 спецификой объекта освидетельствования, каковым является тело живого лица, его задачами и процессуальным режимом осуществления, а также нравственноэтическими нормами, связанными в известной мере с ограничением конституционных прав освидетельствуемого лица, прежде всего, права на телесную неприкосновенность. К уголовно-процессуальным особенностям, присущим освидетельствованию, и не характерных для осмотра, относятся: - вынесение постановления о проведении освидетельствования, которое является обязательным для освидетельствуемого лица; - возможность проведения освидетельствования в принудительном порядке, поскольку его производство существенным образом затрагивает личные права граждан и, прежде всего, право на телесную неприкосновенность53; - возможность проведения освидетельствования лица другого пола, сопровождающимся обнажением данного лица, врачом в отсутствии следователя, в то время, как осмотр может проводиться лишь самим следователем, дознавателем, судом; - в случае присутствия понятых они должны быть одного пола с освидетельствуемым лицом, если оно сопровождается обнажением последнего (в ситуациях, когда понятые по усмотрению следователя участвуют в освидетельствовании). В настоящее время не до конца решенной остается и проблема соотношения осмотра с таким следственным действием как проверка показаний на месте, сущностным признаком которой является исследовании фактической обстановки места события. По замечанию Р.С. Белкина «материальная среда, та обстановка, в которой совершается преступление и остаются его следы, ограничена определенным пространством. Это Вообще, для нас остается непонятным, почему законодатель не предусмотрел в отношении освидетельствования аналогичного процессуального порядка, как это сделано в отношении личного обыска, т.е. по решению суда, ибо в обоих случаях объектом выступает тело живого человека. 40 53 пространство принято именовать местом происшествия»54. Местом, где проводится проверка показаний, преимущественно является место происшествия, выступающее и в качестве самостоятельного объекта осмотра. При этом оно подвергается исследованию и в ходе осмотра, в том числе, проводимого с участием потерпевшего, свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, и в ходе проверки показаний. Более того, не достаточно четко, на наш взгляд, законодателем определены различия в целях проведения осмотра и проверки показаний на месте. Так, согласно ч. 1 ст. 176 УПК РФ, цель осмотра состоит в обнаружении следов преступления и выяснении других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. А целью проверки показаний на месте часть 1 статьи 194 УПК РФ определяет установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Не вызывает сомнение то, что осмотр может проводиться с этой же целью, так как он является одним из следственных действий, с помощью которых получают доказательства, позволяющие устанавливать новые обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Поэтому для разграничения целей этих следственных действий целесообразно обратится к анализу мнений ученых, изложенных в юридической литературе. Исследование обстановки места расследуемого события при проведении осмотра заключается в обнаружении, исследовании, оценке и фиксации состояния свойств и признаков материальных объектов, связанных с расследуемым событием с целью установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, в то время, как, согласно ч. 1 ст. 194 УПК РФ проверка показаний на месте производится в целях исследования имеющихся и получения новых доказательств. Такая парадоксальная ситуация вызнана, на наш взгляд, тем, что целью любого следственного действия является установление обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Поэтому целесообразнее в качестве критериев отграничения осмотра от проверки показаний на месте использовать совокупность других. Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Издательство: «Наука» М., 1966 . С. 123. 41 54 Во-первых, осмотр отличается от проверки показаний на месте по кругу решаемых задач55. Во-вторых, проведение проверки показаний на месте возможно только на месте определенного события, в то время, как осмотру могут быть подвергнуты не только место происшествия, жилище, помещение, но и предметы, документы, трупы. Такие виды осмотра не имеют ничего общего с проверкой показаний на месте. В-третьих, отлична процессуальная регламентация рассматриваемых следственных действий и, соответственно, их сущность и содержание. Так, по мнению И.А. Копылова и А.П. Резвана, «сущностью рассматриваемого следственного действия является сопоставление показаний и действий допрошенных лиц с объективной обстановкой на месте, в результате чего выясняется, правильны ли полученные показания, полны ли они, а также могут ли быть обнаружены не установленные ранее источники доказательств»56. В-четвертых, проверка показаний на месте как следственное действие возможна лишь на стадии предварительного расследования, и не может быть проведена до возбуждения уголовного дела и на этапе судебного следствия. В отличие от нее, осмотр места происшествия допускается в исключительных случаях до возбуждения уголовного дела, а в ходе судебного следствия ст. 284 и 287 УПК РФ указывают на возможность осмотра местности и помещения. В-пятых, проведение проверки показаний на месте не возможно без участия лица (подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего), чьи показания проверяются. В ходе осмотра по решению следователя также могут присутствовать указанные участники процесса, но это участие не обязательно. Более того, присутствие при осмотре потерпевшего, подозреваемого, иных лиц не требует их предварительного допроса. Подробнее о задачах проверки показаний на месте см. главу 3 настоящей работы. Копылов И.А., Резван А.П. Тактика производства проверки показаний на месте: Лекция. – Волгоград: ВЮИ МВД России, 2000. С.4. 42 55 56 Сложнее на наш взгляд отграничить осмотр от обыска. Тем не менее, представляется возможным определить ряд признаков, которые в совокупности позволяет не смешивать эти два самостоятельных следственных действия. Вопервых, цель обыска состоит в обнаружении и изъятии предметов, документов и ценностей, могущих иметь значение для уголовного дела. При наличии достаточных данных полагать, что они находятся в каком-либо месте или у какого-либо лица. Начиная же осмотр, следователь не знает, и не может предполагать, какие объекты он обнаружит. Во-вторых, обыск, как правило, заканчивается изъятием вышеуказанных объектов, тогда, когда осмотр, обнаружение и изъятие – лишь первый этап, за которым следует изучение их признаков и свойств. Более того, изъятие объектов является главной задачей обыска, а при проведении осмотра такое изъятие может быть осуществлено, но не является его целью. В-третьих, отличается основание проведение указанных следственных действий, а также процессуальный порядок их производства. Например, проведение обыска начинается с предложения лицу добровольно выдать подлежащие изъятию объекты. В-четвертых, решение о проведении обыска оформляется постановлением следователя, за исключением случаев, когда необходимо получение судебного решения, а при проведении осмотра вынесение такого постановления, как правило, не требуется. Исключение составляет лишь осмотр жилища без судебного решения в случаях, не терпящих отлагательства, при несогласии проживающих в нем лиц. В-пятых, обыск от осмотра во многом отличается не только по их процессуальным признакам, но и по приемам и методам их осуществления. § 4. Виды осмотра как следственного действия Уяснение процессуального порядка производства осмотра и выявление проблем, связанных с осуществлением данного следственного действия, во многом зависит от видов осмотра, предусмотренных УПК РФ. В соответствии с 43 ч.1 ст. 176, ст. 178 УПК РФ объектами осмотра могут быть: 1) место происшествия; 2) местность; 3) жилище; 4) иное помещение; 5) предметы; 6) документы; 7) труп. Однако, как показывает анализ юридической литературы, такая классификация видов осмотра, в основу которой положен объект, не является единственной. Так, например, А.П. Рыжаков предлагает подразделять осмотры на два вида: осмотр места происшествия и иные осмотры. При этом по мнению указанного автора, «осмотры места происшествия бывают: а) осмотры места происшествия – местности, б) осмотры места происшествия – жилища, в) осмотры места происшествия – иного помещения. По объектам исследования «иные осмотры» подразделяются на осмотр: а) местности, б) жилища, в) иного помещения, г) предметов, д) документов (в том числе фонограммы записи переговоров и почтовотелеграфных отправлений, на которые наложен арест), е) живых существ (за исключением тела человека), ж) трупа»57. Помимо приведенной могут быть предложены и иные основания классификации осмотров. По непосредственным задачам, а также по времени их проведения осмотры можно разделить на те, которые производятся: - до возбуждения уголовного дела; - после возбуждения уголовного дела; - первоначальные; - повторные; - дополнительные. По кругу участников: - с участием специалиста; 57 Рыжаков А.П. Осмотр: основания и порядок производства. М.: «Феникс», 2006. С. 34. 44 - без участия специалиста. Приведенный здесь перечень классификаций осмотров нельзя признать исчерпывающим. Вместе с тем он позволяет получить достаточное представление о разновидностях данного следственного действия. Первым объектом исследования в рамках осмотра в ч. 1 ст. 176 УПК РФ названо место происшествия. Определиться с тем, что является местом происшествия важно и потому, что его осмотр может быть проведен до возбуждения уголовного дела. Следует отметить, что пока не существует единого правового понятия «происшествие». Обращаясь к толковому словарю русского языка С.И. Ожегова, можно увидеть, что «происшествие» обозначает событие, нарушившее обычный ход вещей58. Анализ категорий «место происшествия» и «место преступления» приводит к выводу о том, что происшествие в его правовом значении может быть связано с преступлением. В.Е. Лапшин полагает, что «сущность обстановки места происшествия проявляется в многочисленных признаках явлений и предметов, являющихся следствием преступных действии»59. Р.С. Белкин отмечал, что с точки зрения гносеологии следами преступления являются любые изменения среды, возникшие в результате совершения в этой среде преступления. Согласно классификации Р.С. Белкина, эти следы могут быть двух видов: идеальные и материальные, причем «в полном объеме криминалистическими объектами являются материальные изменения среды, и именно они составляют содержание понятия «следы преступления»60. Позднее Р.С. Белкин конкретизировал данное положение, указав, что «к следам преступления относятся следы орудий преступления, действий преступника, потерпевшего и иных лиц – участников события, изменения материальной обстановки места преступления (перемещение Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1978. С.562. Лапшин В.Е. Место происшествия как объект экспертного исследования: Дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2003. С. 37-38. 60 Белкин P.C. Курс советской криминалистики: В 3-х т. Т. 1. Общая теория советской криминалистики. М.: Академия МВД СССР, 1977. С. 37. 45 58 59 предметов или веществ, их отсутствие или наличие в определенном месте, потеря или приобретение каких-либо свойств)»61. В.П. Колмаков справедливо отмечает, что событие, по поводу которого производится осмотр, может и не иметь преступного характера (например, административное правонарушение, несчастный случай, самоубийство без доведения до него и подобные им явления), о чем до осмотра и во время его еще неизвестно62. Выяснение указанного обстоятельства достигается всесторонним расследованием. Содержание термина «место происшествия» определяется в юридической литературе посредством его отграничения от термина «место преступления». Как справедливо отмечается большинством ученых, место происшествия не обязательно должно совпадать с местом преступления, т.е. с тем местом, где было непосредственно совершено преступное посягательство. Так, Р.С. Белкин и Е.М. Лифшиц под местом происшествия понимают участок местности или помещение, в пределах которого обнаружены следы совершенного преступления. В отличие от места происшествия, местом преступления, по мнению данных авторов, считается район совершения преступления или наступления преступного результата, следы которого могли быть обнаружены и вне этого района. Если преступление совершено в одном месте, а следы его обнаружены в другом, налицо и место преступления, и место происшествия. Соответственно, когда преступление совершено в том же месте, где были обнаружены его следы, место происшествия и место преступления совпадают63. В ч. 1 ст. 12, п. 4 ч. 2 ст. 29, ч. 5 ст. 165 УПК РФ предусмотрен особый порядок принятия и оформления решения об осмотре жилища. Осмотр жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц осуществляется по решению суда. Поэтому важно определиться с тем, что означает понятие «жилище». Значение термина «жилище» разъяснено в п. 10 ст. 5 УПК РФ. Белкин P.C. Криминалистика: Учебный словарь-справочник. М.: «Юристь», 1999. С. 205. См.: Колмаков В.П. Следственный осмотр. М.: «Юристь», 1969. С. 28. 63 См.: Белкин Р.С., Лифшиц Е.М. Тактика следственных действий. М.: «Юристь», 1997. С. 52. 46 61 62 Согласно данной норме жилище – это индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания. В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» жильем следует признать не только жилой дом, но и квартиру, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиницу-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и др.), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации. К жилищу также отнесены гостиницы, санатории, дома отдыха, пансионаты, кемпинги, туристские базы, больницы, другие подобного рода учреждения и т.п. Жилище может быть местом происшествия. В этом случае осмотр производится по правилам осмотра места происшествия, а когда против проведения такого следственного действия возражают проживающие в нем лица – решение о производстве такого осмотра может принять только суд. Осмотр может быть произведен в различных помещениях, часть из которых признаются жилищем. Соответственно, осмотр помещения, не являющегося жилищем и местом происшествия, именуется осмотром «иного помещения». В правилах принятия решения и производства осмотра иного помещения и осмотра местности нет различий. Поэтому не имеет ни научной, ни практической ценности формулирование тех признаков каждого из названных понятий, которые позволяли бы в любой ситуации правильно 47 именовать объекты осмотра, которые одновременно имеют схожесть, как с местностью, так и с «иным помещением». Самостоятельными объектами осмотра признаются также предметы и документы. Круг предметов, которые могут быть подвергнуты осмотру, предельно широк, поскольку предметами могут быть любые материальные явления, вещи, находящиеся в связи с расследуемом событием и могущие служить средствами для обнаружения преступления и установление обстоятельств уголовного дела. Понятие документа в уголовно процессуальной литературе трактуется также достаточно широко. В юридической литературе (уголовно- процессуальной, криминалистической) под документом на сегодняшний день понимают материальный объект, в котором надлежащим образом зафиксированы (отражены) сведения о каких-либо значимых фактах или обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела. Следует обратить внимание на то, что в качестве документа могут быть осмотрены такие виды доказательств как «иной документ» (ст. 84 УПК РФ) и часть вещественных доказательств (ст. 81 УПК РФ), которые по своей сути являются документами. Не подлежат осмотру, хотя и являются документами в общежитейском смысле этого слова, заключения эксперта и специалиста (ст. 80 УПК РФ) и протоколы следственных (судебных) действий (ст. 83 УПК РФ). Это относится и к документам, которыми оформлены процессуальные решения по уголовному делу. Речь идет о постановлениях, обвинительных заключениях и актах, определениях, приговорах и т.д. Данные носители информации при определенных обстоятельствах могут быть осмотрены, но только по другому уголовному делу, где они будут выступать в качестве вещественного доказательства или иного документа, а не заключения эксперта (специалиста) или протокола следственного (судебного) действия. В этом случае они будут подвергнуты осмотру в порядке, предусмотренном для осмотра документов. 48 Характеризуя осмотр документов, И.А. Попов пишет, что «осматривая каждый документ, следователю необходимо обращать внимание на все реквизиты, фиксируя следующую информацию: когда, кем и где он составлен, выдан; имело ли лицо, его подписавшее, на это необходимые полномочия и др.»64. Данная рекомендация верна только в отношении осмотров официальных документов. Вместе с тем, уголовно-процессуальное значение могут иметь и другие документы, носящие неофициальный характер, в том числе фотографии, записки, анонимки и т.д. И они также могут быть осмотрены. Следует обратить внимание и на то, что законодатель особо выделил такую разновидность осмотра документа, как осмотр фонограммы, полученной в результате контроля и записи телефонных переговоров (ст. 186 УПК РФ). Фонограммы, полученные в результате осуществления контроля и записи переговоров, также как почтово-телеграфные отправления, на которые наложен арест, – это документы. Соответственно, осмотр фонограммы, полученной в результате осуществления контроля и записи переговоров, также как осмотр почтово-телеграфных отправлений, на которые наложен арест, – это разновидность осмотра документов. При этом важно отметить, что в ч.7 ст.186 УПК РФ законодатель говорит об осмотре и прослушивании фонограммы. Такой подход представляется совершенно верным, вызванным необходимостью, но он расширяет традиционные представления о содержании осмотра как следственного действия, поскольку включает себя не только наблюдение, но и восприятие следователем, дознавателем, другими участниками этого следственного действия сведений, носителем которых является осматриваемая фонограмма, путем прослушивания ее содержания, и предполагает необходимость фиксации этого содержания к протоколе осмотра предмета. В качестве предмета – потенциального вещественного доказательства подлежат обязательному осмотру все объекты, которые обладают признаками Попов В.И. Осмотр места происшествия: Учебное пособие для студентов / Под ред. А. Л. Хвана. Алма-Ата, 1957. С. 15. 49 64 вещественного доказательства. Согласно требованиям ч. 1, п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ такому виду осмотра подлежат предметы: 1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления; 2) на которые были направлены преступные действия; 3) имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий либо нажитые преступным путем; 4) иные предметы и документы, отобразившие на себе вне уголовного процесса информацию (следы) о событии преступления. Результаты осмотра позволяют принять решение о признании предмета вещественным доказательством и приобщении к уголовному делу. Решение оформляется соответствующим постановлением (ч. 2 ст. 81 УПК РФ). Осмотр трупа является разновидностью осмотра, который регламентирован в УПК РФ отдельно от других ввиду необходимости соблюдения при его проведении ряда специфических правил (ст. 178). Главное из них – обязательное участие в осмотре специалиста – судебно-медицинского эксперта или иного врача. Эти лица выступают при осмотре трупа не экспертами (даже если по должности они именуются таковыми). Осмотр трупа может быть элементом осмотра места происшествия, но если труп удален с него по тем или иным причинам (раненый доставлен в лечебное учреждение и там скончался, требовалось срочно провести в морге вскрытие трупа для определения причин смерти и т.п.) осмотр трупа становится самостоятельной разновидностью данного следственного действия, проводимого там, куда он перемещен. § 5. Процессуальный порядок проведения осмотра Процессуальный порядок осмотра регламентирован УПК РФ и обеспечивает допустимость полученных при его проведении доказательств. Одним из последних изменений уголовно-процессуального законодательства, которое непосредственно коснулось порядка осмотра, стало 50 установление правила, в соответствии с которым понятые принимают участие в его производстве по усмотрению следователя. Раньше их присутствие законодатель признавал обязательным, за исключением случаев осмотра в труднодоступной местности при отсутствии надлежащих средств сообщения, а также при опасности для жизни и здоровья людей. Следует отметить, что проблема понятых в уголовном судопроизводстве всегда привлекала внимание как ученых, так и практических работников правоохранительных органов. Так, И.Е. Быховский, положительно оценивая участие понятых при производстве следственных действий, писал: «Участие понятых – существенная гарантия законности и правомерного поведения участников следственного действия»65. Б.В. Кичеев, наоборот, отрицательно относится к участию понятых в производстве следственных действий, полагая, что в этом «изначально заложено определенное недоверие к следственным работникам. Само по себе участие понятых не может быть гарантом законности действий следователя»66. В период подготовки и принятия уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации активизировалась дискуссия о судьбе института понятых в уголовном судопроизводстве России. Многие ученые, справедливо указывая на трудности подбора, приглашения и использования понятых при производстве следственных действий, предлагали вообще отказаться от участия понятых67. Быховский И.Е. Процессуальные и тактические вопросы проведения следственных действий: Учеб. пособие / И.Е. Быховский. Волгоград, 1977. С. 12. 66 Кичеев Б.В. Всем ли понятно понятым? //Социалистическая законность. - 1990. - № 6. - С. 34-35. 67 Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М., 1991. С. 193; Чувилев А.А. Проблемы понятых в теории и практике уголовного судопроизводства // В кн.: Участники предварительного расследования и обеспечения их прав и законных интересов. - Волгоград, 1993. С. 132; Цоколова О.И. Институт понятых должен стать факультативным // Проблемы борьбы с преступностью в современных условиях. Иркутск, 1995. С. 121; Кожевников И. О. О проекте уголовно-процессуального кодекса // Уголовное право. 1997. № 3. С. 69; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики – М., 2001. С. 208-211; Михайлов А. Институт понятых – архаизм российского уголовного судопроизводства // Законность. 2003. № 4. С. 29-31 и др. 51 65 Некоторые авторы, например, А.А. Калугин, полагают, что участие понятых в производстве следственных действий может быть только факультативным, а в УПК РФ должна содержаться норма, согласно которой «понятые привлекаются по усмотрению дознавателя, следователя, … когда имеются основания полагать, что при производстве следственного действия может иметь место противодействие его производству»68. Схожую позицию в этом вопросе занимал С. А. Шейфер. С одной стороны, он справедливо указывает, что рекомендации об отказе от института понятых представляются ошибочными и многовековая практика показывает, что этот традиционный для России институт является весьма эффективной (хотя и не всегда достаточной) гарантией объективного запечатления результатов следственных действий69. С другой стороны, он полагает, что заслуживает внимание предложение дополнить УПК нормой, допускающей возможность в исключительных случаях, когда привлечение понятых для осмотра связано с опасностью для их жизни и здоровья, производить это следственное действие без понятых, но с обязательным применением при этом технических средств фиксации его хода и результатов70. В настоящее время законодатель в определенной степени позволил разрешить этот многолетний спор, закрепив в ч. 1. Ст. 170 УПК РФ правило о том, что если при проведении осмотра по решению следователя понятые не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным. Если в ходе следственного действия применение технических средств невозможно, то следователь делает в протоколе соответствующую запись. Вместе с тем очевидно, что институт понятых, в том числе применительно к производству осмотра, не отменен и Калугин А.А. Понятой в уголовном процессе // Следователь. - 1999. №7. С. 2-3. Шейфер С.А. Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей разработки // Государство и право, 2001. № 10. С. 52. 70 Шейфер С.А. Указ. соч. С. 53. 52 68 69 продолжает свое существование. В этой связи представляется целесообразным обратить внимание еще на одну проблему. Так, в ч. 3 ст. 60 УПК РФ более подробно регламентированы права понятого, полнее, чем это было сделано в ст. 135 УПК РСФСР. По УПК РФ понятой имеет право: участвовать в следственном действии и делать по поводу следственного действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол; знакомиться с протоколом следственного действия, в производстве которого он участвовал; приносить жалобы на действия (бездействия) и решения дознавателя, следователя и прокурора, ограничивающие его права. В соответствии с ч. 4 ст. 170 УПК РФ перед началом следственного действия следователь должен разъяснить понятым цель следственного действия, их права и ответственность. Если права понятого в новом УПК РФ в целом сформулированы, то этого нельзя сказать об обязанностях понятого. По существу, в п. 4 ст. 60 УПК РФ указано только на обязанность понятого не разглашать данные предварительного следствия. А следовало, на наш взгляд, излагая обязанности понятого, в уголовно-процессуальном законе указать, что гражданин России не вправе уклоняться от выполнения обязанностей понятого. Вано также установить ответственность за произвольное прерывание понятым принятых на себя обязанностей, как это уже давно предлагает В.Т. Томин71. Помимо понятых в осмотре может участвовать и ряд других участников уголовного судопроизводства, в частности: а) специалист. Участвуя в осмотре, он оказывает следователю содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств, а также разъясняет возникающие вопросы, входящих в его профессиональную компетенцию (ч. 1 ст. 58 УПК РФ). В осмотре трупа в обязательном порядке должен участвовать судебномедицинский эксперт, а при невозможности – врач. В остальных случаях решение о приглашении специалиста зависит от усмотрения следователя; 71 Томин В.Т. Указ. соч. С. 195. 53 б) эксперт. Его участие в осмотре возможно по его ходатайству (п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК РФ). При этом роль эксперта не совпадает с функцией специалиста и состоит не в содействии следователю в получении доказательств (ст. 58 УПК РФ), а в выявлении (с последующим отражением в протоколе осмотра) обстоятельств, существенных для последующей дачи им заключения; в) обвиняемый, подозреваемый, потерпевший, свидетель. Эти участники уголовного судопроизводства могут привлекаться к проведению осмотру либо по их просьбе, либо по решению следователя, но с их согласия. Их участие в осмотре в ряде случаев является крайне важным, поскольку позволяет уточнить границы места происшествия, установить узловые точки события и обнаружить следы, понять, какие изменения произошли в обстановке. Кроме того, привлечение этих лиц целесообразно для того, чтобы убедить их в объективности осмотра и правильности запечатления его результатов. Если в осмотре участвует подозреваемый или обвиняемый, либо если это следственное действие проводится по его ходатайству или ходатайству защитника, то участвовать в осмотре может также и защитник (п. 5 ч. 1 ст. 53 УПК РФ). в) по ходатайству потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей эти лица также вправе участвовать в осмотре; г) представитель администрации организации, в которой производится осмотр. По смыслу ч. 6 ст. 177 УПК РФ это лицо обязано участвовать в осмотре. По если участие его обеспечить невозможно, об этом делается запись в протоколе. д) при осмотре жилища должно присутствовать лицо, проживающее в жилище, либо совершеннолетние члены его семьи, а при невозможности (например, единственный проживающий находится под стражей) – представители ЖЭКа или местной администрации; е) при осмотре может присутствовать также сотрудник органа дознания (п. 4 ч 2 ст. 38 УПК РФ) для оказания содействия следователю (в охране места 54 происшествия, пресечении возможного противодействия со стороны заинтересованных лиц, а также для оперативного сопровождения). Всем привлекаемым к осмотру лицам перед его началом разъясняются их права и обязанности, а также порядок проведения осмотра (ч.5 ст. 164 УПК РФ). Очевидно, что всех участников осмотра можно поделить на две категории. Первая – это обязательные участники (следователь, судебномедицинский эксперт или врач (при осмотре трупа), представитель администрации, лицо, проживающее в жилище). И вторая – факультативные, которые привлекаются к осмотру по их ходатайствам или по усмотрению следователя. Как и другие следственные действия, осмотр проводится в дневное время. Однако учитывая его неотложный характер, в случаях, не терпящих отлагательства, он может производиться и в ночное время (ч. 3 ст. 164 УПК РФ). Поскольку объектом осмотра может быть жилище (главным образом как место происшествия), существуют особенности обеспечения конституционного права граждан на его неприкосновенность (ст. 25 Конституции РФ). В УПК РФ они нашли свое воплощение в виде установления двух различных порядков принятия решения об осмотре жилища. Первый из них применяется в случае, когда проживающие в нем лица (обычно потерпевшие) не возражают против осмотра их жилого помещения, поскольку преступление посягало на их правоохраняемые интересы (кражи, разбои, причинение вреда здоровью и т.д.). В этом случае следователь, дознаватель производит осмотр без вынесения об этом постановления и без получения разрешения суда. Второй вариант применяется в случаях, когда проживающие в жилом помещении лица возражают против производства такого осмотра. Часто это подозреваемые, не желающие, чтобы в ходе осмотра были обнаружены следы, изобличающие их в преступлении. В такой ситуации осмотр может быть проведен следователем с согласия руководителя следственного органа или 55 дознавателем с согласия прокурора на основании судебного решения (п. 4 ч. 2 ст. 29, ч. 1 ст. 165 УПК РФ). Однако в неотложных случаях осмотр жилища может быть проведен без судебного решения с последующим уведомлением суда о проведенном осмотре (ч. 5 ст. 165 УПК РФ). Под случаями, не терпящими отлагательства, следует понимать: 1) возможность уничтожения следов преступления; 2) продолжение преступных действий (например, удержание заложника); 3) необходимость задержания подозреваемого, скрывшегося в жилом помещении. Статья 165 УПК РФ устанавливает, что разрешение на осмотр жилища дает единолично судья районного суда или военного суда соответствующего уровня по месту производства предварительного следствия или производства следственного действия. Если же осмотр жилища был проведен без согласия проживающих в нем лиц в случае, не терпящем отлагательства, следователь в течение 24 часов уведомляет судью и прокурора о проведенном осмотре жилища и представляет копию своего постановления и протокол осмотра, свидетельствующие о том, что осмотр не терпел отлагательства. Судья проверяет законность решения следователя. Постановление судьи о незаконности осмотра означает, что протокол осмотра и все изъятые при осмотре предметы признаны недопустимыми доказательствами (ч. 5 ст. 165 УПК РФ). Согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ в случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия, предметов, документов, трупа может быть произведен до возбуждения уголовного дела. Исходя из положений части 3 ст. 177 УПК РФ, если для производства осмотра следов преступления и иных обнаруженных на месте происшествия предметов требуется продолжительное время или осмотр на месте затруднен, то эти предметы должны быть упакованы, опечатаны и заверены подписями понятых. В качестве самостоятельного следственного действия, возможность проведения которого предусмотрена и на стадии возбуждения уголовного дела, являющегося разновидностью осмотра, законодатель называет осмотр трупа. 56 Однако в случае обнаружения его на месте происшествия осмотр трупа может стать частью осмотра места происшествия. Однако в некоторых случаях труп осматривается отдельно, например, в морге или лечебном учреждении. В целях осмотра труп может быть эксгумирован (извлечен из места захоронения). Существенной проблемой, на наш взгляд, является то, что в науке уголовного процесса не сложилось единого мнения о том, является ли эксгумация трупа самостоятельным следственным действием. Ряд ученых, например, Г.С. Казинян, А.Б. Соловьев, М.П. Гутерман, С.А. Шейфер, Г.М. Миньковский, В.А. Семенцов, полагают, что эксгумация трупа не является следственным действием72. С.А. Шейфер считает, что «данное процессуальное действие надо рассматривать как техническую предпосылку осмотра трупа, судебномедицинской экспертизы либо предъявления для опознания»73. Другую позицию в этом вопросе занимал И.Е. Быховкий, который признавал эксгумацию следственным действием, отмечал в связи с этим, что «по существу, эксгумация – это выемка особого рода, изъятие для целей дальнейшего исследования специфического объекта из специфической обстановки. Именно поэтому эксгумация... и по своей природе, и по процессуальной регламентации отличается от осмотра, а ее проведению предшествует вынесение специального постановления»74. В.В. Кальницкий обоснованно, на наш взгляд, полагает, что «под эксгумацией понимается самостоятельное следственное действие, состоящее в Казинян Г.С., Соловьев А.Б. Проблема эффективности следственных действий. М.: Юристь. 1987. С. 23-24; Гутерман М.П. Организационные мероприятия следователя в процессе расследования преступлений: автореф. дис ... канд. юрид. наук. М., 1980. С. 16-17; Шейфер С.А. Система следственных действий // В кн.: Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1981. С. 75; Миньковский Г.М. Следственные действия // В кн.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. - 2-е изд., испр. и доп. М., 1973. С. 385; Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики). Екатеринбург, 2006. С. 33. 73 Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма/ С.А. Шейфер. М., 1981. С. 57. 74 Быховский И.Е. Процессуальные и тактические вопросы проведения следственных действий: Учеб. пособие. Волгоград, 1977. С. 11. 57 72 извлечении трупа из места официального захоронения»75. Другие авторы, например, Б.В. Фуфыгин и В.И. Шиканов, также правильно указывают на наличие в законе особой процедуры проведения эксгумации как следственного действия: необходимости вынесения специального постановления, вызова специалиста и понятых76. Относят эксгумацию трупа к следственным действиям также А.А. Чувилев и Т.Н. Добровольская77. Из последних по времени исследователей эксгумацию трупа признает самостоятельным следственным действием Д.А. Натура78. Законодатель, однако, не указывает прямо на то, что эксгумация является следственным действием, объединив ее в одной статье с осмотром трупа. На наш взгляд, эксгумации присущи признаки следственного действия: о ее производстве выносится постановление, при эксгумации могут присутствовать по усмотрению следователя понятые и специалист, процесс эксгумации отражается в протоколе. Постановление об эксгумации обязательно для администрации места захоронения и родственников умершего. А если они возражают против извлечения трупа, разрешение выдается судом. В ряде случаев эксгумация обеспечивает возможность проведения таких следственных действий как осмотра трупа, предъявления его для опознания, получения образцов для исследования, назначения и производства судебной экспертизы. Следует отметить, что УПК РФ (ч.1 ст. 144, ч. 4 ст. 178) предусматривает возможность проведения осмотра трупа до возбуждения уголовного дела. В ряде случаев необходимой предпосылкой такого осмотра, делающей возможным его проведение, является эксгумация. Однако УПК РФ не Кальницкий В.В. Следственные действия: Учеб. пособие. - 2-е изд., перераб. и доп. Омск, 2003. С. 20. 76 Фуфыгин Б.В. Процессуальная природа эксгумации // В кн.: Проблемы борьбы с преступностью против личности и общественного порядка: собр. науч. трудов. М., 1977. С. 114; Шиканов В.И. Эксгумация трупа в системе следственных действий: Учеб. пособие. Иркутск, 1980. С. 10. 77 Чувилев А.А., Добровольская Т.Н. Особенности преподавания курса уголовного процесса в вузах МВД СССР. Вопросы методики чтения проблемных лекций по особенной части.: Учебно-метод. материалы. М., 1986. С. 35. 78 Натура Д.А. Эксгумация на предварительном следствии и особенности тактики следственных действий, связанных с эксгумированным трупом: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2002. С. 12. 58 75 указывает на возможность эксгумации до возбуждения уголовного дела. Это создает, на наш взгляд, существенные проблемы процессуального характера. Если эксгумация до возбуждения уголовного дела невозможна, то не представляется возможным в таких ситуациях и проведение осмотра трупа. Однако осмотр трупа является необходимым следственным действием, без производства которого невозможно установить наличие или отсутствие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. В результате недопустимость эксгумации на стадии возбуждения уголовного влечет за собой невозможность проведения осмотра трупа и как закономерный результат – отсутствие возможности у следователя вынести обоснованное решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. В связи с этим для устранения выявленного недостатка представляется целесообразным вмести изменения в ч. 4 ст. 178 УПК РФ, изложив его в следующей редакции: «4. ... При необходимости эксгумация и осмотр трупа могут быть произведены до возбуждения уголовного дела». Хотя вопрос об отнесении эксгумации к числу следственных действий является остро дискуссионным, не вызывает сомнения то, что она является процессуальным действием. Несмотря на это, УПК РФ, к сожалению, не определяет порядок оформления факта ее проведения, хода и полученных результатов. Считая целесообразным отнесение эксгумации к числу следственных действий, представляется необходимым предложить внесение дополнения в УПК РФ, согласно которому ее проведение должно оформляться соответствующим протоколом. В связи с этим предлагаем внести изменения в ч.1 ст. 180 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции «1. Протоколы эксгумации, осмотра и освидетельствования составляются с соблюдением требований настоящей статьи, статей 166 и 167 настоящего Кодекса». § 6. Процессуальный порядок фиксации хода и результатов осмотра Осмотр как следственное действие приобретает значение для уголовного дела лишь в том случае, если его результаты будут надлежащим образом 59 процессуально оформлены. Прокурор, изучающий дело, суд, рассматривающий его по существу, апелляционная, кассационная, надзорная инстанция могут судить о законности, полноте, объективности и своевременности осмотра лишь по тем процессуальным документам, которые отражают его ход и результаты. Протокол осмотра является основным процессуальным документом, отражающим ход и результаты осмотра. К его составлению уголовнопроцессуальным законом предъявляются следующие основные требования: 1. В соответствии со ст. 74 УПК РФ протокол осмотра является доказательством, поэтому при его составлении необходимо руководствоваться требованиями ст. 166, 167, 180 УПК РФ. 2. Ст. 166 УПК РФ определяет момент составления протокола: «в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания». 3. Ст. 180 УПК РФ устанавливает особенности описательной части протокола. 4. Ст. 166 УПК РФ определяет порядок использования при осмотре научно-технических средств и отражения их применения в протоколе осмотра, а также содержит перечень возможных приложений к протоколу. 5. Ст. 166 УПК РФ также регламентирует процесс уведомления участников осмотра о применении технических средств и ознакомления участников осмотра с содержанием протокола, и порядок реализации их прав. Во вводной части протокола осмотра указываются: - дата и место его составления; - время начала и окончания осмотра; - участвовавшие в осмотре должностные и иные лица (фамилия и инициалы); - место производства осмотра; - правовые основания осмотра (ст. 176 УПК РФ); - отметка о разъяснении участникам осмотра их прав и обязанностей; - условия проведения осмотра (состояние погоды, температура воздуха, освещение). 60 В описательной части фиксируются обстановка на месте происшествия и все фактические обстоятельства, имеющие значение по уголовному делу, в той последовательности, в какой они были обнаружены. При описании объектов осмотра следует придерживаться принципа «от общего к частному». Вначале запечатлевается окружающая обстановка, затем указываются границы осмотра, описывается место происшествия, отдельные предметы и следы. В отношении обнаруженных предметов в протоколе указываются: наименование осматриваемого предмета, его местонахождение, общие (размер, форма, цвет) и частные (особенности строения, повреждения) признаки, другие сведения, имеющие значение по делу. При фиксации обнаруженных следов должно быть отмечено место их нахождения на предмете, состояние следовоспринимающей поверхности, общие и частные признаки следов, способ их обнаружения и изъятия. При составлении протокола нужно стремиться к использованию четких, понятных, однозначных терминов и выражений, избегать повторений, не употреблять неопределенные, оценочные понятия (например, «около», «вблизи», «рядом», «сбоку») и специальные термины, понятные только узкому кругу специалистов. В протоколе не надо указывать свойства объектов, которые с достоверностью могут быть определены только в результате экспертного исследования. Так, при обнаружении следов крови они описываются как пятна бурого цвета, похожие на кровь и т. п. Если нет уверенности в правильности наименования объекта, то лучше ограничиться описанием его внешних признаков. Например, кольцо из платины с бриллиантом описывается как «кольцо из металла светлого цвета с бесцветным ограненным камнем». Каждый объект в случае его неоднократного упоминания в протоколе должен обозначаться одним и тем же термином, чтобы избежать в дальнейшем возможных ошибок. При описании указываются признаки, которые позволяют отличить данный объект от других, в том числе сходных (например, 61 указывается его наименование и назначение, номер, цвет, форма, размеры и т.п.). Все обнаруженное при осмотре подлежит фиксации в той последовательности, в том виде, состоянии и взаимном расположении объектов, в каком оно наблюдались при осмотре. В заключительной части протокола перечисляется все, изъятое с места происшествия, указывается, что и в каких условиях было сфотографировано в ходе осмотра (проводилась ли фотосъемка или видеозапись, с использованием каких технических средств, при каком освещении, количество отснятых кадров т.д.). В протокол могут заноситься заявления присутствующих лиц по поводу тех или иных объектов либо следов. Например, о принадлежности конкретной вещи определенному лицу, о факте опознания трупа, о том, что до приезда следователя изменялось место положения объекта и по какой причине. Изымаемые с места происшествия объекты упаковываются, опечатываются, снабжаются соответствующими пояснительными надписями и удостоверяются подписью следователя. Указывается, куда они направлены или кому переданы на хранение, как упаковывались. К протоколу осмотра места происшествия прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве данного следственного действия. Наряду с протоколированием фиксация обстановки места происшествия с помощью фотосъемки или видеозаписи является основным и надежным средством наглядно-образного запечатления различных сведений, полученных в ходе его осмотра. Запечатленная таким путем информация при условии соблюдения методических рекомендаций существенно дополняет протокол осмотра и прилагаемый нему схематический план, имеет важное значение. Фотосъемка и видеозапись обеспечивают наглядно-образную передачу информации о месте происшествия и его обстановке, тем самым не только 62 дополняя содержание протокола осмотра, но и усиливая его доказательственное значение. Фотоснимки места происшествия позволяют следователю и другим участникам уголовного судопроизводства (судье, прокурору, защитнику и т.д.) детально ознакомится с обстановкой, тщательно изучить и проанализировать результаты этого следственного действия. Применение фотосъемки при осмотре места происшествия позволяет решить целый ряд задач, в том числе: 1) изготовить документ, который объективно и без искажений запечатлевает обстановку. При осмотре места происшествия следователь, даже при наличии большого практического опыта и отличной подготовке, не может быть абсолютно уверен в том, что все, имеющее отношение к делу, им в полном объеме выявлено, осмотрено и зафиксировано в протоколе. Отдельные детали, как не относящиеся, на первый взгляд, к делу, могут оказаться упущенными. Как известно, произвести повторный осмотр не всегда представляется возможным по целому ряду причин. В таких случаях фотоснимок позволяет устранить допущенное при осмотре пробел; 2) фотоснимки-приложения к протоколу осмотра позволяют судье в ходе предварительного ознакомления с материалами уголовного дела, а в дальнейшем – участникам судебного разбирательства при исследовании доказательств получить или уточнить представление, которое сформировалось у них о месте происшествия и других объектах осмотра в результате ознакомления с протоколом осмотра, но которых они ранее непосредственно не наблюдали. Это создает определенный эффект присутствия на месте производства указанного следственного действия. 3) фотосъемка позволяет быстро запечатлеть обстановку места происшествия, что особенно важно при быстротечных явлениях, создающих угрозу уничтожения следов и предметов, имеющих значение по уголовному делу (например, сильный дождь, снегопад, продолжающийся пожар и т.д.) Использование фотосъемки при проведении осмотра должно обеспечить: 63 а) наглядное представление о том, где расположено место происшествия, каковы его ориентиры; б) максимально судопроизводства, полное изучающими восприятие протокол участниками осмотра, уголовного обстановки места происшествия, его особенностей и деталей; в) точную фиксацию взаимного расположения деталей обстановки места происшествия и расстояний между ними. Свои особенности имеет применение видеозаписи при проведении осмотров. Здесь следует особое внимание обращать на процессуальное оформление факта ее производства. В начале все лица, участвующие в осмотре места происшествия, должны быть предупреждены о применении видеозаписи, о чем делается запись в протоколе. В нем также указывается: - кто осуществлял видеозапись; - какой видеокамерой (тип и марка) производилась съемка; - на какую кассету с магнитной пленкой или носитель компьютерной информации производилась видеозапись; - какое освещение было при съемке (естественное, искусственное, смешанное). В протоколе осмотра места происшествия должна быть сделана запись о том, что по окончании видеосъемки полученная видеозапись была просмотрена всеми участниками следственного действия, после чего каждому из них было предоставлено право подтвердить соответствие видеозаписи тому, что происходило при осмотре, и сделать свои замечания по этому поводу, подлежащие занесению в протокол. В протоколе также делается запись об изъятии просмотренной видеокассеты или носителя компьютерной информации с подлинником видеозаписи для приобщения к протоколу осмотра места происшествия, во время производства которого она была изготовлена. В протоколе необходимо указать признаки изъятой видеокассеты (носителя компьютерной информации), особенности упаковки, какой печатью она опечатана и подписями каких 64 участников осмотра удостоверена. На упаковке должна быть сделана надпись о том, что в ней находится подлинник видеозаписи или носитель компьютерной информации, сделанный при осмотре места происшествия по уголовному делу (указывается его номер и дата возбуждения). Применение звукозаписи при осмотре места происшествия позволяет зафиксировать речевую информацию, сообщенную участниками данного следственного действия в ходе его проведения. В том числе, дословно зафиксировать объяснения очевидцев, которых обычно опрашивают на этапе подготовки к проведению осмотра, комментарии судебно-медицинского эксперта (при осмотре трупа) и специалиста по поводу обнаруженных следов, заявления, поступившие от участников осмотра, установочные данные возможных свидетелей, а также другую информацию, которая может быть использована в процессе дальнейшего расследования. Звукозапись производится в соответствии с криминалистическими рекомендациями и строгом соблюдении положений уголовно-процессуального законодательства (в частности, ст. 166 УПК РФ). В ее начале следователь сообщает сведения о событии, в связи с которым производится осмотр, указывает его дату, время и место, погодные условия, вид и степень освещенности, приводит данные об участниках осмотра, называет статьи УПК РФ, в соответствии с которыми проводится данное следственное действие. Если в производстве осмотра участвуют понятые (по усмотрению следователя), то они сообщают свои установочные данные и места проживания. Им разъясняются их права, ответственность, а также цель следственного действия (согласно ч.4 ст. 170 УПК РФ). В случае участия в осмотре специалиста он называет свои установочные данные, занимаемую должность, а также специализацию. В соответствии с ч. 2 ст. 168 УПК РФ ему разъясняются его права и ответственность, которые предусмотрены ст. 58 УПК РФ. 65 Перед началом осмотра его участники должны быть поставлены в известность о применении звукозаписи, и какая именно звукозаписывающая аппаратура будет использоваться для этого. Кроме того следователь должен уточнить, на каком месте находятся участники осмотра в данный момент и назвать время начала осмотра, а затем сообщить очередность осмотра основных фрагментов места происшествия. Если на месте осмотра находятся очевидцы, целесообразно зафиксировать с помощью звукозаписи данные о них, а также полученные от них пояснения об обстоятельствах произошедшего. Информация о ходе осмотра, наблюдаемой обстановке на месте происшествия, о выявленных предметах и следах последовательно наговаривается следователем или по его поручению другими участниками осмотра (например, специалистом) на микрофон. Если возникает необходимость приостановить звукозапись, следователь должен назвать время и причину такой остановки (например, для проведения измерений, замены аудиокассеты и т.д.). После возобновления записи, прежде всего, необходимо назвать время, когда вновь включена звукозапись. Завершив осмотр, следователь сообщает время остановки записи и воспроизводит ее участникам следственного действия. Прослушав ее, они вправе сделать дополнения и замечания по поводу ее содержания, уточнить отдельные детали и обстоятельства, которые также должны быть зафиксированы на пленку. Участники осмотра подтверждают соответствие содержания записи обстановке места происшествия. С высокой степенью эффективности звукозапись используется в качестве альтернативы письменным черновым заметкам, которые нередко делаются при проведении осмотра. Такой подход позволяет составить протокол осмотра максимально полно и точно, зафиксировав в нем обстоятельства, имеющие значение по делу. В неменьшей степени оправдано проведение звукозаписи для фиксации пояснений специалистов применительно к обнаруженным следам и предметам, 66 которые могут содержать, в том числе, неизвестные следователю наименования. Это могут быть названия различных механизмов, агрегатов, приспособлений, медицинские и другие узкоспециальные термины. Составление планов и схем является еще одним факультативным графическим способом фиксации обстановки места происшествия. С их помощью удается создать наглядное представление о местности, где произошло происшествие, о взаиморасположении на ней предметов и следов преступления, сопроводить вербальное содержание протокола иллюстрациями. В дальнейшем они могут широко использоваться при производстве других следственных действий. Например, в ходе допросов они позволяют уточнять и детализировать показания, лучше понять механизм происшествия, последовательность действий лиц-участников расследуемого события. Отличительной особенностью плана является то, что он вычерчивается в масштабе, в нем должны точно соблюдаться реальные соотношения и размерные характеристики наблюдавшихся объектов. На план наносится линейный и цифровой масштабы, которые позволяют в дальнейшем производить необходимые измерения. В отличие от плана схема места происшествия составляется без соблюдения точного масштаба, в определенной степени произвольно. Ее основная цель – дать общее представление о месте происшествия и отразить его основные элементы в приблизительном взаиморасположении. В случае необходимости точные расстояния и размеры на схемах обозначаются с помощью стрелок, цифр и пояснительных надписей. 67 Глава 2. ЗНАЧЕНИЕ ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ В ОБНАРУЖЕНИИ КРИМИНАЛЬНЫХ ИНСЦЕНИРОВОК §1. Понятие и сущность криминальной инсценировки Как показывает практика, следователям, дознавателям и другим должностным лицам – участникам уголовного судопроизводства, нередко приходится сталкиваться с фактами противодействия расследованию, которое осуществляется различными способами, в том числе путем так называемых инсценировок. Это понятие давно и достаточно широко используется не только в повседневной деятельности сотрудников правоохранительных органов, но и в научной литературе. Однако оно пока не нашло своего закрепления в действующем законодательстве. Поскольку «без помощи естественного языка невозможны пояснения, толкования, а иногда и просто осмысливание научных положений, выраженных в понятиях и терминах науки»79 обратимся к лексическому толкованию слова «инсценировка», которое в словаре русского языка определяется как «притворное изображение чего-либо с намерением внушить представление о подлинности изображенного», «притворное (с определенной целью) разыгранное действие». «Инсценировать – значит устроить, изобразить что-либо с целью ввести этим кого-либо в заблуждение»80. В юридической используются понятия литературе наряду «криминальная с этим термином инсценировка» и широко «преступная инсценировка», которые можно рассматривать как синонимы81. Так, В.И. Попов полагал, что инсценировка представляет собой «искусственное создание преступником такой обстановки, которая может ввести в заблуждение Ракитов А.И. Анатомия научного знания. М., 1969. С. 88. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 22-е изд, стер. М.: Рус. яз., 1990. С. 251. 81 Crime (лат.) – преступление. 68 79 80 следствие и направить его по ложному пути»82. И.М. Лузгин под инсценировкой предлагал понимать «создание видимости другого преступления с целью замаскировать действительное деяние и ввести органы расследования Г.Н. Мудьюгина в заблуждение, инсценировка затруднить – это следствие»83. «создание По мнению преступником ряда искусственных доказательств, в совокупности образующих обстановку, характерную для определенного события»84. Достоинством этих определений, на наш взгляд, является то, что в них просматривается сущность криминальной инсценировки, состоящая в умышленном внесении изменений в обстановку для сокрытия обстоятельств события, имевшего место в действительности, содержится указание на субъекта инсценировки, а также ее цель. В тоже время представляется, что указанные определения не лишены некоторых недостатков. Во-первых, в качестве субъектов инсценировки вышеуказанные авторы называют лишь преступников, хотя ими могут быть не только преступники, но и связанные с ними лица, на что справедливо обращается внимание некоторыми криминалистами85. Однако необходимо учитывать, что криминальная инсценировка чаще всего является правомерным, не запрещенным законом способом, используя который, лица стараются избежать уголовной ответственности за совершенное уголовно-наказуемое деяние. Поэтому представляется ошибочным утверждение Е.В. Баранова о том, что «инсценировка – это … деятельность правонарушителя»86. Во-вторых, авторы приведенных определений криминальной инсценировки не поясняют, какой смысл они вкладывают в понятие обстановки и каким образом она может ввести следователя в заблуждение. Попов В.И. Осмотр места происшествия. М., 1959. С. 158. Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. М., 1973. С. 48-49. 84 Мудьюгин Г.Н. Расследование убийств, замаскированных инсценировками. М., 1973. С. 4. 85 См., например: Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Ф. Волынского. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 246. 86 Баранов Е.В. Криминалистическая сущность инсценировок и методы их разоблачения при расследовании преступлений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М, 1977. С. 18. 69 82 83 В-третьих, едва ли правомерно утверждение о том, что в ходе инсценировки создаются искусственные доказательства, поскольку в соответствии со ст.ст. 86-88 УПК РФ субъектами процесса доказывания, состоящего в собирании, проверке и оценке доказательств, являются лишь дознаватель, следователь, прокурор и суд. Иные лица, в том числе и инсценировщики, возможностями по «созданию доказательств» не обладают. В определенной степени правы В.В. Дементьев и В.В. Степанов, которые считают, что заинтересованное в сокрытии преступления лицо может лишь «создавать модель события или отдельные его элементы, содержащую сведения, способные ввести в заблуждение лиц, раскрывающих преступления»87. От понятия искусственных доказательств, которое вряд ли, на наш взгляд, имеет право на существование, следует отличать понятие искусственного создания лицом, заинтересованным в определенном исходе следствия, обстановки, не соответствующей обстановке действительно происшедшего события. Именно такой смысл вкладывает в термин «инсценировка» А.Г. Филиппов88, что представляется вполне обоснованным. В-четвертых, цель осуществления криминальной инсценировки, обозначенная в ранее упомянутых определениях В.И. Попова, И.М. Лузгина и Г.Н. Мудьюгина, нуждается в существенном уточнении, что предопределено задачами проведения расследования. Некоторых из отмеченных недостатков не лишены и определения криминальной инсценировки, предлагаемые в новейшей криминалистической литературе. Так, В.И. Фадеев пишет: «Криминальная инсценировка – это деятельность субъекта преступления по сокрытию (видоизменению) совершенного преступления (аморального поступка) и (или) совершению преступления, характеризующаяся умышленным созданием ложной Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 64. 88 См.: Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 214-215. 70 87 субъектной, предметной, пространственной, временной, информационной, следовой обстановки, скрывающей умысел и цели преступления»89. Думается, что такое видение сущности криминальной инсценировки не безупречно по следующим причинам. Во-первых, В.И. Фадеев исключает возможность инсценировки иными лицами, не являющимися субъектами совершенного преступления, но так или иначе связанными с виновным и заинтересованными в том, чтобы предотвратить или затруднить процесс расследования. Во-вторых, если под криминальной инсценировкой понимать не только сокрытие совершенного преступления, но и аморального поступка, то в таком случае криминальную инсценировку нельзя рассматривать как «деятельность субъекта преступления», т.к. совершение лишь аморального поступка не является уголовно-наказуемым. Поэтому здесь не может идти речи и о субъекте преступления. В-третьих, автор не указывает в определении и способы инсценировки, хотя они являются сущностными признаками данного проявления противодействия расследованию. В-четвертых, под криминальной инсценировкой В.И. Фадеев предлагает понимать не только деятельность по сокрытию преступления, но и по его совершению. Этого мнения придерживаются и некоторые другие криминалисты. Например, С.В. Анреев в монографии «Дезинформация и инсценировка как объекты криминалистических исследований» один из параграфов посвятил инсценировке как средству подготовки и совершения преступления90. В.А. «Криминалистическое рассматривают ее как Образцов учение об средство и А.А. Протасевич уголовно-релевантной достижения в работе инсценировке» преступного результата91. В.В. Дементьев и В.В. Степанов также отмечают, что «в некоторых случаях Фадеев В.И. Расследование криминальных инсценировок. М.: Норма, 2009.С. 26. См.: Андреев С.В. Дезинформация и инсценировка как объекты криминалистических исследований. Иркутск: Репроцентр А1, 2005. С. 21-53. 91 См.: Образцов В.А., Протасевич А.А. Криминалистическое учение об уголовнорелевантной инсценировке. Иркутск: БГУЭП, 2008. С. 68-96. 71 89 90 инсценировка может … либо предшествовать совершению преступления, либо являться непосредственным способом его совершения»92. В-пятых, не совсем корректным и точным видится утверждение В.И. Фадеева о том, что криминальная инсценировка – это деятельность, характеризующаяся «созданием ложной субъектной, предметной, пространственной, временной, информационной, следовой обстановки». Не ясно, например, какой смысл вкладывается в понятие субъектной обстановки, как соотносятся друг с другом предметная и пространственная обстановка, каким образом лицо может создать временную обстановку и что это такое. Когда речь идет о следовой обстановке, следует учитывать, что в криминалистической трасологии в качестве следов выступают и следы человека («субъектная обстановка»?!) и следы-предметы («предметная обстановка»). Поэтому понятие обстановки, о которой говорится в дефиниции, предложенной В.И. Фадеевым, нуждается, на наш взгляд, в серьезном уточнении. В-шестых, особенностью рассматриваемого определения является указание в нем на то, что инсценировщик создает ложную обстановку, скрывающую умысел и цель преступника. Этой же позиции придерживается и И.А. Николайчук, отмечая, что «преступная инсценировка представляет собой формирование ложной информации о событии или его элементах, содержащейся в измененной обстановке события … с целью дезориентации органов расследования»93. М.И. Еникеев и Э.А. Черных под инсценировкой понимают «действия преступника (маскирующего и фальсифицирующего характера), направленные на искусственное создание ложных материальных следов преступления и рассчитанные на поисковые действия следователя в ложном направлении»94. В.М. Шевченко применительно к преступным Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 39. 93 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 105. 94 Еникеев М.И., Черных Э.А. Психология осмотра места происшествия. М., 1994. С. 19. 72 92 инсценировкам использует термин «материализованная ложная информация»95, поясняя, что «существенным признаком инсценировки признается деятельность (совокупность действий), создающая искусственную ложную обстановку места происшествия, позволяющую скрыть преступление, либо создать видимость другого события, направив следствие по ложному пути»96. Возникает вопрос о принципиальной возможности создания в ходе криминальной инсценировки ложных материальных следов и ложной информации. Здесь мы полностью разделяем точку зрения В.Н. Карагодина, который, рассматривая противодействие как информационный барьер в расследовании преступлений и базируясь на положениях теории информации, обоснованно, на наш взгляд, считает, что «нужно говорить не о ложной информации, а о создании при помощи разных видов информации образа, неадекватного действительно произошедшему событию. Вместе с тем искусственно созданные или измененные следы одновременно отражают действия, в результате которых они образовались, т.е. в совокупности с другими отражениями информация приобретает вид двоичной неопределенности, которая возникает под воздействием информационных шумов»97, но «даже при наличии шума информация может извлекаться без потерь»98. В связи с этим в рассматриваемом аспекте более точной представляется дефиниция, предложенная В.В. Трухачевым, который понимает под инсценировкой «процесс (результат) воздействия на материальные носители, находящиеся на месте происшествия (определенном месте), в целях создания дезинформации, которая, по мнению заинтересованного лица, является значимой для расследования и способствует формированию у следователей Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки. Монография. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2000. С. 16. 96 Шевченко В.М. Там же. С. 18. 97 Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. С. 35. 98 Тростников В.Н. Человек и информация. М., 1970. С. 134. 73 95 ложного представления о криминальной сущности расследуемого деяния либо его отдельных элементов»99. Несмотря на разнообразие приведенных подходов в определении понятия криминальной инсценировки общим является то, что любая криминальная инсценировка непосредственно связана с созданием определенной обстановки, которую авторы именуют по-разному: инсценировкой, не соответствующей фактически произошедшему на этом месте событию; ложной и т.п. Думается, такой подход требует уточнения, потому что под обстановкой события (в том числе преступления, происшествия) понимается «конкретная жизненная ситуация»100, которая включает в себя не только материальную обстановку места события (происшествия), но и ряд других элементов, в том числе и поведение участников события101. Поэтому в ходе криминальной инсценировки лицо искусственно создает не обстановку события, а лишь обстановку места определенного события (преступления, происшествия). Создать же для сокрытия преступления конкретную жизненную ситуацию при осуществлении инсценировки субъект в большинстве случаев вообще не может в связи с объективным отсутствием участников инсценируемого события, которого в действительности не было, но убедить в существовании которого он желает следователя. Анализ юридической литературы позволяет прийти к выводу, что широко используемое в теории и на практике понятие «обстановка места события» нуждается в более глубоком уяснении его смысла и некотором уточнении. Это обусловлено нетождественностью подходов ученых в определении его сущности. Так, Р.С. Белкин под обстановкой места события (происшествия) понимал «проявление качества и пространственных связей объектов, находящихся на Трухачев В.В. Правовые и криминалистические средства предупреждения и нейтрализации преступного воздействия на доказательственную информацию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 108. 100 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 51. 101 См.: Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., Наука, 1966. С. 139. 74 99 этом месте»102. В.Е. Лапшин считает, что сущность обстановки места происшествия проявляется в многочисленных признаках явлений и предметов, являющихся следствием преступных действий103. Думается, что обстановка места происшествия далеко не всегда является результатом преступных действий. Прав, на наш взгляд, В.П. Колмаков, отмечая, что событие, по поводу которого производится следственный осмотр, может и не иметь преступного характера (например, административное правонарушение, несчастный случай, самоубийство без доведения до него и т.д.), о чем до осмотра и во время его еще не известно104. Однако специфика криминальной инсценировки такова, что ее осуществление во многих случаях рассчитано именно на необнаружение должностным лицом, проводящим проверку, «следов преступления или иных опасных последствий». Поэтому применение термина «место происшествия», под которым обычно понимают участок местности или помещения, в пределах которого обнаружены следы совершенного преступления105, к криминальным инсценировкам не всегда возможно. В данном случае более верным, на наш взгляд, было бы употребление понятия «обстановка места определенного события», которым является не только место преступления, место происшествия, но и любое другое, связанное с расследуемым событием, в том числе в пределах которого не обнаружены материальные следы преступления, что является характерным для криминальной инсценировки. В этом аспекте представляется удачным подход Е.В. Баранова, который рассматривал ее правонарушителя, как «сознательную, направленную на умышленную сокрытие деятельность преступления или некриминального события путем видоизменения обстановки на месте происшествия или в ином месте с целью замаскировать истинное событие, Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., Наука, 1966. С. 139. См.: Лапшин В.Е. Место происшествия как объект экспертного исследования. Дисс. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2003. С. 37-38. 104 См.: Колмаков В.П. Следственный осмотр. М.: Юрид. лит-ра, 1969. С. 28. 105 См.: Белкин Р.С., Лифшиц Е.М. Тактика следственных действий. М.: Новый Юрист, 1997. С. 52. 75 102 103 создать представление о подлинности инсценируемого и тем направить следствие по ложному пути»106. Однако оно оказалось не лишенным ряда тех недостатков, которые были отмечены нами при анализе других определений криминальной инсценировки. Это касается как целей, так и субъектов инсценировки. Обращает на себя внимание и то, что умышленная деятельность, важнейшим признаком которой является направленность на достижение определенной цели, не может не быть сознательной. Таким образом, применительно к криминальной инсценировке представляется наиболее точным употребление термина «обстановка места определенного события». Приведенный анализ позволяет прийти к выводу, что сущностным признаком криминальной инсценировки является целенаправленное, планомерное, искусственное создание или изменение обстановки места определенного события. В.Я. Колдин, говоря о материальной обстановке события, верно подчеркивает, что «специфика этого объекта состоит в том, что он может исследоваться как самостоятельное целостное образование во всем многообразии его системно-структурных связей»107. Особо следует обратить внимание на то, что некоторые ученыекриминалисты в понятие криминальной инсценировки вкладывают более широкий смысл, не ограничивая ее воздействием на материальную обстановку места события. Так, В.А. Овечкин считает, что «инсценировка – это созданная искусственным путем обстановка места определенного события, сочетающаяся с соответственным притворным поведением и сообщением ложных сведений лицом, создавшим эту инсценировку, с целью сокрытия действительно происшедшего события и лиц, его совершивших»108. Баранов Е.В. Криминалистическая сущность инсценировок и методы их разоблачения при расследовании преступлений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М, 1977. С. 10-11. 107 Цит. по: Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М.: Норма, 2005. С. 216. 108 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 65. 76 106 Р.С. Белкин предлагает схожее, но уже уточненное определение инсценировки преступления, понимая под ней «создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию, что может дополняться согласуемыми с этой обстановкой поведением и ложными сообщениями как исполнителей инсценировки, так и связанных с ними лиц»109. В.М. Шевченко, придерживаясь аналогичной точки зрения, пишет: «Для сокрытия преступления субъекты инсценировки часто не только создают искусственно обстановку места определенного происшествия, но и соответствующим образом ведут себя в этой обстановке и в процессе расследования преступления, прибегая к ложному поведению и сообщению ложных сведений»110. П.В. Малышкин также под преступной инсценировкой понимает обстановку мнимого образовавшуюся в события, результате созданную деятельности искусственным субъекта, путем которая и может дополняться соответствующим притворным поведением, согласуемым с данной обстановкой, и произведенную с целью сокрытия следов совершенного преступления и уклонения от ответственности за содеянное111. Действительно, в ряде случаев, как показывает практика, информация, полученная следователем в результате анализа такого сообщения и поведения заявителя, может послужить основанием для осмотра места происшествия, которое подвергалось инсценировке и таким образом передать, по замыслу инсценировщика, соответствующие ложные сведения о произошедшем событии должностному лицу, проводящему проверку. Вся ложная информация в совокупности может, в итоге, вызвать у него ошибочное объяснение случившегося. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Ф. Волынского. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 246. 110 Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки. Монография. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2000. С. 16. 111 Малышкин П.В. Распознавание преступных инсценировок при криминалистическом исследовании обстановки места происшествия. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1990. С. 14. 77 109 Тем не менее, как нам представляется, включать в определение понятия криминальной инсценировки указание на то, что создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию, может дополняться согласуемыми с обстановкой поведением и ложными сообщениями как исполнителя инсценировки, так и связанных с ним лиц, нецелесообразно, потому что определение должно включать в себя лишь необходимые, сущностные признаки. Указание же на сообщение ложных сведений субъектов инсценировки является факультативным, необязательным признаком, который не должен использоваться в качестве критерия отграничения криминальной инсценировки от смежных понятий. Более того, думается, что этот признак вообще находится за пределами инсценировки, т.к. заведомо ложное показание, заведомо ложное сообщение, заявление, донос традиционно относятся к приемам фальсификации, которая является самостоятельным способом сокрытия преступлений112. Полагаем, не возникает сомнений в том, что в процессе противодействия расследованию возможно применение не одного, а целой совокупности способов сокрытия преступления, дополняющих друг друга. Что же касается «притворного поведения», согласуемого с данной обстановкой, то оно представляет собой ни что иное, как симуляцию, которую так же не представляется возможным рассматривать в качестве составной части инсценировки. Справедливости криминалистической литературе ради долгое следует время отметить, между что симуляцией в и инсценировкой не проводилось различия. Советские криминалисты понятием симуляции охватывали и все случаи инсценировок. Так, И.Н. Якимов, Л.П. Рассказов отмечали, что симуляция чаще всего выражается в изменении обстановки места происшествия или приведении ее в порядок113. См., например: Лузгин И.М., Лавров В.П. Способ сокрытия преступления и его криминалистическое значение. Методическая разработка для слушателей V курса вечернего отделения МФЮЗО. М.: Академия МВД СССР, 1980. С. 19. 113 См.: Якимов И.Н. Криминалистика: Руководство по уголовной технике и тактике. М., 1925. С. 126-127; Рассказов Л.П. Симуляция преступлений. М., 1945. С. 3. 78 112 Позднее, под влиянием юридической литературе, критических замечаний, высказанных в понятие «симуляция преступлений» стало использоваться достаточно редко, поскольку под симуляцией стало принято понимать «притворное, сознательное изображение картины душевного заболевания»114, «ложное изображение человеком собственных болезненных явлений, притворное выражение чувств и психических состояний с целью ввести в заблуждение относительно действительного состояния симулянта»115. Поэтому можно утверждать, что симуляция, как понятие, характеризующее поведение человека, неприменима к обстановке места события и не может рассматриваться в качестве синонима инсценировки. Как правильно отметил В.Н. Карагодин, «симуляция … не требует воздействия на отобразившееся вовне следы преступления. Она представляет собой вид противодействия, заключающийся в воспрепятствовании получению органами расследования объективной информации о действительном психическом и физическом состоянии виновных лиц»116. Изложенное позволяет прийти к выводу о том, что в основе криминальной инсценировки «всегда лежит искусственное создание материальных следов события»117. Поэтому мы не можем согласиться с мнением И.А. Николайчука о том, что «существуют инсценировки преступлений, не связанные с изменением материальной обстановки какоголибо места»118. «Наглядным примером таких инсценировок, - пишет И.А. Николайчук, являются дела по фактам исчезновения человека, его так называемого безвестного отсутствия. Мнимое безвестное отсутствие служит способом сокрытия убийства. Механизм подобной инсценировки прост: лицо, связанное с Авдеев М.И. Курс судебной медицины. М., 1959. С. 4. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 250. 116 Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. С. 26. 117 Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В. Аверьяновой и Р.С. Белкина. М., 1997. С. 136. 118 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 103. 79 114 115 убийством, лично или через соучастника сообщает в компетентные органы об исчезновении человека. При этом дается вероятное объяснение отсутствию…»119. Далее ученый отмечает, что «все подобные действия, несомненно, образуют инсценировку, но инсценировку иного, нежели подробно описанного рода. Если назвать инсценировку первого рода, связанную с изменениями обстановки, условно «материальной», то инсценировку второго рода, не связанную с такими изменениями, можно столь же условно назвать «идеальной» или «вербальной», поскольку ее сущность составляют ложные фальсифицированными сообщения, иногда документальными данными «подтверждаемые» или демонстрацией мнимых подтверждений безвестного отсутствия. Вывод о существовании «идеальных» или «вербальных» инсценировок носит принципиальный характер и требует своего отражения в определении общего понятия криминальной инсценировки»120, которое, как полагает И.А. Николайчук, «может быть следующим: преступная инсценировка представляет собой формирование ложной информации о событии или его элементах, содержащейся в измененной обстановке события или в ложных сообщениях о событии и сопутствующих им актах притворного поведения»121. На существовании вербальных инсценировок настаивают также В.В. Дементьев и В.В. Степанов122. Такой подход к определению сущности криминальных инсценировок нам представляется не верным, поскольку не учитывает особенности рассматриваемого вида противодействия расследованию. Мы согласны с теми учеными, которые считают, что изменение обстановки места события может дополняться в дальнейшем сообщением ложных сведений субъектом инсценировки. Но рассматривать криминальную инсценировку как ложное сообщение о событии – значит необоснованно смешивать два самостоятельных, Николайчук И.А. Там же. С. 103. Николайчук И.А. Там же. С. 104-105. 121 Николайчук И.А. Там же. С. 105. 122 См.: Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 63. 80 119 120 отличных друг от друга способа сокрытия преступления (фальсификацию и инсценировку). Нельзя, на наш взгляд, говорить и о том, что преступная инсценировка – это «акты притворного поведения», поскольку они, как уже было нами отмечено, представляют собой симуляцию, которая кардинально отличается от криминальной инсценировки. Не лишено понятие преступной инсценировки, предложенное И.А. Николайчуком, и ряда других недостатков, которые уже были предметом нашего анализа применительно к другим вариантам определения этого термина. Так, едва ли можно говорить о существовании «ложной информации», не ясно, о каком событии идет речь, нет указания на субъектов инсценировки, не отражены цели ее осуществления, не указана ее специфика, что не позволяет отграничить в данном случае инсценировку от фальсификации, уничтожения, маскировки, т.к. изменения обстановки, на которую указывает И.А. Николайчук, может производится и этими способами, не представляющими собой инсценировки. Однако выяснение этого важного обстоятельства еще не позволяет четко определить цели криминальной инсценировки, что осложняется множественностью несовпадающих мнений ученых и практиков по данной проблеме, нашедших свое отражение в специальной литературе. Так, Р.С. Белкин отмечает, что «инсценировка может преследовать следующие цели: а) создание видимости совершения в определенном месте иного преступления и сокрытие признаков подлинного события; б) создание видимости происшедшего на данном месте события, не имеющего криминального характера, для сокрытия совершенного преступления; в) создание видимости совершенного преступления для сокрытия фактов аморального поведения, беспечности и иных поступков, не имеющих криминального характера; 81 г) создание ложного представления об отдельных деталях фактически совершенного преступления или об отдельных элементах его состава: инсценирование совершения преступления иным лицом, в другом месте, в иных целях и по другим мотивам и т.п.»123. По мнению И.А. Николайчука «цель инсценировки – создание ложного представления о событии в целом или его отдельных элементах»124. Г.А. Зорин и Янь Цзунь Хуэй выделяют несколько целей криминальной инсценировки, подразделяя их на основные и дополнительные. К числу основных они относят: 1) искажение реальной исходной ситуации, которую следователь воспринимает рефлексивного управления в в процессе осмотра; отношении 2) реализацию следователя; 3) идеи изменение информации об объекте преступления; 4) подмену мотива действия; 5) создание представления о совершении преступления другим лицом. В качестве дополнительных указанные авторы называют: повышение информационной неопределенности следователя; снижение уровня опасности ситуации, уровня риска криминальной деятельности; снятие собственного психологического напряжения; формирование психологической защиты125. На наш взгляд, такое видение целей недостаточно верное. В частности, искажение «реальной исходной ситуации, которую воспринимает следователь в процессе осмотра» не может быть самоцелью инсценировки, а является лишь способом достижения иной цели, состоящей в противодействии расследованию. Авторами также допущена одновременно логическая и фактическая ошибка, т.к. должностное лицо, проводящее осмотр воспринимает уже «искаженную исходную ситуацию», т.е. с привнесенными в нее инсценировщиком изменениями. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Ф. Волынского. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 247. 124 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 107. 125 См.: Зорин Г.А., Янь Цзунь Хуэй. Криминалистическая характеристика преступных инсценировок. Гродно, 1996. С. 10-11. 82 123 Идея рефлексивного управления следователем, о которой говорят Г.А. Зорин и Янь Цзунь Хуэй, во-первых, также не является конечной целью, а, вовторых, достигается путем внесения умышленных изменений в материальную обстановку места события, что исключает возможность рассматривать первую цель в качестве того результата, на достижение которого направлена данная инсценировка. Третья, четвертая и пятая основные цели являются ни чем иным, как одной из распространенных классификаций криминальной инсценировки, в основу которой положен такой критерий разграничения, как объект инсценировки126, поэтому также не может рассматриваться в качестве цели ее осуществления. Приведенные факультативные цели сформулированы так, что не могут быть четко отграничены друг от друга. Например, когда идет речь о снятии собственного напряжения и формировании психологической защиты. Поэтому едва ли подход Г.А. Зорина и Янь Цзунь Хуэйа в определении целей криминальной инсценировки оказался удачным. Здесь мы в целом согласны с И.А. Николайчуком, который пишет: «В сущности, все сказанное охватывается понятием дезинформирования, введения следователя в заблуждение, а с субъективной стороны – желанием избежать вовсе или снизить степень опасности разоблачения и привлечения к ответственности»127. Однако из этих рассуждений И.А. Николайчук делает вывод о том, что «в рамках этих основных – объективной и субъективной – целей, можно, конечно, рассматривать»128 разновидности инсценировок. С этим мнением о делении целей криминальных инсценировок на объективную и субъективную трудно согласиться, поскольку введение следователя в заблуждение, его дезинформирование путем создания инсценировки направлено на то, чтобы избежать или снизить степень вероятности разоблачения и привлечения к уголовной ответственности виновного. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Ф. Волынского. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 247. 127 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 108. 128 Николайчук И.А. Там же. С. 108. 83 126 В.И. Фадеев полагает, что целями криминальной инсценировки является: «сокрытие преступления, видоизменение преступления, сокрытие некриминального события, сокрытие другого преступления, совершение преступления, облегчение совершения другого преступления, иные»129. Эта позиция также представляется не бесспорной, поскольку в силу ранее изложенных нами доводов едва ли можно к числу целей криминальной инсценировки относить сокрытие некриминального события, совершение преступления или облегчение совершения другого преступления. Мы уже обращали внимание на то, что криминальная инсценировка, на наш взгляд, не может ни выступать в качестве способа подготовки и совершения преступления, ни быть способом сокрытия некриминального события. Более последовательным, на наш взгляд, является мнение В.В. Дементьева и В.В. Степанова, которые к целям криминальной инсценировки относят:» а) избежание ответственности преступником, создавшим инсценировку; б) привлечение к ответственности лица, не связанного с инсценировкой преступления (некриминального события); в) смягчения ответственности за совершенное преступление»130. Такой взгляд на цели криминальной инсценировки в большей степени учитывает ее сущность и исключительную направленность на противодействие расследованию, состоящее, в частности, в избегании уголовной ответственности виновным за содеянное, смягчении наказания или создании условий для привлечения к уголовной ответственности невиновного лица (в случае инсценировки мнимого события преступления). Тем не менее, формулировки целей криминальной инсценировки, предложенные В.В. Дементьевым и В.В. Степановым, нуждаются в существенном уточнении и корректировке. Во-первых, инсценировку может создать не только лицо, совершившее уголовно-наказуемое деяние, но и другие лица, как по его просьбе, так и по собственной инициативе. Во-вторых, Фадеев В.И. Расследование криминальных инсценировок. М.: Норма, 2009. С. 42. Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 81. 84 129 130 привлечение к ответственности лица, не связанного с инсценировкой некриминального события, не является в данном случае целью, поскольку за совершение некриминального деяния лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности. Поэтому цель «привлечения к ответственности лица, не связанного с инсценировкой некриминального события» полностью утрачивает смысл в действительности и практически невозможна. С учетом отмеченных обстоятельств полагаем, что целью криминальной инсценировки является усложнение формирования стороной обвинения полного, объективного, достоверного представления об обстоятельствах произошедшего события и его правильной правовой оценки. А создание видимости совершенного в определенном месте иного преступления и сокрытие признаков подлинного события; создание видимости происшедшего на данном месте события, не имеющего криминального характера, для сокрытия совершенного преступления; создание видимости совершенного преступления для привлечения к уголовной ответственности невиновного лица; создание ложного представления об отдельных деталях фактически совершенного преступления или об отдельных элементах его состава (инсценирование совершения преступления иным лицом, в другом месте, по другим мотивам и т.п.) не является целью криминальной инсценировки, а выступает в качестве способа ее достижения. Изложенное позволяет нам прийти к выводу о том, что криминальная инсценировка представляет собой систему (комплекс) умышленных действий, состоящих во внесении изменений в обстановку места определенного события путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации в любом их сочетании с целью усложнения формирования стороной обвинения объективного, достоверного представления об обстоятельствах произошедшего и его правильной правовой оценки. 85 § 2. Негативные обстоятельства как признак криминальной инсценировки Криминальная инсценировка, сущностным признаком которой является искусственное создание или изменение обстановки места определенного события, представляет собой составную часть механизма преступления, все элементы которого, находясь во взаимосвязи и отражаясь в окружающей среде и друг в друге, образуют многочисленные следы преступления, содержащие информацию о нем и его участниках. Это предопределено тем, что действия по инсценировке, как и всякий материальный процесс благодаря такому всеобщему свойству материи как свойство отражения, запечатлевается в других материальных процессах, с ним связанных. Чтобы узнать о произошедшем событии, необходимо выделить связанные с ним изменения. «Всякое событие, – отмечает В.И. Корюкин, – связано с изменениями в окружающей среде. Изменения в среде предшествуют наступлению события, наступление события, в свою очередь, вызывает изменения в окружающей среде… Для того, чтобы узнать о событии, мы должны выделить связанные с ним изменения. Связь изменений с событием существует объективно»131. Только по ним в процессе расследования можно получить представление о содержании события. В этой связи прав В.В. Трухачев, который считает, что «криминалистический анализ инсценировок как способа сокрытия преступленной деятельности во многом утрачивает практическую значимость без определения признаков, обнаружение которых в ходе расследования может свидетельствовать о наличии инсценировки»132. Отражаемыми объектами в процессе такого возникновения информации о событии являются и действия по созданию криминальной инсценировке. Однако, по мнению Р.С. Белкина, которое мы полностью разделяем, «судить по отражению об отражаемом, по информации о преступлении можно только в том случае, если отражение обладает Корюкин В.И. Вероятность и информация // Вопросы философии, 1965. №8. С. 42-43. Трухачев В.В. Правовые и криминалистические средства предупреждения и нейтрализации преступного воздействия на доказательственную информацию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 110. 86 131 132 содержательной стороной, если связь изменений с событием можно обнаружить, выявить, понять по содержанию этих изменений»133. Криминальная инсценировка, в основе которой лежит создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию, в отличие от неполного или искаженного отражения является полным, но ложным134, мнимым отражением не события преступления, а иного события, выдаваемого за отражение преступления. Поэтому закономерным и правильным представляется утверждение В.Н. Карагодина о том, что «в сложных следственных ситуациях распознавание сокрытия начинается с выявления его признаков»135. Распознавание, означающее узнавание, обнаружение сходства с ранее известным, наряду с различением и определением является сущностью и важнейшим аспектом диагностики136, суть которой «заключается в том, чтобы на основе распознавания объекта, сходно с уже известным, и выделения его из числа подобных прийти к его окончательному определению как объекта диагностирования, его свойств, состояния, изменений, связи с внешней средой и т.п.»137. Одним из этапов диагностического процесса (распознавания) как особого вида познания является установление симптомов, т.е. «внешних признаков, внешнего проявления чего-нибудь»138, в том числе и криминальных инсценировок. Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 70. 134 Понятие «ложного отражения» мы используем в данном случае для характеристики его связи с отражаемым преступлением. По отношению же к действительно отраженному в нем событию данное отражение носит объективный характер. 135 Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. С. 81. 136 Диагноз – от греческого слова «diagnosis», означающий распознавание, различение, определение. См.: БСЭ. 3-е изд. Т. 8. С. 127. 137 Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 29. 138 Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 22-е изд, стер. М.: Рус. яз., 1990. С. 716. 87 133 Не вызывает сомнения, что признак является выражением свойства и неотделим от него, поскольку свойства проявляются во вне через признаки и не могут существовать без них. Философское понятие признака, широко используемое для уяснения его криминалистического значения, неразрывно связано с понятием вещи. В связи с этим возникает вопрос о допустимости использования понятия признака применительно к криминальным инсценировкам, которые являются не материальным телом, а событием, явлением. Р.С. Белкин пишет: «Поскольку событие, явление мы понимаем как процесс, то есть изменение вещей, а изменение вещей характеризуется изменением их свойств и, следовательно, признаков, постольку можно говорить о признаках событий, явлений, процессов. Таковы, например, признаки преступления – события, влекущего за собой изменения вещей, в том числе и окружающей среды»139. Поэтому нам представляется правильным и научно обоснованным использование понятия «признак криминальной инсценировки». Уяснение закономерностей выявления (обнаружения) указанных признаков нам представляется невозможным без применения положений частной теории криминалистической диагностики, предметом которой является «познание изменений, происшедших в результате совершения преступления, причин и условий этих изменений на основе избирательного изучения свойств и состояния взаимодействовавших объектов с целью определения механизма преступного события в целом или отдельных его фрагментов»140, в том числе и криминальных инсценировок. Важнейшим, а, по мнению некоторых ученых141, единственным признаком криминальной инсценировки являются негативные обстоятельства. Это понятие не является новым для криминалистики. На значение негативных обстоятельств для установления механизма произошедшего события обращал Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 326. 140 Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 96. 141 См., например: Овечкин В.А. Расследование преступлений, скрываемых инсценировками. Харьков, 1979. С. 11-13. 88 139 внимание еще Г. Гросс, который писал, что «Следует обращать внимание и на отрицательные данные, потому что, с одной стороны, они могут привести к положительным данным, а с другой стороны, успокоить читателя в том, что и эти данные не были оставлены без внимания. Когда приходится, например, описывать, следы крови, усмотренные в комнате убитого, то недостаточно только перечисления их, следует также указать, что, например, в умывальнике не оказалось воды с примесью крови, что нигде не было отпечатков от запачканных кровью рук. Если, положим, был произведен безуспешный розыск компрометирующих бумаг, то следует в протоколе точно указать, что в печке не было пепла от сгоревшей бумаги»142. Анализ юридической литературы позволяет прийти к выводу, что в работах советских криминалистов пристальное внимание негативным обстоятельствам стало уделяться с конца 20-х годов XX века, когда научная организация расследования преступлений выявила необходимость выработки способов распознавания криминальных инсценировок применительно к особенностям расследования преступлений отдельных видов и групп. Так, уже в работах И.Н. Якимова и В.И. Громова приводился примерный перечень обстоятельств, указывающих на искусственное создание вещной обстановки, обнаруживаемой на месте происшествия143, что, по мнению ученого, требовало от следователя чрезвычайной осторожности при ее исследовании и оценки «с точки зрения правдоподобия и естественного соотношения вещей и предметов»144. Аналогичные рекомендации встречаются в учебниках по криминалистике, изданных во второй половине 30-х годов145. Несколько позднее В.П. Колмаков и Б.М. Шавер обратили внимание на значение Гросс Г. Руководство для судебных следователей. Репринтное издание. Спб., 1908. С. 166. См.: Якимов И.Н. Криминалистика. М., 1929. С. 214; Громов В.И. Осмотр места преступления. М., НКВД РСФСР, 1931. С. 32. 144 Громов В.И. Осмотр места преступления. М., НКВД РСФСР, 1931. С. 32. 145 См., например: Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Я. Вышинского. М., 1938. С. 356357. 89 142 143 негативных обстоятельств при расследовании дел об убийствах и кражах 146. Почти одновременно Г.Н. Мудъюгин публикует результаты его исследования, посвященного расследованию убийств, замаскированных инсценировками, в котором предлагает конкретные методы обнаружения негативных обстоятельств147. Затем, в 60-х – 70-х годах ХХ в. проблемы выявления и использования негативных обстоятельств применительно к отдельным видам преступлений затрагивались в работах таких известных советских криминалистов, как А. Кежоян148, Г.И. Кочаров и Г.Н. Мудъюгин149, М.В. Салтевский150, В.И. Попов151, М.П. Шаламов152 и др. Названными и другими учеными были предприняты многочисленные попытки определить понятие и сущность негативных обстоятельств, но их подходы нередко оказывались настолько различными, что единого представления о понятии указанных обстоятельств выработать не удалось до сих пор. В тоже время обилие определений негативных обстоятельств, предлагаемых в юридической литературе, с учетом их критического анализа, открывает перспективы дальнейшего исследования этого вопроса, дает наглядное представление о нерешенных проблемах, и, таким образом, позволяет, как нам представляется, определить понятие и сущность негативных обстоятельств, путем выделения их существенных сторон. Некоторыми авторами негативные обстоятельства определялись как отсутствие на месте происшествия следов и предметов, которые должны были бы быть при естественном развитии событий. Например, А.Н. Васильев См.: Криминалистика. Часть 2 / Под ред. С.П. Митричева и П.И. Тарасова-Родионова. М., Госюриздат, 1953. С. 130-148; 156. 147 См.: Мудъюгин Г.Н. Расследование убийств, замаскированных различными инсценировками. В кн.: Расследование убийств / Под ред. Г.Н. Александрова. М., 1954. С. 274-303. 148 См.: Кежоян А. Негативные обстоятельства по делам об убийствах // Социалистическая законность, 1971. № 7. С. 44. 149 См.: Руководство для следователей / Под ред. Н.В. Жогина. М., 1971. С. 580. 150 См.: Салтевский Криминалистическое исследование замков, пломб и орудий их взлома // Теория и практика судебной экспертизы: сборник статей. М., 1961. № 8. С. 198. 151 См.: Попов В.И. Осмотр места происшествия. М., Госюриздат, 1959. С. 151-152. 152 См.: Криминалистика / Под ред. С.П. Митричева и М.П. Шаламова. М.: Юридическая литература, 1963. С. 412. 90 146 считает, что негативное – это «такое обстоятельство, которое отсутствует, но должно было быть, если исходить из определенной версии»153. В.П. Колмаков, придерживаясь аналогичной точки зрения, полагает, что под ними следует понимать «отсутствующие на месте происшествия и предметах те или иные следы, которые в результате совершения преступления должны были образоваться»154. Это же мнение высказано М.П. Шаламовым, который пишет, что негативные обстоятельства «характеризуются отсутствием того, что при обычном положении должно было бы быть»155. В.И. Попов придерживается позиции, согласно которой негативными обстоятельствами являются такие следы и явления, которые должны наблюдаться на месте происшествия, а на самом деле отсутствуют.156 М.Е. Евгеньев, подчеркивая эту особенность негативных обстоятельств, вообще называл их «отрицательными фактами»157. Однако такой подход показал свою односторонность и был предопределен буквальным, но ошибочным с теоретической и практической точек зрения, толкованием рассматриваемого понятия, поскольку слово негативный (от лат «negativus») означает «отрицательный», «отсутствующий», а такое толкование существенно суживает круг негативных обстоятельств и искажает их сущность, создавая препятствия для выявления криминальных инсценировок. Анализ механизма криминальных инсценировок убедительно свидетельствует о том, что наличие, а не только отсутствие определенных предметов и следов может выступать в качестве негативных обстоятельств. Эта особенность была отчетливо отражена в определении понятия негативных обстоятельств, предложенного В.С. Бурдановой, которая одной из первых подвергла его научному анализу, и пришла к выводу о том, что более правильно определить их «как такие обнаруживаемые или отсутствующие Васильев А.Н. Рецензия на книгу В.И. Попова «Осмотр места происшествия» // Соц. законность, 1961. № 7. С. 95. 154 Колмаков В.П. Тактика производства следственного осмотра и следственного эксперимента. Харьков, 1956. С. 29. 155 Шаламов М.П. Теория улик. М., 1961. С. 8. 156 См.: Попов В.И. Осмотр места происшествия. Алма-Ата, 1957. С. 148. 157 Евгеньев М.Е. Методика и техника расследования преступлений. Киев, 1940. С. 63. 91 153 следы или явления, факт наличия или, соответственно, отсутствие которых противоречит обычному ходу событий, а равно как некоторые детали обстановки исследуемого события, не соответствующие обычному ходу того события, версия о котором выдвинута»158. В.И. Смыслов также определяет негативные обстоятельства через понятие фактов, явлений, явно не соответствующих данной, конкретной обстановке159. А.А. Хмыров полагает, что «негативными следует называть обстоятельства, относящиеся к материальной обстановке места происшествия, и считать ими как отсутствие, так и наличие следов или предметов, противоречащее обстановке этого места»160. Нам сложно согласиться с таким пониманием, поскольку указанные факты, явления, будучи составной частью конкретной обстановки, не могут ей не соответствовать, поскольку носят объективный характер. В данном случае, прав, думается А.М. Ларин, который считает, что «обстоятельства – это фрагменты реальной действительности и противоречить они могут лишь версиям, но не реальным событиям»161. В.В. Дементьев и В.В. Степанов также отмечают, что «обстановка сама по себе представляет собой совокупность всех обстоятельств расследуемого события, в том числе и негативных, а часть не может противоречить целому»162, делая из этого вывод: «негативные обстоятельства противоречат не самой объективной действительности, а оценке этой действительности, представлению о ней»163. Это позволило им прийти к убеждению в том, что «негативное обстоятельство – это противоречащее представлению лица, производящего расследование, отсутствие таких явлений (следов, признаков), которые обязательно должны быть при данных обстоятельствах, либо наличие таких явлений (следов, обстоятельств), которые не должны присутствовать на месте либо должны Бурданова В.С. О понятии и значении негативных обстоятельств // Вопросы предупреждения преступности. М., 1965. Вып. 2. С. 33. 159 См.: Смыслов В.И. Тактика осмотра места происшествия // Криминалистика / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. М., 1984. С. 269. 160 Хмыров А.А. Проблемы теории доказывания. Краснодар, 1996. С. 139-140. 161 Ларин А.М. От следственной версии – к истине. М., 1976. С. 180. 162 Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 89-90. 163 Дементьев В.В., Степанов В.В. Там же. С. 90. 92 158 наблюдаться не в том виде, в каком они обнаружены на месте происшествия»164. Однако лучше всего, на наш взгляд, удалось обосновать эту мысль В.И. Шиканову, который писал: «являясь фактами, дискретными «кусками» реальной действительности, негативные обстоятельства могут противоречить представлению о механизме того или иного явления, но никогда – самому явлению, сущность которого они отражают»165. Изложенное со всей очевидностью свидетельствует о том, что признаком негативных обстоятельств является их противоречие представлению следователя, дознавателя о механизме произошедшего события, которое формируется в виде версии. При этом следует особое внимание обратить на семантическое значение слова «обстоятельство», под которым понимается «явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное»166. С одной стороны, такое толкование очень точно передает характер взаимосвязи инсценируемого события и того, которое им скрывается, с другой, создает определенные терминологические сложности, поскольку о любом произошедшем событии должностное лицо, проводящее расследование, может судить, не будучи его очевидцем, лишь по его следам, «отпечаткам», запечатленным в окружающей обстановке. Это позволяет выявить существенный недостаток в уяснении сущности негативных обстоятельств, характерный для всех приведенных определений данного понятия, рассматриваемым «предметы», состоящий видом «признаки», в том, обстоятельств «явления». что указанные понимают Неточность авторы «факты», состоит в под «следы», том, что противоречить представлению могут не сами факты, явления, предметы, а определенные сведения, носителями и источниками которых они являются. Поэтому представляется правильным под негативными обстоятельствами Дементьев В.В., Степанов В.В. Там же. С. 100. Шиканов В.И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений. Иркутск, 1983. С. 145. 166 Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 22-е изд, стер. М.: Рус. яз., 1990. С. 436. 93 164 165 понимать только фактические данные, т.е. информацию о событии, явлении, сведения о нем. В этой связи мы не можем согласиться с мнением В.А. Овечкина, которое было поддержано Р.С. Белкиным167, о целесообразности пополнения перечня негативных обстоятельств еще одной группой – сведениями, «которые так же, как и «следы», «предметы», могут находиться в состоянии противоречия с определенным предположением»168, поскольку перечень этих обстоятельств ограничен, на наш взгляд, лишь одной категорий – сведениями, источниками которых могут быть следы и предметы. В этой части мы согласны с С.И. Медведевым, который понимает под негативными обстоятельствами «любые фактические данные, которые противоречат (до их логического разрешения) обычному объяснению факта в соответствии с определенной версией»169. А.Г. Филиппов высказывает схожую точку зрения, отмечая, что «негативные обстоятельства – это любые фактические данные, имеющие отношение к делу, которые невозможно объяснить исходя из первоначальной версии (из версии, кажущейся вначале наиболее вероятной)»170. В.А. обстоятельства через предположению вследствие Овечкин «фактические того, что также данные, определяет которые являются негативные противоречат несоответствующими действительности, неотносимыми к делу, либо по причине неадекватности предположения объективной реальности»171, но в полной мере с таким воззрением на сущность рассматриваемой категории мы согласиться не можем. Во-первых, предположение, которое не соответствует действительности, и неадекватность предположения объективной реальности применительно к См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 81. 168 Овечкин В.А. Расследование преступлений, скрываемых инсценировками. Харьков, 1979. С. 44. 169 Медведев С.И. Негативные обстоятельства и их использование в раскрытии преступлений. Волгоград, 1973. С. 44. 170 Филиппов А.Г. Тактика следственного осмотра и освидетельствования // Криминалистика / Под ред. А.Г. Филиппова, А.Ф. Волынского. М., 1998. С. 243. 171 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 98. 94 167 негативным обстоятельствам означают, на наш взгляд, одно и тоже – наличие противоречия между фактическими данными и их объяснением. Во-вторых, как было замечено Р.С. Белкиным «фактические данные, не имеющие отношения к расследуемому событию, не могут быть негативными именно в силу отсутствия с ними всякой, в том числе и инсценированной, связи. Они могут быть приняты за негативные, не будучи таковыми в действительности»172. Кстати, эта важная особенность оказалась отражена в определении, приводимом А.Г. Филипповым, который понимает под негативными обстоятельствам только те фактические данные, которые обладают свойством относимости. Приведенное мнение Р.С. Белкина, согласно которому «обстоятельства могут быть приняты за негативные, не будучи таковыми в действительности», в сочетании с анализом высказываний других ученых-криминалистов о сущности таких обстоятельств поднимает проблему объективности их существования. Отсутствие единого подхода в решении этого вопроса приводит к тому, что некоторые из них даже считают, что «понятию негативных обстоятельств не соответствует достаточно определенный класс реальных явлений. Использование таких понятий в теории и практике нецелесообразно»173. Для устранения возникшего противоречия обратимся к анализу точек зрения, высказанных в специальной литературе. Большинство приведенных выше подходов на сущность негативных обстоятельств, несмотря на их разнообразие, объединяет то, что они определяются через понятие противоречия, возникающего между этими обстоятельствами и объяснением их существования. Многие из них позволяют усмотреть тесную связь между существованием негативных обстоятельств и версиями. Так, например, Р.С. Белкин под негативными понимал «обстоятельства (признаки явлений, действий), противоречащие представлению об обычном Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 80-81. 173 Ларин А.М. От следственной версии к истине. М., 1976. С. 180. 95 172 ходе вещей в данной ситуации»174. А.И. Винберг в качестве негативных рассматривал обстоятельства, «которые противоречат определенному объяснению характера события, не соответствуют обычному ходу вещей, который имел бы место, если бы это объяснение отвечало действительности»175. Схожее соображение высказано С.Г. Любичевым, понимающим под негативными обстоятельствами «факты и явления, противоречащие логике происшедшего события»176. А.Н. Васильев к категории негативных относит: 1) обстоятельства, которые противоречат первоначально сложившейся версии о характере происшествия; 2) обстоятельства, которые должны были бы быть, если бы первоначально сложившаяся версия о событии была правильной177. В.А. Овечкин особо отмечает, что «термин «негативное обстоятельство» в криминалистическом его понимании всегда должен рассматриваться к процессу версии. До версии, вне версии, вне отношения к предположению как исходному этапу версии – нет негативного обстоятельства»178. Г.Н. Мудъюгин также пишет, что «противоречить определенному объяснению (версии) может не только отсутствие чего-то, что должно быть, но и, напротив, наличие какого-то факта, признака, которого не должно быть. Поэтому и то, и другое обстоятельство одинаково может оказаться негативным, т.е. «отрицательным» по отношению к определенному объяснению (версии)»179. С.И. Медведев отмечал, что «не может идти речи о негативных обстоятельствах без связи с другими обстоятельствами, без связи с определенной версией. Вернее даже не связи, а антисвязи с версией, так как Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М., 1964. С. 215. 175 Винберг А.И. Осмотр места происшествия // Криминалистика. М., 1950. С. 237. 176 Любичев С.Г. Тактика осмотра места происшествия // Криминалистика / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. М., 1988. С. 354. 177 См.: Васильев А.Н. Тактика осмотра места происшествия // Криминалистика. М., 1971. С. 73-76. 178 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 98. 179 Мудъюгин Г.Н. Расследование убийств, замаскированных инсценировками. М., 1973. С. 22. 96 174 обстоятельство будет негативным только в том случае, если оно противоречит этой версии, отрицает эту версию, не подтверждает ее»180. Приведенные соображения позволяют прийти к выводу, что негативные обстоятельства носят временный, субъективный характер и существуют в период проверки версии должностным лицом, производящим расследование. Здесь мы полностью согласны с В.В. Дементьевым и В.В. Степановым, которые верно, на наш взгляд, отмечают, что «если объективное обстоятельство не будет противоречить субъективным представлениям, оно не может рассматриваться в качестве негативного»181, «негативные обстоятельства в объективной действительности не обладают признаком негативности, а существуют как обычные «нейтральные» обстоятельства – признак негативности они получают только после того, как начинают противоречить субъективным представлениям исследователя»182. На субъективный характер негативных обстоятельств указывают так же И.Я. Моисеенко и А.Г. Бронниковым, отмечая, что «одни и те же обстоятельства, в зависимости от знаний, наблюдательности и умения следователя использовать логические приемы, могут быть по-разному оценены: один признает их негативными, другой – нет»183. Вместе с тем, мы не можем согласиться с мнением В.А. Овечкина, который полагает, что «соответствующие действительности, относимые негативные обстоятельства и после установления их отношения к действительному событию, когда они перестанут быть негативными (для действительного события) фактически будут продолжать противоречить первоначальному ошибочному предположению»184. Во-первых, любые негативные обстоятельства соответствуют действительности, являясь ее Медведев С.И. Негативные обстоятельства и их использование в раскрытии преступлений. Волгоград, 1973. С. 26. 181 Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 98. 182 Дементьев В.В., Степанов В.В. Там же. С. 98. 183 Моисеенко И.Я., Бронников А.Г. Разоблачение инсценировок при расследовании преступлений. Пермь, 1988. С. 62. 184 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 95. 97 180 частью, поскольку объективно существуют. Совсем другое дело, что они способствуют формированию у следователя ошибочного предположения о том, что произошло в действительности. Во-вторых, что очень важно в контексте рассматриваемой проблемы, обстоятельства являются негативными применительно к построенной версии, поскольку «не укладываются» в нее, а не в отношении действительного события, как отмечает В.А. Овечкин, поскольку они составляют его неотъемлемую часть. Приведенное соображение не позволяет нам согласиться с мнением И.Я. Моисеенко и А.Г. обстоятельства – Бронникова, это которые отмечают, обстоятельства, что противоречащие «негативные объективным закономерностям образования следов события, расследуемого следователем»185. Думается, что, наоборот, негативные обстоятельства, будучи признаком криминальной инсценировки, являющейся составной частью механизма преступления, подчиняются объективным закономерностям образования следов произошедшего события, хотя и скрываемого инсценировкой, неотъемлемой составляющей которого она является. По этой же причине вызывает возражение негативным утверждение Ю.Д. обстоятельствам Федорова, «факты, предлагающего противоречащие относить к объективным закономерностям развития какого-либо события»186. Эти факты, будучи объективной действительностью и частью события, не могут ему противоречить. Они не соответствуют не произошедшему событию (например, убийству, выдаваемого за самоубийство), а объяснению случившемуся, которое дает следователь. Другие ученые придерживаются противоположной точки зрения, полагая, что негативные обстоятельства носят объективный характер. Например, В.Н. Карагодин, отмечает, что «негативные обстоятельства существуют объективно, т.е. независимо от того, учтены они определенной версией или нет. Версия может быть ошибочной, а факты, противоречащие ей, – неосновательно рассматриваться как негативные обстоятельства. Кроме того, 185 186 Моисеенко И.Я., Бронников А.Г. Там же. С. 63. Федоров Ю.Д. Логические аспекты осмотра места происшествия. Ташкент, 1987. С. 35. 98 негативным обстоятельствам при построении версии может быть дано неправильное объяснение, но это не меняет их сущности»187. Этого же мнения придерживается И.А. Николайчук188. Аналогичная точка зрения высказана И.Я. Моисеенко и А.Г. Бронниковым, которые считают, что «существование негативных обстоятельств является объективным фактором»189 и они «существуют независимо от того – выявит или не выявит их лицо, производящее расследование»190. Более последовательным нам представляется объяснение объективности существования негативных обстоятельств, предложенное Р.С. Белкиным, который, как уже отмечалось, полагает, что «обстоятельства могут быть негативными по отношению к инсценированной обстановке, будучи подлинным отражением совершенного преступления, либо явиться результатом просчетов, промахов субъекта инсценировки, выпадая при этом из системы искусственно созданных отражений мнимого события»191. Особого внимания заслуживают, на наш взгляд, доводы, которые приводит Р.С. Белкин в обоснование своей позиции, поэтому позволим себе привести достаточно объемную цитату из работы этого выдающегося ученого-криминалиста. Автор, рассматривая обе приведенных ситуации, пишет: «Первый случай. На месте совершения преступления остались «отпечатки» происшедшего события. Скрывая следы преступления, преступник попытался «стереть» отражения происшедшего события, изменяя обстановку на месте преступления, уничтожая следы своего пребывания. Однако часть отражений остается не уничтоженной и диссонирует с инсценированной обстановкой, так как является отражением преступления, а не последующих действий по его сокрытию. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. С. 83. 188 См.: Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 201. 189 Моисеенко И.Я., Бронников А.Г. Разоблачение инсценировок при расследовании преступлений. Пермь, 1988. С. 62. 190 Моисеенко И.Я., Бронников А.Г. Там же. С. 62. 191 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 81. 99 187 Второй случай. Инсценировано событие, которого в действительности не происходило. Субъект воспроизводит картину «отражения» этого мнимого события на окружающей среде и либо создает «отражения», которые не могли возникнуть, если бы событие так произошло в действительности, либо не создает «отпечатков», которые необходимо должны были бы возникнуть. В этом случае обстоятельства становятся негативными по отношению к инсценированной и к той обстановке, которая должна была бы существовать, если бы инсценированное событие произошло в действительности, т.е. по отношению к нашему представлению о механизме отражения такого события»192. В заключении Р.С. Белкин отмечает, что «во всех случаях негативные обстоятельства выступают отражением либо подлинного, либо инсценированного действия, не укладывающимся в типичную для данной ситуации картину отражения, противоречащим ей»193. По нашему мнению, позиция Р.С. Белкина об объективности существования негативных обстоятельств противоречива, поскольку, с одной стороны, автор говорит об их диссонансе с инсценированной обстановкой или той обстановкой, которая должна была бы существовать, если бы инсценируемое событие произошло в действительности, а, с другой стороны, отмечает, что это противоречие имеет место «по отношению к нашему представлению о механизме отражения такого события», т.е. по отношению к построенной следователем версии, объясняющей произошедшее, что является проявлением субъективного, а не объективного начала. Мы полностью согласны с Р.С. Белкиным в том, что указанные обстоятельства являются отражением подлинного или инсценированного действия, но вести речь о противоречащей, не укладывающейся в типичную для данной ситуации картине отражения, нам представляется не правильным. Думается, прав В.Н. Карагодин, который полагает, что «не совсем верным … является положение о том, что негативные обстоятельства противоречат конкретному представлению об обычном для подобной ситуации ходе вещей, 192 193 Белкин Р.С. Там же. С. 81. Белкин Р.С. Там же. С. 81. 100 негативные обстоятельства противоречат конкретному представлению о конкретном событии, выраженному в предположении о характере события, отдельных обстоятельствах и фактах участия в нем определенных лиц»194. Позднее схожее мнение было высказано В.В. Дементьевым и В.В. Степановым195, которое нам также представляется вполне обоснованным и верным. Для разрешения отмеченного противоречия о природе негативных обстоятельств обратимся к суждению, высказанному В.Н. Карагодиным, которое не вызывает у нас сомнений в своей правильности. Ученый писал: «По нашему мнению, негативные обстоятельства представляют собой элемент информационной системы в проблемных следственных ситуациях. В ее структуре могут быть выделены две части. Одну из них составляет информация, являющаяся основанием для создания определенной модели события и его участников. Вторую образуют негативные обстоятельства, которые опровергают достоверность созданной модели или выдвинутого представителями органов расследования предположения. Связи этих элементов информационной системы с точки зрения логики описываются как отношения тезиса (А) и антитезиса (не А): А = не А»196. Если в данном случае негативное обстоятельство представляет собой антитезис (не А), опровергающий достоверность созданной модели или выдвинутого предположения, то, соответственно, тезисом является сама эта модель либо предположение, вне которых существование антитезиса утрачивает свой смысл. Следует при этом обратить внимание на то, что в криминалистической литературе не сложилось единого представления о версии, и ее понимают и как мысленную модель, и как разновидность гипотезы, и как предположение. Например, В.И. Теребилов рассматривает версию в Карагодин В.Н. Выдвижение версий об обстоятельствах скрываемого преступления // Версии и планирование расследования: Межвузовский сборник научных статей. Свердловск, 1985. С. 22. 195 Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 93-94. 196 Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. С. 83. 101 194 качестве средства познания, которое выступает в виде идеальной информационно-логической (вероятностной) модели197, И.М. Лузгин – как элемент мысленной модели198. Р.С. Белкин считает, что «криминалистическая версия – это обоснованное предположение относительно отдельного факта или группы фактов, имеющих или могущих иметь значение для дела, указывающее на наличие и объясняющее происхождение этих фактов, их связь между собой и содержание, и служащее целям установления объективной истины»199. При этом само обстоятельство, которое именуют негативным, безусловно, существует объективно, будучи результатом конкретных действий, выступающих составной частью механизма события, который с неизбежностью отражается в окружающей остановке в виде следов, являющихся носителями и источником информации о нем. Однако до выдвижения версии должностным лицом, проводящим расследование, не полно или неверно объясняющей механизм происшедшего, свойство негативности такое обстоятельство не приобретает и, соответственно, не существует вне объяснения им обстоятельств имевшего место события. В связи с этим представляет интерес мнение И.А. Николайчука, который, предлагая авторское «фактологическое определение негативных обстоятельств», указывает, «что они – отрицательны факты, служащие основанием для ложных представлений о действительности»200. И здесь очевидна связь данных обстоятельств с формированием представления о действительности, неразрывно связанными в процессе расследования с построением версий. Кстати, данный признак отчетливо проявляется в другом высказывании этого ученого, когда он пишет, что «негативные обстоятельства – это явления, отражающие некую вымышленную сущность, искажающие См.: Теребилов В.И. К вопросу о следственных версиях и планировании расследования // Советская криминалистика на службе следствию. М., 1955. Вып. 6. С. 109. 198 См.: Лузгин И.М. Расследование как процесс познания: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. М., 1968. С. 20. 199 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 493. 200 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 128. 102 197 подлинную сущность события. Подобные явления создают ложное преставление о предмете»201. Однако, последнее из определений нам представляется не совсем корректным. Во-первых, если под негативными обстоятельствами понимать сами явления, а не сведения о них, то они, будучи объективной действительностью, не могут отражать «вымышленную сущность», т.е. то, чего не было в реальности. Они могут создавать лишь впечатление у следователя о существовании события, объективно не имевшего места. А во-вторых, обстоятельства могут восприниматься как негативные ошибочно, если выдвинутая версия является не верной, ошибочной. В этом случае негативные обстоятельства не искажают «подлинной сущности события», эта сущность искажена в сознании лица, проводящего расследования в силу неправильности его объяснения механизма происшедшего события. Поскольку каждое явление, обладающее совокупностью свойств, в том числе и негативное обстоятельство, понимаемое, в том числе, и как «обстоятельство отсутствия», проявляется во вне в виде признаков, возникает необходимость обратить внимание на проблему существования «отрицательных фактов». Она может быть сформулирована следующим образом: если признак есть выражение свойства, то может ли он выражать отсутствующее свойство, или, другими словами, может ли отсутствие свойства выступать в качестве признака, и этот так называемый «отрицательный» признак входить в совокупность признаков, выражающих свойства соответствующего явления? По вопросу о существовании отрицательных фактов высказываются различные мнения. отрицательных Так, фактов И.Н. потому, Бродский что факт настаивает – это на непризнании лишь «объективно существующее, а не существующее не может быть признано фактом202. Е.П. Никитин придерживается иного мнения, полагая, что «объясняемым может быть не только существование (наличие), но и несуществование Николайчук И.А. Там же. С. 127. См.: Бродский И.Н. Отрицательные высказывания и «отрицательные факты» // Вопросы гносеологии, логики и методологии научного исследования. Вып. 2. Л., 1970. С. 76-77. 103 201 202 (отсутствие) какого-либо индивидуального объекта. Объясняемое первого типа описывается посредством утвердительного фактуального положения, которое мы будем называть утвердительным фактом... Объясняемое второго типа описывается посредством отрицательного фактуального положения, которое мы назовем отрицательным фактом»203. Р.С. Белкин и А.И. Винберг также отмечают, «что с позиций криминалистики и юридической науки вообще более правильным является мнение о существовании отрицательных фактов. Отсутствие около трупа следов крови, если кровь, судя по повреждениям на трупе, обязательно должна была бы быть, столь же реально, как и наличие крови в другом случае. Это обстоятельство вполне удовлетворяет такому признаку факта, как его значение «быть объективно существующим». Одна из распространенных трактовок негативных обстоятельств и заключается ... именно в том, что они как раз и понимаются только как «факты отсутствия», т.е. как отрицательные факты. В качестве отрицательных фактов могут выступать самые различные обстоятельства, в том числе входящие в предмет доказывания. … Признание существования отрицательных фактов в такой их интерпретации вытекает и из принятого в обстоятельств, праве с понятия которыми юридических правовые фактов, нормы как связывают условий или наступление определенных правовых последствий, т.е. возникновение, изменение или прекращение субъективных прав и соответствующих им юридических обязанностей»204. И.М. Лузгин считал, что «в качестве признака может быть использовано как объективно существующее свойство (предмет, явление), так и отсутствующее свойство (предмет, явление), негативное обстоятельство»205. Позднее Р.С. Белкин указывал, что «отрицательные факты – это объективно существующая реальность, ее выражение – это такие же признаки, которые Никитин Е.П. Объяснение - функция науки. - М., 1970, С.117. Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. М.: «Юридическая литература»,1973. С. 224-225. 205 Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. М., 1973. С. 66. 104 203 204 гносеологически не отличаются от иных и поэтому могут входить наравне с последними в любую функциональную совокупность признаков»206. Такая точка зрения, убедительно свидетельствующая о существовании отрицательных фактов как объективных явлений, нам представляется обоснованной, и мы разделяем ее в полной мере. Признание отрицательных фактов применительно к рассматриваемой нами проблеме позволяет выявить еще один существенный признак негативных обстоятельств, который заключается в том, что данные обстоятельства по отношению к выдвинутой следователем версии, которая не может объяснить их существование, всегда выступают в качестве отрицательного факта. С учетом сказанного полагаем, что негативные обстоятельства – это фактические данные, имеющие значение для дела, выступающие в качестве отрицательного факта по отношению к выдвинутой следователем версии, неполно или ошибочно объясняющей механизм происшедшего события или отдельные его элементы, и существующего до момента логического разрешения этого противоречия. Уточнение сущности негативных обстоятельств позволяет уяснить их соотношение с признаками криминальной инсценировки и ответить на вопрос о том, возможны ли инсценировки, не сопровождающиеся возникновением негативных обстоятельств. Негативные обстоятельства, как фактические данные, противоречащие версии лица, производящего расследование, о механизме происшедшего события, могут быть получены из различных источников, в том числе, и не связанных с изучением материальной обстановки места определенного события, в которую путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации были внесены изменения инсценировщиком с целью усложнения формирования следователем объективного, достоверного представления об обстоятельствах произошедшего и его правильной правовой оценки. В этом смысле понятие негативного Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 339. 105 206 обстоятельства оказывается шире понятия признака криминальной инсценировки, т.к. не все негативные обстоятельства могут свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. Криминальная инсценировка является системой действий, обладающей совокупностью определенных свойств, которые выражаются в признаках, находящих свое отражение в материальных и идеальных следах, образующихся в окружающей обстановке, изучение которых позволяет, при условии знания закономерностей и условий отражения, получить достоверное представление о механизме происшедшего события. Поэтому признаки инсценировки всегда существуют на месте события, т.к. их возникновение носит объективный характер и «неизбежно в обстановке, созданной искусственным путем»207. Инсценировщик создает мысленную модель инсценируемого события или его отдельных деталей в соответствии со своим замыслом и возможностями, а затем, сообразуя действия с обстановкой происшедшего события, воплощает ее на месте происшествия. Однако, «как бы искусно преступник не создал обстановку места определенного события и как бы правдоподобно он не вел себя в ней, всегда существуют объективный и субъективный факторы, препятствующие сокрытию истины»208. По мнению Е.В. Баранова и Ю.Г. Торбина к таким объективным факторам относятся: 1) невозможность уничтожения всех признаков преступления, изобличающих преступника, а также искусственного создания всего комплекса признаков инсценируемого деяния; 2) недостижимость полного соответствия (по объективным причинам) искусственно созданных признаков существующим признакам преступления; 3) наличие случайных помех, мешающих субъекту реализовать свой замысел и довести инсценировку до логического конца; 4) влияние климатических и иных факторов, действие которых может привести к уничтожению признаков инсценировки. Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 88. 208 Овечкин В.А. Там же. С. 88. 106 207 Субъективными факторами являются: 1) отсутствие навыков в создании инсценировок; 2) отсутствие у субъекта достоверных знаний об особенностях и деталях инсценируемого события при тех или иных обстоятельствах; 3) возбужденное эмоциональное состояние преступника после совершения преступления, в результате чего нарушается самоконтроль, субъект ошибается при реализации замысла инсценировки209. По мнению И.А. Николайчука, которое мы разделяем, к числу субъективных факторов следует также отнести рассогласование действий субъектов инсценировки, когда она осуществляется несколькими лицами; внезапное, под воздействием различных причин, изменение замысла инсценировки после начала ее осуществления; осуществление инсценировки не самим субъектом преступления, а иными лицами, не осведомленными обо всех деталях скрываемого преступления; пренебрежение точностью инсценирования деталей события. К числу объективных - неадекватную замену средств и орудий преступления их аналогами при формировании материальных следов вымышленного события; использование ненадлежащих следовоспринимающих объектов210. Таким образом, если обнаружение признаков криминальной инсценировки следователем будет правильно интерпретировано, что позволит ему получить достоверное, правильное представление об обстоятельствах происшедшего события, негативные обстоятельства будут отсутствовать, поскольку версия лица, проводящего расследование, оказалась правильной, между этим обоснованным предположением и полученными фактическими данными не возникло противоречия. Поэтому криминальная инсценировка всегда сопряжена с возникновением признаков, выражающими ее свойства, но не обязательно влечет за собой возникновение негативных обстоятельств, если в сознании следователя сформируется адекватное, правильное представление о См.: Баранов Е.В., Торбин Ю.Г. Раскрытие инсценировок при расследовании преступлений. Волгоград, 1981. С. 22. 210 См.: Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 130-131. 107 209 механизме происшедшего события. Если же в результате построения и проверки версии возникли негативные обстоятельства, то они могут свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. Этот вывод имеет важное, на наш взгляд, практическое значение. Так, по мнению Р.С. Белкина, «как признак криминальной инсценировки, негативные обстоятельства могут относиться: - к инсценировке обстановки мнимого события, свидетельствуя о том, что этого события в действительности не было; - к инсценировке обстановки мнимого события, свидетельствуя о том, что фактически произошло другое событие, следы которого маскируются этой инсценировкой (например, убийство, замаскированное под самоубийство); - к инсценировке мнимых мотивов подлинного события, свидетельствуя о его подлинных мотивах; - к мнимым следам лица, якобы совершившего преступление, к которому оно непричастно или, во всяком случае, физическим исполнителем которого оно не является; - к инсценировке отдельных элементов механизма подлинного события, предпринимаемой с целью затруднить его расследование или уменьшить вину в его совершении (например, искусственное создание следов мнимого нападения для создания впечатления об убийстве в состоянии необходимой обороны)»211. Изложенное позволяет нам не согласиться с мнением тех ученых, которые считают, что все криминальные инсценировки сопровождаются возникновением негативных обстоятельств. Например, В.А. Овечкин отмечает, что «неизбежно в обстановке, созданной искусственным путем, остаются так называемые негативные обстоятельства»212. И.А. Николайчук ставит вопрос о возможности инсценировки, связанной с определенным местом, без Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 81. 212 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 88. 108 211 возникновения негативных обстоятельств, и полагает, «что это невозможно»213. Эта ошибка, на наш взгляд, произошла по причине смешения, отождествления понятий «негативное обстоятельство» и «признак криминальной инсценировки», либо в результате ошибочного понимания сущности и содержания негативных обстоятельств. В случае обнаружения признаков криминальной инсценировки, если они будут правильно объяснены следователем, не повлечет за собой возникновения негативных обстоятельств, потому что понимание им механизма расследуемого события, сформировавшееся на основе изучения следов на месте этого события, будет соответствовать действительности. § 3. Тактические особенности обнаружения криминальных инсценировок при осмотре места происшествия Поскольку основу криминальной инсценировки всегда составляет внесение изменений в обстановку места определенного события, важнейшее значение для обнаружения материальных признаков, свидетельствующих о ее осуществлении, имеет осмотр места происшествия. Как правило, именно в ходе осмотра места происшествия следователь, дознаватель обнаруживает негативные обстоятельства, порождающие у него версию об инсценировке и, одновременно, получает возможность по ее безотлагательной проверке. В.А. Овечкин подчеркивая особое значение рассматриваемого следственного действия, писал: «… можно без преувеличения считать, что определяющая роль в разоблачении инсценировок принадлежит осмотру места происшествия, произведенному тщательно и умело»214. В криминалистической литературе традиционно понятие и сущность негативных обстоятельств рассматривались в рамках тактики производства Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 130. 214 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 125. 109 213 данного следственного действия, и это не случайно, т.к. именно оно является основным, незаменимым, а нередко и единственным процессуальным средством их обнаружения. Однако большинство ученых ограничивались указанием на необходимость выявления и фиксации таких обстоятельств, не предлагая при этом тактических приемов, применение которых было бы эффективным для решения указанной задачи. Как правило, лишь применительно к методикам расследования преступлений отдельных видов и групп, авторы приводили перечень наиболее распространенных признаков, могущих свидетельствовать о совершении криминальной инсценировки. Однако такие рекомендации, несмотря на их существенное практическое значение, носят частный, фрагментарный характер, и не содержат тактикокриминалистических приемов, которые могли бы носить универсальный характер, применение которых было бы эффективным и возможным при проведении расследования по любым категориям уголовных дел о преступлениях, скрываемых криминальными инсценировками. Хотя, на наш взгляд, криминалистикой накоплен достаточный багаж знаний, необходимый для дальнейшего развития криминалистической тактики в рассматриваемом направлении. В этой связи обращает на себя внимание то, что криминалисты, формулируя основные задачи производства осмотра места происшествия, в их числе упоминают и выявление негативных обстоятельств, могущих свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. Так, например, А.Г. Филиппов отмечает, что общая задача осмотра места происшествия – установить, что же произошло на данном месте. Для ответа на этот вопрос следователь должен решить ряд частных задач: установить характер исследуемого события; его место, время и иные обстоятельства; выявить, изучить и зафиксировать следы, оставленные преступником, иные следы, а также вещественные доказательства; выявить изменения в расположении и свойствах отдельных объектов до исследуемого события и после него; выявить и зафиксировать 110 так называемые негативные обстоятельства215. В.А. Овечкин также предлагает «принимая во внимание большую важность негативных обстоятельств для разоблачения инсценировок, включить в перечень целей осмотра места происшествия цель: «Обнаружение негативных обстоятельств»216. С учетом нашего видения понятия и сущности негативных обстоятельств, их соотношения с понятием признаков криминальной инсценировки и значения для выявления криминалистов, последней, которые нам задачей трудно осмотра согласиться места с мнением происшествия тех видят обнаружение негативных обстоятельств. Думается, что она заключается в другом – в обнаружении материальных следов и иных изменений материальной обстановки места определенного события, которые являются признаками криминальной инсценировки, поскольку в случае их правильного объяснения следователем, выдвинутая им версия о механизме происшедшего события окажется верной, следовательно, противоречия между предположением лица, проводящего расследование, об обстоятельствах случившегося и полученными им фактическими данными не возникнет. Таким образом, обнаружение признаков криминальной инсценировки в ходе осмотра места происшествия не всегда сопряжено с выявлением негативных обстоятельств, которые возможны лишь в случае неполноты или ошибочности версии следователя, объясняющей механизм происшедшего события, построенной в результате его ознакомления с обстановкой соответствующего места. Анализ специальной литературы, посвященной как тактике следственного осмотра в целом, так и проблемам преодоления противодействия расследованию, позволил нам прийти к выводу, что наиболее обстоятельная система способов обнаружения признаков криминальной инсценировки при проведении осмотра места происшествия была предложена В.А. Овечкиным еще в 1975 году, и, выдержав испытание многолетней практикой, не утратила См.: Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 214. 216 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 127. 111 215 своего значения и актуальности до сегодняшнего дня. К числу этих способов, называемых им «специальными методами осмотра места происшествия с целью обнаружения негативных обстоятельств»217, В.А. Овечкин относил: 1. Мысленное сравнение существующей обстановки события (как преступления, так и события, не имеющего преступного характера) с должной обстановкой того события, которым предположительно объясняется исследуемое событие. В сущности, речь идет об использовании возможностей мысленного моделирования, когда модель, сформировавшаяся в сознании следователя и взятая за им «образец», выступает для него «как программа практического действия, указывающая на те характерные признаки, аналоги которых необходимо установить в исследуемой обстановке места определенного события»218. Возможность и одновременно необходимость применения метода мысленного моделирования предопределена и сущностью криминальной инсценировки, и свойством негативных обстоятельств как ее важнейшего признака, поскольку их обнаружение практически невозможно без построения гипотез, под которыми в криминалистической диагностике понимают «предположение, объясняющее происхождение, существование или сущность фактов, причин изучаемого явления. При этом так же, как и при любом ином объяснении фактов и наблюдений, гипотеза создается по правилу: «…то, что мы хотим объяснить, аналогично тому, что мы уже знаем»219. Поэтому построение и проверка версии о наличии криминальной инсценировки представляется невозможной вне мысленного моделирования. 2. «Метод интеллектуального анализа действий преступника на месте происшествия»220, который представляет собой ни что иное, как субъективный метод осмотра, заключающийся в том, что следователь осматривает лишь те объекты, которые находились на предполагаемом пути движения всех См.: Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 128. 218 Овечкин В.А. Там же. С. 113. 219 Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 125. 220 Овечкин В.А. Там же. С. 114. 112 217 участников расследуемого события, к которым они предположительно прикасались, лишь те участки территории, где наиболее вероятно обнаружение следов и предметов, изучение которых позволяет уяснить механизм происшедшего либо его отдельные элементы. Однако такой метод для обнаружения признаков криминальных инсценировок оказывается эффективным лишь при условии его применения в сочетании с объективным методом проведения осмотра. В противном случае возможны существенные упущения и признание некоторых обнаруженных обстоятельств негативными лишь из-за некачественности и неполноты выявления материальных следов, имеющихся на месте происшествия, и как следствие, невозможности следователя сформировать правильное, обоснованное предположение об обстоятельствах случившегося. Третий метод, рекомендованный В.А. Овечкиным для разоблачения криминальных инсценировок к проведению осмотра имеет лишь косвенное отношение, поскольку может быть применен только при производстве иных следственных действий с участием инсценировщика, в частности, допроса, обыска, проверки показаний на месте, следственного эксперимента, в тех случаях, когда для подтверждения правдоподобности созданной им обстановки инсценированного события, ведет себя в ней и в связи с ней определенным образом, сообщая несоответствующие этой обстановке ложные сведения с целью скрыть обстоятельства действительно происшедшего события, в результате чего обнаруживается искусственность созданной обстановки, бывшей объектом изучения при проведении ее осмотра. Однако, несмотря на практическую востребованность этих методов для обнаружения признаков криминальных инсценировок, их, на наш взгляд, нельзя признать достаточными ни с теоретической, ни с практической точек зрения, потому что они, нося субъективный характер, не позволяют уяснить оптимального алгоритма действий следователя при производстве осмотра места происшествия, применение которого 113 создало бы надежную, научно обоснованную базу для своевременного распознавания факта противодействия расследованию указанным способом. В связи с этим более верной, как нам представляется, выглядит система действий следователя по обнаружению материальных признаков инсценировки на месте происшествия, предложенная И.А. Николайчуком, и включающая в себя следующие последовательно сменяющие друг друга этапы: 1) установление факта события, связанного с данным местом; 2) выявление следов события; 3) построение мысленной модели события по выявленным следам; 4) выявление следов, не охватываемых построенной моделью негативных обстоятельств; 5) построение конкурирующей модели события, соответствующей негативным обстоятельствам и сопоставление с первоначальной моделью события; 6) выведение следствий из обеих моделей-версий; 7) установление реальности и нереальности следствий, относящихся к той и другой моделям-версиям; 8) выбор модели, соответствующей оригиналу - подлинному или инсценируемому событию; 9) формулирование вывода о наличии инсценировки; 10) получение дополнительных данных, подтверждающих вывод об инсценировке221. Не вызывает сомнения, что реализация такого алгоритма действий по выявлению криминальной инсценировки предполагает, в том числе, и необходимость комплексного использования тех методов обнаружения негативных обстоятельств, на которые указывал В.А. Овечкин. В то же время, представляется, что И.А. Николайчуком, при определении последовательности этапов деятельности следователя по обнаружения криминальной инсценировки в процессе осмотра места происшествия, допущена одна логическая ошибка. На См.: Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 131-132. 114 221 противодействия наш взгляд, деятельность по выяснению механизма случившегося в рамках данного следственного действия не может начаться с «установления факта события, связанного с данным местом». Наоборот, установление данного факта будет завершающим этапом осмотра, поэтому его было бы целесообразным поставить в системе действий следователя, предложенных И.А. Николайчуком, не на первое, а на последнее место, обозначив как цель, которая должны быть достигнута в результате всесторонне, полно и объективно проведенного осмотра места происшествия. Но и этот подход, хотя и достаточно плодотворный, не дает наглядного представления о всей сложности обнаружения признаков криминальной инсценировки в ходе осмотра места происшествия. Это объясняется самой сущностью криминальной инсценировки, которая, как мы уже отмечали, представляет собой не единичное действие, а их систему, состоящую во внесении изменений в обстановку места определенного события путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации в любом их сочетании. В связи с этим для обнаружения признаков криминальной инсценировки возникает необходимость ситуационного анализа обстановки места происшествия, который невозможен без учета положений частной теории криминалистической диагностики и криминалистической теории причинности. Данное обстоятельство объясняется тем, что «механизм преступления, познаваемый методами диагноза по его отображению, в том числе через механизм следообразования, и содержательная сторона процесса установления механизма преступления являются объектом криминалистической теории причинности. Исследование причинной связи следов преступления и его механизма, – как совершенно верно, на наш взгляд, отмечает Ю.Г. Корухов, – является частным случаем реализации криминалистической теории причинности, представляющей собой разработку положений общей теории 115 причинности в криминалистической диагностике применительно к весьма специфическим объектам исследования»222. При этом диагностика происшедшего события по его следам как процесс познания причинно-следственных связей основывается на следующих положениях теории причинности: 1) наличие и неразрывный характер пространственной или временной связи, который детерминирован цепочкой событий, находящихся между собой в причинно-следственном отношениях; 2) направленность причинной связи от причины к следствию, «отображение» структуры причины в образуемой ей структуре следствия; 3) необратимость, односторонняя направленность причинно- следственной связи во времени223. Именно этими положениями диагностике конкретной познаваемой через ситуации механизм целесообразно расследуемого следообразования. пользоваться события при в целом, Необходимость такого познания возникает, в том числе, и при проведении осмотра места происшествия, когда следователь «пытается познать происшедшее событие по его материально-фиксированным отображениям, стремясь понять причину изменений, происшедших в данном месте и в данной материальной обстановке»224. Такое познание осуществляется по законам диагностики: сначала изучаются следы, группы однородных следов, совокупность различных групп следов, с целью выявления признаков диагностируемого события; затем выдвигается следственная версия, предположительно объясняющая механизм произошедшего; потом осуществляется ее проверка до тех пор, пока она не Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 251. 223 См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополненное. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 511-512; Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 251. 224 Корухов Ю.Г. Там же. С. 251. 116 222 станет достоверным знанием225. Об этом же свидетельствует высказывание Р.С. Белкина, который пишет: «Суждение о механизме преступления по материально-фиксированным отражениям на месте происшествия предполагает вслед за изучением этих следов их гипотетическое объяснение. Такое объяснение причин возникновения следов и есть версия о механизме преступления»226. Для уяснения особого значения частной теории криминалистической диагностики для обнаружения признаков криминальной инсценировки при проведении осмотра места происшествия представляется уместным привести высказывание Ю.Г. Корухова, который отмечает, что «суждение о механизме преступления предполагает первоначальное изучение механизма образования отдельных следов и их комплексов и следующее за этим построение гипотезы. На данной стадии диагностического исследования в процессе построения гипотезы моделируется представление о механизме преступления. Проверка гипотезы с целью достоверного установления механизма преступления требует того, чтобы гипотетические представления о причинах, вызвавших изменения в обстановке места происшествия, предположения о структуре и содержании связи между отражаемым и результатом отражения были доказаны»227. Вычленение материальных следов как носителей информации о криминальной инсценировке как составной части механизма происшедшего события при осмотре места происшествия должно осуществляться путем последовательного решения следующих задач, характерных для моделирования расследования преступлений: 1) объяснение фактов, обладающих признаками преступления; 2) установление происхождения фактов и связи между фактами в их временной последовательности; См., например: Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. 226 Белкин Р.С. Криминалистика (проблемы, тенденции, перспективы). М., 1987. С. 234. 227 Корухов Ю.Г. Там же. С. 253. 117 225 3) поиск и исследование следов преступления и других материальных носителей информации228. В процессе криминалистического диагностирования ситуации в ходе осмотра места происшествия для обнаружения криминальной инсценировки особую ценность представляет установление корреляционных связей, или связей сосуществования, т.к. с их помощью устанавливаются пространственновременные отношения. «Выявление указанных связей в процессе криминалистической диагностики определяет, по сути дела, ее возможности в познании механизма преступления»229, соответственно, и распознании факта совершенной инсценировки. Основой такого исследования является комплексное изучение всей вещной обстановки места происшедшего события. Методика выяснения механизма совершенного деяния по исследуемой материальной обстановке должна основываться на структурном подходе к изучаемому явлению и быть такой, чтобы на основе изучения отдельных элементов этой обстановки и корреляционных связей между ними можно было бы воспроизвести имевшее место событие в целом, во всем многообразии составляющих его фактов. Подобный системно-структурный подход нашел свое отражение в определении такого понятия, как ситуалогическое (ситуационное) исследование места происшествия. Для материальных следов, обнаруживаемых в ходе осмотра места происшествия, данный подход может быть представлен в виде следующих стадий, последовательно сменяющих друг друга: 1) изучение отдельных материальных следов; 2) изучение связей между отдельными материальными следами обстановки места определенного события (происшествия, преступления); 3) изучение групп однородных материальных следов обстановки места определенного события; 4) изучение структур обнаруженных материальных следов; 228 229 См, например: Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1981. Корухов Ю.Г. Там же. С. 255. 118 5) установление отдельных обстоятельств следообразования на месте расследуемого события; 6) выяснение механизма преступления в целом, включая установление факта криминальной инсценировки. Связи между следами обстановки места происшествия на момент проведения осмотра являются статическими, однако анализ этой обстановки производится, прежде всего, для установления динамики происшедшего события, их ретроспективного анализа. Это предопределяет необходимость применения не только структурного, но и системного подхода, позволяющего проанализировать обстановку места происшествия, ее отдельные элементы и их взаимосвязи в динамике. Такое диагностическое исследование позволяет расшифровать механизм происшедшего события, установить, какие действия, и в какой последовательности совершались, с помощью каких орудий и средств, а, когда возможно, выяснить, для достижения каких целей. Для этого диагностируемую ситуацию делят на конечную, сложившуюся после происшедшего события; начальную, которая существовала до него, и промежуточные, складывавшиеся на различных этапах расследуемого события. «Эти промежуточные ситуации, – отмечает Ю.Г. Корухов, – должны облекаться в форму таких гипотез, проверка которых позволила бы прийти к одному из трех вариантов решения: а) ситуация должна была иметь место; б) ситуация не должна и не могла иметь место; в) ситуация могла иметь место»230, позволяющих установить, соответственно, отсутствие или наличие факта криминальной инсценировки, либо обнаружить негативные обстоятельства, нуждающиеся в дальнейшей проверке до получения достоверного знания об обстоятельствах происшедшего события. Г.Л. Грановским применительно к производству ситуалогической экспертизы места происшествия была предложена блок-схема ситуационного Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 257. 119 230 анализа места происшествия231, которая, на наш взгляд, в полной мере может быть использована и следователем при проведении осмотра места происшествия для обнаружения признаков криминальной инсценировки и установления механизма расследуемого события. При этом общий алгоритм ситуалогического исследования представлен места происшествия следующим может быть образом: Предварительный общий анализ ситуации Локализация вещной обстановки места происшествия Выделение подструктур вещной обстановки Исследование Исследование Исследование элементов элементов элементов Исследование Исследование подструктуры подструктуры Исследование структуры в целом Сопоставление полученных результатов Формулирование выводов Ярким примером эффективности ситуалогического исследования места происшествия, инсценировку и позволившего выявить установить подлинные изощренную обстоятельства криминальную совершенного преступления, может быть случай из следственной практики М.Я. Розенталя, См.: Грановский Г.Л. Ситуалогическое исследование места происшествия // Труды ВНИИСЭ. Вып. 49. М., 1989. 120 231 опубликованный в одном из юридических периодических изданий232. Случившееся М.Я. Розенталь описывает следующим образом. «Подмосковье. 28 августа. Ранним утром в милицию и прокуратуру поступили сообщения о том, что в своей квартире убита семья Трефиловых. Трефиловы занимали квартиру в пристройке к двухэтажному многоквартирному дому, окруженному большим садом. Особую сложность представлял осмотр их квартиры, состоявшей из веранды, коридора, двух комнат, чердачного и подвального помещений, тесно заставленных мебелью и другими предметами. В одной комнате обнаружили трупы престарелой Трефиловой Валентины Васильевны и ее внучки - студентки Жени, в другой - труп 28-летней Катерины (также внучки Трефиловой В.В.). Они находились в постелях в нижнем белье. На голове и шее у них имелось множество рубленых ран. Очевидцев преступления не оказалось. Служебно-розыскная собака след не взяла из-за резкого запаха керосина в квартире. Видимых следов и вещественных доказательств, которые прямо бы указали на убийцу, не нашли. Проанализировав исходную информацию, следователи и оперативники определили основные направления работы. Одна группа следователей и розыскников незамедлительно приступила к изучению личности убитых, их родственников и знакомых, характера их взаимоотношений, к установлению времяпрепровождения ими накануне гибели Трефиловых. Другая группа занялась поиском и допросом лиц, которые находились в период совершения преступления вблизи места происшествия. В местном отделении милиции организовали штаб по раскрытию убийства Трефиловых. Штаб аккумулировал поступающую информацию, анализировал ее, координировал действия всех участников расследования. Что дало исследование места происшествия? 232 См.: Записки криминалистов. - Вып. 4. - М., 1994. С. 50-64. 121 Прежде всего, надо было уяснить, чем, как и в какое время были убиты Трефиловы. Ответить на эти вопросы прямо на месте помогли судебные медики. Они предположили, что убийство женщин совершено во время сна сильными ударами, наносимыми в быстрой последовательности, скорее всего, топором. Время убийства –между двумя и четырьмя часами минувшей ночи. Следы самообороны имелись лишь на трупе Жени – кровоподтек на правом предплечье, перелом правой лучевой кости, поверхностная резаная рана левой кисти, в руке – клок волос. Ей было причинено наибольшее количество ран – одиннадцать (Трефиловой В.В. – восемь, Кате – две). Предположили, что сначала была убита Катя, затем Валентина Васильевна. Во время нанесения ей ударов проснулась спавшая в этой же комнате Женя. Вот почему на ее трупе имелись следы, характерные для самообороны. Стали искать орудие убийства – топор. Его в квартире не оказалось. Вызванные из ближайшей воинской части саперы с помощью миноискателя не нашли его и на окружающей территории. Значит, преступник унес топор с собой. Это в какой-то степени указывало на предусмотрительность убийцы. Во время осмотра важно было собрать максимум данных о злоумышленнике. Представлялось, что он легко ориентировался в сложной обстановке тесно заставленной различной мебелью квартиры несмотря на отсутствие освещения (вряд ли преступник стал бы включать освещение в момент убийства). Преступник действовал четко, трезво, расчетливо и осторожно. В процессе осмотра искали признаки, которые свидетельствовали бы о пути проникновения преступника в квартиру. Входная дверь и окна повреждений не имели. Дверной крючок легко открывался снаружи с помощью ножа и иных тонких предметов. Обе рамы окна подвального помещения были выставлены и находились во дворе. (Позднее установили, что дверь в квартиру изнутри запиралась только на крючок, а рамы с окна сняли накануне происшествия в связи с ремонтом печи в подвале). 122 Мы обратили внимание на то, что следы крови и мозгового вещества располагались на больших по размеру участках стен и потолка, то есть атипично для причинения обширных черепно-мозговых травм. Один из нас первым догадался – поднять одеяло с трупа Кати. И ответ на возникший вопрос был найден: на внутренней стороне пододеяльника располагались брызги крови, возникающие непосредственно при разрушении кровеносного сосуда. Из этого обстоятельства следовало, что убийца, видимо, в момент нанесения ударов топором по голове спавшей женщины другой рукой держал одеяло на весу. Зачем? Скорее всего, для того, чтобы закрыть себя, не запачкаться кровью. На предусмотрительность и осторожность преступника, на четкость и трезвость его действий, на то, что он легко ориентировался в сложной обстановке, указывали и другие данные. Предметы обстановки в квартире не были смещены. В узловых местах, где преступник действовал наиболее активно (возле кроватей, где обнаружили трупы), не было беспорядка и повреждений. Стулья стояли у изголовья. На их спинках была аккуратно сложена одежда, на полу - домашняя обувь. Не осталось незамеченным нами и то, что на постели Кати отсутствовали подушки, окно около кровати было раскрыто, от изголовья и по подоконнику вел окровавленный след, а во дворе под окном валялись две подушки, обрызганные кровью. Мы тут же связались с нашим штабом и выяснили, что с наступлением холодных ночей Катя закрывала окно. Кроме того, к этому моменту уже был допрошен юноша-сосед, который в 2 часа ночи возвращался домой. Он видел, что окно Кати было закрыто. Следы крови на подушках в виде брызг указывали на то, что они выброшены после причинения повреждений. По мнению судебных медиков, Катя при таких обширных черепно-мозговых травмах была не в состоянии не только что-либо делать, но даже не могла кричать. Из этого следовало, что окна раскрыл и подушки выбросил сам преступник. И сделал это он после убийства. 123 Окно было низко над землей. Следов спрыгивания на ней не имелось. Возник вопрос, зачем же он открыл окно и выбросил окровавленные подушки, оставив их на виду? «Видимо, – рассуждали мы, – он сделал это для того, чтобы скорее было обнаружено убийство». А когда к этому стремится преступник? Очевидно, тогда, когда ему выгодно, чтобы поскорее обнаружили преступление. Так и было на самом деле. Первый же сосед, рано утром вышедший из дома, увидев окровавленные подушки, заглянул в открытое окно. Ужаснувшись, он тотчас же сообщил об увиденном в милицию и «скорую». Это было в начале шестого утра. Анализируя эти обстоятельства, мы сделали предположение, что быстрое обнаружение преступления выгодно убийце лишь в случае наличия у него сфабрикованного алиби. Чем раньше обнаружены жертвы, тем надежнее в памяти людей будет зафиксировано то, что преступник в это время находился совсем в другом месте. При этом преступник убежден, что его не только не изобличат, но на него даже и подозрение не падет. Создание надежного алиби в этом случае необходимо ему на всякий случай. На полу в комнате Кати валялись кожаные перчатки, от которых исходил резкий запах керосина. Можно было предположить, что убийца действовал в перчатках. Если при открытии окна преступник был в перчатках, то на их поверхности и на контактировавших с ними объектах могли остаться взаимоперешедшие частицы. С учетом этого с помощью увеличительных стекол были тщательно осмотрены окно и перчатки. Мы обработали специальным порошком окно, подоконник и выявили следы рук. Особенно четкий потожировой след пальца обнаружили на косяке оконного проема, окрашенного белой масляной краской. Но каков же мотив столь тяжкого преступления? Версию о нем мы окончательно выдвинули после осмотра. О мотиве могли свидетельствовать разбросанные вещи в комнатах, открытые дверцы шкафов, буфета, комода, выдвинутые ящики. Все это как бы подтверждало ограбление. Однако от нашего внимания не ускользнули некоторые обстоятельства, которые противоречили этой версии (такие 124 обстоятельства криминалисты называют негативными). Так, из шкафов были выброшены только некоторые вещи (они валялись на полу разрозненными стопками), остальные лежали в шкафах нетронутыми. С места происшествия не исчезли деньги, ценности, находившиеся на видных местах. В комнате и других помещениях квартиры, где не было трупов, царил полный порядок. В одном отделении открытого шкафа я рукой провел по висевшим на плечиках вещам. От соприкосновения упала дорогостоящая шубка. Вероятно, преступник просто открыл шкаф, но он в нем ничего не искал. Значит, мы имели дело не с ограблением, а с инсценировкой ограбления. Преступник оставил нам и другой явный намек на мнимый мотив преступления. Позы трупов должны были, по его мнению, убедить нас в убийстве с целью изнасилования. Однако и здесь присутствовали негативные обстоятельства. Судебные медики категорически исключили изнасилование Жени (впоследствии вопрос о возможном изнасиловании всех жертв отпал окончательно на основе данных, полученных в ходе судебно-медицинского исследования трупов и биологической экспертизы). Итак, видимыми были признаки сразу двух мотивов преступления, однако оба они могли быть инсценированы. Для выдвижения версий о личности убийцы и мотиве преступления имели значение и другие обстоятельства, зафиксированные при осмотре. На веранде стояла разобранная керосинка. Другая керосинка, тоже разобранная, находилась на полу в той комнате, где были убиты Валентина Васильевна и Женя. На этой керосинке лежал коробок спичек, но следы воздействия огня на окружающих предметах отсутствовали. Убийца, видимо, готовился к поджогу, чтобы уничтожить следы преступления. Почему же он отказался от своего намерения? Из-за боязни уничтожить имущество и квартиру? Если так, то это указывало на расчет преступника реализовать имущество после смерти Трефиловых, то есть на его связь с семьей погибших. Но нельзя было исключать и того, 125 что преступник отказался от первоначального замысла, исходя из опасения, что преступление, совершенное в многоквартирном доме, будет обнаружено раньше, чем он окажется в безопасном месте, обеспечивающем ему алиби. Возможно, убийца руководствовался теми и другими соображениями. На полу веранды был найден трамвайный билет. В этот же день работники милиции выяснили, что трамвайный билет был реализован в первой половине дня 26 августа на маршруте московского трамвая №26, курсирующего от Октябрьской площади. После того как трупы были направлены в морг для судебно-медицинского исследования, а следы преступления изъяты, на место происшествия привезли и допросили мать Кати – Веру Германовну (дочь Валентины Васильевны), которая ранее длительное время проживала вместе с погибшими, а затем отделилась, получив квартиру. Она обратила внимание на то, что из квартиры исчезли только облигации. Место их хранения в комоде, по утверждению Веры Германовны, знали лишь близкие родственники убитых. Она опознала обнаруженные при осмотре перчатки и сообщила, что они ранее находились в том же комоде, а простыня и пододеяльник, которыми были занавешены оба окна в комнате Валентины Васильевны, ранее находились на кровати в чердачной комнате. Поздним вечером я доложил на межведомственном совещании результаты осмотра, длившегося пятнадцать часов. Все пришли к выводу, что совершено заранее подготовленное, предумышленное преступление одним лицом с принятием мер по предотвращению возникновения следов и к уничтожению улик. Преступник действовал решительно и расчетливо. Убийца легко сориентировался в сложной обстановке, поэтому, вероятно, ранее бывал в квартире. Он знал погибших, между ними существовали определенные отношения. Отсюда следовало, что убийство, вероятнее всего, совершено на почве каких-то личных отношений. Состоятельность последней версии вытекала помимо прочего из того, что обнаруженные на месте происшествия признаки ограбления и изнасилования 126 нами были расценены как инсценировка, как стремление преступника пустить следствие по ложному пути (навести следствие на мысль, что преступление совершено «чужаком», который не был знаком с потерпевшими)»233. Эта версия предопределила дальнейшее направление расследования, в ходе которого был задержан по подозрению в совершении данного преступления муж убитой Кати – Анатолий Дитченко, 29 лет, виновность которого в убийстве жены и родственников была полностью доказана совокупностью собранных доказательств. Московский областной суд признал его виновным в том, что он с целью завладения новой квартирой, избавления от жены и ожидаемого ею ребенка в расчете на соединение с первой своей семьей совершил умышленное убийство супруги, а также двух ее родственниц для сокрытия содеянного. Приговор суда о применении в отношении подсудимого смертной казни вступил в законную силу и был приведен в исполнение. Для эффективного применения как ситуационного исследования места происшествия, так и применении других способов обнаружения признаков криминальной инсценировки важное значение приобретает наблюдение, являющееся основным методом изучения обстановки места происшествия и средством установления подлинного установления механизма расследуемого события. Оно, как отмечает Р.С. Белкин, «в процессе осмотра позволяет: а) получить представление об общем виде места происшествия: его расположении, границах и простанственной протяженности, назначении помещения или участка местности; б) установить, какие объекты находятся на месте происшествия и что они собой представляют, выдвинуть предположения о причинах появления или отсутствия на месте происшествия тех или иных объектов; в) зафиксировать положение объектов на месте происшествия и их взаиморасположение, т. е. установить их пространственные отношения друг с 233 Записки криминалистов. - Вып. 4. - М., 1994. С. 50-56. 127 другом и выявить отклонения от обычного для данной ситуации характера этих пространственных отношений»234. Очевидно, что без использования этих возможностей выявление признаков криминальной инсценировки в ходе осмотра места происшествия становится абсолютно невозможным. Обстановка места определенного события выступает при этом в качестве явления, через которое лицо, проводящее расследование, познает причинноследственные отношения, выражающие сущность происшедшего события. Этот процесс познания сущности происшедшего события путем применения метода наблюдения обстановки места происшествия можно проиллюстрировать следующим примером из следственной практики, опубликованном в одном из юридических изданий. «В небольшом лесном массиве, недалеко от железнодорожной платформы был обнаружен висящим в петле, сделанной из брючного ремня, труп мужчины 30-летнего возраста. Ноги трупа, обутые в кроссовки, не доставали до земли 10 см. Одежда – брюки темного цвета и теплый вязаный свитер серого цвета были в порядке, каких-либо повреждений на теле или одежде трупа установлено не было. Трава под деревом фактически отсутствовала, почти все пространство было покрыто сухими листьями, ветками, корни дерева местами выступали над землей. Однако в отдельных местах листья были примяты довольно плотно. Создавалось впечатление, что под деревом много ходили. Возле трупа или под ним не было каких-то предметов, на которые бы человек, перед тем как просунуть голову в петлю, мог встать. Не наблюдалось и следов волочения. Направление странгуляционной борозды было характерно для самоповешения. Изо рта трупа исходил сильный запах алкоголя. Вместе с тем, осматривая подошвы кроссовок, следователь обратил внимание на отсутствие на них прилипших листьев или иных мелких частиц почвы, коры, мелких палочек, которые в изобилии находились под деревом. В связи с этим следователь предположил Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств: сущность и методы. М.: «Наука», 1966. С. 140. 128 234 возможность совершения убийства, инсценированного под самоубийство. Расширение зоны осмотра места происшествия в целях обнаружения какихлибо иных следов, которые бы подтвердили предположение следователя, положительных результатов не дали. Результаты судебно-медицинской, судебно-цитологических и медико-криминалистической экспертиз подтвердили, что смерть наступила в результате асфиксии, направление странгуляционной борозды свидетельствовало о самоповешении. В крови было обнаружено сильнодействующее снотворное вещество. Последнее обстоятельство еще более убедило следователя в его предположении. Продолжая расследование, выявляя круг знакомых покойного, устанавливая их взаимоотношения, причины, которые могли привести к расследуемому преступлению, следователь установил, что между пострадавшим и тремя его сотоварищами по совместному бизнесу сложились весьма напряженные отношения. Причиной этого были финансовые махинации, которые пытался осуществить пострадавший, что могло бы привести к банкротству всей фирмы, но обогащению последнего. Однако собранного материала было недостаточно, чтобы задержать компаньонов по бизнесу, поскольку они категорически отрицали свое причастие к расследуемому убийству, утверждая, что в день, когда был обнаружен труп, они со своим товарищем не встречались. Опровергнуть или подтвердить данное утверждение также никто не мог. Прямых доказательств явно не хватало. Вместе с тем версия следователя выглядела следующим образом. Подозреваемые и потерпевший совместно распивали спиртные напитки (а может быть, заставили своего товарища принудительно выпить спиртное) и подмешали в спиртное пострадавшего снотворное. После чего тайно доставили его к месту повешения. Из его брючного ремня сделали петлю, просунули туда голову пострадавшего и аккуратно опустили. Естественно, при этом они не могли не соприкасаться с одеждой последнего, а, следовательно, волокна с пушистого свитера, который был на трупе, должны были попасть на их одежду или одежду исполнителей. Реализуя эту версию, следователь предпринял необходимые меры по 129 установлению предметов одежды, которая в день обнаружения трупа была на заподозренных. В процессе исследования замшевой куртки одного из них и пиджаке второго были обнаружены незначительные ворсинки, внешне похожие на нитки, из которых был связан пушистый свитер. Экспертиза подтвердила идентичность волокон, изъятых с предметов одежды заподозренных, с волокнами материала свитера. Это явилось решающей уликой, позволившей впоследствии раскрыть преступление, совершенного почти по тому сценарию, который был смоделирован следователем»235. При использовании всех указанных методов обнаружения признаков криминальной инсценировки в ходе проведения следственного осмотра неизбежен элемент субъективности. Его практически невозможно устранить, но в этом, думается, нет и особой необходимости: главное, чтобы максимально точно запечатлеть обстановку, избежав предвзятости, субъективизма при оценке результатов наблюдения, являющихся существенным препятствием для объективного отражения и познания действительности. Результаты применения указанных методов, позволяющих обнаруживать при проведении следственного осмотра признаки криминальной инсценировки, для обеспечения возможности их использования в процессе доказывания должны быть надлежащим образом зафиксированы в протоколе осмотра с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства и криминалистических рекомендаций. Однако анализ положений статей 177 и 180 УПК РФ, посвященных порядку производства осмотра, фиксации его хода и результатов, позволяет прийти к выводу о существовании определенных проблем законодательного характера, связанных с допустимостью закрепления в протоколе данного следственного действия признаков криминальных инсценировок, в том числе и негативных обстоятельств, обнаруженных в процессе его проведения. Так, ч. 2 ст. 177 УПК РФ предусматривает возможность осмотра «следов преступления и Торбин Ю.Г. Следы и особые приметы на живых лицах (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты обнаружения и использования). М.: «Юрлитинформ», 2006. С. 66-68. 130 235 иных обнаруженных предметов». В ч. 2 ст. 180 УПК РФ содержится указание, согласно которому «в протоколах описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой производились осмотр и освидетельствование, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра и освидетельствования». Основываясь на этом императивном предписании законодателя в криминалистической литературе обоснованно указывается на недопустимость фиксации в протоколе выводов и предположений, касающихся происхождения найденных следов или объектов, механизма образования следов и т.д.236 «Вместе с тем, – как отмечают Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов и Е.Р. Россинская, – осмотр не производится «вообще», вне того или иного представления следователя о событии: о механизме происшествия, о причинах образования следов и пр. Поэтому объективность осмотра проявляется еще и в том, что следователь обязан изучить обнаруженное с точки зрения всех возможных версий, без предвзятости и предубеждения. Наконец, в протоколе, отражающем результаты осмотра, не должны приводиться выводы, заключения и предположения следователя. Результаты осмотра и их письменное отражение – протокол – является основой умозаключений следователя об увиденном, обнаруженном при осмотре. Но сами умозаключения – оценки, предположения – остаются за рамками протокола, представляющего собой только «снимок» действительности без комментариев следователя»237. Это положение для разрешения обозначенной проблемы представляется нам принципиально важным по следующим причинам. Во-первых, как нам уже удалось выяснить, негативные обстоятельства, являясь признаком криминальной инсценировки, не существуют вне версии следователя, объясняющей механизм происшедшего события, выдвигаемой в ходе следственного осмотра либо по результатам его проведения. Поэтому при См., например: Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 221. 237 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М., 1999. С. 553. 131 236 обнаружении негативных обстоятельств предположение о наличии криминальной инсценировки, как версия, умозаключение следователя, должно остаться за рамками протокола осмотра. В этой связи мы не можем согласиться с предложением В.А. Овечкина о целесообразности фиксации в протоколе осмотра обнаруженных негативных обстоятельств238. Но это отнюдь не означает отсутствия необходимости фиксации в протоколе данного следственного действия тех материальных носителей криминалистически значимой информации, которые могут свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. Во-вторых, в протоколе осмотра не должно содержаться выводов следователя о наличии криминальной инсценировки и объяснении механизма происшедшего события даже в том случае, если ему удалось ее распознать по признакам, обнаруженным на месте происшествия, что не привело к возникновению негативных обстоятельств. В-третьих, наличие версии о возможной криминальной инсценировке должно нацеливать следователя на обнаружение наличия или отсутствия соответствующих признаков, подтверждающих либо опровергающих ее существование, что предопределяет необходимость особо тщательного закрепления в протоколе осмотра тех следов, предметов, материальных изменений обстановки места происшествия, изучение которых позволяет проверить предположение о существовании такой инсценировки. При этом необходимо учитывать не только указанные требования, предъявляемые к процессуальному следственного осмотра, но и оформлению специфику хода признаков и результатов криминальной инсценировки, в том числе и негативных обстоятельств. Мы уже обращали внимание на то, что ряд из них представляет собой так называемые отрицательные факты, или «факты отсутствия», являющиеся объективно существующей реальностью и выражающиеся через признаки, которые гносеологически не отличаются от иных - «наличных», поэтому наравне с Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 128. 132 238 последними могут входить в любую функциональную совокупность признаков. Действительно, как показывает многолетняя следственная практика, признаком криминальной инсценировки является отсутствие на месте происшествия таких следов и (или) предметов, которые должны были бы наблюдаться при естественном развитии подобной ситуации. К сожалению, законодатель при определении требований, предъявляемых к составлению протокола как осмотра, так и освидетельствования, этого важного обстоятельства не учитывает, создавая правовые препятствия для закрепления признаков криминальных инсценировок в данном процессуальном документе, являющимся самостоятельным видом доказательств, несмотря на то, что необнаружение криминальных отрицательных юридически инсценировок значимых влечет последствий, за в собой том ряд числе, и невозможность полного и объективного установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Для устранения этого недостатка представляется необходимым внесение соответствующих изменений в ч.2 ст. 180 УПК РФ, которая может быть изложена в следующей редакции: «2. В протоколах описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой производились осмотр и освидетельствование, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра и освидетельствования. В случае необходимости в протоколе также указывается на отсутствие следов, предметов, иных изменений материальной обстановки места осмотра, которое противоречит представлению следователя о механизме отражения происшедшего события. В протоколах перечисляются и описываются все предметы, изъятые при осмотре и (или) освидетельствовании». 133 Глава 3. ПРОВЕРКА ПОКАЗАНИЙ НА МЕСТЕ СОБЫТИЯ § 1. Понятие, сущность и цели проверки показаний на месте события На протяжении последних десятилетий среди ученых велась дискуссия о самостоятельности и необходимости законодательного закрепления проверки показаний на месте. При этом некоторые процессуалисты вообще отрицали правомерность его проведения239. Другие ученые-юристы (в основном криминалисты) не только признавали полезность такого следственного действия, необходимость его регламентации в законе, но и разработали тактику проверки и уточнения показаний на месте240. В 1981 году, говоря об актуальности закрепления проверки показаний на месте в уголовно-процессуальном законодательстве России, А.Г. Филиппов писал: «Казалось очевидным, что воспроизведение показаний на месте, являющееся действием весьма своеобразным и достаточно сложным с точки зрения тактики проведения и приемов фиксации, требует детальной и единообразной законодательной регламентации. Этого, к сожалению, не произошло»241. Введенный в 60-х годах ХХ века в УПК пяти союзных республик СССР (но не в УПК РСФСР) данный способ собирания и проверки доказательств получил широкое распространение в практике предварительного расследования (в том числе и в органах внутренних дел России); следователями прокуратуры он обычно применялся в рамках следственного эксперимента, допроса на месте события или осмотра места происшествия с участием обвиняемого. См.: Александров Г.Н., Строгович М.С. Неправильная практика. // Социалистическая законность – М.: Известия, 1960 № 3. С. 20-26. 240 См., например: Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1961; Соя-Серко Л.А. Проверка показаний на месте как самостоятельное следственное действие: (Уголовно-процессуальное и криминалистическое исследование): Дисс. ... канд. юрид. наук. – М., 1966; Хлынцов М.Н. Проверка показаний на месте / Под ред. Д.П.Рассейкина – Саратов: Саратовский юрид. ин-т им. Д.И. Курского, 1971 и др. 241 Филиппов А.Г. Проблемы криминалистики. Избранные статьи. – М.: Юрлитинформ, 2007. С. 39-40. 134 239 В настоящее время нерешенной остается не только проблема согласования теоретических и практических аспектов производства проверки показаний на месте события, но и проблема оптимального законодательного регулирования порядка ее проведения. Отчасти это объясняется тем, что проверка показаний на месте действительно сочетает в себе черты ряда других следственных действий (осмотра места происшествия, следственного эксперимента, допроса на месте и др.), но при этом обладает самобытной познавательной природой. Ее цель – не только исследовать и восполнить имеющиеся, но и получить новые доказательства, относящиеся как к составу расследуемого преступления, так и к обстоятельствам, способствовавшим его совершению. Проверка показаний ранее допрошенных лиц может осуществляться самыми разнообразными способами, предусмотренными УПК РФ. Поэтому применительно к рассматриваемому следственному действию следует особое внимание обратить на место его производства. Не всегда на каком-либо месте, связанном с расследуемым преступлением, обнаруживаются следы преступления; при этом установление такого места может иметь существенное значение для расследуемого дела, и на нем могут быть проверены показания допрошенного лица. Так, место встречи соучастников само по себе может не нести никакой доступной для восприятия информации об их пребывании (выраженной в материальных следах), фактически оставаясь лишь местом определенного события, запечатлевшегося только в памяти лиц, находившихся здесь в тот момент. Такое место нельзя назвать ни местом происшествия, ни местом преступления. В данном случае наиболее оправдано употребление термина «место события», причем его можно рассматривать как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле местом события будет являться место (участок местности, помещение), связанное с расследуемым преступлением, в пределах которого не обнаружены материальные следы преступления: место наблюдения преступника за жертвой, место сбыта похищенного имущества, нахождения определенных объектов и 135 т.п. В широком же смысле термин «место события» помимо этого включает содержание терминов «место происшествия» и «место преступления», так как и преступление, и происшествие представляют собой определенные события. Следовательно, термином «место события» в широком смысле можно обозначать место проведения любой проверки показаний. Вопрос о соотношении проверки показаний на месте события с другими следственными действиями, ее месте в системе следственных действий подробно рассматривался в целом ряде диссертационных и монографических исследований (в т.ч. современных). При этом мнения ученых о сущности, целях и задачах проверки показаний не отличаются единообразием. Приведем лишь некоторые из них. Р.С. Белкин еще в 1961 году определил проверку показаний на месте как следственное действие, заключающееся в показе обвиняемым или свидетелем определенного места, связанного с событием преступления, рассказе о совершенных на этом месте действиях, сопоставлении сведений, сообщенных этими лицами, с объективной обстановкой на месте и иногда демонстрации некоторых действий242. М.Н. Хлынцов полагал, что «проверка показаний на месте является весьма своеобразным следственным действием, имеющим комплексный характер, в котором органически сочетаются элементы ряда других следственных действий, таких, как осмотр места происшествия, допрос, следственный эксперимент, обыск и предъявление для опознания, и которое, вместе с тем, не укладывается в рамки какого-либо из них»243. Он соглашается с определениями проверки показаний на месте Р.С. Белкина, Л.А. Соя-Серко и В.Я. Колдина, отмечая, что «проверка показаний на месте состоит в указании ранее допрошенным лицом места и объектов, связанных с расследуемым событием, описании им этого события, демонстрации отдельных действий, исследовании фактической обстановки данного места и сопоставлении с ней Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М.: Высшая школа МВД СССР. – М., 1961. С. 3. 243 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С.6. 136 242 полученных сообщений в целях проверки имеющихся и установления новых фактических данных»244. Е.П. Фирсов отмечает, что наиболее полное определение проверки показаний на месте сформулировано Л.А. Соя-Серко, по мнению которого проверка показаний на месте состоит «в указании ранее допрошенным лицом места и объектов, связанных с расследуемым событием, описании им этого события, демонстрации отдельных действий, исследовании фактической обстановки данного места и сопоставлении с ней полученных сообщений в целях проверки имеющихся и установления новых фактических данных». Но в то же время Е.П. Фирсов отмечает, что отдельные существенные признаки данного понятия сформулированы недостаточно четко, не выдержана их логическая последовательность, неоправданно ограничены возможности рассматриваемого способа получения и проверки доказательств245. Автор считает, что «содержание проверки показаний на месте заключается в получении показаний от ранее допрошенного лица об обстановке и обстоятельствах расследуемого события; узнавании и указании этим лицом определенных мест (маршрутов, объектов), связанных с расследуемым событием; демонстрации лицом, чьи показания проверяются, отдельных действий; сопоставлении показаний и действий с фактической обстановкой установленных мест (маршрутов) и иными обстоятельствами расследуемого события в целях проверки имеющихся и получения новых доказательств, а также установления иных обстоятельств, имеющих значение для расследования уголовного дела»246. По мнению Н.В. Власенко и В.В. Степанова, проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует Хлынцов М.Н. Указ. соч. С.7. Фирсов Е.П. Проверка показаний на месте и участие специалиста-криминалиста в ее производстве: Учебное пособие / Под ред. проф. В.В. Степанова. – Саратов: СВШ МВД РФ, 1995. С. 7-8. 246 Фирсов Е.П. Указ. соч. С. 8. 137 244 245 определенные действия. Указанные авторы также полагают, что с этимологической позиции неудачным является, наряду с «проверкой», использование термина «уточнение»247. Действительно, обращаясь к толково-словообразовательному словарю можно видеть, что слово «проверять» имеет следующие значения: «1. Устанавливать правильность или ошибочность чего-либо. Сравнивая, сличая, устанавливать точность или неточность чего-либо. Просматривать с целью выявления ошибок, недочетов. 2. Удостоверяться в наличии или отсутствии кого-либо, чего-либо. Устанавливать количество, наличность чего-либо. 3. Испытывать для выяснения качества, пригодности. Осматривать, исследовать с целью выяснения качества, пригодности, готовности. 4. Просматривать с целью контроля. Устанавливать, сделано ли что-либо; удостоверяться в исполнении»248. В данной словарной статье имеется прямое указание на установление точности или неточности чего-либо путем сравнения (а значит, речь идет об уточнении чего-либо). В свою очередь, слово «точность» имеет значение: «та или иная степень соответствия действительности»249. Отсюда следует, что проверка – это установление путем сравнения степени соответствия или несоответствия чего-либо объективной действительности. Таким образом, с точки зрения русского языка термин «уточнение» охватывается термином «проверка», в связи с чем представляется возможным не стремиться к изменению названия рассматриваемого следственного действия на «проверка и уточнение показаний на месте». Однако задачи проверки показаний на месте события решаются в отношении разнородных объектов (не только «показания», но и, например, «маршрут»), к одним из которых скорее применим термин «проверка», а к другим – «уточнение». Поэтому в тексте правовой нормы, Власенко Н.В., Степанов В.В. Сущность и тактика проверки показаний на месте. – М.: Юрлитинформ, 2004. С. 11,48. 248 Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: В 2-х т. – Т.2 (П-Я) М.: Русский язык, 2000. С. 339. 249 Ефремова Т.Ф. Указ. соч. С. 789. 138 247 регламентирующей производство этого следственного действия, такое разграничение в конечном итоге необходимо. Подробное определение проверки показаний на месте события дано В.Н. Уваровым: «проверка показаний на месте как самостоятельное следственное действие заключается в том, что допрошенное лицо по предложению следователя при соблюдении определенных процессуальных условий, в целях проверки показаний указывает место, предметы и другие объекты, о которых оно ранее дало показания, поясняет связь указанных обстоятельств с расследуемым событием и демонстрирует при этом отдельные действия, которые имели место во время события. Следователь выслушивает пояснения лица, показания которого проверяются, наблюдает указанные обстоятельства и действия лица, при этом путем сопоставления пояснений, а также действий лица, с обстановкой места события, устанавливает соответствие или несоответствие показаний лица обстановке места события»250. Здесь в определение проверки показаний на месте включена тактическая сторона ее проведения (что весьма загромождает определение), а также ее цель. В.Н. Уваров отмечает, что «цель проверки показаний на месте выражена в названии данного следственного действия» и утверждает, что «основная цель данного следственного действия одна – проверить показания»251. Аналогичной точки зрения придерживаются И.А. Копылов и А.П. Резван, утверждая, что «…цель проверки показаний на месте – именно проверка ранее данных показаний и сопоставление их с объективной обстановкой места события»252. Данное положение не согласуется с мнением большинства ученых о том, что целями проверки показаний на месте являются как проверка имеющихся доказательств, так и их уточнение, а также получение новых Уваров В.Н. Проверка показаний на месте: Учебное пособие. – М.: ВЮЗИ, 1982. С. 12. Это определение было взято за основу при составлении одного из первых комментариев к УПК РФ. См.: Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. – М.: НОРМА (Изд. группа НОРМА – ИНФРА-М), 2002. С. 496. 251 Уваров В.Н. Указ. соч. С. 6. 252 Копылов И.А., Резван А.П. Тактика производства проверки показаний на месте: Лекция. – Волгоград: ВЮИ МВД России, 2000. С.4. 139 250 доказательств253. Кроме того, в ч. 1 ст.194 УПК РФ прямо указано, что «в целях установления новых обстоятельств, имеющих значение для дела, показания, ранее данные подозреваемым, обвиняемым, а также потерпевшим или свидетелем, могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с исследуемым событием». В своей работе В.Н. Уваров называет подобную формулировку «двойной целью» и полагает, что вывод о двойной цели проверки показаний на месте сложился в результате смешения понятий двух самостоятельных следственных действий – проверки показаний на месте и осмотра места происшествия с участием подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля. В свою очередь, суждение о том, что целью проверки показаний на месте является не только проверка, но и уточнение показаний, возникло, по мнению ученого, в результате смешения двух понятий: проверки показаний на месте и следственного эксперимента. Саму же проверку показаний на месте автор относит к «проверочным следственным действиям» и считает, что исследование фактической обстановки места события выходит за пределы проверки показаний на месте. Аналогичного мнения придерживаются С.А. Шейфер, А.В. Авсюк и некоторые другие ученые254. Представляется, что в данном случае имеет место противоречие: в определении проверки показаний на месте В.Н. Уваров допускает возможность демонстрации проверяемым лицом255 определенных действий, которые имели место во время события. В то же время автор не приемлет уточнение показаний проверяемого лица в качестве цели рассматриваемого следственного действия. Но демонстрация лицом определенных действий конкретизирует имеющуюся в См., например: комментарий В.С. Шадрина к ст. 194 УПК РФ (Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. – М.: Юрайт-издат, 2008. С. 583) и др. 254 См.: Шейфер С.А. О познавательной сущности и пределах применения проверки показаний на месте. // Вопросы борьбы с преступностью. – Вып.28. – М., Юрид. лит., 1978. С. 118; Авсюк А.В. Процессуальные и тактические особенности проверки показаний на месте: Лекция. – Минск: Минская ВШ МВД СССР, 1990. С. 10-12. 255 Здесь и далее под термином «проверяемое лицо» мы будем подразумевать ранее допрошенное лицо (которым является подозреваемый, обвиняемый, свидетель или потерпевший), чьи показания проверяются с его активным участием на месте события. 140 253 распоряжении следователя информацию, наглядно поясняя, каким именно образом происходило событие. Таким образом, визуально воспринимаемая информация формирует в сознании следователя точную картину события, и, являясь иллюстрацией устных показаний проверяемого лица, уточняет их. При этом на практике нередки ситуации, когда в ходе проверки показаний на месте уточнение показаний заключается в основном в демонстрации действий и не может быть осуществлено без участия проверяемого лица (например, в рамках следственного эксперимента), либо без выезда на место события (например, путем допроса, как предлагает В.Н. Уваров). Действительно, один лишь анализ показаний допрошенных лиц зачастую не дает следователю возможности самостоятельно представить содержание действий данных лиц, производимых в ходе события, и как результат – воссоздать механизм преступления в целом. Кроме того, связь категорий «проверка» и «уточнение» была подробно освещена нами выше. Говоря о цели проверки показаний на месте события, нельзя не отметить, что в ст. 194 УПК она обозначена неполно, а именно: «установление новых обстоятельств, имеющих значение для дела». По сути, с этим соглашаются и авторы научно-практического комментария к УПК (2007 г.), в котором указано, что цель проверки показаний – установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, – предполагает, что данное следственное действие не должно использоваться для «закрепления» показаний путем простого воспроизведения их ранее допрошенным лицом на месте, связанном с исследуемым событием, в присутствии понятых и иных участников уголовного судопроизводства256. Решение проблемы конкретизации цели проверки показаний на месте события имеет большое практическое значение. Так, до принятия нового УПК, в практике предварительного расследования нередко имела место реализация Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 564 (автор комментария к ст. 194 – В.С. Шадрин). См. также 4-е издание указанного комментария – М., 2008. С. 583. 141 256 обвинительного уклона с использованием проверки показаний на месте. Ряд исследователей, и в частности С.А. Шейфер, отмечают, что «данное следственное действие фактически сводилось к допросу на местности обвиняемого (подозреваемого), признавшего вину, в присутствии понятых, в расчете на то, что он впоследствии не откажется от своего признания. Фактически речь шла о своеобразном тиражировании показаний в условиях, не соответствующих условиям допроса (в присутствии посторонних лиц)»257. Таким образом, несмотря на закрепление в УПК РФ нормы, регламентирующей производство проверки показаний на месте, неконкретная формулировка цели данного следственного действия может стимулировать подобную недопустимую практику либо простое, механическое повторение показаний, ранее данных на допросе. Целью проверки показаний на месте события, как справедливо полагал Р.С. Белкин, является проверка и уточнение собранных доказательств, содержащихся в показаниях свидетелей или обвиняемых, и получение новых доказательств. Этой же точки зрения придерживались М.Н. Хлынцов, Л.А. СояСерко и В.Я. Колдин258. Принимая во внимание проведенный нами этимологический анализ термина «проверять», представляется правильным изложить содержание ч.1 ст.194 УПК РФ в следующей редакции: «В целях исследования имеющихся и получения новых доказательств, показания, ранее данные подозреваемым или обвиняемым, а также потерпевшим или свидетелем, могут быть проверены и уточнены на месте события, связанного с расследуемым преступлением». Учитывая все вышеизложенное, можно дать следующее определение проверки показаний на месте. Проверка показаний на месте события – следственное действие, заключающееся в указании ранее допрошенным лицом места, маршрута или иных объектов, связанных с расследуемым преступлением, демонстрации Шейфер С.А. Проблемы развития следственных действий в УПК РФ // Уголовное право. – М.: Интел-Синтез, 2002. – №3. С. 90-92 258 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 8. 142 257 отдельных действий и одновременной даче пояснений, а также в изучении субъектом расследования данного места, маршрута, иных объектов и сопоставлении получаемой информации в целях проверки и уточнения имеющихся показаний, а также получения новых доказательств по уголовному делу. § 2. Основные задачи проверки показаний на месте события и предъявляемые к ней требования Проверкой показаний на месте события может быть решен целый ряд конкретных задач. Рассмотрим их подробнее. По мнению Р.С. Белкина, в ходе проверки показаний на месте следователь убеждается: а) в существовании того места, о котором давал показания свидетель или обвиняемый (по характерным признакам этого места, описанным в показаниях и существующих в действительности); б) в существовании того пути, которым преступник проник на место преступления или удалился с него; в) в наличии или отсутствии противоречий в показаниях нескольких свидетелей или обвиняемых о пути следования к месту преступления или о самом месте преступления, месте встречи с соучастниками или о действиях на определенном месте); г) в знании лицом, чьи показания проверяются, действительных обстоятельств дела259. При этом Р.С. Белкин в своей работе не называл данные положения собственно задачами, а приводил их как конкретизацию цели «проверка и уточнение доказательств»260. Раскрывая же содержание цели «получение новых доказательств», он указал, что это достигается, когда при выходе на место Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1961. С. 11-12. 260 В то же время М.Н. Хлынцов называет этот перечень Р.С. Белкина именно задачами. 143 259 обнаруживаются и фиксируются объективные факты, имеющие значение доказательств по делу, например, обнаруживается похищенное имущество, труп, следы пребывания преступника на месте преступления и т.п. Действительно, в ходе проверки показаний на месте следователь убеждается в соответствии либо несоответствии показаний лица объективной действительности: например, в существовании определенного места, пути, объекта. Но подобная формулировка задач отражает скорее психологический аспект, ожидаемый результат психической деятельности субъекта расследования. Представляется, что правильнее было бы говорить об объективном выражении результата проверки показаний на месте, а именно – об установлении того или иного факта. На наш взгляд, М.Н. Хлынцовым дан один из самых полных и подробных перечней задач проверки показаний на месте события. Он включает: 1. Обнаружение места происшествия или нескольких мест происшествий, о которых следователю ранее не было известно, а лицо или лица, давшие показания о происшедшем, затрудняются сообщить ориентирующие данные, по которым следователь самостоятельно мог бы отыскать названные места. 2. Установление того пути, по которому допрошенное лицо проникло на место происшествия или удалилось с него, который следователем ранее установлен не был и который имеет существенное значение для дела, причем допрошенное лицо затрудняется описать этот путь из-за незнания точного наименования окружающих улиц, переулков и расположенных на них объектов. 3. Обнаружение каких-либо следов преступления или вещественных доказательств, местонахождение которых неизвестно следствию и не может быть точно определено при наличии показаний о них допрошенного лица. О существовании таких доказательств следователь мог ранее располагать какимилибо данными или предполагать возможность их существования. 144 4. Обнаружение новых доказательств (следов и вещественных доказательств), ранее не известных следствию и не упомянутых в показаниях допрошенного лица. 5. Обнаружение потерпевших, ранее неизвестных следствию. 6. Установление свидетелей, ранее не известных следователю. 7. Установление других подозреваемых (обвиняемых). 8. Установление причастности подозреваемого (обвиняемого) к другим преступлениям, о которых следствию известно, но преступники не установлены. 9. Установление причин и условий, способствовавших совершению преступления. 10.Установление или уточнение отдельных обстоятельств, связанных с действиями допрошенного лица на месте происшествия или в других пунктах в случаях, когда эти обстоятельства следователю не ясны, а другими способами установить или уточнить их невозможно. 11.Установление действительной обстановки места происшествия в момент происшедшего на нем события. 12.Установление осведомленности допрошенного лица или допрошенных лиц относительно места происшествия, отдельных объектов или маршрутов, описанных в их показаниях. 13.Установление осведомленности допрошенных лиц относительно действительных обстоятельств события или действий, участниками или очевидцами которых они были. 14.Проверка следственных или розыскных версий261. Поддерживая в целом позицию М.Н. Хлынцова, мы полагаем при этом, что последняя задача в большой степени решается посредством проведения целого комплекса следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. В этой связи Н.В. Власенко и В.В. Степанов отмечают, что «необоснованным представляется выделение такой задачи, как проверка 261 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 11-18. 145 версий, так как она не является специфической лишь для этого действия. В условиях организованного расследования все мероприятия осуществляются для реализации плана, неотъемлемым элементом которого является версия»262. Добавим от себя, что последним пунктом в перечне задач М.Н. Хлынцовым нарушается принцип единого основания деления в системном подходе: проверка версий – инструмент, процесс, относящийся к расследованию в целом, а не к установлению того или иного факта, как в предыдущих пунктах его классификации. При этом версии могут выдвигаться по поводу любых обстоятельств, перечисленных в п.п.1 – 13. Я. Пещак указывал, что проверка версий должна включать установление достаточного количества фактов, подтверждающих или опровергающих следствия, которые должны были бы существовать в случае истинности версии. А это достигается путем проведения не только следственных, но и оперативнорозыскных и иных действий263. В.И. Белоусов, в целом соглашаясь с М.Н. Хлынцовым, предлагает при этом дополнить перечень задач следующими: - выявление укрытых преступлений органами предварительного расследования; - установление объективной обстановки по факту дорожно-транспортного происшествия; - формирование у субъекта расследования убежденности в подлинной осведомленности конкретного лица о проверяемых фактах расследуемого преступления264. Выделение в качестве самостоятельной задачи установления объективной обстановки по факту дорожно-транспортного происшествия автор объясняет тем, что на оживленной улице либо в непогоду следы торможения, заноса, волочения отсутствуют, а это затрудняет определение первоначального Власенко Н.В., Степанов В.В. Сущность и тактика проверки показаний на месте. – М.: Юрлитинформ, 2004. С.48-49. 263 Пещак Ян. Следственные версии: криминалистическое исследование / (Пер. со словацкого д.ю.н. А.М. Ларина). – М.: Прогресс, 1976. С.203, 225. 264 Белоусов В.И. Указ. соч. С. 67-68. 146 262 положения транспортного средства по отношению к какой-либо границе проезжей части или иному объекту, предмету (обочине, газону, автомобилю и т.п.). Мы полагаем, что нет необходимости в формулировке дополнительной задачи по установлению действительной обстановки на месте происшествия в момент происходивших там событий при расследовании преступлений конкретного вида. Установление фактической обстановки места события, хотя и является приоритетным вопросом при расследовании дорожно-транспортных происшествий, но в различных масштабах требуется также при расследовании целого ряда преступлений. Кроме того, очевидно, что задачи проверки показаний на месте призваны носить общий характер и уже на практике детализироваться в зависимости от специфики расследования того или иного вида преступлений, которая входит в предмет частных методик. Относительно последней задачи можно отметить ее совпадение со сформулированной автором мотивационно-психологической целью проверки показаний на месте и выразить сомнение в целесообразности включения в перечень задач данного психологического аспекта. Вряд ли правильно считать самостоятельной задачей и выявление укрытых преступлений. Хотя такое выявление нередко и происходит при проверке на месте, но это делается, так сказать, попутно и не входит в предмет доказывания по делу, по которому проверяются показания. По мнению Е.П. Фирсова, исчерпывающий перечень задач проверки показаний на месте невозможно дать простым перечислением. Он полагает, что «задачи проверки показаний на месте определяются задачами уголовного судопроизводства, содержанием конкретного преступления и задачами тех следственных действий, элементы которых составляют ее содержание. Такой подход позволяет охарактеризовать широкий диапазон возможностей проверки показаний на месте, не превращая ее в универсальный, заменяющий другие 147 следственные действия, способ получения доказательств»265. И тут он, по нашему мнению, прав. Далее Е.П. Фирсов предлагает, используя принятую в криминалистике классификацию, подразделить задачи проверки показаний на месте на общие и частные. По его мнению, общие задачи проверки показаний на месте являются типичными для всех следственных действий, регламентированных уголовнопроцессуальным законом. К ним относятся: получение новых доказательств, проверка и уточнение имеющихся доказательств и др. И.А. Копылов и А.П. Резван предлагают круг задач, решаемых проверкой показаний на месте, разбить на три большие группы: 1. Собственно проверка показаний, выяснение, соответствуют ли сведения, полученные от допрашиваемого, объективной действительности. 2. Возможность установления новых фактических данных. 3. Установление причин и условий, способствовавших совершению преступления.266 На наш взгляд, такая группировка является интересным вариантом систематизации задач проверки показаний на месте. При этом нельзя согласиться с тем, что установление ранее неизвестных обстоятельств относится к задаче собственно проверки показаний. Как отмечают Н.В. Власенко и В.В. Степанов, «проверка» (как один из элементов, составляющих цель данного следственного действия) может относиться лишь к тем обстоятельствам, которые уже были известны по делу. Поэтому элемент новизны в ней отсутствует. Установление новых обстоятельств означает получение сведений об обстоятельствах преступления, которые до этого не были установлены по делу267. Нам представляется целесообразным классифицировать конкретные задачи проверки показаний на месте события следующим образом. Фирсов Е.П. Проверка показаний на месте и участие специалиста-криминалиста в ее производстве: Учебное пособие / Под ред. проф. В.В. Степанова. – Саратов: СВШ МВД РФ, 1995. С. 11. 266 Копылов И.А., Резван А.П. Указ.соч. С. 5-6. 267 Власенко Н.В., Степанов В.В. Указ. соч. С. 48-49. 148 265 1. Проверка и уточнение имеющихся фактических данных, содержащихся в показаниях: проверка алиби допрошенного наличия (отсутствия) лица либо разоблачение самооговора; проверка противоречий в показаниях нескольких лиц о пути следования, месте или действиях; проверка осведомленности лица относительно действительных обстоятельств дела. уточнение в целом известного маршрута передвижения участников события; уточнение отдельных обстоятельств, связанных с действиями допрошенного или других лиц во время происшествия (деталей способа совершения преступления, других действий допрошенного лица, ролей соучастников при расследовании групповых преступлений), о которых в отрыве от места и в словесной форме трудно получить представление; 2. Установление новых фактических данных: установление места, маршрута, объектов, ранее неизвестных следствию; установление действительной обстановки места в момент происходившего на нем события; обнаружение не выявленных ранее следов преступления и иных вещественных доказательств (в том числе сокрытых трупа, орудий преступления, похищенного имущества и т.д.); установление новых свидетелей, потерпевших и лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности; установление причин и условий, способствовавших совершению преступления, о которых не шла речь в ранее данных показаниях. Проведение проверки показаний на месте события, как и любого другого следственного действия, должно быть подчинено определенным требованиям или принципам. 149 Проверке показаний на месте события должны как минимум предшествовать возбуждение уголовного дела и допрос лица, показания которого планируется проверять. Данное требование обусловлено двумя причинами. Во-первых, УПК РФ, как известно, не допускает производство проверки показаний на месте до возбуждения уголовного дела. Во-вторых, одним из базовых элементов, составляющих основание для ее производства, является информация, содержащаяся в показаниях подозреваемого, обвиняемого, свидетеля или потерпевшего, которая позволяет полагать, что при проверке этих показаний на месте могут быть получены сведения, имеющие значение для дела. А.В. Авсюк и Б.И. Шобик основными принципами участия в данном следственном действии лиц, показания которых проверяются, называют предварительный допрос и добровольность участия. Они отмечают, что предварительный допрос направлен на установление предмета проверки или уточнения. Кроме того, получаемая информация дает возможность принять правильное решение о необходимости производства именно этого следственного действия. При этом Б.И. Шобик высказывает достаточно спорное мнение о том, что согласие должны давать только подозреваемые и обвиняемые, а остальные лица обязаны принимать участие в проверке и уточнении показаний на месте только по решению следователя268. О целесообразности подобной практики, основанной теперь на законодательно закрепленных требованиях, говорят также М.Н. Хлынцов, Е.П. Фирсов, Н.В. Власенко и В.В. Степанов. Дифференцированный подход к данной проблеме предлагает В.И. Белоусов: «в случаях, когда проверка показаний является единственным средством получения доказательств или средством установления ложности показаний самих свидетелей и потерпевших, то их участие в данном следственном действии является обязательным»269. 268 269 Шобик Б.И. Указ. соч. С. 9-10. Белоусов В.И. Указ. соч. С. 72. 150 Мы не можем согласиться с мнением указанных авторов. В случае, когда единственным основанием для производства проверки показаний на месте будет решение следователя, хотя и принятое по внутреннему убеждению на основе анализа следственной ситуации, показаний допрошенного лица, изучения личности последнего и т.д., проверка показаний на месте может не достичь своих целей. Результат проверки показаний на месте во многом зависит от лица, чьи показания проверяются, от его активного участия в проведении данного следственного действия. Как справедливо отмечают И.А. Копылов и А.П. Резван, «если он не пожелает участвовать в следственном действии, то всегда найдет массу правдоподобных отговорок (например, не обратил внимание на расположение объектов на месте, не запомнил эти объекты или даже само место и пр.) В таком случае проводить данное следственное действие бессмысленно»270. Требования к проверке показаний на месте события, закрепленные в уголовно-процессуальном законе (ч.ч. 2-4 ст.194 УПК РФ), включают и тактическую сторону ее проведения; при этом отсутствует прямое указание на добровольность участия проверяемого лица: «Какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки и наводящие вопросы недопустимы. Не допускается одновременная проверка на месте показаний нескольких лиц. Проверка показаний начинается с предложения лицу указать место, где его показания будут проверяться…». Представляется, что следует более четко и последовательно изложить процессуальные и тактические требования и сформулировать ст.194 УПК следующим образом: «Проверка показаний на месте события. 1. В целях исследования имеющихся и получения новых доказательств, показания, 270 ранее данные подозреваемым Копылов И.А, Резван А.П. Указ. соч. С. 5. 151 или обвиняемым, а также потерпевшим или свидетелем, могут быть проверены и уточнены на месте события, связанного с расследуемым преступлением. 2. Проверка показаний на месте события заключается в том, что ранее допрошенное лицо добровольно воспроизводит271 на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на объекты, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует определенные действия в их связи с ранее данными показаниями. 3. Проверка показаний начинается с предложения лицу указать место или маршрут, где его показания будут проверяться. Лицу, показания которого проверяются, предоставляется возможность свободного рассказа, показа объектов, демонстрации действий, после чего ему могут быть заданы вопросы. Какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки и наводящие вопросы недопустимы. 4. Не допускается одновременная проверка на одном и том же месте показаний нескольких лиц». Таким образом, можно выделить следующие принципиальные требования к проверке показаний на месте события: 1) проверка показаний проводится после возбуждения уголовного дела: как правило – на последующем этапе расследования; 2) лицо, чьи показания планируется проверять, должно быть ранее допрошено; 3) предполагается наличие добровольного согласия допрошенного лица на участие в проверке его показаний на месте события; 4) не допускается одновременная проверка на одном и том же месте показаний нескольких лиц; Под воспроизведением обстановки и обстоятельств исследуемого события следует понимать в первую очередь их имитацию, достигающуюся путем оперирования различными объектами на месте события, а также использования средств вербальной и невербальной коммуникации. (Обращаясь к толково-словообразовательному словарю, можно видеть, что одним из значений термина «имитация» является «воспроизведение чего-либо с возможной точностью».) 152 271 5) если по решению следователя понятые не участвуют в проверке показаний на месте события, то обязательно применение технических средств фиксации хода и результатов данного следственного действия (ч.1.1 ст.170 УПК РФ); 6) в ходе проведения проверки показаний не должны нарушаться законные права и интересы участвующих лиц; 7) недопустимо унижение чести и достоинства участвующих и окружающих лиц, создание угрозы их жизни и здоровью. Как можно видеть, некоторые положения не являются специфическими для проверки показаний на месте события. Однако лишь при соблюдении всех этих требований можно обеспечить законность и эффективность этого следственного действия. § 3. Типовые следственные ситуации, требующие проведения проверки показаний на месте события Проверка показаний на месте события проводится по делам о преступлениях самых различных. Как показало наше изучение практики, чаще всего ее проведение требуется при расследовании убийств, причинения вреда здоровью, похищения человека, изнасилований, краж, грабежей, разбойных нападений, вымогательств, угонов автотранспорта, нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Так, треть всех изученных нами случаев проведения проверки показаний на месте события относится к расследованию убийств, свыше четверти – к расследованию краж (как квартирных, так и краж автотранспорта). В 17% случаев проверки показаний на месте проводились при расследовании причинения вреда здоровью, в 11% случаев – грабежей и разбойных нападений. Рассматривая современное состояние практики расследования, сходной точки зрения придерживается и С.В. Пилявец, отмечая, что проверка показаний на месте 153 наиболее часто проводится при расследовании убийств, краж и разбойных нападений; об этом же говорит и Н.В. Власенко272. Безусловно, проведение проверки показаний на месте события может быть высокоэффективным и при расследовании преступлений других видов, в частности – преступлений в сфере экономической деятельности. Однако наше исследование показало, что все же данное следственное действие наиболее часто (если не сказать – традиционно) проводится именно по делам общеуголовной направленности. Весьма категорично по этому поводу пишет Д.М. Гвилия: «Использование в следственной практике проверки показаний на месте исключительно по делам общеуголовной направленности является распространенной и существенной ошибкой. В условиях дефицита доказательств по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики производство проверки показаний и иных сведений может играть решающую доказательственную роль»273. Не отвергая в принципе общего смысла сказанного, заметим однако, что результаты проверки показаний на месте события должны, прежде всего, дополнять остальные имеющиеся в деле доказательства. Придание же им значения «ведущего доказательства» (равно как и «потеря» их в доказательственной базе ввиду низкой информативности) является скорее недостатком, нежели достоинством, поэтому вряд ли здесь целесообразно расставлять акценты именно таким образом. Проверка показаний на месте события может весьма успешно использоваться при расследовании нераскрытых преступлений прошлых лет. Так, В.П. Лавров справедливо писал еще в 1972 году, что «отыскание следов и других вещественных доказательств на месте события спустя много месяцев и даже лет вполне возможно в ходе проверки показаний на этом месте. Если такие следы и другие вещественные доказательства не сохранились на месте См.: Пилявец С.В. Указ. соч. С. 93; Власенко Н.В. Информационная сущность и тактика осуществления проверки показаний на месте: Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2001. С. 4. 273 Гвилия Д.М. Криминалистическая тактика проверки показаний на месте при расследовании преступлений в сфере экономики: Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2007. С. 5. 154 272 события преступления, следует попытаться отыскать их на местах других действий, описанных в проверяемых показаниях»274. Кроме того, в некоторых случаях проверка показаний может проводиться и при расследовании преступления по горячим следам. В.П. Лавров и В.Е. Сидоров отмечают, что по горячим следам чаще всего расследуются такие преступления, как кражи, грабежи, разбойные нападения, мошенничество, хулиганство, изнасилования, убийства, причинения телесных повреждений, поджоги…, дорожно- транспортные преступления, повлекшие серьезные последствия»275. Данный круг преступлений во многом совпадает с тем, по которому наиболее часто проводится проверка показаний на месте события. Хотя указанные ученые не относят проверку показаний на месте к первоначальным следственным действиям, проводимым при расследовании по горячим следам, позволим себе добавить, что иногда задачи расследования диктуют необходимость ее проведения в числе таких следственных действий. Проиллюстрируем это следующим примером. 27 марта 2003 г. около 20 часов в квартире на территории Южного административного округа г. Москвы был обнаружен труп гражданки Г. с признаками насильственной смерти. По данному факту следователем Чертановской межрайонной прокуратуры г. Москвы было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.105 УК РФ. Осмотр места происшествия не позволил обнаружить орудия причинения смерти. На следующий день по подозрению в совершении указанного преступления был задержан муж потерпевшей, который на допросе сознался в убийстве. Для установления его причастности к совершению данного преступления, а также возможного обнаружения орудия убийства после допроса задержанного была незамедлительно проведена проверка его показаний на месте события. В ходе проверки показаний подозреваемый указал Лавров В.П. Особенности расследования нераскрытых преступлений прошлых лет: Учебное пособие. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1972. С. 83. 275 Лавров В.П., Сидоров В.Е. Расследование преступлений по горячим следам: Учебное пособие. – М.: ВЮЗШ МВД СССР, 1989. С. 6. 155 274 места в квартире, куда он спрятал топор и обломок ножа, с помощью которых наносил ранения своей жене, а также показал, где и как именно он осуществлял свои преступные действия. Топор и обломок ножа были действительно обнаружены в указанных подозреваемым местах и изъяты. В результате проведенной впоследствии медико-криминалистической судебной экспертизы было установлено, что повреждения потерпевшей были нанесены именно изъятым топором. Результаты же проведения биологической экспертизы свидетельствовали о том, что на топоре присутствует кровь потерпевшей. Собранные доказательства позволили предъявить Г. обвинение в совершении убийства своей жены и завершить расследование направлением уголовного дела в суд. Проверка показаний на месте события обладает большими возможностями для точного установления обстоятельств события некоторых преступлений. Так, например, при расследовании групповых преступлений она позволяет в деталях уточнить роли соучастников. С.С. Чегодаева указывает, что «если при расследовании преступления были задержаны два (и более) участника организованного преступного формирования, то может быть проведена последовательная проверка их показаний на месте, особенно в тех случаях, когда… их показания существенно различаются в деталях»276. Следует также отметить, что тяжкие и особо тяжкие преступления (против жизни и здоровья, собственности и др.) часто характеризуются разнообразием действий и перемещений участников события, имевших место как в ходе совершения преступления, так и по его окончании, а также предшествовавших ему. В подобных случаях с помощью проверки показаний на месте становится возможным уточнить последовательность и характер Чегодаева С.С. Некоторые проблемы тактики проверки показаний на месте при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными сообществами. // Фундаментальные и прикладные проблемы управления расследованием преступлений: Материалы межвузовской научно-практической конференции (к 50-летнему юбилею кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России) 28-29 апреля 2005 г.: Сб. научн. трудов: В 2-х ч. –Ч. 2 – М.: Академия управления МВД России, 2005. С. 81. 156 276 действий, расположение участников события относительно друг друга и различных объектов и т.д. Это подтверждает следующий пример. 1 марта 2004 года около 21 час. 30 мин. возле жилого дома на территории Южного округа г. Москвы был обнаружен труп гражданина К. с признаками насильственной смерти. По данному факту следователем прокуратуры было возбуждено уголовное дело по ч.4 ст. 111 УК РФ. На следующий день по подозрению в совершении указанного преступления были задержаны пятеро несовершеннолетних граждан: В., С., Н. и братья О. Изучение личности задержанных подростков в ходе расследования показало, что они разделяли взгляды радикального молодежного движения «скинхеды», не являясь при этом его активными участниками. Потерпевший являлся лицом корейской национальности, что и послужило единственной причиной нападения на него. Расследованием было установлено, что вечером 1 марта во время прогулки по району подростки увидели идущего позади них потерпевшего К., вместе с которым был неустановленный мужчина. Остановив мужчин, подростки инициировали конфликт, сопровождающийся оскорбительными высказываниями и действиями (удержание потерпевших и т.п.). В ходе конфликта неустановленному мужчине удалось скрыться. К., вырвавшись, побежал в сторону жилого дома, но подозреваемые его догнали и подвергли избиению, в результате которого потерпевший скончался. В ходе совершения данного преступления подозреваемые действовали несколько разрозненно, совершая многочисленные передвижения: вначале разделились на две группы, затем один из них (С.) пытался догнать неустановленного мужчину, а когда ему это не удалось, присоединился к остальным подросткам, уже избивавшим потерпевшего К. Это обусловило некоторое различие показаний подростков, данных ими во время допроса. Кроме того, было необходимо точно установить момент начала избиения потерпевшего. По данному делу было проведено две проверки показаний на месте события: с подозреваемыми В. и С. В результате обеих проверок показаний на месте был уточнен ход события (последовательность действий, высказываний и 157 передвижений подозреваемых и потерпевшего), а также установлено отсутствие противоречий в показаниях В. и С. Подростки указали место, где ими был встречен потерпевший, маршрут следования за ним к дому и место избиения. Таким образом, проверка показаний способствовала воссозданию точной картины преступления и его механизма, что, в свою очередь, позволило правильно определить объем обвинения каждого из несовершеннолетних. Проведение проверки показаний на месте может потребоваться в различных следственных ситуациях. Р.С. Белкин определял следственную ситуацию как совокупность условий, в которых в данный момент осуществляется расследование преступления. Он также указывал, что следственная ситуация – динамичная система; данные о ней образуют в представлении следователя своеобразную информационную модель, с которой он сообразует свои действия277. Нельзя не отметить, что зачастую следственная ситуация, сложившаяся на определенный момент расследования, требует реализации целого комплекса процессуальных и непроцессуальных средств, одним из которых может являться проверка показаний на месте. Так, при осуществлении следователем розыскной деятельности проверка показаний на месте события может быть успешно использована в качестве одного из средств осуществления такой деятельности – особенно в ходе расследования преступлений против собственности. И.Ф. Крылов и А.И. Бастрыкин, рассматривая вопрос использования показаний свидетелей и обвиняемых для розыска имущества, справедливо утверждали, что «производство розыска тесно связано с допросом свидетелей. Умелое проведение этого следственного действия нередко дает возможность не только установить, что похищено, но и где в настоящий момент похищенное находится. Вообще, допрашивая того или иного свидетеля, всегда следует интересоваться, не знает ли он, где находится похищенное имущество. При этом нельзя пренебрегать разумными предположениями, которые могут высказать допрашиваемые. Наконец, следователю не нужно пренебрегать и Белкин Р.С. Криминалистика: Учебный словарь-справочник. – М.: Юристъ, 1999. С. 200201. 158 277 таким источником сведений о разыскиваемом, как показания обвиняемого. Готовясь к его допросу, следует обязательно наметить вопросы об обстоятельствах сокрытия и реализации похищенного. Все сказанное по этому поводу обвиняемым должно быть подробно запротоколировано и тщательно проверено»278. В целом ряде случаев для проверки полученной информации о местонахождении похищенного имущества может быть с успехом использована проверка показаний на месте события. Следует отметить, что на практике проверка показаний часто проводится при расследовании хищений. При этом задачами данного следственного действия могут являться: обнаружение ранее неизвестного следствию места совершения преступления, места сокрытия вещественных доказательств, похищенного имущества и иных интересующих следствие объектов; уточнение деталей механизма совершения хищения, характера применения орудий и средств совершения хищения и т.д. Вместе с тем практика показывает, что направленность данного следственного действия именно на обнаружение похищенного имущества встречается крайне редко. Так, из числа изученных нами архивных уголовных дел, по которым проводилась проверка показаний на месте, лишь в 2% случаев в ходе последней имело место обнаружение и изъятие похищенных вещей. Этот факт еще раз свидетельствует о том, что на практике возможности проверки показаний на месте используются далеко не в полной мере. В случае, когда проверка показаний завершается указанием дома, квартиры, комиссионного магазина, ломбарда, торгового павильона на рынке или другого помещения, где находится похищенное имущество, требуется проведение других следственных действий: обыска или выемки. В этой связи представляется правильным мнение М.Н. Хлынцова, утверждавшего, что «проводить… такой обыск в рамках проверки показаний на месте было бы неправильным. Поэтому проверку показаний на месте следует приостановить, Крылов И.Ф., Бастрыкин А.И. Розыск, дознание, следствие: Учебное пособие. – Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1984. С.с.80-81. 159 278 произвести в доме обыск и составить протокол обыска. Но поскольку допрошенное лицо могло принимать в данном обыске активное участие, показывая местонахождение спрятанных в доме объектов или, без такого показа, поясняя значение объектов, обнаруженных и изъятых следователем при обыске, в протоколе проверки показаний на месте следует указать о факте проведения обыска и о тех пояснениях и указаниях, которые сделаны допрошенным лицом, а также об обнаружении упомянутых объектов. При необходимости произвести не обыск, а выемку следует поступить аналогично. И лишь только в случаях, когда после указания определенного места или объектов допрошенное лицо в дальнейшем не сможет помочь следователю пояснениями и указаниями, проверка показаний на месте заканчивается, и последующие необходимые действия следователь производит самостоятельно, без участия этого лица, с составлением протокола соответствующего следственного действия»279. Можно лишь заметить, что здесь, очевидно, речь идет о случаях, когда производство обыска и выемки в жилище не терпит отлагательства. В соответствии с действующим в настоящее время УПК РФ (ст.165 ч.5), указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения; в этом случае следователь в течение 24 часов с момента начала производства следственного действия уведомляет судью и прокурора о производстве следственного действия. В качестве иллюстрации можно привести следующий пример. 1 мая 2003 г. студент Всероссийской государственной налоговой академии К. во время прогулки по Москве увидел ранее незнакомого ему ветерана Великой Отечественной войны Н. Руководствуясь возникшим умыслом на тайное хищение государственной награды – золотой медали «Серп и молот», принадлежащей Н., – К. проследил его путь до дома. Затем, представившись журналистом газеты «Известия» и введя таким образом потерпевшего в заблуждение, К. проник к последнему в квартиру. Имитируя 279 Хлынцов М.Н. Указ.соч. С.89. 160 интервью, К. в течение длительного времени разговаривал с потерпевшим, а затем, воспользовавшись временным отсутствием последнего в комнате, но не имея достаточных познаний о внешнем виде подлинной золотой медали «Серп и молот», К. похитил муляж указанной государственной награды и скрылся. На следующий день К., узнав, что похитил всего лишь муляж государственной награды, и имея умысел на хищение золотой медали «Серп и молот», принадлежащей Н., вновь незаконно проник в квартиру потерпевшего под видом журналиста. Аналогичным образом, воспользовавшись отсутствием последнего в комнате, К. похитил золотую медаль «Серп и молот» и орденскую книжку на имя Н., после чего скрылся с места совершения преступления. Похищенное К. передал в антикварный магазин для оценки и последующей продажи. 30 мая 2003 г. К., имея умысел на открытое завладение имуществом Н., а также его государственными наградами, в третий раз пришел к потерпевшему домой, где стал требовать у последнего медали. Н. ответил отказом. Затем они прошли в комнату, где потерпевший, споткнувшись о кресло, упал, вследствие чего у него открылось носовое кровотечение. К. усадил потерпевшего в кресло, помог вытереть кровь, после чего стал самостоятельно осуществлять поиск наград в квартире. Затем К. запер потерпевшего в туалете, похитил трое наручных часов, а также ноутбук, на общую сумму 15 тысяч рублей, и скрылся. При этом он оставил Н. запертым в туалете, где потерпевший скончался от сердечного приступа. В ходе допроса К. в числе прочего показал, что похищенный ноутбук продал на Митинском радиорынке за 6500 рублей. По указанному делу было проведено две проверки показаний К. на месте: в ходе первой он указал таксофоны, с которых звонил потерпевшему домой, а также дом и квартиру, откуда совершал хищения; в ходе второй – торговый павильон на Митинском радиорынке, где продал похищенный ноутбук. Вторая проверка показаний на месте также позволила выявить двоих свидетелей сделки – продавца Митинского радиорынка М. и его знакомого П., которому 161 обвиняемый и продал ноутбук без документального оформления сделки. На следующий день после проведения проверки показаний на месте была осуществлена выемка похищенного ноутбука у П. В данном случае проверка показаний на месте события явилась единственным следственным действием, позволившим обнаружить похищенное имущество, так как номера торгового павильона обвиняемый не запомнил, а архитектурные особенности современных торговых площадей рынков электроники (расположение множества линий торговых павильонов на обширной площади рынка) не позволили точно описать словами его местонахождение. Таким образом, установить искомый павильон каким-либо иным путем следователю было бы весьма затруднительно; успешно решить данную задачу позволила проверка показаний на месте события. Еще один аспект применения проверки показаний на месте предложен В.Н. Григорьевым, который рассматривает ее (наряду с другими следственными действиями) как способ фиксации обстоятельств задержания подозреваемого. Ученый поддерживает мнение А.А. Эйсмана и В.В. Фуфыгина, указывая, что доказательственная информация при задержании должна фиксироваться в протоколах допроса свидетелей и потерпевших, а при необходимости – и лица, производившего задержание. В свою очередь, проверка показаний на месте осуществляется с целью проверки и уточнения сведений, полученных при допросе подозреваемого, участников задержания либо очевидцев, путем сопоставления их с объективной обстановкой на месте задержания280. В криминалистической литературе выделяются следующие типовые ситуации, в которых возникает необходимость провести проверку показаний на месте: 1) когда в показаниях допрошенного лица есть данные о значимом для дела месте или маршруте, которые он не смог назвать или описать так, чтобы следователь получил о них полное представление; Григорьев В.Н. Задержание подозреваемого. – М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1999. С. 354, 389. 162 280 2) когда в показаниях допрошенного лица содержатся сведения о местонахождении каких-либо следов преступления или предметов, могущих служить вещественными доказательствами по делу; 3) когда нужно сопоставить показания двух или более лиц относительно события, произошедшего в определенном месте, или маршрута следования к этому месту; 4) когда в показаниях допрошенного лица содержатся сведения об обстановке места, где произошло расследуемое событие. В таких случаях при проверке показаний на месте иногда удается восстановить эту обстановку и тем самым проверить осведомленность лица относительно обстоятельств произошедшего события281. При этом круг рассматриваемых следственных ситуаций, по нашему мнению, несколько сужен. Следует различать ситуацию, требующую проведения проверки показаний на месте, и основание для ее производства, хотя эти понятия тесно связаны друг с другом. В ситуации, в которой возникает необходимость проведения рассматриваемого следственного действия, важным элементом является информационный аспект, включающий имеющуюся в распоряжении следователя информацию, источником которой послужили показания допрошенного лица, а также показания других лиц и результаты проведения различных следственных действий. Эта информация, необходимость ее проверки, и будет являться базовой вызывающая составляющей основания для производства проверки показаний на месте события. В этой связи представляется, что соответствующая следственная ситуация и конкретное основание для производства проверки показаний на месте соотносятся как общее и частное. См.: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов./Под ред. проф. Р.С. Белкина. – М.: Изд. группа НОРМА – ИНФРА-М, 1999. С. 628-629; Соя-Серко Л.А. Проверка показаний на месте: Методическое пособие / Отв. ред. А.Р. Ратинов – М.: Прокуратура СССР; Всесоюзный ин-т по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1966. С. 16-17. 163 281 С.А. Шейфер определил основания проведения проверки показаний на месте как данные о наличии на месте особенностей («опорных точек»), с которыми можно сопоставить показания. По его мнению, такие основания налицо, «когда есть данные, указывающие на возможность достижения ее цели, каковой является сопоставление показаний с особенностями местности. Сложный объект, воспринимаемый следователем в ходе данного действия, создается им в целях проверки показаний искусственным образом: путем интеграции двух явлений – показаний и местности, обладающей специфическими признаками. В реальной действительности эти два явления в соединенном виде существовать не могут и создаются на время проведения следственного действия. Отсюда следует, что если показания лица по тем или иным причинам воспроизвести на местности нельзя (лицо находится в болезненном состоянии, отказывается от участия в проверке, решило воспользоваться иммунитетом и др.) или если местность не обладает особенностями или деталями, с которыми можно сопоставить показания в целях их проверки – основания для проверки показаний на месте отсутствуют. Например, бессмысленно проводить это действие на ровной поверхности (поле, пустырь), не имеющей связанных с событием деталей обстановки, на которые могло бы указать лицо в подтверждение правильности своих показаний»282. На наш взгляд, с данным утверждением трудно полностью согласиться. Представляется, что основание для принятия решения о проведении проверки показаний на месте должно включать: - информационный аспект, т.е. исходную информацию, содержащуюся в показаниях допрошенного лица (лиц) и требующую проверки; - коммуникативный аспект, т.е. готовность допрошенного лица принять участие в следственном действии; - организационно-технический аспект, т.е. наличие необходимых сил и средств для подготовки и проведения проверки показаний на месте. Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. – М.: Юрлитинформ, 2004. С. 130. 164 282 Кроме того, при принятии решения о проведении проверки показаний на месте события необходимо учитывать наличие реальной возможности проверить показания лица, а также получить новые доказательства. С точки зрения М.Н. Хлынцова, разрешение вопроса о необходимости проведения проверки показаний на месте и качество данного следственного действия (если оно потом будет проведено) в первую очередь зависят от характера полученных показаний.283 Добавим, что при этом нельзя не учитывать не только содержание этих показаний, но и всю следственную ситуацию, сложившуюся на определенный момент расследования. Как уже отмечалось, такая следственная ситуация, прежде всего характеризуется наличием у следователя некоторой совокупности сведений, диктующих целесообразность проведения проверки показаний на месте. Источником этих сведений служат не только показания допрошенного лица (лиц), но и другие материалы уголовного дела. Посредством изучения материалов дела следователь может получить информацию, которая и явится основанием для проведения проверки показаний на месте. Так, посредством изучения протокола первичного осмотра места происшествия могут быть получены данные о возможности (невозможности) провести проверку показаний на месте. Следует учитывать, что специфический характер этого следственного действия в ряде случаев исключает саму возможность его производства. Помимо отказа лица, чьи показания подлежат проверке, а также наличия опасности для жизни и здоровья участвующих лиц оно невозможно в случае существенных изменений места проверки или полного его исчезновения284. Изучение протоколов допроса иных лиц, а также характеристик с мест работы, учебы и жительства лица, чьи показания планируется проверять, справок о привлечении его к административной и уголовной ответственности, наличии судимости и других материалов позволяет получить данные относительно его личности, позволяющие прогнозировать степень его сотрудничества со следствием и т.д. Хлынцов М.Н. Указ. соч. С.67. Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. – М.: Юрид. лит., 2004. С. 399. 165 283 284 Отметим, что характеристика местности (наличие или отсутствие на ней «опорных точек») в ряде случаев не может быть предопределена следователем. Так, если предполагается установить место, ранее неизвестное следователю, то «пригодность» местности для проведения проверки показаний в первую очередь определяет допрошенное лицо, одновременно оценивая собственные возможности (зрительную память, умение ориентироваться на местности и т.п.) для участия в данном следственном действии. Представляется, что значение для дела может иметь и проведение проверки показаний на ровной местности, особенно в случае указания допрошенным лицом маршрута следования. Необходимо отметить, что понятие «ровная местность» является относительным. Трудно предполагать, что доступная для проведения следственного действия местность может быть абсолютно лишена специфических признаков, что полностью исключало бы возможность сориентироваться на ней. Наличие на местности мелких объектов (камни, кустарник), видимых крупных ориентиров за ее пределами, а также отдельные особенности рельефа в сочетании со способностью допрошенного лица к пространственной ориентации позволят успешно провести проверку его показаний. Следственные ситуации, в которых возникает необходимость производства проверки показаний на месте, обусловливают постановку соответствующих задач, которые предполагается решить в ходе проведения данного следственного действия. Поэтому их содержание частично совпадает. На наш взгляд, можно выделить следующие типовые ситуации, требующие проведения проверки показаний на месте: 1) в показаниях допрошенного есть данные о значимом для дела месте или маршруте, которые он не смог назвать или описать так, чтобы следователь получил о них полное представление, исключающее необходимость их непосредственного восприятия, но может указать их на местности; 166 2) в показаниях допрошенного содержатся сведения о местонахождении каких-либо следов преступления, предметов, других объектов, имеющих существенное значение для дела, и он может указать их местонахождение; 3) допрошенный затруднился точно описать характер или последовательность действий, осуществлявшихся им или другими участниками происшедшего события, либо расположение объектов на месте события (когда это имеет существенное значение для дела), но может сделать это в обстановке места, где произошло данное событие; 4) необходимо сопоставить показания двух или более лиц относительно определенного события или маршрута для выявления наличия или отсутствия противоречий в данных показаниях; 5) в показаниях допрошенного содержатся сведения о действительной обстановке места, где произошло расследуемое событие, и он готов способствовать реконструкции этой обстановки. 6) результаты осмотра места происшествия не совпадают с данными, полученными при допросе лица, относительно особенностей расположения объектов на этом месте, маршрута следования к данному месту или от него, либо имеются сомнения относительно самого факта пребывания допрошенного лица на этом месте в момент события. Вместе с тем нельзя не принимать во внимание, что показания допрошенного лица могут быть проверены не только путем производства проверки показаний на месте события, но и посредством проведения иных следственных действий, а также оперативно-розыскных и организационных мероприятий. Например, утверждение свидетеля о том, что он в определенный период времени работал в конкретной организации и наблюдал совершение преступных действий, можно проверить путем направления запроса в указанную организацию о времени работы там данного лица, а также путем допросов отдельных служащих. Перечень конкретных ситуаций, требующих проверки полученных показаний различными средствами, крайне обширен и вряд ли может быть сформулирован исчерпывающим образом. 167 В литературе отмечается, что результаты проверки показаний на месте являются косвенным доказательством, т.к. она позволяет установить лишь так называемые «промежуточные факты»285. Так, Б.Т. Безлепкин утверждает, что установление в ходе проверки показаний на месте осведомленности лица относительно определенных обстоятельств события преступления служит косвенным обвинительным доказательством, получить которое никаким другим способом не представлялось возможным286. Иными словами, познавательная возможность проверки показаний на месте не всегда бывает достаточной для доказывания отдельных обстоятельств. Действительно, хотя проверяемые показания могут непосредственно подтверждаться, например, деталями обстановки места события, обнаружением определенных объектов (трупа, похищенного имущества, одежды со следами крови и др.) в указанном месте, такие результаты часто нуждаются, в свою очередь, в проверке путем проведения иных процессуальных действий (допроса, предъявления изъятой вещи для опознания потерпевшему, назначения и производства судебной экспертизы и др.). Приведем пример, наглядно демонстрирующий это. 24 августа 2003 года в 05 час.40 мин. в ГКБ №1 им. Пирогова г. Москвы с диагнозом: «закрытая черепно-мозговая травма, церебральная кома» был доставлен гражданин О., 1982 года рождения, который в тот же день скончался, не приходя в сознание. По данному факту прокуратурой было возбуждено уголовное дело по ч.4 ст.111 УК РФ. 28 августа 2003 года по подозрению в совершении указанного преступления были задержаны граждане Республики Молдовы Г., З. и Ч. Расследованием было установлено, что 24 августа 2003 года примерно в 3 часа ночи Г., Ч. и З., находясь возле кафе в состоянии алкогольного опьянения, увидели ранее незнакомую Л. Имея умысел на открытое хищение чужого имущества, Ч. побежал за ней и, догнав, подверг избиению. Затем открыто См, например: Власенко Н.В., Степанов В.В. Указ. соч. С.58; Уваров В.Н. Указ. соч. С.14.; Лукашевич В.Г. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий: Учебное пособие – Киев: КВШ МВД СССР им. Ф.Э. Дзержинского, 1989. С.80. 286 Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). – 6-е изд., перераб. и доп. – М.: КНОРУС, 2007. С. 306. 168 285 похитил у потерпевшей сумку с личным имуществом; Г., в свою очередь, похитил у Л. мобильный телефон, а З. наблюдал за окружающей обстановкой, чем обеспечивал беспрепятственное совершение преступления. Общая стоимость похищенного соучастниками имущества составила 8760 рублей. В тот же день З. и Ч., имея умысел на неоднократное хищение чужого имущества, подбежали к ранее незнакомому О., и Ч. нанес ему удар рукой в область головы. Преодолевая сопротивление потерпевшего согласно распределенным ролям, З. нанес ему два удара ногой, после чего О. упал на землю. Ч. и З. продолжали наносить потерпевшему удары ногами в область головы. Сломив волю потерпевшего к сопротивлению, открыто похитили у него сумку с деньгами и личным имуществом на общую сумму 5100 рублей, после чего скрылись с места преступления. В ходе допроса подозреваемые в числе прочего показали, что похищенную у О. сумку они впоследствии забросили на крышу беседки, расположенной в детском саду. Вместе с тем в показаниях подозреваемых Ч. и З. имелись некоторые расхождения относительно факта присвоения денег потерпевшего. По данному делу было проведено три проверки показаний на месте – по одной с каждым из подозреваемых. В ходе данного следственного действия подозреваемый З. указал место возле кафе, где он, Ч. и Г. увидели потерпевшую Л., а также маршрут следования за ней до ближайших гаражей, последовательность действий соучастников во время избиения и открытого хищения имущества и путь, по которому соучастники покидали место совершения преступления. После этого З. указал место возле расположенных неподалеку контейнеров для мусора, где они стояли в тот момент, когда увидели идущего по направлению к ним потерпевшего О. Далее подробно пояснил, как именно располагались соучастники; показал место, где он и Ч. догнали потерпевшего и начали избивать; уточнил последовательность действий потерпевшего и соучастников. Затем подозреваемый показал маршрут, по которому соучастники покидали место совершения преступления, 169 отмечая при этом объекты территории, где они останавливались, осматривая похищенное. Возле детского сада З. указал находящуюся за оградой беседку, на крышу которой они забросили похищенную у О. сумку. На крыше беседки была действительно обнаружена сумка черного цвета, в которой находились некоторые вещи и документы на имя О. Результаты проверки показаний на месте подозреваемых Ч. и Г. не противоречили сведениям, полученным при проверке показаний З. Изъятая сумка со всем содержимым была предъявлена для опознания матери потерпевшего О., которая опознала ее как принадлежащую сыну. Данная сумка также была осмотрена в судебном заседании, и суд смог убедиться в том, что имеющиеся на ней повреждения свидетельствуют о насильственном изъятии ее у потерпевшего, так как со слов матери О. сумка была практически новой и ранее повреждений не имела. Таким образом, опознание вещи, изъятой в ходе проверки показаний на месте, как принадлежащей потерпевшему способствовало установлению достоверности результатов проверки показаний на месте и самих показаний признавшихся преступников. Подытоживая сказанное, вряд ли можно отрицать, что одно лишь наличие благоприятных условий для производства проверки показаний на месте события не предопределяет успех ее проведения. Высокая результативность этого следственного действия достигается путем тщательной подготовки, четкого взаимодействия участников на рабочем этапе (в первую очередь – следователя, оперативного работника и специалиста), правильного выбора и применения тактических приемов, а также грамотного использования технических средств, в том числе – средств фиксации хода и результатов проверки показаний на месте события. 170 § 4. Подготовка к проведению проверки показаний на месте В криминалистической литературе к подготовке конкретного следственного действия принято относить ряд мер организационного характера, обеспечивающих наибольшую эффективность этого следственного действия. Подготовительный этап проверки показаний на месте включает следующие элементы: 1. Определение конкретных задач предстоящей проверки показаний на месте. 2. Изучение материалов уголовного дела, связанных с предстоящей проверкой показаний. 3. Изучение личности допрошенного лица, показания которого предстоит проверять (в т.ч. установление подлинных мотивов его согласия на участие в проверке показаний на месте). 4. Определение наиболее благоприятного времени проведения следственного действия. 5. Предварительное ознакомление с местом (когда оно известно следствию). 6. Составление плана проверки показаний на месте. 7. В необходимых случаях – принятие мер по обеспечению безопасности участников и дополнительной охране лица, показания которого будут проверяться. 8. Подготовка транспорта, технических средств (в том числе средств связи), расходных материалов. 9. Подбор и инструктаж участников следственно-оперативной группы. 10.Приглашение и инструктаж понятых в случае, если они будут участвовать в производстве данного следственного действия (ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ). Решение о необходимости проведения проверки показаний на месте может быть принято следователем непосредственно в ходе допроса после получения от допрашиваемого определенной информации. В этом случае 171 необходимо тщательно допросить данное лицо об особенностях места события и его действиях на этом месте. Выяснению подлежит следующее: - какие именно действия совершены допрашиваемым на интересующем следствие месте; их последовательность; - где именно находится данное место (в пределах возможности словесного описания); - особенности расположения различных объектов на месте события и на подходах к нему, а также их индивидуальные признаки; - наличие отдельных ориентиров, видимых с места события; - наличие на месте события каких-либо следов, их характер, количественные и качественные особенности; - особенности почвы и растительности, а также наличие водоемов и их особенности. М.Н. Хлынцов еще в 1971 году писал, что «если допрашиваемое лицо сообщает о сокрытии в указанном месте каких-либо предметов путем закапывания в землю, опускания или забрасывания в пруд, колодец, реку, овраг или путем помещения в специально оборудованный тайник, то выясняются глубины, соответствующие расстояния, специфика устройства тайника, возможность доступа к сокрытым объектам. Наличие таких сведений позволит следователю разрешить ряд вопросов, связанных с подготовкой и проведением проверки показаний на месте и с техническим оснащением ее участников»287. Таким образом, вся вышеуказанная информация, во-первых, позволит определить предмет и объем проверки показаний на месте и, во-вторых, будет способствовать эффективному ее проведению. Для получения наглядного представления о месте события следует предложить допрашиваемому лицу показать на топографической карте место события (включая пути подхода к нему) или маршрут, а также отдельные объекты, о которых он дал показания, либо предложить ему нарисовать собственноручно схему (схематический план) места события, которая затем Хлынцов М.Н. Проверка показаний на месте / Под ред. проф. Д.П.Рассейкина – Саратов: Саратовский юрид. ин-т им.Д.И. Курского, 1971. С. 67-68. 172 287 будет приобщена к протоколу допроса. Этот прием также имеет немаловажное значение и для активизации работы памяти допрашиваемого. Факт составления схемы фиксируется в протоколе допроса. Если следователь, руководствуясь полученной информацией, пришел к выводу о наличии определенных предпосылок к проведению проверки показаний на месте, он должен в конце допроса выяснить, не сможет ли допрашиваемое лицо указать упомянутое им место или маршрут, указать местонахождение определенных объектов, продемонстрировать конкретные действия либо уточнить отдельные обстоятельства произошедшего события. Этот вопрос следователя и ответ допрашиваемого лица также заносятся в протокол допроса. Когда необходимость в проведении проверки показаний на месте возникает через некоторое время после допроса лица (например, в результате проведения других следственных действий, анализа материалов дела и т.д.), следует провести повторный (если в ходе первоначального допроса были получены недостаточные сведения о месте события и производившихся на нем действиях) либо дополнительный допрос (если такие сведения получены не были). Проверку показаний на месте события, как правило, целесообразно проводить не сразу после получения соответствующих показаний допрошенного лица, за исключением случаев, когда такая проверка не терпит отлагательства из-за возможности кардинального изменения места события (например, возведение на нем постройки), исчезновения важнейших следов, похищенных вещей и других объектов. Если характер полученных сведений не требует неотложного проведения проверки показаний на месте события, показания необходимо тщательно проанализировать в сравнении с результатами других следственных действий (допросов других лиц, осмотра места происшествия, производства экспертиз и т.д.). В первую очередь следует установить, действительно ли данное лицо находилось на интересующем следствие месте 173 в связи с расследуемым событием (в т.ч. производило определенные действия на данном месте), либо узнало об этом месте (действиях) от других лиц. Такой вопрос необходимо поставить как перед самим допрашиваемым, так и перед другими проходящими по делу лицами, которые являются участниками или очевидцами события. Изъятые с места события в ходе осмотра предметы и следы, имеющие отношение к допрошенному лицу, также могут подтвердить факт его пребывания на данном месте и совершения при этом определенных действий. Напротив, отсутствие на месте события таких следов может в ряде случаев свидетельствовать о ложности показаний допрошенного и т.д. Если в результате проведенного анализа следователь пришел к выводу о том, что допрошенный действительно был на месте события в связи с последним, то можно говорить как минимум об информационной готовности к проведению проверки показаний на месте. Однако в некоторых случаях нельзя не принимать во внимание эффективность использования фактора внезапности. По мнению М.Е. Игнатьева, внезапность проведения проверки показаний на месте события значительно увеличивает шансы проверить правдивость либо ложность показаний допрошенного. Он отмечает, что «внезапное предложение допрашиваемому показать все, о чем он рассказывает, на месте происшествия или на пути к нему застает врасплох того, кто дает ложные показания. И если во время допроса это лицо еще как-то выкручивается, то подтвердить свои ложные объяснения, показав свои действия, связанные с происшествием, ему значительно труднее, а зачастую – просто невозможно»288. На наш взгляд, подобная тактика может быть применима не во всех случаях наличия признаков ложности показаний допрашиваемого лица. Так, при совершении группового преступления один из соучастников может приписать себе действия другого, игравшего менее активную роль, а ему – свои действия, оговорив таким образом последнего. В ходе совершения подобных преступлений соучастники имеют возможность наблюдать и запоминать действия друг друга, особенно Игнатьев М.Е. Фактор внезапности, его процессуальное и криминалистическое значение для расследования преступлений. – М.: Юрлитинформ, 2004. С. 93. 174 288 если группа являлась небольшой (2-3 человека). В связи с этим полагаем, что использование фактора внезапности может быть осуществлено только с учетом специфики расследуемого преступления, личности допрашиваемого и конкретной следственной ситуации. Поскольку проверка показаний на месте обычно проводится при добровольном (потерпевшего), согласии от обвиняемого следователя (подозреваемого) требуется или обладание свидетеля высокими коммуникативными способностями и познаниями в сфере судебной психологии для успешного установления контакта (в первую очередь – психологического) с допрашиваемым лицом и поддержания такого контакта в ходе предварительного следствия. А.Н. Васильевым справедливо отмечено, что вопрос о формировании психологического контакта с лицом, показания которого подлежат проверке, решается еще при допросе, который предшествует проверке. В процессе проверки показаний могут произойти изменения в уровне контакта и вызвать соответствующие усилия со стороны следователя289. Психологический контакт представляет собой положительно- эмоциональное взаимодействие субъектов, общение, возникающее на основе общих интересов и целей деятельности, взаимопонимания и взаимодоверия290. Но в условиях создания предпосылок для проведения в дальнейшем проверки показаний на месте, установление и поддержание одного лишь психологического контакта с допрашиваемым является недостаточным. В этом случае необходим так называемый коммуникативный контакт. Ю.М. Антонян, М.И. Еникеев, В.Е. Эминов полагают, что установление коммуникативного контакта – исходное условие проведения допроса. В отличие от термина «психологический контакт», предполагающего общую эмоциональную настроенность на основе единых целей и интересов, термин «коммуникативный контакт» означает взаимодействие с целью обмена Васильев А.Н. Тактика отдельных следственных действий. – М.: Юрид.лит., 1981. С. 29. Еникеев М.И. Общая и юридическая психология: Учебник: В 2-х ч. – Ч.2.Юридическая психология – М.: Юрид.лит., 1996. С. 502. 175 289 290 информацией. Коммуникативный контакт основан на осознании необходимости информационного общения и направлен на создание условий для получения определенной информации. Однако наряду с обменом представлениями, идеями он предполагает и обмен настроениями, чувствами. Коммуникативный контакт – это деловое межличностное взаимодействие. Препятствиями на пути установления такого контакта (коммуникативными барьерами) могут быть межличностные антипатии, конфликты, различия в социальном статусе общающихся лиц, нравственные различия, психологическая несовместимость. Задача следователя – преодолеть эти барьеры. Коммуникативный контакт подразумевает систему приемов оптимизации отношений между общающимися лицами, «внутренние и внешние ухищрения, с помощью которых люди примеряются друг к другу в общении». Сохраняя лидерство в общении, следователь не подавляет, а развивает психическую активность допрашиваемого лица. Установление коммуникативного контакта при допросе зависит от типа исходной ситуации – конфликтной или бесконфликтной.291 Представляется, что говорить о бесконфликтной ситуации в ходе допроса подозреваемого (обвиняемого), а иногда – и потерпевшего (свидетеля), можно с известной долей условности. Так, даже в случае признания обвиняемым своей вины, ключевые интересы обвиняемого и следователя продолжают нести противоположную направленность. А в особенно сложных ситуациях допрос приобретает характер противоборства сторон. Поэтому способы установления коммуникативного контакта с подозреваемым (обвиняемым) и потерпевшим (свидетелем) могут быть разграничены, исходя из наиболее общих тенденций развития взаимодействия следователя с каждым из указанных участников уголовного судопроизводства. Подробнее об этом см.: Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. – М.: Юристъ, 1996. С. 230-231. 176 291 Побудить допрашиваемого дать свое согласие на участие в проверке показаний на месте может использование многих тактических приемов из числе предложенных в литературе по допросу292. В конфликтной ситуации важным этапом установления контакта с допрашиваемым является преодоление психологических барьеров в общении (эмоциональная и вербальная агрессивность допрашиваемого, его стремление избежать ответственности, опасение негативных последствий для себя, боязнь мести со стороны каких-либо лиц, желание скрыть неблаговидные стороны личной жизни и т. п.). Преодоление этих препятствий, убеждение допрашиваемого в необоснованности его опасений, в целесообразности правдивого поведения, содействия правосудию – одно из наиболее сложных условий коммуникативной деятельности следователя. Мотивы отказа от участия в проверке показаний на месте могут быть следующими: - нежелание давать показания против себя и своих близких родственников; - боязнь разоблачения ложных показаний, данных в ходе допроса, - нахождение под влиянием со стороны соучастников преступления или иных лиц; - опасения, связанные с незнанием позиции соучастников в ходе следствия и боязнь навредить им своими действиями; - нежелание содействовать следствию (в силу негативного отношения к правоохранительным органам и т.п.); См., например: Порубов Н.И. Допрос в советском уголовном судопроизводстве. 2-е изд., перераб. и доп. Минск: Вышэйш. шк., 1973. С. 73-84; Соловьев А.Б. Изучение эффективности производства допросов и очных ставок на предварительном следствии (методика и некоторые результаты). // Вопросы борьбы с преступностью. – Вып.28. – М.: Юрид. лит., 1978. – С. 102-115; Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие – Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. С. 93-125; Лавров В.П. Тактика допроса и очной ставки // Курс лекций по криминалистике. – Вып.6. – М.: Юрид. ин-т МВД России, 1996. С. 14-36; Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии: Учебное пособие. – М.: «БЕК», 1998. С. 43-47; Кустов А.М. Криминалистика и механизм преступления: Цикл лекций. – М.: Московский психолого-социальный ин-т; Воронеж: НПО «МОДЭК», 2002. С. 278-279; Соловьев А.Б. Очная ставка. – М.: Юрлитинформ, 2006. С. 56-112. 177 292 - стремление скрыть собственные неблаговидные поступки, позорящие факты, связанные с событием преступления; - нежелание разглашать интимную сторону жизни; - стремление потерпевшего скрыть имевшую место с его стороны прямую или косвенную провокацию преступления; - нежелание появляться на месте происшествия в силу боязни психотравмирующей ситуации и др. В то же время согласие обвиняемого (подозреваемого) участвовать в проведении проверки показаний на месте может быть продиктовано не желанием сотрудничать со следствием, а иными интересами, направленными на противодействие расследованию: - установить связь с соучастниками или иными лицами; - совершить побег; - уничтожить следы преступления; - фальсифицировать информацию (например, указать места и объекты, не имеющие отношение к преступлению) с целью направить следствие по ложному пути; - для лиц, находящихся в следственных изоляторах или местах отбытия наказания в виде лишения свободы, –– сменить обстановку и др. Отдельно следует рассмотреть специфику подготовки к проведению проверки показаний на месте события с лицами, находящимися под стражей, либо уже отбывающих наказание и привлекаемых к проведению этого следственного действия по другому делу. В подобных случаях необходимо соблюдать следующие требования: 1. Особое внимание уделить изучению личности находящегося под стражей или отбывающего наказание лица (в т.ч. с использованием возможностей оперативных аппаратов) – в первую очередь для установления истинного мотива его согласия участвовать в проверке показаний на месте. 178 2. Провести рекогносцировку местности (если это возможно), определить расположение линий охраны в целях предупреждения возможного побега. 3. Обеспечить принятие повышенных мер безопасности, включая конвоирование лица к месту проведения проверки показаний и его охрану в ходе проведения следственного действия, а также оснащение сотрудников полиции необходимыми специальными средствами. 4. Надлежащим образом подготовить транспортное средство, которое будет использоваться для доставления лица к месту проведения проверки показаний либо для передвижения группы участников по определенному маршруту (или предусмотреть использование спецтранспорта). В ряде случаев (например, при производстве проверки показаний с подозреваемым или обвиняемым в квартирах, частных домах, особенно в ходе расследования тяжких преступлений против личности) важно заблаговременно принять меры, направленные на исключение потерпевшего из поля зрения подозреваемого (обвиняемого) на время проведения следственного действия. В.М. Плескачевским справедливо отмечено, что «следователь должен учитывать определенную опасность пребывания на месте происшествия потерпевшей стороны даже с предполагаемым преступником. Следственная… практика органов внутренних дел знает случаи волнений и массовых беспорядков при участии этих противостоящих сторон в ходе следственных экспериментов, проверок показаний на месте, привода подозреваемого на освидетельствование в морг, около которого ожидают выдачи трупа родственники потерпевшего»293. Если проверка показаний на месте проводится со свидетелем или потерпевшим, они предупреждаются об ответственности за дачу ложных показаний. Согласно ч.6 ст.56 УПК РФ свидетель не вправе давать заведомо ложные показания либо отказываться от дачи показаний. По общим правилам Плескачевский В.М. Осмотр места происшествия по делам, связанным с применением огнестрельного оружия: Учебно-методическое пособие. М.: УМЦ при ГУК МВД РФ, 1992. С. 7. 179 293 производства следственных действий и в соответствии с ч.5 ст.164 УПК РФ, если в производстве следственного действия участвует потерпевший, свидетель, специалист, эксперт или переводчик, то они предупреждаются об уголовной ответственности, предусмотренной ст.307 и 308 УК РФ. В связи с этим интересно отметить, что некоторые ученые, и в частности, В.Н. Уваров, полагают, что свидетель или потерпевший, который дал показания на допросе, не заинтересован в отказе от участия в проверке его показаний на месте, тем более тогда, когда он дал правдивые показания. Но даже если свидетель или потерпевший на допросе дает заведомо ложные показания, то он сознает, что безмотивный отказ участвовать в проверке показаний на месте вызовет у следователя сомнение в правдивости его показаний. Следовательно, в данной ситуации допрошенное лицо, чтобы вызвать доверие следователя к своим показаниям, будет заинтересовано участвовать в данном следственном действии294. Таким образом, следователю необходимо в каждом случае точно устанавливать как мотивы отказа, так и мотивы согласия участвовать в проверке показаний на месте. Это достигается путем тщательного и всестороннего изучения личности допрошенного, а также анализа материалов дела. Изучение личности участника уголовного судопроизводства, с которым предполагается проведение проверки показаний на месте, должно начинаться еще до его первого допроса. К моменту принятия решения о проведении проверки показаний на месте следователь уже располагает определенными данными о личности допрошенного. Сбор дополнительной информации психологического характера на данном этапе позволит определить истинные мотивы отказа или согласия участвовать в проверке показаний на месте, а также (в случае согласия) эффективно провести данное следственное действие. 294 См.: Уваров В.Н. Указ. соч. С. 30. 180 Из всего комплекса мер по изучению личности, рекомендованных в криминалистической литературе,295 особое значение имеет выделение тех черт личности допрошенного, которые будут иметь существенное значение для проведения проверки показаний на месте и оценки ее результатов. Полагаем, что таковыми будут являться, прежде всего, основные компоненты структуры личности: темперамент, способности к определенным видам деятельности, а также направленность личности (потребности, мотивы, интересы, оценки и мировоззрение) и ее характер. В.Л. Васильев справедливо утверждает, что следователь не должен забывать об отрицательном влиянии, которое оказывают подчас на позицию лица, чьи показания подлежат проверке, его окружающие (сокамерники, соучастники, иные заинтересованные в исходе дела лица). Также он отмечает, что есть люди, которые охотно рассказывают о совершенных преступлениях или проступках следователю наедине и вместе с тем испытывают большие трудности, рассказывая об этом же самом группе людей. Очевидно, предполагая это, надо заранее провести с допрашиваемым определенную работу — разъяснить порядок проверки показаний на месте, рассказать, кто участвует в следственном действии, какие функции все будут выполнять296. С точки зрения В.И. Белоусова, «отсутствие определенных сведений о личности обвиняемого объективно исключает эффективность применения проверки показаний на месте. Ограничиться анкетными данными протокола допроса либо представленной характеристикой на обвиняемого – значит См., например: Ведерников Н.Т. Личность обвиняемого в советском уголовном судопроизводстве (понятие, предмет и методика изучения): Автореферат дисс. ... д-ра юрид. наук. – М., 1980; Глазырин Ф.В. Изучение личности обвиняемого и тактика следственных действий: Учебное пособие. – Свердловск, 1973. С. 37-44; Васильев В.Л. Юридическая психология: Учебник для вузов. – М.: Юрид.лит., 1991; Ахмедшин Р.Л. Криминалистическая характеристика личности преступника: Дисс…. доктора юрид. наук. – Томск, 2006; Лушечкина М.А. Криминалистическое изучение личности в тактике расследования: Дисс…. канд. юрид. наук. – М., 2002 и др. 296 Васильев В.Л. Указ. соч. С. 383. 181 295 поставить под угрозу решение намеченных задач и достижение сформулированных целей»297. Для оказания помощи следователю в изучении психологических особенностей личности допрошенного может быть привлечен специалистпсихолог. При подготовке к проведению проверки показаний на месте со специалистом могут обсуждаться следующие вопросы: изучение каких психологических особенностей допрошенного имеет значение, учитывая следственную ситуацию и задачи предстоящей проверки показаний на месте; какими способами указанные особенности могут быть выявлены; какова должна быть стратегия общения с допрошенным в ходе проверки показаний на месте, какие тактические приемы психологического характера целесообразно применять. Непосредственно в ходе проверки показаний на месте специалист может обращать внимание на факты, свидетельствующие о психологическом состоянии проверяемого лица, правильно интерпретировать его эмоциональное состояние, вести наблюдение за поведением участников следственного действия и в зависимости от указанных обстоятельств давать рекомендации о внесении корректив в план следственного действия. Как уже отмечалось, в ходе расследования зачастую возникают ситуации, когда определенными лицами в той или иной форме оказывается противодействие расследованию. При этом противодействующим субъектом может быть не только подозреваемый или обвиняемый, но и свидетель, потерпевший. Очевидно, что в каждом подобном случае первоочередной задачей следователя становится предупреждение противодействия расследованию, а если оно началось – пресечение его или нейтрализация его последствий. Важнейшую роль здесь играют приемы психологического характера. При этом выбор тех или иных приемов будет зависеть от: Белоусов В.И. Теория и практика проверки показаний на месте в ходе предварительного расследования / Под ред. А.И. Натуры. – Кисловодск, 2004. С.91. 182 297 - процессуального статуса противодействующего субъекта и особенностей его личности; - момента выявления факта противодействия (до проведения проверки показаний на месте или непосредственно в ходе ее проведения). Не вызывает сомнения то, что базовый объем необходимого психологического воздействия на лицо, с которым планируется проведение проверки показаний на месте, должен быть осуществлен до постановки перед указанным лицом вопроса о проведении проверки показаний на месте (в процессе предварительных допросов, бесед), а также (в случае положительного решения данного вопроса) в ходе ее подготовки. Вместе с тем, данное требование выполнимо как в ситуации, когда факт противодействия расследованию стал известен следователю до принятия решения о проведении проверки показаний на месте, так и в случае обоснованного предположения, что противодействие возможно в ходе проверки. В случае же, когда факт противодействия выявляется непосредственно в ходе проверки показаний на месте, основные усилия по психологическому воздействию на проверяемое лицо следователю приходится прилагать немедленно – в процессе проведения рассматриваемого следственного действия. В целом использование психологических средств и методов воздействия должно быть дифференцированным, учитывающим особенности конкретной личности. В условиях общения с потерпевшим и свидетелем ведущим в группе методов психологического воздействия должен стать метод убеждения. Он же зачастую может быть успешно применен и в ходе общения с подозреваемым и обвиняемым. Убеждение как главный метод психологического воздействия предполагает использование возможностей разъяснения, опровержения, приведения доказательств. Логическая аргументация позволяет показать лицам, совершающим преступления, бессмысленность их противостояния силам правопорядка. Обращение к эмоционально-волевой сфере нередко бывает весьма действенным альтруистических приемом эмоций или психологического чувства 183 страха воздействия. позволяет Вызов преодолеть психологические барьеры, удерживать преступников от достижения преступных целей. Ряд проблем психологического плана следует иметь в виду не только в отношении лица, чьи показания будут проверяться, но и других участников рассматриваемого следственного действия. В.Л. Васильев справедливо отмечает, что следователю полезно побеседовать с каждым участником проверки показаний на месте до появления обвиняемого (подозреваемого, потерпевшего, свидетеля) и подробно разъяснить существо предстоящего следственного действия, определить каждому объем обязанностей и выполняемые задачи, охарактеризовать личность человека, чьи показания подлежат проверке. Если речь идет о подозреваемом или обвиняемом, участники проверки должны быть предупреждены о недопустимости проявления вовне чувств презрения, негодования, жалости и т. д., поскольку одно неосторожно брошенное слово может моментально разрушить атмосферу доверия к следователю и сделать невозможным дальнейшее проведение следственного действия298. Определение наиболее благоприятного времени проведения проверки показаний на месте необходимо для того, чтобы обеспечить своевременное прибытие на место всех участников следственного действия, провести его в наиболее благоприятных условиях освещения и погоды. По общему мнению, это следственное действие лучше проводить в дневное время – при хорошем освещении. Кроме того, при определении времени проведения проверки показаний на месте, необходимо учитывать характер данного места: – частное владение (дом, квартира и др.) или территория предприятия; – многолюдное или безлюдное место. Так, на предприятии, в учреждении, организации следует проводить проверку показаний на месте в нерабочее время; в местах массового отдыха и проведения досуга – наоборот: в будние дни до 17-18 часов. Данные правила 298 См.: Васильев В.Л. Указ. соч. С. 384. 184 преследуют цель проведения следственного действия в максимально спокойной обстановке, привлекая как можно меньше внимания посторонних лиц. Целесообразным представляется предварительное ознакомление следователя с местом предстоящего проведения проверки показаний (когда оно ему известно). Это поможет следователю получить наглядное представление о перспективности оптимальный предстоящего набор технических следственного средств, действия, скорректировать определить количество участников и комплекс мер обеспечения безопасности, а также позволит впоследствии легче ориентироваться на местности в ходе проведения проверки показаний, уделяя больше внимания наблюдению за допрошенным лицом. В результате такого ознакомления могут быть внесены соответствующие коррективы в план проверки показаний на месте. По нашему мнению, следователю лучше посещать место события вместе со специалистом, поскольку именно им в дальнейшем будут применяться выбранные технические средства. Проводить ознакомление с местом следует после допроса лица, чьи показания планируется проверять. Если же в ходе ознакомления у следователя возникают новые вопросы, то нужно провести дополнительный допрос этого лица. Подбор участников проверки показаний на месте необходимо производить заблаговременно. Кроме того, все участники должны располагать необходимым количеством времени для участия в следственном действии. Проведенный нами анализ уголовных дел показал, что длительность проверки показаний на месте варьировалась от 15 минут до 3 часов 30 минут; средняя продолжительность составила 1 час 14 минут. С учетом комплексного характера рассматриваемого следственного действия, которое требует определенных временных затрат, можно сделать вывод о том, что 15 минут на его проведение явно недостаточно. Данный факт может свидетельствовать о небрежности следователя при подготовке и проведении проверки показаний на месте. Это подтверждает и такой распространенный недостаток, как сведение содержания протокола лишь к краткому изложению пояснений лица, показания 185 которого проверяются (по прибытии участников на место), либо к краткому перечню действий, демонстрировавшихся проверяемым лицом, а также нарушение целостности в изложении (отсутствие в тексте логического начала и окончания следственного действия). В число обязательных участников проверки показаний на месте входят следователь и допрошенное лицо. Ранее ст.170 УПК РФ предусматривала также обязательное участие в этом следственном действии понятых (не менее двух). Однако в настоящее время в уголовно-процессуальном законодательстве закреплено положение о том, что они принимают участие в данном следственном действии по усмотрению следователя. Если по решению следователя понятые в следственном действии не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным. При невозможности применения технических средств следователь делает в протоколе соответствующую запись. Если следователем принято решение об участии в проверке показаний на месте понятых и при этом планируется проведение проверок показаний нескольких лиц, целесообразно приглашать для каждого следственного действия различных понятых, что обеспечит наибольшую достоверность результатов этих следственных действий. Также в проверке показаний на месте события (в зависимости от ее задач) могут принимать участие: оперативный работник, специалист-криминалист, инспектор-кинолог со служебной собакой, судебный медик, педагог, психолог, защитник, переводчик, статист, сотрудники полиции, обеспечивающие конвоирование и охрану, иные лица. Подбор участников проверки показаний на месте требует внимательного отношения со стороны следователя. С одной стороны, чем больше лиц присутствует при проверке показаний на месте, тем больше усложняется ее производство: труднее обеспечить участников транспортом для доставки к месту события, затрудняется порядок передвижения и т.д. С другой – проведение проверки показаний на месте события нередко требует помощи 186 целого ряда лиц299. Так, в результате проведенного нами исследования установлено, что в проведении проверок показаний на месте участвовали: 1) оперативный работник – в 38% случаев (при этом в некоторых случаях оперативные работники выполняли несвойственные им функции: конвоирование, функции специалиста, статиста, водителя а/м); 2) сотрудники полиции, осуществлявшие конвоирование и охрану – в 4% случаев (при этом в половине данных случаев факт участия конвоиров в протоколе не отражен, но данные лица запечатлены на фотоснимках, включенных в приложенную фототаблицу); 3) техник-криминалист – в 30% случаев; 4) эксперт-криминалист – в 16% случаев; 5) педагог – в 1% случаев; 6) законные представители потерпевшего – в 1% случаев, обвиняемого – в 1% случаев; 7) защитник – в 69% случаев; 8) статисты – в 8% случаев; 9) иные лица – в 12% случаев (в том числе: водители автотранспортных средств, на которых передвигались группы участников; инспекторы ДПС; участковые уполномоченные; сотрудники патрульно-постовой службы полиции, определить функции которых не представилось возможным; в 1 случае – родственница пожилой обвиняемой). Понятые присутствовали во всех 100% изученных нами случаев проверки показаний на месте. Таким образом, чаще всего группа участников проверки показаний на месте включала: следователя, понятых, защитника, оперативного работника, техника-криминалиста (эксперта-криминалиста). Как правило, в проверке показаний на месте участвует специалист, который обеспечивает фиксацию хода и результатов следственного действия, а также выявление и изъятие следов преступления. Если в ходе проверки Об этом см.: Федотов И.С. Расследование детоубийств: Учебное пособие – М.: Юрлитинформ, 2003. С. 176-177. 187 299 показаний на месте возможно обнаружение трупа или его частей, то должно быть обеспечено участие в ней специалиста – судебного медика. При этом ходатайство об участии в проверке показаний на месте специалиста может заявить и защитник. Участие в проверке показаний на месте защитника способствует наиболее полному соблюдению процессуальных и тактических требований к ее проведению и повышению результативности расследования в целом. Кроме того, участие защитника не дает возможности обвиняемому впоследствии заявить в суде о том, что в ходе проверки он показывал объекты, демонстрировал действия и давал соответствующие пояснения под давлением сотрудников правоохранительных органов. Большое значение имеет заблаговременное обеспечение участия в проверке показаний на месте события понятых, если это сочтет необходимым следователь, так как поиск их непосредственно перед началом проверки показаний часто сопряжен с определенными трудностями (нежелание граждан сотрудничать с правоохранительными органами, их боязнь находиться в поле зрения лица, совершившего преступление, и т.п.). В криминалистической литературе сформулированы тактические рекомендации, связанных с участием понятых, в том числе этико-психологического характера. Так, при проверке показаний женщины по делу о половом преступлении в качестве понятых следует приглашать посторонних женщин300; не рекомендуется привлекать лиц престарелого возраста, для которых затруднительно выполнение обязанностей понятого в течение длительного времени301. Немаловажной проблемой, возникающей при проведении проверок на месте (в разное время) показаний нескольких лиц, является распространенное на практике участие в этих следственных действиях по одному делу в качестве понятых одних и тех же граждан. Подобные факты могут быть обусловлены Розенталь М.Я. Справочник следователя (обязательный минимум действий по уголовным делам некоторых категорий и рекомендации по отдельным вопросам расследования преступлений). – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1995. С. 72. 301 Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я.Драпкина, В.Н. Карагодина. – М.: Юрид.лит., 2004. С. 401. 188 300 различными причинами: например, отсутствием у следователя времени для подбора и инструктажа новых понятых, стремлением упростить работу и др. По нашему мнению, наибольшую достоверность результатов проверки показаний на месте нескольких лиц обеспечит приглашение для каждого следственного действия различных понятых. При этом «упрощение» работы путем решения вопроса об участии во всех следственных действиях одних и тех же понятых является не более чем иллюзией. Проверка показаний на месте является достаточно продолжительным и информационно насыщенным следственным действием, поэтому в случае участия в нескольких следственных действиях одних и тех же понятых последние могут оказаться не в состоянии запомнить большой объем разнообразной информации и впоследствии точно соотнести ее с каждым из следственных действий. При допросе таких понятых может возникать искажение воспринятой ими информации, что, в свою очередь, способно серьезно осложнить работу следователя и суда. В обязанности следователя входит инструктаж всех участников проверки показаний на месте. Как правило, инструктаж проводится в кабинете следователя, но иногда местом его проведения может служить заранее определенный пункт сбора участников следственного действия. В ходе инструктажа объясняются сущность и порядок предстоящей проверки показаний на месте, права и обязанности ее участников. При этом следователь должен обратить особое внимание присутствующих на следующие обстоятельства. Во-первых, лицо, чьи показания проверяются, должно идти впереди остальных (а в случае передвижения на автомашине – располагаться так, чтобы иметь возможность наблюдать маршрут), самостоятельно определять направление движения и указывать на различные объекты, особенности местности, о которых это лицо ранее давало показания, делать пояснения, а в необходимых случаях демонстрировать отдельные действия. Вовторых, все возникающие в процессе проведения проверки показаний на месте организационные вопросы вправе решать только следователь. В случаях, когда 189 по ходу следственного действия у его участников возникают вопросы к лицу, чьи показания проверяются, задавать их можно только с разрешения следователя. В ряде случаев необходимо принятие мер по обеспечению безопасности участников и дополнительной охране лица, показания которого будут проверяться. При решении данного вопроса в отношении подозреваемых и обвиняемых следует иметь в виду, что они, с одной стороны, нередко рецидивисты, опасные для общества, и могут совершить побег, с другой – могут стать объектом мести со стороны потерпевших, свидетелей или своих же соучастников. Обеспечение безопасности свидетелей и потерпевших заключается преимущественно в принятии мер по охране от возможных посягательств со стороны лиц из окружения подозреваемого и обвиняемого, а также их соучастников. Важным условием полноценного проведения проверки показаний на месте является подготовка технических и вспомогательных средств, а также расходных материалов. К числу указанных средств, применяемых при проверке показаний на месте, относятся: транспортные средства; средства связи; поисковые средства (прибор для обнаружения трупов, щуп, металлоискатель, магнитный подъемник и т.п.); осветительные приборы; измерительные приборы; универсальный следственный чемодан; средства фиксации хода и результатов следственного действия (фотоаппарат, видеокамера); наручники; муляжи орудий преступления, манекены; упаковочный материал. Кроме того, в литературе встречаются рекомендации о целесообразности включения в арсенал научно-технических средств специальных комплектов для работ с микрообъектами, а также одорологическими объектами302. См., например: Зинин А.М. Криминалист в следственных действиях: Учебнопрактическое пособие. – М.: Экзамен, Право и закон, 2004. С. 104.; Зырянов В.В., Лученок Н.Н. Мельников Е.Б. Участие техников-криминалистов в следственных действиях: Учебное пособие. Красноярск: Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2001. С. 18-25. 190 302 Следователь должен заблаговременно решить вопрос о подборе тех или иных технических средств в зависимости от конкретных особенностей предстоящей проверки показаний на месте. Необходимый набор технических средств, а также их готовность к использованию лучше всего может определить специалист. В ходе консультации со специалистом следователь ставит перед ним конкретную задачу и впоследствии контролирует процесс ее решения. При использовании транспортных средств необходимо предусмотреть: - их наличие в необходимом количестве для одновременной транспортировки всех участников проверки показаний к месту ее проведения, - возможность беспрепятственно добраться до определенной местности, где предстоит проводить проверку показаний. - техническую исправность транспортных средств; - наличие топлива. В ходе проверки показаний на месте важна постоянная связь следователя с другими участниками следственного действия (оперативным работником, специалистом, водителем транспортного средства и т.д.), а также с территориальным отделом (управлением) Министерства внутренних дел или другого правоохранительного органа, сотрудником которого является следователь. Она позволяет обеспечить согласованность и оперативность действий участников, а также осуществлять взаимный обмен информацией, когда параллельно осуществляются другие следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия. На практике при проведении проверки показаний на месте наиболее часто применяется фотоаппаратура, несколько реже – видеоаппаратура, несмотря на ее явное преимущество в фиксации хода динамичных следственных действий (проверка показаний на месте, следственный эксперимент). Крайне редко используются измерительные приборы, муляжи орудий преступления, манекены. Кроме того, в протоколе проверки показаний на месте нередко не указывается факт использования тех или иных средств (особенно это касается упаковочного материала). Так, проведенный нами анализ уголовных дел 191 показал, что при проведении проверки показаний на месте использовались следующие технические и иные средства: - фотоаппаратура – в 52% случаев; - видеоаппаратура – в 32% случаев; - измерительные приборы – в 5% случаев; - транспортные средства – в 34% случаев (в т.ч. в 1 случае для проезда к месту события использовался общественный транспорт); - упаковочный материал – в 2% случаев; - муляжи орудий преступления – в 3% случаев; - манекены – в 5% случаев (из них в 4% случаев – изготовленные из подручных материалов); - наручники – в 19% случаев (при том, что с подозреваемыми и обвиняемыми проверка показаний на месте проводилась в 86% случаев); - предметы, аналогичные использовавшимся в качестве орудия преступления (для воспроизведения действий с ними) – в 1% случаев303. Интересно отметить, что в материалах проверок показаний на месте ни по одному из изученных и проанализированных дел не имелось специальных указаний на применение средств связи. В силу того, что проверка показаний на месте является сложным комплексным следственным действием, ее необходимо тщательно планировать. Вместе с тем некоторые ученые, такие как А.В. Авсюк, М.Н. Хлынцов, Л.А. Соя-Серко допускают разработку плана лишь применительно к отдельным вопросам организационного характера (например, обеспечение безопасности участников, конвоирование арестованного, реконструкция обстановки и т.п.). Б.И. Шобик, В.И. Белоусов полагают, что планирование следственного действия целесообразно по многоэпизодным делам или преступлениям, совершенным участниками преступных групп в различных регионах страны, либо в случае совершения серийных и заказных убийств; в остальных случаях Приведенная статистика охватывает только случаи, когда факт применения тех или иных средств был прямо указан в протоколе проверки показаний на месте либо когда вывод об их применении представляется однозначным (например, следует из анализа фототаблицы). 192 303 необходимо планировать лишь разрешение отдельных вопросов организационного характера. Мы не можем согласиться с указанной позицией. Составление плана помогает четко организовать деятельность следователя во всех случаях и на всех этапах проверки показаний на месте (особенно это актуально для следователей с небольшим стажем работы). План может быть кратким; вопросы же, представляющие особую сложность или могущие вызвать затруднения, целесообразно подвергнуть более детальной разработке. В плане должны быть определены: - цель и задачи проверки показаний на месте; - адрес места предстоящей проверки показаний либо маршрут, по ходу которого будут проверяться показания; - начальный, последующие и конечный пункты проведения следственного действия, маршрут движения; - конкретные вопросы, подлежащие разрешению на отдельных участках места события либо намеченного маршрута; - точное время начала проверки показаний на месте и ориентировочное время нахождения в определенных пунктах и окончания следственного действия; - состав участников и их функции; - используемые технические и вспомогательные средства, а также схему связи участников проверки показаний на месте; - тактические приемы, которые предполагается применять; - мероприятия по обеспечению безопасности. Кроме того, в плане целесообразно предусмотреть свободную графу для дополнительной информации, учитывая возможность внесения в него корректив в ходе проведения проверки показаний на месте. 193 § 5. Тактические приемы проведения проверки показаний на месте Следственная тактика, разрабатывая тактические приемы, базируется на определенной системе основ, наиболее важными из которых являются научные, правовые и нравственные. Правовые основы определяют форму, последовательность, условия производства тактических приемов; научные – служат наиболее эффективному отысканию, фиксированию и исследованию доказательств; нравственные – помогают следователю решить вопрос о допустимости использования тех или иных рекомендаций тактики в конкретных условиях расследуемого преступления, способствуют формированию правильных взаимоотношений следователя с участниками процессуальных действий304. Следственной практикой и криминалистической наукой выработан целый ряд тактических приемов, применение которых позволяет провести проверку показаний на месте с максимальной эффективностью. Мы поддерживаем мнение И.А. Копылова, А.П. Резвана о том, что проверка показаний на месте должна проводиться таким образом, чтобы не было ни малейшего повода упрекнуть следователя в том, что маршрут движения, место расследуемого события, другие обстоятельства были подсказаны лицу, с которым производится проверка305. Большинство ученых, исследовавших проблемы тактики проверки показаний на месте, выделяет целый ряд разнообразных приемов, которые целесообразно применять в ходе данного следственного действия. Однако в криминалистической литературе имеет место и весьма обобщенный подход к этой проблеме. Так, Р.С. Белкиным обозначены четыре основных тактических приема проверки показаний на месте: 1) предоставление полной инициативы свидетелю или обвиняемому; 2) проведение выхода с каждым обвиняемым или свидетелем в отдельности; Комиссаров В.И. Научные, правовые и нравственные основы следственной тактики // Под ред. проф. А.Н. Васильева. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1980. С. 88-89. 305 Копылов И.А., Резван А.П. Указ. соч. С. 12. 194 304 3) сочетание показа и рассказа при выходе на место; 4) обеспечение охраны обвиняемого и безопасности участников выхода306. Аналогичной позиции придерживается и Е.П. Фирсов. При этом ученый подробно раскрывает смысл приема, заключающегося в сочетании рассказа о маршруте движения, месте происшествия и иных обстоятельствах расследуемого события с их показом, осмотром и демонстрацией определенных действий на установленном месте. По мнению Е.П. Фирсова, реализация данного требования представляет наибольшую сложность в процессе производства проверки показаний на месте307. При этом такая конкретизация представляет собой, по сути, формулирование дополнительных тактических приемов. В свою очередь, В.Н. Уваров и Н.Г. Шурухнов выделяют уже до 11 различных приемов проведения проверки показаний на месте. Можно отметить, что большинство ученых едины во мнении относительно основных тактических приемов проверки показаний на месте, сформулированных Р.С. Белкиным. Они представляют собой как бы обязательные требования к данному следственному действию. Другие тактические приемы призваны содействовать наиболее полной реализации возможностей проверки показаний на месте и могут применяться в зависимости от поставленных задач. По нашему мнению, в ходе проведения проверки показаний на месте могут быть использованы следующие тактические приемы: - предоставление инициативы лицу, чьи показания проверяются; - осуществление проверки показаний с каждым обвиняемым, показания проверяются, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим порознь; - предварительное пояснение лицом, чьи особенностей некоторых объектов обстановки до их непосредственного исследования; Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1961. С. 18-22. 307 Фирсов Е.П. Указ. соч. С. 24. 195 306 - проведение исследования пути, места события, объектов окружающей обстановки с целью обнаружения материальных следов преступления; - сочетание рассказа лица, чьи показания проверяются, с показом и демонстрацией действий; - сопоставление пояснений, действий данного лица и обстановки на месте события; - детализация информации, полученной от проверяемого лица; - применение приемов «оживления памяти» в случае неуверенности действий проверяемого лица; - постановка уточняющих и контрольных вопросов; - наблюдение за поведением лица, чьи показания проверяются; - приемы, состояния связанные проверяемого с необходимостью лица в целях учета исключения психофизического добросовестного заблуждения; - приемы, связанные с необходимостью учета профессиональных и других навыков проверяемого лица; - приемы, учитывающие способность допрошенного лица к пространственной (топографической) ориентации; - создание атмосферы, стимулирующей сотрудничество допрошенного лица с органом предварительного расследования. Рассмотрим их подробнее. 1. Предоставление инициативы лицу, чьи показания проверяются. При передвижении пешком проверяемое лицо идет впереди, указывая маршрут, объекты, давая пояснения; при передвижении в автотранспорте – находится рядом с водителем. Это – обязательное условие достоверности результатов проверки показаний на месте. Никто из участников следственного действия не должен допускать подсказок (в т.ч. и невольных) лицу, чьи показания проверяются, или каким-либо другим образом влиять на содержание действий и пояснений данного лица. Это не означает, что допрошенное лицо может вести себя произвольно, излагать не относящуюся к делу информацию и т.п., а 196 следователь не вправе корректировать ход его действий. Напротив, функции следователя заключаются в общем руководстве проверкой показаний на месте и обеспечении всех условий для эффективного ее проведения. При этом воздействие следователя на допрошенное лицо ограничивается созданием стимула (путем применения тактических приемов) для самостоятельных действий последнего в контексте расследуемого события. М.Н. Хлынцов предлагает следующий порядок пешего передвижения участников проверки показаний на месте: «первым идет допрошенное лицо, за ним – понятые и следователь, после них – специалисты и затем – остальные лица»308. Но если специалист осуществляет фиксацию хода следственного действия, он должен иметь возможность вести съемку без помех, запечатлевая при этом максимум информации. Для этого специалисту целесообразно передвигаться параллельно группе остальных участников проверки показаний на месте, не опережая при этом лицо, чьи показания проверяются. Если проверка показаний предполагает исследование нескольких мест или ключевых пунктов маршрута, перед началом движения к следующему пункту необходимо спросить лицо, чьи показания проверяются, куда следует двигаться дальше. Иначе допрошенный сможет заявить, что он следовал чужим указаниям. В практике расследования уголовных дел подследственности органов внутренних дел чаще всего несколько мест в ходе одной проверки показаний исследуются по делам о преступлениях, связанных с квартирными кражами, а также кражами автомашин. Рассмотрим один из таких случаев, который наглядно отражает соблюдение указанного требования. 6 января 2003 года в период с 15.00 до 19.00 ч., неизвестное лицо, взломав дверь, проникло в квартиру, где проживает гражданин Я., из которой похитило принадлежащее потерпевшему имущество на общую сумму 10000 рублей. По данному факту следователем СО при ОВД района Коньково было возбуждено уголовное дело по признакам ч.3 ст.158 УК РФ. Проведенным расследованием была установлена причастность к совершению указанного преступления 308 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 81. 197 гражданина Г. Кроме того, была также установлена его причастность к совершению восьми аналогичных преступлений – краж из квартир, расположенных в пределах Юго-Западного округа г. Москвы. По данному делу было проведено две проверки показаний обвиняемого Г. на месте (в силу большого количества эпизодов). Приведем выдержку из текста протокола309: «Участники следственного действия в 16 часов 00 минут собрались у здания ОВД района Коньково г. Москвы по адресу: г. Москва, ул. Профсоюзная, д.10, корп.5. Вопрос к Г.: «Скажите, куда следует проехать, и что Вы там делали?» Ответ Г.: «Адрес, где я совершил кражу, я не помню, но могу показать визуально». После этого участники следственного действия поехали по адресу, который укажет Г. В 16 часов 15 минут участники следственного действия прибыли по адресу: г. Москва… Вопрос к Г.: «Скажите, что это за место, что Вы здесь делали и когда?» Ответ Г.: «Это тот дом, где я один совершил кражу на девятом этаже при помощи «фомки». Из квартиры я похитил компьютер. Точное время не помню». Далее участники следственного действия на лифте поднялись на девятый этаж. Г. указал на квартиру №… и пояснил, что кражу он совершил из этой квартиры. Входную дверь квартиры №… открыл П. Находясь в квартире, Г. указал на стол около окна в маленькой комнате, откуда он похитил компьютер. Г. пояснил при этом, что в квартиру он проник, взломав входную дверь. Похищенное упаковал в большую хозяйственную сумку. Вопрос к Г.: «Куда далее следует проехать, и что Вы там делали?» Ответ Г.: «Куда следует проехать – покажу визуально; адреса точного не помню. Там я совершил квартирную кражу». Мы подвергли некоторым исправлениям наиболее грубые синтаксические ошибки автора – исключительно в целях удобства восприятия текста. 198 309 В 16 часов 30 минут участники следственного действия убыли по адресу, который покажет Г. В 16 часов 40 минут участники следственного действия прибыли по адресу: г. Москва… Вопрос к Г.: «Скажите, что это за место, и что Вы здесь делали?» Ответ Г.: «Это тот дом, где я в декабре 2002 года (точное время не помню) из квартиры путем подбора ключей к замку двери совершил кражу телефона «LG» и ботинок. Где точно – я покажу визуально». Участники прошли за Г. в подъезд №…, поднялись на четвертый этаж, где Г. указал рукой на квартиру №…, пояснив при этом, что он совершил кражу из этой квартиры. Входную дверь открыл В. Пройдя в квартиру, Г. в прихожей указал на тумбочку и пояснил, что отсюда похитил телефон «LG». Затем прошел в третью комнату и показал на кровать, с которой похитил ботинки. Вопрос к Г.: «Куда следует проехать еще, и что Вы там делали?» Ответ Г.: «Куда следует проехать – покажу визуально; точного адреса не помню. Там я из квартиры совершил кражу золотых изделий и кожаной куртки»». Можно видеть, что следователь на каждом этапе не только задавал обвиняемому вопрос о том, куда участникам следственного действия нужно двигаться дальше, но и предлагал ему связать каждое место предстоящей проверки показаний с происходившим там конкретным событием («что Вы там делали?»). Безусловно, в ходе предварительного допроса было уже выяснено, что обвиняемый намерен указать места совершения им квартирных краж. Но подобная тактика проведения и фиксации проверки показаний на месте, на наш взгляд, имеет право на существование, поскольку она еще более ограничивает для допрошенного лица возможность впоследствии заявить, что на него оказывалось какое-либо давление. Кроме того, применение следователем рассмотренного алгоритма способствует более четкой организации следственного действия. В то же время нельзя не отметить значительные пробелы в решении задач проверки, изложенных нами в первой главе. 199 Практика показывает, что у следователей отсутствует единый подход к проведению проверки показаний на месте при необходимости исследования нескольких мест – как в рассмотренном выше случае. Можно отметить лишь некоторые тенденции. Так, если в ходе проверки показаний одного лица предполагается исследовать однородные объекты, находящиеся на небольших расстояниях друг от друга (несколько подъездов, квартир и т.п.) в связи с совершением нескольких аналогичных преступлений (квартирных краж, краж металлических деталей исследование лифтового оборудования и т.п.), часто охватывается рамками одного следственного такое действия. Действительно, факт проверки показаний одного лица, использование следователем одного и того же алгоритма действий при исследовании каждого объекта позволяют следователю ограничиться одним следственным действием. Исключение составляют случаи, когда часть объектов (мест), которые предполагается исследовать, находится на значительном расстоянии от остальных, либо когда число таких объектов достаточно велико. В этих случаях проводятся две (три и т.д.) проверки показаний на месте, в рамках каждой из которых исследуется определенное количество объектов (мест). Однако в подобных случаях практические работники иногда сталкиваются со следующей проблемой. Если при проверке показаний на очередном объекте (например, в подъезде дома) будет допущено нарушение (например, невольная подсказка допрошенному лицу со стороны кого-либо из участников), дающее основания для признания протокола проверки показаний на месте недопустимым доказательством, это может автоматически исключить из доказательственной базы по делу и результаты проверки показаний допрошенного лица на всех остальных объектах (местах событий). На наш взгляд, в данной ситуации целесообразным является использование следующей схемы: одно место события – одно следственное действие. При этом в случае возникновения оснований для признания протокола одной из проверок показаний на месте недопустимым доказательством, остальные не будут исключены из доказательственной базы по делу. 200 Здесь может возникнуть вопрос о целесообразности применения такой схемы в ходе проверки показаний на месте по делам о длящихся преступлениях (или в случае, когда расследуемое преступление начато в одном месте, а завершено в другом). Представляется, что и в данном случае ее применение возможно, если: - места, в пределах которых происходили фрагменты расследуемого события, находятся на значительном удалении друг от друга; - фрагменты расследуемого события характеризуются значительным разнообразием действий и перемещений участников и могут быть дифференцированы по времени и территории их совершения. 2. Осуществление проверки показаний с каждым обвиняемым, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим порознь. Этот прием тесно связан с предыдущим. В случае проведения проверки показаний с несколькими лицами, действия и пояснения одного окажут влияние на других, а лица, противодействующие расследованию, будут в этом случае иметь возможность для сговора. Р.С. Белкин утверждал, что «бессмысленно проводить выход одновременно с несколькими обвиняемыми, если преследуется цель установить наличие или отсутствие противоречий в их показаниях»310. Представляется, что данное утверждение верно не только для указанного случая. Даже если лица, чьи показания проверяются, намерены сотрудничать со следствием, одновременная проверка их показаний на месте может привести к непреднамеренным искажениям сведений о произошедшем событии, поскольку индивидуальные особенности запоминания и воспроизведения информации, ее эмоциональная окраска, наличие оценочных суждений и другие факторы способны создавать эффект внушения. Есть все основания полагать, что данный прием известен практике расследования преступлений столь же давно, как и сама проверка показаний на месте события. Одним из примеров этому может служить так называемое дело о нечаевцах, рассмотренное Санкт-Петербургским окружным судом в 1871 Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М., Высшая школа МВД СССР, 1961. С. 19. 201 310 году. «Дознание по этому делу 25 ноября 1869 года производил пристав 4 стана Московского уезда на основании заявления сельского старосты деревни Петровские Выселки о том, что он и с ним несколько крестьян обнаружили в верхней части пруда, принадлежащего Петровской земледельческой академии, утопленника, труп которого не опознан. Об этом сообщено было судебному следователю 2 участка Московского уезда Анитову. На следующий день, т.е. 26 ноября 1869 года, Анитов выехал на место происшествия вместе с приставом 4 стана Московского уезда. Из составленного Анитовым акта усматривается, что труп лежал в пруду подо льдом в трех четвертях версты от академических зданий. При осмотре местности обнаружены капли крови, которые привели… в грот, где на земле увидели лужу крови. Когда труп достали из воды и перевернули лицом вверх, то находившиеся при осмотре слушатели Петровской земледельческой академии опознали в нем слушателя академии Ивана Ивановича Иванова…. На месте убийства обнаружены два башлыка, шапка и пальто, использованные следователем для установления лиц, заподозренных в убийстве. В совершении убийства следователь заподозрил Кузнецова, так как последний 20 ноября уехал вместе с Ивановым в Москву, а на месте убийства нашли его бушлат. Кузнецов был задержан и допрошен. После некоторого запирательства Кузнецов под давлением улик сознался в убийстве и показал, что преступление совершено 21 ноября 1869 года около 5 или 6 часов вечера в гроте. В совершении убийства участвовали пять человек: Сергей Нечаев.., мещанин Николай Николаев, бывший студент Петр Успенский, губернский секретарь Иван Прыжов и он, Кузнецов. Задержанные Прыжов, Успенский и Николаев в убийстве Иванова сознались, сообщив некоторые детали этого преступления. После допросов этих лиц следователь вышел с ними на место совершения убийства Иванова, и 202 они, отдельно друг от друга, указали, где и как происходило убийство, что соответствовало акту осмотра места происшествия»311. 3. Проведение исследования пути, места события, объектов окружающей обстановки с целью обнаружения материальных следов преступления. Выше уже отмечалось, что цель проверки показаний на месте предполагает не только проверку собранных доказательств, содержащихся в показаниях допрошенных лиц, но и получение новых доказательств. Для этого при необходимости следователь совместно со специалистом-криминалистом производят исследование установленных мест и объектов с целью обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и других объектов, имеющих отношение к расследуемому событию. При этом характер таких поисковых действий, а также используемые при этом научно-технические средства зависят от специфики искомых объектов. Если проводится несколько проверок показаний с разными лицами на одном и том же месте и с целью проверки одних и тех же фактов, то основную работу по выявлению и фиксации следов, как правило, осуществляют при проведении следственного действия с первым лицом (если от остальных лиц не поступит дополнительной информации). Объем и результативность такой работы во многом зависит от степени подготовки к проведению проверки показаний на месте, уровня коммуникативного контакта с проверяемыми лицами, содержания их действий и объяснений на месте события. 4. Сочетание рассказа лица, чьи показания проверяются, с показом и демонстрацией действий. По прибытии на место проверки показаний допрошенному лицу рекомендуется дать возможность осмотреться, вспомнить детали события. Затем ему предлагается начать изложение информации, подлежащей проверке. Исходя из задач проверки показаний на месте, лицо, чьи показания проверяются, может указывать объекты или демонстрировать действия, о Подробнее об этом см.: Колдаев В.М. Из истории практической криминалистики в России: применение научных методов работы в розыске и расследовании преступлений: факты, документы, комментарии. – М.: ЛексЭст, 2005. С. 218-226. 203 311 которых шла речь в его показаниях, и давать соответствующие пояснения. В случае, когда допрошенное лицо намерено указать объекты или продемонстрировать действия по ходу движения группы, следователь останавливает участников. Мы поддерживаем Н.Г. Шурухнова и В.Н. Уварова, которые полагают целесообразным соблюдение последовательности действий. По мнению В.Н. Уварова, желательно, чтобы ход проверки показаний на месте протекал в той же последовательности, в какой проходило расследуемое событие. Такой порядок дает допрошенного возможность лица и проследить лучше уяснить логическую связь обстоятельства действий события312. Н.Г. Шурухнов также отмечает, что это возможно только в случае, если управлять проверкой будет следователь, который выполнил определенный объем работ по подготовке к ее проведению313. 5. Сопоставление пояснений, действий лица, чьи показания проверяются, и обстановки на месте события. Данный прием отражает специфику познания при проверке показаний на месте (которая рассматривалась нами в предыдущей главе): сравнение двух разнородных по своей природе информационных систем, содержащих в себе информацию об интересующем следствие событии – содержания показаний лица, данных на предварительном допросе и материальной обстановки места. Соответствие показаний допрошенного лица обстановке места события свидетельствует об их достоверности. В ряде случаев, чтобы получить возможность указанного сопоставления, необходимо восстановить первоначальную обстановку места события, то есть провести ее реконструкцию. Согласно определению И.М. Лузгина, криминалистическая реконструкция – это метод воссоздания объектов по их 312 313 Уваров В.Н. Указ. соч. С. 42. Шурухнов Н.Г. Указ. соч. С. 36. 204 фрагментам, а также описаниям, фотоснимкам и другим документальным данным в целях установления истины по делу314. Проведение реконструкции обстановки места события должно отвечать ряду требований: - предварительное ознакомление следователя с местом события (если оно известно); - составление плана реконструкции (в наиболее сложных случаях); - подбор необходимых технических средств и приглашение вспомогательных участников; - проведение реконструкции с максимальным приближением к реальной обстановке, имевшей место в момент происходившего события. В рамках проверки показаний на месте реконструкция может проводиться как на подготовительном ее этапе, так и на рабочем. На подготовительном этапе проводятся наиболее трудоемкие виды реконструкции (подбор и расположение автомашин, аналогичных тем, которые находились на данном месте в момент события; восстановление разрушенной хозяйственной постройки и т.п.), на рабочем – реконструкция, не требующая значительных усилий (переставление отдельных предметов мебели в квартире, расположение манекена на определенном месте и т.п.). Ход и результаты реконструкции должны быть отражены в протоколе, а также запечатлены при помощи дополнительных средств фиксации (фото-, видеосъемка). Интересно отметить, что И.А. Лузгин, А.Р. Ратинов и некоторые другие ученые рассматривали проверку показаний на месте как разновидность криминалистической реконструкции315. Так, по их мнению, при воспроизведении лицом пути следования, рассказе о содержании своих действий, их демонстрации и т.д. фактически происходит реконструкция Лузгин И.М. Реконструкция в расследовании преступлений: Учебное пособие. – Волгоград: Высшая следственная школа МВД СССР, 1981. С. 4-5. 315 См.: Лузгин И.М. Там же. С. 43; Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. – М.: ВШ МООП РСФСР, 1967. С. 124. 314 205 отдельных элементов события. При этом не исключается, а, наоборот, предполагается решение других задач (обнаружение следов, уточнение обстоятельств события и т.д.). Такую реконструкцию И.А. Лузгин называл ситуационной. Не отрицая определенной ретроспективной направленности проверки показаний на месте, мы не можем безоговорочно согласиться с подобным подходом. На наш взгляд, провозглашение рассматриваемого следственного действия реконструкцией наложило бы определенный отпечаток на его содержание, автоматически исключив возможность решения ряда других задач (установления свидетелей и потерпевших, обнаружения следов и др.). Другими словами, это ограничило бы познавательные возможности проверки показаний на месте в контексте обнаружения новых доказательств. Как было признано большинством ученых-криминалистов, да и самим И.М. Лузгиным, реконструкция – это не самостоятельное следственное действие, а лишь прием создания условий для эффективного проведения следственного эксперимента, осмотра, проверки показаний на месте события и, возможно, других следственных действий. Следует также отметить, что применение приема «сопоставление» (как и ряда других) не находит достаточного отражения в словесных формулировках текста протокола проверки показаний на месте. Вывод об его применении в основном следует из анализа содержания протокола и приложений к нему (фототаблиц, схематических планов). Так, на применение данного приема могут указывать фразы типа: «подозреваемый пояснил, что, когда он находился возле данной торговой палатки, у него возникло желание похитить из нее продукты, взломав дверь, так как в этот момент людей поблизости не было, а замок двери не отличался прочностью. Действительно, указанная торговая палатка находится вдали от остановки общественного транспорта и жилых домов; дверь палатки имеет ряд повреждений…» и т.п. 6. Разновидностью приема сопоставления пояснений, действий допрошенного с обстановкой места события является предварительное 206 пояснение данным лицом особенностей некоторых объектов обстановки до их непосредственного исследования (так называемый прием получения пояснений от допрошенного «с опережением», при котором рассказ предшествует показу). Данный прием эффективен для установления осведомленности допрошенного лица относительно особенностей материальной обстановки места события и заключается в следующем. При указании допрошенным лицом на какой-либо объект, следователь предлагает, не приближаясь к этому объекту, подробно рассказать о его особенностях. Затем, при непосредственном изучении данного объекта, присутствующие убеждаются в соответствии или несоответствии действительности полученных сведений. Так, если необходимо проверить показания допрошенного лица в одной из комнат квартиры, данное лицо, не входя в комнату, рассказывает об особенностях обстановки в ней: о взаиморасположении различных предметов мебели, наличии и местонахождении бытовой техники, а также других интересующих следствие объектов. Войдя в комнату, участники следственного действия получают возможность сравнить эти сведения с фактической обстановкой. 7. Детализация информации, полученной от лица, чьи показания проверяются. В случае, когда допрошенное лицо дает недостаточно конкретные пояснения либо воспроизводит свои действия лишь в общих чертах, целесообразно предложить ему подробно изложить те или иные обстоятельства, продемонстрировать в деталях отдельные действия, уточнение которых необходимо для воссоздания полной картины расследуемого события. При этом инициатором такой детализации показаний допрошенного лица могут выступать и другие участники следственного действия, получив на это согласие следователя. Кроме того, данный прием может быть успешно использован при преодолении противодействия расследованию (этот вопрос будет подробно рассмотрен ниже). 207 8. Применение приемов «оживления памяти» в случае неуверенности действий лица, чьи показания проверяются (использование ассоциативных связей, особенностей восприятия лицом обстановки места события и др.) Суть данных приемов состоит в стимулировании мыслительных процессов у лица, чьи показания проверяются. Следователь должен создать все условия для того, чтобы допрошенное лицо могло максимально сосредоточиться, не отвлекаться на посторонние раздражители. Так, по пути к месту проверки следует избегать разговоров с допрошенным лицом на посторонние темы. Непосредственно в ходе следственного действия целесообразно дать ему возможность спокойно восстановить в памяти детали события. Следует учитывать, что воспроизведение допрошенным лицом отдельных действий, которые имели место в момент события, также способствует активизации работы памяти. Мы поддерживаем мнение В.Н. Уварова о том, что при проведении проверки показаний на месте следует учитывать психические особенности лица, показания которого проверяются. Повторное восприятие места события вызывает в способствует памяти допрошенного восстановлению оживление целостной ассоциативных пространственной связей, картины происшествия во всех деталях. Происходит узнавание обстановки места происшествия, расположения предметов, объектов относительно друг друга, вспоминаются отдельные обстоятельства события или детали обстановки, которые данное лицо не могло припомнить на допросе. Припоминанию помогает и нахождение допрошенного в тех местах, с которых он наблюдал происходившее событие. Поэтому в ходе проверки показаний на месте рекомендуется предложить лицу, чьи показания проверяются, занять то же самое место, откуда оно, по его словам, наблюдало соответствующий эпизод происшествия316. Иллюстрацией сказанному может послужить следующий пример. 316 Уваров В.Н. Указ.соч. С.46. 208 14 августа 2002 года примерно в 0 часов на восьмом этаже подъезда жилого дома был обнаружен труп гражданина С. с признаками насильственной смерти. По данному факту на основании ч.4 ст.111 УК РФ следователем Чертановской межрайонной прокуратуры г. Москвы было возбуждено уголовное дело. По подозрению в совершении указанного преступления были задержаны граждане Г., М. и А. В ходе расследования было установлено, что вечером 13 августа данные граждане находились в квартире, принадлежащей А, где отдыхали, распивая спиртные напитки и слушая музыку. В это время в квартиру позвонил С., проживавший двумя этажами ниже. Хозяин квартиры впустил С., и последний присоединился к отдыхающим, начав распивать с ними спиртное. Впоследствии, находясь в состоянии алкогольного опьянения, С. спровоцировал конфликт, и А. стал выгонять его из квартиры. По мере нарастания конфликта участники события оказались на лестничной площадке, где один из них толкнул потерпевшего, в результате чего последний упал со ступенек лестницы на межэтажную площадку и впоследствии скончался. Г. свою вину отрицал. В сложившейся ситуации необходимо было точно установить ход события и действия каждого из его участников. С этой целью следователем была проведена проверка показаний подозреваемого Г. на месте. Представляется целесообразным дословно привести выдержку из протокола этого следственного действия: «Вызвав лифт, я вернулся в квартиру потушить свет в коридоре. В это время я услышал на площадке какой-то шум. Когда вернулся, обнаружил мужчину с шестого этажа лежащим на площадке восьмого этажа без признаков жизни. Я стал приводить его в чувство, трясти, чтобы он очнулся, но он не очнулся. Я подумал, что он спит, будучи пьяным, и оставил его внизу. Сам же пошел на улицу… Ранее при допросе в качестве подозреваемого… я указал неверно, что находился на площадке в момент падения мужчины; на месте я вспомнил, как было». 209 Собранными по делу доказательствами была установлена непричастность Г. и М. к совершению данного преступления, а подозреваемому А. было предъявлено обвинение по ч.1 ст.109 УК РФ. Таким образом, даже по тексту протокола можно проследить применение рассматриваемого приема: повторное восприятие места события способствовало восстановлению в памяти Г. всех деталей произошедшего. 9. Постановка уточняющих и контрольных вопросов. Если в ходе свободного рассказа и демонстрации действий лицом, чьи показания проверяются, были слабо освещены отдельные обстоятельства события, следователь (по окончании рассказа и демонстрации действий) вправе задать данному лицу необходимые уточняющие вопросы. В ходе проверки показаний на месте следователю необходимо воздерживаться от каких-либо оценочных суждений или выводов субъективного характера и тем более недопустимо занесение их в протокол. В противном случае нарушается объективный характер проведения следственного действия, что в дальнейшем может негативно повлиять на его доказательственное значение. 10. Наблюдение за поведением лица, чьи показания проверяются. В ходе проверки показаний на месте следователь либо по его поручению оперативный работник осуществляет непрерывное наблюдение за поведением допрошенного лица. Это позволяет прогнозировать возможные изменения хода следственного действия и своевременно принимать меры по преодолению противодействия расследованию. Так, наблюдение за допрошенным лицом позволяет своевременно предупредить попытки с его стороны совершить побег, установить связи с посторонними лицами, уничтожить следы преступления и т.д. Кроме того, наблюдение дает возможность своевременно применять другие тактические приемы. Например, зафиксировав изменение эмоционального состояния (волнение, страх) потерпевшего на определенном этапе проверки показаний на месте, связанное с увиденным им участком 210 местности, несущим на себе явные следы преступления (пятна крови, огнестрельные повреждения различных объектов и т.п.), следователь немедленно принимает меры психологического воздействия, связанные с нейтрализацией возникшего стрессового состояния. Выводы, сделанные на основе наблюдения за лицом, чьи показания проверялись, способствуют также формированию оценки результатов следственного действия и их доказательственного значения. 11. Приемы, связанные с необходимостью учета психофизического состояния лица, чьи показания проверяются, в целях исключения добросовестного заблуждения. Проверка показаний на месте сопряжена с психическим процессом узнавания: ранее сформированный образ сопоставляется с образом текущего восприятия. При этом может иметь место ложное узнавание, добросовестное заблуждение. В состоянии утомления, большого психического напряжения проверяемое лицо может испытывать иллюзию повторного видения тех обстоятельств, которые в действительности воспринимаются впервые317. Если допрошенное лицо находится в утомленном или болезненном состоянии до начала проверки показаний на месте, то, как правило, достаточно отложить производство следственного действия на некоторое время. Более сложной является ситуация, когда болезненное состояние возникает непосредственно в ходе следственного действия, будучи спровоцировано им. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Известно, что любая информация, являющаяся существенной для человека, вызывает определенные эмоции. Посещение места, связанного с совершением преступления нередко провоцирует стресс, связанный с повторным переживанием обстоятельств преступления, что особенно актуально для потерпевших, которые воспринимают эти обстоятельства наиболее ярко. При этом изменение эмоционального состояния лица, чьи показания проверяются, может быть настолько существенным, что дальнейшее См.: М.И. Еникеев. Общая и юридическая психология: Учебник: В 2-х ч. – Ч. 2. Юридическая психология – М.: Юрид. лит., 1996. С. 382. 211 317 проведение следственного действия становится крайне затруднительным. Повышенный эмоциональный фон при воспроизведении фрагментов события допрошенным лицом (и соответствующее физическое состояние: повышение артериального давления, одышка, головная боль, тахикардия и др.) в совокупности с субъективной оценкой события могут стать источником фактических ошибок. Как уже отмечалось выше, своевременно выявить и нейтрализовать подобное состояние позволяет постоянное наблюдение за допрошенным лицом. В ряде случаев для этого достаточно принятия мер психологического воздействия: снятие напряжения с использованием позитивных образов, предоставление возможности успокоиться и т.д. Лицу, находящемуся в состоянии стресса, полезно предложить присесть, выпить воды, провести несколько дыхательных упражнений, а также упражнений, связанных с мышечной релаксацией (последовательное напряжение и расслабление групп мышц). Если проверка показаний на месте предполагает возникновение психотравмирующей ситуации, особого внимания требует ее проведение с людьми, предрасположенными к стрессам. Это подростки, женщины, лица пожилого возраста, лица с заниженной самооценкой, злоупотребляющие алкоголем, а также лица, страдающие вегетососудистыми нарушениями. Кроме того, следует учитывать, что у некоторых лиц стресс может вызвать обострение имеющихся заболеваний. В этих случаях целесообразно обеспечить присутствие в ходе следственного действия медицинского работника, который сможет оказать необходимую помощь, когда она потребуется. 12. Приемы, связанные с необходимостью учета профессиональных и других навыков лица, чьи показания проверяются. Часто навыки человека не имеют отношения к решению задач предстоящей проверки показаний на месте. Но в ряде случаев их учет способен сыграть важную роль при ее проведении, особенно когда имеется несколько потенциальных участников проверки показаний на месте. Так, если предстоит 212 установление протяженного маршрута, а один из обвиняемых является водителем транспортного средства, то целесообразно провести проверку показаний именно с ним, поскольку водитель легко запоминает дорогу и дорожные ориентиры. Охотник хорошо ориентируется на местности (в лесу, в поле и т.д.). Проверка показаний специалиста по работе с компьютерной техникой будет результативной при установлении расположения, конфигурации и состава компьютерной техники на месте события (например, в ходе расследования неправомерного доступа к компьютерной информации)318. В.Н. Чулахов утверждает, что посредством проведения проверки показаний на месте события могут быть добыты сведения о навыках допрошенного лица. Также, по его мнению, в ходе этого следственного действия могут проверяться субъективные качества лица (умение сделать чтонибудь, навыки совершения преступных действий и т.п.)319. Если первое утверждение не противоречит цели проверки показаний на месте события (проверка имеющихся и установление новых доказательств), то с последним утверждением, на наш взгляд, согласиться нельзя, поскольку указанная задача, по нашему мнению, должна решаться путем проведения следственного эксперимента. 13. Приемы, учитывающие способность допрошенного лица к пространственной (топографической) ориентации. Этот прием во многом связан с предыдущим. Пространственная (топографическая) ориентация представляет собой умение правильно определять взаиморасположение отдельных участков местности и находящихся на ней объектов, а также свое положение относительно их. Она оказывает значительное влияние на полноту восприятия и прочность запоминания визуальной информации. Основу пространственной ориентации составляют ориентиры, в качестве которых используются наиболее заметные объекты Об этом см., например: Шурухнов Н.Г., Пушкин А.В., Соцков Е.А., Гаврилин Ю.В. Расследование неправомерного доступа к компьютерной информации / Под ред. Н.Г. Шурухнова – М.: Щит-М, 1999. С. 183-195. 319 Чулахов В.Н. Криминалистическое исследование навыков и привычек человека / Под ред. проф. Е.Р. Россинской. – М.: Юрлитинформ, 2004. С. 141. 213 318 Пространственная ориентация человека зависит от его профессиональной деятельности (как отмечалось выше) и места жительства или преимущественного нахождения. Так, житель деревни будет испытывать затруднения при ориентировании в городских условиях; лицо, проживающее в небольшом частном доме, может плохо ориентироваться в условиях многоквартирного жилого дома сложной планировки; продавец крупного торгового комплекса с множеством павильонов сравнительно легко найдет в нем необходимый объект и т.д. Кроме того, на топографическую ориентацию влияет ракурс восприятия местности, условия освещенности и сезонные изменения. Все эти факторы необходимо учитывать при подготовке и проведении следственного действия, а особенно при оценке его результатов. Так, при подготовке к проверке показаний на месте следует учитывать время года и время суток, в которых происходило интересующее следствие событие, чтобы обеспечить максимально сходные условия при проведении этого следственного действия. И если провести проверку показаний на месте в то время года, когда происходило событие, бывает невозможно (например, преступление совершено летом, а лицо задержано по подозрению в совершении преступления поздней осенью), то подобрать аналогичные условия освещенности не только реально, но и необходимо. Облегчению ориентирования на местности в ходе проверки показаний во многом способствует стимулирование памяти проверяемого лица. Например, целесообразно сначала предложить допрошенному переместиться в ту точку местности, в которой он находился в начале интересующего следствие события, осмотреться в течение некоторого времени, а уже затем последовательно воспроизводить ход события. Если предстоит указание допрошенным маршрута передвижения, следует уделять особое внимание ориентирам на местности. Кроме того, в каждом подобном случае важно правильно ставить уточняющие вопросы. 14. Создание атмосферы, стимулирующей сотрудничество допрошенного лица с органом предварительного расследования. 214 В первую очередь речь идет о поддержании коммуникативного контакта с лицом, чьи показания проверяются. Если по каким-либо причинам в ходе проверки показаний на месте такой контакт теряется, необходимо приложить максимум усилий по его восстановлению. Для этого могут применяться те же методы, которые способствовали первоначальному установлению такого контакта. При этом преимущество может быть отдано методам убеждения, апеллирования к положительным качествам личности допрошенного, возбуждения социально-положительных мотивов его поведения и т.п. Об отражении в протоколе проверки показаний на месте большинства тактических приемов ее проведения можно говорить весьма условно. В тексте протоколов нет прямых указаний на применение тех или иных тактических приемов, но это становится очевидным в результате анализа содержания. При этом в ряде случаев сам факт применения тактических приемов прослеживается по содержанию протокола и приложений к нему достаточно четко, что дало возможность собрать соответствующие статистические данные. Так, предоставление инициативы лицу, чьи показания проверяются, имело место во всех случаях, но указание на это часто являлось косвенным (обвиняемый «проследовал», «рассказал», «продемонстрировал», «указал», «пояснил» и т.п.). Проведение исследования пути, места события, объектов окружающей обстановки с целью обнаружения материальных следов преступления осуществлялось в 13% случаев; сопоставление пояснений, действий лица, чьи показания проверяются, и обстановки на месте события – в 11% случаев. Еще реже использовался прием получения пояснений «с опережением» – в 1% случаев, детализации – в 1% случаев, «оживления памяти» – в 1% случаев, постановки уточняющих и контрольных вопросов (после свободного рассказа и демонстрации действий) – в 1% случаев. Наиболее же распространенной чертой проведения проверки показаний на месте (85% случаев) является сочетание рассказа лица, чьи показания проверяются, с показом объектов или (в 35% случаев) демонстрацией действий. 215 В 18% случаев имело место осуществление проверки показаний с каждым обвиняемым, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим порознь, как и предписывает уголовно-процессуальный закон. Но при этом еще по трем уголовным делам проверка показаний на одном и том же месте проводилась с двумя лицами одновременно. В одном случае это были подозреваемые, скованные между собой наручниками (хотя во время проверки показаний на каждом из двух мест пояснения давал соответственно только один из них, что и позволило в дальнейшем суду отклонить ходатайство защитника о признании протокола проверки показаний недопустимым доказательством). В другом случае это были свидетели, с которыми проводилась проверка показаний по делу о ДТП (здесь имело место расхождение свидетельских показаний и следователь, очевидно, решил упростить задачу, выехав на место с двумя свидетелями одновременно; при этом судом данное доказательство также не было признано недопустимым). В третьем случае проверка показаний на месте проводилась с двумя потерпевшими, в отношении которых было совершено разбойное нападение. Данные факты свидетельствуют о допущении в ходе расследования определенных тактических и процессуальных ошибок. Проверка показаний на месте может быть успешно использована в качестве средства преодоления противодействия расследованию. При этом практика показывает, что возможности проверки показаний на месте как средства преодоления противодействия расследованию используются далеко не в полной мере. Проведенное нами исследование архивных уголовных дел показало, что противодействие со стороны лиц, с которыми проводилась проверка показаний на месте, фиксируется относительно редко – в 7% случаев320. При этом во всех случаях такое информации противодействие (показаний) и представляло осуществлялось собой лишь фальсификацию подозреваемыми и обвиняемыми. Мотивом служило стремление избежать ответственности за содеянное, в т.ч. путем оговора другого лица. Речь идет лишь о тех фактах противодействия, которые так или иначе были отражены в материалах дел. 216 320 Следует отметить, что факт противодействия может быть выявлен как до проведения проверки показаний на месте, так и непосредственно в ходе ее проведения. Согласно результатам нашего исследования, до проверки показаний на месте противодействие оказывалось в 3% случаев 321; во время ее проведения – в 1% случаев. Наиболее показателен в этом отношении следующий пример. 21 января 2003 г. следователем следственного отдела при ОВД района Беговой г. Москвы было возбуждено уголовное дело по факту открытого хищения личного имущества у гражданина Г. По подозрению в совершении данного преступления был задержан ранее судимый И., которому затем на основе собранных доказательств было предъявлено обвинение. При этом в ходе расследования обвиняемый настаивал на своей непричастности к расследуемому хищению, и на том, что в момент совершения этого преступления находился в кафе, расположенном в районе станции метро «Улица 1905 года». Для проверки алиби обвиняемого был принят комплекс мер. Ключевым звеном явилась проверка показаний И., в ходе которой последний указал место, где, по его словам, располагалось кафе, в котором он находился 19 января 2003 г. примерно в 19.00 – в момент совершения расследуемого преступления. Однако при проведении проверки показаний на указанном месте кафе обнаружено не было. Следователем был направлен запрос в районную Управу с целью получения следующей информации: находилось ли в действительности на указанном месте какое-либо кафе, если да – то с каким названием, на кого было зарегистрировано и в какой период функционировало; если был факт перенесения данного кафе на другое место – то по какому адресу. В результате было установлено, что по указанному адресу было зарегистрировано летнее кафе, но лишь в период с 28 июля по 28 августа 2002 года. Пролонгация разрешения не осуществлялась, решение о переносе При этом такое противодействие носило «правомерный» характер и выражалось в даче обвиняемыми неправдивых показаний (что, в частности, явно прослеживалось в противоречивости показаний нескольких обвиняемых по одному уголовному делу, даваемых ими на допросах), а также в отрицании обвиняемым факта совершения им преступления. 217 321 данного кафе не принималось. Таким образом, с помощью проверки показаний на месте и последующих мероприятий алиби обвиняемого И. было опровергнуто. Не все ученые относят проверку показаний на месте к числу следственных действий, проведение которых способствует эффективному разоблачению ложного алиби. Так, А.С. Андреев в своем диссертационном исследовании отмечает, что «основными способами разоблачения ложного алиби являются допрос и очная ставка». При этом ученый включает проверку показаний на месте события (наряду с допросом на месте) в перечень тактических приемов повторного допроса, направленных на предотвращение заявления ложного алиби и изменение его содержания в дальнейшем322. Несмотря на то, что диссертационное исследование А.С. Андреева было проведено в период, когда проверка показаний на месте еще не была закреплена в УПК в качестве следственного действия, с подобной позицией, безусловно, согласиться нельзя. В некоторых случаях факт противодействия обнаруживался уже в ходе дальнейшего расследования и даже в процессе судебного разбирательства. Серьезной проблемой может явиться противодействие допрошенного лица, выявленное непосредственно в ходе проверки показаний на месте. В случае неготовности следователя к немедленным действиям по его нейтрализации данная ситуация может оказать крайне негативное влияние на ход расследования в целом. Со стороны подозреваемых и обвиняемых такое противодействие может представлять собой: - утаивание или фальсификацию информации (в т.ч. о местонахождении каких-либо объектов); - фальсификацию обстановки (частичное уничтожение объектов, создание ложных следов и др.); - уничтожение следов преступления или других объектов; - побег с места проведения следственного действия; Андреев А.С. Ложное алиби и криминалистические методы его разоблачения: Дисс…. канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2001. С. 111, 115. 218 322 - установление связей с соучастниками или своими близкими для получения и передачи через них определенной информации; - получение информации об обстановке места события, чтобы в дальнейшем использовать ее при допросах. Для противодействия со стороны потерпевших и свидетелей характерны утаивание или фальсификация информации, что может быть обусловлено воздействием подозреваемых (обвиняемых) или связанных с ними лиц; нежеланием содействовать следствию в силу негативного отношения к правоохранительным органам и т.п.; стремлением скрыть собственные неблаговидные поступки, позорящие факты, связанные с событием преступления; нежеланием разглашать интимную сторону жизни; стремлением скрыть имевшую место с их стороны прямую или косвенную провокацию преступления и др. Противодействие может оказываться не только со стороны подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, но и со стороны следователя, а также сотрудников органа дознания. По мнению Э.У. Бабаевой, такое противодействие может проявляться в: - неисполнении или формальном исполнении тактических рекомендаций по проведению следственного действия; - процессуальных нарушениях, допущенных при производстве следственного действия и составлении протокола; - передаче информации о времени, месте производства следственного действия подозреваемому, обвиняемому, их родственникам и знакомым, заинтересованным в устройстве побега; - фальсификации протокола следственного действия323. По нашему мнению, неисполнение или формальное исполнение следователем тактических рекомендаций по проведению проверки показаний на месте не следует рассматривать как прямое противодействие расследованию. Как уже отмечалось, противодействие представляет собой умышленную Бабаева Э.У. Проблемы теории и практики преодоления противодействия уголовному преследованию: Монография. – М.: Юрлитинформ, 2006. С. 295. 219 323 деятельность с целью воспрепятствования решению задач расследования. А в данном случае речь идет лишь об определенной небрежности и формализме лица, осуществляющего расследование, которые могут быть вызваны целым рядом причин (недостаточная компетенция, отсутствие технических средств, высокая нагрузка на одного сотрудника следственного аппарата и как результат – снижение работоспособности и т.д.). Подобные факты достаточно часто встречаются на практике. Так, наше исследование показало, что традиционно проверка показаний на месте включает указание допрошенным лицом места, на котором произошло то или иное событие, и рассказ-пояснение, зачастую лишь этим и ограничиваясь (особенно по делам о кражах автомашин). Сведения о демонстрации лицом каких-либо действий содержались лишь в 35% протоколов проверки показаний; при этом детальный анализ материалов каждого дела показал, что в действительности определенные действия демонстрировались в большем количестве случаев, но в протоколах это не отражалось. Кроме того, отдельные недостатки, касающиеся тактической стороны проведения проверки показания на месте, присутствовали почти в половине всех изученных дел. Это и нарушение логического построения проверки показаний на месте при расследовании многоэпизодных преступлений – в основном краж (когда каждая проверка показаний на месте завершается указанием на то, что участники направляются по следующему адресу, что не является окончанием следственного действия), и частичная подмена проверкой показаний на месте других следственных действий: осмотра места происшествия, следственного эксперимента, предъявления для опознания, и др. Успешное преодоление противодействия при производстве проверки показаний на месте зависит от правильно избранной тактики проведения этого следственного действия. В числе приемов преодоления противодействия можно назвать: - адекватную интерпретацию эмоционального состояния лица, чьи показания проверяются; 220 - приемы психологического воздействия на лицо, чьи показания проверяются; - приемы, направленные на детализацию пояснений лица, чьи показания проверяются. Прием, заключающийся в адекватной интерпретации эмоционального состояния проверяемого лица, тесно связан с наблюдением. Внимательное наблюдение и оценка действий, мимики, высказываний, психофизиологических реакций проверяемого лица помогает следователю вовремя выявить появившееся у лица отклонение от должной направленности мыслительных процессов, которые часто свидетельствуют о принятии лицом иного решения о ходе выполнения возложенных на него в данном следственном действии функций. Например, дав согласие показать место, где спрятаны ценности, обвиняемый уже в ходе проверки показаний на месте может изменить свое решение и указать место, где заведомо ничего нет. Если следователь, наблюдая за поведением лица, зафиксирует момент такого изменения решения, то он сможет предпринять соответствующие меры для успешного завершения следственного действия324. Кроме того, наблюдение позволит своевременно предупредить попытки со стороны допрошенного лица повредить (уничтожить) обнаруженные следы, совершить побег или установить связь с посторонними лицами. В числе способов психологического воздействия на проверяемое лицо в ходе рабочего этапа проверки показаний на месте можно использовать убеждение (обращение к здравому смыслу допрошенного лица, побуждение его к раскаянию и сотрудничеству со следствием), использование положительных свойств личности (апеллирование к честности, порядочности лица, к его заслугам в прошлом, личному и социальному статусу вызывает желание быть Дулов А.В. Основы психологического анализа на предварительном следствии. – М., 1973. С. 151. Также см.: Соловьев А.Б. О психологических приемах допроса // Проблемы предварительного следствия в уголовном судопроизводстве: Сб. научных трудов. – М.: Издво Всесоюзного ин-та по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1980. С. 68; Бобраков И.А. Воздействие преступников на свидетелей и потерпевших. Методы его преодоления. / Под ред. В.П. Лаврова. – М.–Курск: Изд-во ЮИ МВД РФ – РОСИ, 2000. С. 39-79. 221 324 откровенным, правдивым, помочь следствию). Кроме того, задавая в ходе проверки показаний на месте уточняющие вопросы и используя при этом интонационные следователь возможности способен и различные сформировать в способы сознании построения фраз, допрошенного лица позитивную направленность. Сильное психологическое воздействие оказывает восприятие обстановки места события на лицо, давшее ложные показания. Воспринимаемая реальность убеждает его в противоречивости данных им показаний, несоответствии их фактической обстановке места события и, как правило, вынуждает отказаться от них и дать правдивые показания об обстоятельствах расследуемого события. Таким образом, проведение проверки показаний на месте является эффективным средством против ложных свидетельских показаний, и в частности – против самооговора (с целью избавить действительного преступника от уголовной ответственности). Хороший результат дает детализация пояснений лица, чьи показания проверяются. При детальной проверке показаний на месте неизбежно выясняются имеющиеся противоречия и несоответствия. Особенно рекомендуется использование этого приема при расследовании преступлений, совершенных организованной группой, преступной организацией, преступным сообществом. В этом случае после проведения проверок показаний на месте с каждым из участников группы в отдельности полученные данные сравниваются между собой. Таким образом, изложенное, по нашему мнению, наглядно демонстрирует, что проверка показаний на месте при условии тактически грамотного разоблачения ее проведения ложных может показаний являться эффективным допрошенного лица и средством преодоления противодействия расследованию, осуществляемого иными способами. Нельзя отрицать, что в настоящее время практика проведения проверки показаний на месте обозначила некоторые проблемы, требующие научной разработки. 222 Одной из таких проблем является отсутствие в УПК РФ регламентации случаев и порядка прекращения (приостановления) проверки показаний на месте в связи с возникновением необходимости проведения других неотложных следственных действий. Так, в ходе проведения проверки показаний на месте может потребоваться проведение осмотра места происшествия, обыска, выемки и др. следственных действий. В частности, в ходе проверки показаний на месте могут быть обнаружены какие-либо объекты, имеющие значение для дела. На практике чаще всего изъятие таких объектов осуществляется именно в рамках проверки показаний на месте, хотя протокол проверки показаний на месте не предусматривает отдельной графы, в которой указывался бы факт изъятия каких-либо объектов в ходе проведения данного следственного действия. При этом указание на обнаружение и изъятие объектов дается в тексте описательной части протокола. Реже встречаются случаи, когда следователь заканчивает проверку показаний на месте, а затем проводит другое следственное действие, в ходе которого изымаются обнаруженные объекты. В качестве иллюстрации подобного алгоритма действий следователя можно привести следующий пример. В 2006 г. следователем Одинцовской прокуратуры было возбуждено уголовное дело по факту обнаружения на дачном участке трупа гражданки З., с признаками насильственной смерти. В ходе расследования было установлено, что З. являлась сожительницей владельца участка; по подозрению в совершении убийства З. был задержан сын владельца участка – гражданин Б. Непосредственно после задержания и допроса Б. была проведена проверка его показаний на месте. В ходе этого следственного действия подозреваемый подробно рассказал о происшедшем конфликте с З. и с помощью статиста продемонстрировал, где находилась в момент конфликта потерпевшая, и как именно он наносил ей удары металлическим ломом (вместо лома использовался свернутый в трубку лист картона). Кроме этого Б. указал место на участке, где находился лом; место, куда оттащил З. и где повторно наносил ей удары, а также показал металлическую бочку, в которую впоследствии спрятал труп. 223 На основании полученных данных возникла необходимость изъятия упомянутых подозреваемым предметов, могущих иметь доказательственное значение. Проверка показаний на месте была завершена, после чего был незамедлительно проведен осмотр дачного участка с участием подозреваемого. В результате осмотра был изъят металлический лом, которым, со слов подозреваемого, были нанесены удары потерпевшей, а также металлический лист, на котором, со слов подозреваемого, лежала З. в момент нанесения ей ударов. Полагаем, что если изъятие объектов не сопряжено с особыми трудностями, не требует специального оснащения или наличия дополнительных технических средств, то целесообразно не прекращать (приостанавливать) проверку показаний на месте, а изъять обнаруженные объекты в ее рамках, приобщив их к протоколу этого следственного действия. При этом решение вопроса о прекращении или приостановлении проверки показаний на месте также во многом зависит от стадии ее производства и возможности сохранения обнаруженных объектов в неизменном виде до ее окончания. Здесь также нужно отметить, что приведенный пример можно также рассматривать и как один из вариантов использования результатов проверки показаний на месте. Таким образом, при выявлении обстоятельств, исследование которых требует определенных методов познания и действий следователя, в одних случаях приостановление (прекращение) проверки показаний на месте является целесообразным, в других – ее возможности являются достаточными. В связи с этим мы присоединяемся к тем ученым-криминалистам, которые видят необходимость законодательного закрепления порядка и правил приостановления (Л.Я. Драпкин, А.А. Андреев) и прекращения (Н.В. Власенко, В.В. Степанов) проверки показаний на месте события, когда требуется незамедлительное проведение на этом месте других следственных действий. Не менее важным представляется включение в протокол проверки показаний на 224 месте специальной графы или раздела для указания фактов обнаружения и изъятия объектов, а также их признаков. § 6. Фиксация хода и результатов проверки показаний на месте Основным способом фиксации хода и результатов проверки показаний на месте, как и других следственных действий, изучаемых криминалистикой, служит составление протокола. Протокол проверки показаний на месте составляется в порядке, предусмотренном ст.166 УПК РФ, и состоит из трех частей: вводной, описательной и заключительной. При этом описательная часть протокола должна отражать весь ход проверки показаний на месте, а также его результаты. В ней указываются: место начала движения и все дальнейшие перемещения участников следственного действия, сопровождающиеся пояснениями, указаниями на объекты и демонстрацией действий лица, показания которого проверяются; вопросы следователя, других участников следственного действия и ответы на них; факты фиксации получаемой информации дополнительными средствами с указанием зафиксированных объектов; место окончания проверки показаний на месте. На практике часто встречается произвольное изложение следователем содержания описательной части протокола, которое крайне затрудняет точное воссоздание хода следственного действия при изучении материалов дела. В криминалистической литературе даются достаточные рекомендации, позволяющие наиболее полно отразить ход проверки показаний на месте. Так, следует излагать содержание основных пояснений и действий допрошенного в третьем лице, а ответы на вопросы следователя и других участников проверки показаний на месте – в первом лице и, по возможности, дословно. В заключительной части протокола проверки показаний на месте указываются: - cведения о применении технических средств; 225 - наличие приложений к протоколу (планы, схемы, фототаблицы, видеокассеты); - наличие или отсутствие заявлений со стороны участников проверки показаний на месте перед началом, в ходе либо по окончании следственного действия; - отметка о прочтении протокола (лично или вслух следователем); - отметка о поступлении замечаний к протоколу от участников следственного действия. Как правило, в ходе проведения проверки показаний на месте условия для ведения протокола являются неблагоприятными из-за отсутствия надлежащей обстановки и необходимости концентрации внимания на ходе следственного действия. Кроме того, затруднительным может быть даже ведение черновых записей. Представляется, что оптимальным является осуществление звукозаписи (видеозаписи) на протяжении всего следственного действия, а по его окончании – составление протокола в кабинете следователя. Это позволит наиболее полно и объективно отразить в протоколе весь ход и все результаты проверки показаний на месте. Начинать звукозапись (видеозапись) следует в исходной точке проверки показаний и продолжать ее при передвижении по избранному маршруту и непосредственно на месте проверки, фиксируя все пояснения и реплики допрошенного лица, заданные ему вопросы и ответы на них. Поскольку проверка показаний на месте может занимать продолжительное время, необходимо заранее подобрать носитель аудио- или видеоинформации достаточного объема. Являясь дополнительным способом фиксации, звукозапись в любом случае должна приобщаться к протоколу. Поскольку проверка показаний на месте является весьма динамичным и насыщенным информацией следственным действием, в ходе ее проведения наиболее целесообразно использовать видеозапись. В последнее время она применяется в России чаще, чем в конце ХХ века, но все-таки недостаточно широко: 32% изученных нами случаев проверки показаний на месте. 226 При планировании применения видеозаписи следует учитывать продолжительность проверки показаний на месте и перемещения, которые будут осуществляться в ходе ее нецелесообразно проводить производства. Представляется, что непрерывную видеосъемку всего процесса проверки показаний, т.к. при этом в кадр будет попадать множество не относящихся к делу моментов: деловое общение следователя с коллегами, непредвиденные технические проблемы (например, временная неисправность автомашины, на которой передвигаются участники) и т.д. Подобная информация будет загромождать видеозапись и затруднять восприятие картины следственного Достаточно действия запечатлеть при последующем наиболее изучении существенные видеоматериалов. для дела моменты следственного действия: участки местности, другие объекты, пояснения допрошенного в их связи с проверяемыми показаниями (например, место обнаружения трупа, орудий преступления и других вещественных доказательств, важные пояснения допрошенного лица и т.п.), а также процесс ориентирования допрошенного лица на местности, включая его комментарии, поисковые действия и т.п. Кроме того, если при проведении проверки показаний осуществлялась реконструкция обстановки места события, ее процесс также должен быть зафиксирован с помощью видеозаписи. Как правило, функции оператора выполняет специалист-криминалист. При подготовке к проверке показаний на месте следователь разъясняет ему общую задачу производства следственного действия, а также задачи, связанные с фиксацией каждого ключевого момента. Вместе со специалистом желательно составить план съемки, для чего целесообразно предварительно ознакомиться с местом либо маршрутом предстоящей проверки показаний. В случаях, когда место или маршрут следствию не известны, план съемки составляется на основе сведений, полученных при допросе лица, показания которого подлежат проверке. При этом следует предложить ему начертить приблизительную схему искомого места, пути, указать на схеме необходимые ориентиры. Вместе с тем не следует отождествлять план предстоящей видеосъемки с ее сценарием. 227 Специфика видеозаписи при производстве следственных действий заключается не только в особенностях их задач и применяемых методов фиксации, но и «в недопустимости производства съемки по заранее разработанному игровому сценарию и путем применения комбинированных и иных методов, не соответствующих принципу объективного воспроизведения действительности»325. Видеосъемка проверки показаний на месте должна начинаться в кабинете следователя с момента разъяснения участникам их прав и обязанностей. Этот этап съемки является ознакомительным: необходимо запечатлеть всех участников следственного действия общим планом, а затем каждого из них – крупным планом, параллельно с сообщением сведений о личности. В криминалистической литературе можно встретить следующую рекомендацию, выполнение которой позволит легче ориентироваться в происходящем при изучении видеоматериалов в ходе дальнейшего расследования и в суде: лицу, чьи показания проверяются, следует предложить одеться иначе, чем другие участники следственного действия. Однако, учитывая то, что у данного лица не всегда есть такая возможность, наиболее удобным представляется вариант, когда все участники проверки показаний на месте, являющиеся сотрудниками правоохранительных органов, будут в форменной одежде. К сожалению, на практике это часто игнорируется. Далее производится выборочная съемка маршрута движения (если он имеет значение для дела). При поездке по маршруту в автомашине не рекомендуется осуществлять съемку во время движения; у каждого важного участка, ориентира или другого объекта (о которых ранее были даны показания) следует делать остановку, исходя из указаний допрошенного лица. При этом необходимо каждый раз уточнять у допрошенного, по каким именно приметам он определил местонахождение конкретного объекта. Если передвижение осуществляется пешком, оператор должен, как правило, следовать сбоку и несколько сзади, обеспечивая наглядное представление о 325 Яблоков Н.П. Криминалистика. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2000. С. 103. 228 местонахождении участников проверки показаний и пути их следования. Важно отразить на видеопленке факт соблюдения обязательных тактических и процессуальных требований к проверке показаний на месте (предоставление инициативы лицу, чьи показания проверяются, отсутствие наводящих вопросов и т.п.). Прибыв на место проверки показаний, необходимо прежде всего произвести ориентирующую съемку, а также обзорную – с использованием круговой или линейной панорамы, что особенно важно для открытой местности. После этого фиксируется процесс показа объектов и демонстрации действий допрошенным лицом, сопровождающихся его свободным рассказом. Крупным планом запечатлеваются наиболее важные детали: индивидуальные признаки указанных объектов; механизм действий, демонстрирующихся допрошенным; процесс обнаружения и изъятия следов и т.п. По мнению Е.П. Ищенко, если приходится снимать очень похожие друг на друга объекты, допустим, опоры высоковольтной линии электропередачи, их следует снабдить отличительными ориентирами (например, табличками с цифрами). Устанавливать табличку можно только после того, как проверяемое лицо укажет данный объект. Для правильного уяснения происходящего съемку всех действий важно вести на фоне окружающей обстановки, в связи с чем большое значение приобретает панорамирование, привязывающее предметы к окружающей местности и расположенным на ней объектам… Чтобы информация о снимаемом эпизоде хорошо усваивалась, необходима его непрерывная съемка в течение 8-12 секунд или дольше (в зависимости от степени важности). Поворачивать камеру при съемке можно только в направлении движения участников проверки во избежание искажения восприятия скорости326. Ищенко Е.П., Ищенко П.П., Зотчев В.А. Криминалистическая фотография и видеозапись: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Е.П. Ищенко. – М.: Юристъ, 1999. С.394. См. также: Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при раскрытии и расследовании преступлений: Учебное пособие. – М.: Щит-М, 1998. С. 53-55. 229 326 По возвращении участников проверки показаний в исходную точку (кабинет следователя), видеозапись прерывается для ее просмотра. После этого запись возобновляется для фиксации результата просмотра, наличия или отсутствия замечаний со стороны участников следственного действия. Затем следователь называет текущее время (с точностью до минуты) и объявляет о завершении проверки показаний на месте. Несмотря на ряд преимуществ, которые дает видеозапись, наиболее распространенным способом фиксации хода и результатов проверки показаний на месте является фотографирование (52% изученных нами случаев). В определенной степени это обусловлено простотой и доступностью современной фотоаппаратуры, использование которой позволяет наглядно передать общую обстановку и особенности места проведения следственного действия. Реалистичность изображения усиливает использование цветной фотопленки. В настоящее время она используется примерно в половине всех случаев проведения фотосъемки. И все же главными причинами недостаточного использования видеосъемки при проверке показаний на месте являются, по нашему мнению, консерватизм следователей и отсутствие должного контроля за ходом расследования со стороны руководителей многих следственных подразделений. Если в рамках одного уголовного дела проводилось несколько проверок показаний с разными лицами на одном и том же месте, то полученные фотоснимки должны дать возможность объективного сопоставления содержащейся в них доказательственной информации как между собой, так и с другими материалами уголовного дела. Поэтому фотосъемку нужно производить с одних и тех же точек и в одинаковых условиях освещения, применяя однородные приемы и методы съемки. Этому же правилу должно быть подчинено и производство видеозаписи. Как уже отмечалось выше, в 52% изученных нами случаев проведения проверки показаний на месте проводилась фотосъемка, при этом в 46% случаев к протоколу прилагалась фототаблица. Еще в 5% случаев к уголовному 230 делу был приобщен рапорт о невозможности ее изготовления ввиду дефекта фотопленки, а в 1% случаев какие-либо приложения отсутствовали, несмотря на имевшую место фотосъемку. Почти в половине случаев фототаблицы не были оформлены надлежащим образом, при этом чаще всего это заключалось в отсутствии негативов. На наш взгляд, такие недостатки могут свидетельствовать о непрофессионализме специалистов, участвовавших в проведении проверки показаний на месте события. Об этом же пишут Э.К. Горячев и И.В. Тишутина, отмечая, что эти недостатки могут также свидетельствовать и о несовершенстве организации тактико- криминалистического обеспечения предварительного расследования в целом327. Интересно также отметить, что среди изученных нами случаев максимальное количество фотоснимков в фототаблице составило 23, а минимальное – 2. Последнее явно мало для такого информативного и динамичного следственного действия, как проверка показаний на месте. Практика показывает, что фототаблицы, как правило, содержат снимки, на которых изображено допрошенное лицо в момент, когда оно указывает рукой на какой-либо участок местности или другой объект. Эти снимки снабжаются пояснительными надписями типа: «обвиняемый А. указывает место возле гаража, куда он выбросил нож». Несмотря на подробное отражение в протоколе хода проверки показаний на месте (в т.ч. пояснений допрошенного лица и производимых им действий), подобные снимки и подписи иногда оставляют допрошенному лицу возможность вольной интерпретации изображения. Данное обстоятельство вызывало и вызывает серьезные дискуссии среди ученых-криминалистов. Так, А.Н. Васильевым, С.С. Степичевым, М.Н. Хлынцовым, Е.Е. Подголиным допускалась возможность изготовления таких фотоснимков, при этом с точки зрения Е.Е. Подголина лучше, если сведения о жестах, с помощью которых конкретизировались показания, будут записаны в протоколе. Например, «А. подошел к выкрашенной в зеленый цвет скамейке, стоящей напротив ларька, рукой указал Горячев Э.К., Тишутина И.В. Тактико-криминалистическое обеспечение расследования преступлений. – М.: Юрлитинформ, 2006. С.107. 231 327 на эту скамейку и пояснил: «Здесь, на скамейке, мы в тот вечер сидели»»328. По мнению же В.Н. Уварова и С.А. Шейфера, содержание подобных снимков в целом ряде случаев не несет никакой полезной информации329. И.Е. Быховским предложено следующее решение указанного вопроса. По его мнению, изготовив фотографии, следует не снабжать их пояснительными надписями, а лишь указать последовательные номера фотоснимков. Затем дополнительно допросить подозреваемого или обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, с которым проводилась проверка показаний на месте, поставив перед допрашиваемым вопрос: «что изображено на фотоснимке, обозначенном на фототаблице под номером 1?» Ответ обвиняемого «на этом фотоснимке я показываю место, где я совершил кражу вещей, принадлежащих Сидорову» имеет доказательственное значение, поскольку показания обвиняемого в силу ч.2 ст.74 УПК РФ являются доказательством. Аналогичные вопросы задаются допрашиваемому и в отношении других фотоснимков. Исходя из этих показаний, составляется справочный лист ко всей фототаблице, который подшивается в дело после фототаблиц330. Аналогичным образом предлагается решать вопрос и в случае использования видеозаписи. Данную точку зрения разделяют Н.В. Власенко и В.В. Степанов. На наш взгляд, указанные меры действительно усиливают доказательственное значение результатов проверки показаний на месте331. Однако представляется, что на практике подобные «страховочные действия» следователя требуются не всегда. Даже если обвиняемый в ходе судебного разбирательства заявит о том, что он участвовал в проверке показаний и См.: Васильев А.Н., Степичев С.С. Воспроизведение показаний на месте при расследовании преступлений. – М.: Госюриздат, 1959. С. 39; Хлынцов М.Н. Указ. соч. С.102; Подголин Е.Е. Запись показаний при проверке на месте // Социалистическая законность – М., 1986. – №5 (619). С. 33. 329 См.: Уваров В.Н. Указ. соч. С.с.65-66.; Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. – М.: Юрлитинформ, 2004. С. 138. 330 См.: Быховский И.Е., Корниенко Н.А. Процессуальные и тактические вопросы применения технических средств при расследовании уголовных дел. – Л., 1981. С. 21. 331 Практике также известны случаи, когда в целях подтверждения доказательственного значения проверки показаний на месте следователем проводятся допросы понятых, участвовавших в проведении данного следственного действия. 232 328 указывал определенные объекты под давлением сотрудников правоохранительных органов, такие заявления зачастую опровергаются совокупностью имеющихся в деле других доказательств. С другой стороны, необходимо учитывать следующее. Если обвиняемый готов сотрудничать со следствием, то впоследствии (будучи подсудимым) он не будет отрицать доказательственную значимость результатов проверки показаний на месте, и проведение дополнительного допроса не внесет в доказательственную базу никакой ценной информации. Если же обвиняемый намерен осуществлять противодействие расследованию, он может вообще отказаться давать показания относительно фотоснимков на дополнительном допросе. Кроме того, проведение в каждом случае такого допроса и составление справочного листа, как предлагает И.Е. Быховский, будет загромождать работу следователя. Полагаем, что эти действия целесообразно осуществлять лишь в сложных ситуациях расследования. В современных условиях особый интерес представляет использование при проведений следственных действий новых технических средств, и в частности – использование цифровой техники. Современные цифровые технологии несут в себе мощный потенциал в области фиксации аудиовизуальной информации. В настоящее время по качеству записи, воспроизведения и сохранения информации они во многом превзошли аналоговые средства. Известно, что цифровые фото- и видеокамеры наделены рядом технических возможностей, способных во многом облегчить процесс съемки. Среди них следует выделить: - усовершенствованные форматы записи информации цифровых видеокамер – miniDV, DVD и др. – которые позволяют получать изображение высокого качества (в сравнении с VHS-форматом аналоговых видеокамер); значимость данного фактора трудно переоценить при необходимости четкого отображения мелких деталей обстановки; 233 - компактные размеры и возможность записи на карту памяти (для фотокамер) либо на miniDV-кассету или компакт-диск (для видеокамер) большого объема отснятой информации; - наличие жидкокристаллического экрана, дающего возможность легко контролировать качество получаемого изображения и ракурс съемки; - наличие в цифровых видеокамерах оптических либо электронных стабилизаторов, устраняющих дрожание изображения при съемке с рук (в частности, при продолжительном движении по определенному маршруту, особенно в условиях топографически сложной местности); - наличие в видеокамерах фильтров, устраняющих шум ветра при съемке на открытой местности, и др. Кроме того, простота выполнения печати фотоснимков на фотопринтере дает возможность изготавливать их непосредственно на месте проведения следственного действия и сопоставлять с объектом съемки. При этом фотоснимки, изготовленные на месте производства следственного действия, могут немедленно использоваться при проведении других следственных действий, а также оперативно-розыскных мероприятий. Ощутимое удобство представляет работа с компакт-дисками как носителями цифровой фото-, аудио- и видеоинформации и использование их в качестве приложения к протоколу следственного действия. Помимо этого, неоспоримым преимуществом является высокая степень защиты записанной на компакт-диск информации от неблагоприятного воздействия внешней среды (в отличие от аналоговых записей на магнитной пленке). В настоящее время на пороге своего логического разрешения находится проблема допустимости использования цифровой информации в качестве доказательства в уголовном судопроизводстве, связанная с возможностью изменения зафиксированных данных с помощью компьютерных технологий. Часть 8 ст.166 УПК РФ предусматривает возможность приложения к протоколу следственного действия (наряду с фотографическими негативами и снимками, кинолентами, диапозитивами, кассетами видеозаписи и др.) носителей 234 компьютерной применяются информации. средства Практическими цифровой фото- работниками видеосъемки все при шире проведении следственных действий. Вместе с тем остается открытым вопрос о защите полученной информации от несанкционированного доступа и внесения изменений. В современной криминалистической литературе можно встретить различные варианты решения указанной проблемы. Так, А.В. Втюрин и В.М. Журков предлагают использовать в технической паре с цифровым фотоаппаратом портативный микрофотопринтер, который можно применить и на месте происшествия, и в лабораторных (кабинетных условиях). Кроме того, данные авторы говорят о возможности использования (вместо цифровых) фотоаппаратов типа «Полароид», которые позволяют выдавать фотоснимки непосредственно на месте фотографирования332. Однако, использование таких фотоаппаратов характеризуется рядом серьезных недостатков, которые с нашей точки зрения делают их непригодными для фиксации хода и результатов проверки показаний на месте события: - неизменность формата печати (как правило, 8х8 см); - относительная дороговизна фотоматериалов (кассет с комплектом фотопленки), ограниченный срок их хранения, малое количество фотопленки в одном комплекте; - необходимость соблюдения особых условий хранения неэкспонированных комплектов фотопленки (при температуре не выше +24 °C); - малая фотографическая широта светочувствительного материала (т.е. возможность одновременно качественно передавать светлые и темные участки фотоснимка); Втюрин А.В., Журков В.М. К вопросу об уровне объективности фотоизображений, полученных цифровыми фотоаппаратами (в фототаблицах к протоколу осмотра места происшествия) // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (27-28 октября 2005 г.) – Вып.2. – Тюмень: ТГИМЭУП, 2006. С.142. 235 332 - зависимость цветопередачи от температуры окружающего воздуха (при температуре ниже 10 °C появляется ярко выраженный голубой оттенок, а при температуре выше 35 °C — красный и желтый оттенки); - необходимость постоянного очищения оптики и протяжного механизма (в противном случае неизбежно возникновение дефектов снимка). Применение портативного фотопринтера и изготовление фототаблицы непосредственно на месте события может быть достаточно удобным. Однако, это не решает проблему возможности последующего изменения информации, содержащейся на прилагающемся к протоколу носителе (компакт-диске). Представляется, что наиболее перспективным направлением защиты информации от несанкционированного доступа является использование электронной цифровой подписи. В соответствии со ст.3. Федерального закона «Об электронной цифровой подписи»333, электронная цифровая подпись реквизит электронного документа, предназначенный для защиты данного электронного документа от подделки, полученный в результате криптографического преобразования информации с использованием закрытого ключа электронной цифровой подписи и позволяющий идентифицировать владельца сертификата ключа подписи, а также установить отсутствие искажения информации в электронном документе. Таким образом, использование этого средства защиты позволит определить, была ли осуществлена модификация имеющейся на носителе информации. Кроме того, полагаем, что защите полученной информации будет способствовать соблюдение следующих общих условий: 1. Удостоверение понятыми, в случае их участия в следственном действии, результатов фиксации хода следственного действия в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 170 УПК РФ, включая перенесение информации на компакт-диск и установление на него электронной подписи. Федеральный закон Российской Федерации «Об электронной цифровой подписи» (принят Государственной Думой 13 декабря 2001 года, одобрен Советом Федерации 26 декабря 2001 года). // Российская газета №6 от 12 января 2002 г. 236 333 2. Безотлагательный просмотр записи всеми участниками следственного действия и указание в протоколе факта просмотра записи. 3. По окончании просмотра – надлежащие упаковка, опечатывание компакт-диска и приложение его к протоколу следственного действия. Как уже отмечалось, на практике цифровая техника применяется все чаще. Особенно популярным становится использование цифровых фотоаппаратов ввиду их относительно невысокой стоимости, компактного размера, простоты в обращении (обусловленной автоматизацией функций), высокого качества фотоизображений, быстрого доступа к изготовленным кадрам, качественной и многократной перезаписи информации на карту памяти фотоаппарата (объем которых в настоящее время позволяет хранить свыше тысячи фотоснимков), возможности легко и быстро перенести фотоизображения на жесткий диск компьютера. Очевидно, что широкое внедрение в практику расследования цифровых средств фиксации наряду с научно обоснованной единой процедурой защиты информации позволило бы существенно повысить эффективность деятельности по расследованию преступлений. Составление планов (схем) представляет собой графическую форму фиксации информации, также призванную обеспечить наглядность ее отображения. В криминалистической литературе можно встретить следующее разграничение терминов «план» и «схема»: термин «план» обычно употребляется для обозначения чертежа, изображающего место события (происшествия), изготовленного методом прямой горизонтальной проекции в определенном масштабе; «схема» – для обозначения чертежа, изображающего маршрут передвижения без соблюдения масштаба, но с указанием основных расстояний, размеров. Так, Е.П. Фирсов полагает, что «на схемах, как правило, указывается маршрут движения участников следственного действия от исходного пункта до установленного места с нанесением обозначений имеющихся ориентиров. Вместе с этим на схеме должны быть обозначены 237 пункты остановок и места расположения объектов, на которые указало лицо, чьи показания проверяются. Планы бывают общими и частными. На общем плане указываются расположение установленного места, окружающая обстановка и точки, с которых производилось фотографирование. В частном плане должны найти отражение материальная обстановка установленного места и все обнаруженные следы и объекты, имеющие отношение к расследуемому событию»334. Если Е.П. Фирсов подразделяет планы на общие и частные, то Н.В. Власенко, В.В. Степанов предлагают классифицировать планы следующим образом: - ориентирующие (масштабные планы и схемы, на которых, как правило, указывается маршрут движения участников следственного действия от исходного пункта до установленного места с нанесением обозначений имеющихся ориентиров); - обзорные (когда на них изображаются не только обстановка места происшествия, но и близлежащая окружающая местность, различные объекты, сооружения и т.п.); - узловые и детальные (когда на нем представлены лишь отдельные элементы обстановки или их детали)335. Представляется, что такая классификация наиболее удобна. Отметим, что на практике при проведении проверки показаний на открытой местности наиболее часто составляются именно обзорные планы. При проверке показаний, проводимой в помещении, чаще всего составляются планы, отражающие расположение помещений на этаже здания или обстановку конкретной комнаты. Обозначим основные требования к составлению планов: 1. Максимально полное отражение реальной обстановки места события в момент проверки с учетом содержания объяснений лица, чьи показания проверяются на этом месте. 334 335 Фирсов Е.П. Указ. соч. С. 29-30. Власенко Н.В., Степанов В.В. Указ. соч. С.149. 238 2. Ориентирование изображенной местности относительно сторон света, что облегчает дальнейшую работу с планом. 3. Использование общепринятых условных обозначений, а также их сносок (изображенные объекты могут обозначаться порядковыми номерами, к которым даются соответствующие пояснения). При проверке показаний на открытой местности и составлении обзорных и ориентирующих планов в качестве ориентиров могут использоваться: населенные пункты, водоемы, лесопарки, промышленные объекты и т.д. В случае составления плана населенных пунктов или помещений нужно указывать улицы, находящиеся рядом с местом проверки. Во многом упрощает задачу использование готовой топографической карты в необходимом масштабе, на которой отмечается маршрут следования участников проверки показаний на месте, и все интересующие следствие объекты в их связи с проверяемыми показаниями. В ряде случаев могут составляться несколько планов: 1. Когда в ходе проверки показаний на месте исследуется не только место события, но и путь к нему (либо от него). 2. Когда проверка показаний проводится на значительных по своей протяженности участках местности. 3. Когда проверка показаний проводится в нескольких местах (например, при указании обвиняемым нескольких квартир, откуда он совершил кражи, нескольких мест, где он спрятал похищенное имущество и т.д.). При этом могут быть составлены отдельно планы пути продвижения к каждому из этих мест, а также планы каждого места. 3. Когда в рамках одного уголовного дела проводится несколько проверок показаний на месте. Если все проверки показаний проводятся на одном и том же месте, необходимо при составлении планов соблюдать один и тот же масштаб изображения и применять единую систему условных обозначений. Это обеспечит возможность дальнейшего изготовленных планов. 239 сравнительного анализа всех План (как и схема) в соответствии с ч.8 ст.166 УПК РФ является приложением к протоколу проверки показаний на месте. Поэтому в протоколе должны найти отражение не только сам факт составления плана, но и те обстоятельства, которые зафиксированы в плане. К сожалению, на практике в подавляющем большинстве случаев данная рекомендация криминалистики игнорируется: следователь ограничивается лишь указанием на факт составления плана. При оформлении плана, по нашему мнению, необходимо указать: наименование плана; проводимое следственное действие, к протоколу которого он прилагается; фамилию и процессуальный статус лица, чьи показания проверяются; дату и место составления; масштаб изображения; условные обозначения и пояснения к ним; должность, фамилию, имя и отчество лица, составившего план. Составленный план предоставляется для ознакомления участникам проверки показаний на месте. В случае поступления от них какихлибо замечаний или дополнений в план вносятся соответствующие коррективы. Затем план подписывается всеми участниками следственного действия. В ходе проверки показаний на месте могут быть обнаружены различные следы, которые должны быть зафиксированы и изъяты. Как уже отмечалось, в этом следователю оказывает помощь специалист-криминалист, судебный медик, взрывотехник, автотехник либо иной специалист. На месте события (маршруте) специалист не только осуществляет фиксацию тех следов, на которые указывает допрошенное лицо, но и определяет места вероятного нахождения других следов и объектов, могущих иметь значение для дела336. Обнаруженные и изъятые объекты подлежат обязательному описанию в протоколе с указанием места обнаружения, вида (или наименования) каждого объекта, индивидуальных признаков объектов (формы, размера, особенностей), а также перечня использованных дополнительных средств фиксации (фото- и видеосъемка, зарисовка, изготовление слепков и т.д.) – так, как это делается Об этом см., например: Снетков В.А. Основы деятельности специалиста экспертнокриминалистических подразделений органов внутренних дел: Учебное пособие. – М., 2001. С. 48. 240 336 при осмотре места происшествия. Специалист оказывает помощь следователю в правильном описании выявленных объектов, включая определение их индивидуальных признаков, а также порядка и результатов применения научнотехнических средств. А.М. Зинин справедливо отмечает, что специальные знания, умения, навыки, приемы могут потребоваться при упаковке изымаемых объектов. Эту работу обычно выполняет специалист-криминалист, используя как специальные средства упаковки, так и подручные, позволяющие сохранить обнаруженные следы и иные вещественные доказательства для их последующего исследования. Специальные знания необходимы, прежде всего, для упаковки следов, предметов, веществ, на которых могут быть в лабораторных условиях выявлены микрообъекты, для изъятия объектов биологического происхождения, для объектов поврежденных, целостность которых нарушена и т.д.337 Кроме исследование того, специалист объектов после может их осуществить обнаружения и предварительное изъятия, а также рекомендовать следователю направление их дальнейшего использования. Необходимым итогом проведения проверки показаний на месте (как и других сле䧧ственных действий) является осуществляемая следователем мыслительная деятельность по оценке ее результатов и определению путей их использования в дальнейшем расследовании. § 7. Оценка результатов проверки показаний на месте и использование их в доказывании по уголовному делу Как и любое доказательство, результаты проверки показаний на месте события должны оцениваться по общим правилам, установленным для всех доказательств (ст.ст.17, 75, 88 УПК РФ). Зинин А.М. Криминалист в следственных действиях: Учебно-практическое пособие. – М.: Экзамен, Право и закон, 2004. С.42. 241 337 Достаточно подробно этот вопрос был рассмотрен В.И. Белоусовым, который подверг анализу процесс оценивания результатов проверки показаний на месте с точки зрения достоверности, относимости и допустимости338. Данный подход в целом не вызывает особых сомнений, однако трудно согласиться с некоторыми конкретными суждениями данного автора относительно каждого из этих критериев. Так, по его мнению, достоверность результатов означает, что зафиксированный результат действительно имел место и что он при конкретных обстоятельствах объективно неизбежен в процессе проверки показаний допрошенного лица. Мы же полагаем, что наиболее точно (и в то же время кратко) понятие достоверности формулирует Е.А. Доля: «достоверность – соответствие содержания доказательства действительности…»339. Так, результат проверки показаний на месте будет достоверным, если, например, обнаруженная при ее проведении вещь окажется действительно похищенной у потерпевшего. Далее В.И. Белоусов соглашается с Г.М. Резником в том, что результаты проверки показаний на месте могут быть только достоверными. По их мнению, это обусловливается тем, что источники получения данных в ходе проверки показаний на месте подвергаются вполне объективному анализу340. Данное утверждение нам представляется спорным. В целом ряде случаев результаты проверки показаний на месте нуждаются в исследовании на предмет достоверности полученной информации путем проведения других следственных действий, а также оперативно-розыскных и организационных мероприятий. Так, в случае обнаружения при проверке показаний на месте сумки, о которой допрошенное лицо говорит как о похищенной у потерпевшего и затем выброшенной, следователь не может сразу же самостоятельно определить, Белоусов В.И. Указ. соч. С. 118. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат., 2007. С. 242. Автор комментария к главе – Е.А. Доля. 340 Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. – М.: Юрид.лит., 1977. С.10; Белоусов В.И. Указ. соч. С. 119. 242 338 339 действительно ли данная вещь является таковой. В этих целях необходимо предъявить вещь для опознания потерпевшему. Если потерпевший опознает вещь как свою, можно говорить о достоверности результатов проверки показаний на месте. В случае же, когда допрошенное лицо, имея намерение ввести следствие в заблуждение (например, с целью оговорить себя в совершении кражи, чтобы не нести ответственность за более тяжкое преступление, о котором следствию неизвестно), в ходе проверки показаний на месте укажет местонахождение сумки, заведомо не принадлежащей потерпевшему, но похожей на нее (например, собственной), результаты проверки показаний на месте нельзя характеризовать как достоверные. В целях исследования доказательственного значения результатов проверки показаний на месте могут также назначаться и проводиться судебные экспертизы. Показателен в этом отношении следующий пример. 22 августа 2004 года следователем Чертановской межрайонной прокуратуры г. Москвы было возбуждено уголовное дело на основании ч.1 ст.105 УК РФ по факту обнаружения в квартире трупа гражданки И. с признаками насильственной смерти (колото-резаной раной в области груди). В тот же день по подозрению в совершении указанного преступления был задержан и допрошен муж потерпевшей, страдающий синдромом алкогольной зависимости (хронический алкоголизм 2 стадии). Для уточнения механизма события следователь провел проверку показаний подозреваемого на месте. В ходе проверки показаний подозреваемый показал, как именно он нанес ножевое ранение своей жене (как осуществлял замах и наносил удар), а также продемонстрировал, в каком положении в это время находилась потерпевшая. Полученная информация не позволяла без применения специальных знаний сделать вывод о соответствии показаний допрошенного истине. Поэтому следователем была назначена медико-криминалистическая экспертиза; перед экспертом поставлены вопросы о механизме образования колото-резаного ранения у потерпевшей и возможности причинения данного ранения при обстоятельствах, указанных подозреваемым при проверке его показаний на 243 месте. Экспертизой было установлено, что показания подозреваемого не противоречат установленному механизму причинения ранения потерпевшей в части характера и локализации раны. Таким образом, была установлена достоверность информации, полученной, во-первых, при допросе подозреваемого, а во-вторых – при проведении проверки показаний на месте. Более того, в результате подобных исследований может оставаться информационная невозможность неопределенность, проведения когда, назначенной например, экспертизы. установлена Проиллюстрируем сказанное на примере с аналогичной исходной следственной ситуацией. 28 апреля 2004 года следователем Чертановской межрайонной прокуратуры г. Москвы было возбуждено уголовное дело на основании ч.1 ст.105 УК РФ по факту обнаружения в квартире трупа гражданина А. с колоторезаным ранением грудной клетки. По подозрению в совершении данного преступления был задержан и допрошен гражданин Р., состоящий на учете в психоневрологическом диспансере. С той же целью, что и в рассмотренной выше ситуации, была проведена проверка показаний подозреваемого на месте события. В ходе проверки показаний на месте Р. продемонстрировал способ, которым он нанес потерпевшему ножевое ранение. При этом, насколько можно судить по материалам дела, пояснения и действия подозреваемого не отличались информационной насыщенностью. Кроме того, в результате проведенной в дальнейшем стационарной комплексной судебной психологопсихиатрической экспертизы было установлено, что Р. страдает параноидной шизофренией. Все это обусловило необходимость назначения медикокриминалистической экспертизы образования колото-резаного с постановкой ранения вопроса у потерпевшего и о механизме возможности причинения данного ранения при обстоятельствах, указанных Р. в ходе допроса и проверки его показаний на месте. Изучив представленные материалы, эксперт установил, что поставленный вопрос возможно решить лишь при проведении следственного эксперимента с участием судебного медика, в связи с чем был составлен акт о невозможности 244 производства экспертизы. Указанный следственный эксперимент при дальнейшем расследовании проведен не был, что лишило результаты проверки показаний на месте доказательственной ценности. Несмотря на это, совокупность собранных по делу доказательств была признана судом достаточной для подтверждения факта совершения гражданином Р. общественно-опасного деяния, на основании чего было принято решение о применении в отношении него принудительных мер медицинского характера. Говоря об исследовании доказательственного значения результатов следственного действия, необходимо специально остановиться на проблеме соотношения понятий «исследование» и «оценка». А.С. Подшибякин отмечает, что по содержанию термина «исследование» среди криминалистов нет единой точки зрения. Спорными являются понятия исследования, проверки и оценки доказательств. Ученый поддерживает позицию В.М. Галкина, который считает, что «под исследованием понимается прежде всего выявление, анализ и оценка признаков материального объекта (объектов) с применением специальных методик», т.е. включает оценку в исследование. Анализируя мнение различных ученых-криминалистов, А.С. Подшибякин формулирует справедливый, с нашей точки зрения, вывод о том, что оценка дается по мере исследования и, таким образом, она входит в исследование, завершая его341. Сопоставляя в ходе проверки показаний на месте показания допрошенного лица с объективной реальностью, следователь получает наглядное представление (и, соответственно, больший объем информации) о расследуемом событии. Тем не менее, результаты проверки показаний на месте должны оцениваться не как заведомо истинные, а как материал для более тщательного исследования путем проведения других следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий. По нашему мнению, лишь проанализированные в совокупности с другими доказательствами результаты проверки показаний на месте могут См.: Подшибякин А.С. Холодное оружие. 2-е изд. – М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 95-97; Галкин В.М. О понятии судебной экспертизы // Вопросы теории криминалистики и судебной экспертизы (материалы научной конференции). Вып.1. – М., 1969. С. 46. 245 341 оцениваться как достоверные либо недостоверные. И здесь мы полностью поддерживаем точку зрения Е.А. Доли, который отмечает, что «…сделать вывод о достоверности доказательства, не выходя за пределы производства соответствующего следственного (судебного) действия, направленного на собирание доказательств, невозможно»342. При этом изучение практики показывает, что исследование материалов проверки показаний на месте проводится преимущественно в тех ситуациях, когда в результате ее проведения возникает потребность в использовании специальных знаний. Действительно, в целом ряде случаев основным средством исследования результатов проверки показаний на месте события является судебная экспертиза. Т.В. Аверьянова отмечает, что «судебно-экспертные исследования связаны с выявлением и изучением свойств и признаков объектов, которые… позволяют устанавливать некоторые ранее имевшие место события либо иные фрагменты реальности»343. А.М. Зинин и Н.П. Майлис, формулируя понятие экспертной задачи, выделяют саму ее сущность, указывая, что это «экспертная деятельность, которая направлена на преобразование потенциальной доказательственной информации, содержащейся в представленных на экспертизу в качестве исходных данных материалов дела, в актуальную доказательственную информацию, которая может быть использована для правильного решения уголовного или гражданского дела»344. Так, обнаружение в ходе проверки показаний на месте события бытового ножа с визуально определяемыми следами вещества бурого цвета (или без таковых), которым, со слов подозреваемого, были нанесены удары потерпевшему, определяет необходимость назначения и производства судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств в целях подтверждения или опровержения факта Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 242. Автор комментария к главе – Е.А. Доля. 343 Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. – М.: Норма, 2008. С. 163. 344 Зинин А.М., Майлис Н.П. Судебная экспертиза. Учебник. – М.: Право и закон; ЮрайтИздат, 2002. С. 24. 246 342 наличия крови жертвы на данном орудии. Соответственно, можно говорить о том, что положительный ответ на этот вопрос придает информации, полученной в результате проверки показаний на месте события, еще более важный доказательственный характер. По изученным нами уголовным делам в 20% случаев результаты проверки показаний на месте сами проверялись путем проведения различных следственных действий, и чаще всего – осмотра предметов, назначения и производства судебных экспертиз, проверки показаний на том же месте с другим лицом. Причем в некоторых случаях в указанных целях проводилось не одно, а несколько следственных действий. В результате такого исследования, помимо подтверждения доказательственного значения результатов проверки показаний на месте, события может быть получена различная информация, а именно: обнаружение похищенного имущества; выявление обстановки совершения преступления; установление ранее неизвестных потерпевших и свидетелей и др. Очевидно, что можно говорить и о непосредственном использовании результатов проверки показаний на месте события как исходной информационной базы для получения новых доказательств в ходе дальнейшего расследования – обысков, допросов, очных ставок, предъявления для опознания и других действий. По мнению А.А. Отарова, использование доказательств выражается в различных формах: применение доказательств в целях проверки ориентирующей и розыскной информации, иных доказательств; применение доказательств в целях получения новых доказательств; применение доказательств с целью моделирования механизма совершённого преступления; применение доказательств как средств установления оснований процессуальных решений по уголовным делам; применение доказательств в иных целях, не противоречащих назначению уголовного судопроизводства345. Представляется, что в данном случае более правильно было бы говорить о направлениях использования доказательственной информации (а не о формах). Отаров А.А. Использование доказательств в процессуальных решениях по уголовным делам: Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 9. 247 345 Полагаем, что направления использования результатов проверки показаний на месте события в ходе дальнейшего расследования могут быть следующими: - получение новых доказательств (например, установление ранее неизвестных свидетелей); - моделирование механизма совершенного преступления, обстановки его совершения; - выдвижение на этой основе новых версий по делу и организация их проверки; - формирование оснований для принятия процессуальных решений по делу (так, информация, полученная в результате проведения проверки показаний подозреваемого на месте события, может, например, служить одним из оснований предъявления ему обвинения). Сравнительно редко в целях исследования доказательственного значения проверки показаний на месте проводятся допросы различных лиц. Тем не менее, представляется, что проведение таких допросов может служить эффективным средством установления истины по делу, внося существенный вклад в доказательственную базу. Так, на практике нередки случаи, когда лицо, чьи показания проверялись (как правило, это подозреваемый или обвиняемый), впоследствии заявляет в ходе судебного разбирательства о том, что действия и пояснения в ходе проверки показаний на месте им были осуществлены под физическим или психологическим давлением (либо «по подсказке») сотрудников правоохранительных органов. При этом в целом ряде случаев подобное поведение указанного лица возможно прогнозировать в ходе предварительного расследования. Использование видеозаписи в ходе проверки показаний на месте позволяет предотвратить в дальнейшем возникновение у суда сомнений относительно достоверности результатов следственного действия. В этой связи В.А. Газизов и А.Г. Филиппов справедливо полагают, что «если проверка показаний на месте проводится правильно, в соответствии с 248 рекомендациями криминалистики, и сопровождается видеозаписью, поставить кому-либо под сомнение ее результаты, как правило, не удается»346. В случае же использования других дополнительных средств фиксации (в т.ч. более распространенной в настоящее время фотосъемки), не дающих столь наглядного отображения всего хода следственного действия, целесообразно по окончании проверки показаний на месте проводить допрос понятых, участвовавших в ее проведении. Понятые допрашиваются в качестве свидетелей, и при этом выясняется следующий круг вопросов: 1) предоставлялась ли с точки зрения понятого инициатива допрошенному лицу в ходе проверки показаний на месте; 2) какова была степень проявления инициативы лицом, чьи показания проверялись (уверенно ли действовал последний, охотно ли давал пояснения, указывал объекты или демонстрировал действия, и т.п.). Следует отметить, что допрос понятых не противоречит требованиям ч. 1 ст.56 УПК РФ, согласно которой свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний. Таким образом, при возникновении сомнений в достоверности результатов следственного действия понятые могут быть допрошены в качестве свидетелей. Однако грань между допросом, проводимым для исследования доказательственного значения проверки показаний на месте, и допросом, проводимым в целях формального «закрепления» полученных данных, достаточно тонка. На наш взгляд, подобный допрос не должен дублировать удостоверение понятыми хода и результатов проверки показаний на месте события, осуществляемое непосредственно при ее проведении, поскольку он призван сформировать новое доказательство. В ходе допроса выясняются такие обстоятельства психологического и фактологического характера, которые способны помочь следователю, а затем и суду правильно оценить ход и Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при раскрытии и расследовании преступлений: Учебное пособие. – М.: Щит-М, 1998. С. 53. 249 346 результаты проверки показаний на месте, свидетельствовать о добровольности действий лица, чьи показания проверялись. На практике такие допросы проводятся как тем же следователем, который проводил проверку показаний на месте, так и другим. Последнее обстоятельство призвано служить объективизации результатов допроса в ситуации, когда допрос используется для «закрепления» результатов проверки показаний на месте. Действительно, проведение допроса тем же следователем, который осуществлял проверку показаний, создает некоторую опасность субъективного подхода. Однако в ряде случаев при тактически грамотной направленности допроса поручение его проведения другому следователю может быть излишним. Судя по материалам изученных нами дел, практически не используются в целях обеспечения исследования доказательственной информации, полученной в ходе проверки показаний на месте, возможности оперативно-розыскных, организационных и иных мероприятий (см. приложение). Относимость доказательства в общем виде представляет собой его способность устанавливать данные, имеющие значение для уголовного дела. Так, А.П. Рыжаков полагает, что относимость доказательств – свойство, проявляющееся в происшествием347. их По связи с мнению исследуемым И.Б. в уголовном Михайловской, это процессе свойство доказательства, которым его наделяет логическая связь между содержащимися в нем сведениями и обстоятельствами, подлежащими установлению348. Е.А. Доля определяет относимость как правовое требование, обращенное к содержанию доказательства, означающее его связь с обстоятельствами и фактами, имеющими значение для уголовного дела. При этом ученый отмечает, что относимое доказательство способно служить средством установления Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. – М.: НОРМА (Изд. группа НОРМА – ИНФРА-М), 2002. С. 231, 267. 348 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв.ред. И.Л. Петрухин. – 6-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. С. 146, 170. Автор комментария к главе – И.Б. Михайловская. 250 347 обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу349. Результаты проверки показаний на месте будут являться относимыми, если в ходе ее проведения была получена информация, имеющая значение для дела. Необходимо отметить, что следователь, планируя проведение проверки показаний на месте и прогнозируя ее результат, заранее определяет возможную относимость будущего доказательства. Иными словами, проверка показаний на месте содержит определенный потенциал относимости, ибо следователь не может планировать проведение проверки показаний на месте с целью выявления обстоятельств, заведомо не имеющих значения для дела. С другой стороны, относимость результатов проверки показаний на месте, как и их достоверность, в ряде случаев может быть установлена лишь после их исследования путем проведения других следственных действий, оперативно-розыскных, организационных и иных мероприятий. Надо отметить, что в научной литературе также несколько различаются понятия допустимости доказательств, хотя подходы различных ученых здесь концептуально близки. С точки зрения А.П. Рыжакова, допустимость доказательств – это их соответствие нормам нравственности, истинности, а равно требованиям закона относительно источника, способа собирания и вовлечения в уголовный процесс фактических данных350. Б.Т. Безлепкин полагает, что допустимость доказательств представляет собой их пригодность с точки зрения законности источника, методов и приемов получения фактических данных351. И.Б. Михайловская рассматривает допустимость доказательства как юридическую форму относящихся к делу сведений, которая включает в себя соблюдение следующих требований: 1) надлежащий субъект получения доказательства; 2) законность источника сведений; 3) использование для его получения лишь того следственного или судебного действия, которое предусмотрено законом; 4) проведение следственного или судебного действия с Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 241. Автор комментария к главе – Е.А. Доля. 350 Рыжаков А.П. Указ. соч. С. 232. 351 Безлепкин Б.Т. Указ. соч. С. 122. 251 349 соблюдением установленных законом требований352. По мнению же Е.А. Доли, допустимость – это правовое требование, предъявляемое к форме доказательства, т.е. источнику фактических данных и способу собирания (формирования) доказательства, соответствующим следственному или судебному действию. Ученый подчеркивает, что допустимость доказательства означает соответствие его требованиям закона, обращенным к источнику фактических данных и способу собирания (формирования) доказательства353. В литературе можно встретить мнение о том, что оценка допустимости доказательств предопределяется указанными в законе правилами, а не внутренним убеждением следователя354. Однако ч.1 ст.17 УПК РФ, закрепляя свободу оценки доказательств в качестве одного из принципов уголовного процесса, гласит: «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью». При этом П.Е. Кондратов совершенно справедливо отмечает, что «оценка доказательств по внутреннему убеждению не означает, что следователь, дознаватель, прокурор и суд полностью свободны в своих выводах относительно доказанности или недоказанности материалами дела тех или иных значимых для его разрешения обстоятельств: они в конечном счете обязаны руководствоваться теми предписаниями закона, которые определяют порядок получения, фиксации, проверки и оценки доказательств»355. Таким образом, внутреннее убеждение и Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. И.Л. Петрухин. – 6-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. С. 146, 170. Автор комментария к главе – И.Б. Михайловская. При этом на с. 170 допустимость доказательства определяется уже как «соответствие процессуальной формы требованиям закона». 353 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат., 2007. С. 241, 243. Автор комментария к главе – Е.А. Доля. 354 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. – М.: Юристъ, 1998. С. 191. 355 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 77. Автор комментария к главе – П.Е. Кондратов. 252 352 строгое следование требованиям закона как два аспекта одной деятельности – оценки доказательства – находятся в тесной взаимосвязи. В первую очередь, проверка показаний на месте должна проводиться с соблюдением положений, закрепленных в ст.194 УПК РФ, а также в ст.ст. 4653, 56-60, 75 УПК РФ. К сожалению, на практике встречаются случаи, когда это важнейшее требование игнорируется не только органами предварительного расследования, но и судом. Ярким подтверждением сказанному послужит следующий пример. 10 ноября 2003 года в 4 часа утра возле проезжей части Московской кольцевой автомобильной дороги нарядом скорой медицинской помощи была обнаружена и доставлена в НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского гражданка Б. с множественными колотыми ранами шеи, грудной клетки, живота, поясничной области, а также ушибленной раной лица. По данному факту на основании ч.3 ст.30 и ч.1 ст.105 УК РФ следователем прокуратуры было возбуждено уголовное дело. В тот же день по подозрению в совершении указанного преступления были задержаны П. и несовершеннолетний С. Следствием было установлено, что задержанный П. накануне вечером встретил ранее незнакомую ему потерпевшую на автобусной остановке и предложил ей направиться в подъезд жилого дома для совместного распития спиртных напитков, на что Б. ответила согласием. По дороге к ним присоединился несовершеннолетний С.; вместе они зашли в подъезд дома, поднялись на один из верхних этажей и, расположившись на диване в приквартирном холле, стали распивать спиртное. Спустя некоторое время, П. и С., находясь в состоянии алкогольного опьянения и реализуя внезапно возникший умысел, подвергли избиению Б., после чего С. совершил с ней насильственный половой акт. Затем П. вывел потерпевшую на улицу и направился с ней в сторону лесополосы, расположенной возле Московской кольцевой автодороги, а С. шел позади. Находясь в лесополосе, П. нанес потерпевшей несколько ударов шилом в область головы и туловища, после чего, выбросив шило, вместе с 253 несовершеннолетним С. скрылся с места происшествия, полагая, что потерпевшая скончалась. Для восстановления точной картины происшедшего и обнаружения орудия преступления, были незамедлительно проведены две проверки показаний подозреваемых П. и С. на местах событий – в лесополосе и приквартирном холле жилого дома. При этом было допущено нарушение уголовно-процессуального закона: обе проверки показаний на месте проводилась одновременно с двумя подозреваемыми, которые были скованы между собой с помощью наручников. Критерием окончания одной проверки показаний на месте и начала другой помимо «территориального принципа» явилась активная роль в ходе каждого следственного действия только одного из двух подозреваемых. Так, в соответствии с ролью каждого подозреваемого в совершении расследуемых преступлений, при проведении первой проверки показаний давал пояснения и указывал объекты П., а при проведении второй – С. При этом сведения о присутствии другого подозреваемого в каждом из протоколов соответственно не указывались. Изложенное дало возможность защитнику подозреваемого П. в судебном заседании выйти с ходатайством о признании протокола проверки его показаний на месте недопустимым доказательством. Данное ходатайство было отклонено судом по следующим основаниям, которые мы находим целесообразным привести дословно: «Как следует из протокола, при проведении данного следственного действия С. ничего не говорил и не показывал. Он не являлся участником следственного действия. При этом на следственном действии присутствовали понятые. Таким образом, суд не усматривает нарушений… при производстве указанного следственного действия и признает его допустимым доказательством по делу». Таким образом, здесь мы можем наблюдать ситуацию, в которой важность получаемой информации превалировала над законностью ее получения. Действительно, следователю удалось восстановить точную картину 254 произошедших событий: в ходе проведения проверок показаний на месте им было получено значительное количество наглядной информации. Кроме того, при проверке показаний в лесополосе было обнаружено шило, которым были нанесены удары потерпевшей. Но указанные обстоятельства, безусловно, не должны служить причиной признания допустимости доказательства, полученного с нарушением закона. С.В. Пилявец предложила следующие критерии оценки результативности проведенной проверки показаний на месте события: - использование ссылок на результаты проверки показаний на месте в обвинительном заключении; - использование ссылок на результаты проверки показаний на месте в приговоре; - установление новых обстоятельств в ходе проведения проверки показаний на месте356. Однако в целом ряде случаев, руководствуясь одними лишь указанными критериями, невозможно судить о качественном значении результатов проверки показаний на месте и определить конкретный вклад, внесенный ими в доказательственную базу по уголовному делу. Наше исследование показало, что на практике в подавляющем большинстве случаев (89%) результаты проверки показаний на месте находят отражение лишь в итоговых документах по делу, когда в совокупности с другими доказательствами они используются лишь для обоснования обвинения лица либо для подтверждения факта совершения лицом общественно-опасного деяния (при направлении уголовного дела в суд для решения вопроса о принятии принудительных мер медицинского характера). При этом нередко указание на факт проведения проверки показаний на месте включается в обвинительное заключение и приговор чисто механически – путем простого Пилявец С.В. Современные проблемы проведения проверки показаний на месте: уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты: Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. С. 8-9. Заметим, что в данном перечне у автора нарушен системный подход (отсутствует единство основания классификации). 255 356 упоминания в общем перечне доказательств, без указания конкретного значения для дела результатов этого следственного действия. Вместе с тем, в каждом десятом деле из числа проанализированных результаты проверки показаний на месте вообще не находят дальнейшего отражения в материалах уголовного дела. Это еще раз говорит о том, что такому важному следственному действию, как проверка показаний на месте события, не преступлений, уделяется а значит, достаточного внимания необходимо при внедрение расследовании соответствующих методических рекомендаций по ее подготовке и проведению, отвечающих современным условиям следственной практики. 256 Глава 4. СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ §1. Понятие и сущность следственного эксперимента Криминалистика с первых шагов своего развития уделяла особое внимание вопросам процессуального использования возможностей опытных, экспериментальных действий в процессе расследования как одного из способов установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела357. И хотя в качестве самостоятельного следственного действия следственный эксперимент был признан лишь с принятием УПК РСФСР 1960 года, однако задолго до этого он широко применялся в следственной и судебной практике. Уже в 1914 году была издана статья В.И. Громова «Акт предъявления личности на предварительном следствии»358, в которой наряду с освещением вопросов, связанных с практикой предъявления личности для опознания, особо указывалось на важность оценки его результатов и необходимость проверки их достоверности, прежде всего, путем проведения «судебного опыта». В 1936 году НИИ Уголовной политики при Прокуратуре и Верховном Суде СССР и НКЮ РСФСР было подготовлено методическое письмо «Опознание личности обвиняемого при расследовании преступлений», в котором приводились примеры из следственной практики и предлагались рекомендации, направленные на устранение наиболее характерных ошибок, допускаемых при его проведении. В частности, в нем указывалось, что «одним из способов проверки … сомнительного опознания и выяснения противоречивости двух утверждений одного и того же свидетеля может служить предъявление подозреваемого этому свидетелю в той же или в такой же примерно обстановке, при какой произошло преступление. Подобный прием См., например: Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Изд. 3. Спб., 1910. С. 184; Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Спб., 1908. С. 645; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. Спб., 1910. С. 179. 358 Громов В.И. Акт предъявления личности на предварительном следствии // Журнал Министерства юстиции. 1914. № 4. С. 15-16. 257 357 применим и в тех случаях, когда, например, необходимо проверить сомнительное почему-либо показание опознающего о том, что он узнал предъявляемого и по голосу. При проверке возможно бывает поставить предъявляемого в такую же, примерно, обстановку и на таком же расстоянии от свидетеля, как это было и в момент ограбления, и заставить его произнести слова, слышанные свидетелем от преступника, чтобы удостовериться, мог ли свидетель действительно слышать голос преступника с данного места и притом настолько хорошо, чтобы запечатлеть в своей памяти звук голоса и тембр речи последнего»359. И только в 1938 году в очередном учебнике по криминалистике впервые появилась глава, посвященная следственному эксперименту, под которым ее автор, выдающийся советский криминалист П.И. Тарасов-Родионов, понимал тактический прием расследования, представляющий собой «искусственное воспроизведение следователем или судом тех или иных обстоятельств преступления, происшествия или отдельных элементов его, организуемое для проверки улик и наилучшего уяснения обстоятельств дела»360. С конца 40-х годов в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе стали проводиться серьезные, фундаментальные исследования сущности следственного эксперимента и тактики его производства. Отсутствие уголовно-правовой регламентации его проведения на тот период времени привело к тому, что ряд ученых, пытаясь уяснить природу следственного эксперимента, пришли к выводу, что он не является следственным действием, а представляет собой разновидность следственного осмотра361 либо, вообще, Опознание личности обвиняемого при расследовании преступлений. Метод. письмо, утвержденное Прокурором СССР А.Я. Вышинским. М., 1936. С. 24-25. 360 Криминалистика: Техника и тактика расследования преступлений. М., 1938. С. 509. 361 См., например: Рахунов Р.Д. Теория и практика экспертизы в советском уголовном процессе. М., 1953. С. 133; Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., изд. АН СССР, 1955. С. 82; Тарасов-Родионов П.И. Криминалистика. Ч. 1. М., 1950. С. 242-243; Якимов И.Н. Следственный осмотр. Дисс. … доктора юрид. Наук. М., 1946. С. 115-122. 258 359 тактический прием, используемый в рамках производства других следственных действий и направленный на проверку доказательств362. Сторонники другой позиции считали следственный эксперимент самостоятельным следственным действием. Так, в 1951 году вышла в свет кандидатская диссертация Л.Е. Ароцкера «Следственный эксперимент в советской криминалистике», в которой он рассматривал следственный эксперимент как «следственное действие советского следователя или суда, заключающееся в проведении испытаний в специально созданных для этого условиях с целью проверки версий следователя, объяснений обвиняемого, показаний свидетеля для установления существования определенных фактов по делу»363. Такое понимание соответствовало сущности научному следственного знанию о эксперимента хотя возможностях и использования экспериментального метода исследования в расследовании преступлений, но нуждалось в корректировке, поскольку не достаточно точно отражало содержание этого следственного действия и искусственно ограничивало перечень данных, которые могли быть проверены опытным путем. Поэтому уже в следующем по времени диссертационном исследовании Н.И. Гуковской, посвященном теории и практике проведения следственного эксперимента на предварительном следствии, ею было предложено иное, уже лишенное отмеченных недостатков, и более точное определение понятию следственного эксперимента, под которым понималось «следственное действие, содержанием которого являются опыты, производимые следователем с целью установления возможности какого-либо события, действия или явления в определенных условиях»364. См., например: Чельцов М.А., Чельцова Н.В. Проведение экспертизы в советском уголовном процессе. М., Госюриздат, 1954. С. 73. 363 Ароцкер Л.Е. Следственный эксперимент в советской криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1951. С. 64. 364 Гуковская Н.И. Теория и практика проведения следственного эксперимента на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1958. С. 68. 259 362 Почти одновременно с этим, в 1959 году была опубликована монография Р.С. Белкина «Теория и практика следственного эксперимента». В ней автор отмечал, что «следственный эксперимент представляет собой такое следственное действие, которое состоит в проведении специальных опытов, испытаний с целью получения новых и проверки имеющихся доказательств, а также проверки и оценки следственных версий о возможности или невозможности существования тех или иных фактов, имеющих значение для дела»365. С учетом этих представлений о сущности и природе следственного эксперимента, фактически представляющего собой самостоятельное следственное действие, стали строится почти все определения как до его регламентации уголовно-процессуальным законодательством, так и после принятия УПК РСФСР. Обобщение обширной следственной практики, глубокий анализ наиболее распространенных ошибок, использование последних достижений криминалистики позволили Л.Е. Ароцкеру, Н.И. Гуковской и Р.С. Белкину разработать оптимальный порядок подготовки и проведения следственного эксперимента и предложить основные тактические приемы и рекомендации, обеспечивающие объективность и результативность данного следственного действия. К сожалению, лишь некоторые из этих положений были восприняты Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1960 года, который, признавая следственный эксперимент самостоятельным следственным действием, установил правовые основы его проведения. Однако многих дискуссионных вопросов ему разрешить так и не удалось. Думается, в определенной степени это связано с тем, что уголовно-процессуальное законодательство (ст. 183 УПК РСФСР) не раскрывало его понятия. В этом отношении, кстати, на законодательном уровне нисколько не изменилось в лучшую сторону ситуация и с принятием УПК РФ (ст. 181). Поэтому учеными-криминалистами были 365 Белкин Р.С. Теория и практика следственного эксперимента. М.: ВШ МВД СССР, 1959. С. 5. 260 предприняты многочисленные попытки определить понятие следственного эксперимента, но их подходы нередко оказывались настолько различными, что единого представления о понятии данного следственного действия не удалось выработать до сих пор. В то же время обилие определений следственного эксперимента, предлагаемых в юридической литературе, с учетом их критического анализа, открывает перспективы дальнейшего исследования этого вопроса, дает наглядное представление о «белых пятнах», нерешенных проблемах, и, таким образом, позволяет, как нам представляется, определить понятие и сущность этого следственного действия путем выделения его существенных сторон. Рассмотрим некоторые из определений. С.Ф. Шумилин определяет следственный эксперимент как «следственное действие, производимое в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события»366. С одной стороны, предлагаемое С.Ф. Шумилиным определение, в полной мере соответствует положениям ст. 181 УПК РФ, регламентирующим порядок производства рассматриваемого следственного действия, непосредственно вытекает из них и по сути их буквально воспроизводит. Можно утверждать, что позиция С.Ф. Шумилина в этой части полностью совпадает с точкой зрения законодателя. Другим достоинством этого определения является указание на цели производства следственного эксперимента и способы их достижения. Тем не менее, как нам представляется, приведенное определение не лишено ряда существенных недостатков. Во-первых, С.Ф. Шумилин, как и статья 181 УПК РФ, в качестве цели производства данного следственного действия называет проверку и уточнение данных, имеющих значение по уголовному делу. М.С. Дъяченко так же считает, что «следственный эксперимент – это следственное действие, производимое в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела или получения новых данных, Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 261 366 путем воспроизведения действий, обстановки и иных обстоятельств определенного события и совершения необходимых опытных действий»367. Такая формулировка целей следственного эксперимента вызывает сложности в правоприменительной практике, поскольку уголовно- процессуальный закон не содержит указаний на то, что следует понимать под данными, имеющими значение по уголовному делу. С.Ф. Шумилин отмечает, что «в ходе следственного эксперимента могут быть проверены и уточнены сведения, полученные в результате производства других следственных действий…, и доказательства, представленные подозреваемым, обвиняемым, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями»368. О.П. Дубягина указывает, что «следственный эксперимент – следственное действие, суть которого – воспроизведение отдельных действий, обстановки и иных обстоятельств определенного события с целью получения фактических данных, имеющих значение для дела»369. А.А Закатов полагает, что следственный эксперимент проводится «с целью исследования обстоятельств, имеющих значение для расследования»370. Аналогичной позиции придерживается и Л.Н. Викторова371, А.Н. Гусаков, А.А. Филющенко372. По мнению Е.В. Шишкиной следственный эксперимент проводится «с целью выяснения и проверки данных для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела»373. Ф.В. Глазырин и А.П. Кругликов считают, что «следственный эксперимент Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2003. С. 394. 368 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 369 Дубягина О.П. Криминалистика: Схемы. Таблицы. Тесты: Учебное пособие. М.: Изд-во «Экзамен», 2006. С. 106. 370 Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перераб. / Под ред. А.А. Закатова, Б.П. Смагоринского. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2003. С. 183. 371 Криминалистика: Учебник / Под ред. В.А. Образцова. М.: Юристъ, 2001. С. 494. 372 Следственная тактика (в вопросах и ответах): Учеб. пособие. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991. С. 53. 373 Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. М.: Юрид. лит-ра, 2004. С. 312. 262 367 представляет собой следственное действие, осуществляемое в целях проверки имеющих значение для дела данных и версий»374. И.Ф. Герасимов цель следственного эксперимента видит «в проверке и объективной возможности существования каких-либо фактов, явлений, обстоятельств по расследуемому делу»375. Р.С. Белкин отмечает, что следственный эксперимент может «осуществляться с целью получения новых или проверки уже имеющихся доказательств»376. Б.Т. Безлепкин указывает, что «следственный эксперимент дает возможность проверить сведения, полученные в результате допросов подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, предъявления для опознания, осмотра места происшествия и путем производства иных следственных действий, а также подтвердить или опровергнуть следственные версии. При этом следователь может получить новые сведения, подтверждающие или опровергающие ранее полученные доказательства»377. Таким образом, неопределенность позиции законодателя в вопросе о целях следственного эксперимента приводит к тому, что в понятие данных, имеющих значение для уголовного дела и в теории, и на практике вкладывается различный смысл. Под такими данными, как видно, понимают и «сведения, полученные в результате других следственных действий», и имеющиеся в деле «доказательства», и «фактические данные, имеющие значение для дела», и «обстоятельства, имеющие значение для расследования», и «данные для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела», и «возможность существования каких-либо фактов, явлений, обстоятельств по расследуемому уголовному делу». Очевидно, что приведенные понятия не тождественны и имеют неодинаковое содержание. Такой разброс мнений, порождаемый Глазырин Ф.В., Кругликов А.П. Следственный эксперимент. Учебное пособие. Волгоград, 1981. С. 20. 375 Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М.: Высш. Школа, 1994. С. 255. 376 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2000. С. 633. 377 Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М.: ООО «ТК Велби», 2003. С. 260. 263 374 законодательной неурегулированностью данного вопроса с неизбежностью приводит к неопределенности при принятии решения о необходимости и целесообразности производства следственного эксперимента на практике, а нередко и грубые процессуальные и тактические ошибки при его осуществлении. Сопоставление целей производства следственного эксперимента, закрепленных УПК РСФСР и действующим УПК РФ (ст. 183 и 181 соответственно) позволяет прийти к выводу об их абсолютной идентичности, состоящей в проверке и уточнении данных, имеющих значение для дела. Однако понятие доказательства в уголовном судопроизводстве в связи с принятием УПК РФ существенно изменилось. Согласно ч.1 ст. 69 УПК РСФСР доказательствами по уголовному делу признавались любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь, суд устанавливал наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Существенное влияние на формирование понятия доказательств на современном этапе развития науки уголовного процесса оказало принятие УПК РФ. В нем в отличие от ранее действовавшего УПК РСФСР формулировка понятия доказательства стала иной. Если УПК РСФСР предусматривал, что доказательствами являются «любые фактические данные», то УПК РФ определяет доказательства по уголовному делу как «любые сведения», но не фактические данные (ч.1 ст. 74 УПК РФ). Хотелось бы подчеркнуть, что столь существенное по своему содержанию изменение понятия доказательства никак не отразилось на нормативно закрепленной формулировке целей следственного эксперимента, которые, по мнению законодателя, по-прежнему состоят в проверке и уточнении данных, имеющих значение по делу. С.А. Шейфер справедливо, по нашему мнению, отмечает, что «анализ доказывания под углом зрения отражательных процессов позволяет соединить разъединенные в прежних определениях два явления – фактические данные, т.е. 264 информацию о событии, и показания, заключения и т.д., в которых эти данные содержатся. Так возникло разделяемое ныне многими авторами представление о доказательстве как о единстве содержания (фактические данные) и формы… Новый УПК РФ еще более укрепил это представление, отказавшись в ч.1 ст. 74 от не вполне ясного определения доказательств как фактических данных, поскольку этот термин давал известные основания для его отождествления с фактами действительности, и заменив его термином «сведения», который ясно подчеркивает информационное содержание доказательства… Не менее важно второе нововведение: … протоколы … включены теперь в определение доказательства (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) не как средства установления фактических данных (такое их назначение усматривалось из прежней формулировки ч.2 ст. 69 УПК РСФСР, где говорилось, что фактические данные «устанавливаются показаниями свидетеля…» и проч.), а как допустимые доказательства («в качестве доказательств допускаются»), чем подчеркивается неотделимость сведений от показаний, заключений и т.д. Теперь понятие доказательства обрело более четкое определение: первая часть ст. 74 УПК РФ раскрывает содержание доказательства, вторая – форму. Иными словами, … протоколы … являются доказательствами, но рассматриваемыми со стороны их формы (ч.1 ст. 74), в то время как сведения о фактах, подлежащих доказыванию, составляют содержание доказательств (ч. 2 ст. 74)»378. Поскольку доказательством признается протокол следственного эксперимента, то с содержательной стороны результаты следственного эксперимента представляют собой сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу. Таким образом, по нашему мнению, целью следственного эксперимента как самостоятельного следственного действия является проверка исключительно доказательств, а не данных, имеющих значение для уголовного дела. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М.: Норма, 2009. С. 55-56. 265 378 В свете изложенного обращает на себя внимание указание законодателя на то, что целью следственного эксперимента является не только проверка, но и уточнение данных, имеющих значение для уголовного дела. Глава 11 УПК РФ, посвященная доказыванию в уголовном судопроизводстве, закрепляет три этапа этой процессуальной деятельности: собирание, проверку и оценку доказательств. При этом анализ ст. 87 УПК РФ позволяет прийти к выводу, что протокол следственного эксперимента может использоваться для проверки имеющихся в деле доказательств, но не для их уточнения. Понятие «уточнение» в уголовно-процессуальном законе не раскрывается. Поскольку «без помощи естественного языка невозможны пояснения, толкования, а иногда и просто осмысливание научных положений, выраженных в понятиях и терминах науки»379, обратимся к лексическому толкованию значения этого слова: «уточнение» – от слова «точный», т.е. «показывающий, передающий что-нибудь в полном соответствии с действительностью, совершенно верный»380. Проверка доказательств производится, в том числе, и для установления их достоверности, т.е. соответствия действительности. В такой ситуации значение анализируемого слова применительно к уголовно- процессуальной деятельности в полном объеме поглощается значением термина «проверка». Поэтому применение законодателем и многими учеными формулировки «уточнение данных» как самостоятельной цели следственного эксперимента представляется не вполне обоснованным, как не несущей особой смысловой нагрузки, соотносясь с «проверкой» как часть и целое и выходя за рамки процедуры доказывания, установленной главой 11 УПК РФ. Еще одним существенным, на наш взгляд, недостатком предложенного С.Ф. Шумилиным определения понятия следственного эксперимента, является ограничение его целей лишь проверкой и уточнением данных, имеющих значение для уголовного дела. Следует при этом отметить, что позиция С.Ф. Ракитов А.И. Анатомия научного знания. М., 1969. С. 88. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. – 4-е изд, доп. М.: Азбуковник, 1999. С. 806. 266 379 380 Шумилина в данной части полностью соответствует положениям ст. 181 УПК РФ. Тем не менее, мы не можем полностью ее принять по следующим причинам. Следственный эксперимент, безусловно, является самостоятельным следственным действием. Ч. 1 ст. 86 УПК РФ закрепляет, что «собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства путем производства следственных действий, предусмотренных настоящим Кодексом». Протокол следственного эксперимента, согласно п.5 ч.2 ст. 74 УПК РФ является доказательством по уголовному делу. В УПК РФ не предусмотрено следственных действий, которые не являлись бы способом собирания доказательств. Будучи следственным действием, следственный эксперимент не может быть исключением из этого правила. Признание следственного эксперимента следственным действием должно обязательно влечь за собой и признание возможности получения в результате его проведения нового доказательства по делу. Тем более, что процессуальная проверка имеющихся в деле доказательств возможна путем их сопоставления с другими доказательствами, в том числе протоколами следственных экспериментов, имеющимися в деле, а так же в результате получения новых доказательств, что непосредственно вытекает из ст. 87 УПК РФ. Таким образом, целью следственного эксперимента как следственного действия, по нашему мнению, является получение новых доказательств по уголовному делу и проверка уже имеющихся. Следует обратить внимание на то, что многие ученые-криминалисты в качестве цели следственного эксперимента называют так же проверку следственных версий. Так, Р.С. Белкин отмечает, что «весьма важной целью следственного эксперимента является проверка и оценка следственных версий»381. И.Ф. Герасимов382, Ф.В. Глазырин383, О.П. Дубягина384, Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. С. 48. 382 Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М.: Высш. Школа, 1994. С. 256. 267 381 А.А. Закатов385, В.П. Сальников386, А.Г. Филиппов387, Е.В. Шишкина388, С.Ф. Шумилин389 разделяют эту точку зрения. Однако такой подход разделяют не все криминалисты. Так, Н.И. Гуковская писала: «… мы не считаем, что это свойство эксперимента следует как-то особо подчеркивать. На наш взгляд, все следственные действия, имеющие своей целью сбор и проверку доказательств, являются одновременно и средством проверки версий и предположений следователя. … Кроме этого, мы не считаем необходимым особо отграничивать проверку версий от проверки доказательств. При этом мы исходим из того, что версии выдвигаются следователем так же на основе каких-то доказательств, каких-то данных, добытых в процессе следствия. Следовательно, проверка версий по существу всегда сводится к проверке имеющихся доказательств. Поэтому мы полагаем не нужным выделять проверку версий в категории самостоятельных задач следственного эксперимента»390. Эта позиция представляется не бесспорной в части своего обоснования. Трудно согласиться с Н.И. Гуковской в том, что проверка версий, в том числе и путем производства следственного эксперимента, всегда сводится к проверке имеющихся доказательств. Еще в 1957 году Г.Н. Мудъюгин отмечал, что данные, используемые для построения версий, могут быть почерпнуты из любых источников, в числе которых могут фигурировать даже анонимные Криминалистика: Учебник для вузов МВД России. Т. 2: Техника, тактика, организация и методика расследования преступлений / Редкол.: Смагоринский Б.П., Волынский А.Ф., Закатов А.А., Филиппов А.Г. Волгоград: ВСШ МВД России, 1994. С. 181. 384 Дубягина О.П. Криминалистика: Схемы. Таблицы. Тесты: Учебное пособие. М.: Изд-во «Экзамен», 2006. С. 106. 385 Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перераб. / Под ред. А.А. Закатова, Б.П. Смагоринского. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2003. С. 183. 386 Криминалистика: Учебное наглядное пособие. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Под общ. ред. В.П. Сальникова. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2004. С. 76. 387 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд, перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 265. 388 Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. М.: Юрид. лит-ра, 2004. С. 313. 389 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 390 Гуковская Н.И. Теория и практика проведения следственного эксперимента на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1958. С. 61. 268 383 письма и слухи391. Ф.В. Глазырин и А.П. Кругликов справедливо подчеркивают, что «предположение может возникнуть и на основе данных, полученных оперативным путем»392. Г.Н. Александров правильно, на наш взгляд, указывает, что содержание версии может быть шире тех доказательств, на которых она основывается, в противном случае, она не имела бы такой важной роли в процессе расследования393. Р.С. Белкин также замечает: «Мы выделяем проверку версий в качестве самостоятельной цели следственного эксперимента лишь для того, чтобы подчеркнуть, что в известных случаях осуществляется не проверка отдельного доказательства, имеющегося в распоряжении следователя, и не совокупности доказательств. Проверяется предположение следователя, возникшее на основе доказательств и их объясняющее»394. Думается, приведенных точек зрения вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что проверка версий далеко не всегда сводится к проверке доказательств. Но это не дает нам оснований рассматривать проверку версий в качестве самостоятельной цели следственного эксперимента. Мы полностью согласны с теми авторами, которые считают построение и проверку версий важнейшим сущностью элементом самих процесса расследования. криминалистических Это предопределено версий, представляющих собой «обоснованное предположение относительно отдельного факта или группы фактов, имеющих или могущих иметь значение для дела, указывающее на наличие и объясняющее происхождение этих фактов, их связь между собой и содержание и служащее целям установления объективной истины»395. Однако версии – это лишь «исходный момент процесса познания, определяющий его Васильев А.Н., Мудъюгин Г.Н., Якубович Н.А. Планирование расследования преступлений. М., 1957. С. 46. 392 Глазырин Ф.В., Кругликов А.П. Следственный эксперимент. Учебное пособие. Волгоград, 1981. С. 46. 393 Александров Г.Н. Версия // Соц. Законность. №10. 1959. С. 26. 394 Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. С. 50. 395 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 493. 269 391 направление и цели, конкретные средства и ожидаемые результаты»396. А познание в процессе расследования направлено, прежде всего, на установление обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Таким образом, по нашему мнению, целью следственного эксперимента в тех случаях, когда он проводится для проверки и оценки криминалистических версий, его основной и главной целью как следственного действия является установление наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу (ч.1 ст. 74 УПК РФ), т.е. речь идет о получении нового доказательства, либо, если версия была построена на основе доказательств, то и проверка уже имеющихся. В связи с изложенным представляется, что проверку и оценку следственных версий не целесообразно рассматривать в качестве самостоятельной цели следственного эксперимента, поскольку основной целью при их проверке путем проведения данного следственного действия, является получение новых доказательств, позволяющих установить наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, предположение о которых было выдвинуто, и затем надлежащим образом проверено. В определении понятия следственного эксперимента, приводимого С.Ф. Шумилиным, обращает на себя внимание и то, что в нем содержится указание на способы проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, которые, по его мнению, состоят «в воспроизведении действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события»397. Хотя эта позиция автора полностью согласуется с положениями ст. 181 УПК РФ, думается, что она не лишена ряда существенных, на наш взгляд, недостатков и неточностей. Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 488. 397 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 270 396 Во-первых, не совсем верно говорить об «определенных событиях», поскольку такая формулировка не только не несет в себе смысловой нагрузки, но и ставит под сомнение доказательственное значение следственного эксперимента как следственного действия, путем которого осуществляется собирание доказательств (п. 5 ч. 2 ст. 74, ст. 86 УПК РФ), которые должны соответствовать требованию относимости (ч. 1 ст. 88 УПК РФ), поскольку к доказательствам относятся не любые, а только те сведения, на основе которых устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК РФ). Кстати, этой неточности не лишены и некоторые другие определения следственного эксперимента, предлагаемые в юридической литературе. Например, Л.Н. Викторова отмечает, что «следственный эксперимент проводится в целях проверки в специально созданных условиях: могло ли произойти вообще или определенным образом какое-либо действие, событие, явление»398. О.Я. Баев также говорит о воспроизведении в рамках следственного эксперимента «действий, обстановки, иных обстоятельств определенного события»399. определении понятия Аналогичная рассматриваемого формулировка содержится следственного в действия, предложенном М.С. Дъяченко400. По сути, такой же позиции придерживается и О.В. Мичурина, отмечающая, что «его задача заключается в искусственном воспроизведении конкретного события»401. Ф.В. Глазырин и А.П. Кругликов говорят о возможности установления с помощью следственного эксперимента «известного события или явления»402, под известным, судя по смыслу высказывания, подразумевая определенное, конкретное событие. Справочная книга криминалиста // Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2001. С. 113. 399 Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. С. 184. 400 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2003. С. 394. 401 Мичурина О.В. Концепция дознания в уголовном процессе Российской Федерации и проблемы ее реализации в органах внутренних дел: монография. М.: МосУ МВД России, 2008. С. 180. 402 Глазырин Ф.В., Кругликов А.П. Следственный эксперимент. Учебное пособие. Волгоград, 1981. С. 20. 271 398 Думается, что понятие «определенное событие» нуждается в существенном уточнении. В данном случае не может идти речи о воспроизведении того события, которое было в прошлом и имеет значение для дела. А.Г. Филиппов верно отмечает, что «о воспроизведении каких-либо обстоятельств в ходе следственного эксперимента можно говорить лишь условно, поскольку повторно воссоздать событие, имевшее место в прошлом, невозможно. Строго говоря, при следственном эксперименте происходит не воспроизведение какого-либо явления или факта, а производство действий, сходных с исследуемыми, создание модели факта, события или явления»403. Р.С. Белкин также подчеркивает, что «обстановка, в которой совершаются эти экспериментальные действия, будет не той, в которой имело место подлинное событие, а лишь сходной с нею. Степень сходства обстановки, в которой осуществляются экспериментальные действия, и самих этих действий с обстановкой и обстоятельствами подлинного события и определяют достоверность результатов следственного эксперимента»404. Эту особенность удалось четко отметить Б.Т. Безлепкину, который считает, что следственный эксперимент должен производиться «в условиях, максимально приближенных к тем, в которых в прошлом совершалось действие или произошло событие, возможность существования которого проверяется»405. А.П. Резван и Н.Ф. Колосов, также обращая внимание на эту особенность, указывают, что эксперименты проводятся «в той обстановке, которая, как предполагается, имела место при совершении преступления»406. Именно такой подход позволил С.А. Шейферу говорить о воссоздании и исследовании в ходе следственного эксперимента «модели обстановки, в Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 3-е изд, перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 264-265. 404 Белкин Р.С. Сущность экспериментального метода исследования в советском уголовном процессе и криминалистике. М.: ВШ МВД РСФСР, 1961. С. 47. 405 Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М.: ООО «ТК Велби», 2003. С. 260. 406 Криминалистика: Учебник / Под ред. Резвана А.П., Субботиной М.В., Колосова Н.Ф., Могутина Р.И. М.: ЦОКР МВД России, 2006. С. 186. 272 403 которой протекало событие»407. Определяя понятие следственного эксперимента, он, в частности, отмечает, что данное следственное действие проводится «в условиях, совпадающих с условиями исследуемого события»408. В связи с изложенным трудно согласиться с Г.П. Давыдовым, В.А. Притузовой и В.И. Шевченко, которые полагают, что «следственный эксперимент – это следственное действие, заключающееся в воспроизведении обстановки и обстоятельств исследуемого события в целях познания его»409. Такая точка зрении является ошибочной. Воспроизвести обстановку и обстоятельства исследуемого события, т.е. события преступления, не представляется возможным по объективным причинам. Р.С. Белкин неоднократно отмечал, что термин «воспроизведение» можно понимать лишь в весьма условном смысле. «Воспроизвести или воссоздать тот или иной факт, обстоятельство – это значит получить тот же самый факт, вызвать к жизни то же самое явление. Но нет, и не может быть двух тождественных явлений, обстоятельств, фактов»410. Говоря о тождестве, еще Ф. Энгельс отмечал, что оно «уже с самого начала имеет своим необходимым дополнением отличие от всего другого»411. Поэтому при производстве следственного эксперимента приходится иметь дело с новыми обстоятельствами, явлениями, действиями, хотя и сходными с расследуемыми. С учетом этого нельзя признать правильной точку зрения К.В. Соснина, который полагает, что «в ходе следственного эксперимента материализуются и становятся доступными для непосредственного визуального и иного восприятия явления, процессы, факты, запечатлевшиеся в сознании людей, участников процесса как материальные следы отражения преступной Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. И.Л. Петрухин. М.: ТК «Велби», изд-во «Проспект», 2007. С. 362. 408 Там же. С. 363. 409 Давыдов Г.П., Притузова В.А., Шевченко В.И. Тактика следственных действий (Руководство к практическим занятиям) / Под ред. М.П. Шаламова. М.: Юрид. лит-ра, 1959. С. 48. 410 Белкин Р.С. Теория и практика следственного эксперимента. М., ВШ МВД СССР, 1959. С. 10; Он же. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. С. 21. 411 Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1989. С. 171. 273 407 деятельности»412. В результате следственного эксперимента не могут возникать материальные следы преступной деятельности по двум основным причинам. Во-первых, в ходе его производства могут быть совершены определенные действия, лишь сходные с исследуемыми, а не тождественные. А, во-вторых, буквальное и логическое толкование этого определения с неизбежностью приводит к выводу о том, что его автор К.В. Соснин допускает возможность осуществления в ходе следственного эксперимента преступной деятельности. Такое воспроизведение будет обладать признаком общественной опасности, противоречить принципам уголовного судопроизводства и поэтому категорически недопустимо. С учетом сказанного представляется более правильным не использовать в ст. 181 УПК РФ термин «воспроизведение», который в данном случае носит лишь условный характер, а вести речь о совершении действий, а также воссоздании обстановки или иных обстоятельств события, максимально сходных с теми, возможность существования которых проверяется. Авторы всех отмеченных определений едины в том, что следственный эксперимент, прежде всего, представляет собой воспроизведение действий, а также обстановки и иных обстоятельств того или иного события. Однако существенным недостатком некоторых определений следственного эксперимента является отсутствие указаний на опытный, экспериментальный, действенный характер этого следственного действия, когда его содержание, по сути, сводят лишь к воспроизведению. Например, С.Ф. Шумилин пишет, что следственный эксперимент – это «следственное действие, производимое … путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события»413. Подобной точки зрения придерживается и О.В. Мичурина, считающая, что задача следственного эксперимента «заключается в искусственном Соснин К.В. Тактико-криминалистические основы использования математических методов и компьютерных технологий в следственном эксперименте: По делам о дорожнотранспортных происшествиях. Дисс. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2002. С. 24. 413 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 274 412 воспроизведении конкретного события с соответствующими объектами, обстоятельствами, действиями, о которых в уголовном деле уже собраны доказательства, нуждающиеся в проверке»414. В.В. Кальницкий, комментируя положения ст. 181 УПК РФ, выделяет «две разновидности следственного эксперимента: 1) следственный эксперимент, содержанием которого является воспроизведение действий (производство опыта); 2) следственный эксперимент, состоящий в реконструкции обстановки (обстоятельств) исследуемого события. Различие состоит в том, что в первом случае воспроизведение обстановки сочетается с проведением опытных эксперимента, во действий, втором - которые содержание и определяют эксперимента существо ограничивается воссозданием обстановки (обстоятельств) для их обследования (осмотра) в реконструированном виде»415. «Следственный эксперимент, состоящий в реконструировании и обследовании обстановки (обстоятельств), - поясняет В.В. Кальницкий, – не содержит опытных действий, как повторения (возможно, неоднократного) ранее имевшего место события. Сущность следственного действия в данном случае состоит в воссоздании ранее существовавшей обстановки в целях выявления последовательности происшедшего события и механизма образования следов путем ее дальнейшего осмотра в восстановленном виде. Например, в помещении, в котором произошло убийство, наклеены обои и изменена расстановка мебели. Снятие обоев и перестановка мебели в первоначальное положение открыли на стенах следы крови. Осмотр реконструированного места происшествия позволил проверить показания»416. Мичурина О.В. Концепция дознания в уголовном процессе Российской Федерации и проблемы ее реализации в органах внутренних дел: монография. М.: МосУ МВД России, 2008. С. 180. 415 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) – 2-е изд., переработанное и дополненное // Под ред. В.И. Радченко, В.Т. Томина, М.П. Полякова. М.: Юрайт-Издат, 2006. С. 211. 416 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) – 2-е изд., переработанное и дополненное // Под ред. В.И. Радченко, В.Т. Томина, М.П. Полякова. М.: Юрайт-Издат, 2006. С. 211. 275 414 Приводя данный пример, автор, к сожалению, допустил существенную, на наш взгляд, ошибку. В описанной ситуации следственный эксперимент не имел места, а снятие обоев и перестановка мебели были действиями следователя, совершенными в рамках динамической стадии осмотра места происшествия и направленными на обнаружение следов преступления. Указанный подход, превращающий суть следственного эксперимента в воспроизведение действий, обстановки и иных обстоятельств события, и нашедший, кстати, непосредственное отражение в ст. 181 УПК РФ, нельзя признать удачным. Дело в том, что воспроизведение, т.е. создание условий, обстановки, сходных с обстановкой расследуемого события, во многих случаях выступает лишь в качестве необходимого условия проведения следственного эксперимента, базой для совершения опытных действий. Еще в 1961 году Р.С. Белкин отмечал, что реконструкцией «эксперимент не может ограничиваться обстановки происшествия, поскольку в самом только факте реконструкции, создании условий, сходных с условиями, в которых протекало подлинное событие, еще нет ничего экспериментального, опытного»417. Поэтому воспроизведение недопустимо признавать сущностью следственного эксперимента. В противном случае суть данного следственного действия искажается, из него удаляется самое главное – возможность применения экспериментального метода исследования для установления обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу, возможность совершения опытных действий. Более того, воспроизведение не обязательно при производстве любого следственного эксперимента. Иногда данное следственное действие может проводится в обстановке, которая не сходна с обстановкой расследуемого события в тех случаях, когда это не имеет существенного значения для достоверности результатов совершаемых опытных действий. Поэтому едва ли прав В.П. Божьев, который считает, что «составным компонентом всякого следственного эксперимента является его производство в Белкин Р.С. Сущность экспериментального метода исследования в советском уголовном процессе и криминалистике. М.: ВШ МВД РСФСР, 1961. С. 48. 276 417 условиях, максимально приближенных к тем, в которых в прошлом совершалось действие или событие, возможность существования которого проверяется. Поэтому прежде чем проводить опытные действия, необходимо воспроизвести (реконструировать) обстановку, в которой они будут проводиться. Несоблюдение условий, максимально приближенных к тем, в которых совершено проверяемое действие, расценивается как нарушение требований уголовно-процессуального закона, регулирующего проведение следственного эксперимента, влекущее потерю доказательственного значения полученных данных»418. По мнению Р.С. Белкина, о воспроизведении при производстве следственного эксперимента нельзя говорить еще и потому, что «в ряде случаев экспериментом опровергается сама возможность, реальность предполагаемого явления, факта и, следовательно, при этом ничего не воспроизводится, т.к. вовсе не существовавшего нельзя воспроизвести»419. Думается, что с таким обоснованием тезиса о том, что воспроизведение не может рассматриваться в качестве обязательной составляющей следственного эксперимента, трудно согласиться. Представляется не правильным ставить в зависимость возможность или невозможность воспроизведения определенных действий от фактически полученных результатов. Если в результате следственного эксперимента устанавливается невозможность восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, то это не означает, что в ходе его проведения не воспроизводились действия, обстановка и другие обстоятельства определенного события. Здесь нужно учитывать, что речь идет не о тех действиях и событиях, которые в действительности имели место (их как раз предстоит установить в процессе расследования), а о тех, которые максимально сходны с теми, возможность существования которых проверяется, т.е. те, Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) – 3-е изд., переработанное и дополненное // Под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 184. 419 Белкин Р.С. Сущность экспериментального метода исследования в советском уголовном процессе и криминалистике. М.: ВШ МВД РСФСР, 1961. С. 47. 277 418 которые могли быть исходя из данных, содержащихся в материалах уголовного дела. Именно эти предположительно имевшие место действия и воспроизводятся в ходе следственного эксперимента. Поэтому, если в результате следственного эксперимента выясняется, например, что подозреваемый не мог совершить определенные действия в определенной обстановке, то это не означает, что не было воспроизведения. В свете сказанного представляется правильным рассматривать воспроизведение действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события при проведении следственного эксперимента в качестве не обязательного, а факультативного признака, не выражающего главной сущности данного следственного действия. Поскольку создание обстановки, условий, сходных с обстановкой расследуемого события по сути еще не является экспериментом, а, как правило, хотя и не всегда, лишь выступает в качестве необходимой составляющей тактически грамотного проведения следственного эксперимента, имеются достаточные основания рассматривать такое воспроизведение в качестве тактического приема проведения данного следственного действия, под которым в криминалистической литературе принято понимать «наиболее рациональный и эффективный способ действия или наиболее целесообразную линию поведения при собирании, исследовании, оценке и использовании доказательств и предотвращении преступлений»420. Однако в ст. 181 УПК РФ воспроизведение действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события представлено в виде сущностного, неотъемлемого признака следственного эксперимента. В связи с этим возникает вопрос о том, может ли оно иметь значение тактического приема или же в силу его обязательности утратило такое значение. До сих пор среди ученых не прекратилась дискуссия по поводу того, может ли обладать тактический прием признаком обязательности, зависит ли его применение от Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 205. 278 420 усмотрения следователя или же он не всегда имеет возможность выбора варианта поведения в процессе проведения следственного действия. Ряд криминалистов полагают, что тактический прием не обладает и в принципе не может обладать признаком обязательности. Так, А.Н. Васильев, полагая, что никаких тактических приемов в нормах уголовно-процессуального законодательства не содержится, отмечает: «Тактический прием не обязателен к исполнению – это рекомендации»421. С.П. Митричев, придерживаясь подобного взгляда, пишет, что «тактические рекомендации – это не нормы закона, они используются следователем по его усмотрению»422. В.И. Комиссаров считает, что «возведение тактического приема в норму закона порождает качественные его изменения (рекомендательный характер исполнения переходит в обязательный)»423. Аналогичные точки зрения изложены И.Е. Быховским424, А.А. Филющенко425, В.Ю. Шепитько426. Сторонники другой точки зрения считают, что тактический прием, будучи закреплен в уголовно-процессуальном законодательстве, не утрачивает своего содержания и не перестает быть приемом. Например, М.П. Шаламов считал, что тактические приемы в зависимости от способа их правовой регламентации могут быть классифицированы на три группы: 1) приемы, которые предписаны законом как обязательные для исполнения во всех случаях (например, требование предоставить опознаваемому возможность самому выбрать место среди предъявляемых для опознания лиц); 2) приемы, также предусмотренные законом, но применяемые по усмотрению следователя (например, проведение допроса в месте нахождения обвиняемого); 3) приемы, Васильев А.Н. Следственная тактика. М., 1976. С. 39. Митричев С.П. Теоретические основы советской криминалистики. М., 1965. С. 38. 423 Комиссаров В.И. Научные, правовые и нравственные основы следственной тактики. Саратов, 1980. С. 28. 424 Криминалистика. Л.: ЛГУ, 1976. С. 282. 425 Филющенко А.А. Соотношение тактических рекомендаций и уголовно-процессуальных норм // Проблемы эффективности раскрытия и расследования преступлений. Свердловск, 1978. С. 22, 23. 426 Шепитько В.Ю. Теоретические проблемы систематизации тактических приемов в криминалистике. Харьков, 1995. С. 15. 279 421 422 не предусмотренные уголовно-процессуальным законом427. Эту позицию разделяют большинство ученых, в том числе О.Я. Баев428, Р.С. Белкин429, А.И. Винберг430, Б.И. Дергай431, А.М. Ларин432. Полагаем, что решение данного спорного вопроса заключается в самой сущности тактического приема. Так, например, А.Н. Васильев отмечает, что «тактические приемы следственных действий – это наиболее целесообразный подход к практической организации и активному, планомерному, целеустремленному производству следственного действия на основе норм уголовного процесса с возможным использованием средств криминалистической техники»433. Очевидно, что в тех случаях, когда конкретный тактический прием находит свою законодательную регламентацию, то это является ярким подтверждением того, что он является столь эффективным и целесообразным при производстве следственного действия, что его необходимо применять во всех случаях. В данном случае такой осознанный и необходимый выбор делает законодатель, конструируя соответствующую сложившейся уголовно-процессуальную научно обоснованной норму практики на основе применения анализа конкретного тактического приема при производстве того или иного следственного действия. Однако едва ли можно согласиться с утверждением Р.С. Белкина о том, что если «данный способ действия стал обязательным, он … не перестал быть тактическим приемом». Обосновывая этот тезис, Р.С. Белкин пишет: «Обязательность или необязательность применения тактического приема не Шаламов М.П. Некоторые проблемы советской криминалистики. М., 1965. С. 27, 28. Баев О.Я. Криминалистическая тактика и уголовно-процессуальный закон. Воронеж, 1977. С. 25. 429 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 211. 430 Винберг А.И. Некоторые актуальные вопросы советской криминалистики // Сов. государство и право, 1962. №5. С. 44. 431 Дергай Б.И. Тактические приемы расследования, условия их допустимости и классификация // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. Минск, 1978. С. 79. 432 Ларин А.М. Прием криминалистической тактики в генезисе следственного действия // Актуальные проблемы советской криминалистики. М., 1980. С. 94. 433 Васильев А.Н. Основы следственной тактики. Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1960. С. 29. 280 427 428 определяет его сущности. Обязательность есть выражение оценки тактического приема законодателем как наиболее эффективного средства расследования в конкретном случае. Тактика вовсе не обязательно означает свободу выбора. Тактика – это правильный выбор. Если выбор делает законодатель, то это тоже тактика, так как критерием правильности данного выбора будет многолетняя научно обоснованная практика применения данного приема; это не лишает выбранный прием, способ действия их тактических свойств. Законодательная регламентация тактического приема и есть осознанно необходимый выбор данного приема (во всех случаях при данной ситуации)»434. Думается, что приведенная точка зрения не бесспорна. Во-первых, Р.С. Белкин говорит о тактическом приеме, нашедшем законодательное закрепление как о наиболее эффективном средстве расследования «в конкретном случае». Однако соблюдение установленного законодателем процессуального порядка производства любого следственного действия, в том числе и следственного эксперимента, является обязательным требованием при производстве по всем уголовным делам в независимости от складывающейся следственной ситуации и вида расследуемого преступления, т.е. во всех, а не в конкретном случае. Если бы речь шла о возможности применения определенного тактического приема лишь в конкретном случае, то принятие такого решения зависело бы от усмотрения следователя, а не законодателя. Поэтому в качестве сущностного признака тактического приема следует признать его необязательность и возможность применения по усмотрению следователя. Во-вторых, вызывает возражение утверждение Р.С. Белкина о том, что «если выбор делает законодатель, то это тоже тактика». Действительно, выбор законодателя регулирования как наиболее определенной рациональный сферы и эффективный правоотношений, можно способ признать тактикой, но это тактика, ничего не имеющая общего с практической деятельностью по применению конкретных тактических приемов в процессе проведения следственных действий. Очевидно, что законодатель, в отличие от Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 212. 281 434 следователя, дознавателя, судопроизводства суда, как не является специфического участником вида уголовного государственной правоохранительной деятельности и, соответственно, лишен возможности выбора наиболее целесообразной линии поведения при собирании, проверке, оценке и использовании доказательств с целью установления обстоятельств расследуемого события. В-третьих, трудно согласиться с Р.С. Белкиным в том, что «законодательная регламентация тактического приема и есть осознанно необходимый выбор данного приема (во всех случаях при данной ситуации)». Думается, что, наоборот, законодательное закрепление конкретного тактического приема в качестве обязательного «во всех случаях при данной ситуации» не предоставляет никакой свободы выбора лицу, проводящему расследование в силу своей императивности. Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда речь идет не об осознанно необходимом выборе следователем данного тактического приема как наиболее эффективном и рациональном способе проведения следственного действия в конкретной сложившейся следственной ситуации, а о свободе выбора законодателя, фактически лишившего в данном случае следователя свободы и возможности по внутреннему убеждению определять наиболее целесообразную линию своего поведения в процессе производства конкретного следственного действия. Невозможность избрания эффективной линии поведения лицом, проводящим расследование, в силу законодательного закрепления определенного способа действия как обязательного, ставит под сомнение возможность по-прежнему считать его тактическим приемом, т.к. его эффективность тактического приема не абсолютна, а предопределена особенностями расследования в данной ситуации, которые законодатель по объективным причинам учитывать не может и не должен. В-четвертых, трудно согласиться с утверждением Р.С. Белкина, что нормативное закрепление выбранного законодателем определенного приема, способа действия «не лишает их тактических свойств». Думается, что такое 282 закрепление тактических приемов приводит к изменению их сущности и лишению важнейших свойств по двум основным причинам. Первая заключается в том, что в силу вышеназванных причин они лишаются своего важнейшего свойства – возможности выбора по усмотрению следователя наиболее рационального и эффективного способа действия в определенной следственной ситуации. А вторая состоит в том, что на выбор того или иного способа действия как наиболее эффективного существенное влияние оказывает «ряд субъективных и объективных факторов, к числу которых относятся: а) системность операций, составляющих в своей совокупности способы действий, последовательность их выполнения; б) разрешающая способность используемых технико- криминалистических средств и иных технических устройств; в) параметры используемых технических средств (вес, размеры, возможность перемещения и т.п.); г) физические и психические возможности человека, от которых зависит содержание и условия применения приема; д) индивидуальные особенности субъекта, применяющие прием, наличие у него необходимых знаний, навыков, опыта, от чего зависит выбор приема»435. Практически все названные факторы, а особенно указанные в пунктах «а», «г» и «д», играют роль определяющих при выборе тактики проведения следственного эксперимента, однако в силу их индивидуальности в каждом конкретном случае, они не могут быть учтены законодателем при конструировании уголовно-процессуальной нормы, рассчитанной на все случаи правоприменительной практики. Неизбежное устранение законодателем вариативности этих факторов, являющихся базовыми и предопределяющими выбор наиболее целесообразной линии поведения при проведении следственного действия, лишает тактический прием, получающий нормативное закрепление не только его важнейшего тактического свойства, но и качественно, самым существенным образом изменяет его сущность. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2000. С. 45. 283 435 Таким образом, воспроизведение обстановки или иных обстоятельств определенного события не может быть признано неотъемлемым условием проведения любого следственного эксперимента и по своей сути представляет собой тактический прием, применение которого должно зависеть от усмотрения следователя. Поэтому закрепление его законодателем в ст. 181 УПК РФ в качестве сущностного признака следственного эксперимента и повлекшее за собой утрату им основополагающих свойств тактического приема, следует признать значительным недостатком. В связи с этим трудно согласиться с категорическим утверждением Б.Т. Безлепкина о том, что «обязательным условием следственного эксперимента является его производство в условиях, максимально приближенных к тем, в которых в прошлом совершалось действие или произошло событие, возможность существования которого проверяется»436. Более того, в ряде случаев проведение следственного эксперимента направлено именно на выяснение условий, в которых протекали те или иные процессы, явления, имеющие значение для уголовного дела и поэтому их реконструкция становится не исходным началом для качественного проведения следственного эксперимента, а является тем обстоятельством, которое предстоит установить в результате следственного эксперимента. В этой части интересна точка зрения Л.Н. Викторовой, которая отмечает, что при производстве следственного эксперимента решается вопрос и о том, «при каких условиях возможно возникновение определенных процессов, действий, явлений»437. Очевидно, что выявление этих условий является задачей, стоящей при проведении следственного эксперимента. Поэтому изначально, как неизвестные, они не могут быть воспроизведены, а их выяснение, являясь, по сути, целью проведения опытных действий, не может выступать в качестве обязательного условия проведения данного следственного действия. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М.: ООО «ТК Велби», 2003. С. 260. Справочная книга криминалиста // Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2001. С. 113. 284 436 437 Однако в большинстве случаев достижение сходства обстановки, в которой осуществляются опытные действия, с обстановкой и иными обстоятельствами расследуемого события обеспечивает достоверность результатов следственного эксперимента, но не является самоцелью. Поэтому едва ли целесообразным следует считать подход тех авторов, которые, формулируя определение понятия следственного эксперимента, совсем не упоминают в нем о моделировании обстановки, в которой предполагается совершение опытных действий. Например, Р.С. Белкин пишет, что «следственный эксперимент – это следственное действие, состоящее в проведении специальных опытов с целью проверки собранных по делу доказательств, получения новых доказательств, проверки и оценки следственных версий о возможности или невозможности существования тех или иных фактов, имеющих значение для дела»438. Однако достоинством этого определения, на наш взгляд, является то, что в нем четко отражена суть и цели данного следственного действия. В тоже время не совсем верной представляется позиция тех авторов, которые, раскрывая сущность следственного эксперимента, не связывают воедино воспроизведение определенных обстоятельств расследуемого события и совершение соответствующих опытных действий. Из содержания таких определений не усматривается значение ни воспроизведения, ни опытов, не видна обеспечивающая роль реконструкции, которая рассматривается в них, как правило, в качестве обязательного, неотъемлемого элемента данного следственного действия, с чем трудно согласиться в силу вышеизложенных причин. Так, например, Ю.Г. Торбин отмечает, что «следственный эксперимент – это следственное действие, производимое в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, посредством воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и Криминалистика. Том 2 // Под ред. Р.С. Белкина и И.М. Лузгина. М.: Академия МВД СССР, 1980. С. 101. 285 438 совершения необходимых опытных действий»439. Аналогичной точки зрения придерживается М.С. Дъяченко440. Так же считает В.Я. Колдин, который предлагает действие, под следственным проводимое с экспериментом целью выяснения понимать «следственное объективной возможности существенного для дела обстоятельства путем воспроизведения проверяемого события и производства опытов»441. О.Я. Баев формулирует подобное определение, в котором указывает, что следственный эксперимент «заключается в воспроизведении действий, обстановки, иных обстоятельств определенного события и совершении опытных действий»442. Представляется не совсем верным воспроизведение обстановки и совершение опытных действий при проведении следственного эксперимента рассматривать в качестве равнопорядковых понятий. Не следует забывать о том, что воспроизведение носит лишь обеспечивающий, вспомогательный характер по отношению к экспериментальным действиям, что не умаляет, конечно же, их роли и значения для получения достоверного результата. Еще в 1951 г. Л.Е. Ароцкер отмечал, что следственный эксперимент «заключается в проведении испытаний в специально созданных для этого условиях»443. Думается, что верно характер соотношения между реконструкцией обстановки и опытными действиями удалось подчеркнуть А.А. Закатову, который пишет, что «следственный эксперимент – это следственное действие, состоящее в проведении в обстановке, максимально сходной с проверяемым событием, опытных действий с целью исследования обстоятельств, имеющих Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации // Под ред. А.Я. Сухарева. – 2-е изд., перераб. М.: Норма, 2004. С. 317. 440 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2003. С. 394. 441 Криминалистика. Учебник для вузов // Отв. ред. Н.П. Яблоков. М.: Изд-во БЕК, 1996. С. 415. 442 Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. С. 184. 443 Ароцкер Л.Е. Следственный эксперимент в советской криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1951. С. 64. 286 439 значение для расследования»444. С.А. Шейфер, обращая внимание на эту же особенность, отмечает, что данное следственное действие «сочетает в себе воссоздание и исследование двух моделей: модели обстановки, в которой протекало событие, и модели действия, которое по предположению могло быть совершено (опытное действие)»445, но при этом поясняет: «Поскольку внешняя обстановка события и опытное действие в объективной действительности раздельно не существуют, следователь создает их искусственно, совмещая их во времени, т.е. организуя проведение опытного действия в условиях, совпадающих с подлинными»446. Е.В. Шишкина также полагает, что сущность следственного эксперимента «состоит в производстве опытных действий в условиях воссозданной обстановки»447. В Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации под редакцией И.Л. Петрухина указывается, что сущность следственного эксперимента заключается в действиях, «состоящих в проведении специальных опытов в условиях, совпадающих с условиями исследуемого события»448. Достоинством этих определений является, по нашему мнению, то, что в них четко определено воспроизведения место обстановки и соотношение расследуемого опытных события при действий и производстве следственного эксперимента. Некоторые ученые, формулируя определение понятия следственного эксперимента, к сожалению, допускают существенные ошибки, состоящие, прежде всего, в смешении смысла и значения проведения опытов и воспроизведении обстоятельств, в которых эти опыты совершаются, что Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перераб. / Под ред. А.А. Закатова, Б.П. Смагоринского. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2003. С. 183. 445 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. И.Л. Петрухин. М.: ТК «Велби», изд-во «Проспект», 2007. С. 362. 446 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. И.Л. Петрухин. М.: ТК «Велби», изд-во «Проспект», 2007. С. 363. 447 Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. М.: Юрид. лит-ра, 2004. С. 312. 448 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации // Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2002. С. 256. 287 444 значительно искажает смысл и содержание данного следственного действия. Поэтому мы не можем согласиться с К.В. Сосниным, который считает, что следственный действий эксперимент с целью производится воспроизведения «путем действий, совершения обстановки опытных или иных обстоятельств определенного события»449. При производстве следственного эксперимента целью опытных действий является не воспроизведение, о котором говорит К.В. Соснин, а проверка возможности восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступление какого-либо события, а также выявление последовательности происшедшего события и механизма образования следов, что непосредственно вытекает из содержания ст. 181 УПК РФ, а реконструкция обстановки или иных обстоятельств определенного события является лишь, как правило, условием для достижения достоверного результата при проведении таких опытов. Аналогичную ошибку, на наш взгляд, допускает и А.С. Рубан, который пишет, что следственный совокупность опытных эксперимент действий, можно направленных характеризовать на «как воспроизведение обстановки или обстоятельств события, воспроизведения тех или иных фактов, признаков, сторон следственного исследуемого эксперимента, он явления»450. отмечает, что Формулируя «это понятие самостоятельное следственное действие …, основанное на опытных действиях, производимых путем воспроизведения, реконструкции и моделирования в условиях, обстановке или иных обстоятельствах определенного события, максимально сходных с условиями, существовавшими в момент проверяемого факта, явления, события»451. Мы не можем согласиться с такой позицией А.С. Рубана по ряду причин. Соснин К.В. Тактико-криминалистические основы использования математических методов и компьютерных технологий в следственном эксперименте: По делам о дорожнотранспортных происшествиях. Дисс. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2002. С. 148. 450 Рубан А.С. Следственный эксперимент: теория и практика. Дисс. … канд. юрид. наук. Москва. С. 38. 451 Рубан А.С. Там же. С. 171. 288 449 Во-первых, воспроизведение, реконструкция и моделирование, о которых ведет речь автор, должны относиться не к опытным действиям, а к условиям, обстановке и иным обстоятельствам определенного события, в условиях которых предполагается проведение опытов. Во-вторых, А.С. Рубан допускает неточность, одновременно используя в контексте рассматриваемого определения понятия «воспроизведение», «реконструкция» и «моделирование», поскольку «реконструкция является частным случаем моделирования и представляет собой воссоздание по описаниям или по остаткам какого-либо объекта, полностью или частично уже не существующего в первоначальном виде»452. А моделирование представляет собой один из способов воспроизведения. Однако, несмотря на существенные отличия в подходах к определению понятия следственного эксперимента, большинство авторов едины в том, что в его основе лежит проведение опытов. Это объясняется тем, что содержание экспериментального метода исследования, применяемого при производстве данного следственного действия, «составляют какие-либо опытные действия, с помощью которых проверяются определенные положения … практики»453. Такой подход ранее имел нормативное закрепление, поскольку в соответствии со ст. 183 УПК РСФСР сущность следственного эксперимента слагалась из двух компонентов: 1) воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и 2) совершения необходимых опытных действий. Однако в дальнейшем законодатель по неизвестной для нас причине от такого подхода отказался и сконструировал ст. 181 УПК РФ, посвященную следственному эксперименту, таким образом, что в ней не содержится указания о возможности совершения необходимых опытных действий. Такая позиция законодателя создает основу для неправильного, искаженного понимания правоприменителем действия, гносеологической отрицательно сказывается сущности на данного практике следственного проведения данного См., например: Куванов В.В. Реконструкция при проведении криминалистических экспертиз. Караганда, 1974. С. 14-15. 453 Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. М., 1973. С. 159. 289 452 следственного действия, влечет за собой сведение к минимуму возможностей следственного эксперимента в собирании и проверке доказательств, не позволяет четко отграничить его от других, схожих следственных действий, где воспроизведение также может иметь место (например, осмотр, проверка показаний на месте и т.д.). Думается, что первоначальная формулировка сущности следственного эксперимента, зафиксированная в УПК РСФСР, по сравнению с ныне действующим УПК РФ, была в этой части более верной. Несомненно, что следственный эксперимент невозможен без совершения определенных опытных действий. В словаре русского языка эксперимент определяется как опыт, а тот, в свою очередь, заключается в воспроизведении какого-нибудь явления, создания чего-нибудь нового в определенных условиях с целью исследования, испытания454. Лишь совершая опытные действия, следователь может проверить возможность восприятия тех или иных фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события. С учетом этого представляется необходимым включить в ст. 181 УПК РФ указание на совершение опытных действий при проведении следственного эксперимента. При этом под опытными действиями мы понимаем непосредственные, активные, а не умозрительные действия. В свете сказанного нам трудно согласиться с теми учеными, которые считают возможным проведение мысленного эксперимента. Так, например, К.В. Соснин полагает, что «эксперимент … может быть и не натурным, а мысленным или виртуальным»455. Такой «мысленный эксперимент», по своей сути представляет ни что иное, как вероятностное объяснение события, т.е. версию, которую в криминалистической литературе нередко именуют мысленной моделью, а процедуру выведения следствий из версии – ее испытанием в ходе мысленного эксперимента, что практически ничего, как справедливо отмечает Р.С. Белкин, не добавляет к гносеологической Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. – 4-е изд, доп. М.: Азбуковник, 1999. С. 1265, 617. 455 Соснин К.В. Там же. С. 23. 290 454 характеристике версии456. Поскольку следственный эксперимент является следственным действием, направленным на собирание и проверку доказательств, представляется совершенно недопустимым, не имеющим теоретического обоснования и лишенным практического значения проведение мысленных следственных экспериментов. Абсолютно прав, на наш взгляд, в этой части А.М. Ларин, который отмечает: «Никакие размышления не заменяют собирания доказательств. Максимум того, что может дать мысленный эксперимент для расследования, - это испытание версии и развитие ее вплоть до предположения о возможных источниках доказательств»457. В случае проведения мысленного эксперимента полученное знание продолжает оставаться проблематическим, пробелы в нем не восполняются, достоверность не повышается, и оно не может расцениваться в качестве доказательства. Уяснение сущности следственного эксперимента, состоящего, прежде всего, в проведении опытов, не должно приводить к смешению либо отождествлению данного следственного действия и экспериментов, составляющих его основное содержание, которое допускается в специальной литературе и приводит к серьезным ошибкам как в теоретическом, так и практическом аспектах. Во-первых, проведение опытов является хотя и центральным, главным, но все-таки одним из этапов следственного эксперимента, которому предшествует комплекс подготовительных мероприятий, в том числе связанных с реконструкцией обстановки, в которой эти опытные действия будут совершаться. Во-вторых, субъектами выполнения опытных действий могут быть потерпевшие, свидетели, подозреваемые, обвиняемые и иные необязательные – в процессуальном смысле этого слова – участники уголовного судопроизводства, например, когда устанавливается возможность восприятия какого-либо факта, явления, возможность совершения определенного действия. Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. С. 488. 457 Ларин А.М. От следственной версии к истине. М., 1976. С. 16. 291 456 Субъектом же проведения следственного эксперимента является следователь (дознаватель, судья). «следственный Поэтому отождествление содержания понятий эксперимент» и «эксперимент» приводит к смешению процессуальной деятельности должностного лица, осуществляющего расследование, с практической деятельностью других участников процесса. В-третьих, следственный эксперимент и проводимые в ходе него опыты имеют разные цели. Целью следственного эксперимента, как и любого следственного действия, является собирание и проверка доказательств458. Цель же проведения опытов, экспериментов заключается в проверке возможности восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, а также выявления последовательности происшедшего события и механизма образования следов. Поэтому мы не можем согласиться, например, с С.Ф. Шумилиным, который, не разграничивая рассматриваемых нами понятий, ошибочно, на наш взгляд, отмечает, что «следственный возможности эксперимент производится наблюдения, восприятия установления возможности установления возможности в целях: 1) установления какого-либо факта, явления; 2) совершения существования определенных действий; 3) явлений; 4) определенных установления механизма события в целом или его отдельных деталей; 5) установления процесса образования обнаруженных в ходе расследования следов события преступления»459. Е.П. Ищенко и А.А. Топорков также полагают, что «следственный эксперимент производится с целью: а) выяснить возможность визуального или иного восприятия криминалистически значимого факта, явления либо вообще его существования; См., например: Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980; Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001; Кальницкий В.В. Следственные действия // Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Особенная часть. М., 2002. Вып. 2. С. 112. 459 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. С. 399. 292 458 б) определить реальную возможность совершения конкретных действий, в том числе за определенный промежуток времени; в) проверить возможность наступления определенного события, выявить последовательность составляющих его элементов; г) выяснить механизм образования следов преступления»460. Аналогичную ошибку, связанную с необоснованным отождествлением целей следственного эксперимента и опытных действий, являющихся лишь его частью, допускают А.П. Резван и Н.Ф. Колосов, отмечая, что «цели, которые достигаются посредством производства опытов …, следующие: - проверка, уточнение или установление необходимых для дела обстоятельств, содержащихся в показаниях обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего или свидетеля; - получение новых доказательств»461. Указанные А.П. Резваном и Н.Ф. Колосовым цели, фактически состоящие в собирании и проверке доказательств, достигаются путем производства следственного эксперимента как самостоятельного следственного действия, а не в результате проведения опытов, которые сами по себе доказательственного значения не имеют и поэтому не могут служить способами достижения отмеченных вышеуказанными авторами целей. С учетом сказанного полагаем, что следственный эксперимент – это следственное действие, проводимое следователем, дознавателем либо судом с целью получения новых и проверки имеющихся доказательств путем совершения опытных действий, направленных на установление возможности существования или восприятия фактов, совершения деяний, наступления последствий, выяснение механизма события, а также процесса образования следов, имеющих значение для уголовного дела, проводимых, как правило, в Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. // Под ред. Е.П. Ищенко. М.: ИНФПА-М, 2006. С. 256. 461 Криминалистика: Учебник / Под ред. Резвана А.П., Субботиной М.В., Колосова Н.Ф., Могутина Р.И. М.: ЦОКР МВД России, 2006. С. 186. 293 460 условиях воссозданной обстановки, по возможности максимально сходной с той, в которой действительно протекало расследуемое событие. § 2. Цели и задачи следственного эксперимента Цели следственного эксперимента формально определены положениями ст. 181 УПК РФ. К ним относятся «проверка и уточнение данных, имеющих значение для уголовного дела». Вместе с тем, до настоящего времени среди ученых-процессуалистов не сложилось единого мнения относительно целей следственного эксперимента. В юридической литературе встречаются различные варианты их классификации, основывающиеся на той или иной составляющей эксперимента. По нашему мнению, общей целью следственного эксперимента должно быть получение доказательств. Прежде всего, мы исходим из того, что в соответствии с УПК РФ ход и результаты данного следственного действия должны отражаться в протоколе, который является разновидностью доказательств. Вместе с тем, при проведении следственного эксперимента могут быть поставлены конкретные задачи, зависящие от вида эксперимента и условий его проведения, в том числе экспериментальная проверка показаний, профессиональных навыков лица, опытное уточнение данных, выяснение последовательности произошедшего события, механизма образования следов, проверка версий и т. д. Следует отметить, что круг основных задачи, решаемых путем производства следственного эксперимента, различными авторами определяется неодинаково. В ряде случаев эти различия весьма существенные. Так, Р.С. Белкин выделяет три цели следственного эксперимента: а) проверка и иллюстрация собранных по делу доказательств; б) проверка и оценка следственных версий; в) получение новых доказательств462. Д.А. Турчин указывает, что целями следственного эксперимента являются: 1) подтверждение места происшествия; 2) уяснение механизма См.: Белкин Р. С. Теория и практика следственного эксперимента. М.: ВШ МВД СССР, 1959. С. 23. 294 462 события преступления; распоряжении 3) следователя, проверка и доказательств, отыскание на находящихся месте событий в новых доказательств; 4) получение данных, необходимых для других следственных действий463. Е.П. Ищенко и А.А. Топорков считают, что главные цели эксперимента: а) выяснить возможность визуального или иного восприятия криминалистически значимого факта, явления либо его существования; б) определить реальную возможность совершения конкретных действий, в том числе за определенный промежуток времени; в) проверить возможность наступления определенного события, выявить последовательность составляющих его элементов; г) выяснить механизм образования следов преступления464. А.П. Аленин выделяет следующие цели следственного эксперимента: закрепление собранных доказательств и их иллюстрация; проверка и оценка следственных версий; получение новых доказательств; установление причин и условий, способствовавших объективной возможности совершению существенного преступления; для дела выяснение обстоятельства; подтверждение (опровержение) возможности существования определенных обстоятельств; проверка собранных по делу доказательств (например, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий)465. Таким образом, большинство авторов сходятся во мнении, что целью следственного эксперимента является проверка собранных по делу доказательств. Однако, как следует из приведенных выше точек зрения, проверка показаний является не единственной целью эксперимента, поскольку ограничение целей следственного эксперимента только проверкой сужает сферу применения данного процессуального действия. Иными словами, в См.: Турчин Д. А. Исследование места происшествия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1968. С. 21. 464 См.: Ищенко Е. П., Топорков Л. А. Криминалистика: учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М, 2006. 465 См.: Аленин А. П. Тактика следственного эксперимента по делам о незаконном обороте наркотических средств // Наркоконтроль. 2007. № 1. С. 35. 295 463 научной литературе существует достаточно широкое трактование вопроса о целях следственного эксперимента. Так, С.А. Шейфер, В.М. Быков, Н.В. Ткачева утверждают, что к числу целей следственного эксперимента может быть также отнесена «проверка профессиональных навыков лица, в отношении которого проводится опытная проверка. Действительно, во многих случаях следователь обязан проверить, могло ли то или иное лицо в силу своих профессиональных навыков совершить какое-либо действие, например, изготовить какой-то предмет или выполнить какую-то работу»466. Полагаем, что именно отсутствие единства взглядов ученых на цели следственного эксперимента привело к тому, что даже в официальных комментариях к УПК РФ либо отсутствует согласованная, однозначная их формулировка, либо цели следственного эксперимента вообще не указаны. В некоторых комментариях имеется ссылка на статью 181 УПК РФ, в соответствии с которой целями следственного эксперимента являются «проверка и уточнение данных, имеющих значение для уголовного дела». Например, в комментарии к ст. 181 УПК РФ А.П. Рыжакова сказано, что цель следственного эксперимента заключается «в получении и вовлечении в уголовный процесс новых доказательств и сведений, которые могли бы быть использованы для подтверждения или, наоборот, опровержения (постановки под сомнение) информации, которой располагал следователь (дознаватель и др.), а также проверки и уточнения данных, полученных в результате допроса, осмотра и других процессуальных действий»467. Таким образом, в специальной литературе имеются различные подходы к определению целей и задач следственного эксперимента. При этом разные авторы часто делают акцент на той или иной составляющей эксперимента. Вместе с тем итогом следственного эксперимента в любом случае должно быть Быков В.М., Ткачева Н.В. Принуждение при производстве следственных действий // Право и политика. 2005. № 5. С. 140-141; Шейфер С.А. Проблемы развития следственных действий в УПК РФ // Уголовное право. 2002. № 3. С. 92. 467 Рыжаков А.П. Следственный эксперимент. Комментарий к ст. 181 УПК РФ. Документ опубликован не был. Доступ из справочно - правовой системы «Консультант-Плюс». 296 466 документально оформленное подтверждение или опровержение конкретного факта или события, полученного опытным путем. На наш взгляд, с учетом вышеуказанных подходов и предложенного нами уточненного определения понятия следственного эксперимента полагаем, что основными задачами его производства являются: 1) установление возможности: а) существования или восприятия фактов; б) совершения определенных деяний (действий или бездействия); в) наступления определенных последствий; 2) выяснение механизма расследуемого события; 3) выяснение процесса образования следов, имеющих значение для уголовного дела. § 3. Основания и процессуальный порядок производства следственного эксперимента Основанием для производства следственного эксперимента обычно признается наличие в материалах уголовного дела достаточных данных, позволяющих сделать вывод, что в ходе этого следственного действия могут быть получены сведения, имеющие значение для уголовного дела. В Комментарии к УПК РФ, изданном под редакцией В.И. Радченко, В.Т. Томилина и М.П. Полякова, применительно к статье 181 отмечено, что основанием «сведения для производства следственного (фактические данные) о событии эксперимента признаются преступления или иных обстоятельств, имеющих значение для дела, существование которого без проверки опытом или посредством реконструкции не очевидно»468. Полагаем, что такое определение несколько сужает рамки следственного эксперимента, поскольку эксперимент может проводиться не только для проверки имеющихся сведений, но и для получения новых данных или проверки выдвинутых Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) – 2-е изд., переработанное и дополненное // Под ред. В.И. Радченко, В.Т. Томина, М.П. Полякова. М.: Юрайт-Издат, 2006. С. 255. 297 468 следователем, экспертами, специалистами, другими участниками уголовного процесса версий и гипотез. А.П. Рыжаков считает, что основанием производства следственного эксперимента выступают сведения о том, что «путем воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и совершения опытных действий необходимы и возможны проверка и уточнение данных, имеющих значение для дела»469. Такими сведениями могут служить и простое предположение, и оперативные данные, и, конечно, доказательства. Вместе с тем Ю.В. Гаврилин, А.В. Победкин и В.Н. Яшин считают, что оперативная информация может лишь учитываться при принятии решения о проведении следственного эксперимента, но не является самостоятельным основанием для его проведения470. Таким образом, основания для проведения следственного эксперимента у следователя могут быть самыми разнообразными, но при этом необходимо соблюдать условие, согласно которому получение данных в ходе эксперимента может осуществляться только опытным и никаким иным путем. Отсюда подготовка и проведение следственного эксперимента должны отвечать определенным условиям. С одной стороны, условия проведения эксперимента строго регламентированы уголовно-процессуальным законодательством, и без их точного выполнения собранные доказательства не будут иметь юридической силы. С другой стороны, следователь должен учитывать и применять на практике криминалистические рекомендации проведения следственного эксперимента, обеспечивающие его полноту и объективность. Е.П. Ищенко и А.А. Топорков считают необходимым одновременное наличие четырех условий производства следственного эксперимента. В частности: Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2002. С. 266. 470 Гаврилин Ю. В., Победкин А. В., Яшин В. Н. Следственные действия. М.: Высшая школа, 2006. С. 53-54. 298 469 1) нельзя проводить следственный эксперимент, когда это может привести к нарушению общественного порядка, причинению существенного ущерба интересам государства или отдельных граждан, повлечь серьезные сбои в работе предприятия, учреждения, организации или в работе транспорта; 2) он не должен унижать чести и достоинства участников и окружающих лиц, создавать опасность для их жизни и здоровья; 3) при его производстве может быть воссоздана обстановка, аналогичная или максимально близкая к той, в которой проходило расследуемое преступное событие; 4) должно быть получено добровольное согласие проверяемого лица на участие в экспериментальных действиях471. В соответствии с требованиями УПК РФ одним из обязательных условий производства следственного эксперимента является элемент воспроизведения. Разъясняя содержание данного условия, в комментарии к ст. 181 УПК РФ А.Я. Сухарев отмечает, что под воспроизведением понимается «возможность воспроизвести (реконструировать, смоделировать) обстановку и условия, максимально приближенные к тем, в которых в прошлом совершалось действие или произошло событие, существование которого проверяется»472. Действительно, как мы уже упоминали выше, выполнение этого требования в подавляющем большинстве случаев проведения следственного эксперимента имеет принципиальное значение, прежде всего, с точки зрения достоверности полученных результатов и возможности их использования для объективного установления обстоятельств произошедшего события. Таким образом, усматривается целая система условий проведения следственного эксперимента, которые носят многоаспектный характер. Соблюдение всей их совокупности является необходимой составляющей См.: Ищенко Е. П., Топорков Л. А. Криминалистика: учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2006. С. 453-454. 472 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации // Под ред. А.Я. Сухарева. – 2-е изд., перераб. М.: Норма, 2004. С. 327. 299 471 правильной подготовки и проведения следственного эксперимента. В связи с этим подробнее рассмотрим указанные условия. 1. Проведение следственного эксперимента возможно только после принятия решения о возбуждении уголовного дела. Однако его трудно отнести к числу неотложных, проводимых на самом раннем этапе предварительного расследования. Это связано с объективными причинами. Дело в том, что сразу же после возбуждения уголовного дела следователь, без проведения осмотра, результатов судебной экспертизы, показаний свидетелей, потерпевших и подозреваемых, других необходимых процессуальных действий зачастую не располагает данными, которые требуют своей проверки экспериментальным путем, нет у него в достаточном объеме и той информации, которая позволила бы четко сформулировать конкретные задачи следственного эксперимента и должным образом подготовить его проведение. Вместе с тем затягивать с проведением следственного эксперимента также не рекомендуется, поскольку подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель могут забыть важные детали произошедшего события или изменить свое желание сотрудничать со следователем. Кроме того, с течением времени на месте происшествия или другом месте, где предполагается проведение следственного эксперимента, могут произойти необратимые изменения, которые не позволят в полной мере воссоздать обстановку происходившего события. 2. Состав участников следственного эксперимента должен быть ограничен минимально необходимым их количеством. На данное условие совершенно обоснованно, на наш взгляд, указывали Н.И. Гуковская и Н.В. Власенко473. Каждый из участников следственного эксперимента должен четко знать свои обязанности и права. В частности, понятые, если они участвуют в данном следственном действии (ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ), должны наблюдать за ходом Гуковская Н.И. Теория и практика проведения следственного эксперимента на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1958. С. 91-99; Власенко Н.В. Там же. С. 98-99. 300 473 следственного эксперимента и следить за тем, чтобы в протоколе следственного эксперимента четко отражалась объективная информация. Обязательным требованием к проведению следственного эксперимента является участие в нем переводчика, в случае, если эксперимент проводится в отношении участника, не владеющего языком, на котором осуществляется судопроизводство. При проведении эксперимента, подтверждающего показания несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего, не достигшего 14-летнего возраста, обязательно присутствие педагога. Относительно целесообразности участия в следственном эксперименте обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего или свидетеля можно выделить две основных ситуации. Первая – когда проверяются их индивидуальные возможности, например, возможность совершения ими определенных действий, возможность слышать или видеть в определенной обстановке и в определенных условиях. В таких случаях указанные лица незаменимы, без них следственный эксперимент состояться не может. Вторая ситуация – если проверяются события и факты, напрямую не зависящие от их личности. Здесь необходимо учитывать, что в некоторых случаях преждевременное ознакомление стороны защиты с результатами эксперимента может отрицательно сказаться на ходе расследования, лишит следователя возможности использовать фактор внезапности для установления других обстоятельств произошедшего события. Важное значение при подготовке и проведении следственного эксперимента имеет привлечение специалистов. Следователь не может обладать знаниями во всех областях науки, культуры, техники, искусста или ремесла. Поэтому без знаний специалиста провести эксперимент и объективно оценить полученные результаты не всегда невозможно. Например, специалист привлекается к участию в эксперименте для реконструкции обстановки, дачи пояснений, выдвижения обоснованных предположений, оценки полученных результатов. Часто специалист участвует в составлении плана проведения эксперимента, определяет содержание опытов и 301 обеспечивает их грамотное техническое исполнение. Помимо этого он высказывает свое мнение о степени точности полученных данных, а также консультирует следователя об условиях повторения опытов и приемах фиксации результатов. В целях фиксации действий участников, их показаний и всего эксперимента в целом используются видео- или фотосъемка, где также необходима помощь специалиста. Тем более, что в соответствии с ч. 1.1. ст. 170 УПК РФ если в следственном эксперименте по решению следователя понятые не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным. В ряде случаев к эксперименту могут также привлекаться специалисты-криминалисты. Таким образом, специалисты привлекаются к участию в следственном эксперименте, как правило, в случаях, если: а) будут применяться технические средства, эксплуатация которых требует профессиональных навыков; б) возникли сложности в воссоздании необходимой обстановки и условий; в) требуется консультация при осуществлении опытных действий; г) необходимо обеспечить фиксацию хода и результатов следственного эксперимента. 3. Условия, в которых производится эксперимент, должны быть максимально приближены к условиям, в которых происходило проверяемое событие. Данное условие предполагает, что эксперимент проводится на том же месте, где произошло событие, в то же время, в тех же погодных условиях, в тех же последовательности и темпе, с привлечением тех же участников и сохранением иных обстоятельств и специфических особенностей происшествия (преступления). Необходимость соблюдения этих требований при проведении следственного эксперимента отмечалась в решениях высших судебных органов России. Приведем лишь один наглядный пример, который не потерял своей актуальности и в сегодняшнее время. В 1986 году в Верховном Суде РСФСР было рассмотрено дело водителя автобуса Мирошниченко, задавившего четырехлетнюю Лену Аникееву. В ходе рассмотрения дела было установлено, 302 что во время следственного эксперимента не были воссозданы все условия ситуации, а выводы следователя строились на предположениях. На это указал Верховный Суд РСФСР в своем определении по делу гражданина Мирошниченко и отменил вынесенный приговор. Одновременно в определении отмечалось, что несоблюдение условий, максимально приближенных к тем, в которых совершено проверяемое действие, расценивается как нарушение требований уголовно-процессуального закона, регулирующего проведение следственного эксперимента, влекущее потерю доказательного значения полученных данных474. Максимальное приближение исследуемого события к обстановке, которая была в момент расследуемого события, обеспечивается путем проведения реконструкции. Последняя предполагает расположение предметов и участников событий в том количестве и порядке, который предположительно существовал на момент происшествия. Важным условием достоверной реконструкции является использование сведений, содержащихся в материалах, полученных в ходе осмотров, допросов, судебных экспертиз и других следственныхдействий. В ходе эксперимента подозреваемый, обвиняемый, потерпевший или свидетель также могут сообщить о том, что предметы или участники событий располагались не так, как это отражено в материалах уголовного дела. Кроме того в ходе эксперимента целесообразно использовать манекены и муляжи, в том числе вещественных доказательств, с тем, чтобы предотвратить их возможное повреждение, уничтожение, а также исключить вероятность причинения вреда жизни или здоровье участников следственного эксперимента. 4. Многократность проведения однородных опытов, особенно при наличии противоречивых результатов – это еще одно принципиально важное Неиспользование доказательства по делу и нарушение уголовно-процессуального закона, регламентирующего проведение следственного эксперимента, повлекли отмену приговора: определение Верхов. Суда РСФСР (Извлечение) // Бюл. Верхов. Суда РСФСР. М., 1986. № 7. С. 3-4. 303 474 условие, которое еще в конце 50-х годов прошлого столетия выделял в своих работах Р.С. Белкин475. Не исключается, что во время опыта могут быть допущены ошибки или неправильно выбраны условия его проведения. Закономерно, что полученные таким образом результаты не будут соответствовать тому, что ранее произошло в действительности. Многократность повторения опытных действий при получении одинаковых результатов, как положительных, так и отрицательных, подтверждает их правильность. Вместе с тем необходимо четко отличать многократность опытов в рамках одного следственного эксперимента от многократных следственных экспериментов. В первом случае все результаты многократных опытов фиксируются в одном протоколе, отражающим факт производств одного единственного следственного действия. 5. Если следователь располагает недостаточно точными данными об условиях проверяемого события, то эксперимент необходимо проводить с изменением обстановки и степени его сложности. Р.С. Белкин отмечал, что «изменение условий может заключаться в их усложнении, ухудшении или упрощении, улучшении»476. 6. В случае, когда эксперимент проводится для проверки возможности восприятия или совершения каких-либо действий конкретным лицом, то он должен осуществляться с участием именно этого лица (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля). 7. Следственный эксперимент не должен проводиться общественно опасными способами, а также подвергать опасности жизнь и здоровье людей, унижать их честь и достоинство. Кроме того, нужно учитывать, что подозреваемые, обвиняемые могут использовать свое участие в следственном эксперименте для совершения побега или оказания негативного См., например: Белкин Р.С. Теория и практика следственного эксперимента. М.: ВШ МВД СССР, 1959. С. 80. 476 Белкин Р. С. Теория и практика следственного эксперимента. М.: Юрид. лит-ра, 1959. С. 96. 304 475 психологического давления на потерпевших и свидетелей. Именно поэтому в ходе эксперимента должны быть предприняты не только меры безопасности, но и обеспечена охрана подозреваемых. Таким образом, существует целый ряд условий проведения следственного эксперимента. Соблюдение тактических рекомендаций способствует объективности и достоверности полученных результатов, а выполнение процессуальных требований позволяет обеспечить допустимость доказательств и легитимность их использования. Детальный анализ УПК РФ позволяет привести перечень основных процессуальных норм, выполнение которых обязан обеспечить следователь при подготовке к следственному эксперименту и в период его проведения: -в трехдневный срок рассмотреть ходатайства о проведении следственного эксперимента или об участии в нем заявителей и вынести постановление об удовлетворении ходатайства или о полном или частичном отказе в его удовлетворении (ст. 122 УПК РФ), о чем уведомить заявителя; - удостовериться в личности участников эксперимента; разъяснить им их права, обязанности и предупредить об ответственности, а также удостовериться в компетентности специалиста и переводчика (ч. 5 ст. 164 и ч. 10. ст. 166 УПК РФ); - разъяснить участникам следственного эксперимента порядок его производства (ч. 5 ст. 164, ч. 10 ст. 166 УПК РФ); - разъяснить понятым, в случае их участия в следственном эксперименте, цель его проведения (ч. 4 ст. 170 УПК РФ). А при их отсутствии в обязательном порядке обеспечить применение технических средств фиксации хода и результатов следственного эксперимента (ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ); - предупредить потерпевшего, свидетеля, специалиста, эксперта и переводчика об ответственности, предусмотренной ст. 307 и 308 УК РФ, а лицам, обладающих свидетельским иммунитетом, разъяснить, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу; 305 - заранее предупредить лиц, участвующих в следственном эксперименте, о применении при производстве эксперимента технических средств и своевременно сделать соответствующую отметку об этом в протоколе следственного эксперимента (ч. 5 ст. 166 УПК РФ); - составить в ходе следственного эксперимента или непосредственно после его окончания протокол (ч. 1 ст. 166 УПК РФ); - разъяснить всем участникам эксперимента их право делать подлежащие занесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении (ч. 6 ст. 166 УПК РФ); - предъявить протокол участникам следственного эксперимента для ознакомления (ч. 6 ст. 166 УПК РФ); - подписать протокол самому и получить подписи в протоколе всех остальных участников (ч. 7 ст. 166 УПК РФ); -в рамках своей компетенции принять соответствующие меры безопасности участников уголовного судопроизводства (ч. 1-3 ст. 11 УПК РФ); Вместе с тем следователь обладает достаточно широкими возможностями, связанными с производством данного следственного действия. В частности: 1. Законодатель придает следователю процессуальную самостоятельность в принятии решения о необходимости и целесообразности проведения следственного эксперимента. 2. Следователь самостоятельно выбирает вид следственного эксперимента, конкретные опытные действия, которые, по его мнению, необходимо провести, а также время и место его проведения. 3. Следователю самостоятельно определяет состав участников эксперимента, а также привлекает к его проведению необходимые силы и средства. Очевидно, что без реализации этих полномочий проведение следственного эксперимента становится становятся практически невозможным. 306 § 4. Особенности производства следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства Статья 288 УПК РФ предусматривает возможность проведения следственного эксперимента не только в ходе предварительного расследования, но и в суде. Норма, закрепленная в ней, с одной стороны, существенно расширяет возможности сторон и суда по сбору новых и проверке достоверности уже имеющихся в материалах уголовного дела доказательств, а, с другой, ее практическая реализация связана с дополнительными трудностями процессуального и тактического характера, что объясняется рядом объективных обстоятельств. Прежде всего, проведение следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства уголовных дел не было прямо предусмотрено уголовнопроцессуальным законодательством РСФСР. Это отрицательно отразилось на разработке правовых и криминалистических основ данного следственного действия в судебном производстве. Анализ специальной литературы позволяет прийти к выводу, что вопросы следственного эксперимента в процессе судебного разбирательства до работ Л.Е. Ароцкера477 и Р.С. Белкина478 в криминалистике не разрабатывались. В теории уголовного процесса этому процессуальному действию также не уделялось внимания. В работах, посвященных проблемам производства в суде первой инстанции по уголовным делам, можно было встретить лишь редкие, предельно общие и краткие упоминания о применении судом экспериментального метода в исследовании доказательств. Не изменили существенным образом сложившейся ситуации и более поздние работы, частично посвященные проблемам и особенностям следственного эксперимента, проводимом на этапе судебного следствия. Так, вышедшее в свет в 1997 году методическое пособие Р.С. Белкина и А.Р. Ароцкер Л.Е. Следственный эксперимент в советской криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1951. 478 Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. 307 477 Белкина «Эксперимент в уголовном судопроизводстве»479, и содержащее отдельную главу, посвященную судебному эксперименту, базировалось на положениях действовавшего в тот период времени УПК РСФСР, и, по сути, явилось уточненной редакцией одноименной главы, имеющейся в ранее изданной монографии Р.С. Белкина «Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике» 1964 года. Несмотря на ряд рекомендаций, имеющих важнейшее значение для правильной организации и проведения следственного эксперимента в суде, в полном объеме и без существенных корректировок в настоящее время они не могут быть восприняты, поскольку по объективным причинам не учитывают существенно измененившегося порядка уголовного судопроизводства, связанного с введением в действие УПК РФ 2001 г. К сожалению, не позволяет получить, на наш взгляд, глубокого представления об особенностях производства следственного эксперимента в суде и монография Ю.В. Кореневского «Криминалистика для судебного следствия»480, изданная в 2002 году на основе положений УПК РСФСР. В ней автор, уделив данному следственному действию, пять страниц текста, ограничился описанием лишь общих положений тактики его производства, в равной степени практически не характерных уделив и для никакого предварительного внимания расследования, специфике судебного разбирательства, накладывающей значительный отпечаток на содержание подготовительного, рабочего и заключительного этапов проведения следственного эксперимента в ходе судебного производства. В отдельных современных работах по уголовному процессу, изданных после принятия УПК РФ 2001 г. авторами затрагиваются некоторые аспекты производства следственного эксперимента в ходе судебного следствия, но содержащиеся в них рекомендации являются фрагментарными, в ряде случаев заимствованными из более ранних работ, и не позволяющими получить целостного представления о специфике тактики и процессуальных Белкин Р.С., Белкин А.Р. Эксперимент в уголовном судопроизводстве. Методическое пособие. М.: «ИНФРА М-НОРМА», 1997. 480 Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. М., 2002. 308 479 особенностях следственного эксперимента в суде. Хотя, на наш взгляд, необходимость в этом существует давно. Так, Л.Е. Ароцкер обоснованно полагал, что «своеобразие … судебного эксперимента по сравнению со следственным определяется условиями процессуальной деятельности суда»481. Аналогичной точки зрения придерживаются Р.С. Белкин и А.Р. Белкин, указывая, что «производство судебного эксперимента обладает рядом процессуальных особенностей, резко отличающих его от производства следственного эксперимента»482, а «особенности тактики судебного эксперимента определяются теми отличиями, которые существуют в целом между предварительным расследованием и судебным следствием вообще и между следственными и судебными экспериментами в частности»483. Однако ст. 288 УПК РФ, посвященная следственному эксперименту, проводимому в ходе судебного разбирательства, этих процессуальных особенностей практически не определяет, закрепляя, что суд производит данное следственное действие в соответствии с положениями статьи 181 настоящего Кодекса, регламентирующими порядок его осуществления на стадии предварительного расследования. Очевидно, что законодателя не способствует уяснению специфики такой подход производства следственного эксперимента в суде. А это отрицательно сказывается на правоприменительной практике. Этим предопределяется, на наш взгляд, необходимость производства уяснения данного процессуальных следственного и тактических действия на особенностей этапе судебного разбирательства и выработки рекомендаций, направленных на повышение его эффективности, что, в конечном итоге, должно способствовать вынесению правильного решения по уголовному делу, соответствующему требованиям законности, обоснованности и справедливости. Ароцкер Л.Е. Там же. С. 139. Белкин Р.С., Белкин А.Р. Эксперимент в уголовном судопроизводстве. Методическое пособие. М.: «ИНФРА М-НОРМА», 1997. С. 82. 483 Белкин Р.С., Белкин А.Р. Там же. С. 92. 309 481 482 Анализ части 1 ст. 288 УПК РФ, которая помещена в главе 37 УПК РФ, именуемой «Судебное следствие», позволяет прийти к выводу, что судом производится именно особенность породила следственный дискуссию эксперимент. о том, как Эта процессуальная правильно именовать следственный эксперимент, проводимый судом – следственным, или же он должен называться судебным? Рассматривая сущность отдельных форм применения экспериментального метода в уголовном судопроизводстве, Р.С. Белкин отмечал, что данный метод, применяемый судом, «при определенных условиях становится самостоятельным экспериментом»484. судебным Обосновывая эту действием позицию, – Р.С. судебным Белкин писал: «Следственный эксперимент осуществляется в стадии предварительного расследования. Слово «следственный» указывает, во-первых, на это обстоятельство и, во-вторых, на то, что этот эксперимент осуществляется именно лицом, производящим расследование, а не иными участниками процесса. Точно так же слово «судебный» означает и стадию, на которой осуществляется эксперимент – судебное разбирательство, и то, что он проводится именно судом»485. С учетом этого Р.С. Белкин указывал, что «производство судебного эксперимента обладает рядом процессуальных особенностей, резко отличающих его от производства следственного эксперимента. Эти процессуальные особенности характерны для него как действия судебного»486. Отстаивая противоположную позицию, Л.Е. Ароцкер считал нецелесообразным использование термина «судебный эксперимент», указывая на то, что эксперимент проводится в ходе судебного следствия, поэтому он Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. С. 28. 485 Белкин Р.С. Там же. С. 49. 486 Белкин Р.С. Там же. С. 122. 310 484 должен именоваться следственным, как и тот эксперимент, который проводится на стадии предварительного расследования487. Эти диаметрально противоположные точки зрения, высказанные двумя крупнейшими учеными-криминалистами почти полвека назад, не только не утратили своего значения, но и приобрели особую актуальность в связи с принятием УПК РФ, который не только не смог, на наш взгляд, решить эту проблему, но и дополнительно ее усложнил, о чем свидетельствуют результаты сопоставления лишь некоторых норм действующего уголовно-процессуального закона и анализа современной юридической литературы. В соответствии с частью 1 ст. 86 УПК РФ «собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом». Сопоставление этой нормы с законодательно закрепленным определением понятия процессуального действия, под которым согласно п. 32 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, следует понимать «следственное, судебное или иное действие, предусмотренное настоящим Кодексом», позволяет прийти к выводу о том, что судебные действия являются одним из способов собирания доказательств. Однако понятие судебного действия в УПК РФ не раскрывается, несмотря на неоднократное использование этого термина при конструировании норм уголовно-процессуального закона, что порождает определенные трудности теоретического и прикладного характера. Так, С.А. Шейфер, правильно, на наш взгляд, отмечает, что «все действия, осуществляемые в судебном разбирательстве, - процессуальные, поэтому термин «судебные действия», будучи равнозначным термину «процессуальные действия», не раскрывает специфику познавательной деятельности, осуществляемой в суде»488. Ароцкер Л.Е. Там же. С. 18. Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. М., 2004. С. 11. 311 487 488 Часть 2 ст. 291 УПК РФ, регламентирующая окончание судебного следствия, устанавливает, что после разрешения ходатайств и выполнения связанных с этим необходимых судебных действий председательствующий объявляет судебное следствие оконченным. Однако законодатель не оговаривает, какие именно процессуальные действия он признает судебными, и относятся ли к их числу следственные действия. Пункт 5 части 2 статьи 74 УПК РФ в качестве доказательств допускает протоколы следственных и судебных действий. Это, на первый взгляд, подтверждает правоту позиции Р.С. Белкина о необходимости признания следственных действий, проводимых в ходе судебного разбирательства, судебными. Однако сопоставление указанной нормы с содержание ст. 83 УПК РФ, именуемой «Протоколы следственных действий и судебного заседания» позволяет обнаружить существенное противоречие, которое фактически исключает целесообразность рассмотрения следственных действий, проводимых на этапе судебного следствия, в качестве судебных. Так, согласно ст. 83 УПК РФ в качестве доказательств допускаются уже не протоколы следственных и судебных действий, о которых говорится в п.5 ч.2 ст. 74, а «протоколы следственных действий и протоколы судебных заседаний». Очевидно, что понятия «протокол судебного действия» и «протокол судебного заседания» не тождественны. Согласно ст. 259 УПК РФ в ходе судебного заседания ведется протокол, в котором фиксируются практически все юридически значимые действия и решения участников уголовного судопроизводства, в том числе в соответствии с п.12 ч.3 данной статьи в нем «указываются результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств», но при этом законодатель не называет их судебными. Более того, в ст. 288 УПК РФ четко закреплено, что «суд производит следственный эксперимент», а не судебный, как его предлагают именовать некоторые ученые. 312 Под следствием, по мнению С.И. Ожегова, следует понимать выяснение, расследование обстоятельств, следственные действия, связанных являясь с преступлением489. разновидностью Поэтому процессуальных, представляют собой регламентированные уголовно-процессуальным законом способы собирания и проверки доказательств, с помощью которых выясняются, расследуются обстоятельства, связанные с преступлением. Подобной точки зрения в понимании сущности следственных действий придерживаются Ю.В. Кореневский490, П.А. Лупинская491, С.А. Насонов492, И.Л. Петрухин493, В.А. Семенцов494, В.С. Шадрин495, С.А. Шейфер496 и ряд других ученых. Поэтому прав, на наш взгляд, Ю.В. Кореневский, который считает, что «в досудебных стадиях процесса эти действия именуются «следственными» не потому, что производятся следователем (это может делать и дознаватель, и руководитель следственного органа), а потому, что они являются составной частью расследования, следствия. В этом смысле ничего не меняется и в судебном разбирательстве, где названные действия осуществляются в рамках судебного следствия»497. В связи с этим мы не можем согласиться с В.М. Бозровым, который предлагает использовать термин «судебные действия следственного характера»498. Думается, прав С.А. Шейфер, который считает, что «все познавательные действия, осуществляемые в судебном разбирательстве, следует именовать «следственными». Иной подход порождает неустранимую путаницу, См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1973. С. 670. Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. М., 2002. С. 140. 491 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. П.А. Лупинской. М., 2001. С. 190. 492 Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. М., 2001. С. 17. 493 Уголовный процесс: Учебник / Под ред. В.П. Божьева. М., 2002. С. 334 494 Семенцов В.А. Следственные действия: Учеб. пособие. Екатеринбург, 2003. С. 4. 495 Уголовный процесс: Учебник / Под ред. В.Н. Галузо. М., 1999. С. 244 – 245. 496 Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. М., 2004. С. 14. 497 Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. М., 2002. С. 140. 498 Бозров В.М. Процессуальные, криминалистические и психологические аспекты судебного следствия: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1991. С. 27. 313 489 490 вызванную тем, что «судебные действия» невозможно отделить от «иных процессуальных действий»499. Поэтому указание на то, что следственный эксперимент является следственным действием, вполне соответствует действующему уголовнопроцессуальному законодательству и не ограничивает возможности его применения в ходе судебного разбирательства. С учетом этого полагаем нецелесообразным как по теоретическим, так и практическим соображениям именовать следственный эксперимент, проводимый в ходе судебного следствия, судебным экспериментом. Проведение следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства, как правило, всегда возможно, но ограничено условиями судебного разбирательства. В ряде случаев это связано с длительными затратами времени, с необходимостью его проведения ночью, требует проведения особо сложных и потому не всегда доступных для суда мероприятий, направленных на реконструкцию обстановки проверяемого события, в которой должно проводится опытные действия. Думается, именно поэтому некоторые авторы правильно отмечают, что судами обычно проводятся наиболее простые в организационном и тактическом плане эксперименты500. Л.Е. Ароцкер, определяя возможности проведения судом эксперимента по конкретному делу, указывал, что «нужно учитывать степень сложности предполагаемого эксперимента и реальные возможности его проведения. Специфические условия судебной деятельности лишают суд возможности проводить сложные и трудоемкие эксперименты»501. Цели проведения следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства, несмотря на наличие процессуальных особенностей, присущих каждой стадии уголовного процесса, на наш взгляд, остаются Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. М., 2004. С. 11. 500 См., например: Кисленко И.Л. Криминалистические основы поддержания государственного обвинения. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2010. С. 102. 501 Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве уголовных дел. М.: «Юрид. лит-ра», 1964. С. 141. 314 499 неизменными, и состоят в получении новых доказательств и проверке уже имеющихся в уголовном деле. Однако совпадение целей его производства не исключает существенных процессуальных и тактических различий в содержании данного следственного и судебного действия, а также оснований его проведения. Необходимость в проведении следственного эксперимента в суде может быть вызвана рядом обстоятельств: 1) при производстве следственного эксперимента на стадии предварительного расследования были допущены нарушения уголовнопроцессуального законодательства, что повлекло за собой признание протокола данного следственного действия недопустимым доказательством; 2) в ходе судебного разбирательства выявлены новые обстоятельства, имеющие значение по уголовному делу, и нуждающиеся в проверке путем производства следственного эксперимента; 3) необходимо проверить доказательство, полученное в процессе предварительного расследования по уголовному делу, путем осуществления опытных действий в ходе судебного разбирательства; 4) для восполнения недостатков, допущенных при производстве предварительного расследования, когда следственный эксперимент, несмотря на его необходимость, следователем, дознавателем не проводился; 5) для проверки результатов ранее проведенного в ходе досудебного производства по уголовному делу следственного эксперимента, когда у суда или у сторон судебного разбирательства возникают обоснованные сомнения в их достоверности. В связи с изложенным, нам трудно согласиться с Л.Е. Ароцкером, по мнению которого рассматриваемое судебное действие должно проводится и тогда, «когда возникает необходимость непосредственно ознакомиться с результатами и тактикой проведения следственного эксперимента, хотя достоверность их результатов у суда не вызывает сомнения»502. Думается, что такое ознакомление в данном случае возможно путем оглашения протокола Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве уголовных дел. М.: «Юрид. лит-ра», 1964. С. 142. 315 502 следственного эксперимента, в котором и должны быть зафиксированы ход и результаты его проведения, тем более, что у участников судебного разбирательства не возникает сомнений в его достоверности. Поэтому едва ли правы Р.С. Белкин и А.Р. Белкин, которые отмечают следующее: «Строго говоря, принцип непосредственности в деятельности суда требует, чтобы суд сам, непосредственно, воочию убедился в достоверности фигурирующих по делу результатов следственного эксперимента. Реализовать это требование принципа непосредственности можно только проведением судебного эксперимента, повторяющего по своим условиям и содержанию проделываемых опытов эксперимент, проведенный на предварительном следствии»503. Далее указанные авторы делают еще более категоричный вывод: «Эксперимент представляет единственный способ проверки доказательств, полученных на предварительном следствии экспериментальным путем» 504. Такой подход представляется не бесспорным. Во-первых, непосредственность как одно из общих условий судебного разбирательства, закрепленное в ст. 240 УПК РФ, состоит в том, что….. Его практическая реализация в уголовном судопроизводстве осуществляется путем заслушивания судом показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключения эксперта, осмотра вещественных доказательств, оглашения протоколов и иных документов, а также производства других судебных действий по исследованию доказательств. При этом, согласно ч.3 данной статьи приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании. Очевидно, что исследование протокола следственного эксперимента как одного из видов доказательств, полученного на этапе предварительного расследования, для его проверки, оценки и дальнейшего использования в процессе доказывания становится возможным путем оглашения его содержания. Белкин Р.С., Белкин А.Р. Эксперимент в уголовном судопроизводстве. Методическое пособие. М.: «ИНФРА М-НОРМА», 1997. С. 74. 504 Белкин Р.С., Белкин А.Р. Там же. С. 76. 316 503 Одной из задач оценки доказательства, как справедливо отмечают Р.С. Белкин и А.Р. Белкин, является установление его достоверности. Это непосредственно вытекает и из ч.1 ст. 88 УПК РФ. Но, исходя из логики рассуждений указанных авторов, для соблюдения правила непосредственности все следственные эксперименты, проведенные в ходе досудебного производства, должны повторно проводится в ходе судебного разбирательства, чтобы «суд сам, непосредственно, воочию убедился в достоверности фигурирующих по делу результатов» данного следственного действия. В данном случае эта рекомендация не может носить характер правила, потому что она не связана с необходимостью реализации условия непосредственности судебного разбирательства, имеющего отчасти иное содержание, а выступает лишь одним из средств проверки доказательств, фигурирующих в материалах уголовного дела. Законодатель не требует, чтобы следственные действия, проведенные на этапе предварительного расследования для оценки их достоверности судом, были повторно осуществлены в ходе судебного разбирательства. Ст. 240 УПК РФ предусматривает для реализации условия непосредственности несколько способов исследования доказательств, среди которых наряду с производством «других судебных действий», в том числе и следственного эксперимента, отмечено и оглашение протоколов, имеющихся в материалах уголовного дела. Поэтому способ, о котором говорят вышеуказанные авторы, является не единственным, а лишь одним из возможных. Во-вторых, проведение повторного следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства нельзя, на наш взгляд, признать единственным средством проверки доказательства, полученного в результате проведения одноименного следственного действия на стадии предварительного расследования, поскольку многие процессуальные и тактические ошибки могут быть обнаружены в суде в результате исследования содержания протокола данного следственного действия, его сопоставления с другими, исследованными по делу доказательствами, а также путем допроса в качестве 317 свидетелей тех лиц, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственного эксперимента. § 5. Процессуальные особенности фиксации хода и результатов следственного эксперимента Обычно в юридической литературе под фиксацией доказательств понимают «систему действий по запечатлению в установленном законом порядке фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела, а также условий, средств и способов их обнаружения и закрепления»505. Обязательным способом фиксации хода и результатов следственного эксперимента, как и любого другого следственного действия, является протоколирование. Поэтому на завершающем этапе следственного эксперимента следователь оформляет протокол. При этом он: - разъясняет участникам следственного эксперимента право делать замечания, подлежащие обязательному занесению в протокол; - прочитывает протокол всем участвовавшим в следственном эксперименте лицам; - предоставляет возможность подписи протокола всем участникам этого следственного действия; - приобщает к протоколу необходимые материалы (фотографии, видеозаписи, схемы и т.д.); - оценивает результаты следственного эксперимента; - принимает меры по обеспечению сохранности материалов и документов, полученных в ходе следственного эксперимента. Поскольку в УПК РФ указываются только общие сведения, которые должны быть отражены в протоколе следственного действия, среди ученых, да и практиков, пока не сложилось единого мнения о его стандартном, типовом содержании. Так, М.Н. Хлынцов считает, что «в протоколе следственного 505 См.: Гаврилин Ю. В., Победкин А. В., Яшин В. Н. Указ. соч. С. 63. 318 эксперимента описывается только обстановка, в которой совершается это действие, особенности расположения участников, его характер и последовательность их действий, повторяемость их в различных изменяющихся условиях и полученные результаты. Показания и объяснения участников следственного эксперимента в протокол не заносятся, описывается, если так выразиться, только организационно-механическая сторона, механизм действий во времени и пространстве, характер и степень восприятия результатов этих действий – органами чувств следователя»506. С таким подходом трудно согласиться. На наш взгляд, все пояснения и замечания участников эксперимента должны заноситься в протокол, так как они могут иметь в дальнейшем значение по уголовному делу. Во вводной части протокола отражаются, в частности, место, дата и время проведения этого следственного действия, его цели и задачи, погодные и другие условия его проведения, перечисляются участники, фиксируется факт предупреждения свидетелей и потерпевших об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, указываются данные технических и специальных средств, применявшихся при проведении эксперимента, описываются действия по реконструкции обстановки, какие использовались при этом предметы или их муляжи, подробно описываются действия, осуществленные в ходе подготовки к эксперименту. В основной (описательной) части протокола обычно указываются: условия и способ проведения эксперимента; расположение на месте участников эксперимента, распределение между ними обязанностей; подробно содержание и последовательность экспериментальных действий; варианты условий, в которых они проводились; детальное описание каждого из них; данные о результатах применения технических средств фиксации хода и результатов следственного эксперимента; сведения о результатах по каждому опыту в отдельности. 506 Хлынцов М. Н. Проверка показаний на месте. Саратов, 1971. С. 45. 319 Протокол прочитывается следователем вслух. Однако каждый участник эксперимента может прочесть его лично. Все поступившие замечания и дополнения должны быть занесены в протокол. Кроме того, в нем фиксируются затруднения, возникшие в ходе эксперимента, а также факты отказа от участия в нем подозреваемого или обвиняемого, если они имели место. Одним из дополнительных способов фиксации хода следственного эксперимента является аудиозапись. Так, А.А. Леви и Ю.А. Горинов отмечают, что «применение звукозаписи обеспечивает полноту и надежную сохранность фиксируемой информации, к тому же позволяет сохранить не только содержание, но и эмоциональную окраску речи»507. Положительными аспектами применения аудиозаписи являются: удобство и простота применения; точность фиксации информации о ходе эксперимента; возможность установить принадлежность голосов участникам эксперимента. Начиная к аудиозаписи, нужно четко назвать дату, время и место ее проведения, цель и задачи предполагаемого эксперимента, состав его участников. После окончания эксперимента следователь объявляет о времени его окончания. Пленка с записью приобщается к протоколу. Более информативным средством фиксации является видеозапись. Она позволяет воспринимать ход и результаты следственного эксперимента в динамике, наглядно, с максимальной объективностью и полнотой. Особо актуальным ее применение стало с учетом изменений, внесенных в УПК РФ. В соответствии с ч. 1.1 ст. 170 уголовно-процессуального закона применение технических средств фиксации хода и результатов следственного эксперимента стало обязательным, если при его проведении не участвуют понятые. Фотосъемка, также являясь объективным способом фиксации, в некоторой степени уступает возможностям видеозаписи, поскольку фиксирует Леви А. А., Горинов Ю. А. Звукозапись и видеозапись в уголовном судопроизводстве. М, 1983. С. 3-4. 320 507 процесс в статике и, как правило, лишь отдельные моменты происходящего. Поэтому следователь заранее должен определить ключевые места съемки и этапы следственного эксперимента, которые должны найти свое запечатление. Определенные правила необходимо также соблюдать при составлении планов, схем и чертежей. Подобные документы должны содержать реквизиты, в том числе наименование; дату составления; условные обозначения; масштаб; указание сторон света; подписи лица, проводившего эксперимент, и других участников этого следственного действия. Глава пятая ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ § 1. Понятие и сущность предъявления для опознания Предъявление для опознания является одним из тех следственных действий, необходимость в проведении которого может возникнуть в процессе расследования по любому уголовному делу. Поэтому на протяжении многих десятков лет оно активно используется в следственной практике. Несмотря на то, что данное следственное действие получило свое нормативное закрепление лишь в УПК РСФСР 1960 года, оно и до этого широко и достаточно эффективно применялось в уголовном судопроизводстве для отождествления людей и предметов. Так, уже в 1914 г. в журнале Министерства юстиции была опубликована статья В.И. Громова «Акт предъявления личности на предварительном следствии»508, в которой давалась критическая оценка сложившейся на тот период времени практике предъявления лиц для опознания и содержались отдельные рекомендации по повышению его достоверности с целью получения более объективных результатов509. А с середины 30-х годов ХХ века большинство отечественных учебников по криминалистике содержали Громов В.И. Акт предъявления личности на предварительном следствии. Журнал Министерства юстиции, 1914. №4. С. 2. 509 Подробнее см., например: Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М.: «ЛексЭст», 2001. С. 18. 321 508 параграфы, посвященные тактике производства данного следственного действия510. Несмотря на непрекращающуюся и по сей день разработку правовых, психологических, тактических и организационных основ предъявления для опознания511, его производство нередко вызывает серьезные трудности у практических работников, занимающихся расследованием преступлений. Видимо, поэтому следователи и дознаватели во многих случаях необоснованно допускают его подмену другими следственными действиями (допросами, очными ставками, обысками), проведение которых сопровождается узнаванием различных материальных объектов, в том числе, людей. Например, в ходе допроса свидетелю, потерпевшему для узнавания предъявляют фотографию, на которой изображено лицо, предположительно причастное к совершению расследуемого преступления, и предлагают ответить на вопрос – не о нем ли он дает показания. В следственной практике не единичны случаи, когда следователи вместо предъявления для опознания предпочитают проводить очную ставку, в ходе которой основное внимание сосредотачивают не на устранении существенных противоречий, которые имеются в показаниях ранее допрошенных лиц, а на выяснении у них вопроса, «знают ли они друг друга и в каких отношениях находятся между собой» (ч.2 ст. 192 УПК РФ). Причем такое «опознание», как правило, сопровождается подробным описанием в протоколе очной ставки примет и особенностей, по которым один участник этого следственного действия узнал другого. Известны ситуации, когда к участию в проведении обысков в целях обнаружения разыскиваемых лиц или предметов (ч. 16 ст. 182 УПК РФ) следователи привлекают потерпевших, свидетелей, которые на месте узнают См.: Кочаров Г.И. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1956. С. 11. 511 См., например: Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000; Шевчук И.В. Уголовнопроцессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. 322 510 разыскиваемый объект. Однако обыск не должен подменять предъявления для опознания, тем самым, исключая возможность его последующего проведение в силу того, что недопустимо повторное опознание лица или предмета тем же опознающим по тем же признакам (ч.3 ст. 193 УПК РФ). Поэтому участники уголовного процесса, являющиеся потенциальными опознающими, не должны принимать участия в производстве таких обысков. Однако это не всегда учитывается теми, кто осуществляет предварительное расследование. Представляется, что наличие этих существенных недостатков и просчетов в практической деятельности связано не столько с недостаточной грамотностью должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, сколько обусловлено тем, что законодатель ни в ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса РФ «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе», ни в ст. 193 УПК РФ, посвященной вышеуказанному следственному действию, не дает определение понятию «предъявление для опознания», позволяющему отграничить данное следственное действие от других, схожих с ним. С учетом сказанного становится очевидным, что необходимость устранения отмеченного недостатка продиктована, прежде всего, потребностями практики расследования преступлений. В специальной литературе были сделаны многочисленные попытки определить понятие предъявления для опознания, но позиции ученых нередко оказывались настолько разнообразными, что выработать единого представления о понятии этого следственного действия не удалось до сегодняшнего дня. В то же время обилие определений предъявления для опознания, предлагаемых в юридической литературе, с учетом их критического анализа позволяет, как нам представляется, определить понятие и сущность этого следственного действия путем выделения его существенных сторон. Рассмотрим некоторые из них. С.Ф. Шумилин полагает, что предъявление для опознания – «это следственное действие, в ходе которого следователь предъявляет опознающему опознаваемое лицо, а также предмет и другие объекты с целью установления 323 тождества, сходства или различия с лицом, предметом и другими объектами, которые ранее наблюдались опознающими в связи с событием преступления либо при иных обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела»512. Достоинством данного определения является то, что в нем указаны цели данного следственного действия, а также достаточно точно отражена психологическая сущность опознания. Тем не менее, представляется, что оно не лишено некоторых недостатков. Во-первых, из определения не ясно, кто может выступать в качестве опознающих, хотя в УПК РФ (ч.1 ст. 193) их круг определен исчерпывающим образом и включает в себя свидетеля, потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого. Во-вторых, по мнению С.Ф. Шумилина, предъявляться для опознания могут лица, предметы и другие объекты. Автор не поясняет, что следует понимать под другими объектами, как они соотносятся с понятием «предмет», и какие объекты, не являющиеся предметами, могут предъявляться для опознания. При этом не учитывается, что в соответствии с законом объектами опознания могут быть только живые лица, предметы и трупы. В-третьих, сведение форм восприятия только к наблюдению значительно ограничивает возможности рассматриваемого следственного действия. В-четвертых, приведенное определение не отражает некоторых существенных сторон предъявления для опознания, позволяющих отграничить его от непроцессуальной формы идентификации по мысленному образу513, а также такого оперативно-розыскного мероприятия как отождествление личности. В частности, в нем не упоминается о таком важном требовании, закрепленном в ч.4 ст. 193 УПК РФ как обязательность предъявления лица для опознания совместно с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним, общим числом не менее трех. Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. д.ю.н. А.В. Гриненко. М., «НОРМА-ИНФРА М», 2002. С. 520. 513 См., например: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. Под ред. проф. Белкина Р.С. М., «НОРМА-ИНФРА М», 2000. С. 43; Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 3-е изд., перераб. и доп. М., «Спарк», 2004. С. 21. 324 512 Кстати, это обстоятельство не отмечено и в ряде других определений. Например, В.В. Золотых пишет, что предъявление для опознания – это «процессуальное действие, которое состоит в предъявлении опознающему какого-либо лица или предмета для установления их тождества, различия или сходства с тем лицом или предметом, который наблюдался опознающим ранее»514. А.Г. Филиппов понимает под предъявлением для опознания «следственное действие, состоящее в отождествлении либо установлении групповой принадлежности потерпевшим, свидетелем, подозреваемым или обвиняемым ранее воспринимавшегося этим лицом объекта по его мысленному образу»515. Думается, что в данном отношении более точным является определение, предложенное В.С. Бурдановой и И.Е. Быховским, которые полагают, что в процессе предъявления для опознания «лицу, воспринимавшему в прошлом определенный объект и допрошенному о его приметах и особенностях, этот объект или его отображение предъявляется в числе других однородных объектов с тем, чтобы установить, узнает ли данное лицо этот объект, и если узнает, то, по каким признакам»516. Примечательно, что в приведенном определении нашла отражение еще одна существенная особенность данного следственного действия, состоящая в том, что опознающие предварительно должны быть допрошены о приметах и особенностях, по которым они смогут узнать предъявляемый им объект, поскольку данное требование прямо закреплено в ч.2 ст. 193 УПК РФ. Еще на один существенный признак предъявления для опознания, заключающийся в необходимости в необходимости предварительного допроса опознающего о приметах и особенностях, по которым он может опознать предъявляемый объект, содержится указание в определении, предлагаемом, Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов-наДону, 1999. С. 154. 515 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 3-е изд., перераб. и доп. М., «Спарк», 2004. С. 295. 516 Бурданова В.С., Быховский И.Е. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., 1975. С. 3. 325 514 например, А.С Подшибякиным, который полагает, что содержание рассматриваемого следственного действия заключается «в предъявлении свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому в установленном законом порядке человека либо предмета в группе схожих лиц или однородных предметов с целью установления его тождества или различия по приметам или особенностям с лицом или предметом, наблюдавшимся им ранее в связи с расследуемыми обстоятельствами и о котором он давал показания на допросе»517. Интересно отметить, что некоторые ученые для того, чтобы избежать необходимости указывать в определении понятия предъявления для опознания важнейшие требования, предъявляемые к его производству, пошли по пути наименьшего сопротивления, ограничившись лишь указанием на то, что данное следственное действие должно проводиться в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Так, З.Г. Самошина отмечает, что предъявление для опознания – это «следственное действие, осуществляемое в регламентируемом уголовнопроцессуальном законом порядке и состоящее в том, что свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый обозревает предъявленные ему сходные объекты, мысленно сопоставляет их признаки с запечатленным в его памяти образом и решает вопрос о наличии или отсутствии тождества либо групповой принадлежности»518. И.В. Шевчук предлагает предъявление для опознания считать «самостоятельным следственным действием, проводимым в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и с учетом криминалистических рекомендаций, сущность которого состоит в предъявлении опознающему того объекта, который он воспринимал при интересующих следствие обстоятельствах в целях установления тождества, Уголовный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. д.ю.н. А.В. Гриненко. М.: Норма, 2004. С. 225. 518 Криминалистика: Учебник / Под ред. Н.П. Яблокова. 2-е изд., перераб и доп. М., «Юрист», 2002. С. 472; Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., «ЛексЭст», 2001. С. 31. 326 517 сходства или различия предъявляемого объекта с ранее им воспринимавшимся»519. Наряду с этим особо следует подчеркнуть, что предъявление для опознания является процессуальной формой идентификации по мысленному образу. Это положение предопределяет является процессуальные основополагающим, особенности потому проведения что данного следственного действия и требует учитывать психологические закономерности восприятия, запоминания и узнавания520. И оно нашло свое отражение в целом ряде определений. Например, Н.Н. Гапанович отмечает, что предъявление для опознания – это «особая форма процессуального отождествления, состоящая в предъявлении опознающему лицу не менее трех сходных (однородных) объектов в целях установления тождества объекта, имеющего отношение к исследуемому в судопроизводстве событию»521. Ю.Н. Михайлова считает, что это – «процессуальное действие, заключающееся в идентификации объекта в соответствии с правилами, установленными уголовно-процессуальным законодательством»522. В.Н. Панферов предлагает понимать под предъявлением для опознания «процесс идентификации образа воспринимаемого объекта с образом – представлением о данном объекте, которое было сформировано в сознании субъекта»523. В.А. Образцов пишет, что предъявление для опознания – это следственное действие, предусмотренное в УПК, представляющее собой процессуальный вид идентификации объекта по мысленному образу524. Шевчук И.В. Уголовно-процессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 21-22. 520 См., например: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М.: «Юрлитинформ», 2001. С. 318-321; Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология. М.: «Юрист», 1995. С. 204 и др. 521 Гапанович Н.Н. Опознание в судопроизводстве (процессуальные и психологические проблемы). Минск, 1976. С. 9. 522 Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 43. 523 Панферов В.Н. Психологические проблемы опознания людей // Проблемы судебной психологии. М., 1971. С. 34. 524 Криминалистика / Под ред. В.А. Образцова. М., 2001. С. 574. 327 519 Несмотря на то, что в основу приведенных определений положены различные подходы, ученые едины в том, что сущность предъявления для опознания заключается в отождествлении (идентификации) предъявляемого объекта по его мысленному образу, т.е. в его опознании (узнавании). Это положение представляется принципиально важным, т.к. смешение понятий «предъявление для опознания» и «опознание», которое допускается не только в специальной литературе525, но и в самом Уголовно-процессуальном кодексе РФ526, приводит к серьезным ошибкам как в теоретическом, так и практическом аспектах. Во-первых, субъектами опознания могут быть в соответствии с ч.1 ст. 193 УПК РФ лишь свидетель, потерпевший, подозреваемый и обвиняемый, являющиеся носителями мысленного образа ранее воспринятого объекта. Субъектом же предъявления для опознания является следователь. Поэтому отождествление понятий «предъявление для опознания» и «опознание» приводит к смешению процессуальной деятельности должностного лица, осуществляющего расследование, с психической деятельностью других участников процесса. Во-вторых, предъявление для опознания и опознание (узнавание) имеют разные цели. Целью предъявления для опознания, как и любого следственного См., например: Гапанович Н.Н. Опознание в судопроизводстве (процессуальные и психологические проблемы). Минск, 1976. С. 57-98; Каменский Б.С. К вопросу о видах и способах опознания и его идентификационной сущности // Вопросы теории советского права. Новосибирск, 1966. С. 164 – 168; Коновалова В.Е. Идентификационная сущность опознания // Проблемы совершенствования следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в аспекте ликвидации преступности в СССР. Алма-Ата, 1974. С. 58-66; Щерба С. Участие лиц с физическими недостатками в осмотрах и опознаниях // Соц. законность, 1974. №9. С. 65; Комиссаров В.И. Правомерность и обоснованность предъявления для опознания // Соц. законность, 1978. №2. С. 58-60; Курченко В. Опознание // Законность, 1997. №6. С. 20-21; Исаева Л. Предъявление лиц для опознания // Законность, 2002. №10. С. 17-21; Бецуков А. Опознание по «фейсменеджеру» и видеозаписи // Законность, 2000. №3. С. 29; Багаутдинов Ф. Опознание // Законность, 1999. №10. С. 19-23; Удалова Л.Д. Тактикопсихологические основы предъявления для опознания и достоверность его результатов. Дисс. … канд. юрид. наук. Киев, 1992. 526 Так, статья 193 УПК РФ «Предъявление для опознания» помещена в главе 26, именуемой «Допрос. Очная ставка. Опознание. Проверка показаний». 328 525 действия, является обнаружение, проверка и закрепление доказательств527. Цель же опознания – идентификация (отождествление) объекта по мысленному образу. Поэтому мы не можем согласиться, например, с В. Курченко, который, не разграничивая рассматриваемых нами понятий, ошибочно, на наш взгляд, отмечает, что «цель опознания – получение доказательства, оправдывающего либо обвиняющего подозреваемое в совершении преступления лицо»528. В-третьих, опознание, будучи психическим процессом, происходящим в сознании опознающего, является лишь составной частью предъявления для опознания, включающего в себя наряду с опознанием создание условий для опознания: допрос опознающего; подбор и расстановку предъявляемых для опознания объектов; приглашение понятых, вызов опознающего, выявление результатов опознания во вне – указание опознающего на один из предъявленных объектов и объяснение о том, по каким приметам и особенностям он его опознал и т.д. Поскольку понятия «предъявление для опознания» и «опознание» не тождественны и их употребление как равнозначных представляется неверным, целесообразно изменить формулировку названия главы 26 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Допрос. Очная ставка. Предъявление для опознания. Проверка показаний». Обобщение и критический анализ приведенных точек зрения позволяет нам уяснить сущность, выявить основные, наиболее характерные черты предъявления для опознания и сформулировать, таким образом, уточненное авторское определение понятия данного следственного действия. В связи с изложенным полагаем, что предъявление для опознания – следственное действие, заключающееся в том, что свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому в порядке, предусмотренном уголовнопроцессуальным законодательством, представляются для восприятия лица, См., например: Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980; Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001; Кальницкий В.В. Следственные действия // Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Особенная часть. Вып. 2. М., 2002. С. 112. 528 Курченко В. Опознание // Законность, 1997. №6. С. 20. 329 527 предметы (или их фотографии) либо труп с целью идентификации по мысленному образу одного из предъявленных объектов с тем, который ранее воспринимался опознающим в связи с расследуемым событием. § 2. Виды предъявления для опознания В соответствии со ст. 193 УПК РФ объектами, предъявляемыми для опознания, могут быть живые лица, трупы, предметы. Очевидно, что уголовнопроцессуальное следственного законодательство действия в предусматривает зависимости от три вида особенностей данного объектов, предъявляемых для опознания, поскольку от этого зависит процессуальный порядок его проведения. Однако в специальной литературе учеными и практиками предлагаются и несколько иные, отличные от законодательной формулировки, виды предъявления для опознания. В частности, С.Ф. Шумилин пишет, что «Объектами опознания могут быть лица, предметы и их части. Для опознания может быть предъявлен и труп (части трупа) … а также домашние животные»529. А.А. Леви отмечает, что для опознания могут предъявляться «люди (подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие и свидетели), трупы и их части, домашние животные, различные предметы»530. Этого же мнения придерживаются и многие другие криминалисты531. С.Н. Чурилов к видам предъявления для опознания относит опознание людей, трупов, вещей, орудий преступления, документов, домашних животных и птиц, участков местности, жилищ и иных помещений532. А.Я. Гинзбург выделяет предъявление для опознания: 1) живых лиц, 2) трупа, 3) движимых предметов или иных объектов, в том числе животных, 4) недвижимого объекта, Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 521. 530 Справочная книга криминалиста / Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М., 2001. С. 151. 531 См., например: Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 273; Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 19. 532 Чурилов С.Н. Тактика следственных действий (в свете нового Уголовно-процессуального кодекса): Учебное пособие в структурно-логических схемах. М., 2003. С. 125. 330 529 5) уникального предмета, 6) аудиоматериалов, кино-, фото-, видеоизображений, отмечая при этом, что «перечень таких видов может быть расширен с учетом особенностей объектов опознания и условий их предъявления»533. Представляется, что классификация, предложенная А.Я. Гинзбургом, лишена единого основания деления, поскольку, например, движимый предмет может одновременно быть уникальным, а «любой из видов предъявления для опознания может осуществляться в двух формах – в форме предъявления объекта в натуре либо в форме предъявления фотоизображения данного объекта»534. Как известно, людей можно предъявлять для опознания не только по морфологическим признакам, но также по голосу и особенностям речи. Одновременно в юридической литературе говорится и о возможности предъявления для опознания человека по походке535. Однако на практике подобные случаи крайне редки. Это и понятно: организовать предъявление для опознания в такой форме крайне сложно: необходимо подобрать трех человек с аналогичными, достаточно резко выраженными аномалиями походки (что само по себе встречается редко!), располагать значительным по площади изолированным участком местности, по которому предъявляемые лица могли бы передвигаться в течение более или менее продолжительного времени и т.д. Кроме того, доказательственное значение предъявления для опознания в такой форме невелико. Даже те авторы, которые считают это возможным, отмечают, что результат предъявления для опознания по походке может стать доказательством лишь тогда, когда походка предъявляемого лица отличается яркой индивидуальностью. В связи с этим предъявлять людей для опознания по признакам походки представляется нецелесообразным. Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 18. 534 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 273 535 См., например: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. М., 2000. С. 657; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 40; Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 54 и др. 331 533 Поскольку под предметом понимается любой материальный объект, столь общая характеристика законодателем объекта опознания дает повод некоторым криминалистам для расширения круга предъявляемых предметов. В настоящее время прослеживается тенденция, связанная с включением в круг предъявляемых для опознания предметов, выходящих за рамки тех, которые имел в виду законодатель, устанавливая определенный порядок проведения данного следственного действия536. На основе анализа специальной литературы выделим наиболее распространенные из объектов опознания (помимо живых лиц и трупов) и рассмотрим вопрос о возможности их предъявления для опознания в соответствии с требованиями УПК РФ и уголовно-процессуальной науки. Наиболее обстоятельный перечень объектов предъявления для опознания предложен П.П. Цветковым, который относит к их числу: 1) любые предметы материального мира, ранее наблюдавшиеся свидетелем или иным лицом при обстоятельствах, имеющих значение для дела (в том числе… животные, местность, строение); 2) отдельные части различных предметов материального мира; 3) фотографические и художественные изображения предметов или их частей; 4) фотоснимки со скульптурных портретов, изготовленных по методу М.М. Герасимова; 5) слепки со следов ног и различных предметов; 6) слепки и муляжи с лица и отдельных частей неопознанных трупов537. А.Я. Гинзбург полагает, что объектами предъявления для опознания являются наряду с вещами участки местности, помещения, строения, объемные пластические модели (маски и слепки) с неизвестных трупов и животные538. Об этой опасности еще в 1968 году предупреждал Ю.Г. Корухов в своей работе «Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ)». М., 1968. С. 10. 537 Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 22. 332 536 О возможности предъявления для опознания участков местности и помещений говорят также Е.В. Цыпленкова539, И.В. Шевчук540 и многие другие. Е.Р. Россинская отмечает, что предъявление для опознания возможно в отношении трупов, их частей, предметов, документов, животных, а также участков местности, помещений, строений541. Аналогичный перечень объектов, за исключением документов, приводит А.В. Лапин542. Н.Н. Гапанович пишет о возможности предъявления для опознания знаковых систем; местности и находящихся на ней неподвижных объектов; животных; результатов реконструкций по черепу, выполненных по методу М.М. Герасимова543. Ю.Г. Корухов, кроме прочего, к числу таких объектов относит документы, подписи, рукописные тексты, а также животных544. Ю.Н. Михайлова считает, что рассматриваемыми объектами являются: почерк, суммативные вещества, животные и иные живые существа545. И.Е. Быховский также видит возможным предъявление для опознания жидких и сыпучих веществ546. Г.В. Федоров допускает предъявление для опознания предметов и вещей по их запахам (при этом субъектом опознания является человек, а не собакадетектор)547. Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 57, 61-71. 539 Цыпленкова Е.В. Тактика проверки показаний обвиняемого на предварительном следствии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1991. С. 15. 540 Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перер. / Под ред. д.ю.н., проф. Закатова А.А., д.ю.н., проф. Смагоринского Б.П. М., 2003. С. 171. 541 Россинская Е.Р. Криминалистика. Вопросы и ответы: Учебное пособие для вузов. М., 1999. С. 211. 542 Криминалистика: Учебное пособие / Под ред. А.В. Дулова. Минск, 1998. С. 351. 543 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 57, 69-85. 544 Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 10, 13. 545 Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 57-60. 546 Быховский И.Е. Производство следственных действий (ответы на вопросы следователей). Учебное пособие. Л., 1984. С. 28. 547 Федоров Г.В. Одорология: Запаховые следы в криминалистике. Минск, 2000. С. 21-22. 333 538 Ю.П. Дубягин в качестве самостоятельных объектов опознания называет объемные пластические модели с неизвестных трупов548, результаты реконструкции лица по черепу549 и субъективные портреты550. Разделяя мнение Ю.Г. Корухова, Ю.Н. Михайловой, Н.Н. Гапановича и других ученых551 о принципиальной допустимости предъявления для опознания документов, считаем необходимым сделать некоторые уточнения. Под документом в криминалистике на сегодняшний день понимают материальный объект, в котором надлежащим образом зафиксированы (отражены) сведения о каких-либо значимых фактах или обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела552. В зависимости от способа фиксации они подразделяются на: - письменные (рукописные тексты, цифровые записи, тексты, выполненные при помощи печатающих устройств); - графические (рисунки, чертежи, планы, схемы); - фотодокументы; - кинодокументы; - фонодокументы (магнитофонные записи); - видеофонографические документы; - электронные (в виде компьютерной записи или в иной воспринимаемой человеком форме)553. Перечень документов обширен, но все ли они могут быть объектами опознания? Думается, что нет. Фото-, кино-, фоно- и видеодокументы являются См., например: Дубягин Ю.П., Мазурский В.А. Теория и практика предъявления для опознания различных отображений трупа // Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы правоприменительной деятельности. Межвуз. сб. науч. трудов. Омская ВШ МВД СССР. Омск, 1989. С. 113-119. 549 Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 322. 550 Дубягин Ю.П. Там же. С. 61. 551 См., например: Образцов В.А. «Подготовка и производство предъявления для опознания // Криминалистика / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. В.А. Образцова. М., 2001. С. 581. 552 См., например: Газизов В.А., Лютов В.П., Мишаков И.Е., Проткин А.А. Криминалистическое исследование документов. Учебное пособие / Под ред. В.В. Агафонова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 3; Агафонов В.В., Филиппов А.Г. Криминалистика: Вопросы и ответы. 3-е изд., испр. и доп. М., 2002. С. 53. 553 См.: Газизов В.А., Лютов В.П., Мишаков И.Е., Проткин А.А. Там же. С. 3; Агафонов В.В., Филиппов А.Г. Там же. С. 53. 334 548 лишь материальным носителем информации, с помощью которых, как правило, осуществляется идентификация запечатленных на них объектов. Например, опознание лица по фотографии, видеозаписи и т.д. В случае же предъявления самого носителя в качестве самостоятельного объекта опознания по внешним признакам (например, похищенной видеокассеты потерпевшему) его уже следует рассматривать не как документ, а как предмет в узком, точном значении этого слова. Поэтому полагаем, что круг данных объектов опознания должен быть ограничен письменными и графическими документами, идентификация которых возможна, в частности, по индивидуальной совокупности таких признаков, как вид и цвет материала, цвет красителя, форма, размер, наличие характерных складок, перегибов, повреждений, загрязнений, разрывов, специальных пометок, обозначений и т.п. Почерк (т.е. зафиксированная в рукописи система привычных движений, в основе формирования которой лежит письменно-двигательный навык554), а также подписи555 самостоятельным объектом предъявления для опознания, по нашему мнению, быть не должны по следующим причинам. Во-первых, подавляющему большинству допрашиваемых неизвестна система описания общих и, тем более, частных признаков почерка. Поэтому их описание в ходе допроса для опознающего становится невыполнимой задачей. Ситуация осложняется еще и тем, что опознающий должен сделать это в условиях, когда непосредственное восприятие описываемого им почерка для него недоступно (он пытается описать признаки по памяти). Не случайно, Н.Н. Гапанович замечает, что «признаки почерка при допросе исполнителя текста практически никогда не выясняются»556. См., например: Газизов В.А., Лютов В.П., Мишаков И.Е., Проткин А.А. Криминалистическое исследование документов. Учебное пособие / Под ред. В.В. Агафонова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 7. 555 См., например: Липовский В.В. К вопросу о возможности предъявления подписи для опознания на предварительном следствии // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 10. Киев, 1973. С. 276-280. 556 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 76. 335 554 Во-вторых, рукописные тексты должны предъявляться для опознания в группе сходных, общим количеством не менее трех. Возникает необходимость подбора почерков, характеризующихся однотипными общими признаками. Эта сложность возрастает многократно в связи с тем, что предъявляемые рукописные тексты должны быть одинакового содержания, т.к. при несоблюдении этого требования опознание может произойти не по признакам почерка, а только по содержанию. Для выполнения этих условий на практике пришлось бы изготавливать тексты с подражанием общим признакам почерка опознаваемой рукописи. В-третьих, не исключены имитация признаков почерка и случайные совпадения в сходных почерках. Даже при проведении почерковедческих экспертиз задачи, связанные с исследованием сходных сравниваемых почерков, относятся к категории сложных557. В четвертых, опознание рукописных текстов, как верно отмечает Ю.Г. Корухов, «будет свидетельствовать лишь о сходстве с аналогичными объектами, наблюдавшимися ранее опознающими»558. Поэтому они должны быть направлены на экспертное исследование, и лишь оно позволит установить тождество559. Думается, что в этом случае нельзя ставить знак равенства между предъявлением для опознания почерка, осуществляемого опознающимнеспециалистом, и заключением почерковедческой экспертизы, проведенной экспертом, обладающим специальными знаниями и по научно-обоснованной методике. В этой связи вызывает возражение утверждение Ю.Н. Михайловой о том, что «умело проведенное предъявление для опознания рукописей с Исследование рукописей, выполненных намеренно измененным почерком (скорописным способом), и составление заключений. Методические рекомендации для экспертов. М., 1979. С. 5; Филькова О.Н. Справочник эксперта-криминалиста. М., 2001. С. 337-338; Корухов Ю.Г. Криминалистическое исследование документов. Учебное пособие для студентов факультета советского строительства. М., 1975. С. 80-81. 558 Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 10. 559 См., например: Корухов Ю.Г. Там же. С. 10; Крикунов А.Е., Маевский А.Ф. Тактика и психологические основы предъявления лица для опознания на предварительном следствии. Учебное пособие. Киев, 1977. С. 7. 336 557 соблюдением требований УПК, будет иметь не меньшее доказательственное значение, чем результаты графической экспертизы»560. Следует отметить, что сомнения в целесообразности предъявления для опознания рукописных текстов просматриваются даже у тех криминалистов, которые такую возможность все-таки допускают561. Отмеченные нами моменты еще в большей степени характерны для ситуаций, когда решается вопрос о целесообразности предъявления для опознания подписей, идентификационные исследования которых в силу их малого объема и ограниченной информативности нередко оказываются достаточно сложными даже при проведении экспертиз. Запах тела человека, воспринимаемый с помощью обоняния, служит важным источником личностной информации, т.к. «состав пахучих компонентов в запаховых следах генетически детерминирован, поэтому запах каждого человека неповторим»562. Тем не менее, считаем невозможным предъявление для опознания объекта по запаху. Во-первых, отсутствует терминология, с помощью которой можно было бы адекватно воспроизвести сохранившийся мысленный образ воспринятого. Максимально, на что можно рассчитывать – это описание допрашиваемым распространенных, сходных с воспринятым, запахов. Во-вторых, значительная часть ценной ольфакторной информации обонянию человека недоступна563. В-третьих, следователю фактически невозможно оценить результаты такого опознания. В-четвертых, при проведении такого следственного действия пришлось бы столкнуться с некоторыми этическими проблемами. Считаем, что суммативные (жидкие и сыпучие) вещества объектами предъявления для опознания принципиально быть не могут по следующим Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 58. 561 См., например: Кочаров Г.И. Опознание на предварительном следствии. М., 1955. С. 6263; Крикунов А.Е., Маевский А.Ф. Тактика и психологические основы предъявления лица для опознания на предварительном следствии. Учебное пособие. Киев, 1977. С. 7. 562 Старовойтов В.И., Шамонова Т.Н. Запах и ольфакторные следы человека. М., «ЛэксЭст», 2003. С. 15. 563 Старовойтов В.И., Шамонова Т.Н. Там же. С. 12. 337 560 соображениям. Идентификация по мысленному образу (опознание) является видом криминалистической идентификации564, которую отличает совокупность специфических особенностей, одна из них состоит в том, что ее объектами являются индивидуально-определенные тела, обладающие устойчивым внешним строением565. Несмотря на принципиальную возможность идентификации566 жидких и сыпучих веществ, вышеназванному можно признаку, утверждать, что поэтому такая они не соответствуют идентификация может осуществляться лишь с помощью судебной экспертизы, но не в рамках рассматриваемого следственного действия. О возможности предъявления для опознания участков местности, помещений, строений говорят многие ученые. Тем не менее, вопрос о допустимости предъявления таких недвижимых объектов нам представляется крайне спорным. Он связан со многими до конца не решенными проблемами. Прежде всего, в юридической литературе до сих пор не выработано четких критериев отграничения предъявления для опознания участков местности, помещений, строений от проверки показаний на месте. Приведем на этот счет лишь несколько точек зрения специалистов. Н.Н. Гапанович считает, что «опознание местности состоит из опознания пути к какому-либо участку местности (опознание маршрута); участка местности, ограниченного определенными ориентирами; опознание предмета или места (точки) в См., например: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. 3-е изд., дополненное. М., 2001. С. 436; Колдин В.Я. Идентификация при производстве криминалистических экспертиз. М., 1957. С. 8; Сегай М.Я. Предмет судебной идентификации // Использование научных методов и технических средств в борьбе с преступностью. Минск, 1965. С. 38; Зеленковский С.П. Некоторые теоретические вопросы идентификации личности потерпевшего в расследовании убийств // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1975. Вып.11. С. 42-45; Митричев В.С. Вопросы теории судебной идентификации // Труды ЦНИИСЭ. М., 1970. Вып. 2. С. 112-113. 565 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. 3-е изд., дополненное. М., 2001. С. 430. 566 См., например: Селиванов Н.А. Актуальные теоретические вопросы криминалистической идентификации // вопросы борьбы с преступностью. М., 1972. Вып. 15. С. 145; Эйсман А.А. Заключение эксперта (структура и научное обоснование). М., 1967. С. 31. 338 564 границах данного участка местности»567. Однако, такое узнавание происходит и в ходе проверки показаний на месте568. По этой причине А.Н. Васильев и С.С. Степичев рассматривают установление места совершения определенных действий как составную часть воспроизведения показаний на месте569. Этого же мнения придерживается и Р.Г. Домбровский570. А.Я. Гинзбург полагает, что этот вид предъявления для опознания «может проводиться в целях установления определенного места, интересующего следствие, а также проверки показаний допрошенного лица»571. А.Г. Филиппов отмечает, что чаще всего такое опознание «проводится в тех случаях, когда … необходимо проверить показания допрашиваемого, связанные с описанием определенного места»572. М.Я. Розенталь пишет, что одной из целей проверки показаний на месте является «опознание места происшествия, объектов, расположенных на местности, пути движения»573. Приведенных взглядов, думается, достаточно для иллюстрации остроты проблемы разграничения этих двух самостоятельных следственных действий, которое можно осуществить, видимо, лишь по цели проведения. Целью проверки показаний на месте является проверка и уточнение показаний, их исследование и установление соответствия действительной обстановке, а целью данного вида предъявления для опознания следует считать узнавание Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 79. 568 См., например: Фирсов Е.П. Проверка показаний на месте и участие специалистакриминалиста в ее производстве. Саратов, 1997. С. 24-25. 569 Васильев А.Н., Степичев С.С. Воспроизведение показаний на месте при расследовании преступлений. М., 1959. С. 16. 570 Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Крылова, А.И. Бастрыкина. М., 2001. С. 533. 571 Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 68. 572 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 278. 573 Розенталь М.Я. Проверка показаний на месте с использованием звуко- и видеозаписи (учебно-методическое пособие). М., 1994. С. 5. 339 567 определенного места по тем или иным признакам, его выделение из числа сходных574. Использовать такой критерий разграничения как способ проведения этих следственных действий, предлагаемый некоторыми учеными575, возможно далеко не всегда, т.к. в соответствии с ч.2 ст. 194 УПК РФ совсем не обязательно при проверке показаний на месте воспроизводить обстановку и демонстрировать определенные действия, а допустимо ограничиться указанием на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, что фактически невозможно сделать без их опознания (узнавания) лицом, которое в соответствии с этой же статьей УПК РФ предварительно должно быть допрошено. Однако узнавание, предваряющее указание на предметы при проверке показаний на месте, может быть отграничено от предъявления для опознания участков местности, помещений и строений требованием ч.6 ст. 193 УПК РФ о необходимости предъявления предметов в группе однородных в количестве не менее трех, которое, учитывая недвижимость рассматриваемых объектов, практически не может быть выполнено. В связи с этим не выдерживают критики рекомендации И.В. Шевчук576, П.П. Цветкова577, А.Я. Гинзбурга578, М. Противинского579 и других криминалистов580, предлагающих последовательное, раздельное предъявление опознающему двух-трех похожих участков местности, помещений, строений. См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 69-70. 575 См., например: Гинзбург А.Я. Там же. С. 70; Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте. Лекция. М., 1961. С. 7-8 ; Хамзин Р.Р., Михайлов О.Ю. Проверка показаний на месте и ее отличие от других следственных действий // Следователь, №5, 1998. С. 34. 576 Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перер. / Под ред. А.А. Закатова и Б.П. Смагоринского. М., 2003. С. 181. 577 Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 22. 578 Гинзбург А.Я. Там же. С. 68-69. 579 Противинский М. Некоторые вопросы предъявления для опознания на предварительном следствии. // В сб.: Статьи адъюнктов и соискателей ВШ МООП СССР. М., 1967. С. 128. 580 См., например: Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М., 1994. С. 304. 340 574 Более того, предъявление для опознания помещений, являющихся жилищем, на практике вызовет дополнительные трудности, связанные с тем, что для ознакомления опознающего с обстановкой сходных жилищ необходимо получить согласие проживающих в них лиц. Если они против этого возражают, то предъявление для опознания в этом случае становится невозможным, т.к. УПК РФ (ч.1 ст. 29) не предусматривает возможности получения судебного разрешения для проведения данного следственного действия в жилище при отсутствии согласия проживающих в нем лиц. Учитывая, что опознание самих участков местности, помещений, строений далеко не всегда является самоцелью, и многие задачи, связанные с изучением обстановки на местности или в строении, как верно замечает Ю.Г. Корухов, могут быть успешно решены путем проведения других следственных действий: осмотра (в т.ч. повторного) места происшествия, следственного эксперимента, проверки показаний на месте, допроса на месте происшествия581, а также в результате сопоставления данных осмотра этих объектов с показаниями допрошенного лица, чьи показания необходимо проверить, представляется, что указанные и иные недвижимые объекты в силу названных причин должны быть исключены из перечня предметов, предъявление для опознания которых возможно. Представляется, что животные, а также их трупы и необработанные части (голова, шкура) могут быть объектами предъявления для опознания, но лишь в том случае, когда опознающий может назвать как общие, так и частные признаки животного. Поэтому в процессе допроса опознающего, предшествующего предъявлению для опознания, необходимо получить от него квалифицированное описание примет и особенностей животного (порода, масть, возраст, клейма, метки, дефекты копыт, рогов и т.д.). О целесообразности использования объемных пластических моделей при установлении личности по неопознанному трупу неоднократно Подробнее см.: Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 10-11. 341 581 упоминалось в специальной литературе582. Мы также считаем допустимым предъявление для опознания трупов по их посмертным маскам как с уголовнопроцессуальной, так и с криминалистической позиций. Это вытекает из самой сущности пластических моделей. Как отмечает Ю.П. Дубягин, посмертные маски, при условии соблюдения методики их изготовления, передают натуральную величину, объем и микрорельеф лица583и, являясь объективными копиями лица (оригинала), относятся к разновидностям слепков. Поэтому если отнести маски, выполненные при производстве следственных действий (например, при осмотре трупа), к разновидности слепков (ч.8 ст. 166 УПК РФ), их следует рассматривать как приложение к соответствующим протоколам следственных действий. В тоже время, представляется не противоречащим действующему законодательству и достаточно обоснованным мнение Р.С. Белкина, А.И. Винберга, Г.И. Кочарова и С.С. Степичева, которые считают, что слепки и оттиски следов, полученные при проведении осмотра, являются копиями вещественных доказательств и являются иными предметами, «которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела»584 (законодательная формулировка без изменения ее сущности изложена нами в редакции п.3 ч.1 ст. 81 действующего УПК РФ). В связи с этим допустимость применения посмертных масок вытекает из содержания ст. ст. 81 и 166 УПК РФ. См., например: Дубягин Ю.П. Новые виды фиксации признаков внешности неизвестных погибших с помощью пластических моделей. М., 1990; Дубягин Ю.П. О возможности применения в следственной практике метода снятия посмертной маски. Следственная практика. Вып 112, 1976; Шиканов В.И. Тактическая операция «атрибуция трупа» (некоторые вопросы теории и практики)// Проблемы советского государства и права. Иркутск, 1975. Вып. 11-12. С. 129; Зинин А.М., Дубягин Ю.П. Фиксация признаков внешности трупов. М., 1976. С. 14-17; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативнорозыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 57-58; Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 22; Комиссаров В.И. Предъявление для опознания живых лиц // Законность, №9, 1994. С. 30; Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 66 и др. 583 См.: Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 282. 584 Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 645. 342 582 Учитывая, что маски действительно являются объективными отображениями, позволяющими достаточно полно передавать признаки внешности объемно и в натуральную величину, порядок их предъявления для опознания может быть аналогичным порядку предъявления для опознания предметов: в группе сходных, в количестве не менее трех. Для обеспечения сходства маски должны быть сняты с лиц одного пола, одной возрастной группы и быть близкими по форме, размеру и крупным элементам лица585. Полагаем, что результаты реконструкции лица по черепу объектом предъявления для опознания быть не могут, хотя в специальной литературе иногда высказывается и иная точка зрения586. В частности, Ю.П. Дубягин считает, что порядок предъявления этих объектов «должен быть аналогичным предъявлению для опознания фотокарточек и соответствовать установленным нормам УПК»587. Более того, он отмечает, что если «имеет место реконструкция не только головы, но и всего скелета в целом … либо реконструкция лица по черепу осуществляется с возможными элементами реставрации фрагментов головы…, то целостную модель целесообразно предъявлять в единственном числе, рассматривая процесс аналогично опознанию трупа»588. С таким подходом мы согласиться не можем. Так, еще в 1955 году основатель данного метода М.М. Герасимов писал, что «портретная реконструкция – это задача построения лица по черепу со многими неизвестными, и наша цель – решить ее с наибольшим приближением, т.е. с минимальной ошибкой»589. В.В. Бунак, говоря о важности всестороннего изучения соотношений между мягкими тканями и костной основой, признавал, См.: Дубягин Ю.П. Новые виды фиксации признаков внешности неизвестных погибших с помощью пластических моделей. М., 1990. С. 51. 586 См., например: Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 322; Крылов И.Ф. В мире криминалистики. Л., 1989. С. 98-99. 587 Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 322. 588 Дубягин Ю.П. Там же. С. 322-323. 589 Герасимов М.М. Восстановление лица по черепу // Труды института этнографии АН СССР. Новая серия. М., 1955. С. 19. 343 585 что эта проблема продолжает оставаться одной из наименее изученных590. Более того, сам Ю.П. Дубягин отмечает, что в настоящее время «еще недостаточно изучена корреляционная зависимость между некоторыми элементами и признаками мягких тканей и их костной основы, отсутствуют критерии и система оценки степени сходства реконструкции внешнего облика по черепу с лицом умершего»591, поэтому «с полной достоверностью восстанавливаются лишь те элементы, которые непосредственно прилегают к костной основе»592. Что же касается таких элементов как детали ушной раковины, формы губ, ноздрей, частных признаков глаз, то они на основании черепных данных точной реконструкции не поддаются и «восстанавливаются со значительно меньшей достоверностью»593. Именно поэтому В.А. Снетков и А.М. Зинин при рассмотрении вопросов восстановления лица по черепу используют в основном вероятностные термины: «с большей или меньшей точностью определяются…», «пределы и характер соответствия этих признаков весьма относительны», «труднее всего определить», «другие признаки… не определяются», «которые обычно располагаются», «можно определить лишь их размеры», «обычно», «дают возможность предположить», «могут свидетельствовать», «как правило», «является в известной мере приблизительным» и так далее594. Объектами же предъявления для опознания могут быть только объективные отображения. Сказанное о допустимости предъявления для опознания результатов реконструкции лица по черепу актуально и при рассмотрении возможности предъявления лица для опознания по субъективным портретам. В конце 70-х г.г. Р.С. Белкин отмечал, что «портреты, изготовленные художником или с помощью специальных технических средств, в ходе процедуры, не предусмотренной процессуальным законом (например, с помощью фоторобота, См.: Бунак В.В. Современное состояние и очередные задачи советской антропологии // Вопросы антропологии, №10. М., 1962. С. 16. 591 Дубягин Ю.П. Там же. С. 315. 592 Дубягин Ю.П. Там же. С. 317. 593 Дубягин Ю.П. Там же. С. 317. 594 Снетков В.А., Зинин А.М. Система составления описания внешности человека. М., 1976. С. 20-22. 344 590 информационного комплекта рисунков и т.д.), является средством фиксации не доказательственной, а ориентирующей информации»595. Эта позиция очень точно учитывает сущность субъективных портретов, отраженную в названии – значительную степень субъективизма в отличие от таких объективных средств фиксации как фотография, кино- и видеосъемка596. В силу своей гносеологической сущности субъективные (рисованные) портреты в принципе не могут объективно зафиксировать признаки внешности. Поэтому они не могут быть использованы в целях предъявления для опознания изображенных на них объектов в силу своей недостоверности. Однако обнаруженное с помощью такого портрета лицо или другой объект при необходимости могут предъявляться для опознания или в натуре, или по фото-, видеоизображению с соблюдением требований УПК РФ. В связи с изложенным полагаем, что объектами предъявления для опознания, помимо живых лиц и трупов, могут быть предметы (вещи), в том числе письменные и графические документы, животные, их трупы, необработанные части животных (голова, шкура), объемные пластические модели как объективное средство запечатления и передачи информации о внешнем виде отождествляемых объектов. Этот перечень объектов и форм предъявления для опознания должен быть исчерпывающим. Предъявлять для опознания участки местности, помещения, строения, почерк, подписи, запах, суммативные (жидкие и Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978. Т. 2. С. 127. См., например: Снетков В.А., Зинин А.М. Система составления описания внешности человека. М., 1976. С. 53; Османов Т.Ю. Применение метода словесного портрета в следственной и оперативной деятельности (методологические и психологические аспекты проблемы). Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 171; Зинин А.М. Внешность человека в криминалистике (субъективные изображения). М., 1995; Зинин А.М., Ненашев С.И. Оценка специалистом достоверности информации о внешности при создании субъективных портретов // Экспертная практика. М., 1990. №30. С. 61-64; Зинин А.М., Зотов А.Б., Зудин С.И., Буданов С.А. Использование информации очевидцев о признаках внешности человека при составлении субъективных портретов. М., 1996; Зинин А.М. Субъективные отображения внешности человека в установлении его личности (тезисы) // Сб. материалов Международного симпозиума «Актуальные проблемы криминалистических исследований и использование их результатов в практике борьбы с преступностью». М., 1994; Зинин А.М. Теоретические и практические проблемы криминалистического установления личности по признакам внешности. Дисс. … доктора юрид. наук в виде научного доклада, выполняющего также функции автореферата. М., 1997. С. 33 и др. 345 595 596 сыпучие) вещества, результаты реконструкции лица по черепу и субъективные портреты в силу вышеназванных причин недопустимо. Подобные действия должны рассматриваться как нарушение закона, а их результаты – как не имеющие доказательственного значения. Нецелесообразно также предъявлять для опознания людей по особенностям походки. § 3. Процессуальный порядок подготовки предъявления для опознания живых лиц Одной из специфических особенностей предъявления для опознания является то, что возможность его проведения, прежде всего, зависит от результатов допроса свидетеля, потерпевшего, подозреваемого или обвиняемого, которому предстоит выступать в качестве опознающего. Такое положение обусловлено тем, что в соответствии с ч.2 ст. 193 УПК РФ «опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленное для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать». Поэтому допрос потенциального опознающего следует рассматривать в качестве первого подготовительного к предъявлению для опознания действия, проведение которого, как показывает анализ специальной литературы597 и следственной практики, представляет определенную сложность. Это обусловлено рядом причин. Во-первых, допрашиваемые далеко не всегда могут детально описать признаки внешности человека, которого им предстоит опознать, поскольку на формирование мысленного образа оказывает серьезное влияние целый комплекс взаимосвязанных субъективных и объективных факторов598. К ним, См., например: Сорокина Т.А. Тактико-психологические приемы получения, проверки и оценки показаний свидетелей и потерпевших. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Спб., 2001. С. 14-15; Снетков В.А., Зинин А.М. Методы непосредственной актуализации мысленного образа очевидцев при их допросе о признаках внешности человека // Тактические приемы допроса и пределы их использования. М., 1980. С. 46-48. 598 См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие. М.:, 1996. С. 22-24; Исаева Л. Предъявление лиц для опознания // Законность, №10, 2002. С. 2; Шевчук И.В. Уголовно346 597 прежде всего, относятся характеристики внешнего облика лица и обстановка, в которой оно воспринималось. Причем условия такого восприятия обычно являются неблагоприятными, т.к. связаны с непродолжительностью времени восприятия, его однократностью (впервые увидел незнакомого человека и больше его никогда не встречал), высокой динамичностью событий, неожиданностью происшедшего и т.д. Во-вторых, сохранение адекватного мысленного образа в памяти допрашиваемого зависит не только от правильности и объективности восприятия, но и от степени активности запоминания, которое может быть произвольным или непроизвольным599. Способ запоминания во многом зависит от того, осознает ли человек, что он является свидетелем, потерпевшем от преступления, или же на том этапе не придает особого значения происходящему. В последнем случае рассчитывать на получение полных, подробных сведений о признаках внешности лица достаточно сложно. В-третьих, существенное влияние на полноту показаний допрашиваемого оказывает процесс забывания, протекающий в его сознании. Так, согласно исследований, проведенных Т.А. Сорокиной, образ воспринятого сохраняется в памяти достаточно отчетливо первые 3-4 дня, на 6-7 день начинают забываться детали, а на 10-й – количество информации об образе резко снижается600. В-четвертых, серьезную сложность представляет собой передача мысленного образа, запечатленного в памяти допрашиваемого, с помощью языковых средств601. Так, А.М. Зинин и В.А. Снетков справедливо отмечают, что «мысленный образ, практически невозможно достоверно воспроизвести в словах. По описанию трудно судить о степени индивидуальности удержанных в процессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 13. 599 См., например: Бодалев А.А. Восприятие человека человеком. Л., 1965. С. 59. 600 Сорокина Т.А. Тактико-психологические приемы получения, проверки и оценки показаний свидетелей и потерпевших. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Спб., 2001. С. 16. 601 См., например: Леви А.А. Актуальные проблемы предъявления для опознания // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Сборник научных трудов. М., 1983. С. 69. 347 памяти очевидцев признаков внешности»602. Это объясняется не только тем, что люди по-разному описывают одни и те же признаки внешности, но и тем, что количество вариантов признаков внешности объективно намного больше, чем число их наименований, поэтому «любое, даже самое точное описание, является обобщающим»603. В-пятых, в процессе допроса возникает необходимость перевода устной речи допрашиваемого в письменную – для фиксации показаний в протоколе. На этом этапе также неизбежны потеря и искажение информации о признаках внешности описываемого лица, т.к. письменное описание обычно короче устного, и оно требует достаточных навыков от следователя. Достаточно отметить, что стилистическое оформление влияет на полноту и точность описания, и может «привести к неосознанному восполнению пробелов в восприятии и запоминании информации»604. Сказанное позволяет в полной мере согласиться с замечанием В.А. Снеткова и А.М. Зинина, которые отмечают, что «далеко не всегда удается достаточно полно и достоверно представить внешний облик объекта описания. Это объясняется тем, что в ходе описания происходит многократное преобразование первоначальных представлений о внешности»605. Несмотря на отмеченные сложности необходимость в производстве допроса опознающего, на наш взгляд, очевидна, поскольку «мысленный образ объекта, сохраняющийся в памяти свидетеля или потерпевшего и сравниваемый им с предъявляемым ему при опознании материальным объектом… недоступен для постороннего наблюдателя»606. Поэтому описание Снетков В.А., Зинин А.М. Методы непосредственной актуализации мысленного образа очевидцев при их допросе о признаках внешности человека // Тактические приемы допроса и пределы их использования. М., 1980. С. 47. 603 Зинин А.М. Субъективные отображения внешности человека // 50 лет НИИ криминалистики: Сборник научных трудов. М., 1995. С. 67. 604 Зинин А.М. Габитоскопия и портретная экспертиза. М., 2001. С. 47. 605 Снетков В.А., Зинин А.М. Методы непосредственной актуализации мысленного образа очевидцев при их допросе о признаках внешности человека // Тактические приемы допроса и пределы их использования. М., 1980. С. 48. 606 Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. 3-е изд., дополненное. М., 2001. С. 364. 348 602 мысленного образа, носителем которого является допрашиваемый, является практически единственным способом сделать его доступным, «осязаемым» для других лиц. В противном случае у следователя и других участников уголовного судопроизводства не будет возможности оценить достоверность результатов предъявления для опознания; понять, действительно ли опознающий узнал в опознаваемом то лицо, о котором давал показания. Многие ученые-криминалисты считают, что предъявление для опознания, не основанное на предварительном описании опознающим примет и особенностей наблюдавшегося ими лица, является бессмысленным607. Этой же позиции придерживается судебная практика. Так, В.В. Золотых отмечает, что «Верховный Суд РФ рассматривает как грубое нарушение норм уголовнопроцессуального закона невыполнение требований о предварительном допросе опознающего»608, и приводит многочисленные примеры со ссылками на Бюллетень Верховного Суда РФ. Другие ученые считают, что в подобных ситуациях отказываться от предъявления для опознания не надо609. Так, например, В.С. Бурданова отмечает, что «для оценки результатов предъявления для опознания имеет значение, прежде всего, та часть ответа опознающего, которая выходит за рамки сведений, содержащихся в предварительном допросе. Чем больше новых См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие. М.:, 1996. С. 22; Исаева Л. Предъявление лиц для опознания // Законность, №10, 2002. С. 20; Комиссаров В.И. Спорное и бесспорное в тактике предъявления для опознания // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. Вып.3. Саратов, 1978. С. 74 и др. 608 Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов-наДону, «Феникс»,1999. С. 157. 609 См., например: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 2001. С. 322; Самошина З.Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. М., 1976. С. 47-49; Челышева О.В. Современные теоретические и практические проблемы предъявления для опознания живых лиц по признакам внешности. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 1993. С. 14; Алексеев А.М. Об одном дискуссионном вопросе в теории и практике предъявления для опознания // Труды Высшей школы МВД СССР. Вып. 34. М., 1972. С. 123; Петренко В.М. Предъявление для опознания. М., 1975. С. 33 и др. 349 607 признаков назовет опознающий при опознании, тем больше уверенности в правильности опознания»610. Думается, что с такой точкой зрения соглашаться нельзя, поскольку предъявление для опознания является процессуальной формой идентификации в уголовном судопроизводстве, которая должны быть основана на совпадении индивидуальной совокупности частных признаков, отобразившихся в следе – мысленном образе, запечатленном в памяти опознающего, с аналогичными признаками лица – объекта восприятия. И эти признаки должны быть зафиксированы в протоколе предъявления для опознания, а «их отсутствие – верно замечает В.П. Колмаков – будет свидетельствовать о потере доказательственного значения проведенного предъявления для опознания»611. Без указания примет и особенностей опознаваемого лица в протоколе допроса опознающего у следователя не будет возможности проверить, произошло опознание предъявляемого объекта по признакам, хранившимся у опознающего в памяти в латентно запечатленной форме и актуализировавшихся в процессе узнавания или же он описывает признаки только что увиденного человека. Поэтому предъявление для опознания следует признать недопустимым, если при допросе опознающий не сообщил приметы и особенности, по которым он сможет опознать лицо, т.к. в нашем случае речь идет не о простом узнавании, а о процессуальной форме идентификации, достоверность результатов которой можно было бы проверить. Такая возможность проверки появляется лишь тогда, когда имеется предварительное описание признаков опознаваемого объекта. Завершая допрос, следователь обязательно должен выяснить у допрашиваемого, сможет ли он опознать лицо, о котором давал показания и желает ли он участвовать в предъявлении для опознания. При отрицательном Бурданова В.С. Использование данных психологии при оценке результатов опознания // Вопросы судебной психологии / Тезисы докладов и сообщений на Всесоюзной конференции по судебной психологии. М., 1971. С. 95-96. 611 Колмаков В.П. Идентификационные действия следователя. М., 1977. С. 35. 350 610 ответе необходимо выяснить причину отказа. Это может быть боязнь мести со стороны преступника, чувство жалости к нему, опасение ошибочного узнавания, нежелание вновь испытать эмоциональный стресс и т.д. Анализ результатов допроса позволяет принять следователю решение о невозможности и нецелесообразности проведения предъявления для опознания с участием допрошенного, либо о возможности и необходимости этого следственного действия. При принятии положительного решения следователю необходимо произвести подбор лиц, среди которых будет предъявляться опознаваемый. Это требование вытекает из ч.4 ст. 193 УПК РФ, в которой закреплено, что «лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним. Общее число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех». Уголовно-процессуальный закон не содержит пояснений о том, что понимать под внешним сходством, однако уяснение этого вопроса крайне необходимо, т.к. несоблюдение данного требования влечет за собой признание полученного доказательства недопустимым. «Исполнение данного процессуального требования, – пишет А.Я. Гинзбург, – практически сложно, но обязательно»612, т.к. опознание лица среди других, сходных с ним, создает уверенность в правильности полученного результата. Н.Н. Гапанович отмечал, что нужна такая организация предъявления для опознания личности, «которая исключала бы возможность случайного опознания»613. Поэтому попытаемся выяснить, что следует понимать под сходством предъявляемых для опознания лиц. Для этого обратимся к анализу специальной литературы. А.А. Леви отмечает, например, что «под сходными по внешности понимаются люди, у которых отсутствуют существенные различия в возрасте, Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие. М.:, 1996. С. 24. 613 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, изд-во БГУ, 1978. С. 50. 351 612 росте, телосложении, контурах и форме отдельных частей лица, цвете волос и лица, характере прически»614. Аналогичной точки зрения придерживаются А.Г. Филиппов615 и С.Ф. Шумилин616. Более точной представляется позиция А.Я. Гинзбурга, который считает, что «подбор лиц должен отвечать следующим требованиям: 1) их возраст, рост, телосложение не должны иметь резких различий; 2) лица всех предъявляемых должны иметь сходство по форме, контуру, размерам отдельных частей лица, цвету волос и лица, прическе, также необходимо учитывать расовые и национальные особенности внешности предъявляемых; 3) верхняя одежда и обувь на предъявляемых должны иметь сходство по наименованию, фасону, цвету, степени изношенности». Думается, что требование о сходстве одежды и обуви не должно быть столь категоричным. Главное, чтобы она не выделяла опознаваемого от других, предъявляемых с ним лиц. Тщательный подбор сходной одежды и обуви необходим лишь тогда, когда опознающий ее хорошо запомнил и будет использовать ее признаки как идентификационные. Видимо, именно о таких ситуациях говорил Н.Н. Гапанович, указывая, что «в отдельных случаях предъявлению для опознания предшествует обыск (или выемка) для отыскания одежды, в которой был подозреваемый в момент его наблюдения, или другие действия, направленные на приведение опознаваемого к внешнему виду на момент его наблюдения опознающим»617. Таким образом, подбирая лиц, необходимо добиваться их совпадения по родовым и видовым признакам. Однако при этом не следует добиваться их Справочная книга криминалиста / Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М.: «НОРМА-ИНФРА М», 2001. С. 156. 615 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 3-е изд., перераб. и доп. М., «Спарк», 2004. С. 296. 616 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие // Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 526. 617 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, изд-во БГУ, 1978. С. 49. 352 614 полного сходства, т.к. это может существенно осложнить процесс идентификации опознаваемого лица. УПК РФ определил минимальное количество предъявляемых для опознания лиц: их должно быть не менее трех. Поэтому максимальное количество лиц определяется следователем, но необходимо учитывать, что при увеличении их числа будет уменьшаться концентрация внимания опознающего. Однако в группу лиц, среди которых будет предъявляться опознаваемый, недопустимо включать тех, кто заведомо знаком опознающему или тех, кого он мог неоднократно видеть (продавцы, сослуживцы, соседи и т.д.). В противном случае опознание утратит доказательственное значение, т.к. опознающий лишен возможности производить сопоставление сходных признаков, а следователь не может судить об объективности опознания. В соответствии с ч.1 ст. 170 УПК РФ следователь должен обеспечить участие понятых. При этом следует учитывать, что понятой не может быть одновременно лицом, предъявляемым для опознания. Правильный выбор времени и места предъявления для опознания может оказать существенное влияние на результаты данного следственного действия. Так, промедление в предъявлении для опознания создает опасность забывания деталей, отдельных примет и особенностей. Поэтому по прошествии определенного времени ранее воспринятое лицо может быть не опознано или опознающий, узнав его по общим признакам, не сможет объяснить свой вывод, поставив под сомнение результаты опознания. Очевидно, что достоверность данного следственного действия находится в прямой зависимости от фактора времени. Промедление в предъявлении для опознания даже в течение нескольких дней иногда может поставить достоверность опознания под сомнение. Местом предъявления для опознания, как показывает практика, чаще всего является кабинет следователя. При этом «помещение для опознания должно быть достаточным для размещения 353 в нем всех участников следственного действия, желательно с хорошим естественным освещением»618. Если же для достоверности опознания существенное значение имеет обстановка, в которой лицо наблюдалось опознающим, то предъявление для опознания может быть проведено в аналогичных, сходных условиях (на той же местности, таком же расстоянии, при определенном освещении). Это повысит объективность результатов опознания. Учитывая категоричность запрета, установленного ч.3 ст. 193 УПК РФ, следователю необходимо принять меры к тому, чтобы опознающий, ожидая вызова, располагался в таком месте, которое исключило бы возможность его встречи с опознаваемым до момента предъявления для опознания, а также с лицами, в числе которых он будет находиться. Несоблюдение данного требования исключает целесообразность проведения предъявления для опознания, поскольку его доказательственное значение тогда будет ничтожно. При подготовке к предъявлению для опознания должен решаться вопрос об участии защитника подозреваемого (обвиняемого). Если опознающий или опознаваемый не владеет языком, на котором ведется судопроизводство по делу, следует принять меры по обеспечению участия переводчика. Следователь должен обеспечить участие педагога в том случае, если опознающим является малолетний свидетель или потерпевший, а также решить вопрос о необходимости участия педагога, если потерпевшему и свидетелю от 14 до 18 лет; обязан обеспечить участие педагога или психолога, если в проведении данного следственного действия участвуют несовершеннолетние подозреваемый, обвиняемый, не достигшие возраста 16 лет либо достигшие этого возраста, но страдающие психическим расстройством или отстающие в психическом развитии. Следователю, готовясь к предъявлению для опознания, в ряде случаев необходимо принять меры по обеспечению охраны опознаваемого, являющегося подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, т.к. на Справочная книга криминалиста / Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М.: «НОРМА-ИНФРА М», 2001. С. 157 354 618 практике известны случаи побега во время производства данного следственного действия. Должны быть также подготовлены и проверены технико- криминалистические средства, позволяющие фиксировать факт, ход и результаты предъявления для опознания, и решен вопрос о том, кто будет их применять. Учитывая особую сложность данного следственного действия и большую загруженность следователя в процессе его производства, лучше всего поручать использование технических средств (фотосъемки, аудио-, видеозаписи и т.д.) специалисту. Таким образом, подготовка к предъявлению для опознания требует от следователя проведения отдельных следственных действий (допросов, иногда следственных экспериментов для проверки показаний опознающих, осмотров, назначения и производства судебных экспертиз), целого комплекса организационно-технических мероприятий и принятия обоснованного решения о допустимости и целесообразности проведения опознания. Своевременность и правильность совершения отмеченных процессуальных действий, тесно взаимосвязанных друг с другом, предопределяет качество проведения предъявления для опознания живых лиц. § 4. Особенности предъявления для опознания живых лиц Порядок непосредственного производства предъявления для опознания живых лиц по признакам внешности подробнейшим образом изложен в юридической литературе619. Это объясняется тем, что данный вид предъявления См., например: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. Под ред. проф. Белкина Р.С. М., «НОРМА-ИНФРА М», 2000. С. 654-662; Агафонов В.В., Филиппов А.Г. Криминалистика: Вопросы и ответы. 3-е изд., испр. и доп. М., «Юриспруденция», 2002. С.95-102; Акулов В.И., Карпов Н.С., Лукьянчиков Б.Е., Лукьянчиков Е.Д. Признаки внешности человека и использование информации о них в работе органов внутренних дел. Киев, 2001; Бурданова В.С., Быховский И.Е. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., 1975; Крикунов А.Е., Маевский А.Ф. Тактика и психологические основы предъявления лица для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. Киев, КВШ МВД СССР, 1977; Криминалистика / Под ред. В.А. Образцова. М., «Юрист», 2001. С. 580-596; Криминалистика: Учебник / Под ред. Н.П. Яблокова. 2-е изд., перераб и доп. М., «Юрист», 355 619 для опознания является одним из самых распространенных, многие десятилетия применяющийся на практике. На сложившийся, ставший традиционным порядок производства данного следственного действия не оказали существенного влияния и те дополнения и изменения, которые были внесены в связи с вступлением в июле 2002 года УПК РФ. Не случайно, в крупных работах, посвященных предъявлению для опознания, изданных за последние пятнадцать лет, авторы основное внимание уделяют рассмотрению проблемных, спорных, дискуссионных вопросов опознания живых лиц, касаются различных нестандартных ситуаций, лишь вскользь при этом упоминая о самой процедуре производства данного следственного действия. Например, З.Г. Самошина и В.В. Крылов в работе «Предъявление для опознания на предварительном следствии» фактически ничего не говорят о рабочем этапе предъявления лиц для опознания по признакам внешности, концентрируя все внимание читателя на особенностях опознания по голосу, речи, и по фотоснимкам620. А.Я. Гинзбург в главе 3 учебно-практического пособия «Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике», посвященной предъявлению для опознания людей, движимых и недвижимых объектов, рассматривает лишь некоторые нестандартные ситуации, возникающие при производстве данного следственного действия621. Е.Ю. Самолаева в пособии «Теория и практика предъявления для опознания людей» также касается лишь проблем, а не общего порядка производства данного следственного действия622. С учетом этого представляется целесообразным и оправданным не описывать типичный алгоритм действий следователя на рабочем этапе 2002. С. 215-221; Криминалистика: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перер. / Под ред. А.А. Закатова и Б.П. Смагоринского. М., ИМЦ ГУК МВД РФ, 2003. С. 178-187 и др. 620 См.: Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М.: «ЛексЭст», 2001. С. 41-61. 621 См.: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие. М.:, 1996. С. 33-71. 622 См.: Самолаева Е.Ю. Теория и практика предъявления для опознания людей. Учебнопрактическое пособие. М.: «Юрлитинформ», 2004. С. 78-142. 356 предъявления для опознания живых лиц, а остановиться на рассмотрении лишь тех особенностей его производства, которые появились в результате внесения изменений в процессуальный порядок данного следственного действия в связи с принятием УПК РФ, несколько трансформировавшей ту процедуру опознания, которая стала традиционной. Так, ч.3 ст. 193 УПК РФ содержит новое, ранее неизвестное уголовнопроцессуальному законодательству требование, согласно которому «не может проводиться повторное опознание лица… тем же опознающим и по тем же признакам». Оно накладывает существенные ограничения как на должностных лиц оперативных подразделений правоохранительных органов, проводящих распространенное «отождествление на практике личности» с оперативно-розыскное участием свидетелей и мероприятие потерпевших, проходящих по уголовному делу, так и на следователей, принимающих решение о целесообразности предъявления для опознания лица в случаях, когда оно уже было узнано опознающим по фотографии, видеоизображению или в силу каких-либо причин до официального проведения предъявления для опознания. Примечательно то, что следственная и судебная практика и до внесения указанных изменений Уголовно-процессуальным кодексом РФ придерживалась правила о не допустимости показа опознаваемого опознающему до проведения предъявления для опознания. Однако в юридической литературе до сих пор не сложилось однозначного подхода. Так, А.Я. Баев считает, что «опознание, проведенное по фотографии, исключает возможность дальнейшего предъявления запечатленного на ней человека «в натуре» тому же опознающему, ибо неумолимо является «наводящим» действием»623, которое «не может быть расценено иначе, как инсценировка этого важнейшего следственного действия, не имеющая, разумеется, никакого доказательственного значения»624. 623 624 Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж, 1995. С. 163. Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж, 1995. С. 173. 357 Ряд ученых придерживается иной точки зрения. Например, А.Я. Гинзбург, говоря об оперативном опознании по фотоснимкам, отмечает, что «как правило, в таких случаях демонстрируется изображение в единственном числе. … Последующее предъявление для опознания не исключается»625. Более того, «учитывая, что на фотоснимке одни опознавательные признаки лица видоизменяются, а другие не отображаются, необходимо предъявлять подозреваемого лично после его задержания»626. Этой же позиции придерживается и В.К. Лохов627. В.А. Снетков и А.М. Зинин пишут, что «результаты опознания по фотоальбому доказательственного значения не имеют, в связи с чем при задержании человека он предъявляется для опознания в натуре, что происходит уже в рамках следственного действия»628. А.Л. Ганский и А.В. Гусев хотя и отмечают, что «проведение процессуального опознания лица или объекта после оперативно-розыскного отождествления делает заранее предопределенным его результат»629, тем не менее, предлагают «п.3 ст. 193 УПК РФ … дополнить указанием на то, что проведение оперативно-розыскного мероприятия – отождествление личности – не является препятствием к последующему предъявлению для опознания тем же лицом и по тем же признакам»630. Точка зрения ученых, которые считают ознакомление опознающего с фотоизображением объекта перед его непосредственным предъявлением для опознания допустимым, нам представляется ошибочной, противоречащей ч.3 ст. 193 УПК РФ и тактически неверной по следующим причинам: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 77-78. 626 Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 37. 627 Лохов В.К. Правовые последствия оперативно-розыскного опознания объектов по их фотоизображениям // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Вып. 6. Л., 1980. С. 37. 628 Снетков В.А., Зинин А.М. Использование признаков внешности при установлении личности. М., 1976. С. 23. 629 Ганский А.Л., Гусев А.В. Некоторые проблемы правового регулирования предъявления для опознания и проведения судебной экспертизы // Вестник криминалистики. Отв. ред. А.Г. Филиппов. Вып. 2(6). М., 2003. С. 92. 630 Ганский А.Л., Гусев А.В. Там же. С. 92. 358 625 1. При оперативно-розыскном опознании отсутствуют процессуальные гарантии правильности опознания, что способно привести к серьезным негативным последствиям. Не исключаются и подсказки оперативных работников по типу: «Не кажется ли Вам, что это именно то лицо, о котором Вы даете показания», «Не узнаете ли Вы на этой фотографии человека, который совершил на Вас нападение?», «Внимательно вглядитесь в этот снимок», которые действуют как внушающие. Человеку, плохо запомнившему лицо, начинает казаться, что на предъявляемой ему фотографии изображен именно тот самый, ранее виденный им преступник. 2. При предъявлении для опознания опознающий сравнивает признаки лица, которое он наблюдал в связи с расследуемым событием, с признаками опознаваемого, в результате чего приходит к выводу о тождестве, сходстве или различии. Если же предъявлению для опознания предшествовало оперативнорозыскное «отождествление», то, как совершенно верно замечает Ю.Г. Корухов, опознающий начинает сравнивать предъявляемых ему лиц с изображением лица, которое ему предъявляли оперативным путем631. Так, заместителем Генерального прокурора СССР был внесен протест на незаконность судебных решений по делу К., осужденного за разбойное нападение, по следующим основаниям: «Осуждение К. основано только на его опознании очевидцами происшедшего, не подтвержденном никакими иными материалами дела. В то же время опознания проведены с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона, лишающими достоверности результаты следственных действий. Из показаний, данных в судебном заседании очевидцами происшествия, видно, что в день совершения преступления в отделе внутренних дел им без понятых были показаны фотографии нескольких лиц, в том числе К. Причем фотография К. была предъявлена сначала отдельно, а затем в общем альбоме, что и предопределило Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде. М., 1968. С. 7-8. 359 631 результаты опознания. Кроме того, на фотографиях, предъявленных вместе с фотографией К., были изображены лица, знакомые опознающим»632. В связи с этим мы не можем согласиться с В.К. Лоховым, утверждающим, что «предъявленная ранее фотокарточка не может поколебать образа, сформировавшегося в момент непосредственного восприятия»633. В качестве выхода из создавшейся ситуации представляется целесообразным при расследовании по уголовным делам использовать фотоальбомы подучетных лиц с соблюдением требований ст. 193 УПК РФ. Результаты такого предъявления для опознания можно оформлять протоколом, в котором указывать, что опознающий «на фотографии №…, на странице №… фотоальбома №… опознал ранее запомнившегося ему человека»634, и делать запись об обстоятельствах, при которых он наблюдал данное лицо и о приметах, по которым его опознал. К протоколу в таком случае следует прилагать «фототаблицу, содержащую репродукцию страницы альбома и снимка опознанного лица в фас и справкой органа внутренних дел о фамилии, имени, отчестве и годе рождения лица, зарегистрированного в альбоме»635. Однако следует особо отметить, что фотоснимки могут использоваться в целях предъявления запечатленных на них лиц для опознания лишь в исключительных случаях636. Это объясняется, прежде всего, тем, что ни один фотоснимок, даже если он цветной и высококачественный, не может дать Социалистическая законность, 1989. №8. С. 80. Лохов В.К. Правовые последствия оперативно-розыскного опознания объектов по их фотоизображениям // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Вып. 6. Л., 1980. С. 37. 634 Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 56. 635 Кузнецов П.С., Лисянский Е.К., Гительман Д.А., Сутыркин Ю.Н. Рекомендации следователям и оперативным работникам // Применение фотоальбомов. Свердловск, 1979. С. 64. 636 См., например: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. М., 2000. С. 652; Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 55; Снетков В.А. К понятию предъявления фотопортретов для опознания изображенных на них лиц // Труды ВНИИ МВД СССР, №20. М., 1972. С. 126; Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 263; Эминов В.Е. Предъявление для опознания изображений по делам об убийствах и изнасилованиях // В кн.: Раскрытие тяжких преступлений против личности. Ч.1. М., 1973. С. 109 и др. 360 632 633 такого же полного представления об объекте и его признаках, как сам объект, поскольку не отражает его подлинных размеров, объемности637, запечатлевает человека в статике, изображает его плоско, при этом неизбежно искажаются и утрачиваются многие существенные признаки638. Поэтому УПК РФ (ч.5 ст. 193) допускает предъявление лиц для опознания по фотографии лишь в случае невозможности их предъявления в натуре. В тоже время законодатель, к сожалению, не поясняет, что следует понимать под невозможностью и в каких случаях такое опознание по фотоснимку можно считать правомерным и обоснованным: только ли при абсолютной (безусловной) невозможности непосредственного предъявления человека или же и тогда, когда предъявление в натуре возможно, но по тактическим или иным соображениям нецелесообразно или затруднительно (ситуации относительной (условной) невозможности639). Более правильной представляется последняя точка зрения. К этому же выводу позволяет прийти и анализ юридической литературы640, т.к. предъявление фотоизображения человека бывает необходимо в целом ряде случаев: 1) лицо, подлежащее опознанию, умерло, скрывается от следствия либо место его нахождения не установлено; 2) опознающий или опознаваемый находятся далеко от места, где ведется расследование, а промедление невозможно либо командирование (этапирование) одного к другому сопряжено со значительными трудностями; Кочаров Г.И. Опознание на предварительном следствии. М., 1955. С. 73. См.: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 263. 639 См., например: Снетков В.А. К вопросу предъявления фотоснимков для опознания изображенных на них лиц // В кн.: Вопросы криминалистической методологии, тактики и методики расследования. М., 1973. С. 55; Эминов В.Е., Снетков В.А. Опознание по фотоснимкам, кинофильмам и рисункам на предварительном следствии. М., 1973. С. 10, 26. 640 См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие. М.:, 1996. С. 58-59; Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 535; Справочная книга криминалиста / Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М., 2001. С. 162; Эминов В.Е., Снетков В.А. Опознание по фотоснимкам, кинофильмам и рисункам на предварительном следствии. М., 1973. С. 26-28; Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., 2001. С. 55; Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. – 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 279 и др. 361 637 638 3) опознаваемого необходимо предъявить для опознания нескольким лицам, находящимся в разных местностях, и для оперативности в эти местности направляются отдельные поручения; 4) со времени восприятия опознающим лицо опознаваемого претерпело существенные изменения и невозможно восстановить его прежнее состояние (например, вследствие полученной травмы, увечья, сильного ожога лица, пластической операции и т.п.); 5) достичь сходства предъявляемых для опознания лиц удается только при помощи фотографий (например, когда у человека отсутствует глаз, ухо, рука и т.д.); 6) опознаваемый отказывается участвовать в предъявлении для опознания, несмотря на разъяснения следователя о необходимости его проведения, либо препятствует его проведению; 7) наличие серьезных соображений тактического характера (опасения, что опознающий, страшась мести, побоится открыто опознать преступника, что несовершеннолетний опознающий может поддаться психическому воздействию взрослого опознаваемого, в результате чего предъявление для опознания будет сорвано, в целях обеспечения безопасности опознающего641; 8) обвиняемый (подозреваемый) может опознать потерпевшего, но последний скончался или находится в тяжелом состоянии. В связи с достаточной распространенностью отмеченных ситуаций представляется, что более удачной была бы формулировка ч. 5 ст. 193 УПК, если бы в ней вместо термина «невозможность» использовалось понятие «необходимость»: «при необходимости предъявление лица для опознания может быть проведено по его фотографии …». Это, думается, позволило бы разрешить затруднение, возникающее при буквальном толковании отмеченной нормы. См., напр. Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). М., 2001. С. 157-159. 362 641 Если же при предъявлении лица для опознания по фотографии, предъявляемой одновременно с фотографиями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом, оно было узнано опознающим, то проведение повторного опознания путем предъявления его в натуре видится недопустимым потому, что если опознаваемый будет находиться в числе уже других лиц, доказательственное значение такого предъявления будет сомнительным. Более того, такие действия не могут быть расценены иначе как наводящие. Пригласить же в качестве статистов лиц, которые были изображены на фотоснимках, предъявлявшихся наряду с фотографией устанавливаемого лица в силу объективных и субъективных причин во многих случаях невозможно. Поэтому мы разделяем позицию И.Е. Быховского, который считает, что повторное предъявление для опознания не исключается только в тех случаях, когда «объект не был узнан по фотографии в связи с ее плохим качеством, другими словами, из-за того, что данная фотография не отразила характерных особенностей объекта»642. Особенностью правового регулирования предъявления для опознания является и то, что УПК РФ в целях обеспечения безопасности опознающего впервые в ч.8 ст. 193 предусмотрел возможность предъявления лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. О необходимости закреплении этого положения в законе в последнее десятилетие неоднократно говорили ученые и практики 643. Однако разрешив предъявление для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение, УПК РФ в то же время поставил перед криминалистами новые Быховский И.Е. Производство следственных действий. Л., 1984. С. 35. См., например: Быков В.М., Журавлева Э.Г. Защита прав потерпевших от преступлений – конституционный принцип уголовного процесса // Государственно-правовые проблемы обеспечения и защиты прав граждан. Тверь, 1997. С. 59; Данилов О.И. Некоторые проблемы обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства // Права человека на рубеже ХХ-ХХI веков. Уфа, 1997. С. 152-154; Комиссаров В. Предъявление для опознания живых лиц // Законность, 1992. № 9. С. 33; Хайруллин Ф.А. Опыт и рекомендации по обеспечению безопасности свидетелей и потерпевших в уголовном процессе // Прокурорская и следственная практика, 2000. № 1-2. С. 116-124; Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт ХХ века (процессуальное исследование). М., 2001. С. 156 и др. 363 642 643 задачи, поскольку порядок такого предъявления оказался урегулированным лишь в общих чертах, появилось немало спорных моментов. Одна из таких проблем состоит в том, что часть 8 ст. 193 УПК РФ содержит общую формулировку – «условия, исключающие визуальное наблюдение». Анализ специальной литературы и сложившейся практики позволяет предложить ряд рекомендаций, направленных на создание таких условий. Представляется, что оптимальным вариантом такого предъявления для опознания является создание специальной комнаты, разделенной на две части перегородкой, в которую вмонтировано окно с односторонней видимостью, содержащее два стекла, одно из которых имеет зеркальное покрытие, обеспечивающее одностороннюю видимость, а второе – обычное, незатемненное, позволяющее создать необходимый уровень звукоизоляции. Для обеспечения большей надежности освещенность в той части, где находится опознаваемый, должна быть интенсивнее, чем в части комнаты, в которой располагается опознающий644. Этого можно достичь путем установки нескольких дополнительных источников естественного света либо достаточно мощных осветителей. Убедившись перед началом предъявления для опознания, что опознаваемый не может видеть опознающего через защитное окно, следователь приглашает понятых в ту часть комнаты, где будет находиться опознаваемый, разъясняет им порядок и цели данного следственного действия, их права, обязанности и предупреждает об ответственности в соответствии со ст. 60 УПК РФ. Затем приглашает лиц, среди которых будет предъявляться опознаваемый, которым также объясняет порядок и цели предъявления для опознания, проводит их инструктаж. После этого приглашается опознаваемый, которому в присутствии понятых и защитника разъясняет его права, суть данного следственного действия и предлагает занять любое место среди предъявляемых лиц по его усмотрению, о чем в протоколе делает соответствующую запись. См., например: См.: Власенко Н., Иванов А. Опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение // Законность, 2003. № 6. С. 23. 364 644 Далее следователь и понятые переходят в другую часть комнаты, в которую вызывается опознающий. Ему разъясняются его права, обязанности и порядок проведения предъявления для опознания. Если опознающим является свидетель или потерпевший, то он предупреждается также об уголовной ответственности за уклонение или отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Понятые в соответствии с ч. 8 ст. 193 УПК РФ до конца следственного действия находятся в месте нахождения опознающего. Место же защитника при условии его участия в предъявлении обвиняемого (подозреваемого) для опознания в законе не определено. В связи с этим возникает проблемная ситуация. Если защитник находится там, где опознаваемый, то он лишен возможности контролировать ход, результаты и объективность предъявления для опознания. Однако в этой ситуации особое внимание должно быть обращено на принятие мер, которые бы исключали возможность защитнику увидеть лицо опознающего или получить иные значимые сведения, позволяющие установить его личность. Однако этого на практике добиться крайне сложно, а те меры, которые предлагаются некоторыми учеными, едва ли можно признать удачными в силу низкой эффективности (в частности, использование париков, темных очков и т.п.)645. Так, Н. Власенко и А. Иванов пишут, что защитник должен находиться сзади опознающего, чтобы исключить возможность увидеть его лицо, кроме того, необходимо создать невысокий уровень освещенности в помещении, где они находятся646. К сожалению, такое предложение не обеспечивает должного уровня защищенности опознающего, связано со значительным риском. Представляется, что при предъявлении лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, защитник См., например: Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности // Под ред. Н.А. Селиванова и А.И. Дворкина. М., 1998. С. 215. 646 Власенко Н., Иванов А. Опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение // Законность, 2003. № 6. С. 22. 365 645 последнего должен находится в месте нахождения опознаваемого. Соблюдение же правильности хода и результатов данного следственного действия в месте нахождения следователя и опознающего, недоступного для восприятия защитника, должны удостоверить в этом случае понятые, которые в соответствии с ч.8 ст. 193 УПК РФ «находятся в месте нахождения опознающего». Для того, чтобы избежать возможных на практике возражений со стороны защиты, отмеченный момент видится целесообразным отразить в УПК РФ, изложив ч.8 ст. 193 УПК РФ в следующей редакции: «В целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих наблюдение опознающего опознаваемым. В этом случае понятые находятся в месте нахождения опознающего, а защитник – в месте нахождения опознаваемого лица». Затем опознающему, который находится за защитным окном, следователь предлагает осмотреть предъявляемых для опознания лиц и сообщить, не видел ли он кого-либо из них ранее, и если видел, то когда, где и при каких обстоятельствах. При этом через громкоговорящую связь (желательно, чтобы обе части комнаты были радиофицированы) или иным способом (например, по телефону647, через приоткрытую дверь648) опознаваемому может быть предложено повернуться, встать, пройтись, совершить определенные движения и т.д. Это должен делать следователь по просьбе опознающего, но не сам опознающий, которого, в противном случае, обвиняемый предлагается (подозреваемый) назвать свою может узнать фамилию, имя, по голосу. отчество. Опознанному Опознающему предлагается объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал данное лицо. По результатам следственного действия составляется протокол предъявления лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение им опознающего. См., например: Власенко Н., Иванов А. Опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение // Законность, 2003. № 6. С. 23 648 Комиссаров В. Предъявление для опознания // Законность, 1994. № 9. С. 33-34. 366 647 Новеллой УПК РФ по сравнению с ранее действовавшим уголовнопроцессуальным законодательством является и то, что в соответствии со ст. 289 предусмотрена возможность производства предъявления для опознания в ходе судебного следствия: «в случае необходимости предъявления в суде для опознания лица…опознание проводится в соответствии с требованиями статьи 193 настоящего Кодекса». Это первая в российской истории регламентация проведения этого процессуального действия судом. Однако об особенностях проведения этой формы опознания неоднократно упоминали ученые-криминалисты задолго до принятия УПК РФ, рассматривая сущность, условия, порядок и отдельные тактические приемы предъявления для опознания в судебном следствии649, и поднимая вопрос о возможности соблюдения существующего порядка производства данного следственного действия в условиях судебного разбирательства. Важно отметить, что УПК РФ, предусматривая возможность предъявления лиц для опознания в суде, совершенно не принимает во внимание то, что судебное следствие существенно отличается от предварительного, а это необходимо учитывать при подготовке и проведении данного следственного действия. Не случайно в криминалистической литературе иногда высказывается мнение о том, что соблюсти все правила проведения предъявления для опознания в суде практически невозможно650. Решение этого вопроса осложняется и тем, что практика такого опознания носит исключительный, единичный характер, несмотря на то, что нормы УПК РФ применяются уже шесть лет. См., например: Веретихин Е.Г. Пробелы предварительного расследования и их восполнение в суде первой инстанции. Казань, 1988. С. 74; Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. М., 2001. С. 160-163; Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде. М., 1968. С. 16; Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве. М., 1964. С. 81, 86; Цветков П.П. Предъявление объектов для опознания в судебном заседании // Вопросы кодификации советского права. Л., 1960. Вып. 3. С. 101-103; Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, изд-во БГУ, 1978. С. 106-113 и т.д. 650 См., например: Борзов В. Опознание в суде //Советская юстиция. 1993. №14. С. 24; Цветков П.П. Предъявление объектов для опознания в судебном заседании // Вопросы кодификации советского права. Л., 1960. Вып. 3. С. 108-109. 367 649 Тем не менее, анализ специальной литературы позволяет прийти к выводу, что наиболее типичными ситуациями, вызывающими необходимость принятия решения о предъявлении лица для опознания в суде являются случаи: 1) когда оно не было проведено в ходе предварительного расследования; 2) когда в суд вызваны лица, ранее не участвовавшие в процессе расследования (например, свидетели) и необходимость участия в качестве опознающего или опознаваемого очевидна651. Принимая решение о предъявлении лица для опознания в суде необходимо учитывать положения ч.3 ст. 193 УПК РФ, предусматривающей недопустимость повторного предъявления человека тому же опознающему по тем же признакам. Поэтому данное следственное действие не может, на наш взгляд, проводится повторно в суде в целях проверки правильности уже состоявшегося опознания личности на стадии предварительного расследования. Такую проверку целесообразно проводить путем производства других процессуальных действий, например, посредством допроса опознающего в суде, ознакомления с содержанием протокола предъявления для опознания, сопоставлением его с данными, зафиксированными в протоколе допроса, предшествовавшего опознанию, проведения следственных экспериментов и другими способами. Предъявление лица для опознания в суде должно проводится в соответствии с требованиями ст. 193 УПК РФ, но, в тоже время, на данном этапе уголовного процесса можно выделить несколько особенностей его производства. Так, опознания, допрос опознающего, регламентируется предшествующий статьями, предъявлению определяющими порядок для его проведения в судебном заседании (ст.ст. 275, 277, 278 УПК РФ). См., например: Самолаева Е.Ю. Теория и практика предъявления для опознания людей. Учебно-практическое пособие. М.: «Юрлитинформ», 2004. С. 132; Веретихин Е.Г. Пробелы предварительного расследования и их восполнение в суде первой инстанции. Казань, 1988. С. 74. 368 651 Е.Ю. Самолаева отмечает, что «производство в суде допроса, предшествующего предъявлению для опознания лица, первоначально может показаться бесполезным, поскольку опознающий, находясь в зале судебного заседания, может иметь возможность видеть опознаваемого, например, подсудимого, в процессе дачи своих показаний. Однако проведение допроса остается необходимым, а для избежания подобной ситуации судье следует предпринимать соответствующие меры изоляции опознаваемого лица до допроса»652. Мы не можем в полной мере согласиться с таким предложением по следующим причинам: 1) если опознающий в зале судебного заседания видел опознаваемого, то проводить допрос лица для решения вопроса о возможности проведения опознания в суде не имеет смысла, поскольку в указанной ситуации предъявление для опознания не будет иметь юридической силы как полученное с нарушением требований УПК РФ (ч.3 ст. 193); 2) судья, если опознаваемым является подсудимый, практически лишен возможности принять меры по его изоляции. Более того, представляется, что в условиях гласности судебного разбирательства, когда при подготовке к судебному заседанию судья сообщает, кто выступает со стороны обвинения и защиты (ст. 266), и участники процесса видят при этом друг друга, возможность производства предъявления лиц в суде становится минимальной. При этом необходимо учитывать, что в процессе предварительного расследования они в большинстве случаев так или иначе контактируют между собой. Вторая особенность предъявления для опознания в суде состоит в том, что его результаты отражаются в протоколе судебного заседания. Наряду с этим следует отметить, что некоторые авторы считают необязательным участие понятых при производстве рассматриваемого Самолаева Е.Ю. Теория и практика предъявления для опознания людей. Учебнопрактическое пособие. М.: «Юрлитинформ», 2004. С. 136. 369 652 следственного действия в суде в связи с публичностью его проведения653. Эта позиция представляется правильной, но по иным соображениям. Возможность производства предъявления для опознания в суде без участия понятых обусловлена положениями ч.1 ст.60 УПК РФ, из которой следует, что привлекать понятых для удостоверения факта, содержания, хода и результатов следственного действия вправе только дознаватель и следователь. Этот перечень лиц является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Суд в число уполномоченных на то субъектов законодателем не включен. Указанные обстоятельства позволяют прийти к выводу, что основания и порядок предъявления лиц для опознания в суде обладают специфическими особенностями, которые не характерны для процедуры его проведения на этапе предварительного расследования и должны учитываться при подготовке и проведении данного следственного действия в ходе судебного рассмотрения уголовного дела. § 5. Проблемные вопросы предъявления для опознания предметов В качестве самостоятельного объекта предъявления для опознания уголовно-процессуальное законодательство (ст. 193 УПК РФ) называет предметы. Процессуальный порядок предъявления их для опознания достаточно подробно изложен в юридической литературе. В то же время остается ряд спорных, дискуссионных вопросов, решение которых представляет не только теоретический интерес, но и практическую значимость. Круг предметов, которые могут быть объектами предъявления для опознания, широк. Например, И.Ф. Герасимов и Е.В. Цыпленкова к числу таких предметов относят похищенные вещи, орудия преступления, другие вещественные доказательства654, Ю.Н. Михайлова – «предметы совершения См.: Смирнова О.А. Предъявление для опознания в судебном следствии // Российская юстиция. 2006. №8. С. 55-56. 654 См.: Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М., 1994. С. 302. 370 653 преступления, предметы, бывшие объектами преступных действий»655, П.П. Цветков – любые предметы материального мира, ранее наблюдавшиеся свидетелем или иным лицом при обстоятельствах, имеющих значение для дела656, А.Г. Филиппов – «предметы, которые были орудиями преступления, объектами преступных посягательств либо находятся в иной связи с событием преступления»657. Из приведенных точек зрения подход А.Г. Филиппова нам представляется наиболее универсальным и обстоятельным. Позиция П.П. Цветкова хороша тем, что предусматривает возможность предъявления для опознания неограниченного круга предметов, но не лишена, как нам кажется, некоторых неточностей. Во-первых, предметы, предъявляемые для опознания, не всегда ранее наблюдались опознающим. Именно это и предстоит выяснить при проведении данного следственного действия. До того, как лицо опознает (не опознает) предъявляемый предмет, говорить о том, наблюдался ли он им ранее, нет достаточных оснований. Ряд авторов круг предметов, предъявляемых для опознания, не очерчивает658. Видимо, это связано с тем, что нет не только необходимости, но и никакой возможности дать всеобъемлющий перечень предметов опознания. Это подтверждают, в частности, высказывания Н.Н. Гапановича. Он пишет: «Круг предметов – объектов предъявления для опознания относительно ограничен»659, но, пытаясь его определить, уже в следующем предложении Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 53 656 Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 22. 657 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 277. 658 См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 61; Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 59. 659 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 61. 371 655 приходит к противоположному выводу о том, что к таким предметам относится «все то, что окружает человека»660. Спорным является вопрос о том, допустимо ли предъявлять для опознания предмет, в котором опознающий не может выделить совокупность частных признаков, его индивидуализирующих. В данном случае речь идет о таких распространенных ситуациях, когда, например, вещи являются промышленными изделиями массового (серийного) производства, не бывшими в употреблении, не имеющими признаков износа, ремонта и других примет (особенностей), позволяющих их идентифицировать661, или когда опознающий видел предмет мельком и запомнил, в лучшем случае, только общие признаки, позволяющие установить лишь групповую принадлежность. В связи с отмеченными затруднениями практика предъявления для опознания подобных объектов сложилась так, что их опознание проводится по родовым (типовым) признакам (строению, форме, размеру, материалу, цвету). Результатом такого опознания является установление сходства по общим признакам662. Такую практику многие ученые считают правильной и вполне допустимой663, при условии, что «в подобном случае объект должен быть Гапанович Н.Н. Там же. С. 61. См., например: Самолаева Е.Ю. Трудности опознания предметов – изделий массового производства // Информационный бюллетень №18 «Роль и значение работы Б.И. Шевченко «Научные основы современной трасеологии» для становления и развития судебной экспертизы (к 65-летию выхода работы в свет)». М., Академия управления МВД России, 2003. С. 18-21; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 62; Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 64 и др. 662 См., например: Самолаева Е.Ю. Там же. С. 19; Криминалистика: Учебное пособие / А.В. Дулов, Г.И. Грамович, А.В. Лапин и др. Под ред. А.В. Дулова. Минск, 1998. С 359. 663 См., например: Ларин А., Власов В. Предъявление предметов для опознания // Соц. Законность, 1974. №6. С. 52; Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 20-21; Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 64; Самолаева Е.Ю. Трудности опознания предметов – изделий массового производства // Информационный бюллетень №18 «Роль и значение работы Б.И. Шевченко ’’Научные основы современной трасеологии’’ для становления и развития судебной экспертизы (к 65летию выхода работы в свет)». М., Академия управления МВД России, 2003. С. 19; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебнопрактическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 62; Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. Под ред. 372 660 661 предъявлен среди предметов разных групп, лишь совпадающих по признакам, указанным опознающим»664 – это позволит соблюсти требование закона о предъявлении предмета среди однородных. Н.В. Завизист к попыткам подобного рода относится отрицательно. При решении вопроса о целесообразности предъявления для опознания таких предметов она исходит из того, что «установление групповой принадлежности предметов требует специальных познаний»665, поэтому в таких случаях «необходимо назначать различные виды судебных экспертиз»666. Мы тоже считаем сложившуюся практику, несмотря на ее достаточную распространенность, ошибочной и недопустимой, однако, не по причине, на которую указывает Н.В. Завизист, а потому, что целью предъявления для опознания является установление индивидуально-конкретного тождества или его отсутствия. Исходя из сказанного, полагаем, что вопрос о тождестве или различии предъявляемого для опознания предмета с тем, который ранее наблюдал опознающий, может быть решен только в случае, если ему удастся выделить индивидуальную совокупность частных признаков опознаваемого объекта. В этом смысле мы всецело разделяем позицию Б.Т. Безлепкина, отмечавшего, что если предмет «такими признаками не обладает, предъявление для опознания бессмысленно»667 и З.Г. Самошиной, писавшей, что «опознание не может иметь доказательственного значения, если оно основано на признаках, лишенных проф. Белкина Р.С. М., 2000. С. 661; Эминов В.Е., Снетков В.А. Опознание по фотоснимкам, кинофильмам и рисункам на предварительном следствии. М., 1973. С. 203; Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 67 и др. 664 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. Под ред. проф. Белкина Р.С. М., 2000. С. 661. 665 Завизист Н.В. Некоторые вопросы тактики предъявления предметов для опознания // Сборник научных работ по судебной медицине и криминалистике, посвященный памяти заслуженного профессора Н.С. Бокариуса. Харьков, 1956. С. 208. 666 Завизист Н.В. Там же. С. 208. 667 Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М., 2003. С. 273. 373 индивидуальности, т.е. таких, которые не позволяют выделить лицо или предмет из массы им подобных»668. Рассматривая вышеотмеченную проблему, мы неоднократно так или иначе сталкивались с императивным требованием ч.6 ст. 193 УПК РФ о том, что предмет предъявляется для опознания в группе однородных предметов. Полагаем, что термин «однородный» нуждается в дополнительном уточнении, т.к. недостаточно полно определяет условия подбора группы предметов, предъявляемых для опознания. Так, О.Я. Баев указывал: «Чтобы предметы могли быть расценены как однородные применительно к предъявлению для опознания, они должны не только обладать общими родовыми признаками и объединяться единым родовым наименованием («часы», «ножи» и т.п.), но и быть сходными между собой по внешнему виду, форме, размерам, цвету, конструктивным особенностям и другим признакам»669. Эту же точку зрения высказывает и С.Ф. Шумилин670. Более лаконично эту мысль выразил А.Г. Филиппов, отметивший, что «вещь предъявляется с двумя-тремя однородными, сходными с ней предметами»671. В.Е. Эминов и В.А. Снетков писали, что «предметы должны быть не только однородными, но и обязательно не имеющими резких внешних различий»672. А. Ларин и В. Власов предлагали считать однородными те «предметы, каждый из которых обладает всеми общими признаками, предварительно названными опознающим на допросе»673. Особая актуальность данного вопроса связана с тем, что буквальное выполнение этого требования, по справедливому замечанию Н.Н. Гапановича, «не обеспечивало бы достоверности опознания, поскольку однородность – это Богданов Б.Е., Васильев А.Н., Колдин В.Я., Самошина З.Г. и др. Криминалистика // Отв. ред. А.Н. Васильев. М., 1963. С. 412. 669 Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж, 1995. С. 161-162. 670 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 537. 671 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 277. 672 Эминов В.Е., Снетков В.А. Опознание по фотоснимкам, кинофильмам и рисункам на предварительном следствии. М., 1973. С. 16. 673 Ларин А., Власов В. Предъявление предметов для опознания // Соц. законность, 1974. №6. С. 51. 374 668 совокупность признаков, свойственных достаточно широкому кругу предметов»674. Полагаем, что для устранения отмеченного пробела вполне достаточно изменить редакцию ч. 6 ст. 193 УПК РФ, изложив ее первое предложение в следующем виде: «Предмет предъявляется для опознания в группе однородных, внешне сходных предметов в количестве не менее трех». Вопрос о допустимости предъявления для опознания предметов не в группе однородных не менее актуален и тогда, когда объектом опознания является уникальная вещь. Проблема, связанная с возможностью предъявления для опознания уникальных предметов имеет многолетнюю историю, но до сих пор не решена. Одни ученые, основываясь на положениях УПК, считают, что если следователь не может выполнить требование о подборе однородных объектов, то показ одного предмета не составляет предъявление для опознания, предусмотренного законом, ни по форме, ни по существу и категорически возражают против таких действий675. Другие полагают, что в подобных случаях уникальную вещь, подлежащую опознанию, можно предъявлять изолированно, в единственном числе676. Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 65. 675 См., например: Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявлени6е для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 59; Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 277; Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М., 1994. С. 302; Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 65; Ларин А., Власов В. Предъявление предметов для опознания // Соц. Законность, 1974. №6. С. 51; Мирский Д.Я. Предъявление для опознания фотографических снимков и предметов // Сборник аспирантских работ. Свердловский юридический институт. Вып. 10. Свердловск, 1969. С. 203 и др. 676 См., например: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 63; Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 51; Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 54; Марданов Ю.П. Уникальные вещи: особый объект посягательства, тактика опознания // Проблемы советского государства и права. Вып. 11-12. Иркутск, 1975. С. 146. 375 674 Прежде чем высказать нашу позицию по данному вопросу, остановимся на некоторых моментах, крайне недостаточно освещенных в уголовнопроцессуальной литературе. Так, до сих пор не сложилось единого мнения о том, какие предметы следует рассматривать в качестве уникальных и каким критериям применительно к предъявлению для опознания они должны для этого соответствовать. Согласно лексическому толкованию слово «уникальный» (от лат. unicus) означает единственный в своем роде, исключительный, неповторимый677. Это же значение в понятие «уникальный» вкладывают А.Я. Гинзбург678, Ю.П. Марданов679 и другие ученые, отмечая, что предъявлять такие предметы для опознания в числе однородных невозможно, так как их аналогов или нет вообще, или их очень сложно достать (к их числу, например, относят произведения искусства (иконы, картины), ювелирные изделия ручной работы, изготовленные по индивидуальному заказу и т.п.). На наш взгляд, формулировка понятия «уникального предмета» как объекта предъявления для опознания должна быть более точной. Нам представляется, что под уникальным предметом применительно к предъявлению для опознания следует понимать редкую, индивидуальноопределенную вещь, к которой невозможно или крайне трудно подобрать однородные объекты, сходные с ней по внешним общим признакам. По нашему мнению, основная проблема, порождающая дискуссии о возможности предъявления для опознания уникальных предметов, заключается в том, что «предъявление опознающему только одного предмета, по сути, равносильно наводящему вопросу: действуя так, следователь вольно или невольно подсказывает ответ, который может оказаться не соответствующим действительности»680. Следует признать, что такая опасность действительно существует. Правда, при предъявлении для опознания трупа Словарь иностранных слов. 9-е изд., испр. М., 1982. С. 514.; Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. чл.-корр АН СССР Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стер. М., 1986. С. 724. 678 Гинзбург А.Я. Там же. С. 63. 679 Марданов Ю.П. Там же. С. 142. 680 Ларин А., Власов В. Предъявление предметов для опознания // Соц. Законность, 1974. №6. С. 51. 376 677 общеустановленный порядок проведения данного следственного действия также не соблюдается. Это, однако, вполне объяснимо – законодатель стремился максимально облегчить для опознающего крайне тяжелый в психологическом отношении процесс восприятия трупа (как правило, близкого человека). К тому же надо иметь в виду, что внешний облик трупа нередко существенно отличается от прижизненного облика человека. Поэтому в данном случае сам факт узнавания трупа уже имеет доказательственное значение. Что же касается уникальных предметов, то предъявление их для опознания нецелесообразно. Вместо этого имеет смысл вначале выяснить в ходе допроса признаки и особенности данного предмета, сможет ли допрашиваемый его узнать, а затем предъявить предмет допрашиваемому в единственном числе и зафиксировать в протоколе допроса в форме вопроса и ответа, что это – тот самый предмет, о котором шла речь. § 6. Процессуальные и тактические аспекты предъявления для опознания трупов Предъявление трупов для опознания является одним из самых распространенных и эффективных следственных действий, направленных на установление личности погибших681. При этом оно специфично по цели, объекту и процессуальной форме. Целью предъявления для опознания трупа является установление личности умершего, поэтому оно обычно проводится, когда обнаружен труп неизвестного человека. Опознающими в таких случаях, как правило, бывают люди, хорошо знавшие умершего при жизни. См., например: Бритвич Н.Г. Тактические особенности предъявления трупа для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 9. Киев, 1972. С. 86; Воропаев Г.С. Проблемы идентификации неопознанных трупов в криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2001. С. 123; Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 224; Попов А.В. Некоторые криминалистические и психологические вопросы опознания трупов // Юридические науки (Казанский государственный университет). Вып. 3. Алма-Ата, 1973. С. 66; Салаев Б.А. Установление личности трупа в чрезвычайных ситуациях, связанных с массовой гибелью людей. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1993. С. 173 и т.д. 377 681 Действующее уголовно-процессуальное законодательство выделяет труп в качестве отдельного, самостоятельного объекта предъявления для опознания, занимающего особое процессуальное положение, отличное от положения опознаваемых живых лиц и предметов. Так, в ч.ч. 1 и 4 ст. 193 УПК РФ отмечено, что «для опознания может быть предъявлен и труп», при этом правило, согласно которому лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним и общим числом не менее трех, на опознание трупа не распространяется – он предъявляется в единственном числе. Тем не менее, порядок «предъявления для опознания трупа имеет ряд особенностей, вытекающих из специфики самого предъявляемого объекта»682. Многие морфологические признаки, которые могут быть использованы для установления личности погибшего по его трупу в течение непродолжительного времени претерпевают серьезные качественные изменения, а потом и совсем исчезают. Смерть значительно трансформирует внешний облик человека683. С наступлением смерти прекращается постоянный обмен веществ, начинается активное разложение белка, что приводит к изменениям, связанным с ранними и поздними трупными явлениями. В связи с этим закономерен имеющий важное процессуальное значение вопрос о том, любой ли труп может быть объектом предъявления для опознания. Думается, что нет, т.к. при предъявлении для опознания трупов, не сохранивших непоправимые индивидуальных ошибки. Вот особенностей, лишь один могут из быть примеров. допущены Во время железнодорожной катастрофы вблизи г. Уфы гражданка Н. в предъявленных ей для опознания двух обгоревших трупах опознала мужа и сына. Результаты опознания не получили со стороны следователя должной оценки. Ей выдали свидетельство об их смерти, а после кремации – урны. По прибытии домой гр. Гинзбург А.Я. Особенности предъявления трупа для опознания // В кн.: Научная конференция аспирантов и соискателей, посвященная 30-летию Казанского государственного университета. Алма-Ата, 1964. С. 41. 683 См., например: Воропаев Г.С. Проблемы идентификации неопознанных трупов в криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2001. С. 40. 378 682 Н. получила телеграмму от мужа, что они с сыном опоздали на поезд, живы, здоровы, возвращаются домой. Урны с кремированными останками были возвращены в Уфу, но дальнейшая работа по идентификации личности двоих погибших была уже невозможной684. Тем не менее, А.В. Попов находит возможным предъявлять для опознания «разложившиеся и скелетированные трупы»685. С такой позицией согласиться трудно, поскольку для опознания данной категории объектов практически невозможно использовать большинство морфологических признаков686. Особую значимость в такой внешних ситуации приобретают экспертные исследования. В соответствии с ч.2 ст. 193 УПК РФ опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленное для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать. Допрос опознающего, предшествующий предъявлению для опознания трупа, осуществляется в обычном порядке, но имеет свои особенности, которые обусловлены как необратимыми изменениями объекта опознания, вызванными развитием трупных явлений, так и особыми сложностями психологического характера. Предварительный допрос, описание допрашиваемым признаков внешности, по которым он предполагает опознать ранее виденного им человека, позволяет придать опознанию достаточную достоверность, т.к. оценивая его результаты, следователь, в первую очередь, исходит из того, насколько соответствуют (не соответствуют) признаки, названные опознающим при допросе тем признакам, которые фактически оказались на трупе в момент его предъявления для опознания. Однако анализ практики показывает, что Дубягин Ю.П. Кто есть кто? // Журнал «Советская милиция». №5, 1990. С. 24-25. Попов А.В. Некоторые криминалистические и психологические вопросы опознания трупов // Юридические науки (Казанский государственный университет). Вып. 3. Алма-Ата, 1973. С. 70. 686 Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 278. 379 684 685 многие из свидетелей при допросе, предшествующем предъявлению трупа для опознания не могут назвать признаки, по которым они смогут опознать погибшего (умершего), хотя заявляют, что с уверенностью узнают, когда увидят его. Эта ситуация настолько распространена, что в специальной литературе все чаще высказываются предложения о «целесообразности проведения опознания как в случае, когда свидетель предварительно не может описать признаки (хотя и заявляет, что сможет опознать погибшего), так и в случаях, когда свидетель не только не может назвать признаки, но и заявляет, что опознание будет бесполезным, т.к. он не может узнать погибшего»687. Например, С.Ф. Шумилин в «Руководстве по расследованию преступлений» пишет, что при предъявлении для опознания «не всегда действует правило об обязательном допросе опознающего, который предшествует опознанию. Если в ходе осмотра места происшествия или осмотра трупа кто-либо из присутствующих заявляет, что погибшим является известное ему лицо, и называет, кто именно, то опознание можно считать состоявшимся при условии, что опознающий смог указать источник своей осведомленности о личности погибшего»688. Нам же представляется совершенно недопустимым предъявление трупа для опознания, когда потенциальный опознающий в ходе допроса не сообщил признаки (приметы, характерные особенности), которые он запомнил и по которым может опознать погибшего (умершего). Несоблюдение данной рекомендации может привести к печальным, а в ряде случаев и непоправимым последствиям. Вот лишь несколько примеров из практики. Родственники, предварительно не допрошенные о приметах и особенностях предполагаемого погибшего при предъявлении им для опознания обезображенного тела, едва взглянув на знакомые наколки, сразу же узнали труп С. Баранова. Вечером, после официальных поминок, он неожиданно Салаев Б.А. Установление личности трупа в чрезвычайных ситуациях, связанных с массовой гибелью людей. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1993. С. 195. 688 Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 538-539. 380 687 появился на пороге. В дальнейшем выяснилось, что родственники похоронили вместо С. Баранова некоего П. Бузина689. 11 августа 1983 г. в Клязьминском водохранилище был обнаружен чемодан, в котором находились части трупа – туловище и правая нога. Кроме трусов коричневого цвета в сеточку, на частях трупа никакой одежды не было. В ходе осмотра и судебно-медицинского исследования особых примет не обнаружили. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы представленные части трупа принадлежали женщине 18-25 лет, расчленение совершено пилой. На момент обнаружения частей трупа в Долгопрудненском ГОВД имелся материал об исчезновении Орешниковой, которая 6.08.1983 г. вместе со своим мужем ушла на пляж и не вернулась. Кроме того, в Тимирязевском ОВД г. Москвы имелся материал об исчезновении Гудь В.В., 1952 г.р., которая 6.08.1983 г. ушла на работу и также не вернулась. Однако Гудь перенесла операцию органов брюшной полости, а на туловище, обнаруженном в водохранилище, признаков, свидетельствующих об этом, эксперт не выявил. Родители Орешниковой высказали предположение, что их дочь мог убить ее муж Кузнецов. Для таких подозрений имелись все основания: частые ссоры между супругами на почве систематического злоупотребления Кузнецовым спиртными напитками, неоднократно высказываемые им угрозы убийством в адрес жены. Были установлены и очевидцы ссоры между супругами на пляже 6 августа, где Кузнецов избил жену, после чего Орешникова исчезла. Мать потерпевшей – Орешникова М.А. заявила, что у дочери имелись трусы коричневого цвета в сеточку, а из их дома недавно пропал чемодан коричневого цвета. Однако Орешникову М.А не допросили о приметах, имевшихся на теле дочери, об одежде, которая была на ней 6 августа, и приметах чемодана. При предъявлении частей трупа и чемодана Орешникова М.А. опознала дочь по вздутым венам на ногах, а чемодан – по общим признакам. Кузнецов давал противоречивые показания, но факт убийства жены категорически отрицал. 689 См.: Алексеев Н. Покойник ожил // Аргументы и факты. №8, 2000 г. С. 13. 381 11.08.1983 г. Кузнецов был задержан, а 14.081983 г. освобожден из-под стражи, т.к. Орешникова вернулась домой. Следствие вновь обратилось к материалам в отношении Гудь. Лишь повторная судебно-медицинская экспертиза устранила ошибки первоначальной: был обнаружен операционный шов, который первый эксперт не заметил из-за гнилостных изменений частей трупа. Расположение шва совпало с описанием в медицинских документах Гудь В.В. Перед проведением опознания трупа матерью Гудь – Гудь А.С. ее подробно допросили о приметах дочери, и о ее одежде. При опознании предъявленных частей трупа она показала место на туловище, где у дочери находился операционный шов, а при осмотре трусов заявила, что такие же носила и ее дочь, указав на специфическую примету. Таким образом, личность потерпевшей была установлена, а убийца Гудь В.В. обнаружен и привлечен к уголовной ответственности690. Могут возникнуть затруднения и в подборе понятых, которых можно привлекать к участию в предъявлении для опознания трупа только с их согласия. В этой связи наиболее целесообразно приглашать понятых из числа технического персонала моргов (паталого-анатомических отделений) и работников кладбищ. Изучение следственной практики показывает, что сложность предъявления для опознания трупов многократно возрастает, когда в роли опознающих выступают люди, близко знавшие погибшего. В ходе опознания у них возникают сильные эмоции, связанные с потерей близкого человека, с необходимостью осматривать мертвое тело, тем более изменившееся под влиянием процессов разложения и полученных травм. Именно поэтому предъявление для опознания трупов сопровождается обмороками, истериками, уклонениями опознающего от того, чтобы вглядываться в труп691. См.: Кривовяз П.М. Нарушение правил опознания и ошибки судебно-медицинской экспертизы осложнили раскрытие убийства // В кн.: Следственная практика. Вып. 137. М., 1983. С. 96-100. 691 См.: Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 286. 382 690 Взволнованность и переживания опознающего могут привести к тому, что без достаточно внимательного рассмотрения примет и их сопоставления будет высказан ошибочный вывод о тождестве692. Самовнушение, продиктованное ожиданием увидеть в предъявляемом трупе близкое лицо нередко служит поводом к ошибочному опознанию. Показателен пример, когда следователь предъявил обезображенный труп девочки для опознания отцу, очень любившему свою дочь, которая внезапно исчезла после ссоры с ним. Увидев тело девочки, опознающий К. упал перед трупом и зарыдал, а затем все время повторял имя девочки. Он был убежден, что видел тело своей дочери. К. привлекли к уголовной ответственности за доведение до самоубийства своей дочери. Ни следователь, ни суд не подошли критически к оценке опознания, происшедшего в необычных условиях, не учли состояния крайнего возбуждения опознающего. Только спустя полгода было установлено, что дочь осужденного К. жива и находится в детприемнике. Погибшей же была другая девочка, утонувшая в реке примерно в то же время, когда исчезла «опознанная»693. Труп необходимо предъявлять для опознания раздетым, прикрыв туловище простыней или другим подходящим материалом и оставя для обозрения лишь голову694. Если возникает необходимость, то для опознания открывают и другие части тела, которые указывают опознающие. Однако на этот счет отдельными учеными высказываются и иные мнения. Так, Н.Г. Бритвич отмечает, что «наличие одежды на трупе оказывает влияние на полноту образа человека, запечатленного в памяти опознающего, поэтому для опознания труп следует предъявлять в одежде, имевшейся на нем. Не следует предъявлять труп покрытым простыней. … Отдельно от трупа См., например: журнал «Судебно-медицинская экспертиза». М., 1965. №4. С. 53. Пример взят из книги: Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 86. 694 См., например: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. Учебник для вузов. Под ред. проф. Белкина Р.С. М., 2000. С. 658; Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 540. 383 692 693 целесообразно предъявлять лишь предметы, не относящиеся к одежде (например, зонт, портфель, сумочку и т.п.)»695. Эта же точка зрения была высказана Г.И. Кочаровым696, Н.Н. Гапановичем697, Г.С. Воропаевым698, А.Я. Гинзбургом699. На первый взгляд такие рекомендации кажутся вполне обоснованными и разумными. Однако думается, они таят в себе серьезную опасность, т.к. их соблюдение может привести к тому, что «будет опознана или неопознана лишь одежда трупа, а не сам труп»700. Ту же мысль высказали З.Г. Самошина и В.В. Крылов, указав, что одежду следует предъявлять отдельно, поскольку это «связано … с вероятностью опознания одежды, а не личности умершего»701. Совпадение признаков одежды не сможет в этом случае оказать влияния на лицо, опознающее труп. Таким образом, во всех случаях для избежания ошибки из-за сходства одежды, которую запомнил опознающий и одежды, обнаруженной на трупе, целесообразно предъявлять труп для опознания без одежды. В свете требований ч. 3 ст. 193 УПК РФ о недопустимости повторного опознания трупа тем же опознающим и по тем же признакам необходимо обратить внимание на достаточно распространенную практику, когда потенциальный опознающий вне рамок уголовно-процессуальной деятельности сначала узнает труп, а уже затем проводится официальное предъявление для опознания. Такая ситуация складывается, например, в случаях, когда родственники пропавшего лица начинают самостоятельно вести поиски и Бритвич Н.Г. Тактические особенности предъявления трупа для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 9. Киев, 1972. С. 87. 696 Расследование убийств. М., 1954. С. 187. 697 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 60. 698 Воропаев Г.С. Проблемы идентификации неопознанных трупов в криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2001. С. 127. 699 Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 54-55. 700 Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 75. 701 Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 70. 384 695 обнаруживают его труп при осмотре мертвых тел, находящихся в морге. Узнав умершего, они сообщают об этом лицу, проводящему расследование по делу, который нередко для закрепления полученного результата принимает решение о предъявлении трупа для опознания. Таким образом, возникает противоречие между требованиями закона и следственной практикой. Использование результатов опознания трупа конкретным лицом без соблюдения процессуальных требований (без предварительного допроса, в отсутствие понятых и т.д.) не имеет доказательственного значения (ст. 75 УПК РФ). Представляется, что в подобных ситуациях заявление лица об узнавании трупа должно быть зафиксировано в протоколе допроса. Желательно, чтобы допрашиваемый, узнавший погибшего, также назвал других лиц, которые могут опознать труп. Таким лицам умерший может быть предъявлен для опознания уже с соблюдением требований УПК РФ. Если такая возможность отсутствует, то личность по трупу должна быть установлена путем проведения других процессуальных действий (например, назначение судебно-медицинской экспертизы). Вопрос о возможности предъявления для опознания частей трупов Уголовно-процессуальным кодексом РФ не урегулирован и остается достаточно спорным до сих пор. Например, Н.Н. Гапанович считал, что «части расчлененного трупа (за исключением головы) едва ли могут рассматриваться как объекты опознания»702. Ю.Г. Корухов, В.В. Агафонов, А.Г. Филиппов, Б.Т. Безлепкин, И.Ф. Герасимов, Е.В. Цыпленкова, Ю.Н. Михайлова придерживаются противоположного мнения703. З.Г. Самошина, В.В. Крылов, А.Я. Гинзбург и некоторые другие криминалисты полагают, что если опознание произведено по признакам, имеющимся на голове или лице трупа, то Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, 1978. С. 60. 703 Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., 1968. С. 18; Агафонов В.В., Филиппов А.Г. Криминалистика: Вопросы и ответы. 3-е изд., испр. и доп. М., 2002. С. 274; Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М., 2003. С. 274; Криминалистика: Учебник для вузов // Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М., 1994. С. 298; Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 52. 385 702 устанавливается тождество, а в остальных случаях – лишь сходство трупа и человека, которого ранее наблюдал опознающий704. С.М. Потапов705, П.П. Цветков706, Ю.П. Дубягин707 отмечают, что в отдельных случаях даже по одному признаку труп может быть опознан правильно при условии, если этот признак неповторим. Основываясь на общих положениях теории криминалистической идентификации, считаем допустимым предъявление для опознания частей трупа только в тех случаях, когда имеется индивидуальная совокупность частных внешних признаков, позволяющих отождествить предъявленную часть тела по мысленному образу, запечатленному в памяти опознающего. Особо следует остановиться на особенностях предъявления для опознания трупов в случаях массовой гибели людей, поскольку до недавнего времени тактика таких предъявлений была наименее разработанной и должного внимания ей не уделялось. Так, например, Н.Н. Гапанович отмечал, что «опознание трупов при расследовании дел о катастрофах с процессуальной и тактической точек зрения какой-либо специфики не имеет и сложнее лишь с организационно-технической стороны»708. Однако, А.Я. Гинзбург обоснованно, на наш взгляд, считает, что существующие процессуальные правила, приемлемые в своей основе, должны быть обогащены и приведены в соответствие с потребностями практики применительно к условиям чрезвычайных ситуаций709. См.: Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 74; Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 540; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 55. 705 Потапов С.М. Введение в криминалистику. М., 1946. С. 11. 706 Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 106. 707 Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000. С. 274. 708 Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, изд-во БГУ им. В.И. Ленина, 1978. С. 60. 709 Гинзбург А.Я. Там же. С. 56. 386 704 Многие из особенностей предъявления для опознания трупов при расследовании преступлений, связанных с массовой гибелью людей, достаточно полно рассмотрены в специальной литературе 710. Остановимся лишь на некоторых из них, наиболее важных, достаточно проблемных, и порой даже не учтенных уголовно-процессуальным законодательством. Как известно, трупы предъявляются для опознания в единственном числе. Однако, в случаях массовой гибели людей, когда число погибших достигает 500-600 и более, предъявление их для опознания представляет как технические, так и психологические трудности. По мнению А.Я. Гинзбурга «в подобных случаях предъявляются все трупы, причем вначале те, которые легко узнать, а если среди них нет устанавливаемого лица, переходят к рассмотрению обезображенных, обгоревших трупов»711. К сожалению, такая рекомендация в том виде, в каком она предложена, представляется неприемлемой. Во-первых, по моральнопсихологическим соображениям: можно представить степень психической травмы опознающего после подробного ознакомления, по крайней мере, с десятками обезображенных тел, среди которых он пытается узнать близкого или знакомого ему человека; во-вторых, - по тем необоснованным временным затратам, которые необходимы для осмотра опознающим значительного количества погибших. З.Г. Самошина и В.В. Крылов предлагают несколько иной вариант, заключающийся в том, что «если в протоколе допроса будут указаны характерные для внешности данного человека признаки, то его необходимо См., например: Салаев Б.А. Установление личности трупа в чрезвычайных ситуациях, связанных с массовой гибелью людей. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1993; Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебнопрактическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996; Дубягин Ю.П. Проблемы криминалистического отождествления человека в обычных условиях расследования и чрезвычайных ситуациях. Дисс. … доктора юрид. наук. М., 2000; Османов Т.Ю. Применение метода словесного портрета в следственной и оперативной деятельности (методологические и психологические аспекты проблемы). Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2000. 711 Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. С. 55. 387 710 отделить от других трупов и предъявлять самостоятельно»712. Однако, «когда необходимо провести опознание, например, обгоревших трупов и следователь для этой цели не в состоянии отделить по приметам единичный объект, неопознанные трупы предъявляются для опознания один за другим»713. На практике эти трудности преодолеваются разными путями. Так, например, в Фергане, Оше и Новороссийске каждый труп был сфотографирован; на основе этих фотографий, скомпонованных с учетом созданных классификационных внешнеопознавательных групп признаков) (по были полу, возрасту, сформированы состоянию фотоальбомы (фотостенды) с изображением погибших. Каждый прибывший для опознания допрашивался о признаках внешности, а затем ему демонстрировался фотоальбом (фотостенд). В Уфе осуществлялась видеосъемка трупов. Для опознания погибших по их видеоизображениям была создана демонстрационная комната (зал). После того, как опознающий указывал на погибшего, о котором он давал показания, труп этого человека переносили из хранилища в помещение, специально приспособленное для проведения опознания. И уже только после этого опознающему предъявляли труп в натуре и он пояснял, по каким признакам опознает погибшего714. Думается, что опознание трупов по их фото- или видеоизображениям, проводимое с целью последующего предъявления для опознания самого трупа, является оперативно-розыскным мероприятием (п.7 ч.1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»715 - «отождествление личности»), которое направлено на установление личности погибшего, поскольку оно проводится без соблюдения требований УПК РФ. Эта мера была вынужденной и применялась для того, чтобы не подвергать опознающих травмированию, предъявляя им одновременно десятки и сотни трупов. Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. М., 2001. С. 74. 713 Самошина З.Г., Крылов В.В. Там же. С. 74. 714 См., например: Салаев Б.А. Там же. С. 235-239. 715 Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. с последующими изменениями и дополнениями. 388 712 В 60-е годы, когда принимался УПК РСФСР, о расследовании в условиях чрезвычайных ситуаций, сопровождающихся массовой гибелью людей, почти никто не задумывался. К сожалению, сложившаяся практика предъявления для опознания трупов в таких условиях и возникающие при этом трудности не только остались совершенно неучтенными УПК РФ, но с его принятием положение стало еще более сложным, т.к. ситуация, когда после узнавания предполагаемого погибшего по фотоснимку (видеоизображению) для опознания предъявляется сам труп, противоречит требованиям ч.3 ст. 193 УПК РФ, а доказательства, полученные с такими нарушениями, признаются недопустимыми. Необходимо отметить, что в основу императивного требования, содержащегося в ч.3 ст. 193 УПК РФ, легли положения психологии. Однако в данном случае последовательное предъявление фотографий и трупа представляется вполне допустимым с психологических позиций. Это связано с тем, что в качестве опознающих, как правило, выступали родные или родственники, которые при допросе указывали признаки внешности, по которым они могут опознать погибшего. В большинстве случаев описываемые ими признаки как в качественном, так и в количественном отношении были достаточны для того, чтобы признать предъявление для опознания трупа возможным и целесообразным, но предъявлять опознающим десятки трупов было просто бесчеловечно. Такое опознание неизбежно сопряжено с причинением серьезнейших психических травм многим опознающим (достаточно вспомнить массовые явления психозов, обмороков, истерик даже в случаях предъявления для опознания трупов в единственном числе). Предварительное предъявление фотографий позволяло выбрать из всей массы именно тот труп, признаки внешности которого были названы при допросе. Их предъявление носило промежуточный характер и фактически не могло оказать психологического воздействия, связанного с изменением мысленного образа опознающего. Думается, что предъявления для опознания такого рода в условиях массовой гибели людей следует 389 признать допустимыми и целесообразными как с тактической, так и психологической точек зрения. А чтобы оно не вызывало критики с позиции уголовно-процессуального законодательства, в статью 193 УПК РФ рекомендуем внести соответствующее дополнение следующего содержания: «В условиях массовой гибели людей предъявление для предварительного опознания его трупа узнавания может осуществляться опознающим по после фотоснимку (видеоизображению)». § 7. Фиксация хода и результатов предъявления для опознания Обязательной процессуальной формой фиксации хода и результатов предъявления для опознания является составление протокола с соблюдением правил, предусмотренных ст. 166, 167, ч. 9 ст. 193 УПК РФ. Уголовно-процессуальный закон доказательственное значение результатов фиксации связывает с соблюдением ее процессуального порядка. Независимо от вида предъявления для опознания в протоколе фиксируются: 1) во вводной части – место и дата производства данного следственного действия; время его начала и окончания с точностью до минуты; должность, фамилия и инициалы лица, производившего предъявление дли опознания; нормы закона, на основании которых производилось следственное действие и в соответствии с которыми составлен протокол; фамилии, имена и отчества, адреса понятых и других лиц, принимавших участие или присутствовавших при предъявлении для опознания (переводчик, педагог, защитник, специалист и др.); сведения об опознающем (фамилия, имя, отчество, процессуальное положение); разъяснение участвующим лицам порядка производства опознания; разъяснение участникам предъявления для опознания их прав, обязанностей и ответственности; объявление о применении технических средств; 2) в описательной части указываются: 390 а) сведения о лицах или объектах, предъявляемых для опознания: фамилии, имена и отчества каждого из предъявляемых, их возраст, рост, цвет волос, формы причесок, цвет глаз, одежда и обувь. «Отсутствие в протоколе сведений о внешности предъявляемых для опознания лиц, - как справедливо отмечает С.Ф. Шумилин, - приводит к тому, что результаты опознания признаются не имеющими юридической силы»716. Однако типовые бланки протокола предъявления лица для опознания не позволяют на практике выполнить это требование, поскольку предусматривают лишь фиксацию фамилий, имен, отчеств, дат рождения и мест жительства предъявляемых для опознания лиц, не предоставляя буквально ни строки для указания их общих внешних признаков. В случае предъявления для опознания предметов в протоколе должны быть указаны: наименование, форма, цвет, материал, назначение и особенности предъявляемых предметов, а также источники их появления в деле. Если для опознания предъявляется труп, то в протоколе необходимо указать пол, примерный возраст, в каком виде и где предъявлялся. При предъявлении для опознания домашних животных описывается их вид, порода, пол, примерный возраст, рост, окрас (масть), особые приметы (раны, шрамы и т. п.). В случае опознания по признакам и особенностям устной речи в протоколе необходимо указывать, чья речь и в какой последовательности записана на предъявляемой для опознания фонограмме. Если производится опознание по фотографиям, то в протоколе указывается источник получения фотографии, кто изображен на фотографиях (если известна личность изображенных) и под каким номером предъявляется для опознания фотография лица, которое ранее наблюдалось опознающим; б) предложение следователя опознаваемому занять любое место среди лиц, предъявляемых для опознания, и место, которое занял опознаваемый; Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие // Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 542. 391 716 в) приглашение опознающего, с указанием способа приглашения, и предупреждение достигших 16-летнего возраста свидетеля и потерпевшего об уголовной ответственности за заведомо ложные показания и за отказ от дачи показаний; г) предложение опознающему осмотреть предъявленных ему для опознания лиц или предъявленные объекты и ответить на вопрос, видел ли он кого-либо из предъявленных лиц или какой-либо из предъявленных объектов ранее, если да, то где и при каких обстоятельствах, а также ответ опознающего. Если опознающий ответил утвердительно, приводятся указанные им приметы и особенности лица или объекта, по которым он опознал кого-либо из предъявленных лиц или какой-либо из предъявленных объектов. Описание примет и особенностей, названных опознающим, должно быть максимально подробным. Показания опознающего о приметах, которые могут быть истолкованы неоднозначно («опознаю по глазам», «опознаю по волосам» и т. п.), должны быть конкретизированы путем постановки уточняющих вопросов (о цвете и разрезе глаз, о цвете волос и т. п.). Если опознающий назвал приметы, о которых он не давал показания, необходимо выяснить причину (вспомнил в ходе опознания, не знал, как описать в ходе допроса, и т. п.). Отсутствие в протоколе описания примет и особенностей, по которым опознано лицо или объект, приводит к тому, что результаты опознания не приобретают юридической силы; Ответ опознающего об обстоятельствах, при которых он наблюдал опознанное лицо или опознанный объект, должен быть кратким и не повторять ранее данные показания. д) фамилия, имя и отчество опознанного, которые он сам называет по предложению следователя; 3) в заключительной части фиксируются сведения: о применении технических средств фиксации хода и результатов опознания; об оглашении следователем протокола всем присутствующим; о поступивших заявлениях. 392 Протокол подписывают все участники предъявления для опознания и следователь. «В качестве дополнительного средства фиксации хода и результатов предъявления для опознания целесообразно применять фотосъемку и видеозапись, что дает наглядное представление о выполнении требований закона о необходимости предъявлять лицо для опознания вместе с другими лицами, по возможности сходными по внешности с опознаваемым, а предметы – в группе однородных»717. Разделяя точку зрения о практической целесообразности применения отмеченных форм наглядно-образной фиксации доказательственной информации при предъявлении для опознания, мы не можем до конца согласиться с теми авторами, которые рассматривают протоколирование в качестве основного способа фиксации, а фото- и видеозапись называют лишь в качестве дополнительных718. Представляется, что такое деление происходит изза того, что результаты применения иных процессуальных способов фиксации (за исключением протоколирования) не являются доказательствами (ч.2 ст. 74 УПК РФ). Тем не менее, такой подход с криминалистических позиций едва ли обоснован. Так, И.В. Макаров отмечал: «Если анализировать методы фиксации с точки зрения возможностей закрепления многообразных универсальности свойств запечатления, то объектов, деление точности, методов на быстроты и основные и дополнительные также окажется несостоятельным. Так, протоколирование не может выполнить роль основного метода фиксации при закреплении Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие // Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 543. 718 См., например: Крылов В.В. Актуальные проблемы опознания на предварительном следстви. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1986. С. 107; Шейфер С.А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972. С. 79; Филиппова М.А. Экспрессные методики фиксации фактических данных на предварительном следствии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Л., 1975. С. 11; Шевчук И.В. Уголовно-процессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 146; Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие // Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М., 2002. С. 543. 393 717 акустических признаков разговорной речи. В силу избирательного характера протокольного описания оно, например, «уступает» видеозаписи и фото-, киносъемке в быстроте, точности и универсальности запечатления…, в технических возможностях фиксации действий, процессов и динамических состояний»719. В связи с этим мы полностью разделяем мнение тех ученых, которые говорят о целесообразности с процессуальной точки зрения деления способов фиксации доказательств на обязательные (например, протоколирование), т.е. императивно предписанные законом, и необязательные, применение которых зависит от усмотрения следователя720, к числе которых следует отнести фото- и видеозапись. При осуществлении фотосъемки важно зафиксировать крупным планом на одном кадре всех лиц, предъявляемых для опознания, а затем отдельно опознанного в фас и профиль; это позволит в дальнейшем судить о том, насколько были сходны предъявляемые люди, что немаловажно для оценки достоверности опознания. Перед фотографированием группы предметов к каждому из них необходимо прикрепить бирку с порядковым номером, а опознанный предмет сфотографировать по правилам масштабной съемки. Предъявляемый для опознания труп запечатлевается по правилам опознавательной фотосъемки. Полученные фотографии оформляются в виде фототаблицы, которая является приложением к протоколу предъявления для опознания. Как показывает практика, применение видеозаписи наиболее целесообразно при предъявлении объектов для опознания в натуре в случаях, когда имеются достаточные основания полагать, что кто-либо из заинтересованных в исходе дела лиц попытается поставить под сомнение Макаров И.В. Понятие, сущность и система методов фиксации в криминалистике // Тр. ВШ МВД СССР. М., 1971. Вып. 31. С. 85. 720 См., например: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учеб. пособие для вузов. 3-е изд., дополненное. М., 2001. С. 352; Макаров И.В. Понятие, сущность и система методов фиксации в криминалистике // Тр. ВШ МВД СССР. М., 1971. Вып. 31. С. 84 394 719 достоверность полученных результатов. Видеосьемка предъявления для опознания вполне оправдана также в ситуациях, когда его результат может явиться важнейшим доказательством по делу (например, опознание лица, совершившего разбойное нападение) или если в ходе его проведения могут быть установлены новые обстоятельства (произойдет «взаимное» опознание, опознаваемый попытается сорвать данное следственное действие, опознающий назовет дополнительные, ранее не указанные им на допросе признаки, по которым он узнал предъявляемое лицо) либо обнаружатся явные «улики поведения». Особенности использования видеозаписи при предъявлении для опознания достаточно подробно изложены в специальной литературе 721. Смонтированный видеофильм демонстрируется всем участникам; затем на видеофонограмме фиксируются заявления участников о том, что все записано правильно и дополнений они не имеют. Кассеты с подлинными видеозаписями обязательно приобщаются к делу. Обстоятельства видеозаписи отражаются в протоколе предъявления для опознания; особо отмечается факт монтажа, если он имел место. См., например: Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при производстве следственных действий: Учебное пособие. М., 1997. С. 43-46; Корниенко Н.А. Судебная видеозапись: Учебное пособие. Спб., 1995; Шевчук И.В. Уголовнопроцессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 147-149; Крылов В.В. Актуальные проблемы опознания на предварительном следстви. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1986. С. 107-122 и др. 395 721 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Проведенный анализ правоприменительной практики и специальной литературы, посвященной различным аспектам теории и практики производства таких следственных действий как осмотр, проверка показаний на месте события, следственный эксперимент и предъявление для опознания, являющихся важнейшими процессуальными средствами собирания и проверки доказательств, позволил нам сформулировать ряд следующих основных выводов, предложений и рекомендаций, которые для системности и удобства восприятия мы расположили по блокам в соответствии с главами настоящей работы. Основные выводы и предложения по главе первой 1. УПК РФ не содержат определения понятия осмотра как следственного действия, что не позволяет, на наш взгляд, должным образом уяснить его сущность, процессуального значение, а также создает серьезные препятствия для отграничения его от других следственных действий. В связи с этим на основе критического анализа точек зрения, изложенных в процессуальной литературе, предложено уточненное определение понятия осмотра как следственного действия, состоящего в непосредственном восприятии и изучении лицом, проводящем расследование, места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов, документов и трупов, направленном на обнаружение и фиксацию материальных следов с целью установления обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу, а также правильного разрешения сообщений о преступлениях на стадии возбуждения уголовного дела. 2. Законодатель (ч.1 ст. 176 УПК РФ) и большинство ученыхкриминалистов цель рассматриваемого следственного действия видят в обнаружении следов преступления и установлении иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Такой подход нуждается в уточнении. Целью осмотра , на наш взгляд, является исключительно собирание и проверка доказательств для установления обстоятельств, имеющих значение для 396 уголовного дела, а так же правильного разрешения сообщений о преступлениях на стадии возбуждении уголовного дела, что непосредственно вытекает из положений ч. 1 ст. 86 и ст. 87 УПК РФ, а обнаружение следов и их изучение следует рассматривать лишь в качестве одной из задач, решение которой способствует достижению указанной цели. 3. Не может быть, на наш взгляд, целью осмотра и обнаружение вещественных доказательств, несмотря на то, что в юридической литературе нередко встречаются противоположные мнения, которые, к сожалению, не учитывают отдельных положений УПК РФ. На момент обнаружения в ходе осмотра конкретного предмета он не имеет статуса вещественного доказательства, а лишь может приобрести его в дальнейшем, если будет признан в этом качестве и приобщен к материалам уголовного дела. 4. Согласно ч. 1 ст. 176 УПК РФ «осмотр ... производится в целях обнаружения следов преступления». Такой подход законодателя нуждается в уточнении, поскольку он не учитывает в данном случае, что следы могут быть не только материальными, но и идеальными. Последние же обнаруживаются путем проведения иных следственных действий (допросов, очных ставок, проверок показаний на месте и т.д.). Поэтому в ходе осмотра могут быть обнаружены не любые, а только материальные следы. 5. Представляется также не вполне корректным наименование ст. 176 УПК РФ. Внеся в наименование статьи указание на основания производства осмотра, законодатель, тем не менее, не перечислил их, как это сделано в отношении обыска (ст. 182 УПК РФ), выемки (ст. 183 УПК РФ), контроля и записи переговоров (ст. 186 УПК РФ) и т.д. Полагаем, что основанием производства осмотра являются обоснованные предположения следователя, дознавателя о возможности в процессе его проведения получить сведения, подтверждающие или опровергающие наличие признаков преступления, достаточных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела или установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. 397 6. Определены основные задачами осмотра, вытекающие из положений УПК РФ. К ним, на наш взгляд, относятся: 1) обнаружение следов преступления; 2) фиксация (отражение) всех действий участников осмотра, производимых ими в процессе следственного действия, и всего обнаруженного в той последовательности и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра; 4) перечисление и подробное описание всех материальных объектов, изымаемых при производстве осмотра; 5) принятие мер, обеспечивающих сохранность всех материальных объектов, изъятых в ходе осмотра. 7. Определены критерии отграничения осмотра от других смежных следственных действий – освидетельствования, проверки показаний на месте события, обыска. 8. Осмотр места происшествия является одним из самых распространенных на практике видов осмотра. Однако в УПК РФ не содержится указания на то, что следует понимать под местом происшествия. Анализ специальной литературы позволил нам прийти к выводу о том, что происшествие – это требующее проверки, а зачастую и расследования событие, которое отражается в факте обнаружение следов преступления или иных последствий, опасных для общества, государства либо его отдельных граждан. Материальная среда, та обстановка, в которой совершается происшествие, и остаются его следы, ограничена определенным пространством, которое и следует именовать местом происшествия. 9. Жилище может быть местом происшествия. В этом случае осмотр производится по правилам осмотра места происшествия, а когда против проведения такого следственного действия возражают проживающие в нем лица – решение о производстве такого осмотра может принять только суд за исключением случаев, не терпящих отлагательства. 10. Проведение осмотра нельзя сводить только к наблюдению, поскольку законодатель предусматривает необходимость использования следователем и других форм восприятия. Так, осмотр фонограммы, полученной в результате 398 осуществления контроля и записи переговоров - это разновидность осмотра документов. А в ч.7 ст.186 УПК РФ законодатель говорит об осмотре и прослушивании фонограммы. Такой подход расширяет традиционные представления о содержании осмотра как следственного действия, поскольку включает себя не только наблюдение, но и прослушивание, с фиксацией соответствующих сведений в протоколе осмотра предмета. 11. В целях осмотра труп может быть эксгумирован (извлечен из места захоронения). Существенной проблемой, на наш взгляд, является то, что в настоящее время у ученых и практиков не сложилось единого мнения о том, является ли эксгумация трупа самостоятельным следственным действием. На наш взгляд, эксгумации присущи признаки следственного действия: о ее производстве выносится постановление, при эксгумации могут присутствовать понятые и специалист, процесс эксгумации отражается в протоколе. Постановление об эксгумации обязательно для администрации места захоронения и родственников умершего. А если они возражают против извлечения трупа, разрешение выдается судом. Однако эксгумацию по общему правилу следует рассматривать как предпосылку проведения последующих следственных действий: осмотра трупа, предъявления его для опознания, назначения и производства судебной экспертизы, получения образцов для исследования. 12. УПК РФ (ч. 4 ст. 178) предусматривает возможность проведения осмотра трупа до возбуждения уголовного дела. В ряде случаев необходимой предпосылкой такого осмотра, делающей возможным его проведение, является эксгумация. Однако УПК РФ не указывает на возможность эксгумации до возбуждения уголовного дела. Это создает, на наш взгляд, существенные проблемы процессуального характера. Если эксгумация до возбуждения уголовного дела невозможна, то не представляется возможным в таких ситуациях и проведение осмотра трупа на первой стадии уголовного судопроизводства. Однако осмотр трупа является необходимым следственным действием, без производства которого невозможно установить наличие или 399 отсутствие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. В результате недопустимость эксгумации на стадии возбуждения уголовного влечет за собой невозможность проведения осмотра трупа и как закономерный результат – отсутствие возможности у следователя вынести обоснованное решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. В связи с этим для устранения выявленного недостатков представляется целесообразным вмести изменения в ч. 4 ст. 178 УПК РФ, изложив его в следующей редакции: «4. ... При необходимости эксгумация и осмотр трупа могут быть произведены до возбуждения уголовного дела». 13. Хотя вопрос об отнесении эксгумации к числу следственных действий является остро дискуссионным, не вызывает сомнения то, что она является процессуальным действием. Несмотря на это, УПК РФ, к сожалению, не определяет порядок оформления факта ее проведения, хода и полученных результатов. Считая целесообразным отнесение эксгумации к числу следственных действий, представляется необходимым предложить внесение дополнения в УПК РФ, согласно которому ее проведение должно оформляться соответствующим протоколом. В связи с этим предлагаем внести изменения в ч.1 ст. 180 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции «1. Протоколы эксгумации, осмотра и освидетельствования составляются с соблюдением требований настоящей статьи, статей 166 и 167 настоящего Кодекса». Основные выводы и предложения по главе второй 1. В специальной литературе за последние 60 лет было предложено несколько десятков определений понятию «криминальная инсценировка». Критический анализ многих из них позволил нам определить криминальную инсценировку как систему (комплекс) умышленных действий, состоящих во внесении изменений в обстановку места определенного события путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации в любом их сочетании с целью усложнения 400 формирования стороной обвинения объективного, достоверного представления об обстоятельствах произошедшего и его правильной правовой оценки. 2. Важнейшим признаком криминальной инсценировки является искусственное создание или изменение обстановки места определенного события (преступления, происшествия), а не обстановки события, под которой понимается конкретная жизненная ситуация, включающая в себя не только материальную обстановку места события (происшествия), но и ряд других элементов, в том числе и поведение участников события. Поэтому не может быть криминальных инсценировок, не связанных с изменением материальной обстановки места события, на существовании которых настаивают некоторые криминалисты. 3. Специфика криминальной инсценировки такова, что ее осуществление во многих случаях рассчитано на необнаружение должностным лицом, проводящим проверку, следов преступления. Поэтому применение термина «место происшествия», под которым обычно понимают участок местности или помещения, в пределах которого обнаружены следы совершенного преступления, по отношению к криминальным инсценировкам не всегда возможно. В данном случае более верным, на наш взгляд, было бы употребление понятия «обстановка места определенного события», которым является не только место преступления, место происшествия, но и любое другое, связанное с расследуемым событием, в том числе в пределах которого не обнаружены материальные следы преступления, что является характерным для криминальной инсценировки. 4. Содержание криминальной инсценировки всегда представляет собой определенную систему (комплекс) действий по внесению изменений в обстановку места определенного события путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации в любом их сочетании. 5. Криминальная инсценировка, сущностным признаком которой является искусственное создание или изменение обстановки места определенного 401 события, представляет собой составную часть механизма преступления, все элементы которого, находясь во взаимосвязи и отражаясь в окружающей среде и друг в друге, образуют многочисленные следы преступления, содержащие информацию о нем и его участниках. Выяснение закономерностей обнаружения (распознавания) указанных признаков представляется невозможным без применения положений частной теории криминалистической диагностики, предметом которой является «познание изменений, происшедших в результате совершения преступления, причин и условий этих изменений на основе избирательного изучения свойств и состояния взаимодействовавших объектов с целью определения механизма преступного события в целом или отдельных его фрагментов», в том числе и криминальных инсценировок, важнейшим признаком которых являются негативные обстоятельства. 6. На основе анализа различных, нередко взаимоисключающих точек зрения криминалистов на понятие и сущность негативных обстоятельств, предложено авторское видение их природы, значения в обнаружении криминальных инсценировок, а также сформулировано уточненное определение негативных обстоятельств, под которыми, на наш взгляд, следует понимать фактические данные, имеющие значение для дела, выступающие в качестве отрицательного факта по отношению к выдвинутой следователем версии, неполно или ошибочно объясняющей механизм происшедшего события или отдельные его элементы, и существующего до момента логического разрешения этого противоречия. Этот подход позволил криминальной инсценировки возможности существования уяснить и их соотношение положительно инсценировок, ответить не с на признаками вопрос о сопровождающихся возникновением негативных обстоятельств. 7. Негативные обстоятельства, как фактические данные, противоречащие версии лица, производящего расследование, о механизме происшедшего события, могут быть получены из различных источников, в том числе, и не связанных с изучением материальной обстановки места определенного 402 события. В этом смысле понятие негативного обстоятельства оказывается шире понятия признака криминальной инсценировки, т.к. не все негативные обстоятельства могут свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. Если обнаружение признаков криминальной инсценировки следователем будет правильно интерпретировано, что позволит ему получить достоверное, представление об обстоятельствах происшедшего события, негативные обстоятельства будут отсутствовать, поскольку версия лица, проводящего расследование, оказалась правильной, между этим обоснованным предположением и полученными фактическими данными не возникло противоречия. Таким образом, криминальная инсценировка не обязательно влечет за собой возникновение негативных обстоятельств, если в сознании следователя сформируется адекватное, правильное представление о механизме происшедшего события. Если же в результате построения и проверки версии возникли негативные обстоятельства, то они могут свидетельствовать о наличии криминальной инсценировки. 8. Поскольку основу криминальной инсценировки всегда составляет внесение изменений в обстановку места определенного события, важнейшее значение для обнаружения материальных признаков, свидетельствующих о ее осуществлении, имеет осмотр места происшествия, являющийся первоначальным следственным действием, проведение которого в случаях, не терпящих отлагательства, допускается и до возбуждения уголовного дела. Как правило, именно в ходе осмотра места происшествия следователь, дознаватель обнаруживает негативные обстоятельства, порождающие у него версию об инсценировке и, одновременно, получает возможность по ее безотлагательной проверке. 9. Методика выяснения механизма совершенного деяния по исследуемой материальной обстановке должна основываться на структурном подходе к изучаемому явлению и быть такой, чтобы на основе изучения отдельных элементов этой обстановки и корреляционных связей между ними можно было 403 бы воспроизвести имевшее место событие в целом, во всем многообразии составляющих его фактов. Подобный системно-структурный подход нашел свое отражение в определении такого понятия, как ситуалогическое (ситуационное) исследование места происшествия. 10. Для установления обнаружения механизма признаков расследуемого криминальной события инсценировки предложен и алгоритм ситуационного анализа места происшествия, представляющий собой систему последовательно сменяющих друг друга этапов: 1) изучение отдельных материальных следов; 2) изучение связей между отдельными материальными следами обстановки места определенного события (происшествия, преступления); 3) изучение групп однородных материальных следов обстановки места определенного события; 4) изучение структур обнаруженных материальных следов; 5) установление отдельных обстоятельств следообразования на месте расследуемого события; 6) выяснение механизма преступления в целом, включая установление факта криминальной инсценировки. 11. Определены процессуальные особенности фиксации в протоколе осмотра места происшествия признаков криминальной инсценировки, в том числе и выявленных негативных обстоятельств. 12. Действующая редакция ч. 2 ст. 180 УПК РФ, не учитывая особенностей криминальных инсценировок, о существовании которых нередко свидетельствует отсутствие на месте происшествия таких следов и (или) предметов, которые должны были бы наблюдаться при естественном развитии подобной ситуации, создает правовые препятствия для фиксации таких обстоятельств в протоколе осмотра места происшествия, являющегося самостоятельным видом доказательств. Для устранения этого недостатка предлагаем внесение соответствующих изменений в ч. 2 ст. 180 УПК РФ, которая может быть изложена в следующей 404 редакции: «2. В протоколах описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой производились осмотр и освидетельствование, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра и освидетельствования. В случае необходимости в протоколе также указывается на отсутствие следов, предметов, иных изменений материальной обстановки места осмотра, которое противоречит представлению следователя о механизме отражения происшедшего события. В протоколах перечисляются и описываются все предметы, изъятые при осмотре и (или) освидетельствовании». Основные выводы и предложения по главе третьей 1. Проверка показаний на месте события, на наш взгляд, представляет собой следственное действие, заключающееся в указании ранее допрошенным лицом места, маршрута или иных объектов, связанных с расследуемым преступлением, демонстрации отдельных действий и одновременной даче пояснений, а также в изучении субъектом расследования данного места, маршрута, иных объектов и сопоставлении получаемой информации в целях проверки и уточнения имеющихся показаний, а также получения новых доказательств по уголовному делу. Проверка показаний на месте события, обладая мощным познавательным потенциалом, позволяет получать большое количество криминалистически значимой информации и в первую очередь – об обстоятельствах действий различных лиц, а также о механизме события в целом. Однако не всегда этот потенциал используется при расследовании преступлений в полной мере. 2. Целью проверки показаний на месте события является проверка и уточнение собранных доказательств, а также получение новых. Данное следственное действие позволяет решить целый ряд конкретных задач: проверить алиби допрошенного лица либо разоблачить самооговор; проверить наличие (отсутствие) противоречий в показаниях нескольких лиц о пути 405 следования, месте или действиях; проверить осведомленность лица относительно действительных обстоятельств дела; уточнить в целом известный маршрут передвижения участников события; уточнить отдельные обстоятельства, связанные с действиями допрошенного или других лиц во время происшествия, о которых в отрыве от места и в словесной форме трудно получить представление; установить места, маршруты, объекты, ранее неизвестные следствию; установить действительную обстановку места в момент происходившего на нем события; обнаружить не выявленные ранее следы преступления и иные вещественные доказательства; установить новых свидетелей, потерпевших и лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности; установить причины и условия, способствовавшие совершению преступления, о которых не шла речь в ранее данных показаниях. 3. Законодательное регулирование порядка проведения проверки показаний на месте события и требований к ее производству, на наш взгяд, нуждается в оптимизации. В частности, в ст. 194 УПК РФ неполно обозначена цель данного следственного действия, а также недостаточно четко и последовательно изложены процессуальные и тактические требования. В связи с этим предложен вариант уточненной редакции указанной статьи Уголовнопроцессуального кодекса, который может быть использован в ходе дальнейшего совершенствования действующего законодательства. 4. Проверка показаний на месте события может проводиться по делам о самых различных преступлениях: убийствах, причинении вреда здоровью, похищении человека, изнасилованиях, нападениях, вымогательстве, угоне кражах, грабежах, автотранспорта, разбойных нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, мошенничестве, иных преступлениях в сфере экономики и др. Она может проводиться как при расследовании нераскрытых преступлений прошлых лет, так и (в некоторых случаях) в числе неотложных следственных действий – при расследовании преступления по горячим следам. Проверка показаний на месте обладает возможностями для точного установления 406 механизма преступлений, характеризующихся разнообразием действий и перемещений участников события, имевших место как в ходе совершения преступления, так и по его окончании, а также предшествовавших ему. Нередко она проводится при осуществлении следователем розыскной деятельности, особенно в ходе расследования преступлений против собственности. 5. Подготовительный этап проверки показаний на месте должен включать: определение конкретных задач предстоящей проверки показаний на месте; изучение материалов уголовного дела, связанных с предстоящей проверкой показаний; изучение личности допрошенного лица, показания которого предстоит проверять; определение наиболее благоприятного времени проведения следственного действия; предварительное ознакомление с местом (когда оно известно следствию); составление плана проверки показаний на месте; в необходимых случаях – принятие мер по обеспечению безопасности участников и дополнительной охране лица, показания которого будут проверяться; подготовку транспорта, технических средств, расходных материалов; подбор и инструктаж участников следственно-оперативной группы. 6. Важное значение для предстоящей проверки показаний на месте имеет эффективное проведение предварительного допроса. При допросе следователь прогнозирует возможность проведения в дальнейшем проверки показаний на месте, получая определенную информацию и внося соответствующие корректировки в ход допроса; устанавливая контакт с допрашиваемым, может положительно повлиять на принятие последним решения участвовать в проверке показаний на месте. Таким образом, в ходе допроса (как и других следственных действий) может осуществляться активное формирование предпосылок для проведения в дальнейшем проверки показаний на месте. 7. Для наиболее эффективного проведения проверки показаний на месте события рекомендуется применение следующих тактических приемов: предоставление инициативы лицу, чьи показания проверяются; осуществление 407 проверки показаний с каждым обвиняемым, подозреваемым, свидетелем или потерпевшим порознь; предварительное пояснение лицом, чьи показания проверяются, особенностей некоторых объектов обстановки до их непосредственного исследования; проведение исследования пути, места события, объектов окружающей обстановки с целью обнаружения материальных следов преступления; сочетание рассказа лица, чьи показания проверяются, с показом и демонстрацией действий; сопоставление пояснений, действий данного лица и обстановки на месте события; детализация информации, полученной от проверяемого лица; применение приемов «оживления памяти» в случае неуверенности действий проверяемого лица; постановка уточняющих и контрольных вопросов; наблюдение за поведением лица, чьи показания проверяются; приемы, связанные с необходимостью учета психофизического состояния проверяемого лица, его профессиональных и других навыков, а также способности к пространственной ориентации; создание атмосферы, стимулирующей сотрудничество допрошенного лица с органом предварительного расследования. 8. Поскольку проверка показаний на месте является динамичным и информационно насыщенным следственным действием в ходе ее проведения наиболее целесообразно использовать видеозапись. Однако наиболее распространенным дополнительным способом фиксации пока еще остается фотографирование. Главной причиной этого является консерватизм следователей и отсутствие должного контроля со стороны руководителей многих следственных подразделений. 9. Выявлен ряд существенных недостатков, допускаемых следователями при составлении протокола проверки показаний на месте: отсутствие сведений о ходе применения дополнительных средств фиксации – чаще всего фото- и видеоаппаратуры (а иногда – отсутствие сведений о самом факте их применения); отсутствие сведений о применяемых в ходе проверки показаний на месте события тактических приемах (иногда даже о факте демонстрации проверяемым лицом определенных действий или показа 408 определенных объектов, когда в действительности это имело место); неграмотное с процессуальной и тактической сторон изложение содержания основной части протокола; наличие грубых грамматических и логических ошибок при изложении содержания, которые существенно затрудняют восприятие текста; необоснованное сокращение изложения. 10. Следует рекомендовать более широкое применение специальных знаний, особенно с участием специалиста-криминалиста, судебного медика, взрывотехника, автотехника либо иного специалиста. На месте события (маршруте) специалист помогает в фиксации следов, на которые указывает допрошенное лицо; определяет места вероятного нахождения других следов и объектов, могущих иметь значение для дела; оказывает помощь следователю в правильном описании выявленных объектов, порядка и результатов применения научно-технических средств, а также в упаковке изымаемых объектов. Кроме того, специалист может осуществить предварительное исследование объектов после их обнаружения и изъятия, а также рекомендовать следователю направление их дальнейшего использования. 11. Оценка результатов проверки показаний на месте события зависит от их вклада в общую доказательственную базу по делу. Они должны оцениваться по общим правилам, установленным для всех доказательств – согласно критериям достоверности, относимости и допустимости. В целом ряде случаев результаты проверки показаний на месте события нуждаются в исследовании путем проведения других следственных действий (допросов, судебных экспертиз, предъявления для опознания и т.д.) а также оперативнорозыскных и организационных мероприятий. Результаты проверки показаний на месте события в ходе дальнейшего расследования могут быть использованы для получения новых доказательств; моделирования механизма совершенного преступления, обстановки его совершения; выдвижения на этой основе новых версий по делу и организации их проверки; формирования оснований для принятия процессуальных решений по делу. 409 Основные выводы и предложения по главе четвертой 1. В УПК РФ не содержится определения понятия следственного эксперимента, что не позволяет, на наш взгляд, должным образом уяснить его сущность, особенности и значение. Критический анализ специальной литературы и действующего уголовно-процессуального законодательства позволил нам сформулировать следующее уточненное определение понятию следственного эксперимента, под которым предлагаем понимать следственное действие, проводимое следователем, дознавателем либо судом с целью получения новых и проверки имеющихся доказательств путем совершения опытных действий, направленных на установление возможности существования или восприятия фактов, совершения деяний, наступления последствий, выяснение механизма события, а также процесса образования следов, имеющих значение для уголовного дела, проводимых, как правило, в условиях воссозданной обстановки, по возможности максимально сходной с той, в которой действительно протекало расследуемое событие. 2. Целью следственного эксперимента, по нашему мнению, является, вопервых, получение новых доказательств по уголовному делу, а, во-вторых, проверка уже имеющихся. Вместе с тем применение законодателем и многими учеными формулировки «уточнение данных» как самостоятельной цели следственного поскольку эксперимента «уточнение» представляется полностью не вполне охватывается обоснованным, понятием проверки доказательств и, более того, не является самостоятельным элементом процесса доказывания. 3. Считаем, что основными задачами следственного эксперимента, являются: 1) установление возможности: а) существования или восприятия фактов; б) совершения определенных деяний (действий или бездействия); в) наступления определенных последствий; 410 2) выяснение механизма расследуемого события; 3) выяснение процесса образования следов, имеющих значение для уголовного дела. 4. Сущностным признаком следственного эксперимента является совершение опытных действий при его проведении. Значительным недостатком законодательного регулирования является отсутствие в статье 181 УПК РФ указания на опытный, экспериментальный, действенный характер этого следственного действия, когда его содержание, по сути, сводится лишь к воспроизведению. Этот пробел гносеологической создает сущности предпосылки следственного для искаженного эксперимента, понимания отрицательно сказывается на практике его проведения, влечет за собой значительное снижение потенциальных возможностей в собирании и проверке доказательств, не позволяет четко отграничить от других, схожих следственных действий, где воспроизведение также может иметь место (например, осмотр, проверка показаний на месте и т.д.). 5. Воспроизведение, т.е. создание условий, обстановки, сходных с обстановкой расследуемого события, во многих случаях выступает лишь в качестве необходимого условия проведения следственного эксперимента, базой для совершения опытных действий. Поэтому воспроизведение недопустимо признавать сущностью следственного эксперимента. Более того, воспроизведение не обязательно при производстве любого следственного эксперимента. Иногда данное следственное действие может проводиться в обстановке, которая не сходна с обстановкой расследуемого события в тех случаях, когда это не имеет существенного значения для достоверности результатов совершаемых опытных действий. 6. Поскольку создание обстановки, условий, сходных с обстановкой расследуемого события еще не является экспериментом, а, как правило, выступает в качестве необходимой составляющей тактически грамотного проведения следственного эксперимента, имеются достаточные основания 411 рассматривать такое воспроизведение в качестве тактического приема проведения данного следственного действия. 7. Определены основания для производства следственного эксперимента в ходе судебного разбирательства. К ним, в частности, относятся случаи, когда: а) при производстве следственного эксперимента на стадии предварительного расследования были допущены нарушения уголовнопроцессуального законодательства, что повлекло за собой признание протокола данного следственного действия недопустимым доказательством; б) в ходе судебного разбирательства выявлены новые обстоятельства, имеющие значение по уголовному делу, и нуждающиеся в проверке путем производства следственного эксперимента; в) необходимо проверить доказательство, полученное в процессе предварительного расследования по уголовному делу, путем осуществления опытных действий в ходе судебного разбирательства; г) для восполнения недостатков, допущенных при производстве предварительного расследования, когда следственный эксперимент, несмотря на его необходимость, следователем, дознавателем не проводился; д) для проверки результатов ранее проведенного в ходе досудебного производства по уголовному делу следственного эксперимента, когда у суда или у сторон судебного разбирательства возникают обоснованные сомнения в их достоверности. 8. Определена криминалистических система процессуальных рекомендаций, требований соблюдение которых и основных позволяет оптимизировать процесс подготовки, проведения следственного эксперимента и обеспечивает достоверность и допустимость его результатов в уголовном судопроизводстве. Основные выводы и предложения по главе пятой 1. Критический анализ определений предъявления для опознания, содержащихся в юридической литературе, позволил прийти к выводу, что 412 предъявление для опознания – это следственное действие, заключающееся в том, что свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством, представляются для восприятия лица, предметы (или их фотографии) либо труп с целью идентификации по мысленному образу одного из предъявленных объектов с тем, который ранее воспринимался опознающим в связи с расследуемым событием. 2. Учитывая, что сущность предъявления для опознания заключается в отождествлении предъявляемого объекта по мысленному образу, т.е. в его опознании (узнавании), рассмотрен вопрос о соотношении понятий «опознание» и «предъявление для опознания». Обращено внимание на недопустимость их смешения и использования как равнозначных, т.к. опознание является лишь составной частью предъявления для опознания и отличается от него по субъектам и целям проведения. В связи с необходимостью разграничения этих понятий предложено изменить формулировку названия главы 26 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Допрос. Очная ставка. Предъявление для опознания. Проверка показаний». 3. Поскольку предъявление для опознания является процессуальной формой осуществления идентификации, особое внимание обращено на принципиальную недопустимость признавать установление групповой принадлежности (сходства) объекта в качестве цели данного следственного действия. Однако установление групповой принадлежности может явиться фактическим результатом в ситуациях, когда опознающий не может назвать приметы и особенности, необходимые и достаточные для отождествления предъявляемого для опознания объекта. 4. Рассмотрены важные проблемные вопросы предъявления для опознания, в том числе о допустимости предъявления для опознания, если опознающий не смог назвать при допросе примет лица или предмета, но уверенно заявляет, что опознает его при встрече. В специальной литературе часть ученых допускает предъявление для опознания в подобных ситуациях, 413 большая часть авторов активно возражает против этого. Очевидно, что вопрос далеко непростой и требует взвешенного подхода. По нашему мнению, если при допросе не были названы приметы человека либо предмета, то невозможно оценить достоверность в случае опознания, так как внешние признаки, которые называет опознающий, глядя на предъявляемый объект, не с чем сравнивать. Они отсутствуют в протоколе проведенного ранее допроса. Поэтому результаты такого предъявления для опознания лица не имеют доказательственного значения как не обладающие свойством достоверности. 5. На основе анализа и обобщения рекомендаций, изложенных в специальной литературе, предложен перечень процессуальных действий, которые должны быть предприняты следователем (дознавателем) при подготовке к предъявлению для опознания, включающий в себя: 1) допрос потенциального опознающего; 2) подбор лиц, среди которых будет предъявляться опознаваемый; 3) обеспечение участия понятых; 4) выбор времени и места проведения опознания; 5) решение вопроса об участии защитника, переводчика, педагога, специалиста, законного представителя и других субъектов уголовного процесса; 6) принятие мер по обеспечению безопасности опознающего в случае необходимости; 7) подготовку необходимых технических средств фиксации хода и результатов данного следственного действия. 6. С учетом сложившейся практики, изложенной в специальной литературе, рассмотрен наиболее оптимальный, на наш взгляд, вариант предъявления для опознания в условиях, исключающих восприятие опознающего опознаваемым. Уточнен алгоритм действий следователя при предъявлении для опознания в данной ситуации. 7. Основания, с которыми УПК РФ (ч. 3 ст. 11) связывает возможность предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, по нашему мнению, в ряде случаев формально не позволяют следователю принимать решение о его проведении тогда, когда 414 возникает реальная необходимость обеспечения безопасности опознающего. В связи с этим предложено принимать решение о предъявлении для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым по внутреннему убеждению следователя, основанному на оценке следственной ситуации по уголовному делу или по ходатайству опознающего либо других заинтересованных лиц. 8. В свете требований ч.3 ст. 193 УПК РФ, исключающей возможность повторного опознания лица или предмета тем же опознающим и по тем же признакам рассмотрен дискуссионный вопрос о том, можно ли предъявлять фотоснимки (фотоальбомы) при проведении оперативно-розыскного мероприятия «отождествление личности», а затем опознанное лицо – в уголовном процессе. Исходя из положений ч.3 ст. 193 УПК РФ такие действия нам представляются недопустимыми как противоречащие закону. На основе анализа сложившейся практики предложен ряд рекомендаций по проведению «отождествления личности» такими способами, которые бы не препятствовали осуществлению последующего предъявления для опознания. 9. В ч.6 ст. 193 УПК РФ закреплено требование о необходимости предъявления предмета для опознания в группе однородных предметов. Однако, термин «однородный», означающий совокупность признаков, свойственных достаточно широкому кругу предметов, недостаточно полно определяет условия подбора группы предметов, предъявляемых для опознания, и поэтому нуждается в дополнительном уточнении. Для устранения этого пробела предлагается изменить редакцию ч. 6 ст. 193 УПК РФ, изложив ее первую фразу в следующем виде: «Предмет предъявляется для опознания в группе однородных, внешне сходных предметов в количестве не менее трех». 10. Предъявлять для опознания уникальные предметы и такие, к которым практически невозможно подобрать сходные, нецелесообразно. Вместо этого имеет смысл сначала выяснить в ходе допроса признаки и особенности данного предмета, сможет ли допрашиваемый его узнать, а затем предъявить предмет допрашиваемому в единственном числе и зафиксировать в 415 протоколе допроса в форме вопроса и ответа, что это – тот самый предмет, о котором шла речь. 11. В связи с наметившейся в юридической литературе и правоприменительной практике тенденцией расширения круга предметов, предъявляемых для опознания, выходящих за рамки тех, которые имел в виду законодатель, устанавливая определенный порядок проведения данного следственного действия, составлен перечень наиболее распространенных объектов опознания (помимо живых лиц и трупов) и рассмотрен вопрос о возможности их предъявления в соответствии с требованиями УПК РФ. Проведенный критический анализ позволил прийти к выводу, что объектами предъявления для опознания, помимо живых лиц и трупов, могут быть предметы (вещи), письменные и графические документы, животные, а также объемные пластические модели как объективное средство запечатления и передачи информации о внешнем виде отождествляемых объектов. Эти виды рассматриваемого следственного действия, по нашему мнению, должны быть закреплены в законе. Поэтому часть 1 ст. 193 УПК РФ следует сформулировать следующим образом: «Следователь может предъявить для опознания свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому лицо, труп человека, предмет, посмертную маску либо животное». Предъявлять же для опознания участки местности, помещения, строения, почерк, подписи, запах, жидкие и сыпучие вещества, результаты реконструкции лица по черепу и субъективные портреты недопустимо. Подобные действия должны рассматриваться как нарушение закона, а их результаты – как не имеющие доказательственного значения. 12. Представляется необходимым в ст. 193 УПК РФ предусмотреть возможность предъявления для опознания по фотографии не только живых лиц и предметов, но и трупов. В связи с этим в ст. 193 УПК РФ целесообразно внести следующее дополнение: «При невозможности предъявления трупа его опознание проводится в порядке, установленном частью 5 настоящей статьи». 416 13. Обоснована допустимость и практическая целесообразность предъявления для опознания объектов по их видеоизображениям. Учитывая, что такую возможность УПК РФ (ст. 193) не предусматривает, предложено изменить формулировку ч.5 ст. 193 УПК РФ, указав, что «При невозможности предъявления лица по внешним признакам опознание может быть проведено по его фотографии или видеоизображению, предъявляемым одновременно с фотографиями или видеоизображениями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом. Количество фотографий или видеоизображений должно быть не менее трех». В данном исследовании была предпринята попытка проанализировать различные проблемы производства вышеуказанных следственных действий. При этом отдельные из рассмотренных нами вопросов требуют своей дальнейшей научной разработки и специального изучения. Вместе с тем, надеемся, что результаты проделанной нами работы могут быть в определенной степени использованы в процессе оптимизации деятельности по собиранию, проверке и оценке доказательств в ходе уголовного судопроизводства, совершенствовании действующего уголовно-процессуального законодательства, а также для дальнейшего развития теории уголовного процесса и криминалистики. 417 СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ К ГЛАВЕ 1 1.1. Александров Г.Н., Строгович М.С. Неправильная практика. // Социалистическая законность – М.: Известия, 1960. – №3. 1.2. Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЕК», 1997. 1.3. Быков В.М. Фактические основания производства следственных действий по УПК РФ // Журнал российского права. 2005. № 6. 1.4. Варпаховская Е.М. Понятие, система и порядок производства следственных действий в российском уголовном судопроизводстве: Учебнопрактическое пособие. Иркутск, 2003. 1.5. Васильев В.Л. Психология осмотра места происшествия: учебное пособие. Л., 1986. 1.6. Виницкий Л.В. Осмотр места происшествия: организационные, процессуальные и тактические вопросы (по материалам Казахской ССР): учебное пособие. Караганда: КВШ МВД СССР, 1986. 1.7. Виницкий Л.В. Теория и практика освидетельствования на предварительном следствии. Kapaганда, 1982. 1.8. Власенко Н., Иванов А. Осмотр жилища // «Законность». 2004. 1.9. Власенко Н.В., Степанов В.В. Сущность и тактика проверки №11. показаний на месте. М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2004. 1.10. Волынский А.Ф. Противодействие расследованию преступлений: суть проблемы, пути ее решения // Актуальные проблемы теории борьбы с преступностью и правоприменительной практики. Межвузовский сборник научных трудов. – Вып. 8. – Красноярск: Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2005. 1.11. Гаврилов М.В., Иванов AM. Осмотр места происшествия при расследовании преступлений в сфере компьютерной информации: учебное пособие. Саратов: Изд-во «Саратовская государственная академия права», 2004. 418 1.12. Гордон Э. С., Кравец С. П. Осмотр места происшествия. Учебное пособие. Ижевск.: Издательство Удмуртского университета. 1993. 1.13. Дворкин А.И. Осмотр места происшествия. Практическое пособие. М.: «Юристь», 2000. 1.14. Дидковская С.П. Осмотр места происшествия при расследовании дел о насильственной смерти. Киев: КГУ, 1982. 1.15. Доренко П.П. Наблюдение как метод собирания, исследования и оценки доказательств / Под ред. В. В. Степанова. Саратов: СГАП, 2004. 1.16. Еникеев М.И., Черных Э.А. Психология осмотра места происшествия. М., 1994. 1.17. Жбанков В.А. Тактика следственного осмотра. М.: Академия МВД СССР, 1982. 1.18. Казинян Г.С., Соловьев А.Б. Проблема эффективности следственных действий. М.: Юристь. 1987. 1.19. Кежоян А.Х. Выход на место происшествия // Социалистическая законность – М.: Известия, 1976. – №7. 1.20. Колмаков В.П. Следственный осмотр. М., 1969. 1.21. Коновалов Е. Ф. Осмотр места происшествия: учебное пособие. Мн.: МВШ МВД СССР, 1987. 1.22. Корма В.Д. О криминалистической трактовке понятия происшествия // Академический юридический журнал. – Иркутск: Ин-т законодательства и правовой информации (ИОГНИУ), 2006. – № 1 (23). 1.23. Куванов В.В. Реконструкция при расследовании преступлений: учебное пособие / Под ред. И. М. Лузгана. Караганда: КВШ МВД СССР, 1978. 1.24. Майлис Н.П. Следы как источники доказательственной информации в раскрытии и расследовании преступлений. // Значение трудов профессора И.Ф.Крылова в становлении и развитии криминалистики (к 100летию со дня рождения): Сб. науч. трудов: В 2-х ч. – Ч.1. – М.: Академия управления МВД России, 2006. 1.25. Максутов И.Х. Осмотр места происшествия. Л., 1965. 419 1.26. Мамонтов В.С., Степанов В.В. Осмотр места происшествия: правовые, научные основы и практика применения. М.: Юрлитинформ. 2010. 1.27. Осмотр места происшествия: практическое пособие / Под ред. А.И. Дворкина. М.: Юристъ, 2000. 1.28. Петелин Б.Я. Психология осмотра места происшествия: лекция. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1981. 1.29. Попов В.И. Осмотр места происшествия: учебное пособие для студентов. Алма-Ата, 1957. 1.30. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2001. 1.31. Рыжаков А.П. Осмотр: основания и порядок производства. Научно практ. пособие. М.: «Феникс», 2006. 1.32. Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики). - Екатеринбург, 2006. 1.33. Степанов В.В. Место происшествия как информационная система // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы (межвуз. сб. науч. статей) Под ред. В.П. Лаврухина. Саратов: СГАП. 2002. 1.34. Федоров Ю.Д. Осмотр места происшествия: пособие для следователей. Ташкент: ТВШ МВД СССР, 1969. 1.35. Хижняк Д.С. Осмотр места происшествия. Учебное пособие. М.: Российский бухгалтер. 2007. 1.36. Ципковский В.П. Осмотр места происшествия и трупа на месте его обнаружения. Киев, 1960. 1.37. Шейфер С.А. Проблемы развития следственных действий в УПК РФ // Уголовное право. – М.: Интел-Синтез, 2002. – №3. 1.38. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М, 2001. 1.39. Шиканов В.И. Эксгумация трупа в системе следственных действий: учеб. пособие. Иркутск. 1980. 420 СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ К ГЛАВЕ 2 2.1. Алгазин А.И. Инсценировка как способ совершения преступления с целью получения страховой выплаты // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: Межвузовский сборник научных трудов. Омск, 1998. Вып. 3. 2.2. Алексидзе Д.Г., Шлепов Ю.А. Исследование следов крови при ситуационном анализе места происшествия // Экспертная практика и новые методы исследования. Экспресс-информация. М., 1983. Вып. 9. 2.3. Андреев С.В. Дезинформация и инсценировка как объекты криминалистических исследований. Иркутск: Репроцентр А1, 2005. 2.4. Бабаева Э.У. Проблемы теории и практики преодоления противодействия уголовному преследованию. Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. 2.5. Баранов Е.В. К вопросу о понятии инсценировок и значении их своевременного распознавания в процессе расследования преступлений // Сборник статей адъюнктов и соискателей. М., 1973. 2.6. Баранов Е.В. Криминалистическая сущность инсценировок и методы их разоблачения при расследовании преступлений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М, 1977. 2.7. Баранов Е.В. Уголовно-правовая характеристика инсценировок // Вопросы юридической ответственности и деятельность органов внутренних дел: Материалы научной конференции. Волгоград, 1978. 2.8. Баранов Е.В., Торбин Ю.Г. Раскрытие инсценировок при расследовании преступлений. Волгоград, 1981. 2.9. Бродский И.Н. Отрицательные высказывания и «отрицательные факты» // Вопросы гносеологии, логики и методологии научного исследования. Вып. 2. Л., 1970. 2.10. Бурданова B.C. Значение криминалистической экспертизы для раскрытия убийств, инсценированных под самоубийство // Использование 421 научных методов и технических средств в борьбе с преступностью: Материалы научно-практической конференции. Минск, 1965. Бурданова В. С. Расследование уголовных дел об убийствах, 2.11. замаскированных инсценировкой самоубийства и дел о доведении до самоубийства (уголовно-процессуальное и криминалистическое исследование). Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1966. 2.12. Бурданова В.С. О понятии и значении негативных обстоятельств // Вопросы предупреждения преступности. М., 1965. Вып. 2. 2.13. Валеев М.Х., Борисова А.Г. Осмотр места происшествия и трупа при подозрении на инсценировку самоповешения // Южно-уральские криминалистические чтения/ Под ред. Л.Л. Каневского. Уфа, 2000. Вып. 8. 2.14. Васильев В.Л. Психологические аспекты раскрытия убийств, совершенных в расследования условиях неочевидности преступлений, совершенных // Проблемы в условиях раскрытия и неочевидности. Волгоград, 1989. 2.15. Грановский Г.Л. Ситуалогическое исследование места происшествия // Труды ВНИИСЭ. Вып. 49. М., 1989. 2.16. Густов Г.А., Фадеев В.И. Инсценировка события преступления: Понятие, общественная опасность, криминалистическая характеристика // Правоведение. СПб., 1998. №2. 2.17. Дементьев В.В., Степанов В.В. Инсценировка преступления: сущность и методы раскрытия. М.: Юрлитинформ, 2009. 2.18. Зорин Г.А., Янь Цзунь Хуэй. Криминалистическая характеристика преступных инсценировок. Гродно, 1996. 2.19. Зуйков Г.Г. О способе совершения и способе сокрытия преступления // Оптимизация расследования преступлений. Иркутск, 1982. 2.20. Карагодин скрываемого В.Н, преступления Выдвижение // Версии и версий об планирование Межвузовский сборник научных статей. Свердловск, 1985. 422 обстоятельствах расследования: 2.21. Карагодин В.Н. Основы криминалистического учения о преодолении противодействия расследованию. Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1992. 2.22. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1992. 2.23. Кежоян А. Негативные обстоятельства по делам об убийствах // Социалистическая законность, 1971. № 7. 2.24. Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. 2.25. Косарев В.Н., Захаров Д.В. О некоторых элементах программноцелевого подхода к раскрытию преступлений, совершенных в условиях неочевидности // Проблемы раскрытия и расследования преступлений, совершенных в условиях неочевидности: Сборник научных трудов. Волгоград, 1989. 2.26. Куклин В.И. Инсценировки преступлений и их разоблачение. На примере грабежей и разбойных нападений // Вопросы обеспечения законности в уголовном судопроизводстве: Сборник научных трудов. Тверь, 1993. 2.27. Кутушев В.Г. Использование негативных обстоятельств для выявления хищений, замаскированных инсценировкой кражи // Теория и практика криминалистической и судебной экспертизы: Межвузовский научный сборник. Саратов, 1978. Вып. 3. 2.28. Лавров В.П. Криминалистическая классификация способов сокрытия преступлений // Криминалистическая сущность, средства и методы установления способов сокрытия следов преступления. М., 1987. 2.29. Лапшин В.Е. Место происшествия как объект экспертного исследования. Дисс. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2003. 2.30. Ларин А.М. Переход от вероятности к достоверности при проверке версий на предварительном следствии // Советская криминалистика на службе следствия. М., 1959. Вып. 12. 423 2.31. Лисенко Б.В. К вопросу о способе сокрытия преступления // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. М., 1976. 2.32. Лисицын В.П. Значение негативных обстоятельств при осмотре места происшествия // Вопросы советской криминалистики (рефераты всесоюзного научного совещания по криминалистике). Алма-Ата, 1959. 2.33. Лузгин И.М. Сущность и основные черты способов сокрытия преступлений // Криминалистическая сущность, средства и методы установления способов сокрытия следов преступления. М., 1987. 2.34. Лузгин И.М. Сущность, формы проявления и приемы сокрытия следов преступления // Способы сокрытия следов преступлений и криминалистические методы их установления. М., 1984. 2.35. Лузгин И.М., Кузнецов В.В. Инсценировка как способ сокрытия преступлений // Способы сокрытия следов преступлений и криминалистические методы их установления. М., 1984. 2.36. Малышкин П.В. Инсценировка как способ сокрытия совершенного преступления // Тезисы докладов на теоретической конференции аспирантов института государства и права АН СССР и юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1986. 2.37. Малышкин П.В. Распознавание преступных инсценировок при криминалистическом исследовании обстановки места происшествия. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1990. 2.38. Медведев С.И. Негативные обстоятельства и их использование в раскрытии преступлений. Волгоград, 1973. 2.39. Моисеенко И.Я., Бронников А.Г. Разоблачение инсценировок при расследовании преступлений. Пермь, 1988. 2.40. Мудъюгин Г.Н. Расследование убийств, замаскированных инсценировками. М., 1973. 2.41. Николайчук И. Выявление признаков сокрытия преступлений // Законность. 2000. №6. 424 2.42. Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2000. 2.43. Образцов В.А., Бертовский Л.В., Бертовская Н.Л. Дезинформирование в криминальной, оперативно-розыскной и следственной практике. М.: Юрлитинформ, 2010. 2.44. Образцов В.А., Протасевич А.А. Криминалистическое учение об уголовно-релевантной инсценировке. Иркутск: БГУЭП, 2008. 2.45. Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1975. 2.46. Овечкин В.А. Освещение в работах советских криминалистов вопросов разоблачения инсценировок при совершении преступлений // Материалы теоретической конференции по итогам научно-исследовательской работы профессорско-преподавательского состава за 1972 год. Киев, 1973. 2.47. Овечкин В.А. Расследование преступлений, скрытых инсценировками. Харьков, 1979. 2.48. Попов В.И. Осмотр места происшествия. Алма-Ата, 1957. 2.49. Попов В.И. Осмотр места происшествия. М., Госюриздат, 1959. 2.50. Степанов В.В. Интуиция и ее роль в деятельности следователя и суда // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. Саратов, 1976. Вып. 1. 2.51. Тихенко СИ. Осмотр места происшествия // Криминалистика и научно-судебная экспертиза. Киев, 1949. №3. 2.52. Трухачев предупреждения В.В. и Правовые и нейтрализации криминалистические преступного средства воздействия на доказательственную информацию. Дисс. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001. 2.53. Трухачев В.В. Предпосылки формирования криминалистического учения о сокрытии преступной деятельности // Воронежские криминалистические чтения/ Под ред. О.Я. Баева. Воронеж, 2000. Вып. 1. 2.54. Фадеев В.И. Инсценировка события преступления как разновидность криминалистической инсценировки // Уголовно-правовые и 425 процессуальные проблемы отправления правосудия в современной России: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (29-31 мая 2003 г., Курск). Курск, 2003. 2.55. Фадеев В.И. Расследование инсценировок преступных событий. Дисс. … канд. юрид. наук. Воронеж, 1998. 2.56. Фадеев В.И. Расследование криминальных инсценировок. М.: Норма, 2009. 2.57. Хабаров А.Е. Некоторые вопросы выявления инсценировок страховых случаев на стадии решения вопроса о возбуждении уголовного дела // Совершенствование законодательной и правоприменительной деятельности в сфере борьбы с правонарушениями: Межвузовский сборник научных трудов. Омск, 1994. 2.58. Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки. Монография. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2000. 2.59. Щекочихин А.В. Особенности расследования убийств, инсценированных под самоубийство путем самоповешения // Место и роль органов внутренних дел в системе уголовной юстиции: Материалы итоговой научной конференции слушателей (май 1995 г.). Омск, 1995. СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ К ГЛАВЕ 3 3.1 Авсюк А.В. Процессуальные и тактические особенности проверки показаний на месте: Лекция. – М.: МВШ МВД СССР, 1990. 3.2 Андреев А.А. Проблемы теории и практики проверки и уточнения показаний на месте: Дисс.… канд. юрид. наук. – Барнаул, 2004. 3.3 Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие – Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. 3.4 Белкин Р.С. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1961. 426 3.5 Белоусов В.И. Проверка показаний на месте в ходе предварительного расследования: Дисс.... канд. юрид. наук. – Краснодар, 2003. 3.6 Белоусов В.И. Теория и практика проверки показаний на месте в ходе предварительного расследования / Под ред. А.И.Натуры. – Кисловодск: КГТИ, 2004. 3.7 Быховский И.Е., Корниенко Н.А. Проверка показаний на месте. Учебное пособие. – Л.: Ин-т усоверш. следств. работников, 1988. 3.8 Васильев А.Н., Степичев С.С. Воспроизведение показаний на месте при расследовании преступлений / Отв. ред.: Голунский С.А. - М.: Госюриздат, 1959. 3.9 Власенко Н.В. Информационная сущность и тактика осуществления проверки показаний на месте: Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2001. 3.10 Власенко Н.В., Степанов В.В. Сущность и тактика проверки показаний на месте. – М.: Юрлитинформ, 2004. 3.11 Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при раскрытии и расследовании преступлений: Учебное пособие. – М.: Щит-М, 1998. 3.12 Гвилия Д.М. Криминалистическая тактика проверки показаний на месте при расследовании преступлений в сфере экономики: Дисс…. канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2007. 3.13 Драпкин Л.Я., Андреев А.А. Теория и практика проверки и уточнения показаний на месте: Научно-методическое пособие. – Екатеринбург: Изд-во Уральского юрид. ин-та МВД России, 2003. 3.14 Игнатьев М.Е. Фактор внезапности, его процессуальное и криминалистическое значение для расследования преступлений. – М.: Юрлитинформ, 2004. 3.15 Кежоян А.Х. Выход на место происшествия // Социалистическая законность – М.: Известия, 1976. – №7. – С. 53-54. 427 3.16 Копылов И.А., Резван А.П. Тактика производства проверки показаний на месте: Лекция. – Волгоград: ВЮИ МВД России, 2000. 3.17 Корма В.Д. О криминалистической трактовке понятия происшествия // Академический юридический журнал. – Иркутск: Ин-т законодательства и правовой информации (ИОГНИУ), 2006. – № 1 (23) – С. 4147. 3.18 Лавров В.П. Особенности расследования нераскрытых преступлений прошлых лет: Учебное пособие. – М.: Высшая школа МВД СССР, 1972. 3.19 Лавров В.П. Противодействие раскрытию и расследованию корыстно-насильственных преступлений и криминалистические методы его нейтрализации. // Криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования корыстно-насильственных преступлений. Спецкурс лекций: Учебное пособие для вузов. – М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2003. – С. 82-106. 3.20 Лавров (сущность; В.П. Противодействие генезис теории; расследованию криминалистические методы преступлений выявления и нейтрализации) // Вестник Поморского университета: Специальный выпуск. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – Архангельск: Изд-во Поморского ун-та, 2006. – С. 156-164. 3.21 Лавров В.П., Сидоров В.Е. Расследование преступлений по горячим следам: Учебное пособие. – М.: ВЮЗШ МВД СССР, 1989. 3.22 Лапшин В.Е. Место происшествия как объект экспертного исследования: Дисс.... канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2003. 3.23 Леви А.А., Пичкалева Г.И., Селиванов Н.А. Получение и проверка показаний следователем: Справочник. – М.: Юридическая литература, 1987. – 112 с. 3.24 Пилявец С.В. Современные проблемы проведения проверки показаний на месте: уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты: Дисс…. канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. 428 3.25 Подголин Е.Е. Запись показаний при проверке на месте // Социалистическая законность. – М.: Известия, 1986. – №5 (619). – С. 32-33. 3.26 Соя-Серко Л.А. Проверка показаний на месте как самостоятельное следственное действие: (Уголовно-процессуальное и криминалистическое исследование): Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. – М., 1966. 3.27 Соя-Серко Л.А. Проверка показаний на месте: Методическое пособие / Отв. ред. А. Р. Ратинов – М.: Прокуратура СССР; Всесоюзный ин-т по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1966. 3.28 Уваров В.Н. Проверка показаний на месте. Учебное пособие. – М.: ВЮЗИ, 1982. 3.29 Фирсов Е.П. Проверка показаний на месте и участие специалистакриминалиста в ее производстве: Учебное пособие / Под ред. В.В. Степанова. – Саратов: СВШ МВД РФ, 1995. 3.30 Хлынцов М.Н. Проверка показаний на месте / Под ред. проф. Д.П.Рассейкина – Саратов: Саратовский юрид. ин-т им.Д.И.Курского, 1971. 3.31 Чаднова И.В. Проверка и уточнение показаний на месте: Дисс. … канд. юрид. наук – Томск, 2003. 3.32 Чегодаева С.С. Некоторые проблемы тактики проверки показаний на месте при расследовании преступлений. совершенных организованными преступными сообществами. // Фундаментальные и прикладные проблемы управления расследованием преступлений: Материалы межвузовской научнопрактической конференции (к 50-летнему юбилею кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России) 2829 апреля 2005 г.: Сб. научн. трудов: В 2-х ч. – Ч.2 – М.: Академия управления МВД России, 2005. – С. 77-82. 3.33 Чегодаева С.С. Тактика проверки показаний на месте происшествия: Лекция. – М.: Изд-во МосУ МВД России, 2004. 3.34 Шейфер С.А. О познавательной сущности и пределах применения проверки показаний на месте. // Вопросы борьбы с преступностью. – Вып.28. – М.: Юридическая литература, 1978. – С. 116-133. 429 3.35 Шобик Б.И. Проверка и уточнение показаний на месте: Лекция. – Хабаровск: Хабаровская высшая школа МВД СССР, 1987. 3.36 Шурухнов Н.Г. Тактика проверки и уточнения показаний на месте. // Криминалистика: Курс лекций (для слушателей следственного факультета) / Под ред. проф. В.П.Лаврова. – М.: ЮИ МВД России, 1997. – Вып.7 – С. 21-43. СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ К ГЛАВЕ 4 4.1. Ароцкер Л.Е. Следственный эксперимент в советской криминалистике. Дисс. … канд. юрид. наук. Харьков, 1951. 4.2. Баев О.Я. Тактика следственных действий: Учебное пособие. Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. 4.3. Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. – 3- е изд., дополн. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. 4.4. Белкин Р.С. Сущность экспериментального метода исследования в советском уголовном процессе и криминалистике. М.: ВШ МВД РСФСР, 1961. 4.5. Белкин Р.С. Теория и практика следственного эксперимента. М., ВШ МВД СССР, 1959. 4.6. Белкин Р.С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. М.: Юрид. лит-ра, 1964. 4.7. Глазырин Ф.В., Кругликов А.П. Следственный эксперимент. Учебное пособие. Волгоград, 1981. 4.8. Гуковская Н.И. Теория и практика проведения следственного эксперимента на предварительном следствии. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1958. 4.9. Комиссаров В.И. Научные, правовые и нравственные основы следственной тактики. Саратов, 1980. 4.10. Ларин А.М. Прием криминалистической тактики в генезисе следственного действия // Актуальные проблемы советской криминалистики. М., 1980. С. 94. 430 4.11. Рубан А.С. Следственный эксперимент: теория и практика. Дисс. … канд. юрид. наук. Москва. 4.12. Руководство по расследованию преступлений: Учебное пособие / Рук. авт. колл. А.В. Гриненко. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2002. 4.13. Соснин К.В. Тактико-криминалистические основы использования математических методов и компьютерных технологий в следственном эксперименте: по делам о дорожно-транспортных происшествиях. Дисс. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2002. 4.14. Справочная книга криминалиста // Рук. авт. колл. Н.А. Селиванов. М.: НОРМА-ИНФРА М, 2001. СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ К ГЛАВЕ 5 5.1. Алексеев А.М. Об одном дискуссионном вопросе в теории и практике предъявления для опознания // Труды Высшей школы МВД СССР. Вып. 34. М., 1972. С. 116-123. 5.2. Багаутдинов Ф. Опознание // Законность, №10. 1999. С. 19-23. 5.3. Бецуков А. Опознание по «фейсменеджеру» и видеозаписи // Законность, № 3. 2000. С. 29 5.4. Борович А.А., Ищенко П.П. Возможности предъявления для опознания лица по его фотоизображению // Проблемы борьбы с преступностью. Омск – Иркутск, 1976. С. 129 5.5. Бритвич Н.Г. Тактические особенности предъявления трупа для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 9. Киев, 1972. С. 8689. 5.6. Бритвич Н.Г. Теоретические основы и практика предъявления для опознания. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Харьковский юридический институт, 1968. 5.7. Бурданова В.С., Быховский И.Е. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., 1975. 431 5.8. Власенко Н., Иванов А. Опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение // Законность, № 6. 2003. С. 22-23. 5.9. Волчецкая Т.С., Войников В.В. Вопросы обеспечения безопасности в уголовном судопроизводстве: ситуационный подход // Воронежские криминалистические чтения. Вып. 3 / Под ред. О.Я. Баева. Воронеж, ВГУ, 2002. С. 63-73. 5.10. Гапанович Н.Н. Опознание в следственной и судебной практике (тактика). Минск, изд-во БГУ им. В.И. Ленина, 1978. 5.11. Гапанович Н.Н. Опознание в судопроизводстве (процессуальные и психологические проблемы). Минск, 1976. 5.12. Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учебно-практическое пособие / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 1996. 5.13. Гинзбург А.Я. Особенности предъявления трупа для опознания // Научная конференция аспирантов и соискателей, посвященная 30-летию Казанского государственного университета. Алма-Ата, 1964. С. 41-42. 5.14. Гинзбург А.Я. Тактика предъявления для опознания. М., 1971. 5.15. Домбровский Р.Г. Тактика предъявления для опознания // Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Крылова, А.И. Бастрыкина. М., «Дело», 2001. 5.16. Дубягин Ю.П. Некоторые особенности подготовки к предъявлению для опознания трупа и посмертных масок // Экспертная практика, №8. М., 1976 5.17. Дубягин Ю.П. О возможности применения в следственной практике метода снятия посмертной маски // Следственная практика. Вып 112, 1976. 5.18. Дубягин Ю.П., Мазурский В.А. Теория и практика предъявления для опознания различных отображений трупа // Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы правоприменительной деятельности. Межвуз. сб. науч. трудов. Омская ВШ МВД СССР. Омск, 1989. С. 113-119. 432 5.19. Егерев И.М. Тактико-психологические основы предъявления для опознания лиц по признакам внешности: дисс. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2006. 5.20. Завизист Н.В. Некоторые вопросы тактики предъявления предметов для опознания // Сборник научных работ по судебной медицине и криминалистике, посвященный памяти заслуженного профессора Н.С. Бокариуса. Харьков, 1956. С. 208. 5.21. Зинченко Т.П., Киреева Н.Н. Актуальные проблемы психологии опознания // Вестник Ленинградского университета, 1977. №23. Экономика, философия, право. Вып. 4. Л., ЛГУ, 1977. С. 94-100. 5.22. Исаева Л. Предъявление лиц для опознания // Законность, №10. 2002. С. 17-21. 5.23. Комиссаров В. Предъявление для опознания // Законность, № 9. 1994. С. 30-34. 5.24. Комиссаров В. Предъявление для опознания живых лиц // Законность, № 9. 1992. С. 33. 5.25. Комиссаров В.И. Правомерность и обоснованность предъявления для опознания // Соц. законность, №2. 1978. С. 58-60. 5.26. Комиссаров В.И. Спорное и бесспорное в тактике предъявления для опознания // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. Вып.3. Саратов, 1978. 5.27. Кондрашов В.Т., Яровенко В.В. Практика установления личности потерпевшего при неопознанных трупах // Информационный бюллетень №14. Тюмень, 1983. С. 67. 5.28. Коновалова В.Е. Идентификационная сущность опознания // Проблемы совершенствования следственных действий и оперативно- розыскных мероприятий в аспекте ликвидации преступности в СССР. АлмаАта, 1974. С. 58-66. 5.29. Корухов Ю.Г. Предъявление для опознания на предварительном следствии и в суде (лекция для слушателей ВЮЗИ). М., ВЮЗИ, 1968. 433 5.30. Кочаров Г.И. Опознание на предварительном следствии. М., «Юридическая литература», 1955. 5.31. Кривовяз П.М. Нарушение правил опознания и ошибки судебномедицинской экспертизы осложнили раскрытие убийства // В кн.: Следственная практика. Вып. 137. М., 1983. С. 96-100. 5.32. Крикунов А.Е., Маевский А.Ф. Тактика и психологические основы предъявления лица для опознания на предварительном следствии: Учебное пособие. Киев, КВШ МВД СССР, 1977. 5.33. Курченко В. Опознание // Законность, №6. 1997. С. 20-21. 5.34. Ларин А., Власов В. Предъявление предметов для опознания // Соц. законность, №6. 1974. С. 51-52. 5.35. Леви А.А. Актуальные проблемы предъявления для опознания // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Сборник научных трудов. М., 1983. С. 66-76. 5.36. Липовский В.В. К вопросу о возможности предъявления подписи для опознания на предварительном следствии // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 10. Киев, 1973. С. 276-280. 5.37. Лохов В.К. Правовые последствия оперативно-розыскного опознания объектов по их фотоизображениям // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Вып. 6. Л., 1980. С. 37. 5.38. Марданов Ю.П. Уникальные вещи: особый объект посягательства, тактика опознания // Проблемы советского государства и права. Вып. 11-12. Иркутск, 1975. С. 142-146. 5.39. Мирский Д.Я. Предъявление для опознания фотографических снимков и предметов // Сборник аспирантских работ. Свердловский юридический институт. Вып. 10. Свердловск, 1969. С. 200-203. 5.40. Михайлов А.Е. Предъявление для опознания: уголовно- процессуальный и криминалистический аспекты: дисс. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2011. 434 5.41. Михайлова Ю.Н. Информационная сущность предъявления для опознания и его тактические основы. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. 5.42. Опознание личности обвиняемого при расследовании преступлений. Методическое письмо, утвержд. Прокурором СССР. М., Сов. законодательство, 1936. 5.43. Павлов Н.Е. Некоторые вопросы предъявления для опознания в связи с использованием помощи общественности в расследовании преступлений // Труды Высшей школы МООП РСФСР. Вып. 12. М., 1965. С. 211-224. 5.44. Панферов В.Н. Опознание людей по фотографии // Человек и общество. Вып. IV. Л., 1969. С. 105-115. 5.45. Панферов В.Н. Психологические проблемы опознания людей // Проблемы судебной психологии. М., 1971. С. 34-35. 5.46. Петренко В.М. Предъявление для опознания. М., 1975. 5.47. Попов А.В. Некоторые криминалистические и психологические вопросы опознания трупов // Юридические науки (Казанский государственный университет). Вып. 3. Алма-Ата, 1973. С. 66. 5.48. Попов А.В. Некоторые криминалистические и психологические вопросы опознания трупов // Юридические науки (Казанский государственный университет). Вып. 3. Алма-Ата, 1973. С. 68. 5.49. Противинский М. Дискуссионные вопросы предъявления для опознания на предварительном следствии // Сб. статей адъюнктов и соискателей. М., ВШ МВД СССР, 1968. С. 171-173. 5.50. Противинский М. Некоторые вопросы предъявления для опознания на предварительном следствии. // В сб.: Статьи адъюнктов и соискателей ВШ МООП СССР. М., 1967. С. 128. 5.51. Салаев Б.А. Установление личности погибших в условиях чрезвычайной ситуации: Учебное пособие. Алма-Ата, 1997 435 5.52. Сальков А.А. Искусственное оживление трупа неизвестной личности с целью его опознания // Судебно-медицинская экспертиза, 1928 г. 5.53. Самолаева Е.Ю. Трудности опознания предметов – изделий массового производства // Информационный бюллетень №18 «Роль и значение работы Б.И. Шевченко «’Научные основы современной трасеологии» для становления и развития судебной экспертизы (к 65-летию выхода работы в свет)». М., Академия управления МВД России, 2003. С. 18-21. 5.54. Самошина З.Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. М., 1976. 5.55. Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., «ЛексЭст», 2001. 5.56. Снетков В.А. К вопросу о предъявлении фотоснимков для опознания изображенных на них лиц // Вопросы криминалистической методологии, тактики и методики расследования. М., 1973. С.54- 55. 5.57. Снетков В.А. К понятию предъявления фотопортретов для опознания изображенных на них лиц // Труды ВНИИ МВД СССР. №20. М., 1972. С. 125-132. 5.58. Снетков В.А., Зинин А.М. Использование признаков внешности при установлении личности. М., 1976. 5.59. Степанов В.В. Нерешенные вопросы предъявления для опознания // Государство, право и молодежь. Саратов, 1962. 5.60. Удалова Л.Д. Вопросы тактики предъявления для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 29. Киев, 1984. С. 45-47. 5.61. Удалова Л.Д. Тактико-психологические основы предъявления для опознания и достоверность его результатов. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Киев, 1992. 5.62. Цветков П.П. Опознание в стадии предварительного следствия. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Л., 1957. 5.63. Цветков П.П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., ЛГУ, 1962. 436 5.64. Челышева О.В. Современные теоретические и практические проблемы предъявления для опознания живых лиц по признакам внешности. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Спб., 1993. 5.65. Шевчук И.В. Уголовно-процессуальные, психологические и тактические аспекты предъявления для опознания лиц на предварительном следствии. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. 5.66. Щерба С. Участие лиц с физическими недостатками в осмотрах и опознаниях // Соц. законность, №9. 1974. С. 65. 5.67. Эминов В.Е. Предъявление для опознания изображений по делам об убийствах и изнасилованиях // Раскрытие тяжких преступлений против личности. Ч. 1. М., 1973. С. 109-110. 5.68. Ясь А.А. Некоторые вопросы использования видеозаписи при производстве опознания // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 39. Киев, 1989. С. 50-52. 437 438
