Драма у турбины Первая гидроэлектростанция на Днепре, как

Драма у турбины
Первая гидроэлектростанция на Днепре, как известно историкам,
появилась не в 1932 году, а еще в конце XIX века.
Одним из самых предприимчивых хозяев Приднепровья в те времена
был
граф
Илларион
Иванович
Воронцов-Дашков,
министр
Императорского двора, взявший на себя вину за катастрофу на Ходынке
во время коронации Николая II в мае 1896 года, и владелец знаменитого
Воронцовского дворца в Алупке.
На Екатеринославщине графу принадлежало свыше девяти тысяч
десятин земли между станцией Илларионово и селом Чапли, большую
часть которых он обсадил лозой для производства плетеной мебели,
корзин и поделок. И преуспел в этом бизнесе. А другую часть сдавал в
аренду крестьянам. Ему же принадлежали каменоломни близ Игрени и в
Лоц-Каменке.
По приказу графа в конце века в нескольких верстах ниже по Днепру от
Екатеринослава, у Чаплей (где располагалась главная «экономия»
днепровских владений графа и особняк управляющего) и была
выстроена крохотная ГЭС. В действие ее приводил двухметровый
перепад воды у Старо-Кайдакского порога, первого в череде
днепровских подводных скал. Энергия от единственной турбины
мощностью 36 киловатт вращала воронцовские мельницы, а также
питала
механизированную
сукновальню
в
Чаплях,
ежегодно
выдававшую на-гора до полумиллиона сукна для крестьян, и
лесопильный
завод
там
же.
Строившего ГЭС профессора Альбицкого, выписанного по такому
случаю из Харькова, старожилы предупреждали, что добром это не
кончится. О порогах ходило немало зловещих легенд. Почти под
каждым из них покоилось немало трупов людей, утонувших в разное
время во время переправ либо боевых стычек. Но кто слушает
старожилов?
Турбину установили прямо на пороге, состоявшем из лавы и гряды
камней. От него к берегу вел шаткий деревянный мостик.
Едва мини-ГЭС вступила в действие, как вокруг нее разгорелась
семейная драма. Во время запуска под лопасти упал сын прораба,
жившего под Чаплями, и его затянуло под воду. Найти тело, несмотря на
сравнительно небольшую глубину у порога (до 2,5 м), так и не смогли.
То ли его унесло вниз по течению, то ли заволокло между камней. После
этого случая жители, приходившие по воду или ступавшие по мостику,
уверяли, будто то и дело видели в воде утопленника – синего, раздутого
и облепленного въевшимися в тело раками. Но самое страшное было в
том, что он открывал глаза и шевелил черными руками, будто звал к
себе.
Смельчаки вновь обследовали дно, но ничего не нашли. Больше всех
горевала по брату сестра. Она каждый день приходила к турбине и,
глядя
в
мутную
кружащуюся
воду,
лила
горькие
слезы.
Люди давно шептались о странных отношениях, царивших в
державшейся на отшибе семье. Вспоминали о том, как год назад
пропала жена прораба, с которой он часто ругался, и теперь судачили,
не утопил ли он ее часом вблизи этого порога. А теперь, мол, утонувшая
постепенно
забирает
к
себе
своих
детей.
Но ходила и такая молва. Будто брата и сестру с детства соединяла не
одна только дружба. Когда они достигли зрелого возраста, последняя,
естественно, переросла в любовь, которую они долгое время держали в
секрете. И только пастухи, видевшие их то у реки, то в поле далеко не в
дружеских позах, догадывались, в чем дело. Когда же мать узнала о
позоре, постигшем ее семью, то попыталась разъединить детей. Сына
записала в какой-то полк, а дочь собиралась отправить на учебу в город.
Но влюбленным такая перспектива была не по душе. Возможно, они
пытались убедить мать оставить их в покое. А когда это не удалось,
заманили ее к реке и утопили, завалив тело камнями. Там же нашел
упокоение и плод запретной любви, появившийся на свет спустя полгода
–
то
ли
умерщвленным,
то
ли
изначально
мертвым.
И все бы сошло с рук, но во время строительства турбины отец,
обследуя дно для установки опор, обнаружил тело пропавшей жены и
сразу всё понял. Он решил не предавать дело огласке, а восстановить
справедливость самому. Неизвестно, говорил ли он с сыном или же счел
это делом бесполезным. Но, согласно слухам, он и толкнул сына во
время запуска, видимо, посчитав, что это единственный выход из
сложившейся
ситуации.
Однажды поздней весной 1910 года, так и не сумев преодолеть горе,
под лопасти кинулась и его дочь, чтобы воссоединиться с братом, пусть
в
ином
мире.
Тела
ее
тоже
не
нашли.
С тех пор, говорит молва, время от времени парочку встречали под
водой. А все утопленники на несколько верст вокруг – их рук дело.
Турбина же просуществовала до запуска Днепрогэс, обеспечивая
жителей села светом, после чего была ликвидирована за
ненадобностью. Вслед за ней из днепровских вод исчезли и призраки
двух грешников. Хотя, возможно, они все еще обитают там, просто
глубина не позволяет им подняться к поверхности. Раки грызут их плоть,
а губ, которыми они так хотели целоваться, уже давно нет.
Любовь РОМАНЧУК, кандидат филологических наук