Евгений Григорьевич Ясин - Национальная программа повышения
реклама
Научный семинар «Экономическая политика в условиях переходного периода» 24.04.2014 Тема очередного семинара: «Решение проблемы роста производительности труда в России» С докладом выступили: Бовыкин Владимир Иванович (Председатель Общественного объединения по повышению производительности труда, д. э. н) Лисин Михаил Николаевич (Заместитель председателя Общественного объединения по повышению производительности труда, к. э. н) К участию в дискуссии приглашены: Капелюшников Ростислав Исаакович (Заместитель директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, д.э.н.) Колосова Риорита Пантелеймоновна (Заведующая кафедрой экономики труда и персонала МГУ; д. э. н) Евгений Григорьевич Ясин: Дорогие друзья! Я, как и все, озабочен тем, как будет дальше развиваться наша экономика. Какие возможности, какие пути, многие люди находятся в поиске. Рядом со мной за столом сидит Владимир Иванович Бовыкин - председатель Общественного объединения по повышению производительности труда и Михаил Николаевич Лисин – заместитель председателя Общественного объединения по повышению производительности труда. Они будут докладывать первыми. Капелюшников Ростислав Исаакович – профессор Института мировой экономики и международных отношений, Колосова Виолетта Пантелеймоновна – заведующий кафедры экономики и персонала МГУ, ждём ещё Виктора Ивановича Данилова. Тема очень важная и интересная. Я надеюсь, что наша сегодняшняя дискуссия будет в каком-то смысле способствовать правильному подходу к пониманию этих процессов и решению предстоящих проблем. Михаил Николаевич Лисин: Спасибо огромное, дорогие коллеги! Хочу поблагодарить Евгения Григорьевича за предоставленную возможность доложить программу повышения производительности труда в стенах Высшей школы экономики. Спасибо всем присутствующим, что нашли время прийти на эту дискуссию. Наше объединение по повышению производительности труда считает проблематику, которую мы сегодня вынесли на обсуждение, ключевой в текущей экономической ситуации для страны. На сегодняшний день наше отставание по производительности труда от ведущих экономик мира в разы. Мы считаем, что именно это является серьёзной проблемой и именно это обуславливает низкую конкурентоспособность нашей экономики. Однако это отставание мы можем превратить в некий ресурс. Используя его, экономика может получить необходимый импульс для того, чтобы мы преодолели те проблемы, которые у нас сегодня есть в экономике. Как говорят в народе, не было бы счастья, да несчастье поможет. Уровень задач, который мы сегодня обсуждаем, государственный. Для решения этой проблематики в масштабах страны необходимо создание национального проекта повышения производительности труда. Программа, которую мы сегодня представляем, может быть первичной базой для такого проекта, потому что она основана на многолетнем опыте, на многолетней успешной работе по повышению производительности труда на отечественных предприятиях разных отраслей. Основной доклад представит президент нашего общественного объединения Владимир Иванович Бовыкин. Он является руководителем компании, которая работает непосредственно на производственных предприятиях и имеет огромный опыт внедрения элементов программы, которую мы сегодня вам предлагаем. В зале присутствуют представителя нашего Объединения, непосредственно руководители предприятий, которые использовали эту систему. Надеюсь, что они поделятся опытом. Это Пищальников Дмитрий Владимирович - Председатель Совета директоров «Краснокамский завод металлических сеток» и Хайрулин Эдуард Азатович – Генеральный директор ОАО «Пермьинвестбанк». Сейчас о самой программе повышения производительности труда доложит председатель Общественного объединения Владимир Иванович Бовыкин. Владимир Иванович Бовыкин: Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! Хотелось бы выразить глубокую благодарность Евгению Григорьевичу Ясину за то, что он организовал данный семинар. Высшая школа экономики заявляет много лет о низкой производительности труда в России и необходимости проведения институциональных реформ для решения этой проблемы и повышении эффективности экономики. Евгений Григорьевич ещё в 2009 году сказал: «Экономические успехи России в 2000-х годах во многом были обеспечены предшествующим спадом, который и вызвал восстановительный рост. В 2007 году рост достиг уровня 1998 года, и основные факторы, которые обеспечили экономический рост, исчерпаны ещё до кризиса 2008 года. Теперь главным фактором становится повышение производительности труда». В декабре 2013 года Министр экономики Алексей Улюкаев подтвердил эти выводы. Повышение производительности труда становится практически безальтернативным источником экономического роста и повышения национальной конкурентоспособности. Мы с этим согласны и хотели бы, опираясь на наш многолетний опыт, внести свою лепту в повышение производительности труда в России. Наше Общественное объединение по повышению производительности труда создано специалистами по мотивации персонала и управлению, руководителями предприятий России. Мы имеем 20-летний положительный практический опыт по повышению производительности труда на 600-х отечественных крупных, средних и малых предприятиях России самых разных отраслей. Машиностроение, производство, торговля, банки, - всё, что работает. Рост производительности труда на данных предприятиях в 1,52, а то и в 3-4 раза. Проблема нами глубоко изучена и найдено её решение для предприятий России. Можно здесь посмотреть сотни отзывов от самых разных предприятий за это время с экономическими выкладками. Отзывы тех двух руководителей, которые здесь присутствуют, тоже есть. 600 предприятий для экономики страны очень мало. Процесс идёт крайне медленно. У подавляющего большинства отечественных предприятий нет интереса к вопросу повышения производительности труда. Если государству не предпринять целенаправленные усилия в этом направлении, то экономика так и не начнёт расти со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для решения этой проблемы в 2011 и 2012 годах и была разработана программа повышения производительности труда. 9 октября 2012 года мы опубликовали основные тезисы вышеуказанной программы в газете «Коммерсант» в форме открытого письма Президенту Российской Федерации. Письмо называлось: «Как повысить производительность труда в России». В этом письме говорилось, что если не воспользоваться специальными мерами прямого стимулирования предприятий к повышению производительности труда, то роста экономики не будет. Проблема сама собой не решится и не сдвинется с места. Мы сделали ошибку. Письмо было опубликовано не во время. Рост ВВП в России в 2011 году составил 4,3%, в середине 2012 года в правительстве царил оптимизм, ожидался рост экономики до 5%. Письмо осталось не замеченным. Сегодня рост экономики остановился, что стало очевидно всем. Проблема роста производительности труда не сдвигается с места. Сегодня перед правительством возникает вопрос, какие конкретные меры можно предпринимать для роста производительности труда, стимулирования экономики. Проблема очень не простая, и у нас есть решение. В мире существуют все необходимые методики повышения производительности труда, существуют современные технологи и высокопроизводительное оборудование. Эти методики и оборудование пользуются повышенным спросом в развитых и быстроразвивающихся странах на Западе и в Азии. В этих странах, благодаря особенностям национальных менталитетов, рыночной экономике, производительность труда растёт естественным образом, без каких-либо специальных мер со стороны государства. В этих странах эту работу выполняет невидимая рука рынка. Обычных институтов рыночной экономики им для этого достаточно. Все эти институты сегодня присутствуют и в России, в то же время, в России низкая производительность труда и отсутствие прогресса в этой области. Невидимая рука рынка бездействует. Она не подталкивает отечественные предприятия к решению этой проблемы. Отечественный бизнес, в своём подавляющем большинстве, не проявляет интереса к инновациям и модернизации в целях повышения эффективности своих предприятий. Причина низкого уровня производительности труда, отсутствие роста внутреннего валового продукта не в макроэкономике, не в рыночных институтах. Причина скрыта в менталитете. Россия экономически отстаёт от Запада с незапамятных времён. Проблема низкой производительности труда в России сама по себе не решается, как в развитых странах, а постоянно выходит на уровень первых руководителей страны. Проблему технологического отставания страны начал решать ещё Пётр I. Им были сделаны серьёзные преобразования, но тенденция технологического отставания России от Запада не было сломлена. В конце XIX и начале XX века отставание начало нарастать. Петр Аркадьевич Столыпин, проводя аграрную реформу, начинал решать проблему низкой производительности труда в сельском хозяйстве. Он был в 4 раза ниже, чем в развитых европейских странах Германии и Великобритании. Если отбросить сталинские репрессивные методы к труду, эту проблему тщетно пытались решить коммунисты все годы советской власти. Обратимся к программе КПСС, принятой в 60-е годы XXII съездом: «Необходимо поднять производительность труда в промышленности в течение 10 лет более, чем в 2 раза, а за 20 лет в 4 - 4,5 раза». Проблема так и не была решена, СССР развалился. Сейчас, как и весь прошедший век, производительность труда ниже развитых стран в 4 раза. Главе государства приходится заниматься данным вопросом. Пётр I занимался, Столыпин занимался, коммунисты занимались, ничего не изменилось. Ментальный уровень проблемы можно подчеркнуть ещё и следующими фактами. Согласно данным Росстата, Международной организации труда, «Деловой России», НИУ ВШЭ уровень производительности труда в России во всех видах экономической деятельности: от автомобильной промышленности и нефтедобычи до банковского сектора и торговли в 2-3 раза ниже, чем в экономически развитых странах. Показатель производительности труда в России составляет 26,8% от показателя США. Россия отстаёт от Аргентины, Венгрии, Польши, Мексики, Словакии, Словении, Турции. Целый ряд бывших советских республик опережают Россию. Это Армения, Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва. По темпам роста производительности труда Россия отстаёт от Бразилии и Китая. Хроническая проблема, которая существует столетиями, и не решается до сих пор, не имеет ни техническую, ни технологическую, а именно ментальную природу. Что такое менталитет? Это исторически сложившиеся и устойчивые матрицы типизации поведения, позволяющих представителям определённого социума сходно и единообразно воспринимать окружающую действительность, оценивать её и действовать в ней в соответствии с определёнными сложившимися в обществе установками и стереотипами. Менталитет содержит не осознаваемые, естественные для социума ценностные ориентации, архи типы коллективного бессознательного, лежащие в основе коллективных представлений о мире и о месте человека в нём, а также национальные образы культуры, бессознательные и поведенческие реакции. Исходя из бессознательного характера менталитета, чтобы определить его особенности, необходима большая исследовательская работа. 20-летняя практика работы в реальном секторе экономики, позволили нам определить эту особенность, с точки зрения экономического мышления российского бизнеса. Особенность менталитета отечественного бизнеса состоит в том, что почти все собственники - руководители предприятий, почти 99%, практически не задумываются о повышении производительности труда. У них даже мыслей об этом не возникает, нет постоянной озабоченности решения данной проблемы, которая характерна для руководителей западных и азиатских компаний. В чём же различие западного и российского менталитета? У немцев высокая производительность труда, при этом они работают на окладах. В Германии практически не бывает премий, даже у продавцов. Для российского работника чисто окладная система оплаты труда не подходит. Он начинает минимизировать свои усилия, его производительность труда падает. Система оплаты труда, благодаря которой хорошо работают немцы, снижает эффективность работы у россиян. Если внимание зарубежных предпринимателей постоянно направлено на эффективность своей организации, в этих целях они активно инвестируют в новые технологии, то при тех же академических институтах, внимание российских предпринимателей направлено в противоположную сторону. В целях повышения прибыли они стремятся минимизировать все финансовые затраты. В результате, отечественные предприниматели экономят на всём, на чём только можно, особенно на инвестициях, так как инвестиции представляют собой самые большие финансовые затраты. Те инвестируют, чтобы повысить эффективность, наши, чтобы повысить эффективность, минимизируют все затраты. Как следствие, на предприятиях России высочайший износ основных фондов, до 60-90%, технологии, устаревшие на 20-30 лет и низкая производительность труда. Собственники нацелены не на инвестиции, а на выкачивание денег из предприятий. Отсюда непрекращающийся масштабный отток капитала из России. России нужна экономика доноров, а у нас экономика вампиров, люди просто выкачивают. Если и купили станки, то только в том случае, когда они начнут разваливаться. Слепое копирование институтов экономики из одной успешной страны в другую, без учёта особенностей менталитета другой страны, может дать совершенно другие результаты. Если мы взяли Германию, их институты скопировали, у нас всё начало работать иначе, потому что мы не учли особенность менталитета. Уникальная особенность экономического мышления россиян естественным образом не позволяет решить проблему низкой производительности, что привело экономику России к тупику в развитии. Что же делать? Для решения проблем, которые не решаются сами по себе, все государства вынуждены создавать соответствующие институты. Водители на дорогах не могут сами самоорганизоваться и ездить по единым правилам. И поэтому, централизованно создаются институты правил дорожного движения и механизма мотивации принуждения производительности труда к их не выполнению. решается, Если государству проблема повышения необходимо создать соответствующие институты, стимулирующие предприятия к росту производительности труда, а это институциональная реформа, так как институты по Дугласу Норду – это правила и механизм мотивации принуждения к выполнению этих правил. Институты, направленные на повышение производительности труда, России предстоит создавать впервые. Ничего подобного в мире никто не создавал. Решение будет беспрецедентным. В западных экономических теориях учёные решают проблемы своих экономик с учётом своих менталитетов. Если немец пишет экономическую теорию, он мыслит, как немец, американец пишет экономическую теорию, то он мыслит, как американец. Российский менталитет существенно отличается. Как следствие этого, хронические проблемы, присущие России. Это низкий уровень инвестиций и низкая производительность труда, этого нет в развитых странах. Это значит, что у них нет готового решения для нашего менталитета. Американец не будет ломать голову, что делать России. Он решает проблемы своей страны. Такие решения нам негде позаимствовать. Если все немцы прекрасно работают на окладах, им не требуется прямое стимулирование к труду, то для российского работника, чтобы он производительно трудился, нужен целый комплекс мер прямой мотивации к труду. Все косвенные методы мотивации результата не дают. Например, льготные ссуды работникам, социальный пакет. Производительность труда не повышается. Если мы хотим получить конкретный результат от российского работника, именно на этот конкретный результат его нужно стимулировать. В качестве примера на практике на 600 предприятиях было охвачено около 200 тысяч человек. Эта особенность подавляющего большинства россиян. Для рядовых работников в России необходимо прямое стимулирование к труду, без чего они не могут эффективно начать работать, точно также без прямого стимулирования российский бизнесмен не будет стимулировать и развивать своё производство. С позиции классической экономической теории, мы имеем парадоксальную ситуацию. Российских предпринимателей нужно специально стимулировать для того, чтобы они повышали эффективность своего же собственного бизнеса. Смешно звучит. Мы думали только на уровне работника, на уровне предпринимателя то же самое. Мы имеем отсутствие инвестиций, устаревшие технологии, изношенные производственные фонды, в конечном счёте, остановку экономики, сваливание её в рецессию на ровном месте при огромном потенциале роста экономики вследствие чрезвычайно низкой базы по уровню производительности труда. У нас экономика сейчас должна расти, как в Китае, потому что низкий уровень производительности даёт сумасшедшие потенциалы роста. Пример немецких, японских и корейских предпринимателей и достаточно обычных институтов рыночной экономики, при этом они сами занимаются повышением производительности труда на своих предприятиях. Их никто не заставляет. В России всё по-другому. Если мы хотим роста производительности труда, роста валового внутреннего продукта, то на это надо стимулировать все отечественные предприятия. Любые другие попытки косвенного стимулирования экономики, например, улучшить деловой климат, снизить ставки по кредитам, уменьшить ставки по налогам, - это всё неплохо для российского бизнеса. Предпринимателям проще будет зарабатывать и выкачивать из предприятий деньги. Но это не даст импульса для роста инвестиций, повышения производительности труда и роста валового внутреннего продукта, так как напрямую не стимулирует собственников предприятия для решения данной проблемы. Корень проблемы низкой производительности труда в России кроется в менталитете. Поэтому, сама по себе эта проблема никогда не решится. Все попытки решения проблемы без учёта особенностей менталитета никогда не давали результата и сейчас обречены на провал. Чтобы решить эту проблему, нужны специальные институты прямого анализа, нацеленного на стимулирование предприятий, приводящее к росту производительности труда и росту экономики. К тому же необходимо выполнить одно важное условие ограничения. Так как бюджет страны напряжённый, при разработке механизмов стимулирования, не должны уменьшиться текущие налоговые поступления в бюджет. Желательно, они должны расти. Понятно, что решение этой проблемы не может быть тривиальным. Решение данной проблемы было сокрыто от всех долгое время, так как оно лежит на пересечении трёх наук: экономики, социальной психологии, научной мотивации. Проблему в этой плоскости никто не рассматривал. А решение находится там, где экономика упёрлась в ментальную стену. Экономисты собираются много раз и не могут найти решение. Решение находится на пересечении экономики, менталитета и научной мотивации. В рамках макроэкономической науки решения не найти. 19 февраля 2014 года на встрече с учёными Российской Академии наук Владимир Владимирович Путин сказал: «Я попрошу поискать вместе конкретные меры по стимулированию экономического роста. Без этого ничего сделать невозможно». Можно утверждать, что в России созданы почти все экономические институты на 99%, но для роста российской экономики нужен ещё 1%, без которого ничего сделать невозможно. Требуются специальные институты прямого стимулирования российских предприятий к росту производительности труда и росту валового внутреннего продукта. Поэтому программа рассчитана не только на стимулирование каждого отдельного предприятия, но и она построена с учётом законов социальной психологии, законов коллективного мышления. Она будет представлять собой комплекс мер прямого стимулирования предприятий. Единичные и любые разрозненные меры в решении такой хронической закостенелой проблемы, порождённой особенностью национального менталитета, результата не принесут. В программе предлагается задействовать практически все возможные законные административные инструменты, инструменты мощного налогового стимулирования с учётом главного ограничения. Текущие поступления в бюджет не должны быть уменьшены, а желательно должны расти. У нас задача - стимулировать российский бизнес без уменьшения налоговых поступлений в бюджет. Концепция программы повышения производительности труда. Основные тезисы программы. Сначала рассмотрим тезисы в целом, потом пойдём к частному, я покажу вам в деталях. Первый тезис. В бухгалтерскую отчётность вводится унифицированный учёт производительности труда и её изменение для всех субъектов хозяйствующих на территории Российской Федерации. Невозможно повышать, не считая это. Многие руководители не понимают, что такое производительность труда. Как они могут её повысить? Законодательно вводится необходимая ответственность хозяйствующих субъектов за строгое соблюдение правила учёта уровня роста производительности труда. Производится классификация, так как мы начинаем считать уровень и рост производительности труда, предприятий на три группы. Предприятия первой группы – растущие, на которых происходит рост производительности труда при сохранении численности персонала или при увеличении численности персонала. Данное предприятие решает социальную задачу. Рост производительности труда возможен двумя путями. Первое, тем же числом больший объём. Предприятия второй группы – тот же объём меньшим числом, сокращение численности персонала. На этих предприятиях рост производительности труда происходит за счёт сокращения численности персонала. Одни наращивают объёмы, вторые сокращают численность персонала. Предприятия третий группы – это отсутствие роста производительности труда или снижение производительности труда. Кто ничего не делает – у него третья группа, остальные либо растут, либо сжимаются. Специальное прямое налоговое стимулирование получают только предприятия первой группы, которые наращивают объёмы. При этом система специальных налоговых стимулов выстраивается таким образом, чтобы у государства не уменьшилось текущее налоговое поступление, а у всех предприятий появилась прямая мотивация к повышению производительности труда. Главным критерием по оценке работы генеральных директоров госкорпораций становится рост производительности труда, которую мы начнём считать. План по росту не менее 8% в год, прямая мотивация к инновациям и модернизации. Сейчас Президент говорит, что надо заниматься модернизацией, инновациями. «Газпром» ничего не делает, продаёт газ, а где рост производительности труда? То же самое, «Лукойл», «Роснефть» пусть повышают производительность труда на своих предприятиях. Налоговая служба публикует данные в Интернете по динамике роста производительности труда по каждому предприятию и каждому региону. Правила по тендерам на закупки госкорпораций, правила по тендерам на закупки и госзаказы на недропользование, на строительные площадки, напрямую связываться с динамикой роста производительности труда. Преимущества получают предприятия первой группы, показывающие наиболее высокие темпы роста производительности труда. Главным критерием по оценке губернаторов становится рост производительности труда в регионе. Губернаторам устанавливается план по росту регионального ВВП не менее 8% в год, чтобы они способствовали прогрессивным предприятиям. В вузах организуется подготовка специалистов по нормированию научной организации труда на основе последних мировых достижений. Потенциальная потребность экономики, на наш взгляд, не менее 150 тысяч работников этих специальностей. Причём не обязательно учить с нуля, у нас экономистов половина России, нужно провести их переподготовку большого количества людей, которые будут востребованы в этом случае. Так как рост производительности труда не возможен без государственного стимулирования, необходимо учредить Министерство производительности труда, которое должно координировать решение данной проблемы в национальном масштабе и отвечать за рост производительности труда в стране. Нам нужно создать специальные институты, правила прямого стимулирования предприятий к росту производительности труда. В этих случаях в бухгалтерскую отчётность нужно ввести учёт уровня производительности труда и его изменение. Расчёт нужно вести от величины добавленной стоимости, скорректированный на инфляцию, среднесписочной численности персонала. Все эти данные легко выводимы из данных бухучёта. По итогам изменения производительности производится классификация предприятий на три группы. Для контроля количества персонала и учёта производительности труда, каждое предприятие для включения в программу должно соответствовать следующим условиям ограничения. Ограничение по минимальной выручке на участие в программе: годовая выручка должна быть не ниже 100-200 миллионов с НДС. Нужно не пытаться всё ухватить, как мы знаем, 20% предприятий дают 80% ВВП, надо заняться пока 20% предприятий. Имущественное ограничение на вступление в программу. Предприятия должны иметь обособленный производственный комплекс собственный или арендованный, отгороженный отдельным входом, въездом. На данном производственном комплексе не должно быть зарегистрировано, и не должно находиться других юридических лиц или ИП. Мы знаем, как строятся схемы минимизации. Если ещё кто-то есть, кроме тебя на этом производственном поприще, всё, в третью категорию. Либо ты должен отгородиться забором и быть один. Ограничения по размеру зарплаты. Средняя зарплата на предприятии не должна быть ниже средней зарплаты по городу и региону. Те, кто мутит с «чёрной» зарплатой, в программу не попадают. Базовые налоги остаются в размере НДС 18%, налог на прибыль 20%, страховые взносы 30% на фонд оплаты труда, налог на имущество 2,2%. Желательно отказаться от всех прошлых льгот на налог на прибыль. Толку нет, во всех регионах: в Татарстане, в Пензе, в Пермском крае, когда даются бесплатные льготы, предприятия выгребают деньги, никто не инвестирует. Надо все льготы отменить, льготы только взамен. Русским давать просто давать какие-то льготы бесполезно, они по карманам деньги растолкают. Желательно бы повысить базовые налоги, хотя бы незначительно. Русский человек при попытке его стимулирования через поощрение, часто говорит, что ему и так хватает. Механизм мотивации через поощрение в России не срабатывает в полную силу. В начале реформы повышать налоги не стоит, это можно сделать в дальнейшем. Программные пункты. Льготы по налогам при росте производительности труда при учёте доходности предприятия, при сохранении численности или увеличении численности персонала, растущие предприятия – предприятия первой группы. Очень важный момент. Уменьшение суммы каждого налога на 1% при росте производительности труда на 1%. До 25% уменьшение суммы каждого налога в год. У нас есть опыт, что два раза за год на предприятии повышается производительность труда, если на каждый процент давать процент, то мы от всех налогов освобождаем. Поэтому, будем ограничиваться каждый год не более чем на 25%. Берётся льгота по налогам, если предприятие в 2 раза повысило производительность труда, то оно льготу получит на 4 года по 25%. НДС, выплачиваемый в бюджет, с 17% до 13,5%, налог на прибыль с 20% до 15%, страховые взносы с 30% до 22,5%, налог на имущество до 1, 65%. Как это всё считается? Поступление налога в бюджет при льготном налогообложении. Рост до 25%, здесь взяты предприятия 100%, если у него есть рост, сумма налогов посчитана. Допустим,, выручка от добавленной стоимости 50 единиц, выручка от налогов составила 19,8 единиц. При росте производительности труда на 18%, сумма налогов уменьшается, процент по налогам уменьшается. На 1% прирост даёт на 1% уменьшение. Мы, по сути, получаем те же деньги. У нас получилось, что государство получит 19,3% единиц налогов. Если при росте производительности труда на 14% государство получит 19,6%. Всего у нас получилось, что 99% государство получит налогов от текущих. Даём льготу, получаем те же деньги. Если рост составит 25% производительности труда за год, тогда государство получит 95% от тех же налогов, дав льготу 25% предприятию от тех же самых налогов, что получало бы сегодня. Мы рассмотрели рост на 40%, на 60%, на 80%. У нас получилось, что государство получит 120% от сегодняшних текущих налогов за счёт того, что у нас рост до 25% мы скидываем не менее 25%, а если рост на 60%, то есть у нас выручка увеличилась и добавленная стоимость, то суммарные налоги увеличились. И так у нас получилось среднее значение при этих цифрах: государство получит, предоставив такие льготы 105% от текущих налоговых выплат, то есть ничего не потеряет. Мы получим то же самое, но простимулировав предприятия. По результатам роста производительности труда текущий вычет налога производится на следующий год. По результатам 2014 года, получается вычет на 2015 год. При этом, в каждом квартале налоговый вычет будет уменьшаться не более чем на 25% начисленного налога. Не использованный налоговый вычет в первом году переносится на следующий год, пока он полностью не будет использован предприятием. Если есть падение производительности труда, то сумма налогового вычета пересчитывается в сторону уменьшения. Если производительность труда в следующем году выросла к предыдущему периоду, при котором был установлен налоговый вычет, то сумма налогового вычета увеличивается по вышеуказанным правилам. Предприятия в каждый год действия налоговых вычетов имеет право увеличивать амортизационные отчисления, пропорциональные размерам налогового вычета в процентах. Для предприятий в каждый год действия налоговых вычетов налог на дивиденды устанавливается, к примеру, в размере 6%, меньше, чем действующий. Для получения льгот по налогу предприятие в своих отчётах указывает, какие инвестиции произведены в оборудование, в совершенствование системы управления, в целях повышения производительности труда, какие проведены мероприятия и за счёт чего получен результат. Рост производительности труда за счёт сокращения численности персонала. Это предприятия второй группы. Льгот по налогам нет, так как предприятия при сокращении численности персонала получают выгоду, но при этом не помогают государству решать социальную задачу по трудоустройству граждан. Налоги на дивиденды устанавливаются 9%. По результатам роста производительности труда в текущем году предприятие имеет право увеличивать амортизационные отчисления, но не более 25% каждый год. Не использованная сумма льгот по амортизационным отчислениям переносится на следующий год. Для учёта роста производительности в отчётах предприятия указывают, какие инвестиции и что они сделали. Предприятия третьей группы - при отсутствии роста производительности труда. При отсутствии роста предприятия переводятся в третью группу. Налоги на дивиденды акционерам устанавливаются в размере 13%. Для предприятий третьей группы увеличиваются налоги на недропользование на 10% от установленных государством сумм. По Дугласу Норду институты – это правила и механизм принуждения к их выполнению. Кто не гребёт в нужном направлении, должен платить. Платежи по акцизам увеличиваются на 10% от установленных государством сумм. Предприятия, которые не участвуют в программе повышения производительности труда и не инвестируют деньги в модернизацию производства, должны больше отчислять налогов государству и компенсацию потери бюджета на предоставление льгот прогрессивным предприятиям. Можно выстроить финансовые производительности труда. отношения с регионами с учётом роста Почему важно Министерство производительности труда? 10 февраля 2014 года в правительстве план мероприятий по повышению производительности труда поручено доработать девяти министерствам: Минэкономразвития, Минтруду, Минпромторгу, Минфину, Минобрнауки, Минкомсвязи, Минэнерго, Минсельхозу и Минтрансу России. Что они разработают? Ничего, если никто не отвечает в правительстве за эту проблему, то решение будет никакое. Наличие органа на уровне правительства, кто отвечал бы за решение данной проблемы – это тоже один из институциональных элементов реформы. Должен кто-то быть ответственным. Ответственность за нарушение сроков у нас разработана, предприятия, представляющие персонал по договорам лизинга. Мы находимся в России и знаем, как мыслят наши россияне–предприниматели, ищут лазейки. Мы знаем все лазейки, поставим ограничения, куда идти нельзя. Здесь готовится экономическая модель, которая стимулирует предприятия по движению вперёд. Производительность труда не растёт сотню лет, здесь нужна институциональная реформа. Ростислав Исаакович Капелюшников: В России производительность труда не растёт 100 лет, я правильно понял? Зафиксируйте, пожалуйста. Владимир Иванович Бовыкин: Отставание в четыре раза хроническое длится 100 лет, мы всё время отстаём. Не повышается производительность труда, сохраняется отставание. Михаил Николаевич Лисин: Коллеги, у нас практически дискуссия началась. Можно я очень коротко скажу. Если кому это интересно, всю программу можно посмотреть на нашем сайте www.ростВВП.РФ. Прежде чем отвечать на вопросы, наше Объединение организация демократическая, мы достаточно дискутируем внутри. Владимир Иванович очень категоричным зачастую бывает. Например, он сказал, что проблема сама никогда не решится. Я не согласен с этим, решится, но у нас нет столько времени. Та программа, которую мы представляем, это катализатор. Я прошу рассматривать то, что мы представляем, именно, как катализатор, как возможность ускорения процесса. Мы очень будем благодарны за критические замечания, за дополнения, за пояснения. Заходите к нам на сайт. Владимир Иванович Бовыкин: Что мы предлагаем? Почему мы от Америки отстаём в четыре раза? Как это считается? Это валовый внутренний продукт, делённый на количество работающих. Мы получаем с вами рост производительности труда, даётся средняя температура по больнице. У нас беда в России в следующем. У нас не сырьевая страна. У нас нет достаточно инвестиций в переработку на повышение добавленной стоимости. Валовый внутренний продукт – это сумма добавленных стоимостей. Что предлагается? Прямым образом мы считаем, добавленная стоимость учитывается на каждом предприятии, стимулировать повышение добавленной заинтересовано инвестировать в новые стоимости, чтобы технологии, которые предприятие дают было повышение добавленной стоимости. Вот эта сумма добавленной стоимости, изменение в росте добавленной стоимости делится на среднесписочное количество персонала. Мы получаем производительность труда на одного работника. Что нужно Владимиру Владимировичу Путину? Рост экономики, это рост валового внутреннего продукта. Я ещё вам покажу картинку о повышении производительности труда. Реплика из зала: Мы считаем производительность труда на наших предприятиях выше, то, что вы говорите, вы ошибаетесь. Владимир Иванович Бовыкин: Конечно, можно быть оптимистом, но по данным Высшей школы экономики, научно-исследовательских институтов, мы в четыре раза отстаём от Америки. Мы работали на предприятиях мебельной промышленности, мясокомбинатах, швейных фабриках. Они не могут конкурировать. Реплика из зала: У вас ошибка за ошибкой. Евгений Григорьевич Ясин: Дорогие товарищи, я прошу прощения. Люди имеют право на ошибку. Они пишут доклад, они выступают. А вы в дискуссиях скажите эти ошибки. Люди попросили слово. Теперь мы их будем прерывать и говорить, что нет. Владимир Иванович Бовыкин: Я покажу две стратегии производительности труда. Возьмём бюджет доходов и расходов, фонд оплаты, затраты на материалы, накладные, прибыль. Первая стратегия – сокращение персонала – это то же объём меньшим числом. Добавленная стоимость остаётся, накладные расходы уменьшаются, дополнительная прибыль. Вторая стратегия – тем же числом больший объём, у нас идёт рост дополнительной валовой прибыли. Повышаем в четыре раза потенциал, происходит увеличение дополнительной валовой прибыли. Ростислав Исаакович Капелюшников: Что будет с теми предприятиями, которые не смогут выполнить план роста по производительности на 8%, что будет с теми руководителями регионов, которые не смогут выполнить план по повышению производительности труда, то ли по повышению регионального валового продукта на 8%? Какие санкции будут применяться к ним? Владимир Иванович Бовыкин: Я бы сказал, что это задача самого правительства, Президента страны принимать санкции. Смысл в следующем. Сейчас главная проблема роста экономики – это рост производительности труда. Здесь можно применить санкции поощрения, если выполняется рост производительности труда, в том числе и в регионе. Задача одна – нацелить коллективно. Реплика из зала: Если я вас правильно понял, то вы говорите, что многое зависит от менталитета. А менталитет от чего зависит? Может быть от тысячелетнего рабства? Владимир Иванович Бовыкин: Кто занимается культурологией, коллективным мышлением, вопросами менталитета, то можно так сказать про менталитет. Адам с Евой согрешили и возникло коллективное мышление. Откуда истоки менталитета никто не знает. В разных нациях разный менталитет, он очень устойчивый, он крайне медленно меняется. И нас ментально от наших предков 300-летней давности практически не отличает ничего. Менталитет имеет очень устойчивую структуру. У нас россиян есть свои особенности. Технологически мы отстаём, в войнах нам равных нет, мы воевать умеем. А вот технологическая работа, чтобы поставить на поток производство той или иной продукции, чтобы было минимум брака, получается у единиц, а массово получается брак, высокая себестоимость, низкое качество. Михаил Николаевич Лисин: Владимиру Ивановичу хочу помочь, очень коротко. Вы задали очень хороший вопрос про менталитет. Менталитет есть и с ним надо работать. А от чего зависит – это совершенно другой вопрос. Мы говорим, что он есть, и призываем его учитывать. Ростислав Исаакович Капелюшников: Мой комментарий будет состоять из нескольких частей. Я сначала бы хотел остановиться на каких-то общих сюжетах, не имеющих прямого отношения к тому, о чём говорилось. Поскольку, на мой взгляд, сразу стало говориться о мерах, которые необходимо предпринимать, но при этом не были обозначены контуры самой проблемы. Об этих базовых вещах, пусть это кому-то покажется абсолютными азами, но я хотел бы остановиться на этом. На мой взгляд, тема производительности труда – это не какая-то частная проблема, пусть даже сверх важная. Это особый ракурс, особый угол зрения, под которым мы можем рассматривать состояние всей экономики в целом. Пол Крупман однажды сказал, что производительность – это ещё не всё, но в долгосрочной перспективе – это почти всё. От чего зависит производительность труда? Она зависит от накоплений человеческого капитала? Зависит. От демографической ситуации в стране зависит? Зависит. От состояния технологий и инновационной активности зависит? Зависит. От капиталовложений и состояния физической инфраструктуры зависит? Зависит. От качества менеджмента зависит? Зависит. От институциональной системы зависит? Зависит. Мы получаем безразмерную проблему. Это не какой-то конкретный вопрос. Это особый угол зрения. Если мы под ним смотрим на некоторые ключевые проблемы экономики, они нам становятся более понятны, только поэтому мы в некоторых случаях начинаем рассуждать в терминах производительности труда. Это первый мой пункт, что это не конкретная проблема, а это угол зрения на состояние и перспективы экономики. Вторая вещь измерительная, чего проще. Взять и поделить выпуск на затраты труда, получили показатель производительности. Во всём мире с измерением этого показателя связаны многочисленные статистические сложности. Если показатель численности занятых мерится более-менее единообразно, то с показателями затрат рабочего времени во всём мире дело обстоит плохо. Если мы начинаем заниматься сопоставлениями, то эти проблемы множатся и множатся. Возникает вопрос, как сравнивать производительность в разных странах? С использованием паритета покупательной способности в текущих ценах, в постоянных ценах. В результате, ни в одной стране не существует какого-то общепринятого единого показателя, при помощи которого измеряется производительность труда. во всех странах это всегда набор альтернативных показателей, при помощи которых мы пытаемся понять ситуацию в той или другой стране. Теперь о количественных характеристиках этой проблемы в нашей стране. Те, кто далёк от этих сюжетов, я дам примерное представление, чтобы понять порядок цифр. У нас в стране ВВП 67 триллионов рублей. Поделите примерно на 75 миллионов человек. Если вы очень упорно не удовлетворены этим показателем, то поделите ещё раз на 2 000 рабочих часов в год на одного человека. В результате этой операции вы получите, сколько примерно добавленной стоимости производится в России на один час. Это мы так можем мерить в какой-то один конкретный момент, для одной конкретной страны, допустим, нам захотелось сравнить Россию с другими странами. Существуют целые международные организации, которые делают подобного рода сопоставление. Здесь очень важная развилка. Мы измеряем в постоянных ценах, или в текущих ценах? Мы производим такие сопоставления с учётом паритета покупательной способности. Если мы проводим эту операцию с использованием текущих цен, то сейчас уровень производительности труда в России относительно США составляет 38%. Если мы это делаем с использованием постоянных цен, показатель оказывается меньше – 28%. Это на один отработанный час. Если мы это желаем измерить не на один отработанный час, а на одного человека, то мы должны увеличить эти цифры примерно на 15%, потому что в России по тем данным, которая использует Международная организация, продолжительность рабочего времени в России больше, чем в США. Есть совсем новые российские исследования, согласно которым производительность труда в России, если измерять её по паритету покупательской способности в текущих ценах, составляет 47% от уровня США. А если в постоянных ценах, то где-то 35%. Сам разброс оценок от 25% до 45%, причём верхние оценки являются более корректными, чем те, которые лежат внизу этого диапазона. Если у нас есть две страны с разными уровнями производительностями труда, то страна отстающая может нагонять страну лидера с помощью двух механизмов. Во-первых, во всех частях экономики производительность труда растёт быстрее, чем в стране-лидере. Возможен и другой механизм. Представим себе, что в этой отстающей стране те сектора, где отставание по производительности меньше, их удельный вес увеличивается. А удельный вес секторов, где отставание больше, сокращается. Более высокие оценки, которые я приводил, они учитывают оба этих механизма, а более низкие учитывают только первый механизм. Мы можем сказать, что производительность труда в России по наилучшим оценкам от 35% до 40% от уровня США, от стран ОЭСР порядка 70-75%. справедливо было сказано, что если мы начинаем сравнивать Россию с другими странами, то по тем странам, где имеются данные, Россия является одним из аутсайдеров. Уровень производительности труда ниже, чем в Мексике, Польше, Венгрии, то есть в кусте стран, которые относятся к примерно той же группе со средним уровнем экономического развития. Производительность труда в России в два раза выше, чем в Индии и Китае. Тут было сказано, что никакого прогресса в производительности труда в нашей стране веками не было, потом эти слова были отозваны назад. Чтобы понять, что происходит с производительностью труда в динамике, нам нужно посмотреть, как меняются во времени два показателя: выпуск и численность занятых. Мы обращаемся к 90-м годам. Мы видим, что кумулятивно ВВП за это время упал примерно на 40%, занятость сократилась на 10%, это означает, что производительность труда провалилась примерно на треть. В нулевые годы ВВП вырос на 75-80%, занятость выросла только на 5%, производительность труда выросла на 70-75%. Сейчас у нас рост занятости нулевой, занятость прекратила рост и по всей очевидности она его не возобновит, в этом смысле жизнь становится очень лёгкой. На сколько вырастет ВВП, на столько и вырастет производительность труда. Теперь любой человек этот таинственный показатель – рост уровня производительности труда определит простейшим методом. Я бы хотел сказать об одном широко распространённом заблуждении по поводу этого сюжета, который косвенно маячил в той презентации, которая нам была представлена. Речь идёт о представлении, согласно которому рост производительности труда и рост занятости – абсолютные антиподы. Чем быстрее растёт производительность труда, тем сильнее сокращается занятость. Это представление озвучивается практически всеми российскими экономистами всеми российскими политиками. То есть, когда они думают об ускорении производительности труда, в них закрадывается страх, что будет с занятостью, и не подскочит ли безработица. Это представление является заблуждением стародавним, которое многократно опровергалось теоретически и эмпирически. Это представление справедливо только в том случае, когда мы считаем, что объём выпуска строго фиксирован. Если у нас есть 100 единиц выпуска, и мы не можем его изменить ни при каких обстоятельствах, то тогда удвоение производительности труда сделает половину работников не нужными. Но реально мы должны смотреть на эту проблему в динамике, поскольку мы не можем сказать, что выпуск, объём производства никак не реагируют на повышение производительности труда. Что означает рост производительности труда? Он означает рост доходов либо работников, либо предпринимателей, либо потребителей, если падают при этом цены. А чаще всего всех вместе. Если генерируются дополнительные доходы, они рождают дополнительный спрос на товары и услуги. Чтобы удовлетворить этот дополнительный спрос, нужно расширять производство. А для того, чтобы расширять производство, нужны дополнительные руки. Таким образом, рост производительности труда через несколько операций стимулирует спрос на труд, делает его более высоким. Поэтому никакой жёсткой зависимости, что чем быстрее рост производительности труда, тем ниже падает занятость, нет. Эмпирические факты на некоторых примерах можно показать. Где ещё рост производительность труда был выше, чем в сфере информационно-компьютерных технологий? Здесь был и самый быстрый рост занятости. Посмотрим на опыт России в 90-е годы. Рост производительности труда самый высокий за тот период, который находится в поле нашего зрения. Это период самых высоких темпов роста занятости. Представление о том, что рост производительности труда и рост занятости – некие антиподы, которые исключают друг друга, есть стародавнее заблуждение, которое сидит в головах российских политиков, но не имеет под собой никакого основания. Уровень производительности труда в любой стране зависит от того, как устроен в этой стране рынок труда. Если законодательство о занятости очень жёсткое, если налоги на труд очень высокие, пособия по безработице очень щедрые, то тогда фирмам становится не выгодно нанимать работников с низкой производительностью. Они отсекаются от занятости, они становятся либо безработными, либо не активными, их исключение из состава занятых ведёт к более высокому уровню производительности труда. Если законодательство о занятости не жёсткое, пособия по безработице небольшие, налоги на труд умеренные, в этом случае у предпринимателя есть стимулы нанимать даже низкопроизводительных работников, само присутствие среди занятых большого числа низкопроизводительных людей, оно тянет вниз уровень производительности труда. Второй вариант – вариант России. Какой из этих сценариев предпочтительнее? Высокая производительность труда с вымыванием с рынка труда большой массы низкопроизводительных работников, или более низкий уровень производительности труда с вовлечением в занятость низкопроизводительных работников. Это вопрос оценочный. Лично я предпочёл бы второй вариант. Это означает, что сам по себе рост высокий уровень производительности труда не является абсолютной ценностью. В зависимости от тех или иных обстоятельств, нужно смотреть, что предпочтительнее с более общей точки зрения. Я попытаюсь сделать какие-то комментарии к презентации. У меня впечатление от этой презентации очень странное. Как, если бы в машине времени меня перенесли на 3040 лет назад, при советской власти, когда излюбленным занятием советских экономистов было придумывание неких волшебных плановых показателей. И если все начнут их выполнять, то тогда свершится абсолютное чудо, экономический рост пойдёт семимильными шагами, эффективность подпрыгнет до небес. Советские экономисты соревновались в изобретении разного рода показателей, на этом поле была большая конкуренция. Я не ожидал, что нечто подобное я могу услышать сегодня. Оказывается, что мир устроен гораздо разнообразнее, чем я предполагал до сегодняшнего дня. Если мы попытаемся залезть в менталитет наших докладчиков и представить, из каких не явных предпосылок они исходят, то мы там обнаружим достаточно интересную вещь. Они считают большинство российских бизнесменов либо идиотами, поскольку они не знают своего счастья. Они не понимают, что, повышая производительность труда, они могут извлечь выгоды и стать гораздо богаче. Либо негодяями, потому что правительство тужится и пыжится, направляет их на общегосударственную задачу повышения производительности труда, а они дезертируют, а они не хотят выполнять приказы вышестоящего начальства, они гонятся за прибылью, вместо того, чтобы думать об интересах страны. Насколько я понимаю терминологию авторов, они склоняются к первой точке зрения. Они рассматривают подавляющее большинство российских бизнесменов в качестве очень не далёких людей, поскольку эти недалёкие люди не понимают, что повысят производительность труда, тем самым повысят прибыль, и получат огромную выгоду. Их к этому надо подталкивать. Причём, подталкивать не только стимулами, как нам прозрачно говорили авторы сегодняшнего доклада, но и при помощи всего набора военных, полицейских средств. Мы должны этих недалёких людей загонять палками в рай. Сами-то они туда не идут. Что же делать? У меня возникают определённые сомнения по поводу этой логики. Я думаю, а когда российские бизнесмены покупают какие-то компании за рубежом, они свой менталитет оставляют дома? Или они, попадая в другую среду, переключаются и менталитет становится американским, немецким, китайским. И они начинают бешено заботиться о повышении эффективности для того, чтобы получить прибыль. Я попытаюсь в своих записях найти утверждение, которое я нашёл на вашем сайте. Вот какую фразу я там нашёл: «В целом, в экономике страны, всё сделано правильно. Осталось провести только незначительные реформы для реализации данного комплекса мер». Я могу задать риторический вопрос, кто из присутствующих согласен с тем, что в нашей экономике нашими властями сделано практически всё правильно? Даже это измерено количественно! Хорошо иметь дело с людьми, которые хорошо считают. Хотя какие-то слова об отсутствии прогресса в росте производительности труда в нашей стране были дезавуированы, но они находятся на этом же самом сайте. Там написано, что в течение веков никакого прогресса в вопросах производительности труда не было. Подобного рода утверждение произносятся, как самоочевидные. Вот здесь бы нам цифровые подкрепления, вот здесь бы какие-нибудь цифры о том, что никакого прогресса нет. Там говорится, что российская экономика не имеет внутренних стимулов к росту производительности, поэтому стимулы должны быть внешними. А именно, методы прямой мотивации. У меня возникает вопрос, если они такие не далёкие, наши российские бизнесмены, не понимают своего счастья, то почему они поймут своё счастье, если им установят целевой ориентир 8%. Они такие ведь не далёкие? Скорее, если всё дело в менталитете, то с ними надо заниматься психотерапией, а не устанавливать какие-то ориентиры, планы на 8%, 9%. Ну и вопрос украшения этого проекта – идея создания Министерства производительности труда. Это тоже по-советски, на меня производит это большое впечатление. не явная предпосылка во всех этих рекомендациях, состоит в том, что у российских предприятий, на самом деле, есть возможность с места в карьер повышать производительность хоть на 8%, хоть на 10%, хоть на 25%. И только в силу ограниченности своего ума, глупенькие, в силу особенностей российского менталитета они этого не делают. Реплика из зала: Насчёт дураков и глупеньких – это, всё-таки, передёргивание. Михаил Николаевич Лисин: Мы не ожидали, что у нас будет такой яркий оппонент, мы не ожидали настолько риторического ответа. Виолетта Пантелеймоновна Колосова: Уважаемые коллеги и высокое собрание! Позвольте вас по приветствовать от лица Московского университета, моих друзей и сокурсников. Коллеги, я буду выступать в несколько другом стиле. Я по своему менталитету несколько иной человек, мой нежно любимый коллега Ростислав Исаакович, взял на себя эту достаточно тяжёлую ношу. В моём выступлении будет несколько сюжетов. Я вычеркнула то, что он говорил об измерении, о сравнениях межстрановых. Я остановлюсь на проблематике общей оценки, потом некоторого суждения о высказываниях, о проблемных полях. По поводу начала. Коллеги, я всё-таки приветствую наших коллег, отдаю должное целеполаганию, которое они положили. Оно безупречно. Эту задачу действительно нужно решать. Поиск методов, которые бы заставили наше сообщество обратить на это внимание, в числе работодателей и научной общественности. Мы с Ростиславом Исааковичем решили, что эти 150 тысяч специалистов мы поделим на два учебных заведения. Мы подготовим этих людей. Постановка очень важных вопросов там есть. Действительно, нет специалистов по нормированию. Когда Матвиенко была в СанктПетербурге и шла задача о переходе на оплату труда не тарифную, а отраслевые сетки в здравоохранении, например, самой подоплекой, самым главным базисным позициям была необходимость нормировщиков, которые бы поняли, сколько заплатить медсестре, какова её нагрузка, сколько уколов она должна сделать. Нужен элементарный нормировщик. Матвиенко собрала трудовиков и спросила помочь ей собрать нормировщиков. Их нашли целых 28 человек. это специалисты, которые могут ответить на какие-то вопросы в области нормирования в здравоохранении. Это действительно очень важная проблема и тут она ухвачена правильно. Я с огромным скепсисом отношусь к попытке разработки технологий. Но я попытку технологий приветствую. Потому что выработать какую-то методологию счёта необходимо, методология счёта нужна. Счёт, который бы позволили выйти на следствие, если следствие проанализировать и выйти на после следствие этого события, о котором идёт речь. Эту попытку я бы все-таки приветствовала. Отдельные позиции, которые я здесь посмотрела, вызывают плюсы. Теперь по поводу второй стороны и второго сюжета, по поводу некоторой оценки выступлений. Категоричность здесь не то, чтобы безразмерна, она очень высокая. Эта категоричность привела к выводам, которые, мягко говоря, не соответствуют действительности. В статье господина Бовыкина и его материалах, он анализирует японскую систему, с которой мы очень тесно работали и в советское время. Некоторые компании живут по японской системе производительности. Не так мы безнадёжно и тупы. Я не могу согласиться с вашим постулатом, что все работодатели, могу здесь согласиться с Ростиславом Исааковичем, по факту это не так. Несколько преувеличений значимости менталитета, попытка принуждения к демократии, как говорится некоторыми лидерами, она вызывает у меня опасение, невольную реминисценцию к Стругацким. Нам не хватает Румата Эсторского, который бы прошёлся с мечом по нам всем или включил аппарат и провёл реморализацию всех нас и мы бы резко свой менталитет изменили. Вы прекрасно понимаете невозможность этого процесса. В статье докладчика и в его работах возможность такого типа технологий Румата Эсторского влияния на менталитет, в ожидаемом времени, это смешно. Мой коллега Сологуб – заведующий кафедрой экономики труда, он сотрудничал и с нами и с «вышкой», от программы 500 дней они умерли со смеху. В этой программе предполагалось, что мы должны сменить менталитет за 500 дней. У них был нервный тик от смеха. При внесении сюда компонента менталитета, ничего не вызывает, кроме сомнений и осторожности. С этим нужно быть деликатно, осторожно и профессионально, тем более, что у Вас психологическая подготовка. Но жёстко, путём введения 8% роста производительности труда, изменить менталитет нельзя. Здесь происходит какой-то сбой логики. Поэтому, к механизму принуждения, его построению, его структуре, нужно отнестись очень внимательно. Наверное, коллега – докладчик не в курсе, но национальные программы управления производительностью были и есть. Я вместе с Даниловым - Данильяном были экспертами по работе в программе управления производительностью. Тогда, в рамках этой работы, мне довелось познакомиться с деятельностью национальных центров производительности по государственному производительностью. Конечно, Министерства регулированию нет. Программное управления управление производительностью было очень эффективным. Я приведу только два примера. Первый – это программное управление производительностью в Индии. Вы знаете об успехах Индии в фармацевтике. Инструментом, на основе которого они реализовывали этот прорыв в фармацевтике, это программа управления производительностью фармацевтической отрасли. У них была чётко подготовленная программа. Для управления производительностью была создана вертикаль, созданы кружки научной организации труда. Но они связывают не только это. Это был один из элементов системы, но он был. Построенная вертикаль управления производительностью, обращённая к работникам по всей вертикали власти. Вторая программа управления производительностью – это программа Швеции. Это тоже национальная программа производительности, я её видела. Это мощный документ, в нём дух коммунистической партии. Там имелось всё, начиная от лозунгов: «Каждый швед делает шаг в области производительности», формирования вертикальной структуры, групп по управлению производительностью в банках, банях, университетах. Они на этой основе выбирались из той ямы, в которую они попали. Попадание производительности труда в ловушку производительности, обусловленной собесовским типом мышления., повышенной защищённостью, которая привела к тому, что шведы перестали бороться за место под солнцем, прекратилась конкуренция. Эту задачу они решали с помощью программы управления производительностью. Никакое правительство Швеции, никакие руководители программы по управлению производительностью, никогда и нигде не вписали 8%. Никогда и нигде не ставился вопрос о формировании гетто предприятий, которые из третьей группы, будут они жить или скончаются. Что за гетто из этих предприятий? Здесь, мне кажется, некоторая поспешность, желание, как можно быстрее наполнить этот документ структурными элементами, в тоже время, некоторая бессистемность этих структурных элементов, явный сбой в логике, с точки зрения следствий и после следствий. Этот аспект проблемы имеет место быть. Речь пойдёт об отдельных проблемных полях. Мы обменялись одной репликой по поводу измерения. Ростислав Исаакович акцентировал внимание на измерении межстрановых сопоставлений. Здесь сидят профессионалы, они могут только подтвердить, что огромная сложность в измерении производительности труда между предприятиями. Если мы с вами возьмём вертикальную компанию, нефтегазовый комплекс. Добавленная стоимость формируется в Ханты-Мансийске, а исчисляется в Москве. Нас Москва пыталась попросить посчитать производительность труда, но это искажённый показатель. Сюда пришли эти деньги, а произведены они там. В этом случае ловушка, в какую группу попадут эти предприятия? Эта искусственная среда, чтобы сделать забор. В предприятия в Ханты-Мансийске запирать доходы и добавленную стоимость, это изменение всего порядка исчисления и движения финансовых ресурсов в нашем государстве, изменение отчётности. Я не считаю, что они идеальны. Надо уметь считать и так и этак, очевидно, что статистика должна развиваться. Но эта ловушка, которая говорит о том, что нельзя кого-то считать изгоем и сажать его в гетто без корректного счёта. Отраслевые различия. Газом торгуют торговые организации. Эффективность и производительность торговых организаций очень высокая, у того, кто газ производит, она другая. Кто, в какую группу попадёт? Межотраслевые связки вообще не просматриваются в этой методике. Специфика измерений производительности применима к разным отраслям. Мы берём только обрабатывающую промышленность, но даже, если только обрабатывающую, ведь есть предприятия разного жизненного цикла, есть предприятия разного размера, есть предприятия, у которых единица изготовления продукта одна. Санкт-Петербургский завод изготовляет три единицы изделий в год. Там изменение производительности столь будет весомо, что они, если что-то не так, сразу попадают в третью группу. Я очень боюсь навешивания ярлыков такого качества при очень слабой системе счёта. Я верну вас в классическую школу, к классическим представлениям. Помните прекрасные факторы роста производительности труда? Эти факторы жёстко делятся на группы. Есть факторы, которые зависят от предприятий и не зависят от предприятий. Как в этой системе счёта дезавуировать влияние факторов, которые не определяются деятельностью предприятия? А они влияют на производительность, помните, у нас обвалилась производительность труда на предприятиях, когда мы перешли с чилийской меди на медь отечественную? Такие ситуации были в России, при смене сырья резко падает производительность. Если угол наклона пласта в шахте жёстко определяет производительность, угол пласта опускается вниз, производительность другая. У нас, что, эта шахта попадёт в другую группу? В этой технологии счёта, прежде всего, должны быть заложены инструменты, которые позволяют в этом случае очистить реальную чистую производительность, а это мечта экономиста. К ней можно выйти, но для того, чтобы судить, как здесь сказано, наказывать, изгонять кого-то, мы должны знать эту технологию вычисления. Проблемой производительности нужно заниматься. Не нужно создавать министерство, нужна координация, нужен национальный проект. Проектная система управления – это моя мысль. Мы сейчас мониторим реализацию проекта олимпийского, мы видим там все изъяны, всякие сложности. Но это эффективная технология проектная. Может, это пока сделать национальным проектом, подумать об институте, который будет курировать этот проект. Кроме того, тот акцент, который был сделан здесь на работодателях, на собственниках, хромает ещё и на вторую ногу. Господин психолог меня просто поразил. Повышение производительности труда не может быть эффективным, если нет соответствующего отзыва от работника. Должна быть идеология социального партнёрства, поведение работодателей и профсоюзов. Построение этого института управления, этой программы, оно должно быть полноценным. Я хочу поблагодарить Евгения Григорьевича за то, что он начал этот разговор, это очень нужная вещь, нам нужно собираться и проговаривать. Нашим докладчикам спасибо за порыв душевный. Очевидно, что этот проект в таком исполнении прибыльный, он может стать коммерчески выгодным. Его реализация предполагает очень большую подготовительную работу, чтобы не стать посмешищем, не попасть в ловушку, резко повысить уровень профессиональности. Евгений Григорьевич Ясин: Кто желает выступить? Реплика из зала: Уважаемые коллеги, исключительно интересно присутствовать здесь на обсуждении. Все позиции очень ярко аргументированы. С точки зрения речевых характеристик, очень многое прочитывается между строк. Мне хотелось бы предложить такой комментарий. Вопрос актуален и требует разработки подходов, мы должны его дискутировать и вынести на суд в достаточно зрелом состоянии, не спешить с теми выводами, которые сегодня были сделаны. У нас есть хорошая возможность внести позитивную коррективу, я оставляю в стороне критику. Ростислав Исаакович выполнил блестяще критическую сторону нашей пьесы, переходим к позитивной части. У нас в стране, наряду с российскими компаниями, работают компании международные. Все занятые в этих компаниях, за небольшим исключением – российские люди, которые демонстрируют высокую производительность труда, высокую культуру производства, соответствуют тем стандартам, о которых говорил Ростислав Исаакович в плане Германии, США. Говорить о ментальности, как о неком родовом проклятии нашего общества, наверное, не стоит. У нас есть граждане, которые нарушают закон, называя это ментальностью. Вот если эти граждане закон нарушают, мы можем назвать их негодное поведение искажением в их ментальности. Но я думаю, что должен быть введён инструментарий, который препятствует им показывать в течение 25 лет заниженные прибыли, в силу того, что они не инвестируют в производство. По известным схемам, все, кто занимался внешнеэкономическими связями в последние 25 лет, прекрасно знают, каким образом проводятся экспорные и импортные операции по заниженным ценам через подставные компании. Прибыль в страну не приходит. Эти хитрые ребята с соответствующей ментальностью выстраиваются в очередь около Президента и требуют помощи из карманов налогоплательщиков нашим отечественным несчастным производителям. Всё их несчастье давно всем понятно, если бы мы внимательно отнеслись к этим схемам, мы бы эту негодную часть давно выстроили соответствующим образом. Они быстро стали бы производительными, для этого достаточно было ввести штрафы за использование 35-50 года производства, чётко отследить каналы движения их прибыли, и понять, почему они в течение 25 лет не могут вывести свои производства на соответствующий уровень и демонстрируют низкую производительность труда. Дам маленький пример, как человек, который занимается внешнеэкономическими связями, для сравнения посетила два предприятия. Это целлюлозно-бумажный комбинат в Сыктывкаре, австрийская компания уже 10 лет занимается там нашим производством бумаги. На ней мы все и пишем. Соликамский целлюлозно-бумажный комбинат, который в своё время отказался от международного проекта, создания предприятия с высокой долей иностранного инвестора по той простой причине. Потому что инвестор западный, как правило, воровать не даёт, уводить в тень прибыли он не даёт. В итоге, производительность труда в четыре раза различается. Зарплата работников и социальный пакет различаются сообразно. Люди, которые работают в Соликамске, мечтают перебраться в Сыктывкар. Возьмите любой завод по производству «Кока-колы» и завод по производству лимонада. Берём эталон производительности труда в той же стране, международную компанию, где работают россияне. Все, кто работает хуже, штрафуются. Немцы сейчас рыдают и плачут. Введены штрафы на использование традиционных источников энергии, если ты не используешь альтернативный источник, то платишь штраф. Савёлов Владимир: Коллеги, большое спасибо за поднятую тему. Раньше эта тема не достаточно освещалась, хотелось бы, чтобы она продолжилась. На чём я хотел бы остановиться. Вопрос производительности труда сегодня во многом связан с уровнем развития технологий, который и определяет уровень производительности труда. В свою очередь этот вопрос связан с другим, не менее сложным вопросом. Первый – получение этих технологий, поддержание и дальнейшее их развитие. Все эти процессы требуют существенных вложений финансовых, которые сопровождаются не только вложением в производство, но и созданием научно-исследовательских подразделений. Поэтому вести на современном уровне и быть высокотехнологичной и высокопроизводительной компанией, могут позволить себе совсем не многие. Это компании транснациональные. Именно они определяют технологический уровень и передовой уровень производства. Поэтому вопрос не столько сосредоточен в том, на чём сосредоточили его докладчики, на текущем функционировании и различной мотивации работников производства, что тоже важно. Я думаю, что вопрос в том, каким образом нам развернуть возможность получения технологического уровня промышленности. Я хотел бы по-другому взглянуть на сам показатель производительности труда. У него много аспектов. Но я считаю, что один из основных показателей в том, что его можно рассматривать, как критерий уровня развития страны. Производительность труда, несомненно, связано с конкурентоспособностью. Когда мы говорим, что Россия по производительности труда отстаёт в 3-4 раза от Америки, это говорит о простом. Наш уровень развития экономики и промышленности в 3-4 раза меньше, чем в США. Если мы это понимаем, то становится ясным, что в течение ограниченных периодов времени, мы не сможем скакнуть с одного уровня развития на другой. Если перевести уровень производительности труда в годы, то для того, чтобы достигнуть нам, двигаясь сегодняшними темпами развития производительности труда, к уровню США, это отставание лет 60-80. Это можно использовать как критерий оценки. Каким образом возникает конкурентоспособность и возможно ли это? Это тоже вопрос, на который пока ответа нет. Почему? К чему приводит открытие рынка, вступление в ВТО? Наряду с огромным количеством положительных эффектов, которые это несёт, но говорит о том, что в стране в полную меру начинают работать рыночные механизмы. Каким образом они работают? Если у нас есть производства с низким уровнем производительности труда, то они не конкурентоспособны. Открытие границ, снижение таможенных пошлин ведёт к тому, что эти предприятия физически не могут выйти на тот уровень, который был бы конкурентным, по сравнению с импортом. Такие предприятия просто закрываются. Экономика переходит на уровень монокультурного обмена и становится рентной. Возможно ли принципиально решить этот вопрос в стране? есть целый ряд товарищей, среди них Олег Григорьев, которые исследуют вопрос и чётко говорят, что экономическими методами этот вопрос не решаем. Есть ли выход? Выход есть и он экономического плана. Несмотря на проведённую критику, зерно рациональное, которое предлагают авторы доклада, есть. Вопрос, в каких формах, как, когда и для кого надо рассматривать. На мой взгляд, центральный вопрос не в этом, с точки зрения развития предприятий. Паппэ Яков Шаевич, Институт народнохозяйственного прогнозирования и Высшей школы экономики: Если есть здесь студенты и аспиранты, я буду говорить для них. В отличие от большинства выступавших, меня семинар сегодня не удовлетворил. Все докладчики и оппоненты говорили всерьёз о показателе производительности труда, как о чём-то значимом и важном. Назовите мне субъекта, для которого значим показатель производительности труда? Назовите мне экономического агента, для которого значим показатель производительности труда? Кто умрёт и кто выиграет в конкурентной борьбе? Про другие показатели я знаю. Капитализация компаний, кого она волнует? Во-первых, акционеры – спекулянты, во-вторых, профессионалы фондового рынка. От того как меняется капитализация, зависит их благополучие. Консервативный собственник – он акционер. Я знаю прибыль, менеджмент, зарплату. Работник и профсоюз – знаю. Производительность труда – не знаю. Если мне скажут, что это правительство, неправда. Правительство волнует бюджет, объём налогов, исполнение указов Президента. Если вы скажете, что политическое руководство, то я не уверен. Его волнует рейтинг, социальная стабильность, текущее положение России в дискуссиях с внешним миром. Производительность труда на всё это влияет? Может быть, а может и не влияет. Классический пример, когда заинтересованный показатель, удобный для анализа, воспринимается как нечто живущее самостоятельной жизнью. Это вещь, которую я сама нарисовала и сама её боюсь. Пишальников Дмитрий Владимирович, Председатель Совета директоров «Краснокамского завода металлических сеток»: Я в бизнесе уже порядка 18 лет, меня всегда интересовала наука сточки зрения практики. Мне нужен какой-то научный метод, какой-то инструмент, методология, которые позволяют делать компанию более эффективной. Я закончил экономический факультет Пермской сельхозакадемии, есть юридическое образование, ещё я получал дополнительное образование в МГУ Высшей школы бизнеса. Вопрос такой. У меня раньше было 50 сварщиков. Сейчас в группе предприятий их гораздо больше около 1500 человек. Как сделать так, чтобы эти люди работали лучше? Наука на это вопрос мне не ответила. У нас в МГУ был специальный предмет – мотивация персонала. И первое, с чего начал наш преподаватель было то, что существующие на сегодняшний день методики мотивации персонала не работают в России. Не работает мотивация топ-менеджеров, не работает мотивация сварщиков. Проблема есть, сегодня я конкурирую с западными компаниями. Там очень хорошо, у меня есть друзья, которые там работают. Мы работаем лучше немцев, мы работаем не хуже японцев. Поскольку 20% своей продукции наша компания поставляет за рубеж, за последние три года мы добились очень высоких показателей. С 2010 года индивидуальный брак по вине работников мы сократили на 60%, сократили количество персонала от 645 до 320 человек, при этом сохранили объём. Указ Президента и постановления правительства по поводу модернизации экономики, производственного фонда мы выполнили. Мы закупили оборудования на 4 миллиона евро. У нас есть очень хорошие результаты. Наша компания внедрила методики 5 S, у нас все бизнес-процессы описаны, структурированы, система бюджетирования, планирования, стратегический план. В ближайшие три месяца мы планируем разместить впервые наши акции. Приезжали специалисты ММВБ, с точки зрения научного подхода к управлению, и всех современных методик, мы типично западная компания. К нам приезжали японцы и говорили, что первый раз такое видят, чтобы так всё работало. Ко мне приезжал заместитель Генерального директора завода «Протон» и сказал, что настолько чётко прописанных бизнес-процессов и чётко выстроенной системы у них нет. Я приглашаю приехать к нам на экскурсию, мы покажем на практике, как мы это сделали. Мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и везде. Когда у соседей зарплата «чёрная», наши люди уходят туда. У меня ежемесячно масса проверок, но мы растём. Что мне делать, когда я провёл беседы с более чем 300 руководителями предприятий, среди них 50 – те, кто мне очень хорошо знакомы, которых бизнес 2, 5 и 10 тысяч человек. Все они говорят, что какая может быть производительность труда? Они приглашали западных специалистов, ничего не работает. Зачем я буду вкладываться в этих людей? меня все ненавидят, потому что я для них капиталист. Все работники сидят и ждут, когда им принесут что-то готовое, что-то для них сделают. Москва очень сильно отличается. Я не хотел бы здесь придерживаться какой-то одной стороны. Но проблема есть со стороны понимания бизнесменами производительности труда. Пробить невозможно. Они приезжают ко мне на завод, смотрят, разворачиваются и уезжают. Я – энтузиаст, но среди них чувствую себя не в своей тарелке. Раньше я очень много говорил о производительности труда, убеждал читать книги и учиться, получать сертификаты. Вроде бы я практик, вроде бы и результат есть, но у меня самого сомнение, зачем я этим занимаюсь? Зачем я это делаю, когда все занимаются извлечением прибыли. Вопрос модернизации экономики. Я лично зашёл во все уголки своего предприятия. 3-4 года назад я не имел представления о сетках по производству бумаги. На наших сетках печатаются рубли, евро, наши сетки принимают участи в напечатании этих денег. Мы изготавливаем проволоку в три раза тоньше человеческого волоса. У нас высоко технологичное предприятие. Мы устанавливали оборудование. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Когда я считаю, что у меня станок должен делать 100 тысяч квадратных метров, ко мне приезжают немецкие специалисты и проводят обучение в течение 6 месяцев. Я включаю станок и у меня оборудование 2,5 года не выходит на мощность, а весь коллектив против, и категорически сопротивляется. Я иду в 12 часов ночи, иду с проверкой и вижу, что ткач остановил станок стоимостью 2,5 миллиона евро. Я спрашиваю, зачем они это делают, мы же отменили норму. Сделайте больше метраж и получите больше денег. Она смотрит на меня и говорит, что мы их обманем. Для меня менталитет – это набор правил и алгоритм принятия решений. Я не считаю, что менталитет можно изменить, но на каждом предприятии можно создать корпоративную культуру. Поэтому, когда мы сравниваем российские предприятия с существующей у нас корпоративной культурой, с западными компаниями, которые приносят сюда стандартные установки. Человек пришёл, изучил правила, съездил на стажировку, посмотрел, как правильно работать. Компания «Тойота», которая первая столкнулась с такой проблемой – переноса корпоративной культуры, точно также американцев тестировала и стажировала. Стажировки по 6 месяцев и по 12 месяцев. У меня, как у практика, вопрос к науке. Когда будет разработана чёткое и понятное решение для руководителей, которые не хотят повышать производительность труда, я вам заявлю, что такие люди есть. Не потому что они тупые, они пробовали, проблема сложная. Я приехал на «Мерседесе». Они тоже хотят ездить на «Мерседесе», они думают, что я для этого ничего не сделал. Моё противоречие, о котором говорил Карл Маркс, между трудом и капиталом, оно есть. Они меня не любят. Я им даю работу. У меня вопрос к науке. Разработайте метод, чтобы я смог заставить людей работать. Рабочая корпоративная вечеринка на Новый год. Всех рабочих и руководителей объединили первый год. У нас главного инженера чуть не побили, потому что у него зарплата в четыре раза выше. Рабочие до сих пор считают, что администрация и руководство ничего не делают. Москва очень сильно отличается от провинции. У меня богатый позитивный опыт. Мы с Эдуардом Азатовичем были владельцами банка четыре года. Я вам могу сказать интуитивно, что такое производительность труда, но не могу этого доказать. Единственное чем мы занимались, когда приходили, воздействовали на корпоративную культуру. Это стандарты, процедуры. У меня на заводе было 10-30 опозданий в день, 300 опозданий в месяц. Сейчас у нас 4-5 опозданий в месяц. У меня колоссальный опыт положительного решения этой проблемы. «Пермьинвестбанк» мы из полумёртвого предприятия, которое было на грани банкротства в 2008 году, сделали успешную финансовую организацию. Для меня менеджмент – это не пустой звук. Это деньги и капитализация. Для меня это так. В менеджменте нужно заниматься организацией труда, нормированием, введением стандартов, повышением производительности труда. У меня один работник делает больше метров, это производительность труда или не производительность труда? Как говорить, что её нет, я не совсем понимаю. В результате длительной работы с коллективами, мы получаем одно и тоже. Несмотря на ужесточение дисциплины, все начинают жить лучше, предприятие не становится банкротом. Движение вперёд есть. Действовать нужно только в этом направлении. Как вовлечь всю страну? Меня мои друзья не слышат, которые мне доверяют. Они смотрят, анализируют, соглашаются, но не делают. Наука говорит, что есть разные мнения. Давайте вместе подумаем, я готов работать. Я приехал сюда, потому что увидел перспективу. В итоге мы видим эффективные транснациональные корпорации на территории Российской Федерации. Не будет «Соликамскбумпрома», потому что его заберут, они разорятся. Сколько стоит старая бумажная машина? Ничего она не стоит. Дешевле поставить новую, рабочих уволить. Социальный уровень напряжения будет расти. Проблему решить можно и нужно, давайте в этом направлении работать. Владимир Иванович Бовыкин: Виолетте Пантелеймоновне спасибо за Ваш анализ. Хочу сказать одну вещь. У нас есть довольно общий и раздельный учёт производительности труда в организациях с филиалами, у нас это тоже продумано. Дмитрий Владимирович сейчас рассказывал про завод, с которым мы работаем. У нас таких 600 заводов. Мы повысили производительность труда в 1,5-4 раза. Есть особенность учёта производительности труда, в том числе, в группе аффилированных предприятий, находящихся на единой обособленной территории. Вариантов немного. Либо это «Лукойл» и дочки, либо это такие, как «Пензтяжарматура», которое на одной территории искусственно создало четыре предприятия. Мы находимся в реальных предприятиях, в реальной экономике, мы – практики. С этой позиции разработана программа повышения производительности труда. Почему мы говорим обособленный комплекс, потому что мы это взяли из практики, мы знаем, как уходят от налогов, как это всё минимизируется и как нужно повернуть усилия предпринимателей в нужном направлении повышения эффективности предприятий. Руководители российских предприятий не воспринимают эту информацию. Об этом говорят практики, Дмитрий Владимирович об этом нам говорил. А что делать экономике? Что надо сделать, чтобы повысить производительность труда? То, что предлагает «Деловая Россия» о создании 25 миллионов рабочих мест, я читал эту программу. Я спросил одного теоретика из «Деловой России», как это можно сделать? Как можно ставить лошадь позади телеги? Нужно сначала стремление повысить, потом уже станок нужно покупать, а не просто взять и создать 25 миллионов рабочих мест. Программа не понятная, а Президент страны просит дать конкретные меры, что надо делать. Мы в своей программе постарались разработать конкретные меры. Я специально сделал ударение на менталитет, чтобы были эмоции на семинаре, чтобы было интересно. Реальность проблемы такова, что Россия хронически отстаёт по производительности труда. Проблема выходит на уровень Хрущёва в своё время. Ленин говорил, что производительность труда – главное мерило и всё крутится вокруг неё. Эта проблема не решается. Методы все есть, мы испробовали на предприятии Дмитрия Владимировича, получили шикарные результаты. Практика у нас колоссальная. Методы, которые мы предлагаем, обусловлены, в том числе, нашей практикой. Здесь теоретически можно очень долго рассуждать, но практика – критерий истины. О министерстве производительности труда. В России создали Министерство по Дальнему Востоку. Проблема есть – есть, создали Министерство. Жилищно- коммунальные проблемы долго не решались. Создали Министерство ЖКХ. Появился Крым, создано Министерство по Крыму, а по производительности труда проблема не решается. Никто не занимается. Когда мы писали письма в правительство, Президенту страны, аппарат даже не знает, куда письма отправить, некуда, нет в структуре министерств отделов, ответственных за производительность труда. Нужен орган, который бы централизованно занимался этими вопросами. Нет нормировщиков в России. Никто не занимается проблемой. Михаил Николаевич Лисин: Я постараюсь очень кратко. Я хочу ещё раз поблагодарить Евгения Григорьевича, потому что такие оппоненты, которые нам достались, просто удовольствие. На самом деле получился классический пример – хороший оппонент и неудобный оппонент. Все высказались настолько ярко и огромное всем спасибо, все замечания для нас очень важны. Особенно важно то, что это может действительно стать национальным проектом, национальной программой. Что касается министерства, почему бы и нет? Это возможно. Есть ещё один момент, на который я не могу не ответить. Очень ярко говорилось о том, что мы представляем наших предпринимателей какими-то не далёкими. Это абсолютно не так. У нас самые лучшие предприниматели, настолько далёкие, что всю прибыль далеко уводят, первый квартал этого года это показал. Мы хотим создать такую систему и показать не только важность, но и создать такие условия, чтобы деньги здесь оставались и работали здесь. Вместе у нас получится. Евгений Григорьевич Ясин: Я хочу сказать спасибо всем, прежде всего докладчикам и оппонентам, в особенности Ростиславу Исааковичу, потому что он был равен в эмоциях докладчикам и потому что та проблема, с которой мы сегодня сталкиваемся, требует определённого эмоционального накала, для того, чтобы правильно поставить задачи. Не то, чтобы изыскать правильное решение задач, единственное для всех. А для того, чтобы понять, что мы имеем дело с проблемой, которую мы обойти не сможем. Это вопрос принципиальный. Сейчас мы попали в определённую ситуацию. В своё время в 2003 2004 году рыночные реформы были остановлены. Со времени начала реформ прошло 25 лет. Для жизни страны это не так много. То время, когда мы приостановили реформы, рассчитывая на то, что рост цен на нефть нам всё покроет. Мы дожили до того времени, когда нефть не работает. Мы должны находить другие способы, иначе это будет драма для государства. Каким образом мы будем решать проблемы, с которыми будем сталкиваться. Понимая остроту проблемы, я решил предоставить слово нашим докладчикам, они полностью уверены в том, что они делают, это отобранный путь. Надо искать и другие методы, надо больше дополнять. Для меня важно то, что есть какая-то уверенность в успехе, пускай, не всегда с самыми лучшими аргументами. Уверенность есть на направлении, которое представляется исключительно важным. Поэтому вы здесь, и я вам предоставляю слово. С другой стороны, мы должны понимать, что если такого рода проблему мы начнём решать в массовом порядке, всё бы сорвалось, всё пошло бы в утихающие каналы. Сама система управления, планирования, которая у нас работает, рынок - они не работают в таком ключе, чтобы поддерживать инициативу. Даже вы предлагали отдельный учёт, всё нужно прослеживать, потому что наряду с рыночными механизмами, появляются другие. Этот не работает, с этим нужно разобраться. Вернуться к советскому – ничего не выйдет, мы весь путь там прошли. Нужен только рыночный. Но мы что-то делали такое, что этот рыночный механизм необходимую энергию подъёма не обеспечивает. Давайте думать дальше. Может это дело тех, кто не работает на уровне предприятий, а на региональном и государственном уровне. Без этого мы сдвинуться не сможем. Этот разговор только начало. Я хочу предупредить, дорогие друзья, что здесь облегчённые методы не помогут. Какие-то предприятия добиваются успехов. Кто-то правильно вас понял. Вы много чего позаимствовали и взяли другого. Когда разумный, организованный и целеустремлённый человек выстраивает программу и добивается успеха, этот успех видят даже те, кто вами не доволен. Они всё-таки верят, успех есть. У вас он есть, но рядом успеха нет. Недавно я разговорился с людьми в Нижнем Новгороде, они соприкасаются с реальной экономикой. Они говорят, что очень большие перемены происходят на газе у Дерипаски. Там очень большое продвижение. Таких примеров много. Но у меня такое ощущение, что там, где добиваются успеха, они могут преодолеть сопротивления нынешнего общего порядка ведения хозяйства. А если приходится говорить о большом количестве предприятий, так не получается. Потому что общий порядок создаёт препятствия. Наша задача поднять этот вопрос, для тех людей, которые бояться и не хотят перемен, надо одолеть их сопротивление. После кризиса 2008-2009 года, произошёл некий подъём, когда мы ликвидировали последствия. Сейчас снова спад, но мы видим, что старые методы ничего не дадут. Нужна какая-то новая сила, нужны новые инструменты. Но эти инструменты не лежат в конкретной плоскости. Или предложение метода, который позволит стимулировать повышение производительности труда. Этот вопрос комплексный и должен решаться на политическом уровне. Мы продолжим дискуссию. Я глубоко уверен в том, что в действительности, успех нашей страны будет определяться тем, неважно каким методом мы будем измерять, уровнем производительности, который будет признаваться. Достаточно, чтобы он признавался при тех показателях, которые мы умеем считать. Мы должны понимать, если мы хотим, чтобы работал рыночный механизм, мы должны исходить из того, что должны работать все институты, которые обеспечивают эффективную работу рыночного механизма. Законодательство должно быть работоспособным. Суды должны быть независимыми. Я говорю о сдвигах, которые обеспечивают решение общих задач, а не только одного предприятия или доказательства метода на 600 предприятий. Я бы обратился к вам, авторам, с таким предложением. Будьте более осторожны в выводах. Вы говорите, в данном конкретном случае обеспечен успех, такая-то вероятность тут уместна. Другие методы пускай тоже будут. У меня такое ощущение, что тот эмоциональный всплеск, который мы наблюдали у нас на трибуне, он должен быть в стране, без этого не делается серьёзный экономический подъём. Для этого нужны не только экономические реформы, но и реформы, которые касались бы правосудия, реформы политические тоже необходимы. Надо поднимать эти вопросы так, чтобы в руководстве страны и в обществе это лучше понимали. Хочу всех поблагодарить, дай Бог вам всем успеха, будьте более осторожны и спокойны, здесь конечный успех важнее и продвижение дальше. Оппонентам отдельное спасибо, вы выступили блестяще. И я, честно говоря, зря прежде заботился слишком сильно относительно научной ценности проводимых у нас дискуссий. Лучше - больше горячности. Всем было интересно.
