Георгий Николаевич Флеров был одним из ярких

Георгий Николаевич Флеров был одним из ярких представителей плеяды
советских физиков, создавших ядерную науку в СССР и поставивших ее на службу
обществу.
Его роль в этой героической эпопее характеризует эпизод последних лет его
жизни. На 70-летие Г.Н.Флеров был награжден орденом Ленина. На церемонию
вручения министр по атомной энергии Е.П.Славский, бывший боец 1-ой конной
армии, призвал именитых академиков-ядерщиков и, выстроив их в шеренгу,
обратился со следующей речью: “Вот что, ребята. Если бы не Георгий
Николаевич, никого бы из вас здесь не было, а наша Родина не имела бы ядерного
щита…” Он имел в виду выдающуюся историческую роль, которую сыграл
Г.Н.Флеров в эпопее создания ядерного оружия в СССР.
История эта была неоднократно описана. Вкратце она такова. С фронта
Г.Н.Флеров написал 2 письма Сталину, в которых обосновал идею создания
атомной бомбы. Это послужило толчком для развертывания целенаправленных
научных исследований и в итоге к успешному испытанию в 1949г. Как изменилась
ситуация в мировой политике да и вообще в жизни мирового сообщества в
результате появления ядерного фактора, общеизвестно. Действительно, роль
Г.Н.Флерова как инициатора этого дела неоспорима. И.Н.Головин, биограф
И.В.Курчатова, рассказывал, что эти 2 письма тот хранил в своем письменном
столе как реликвию. Приведем некоторые выдержки из последнего письма.
“Дорогой Иосиф Виссарионович! Вот уже 10 месяцев прошло с начала войны, и
все это время я чувствую себя в положении человека, пытающегося головой
прошибить каменную стену. В чем я ошибаюсь? Переоцениваю ли значение
проблемы урана? Нет, это неверно. Единственное, что делает урановые проекты
фантастическими – это слишком большая перспективность в случае удачного
решения задачи. Но отпугивать эта удачная перспектива может лишь людей, либо
боящихся всего необычного, из ряда вон выходящего, либо людей, имеющих
печальный опыт по предложению дутых проектов. В научной работе всегда есть
элемент риска, а в случае урана вероятность удачного решения 10-20%. Однако
представим, что с ураном “вышло”. В военной технике произойдет настоящая
революция. Знаете ли Вы, какой главный довод выставляется против урана? –
Слишком здорово было бы, если бы задачу удалось решить. Я надеюсь, что Вы
поможете мне пробить стену молчания. Это письмо последнее, после которого я
складываю оружие и жду, когда в Германии, Англии и США удастся решить
задачу. Результаты будут огромны…” Примечателен тон этого письма. Молодой
лейтенант по существу требует от “вождя всех времен и народов” решения
проблемы и обращается к нему на равных как гражданин к гражданину.
Этот многозначительный факт в биографии Г.Н.Флерова характеризует его
как очень смелого и целеустремленного человека, уверенного в своих знаниях и
своих предвидениях, умеющего добиваться достижения поставленных целей,
человека с активной гражданской позицией. Сама идея практического
использования атомной энергии была в то время не нова и, как говорят, висела в
воздухе. Она возникла сразу же после открытия деления урана нейтронами,
сделанного немецкими физиками Ганом и Штрассманом в 1939г. Но, несмотря на
всю привлекательность, она имела серьезных оппонентов. Например, великий
Э.Резерфорд, основоположник ядерной физики, безапелляционно заявлял “Тот,
кто говорит о возможности практического использования ядерной энергии,
говорит абсолютную глупость.” Нужно было быть очень уверенным в своей
правоте, чтобы противостоять великим признанным авторитетам и отважиться на
осуществление дела, благополучный исход которого не был очевиден, особенно
имея в виду жестокость сталинских времен, когда за неудачу можно было
поплатиться жизнью.
Сейчас много говорится об якобы определяющей роли данных, полученных
нашей внешней разведкой, и что только эти сведения позволили России в короткий
срок создать атомную бомбу. Безусловно, нужно отдать должное нашим
разведчикам. Но каждый здравомыслящий человек, хоть чуть-чуть знакомый с
техникой, понимает, что принципиально новую технологию, а тем более ядерную,
нельзя создать на пустом месте. Чтобы добиться реального успеха, нужно иметь
соответствующий научный и технический фундамент. Рождению ядерной
энергетики предшествовал или шел параллельно огромный комплекс специально
направленных исследований и разработок в самых разных областях – химии,
горнорудном деле, металлургии, материаловедении, электронике, биомедицине и
пр. Нужно было через все пройти самим. Никакие разведданные уже в силу своей
специфики не могут дать необходимых сведений в полном объеме. В 1987г. в
Дубне состоялась очень интересная встреча американских и советских ветерановразработчиков ядерного оружия, на котором Г.Н.Флеров представил доклад о
советских разработках. И нужно было видеть, с каким интересом они узнавали друг
от друга о том, кто и как добился определенного результата. Было очевидно, что
методы и подходы иногда существенно отличались, но в итоге приводили к
верному конечному результату.
В 1953г. Г.Н.Флеров стал отходить от военных разработок. К тому времени
он уже был неоднократным лауреатом Сталинских премий, Героем
Социалистического труда, членом-корреспондентом Академии. Но это был для
него уже пройденный этап. Вдохновленный новыми перспективами в ядерной
физике, Г.Н.Флеров при поддержке И.В.Курчатова основал новое научное
направление - физику тяжелых ионов и на
протяжении
нескольких
десятилетий был его признанным лидером не только в Советском Союзе, но и за
рубежом. Личность этого человека во многом определила научное лицо и
исследовательский почерк Лаборатории ядерных реакций, которую он
возглавлял со времени ее основания в Дубне в 1957г.
Синтез новых трансурановых элементов Периодической системы
Д.И.Менделеева был его коньком, этому он посвятил большую часть своего
таланта и страстного темперамента. Эпоха синтеза новых химических элементов в
заурановой области началась в 40-х годах прошлого века. Исследователей,
занявшихся изучением атомного ядра, заинтересовали сугубо научные и вроде бы
отвлеченные от реальной жизни вопросы: Существует ли край Таблицы
Менделеева? Является ли уран, имеющий атомный номер 92, последним тяжелым
элементом, созданным Природой? Можно ли искусственным путем создать более
тяжелые элементы? И каковы будут их свойства? Эта любознательность привела в
итоге к синтезу целой серии новых элементов в заурановой области, к созданию
ядерного оружия и ядерной энергетики. Но путь был долгий и сложный. История
его
насыщена
удивительными
научными
открытиями,
техническими
изобретениями, развитием качественно новых технологий, становлением целых
отраслей промышленности и т.д. Следует отметить, что в данных исследованиях
как бы фокусируются научные и технические достижения стран, они являются
индикатором их общего развития и потому представляют предмет национального
престижа. Названия, присвоенные новым химическим элементам, остаются
навечно в Периодической Таблице, являющейся своеобразным концентратом
человеческого Знания о Природе. Г.Н.Флеров отлично понимал научную и
общественную значимость этого направления и потому определил его как главное
в деятельности возглавляемого им коллектива.
Незаурядная личность, физик от Бога, человек убежденный, страстный,
решительный, целеустремленный, обладавший фантастической научной интуицией
и владевший даром увлекать своими идеями многих воспитанных им ученых,
Г.Н.Флеров умел ставить сверхзадачи, казалось бы, невыполнимые, но благодаря
его воле, умению зажечь людей, держать, как он говорил, накал, “невыполнимое”
осуществлялось.
При его жизни в Лаборатории ядерных реакций были синтезированы новые
химические элементы с атомными номерами от 102 до 109. Каждое из этих
открытий не было просто научной удачей. Им предшествовала огромная работа,
связанная с созданием новых ускорителей тяжелых ионов, т.е. атомов практически
всех химических элементов, с развитием экспериментальной базы с целью
создания сложнейших физических приборов с максимально возможной
чувствительностью, избирательностью и надежностью, с развитием новых
экспериментальных методов и подходов. Сложность задачи синтеза нового
элемента в том, что вероятность образования его атомов в ядерной реакции с
участием тяжелых ионов чрезвычайно мала, наблюдаемый эффект составляет
иногда всего несколько атомов в течение длительного эксперимента. При этом
желанное событие происходит на фоне других ядерных превращений,
превышающих искомый эффект в 108-1012 раз. Необходимо не только выделить из
каши продуктов ядерных реакций атом нового элемента, но и доказать, что это
именно он. В сравнении с этой задачей поиск иголки в стоге сена является
смехотворно простой затеей. Но эти, казалось бы, неодолимые трудности успешно
преодолевались. Г.Н.Флеров сам был искуснейшим экспериментатором и обучил
этому искусству многих своих учеников.
В конце 60-х годов на основе экспериментальных данных, полученных в
Дубне, возникла новая теория строения тяжелых атомных ядер, которая
предсказывала возможное существование “острова стабильности” в области 114-го
элемента. До этого считалось, что с ростом атомного номера время жизни новых
элементов будет неуклонно убывать до тех пор, пока ядро способно существовать
как нечто цельное. Верный своей интуиции, Г.Н.Флеров был убежден в
правильности новой теории и нацелил своих физиков на решение задачи синтеза
сверхтяжелых элементов. Однако эта задача была на самой грани современных
технических возможностей. Она была решена уже после его кончины. В 1999г. в
Дубне в Лаборатории ядерных реакций под руководством члена-корреспондента
РАН Ю.Ц.Оганесяна, ближайшего ученика Г.Н.Флерова, был осуществлен синтез
114-го элемента, а в 2000г. 116-го элемента. В настоящее время идут работы по
синтезу 118-го элемента. О фантастической сложности этих экспериментов говорит
то, что факт синтеза 114-го элемента был установлен всего по двум атомам,
которые были зарегистрированы за 3 месяца непрерывного эксперимента. Для
непосвященного человека этот результат может показаться весьма скромным, но
для ядерной физики он имеет огромное значение. Предсказание теории было
полностью подтверждено. Действительно, в море ядерной нестабильности,
простирающимся в конце Таблицы Менделеева, обнаружился остров стабильности,
на который физики Дубны вступили первыми.
Г.Н.Флеров был очень разносторонним ученым. Его интересы не
ограничивались лишь синтезом новых элементов, хотя это было одно из главных
дел последних десятилетий его жизни. Он придавал очень большое значение
прикладным аспектам ядерной физики. В Академии Наук он возглавлял комитет по
внедрению ядерно-физических методов в смежные области науки и техники и был
весьма активным в этой деятельности. Поиск нефтяных месторождений с
использованием нейтронного каротажа, определение концентрации редких и
драгоценных металлов в промышленных рудах бесконтактными ядерными
методами, разработка трековых мембран для ультратонкой очистки
технологических сред, используемых в электронной промышленности и
биотехнологии – вот неполный перечень практических применений ядернофизических методов, к которым Г.Н.Флеров имел непосредственное отношение.
Отдавая должное Г.Н.Флерову как ученому, сделавшему невероятно много
на пользу своему Отечеству, необходимо отметить, что он был удивительно
неординарной личностью. Георгий Николаевич был очень противоречивой и
сложной натурой. В нем поразительным образом сочетался широкий спектр
человеческих качеств. Он нутром чувствовал психологию людей и умел
пользоваться как сильными, так и слабыми их сторонами. Он умел очаровывать
своим истинно мужским обаянием, но было бы натяжкой представлять его
прекраснодушным человеком. Он умел быть и жестким, требовательным,
властным. Но при этой властности соблюдались товарищеские отношения с
подчиненными. Его волевые решения всегда были направлены на объединение
различных научных идей в общее направление, на подчинение единой цели
частных интересов окружавших его талантливых и активных людей. Для него как
будто не существовало объективных трудностей, казалось, просто не хотел
признавать их, считая, что все можно преодолеть. Известное изречение “кто хочет
работать - ищет средства; кто не хочет работать – ищет причины” могло бы
наиболее точно определить стиль его руководства. Шутливый, но показательный
эпизод. Как-то ГН обратился ко мне с обыденным вопросом: Как дела, Слава? –
Да, хреново. – Что так? Я начал перечислять: Заказы в мехмастерской
стопорятся, комплектующие не выбить, время на ускорителе…- Стоп, стоп,
стоп! – прервал он. - Водкой поили? – Поил. – Взятки давали? – Давал. –
Супружескую верность нарушали? – До этого еще не дошло. – Ну-у-у, милый мой!
– разочарованно протянул ГН.
О фантастической интуиции ГНа как физика ходили легенды. В этом было
даже что-то мистическое. Он был способен угадывать появление новых идей и
новаций задолго до их опубликования и активно поддерживал перспективные
начинания, когда они еще были в зародыше. Изумлявшимся же этой его
способности предвидеть он отвечал: “Физику, милый мой, надо чувствовать
животом”. К его советам и оценкам прибегали даже самые именитые и маститые
ученые. Он мгновенно улавливал физическую сущность новой идеи и, не утруждая
себя математической аргументацией, мог авторитетно судить о ценности
теоретических работ. Поэтому теоретики относились к нему с почтением. Но он
ворчал: “Теоретики бессовестно захватили все журналы и на птичьем языке
объясняют тривиальные вещи.”
ГН обладал неуемной энергией и кипучим темпераментом. Он все время
был устремлен вперед, ему были скучны планомерные и последовательные
исследования, без которых трудно обойтись. Не занимайтесь зоологией, это за вас
сделают другие. Как-то он сравнил занятие наукой с древними профессиями. Есть
пахари, которые возделывают землю и взращивают нехитрый урожай. Есть
рыболовы, терпеливо дожидающиеся своей удачи. А есть охотники. Вот он и был
типичным охотником.
Пока он был жив, покой нам только снился. Жизнь превращалась в
сплошную погоню. Мы все время ощущали себя под его бдительным оком,
расслабиться не давал. Вставал он рано, часов в 5 утра и, едва умывшись, с куском
во рту, начинал обзванивать ночные смены на ускорителях и заспавшихся
сотрудников. Честно говоря, в этих ранних побудках не было сущей
необходимости. Содержание было приблизительно таким: Аллё! Не разбудил? Так,
ну что и как? У Д-на облучение идет нормально. Даже что-то высвечивается. У
А-ва, как у того мельника, вода опять плотину просочила. Американцы снова
навоняли. Читали их статью? Нет?! Так, в 9.05 ко мне. По вечерам телефонные
обсуждения продолжались. Если же он не заставал нас дома, то с досады
выговаривал нашим подругам: “Что же вы не следите, где он по вечерам
бывает”, чем сеял подозрения в женских душах. Вот такой это был неуемный
человек. В нем было какое-то нерастраченное отцовство, которое он распространял
на всех нас, не ограничиваясь лишь профессиональными и служебными
отношениями и внося душевные человеческие ноты, как с положительным, так и с
отрицательным зарядом. В общении с сотрудниками он был довольно прост,
называл нас всех по именам. Но за этой простотой скрывалась сложность
взаимоотношений, в которых переплетались его воля и наше упрямство.
К своим действительно замечательным достижениям и реализованным
предвидениям он относился несколько небрежно, считая их как бы уже
отработанным материалом. Со звездой Героя мы видели его всего два-три раза.
Награды хранились в сейфе у нашего делопроизводителя, и пользовал он их
довольно редко. Нам он тоже не давал впадать в тщеславие, и если такое случалось,
хитро прищурившись, цитировал: Всех низких истин нам дороже нас
возвышающий обман.
В памяти не исчезают эпизоды, связанные с Г.Н.Флеровым, но цельный его
образ воссоздать очень трудно, настолько разнообразным и нестандартным был
этот человек. С ним было очень трудно, но когда он ушел из нашей жизни, многое
в ней поскучнело. Г.Н.Флеров создал и воспитал коллектив Лаборатории ядерных
реакций под стать себе, и его дух неизменно присутствует во всех наших
нынешних делах.
В.А.Щеголев. Ведущий научный сотрудник ЛЯР ОИЯИ