Файл «Цыганская любовь»

Марина Романова
«Пятая графа» в любви и в танце
Новая постановка старой оперетты затрагивает актуальную тему отношений людей
разных менталитетов
Сижу в зрительном зале и смотрю «Цыганскую любовь». На сцене Свердловского театра
музыкальной комедии под зажигательную музыку Франца Легара в вихре народного
венгерского танца разворачивается история о страсти и любви. Все сделано красиво и
качественно. Проверенная временем пьеса; высокопрофессиональный оркестр;
элегантные декорации (на сцене — березовая роща, кабриолет, и даже мотоцикл «на
ходу» выглядит вполне уместно), шутки впору, смех в меру. Сижу, получаю
удовольствие… и думаю о другом.
О том, что сегодня совсем не редкость обоюдное влечение людей разных
национальностей и образов жизни. Пусть цыганское обаяние не в моде, зато арабскотурецкое для немалого числа русских женщин оказывается неотразимым. Вот только
прочные союзы устраиваются нечасто: трудно преодолеть несовпадение традиций и
взглядов, в том числе на любовь... Как далеко я ушла от Легара! Или нет? Он сам говорил,
что произведение искусства — как камешек, от которого идут волны, и последней волны
не бывает. В этом, наверное, и есть вечная современность искусства.
Венгерская экспрессия
«Национальный вопрос» встал перед театром еще в момент задумки спектакля. Музком,
как всегда, не пошел на поводу у простоты, постановку решено было сделать с участием
земляков автора. Франц Легар — венгр по национальности, австриец «по прописке»,
словак по месту рождения. Постановочная команда: режиссер Аттила Береш (родился в
Румынии, является главным режиссером Будапештского театра оперетты), Йоханна
Бодор (из Трансильвании, живет в Венгрии), художник Шандор Дароци (Венгрия). В
репертуаре театра уже есть «оперетта по-венгерски» — «Графиня Марица». Но опыт
«Цыганской любви» — иной: это не перенос ранее созданного спектакля на русскую
почву, а оригинальная работа.
Аттилу, который является одним из самых известных режиссеров современной Европы, в
произведении Легара привлекла не только Музыка, но и История. Традиционной оперетты
с элементарным (чтобы не сказать примитивным) сюжетом «Я тебя люблю — Я тоже —
Давай поженимся», — ему недостаточно. В спектаклях Береша всегда сильна
драматургическая и психологическая составляющая. (Не случайно он делал музыкальный
спектакль по «Бесам» Федора Достоевского). Здесь же он создает историю о встрече и
столкновении: трагическом, комическом, мелодраматическом — разных видов любви.
Любви инстинктивной, внерациональной, прекрасной, но разрушительной — и любви
осознанной, с включением разума. Любви быстрой, как вспышка, легкой, как игра, — и
вызревающей долгие годы. Он лишил основную сюжетную линию: взаимоотношения
красавицы Зорики, ее жениха Ионеля и цыгана Йожи — романтизма и возвышенности
прежних постановок, но придал им остроту, реализм, актуальность. Режиссер отказался и
от транквилизирующего хэппи-энда, оставив финал открытым, неясным, будоражащим. В
результате в оперетте появилась отнюдь не «опереточная» психологическая интрига,
которая делает спектакль многослойным для восприятия.
С горячностью и экспрессией, которая проявилась и во время работы (режиссер задал
такой темп, что, если использовать венгерские поговорки, у артистов был «язык до
пояса»), и в «готовом продукте», Аттила Береш утверждает свою творческую позицию. «Я
не верю в разницу жанров: драма, комедия, оперетта. Есть только два типа театров: театр
плохой и театр хороший. Нет ничего более естественного, чем привести произведение в
соответствии со временем. Найти, продолжая образ Легара, ту новую волну, которая
докатится до сердца современного человека».
Цыганский колорит
Чтобы помочь создать его на сцене, екатеринбуржцы «по зову театра и сердца» приносили
в музком цветастые платки, шали, яркие юбки и другие вещи «а ля цыганский табор». В
остальном же зрителей ждал сюрприз. От собственного фольклора мы утомились, зато
чужой посмотреть — в удовольствие. Тем более когда знакомые по фильмам цыганские
мотивы предстают в новом виде. Никаких клише. Оказывается, цыгане, которые живут на
территории Венгрии или Румынии, сильно отличаются от тех, что освоили российские
просторы, они и поют, и танцуют иначе. Хореограф, которая сама много лет танцевала в
прославленных коллективах, Йоханна Бодор говорит, что пыталась создать на уральской
сцене не стиль народного танца, а сам народный танец: венгерский, цыганский.
Екатеринбургским артистам пришлось перестраиваться, ведь наша труппа — балетная, а
не фольклорная, а это другие пластические «привычки». Но еще сильнее, чем разница
жанров — разница театральных менталитетов. Венгерская оперетта чрезвычайно
динамична, в ней много номеров, где исполнитель одновременно поет, танцует да еще
совершает акробатические трюки. Уральским артистам такое сочетание не дается легко.
— Йоханна, как вы считаете, танец имеет национальность?
— Да, это так. Для спектакля я пыталась найти шаги, «стэп», которые характерны для
жителей Трансильвании. Побывала в разных ее районах, смотрела, записывала на видео.
Потом показала записи друзьям-профессионалам. Они без моих комментариев легко
угадывали, где, в какой деревне снята та или иная сцена. Любая местность имеет свой
набор движений, свой «диалект тела». Выделив типические черты, можно создать
«словарь движений».
— Русские танцы и песни плавны, напевны, раскатисты. Венгерские, цыганские —
огненные, кипучие, зажигательные. Откуда в них, и в вас, столько энергии?
— Если нация очень маленькая, она должна быть очень сильной. Запишите мой ответ как
шутку! Вот и получается, что у нас на небольшой территории все высокой концентрации:
чувства, энергия, танец. Лично я хочу жить так, чтобы со мной каждый день что-нибудь
происходило. Я должна что-то делать и чувствовать постоянно, так я понимаю, что Бог
дает мне знак, что я живу. Когда я была молодой, некоторые люди считали меня странной.
«Она все время улыбается. Она никогда не устает. Куда она спешит?». А мне было важно
сохранить мой образ жизни, не изменить себе. В понятии «успех» для меня есть
количественная сторона и качественная. Количество — аплодисменты, статьи в газетах.
Качество — когда от зрителей идет волна понимания. Тогда я чувствую себя счастливой.
И это тоже дает энергию.
Российское восприятие
Красивая, немного грустная (хоть зрители и смеялись на протяжении трех часов) история
о неравном браке, который не состоялся, подошла к концу… Да, любить по-цыгански —
совсем не то, что любить по-венгерски и тем более по-русски. Движения души, как и
движения тела, имеют национальность. Современный неравный брак — это не
материально неравный брак. Деньги в любви почти не имеют значения. Сколько
«золушек» естественно и легко впрыгивают в золоченую карету и тут же превращаются в
принцесс без всякого волшебства. Действительно неравный союз — это соединение
людей разных менталитетов. Страсть проходит, различия остаются. Инстинкт любви
творцы массового сознания сегодня называют основным. Ан нет, воспротивятся биологи,
основной инстинкт — самосохранения. В том числе себя, своей индивидуальности,
собственного, дорогого тебе образа жизни. И чем «глобальнее» мир, тем острее
потребность в самоидентификации: народа ли, человека ли.
Ну вот, чисто национальная черта поперла, рефлексия, там, где создатели ее и не
предполагали. А ведь, казалось, такой легкий жанр, оперетта…