zamerzshaya_diviziya

Замерзшая дивизия
В 1942 г. трагически закончилось наступление советских войск в Заполярье.
Застрявшие среди скал на Западной Лице горные егеря фашистов в начале
42-го готовились вновь овладеть Мурманском. Советская разведка доносила, что в
норвежских портах скопились суда со снабжением, в Финляндии готовились к
походу свежие войска. Ставка планировала сорвать планы фашистов. Но в
условиях арктического Заполярья эта операция обернулась трагедией.
Шинели превращались в ледяной панцирь.
Начало наступления три раза переносилось. Армия неспособна была по
весенней распутице обеспечить себя боеприпасами, продовольствием и прочим
снабжением. Лёд на озёрах покрылся водой, единственная дорога из Мишуково на
фронт раскисла. Артиллерия и авиация не смогли разрушить вражеские огневые
точки.
28 апреля 1942 г. Красная армия атаковала немцев на Западной Лице и с
мыса Пикшуев, куда в тыл врагам высадили шеститысячный десант. Поначалу
бойцы 12-й отдельной бригады морской пехоты удачно сошли на берег и
вклинились вглубь немецкой обороны, но вскоре наткнулись на ожесточённое
сопротивление егерей. А 3 мая на север Кольского полуострова обрушился
страшный буран. Он бушевал несколько дней. Шинели и бушлаты моряков на
глазах превращались в ледяной панцирь.
Обморожения стали косить ряды защитников Заполярья. Но и в этих
условиях бойцы проявляли невероятный героизм. В адскую непогоду, без отдыха,
нормального питания и снабжения боеприпасами, моряки продолжали атаки. Но
ряды их стремительно редели. Только в ночь на 13 мая бригаду сняли с мыса
Пикшуев. Всего на несколько километров вперёд продвинулись части нашей армии
и в районе Западной Лицы.
Наступление захлебнулось.
Сотни трупов на дороге Мишуково - Долина Славы.
Жуткая трагедия постигла 152-ю стрелковую дивизию, которую выкосили не
вражеские пули, а снежный буран. Командование возлагало на это подразделение
последний шанс, чтобы подкрепить наступление…
Дивизию сформировали в начале года в уральском г. Красноуфимске, из
выписанных раненных госпиталей. Накануне Первомая, как и во всей армии, их
переодели в летнюю форму (шинель, гимнастерка, брюки-галифе, пилотка или
командирская фуражка, кое у кого были шлемы-будёновки). Но в ночь, накануне 1
мая, дивизию подняли по тревоге, погрузили в эшелоны и отправили… в
Мурманск. Пушки, боеприпасы, кухни, продовольствие должны были прибыть
позже другими эшелонами.
Сразу по прибытии в Колу командование спешно направило голодных и
необстрелянных бойцов на фронт. В летнем обмундировании! И, как тогда было
принято, пешком. До мест боев нужно было топать почти 90 км по безлюдной
голой тундре. Но на полпути 3 мая пошёл дождь, а ночью разыгрался ураганный
ветер, ударил мороз. Командиры всё-таки решили идти вперёд. Одетые по-летнему
бойцы отдыху тоже предпочитали движение. Так можно было хоть чуточку
согреться...
- Мы продолжали идти. Первое падение солдата в нашей колонне. Потом
упал второй, третий... – приводит воспоминания взводного Черемсина в своей
книге «Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945
годах» историк Алексей Киселёв. - Остановиться - значит погибнуть. Позади - 50
км пути в пургу, несколько суток без пищи. Решили: несмотря на усталость,
двигаться дальше.
Но обмороженные бойцы падали от усталости и обморожения. Их быстро
заметало снегом.
- Достигли 49-го километра, - вспоминает Черемисин. - Вдруг мой сержант
говорит: «Под ногами — дверь». Мы разгребли снег. Это была землянка — наша
спасительница. Вошли… Радости не было предела. Наломали сучьев и разожгли
печь. Разделись до нижнего белья и начали по очереди сушить одежду. Самое
страшное для нас миновало. Высохнув, собрались двигаться дальше: приказ надо
выполнять, идти к линии фронта. Не успели собраться, как вернулась наша группа,
которую отсылали в поисках кухонь. Она доложила: встретили начальника
политотдела, он приказал: «Движение прекратить, спасать людей любыми
средствами». Так мы остались в землянке.
Основная часть бойцов все же добрались до фронта, но способных держать
оружие осталось лишь 20 процентов из почти десяти тысяч! Остальные либо
погибли, либо обморозились. 11 мая 1942 г. 1-й стрелковый батальон 480-го
стрелкового полка этой дивизии был брошен в атаку, которая захлебнулась. В этот
же день прекратилось наступление.
15 мая атака горных егерей вновь отбросила наши обескровленные войска на
старые позиции. Весеннее наступление 42-го хоть и сорвало планы немецкого
командования, но было признано неудачным. Историки действия отдельных
командиров называют преступными. В том числе и решение переодеть 152-ю
дивизию в летнее обмундирование и кинуть ее на фронт. Все армейские и флотские
госпитали в ту весну были забиты обмороженными солдатами. А вдоль дороги от
Мишуково до Долины Смерти остались под снегом сотни так и не выстреливших
во врага бойцов…
Взгляд с другой стороны
«Бесчисленное количество немецких солдат застрелилось».
О боях тех дней вспоминают бывшие горные егеря:
«Те, кто был тяжело ранен, замерзал прямо на поле боя в течение короткого
времени, - пишет в воспоминаниях австриец Хельмут Керн. - Горные стрелки,
прячась в снежных и в выбитых в скалах ямах, в обледеневшей одежде замерзали и
умирали от холода. Число тяжелых обморожений - не в последнюю очередь
заслуга драконовских приказов Шернера, который с железной жесткостью хотел
противостоять тому, чтобы ужасный мороз не стал причиной массовых
отступлений. Не было ни одной лазейки, чтобы обогреться у костра. Не было
горячего питания. От морозов содержимое консервов превратились в камень, так
что его с трудом нужно было разбивать на куски и отправлять в рот, чтобы эти
куски там оттаивали. Следствием этого стали тяжелые кишечные заболевания.
Вместе с шоком от ранения приходил животный страх беспомощности перед
ужасным концом, который мог наступить от удара советской лопатой или от укола
советского штыка. Бесчисленное количество солдат застрелилось. Но человеческая
способность переносить боль не знает границ. Один лейтенант шёл к своим всю
ночь с раздробленной челюстью. А раненые с раздробленными, готовыми к
ампутации ногами, самостоятельно тащились несколько часов по снегу…»
«Мы собирали трупы погибших товарищей и убитых русских на северном
участке Западной Лицы, - вспоминает Гелиодор Трибуч. - Мы строили из них
временные позиции, укладывая эти промёрзшие трупы в штабеля. Они, как это ни
кощунственно звучит, были хорошей защитой от выстрелов советской пехоты…»
Только цифры
В 152-й стрелковой дивизии насмерть замерзли 484 бойца. 1683 обморозились. Всего же потери (убитыми, раненными, обмороженными и
пропавшими без вести) красноармейцев и десантников Северного флота в весеннем
наступлении 1942 года в Заполярье составили 14833 человека. Это 43 % общей
численности 14-армии и СФ. Они в два с лишним раза превышают урон,
нанесённый живой силе противника.
А через три года была Победа. Но, ни тогда, ни сейчас, об этой страшной
странице в истории войны стараются не вспоминать. Не пишут боевые генералы
мемуаров про то, как погибли тысячи бойцов на Карельском перешейке. Нечем им
хвастаться.