ДЕНИ ЮБЕР Совет Европы 1989-1999 ДЕСЯТЬ ЛЕТ, КОТОРЫЕ ВОШЛИ В ИСТОРИЮ
реклама
ДЕНИ ЮБЕР ДЕСЯТЬ ЛЕТ, КОТОРЫЕ ВОШЛИ В ИСТОРИЮ Совет Европы 1989-1999 1 “Всякий раз, когда нас соединяет глубина немотствующих бездн, рядом с коими слова наделены лишь поверхностным смыслом, всякий раз, когда там вдалеке пускаются в плаванье тысячи крючков от удочек повседневности, тщетно маня своими наживками из маленьких радостей, долга и ответственности, - в эти минуты рождается мироздание, и его рождение хорошо известно тем, кто знаком с простой истиной, которую удовольствие подчас облекает в туман забвения: жизнь есть мольба, и исполнение ее возможно лишь в женской любви”. (Ромен Гари) 2 Посвящаю эту книгу: Флоранс, которой принадлежит идея написания книги, и с которой я “вынашивал” ее в течение долгих вечеров, месяц за месяцем. Конечно, эта работа не сравнима с вынашиванием ребенка, и все-таки книга, которую я “родил”, - это также в какой-то степени наш совместный труд; Луизе и Натану, с которых началось и почти закончилось это десятилетие в моей книге, а также тому, кто к ним присоединится еще задолго до ее окончания; дай бог, чтобы в новой эре, которую переживает наш старый континент, все трое могли полностью воспользоваться тем, что является первейшим правом любого человека и основополагающим долгом демократического государства - жить в мире, свободе и безопасности. * * * Выражаю искреннюю благодарность: Лену Дэвису за его энтузиазм и толковые советы; Стефании Аккер, Жослин Жибер и Камолийт Камолнавин - без их поддержки этот “труд” не появился бы; Винсенту Нэшу за то, что он скорее воссоздал, чем перевел этот труд на второй официальный язык Совета Европы, и Мирей Марто, которая была эффективным и милым связующим звеном между нами; моим читателям “первого круга” (которых я не могу здесь назвать) за их советы, критические замечания и поддержку. ************ Перевод на русский язык с французского оригинала книги осуществлен под эгидой Центра Информации Совета Европы в РФ. Работа была закончена в июне 2000г. Переводчики: Н.Н.Маслова (МГИМО МИД РФ) К.Х.Рекош (МГИМО МИД РФ) Компьютерная обработка: И.З.Зияндинова (Центр Информации СЕ в РФ) Отв.редактор Н.Б.Топорнин (Центр Информации СЕ в РФ) 3 ПРЕДИСЛОВИЕ 1999 год - это не только последний год ХХ века, но и год пятидесятилетия Совета Европы. На протяжении этого года наши страны по очереди занимали председательское кресло в Комитете министров - Венгрия до 7 мая, Исландия - с 7 мая по 4 ноября, Ирландия с 4 ноября. Каждая из этих стран внесла свой вклад в богатый и разнообразный опыт, накопленный государствами-членами в Организации: Ирландия была среди 10 стран, подписавших Лондонский договор о создании Совета Европы в 1949 г., и участвует в создании Европейского Союза с 1973 года; Исландия, член и учредитель НАТО, вступила в Совет Европы в 1950 г. и как государство Западной Европы, ассоциированное со странами Общего Рынка (через Европейское Экономическое пространство), не входя в то же время в их число, она воплощает тот “Совет Западной Европы”, который отпраздновал свою 40 годовщину как раз накануне падения Берлинской стены; Венгрия, которая недавно стала членом НАТО и готовится вступить в Европейский Союз, является особо символичным представителем символично (потому что она оказалась первой, кто пошатнул заведенный ялтинским соглашением порядок) того “Совета Большой Европы”, который с 1990 года строится на берегах Рейна. Годовщина – это, прежде всего воспоминания, в этом состоял смысл церемонии, на которую мы все собрались 5 мая в Лондоне (где был подписан Устав Совета Европы) в присутствии ее Величества Королевы Елизаветы II. Но это также и повод для того, чтобы заглянуть в будущее, в 21 век, несущий как надежды, так и неуверенность. Что мы и сделали в Будапеште, когда Комитет министров принял на своей 104-ой сессии (7мая) “Будапештскую декларацию за Большую Европу без разделительных линий”. Однако планы на будущее - это ничто, если не помнить о прошлом. И на историю Совета Европы, которому сегодня 50 лет, истекшее десятилетие оказало особое влияние. Об этом красноречиво свидетельствует данная книга, которая появилась благодаря инициативе, поддержанной тремя председателями Комитета министров, занимавшими эту должность в 1999 году. С концом раскола Европы приобретает всю глубину своего значения и свой истинный смысл то дело, начатое в 1949 году, которое мы собираемся активно продолжать. Мечта первого Председателя Парламентской Ассамблеи Эдуарда Эрриота, высказанная на открытии первой сессии ПАСЕ, о том, что мы собираемся отстаивать “свободу и право в масштабах всего континента” сегодня стала общей политической целью почти всех стран нашего континента и почти 800 миллионов европейцев. Министр иностранных дел Венгрии Янош Мартонии Министр иностранных дел Исландии Халдор Асгримсон Министр иностранных дел Ирландии Дэвид Эндрюс 4 Содержание ВВЕДЕНИЕ .................................................................................................................... 6 ГЛАВА I - “ОБЩИЙ ЕВРОПЕЙСКИЙ ДОМ” ............................................................... 9 ГЛАВА II - КОНЕЦ ПОЛИТИКИ ЯЛТИНСКИХ СОГЛАШЕНИЙ ................................ 22 ГЛАВА III – ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУС ДВА РАВНЯЕТСЯ ПЯТИДЕСЯТИ ТРЕМ . 38 ГЛАВА IV - “ГОРНИЛО КОНФЕДЕРАЦИИ” .............................................................. 53 ГЛАВА V – САММИТ ПЕРЕД ВЫХОДОМ В “ОТКРЫТОЕ МОРЕ” ......................... 70 ГЛАВА VI - ГРАНИЦЫ ЕВРОПЫ ............................................................................... 89 ГЛАВА VII - “ВСЕ РАЗЛИЧНЫ, ВСЕ РАВНЫ” ....................................................... 105 ГЛАВА VIII - ОТ РЕЙКЬЯВИКА ДО ВЛАДИВОСТОКА........................................... 118 ГЛАВА IX - САММИТ БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ ........................................................... 131 ГЛАВА Х - ОТ СЛОВ К ДЕЛУ ................................................................................... 143 ГЛАВА XI – РАДИ БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ БЕЗ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ ...... 156 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ........................................................................................................... 171 СНОСКИ ..................................................................................................................... 173 ДОПОЛНЕНИЯ .......................................................................................................... 185 ПРИЛОЖЕНИЯ .......................................................................................................... 216 СПРАВКИ ................................................................................................................... 255 5 ВВЕДЕНИЕ Эта книга представляет собой прежде всего историю примирения Европы с самой собой. Из всех шести континентов только Европа вместе с Азией, продолжением которой она является, не имеет настоящей естественной границы. Однако Европа существует. Она восходит своими корнями к незапамятным временам, что отмечал уже Геродот за пять веков до нашей эры: “Что касается Европы, то никто не знает, ни откуда взялось ее название, ни кто ей его дал”. Европа - это сложное образование, чья сущность обусловлена ее политикой, историей, культурой и географией. География, как утверждал Реми Кнафу, не в состоянии дать нам такого определения континента, который является “коллективным сооружением” в стадии становления. И, наконец, Европа имеет множественную идентичность, которая основана на таких основополагающих и разнообразных принципах, как греко-латинская цивилизация, иудейско-христианское влияние, германские, оттоманские, славянские, нордические вкрапления, идеология века Просвещения и Французской революции, а также и все то, чем наш континент обогатили те, кто пересекали его за всю его историю. Короче, Европа как “общность судьбы” (по выражению Эдгара Морэна) превращается в общность замысла. Как чудом исцеленная предстает перед нами Европа теперь, в конце ХХ века - самого смертоносного из всех столетий ее бурной истории. Подталкиваемая к самоубийству вспышками национализма, Европа шла по этому гибельному пути вплоть до агонии, куда ее ввергли в 1945 году возведенные в ранг идеологии ненависть и уничтожение людей. И только после того, как осуществилось пророчество Поля Валери, только после того как Европа осознала себя “маленьким выступом азиатского континента” – только тогда появились условия ее обновления. Сначала экономического - благодаря вливанию средств в соответствии с планом Маршалла в 1947 году. Затем вступила в действие замечательная интеграционная машина в соответствии с Парижским договором (Европейское объединение угля и стали, 1951 г.) и Римским договором (Европейское Экономическое Сообщество, 1957 г.). Но в первую очередь это было политическое и нравственное обновление. Ибо благодаря грандиозному плану европейского строительства от Совета Европы до Европейского Союза судьба европейцев впервые оказалась под знаком плюралистической демократии, уважения прав человека и верховенства права. Своим обновлением Европа обязана прежде всего некоторым выдающимся европейцам: Уинстону Черчиллю, Жану Моне, Алкиду де Гаспери, Роберу Шуману, Конраду Аденауэру, Полю-Анри Спааку всем тем завоевателям невозможного европейского объединения, которые с помощью своих преемников - Алтьеро Спинелли, Гельмута Коля, Франсуа Миттерана, Фелипе Гонсалеса и Жака Делора - добились победы там, где просто завоеватели всегда терпели фиаско. Своим обновлением Европа обязана также тысячам известных и неизвестных граждан, которые поддержали это движение с момента “Конгресса ради Европы”, состоявшегося в Гааге в 1948 г. и ставшего началом европейского строительства и символом приобщения к гражданскому обществу. И, наконец, есть еще выдающиеся европейцы, которым обязан своим обновлением наш континент: Андрей Сахаров, Лех Валенса, Александр Дубчик и Вацлав Гавел - все они смогли защитить факел человеческих прав от ледяного ветра “реальных свобод”. В этом пантеоне, без сомнения, заслужил свое место и Михаил Горбачев, ибо он был тем, кто позволил, чтобы “европейская революция” 1989 г. осталась мирной революцией... Действительно, свое полное значение обновление Европы приобрело только после падения Берлинской стены и благодаря тому, что весь этот грохот был шумом только от разрушающих стену отбойных молотков и от криков обретших друг друга людей. Тогда, 9 6 ноября 1989 года, в европейском строительстве произошло, по выражению Пьера Пфлимлина, “второе чудо”. После сорока лет разделения на две половины Европа сразу обрела свой основополагающий принцип - примирение, свой восходящий к истокам смысл - присоединение к “идеалам и принципам, которые являются (нашим) общим достоянием”a и свой истинный масштаб - “от Атлантики до Урала”. Таким образом, 1989 год явился нулевым годом отсчета современной истории Европы. Этот нулевой год был также годом возрождения сорокалетней организации. Основатели Совета Европы как первого воплощения политического плана строительства европейского единства на развалинах Второй мировой войны наделили его весьма широкими полномочиями (из сферы его компетенции выведены только вопросы национальной обороны), определили его символическое местоположение (Страсбург) и дали ему оригинальную структуру, обеспечив сосуществование Комитета министров как воплощения правительств и Парламентской Ассамблеи, где выступают избранные европейскими народами представители. За первые сорок лет своего существования Организация расширилась от 10 до 23 государств-членов, охватив тем самым все страны Западной Европы, разработала целую систему конвенций, являющихся ядром общего для всех европейских стран правового пространства, и постепенно создала широкую сеть межправительственного сотрудничества в экономической, социальной, культурной областях, в сфере образования, окружающей среды и т.д... Несмотря на эти положительные результаты и вопреки реальным возможностям Организации, которые она продемонстрировала менее чем через год после своего создания в такой фундаментальной разработке, какой была Европейская Конвенция о защите прав человека, Совет Европы не полностью отвечал самым дерзновенным надеждам европейцев. И действительно, зимой 1948-49 г. на переговорах о статусе Совета Европы его десять стран-учредителей продемонстрировали два разных подхода. Если Франция, Италия и страны Бенилюкс желали наделить Организацию широкими полномочиями и процедурой наднационального принятия решений, то Великобритания и скандинавские страны отказывались выйти за пределы логики классических межправительственных отношений. Особенно острая полемика возникла в отношении “Европейской Парламентской Ассамблеи”, на создании которой настаивал Конгресс в Гааге. В результате она была создана в форме “Консультативной Ассамблеи” с ограниченными полномочиями по сравнению с Комитетом министров, имевшим ключевую позицию в процессе принятия решений. Этот компромисс привел к тому, что в политическом процессе Совет Европы постепенно перешел на вторые роли, так как основные надежды возлагались на создание Европейских Сообществ и в результате в 60ые годы Совет Европы называли по убийственной формулировке Де Голля - “спящей красавицей на берегах Рейна”. За сорок лет своего существования Совету Европы приходилось отвечать на вопрос об эффективности его методов (межправительственного сотрудничества при уважении суверенности государств-членов), особенно учитывая грандиозные результаты, достигнутые благодаря динамике развития Сообществ, предполагающей постепенный отказ от самостоятельности в пользу находящихся в Брюсселе наднациональных структур. С самого начала возникновения Совета Европы и в связи с расколом Европы на два блока его сфера влияния была ограничена. Берлинская стена, казалось, обрекала его на то, чтобы со временем стать “Второсортной Европой” для стран, которые не хотели (Исландия, См. статью 1 Устава Совета Европы, где перед Организацией ставится цель “осуществить более тесный союз его членов, чтобы сохранять и продвигать идеалы и принципы, которые являются их общим достоянием, и содействовать их социально-экономическому прогрессу”. a 7 Норвегия, Швейцария) или не могли (такие мини-государства, как Лихтенштейн, СанМарино, Андорра или Монако) участвовать в процессе ЕС. И, наконец, Совет Европы испытывал смешанные чувства, видя стремление Сообществ полностью взять на себя проект европейского строительства, хотя и не без гордости констатировал, что Сообщества используют разработанные им эмблемы, чтобы граждане ощущали в них реальное воплощение Европыa. Короче, Совет Европы, чьи самые бесспорные завоевания (и в первую очередь, Европейский Суд по правам человека) иногда относились общественностью на счет Европейского сообщества, не всегда послушно шел за народной мудростью - “Чтобы быть счастливым, надо таиться!” Колдовавшие над “колыбелью” Совета Европы феи бросили его, отдав предпочтение его “сестрам” (Европейским сообществам), которые, хотя и меньше ростом, были более динамичными и более многообещающими. Совет Европы проснулся не от поцелуя прекрасного принца, а от ветра с Востока и голосов людей, сорвавших сковывавшие их цепи. Конечно, с 1989 по 1999 гг. история Совета Европы продолжалась, и теперь ему пятьдесят лет, но самое главное – это то, что он вернулся в большую Историю. В этой книге читателю предлагается перелистать календарь этого десятилетия - десятилетие возрождения Организации, которая стала символом примирившегося континента. Этими эмблемами являются синий флаг с двенадцатью золотыми звездами (утвержденный Комитетом министров Совета Европы в декабре 1955 г. и заимствованный Европейским сообществом в 1986 г.), прелюдия к 9-ой симфонии Бетховена, более известная под названием “Ода к радости” (утверждена в качестве европейского гимна Комитетом министров в январе 1972 г. и также заимствована Европейским сообществом в 1986 г.) и День Европы (в 1964 г. назначен Комитетом министров на 5 мая - день создания Совета Европы в 1949 г. В 1984 г. главы государств и правительств Европейского сообщества перенесли этот день на 9 мая - день исторического заявления Робера Шумана в 1950 году). a 8 ГЛАВА I “ОБЩИЙ ЕВРОПЕЙСКИЙ ДОМ” Для Совета Европы, как и для всего международного сообщества, 1989 год был ознаменован, подобно предыдущим годам, сильнейшими потрясениями в Восточной Европе. Это был момент, когда находившемуся у власти с марта 1985 г. Михаилу Горбачеву удалось нанести сокрушительный удар по тем консервативным и оппозиционным силам, которые вели с ним скрытую, хотя и неумолимую борьбу внутри партии и государственного аппарата: действительно, Горбачев оказался на вершине своего могущества, так как 1 октября 1988 года он сменил Андрея Громыко на посту председателя Верховного Совета и стал, таким образом, первым советским руководителем, совместившим в одном лице функции главы государства и Генерального секретаря партии; 1 декабря ему удалось провести важнейшую реформу Советской Конституцииa. Одновременно с этим его сенсационные инициативы в области разоружения, его стремление проводить политические реформы наравне с экономическими, приняв за основу такие приобретшие всемирную известность понятия, как “гласность” и “перестройка”, его радикально измененная политика в отношении “братских стран” (отказ от доктрины Брежнева об “ограниченной самостоятельности” и принятие доктрины “у каждого свой путь”, которую некоторые в шутку называли “доктриной Синатры”), нарушили традиционный порядок в отношениях между Востоком и Западом - в течение этих четырех лет события происходят на Востоке, а Запад выжидает! Эти колоссальные изменения, проводимые молодой командой Горбачева после двадцати лет застоя и власти геронтократии, вызывали неоднозначную реакцию в западной половине Европы: если общественность следила за тем, что происходило в Восточной Европе, с надеждой и даже воодушевлением, то политический класс скорее раздумывал над “истинными намерениями” Михаила Горбачева, проявляя сдержанность и даже недоверие. Это в особенности относится к правительствам, которые привыкли к тому, что отношения между Востоком и Западом представляют собой прежде всего прямой диалог между двумя “сверхдержавами”, хотя многосторонний процесс в рамках СБСЕ снова начал набирать силу после паузы в связи с вторжением СССР в Афганистан b. Основные В соответствии с этой реформой Конституции, принятой Верховным Советом, были созданы законодательный орган - Съезд народных депутатов, который избирался на основе плюралистического выбора, исполнительный орган в лице Председателя Верховного Совета (одновременно Главы государства), избираемого на пять лет на Съезде депутатов, и орган конституционного контроля - Комитет конституционного контроля. Хотя на данном этапе реформа и не покончила с монополией власти Коммунистической партии, она все-таки заложила в Советском Союзе основы “правового социалистического государства”, которые базировались на двух основополагающих принципах: “верховенство права над государством, а не государства над правом” и “власть исходит от народа”, радикально изменив унаследованную от Ленина, Сталина и Брежнева логику тоталитарного режима. a Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), впервые проведенное в 1975 г. в Хельсинки для организации диалога между Востоком и Западом, представляет собой постоянный дипломатический процесс, который распределен по трем “корзинам”: первая “корзина” - по вопросам безопасности - наиболее результативная, так как только в ее рамках - участники - принимают обязательства, подлежащие обязательному исполнению, в частности, в области разоружения; вторая посвящена экономическому сотрудничеству и долго будет оставаться благим пожеланием участников; в третьей, b 9 свои усилия политические руководители в Европе второй половины 80-х годов направляют на две цели: на создание в 1993 году Единого рынка, искусно представленного Председателем Европейской комиссии Жаком Делором в качестве “нового рубежа” европейского строительства, и на распространение этого Единого рынка на всю Западную Европу путем создания Европейского Экономического Пространстваa. В Совете Европы процесс объединения западной половины европейского континента уже вышел на финишную прямую, ибо в период с осени 1988 по весну 1989 г. эта находящаяся в Страсбурге организация оказалась “укомплектованной” после вступления в нее 22-ого государства-члена - Сан-Марино и 23-его государства-члена - Финляндии. Под давлением Генерального секретаря Совета Европы Марселино Ореха, избранием которого в 1984 году было ознаменовано возвращение в “европейские пенаты” освободившихся от фашизма стран Южной Европы, во второй половине 80-х годов в Совете Европы произошел новый бум. СОВЕТ ЕВРОПЫ - АВАНГАРД ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ За пятнадцать лет до падения Берлинской стены Совет Европы оказался в авангарде первого процесса примирения Европы благодаря тому, что сначала он принял в свои ряды Грецию (28 ноября 1974 г.), через пять лет после ликвидации диктатуры полковников, а затем (22 сентября 1976 г.) Португалию, освободившуюся от режима Салазара, и Испанию (24 ноября 1977 г.), освободившуюся от режима Франко. Подготавливая будущее вступление этих трех стран в Европейские Сообщества, Совет Европы подтверждал тем самым свою авангардную роль в европейской интеграции. Эту роль он уже успешно выполнял на рубеже 50-х годов, когда в него на двухэтапной основе вступала ФРГ сначала как ассоциированный член (13 июля 1950 года), а затем как полноправный член (2 мая 1951 года).1 Вполне понятно, что эти достижения Организации проявились, прежде всего, в области, ради которой она была создана, а именно - защите прав человека. Так, через четыре года после того, как к основному документу Организации - Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод - был добавлен Протокол, касающийся отмены смертной казни, Совет Европы разработал новый подход к решению данного вопроса, предложив 26 ноября 1987 г. государствам-членам подписать Европейскую конвенцию по посвященной “гуманитарным и иным областям”, проблема прав человека долгое время отодвигалась на задний план четырьмя основными темами (передвижение лиц, информация, культура и образование), но на рубеже 90-х годов она обрела новое толкование, а именно “человеческое измерение”, где права человека, в том числе и права меньшинств, занимают центральное место (хотя и в форме, ограниченной политическими обязательствами, которые отличаются от обязательств, имеющих обязательную юридическую силу, взятых на себя в этой области государствами-членами Совета Европы). Еще одно серьезное отличие заключается в том, что географическая сфера действия СБСЕ шире сферы действия Совета Европы, поскольку в нее входят страны Северной Америки (США и Канада) и Центральной Азии (бывшие азиатские республики СССР). 1 января 1995 года СБСЕ получила институциональное признание и стала называться Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) с штаб-квартирой в Вене. 2 мая 1992 г. в Порто заключено Соглашение о Европейском Экономическом Пространстве, направленное на распространение Единого рынка Двенадцати стран на семь стран-членов Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) (Австрию, Финляндию, Исландию, Лихтенштейн, Норвегию, Швецию и Швейцарию), это соглашение вступило в силу 1 января 1994 г, однако без участия Швейцарии, так как на референдуме ее население высказалось против вступления в ЕЭС. Годом позже понятие Европейского Экономического Пространства оказалось в значительной мере лишенным своего основного смысла, ибо Австрия, Финляндия и Швеция вступили в Европейский Cоюз, объединивший 15 из 18 государств Европейского Экономического Пространства. 1 Цифровые сноски см. в “Сносках” на стр. ___ a 10 предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. В тот же день Комитет министров принял Дополнительный протокол, добавив еще четыре новых права к девятнадцати уже существующим социально-экономическим правам, предусмотренным Европейской социальной хартией. Это совпадение отнюдь не случайно - таким путем Организация подтвердила неделимость прав человека, какими бы они ни были - политическими, гражданскими, экономическими, социальными или культурными, а также свой отказ признать идеологическое разделение Европы на Восток и Запад, где с точки зрения “народных демократий” “формальные свободы” противопоставляются “реальным свободам”. Это обновление Совета Европы позволило ему также развить направление деятельности, которое в последующие годы станет для него одним из приоритетных, а именно - поиск на основе защищаемых им ценностей совместных решений проблем, которые возникают в жизни общества в государствах-членах. Так, Комитет министров намечает основные направления совместной политики борьбы со СПИДом1, создал финансовую структуру для оказания помощи европейской кинематографии, переживающей трудности в условиях гегемонии Голливуда2, Комитет поддерживает политику положительной дискриминации для ускорения введения во всех областях настоящего равенства между мужчиной и женщиной3, предлагает правовые решения вопросов, связанных с беспрецедентным развитием средств массовой коммуникации4 и т.д. И, наконец, эта новая динамика Совета Европы особенно ярко выражается в его пристальном внимании к событиям, которые происходят в восточной части Европы, и в закреплении его роли как связующего звена между половинами раздираемого противоречиями континента. Хотя эта амбициозная задача теперь, когда мы оглядываемся назад (но кто мог тогда представить себе, что “связующее звено” станет “общим домом” для всех стран Европы?), может нам показаться весьма робкой, она, тем не менее, полностью отражает тот отказ, который государства-члены, выразили при создании Организации - отказ принимать политику свершившегося факта, проводимую Сталиным после Ялтинских соглашений. Этот постоянно подтверждаемый отказ государств-членов нашел свое наиболее полное выражение в Резолюции (55) 35, в которой 13 декабря 1955 года Комитет министров подчеркивал: “-что безопасность для всех не может быть обеспечена на основе теперешней границы Европы; - что необходимо объединение Германии на основе свободных выборов; - что любая новая договоренность с СССР о безопасности в Европе будет недостаточной и опасной, если в нее не будет включен вопрос об объединении Германии, так как вопросы создания европейской системы безопасности и объединения Германии взаимосвязаны; - что создание объединенной Европы является по-прежнему необходимым”. Начавшись в январе 19855 г. на специальном заседании министров, созванном по инициативе Ганса-Дитриха Геншера, так называемая “остполитик” (буквально “восточная политика”) теперь во второй половине 80-ых годов, характеризуется отходом от той смелой позиции, которая была провозглашена в 50-ые годы, в сторону “прагматичного и селективного” подхода. 25 апреля 1985 года - в тот момент, когда все взоры были обращены к Кремлю, превращенному в зал для панихиды по Черненко через несколько месяцев после смерти Андропова, когда в Варшаве польский народ оплакивал гибель замученного отца Попелюшко, Ассамблея в Страсбурге приняла Резолюцию (85) 6 о европейской культурной идентичности. Министры 21 государства-члена заявили, что они “осознают европейскую культурную идентичность” и используют это положение, чтобы превратить европейское культурное сотрудничество в основное средство для 11 осуществления сближения между Востоком и Западом Европейского континента. Для того, чтобы осуществить это, Совет Европы обладает инструментом, отличающимся и большой гибкостью (так как он доступен и для государств, не являющихся членами Совета Европы), и значительной сферой влияния (так как он охватывает такие широкие области сотрудничества, как образование, культура, молодежь и спорт6); таким инструментом является Европейская конвенция по культуре. Европейская конвенция по культуре – «прихожая» для вступления в Совет Европы. Европейскую конвенцию по культуре, открытую для подписания 19 декабря 1954 г. в Париже, на данный момент подписали уже 47 государств, а именно государства-члены Совета Европы, а также еще 6 европейских стран, не являющихся членами Совета Европы (Армения, Азербайджан, Беларусь, Босния-Герцеговина, Монако и Ватикан). Начиная с 1989 г. и в период 90-ых годов она будет служить настоящим “преддверием” для вступления в Совет Европы. Эта стратегия постепенного объединения Европы под знаменем ее культурной идентичности, выходящей за рамки политических расхождений и осуществляемой на основе культурного сотрудничества как канала для сближения между Востоком и Западом, может быть только долгосрочной задачей. Первым крупным достижением на пути реализации этой задачи было присоединение 7 октября 1987 года к Европейской конвенции по культуре страны, относившейся к странам Центральной и Восточной Европы и добившейся наибольших результатов на пути осуществления политических и экономических реформ, по иронии судьбы этой страной оказалась Югославия.... Через несколько недель - 26 ноября 1987 г. - Комитет министров решил несколько расширить перспективы сотрудничества, приняв “Директивы об отношениях Совета Европы с некоторыми странами Восточной Европы”. Как явствует из названия, эта новая доктрина не отражает общей политики в отношении всех стран Восточной Европы. Более того, в ней подчеркивается, что “контакты будут устанавливаться на двусторонней основе с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы, при условии выражения такого стремления обеими сторонами и на основе принципов взаимности и взаимной выгоды”, а также “должным образом учитывая ситуацию в каждой из этих стран, в частности, в отношении соблюдения прав человека и основных свобод”. Сотрудничество будет осуществляться через “конкретные проекты межправительственной программы деятельности Совета Европы”, оно должно давать “ощутимые результаты” и “приносить пользу”.a Следует признать, что по логике упомянутой выше “доктрины Синатры” политическая, экономическая и социальная ситуации развиваются в Центральной и Восточной Европе по-разному: все больше возрастает пропасть между такими странами, как Венгрия, выгодно использующими свои новые возможности, и такими, которых все еще Выделяются пять областей сотрудничества: культура, образование, спорт и молодежь; охрана природы и защита окружающей среды; местные органы власти; социальные вопросы и здравоохранение; при этом отобранные темы относятся к сфере правового сотрудничества. Предусматривается также, что “в определенных случаях” и “с учетом ситуации в соответствующей стране” “европейскому государству, не являющемуся членом Совета Европы, может быть предложено (...) присоединиться к той или иной конвенции или соглашению, заключенным в рамках Совета Европы”. Комитет министров поручил Генеральному секретарю представлять два раза в год “краткое изложение предпринятых мероприятий (в том числе и их результаты) и запланированных на будущее, а также осуществляемых или планируемых контактов”. a 12 большинство и где руководители с трудом переносят устремления своих народов к свободе и, как это ни парадоксально, перенимают лозунги, пришедшие из СССР! Эта парадоксальная обстановка, при которой “горбачевское” общественное мнение постепенно одерживало верх над сопротивлением “брежневской” верхушки возникла, в частности, в ГДР периода правления Хонекера, в Чехословакии периода правления Гусака, а затем Якеша, в Болгарии - Живкова, в Польше - Ярузельского. Только Румыния, жившая в обстановке диктатуры и мегаломании Николае Чаушеску, оказывается во все большей изоляции, в то время как даже Албании после смерти Энвера Ходжа в 1985 году удается постепенно выходить из изоляции. Анализ отношений Совета Европы со странами Центральной и Восточной Европы накануне 1989 года, естественно, показывает это фактическое положение дел. Подготовленный в тот период Департаментом по политическим делам Совета Европы7 документ позволяет сделать два вывода. Первый вывод касается с одной стороны существенных различий - как качественных, так и количественных, - которые характеризуют отношения между Советом Европы и странами “западного блока”, не являющимися членами Организации 8 – а с другой стороны различий между Советом Европы и “восточным блоком”9. Важная деталь: хотя для государств, не являющихся членами Совета Европы10, открыт доступ к более чем двум третям из 130 Конвенций, которые Организация насчитывает в своем активе, ни одна страна Центральной и Восточной Европе, за исключением Югославии, не взяла на себя юридически обязывающих обязательств по какой-либо из областей, охватываемых этим «корпусом» конвенций, хотя последние весьма разнообразны. Приведем красноречивый, хотя и карикатурный пример: отношения между Советом Европы и Албанией, которые сводятся только к деятельности Центра "Натуропа"а, совершенно идентичны тем, которые существуют между Советом Европы и Папуа-Новой Гвинеей! Второй вывод касается разнообразия ситуаций, которые существуют в разных странах европейского континента на фоне общих рамок отношений Совета Европы с Восточной частью континента. Кроме Югославии, наиболее развитыми являются отношения с Венгрией: официальный визит Вице-председателя Венгерского Парламента и бывшего министра иностранных дел Яноша Петера в Страсбург в мае 1984 года открыл пути для развития сотрудничества во многих областях (в частности, в сфере образования, культуры и спорта, охраны здоровья, правового сотрудничества), а также способствовал тому, что 18-21 июня 198711 года состоялся первый официальный визит Генерального Секретаря Совета Европы в Центральную и Восточную Европу. Что касается Польши, то официальный визит Генерального Секретаря в Варшаву (10-11 марта 1988 года), где он встречался с Президентом Ярузельским а также с министром и вице-министром иностранных дел, и с руководителями Солидарности, помог разрешить ситуацию, которая возникла с момента провозглашения “военного положения” в декабре 1981 года, и оказался своевременным для того, чтобы поддержать усилия тех, кто во главе с Лехом Валенсой выступали за мягкий переход к демократии. В то же время отношения с Румынией, которые были весьма многообещающими на протяжении 70-х и в первой половине 80-х годов, неумолимо сходят на нет, несмотря на все усилия Парламентской Ассамблеи12. Как видим, несмотря на инициативность некоторых правительств, первым из которых была Германия, “остполитик” (восточная политика) Комитета министров накануне 1989 года все еще остается осторожной и даже робкой, что и отметил Генеральный Секретарь в а Центр информации и документации по вопросам окружающей среды и природы 13 своей записке от 6 октября 1988 года, в которой отражены “думы о будущем Совета Европы накануне его 40-ой годовщины13”: На пяти с половиной страницах убористого текста дается критическая оценка тогдашней и будущей роли Организации в европейском строительстве, и описываются ее отношения с основными партнерами (в частности, Европейскими Сообществами), а также необходимость проведения внутренних реформ, при этом отношения между Востоком и Западом упоминаются в связи с вопросом: "все ли согласны с тем, что высоко поднимая статус "прав человека", Совет Европы может развивать на основе реалистичного и избирательного подхода конкретное сотрудничество со странами Восточной Европы, способствуя тем самым созданию новой обстановки в Европе?” Парламентская Ассамблея, второй орган Совета Европы наряду с Комитетом министров, попытается ответить на этот вопрос... Внутренняя структура Совета Европы Совет Европы состоит из двух основных органов: Комитета министров - органа, принимающего решения и отражающего волю правительств, и Парламентской Ассамблеи - совещательного органа, где заседают представители Парламентов государств-членов (от 2 до 18 человек, в зависимости от размера страны). Кроме того, следует назвать пост Генерального секретаря, который возглавляет Постоянный и независимый международный секретариат, Европейский суд по правам человека, который следит за выполнением Европейской конвенции о защите прав человека и Конгресс местных и региональных властей, где работают местные и региональные депутаты от всех государств-членов. Установив в 80-ые годы контакты на парламентском уровне почти со всеми странами Центральной и Восточной Европы, за исключением Албании, но, включая СССР 14, определив свою позицию по поводу отношений между Востоком и Западом, Парламентская Ассамблея провела 6 октября 1988 года углубленное обсуждение темы “Общая политика Совета Европы - отношения между Востоком и Западом”. Это обсуждение произошло в тот момент, когда после своего посещения Югославии в апреле 1988 года Председатель Парламентской Ассамблеи, - французский сенатор, член центристской партии Луи Жен готовился к визиту в Венгрию и Польшу. За несколько дней до этого г-н Жен получил приглашение посетить с официальным визитом даже Москву. Именно тогда Михаил Горбачев объявил о своем намерении отправиться в следующем году в Страсбург в связи с 40-ой годовщиной Совета Европы и там ознакомить западный мир с одной из своих последних неоднозначных идей - с концепцией “общего европейского дома”. Катрин Лалюмьер, бывшая в период с 1984 по 1986 гг. министром по европейским делам при Франсуа Миттеране, была назначена Комиссией по политическим вопросам докладчиком, по этому вопросу - через несколько месяцев она стала первой женщиной на посту Генерального Секретаря Совета Европы. Представив картину отношений Совета Европы с разными странами Восточной Европы, она тем самым наметила и принцип, и метод: принцип заключается в независимости действий Парламентской Ассамблеи, которая, не имея полномочий принимать решения по вопросам внешней политики, “свободнее в своих действиях, чем соответствующие правительства, что дает ей возможность осуществлять полезные функции по изучению ситуации, особенно в переходные периоды, когда все на местах меняется, в том числе и партнеры. Это также дает ей возможность совершать “решительные действия”, на которые правительства, как правило, не могут пойти”; 14 метод заключается в строгости подхода, т.е. нельзя приступать к каким-либо контактам, “не изучив заранее основательно досье и не установив те пределы, за которые мы не можем и не хотим выходить”. При выполнении этих двух условий, по мнению Катрин Лалюмьер, Совет Европы (и в особенности его Парламентская Ассамблея) сможет от имени Западной Европы быть “чем-то в роде авангарда для Восточной Европы”. Лойола Палацио (Испания), назначенный Комиссией по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы, докладчиком для представления заключения, пошел еще дальше, предложив Ассамблее “продолжать и активизировать существующие контакты на парламентском уровне с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы, с целью создания эффективных механизмов и рамок ведения диалога, для лучшего знакомства друг с другом и для сотрудничества в целях обеспечения разрядки напряженности и европейского строительства в самом широком смысле этого слова”. Последовавшие затем обсуждения, на которых присутствовали парламентские делегации ряда стран Центральной и Восточной Европы (тогда еще не имевшие, однако, права на выступления15) отразили глубину расхождений и противоречивость оценок как личности Михаила Горбачева и его политических намерений, так и той позиции, которую должен был избрать в этом отношении Совет Европы. Некоторые парламентарии были настроены весьма пессимистично: Джон Уилкинсон (Великобритания) выступил против оказания экономической поддержки СССР a; Герхард Реддеман (Германия), заявив о том, что он “воодушевлен происходящим в Советском Союзе и в странах Варшавского договора”, призывал к “бдительности”; Пер Стиг Мёллер (Дания) отклонил идею “общего европейского дома” и предостерег тех, кто видят мир “как волшебную сказку Андерсена”, в то время как реальная действительность “больше похожа на мир, описанный братьями Гримм”, заключив при этом: “Еще не наступил момент продавать веревку, на которой мы рискуем быть повешенными!” Но эти голоса были в меньшинстве, и всегда за Петером Шидером (Австрия), который хотел “воспользоваться представившимся случаем”, Парламентская Ассамблея поддержала выводы, представленные Питером Харди (Великобритания)b и Массимо Пини (Швейцария), насчет того, что диалог с Восточной Европой - это не только “настоящий шанс для возрождения Совета Европы”, но также и шанс “установить права человека в той части Европы”. Пока все еще помнили слова, произнесенные утром министром иностранных дел Мальты Винсентом Табоне, являвшимся в то время действующим председателем Комитета министров,c Катрин Лалюмьер отметила “широкий консенсус” всех двадцати двух парламентских делегаций, готовых идти вперед по “реалистичной и уравновешенной “Это привело бы к повышению эффективности и мощности советской экономики, что без радикальных политических изменений, наверняка означало бы еще большую, а не меньшую военную угрозу со стороны Советского Союза”. a “Мы не сильно поддерживаем изменения, которые мы должны поощрять: здравый смысл подсказывает, что Запад должен оказать большую поддержку, чем он это делал в последние месяцы”. b “Чтобы быть полным, европейское единство должно охватить все страны: от Атлантики до Урала, но мы хорошо знаем, что это не относится к сфере возможного на ближайшее будущее”. c 15 линии”, призвав в заключении совершить что-нибудь, что явилось бы “символическим жестом, например, разрушение Берлинской стены”. 8 октября 1988 года к полемике присоединился еще один – торжественно звучащий голос: свой вклад внес Папа Иоанн-Павел II, который находился в Страсбурге с официальным визитом и должен был провести три встречи: с Европейским парламентом, с Европейским Судом и Европейской комиссией, а также с Парламентской Ассамблеей Совета Европы. На Парламентской Ассамблее, которая только что приняла резолюцию, требующую уважения религиозных вероисповеданий в Восточной Европе16, Папа выступил с длинной речью, подчеркнув, что Ватикан относится с большим вниманием к Совету Европы и, в частности, к его деятельности в области прав человека (включая и социальные права), а также в области биоэтики, образования, культурного наследия и семьи... 17 Обращаясь при этом к памяти “отцов-основателей” европейского строительства и в особенности к проявленной ими сразу же после войны прозорливости, он страстно призвал к объединению европейского континента: “если Европа желает быть верной самой себе, она должна суметь собрать все живые силы своего континента (...). Государства-члены вашего Совета вполне осознают, что они представляют не всю Европу; выражая горячие пожелания укрепления сотрудничества, которое уже начато с остальными государствами, особенно в Центре и на Востоке Европы, мне кажется, что в этом я отражаю стремление миллионов мужчин и женщин, связанных общей историей и стремящихся к единству и солидарности в масштабе всего континента”. 1988 год завершился 83-ей сессией Комитета министров 16 ноября 1988 года, на которой Республика Сан-Марино была торжественно принята в качестве 22-ого государства-члена. Отношения Совета Европы со странами Восточной Европы обсуждались на заседании в ограниченном составе (министры, политические директоры и постоянные представители), и на этой встрече были подтверждены принципы, содержащиеся в “Директивах” от ноября 1987 года. Приветствуя “улучшение климата, в отношениях Восток-Запад вообще, а также политику открытости и реформ в Советском Союзе и в некоторых других странах Восточной Европы”, министры резко осудили проводившуюся в Румынии политику “систематизации и модернизации на селе”. Но в связи с подготовкой к 40-ой годовщине Совета Европы все усилия были направлены на осознание его будущей роли в европейском строительстве, в частности, на основании предложений Генерального секретаря, изложенных в упоминавшейся выше памятной записке. В истории Совета Европы такая самооценка - процесс постоянный, начавшийся в 50-ые годы, когда после Заявления Робера Шумана (9мая 1950 года) был запущен (едва только высохли чернила на Лондонском договореa) процесс создания Европейских сообществ. Это свидетельствует о трудностях, которые испытывал Совет Европы, отыскивая свое место в европейской архитектуре, в частности по отношению к своим “сестренкам” по сообществу, которых становилось все больше и больше. В 80-ые годы снова возникает вопрос о существовании Совета Европы в связи с расширением Европейских сообществ от 9 до 12 членов и началом европейского строительства вокруг “Единого рынка”, провозглашенного на ставшую почти мифической дату 31 декабря 1992 года. Комитет министров ответил на этот вопрос18, Парламентская Ассамблея выбрала более оригинальный подход, создав “комиссию выдающихся деятелей Европы”, возглавляемую бывшим Председателем Совета и министром иностранных дел Италии Эмилио Коломбо. Договор о создании Совета Европы был подписан в Лондоне 10 государствами (Бельгия, Великобритания, Дания, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Франция, Швеция), через несколько месяцев к ним присоединятся Греция и Турция (9 августа 1949 г.), затем Исландия (9 марта 1950 г.). a 16 Заключительный доклад “комиссии Коломбо”, опубликованный в июне 1986 года, оказал большое влияние на разработку концепции европейского строительства, во многих отношениях до сих пор не потеряв своей актуальности a. Он лег в основу официальной позиции Парламентской Ассамблеи и ее рекомендации 1103 (1989) от 15 марта 1989 г. о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве. Доклад “Коломбо” оказался также прекрасным стимулом для выработки концепции Комитета министров, что нашло воплощение в Декларации (89) 40 о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве19, принятой 5 мая 1989, в день 40-ой годовщины создания Совета Европы, совпавшей с датой вступления Финляндии в Совет Европы в качестве 23 члена. Обязанная своим появлением, главным образом, усилиям тандема Ореха - Ван ден Брук20, (которые через несколько лет окажутся вместе в Европейской комиссии в Брюсселе), эта Декларация ознаменовала поворотный момент в истории Совета Европы. И действительно, министры подтвердили свою “решимость полностью использовать (его) потенциал”, создав структуры для ведения регулярного политического диалога между Двенадцатью и Двадцатью тремя21, подчеркивая важную роль Совета Европы в осуществлении целей СБСЕ (в частности, в отношении третьей “корзины”, посвященной человеческому измерениюb). Министры определили три приоритетных направления в межправительственной деятельности Совета Европы: сохранение и укрепление плюралистической демократии и прав человека; осознание и воплощение европейской культурной идентичности; необходимость дать общие или сходные ответы на те проблемы, с которыми сталкивается современное европейское общество. Определив направления деятельности Организации и поддержав ее курс в ее отношениях с основными партнерами, министры поставили новые цели, имея в виду сотрудничество с “некоторыми странами Восточной Европы”c, и заявили, что они “готовы начать со странами Европы, не являющимися членами, открытый и конкретный диалог о соблюдении и претворении в жизнь на национальном и международном уровнях принципов прав человека и плюралистической демократии, закрепленных в уставе Совета Европы, в Европейской конвенции о защите прав человека и в Европейской социальной хартии”. К каким рубежам может привести этот “открытый и конкретный диалог”? Комитет министров постарался этого не уточнять, но он в тот же день протянул руку Венгрии и Польше, предложив им присоединиться к Европейской конвенции по культуре. В частности, вполне уместными оказались предложения по установлению связей между Советом Европы, с одной стороны, и Европейским сообществом, с другой, и действительно, конец раздела Европы привел к четкому разграничению географической сферы обеих организаций, ситуация останется таковой и в обозримом будущем. Соответственно роли Совета Европы (с его задачей создать широкое общеевропейское пространство, где будут действовать общие правовые нормы и разделяемые всеми ценности) и Европейского Союза (с его целью построить более ограниченное пространство с интеграцией и самоутверждением в противовес всему остальному миру, в форме европейского “квази-государства”) представляются теперь и четко обрисованными и, без сомнения, взаимодополняющими. a Совет Европы заявляет о своей полной приверженности этому измерению, он даже выбрал выражение “человеческое измерение” в качестве лозунга в связи с 40-ой годовщиной. b “Сотрудничество со странами Восточной Европы должно было привести к продвижению идеи прав человека, к сближению людей и их объединений независимо от границ, к поиску совместных решений проблем, возникающих в современном обществе, способствуя тем самым осознанию европейской культурной самобытности и общего достояния, включающего ценности демократии и свободы”. c 17 Через несколько дней свою лепту внесла Парламентская Ассамблея, создав, по предложению докладчика комиссии по связям со странами, не являющимися членами Совета Европы, Петера Сагера (Швейцария), статус “специально приглашенного”22 (11 мая 1989). Этот статус, придуманный ради парламентов “стран, не являющимися членами Совета Европы, которые применяют и осуществляют Хельсинский Заключительный Акт и документы, принятые на совещаниях СБСЕ, а также оба Международных пакта Организации Объединенных Наций 1966 г. о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах”23, дал возможность Совету Европы интегрировать в Организацию парламенты стран Восточной Европы в тот период, когда проходили “круглые столы” между властью и оппозицией в Польше (апрель 1989), затем в Венгрии (июнь 1989), посвященные вопросам определения этапов перехода к демократии. Через месяц статус “специально приглашенного” был предоставлен законодательным органам Венгрии, Польши, СССР и Югославии, отныне они с полным правом (за исключением права на участие в голосовании) могли принимать участие в работе Парламентской Ассамблеи24. Во время этой же сессии в мае 1989 г. Парламентская Ассамблея принимала совершенно особого человека - Лех Валенсу, приглашенного туда для вручения ему европейской премии по правам человека. Парламентская Ассамблея обновила руководство Совета Европы, возведя на “высокое место” председателя шведа Андерса Бьйорка, а на пост Генерального секретаря - Катрин Лалюмьер через несколько дней после официального визита в Страсбург Франсуа Миттерана в связи с 40-ой годовщиной Организацииa. Короче, Совет Европы приступил к настоящей “весенней уборке” прежде чем принять того, кого долгие месяцы ожидал весь мир - это был Михаил Горбачев. Это ожидание четко отразилось в словах Председателя Парламентской Ассамблеи, когда после приветствия “специально приглашенных” парламентских делегаций Венгрии, Польши, СССР и Югославии, он обратился к Михаилу Горбачеву со следующими словами, произнесенными на русском языке: “Господин Президент, добро пожаловать во Дворец Европы. Вы европеец, я тоже европеец. Сегодня мы говорим о нашем общем доме. Я надеюсь, что мы будем жить в мире и счастье в этом европейском доме”. Произнесенная 6 июля 1989 года в Страсбурге речь Михаила Горбачева является ярким историческим свидетельством и своего рода образцом в этом жанре. Напомнив Ассамблее знаменитую формулировку Виктора Гюгоb, Президент СССР сосредоточился в своей речи на идее постоянства и отхода от некоторых данностей. Постоянства - когда он предупреждал, что “принадлежность европейских государств к разным социальным системам является реальностью. Признание этого исторического факта, уважение суверенного права каждого народа свободно выбирать свой социальный строй являются первой предпосылкой нормального процесса в Европе”. Воодушевляющего отхода от некоторых данностей - когда он отметил, что “настало время отправить в архив постулаты В своей речи, произнесенной от 5 мая 1989 г. перед Парламентской Ассамблеей, Франсуа Миттеран напомнил, как он любил обычно это делать, что он был среди тысячи участников (посланцев двадцати европейских стран) на “Конгрессе Европы”, состоявшемся в Гааге в мае 1948 года. Этот исторический Конгресс, созванный под эгидой Европейского движения и под председательством Уинстона Черчилля, может рассматриваться как “учредительный акт” европейского строительства по двум направлениям: “Европы ценностей” на уровне континента и “Европы федеральной”, более амбициозной в своем выражении, хотя и с более ограниченной сферой географического влияния. a “Настанет день, когда Вы, Франция, вы, Россия, вы, Англия, вы, Германия, вы, все нации континента, не потеряв свои отличительные качества и вашу славную индивидуальность, сплотитесь в единый высший Союз и создадите европейское братство... Настанет день, когда не будет никакого иного поля сражения, кроме рынков, открытых для торговли, и умов, открытых для идей”. b 18 холодной войны, по которым Европа считалась разделенной на зоны влияния и буферные зоны и была ареной конфронтации, в том числе и военной, и театром военных действий. В нашем взаимопроникающем мире родившиеся в иную эпоху геополитические понятия оказались такими же недейственными для политики, как и законы классической механики для квантовой теории”. Возвращаясь к вопросам на этот раз обнадеживающего постоянства, он назвал “вполне очевидными реальности настоящего и перспективы предсказуемого будущего: СССР и США являются естественными составляющими международной и политической структуры в Европе”. Далее перед благосклонно внимающей Парламентской Ассамблеей Михаил Горбачев развил свою концепцию “общего европейского дома”, ссылаясь на “плодотворные и всеохватывающие “обмены мнениями по этому поводу с основными “европейскими лидерами” (среди них было названо только имя Франсуа Миттерана). При этом цель ставилась огромная: - не больше и не меньше, как “перестроить сложившийся в Европе международный порядок”, “решительно продвигая на первый план европейские ценности и заменяя традиционное равновесие равновесием интересов”. Чтобы этого достичь: “на первый план выходят вопросы безопасности”: проведя критический анализ той логики, которая привела к созданию двух блоков, советский лидер подчеркнул важность многостороннего процесса СБСЕ, давшего возможность всем государствам в Европе принять участие в строительстве мира на континенте. Он выступил за радикальное изменение философии в отношениях Восток-Западa и первый подал пример, объявив о принятии широкомасштабных мер в области разоружения b, взяв без колебаний односторонние обязательства (объявив, например, о сокращении наполовину к 1995 г. доли инвестиционных расходов в национальном доходе СССР). И, наконец, объявив о своем желании сотрудничать на полноправной основе с Советом Европы (открыв, в том числе Генеральное консульство СССР в Страсбурге), он предложил созвать “через полтора-два года” второе совещание СБСЕ в верхах (после Хельсинского совещания в 1975 году), чтобы “теперешнее поколение руководителей европейских стран” могло вместе с США и Канадой изучить “проблему, касающуюся их понимания будущих этапов продвижения к европейскому сообществу двадцать первого века”; “что касается экономического содержания общего европейского дома”, Михаил Горбачев выступил за создание со временем “широкого экономического пространства “Логика понятия общего европейского дома исключает всякую вероятность вооруженного столкновения, всякую возможность прибегнуть к силе или к угрозе ее применения, в частности, к военной силе, которую один альянс использовал бы против другого, а также внутри альянсов или где бы то ни было. Эта логика предполагает, что на смену доктрине обсуждения должна прийти доктрина умеренности. И это не игра слов, а сама логика европейского развития, продиктованная жизнью”. a “Перед европейскими парламентариями, то есть перед всей Европой, я хочу еще раз изложить наши простые и ясные позиции по проблемам разоружения. Они являются результатом нового мышления и отражены в законодательстве, поскольку от имени всего нашего народа они закреплены в резолюции Съезда народных депутатов СССР, в соответствии с которой: мы выступаем за безъядерный мир, за уничтожение к началу следующего века всякого ядерного оружия, мы за полное и немедленное уничтожение химического оружия и за окончательную ликвидацию промышленной базы производства этих видов оружия; мы за радикальное сокращение обычного оружия и вооруженных сил до уровня разумной достаточности для обороны, которая исключает использование военной силы для организации наступательных действий против других государств, мы за полный вывод всех иностранных войск с территорий других стран; мы решительно выступаем против создания любых видов космического оружия; мы за роспуск военных блоков и за немедленное проведение политического диалога между ними с целью создания обстановки доверия, исключающей всякие неожиданности, мы выступаем за глубокий, постоянный и эффективный контроль всех договоров и соглашений, которые могут быть заключены в области разоружения.” b 19 от Атлантики до Урала, обе части которого - восточная и западная – тесно зависели бы друг от друга”. А пока он выступил за широкую либерализацию экономического оборота между Востоком и Западом, в том числе в научно-техническом плане, и призвал поддержать осуществление впечатляющего списка крупномасштабных проектов.a Подчеркнув в заключение, что “европейский дом должен быть экологически чистым”, он предложил разработать в качестве первого шага “долгосрочную экологическую программу для всего континента”; и, наконец, “гуманитарное содержание европейского процесса - это один из приоритетных моментов”: Президент СССР призвал к всеобщему соблюдению прав человекаb и к созданию на всем европейском континенте правового государстваc с целью “создания европейского правового пространства”. Он также подчеркнул важность культурного сотрудничества для строительства будущего европейского дома - в первую очередь в области гуманитарных наук, важность культурного достояния, “взаимного ознакомления европейских народов с особенностями их культур”, изучения языков, совместного кинопроизводства, производства теле и видео продукции... В заключение Михаил Горбачев призвал всех европейцев, а не только членов Парламентской Ассамблеи, объединить усилия и принять вызов грядущего века: “Мы убеждены, что (европейцы) нуждаются в единой, мирной и демократической Европе во всем ее многообразии и верности всеобщим идеалам гуманизма, они нуждаются в процветающей Европе, которая без колебаний может протянуть руку помощи остальным континентам, в Европе, уверенно идущей навстречу своему будущему”. Последовавшее после визита Михаила Горбачева обсуждение в Парламентской Ассамблее проблемы Восток-Запад показало, что хотя в целом Президент СССР показался весьма убедительным, он все-таки не смог всех переубедить. Все разделяли мнение о том, что необходимо проверить, как будут соблюдаться слова советского лидера на практике: в позиции парламентариев наметились колебания между призывом образумиться, с которым к Ассамблее обратился приглашенный по этому случаю представитель Конгресса США Альфонс д’Аматоd, и призывом оказать доверие, который исходил от парламентария Финляндии Микко Эло - стремление служить мостом между восточной и западной частями европейского континента является традицией этой страны e. И, несмотря “Как и Западная Европа, Восточная ее часть также интересуется такими современными проектами, как строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали через всю Европу; европейской программой по разработке новых технологий и нового оборудования, использованием солнечной энергии, разработкой способов обработки и захоронения ядерных отходов и ростом безопасности атомных станций, открытием дополнительных каналов передачи информации с использованием оптических волокон; внедрением европейской системы передачи с помощью спутников”. a “Невозможно чувствовать себя в безопасности в мире, где можно сократить арсеналы войны, но где в то же время ущемляются права человека. Это наше окончательное заключение”. b “Мы убеждены, что европейский процесс должен иметь прочные правовые основания. В нашем понимании общий европейский дом - это правовое сообщество. И мы уже пошли по этому пути. c “Анализируя как Историю, так и современность, можно сказать, что и Западная Европа, и Северная Америка вместе входят в один большой дом свободы”. d Эта традиция получила свое полное воплощение в 70-ые годы (так как Финляндия была инициатором процесса, который привел к проведению Совещания в верхах и принятию Заключительного акта в Хельсинки в 1975 году), а до этого момента в очень трудных условиях после Второй мировой войны эта мужественная северная страна смогла сохранить свою независимость. Именно из-за проводимой e 20 на яркие речи, произнесенные на этом форуме “специальными приглашенными” Анталем Регером (Венгрия)a и Янушем Жолковским (Польша)b, последнее слово, судя по всему, за Петером Загером: действительно, “изобретатель” статуса специального приглашенного подчеркнул, что в деле сближения между Советом Европы и некоторыми странами Восточной Европы визит Михаила Горбачева, был, несомненно, важнейшим этапом, но вступление этих стран в Совет Европы на полноправной основе остается еще отдаленной целью, хотя уже и “не является утопией”. Дальнейшая история сама опровергнет эти речи, комментарии и прогнозы: уже летом 1989 года, когда десятки тысяч людей, прорвав железный занавес на Австро-венгерской границе, покинули Восточную Германию, а правительство, сформированное Солидарностью, собиралось управлять Польшей, внезапно раскрылось чрево Эола, и восточный ветер смел все на своем пути. Понадеявшись в какой-то момент на чудо “покитайски”c, авторитарные режимы в Центральной и Восточной Европе стали уходить в небытие как мертвые листья: 18 октября подал в отставку Эрих Хонекер, а с его уходом пала Берлинская стена (9 ноября); на следующий день в Софии пал режим Тодора Живкова; 24 ноября “бархатная революция” смела Милоша Якиша в Чехословакии; в середине декабря буря перемен дошла даже до Румынии, где в Рождество были казнены супруги Чаушеску. И когда 31 декабря Франсуа Миттеран поздравлял французский народ, повторяя идею “общего европейского дома” Михаила Горбачева и его проект создания “Европейской конфедерации”, политическая ситуация в Европе была уже далеко не той, что за полгода до этого - она изменилась радикально... Финляндией политики нейтралитета название этой страны было перенесено (кстати, весьма несправедливо) и на понятие “финляндизации”, изобретенное Францем - Иозефом Штраусом, и она оказалась последней западноевропейской страной, вступившей в Совет Европы. “Мы хотим укрепить парламентскую систему, мы хотим построить правовое демократическое государство, мы хотим превратить централизованную планируемую и руководимую партией экономику в рыночную. Мы хотим свободы печати, мы стремимся к открытости, гласности и, наконец, - и это главное - мы хотим передать национальным меньшинствам, живущим в Венгрии, все личные и коллективные права, которые необходимы для защиты их культурной и языковой самобытности.” a “Западная Европа нуждается в той другой Европе, то есть в том, что эта другая Европа привносила в прошлом и может еще привнести в будущем в это единство и это многообразие, называемое Европой - Наей Европой”. b c Имеются в виду кровавые репрессии “Пекинской весны” на площади Тянь-ан-Мынь в июне 1989 г. 21 ГЛАВА II КОНЕЦ ПОЛИТИКИ ЯЛТИНСКИХ СОГЛАШЕНИЙ В первые недели 90-ых годов наступило некоторое затишье - до такой степени, что некоторые стали усиленно поддерживать идею известного американского политолога Фрэнсиса Фукуямы, утверждавшего в своей опубликованной летом 1989 года в журнале National interest статье, что окончательная победа демократии и рыночной экономики над всеми остальными политико-экономическими системами якобы станет “концом Истории”. Хотя через двести лет после Французской революции 1989 год, без всякого сомнения, знаменует “конец идеологий” и начало нового европейского и международного порядка, в Истории с весны 1990 года произошло новое ускорение, которое привело к объединению сначала валютному, а затем и политическому - обеих Германий. В Совете Европы Катрин Лалюмьер подвела итоги своей деятельности по истечении первых шести месяцев своего мандата25 и сделала вывод: “Сейчас происходит перемещение центра тяжести Европы”. Во внешних сношениях новый Генеральный Секретарь спокойно, и даже с энтузиазмом и надеждой рассматривает перспективы нового расширения Организации, о котором всего лишь несколько месяцев тому назад нельзя было и мечтать. Она считала, что “разумно в скором времени планировать вступление Венгрии и Польшиa” и добавляла: “Я думаю, что (к двадцати трем) добавятся новые друзья. Но надо будет не сбиться с курса разума, изобретательности и творчества. Иначе мы тоже рискуем превратиться в пережиток”. Катрин Лалюмьер не ожидала быстрого объединения обеих Германий, говоря скорее об “ассоциации между обоими государствами” по образцу того плана конфедерации из десяти пунктов, который был обнародован канцлером Колем 28 ноября 1989 года. В первые дни нового 1990 года казалась более строгой задачей поддержка позитивных сдвигов в ГДР, и в этом смысле Генеральный секретарь Совета Европы возлагала надежды на программу “Демосфен” по оказанию помощи демократическим реформам в странах Центральной и Восточной Европы, которая только что была принята по ее инициативе Комитетом министров. ПРОГРАММА СОТРУДНИЧЕСТВА И ПОМОЩИ Начавшись в 1990 году, программа “Демосфен” была дополнена в последующие годы программой “Демосфен-бис”, предназначенной для стран, образовавшихся после распада СССР, а также двумя более конкурентными программами: программой “Фемида”, посвященной реформе законодательной и судебной систем, и программой “ЛОДЕ” (местная демократия), предназначенной для оказания помощи в области местной демократии. Осуществление этих программ начиналось на весьма скромной основе (6 миллионов французских франков в 1990 году), но за десять лет и географическое поле этих программ и их финансовая основа значительно укрепились, при этом усилия Совета Европы получили существенную поддержку со стороны Европейского Союза благодаря Кандидатуры этих двух стран на вступление в Совет Европы (официальная кандидатура Венгрии, заявление Польши о намерении) были представлены за несколько недель до этого их Министрами иностранных дел, приехавшими для участия в 85-ой сессии Комитета министров (16 ноября 1989 года). В тот же день г-н Хорн и г-н Скубышевский передали документы о присоединении Венгрии и Польши к Европейской конвенции по культуре. a 22 совместным программам, заключавшимся, начиная с 1993 года, между Советом Европы и Европейской комиссией. Во внутренних делах Катрин Лалюмьер уделяла внимание двум главным приоритетным задачам: первая заключается в осуществлении “динамичной политики в области информирования общественности”, как она объявила в своем выступлении на Парламентской Ассамблее 22 ноября 1989 годаa. Опираясь на мнение о Совете как об Организации, работа которой высоко оценивается в специализированных кругах, но о роли и работе которой почти ничего не было известно общественности, Катрин Лалюмьер поставила в качестве первоочередной задачи сделать Совет Европы и его деятельность заметными. Для этого, по ее мнению, необходимо сначала полностью изменить традиционную логику, информационной политики Совета Европы b, создав в государствах-членах сеть корреспондентов, “которые могут информировать нас об острых моментах в разных странах”, а затем необходимо как можно лучше использовать возможность распространения информации через разных “представителей общественного мнения”, которые участвуют в парламентской деятельности Совета Европы: это парламентарии, местные и региональные депутаты, неправительственные организации, эксперты, высокопоставленные должностные лица, преподаватели, судьи, прокуроры и т.д.; и, наконец, необходимо коренным образом изменить “умонастроения в этом доме”c на основе простого, хотя и революционного вывода в этом бесшумном и тайном мире международных организаций: “Мы живем в мире демократии и зависим от правительств, которые нас будут поддерживать только в том случае, если мы получим поддержку общественности”. Чтобы выполнить эту почти достойную Прометея задачу, Катрин Лалюмьер опирается на принятую Парламентской Ассамблеей 25 сентября 1989 года рекомендацию 1113 о политике информирования Совета Европы; вторая приоритетная задача вытекает из первой: в соответствии с предложением, Комитета министров26, и, опираясь на свой прошлый опытd, новый Генеральный Секретарь намеревалась осуществить глубокую реформу методов работы, внутреннего “Совет Европы должен проводить динамичную политику по информированию о его целях, работе и достижениях. Это должно стать отдельным направлением политики распространения (я предпочитаю этот термин термину “информирование”) публикаций, журналов и работ нашей Организации, и эта политика должна выйти за рамки простого информирования и отношений с прессой на уровне не только соответствующей административной структуры, но и всех структур Совета Европы. В этой области необходимо добиться значительных изменений в умонастроениях и методах работы”. a “Если мы хотим, чтобы нас воспринимали в других странах, необходимо, без сомнения, делать усилия, чтобы отбирать в широком поле нашей деятельности не те темы, которые могут показаться нам интересными, а те, которые в определенный момент являются актуальными для страны, с которой мы работаем”. b “Серьезность и компетентность традиционно свойственны Совету Европы, который ценит высококачественную работу. Однако с 1949 года Совет Европы почти не интересовался мнением широкой общественности... Вполне понятен соблазн оставаться в тесном кругу своей организации - специалистов, людей, использующих одинаковую лексику и способных понять друг друга. Но с точки зрения глобальных масштабов такая позиция смертельна для Организации”. c Ранее я много занималась феноменом бюрократии и читала в Сорбоне курс лекций по этому вопросу. Этот вопрос чиновничества меня всегда интересовал: что у этих людей в голове, почему у них возникают эти склеротические явления, эти властные тенденции... Сейчас передо мной открылось весьма интересная зона для наблюдений, где в натуральную величину я вижу все, о чем мне доводилось читать в книгах”. d 23 распорядка и управления персоналом Организации. Отметив компетентность и заинтересованность руководимого ею в течение нескольких месяцев коллектива, Катрин Лалюмьер намеревалась использовать резервы, оказавшиеся парализованными из-за наслоения за сорок лет деятельности Организации целого ряда регламентарных актов, сковавших их инициативу, в то время как великолепная правовая база была одним из главных достижений Совета Европыa. Новый Генеральный Секретарь намеревался в полной мере использовать свои полномочия и возобновить социальный диалог с работниками Организации: она быстро добилась убедительных результатов, подписав 28 июня 1990 года с Профсоюзом работников Совета Европы “прогрессивный социальный договор”. В этом договоре, подписанном с главной профсоюзной организацией Совета Европы, ставится грандиозная задача - превратить Секретариат Совета Европы в Страсбурге в “Администрацию миссии”, развивая при этом “культуру предприятия”, вводя такие совершенно чуждые чиновничьему аппарату понятия, как гибкость, гласность, мобильность, а также “ответственность персонала на всех уровнях и, в частности, их большую причастность к процессу принятия решений”. Как мы видим, для того чтобы Организация смогла быстро отвечать на вызовы времени и быть открытой для внешнего мира, Катрин Лалюмьер решила максимально использовать эту вдвойне выгодную ситуацию, в которой она оказалась, так как к традиционной благосклонности, оказываемой каждому руководителю в первые месяцы его вступления в должность, добавилось “божественное провидение” - Берлинская стена пала под натиском торжествующей демократии. Это ее стремление открыть Совет Европы и адаптировать его к переживающему потрясения миру, было всего лишь провозвестником того, что станет одним из важнейших элементов 90-х годов, а именно выхода европейского строительства на международную арену...b Зимой 1989-1990 гг. наступил апогей экономического краха бывшего блока стран Восточной Европы, который многими признается первой и главной причиной прихода к власти в СССР Михаила Горбачева и тех коренных изменений, которые последовали за этим. При катастрофических размерах задолженности (за исключением Румынии, где с 1983 года благодаря Николае Чаушеску проводилась жесткая политика ликвидации задолженности), при резком возрастании доли импорта в международном торговом обороте и падении доли экспорта, при инфляции, усугубляемой теневой экономикой, хотя и не объявленной официально (за исключением Югославии, где инфляция достигла в 1989 году 1500%), народы Центральной и Восточной Европы могли лишь констатировать полный крах коммунистической модели и надежды на “светлое будущее”. “Чрезмерных размеров достигло, по моему мнению, появление в настоящее время все большего числа ненужных правил, которые в конечном счете становятся внутри Организации парализующими, а значит, и вредными, в частности, в вопросе руководства персоналом. Вы не можете себе представить, какое количество административных актов было издано для регулирования деятельности организации, в которой насчитывается всего 800 сотрудников. От их количества мне хочется то смеяться, то руки опускаются”. a Такое развитие событий, ознаменовавшееся в 1992 году во Франции референдумом о присоединении к Маастрихтскому договору, фактически означало возвращение к своим истокам. И действительно, в первое десятилетие после Второй мировой войны будущее Европы остро интересовало массы и вызывало оживленную полемику в политических кругах. Еще одним положительным следствием падения Берлинской стены, пусть и косвенным, стал выход европейского строительства из башни из слоновой кости, в которой оно оказалось запертым, и даже в какой-то мере “возвращение Европы европейцам” (ибо еще многое предстоит сделать в этом направлении). b 24 Констатируя этот крах, все семь государств-членов Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ)a, собравшиеся 9-10 января 1990 года в Софии, потребовали реорганизации этой организации и обратились за помощью к Западу. Помощь им была оказана очень скупая и в каждом случае – отдельно: если на заседании Большой семерки в Париже 14-16 июля 1989 года семь наиболее развитых в промышленном отношении стран получили зеленую улицу для оказания экономической помощи (при координации со стороны Европейской комиссии) Венгрии и Польше, то в отношении оказания помощи СССР мнения западных стран разделились. В то время как Франция и Германия выступали за оказание “помощи Горбачеву”, США, Великобритания и Япония подчеркивали, что реформы в СССР проводятся слишком робко и что в декабре Премьерминистр Рыжков практически “остановив” их. Однако и сторонники Горбачева, и – сторонники осторожного подхода согласны в одном - о применении к Восточной Европе второго “плана Маршалла” не может быть и речи! Эта тягостная для нуждающихся стран истина была ясно изложена Жаком Делором в его выступлении в Парламентской Ассамблее 26 сентября 1989 года. Хотя речь Жака Делора, которого Председатель Бьйорк назвал “Господином Европа” была произнесена до падения Берлинской стены, в ней намечалась линия поведения, которая впоследствии не претерпела почти никаких изменений. Председатель Европейской комиссии отразил в ней, прежде всего ту цель, к которой должна стремиться Европа, причем эта цель выходила далеко за пределы Единого рынка 1993 года: “Мы хотим построить сообщество, а не большой рынок или зону свободной торговли. Это должны понять все, в том числе и внутри Сообщества!” Несмотря на то, что 17 июля 1989 года Австрия официально представила свою кандидатуру на вступление, Жак Делор решительно отдал предпочтение “углублению” Европейского Сообщества как предварительному этапу, неразрывно связанному с любым расширением сообщества. Он говорил даже о том, что новые этапы интеграции могут привести не к увеличению, а к сокращению количества государств-членов Сообщества и что можно представить себе “Европу, состоящую из нескольких кругов - круга двенадцати стран, если на пути к Европейскому Союзу их останется двенадцать, и более широкого круга стран, которые вместе с нами будут пользоваться преимуществами общего большого экономического пространства – с равными правами и с равными обязанностями”b. СЭВ (Совет Экономической взаимопомощи) более известный в его английском варианте “Comecon” был создан 25 января 1949 года по инициативе СССР в ответ на создание странами Западной Европы Европейской Организации Экономического сотрудничества (ЕОЭС), которая должна была координировать оказываемую США в рамках плана Маршалла помощь и которая впоследствии (в 1961 г.) превратилась в ОЭСР (Организацию экономического сотрудничества и развития). Вначале СЭВ состоял из шести государств-членов (СССР, Венгрия, Польша, Чехословакия, Болгария, Румыния), вскоре к нему присоединились Албания (она вышла из него в 1961 году) и ГДР. СЭВ считал, что развивает идею экономической рациональности, основанной на “социалистическом разделении труда на международной арене”, которая должна была обеспечить развитие и экономическую интеграцию Восточной Европы. На самом же деле этот восточно-европейский “Общий рынок” на протяжении всего периода сохранял экономическую зависимость стран Восточной и Центральной Европы от СССР и не переживал падения Берлинской стены. СЭВ распался 28 июня 1991 года, за три дня до распада его военного “alter ego” Варшавского договора (созданного в противовес НАТО 14 мая 1955 года и распущенного 1 июля 1991 года). a Этот второй круг состоит из семи стран-членов Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), с которыми Двенадцать государств ЕЭС обсуждают вопрос создания Европейского Экономического Пространства (ЕЭП). По замыслу Председателя Европейской комиссии, ЕЭП явно может быть такой структурой, которая после своего создания станет альтернативой для тех государств-членов Европейского сообщества, которые не захотят связать себя политическим Союзом. В 1989 и 1990 гг. Жак Делор думал, что СЭВ сможет в течение длительного времени служить рамками третьего круга интеграции, хотя его центр и не совпадает с двумя предыдущими центрами кругов. Однако события быстро опровергли эту концепцию “многоярусной Европы”: распался летом 1991 года СЭВ главы государств и правительств Двенадцати через b 25 Следуя этой логике и, несмотря на горячие призывы “стереть Ялту”a, уничтожив последствия ялтинского соглашения, Председатель Европейской комиссии не поддержал давно высказывавшиеся надежды руководителей Венгрии и Польши на значительное сближение и даже на быстрое вступление в Европейское сообщество. Напомнив об экономической помощи, оказанной этим двум странам под эгидой Европейской комиссии на основе решений Большой семерки, Жак Делор предложил лишь провести “расширенный диалог” со странами Восточной и Центральной Европы, и, делая это предложение в присутствии “специальных приглашенных” из Венгрии, Польши, СССР и Югославии, он предостерег: “Но обращаю ваше внимание и повторяю, чтобы счет не было ни заблуждений, ни недопонимания на этот счет! Не надо думать, что этот расширенный диалог может как-то повлиять на строительство Европейского сообщества из двенадцати государств”. В этих условиях, что же оставалось для всех тех, кого Председатель Европейской комиссии называл “сиротами Европы”, чтобы позволить им укорениться заново - на основе демократии и рыночной экономики кроме ЕАСТ, которая могла использоваться как “справедливый посредник между более требовательным Сообществом и этими странами”? - Конечно, Совет Европы! “Я думаю, что на сегодняшний момент Совет Европы дает наиболее адекватные рамки для строительства завтрашней Европы в том смысле, что вы являетесь теми “рамками” и тем “пространством”, где можно осторожно начать честный диалог и постепенно добиваться результатов”. Жак Делор напомнил, что Совет Европы был матрицей Европейского сообщества, когда обе организации стремились к одной и той же цели, хотя сфера их компетенции, методы работы и даже политические планы были различнымиb. Совет Европы, таким образом, служит неотъемлемым дополнением к Европейскому Сообществу, и эту взаимодополняемость Жак Делор обязался поддерживать и укреплять. Накануне заседания Европейского Совета в Страсбурге (8-9 декабря 1989 года), где одиннадцать стран должны были принять “Хартию основных социальных прав трудящихся” Председатель Европейской Комиссии даже настаивает на решительном политическом жесте - на подписании Европейским сообществом Социальной хартии Совета Европы c. Совет Европы он счел необходимым предостеречь в связи с тем, что теперь и в будущем Совет Европы - это та структура, где будет проходить главный диалог со странами Центральной и Восточной Европы: “как гражданин я бы хотел, чтобы этот диалог проходил без иллюзий и без чрезмерной романтики”. несколько месяцев в Маастрихте сделали свой политический выбор и сохранили Великобританию и Данию в Европейском сообществе в ущерб его “углублению”. “Изменения, происходящие в Центральной и Восточной Европе и в СССР, совпадение по времени этих изменений с европейской интеграцией - все это позволяет нам поставить цель покончить со старым разделом европейского континента. Одним словом - стереть Ялту!” a “Хотя Сообщество и Совет преследуют одну и ту же цель - объединение Европы, сферы нашей деятельности и методы отличаются друг от друга. План у нас тоже иной и об этом следует заявить откровенно, но каждая организация должна играть свою роль, дополняя друг друга. Совет Европы, действующий на межправительственном уровне должен сохранять и развивать демократические ценности во всей Европе, Сообщество избравшее политику интеграции должно содействовать Европейскому Союзу вместе со всеми кто целиком и полностью принимает эту цель.” b “Я же выступаю за то, чтобы Сообщество как таковое могло участвовать в подписании вашей Европейской социальной хартии. (...) Я думаю, что присоединив свою подпись к подписям двенадцати государств-членов, Сообщество продемонстрировало бы свою приверженность тому, что является основой деятельности Совета Европы, и свою поддержку этой Организации”. c 26 Совету Европы хватило здравого смысла, чтобы проигнорировать это предостережение. В течение кризисных месяцев зимы 1989-1990 годов он не только выполнял свою роль места главного диалога со странами Центральной и Восточной Европы, но он также стал структурой, принявшей эти страны. При поддержке Парламентской Ассамблеи Комитет министров смог оказаться на высоте своей исторической миссии. Начав выполнение своего мандата председателя27 под знаком солидарности между Севером и Югом28, представитель Португалии Жоао де Деус Пинейро дал необходимый импульс - по возвращении из поездки по столицам стран Восточной Европы29 он созвал специальное заседание министров в Лиссабоне 23-24 марта 1990 года. Это заседание, на котором присутствовали Председатель Парламентской Ассамблеи и Председатель Европейской комиссии, и которое позволило снять последние колебания и сказать: “да” решительной политике открытости Совета Европы в отношении стран Центральной и Восточной Европы с опорой на основные ценности, которые без искажений и прикрас проповедует эта Организация. В связи с этим, по выражению Катрин Лалюмьер, следует различать “этап диалога и сотрудничества, который предполагает большую открытость и значительный динамизм, и этап вступления страны в Совет Европы, требующий строгости и бдительности”; “да” в поддержку мобилизации всех живых сил Организации для осуществления этой политики в первую очередь, самого Комитета министров (через укрепление политического диалога и расширенную и усиленную программу “Демосфен”), а также Парламентской Ассамблеи, но также и через Постоянную Конференцию Местных и Региональных Властей Европы, Европейскую комиссию за демократию через право и Фонд социального развития; Постоянная Конференция Местных и Региональных Властей Европы (ПКМРВЕ) создана в 1957 году и представляет собой структуру, благодаря которой местные и региональные депутаты могут сотрудничать в рамках Совета Европы: в 1994 году эта организация получила официальный статус под названием Конгресс местных и региональных властей Европы. Европейская комиссия за демократию через право более известная под названием “Венецианской комиссии”, была создана по инициативе Италии 5 мая 1988 года и через два года получила официальный статус в форме Частичного соглашения Совета Европы. Она представляет собой независимый европейский орган, где может проводиться экспертиза конституционных, законодательных и административных актов. В настоящий момент в эту структуру входят 37 из 41 государств-членов Совета Европы (плюс пять ассоциированных членов и восемь наблюдателей). Венецианская комиссия сыграла и продолжает играть важную роль в поиске правовых решений с целью урегулирования сложных политических проблем конечно в Восточной Европе, но также и в Западной Европе и за пределами европейского континента. Фонд социального развития создан в 1956 году в форме Фонда поддержки для беженцев и представляет собой финансовую организацию социальной направленности. В настоящий момент в него входят 34 государства-члена Совета Европы (плюс Ватикан). и, наконец, “да” в поддержку роли Совета Европы в новой европейской архитектуре и укрепление его средств на благо постепенного объединения континента, что внезапно перестало быть несбыточной мечтой. Сразу же после этого специального заседания Комитет министров провел обмен мнениями на министерском уровне с представителями всех стран Восточной Европы за 27 исключением Албании30. Обсуждения, проходившие на этой “встрече по образу и подобию будущей Европы”, как выразился Жоао де Деус Пинейро, свидетельствуют о грандиозности изменений, произошедших на континенте всего за несколько месяцев. Эти перемены были единодушно признаны позитивными, тем более что благоприятный ветер перемен подтверждался двумя историческими событиями, произошедшими за несколько дней до лиссабонской встречи - выборами 5 марта Михаила Горбачева на только что созданный пост Президента СССРa и победой 18 марта христианско-демократической партии Лотара де Мезьера на первых выборах в законодательные органы в ГДР. Эта победа открыла дорогу к объединению Германии. Некоторый диссонанс внесли министры из Восточной Европы, которые призывали Запад проявить больше смелости, и в особенности - увы! пророческий вопрос министра Югославии Будимира Лоншара, который напомнил участникам встречи о том, что История бывает трагичной b. Однако вся встреча была пронизана ощущением почти эйфории: “Революция 1989” была провозвестницей новой Европы, где на смену соотношению сил “холодной войны” шли “активные” ценности сотрудничества, диалога, взаимного доверия, которые надо было снабдить соответствующей архитектоникой. В отношении этой архитектоники министры государств-членов Совета Европы и приглашенные пришли к консенсусу по ряду ключевых моментов: объединение Германии, признаваемое составной частью процесса объединения Европы, получило безоговорочную поддержку. Министры Центральной и Восточной Европы, за исключением, конечно, министра СССР, подтвердили, таким образом, свой отказc поддержать позицию Москвы, которая соглашалась на объединение Германии только при условии нейтралитета (т.е. невступления в НАТО) будущей объединенной Германии. Интересно отметить в связи с этим, что высказывание главы польской дипломатии Кшиштофа Скубышевского (“Объединение Германии представляет собой шаг вперед к объединению Европы, и невозможно себе представить объединение Оглядываясь назад, можно сказать, что выборы 15 марта ознаменовали, по-видимому, апофеоз политики “динамического равновесия”, которую проводил Михаил Горбачев в СССР. В соответствии с новыми положениями Конституции, принятыми до этого Съездом народных депутатов СССР, Михаил Горбачев получил широкие полномочия, в том числе и право назначать и снимать членов правительства, армии, КГБ и высокопоставленных должностных лиц, объявлять чрезвычайное положение, принимать специальные экономические указы, решать споры между республиками и т.д. В качестве противовеса были предусмотрены некоторые контр-меры: так, чтобы объявить чрезвычайное положение в республиках, Президент должен был получить одобрение Верховного Совета соответствующей республики (или в случае ее отказа - согласие большинства в 2/3 голосов Верховного Совета СССР); в случае разногласия между Президентом и Верховным Советом Верховный Совет может отменить вето Президента большинством в 2/3 голосов; и наконец, в вопросах конституционного контроля Председатель Верховного Суда СССР не может быть снят с должности Президентом СССР. Несмотря на опасность “железной руки в бархатной перчатке”, на которую указывали некоторые (в частности, Андрей Сахаров в своем выступлении по телевидению 14 декабря 1989 г. совсем незадолго до смерти), этот переход к президентству представляет собой решительный шаг вперед на пути отделения Коммунистической партии от Советского государства, тем более что конституционные реформы 1990 года содержали две важнейшие меры, действовавшие в том же направлении: упразднение “руководящей роли” партии и введение многопартийности (ограниченное, однако, тем, что государство оставалось “социалистическим”), а также выборы Президента СССР всеобщим голосованием, предусмотренные на 1995 год (Михаил Горбачев был избран Съездом народных депутатов на пять лет, он мог быть переизбран еще на один срок при возрастном пределе в 65 лет). a “Несмотря на все изменения, которые признаются необратимыми, по-прежнему остается вопрос, является ли реальной та Европа, которая формируется в настоящее время. Окончательно ли и полностью ли сломлены те силы, которые действовали еще вчера? b Что было выражено несколькими днями ранее на заседании министров стран Варшавского договора (Прага, 17 марта 1990 г.) c 28 Европы без объединения Германии”) предвосхитило и почти слово в слово отразило знаменитый лейтмотив высказывания Гельмута Коля, которое он без устали будет повторять в последующие месяцы вплоть до судьбоносной даты 3 октября 1990 года: “Объединение Германии и объединение Европы - это две стороны одной и той же медали”; основной заботой участников лиссабонской встречи министров была безопасность европейского континента, а также необходимость по возможности держать события под контролем, чтобы они не привели к трагическому исходу. И в связи с этим возвращение назад внушало меньше опасений (за исключением лишь возможности “государственного переворота” консерваторов против Михаила Горбачева), чем неконтролируемое движение вперед с усилением националистических тенденций и высвобождением центробежных сил в СССР, в Югославии и - в меньшей степени - в Чехословакии. В связи с этим все министры единодушно признали, что первостепенную роль в области безопасности должно играть СБСЕ, при этом после Совещания в верхах глав государств и правительств (“Хельсинки II”, предложенное в июле 1989 года в Страсбурге Михаилом Горбачевым), которое должно было состояться осенью, ему (СБСЕ) надо было придать институциональный характер. Что касается будущего существующих военных блоков, в отношении НАТО министры западных стран потребовали “заново определить его роль в свете происходящих в Европе перемен”, что резко контрастировало с отношением к Варшавскому договору, который не упоминался ни одним министром Центральной и Восточной Европы (в том числе и министром СССР); еще одна приоритетная задача - это экономическое сотрудничество. В этой области основополагающая роль принадлежала Европейскому сообществу, которое через Европейскую комиссию координировало экономическую помощь, оказываемую Венгрии и Польше 24 странами Западной Европы, входящими в ОЭСР 31, и в которой основная доля вносится двенадцатью странами ЕС. В начале 1990 года было решено распространить помощь на ГДР, Чехословакию, Болгарию, Югославию и Румынию. Чтобы помочь новым правительствам Восточной Европы обеспечить при содействии Европейского сообщества необходимый, хотя и столь болезненныйa переход к рыночной экономике, ожидалась поддержка со стороны международных финансовых организаций (Международного Валютного Фонда и Всемирного Банка), и была одобрена идея Франции создать с этой целью специальный орган (Европейский Банк Реконструкции и Развития, который будет открыт в Лондоне через год); последняя и также очень важная, по мнению участников лиссабонской встречи, задача касалась политического, правового и культурного измерения будущей архитектуры Европы. Как явствовало из памятной записки, подготовленной президиумом в качестве вклада в работу данной встречи, правовой основой будущего “общего европейского дома” должны стать “принимаемые всеми принципы уважения прав человека, прав меньшинств, права на самоопределение народов и государств Европы”, и они должны быть упрочены соответствующими механизмами контроля; культурная основа должна быть нацелена на “укрепление европейской культурной идентичности и развитие отношений в этой области для всех европейских стран”; политическая основа должна служить созданию и обеспечению нормальной работы соответствующих Как подчеркивал Ральф Дарендорф в своих “Размышлениях о революции в Европе”, появившихся в 1990 году (это название напоминает нам о знаменитом памфлете Бурке о Французской революции, хотя ликование Дарендорфа в связи с событиями 1989 года сопоставимо лишь с ностальгическим страхом Бурке в связи с событиями 1789, кроме ностальгического страха Бурке): “Экономические реформы неизбежно сопровождаются переходом через пустыню. Прежде чем наладиться, дела сначала пойдут хуже”. a 29 структур для “политического диалога и сотрудничества”. И в этих трех областях наряду с СБСЕ, которое позволило приобщить к этому “третьему измерению” европейской архитектуры США и Канаду, присутствовавшие в Лиссабоне министры единодушно подчеркнули ключевую роль Совета Европы, которую он может и должен сыграть и обновление и укрепление которого они обязались продолжить (а может, даже и ускорить)a. Результаты и заключения специальной встречи министров в Лиссабоне полностью отвечали ожиданиям и надеждам Парламентской Ассамблеи, которая с самого начала настаивала на ее проведении. Они отвечали также и планам Катрин Лалюмьер превратить свою организацию в "Совет Большой Европы"”. И действительно, частично в силу своей специфики, частично в связи с отсутствием надежной b альтернативы Совет Европы оказался предпочтительной и даже единственной структурой, которая могла принять страны Центральной и Восточной Европы, желавшие связать международным обязательством свой демократический выбор и рыночную экономику. Так, после Венгрии и Польши, официально попросили принять их в члены Совета Европы Югославия (7 февраля), Болгария (4 марта) и Чехословакия32. Советский Союз также выразил пожелание получить приглашение на присоединение к Европейской конвенции по культуре и последовать примеру Югославии, Венгрии и Польши для осуществления данного сотрудничества, к которому Чехословакия присоединилась 10 мая 1990 года. В этой обстановке Парламентская Ассамблея также проявляла активность: в связи с регулярными обсуждениями событий в Центральной и Восточной Европе и тех политических выводов, которые следовало сделать33, она полностью выполнила свою роль маяка “Компаса” для Комитета министров; она расширила круг стран, с которыми осуществлялось сотрудничество, предоставив статус специально приглашенных парламентам Чехословакии и ГДР (7 мая), а вскоре и Болгарии (3 июля), и приступила к осуществлению деятельности, которая в предстоящие годы получит большое развитие, а именно - наблюдение за ходом выборовc; и, наконец, она стала обязательной трибуной для всех новых руководителей стран Центральной и Восточной Европы, сделавших такой все еще неоднозначный демократический выбор. “Говоря о ресурсах и средствах Совета Европы, мы договорились, что для обеспечения выполнения новых задач должны быть предоставлены необходимые ресурсы, В связи с этим мы попросили Генерального Секретаря представить на наше следующее заседание предложения по соответствующему увеличению уже с этого года кредитов на программу помощи странам Центральной и Восточной Европы, а также указания по параметрам роста и улучшения с 1991 года ресурсов для программ и оперативных возможностей Совета. В то же время будет проведена переоценка существующих программ для повышения эффективности Совета Европы с учетом необходимой строгости бюджета” (отрывок из “заключений Председателя” на специальном совещании министров в Лиссабоне). a Действительно, в течение многих лет Европейское сообщество и НАТО оставались недоступными для стран Центральной и Восточной Европы, а ЕАСТ предстояло в значительной степени лишиться своей основы в связи с заявкой Австрии, Финляндии, Норвегии (которая в дальнейшем - после отрицательных результатов референдума отказалась от этого) и Швеции вступить в Европейское сообщество. Что касается идеи создания новой организации, с тем чтобы она служила рамкой для новой Европы, то эта идея так и не осуществится: так, например, в июне 1991 года в Праге был похоронен проект создания Европейской конфедерации, предложенный Франсуа Миттераном 31 декабря 1989 года, и это произошло на том самом заседании, которое должно было утвердить этот проект. b После проведения 18 марта первой миссии по наблюдению за выборами в ГДР Парламентская Ассамблея, в течение всей весны 1990 года, которая оказалась настоящей “весной народов” Центральной и Восточной Европы, стала направлять делегации наблюдателей на свободные выборы в законодательные органы, которые в первый раз проходили в Венгрии (24 марта и 8 апреля), в Словении (8 апреля) и в Хорватии (6-7 мая), а также в Румынии (20 мая), в Чехословакии (8-9 июня) и в Болгарии (10-17 июня). c 30 Первым, кто отличился в этом плане, вполне логично стал Премьер-министр Венгрии, которая дальше других продвинулась в этом процессе вступления в Совет Европы. В своем выступлении 29 января 1990 года в Парламентской Ассамблее Миклош Немет прежде всего напомнил о той авангардной роли, которую Венгрия сыграла в событиях 1989 года (в частности, в снятии железного занавеса на австро-венгерской границе ради нескольких десятков тысяч выходцев из ГДР), за что ее горячо благодарили немецкие парламентарии Карл Аренс и Герхард Реддеман. Затем, говоря о перспективе выборов в законодательные органы, которые должны были состояться 24 марта, он отметил, что его страна единодушно и бесповоротно избрала ценности, воплощаемые Советом Европыa, а большинство политических сил Венгрии решили “создать социальную рыночную экономику”. И, наконец, Премьер-министр Венгрии напомнил, что уже тысячу лет Венгрия принадлежит Европе и высказал пожелание, чтобы с 1990 года Венгрия стала полноправным членом Совета Европы. Пока же Миклош Немет объявил о присоединении своей страны к двум важнейшим конвенциям по вопросам местной демократии: Европейской хартии местного самоуправления и Европейской рамочной конвенции о трансграничном сотрудничестве между административно-территориальными образованиями или властями. Европейская хартия местного самоуправления устанавливает основные принципы местной демократии и разностороннего сотрудничества между органами государственного уровня и органами местного и регионального самоуправления при соблюдении принципа субсидиарности: хартия была открыта для подписания в 1985 году, и в первый же день она была подписана 37 государствами-членами Совета Европы (из них 32 государства ее ратифицировали). Европейская рамочная конвенция о трансграничном сотрудничестве между территориальными образованиями и властями дает правовые рамки в Европе для трансграничного сотрудничества между городами, регионами и иными внутригосударственными образованиями при уважении компетенции государств (являющихся вместе с международными организациями единственными субъектами международного публичного права). Она была открыта для подписания в 1980 году, в настоящий момент 22 государства являются ее участниками, а, кроме того, ее подписали еще 9 государств. Уже на следующий день (30 января 1990 года) с трибуны Парламентской Ассамблеи после Миклоша Немета выступил Премьер-министр Польши. Приехав отстаивать теперь уже официальную кандидатуру своей страны на вступление в Совет Европы, Тадеуш Мазовецкий, прежде всего, приветствовал этот “исключительный период” в истории континента, который он сначала назвал “возвращением к Европе”, а затем поправился, назвав его “возрождением Европы”. Как и его венгерский коллега, он напомнил о тех многовековых узах, которые связывают его страну с Европой и отметил, какой вклад может внести в дело европейского строительстваb восточная часть континента, “Все, что имело для нас большое значение за эти два года динамичного и мирного перехода к демократии, можно выразить следующим образом. Несмотря на различие программ политических партий, все согласны в одном: мы все хотим построить конституционное государство, парламентскую и плюралистическую демократию, которая в полной мере будет уважать права человека”. a “Если мы смогли так долго просуществовать как организация, то этим мы обязаны в том числе и нашей приверженности некоторым нашим институтам и ценностям, отражающим европейскую норму. Мы обязаны этим религии и Церкви, нашей преданности демократии и плюрализму, правам человека и политическим свободам, а также идее солидарности. Хотя мы и не могли обеспечить победу этих ценностей, в том числе и в нашей коллективной жизни (мы их ценили, любили и боролись за них), мы все-таки их знаем и знаем их цену. Мы знаем цену “европейства” и европейской нормы, которую сегодняшняя Западная Европа наследует, не уплачивая даже дани за наследство. Мы можем им напомнить цену этой дани. Нашим вкладом в Европу будет таким образом наша вера в нее”. b 31 “оторванная от своих корней около полувека тому назад”. Показав масштаб трудностей, которые ожидают страны Восточной Европы при переходе к демократии и к рыночной экономикеa, Премьер-министр Польши призвал всех европейцев проявить солидарность, напомнив, что это - “исторический вызов и задача, стоящая перед всей Европой”. Представленное им тогда яркое сравнение (“Сломлена стена, отделявшая свободную Европу от Европы закрепощенной. Теперь необходимо засыпать пропасть, которая отделяет Европу бедную от Европы богатой”) явилось провозвестником знаменитой формулировки: “железный занавес заменен занавесом из денег”, которую через несколько месяцев как ударом молота отчеканит Лех Валенса. В заключение Тадеуш Мазовецкий предложил со всей серьезностью, а не просто чтобы помечтать, как Мартин Лютер Кинг, “реалистично представить себе”, чем станет Европа в 2000 годуb... Через три месяца - 8 мая 1990 года - в Парламентской Ассамблее слово берет Янеш Дрновшек, Президент Социалистической Федеративной Республики Югославии. Возглавляя движение неприсоединившихся стран, он выразил стремление своей страны следить за тем, чтобы уделяемое Восточной Европе внимание не заслонило необходимой солидарности между Севером и Югом, и особо подчеркнул важность экономических реформ, по которым Югославия имеет некоторые преимущества по сравнению с другими странами бывшего коммунистического лагеря, благодаря своей традиции хозяйственного самоуправления и своим теперь уже давним связям с ОЭСР (ассоциированным членом которой она является), а также и с ЕАСТ (с которой Белград заключил особое соглашение). Янеш Дрновшек подтвердил желание своей страны вступить в Совет Европы, что соответствовало тем тесным связям, которые уже давно установились между Югославией и Советом Европы, а также официально представленной за несколько недель до этого заявке. Он также обещал, что Югославия присоединится к Европейской конвенции о защите прав человека, как только получит статус члена Совета Европы. Что касается политического положения, то Президент Югославии уточнил, что его страна заняла принципиальную позицию в поддержку многопартийности, отметив недавно прошедшие в Словении и Хорватии выборы в парламент на многопартийной основе и, выразив надежду, что этому примеру последуют и другие республики, а также федеральный уровень. И, наконец, Янеш Дрновшек обратил внимание Ассамблеи на серьезность положения в Косово. Этот вопрос привлек к себе внимание парламентариев, в частности, Карла-Хайнтца Клейджинского (Германия), Бьёрна Элмкиста (Дания), Виктора Руффи (Швейцария) и Питера Харди (Великобритания) в более широком плане - в свете защиты меньшинств вообще, что отразилось и в большей части дальнейших выступленийc. В этой области Польша собиралась подать пример, введя с 1 января в действие “план Бальцеровича” для перестройки своей экономики с помощью “шоковой терапии”. a “Это, конечно, еще не будет европейское пространство со свободным движением товаров, капиталов и людей, но это могла бы быть Европа, где будут значительно понижены тарифные барьеры и пошлины, Европа, целиком и полностью открытая для молодежи. Наш континент будет иметь судьбу тех молодых европейцев, которых мы воспитаем. Это может быть Европа, где контакты между созидателями и учеными, способствующие взаимопроникновению национальных культур - и, следовательно, их сближению, будут более обогащающими, чем сегодня. Это не будет Европа с одной общей валютой, но это может быть Европа со взаимодополняющими экономиками, с меньшими различиями в уровнях жизни и с более богатым международным торговым оборотом. Это может быть Европа с более здоровым климатом, с более здоровой водой и незагрязненной почвой, т.е. экологически чистая Европа. Но прежде всего это должна быть Европа, достигшая большого прогресса в области разоружения, Европа, которая окажет влияние на весь мир как фактор мира и международного сосуществования”. b Кризис в Косово летом 1990 года, ознаменовавшийся принятием парламентом Косово Конституции, в которой было провозглашено отделение Косово от Сербии, а затем ликвидация органов власти Косово c 32 Вслед за югославским Президентом с трибуны Парламентской Ассамблеи уже на следующий день (9мая 1990 г.) выступал глашатай (и герой) “бархатной революции” в Чехословакии. В выступлении Вацлава Гавела, избранного Президентом Федеративной Чешской и Словацкой республик 29 декабря 1989 года и вторично переизбранного на этот пост парламентом 2 июля 1990 после первых свободных выборов в законодательные органы 8-9 июня, больше отразились личность самого Гавела и его концепция политической борьбы, чем обстоятельства демократического перехода в Чехословакии и процесс вступления страны в Совет Европы. Во вступительной части своего выступления Вацлав Гавел говорил о “тех мудрых советах”, которые в течение многих лет ему давали “разумные люди”, призывая его смириться с тем, что “мир раз и навсегда разделен на две половины, что это разделение подходит каждой из них, что никто из них не хочет ничего менять и что бессмысленно вести себя так, как подсказывает совесть”; он напомнил о тех идеях, которые они обсуждали в те “тяжелые годы” со своим другом Иржи Динстбьером в тюрьме Германицы и в других местахa, и подчеркнул, что мечта в политике важнее, а в исторической перспективе и предпочтительнее, чем холодный разумb. Вкратце представив картину (мрачную) положения в своей странеc, Президент Чехословакии долго излагал перед Парламентской Ассамблеей свое “видение сегодняшней и завтрашней Европы”d и в правительством Сербии, - был первым серьезным кризисом, спровоцированным в результате прихода к власти в Сербии Слободана Милошевича, исповедовавшего пагубную идеологию “этнической чистки”, из-за которой вся страна была предана огню и мечу. “Мы думали, а значит мы мечтали, находясь в тюрьмах или на свободе, мы мечтали о Европе без колючей проволоки, без стен, без искусственного разделения народов, без гигантских запасов боеприпасов, мы мечтали о Европе, освободившейся от системы блоков, европейской политике на основе уважения человека и его прав, о политике, которая не была бы подчинена временным и частным интересам. Да, мы мечтали о Европе, как о сообществе дружественных и независимых наций и демократических государств”. a “Думать полезно всегда, и даже об альтернативах, которые в какой-то момент могут показаться невероятными, невозможными, даже фантастическими. Ведь мечтают не для того, чтобы однажды наши мечты оказались как нельзя кстати, мечтают, как мне кажется, просто потому что мечтается. Однако в Истории случается так, что однажды мечты “потому что мечталось” могут нам пригодиться”. b “От предшествующего режима мы унаследовали опустошение, разрушенную экономику и в особенности изуродованную нравственность. Конечно, уничтожение тоталитаризма было важнейшим шагом, потому что он был первым, но это было лишь началом пути, на котором мы должны быстро сделать много других шагов, которые несравненно труднее первого (...) Я говорю здесь об этом не для того, чтобы незаслуженно просить у вас каких-то льгот или даже сострадания, а потому, что я привык говорить правду даже в таких ситуациях, когда для меня и для моих сограждан, может, выгоднее было бы солгать или по крайней мере промолчать. Я действительно считаю, что преимущество чистой совести сильнее любого другого преимущества.” c Представляя свои соображения, Вацлав Гавел напомнил о европейском строительстве, в основу которого могут быть положены четыре категории: d безопасность путем создания обширной “северной” зоны безопасности (или “зоны Хельсинки”), основанной на радикальном изменении НАТО и постепенном расширении Варшавского договора; политика путем создания “Организации европейских государств”, которая может затем стать Европейской конфедерацией (при этом Совет Европы может быть тем “ядром, вокруг которого будет выкристаллизовываться будущая европейская конфедерация”); экономика путем создания “переднего двора” Европейского сообщества, куда могли бы быстро вступить страны Центральной и Восточной Европы; гражданственность путем поддержки проекта Леха Валенсы создать “европейское объединение граждан”. 33 заключение вернулся к главной теме своей вступительной части: “Все заставляет думать, что мы не должны бояться мечтать о том, что кажется на первый взгляд невозможным, если мы хотим, чтобы то, что кажется невозможным, стало реальностью. Без мечты о том, чтобы Европа стала лучше, мы никогда не построим лучшей Европы. Я не считаю, что двенадцать звезд на вашей эмблеме отражают убеждение, что Совет Европы построит рай на земле. Рая на земле не будет никогда. По моему мнению, эти двенадцать звезд означают, что можно было бы жить лучше на земле, если бы время от времени мы осмеливались обращать свой взор к звездам”. В этой обстановке пророческого подъема казалось, что “весна народов” никогда не закончится. Вацлав Гавел был не единственным, чьи мечты осуществились: убедив (при поддержке Франсуа Миттерана) Двенадцать стран ЕС дать свое принципиальное согласие на то, чтобы, наконец, предусмотреть экономическую помощь СССР a, Гельмут Коль едет 16 июля в Москву и получает от Михаила Горбачева зеленую улицу на то, чтобы объединение обеих Германий произошло при полном соблюдении международных обязательств ФРГ, в особенности в отношении ее принадлежности к НАТО. Это важнейшее дипломатическое достижение вместе с совокупностью экономических обязательств Германии перед СССР34 сняло последнее препятствие на пути осуществления исторического события, неизбежность которого предчувствовал каждый, но никто и думать не мог, что оно произойдет при его жизни b - 3 октября, то есть менее чем через год после падения Берлинской стены, объединение Германии стало окончательным! За два дня до этого события - 1 октября Председатель Парламентской Ассамблеи приветствовал 17 миллионов немцев из Восточной Германии, которые в скором времени должны были стать гражданами государства-члена Европейского сообщества и Совета Европы со всем тем, что под этим подразумевалось в смысле свободы передвижения и выбора места жительства защиты личных прав и основных свобод, осуществления прав и обязанностей, связанных с гражданством в демократической стране и т.д. Андерс Бьйорк Затем он проделал почти пророческий анализ ситуации в Советском Союзе: “думается, что недалеко то время, когда одни республики Советского Союза станут совершенно независимыми, а другие создадут новый тип сообщества - либо на основе принципа конфедерации, либо на основе еще большей свободы. По моему мнению, нет никаких причин, которые на фоне основополагающей системы, созданной благодаря Хельсинскому соглашению, помешали бы некоторым или всем европейским нациям теперешнего Советского Союза стать одновременно членами европейской конфедерации и, возможно, какой-то еще “постсоветской” конфедерации. И в качестве заключения он сказал о Михаиле Горбачеве: “Возврат назад невозможен, сегодня будущее мира уже не зависит от одного человека, как не существует никакой человеческой силы, которая могла бы остановить Историю, если она неумолимо пришла в движение”. На Европейском совете в Дублине (25-26 июня 1990 года) Европейской комиссии было поручено провести предварительное исследование условий и перспектив возможного оказания Двенадцатью странами ЕЭС помощи СССР: этого слишком мало и слишком поздно, чтобы “спасти Горбачева”, однако это было ценное политическое достижение для канцлера Коля накануне его визита в Москву. В Дублине же главы государств и правительств окончательно включили объединение Германии в процесс европейской интеграции, установив даты двух межправительственных совещаний (одно - по вопросу экономического и валютного Союза и второе - по вопросу политического Союза), которые привели к созданию Европейского Союза на заседании в декабре 1991 года Европейского совета в Маастрихте. Это решение было принято через несколько дней после того, как оба немецких Парламента, ратифицировав государственный договор между ФРГ и ГДР, закрепили незыблемость границы по “Одеру-Нейсе” между будущей Германией и Польшей (21 июня 1990 года). a Так, во время государственного визита Президента ФРГ в Москву в июле 1987 года, когда Рихардт фон Вайзекер подтвердил отказ западно-германских политических сил признать разделение Германии (“немцы, которые сегодня живут на Востоке и на Западе, не перестали - и никогда не перестанут - считать себя единой нацией”), Михаил Горбачев ответил на это лишь, что “История решит, что должно будет произойти через сто лет”. b 34 напомнил, что с момента своего первого появления в Парламентской Ассамблее Совета Европы 7 августа 1950 года немецкие делегаты заявляли: "Мы здесь являемся представителями всей Германии”. Затем он передал слово представителю делегации ФРГ Герхарду Реддеману, который счел счастливым предзнаменованием то обстоятельство, что это с одной стороны день рождения социалиста Карла фон Оссьецки (3 октября 1889 г.), а с другой стороны, день смерти христианского демократа Густава Стрезсемана (3 октября 1929г.) – оба были немцами и оба получили Нобелевскую премию мира. Встретив аплодисментами Франка Хельцига - “специального приглашенного” из Восточной Германии, который свое последнее выступление перед Парламентской Ассамблеей завершил взволнованным восклицанием: “До свидания, Европа! Здравствуй, Европа!”, Ассамблея поддержала его похвалу в адрес человека, который через две недели после этого также получил Нобелевскую премию мира 1990 года - это был Михаил Горбачев. На этой сессии в октябре 1990 года, наряду с обсуждением международного кризиса в связи с вторжением в августе этого года Ирака в Кувейт, Ассамблея уделила особое внимание проектам заключений по заявкам Венгрии и Польши о вступлении в Совет Европы. Процедура вступления в Совет Европы В процедуре вступления нового государства в Совет Европы первое и последнее слово принадлежит Комитету министров, ибо именно он получает заявку на вступление и принимает окончательное решение. Но основная часть процесса протекает между этими двумя этапами в Парламентской Ассамблее, в которую заявка в обязательном порядке передается Комитетом министров для получения заключения. В связи с этим на протяжении 90-х годов эта предоставленная Ассамблеей “зеленая улица” сыграет определяющую роль в целом ряде решений о принятии новых членов в Совет Европы, в результате чего число входящих в него государств увеличится с 23 до 41. Парламентская Ассамблея проявила большой динамизм и энергично выполняла эти обязанности, проводя в соответствующих странах углубленные обследования с помощью трех компетентных комиссий, в которые обращаются для получения их заключения: комиссии по политическим вопросам, на которой лежит обязанность по подготовке доклада для Ассамблеи по заявкам о вступлении, комиссии по юридическим вопросам и правам человека и комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы. Когда докладчики и их комиссии считают, что момент наступил (так как обследования могут продолжаться несколько лет), заявка о вступлении поступает на пленарное заседание Парламентской Ассамблеи для принятия окончательного решения. Затем это решение передается в Комитет министров и служит основанием для принятия последним решения о предложении соответствующему государству вступить в Совет Европы. Что касается Венгрии, то в связи с тем, что Петер Шидер (Австрия) представил положительный доклад от имени комиссии по политическим вопросам, а Ингрид Виллок (Норвегия) и Гуннар Янсон (Финляндия) также дали положительные заключения соответственно от имени комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы, и комиссии по юридическим вопросам и правам человека, Ассамблея единогласно дала “зеленый свет” для вступления этой страны в Совет Европы, и выразила удовлетворение тем, “что Венгрия - это первая и, наверняка, не последняя страны бывшего Восточного блока, которая присоединяется к этому форуму демократических стран Европы. Это событие иллюстрирует и подчеркивает важность происходящих в Европе преобразований”35. 35 Присутствовавший на Ассамблее в тот исторический для его страны день Премьерминистр Венгрии выразил большую радость по поводу того, что Венгрия “вернулась” в Европу. В своем выступлении 2 октября 1990 года, сделанном сразу же после положительного голосования Ассамблеи, Йозеф Антал подчеркнул, какие большие результаты в деле демократизации достигнуты в его стране со времени первых свободных выборов в законодательные органы весной 1990 годаa. Он пообещал, что Венгрия подпишет Европейскую конвенцию о защите прав человека, как только вступит в Совет Европы и что она ее ратифицирует в течение приблизительно года. Но в особенности он обратил внимание Ассамблеи на проблему, которую она только что впервые36 углубленно обсудила и которая в предстоящие годы станет одной из важнейших политических задач в Европе после падения Берлинской стены, а именно, - на защиту меньшинств. И в связи с этим Премьер-министр Венгрии показал и решимость своей страны, и ее готовность быть примером в этом вопросеb. В отношении же Польши мнение Парламентской Ассамблеи разделилось между теми, кто подчеркивали авангардную роль Польши с момента проведения 6 июня 1989 года “полусвободных выборов”, в результате которых к власти пришло правительство Тадеуша Мазовецкого, и теми, которые отмечали, что вместе с СССР, Албанией и Югославией Польша относится к тем странам, где еще не было37 подлинно свободных всеобщих выборов в законодательные органы. В конце концов, Ассамблея единодушно приняла компромиссное решение: Польша также получила “да”, но при условии удовлетворительного проведения выборов в законодательные органы, назначенных на 1991 год, при этом Ассамблея решила направить делегацию наблюдателей, которые должны были дать оценку правильности их проведения. Это был как бы “желтый свет”, который автоматически должен был стать “зеленым”, если будущие выборы пройдут в соответствии с критериями плюралистической демократии”.38 Когда месяц спустя Комитет министров собрался 6 ноября 1990 года в Риме на свою 87ую сессию, совпавшую с 40-ой годовщиной Европейской конвенции о защите прав человека, каждый ощущал, что он присутствует при важнейшем историческом событии в полном смысле этого слова. Европейская конвенция о защите прав человека Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (обычно называемая Европейской конвенцией по правам человека) была открыта для подписания государствами-членами Совета Европы 6-ой сессии Комитета министров 4 ноября 1950 года в Риме. Не прошло и двух лет после принятия под эгидой ООН Всеобщей декларации прав человека 9 декабря 1948 года в Париже и менее полутора лет после создания Совета Европы, как Европейская конвенция о защите прав человека оказалась первой (и по настоящий момент наиболее надежной) попыткой кодификации в обязательном для исполнения международно-правовом документе прав, провозглашенных во Всеобщей “ Сегодня Венгрия имеет Президента, правительство и местные органы власти, избранные на основе свободных демократических выборов, ее многопартийный парламент работает и за последние месяцы дал стране новую Конституцию”. a “Венгрия полна твердой решимости конструктивно содействовать и служить примером в деле решения проблемы меньшинств внутри страны и за пределами ее границ. (...) Пять миллионов венгров живут за пределами наших границ, из них три миллиона пятьсот тысяч - непосредственно по соседству; мы несем ответственность за их судьбу так же, как и за судьбу меньшинств, проживающих на территории нашей страны. Мы желаем, чтобы, оставаясь венграми, они были гражданами, преданными той стране, в которой они живут, и мы готовы им по возможности в этом помогать в соответствии с международными правовыми нормами”. b 36 декларации прав человека 1948 года; она отвечает также требованиям статьи 3 Устава Совета Европы о том, что ”Каждый член Совета Европы должен признавать принцип верховенства права и принцип, в соответствии с которым все лица, находящиеся под его юрисдикцией, должны пользоваться правами человека и основными свободами”. Европейская конвенция о защите прав человека по настоящий момент остается главным делом Совета Европы, тем более что она постоянно усиливается и уточняется: усиливается благодаря дополнительным протоколам (которые добавляют новые права к уже содержащимся в Конвенции, как например, Протокол № 6, касающийся отмены смертной казни) или протоколы по поправкам (которые изменяют первоначальный текст Конвенции по некоторым моментам, как например, Протокол № 11 о создании единого и постоянного Суда вместо бывшего Европейского Суда и бывшей Европейской Комиссии по правам человека: см. Главы V, IX и X), а уточняется благодаря судебной практике Европейского Суда по правам человека. Через полвека после принятия Европейской конвенции о защите прав человека ее важность возросла настолько, что невозможно себе представить, чтобы какое-либо государство-член Совета Европы не являлось одновременно ее участником и участником ее наиболее важных протоколов. Государственный секретарь по внешним сношениям Сан-Марино, он же действующий Председатель Комитета министров Габриэль Гатти приветствовал там министра иностранных дел Германии Гельмута Шефера, который впервые представлял объединенную Германию, а также министра иностранных дел Венгрии Гезы Еженски, присутствие которого означало полноправное членство в Совете Европы первого государства из Центральной и Восточной Европы. Во встрече участвовали Польша, получившая 23 октября предложение от Комитета министров вступить в Организацию, как только пройдут демократические выборы в законодательные органы, и Чехословакия. Обе эти страны на этой памятной сессии были представлены соответственно Ежи Макарчиком и Иржи Динстбир. На этой же сессии, кроме того, было решено предложить Советскому Союзу присоединиться к Европейской конвенции по культуре. За три дня до годовщины падения Берлинской стены Совет Европы не только значительно расширился за счет бывшей ГДР и Венгрии (в ожидании, пока в него вступят Польша и Чехословакия), но он открыл дорогу к европейскому строительству - через культурное сотрудничество Советскому Союзу Михаила Горбачева. За неимением возможности “стереть Ялту”, как это годом ранее предлагалa Жак Делор, Совет Европы положил, таким образом, конец расколу Европы на два блока и ознаменовал начало новой эры для континента... Действительно, тот “передел мира”, который, был якобы осуществлен на Ялтинской конференции в феврале 1945 года, - это скорее миф, чем историческая реальность. И в самом деле, Рузвельт и Черчилль не только не отдавали Сталину половину континента, но и пытались создать условия свободного самоопределения освобожденных народов, и в особенности Польши, где предусматривалось проведение “свободных выборов без принуждения и на основе всеобщего и тайного голосования”. Таким образом, обвинения надо выдвигать не ялтинским соглашениям, а скорее нарушавшему их СССР. a 37 Глава III ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУС ДВА РАВНЯЕТСЯ ПЯТИДЕСЯТИ ТРЕМ “Как река возвращается в свое русло, так и Европа вернулась к своей истории и своей географии”: Когда Франсуа Миттеран произносил эти слова через несколько недель после падения Берлинской стены39, он наверняка не представлял себе, что возвращение “реки Европа” в свое русло окажется настолько бурным, что изменит всю геополитическую карту европейского континента. Если 1989 и 1990 годы войдут в историю как годы, когда ход истории дал сбой, то 1991 год вошел в коллективную память как год, когда географы совершенно растерялись, зато стали богатеть продавцы географических атласов. Действительно, карты Европы на 1 января 1991 года и на 31 декабря того же года различаются поразительным образом: в тот год были окончательно подведены итоги и первой, и второй мировых войн, а центробежные силы, ранее трижды накрепко запертые Версальским договором 1919 года, германо-советским пактом 1939 года и Ялтинскими соглашениями 1945 года - вырвались на свободу. В тот год на европейском континенте свершились такие радикальные преобразования, что аналоги им приходится искать в V веке, когда распалась Римская империя! Действительно, в 1991 году просто-напросто исчезли две многоэтнические и многонациональные Федерации, одну из которых часто называют “последней колониальной империей” - она одна занимала 40% евразийского континента и 1/6 часть суши, а другая представляла собой пеструю и все менее стабильную общность, причем в самом многострадальном регионе Европы. Когда СССР и Югославия распались, на их месте образовалось не менее двадцати новых независимых государств... Лучше всего масштабность этих потрясений видна по СБСЕ. Если Хельсинкский Заключительный акт был подписан 1 августа 1975 годаa 35 государствами, то 19 и 20 ноября 1990 года в Парижской сессии для принятия “Парижской хартии для новой Европы” в ходе второго саммита СБСЕ участвовали лишь 34 государства, так как за несколько недель до этого ГДР уже была объединена с ФРГ, и Гельмут Коль выступал уже от имени объединенной Германии. В июне 1991 года число 35 было восстановлено, так как к этому времени после нескольких десятилетий политической изоляции к процессу подключилась Албания. Затем число участников СБСЕ вдруг увеличилось до невероятного показателя 50, так как из процесса выбыли СССР и Югославия, а вместо них появились 20 новых независимых государств, стремившихся утвердить свою легитимность на международном уровне! Хотя все эти государства должны через свое членство в СБСЕ участвовать в обеспечении безопасности и стабильности европейского континента, они имеют далеко не равное положение по отношению к другому многостороннему процессу - более дерзкому по замыслам и более широкому в плане полномочий - европейскому строительству. Действительно, с точки зрения географии и Совет Европы, и Европейское сообщество действуют в специально установленных пределах, так как вступать в них могут только “европейские” страны. Следовательно, принадлежность к Европе является необходимым Подписавшие Хельсинкский Заключительный Акт 35 глав государств и правительств представляли в то время все государства континента, кроме Албании, а также Канаду и США. В результате геополитических потрясений 1990-1991 гг. число государств-членов СБСЕ значительно увеличилось, зато не изменилось - не считая Албании - его географическое пространство: от Ванкувера до Владивостока. Эта организация, которая с 1 января 1995 года называется ОБСЕ, насчитывает теперь 54 государства (не считая Японии, у которой особый статус, аналогичный статусу ассоциированного члена). Единственной страной, не участвующей сейчас в этом процессе, является Федеративная республика Югославия (Сербия и Черногория), которая отвергается международным сообществом из-за политики, проводимой Слободаном Милошевичем. a 38 условием, однако оно не является достаточным. К тому же необходимо четко определить пределы этой “Европы”: эта проблема, острота которой до сих пор так и не была осознана, очень скоро встала перед Советом Европы, и в качестве первопроходца в деле примирения обеих частей континента он был вынужден окончательно разрешить ее уже в 1994 году40. Но в течение первых недель 1991 года Парламентская Ассамблея этим еще не занималась. Помимо текущей дискуссии на тему “Общая политика Совета Европы; новая Европа (СБСЕ, Европейское сообщество, Совет Европы); кризис в Персидском заливе”, которая началась через несколько дней после развязывания военной операции против Ирака “Буря в пустыне”, Ассамблея занялась экономическими реформами в различных странах Центральной и Восточной Европы; она приняла ряд рекомендаций в отношении этих стран, и эти рекомендации представляют собой целую стратегию перехода к рыночной экономике. Эта стратегия должна была быть одновременно “социально справедливой и экологически щадящей”, она также требовала более ясно выраженной поддержки со стороны западных стран, в том числе в деликатной сфере передачи технологийa41. В этих дебатах о переходном периоде в экономике Восточной Европы участвовали два выдающихся приглашенных: премьер-министр Польши Лех Валенса - “отец” экономических реформ, проводившихся в Польше с 1 января 1990 года, и премьерминистр Румынии Петре Роман, ставший вместе с президентом Ионом Илиеску лидером новой команды, сменившей у власти Николае Чаушеску в результате “дворцового” переворота, осуществленного на Рождество 1989 года в Бухаресте. Выступая перед участниками Ассамблеи, которая вырабатывала свою общую стратегию перехода к рыночной экономике, Лешек Бальцерович настаивал на необходимости сблизить проводившуюся в Польше экономическую политику и те направления, которые предлагались в докладе г-жи Пегги Фернер (Великобритания), выступавшей от имени комиссии по экономическим вопросам и развитию. Он подчеркивал три важнейших условия успехаb и наглядные достижения за прошедший год (увеличение с 5 до 35% доли частного сектора а торговле, резкое - с 76% до 5% - сокращение инфляции, стабилизация обменного курса злотого, ликвидация нехватки товаров). В завершение он отметил, что социальная цена “шоковой терапии”, которая была прописана польской экономике, сравнительно невелика и обратился к Западу со следующим призывом: “Польша производит коренное преобразование своей экономической системы. В этом великом историческом предприятии мы рассчитываем на ваше понимание и вашу помощь, сознавая при этом, что прежде всего вы должны поверить в нашу решимость. Надеюсь, что мое присутствие здесь поможет завоевать вашу поддержку и ваше понимание”. В это время передача технологий между западными странами и странами Центральной и Восточной Европы была строго ограничена “Координационным комитетом многостороннего контроля торговли между Западом и Востоком” (более известным под названием Коком), унаследованным от периода холодной войны и предназначенным для сохранения ведущих позиций Запада в области передовых технологий. Дискуссии о смягчении правил Коком проводились регулярно с середины 80-х годов и до начала 90-х годов и остались в истории как символ недоверия западных стран к Михаилу Горбачеву, так как Коком был упразднен уже после того, как прекратил свое существование СССР. a “Первое условие - это здоровая валюта. Это требует дисциплины в макроэкономической политике. Второе условие - создание соответствующих экономических структур. Для усиления конкуренции структура собственности важна, а приватизация необходима. Третье условие - для того, чтобы приватизация способствовала большей эффективности в экономике, каждое предприятие должно быть открыто для конкуренции. В таких малых странах, как Польша, конкуренция требует либерализации экономики.” b 39 Выступавшему после него во второй половине дня 29 января Петре Роману пришлось труднее: Ассамблея не стала скрывать своего сочувствия в связи с теми трудностями, которые испытывала Румыния (а они были усугублены суровой зимой и сложностями в энергоснабжении из-за кризиса в Персидском заливе). Но по поводу политической ситуации ему пришлось выслушать немало критических замечаний (особенно по таким вопросам, как свобода прессы, защита меньшинств, профсоюзные свободы, судьба детей и инвалидов). Премьер-министр Румынии выступал в пользу определенного диктата в экономике, настаивал на создании зоны свободной торговли между странами Центральной и Восточной Европы и на тех преимуществах, которые есть у Румынии a. Он выступал за доверие в политических отношениях, подчеркивая, что после того, как Румынии пришлось “сначала бороться с забвением”, ей теперь необходимо “вести новую борьбу - за то, чтобы к ней прислушивались”. Про будущее же он сказал: “было бы нечестно уклоняться от проблемы недоверия, неуверенности, которые существуют как внутри нашей страны, так и за ее пределами относительно необратимости нашего главного выбора в пользу демократии и ценностей свободного мира. С этой высокой трибуны Совета Европы я заявляю, что выбор, который Румыния как государство, занимающее достойное место среди остальных европейских государств, сделала в пользу демократии и свободы, является окончательным, окончательным является и ее разрыв с тоталитарным прошлым”. Это его заявление не осталось без последствий, поскольку три дня спустя (1 февраля 1991) Парламентская Ассамблея решила предоставить парламенту Румынии статус специального приглашенного. Еще одним знаменательным событием той январской сессии 1991 года стала дискуссия по поводу заявления о принятии в Совет Европы Федеративной Чехословацкой республики. Парламентская Ассамблея, явно поддавшаяся чарам выступавшего на ней за несколько месяцев до того Вацлава Гавела, не колебалась. Правда, главный докладчик Жак Бомель 42 (Франция), а также оба докладчика, представлявшие заключения - Рэймон Форниa (Франция) и Керстин Экман43 (Швеция) доложили о весьма положительных результатах, достигнутых в Чехословакии в течение последнего года. Несмотря на предостережение, прозвучавшее диссонансом в докладе Реймона Форни, присутствовавший на сессии вицепремьер Чехословакии Иржи Динстбир, которого активно поддерживал Франц Враницки b, весьма элегантно отнес часть заслуг в актив Совета Европы: “В тех случаях, когда нам был необходим срочный совет перед тем, как вводить или применять новые правовые нормы, мы пользовались вашей безоговорочной поддержкой. Мы смогли опереться на опыт и специальные знания Совета Европы при разработке проекта нашей Конституции, а также федеральных и национальных законов. Вы щедро делились с нами своим богатым опытом демократии”. Атмосфера стала настолько доверительной, что Ассамблея единогласно утвердила свое положительное заключение, даже не упоминая в нем об обязательстве - хотя Иржи Динстбир подтвердил его, выступая на сессии - подписать в день вступления Чехословакии в Совет Европы Европейскую конвенцию прав человека!44 “Не могу не напомнить Ассамблее Совета Европы то, что сказал здесь же Президент Вацлав Гавел: “Европа откроет свою дверь перед Чехословакией лишь в том случае, если мы сможем гарантировать целостность нашего государства.” Именно этот аспект проблемы и заставляет меня занять сдержанную позицию. Действительно, активность меньшинств - венгерских, украинских, словацких - это уже факт, и он обязательно создаст проблемы для Чехословакии. a Выступление федерального канцлера Австрии пришлось как раз на тот период, когда велась дискуссия о принятии Чехословакии в Совет Европы. b 40 Во второй половине дня, когда общеполитическая дискуссия велась по ситуации в прибалтийских республиках, такого единодушия уже не было. Правда, центробежные тенденции, которые “бумерангом” ударили по постепенной политике либерализации, проводимой Михаилом Горбачевым, уже достигли своего апогея в этих трех странах, принадлежность которых к СССР (после их бесцеремонной аннексии Сталиным в 1940 году) так и не была формально признана международным сообществом. Так, с довольно короткими интервалами были приняты декларации о независимости парламентами Литвы (11 марта 1990), Эстонии (30 марта) и Латвии (4 мая), но затем они были аннулированы декретом президента СССР. Силовое давление, начатое в политической сфере, продолженное в области экономической (введение ограничений в энергоснабжении и в торговле), приняло в начале1991 года трагический оборот, когда в Риге были задействованы подразделения спецвойск МВД (ОМОН), а в Вильнюсе - десантники ВДВ и танки, что привело к гибели нескольких десятков людей. Дискуссия в Парламентской Ассамблее по ситуации в прибалтийских республиках является показательным примером того, что западные политики почувствовали себя неуютно и забеспокоились в связи с безудержным ростом проявлений национализма в СССР. Хотя Ассамблея единогласно признала право этих республик на самоопределение, причем для балтийских республик это право было особенно очевидным из-за того, что в 1940 году они были присоединены к СССР незаконно, по другому вопросу она заняла значительно более сдержанную позицию по сравнению с заседавшим за неделю до этого в том же зале Европарламентом. Европарламент выступил за немедленное приостановление всякого финансового и технического сотрудничества с СССР и даже гуманитарной помощи ему. Однако большинство парламентариев Совета Европы разделили позицию США, высказанную Джорджем Бушем: “Мы хотим поддержать балтийские республики, но мы не хотим наказывать Советский Союз”. Их позиция поддерживается и успокоительным заявлением “специального приглашенного” от Советского Союза Алексея Елисеева, который тоже назвал “недопустимыми” трагические события в Литве и Латвии и дал понять, что возможен политический выход из кризиса, а это устроило бы всехa. Действительно, все были обеспокоены главным образом тем, чтобы реформы в СССР продолжались и чтобы в Москве не произошли события, аналогичные событиям на площади Тянь-ань-мынь. Это поставило бы под угрозу необычайно позитивные тенденции в Центральной и Восточной Европе, начавшиеся благодаря Михаилу Горбачеву, чье будущее было очень прозорливо предсказано Иштваном Шент-Ивани (Венгрия): “Его положение практически безнадежно. Если к власти вернутся консерваторы, то президент им не понадобится. Если же победят демократические силы, то они больше не захотят иметь с ним дело”. Это беспокойство сквозило и на следующий день - 31 января в выступлении президента Болгарской республики. Желю Желев, выступавший за скорейшее принятие его страны в Совет Европы45, подчеркнул масштаб тех перемен, которые произошли за последний год в Болгарииb, а затем осудил “применение вооруженных сил в странах Балтии” и “Эти республики заключают сейчас договоры между собой, и я надеюсь, что это приведет к заключению нового Союзного договора. Конечно, этот Союз будет строиться на согласии всех участников, то есть народов, и именно поэтому были приняты решения о проведении референдумов во всех республиках. Если какая-либо из них предпочтет остаться за пределами Союза, она будет иметь на это полное право в соответствии с уже принятым законом о выходе из Союза”. a “За один год Болгария значительно изменилась: впервые за многие годы в стране состоялись свободные и демократические выборы; в государстве вновь заработал плюралистический парламентаризм; в декабре 1990 года на демократических выборах был избран Президент республики, было образовано новое правительство с участием всех представленных в парламенте политических сил, и это правительство взяло b 41 последовавшую из-за этого “гибель невинных людей”. Он добавил: “Применение силы против мирных граждан, против государственных институтов, созданных на основе демократических выборов, является крайне опасной формой репрессивных мер, которая вызвала возмущение и тревогу у болгарского народа”. Как глава государства, находящегося на стыке между обеими готовыми взорваться пороховыми бочками Европы (СССР и Югославия), он предостерег всех от главной угрозы для безопасности континента - угрозы, которую возможно устранить на длительный срок только через демократическое развитиеa. В этих условиях, когда 21 февраля 1991 года Комитет министров собрался на новую внеочередную сессию в Мадриде, обстановка была уже далека от той эйфории, которая царила на Лиссабонской встрече за год до этого. Конечно, все были рады принятию Чехословакии в качестве 25-го члена Совета Европы. Это принятие было символичным если такое вообще бывает, - так как в этот “исключительный для (его) страны день” грамоту о присоединении Чехословакии к Уставу Совета Европы сдавал на хранение, а также подписал Европейскую конвенцию прав человека бывший диссидент Иржи Динстбир, автор написанных в тюрьме “Мечтаний о Европе”. Председательствовавший на заседании Франсиско Фернандес Ордоньес46 сознавал это и в торжественной речи воздал дань “бархатной революции” в Чехословакии и ее участникам, которые благодаря своей концепции “политики, основанной на морали”, доказали “гражданам (своей) страны, а также гражданам всего мира, что политика является не только искусством возможного, но может стать и искусством невозможного”. Председатель Парламентской Ассамблеи Андерс Бьйорк полностью поддержал эту идею, но в конце его выступления чувствовалось и характерное для начала 1991 года беспокойство - в этот период в СССР маятник истории, казалось, качался между “военной диктатурой и хаосом”47: “Нам предстоят трудные времена. Европейское здание еще не выстроено. Оно должно стоять на самом прочном фундаменте - демократии во всей Европе. Если хоть одна страна, хоть один регион не будет соблюдать демократических норм, этого будет достаточно, чтобы пошатнулось все здание”. Беспокойство было очевидным, но оно не привело к политике замкнутости, а тем более - к покорности судьбе. По выводам, сделанным по окончании Мадридской встречи, было ясно, что министры остро осознавали серьезность ситуации и что они были полны решимости продолжать вопреки всему их политику открытости b. Это сделанное в сложной обстановке подтверждение политической линии, выбранной весной в Лиссабоне в атмосфере эйфории соответствовало той линии, которую объявил Фелипе Гонсалес48 в на себя тяжкую ответственность по проведению экономических реформ; интересы трудящихся отстаивают независимые профсоюзы; радио, телевидение, вузы и пресса пользуются полной автономией.” “Национализм, шовинизм представляют собой настоящую угрозу для мира и демократических процессов в регионе. В этом плане взаимодополняемость и взаимодействие в рамках европейского континента требуют нового подхода к балканской проблематике. Единственный способ избежать болезненных ошибок - это неустанно содействовать демократическому развитию Балканских государств, и Болгария готова внести свой вклад в это дело.” a “Наше сегодняшнее чрезвычайное заседание происходит в тот момент, когда оптимистическое видение ситуации после событий 89-90 годов теперь подвергается испытанию. С одной стороны, далеко не преодолены остатки прошлого, а также серьезные политические, экономические и социальные трудности в Европе. С другой стороны, серьезные события за пределами Европы, в частности, война в Персидском заливе остро ставят вопрос о позиции и ответственности Европы в мире. Несмотря на все эти трудности, Совет Европы будет решительно продолжать свою политику открытости в отношении стран Центральной и Восточной Европы.” (Выдержки из “заключительного слова Председателя”, сделанных на внеочередном заседании Комитета министров Совета Европы в Мадриде 21 февраля 1991 года). b 42 качестве ориентира для Испании, председательствовавшей тогда в Комитете министров. Гонсалес как знаток оценил ту роль, которую Совет Европы мог сыграть в успешном проведении переходного процесса к демократииa. Он также выступил в пользу дальнейшего расширения Советаb: это было крайне важно для соответствующих стран будь они “без пяти минут члены” - например, Польша или официальные кандидаты на вступление - например, Болгария или Югославия, либо те страны, которые выразили свое стремление стать ими - например, Румыния или страны Балтии. Расширение было важно и для СССР, чей новый министр иностранных дел Александр Бессмертных в тот же день представил грамоту о ратификации СССР Европейской культурной конвенции. Этот данный Советскому Союзу залог доверия полностью вписывается как в логику тех выводов, которые сделал Фелипе Гонсалес по окончании своей поездки по столицам (вместе с Катрин Лалюмьер с 4 по 7 февраля он посетил Прагу, Варшаву, Белград, Бухарест и Софию), так и результатов ознакомительной поездки Андерса Бьйорка за неделю до этого по трем балтийским республикам. Выступая перед министрами, Председатель Парламентской Ассамблеи изложил “пять основополагающих принципов”, которые, по его мнению, должны были определять политику Совета Европы по отношению к СССР: “во-первых, отношения с Советским Союзом являются долгосрочными, и в них будут свои взлеты и падения; во-вторых, они должны проводиться с большой гибкостью и с взаимоотношений между центральной властью и союзными республиками; учетом в-третьих, в них должна учитываться напряженность между центром и регионами; четвертый принцип заключается в том, что стремление Советского Союза установить более тесные отношения с Советом Европы зависит как от СССР, так и от самой Европы; по этой причине пятый принцип заключается в том, что любое экономическое или иное сотрудничество должно подчиняться соблюдению признанных критериев прав человека. Никакое предоставление помощи не может быть безусловным”. Такой подход, в котором гармонично сочетались открытость и бдительность, в котором также были отражены мнения трех главных инстанций Совета Европы (их соответственно представляли Франсиско Фернандес Ордоньес, Андерс Бьйорк и Катрин Лалюмьер), был одобрен Комитетом министров на основе консенсуса. Этот консенсус проявился и на расширенном заседании Комитета министров, проведенном вскоре после этого. Он проявлялся и за год до того в Лиссабоне на встрече с министрами иностранных дел государств, не входящих в Совет Европы49. Участие в этой встрече показывает “Я считаю, что никогда раньше не воспринималась так ясно “ценность примера” Совета как органа, служащего легитимизации и укреплению новых демократических государств. Совет Европы - как мы, испанцы, прекрасно знаем - был первым звеном институциональных контактов между странами, освободившимися от навязанных им политических режимов, и реальной демократической Европой, вставшей на путь сотрудничества и защиты прав человека.” a “Мы постараемся в течение тех шести месяцев, когда Испания будет председательствовать в Комитете, содействовать принятию новых государств. В этом плане позволю себе напомнить то, что я уже говорил на Парламентской Ассамблее в сентябре о необходимости применять общий критерий принятия (требование демократической системы), проявляя при этом великодушие и видение перспективы.” b 43 масштабность прошедших менее чем за год изменений: за промежуток времени между Лиссабонской и Мадридской встречами не только не стало “наблюдателя” от ГДР, но трое из семи бывших “приглашенных” стали полноправными членами (в частности, это министры иностранных дел Венгрии и Чехословакии Геза Еженски и Иржи Динстбир) или “без пяти минут членами” (например, замминистра иностранных дел Польши Ежи Макарчик). Но тогда, 21 февраля 1991 года, внимание участников Мадридской встречи было посвящено не сопоставительному анализу текущей ситуации по сравнению с весной 1990 года: оно полностью сосредоточилось на дискуссии с Александром Бессмертных по поводу положения в СССР. Преемник Эдуарда Шеварднадзе, показательная отставка которого 20 декабря 1990 года усилила опасения, что Михаил Горбачев может совершить “поворот вправо”, нашел верные слова, чтобы успокоить министров относительно того, чего им следует ожидать от СССР. Александр Бессмертных согласился с осуждением применения силы в Эстонии и Литве - Комитет министров заявил об этом еще 15 января, но искусно воспользовался заявлением Катрин Лалюмьер, которая сказала: “Мы покончили с одномерной Европой, в которой добро и зло были двумя абсолютными категориями”. Он без колебаний выбрал очень откровенный тон при анализе ситуацииа, настаивая при этом на реалистическом подходе к возможности конституционного выхода из кризисаb, а затем подчеркнул, что процесс перемен в Европе и программа реформ в СССР неразделимы: “Для Советского Союза крайне важно, чтобы процесс перемен в Европе был ненасильственным, мирным и демократичным. Мы действительно считаем, что для успеха перестройки необходима стабильность в Европе, основанная на диалоге и сотрудничестве. Но эта связь неизбежно должна вестись в обоих направлениях; строительство новой Европы не может успешно проводиться без успешного проведения реформ в СССР. Европе точно так же необходим единый, стабильный, экономически здоровый и политически уверенный Советский Союз, как нам нужна сильная единая Европа”. И на первых порах действительно казалось, что правы те, кто рассчитывали, что невероятная политическая ловкость Михаила Горбачева в очередной раз поможет ему найти положительный выход из кризиса. После аванса консервативным силам в виде создания поста Вице-президента СССР для Геннадия Янаева (не подозревая, что именно он нанесет ему в августе смертельный удар) этот политик, которого обозреватели на Западе сравнивали с “канатоходцем, балансирующем на канате между двумя пропастями”, смог 17 марта добиться принятия на референдуме нового Союзного договора, в соответствии с которым СССР сохранялся “как обновленный федеративный союз суверенных и равноправных республик, в котором в полной мере гарантируются права и свободы лиц любой национальности”. Более того, 23 апреля Михаилу Горбачеву удалось заключить соглашения с главами всех девяти республик, участвовавших в референдуме 17 мартас. Первым из них был Президент Российской Федерации Борис Ельцин, который 19 а “Несомненно, мы заслуживаем критики. Мы лучше других знаем те ошибки, которые мы совершили в ходе осуществления реформ, и мы дорого за них платим. Но с начала перестройки мы никогда не пытались скрывать эти проблемы ни от нашего собственного народа, ни от внешнего мира.” Первый шаг в этом направлении был сделан, когда 9 февраля в Литве был проведен референдум о независимости. Затем аналогичные референдумы были проведены в Латвии и Эстонии 3 марта и в Грузии 31 марта. Во всех случаях подавляющее большинство высказалось в пользу независимости - соответственно 90%, 78%, 73,7% и 98,93%. b с Эти девять республик (все они провозгласили свою независимость) - Россия, Украина, Белоруссия и Азербайджан, а также Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Шесть республик, не подписавших договор и также стремившихся к независимости - это три прибалтийские республики и Молдавия, а также Армения и Грузия. 44 февраля в резких выражениях требовал его отставки! Тогда никто еще не знал, что эти успехи станут лебединой песнью человека, который хотел реформировать советскую систему ради ее выживания и который, в конечном счете, выполнил историческую миссию ликвидатора этой системы, причем смог удержать неизбежный распад в рамках мирного процесса... Но тогда, весной 1991 года до этого еще не дошло, и 22 апреля 1991 года Парламентская Ассамблея уже в более спокойной обстановке встречает героя “пражской весны”, подавленной в 1968 году танками Варшавского договора - Александра Дубчека. Изобретатель “социализма с человеческим лицом” вскормил тех, кто - во главе с Михаилом Горбачевым - двадцать лет спустя попытались лечить коммунистическую систему с помощью источника молодости под названием “перестройка”. Теперь он обратился к Ассамблее в качестве Председателя Федерального собрания Федеративной республики Чехии и Словакии. Во имя очевидной преемственности между пражскими “мечтателями” 1968 года и пришедшими к власти в СССР реформаторами a тот, кого Председатель Андерс Бьйорк в приветственном слове назвал “борцом за свободу, борцом за демократию и убежденным европейцем”, выступал в защиту своих “духовных детей” из Москвы: “Советский Союз является частью Европы, и в наших общих интересах сделать так, чтобы он мирно развивался и встал на путь демократии. Без объединения Германии было бы немыслимо продолжать европейскую интеграцию; точно так же необходимо сказать, что без участия Советского Союза будет невозможно довести этот процесс до завершения”. Но Александр Дубчек также - и, прежде всего - являлся на 22 апреля 1991 года словацким государственным деятелем, который вместе с чехом Вацлавом Гавелом вносил незаменимый моральный и политический вклад в хрупкое единство Чехословакииb: окончательный удар по единству будет нанесен в следующем году, когда на выборах победят Владимир Мечи яр в Словакии и Вацлав Клаус в Богемии, что совпадет по времени Александра Дубчека в том же месяце - июне 1992 года... Однако судьба самого молодого государства-члена Совета Европы тогда была отнюдь не главной заботой Парламентской Ассамблеи. Именно тогда маятник Истории, который, казалось, был отброшен назад мощным холодным сибирским ветром, чуть не задувшим слабый огонек свободы в странах Балтии, снова начал движение в нужном направлении благодаря жгучему ветру с юга, который смел безумную мечту Саддама Хусейна, бросившего вызов всему международному сообществу. Невзирая на грозовые тучи над Балканами, предвещавшие бурю, которую премьер-министр Греции Константин Митсотакис попытался предотвратить 23 апреляс, Ассамблея высказалась в пользу “В 1968 году мы восстали, чтобы самим принимать решения и чтобы создать новый образ Европы, где не будет ни главных, ни подчиненных. Однако наша попытка провалилась в результате военного вторжения. Независимо от оценки той роли, которую сыграл М. Горбачев, он внес огромный вклад, решительно вмешавшись в развитие великой советской державы и позволив тем самым странам советской зоны влияния более свободно принимать собственные решения.” a Свободное демократическое развитие после ноября 1989 года отразилось и в жизни каждой из наших наций - нации стремятся реализовать свою идентичность и национальный суверенитет, что не противоречит сосуществованию в общем государстве. Я поддерживаю развитие идентичности национальной жизни моей словацкой нации. Тем не менее я посвятил свою жизнь сосуществованию чехов и словаков. По-моему, федеративная организация - это оптимальный вариант, который поддерживается подавляющим большинством нашего народа.” b с “Крайне важно, чтобы страны, где демократия является наиболее хрупкой, где будущее наиболее неопределенно - балканские страны, Албания, Болгария, Румыния и Югославия - не остались вне нашего внимания. В некоторых из них у власти по-прежнему стоят убежденные коммунисты, которые и шага не сделают добровольно в сторону демократии. Некоторые страны сталкиваются со значительными экономическими сложностями и проявлениями национализма. Некоторые столкнулись с кризисом 45 “нового мирового порядка”, общие черты которого наметил Джордж Буш в своей речи в Конгрессе США 6 марта. Действительно, тогда казалось, что прекращение холодной войны открывает в международных отношениях новую эру, основанную на сотрудничестве между государствами, на усилении роли ООН - а точнее, на повышении ее авторитета из-за прекращения конфронтации между двумя сверхдержавами, - а также на примате международного права над принципом невмешательства во внутренние дела государств. Причем этот примат права некоторые юристы-авангардисты пытаются кодифицировать, утверждая существование некоего “обязательного вмешательства” со стороны международного сообщества в пользу тех из своих членов, которым угрожает опасность и чьи народы подвергаются угнетению. В своей резолюции 963 от 25 апреля 1991 года о роли Европы в будущем “новом мировом порядке” после войны в Персидском заливе Ассамблея с воодушевлением поддержала эту перспективу развития и дополнила намеченные направления просьбой о создании под эгидой ООН “эффективной системы контроля над вооружениями”, делая упор на необходимость “активного сотрудничества в пользу наименее развитых стран, учитывая важность связи между демократией и развитием, которые в сочетании друг с другом являются наилучшей гарантией мира и стабильности”. Поддерживая своих докладчиков Мануэля Соареш-Коста (Португалия) и Альфонса Куко (Испания)50, Ассамблея потребовала усилить роль Европы в “поиске долгосрочных решений” на Ближнем и Среднем Востокеa на основе соответствующих резолюций ООН; в этом контексте она поддержала инициативу Испании, Франции, Италии и Португалии о создании в Средиземноморье процесса, аналогичного процессу СБСЕ в Европе, под названием Конференция по безопасности и сотрудничеству в Средиземноморье (СБСС). Однако эта перспектива не вызвала энтузиазма у присутствующих на сессии израильских наблюдателей Шеваха Вейса и Сары Доронb, хотя оба они и приветствовали новые возможности мира, которые открывались благодаря активному участию арабских стран за явным исключением ООП - в совместной операции международного сообщества, проведенной в ответ на агрессию Ирака против Кувейта. Комитет министров, проводивший в тот же самый день свою 88-ю сессию, тоже выразил заинтересованность в идее создания СБСС, а также свою обеспокоенность судьбой сотен тысяч перемещенных лиц в Ираке - особенно курдов и шиитов. Однако дискуссия в Комитете министров велась главным образом вокруг ситуации в Центральной и Восточной Европе: министры выразили удовлетворение по поводу назначения на осень парламентских выборов в Польше, что позволяло рассчитывать на вступление Польши в Совет Европы уже на очередной сессии министров в ноябре; они предложили Болгарии присоединиться к Европейской культурной конвенции и отметили достижения в Румынии идеологий и не знают, какой путь - коммунистический или демократический - им избрать. Остальные европейские страны должны показать им путь, ободрять их, поддерживать, но одновременно и проявлять твердость. Несомненно, что если Европа не проявит интерес к судьбе Балканских государств, то они к концу нашего века станут такими же нестабильными, какими были в его начале. В частности, были названы “курдская проблема, имеющая не только гуманитарный, но и политический аспект”, “израильско-арабский конфликт, в том числе палестинская проблема”, “расчленение и международная оккупация Ливана” и “проблема Кипра”. a “Хотя позиция Европы в этом плане, как мне кажется, постепенно все более склоняется в пользу арабов, я очень боюсь, что европейцы сами могут попытаться авторитарным образом вмешаться в процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке. Именно поэтому мы, уже давно испытывая глубокую привязанность к Европе, надеемся, что в будущем Европа найдет новый подход и займет новую позицию на основе понимания интересов Израиля” (Отрывок из выступления Шеваха Вейса 25 апреля 1991 года). b 46 и в Албанииa. В отношении Советского Союза министры с удовлетворением отметили положительную динамику сотрудничества со времени присоединения СССР к Европейской культурной конвенции, а в отношении Югославии они вновь выразили надежду на “быстрое развитие процесса в сторону подлинной демократии, свободной рыночной экономики и полного соблюдения прав человека в этой стране и во всех составляющих ее территориях, а также на сохранение ее единства и территориальной целостности”. Как мы видим, несмотря на увеличение количества симптомов в течение нескольких предшествовавших месяцев, никто не оказался готов к тем трагедиям, которые разразились тем летом сначала в Югославии, а потом в СССР. Искрой, взорвавшей пороховую бочку в Югославии, стало объявление независимости, совместно провозглашенное 25 июня Словенией и Хорватией после референдумов, которые состоялись в этих странах соответственно 23 декабря 1990 года и 19 мая 1991 года. За этими заявлениями, уже на следующий день отвергнутыми официальными властями Югославии, последовал ввод в Словению просербски и прокоммунистически настроенной федеральной югославской армии (при таком настрое она была резко против какой бы то ни было перспективы независимости). Приход к власти в Югославии хорвата Стипе Мешича после шести недель институционального параличаb, а также единодушное осуждение международным сообществом применения силы позволили добиться вывода федеральной армии из Словении 18 июля (до этого трижды заключались договоренности о прекращении огня, которые незамедлительно нарушались). Словения приветствовала этот вывод войск как фактическое признание своей независимости, однако в Краине и в Славонии боевые действия продолжались, так как эти хорватские области провозгласили свою принадлежность к Сербии. Главной мишенью Слободана Милошевича, безраздельно правившего в Белграде со времени триумфа национал-коммунистов на первых свободных выборах в Сербии и Черногории в декабре 1990, была не Словения. Вывод югославских войск из этой этнически однородной республики, которая именно поэтому не представляла собой территориальной проблемы для Сербии, позволил сосредоточить основные силы на военном решении проблемы с Хорватией: начиная с 25 июля, бои между сербскими ополченцами (которых снабжала и поддерживала федеральная армия) и 31 марта в Албании впервые состоялись парламентские выборы, на которых присутствовала делегация наблюдателей от Парламентской Ассамблеи. Эти выборы, организованные под давлением общественности из-за массового бегства албанцев в Грецию (с июля по декабрь 1990 года), а затем - в Италию (начиная с февраля 1991 года), привели к победе Албанской трудовой партии (АТП) “нео-коммунистического” президента Рамиза Алии, вслед за чем последовало формирование переходного правительства под руководством “умеренного” коммуниста Йили Буфи. В ходе официального визита 23 и 24 мая 1991 года в Тирану министра иностранных дел Швеции Стена Андерсона (который сменил Франсиско Фернандеса Ордоньеса в качестве председателя Комитета министров), вместе с которым прибыла и Катрин Лалюмьер, был установлен первый контакт на высшем уровне со стороны Совета Европы. Через месяц после этой “премьеры” для страны, которая в течение нескольких десятилетий была изолирована от международного сообщества, Албания смогла участвовать в процессе СБСЕ и в некоторой степени занять в нем то “35-е кресло”, которое освободилось после ГДР. a Действительно, Стипе Мешич должен был 15 мая 1991 года сменить по ротации серба Бориса Йовича на посту президента федеративного югославского государства, но его избранию воспрепятствовало вето “сербского блока”, располагавшего в федеральных органах четырьмя голосами (Сербия, Косово, Воеводина, Черногория) из восьми. Когда под давлением Европейского сообщества Стипе Мешич в конце концов 1 июля вступил в эту должность, это оказалось чем-то вроде ширмы, так как федеральная армия отказалась ему подчиняться, несмотря на его статус главнокомандующего вооруженными силами. Окончательный крах президентской власти в Югославии наступил 3 октября 1991 года, а последние институты федерации закончили существование 20 декабря 1991 года (Премьер-министр Анте Маркович и министр иностранных дел Будимир Лончар). b 47 хорватской армией постепенно превратились в настоящую войну за отделение, прерывавшуюся иллюзорными соглашениями о прекращении огняa. Югославия: запрограммированный кризис Кризис югославского государства был заложен в самой его структуре: Югославия, состоявшая из шести республик (Словения, Сербия, Хорватия, Босния-Герцеговина, Македония и Черногория) и из двух “автономных” краев (Косово и Воеводина, чей особый статус был упразднен Сербией в 1990 году), насчитывала не менее шести наций, восемнадцать компактно проживающих национальных меньшинств, пять официальных языков, три религии и два вида письменности! Отсутствие общего процесса демократизации после прекращения “железной хватки” Тито в 1980 году лишь ускорило процесс распада, который, в конце концов, привел к взрыву под воздействием гремучей смеси из национализма и коммунизма, изготовленной Слободаном Милошевичем. Именно в этой ситуации взрыва на Балканах - хотя худшее было еще впереди - грянул гром в СССР. Этого опасались уже несколько лет, но, в конце концов, перестали ждать: 19 августа был совершен государственный переворот. Вице-президент СССР Геннадий Янаев отстранил от власти Михаила Горбачева. В результате немедленной мобилизации демократических сил, во главе которых встал Борис Ельцин, чья сила заключалась в его легитимности, так как он был избран на всеобщих выборах b, путчисты были сметены менее чем за три дня, а 22 августа Михаил Горбачев вернулся в Москву. В тот же день на чрезвычайной встрече уполномоченных министров в Страсбурге Комитет министров выразил свою “солидарность с советским народом, который, невзирая на опасность и угрозы, смог благодаря своему самообладанию и решимости сохранить завоевания демократии и выразил твердое намерение продолжать, активизировать и ускорять проведение демократических реформ”. Он решил также “усилить сотрудничество и ускорить вступление (СССР) в Совет Европы, с тем чтобы он мог предотвратить любую угрозу возврата к тоталитаризму, к угнетению народов и к нарушению прав человека”. Может быть, эти три дня, когда ход истории чуть не был нарушен, были просто страшным сном? Нет, так как попытка консерваторов привела как раз к противоположным последствиям, чем те, на которые рассчитывали заговорщики! Действительно, распад СССР пошел ускоренными темпами: Михаил Горбачев тщетно пытался его сдержать, уже 24 августа уйдя в отставку с поста Генерального секретаря КПСС, распустив Центральный комитет и запретив своим декретом деятельность первичных партийных организаций в вооруженных силах и в КГБ. Он был уже не в состоянии сдержать нарастающий поток заявлений о независимости Советских республикc. И когда Парламентская Ассамблея За период с июля по декабрь 1991 года под эгидой Европейского сообщества было подписано 14 соглашений о прекращении боевых действий, каждое из которых соблюдалось не более нескольких часов. a За два месяца до этого Борис Ельцин был избран на всеобщих выборах Президентом Российской Федерации. Эти выборы, ставшие возможными благодаря внесению изменений в Конституцию по итогам референдума о новом Союзном договоре, не изменили институциональной роли Бориса Ельцина, поскольку с мая 1990 года он являлся Председателем Верховного Совета Российской Федерации. Однако эти выборы наделили его беспрецедентной демократической легитимностью, и это сыграло решающую роль в событиях августа 1991 года. b После Эстонии и Латвии (соответственно 20 и 21 августа) независимость провозгласили Украина (24 августа), Белоруссия (25 августа), Литва (26 августа), Молдавия (27 августа), Азербайджан (30 августа) и Узбекистан (31 августа). Через три недели это сделала Армения (21 сентября). Независимость трех прибалтийских республик была сразу же признана и Россией, и всем международным сообществом. Таким c 48 Совета Европы собралась 18 сентября 1991 года в Страсбурге на свою осеннюю сессию, политический пейзаж в Европе стал совершено иным по сравнению с тем, каким он был во время ее летней сессии в июне в Хельсинки. С самого начала сессии Председатель Бьйорк тепло приветствовал вновь прибывших делегатов от парламентов трех государств Балтии, которым Парламентская Ассамблея только что предоставила статус специальных приглашенных. Гг. Тооме (Эстония), Иванс (Латвия) и г-жа Андрикиене (Литва) выразили свою радость и гордость по поводу того, что они “вновь вместе с (их) европейскими братьями и сестрами”. Они также напомнили, что за неделю до этого все три государства Балтии вступили в СБСЕ, а накануне стали членами ООН. Что касается Совета Европы, то помимо статуса специальных приглашенных на Парламентской Ассамблее, который в некотором роде “открыл (им) путь” за три месяца до этогоa, Эстония, Латвия и Литва в тот же день подали официальные заявления о приеме. Катрин Лалюмьер выразила радость по этому поводу и подчеркнула, до какой степени недавние события в СССР свели на нет прежние схемы европейского строительства. Она рассказала о встречах, которые на предыдущей неделе состоялись у нее в Москве с высшими должностными лицами, как России, так и СССР 51 в связи с сессией СБСЕ по человеческому измерению. Эти встречи она охарактеризовала одной удивительной фразой, которую говорили ей все ее собеседники: ”Уже два года мы интересовались Советом Европы; сегодня Совет Европы нам нужен”. Подчеркивая нестабильность ситуации, которая затрудняла любое прогнозирование, она тем не менее выразила удовлетворение тем, что как советские, так и российские органы власти определенно заявили о намерении страны стать полноправным членом Совета Европы; она также подчеркнула, насколько масштабная проблема стояла теперь перед Советом Европы: “Задача, которую мы - Парламентская Ассамблея, Комитет министров, Секретариат - должны выполнить вместе, является чрезвычайной со всех точек зрения. Она также является чрезвычайно трудной”. Фактически, хотя Ассамблея не забывала о своей традиционной проблеме - о Юге52 - и подчеркивала ту роль, которую она отводила предстоявшей через месяц конференции министров в Турине по поводу 30-летия Европейской социальной хартии, ее очередная осенняя сессия была посвящена главным образом обоим кризисам - в СССР и в Югославии, а также рассмотрению ситуации в стране, где процесс демократизации делал только первые шаги - в Албании. Европейская социальная хартия Европейская социальная хартия была открыта для подписания государствами членами Совета Европы 18 октября 1961 года в Турине. Задуманная изначально как аналог образом, на новом внеочередном заседании уполномоченных от министров 30 августа Комитет министров выразил удовлетворение по поводу “восстановления суверенитета и независимости Эстонии, Латвии и Литвы, что позволит этим государствам вновь занять их законное место в семье демократических государств Европы”, а также выразил “свою готовность сотрудничать с этими государствами в перспективе их дальнейшего вступления в Совет Европы на основе правового государства, прав человека и основных свобод, а также надежду, что нерешенные вопросы между государствами Балтии и Советским Союзом будут разрешены быстро и конструктивно”. На своей летней сессии с 25 по 28 июня в Хельсинки Парламентская Ассамблея организовала - в продолжение дискуссии по актуальным вопросам в январе, когда рассматривалась ситуация в прибалтийских республиках, - “круглый стол”, в котором участвовали, с одной стороны, президенты Арнольд Рюйтель (Эстония), Анатолий Горбунов (Латвия) и Витаутас Ландсбергис (Литва), а с другой - глава парламентской делегации СССР на Парламентской Ассамблее Алексей Елисеев. a 49 Европейской конвенции прав человека в области экономических и социальных прав, Социальная хартия долго оставалась в тени своей “старшей сестры” - главным образом из-за громоздкого и малоэффективного механизма контроля. В начале 90-х годов конференция европейских министров юстиции в Риме (в ноябре 1990 года в связи с 40летием Европейской конвенции прав человека), а затем конференция министров по труду и социальным вопросам в Турине (в октябре 1991 года в связи с 30-летием Социальной хартии) придали новый импульс программе активизации Социальной хартии Совета Европы. В то же время попытки создать в Европейском Сообществе сильную социальную составляющую наталкиваются на непримиримую позицию Великобритании (см. подписание – в составе 11 – Страсбургской Хартии основных социальных прав трудящихся в декабре 1989 года, а также Маастрихтского “социального протокола” в декабре 1991 года). Парламентская Ассамблея в полной мере участвовала в этой программе активизации, которая в дальнейшем завершилась выработкой Комитетом министров пересмотренной Социальной хартии, открытой для подписания 3 мая 1996 года. Рассматривая обе дискуссии, которые Парламентская Ассамблея проводила по кризису в Советском Союзе (19 сентября) и кризису в Югославии (21 сентября), можно сделать вывод, что хотя оба кризиса, разразившиеся летом в Европе, вызывали крайнюю озабоченность, глубинные причины этой озабоченности различались коренным образом. В своей рекомендации 1161 по поводу кризиса в Советском Союзе Парламентская Ассамблея, естественно, выражала беспокойство по поводу недостаточного контроля над ядерным арсеналом, опасности этнических конфликтов и экономических трудностей перед наступлением зимы, но она также - и главным образом - воздавала должное “Парламенту и Президенту Российской Федерации, а также мужеству ее граждан” (не забывая в этом перечне и Михаила Горбачева). Кроме того, выражая удовлетворение по поводу “восстановления независимого статуса прибалтийских республик” и отмечая, что большинство остальных республик пошли по тому же пути, Ассамблея спокойно намечала перспективу будущих отношений Совета Европы с “союзом суверенных государств” - с одной стороны и с множеством новых независимых государств - с другой стороныа. Напротив, резолюция 969 по поводу кризиса в Югославии является красноречивым свидетельством смертоносного тупика, в котором оказалась эта страна: встревоженная провалом “круглого стола”, организованного 18 сентября в Страсбурге между представителями Федеративной республики Югославии и парламентов различных республикb, Парламентская Ассамблея могла лишь напомнить, что “согласно Конституции Югославии 1974 года республики имеют право выхода из состава Федерации” и предложить государствам - членам Совета Европы рассмотреть возможность “признать республики, провозгласившие свою независимость”. Сознавая а Эти новые государства, некоторые из которых считались суверенными и объединенными в некий обновленный Союз, а другие - полностью независимыми, докладчик от комиссии по связям с европейскими государствами, не являющимися членами Совета Европы, Даниэль Таршис (Швеция), разделил на четыре категории: 1-я группа - это государства Балтии, которые уже являлись официальными кандидатами на вступление в Совет Европы; 2-я группа - это “четыре преимущественно европейские республики” (Россия, Украина, Белоруссия и Молдавия), с которыми необходимо устанавливать контакты в приоритетном порядке; 3-я и 4-я группы - это, с одной стороны, три кавказские республики, а с другой - пять среднеазиатских республик, в отношении которых предлагалось “подождать и посмотреть”. Эта логичная, но несколько эмпирическая классификация, разработанная “в срочном порядке” тем, кто спустя три года сменил Катрин Лалюмьер на посту Генерального Секретаря, является крайне важной, так как она предвосхищает принятое в 1994 году Парламентской Ассамблеей решение о границах Европы (см. главу VI). Этот “круглый стол”, в котором - по примеру “круглого стола” в июле в Хельсинки между странами Балтии и СССР - участвовали парламентарии федерального уровня и представители парламентов Хорватии, Македонии, Черногории, Сербии и Словении (представителей Боснии-Герцеговины, Воеводины и Косово не было), с начала и до конца был жутким “диалогом глухим”, предвестником грядущих ужасов. b 50 опасность распространения кризиса на весь Балканский полуостров, Ассамблея поддержала утверждение Бьйорна Бьянарсона (Исландия), который считал, что “драма Югославии является драмой всей Европы” и потребовал направить в Югославию под эгидой ООН “эффективные вооруженные силы, чтобы обеспечить прекращение огня и нахождение разумного решения о будущем Югославии и ее республик”. К сожалению, дальнейшее развитие событий доказало - и гораздо трагичнее, чем ожидалось - обоснованность тревоги Ассамблеи. Так, уже 8 октября в ответ на силовые действия Сербии и Черногории против федеральной власти Комитет министров приостановил всякое сотрудничество с Югославией. Несколько недель спустя - 25 ноября - Парламентская Ассамблея также приостановила статус специального приглашенного в отношении Федерального парламента Югославии, ставшего к тому времени фикцией. В тот же день она предоставила этот статус Законодательному собранию Албании, избранному на выборах в марте и апреле 1991 года. В отношении этих выборов делегация наблюдателей сочла, что они были “свободными и демократическими, даже если не совсем справедливыми”53. Это решение было одновременно поощрением робкого процесса реформ в этой стране, но также и политическим сигналом государству, расположенному в непосредственной близости от югославского театра военных действий, который было необходимо изолировать. И когда на следующий день - 26 ноября - Комитет министров под председательством Маргаретты Аф Уггласа собрался на свою 89-ю сессию, чтобы принять Польшуb в качестве 26-го члена Совета Европы, обстановка была уже не столь праздничной, как во время принятия Венгрии в ту же пору прошлого года. Конечно, после того, как Болгария 3 сентября стала 30-м государством-участником Европейской культурной конвенции, Румынии также было предложено присоединиться к этой Конвенции 54. Аналогичным образом обмен мнениями, проведенный с министрами иностранных дел трех прибалтийских государств - гг. Мери (Эстония), Юркансом (Латвия) и Саударгасом (Литва) - позволил наметить перспективы скорейшего вступления этих государств в структуры европейского сотрудничества и в первую очередь сотрудничества культурного. Но очевидно и то, что министры Совета Европы оказались бессильными перед драмой в Югославии - как и Европейское сообщество, СБСЕ и ООН: настойчивый призыв ко всем участникам этой драмы создать “необходимые условия для незамедлительного продолжения переговоров в рамках Гаагской конференции”с так и остался без ответа, как и все предыдущие, а готовность Совета Европы “в нужный момент предоставить в распоряжение всех участников свой опыт в области прав человека и защиты меньшинств, а также в правовой и конституционной областях” будет востребована лишь через много лет, да еще после стольких трагедий! В последние дни 1991 года - как если бы этот год не желал уйти в прошлое, не доведя до конца свою логику бурных потрясений - события следуют одно за другим. 8 декабря Президенты трех славянских республик (России, Украины и Белоруссии) собрались в а После победы коалиции правого центра на парламентских выборах в сентябре 1991 года она стала новым министром иностранных дел Швеции и первой женщиной во главе Комитета министров; в правительстве Швеции она сидела рядом с новым министром обороны - не кем иным, как Андерсом Бьорком. В связи с этим 26 ноября он ушел в отставку с поста Председателя Парламентской Ассамблеи, на котором его временно - в течение нескольких месяцев - сменил сэр Джофри Финсберг. b Где 27 октября состоялись первые парламентские выборы. с Гаагская конференция под председательством лорда Каррингтона стала местом переговоров, в ходе которых представители Европейского сообщества и всех югославских сторон, начиная с 7 сентября, тщетно пытались найти мирное решение кризиса. 51 Минске и в совместном заявлении отметили, “что обсуждение нового Союзного договора зашло в тупик; что процесс отделения и образования новых независимых государств является объективным фактом”, - короче говоря, что “СССР как субъект международного права и геополитическая реалия более не существует”. Они объявили о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), открытого для всех союзных республик, которые захотят к нему присоединиться; через четыре дня этим приглашением воспользовались собравшиеся в Ашхабаде президенты пяти азиатских республик, сочтя “создание СНГ позитивным явлением”. Они попросили принять их в СНГ и считать государствами-основателями. Одновременно с этим - 9 и 10 декабря - в Маастрихте главы государств и правительств Европейского сообщества заключили историческое соглашение. “Договор о Европейском Союзе”, который был официально подписан в Маастрихте через несколько недель после этого - 7 февраля 1992 года - явился значительным этапом в развитии европейской интеграции: он усилил Европейское сообщество, расширил его полномочия и завершил создание Единого рынка, постановив учредить к концу десятилетия Европейский центральный банк и единую валюту. Кроме того, договор дополнил эту “европейскую базу” еще двумя межправительственными базами, одна из которых закладывает основы единой европейской внешней политики и политики в области безопасности (ПЕСК), а другая устанавливает сотрудничество в областях юстиции и внутренних дел. 21 декабря в Алма-Ате 11 из 12 еще существовавших тогда советских республика официально учредили СНГ. Михаил Горбачев, который в своем новогоднем послании 1991 года говорил о “священном долге” защищать целостность Союза, принимает решение уйти 24 декабря с поста президента СССР: “Я оставляю свой пост с беспокойством, но также и с надеждой, веря в вас, в ваш разум и в вашу духовную силу. Мы - наследники великой цивилизации, и теперь от всех и от каждого зависит, чтобы она возродилась и чтобы мы жили современной и достойной жизнью.” Произнеся свою речь, он передал Борису Ельцину ядерный чемоданчик, и в тот же вечер над Кремлем вместо красного знамени СССР поднялся российский флаг. Почти в это же время - 23 декабря Германия признала независимость Словении и Хорватии, и начался обратный отсчет к развалу Югославии, который и произошел в середине января 1992 года. По удивительной прихоти Истории рождение в Западной Европе Союза, развивающегося в сторону федерализма и объединяющего двенадцать (а вскоре - 15) государств, готовых поделиться своим суверенитетом, совпал по времени с окончательным развалом в восточной части европейского континента и на Балканском полуострове авторитарных федеративных моделей. Бесповоротный распад двух разъедаемых национализмом государственных образований привел к тому, что на их обломках почти сразу возникло 20 новых участников европейской политической жизни... а Кроме прибалтийских республик, чья независимость уже была признана международным сообществом, в новом содружестве, сменившем СССР, не участвовала только Грузия, которая присоединилась к нему лишь в октябре 1993 года. 52 ГЛАВА IV “ГОРНИЛО КОНФЕДЕРАЦИИ” После невероятных потрясений 1991 года следующий - 1992 год международное сообщество встречало, еще не оправившись от них и не зная толком, каких последствий следует ожидать теперь. В Совете Европы над этими будущими последствиями на первых порах ломал голову разработчик проекта Дворца Прав Человека сэр Ричард Роджерс, чей проект только что был отобран после многолетних отсрочек для того, чтобы разместить в новом здании обновленные органы контроля Европейской конвенции прав человека. Планы расширения в среднесрочной перспективе Совета Европы, куда до лета 1991 года входило лишь около тридцати потенциальных членов55, были только что пересмотрены в сторону значительного увеличения: Совет Европы - а значит, и будущий Дворец Прав Человека теперь должны были быть готовы к принятию около 40 государств Европы, спешащих вступить в организацию в течение ближайших нескольких лет! И наиболее внушительным кандидатом являлась Российская Федерация во главе с Борисом Ельциным, которая через четыре месяца после принятия трех балтийских государств - и это символично возглавила это новое “движение на Запад”. Действительно, Парламентская Ассамблея последовала примеру международного сообщества, которое незамедлительно признало Россию в качестве преемника СССРa, и уже 14 января она предоставила России статус “специального приглашенного”, которым пользовался, начиная с июня 1989 года, Съезд народных депутатов СССР. В Страсбурге новый Председатель Комитета министров Рене Фельбер и Генеральный Секретарь Катрин Лалюмьер пытались рассматривать новые возможности, открывающиеся для Совета Европы после масштабных геополитических изменений на континенте56. В результате этого диалога на расстоянии, ведущегося через официальный журнал Совета Европы, выделяются три приоритетных направления: расширение Совета Европы: Рене Фельбер и Катрин Лалюмьер согласны, что необходимо вести новую политику - одновременно и смелую, и верную принципам Совета, хотя Председатель Комитета министров занимает в этом вопросе более осторожную позицию (“Ни одно государство не должно приниматься в Совет Европы, пока оно не будет отвечать всем его критериям”), чем Генеральный Секретарь, которая утверждает, что “для демократии необходима смелостьb”; Признанный за Россией статус “государства-преемника” отличается в международном праве от статуса “государств-правопреемников”, который был признан за остальными бывшими республиками в составе СССР, в том плане, что он устанавливает настоящую преемственность между покойным СССР и Россией. Следовательно, Россия наследовала все права и обязательства, признававшиеся за СССР - в частности, место постоянного члена Совета безопасности ООН, которое было предметом очень многих вожделений. В то же время хотя остальные государства, возникшие на постсоветском пространстве, и могли ссылаться на международные обязательства СССР для облегчения своих дипломатических задач (в Совете Европы это касалось в первую очередь их присоединения к Европейской конвенции по культуре), они не были полномочны требовать автоматического признания таких обязательств. a “В жизни организаций, как и в жизни людей, необходимо выбирать и рисковать. Совет Европы может сделать выбор в пользу географически ограниченной концепции, считая, что нельзя быть слишком многочисленным, чтобы отстаивать свои ценности - лучше, чтобы семья была меньше, но более однородной. Такой - несколько осторожный, защищенный от сквозняков - подход, который как будто дает больше гарантий, сопряжен и со значительным риском: на периферии могут быть не только сквозняки, а мощные ураганы, которые долетят до нас, сколько бы мы от них ни укрывались. Наконец, более мудрым решением b 53 усиление Совета Европы: Рене Фельбер подчеркивал необходимость “повышать качественность имеющегося у нас механизма, который, как мне кажется, стоит на страже правового государства и прав человека”, и с ним был полностью согласна Катрин Лалюмьер, которая стремилась очень быстро разработать “план Маршалла” в области права, чтобы поддержать и облегчить процесс демократического перехода, который осуществляют - хотя и в разной степени - практически все страны Центральной и Восточной Европыa; поиск политических и правовых решений по острейшей проблеме меньшинств: председатель Комитета министров и Генеральный Секретарь подчеркивают, что эта проблема является важнейшей с точки зрения безопасности всего континента, которому угрожает взрыв от зажженного в Югославии бикфордова шнура. Рене Фельбер опирается на богатый исторический опыт своей страны, только что широко отметившей свое 700-летие. Катрин Лалюмьер отвечает ему, обсуждая проблему признания и интеграции меньшинствb и предлагая при этом двойное - как правовое (разработать в среднесрочной перспективе специальную конвенцию о защите меньшинств или дополнительный протокол к Европейской конвенции прав человека), так и политическое решение (выработать в краткосрочной перспективе “кодекс поведения” и создать орган по согласительным процедурам). В заключение Председатель Комитета министров поддержал один из любимых со времени падения Берлинской стены тезисов Катрин Лалюмьер, а именно: “если бы Совета Европы не было, его надо было бы изобрести”, однако добавил: “К счастью, он уже был!”. Естественно, Генеральный Секретарь могла лишь согласиться с этим, так как надеялась превратить Совет Европы в “горнило” той Европейской конфедерации, за которую продолжал выступать Франсуа Миттеран, несмотря на неудачу в Праге за шесть месяцев до этого. А может быть, эта неудача и объяснялась в первую очередь тем, что президент Французской республики хотел создать “ex nihilo” совершенно новую и нечетко определенную организацию, не использовав до конца потенциал уже существовавших институтов и в первую очередь Совета Европы? В течение первых недель 1992 года международное сообщество воспользовалось затишьем на территории так называемой бывшей Югославииc и попыталось выработать может стать открытость в сторону пусть и сложных, но уже готовых к сотрудничеству партнеров. Гораздо опаснее оставить их за порогом. Поэтому оптимальное решение - как только критерии будут соблюдены это смело открыть перед ними дверь”. Этот план появился несколько месяцев спустя, но он был не таким смелым, как этого хотела Катрин Лалюмьер. В дополнение к программе “Демосфен”, осуществлявшейся уже с 1990 года, Комитет министров принял программы “Фемида” и “Лоде”. a “Моей стране повезло в ходе ее порой сложной 700-летней истории: несмотря на ссоры, споры и даже внутренние войны, ей примерно полтора века назад удалось найти новую форму, которая позволяет интегрировать религиозные, культурные и другие меньшинства для образования новой нации. И мне кажется, что этот опыт может быть использован и в других странах. В любом случае необходимо, чтобы каждое меньшинство сохраняло все свои права на культуру, чтобы оно не обрывало своих корней и чтобы параллельно с этим оно пользовалось всеми правами, которые имеют другие граждане государства, в котором оно проживает”. b После трагедий в Вуковаре (Восточная Славония) и Дубровнике (далматинское побережье) в войне в Хорватии наступает - после 14 неудачных попыток - первое длительное перемирие, заключенное под эгидой ООН 3 января и гарантированное направлением в страну 14 000 “голубых касок” (FORPRONU) на основании резолюции Совета Безопасности № 743 от 21 февраля 1992 года. Но провал попытки Белграда создать “третью Югославию” (первая была в период между двумя мировыми войнами, вторая - это c 54 новую линию поведения, учитывая произошедшие потрясения, но и не зная окончательно, какие еще события в духе тех, что происходили в течение последних двух с половиной лет, могут сорвать самые лучшие планы в самом начале их осуществления! А в это время река под названием “Европа”, сметя сначала все плотины, начинала медленно возвращаться в свое русло. Новые государства, возникшие на постсоветском пространстве - за исключением государств Балтии, чья независимость была признана еще в августе 1991 года - в течение января 1992 года начали официально выходить на международную арену: Россия была объявлена “преемником” бывшего СССР и с 31 января официально заняла одно из пяти мест постоянных членов Совета безопасности ООН, а десять ее партнеров по СНГ были приняты в СБСЕ на пражской встрече министров (30-31 января). Новые государства, возникшие после распада “Социалистической Федеративной республики Югославии”, который свершился в результате признания Европейским сообществом независимости Словении и Хорватии 15 января, присоединились к международному сообществу в разное время: начало положила Словения, подав уже 29 января (через своего министра иностранных дел Димитрия Рупеля) официальную просьбу о приеме в Совет Европы, где ее парламент через несколько дней (3 февраля) получил статус специального приглашенного. Затем - 24 марта - ее приняли в СБСЕ, а 22 мая - в ООН. Хорватия вступила в СБСЕ 24 марта, одновременно со Словенией и с последней из бывших советских республик - Грузией. 22 мая она вступила и в ООН, а 11 сентября подала (через своего министра иностранных дел Зденко Скрабало) заявление о приеме в Совет Европы; Босния-Герцеговина по результатам референдума о независимости (29 февраля) была принята в СБСЕ 30 апреля, а 22 мая - вместе с Хорватией и Словенией - стала членом ООН; Республика Македония, провозгласившая свою независимость еще 15 сентября 1991 года (в результате референдума 8 сентября), тем не менее, будет ждать вступления в ООН до апреля 1993 года из-за упорного нежелания Греции согласиться с названием “Македония”; она стала временно называться “бывшая Югославская Республика Македония”; Что касается Сербии и Черногории, то после того, как Босния-Герцеговина и республика Македония отказались присоединиться к ним и образовать новую Югославию, 27 апреля 1992 года они приняли решение образовать вдвоем “Федеративную республику Югославию” (ФРЮ) и стали настаивать - тщетно - на статусе “преемника” бывшей Югославии. Война за югославское наследство “Новая” Югославия долго не снимала свое требование признать ее в качестве преемника бывшей Югославии, несмотря на очень ясную позицию международного сообщества, занятую им в результате заключения, вынесенного 4 июля 1992 Арбитражной комиссией под председательством Робера Бадинтера. Вслед за ООН и СБСЕ Комитет министров Югославия Тито), в которой объединились бы - вокруг Сербии - все республики бывшей Югославии, за исключением Хорватии и Словении, привел к развязыванию с весны 1992 года новой войны. Эта война в Боснии-Герцеговине унесла еще больше жизней и оказалась еще более бесчеловечной. 55 Совета Европы в свою очередь также поддерживал заключение Арбитражной комиссии и заявил 21 сентября 1992 года, что “для целей конвенций и соглашений Совета Европы, стороной в которых она являлась, Социалистическая Федеративная республика Югославия более не существует”. Таким образом, в отличие от бывшего Советского Союза, чьим прямым наследником стала Россия, бывшая Югославия исчезла, не оставив за собой определенных наследников: все пять государств, образовавшихся на ее территории (Хорватия, Словения, Босния-Герцеговина, “бывшая югославская республика Македония” и Федеративная республика Югославия) наследуют ей на равных основаниях как “правопреемники”, и ни одно из них не является полным “преемником”. При выработке новой линии поведения западные политические деятели в очередной раз проявили осторожность. Конечно, в связи с острейшей необходимостью сохранить контроль над последствиями распада СССР - а они могли оказаться тяжелейшими, в особенности угроза распространения ядерного оружия - Запад открыл для России Бориса Ельцина доступ к своим технологиям и своим капиталам, в чем он отказывал СССР при Горбачевеa. Но если рассмотреть значительные качественные сдвиги в ходе зимы 19911992 гг. внутри двух главных “европейских” организацийb, то после падения Берлинской стены “новый расклад” играл в них лишь периферийную роль: НАТО (создавая “Совет Северо-Атлантического сотрудничества” и предлагая политическую структуру сотрудничества с бывшими членами Варшавского договора) и Европейское сообщество (подписав первые “европейские соглашения” с Польшей, Венгрией и Чехословакией) тщетно пытались наладить особые отношения сотрудничества со странами Центральной и Восточной Европы. Перспектива вступления этих стран отдалялась, так как в Маастрихтском договоре упор делается на Европейский экономический и валютный союз, а в НАТО - на “европейскую составляющую”, что несет в себе зародыш “европейской оборонной политики”. Явный приоритет отдавался единой европейской валюте c по сравнению с робкой попыткой заложить в Атлантическом альянсе перспективы европейской обороны, не говоря уже о создании подлинно европейской внешней политики и политики в области безопасности. Тем не менее, необходимость такой политики проявлялась особенно остро в связи с югославским кризисом, который еще четче обозначил объекты для критики. Наиболее острая критическая тенденция зафиксирована в заголовке (“вчерашнее будущее”), под которым “Экономист” опубликовал отчет о Маастрихтских соглашениях: по мнению этого британского еженедельника, главы государств и правительств двенадцати стран спланировали 9-10 декабря 1991 года будущее Европы так, как если бы Берлинская стена все еще стояла, а не была разрушена два года назад! Создание 18 февраля в Москве (после визита в ряд государств СНГ госсекретаря США Джеймса Бейкера) “Международного центра по науке и технологии”, совместно финансируемого Европейским сообществом и США, в котором должны были найти работу в мирных целях специалисты-ядерщики из бывшего СССР, чтобы уменьшить утечку мозгов, является особо показательным в плане коренного изменения политики, если вспомнить, что за два с половиной года до этого в Страсбурге Михаил Горбачев тщетно просил о простом смягчении норм КОКОМ! a В связи с Римским Саммитом (7-8 ноября), где лидеры шестнадцати государств-членов НАТО определили “новую стратегическую концепцию” Атлантического альянса, и с Саммитом в Маастрихте (9-10 декабря), где главы государств и правительств двенадцати государств Европейского сообщества подписали акт об учреждении Европейского Союза. b c Решение о котором было принято еще в ... 1971 году! 56 Разочарование новых лидеров стран Центральной и Восточной Европы в такой политике, которая значительно отдаляла перспективу полной интеграции их стран в создающемся европейском сообществе (за одним очевидным исключением - вступлением в Совет Европы) особенно четко было выражено Лехом Валенсой в его выступлении на Парламентской Ассамблее 4 февраля 1992 года. Бывший лидер Солидарности, избранный год и два месяца назад Президентом Польшиa, не стал долго говорить о том, как он рад вступлению своей страны в Совет Европы в качестве полноправного члена. Зато он подробно рассказал о своем видении новой Европы, которая, едва придя к политическому примирению, стоит перед новым расколом - теперь по экономическим причинам: “Европа приоткрывает свою дверь, но порог высок. В Маастрихте планка была поднята еще выше”. В отличие от оптимизма, сквозившего год назад в выступлении Лешека Бальцеровича, диагноз Леха Валенсы соответствовал тем трудностям, с которыми сталкивалась Польша в своем болезненном переходе к рыночной экономике: ”Нам, гражданам этой более бедной Европы, кажется, что богатая и изобильная Европа закрывается перед нами. Что она становится эксклюзивным клубом для богачей. Польша сейчас зажата между погруженным в себя Западом и реформирующимся Советским государством, и ей предстоит некоторое время жить без друзей. Впрочем, это касается не только Польши, но и наших соседей с юга и с востока”. Подчеркнув, какие достижения сделала его страна в процессе демократического перехода и в налаживании дружеских отношений со всеми соседними государствами b, президент Польши возвращается к своему лейтмотиву: “мир и процветание основываются на благосостоянии. Это истина более древняя, чем наш старый континент. За обретением демократии должно следовать развитие и экономическое процветание. Только сытый и здоровый человек чувствует себя в безопасности”. Упрекнув западные страны в том, что они воспользовались экономической открытостью Польши, ничего не дав ей взамен, он призвал к установлению подлинного партнерства (“Вам - бизнес, нам - развитие”), что, по его мнению, отвечает интересам обеих частей Европы: “Я считаю, что Западная Европы должна - в том числе в собственных интересах - поддержать страны нашего региона. Вы должны понимать, что ваша открытость для Восточной Европы будет содействовать нарастанию экономического потенциала нашего континента, что процветание наших стран усилит вновь обретенную демократию. У нас с вами общие интересы. Давайте сотрудничать. Наше процветание будет гарантировать ваше будущее. Наши трудности могут оказаться пагубными для всей Европы”. Бывший лауреат премии Совета Европы в области Прав человека не побоялся драматизировать ситуациюc и, не колеблясь, положил на чашу весов свой авторитет Лех Валенса был избран президентом Польши 9 декабря 1990 года, получив 75% голосов против 25%, поданных за независимого кандидата Стана Тыминьского во втором туре президентских выборов, отмеченных распадом Солидарности и выбытием после первого тура премьер-министра Тадеуша Мазовецкого. a “У нас в Польше есть демократически избранный парламент. Соблюдаются гражданские права и права национальных меньшинств. Мы устанавливаем все более прочные контакты с нашими соседями. Польшу, Чехословакию и Венгрию связывает договор о сотрудничестве. Мы доказали, что умеем действовать сообща, порывать со стереотипами и с предрассудками. С Германией у нас ратифицирован двусторонний договор. Мы ведем переговоры о заключении аналогичных договоров со странами Содружества Независимых Государств”. b “Демократия не является самоцелью. Это средство, помогающее улучшать жизнь, делать ее более безопасной и более полной. Но сегодня наше общество не ощущает улучшения. Плоды победы оказались горькими. Уже слышны голоса: “Что это нам дало?” Демократия теряет сторонников. Некоторые рекомендуют вернуться к авторитарной власти.” c 57 “борца за свободу”a. Он завершил свое выступление в Парламентской Ассамблее, где три года назад получил эту премию, пламенным “призывом к Европе”: “Совет Европы является огромным успехом наших государств. В наших глазах он является стражем демократии, свободы и прав человека. Он играет роль совести нашего континента. Он попрежнему показывает, что истина только одна. Одна истина для Запада и для Востока. Преодолеем же те ограничения, которые нас разделяют. Европа, я взываю к твоему воображению! Наш успех гарантирует общее будущее Запада и Востока Европы, от имени которого я имею честь выступать здесь. Наши трудности являются угрозой для всех нас. И наши дети нам этого не простят”. В тот же день Ассамблея провела новую - после октября 1990 года - углубленную дискуссию по теме, которую докладчик по этому вопросу Жан-Пьер Вормс (Франция)57 назвал “пожалуй, самой острой проблемой для будущего демократического развития и мира в Европе”. Решение этой проблемы являлось “столь же срочным, как и решение проблем, возникавших в связи с переходом к рыночной экономике и всех связанных с ней экономических и социальных сложностей”: это защита меньшинств. Война в Югославии и все более частые конфликты на Кавказе, которые грозили распространиться по всей территории Балкан и бывшего Советского Союза, воспринимались Ассамблеей еще более остро, чем год и три месяца назад. Некоторые парламентарии тщетно настаивали на сдержанной позиции, которая была основана как на сложности определения понятия “меньшинств” (и на опасности смешения понятий “прав меньшинств” и “прав иммигрантских общин”b), так и на традиционной сдержанности некоторых государствчленов Совета Европы в отношении самой проблематики прав меньшинств c; однако “Преодолеть стены Кремля удалось именно польской революции. Мы сломили коммунизм. Мы освободили западный мир от угрозы советского тоталитаризма. Бархатным способом, в белых перчатках, без кровопролития. Мы многим рисковали. Сегодня нас ждет трудная задача - построение новой системы. Мы работаем. Мы прилагаем огромные усилия. Но в одиночку нам это сделать трудно. Нам нужна ваша помощь”. a Это различие все выступавшие сочли существенным. Фактически в то время, как деятельность Совета Европы по защите “исторических” меньшинств, проживающих на европейском континенте, началась лишь в начале 90-х годов (под политическим нажимом из-за конфликтных ситуаций в Центральной и Восточной Европе), деятельность по правам мигрантов ведется уже давно. Так, права трудящихся-мигрантов и их семей защищаются статьей 19 Европейской социальной хартии 1961 года, а также специальной конвенцией Европейской конвенцией о правовом статусе трудящихся-мигрантов от 1977 года. В области политических прав важнейшим документом является открытая Комитетом министров для подписания сразу после дискуссии в Парламентской Ассамблее по правам меньшинств (5 февраля 1992 года) Конвенция об участии иностранцев в общественно-политической жизни на местном уровне. Этот новаторский документ, который предусматривает всеобщее распространение консультативных представительных органов иммигрантских общин, уже созданных в ряде государств-членов, а также предоставление иностранным гражданам права избирать и быть избранными на местном уровне, на сегодняшний день еще не вступил в силу, так как его еще не ратифицировало требуемое число государств-членов. b В частности, эта сдержанность отражается в выступлениях Анри Коллетта (Франция) (“Дорогие коллеги, я хочу привлечь ваше внимание к тому, насколько опасно дать увлечь себя срочностью разрешения ситуаций которые, несомненно, очень болезненны - и сделать выбор в пользу создания новой конвенции о защите именно прав меньшинств. Возможные и пока скрытые последствия такой конвенции - это сомнение в самой основе прав человека, то есть в принципе равенства всех граждан в области публичных свобод.”), Тоби Джессела (Соединенное Королевство) (“При изучении прав меньшинств существует риск игнорирования прав и интересов большинства, и можно создать больше проблем, чем мы в состоянии разрешить.”), Александра Пападоганоса (Греция) (“Не менее важно при разработке конвенции, подобной той, что нам предлагается, следить за тем, чтобы не допустить поддержки - пусть даже косвенной - деятельности тех меньшинств, которые могут поставить под угрозу внутренний мир и безопасность государств. Право на самоопределение заслуживает максимального уважения, но мы обязаны выразить обеспокоенность безоговорочной поддержкой этого права, особенно если оно несет угрозу для прав большинства населения, для политической стабильности и территориальной целостности давно существующих и этнически однородных государств.”) и Бюлента Акарджалы (Турция) (“В политике недостаточно бороться за c 58 ощущение срочности возобладало, и, в конечном счете, Парламентская Ассамблея приняла 98 голосами против 31 свою рекомендацию 1177 о правах меньшинств, в которой она: напоминает, что “История преобразовала европейский континент в мозаику народов, различающихся по языкам, культуре, традициям, обычаям и религиозным обрядам”, которые “настолько тесно переплелись и проникли друг в друга, что никакое территориальное деление не может полностью и исключительно им соответствовать”, причем это утверждение относится как к “границам между государствами, унаследованным от последних двух мировых войн”, так и к “будущим границам, какими бы они ни были”; подтверждает, что в демократическом государстве “гражданство одно для всех” и что “первая и наивысшая гарантия этого равенства прав и обязанностей вытекает из строгого соблюдения государствами прав человека и ратификации ими Европейской конвенции прав человека”; уточняет, что “внутри этого общего гражданства граждане, имеющие некоторые общие характерные особенности - в частности, культурного, языкового или религиозного порядка - могут при этом пожелать, чтобы за ними признавалась и им гарантировалась возможность выражать их”, подчеркивая, что отныне “необходимо срочно добиться принятия таких международных решений и обязательств, которые могут быстро исполняться на местах”; требует вследствие этого, чтобы проект Европейской хартии о региональных языках и языках меньшинств, разработанный Постоянной конференцией местных и региональных властей в Европе, а также предложение разработать европейскую конвенцию по защите меньшинств, внесенное “Венецианской комиссией” в Комитет министров, были быстро доведены до конца, отмечая при этом свое особое внимание к дополнительному протоколу к Европейской конвенции прав человека, за принятие которого выступила Парламентская Ассамблея в своей рекомендации 1134 от 1 октября 1990 года; просит, чтобы эти правовые ответы боли дополнены скорейшим принятием политический декларации, “определяющей основные принципы, касающиеся прав меньшинств, по которым уже достигнут международный консенсус” (уже наметившийся в многочисленных работах, осуществленных в Совете Европы, в ОБСЕ и в Европейском Сообществе), чтобы эта декларация могла служить критерием при рассмотрении заявлений о вступлении в Совет Европы”а; выступает за создание в Совете Европы посреднического органа, “объединяющего самые высокие международные и национальные компетентные органы” и наделенного тройственными полномочиями: “наблюдать и учитывать” (функция постоянного наблюдения за эволюцией положения меньшинств в различных государствах Европы); “рекомендовать и предупреждать” (функция вмешательства “на беспристрастной основе” до того, как может развиться конфликт); “вести диалог и примирять” (функция справедливое дело; бывает необходимо, а то и жизненно важно, делать это в нужное время. Сейчас же, на мой взгляд, время далеко не такое”.) а Ассамблея сама показала такую возможность, приводя в своей рекомендации 1134 текст подобной декларации. 59 посредничества между сторонами в конфликте для нахождения мирного и долгосрочного разрешения проблем между ними)a; настойчиво просит Комитет министров, “учитывая крайнюю срочность предлагаемых мер”, разработать эти предложения к 1 октября 1992 года, поручая параллельно своей комиссии по политическим вопросам и комиссии по культуре и образованию самостоятельно разработать проект дополнительного протокола к Европейской конвенции прав человека, относящегося к меньшинствам, а также проект механизма посредничества на тот случай, если Комитет министров не успеет сделать это к 1 октября 1992 года58. Как мы видим, в начале 1992 года Парламентская Ассамблея била тревогу и даже - что практически не принято в отлаженном механизме Совета Европы - установила для Комитета министров крайний срок, по истечении которого она будет действовать самостоятельно! Правда, дискуссии, которые проходили в ней в тот день по “ситуации в Югославии” и по теме “кризис в Югославии: перемещенные лица”59 давали ей основания для беспокойства, причем оно было более чем оправдано, если мы рассмотрим, как, начиная с весны, развивалась ситуация в Боснии-Герцеговине. Однако на первых порах новости с другой “линии фронта” - бывшего СССР - успокаивали международное сообщество. Опираясь на свою демократическую легитимность и поддержку Запада, Борис Ельцин добился сохранения единства России, которой угрожали такие же центробежные силы, как и те, которые привели к развалу СССР: Договор о Российской Федерации был подписан 31 марта 1992 года 18 республиками, 6 краями, 29 областями, 2 городами (Москва и Санкт-Петербург) и 11 автономными областями, то есть всеми субъектами Федерации, составляющими гигантскую территорию России, за исключением Чечни Джохара Дудаева и Татарстана Минтимера Шаймиева. Эта решающая политическая победа позволила Борису Ельцину несколько ослабить железную хватку, которой он держал бразды правления страной благодаря тем чрезвычайным полномочиям, которые предоставил ему Парламент, и прекратить совмещение президентских функций и функций премьер-министра, возложив последние на Егора Гайдара. Назначение Гайдара на пост главы правительства 15 июня 1992 года явилось одновременно и сигналом для тех, кто выступал за коренные экономические реформы в России, где уже 2 января были отпущены цены, а вступление России (и других государств СНГ) в МВФ состоялось 1 июня. Даже, несмотря на то, что фитиль пороховой бочки на Кавказе продолжал тлеть - в Грузии шла гражданская войнаb, а Армения и Азербайджан конфликтовали из-за Нагорного Карабаха, - худшее, то есть югославский вариант развития событий в ядерной сверхдержаве - в бывшем СССР не состоялся. Иначе обстояло дело в Боснии-Герцеговине, где “массовая поддержка” в 99,43% голосов мусульман и хорватов (составлявших 63% всего населения бывшей югославской республики) на референдуме о независимости, бойкотированном сербами, привела к настоящей бойне, которая продлилась три с половиной года и сопровождалась такими кровавыми злодеяниями, которых Европы не знала со времен Второй мировой войны... И в этом случае Ассамблея показывает такую возможность, наделяя себя согласно своей директиве № 456 от 1 октября 1990 года ролью посредника и функциями примирения - по просьбе сторон - в тех конфликтах, которые создают угрозу для меньшинств. a Где президент Звиад Гамсахурдия, дискредитировавший себя поддержкой “путча” в августе 1991 года, был свергнут в начале января военным советом, а два месяца спустя - 7 марта 1992 года - Эдуард Шеварднадзе был призван сыграть роль “спасителя” страны. b 60 Именно в такой обстановке Парламентская Ассамблея готовилась принять 4 мая 1992 года Президента Французской республики. В Европе, “стремящейся обрести новое равновесие”, как сказал новый Председатель Ассамблеи Мигель-Анхель Мартинес (Испания), Франсуа Миттеран выступал весной 1992 года как созидатель: в прямом смысле слова - потому что он только что заложил первый камень будущего Дворца прав человека; но также - причем в большей степени - в переносном, потому что, выступая перед горячо приветствовавшей его Ассамблеей, он предложил свой проект Европейской конфедерации, в которой Совету Европы отводилась значительно большая роль. Однако судьба этого проекта оказалась столь же эфемерной, сколь и судьба вдохновившего его “общего европейского дома”. Напомнив свое обязательство, сделанное еще на заре его политической карьеры, о строительстве Европы через Права Человекаa, президент Франции сначала подробно говорил об острой необходимости реформировать систему контроля Европейской конвенции прав человека. Действительно, системе угрожал паралич именно из-за ее успешности, а перспективы предстоящего расширения Совета Европы до 30, а то и до 40 членов еще более усугубили эту необходимость. Но на этом этапе Франсуа Миттеран не поддержал ни одну из предлагавшихся реформb: главная политическая цель его визита в Страсбург была иной. Развивая свое видение будущей европейской системы и соответствующей роли составляющих ее различных организаций, он поставил перед Ассамблеей задачу “обеспечить как можно более гармоничный переход от одного европейского порядка к другому, воплощая ту теорию множеств, которую я вам представил”. Для этого он предложил основываться на трех принципах: “на основании первого принципа каждый институт, содействующий установлению этой великой Европы, должен максимально развивать то, что ему присуще”; следовательно, СБСЕ должно в большей степени сосредоточиться на безопасности континента, Европейское сообщество (с помощью МВФ и ЕБРР) должно заниматься обеспечением экономического процветания. Что касается Совета Европы, то президент Франции заявил, что “его теперешнее расширение является прелюдией к его обновлению и даже углублению”; он предложил ему усилить свою деятельность в таких областях, как “Проект конвенции о правах человека был разработан на Конгрессе Европейского движения в Гааге в 1948 году - вы посчитайте! Я был на этом Конгрессе. Я голосовал за ратификацию этого проекта 3 мая 1974 года, а сразу по вступлении в мою сегодняшнюю должность я стал бороться за то, чтобы Франция признала право индивидуального обращения, предусмотренное в статье 25. В том же 1981 году - надо ли вам напоминать? французское правительство предложило парламенту законопроект об отмене смертной казни. Таким образом, Франция смогла стать одним из первых государств, подписавших Протокол № 6. Позднее - в ноябре 1990 года - я стал настаивать на том, чтобы Франция приняла сразу по открытии его для подписания ваш Протокол № 9, распространяющий на физических лиц право обращения в Европейский суд по правам человека, закрепленное до сих пор лишь за Комиссией и государствами.” a В этот момент Комитет министров обсуждал три предложения: наиболее радикальное направлено на слияние Комиссии и Европейского суда по правам человека в единый постоянный орган, решения которого обжалованию не подлежат; так называемое “нидерландско-шведское” предложение о сохранении инстанций двух уровней и повышении их эффективности путем придания обязательного характера докладам Комиссии с правом их апелляционного обжалования в Суде; промежуточное предложение, сочетающее обе вышеназванные модели и предусматривающее единый Суд и возможность “внутреннего” апелляционного обжалования решений, принятых палатами Суда. Третий вариант и лежит в основе окончательного компромиссного решения: Протокол № 11 к Европейской конвенции прав человека, учреждающий единый и постоянный Европейский Суд прав Человека, был принят на первом Саммите глав государств и правительств государств-членов Совета Европы в Вене 8-9 октября 1993 года; новый Суд был официально открыт 3 ноября 1998 года после второго Саммита Совета Европы в Страсбурге 10-11 октября 1997 года (см. далее главы V, IX и X). b 61 охрана окружающей среды, и расширить свою деятельность на все “области, которые по своей природе и по своему предназначению имеют общеевропейский масштаб”, назвав конкретно транспорт и связь: “Сегодня Европа ищет такое измерение, в котором между всеми составляющими ее государствами может завязаться постоянный диалог, организованный на условиях равного достоинства. Я назвал эту будущую структуру пока, возможно, слишком утопичную - Конфедерацией”; “Второй принцип - это организация (что сложнее) распределения и взаимодополняемости задач между основными институтами, которые возьмут на себя преобразования и созидание в области европейской политики, экономики, техники и культуры”. Здесь Франсуа Миттеран отвергает саму идею иерархичности организаций и выступает за гибкость и адаптацию. Он особо настаивает на примате политического компонента: “Проведение регулярных сессий на высшем уровне, тщательно подготовленных и с конкретной повесткой дня, имело бы большое политическое и символическое значение и стало бы исключительно важной практикой. Почему бы главам государств и правительств членов Совета Европы не собираться раз в два года, чередуя эти встречи с сессиями СБСЕ?”; “Неизбежно возникает и третий принцип (...) - принцип равного достоинства государств-членов”. Произнесенные тогда слова Президентаа показывают, до какой степени на него подействовали критические замечания в его адрес, когда через несколько месяцев после падения Берлинской стены он заявил, что, наверное, пройдут “десятилетия”, прежде чем страны Центральной и Восточной Европы смогут вступить в Европейское сообщество. Проект Европейской конфедерации, уже тогда предлагавшийся Миттераном, воспринимался не как мощный механизм для объединения континента, а как средство, чтобы удерживать восточную половину от присоединения к наиболее законченному выражению Европы - Европейскому сообществу. Через два года, учтя неудачу своего первоначального замысла, президент Франции вернулся к своему проекту, но на этот раз обосновал его существующими институтами: “Совет Европы, если он стремится к этому и готов этого добиваться, может стать горнилом - или одним из них - для той Конфедерации, которая представляется мне столь необходимой”. В завершение Франсуа Миттеран повторил слова Хассерла, произнесенные в 1936 году (“самая страшная опасность для Европы - это усталость”), и призвал Ассамблею проявить мужество, решимость и воображение: “Я надеюсь и хочу верить, что это те качества, которые смогут расцвести именно здесь для того, чтобы вы все вместе обрели способность осуществить эту огромную надежду. Именно поэтому я вам и предлагаю: каждый день добивайтесь большего осуществления великой идеи Великой Европы”. По правде говоря, Парламентская Ассамблея не ожидала такого предложения - “каждый день добиваться большего воплощения великой идеи Великой Европы”: в тот самый день она приняла в свой состав парламентскую делегацию Хорватии - второй после Словении бывшей югославской республики, получившей статус специального приглашенного. Тем не менее, для Ассамблеи и для Совета Европы в целом слова президента Французской а “Речь идет о важнейшем элементе, так как сейчас нет институтов, где этот принцип соблюдается в отношении самых слабых, или самых молодых, или слабо организованных государств (даже если они не всегда будут таковыми) - государств, только что вышедших из кровавых кризисов или ослабленных властью, которая их долго не признавала. Я никого здесь не называю, но многие могут быть включены в этот печальный список. Я утверждаю здесь, что такие государства имеют такое же суверенное достоинство, как и те государства, которые несколько десятилетий назад, после окончания второй мировой войны создали Европу и которые сейчас являются наиболее благополучными на нашем континенте”. 62 республики стали лучшим из стимулов. Они все еще звучали в ушах присутствующих, когда на следующий день (5 мая 1992 года) Ассамблея рассматривала проект заключения по заявлению о приеме Болгарии, причем докладчик по этому вопросу – Мигель Анхель Мартинес (от комиссии по политическим вопросам) накануне был избран Председателем Ассамблеи. Он не скупился на похвалы - как работе, проведенной совместно с двумя другими докладчиками - Думени Колумбером (Швейцария) и Тимом Ратбоном (Соединенное Королевство)60, так и тому, как Болгария смогла, несмотря на гигантские экономические трудности, провести у себя процесс демократического перехода. Его вывод (“Болгария - это замечательная страна, где люди отважны, миролюбивы и умны. Болгария внесет значительный вклад в усиление стабильности в регионе и в Совете Европы.”) повлиял на убежденность всего состава Ассамблеи: она решила передать Комитету министров, что единогласно рекомендует незамедлительно принять Болгарию, однако отмечает, что Болгария приняла обязательство до конца года подписать и ратифицировать Европейскую конвенцию прав человека, в том числе ее статьи 25 (право индивидуального обращения в Европейскую комиссию по правам человека) и 46 (обязательность юрисдикции Европейского суда по правам человека)a 61. На следующий день (6 мая 1992 года) с трибуны Ассамблеи выступил один из “вновь прибывших” из этой “Великой Европы”, который представлял (по его собственному выражению) “один из древнейших народов Европы”, оказавшийся в результате развития своей новейшей истории “одновременно и в Европе, и за пределами Европы”. Сали Бериша, который стал Президентом Албании после того, как его Демократическая партия победила на парламентских выборах 22 марта 1992 года, выступил в Парламентской Ассамблее с обоснованием необходимости принятия его страны в Совет Европы. Заявление о приеме было подано накануне министром иностранных дел Албании Альфредом Серреки. Его выступление сводилось к трем основным тезисам: полный разрыв с прошлым: новый президент Албании в крайне резких выражениях осудил те бедствия, которые причинили его стране сорокапятилетнее правление коммунистов и вынужденная изоляция: “В связи с этим я не могу не подчеркнуть, что то, что другие называли “самоизоляцией” Албании, было на самом деле изоляцией насильственной, потому что она противоречила свободному волеизъявлению и чаяниям албанцев. Эта система нанесла огромный ущерб культуре и разрушила экономику нашей страны. Из благословенного края Албания превратилась в страну бункеров и голодных детей, страну больных, лишенных медицинского обслуживания, страну массовых исходов населения, хаоса, анархии и организованной преступности. Коммунизм был системой, не знавшей жалости”. По его словам, весной 1992 года Албания находилась на поворотном звене своей истории - между “деструктивностью” побежденного коммунизма и “конструктивностью” зарождавшейся демократии; тяжелое наследие: описав катастрофическое экономическое положение своей страныb, Сали Бериша выступил за проведение “шоковой терапии” в тесном сотрудничестве с Статьи 25 и 46 Европейской конвенции прав человека, которые тогда еще не были обязательными для всех, очень важны, так как именно они придают подлинный смысл системе контроля, предусмотренной в Конвенции, позволяя любому человеку обращаться в Комиссию, если он считает себя пострадавшим от нарушения его прав, и наделяя Суд - а не Комитет министров - суверенным правом принятия решения в последней инстанции. a “Плановая экономика разрушена, а рыночная экономика еще не пришла ей на смену. Промышленное производство снизилось на 50%, производство нефти - на 45%, меди - на 70%, хрома - на 65%. Удалось приватизировать землю, но 40% земель являются целинными. У крестьян не хватает сельскохозяйственной техники, пестицидов и т.д. Общий объем перевозок снизился на 50%. Инфляция составляет 15% в месяц, а безработица охватила половину работоспособной рабочей силы. Ежегодный доход служащих составляет b 63 МВФ с целью восстановления финансовой ситуации и быстрого введения рыночной экономики. Однако он сознавал, что эти меры “еще более усугубят очень тяжелые условия жизни албанцев” и, прибегнув к риторике Леха Валенсы (о котором он сказал, что “полностью разделяет его позицию”), он попросил помощи у Запада для смягчения социального бремени этого болезненного перехода: “как уже неоднократно доказано Историей, любая демократия, которая не в состоянии обеспечить процветание своих граждан, обречена на поражение”; сила национального сознания: новый президент Албании объявил себя в Страсбурге выразителем воли всех албанцев, то есть как тех, кто живет в Албании, так и тех, кто находится за ее пределами (в частности, в Косово и в Македонии). Однако Сали Бериша проводил четкое различие между Косовскими и Македонскими албанцами: первые образует с Албанией единую и неделимую нацию, разделенную тиранической властью Слободана Милошевичаa, и единственным “справедливым решением” является признание их права на самоопределение, в то время как положение вторыхb может быть урегулировано через разделение Македонии на кантоныc и через “двойное гражданство”, которое президент Албании готов со своей стороны предоставлять “не только албанцам, но и всем гражданам Европы и мира”. Успокоившись в связи с таким “провозглашением демократической веры” со стороны главы государства, самым непосредственным образом связанного с югославским конфликтом, Парламентская Ассамблея могла теперь полностью посвятить себя двум дискуссиям, которые представляются чем-то вроде “семинара” по осуществлению принципов, объявленных Франсуа Миттераном: дискуссия 6 мая 1992 года по теме “Деятельность СБСЕ накануне его третьей встречи в верхах (Хельсинки, 9-11 июля 1992 года) показывает стремление Ассамблеи создать по выражению Олле Рена (Финляндия) “европейскую конфедерацию институтов, которые полностью взаимосвязаны, но ни в чем не дублируют друг друга”. В очень многих выступлениях сквозило определенное недовольство все более частым, по их словам, дублированием полномочий между Советом Европы и СБСЕ: после создания Бюро демократических институтов и прав человека в Варшаве, а также Парламентской Ассамблеи СБСЕ (первый созыв был намечен на июль 1992 года в Будапеште), в ходе подготовки Хельсинкского саммита действительно можно было предположить учреждение в СБСЕ поста Верховного комиссара по национальным меньшинствам и 150-200 долларов. По абсурдному закону рабочие, не работая, получают заработную плату в размере 80%, это разрушает экономику; мы полны решимости отменить его”. “На данный момент албанцы - это нация, разделенная надвое. Около 3 миллионов живет на их тысячелетней родине в Югославии, не имея человеческих и национальных прав. Это единственные граждане на нашем континенте, которые не имели свободных выборов и подвергаются политике апартеида со стороны коммунистического диктатора Милошевича, который своей политикой насилия превратил противоречия в вооруженную борьбу, проливая кровь и приводя к неисчислимым жертвам в Хорватии и БоснииГерцеговине. Он сосредоточил многочисленные вооруженные силы в Косово, угрожая албанскому населению массовыми убийствами”. a “Кроме того, значительное число албанцев живут в Македонии. Точной статистики не существует, но считается, что их от 700 000 до 900 000. Мы за независимость республики Македонии, но она должна соблюдать все права и свободы албанцев - и индивидуальные, и национальные”. b Предлагаемая г-ном Сали Бериша для Республики Македонии “кантональная модель” строится на рассматривавшихся в то время вариантах прекращения войны в Боснии-Герцеговине, которые легли затем, в январе 1993 года - в основу плана “Вэнса-Оуэна” (см. главу V). c 64 Примирительного и Арбитражного Суда! Правда, немедленное вступление в Хельсинкский процесс новых государств из бывшего СССР и бывшей Югославии придает этому процессу беспрецедентный масштабa, правда и то, что отсутствие в Страсбурге Соединенных Штатов Америки оказывается не в пользу Совета Европы b. Учитывая это обстоятельство, Ассамблея попросила Комитет министров и членов Совета Европы “следить за тем, чтобы СБСЕ полностью использовала существующие структуры” и потребовала разработать “новую Хартию между Советом Европы и СБСЕ, которая содержала бы принципы и конкретные условия их необходимого сотрудничества в общеевропейском масштабе”62; дискуссия о “политике в области защиты окружающей среды в Европе” 7 мая позволила Ассамблее занять позицию, носящую менее оборонительный характер. Ассамблея, действуя в духе выступления Франсуа Миттерана и взяв на вооружение те “горбачевские” цели, с которыми выступила докладчик по этому вопросу Илона Грениц (Австрия)63 относительно создания общего европейского сада, призвала значительно активизировать деятельность Совета Европы в области экологии. Опираясь на достижения Совета Европы в области охраны природы, она настаивала, в частности, на необходимости разработать “европейскую Хартию и европейскую Конвенцию о защите окружающей среды и о долгосрочном развитии”, где должно быть предусмотрено “право людей на здоровую среду обитания” (защищая это право с помощью механизма, аналогичного Европейской комиссии по правам человека). Кроме того, она настаивала на том, чтобы в программах сотрудничества и помощи предусматривались срочные меры по предотвращению экологической катастрофы, которая грозит Центральной и Восточной Европе, и чтобы была подтверждена роль Совета Европы как регионального органа ООН, имеющего полномочия в области экологии накануне “Саммита Земли”, назначенного на 3-14 июня в Рио-де-Жанейро64 . Совет Европы и окружающая среда Совет Европы уже в 1967 году создал крупный информационный центр по сохранению природы (центр “Натуропа”). Он регулярно проводит мероприятия по мобилизации общественности (например, оба “Европейских года природы” в 1970 и 1995 годах) и выдает “европейские дипломы” тем местностям, где охране окружающей среды уделяется особое внимание. Наконец, приняв Конвенцию о сохранении животного мира и природной среды обитания в Европе (так называемая Бернская Конвенция), Совет Европы учредил основной правовой механизм (открытый и для неевропейских государств) для защиты находящихся в опасности видов фауны и флоры, а также природной среды их обитания. Участниками Бернской Конвенции на сегодняшний день являются 40 государств (в том числе четыре государства, не являющихся членами Совета Европы), а также Европейское Сообщество, присоединившееся к Конвенции в этом статусе. a 30 апреля Босния-Герцеговина была принята в СБСЕ в качестве 52-го государства-члена. Что касается отношений между Советом Европы и США, то первый визит в Вашингтон 10 февраля 1992 года председателя Комитета министров и Генерального Секретаря, в ходе которого Рене Фелбер и Катрин Лалюмьер смогли встретиться с президентом Джорджем Бушем, не принес немедленных результатов. Пришлось ждать 1996 года, чтобы произошло институциональное сближение между Советом Европы и США, которые получили статус наблюдателя. b 65 В тот же день на свою 90-ю сессию собрался Комитет министровa. Эта сессия была отмечена новыми положительными сдвигами в плане вступления стран Центральной и восточной Европы. Кульминационным моментом, несомненно, явилось вступление Болгарии, ставшей 27-м членом Совета Европы. Но основным политическим событием явился обмен мнениями между членами Комитета министров и министром иностранных дел России. В этот день - 7 мая 1992 года - Андрей Козырев напомнил, что Россия в течение многих веков являлась неотъемлемой частью Европы, подтвердил бесповоротный выбор, сделанный правительством России в пользу “ценностей, лежащих в основе деятельности Совета Европы” и представил официальное заявление России о приеме ее в Совет Европы, заявив о конкретном обязательстве: “Усовершенствование нашей правовой системы подразумевает также присоединение к Европейской конвенции прав человека. Мы готовы признать обязательность юрисдикции Европейского суда по правам человека и соблюдать положения Европейской социальной хартии”. Председатель Комитета министров приветствовал от имени Комитета это решение и назвал этот день “великой датой в истории нашего континента, Совета Европы и России”, хотя все и понимали, что это было лишь началом долгого процесса. А до тех пор, выразив удовлетворение в связи с присоединением в тот же день к Европейской культурной хартии (в которой Россия участвовала как преемник СССР) трех балтийских государств, Комитет министров предложил и Албании присоединиться к этой хартии, “открывающей дорогу” в Совет Европы65 . Эти новые успехи в деле расширения Совета Европы на восточную часть континента имеют тем большее значение, что страной, которая сменяла Швейцарию на посту председателя Комитета министров, была Турция. В силу своего географического расположения на границе между Европой и Азией, а также своих исторических связей с Балканами, Турция не щадила усилий для установления контактов между Советом Европы и наиболее отдаленными бывшими советскими республиками, а также стремилась вовлечь Совет Европы в поиск - увы, тщетный - путей выхода из боснийского кризиса. Как бы в противовес этим успехам Турции приходилось выслушивать в период своего председательства критику со стороны Ассамблеи по поводу положения с правами человека на ее территории - особенно на юго-востоке, где проживает значительная курдская община66. В течение этого периода ситуация в Боснии-Герцеговине продолжала ухудшаться. Все три национальные группыb, которые раньше жили в мире и согласии, теперь погрязли в трясине ненависти и бессмысленных убийств. Вмешательство международного сообществаc, возложившего главную ответственность за массовую гибель людей на Эта сессия была последней, в которой участвовал Ханс-Дитрих Геншер, только что ушедший с поста министра иностранных дел и возглавлявший в течение 18 лет сначала дипломатическое ведомство ФРГ, затем - объединенной Германии. Прощаясь со своими коллегами, автор “Восточной политики” Совета Европы, начатой еще в январе 1995 года, отметил, что “некоторые другие европейские организации, например, Европейское сообщество и СБСЕ, трудятся ради того, чтобы единая Европа стала реальностью”. Однако, по его словам, Совет Европы наилучшим образом подходит для осуществления единства континента, так как он “является воплощением не только общих ценностей, но и истории европейского континента”. a Когда в апреле 1992 года началась война, в Боснии-Герцеговине было 1,9 миллионов мусульман, 1,4 миллиона сербов и 750 000 хорватов - соответственно 44%, 31% и 17% от общей численности населения. b 30 мая - через неделю после вступления Боснии-Герцеговины, Хорватии и Словении в ООН - Совет безопасности ООН принял свою резолюцию № 757 о торговом, нефтяном и воздушном эмбарго против Сербии и Черногории. 10 июля НАТО и ЗЕС на саммите СБСЕ в Хельсинки приняли решение о совместных действиях по морскому и воздушному контролю над соблюдением эмбарго; в том же месяце 7000 “голубых касок” были направлены в Боснию для поддержки международной гуманитарной акции, проведению c 66 Сербию, привело лишь к тому, что сербский народ стал маниакально поддерживать преступных лидеров, которые - от Слободана Милошевича до Радована Караджича - все глубже втягивали его в осуществление безумной мечты о “Великой и этнически чистой Сербии”. В отличие от этого наихудшего варианта, Чешской республике и Словакии хватило мудрости избрать путь “мирного развода”: победа, одержанная на парламентских выборах 5 и 6 июня 1992 года Владимиром Мечиаром в Словакии и Вацлавом Клаусом в Богемии, стала погребальным звоном по Федеративной республике Чехословакия. Несмотря на усилия Вацлава Гавела, который тщетно требовал проведения референдума до своей отставки с поста президента Федеративной республики 7 июля, Чехословакия прекратила свое существование 31 декабря 1992 года. Но тогда - летом 1992 года, - в отличие от предыдущих лет, потрясения происходили не только в странах Центральной и Восточной Европы. В то время, как продолжалась динамика региональной интеграции, наметившаяся еще в конце 1989 года a, тот регион, где эта динамика выражалась наиболее явно - западная часть Европы, - вдруг столкнулся с неожиданными проблемами. 50,7% датчан выступили 2 июня против Маастрихтского договора, и последствия этой “ударной волны” не удалось смягчить даже ирландцам, которые в большинстве своем (69%) поддержали этот договор две недели спустя. Несмотря на то, что договор был ратифицирован парламентами Бельгии, Испании и Греции, неуверенность в связи с тем, что на референдуме, организованном по инициативе Франсуа Миттерана во Франции, могли победить противники Маастрихта, росла по мере поступления результатов опросов общественного мнения. В конечном счете худшего удалось избежать, но с ничтожным перевесом, так как 20 сентября за Маастрихтский договор проголосовали 51,04 % французов. Таким образом, европейское строительство не было приостановлено в один из наиболее неопределенных периодов европейской истории, иначе последствия могли бы стать по меньшей мере столь же серьезными, как после “торпедирования” Европейского сообщества по обороне Национальным собранием Франции в августе 1954 года! В то время, как Западная Европа разыгрывала карту будущего процесса интеграции, который уже принес ей четыре десятилетия мира и процветания, Совет Европы исследовал пределы нашего континента. Начало положила Парламентская Ассамблея, которая в связи со своей летней сессией в Будапеште (30 июня 1992 года) обсудила в присутствии премьер-министра Венгрии перспективы расширения Совета Европы. Совет Европы в лице своей Парламентской Ассамблеи не случайно решил избрать местом проведения этой дискуссии ту страну Центральной и Восточной Европы, которая за два года до того возглавила список “новых государств-членов”. Этот выбор был одновременно и символичным, и значимым с точки зрения новой идентичности Совета Европы. Подтверждая роль и актуальность своих основных ценностей, на которых отныне может осуществляться единение всего континента, Совет Европы заявил, что в ходе расширения (по словам Даниэля Таршиса) “как Запад, так и Центральная и Восточная Европа должны многому научиться друг у друга” и что в результате “будущий Совет которой угрожали действия сторон в конфликте. Начиная с августа, в Лондоне стала работать международная конференция, сопредседателями которой были бывший министр иностранных дел Великобритании лорд Оуэн (от Европейского сообщества) и бывший госсекретарь США Сайрус Вэнс (от ООН), чтобы попытаться найти приемлемое для всех воюющих сторон мирное решение. Центрально-европейская инициатива, выдвинутая в ноябре 1989 года Италией и объединившая сначала Австрию, Венгрию и Югославию, а затем Чехословакию и Польшу, действительно приняла на своей Венской сессии в июле 1992 года Хорватию и Словению. Кроме того, 25 июня по инициативе Турции была учреждена организация Черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС), в которую вошли 11 государств, имеющих выход к Черному морю. a 67 Европы, который сейчас формируется, должен работать еще более успешно.” А до тех пор Парламентская Ассамблея пришла к согласию насчет определения границ Европы в духе концепции де Голля - “от Атлантики до Урала”: Ассамблея отметила, что Россия, Украина, Беларусь и Молдова со всей очевидностью являются европейскими государствамиa, и в то же время исключила возможность дальнейшего присоединения пяти бывших советских республик Средней Азии; однако в отношении трех закавказских республик - Армении, Азербайджана и Грузии - мнения расходятся. Почти одновременно с этим, воспользовавшись председательством Турции в Комитете министров, Хикмет Четин (министр иностранных дел Турции) и Катрин Лалюмьер начали “турне по столицам”, в ходе которого они с 14 по 19 июля посетили Анкару, Киевb, Тбилиси (Грузия), Алма-Ату (Казахстан), Бишкек (Киргизстан) и Ташкент (Узбекистан). Хикмет Четин выступал за то, чтобы Турция сыграла для этих стран роль “моста” или даже “модели”, так как с Турцией у них “общая история, общий язык, общая религия одним словом, общие культурные элементы”67. Выступая за гибкое определение границ Европыc, 10 и 11 сентября он провел в Стамбуле специальное собрание Комитета министров, в ходе которого министры государств-членов Совета Европы имели возможность обсудить эту проблему с представителями основных заинтересованных стран. Стамбульское заседание Комитета министров по сравнению с Лиссабонским заседанием за два года до того являло собой пример удивительных изменений, произошедших на континенте за такой короткий срок: действительно, министры 27 государств-членов Совета Европы проводили обмены мнениями с министрами по меньшей мере 11 государств, не являвшихся членами организации, причем некоторые из них уже были признаны европейскими (Беларусь, Молдова, Россия, Украина), принадлежность других к Европе являлась проблематичной (Армения, Азербайджан, Грузия), а некоторые были изначально исключены из нее (Казахстан, Киргизстан, Туркменистан и Узбекистан d). Все эти государства, независимо от перспектив их вступления в Совет Европы, подчеркивали свое стремление строить их будущее в соответствии с ценностями, которые отстаивает Совет Европы, и развивать отношения сотрудничества с ним. На это они получили положительный ответ, хотя в нем и есть явно проводимое различие между: необходимостью “укреплять связи с Российской Федерацией и Украиной, уже подавших заявления о принятии, но также и с Беларусью и Молдовой в перспективе их будущего вступления в Совет Европы”; В результате парламенты Беларуси и Украины (16 сентября 1992 года), а затем и Молдовы (5 февраля 1993 года) получили статус специального приглашенного. a По этому случаю Украина официально заявила о своем желании стать членом Совета Европы, и эта просьба была выражена в письме министра иностранных дел Украины Анатолия Зленко. b “Если действительно необходимо проводить границы Европы, то я убежден, что главным критерием должна стать та система ценностей, которую защищает Европа. Наиболее четкое выражение эта система находит в Совете Европы. Я считаю, что Совет, который со времени своего создания защищает и развивает эти ценности, должен отныне поставить перед собой задачу также и пропагандировать их. Следовательно, как мне представляется, необходимо рассматривать проблему границ Европы именно с этой точки зрения.” c Министр иностранных дел Таджикистана не участвовал в Стамбульской сессии из-за гражданской войны в его стране. d 68 поощрением выраженного Арменией, Азербайджаном и Грузией стремления к “сближению с Советом Европы” при условии, что “значительное сближение потребует не только проведения существенных демократических реформ, но и обязательства с их стороны разрешать конфликтные ситуации мирными средствами”; целесообразностью “гибкого и прагматичного установления и развития контактов с [четырьмя присутствовавшими в Стамбуле бывшими советскими республиками] для целей проводимых в них демократических реформ.”68 По окончании внеочередной сессии министры - в соответствии с предложениями Франсуа Миттерана от 4 мая (в частности, о проведении встреч глав государств и правительств государств-членов Совета Европы, чередуя их с саммитами СБСЕ) - заявили, что “с благодарностью принимают приглашение правительства Австрии о проведении в октябре 1993 года саммита в Вене для рассмотрения будущей роли Совета Европы на общеевропейском уровне, а также последствий такой роли.” Приглашение Австрии, с которым летом выступили совместно президент Клестил (только что сменивший на этом посту Курта Вальдхайма) и канцлер Враницки, было подтверждено на 91-й сессии Комитета министров 5 ноября: перспектива первой встречи глав государств и правительств государств-членов Совета Европы в Вене 8 и 9 октября 1993 года сразу же стала мощным стимулом в разработке Советом Европы его стратегии расширения и в разрешении некоторых из основных политических проблем, общих для всего континента... 69 ГЛАВА V САММИТ ПЕРЕД ВЫХОДОМ В “ОТКРЫТОЕ МОРЕ” После не прекращавшихся в 1989-1992 годах потрясений на континенте и во всем мире, год 1993 стал если не предвестником опасных событий, то по крайней мере годом неопределенности. Прославляемый Джорджем Бушем после победы международной коалиции в Кувейте “новый мировой порядок” не находил реального воплощения, хотя в отдельных случаях, когда его контуры начинали намечаться, они ничем не напоминали той идеальной картины, которая была представлена весной 1991 года. Вместо наступления новой эры, где демократия и право восторжествовали бы над отношениями с позиции силы, где на смену логике конфронтации пришла бы динамика сотрудничества, где ООН в которой США играли бы роль вооруженного кулака - ставила бы вне закона тех, кто упорно предпочитает действовать по закону джунглей, а не по нормам правового государства, аналитики с сожалением констатировали наступление мира без ориентиров. Пессимисты - а их становилось все больше - уверенно сравнивали 90-е годы с 30-ми69 годами и пытались выяснить характер и масштаб грядущих катастроф; оптимисты же говорили о грандиозных достижениях на политическом и социальном переходном этапе, осуществлявшемся не только в Европе, но и в Африке, и делали ставку на позитивные последствия беспрецедентного экономического подъема в Азии - как для тех стран, где все это происходит, так и для всей планеты. Фактически события зимы 1992-1993 годов давали аргументы и той, и другой стороне: поражение Джорджа Буша на президентских выборах в США 3 ноября говорит о том, что американские избиратели придавали приоритетное значение внутренней экономической ситуации, а не внешней политике. Тот, кто победил Саддама Хусейна, кто выдвинул концепцию “нового мирового порядка” и предложил новое стратегическое равновесие, где на смену противостоянию между СССР и США должны были прийти партнерские отношения между США, Европой и Россией, стал жертвой беспрецедентной ситуации: Билл Клинтон - кандидат от демократов - победил в предвыборной борьбе действующего президента и независимого депутата Росса Перро; кризис доверия, от которого пострадала идея европейского строительства в Западной Европе, продолжался: 6 декабря 1992 года 50,3% швейцарцев отвергли идею Европейского экономического пространства. Кроме того, несмотря на “лакировку”, которую Европейский совет произвел 11-12 декабря в Эдинбурге, чтобы смягчить условия приема Дании в Европейский Союз, Маастрихтский договор еще до вступления его в силу подвергался резкой критике в одном из его основных положений, так как Европейская валютная система - после “черного сентября”, когда из нее вышли английский фунт и итальянская лира - находилась в состоянии постоянной напряженности, которая в конце концов завершилась валютным кризисом лета 1993 года. В этих условиях преодоление 31 декабря 1992 года символического порога осталось практически незамеченным; рост “европессимизма” сопровождался различной степени потрясениями в четырех крупнейших странах Западной Европы. В Италии в результате операции “Чистые руки” распалась вся унаследованная от послевоенного периода политическая система, и на руководящие должности пришло новое поколение лидеров (во главе с Джулиано Амато и Карло Чампи); в то же время единство страны оказалось под угрозой в результате 70 успехов “Ломбардской лиги”a. Во Франции Социалистическая партия Франсуа Миттерана, разъедаемая злоупотреблением властью и внутренними распрями, шла к историческому поражению на парламентских выборах в марте 1993 года, что привело к трагическому самоубийству 1 мая премьер-министра Пьера Береговуа. В Германии канцлер Коль также оказался мишенью критики - прежде всего в связи с тем, что принес немецкую марку в жертву объединению Европы и недооценил стоимость огромную - воссоединения Германии, в то время как Германия к тому же оказалась среди тех стран, на которых легло улаживание последствий югославской трагедии b. В Великобритании - хотя Джон Мейджор и усилил свои позиции во главе как консервативной партии, так и правительства Великобритании благодаря твердости, проявленной на Маастрихтских переговорах, ему не удавалось - как и г-же Тэтчер в свое время - найти политический выход из тлеющей гражданской войны в Северной Ирландии: она даже усилилась, так как террористические акты ИРА возобновились, причем в самом центре Лондона; на Востоке Европы социальная цена перехода к рыночной экономике на первых порах, похоже, подтверждала пророчества Леха Валенсы, так как победа Демократической партии труда на парламентских выборах 25 октября и 15 ноября 1992 года в Литве – была первым признаком широкого движения, которое почти во всех странах Центральной и Восточной Европы вскоре привело к власти “неокоммунистических” лидеров. Вопреки опасениям президента Польши (он сам пострадал от этого три года спустя), эта динамика развития нигде не поставила под сомнение демократические достижения: напротив, она их даже усилила, так как эти страны в дальнейшем стали жить в условиях демократического чередования власти; в России по аналогичным причинам - социальная цена переходной экономики и резкое увеличение факторов социального неравенства - Борис Ельцин под давлением парламента был вынужден 14 декабря заменить Егора Гайдара на Виктора Черномырдина на посту премьер-министра. Этот эпизод свидетельствовал о нарастании конфликта между президентом России и избранным в советский период Съездом народных депутатов, причем этот конфликт обострялся и далее в течение всего 1993 года; наконец, в отношении бывшей Югославии: несмотря на ряд принятых Советом безопасности резолюций, в Боснии-Герцеговине продолжались массовые убийства. “Голубые каски”, чей мандат ограничивался поддержкой гуманитарных акций, могли лишь беспомощно наблюдать за все новыми этапами эскалации ужасов войныc. В Ломбардская лига получила 20% голосов на севере Италии (и 10% - в национальном масштабе) на парламентских выборах в апреле 1992 года. a Только в 1992 году Германия получила 436 000 просьб о политическом убежище, в основном из Турции и из Боснии-Герцеговины. В целом за весь период войны в бывшей Югославии одна Германия приняла у себя столько же беженцев, сколько все остальные европейские страны вместе взятые! b После первого этапа - “классических” территориальных захватов (сербы быстро осуществили их: благодаря подавляющему военному превосходству они за несколько недель взяли под контроль 70% боснийской территории) - война в Боснии-Герцеговине, начиная с лета 1992 года, изменилась: “этнические чистки” неизбежно привели не только к уничтожению культурного наследия и экономических и людских ресурсов “противника”, но и к систематическому террору против гражданского населения, причем террор был возведен в ранг военной стратегии и использовался всеми сторонами; кроме того, первоначальный военный Союз между хорватами и мусульманами перед лицом сербской военной машины не устоял перед совпадением интересов сербов и хорватов. В этих условиях положение мусульман быстро стало трагичным: весной 1993 года - через год после начала военных действий - из примерно 2 миллионов боснийских мусульман около 150 000 погибли, от 20 000 до 50 000 женщин были изнасилованы, около 700 000 бежали в c 71 новой Федеративной республике Югославии маска респектабельности, надетая для придания благопристойности вновь возникшему государству, не спасала его от осуждения со стороны международного сообщества: в результате парламентских и президентских выборов 18-20 декабря в Сербии и Черногории возрастает роль крайне правых сербских сил, а триумфальное избрание Слободана Милошевича на пост президента Сербии на пятилетний срок приводит к тому, что редкие “прогрессивные” политические деятели (может быть, они просто хотели не допустить коллективного самоубийства их страны из-за националистических проявлений) были отстранены от власти, а иногда даже попадали в тюрьмыa. Этот “новый расклад” в политике ФРЮ в сочетании со сближением между сербами и хорватами в Боснии не оставлял перспектив для плана мирного урегулирования, представленного 2 января в Женеве обоими сопредседателями мирной конференции по бывшей Югославии - Дэвидом Оуэном из Великобритании и Сайрусом Вэнсом из США. Мирный план “Вэнса-Оуэна” от 2 января 1993 года Этот трехэтапный мирный план касался конкретных условий прекращения огня, “конституционных принципов”, которые должны будут действовать в будущей БоснииГерцеговине, разделенной на десять кантонов с широкими децентрализованными полномочиями, а также распределения территории между тремя национальными общинами. Это распределение территории было благоприятно для сербов, так как они получили бы 40% территории - при том, что они составляли лишь 31% от населения; мусульмане (44% населения) и хорваты (17% населения) получили бы по 25% территории, а столица – Сараево – получила бы статус “открытого города”. Хотя этот план критиковался на Западе как “поощряющий” главных виновников развязывания войны, план Вэнса-Оуэна предполагал при этом, что сербы согласятся вернуть примерно половину завоеванных ими территорий; это оказалось непреодолимым препятствием, и снять его не удалось ни благодаря принятию плана мусульманами и хорватами, ни под давлением на сербов международного сообщества. В Совете Европы 1993 год начался с парадоксального сочельника: действительно, в полночь 31 декабря эта организация потеряла одного из своих членов - Чехословакию, но уже 1 января появилась перспектива очень скорого ее расширения, так как оба вновь образованных государства - Чешская республика и Словакия - официально заявили о своей готовности вступить в нее!b Если смотреть глубже, то этот важнейший год стал для Хорватию или за границу, остальные же (то есть более миллиона человек) скапливались в “зонах безопасности” (Сараево, Бихач, Тузла и Сребреница) без воды, электричества, продовольствия, лекарств и под постоянными бомбардировками. Союз между национал-коммунистами и крайне правыми силами в Белграде в ходе парламентских выборов 20 декабря 1992 года уже 29 декабря привел к уходу с поста премьер-министра Югославии Милоша Панича. Через несколько месяцев - 31 мая 1993 года - был смещен со своего поста федеральный президент Добрица Кошич, а 2 июня был арестован лидер демократической оппозиции Вук Драшкович. Милан Панич и - в меньшей степени - Добрица Кошич, ставшие у власти ФРЮ при ее зарождении (в результате федеральных парламентских выборов 31 мая 1992 года) считались на Западе политическими деятелями, открытыми для диалога и компромисса, и сыграли положительную роль в процессе переговоров, которые в январе 1993 года привели к появлению плана Вэнса-Оуэна. a В своих заявлениях о принятии в Совет Европы от 1 января 1993 года министры иностранных дел Чешской республики и Словакии Джозеф Зиленчик и Милан Кнашко объявляют себя связанными Европейской конвенцией прав человека (включая право на индивидуальное обращение и обязательность юрисдикции Суда) и заявляют о присоединении их стран к Конвенции по культуре, причем это присоединение немедленно вступало в силу, так как оба государства были преемниками бывшей Чехословакии. Кроме того, b 72 Совета Европы и годом выбора в духе трагедий Корнеля между строгой - иногда излишне строгой - приверженностью к своим принципам и утверждением своего общеевропейского предназначения, между аскетической преданностью своей роли весталки - хранительницы храма и “зовом открытого моря”, принесенным восточным ветром моряку, способному и в бурю не сбиваться с курса. И одному Господу известно, что буря в Боснии-Герцеговине прежде всего колебала устои Совета Европы, который и был основан ради того, чтобы “это больше не повторилось!”, как это провозгласили сразу после окончания второй мировой войны ответственные политические лидеры и общественность, не оправившаяся после тех жестокостей, которые, казалось, уже больше никогда не повторятся - если не на всей земле, так хотя бы на европейском континенте... В этом общем контексте зимы, когда холод и голод делают еще более тяжким положение принесенного в жертву гражданского населения, в центре внимания Совета Европы находились как подготовка к Венскому Саммиту, так и ситуация в Боснии-Герцеговине. Комитет министров по инициативе его нового председателя Дугласа Хердаa стремился применять принципы, содержащиеся в обеих декларациях, принятых по этому поводу уже осенью 1992 года70, и в частности: он отстранил “Федеративную республику Югославию” от какого бы то ни было сотрудничества с Советом Европы, ясно указывая тем самым, что считает Сербию и Черногорию основными виновниками югославской трагедии; в полной мере поддерживал усилия Международной мирной конференции и, в частности, те принципы, в соответствии с которыми лорд Оуэн и Сайрус Вэнс собирались строить будущее Боснии-Герцеговиныb; Парламентская Ассамблея уже 14 января предоставила статус специального приглашенного чешскому парламенту и парламенту Словакии. Великобритания сменила Турцию в качестве председателя Комитета министров на период с ноября 1992 года по май 1993 года, причем с 1 июля и по 31 декабря 1992 года Великобритания председательствовала и в Совете министров Европейского сообщества. Исходя из этой двойной ответственности, возложенной на нее по прихоти графиков, Великобритания делала упор на сотрудничество между обеими организациями: так, первая совместная программа (по правовой помощи Албании) была заключена между Советом Европы и Европейской комиссией уже в апреле 1993 года. Начиная с конца 1994 года, эти совместные программы получили заметное развитие - либо по странам (совместные программы Совета Европы/Европейской Комиссии поочередно осуществлялись в отношении государств Балтии, Украины, России, Молдовы и снова Албании), либо по темам (так, на многосторонней основе были разработаны некоторые другие программы по защите меньшинств, по борьбе с коррупцией и организованной преступностью, по биоэтике). a Эти три принципы изложены самим лордом Оуэном в его выступлении на Парламентской Ассамблее 3 октября 1992 года: b неприкосновенность границ: “Не может быть приобретений территории вооруженным путем. Границы не могут быть изменены силой. Каждый из нас может привести теоретические примеры того, почему нельзя было устанавливать карту этой части Европы в существующем сейчас виде в первые дни режима Тито, но теперь она должна оставаться такой, какая она есть. (...) На Лондонской конференции было решено, что карта Тито является священной и неприкосновенной и может быть изменена лишь по соглашению заинтересованных сторон.”; непризнание принципа свершившегося факта: “Существует еще один принцип, которому лично я придаю большое значение: я имею в виду принцип обратимости этнических чисток. Если мы действительно говорим правду, когда заявляем, что никогда не допустим нового Холокоста, расовой дискриминации, концентрационных лагерей; что не позволим набивать людьми вагоны, попирая все права человека; что мы более не допустим, чтобы людей убивали, калечили, насиловали только потому, что они исповедуют иную религию, чем большинство населения, то мы должны сознательно обратить вспять процесс этнических чисток. Мы были свидетелями - в Европе и в этой Ассамблее, - что люди способны на 73 поддерживал требование, выдвинутое Парламентской Ассамблеей уже 30 июня 1992 года71, об учреждении Международного уголовного суда общей компетенции постоянного органа, аналогичного Нюрнбергскому суду, который мог бы судить лиц, совершавших военные преступления и преступления против человечества в бывшей Югославии и в других местахa; он строил планы на будущее, заявив о своей решимости предоставить опыт Совета Европы для деятельности институтов будущей мирной Боснии-Герцеговины, в том числе через судебный контроль над соблюдением прав человека путем создания механизма ad hoc, открытого для государств, не являющихся членами Совета Европы. Эти меры, которые вписывались в рамки того, что Совет Европы может делать - или планировать - в условиях трагедии, перед которой оказалось бессильным все международное сообщество, были очевидно недостаточны, учитывая масштаб бесчинств несущих смерть сил в Боснии-Герцеговине. Дискуссии по этому вопросу в Парламентской Ассамблее в контексте выступления лорда Оуэна 3 октября 1992 года или в контексте дискуссий 3 февраля 1993 года по “массовым и явным нарушениям прав человека на территории бывшей Югославии” и по “положению беженцев и перемещенных лиц в бывшей Югославии” дают ясную картину тех вопросов, сомнений и расхождений насчет того, какую позицию следовало занять по отношению к этой трагедии. Выслушав страшные свидетельства лорда Оуэна и министра иностранных дел Боснии, а также все более конкретные и тревожные отчеты докладчиков Герхардта Реддеманна (Германия), Грета Халлера (Швейцария) и Мишеля Флюкигера (Швейцария)72, Парламентская Ассамблея не могла найти слов, чтобы выразить свое возмущение. Однако ей не удалось избежать разногласий между государствами насчет их возможной ответственности и - в еще большей степени - насчет средств, с помощью которых можно было бы прекратить бойнюb. Тем не менее, в различных принятых ею по этому вопросу документах 73 она примирение и прощение, что возможно появление нового поколения, не зараженного прошлым. И тем, кто говорит, что этнические чистки необратимы, я заявляю, что они не правы. А тем, кто говорит, что это будет крайне трудно, я отвечаю, что они правы”; право на вмешательство: “Конечно, можно говорить - и некоторые журналисты так и считают, - что нам там делать нечего. Речь идет о далекой от нас стране, о которой мы ничего не знаем. Однако мы знаем, к чему нас уже однажды привела такая позиция: к второй мировой войне. С другой стороны, не следует забывать, что первая мировая война началась в Сараево. И я считаю, что те, кто допускают, что Европа может отвернуться от происходящего на Балканах и лишь воздевать руки к небу, говоря “пусть они там разберутся друг с другом с оружием, это нас никоим образом не касается”, отвергают идеал строительства великой Европы, ради которого работают эта Ассамблея, Европейское сообщество и наши национальные парламенты.” Это требование было удовлетворено лишь частично, так как Совет безопасности ООН предпочел подход ad hoc и учредил специальный Трибунал по бывшей Югославии (Резолюция 808 от 22 февраля 1993 года), а через полтора года после этого - Трибунал по Руанде. Лишь 18 июля 1998 года в Риме был принят статут Постоянного Международного Уголовного суда, который будет образован только после ратификации статута по меньшей мере 60-ю государствами-членами ООН. a Основные три направления были представлены сэром Расселом Джонстоном (Великобритания), который выступал за применение силы (“Я намерен утверждать, что в условиях, когда все усилия по восстановлению мира сводятся к нулю, необходимо планировать применение силы”), Яакко Лааксо (Финляндия), который поддерживал предостережения Миттерана “не добавить к этой войне еще одну войну” (“Мы не можем поддержать предложения относительно изменения роли войск ООН по поддержанию мира и превратить их в войска по установлению мира. Ведь есть опасность, что вмешательство под предлогом установления мира может привести к интернационализации конфликта. Все международные усилия по поддержанию мира должны быть нацелены на прекращение войны, а не на ее расширение”) и лордом Финсбергом (Великобритания), который выступил за резкое усиление санкций (“Необходимо отрезать от мира тех, кто b 74 выступила за целый ряд мер - таких, как создание переходного механизма защиты прав человека в государствах - не членах Совета Европы, создание “гаваней безопасности” под военной защитой - в частности, в Боснии-Герцеговине, участие Фонда социального развития для оказания помощи беженцам, твердая политика (вплоть до исключения из Совета Европы) в отношении стран, не соблюдавших эмбарго ООН против Сербии и Черногории. Но самой значительной и самой конкретной сферой ее деятельности стала защита меньшинств, где уже за год до того она заняла особенно четкую и решительную позицию. Хотя Комитет министров в конце концов принял 22 июня 1992 года Европейскую хартию о региональных языках и языках меньшинств, Ассамблея не считала, что сам по себе этот факт является достаточным ответом на срочный призыв, с которым она выступила год назад - действовать еще до 1 октября 1992 года. Европейская хартия о региональных языках и языках меньшинств Этот документ, открытый для подписания 5 ноября 1992 года, не касается защиты меньшинств как таковых, но является первым важным шагом в этой очень деликатной сфере, так как предлагает государствам (а подписать его должны минимум 35 государств) серию из 85 обязательств, направленных на защиту и развитие региональных языков и языков меньшинств в Европе - эти языка являются историческим и культурным достоянием нашего континента. Его вступления в силу пришлось ждать более пяти лет: на 1 марта 1998 года Европейская хартия о региональных языках и языках меньшинств была подписана 20-ю государствами-членами Совета Европы, 8 из которых ее ратифицировали. По инициативе своего докладчика Жана-Пьера Вормса Ассамблея 1 февраля 1993 года приняла рекомендацию 1201 о дополнительном протоколе к Европейской конвенции прав человека, содержащую развернутое предложение по тексту такого протокола. В этом тексте предлагаются: определение понятия “национальное меньшинство”, общие принципы, позволяющие отнести человека к тому или иному меньшинству, а также перечень прав, признаваемых за “лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам”. Этот документ сразу же приобрел значительную политическую роль, так как хотя он и был внесен в повестку дня Венского Саммита (как вклад Ассамблеи), он отрезали себя от цивилизации”) и за расширение мандата сил ООН в их миссии по поддержке гуманитарной помощи. Самыми яркими выступлениями были выступления Питера Харди (Великобритания) (“За последние два года мы стали в Европе свидетелями таких ужасов, которые трудно себе представить. Все политики, которые не сумели занять просвещенную позицию по отношению к этим злодействам, заслуживают того, чтобы их осудили так же, как мы сегодня осуждаем убийц”) и Жака Бомеля (Франция), который уточнил, что он говорит “исключительно от своего имени”: “Перед лицом событий, которые вызывают у нас определенные воспоминания о прошлом, Европе следовало бы проявить больше единства и больше твердости. И винить мы в этом должны только себя. Действительно, кто согласится послать своих соотечественников в зону конфликта, где их жизнь будет в опасности? У какого правительства хватит мужества выйти за пределы дипломатии и не ограничиваться ответами на вопросы, отчего ему может показаться, что оно делает все, что может? Какая власть в Европе рискнет принять решение, когда ясно, что если в конфликте не хотят участвовать американцы, то заменить их некому? Американцы вмешались в конфликт в Ираке, и другие государства последовали за ними. По известным нам причинам американцы мало заинтересованы в Югославии, и они считают эту проблему несущественной для их безопасности. Следовательно, они не против того, чтобы европейцы проявили свою беспомощность и неорганизованность. Именно поэтому мы уже полтора года топчемся на месте, а конфликт обостряется и становится оскорблением для любого порядочного человека и для любой цивилизованной страны. Мы сегодня говорим о кризисе в бывшей Югославии. Прекрасно! Это полезная дискуссия. Мы будем говорить об этом еще через несколько дней, через несколько месяцев, и все это время каждый день будут гибнуть мужчины, женщины и дети.” 75 незамедлительно - не дожидаясь решений по нему Комитета министров и Саммита - стал использоваться Ассамблеей для ссылки на него в ходе переговоров о вступлении в Совет Европы ряда кандидатов на это вступление. В этот период выступления в Парламентской Ассамблее Гельмута Коля (2 февраля), Франца Враницки (3 февраля) и Гру Харлем Брундтланд (4 февраля) позволили лучше уяснить амбиции и намерения правительств в перспективе этого Саммита, с которым было связано столько ожиданий. даже несмотря на то, что тон выступлений германского канцлера и немецкого канцлера ярко иллюстрирует то расхождение между соответственно оптимистами и пессимистами, о котором упоминалось вышеа, готовность продолжать и даже ускорить строительство Европы в расширенном варианте европейского сообществаb попрежнему налицо: и Гельмуту Колю (“Для нас - немцев Европа - это не просто элемент повседневной политики, это - вопрос, решающий нашу судьбу”), и Францу Враницки (“Эксперимент по созданию Европы, который я бы скорее назвал проектом по созданию Европы, может, конечно, замедлиться, но он не провалился. Во-первых, отсрочить не значить отменить, а во-вторых, для будущего нашего континента проект просто не может быть провален!”) вторит Гру Харлем Брунтланд: “Я хочу очень решительно подчеркнуть следующее: только объединив наши усилия, мы сможем решать европейские проблемы сегодняшнего и завтрашнего дня. Единственный реалистический путь для Европы, стремящейся в третье тысячелетие, - это укрепление европейского сотрудничества”; в этом контексте Венский Саммит явился крайне важным для европейского строительства, так как он к тому же позволил вновь заявить об основополагающей роли Совета Европы не только в процессе объединения континента, но и в области его безопасности и стабильности. Действительно, все трое глав правительств подчеркивали, что в конечном счете распространение ценностей, воплощенных в Совете Европы, является наилучшей гарантией мирного развития Европы в целомс, а а Действительно, бросается в глаза контраст между Гельмутом Колем, который предостерег Парламентскую Ассамблею от “европессимизма” (“Я снова расслышал слово “кризис”, кроме кризисов, ни о чем не говорят. А я этого слова не понимаю. Я не считаю, что Европа находится в кризисе, я против этого даже возражаю. Действительно, когда я думаю об историческом масштабе событий, произошедших за последние сорок лет, я не могу себе представить, что мы переживаем кризис. Европе нужно терпение, а это не то - это не имеет ничего общего с кризисом.”) и Францем Враницки, который сразу же начал свое выступление со слов: “Когда два года назад я имел честь обращаться к вам с этой самой трибуны, кровавые события, имевшие место в Персидском заливе и в прибалтийских республиках, заставили меня подвести горький итог по многим пунктам. Два года спустя у меня нет абсолютно никаких оснований представлять теперешнюю печальную картину в более приятных тонах. Просто в очередной раз люди умирают за свои убеждения или из-за своей принадлежности к той или иной религиозной или этнической группе, попираются элементарнейшие права человека, совершаются такие злодеяния, которых мы больше не могли себе представить в Европе. (...) Однако было предпринято много усилий, чтобы попытаться восстановить контроль над этими конфликтами и чтобы восторжествовали принципы, которые отстаивали ООН и СБСЕ, а также Совет Европы. Но приходится признать, что эти усилия до сегодняшнего дня не принесли желаемых результатов и в конечном счете наши надежды не оправдались.” “Эти два вопроса по-прежнему должны быть в центре повестки дня - Европейский Союз и расширенный Европейский Дом. Речь идет не о выборе между ними, а о двух равноценных приоритетных задачах.” b с “Перед лицом угрожающего развития событий в некоторых частях Европы нам более чем когда-либо необходим Совет Европы как страж духовного наследия и основных ценностей, которые нас - европейцев объединяют.” (Гельмут Коль) “Мы являемся свидетелями развития, которое по-прежнему будет идти тяжело и с массой трудностей, но я убежден, что в конечном счете оно приведет к установлению мирного европейского порядка. В конце концов осуществление этой надежды будет зависеть от того, насколько 76 Франц Враницки тоже говорил о понятии “демократической безопасности”, изобретенной Катрин Лалюмьерa; из этого следует, что Совет Европы должен решительно открыться для новых демократических стран восточной части континента, но эта открытость должна происходить в условиях верности ценностям, закрепленным в его Уставе, которые отныне становятся фундаментом, на котором может и должно осуществляться объединение всего континентаb; Наряду с главной политической задачей - укреплением европейского строительства через контролируемое расширение Совета Европы, - Венский Саммит должен был также - по мнению глав правительств Германии, Австрии и Норвегии - заняться двумя важнейшими политическими проблемами, стоящими перед Европой: защитой меньшинств (в частности, в Центральной и Восточной Европе) и тревожной проблемой роста расизма и ксенофобии в большинстве западных стран, что проявилось в успехах на выборах - Либеральной партии в Австрии, Национального фронта во Франции или Фламсблока в Бельгии, - а также в террористических актах против иммигрантских общин в таких странах, как Германия. По этой проблеме премьер-министр Норвегии выступила в Парламентской Ассамблее с развернутым планом глобальных действий против расизма, ксенофобии и нетерпимости - планом, принятия и осуществления которого она намерена добиваться на европейском уровнеc: выражая, как и Гельмут Коль, веру в способность молодых поколений строить мирную и братскую Европу, Гру Харлем Брундтланд предложила превратить европейскую молодежную кампанию в главную движущую силу предлагаемого ею планаd. быстро нам удастся убедить все страны Центральной и Восточной Европы присоединиться к принципам демократии, защиты прав человека и правового государства, которые закреплены в Уставе Совета Европы.” (Франц Враницки) “В конечном счете максимально широкое присоединение к принципам, образующим саму основу Совета Европы - то есть соблюдение прав человека, демократии и верховенства права - пойдет всем лишь на пользу” (Гру Харлем Брунтланд). “Отныне мы сознаем, что Совет Европы тоже играет важную роль в сохранении мира на нашем континенте. Ибо безопасность состоит не только из военных или социально-экономических компонентов, она стала также проблемой мышления, внутреннего настроя, демократической позиции европейских граждан и европейских обществ. В этом и заключается великая миссия Совета Европы: стать в Европе фактором интеграции, внося свой вклад в область прав человека, гуманитарных ценностей и демократических принципов, чтобы на нашем континенте не появлялись новые границы, чтобы мы вместе создавали нашу европейскую идентичность и то, что Эдгар Морен называет нашей общей судьбой.” (Франц Враницки). a Как подчеркнул канцлер Коль, это динамическое равновесие между открытостью и закрытостью особо важно при рассмотрении главной проблемы - кандидатуры России: “Если Россия стучит в нашу дверь и просит принять ее в члены, ответ должен быть положительным, но с одним условием: установленные Советом Европы высокие критерии должны быть соблюдены. Не следует опускать планку, чтобы облегчить решение проблемы. Это было бы очень неверной политикой, как раз обратной той, которая нужна. Действительно, требовать соблюдения установленных нашей организацией норм - значит облегчить такому политику, как Борис Ельцин, проведение реформ в его стране”. b “Этот план действий преследовал бы тройную цель: во-первых, придать новый политический импульс восстановлению толерантности на национальном уровне под влиянием правительств, отдельных людей и организаций; во-вторых, содействовать более глобальным действиям, борясь не только с симптомами, но и с возможными глубинными причинами - такими как бедность, социально-экономическая ситуация и безработица; в-третьих, создавать условия для более тесного сотрудничества между членами Совета Европы.” c Европейская кампания, обращенная к молодежи, означала бы, что молодежь Европы может объединиться в общей борьбе за наши европейские ценности. Такая кампания могла бы содержать в качестве ядра план общих действий и мероприятий на европейском уровне, а также общие информационные материалы для d 77 В это же время не более чем в тысяче километров от Страсбурга, но на расстоянии нескольких световых лет от тех принципов, о которых там говорилось, ситуация в Боснии-Герцеговине продолжала развиваться по своей собственной логике: “этнические чистки”, которые - как подчеркивал специальный представитель ООН Тадеуш Мазовецкий - были не следствием конфликта, но как раз главной его целью, достигли своего пика весной 1993 года. Подписи президента Боснии Алии Изетбеговича и хорватского лидера Герцеговины Мате Бобана под планом “Вэнса-Оуэна” от 25 марта ни к чему не привели: осуществление этого плана натолкнулось на непримиримую позицию боснийских сербов и их лидера Радована Караджича. Несмотря на угрозу ООН превратить эмбарго против Сербии и Черногории в экономическую блокаду (Резолюция 820 от 17 апреля), “Сербский парламент Боснии”, собравшийся в Пале 26 апреля, отверг мирный план; этот отказ был подтвержден 16 мая на референдуме, проведенном среди боснийских сербов. В то время как экономическая блокада вступила в силу, 23 мая в Вашингтоне была принята совместная программа действий между США, Россией и основными странами Европейского сообщества. Эта программа предусматривала создание “зон безопасности” в Боснии. В условиях бессилия международного сообщества президенты Сербии и Хорватии - Слободан Милошевич и Франьо Туджман - предложили 16 июня установить в Боснии-Герцеговине конфедеральную структуру, разделенную на три этнические территории: этот проект был отвергнут сначала Илией Изетбеговичем, который, однако, в конце концов “временно” согласился на него после того, как 24 июня его приняли сербский и хорватский лидеры Боснии - Радован Караджич и Мате Бобан. Казалось, что отныне открылся путь к мирному урегулированию, тем более что угроза НАТО от 9 августа приступить к нанесению авиаударов, если сербы не снимут осаду Сараево, казалось, возымела действие: 18 августа было заключено соглашение о демилитаризации Сараево, в результате чего город на два года перешел под контроль ООН. Увы, новый мирный план, представленный лордом Оуэном и Торвардом Стольтенбергома 21 августа в Женеве, оказался столь же безуспешным, как и план “Вэнса-Оуэна” за несколько месяцев до этого! Мирный план “Оуэна-Стольтенберга” от 21 августа 1993 года поддержки и стимулирования параллельных кампаний в государствах-членах, которые соответствовали бы конкретным условиям каждой страны. Такая кампания должна была стать центральным элементом плана действий. В нее должны были входить и мероприятия, предложенные правительствами и неправительственными организациями, а также самим Советом Европы. Помимо кампании для молодежи, план действий мог включать и следующие элементы: обязательства со стороны правительств об их решимости полностью использовать возможности их правовых систем, их административных процедур, образовательных систем и информационных агентств, чтобы не допускать никаких форм дискриминации против национальных, этнических и религиозных меньшинств; активизация исследований о природе и масштабах расового насилия путем анализа позиций граждан различных возрастных групп, чтобы максимально полно изучить данную проблему; международное сотрудничество в области юридических документов и правоприменительных процедур. Могло быть предусмотрено и создание в Совете Европы специализированного органа, который должен был отслеживать, как страны-члены соблюдают правовые нормы, собирать и распространять информацию, стимулировать действия на национальном уровне; включение толерантности во все области межправительственного сотрудничества в рамках Совета Европы такие как образование, культура, средства массовой коммуникации, миграция, молодежь, социальные и экономические вопросы.” а Министр иностранных дел Норвегии Торвард Стольтенберг сменил Сайруса Вэнса на посту сопредседателя международной конференции по мирному урегулированию в Боснии-Герцеговине после отставки Вэнса 31 марта 1993 года. 78 План “Оуэна-Стольтенберга” предусматривал разделение будущего “Союза БоснииГерцеговины” на три в значительной степени автономные республики, причем Сербская республика получала 52 % территории, Мусульманская республика - 31 %, а Хорватская республика - 17 %. Осуществление этого плана столкнулось с упрямством боснийских сербов, не желавших отказаться от своих территориальных завоеваний, и с отказом мусульман признать скрытую логику признания свершившегося факта, которая характерна как для январского плана “Вэнса-Оуэна”, так и для августовского плана “Оуэна-Стольтенберга”. Провал этого плана символизировал крах иллюзий, которые еще питали те, кто надеялся на возможность дипломатического решения: неспособность самого Слободана Милошевича призвать к порядку боснийских сербов показывала степень бесконтрольности боснийского конфликта, единственный выход из которого теперь заключался в применении силы со стороны международного сообщества, так как иной возможностью было лишь истребление одной или всех сторон в конфликте... Совет Европы, находившийся в отдалении от боснийской бойни, готовился к исторической для себя весне, так как число государств-членов через несколько недель увеличивалось с 26 до 31! Путь открыла Парламентская Ассамблея, давшая 11, 12 и 13 мая положительные заключения по заявлениям о приеме Литвы, Словении и Эстонии 74. Комитет министров немедленно подтвердил эту положительную тенденцию, и все три страны были торжественно приняты в Совет Европы на 92-й сессии Комитета министров во Дворце Европы 14 мая. Шесть недель спустя “зеленый свет” получили от Парламентской Ассамблеи Чешская республика и Республика Словакия75, и на следующий же день (30 июня 1993 года) Комитет министров принял их в Совет Европы. И какой бы эффектной ни была эта “вторая волна” расширения, она со всей очевидностью стала лишь прелюдией следующих волн, так как по меньшей мере девять новых стран официально представили свои кандидатуры на вступление в Совет Европыa! Такие головокружительные перспективы заставили Парламентскую Ассамблею внести предложение о заложении основ этого зарождающегося “Совета Большой Европы” на двойном фундаменте: смелый пересмотр целей, структур и средств Совета Европы: приняв 11 мая свою Рекомендацию 1212 по принятию пересмотренного Устава Совета Европы, Ассамблея стремилась, с одной стороны, привести текст от 1949 года в соответствие с теми иногда значительными - изменениями, которые произошли с тех порb, а с другой Действительно, помимо таких стран, как Румыния (которая вступила в Совет Европы через три месяца), а также Латвия, Россия, Албания, Украина и Хорватия (эти кандидатуры на тот момент уже рассматривались Ассамблеей), только что официально подали заявления о приеме Беларусь (12 марта), Молдова (20 апреля) и “бывшая Югославская республика Македония” (25 июня). После парламентов Украины, Беларуси и Молдовы статус специального приглашенного на Парламентскую Ассамблею получил 13 мая и македонский парламент. a В частности, эти изменения сделали необходимыми те дополнения, которые вносил в Устав Комитет министров через уставные резолюции, принимавшиеся с 1949 года. Некоторые из них значительно изменили соотношение полномочий внутри организации (например, обязательное обращение Комитета министров к Парламентской Ассамблее за ее заключением по поводу предложения тому или иному государству стать членом Совета Европы), а другие наделили Совет Европы новыми возможностями в области сотрудничества (например, возможность структурировать в рамках частного соглашения такую область сотрудничества, в которой участвует лишь часть государств-членов). Они также затронули внутренний баланс Совета Европы (такие важные органы, как Европейский суд по правам человека, различные Конференции отраслевых министров или Постоянную Конференцию (в дальнейшем - Конгресс) местных и региональных властей в Европе создавались в течение всей истории Совета Европы), а также его “внешние связи” с институциональными партнерами, которые постепенно структурировали европейское пространство (в b 79 стороны - сформулировать в виде торжественного юридического обязательства общеевропейское предназначение и конфедеральную тенденцию Совета Европы. Действительно, изложение лордом Финсбергом предлагаемых мотивов в его докладе на Ассамблее76 содержит уточнение: “Комиссия ad hoc приняла формулировку, где нет слова “конфедерация”, но она обеспечила такую тенденцию, когда все изменения фактически приближают нашу организацию к конфедеральной структуре”; контроль над соблюдением принятых государствами-членами Совета Европы обязательств: будучи убежденной в необходимости открыть широкий доступ в Совет Европы новым демократическим государствам, но сознавая при этом - как подчеркивал канцлер Коль, - что эта политика открытости принесет плоды лишь в том случае, если Совет Европы сможет сохранить верность своим ценностям и не лишится доверия, которым он пользуется в настоящее время, Ассамблея по инициативе Тарьи Халонен приняла свою директиву № 488 от 29 июня 1993 года о соблюдении обязательств, принимаемых новыми государствами-членами. Эта директива содержит следующие три параграфа: “1. В недавних заключениях Ассамблеи по заявлениям о приеме в Совет Европы делается ссылка на конкретные обязательства, сформулированные властями государствкандидатов на вступление по вопросам, связанным с основополагающими принципами Совета Европы. 2. Ассамблея считает, что соблюдение этих обязательств является главным условием полноценного участия парламентских делегаций новых государств-членов в ее работе. 3. Вследствие этого Ассамблея поручает своей комиссии по политическим вопросам и комиссии по юридическим вопросам и правам человека пристально следить за тем, как власти новых государств-членов соблюдают свои обязательства, и каждые шесть месяцев представлять в Бюро отчет об этом вплоть до полного исполнения всех обязательств”. Обязательства, принятые Литвой, Словенией, Эстонией, Чешской республикой и Словакией перед Парламентской Ассамблеей Для этих пяти новых государств-членов обязательства касались подписания и ратификации Европейской конвенции прав человека (включая ее статьи 25 и 46 о праве индивидуального обращения в Комиссию и об обязательной юрисдикции Суда). Однако тогда – весной 1993 года - Ассамблея решительно завысила этот минимальный порог, который она прямо или косвенно устанавливала для предыдущих вступлений в Совет Европы: Литве она напомнила “приверженность Совета Европы принципам Европейской хартии местной автономии, являющуюся важнейшим условием для любой плюралистической демократии, и пожелала литовским властям не откладывать принятие этого документа”; в отношении Эстонии она “выразила надежду, что эстонские власти будут строить свою политику в области защиты меньшинств на основе принципов, определенных в ее рекомендации 1201 (1993) о дополнительном протоколе к Европейской конвенции первую очередь - Европейское сообщество). Положительной чертой такого механизма адаптации Устава через принятие уставных резолюций является его гибкость и эффективность (принятие пересмотренного текста Устава требует ратификации всеми государствами-членами), однако этот механизм имеет и серьезный недостаток: он позволяет дополнять Устав, но не изменять его. 80 прав человека, касающемся прав национальных меньшинств”; в отношении Чешской республики и Словакии она попросила власти этих стран руководствоваться в своей деятельности по защите меньшинств теми принципами, которые содержатся в рекомендации 1201, и сопроводила эту просьбу более конкретными требованиями как для Праги (которой она напомнила, что вступление подразумевает некоторые политические обязательства, например, разрешение проблем через диалог и переговоры), так и для Братиславы (для которой был перечислен ряд мер - уже принятых или подлежащих принятию - в области защиты и признания прав меньшинств, проживающих на территории Словакии). Эти два основополагающих документа (особенно “директива Халонен”) являются не только стержнем, вокруг которого Ассамблея будет расширять Совет Европы, но и важнейшей гарантией от угрозы того, что это расширение может разрушить Совет, от чего в конечном счете в первую очередь пострадали бы наиболее уязвимые государства-члены. Выступая за пересмотр Устава 1949 года, Ассамблея питала прежде всего те же самые политические амбиции, которые вдохновляли когда-то “отцов-основателей” Совета Европы. Она предлагала превратить Совет Европы в горнило, где будет зарождаться единство континента на основе тех ценностей - плюралистическая демократия, уважение прав человека, верховенство права, - которые теперь стали исповедовать все европейские страны; учредив тогда же процедуру постоянного контроля над соблюдением обязательств, она подчеркнула свою решимость добиваться того, чтобы эта грандиозная деятельность осуществлялась бы не за счет достижений Совета Европы и кредита доверия к нему. Таким образом, накануне первого Саммита глав государств и правительств Совета Европы эта организация беспрецедентным образом расширила свой состав, но помимо этого, она готовилась - еще больше, чем всегда и опираясь при этом на закрепленные в ее уставе ценности, которые и придают ей ее самобытность - изменить свой характер: постепенно элитарная “клубная” логика, которая распространялась лишь на должным образом зарекомендовавшие себя демократические страны, стала уступать место логике “кампуса” (студенческого городка), открытого как для наиболее продвинутых студентов, так и для тех, кто лишь начинает усваивать азы “курса демократии”. Но в таком “кампусе” не может быть ни преподавателей, ни учащихся, ни учителей, ни учеников: там все равны в правах и в достоинстве, все служат идеалу демократии, для всех он является целью, к которой можно всегда стремиться, но никогда не достичь окончательно, и всем есть чему поучиться друг у друга... Конечно, такое изменение Совета Европы должно было в будущем отразиться на европейском строительстве. Однако в отношении его последствий единогласия нет, как об этом свидетельствовала позиция глав правительств Польши и Дании - главных приглашенных на Ассамблее весной 1993 года: в своем выступлении 13 мая 1993 года Ханна Сухоцка слегка перефразировала знаменитое выражение Джона Кеннеди: “Не спрашивайте у себя, что может сделать для вас Европа, спросите у себя, что вы можете сделать для Европы!” Подчеркнув ответственность всего континента за разрешение проблем, которые перед ним стоялиа, а “Чтобы добиться победы демократии, надо заплатить высокую цену как во внутренней, так и во внешней политике. Перед нами стоят гигантские задачи, соответствующие по масштабу нашему концу века. Эти задачи стоят не только перед теми странами, которые борются, чтобы выйти в своем развитии на путь демократии и рыночной экономики. Эти задачи стоят перед каждым. И искать разрешение трудностей столь масштабных и тяжелых, что их нельзя свести к проблемам той или иной страны, должна вся Европа”. 81 она сделала особый упор на тесной связи между национальными проблемами и тем, как планируется и осуществляется европейская политика. И в связи с этим премьерминистр Польшиa призвала Европейское сообщество проявлять больше великодушия и открытости (“Если оно повернется спиной к своим соседям, то в конечном счете такая позиция обернется против него самого”) и предложила создавать “общеевропейское сообщество”, что было бы единственной целью, соответствующей долгосрочным интересам всех европейских странb; Поул Нируп Расмуссен, бывший тогда Председателем Европейского сообщества, ответил ей 29 июня 1993 года, настаивая на важности все более тесного сотрудничества между Советом Европы, который принимал в свой состав страны Центральной и Восточной Европы в рамках процесса их интеграции в европейское строительство, и Европейским сообществом, являющимся наиболее завершенным выражением этого строительстваc. Воспользовавшись тем, что население его страны поддержало Маастрихтский договор (56,8%) на втором референдуме 28 мая, премьер-министр Дании подчеркнул, что все государства Совета Европы несут ответственность за то, чтобы демократические критерии, на основании которых они являются членами этой организацииd, были сохранены или даже усилены. Действительно, это требование является первым условием для того, чтобы Европа - по словам Поула Нирупа Расмуссена, повторившего выражение Франсуа Миттерана - сделала шаг вперед и вступила в 21-й век, а не шаг назад - в 19-й век! В период, когда были произнесены эти слова, все понимали, что главная борьба за переход в 21-й или в 19-й век ведется в России, где продолжалось “противостояние” между Борисом Ельциным и председателем парламента Русланом Хасбулатовым. Благодаря своей победе на референдуме 25 апреля 1993 года, когда 58,7% избирателей Ханна Сухоцка сменила на посту премьер-министра Яна Ольшевского 11 июля 1992 года и стала таким образом первой женщиной на столь высокой должности в одной из стран Центральной и Восточной Европы. Она была смещена с должности 28 мая 1993 года - через две недели после выступления на Парламентской Ассамблее. Это привело к роспуску Лехом Валенсой польского Сейма и к досрочным парламентским выборам, на которых победил Альянс демократических левых (нео-коммунисты). a “Долгосрочная европейская политика должна уходить корнями к идеалам Жана Монне и Робера Шумана, которые считали Союз западноевропейских стран лишь отправной точкой, подготовительным этапом к созданию единой Европы. Время пришло. Перед нами открываются новые горизонты. Не будем забывать об этом, неосознанно борясь за то видение Европы, которое уже отошло в прошлое. Сейчас нам необходима политическая воля, вдохновляемая этими идеалами. Идеалом Европы расширенной, Европы, которая сохраняет богатство и разнообразие самобытности своих народов, но одновременно открытой и великодушной, - той Европы, чьи экономические достижения и культурные творения светят всем, Европы, которая считает своим долгом помогать более слабым и более бедным странам”. b “Сотрудничество между Советом Европы и Комиссией Европейских Сообществ для содействия процессу демократизации в этих странах Центральной и Восточной Европы является очень важным моментом, и его следует по мере возможности усиливать. (...) Я уже упоминал о разделении труда между Советом Европы и Европейским Сообществом; здесь мы также могли бы объединить наши усилия и укреплять сотрудничество. Например, до конца 90-х годов мы могли бы действовать так: если Совет Европы обнаружит, что права человека где-то не соблюдаются, то Европейское сообщество могло бы вмешаться, применяя экономические и иные меры воздействия”. c “Что касается вступления, то не надо забывать, что не только подготовительный этап, но и само вступление должны поддерживать демократию и права человека в странах-кандидатах. Мы совершено справедливо хотим, чтобы в будущих государствах-членах соблюдались права человека, но это наше желание не должно сопровождаться попустительством в отношении соблюдения этих прав в государствах, состоящих в Совете. Двойного стандарта быть не должно”. d 82 выразили ему свое доверие, а 67,2% требовали досрочных парламентских выборовa, Борис Ельцин летом добился утверждения на Конституционном совещании своего проекта Конституции, учредив систему, носящую в значительной степени президентский характер. На этом совещании были представлены “Субъекты Федерации” (республики, регионы и края), исполнительная и законодательная ветви власти, политические партии и общественные организации. Столкнувшись с упорным сопротивлением Съезда народных депутатов, 21 сентября он распустил его и назначил на 12 декабря досрочные парламентские выборы. Реакция Руслана Хасбулатова не заставила себя ждать: парламент объявил о смещении Бориса Ельцина и назначил президентом Российской Федерации вице-президента генерала Руцкого! “Противостояние”, превратившееся в настоящий конфликт, завершилось кровавой развязкой, когда 4 октября российская армия штурмовала “Белый дом” вместе с засевшими в нем депутатами. Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов были арестованы... На фоне таких событий за несколько дней до Венского Саммита Парламентская Ассамблея готовилась рассмотреть наиболее щекотливую ситуацию среди всех случаев приема в Совет Европы государств из “второй волны” расширения Совета Европы: ситуацию в Румынии. В данном случае впервые в полной мере проявила себя та логика, которая намечалась весной: с одной стороны, Ассамблея согласилась с доводами своих докладчиков Фридриха Кенига (Австрия), Гуннара Янссона (Финляндия) и Теодороса Пангалоса (Греция)77, сделав ставку на доверие, причем это доверие оказывалось и Совету Европы, и самой Румынии. С другой стороны, Ассамблея, основываясь на своей директиве о соблюдении обязательств, решительно усилила те элементы, на которых должна была базироваться ее бдительность. Так, в то время как в проекте заключения от комиссии по политическим вопросам упоминалось лишь об обязательстве Бухареста подписать и ратифицировать Европейскую конвенцию прав человека (включая ее статьи 25 и 46) и о письменной декларации румынских властей, в которой они обязуются строить свою политику в области защиты прав меньшинств на принципах, содержащихся в рекомендации 1201, окончательный текст - с теми поправками, которые были в него внесены в ходе пленарной сессии - содержал, помимо этого78: конкретное упоминание контроля над соблюдением обязательств, принятых в области защиты прав меньшинств, согласно процедуре, предусмотренной в “директиве Халонен”; призыв к обязательному разделению властей, чтобы гарантировать подлинную независимость средств массовой информации и обеспечить условия для свободной деятельности органов местного самоуправления, а также предложение как можно скорее подписать Европейскую хартию местного самоуправления; конкретные ссылки на те изменения, которые следовало внести в статью 19 закона об организации судебной власти (с целью исключить в будущем такую ситуацию, когда министр дает инструкции судье) и в статью 200 Уголовного кодекса (чтобы вывести из перечня уголовных деяний добровольные гомосексуальные связи между взрослыми); Несмотря на такой убедительный процент - 67,2% от всех проголосовавших, досрочных парламентских выборов в результате референдума проведено не было, так как для этого требовалось мнение более половины внесенных в списки избирателей. a 83 призыв к возвращению церковного имущества (независимо от конфессии), к созданию и деятельности религиозных школ - в частности для того, чтобы преподавать родной язык детям, принадлежащим к меньшинствам; настойчивую просьбу улучшить условия содержания в местах заключения, а также “пересмотреть в положительном смысле вопрос об освобождении лиц, содержащихся в заключении по политическим или этническим мотивам”; “предложение” (адресованное румынским властям и парламенту Румынии) принять и “в кратчайшие сроки” начать осуществлять законодательство по национальным меньшинствам и по образованию в соответствии с Рекомендацией 1201 и “(использовать) все имеющиеся у конституционного государства средства, чтобы бороться с расизмом, антисемитизмом и всеми формами националистической и религиозной дискриминации, а также с подстрекательством к такой дискриминации”; предложение Комитету министров “поощрять румынские власти в продолжении предпринятых ими усилий по применению принципов правового государства, уважения меньшинств, независимости правосудия и в принятии мер (на которых настаивает Ассамблея) в соответствии с требованиями, принятыми в Совете Европы”. В тот же день - 28 сентября - Ассамблея принимала очередного высокого гостя в лице президента Исландии. По стечению обстоятельств глава государства, находящегося на самой западной точке Европы и являющегося самой старой демократической страной в мире79, выступала в Парламентской Ассамблее в тот самый день, когда в ней шла дискуссия о принятии страны, олицетворяющей и трудности, и успехи демократического переходного периода на востоке Европы. Но помимо этого, сильное впечатление на слушателей произвела сила аргументов Вигдис Финнбогадоттир, которая - ссылаясь на мифологию - выступала в защиту культурного сотрудничестваа, а также - в качестве президента страны, “где человек и природа отныне живут в мире” - в защиту такой модели цивилизации, в которой развитие экономики происходит при сбережении окружающей среды, а общество охотно опирается на те силы, которыми в других государствах нередко пренебрегают, - в частности, на женщин и детей. “Зеленый свет” дала Румынии Парламентская Ассамблея, а Комитет министров 7 октября закрепил это решение. В результате этого в качестве полноправных членов Совета Европы а Мы, исландцы, считаем, что в мировом порядке Совет Европы занимает такое же место, как в нашей мифологии - бог Хеймдалл, в соответствии с тем описанием, которое ему дает в своей прозаической Эдде крупнейший специалист по средневековой истории Исландии Снорри Стурлусон. “Хеймдалла называют белым богом, он великий и святой, он рожден от девяти сестер-девственниц.” Совет Европы также рожден от тридцати и одной страны - его членов, и они тоже приходятся друг другу сестрами. Далее Снорри продолжает: “Он живет в месте под названием Химинбьорг -“Небесная скала” возле Бифроста (радуга). Он является стражем богов и живет там, в отдаленной части неба, чтобы защищать мост от гигантов со скалы. Он спит меньше, чем птица, а видит за сто лье - и днем, и ночью. Слух у него такой острый, что он слышит, как растет трава на земле и шерсть на овцах. Он трубит в рог, который называется рогом Гйолль, и звук его слышен во всех мирах.” Вы бы, конечно, не стали давать такое описание Совету Европы, но это пример того разнообразия, которое наделяет европейскую культуру той исключительной силой и глубиной, что ей присуща. Мы европейцы, но на более низком уровне мы являемся отдельными нациями, а на еще более низком уровне мы все - люди. Уважение к человеку, которым проникнуты все европейские ценности, основывается на терпимости в отношении культурного разнообразия и на развитии этого многообразия. Общим для нас является то, что все мы разные; и исландцы считают для себя делом чести не становиться однообразными, как какая-нибудь современная пригородная зона”. 84 на первом Саммите Совета Европы 8 и 9 октября 1993 года в Вене участвовало уже 32 государства. И первое испытание для такой новой формы проведения встреч Совета Европы было пройдено успешно: 29 государств были представлены на высшем политическом уровнеa: “семейное фото” Саммита, где мы видим таких заслуженных политических деятелей, как Франсуа Миттеран, Гельмут Коль, Жак Сантер, Фелипе Гонсалес или Франц Враницки, а рядом с ними - “новичков” на европейской сцене Вацлава Гавела, Владимира Мечияра, Ханну Сухоцку, Желю Желева или Иона Илиеску, показывает удивительный портрет той “новой Европы”, которая, по выражению Катрин Лалюмьер, представляется участникам Саммита “с обещаниями и конвульсиями”. Действительно, как можно забыть, что - как подчеркнула Генеральный секретарь Венский Саммит собрался, чтобы “поговорить о Европе, о Мире, о Демократии в трагический период нашей истории: тысячи погибших в бывшей Югославии, десятки погибших в Москве в битве за реформы и против них, за демократию и против нее?” И действительно, эта “новая Европа” присутствует в австрийской столице всюду - через 178 лет после “союза наций”, учрежденного - на благо или во вред - Венским конгрессом в начале 19-го века. Главы государств и правительств Совета Европы намечают первые мероприятия “европейского союза наций” на 21-й век, где каждый участник (будь это государство, нация, народ или международная организация) должен будет играть свою роль на своем месте, чтобы гарантировать стабильность континента и безопасность его обитателейb. Дело в том, что Венский Саммит был одновременно и Саммитом всех надежд (и в первую очередь - надежды на объединение континента на базе тех ценностей, которые признавались как ценности всеми европейскими странами c), и Саммитом срочных Не ответили на приглашение только премьер-министр Великобритании Джон Мейджор из-за съезда своей партии, премьер-министр Греции Константин Митсотакис в связи с парламентскими выборами в Греции и премьер-министр Венгрии Йозеф Анталл из-за тяжелой болезни, от которой он скончался два месяца спустя. Учитывая, что Сан-Марино представляли оба его капитана-регента, на Венском Саммите присутствовали 30 глав государств и правительств. a Сравнение между Венским Конгрессом 1814-1815 годов и Венским Саммитом 1993 года было сделано федеральным канцлером Австрии Томасом Клестилом, когда он открывал Саммит: “Когда в 1814-1815 годах виднейшие государственные деятели Европы собрались здесь на Венский Конгресс, их целью была стабилизация растерзанной революциями и войнами Европы. Сегодня - почти через 180 лет - Европа снова находится на переломном этапе своей истории - призраки войны и насилия все еще не изгнаны окончательно из Европы. И все же - какая разница по сравнению с той эпохой и сегодняшним днем! На Венском Конгрессе нужно было прежде всего восстановить прежние отношения, построенные на мощи и господстве - сегодня же необходимо создать совершенно новую систему будущего порядка, которая распространится на всю Европу, и где вместо прежних доминирующих позиций будут существовать равноправные партнеры.” b “Неважно, где расположены наши страны - на западе, на востоке, на юге, на севере Европы, - я думаю, что все мы согласны, что общий фундамент, на который будут опираться все наши усилия по интеграции нашего континента, - это богатство тех ценностей и идеалов, которые мы все исповедуем. Среди этих ценностей и идеалов - уважение человека как индивидуальной личности, уважение его свободы, уважение принципа гражданского общества и верховенства права, демократии и плюрализма в политике, рыночная экономика, децентрализация и наша решимость создавать модели сосуществования, взаимопонимания и плодотворного сотрудничества между различными нациями, различными этническими, религиозными и культурными группами, а также между различными областями цивилизации в духе универсальности, единства, разнообразия и взаимной ответственности в отношении мира, безопасности и принципа свободы для всех. Эти интеллектуальные и духовные основы европейской цивилизации являются результатом нескольких тысячелетий исторического развития, многих исторических, интеллектуальных и духовных традиций и огромного исторического опыта - и положительного, и отрицательного. После краха коммунизма наш континент имеет уникальную возможность объединиться на такой основе, а в долгосрочной перспективе впервые за долгое время, если не впервые вообще, стать одним из факторов стабилизации в современном мире.” (Отрывок из выступления Вацлава Гавела на Венском Саммите). c 85 решений: необходимо было срочно определить институциональные рамки, в которых будет строиться это европейское единствоа, срочно найти политическое решение в ответ на страшную угрозу, которая повсюду - и на холмах Боснии, и в горах Кавказа, а также на равнинной местности Москвы - продолжает довлеть над будущим континентаb. Эта главная задача была ясно определена уже на открытии Саммита тем, кто на нем председательствовал - федеральным канцлером Австрии Францем Враницки: “сможем ли мы дать здесь необходимый политический импульс, чтобы действительно решать те актуальнейшие проблемы, которые стоят перед нами? Нам нужны прежде всего конкретные действия, которые помогут нам установить демократическую безопасность и распространить ее на всю Европу, которые помогут обеспечить эффективную защиту меньшинств и бороться с нетерпимостью, расизмом и антисемитизмом во всех государствах-членах. Ибо нет ничего опаснее, чем дать вырасти в Европе поколению, потерянному для терпимости и безопасности, для “принципа надежды””. Намеченная Парламентской Ассамблеей и президентом Миттераном цель была слишком смелой: Венский Саммит не ознаменовал собой ни зарождение, ни даже создание концепции будущей Европейской конфедерации, существование которой останется виртуальным. Тем не менее бесспорно, что Венский Саммит глав государств и правительств Совета Европы явился одним из решающих этапов в европейском строительстве: наделяя Совет Европы особой ценностью как “главным образом европейский политический институт, способный принимать на основе равенства и в постоянных структурах демократические страны Европы, освободившиеся от коммунистического гнета” и рассматривая вступление этих стран как “центральный элемент европейского строительства, основанного на ценностях нашей организации”; подтверждая политику открытости и сотрудничества (проводимую Советом Европы) в отношении “всех стран Центральной и Восточной Европы, которые вступают на путь демократии” и определяя политику расширения Совета Европы, основанную на двойном критерии: верности его ценностям и соблюдения обязательств, принятых государствами-членамис; а “Без институтов нет свободы. Без институтов нет демократии. Без институтов не будет Европы.” (Отрывок из выступления Франсуа Миттерана на Венском Саммите). “Неужели мы действительно настолько неисправимы? Дважды в течение нашего ХХ века вся Европа трагически расплачивалась за узость мышления и отсутствие воображения у демократических государств Европы. Впервые они потерпели поражение от нацизма: они отступили и не стали сопротивляться этому злу, когда оно только зарождалось; за это им пришлось заплатить в миллион раз более тяжкую цену, когда пришлось бороться с нацизмом в его наиболее мощной форме. Во второй раз они позволили Сталину проглотить половину нашего континента и остановить там ход исторического развития. Сегодня это поражение трагическим образом напоминает о себе не только тем, кто недавно бежал от советской тирании, но и всем нам, где бы в мире мы ни находились. Существует поговорка: “И в хорошем, и в плохом, Бог троицу любит”. Демократическая Европа не может позволить себе третьего поражения.” (Вацлав Гавел) b с “Такой доступ предполагает, что страна, обратившаяся с просьбой, привела свои учреждения и правовую систему в соответствие с основными принципами демократии, верховенства права и уважением прав человека. Народные представители должны избираться посредством, свободных и справедливых выборов. Гарантированная свобода слова и, особенно средств массовой информации, защита национальных меньшинств и соблюдение принципов международного права, должны оставаться, по нашему мнению, решающими критериями для оценки любого заявления о приеме в члены. Обязательство подписать Европейскую конвенцию о правах человека и признать контрольный механизм Конвенции во всей его полноте в максимально короткие сроки также является крайне важным. Мы полны решимости обеспечить 86 посылая в этом плане очень важный позитивный политический сигнал России а, президент которой Борис Ельцин в своем послании Венскому Саммиту подчеркивает “необратимость выбора” в пользу демократических реформ, которые в конечном счете должны привести эту “составную часть европейской цивилизации” к вступлению в Совет Европы; наконец, принимая целый ряд решений, в частности, по созданию Единого Суда прав человека, защите национальных меньшинств (через развитие мер доверия и правовой помощи, а также создание правовых механизмов), по началу общеевропейской политики борьбы с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью или по учреждению консультативного органа, позволяющего объединить как местные, так и региональные власти в строительстве Большой Европы80. По окончании Венского Саммита разрозненная Европа - континент, рассыпавшийся на “куски Европы” и “фрагменты Европы” (по выражению Франсуа Миттерана) - могла с вновь обретенной уверенностью смотреть в будущее. Совет Европы, который “принадлежит всем демократическим народам Европы” (по выражению премьерминистра Ирландии Алберта Рейнолдса) становится отныне горнилом, где создается если не гипотетическая Европейская конфедерация, то по крайней мере единство континента, который решил низвергнуть своих демонов и отправить их в дебри истории. А в ожидании развития возможностей все более тесного сотрудничества с Европейским Союзом, который теперь - после вступления в силу Маастрихтского договораb - стал реальностью, Комитет министров поспешил претворить в жизнь решения и направления своей деятельности, принятые на Венском Саммите. Собравшись 4 ноября 1993 года81 под председательством министра иностранных дел Австрии Алоиза Мокка на свою 93-ю сессию, министры: поручили Генеральному Секретарю подготовить доклад о необходимости адаптации и активизации деятельности Совета Европы и представить им этот доклад на их следующей сессии (в мае 1994 года); убедились, что были приняты необходимые меры для того, чтобы протокол № 11 к Венской конвенции прав человека, предусматривающий создание Единого Суда, был бы тогда же открыт для подписания; полное уважение обязательств, принятых всеми государствами-членами Совета Европы” (Отрывок из Венской Декларации). а В своей “Декларации о России”, принятой в связи с Венским Саммитом, главы государств и правительств Совета Европы выражают, в частности, “(их) солидарность с теми, кто поддерживает реформы под руководством Бориса Ельцина” и “(их) надежду на решительное продолжение начатого процесса демократизации.” Они также вновь подтверждают в ней “(их) твердое намерение энергично поддержать процесс реформ, в частности, путем активизации - в рамках программ сотрудничества Совета Европы с Россией - содействия развитию демократических институтов и правовых систем, основанных на уважении прав человека и верховенства права”. Важность сотрудничества с Европейским Союзом подчеркивалась многими выступавшими на Саммите, в частности, Жаном Люком Дехаэном, который от имени Бельгии осуществлял по ротации председательство в Европейских сообществах в течение 2-го полугодия 1993 года. Не доходя до вероятности присоединения Сообщества к Уставу Совета Европы (о такой возможности говорил в Вене член Европейской комиссии Ханс ван дер Брек), идея такого сотрудничества конкретизировалась очень скоро, когда Совет Европы наряду с СБСЕ - участвовал в осуществлении “Пакта стабильности” для стран Центральной и Восточной Европы, решение о котором было принято Европейским Советом в Брюсселе (11-12 декабря 1993 года) по инициативе премьер-министра Франции Эдуара Балладюра. b 87 создали экспертный комитет ad hoc, на который была возложена двойная задача: с одной стороны, “разработать к 30 июня рамочную конвенцию, открытую также для подписания государствами - не членами Совета Европы, уточняя те принципы, которые договаривающиеся государства обязуются соблюдать для обеспечения защиты этих меньшинств”, а с другой стороны, “начать параллельно с этим разработку Протокола, дополняющего Европейскую конвенцию прав человека в культурной области через положения, гарантирующие индивидуальные права, в частности, для лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, и выполнить эти поручения к 31 декабря 1994 года”; приняли необходимые меры по началу европейской молодежной кампании с целью мобилизовать общественность на создание общества толерантности и чтобы создать План действий для борьбы с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью; вынесли окончательные постановления для того, чтобы создание “Конгресса местных и региональных властей в Европе”, принципиальное решение о котором было принято на Саммите, осуществилось уже в начале 1994 годаа. Зерна, посеянные в Вене в плодородную почву организации, которая в еще большей степени чем раньше оказалась единственной, которая учла “новый европейский расклад” после падения Берлинской стены, дали всходы, и урожай для Совета Европы ожидался обильным как в 1994, так и в последующих годах. А Катрин Лалюмьер, идеально подходившая для роли Сеятельницы, проявила намерение и дальше собирать урожаи. Чтобы вернуться к морскому образу, приведенному в заглавии данной главы, - зачем, действительно, менять капитана, если корабль Совета Европы только что взял курс в “открытое море”? а В результате Конгресс местных и региональных властей в Европе (состоящий из Палаты регионов и Палаты местных властей) был официально учрежден уполномоченными от министров 17 января 1994 года. Его первая пленарная сессия состоялась с 31 мая по 3 июня 1994 года. На ней председателем КМРВЕ был избран мэр города Де Билт в Нидерландах Александер Чернофф. 88 ГЛАВА VI ГРАНИЦЫ ЕВРОПЫ В начале 1994 года Совет Европы оказался в некотором роде “посередине переправы”: действительно, после падения Берлинской Стены в Совет Европы вступили девять государств Центральной и Восточной Европы, и число членов организации увеличилось таким образом с 23 до 32, а девять других государств, возникших главным образом после распада СФРЮ и СССР, официально заявили о своем стремлении вступить в нее в кратчайшие сроки. Это стремление выразилось в том, что парламенты этих стран получили статус специального приглашенного при Парламентской Ассамблее, а также в том, что большинство их них присоединились к Европейской Конвенции по культуре82. Этому способствовали те решения, которые были приняты главами государств и правительств на Венском Саммитеа; нормальное проведение первых свободных парламентских выборов, которые прошли в один и тот же день в самом малом и в самом большом из государств-кандидатов (в России и в Андорре), усилили эту перспективу. Но если в Андорре выборы 12 декабря 1993 года завершили показательный демократический переход, начавшийся в начале 90-х годовb, то в России результаты различных голосований далеко не такие ровные: эффект победы Бориса Ельцина, добившегося того, что 60% российских избирателей поддержали его проект Конституции был в значительной мере снижен внушающим тревогу успехом ультра-националиста Владимира Жириновского, чья “Либеральнодемократическая партия” лидировала на парламентских выборах, получив 24% голосовс; а Действительно, наряду с принципиальным одобрением на Венском Саммите главами государств и правительств Совета Европы дальнейшего расширения Совета, участники Саммита обратились к государствам-кандидатам со специальным посланием: “Мы твердо намерены содействовать интеграции государств-кандидатов в европейскую семью, чтобы создать в Европе обширную зону безопасности - той безопасности, к которой наши народы стремятся после нескольких десятилетий конфронтации между блоками, а также существования в ряде стран Центральной и Восточной Европы режимов, основанных на угнетении. Уже сейчас мы рассчитываем на вашу помощь в деле строительства новой Европы. Со своей стороны мы сделаем все, что в нашей власти, чтобы поддержать вас в проведении реформ в ваших странах, чтобы дать вам возможность в кратчайшие сроки стать членами нашей организации.” (Отрывок из “заключительного слова председателя” по окончании обмена мнениями министров иностранных дел государств-кандидатов на открытии Саммита). За несколько лет этот демократический переходный процесс привел к тому, что это Пиренейское княжество перешло от статуса, который сами андоррцы называли “средневековым” (власть - если не фактически, то по крайней мере формально - осуществлялась двумя соправителями-князьями, а именно епископом города Ургелло (Испания) и президентом Французской республики), к статусу полностью демократического и абсолютно суверенного государства. b с Таким образом, даже располагая отныне - на основании Конституции от 12 декабря 1993 года - как президент Российской Федерации очень широкими полномочиями, Борис Ельцин снова оказался наедине с парламентом, расположенным к сотрудничеству ничуть не более, чем прежний Съезд народных депутатов, из кровавого противостояния с которым он недавно вышел победителем: новая “Дума” даже нанесла ему через несколько недель после начала своей работы настоящий удар, приняв 23 февраля 1993 года закон об амнистии для путчистов августа 1991 года и организаторов мятежа в октябре 1993 года! Еще одна черная страничка, которая тогда осталась практически незамеченной, но последствия ее трагичны: Чечня единственная из 89 “субъектов Федерации” - бойкотировала выборы 12 декабря 1993 года (Татарстан же “вернулся в строй”, заключив 14 февраля 1994 года двусторонний договор, дававший ему значительную автономию внутри Российской Федерации). 89 одновременно с этим в 1994 году завершился мандат Катрин Лалюмьер, которая в 1989 году была избрана на пятилетний срок Генеральным секретарем. Несмотря на смену парламентского большинства во Франции в 1993 году, она была выдвинута кандидатом на второй срок, что создало бы новый прецедент в истории Совета Европы. Тем не менее, конкуренция между ней - после успеха Венского Саммита - и Даниэлем Таршисом оказалась весьма жесткой. Кандидат от Швеции, помимо той роли, которую он сыграл за прошедший период в Парламентской Ассамблее (а именно Ассамблея определяет выбор Генерального Секретаря), мог ссылаться и на то, что еще ни разу гражданин скандинавского государства не занимал такой ответственный пост, несмотря на очень значительный вклад скандинавских стран в создание, а затем и в развитие Совета Европы; наконец, сразу после завершения Венского Саммита, подтвердившего динамику расширения Совета Европы на Восток и закрепившего его роль и его новые задачи в европейском строительстве после окончания холодной войны, на горизонте уже забрезжили перспективы Второго Саммита глав государств и правительств Совета Европы, который - в соответствии с предложением Поула Нирупа Расмуссена на Венском Саммите - должен был со временем подвести итог расширения Совета Европы, как только Совет Европы выйдет на свой общеевропейский масштаб. На такая перспектива предполагала предварительное разрешение основополагающего вопроса, которым Парламентская Ассамблея и Комитет министров занимались с 1992 года и который пора было разрешить окончательно: какого предела может - и должен достигать этот общеевропейский масштаб для Совета Европы? Одним словом, в 1994 году должны были определиться пределы этой структуры, на которую политические деятели, а также представители интеллигенции и СМИ ссылались уже в течение почти пятидесяти лет, причем никто точно не знал, каковы ее границы: эта структура называлась Европа. Через два года размышлений над этим вопросом разногласия не уменьшились. Вопрос этот был столь же деликатен, сколь и важен для будущего Совета Европы. Разногласия строились вокруг основной проблемы: являются ли европейскими странами три закавказские государства (Армения, Азербайджан, Грузия)? В Парламентской Ассамблее представлены оба варианта ответа - комиссией по политическим вопросам и комиссией по связям с европейскими государствами - не членами Совета Европы и особенно их председателями - соответственно Герхардтом Реддеманном (Германия) и Дэвидом Аткинсоном (Великобритания). Расхождение было столь глубоким, что председателю комиссии по политическим вопросам, который в своем докладе о расширении Совета Европы83 предлагал дать определение, исключающее для этих трех государств возможность когда бы то ни было просить принять их в Совет Европы, хватило мудрости снять это предложение как раз перед его обсуждением на пленарной сессии 26 августа 1994 года: “нам будет невозможно окончательно определить границы Европы через голосование, результаты которого могут быть получены с очень небольшим перевесом голосов, а это наверняка и довольно скоро привело бы к новым дискуссиям по этому поводу”. Он довольствовался тем, что напомнил Ассамблее различные существующие “теоретические школы”а, подчеркнув тем не менее, что не только недавно определенные а “Существуют очень разные понятия границ Европы: комиссия провела много переговоров по этому вопросу, выявивших наличие четырех теоретических направлений, которые я хотел бы вам коротко представить. Прежде всего есть теория, которая категорически исключает Россию и считает, что Россия не должна иметь возможности стать членом Совета Европы по той причине, что вхождение в Совет Европы одной из двух сверхдержав второй половины века способно нарушить политическое равновесие. 90 Венским Саммитом направления, но - причем в еще большей степени - и то значение, которое Ассамблея придает статусу специального приглашенного, делают окончательный ответ на этот вопросa еще более неотложным. В таких условиях дискуссия 26 января 1994 года по теме “Будущее Совета Европы” ограничилась оценкой Венского Саммита и продолжением, которое он должен был иметь. Общий итог, подведенный парламентариями по примеру их докладчика Петера Шидера (Австрия), являлся в целом весьма позитивным: первый Саммит не только повысил политическую роль Совета Европы в новой структуре континента, но и позволил принять ряд важнейших решений, напрямую отвечавших на проблемы, которые вызывали беспокойство у Ассамблеи; в частности, такие сложные вопросы, как реформа контрольного механизма Европейской конвенции прав человека или защита национальных меньшинств (хотя в этой области стакан был “полон лишь наполовину”b) были разрешены только после бурных дискуссий и благодаря той динамике, которая могла быть заложена лишь в ходе встречи на высшем политическом уровне. Однако, несмотря на удовлетворение одних и разочарование других, ясно выделялось общее ощущение: отныне главным приоритетом стало развитие и использование того “мощного порыва” (по выражению Даниэля Таршиса), который зародился на Саммите Совета Европы. В частности, принятые в Вене решения должны были исполняться полностью и быстро. Именно на этом фоне прозвучало уже на следующий день выступление Жака Сантера. Премьер-министр Люксембурга, год спустя сменивший Жака Делора во главе Европейской Комиссии, подчеркнул в этом выступлении, что “1994 год станет переломным для Европы и мира”. Не пытаясь преуменьшить масштабность тех проблем, которые все еще предстояло решить в ходе европейского строительства, в частности, после происшедших с начала десятилетия потрясений, он выразил свою уверенность в позитивном развитии континента: “складывается новый европейский порядок”. В этой Согласно второй теории, которая настаивает на более узких границах, к Европе не следует относить Кавказ. В третьей теории, которая признает, что Кавказ всегда относился к Европе, есть два течения - на основании одного из них, следует отнести к Европе все три кавказских государства, на основании другого только два из них. Наконец, по третьей теории бывшие исламские республики бывшего Советского Союза тоже относятся к Европе. Кроме того, сегодня мне сообщили о существовании пятого - наиболее оригинального - варианта, где предлагается открыть Совет Европы для всех стран мира. Сообщаю вам о нем без комментариев.” “Мы предоставили некоторым государствам статус специального приглашенного при Парламентской Ассамблее: источник проблемы кроется именно в этом. В нашем понимании, этот статус специального приглашенного всегда имел предназначение быть трамплином с целью дальнейшего вступления в Совет Европы: при современном положении вещей не исключена ситуация, когда Ассамблея предоставит статус специального приглашенного, а после установления границ она будет вынуждена по истечении нескольких недель аннулировать его”. a Так, в своей рекомендации 1231 от 26 января 1994 года об осуществлении решений Венского Саммита Совета Европы Ассамблея выражает сожаление, что Саммит не последовал ее рекомендации о дополнительном Протоколе к Европейской конвенции прав человека, касающемся прав национальных меньшинств, и просит Комитет министров “пересмотреть свое решение”: однако могли ли министры иностранных дел государств-членов Совета Европы, хотя юридически только они и наделены правом принимать решения (так как Уставом Совета Европы совещания на высшем политическом уровне не предусмотрены), изменить те решения, которые приняли за три месяца до этого главы их государств и правительств? b 91 указанной Жаком Сантером перспективе “нового порядка” можно выделить три основные идеи: Совет Европы становится ответственным за новую задачу по выстраиванию единства континента вокруг тех ценностей, которые записаны в его Уставе: эта ответственность подразумевает проведение решительной политики - политики протянутой руки к новым демократическим государствамa и одновременно политики бдительности, а также перспективу более или менее скорого вступления России, что в этом плане является важнейшей проблемойb; наряду с “союзом наций” возникает настоящий “союз институтов”: вокруг Европейского Союза, только что созданного на основе Маастрихтского договора и становящегося более чем когда-либо центральной основой европейского строительства, складывается новый европейский порядок, который будет одновременно многоаспектным и много-институциональным, а логика сотрудничества и взаимодополняемости должна вытеснить идеологию соперничества. В связи с этим были названы СБСЕ и Совет Европы, но также и НАТО - эта организация только что сделала положительный шаг в сторону государств Центральной и Восточной Европы, предложив им “Партнерство во имя мира”c. Роль НАТО (уже вышедшая за пределы задач исключительно “Военного союза”) усилилась с развитием понятия “безопасности”, как усилились и перспективы сотрудничества с другими организациями общеевропейского уровняd; “Чтобы не оттолкнуть еще не прочные демократические режимы слишком завышенными критериями приема в Совет Европы, нам необходимо сохранить наш уровень требований в области соблюдения тех принципов и ценностей, на которых строится любая демократическая система. Нам предстоит найти точку очень деликатного равновесия, имея в виду, что в интересах мира и безопасности нашего континента необходимо объединить с нами и содействовать в них прочному установлению демократии в тех странах, которые могли бы оказаться перед искушением пойти по иному пути, в частности, под влиянием чрезмерного национализма”. a “В современной Европе, чьи границы трудно определить, Россия призвана войти в Совет Европы. Скоро договор о партнерстве и сотрудничестве объединит ее с Европейским Союзом. Тем не менее, продолжает существовать парадокс: хотя крах советской системы вызвал небывалый расцвет демократии, он в то же время вызвал опасную вспышку местничества и национализма. Мы должны всячески помогать демократическим силам в России. Общая программа действий между Российской Федерацией и Советом Европы также может способствовать демократическому процессу. Я предлагаю осуществлять ее в приоритетном порядке”. b По инициативе США страны-члены НАТО на Брюссельском Саммите 10 и 11 января 1994 года впервые задумались о “расширении НАТО на демократические государства Восточной Европы в рамках процесса дальнейшего развития”. Этот процесс под названием “Партнерство во имя мира” открыт для всех государств-участников СБСЕ и представляет собой рамки для сотрудничества с целью сближения военных структур этих стран со странами НАТО и создания системы коллективной безопасности. Программа “Партнерство во имя мира”, к которой очень скоро присоединились все страны бывшего Варшавского договора (в том числе Россия - 22 июня 1994 года), стала в определенной смысле “прихожей” для таких стран, как Польша, Венгрия и Чешская республика. c С одной стороны, расширение задач НАТО на такие сферы, как невоенные области безопасности, а с другой стороны, развитие Советом Европы понятия “демократическая безопасность” - все это открывает возможности для новой области сотрудничества между обеими организациями, которые хотя и были созданы весной 1949 года с интервалом в один месяц, до сих пор не имели контактов между собой (правда, их сферы деятельности изначально были совершенно разными, так как НАТО была создана как военный Союз, а проблемы национальной обороны были единственными специально изъятыми из сферы компетенции Совета Европы на основании его Устава). Однако после Венского и Брюссельского Саммитов это взаимное игнорирование начало устраняться: Так, Генеральному Секретарю Совета Европы вскоре впервые было предложено выступить 10 июля 1996 года в Брюсселе в Североатлантическом Совете, а d 92 проявилась важность объединения всех участников этого строительства, чтобы каждый мог извлечь из него максимальную выгоду: премьер-министр Люксембурга, естественно, отстаивал основополагающий принцип равенства между государствами независимо от их размеров, населения или богатства, но при этом он выразил свою убежденность в том, что строительство Европы и развитие самобытности составляющих ее государств не только не противоречат друг другу, но, напротив, являются взаимно усиливающимися тенденциямиa. Помимо перспектив европейского строительства (и, в частности, его географических пределов) другой важнейшей проблемой для Парламентской Ассамблеи в начале 1994 года стало развитие ситуации в двух особо многострадальных регионах мира - в бывшей Югославии и на Ближнем Востоке. Объединил эти два региона Торвард Стольтенберг: в качестве министра иностранных дел Норвегии он действительно сыграл очень важную роль в “норвежском чуде”, которое привело к символическому рукопожатию Ицхака Рабина и Ясира Арафата 13 сентября 1993 года в Вашингтоне; в качестве сопредседателя международной конференции по восстановлению мира в бывшей Югославии он, начиная с весны 1993 года, занимался еще более трудной миссией - “наиболее трудной из тех, что мне когда-либо поручали” (по его собственным словам). Выступление Торварда Стольтенберга в Парламентской Ассамблее 25 января 1994 года является по своей ясности и искренностиb крайне важным для тех, кто хотел бы понять ту невероятную логику развития событий, по которой одна из европейских наций пришла к настоящему коллективному самоубийству, по которой также международное сообщество сначала не верило в эту ситуацию, а потом оказалось бессильным перед нейc. Он выступал в тот критический момент, когда перед лицом эскалации ужасов войны и тщетности усилий по восстановлению мира у многих - даже у тех, кто, как и Торвард Стольтенберг, чувствовал личную причастность к судьбам народов бывшей Югославии, возникало искушение дать югославскому костру выгореть до концаd и следить только за тем, чтобы Генеральный секретарь НАТО нанес официальный визит в Страсбург 30 января 1997 года. В ходе этого визита он выступил на пленарной сессии Ассамблеи. “Вопреки возможным опасениям, движение в сторону интеграции не разрушало национальную самобытность. В Люксембурге, где понятие национального государства является пока недавним, это движение, возможно, даже защитило ее, так как позволило ее развитие: действительно, Европейское сообщество придало Люксембургу такой политический вес, который несоизмерим с его размерами. Я убежден, что институты являются наилучшими гарантами суверенитета всех государств”. a “Я подготовил свое выступление и карту региона. Но прежде всего я сейчас чувствую, что должен говорить совершенно свободно. Именно потому, что мне предоставлена такая уникальная возможность обратиться одновременно к такому большому числу парламентариев, я позволю себе отложить свой текст и говорить настолько прямо и настолько близко к моим личным убеждениям, как это только возможно”. b “Три года назад я жил в Югославии. Поэтому меня часто спрашивали: “Вы могли себе представить такой взрыв?” Я должен совершенно искренне сказать, что всегда отвечал отрицательно. В бывшей Югославии у меня есть несколько друзей, и хотя кое-кто из них мог предсказать нечто подобное, мы с ними думали, что ситуация в стране является логическим следствием диктатуры Тито и, в сущности, особой серьезности это не представляло. Впрочем, раньше я примерно так же объяснял и необходимость диктатуры Тито в те времена. Сегодня же события показывают, что кризис в бывшей Югославии достиг своей наиболее острой стадии”. c “Ухудшение гуманитарной обстановки, конечно, связано с конфликтом - особенно с боями в центральной Боснии, - но также и с намеренной обструкцией. Все три стороны в конфликте специально затрудняли доставку помощи; (...) может быть, настанет день, когда всем силам ООН и ответственным за гуманитарную помощь придется уйти из этого региона и предоставить население его страшной участи. Кроме того, ясно, что европейские народы не готовы расставаться с главами семей или даже с молодыми родственниками, посылая их на сражения в бывшей Югославии. Я ездил по странам, объясняя, какая трагедия происходит в d 93 он не перекинулся на весь регионa. Очевидно было, что задача международных посредников оказалась непосильной, любой успех мгновенно сводился к нулю, пропасть между требованиями сторон постоянно увеличивалась (причем с каждым днем стороны все дальше отходили от того, что можно было считать законными интересами), а общая обстановка на переговорах ухудшалось из-за трагического развития событийb. Хотя Торвард Стольтенберг, по его собственному выражению, исключил из своего лексикона слово “оптимизм”, он все же не потерял надежду полностью: “На сегодняшний день было заключено семьдесят два соглашения о прекращении огня, из которых только одно - в Хорватии - было соблюдено. Это не совсем случайно. Это соглашение о прекращении огня сработало, потому что в Хорватии проявляется новая позиция. Именно поэтому, повторяю, надежда у меня все-таки есть.” Парламентская Ассамблея ухватилась за эту надежду и уже 28 января решила направить сигнал Боснии-Герцеговине, предоставив парламенту этой страны статус специального приглашенного. А в ожидании этого она стала более конкретно изучать последствия для соседних с бывшей Югославией стран от санкций, наложенных на Сербию и Черногорию. Помня о словах, произнесенных с ее трибуны 30 сентября 1993 года премьер-министром Болгарии Любеном Беровымc, который клеймил эгоизм, проявляемый в этой ситуации западными странамиd, Парламентская Ассамблея решительно выступила за принятие ряда срочных мер по помощи этим странам в осуществленении санкций (единственный способ бывшей Югославии. Всюду люди были открыты, готовы предоставить гуманитарную помощь, но никто не собирался ехать на Балканы воевать и рисковать жизнью. Поэтому нам и трудно изыскивать необходимые средства для поддержания мира. Это печальная реальность”. “Меня постоянно тревожит возможность расширения конфликта в бывшей Югославии - в частности, на восточную часть Боснии. Военные действия могут распространиться и на бывшую Югославскую республику Македонию, на Косово и другие регионы Балкан и привести таким образом к еще более масштабной войне. Иными словами, речь идет о проблеме не только морального характера, но и о проблеме военной безопасности”. a “В начале моего выступления я говорил, что урегулирование проблемы в бывшей Югославии было самой сложной задачей, которую мне когда-либо поручали - впрочем, она трудная во многих отношениях. В рамках моего личного опыта еще никогда неудача на переговорах не оборачивалась таким количеством погибших, а это гораздо серьезнее, чем просто неудача переговорщиков. Люди гибнут и в то время, пока переговоры ведутся. 27 сентября соглашение по предлагаемому мирному плану не было достигнуто. В тот же день выстрелами из засады в Маглае были убиты трое детей. Мы могли бы спасти их жизни, если бы достигли удовлетворительного соглашения”. b На основе имеющихся у нас данных мы считаем, что из всех соседствующих с бывшей Югославией стран наиболее сильно страдает от санкций Болгария, которая при этом и наиболее строго их применяет. Этот факт получил широкое международное признание. Я хотел бы сообщить вам последние данные об убытках, понесенных моей страной: эти убытки в 1992 году в целом составили 942,6 миллионов долларов, а за период с 1 января по 30 апреля 1993 года (дата вступления в силу Резолюции 820 (1993) Совета Безопасности ООН об ужесточении санкций) - 810 миллионов долларов. Прямые убытки Болгарии до конца 1993 года составят более 3,5 миллиардов долларов. Сюда не входят ни косвенные убытки, ни упущенная выгода, ни потери частного сектора. Если сравнить эти показатели с экономическим потенциалом Болгарии, то результат катастрофический”. c “Однако, крайне тяжелые для Болгарии последствия применения эмбарго не вызвали никакой адекватной реакции - скорее, вообще никакой реакции - со стороны международного сообщества, за исключением похлопывания по плечу в качестве утешения. Независимо от намерений, фактом является то, что группа богатых стран - европейских и не только европейских - которые доминируют в международных организациях, навязывают в одностороннем порядке такой стране, как Болгария, которая на данное время является относительно бедной, несение непосильного для нее бремени, причем без всякой компенсации, и это связано с международной операцией для наказания ряда стран бывшей Югославии. Оказалось, что из-за своего географического расположения Болгария должна расплачиваться за других, и фактически ее наказывают в такой же степени, как и Сербию”. d 94 заставить главных разжигателей войны согласиться с логикой мирного урегулирования) и одновременно по возмещению этим соседним с бывшей Югославией странам понесенных ими убытков84. И действительно, могло показаться, что надежда Торварда Стольтенберга в отношении Боснии-Герцеговины стала оправдываться: Когда 5 февраля сербский снаряд разорвался на рынке в Сараево, убив 68 человек и ранив более 200, это произвело эффект “электрошока”. Под давлением международной общественности, потрясенной этой новой трагедией, НАТО объявило боснийским сербам ультиматум, требуя снять осаду с многострадальной столицы Боснии-Герцеговины. Помимо того, что этот ультиматум давал Сараево передышку после двух лет варварских акций, “новый расклад”, возникший из-за вмешательства в боснийский кризис США и России, привел к явному сближению между хорватами и мусульманами: 1 марта 1994 года их представители встретились в Вашингтоне и подписали соглашение о создании в дальнейшем хорвато-мусульманской федерации. Этот факт нарушил то равновесие, на котором базировались предыдущие планы восстановления мира. В этих условиях, созданная 25 апреля “контактная группа” между Францией, Великобританией, Германией, США и Россией предложила новый территориальный раздел Боснии, при котором 51% территории отходило бы к хорватскомусульманской федерации, а 49% - к сербам. Несмотря на заключенное 8 июня между сербами, мусульманами и хорватами соглашение о прекращении огня, этот новый мирный план снова натолкнулся на несговорчивость боснийских сербов, однако их отказ повлек за собой разрыв их дипломатических и экономических отношений с Федеративной республикой Югославией. Таким образом, летом 1994 года наметился поворот в войне в Боснии-Герцеговине: состоялся разрыв отношений между Слободаном Милошевичем и Радованом Караджичем, и хотя в краткосрочной перспективе он привел к новому дипломатическому тупику, одновременно он явился и крахом надежд тех, кто мечтал о создании “Великой Сербии”, а также открыл, наконец, путь к среднесрочному разрешению проблемы гражданской войны в Боснии. Но в первые месяцы 1994 года внимание международного сообщества - и Парламентской Ассамблеи Совета Европы - было приковано к другому мирному процессу, который давал исторический шанс раз и навсегда покончить с “пятидесятилетней войной” между Израилем и арабскими государствами. Так, оба главных действующих лица “норвежского чуда” по очереди выступили в Страсбурге по поводу их видения будущего на Ближнем Востоке; за развитием событий в этом регионе Парламентская Ассамблея следила с неослабным вниманием с самого начала. Парламентская Ассамблея и мир на Ближнем Востоке Участие Ассамблеи в поисках справедливого урегулирования для различных народов Ближнего Востока (которое могло бы принести им мир и развитие) началось почти с создания самой Ассамблеи: в частности, оно выражалось в том, что делегация Кнессета участвовала в работе Ассамблеи, начиная с июля 1957 года, а также в ряде визитов в Страсбург на высшем уровне (например, визит Голды Меир в 1973 году, Моше Даяна и тогдашнего министра иностранных дел Египта Бутроса Бутрос Гали в 1979 году, Шимона Переса в 1986 году и Хаима Герцога в 1992 году). В последнее время это участие выразилось в принятии рекомендации 1221 и резолюции 1013 от 29 сентября 1993 года о процессе мирного урегулирования на Ближнем Востоке (оба эти документа были приняты через две недели после принятия Декларации об общих принципах палестинской автономии на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, подписанной между Израилем и ООП в Вашингтоне 13 сентября 1993 года). В долгой и болезненной истории израильско-арабского конфликта историческое рукопожатие Ицхака Рабина и 95 Ясира Арафата в Вашингтоне явилось важнейшим поворотным моментом, с которым мог сравниться только знаменитый визит Садата в Иерусалим (что привело к заключению в 1979 году Кэмп-Дэвидских соглашений): этот визит вывел из тупика начатый в Мадриде в октябре 1991 года (через несколько месяцев после кризиса в Персидском заливе) многосторонний процесс и показал незаменимость прямого диалога между обеими напрямую участвующими в конфликте сторонами, независимо от характера и масштабности их разногласий. Парламентская Ассамблея с энтузиазмом поддержала эту инициативу, поочередно пригласив (в январе и в апреле 1994 года) обоих ее главных участников, а затем и того, кто незамедлительно поддержал их - короля Иордании Хусейна (октябрь 1995 года). Выступления сначала Ицхака Рабина (26 января 1994 года), а затем Ясира Арафата (13 апреля 1994 года) в Парламентской Ассамблее Совета Европы красноречиво свидетельствуют об активном участии обоих политических деятелей в процессе, инициаторами и главными руководителями которого они были, но также и об их расхождениях по поводу того, что угрожает этому процессу и какими средствами с этим бороться: их личная и политическая заинтересованность сомнений не вызывала: премьерминистру Израиля, чья заинтересованность объяснялась и тем, что вся его жизнь была отмечена превратностями этой войныа, вторил Президент Палестинской автономии (АНП): “Я вновь заявляю в вашем высоком Совете о приверженности палестинского народа, ООП и АНП к миру и процессу мирного урегулирования: я также вновь заявляю, что мир, к которому мы стремимся - это мир справедливый, постоянный и всеобъемлющий, который принесет безопасность, стабильность и покой всем народам региона и благодаря которому будет положен конец оккупации; благодаря нему палестинский народ сможет жить на своей земле в условиях суверенитета и свободы.”; хотя оба они полны решимости довести этот процесс до его полного завершения, в их анализе приоритетных задач и необходимых условий для преодоления различных этапов определенного в Вашингтоне мирного процесса есть расхождения: так, если Ясир Арафат настаивает на непреложной необходимости соблюдать установленный графикb, чтобы не допустить ослабления динамики процесса, то Ицхак Рабин выдвигает основополагающее требование, которое одновременно и находится в центре а “Значительную часть своей жизни я был солдатом. Я участвовал в войнах Израиля, а также в движении Израиля к миру. Как солдат я снова вижу, как если бы это было вчера, тела павших в нашей войне за независимость товарищей, лежащие в ряд вдоль дороги на Иерусалим; вижу остовы обгоревших машин, горящие грузовики и тысячи жителей осажденного Иерусалима, приходивших за пакетами с сахаром и рисом, за бидонами с водой. Я командовал войсками, и я помню, что когда мы решали - прежде чем решу я давать бой или нет, мы видели - и всегда будем видеть - глаза наших солдат, в которых был немой вопрос: а надо ли сражаться, нет ли другого средства? Только тот, кто год за годом в день памяти вновь должен видеть лица тех, кто покоится на кладбищах, только тот, кто видел разрушенный уклад жизни, уничтоженные семьи - лишь тот может знать, что значит мир для нас и наших соседей”. “Этот мир предполагает, что все соглашения, договоренности и графики должны полностью соблюдаться. Любое запоздание, любая отсрочка, колебание, маневрирование дискредитируют нас всех и скомпрометируют дело мира, ослабят лагерь его сторонников, и ввергнут наш регион в вихрь неопределенности, разрушений и балканизации. Сознавая возложенную на меня огромную ответственность, снедаемый горем и печалью, я предупреждаю: если дать событиям развиваться так, как это происходит с сентября прошлого года, то мы придем к катастрофе, которая разрушит любую надежду, любую веру, которые еще есть у палестинского народа, арабской нации и сторонников мира и которые они возлагают на сам процесс мирного урегулирования и на способность, искренность и серьезность намерений международного сообщества в деле установления мира”. b 96 начатого процесса, и является предварительным условием для его продолжения: “поэтому я, сын народа, изгнанного со своих земель и видевшего в своем изгнании, как миллионами гибнут его чада в ходе погромов, нацистских облав, Холокоста, - народа, которому по ночам еще снятся дети варшавского гетто с воздетыми к небу руками, я прошу вас выслушать и понять меня: как бы ни был важен для нас мир, он не может существовать без безопасности. Израиль намерен очень активно действовать ради достижения мира, но не станет поступаться своей безопасностью. Он готов идти на риск, принимать важные решения. Но этот риск и эти решения должны быть хорошо просчитаны, ибо необдуманные действия могут привести к необратимым результатам”; оба политика разошлись и в определении тех, кто угрожает миру и основных угроз для мира: Ясир Арафат выступил с очень жесткой обвинительной речью о “главном препятствии на пути к миру”, каковым, по его мнению, является создание и развитие еврейских поселений, а также двусмысленная позиция израильских властей в этом плане, но проявил взвешенность при осуждении экстремистов всех теченийa; со своей стороны, Ицхак Рабин в одностороннем порядке осудил “терроризм со стороны палестинских экстремистов”, но явно недооценил фанатизм, существующий в его собственном лагере. Но кто мог тогда предположить, что через полтора года произойдет невероятное: премьер-министр Израиля падет от руки еврея? премьер-министр Израиля и Президент Палестинской автономии пришли, наконец, к единогласию относительно необходимости большего участия Европы в процессе мирного урегулирования как в качестве гаранта его успешного осуществления, но также - и в еще большей степени - в качестве привилегированного экономического и торгового партнераb. И в ответ на решительное заявление Ицхака Рабина в защиту той новой эры, которая открывается для Ближнего Востокаc, Ясир Арафат заявил о своей “Наш народ пострадал от двух избиений - в Хевроне и в Газе, где погибло более девяноста человек, а более восьмисот было ранено. Все эти события нанесли ущерб делу мира. Я могу совершенно откровенно заявить вам, что если бы не приверженность нашего народа и международного сообщества делу мира, то этих недавних убийств хватило бы, чтобы свести на нет весь мирный процесс: действительно, сроки осуществления согласованных 13 сентября 1993 года в Белом Доме положений позволили всем экстремистам ринуться в эту лихорадочную эскалацию насилия, как мы недавно могли это видеть в Афуле, где подобные акции были совершены палестинскими экстремистами. К сожалению, от этих терактов пострадали совершенно непричастные израильтяне и палестинцы, а мирный процесс может оказаться под угрозой”. a “Общность интересов Израиля и Европы базируется на уверенности в том, что существует связь между миром в Европе и миром на Ближнем Востоке. Общими у Израиля и Европы являются не только одни и те же ценности и историческая ответственность, но также и общая ответственность за строительство их будущего. (...) Фактически путь к миру лежит через Европу, ибо без Европы мир остался бы неполным. Следовательно, Европа должны сыграть, как мне кажется, активную роль в деле мирного урегулирования”. (Ицхак Рабин) “Европа должна сыграть главную роль в установлении и поддержании мира в этом регионе, а также в процессе развития в целом, будь то через оказание правительственной помощи или через развитие частного сектора, которому мы придаем большое значение во всех наших планах, проектах и контактах. Я снова взываю к вам с этой трибуны - к вам, которые представляют всю Европу, и прошу помочь нам сохранить мирный процесс, поддержать надежду в наших душах, реализовать то, что мы подписали по общему согласию с правительством Израиля, а именно, Вашингтонскую Декларацию, но также и те документы, которые мы подписывали в Осло, в Давосе, в Париже и в Каире. (...) Речь идет о серьезной и важнейшей проблеме не только для Ближнего и Среднего Востока, но и для всего мира. Мир, заключенный храбрецами, нуждается в вашей поддержке и помощи” (Ясир Арафат). b “Это наше заявление о намерениях: это те идеи, которые мы хотим воплотить в жизнь. Давайте все вместе примем обязательство сделать 1994 год годом мира, а не годом упущенных возможностей. Я сделаю все ради достижения этой высшей цели. Все, что я говорил сегодня, я говорил искренне и сознательно, руководствуясь глубоким стремлениям продвигаться вперед по новому пути, стряхнув пыль устаревших c 97 вере в будущее, что несколько напомнило знаменитую “мечту” Мартина Лютера Кинга: “наш народ сможет продолжать свою созидательную деятельность и сделает все, что в его власти, чтобы построить наше гражданское и демократическое общество, нашу свободную экономику и наши интегрированные социальные институты, что является фундаментом мира, сосуществования и будущего сотрудничества в нашем регионе. Наш народ сможет заняться строительством и восстановлением на оптимальных технических и правовых условиях и в обстановке гласности, серьезного отношения и эффективности в рамках демократической парламентской системы, основанной на свободе мнений и свободе образовывать политические партии, системе, где большинство будет защищать права меньшинства, а меньшинство будет уважать решения большинства. Это будет система, основанная на социальной справедливости и равенстве, предоставляющая всем равные права без дискриминации по принципу расы, религии, цвета кожи или половой принадлежности, вписывающаяся в рамки Конституции, гарантирующей суверенитет закона и независимость правосудия. Такая система полностью соответствует духовному и культурному наследию Палестины, сложившемуся в течению веков благодаря терпимости и сосуществованию между различными религиями.” Тогда - весной 1994 года, - когда Ясир Арафат через четыре года после Вацлава Гавела и с той же самой трибуны решил тоже помечтать вслух, Совет Европы несколько неожиданно снова оказался на распутье: конкуренция за пост Генерального секретаря между Катрин Лалюмьер и Даниэлем Таршисом оказалась еще более жесткой, чем предполагалось, и к удивлению многих, 12 апреля 1994 года именно Таршис был избран Парламентской Ассамблеей с минимальным перевесом в четыре голоса. Катрин Лалюмьер, которая была на посту Генерального секретаря в самый бурный и волнующий период истории Совета Европы и как никто другой многими с ним идентифицировалась, не смогла, таким образом, сломить запрет на одноразовый мандат, существовавший с момента создания Совета Европы. Еще более интересно, что избрание шведа Даниэля Таршиса - полиглота и специалиста по Центральной и Восточной Европе - отразило перемещение центра тяжести по континенту, которое прогнозировала после падения Берлинской стены сама Катрин Лалюмьер. В таких условиях оценка деятельности организации, которую министры поручили сделать Катрин Лалюмьер за полгода до этого к их 94-й сессии, приняла характер “политического завещания”85. На одиннадцати страницах этого документа был подведен итог развития организации с 1989 года и сделан прогноз возможных последствий его расширения, в частности, приема Российской Федерации. По мнению Катрин Лалюмьер, за пять лет роль Совета Европы значительно изменилась: из статичной она стала динамичной - по образу самого континента, который стал “менее однородным и более нестабильным”a. С точки зрения Генерального Секретаря, итог тем не менее является в очень значительной степени понятий. Вся наша политика может быть сведена к строке из Книги, как написано у Иезекиля: “Я заключу с ними завет мира, и мир этот будет вечен.” Мы думаем, что такая динамика событий откроет нам все возможности. Нашей целью являются мир и безопасность Израиля и всех стран нашего региона”. “Речь идет уже не только о том, чтобы помогать членам Совета Европы оставаться демократическими плюралистическими государствами, соблюдающими права человека; часто приходится помогать нашим членам (и кандидатам в члены) становиться такими демократическими государствами “в глубину”. (...) По сравнению с 1949-1989 годами Европа периода Совета Европы стала таким образом менее однородной и более нестабильной. Управление нашими достижениями, на котором относительно мало отразились социальные изменения, уступает место сознательной - а значит, политической - деятельности по построению в трудных условиях такой Европы, которая более чем когда-либо будет основываться на ценностях нашей организации”. a 98 положительным: “Спустя пять лет можно считать, что Совет Европы был главной политической структурой для диалога, для изменения точек зрения, перспектив и масштабов в Европе. Во все еще широко открытой институциональной структуре он нашел и упрочил свою роль на службе демократической безопасности. Он хорошо начал свою адаптацию к этой новой роли, но некоторые значительные инициативы или меры еще только предстоит принять, причем они являются неотложными в перспективе дальнейшего расширения. Его деятельность создает динамику, которая отныне находит широкую поддержку, а иногда и подхватывается другими институтами, в частности, Европейским Союзом и НАТО. В нестабильной и часто неравномерно развивающейся Европе Совет Европы подтверждает свою полезность”. После этого постулата Катрин Лалюмьер развивает ряд перспективных направлений на будущее в плане последствий нового расширения организации и особенно - после вступления России, что явно станет важнейшей проблемой для Совета Европы на ближайшие годыa: Генеральный секретарь выразила прежде всего свою уверенность во взаимной способности как Совета Европы, так и его будущих государств-членов взяться за решение этой проблемы. Более того, она считает, что дальнейшее расширение в полной мере придаст новой динамичной роли Совета Европы “всю ее специфичность и постоянство” и что оно станет источником обогащения для всего европейского строительства; Однако Катрин Лалюмьер не скрывает те трудности, с которыми в краткосрочной перспективе связано “это радикальное продолжение открытости”, которое она предлагает Комитету министров и Парламентской Ассамблее - в частности, в отношении “возрастающей неоднородности Организации” и “риска утраты общности стремлений и ослабления Организации”. Для преодоления их она называет целый ряд условий - политических и институциональных - благодаря которым Совет Европы сможет “расширяться, не смягчая своих задач и не распадаясь”: среди них, помимо необходимости “политической поддержки на самом высоком уровне” (подразумевается созыв в свое время нового Саммита) и значительного усиления тех средств, которыми располагает Организация, Генеральный Секретарь особо настаивает на проблеме соблюдения обязательств, принятых всеми государствами-членамиb, ссылаясь, в частности, на предложения, сделанные в этом плане Венгрией, Нидерландами и Норвегией по созданию в Комитете министров механизма контроля за выполнением обязательств. Именно с учетом этих аргументов Комитет министров проводил 11 мая 1994 года свою 94-ю сессию под председательством вице-премьер-министра и министра иностранных дел Бельгии Вилли Клаеса. Как и предыдущая сессия Комитета министров, эта сессия была посвящена главным образом осуществлению принятых в Вене решений: министры проконтролировали достижения в области защиты национальных меньшинств, борьбы с “Вступление России, как и других государств, образовавшихся из бывшего СССР на окраине нашего сегодняшнего европейского пространства, должно иметь беспрецедентные последствия. Когда это станет фактом, Европа откроется для своего настоящего масштаба. Именно на уровне всего континента сможет начаться конкретное создание пространства демократической безопасности на основе общей приверженности одним и тем же ценностям и одним и тем же правилам игры”. a “Вопрос о контроле и помощи в соблюдении обязательств (“мониторинг”) примет беспрецедентный масштаб. И это касается не только обязательств вновь вступивших государств”. b 99 расизмом, ксенофобией, расизмом и нетерпимостью (через создание ЕКРН - Европейской Комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью) и, главное, они открыли для подписания Протокол № 11 к Европейской конвенции прав человека, который коренным образом изменяет предусмотренную Конвенцией систему контроля, постановив создать Единый Суд по правам человека. Эта столь долго ожидавшаяся реформа той системы, которая является одновременно и первым, и наиболее эффективным способом контроля выполнения обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы, открыла путь к созданию генерализированного механизма контроля: он был создан уже на следующей сессии Комитета министров принятием “Декларации о соблюдении обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы”. Декларация о соблюдении обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы. Эта Декларация, принятая Комитетом министров на его 95-й сессии 10 ноября 1994 года, явилась важнейшим поворотным моментом в истории Совета Европы, заложив основы постоянной процедуры на межправительственном уровне (за год до того эта процедура была учреждена на парламентском уровне) для контроля над выполнением обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы. Она символически ознаменовала завершение председательства Болгарии в Комитете министров - это был первый случай председательства со стороны одного из “новых государств-членов” Совета Европы. Не дожидаясь Комитета министров, Парламентская Ассамблея продолжала работу, начатую год назад на основании “Директивы Халонен”. В своей резолюции 1031 от 14 апреля 1994 года о выполнении обязательств, принимаемых государствами-членами при их вступлении в Совет Европы, она уточнила ту сферу, в которой ей предстояло проявлять бдительность (имелись в виду государства, вступившие в Совет Европы после 1989 года), отметив при этом, “что все государства-члены Совета Европы обязаны выполнять обязательства, принятые ими на основании Устава, Европейской конвенции прав человека и других конвенций, участниками которых они являются”. А фактически Ассамблея стала уделять особое внимание наиболее молодым государствам-членам, в частности, через политический диалог с ними на высшем уровнеa, однако она не забывала и государства, вступившие ранее: так, после критических замечаний в адрес Греции из-за эмбарго, установленного ею в отношении “бывшей югославской республики Македонии”86, Ассамблея выразила “свою острую обеспокоенность” по поводу положения в Турции, где шестеро парламентариев - курды по происхождению - были арестованы и содержались в заключении (а их партия - “Партия Демократии” - была позднее распущена), и решила направить в Турцию “миссию добрых услуг” во главе со своим Председателемb87. Так, в Ассамблею приезжали один за другим президент Литвы Альгирдас Бразаускас (14 апреля 1994 года), президент Словении Милан Кучан (28 июня 1994 года), президент Румынии Ион Илиеску (4 октября), президент Словакии Михал Ковач (5 октября) и премьер-министр Польши Вальдемар Павляк (6 октября 1994 года); в следующем году Ассамблею посетили премьер-министр Чешской республики Вацлав Клаус (30 января 1995 года), премьер-министр Болгарии Ян Виденов (24 апреля), президент Эстонии Леннарт Мери (25 апреля) и премьер-министр Эстонии Марис Гайлис (27 июня), а также премьер-министр Венгрии Дьюла Хорн (26 апреля) и президент Молдавии Мирча Снегур (26 сентября 1995 года). a Визит в Турцию парламентской делегации во главе с Мигелем-Анхелем Мартинесом состоялся 1-3 сентября 1994 года, но последнее с юридической точки зрения слово до сих пор не прозвучало: действительно, это дело находится на рассмотрении в Европейском суде по правам человека (после того, как Комиссия установила 12 марта 1998 года факт нарушения Конвенции); полезно в связи с этим напомнить, что Суд уже принимал решения против Турции по аналогичным делам, которые касались также роспуска Коммунистической партии и Социалистической партии в 1991-1992 годах (см. решения по делу “Объединенная коммунистическая партия Турции и другие” и “Социалистическая партия и другие” соответственно от 30 января и 25 мая 1998 года). b 100 Приняв решение по-прежнему обусловливать расширение Совета Европы сохранением - и даже усилением - требовательности в отношении ценностей, которые воплощает эта организация, Парламентская Ассамблея получила в этом поддержку Мэри Робинсон первой женщины, ставшей во главе Ирландии. Выступая 29 июня 1994 года в Ассамблее, будущий Верховный комиссар ООН по Правам Человека подчеркнула, какая ответственность возлагается на Совет Европы в связи с происходящими в Европе событиямиa. По ее мнению, его достойнейшей целью является воплощение “глобальной этики” в том смысле, в каком это понимал Ханс Кунг: “Хотя мы все относимся к разным культурным системам, есть нечто общее, что пронизывает все эти системы - это человек, человеческая личность.” Напомнив одну древнюю ирландскую легендуb, президент Ирландии пожелала, чтобы Совет Европы, ставший “очень важным” из-за его расширения на восточную часть континента, превратился бы “в “пятую провинцию” Европы - в место встречи Запада с Востоком, в центр гуманистических ценностей, где заботятся о выздоровлении и о примирении, где тормозятся злоупотребления правительств”. Такая амбициозная цель не могла не понравиться двум новым руководителям Совета Европы - министру иностранных дел Болгарии Станиславу Даскалову и вновь избранному Генеральному секретарю Даниэлю Таршису. Однако на ближайшее будущее ключевым словом стала преемственность: Даниэль Таршис успокоил тех, кто могли увидеть в его избрании опасность раскола на правых и левых, что потенциально было бы чревато дестабилизацией (“налицо консенсус как в Парламентской Ассамблее, так и среди государств-членов насчет того, что пора укреплять демократию, права человека и верховенство права во всей Европе и, в частности, в новых государствах-членах”); Станислав Даскалов выразил удовлетворение по поводу “прилива новых жизненных сил в Европе” в связи с расширением Совета Европы и подчеркнул, как важна для новых демократических государств их интеграция в европейском строительстве: “вступление в Совет Европы означает для каждого государства одновременно и признание, и дополнительную ответственность. (...) Стать членом Совета Европы - это исключительное моральное поощрение для зарождающихся демократических стран, которые должны проводить у себя социальные реформы.”88 А пока оба взяли “посохи пилигримов” и отправились по столицам основных государств-кандидатов - в Тирану (24-25 августа), в Кишинев, Киев и Минск (19-21 сентября). Следующая страна, вступающая в Совет Европы, не фигурировала при этом в программе этой “поездки по столицам”; правда, это был нетипичный случай - единственное государство, вступающее в Совет Европе после 1989 года и не относящееся к Центральной и Восточной Европе. Действительно, Ассамблея без затруднений последовала “Вы отвечаете за задачи, которые и представить было нельзя до падения Берлинской стены: содействовать строительству нового континента с новым его видением - континента, расстилающегося до Центральной и Восточной Европы и скрепленного общей приверженностью к основополагающим ценностям. Успех этого грандиозного предприятия несет в себе зерна мира и стабильности для будущего нашего континента, он позволит улучшить демократическую ситуацию миллионов людей. Напротив, его провал может привести к напряженности между нациями и внутри наций и свести на нет те чаяния, которые только сейчас пробудились у угнетавшихся ранее народов”. a “С географической точки зрения Ирландия насчитывает только четыре провинции. Пятой нет на картах. По древней ирландской легенде, пятая провинция расположена между четырьмя четвертями Ирландии и обеспечивает необходимое равновесие между ними. Ее старое ирландское название - coicead, что означает пятая. Где же она? Это то место в каждом из нас, которое открывается на рассвете, та створка, которая позволяет нам выбраться в мир, а другим - войти. Пятая провинция таким образом символизирует новую Ирландию - более открытую, более терпимую - Ирландию примирения или, если можно так сказать, рубцевания шрамов”. b 101 положительным выводам своих докладчиков Герхарда Реддеманна, Биргера Хагерда (Швеция) и графа Данди (Великобритания) и 3 октября 1994 года единогласно одобрила кандидатуру Андорры89. Оставаясь верной своей укоренившейся отныне доктрине “приема на определенных условиях”, Ассамблея тем не менее сделала в своем положительном заключении специальную ссылку на принятые андоррскими властями обязательства: они касались, в частности, подписания (в момент вступления) и ратификации (в течение года) Европейской конвенции прав человека (в ее самом широком понимании, что подразумевает отныне, помимо ее статей 25 и 46, и Протокол № 11), а также присоединения к Европейской социальной хартии, к Европейской конвенции о недопущении пыток, к конвенциям об экстрадиции и передаче осужденных, а также принятия законодательных мер, “облегчающих доступ к получению андоррского гражданства, в частности, для лиц, которых можно считать интегрированными в общество благодаря длительному проживанию в Андорре”а90. На следующий день (4 октября 1994 года) Ассамблея посвятила углубленную дискуссию важнейшей теме, чья выдающая политическая значимость продолжала возрастать все дальнейшие годы: отмене смертной казни. Назначенный комиссией по юридическим вопросам и правам человека докладчик Ханс Геран Франк (Швеция) произнес настоящую обвинительную речь против смертной казни, утверждая, что она должна быть в принципе исключена из репрессивного арсенала государств-членов Совета Европы на основании Протокола № 6 к Европейской конвенции прав человека, но она все еще применяется в Европе, поскольку в 1993 году в семи государствах-кандидатах было казнено 59 человек и там же отсрочено исполнение приговоров еще 575 приговоренным к смерти. Он предложил Ассамблее занять решительную и непреклонную позицию с целью дать определение смертной казни как главному нарушению прав человека и сделать ее запрет необратимым как в военное, так и в мирное время. Совет Европы и смертная казнь Протоколом № 6 к Европейской конвенции прав человека, открытым для подписания в 1983 году, запрещается применение смертной казни, причем с юридической точки зрения этот запрет является практически необратимым. Однако в конце 1994 года треть государств-членов Совета Европы еще не ратифицировали его, хотя ни в одной из этих одиннадцати стран смертная казнь не применялась уже в течение нескольких лет, за исключением Литвы. Твердость позиции Ассамблеи в этом отношении, которая была подтверждена три года спустя на высшем политическом уровне главами государств и правительств (на Страсбургском Саммите), позволила достичь заметных успехов: на этот день 33 государства Совета Европы ратифицировали Протокол № 6, 5 других подписали его, и ни в одном их 41 государства с лета 1997 года смертные приговоры не приводились в исполнение (за исключением особого случая с Чечней, которая не считает себя связанной обязательством, принятым в этом отношении Российской Федерацией). Развернувшаяся по этому поводу дискуссия показала, сколько противоречий до сих пор существует по этому вопросу: некоторые парламентарии, в частности представители Великобритании Ричард Александр (“С моей точки зрения, речь идет не о том, чтобы сдерживать преступников, а о наказании их по заслугам”) или Джон Тауненд (“Одно ясно - мертвый убийца уже не сможет убивать”) недвусмысленно настаивали на применении а Вопрос о гражданстве, особо деликатный для страны, где при населении в 62 000 человек только у 11 000 есть андоррское гражданство, был определен Ассамблеей как главная проблема для вступления Андорры в Совет Европы; правда, в данном конкретном случае особенно сложно найти справедливое равновесие между сохранением национальной самобытности и необходимостью не лишать политических прав подавляющее большинство населения. 102 закона “око за око, зуб за зуб”; некоторые другие, как Тим Ратбоун (Великобритания) или Жан Валле (Франция) считали, что Совет Европы неправомочен навязывать такую меру государствам-членам; кое-кто, например, Эрдал Иненю (Турция) не были уверены, что запрет, необходимый в мирное время, следует распространять на военное время; но большинство парламентариев по примеру Лиди Эрр (Люксембург), цитируя святого Фому (“Поскольку человеческое правосудие чаще всего небезупречно, людям должно воздерживаться от вынесения непоправимых наказаний”), поддержали аргументы докладчика, и рекомендация Ассамблеи 1246 об отмене смертной казни была принята значительным большинством. В этой Декларации Ассамблея, в частности: “считает, что у смертной казни нет законного места в уголовных системах продвинутых и цивилизованных обществ и что его применение может быть сравнено с пытками и бесчеловечным и унижающим достоинство обращением в смысле статьи 3 Европейской конвенции прав человека”; “напоминает также, что, как оказывается, смертная казнь не имеет сдерживающего действия и что из-за всегда существующей возможности несовершенства человеческого правосудия она может привести к трагическим последствиям в случае казни невинных”; считает, что “ничто не может оправдать применение смертной казни в военное время, если она не применяется в мирное время”; рекомендует Комитету министров принять целый ряд мер по окончательному искоренению смертной казни из законодательства и практики государств-членов Совета Европы и “рассматривать отношение к проблеме смертной казни государствкандидатов при рассмотрении их заявлений о приеме в Совет Европы.” Когда это основополагающее послание было направлено не только государствам-членам, но и - причем это было еще важнее - государствам-кандидатам, Ассамблее снова пришлось в конце 1994 года дать ответ на вопрос, который ее не удавалось разрешить в начале года: этот все более срочный вопрос, конечно же, - вопрос о “границах Европы”. Переговоры, обсуждения, дискуссии и компромиссы в течение прошедших месяцев оказались не напрасными, так как 4 октября 1994 года Ассамблея единогласно приняла свою рекомендацию 1247 о расширении Совета Европы, в которой она подтвердила специфический “европейский” характер Совета Европы, определив при этом географические пределы его потенциального расширения. Отказавшись от идеи прокладывать границы там, где сама природы оставила нетронутые места для изобретательности человеческого ума, Ассамблея выбрала прагматический подход и перечислила те государства, которые могут вступать в Совет Европы: таким образом, были официально названы “европейскими” не только 32 государствачлена Совета Европы, но и 9 стран, чьи парламенты имели статус специального приглашенного при Парламентской Ассамблее; статус “потенциального члена” был также формально признан за Андоррой (в отношении которой Ассамблея только что приняла положительное заключение, а через месяц она была принята Комитетом министров в Совет Европы в качестве 33-го государства-члена), а также за Федеративной республикой Югославией (Сербия и Черногория), как только она вернется в лоно международного сообщества; 103 наконец, возможность стать членом Совета Европы была предоставлена “на основании их культурных связей с Европой” Армении, Азербайджану и Грузии, “при условии, что они ясно заявят о своем стремлении считаться частью Европы”а. Ассамблея дополнила эту инициативу тем, что открыла для стран, соседствующих с определенной таким образом зоной, возможность рассматриваться в качестве “возможных кандидатов на соответствующее сотрудничество”, что было сделано и в отношении государств восточного и южного побережья Средиземного моря, которые “должны иметь возможность пользоваться привилегированными отношениями с Парламентской Ассамблеей, если они того пожелают”91. Однако такая открытая позиция лишь подчеркивает тот факт, что отныне с точки зрения Совета Европы есть страны “в” и страны “вне”. И как не отметить вместе с Мари-Терез Битш, что в конечном счете главным критерием, позволившим определить границы нашего континента, стало наличие чувства принадлежности к Европе? Подобно “пятой провинции” Мэри Робинсон, Европа таким образом определяется в большей степени как некий “духовный принцип” или выражение “стремления жить вместе” (если использовать термин, выбранный Эрнестом Ренаном для определения нации), чем как географическая реалия. Сохраняя верность идеям Альтьеро Спинелли, который считал, что поддержка народами европейской идеи является важнейшим компонентом европейской идентичности, Парламентская Ассамблея сделала таким образом выбор в пользу эволюционного и экстенсивного определения границ континента. И этот выбор, который в дальнейшем был косвенно поддержан Комитетом министров, направил Совет Европы (и европейское строительство в целом) по такой динамике расширения, которую никогда не посмел бы даже представить себе самый дальновидный из его “отцов-основателей”... а Приняв этот список, Ассамблея насчитала таким образом всего 46 стран, потенциально являющихся кандидатами в члены Совета Европы. Однако в пределах определенной таким образом географической зоны расположено 48 государств, имеющих международное признание: не считая особого статуса Ватикана, чье вступление в Совет Европы заранее исключается по понятным причинам, Монако (хотя княжество и присоединилось 6 июля 1994 года к Европейской Конвенции по культуре), следовательно, не рассматривалось как государство, которое может - или хочет - когда-либо вступить в Совет Европы. Однако через четыре года такой подход был пересмотрен, так как 21 октября 1998 года княжество Монако официально подало заявление о приеме. 104 ГЛАВА VII “ВСЕ РАЗЛИЧНЫ, ВСЕ РАВНЫ” “Все различны, все равны” - сначала это был лозунг, под которым проходила европейская кампания молодежи против расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости, начатая Советом Европы 10 декабря 1994 г. во всех его государствах-членах. Благодаря этой кампании и под руководством ее престижного комитета поддержки a по всему континенту в течение двух лет раздавались призывы к терпимости и братству. Кампания достигла своего апогея, когда в связи с летним солнцестоянием 1995 г. к берегам Рейна в Страсбург стали прибывать поезда с тысячами молодых европейцев, собиравшихся для того, чтобы изгнать демонов, воплотившихся когда-то в иных поездах, созданных безумцами, одержимыми идеей уничтожения людей. “Все различны, все равны” - это был также лозунг, с помощью которого Комитет министров собирался построить будущее для запутанного переплетения народов, наций, языковых и культурных общностей, населяющих Европу. Так, после долгих месяцев переговоров была принята и открыта для подписания государствами-членами (а также не членами) Совета Европы Рамочная конвенция о защите национальных меньшинствb. В этом основополагающем правовом документе осторожно обойдены подводные камни, связанные с определением понятия “национального меньшинства”, и в то же время представлен список принципов, которые необходимо внедрять с помощью соответствующих национальных законодательств и политики правительств: защита от принудительной ассимиляции, принцип не дискриминационного подхода, языковые свободы, право на образование, культурные свободы, международное и трансграничное сотрудничество, участие в экономической, культурной и социальной жизни, участие в жизни общества. Данная конвенция как первый международно-правовой документ в этой области была значительным шагом вперед, создав не только политические, но и юридические рамки (вместе с механизмом контроля за взятыми обязательствами): принятие этой конвенции подтвердило ту авангардную роль, которую Совет Европы играет в вопросе защиты национальных меньшинств, и явилось существеннейшим прорывом, достигнутым благодаря первому саммиту глав государств и правительств. Однако вне досягаемости остался второй аспект “Венского компромисса”, который должен был привести к разработке в дополнение к Европейской конвенции о защите прав человека протокола о ряде культурных прав, признаваемых, в частности, за лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам. “Все различны, все равны” - это также лозунг, который мог применяться к государствамчленам Совета Европы (реальным или потенциальным), когда благодаря “третьей волне” расширения в 1995 г. количество государств-членов Организации увеличилось с 33 до 38 и вслед за Княжеством Андорра в нее вошли такие непохожие друг на друга государства, как Латвия, Албания, Молдова, “бывшая югославская Республика Македония” и Украина, избравшие путь европейского строительства. Вступление в Совет Европы каждого из этих государств само по себе было серьезной задачей разной степени трудности: а их интеграция в Организацию всего за несколько месяцев в тот период, когда на горизонте Состоящего из Барбары Хендрикс, Мэри Робинсон, Вацлава Гавела, Эли Визеля, Люка Бессонна, Джереми Айронса, Джорджа Семпрона, Лив Ульман, Штеффи Графф и Питера Габриэля. a Эта Рамочная конвенция была принята 10 ноября 1994 г. на 95-ой сессии Комитета министров и подписана 21 государством-членом Совета Европы с момента, как была открыта для подписания - 1 февраля 1995 г. Она вступила в силу 1 февраля 1998 г., на сегодняшний день ее подписали 37 государств (среди которых одна Армения не является членом), 27 из них ее ратифицировали. b 105 должен был неминуемо появиться российский гигант, казалось тем более невыполнимой, и только стремление государств чувствовать себя “различными”, но в то же время “европейскими” позволяло надеяться, что эта задача увенчается успехом... Первое из этих новых государств на самом деле скорее принадлежало ко “второй волне” расширения Организации, а не к “третьей”; действительно процесс вступления Латвии в Совет Европы не совпадал с процессом вступления двух других прибалтийских государств в связи с присутствием на ее территории многочисленного российского меньшинства (составлявшего почти половину населения), которое имело большие проблемы с получением гражданства, что было связано с драматическими событиями в истории отношений между обеими странами. После трудных переговоров и многих перипетий летом 1994 г. удалось прийти к компромиссу, что на практике привело к принятию 22 июля нового закона о гражданстве, и почти одновременно - 31 августа были выведены последние российские войска (наследники Красной армии). Парламентская Ассамблея и ее докладчики Оле Эсперсен (Дания), Фридрих Фогель (Германия) и Лучезар Тошев (Болгария)92 пристально следили за развитием событий, тем более, что Совет Европы принимал в этом активное участие, оказывая, в частности, свою экспертную помощь при составлении закона о гражданстве. Таким образом, полностью отдавая себе отчет в происходящем и на основе конкретных обязательств, которые были обсуждены с латвийскими властями, Ассамблея дала “зеленый свет” “последнему государству, которое до сих пор испытывало последствия Второй мировой войны”93. Следует отметить важный момент: призывая Совет Европы к “большой бдительности”, специальный приглашенный от России Владислав Туманов также присоединился к консенсусу Совета Европы (“Вступление - это конструктивный акт, и вхождение Латвии в Совет является позитивным моментом”). Этот консенсус не был поддержан лишь его соотечественником Владимиром Жириновским, который сравнил ситуацию в Латвии с ситуацией в Чечне (“В обоих случаях вооруженные бандиты держат население в подчинении и убивают невинных”) и осудил «дискриминацию, в отношении миллиона жителей под тем предлогом, что необходимо знать латвийский язык, который наряду с литовским и эстонским языками абсолютно бесполезен a». Эти слова, однако, не помешали Председателю Парламента Латвии Анатолию Горбунову приветствовать “этот решающий момент для будущего нации”, поблагодарив Совет Европы за его позитивную, хотя и требовательную позицию, которая в конечном счете привела к успеху: “для нас лучшей компенсацией является достигнутая благодаря такому сотрудничеству внутренняя политическая стабильность”. Обязательства, принятые Латвией в момент ее вступления в Совет Европы В соответствии с заключением 183 от 31 января 1995 г. по заявлению Латвии на вступление в Совет Европы, наряду с исполнением закона о гражданстве и разработкой (в тесном сотрудничестве с Советом Европы) закона о правах и статусе “не граждан”, эти обязательства касались, в частности: После успеха партии Владимира Жириновского на парламентских выборах в декабре 1993 года вполне логично, что он вошел в состав делегации России в ПАСЕ в качестве “специального приглашенного” (с января 1994 по январь 1996 гг., а затем в качестве полноправного члена (после вступления России в Совет Европы). Сначала СМИ проявляли к нему большой интерес в связи с его французскими властями (которые ограничивали визу только парламентской деятельностью) и его провокационными, а порой и дерзкими заявлениями, затем после поражения на президентских выборах в России в июне 1996 г. постепенно о нем забыли. a 106 - подписания (и ратификации в течение года) Европейской конвенции о защите прав человека и ее основных протоколов; - подписания и ратификации Европейской конвенции по предупреждению пыток; - рассмотрения в целях ратификации Социальной хартии Совета Европы и обязательства “проводить политику, соответствующую принципам, изложенным в указанной Хартии и в Рекомендации 1201 (1993) Ассамблеи по дополнительному протоколу к Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств”; - рассмотрения в целях их ратификации и осуществления “ключевых принципов остальных конвенций Совета Европы, в частности, конвенция о выдаче, о взаимной правовой помощи по уголовным делам, о передаче осужденных лиц, об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности”; - обязательного “сотрудничества в реализации Директивы 488 (1993) Ассамблеи о выполнении обязательств, принятых в момент вступления в Совет Европы по вопросам, связанным с основополагающими принципами Организации”. Но тогда - в начале 1995 года - у Ассамблеи почти не было времени долго радоваться вступлению в Организацию 34-ого государства-члена (оно утверждено 10 февраля Комитетом министров), ее внимание было полностью занято кризисом между Организацией (и в целом международным сообществом) и Россией (правительство которой только что приняло губительное решение применить силу в Чечне). Эта война, которую Дэвид Аткинсон (Великобритания) называл “трагедией как для России, так и для всей Европы в целом”, начатая с военного вторжения России 11 декабря 1994 г. в сепаратистскую кавказскую республику, свела к нулю замечательные результаты, достигнутые в процессе вступления России в Совет Европы. В самом деле в результате конструктивного диалога между Ассамблеей и российскими властями было принято официальное обязательство из 20 пунктов (каждый из которых отражал проблему, поднятую Ассамблеей и “видными юристами” Совета Европы). Оно было подписано четырьмя высшими руководителями Российской Федерацииa и дало России возможность стать 35-ым государством-членом Совета Европы. В связи с обсуждением 2 февраля 1995 года темы “Положение в Чечне и заявление России на вступление в Совет Европы” Парламентская Ассамблея заняла совершенно четкую позицию94: она “считает, что хотя политический конфликт между Чечней и центральной властью Российской Федерации является внутренней проблемой, используемые властями средства являются нарушением международных обязательств России”; в связи с этим она “безоговорочно осуждает использование российской армией несоразмерной силы против всех без различия, в частности, против гражданского населения” и подчеркивает, что “эти действия являются также серьезным нарушением первейших принципов прав человека, которые Россия обязалась защищать, сделав заявку на вступление в Совет Европы”; она обеспокоена “отсутствием контроля со стороны парламента за решениями Совета безопасности России и явным несоблюдением вооруженными силами распоряжений Президента” и поддерживает усилия Думы и Совета Федерации по прекращению военных операций в Чечне; a Президент Ельцин, премьер-министр Черномырдин, а также председатели Думы и Совета Федерации. 107 она присоединяется к мнению Комитета министров (который в пресс коммюнике осудил “несоразмерное и слепое применение силы в Чечне”) и требует вместе со всем международным сообществом немедленного прекращения военных действий и начала политического диалога для мирного разрешения конфликта; и, наконец, она “принимает решение приостановить процедуру утверждения заключения по заявке России на вступление” и поручает соответствующим комиссиям95 проследить за развитием ситуации и подготовить доклад (как только они сочтут это необходимым) для последующего возобновления рассмотрения заявки России на вступление. Как видим, в отношении кризиса в Чечне ПАСЕ проявила и твердость (недвусмысленно осудив тех, кто несет ответственность за военное вторжение и временно приостановив процедуру вступления России в Организацию), и открытость (оказав поддержку прогрессивным силам России, представленным в Страсбурге в лице Сергея Ковалева и Владимира Лукинаa и конкретно упоминая возможность возобновления рассмотрения заявки России на вступление). Эта политика, получившая поддержку Премьер-министра Франции Эдуарда Балладюраb (с 1 января 1995 года кресло председателя в Европейском союзе принадлежало его стране), а также Президента Португалии Марио Соаресаc, была недвусмысленно отражена в словах Вальтера Швиммера (Австрия): “я хочу, чтобы Россия стала членом Совета Европы; но эта Россия должна быть Россией прав человека и правовым государством, которое представляют г-н Ковалев и г-н Лукин, это должна быть демократическая Россия, где будут выполняться решения избранного парламента, где не будет использоваться оружие против беззащитного гражданского населения и где никого больше не будут “ликвидировать” (используя буквальное выражение “весьма специального” приглашенного нашей Ассамблеи). Нет, Россия “ликвидаторов” Ассамблее не нужна, ей нужна Россия демократов”. Еще одним важнейшим предметом озабоченности Ассамблеи - тогда в начале 1995 года был Кипр. В отличие от ситуации в Чечне причиной включения в повестку дня этого же Председатель комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации Сергей Ковалев получил 27 сентября 1995 г. Премию прав человека (которую Парламентская Ассамблея вручает раз в три года) за борьбу за права человека в России и за мирное решение чеченской проблемы; Владимир Лукин как председатель российской делегации на Парламентской Ассамблее сыграл важнейшую роль в процессе вступления России в Совет Европы. a “В Российской Федерации положение сложное. Мы понимаем, что она хочет сохранить свою территориальную целостность. Это важнейший принцип обеспечения стабильности на нашем континенте. Мы также в полной мере сознаем, что ответственность за общественный порядок в Чечне лежит на Правительстве Российской Федерации. Но осуществление этих принципов не должно происходить в ущерб правам человека или международному гуманитарному праву. Ожесточенность боев и масштаб разрушений, многочисленные жертвы и страдания гражданского населения вызывают в наших странах большую озабоченность (...).Совет Европы не должен проявлять снисхождения к нарушениям прав человека, которые имели место в результате недавних столкновений в Чечне”. (Из выступления Эдуарда Балладюра в Парламентской Ассамблее 31 января 1995 г.). b “Было бы полезно, чтобы Европа привыкала к России, как об этом говорили многие. И вступление России в Совет Европы могло бы как раз стать первым значительным шагом в этом направлении. Но вступление России в Совет Европы должно происходить при полном уважении принципов и ценностей, которые, как мы видели, являются достоянием этой Организации и основой его деятельности. В этой перспективе именно на России, а не на Совете Европы должна лежать задача создания условий для будущей интеграции; именно Россия, а не Совет Европы может реально содействовать или препятствовать осуществлению этого грандиозного проекта благодаря политической практике, которая надежно подтвердила бы ее приверженность идеям мира и демократическим принципам этой Организации”. (Из выступления Марио Соареса перед Парламентской Ассамблеей Совета Европы 2-го февраля 1995 г.) c 108 дня сессии ПАСЕ положения на Кипре (которое ПАСЕ уже неоднократно рассматривала с момента вооруженного вторжения Турции в Северную часть Кипраa) были не драматические события, а, напротив, новая обстановка, вселяющая надежду. Действительно, целый ряд моментов давали возможность рассчитывать если не на “начало конца”, то, по крайней мере, на “конец начала” кипрского кризиса96: ощущение анахронизма существующей вот уже двадцать лет ситуации усиливалось в глазах политических деятелей и международной общественности появлением “нового европейского порядка”, в рамках которого демаркационная линия, отделяющая Север Кипра от Юга, могла рассматриваться только как пережиток прошлого, как последняя стена на континенте, которая еще устояла под ударной волной, возникшей при падении Берлинской стены; в этой обстановке усилия Генерального секретаря ООН, казалось, открыли (наконец!) дорогу политическому урегулированию проблемы на основе простого принципа, который, как уверял (назначенный от Комиссии докладчиком по политическим вопросам) лорд Финсберг разделяется “подавляющим большинством лиц, которых он встречал во время посещения обеих частей Кипра”, а именно сохранение целостности острова и сосуществование обеих общин в рамках одного федерального государства, состоящего из двух зон; это принципиальное соглашение давало возможность пройти первый решающий этап и, опровергнув логику ненависти и недоверия, начать процесс сближения и диалога. В этом отношении Ассамблея делала ставку на положительный эффект в долгосрочной перспективе новых инструментов, созданных Советом Европы на Венском саммите для обеспечения гармоничного сосуществования общин. Это прежде всего правовые инструменты (например, только что подготовленная Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств), но также и необходимые дополнения к ним, а именно “меры доверия”, которые на местах заменяли правовые принципы и служили связующим звеном между миром политики и гражданским обществомb; Турция, бывшая по Государственному договору 1960 г., наряду с Грецией и Великобританией, гарантом независимости Кипра, начала военное вторжение в июле 1974 г. после свержения (“отца” независимости Кипра) президента Макариоса хунтой, стремившейся присоединить Кипр к Греции, где правили полковники. Оно положило начало серьезному международному кризису, который до сих пор не разрешен. Несмотря на падение военного режима в Греции и на провал переворота в Никозии, несмотря на возвращение к демократии в Греции и на Кипре, которое произошло с разрывом в несколько дней, военное присутствие Турции на Севере Кипра оказалось причиной перемещения в тяжелых условиях большого количества граждан и фактически привело к фактическому разделению страны, что было закреплено в 1983 году созданием “Турецкой республики Северного Кипра” (которая на международной арене была признана только самой Турцией). a На следующий день после саммита в Вене Комитет министров принял программу мер доверия в гражданском обществе для оказания финансово-технической помощи деятельности, направленной на обеспечение сосуществования между общинами. Школы с преподаванием различных культур, программы по гражданскому воспитанию, языковые программы, развитие независимых СМИ, осуществление социальных служб, организация летних лагерей, где представлены различные культуры, эти проекты, поддержанные Советом Европы охватывают все стороны общественной и культурной жизни. Максимально отвечая на ожидания соответствующих групп населения, эти программы всегда направлены на развитие нормальных отношений между меньшинствами и теми, кто на местах составляет большинство, с целью предупреждения возможной социальной напряженности, которая может привести к нежелательным последствиям. За проекты могут отвечать как государства, так и административно-территориальные власти, они могут осуществляться также и неправительственными организациями, ассоциациями и учебными заведениями. За период с 1994 года по настоящее время было утверждено в качестве “мер доверия” более 350 проектов, которые финансировались либо напрямую Советом Европы, либо государствами-членами на добровольной основе. b 109 и наконец, в этой части Средиземного моря установленный порядок был нарушен новым важным фактом: собравшись в Эссене 9-10 декабря 1994 г. (в связи с окончанием срока председательства Германии в Европейском Союзе), подтвердив принцип будущего расширения Европейского Союза на страны Центральной и Восточной Европы, и установив с этой целью “стратегию предварительного вступления”, Европейский Совет начал процесс вступления Кипра в состав сообщества Двенадцати государств (к 1-ому января 1995 г. их стало уже пятнадцать). Эта перспектива не замедлила создать положительную динамику, тем более что Турция также получила позитивный сигнал от ЕЭС, когда 6 марта 1995 г. было заключено соглашение о Таможенном союзе, который вступил в силу после его ратификации Европейским Парламентом - 1-го января 1996 г. Хотя Совет Европы не обладал прямой компетенцией в отношении Кипра (проблема Кипра решалась в первую очередь в рамках ООН), он все-таки не мог не принять участия в деле, которое на протяжении двадцати лет было подобно открытой ране и мешало процессу объединения Европы, причем это дело непосредственно касалось четырех из его государств-членов (конечно, Кипра, но также Греции, Турции и в меньшей степени Великобритании). Он тем более не мог не принять участия еще и потому, что страна, которая с ноября 1994 г. по май 1995 г. председательствовала в Комитете министров, избрала это дело в качестве одного из приоритетных: правда, этой страной была Республика Кипр, а ее министр иностранных дел г-н Алекос Михаэлидес был настроен очень оптимистичноa. Однако проходившие 2 февраля 1995 г. дискуссии в ПАСЕ показали, как велика напряженность и как трудно вести диалог: действительно, лорда Финсберга серьезно критиковали, хотя и диаметрально противоположны позиции: как греческие и кипрские парламентарии, так и турецкие парламентарииb, а позиция выбранная в конечном итоге “Мы поддерживаем федеральный принцип решения проблемы, т.е. государство из двух общин, обладающее суверенностью, единой международной правосубъектностью, гражданством и гарантией независимости и территориальной целостности, как это отмечено в п.2 Резолюции 939/94 Совета безопасности. Мы думаем, что вступление Кипра в Европейский Союз послужит катализатором и разблокирует ситуацию, что будет благом для обеих общин Кипра: греческих киприотов (которые составляют 82% населения страны) и турецких киприотов (18% населения).” (Из интервью с Алекосом Микаэлидесом, опубликованного в марте 1995 г. в журнале Совета Европы “Форум”.) a Таким образом, выводы лорда Финсберга были отклонены и турецкими парламентариями: Кемалем Мимароглу (“Ведь наша основная цель заключается в том, чтобы найти равноправное, справедливое и длительное решение кипрской проблемы. Предлагаемые документы в том виде, в каком они составлены, решения дать не могут”), Коскуном Кирка (“Необходимо, однако, чтобы было ясно, что и Турция, и Турецкая республика Севера Кипра будут по-прежнему бороться с любым односторонним подходом на основе неверных данных. Соответственно, я буду голосовать и против проекта рекомендации и против проекта резолюции”) и Селшук Маруфлу (“Кипрский вопрос стал неразрешимым из-за иллюзий греческих киприотов, которые неверно представляют события как Совету Европы, так и международной общественности”), и греческими парламентариями: Константиносом Вреттосом (“Там осуществляется настоящая политика этнической чистки, которую Совет Европы обязан осудить, как он это делал в других случаях. (...) Я не отрицаю, что в докладе имеются позитивные моменты и что в нем поддерживается политика ООН, но, на мой взгляд, он не может быть признан удовлетворительным, ибо в нем не отражена реальность”.) и Аристотелисом Павлидисом “Я не могу проголосовать против доклада, но те оговорки, которые у меня возникают по его поводу, не дают мне его одобрить”). Выступая от имени кипрской делегации, Алексис Галанос выразил сожаление по поводу имеющихся в докладе “серьезных пробелов” и заявил в то же время, что он может одобрить сделанные в докладе предложения, подчеркнув стремление киприотов взять в свои руки свою собственную судьбу: “Кипр - это не Греция и не Турция, Кипр - это частично оккупированное независимое и суверенное государство. Мы - киприоты греческого, турецкого, b 110 ПАСЕ97, вообще не встретила поддержки заинтересованных сторон. Это свидетельствовало о том, что еще предстояло пройти долгий путь, прежде чем страдания одних и антагонизм других достигнет такой точки, когда долгосрочное решение окажется возможным. В ту зиму 1994-1995 гг., казалось, начала зарубцовываться еще одна открытая (и наверняка наиболее болезненная) рана мешавшая европейскому объединению. Действительно, благодаря посредничеству, которое осуществлял бывший президент США Джимми Картер, сменивший на этом поприще бывшего Государственного секретаря Сайруса Венса, оказалось возможным первое длительное прекращение огня в Боснии кроме четырех месяцев передышки, которые таким образом получило население Боснии, этот дипломатический успех совпал с присоединением 29 декабря 1994 г. БоснииГерцеговины к Европейской конвенции по культуре и с отмечаемой 40-ой годовщиной сотрудничества, которое позволило народам Европы за несколько десятилетий перейти от стадии “примирения” к стадии “совместных действий”98. Это символическое вступление Боснии-Герцеговины, если можно так назвать ее интеграцию в европейское строительство через культурное сотрудничество, произошло в тот момент, когда пересматривались границы “Европы культурной” по сравнению с границами “Европы политической”, при этом некоторые неевропейские страны проявляли явное стремление принимать участие в деятельности, осуществляемой под эгидой Европейской культурной конвенции99. Хотя успех Заключительной конференции по стабильности в Европе, в которой участвовали 20-21 марта 52 государства-члена ОБСЕa, подтвердил ощущение того, что ситуация держится, наконец, под контролем, новые вспышки напряженности в Боснии и в Чечне, а также на границе между Турцией и Ираком, где турецкая армия начала широкое военное наступление на тыловые базы Партии трудящихся Курдистана, продемонстрировали, насколько уязвимы достигнутые результаты и какие огромные усилия еще необходимо сделать, чтобы провозглашенные в Париже лозунги (“гарантировать границы, успокоить меньшинства”) стали реальностью. Эта напряженность достигла своего апогея в мае-июне 1995 г., когда произошло жестокое противостояние между НАТО и боснийскими сербами (использовавшими солдат ООН в качестве человеческого щита для защиты от воздушных ударов по Пале), а чеченская группа боевиков захватила заложников в больнице Буденновска (на российской территории), общей численностью в 114 человек. Если в российском правительстве события в Буденновске стали поражением “ястребов” и открыли дорогу процессу, который затем 30 июля привел к временному прекращению военных действий в Чечне, то все большая изоляция боснийских сербов, наоборот, заставила их командиров (в частности, Радована Караджича и генерала Младича) “убегать вперед”, что было самоубийством, и совершать все новые страшные репрессии в “зонах безопасности” (!) Сребреницы и Зепы. В этих условиях и в связи с приближением срока вступления в Совет Европы четырех новых государств перед Организацией встала приоритетная задача - добиться выполнения армянского, маронитского или латинского происхождения. Мы гордимся той культурой и цивилизацией, к которой принадлежим по рождению, но в особенности мы гордимся тем, что мы - киприоты”. После встречи в верхах в Будапеште 5-6 декабря 1994 г. СБСЕ получила институциональный статус и превратилась в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). После Заключительного совещания в Париже ей было поручено следить за проведением превентивной дипломатии, которую начал проводить в 1993 г. Европейский Союз (по инициативе Премьер-министра Франции Эдуарда Балладюра) под названием “Пакт стабильности”. a 111 этими государствами взятых на себя обязательств. В связи с этим оба органа Совета Европы приняли весной 1995 г. два важных решения: через два года после ПАСЕ Комитет министров также ввел процедуру проведения постоянного наблюдения за выполнением государствами взятых на себя обязательств, приняв 20 апреля 1995 года ряд “мер по осуществлению Декларации 10 ноября 1994 г. о выполнении обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы”. В отличие от уже существовавших в ряде конвенций (в частности, в Европейской конвенции о защите прав человека) контрольных механизмов, в основу этой процедуры был положен тематико-горизонтальный принцип, благодаря чему (на основе широкого фактологического материала, за отбор которого несет ответственность Генеральный секретарь) проводится строгая проверка выполнения всеми государствами-членами их обязательств по заранее намеченнымa и “вызывающим озабоченность вопросам”. При этом для достижения искомых результатов Комитет министров проводить диалог “на основе принципов не дискриминационного подхода и сотрудничества”, а также конфиденциальности, поскольку такой диалог должен осуществляться на специальных заседаниях при закрытых дверях; через несколько дней (26 апреля 1995 г.) по инициативе Комиссии по юридическим вопросам и правам человека и ее докладчика Думени Колумбера ПАСЕ уточнила и дополнила процедуру, начатую в 1993 году в соответствии с Директивой “Халонен”. Для этого она приняла Директиву 508 о выполнении государствами-членами Совета Европы взятых на себя обязательств. В этом тексте нашли свое отражение осуществлявшийся за последние два года подход ПАСЕ к каждой стране в отдельности, а также руководящая роль Комиссии по юридическим вопросам и правам человека (исходя из того, что если вступление какого-либо государства в Совет Европы - это прежде всего политический вопрос, то выполнение данным государством взятых на себя обязательств должно анализироваться прежде всего с правовой точки зрения). В этом документе есть два важных новшества: с одной стороны, юридически закреплено стремление Ассамблеи проявлять бдительность по отношению ко всем государствамчленам (а не только к тем, которые вступили в Совет Европы после 1989 г.), с другой стороны, компетентным комиссиям предоставлено право представлять доклады непосредственно на пленарной сессии Ассамблеи, т.е. делать достоянием общественности вопрос о том, выполняет ли то или иное государство взятые на себя обязательства. Таким образом, эти две процедуры постоянного наблюдения за выполнением государством взятых на себя обязательств дополняли друг друга: при этом, чтобы добиться положительных сдвигов, Парламентская Ассамблея делала ставку на публичное обсуждение, в ходе которого обсуждается выполнение государством всех взятых на себя обязательств, и в случае обнаружения “постоянных нарушений”b ПАСЕ без колебаний предусматривала санкции; в свою очередь Комитет министров делал ставку на диалог при закрытых дверях, в ходе которого вскрываются проблемы, по одному кругу вопросов, и Комитет министров выбирал такие “вызывающие озабоченность вопросы”, как “свобода выражения мнения и получения информации” в 1996 г., “деятельность и защита демократических институтов” в 1997 г., “смертная казнь” и “полиция и силы безопасности” в 1999 г. a Такие санкции могут быть разными – от не подтверждения полномочий национальных парламентских делегаций (в связи с чем делегация лишается права принимать участие в заседаниях ПАСЕ) до рекомендации Комитету министров применить процедуру исключения из Организации, предусмотренную в статье 8 Устава Совета Европы. b 112 одновременно рассматривались все государства. Основой этого подходаa должна быть “конструктивность”. Вместе же эти две процедуры представляли собой то, что в предстоящие годы стало приоритетом для Организации, хотя в то же время все больше беспокоились те, кто опасались, что быстрое увеличение состава Совета Европыb может подорвать доверие к нему. Были и другие (и прежде всего новый Генеральный секретарь), которые верили в успех начатого дела и, напротив, отмечали все то положительное, что могли привнести - и уже привнесли – новые члены на благо Организацииc. В тот момент, когда Вацлав Гавел прибыл 29 июня в Страсбург на торжественное открытие нового Дворца прав человека, который теперь был предназначен для будущего единого Суда100, все было подготовлено для полного претворения в жизнь доктрины, которую позднее журналист Жан-Клод Кьеффер назвал “вступлением в терапевтических целях ”. И действительно, всего за несколько недель Совет Европы принял подряд такие страны, как Молдову, Албанию, Украину и “бывшую Югославскую Республику Македонию”, рассчитывая на то, что вступление этих испытавших огромные трудности стран, осуществлявших переход к демократии и рыночной экономике, будет стимулом для их позитивного развития, что и было отражено в лозунге “лучше включить, чем исключить”, предложенном Даниэлем Таршисом осенью 1994 г. Среди последствий, которые эксплицитно предусматривались Комитетом министров в результате такого рассмотрения, была лишь перспектива “достижения результатов” – при необходимости с “соответствующей поддержкой, (которая) может быть оказана соответствующим государствам-членам”. При этом возможность применения санкций не упоминается, за исключением лишь того, что имплицитно вытекает из положения Декларации от 10 ноября 1994 г. о том, что “если Комитет министров сочтет необходимым принятие специальных мер”, то он может принять (среди прочего) “любое иное решение в соответствии со своими уставными полномочиями”. a Эти опасения были выражены, в частности, Дэвидом Аткинсом (Великобритания) во время дискуссий 26 апреля 1995 г.: “Эта Ассамблея постоянно слышит упреки по поводу завышенных норм для вступления в Совет Европы. Но в настоящий момент она как раз их снижает. Ведь она приняла в качестве полноправных членов такие страны, которые и не достигли этих норм, и не выполнили критериев для вступления в Организацию. Ассамблея терпит такое положение, когда новые государства-члены не выполняют взятых на себя обязательств, и закрывает глаза на поведение некоторых своих членов, давно состоящих в Организации, хотя за такое поведение она критикует другие государства, не являющиеся членами Совета Европы. Короче, в данном случае стоит вопрос о доверии к Совету Европы, и все те новые обязательства, которые мы взяли на себя во время Венской встречи в верхах, чтобы бороться с нетерпимостью, расизмом, антисемитизмом и ксенофобией, не будут иметь никакой ценности, если мы не остановим развитие этой разъедающей нас гангрены”. b “Вступая в Совет Европы и ратифицировав многие из его конвенций, государства-члены взяли на себя серьезные обязательства, в особенности, в отношении своих собственных граждан. Мы должны располагать соответствующими инструментами, чтобы проверять, как выполняются эти обязательства и обещания. Такие инструменты существуют (...), но до тех пор, пока в наших государствах-членах будут происходить серьезные нарушения прав человека и демократических свобод, мы сможем довольствоваться лишь нашими сегодняшними и вчерашними достижениями. Необходимо укрепить и развить контрольные механизмы, чтобы они могли отвечать новым запросам и потребностям, которые исходят не только от старых государств-членов, но и от новых, где население постепенно начинает осознавать свои права в соответствии с Европейской конвенцией о защите прав человека. В то же время одного только контроля мало. Совет Европы должен делать больше, чем только выносить вердикты и показывать пальцем, он должен оказывать конструктивную поддержку процессу проведения реформ в новых и будущих государствах-членах. (...) В связи с этим следует отметить, какую важную роль могут сыграть страны Центральной Европы в деле обеспечения сотрудничества со странами, находящимися далее к Востоку. Будучи первыми, кто начал переход от коммунизма к плюралистической демократии и от планируемой экономики к рыночной, они приобрели ценный опыт, которым могут воспользоваться и другие страны, вступив на этот путь”. (Отрывок из выступления Даниэля Таршиса на Парламентской Ассамблее 27 июня 1995 г.) c 113 Эта доктрина “вступления в терапевтических целях” предусматривала прежде всего ряд обязательств, которые с этого момента должны были выполнять все вновь вступавшие государства: подписание (в момент вступления) и ратификация (в течение одного года) Европейской конвенции о защите прав человека и ее основных протоколов; немедленное введение моратория на приведение в исполнение смертных приговоров, пока смертная казнь не будет объявлена «вне закона» смертная казнь (через ратификацию протокола № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека) в течение трех лет; подписание (в момент вступления) и ратификация (в течение одного года) Европейской конвенции по предупреждению пыток; подписание (в момент вступления) и ратификация (в течение одного года) Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, а также обязательство основывать политику защиты национальных меньшинств на принципах, изложенных в Рекомендации 1201 Ассамблеи по Дополнительному протоколу к Европейской конвенции о защите национальных меньшинств; подписание (в момент вступления) и ратификация (в течение одного года) Европейской хартии местного самоуправления, а также рассмотрение для целей ратификации Европейской социальной хартии и Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств; рассмотрение для целей ратификации и применение основных принципов остальных конвенций Совета Европы, в частности, о выдаче, о взаимной правовой помощи по уголовным делам, о передаче осужденных лиц и об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности; обязательство разрешать как международные, так и внутренние споры мирными средствами, которое обязаны соблюдать все государства-члены Совета Европы; содействие внедрению процедур контроля за выполнением обязательств, вводимых как Парламентской Ассамблеей, так и Комитетом министров. К этому впечатляющему списку универсальных обязательств добавлялись столь же многочисленные конкретные обязательства для каждого государства. Часто эти обязательства подробно расписывались и были непосредственно связаны с конкретной обстановкой в стране: так, Молдова взяла на себя среди прочих обязательство принять (в течение одного года) Уголовный кодекс и новый Уголовно-процессуальный кодекс, которые должны соответствовать нормам Совета Европы, изменить (в те же сроки) некоторые положения Конституции с целью обеспечения независимости судебной власти, смягчить требования законодательства относительно знания государственного языка и способствовать изучению соответствующими категориями граждан, перевести (к осени 1995 г.) пенитенциарную систему из ведения Министерства внутренних дел в ведение Министерства юстиции, подтвердить полную свободу вероисповедания для всех граждан без каких-либо различий и обеспечить мирное разрешение конфликта между Молдавской православной церковью и Православной церковью Бессарабии101; 114 Албания обязалась обеспечить, чтобы ни одна религиозная община не была лишена реальной возможности развиваться; быстро принять меры по защите независимости прессы и аудиовизуальных средств массовой информации и поощрения их, гарантируя полную свободу слова, справедливое налогообложение, свободное приобретение газетной бумаги и равный доступ к средствам распространения СМИ и средствам печати, а также каналам сбыта; изменить роль и функции прокуратуры с тем, чтобы этот орган соответствовал требованиям правового государства и нормам Совета Европы; гарантировать независимость правосудия (в частности, защищая судей от неоправданных или произвольных отставок, передавая в их непосредственное ведение оперативные бюджеты судов и обеспечив утверждение судей Парламентом); создать в разумные сроки конституционную комиссию из представителей партий, избранных в парламент, и международных экспертов-консультантов (в частности, из Совета Европы и Венецианской комиссии) с целью разработки новой Конституции 102; Украина взяла на себя обязательство начать применение (в течение одного года после вступления в Организацию) новой Конституции (после конституционного соглашения, заключенного 8 июня 1995 года Президентом Кучмой с Парламентом), рамочного закона о национальной правовой политике по защите прав человека, рамочного закона о правовых и судебных реформах, нового Уголовного кодекса и нового Уголовно-процессуального кодекса, нового Гражданского кодекса и нового Гражданско-процессуального кодекса, нового закона о выборах и закона о политических партиях; обеспечить независимость судебной власти (в частности, в отношении роли и функций Прокуратуры, а также назначения и переводу судей по службе), передать (до конца 1998 г.) в ведение Министерства юстиции ответственность за пенитенциарную систему, за применение решений суда и за регистрацию въезда и выезда с территории Украины; содействовать мирному разрешению конфликтов, существующих в Православной церкви, соблюдая независимость церкви по отношению к государству; осуществить на практике новую систему регистрации церкви без какойлибо дискриминации, а также обеспечить правовое решение вопроса реституции церковного имущества103; и, наконец, “бывшая Югославская Республика Македония” взяла на себя обязательство принять (в течение одного года после вступления) законы, регулирующие деятельность и функционирование судов и являющиеся гарантией независимой судебной власти (в частности, через реформу роли и функций Прокуратуры и защиту судей от произвольной отставки), а также новый Уголовный кодекс и новый Уголовно-процессуальный кодекс, пересмотреть законы, входящие в новый Гражданский кодекс и в новый Гражданско-процессуальный кодекс, чтобы обеспечить полный расцвет “открытого общества” и рыночной экономики, принять и ввести в действие (“в ближайшем будущем”) законы о среднем и высшем образовании в соответствии с нормами Совета Европы, защищать независимость прессы и аудиовизуальных средств массовой информации, гарантируя полную свободу слова, справедливое налогообложение, свободное приобретение газетной бумаги и равный доступ к средствам распространения СМИ и средствам печати, а также каналам сбыта, соблюдать Женевскую конвенцию 1951 г. о статусе беженцев и Нью-Йоркский протокол к ней от 1967 г. (следя за тем, чтобы ищущие убежище лица и беженцы не выдворялись в страны, где их права могут быть нарушены, а также ни в какую иную третью страну, не удостоверившись, что там они получат эффективную и длительную защиту от высылки в страну, где они не могут быть в безопасности) и добиться, чтобы вопрос прослушивания телефонных разговоров был незамедлительно урегулирован в соответствии с нормами Совета Европы104. 115 Необходимым дополнением к этим требованиям (как универсальным, так и конкретным), поставленным перед новыми государствами-членами, с которыми они в принципе добровольно согласилисьa, были немедленное включение соответствующей страны в процесс сотрудничества под эгидой Совета Европы по всем направлениям (которые охватывают разные секторы межправительственного сотрудничества, а также национальные Парламенты, местные и региональные органы власти, неправительственные организации, молодежные организации и т.д...), а также помощь, оказываемая Организацией новым государствам-членам с целью содействия процессу демократического перехода в этих странах. И действительно, соблюдение взятых обязательств и проверка их выполнения (с помощью двух процедур: общего “мониторинга” и ряда специальных механизмов), с одной стороны, и сотрудничество и помощь, с другой стороны, являются двумя основными механизмами, на которые предполагали опираться ПАСЕ и Комитет министров для запуска своей ракеты “Совет Европы” на избранную им орбиту в Европе 21-го века. Несмотря на единодушие, превалировавшее при голосовании в Ассамблее по каждому из государств, а также на быстроту, с которой Комитет министров утверждал позитивное заключение Ассамблеиb, эта “третья волна” вступавших шла не без сложностей и не могла не вызывать беспокойства. Основная сложность заключалась в реальных пределах обязательств (и их надежности), которые взяли на себя новые государства-члены перед Ассамблеей, хотя Комитет министровc подтвердил далеко не все из них. Беспокойство вызывали молниеносность расширения Организации и риск “бегства вперед”: беспокойство исходило отовсюду, в том числе и изнутри (что очень важно) самой Организацииd. Но осенью 1995 года, когда тиски вокруг боснийских сербов стали сжиматься все туже и с каждым днем было все больше шансов положить конец конфликту, который длился даже дольше, чем Первая мировая война, и когда казалось, что в Чечне победила логика разума, обстановка не вызывала беспокойства, способствовала пессимизму. Подобно Гельмуту Колюe, Совет Европы был уверен, в наступлении лучшего будущего, и в удачном Как явствует из прецедента, связанного с Румынией (сентябрь 1993 г.), некоторые (далеко не маленькие) “обязательства” – иногда весьма существенные - появились не в результате диалога между ПАСЕ и государством-кандидатом на вступление, а в результате поправок, принятых Ассамблеей на пленарном заседании в тот же день, когда шло обсуждение вопроса о вступлении в Организацию. a Таким образом, Албания и Молдова стали официально 35-ым и 36-ым государствами-членами Совета Европы с 13 июля 1995, через 4 месяца Организация стала насчитывать 38 государств-членов в связи со вступлением 9 ноября 1995 г. (по случаю 97-ой сессии Комитета министров) “бывшей Югославский Республики Македонии” и Украины. b Действительно, некоторые правительства считают, что главные требования, предъявляемые к государствучлену Совета Европы, отражены в Уставе Организации и в Европейской конвенции о защите прав человека и что хотя каждое государство, конечно, обязано, выполнять обязательства, которые оно свободно взяло на себя, присоединяясь к той или иной конвенции, ни от одного из новых государств-членов нельзя потребовать подписания или ратификации какого-нибудь специального правового документа, в особенности, когда речь идет о таких конвенциях (как например, Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств), которые приняли меньшинство государств-членов. c По инициативе Профсоюза работников Совета Европы несколько сотен работников подписали требование, в котором они обращали внимание органов Совета Европы и его политических руководителей на необходимость сохранить доверие к Организации (как к организации, представляющей демократию, соблюдение прав человека и правовое государство) и не приносить доверие к Организации в жертву политической амбиции, связанной с ее расширением. d 116 построении континента. Поэтому 26 сентября Ассамблея единогласно проголосовала за процедуру вступления Российской Федерации105, получив при этом твердую поддержку от того, кто в конце нашего столетия оставил свой след в истории Германии и Европы: “из-за продолжавшегося десятилетиями конфликта между Востоком и Западом многие из нас забыли, что Россия являются частью Европы не только с географической точки зрения, но и с точки зрения ее истории и культуры. Поэтому я особенно приветствую ваше решение внести в повестку дня Совета Европы вопрос о вступлении России. Я лично надеюсь, что очень скоро Ассамблея примет положительное решение. Как канцлер Германии, я полагаю, что в наших интересах поддерживать все те силы в России, которые полны решимости продвигать реформы в направлении правового государства и либеральной демократии”. С этого исторического решения начался обратный отсчет времени, до момента прихода в Страсбург российского гиганта, а с ним и появление перспективы колоссального масштаба: считая принцип “все различны, все равны” не только своим лозунгом, но и живой реальностью, Совет Европы должен был теперь готовиться к принятию не похожего на всех остальных 39-го государства-члена, который по площади превосходит все 38 государств вместе взятых, по численности населения составляет одну четвертую населения всех государств-членов, а неуемный характер этого гиганта в прошлые десятилетия и в прошлые века влиял - как в лучшую, так иногда и в худшую сторону - на историю Европы и всего мира. “Мы неплохо продвинулись за последние пятьдесят лет, и если в предстоящие годы и десятилетия мы продвинемся еще дальше, действуя мудро, терпеливо и смело, не забывая об этих трех неразрывных качествах, то вполне возможно, что на смену столь прискорбно ужасному и полному бед и отчаяния ХХ веку придет вселяющий надежду ХХI век.” (Из выступления Гельмута Коля на Парламентской Ассамблеей 28 сентября 1995 г.) e 117 ГЛАВА VIII ОТ РЕЙКЬЯВИКА ДО ВЛАДИВОСТОКА Не успел начаться 1996 год, как главные ежедневные газеты в Европе заранее окрестили его “годом Европы”. Заголовок этой части отражает прежде всего историческое решение, принятое пятнадцатью странами ЕС на заседании Европейского совета в Мадриде 15 декабря 1995 г. утвердить окончательный сценарий перехода перед вступлением в 21-ый век к единой валюте и дать ей имя “Евро”. Этот заголовок отсылает нас также к Межправительственной конференции (МПК), которая должна была состояться в марте под руководством Италии в тот период председателя Европейского союза с целью пересмотра Маастрихтского договора в соответствии с положениями, предусмотренными в самом договоре, а также для адаптации Европейского Союза к новым для него задачам (в частности, в связи с его расширением на страны Центральной и Восточной Европы). Эта конференция, тщательно подготовленная группой аналитиков под руководством Государственного секретаря Испании по Европейским делам Карлосом Вестендорпом, вселяла большие надежды в тех, кто хотели, чтобы Европейский Союз сделал решительный шаг в сторону “Соединенных Штатов Европы”, а также в тех, кто стремились воспользоваться данной ситуацией, чтобы установить тесную связь между “малой” и “большой” Европой. В этом и заключается огромный вклад, внесенный в работу Конференции как Комитетом министров, так и Парламентской Ассамблеей. Однако еще до открытия Конференции ее работа была нарушена появлением с той стороны Ла-Манша таких нежелательных и непрошенных гостей, как “коровье бешенство” из Великобританииa 106. В то же время для Совета Европы основное значение понятия “года Европы” заключалось в другом. Это был прежде всего “возврат к Европе” - к той Европе, о которой мечтали ее создатели, как об этом напомнила Председатель Парламентской Ассамблеи Лени Фишер107, сославшись на цель, поставленную в 1949 году ее далеким предшественником Хотя оба органа Совета Европы внесли разный по значимости вклад в дело Межправительственной конференции 1996-1997 гг. (в документах, принятых Парламентской Ассамблеей, ставились более грандиозные задачи, чем в более прагматичных документах, разработанных Комитетом министров), они тем не менее подтвердили, что Совет Европы осуществляет единый подход к проблеме европейского строительства, основанный на двух неразрывно связанных и друг друга дополняющих опорах, что и отражено в принятых формулировках: a по мнению Парламентской Ассамблеи, “ Европейский Союз и Совет Европы имеют общую задачу наметить ориентиры европейского строительства, которое осуществляется как через межправительственное сотрудничество, так и через интеграцию”; по мнению Комитета министров, “Имея совершенно разную природу и отвечая каждой своей собственной внутренней логике, Совет Европы и Европейский Союз отражают один и тот же глобальный замысел - в радикально изменившейся в связи с крахом коммунизма обстановке продолжить строительство стабильной, демократической и процветающей Европы”. Таким образом, Совет Европы считал, что настал час перейти от простого сотрудничества между двумя из многих участников европейской сцены к тесной взаимосвязи между этими двумя организациями, которые являются отражением одного и того же политического замысла. Эта взаимосвязь может выразиться, например, в присоединении Европейского Союза (как такового) к основным конвенциям, разработанным Советом Европы, и в первую очередь - к Европейской конвенции о защите прав человека. 118 Эдуардом Эрриотом (“свобода и право в масштабах всего континента”). С вступлением в Совет Европы гигантской загадочной страны - России - с ее огромной территорией, соединившей с Запада на Восток Рейкьявик с Владивостоком, этот возврат к Европе, без сомнения, обретал свою истинную форму (и свои истинные размеры). Рассмотрение на Парламентской Ассамблее 25 января 1996 г. заявки России о вступлении происходило в обстановке неуверенности. Действительно не только в Чечне обстановка продолжала оставаться напряженнойa, но и политическое будущее страны не предвещало ничего хорошего в связи с поражением демократических сил на выборах в законодательные органы 17 декабря 1995 года, когда число голосовавших за националистов и коммунистов увеличилось от 44 % (в декабре 1993 года) до 55% от общего числа поданных голосов. В этих условиях, хотя высокий процент голосовавших и удовлетворительное проведение выборов (признанных “свободными и справедливыми” всеми международными наблюдателями, включая и парламентскую делегацию Совета Европы) были бесспорно позитивными моментами, тем не менее, продолжение трудно идущего процесса демократических реформ оказалось под вопросом, и “катастрофический сценарий” (как для России, так и для всей Европы в целом) того, как страна-континент вернется в свое коммунистическое или даже самодержавное прошлое, никогда не казался столь вероятным, как в это первое полугодие 1996 года, когда больной и политически ослабевший Борис Ельцин собирался вновь бороться за президентский мандат. В этих условиях Парламентская Ассамблея оказалась перед очень сложной дилеммой, а именно: здравый смысл подсказывал, что необходимо было подождать несколько месяцев, так как ситуация могла проясниться только по окончании президентских выборов108. Но разве истинная мудрость не велела нам дать России позитивный сигнал и ответить, пока не поздно, на призыв Сергея Ковалева (“Западные демократы должны прийти на помощь демократам Восточной Европы”)? Во всяком случае для правительств Европы выбор был сделан, и 24 января во время традиционного обращения к Парламентской Ассамблее109 действующего председателя Комитета министров министра иностранных дел Дании Нильса Хельвега Петерсена уже не оставалось никаких сомнений: “Демократическая безопасность, которая является основной задачей Совета Европы на данный момент, что было подтверждено на Венском саммите 1993 года, может быть полностью достигнута и гарантирована, только если Россия будет членом нашей Организации. Вступление России в Совет Европы будет способствовать сотрудничеству между европейскими странами и внутри них с разными организациями и с нашими внешними партнерами. Я убежден, что если Россия будет членом Совета Европы, то ей будет легче продвигаться в направлении, к которому мы все стремимся”. После долгих обсуждений все три соответствующие комиссии Парламентской Ассамблеи пришли к аналогичным заключениям, а докладчики изложили их Ассамблее, как только началось это историческое обсуждение - историческое не только по своей политической задаче, но и по тому, насколько оно мобилизовало всех его участниковb. Действительно, на заключенное 30 июля 1995 года военное соглашение, происходили многочисленные столкновения между российской армией и силами чеченских сепаратистов, о чем свидетельствуют два новых кровавых захвата заложников в Гудермесе (в декабре 1995 года) и в Первомайском (в январе 1996 г.) a Конечно, мобилизованы были прежде всего парламентарии, поскольку по крайней мере 98 из них записались на выступление, было подано тридцать четыре поправки и две поправки к поправкам, а по окончании обсуждения, которое продолжалось весь день 25 января, в окончательном голосовании (из общего числа парламентариев в 263 человека) приняли участие 214 парламентария. Это была также мобилизация правительств, поскольку большинство парламентских делегаций осуществляли тесный контакт со своими правительствами, несмотря на то, что каждый парламентарий голосует, “как подсказывает b 119 Эрнст Мюлеманн (Швейцария) от имени Комиссии по политическим вопросам призвал Ассамблею сделать долгосрочный “стратегический выбор” и, процитировав Вольтера, напомнил своим коллегам, что “мы отвечаем не только за то, что делаем, но и за то, чего не делаем”; Рудольф Биндиг (Германия) от имени Комиссии по юридическим вопросам и правам человека смог лишь констатировать, что при современном состоянии процесса перехода к демократии “Россия не является правовым государством”, подчеркнув при этом: “Сегодня нам предстоит принять не правовое, а политическое решение. И мы должны оценивать не правовое положение, но уже достигнутые результаты и перспективы дальнейшего улучшения с политической точки зрения. Ассамблея должна не оценивать действия того или иного президента или того или иного правительства, а высказаться по вопросу вступления народа Российской Федерации в Совет Европы”; Дэвид Аткинсон (Великобритания) от имени Комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы, представил свое видение проблемы, проявив самый большой оптимизмa и решительность: “Давайте поверим в этот институт, давайте верить в его механизмы и давайте верить в демократию (...). Проявим доверие к россиянам, чтобы они стали настоящими европейцами, давайте примем Россию сегодня”. Эти позиции в тот же день были подкреплены выступлением премьер-министра Ирландии Джона Брутона, который поведал Ассамблее о своей надежде, что в Северной Ирландии будет установлен мир b: “Если Россия станет членом Совета Европы, можно будет рассматривать все проблемы, включая и проблемы прав человека. Если Россия останется за пределами Организации, то это затормозит выполнение нашей трудной и не сразу достижимой задачи - распространить западноевропейский правопорядок на Россию. В самом деле, какая из представленных на этой Ассамблее стран с давними демократическими традициями может заявить, что она вот так сразу пришла к этому? Во многих случаях понадобилось почти столетие для проведения конституционных реформ. Поэтому мы не должны требовать от других сдать экзамены, на котором мы сами проваливались”. И если фанфаронство Владимира Жириновского произвело действие обратное тому, к которому он, по-видимому, стремилсяc, то его соотечественник Владимир Лукин нашел правильные слова: “Принять Россию - это значит принять ее такой, какой она есть и еще далек тот момент, когда правовое государство станет в ней реальностью, а на пути к этому демократические силы встретят еще много препятствий совесть”. И, наконец, это была мобилизация прессы так как, международная пресса была представлена “сверх всякой нормы”, а Российские СМИ уделили этому событию исключительное внимание. “Если все три докладчика решили отстаивать здесь интересы России, то это просто потому, что они были убеждены, что эта страна начинает удовлетворять требованиям, необходимым для вступления; на самом деле она сейчас даже ближе к этим нормам, чем некоторые страны, которые уже являются членами Организации. Сегодня россияне пользуются основными правами человека, хотя всего лишь пять лет назад мы бы не поверили в такую возможность. В России теперь плюралистическая демократия. Она не один раз, а дважды провела выборы, которые мы признали свободными и справедливыми. Она создала рыночную экономику, и 60% ее промышленности приватизировано. Было бы хорошо, если бы мы могли сказать то же самое о некоторых из наших стран-членов!” a Увы, уже через несколько дней эта надежда была разрушена - 9 февраля в самом центре Лондона ИРА совершила теракт в нарушение одностороннего прекращения огня, продолжавшегося несколько месяцев. b “Если Совет захлопнет дверь перед Россией, он сделает мне большой подарок - миллионы россиян проголосуют за меня, так как я буду баллотироваться в президенты”. c 120 (...). Однако если Ассамблея примет Россию, она не только примет политических деятелей, которые говорят одно, а делают другое, она проявит солидарность по отношению к огромной стране, которая впервые за свою историю пошла по пути правового государства и стала гарантировать свободы, до сего времени недоступные для россиян. Она примет многомиллионную молодежь, теперь уже ничего не боящуюся и говорящую то, что она думает, пенсионеров, которые клянут демократию, но готовы защищать свои избирательные права, и Парламент, полный решимости бороться за свои законные права (...). Если Ассамблея откажется принять Россию, то есть опасность, что железный занавес снова упадет. Если Ассамблея примет Россию, то Россия станет правовым государством”. После таких бурных и в то же время исключительно серьезных дискуссий 164 голосами “за”, 35 “против” при 15 “воздержавшихся” (т.е. большинством голосов, значительно превосходящим необходимые 2/3) Ассамблея утвердила свое положительное заключение о том, чтобы предложить России стать членом Совета Европы110. Этот “зеленый свет” ознаменовал новый этап в доктрине “вступления в терапевтических целях”, поскольку полученное Россией “да” требовало от нее выполнения не двух, а трех серий обязательств: первая серия обязательств – это те обязательства, которые теперь ставятся перед всеми новыми государствами-членами Совета Европы и связаны с подписанием и ратификацией основных правовых документов Совета Европы - в частности, документов, касающихся прав человека; вторая серия обязательств является дополнением к первой и предусматривает, как это было, в частности, с Албанией, Молдовой, Украиной и “бывшей Югославской Республикой Македонией”, целый ряд конкретных мер, которые Россия должна принять в течение определенного периода времени, чтобы привести ситуацию в стране в соответствие с нормами Совета Европыa; третья серия обязательств отличается от первых двух (и от всего того, что до сих пор требовалось от новых государств-членов Совета Европы) в том смысле, что она отражает ту особую ответственность, которая лежит на России в силу ее исторического статуса как наследницы одной из двух сверхдержав ХХ-ого века, и в силу ее попрежнему актуальной роли крупной евразийской державы. В связи с этим Ассамблея прежде всего просила Россию по справедливости решить последние вопросы, неразрешенные после Второй мировой войныb; она отметила также, что Россия Эти особые обязательства касаются, в частности, принятия нового Уголовного кодекса и Уголовнопроцессуального кодекса, нового Гражданского кодекса и Гражданско-процессуального кодекса, Закона о функционировании пенитенциарной системы и управлении ею, Закона о роли, функционировании Прокуратуры и управлении ею и Офиса комиссара по правам человека, Закона о свободе собраний и свободе религии, преследовании лиц, “ответственных за нарушения прав человека, в частности, в связи с событиями в Чечне”, улучшения условий содержания под стражей (в частности, “почти нечеловеческих” условий, в многочисленных местах предварительного заключения), “скорейшая” передача Министерству юстиции ответственности за управление пенитенциарными заведениями и применение наказаний, перестройка ФСБ (Федеральной Службы Безопасности - преемника КГБ) с целью приведения ее работы “в соответствие с принципами и нормами Совета Европы в течение года после вступления в Организацию”, создание возможностей для альтернативной военной службы и сокращение и даже ликвидация случаев жестокого обращения и смерти (не связанных с военными действиями) в вооруженных силах. a Сформулированные в этом разделе требования касаются, также, репатриации лиц, “депортированных из оккупированных Прибалтийских государств”, и их потомков, вывода (в трехлетний срок) 14-й Российской армии с территории Молдовы и урегулирования “всех вопросов, касающихся реституции имущества, востребуемого государствами-членами Совета Европы, и в частности, архивов, переданных Москве в 1945 году”. b 121 намерена урегулировать все свои международные споры, не только “решительно отказываясь от использования силы против своих соседей”, но и “выполняя существующие международные договоры” по вопросам границ. И ,наконец, Ассамблея потребовала от российских властей “признать ошибочность подхода, основанного на разделении иностранных государств на две разные категории, в соответствии с чем некоторые из них, называемые “ближним зарубежьем”, считаются зоной особого влияния” (это была прямая критика широко распространенного в России взгляда на ее роль как на своего рода жандарма на территории бывшего СССР. Москва тщетно добивалась от ООН признания этой роли). Наконец, Ассамблея подчеркнула, что будущий 39-ый член Совета Европы - это далеко не обычное государство, и добавила к тексту своего заключения после традиционных двух последних абзацев, где она рекомендовала Комитету министров предложить Российской Федерации стать членом Совета Европы и предоставить ей восемнадцать мест в ПАСЕ, еще один абзац, который должен был “гарантировать увеличение средств и возможностей Организации с тем, чтобы справляться с последствиями принимаемого решения”. Дело в том, что после расширения в начале данного десятилетия, когда финансовые и людские ресурсы Совета Европы практически удвоились, с 1994 года пришлось “затянуть пояса” в связи с жесткой экономией в странах Европы, связанной с экономической обстановкой и условиями перехода к Евро. Мягко говоря, это “торможение” оказалось весьма своевременным для Совета Европы, так как он переживал самый критический момент, своего расширения и надо было материализовать все ответственные поручения, которые были доверены ему на встрече в верхах в Вене. Совет Европы: скромные средства В начале 90-х годов в связи с новыми ответственными поручениями, данными Совету Европы государствами-членами, бюджет этой Организации быстро вырос - правда, по сравнению с его прежними - крайне скромными размерами (по состоянию на 1989 г. - 450 миллионов французских франков бюджета и 800 постоянных работников). В середине этого десятилетия в данном вопросе произошел коренной поворот, так как экономические трудности, с одной стороны, а также трудности, связанные с введением единой валюты, с другой стороны, заставили значительное число государств-членов, в особенности четырех ”крупнейших плательщиков” (Германию, Францию, Италию, Великобританию) 111, перевести Совет Европы на суровый режим “нулевого роста в реальном выражении” (так как из-за этого предоставляемые Совету Европы бюджетные средства переоценивались только с учетом инфляции и возможных дополнительных взносов новых государствчленов). На сегодняшний момент бюджет Совета Европы составляет приблизительно 1,3 миллиарда французских франков (бюджетов по разным Частичных договорам), и в Организации работают 1700 человек (из которых около 30% временно). Для сравнения можно отметить, что бюджет города Страсбурга, где размещается Совет Европы, более чем в два раза превышает бюджет Совета Европы, а Европейская комиссия имеет персонал, который по численности в десять раз превосходит персонал Совета Европы. Что касается новых задач Совета Европы, то на первом месте стоял вклад Совета Европы в “демократическую безопасность” континента. Тогда - в начале 1996 года – главные силы были брошены на решение гигантской проблемы в Боснии-Герцоговине. И хотя 21 ноября 1995 года под давлением США от президентов Милошевича, Туджмана и Изетбеговича удалось добиться подписания мирного соглашения в Дейтоне, самое трудное восстановить страну, разоренную тремя с половиной годами жестокой гражданской войны – еще только предстояло сделать. Эта миссия в основном возложена на НАТО (и его “вооруженный кулак” ИФОР) по всем военным аспектам, и на ОБСЕ (и ее “высокого 122 представителя” Карла Бильдта) по всем гражданским аспектам, что таким образом подтверждало роль США, обойтись без которых было невозможно. Но, не сумев положить конец войне, Европа не щадила усилий, чтобы добиться “успеха в борьбе за мир” - работая вместе с Европейским Союзом, который координировал экономическую помощь (на “конференции доноров”, состоявшейся 13 апреля 1996 года в Брюсселе, международное сообщество решило выделить 1,3 миллиарда долларов), Совет Европы начал играть первостепенную роль в создании новых демократических институтов в стране, которая сделала заявку на вступление 10 апреля 1995 года, т.е. за шесть месяцев до Дейтонских соглашений112. Дейтонские соглашения: конец боснийской трагедии “Глобальное мирное соглашение” по бывшей Югославии было парафировано в Дейтоне (штат Огайо) после трех недель непрерывных переговоров, проходивших при закрытых дверях под руководством заместителя Государственного секретаря США Ричарда Холбрука, занимавшегося европейскими делами. Оно сходно с планом мирного урегулирования, разработанным “Контактной группой” еще весной 1994 года; по этому соглашению Босния-Герцеговина сохранялась в ее границах 1992 года, и предусматривалось существование двух территориальных образований: Сербской республики или “Republika Srpska” (49% территории) и Хорватско-мусульманской федерации (51% территории). Сараево являлось их единой столицей, где находятся федеральные правительство и парламент, в которые входят представители всех трех национальностей. Депутаты избираются на всеобщих выборах которые были назначены на 14 сентября 1996 года ИФОР (от английского Implementation force, т.е. сила обеспечения) представляет собой созданные в рамках НАТО многонациональные силы в составе 60 000 человек, в задачу которых входит контроль над осуществлением мирного плана. Эти силы сменили FORPRONU в Боснии-Герцеговине 20 декабря 1995 г. Хотя огромной заслугой мирного соглашения по бывшей Югославии было то, что с его помощью был положен конец войне, которая, казалось, никогда не кончится, из него в то же время следовало, что выздоровление Боснии-Герцеговины будет длительным и трудным, а единство и суверенитет страны - это задачи среднесрочной или долгосрочной перспективы. И только долгосрочное обязательство международного сообщества (в гражданской и военной областях) даст возможность выполнить их. Кроме того, несмотря на их глобальность, принятые в Дейтоне соглашения содержат некоторые “неясные места”, которые похожи на бомбы замедленного действия: так например, не предусмотрено никакого положения чтобы не дать захлопнуться вокруг Косово смертельному капкану, так как несговорчивость Слободана Милошевича (усугубленная критикой в его адрес за то, что он согласился на Дейтонские соглашения) обескураживала сторонников “мирного пути”, за который выступал Ибрагим Ругова, и способствовала появлению в албанской общине Косово военизированных групп, выступавших за оказание вооруженного сопротивления Белграду. Чтобы выяснить, как изменилась ситуация через несколько месяцев после окончания военных действий, Парламентская Ассамблея приняла решение организовать 24-25 апреля 1996 г. широкую дискуссию на тему “Осуществление Дейтонских соглашений по установлению мира в Боснии-Герцеговине”. Это обсуждение особенно подробно и полно выявило все трудности, с которыми сталкивались на местах участники мирного процесса. Действительно, в нем участвовали: Элизабет Рен (специальный докладчик Комитета ООН по правам человека), Грет Халлер (Посредник по правам человека, назначена в Сараево от ОБСЕ), Антонио Кассезе (Председатель Международного трибунала по преступлениям, совершенным в бывшей Югославии), Ганс Кошник (бывший администратор 123 Европейского союза в Мостаре), а также Председатель Европейского Суда по правам человека Ролв Рисдал. В начале дискуссии Элизабет Рен проявила сдержанный оптимизм, взывая в то же время к чувству ответственности Совета Европы и международного сообщества в целомa. Все выступавшие поддержали ее, при этом каждый говорил в свете своего опыта и компетенции, приобретенной благодаря работе на местах: орудия замолкли, ситуация постепенно стабилизируется, но чтобы укрепить мир и утвердить демократию, начинать надо почти с нуля. Ролв Рисдал отразил общее настроение, сказав: “Дейтонские соглашения оказались под огнем критики. Подготовленный в таких условиях текст вряд ли мог быть совершенным. Но до него в этом регионе шла война, а без него война началась бы снова; (...) у международного сообщества нет иного выбора, кроме как следить за конкретной реализацией соглашения”. Весной 1996 г. единственным, что омрачало обстановку после войны в бывшей Югославии, - было сотрудничество стран, подписавших мирные соглашения, с Международным уголовным трибуналом, который должен был судить за преступления, совершенные с лета 1991 года. Антонио Кассезе не скрывал своего разочарования поведением всех сторон этой ситуации, и особенно - властей Федеративной Республики Югославии и “Republika Sprska”b. Речь идет об эффективности и надежности трибунала, подчеркивал он, но кроме этого, на карту поставлено будущее мирного процесса: “Не может быть мира без справедливости; Дейтонские соглашения – превратятся в карточный домик, и его быстро сметут возрождающиеся потоки межнациональной розни”. “Бесспорно, что с начала года Босния-Герцеговина переживает значительные трудности. Десятки тысяч сербов покинули предместья Сараево, где имели место страшные акты вандализма. Свобода передвижения все еще сильно ограничена как внутри Федерации, так и между Федерацией и Сербской республикой. И все же я считаю, что мы идем по правильному пути. Хотя и медленно, но устанавливаются контакты через границы между общинами, между лицами разной национальности, которые до начала военных действий жили в дружбе. (...). Произошли значительные сдвиги и среди политиков, которые недавно добились некоторых результатов. В Сараево, в Сербской республике и за их пределами стали раздаваться новые голоса. Все это - часть процесса, который затянется на несколько месяцев, а, может, и дальше. И именно здесь сыграют решающую роль поддержка и постоянное давление со стороны международного сообщества. В связи с этим я непременно хочу поздравить Совет Европы с тем, что с самого начала мирного процесса он смог выполнить доверенную ему миссию, а именно - назначить членов Комиссии по правам человека и Комиссии по беженцам и пропавшим без вести. Совету Европы следует и впредь идти в этом направлении, ибо он призван сыграть первостепенную роль в восстановлении гражданского общества”. a “Итоги весьма разочаровывающие: из более 120 ордеров на арест, разосланных всем сторонам мирного соглашения, ни один из них до сих пор не исполнен. Хорватская республика подчеркнула, что она не могла произвести аресты, так как страна не имела закона, регулирующего сотрудничество с этим судом. Но с тех пор как закон, наконец, был принят, обвиняемые, по ее утверждению, находятся в Боснии-Герцеговине, т.е. вне ее досягаемости. Однако вызывающие доверие доклады противоречат этим утверждениям. До сих пор лицам, находящимся в Боснии-Герцеговине, не было предъявлено ни одного обвинения. Только что утверждены два ордера на арест, неизвестно только, выполнит ли Сараево свои обязательства. Федеративная Республика Югославия решительно отказывается исполнять все ордеры на арест под тем предлогом, что соответствующие лица будут преследоваться на месте, но это намерение осталось лишь обещанием. Однако самая тяжелая обстановка сложилась в “Republika Sprska” Никаких действий не было предпринято ни против Караджича, ни против Младича, которые даже продолжали выполнять официальные функции, нарушая при этом процесс демократизации. Таким образом, отношение сторон вызывает разочарование - из 57 человек, которым предъявлено обвинение, 51 все еще на свободе. Так как власти Загреба, Сараево и Белграда придавали большое значение моральной, политической и экономической поддержке, которую могли оказать остальные европейские государства, было жизненно необходимо, чтобы европейские государства связывали оказание помощи с выполнением обязательств, вытекающих из мирных соглашений. b 124 Поддерживая всем своим авторитетом поддерживая совместные усилия разных ответственных сторон от имени международного сообщества и во имя осуществления мирного процесса Парламентская Ассамблея повторила серьезное предупреждение председателя Международного уголовного трибунала, порекомендовав Комитету министров “предусмотреть в дальнейшем строить отношения с Федеративной Республикой Югославией (Сербией и Черногорией) в зависимости от: а) уважения и соблюдения ею ценностей, принципов и норм Совета Европы; б) строгого соблюдения его своих обязательств, принятых в соответствии с Дейтонскими соглашениями, в частности, по сотрудничеству с Международным уголовным трибуналом по бывшей Югославии; в) ее ответа на резолюцию 1077 (1996) Парламентской Ассамблеи об ищущих убежища албанских жителях Косово”113. Призывая Комитет министров проявить твердость, Ассамблея в то же время направила в Белград сообщение, подчеркнув, что она “рассчитывает на то, что в скором времени будет принято решение о предоставлении Федеративной Республике Югославии статуса специального приглашенного”. Это был совершенно недвусмысленный намек Слободану Милошевичу, который кратко можно выразить известным библейским изречением “Кто много грешил, тому много прощается”, сопровождаемым требованием выполнить обязательство вести себя примерно в будущем. Нужно ли говорить, что югославский диктатор не смог (или не захотел) воспользоваться протянутой ему рукой помощи? Свою вторую “руку помощи” Парламентская Ассамблея протянула второму из трех основных участников Дейтонских соглашений – президенту Хорватии Франьо Туджману. И действительно, накануне обсуждения вопроса о претворении в жизнь Дейтонских соглашений Парламентская Ассамблея утвердила положительное заключение по заявке Хорватии, поданной за четыре года до этого. Как и в отношении России тремя месяцами раньше - причем все прекрасно понимали, что и ситуация, и задачи в обоих случаях были разными, возник вопрос, по которому мнение Ассамблеи разделилось: в то время, когда мирные процессы еще слабы, правильно ли выбран момент для предоставления “демократического благословения” стране, где серьезно критикуются внутреннее положение и внешняя политика - в частности, со стороны ОБСЕ? Не предпочтительнее ли было подождать пока обстановка прояснится (и даже, как предлагали некоторые, рассмотреть вместе все три случая: Хорватию, Боснию-Герцеговину и Федеративную Республику Югославию), - или, может быть, напротив - придерживаться до конца логики “вступления в терапевтических целях”, которые до сих пор давала свои результаты? Хотя некоторые парламентарии считали вступление Хорватии преждевременным,114 большинство решило все-таки поддержать положительное заключение, предложенное тремя докладчиками - Рене ван дер Линденом (Нидерланды), Гуннаром Янсоном (Финляндия) и Графом Данди (Великобритания)115. При этом чашу весов склонили три существеннейших момента: первый - это список из 21 обязательства, который был передан Комиссией по политическим вопросам властям Хорватии и которые Президент Туджман (а также Председатель Парламента Хорватии) официально обещали выполнить в своем совместном письме от 15 марта; 125 второй - это позиция соседних стран, которых это касалось в первую очередь и которые оказали безоговорочную поддержку Хорватии. Среди них Словения, “бывшая Югославская Республика Македония”, а также Босния-Герцоговина, чьи “специальные приглашенные” Перо Василь и Эдхем Бикакчич выступили за вступление Хорватии в Совет Европы; третий - это то, что участники “гражданского общества” Хорватии (политические силы оппозиции, представители меньшинств, неправительственные организации...) единодушно одобрили это вступление, которое могло лишь усилить их позиции внутри страны. Вполне понятно, что этот положительный ответ на заявку Хорватии сопровождался впечатляющим списком обязательств, разделенных на две группы116: 21 обязательство, которые официально признали власти Хорватии на самом высоком политическом уровне: кроме традиционных требований, связанных с основными конвенциями Совета Европы, в эти обязательства входили в частности: гарантии безопасности живущего в Хорватии сербского населения, возвращение перемещенных лиц и беженцев (а также действительное осуществление их права на возвращение имущества или получение возмещения), соблюдение обязательств, предусмотренных в базовом соглашении по Восточной Славонии, Баранджи и Западной Сирмии и сотрудничество с Временной администрацией ООН по этому региону (UNTAES), обязательство оказывать полное и эффективное содействие в применении мирных Парижско-Дейтонских соглашений в Боснии-Герцеговине и активно помогать прокурору Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, без промедления отправляя под этот суд лиц, обвиняемых в военных преступлениях, преступлениях против человечества и геноциде, пересмотр законодательства по СМИ (законы о публичной информации, о телекоммуникациях и о защите конкуренции), продолжение процедуры избрания мэра Загреба в соответствии с рекомендациями Совета Европы, приведение в соответствие норм и практики проведения выборов - в частности, в отношении представительства меньшинств и диаспоры, избирательных списков, тайны голосования, независимости радиотелевещания и “скорейшее” проведение переписи населения; к этим 21 обязательствам были добавлены еще 9, принятых Ассамблеей на пленарном заседании в день обсуждения вопроса о ее вступлении. Эти обязательства касались, в частности, строгого соблюдения международного гуманитарного права и сотрудничества с международными гуманитарными организациями, применения закона о Высшем совете магистратуры, реальной гарантии прав и свобод национальных и этнических меньшинств и свободы СМИ, предоставления всеобщей амнистии всем ветеранам войны, не подозреваемым в совершении военных преступлений (чтобы способствовать возвращению хорватских сербов), урегулирования проблем, связанных с конфискацией собственности во время фашистского и коммунистического режимов. Таким образом, Парламентская Ассамблея сообщила в Комитет министров о своем положительном решении с довеском из 30 обязательств (из которых две трети были заранее приняты хорватами). Но в отличие от ситуации с заявкой России, положительное заключение по которой было быстро утвержденоa, на этот раз Комитет министров не скрывал своей озадаченности. Как обычно бывает в дипломатии, где молчание Российская Федерация официально стала 39-м государством-членом Совета Европы 28 февраля 1996 года через месяц после положительного голосования Ассамблеи. a 126 оказывается более красноречивым, чем то, что говорится или пишется, в заключительном коммюнике 98-ой сессии (3 мая 1996 г.), в которой впервые в качестве полноправного члена - участвовал министр иностранных дел РФ Евгений Примаков117, министры вообще не упомянули о голосовании, состоявшемся в ПАСЕ за неделю до этого! Через несколько дней между исполнительным органом Совета Европы в Страсбурге и властями Загреба начался трудный диалог, в результате которого Комитет министров решил 2 июля предложить Хорватии стать членом Совета Европы, добавив к этому приглашению (и это был беспрецедентный факт): ссылку на ряд обязательств и приоритетов, которые хорватские власти должны были выполнить по отношению к Комитету министров как таковому (а не только в рамках диалога с Ассамблеей в ходе вступления в организацию). Хотя эти обязательства и приоритеты большей частью не изменились, этот новый момент имел принципиальное значение, так как на этом основании между Комитетом министров и хорватскими властями устанавливалось обсуждение не только вопросов вступления, но и специальных вопросов по соблюдению взятых на себя обязательств; приостанавливающее положение, которое давало возможность делегатам министров во второй половине сентября “снова вернуться к рассмотрению этого решения в зависимости от того, как Хорватия - с учетом информации, которую они смогут получить из всех соответствующих источников, - исполнила свои обязательства по Мирному соглашению по Боснии и Герцеговине и в особенности того, как она способствовала нормальному проведению выборов в стране; доказала свое стремление выполнить все свои обязательства и ответить на приоритетные ожидания Совета Европы, в том виде, в каком они уточнены в приложении к письму, которое Председатель Комитета министров направил 7 июня 1996 года министру иностранных дел Хорватии в связи с вступлением в Организацию и с требованием выполнения других условий ее Устава; сотрудничает с Советом Европы - в частности, в вопросе применения Конституционного законодательства о правах и свободах человека и правах национальных и этнических общин или меньшинств в Республике Хорватия”118. В тот период за несколько месяцев до летних отпусков казалось, что правы те, кто опасались, что Совет Европы “потеряет душу” в этом марафоне за расширение Организации, превратившемся в гонку. Однако, при проведении политического диалога на самом высоком уровне119 Парламентская Ассамблея проявила волю и заняла твердую позицию по некоторым щекотливым вопросам: во-первых, России напомнили о ее обязательствах - в частности, по поиску политического решения чеченского кризиса120. При этом волновались все - как в Парламентской Ассамблее, так и за ее пределами - в связи с явной неспособностью Президента Ельцина добиться осуществления своего “плана разрешения кризиса в Чеченской республике”, предложенного 31 марта 1996 г. и в котором, в частности, предусматривались: полное прекращение огня, вывод федеральных войск, созыв 127 “мирного политического форума представителей чеченского народа и органов федеральной власти” и проведение переговоров по будущему статусу Чечни; во-вторых снова было тщательнейшим образом изучено положение дел в Турции. Трудный диалог, который Ассамблея вела с Анкарой с 1991 года, все-таки дал свои плоды, так как конституционная реформа июля 1995 года привела к существенным изменениям в политических партиях, статусе парламентариев и их иммунитете, выборах в законодательные и местные органы власти и свободе создания объединений, и в октябре стали более гибкими предусмотренные в законодательстве меры борьбы с терроризмом. В обстановке правительственной нестабильности, когда победитель на выборах 24 декабря 1995 года глава Рефах (Исламистской партии) Некметтин Эрбакан готовился прийти к власти 28 июня 1996 года, Ассамблея, возмущенная содержанием под стражей четырех из шести парламентариев, осужденных в 1994 году, приняла решение (с учетом положительных изменений) продолжить рассмотрение положения в этой стране в рамках процедуры мониторинга, открытой в отношении Турции121; в-третьих, Хорватии было сделано строгое предупреждение по поводу соблюдения “принятых обязательств” и “сформулированных приоритетов” в рамках того процесса, который заставил Ассамблею принять 24 апреля положительное заключение. Через месяц после принятия заключения Ассамблея выразила свое “огорчение тем, что власти Хорватии действовали в этот период, явно нарушая свои обязательства” - в частности, в отношении уважения местной демократии в Загребе, свободы СМИ и сотрудничества с Международным уголовным трибуналом в Гааге, и поддерживала твердую позицию Комитета министров, в диалоге начатом им с властями Хорватии122; наконец, Ассамблея подвергла критике и Албанию - в связи с нарушениями и насильственными действиями во время выборов в законодательные органы 26 мая 1996 г.123 Хотя выборы, по мнению присутствовавших там международных наблюдателей, не ставили под сомнение законности вновь избранного Парламента, эти серьезные нарушения свидетельствовали об отвратительном политическом климате в Албании (свидетельством чего явился “закон против геноцида”, запрещающий участвовать в выборах очень многим оппозиционно настроенным лицам под предлогом их коммунистического прошлого) и порождали серьезные сомнения в способности Сали Бериша осуществить в стране переход к демократии. Не получило поддержки предложение Ассамблеи организовать круглый стол с участием всех политических сил Албании с целью найти выход из кризиса; более того столкновения все учащались, и в результате Албания двинулась по тернистому пути и оказалась на краю бездны. Не впав в отчаяние от всех этих потрясений, которые показали, как далеко была еще от того, чтобы стать похожей на “длинную спокойную реку”, Совет Европы приступил летом 1996 года по выражению его журнала “Форум” к освоению “последних политических рубежей континента”. Взяв в руки пилигримский посох своих предшественников, новый Председатель Комитета министров Сим Каллас124 и Генеральный секретарь Даниэль Таршис посетили Баку (12-13 июля), Тбилиси (14-15 июля) и Ереван (15-16 июля) во время их “турне по столицам” этих трех кавказских республик, для которых за два года до этого Парламентская Ассамблея решила оставить открытой дверь в Совет Европы. Это турне было плодотворным, так как после Армении, кандидатура которой на вступление была официально представлена 7 марта 1996 г., 13 и 14 июля свои заявки подали Азербайджан и Грузия, это были также и новые вершины для освоения, ибо несмотря на энтузиазм в отношении европейского строительства125, в этих странах, кроме трудностей, с которыми они сталкивались во время перехода к демократии, тлел и целый ряд 128 конфликтов - в частности, в Южной Осетии и Абхазии (Грузия) и в Нагорном Карабахе (Армения и Азербайджан). После нескольких месяцев выжидания и неуверенности в соседней с ними России 16 июня и 3 июля состоялись выборы, которые стимулировали реформы и содействовали мирному решению кризиса в Чечнеa. После политического успеха, достигнутого в Чечне эфемерным тандемом Ельцин-Лебедь, международная общественность вздохнула с облегчением, как и после удовлетворительного проведения 14 сентября первых всеобщих выборов в Боснии-Герцеговине, в результате которых Президентом Боснии стал Алия Изетбегович. Под влиянием этих позитивных изменений, которые постепенно брали верх над логикой войны, еще присутствовавшей в некоторых точках континента, Совет Европы смог теперь поставить (на несколько лет вперед) вполне оправданную цель, которая восемь лет тому назад казалась бы полной утопией в смысле ее осуществления за период одной человеческой жизни, а именно: собрать под одной крышей все государства Европы на основе их общего обязательства стремиться к демократии, уважению прав человека и верховенства права! Однако чтобы вписаться в реальную жизнь, такая перспектива нуждалась в большой политической поддержке, ибо только политическая поддержка могла придать символическую направленность теперь уже просматриваемой перспективе единства Большой Европы, т.е. в каком-то смысле вписать ее в историю. Парламентская Ассамблея прекрасно отдавала себе в этом отчет. Вслед за контактами между Председателем Парламентской Ассамблеи Лени Фишер и Жаком Шираком, установленными весной в связи с ее официальным визитом в Париж, Парламентская Ассамблея 24 сентября 1996 года приняла рекомендацию 1303, предложив созвать Второй Саммит глав государств и правительств Совета Европы. Единодушно утвердив выводы двух своих содокладчиков Мигеля-Анхеля Мартинеса и Жана Сетлинжера, назначенных с этой целью Комиссией по политическим вопросам, Ассамблея: отмечала, что “на сегодняшний момент Совет Европы сталкивается с широкомасштабными задачами, требующими проведения нового анализа его средств и целей на долгосрочную перспективу, с тем чтобы он смог выполнять свою роль по развитию модели общества для Европы ХХI-ого века”; просила, чтобы “второй саммит Совета Европы состоялся в Страсбурге во второй половине 1997 года”; После первого тура выборов, ознаменовавшегося схваткой (35% против 32%) между Борисом Ельциным и Геннадием Зюгановым, а также великолепными результатами генерала Лебедя, который получил 15% голосов, Президент, срок полномочий которого заканчивался, объединился с Александром Лебедем (назначенным Председателем Совета безопасности Российской Федерации) и добился переизбрания 3 июля на втором туре, собрав 53,8% голосов, в то время как его соперник от Коммунистической партии набрал 40,3%. 30 августа Александр Лебедь подписал вместе с командующим штаба чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым политическое соглашение, благодаря которому был положен конец военным действиям, а решение по статусу Чечни перенесено на 31 декабря 2001 г. Несмотря на отставку 17 октября генерала Лебедя, мирный процесс продолжался, и Борис Ельцин заключил с тем же Асланом Масхадовым (который за этот промежуток времени был избран 27 января 1997 г. Президентом Чеченской республики). мирное соглашение, покончив с четырехсотлетним конфликтом. По этому соглашению, подписанному 12 мая 1997 г., обе стороны официально заявили о своем обязательстве “навсегда исключить обращение к силе и угрозе использования силы”. a 129 вносила ряд предложений по повестке дня и по содержанию документов, которые могли быть предложены для этой встречи. Через несколько недель, собравшись 7 ноября 1996 года на свою 99-ую сессию, Комитет министров принял Хорватию в качестве 40-ого члена Совета Европы. Таким образом, Совет Европы сделал еще один шаг вперед для достижения своей общеевропейской цели. Вслед за Парламентской Ассамблеей министры подчеркивали, что второй саммит глав государств и правительств Совета Европы будет “способствовать осознанию общей европейской идентичности на основе признаваемых всеми ценностей и сплочению континента в целом”, и в этом плане они приветствовали готовность Франции организовать этот саммит, когда она будет председательствовать в Комитете министров126. За этим дипломатическим языком четко прослеживался намеченный путь: встреча Страсбурга с Большой Европой была намечена на осень 1997 года - на урожайный период, как надеялся каждый, не только для сбора винограда, но и для мира и стабильности на континенте... 130 ГЛАВА IX САММИТ БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ По прошествии более 7 лет с момента падения Берлинской стены в грядущем 1997 году стало, наконец, возможным направить ударную волну возникшую в связи с крахом оставшейся в наследие от Второй мировой войны двухполюсной системы, по новому руслу - если не в мировом масштабе, то, по крайней мере, на европейском континенте. И действительно, в противовес тому, что происходило мировом уровне, где безраздельно царила американская сверхдержаваa, в Европе постепенно создавался “новый европейский порядок”. Он выражался главным образом через систему международных институтов и организаций, среди которых одни являются исключительно европейскими (Европейский Союз, Совет Европы), другие становятся связующим звеном между Европой и Западным полушарием (НАТО), а третьи охватывают еще боле широкое географическое пространство (ОБСЕ, ОЭСР). На дипломатическом языке это означает, что все эти организации взаимодополняют и укрепляют друг друга в своей деятельности (концепция “взаимосвязанных институтов”);b таким образом, основной задачей 1997 года становится организация этой взаимодополняемости и, соответственно, определения роли каждой структуры в новой европейской конструкции, эту задачу надо было выполнять через ряд дипломатических встреч на самом высоком уровне. Это были: прежде всего саммит в Лиссабоне (2-3 декабря 1996 г.), где собрались главы государств и правительств из 54 государств-членов ОБСЕ с целью принятия “Декларации по общей и всесторонней модели безопасности для Европы ХХI-ого века” и начала работы по разработке к концу десятилетия Хартии безопасности, гарантирующей на предстоящее столетие мир на континенте; затем совещание Европейского Совета в Амстердаме (16-17 июня 1997 г.), когда после с трудом достигнутого на саммите в Дублине (13 декабря 1996 г.) согласия заключить предложенный Германии пакт стабильности, который переименовали “пактом стабильности и роста”, была прекращена деятельность межправительственной конференции 1996 года и принят новый договор о Европейском Союзе; третья “встреча в верхах” была предусмотрена 8-9 июля 1997 года в Мадриде, когда 16 глав государств и правительств стран-членов НАТО должны были решить, скольким и каким из 10 стран Центральной и Восточной Европы - кандидатам на вступление в НАТО - будет предложено это сделать и в какие сроки; После триумфального переизбрания Билла Клинтона в конце 1996 года, американское господство стало особенно заметно, когда США выступили против продления полномочий Бутроса Бутрос-Гали в качестве Генерального секретаря ООН, за что выступало большинство стран ООН. Вето США, в конечном итоге, привело к тому, что Бутроса Бутрос-Гали сменил на этом посту другой африканец из Ганы - Кофи Аннан, вступивший в должность 2 января 1997 года. a Это понятие так или иначе возвращает нас к идее “взаимодействующих организаций” и является позитивным отражением невозможности по-настоящему распределить задачи между международными организациями, действующими на континенте. На практике реальность сложна, и в ней есть и логика взаимодополняемости, и логика конкуренции. Правда, институциональная картина в Европе, и без того перегруженная и меняющая свои очертания, стала еще более запутанной из-за присутствия ООН и ее специализированных учреждений, а также из-за деятельности многочисленных суб-региональных организаций, в которые входят страны, желающие развивать сотрудничество в самых разных областях и исходя из соображений географической близости. b 131 затем встреча в Страсбурге 10-11 октября 1997 г., где Совет Европы как единственная организация в Европе, для которой расширение за счет стран Центральной и Восточной Европы было не предстоящим, а в основном пройденным этапом, должен был подвести итоги этого беспрецедентного процесса, в результате которого состав Организации за период с 1990 по 1996 гг. увеличился с 23 до 40 государств-членов, и определить новые приоритеты и стратегию деятельности на период работы Организации в уже расширенном составе; и, наконец, новая встреча Пятнадцати государств ЕС на Европейским совете в Люксембурге 12-13 декабря 1997 г., где (в свете результатов, достигнутых в Амстердаме за шесть месяцев до этого события) надо было принять решение по расширению Европейского Союза через принятие 10 стран Центральной и Восточной Европы, а также Кипра и Турции. Таким образом, на один год было запланировано не менее пяти важнейших встреч четырех главных организаций, вносящих свой вклад в строительство европейского континента. В 1997 году усилия строителей Европы, которых называли “шерпы” (sherpas)127 как никогда заслуживали это название, ибо их действия были похожи на восхождение на вершины в надежде одолеть однажды “гору Эверест”, что конечно, представлялось делом отдаленного будущего, но впервые перестало казаться невыполнимым. Этим “Эверестом” был новый европейский порядок! Путь к этой цели был указан им во Дворце Европы одним из крупнейших деятелей европейского строительства - Пьером Пфлимлином. Его 90-летие было отмечено его страной (Францией), его родным городом (Страсбургом) и Европой (Европейским парламентом и Советом Европы), а сам он отпраздновал свой юбилей, произнеся 5 февраля 1997 года речь в Совете Европы и вызвав горячее одобрение присутствовавших в зале заседаний политических лидеров, парламентариев, послов и должностных лиц высокого ранга. На закате целой жизни, отданной Европе, тот, кто участвовал в развитии Европы (и чаще даже руководил этим процессом), призвал всех тех, кто шел ему на смену к борьбе за “верховенство духовных ценностей”. На чем будет зиждиться будущая Европа? Ей, без сомнения, понадобятся твердые экономические основы, благодаря осуществлению рыночной экономики при соблюдении требований социальной справедливости и ключевым моментом в этой экономике будет единая валюта. Разработка единой внешней политики и политики в области безопасности превратит Европу в крупную державу, которая сможет влиять на дела во всем мире. После полувека войн первые основатели Сообщества хотели установить мир, о чем иногда забывается. И это им удалось. В течение пятидесяти лет в Западной Европе был мир, чего она не знала в течение четырех веков. Теперь необходимо создать основы прочного мира, мира в условиях безопасности, да, мирной Европы. Но основное связующее звено между такими разными народами должно быть звеном духовного порядка. Когда народы Центральной и Восточной Европы выступали против коммунистической тирании, когда они ломали оковы советского господства, они, без сомнения, стремились к благополучию, к более высокому уровню жизни. Но главное - они хотели жить в обществе, основанном на западных ценностях: свободе, демократии, уважении прав человека. Единство Европы всей Европы в целом создается ее общим духовным достоянием, цивилизацией сориентированной на человека и основанной на гуманизме века Просвещения. Ни для кого не секрет, что эту Большую Европу будет очень трудно построить. Евроскептики и европессимисты оглушают нас своими заявлениями. Когда Жана Монне спрашивали, оптимист он или пессимист, он отвечал: “ни то, ни другое, я полон решимости”. Европа как раз и нуждается в полных решимости людях, готовых бороться за эту благородную 132 идею строительства Европы, объединившейся в мире и свободе. Не имея ни мандата, ни какой-либо должности, я продолжал, по мере своих сил, борьбу за эту идею. Близится момент, когда мне придется передать другим светоч веры и надежды, который я старался нести всю мою жизнь. Я желаю, чтобы этот светоч освещал дорогу тем, кто будет строить Европу следующего столетия, Европу процветающую, Европу сильную, но главное Европу, которая будет способна отстаивать перед миром верховенство духовных ценностей”. В тон этой речи ответил и Генеральный секретарь Совета Европы, отвергнув критические замечания в адрес Организации в связи с ее слишком быстрым расширением, которое якобы отражало “победу политики над принципами”. По мнению Даниэля Таршиса, вступление новых государств-членов, напротив, означало победу “политики принципов” поскольку грядущая новая Европа “строится на твердой основе всеми разделяемых ценностей: демократии, уважения прав человека и правового государства”. В заключение Генеральный секретарь подтвердил свои планы провести в Страсбурге встречу в верхах, которая должна была заложить основы “общеевропейской цивилизации демократических обществ”128. Таким образом, после периода “европессимизма” вернулись оптимизм и доверие. Однако события, произошедшие одно за другим в трех странах Европы, из которых одна является членом Организации, напомнили о необходимости проявлять осторожность: во-первых, это была Беларусь. После Конституционного “переворота” Александра Лукашенко 24 ноября 1996 г. процесс вступления этой страны в Совет Европы резко затормозился, так как Парламентская Ассамблея приостановила 13 января 1997 г. действие статуса специально приглашенного, который имел “Парламент” Беларуси, и соответственно заморозила процесс вступления этой страны в Совет Европыa; затем это была Федеративная Республика Югославия, которую после попытки сербской власти аннулировать результаты муниципальных выборов, оказавшихся успешными для объединившейся в коалицию оппозиции, с ноября 1996 по январь 1997 г. сотрясали ежедневные демонстрации, завершившиеся в конце концов тем, что Слободан Милошевич был вынужден признать свое поражениеb; Действительно, при Александре Лукашенко, ставшем 11 июля 1994 года Президентом Беларуси, страна пережила глубокий институциональный кризис. К этому моменту срок его полномочий наполовину истек. Чтобы добиться с помощью референдума продления на два года срока своих полномочий и значительного расширения своей президентской власти, Александр Лукашенко нарушил прерогативы Парламента и Конституционного суда. “Диктат” Лукашенко привел к политическому бездействию и искоренению всякой оппозиции Президенту, а страна оказалась изолированной от всех стран международного сообщества, за исключением России. Однако эта изоляция свелась главным образом к политической области, так как сотрудничество между Беларусью и разными европейскими организациями в конкретных областях (и, в частности, с Советом Европы в рамках Европейской конвенции по культуре) продолжалось, несмотря на кризис. a Вопреки предсказаниям многих, это поражение не было началом конца правления Слободана Милошевича в Сербии и в Федеративной Республике Югославия. Пробыв Президентом Сербии два срока (с 1989 по 1997 гг.), Слободан Милошевич 15 июля 1997 года добился своего избрания Президентом Федеративной Республики Югославия, а в Сербии он поставил “своего” кандидата Милана Милутиновича во главе коалиционного правительства, в состав которого вошел ультра-националист Воислав Шешель. Этот уклон в сторону национализма в Сербии позволил Слободану Милошевичу укрепить свои позиции на федеральном уровне, усилив в то же время напряженность между Сербией и Черногорией, где 19 октября 1997 г. Президентом был избран реформатор Мило Джуканович, а также обострив конфликт между сербами и албанцами в Косово. b 133 и, наконец, это была Албания, которая вслед за крахом финансовых “пирамид” 15 января 1997 г. погрузилась в хаос мятежей. Она вышла из этого хаоса лишь через несколько месяцев благодаря созданию в стране правительства “национального примирения” работавшего под совместным контролем ОБСЕ, Европейского Союза и Совета Европы и благодаря вмешательству по инициативе Италии миротворческих многонациональных сил ООН (операция “Альба”)a. Осознавая непрочность своих достижений и опасность, которая еще не рассеялась над некоторыми частями континента, Парламентская Ассамблея реагировала, осуществляя прежде всего свою обычную деятельность, проводя обследования на местах, наблюдая за проведением выборов, организуя “круглые столы” между различными участниками конфликтов, проводя срочное обсуждение проблем, принимая политические решения 129. Она особо обратила внимание на Албанию, где Совет Европы столкнулся с “почти полным уничтожением публичного порядка” - беспрецедентной ситуацией для государства-члена данной Организации. Она полностью поддержала Комитет министров в осуществлении ”многоинституциональной” инициативы ОБСЕ, Европейского Союза и Совета Европы по выводу страны из состояния хаоса. Параллельно Ассамблея приняла решение укрепить свою процедуру мониторинга за соблюдением обязательств, принятых государствами-членами, создав в соответствии с резолюцией 1115 от 29 января 1997 г. специальную постоянную комиссию. Эта “комиссия по мониторингу” была создана вместо комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы (что было очень символично: можно ли яснее выразить, что отныне для Совета Европы приоритетом было не принятие новых государств-членов, а обеспечение того, чтобы доверие и авторитет Организации не были подорваны изнутри некоторыми странами, которые могут, если “не изменять правилам игры”, то, по крайней мере, не соблюдать их в полной мере? Еще более символичным было то, что Ассамблея направила свои усилия на обеспечение соблюдения обязательств в тот момент, когда инициатор “директивы Халонен” в 1993 году, ставшая за это время министром иностранных дел Финляндии, была Председателем Комитета министров! Приступив к выполнению своих обязанностей на этом посту, Тарья Халонен делала все возможное, чтобы активизировать процедуру, которая еще только отрабатывалась в Комитете министров, закладывая при этом основы диалога между обоими органами Совета Европы в этой областиb... В ожидании новых сдвигов первые публичные обсуждения Ассамблеей выполнения принятых государствами-членами обязательств дали скорее положительные результаты. Хотя в Албании ситуация признана неудовлетворительной (и поделом), в связи с чем Ассамблея решила сохранить в отношении этой страны процедуру мониторинга, по Кроме этих трагических последствий для трудно идущих экономических преобразований, кризис в Албании имел и главное политическое последствие, а именно приход к власти Фатоса Нано в качестве Премьер-министра после победы в июле 1997 г. Социалистической партии на досрочных парламентских выборах. В результате этих выборов, признанных “приемлемыми с учетом обстоятельств” в докладе, подготовленном совместно специальным координатором ОБСЕ Катрин Лалюмьер, главой парламентской делегации Совета Европы лордом Расселом Джонстоном и Председателем Парламентской Ассамблеи ОБСЕ Хавьером Рупересом, 23 июля Сали Бериша ушел с должности Президента, на которую был срочно избран Рексеп Междани. a Несмотря на то, что в связи с закрытостью процедуры в Комитете министров этот диалог имел свои ограничения, во время встречи в верхах в Страсбурге главы государств и правительств торжественно подтвердили эту двойную ответственность Парламентской Ассамблеи и Комитета министров по мониторингу соблюдения государствами-членами взятых на себя обязательств (и необходимость такого сотрудничества между обоими органами Совета Европы). b 134 другим странам была дана положительная оценка, а именно “похвальный лист” получили в январе Эстония, в апреле Румыния, в сентябре Чешская республика и Литва, и в результате было принято решение закрыть процедуру мониторинга в отношении этих стран130. Параллельно с этим Конгресс местных и региональных властей в Европе под председательством с июля 1996 года Государственного советника Женевы Клода Эжи также внес свою лепту, развив свою собственную процедуру мониторинга, нацеленную на соблюдение государствами-членами обязательств в области местной демократии (и в особенности в отношении основополагающего документа в этой области, то есть Европейской хартии местного самоуправления). Но тогда, в начале 1997 года, особую озабоченность Ассамблеи с подачи ее докладчика Ренаты Волвенд (Лихтенштейн), вызывал вопрос искоренения смертной казни в Европе. В отличие от того, что отмечалось в США, где применение смертной казни достигло беспрецедентных размеров, Ассамблея проявила особую твердость в отношении двух единственных государств-членов Совета Европы, где в 1996 году смертные приговоры были приведены в исполнение. Это были Россия и Украина. Осознавая показательный характер, принятый этими двумя странами в момент их вступления в Организацию, обязательств по немедленному установлению моратория на приведение в исполнение смертных приговоров Ассамблея без колебаний заявила, что применит санкции, если “явное нарушение” этого обязательства будет продолжаться. В то же время Ассамблея проявила больше настойчивости в отношении Украины, чем России, так как в последней приведение в исполнение смертных приговоров было прекращено со 2 августа 1996 г., т.е. через пять месяцев после ее вступления в Совет Европы (в то время как за первое полугодие 1996 г. было приведено в исполнение 53 смертных приговора); на Украине таких положительных сдвигов не было отмечено. Украина вступила в Организацию раньше России и по-прежнему не реагировала на предупреждения Страсбурга, судя по достоверной информации о большом количестве случаев приведения в исполнение смертных приговоров в обстановке полной секретности (так что об этом не знали даже семьи казненных), их было гораздо больше, чем 89 официально зарегистрированных за первые шесть месяцев 1996 г.131 В ожидании, пока еще не началась активная подготовка к встрече в верхах, Комитет министров сосредоточил свои усилия на продолжении и углублении новаторской деятельности Совета Европы по разработке европейских норм в еще неисследованных областях (или по развитию новых новаторских подходов к разрешению некоторых вопросов, которые возникали с новой остротой). Так, с момента Венского саммита каждый год вносил что-то новое. Это были: реформа системы контроля Европейской конвенции о защите прав человека в 1994 г., открытие для подписания Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в 1995 г., завершение процесса пересмотра и ввода в действие Европейской социальной хартии в 1996 г. (с открытием для подписания пересмотренной Социальной хартии, объединившей в едином документе социальную хартию и протоколы к ней, снабдив последние целым рядом дополнительных прав и собрав в общей сложности тридцать основополагающих гарантированных прав в социальной области). 1997 год был ознаменован открытием для подписания 4 апреля в Овьедо (Испания) Конвенции по правам человека и биомедицине. После многих лет усилий, которые Комитет министров прилагал, в частности, в рамках Руководящего комитета по биоэтике, после ряда “челночных” обменов между ним и Парламентской Ассамблеей (первый проект Конвенции по биоэтике был представлен в июне 1994 г.) ему, наконец, удалось принять 19 ноября 1996 г. текст конвенции, в которой закладываются общие принципы, применяемые в европейских странах в одной области - биоэтике, где сталкиваются такие 135 потенциально антагонистические противоречия, как экономическая заинтересованность и этические требования, научный прогресс и должное уважение к природе вообще и к человеческому существу в частности, огромные потенциальные возможности, открывающиеся перед медициной, и неуловимая грань между жизнью и смертью... Признаваемая некоторыми “несовершенной” или “слишком дозволительной” (так что это вызвало по-настоящему всенародное обсуждение в Германии, где еще не прошел шок от практической деятельности нацистов в этом плане). Эта Конвенция ценна тем, что она заполнила правовой вакуум. Впрочем, вакуум вскоре проявился вновь, так как весной 1997 г., когда Конвенция была открыта для подписанияa, в Шотландии в результате клонирования родилась овца которая стала известна всему миру под именем “Долли”! Вскоре после этого - 5 мая 1997 г. - Комитет министров символически отметил свою 100ю сессию. Хотя еще на первой сессии Комитета министров 8 августа 1949 г. шла речь о первом расширении Совета Европы (так как на следующий же день к десяти странам, создавшим Совет Европы присоединились Греция и Турция), на этот раз, как это ни парадоксально, тема расширения Организации впервые за долгое время не обсуждалась. Правда, эта 100-я сессия Комитета министров, где председательское кресло заняла Франция, должна была главным образом дать “импульс” подготовке встречи в верхах. Внимание министров было обращено главным образом на предложения министра иностранных дел Франции Эрве де Шаретта132 в добавление к тем, которые за шесть недель до этого были сформулированы Парламентской Ассамблеей133. По мере приближения основных “мероприятий” лета и осени 1997 г. все больше конкретизировались и их задачи. Одной из самых важных целей являлось, без сомнения, сотрудничество между самыми активными организациями на континенте, как об этом свидетельствуют выступления на Парламентской Ассамблее руководителей трех основных партнеров Совета Европы в новой европейской архитектуре: по мнению Председателя Европейской комиссии Жака Сантера, цель ясна, а распределение задач должно естественным образом вытекать из соответствующих сфер деятельности, в которых специализируются разные организации: “Воссоздать институциональную картину всей Европы - это самая важная задача на предстоящие годы вплоть до 2000 г. Гарантировать нашему континенту мир, стабильность, безопасность и процветание при соблюдении принципов свободы, демократии и прав человека - вот историческая и моральная ответственность, которую мы должны взять на себя. Мы должны стремиться к тому, чтобы Европа стала настоящим сообществом с единой судьбой, и это наше стремление может реализоваться через институциональную организацию, которая должна удовлетворять трем требованиям: требованию безопасности, требованию политического диалога и требованию экономической интеграции”. По мнению главы исполнительного органа ЕС, ответственность европейских правительств и компетентных международных организаций не может не быть глобальной; все усилия должны быть направлены на осуществление этой общей исторической цели, ставшей теперь такой достижимой - “примирить Европу с ней самой”134; по мнению Генерального секретаря НАТО, главной проблемой является безопасность на континенте, что является необходимым (пусть даже и недостаточным) условием его процветания и развития. Выступив в поддержку нового подхода, который заключается в том, что легче предупредить кризис, чем ликвидировать его последствия, Конвенция о правах человека и биомедицине была подписана 22 государствами-членами в Овьедо, на настоящий момент ее подписали 28 государств-членов, из которых 4 государства ее ратифицировали. a 136 а также поиска новых неординарных решений, которые помогли бы вовлечь в общее дело все европейские государства (независимо от того, являются ли они членами той или иной организации), Хавьер Солана подчеркнул, что сотрудничество - это веление времени для всех участников европейского строительства: “Я только что говорил, что теперь уже ни одна организация не может сама по себе гарантировать безопасность нашего континента. ХХ-й век завершается; ХХI-й век, так сказать, не за горами. Нам нужны взаимозависимые институты, работающие вместе по созданию нерушимой системы отношений и интересов”135; приоритетное значение безопасности и стабильности на европейском континенте полностью поддержано и действующим Председателем ОБСЕ Нильсом Хельвегом Петерсеном. Как министр иностранных дел Дании, он совсем недавно возглавлял Комитет министров Совета Европы и, как никто другой, мог рассказать о перспективах сотрудничества между обеими организациями: “ОБСЕ и Совет Европы являются партнерами. Мы должны обогащать друг друга новыми идеями и практикой. И нам следует усиливать взаимодополняющие аспекты нашей деятельности. Ибо только через тесное сотрудничество и соревнуясь друг с другом, мы сможем - в интересах будущей Европы решать возникающие проблемы”136. В русле той же логики и вспоминая старую поговорку о том, что “солидарность - это самый умный способ быть эгоистом”, Генеральный секретарь Совета Европы предложил через пятьдесят лет после официального того, как весной 1947 года был предложен план генерала Маршалла по реконструкции Европы, принять и осуществить “широкую программу действий ради демократической стабильности“. С этой целью Даниэль Таршис представил “сравнительные преимущества”, которыми, по его мнению, располагает Организация: “Это, прежде всего, наша сфера деятельности. Учитывая наш общеевропейский масштаб, мы можем распространить нашу деятельность по сотрудничеству на весь континент, охватив все демократические страны. Тем самым мы укрепим ощущение общности и сплоченности на нашем вновь объединившемся континенте. Во-вторых, это наш опыт. Благодаря работе в течение ряда десятилетий в самых разных областях мы создали обширные системы знаний и умений на всем континенте. Эти системы в настоящий момент доступны для наших новых государств-членов и предназначены для того, чтобы помочь их безболезненной интеграции в европейские структуры, ведающие сотрудничеством. В-третьих, наши нормы, которые представляют собой общие европейские образцы, обеспечивают последовательность наших действий и играют отныне важнейшую роль в проведении политических реформ на национальном уровне. В-четвертых, это наши многочисленные партнеры. Структуры Совета Европы объединяют министров, парламентариев, сотрудников университетов и представителей местных властей и правительств. В то же время мы широко опираемся на неправительственные организации и европейские молодежные организации. Сочетание всех этих моментов часто давало замечательные результаты. И, наконец, в-пятых, это эффективность наших методов работы. Совет Европы как гибкая и эффективная организация по сравнению с затратами может легко браться за новые проблемы. Используемые им процедуры принятия решений позволили избежать 137 проблем, связанных с резким увеличением количества государств-членов. В случае необходимости мы используем различные гибкие формы. В частности, для обеспечения эффективности мы используем эффект рычага, мобилизуя при этом силы и ресурсы, значительно превосходящие наши скромные средства”137. Основной заслугой всех этих дифирамбов международному сотрудничеству вместе с речью pro domo Генерального секретаря в защиту своей Организации бесспорно являлось то, что они способствовали установлению “нового европейского порядка” в той глобальной перспективе, к которой стремилась на континенте каждая активная организация, не претендуя в то же время на то, чтобы быть единственным воплощением этого порядка. Но было в них и скрытое предназначение, а именно: подготовить политических лидеров и общественность в Центральной и Восточной Европе к принятию болезненных решений, на саммитах в Амстердаме и Мадриде, где, как в библейской притче, было “много званых, да мало избранных”: несмотря на некоторые бесспорные достижения - в частности, в вопросе укрепления демократической легитимности институтов сообщества (при серьезном перераспределении полномочий в пользу Европейского парламента) и “социального измерения” Европейского Союза (с включением политики в области занятости в сферу компетенции ЕС), Амстердамский договор абсолютно не справился с тем, ради чего он был создан, а именно с реформированием институтов ЕС. Хотя новое социальное направление и стремление к большей демократичности в деятельности были “торговыми знаками” “Розовой (социалистической1) Европы”, после победы Тони Блэра в Великобритании и Лионеля Жоспена во Франции, неспособность ЕС использовать институциональные и финансовые механизмы Европейского Союза привела к стратегии расширения союза “в час по капле”: в самом деле, как предусмотренное для шести государств-членов сообщество, уже с трудом работающее в составе пятнадцати, может широко раскрыть двери и принять еще десять-двенадцать новых государств-членов, обрекая себя тем самым на полный паралич? В этих условиях опубликование в июле Европейской комиссией “повестки дня 2000”, рекомендовавшей начать с 1998 г. переговоры о вступлении в ЕС шести стран (Венгрии, Польши, Чешской республики, Эстонии, Словении и Кипра) было почти волевым политическим актом и стало приятным сюрпризом для некоторых из этих стран, которые не смели надеяться оказаться в “первой волне”; решения, принятые 8-9 июля на встрече в верхах в Мадриде, содержали еще больше ограничений. Расширение НАТО в преддверии его 50-летия в 1999 г. сводилось к странам “Вышеградского треугольника” (Венгрия, Польша и Чешская республика), и Румыния и Словения получили лишь обещание, что будут включены во “вторую волну”, по которой не было установлено никаких сроков. Параллельно Атлантический Союз укрепил свои отношения с 11 странами в рамках “Партнерства ради мира” (создав Совет евро-атлантического партнерства, который должен был заменить COCONA) и перевел на институциональную основу свои отношения с двумя основными участниками из Центральной и Восточной Европы - после “Учредительного акта”, заключенного 27 мая с Россией, 9 июля была подписана Хартия, установившая механизмы проведения консультаций между НАТО и Украиной. Динамика расширения на Восток двух наиболее привлекательных европейских организаций одной по причине безопасности, другой в связи с перспективой экономического развития привела к огромному удовлетворению счастливых избранников, 1 Розовая, т.е. социалистическая Европа. – примечание переводчика. 138 и к не меньшему разочарованию среди тех гораздо более многочисленных государств, для которых перспектива полной интеграции в европейское строительство резко отодвинулась на много лет и даже более. В этой обстановке где же тогда, как не в Совете Европы, могло осуществиться “примирение Европы с ней самой”, к которой призывал Жак Сантер? В этом и состояло огромное значение (и чрезвычайная важность) встречи в верхах в Страсбурге. Это выразилось прежде всего во впечатляющем числе участников этой Второго саммита Совета Европы 10-11 октября 1997 года, где присутствовало не менее 46 глав государств и правительств, которые, ответив на призыв Президента Французской республики Жака Ширака, представляли почти все страны европейского континента a. Символично, что, наконец, был сделан “семейный портрет” европейского континента на этой октябрьской встрече в Страсбурге в 1997 г., т.е. через 50 лет после отказа под давлением Советского Союза стран Центральной и Восточной Европы от плана Маршалла (этим отказом было закреплено разделение Европы на два блока и дано материальное воплощение “железному занавесу, повисшему над Европой”, против которого с 1946 г. выступал Уинстон Черчилль). Кроме этой “годовщины”, данная октябрьская встреча знаменовала не “конец Ялты”, как в 1990 г., когда в Совет Европы вступила Венгрия, а примирение Европы с самой собой, как это предсказывал в начале года Председатель Европейской комиссии. И действительно, никогда за всю историю европейского континента не происходило таких встреч, на которых присутствовали бы все самые видные политические лидеры. Осознавали ли они это? Во всяком случае в те октябрьские дни 1997 года Жак Ширак, Лионель Жоспен, Гельмут Коль, Романо Проди, Хосе-Мария Азнар, Тони Блэр, Борис Ельцин, Вацлав Гавел, Мезут Йильмаз, Леонид Кучма, Эдуард Шеварднадзе и все остальные вписали новую страницу в Историю. Но, несмотря на сенсационность и символичность этой встречи в верхах, основной смысл был заложен не в ней. В самом деле, чтобы не остаться только “семейным портретом”, примирение Европы должно было иметь свою собственную основу и обеспечить ей и прочность, и преемственность: первая основа - это “основополагающие принципы Совета Европы”. Один из первых пунктов Заключительной декларации Саммита гласил: “Мы, главы государств и правительств государств-членов Совета Европы, собравшись 10-11 октября 1997 г. в Страсбурге на Вторую встречу в верхах нашей Организации (...), снова торжественно подтверждаем нашу приверженность основополагающим принципам Совета Европы: плюралистической демократии, уважению прав человека, верховенства права, а также обязательству наших правительств полностью выполнять требования и нести ответственность, которые вытекают из принадлежности к нашей Организации”. Это подтвержденное самыми высокими представителями государств общее и торжественное обязательство всех европейских стран в отношении основополагающих ценностей, вписанных в Устав Совета Европы, представляло собой не только возврат к истокам европейского строительства, но - и в особенности - это было обещание на будущее, коллективная миссия, доверенная Совету Европы и его государствам-членам. Из 48 государств, составлявших Европу в 1997 году, на Страсбургском Саммите не присутствовали лишь Беларусь и Федеративная Республика Югославия в связи с изоляцией, в которой они оказались из-за политики их руководителей, а также княжество Монако еще не подавшее – тогда заявки на вступление в Совет Европы. Кроме Ватикана, который был представлен на встрече специальным посланником Папы его Преосвященством Тораном, все остальные 40 государств-членов Совета Европы послали своих представителей самого высокого политического уровня, как, впрочем, и четыре государства, имевшие статус специального приглашенного на Парламентской Ассамблее (Армения, Азербайджан, Босния-Герцеговина, Грузия). Общее число в 46 участников было связано с тем, что Сан-Марино (и два капитана-регента этой страны) и Франция (в лице Президента Жака Ширака и Премьер министра Лионеля Жоспена) имели на этой встрече двойное представительство. a 139 Как подчеркивал Президент Ширак в своей речи на открытии встречи: “Этот второй Саммит свидетельствует прежде всего о возросшей роли Совета Европы как символа обретенного единства на нашем континенте. Совет Европы является основным звеном, вокруг которого концентрируются демократия и развитие прав человека на нашем континенте”; вторая основа - это принцип равенства между всеми европейскими государствами. Чтобы окончательно положить конец логике конфронтации и империалистических поползновений, которые за всю историю континента были причиной стольких трагедий, был заключен пакт партнерства, основанный на уважении и взаимном обогащении: “все различны, все равны”! В этом отношении большое значение имеют заявления, сделанные на встрече Президентом самой крупной европейской страны и главой Правительства одной из самых маленьких стран Европы. Россиянину Борису Ельцину, сказавшему: “Сегодня мы готовы к строительству общими усилиями новой Большой Европы без разделительных линий, такой Европы, где ни одно государство не будет стремиться навязать свою волю другим, где все государства - большие и малые будут равными партнерами, приверженными одним и тем же демократическим ценностям”, вторил Марио Фрик из Лихтенштейна: “Защита основополагающих ценностей Сообщества требует полной отдачи. И именно малые государства, которых нельзя упрекнуть в том, что они преследуют какие-то скрытые интересы, призваны бороться с бесправием, отсутствием совести и насилием”; третья основа становления единства Европы - это учет ее разнообразия и открытости к остальной части мира. В этом все более взаимозависимом мире, превращающемся, как в 1960 году сказал Мак Лухан, в “деревню планетарного масштаба”, “общий европейский дом” должен строить свою идентичность на сохранении (и укреплении) бесконечного разнообразия его составляющих, на утверждении этой многогранной идентичности, которая совершенно естественно ведет к контактам и торговому обороту с другими континентами. По мнению собравшихся в Страсбурге глав государств и правительств, Европа является и должна оставаться плюралистической, и это обогащающее Европу разнообразие существует не только между ее государствамичленами, но и внутри государственных границ и за их пределами, отражая необыкновенное множество населяющих Европу народов, наций, культурных и языковых группa. Она должна также осознать свою ответственность перед остальной частью мира (в этом смысл пункта Заключительной Декларации о “взаимопонимании между жителями Севера и Юга, в частности, через информирование и воспитание молодых граждан, а также благодаря инициативам, направленным на взаимное уважение и солидарность между народами”). Этот двойной подход к Европе, объединенной на основе своих ценностей и открытой для мира, получил поддержку Билла Клинтона, премьер-министра Японии Рюутару Хасимото и правительства Канады, которые направили послание участникам встречи. Лучше всего этот подход отражен в том пункте Заключительного заявления, где главы государств и правительств обращаются к миру с призывом отменить смертную казнь на всей планете, выступая в то же время за “педагогику примера” и настаивая на необходимости “сохранения в В своей заключительной речи на встрече в верхах Лионель Жоспен подчеркнул: «В конце XX века, когда развивается глобализация торговли и экономики, Европа более чем когда-либо нуждается в утверждении свей идентичности, которая порождена разнообразием ее языкового и культурного наследия. В этом отношении региональные языки и культуры заслуживают нашего пристального внимания. Мы должны сохранить их и обеспечить их развитие.» (Это заявление предвещало подписание Францией через полтора года в Будапеште Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств. Подписание ею этой Хартии вызвало горячие споры в стране по правовым и политическим аспектам, см. гл. XI). a 140 течение этого периода моратория на приведение в исполнение смертных приговоров в Европе”. Но провозгласить единство континента (даже несколько предвосхищая его осуществление) и заложить его основы - это еще не все. Необходимо придать всему этому конкретный характер и постепенно претворять в жизнь. Именно это и сделали главы государств и правительств, добавив к принятому в Страсбурге Заключительному заявлению План действий138. Как подчеркнул во время этой встречи в верхахa премьерминистр Великобритании Тони Блэр, обязательства имеют смысл только в том случае, если они сопровождаются финансовыми средствами и конкретными мерами. В связи с этим необходимо отметить пять основных моментов: первый - это соблюдение государствами-членами взятых на себя обязательств. Здесь мы видим, какой путь был пройден от Вены до Страсбурга. Если на Венском Саммите Совет Европы только выходил в “открытое море”, то в Страсбурге все были озабочены уже укреплением “корабля”, его сплоченности и последовательности действий, чтобы его судьба не повторила судьбу другого корабля, считавшегося непотопляемым, экранизация судьбы которого побила все рекорды по сборам в этом 7-м искусстве. Хотя под крышей Совета Европы постепенно собираются все европейские государства, он в интересах всех (и, в первую очередь, тех стран, где демократия еще слаба) должен проявлять прозорливость и бдительность. В этом отношении Председатель Парламентской Ассамблеи Лени Фишер проявила максимум откровенности: “К несчастью, принципы нашей Организации соблюдаются не везде, не всегда и не всеми. Нам это известно. Нам все еще приходится ставить вопрос в наших государствахчленах о нарушениях прав человека и даже пытках и смертной казни. Случается также, что не выполняется принцип разделения властей, что прессе затыкают рот, что угнетаются меньшинства, что нарушается свобода вероисповедания или оппозиция подвергается антидемократическим нападкам. Мы не имеем права закрывать на это глаза под предлогом сохранения мира в семье. В семье надо иметь возможность говорить друг другу правду, которая, может, и не всегда приятна”; второй важный момент, на который опирались главы государств и правительств - это укрепление действий Совета Европы в главной сфере его деятельности – в области демократии и права человека. Это укрепление действий отражено в главе I Плана действий в виде трех сенсационных мер: создание в течение одного года после октябрьской встречи нового Европейского суда по правам человека, решение по которому было в принципе принято в Вене; решительная поддержка предложенной за год до октябрьской встречи в верхах инициативы Финляндии о создании поста Комиссара по правам человека Совета Европы и решение дополнить только что принятую Конвенцию о правах человека и биомедицине дополнительным протоколом о запрещении клонирования человека; третий важный момент - это определение новых приоритетов для Совета Европы. Они описаны в главах II, III и IV Плана действий, которые соответственно посвящены социальному сплочению, безопасности граждан и теме “демократических ценностей и культурного разнообразия”; “Успехи достигнуты большие, но мы не должны на этом успокаиваться. Ведь права людей до сих пор нарушаются в Европе. Успехи Совета Европы еще не таковы, чтобы можно было сказать, что его роль исчерпана. Наша задача - сделать его еще эффективнее. (...) Мы должны пользоваться всеми возможностями и делать так, чтобы у него были возможности отвечать на новые требования”. a 141 четвертый момент - это реформирование структур Совета Европы, на чем настаивала Парламентская Ассамблея весной 1993 г., а затем, хотя и без результата, Венский Саммит. На этот раз главы государств и правительств потребовали от Комитета министров принять необходимые меры с учетом предстоящего в 1999 году пятидесятилетия Совета Европы, “чтобы приспособить Организацию к выполнению ее новых задач и к ее расширенному составу, а также с целью улучшения процесса принятия решений”. Эта задача отражена в главе V Плана действий, где дана специальная инструкция по контролю над выполнением решений, принятых на встрече; пятый момент – это стремление объединить все эти обязательства и меры в логичное “целое”, т.е. в обозначившийся “новый европейский порядок”. Главы государств и правительств “полностью поддерживают Совет Европы, чтобы он в большей степени содействовал сплочению, стабильности и безопасности Европы”, предложив ему в то же время развивать сотрудничество с “другими европейскими и трансатлантическими организациями” - в частности, с Европейским Союзом и ОБСЕ. Это предложение звучит еще более настоятельно в пункте, посвященном осуществлению Плана действий, где главы государств и правительств требуют, чтобы “этот план был быстро осуществлен разными органами Совета Европы при сотрудничестве с европейскими и иными международными организациями”. Этими последними словами Заключительного заявления главы государств и правительств Большой Европы фактически наметили повестку дня на предстоящие полтора года. Отныне и вплоть до пятидесятой годовщины Совета Европы (в мае 1999 г.) необходимо было мобилизовать все живые силы Совета Европы при сотрудничестве со всеми остальными организациями, которые способствовали строительству континента (и, в частности, с двумя основными партнерами Совета Европы - Европейским Союзом и ОБСЕ) для того, чтобы претворить в жизнь решения встречи в Страсбурге. Короче, как сказал Генеральный секретарь в своем послании 101-ой сессии Комитета министров, проходившей через месяц после Второго Саммита, теперь надо было переходить “от слов к делу”... 142 ГЛАВА Х ОТ СЛОВ К ДЕЛУ Не успел опуститься занавес Страсбургского Саммита и не дожидаясь, пока в Люксембурге окончится пятый и последний акт этого “года европейских саммитов”a, Комитет министров мобилизовался на выполнение единственной цели - обеспечить быстрое и полное выполнение решений, принятых главами государств и правительств прежде всего в рамках Плана действий, но также и во исполнение некоторых пунктов Заключительной Декларации, которые не должны были оставаться только заявлениями о намерениях. Открывая 101-ю сессию Комитета министров (менее чем через месяц после Саммита - 6 ноября 1997 г.), Пьер Московиси четко объявил, что станет политическим приоритетом Совета Европы на ближайшие полтора года с учетом перспектив 50-й годовщины Организации. “Как француз Председатель Комитета министров рад политическому успеху и отражению в СМИ прошедшей встречи в верхах. Но эффективность Саммита в долгосрочной перспективе будет зависеть от способности Совета Европы развивать результаты в глубину”. В принятом главами государств и правительств Плане действий были две части, отражавшие решения, которые должны были осуществляться незамедлительно: первым решением было запрещение клонирования человеческих существ. Министры приняли дополнительный протокол к Конвенции о правах человека и биомедицине, в котором запрещается клонирование человека. Было решено открыть протокол для подписания государствами-членами Совета Европы 12 января 1998 г. в Парижеb; второе решение касалось борьбы с коррупцией. Комитет министров принял двадцать руководящих принципов, которые должны были применяться в национальных законодательствах о борьбе с коррупцией; эти же принципы послужат в дальнейшем основой нормативной работы Совета Европы в этом вопросе. Кроме того, министры решили создать “Комитет Мудрецов”, состоящий из виднейших деятелей Европы, которые должны были до конца 1998 года разработать предложения по реформированию структур Совета Европыc, а также “комитет по мониторингу Второго На заседании Европейского Совета в Люксембурге (11-12 декабря 1997 года) через три недели после встречи в верхах по проблемам занятости, проходившей в том же городе 20-21 октября 1997 года по инициативе Франции, пятнадцать глав государств и правительств Европейского Союза договорились о создании “Совета евро” для стран, которым позднее было предложено участвовать во введении единой валюты весной 1998 года, и предложили 10 странам Центральной и Восточной Европы (среди которых Венгрия, Польша, Чешская Республика, Словения и Эстония вошли в “первую волну” расширения), а также Кипру начать переговоры о вступлении в Европейский Союз. Это привело к дипломатическому кризису между ЕС и Турцией, которая временно оказалась отстранена от процесса вступления в Союз. a После открытия для подписания протокол был подписан 21 государством-членом Совета Европы. На данный момент его подписали 28 государств, из них 3 его ратифицировали. b Официально “Комитет Мудрецов” был создан 22 декабря 1997 года под председательством бывшего Президента Португалии Марио Соареса (который весной 1996 года стал преемником Валери Жискар д’Эстена на посту председателя Международного европейского движения). В “смешанный” состав комитета входят политические деятели, например, министр иностранных дел Венгрии Ласло Ковач, министр c 143 Саммита”, поручив ему (под председательством посла Франции) следить за выполнением решений, принятых главами государств и правительств, и отчитываться на каждой сессии вплоть до 50-ой годовщины Совета Европы. В выполнении этой задачи важная роль отводилась франко-германскому тандему, так как сразу же по окончании 101-ой сессии Комитета министров Франция передавала эстафету Германии, и заместитель министра иностранных дел Гельмут Шеффер представил (от имени нового Председателя Комитета министров Клауса Кинкеля) “программу из двенадцати пунктов”, отразив приоритеты Германии в реализации решений Второго Саммита. Парламентская Ассамблея тоже не теряла времени. Через три месяца после Саммита, она подвела итоги этого исключительного события, проведению которого она так содействовала, причем не только тем, что взяла на себя инициативу по его организации, но и тем, что разработала почти все меры, которые в конечном итоге были отражены в Плане действий. Она выразила удовлетворение политическим успехам Второго Саммита как с точки зрения количества ее участников, так и с точки зрения существа принятых главами государств и правительств документов, и пришла к такому же заключению, что и Комитет министров (“окончательный успех Второго саммита будет зависеть от осуществления принятых решений”), добавив все-таки одну оговорку: “необходимо соответствующее финансирование”.139 Действуя в рамках этой логики, Парламентская Ассамблея продемонстрировала свою решимость сделать все возможное, чтобы произносившиеся в Страсбурге “слова”, как можно скорее превратились в “дела”, так что докладчик Ассамблеи Мигель-Анхель Мартинес смог с удовлетворением отметить, что отслеживание выполнения решений Второго Саммита “будет, по-видимому, основной задачей Ассамблеи на предстоящие месяцы”, торжественно предупредив в то же время своих коллег, что каждый из них должен вносить личный вклад в выполнение этой задачи, в противном случае она обречена на провалa. В ожидании, пока это своевременное предупреждение принесет свои плоды, Ассамблея внесла свой вклад в скорейшее решение задачи, стоявшей перед Советом Европы в целом. Этот вклад выражался в четырех важных мерах: во-первых, на январской сессии 1998 г., то есть через несколько дней после положительного голосования Государственной Думы в поддержку ратификации иностранных дел Финляндии Тарья Халонен, представитель ОБСЕ по правам человека в БоснииГерцеговине Грет Халлер, Председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы Лени Фишер, министр юстиции Польши (представлявшая действовавшего председателя ОБСЕ) Ханна Сухоцка, а также высшие должностные лица, назначенные Россией, Великобританией (в качестве действующего председателя Европейского Союза) и Францией (в качестве принимавшей страны), а также Председателя “Венецианской комиссии” Антонио ла Пергола. Кроме того, сосекретарями комитета мудрецов назначены Ганс-Христиан Крюгер, только что избранный заместителем Генерального секретаря Совета Европы после отставки Петера Лепрехта, и секретарь Парламентской Ассамблеи Бруно Халлер в ранге заместителя Генерального секретаря. “Но есть и нечто большее - ответственность каждого из нас. Дорогие коллеги, вот уже несколько лет я задаю один и тот же вопрос: “В чем наша неудача? В чем основные причины неудачи этой Парламентской Ассамблеи?” Я долго думал и должен признаться, что я нашел ответ. Наши неудачи происходят оттого, что по окончании заседания мы оставляем здесь в раздевалке вместе со шляпой или тогой члена Парламентской Ассамблеи наши головы и сердца! У себя на Родине мы выступаем не как члены этой Парламентской Ассамблеи. А мы должны сохранять эту ответственность, отчитываться за то, что мы делаем здесь. Мы должны последовательно выполнять свою роль членов Парламентской Ассамблеи и за пределами этого форума. Мы должны донести осознание этого до коллег в наших странах. Мы должны повлиять на них, чтобы наши парламенты, которые в наших правовых государствах руководят нашими правительствами могли автоматически отражать на местах поддержку организации, без которой, дорогие друзья, европейский проект имел бы весьма ограниченное пространство и в конечном итоге привел бы к исключению миллионов европейцев, которые имеют право вместе с нами участвовать. Без Совета Европы этот проект был бы пустым, лишенным идей и ценностей, не считая того, что он был обречен на провал!” a 144 Россией Европейской конвенции о защите прав человекаa Ассамблея избрала 31 из 39 судей, которые должны были до конца года постоянно заседать в Страсбурге, пока не будет окончательно создан новый Европейский Суд по правам человека (остальные 8 судей должны были быть избраны на апрельской сессии 1998 года); затем, воодушевившись предыдущими решениями, а также особенно твердым и официальным заявлением, принятым главами государств и правительств на октябрьской встрече, Ассамблея повторила свое предупреждение Украине, которая вопреки взятому во время вступления в Совет Европы обязательству продолжала в 1997 г. приводить в исполнение смертные приговоры. Осознавая внутриполитические трудности, которые возникали в связи с этим вопросом не только среди общественности Украины, но и среди большинства политиков, Ассамблея отказалась (в связи с приближавшимися выборами в законодательные органы, которые обещали быть трудными для партий, выступавших за европейский путьb развития Украины) от немедленного применения санкций, которых требовали некоторые парламентарии. Однако она подтвердила властям Киева (и будущему Парламенту) свою решимость потребовать на следующей сессии от парламентской делегации Украины снять завесу секретности о приведении в исполнение смертных приговоров на Украине и представить “неопровержимые и документально подтвержденные доказательства того, что мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров введен” в этой стране140; кроме того, опираясь на работы, которые давно велись в этой области, а также на твердую позицию, заявленную в Заключительной Декларации Второго Саммита c, Ассамблея решила создать новую комиссию по равенству возможностей для мужчин и женщин в государствах-членах Совета Европы и способствовать осуществлению политики равных возможностей, которая проводилась с начала 90-х годов (по инициативе Катрин Лялюмьер) в Секретариате Совета Европы141; и наконец, под влиянием Второго Саммита, где было уделено большое внимание социальным правам и социальной сплоченности, как неотъемлемому дополнению к демократии и правам человека, Ассамблея провела два углубленных обсуждения будущего Европейской социальной хартии и темы “Борьба с социальным отчуждением и укрепление социальной сплоченности в Европе”. Осознавая Решение, принятое 20 января 1998 года подавляющим большинством Думы (“нижней” палатой Российского парламента), было историческим, так как после утверждения Советом Федерации (“верхняя” палата Российского парламента) оно открыло дорогу присоединению России к Европейской Конвенции о защите прав человека, дав возможность новым 150 миллионам человек оказаться под высшей юрисдикцией Европейского Суда по правам человека. Положительное голосование 20 января 1998 года - это прямой результат встречи в верхах в Страсбурге, так как Дума обратилась к главам государств и правительств с посланием, в котором среди прочих обязательств она заявляла о своем желании ратифицировать в кратчайшие сроки Европейскую Конвенцию о защите прав человека. Это событие получило 5 мая 1998 года свое правовое завершение, когда во время открытия 102-ой сессии Комитета министров министр иностранных дел России Евгений Примаков (за несколько месяцев до своего назначения премьерминистром) передал документы о присоединении своей страны к Конвенции. a Фактически на парламентских выборах в Украине 29 марта 1998 года Коммунистическая партия опередила других, собрав более четверти голосов. b “Мы, главы государств и правительств государств-членов Совета Европы, (...) подчеркиваем важность более сбалансированного представительства мужчин и женщин во всех секторах общества, в том числе и в политической жизни и призываем и дальше идти по пути прогресса, чтобы добиться реального равенства возможностей для мужчин и женщин”. c 145 опасность, которую несет для демократии “социальный раскол”a в обществе, Ассамблея предложила Комитету министров целый ряд мер по превращению всех документов, которые имеются по этому вопросу в Совете Европы (в первую очередь, Пересмотренной социальной хартии), в матрицу “европейской социальной модели”, чтобы стимулирование создания богатств гарантировало, в свою очередь элементарные социальные права для всех, и в особенности для наиболее обездоленных142. Наряду с контролем за выполнением решений Второго Саммита, в течение всего 1998 года Совет Европы занимался изучением положения в Федеративной Республике Югославии. Парламентская Ассамблея посвятила свою первую дискуссию 28 января 1998 года теме: “Последние события в Федеративной Республике Югославии и их влияние на Балканский регион”. В обстановке нависавших над Косово туч, когда ужесточение позиций каждой из сторон (с приходом к власти в Белграде ультранационалистической коалиции и усилением внутри албанской общины Армии освобождения Косово) с каждым днем оставляло все меньше возможностей для мирного решения Ассамблея решила действовать пока не стало слишком поздно. Пользуясь своей свободой действий и намеченной на Страсбургском Саммите перспективой собрать в скором времени всю “европейскую семью” под сенью Совета Европы, Ассамблея решила заложить основы для “постоянного диалога с Югославией” (по выражению докладчика Ассамблеи, Председателя Комиссии по политическим вопросам Андреаша Барсони (Венгрия)). Первым конкретным сигналом начала такого диалога между Страсбургом и Белградом было участие в этой дискуссии парламентской делегации Югославии. Обсуждение 28 января 1998 г. показало, насколько трудным будет этот диалог. Хотя, приехавший в Страсбург как представитель белградских властей Любиш Ристии старался объяснить позитивную принципиальную позицию (“Федеративная Республика Югославия намерена укрепить (в долгосрочной перспективе и в интересах всех) свои связи со всеми государствами-членами Совета Европы. С этой целью, пока она не станет членом Совета Европы, она хотела бы получить статус специального приглашенного на Парламентской Ассамблее), ни он, ни его коллега Милан Комненич (выступавший от имени оппозиции Милошевичу) не сделали никаких выводов. Более того, они оба пытались умалить ответственность их страны за кризис в Косово и упорно ссылались на принцип невмешательства во внутренние дела Югославии b. Их Этот раскол в обществе особенно велик в странах, которые более или менее недавно вступили на болезненный путь перехода от административно-командной системы к рыночной экономике, вследствие чего с осени 1992 года в странах Центральной и Восточной Европы стали отмечаться факты массовой поддержки “нео-коммунистов”. Этот раскол затронул и западные страны, так как ни странно это может показаться, обеспечив победу на выборах. Президенту Франции Жаку Шираку, тема “социального раскола” стала, без сомнения, одной из главных причин прихода к власти во второй половине 90-х годов и почти во всех странах Европейского Союза нового поколения социал-демократических лидеров, например, Романо Проди в Италии, Тони Блэра в Великобритании, Лионеля Жоспена во Франции и Герхарда Шредера в Германии. a “Как политика Федеративной Республики Югославия, так и ее законодательство о правах лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, соответствуют самым строгим международным нормам. Кроме того, предоставляемые в них гарантии не идут ни в какое сравнение с гарантиями, которыми пользуются меньшинства в большинстве других стран данного региона (...) События, произошедшие в независимой провинции Республики Сербия и Федеративной Республики Югославия Косово - Метохии, связаны не с лишением статуса автономии, а с тем, что эти сепаратистские движения отказались подчиниться Конституции и правовой системе страны. Федеративная Республика Югославия делает все b 146 позиция вызвала неоднозначную реакцию Ассамблеи, ряд парламентариев без колебаний соглашались с доводами Югославииa, но большая часть Ассамблеи поддержала удивление возмущенного Лорда Рассела Джонстона: “югославские власти, похоже, думают, что не должно быть никакого вмешательства во внутренние дела ни одного суверенного государства. Зачем тогда нужен Совет Европы? Для нас больше не существует границ, когда речь идет о правах человека”. Выработанная по окончании обсуждения позиция Ассамблеи ясно отразила доводы, условия и конечную цель начатого таким образом диалога143: Совет Европы (и международное сообщество в целом) не может оставаться безучастным к “ухудшению политического положения в Федеративной Республике Югославия”, которое может иметь серьезные последствия не только для стабильности на Балканах, но и для самой Организации, поскольку все соседние с ФРЮ государства являются членами Совета Европы, за исключением БоснииГерцеговины, которая подала заявку на вступление; был определен путь решения проблемы: “только немедленное проведение демократических Конституционных и законодательных реформ, гарантирующих, в частности, свободу печати, независимость судебной власти, защиту прав человека и прав меньшинств, а также справедливость, ясность и демократичность позиции политических лидеров позволит Федеративной Республике Югославии вновь влиться в европейскую семью”; что касается Косово, была утверждена сбалансированная позиция, однако Ассамблея не оставила никаких сомнений по поводу виновников кризиса, “осудив непрекращающиеся репрессии против албанского населения в Косово, что привело к появлению вооруженного сопротивления”. Ассамблея ожидала, что “политические представители албанской общины в Косово немедленно и безоговорочно откажутся от всякого использования силы и осудят его, чтобы разрешить конфликт с властями Федеративной Республики Югославия”; международное сообщество должно оценивать Белград по его действиям в частности, в отношении соблюдения Дейтонских соглашений, и в равной степени использовать “кнут и пряник”, чтобы заставить образумиться Слободана Милошевича: “Положительные меры, принимаемые Федеративной Республикой Югославия, должны компенсироваться экономической помощью, а в случае возможное, чтобы решить эти проблемы путем мирного диалога”. (Выдержки из выступления Любиша Ристика 28 января 1998 г. на Парламентской Ассамблее Совета Европы). “Вопросы, связанные с Косово и Метохией – это внутренние вопросы Сербской республики и “Бывшей югославской республики Македонии” как суверенных европейских государств, они должны разрешаться на основе Конституции и законов. Проблемы Косово и Метохии связаны не с большей или меньшей степенью автономии, но с программами и сепаратистскими лозунгами некоторых организаций и некоторых лидеров из албанского национального меньшинства, которые стремятся отделить Косово и Метохию от Сербской республики и от “Бывшей югославской республики Македонии.” (Из выступления Милана Комненича в ПАСЕ 28 января 1998 года). “Необходимо остановить всякое вмешательство, необходимо стараться сблизить конфликтующие стороны, необходимо перестать поддерживать сепаратистов, необходимо снять все санкции с “бывшей югославской республики Македонии” и принять, наконец, Югославию в ряды нашей Организации” (Выдержки из выступления Эфстратиоса Коракаса (Греция) на дискуссии в Парламентской Ассамблее Совета Европы 28 января 1998 года). a 147 постоянного нарушения требований международного сообщества следует применять или усиливать санкции”; и, наконец, на этом этапе не было предпринято никаких действий в направлении сближения Федеративной Республики Югославия с Советом Европы. Правда, до последнего времени Белград настаивал на признании своей страны преемником бывшей Югославии, не желая просить о том, что, по ее мнению, принадлежало ему по праву144. По этому вопросу Ассамблея лишь сослалась на выводы, сделанные “комиссией Бадинтера” в 1992 году, подчеркнув, что Словения, Хорватия, “бывшая югославская республика Македония”, Босния-Герцеговина и Федеративная Республика Югославия “все на равных основаниях являются преемниками распавшейся Социалистической Федеративной Республики Югославия”. Наметив эти вехи, Ассамблея направила всю свою энергию на осуществление двойной цели: в краткосрочной перспективе было необходимо “добиться для Косово “второго Дейтона”, не ввергаясь при этом во “вторую Боснию” (по выражению Намика Докла (Албания)); в долгосрочной перспективе речь шла о постепенном возвращении Федеративной Республики Югославия (и сербского народа) в “европейскую семью”. После того как 12-14 марта 1998 г. Председатель Ассамблеи Лени Фишер посетила Белград (где она встречалась со Слободаном Милошевичем), а также Приштину (где она беседовала с лидерами албанской общины), был достигнут первый значительный результат. Письмом от своего министра иностранных дел Эивадина Йовановича, Федеративная Республика Югославия официально заявила о своем намерении вступить в Совет Европы! В этом письме власти Белграда заявляли, в частности, о своем стремлении “полностью присоединиться к принципам, целям и задачам, предусмотренным Уставом Совета Европы”, “выполнять все обязательства, которые вытекают из статуса государствачлена” Организации. Они также обещали, что как только их страна станет членом Совета Европы, она присоединится к Европейской конвенции по правам человека и Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Однако эти благие намерения были опровергнуты фактами. Действительно, привыкший к тактике двойной игры Слободан Милошевич начал широкое военное наступление в Дренице, где во время ожесточенных столкновений с югославской федеральной армией погибли десятки албанцев. Хотя “Президент” албанцев в Косово с 1992 года и решительный сторонник мирного решения проблемы Ибрагим Ругова был 22 марта вновь избран на всеобщих выборах, которые снова не были признаны ни Белградом, ни международным сообществом, роковой маховик насилия снова пришел в движение. И в последующие недели и месяцы сторонники разумного подхода, диалога и примирения постепенно сдали свои позиции тем, кто придерживался логики “идти до конца”, а эта логика могла привести только к войне! Однако в ту весну 1998 года еще была надежда, что кризис в Косово не превратится в трагедию. И эта надежда подпитывалась грандиозной задачей, достигнутой в таком щекотливом вопросе, как поиск политического решения в еще одной казавшейся совершенно неразрешимой гражданской войне: 10 апреля Тони Блэра и премьер-министр Ирландии Берти Эхерн подписали в Стормонте (пригороде Белфаста) мирные соглашения по Северной Ирландии, что стало возможным благодаря двум выдающимся деятелям: протестанту Дэвиду Тримблу и католику Джону Хьюму, получившему осенью 1998 года Нобелевскую премию мира. СЕВЕРНАЯ ИРЛАНДИЯ: НЕУЖЕЛИ, НАКОНЕЦ, МИР? 148 “Соглашение страстной пятницы” (оно получило такое название, так как было подписано в страстную пятницу) получило единодушное одобрение католического и протестантского населения Северной Ирландии на референдуме 22 мая 1998 года. Хотя Совет Европы не был прямым инициатором этого процесса, он все-таки имел к нему непосредственное отношение, так как составной частью правовых норм, на которых должно было строиться будущее Ольстера, были основные конвенции Совета Европы (Европейская конвенция о защите прав человека, Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств и Европейская хартия региональных языков м языков меньшинств. С политической точки зрения успех мирного процесса полностью зависел от новой Ассамблеи Северной Ирландии и сформированного ею Правительства. Серьезной гарантией этого успеха, несмотря на возобновление напряженности весной 1999 года, стали результаты выборов 25 июня 1998 года и назначение 1 июля Дэвида Тримбла премьер-министром. Стормонтский процесс как наиболее сенсационный прорыв в грандиозном процессе институциональных реформ и децентрализации, начатом Тони Блэром в Великобритании с момента его прихода к власти в мае 1997 года, являлся воплощением цели, идущей намного дальше, чем только установление в Шотландии и Уэльсе новых институтов, свидетельствующих о том, что страна является современной и децентрализованной. Для британцев, ирландцев и всех европейцев этот процесс вселяет надежду, что будет положен конец гражданским войнам, которые не должны иметь места в Европе 21-го века. Министр иностранных дел Северной Ирландии Дэвид Эндрюс и Государственный секретарь Великобритании по Северной Ирландии Пол Мерфи представили 4 мая результаты Стормонтских соглашений своим коллегам по Комитету министров. Комитет министров, естественно, поддержал эти увенчавшиеся успехом мирные усилия и по инициативе министра иностранных дел Польши и действующего Председателя ОБСЕ Бронислава Геремека, отметил, что из этого успешного примера необходимо извлечь уроки “ради других регионов Европы, где еще сильны глубоко укоренившиеся очаги напряженности”. Ассамблея отметила показательность этого примера и в связи с обсуждением 24 июня 1998 года положения в Северной Ирландии и пошла дальше, выделив ряд принципов, которые, по ее мнению, предопределили успех мирного процесса в Ольстере и “могли успешно применяться по отношению к другим конфликтам в Европе и на других континентах”a. Еще одним просветом в ту весну 1998 года, а также провозвестником единства и процветания стало решение глав государств и правительств Европейского союза, собравшихся 1-2 мая на внеочередное заседание Совета, создать значительную географическую основу для будущей единой валюты, отобрав одиннадцать стран, которые первыми получили возможность, стать 1 января 1999 года “крестными родителями” Евро. Это важнейшее решение было принято в тот момент, когда над мировой экономикой все более нависала угроза финансового краха, который начался в Тайланде, постепенно охватил всю Юго-Восточную Азию и спровоцировал в мощной японской экономике В соответствии с Резолюцией 1163 о соглашении по Северной Ирландии этими принципами являются следующие: i. конкретный перечень принятых до переговоров обязательств (отказ от применения силы, согласие на использование мирных средств для решения политических проблем и для принятия положений заключенного соглашения, каким бы оно ни было); ii. международный посредник; iii. повестка дня без ограничений; iv. принятый всеми срок для достижения соглашения; v. согласованные процедуры условного освобождения заключенных; vi. включение Европейской конвенции о защите прав человека в национальное право; vii. предлагаемая Хартия основных прав и действия в духе конвенций Совета Европы; viii участие международного сообщества в выполнении соглашения. a 149 невиданный за послевоенный период спад. Окончательный переход к Евро сыграл роль громоотвода для стран Западной Европы, когда летний смерч смел экономику России и Южной Америки. В Москве в результате финансово-экономического краха пало эфемерное правительство Сергея Кириенко, которое Борис Ельцин навязал 24 апреля Государственной Думе (вместо уволенного 23 марта Виктора Черномырдина), а через четыре месяца ему на смену пришла новая команда под руководством Евгения Примакова. Эти два “луча света” - мирные соглашения по Северной Ирландии и окончательное решение ЕС по введению единой валюты позволили Парламентской Ассамблее продолжить, несмотря на бурные события, взятый ею курс. Поэтому на апрельской и июньской сессиях снова был поставлен вопрос о выполнении государствами-членами взятых на себя обязательств: на первом же ежегодном обсуждении, которое было решено посвятить вопросу мониторинга (вслед за созданием комиссии, которой этот вопрос был специально поручен), Ассамблея смогла прояснить, какая логика и какие средства должны лежать в основе этой деятельности. Это должен быть “бесконфликтный подход в течение долгого времени и на основе убеждения”, который помогает странам, ставшим объектами “мониторинга”, решать свои специфические проблемы с помощью диалога “политического характера” (где национальная парламентская делегация выступает как предпочтительный участник), полностью учитывая при этом “геополитический контекст и внутренние проблемы” соответствующих стран. В Резолюции 1155 “Эволюция процедур мониторинга ПАСЕ (апрель 1997-апрель 1998гг.)” от 21 апреля 1998 года, которая представляет собой “настоящее пояснение по этому методу”, уточнены также цели этой работы и подчеркивается необходимость укреплять сотрудничество и диалог по этому вопросу с Комитетом министров; ЦЕЛИ МОНИТОРИНГА ВЫПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, НАМЕЧЕННЫЕ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АССАМБЛЕЕЙ “i. Цель мониторинга - обеспечить, чтобы все государства жили и развивались в общих политических и правовых рамках верховенства права, парламентской демократии и защиты прав человека в соответствии с нормами Совета Европы; ii начало процедуры мониторинга (независимо от того, предполагает ли она много или мало вопросов) не влияет на статус страны как члена Совета Европы; iii мониторинг - это выражение политической воли Ассамблеи следить за тем, чтобы не было чрезмерного количества обращений в Европейский Суд по правам человека; выполнялись обязательства, принятые во время вступления в Совет Европы; соблюдались принципы плюралистической демократии; кризис государственной власти не нарушал основных прав человека.” информативный доклад о соблюдении Российской Федерацией своих обязанностей и обязательств был представлен 22 июня 1998 года Эрнстом Мюлеманом (Швейцария) и Рудольфом Биндигом (Германия) и позволил Ассамблее отметить “неоспоримые результаты”, достигнутые Москвой с момента ее вступления в Совет Европы - прежде всего в вопросе ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и 150 Европейской конвенции по предупреждению пыток, дающих 150 миллионам человек основные гарантии, о которых еще несколько лет тому назад нельзя было и подумать. Однако нельзя забывать и о том, какой еще предстоит сделать путь, сказал Даниэль Эфель резюмируя самые неотложные аспекты: ”применение прав и обязательств на всей территории России - мы отдаем себе отчет в грандиозности этой задачи, ибо необходимо, чтобы принимаемые в Москве решения выполнялись везде; четкое распределение полномочий между Министерством юстиции и МВД и усиление парламентского контроля; претворение в жизнь Европейской конвенции о защите прав человека и переход от стадии ратификации к стадии ее конкретного воплощения; поддержание дружеских отношений со всеми соседними странами, необходимое для сохранения обстановки доверия в Восточной Европе между странами, ставшими теперь партнерами; борьба с коррупцией и организованной преступностью в экономике, что является необходимым условием перехода к рыночной экономике”; 25 июня повторно рассматривалась ситуация на юго-востоке Турции во время обсуждения положения курдских беженцев и перемещенных лиц на юго-востоке Турции и севере Ирака. Обсуждение этой ситуации, которая оказалась за рамками процедуры мониторинга выполнения обязательств, высветило не только непримиримость позиций греческих и кипрских парламентариев с одной стороны, и турецких - с другой, но - и в особенности - глубочайшие противоречия между их коллегами из других стран-членов Совета Европы в отношении того, какую позицию следует занять по курдской проблеме и положению в Турции в целом. Против сторонников твердой позиции, к которым присоединилась и докладчик Рут-Габи Вермот-Манголд (Швейцария), выступили те, кто, как например, Вальтер Швиммер (Австрия) опасались, что диалог между Ассамблеей и Турцией будет нарушен именно в этот период нестабильности, наступивший вслед за вынужденной отставкой премьерминистра Некметтина Эрбакана и роспуском его исламистской партии “Рефах”. После бурных дискуссий Ассамблее удалось найти сбалансированную позицию 145, в соответствии с которой среди прочего: она “строго осуждает насилие и терроризм, совершаемые Партией Трудящихся Курдистана (ПТК), которые привели к перемещению и передвижению групп населения, и требует, чтобы эта организация прекратила всякие вооруженные действия”; параллельно она осуждает вооруженными силами”; “эвакуацию и поджоги деревень турецкими она осуждает “вооруженные столкновения между различными курдскими политическими организациями, которые используют курдское население в личных целях и мешают более эффективной доставке и распределению гуманитарной помощи”; она заверяет, “что критика в адрес такого государства, как Турция, делается в конструктивном духе и подчеркивает важность голоса Турции в едином хоре европейских наций, а также необходимость совместить полное соблюдение ее территориальной целостности с уважением прав меньшинств”; 151 она рекомендует Комитету министров предложить Турции принять впечатляющий список из 18 мер, которые, по мнению Ассамблеи, позволят добиться положительных сдвигов в стране146; она просит возобновить финансовое сотрудничество, которое было обещано Европейским Союзом с целью содействия экономическому развитию Турции, особенно в ее юго-восточных провинциях; она решает в дальнейшем рассмотреть “проблему курдского меньшинства” в рамках процедуры мониторинга по Турции. Но тогда - в начале лета 1998 года основное внимание Совета Европы, как и всей международного сообщества в целом было приковано не к Москве, не к Анкаре, а попрежнему, к Белграду и к Косово. В тот момент тоненькая ниточка, дававшая возможность сербам и албанцам вести диалог, была разорвана окончательно - во-первых, из-за почти единодушного (95%) “да”, которым сербы ответили во время организованного 24 апреля референдума, подтвердив отказ Слободана Милошевича от иностранного посредничества в Косово, и во-вторых, в связи с новым военным наступлением, начатым 29 мая югославской армией. Это наступление, спровоцировавшее первый поток косовских беженцев в Албанию, явилось крахом усилий всех тех, кто - от Ричарда Холбрука до Бориса Ельцина - все еще надеялись найти средства политического решения. Ощущая свою особую ответственность за эту часть континента как парламентарий от Греции, Председатель Комитета министров также представил через заместителя министра иностранных дел Горгиу Папандреу147 свой План действий из четырех пунктов, чтобы попытаться предотвратить непоправимое: первый пункт заключался в требовании немедленного прекращения огня, чтобы положить конец как террористическим действиям УКК, так и “операциям по этнической чистке”, проводимым сербскими силами безопасности; второй пункт заключался в установлении Советом Европы “непрерывного и надежного мониторинга за ситуацией с правами человека в Косово”, чтобы политические решения, принимаемые международным сообществом по Косово, могли “быть основаны на объективной оценке и полной информации”; третий пункт заключался в расширении сферы отслеживания за пределами Косова, охватывая всю Федеративную Республику Югославия в целом, где везде нарушаются основополагающие права человека, особенно в области свободы получения информации и выражения мнения; четвертый пункт предполагал составить в ответ на заявление Белграда от 18 марта о вступлении в Совет Европы “список мер, которые югославские власти должны принять в срочном порядке, чтобы привести свое законодательство и практику в соответствие с нормами Совета Европы”. Как и все остальные, этот призыв образумиться не был услышан теми, кто следовал по такому же страшному и самоубийственному “пути к пропасти”, что и за шесть лет до этого в Боснии. Во время нового обсуждения в тот же день 24 июня темы “Кризис в 152 Косово и положение в Федеративной Республике Югославия” Ассамблее пришлось признать бессилие Совета Европы и международного сообщества. Однако Ассамблея назначила срок, четко определив ответственных (“власти Федеративной Республики Югославия и лично Президент Милошевич несут в первую очередь ответственность за новую эскалацию насилия”); и добавив к своему призыву к Белграду об изменении его отношения следующее предостережение: “Однако если требования международного сообщества не будут удовлетворены и по-прежнему будет осуществляться насилие против гражданского населения, то для избежания новых кровопролитий”148 должны остаться открытыми все возможности, в том числе и военные решения, которыми располагает международное сообщество. Комитет министров подтвердил, что правительства и парламентарии одинаково оценивают ситуацию, уточнив в своем ответе на принятые 9 сентября рекомендации 1368 и 1376, “что несерьезность и легкомыслие правительства Федеративной Республики Югославия, проявленные в вопросе вступления в Организацию, привели к приостановлению обсуждения данного вопроса. Чтобы данная заявка могла быть рассмотрена, Белград должен радикально изменить свою политику.” Искушенные в вопросах международных отношений эксперты не заблуждались, и Тьерри де Монбриаль писал в своем предисловии к “Рамзесу 1999” (написанному в конце лета 1998 года): “Война - назовем вещи своими именами - в Косово началась”. В ближайшей перспективе международное сообщество было главным образом обеспокоено тем, чтобы не допустить распространения пожара по всему Балканскому полуострову. И в связи с этим взоры опять были обращены на Албанию, где внутренний кризис в конце лета 1998 года почти привел к восстанию. И действительно, арест 22 августа 1998 года шести бывших руководителей демократической партии Сали Бериша прервал трудный диалог между различными политическими силами Албании, который велся с целью принятия, наконец, демократической конституции. Напряженность в стране достигла высшей точки 13-14 сентября, когда после убийства парламентария Азема Хаждари была предпринята эскалация насильственных действий с целью захвата власти (неудавшегося) силами Сали Бериша и Демократической партии. Быстрые и согласованные действия ОБСЕ, Европейского Союза, ЗЕС и Совета Европы позволили постепенно восстановить спокойствие, при этом долгосрочное обязательство международного сообщества в отношении Албании выразилось в создании группы наций и организаций - “друзей Албании”. В этих условиях окончательная подготовка, а затем принятие на референдуме столь долгожданной демократической конституции стали грандиозным результатом, который надо поставить в заслугу как Албании, так и европейскому сообществу, мобилизовавшемуся для обеспечения успешного перехода к демократии. Президент Албании Рексеп Мейдани - один из тех, кто обеспечил этот успех - радовался открывшимся перед его страной перспективам, трезво оценивая при этом глобальные задачи, стоящие не только перед Албанией, но и перед всем регионом в целом: “мы осознаем, что демократическое, экономическое и социальное развитие Албании тесно связано с развитием всего региона юго-восточной Европы и прежде всего со стабильностью и тесным сотрудничеством расположенных там стран. Развитие, процветание и интеграция наших стран предполагают осуществление европейских концепций интеграции и либерализма с целью эмансипации наших многонациональных 153 обществ.” Эти слова предвосхитили лозунг, который через несколько месяцев провозгласил министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин, намечая перспективы будущего в этом регионе, охваченном войной в Косово: “Надо европеизировать Балканы!” А пока наступившее на Балканах затишье дало возможность Комитету министров вернуться к приоритетной задачей, которой Совет Европы занимался с начала года, а именно - к мониторингу по Страсбургскому Саммиту. Во время 103-ей сессии, состоявшейся 3-4 ноября в Страсбурге, были отмечены следующие значительные достижения: после создания в мае “Группы государств против коррупции” (GRECO), министры приняли Конвенцию о коррупции и ознаменовали этим новый важный этап в укреплении международного сотрудничества в борьбе с этим злом, снабдив членов Совета Европы правовым арсеналом, который в следующем должен был быть дополнен году Конвенцией об аспектах гражданского права, касающихся борьбы с коррупцией и организованной преступностью; новая приоритетная задача Совета Европы по содействию социальному сплочению на всем европейском континенте нашла свое отражение в работе нового “европейского комитета социального сплочения”, созданного в июне 1998 года, в осуществлении по инициативе Швеции и Норвегии программы для детей, а также в финансовом участии Фонда социального развития в новой стратегии социального сплочения, разработанной Комитетом министров; реформе структур Организации, утвержденной главами государств и правительств, посвящен окончательный доклад, представленный “комитетом мудрецов” через десять месяцев интенсивной работы под руководством Марио Соареса. Доклад имел название “Построить Большую Европу без разделительных линий”; и, наконец, самое существенное и сенсационное достижение - новый Европейский Суд по правам человека, официально открытый 3 ноября. За месяц до 50-ой годовщины Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 года Европа тем самым подтвердила свою лидирующую роль в действительном претворении в жизнь прав человека, признаваемых за каждым человеческим существом, так как Европейская Конвенция о защите прав человека получила отныне постоянный судебный орган, призванный следить за тем, чтобы 765 миллионов человек, проживающих на территории государств-членов Совета Европы, в полной мере пользовались своими правами и свободами, о которых всего лишь десять лет назад половина этого населения вряд ли могла мечтать! Беспрецедентная задача для 39 судей под председательством Луциуса Вильдхабера (Швейцария), избранных Парламентской Ассамблеей, но и большая ответственность для Совета Европы. Ведь Совет Европы призван распространить на весь континент нормы, с трудом выполняемые даже самыми передовыми демократическими странами... Создание нового Европейского Суда по правам человека и признаваемая за ним ключевая роль в выполнении “цели по расширению” Организации, о чем было принято решение на Венском Саммите, предопределили задачи, поставленные перед Организацией на новое теперь уже совсем близкое - столетие. В тот момент, когда вновь пришел в действие роковой механизм в некоторых частях континента и, в частности, на Балканах, когда возникла опасность появления между странами и даже внутри европейских обществ новых “преград” из финансов, нетерпимости, ирредентизма, необходимо осуществить объединение, так долго бывшее утопией, а теперь ставшее таким близким. В преддверии 154 50-ой годовщины перед “Советом Западной Европы” 1989 года, превратившимся в “Совет Большой Европы”, поставлена сложная и грандиозная цель - построить “Большую Европу без разделительных линий”... 155 ГЛАВА XI РАДИ БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ БЕЗ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ Для Совета Европы 1999 год прежде всего был годом 50-летнего юбилея. Это одна их таких дат, к которым обычно готовятся, и юбилей не мог не стать событием: и в жизни человека, и в истории международной организации такая символическая дата сопряжена с подведением итогов, с воспоминаниями, без чего невозможно строить реальные планы на будущее. По прихоти истории первый пятидесятилетний юбилей Совета Европы проходил под эгидой Венгрии, которая в этот момент осуществляла председательство в Комитете министров: кто мог бы предположить десять дет назад, что кульминационный момент юбилейных торжеств будет отмечаться в Будапеште в самом сердце континента, чьи основные центры оказались смещенными из-за железного занавеса? От Страсбурга, который стал символом европейского строительства вокруг оси примирения между Францией и Германией, и до Будапешта - столицы страны, которая перевернула печальную страницу, начатую в Ялте, - Совет Европы преодолел разделяющие их 1 300 км между своей 40-й и 50-й годовщинами. Эти годы стали световыми годами, вехами беспрецедентно ускоренного развития истории, благодаря которому Европа напрямую и даже с опережением в несколько лет вступила в 21-й век. Начало этого года было ознаменовано событием, к которому сам Совет Европы был непричастен, но это событие было ему очень близко: 1 января 1999 года 300 миллионов жителей 11 стран, участвовавших в проекте введения Евро, проснулись в странах с единой валютой, пусть даже пока невидимой, хотя биржи всего мира сразу же приветствовали ее введение. Этот важный этап в процессе проводимой Европейским Союзом интеграции совпал с менее броскими, но вполне реальными достижениями на пути к единой Большой Европе - этой задачей занимается Совет Европы: прежде всего, самое малое государство Европы - княжество Монако - через пять лет после приема в ООН стало кандидатом на вступление в европейскую семью в ее расширенном составе. Официальное заявление об этом был сделано в Комитете министров 21 октября 1998 года государственным министром Монако Мишелем Левеком. Оно было подано одновременно как в свете перспективы пятидесятилетия правления князя Ренье (которое совпало с самим существованием Совета Европы) так и в свете сближения княжества с Советом Европы, начало которому было положено присоединением Монако к Европейской культурной конвенции в 1994 году. Заявляя, что оно “способно выполнять все обязательства, вытекающие из статуса государствачлена” (включая обязательство подписать и ратифицировать Европейскую конвенцию прав человека) и “заранее обязуясь выполнять их”, княжество Монако одновременно продемонстрировало и свою принадлежность к Европе, и свое стремление к политической модернизации, следуя в этом примеру Лихтенштейна в 1978 году, СанМарино в 1988 году и Андорры в 1994 году; затем начался сложный процесс приема Боснии-Герцеговины, которая преодолела важный рубеж, когда Комитет министров 13 января 1999 года решил официально предложить Парламентской Ассамблее выработать заключение по поводу кандидатуры Сараево. Это решение было принято в момент институционального кризиса в БоснииГерцеговине, когда президентом “Сербской республики” был избран ультранационалист Никола Поплазенa: решение сыграло роль позитивного сигнала Боснии от “Политика худшего варианта”, проводившаяся Николой Поплазеном с самого его избрания президентом сербской общины в Боснии-Герцеговине в сентябре 1998 года привела как к политическому кризису в a 156 международного сообщества, поданного с целью сохранить с таким трудом достигнутые после Дейтонских соглашений успехи, не препятствуя при этом скорейшему вступлению Боснии-Герцеговины в Совет Европы; наконец, к вступлению в Совет Европы с разной скоростью двигались три закавказских государства. Через два с половиной года после того, как Армению, Азербайджан и Грузию посетили Генеральный Секретарь и председатель Комитета министров, через полтора года после присоединения этих стран к Европейской Конвенции по культуре единый блок, сплачивавший до тех пор Ереван, Баку и Тбилиси, распался, как это произошло за несколько лет до того с государствами Балтии. И пока кандидатуры Армении и Азербайджана не рассматривались из-за того, что обе страны погрязли в продолжающихся военных действиях в Нагорном Карабахе, достигнутые Грузией значительные успехи - и особенно мощная политическая воля грузинских лидеров во главе с Эдуардом Шеварднадзе - убедили Парламентскую Ассамблею, которая решила внести в повестку дня своей январской сессии вопрос о приеме Грузии в Совет Европы. Пока таким образом вырисовывались контуры Большой Европы из 45 государств-членов, Совет Европы готовился, - как и десять лет назад, когда Катрин Лалюмьер и Андерс Бьорк сменили Марселино Ореху и Луиса Юнга, - полностью обновить свое руководство. Прежде всего 25 января 1999 года лорд Рассел Джонстон сменил Лени Фишер на посту главы Парламентской Ассамблеи: он стал таким образом четвертым со времени создания Совета Европы гражданином Великобритании на этой должности, но одновременно и первым Председателем Парламентской Ассамблеи, который был избран по-настоящему, так как неожиданный кандидат - итальянец Флавио Родегьеро тщетно возражал против предварительного выбора, сделанного в политических группах Ассамблеи 149. Однако с самого начала 1999 года внимание было приковано не к этому: в его центре находились главным образом назначенные на июнь выборы Генерального Секретаря. Борьба на этих выборах обещала стать не менее жесткой, чем между Даниэлем Таршисом и Катрин Лалюмьер пять лет назад. Действительно, соперниками были два знаменитых члена Парламентской Ассамблеи - христианский демократ Вальтер Швиммер (Австрия) и социалист Терри Дэвис (Великобритания), к ним присоединился и знаменитый “аутсайдер” в лице министра юстиции Польши Ханны Сухоцкой, которая была премьерминистром Польши в 1991-1993 годах при Лехе Валенсе. Один их трех кандидатов на пост Генерального секретаря - Терри Дэвис - играл в начале 1999 года ведущую роль в Парламентской Ассамблее, поскольку именно он в качестве главного докладчика от комиссии по политическим вопросам150 выступал по проблеме Сербской республике (где назревало столкновение между новым президентом и парламентом), так и к параличу федеральных институтов. Напряженность достигла своего апогея 5 марта 1999 года, когда Никола Поплазен был смещен со своего поста Верховным гражданским представителем международного сообщества в Боснии-Герцеговине Карлосом Вестендорпом, и в тот же день на основании международного арбитражного решения город Брчко был напрямую выведен на федеральный уровень, к большому неудовольствию сербов, которые из-за военных действий оказались в этом городе в большинстве. Институциональный паралич стал полным, когда хорваты тоже вышли из федеральных институтов после убийства 16 марта хорватского вице-министра Федерации Боснии-Герцеговины. В этих условиях председатель Комитета министров и Генеральный Секретарь решили перенести свой визит в Сараево для встречи на высшем уровне, который ранее планировался на 15-17 марта. Это предупреждение принесло свои плоды: лидеры всех трех общин - сербской, хорватской и мусульманской - немедленно отозвались на приглашение к политическому диалогу, организованному для них 27 апреля в Страсбурге Парламентской Ассамблеей и Комитетом министров. Это позволило новому председателю Комитета министров министру иностранных дел Исландии Халдору Асгримссону посетить 19-21 июня Сараево вместе с Даниэлем Таршисом. 157 вступления Грузии в Совет Европы. Не преуменьшая количество нерешенных проблем, самыми серьезными из которых являются сохраняющиеся сепаратистские тенденции в Абхазии и Южной Осетии, Терри Дэвис не стал скрывать ни своего удовлетворения достигнутыми за несколько лет “впечатляющими результатами”а, ни своей веры в стремление идти по этому пути и дальше - об этом стремлении заявляли его грузинские собеседники самого высокого уровня. Впрочем, это стремление явно видно по впечатляющему списку из 30 обязательств, по каждому из которых предусмотрены сроки их выполнения от трех месяцев до двенадцати лет. Этот список был подписан грузинскими властями в ходе переговоров с Парламентской Ассамблеей о вступлении в Совет Европы. 30 обязательств перед Парламентской Ассамблеей, принятых Грузией151 i. в области конвенций a. подписать в момент вступления Европейскую конвенцию по правам человека вместе с ее Протоколами 3 и 11; b. ратифицировать Европейскую конвенцию по правам человека и ее Протоколы 1, 4, 6 и 7 в течение года после вступления; с. подписать и ратифицировать в течение года после вступления Европейскую конвенцию по предотвращению пыток и жестокого и унижающего достоинства обращения, а также протоколы к ней: d. подписать и ратифицировать в течение года после вступления Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств и Европейскую хартию о региональных языках и языках меньшинств; е. подписать и ратифицировать в течение трех лет после вступления Европейскую хартию местного самоуправления, Рамочную европейскую конвенцию о трансграничном сотрудничестве и дополнительные протоколы к ней, а также конвенции Совета Европы об экстрадиции, о судебной взаимопомощи в уголовной сфере, об отмывании денег, об обнаружении, аресте и конфискации выручки от преступной деятельности, а в ожидании этого – применять их основополагающие принципы; f. подписать и ратифицировать в течение трех лет после вступления Социальную хартию Совета Европы и уже сейчас стараться проводить политику, соответствующую содержащимся в ней принципам; g. подписать и ратифицировать в течение года после вступления Общее соглашение Совета Европы о привилегиях и иммунитетах и дополнительные протоколы к нему; h. подписать и ратифицировать в течение двух лет после вступления Женевскую конвенцию о статусе беженцев и протокол к ней от 1967 года; ii. в области внутреннего законодательства а. в течение четырех лет после вступления создать необходимые правовые рамки для создания второй палаты парламента в соответствии с требованиями Конституции; а “Грузия достигла значительных успехов в строительстве плюралистического демократического общества, соблюдающего права человека и принцип правового государства. В политической системе соблюдается принцип разделения властей. Парламент играет важную роль и является реальным противовесом президентской власти. Соблюдается принцип многопартийности, при этом оппозиция может свободно выражать свою позицию и выступать с критикой. Благодаря активной деятельности Парламента в значительной степени созданы законодательные рамки. Власти проявляют твердую волю в обеспечении полного соблюдения прав человека для всех граждан, независимо от их этнической принадлежности или вероисповедания.” (См. “точку зрения” Терри Дэвиса, опубликованную в электронном журнале Парламентской Ассамблеи “Европеец” в январе 1999 года). 158 b. в течение двух лет после вступления создать необходимые правовые рамки для определения статуса автономных территорий и для обеспечения им широкой автономии, конкретные условия которой предстоит в дальнейшем согласовать с их представителями; с. в течение года после вступления принять закон об электронных средствах массовой информации; d. в течение года после вступления принять закон о профессии адвоката; е. в течение двух лет после вступления создать необходимые правовые рамки для репатриации депортированного советским режимом месхетинского населения, предоставив ему, в частности, право на грузинское гражданство, проконсультироваться с Советом Европы относительно этих правовых рамок до их принятия, начать процесс репатриации и интеграции в течение трех лет после вступления и завершить этот процесс в течение двенадцати лет после вступления; f. в течение шести месяцев после вступления внести исправления в закон о посреднике (омбудсмане), чтобы в дальнейшем посредник каждые шесть месяцев представлял парламенту, а затем публиковал отчет о своей деятельности; g. в течение двух лет после вступления принять необходимые законодательные меры, а в течение трех лет - административные меры по возврату собственности и прав аренды либо по компенсации утраты собственности лицам, которым пришлось покинуть свои жилища в ходе конфликта 1990-1994 годов; h. в течение трех лет после вступления внести исправления в закон о местной автономии и о местном самоуправлении, чтобы позволить избирать всех мэров в месте их назначения; i. в течение двух лет после вступления принять закон о меньшинствах на основе принципов, содержащихся в рекомендации 1201 (1993) Ассамблеи; iii. в области проведения реформ а. поддерживать и продолжать реформу судебной системы, прокуратуры и полиции; b. продолжать и активизировать борьбу с коррупцией внутри судебной системы, прокуратуры и полиции; с. в течение трех месяцев после вступления принять закон о реальной передаче пенитенциарной системы из ведения министерства внутренних дел в ведение министерства юстиции и обеспечить реальное исполнение этого закона в течение шести месяцев после его принятия; d. пересмотреть шкалу наказаний в сторону сокращения сроков заключения и предусмотреть меры наказания, альтернативные лишению свободы; iv. в области прав человека а. обеспечивать строгое соблюдение прав человека в отношении заключенных, отменить в течение шести месяцев после вступления существующую пенитенциарную систему, при которой заключенные, ранее занимавшиеся политической деятельностью, помещаются в камеры вместе с остальными заключенными, и продолжать улучшать условия содержания в тюрьмах, а также в местах предварительного заключения: b. обучать - с помощью Совета Европы - персонал пенитенциарных заведений и сотрудников полиции знаниям в области прав человека; с. соблюдать пределы сроков предварительного заключения; d. в течение шести месяцев после вступления обеспечить право заключенных иметь адвокатов по собственному выбору; е. в течение двух лет после вступления пересмотреть дела лиц, осужденных или содержащихся в заключении в связи с их участием в политических событиях 1991-1992 года; 159 f. решительно и беспристрастно преследовать в судебном порядке лиц, совершивших военные преступления в ходе конфликтов в Абхазии и Южной Осетии, в том числе внутри собственных вооруженных сил; v. в области Абхазского конфликта а. продолжать усилия по урегулированию этого конфликта мирными средствами и делать все возможное, чтобы положить конец действиям всех незаконных вооруженных формирований в зоне конфликта и чтобы гарантировать безопасность коллективных сил Содружества Независимых Государств (СНГ) по поддержанию мира, Миссии наблюдателей ООН, а также представителей всех работающих в зоне конфликта международных организаций; b. облегчать распределение гуманитарной помощи наиболее уязвимым группам населения, страдающего от последствий конфликта; vi. в области контроля над исполнением обязательств всесторонне сотрудничать в осуществлении резолюции 1115 (1997) Ассамблеи о создании комиссии Ассамблеи по соблюдению обязанностей и обязательств государствчленов Совета Европы (комиссия по мониторингу), а также в процессе контроля, учрежденном в соответствии с Декларацией Комитета министров от 10 ноября 1994 года (95-я сессия). На основе этих 30 обязательств и строгого графика их исполнения Парламентская Ассамблея единогласна дала “зеленый свет” Грузии и предложила тем самым Комитету министров продвинуть географические границы Большой Европы за Кавказ. Параллельно она наделила строительство этой расширенной Европы политическим содержанием, проведя 26 января специальную дискуссию по теме “Проект по созданию Большой Европы”. Эта дискуссия, которая велась на основе трех докладов, посвященных соответственно мерам, которые следовало принять на основании доклада Комитета Мудрецов (экспертного комитета - прим. пер.), разработке европейского политического проекта и стремлению вписать европейское строительство в своего собственный масштаб на уровне всего континента152, завершилась тем, что Ассамблея торжественно заявила о своей позиции с целью: призвать Комитет министров “одобрить доклад Комитета Мудрецов и в кратчайшие сроки начать осуществление предлагаемых реформ”, несмотря на некоторые оговорки, сделанные Ассамблеей относительно недостаточного видения перспектив и относительно недостаточной смелости в рекомендациях “мудрецов”. Этот призыв сопровождается рядом предложений относительно процедур и методов работы Комитета министров, усиления полномочий Ассамблеи в рамках Совета Европы, контроля над исполнением обязательств, принятых государствами-членами, институциональных реформ, которые следует провести, чтобы придать Совету Европы и больше доверия к нему, и большую эффективность; относительно Совета Европы с другими международными организациями, относительно того, чтобы и сам Совет Европы, и его деятельность были хорошо заметны, для чего следует в полной мере воспользоваться мероприятиями по случаю 50-летия этой организации. “отвечать на вызовы 3-го тысячелетия”, создав процесс европейского строительства на четырех основах: на “присоединении народов к идее европейской идентичности, которая дополняет идентичность национальную и в которой центральное место в политической деятельности отводится этическим принципам” через разработку 160 “европейской институциональной хартии, где были бы собраны принципы и ценности, которые развивает Совет Европы”. Эта хартия могла бы стать матрицей для будущей европейской Конституции; на “демократической деятельности их представительных систем, развивающейся в этом же направлении” через содействие более прямому участию граждан в государственных делах и через укрепление гражданского общества; на “социально справедливом и солидарном пространстве”; на “согласованной политике в области безопасности, способной сохранять общие ценности, а также индивидуальные и коллективные права”; “содействовать подготовке 3-го Саммита глав государств и правительств, который будет посвящен этому континентальному аспекту европейского строительства” (в отношении которого Ассамблея также сделала ряд предложений с целью установить координацию между политическим видением роли Совета Европы, определенной на 1м Саммите, и конкретными действиями, намеченными на Втором Саммите”); “усилить средства Организации” через осуществление предложений по реформированию структур, которые были выдвинуты Комитетом Мудрецов и Ассамблеей; “признать важность парламентской составляющей в европейском политическом проекте” через ряд мер, целью которых является усиление как деятельности и эффективности самой Ассамблеи, так и роли и влияния национальных парламентов в тесной взаимной дополняемости с возрастанием роли Европейского парламента. Эта тенденция намечалась в связи с предстоящим вступлением в силу Амстердамского договора.153 Укрепившись в своей роли “лаборатории идей” Совета Европы и подарив организации политический проект, способный послужить ей напутствием в 21-м веке, Парламентская Ассамблея уверенно ждет “пятой волны” расширения, которая - после уже запрограммированного вступления Грузии в качестве 41-го государства-члена - должна довести число членов Совета Европы до 45 государств около 2000-го года. Помимо этого значительного скачка вперед, живые силы Совета Европы мобилизуются под выбранным для 50-летия лозунгом “Европа под одной крышей”. И чтобы материализовать этот лозунг, который является одновременно и лейтмотивом, и целью, Совет Европы намерен более чем когда-либо хранить верность своим основополагающим “принципам и идеалам”, которые являются наиболее ценным наследием от второй половины ХХ-го века веку следующему. Можно ли лучше выразить эту верность в юбилейный год? Рискуя показаться нескромным, Совет Европы тем не менее решительно объявляет себя “демократической совестью Европы”! “Демократическая совесть Европы” (официальное послание Совета Европы в связи с его 50-летием) Впервые в своей истории вся Европа собралась под одной крышей - крышей Совета Европы. Его первой задачей является гарантировать достоинство составляющих ее народов и граждан, заставляя соблюдать наши основополагающие ценности: демократию, права человека, верховенство права. Процесс объединения, который раньше ограничивался Западной Европой, начиная с 1989 года распространился на весь континент, и сейчас в нем участвуют 40 государств и около 800 миллионов человек. Пятьдесят лет сотрудничества на правительственном, парламентском, региональном и местном уровнях с поддержкой общественных объединений превратили таким образом опустошенный и разрозненный континент в пространство, которое завоевывают свобода 161 и справедливость. В преддверии нового века Совет Европы полон решимости не упустить ни единого шанса в строительстве этой большой Европы, Европы демократии. Продолжая свою деятельность по гарантированию идеалов и принципов, которые являются нашим общим достоянием, Совет Европы будет развивать свою деятельность ради социального сплочения, солидарности, воспитания в духе демократии, культурного разнообразия, качества жизни и будет решительно прилагать все усилия для создания Европы граждан, настоящего “Совета европейцев”. В начале 1999 года этот оптимизм действительно имел основания из-за значительных успехов в области достижения утопической цели, поставленной еще в первые послевоенные годы - построить мир, где в один прекрасный день право возобладает над государственными интересами. Во-первых, это заключенное в Риме под эгидой ООН историческое соглашение о статуте будущего постоянного Международного уголовного суда, который будет судить лиц, обвиняемых в военных преступлениях и преступлениях против человечества (18 июля 1998 года). Это стало значительным шагом вперед в правовой области, в сторону осуществления принципа, по которому любому преступнику - даже если он глава государства или правительства - придется в конце концов отвечать за свои деяния. Следующее достижение - это осуждение на пожизненное заключение бывшего премьер-министра Руанды Жана Камбанды международным уголовным трибуналом по Руанде за геноцид 4 сентября 1994 года, что стало конкретным примером возможности воплощения этого принципа, когда вместо трибуналов ad hoc, создававшихся в разные исторические периоды (в последние годы - по бывшей Югославии и по Руанде) будет создан уголовный суд общей компетенции. Наконец, это арест 16 октября в Лондоне генерала Пиночета, отказ Палаты лордов признать дипломатический иммунитет, на который в отношении бывшего главы государства и пожизненного сенатора ссылались власти Чили (27 ноября), его явка в британский суд (в ожидании возможной выдачи в Испанию) по обвинению в геноциде, терроризме и пытках, что показывает, что будущий век не обязательно будет безоблачным для диктаторов! Символическое совпадение: первый контакт Пиночета с правосудием пришелся на 11 декабря 1998 года, то есть сразу же после торжеств по случаю 50-летия Всеобщей декларации прав человека, которое широко отмечалось во всем мире. Однако есть человек, которому безразлична эта динамика конца века, нацеленная на установление четких пределов в догмате о суверенитете государств, заставляющая их соблюдать основные права как народов, так и составляющих народы отдельных людей: это хозяин Югославии Слободан Милошевич. В ходе первого противостояния НАТО и Югославии осенью, когда была принята Резолюция ООН 1199, требующая от Югославии немедленно прекратить боевые действия в Косово и начать политический диалог с представителями албанского населения, Ричард Холбрук добился от Слободана Милошевича и политических уступок (Белград предложил населению Косово “определенную степень самоуправления”), и размещения в Косово международных наблюдателей (“миссия проверки в Косово” от ОБСЕ). Однако это затишье оказалось коротким, и начатые во время Рождественских каникул военные действия со стороны сербов сорвали одностороннюю приостановку военных действий, объявленную АОК 8 октября. Убийство 45 мирных албанцев в Рачаке 15 января 1999 года привело к взрыву возмущения международной общественности: Франция и Великобритания возглавили дипломатический прессинг, и в результате после переговоров в Рамбуйе (6-23 февраля) и в Париже (15-19 марта) удалось убедить представителей албанского населения согласиться на предложенную им “значительную автономию” в рамках Югославии, но югославские лидеры категорически не соглашались на присутствие в Косово международных сил, что было, однако, единственной гарантией соблюдения принятых соглашений. 162 Непримиримая позиция Милошевича привела к тому, что лидеры Атлантического Альянса, в который только что вступили три новых государства (Польша, Венгрия и Чешская республика) и который тоже готовился отметить свое 50-летие, приняли беспрецедентное решение, которое еще несколько лет назад было невозможно себе представить: они решили начать войну против суверенного государства, не получив на это конкретных полномочий от ООН, и к тому же это государство не совершило агрессии за пределами своих на международном уровне признанных границ! Заявление Генерального секретаря НАТО Хавьера Солано, сделанное им 23 марта 1999 года после 23 часов вечера от имени глав государств и правительств 19 государств-членов Атлантического Альянса после провала “миссии последнего шанса” Ричарда Холбрука в Белграде, является таким образом историческим в самом сильном понимании этого слова: “Я только что отдал приказ главнокомандующему вооруженными силами Альянса в Европе генералу Уэсли Кларку начать военно-воздушные операции в Федеративной республике Югославии. Все усилия, предпринимавшиеся по поиску мирного урегулирования в Косово, ни к чему не привели, и поэтому нет иного решения, чем применение военной силы. (...) Мы не можем допустить, чтобы в Европе конца ХХ-го века авторитарный режим продолжал угнетать свой народ. Для нас это моральный долг”. В первые после этого дни развертывание операции НАТО “Союзная сила” против Федеративной республики Югославии стало серьезным испытанием для международного сообщества в целом и для Совета Европы в частности. Упорное сопротивление Югославии воздушным ударам НАТО и рефлекторная солидарность сербского народа вокруг своего лидера удивили западных стратегов, которые ожидали, что военная кампания будет короткой и приведет к скорому подписанию соглашений, принятых в Рамбуйе. Более того, осуществление плана “Подкова”, разработанного югославскими властями еще в середине октября 1998 года (в тот самый момент, когда казалось, что Милошевич уже готов внять голосу разума и подписать политическое соглашение с Ричардом Холбруком), привело к тяжелейшей гуманитарной катастрофе, когда сотни тысяч албанцев двинулись в соседние страны, не справлявшиеся с таким потоком беженцева. Помимо несколько спонтанной реакции западных держав, наладивших проведение гуманитарной операции “Союзный кров”, это вопиющее проявление двуличности и цинизма белградского диктатора отнюдь не принесло тех результатов, на которые он рассчитывал, а, напротив, усилило единство и решимость правительств девятнадцати государств, участвовавших в военных действиях. В ходе первых дней Косовского кризиса, в Совете Европы такого единства не наблюдалось. Хотя Парламентская Ассамблея и Комитет министров (через председательствовавшую в нем Венгрию) решительно поддерживали страны, борющиеся против Милошевича154, меньшинство парламентариев под воздействием Сергея Глотова (Россия) не менее решительно осудили вмешательство Атлантического Союза и возложили на него прямую ответственность за гуманитарную катастрофу, которая а За период между 24 марта (начало военной операции НАТО) и концом мая 1999 года более 780 000 человек были грубо изгнаны из Косово и нашли приют главным образом в Албании (444 600) и в “бывшей Югославской республике Македонии” (243 700), где условия размещения, санитарные условия и безопасность были крайне неудовлетворительными. Если к этим цифрам прибавить еще примерно 200 000 человек, уехавших из Косово в течение нескольких месяцев напряженной обстановки до начала событий, то получится, что за период с лета 1998 года по весну 1999 года Косово покинули около миллиона человек. Но общее число жертв политики “этнических чисток”, проводимой югославскими властями в этой многострадальной провинции, еще больше, поскольку насчитывается еще 500 000-600 000 гражданских лиц - сербов и албанцев, покинувших свои дома из-за ожесточенных сражений между сербскими войсками и АОК, но оставшихся в Косово, а кроме того, 80 000 сербов также пострадали от “эффекта бумеранга” после того, как в середине июня 1999 года сербская армия ушла из Косово. 163 опустошала Косово и дестабилизировала соседние страны; более того, российское правительство осудило “неприкрытую агрессию” НАТО и назвало ее “непоправимой ошибкой”а. В этих условиях задача “построения Большой Европы без разделительных линий”, на которую Совет Европы мобилизовал силы в преддверии своего 50-летия, вдруг опять стала казаться столь же (или почти столь же) нереальной, как и десять лет назад! В такой одновременно и неожиданной, и трагичной обстановке свое 50-летие с интервалом в несколько дней отмечали обе созданные сразу же после войны организации, которые должны были структурировать европейский континент - одна в военной сфере, другая в области политической. И НАТО, и Совет Европы решили не устраивать шумных торжеств и изъяли из своих юбилейных программ все праздничные мероприятия. Так, на Вашингтонском Саммите 23-25 апреля царила серьезная и сдержанная атмосфера. На этом Саммите была принята “новая стратегическая концепция”, по которой на Атлантический Союз возлагалась вся полнота ответственности за управление конфликтами в Европе, а также было принято решение об интенсификации бомбардировок до выполнения Милошевичем пяти объявленных ему условий, а именно: прекращение “этнических чисток” в Косово; вывод из края всех сербских сил; возвращение беженцев; развертывание международных вооруженных сил; согласие на автономный статус Косово внутри Югославии. В Совете Европы, где начинали проявляться первые последствия изменения во внешнеполитической позиции России в результате назначения Виктора Черномырдина “специальным представителем” Ельцина по югославской проблеме, Комитет министров, который оставался бессильным, пока говорило оружие, уже начал готовить “послевоенный период”. Он принял программу политической и демократической стабильности в Юго-Восточной Европе, которая стала вкладом Совета Европы в разрабатывавшийся Европейским Союзом “Пакт стабильности” для Балканского полуострова. Инициатором этой разработки была председательствовавшая в Европейском Союзе Германия. Когда 26 апреля разработанная Советом Европы программа стабильности была опубликована, тогдашний председатель Комитета министров Янош Мартони открыл официальный двухнедельный период мероприятий в связи с 50-летием155, подчеркнув одновременно “глубокую значимость” этой годовщины (объединение континента), “законную гордость” достигнутыми успехами, но также и печаль в связи с косовской трагедией, которая “показывает, что несмотря на выдающиеся достижения последних десяти лет, предстоит пройти еще долгий путь, пока то европейское единство, воплощением которого должен стать Совет Европы, станет реальностью.” Но он также выразил - и это было главное - “(свою) веру в нашу - Совета Европы и государств-членов способность строить будущее, которое будет лучше прошлого. Трагедия Косово не является провозвестницей будущего для Европы, она является трагичным, но глубоко архаичным результатом действий мрачных сил - агрессивного национализма, нетерпимости, политического тоталитаризма, - которые завели наш континент в ту пропасть, в которой он находился в 1945 году. Лозунг “больше никогда!”, который был тогда провозглашен “отцами-основателями” Совета Европы, должен оставаться нашим боевым кличем, чтобы строить Европу завтрашнего дня.” На следующий день в связи с официальной церемонией вступления Грузии в Совет Европы решительную и одновременно оптимистичную позицию Яноша Бартони поддержал высокий гость. Эдуард Шеварднадзе не только не стал дистанцироваться от а Напряженность между Россией и странами НАТО достигла своего пика 9 апреля, когда Борис Ельцин заговорил о возможности перерастания этого кризиса в “войну общеевропейского, а то и мирового масштаба”. 164 проводимой НАТО операции в Косово, но, напротив, подчеркнул, что “европейский порядок не сможет устанавливаться, пока всем происходящим в Европе конфликтам не будет уделяться то внимание, которого они заслуживают и пока не будут приниматься меры по их ликвидации.” Настаивая на серьезных угрозах, сопряженных с наличием как в Косово, так и в некоторых регионах Кавказа (в частности, в Абхазии) “конфликта между двумя диаметрально противоположными политическими позициями: одной - основанной на тоталитаризме, а другой - на демократических ценностях”, бывший министр иностранных дел при Михаиле Горбачеве предостерег международное сообщество от пассивности или от любого искушения оставить варварские действия безнаказанными: “недопустимо бесконечно затягивать переговоры, позволяя тем, кто проводит этнические чистки, пользоваться плодами дел рук своих. Переговоры должны быть средством, чтобы восторжествовала справедливость, иначе они лишены смысла. Следовательно, необходимо делать все возможное, чтобы излечить мир от конфликтов и от грозящего ему хаоса. Необходимо устанавливать крепкие партнерские отношения, строящиеся не на геополитических интересах, но на общих моральных ценностях, и каждая страна большая она или малая - должна быть объектом внимания всего мира.” Эти решительные заявления Яноша Мартони и Эдуарда Шеварднадзе были переданы в Совет Европы в день его 50-летия... из космоса! На расстоянии 360 км от Земли полковник Виктор Афанасьев и инженер Сергей Авдеев - экипаж 27-й экспедиции на российскую космическую станцию Мир - нашли верные слова: “Наша станция называется Мир, по-русски это означает и мирную жизнь, и окружающую нас вселенную. Из космоса Европа выглядит единой, без границ. Мы надеемся, что Совет Европы будет продолжать развивать это единство и эту сплоченность, (...) (и) мы желаем ему, а также всем нам успеха в создании единой Большой Европы, чтобы все поколения европейцев могли жить в добром взаимопонимании в условиях мира, терпимости и социальной гармонии.” Что это - алхимия слов, произнесенных теми, для кого звездное небо стало временным пристанищем? И все же кажется, что небесные тела вдруг дали верное - положительное толкование той войне, которую вело против Слободана Милошевича международное сообщество. Собравшиеся 6 мая в Бонне министры иностранных дел Большой восьмерки определили “общие принципы”, на основании которых с помощью резолюции Совета безопасности ООН можно было найти быстрый выход из кризиса. Это важное решение символизировало решительное возвращение российской дипломатии в самый центр поисков политического разрешения конфликта, а также крах надежды белградского диктатора обрести в лице Москвы тот щит, за которым он мог бы и далее безнаказанно бесчинствовать даже ценой растворения своей страны в новом союзе, куда вошли бы Россия, Беларусь и Югославия! Намеченная таким образом перспектива мирного разрешения кризиса в Косово вносила ноту надежды и доверия в торжественные мероприятия, состоявшиеся в тот же день в парламенте Венгрии, где премьер-министр Венгрии и председатель парламента принимали руководство Совета Европы. Эта перспектива вернула также всю ее значимость 104-й сессии Комитета министров, в ходе которой министры 41 страны Совета Европыа на следующий день после решающего политического прорыва в Бонне наметили ряд важнейших ориентиров для будущего развития Совета Европы: а к которым по этому случаю присоединились министры иностранных дел Армении, Азербайджана и Боснии-Герцеговины, а также государственный министр Монако, председатель Парламентской Ассамблеи, председатель Конгресса местных и региональных властей в Европе, а также ряд видных представителей от стран-наблюдателей (США, Канада, Япония) и основных международных организаций - партнеров Совета Европы (Европейский Союз, ОБСЕ, ООН). 165 приняв “Будапештскую Декларацию о строительстве Большой Европы без разделительных линий”, где определены основные направления будущей деятельности Совета Европы по четырем основным осям: стабильность на европейском континенте, которая должна быть “основана на демократических учреждениях” и которая подразумевает “соблюдение всех обязательств, данных нами друг другу, Совету Европы и нашим гражданам”; политическая, правовая, социальная и культурная стабильность Большой Европы; примат человеческой личности в европейском политическом проекте; общее обязательство по защите демократии и права через развитие партнерских отношений, устанавливаемых с этой целью между правительствами, парламентами, местными и региональными властями и гражданским обществом, а также между различными международными организациями, вносящими свой вклад в развитие и структурирование континента; учредив пост Комиссара Совета Европы по правам человека, которому поручается “содействовать осуществлению информационно-просветительской деятельности в области прав человека и уважению прав человека в том виде, в каком они предусмотрены в документах Совета Европы по правам человека”, и запланировав вступление будущего Комиссара в должность не позднее 1 января 2000 года; разработав основополагающий акт для нового подхода к воспитанию, при котором особое внимание будет уделяться обеспечению равновесия между развитием прав человека, которые являются неотъемлемой частью каждого человека и даже могут идентифицировать его как человека, и осознанию ответственности гражданина, которая определяет способность каждого человека действовать как член общества. Этим актом станет Декларация и Программа воспитания граждан в духе демократии, основанного на правах и ответственности граждан; наметив основные направления политики, нацеленной на развитие новых информационных технологий при соблюдении принципов Совета Европы - через принятие Декларации о европейской политике в области новых информационных технологий; содействуя скорейшему проведению - в тесном сотрудничестве с новым Генеральным секретарем - структурных реформ, предлагаемых им их Уполномоченными представителями, в свете заключительного доклада «Комитета Мудрецов»; выразив (через декларацию от имени страны-председателя) их полную поддержку “общих принципов”, о которых договорилась Большая восьмерка с целью политического урегулирования кризиса в Косово и утвердив начало осуществления программы стабильности, разработанной Советом Европы для Юго-Восточной Европы, как только это политическое решение станет реальностью.156 Параллельно с этим, после того, как были поставлены 44 подписи и ратифицировано 13 конвенций, министры подтвердили их постоянное обязательство об “общем правовом пространстве”, объединяющем государства-члены Совета Европы на основании 173 конвенций, разработанных организацией за пятьдесят лет ее деятельности. Последствия этих правовых инициатив и разнообразны, и весьма существенны, так как подписание и ратификация конвенций в Будапеште позволили достичь значительных успехов в деле искоренения смертной казни в Европе (после подписания Протокола № 6 к Европейской конвенции прав человека Болгарией и Кипром и ратификации ее Латвией и Великобританией), защиты социальных прав на континенте (после вступления в силу пересмотренной Социальной хартии - планируемая дата вступления в силу - 1 июля 166 благодаря ратификации со стороны Франции, Румынии и Словении), борьбы с коррупцией (после вступления в силу Расширенного частичного соглашения об образовании Группы государств для борьбы с коррупцией - ГРЕКО), расширения запрета клонирования людей (после подписания дополнительного протокола к Конвенции о правах человека и биомедицине Хорватией, Польшей и Швейцарией), и т.д...a Установив таким образом ориентиры для развития деятельности Совета Европы на предстоящие годы, подготовив его к тому, что ему предстоит играть активную роль в послевоенной жизни в Косово и укрепив единое правовое пространство, объединяющее государства-члены, Комитет министров может уверенно смотреть в будущее. И фактически события мая, трагическая ошибка НАТО, когда его ракета попала в посольство Китая в Белграде, зигзаги внутренней российской политики, где Борис Ельцин вышел победителем из нового противостояния с Думой (которая одобрила назначение Сергея Степашина на пост премьер-министра после снятия с должности 12 мая Евгения Примакова), вынесение Международным уголовным судом по бывшей Югославии обвинений в адрес Слободана Милошевича и четырех других высокопоставленных руководителей Югославии (27 мая)b ничего не изменили в политической логике происходящих событий: 3 июня югославские власти - в связи с визитом в Белград Виктора Черномырдина и эмиссара от Европейского Союза президента Финляндии Марти Ахтисаари - могли лишь констатировать полное отсутствие пространства для маневра и в конце концов согласились с требованиями Большой восьмерки. Это открыло путь для принятия Советом безопасности ООН мер по глобальному урегулированию конфликта (Резолюция 1244 от 10 июня 1999 года), основанных на семи общих принципах, согласованных Большой восьмеркой месяц назад. Семь общих принципов политического урегулирования Конфликта в Косово 1. Немедленное и контролируемое прекращение насилия и репрессий в Косово; 2. вывод из Косово вооруженных сил, полиции и полувоенных формирований (этот вывод должен происходить одновременно с размещением международных сил по поддержанию порядка в Косово – КФОР); 3. развертывание в Косово реального присутствия международных гражданских структур и структур безопасности, заверенных и одобренных ООН, способных Удивительно, но среди всех этих часто очень важных правовых актов наибольший политический и информационный резонанс получило подписание Пьером Московиси от имени правительства Франции Европейской хартии о национальных языках и языках меньшинств. Несмотря на проявленную Францией при подписании осторожность (она подписала лишь 39 обязательств из содержащихся в Хартии 85, причем сделала ряд оговорок относительно их толкования), потенциальные последствия принятых обязательств для внутреннего французского законодательства вызвали в стране острую дискуссию. Эта полемика не только не стихла, но, напротив, вспыхнула с новой силой, когда Конституционный Совет вынес решение о несоответствии Хартии Конституции, а президент Республики отказался начать процедуру пересмотра Конституции - как на этом настаивал премьер-министр - аргументируя это тем, что Европейская Хартия о региональных языках и языках меньшинств чревата опасностью для “неделимости Республики, равенства перед законом и единства французского народа”! a Слободан Милошевич стал таким образом первым действующим главой государства, обвиненным международным судом. Против президента Югославии, а также президента Сербии Милана Милутиновича, вице-премьера Югославии Николы Сайновича, главы генштаба федеральной армии Драголюба Ойданича и министра внутренних дел Сербии Влайко Стойилйковича прокурор Международного уголовного суда выдвинула четыре пункта обвинения: три из них содержат обвинения в преступлениях против человечества (убийства, депортация и преследования), четвертый связан с нарушениями законов и обычаев войны. b 167 гарантировать достижение общих целей (при этом главная ответственность за обеспечение безопасности края возлагается на КФОР численностью в 50 000 человек под командованием британского генерала Майкла Джексона); 4. создание в Косово временной администрации под руководством ООН, чтобы гарантировать условия, при которых все жители Косово смогут жить нормальной мирной жизнью (это станет задачей гражданской администрации, которую с 2 июля возглавит Бернар Кушнер, который и будет обеспечивать единство края за пределами пяти военных зон, за которые отвечают Великобритания, Франция, США, Германия и Италия); 5. безопасное и свободное возвращение всех беженцев и перемещенных лиц и беспрепятственный доступ в Косово организаций по оказанию гуманитарной помощи; 6. проведение политического процесса по установлению реальной автономии Косово; 7. разработка глобального подхода к экономическому развитию и стабилизации этого находящегося в кризисе региона (это является предметом принятого в Кельне под эгидой ООН “Пакта стабильности” для Балкан. Он был принят странами и международными организациями - “друзьями Косово” в тот же день, что и Резолюция 1244). Окончание конфликта в Косово вызвало огромное облегчение в Европе и в мире, и это показывает, до какой степени суть кризиса была политической, а не связанной с теми или иными экономическими или стратегическими интересами. Благодаря своей сплоченности и решимости НАТО удалось доказать, что международное сообщество может заставить диктатора подчиниться своей воле и дать надежду на то, что 21-м веке на континенте воцарятся демократия и мир. Благодаря своей роли в политическом урегулировании кризиса и тем задачам, которые были на нее возложены по обеспечению как гражданских, так и военных аспектов этого урегулирования, ООН доказала, что она остается единственной организацией, олицетворяющей международную законность, ибо только право может обеспечить долгосрочный характер тому решению, которое было достигнуто с применением силы. Благодаря последовательности своей дипломатии и участию основных своих членов в военных действиях, Европейский Союз смог выйти из тяжелого институционального кризиса, вызванного коллективной отставкой 16 марта членов Европейской Комиссии, и вернуться к цели строительства “державной Европы”, которая не ограничивалась бы единым рынком и единой валютой. Что касается Совета Европы, обреченного на бездействие во время военных операций, то он смог как убедиться в жизнеспособности своих основополагающих принципов, так и ощутить свое призвание сыграть важную роль (вместе с такими “ведущими” организациями в различных аспектах выполнения Резолюции 1244, как ООН, Европейский Союз и ОБСЕ) в качестве “главного институционального партнера” в тех аспектах, которые связаны с демократией и правами человека. Парламентская Ассамблея, внимательно следившая за событиями с марта по июнь 157, настойчиво поддерживала Совет Европы в следовании по этому пути, когда 23 июня в присутствии Виктора Черномырдина подводились итоги по косовскому кризису и положению в Федеративной республике Югославии. Таким образом она передает расширив его - призыв, с которым за неделю до этого выступил Конгресс местных и региональных властей158, который первым (уже в марте 1998 года) забил тревогу и еще до начала военных действий НАТО сыграл важную роль - вместе с Венецианской комиссией - в поисках институционального решения, приемлемого для обеих сторон в конфликте. 168 В тот же день после первого тура выборов, где Терри Дэвис и Вальтер Швиммер получили примерно равное количество голосов (соответственно 122 и 119) а Ханна Сухоцка (21 голос) выбыла из борьбы, Ассамблея в конце концов сделала выбор - с еще меньшим перевесом голосов, чем пять лет назадa - в пользу председателя фракции демократовхристиан из Австрии, отразив таким образом мнение консервативного большинства в своем зале пленарных заседаний. Новый Генеральный Секретарь, чей пятилетний мандат начался с 1-го сентября 1999 года, сразу заявил о своих приоритетах: первый касается деятельности на местах: Вальтер Швиммер развивает свое видение Совета Европы, открытого для внешнего мира и полностью выполняющего свою функцию в рамках многоинституционального европейского контекста (при этом первоочередными задачами являются неотложные проблемы по стабильности на Балканах); второе приоритетное направление касается мониторинга выполнения обязательств: новый Генеральный Секретарь настаивает на непреложной необходимости гарантировать соблюдение принципов организации во всех государствах-членах и сохранять доверие к Совету Европы и его авторитету как “стража прав человека и гражданина” в Большой Европе; третье касается усиления диалога между обоими органами Совета Европы и важности обеспечения того, чтобы предложения Парламентской Ассамблеи более систематически выливались в конкретные действия по решению Комитета министров. Сразу после избрания Вальтер Швиммер смог оценить грандиозность проблем, которые ему предстояло решать во главе организации, которая по мере расширения становилась более динамичной, но и менее прочной. Тогда же - 23 июня - усилилось давление Парламентской Ассамблеи на Комитет министров в лице его нового председателя министра иностранных дел Исландии Халлдора Асгримссона, чтобы тот взял на себя всю полноту ответственности по трем делам (“Хаккар против Франции”, Социалистическая партия и другие против Турции”, “Лозидоу против Турции”), в которых страны-ответчики явно не стремились в полной мере исполнять решения, принимавшиеся в рамках системы контроля Европейской конвенции прав человекаb. На следующий день в Ассамблее снова рассматривалась с критических позиций проблема Украины. После того, как в рамках процедуры мониторинга был подведен очередной “этапный итог” положения в Турции и Латвии159, после тщательного рассмотрения Вальтер Швиммер был избран во втором туре выборов, получив 138 голосов против 136 голосов за Терри Дэвиса. a В деле “Хаккар” (решение Европейской комиссии прав человека, которое Комитет министров 15 декабря 1995 года наделил обязательной юридической силой на основании судебных полномочий, признававшихся за ним в прежней системе контроля Европейской конвенции прав человека) и в деле “Социалистическая партия и другие” (решение Европейского суда по правам человека от 25 мая 1998 года) предмет дела касался не выплаты присужденного справедливого возмещения заявителю, так как и Франция, и Турция выполнили свои финансовые обязательства, но ситуации с заключением под стражу заявителя, когда судебное разбирательство было сочтено несправедливым. В деле “Лозидоу” (решение Европейского суда по правам человека от 28 июля 1998 года) проблема была одновременно и проще, и сложнее, так как в связи с тем, что правительство-ответчик считало решение “невыполнимым”, Комитету министров так и не удалось добиться даже минимального исполнения в виде выплаты справедливого возмещения, присужденного заявительнице: правда, заявительница - жительница южной части Кипра, - которая с 1974 года не может осуществлять свое право собственности на жилое помещение, которым она владеет на севере острова, подняла вопрос, имеющий очень далеко идущие политические последствия... b 169 ситуации с обязательствами Хорватии и решения оставить открытой процедуру мониторинга в отношении этой страны160, Ассамблея, получившая очень суровый доклад от своей Комиссии по мониторингу (с предложениями санкций по поводу полномочий украинской делегации и начала процедуры, предусмотренной в статье 8 Устава)161, решила в конечном счете предоставить властям Украины дополнительную отсрочку - до январской сессии 2000 года. В связи с тем, что Украина уже два года соблюдала фактический мораторий на исполнение смертных приговоров, а также в связи с приближением президентских выборов (назначенных на октябрь 1999 года) большинство парламентариев склонились в пользу логики понимания, а не логики санкций... Наконец, 29 июня наступил временный эпилог в деле “Абдаллы Оджалана”, который вызвал немало вопросов относительно будущего в Совете Европы одного из его государств-членов - Турции. По окончании судебного разбирательства, в ходе которого Совет Европы употребил все свое влияние, чтобы обеспечить обвиняемому гарантии, аналогичные тем, которые предусмотрены в Европейской конвенции по правам человека а, глава Курдской Рабочей партии действительно был признан виновным в “создании вооруженной террористической организации Партии трудящихся Курдистана и в отдаче приказов о совершении террористических актов, унесших жизни тысяч невинных людей” с целью “отделить часть находящейся под суверенитетом Турции территории для создания на ней так называемого Курдского государства”. Обвиняемый был приговорен к смертной казни. Узнав об этом, председатель Комитета министров, председатель Парламентской Ассамблеи и Генеральный Секретарь незамедлительно выступили с совместным заявлением, в котором напомнили, что факт неисполнения в течение двух лет смертных приговоров в государстве-члене Совета Европы “является историческим достижением, на уважении которого следует настаивать” (подчеркнув, что в самой Турции смертная казнь не применялась с 1984 года) и призвали Анкару воспользоваться “представляющейся сегодня реальной возможностью положить конец террористическим действиям в юго-восточной части Турции и установить мир”. Таким образом, в этом юбилейном году, когда Совет Европы утвердился в качестве “демократической совести Европы”, его деятельность велась по трем самым важным его направлениям: исполнение решений системы контроля Европейской конвенции по правам человека, соблюдение принятых государствами-членами обязательств, искоренение смертной казни в Европе. И от выполнения этих задач будет зависеть не только доверие к Совету Европы, но в определенной степени и его будущее... а После ареста Оджалана 15 февраля 1999 года в Найроби (Кения) и помещения его в тюрьму на острове Имрали, откуда перед этим были вывезены все заключенные, турецкие власти выполнили свои обязательства государства-члена Совета Европы, допустив в тюрьму к Оджалану делегацию Европейского комитета по предотвращению пыток (2 марта), которая смогла убедиться в том, что глава КРП содержится в удовлетворительных условиях, разрешив присутствие представителей Парламентской Ассамблеи и Комитета министров в течение всего разбирательства, и изменив состав суда, который должен был рассматривать дело (21 июня) через внесение изменений в Конституцию Турции, предусмотрев, что в Суде государственной безопасности отныне не должно быть военных судей, так как на основании Европейской конвенции по правам человека они не могут считаться беспристрастными. 170 ЗАКЛЮЧЕНИЕ То, что Совет Европы за пять лет перешел от принципа “лучше принимать, чем исключать”, выдвинутого Даниэлем Таршисом в 1994 году, к триаде “действия на местах, соблюдение обязательств, диалог”, предложенной Вальтером Швиммером в 1999 году, это не просто изменения в терминологии. Эта тенденция свидетельствует о том, что в конце века перед Советом Европы встали новые задачи и, соответственно, новые приоритеты. Проблема расширения, которая была доминирующей в истекшее десятилетие, остается актуальной. Совету Европы не только придется принять в свои члены после наступления 2000 года по меньшей мере четыре новых государства, но ему еще и предстоит стать лидером интегрирования в европейское строительство “заблудших наций” - Беларуси и особенно Федеративной республики Югославии. Но сейчас эта проблема стоит менее остро, чем раньше - с одной стороны, потому что Совет Европы уже осуществил большую часть процесса расширения, а с другой стороны - потому что самые острые вопросы, которые сейчас стоят перед ним, связаны в большей степени с доверием - или недоверием - к нему в его сегодняшнем составе, чем с последствиями, которое может иметь дальнейшее расширение для этого самого состава. В течение всего десятилетия Совет Европы доказывал и актуальность его основополагающих принципов, и замечательную способность его структур к адаптации. Он смог подготовить ряд своих новых членов к предстоящему вступлению в Европейский Союз, а для остальных явился незаменимой структурой для сотрудничества. Именно в Совете Европы Европа с каждым днем становится все более живой и реальной в своем континентальном измерении; именно благодаря его деятельности создаются на правовой основе узы солидарности, которые являются одновременно и векторами единства континента, и лучшей гарантией безопасности; именно через Совет Европы все граждане, в том числе и самые обыкновенные, и наиболее уязвимые (независимо от того, являются ли они беженцами, лицами, просящими убежища, представителями национальных, культурных, религиозных и других меньшинств...) могут настаивать на защите, которую обязано им предоставить демократическое государство. На континенте с неопределенной геополитикой будущее Совета Европы теснейшим образом связано с будущим европейского политического проекта в целом. Можно ли - как пишет Майкл Эмерсон (бывший “посол” Европейской Комиссии в Москве) в своей недавно вышедшей книгеа - “ожидать в первые десятилетия 21-го века и расширения глубинной Европы, и углубления Большой Европы”? Среди различных возможных карт будущей Европы, есть ли у той карты, которую Майкл Эмерсон называет “гражданской Европой” и считает “наиболее приемлемой для долгосрочного будущего Европы”, то есть “большой европейской картой Совета Европы, ядром которой является Европейский Союз”, - есть ли у этой карты шанс стать атласом, по которому будут учиться грядущие поколения? Или в конце концов возобладают другие сценарии (которые автор считает более вероятными), а именно - возврат к логике блоков, “Брюссельская Европа (состоящая из Европейского Союза и “ничейных земель” с точки зрения политики) или же “Европа безопасности” (основанная на связке ОБСЕ-НАТО)? Совет Европы, созданный пятьдесят лет назад на континенте, где тогда практически вообще не было международных организаций, теперь должен вписываться в европейскую структуру, которая даже для посвященных иногда кажется невероятно сложной. Если а “Redrawing the map of Europe”, Macmillan Press Ltd. 1998. 171 очевидной является логика взаимной дополняемости - с одной стороны Европейский Союз, с другой различные инициативы регионального сотрудничества, то его позиция по отношению к ОБСЕ является более деликатной. Фактом является то, что государства часто отдают предпочтение логике классического дипломатического сотрудничества в рамках бывшего “Хельсинкского процесса”, который охватывает географическое пространство от Северной Америки до Средней Азии. Структуры этого сотрудничества обладают большой гибкостью, а требования к обязательствам государств-членов имеют менее жесткий характер. Совету Европы, напротив, приходится настаивать на тех преимуществах, с которыми связаны его парламентская составляющая, наличие Европейского Суда по правам человека, растущее участие в сотрудничестве местных и региональных властей (через Конгресс местных и региональных властей в Европе), механизмы, позволяющие участвовать в его работе неправительственным организациям, молодежным объединениям и гражданскому обществу. Именно благодаря богатству и разнообразию своих составляющих Совет Европы может оказать наибольшую помощь правительствам входящих в него государств, а в более широком плане - их гражданам. А если граждане разных поколений интересуются деятельностью Совета Европы, задумываются о его будущем, требуют от него отчета, более того, считают его своим чего еще можно пожелать не только самой организации (а чтобы справиться с этим, ей придется завершить преобразования, инициированные в начале десятилетия Катрин Лалюмьер), но и 800 миллионам людей, которые более, чем любая правовая, географическая или политическая структура, и “являются” Большой Европой. 172 СНОСКИ ГЛАВА I Рекомендация (87)25 об общеевропейской политике в области здравоохранения в борьбе с Синдромом Приобретенного иммунодефицита (СПИД), принятая Комитетом министров 26 ноября 1987 г. 1 Создание 16 ноября 1988 г. Фонда поддержки европейского совместного кинопроизводства “Евроимиджес”. 2 3 Декларация о равенстве мужчин и женщин от 16 ноября 1988 г. 4 См., в частности, Конвенцию о трансграничном телевидении, открытую для подписания 22 марта 1989 г. 5 Германия стала по ротации Председателем на очередные шесть месяцев в Комитете министров. Конкретной целью в этой области было не расширение участия в международных и европейских соревнованиях (ибо они уже давно были открыты для стран Восточной Европы), а установление диалога по таким вопросам, как доступность спорта для всех, борьба с допингом и безопасность на футбольных стадионах (единственные существующие международно-правовые документы, в этих двух областях, разработаны Советом Европы). 6 “Отношения между Советом Европы и государствами-нечленами” (по состоянию на 1-ое сентября 1988) документ SG/D (89)1. 7 Страны Западной Европы, не являющиеся членами Организации (за исключением еще не обретших полного суверенитета княжеств Андорра и Монако) и неевропейские государства-члены ОЭСР. 8 СССР, Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия, Болгария, Румыния, Югославия и Албания (последние две страны в связи с их давней дистанцированностью от СССР представляют собой особый случай в том смысле, что их отношения с Западом характеризуются диаметрально противоположными чертами). 9 Хотя некоторые из этих Конвенций открыты для подписания государствами-нечленами Совета Европы, это должны быть только европейские государства (самым ярким примером из них является Европейская культурная конвенция). 10 Во время этого посещения Будапешта, совершенного по приглашению Академии наук Венгрии, г-н Ореха встречался с Государственным секретарем иностранных дел г-ном Гьюла Хорном, а также министром Культуры и образования. После этого визита в октябре в Страсбург прибыл с рабочим визитом Генеральный директор МИДа Венгрии, а затем г-н Хорн прибыл с официальным визитом в Совет Европы (2-3 мая 1988 г.). 11 Официальный визит Председателя Парламентской Ассамблеи в Бухарест 12-16 октября 1987 г. по приглашению Председателя “Великой Национальной Ассамблеи” г-на Глозана и посещение Страсбурга парламентской делегацией Румынии под руководством г-на Глозана 14 июня 1988 г. 12 Памятная записка для министров иностранных дел перед предстоящей 83-ей сессией (16 ноября 1988 г.), а также для Парламентской Ассамблеи. 13 Таким образом, до первого приезда в Страсбург 20 апреля 1988 года делегации Верховного Совета под руководством М. Теребилова СССР с 1982 года участвовал в ряде организованных под эгидой Ассамблеи конференций и коллоквиумов (например, в слушаниях на тему “несчастные случаи на атомных станциях: защита населения и окружающей среды”, проходивших в Париже 8-9 января 1987 года, т.е. через несколько месяцев после Чернобыльской аварии). 14 На открытии сессии 3 октября Парламентская Ассамблея впервые принимала парламентские делегации Венгрии, Польши, Югославии и СССР. 15 Резолюция 908 (1988г.) о положении Церкви и в области свободы вероисповедания в странах Восточной Европы. 16 173 С 70-ых годов Ватикан имеет в Совете Европы специальный статус ad hoc, который на практике соответствует статусу наблюдателя, предоставленному США в 1996 году, затем Канаде и Японии в 1997 году. Ватикан является также участником ряда конвенций Совета Европы (в частности, Европейской культурной конвенции) и членом Фонда социального развития и Центра Север-Юг. Он имеет Постоянную миссию в Страсбурге, во главе которой находится Постоянный наблюдатель, выполняющий функции “Посла” папы при Совете Европы. 17 Резолюции 84(21) о деятельности Совета Европы в политической области и 85(5) о сотрудничестве между Советом Европы и Европейским сообществом, принятые соответственно 22 ноября 1984 и 25 апреля 1985. 18 Полный текст Декларации (89) 40 о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве приводится в Приложении 1. 19 В тот момент Ганс ван ден Брук был министром иностранных дел Нидерландов и на этом основании Председателем Комитета министров с ноября 1988 по май 1989 г. 20 Этот политический диалог заключался в регулярном проведении (в принципе два раза в год) “Четырехсторонних” встреч на высоком уровне, в которых участвовали, с одной стороны, Председатель Комитета министров и Генеральный Секретарь Совета Европы и, с другой стороны, Председатель Совета Европейских сообществ и Председатель Европейской комиссии. Этот диалог служил дополнением и стимулом для конкретного сотрудничества, введенного в результате обмена посланиями в июне 1987 г. между Председателем Европейской комиссии и Генеральным Секретарем Совета Европы. Этот обмен посланиями был повторен в 1996 году с целью большего привлечения Европейской комиссии к работе Совета Европы (в частности, к работе Комитета министров). 21 Комиссия по связям Совета Европы с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы символизирует стремление Совета Европы с момента его создания к единству Европы в масштабах всего континента. Сначала эта комиссия называлась “комиссией захваченных стран” и представляла в Страсбурге народы, находившиеся в сфере советского господства, а затем в 1975 году она стала “комиссией по связям с европейскими странами не членами Совета Европы”, отразив происходящие в связи с осуществлением Заключительного Хельсинского акта изменения. Весьма знаменательно то, что в дальнейшем, т.е. в 1997 году вместо этой комиссии была создана “комиссия по мониторингу/соблюдению обязанностей и обязательств государств-членов Совета Европы”. 22 23 См. резолюцию 917 (1989) о статусе специального приглашенного при Парламентской Ассамблее. Статус “специально приглашенного” отличается от статуса наблюдателя, который имеют в Парламентской Ассамблее Израиль (с 1957 г. на специальной основе ad hoc), а также Канада и Япония (с 1997 г. в сочетании с их общим статусом наблюдателя при Совете Европы). “Специально приглашенные” действительно участвуют не только в четырех ежегодных пленарных сессиях Ассамблеи, но также и в заседаниях комиссий и политических групп, которые по сути отражают всю парламентскую работу. 24 ГЛАВА II 25 Интервью, данное журналу Совета Европы “ФОРУМ” (декабрь 1989 г.). В своей Резолюции (89) 40 о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве, которая является дополнением к принятой на сессии в честь 40-ой годовщины Организации одноименной Декларации по вопросам внутренней реформы Совета Европы, Комитет министров поручил Генеральному Секретарю “в течение одного года и с учетом соответствующей компетенции принять или предложить Комитету министров меры по изменению структур Секретариата и применяемых к персоналу норм в связи с новыми политическими направлениями, приоритетами и структурами межправительственного сотрудничества”. 26 Португалия в лице своего министра иностранных дел Жоао де Деус Пинейро сменила в ноябре 1989 года Норвегию (в лице ее министра иностранных дел Торварда Стольтенберга) на посту Председателя Комитета министров Совета Европы. 27 Вслед за проведенной в 1988 году Советом Европы Кампанией в защиту взаимозависимости и солидарности между Севером и Югом, 16 ноября 1989 года была создана в форме Частичного соглашения постоянная структура - Европейский центр в защиту взаимозависимости и солидарности в мире (называемая обычно “Центр Север-Юг”). На сегодняшний день Центр Север-Юг имеет штаб-квартиру в Лиссабоне, и в нее входят 16 государств-членов Совета Европы, и Ватикан. 28 174 В рамках этого “турне по столицам”, больше похожего на дипломатический марафон, Председатель Комитета министров и Катрин Лалюмьер посетили 1-2 марта Варшаву (где они встречались с Президентом Ярузельским, Премьер-министром Мазовецким и министром иностранных дел Скубышевским), 2 марта Москву (где они встречались с министром иностранных дел Шеварднадзе), 3 марта - Бухарест (где встречались с Премьер-министром Романом, министром иностранных дел Селаком и министром экономики Калояну, а также представителями оппозиции), 3-4 марта - Софию (где они встречались с Президентом Младеновым, Премьер-министром Лукановым, Председателем Ассамблеи Тодоровым и министром иностранных дел Димитровым, а также представителями оппозиции), 4-5 марта - Белград (где они встречались с Президентом Дрновшеком, Председателем Совета Марковичем и министром иностранных дел Лониаром), 5-6 марта - Будапешт (где они встречались с Премьер-министром Неметом, Председателем Ассамблеи Фодором и министром иностранных дел Хорном), 6 марта - Прагу (где они встречались с Премьер-министром Калфа, министром иностранных дел Динстбиром, Вице-председателем Ассамблеи Жевинским и министрами по занятости и социальным вопросам и образования) и 6-7 марта - Восточный Берлин (где они встречались с Премьер - министром Модровом, Председателем Народной Палаты Маледа, заместителями министра иностранных дел Флеком и Крабатчем, а также представителями ХДС и ХСС и движения “Демократия сегодня”). 29 В этом обмене мнениями участвовали господа Димитров (министр иностранных дел Болгарии), Динстбир (министр иностранных дел Чехословакии), Хорн (министр иностранных дел Венгрии), Скубышевский (министр иностранных дел Польши), Кашлев (зам. министра иностранных дел СССР), Лониар (министр иностранных дел Югославии) и Крабач (зам. министра иностранных дел ГДР, приглашенный как наблюдатель). 30 В тот период ОЭСР включала 19 стран из 23 государств-членов Совета Европы (в нее входили Австрия, Бельгия, Дания, Испания, Финляндия, Франция, Греция, Ирландия, Исландия, Италия, Люксембург, Норвегия, Нидерланды, Португалия, ФРГ, Великобритания, Швеция, Швейцария и Турция) и 5 неевропейских стран (Австралия, Канада, США, Япония и Новая Зеландия). В противовес своему предшественнику ОЕЭС, ОЭСР имеет экономическую направленность и выходит далеко за пределы европейского континента, а ее идеология сходна с идеологией Совета Европы, поскольку своим существованием она обязана государствам, остановившим свой выбор на рыночной экономике, подобно тому как государства-члены Совета Европы создали эту Организацию, остановив свой выбор на плюралистической демократии, уважении прав человека и верховенстве права. В связи с этим и несмотря на различия в сфере деятельности, эти две организации имеют близкие традиционные связи. Так, принадлежность Турции к ОЕЭС сыграла большую роль при принятии этой страны в 1949 году в Совет Европы. В то же время Парламентская Ассамблея Совета Европы является парламентским форумом, который ежегодно следит за деятельностью ОЭСР. 31 Следуя “польской модели” (где до подачи 23 января 1990 г. была подана официальная заявка министром иностранных дел Скубышевским сначала 16 ноября 1989 г. было заявление), Чехословакия также заявила о своем намерении вступить в Организацию дважды: в заявлении министра иностранных дел Динстбира на специальном заседании министров в Лиссабоне 24 марта, а затем - в официальном заявлении о вступлении от 6 апреля 1990 года. 32 См., в частности, рекомендации 1119 и 1120 от 31 января 1990 г. о положении в Центральной и Восточной Европе и о беженцах из стран Центральной и Восточной Европы, рекомендацию 1124 от 8 мая 1990 г. об отношениях со странами Центральной и Восточной Европы (Общая политика Совета Европы), а также резолюции 942 и 943 от 9 и 10 мая 1990 г. о положении в Германской Демократической Республике и об отношениях между Европой, США и Канадой в 90-е годы. 33 После переговоров на самом высоком уровне Гельмута Коля с Михаилом Горбачевым в сентябре 1990 года “счет” составил 15 миллиардов немецких марок. 34 35 См. заключение № 153 от 2 октября 1990 г. по заявлению Венгрии о принятии ее в Совет Европы. 36 См. рекомендацию 1134 от 1 октября 1990 г. о правах меньшинств. Обе позиции - и позиция открытости, и жесткая позиция - отстаивали соответственно комиссия по связям с европейскими странами, не являющимися членами Организации, и ее докладчик Хорди Соле-Тура (Испания), и комиссия по юридическим вопросам и правам человека и ее докладчик Марсель Лентц-Корнетт (Люксембург). Компромисс в отношении “условного вступления” Польши был достигнут благодаря комиссии по политическим вопросам и ее докладчику сэру Джефри Финсбергу (Великобритания). 37 38 См. заключение № 154 от 1 октября 1990 г. по заявлению Польши о принятии ее в Совет Европы. 175 ГЛАВА III 39 В его пожеланиях французскому народу от 31 декабря 1989 года. 40 См. главу VI. Выводы, сделанные Ассамблеей по окончании этих различных дискуссий 29 и 30 января 1990 года, содержатся в рекомендации 1139 об институциональной роли Совета Европы на континенте, стремящемся к усилению единства, а также в резолюциях 954-956, относящихся соответственно к войне в Персидском заливе, к экономическим реформам в Центральной и Восточной Европе как проблеме всей Европы в целом, и к передаче технологий странам Центральной и Восточной Европы. 41 42 От имени комиссии по политическим вопросам. Соответственно от имени комиссии по связям с европейскими государствами - не членами Совета Европы и комиссии по юридическим вопросам и правам человека. 43 См. заключение № 155 от 30 января 1991 года по заявлению от Федеративной республики Чехословакии о принятии ее в Совет Европы. 44 После заявления о намерении, представленного министром иностранных дел Бойко Димитровым 3 марта 1990 года, Болгария в это время как раз подтвердила свою кандидатуру на вступление письмом от 17 января 1991 за подписью нового министра иностранных дел Виктора Валкова. 45 В качестве министра иностранных дел Испании, которая с ноября 1990 года по апрель 1991 года осуществляла председательство в Комитете министров Совета Европы. 46 Как сказал Илкла-Кристиан Бьорклунд (Финляндия) в ходе дискуссии по текущим проблемам в Парламентской Ассамблее 30 января, говоря о ситуации в республиках Балтии. 47 48 См. эксклюзивное интервью журналу Совета Европы “ФОРУМ” (февраль 1991 г.). В этом расширенном заседании участвовали Валков, Настазе, Бессмертных и Лончар - министры иностранных дел Болгарии, Румынии, СССР и Югославии. 49 Соответственно от имени комиссии по политическим вопросам и комиссии по вопросам миграции, беженцев и демографии. 50 В ходе своего визита в Москву Катрин Лалюмьер имела беседу с президентом Горбачевым, с новым министром иностранных де Панкиным и с заместителем министра по европейским организациям Дерябиным - со стороны СССР, а также с президентом Ельциным и с министром иностранных дел Козыревым - со стороны Российской Федерации. Она также встретилась с Эдуардом Шеварднадзе и с видными общественными деятелями, не занимавшими государственных постов, в том числе с вдовой Андрея Сахарова Еленой Боннэр. 51 Так, она приняла резолюцию 1162 от 19 сентября 1991 года о вкладе исламской цивилизации в европейскую культуру, а также рекомендации 1154 и 1166 от 23 и 24 сентября - соответственно о демографических дисбалансах между странами Средиземноморского бассейна и о перспективах европейской интеграции и разрядки в Средиземноморье. 52 53 См. резолюцию 970 от 21 сентября 1991 года о ситуации в Албании. Это предложение было принято уже 19 декабря, когда Румыния стала 31-м государством-участником Европейской культурной конвенции. 54 ГЛАВА IV Из 33 европейских государств-участников СБСЕ в середине 1991 года одно - Ватикан - не может вступить в Совет Европы, а некоторые другие - например, Монако, СССР, Албания - по очень разным причинам еще долго не смогут стать полноправными членами этой организации. 55 176 56 См. их интервью журналу Совета Европы “ФОРУМ” (февраль 1992 года). 57 От имени комиссии по юридическим вопросам и правам человека. 58 См. директиву № 474 от 5 февраля 1992 года о правах меньшинств. См. рекомендации 1176 и 1177 от 5 февраля 1992 года соответственно о ситуации в Югославии и о кризисе в Югославии: перемещенные лица. 59 Соответственно от имени комиссии по юридическим вопросам и правам человека и комиссии по связям с европейскими государствами-нечленами Совета Европы. 60 См. заключение № 161 от 5 мая 1992 года по заявлению Республики Болгарии о принятии ее в Совет Европы. 61 См. рекомендацию 1184 от 6 мая 1992 года о работе СБСЕ накануне 3-го Саммита (Хельсинки, 9-11 июля 1992 года). 62 63 От имени комиссии по окружающей среде, региональному планированию и местным органам власти. См. рекомендацию 1186 и резолюцию 983 от 7 мая 1992 года соответственно о политике в области окружающей среды в Европе (1990-1991) и о необходимости совместных действий в Европе по подготовке конференции ООН по окружающей среде и развитию (Бразилия, июнь 1992 года). 64 Это предложение было принято 25 июня. Через несколько дней - 2 июля - Словения также присоединилась к Европейской культурной конвенции. 65 66 См. резолюцию 985 от 30 июня 1992 года о положении с правами человека в Турции. 67 См. интервью журналу Совета Европы “ФОРУМ” (сентябрь 1992 года). 68 См. “заключительное слово председателя” Стамбульской сессии Комитета министров. ГЛАВА V См., в частности, вопрос, заданный Тьерри де Монбриалем в его введении к “Рамзесу 94”: “Неужели мы живем в 1930 году?” 69 См. “Декларацию о конфликте в бывшей Югославии”, принятую 11 сентября 1992 года в Стамбуле, и “Декларацию о ситуации в бывшей Югославии”, принятую 5 ноября 1992 года в Страсбурге. 70 71 См. рекомендацию 1189 (1992) о создании международного трибунала по военным преступлениям. Соответственно от комиссии по политическим вопросам, от комиссии по юридическим вопросам и правам человека и от комиссии по миграции, беженцам и демографии. 72 См рекомендацию 1198 от 5 ноября 1992 года по поводу кризиса в бывшей Югославии, рекомендации 1204 и 1205 от 3 февраля 1993 года по поводу создания временного механизма защиты прав человека для европейских государств - не членов Совета Европы и по поводу беженцев и перемещенных лиц в ряде стран бывшей Югославии, а также резолюцию 994 от 3 февраля 1993 года по вопросу массовых и вопиющих нарушений прав человека на территории бывшей Югославии. 73 См. заключения № 168 по заявлению о приеме Литовской республики в Совет Европы (докладчики: Тони Бэнкс (Соединенное Королевство), Уолтер Оэри (Лихтенштейн) и Даниэль Таршис (Швеция)), № 169 по заявлению о приеме в Совет Европы Республики Словении (докладчики: Жак Бомель (Франция), Ричард Херчик (Венгрия) и Жан Сеитленжер (Франция)) и № 170 по заявлению о приеме в Совет Европы Республики Эстонии (докладчики: Йозеф Братинка (Венгрия), Рудольф Биндиг (Германия) и Йоуни Саркиярви (Финляндия)). 74 См, заключения № 174 по заявлению о приеме в Совет Европы Чешской республики (докладчики: Марсель Ленц-Корнет (Люксембург), Фритц Шиссер (Швейцария) и Рауль Брито (Португалия)) и № 175 по заявлению о приеме в Совет Европы Республики Словакии (докладчики: Тарья Халонен (Финляндия), Вальтер Швиммер (Австрия) и Ханне Северинсен (Дания)). 75 177 76 См. документ 6788 от 8 марта 1993 года. Соответственно от комиссии по политическим вопросам, комиссии по юридическим вопросам и правам человека и комиссии по связям с европейскими странами - не членами Совета Европы. 77 78 См. заключение № 176 от 28 сентября 1993 года по заявлению Румынии о приеме ее в Совет Европы. 79 Исландский парламент - Альтинг - был учрежден уже в 930 году. 80 Полный текст Венской декларации и приложений к ней приводится в Приложении II. На этой 93-й сессии состоялось принесение присяги Петером Лепрехтом (Австрия) - бывшим Директором Совета Европы по Правам человека, а теперь избранным на Парламентской Ассамблее 12 мая 1993 года заместителем Генерального секретаря. 81 ГЛАВА VI Действительно, Молдова и Украина вскоре присоединились к Конвенции по культуре (соответственно 24 мая и 13 июня 1994 года) и догнали таким образом Россию, Латвию, Албанию, Хорватию и Беларусь, которые к тому времени уже были полноправными участниками европейского культурного сотрудничества. Что касается “Бывшей югославской республики Македонии”, то она присоединилась к этой конвенции лишь в момент своего вступления в Совет Европы (24 ноября 1995 года), а Андорра выбрала для себя особый путь, так как эту “дверь” в Совет Европы она открыла для себя лишь 22 января 1996 года, то есть через год и два месяца после того, как стала полноправным членом Совета Европы! 82 83 См. документ 6975 от 13 декабря 1993 года. См. резолюцию 1020 от 25 января 1994 года о последствиях и об экономических проблемах, вытекающих для соседних стран из применения санкций ООН против Федеративной республики Югославии (Сербии и Черногории). 84 85 См. документ СМ(94)78 от 27 апреля 1994 года под названием “Совет Европы в новой Европе”. См. резолюцию 1027 от 28 февраля 1994 года об эмбарго, установленном Грецией в отношении бывшей югославской республики Македонии. Этот вопрос обсуждался также на дискуссии по текущим вопросам в Ассамблее 30 июня 1994 года. 86 См. резолюцию 1030 от 13 апреля 1994 года об аресте и содержании в заключении шести членов Большого Национального собрания Турции 2 и 3 марта 1994 и резолюцию 1041 от 30 июня 1994 года о последствиях роспуска Партии Демократии в Турции. 87 См. интервью Даниэля Таршиса и Станислава Даскалова журналу Совету Европы “Форум” соответственно в июне и в сентябре 1994 года. 88 Интересный момент: председатель комиссии по политическим вопросам шестнадцать лет назад уже выполнял функции главного докладчика по Лихтенштейну - первому вступившему в Совет Европы “микрогосударству”. 89 См. заключение № 182 от 3 октября 1994 года по заявлению о приеме княжества Андорры в Совет Европы. 90 Это, в частности, соответствует стремлению, выраженному Ассамблеей, когда она на той же осенней сессии приняла свою рекомендацию 1249 от 7 октября 1994 года о сотрудничестве в Средиземноморским бассейне. 91 ГЛАВА VII Соответственно от имени комиссии по политическим вопросам, комиссии по юридическим вопросам и правам человека и комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы. 92 93 По выражению Габриэля Каспере (Франция). 178 См. резолюцию 1055 и директиву 506 от 2 февраля 1995 г. о вступлении России в свете положения в Чечне. 94 В частности, подкомиссия по правам человека, комиссия по юридическим вопросам и правам человека, которой поручено проводить расследование на местах. Это расследование было проведено 5-11 июня 1995 г. под руководством Рудольфа Биндига (Германия). 95 96 Выражение У. Черчиля, процитированное Лордом Финсбергом. См. рекомендацию 1254 и резолюцию 1054 от 2 февраля 1995 г. о положении на Кипре (недавние политические события). 97 В своем “предварительном исследовании будущих направлений европейского культурного сотрудничества” Управление по образованию, культуре и спорту Совета Европы различает пять этапов развития культурного сотрудничества, начиная с момента создания Совета Европы в 1949 году. - “первый этап - это примирение. Необходимо, чтобы европейцы осознали, что они принадлежат к общей цивилизации, и чтобы не было возврата к националистическому фанатизму. Таким образом, разнообразие исторических путей развития и культур надо показывать как богатое завоевание, а не как элемент слабости и источник отторжения”. Этот период ознаменован работой над реформой преподавания истории и географии (и опубликованием “европейских” учебников для школ по этим дисциплинам), проведением ряда “Выставок Совета Европы по искусству”, а также заключением первых конвенций о признании равноценности эквивалентности университетского образования и дипломов; - “второй этап - это взаимное ознакомление и признание и сравнительное изучение учебных программ, а также педагогических и методологических аспектов”. Основанное на Европейской культурной конвенции и расширившееся в связи с получением в 1960 г. Советом Европы от ЗЕС таких областей, как культура и образование, культурное сотрудничество охватило такие области, как образование, молодежь и аудиовизуальные средства, а внедрение в практику технического сотрудничества, в качестве главного механизма позволило распространить во всех государствах-членах положительный опыт, полученный в некоторых из них; - “третий этап - создание общей идеологии вокруг таких основополагающих понятий, как культурное развитие, постоянное образование, культурная демократия, “предельный уровень” (в изучении языка)”. В 70ые годы этот этап ознаменовался созданием “рабочей программы”, с помощью которой можно было сконцентрировать усилия на приоритетных моментах, который со временем должны были преобразовать Европу; - “четвертый этап можно назвать этапом решений, ставших общими для всех”. Так, в 80-ые годы были исследованы такие темы, как экономика культуры и меценатство, образование и культурное развитие мигрантов, образование как подготовка к жизни, образование как способ продвижения прав человека и т.д..; - пятый этап - этап 90-ых годов мог стать, как гласит данный документ, “этапом совместных действий, в частности, в области информирования и профессиональной подготовки”. Однако при этом следует учесть, что вступление новых государств-членов ставит перед культурным сотрудничеством даже более острую задачу, чем перед Советом Европы. В самом деле в 1995 году конвенцию по культуре подписали 42 государства, а годом позже их стало 47: “бывшая югославская республика Македония”, Андорра и три кавказских государства. И как подчеркивал в своем обширном докладе Этьен Грожан “Европейская конвенция по культуре (1954-1994) - справочный документ”, для целого ряда новых государств существуют реальные трудности в том, чтобы “перескочить” сразу в пятый этап, минуя все предыдущие”. 98 Наибольшую волю в этом вопросе проявила Канада, которая с 1988 года участвует в качестве наблюдателя в работе в области образования и культуры. В то же время оказались безуспешными переговоры о заключении “расширенного частичного соглашения” с тем, чтобы полностью приобщить Канаду к европейскому культурному сотрудничеству, несмотря на поддержку ПАСЕ (и, в частности, Председателя Комиссии по культуре и образованию Лени Фишер (Германия) автора доклада о “Расширении и европейском культурном сотрудничестве”, апрель 1994г.) После этого амбиции Оттавы были переведены в другую плоскость, и через год она получила статус наблюдателя при Совете Европы. Кроме того, Израиль получил статус наблюдателя при Совете по культурному сотрудничеству, который является руководящей организацией по образованию и культуре. 99 Как глава государства Чешская Республика Вацлав Гавел торжественно открывал новый Дворец прав человека (он был Председателем Комитета министров с мая по ноябрь 1995 года). Это происходило в присутствии представителя властей принимающей страны-министра юстиции Франции Жака Тубона. 100 179 См. заключение №188 от 27 июня 1995 г. по заявлению Республики Молдова о принятии ее в Совет Европы (докладчики: лорд Финсберг (Великобритания), господа Колумбер (Швейцария) и Ешенски (Венгрия) и Жозетт Дюрье (Франция)). 101 См. заключение № 189 от 29 июня 1995 г. по заявке о вступлении в Совет Европы Албании (докладчики: Ламбер Келчтерманс (Бельгия), Думени Колумбер (Швейцария) и Виктор Руффи (Швейцария)). 102 См. заключение № 190 от 26 сентября 1995 г. по заявлению Украины о принятии ее в Совет Европы (докладчики: Жан-Пьер Масрэ (Франция), Жолт Немет (Венгрия) и Ханне Северинсен (Дания)). 103 См. заключение № 191 от 27 сентября 1997 г. по заявлению “бывшей Югославской республики Македония” о принятии ее в Совет Европы (докладчики: Марсель Ленц-Корнетт (Люксембург), сэр Питер Фрей (Великобритания) и Виктор Руффи (Швейцария)). 104 См. резолюцию 1065 от 26 сентября 1995 г. о процедуре получения заключения по заявлению России о принятии ее в Совет Европы. 105 ГЛАВА VIII Подробнее о сделанных предложениях см. пересмотренный документ СМ (95)128 Комитета министров (“Место и роль Совета Европы в европейском строительстве, в перспективе Межправительственной конференции Европейского Союза” 1996 г.), а также документы, принятые ПАСЕ 27 сентября 1995 года: рекомендацию 1279 и резолюцию 1067 по Межправительственной конференции Европейского Союза и резолюцию 1068 о присоединении Европейского сообщества к Европейской конвенции о защите прав человека. 106 Лени Фишер является членом партии христианских демократов Германии. 22 января 1996 года она сменила члена социалистической партии Испании Мигеля Анхеля Мартинеса. Через несколько дней после этого к своим обязанностям во главе Секретариата Парламентской Ассамблеи приступил Бруно Халлер, сменив Хайнриха Клебеса в качестве грефье Парламентской Ассамблеи 1 февраля 1996 г. 107 В этом и заключается смысл предложения Дюмени Коламбера о передаче в комиссию, которое было поддержано тридцатью его коллегами, среди которых были: Халлгрим Берг (Норвегия), Франческо Сперони (Италия), Ян Дирк Блаов (Нидерланды), Юрис Синка (Латвия), Витаутас Ландсбергис (Литва), Тунне Келлам (Эстония), Лара Маргрет Рагнарсдоттир (Исландия), Яромир Калус (Чешская республика), Алисия Гжесковяк (Польша), Пер Стиг Мелер (Дания) и Адриан Северин (Румыния). 108 109 Дания, в свою очередь, председательствовала в Комитете министров с ноября 1995 по май 1996 г. 110 См. заключение № 193 от 25 января 1996 по заявке России о вступлении в Совет Европы. Россия также стала “крупным вкладчиком” с 1997 года. 60% бюджета Совета Европы обеспечиваются за счет 5 основных «вкладчиков» среди государств-членов. 111 Кроме помощи через программы сотрудничества и помощи для стран, вступающих в Совет Европы, роль Организации в создании демократических институтов в Боснии-Герцеговине вытекала непосредственно из Дейтонских соглашений. Комитет министров должен был назначить восемь из четырнадцати членов Палаты по правам человека, которая включала, кроме предложенного ОБСЕ омбудсмана, Федеральную комиссию по соблюдению прав человека в Боснии-Герцеговине. Кроме того, Председатель Европейского Суда по правам человека должен был назначить троих из девяти членов Конституционного суда Боснии, а также троих (в том числе и Председателя) из девяти членов Комиссии по перемещенным лицам и беженцам. 112 См. рекомендацию 1297 от 25 апреля 1996 года о претворении в жизнь Дейтонских соглашений о мире в Боснии-Герцеговине. 113 Предложение о передаче в комиссию было, в частности, сделано сэром Расселом Джонстоном (Великобритания), а также среди прочих: Терри Дэвисом (Великобритания), Сергеем Глотовым (Россия), Мануэлой Агуяр (Португалия), Ханнеке Гелдерблом-Ланкхоут (Нидерланды), Рене Ринов (Швейцария), Эриком Юргенсом (Нидерланды), Маргиттой Терборг (Германия), Дирком ван дер Меленом (Бельгия) и Бобом ван ден Босом (Нидерланды). 114 От имени комиссии по политическим вопросам, комиссии по юридическим вопросам и правам человека и комиссии по связям с европейскими странами, не являющимися членами Совета Европы. 115 180 116 См. заключение № 195 от 24 апреля 1996 года по заявлению Хорватии о принятии ее в Совет Европы. Евгений Примаков также оказался в центре внимания на неформальной встрече 2 мая (по случаю традиционного ужина, который давал Генеральный секретарь), на тему “Российская Федерация в Совете Европы”. Кроме политических вопросов, касавшихся вступления России в Совет Европы и содействия Организации осуществлению мирного процесса в Боснии-Герцеговине, 98-ая сессия Комитета министров была ознаменована открытием для подписания Пересмотренной социальной хартии, а также принятием двух деклараций: одной по последствиям европейской кампании борьбы с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью и второй (вместе с рекомендацией государствам-членам) о защите журналистов в условиях конфликтов и напряженности. 117 118 См. резолюцию (96)31 от 2 июля 1996 г. о предложении Хорватии стать членом Совета Европы. Таким образом, на трибуну Ассамблеи по очереди поднимались Президент Украины Леонид Кучма (23 апреля), Президент Македонии Киро Глогоров (24 июня), Премьер-министр Словакии Владимир Мекиар (26 июня) и Президент Мальты Уго Мифсуд Бонничи (27 июня), осенью же Ассамблея принимала преемника Марио Соареса Президента Португалии Джорджа Сампайо (23 сентября), Президента Латвии Гунтиса Ульманиса (24 сентября) и главу Правительства Андорры Марка Форне Молне (26 сентября 1996 г.). 119 См. резолюцию 1086 от 24 апреля 1996 г. о положении в Российской Федерации в связи с ситуацией в Чечне (спустя два месяца этот вопрос снова обсуждался 27 июня). 120 См. рекомендацию 1298 от 25 апреля 1996 г. о соблюдении Турцией обязательств, касающихся конституционной и законодательной реформы (выполнение рекомендации 1266(1995г.)). 121 См. резолюцию 1089 от 29 мая 1996 г. о выполнении Хорватией обязательств, принятых в связи со вступлением в Совет Европы. 122 123 См. резолюцию 1095 от 26 июня 1996 г. о недавних парламентских выборах в Албании. Министр иностранных дел Эстонии Силм Каллас был Председателем Комитета министров Совета Европы с мая по ноябрь 1996 года. 124 Так, в опубликованной в сентябрьском номере журнала Совета Европы “ФОРУМ” статье приведены слова грузинского географа и политолога Алекса Рондоли: “Европа для нас почти слишком велика. В ней заключено какое-то волшебство. В ней есть все. Все то, что может нас привязать к Европе, отвечает нашим желаниям, и все то, что нас отделяет от нее, существует для того, чтобы мы это преодолели”. 125 И действительно, после Финляндии (ноябрь 1996 - май 1997 гг.) Председателем Комитета министров с мая по ноябрь 1997 года была Франция. 126 ГЛАВА IX На журналистско-дипломатическом жаргоне “шерпы” (по аналогии с проводниками в Гималаях) - это высшие должностные лица и иные эксперты, которые обеспечивают подготовку встреч в верхах глав государств и правительств и консультируют политических лидеров в ходе этих встреч. 127 128 См. передовую статью журнала Совета Европы “ФОРУМ” (декабрь 1996 г.). По этому последнему моменту см. резолюцию 1102 от 7 ноября 1996 г. о положении в Беларуси, резолюцию 1110 от 29 января 1997 г. о положении в Федеративной Республике Югославия, а также рекомендации 1316 от 19 марта 1997 и 1328 от 24 апреля 1997 г. о чрезвычайном положении в Албании. 129 См. резолюции 1114 от 29 января, 1117 от 30 января и 1123 от 24 апреля 1997 г. о соблюдении Албанией, Эстонией и Румынией обязанностей и взятых на себя обязательств, а также рекомендации 1338 и 1339 от 22 сентября 1997 г. об обязанностях и обязательствах Чешской республики и Литвы как государств-членов. 130 См. резолюции 1111 и 1112 от 29 января 1997 г. о соблюдении Россией и Украиной взятых во время вступления в Совет Европы обязательств о введении моратория на приведение в исполнение смертных приговоров. 131 181 Эрве де Шаретт недолго занимал кресло Председателя Комитета министров, так как в начале июня 1997 года в результате победы левых сил на досрочных парламентских выборах и назначения Лионеля Жоспена Премьер-министром во Франции произошла смена правительства. В связи с этим до конца срока - т.е. до ноября 1997 года, Председателем Комитета министров был новый министр по делам Европы Пьер Московичи. 132 См. рекомендацию 1324 от 22 апреля 1997 г. о содействии Парламентской Ассамблеи Второй встрече в верхах глав государств и правительств Совета Европы. 133 134 См. выступление Жака Сантера в Парламентской Ассамблее 28 января 1997 года. 135 См. выступление Хавьера Солана в Парламентской Ассамблее 30 января 1997 года. 136 См. выступление Нильса Хельвега Петерсена в Парламентской Ассамблее 25 июня 1997 года. 137 См. выступления Даниеля Таршиса Парламентской Ассамблее 22 апреля и 24 июня. Полный текст Заключительной декларации, принятой в Страсбургском Саммите, и включенного в нее Плана действий приведен в Приложении III. 138 ГЛАВА X См. рекомендацию 1352 от 27 января 1998 г. о второй встрече в верхах глав государств и правительств Совета Европы (Страсбург, 10-11 октября 1997 г.) 139 140 См. резолюцию 1145 от 27 января 1998 г. о смертной казни на Украине. См. резолюцию 1144 от 26 января 1996 г. о создании комиссии Ассамблеи о равенстве возможностей для мужчин и женщин 141 См. рекомендации 1354 и 1355 от 28 января 1998 г. соответственно о будущем Европейской социальной хартии и борьбе с социальным отторжением и об укреплении социальной сплоченности в Европе. 142 См. резолюцию 1146 от 28 января 1998 г. о недавних событиях в Федеративной Республике Югославия и их последствиях для Балкан. 143 С октября 1987 года бывшая Югославия присоединилась к Европейской конвенции по культуре и официально заявила о своем намерении вступить в Совет Европы 5 февраля 1990 года. Парламент Югославии был одним из первых, кому в июне 1989 года был предоставлен статус специального приглашенного в Парламентской Ассамблее (см. Главу II). 144 См. рекомендацию 1377 и директиву 545 от 25 июня 1998 о гуманитарном положении курдских беженцев и перемещенных лиц на юго-востоке Турции и севере Ирака. 145 Этими мерами являются следующие: “а) найти невоенное решение проблем, которые в настоящее время существуют в юго-восточных провинциях; б) защитить гражданское население от любых форм военного насилия; в) ускорить и активизировать усилия для содействия социально-экономическому развитию и восстановлению юго-восточных провинций; г) подписать и ратифицировать Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств и Европейскую хартию региональных языков и языков меньшинств, применяя их положения к курдам; д) выяснить судьбу лиц, пропавших без вести; е) утвердить политику и принять соответствующие меры, чтобы турецкие граждане курдского происхождения могли пользоваться своими культурными и политическими правами; ж) восстановить правовое государство в юго-восточной части страны, в частности, снять чрезвычайное положение в юго-восточных провинциях, обеспечить эффективную защиту деревень, осуществлять гражданский контроль за военными действиями в регионе, в том числе с помощью регистрации и обеспечивая соблюдение прав человека; преследовать любое лицо, которое нарушает права человека; з) упразднить систему охранников в деревнях; и) принять дополнительные действенные меры по восстановлению и возобновлению развития экономики в юго-восточных провинциях; 146 182 к) при сотрудничестве с международными гуманитарными организациями осуществить широкую программу по возвращению на родину курдов, которые свободно заявят о своем желании это сделать; л) обеспечить особую защиту возвращающимся женщинам, детям и престарелым; м) предложить проекты восстановления провинций, которые могут получить финансовую поддержку от Фонда социального развития Совета Европы в рамках программ по возвращению населения; н) принять меры с целью интеграции перемещенных лиц курдского происхождения, которые пожелают обосноваться в других частях Турции, и предоставить им, как и репатриантам, возмещение ущерба за разрушенное имущество; о) открыть регион для международных гуманитарных организаций и обеспечить им возмещение ущерба за уничтоженное имущество; п) по-прежнему содействовать оказанию гуманитарной помощи Ираку; р) снять географические ограничения, внесенные в Конвенцию ООН 1951 года о статусе беженцев и в Протокол к ней от 1967 года и, в частности, не выдворять лиц, просящих убежища, не проконсультировавшись предварительно с Верховным комиссаром ООН по делам беженцев (ВКБ), а также снять ограничительный срок в пять дней, установленный для подачи заявок о предоставлении убежища; с) избегать военного вмешательства в северной части Ирака”. В связи с сообщением, сделанным в Парламентской Ассамблее Председателем Комитета министров 24 июня 1998 года. 147 См. рекомендацию 1376 от 24 июня 1998 года о кризисе в Косово и о положении в Федеративной Республике Югославия. 148 ГЛАВА XI 149 Флавио Родегьеро получил 31 голос, а лорд Рассел Джонстон - 209. Второй докладчик - Андраш Келемен (Венгрия) от комиссии по юридическим вопросам и правам человека. 150 151 См. заключение № 209 от 27 января 1999 года по заявлению Грузии о принятии ее в Совет Европы. Эти доклады были составлены Петером Шедором (Австрия) от комиссии по политическим вопросам (“Строительство Большой Европы без разграничительных линий” - заключение по докладу экспертного комитета - документ 8286), Кристиной Оюланд (Эстония), также от комиссии по политическим вопросам (“Европейский политический проект”, документ 8285) и Полем Стаесом (Бельгия) от комиссии по парламентским и общественным связям (“Европа - континентальный проект”, документ 8278). 152 См. принятые 26 января 1999 года Парламентской Ассамблеей документы, а именно: заключение № 208 (“Строительство Большой Европы без разделительных линий” - доклад “Комитета Мудрецов”), рекомендация 1394 (“Европа - континентальный проект”) и резолюции 1177 (“Строительство Большой Европы без разграничительных линий” - доклад экспертного “Комитета Мудрецов”) и 1178 (“Европейский политический проект”). 153 См. резолюцию 1182 от 30 марта 1999 года о кризисе в Косово и о положении в Федеративной республике Югославии, а также заявление Председателя Комитета министров от 31 марта 1999 года о гуманитарной трагедии в Косово. 154 Являющийся “ядром” насыщенной программы очень многочисленных мероприятий, рассчитанных на весь 1999 год в большинстве государств-членов Совета Европы, этот официальный двухнедельный период официальных торжеств с 26 апреля по 7 мая проходил в Страсбурге, где находится штаб-квартира Совета Европы, в Лондоне, где организация получила в 1949 году свое крещение, и в Будапеште - столице первой страны из Центральной и Восточной Европы, которая вступила в Совет Европы после падения Берлинской стены. Этот период был отмечен: весенней сессией Парламентской Ассамблеи (26-30 апреля), в ходе которой в организацию была официально принята Грузия, “молодежной Парламентской Ассамблеей” Большой Европы в присутствии председателя Национального собрания Франции Лорана Фабиуса, официальной церемонией в честь 50-летия (4-5 мая) в Сент-Джеймском дворце (именно там пятьдесят лет назад был подписан Устав Совета Европы) в присутствии королевы Елизаветы II, и 104-й сессией Комитета министров (Будапешт, 6-7 мая) - кульминационным моментом 50-летия в политическом плане. 155 Полный текст “Будапештской Декларации о строительстве Большой Европы без разделительных линий” и приложений к ней, а также текст “Заключения Председателя” (к которому прилагается декларация о кризисе в Косово), приводятся в приложении IV. 156 183 Посвятив углубленную дискуссию различным аспектам кризиса в Косово и заслушав некоторых из главных действующих лиц, в том числе президента Албании Рексхепа Мейдани (28 апреля) и премьерминистра Македонии Любко Георгиевски (23 июня). 157 Где председательствовал бывший мэр Нанта Ален Шенар (Франция), который в мае 1998 года сменил Клода Хеги. 158 См. информационные доклады о соблюдении обязанностей и обязательств Турции (докладчики: Андраш Барсони (Венгрия) и Вальтер Швиммер (Австрия), документ 8300 от 15 января 1999 года) и Латвии (докладчики: Терри Дэвис (Великобритания) и Гуннар Янссон (Финляндия), документ 8426 от 24 мая 1999 года), внесенные на пленарную сессию Ассамблеи соответственно 25 января и 24 июня 1999 года). 159 См. доклады о соблюдении обязанностей и обязательств Хорватии (докладчики: Ежи Йаскерня (Польша) и Марио Стоянова (Болгария), документ 8353 от 23 марта 1999 года и о возвращении беженцев и перемещенных лиц в их жилища в Хорватии (докладчик: Олав Аксельсен (Норвегия), документ 8368 от 9 апреля 1999 года), внесенные на пленарную сессию Ассамблеи 29 апреля 1999 года. 160 См. доклад о соблюдении обязанностей и обязательств Украины (докладчики: Тунне Келам (Эстония) и Ханне Северинсен (Дания), документ 8424 от 1 июня 1999 года), внесенный на пленарную сессию Ассамблеи 24 июня 1999 года после первого обсуждения, состоявшегося за пять месяцев до этого (27 января). По окончании первого обсуждения, отметив, что Украина выполнила часть своих обязательств, Ассамблея объявила, что она “весьма озабочена тем, что данная страна очень медленно выполняет оставшуюся часть своих обязанностей и обязательств” и предупредила о возможных санкциях, если к лету не будут достигнуты “значительные сдвиги”. 161 184 Дополнения I. II. III. Хронология основных событий (5 мая 1989 года - 30 июля 1999 года) Таблица стран-участниц европейского строительства Таблица положения европейских государств по отношению к Совету Европы 185 ДОПОЛНЕНИЕ I Хронология основных событийа (5 мая 1989 года - 31 июля 1999 года) 1989 5 мая Сороковая годовщина создания Совета Европы, в состав которого принимается 23-е государство-член - Финляндия. Комитет министров принимает Декларацию (89) 40 о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве. 9 мая Генеральным секретарем Совета Европы избирается Катрин Лалюмьер (Франция). Она вступает в должность 1 июня, сменив на этом посту Марселино Ореху (Испания). 11 мая На Парламентской Ассамблее Совета Европы учреждается статус “специального приглашенного” для парламентариев стран Центральной и Восточной Европы. С годами этот статус станет настоящим “ситом” в процессе интеграции стран Центральной и Восточной Европы. 4 июня Китайская армия жестоко подавляет демонстрации в защиту демократии сначала на площади Тянь-ань-мынь, а затем по всей стране. 28 июня В ходе празднования 600-й годовщины битвы на Дроздовом поле в Косово Слободан Милошевич, находящийся у власти с сентября 1987 г., разжигает националистические чувства сербов. Более 1 млн. сербов поддерживают своего руководителя, который, ставя под сомнение автономию Косово и Воеводины, расшатывает хрупкую институциональную систему Югославии. 6 июля Михаил Горбачев выступает на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы со своим проектом строительства «общеевропейского дома». 24 августа А Эта хроника отдельных событий взята главным образом из ежегодных сборников международных событий («RAMSES» с 1989 по 1999 г.), издаваемых Французским Институтом международных отношений и публикуемых издательством Dunod. 186 Лидер профсоюза «Солидарность» Тадеуш Мазовецкий возглавляет первое с 1948 года некоммунистическое правительство в Центральной и Восточной Европе. 10 сентября Венгрия официально открывает свою границу с Австрией, через которую уже в течение нескольких недель шел массовый исход немцев из ГДР в ФРГ. 7 октября Во время празднования 40-й годовщины со дня образования Германской Демократической Республики в ГДР с энтузиазмом встречают Михаила Горбачева. В стране ширятся выступления против существующего режима. 18 октября Эриха Хонеккера сменяет Эгон Кренц. 9 ноября Открытие прохода через Берлинскую стену. 10 ноября В Болгарии отстранен от должности находившийся у власти с 1954 года Тодор Живков. 17 ноября В Праге начинается “бархатная революция”. Массовые выступления против властей быстро приводят к падению существующего режима. 28 ноября План Гельмута Коля из 10 пунктов, в котором предусматривается создание немецкой конфедерации, а в среднесрочной перспективе - образование единого германского государства. 8-9 декабря На заседании Европейского Совета в Страсбурге страны Европейского Сообщества поддерживают идею объединения Германии и решают провести до конца 1990 г. межправительственную конференцию по созданию Экономического и Валютного Союза. 22 декабря Свержение режима Николае Чаушеску в Румынии. 25 декабря - казнь Николае и Елены Чаушеску. Власть находится в руках созданного 23 декабря Фронта национального спасения. 29 декабря Избрание Вацлава Гавела президентом Чехословацкой Республики, а Александра Дубчека - председателем парламента. 1990 187 11 февраля В Южной Африке освобожден “старейший политический заключенный в мире” - Нельсон Мандела. Так начался процесс, который приведет к свержению режима апартеида в стране. 15 марта После внесения изменений в Конституцию, в результате которых в Советском Союзе был введен президентский режим правления и усилена роль исполнительной власти, Михаил Горбачев избирается Президентом Советского Союза. Изъятие из Конституции положения о руководящей роли компартии. 18 марта В результате первых свободных выборов в ГДР побеждает христианско-демократическая партия. К власти приходит коалиционное правительство Лотара де Мезьера. 8 апреля В результате первых свободных выборов в Венгрии с большим перевесом побеждает Демократический форум. К власти приходит правоцентристское коалиционное правительство. 6-7 мая В Словении - а месяц спустя в Хорватии - проводятся первые свободные выборы. В результате в Хорватии формируется некоммунистическое правительство националистической направленности. 18 мая Подписание в Бонне Государственного договора о создании Экономического и Валютного Союза между ГДР и ФРГ. В ходе ратификации договора 21 июня парламенты обоих немецких государств закрепляют незыблемость немецко-польской границы. 20 мая Парламентские и президентские выборы в Румынии. Победа Фронта национального спасения. Президентом избирается Ион Илиеску. 29 мая Создание Европейского Банка Реконструкции и Развития (ЕБРР), в функции которого входит оказание финансовой помощи странам Центральной и Восточной Европы в их переходе к демократии и рыночной экономике. 8-9 июня 188 Первые свободные выборы в Чехословакии. Победа одинаковых по своей политической направленности объединений - Гражданского форума в Чехии и Общественности против насилия - в Словакии 10-17 июня В ходе первых свободных выборов в Болгарии побеждает новая Социалистическая (бывшая коммунистическая) партия, однако оппозиция также добивается значительных успехов. 1 июля Официально создается Экономический и Валютный Союз между обеими Германиями, при этом курс 1 марки ГДР приравнивается к курсу 1 марки ФРГ, на чем настоял Гельмут Коль. 5 июля Слободан Милошевич приостанавливает работу правительства и местного выборного органа в Косово. 28 сентября упраздняется статус автономии в Косово и в Воеводине. 16 июля Встречи Коля и Горбачева в Москве и в Ставрополе: Советский Союз соглашается на участие объединенной Германии в НАТО и на вывод в течение четырех лет всех размещавшихся на территории ГДР советских вооруженных сил. Германия обязуется ограничить свои вооруженные силы и оказывать СССР экономическую помощь. 2 августа Крупномасштабный международный кризис из-за вторжения Ирака в Кувейт. ООН вводит торговое, финансовое и военное эмбарго в отношении Ирака (Резолюция 661 от 6 августа) и дает разрешение на применение силы для обеспечения соблюдения эмбарго (Резолюция 665 от 25 августа). 12 сентября В результате подписания в Москве договора между четырьмя державамипобедительницами во Второй мировой войне (США, СССР, Великобритания, Франция) и обеими Германиями восстановлен полный суверенитет Германии. 3 октября Объединение Германии. 15 октября Михаилу Горбачеву присуждена Нобелевская премия мира. 6 ноября 189 Приняв в свои члены первое государство из бывшей “Восточной Европы” - Венгрию, Совет Европы тем самым символически покончил с международным порядком, установленным на Ялтинской конференции. 19-21 ноября Встреча глав государств и правительств 34 стран-участниц Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Принятие “Парижской хартии новой Европы”. 29 ноября Резолюция 678 Совета Безопасности ООН разрешает применение силы против Ирака, если иракские войска не будут выведены с территории Кувейта до 15 января 1991. 2 декабря Победа ХДС-ХСС на первых всеобщих выборах в объединенной Германии. На пост канцлера переизбран Гельмут Коль. 9 декабря Президентом Польши избран Лех Валенса. На первых выборах в Сербии и Черногории побеждает Социалистическая (бывшая коммунистическая) партия. 12 декабря на всеобщих прямых выборах Президентом Сербии избирается Слободан Милошевич. 1991 17 января Начало операции «Буря в пустыне» против Ирака. 21 февраля На внеочередном заседании Комитета министров в Мадриде принимается решение о принятии Чехословакии 25-м государством-членом Совета Европы. 24 февраля После пяти недель воздушных бомбардировок международная коалиция во главе с США начинает наземную операцию против вооруженных сил Ирака в Кувейте. Вдохновленный молниеносной победой союзных сил, Президент США Буш произносит 6 марта в Конгрессе США свою речь о “новом международном порядке”. 17 марта Проведение в СССР референдума о будущем Советского Союза становится “Пирровой победой” для Михаила Горбачева: в ситуации, когда СССР находится под угрозой распада, только 9 из 15 Союзных республик (включая Россию) заявляют о своей готовности подписать новый Союзный договор. 190 12 июня На всеобщих выборах Президентом России избирается Борис Ельцин. 20 июня В Бундестаге с небольшим преимуществом (338 голосов “за”, 320 - “против”) побеждают сторонники перевода к концу столетия правительства и парламента объединенной Германии в Берлин. 25 июня За провозглашением независимости Словении и Хорватии следует вторжение в Словению югославской армии. Так начался кровавый конфликт, который будет длиться на протяжении всего этого десятилетия и охватит Словению, Хорватию, БосниюГерцеговину и Косово. 1 июля Роспуск политических структур Варшавского договора; роспуск военных структур был объявлен 25 февраля, а СЭВ прекратил свое существование 28 июня. 19-22 августа Неудачная попытка государственного переворота, организованная консервативными силами против Михаила Горбачева, ускоряет процесс распада СССР. Независимость трех прибалтийских республик, о которой вновь заявлено уже 20 августа, официально признается международным сообществом 27 августа. 3 октября Сербия и Черногория при поддержке армии приходят к власти в Югославии на федеральном уровне. Новая федеральная власть не признается ни Европейским Сообществом, ни Советом Европы, который 8 октября приостанавливает свои отношения с Югославией. 27 октября Первые свободные парламентские выборы в Польше свидетельствуют о полном изменении соотношения политических сил в стране. Сформированное 9 декабря правительство Яна Ольшевского будет руководить страной в течение лишь нескольких месяцев. 7-8 ноября На встрече глав государств и правительств 16 стран-членов НАТО в Риме определяется “новая стратегическая концепция” (которая предполагает развитие “европейской оборонной составляющей” и усиление европейской опоры Альянса - “два усиливающих друг друга позитивных процесса”), а также вырабатываются рамки сотрудничества со странами Восточной Европы. 191 26 ноября Польша становится 26-м государством-членом Совета Европы. 8 декабря Россия, Украина и Белоруссия заключают в Минске соглашение о создании Содружества Независимых Государств, к которому 21 декабря в Алма-Ате присоединяются 11 из 12 Республик СССР. 9-10 декабря На заседании Европейского Совета в Маастрихте 12 глав государств и правительств стран Европейского Сообщества учреждают Европейский Союз и определяют срок введения единой европейской валюты не позднее 1 января 1999 года. 23 декабря Германия признает независимость Словении и Хорватии. 25 декабря Уход Михаила Горбачева с поста Президента СССР. Над Кремлем вместо флага Советского Союза водружается флаг России. Советский Союз прекращает свое существование, и вслед за тремя прибалтийскими государствами (в августе) на международную арену выходят двенадцать новых независимых государств (в том числе Российская Федерация, которую международное сообщество сразу же признает “преемником” СССР). 1992 1 января Бывший министр иностранных дел Египта Бутрос Бутрос-Гали становится Генеральным Секретарем ООН, сменив на этом посту Хавьера Переса де Куэльяра (Колумбия). 15 января Признание Европейским Сообществом Словении и Хорватии юридически закрепляет роспуск “Социалистической федеративной республики Югославии” (СФРЮ). Вместо нее появляется пять новых государств, которые одно за другим признаются международным сообществом. 19 января На первых президентских выборах, проведенных в Болгарии на основе всеобщего избирательного права, подтверждается поражение Социалистической (бывшей коммунистической) партии, которое она потерпела на досрочных парламентских выборах в октябре. Президентом избирается кандидат от союза демократических сил Желю Желев. 29 февраля 192 Несмотря на бойкот со стороны Сербии, на референдуме о независимости БоснииГерцеговины дан однозначный ответ - 99 % “за” при участии 63% населения. Это стало поражением для Слободана Милошевича, стремившегося объединить вокруг Сербии все бывшие республики Югославии (за исключением Хорватии и Словении). 22 марта На парламентских выборах в Албании побеждает Демократическая партия во главе с Сали Бериша, и это становится началом периода конфликтных смен лидеров. Уже 3 апреля уходит в отставку президент Рамиз Алия - представитель нео-коммунистической партии. 31 марта Борис Ельцин добивается подписания “Федеративного договора” от всех субъектов федерации, из которых состоит Россия, за исключением Чечни и Татарстана. 6 апреля В обстановке все более жестоких столкновений признание Европейским Сообществом Боснии-Герцеговины, которое совпало с провозглашением Сербской республики в Боснии, ознаменовало начало гражданской войны в Боснии. В тот же день начинается осада сербами столицы Боснии Сараево. 27 апреля Сербия и Черногория создают “Федеративную республику Югославию” (ФРЮ). 4 мая На Парламентской Ассамблее Совета Европы Франсуа Миттеран призывает Совет Европы стать “горнилом” будущей Европейской конфедерации и предлагает провести встречу глав государств и правительств. 7 мая Болгария становится 27-м государством-членом Совета Европы. 24 мая Президентом самопровозглашенной республики Косово избирается (подпольно) Ибрагим Ругова, олицетворяющий мирное противостояние Милошевичу. 30 мая На основании Резолюции 757 Совета Безопасности ООН вводится торговое, нефтяное и воздушное эмбарго против Сербии и Черногории. 2 июня 50,7 % проголосовавших на референдуме в Дании высказываются против Маастрихтского договора, что приводит к политическому кризису в Европейском Сообществе. 69 % 193 голосовавших в Ирландии одобряют этот Договор 18 июня, что предотвращает перерастание кризиса в бедствие. 20 июня После победы на парламентских выборах, проведенных соответственно 5 и 6 июня в Словакии и в Богемии-Моравии, Владимир Мечиар и Вацлав Клаус заключают соглашение об участии Чехословакии. Президент Вацлав Гавел тщетно настаивает на проведении референдума о будущем страны; 17 июля он уходит в отставку. 4 июля Международная арбитражная комиссия под председательством Робера Бадинтера отклоняет ходатайство Федеративной республики Югославии о признании ее в качестве государства-преемника бывшей Югославии. Комиссия приходит к выводу, что Словения, Хорватия, “бывшая югославская республика Македония”, Босния-Герцеговина и Федеративная республика Югославия “все в равной степени являются преемниками распавшейся Федеративной социалистической республики Югославии”. Это арбитражное решение поддержано всем международным сообществом. 20 сентября Референдум во Франции по вопросу о ратификации Маастрихтского договора. Сторонники ратификации победили с минимальным перевесом (51,04 % голосов “за”). 15 ноября Победа Демократической трудовой партии (нео-коммунисты) на парламентских выборах в Литве знаменует начало процесса демократической смены власти в ряде стран Центральной и Восточной Европы. 3 ноября В США победу на президентских выборах одерживает Билл Клинтон Он получает 43 % голосов избирателей, Джордж Буш (выбывающий президент) - 38 % и независимый кандидат Росс Перо - 19 %. 6 декабря 50,3 % швейцарцев высказываются против присоединения страны к Европейскому Экономическому пространству, что делает невозможным вступление Швейцарской Конфедерации в Европейское сообщество в ближайшем будущем. 11-12 декабря На заседании Европейского Совета в Эдинбурге страны Европейского сообщества вырабатывают компромиссное решение относительно условий присоединения Дании к Маастрихтскому договору и о финансировании Сообщества. 18-20 декабря В результате парламентских выборов в Сербии и Черногории усиливаются позиции крайне правых сербских сил. На президентских выборах победу вновь одерживает Слободан Милошевич. 29 декабря в Федеративной республике Югославии смещен со 194 своего поста премьер-министр - реформатор Милан Панич. 1993 1 января Разделение Чехословакии на 2 государства - Чешскую Республику и Словакию. 26 января Президентом Чешской Республики избирается Вацлав Гавел, а 15 февраля Президентом Словацкой республики становится Мишель Ковач. Вступление в силу Единого рынка в двенадцати государствах-членах Европейского Сообщества. 2 января Сопредседатели Международной конференции по бывшей Югославии Сайрус Вэнс и Дэвид Оуэн представляют в Женеве мирный план, в котором предусмотрено разделение Боснии-Герцеговины на 10 кантонов, пользующихся значительной автономией. 22 февраля Совет Безопасности ООН принимает решение о создании Международного уголовного трибунала, уполномоченного судить лиц, ответственных за военные преступления в бывшей Югославии (Резолюция 808). 21-28 марта На парламентских выборах во Франции Социалистическая партия терпит историческое поражение, и начинается новый этап - сосуществование между Президентом Франсуа Миттераном и консервативным правительством Эдуара Балладюра. 14 мая После распада Чехословакии число членов Совета Европы уменьшается с 27 до 26, а затем увеличивается сразу до 29, когда в него вступают Эстония, Литва и Словения. 16 мая На референдуме в Боснии боснийские сербы окончательно отвергают план Вэнса-Оуэна, который был подписан 25 марта лидерами мусульман и хорватов - соответственно Алией Изетбеговичем и Мате Бобаном, но не Радованом Караджичем. 18 мая В Дании на втором референдуме по вопросу о ратификации Маастрихтского договора побеждают сторонники ратификации (56,8 % голосов - “за”). 21-22 июня На заседании Европейского Совета в Копенгагене страны Европейского сообщества договариваются о развитии так называемой “инициативы экономического роста” для улучшения экономической конъюнктуры в Европе. 195 29 июня Приняв директиву 488 о соблюдении новыми государствами-членами взятых на себя обязательств, Парламентская Ассамблея закладывает основу процедуры постоянного контроля на парламентском уровне за соблюдением государствами-членами Совета Европы своих обязательств. 30 июня С вступлением в Совет Европы Чешской Республики и Словакии число членов организации увеличивается до 31. 1 августа После года напряженных отношений в валютной области, когда из европейской валютной системы один за другим вышли английский фунт стерлингов, итальянская лира и датская крона, а песета и эскудо неоднократно девальвировались, руководители Европейского сообщества ввиду все усиливающегося спекулятивного давления на французский франк решают внести изменения в европейскую валютную систему. Предел колебания относительно центрального валютного курса устанавливается в 15%. Это решение положило конец валютному кризису в ЕС. 21 августа Дэвид Оуэн и Торвард Стольтенберг (сменивший Сайруса Вэнса) представляют новый план мирного урегулирования, в котором предусматривается раздел Боснии-Герцеговины на 3 республики - сербскую, мусульманскую и хорватскую. В результате провала этого плана происходит поворот в гражданской войне в Боснии, что связано с растущими разногласиями между Белградом и боснийскими сербами; становится очевидной необходимость более решительных действий со стороны международного сообщества, чтобы остановить опасное нарастание конфликта между воюющими сторонами. 29 августа Подписание в Осло соглашений между Израилем и ООП открывает новую страницу в истории Ближнего Востока: создана политическая основа для длительного мира между израильским государством и палестинцами, определены сроки его постепенного установления на основе формулы “сначала Газа и Иерихон”. 13 сентября в Вашингтоне Ясир Арафат и Ицхак Рабин подписывают “Декларацию о принципах временных соглашений по автономии”. 21 сентября После нескольких месяцев противостояния - в частности, по поводу проекта конституции - Борис Ельцин принимает решение о роспуске парламента и проведении всеобщих выборов 12 декабря. В ответ парламент отрешает Президента России от должности и назначает на его место вице-президента генерала Руцкого. Кризис разрешается 4 октября штурмом Белого дома - здания парламента, в котором находились депутаты, и арестом Александра Руцкого и председателя парламента Руслана Хасбулатова. 23 сентября 196 В ЮАР официально покончено с режимом апартеида: вплоть до проведения весной 1994 г. первых многорасовых выборов в стране учреждается Временный исполнительный совет, где в принятии правительственных решений участвуют также и представители цветного населения. 15 октября Нельсону Манделе и Фредерику Де Клерку одновременно присуждается Нобелевская премия мира. 4 октября Накануне Венского Саммита в Совет Европы принимается 32-е государство - Румыния. 8-9 октября На первой встрече глав государств и правительств государств-членов Совета Европы в Вене закрепляется роль Совета Европы как “выдающегося европейского политического института, способного может принять на равноправной основе и в постоянных структурах демократии Европы, освободившиеся от коммунистического угнетения”. Кроме этого, главы государств и правительств принимают ряд важнейших решений - в частности, об изменении системы контроля за соблюдением Европейской конвенции прав человека, о защите национальных меньшинств и борьбе против расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости. 1 ноября С вступлением в силу Маастрихтского договора официально учреждается Европейский Союз. 12 декабря В России на проведенных одновременно референдуме о новой Конституции и первых свободных парламентских выборах получены неоднозначные результаты: Конституция принимается 60% голосов избирателей, а вместе с тем наибольшее количество голосов на парламентских выборах (24%) получает ультранационалистическая “Либеральнодемократическая партия” Владимира Жириновского. В результате новой политической ситуации Виктору Черномырдину удается остаться во главе правительства, однако вицепремьеру Егору Гайдару16 января приходится уйти в отставку. 1994 1 января Официально устанавливается Европейское Экономическое пространство, благодаря которому Единый Рынок стран ЕС расширяется: к нему присоединяются 6 из 7 членов ЕАСТ (кроме Швейцарии). 10-11 января На Саммите 16 стран-членов НАТО в Брюсселе одобряется план США “Партнерство во имя мира”, в котором определяются новые рамки отношений НАТО со странами Центральной и Восточной Европы (включая перспективу вступления в НАТО некоторых из этих государств) и одобряется сам принцип нанесения воздушных ударов по сербам, чтобы добиться соблюдения резолюции ООН по Боснии-Герцеговине. 197 5 февраля Большое количество жертв в результате падения сербской ракеты на рынке в Сараево (68 погибших) знаменует новый поворот в военных действиях в Боснии-Герцеговине: НАТО впервые заставляет отступить боснийских сербов, выдвинув ультиматум об осаде Сараево, а процесс сближения мусульман и хорватов ускоряется, что приводит к заключению под эгидой США рамочного соглашения, заложившего основу создания в Боснии хорватскомусульманской федерации (1 марта). 6 апреля В результате террористического акта при заходе на посадку в аэропорту города Кигали уничтожается самолет президента Руанды Жювеналя Хабиариманы. Это послужило сигналом для начала запланированного истребления представителей народности тутси и оппозиционеров из народности хуту правительственными силами и ополченцами хуту. Примерно за три месяца погибло около 1 миллиона человек. 12 апреля На Парламентской Ассамблее Генеральным Секретарем Совета Европы избирается Даниэль Таршис (Швеция), опередив по голосам занимавшую до него эту должность Катрин Лалюмьер. 26-29 апреля На первых многорасовых выборах в ЮАР побеждает АНК и формируется переходное правительство национального единства. 9 мая Учредительное собрание избирает президентом Нельсона Манделу, а вице-президентом - Фредерика Де Клерка. 26 мая Созданная 25 апреля Францией, Великобританией, Германией, США и Россией (позднее к ним присоединится Италия) “Контактная группа” по бывшей Югославии предлагает новый план мирного урегулирования, основанный на разделе территории БоснииГерцеговины на 2 части - Хорватско-мусульманскую федерацию и Сербскую республику. 22 июня Совет Безопасности ООН дает разрешение на проведение военной операции под командованием Франции с целью защитить гражданское население в Руанде (“операция Бирюза”). С 21 августа на смену французским войска приходят африканские “голубые каски”. 24-25 июня В ходе заседания Европейского Совета на Корфу подписан договор о вступлении в Европейский Союз Австрии, Финляндии, Норвегии и Швеции. Помимо этого, по завершении Саммита подписано соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Европейским Союзом и Россией. 10 июля 198 Во 2-ом туре президентских выборов на Украине Президент Леонид Кравчук, чьи полномочия истекли, уступает бывшему премьер-министру Леониду Кучме - стороннику участия Украины в СНГ и тесного сотрудничества с Россией. Во втором туре президентских выборов в Беларуси внушительную победу - 80% голосов одерживает Александр Лукашенко. 4 августа После того, как накануне парламент в Пале отклонил предложенный Контактной группой план мирного урегулирования, Федеративная республика Югославия разрывает политические и экономические отношения с боснийскими сербами. На референдуме 27-28 августа более 90% боснийских сербов поддерживают решение своего парламента, что приводит к их полной изоляции. 23 сентября В Резолюции 943 Совета Безопасности ООН предусматривается смягчение экономических санкций, которые были наложены на Белград за два года до этого. 4 октября Парламентская Ассамблея Совета Европы определяет границы европейского континента (в том смысле, в каком это предусмотрено в Уставе Совета Европы), включив туда все три закавказские республики (Рекомендация 1247). 8 ноября Полтора года спустя после создания Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии Совет Безопасности ООН решает учредить второй специальный судебный орган - Уголовный трибунал по Руанде - для судебного преследования лиц, виновных в геноциде в Руанде (Резолюция 955). 10 ноября Приняв “Декларацию о соблюдении обязательств, принятых государствами-членами Совета Европы”, Совет Европы заложил основу процедуры постоянного контроля на межправительственном уровне за соблюдением государствами-членами Совета Европы взятых на себя обязательств. В тот же день 34-ым государством-членом Совета Европы становится Андорра. 28 ноября В отличие от референдумов в Австрии, Финляндии и Швеции, где население высказалось за вступление в Европейский Союз, на референдуме в Норвегии снова, как и в 1972 году, побеждают противники вступления в ЕС. 9-10 декабря На заседании Европейского Совета в Эссене страны ЕС подтверждают принцип расширения Европейского Союза на страны Центральной и Восточной Европы и 199 разрабатывают в этих целях “стратегию предварительного этапа вступления”. 11 декабря После нескольких месяцев напряженности в отношениях между Грозным и Москвой российская армия вступает в Чечню для “восстановления конституционного порядка и разоружения незаконных формирований”. Яростное сопротивление чеченцев быстро приводит к полному провалу этой военной операции и к глубокому политическому и дипломатическому кризису. 1995 1 января Число государств-членов ЕС увеличивается до 15 в связи с вступлением в него Австрии, Финляндии и Швеции. СБСЕ становится Организацией по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Это происходит после принятия на Будапештском Саммите (5-6 декабря 1994 г.) решения об институционализации прежнего “хельсинского процесса”. 23 января Бывший премьер-министр Люксембурга Жак Сантер сменяет Жака Делора на посту Председателя Европейской Комиссии. 2 февраля В связи с кризисом в Чечне Парламентская Ассамблея Совета Европы решает приостановить процедуру принятия России в Совет Европы. 10 февраля Латвия становится 34-м государством-членом Совета Европы. 26 марта Вступают в силу Шенгенские соглашения, на основании которых в 7 из 9 стран, подписавших эти соглашения, вводится свобода передвижения в пределах Европейского Союза. 7 мая Во Франции во втором туре президентских выборов побеждает Жак Ширак, за которого проголосовали 52,64% избирателей, в то время как Лионель Жоспен получил 47,36% голосов. 14 июня Взятие заложников в Буденновске (на территории России) отрядом чеченских боевиков. Вмешательство российской армии приводит к большому количеству жертв (114 погибших) и оказывается безрезультатным; после переговоров отряд боевиков 200 препровождается в Чечню. Переговоры стали началом участия гражданских органов власти в управлении чеченским кризисом. Между Россией и сепаратистской республикой заключается военное соглашение о хрупком перемирии (30 июля). 13 июля С вступлением Албании и Молдовы в Совет Европы в его составе становится 36 государств-членов. 1 августа После зверств сербов в Сребренице и Тузле НАТО решает сделать “неприкосновенными” зоны безопасности в Боснии-Герцеговине, угрожая нанесением воздушных ударов в случае новых нападений. Одновременно хорватские и мусульманские силы продолжают победоносное наступление в кармане Бихача и в западной Боснии, а хорватская армия отвоевывает у сербских сепаратистов Крайну в Хорватии (восточная Славония). 26 сентября На встрече министров иностранных дел Сербии, Хорватии и Боснии, организованной США в Нью-Йорке, принимается план мирного урегулирования, который во многом воспроизводит положения того плана Контактной группы, который был отвергнут в мае 1994 года. Парламентская Ассамблея Совета Европы решает возобновить процедуру принятия России в эту организацию. 4 ноября Убийство еврейским фанатиком премьер-министра Израиля Ицхака Рабина знаменует начало очередного периода неуверенности и напряженности на Ближнем Востоке, в течение которого процесс мирного урегулирования между Израилем и палестинцами будет находиться под серьезной угрозой. 9 ноября В Совете Европы становится 38 государств-членов, так как в него принимаются “бывшая югославская республика Македония” и Украина. 19 ноября Во втором туре президентских выборов в Польше Лех Валенса уступает (за него проголосовало 48,2% избирателей) Александру Квасьневскому (51,72%), который становится символом демократической смены власти, в результате которой с осени 1992 года почти во всех странах Центральной и Восточной Европы к власти вновь пришли левые силы (часто это члены обновленных бывших компартий). 21 ноября После трех недель “дипломатического марафона” под эгидой США президенты Алия Изетбегович (Босния-Герцеговина), Франьо Туджман (Хорватия) и Слободан Милошевич (Сербия) подписывают в Дейтоне (штат Огайо) “глобальное соглашение о мирном 201 урегулировании в бывшей Югославии”, в силу которого Босния-Герцеговина становится трехнациональным государством, разделенным на 2 зоны. Для обеспечения выполнения военных аспектов этих мирных соглашений НАТО создает международные силы IFOR в составе 60 тысяч человек, а бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт назначается верховным представителем ООН по координации выполнения гражданских аспектов соглашений (8 декабря). 15 декабря На заседании Европейского Совета в Мадриде пятнадцать стран Европейского Союза утверждают окончательные сроки перехода к единой валюте и решают, что она будет называться “евро”. 17 декабря На парламентских выборах в России внушительную победу одерживает Компартия Геннадия Зюганова (за нее проголосовали 22% избирателей), проправительственные партии терпят серьезное поражение, а Либерально-демократическая партия Владимира Жириновского теряет более половины своего электората по сравнению с 1993 годом. 24 декабря В Турции на досрочных парламентских выборах побеждает исламистская партия Рефах (21,25 % голосов). После нескольких месяцев правительственной нестабильности главе правительства Некметтину Эрбакану удается сформировать 21 июня коалиционное правительство, в котором бывший премьер-министр Тансу Чиллер занимает посты вицепремьера и министра иностранных дел. 1996 1 января Вступает в силу соглашение о таможенном союзе между Европейским Союзом и Турцией. 25 января Парламентская Ассамблея Совета Европы голосует за принятие России в Совет Европы. 28 февраля Россия становится 39-ым государством-членом Совета Европы. 3 марта В Испании на парламентских выборах побеждает народная партия Хосе Марии Аснара (38% голосов). Фелипе Гонсалес уходит с поста премьер-министра, а 5 мая Хосе Мария Аснар формирует коалиционное правительство. 27 марта После установления возможности связи между “коровьим бешенством” и болезнью Крейцфельда-Якоба Европейская Комиссия вводит эмбарго на экспорт из Великобритании говядины и производных продуктов. 202 21 апреля После длительного периода правительственной нестабильности и глубоких преобразований политической системы, произведенных, в частности, после операции “Чистые руки”, на парламентских выборах в Италии побеждает левоцентристская коалиция “Оливковое дерево”, и это становится началом периода стабильности и реформ. Благодаря этому Италии в последний момент удается войти в группу тех стран, которые первыми введут будущую единую валюту. 17 мая Романо Проди формирует правительство. 24 апреля Парламентская Ассамблея Совета Европы голосует за принятие Хорватии. Комитет министров принимает это решение к сведению, однако не утверждает его и начинает политический диалог с правительством Хорватии для определения условий ее вступления в Совет Европы. 3 июля В результате напряженной борьбы в первом туре и благодаря союзу, заключенному с генералом Лебедем (который получил в первом туре 15 % голосов, а затем был назначен Председателем (секретарем – (прим. пер.) Совета Безопасности), Борис Ельцин переизбирается на пост Президента Российской Федерации (он получил 53,8% голосов, а его соперник коммунист Геннадий Зюганов - 40,3 % ). 11 июля Исторический лидер боснийских сербов Радован Караджич и начальник его генерального штаба генерал Младич обвиняются Международным уголовным трибуналом по бывшей Югославии в совершении преступлений против человечества. 19 июля под давлением международной общественности Радован Караджич отказывается от всех своих политических постов. 30 августа В Хасавьюрте (Дагестан) Александр Лебедь подписывает с главнокомандующим чеченскими силами Аланом Масхадовым политическое соглашение, на основании которого прекращаются военные действия, а решение о статусе Чечни откладывается до 31 декабря 2001 г. 14 сентября Удовлетворительное проведение первых свободных выборов в Боснии-Герцеговине является позитивным этапом реализации Дейтонских соглашений, но результаты выборов одновременно вызывают беспокойство в отношении будущего страны, учитывая те успехи, которых добились националистические партии в каждом лагере. 18 сентября Алия Изетбегович назначается главой коллегиального президентского органа, в состав которого входят также серб Мончило Крашишник и хорват Крезимир Зубак. 17 октября 203 Александр Лебедь смещен со своего поста Борисом Ельциным, и главой Совета безопасности вместо него становится Борис Березовский (31 октября). 6 ноября Спустя шесть месяцев после “зеленого сигнала” от Парламентской Ассамблеи Хорватия становится 40-м государством-членом Совета Европы. 17 ноября После муниципальных выборов в Югославии, где победу в столице и в ряде городов страны одержала оппозиция (объединенная в коалицию “Единство”), результаты выборов аннулируются властями. Это решение вызывает волну демонстраций, которые проводятся ежедневно вплоть до официального признания результатов выборов (14 января 1997 г.). 24 ноября Конституционный “переворот” президента Беларуси Александра Лукашенко, который с помощью референдума добивается расширения президентских полномочий и продления своего мандата на 2 года. 2-3 декабря На Саммите в Лиссабоне главы государств и правительств всех 54 государств-членов ОБСЕ начинают работу по созданию общей глобальной модели безопасности для Европы 21-го века. 13 декабря На заседании Европейского совета в Дублине по инициативе Германии страны ЕС принимают “пакт стабильности и экономического роста”, в котором ужесточаются содержащиеся в Маастрихтском договоре критерии контроля за дефицитом государственного бюджета для стран зоны единой европейской валюты. 1997 2 января Гражданин Ганы Кофи Аннан вступает в должность Генерального Секретаря ООН. Он сменяет на этом посту Бутроса Бутроса Гали, полномочия которого не могли быть продлены из-за вето США. 13 января Парламентская Ассамблея временно лишает парламент Беларуси статуса специального приглашенного, приостановив таким образом процесс принятия этой страны в Совет Европы. 15 января В Албании крах так называемых финансовых пирамид вызывает стихийные демонстрации разоренных вкладчиков сначала в Тиране, а затем в городах на юге страны. Волна 204 недовольства быстро охватывает всю страну и приводит к формированию правительства национального единства (9 марта), а также проведению досрочных парламентских выборов и к вмешательству по инициативе Италии международных сил (“операция Альба”). 27 января Президентом Чечни избирается Аслан Масхадов, который подписывал с Александром Лебедем Хасавюртовские соглашения и с 19 октября является премьер-министром коалиционного правительства Чечни. 1 мая В Великобритании внушительную победу на парламентских выборах одерживает лейбористская партия (за нее проголосовали 43% избирателей, а за консерваторов 30,6%). Приход к власти нового правительства во главе с Тони Блэром меняет как внутриполитическую обстановку, так и позицию Лондона по отношению к европейскому строительству. 12 мая Российский президент и президент Чечни подписывают в Москве мирное соглашение, в котором Борис Ельцин и Аслан Масхадов обязуются “навсегда отказаться от применения силы”. 1 июня Во Франции президент Жак Ширак распускает Национальное Собрание. Проводятся парламентские выборы, и во втором туре побеждают “плюралистические левые силы”. Премьер-министром становится Лионель Жоспен, и начинается новый период “сосуществования”. 16-17 июня На заседании Европейского Совета в Амстердаме члены ЕС останавливают проведение межправительственной конференции по пересмотру Маастрихтского договора, подписав новый договор, где усилены социальная составляющая и демократическая легитимность Европейского Союза. Однако реформа институтов ЕС - а это необходимое предварительное условие для его расширения - откладывается. 18 июня В Турции под давлением Национального совета безопасности уходит в отставку премьерминистр исламистского толка Некметтин Эрбакан. На этом посту его сменяет Месуд Илмаз, которому удается сформировать коалиционное правительство, имеющее абсолютное большинство в парламенте. 6 июля В Албании во втором туре парламентских выборов побеждает Социалистическая партия. Во главе правительства становится Фатос Нано, а на пост президента республики, вместо Сали Бериша приходит Рексеп Междани (23-24 июля). 205 8-9 июля На Саммите в Мадриде главы государств и правительств стран-членов НАТО предлагают Польше, Венгрии и Чешской Республике вступить в Атлантический альянс до его 50летнего юбилея в апреле 1999 г. и обязуются рассмотреть позднее кандидатуры Румынии и Словении. После подписания 27 мая Основополагающего акта с Россией институционализируются также и отношения между НАТО и Украиной. 16 июля Европейская Комиссия представляет свой документ “Повестка дня 2000” о перспективах расширения Европейского Союза и их последствиях. Она рекомендует открыть в начале 1998 г. переговоры о вступлении с шестью странами (Венгрия, Польша, Чешская республика, Эстония, Словения и Кипр). 11 сентября Процесс широкомасштабного реформирования институтов и децентрализации, проводимый Тони Блэром в Великобритании, приносит первые положительные результаты: на референдуме 74,29% шотландцев одобряют формирование в Глазго шотландских правительства и парламента, наделенных значительной автономией. 18 сентября на референдуме в Уэльсе также одобряется (но крайне незначительным большинством - 50,3% голосов) учреждение в Уэльсе своей Ассамблеи. 10-11 октября На втором Саммите Совета Европы в Страсбурге 46 глав государств и правительств, которые представляют на самом высоком политическом уровне почти все европейские страны, вновь торжественно подтверждают “(свою) приверженность основополагающим принципам Совета Европы - плюралистической демократии, уважению прав человека, верховенству права, - и обязательство (своих) правительств в полной мере выполнять требования и нести ответственность, вытекающие из членства в нашей организации”. Помимо этого, они принимают план действий по четырем приоритетным направлениям деятельности Совета Европы (демократия и права человека, социальная сплоченность, безопасность граждан, демократические ценности, культурное разнообразие), а также по проведению структурных реформ этой организации. 19 октября Спустя 2 недели после признания недействительными (в связи с недостаточной активностью избирателей) результатов президентских выборов в Сербии, на которых победил кандидат от ультра-националистов Войслав Шешель, избрание президентом Черногории премьер-министра реформатора Мило Джукановича юридически закрепляет политическое разделение в Федеративной Республике Югославии. 12-13 декабря На заседании Европейского Совета в Люксембурге страны ЕС дают согласие на вступление в Европейский Союз 11 стран-кандидатов (к “первой волне” отнесены шесть стран, чьи кандидатуры были отобраны Европейской Комиссией в июле) и переносят на более поздний срок рассмотрение кандидатуры Турции. 206 21 декабря На новых парламентских и президентских выборах в Сербии побеждают Социалистическая партия и Милан Милутинович, чью кандидатуру поддерживал Слободан Милошевич. Социалистическая партия и ультранационалистическая партия Войслава Шешеля формируют коалиционное правительство. 1998 17 марта В то время как в Косово учащаются столкновения между сербскими силами и АОК, Федеративная республика Югославия официально заявляет о своем желании стать членом Совета Европы. Это заявление не будет рассматриваться, учитывая его “несерьезность и необоснованность”. 22 марта “Переизбрание” Ибрагима Руговы президентом самопровозглашенной республики Косово происходит в обстановке растущей напряженности между сербами и албанцами. Столкновения постепенно переходят в открытую войну, когда 29 мая федеральная югославская армия начинает широкомасштабное наступление в Дренице. 10 апреля Премьер-министры Великобритании и Ирландии Тони Блэр и Берти Ахерн подписывают в Страстную пятницу в Стормонте (пригород Белфаста) соглашения о мире в Северной Ирландии. На референдуме 22 мая эти соглашения (“Good Friday Agreement”) одобряются значительным большинством населения этой британской провинции. 24 апреля Месяц спустя после снятия Виктора Черномырдина с должности премьер-министра России (23 марта) Борис Ельцин с третьего раза добивается от Думы утверждения на этом посту Сергея Кириенко. 1-2 мая На внеочередном заседании Европейского Совета в Брюсселе отбираются 11 стран, в которых с 1 января 1999 г. будет введена единая валюта. Председателем будущего Европейского центрального банка назначается Вим Дуйзенберг. 5 мая После ратификации 20 января Государственной Думой России Европейской конвенции прав человека министр иностранных дел России Евгений Примаков сдает на хранение ратификационные грамоты этой конвенции. 1 июля 207 После проведения 25 июня первых выборов в будущую Ассамблею Северной Ирландии премьер-министром назначается лидер протестантов Дэвид Тримбл, который вместе с католиком Джоном Хьюмом был инициатором Стормонтских соглашений. 18 июля По завершении дипломатической конференции, проведенной в Риме под эгидой ООН, 120 стран принимают устав постоянно действующего Международного уголовного суда, в функции которого входит рассмотрение дел лиц, совершавших геноцид, преступления против человечества, военные преступления или преступления, связанные с агрессией. Международный уголовный суд будет создан после того, как договор о его учреждении будет ратифицирован 60 государствами. 23 августа Финансовый кризис в Азии влечет за собой финансовый крах в России и смещение Сергея Кириенко. Борис Ельцин планирует вернуть на пост премьер-министра Виктора Черномырдина, но в конечном счете предлагает кандидатуру Евгения Примакова. Дума утверждает его кандидатуру 11 сентября. 4 сентября Международный уголовный трибунал по Руанде приговаривает бывшего премьерминистра Руанды Жана Камбанду к пожизненному заключение за его роль в геноциде 1994 года. 27 сентября В Германии после победы его партии на парламентских выборах канцлером избирается Герхард Шредер. Таким образом завершается 16-летнее правление Гельмута Коля. 16 октября Арест в Лондоне генерала Пиночета по требованию правосудия Испании. 19 октября Премьер-министром Италии становится Массимо д’Алемо, сменивший на этом посту Романо Проди. 27 ноября Палата Лордов лишает генерала Пиночета неприкосновенности, признанной за ним ранее Высоким судом. Это решение будет отменено в связи с процессуальными нарушениями, а в феврале апелляционный суд подтвердит его. 10 декабря Во всем мире проходят многочисленные мероприятия в связи с празднованием 50-летия Всеобщей декларации прав человека. 1999 208 15 января Убийство сербской армией 45 албанских мирных жителей в Рацаке (Косово) вызывает возмущение международной общественности. Наибольшее дипломатическое давление оказывают Великобритания и Франция, которая как в Рамбуйе (6-23 февраля), так и в Париже (15-19 марта) наталкивается на непримиримую позицию властей Белграда. 15 февраля Похищение в Найроби (Кения) турецкими спецслужбами лидера Партии трудящихся Курдистана Абдуллы Оджалана. 5 марта Ультра-националист Никола Поплазен - избранный президент Сербской республики в Боснии - отрешен от должности Верховным представителем ООН по гражданским делам в Боснии-Герцеговине Карлосом Вестендорпом. 16 марта Коллективный уход в отставку Европейской Комиссии, которая подверглась жесткой критике в докладе учрежденного под давлением Европейского парламента “комитета мудрецов”, вызывает серьезный институциональный кризис Европейского Союза. 24 марта Начало операции “Союзная сила” против Федеративной республики Югославии. Первые бомбардировки силами НАТО совпадают с реализацией Белградом плана “Подкова”, целью которого является проведение этнических чисток в Косово. Сотни тысяч косовских албанцев изгоняются в соседние страны - в основном в Албанию и в “бывшую югославскую республику Македонию”. 9 апреля Напряженность в отношениях между НАТО и Россией достигает наивысшей точки. Борис Ельцин говорит об опасности перерастания кризиса в “европейскую, а может быть, даже в мировую войну”. 14 апреля он назначает Виктора Черномырдина своим “специальным представителем” по Югославии. 23-25 апреля На Саммите в Вашингтоне, на котором отмечается 50-летие создания НАТО, принимается “новая стратегическая концепция”, подтверждающая возложение на НАТО глобальной ответственности за управление конфликтами в Европе, и принимается решение об усилении бомбардировок Федеративной республики Югославии, пока Слободан Милошевич не согласится на выдвинутые 5 условий прекращения военных действий. 27 апреля Грузия становится 41-м государством-членом Совета Европы. 209 1 мая Вступление в силу Амстердамского Договора. 6 мая На встрече в Бонне министры иностранных дел Большой восьмерки, куда входят 7 наиболее развитых в промышленном отношении стран и Россия, определяют семь “общих принципов”, на основе которых - через принятие резолюции Советом Безопасности ООН будет достигнуто политическое урегулирование кризиса в Косово. 7 мая Два дня спустя после официальных мероприятий по случаю 50-й годовщины Совета Европы (Лондон, 5 мая) Комитет министров проводит в Будапеште свою 104-ю сессию. В принятой на сессии “Будапештской декларации за создание Большой Европы без разделительных линий” намечаются перспективы строительства объединенной Европы. 12 мая Борис Ельцин смещает Евгения Примакова с поста премьер-министра. На эту должность назначается Сергей Степашин, чья кандидатура через несколько дней утверждается Государственной Думой. 17 мая Победа на парламентских выборах в Израиле Эхуда Барака, значительно опередившего Биниамина Нетаньяху, вновь открывает перспективы мирного процесса на Ближнем Востоке. 27 мая Международный трибунал по бывшей Югославии обвиняет Слободана Милошевича и еще четырех высокопоставленных руководителей Югославии в совершении военных преступлений и преступлений против человечества. 3 июня В ходе визита в Белград специального представителя Бориса Ельцина Виктора Черномырдина и Президента Финляндии - а также эмиссара Европейского Союза - Марти Ахтисаари власти Югославии выражают свое согласие с основными принципами, выработанными Большой восьмеркой для достижения политического урегулирования кризиса в Косово. 3-4 июня На заседании Европейского Совета в Кельне страны ЕС принимают “Европейский пакт по проблемам занятости” и “общую стратегию” в отношении России. Они назначают Хавьера Солану на пост Верховного представителя Европейского Союза по вопросам единой внешней политики и политики в области безопасности (этот пост создан в соответствии с Амстердамским Договором) и подтверждают проведение в 2000 году межправительственной конференции по проведению институциональных реформ. 210 10 июня Совет Безопасности ООН принимает Резолюцию 1244, в которой на основе принятых Большой восьмеркой общих принципов определяются условия и сроки окончательного урегулирования конфликта в Косово. Одновременно в Кельне около 30 стран и международных организаций принимают “Пакт стабильности на Балканах”. 23 июня Во втором туре голосования по выборам Генерального Секретаря Совета Европы Вальтер Швиммер (Австрия) побеждает Тэрри Дэвиса (Великобритания); Ханна Сухоцка (Польша) сняла свою кандидатуру после первого тура. 29 июня Суд государственной безопасности Турции выносит смертный приговор Абдулле Оджалану. 2 июля Бернар Кушнер - бывший министр при Франсуа Миттеране и государственный секретарь по вопросам здравоохранения в правительстве Жоспена - назначается главой гражданской администрации, учрежденной ООН в Косово. 15 июля В Северной Ирландии из-за разногласий между Юнионисткой партией Дэвида Тримбла и партией Шин Фейн Джерри Адамса относительно сроков и условий разоружения ИРА откладывается передача полномочий от Лондона наполовину автономному правительству Северной Ирландии. 21 июля На учредительной сессии вновь избранного 13 июня Европейского Парламента Председатель Европейской Комиссии Романо Проди представляет кандидатов на должности членов Европейской Комиссии, которая начнет работу после утверждения ее состава Европейским парламентом в сентябре. 30 июля В то время как в Федеративной республике Югославии каждый день происходят демонстрации, участники которых требуют отставки Слободана Милошевича, на Саммите в Сараево (в нем участвуют высшие политические руководители государств, подписавших “Пакт стабильности на Балканах”) намечаются перспективы демократического и экономического развития Юго-Восточной Европы. 211 Дополнение II Список государств, участвующих в европейском строительстве Даты вступления в основные европейские и/или трансатлантические организации (данные на 31 июля 1999 года) Организации ОЭСР (16 апреля 1948 г.) НАТО (4 апреля 1949 г.) Совет Европы (5 мая 1949 г.) Страны Албания Андорра Армения Австрия Азербайджан Беларусь Бельгия БоснияГерцеговина Болгария Хорватия Кипр Чехия Дания Эстония Федеральная Республика Югославия Финляндия Франция Грузия Германия 13 июля 1995 10 ноября 1994 16 апреля 1948 16 апреля 1948 21 декабря 1995 16 апреля 1948 28 января 1969 16 апреля 1948 16 апреля 1948 Греция 16 апреля 1948 Ватикан Венгрия Исландия Ирландия Италия Латвия 7 мая 1996 16 апреля 1948 16 апреля 1948 16 апреля 1948 16 апреля 1956 1 января 1995 4 апреля 1949 5 мая 1949 18 апреля 1951 12 марта 1999 7 мая 1992 6 ноября 1996 24 мая 1961 30 июня 1993 4 апреля 1999 4 апреля 1949 23 октября 1954 22 октября 1951 12 марта 1999 4 апреля 1949 4 апреля 1949 Лихтенштейн Литва Люксембург Мальта Молдова Монако Нидерланды Норвегия Польша Европейский Союз (бывш. ЕОУС) (18 апреля 1951 г.) ОБСЕ (25 июня 1973 г.) 19 июня 1991 25 апреля 1996 30 января 1992 25 июня 1973 30 июня 1992 30 июня 1992 25 июня 1973 30 апреля 1992 25 июня 1973 24 марта 1992 25 июня 1973 1 января 1993 5 мая 1949 14 мая 1993 1 января 1973 25 июня 1973 10 сентября 1991 5 мая 1989 5 мая 1949 27 апреля 1999 13 июля 1950 1 января 1995 18 апреля 1951 18 апреля 1951 25 июня 1973 25 июня 1973 24 марта 1992 25 июня 1973 9 августа 1949 1 января 1981 25 июня 1973 6 ноября 1990 9 марта 1950 5 мая 1949 5 мая 1949 10 февраля 1995 1 января 1973 18 апреля 1951 23 ноября 1978 14 мая 1993 16 апреля 1948 4 апреля 1949 5 мая 1949 29 апреля 1965 13 июля 1995 18 апреля 1951 16 апреля 1948 16 апреля 1948 22 ноября 1996 4 апреля 1949 4 апреля 1949 12 марта 1999 5 мая 1949 5 мая 1949 26 ноября 1991 18 апреля 1951 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 10 сентября 1991 25 июня 1973 10 сентября 1991 25 июня 1973 25 июня 1973 30 января 1992 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 212 Португалия Румыния Российская Федерация Сан-Марино Словакия Словения Испания Швеция Швейцария “Бывшая Югославская Республика Македония” Турция Украина Великобритания Австрия Канада Япония Казахстан Киргизстан Мексика Новая Зеландия Южная Корея Таджикистан Туркменистан США 16 апреля 1948 4 апреля 1949 30 сентября 1961 16 апреля 1948 16 апреля 1948 10 декабря 1982 16 апреля 1948 22 октября 1951 16 апреля 1948 4 апреля 1949 7 июня 1971 30 сентября 1961 28 апреля 1964 22 сентября 1976 7 октября 1993 28 февраля 1996 16 ноября 1988 30 июня 1993 14 мая 1993 24 ноября 1977 5 мая 1949 6 мая 1963 9 ноября 1995 1 января 1986 1 января 1986 1 января 1995 13 апреля 1950 9 ноября 1995 5 мая 1949 4 апреля 1949 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 1 января 1993 24 марта 1992 25 июня 1973 25 июня 1973 25 июня 1973 12 октября 1995 25 июня 1973 1 января 1973 30 января 1992 25 июня 1973 25 июня 1973 30 января 1992 30 января 1992 18 мая 1994 29 мая 1973 12 декабря 1996 30 сентября 1961 4 апреля 1949 Узбекистан 30 января 1992 30 января 1992 25 июня 1973 30 января 1992 а Неевропейские страны - на сером фоне b Дата вступления СССР, чьим преемником является Россия 213 Дополнение III Положение европейских государств по отношению к Совету Европы (на 31 июля 1999 года) Состояние Албания Андорра Австрия Бельгия Болгария Хорватия Кипр Чехия Дания Эстония Финляндия Франция Грузия Германия Греция Венгрия Исландия Ирландия Италия Латвия Лихтенштейн Литва Люксембург Мальта Молдова Нидерланды Норвегия Польша Португалия Дата приглашения специальным гостем на РАСЕ Дата заявки на вступление в Совет Европы Дата присоединения к Европейской культурной Конвенции Дата вступления в Совет Европы 25 ноября 1991 4 мая 1992 22 ноября 1993 28 февраля 1956 25 июня 1992 22 января 1996 4 марта 1958 13 июля 1995 10 ноября 1994 16 апреля 1956 Дата вступления в силу Европейской Конвенции по правам человека 2 октября 1996 22 января 1996 3 сентября 1958 3 июля 1990 4 мая 1992 17 января 1991 29 июня 1992 24 апреля 1961 5 мая 1949 7 мая 1992 6 ноября 1996 24 мая 1961 14 июня 1955 7 сентября 1992 5 ноября 1997 6 октября 1962 15 января 1993 1 января 1993 18 сентября 1991 13 сентября 1991 27 мая 1988 11 мая 1955 2 сентября 1991 27 января 1993 23 сентября 1969 10 мая 1990 7 мая 1955 7 мая 1992 30 июня 1993 5 мая 1949 14 мая 1993 1 января 1993 3 сентября 1953 16 апреля 1996 23 января 1970 19 марта 1955 25 апреля 1997 17 ноября 1995 10 января 1962 16 ноября 1989 1 марта 1956 11 марта 1955 16 мая 1957 7 мая 1992 10 мая 1990 3 мая 1974 20 мая 1999 3 сентября 1953 28 ноября 1974 5 ноября 1992 3 сентября 1953 3 сентября 1953 26 октября 1955 27 июня 1997 13 июня 1979 7 мая 1992 5 мая 1989 5 мая 1949 27 апреля 1999 13 июля 1950 9 августа 1949 6 ноября 1950 7 марта 1950 5 мая 1949 5 мая 1949 10 февраля 1995 23 ноября 1978 14 мая 1993 30 июля 1956 12 декабря 1966 24 мая 1994 5 мая 1949 29 апреля 1965 13 июля 1995 8 февраля 1956 24 января 1956 16 ноября 1989 16 февраля 1976 19 декабря 1991 21 февраля 1991 13 февраля 1986 10 мая 1990 2 июля 1992 4 июля 1957 5 мая 1949 5 мая 1949 26 ноября 1991 22 сентября 1976 7 октября 1993 28 февраля 1996 16 ноября 1988 3 сентября 1953 23 января 1967 12 сентября 1997 31 августа 1954 3 сентября 1953 19 января 1993 9 ноября 1978 28 мая 1996 14 июля 1996 8 июня 1989 4 мая 1949 13 ноября 1989 4 мая 1949 18 сентября 1991 18 сентября 1991 13 сентября 1991 4 ноября 1977 18 сентября 1991 5 февраля 1993 18 декабря 1964 21 апреля 1993 8 июня 1989 23 января 1990 12 августа 1976 Румыния Российская Федерация Сан-Марино 1 февраля 1991 8 июня 1989 16 марта 1990 7 мая 1992 Словакия Словения Испания 15 января 1993 3 февраля 1992 18 января 1988 1 января 1993 29 января 1992 12 октября 1977 30 июня 1993 14 мая 1993 24 ноября 1977 8 сентября 1982 20 июня 1995 20 июня 1994 5 мая 1998 22 марта 1989 1 марта 1993 28 июня 1994 4 октября 1979 214 Швеция Швейцария Бывшая Югославская Республика Македония Турция Украина 13 мая 1993 16 сентября 1992 12 декабря 1962 25 июня 1993 16 июня 1958 13 июля 1962 24 ноября 1995 5 мая 1949 6 мая 1963 9 ноября 1995 3 сентября 1953 28 ноября 1974 10 апреля 1997 4 мая 1949 14 июля 1992 10 декабря 1957 13 июня 1994 9 августа 1949 9 ноября 1995 5 мая 1955 5 мая 1949 18 мая 1954 11 сентября 1997 3 сентября 1953 Великобритания Армения Азербайджан БоснияГерцеговина Монако Беларусь Федеральная Республика Югославия Ватикан 26 января 1996 28 июня 1996 28 января 1994 Получен 16 сентября 1992 Приостановлен 13 января 1997 7 марта 1995 13 июля 1996 10 апреля 1995 25 апреля 1997 25 апреля 1997 29 декабря 1994 15 октября 1998 12 марта 1993 6 июля 1994 18 октября 1993 18 марта 1998 10 декабря 1962 а Вступление в качестве ассоциированного члена (полноправный статус будет получен 2 мая 1951 года). а Страны - не члены Совета Европы даны на сером фоне. b Дата вступления Чехословацкой республики, которую 1 января 1993 года сменили Чешская республика и Словакия. с Дата вступления СССР, чьим преемником является Россия 215 Приложения 1. Декларация 89 (40) о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве (5 мая 1989 года) 2. Итоговая Декларация Венского Саммита (8-9 октября 1993 года) 3. Итоговая Декларация Страсбургского Саммита (10-11 октября 1997 года) 4. “Будапештская Декларация за Большую Европу без разделительных линий” (7 мая 1999 года) Заключение Председателя (Будапешт, 7 мая 1999 года) 216 Приложение I Декларация о будущей роли Совета Европы в европейском строительстве (принята и подписана на 84-й Сессии Комитета министров 5 мая 1989 года в связи с 40летием Совета Европы) Преамбула 1. Мы, министры иностранных дел двадцати трех государств-членов Совета Европы, собравшиеся в Страсбурге в 40-летнюю годовщину подписания Устава Совета Европы, совершенного 5 мая 1949 года в Лондоне, вновь заявляем, что убеждены в том, что уставная задача Совета Европы - осуществлять все более тесный союз между государствами-членами на основе принципов плюралистической демократии и прав человека - является необходимым вкладом в любые мероприятия, направленные на достижение европейского единства. 2. Мы выражаем удовлетворение по поводу достигнутых за сорок лет успехов, которые позволят на основе общей приверженности этим принципам установить тесные связи доверия и солидарности между все большим числом европейских стран и народов, причем сегодняшнее вступление в Совет Европы Финляндии вновь расширяет круг демократических государств, объединенных нашей Организацией. 3. Сегодня в Европе происходят важные события. Европейское Сообщество вот-вот завершит подготовку к созданию единого европейского рынка; Сообщество и шесть стран Европейской Ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) работают над созданием более широкого европейского экономического пространства. В Восточной Европе некоторые страны начинают проводить политику открытости и реформ, которая открывает новые возможности для диалога и сотрудничества. В связи с таким ходом событий Совет Европы призван подтвердить и углубить свои собственные задачи. 4. Мы полны решимости в полной мере использовать потенциал Совета Европы, придавая новый импульс и новое направление межправительственному сотрудничеству в рамках Совета Европы. Мы рассчитываем на инициативность и активность Ассамблеи парламентского органа Совета Европы, которая в связи с особенностями своего состава - в ней состоят представители парламентов государств-членов - постоянно держится в курсе надежд и забот граждан и обеспечивает необходимую связь с национальными демократическими институтами. 5. Приоритетной задачей Совета Европы является развитие сотрудничества в Европе. В то же время Совет Европы должен продолжать политику открытости в отношении всего мира из-за постоянно возрастающей взаимозависимости в международных отношениях и из-за универсальности своих ценностей и принципов. Совет Европы будет и впредь укреплять традиционные узы дружбы с основными демократическими государствами американского и других континентов. В рамках своего политического диалога он будет уделять особое внимание событиям в тех странах мира, где его принципы и идеалы нарушаются или активно развиваются. Отношения с Европейским Сообществом 217 6. Мы приветствуем достижения Европейского Сообщества в его расширении и активизации его деятельности. Важно, чтобы Совет Европы реагировал на эту новую динамику путем усиления сотрудничества с Сообществом. Это сотрудничество должно осуществляться на прагматической основе, чтобы в полной мере использовать подходы, методики и географические рамки обеих организаций. 7. Наряду с полным осуществлением Соглашения, заключенного 16 июня 1987 года между Генеральным Секретарем Совета Европы и Председателем Комиссии Европейских Сообществ, мы считаем необходимым учредить постоянный политический диалог между Советом Европы и Европейским Сообществом. Особая ответственность за это возлагается на Председателей Комитета министров и на его Бюро. 8. Отныне по договоренности с Европейским Сообществом и на регулярной основе будут проводиться четырехсторонние встречи между Председателями Комитета министров и Генеральным Секретарем Совета Европы, с одной стороны, и с Председателями Совета Европейских Сообществ и Председателем Комиссии Европейских Сообществ - с другой стороны с целью взаимного информирования о программах, о проблемах, представляющих общий интерес, а также о возможностях совместных действий. 9. Координация и последовательность политики обеих европейских организаций должны быть повышены не только на уровне европейских институтов, но и на уровне каждого государства. Отношения со странами Восточной Европы 10. Мы выражаем удовлетворение по поводу начала проведения политики реформ в ряде стран Восточной Европы и открытия в результате этого новых перспектив для сотрудничества. Мы надеемся, что начатые реформы приведут к большей открытости и к большему уважению прав человека, а также к развитию подлинно демократических систем во всей Европе. 11. Мы вновь заявляем о нашей приверженности обязательствам, принятым в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) и приветствуем те существенные достижения, которые были достигнуты на недавней встрече в Вене. В силу своей ответственности за развитие и защиту прав человека и плюралистической демократии Совет Европы готов внести свою долю участия в достижение целей СБСЕ, в частности, в его человеческом измерении и в области культуры и образования. 12. Мы поощряем все тенденции в государствах, не являющихся членами Совета Европы, которые могут привести к более успешному осуществлению этих принципов. Комитет министров в постоянном контакте с Парламентской Ассамблеей будет постоянно учитывать этот фактор применительно к каждой из стран, когда он будет оценивать потенциальные возможности для развития контактов и расширения сотрудничества. 13. Сотрудничество с этими странами Восточной Европы должно приводить к развитию прав человека, к сближению между людьми и группами людей, невзирая на границы, и к поиску общий решений проблем современного общества, содействуя тем самым осознанию европейской культурной самобытности и общего наследия, состоящего из ценностей демократии и свободы. В этом отношении мы готовы начать с европейскими странами - не членами Совета Европы открытый и конкретный диалог о соблюдении и практическом осуществлении на национальном и международном уровнях принципов 218 прав человека и плюралистической демократии, закрепленных в Уставе Совета Европы, в Европейской конвенции прав человека и в Европейской социальной хартии. Приоритетные направления межправительственной деятельности 14. Европейская конвенция прав человека, Европейская социальная хартия, Европейская культурная конвенция и многие другие инструменты (конвенции?), инициативы и институты, разработанные в Совете Европы, являются существенным вкладом в процесс европейского строительства. Мы полны решимости сохранить эти достижения, как можно лучше использовать их и развивать на благо максимально большой Европы. 15. Для повышения эффективности межправительственных действий Совета Европы необходимо сосредоточить усилия и средства на ряде специально отобранных приоритетных задач, напрямую связанных с уставными целями Совета Европы. 16. С этой целью мы будем развивать межправительственную деятельность Совета Европы по трем приоритетным направлениям: защита и укрепление плюралистической демократии и прав человека, опираясь на Европейскую конвенцию прав человека и на Европейскую социальную хартию; осознание и развитие европейской культурной самобытности; общие или схожие ответы на те проблемы, с которыми сталкивается современное европейское общество. 17. Для достижения этих приоритетных целей необходимо пересмотреть процедуры и структуры межправительственного сотрудничества в сторону их упрощения и большей гибкости. Усиление возможностей для действий 18. Тот новый импульс и новая политическая направленность, которую мы хотим придать деятельности Совета Европы, требуют углубления сотрудничества между всеми органами и инстанциями нашей организации. Поэтому мы полны решимости: a. развивать последовательный и углубленный диалог между Комитетом министров и Парламентской Ассамблеей с учетом той особой важности, которую мы придаем проявлению инициативы со стороны Ассамблеи; b. еще более приближать совещания министров по конкретным направлениям к институциональным рамкам и к механизму принятия решений Советом Европы; c. поддерживать в Комитете министров политический диалог с упором на политические аспекты европейского сотрудничества в целом и на межправительственные действия Совета Европы в частности; d. способствовать более полному информированию деятельности и достижениях Совета Европы. общественности о целях, 219 19. Большое внимание будет уделяться роли Совета Европы по максимальному содействию прямым контактам с гражданами Европы. Парламентская Ассамблея, Постоянная Конференция местных и региональных органов власти в Европе и участие большого числа неправительственных организаций образуют механизм, позволяющий учитывать их потребности и их чаяния. 20. На Председателей и Бюро Комитета министров возлагается активная роль - в сотрудничестве с Генеральным Секретарем, - особенно в определении политической направленности деятельности Совета Европы, в отношениях с Парламентской Ассамблеей и в продвижении интересов Совета Европы в других международных форумах, а также в контактах с третьими странами. 21. Наконец, увеличение возможностей для действий требует также использования в полной мере ответственности Генерального Секретаря за развитие и постоянное обновление этих действий, а также компетентной работы Секретариата. Мы заверяем Генерального Секретаря в нашей полной поддержке его деятельности в этом плане. * * * Через сорок лет после основания Совета Европы мы, министры иностранных дел, подтверждаем нашу веру в его способность продолжать и наращивать свою деятельность на благо строительства демократической Европы с человеческим измерением, Европы все более единой и более крупной - вместе со всеми, кто стремится к европейскому единству. 220 Приложение II Венская Декларация (принята и подписана главами государств и правительств 32 стран членов Совета Европы 9 октября 1993 года) Мы, главы государств и правительств государств-членов Совета Европы, собравшись впервые в истории нашей Организации на этой Венской конференции в верхах, торжественно провозглашаем следующее: Конец раздела Европы предлагает историческую возможность для укрепления мира и стабильности на континенте. Все наши страны привержены плюралистической и парламентской демократии, неделимости и универсальности прав человека, верховенству права и общему культурному наследию, обогащенному своим разнообразием. Таким образом, Европа может стать обширным районом демократической безопасности. Эта Европа является источником великой надежды, которая ни в коем случае не должна быть разрушена территориальными амбициями, возрождением агрессивного национализма, увековечиванием сфер влияния, нетерпимостью или тоталитарными идеологиями. Мы осуждаем все эти бредовые идеи. Они обрекают народы бывшей Югославии на ненависть и войну, угрожая другим регионам. Мы призываем руководителей этих народов положить конец конфликтам. Мы призываем эти народы присоединиться к нам в построении и укреплении новой Европы. Мы выражаем нашу убежденность в том, что защита национальных меньшинств является существенным элементом стабильности и демократической безопасности на нашем континенте. Совет Европы является выдающимся европейским политическим институтом, способным принять на равноправной основе и в постоянных структурах демократии Европы, освободившиеся от коммунистического угнетения. По этой причине доступ этих стран в Совет Европы является центральным фактором в процессе европейского строительства на основе ценностей нашей Организации. Такой доступ предполагает, что страна, обратившаяся с просьбой, привела свои учреждения и правовую систему в соответствие с основными принципами демократии, верховенством права и уважением к правам человека. Народные представители должны избираться посредством свободных и справедливых выборов на основе всеобщего голосования. Гарантированная свобода слова и особенно средств массовой информации, защита национальных меньшинств и соблюдение принципов международного права должны оставаться, по нашему мнению, решающими критериями для оценки любого заявления о приеме в члены. Обязательство подписать Европейскую конвенцию о правах человека и признать контрольный механизм Конвенции во всей его полноте в максимально короткие сроки также является крайне важным. Мы полны решимости обеспечить полное уважение обязательств, принятых всеми государствами-членами в рамках Совета Европы. 221 Мы подтверждаем свое желание содействовать вступлению новых государств-членов и проводить необходимые реформы в Организации с учетом предложений Парламентской Ассамблеи и интересов местных и региональных властей, что необходимо для выражения народами своих демократических убеждений. Мы подтверждаем политику открытости и сотрудничества в отношении всех стран Центральной и Восточной Европы, которые избрали демократический путь. Разработанные Советом Европы программы помощи демократическому переходу должны совершенствоваться и постоянно адаптироваться к потребностям наших новых партнеров. Мы намерены сделать Совет Европы в полной мере способным внести свой вклад в демократическую безопасность, а также в решение проблем общества в XXI веке, выражая в сфере права ценности, которые определяют нашу европейскую идентичность, и способствуя повышению качества жизни. Достижение этих целей требует более полной координации деятельности Совета Европы с теми или иными организациями, вовлеченными в строительство демократической и безопасной Европы, что позволит также удовлетворить требование о более комплексном и рациональном использовании ресурсов. В этой связи мы приветствуем сотрудничество, сложившееся - в первую очередь на основе Соглашения 1987 года - с Европейским сообществом, особенно разработку совместных проектов, главным образом в интересах стран Центральной и Восточной Европы. Мы считаем, что такое партнерство во всевозрастающем разнообразии областей деятельности отражает специфические и открытые институциональные взаимоотношения, существующие между двумя организациями. Аналогичным образом, в целях укрепления демократической безопасности, мы выступаем за расширение институционального сотрудничества в сфере человеческих измерений между Советом Европы и СБСЕ. С последним, включая его Бюро по демократическим институтам и правам человека и его Верховного Комиссара по национальным меньшинствам, могут быть заключены полезные соглашения. * * * Мы полны решимости в полной мере использовать возможности политического форума, которые предлагают наш Комитет министров и Парламентская Ассамблея, для содействия, в соответствии с компетенцией и целями Организации, укреплению демократической безопасности в Европе. Политический диалог в рамках нашей Организации явится ценным вкладом в укрепление стабильности на нашем континенте. Мы будем действовать еще более эффективно, если нам удастся установить такой диалог со всеми европейскими государствами, изъявившими желание соблюдать принципы Совета. Будучи убеждены, что создание соответствующих правовых структур и подготовка административного персонала являются важнейшими условиями успешной экономической и политической перестройки в Центральной и Восточной Европе, мы придаем самое большое значение разработке и координации программ оказания помощи в этой области в сотрудничестве с Европейским сообществом. Создание терпимой и процветающей Европы зависит не только от сотрудничества между 222 государствами. Оно также требует трансграничного сотрудничества между местными и региональными органами без ущерба для конституции и территориальной целостности каждого государства. Мы настоятельно призываем Организацию продолжать свою деятельность в этой области и охватить ею сотрудничество между регионами, не имеющими общих границ. Мы выражаем нашу убежденность в том, что для создания сплоченной, но все же многообразной Европы крайне важно сотрудничество в области культуры, в налаживании которого Совет Европы должен играть важнейшую роль благодаря просвещению, средствам массовой информации, мероприятиям в сфере культуры, охране и приумножению культурного наследия и участию молодежи. Наши правительства обязуются в своем двустороннем и многостороннем сотрудничестве руководствоваться приоритетами и принципами Совета Европы. В целях содействия сплочению наших народов мы подчеркиваем важность обязательств, принятых в рамках Социальной хартии Совета Европы и Европейского кодекса социального обеспечения с тем, чтобы создать в странах-членах надлежащую систему социальной защиты. Мы признаем важность сотрудничества, осуществляемого в рамках Совета Европы в целях охраны природной окружающей среды и улучшения окружающей среды, созданной человеком. Мы будем прилагать и впредь наши усилия в целях содействия социальной интеграции законно проживающих мигрантов и совершенствования управления миграционными потоками и контроля за ними при сохранении свободы передвижения в пределах Европы. Поэтому мы призываем "Венскую группу” продолжать свою работу, внося тем самым, наряду с другими компетентными группами, вклад в реализацию всеобъемлющего подхода к решению миграционных проблем. Опираясь на наши узы дружбы с неевропейскими государствами, разделяющими те же ценности, мы желаем совместно с ними развивать наши общие усилия по укреплению мира и демократии. Мы также заявляем, что углубление сотрудничества, учитывающего новую ситуацию в Европе, никоим образом не должно отвлекать нас от выполнения наших обязательств в отношении взаимозависимости и солидарности между Севером и Югом. * * * С учетом вышеописанного политического положения мы, главы государств и правительств государств - членов Совета Европы, постановляем: повысить эффективность Европейской конвенции по правам человека путем создания единого суда для обеспечения выполнения взятых по ней обязательств (см. решение в приложении I); взять на себя политические и правовые обязательства, касающиеся защиты национальных меньшинств в Европе, и поручить Комитету министров выработать соответствующие международные правовые документы (см. решение в приложении II); проводить политику, направленную на борьбу с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью, и с этой целью принять декларацию и план 223 действий (см. решение в приложении III); одобрить принцип создания консультативного органа, подлинно представляющего как местные, так и региональные органы в Европе; предложить Совету Европы изучить вопрос о разработке документов для стимулирования развития на основе партнерства европейских структур в области культуры, с тем чтобы они охватывали государственные органы и все общество в целом; поручить Комитету министров внести в Устав Организации изменения, необходимые для обеспечения ее функционирования, с учетом предложений, выдвинутых на Парламентской Ассамблее. Приложение I Реформа механизма контроля за соблюдением Европейской конвенции о правах человека Мы, главы государств и правительства государств - членов Совета Европы, постановили следующее относительно реформы механизма контроля за соблюдением Европейской конвенции о правах человека: С подписанием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, вступившей в силу 40 лет назад, Совет Европы создал единственную в своем роде международную систему по защите прав человека. Главной отличительной чертой этой системы является тот факт, что государства, подписавшие данную Конвенцию, принимают на себя обязательства эффективно защищать права человека, закрепленные в данной Конвенции, и согласиться с международным контролем за их соблюдением. До сих пор эта ответственность лежала на Европейской комиссии по правам человека и Европейском суде по правам человека. Со времени вступления данной Конвенции в силу в 1953 году число государствучастников увеличилось почти в три раза, и другие государства будут присоединяться к данной Конвенции по мере вступления в Совет Европы. Мы придерживаемся мнения, что сейчас крайне необходимо привести нынешний механизм контроля в соответствие с такой эволюцией, с тем чтобы сохранить в будущем эффективную систему международной защиты прав человека. Цель данной реформы - повысить эффективность средств защиты, сократить процедуры и сохранить нынешний высокий уровень защиты прав человека. С этой целью мы приняли решение создать в качестве неотъемлемой части настоящей Конвенции единый Европейский суд по правам человека для замены существующих ныне органов контроля. Мы поручаем Комитету министров Совета Европы завершить разработку проекта протокола, дополняющего Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, в работе над которым уже достигнут существенный прогресс, в целях принятия текста и его подписания на совещании министров в мае 1994 года. Мы будем также добиваться, чтобы данный протокол был вынесен на ратификацию в самое ближайшее время. 224 Приложение II Национальные меньшинства Мы, главы государств и правительств государств - членов Совета Европы, договорились о следующем в отношении защиты национальных меньшинств: Исторически сложившиеся в Европе национальные меньшинства должны стать объектом защиты и уважения, с тем чтобы они могли внести свой вклад в обеспечение стабильности и мира. В Европе, которую мы намерены построить, мы должны ответить на этот вызов: обеспечивая защиту прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в условиях господства права и уважая территориальную целостность и национальный суверенитет государств. При таких условиях эти меньшинства внесут ценный вклад в жизнь наших обществ. Создание обстановки терпимости и диалога является необходимым условием для участия всех в политической жизни. В этом отношении важный вклад должны внести региональные и местные органы власти. В своей деятельности государствам надлежит обеспечить уважение принципов, которые являются основополагающими для наших общих европейских традиций: равенство перед законом, недискриминация, равные возможности, свобода ассоциаций и собраний, а также активное участие в общественной жизни. Государствам следует создавать для лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, необходимые условия для развития их культуры, сохраняя при этом их религию, традиции и обычаи. Эти люди должны иметь возможность использовать свой язык как в личной, так и в общественной жизни и должны иметь возможность пользоваться им при определенных условиях в своих сношениях с государственными властями. Мы подчеркиваем большое значение, которое могут иметь для стабильности и мира в Европе двусторонние соглашения между государствами, нацеленные на обеспечение защиты соответствующих национальных меньшинств. Мы подтверждаем нашу решимость в полной мере выполнять обязательства по защите национальных меньшинств, содержащиеся в Копенгагенском и других документах СБСЕ. Мы считаем, что Совету Европы следует содействовать тому, чтобы эти политические обещания приобрели, насколько это возможно, характер правовых обязательств. С учетом его основного предназначения Совет Европы имеет особые возможности для содействия урегулированию проблем национальных меньшинств. В этой связи мы намерены продолжать тесное сотрудничество, сложившееся между Советом Европы и Верховным комиссаром СБСЕ по национальным меньшинствам. Соответствующим образом мы постановляем поручить Комитету министров: наметить меры по укреплению доверия, нацеленные на повышение терпимости и понимания между народами; 225 отвечать на запросы о помощи в ведении переговоров и осуществлении договоров по вопросам, касающимся национальных меньшинств, а также соглашений о трансграничном сотрудничестве; подготовить без промедления рамочную конвенцию, излагающую принципы, которые договаривающиеся государства возьмут на себя обязательство соблюдать, с тем чтобы обеспечить защиту национальных меньшинств. Этот документ будет также открыт для подписания государствами, не являющимися членами; приступить к работе по разработке протокола, дополняющего Европейскую конвенцию о правах человека в сфере культуры положениями, гарантирующими индивидуальные права, в частности, права лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. Приложение III Декларация и План действий в области борьбы против расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости Мы, главы государств и правительств стран-членов Совета Европы, Будучи убеждены, что на протяжении веков одним из главных богатств Европы являлось многообразие традиций и культур и что принцип терпимости является гарантией сохранения в Европе открытого общества, уважающего культурное многообразие, которому мы все привержены; Будучи убеждены, что одной из главных целей европейского строительства является создание демократического и плюралистического общества, признающего за каждым равное право на уважение его человеческого достоинства; Будучи встревожены происходящим возрождением расизма, ксенофобии и антисемитизма, обострением обстановки нетерпимости, увеличением актов насилия, особенно против мигрантов и выходцев из иммигрантской среды, и обращением, унижающим человеческое достоинство равно как и сопровождающей их практикой дискриминации; Будучи также в равной степени обеспокоены случаями агрессивного национализма и этноцентризма, являющихся новой формой проявления ксенофобии; Будучи обеспокоены ухудшением экономического положения, которое угрожает единству европейских стран, порождая отчужденность, могущую вызвать социальную напряженность и проявления ксенофобии; Будучи убеждены, что эти проявления нетерпимости угрожают демократическим обществам и их основным ценностям и подрывают основы европейского строительства; Подтверждая Декларацию Комитета министров от 14 мая 1981 года, в которой он решительно осудил все проявления нетерпимости и акты насилия, которые они порождают; Будучи также убеждены, что будущее Европы требует от отдельных лиц и от групп не только терпимости, но и стремления к совместным действиям, объединяющим их 226 различные возможности, Самым решительным образом осуждаем расизм во всех его формах, ксенофобию, антисемитизм и нетерпимость и все формы религиозной дискриминации; Поощряем государства-члены к продолжению уже предпринятых усилий по искоренению этих явлений и берем на себя обязательство укреплять национальные законодательства и международные договоры и принимать надлежащие меры на национальном и европейском уровне; Берем на себя обязательство бороться против любой идеологии, политики и практики, подстрекающих к расовой ненависти, насилию и дискриминации, а также любых действий или высказываний, могущих усилить опасения и напряженность между группами с различными расовыми, этническими, национальными, религиозными или социальными корнями; Обращаемся с настоятельным призывом к европейским народам, группам и гражданам и особенно к молодежи - принять самое действенное участие в борьбе против всех форм нетерпимости и активно участвовать в строительстве европейского общества на основе общих ценностей, для которых характерна демократия, терпимость и солидарность. С этой целью мы поручаем Комитету министров в кратчайшие сроки разработать и осуществить следующий план действий и мобилизовать необходимые финансовые ресурсы. План действий 1. Начать широкую кампанию европейской молодежи с целью популяризации среди общественности идеалов общества терпимости, основанного на равном уважении достоинства всех его членов, и неприятия проявлений расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости. Создание национальных комитетов придаст этой кампании, координировать которую будет Совет Европы в сотрудничестве с Европейскими молодежными организациями, национальный и местный аспекты. Она будет направлена, в частности, на поощрение экспериментальных проектов, затрагивающих все слои общества. 2. Предложить государствам-членам подкрепить гарантии против всех форм дискриминации на основе расовой, национальной или этнической принадлежности или религии, и с этой целью: безотлагательно пересмотреть свои законодательные нормы и постановления с целью исключения положений, которые могут вызвать проявление дискриминации на основе любых из этих причин или которые могут способствовать сохранению предрассудков; обеспечить эффективное осуществление законодательных норм, направленных на борьбу с расизмом и дискриминацией; 227 укреплять и осуществлять превентивные меры по борьбе с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью, уделяя особое внимание мерам по улучшению информированности и укреплению доверия. 3. Учредить Комитет правительственных экспертов со следующим мандатом: делать обзор законодательства, политики и других мер государств-членов в плане борьбы против расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости, а также проверять их эффективность; предлагать дальнейшие меры на местном, национальном и европейском уровнях; разрабатывать общие политические рекомендации для государств-членов; изучать международные правовые инструменты, применимые в этом вопросе, с целью их укрепления в тех случаях, когда это представляется целесообразным. Комитет экспертов будет регулярно информировать Комитет министров, который будет запрашивать мнение соответствующих Руководящих комитетов. Решения в отношении других аспектов функционирования этого нового механизма должны приниматься Комитетом министров. 4. Укреплять взаимопонимание и доверие между народами через осуществляемые Советом Европы программы сотрудничества и содействия. Работа в этой области будет сконцентрирована, в частности, на: изучении глубинных причин нетерпимости и рассмотрении средств их искоренения, в частности, путем проведения семинаров и оказания содействия исследовательским программам; поощрении образования в области прав человека и уважения культурного разнообразия; укреплении программ, направленных на искоренение предрассудков в процессе преподавания истории путем подчеркивания позитивного взаимного влияния различных стран, религий и идей в историческом развитии Европы; поощрении трансграничного сотрудничества между местными органами власти с целью укрепления доверия; активизации сотрудничества в областях межобщинных отношений и равенства возможностей; разработке политики, направленной на борьбу с социальной отчужденностью и крайней бедностью. 5. Просить представителей средств массовой информации аргументированно и ответственно подходить к информации и комментариям о случаях проявлений расизма и нетерпимости и продолжать разрабатывать профессиональные кодексы этики, которые отражали бы эти требования. При осуществлении настоящего Плана Совет Европы должным образом учтет 228 работу ЮНЕСКО в области терпимости, в частности подготовку к "Году терпимости" в 1995 году. Первый доклад об осуществлении Плана действий будет представлен Комитету министров на его 94-й сессии в мае 1994 года. 229 Приложение III Итоговая декларация Саммита в Страсбурге (принята и подписана главами государств и правительств 40 стран-членов Совета Европы 11 октября 1997 года) Мы, главы государств и правительств стран-членов Совета Европы, собравшиеся в Страсбурге 10-11 октября 1997 года на Вторую встречу нашей Организации на высшем уровне, Будучи убеждены, что глубокие перемены в Европе и масштабные вызовы, с которыми сталкиваются наши общества, требуют наращивания сотрудничества между всеми европейскими демократиями, Вдохновленные тем, что наша Организация значительно расширилась и это заложило основу для более широкого распространения демократической безопасности на нашем континенте, Рассмотрев развитие событий со времени нашего Первого саммита, состоявшегося в Вене в 1993 году, и ход выполнения наших решений относительно учреждения единого Европейского суда по правам человека, защиты национальных меньшинств и борьбы с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью, Приветствуя достижения Совета Европы в подготовке стран-кандидатов к вступлению в Организацию и в обеспечении их полной интеграции в большую европейскую семью и отмечая вклад Парламентской Ассамблеи, а также Конгресса местных и региональных властей в содействие демократическому развитию государств-членов, торжественно подтверждаем нашу приверженность основополагающим принципам Совета Европы - плюралистической демократии, уважению прав человека, верховенству права - и обязательство наших правительств в полной мере выполнять требования и нести ответственность, вытекающие из членства в нашей Организации; подчеркиваем основополагающую роль Совета Европы в установлении стандартов в области прав человека, а также вклад Организации в развитие международного права через европейские конвенции и заявляем о своей решимости обеспечить полное соблюдение этих стандартов и конвенций, в том числе путем углубления программ сотрудничества, направленных на укрепление демократии в Европе; подтверждаем нашу цель - достижение более тесного единства между нашими государствами, имея в виду строительство более свободного, более терпимого и более справедливого европейского общества на основе общих ценностей, таких как свобода выражения мнений и информации, культурное многообразие и равное для всех достоинство человеческой личности; принимаем, исходя из этого, решение придать новый импульс тем направлениям деятельности Совета Европы, которые нацелены на поддержку государств-членов в их стремлении должным образом реагировать на изменения в обществе на пороге нового века; 230 полностью поддерживаем Совет Европы в наращивании им своего вклада в сплоченность, стабильность и безопасность Европы и приветствуем развитие его сотрудничества с другими европейскими и трансатлантическими организациями, в особенности с Европейским Союзом и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе и, исходя из изложенного, заявляем следующее: БУДУЧИ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО СТАБИЛЬНОСТИ В ЕВРОПЕ СПОСОБСТВУЮТ УТВЕРЖДЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И УКРЕПЛЕНИЕ ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕМОКРАТИИ: принимаем решение тверже отстаивать права человека, обеспечивая способность наших институтов действенно защищать права личности в масштабах Европы; призываем к повсеместной отмене смертной казни и, в ожидании этого, настаиваем на сохранении действующих в Европе мораториев на приведение в исполнение смертных приговоров; выражаем нашу решимость укреплять механизмы предупреждения и искоренения пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания; призываем активизировать борьбу с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью; подчеркиваем важность более сбалансированного представительства мужчин и женщин во всех сферах общественной жизни, включая политическую жизнь, и призываем к дальнейшему продвижению в направлении подлинного равенства возможностей между мужчинами и женщинами; заявляем о своей решимости наращивать сотрудничество в деле защиты всех лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам; признаем фундаментальную роль институтов местной демократии в поддержании стабильности в Европе; принимаем решение и далее активно поддерживать демократическое развитие во всех государствах-членах и наращивать наши усилия по формированию пространства общих правовых стандартов в масштабах Европы. ПРИЗНАВАЯ, ЧТО ДЛЯ БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ НЕОБХОДИМА ПРЕЖДЕ ВСЕГО СОЦИАЛЬНАЯ СПЛОЧЕННОСТЬ, ДОСТИЖЕНИЕ КОТОРОЙ ДОЛЖНО БЫТЬ ВАЖНЕЙШИМ ДОПОЛНЕНИЕМ УТВЕРЖДЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ДОСТОИНСТВА ЛИЧНОСТИ: принимаем решение развивать и в полной мере применять инструменты, на которые опираются и которые используют государства и социальные партнеры, в особенности Европейскую социальную хартию - в правовой области и Фонд социального развития - в финансовой; 231 выражаем готовность пересмотреть свое законодательство в социальной области в целях борьбы со всеми формами социального отторжения и обеспечения лучшей защищенности наиболее уязвимых членов общества; подчеркиваем важность общего, сбалансированного и основанного на международной солидарности подхода к вопросам, касающимся беженцев и лиц, ищущих убежища, и в этой связи напоминаем об обязательстве государств их происхождения гарантировать их возвращение на свою территорию в соответствии с международным правом; напоминаем о необходимости защиты жертв конфликтов, а также о важности уважения международного гуманитарного права и знания его норм на национальном уровне, в особенности в вооруженных силах и полиции; подтверждаем нашу решимость защищать права трудящихся-мигрантов и содействовать их интеграции в общество стран, в которых они проживают на законных основаниях. РАЗДЕЛЯЯ ОБЕСПОКОЕННОСТЬ ГРАЖДАН НОВЫМИ МАСШТАБАМИ УГРОЗ ИХ БЕЗОПАСНОСТИ И СОПРЯЖЕННЫМИ С ЭТИМ РИСКАМИ ДЛЯ ДЕМОКРАТИИ, подтверждаем наше твердое осуждение терроризма и нашу решимость в полной мере использовать существующие механизмы борьбы со всеми его проявлениями, обеспечивая при этом уважение законности и прав человека; принимаем решение вести поиск общих ответов на вызовы, связанные с ростом коррупции, организованной преступности и незаконного оборота наркотиков в масштабах всей Европы; принимаем решение активизировать сотрудничество в целях усиления правовой защиты детей; подтверждаем нашу решимость бороться против насилия в отношении женщин и всех форм их сексуальной эксплуатации; поддерживаем усилия Совета Европы и местных, региональных и центральных властей, направленные на повышение качества жизни в неблагоприятных районах урбанизированных и индустриальных. СОЗНАВАЯ, ЧТО ОСНОВНЫЕ ВЫЗОВЫ, С КОТОРЫМИ ЕВРОПА СТОЛКНЕТСЯ В БУДУЩЕМ, ИМЕЮТ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ И КУЛЬТУРНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ, А ТАКЖЕ ПОЛАГАЯ, ЧТО В УКРЕПЛЕНИИ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ И ДОВЕРИЯ МЕЖДУ НАШИМИ НАРОДАМИ КУЛЬТУРА И ОБРАЗОВАНИЕ ИГРАЮТ ОСНОВОПОЛАГАЮЩУЮ РОЛЬ, выражаем наше стремление совершенствовать воспитание граждан в духе демократии, основанное на осознании ими своих прав и обязанностей, и расширять участие молодежи в жизни гражданского общества; подтверждаем, что придаем большое значение защите нашего европейского культурного и природного наследия, а также распространению знаний об этом наследии; 232 принимаем решение вести поиск общих ответов на проблемы, связанные с развитием новых информационных технологий, основываясь на стандартах и ценностях Совета Европы и обеспечивая при этом оптимальный баланс между правом на информацию и уважением частной жизни; признаем роль спорта в содействии социальной интеграции, особенно среди молодежи; призываем к лучшему взаимопониманию между жителями Севера и Юга, в частности, путем информирования и гражданского воспитания молодежи, а также с помощью мер, способствующих взаимному уважению и солидарности между народами. * * * Полагая необходимым пересмотреть наши приоритеты и привести функции нашей Организации в соответствие с новыми европейскими реалиями, мы разработали План действий. Этот документ, дополняющий настоящую Декларацию, призван определить главные задачи Совета Европы на предстоящие годы, особенно в преддверии 50-летия Организации. План действий Главы государств и правительств, собравшиеся в Страсбурге 10-11 октября 1997 года, наметили План действий по укреплению демократической стабильности в странахчленах и с этой целью определили четыре основных направления, где можно уже сейчас достичь прогресса и принять практические меры, а также пятое направление структурные реформы. I. Демократия и права человека 1. Единый суд по правам человека: главы государств и правительств приветствуют ратификацию всеми Договаривающимися Сторонами Протокола № 11 к Европейской конвенции по правам человека, что дает возможность создать новый единый Суд по правам человека, и поручают Комитету министров предпринять шаги, необходимые для его учреждения к 1 ноября 1998 года. 2. Комиссар по правам человека: главы государств и правительств приветствуют предложение учредить пост Комиссара по правам человека, призванного содействовать уважению прав человека в государствах-членах, и поручают Комитету министров рассмотреть условия реализации этого предложения с учетом компетенции единого Суда. 3. Соблюдение обязательств, принятых государствами-членами: главы государств и правительств принимают решение обеспечивать на основе доверительного, конструктивного, недискриминационного диалога в рамках Комитета министров соблюдение на практике обязательств, принятых государствами-членами, учитывая при этом процедуры мониторинга Парламентской Ассамблеи; они подтверждают свое стремление совместно работать над решением проблем, стоящих перед государствами233 членами, и считают, что процесс мониторинга должен при необходимости подкрепляться практическим содействием со стороны Совета Европы. 4. Запрещение клонирования человеческих организмов: главы государств и правительств обязуются запретить любое использование методов клонирования для создания генетически идентичных человеческих организмов и поручают Комитету министров принять с этой целью в кратчайшие сроки дополнительный протокол к Конвенции Овьедо по правам человека и биомедицине. 5. Борьба с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью: главы государств и правительств приветствуют действия в этой области, предпринятые Советом Европы со времени Венского саммита, и принимают решение активизировать в этом плане деятельность Европейской комиссии против расизма и нетерпимости, подчеркивая важность тесного сотрудничества в этих вопросах с Европейским Союзом. 6. Защита национальных меньшинств: главы государств и правительств, учитывая предстоящее вступление в силу Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, принимают решение дополнить нормотворческую деятельность Совета Европы в этой области практическими шагами, такими как меры по укреплению доверия и углублению сотрудничества с участием как правительств, так и гражданского общества. II. Социальная сплоченность 1. Обеспечение социальных прав: главы государств и правительств обязуются содействовать соблюдению социальных стандартов, заложенных в Социальной хартии и других инструментах Совета Европы, и призывают к самому широкому участию в них; они принимают решение улучшить обмен положительным опытом и информацией между государствами-членами и активизировать их сотрудничество в этой области. 2. Новая стратегия социальной сплоченности: главы государств и правительств поручают Комитету министров выработать социальную стратегию, способную дать ответ на современные проблемы общества, и осуществить необходимые структурные реформы в Совете Европы, включая создание специального подразделения для отслеживания, сопоставления и поиска решений проблем, связанных с социальной сплоченностью. 3. Программа в интересах детей: главы государств и правительств выступают за принятие программы по защите интересов детей в сотрудничестве с заинтересованными межгосударственными и неправительственными организациями. 4. Фонд социального развития: главы государств и правительств принимают решение усилить деятельность Фонда социального развития, предлагают ему активно участвовать в работе Совета Европы по достижению социальной сплоченности и настойчиво призывают его наращивать инвестиционную активность в социальной области и в сфере создания рабочих мест. III. Безопасность граждан 1. Борьба с терроризмом: главы государств и правительств выступают с призывом принять дополнительные меры по предупреждению терроризма и укреплению международного сотрудничества в борьбе с терроризмом в соответствии с действующими в этой сфере нормами международного права, включая международные стандарты в области прав человека и в свете рекомендаций совещания по терроризму на уровне 234 министров, состоявшегося в Париже 30 июля 1996 года; они с интересом отмечают предстоящее проведение парламентской конференции для изучения феномена терроризма в демократическом обществе. 2. Борьба с коррупцией и организованной преступностью: в целях укрепления сотрудничества между государствами-членами в области борьбы с коррупцией, в том числе с учетом ее связей с организованной преступностью и отмыванием денег, главы государств и правительств поручают Комитету министров: принять до конца текущего года руководящие принципы, которые применялись бы при совершенствовании национального законодательства и правоприменительной практики; обеспечить скорейшее завершение разработки международно-правовых инструментов в соответствии с нашей Программой действий против коррупции; незамедлительно создать надлежащий эффективный механизм для контроля за соблюдением руководящих принципов и указанных международно-правовых инструментов. Они призывают к ратификации всеми государствами Конвенции об отмывании, поиске, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности. 3. Борьба с наркоманией: главы государств и правительств принимают решение укреплять сотрудничество в рамках Группы Помпиду в целях решения проблем, связанных с незаконным потреблением и оборотом наркотических средств; они с одобрением принимают к сведению новую рабочую программу Группы и приветствуют в первую очередь те аспекты ее деятельности, которые направлены на предупреждение наркомании среди молодежи и содействие возвращению в общество наркоманов и других лиц, употребляющих наркотики. 4. Защита детей: главы государств и правительств принимают решение пересмотреть национальное законодательство с целью обеспечения общих стандартов защиты детей, ставших жертвами или находящихся под угрозой бесчеловечного обращения; они заявляют о стремлении расширять сотрудничество в рамках Совета Европы с целью предупреждения всех форм эксплуатации детей, в том числе через производство, продажу, рекламу и использование порнографических материалов, затрагивающих детей. IV. Демократические ценности и культурное многообразие 1. Воспитание граждан в духе демократии: главы государств и правительств принимают решение развернуть кампанию по воспитанию граждан в духе демократии в целях расширения осведомленности граждан об их правах и обязанностях в демократическом обществе через активизацию существующих структур и с помощью новой программы молодежных обменов. 2. Обогащение европейского наследия: главы государств и правительств принимают решение развернуть в 1999 году кампанию “Европа: общее наследие” при уважении культурного многообразия, опираясь на нынешние и будущие партнерские связи между органами власти, учреждениями образования и культуры и предприятиями. 3. Новые информационные технологии: главы государств и правительств принимают решение разработать европейскую политику в отношении применения новых 235 информационных технологий, имея в виду обеспечить уважение прав человека и культурное многообразие, свободу выражения мнений и информации, максимально расширять образовательные и культурные возможности этих технологий; они предлагают Совету Европы наладить необходимые для этого партнерские связи. V. Структуры и методы работы 1. Структурная реформа: главы государств и правительств, в преддверии 50-летия Совета Европы в 1999 году, поручают Комитету министров провести структурные реформы, необходимые для адаптации Организации к ее новым задачам и ее расширенному формату, а также для совершенствования системы принятия решений. 2. Осуществление Плана действий: главы государств и правительств поручают Комитету министров предпринять необходимые шаги с тем, чтобы обеспечить скорейшее осуществление данного Плана действий различными органами Совета Европы в сотрудничестве с европейскими и другими международными организациями. 236 Приложение IV Будапештская декларация За Большую Европу без разделительных линий (принята Комитетом министров 7 мая 1997 года на 104-й сессии в связи с 50-летием Совета Европы) Спустя полвека после создания Совета Европы, поднявшего демократию, права человека и верховенство закона до уровня постоянных приоритетов послевоенной Европы, Через десять лет после огромных политических потрясений, открывших путь к объединению континента на основе идеалов и принципов, составляющих общее достояние европейских стран, В тот момент, когда ценности, на которых основан Совет Европы, отрицаются и попираются в сердце нашего континента, Мы, министры иностранных дел государств-членов Совета Европы, собравшись в Будапеште на нашу 104-ю сессию: ПОДЧЕРКИВАЕМ НАШУ РЕШИМОСТЬ ПОЛНОСТЬЮ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПОТЕНЦИАЛ СОВЕТА ЕВРОПЫ КАК ИСТИННО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ, ИМЕЮЩЕЙ ВСЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОБЪЕДИНИТЬ НА ОСНОВЕ РАВЕНСТВА И В ПОСТОЯННО ДЕЙСТВУЮЩЕЙ СТРУКТУРЕ ВСЕ ГОСУДАРСТВА БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ, БЕРЕМ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО СТРОИТЬ ЭТУ БОЛЬШУЮ ЕВРОПУ БЕЗ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ. ДЛЯ ЭТОГО МЫ БУДЕМ: 1. продолжать укреплять стабильность демократических учреждениях: нашего континента, основанную на соблюдая все обязательства, данные нами друг другу, Совету Европы и нашим гражданам; активно участвуя в созданных нами механизмах, обеспечивающих соблюдение этих обязательств, поддерживая государства-члены, вступившие на путь строительства демократических институтов, определения политических приоритетов и проведения правовых реформ во имя достижения единых стандартов демократического развития в масштабах всего континента, ведя борьбу против терроризма, агрессивного национализма и угрозы территориальной целостности государств; 2. стремиться упрочить политическое, правовое, социальное и культурное сплочение Большой Европы: 237 расширяя общее правовое поле, существующее между странами-членами Совета Европы благодаря 173 конвенциям и более тысячи рекомендаций правительствам; ведя борьбу против разделяющих факторов, к которым относятся расизм и ксенофобия, нетерпимость - будь то политическая, культурная или религиозная - и дискриминация в отношении меньшинств; утверждая культурную общность, созданную Европой, богатой своим разнообразием и своими ценностями, сознающей свою идентичность и открытой всему миру; вырабатывая совместные ответы на вызовы современного общества - такие, как развитие новых информационных технологий, по которым основные направления европейской политики определяются в Декларации, составляющей Приложение I; 3. утверждать центральную роль человека в нашей политике: обеспечивая под контролем Европейского Суда по правам человека действенные гарантии основополагающих прав, признанных Европейской конвенцией о правах человека за каждым человеком, живущим в наших государствах-членах; продвигая эти и другие права, признанные иными основополагающими документами Совета Европы, в частности посредством деятельности Комиссара Совета Европы по правам человека, который будет назначен на основе Резолюции, составляющей Приложение II; решительно противостоя любому подходу, ведущему к двойным стандартам в вопросах, относящихся к правам человека во всех их аспектах; формируя новый подход к воспитанию граждан в духе демократии, основанный на осознании ими своих прав и обязанностей, как определено в Декларации и Программе, составляющих Приложение III; 4. продолжать утверждать нашу общую приверженность демократии и правовому государству, развивая уже существующее партнерство между: правительствами стран-членов Совета Европы при уважении принципа равенства между государствами и выражая надежду на то, что все европейские страны в скором времени будут в состоянии присоединиться к принципам, на которых основана наша Организация; национальными правительствами и парламентами, представленными в уставных органах Совета Европы - Комитете министров и Парламентской Ассамблее; местными и региональными властями, представленными в Совете Европы Конгрессом местных и региональных властей Европы; а также структурами, позволяющими привлечь неправительственные организации и гражданское общество к межправительственному сотрудничеству; Советом Европы - в рамках его компетенции - и другими организациями, в том числе регионального уровня, которые способствуют развитию нашего континента и формированию его структур, прежде всего Европейским Союзом и ОБСЕ, 238 ПРЕИСПОЛНЕННЫЕ РЕШИМОСТИ ПРОДОЛЖАТЬ В XXI ВЕКЕ ВНОСИТЬ ВКЛАД В УПРОЧЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВА В ЕВРОПЕ, МЫ ОБЯЗУЕМСЯ: завершить реформу структуры и деятельности Совета Европы и адаптировать их к вызовам будущего; вести поиск политических и правовых решений, способных преодолевать государственные границы и поощрять мирное и гармоничное сосуществование наций, меньшинств и культурных, языковых или религиозных сообществ, составляющих в совокупности наш европейский континент; исходя из этого, мы будем осуществлять вклад Совета Европы в программу по укреплению стабильности в Юго-Восточной Европе и работать на благо мира и всестороннего уважения прав человека и верховенства закона во всей Европе. Приложение 1 Декларация о европейской политике в области новых информационных технологий (принята Комитетом министров 7 мая 1999 года на 104-й сессии Комитета) Комитет министров, По случаю 50-й годовщины Совета Европы; В ответ на решение Второго Саммита Совета Европы о разработке европейской политики в отношении применения новых информационных технологий в целях обеспечения уважения прав человека, содействия развитию культурного многообразия, свободы слова и информации, а также максимального увеличения образовательного и культурного потенциала этих технологий; Принимая во внимание все соответствующие международные документы в этой области, включая те, которые появились после Второго саммита, в частности, политические документы, принятые в ходе 5-ой Европейской конференции министров по политике в области средств массовой информации в Салониках (декабрь 1997г.), и Резолюцию 53/70 Генеральной Ассамблеи ООН (декабрь 1998 г.); Сознавая глубокие изменения, происходящие в результате перехода информационных сетей на цифровой стандарт, их конвергенции и продолжающейся глобализации; Приветствуя возможности, открываемые новыми информационными технологиями в деле содействия развитию свободы слова и информации, политического плюрализма и культурного многообразия и содействия формированию более демократичного и устойчивого информационного общества; Признавая возможности новых информационных технологий в деле повышения открытости, транспарентности и эффективности на национальном, региональном и местном уровнях управления, администрации и в правовых системах государств-членов, а также в деле укрепления демократической стабильности; 239 Сознавая также потенциальные опасности, которые таит в себе использование этих технологий как для отдельных лиц, так и для демократического общества; Будучи убежден, что создание четкой нормативной базы будет способствовать использованию этих возможностей и избежанию этих опасностей; Признавая важную роль частного сектора в создании, совершенствовании и использовании новых информационных технологий и желая способствовать развитию партнерских отношений между государственным и частным секторами для максимального использования выгод этих технологий в интересах общества; Будучи убежден, что истинно демократическое информационное общество, основанное на фундаментальных ценностях Совета Европы, может быть построено при наличии основ политики, поощряющей доступ и участие, компетентность и подготовленность, творчество и многообразие и обеспечивающей защиту; Настоятельно призывает правительства государств-членов, действуя, необходимо, совместно с государственными и частными партнерами: когда это i) в том, что касается доступа к новым информационным технологиям и участия в них: содействовать максимально широкому доступу для всех к новым информационным и коммуникационным услугам, например, путем создания широкой сети пунктов доступа в общественных местах; дать возможность всем лицам играть более активную роль в жизни общества на национальном, региональном и местном уровнях посредством использования новых информационных технологий в целях: обеспечения беспрепятственного доступа к информации о местных, региональных и национальных административных и юридических службах и прямых связей с ними; обеспечения доступа к официальным текстам местных, региональных и национальных законов и нормативных актов, международных договоров и решений национальных и международных судебных органов; поощрять свободный обмен информацией, мнениями и идеями с использованием новых информационных технологий; поощрять разработку, производство и распространение материалов культурного и образовательного назначения и их широкое распространение; поощрять международное сотрудничество с целью получения максимальной пользы, от расширения доступа и большей транспарентности; способствовать созданию равных возможностей использования информационных технологий всеми европейскими странами. новых ii) в том, что касается освоения новых информационных технологий: содействовать широкому пониманию всеми слоями общества возможностей новых информационных технологий; 240 помогать отдельным лицам расширять свои знания об использовании новых информационных технологий: путем подготовки на всех уровнях системы образования - формального и неформального - и на протяжении всей жизни, путем определения новых направлений профессиональной специализации и учебных программ; дать тем самым возможность отдельным лицам активно, осознанно и разумно использовать эти технологии; содействовать более правильному и широкому использованию новых информационных технологий в области преподавания и обучения, уделяя особое внимание вопросам равенства мужчин и женщин; поощрять использование информационных сетей в области образования для содействия углублению взаимопонимания между людьми как на индивидуальном, так и на институциональном уровнях; iii) в том, что касается творческого потенциала личности и предприятий сферы культуры: поощрять использование новых информационных технологий как формы художественного и литературного выражения и как средства формирования творческого партнерства, в частности между искусством, наукой и промышленностью; стимулировать раскрытие внутреннего творческого потенциала каждой личности с помощью развития грамотности в области информационных технологий и разработки учебных программ с использованием новых информационных технологий; в рамках процессов конвергенции и продолжающейся глобализации информационных сетей работать с предприятиями сферы культуры в целях обеспечения активизации их участия в творческом процессе; поощрять европейские предприятия сферы культуры к совместной работе в целях повышения их творческого потенциала и обеспечения тем самым широкого спектра высококачественной продукции и услуг в информационных сетях; iv) в том, что касается разнообразия содержания и языков: поощрять развитие широкого спектра коммуникационных и информационных средств, а также разнообразие содержания и языков, с тем чтобы способствовать политическому плюрализму, культурному многообразию и устойчивому развитию; содействовать полному использованию всеми, в том числе меньшинствами, возникающих благодаря новым информационным технологиям возможностей для обмена мнениями и самовыражения; признать пользу этих технологий в создании возможностей во всех странах и регионах Европы для выражения их культурной самобытности; 241 поощрять создание культурной, образовательной и другой продукции и услуг на различных языках и способствовать максимально возможному разнообразию этой продукции и услуг; обеспечивать по мере возможности, чтобы материалы информационных систем в административной и правовой областях учитывали региональные и языковые критерии и отвечали специфическим потребностям соответствующих меньшинств; v) в том, что касается защиты прав и свобод: обеспечивать уважение прав человека и человеческого достоинства, в частности свободы слова, а также защиту несовершеннолетних, личной жизни, персональных данных и личности от всех форм расистской дискриминации при использовании и разработке новых информационных технологий посредством регулирования и саморегулирования, а также на путях разработки технических стандартов и систем, кодексов поведения и других мер; принимать меры на национальном и международном уровнях для обеспечения эффективного расследования преступлений, связанных с информационными технологиями, и наказания за них, вести борьбу за ликвидацию "убежищ" для лиц, совершающих такие преступления; обеспечивать эффективную защиту обладателей авторских прав, произведения которых распространяются через новые информационные и коммуникационные службы; поощрять установление международных стандартов и гарантий, необходимых для обеспечения подлинности передаваемых электронными средствами документов и соглашений, имеющих обязательную юридическую силу; совершенствовать эту основу защиты, в том числе разрабатывать кодексы поведения, закрепляющие этические принципы использования новых информационных технологий. Приложение 2 Резолюция (99) 50 о комиссаре Совета Европы по правам человека (принята Комитетом министров 7 мая 1999 года на его 104-й сессии) Комитет министров, Учитывая, что Совет Европы имеет своей целью достижение более тесного единства своих членов и что одним из способов достижения этой цели являются обеспечение и дальнейшая реализация на практике прав человека и основных свобод; Учитывая решения, принятые главами государств и правительств стран-членов Совета Европы на их втором Саммите (Страсбург, 10-11 октября 1997 года); 242 Принимая также во внимание то обстоятельство, что в связи с 50-летием Совета Европы необходимо еще более активизировать ведущуюся с самого его создания работу; Постановляет учредить должность Комиссара Совета Европы по правам человека (“Комиссара”) со следующим кругом ведения: Статья 1 1. Комиссар занимает несудебный пост и призван содействовать осуществлению информационно-просветительской деятельности в области прав человека и уважению прав человека в том виде, в каком они предусмотрены в документах Совета Европы по правам человека. 2. Комиссар уважает полномочия контрольных органов и выполняет функции, отличные от функций, выполняемых контрольными органами, учрежденными в соответствии с Европейской конвенцией о правах человека или в соответствии с другими документами Совета Европы по правам человека. Комиссар не принимает к рассмотрению жалобы отдельных лиц. Статья 2 Комиссар выполняет свои функции в независимом качестве и беспристрастно. Статья 3 Комиссар: а. содействует осуществлению информационно-просветительской деятельности в области прав человека в государствах-членах; b. содействует эффективному соблюдению и реализации на практике прав человека в полном объеме в государствах-членах; с. консультирует и информирует по вопросам защиты прав человека и предотвращения нарушений прав человека. В своей работе с общественностью Комиссар там, где это возможно, прибегает к помощи и сотрудничает со структурами по правам человека в государствах-членах. Там, где такие структуры отсутствуют, Комиссар будет поощрять их создание; d. оказывает содействие деятельности национальных омбудсманов или аналогичных институтов в области прав человека; е. выявляет возможные недостатки в законодательстве и практике государств-членов, касающихся соблюдения прав человека, предусмотренных документами Совета Европы, содействует эффективному соблюдению государствами-членами закрепленных в этих документах стандартов и оказывает им, с их согласия, помощь в усилиях по устранению таких недостатков; f. представляет в соответствующих, по его мнению, случаях Комитету министров или Парламентской Ассамблее и Комитету министров доклад, касающийся конкретных вопросов; 243 g. реагирует соответствующим, по его мнению, образом на просьбы Комитета министров или Парламентской Ассамблеи, с которыми они обращаются, в связи со своей задачей обеспечивать соблюдение стандартов Совета Европы в области прав человека; h. представляет Комитету министров и Парламентской Ассамблее ежегодный доклад; i. сотрудничает с другими международными учреждениями в деле содействия соблюдению и защите прав человека, избегая при этом ненужного дублирования в работе. Статья 4 Комиссар принимает во внимание мнения, высказанные Комитетом министров, и Парламентской Ассамблеей Совета Европы в отношении деятельности Комиссара. Статья 5 1. Комиссар может принимать меры в отношении любой информации, касающейся функций Комиссара. Это, в частности, касается информации, направляемой Комиссару правительствами, национальными парламентами, национальными омбудсманами или аналогичными институтами в области прав человека, а также отдельными лицами и организациями. 2. Сбор информации, касающейся функций Комиссара, не влечет за собой возложение на государств-членов обязанности вводить какую-либо общую систему отчетности. Статья 6 1. Государства-участники содействуют независимому и эффективному осуществлению Комиссаром его или ее функций. В частности, они содействуют Комиссару в установлении необходимых контактов, включая его поездки, в связи с выполнением им своей миссии и своевременно предоставляют запрошенную им информацию. 2. Комиссар в ходе выполнения своих функций пользуется привилегиями и иммунитетами, предусмотренными Статьей 40 Устава Совета Европы, а также в соответствии с соглашениями, которые были заключены впоследствии на его основе. Статья 7 Комиссар имеет возможность обращаться непосредственно к правительствам государствчленов Совета Европы. Статья 8 1. Комиссар может давать свои рекомендации, заключения и представлять доклады. 2. Комитет министров может санкционировать публикацию любой рекомендации, заключения или доклада, которые были направлены в его адрес. Статья 9 1. Комиссар избирается Парламентской Ассамблеей большинством голосов из числа трех 244 кандидатов, отобранных Комитетом министров. 2. Государства-члены могут представлять кандидатуры в письме на имя Генерального секретаря. Кандидаты должны быть гражданами государств-членов Совета Европы. Статья 10 Кандидатами выдвигаются видные деятели с безупречной репутацией, пользующиеся признанным авторитетом в области защиты прав человека, доказавшие свою приверженность моральным ценностям Совета Европы и пользующиеся личным авторитетом, необходимым для эффективного выполнения функций Комиссара. Во время пребывания на своем посту Комиссар не может заниматься какой-либо деятельностью, не совместимой с его прямыми должностными обязанностями. Статья 11 Комиссар избирается на невозобновляемый срок в шесть лет. Статья 12 1. Канцелярия Комиссара по правам человека создается в рамках Генерального секретариата Совета Европы. 2. Расходы, связанные с деятельностью Комиссара и Канцелярии Комиссара, покрываются за счет Совета Европы. Приложение 3 Декларация и Программа воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей (принята Комитетом министров 7 мая 1999 года на его 104-й сессии) Декларация Комитет министров, 1. По случаю 50-й годовщины Совета Европы, 2. Напоминая о миссии Совета Европы по созданию более свободного, более терпимого и справедливого общества, основанного на солидарности, общих ценностях и культурном наследии, обогащаемом его разнообразием; 3. Вновь подтверждая свою приверженность духовным и моральным ценностям, являющимся подлинным источником индивидуальной свободы, политического плюрализма и верховенства права, и тем принципам, которые составляют основу любой подлинной демократии; 245 4. Подчеркивая первостепенную роль Конвенции о защите прав человека и основных свобод и других основополагающих документов Совета Европы и Организации Объединенных Наций, которые гарантируют каждому осуществление его неотъемлемых прав; 5. Учитывая Итоговую декларацию и План действий, принятые на Второй встрече глав государств и правительств стран-членов Совета Европы, которые дополняют признание этих прав осуществлением вытекающих из них обязанностей; 6. Подчеркивая неотложный характер более глубокого осознания и понимания каждым своих прав и обязанностей с целью развития у каждого способности осуществлять эти права и уважать права других; 7. Подчеркивая основополагающую роль воспитания в целях более активного участия всех и каждого в демократической жизни на всех уровнях: местном, региональном и национальном; 8. Признавая деятельность Совета Европы во всех областях, имеющих отношение к развитию ответственной гражданственности в демократическом обществе; 9. Выражая озабоченность ростом насилия, ксенофобии, расизма, агрессивного национализма и религиозной нетерпимости, которые представляют главную угрозу для укрепления мира и демократии как на национальном, так и на международном уровнях; 10. Сознавая ответственность, вытекающую из права нынешнего и будущих поколений на в целом благоприятную для здоровья природную и антропогенную среду, 11. Заявляет, что воспитание граждан в духе демократии, основанное на осознании ими своих прав и обязанностей, i. является делом всей жизни и представляет собой процесс, который предполагает непосредственное участие в нем каждого и развивающийся в различных условиях: в семье, в учебных заведениях, на рабочем месте, в рамках профессиональных, политических и неправительственных организаций, в местных общинах, при проведении досуга и культурных мероприятий, через средства массовой информации, а также в ходе деятельности по защите и улучшению природной и антропогенной среды; ii. позволяет мужчинам и женщинам играть активную роль в общественной жизни и ответственно подходить к формированию своей собственной судьбы и судьбы своего общества, iii. направлено на привитие культуры прав человека, обеспечивающей полное уважение этих прав и понимание вытекающих из них обязанностей; iv. подготавливает людей к тому, как надлежит жить в обществе, основанном на культурном многообразии, и подходить к существующим различиям осознанно, проявляя благоразумие и терпимость и соблюдая моральные принципы; v. укрепляет социальную сплоченность, взаимопонимание и солидарность; vi. должно охватывать все возрастные группы и слои общества. 246 12. Подчеркивает важность нынешних мероприятий по воспитанию в духе демократической гражданственности, проводимых в рамках реализации Плана действий Встречи на высшем уровне в Страсбурге; 13. Считает, что необходимо предпринять дополнительные действия в целях создания системы воспитания в духе демократической гражданственности (на устойчивой основе) на всех уровнях и во всех областях; 14. Призывает государства-члены: способствовать утверждению демократической гражданственности, основанной на защите и дальнейшем развитии прав человека и основных свобод; сделать воспитание граждан в духе демократии, основанное на осознании ими своих прав и обязанностей, важнейшим компонентом всех политических программ и практических действий, касающихся сферы образования, профессиональной подготовки, культуры и молодежи; 15. Постановляет: уделять в программах деятельности Совета Европы приоритетное внимание воспитанию граждан в духе демократии, основанному на осознании ими своих прав и обязанностей; принять прилагаемую к настоящей Декларации Программу и принять решение о ее согласованной реализации соответствующими структурами Совета Европы; принять до конца 2000 года в свете предложений соответствующих специализированных конференций министров руководящие принципы и рекомендации для государств-членов; Программа 1. Введение Главы государств и правительств стран-членов Совета Европы на своей Второй встрече в Страсбурге выразили “стремление совершенствовать воспитание граждан в духе демократии, основанной на осознании ими своих прав и обязанностей, и расширять участие молодежи в жизни гражданского общества” (Итоговая декларация). 2. Цели Настоящая Программа направлена на реализацию положений Итоговой декларации путем создания европейской основы в целях более углубленного воспитания граждан в духе демократии на всех уровнях. С учетом результатов своей деятельности в прошлом и в настоящий период Совет Европы в ближайшие годы должен активизировать усилия на следующих направлениях: 2.1. выявление и разработка новых и эффективных стратегий, средств и методов в целях укрепления демократической ткани нашего общества; 247 2.2. изучение основных вопросов, касающихся воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей; 2.3. обмен и распространение знаний, опыта и практики в масштабах всей Европы; 2.4. оказание помощи в реформировании политики в области образования и в других соответствующих областях; 2.5. выработка платформы для создания различных сетей и отношений партнерства; 2.6. содействие осознанию каждым своих прав и пониманию каждым своих обязанностей. 3. Ключевые вопросы В рамках Программы внимание будет сосредоточено на следующих конкретных вопросах: 3.1. разработка концепции демократической гражданственности в ее политическом, правовом, культурном и социальном аспектах; 3.2. права человека, включая их социальный аспект и обязательство каждого уважать права других; 3.3. взаимосвязь между правами и обязанностями, а также общие обязанности в целях противодействия социальной изоляции, маргинализации, гражданской апатии, нетерпимости и насилию; 3.4. основные виды компетенции в области воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей; 3.5. развитие активной гражданской позиции на основе новых методов динамичного обучения при непосредственном участии каждого в этом процессе на протяжении всей жизни; 3.6. изучение демократии в школе и университете, включая участие в процессе принятия решений и в ассоциациях школьников, студентов и преподавателей; 3.7. партнерские связи между учебными заведениями, местными неправительственными организациями и политическими органами; общинами, 3.8. взаимосвязь между различными подходами к процессу воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании своих прав и обязанностей, в таких областях, как, например, образование в области прав человека, гражданское воспитание, образование с учетом культурного многообразия, преподавание истории, подготовка в области демократического управления, урегулирование конфликтов и укрепление доверия; 3.9. роль средств массовой информации и новых информационных технологий в деле воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей; 3.10. изменение структурных методов работы и их воздействие на развитие общественных отношений; 248 3.11. формы добровольной работы и участия в гражданском обществе, особенно на местном уровне; 3.12. образ жизни молодежи и различные формы ее участия в жизни общества. 4. Мероприятия Главные мероприятия программы: 4.1 Разработка политики 4.1.1. Разработка руководящих принципов и рекомендаций по воспитанию граждан в духе демократии, основанному на осознании ими своих прав и обязанностей, для представления на предстоящей Конференции министров образования европейских стран (Краков, 2000 год), а также на других соответствующих специализированных конференциях на уровне министров; 4.1.2 предоставление помощи государствам-членам в разработке национальных планов по образованию в области прав человека в рамках Десятилетия ООН по образованию в области прав человека; 4.1.3 содействие государствам-членам в разработке национальных планов по воспитанию граждан в духе демократии, основанному на осознании ими своих прав и обязанностей; 4.1.4 предоставление помощи государствам-членам в реформировании национальных систем образования и профессиональной подготовки (разработка учебных программ и учебных пособий, подготовка преподавателей) для включения в программы на всех уровнях проблематики воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей; 4.1.5 изучение вопроса о создании механизмов, способствующих признанию добровольного вовлечения в жизнь общества и периодов неформального обучения в качестве средств, содействующих воспитанию граждан в духе демократии, основанному на осознании ими своих прав и обязанностей. 4.2. Исследования и сбор данных 4.2.1 Изучение вышеупомянутых ключевых вопросов на семинарах, коллоквиумах и в ходе практических исследований; 4.2.2 изучение в тесном сотрудничестве с неправительственными организациями и гражданским обществом в целом опыта различных стран в деле воспитания граждан в духе демократии; 4.2.3 предоставление экспертных услуг и информации об имеющихся в Совете Европы и вне его ресурсах и проектах; 4.2.4 сбор и оценка удачных примеров практической деятельности. 4.3 Профессиональная подготовка и повышение информированности 249 4.3.1 Разработка методов обучения и профессиональной подготовки с использованием, в частности, аудиовизуальных средств и новых технологий; 4.3.2 разработка форума практиков через Интернет; 4.3.3 увеличение числа практических мероприятий и семинаров по вопросам информации и профессиональной подготовки на национальном, региональном и местном уровнях; 4.3.4 увязывание существующих учебных программ Совета Европы с вышеупомянутыми ключевыми вопросами; 4.3.5 подготовка практических и целенаправленных материалов по повышению информированности; 4.3.6 разработка плана подготовки европейской кампании по воспитанию граждан в духе демократии, основанному на осознании ими своих прав и обязанностей. 5. Методы работы Мероприятия должны: 5.1 иметь как исследовательский, так и оперативный характер с акцентом на новые подходы, профессиональную подготовку и повышение информированности, а также на передачу знаний и “ноу-хау”; 5.2 осуществляться путем междисциплинарной и многопредметной координации в рамках Совета Европы и в государствах-членах; 5.3 быть ориентированы на тесное сотрудничество и совместные проекты с другими международными организациями, играющими активную роль в сфере воспитания в духе демократической гражданственности, такими, как Европейский Союз, Организация Объединенных Наций, ЮНЕСКО и ОБСЕ, а также с неправительственными организациями и частным сектором; 5.4 опираться на взаимодействие в рамках сети координационных центров, которые будут созданы в государствах-членах; 5.5 развивать во всех случаях, когда это возможно, процесс практических исследований в государствах-членах, с тем чтобы обеспечить участие в нем заинтересованных лиц и специалистов-практиков в целях использования результатов таких исследований. 250 Заключительное слово Председателя (104-я сессия, Будапешт, 6-7 мая 1999 года) 1. 104-я сессия Комитета министров оказалась исключительной во многих отношениях. Два дня назад в Лондоне в присутствии Ее Величества королевы Елизаветы II мы официально отмечали 50-летие нашей Организации в том самом городе, где 5 мая 1949 года был подписан Устав Совета Европы. Сегодня Венгрия, открывшая десять лет назад брешь в “железном занавесе”, разделявшем тогда наш континент, гордится тем, что именно на ее территории проводится церемония завершения мероприятий, связанных с 50-летний юбилеем Совета Европы, и в ходе всех этих мероприятий подчеркивалась важность именно этих десяти лет, которые изменили ситуацию в Европе и позволили собрать всех европейцев под одной крышей - крышей Совета Европы. 2. В течение первых сорока лет своего существования Совету Европы удалось создать уникальный механизм, где правительства и парламенты, но также и местные и региональные власти, да и все основные участники гражданского общества в Европе объединяют усилия для “защиты и развития идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием”, для поиска общих ответов на те проблемы, которые стоят перед обществами в Европе и для создания звеньев “более тесного союза” путем сотрудничества в разных областях. Благодаря политике открытости в отношении стран Центральной и Восточной Европы и благодаря их борьбе за освобождение от тоталитаризма почва была подготовлена и для того, чтобы обе части континента вновь обрели друг друга. 3. Конец разделения Европы придал процессу европейского строительства его подлинный масштаб и вернул Совету Европы его первоначальное предназначение - установление господства свободы и закона в масштабе Большой Европы. В этом ключе Комитет министров прежде всего выразил удовлетворение тем, как Совет Европы адаптировался к этой “новой ситуации в Европе”: Действительно, после принятия в ноябре 1990 Венгрии Совет Европы принял в свой состав одно за другим практически все государства Центральной и Восточной Европы в соответствии с политическим мандатом, полученным на первом Саммите глав государств и правительств стран Совета Европы (Вена, 8-9 октября 1993 года). Всего лишь несколько дней назад Грузия стала 41-ым государством-членом, а присутствие в Будапеште министров иностранных дел Армении, Азербайджана и Боснии-Герцеговины, а также государственного министра Монако является залогом дальнейшего расширения Организации; европейское сотрудничество в области культуры сыграло важнейшую роль в этой политике расширения: Культурная конвенция, ставшая настоящей “прихожей” Совета Европы и объединившая все сорок шесть европейских государств, является горнилом культурной идентичности нашего континента, богатой благодаря своему многообразию; расширение Совета Европы усилило его политическую роль, придав ему новую ответственность в важнейших областях. За последнее десятилетие Совет Европы, в частности, усилил свой вклад в демократическую безопасность континента через поддержку реформ и контроль над соблюдением государствами-членами своих обязательств. Он сыграл также важную роль, став 251 первопроходцем в области принятия правовых инструментов в совершенно новых областях - таких, как защита национальных меньшинств, биоэтика, борьба с коррупцией и организованной преступностью, а также развивая уже существующие механизмы в таких сферах, как местная демократия, трансграничное сотрудничество и социальная сплоченность; одновременно создавались новые структуры для обеспечения реального соблюдения основных прав, признаваемых отныне за 800 миллионами европейцев под контролем Европейского суда по правам человека, для вовлечения максимально близкого к гражданам уровня в процесс европейского сотрудничества через Конгресс местных и региональных властей, а также для координации политики государств в борьбе с расизмом и нетерпимостью через Европейскую комиссию против расизма и нетерпимости (Ecri); новый импульс был придан и сотрудничеству между Советом Европы с его основными партнерами в новом европейском здании - особенно с Европейским Союзом (с которым были разработаны и стали применяться общие программы помощи демократическим реформам) и с ОБСЕ. Аналогичным образом были созданы механизмы по приобщению к деятельности Совета Европы неевропейских стран через предоставление им статуса наблюдателя, которые получили по очереди Соединенные Штаты Америки, Канада и Япония; наконец, Совет Европы сконцентрировал свою деятельность вокруг четырех приоритетных направлений, определенных на его втором Саммите (Страсбург, 10-11 октября 1997 года) и мобилизовал всех своих сторонников на осуществление плана действий, принятого полтора года назад главами государств и правительств, как это следует из доклада об этом Комитету министров. 4. В этом контексте Комитет министров воздал должное самоотверженной работе десятков тысяч парламентариев, представителей правительств, экспертов, представителей местных и региональных властей и неправительственных организаций, членов Европейского суда по правам человека и Европейской комиссии по правам человека, а также персонала Совета Европы, которые в течение всех этих пятидесяти лет участвовали в совместной работе. 5. Министры подчеркнули также важность нормотворческой деятельности Совета Европы, в результате которой было принято 173 конвенции и более тысячи рекомендаций правительствам. Они подтвердили постоянство своих обязанностей в отношении создаваемого таким образом европейского правового пространства между государствами-членами Организации, поставив сорок четыре подписи под конвенциями и ратифицировав тринадцать из них. В этом плане они выразили удовлетворение по поводу вступления в силу 1 мая 1999 года Расширенного частичного соглашения о Группе государств против коррупции (Greco), а также пересмотренной Социальной хартии, которая должна вступить в силу 1 июля 1999 года. 6. Учитывая это важнейшее достижение, Комитет министров решил в связи с 50летием дополнить свои успехи: учредив пост комиссара Совета Европы по правам человека, который должен приступить к своим обязанностям в кратчайшие сроки и не позднее 1 января 2000 года; 252 приняв Декларацию и Программу о воспитании в духе демократической гражданственности, основанной на правах и обязанностях граждан; приняв Декларацию по европейской информационных технологий; политике в области новейших и заявив о своей решимости продолжать процесс обновления Совета Европы, в частности, через проведение структурной реформы в свете доклада, представленного Делегатами на настоящей сессии. 7. На этой основе Комитет министров провозгласил свою готовность участвовать в строительстве большой Европы без разделительных линий, приняв Будапештскую Декларацию за Большую Европу без разграничительных линий. Чтобы наделить эту цель демократической законностью, без которой построение Европы невозможно, Комитет министров активизирует свой диалог с Парламентской Ассамблеей, которая станет его привилегированным партнером в осуществлении этой Декларации, а также с Конгрессом местных и региональных властей, который выполняет важнейшую функцию в сфере своей компетенции. Была также подтверждена важность сотрудничества Совета Европы с обоими его главными партнерами - Европейским Союзом и ОБСЕ. 8. В этом плане министры провели углубленный обмен мнениями по кризису в Косово и ситуации в Федеративной республике Югославии. Были заявлены очень решительные позиции по этому вопросу. Министры поддержали вклад Совета Европы в стабильность в Юго-Восточной Европе и приняли к сведению Декларацию о кризисе в Косово, с которой выступил Председатель (см. приложение). 9. Наконец, сознавая, что строительство Европы не может ограничиваться ни участием государств-членов Совета Европы, ни географическими границами континента, Комитет министров выразил удовлетворение по поводу присутствия на встрече представителей от ООН, а также от всех четырех стран-наблюдателей - Ватикана, Соединенных Штатов Америки, Канады и Японии. В этом контексте он настроен положительно относительно перспективы предоставления в ближайшем будущем статуса наблюдателя Мексике. 10. 105-я сессия Комитета министров назначена на 9 ноября 1999 года - 10-летнюю годовщину падения Берлинской стены. Приложение Декларация о кризисе в Косово (от Председателя Комитета министров Совета Европы) Когда пятьдесят лет назад создавался Совет Европы, его основной задачей было укрепление мира с помощью содействия развитию плюралистической демократии, прав человека и верховенства права. Сегодня в связи с конфликтом в Косово происходит массовое нарушение всех прав человека и основных свобод. Выступая на 104-й сессии Комитета министров в Будапеште, посвященной 50-летию Совета Европы, действующий Председатель Комитета министров Совета Европы выражает глубокую озабоченность 253 Комитета в связи с драматическим развитием событий, повлекшим невыносимые страдания сотен тысяч граждан. Председатель Комитета министров решительно осуждает ответственных за факты массовой депортации и за нарушения прав человека и гуманитарного права в отношении гражданского населения. Ответственные за это должны предстать перед судом. В связи с этим Председатель подтверждает свою поддержку деятельности Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии в Гааге, учрежденного в соответствии с международным правом и соответствующими резолюциями Совета безопасности ООН. Председатель Комитета министров выражает удовлетворение по поводу широкомасштабной гуманитарной помощи, которую оказывают правительства, международные организации и неправительственные организации всем жертвам конфликта из гражданского населения. Он предлагает правительствам и компетентным международным институтам продолжать и активизировать оказание помощи беженцам, а также предоставлять им временное убежище. Председатель поддерживает усилия Генерального Секретаря ООН в поисках мирного урегулирования Косовского кризиса при полном соблюдении прав человека, верховенства закона и основных принципов международного права. Кроме того, он выражает удовлетворение по поводу выводов встречи министров иностранных дел Большой восьмерки 6 мая 1999 года, а также принятия общих принципов политического урегулирования кризиса в Косово. Председатель вновь заявляет о готовности Совета Европы содействовать в рамках своей компетенции осуществлению мирного урегулирования, а также восстановления политических и институциональных структур в регионе. Совет Европы мобилизует всю свою энергию и все ресурсы, чтобы способствовать восстановлению демократической стабильности и безопасности на юго-востоке Европы. Он надеется, что придет тот день, когда все страны этого региона будут соблюдать принципы плюралистической демократии, прав человека (в частности, права меньшинств) и верховенства права и когда они станут отвечать тем требованиям, которые необходимы для принятия их в Совет Европы. 254 Справки Автор (биографические данные) Начав дипломатическую карьеру в Министерстве иностранных дел Франции - сначала в Управлении Европы (1990-1991), затем в Постоянном представительстве Франции при Совете Европы в Страсбурге (1991 -1993), Дени Юбер поступил на работу в Секретариат Совета Европы в сентябре 1993 года. Сначала он работал в Директорате по правам человека, затем - в Директорате по образованию, культуре и спорту, а с октября 1996 года он занимает должность администратора в Секретариате Комитета министров. Как по долгу службы, так и в качестве преподавателя Страсбургского Университета имени Мориса Шумана и в связи с личным участием в Европейском движении он не только внимательно изучал это только что завершившееся историческое десятилетие в европейском строительстве, но и участвовал в разном качестве в той его части, которой занимался Совет Европы. Основные источники (библиографические справки): Официальный вестник Совета Европы (ежемесячные издания, 1999 год) Пресс-релизы сессий Комитета министров (январь 1985 - май 1999) Своды решений Комитета министров (1994-1998) Документы, принятые Парламентской Ассамблеей (1989-1998) Официальные отчеты о сессиях Парламентской Ассамблеи (1989-1999) Издания журнала Совета Европы “Форум” (1989-1996) “Комитет министров Совета Европы” (Ги де Вель), изд-во Совета Европы 1994 “Проблемы Большой Европы: Совет Европы и демократическая безопасность”, изд-во La Nuée Bleue/изд-во Совета Европы 1996 “Комитет министров в 100 сессиях” (май 1997) “План действий для единой Европы” (ноябрь 1997) “Голоса Европы”, изд-во Совета Европы 1997 “Европа под одной крышей (1949-1999)” (май 1999) Выпуски ежегодных сводок мировых событий ИФРИ (“РАМЗЕС”, 1989-1999), изд-во Dunod “Вехи истории Совета Европы” (M.T. Bitsch) изд-во Peter Lang 1997 “История европейского строительства” (M.T. Bitsch) изд-во Complexe 1999 “Большая Европа: политические маршруты” (G. Vedovato) изд-во Совета Европы 1996 “Ключ к Европе” (J. Leprette) изд-во Emile Bruylant 1994 “Европейские институты” (M. Scotto) изд-во Marabout - Le Monde 1994 “Совет Европы” (J.L. Burban) серия “Que sais-je?”? P.U.F. 1996 “Основные этапы организации Европы” (M.F. Christophe-Tchakaloff) серия “Que sais-je?”? P.U.F. 1999 После холодной войны в Европе” (C. Zorgbibe) серия “Que sais-je?”? P.U.F. 1993 255 Наружная обложка: Эта книга является прежде всего историей примирения - примирения Европы с самой собой. Европа, которая долго оставалась несколько мифическим понятием, более присущим лирике Виктора Гюго, нежели четким правилам ученых-географов, стала оформляться по окончании второй мировой войны в виде политического проекта, нацеленного на достижение мира, стабильности и процветания на континента, который слишком долго раздирали самоубийственные конфликты. Однако свое глубинное значение и подлинный масштаб этот политический проект обрел лишь тогда, когда прекратился раскол континента, благодаря той “осени народов” в 1989 году, которая унесла с собой и Берлинскую стену, и двухполюсный мировой порядок, унаследованный от Ялтинской конференции. 1989 год стал “нулевым годом” в истории современной Европы. Он стал также годом возрождения Совета Европы, которому тогда уже исполнилось сорок лет и который был создан под лозунгом “больше никогда”, положившим начало европейскому строительству в первые же послевоенные годы. Совет Европы, созданный для защиты и развития идеалов и принципов, являющихся общим достоянием всех европейских стран (в первую очередь, это плюралистическая демократия, уважение прав человека и верховенство права), вернулся к своей первоначальной миссии - установлению свободы и права в масштабе всего континента: теперь, когда ему исполнилось пятьдесят лет, в него входят практически все страны Большой Европы, которые объединились вокруг общих ценностей. За последние десять лет наш континент пережил такие потрясения, которых он, пожалуй, не знал со времен крушения Римской империи. Совет Европы сыграл в это время особую роль как организация, в которую могли в первую очередь вступать новые демократические европейские государства. За период с 1990 по 1999 годы состав Совета Европы увеличился с 23 до 41 государства-участника, причем 17 из них - это страны Центральной и Восточной Европы. В этой книге читателю предлагается совершить путешествие в самую гущу событий этого “десятилетия, которое вошло в Историю”. Фотография на обложке: Мстислав Ростропович у Берлинской стены (ноябрь 1989 года): концерт во имя свободы. 256 257 258 259
