Автореферат - avtoref.mgou.ru - Московский государственный

На правах рукописи
ЛАРЮШКИН ОЛЕГ ВИКТОРОВИЧ
ЛИЦА ИНОЭТНИЧНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ СРЕДИ
МОСКОВСКИХ ГОРОЖАН В 1719 – 1811 ГГ.: ОТ ИНТЕГРАЦИИ К
АССИМИЛЯЦИИ
07.00.02. – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических
наук
Москва – 2014
Работа выполнена в ГОУ ВПО Московский государственном
областном университете
Научный руководитель:
доктор
исторических
профессор
Захаров Виктор Николаевич
наук,
Официальные оппоненты: Солодянкина Ольга Юрьевна, доктор
исторических наук, ФГБОУ ВПО
Череповецкий
государственный
университет, профессор
Ломако Евгений Львович,
кандидат исторических наук, МБУК
"Коломенский краеведческий музей,
заведующий отделом по основной
деятельности
Ведущая организация:
ФГБОУ ВПО «Тульский
государственный педагогический
университет им. Л.Н. Толстого»
Защита состоится «28» января 2015 г. на заседании диссертационного
совета Д 212.155.05 при Московском государственном областном
университете по адресу: 105 005, г. Москва, ул. Энгельса, д. 21 а, ауд. 305.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте ГОУ
ВПО Московский государственный областной университет http: // mgou.ru/
Автореферат разослан «___» __________ 2014 года
Ученый секретарь
диссертационного совета
Е.Б. Никитаева
2
1. Общая характеристика работы
Актуальность исследования подкреплена сложной межэтнической
обстановкой в современных крупных городах; ростом межэтнических
конфликтов. Некоторые из мигрантов принимают решение остаться в России
надолго или навсегда. Некоторые из них быстро и безболезненно
ассимилируются в российской среде, в случаях с другими ассимиляционный
процесс растягивается на ряд поколений. В любом случае проблема
интеграции и ассимиляции иноэтничного элемента приобретает особую
значимость в современной России. Квалифицированное решение
современных проблем этнического характера и создание благоприятных
условий для межэтнических коммуникаций и построения мультикультурного
толерантного общества невозможно без глубокого изучения этнических
процессов в городской среде.
В связи с этим следует обратиться к историческому опыту. XVIII век
отмечен массовыми миграциями иностранцев в Россию, главным образом, в
Москву и Петербург. Даже после появления новой
столицы – Санкт-
Петербурга, Москва продолжала оставаться важным торгово-ремесленным
центром, что обусловило приток иностранного купечества и ремесленников.
На протяжении XVIII в. был издан ряд указов о привлечении иностранцев в
Россию (Манифесты 1702 г. и 1763 г). Помимо миграций другим источником
пополнения городского населения лицами иноэтничного происхождения
служили войны: Северная, Семилетняя, три русско-турецких войны,
Каспийский поход. Некоторые из мигрантов и бывших военнопленных
принимали российское подданство, и вступали в московское купечество,
мещанство и ремесленные цеха.
Таким образом, они становились интегрированными в российскую
социально-правовую среду и «включались» в число объектов сословной
политики российского государства. Понимая необходимость интеграции в
современную социально-правовую среду лиц с менталитетом, языком,
3
вероисповеданием, отличным от местного населения, мы не можем не
обратить внимание на такое явление, как ассимиляция.
Ассимиляция же представляется завершающим этапом интеграции лица
иноэтничного происхождения в русскую среду в контексте данной работы.
Научная новизна работы обусловлена отсутствием комплексного
исследования,
посвященного
изучению
многонационального
состава
населения Москвы в один из ключевых периодов его формирования, а
именно, в XVIII веке. Существует уже немало работ, посвященных
пребыванию в Москве представителей различных отдельно взятых народов,
но целостно эта тема еще не изучалась.
Это касается и проблемы интеграции и ассимиляции, которая может
быть изучена на основе привлечения обширного конкретно-исторического
материала о находившихся в Москве выходцах из стран Запада и Востока.
Для
этого
следует
разработать
методическую
база,
критерии,
характеризующие протекание ассимиляционного процесса, их взаимосвязь.
В связи с этим необходимо ввести в научный оборот новый материал,
полученный главным образом в ходе архивных поисков. В рамках данного
исследования изучено около 600 архивных дел, из которых большая часть
ранее исследователями не использовалась.
В
результате
практически
впервые
проведен
подсчет
лиц
иноэтничного происхождения в составе городского населения Москвы в
течение
XVIII
века.
Выявлены
в
соответствии
с
национальной
принадлежностью их вероисповедание, характер проживания, типы браков,
коммуникаций.
Проведен
биографические
данные,
ономастический
позволяющие
анализ.
оценить
Представлены
степень
развития
ассимиляционных процессов.
Хронологические рамки исследования охватывают почти весь XVIII
в., т.е. период довольно активного притока иностранцев в Россию и активной
внешней политики Российской империи. Однако
4
более точные рамки
исследования обусловлены имеющимися данными переписей. Первая
ревизия была проведена в 1719 г., шестая – в 1811 г.
Данные переписной книги московских слобод 1719 г. являются
первым
полным
документом,
учитывающим
персональный
состав
московских слобод; дата первого ревизского учета соответствует времени
юридического оформления регулярных граждан; к тому моменту уже
появилась новая столица России – Санкт-Петербург, что также оказывало
влияние на численность и состав московского населения.
Переписные книги московских слобод 1811 г. – последний документ,
фиксирующий персональный состав городского сословия Москвы до
Отечественной войны 1812 г., пожара и пребывания в Москве Наполеона, события, повлекшего значительные изменения в составе города. В первой и
шестой ревизской сказке наиболее полно отражены данные по всем группам
городского сословия.
Территориальные рамки исследования охватывают Москву в
границах XVIII в.
Объект исследования – лица иноэтничного происхождения,
состоявшие в купечестве и мещанстве и ремесленных цехах Москвы.
Термин «иноэтничное происхождение» позволяет включить как
мигрантов из-за рубежа, так и представителей народов, проживающих в
России ( так называемых «инородцев»); как «иноверцев», так и
православных, как лиц с характерным этническим самосознанием, так и
причисляющих себя к общей массе русского населения. Широта этого
термина позволяет оценить роль факторов, влияющих на ассимиляцию.
В социальном плане объект исследования можно определить термином
«горожане». С 1720 – 1724 гг. вместе с учреждением Магистрата и ратуш
использовался термин «регулярные граждане», бывшее посадское население,
а уже в Жалованной Грамоте городам Екатерины II 1785 г. было установлено
для этой категории название «городские сословия».
5
Однако такие социальные категории как цеховые ремесленники,
купцы, существовали на протяжении всего имперского периода истории
России, но определялись разными терминами. Тем не менее они
принадлежали к собственно городским сословиям, к категории «горожан». За
пределами данной категории остаются дворяне, ученые, врачи,
представители духовенства и прочие лица «негородских» сословий, которые
остаются за раками настоящего исследования.
Вместе с учреждением магистратов в 20 гг. XVIII в., иноземцы
получили право вступать в купечество, торговать товарами в розницу и
принимать участие в городском самоуправлении наравне с остальными
российскими подданными.
Таким образом, объект нашего исследования определен как
«московские горожане иноэтничного происхождения».
Предметом
исследования
являются
интеграционный
и
ассимиляционный процесс в Москве в XVIII – начале XIX в. Лица
иноэтничного
происхождения,
принявшие
российское
подданство,
вступившие в московское купечество, мещанство или цеха, по сути, были
интегрированы в городские сословия. Однако дальнейшие перспективы
могли строиться по нескольким направлениям: 1) сохранение этнических
черт в иноэтничном окружении 2) возвращение обратно на родину 3)
ассимиляция, иначе говоря, обрусение.
Ассимиляцию можно понимать как конечный результат, так и
процесс, неограниченный по времени; как полную утрату этнических
признаков, так и отдельных его элементов (язык, вероисповедание,
смешанный брак, коммуникация исключительно с местным населением).
Историография. Среди дореволюционных исследований тема
ассимиляции, факторов обуславливающих интенсивность ее протекания, ее
типология отражена в работах Н.Н. Харузина, И.Н. Смирнова, П.Н.
6
Даневского1.
Советская наука сделала большой шаг вперед в изучении этнических
процессов, одним из наиболее существенных среди которых является
ассимиляция.
Особое значение имеет работа Ю.В. Бромлея «Очерки теории
этноса», в которой ассимиляции отводится роль этноконсолидационного
процесса2. В советский период вышли также статьи Л.В. Хомича и В.К.
Чистова3, посвященные изучению этнических процессов, в том числе и
ассимиляции. Теме ассимиляции в рамках одного этноса в одном городе, а
именно немцев в Одессе (XIX в.), посвящена статья Э.Г. Плесской4. Однако
предмет рассмотрен исследователем узко, выводы подкреплены лишь
данными об удельном весе русскоговорящих по наличию русских имен среди
немцев. Появляются работы по изучению ассимиляции на примере конкретно
взятого региона – например, исследование Ш.А. Богиной о Северной
Америке5. В обобщающей монографии современного автора Д.А.
Шевкуленко6 исследовано значение государства в ассимиляционных
процессах.
Из работ зарубежных авторов, посвященных теме ассимиляции,
достаточно известны труды Д. Стюарта, М.Р. Марруса, Р. Беттса, Г.Мильтона
и др.7
Харузин Н. К вопросу об ассимиляционной способности русского народа //
Этнографическое обозрение. 1894. № 4. С. 77 – 78; Смирнов И.Н. Мордва: историкоэтнографический очерк. Казань, 1895; Даневский П.Н. Система политического равновесия
и легитимизма и начало национальности. СПб, 1882.
2
Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 2009. С. 234.
3
Хомич Л.В. О содержании понятия «этнические процессы» // Советская этнография.
1969. № 5. С. 82 – 88; Чистов К.В. Этническая общность, этническое сознание и некоторые
проблемы духовной культуры // Советская Этнография. 1972. № 3. С. 73 – 86
4
Плесская Э.Г. Об особенностях процесса ассимиляции немецкого населения на примере
Одессы (XIX в.) // Немцы в контексте отечественной истории: общие проблемы и
региональные особенности. М., 1998. С. 147
5
Богина Ш.А. Ассимиляция иммигрантов в США 50 – 60 гг. XIX вв. М., 1964. С. 3.
6
Шевкуленко Д.А. Межнациональные отношения в России. Самара, 1999.
7
Stewart D. Assimilation and acculturation in Seventh century Europe Roussilion and France
1659 – 1715. London, 1965; Marrus M.R. The Politics of Assimilation: The French Jewish
Community at the Time of the Dreyfus Affair. Oxford, 1980; Betts Raymond F. Assimilation
7
1
Если говорить о Москве XVIII в., то специальных исследований,
посвященных ассимиляция в среде, столь крупного города как Москва,
практически не существует. И это при том, что написано немало работ об
иноземцах и иноверцах разных наций и разных исповеданий в Москве.
Одними из самых первых появились труды посвященные изучению
лютеранских общин в России, авторами которых являются лица иноземного
происхождения, бывавшие или проживавшие в России: А.Ф. Бюшинг, И.Х.
Грот, Г. Буш, А. Фехнер8.
Но наибольший вклад в изучение жизни протестантов в России XVI –
XVII вв., внес Д.В. Цветаев, написавший более 20 основательных работ по
истории инославных церквей9, в которых изучены причины приглашения
иностранцев в Россию, возникновения первых общин и церквей, перехода в
православие, смешанных браков и пр. За рамками его исследований остались
политические и правовые условия существования иноверцев в России в
наиболее значимые для инославных конфессий в последующее время (эпохи
Петра I и Екатерины II). Изучению католиков в России посвящены
исследования Д.А. Толстого, М. Морошкина10. Для них характерна
односторонняя оценка деятельности католической церкви как проявления
религиозной экспансии. Среди крупных дореволюционных исследований
следует отметить также работу М.Е. Красножена, посвященную положению
and association in French colonial theory.1890 – 1914. New York, 1961; Gordon Milton M.
Assimilation in American life. New York, 1964.
8
Büsching A.F. Geschichte der evangelisch-lutherischen Gemeinden im Russischen Reich.
Altona, 1766 – 1767; Grot J.C. Bemerkungen iiber die Religionsfreiheit der Auslander im
Russischen Reich in Riicksicht auf ihre verschiedenen Gemeinden, ihre kirchlichen
Einrichtungen, ihre Gebrauche und ihre Rechte. Bd. 1 – 3. Leipzig, 1797 – 1798; Busch E.H.
Materialen zur Geschichte und Statistik des Kirchen und Schulwesen der Evangelischluterischen Gemeinden in Russland. Sаnkt-Petersburg, 1862; Fechner A.W. Chronik der
Evangelischen Gemeinden in Moskau. – Moskau, 1876.
9 Цветаев Д.М. Положение протестантов в России до Петра Великого. М.,1883; Он же.
Вероисповедное положение протестантских купцов в России в XVI и XVII вв. М., 1885;
Положение западного иноверия в Московском государстве. // Московские Ведомости.
1886. № 273. С. 74., и др.
10
Толстой Д. А. Римский католицизм в России: Историческое исследование. СПб, 1876 –
1877; Морошкин М. Иезуиты в России с царствования Екатерины II и до нашего времени.
М., 1886.
8
всех неправославных христиан в России11. В исследовании В.В. Нечаева
описана жизнь обитателей Немецкой слободы первой четверти XVIII в., дана
характеристика облика, быта, нравов и религиозных традиций12.
Незадолго до революции 1917 г. появляются труды по истории
проживания в Москве отдельных диаспор. Выпущенное в Париже на
французском языке в 1908 г. исследование французского эмигранта Ф.
Тастевена13 содержит богатый материал по персональным данным
проживавших в Москве французов. Дана оценка ассимиляционным
процессам в их среде. Изучен ряд купеческих династий.
В целом, дореволюционной историографией был накоплен
значительный материал, опубликован ряд источников, освещающих жизнь
иноземцев XVIII в., однако, разработка многих вопросов положения
иноземцев в Москве ограничивалась XVI – XVII вв. Работы носят скорее
описательный характер, чем критический анализ исторических событий.
В советской историографии первые труды об иноэтничном населении
Москвы появились далеко не сразу. В 40 гг. XX в. были написаны лишь две
статьи – С.И. Богоявленского и Е. Звягинцева, посвященные изучению
районов проживания иноземцев 14. Но в дальнейшем интерес к этой теме
постепенно растет. В результате советскими историками сделано многое в
выявлении практической деятельности иноземцев в России и в Москве и в
разработке взвешенного и всестороннего подхода в определении их участия в
развитии отдельных отраслей промышленности и культуры 15.
Красножен М.Е. Иноверцы на Руси. Юрьев, 1900.
Нечаев. В.В. Иноземческие cлободы в Москве в XVI – XVIII столетии // Москва в ее
прошлом и настоящем. Ч. 2. М., 1910. С. 18 – 43.
13
Тастевен Ф. История Французской колонии в Москве от первых упоминаний до 1812 г.
// Егоров-Федосов В.М. Французские первопоселенцы в Москве и некоторые потомки. М.,
2005.
14
Богоявленский С.К. Московская немецкая слобода// Известия АН СССР. Серия:
История и Философия. М., 1947. № 3; Звягинцев Е.А. Слободы иностранцев в Москве
XVII в. // Исторический журнал. 1944, № 2 – 3. С. 81 – 86.
15
Заозерская Е.И. Развитие лёгкой промышленности в Москве в первой четверти XVIII в.
М., 1953; Павленко Н.И. Развитие металлургической промышленности в России в первой
половине XVIII в. М., 1953; Палкина Б.Д. Русские госпитальные школы в XVIII в. и их
9
11
12
Начиная с периода перестройки наблюдается еще более активный
рост исследований, как статей, так и тематических сборников и монографий,
посвященных изучению отдельных этносов и конфессий, профессиональной
деятельности иноземцев, районам их проживания и др. Получает развитие
этноурбанистика – дисциплина, изучающая этническую структуру городов.
В 1987 г. был издан сборник «Этнические группы в городах
европейской части России (формирование, динамика, расселение)»16,
включающий статьи о пребывании в Москве иноземных диаспор, авторами
которых являются этнологи и историки В.А. Никонов, В.И. Розенберг, В.Г.
Садур и др. В 1997-2001 гг. выходят сборники «Москва: Народы и религии»
и работа Б.Р. Логашовой «Москва – Дом национальностей» 17, в основном
посвящённые современной жизни и деятельности различных конфессий и
национальностей, проживающих в Москве. Совместный труд С.С. Белова и
В.Р. Кеймаха18 обобщает данные как о национальных диаспорах Москвы,
содержит данные о представителях национальностей упомянутых единично.
Обстоятельное исследование В. А. Ковригиной посвящено Немецкой
слободе в правление Петра I 19. Установлен численный и профессиональный
состав иноземцев и источники их пополнения. Охарактеризованы правовые,
материальные и религиозные условия их проживания, особенности
слободского самоуправления и участия в нем различных слоёв населения,
определена государственная политика в отношении иноземцев.
В. Денингхаус написал обобщающую монографию, включающую
широкие хронологические рамки (1494 – 1941 гг.) 20, но большая часть его
выпускники. М., 1959; Моисеенко Е.Ю. Мастера-портные «немецкого платья» в России их
работы. // Труды Гос. Эрмитажа. Т.1. Л. 1974; Захаров В.Н. Торговая деятельность
западноевропейских купцов в России в конце XVII – начале XVIII вв.: автореф. дис. канд.
ист. наук: 07.00.02. М., 1983.
16
Этнические группы в городах европейской части России (формирование, динамика,
расселение). М., 1987.
17
Логашова Б. Р. Москва – Дом национальностей. М., 2001.
18
Белов С.С., Кеймах В.Р. Национальные диаспоры Москвы. М., 2010.
19
Ковригина В.И. Немецкая слобода и её жители. М., 2005.
20
Денингхаус В. Немцы в общественной жизни Москвы: симбиоз и конфликт (1494 –
1941). М, 2004.
10
исследования охватывает работы период с последней трети XIX в. по 1941 гг.
(т.е. около 70 лет).
В некоторых исследованиях изучен род деятельности иноземцев.
Например, В.Н. Захаровым изучены торговые и кредитные операции
иностранных купцов. 21 Им же рассмотрено вступление многих
западноевропейских купцов в российское подданство, дан анализ динамики и
статистики численности по вступившим в московское купечество иноземцам
на каждую ревизию.
В работах О.Ю. Солодянкиной рассматриваются иностранные
воспитатели22. Важно, что при этом автор обращает особое внимание на
проблемы межэтнической коммуникации в XVIII в.23
Как известно, большое значение для этнической и национальной
идентификации имело вероисповедание. Поэтому среди исследований,
посвященных иноземцам, важно выделить работы о конфессиональных
группах. В монографии Ю.В. Тихонова представлены общие и частные черты
католической, мусульманской и иудейской конфессий в России.24 Одной из
самых влиятельных, старинных и представительных конфессий в Москве в
дореволюционный период являлись лютеране. Признанным специалистом по
истории лютеран в России является немецкий учёный Э. Амбургер, труды
которого посвящены проблемам истории протестантизма от его
возникновения и до середины 40-х гг. XX в. 25 Ряд исследований по истории
Захаров В.Н. Западноевропейские купцы в российской торговле XVIII века. М., 2005.
Солодянкина О.Ю. Иностранные гувернантки в России. Вторая половина XVIII –
первая половина XIX вв. М., 2007.
23
Она же. Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в России (вторая
половина XVIII – первая половина XIX века): автореф. дис. докт. ист. наук: 07.00.02. М.,
2008.
24
Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII –
начале XX в. — 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2008; [Электронный ресурс]: URL:
http://www.verigi.ru/?book=207
25
Amburger E. Ein bemerkenswertes Selbstzeugnis aus dem Leben der Evangelisch-lutherischen
Kirche in Russland vom Jahre 1863. // Kirche im Osten. Band 11. Gottingen, 1968.
11
21
22
лютеран в Москве был написан О. В. Курило26. Современная историография
по католичеству в России представлена коллективным трудом
А.Н.
Андреева, А.А. Алова27, О.А. Лиценбергер28; В.Л. Задворного и А.В.
Юдина29. Но комплексного исследования по католикам в Москве на
настоящее время нет.
Тема мусульманской общины Москвы более широко разработана в
современной историографии. Кандидатская диссертация Д.З. Хайретдинова30
содержит богатый фактический материал, охватывающий дореволюционный
период, анализ соотношения этнического и конфессионального компонентов
в самосознании татарской группы, составлявшей ядро мусульманской
общины Москвы.
Современная историография богата сборниками, монографиями и
публикациями, посвященными изучению отдельно взятых наций в Москве,
например, «Россия и Франция», «Россия и Италия», «Россия и Германия»,
«Россия и Британия» и др., в которых нашли отражение всевозможные
политические, социальные, экономические, культурные аспекты проживания
иностранцев в России и русских в зарубежных странах. За 1997 – 1999 гг.
вышли три сборника, посвященные изучению немцев в Москве31, и в
которых отчетливо отражена профессиональная деятельность немецкого
населения в Москве в XVII – XVIII вв. и культурный вклад немецкого
населения в облик Москвы. Пребыванию шведов в Москве, посвящен
Курило О.В. Лютеране в России (XVI – XX вв.). М.,1995; Она же. Очерки по истории
лютеран в России.(XVI – XX вв.). М., 1996.
27
Алов А.А., Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. Челябинск, 2007.
28
Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России: история и правовое
положение. Саратов, 2001.
29
Задворный В.Л., Юдин А.В. Католическая церковь в России (конец IX – начало XXI
вв.). М., 2012.
30
Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы: автореф. дис. канд. ист. наук:
07.00.02. М.,2001.
31
Немцы в Москве. Международная научно-историческая конференция посвящённая 850летию Москвы. М., 1997; Московские немцы: 4 века с Россией. М.,1999; Немцы в
общественной и культурной жизни Москвы. XVI – начало XX вв.). М.,1999
12
26
сборник, выпушенный в РГГУ, «Шведы в Москве»32. Рассмотрен вопрос о
судьбе военнопленных в России, в частности в Москве, их
взаимоотношениях с жителями Немецкой слободы. В 1997 г. был выпущен
сборник «Голландцы и бельгийцы в России», содержащий историю
некоторых купеческих родов голландского происхождения. Для нас важно и
то, что в статьях оценивается степень развития ассимиляционных процессов
по вероисповеданию, типу браков33. Изучению французской диаспоры в
России в XVIII – начале XIX в.34 посвящено исследование В.С. Ржеуцкого,
затрагивающее ассимиляцию среди мигрантов, взаимоотношения с местным
населением. В кандидатской диссертации О.В. Солоповой были выработаны
критерии для определения белорусов среди переселенцев в XVII – XIX вв.;
изучен законодательный аспект; дана характеристика этнических процессов с
окружающей этнокультурной средой35. Пребывание евреев в Москве в XVIII
в. освещено в статье Д.З. Фельдмана36 и в монографии М. Штереншиса37.
История армянской колонии в Москве освещена в статьях А.В. Григорьяна,
А. И. Амирьянца, а также в монографии Ж. Ананяна и В. Хачатуряна38.
Отмечены благоприятные условия для существования и развития армянской
диаспоры, близость вероисповедания к православному. Сведения о
пребывании в Москве грузинской диаспоры содержатся в очерках
взаимоотношений Грузии с европейскими странами (XIV – XIX вв.),
Шведы в Москве. М., 2002.
Краско А. Из голландских купцов в российские дипломаты: русская ветвь рода
Бахерахтов. // Голландцы и бельгийцы в России. СПб., 2004. С. 170 – 184.
34
Ржеуцкий В.С. История французского землячества в России в XVIII – начале XIX вв.:
автореф. дис. канд. ист. наук. СПб, 2003.
35
Солопова О.В. Белорусы Москвы. Очерки этносоциальной истории XVII – начала XXI
вв. М., 2005.
36
Фельдман Д.З. Спорное дело 1790 г.: о положении еврейских купцов в Москве (из
архива А.А. Безбородко). // Вестник архивиста. М., 2006. № 6.
37
Штереншис М. Евреи. История нации. М., 2008.
38
Григорьян А.В. Из истории армянской колонии Москвы. // Этнические группы в
городах европейской части России (формирование, динамика, расселение). М., 1987. С. 49
– 58; Амирянц И.А. Армяне Москвы. // Москва: Народы и религии. 1997. С. 124 - 134;
Ананян Ж., Хачатурян В. Армянские общины России. Ереван, 1993.
13
32
33
написанных Д.Л. Ватейшвили39. Сословный состав, особенности расселения,
культурная адаптация татарского населения в Москве исследованы в статье
Л.И. Розенберга40 и кандидатской диссертации Н.С. Гончаровой41. Сведения о
цыганах, проживавших в Москве в исследуемый период, содержатся в
монографии Н.Г. Деметер42.
Широкое поле исследований побуждает конкретизировать тему
данной диссертации, дабы избежать повторения выводов и утверждений,
сделанных в более ранних исследованиях.
Источниковую базу диссертации составили как опубликованные, так
и неопубликованные источники.
Из опубликованных источников следует отметить материалы
законодательства, содержащиеся в Полном собрании законов Российской
Империи43, которые позволяют охарактеризовать социально-правовое
положение иноземцев в России в исследуемый период.
Вторая, но крайне важная по значимости, группа опубликованных
источников может быть охарактеризована как источники по учету населения.
Прежде всего, это ревизские сказки Москвы. Всего было десять переписей (с
1719 по 1858 гг.). Хронологические рамки исследования предполагают
изучение первых шести ревизских сказок, составленных на основе
переписных книг с периодичностью раз в 15 – 20 лет и включавших все
податное население России. Опубликованы все ревизские сказки
московского купечества, кроме сказок по пятой ревизии (1795 г.), которые
были уничтожены во время пожара в Москве в 1812 г., но восполняются с
Ватейшвили Д.Л. Грузия и европейские страны. Очерки истории взаимоотношений XIII
– XIX вв. М., 2006. С. 57.
40
Розенберг Л.И. Татары Москвы XVII – середины XIX вв. // Этнические группы в
городах европейской части России (формирование, динамика, расселение). М., 1987.
41
Гончарова Н.С. Татары в Москве (Опыт историко-статистического исследования). М.,
2002.
42
Деметер Н.Г. История цыган – новый взгляд. Воронеж, 2000.
43
Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗРИ). Собрание 1-е. Т. 1 – 45.
СПб, 1830.
14
39
помощью Капитальных книг московского купечества за 1788 – 1797 гг.44 и
Очередной книги 1801 г.45 По лицам, состоящим в мещанстве, сохранились
сказки шестой ревизии, находящиеся в архиве46.
В ходе архивных поисков происходил отбор и накопление
биографических данных об отдельных лицах, что позволило уточнить
сведения о национальности, вероисповедании, семейном положении,
сведения о поручительстве. Источниками подобных сведений, важной
группой неопубликованных источников являются челобитные, прошения,
рапорта о вступлении иноземцев в купечество, мещанство, ремесленные цеха
Москвы, рассматривавшиеся до 1783 г. в Главном магистрате и хранящиеся в
Российском государственном архиве древних актов47. Всего мы насчитали 42
дела о вступлении в московские городские сословия лиц иноэтничного
происхождения с 1744 по 1783 гг. Большая часть прошений, очевидно, не
сохранилась. Лучше обстоит дело с прошениями о вступлении в городские
сословия, рассматриваемые с 1783 г. в московском губернском правлении и
хранящиеся в Центральном историческом архиве Москвы48. Всего
обнаружено и изучено 540 дел.
Немаловажное значение имеют Актовые книги, содержащие сведения
о купле-продаже недвижимости в Москве и позволяющие определить
районы проживания иноземцев и центры их сосредоточия, а также уровень
оседлости. Из них опубликованы тома 1– 3 (1701 – 1725 гг.), 7 – 10 (1745 –
1767 гг.), 12 (1776 – 1782 гг.) 49.
Воспоминания некоторых иностранцев (например, Ю. Юля, И.
Корба), побывавших в России, хотя не вполне соответствуют
хронологическим рамкам данного исследования, тем не менее могут быть
Капитальные книги Московского купеческого общества 1788 – 1797 гг. М., 1912 – 1913.
Материалы для истории московского купечества. Т. 4. М., 1883 – 1889.
46
Центральный исторический архив Москвы (далее – ЦИАМ). Ф. 51. Оп. 8. Д. 39 – 41.
47
Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 291.
48
ЦИАМ Ф. 32. Оп. 3 – 5.
49
Актовые книги. Москва. Т. 1 – 3, 7 – 10, 12. М., 1892 – 1902.
15
44
45
полезны, поскольку раскрывают некоторые аспекты пребывания иноземцев
в Москве50.
Цель исследования заключается в проведении комплексного анализа
состава и численности лиц иноэтничного происхождения Москвы в динамике
за XVIII – XIX вв. и в оценке ассимиляционного процесса.
Задачи исследования:
Выявление численности лиц иноэтничного происхождения;
определение национальной принадлежности; анализ путей проникновения
лиц иноэтничного происхождения в Москве; добровольный или
вынужденный характер переселения в Россию, в частности в Москву;
определение места проживания и степень компактности проживания;
выявление основных факторов ассимиляционных процессов, в том числе
конфессиональная принадлежность и переход в православие; вступление в
брак (эндогамный и экзогамный); изучение уровня оседлости; изменение
ономастики.
Методология и методика исследования. В основе исследования –
междисциплинарный подход, затрагивающий целый ряд отраслей знания:
историю, этнологию, социологию, демографию, ономатологию.
Для решения поставленных в исследовании задач методологической
основой диссертации стали разнообразные по характеру и направленности
принципы и методы научного познания. По принципу историзма,
выявленные отдельные факты и явления рассматривались в генезисе и
развитии, в контексте конкретно-исторической обусловленности
протекающих процессов. Принцип системности наблюдается в рассмотрении
взаимосвязи факторов, оказывающих влияние на ассимиляционный процесс.
Историко-источниковедческий метод заключался в изучении
формуляра ревизских сказок, сопоставлении и проверке данных, в том числе
и при составлении алфавитных указателей, введении в научный оборот новых
Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699). СПб, 1906; Юль Ю. Записки
Юста Юля, датского посланника при Петре Великом. 1709 – 1711 гг. М., 1899.
50
16
документов.
Исходя из специфики предмета исследования, применялись
конкретно-научные методы. Метод статистики позволил провести анализ
численности лиц иноэтничного происхождения городских сословий на
каждую ревизию. Применялись также индукция, дедукция, аналогия,
сравнение и другие общенаучные методы.
Из нетрадиционных специальных исторических методов применялся
лингвистический метод при определении национальности лица без указания
на происхождение по ономастическим данным.
Теоретическая значимость. Научный аспект вытекает из новизны
проблематики и состоит в возможности использования материалов
диссертации в дальнейшей научной разработке.
Практическая значимость результатов исследования может быть
осуществлена в преподавании истории России XVIII в., этнологии,
этнографии, этнопедагогики, этноурбанистики; в осуществлении
национальной политики Российской Федерации, в частности в вопросах
связанных с интеграцией мигрантов в русскоязычную среду.
Апробация работы была осуществлена в ходе участия во
Всероссийских студенческо-аспирантских конференциях и последующих
публикациях материалов, выступлениях автора в научной исторической
периодике.
2. Основное содержание работы
Первая глава посвящена изучению обстоятельств появления,
численности каждой этнической группы в составе московских горожан в
XVIII – начале XIX вв.
В первом параграфе первой главы изучены обстоятельства появления
представителей различных этносов в Москве. В XVIII в. государственная
политика по миграционным вопросам сделала большой шаг, о чем можно
судить по изданию законодательных актов посвященных миграционному
17
процессу. Законодательные акты петровской и екатерининской эпохи
гарантировали иностранцам свободу вероисповедания, предоставляли ряд
льгот.
Активная внешняя политика России в XVIII в., вхождение в состав
Российской империи новых территорий, в том числе районов проживания
немецкого, польского, украинского, белорусского и других народов,
способствовали усилению миграционных процессов. В XVIII в. Россия
участвовала в Северной, Семилетней войне, а также в войнах с Турцией,
Персией, Швецией; имели место локальные конфликты с народами, не
имеющими государственности. Военнопленные поступали в услужение к
русскому населению. До 40-х гг. XVIII в. посадское население могло
приобретать дворовых, поэтому встречаются сведения о наличии у них
дворовых людей иноземного происхождения.
Всего за исследуемый период в городском сословии было
представлено более 30 этносов и этнических групп.Наблюдается активный
приток западноевропейцев, записавшихся в городское сословие. Если на
первую ревизию они были представлены исключительно среди цеховых – 21
человек (11 %), то уже к 1811 г. их удельный вес составлял более половины
от всех лиц иноэтничного происхождения, состоящих в городском сословии51.
На первую ревизию среди посадского и цехового населения
иноэтничного происхождения преобладали польские уроженцы - 48 % (168
человек). Почти в два раза меньше учтено шведских военнопленных – 26 %
(92 человека). Однако в течение столетия наблюдается непрерывное
уменьшение их численности, в основном за счет натурализации.
Особо заметное увеличение численности иноэтничного населения
происходит в последней четверти XVIII в. При этом наблюдается
разнообразие этносов и конфессий, представленных в составе городских
сословий Москвы. Большинство из них было немцами. С четвертой по
Подсчитано по: Материалы для истории московского купечества. Т. 1 – 5. М., 1883 –
1889; ЦИАМ. Ф. 51. Оп. 8. Д. 39 – 41; Ф. 32. Оп. 3 – 5.
18
51
шестую ревизию (80 гг. XVIII - нач. XIX вв.) из 418 учтенных лиц
иноэтничного населения их численность составила 194 человека или 40%.
Кроме того, учтено 109 французов, 56 шведов, 19 итальянцев, по семеро
англичан и швейцарцев, пятеро голландцев, четверо датчан; 129 человек
«польской нации»; 18 евреев; 44 грека, 15 молдаван, семеро валахов, двое
сербов, один болгарин; 28 «малоросов»; 41 человек из «российских
инородцев»: 18 калмыков и 23 татарина; 33 турецких военнопленных: 28
турок и пять «арапов»; десять армян и восемь грузин; 20 персов и шестеро
купцов бухарского происхождения; 45 цыган52.
Второй параграф первой главы посвящен анализу динамики и
статистики численности иноэтничного населения в городских сословиях. Их
численность за исследуемый период возросла в 6,6 раз (с 150 до 1005
человек). Довольно резкий рост численности наблюдается среди купцов
греческого происхождения, представителей западноевропейских этносов, (в
частности французов) закавказских народов, цыган. А для представителей
этносов, прибывших в Россию в ходе войн наблюдается довольно слабый
рост численности, а иногда и его уменьшение. Это объясняется процессом
натурализации военнопленного населения.
Во второй главе рассматривается состав и численность иноэтничного
населения в Москве, его ассимиляция с точки зрения конфессиональной
принадлежности. Определяется социально-правовое положение, лиц
различных вероисповеданий, льготы при вступлении в православие.
Выявлена динамика и статистика численности иноверцев в целом и в
отношении тех, кто обратился в православие.
При изучении этнических процессов следует учитывать важную роль
православной церкви в повседневной жизни народных масс XVIII в. Хотя
законодательство Российской империи XVIII в. сохраняло принцип
терпимости по отношению к христианским инославным конфессиям,
Подсчитано по: Материалы для истории московского купечества. Т. 1 – 5. М., 1883 –
1889; ЦИАМ. Ф. 51 Оп. 8. Д. 39 – 41; Ф. 32. Оп. 3 – 5.
19
52
господствующим, т.е. имеющим право на распространение своего учения,
было только православие. Остальные конфессии были лишены права
миссионерской деятельности среди российских подданных.
В первом параграфе второй главы рассматривается положение
иноверных конфессий в России в XVIII в. Самой многочисленной
инославной конфессией в Москве в изучаемый период являлись
протестанты. Их общины отличались устойчивостью, осуществляли учет
прихожан, контроль за их нравственным поведением, выполнение
образовательной функции. Отсутствие с их стороны прозелитизма
способствовало укреплению положения их церкви в России, в то время как
католикам вплоть до конца XVIII в. было запрещено иметь общественные
богослужения, именно за попытки обращения в свое вероисповедание
православного населения. В правление Екатерины II в отношении католиков
наблюдается некоторое послабление, в частности связанное с активным
притоком в Россию французских мигрантов в 90 гг. XVIII в. В 1789 г. для них
была построена католическая церковь во имя св. Людовика в Москве53.
Первая армянская церковь, Успения Богородицы54, в Москве
появилась в 30-е гг. XVIII вв., но в 40-е гг. XVIII в. была закрыта, несмотря
на просьбы армянских купцов о ее возобновлении. Лишь при Екатерине II в
1764 г. в армянских общинах возобновилось функционирование имевшихся
и строительство новых армянских церквей55.
Мусульмане и иудеи, т.е. нехристианские конфессии до правления
Екатерины II рассматривались как язычники. Их вера в XVIII в. определялась
православной церковью и народными массами как «поганое учение», то есть
язычество. Законодательство 40 гг. XVIII в. придерживалось мер по
изоляции мусульман от православных и запрещало возводить мечети в
населенных пунктах, где проживало православное население. По указу от 3
Толстой Д. Римский католицизм в России. М., 1876. С. 98.
Ананян Ж. Хачатурян В. Армянские общины России. Ереван 1993. С. 26.
55
Там же. С. 26
20
53
54
августа 1744 г.56 им запрещалось записываться в городские сословия. Но в
правление Екатерины II мусульмане получили право записываться в
городские сословия Москвы и проживать среди русского населения, не меняя
вероисповедания.
Иудаизм долгое время был нетерпимой религией в России. Евреям,
запрещалось въезжать в Россию, за исключением обращенных в православие.
После присоединения во второй половине XVIII в. к России части Речи
Посполитой, с территориями проживания еврейского населения евреи были
ограничены чертой оседлости, запрещающей им переселяться в города
Центральной части России.
Положение конфессий, наличие богослужебных заведений позволяет
определить устойчивость этнических меньшинств против ассимиляционных
процессов. Свобода вероисповедания позволяла иноземцам в течение долгого
времени пребывать в Москве и передавать свою веру потомкам.
Во втором параграфе второй главы рассмотрены мотивы и
последствия обращения в православие лиц иноэтничного происхождения,
находившихся в составе московского населения. Предоставление льгот
новокрещенам является самым важным инструментом в обращении
иноверцев в православие. Льготы касались налогообложения, несения
уголовной ответственности за совершенные преступления, вопросов
наследования имущества, выбора принадлежности к тому или иному
сословию, освобождения от рекрутской повинности.
Обращение в православие заменяло присягу на верноподданство и
позволяло иноверцу добиться равноправия с православными в рамках своей
социальной группы57, вступать в брак с представителями русского
населения. Смешанные этноконфессиональные браки были явлением не
столь частым именно по причине предубеждений народной массы
ПСЗРИ – 1. Т. 12. № 9012.
Цветаев Д.В. Обрусение иноземцев-протестантов в московском государстве. М., 1886
С. 5.
21
56
57
относительно иноверцев. Принятие православия обуславливало изменение
ономастики, приобретение новых имен и отчеств.
В третьем параграфе второй главы проведен анализ статистики по
конфессиональной принадлежности на каждую ревизию по разным этносам,
исходя из которого мы можем сделать вывод о том, что половина лиц
иноэтничного происхождения в составе московского городского населения за
изучаемый период исповедовала православие; около четверти –
протестантство, и оставшаяся четверть – представители других конфессий.
Третья глава содержит сведения о социально-экономических
факторах, обуславливающих ассимиляции, как-то: компактность
проживания, степень оседлость, наличие семьи и тип брака и тип
коммуникации.
Первый параграф третьей главы посвящен изучению фактора
компактности проживания. До начала XVIII в. компактное и изолированное
от русского населения проживание иноземцев носило принудительный
характер. В начале XVIII в. этот барьер был стерт. Иноземные слободы были
аннулированы и не носили статуса административно-территориальной
единицы городского подчинения. Однако сохранялось традиционное
историко-географическое деление районов Москвы: Кремль, Китай-город,
примыкающий с севера к ним Белый город, Земляной Город, Замоскворечье
и районы, располагающиеся за пределами Земляного Вала. Москва была
поделена на городские части. К концу XVIII в. их число достигло 20.
Из выборочных данных по проживанию в частях Москвы лиц
иноэтничного происхождения на последнюю четверть XVIII – начало XIX
вв. мы имеем сведения о 243 из них (т.е. около четверти). Причем более
половины проживало в частях Белого Города. В остальных районах Москвы
удельный вес был незначителен (менее 15 %)58.
Подсчитано по: Материалы для истории московского купечества. Т. 1 – 5. М., 1883 –
1889; ЦИАМ. Ф. 51 Оп. 8. Д. 39 – 41; Ф. 32. Оп. 3 – 5.
22
58
В Белом городе проживало 77 % французских купцов, 45 % немецких
уроженцев59, 60 % остальных западноевропейцев. Высокий удельный вес
французов, сосредоточенных в этом районе Москвы означает наличие
диаспоры. Немецкие уроженцы, записанные в российское купечество,
проживали практически во всех частях Москвы.
Различным был этнический состав московских районов. Так, в
Замоскворечье не зафиксировано проживание западноевропейцев. Зато
наблюдается высокий удельный вес представителей восточных
национальностей: татар, бухарцев, что связано с наличием центра
сосредоточия мусульман в Татарской слободе. Замоскворечье было также
типичным районом расселения цыган,
За территорией Земляного Вала, т.е. на окраинах Москвы
существовало два центра сосредоточия иноэтничного населения – Немецкая
слобода в Басманной и Лефортовской частях и слобода Грузины на Пресне.
Таким образом, если в 20 гг. XVIII в. большая часть иноземцев
податного сословия была расселена в основном в периферийных частях
Москвы и дисперсно, то к началу XIX в. наблюдается компактное
проживание иноземцев, причем в центральных частях Москвы.
Второй параграф третьей главы посвящен фактору оседлости.
Эмигранты, прибывающие на постоянное место жительства более склонны к
ассимиляции, чем временно пребывающие в данной стране60.
Бывшие военнопленные, вступившие в городские сословия,
становились автоматически оседлыми ввиду принятия православия. На
оседлость мигрантов инославного вероисповедания в первую очередь
оказывали влияние факторы социально-экономического характера: наличие
семьи, собственного жилья, характер торговой и ремесленной деятельности,
наличие диаспоры.
Подсчитано по: Материалы для истории московского купечества. Т. 1 – 5. М., 1883 –
1889; ЦИАМ. Ф. 51 Оп. 8. Д. 39 – 41; Ф. 32. Оп. 3 – 5.
60
Furnhama A., Bochner S. Culture Shock: Psychologie: psychological reactions to unfamiliar
environments. London, 1986.
23
59
По срокам пребывания купцы и ремесленники разделялись на
временных и вечных, а это влияло на приобретение ими прав и льгот.
Оседлость иноземца или его потомков определяется по упоминанию
в ряде документов различного хронологического периода. До 80 гг. XVIII в.
процесс оседлости протекал интенсивно, в основном из-за высокой
представительности «бывших военнопленных».
С последней четверти XVIII в. наблюдается тенденция оседлости в
городской среде лиц, прибывших в ходе миграции и это было обусловлено
факторами социально-экономического характера. Значительную роль играл
фактор наличия семьи.
Третий параграф третьей главы посвящен изучению семейного
фактора. Влияние его на ассимиляцию могло зависеть от типа брака. При
экзогамии браки заключаются между лицами различной этнической
принадлежности61; эндогамия – обычай заключения брака внутри этнической
группы62. Экзогамия рассматривается в качестве фактора, обуславливающего
ассимиляцию, а эндогамия, наоборот, способствующего сохранению
этнических свойств.
Браки православных с иноверцами были официально разрешены в
1721 г.63 Отношение церкви к смешанным бракам было двойственным: был
риск «совращения» православного супруга в «иную веру», но они могли
способствовать обращению в православие иноверных супругов, кроме того,
число православных могло вырасти за счет детей, родившихся в смешанных
браках, так как они в соответствии с законодательством воспитывались в
православии.
Экзогамные (смешанные) браки зависели:
Авксентьев А.В. Краткий Этносоциологический словарь-справочник. Ставрополь, 1994.
С. 78.
62
Там же. С. 81.
63
Шевкуленко Д.А. Межнациональные отношения в России. Самара, 1999. С. 91 – 92.
24
61
Во-первых, от уровня развития той или иной диаспоры в Москве. При
наличии связей с диаспорой, маловероятно, чтобы иноземец вступал в брак с
местным населением;
Во-вторых, от конфессиональной принадлежности. Браки
православных с лютеранами встречаются чаще, чем с католиками;
В-третьих, от близости культуры и я зыка (например, с белорусами);
В-четвертых, от проживания: в городской среде смешанные браки
происходили гораздо чаще, чем в сельской местности;
В-пятых, от сословной принадлежности. Среди торгово-ремесленного
населения смешанные браки происходили реже, чем у представителей
служилого сословия независимо от национальной принадлежности;
В-шестых, от обстоятельств появления; браки мигрантов с
представителями местного населения встречаются гораздо реже, чем у
бывших военнопленных.
В эндогамном браке за исследуемый период состояло 52 %, в
экзогамном – 48 % лиц иноэтничного происхождения. Эндогамные браки
наблюдаются у всех западноевропейцев, большей части немцев, у выходцев с
Закавказья, среди бухарцев и некоторой части татар мусульман. Экзогамия
характерна для польских, балканских уроженцев, большей части «российских
инородцев», персов, бывших шведских, турецких военнопленных.
Четвертый параграф третьей главы посвящен коммуникациям,
которые в зависимости от объектов по этническим признакам следует
разделить на эндокоммуникации и экзокоммуникации. Эндокоммуникации
характерны для этносов, имевших диаспоры. Экзокоммуникации
предполагают взаимосвязь лиц иноэтничного происхождения с русским
населением.
О степени взаимоотношений с русской средой могут служить данные
о поручительствах. При вступлении в городское сословие за иноземца
должны были «поручиться», то есть подтвердить истинность сообщаемых им
о себе сведений, несколько человек совершеннолетнего возраста, состоящих
25
в городских сословиях. Эти сведения позволяют нам определить наличие
контакта с представителями русского населения, т.е. наличие
экзокоммуникаций, либо, при отсутствии таких контактов, констатировать
эндокоммуникации. Последние были присущи некоторым
западноевропейцам. Этому мог способствовать комплекс причин:
католическое вероисповедание, малый срок пребывания в Москве к моменту
записи в городское сословие. Случаи полной изоляции от своей исконной
среды наблюдаются в отношении польских выходцев, валахов, молдаван,
малороссов, калмыков, большей части татар, шведских, прусских, турецких
военнопленных, большей части персов, т.е. лиц принявших православие.
Смешанный тип коммуникации, когда поручителями были и
соотечественники, и представители других этнических меньшинств, и
русские купцы наблюдается у большей части немцев, французов, греков, у
грузин и у части мусульманского населения Москвы.
К концу XVIII – началу XIX вв. наблюдается расширение рамок
взаимоотношений представителей иноэтничного происхождения.
Сосредоточение их в московских слободах и цехах служило также
признаком корпоративности. Если в отдельной слободе удельный вес этноса
был преобладающим, или составлял не менее половины, то можно говорить о
существовании диаспоральных связей. Больше всего иноземцев было
представлено в Басманной слободе, причем не только из европейских
этносов, но и представителей мусульманской диаспоры.
Что касается межязыковых коммуникаций, то у городских сословий
они были выражены слабее, чем в среде дворянства или интеллигенции.
Языковая ассимиляция произошла у бывших военнопленных, а также
польских мигрантов, проживавших в Москве дисперсно и имеющих
родственный язык.
В пятом параграфе третьей главы рассмотрены изменения
ономастических признаков. При типично русской ономастике более вероятен
факт ассимиляции.
26
В ходе исследования было выделено четыре категории иммигрантов
по ономастическим признакам: 1) лица, сохранившие исконные фамилии
или хотя бы с иноэтничным корнем; 2) представители с фамилиямиэтнотопонимами, то есть национальная принадлежность или место рождения
указаны в самой фамилии; 3) фамилия с русским корнем, типичная для
великорусского населения; 4) бесфамильные иноземцы – данную группу
можно разделить на иноземцев с исконными ономастическими признаками и
на иноземцев с типичными именами для русского населения.
Если первая и вторая категория фамилий могли выражать факт
сохранения этнического самосознания, то в случае с третьей и четвертой
группой фамилий, ономастических различий между лицами иноземного
происхождения и местным населением не наблюдается.
Русская ономастика встречается у всех цыган, турецких
военнопленных, калмыков, валахов, у большей части молдаван, поляков, у
некоторой части евреев, выходцев с Закавказья, татар и у незначительной
части западноевропейцев, немецких уроженцев и греков.
Фамилии-этнотопонимы встречаются редко: у некоторых
представителей польского, еврейского, молдавского, греческого, турецкого,
абазинского, татарского и персидского этносов.
Фамилии с исконными этническими признаками наблюдаются у
подавляющего большинства немцев (86 %), остальных западноевропейцев
(98 %), греков (59 %), татар (56 %) и у всех бухарцев.
Бывшие шведские подданные практически все утратили
этноономастические признаки, что обусловлено обстоятельствами их
появления в России – военный плен, поступление в услужение к местному
населению и неизбежная ассимиляция. С другой стороны, в ряде случаев
нами замечен факт сохранения ономастики у обратившихся в православие
военнопленных Семилетней войны, прусских подданных. Это позволяет
сделать вывод о том, что в течение XVIII в. церковь и городские власти
27
становились более лояльны к факту сохранения иноземных фамилий
обращающимися в православие иноземцами.
Слабо выражены особенности ономастики поляков и малороссов,
объясняемое культурно-языковой близостью.
У «российских инородцев» в составе городского населения
этнические признаки имен и фамилий слабо выражены на первую половину
XVIII в., что было обусловлено запретом вступления мусульман в городские
сословия. Но с 80 гг. XVIII в. этот запрет был снят и в составе городского
сословия Москвы уже встречаются лица с мусульманской ономастикой.
В Заключении приведены основные выводы исследования в
отношении ассимиляционных процессов, характерных для иноэтничного
населения в составе городского населения Москвы в XVIII в.
Решающим фактором для данного периода являются обстоятельства
появления, которые можно разделить на военный плен и миграцию.
Военный плен послужил обстоятельством для появления в России
шведов, «чухонцев», остзейских немцев, части пруссаков, лиц турецкого
происхождения. Поступая в услужение к русским, они оказывались
изолированными от своего этноса, что способствовало ускоренной утрате
этнических черт и вступлению в православие.
Дворовых людей из бывших военнопленных следовало отпускать на
волю при отсутствии на них закрепительных бумаг, после чего они могли
вступать в городские сословия либо в крестьянство, но на практике это
затягивалось на продолжительные сроки. В соответствии с этим проявлялось
развитие социальных факторов: рассредоточенное проживание обратившихся
в православие (относительно исконной этноконфессиональной группы),
вступление в экзогамный брак (естественно в соответствии с прежней
этнической идентичностью), экзокоммуникации, русификация ономастики.
Итак, бывшие военнопленные, как правило, ассимилировались.
Иначе протекало развитие ассимиляционных процессов у мигрантов.
Среди них следует различать иноверцев и тех, которые изначально были
28
православными (греки, валахи, молдаване, польские уроженцы и др.). У
православных представителей иноэтничного происхождения не наблюдается
наличие этнических свойств социального характера. Языковая и
конфессиональная идентичность нивелировала их этническое различие с
местным населением, и они быстро растворялись в городской среде.
Исключение составляют греки, армяне и грузины, имевшие диаспоры в
Москве.
У иноверцев более высокая доля эндогамии, компактности
расселения, эндокоммуникации и сохранения ономастики на начальный
период нашего исследования.
Постепенно российское законодательство становилось все более
лояльным в вопросе вступления в городские сословия иноверцев. Это
выразилось в разрешении вступать в городские сословие представителей всех
вероисповеданий. В результате, чаще встречаются сведения о проживании
иноверцев в центральных районах Москвы, наличия русских поручителей
при вступлении в городские сословия, продолжительном пребывании в
городском сословии и т.д.
Вероисповедание было сопряжено с наличием диаспоры. На 20-е гг.
XVIII в. в Москве существовало всего лишь две диаспоры, и носили они не
столько этнический, сколько конфессиональный характер. По сути, Немецкая
слобода была центром сосредоточия лютеран, а Татарская слобода мусульман. Однако уже к середине XVIII в. наблюдается рост наличия
диаспор, носящих в основном этнический характер (например, у грузин), а в
последней четверти XVIII в. – у армян, греков, французов. Фактор наличия
диаспоры является барьером для ассимиляционных процессов даже в
условиях оседлого проживания.
Культурологический фактор играл незначительную роль в этнических
процессах в Москве XVIII в. среди городских сословий, о чем можно судить
при сравнении этих процессов среди мигрантов и военнопленных одной
29
этнической принадлежности (например, у прусских или шведских
уроженцев, мигрировавших и попавших в ходе военного плена).
Итак, конечной целью государственной политики в отношении
проживающих в России лиц иноэтничного происхождения в
дореволюционный период является их интеграция в российское общество,
превращение их в российских верноподданных. Ассимиляция являлась и в
настоящее время является одним из эффективных способов в достижении
этой цели. Важно подчеркнуть и ее позитивный характер, поскольку и в той
степени, поскольку и в какой степени она носила добровольный характер.
3. Публикации по теме диссертации:
1) Иноэтничное население московских цехов в 20 – 30 гг. XVIII в.:
этнические процессы // Электронный вестник Московского
Государственного Областного Университета. М., 2013. № 3
(http://www.evestnik-mgou.ru/Articles/View/415).
2) Немецкая слобода Москвы: статистико-демографический анализ
(середина XVII – середина XVIII вв.) // Вестник Московского
государственного областного университета. Серия "История и
политические науки". М., 2013. № 3. С. 58 – 64.
3) Иноземное податное население московских слобод в 20 – 60 гг.
XVIII в. по данным Материалов для истории московского
купечества. // Материалы VII – X Всероссийских студенческоаспирантских научно-практических конференций 2009 – 2012 гг.,
вып.2. М., 2013. С. 12 – 16.
4) Государственная политика Российской империи по отношению к
российским иноверцам в XVIII веке. // Наше Отечество. Страницы
истории. Вып.9. М., 2013. С. 10 – 18.
5) Греки в составе московского купечества в конце XVIII – начале XIX
вв.: интеграция в русскую среду. // Вестник Московского
30
государственного областного университета серия "История и
политические науки". М., 2014. № 3. С. 82 – 87.
31