История Украины: ключи к пониманию.
реклама
Марчуков Андрей Владиславович, к.и.н., с.н.с. Института Российской истории РАН ИСТОРИЯ УКРАИНЫ: КЛЮЧИ К ПОНИМАНИЮ доклад «Украина-вехи истории» на семинаре «ФОРУМ ИОФРАН» 29.01.2015 На фоне нынешних политических событий и войны на Донбассе тема семинара («Украина – вехи истории») прозвучала крайне злободневно. Ведь всё, что происходит на Украине, начиная с февраля 2014 г., явилось следствием исторического пути тех земель, которые её составляют (или уже не составляют). Война, разрушение государственного единства, развал экономики и подчинение западным компаниям, всевластие олигархов, русофобский ультранационализм и внешнее управление – вот к чему пришла Украина. Характер украинского правящего класса и власти – антироссийский и антирусский по определению – был и останется неизменным (даже если Украина станет «федеративной»). Таковым он стал уже с момента обретения ею независимости. Выражением его является демонизация России и возвеличивание тех фигур, которые выступали против неё (Мазепа, Петлюра, Бандера и др.), гонения на русские язык и культуру (как, якобы, чуждые украинцам), украинизация – политика, направленная на насильственное изменение сознания и национальной идентичности населения страны. Эта политика – не ответ на «великодержавие» России и не «издержки роста молодой государственности». Это идейная основа любой украинской власти. Почему? Всё дело в той идеологии и, шире, в той национальной идентичности, на которой основано государство и которую оно воспроизводит. Политические (а теперь и военные) конфликты, языковые и гуманитарные проблемы, русофобия и агрессивные идеологические кампании – лишь внешние проявления перманентно протекающего противостояния идентичностей, мировоззрений, систем ценностей, исторически сложившихся на тех землях, что ныне составляют Украину. У конфликта есть географические очертания, но истинное поле битвы – это сознание людей независимо от места их проживания, этнического происхождения и даже языка. Продолжаться конфликт будет столько, сколько будут существовать исторически сложившиеся культурнонациональные типы. Нерв всей истории этой земли, начиная с конца XVI в., – это проблема выбора её народом культурно-цивилизационной и национальной идентичности и как следствие – 1 самого пути развития. Почему с этого момента? Потому что именно тогда западнорусские земли, находившиеся в составе польско-литовской Речи Посполитой, стали испытывать социальный, национальный и религиозный гнёт (усугублённый церковной унией с Римом 1595–1596 гг.). Выбор идентичности проходил в форме противоборства различных религиознокультурных ориентаций (на латинский Запад или Православный Русский мир), c середины XIX в. приобретших вид национальных проектов (польского, общерусско-малорусского, украинского). Проекты предполагали умозрительную разработку того или иного образа нации (т.е. её конструирование), привязку его к конкретным условиям (этническим, культурным, языковым) и формирование на основе данного населения нации в соответствии с выработанным образом. Логическим продолжением конструирования становился вопрос о её политическом самоопределении, а если брать шире – культурной, духовной и геополитической принадлежности либо к Русскому миру, либо к Западу. Причиной современных противоречий и войны как раз и стал новый этап воплощения в жизнь украинского проекта. Этот проект (украинская идея) возник в середине XIX в. Его целью было создание национально-государственного организма «Украина» и особой украинской нации как нации «не-русской» по определению. У его истоков стояли Николай Костомаров, Пантелеймон Кулиш, Тарас Шевченко, Михаил Драгоманов (двое первых позже пересмотрели свои взгляды). Проект прошёл несколько стадий: от украинофильства, сохранявшего двойную культурно-национальную идентичность, до украинства, напрочь порывавшего с русскостью. На основе выработанного образа «украинской» нации адепты проекта (а после 1917 г. и советская власть) вели преобразование населения (малорусского, русинского) в «украинцев», создавая для них «их родной» язык, историю, национальную культуру, государственность. Т.е., творя «Украину». Ключевой принцип украинства – это отрицание за членами украинской нации общерусских духовных и этнических корней, противопоставление всему русскому: истории, Церкви, литературному языку, культуре. «Русскому» не как «российскому», а тем глубинным пластам в истории, сознании и культуре собственного народа, что восходят к временам политического, этнического и культурного единства Руси. О том, что «не-русскость» была сутью проекта, говорит сконструированное его адептами в конце XIX в. название для этой нации – украинцы. Этот термин иногда употреблялся и раньше, но в территориальном смысле (по аналогии с «прибалтийцами», «крымчанами», «европейцами», «россиянами») – как обозначение жителей определённой географической местности, не неся этнической нагрузки. Об этом же говорит и упорное 2 нежелание его адептов использовать исторические этнонимы – малоруссы, малороссияне, русские. Тем самым даже на уровне терминологии проводилась видимая грань, которая отделяла бы малороссов от остального Русского мира. Украинский национализм имеет сильный мобилизующий потенциал, свои культовые фигуры и национальные мифы, из которых и складывается украинская идентичность. В их числе «извечное этническое различие украинцев и русских», «притеснение украинской мовы и культуры», «колониальное угнетение Украины Россией», «голодомор», героизация ОУН-УПА и т.п. В результате десятилетий работы националистов и благоприятного для них стечения внешне- и внутриполитических обстоятельств, украинский проект был реализован. После 1917 г. появилась «Украина» как национально-государственная единица и украинская нация (хотя и не в таком виде, как их видели националисты). В начале 1990-х гг. партийная номенклатура УССР сделала украинский проект со всей его начинкой государственной идеологией Украины. Он позволял ей в новых условиях легитимизировать власть, и перед миром и своими гражданами обосновать законность и необходимость существования Украины как страны, а себя – как её «элиты». Поэтому украинский правящий класс, будучи на самом деле по своим взглядам и интересам космополитическим, и воспроизводит идеологию украинства. Утверждая её при помощи ассимиляции-украинизации всех национальных групп (прежде всего русских), а также радикальной переделки национального облика и психологии тех миллионов людей, кто в силу своей привязанности к русской культуре, языку, прошлому не вписывается в «нужный» образ нации. Ориентация на Запад была заложена в украинской идее изначально. Отрицание за собой русскости уже само по себе является отказом от Русского мира. Постоянно подчёркивалась принадлежность Украины к Западу, его культуре, политике, ментальности. Украинский национализм ориентировался на Запад и как на противника России (на поляков, Австро-Венгрию, Третий Рейх, США). А те, в свою очередь, уже с XIX в. взращивали украинство идейно и материально, так как понимали, что претворение в жизнь идеи об особой украинской нации ведёт к национальному расколу русской общности и Русского мира и, как следствие, политическому развалу России (и СССР). Но претензии украинского национализма выступать от лица всего народа не соответствуют реальности. Для миллионов людей важны совсем иные ценности. У них другие герои, другое мировоззрение и образы прошлого. И отделение от Украины Крыма, Донецкой и Луганской народных республик, движение в Новороссии (пока подавленное Киевом) тому подтверждение. 3 Поэтому утверждение украинского проекта предполагает устранение прочих мировоззрений. Сознание миллионов людей, особенно на Юге и Юго-востоке УССР, сложилось во многом как советское, вобрав в себя культурные и мировоззренческие устои того периода. Способствовала этому изначальная русскость этих земель и историческая традиция. Население Донецко-Криворожского бассейнов, Новороссии, Харьковщины вплоть до 1920-х гг. не считало себя «украинцами», а свою землю – «Украиной». И негативно относились предпринимавшиеся к попыткам адептами оторвать украинства. Это свои ярко родные земли показали от России, события времён Гражданской войны: например, история Донецко-Криворожской советской республики (1917–1919 гг.), главой которой был Фёдор Сергеев (Артём), или массового крестьянского движения в Приазовье и на Донбассе, воплощением которого стала «махновщина». Однако большевистское руководство вскоре склонилось к тому, чтобы считать Харьков, Донбасс, Новороссию частью «Украины» (что было с удовлетворением встречено украинскими националистами всех политических оттенков – от «жовтоблакитного» до «красного»). И потому, говоря современным языком, «слило» ДонецкоКриворожскую республику. Так в составе УССР оказались огромные богатые территории с многомиллионным населением, которые насильно и искусственно были оторваны от России. Оказалась «Украиной» и часть земель бывшей Области Войска Донского. Большевики кроили карту страны, не считаясь с мнением людей и отвергая принцип плебисцитов, создавая новые государства-республики и новые нации – и прежде всего за счёт России и русских. Но даже после того, как советская власть силой, пропагандой и системой образования «убедила» народ в том, что они являются «украинцами» и живут не в России, а на Украине, их восприятие мира осталось отличным от того, которое желали бы видеть адепты украинства. Та украинская идентичность, которую они стремились утвердить, подверглась коррекции. Именно поэтому украинские националисты ведут яростную борьбу с советским прошлым. Советская идентичность, основанная на русскоязычной культуре, обозначала принадлежность к огромному государственному и историко-культурному пространству СССР. У неё были свои герои, своя система ценностей, свои ключевые вехи. Советскоукраинская идентичность – это некий компромиссный тип. Он был довольно распространён, особенно в Юго-Восточной и даже Центральной частях Украины. Но советско-украинская идентичность – это рудимент. Поэтому советско-украинское 4 сознание под влиянием времени, под агрессивным давлением украинского государства, а теперь – и пропаганды на фоне войны, исчезает. Настоящей же альтернативой украинству является общерусская идея и её подвид – идея малорусская. Именно она в наибольшей степени соответствует истории и народному сознанию, восходя к временам культурного, этнического и политического единства Древней Руси. Ощущение её жителями своего единства сохранялось долгое время и после монгольского нашествия. Русские летописцы, начиная уже с XIII в., отстаивали идею церковного, исторического, династического единства Русской земли, в том числе необходимость её политического собирания, и не признавали прав иноземных держав на русские земли. Попадая на Западную Русь, эти идеи влияли на мировоззрение тамошних жителей, поддерживая у них образ Русской земли как единой территории, а соседней Московской державы и её народа – как пусть немного других, но тоже русских и своих. Именно в Западной Руси на рубеже XVI–XVII вв. эти идеи трансформировались в концепцию национального единения, где основной упор делался не на династическое и политическое единство, а именно на народ. Согласно ей, обе части Руси были населены одним русским народом («православно-русскими», «российским», «славяно-русским», по терминологии тех лет). С конца XVI – начала XVII вв. (когда общерусская идея сложилась в политическую концепцию) и вплоть до начала XX в., она являлась живительным стимулом и политической доктриной как Великой, так и Западной Руси, позволив первой преодолеть раздробленность и воссоединить разорванное русское пространство в единой Российской державе, второй – сберечь в условиях иноземного владычества свою народность. А вместе – создать могучее государство и великую русскую культуру. Хотя в южнорусском обществе бытовало разное понимание своей общности, а с ними и разные геополитические и культурные ориентации, но общерусская идея (выраженная в церковных и политических текстах, письмах церковных братств, обращениях киевских митрополитов и запорожского казачества к русскому царю с просьбами о принятии в подданство, в «Синопсисе» Иннокентия Гизеля), была одной из самых распространённых. Именно её наличие и сделало возможным Переяславскую Раду и воссоединение Малой Руси с Русью Великой. Общерусская идея не предполагала отказа от региональных особенностей, если они не противоречили главному – идее культурного и политического единства русского народа. Её подвидом была идея малорусская. Согласно ей, малороссы (малороссияне), являлись особой народностью, имеющей свои особенности, но при этом остающейся 5 частью единого национального и культурного пространства Русского мира, где проживает единый Русский народ. Этническая и культурная граница между великороссами и малороссами оставалась зыбкой и колебалась (в разные периоды и в разных трактовках) от более чёткой до почти не существующей. Украинские националисты твердят, что названия «малороссы», «Малороссия» оскорбительны, «объясняя» это тем, что слово «малый», якобы, носит уничижительный характер и по смыслу означает «недо-». На самом деле это ложь, имеющая своей целью сокрытие исторической правды. Термин «малый» не только не является оскорбительным, но наоборот даёт право им гордиться. Название «Малая Русь» и производные от него имеют греческое происхождение. «Малым» в византийской церковной и политической традиции обозначался исторический и культурный центр страны, тогда как «Великим» – территории, на которые в дальнейшем расселялся народ и которые входили в её состав. Так, есть Малая Греция и Великая Греция, Малая Польша и Великая Польша. И есть Малая Русь (область вокруг Киева, Чернигова и Переяславля) и Великая Русь. Термин «Малая Русь» и производные от него формы вошли в самосознание народа, став его этнонимом. Поэтому считать себя «малороссом», а свою родину называть «Малороссией», значит, быть коренным русским, принадлежать к сердцу всего Русского Мира. Сторонниками общерусско-малорусской идеи вплоть до революции 1917 г. являлось большинство культурной и политической элиты России и Малороссии (простой народ в массе прямо отождествлял себя как православный и русский и потому не принимал украинизацию), в том числе многие её виднейшие представители, например, Николай Гоголь. Себя он считал малороссом и русским человеком, а сами эти этнические «природы» понимал как разделённые историей части одной души. По мере своего духовного становления, Гоголь пришёл к глубинному православному пониманию сути России как Святой Руси. Поэтому Малороссию он видел в теснейшем единстве с остальной Россией, а будущее малороссов и великороссов – в культурном, языковом и национальном слиянии в единый русский народ. Потому и не поддержал зарождающееся украинство, как имевшее прямо противоположные цели. Общерусский проект не был реализован, решающий удар по нему нанесла революция 1917 г. Большевики, как и вся левая и либеральная часть российского общества, считали «украинцев» особой, нерусской национальностью и, приняв точку зрения украинства на историю края, стали (исходя из собственных интересов) создавать Украину и украинскую нацию. Однако позиции русскости (языка, мировоззрения, культуры, национальной рефлексии) сохранились. И история постсоветской Украины показала, что общерусская 6 идея возродилась, живёт и приобретает всё больше сторонников, уставших от диктатуры украинства и не желающих отречься от своей истории и своего русского имени. В условиях развернувшегося глобального противоборства (одной из арен которого стала Украина), тлеющий конфликт идентичностей и мировоззрений разгорелся с новой силой, свидетелями чего мы и являемся. 7
