Вчера был интересный урок истории: учитель

МОУ Морозовская СОШ
Сочинение на конкурс
по творчеству А.И.Солженицына
в рамках программы «Большое чтение»
Мои размышления над книгой
А.И.Солженицына
«Архипелаг ГУЛАГ»
Работу выполнила:
Хромова Екатерина Александровна,
ученица 11 класса
Руководитель:
Гончарова И.И., учитель
русского языка и литературы
1
ПЛАН
1. Вступление. Мое «открытие» книги.
2. Основная часть. Мое прочтение книги.
а) Знакомство с автором: взлеты и падения в судьбе
писателя;
б) Документализм в создании книги;
в) Главы книги, оставшиеся в памяти.
3. Заключение.
Мое мнение о книге: пафос книги и судьбы
Писателя.
2
Совсем не уровень благополучия делает счастье людей,
а отношения сердец и наша точка зрения на нашу жизнь.
И то и другое - всегда в нашей власти, а значит, человек
всегда счастлив, если он хочет этого, и никто не может
ему помешать.
А.И.Солженицын.
Недавно был интересный урок истории: учитель попросил назвать нас самые
запомнившиеся страницы из жизни России…Просто и сложно одновременно.
Кто-то вспомнил Куликовскую битву, кто-то говорил о строительстве
Петербурга, кто-то рассказал о разгроме Наполеона в 1812 году.… А у меня
перед глазами возникли другие, вовсе не героические, а страшные и трагические
страницы истории нашего государства в период тоталитарного режима. Открыла
я их для себя совсем недавно, прочитав книгу А.И.Солженицына «Архипелаг
ГУЛАГ». Долго не могла решиться на ее прочтение, не раз брала в руки книгу и
откладывала: уж очень объемная по виду и очень сложная по восприятию, по
мнению моих знакомых, прочитавших ее.
Но вот я открыла первую страницу «Архипелага …», перевернула вторую,
третью и погрузилась в мир, правдивый и страшный, из которого не могла
вырваться, не дочитав произведение до конца. А когда перевернула последнюю
страницу, очень долго не могла выйти из какого-то оцепенения: настолько
неожиданной стороной повернулась ко мне история моей страны. Да, мы
говорили на уроках истории об этом периоде, но все это воспринималось как-то
иначе: сглажено, отдаленно. А теперь, со страниц «Архипелага», на меня просто
обрушилась неприкрытая, жуткая правда во всей ее наготе. От такой правды по
телу бегали мурашки, и хотелось куда-нибудь спрятаться от накатившего ужаса:
неужели так и было?! Значит было! Ведь то, что описано в этой книге,
действительно пережил ее автор! Кто же он, Александр Исаевич Солженицын?
3
Мне захотелось познакомиться с ним поближе как с одним из очевидцев и
участников истории непростого периода нашей страны.
Из разных биографических источников я узнала о нелегкой судьбе писателя.
А.И. Солженицын родился в декабре 1918 года в селе Сабля близ Кисловодска в
зажиточной семье крестьянского происхождения. Отец, Исай Солженицын,
добровольцем ушел на фронт первой мировой войны, стал георгиевским
кавалером. Но мальчику суждено было расти без отца, погибшего за шесть
месяцев до рождения сына. Мать, Таисия Захаровна, (в девичестве Щербак)
после гибели супруга так больше и не вышла замуж, устроилась работать
машинисткой, а когда мальчику исполнилось шесть лет, переехала с сыном в
Ростов-на-Дону. В 1941году Александр, закончил физико-математический
факультет Ростовского университета и заочно учился в Московском институте
философии, литературы и истории. Но наступила пора других университетов:
Солженицын уходит на войну.
Корреспондент журнала «Советский воин» полковник А.
Ключенков провел интересные изыскания, изучив
сохранившиеся документы о воинском пути будущего
писателя. Из «карточки прохождения службы» следовало,
что Солженицын А.И., русский, беспартийный, «не
состоящий в троцкистской, правой оппозициях и др.
антипартийных, контрреволюционных организациях».
Женатый, хорошо владеющий немецким и слабо
английским языками, по профессии – преподаватель математики, «вступил на
службу в РККА 18 октября 1941 года».
В годы Великой Отечественной войны Солженицын героически сражался за
Родину: прошел боевой путь от Орла до Восточной Пруссии, в январе 1945 года
вывел батарею из окружения, получил звание капитана, был награжден
орденами. И тут в судьбе этого человека появляется то самое «вдруг», которое и
перевернуло всю его жизнь. В феврале 1945 г. Солженицына арестовывают:
4
цензура обратила внимание на его частную переписку с другом
юности Николаем Виткевичем, в письмах содержались резкие оценки Сталина
и установленных им порядков, говорилось о лживости современной советской
литературы.
Далее последовали арест, следствие, тюрьмы, лагеря,
«шарашка» (тюремная научная лаборатория) и, наконец, –
ссылка. Солженицын был осужден на 8 лет. Тяжкая, но,
страшно сказать, нередкая для тех лет доля, постигшая
многих наших соотечественников. Кого-то такая доля
сломила, а кого-то закалила, Солженицын, многие годы
спустя, этот период в своей жизни оценит так: «Страшно
подумать, что б я стал за писатель (а стал бы), если б меня не посадили».
Но даже на этом испытания судьбы для Солженицына не закончились: в 1953
году Александр Исаевич пережил новое сильнейшие потрясение: у него
обнаружили рак. Врачи предрекали, что жить ему оставалось не более трех
недель. «Это был страшный момент моей жизни,- рассказывает Солженицын в
книге воспоминаний « Бодался теленок с дубом», - смерть на пороге
освобождения и гибель всего написанного, всего смысла прожитого до тех пор
… Однако я не умер (при моей безнадежно-запущенной острозлокачественной
опухали это было Божье чудо, я никак иначе не понимал. Вся возвращенная мне
жизнь с тех пор – не моя в полном смысле, она имеет вложенную цель)».
Поистине мифологический исход, не случайно сам писатель в своем исцелении
усмотрел проявление Божественной воли – повеление рассказать миру о
советских тюрьмах и лагерях, открыть истину тем, кто ничего не знает об этом
или не хочет знать. И он рассказал!
Жизнь, вновь подаренная Солженицыну, не катилась по накатанной колее, она
преподносила Александру Исаевичу разные «сюрпризы». В феврале 1957 года
решением Верховного Суда СССР последовала реабилитация – «первое чудо». В
начале 60-х годов – следующее «чудо»: публикация рассказа «Один день Ивана
5
Денисовича» - об одном дне заключенного в советском концентрационном
лагере. Выход произведения в свет стал историческим событием, а Солженицын
стал известен всей стране: впервые о лагерном мире была сказана неприкрытая
правда, произведение носило документальный характер. Вслед за этим
происходит новое «чудо»: Солженицына приняли в Союз писателей. Но радость
была недолгой: в середине 1960-х, когда на обсуждение темы репрессий был
наложен официальный запрет, власть начинает рассматривать Солженицына как
опасного противника. Сочинения писателя перестали печатать, уже
опубликованные изъяли из библиотек, а в ноябре 1969 его исключили из Союза
писателей. Зато на Западе деятельность Александра Исаевича была оценена по
заслугам: в 1970 Солженицын становится лауреатом Нобелевской премии, что
очень затрудняло расправу властей над неугодным писателем-диссидентом. Но
все-таки в связи с выходом за рубежом в 1973 году первого тома романа
«Архипелаг ГУЛАГ», в 1974 году автор крамольного произведения в течение
суток был насильственно выдворен из России, и лишь в мае 1994 года, через 20
лет после изгнания, А.И.Солженицын вернулся на родину.
Так что же испугало тогда, в 1974-м году, советское
руководство? Почему книга произвела на общество
эффект взорвавшейся бомбы? Наверное, всего лишь
потому, что эта была правда, открыто сказанная вслух,
правда о человеконенавистнической системе, лживо
прикрывающейся гуманистическими лозунгами. Сам
автор написал: «В этой книге нет ни вымышленных лиц,
вымышленных событий. Люди и места названы их
собственными именами. Если названы инициалами, то по соображениям
личным. Если не названы вовсе, то лишь потому, что память людская не
сохранила имен, - а все было именно так…», - надо ли было фантазировать,
придумывать человеку, одиннадцать лет просуществовавшему на островах этого
страшного архипелага? Таким образом, «Архипелаг», безусловно, есть главный
6
памятник неизвестному заключенному, с одной стороны, и правдивое
обличение не только сталинизма, но и всей государственной системы,
подавляющей и разрушающей личность, с другой стороны.
Произведение было задумано автором еще в 1958 году, выработанный тогда
план сохранился в основном и в дальнейшем: последовательные главы о
тюремной системе и законодательстве, следствии, судах, этапах, лагерях, ссылке
и душевных изменениях за тюремные годы. Однако работа прервалась, так как
материала на основе одного лишь личного опыта автора и его друзей явно
недоставало. Помог выход книги «Один день Ивана Денисовича», после чего
Солженицыну хлынул целый поток писем, благодаря которым в течение 19631964 годов им был отобран опыт 227 свидетелей, со многими из которых
писатель встречался и беседовал лично. Эти письма, пришедшие от узников
сталинских лагерей, и позволяли ему вновь взяться за громадный
художественно-исторический труд «Архипелаг ГУЛАГ». С 1964 по 1968 годы
были созданы три редакции произведения. Название трехтомника автор
упрощенно объяснял так: «Лагеря рассыпаны по всему Советскому Союзу
маленькими островками и побольше. Все это нельзя представить себе иначе,
сравнить с чем-то другим, как с архипелагом. Они разрознены друг от друга как
бы другой средой – волей, то есть не лагерным миром».
Итак, я погрузилась в мир книги. Первые страницы «Архипелага» из главы
«Арест» я начала читать с неимоверным любопытством: было интересно знать,
как «брали» тогда, пятьдесят с лишнем лет назад. Но постепенно любопытство
переросло в ужас. Читаю: «При аресте паровозного машиниста Иношина в
комнате стоял гробик с его только что умершим ребенком. Юристы выбросили
ребенка из гробика: они искали и там». Или вот еще: « Ирма Мендель, венгерка,
достала как-то в Коминтерне два билета на Большой театр, в первые ряды.
Следователь Клигель ухаживал за ней, и она его пригласила. Очень нежно они
провели весь спектакль, а после этого он повез ее…прямо на Лубянку». Других
7
слов, кроме как кощунство и бесчеловечность, к этим эпизодам я подобрать не
могу.
И так страница за страницей первого тома показывают нам долгое и
мучительное скольжение страны по наклонной кривой террора, сметающего все
на своем пути, уничтожающего и ломающего человеческие судьбы. Но и в ходе
этого драматического повествования, когда душа наша постепенно стекленеет от
вида разверзающихся перед нею страданий, у автора находится место для
трагической иронии. Солженицын встречает у «вырвавшегося» с Архипелага во
время Отечественной войны литературоведа Иванова-Разумника воспоминания
о том, как тот в 1938 году оказался в Бутырках в одной камере с бывшим
генеральным прокурором страны Крыленко, немало потрудившимся над
отправлением в ГУЛАГ сотен себе подобных, а теперь вынужденным ютиться с
ним под нарами. И у писателя невольно вырывается: « Я очень живо это себе
представляю (сам лазил): там такие низкие нары, что только по-пластунски
можно подползти по грязному асфальтовому полу, но новичок сразу никак не
приноровится и ползет на карачках. Голову-то он подсунет, а выпяченный зад
так и останется снаружи. Я думаю, верховному прокурору было особенно
трудно приноровиться, и его еще не исхудавший зад подолгу торчал во славу
советской юстиции. Грешный человек, со злорадством представляю этот
застрявший зад, и во все долгое описание этих процессов он меня как-то
успокаивает». Этот трагикомичный образ запечатлевается в памяти не менее
ярко, нежели тугие ляжки Наполеона из « Войны и мира» Льва Толстого.
Но все же в большей степени от прочитанного повествования замирает сердце.
Так в одной из глав Солженицын перечисляет простейшие приемы, которыми
перемалывают волю и личность арестанта, не оставляя следов на его теле:
«…заставить подследственного стоять на коленях – не в каком-то переносном
смысле, а в прямом : на коленях и чтоб не присаживался на пятки, а спину ровно
держал. В кабинете следователя или в коридоре можно заставить так стоять 12
часов, и 24, и 48… кого хорошо так ставить? Уже надломленного, уже
8
склоняющегося к сдаче. Хорошо ставить так женщин. Иванов-Разумник
сообщает о варианте этого метода: поставив молодого Лордкипанидзе на
колени, следователь помочился ему в лицо! И что же. Не взятый ничем другим,
Лордкипанидзе был этим сломлен. Значит, и на гордых хорошо действует…»
Эта натуралистическая картина вызывает у меня глубокое чувство протеста
против насилия над личностью.
Самая длинная и гнетущая часть книги – второй том, повествующий об
истребительных лагерях. В части «Истребительно-трудовые» мы видим жуткие
картины жизни «на дне». Особенно страшными для меня оказались страницы о
женщинах и малолетках, прилагерном мире и местах особо строгого
заключения. Здесь, на кромешном дне, проверяются до сих пор казавшиеся
незыблемыми человеческие понятия и ценности. Пройдя через подобное
горнило, они становятся поистине дороже золота. Вот хотя бы определение
интеллигенции, которое автор дает именно в этой части, оговорившись,
впрочем, что, достанься ему пробыть «на общих» подольше, вряд ли выжило бы
и это определение, и его создатель: «С годами мне пришлось задуматься над
этим словом – интеллигенция. Мы все очень любим относить себя к ней – а ведь
не все относимся… к интеллигенции стали относить всех, кто не работает (и
боится работать) руками». Между тем, «если мы не хотим потерять это понятие,
мы не должны его разменивать. Интеллигент не определяется профессиональной
принадлежностью и родом занятий. Хорошее воспитание и хорошая семья тоже
еще не обязательно выращивают интеллигента. Интеллигент – это тот, чьи
интересы и воля к духовной стороне жизни настойчивы и постоянны, не
понуждаемы внешними обстоятельствами и даже вопреки им. Интеллигент – это
тот, чья мысль не подражательна».
И все-таки, несмотря на страшную действительность, показанную в
«Архипелаге», в эпопее чувствуется и проблеск надежды на просвет в
свинцовой пелене туч, на воскресение, которое обязательно должно прийти
вслед за адскими мучениями тех, кто их перенес и не потерял своей
9
человеческой сути. Появляется эта надежда в начале третьего тома (часть
«Каторга»), и символом ее служит безмолвная русская старуха, встретившаяся
писателю на тихой станции Торбеево, когда их вагон ненадолго замер у
перрона: «Крестьянка старая остановилась против нашего окна со спущенной
рамой и через решетку окна и через внутреннюю решетку долго, неподвижно
смотрела на нас, тесно сжатых на верхней полке. Она смотрела тем извечным
взглядом, каким на «несчастненьких» всегда смотрел наш народ. По щекам ее
стекали редкие слезы. Так стояла корявая и так смотрела, будто сын ее лежал
промеж нас. «Нельзя смотреть, мамаша»,- негрубо сказал ей конвоир. Она даже
головой не повела. А рядом с ней стояла девочка лет десяти с белыми
ленточками в косичках. Та смотрела очень строго, даже скорбно не по летам,
широко- широко открыв и не мигая глазенками. Так смотрела, что, думаю,
засняла нас навек. Поезд мягко тронулся – старуха подняла черные персты и
истово, неторопливо перекрестила нас». В этом простом образе, на мой взгляд,
показана та внутренняя воля, которая сможет привести всех к свободе,
нравственной и духовной, свободе ото лжи, порождающей всеохватывающее и
разрушающее зло. В следующих главах Солженицын показывает, как
внутреннее освобождение влечет за собой и внешнее: перед нами картины,
рисующие восстание зэков в лагере. Но свобода эта стихийная, и потому
восторжествовать ей не удается. Заканчивается третий том частью «Сталина
нет». Нет личности, а «система» продолжает жить, она оказывается сильнее и
вновь заколачивает людей в удобные ей рамки и в брежневские «слякотные
времена». Но, несмотря ни на что, в писателе жила надежда: «Я сижу и думаю:
если первая крохотная капля правды разорвалась как психологическая бомба –
что же будет в нашей стране, когда Правда обрушится водопадами! А
обрушится, ведь не миновать». Предсказание писателя сбылось, правда
вернулась к нам, хотя ей пришлось идти через тернии. И способствовал этому
сам Солженицын и правдоискатели, подобные ему.
10
Чтение романа «Архипелаг ГУЛАГ» мной закончено. Пусть не все мне
понятно в размышлениях автора, пусть в каких-то оценках я не согласна с ним,
но главное, что на мой взгляд ценно в этом произведении - это ярко выраженная
авторская нравственная позиция - «неучастие во лжи», которая в чем-то
перекликается с позицией Л. Н. Толстого – «непротивление злу насилием».
Казалось бы, какая польза от утопичной идеи разрушить насилие не борьбой с
ним, а простым неучастием в его поддержке? Но те перемены, которые начались
в нашей стране чуть более десяти лет назад, - разве оказались бы они возможны,
если бы в нашем обществе не вызрело за эти годы едва ли не всеобщее
презрение и отвращение и к тем, кто олицетворял собою зло и насилие, и к их
жалким прислужникам, затопившим страну демагогией и ложью? В создании
такой общественной атмосферы, конечно же, сыграли честные книги
выдающегося русского писателя Александра Исаевича Солженицына, в том
числе «Архипелаг ГУЛАГ». Академик Сахаров, другой протестант нашего
времени и борец с советской тиранией, писал: «Особая, исключительная роль
Солженицына в духовной истории страны связана с бескомпромиссным, точным
и глубоким освещением страданий людей и преступлений режима, неслыханных
по своей массовой жестокости и сокрытости. Эта роль Солженицына ярко
проявилась…в великой книге «Архипелаг ГУЛАГ», перед которой я
преклоняюсь».
Нужна ли нам эта книга сейчас, в эпоху свободы слова? Думаю, очень нужна!
Эпиграфом к сочинению я не случайно взяла размышления Солженицына о
счастье, потому что, на мой взгляд, «Архипелаг ГУЛАГ» - это не только правда
нашей жизни, это еще и философское раздумье, чем же держится жизнь
человека. Оказывается, силой духа, верой в себя, умением выходить из любой
ситуации – вот оплот, который помогает удержаться в океане беззакония и
насилия. Человек живет, и до последнего вздоха его сопровождает Вера в
конечную справедливость, Надежда на ее воплощение, необъяснимая Любовь к
11
самой жизни. Внутренний свет всепобеждающей правды жизни является
пафосом не только творчества, но и всей судьбы Писателя.
Список литературы:
1. Александр СОЛЖЕНИЦЫН АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ 1918–1956 ОПЫТ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Издательство «У-Фактория»
Екатеринбург, 2006
2. Латынина, А. Крушение идеократии: (от «Одного дня Ивана Денисовича» к
«Архипелагу Гулаг») / А. Латынина // Литературное обозрение.–1990. - № 4.
– С. 3 – 8.
3. Паламарчук П. Москва или третий Рим? Издательство «Современник» - 1991
год
4. Солженицын, А. И.: [биография Солженицына, электронные книги, повести,
рассказы, публицистика, мнения, статьи о писателе, интервью, выступления,
переписка, цитаты и др.] [Электронный ресурс]: – Режим доступа:
http://www.solzhenicyn.ru/.
12
13