Алексей Титков (НИУ ВШЭ) Индекс демократии в регионах

Алексей Титков (НИУ ВШЭ)
Индекс демократии в регионах России:
динамика с середины 1990-х годов по начало 2010-х годов
Постановка проблемы. В дискуссиях о политическом развитии в России в 2000-х
годы недостаточно проясненным остается вопрос о динамике политического перехода на
региональном уровне. В середине 2000-х годов два заметных проекта, направленных на
оценку демократии и авторитаризма в регионах России (рейтинг демократичности
регионов Московского Центра Карнеги и «Демократический аудит регионов» Института
«Общественная экспертиза» и группы «Меркатор») дали противоположный ответ о
тенденциях, преобладавших в этот период. По предположению Н. Петрова (Центр
Карнеги), следствием авторитарных тенденций на общенациональном уровне стало,
парадоксальным образом, «если не расширение демократии в регионах, то по крайней
мере рост там плюрализма и конкуренции», частичное ослабление и открытие, под
давлением федеральных властей, авторитарных региональных режимов (Петров 2005).
Обратный вывод сделал И. Яковенко («Демократический аудит»): авторитарные
тенденции преобладают как на общенациональном уровне, так и на региональном, «в
последние годы уровень демократизма в регионах уменьшился» (Региональные
политические поля 2006). Решающих доводов в пользу одной из позиций не было
приведено ни в дискуссии 2005-2006 годов, ни позднее. Задача доклада – предложить
количественную оценку уровня демократии в регионах России в 2000-е годы, которая
позволила бы, в частности, проверить гипотезы Н. Петрова (временная демократизация) и
И. Яковенко (устойчивое свертывание демократии).
Индекс, предлагаемый для решения задачи, приспособлен к условиям России 1990х – 2000-х годов и может быть переделан, при необходимости, для других постсоветских и
посткоммунистических стран. Необходимость нового индекса связана, с одной стороны, с
особенностями посткоммунистической России, в которых привычные расчетные индексы
демократии, в том числе индекс Т. Ванханена оказываются недостаточно корректными1; с
другой, изменениями состава и правил выборов в течение 2000-х годов, из-за которых
более ранние отечественные индексы, в том числе Центра Карнеги и «Демократического
аудита», построенные по данным выборов первой полвины 2000-х годов, не могут быть
использованы для оценки более позднего периода. начало 2010-х годов).
Модель и эмпирическая база. Предложенный индекс основан на идеях Р. Даля
(Даль 2010 [Dahl 1970]), Т. Ванханена (Vanhanen 2000 и др.) и А. Хиршмана (Хиршман
2009 [Hirschman 1970]). Двумя основными измерениями демократии приняты
В частности, высокий уровень явки, повышающий оценку страны (территории) в индексе демократии
Т. Ванханена, в условиях посткоммунистического перехода часто оказывается признаком
недемократического управляемого голосования.
1
политическая конкуренция (публичное оспаривание, распределение власти) и «обратная
связь» от граждан, проявляющаяся, по А. Хиршману, в форме «протеста» (voice) или
«ухода» (exit). На операциональном уровне этим измерениям соответствуют показатели
эффективного числа партий/кандидатов по М. Лааксо и Р. Таагепере (Laakso, Taagepera
1979), неявки на выборы, голосования «против всех» и доли недействительных
бюллетеней (Рис. 1).
Рисунок 1. Индекс демократии: операционализация моделей Р. Даля и А. Хиршмана.
Индекс был рассчитан по данным общенациональных и региональных выборов 1995-2013
годов по формуле:
где CONTEST – показатель конкуренции (эффективное число партий/кандидатов), VOICE
– показатель доли голосов «против всех» и недействительных бюллетеней, EXIT –
показатель явки (неявки) на выборы. Все показатели представлены в баллах по
«школьной» пятибалльной шкале. Предложенная формула и собранные данные позволяют
рассчитать индекс демократии отдельно для общенационального уровня (по выборам
президента и Государственной думы) и регионального уровня (по выборам главы региона
и законодательного собрания).
Общие результаты, основные выводы. Общая динамика индекса описывается
следующими тенденциями (Рис. 2):
- в 1997-2004 годах соревновательность выборов снижается на федеральном уровне и
растет на региональном (общая суммарная оценка – снижение), обратная связь от граждан
(«сопротивление») увеличиваются на обоих уровнях;
- в 2004-2009 годах снижаются одновременно соревновательность и обратная связь, как на
федеральном уровне, так и на региональном;
- в 2012 году начался рост оценки соревновательности, прежде всего на федеральном
уровне.
При сравнении динамики в регионах с самыми высокими и самыми низкими значениями
индекса демократии (первая и последняя десятка регионов) оказывается, что если
соревновательность выборов устойчиво снижалась в обеих группах, то обратная связь
(«сопротивление») устойчиво снижалась в группе с самыми низкими оценками
демократии и, наоборот, устойчиво росла в группе регионов с самыми высокими
оценками демократии.
Рисунок 2. Динамика оценки демократии для выборов федерального и регионального
уровня (ось X – соревновательность, Y – обратная связь; сплошная линия – федеральные
выборы, пунктирная – региональные выборы)
Рисунок 3. Динамика оценки электоральной демократии в России в 1997 – 2012 годах:
средние оценки по десяти регионам с самыми высокими оценками и по десяти регионам с
самыми низкими. Измерение «соревновательность (X) – обратная связь (Y)
Полученные результаты подтверждают, в первом приближении, гипотезу о
кратковременной демократизации на региональном уровне в первой половине 2000-х
годов, которая затем во второй половине 2000-х годов сменилась движением к более
авторитарной модели. Навязанное снижение соревновательности выборов в 2000-е годы в
более демократических регионах привело к усилению обратной связи (неявка, протестное
голосование), а в наименее демократических – наоборот, ее к снижению.
Литература.
Даль Р.А. (2010). Полиархия: участие и оппозиция. – М.: Изд. дом ГУ – ВШЭ.
Петров Н. (2005). Демократичность регионов России // Брифинг Московского Центра
Карнеги. – Том. 7. – Вып. 9 (Октябрь 2005).
Региональные политические поля России: сравнительный анализ (26 января 2006) /
Семинар «Полития» // Полития.ру (www.politeia.ru)
Хиршман А.О. (2009). Выход, голос и верность: реакция на упадок фирм, организаций и
государств. – М.: Новое изд-во.
Dahl R. (1971). Polyarchy: Participation and Opposition. – New Heaven (MA), London: Yale
Univ. Press.
Hirschman A.O. (1970). Exit, Voice and Loyalty: Responses to Decline in Firms, Organizations
and States. – Cambridge (MA), London: Harvard Univ. Press.
Laakso M., Taagepera R. (1979). Effective Number of Parties: A Measure with Application to
Weatern Europe // Comparative Political Studies. – N 12 (1). – pp. 3 – 27.
Vanhanen T. (2000). Polyarchy Dataset Manuscript. – Oslo: International Peace Research
Institute.