Писатели русского зарубежья – современники Андрея Платонова

реклама
Писатели русского
зарубежья современники Андрея
Платонова
(виртуальная выставка)
Так получилось, что великими современниками Андрея Платонова стали русские
писатели-эмигранты первой волны, которые не приняли ни Октябрьскую революцию 1917
года, ни «язык революционной эпохи». Известно, что в литературе раннего зарубежья
новый, советский язык оценивался однозначно отрицательно. В то же время, крупнейшие
писатели: И. Бунин, А. Куприн, К. Бальмонт, А. Ремизов, Д. Мережковский, З. Гиппиус,
И. Шмелев, Б. Зайцев, М. Цветаева, В. Ходасевич, А. Аверченко, И. Северянин, Тэффи и др.,
оказавшись в эмиграции, порвали с Россией советской, но не с традициями русской
литературы.
Первая волна Русского Зарубежья — с 1918 до Второй мировой войны — наиболее
значительная и многочисленная, делится на два поколения. В основе творчества писателей
старшего поколения, успевших войти в литературу и составить себе имя еще в
дореволюционной России, стала тема ностальгической памяти об утраченной родине, тоска
по «вечной России», русской истории, воспоминаний о детстве и юности. В изгнании
прозаиками старшего поколения создаются великие книги: «Жизнь Арсеньева» (Нобелевская
премия 1933)., «Темные аллеи», «Окаянные дни» Бунина; «Солнце мертвых», «Лето Господне»,
«Богомолье» Шмелева; «Путешествие Глеба», «Преподобный Сергий Радонежский» Зайцева;
«Иисус Неизвестный» Мережковского; «Взвихренная Русь», «Учитель музыки» Ремизова;
«Сивцев Вражек» Осоргина. Куприн выпускает два романа «Купол святого Исаакия
Далматского» и «Юнкера», повесть «Колесо времени». Значительным литературным
событием становится появление книги воспоминаний «Живые лица» Гиппиус. Среди поэтов,
чье творчество сложилось в России, за границу выехали И. Северянин, С. Черный,
Д. Бурлюк, К. Бальмонт, З. Гиппиус, Вяч. Иванов. В историю русской поэзии в изгнании они
внесли незначительную лепту, уступив пальму первенства молодым поэтам – Г. Иванову,
Г. Адамовичу, В. Ходасевичу, М. Цветаевой, А. Штейгеру, Б. Поплавскому и др.
Младшее «незамеченное поколение» писателей в эмиграции, поднявшееся в иной
социальной и духовной среде, отказалось от реконструкции безнадежно утраченного. К
«незамеченному поколению» принадлежали молодые писатели, не успевшие создать себе
прочную литературную репутацию в России: В. Набоков, Г. Газданов, Н. Берберова, Д. Кнут,
М. Алданов, И. Одоевцева, Ю. Терапиано и др. Младшее поколение писателей внесло
значительный вклад в мемуаристику: Набоков «Другие берега», Берберова «Курсив мой»,
Терапиано «Встречи», Одоевцева «На берегах Невы», «На берегах Сены», Г. Кузнецова
«Грасский дневник» и др.
Судьбы писателей первой волны сложились по-разному: старшее поколение,
обладатели громких и знаменитых имен еще на родине, оказалось более успешным, из
младших только единицы сумели найти свое место в русской и мировой литературе.
Набоков и Газданов завоевали общеевропейскую, в случае Набокова – даже мировую славу.
Однако практически никто из младшего поколения писателей не мог заработать на жизнь
литературным трудом.
Литературную эмиграцию изначально волновал вопрос о причастности ее к
«общерусской» литературе. Споры о том, едина ли русская литература, несмотря на
географическую и политическую разобщенность, или же русская зарубежная литература
представляет собой самостоятельное явление, начались с момента возникновения самой
русской зарубежной литературы. Рассматривая себя неотъемлемой частью России, они
продолжали созидать во имя ее будущего.
Иван Бунин
(1870-1953)
«…Но я всегда делю с тобою думы:
Я человек: как бог, я обречен
Познать тоску всех стран и всех
времен».
1909 год
Зинаида Гиппиус
(1869-1945)
и Дмитрий Мережковский (1866-1941)
«Господи, дай увидеть!
Молюсь я в часы
ночные.
Дай мне еще увидеть
Родную мою Россию.
Как Симеону увидеть
Дал Ты, Господь,
Мессию,
Дай мне, дай увидеть
Родную мою Россию».
Константин
Бальмонт (1867-1942)
«Слава жизни. Есть прорывы злого,
Долгие страницы слепоты.
Но нельзя отречься от родного,
Светишь мне, Россия, только ты».
Иван Шмелев
(1873-1950)
«…Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях, – лес
елок. А какие елки! Этого добра в России сколько хочешь. Не так,
как здесь, – тычинки. У нашей елки… как отогреется, расправит
лапы, – чаща. На Театральной площади, бывало, – лес. Стоят, в
снегу. А снег повалит, – потерял дорогу! Мужики, в тулупах, как в
лесу. Народ гуляет, выбирает. Собаки в елках – будто волки, право.
Костры горят, погреться. Дым столбами. Сбитенщики ходят,
аукаются в елках: «Эй, сладкий сбитень! калачики горячи!..»
Аркадий
Аверченко
(1881-1925)
«Нам говорят: "Вы ленивы! Вам не хочется
пальцем пошевелить, лишний шаг
сделать..." Слепцы! Да разве ж это не самое
прекрасное, не самое благодетельное в
мире?! Вот мы ленивы - да разве ж мы
способны поэтому сделать кому-нибудь зло?
Ох, бойтесь, господа, активных людей! Мыто, может быть, наполовину и приятные
такие, что мы ленивы…» «Шутка
мецената», 1923 год
Тэффи
(Надежда
Бучинская) 1872-1952
«– Понимаете, какой ужас,– потрясая руками, рассказывал он. – Прибегал сегодня
в десять утра к Аверченке, а он спит, как из ведра. Ведь он же на поезд опоздает!
– Да ведь мы же только через пять дней едем.
– А поезд уходит в десять. Если он сегодня так спал, так почему через неделю не
спать? И вообще всю жизнь? Он будет спать, а мы будем ждать?»
«Ностальгия»
«…Тот, кто вольно отчизну
покинул,
Владимир
Набоков
(1899-1977)
волен выть на вершинах о ней,
но теперь я спустился в долину,
и теперь приближаться не смей.
Навсегда я готов затаиться
и без имени жить. Я готов,
чтоб с тобой и во снах не
сходиться,
отказаться от всяческих снов;
обескровить себя, искалечить,
не касаться любимейших книг,
променять на любое наречье
все, что есть у меня, – мой
язык…»
«К России», Париж, 1939 год
Георгий Газданов
(1903-1971)
«Мне нравилось любить некоторых людей, не особенно
сближаясь с ними, тогда в них оставалось нечто недосказанное,
и, хотя я знал, что это недосказанное должно быть просто
и обыкновенно, я все же невольно создавал себе иллюзии,
которые не появились бы, если бы ничего недосказанного не
осталось». «Вечер у Клэр»
Из фондов
Никитинки
Скачать