Как А. Покровский на комиссию по "Авроре" ходил…

Как А. Покровский на комиссию по "Авроре" ходил…
26 сентября, ровно в три часа по полудню, состоялось заседании Постоянной
комиссии по взаимодействию с общественными организациями, средствами
массовой информации и молодежной политике Морского совета при Правительстве
Санкт-Петербурга совместно с Президиумом Международной Ассоциации
общественной организации ветеранов военно-морского флота и подводников, в
котором я случайно принял участие.
Тут Александр Михайлович маленько лукавит - на "ковер" в Комиссию
вызывали меня, но я в отпуске до 1 октября, поэтому и отправили его…
Говорили о сохранении культурно-исторического наследия в рамках поручения
межведомственной комиссии при Морской коллегии при Правительстве Российской
Федерации. Специально привел все эти названия одним махом, чтоб понятно было,
как все у нас на сегодня в государстве не просто.
Для начала наградили друг друга почетными грамотами – Морской совет, Военноморской музей и прочая и прочая – произошла-таки раздача этих кусочков
разрисованного картона, все были чрезвычайно довольны и милы.
А потом за полтора часа я выслушал столько неправильной русской речи, что чуть
не заболел. И как это чиновникам удается сказать столько слов, в которых капельки
смысла напоминают капельки жира в пустом бульоне – гоняются друг за другом, но
никак не сольются? Потрясающе.
Но смысл я, все-таки, уловил. Он в том, что вокруг все хорошо. Собрание вел
господин Лялин, директор музея – ЦВММ. И он, и его содокладчики поведали нам,
сколько еще вокруг брошенного военно-морского культурного наследия, и не все
еще оно принадлежит военно-морскому музею. И еще господин Лялин вмешивался
почти во все прочие выступления, так что никто там ничего особенного толком и не
сказал.
Пытались, правда, выяснить оклады служащих на «Авроре», но тут господин Лялин
явил перед нами чудеса подвижности своего ума, в результате чего мы так и не
выяснили эти цифры. Ранее в СМИ мелькало, что они примерно такие – 4,5 тысячи
рублей для обычного служащего, а начальнику – 8. Но из уст господина Лялина
получить их не удалось.
А еще говорили об «Авроре», ее уникальности, и как все-таки, хорошо (в который
раз), что она попала в руки музея. А что у нас с законностью пребывания на корабле
матросов срочной службы? И тут все хорошо – с Северо-Западным округом есть
договоренность.
Вы не ослышались – именно договоренность, потому что на самом деле матросы
находятся на «Авроре» теперь уже незаконно, и если, к примеру, какой-то матросик
упадет на палубу и истечет кровушкой, то отвечать за все это будет его флотский
начальник из города Выборга – музей эту ответственность ему сразу же и передаст.
И вообще, как отметил господин Лялин, «Аврора» передана в музей флотом в
ненадлежащем виде.
Правда, ранее тот же господин Лялин рассказывал всем с телеэкрана, что вот уже
год, как специализированное предприятие «Славянка» трудится на «Авроре». Как
она трудится неизвестно, но вот только ко Дню Военно-Морского флота в этом году
«Аврора» покрашена не была, чего никогда не было раньше – в дни, когда она
находилась под крылом ВМФ.
И ржавчина на палубе была в те времена не видна – что тоже можно отметить.
Но на «Авроре» все еще выполняется ритуал подъема флага, о чем напомнил
директор музея. И, в общем-то, все ритуалы выполняются – беспокоится не о чем.
Но вот, как раз о ритуалах: подъем флага над музейными объектами осуществляться
не может. Так что подъем флага – это дело для «Авроры» теперь тоже незаконное,
как и участие в парадах, и представление ее, как «корабля №1».
К слову, хотелось бы, все же, выяснить: нужна ли «Аврора» государству в этом
самом качестве «корабля №1». Потому что если она России нужна, то придется ее
принимать опять в ВМФ, ставить на нее двигатель, винт, сажать на борт военную
команду, а иначе все это превращается в маскарад, в ряженных, окруженных со всех
сторон кибитками маркитанок.
Правда, эту мысль до высокого собрания, как не пытались отдельные представители
флотской общественности, так донести и не удалось – их просто не поняли – все эти
мысли о Корабельном уставе – это что-то.
И еще складывалось впечатление, что разговор происходит не только на разных
языках, но и на разных планетах.
На той планете, где размещается господин Лялин, Морской совет, постоянные
комиссии и все такое прочее, все очень хорошо, все даже благостно.
А на той планете, где все еще помещается флот, не так все радужно, и сойдутся эти
планеты только тогда, когда на палубу упадет матросик, или «Аврора» опять
накренится.
Когда я сидел на этом собрании Морского Совета, где обсуждалась дальнейшая
судьба «Авроры», то вдруг поймал себя на мысли, что слушая все эти речи
чиновников, директоров и снова чиновников, про себя повторяю слово
«проходимец».
Изначально оно означало – «прохожий, проходящий мимо, чужак», а уж потом это
слово стало ассоциироваться с мошенником, потому что мимо, видимо, когда-то мог
пройти только мошенник.
К чужакам всегда относились с недоверием. По привычке.
А еще есть такая русская привычка, или особенность – вверять судьбу Отечества
случайным людям, прохожим, чужакам.
Вот и «Аврору» вверяют чужакам.
А ведь они, рассуждая об исторических ценностях, даже не знают, что можно делать
на боевом корабле (пусть даже и бывшем), а чего нельзя. Например, на крейсере
«Кутузов» нельзя устраивать байк-шоу, кататься на мотоциклах, потому что палуба
боевого корабля всегда полита кровью – на крови не пляшут.
А потом я плавно перешел к мысли о военно-морском флоте вообще. Дело в том,
что эти люди даже не понимают, что такое из себя есть боевой корабль, что его
отличает от обычного корабля, и для чего государству вообще нужен военноморской флот.
А ведь еще Пушкин в «Сказке о царе Салтане» восклицал, устами своих героев:
«Снарядить в дорогу флот, нашей гордости оплот» – так что флот – это гордость.
С Россией же давно никто серьезно не разговаривает и всерьез Россию никто не
принимает. Почему? Потому что она погубила свой флот – военный, научный,
торговый, рыболовецкий – любой флот погубила.
Нет у нас флота. А то, что есть – это от СССР донашиваем. А новое-то ничего не
создано. А то, что создано, то не летает, а падает, не ходит, а тонет. Или все время
происходит «опытная эксплуатация». Примерно 10 лет подряд. Все никак не
набраться опыта. И ходить можем с этим опытом только в надводном положении, а
вот погрузиться не можем – потому что это уже другой опыт.
Люди решают судьбу «Авроры», а по сути – уничтожают пример. Военно-морскому
флоту нужен исторический пример. Не где-то там, на музейной полке, а рядом, в
строю.
Это пример отношения к долгу.
Флот когда-то начинался с Ботика Петра Первого.
Теперь он должен начаться с «Авроры», а иначе в России никогда не будет флота.
А проходимцы – будут.
А. Покровский