Осокин Раскладушка / Огородные пугала

Денис Осокин
раскладушка
я долго мечтал о раскладушке — и вот однажды ее купил. она была сделана в кишиневе. была
упругая — и разрисована желтыми листьями. боже — какая красота. из хозяйственного магазина
я нарочно шел домой не дворами — а прямыми улицами — чтобы горожане видели раскладушку,
а раскладушка — наших горожан. я вручил раскладушку жене и трехлетней дочери — а сам
побежал на рынок за свежей форелью и за водкой в фирменный магазин — надо ведь было
раскладушку поприветствовать и ввести в круг семьи. днем раньше я приобрел графин — в виде
треугольной колбы. без рисунков — без всяких рельефных глупостей: только стекло — и
пробкашар. я думал по пути о том что дома почищу форель и порежу, тщательно уберу все кости —
улягусь на раскладушке у окна комнаты — на табурете справа от себя поставлю рыбу и
наполненный водкой графин — жена усядется за столом рядом — дочь будет играть с юлой у двери
на полу и не мешать нам. я очень долго возился на кухне с рыбиной. отмывал руки потом полчаса
— стиральным порошком, жидкостью для мытья посуды и тремя мыльными видами. расправил
раскладушку — улегся. она мне любовно скрипнула. придвинул табурет. жена уселась на стуле у
моих ног. наполнил две рюмки. на две вилки насадил по ломтику форели. сказал про раскладушку
короткую речь. мы выпили и закусили. я зажмурился от счастья. справа от меня раздался
оглушительный звон. все что было на табурете я увидел на полу. мои форелины в стеклах графина.
пятна водки на раскладушке — и под раскладушкой лужа. яркая юла посреди всего этого.
притихшая дочь у двери — ожидающая сигнала захохотать или громко расплакаться — голову в
плечи вжать. это был высокохудожественный поступок — развалить юлой мой прекрасный стол. я
пошептался с раскладушкой. мы решили что был дан салют. я сел и показал дочери кулак —
который был знаком к тому что можно начинать смеяться.
Из книги «Огородные пугала» с ноября по март (перевод с латышского)
у маленькой марты из деревни листренини — день рождения. день темный с утра. снег идет —
густо-густо. и в форточку залетают снежинки. ее уже конечно расцеловали родители и злющая
старшая сестрица. накормили вареньем и колбасой, еще мороженым. сами ели холодец. теперь
все крутятся по хозяйству. а марта сидит у окна и грустит. пугало заглянуло к ней в гости.
маленьким девочкам пугало всегда большой друг. а уж девицам на выданье и молодым женам!..
— м-м!.. но об этом позже. марта рада пугалу — но молчит. пугало молчит тоже. в оконной раме —
мертвый жук. хочешь я оживлю его, мартышка-марта? — пугало наклоняется к мартиной голове.
оживи. — марта шепчет. — это песчаный медляк — он лежит тут с осени. ах марта, да бог ты мой! —
откуда такие знания? — я и сам-то его не сразу узнал! — пугало стукает кулаком по стеклу — и жук
оживает. дальше — они сидят уже втроем. марта показывает пугалу и жуку свои блокноты с
наблюдениями за живой природой, с рисунками, со стихами о деревьях, о рыбах, о жуках. это вот
про тебя. — говорит песчаному медляку и зачитывает вслух такие строчки: ‘поцелую в губки! ты
моя скорлупка!' медляк от счастья делается то зеленым, то голубым. день рождения марты
получился. как же это хорошо! родители со двора зашли — опять достали колбасы с вареньем.
холодец. шиповник на коньяке. пугало танцевало с мартиной старшей сестрой — на глазах у всех
гладило ее по спине. марта и жук о чем-то шептались под столом. родители марты сидели на
табуретах у окна где недавно еще спал жук — смахивали с лиц то улыбки то слезы — наверное
вспоминали про что-то. эту историю нам подарила марта карлисовна смирнова — старенькаястаренькая госпожа декан биологического факультета университета в полоцке — узнав что мы
пишем новую книгу об огородных пугалах.