Синаксарь в неделю пятую по Пасхе о самаряныне Стихи: Ты, к

Синаксарь в неделю пятую по Пасхе о самаряныне
Стихи:
Ты, к колодцу придя за тленной водою,
Черпаешь воду живую, ей омываешь грехи.
В этот день, в неделю пятую по Пасхе, совершаем празднование
Самарянке: поскольку Христос в настоящий день со всей ясностью объявил
Себя Мессией, что означает Христос, или «Помазанник» (ибо меса поеврейски значит «елей»), то нынешний праздник оттого, полагаю я, и
назначен на воскресенье, ближайшее к Преполовению Пятидесятницы. И как
в воскресенье перед этим Господь совершает чудо в купальне, так в этот
день – при колодце Иакова, который сам Иаков выкопал и даровал сыну
своему Иосифу (см.: Быт.48,22). Ибо то было особое место, где многие
города населяли самаряне и притом расположенное близ горы Сомор.
Христос приходит в Сихарь, где некогда, в дни пребывания там Иакова с
дочерью его Диной и прочими детьми, сын Еммора Сихем-хореянин,
возжелав и взяв Дину силой, стал сожительствовать с нею. По этой причине
и братья ее, распаленные ревностью, внезапно вошли в город и всех до
одного перебили, в том числе самого Сихема и отца его Еммора.
Итак, Иаков обитал там и вырыл упомянутый колодец. Прежде же гору
эту населяли не самаряне, а израильтяне, которые в царствование Факея
оскорбили Бога и, приняв участие в первом и втором столкновении с
ассирийцами, сделались их данниками. Но через некоторое время, в
царствование Озии, вступили они в сношения с эфиопами. Узнав про то,
царь ассирийский переселил их в Вавилон (см.: 4 Цар.17,3-6), а на прежнем
месте приказал поселить другие народы, но Бог навел на иноплеменников
львов. Когда это стало известно ассирийскому царю, он послал к ним
священника из иудеев (ибо там еще были пленные евреи), чтобы и их
приобщить закону Божию (см.: 4 Цар.17,24-28). И те немедленно оставили
идолов, но приняли лишь Моисеевы книги, отвергая пророков и остальное
Писание (см.: 4 Цар.17,29-41). Это-то самаряне, названные так по горе
Сомор, были ненавистны возвратившимся впоследствии из плена евреям за
то, что лишь наполовину держались иудейства, и они не ели вместе с
самарянами, почитая их оскверненными. Почему и Христа не раз называли
самарянином за то, что Он, как и те, нечто из Закона будто бы упразднил.
Итак, пришел Он в Сихарь и, утомленный дорогой, уселся около шестого
часа дня[1] отдохнуть. Когда ученики отлучились купить пищи, приходит из
города некая женщин почерпнуть воды, вот и Иисус у нее воды просит. Та
замечает в ответ, что не должно им общаться, ибо и по выговору, и по
одежде признала Его иудеем. Он же наводит ее на размышление о высоком,
заговорив о духовной воде, которую представляет неиссякающей и
очистительной, ибо и в иных случаях постоянно уподобляет Дух Божий воде
и огню. Но женщина, упорно держась своего, возражает, что нет у Него такой
воды, поскольку Он и черпака с собою не имеет, а колодец глубок. После
переводит беседу на праотца Иакова, ибо тот выкопал колодец и сам из него
1
пил... и скот его (Ин.4,12), и этим указывает на обилие, а также полезность
и прохладу источника. Христос не говорит, конечно, что Он больше Иакова,
дабы не привести женщину в ужас, но вновь беседует о воде, доказывая
превосходство той, что у Него, ибо пьющий ее не будет жаждать никогда.
Женщина просит у Него такой воды, но Иисус велит ей позвать своего мужа,
как бы для пущего уразумения преподанных слов. Та же отказывается: нет,
мол, у меня мужа. И Всеведец говорит: «Хорошо ты сказала, ибо пятерых
имела, как повелевает закон, а кого имеешь шестым, как беззаконно с ним
сожительствующая, тот и не муж тебе» (ср.: Ин.4,17-18).
Некоторые толкователи под пятью мужьями разумеют Пятикнижие
Моисеево, которое признавали самаряне, а под шестым – учение Христа,
которое еще не было для них учением того Пятикнижия, ибо и благодать
еще не излилась. Другие разумеют здесь пять законоустановлений от Бога:
первое в раю, второе после изгнания оттуда, третье при Ное, четвертое при
Аврааме, пятое при Моисее, а шестое – Евангелие, которого жившие тогда
еще не имели. Есть и такие, что говорят о пяти чувствах.
Женщина в ответ называет Его пророком и затем спрашивает, на какой
горе надлежит поклоняться Богу – в Соморе или в Иерусалиме? Ибо
самаряне, как несовершенные в вере, думали, что Бог не повсюду, но лишь
там, где Ему поклоняются, то есть на горе Гаризим, потому что там
преподаны были от Него благословения, или потому, что Авраам впервые
установил там жертвенник Богу. А так как иудеи, напротив, говорили, что
поклоняться надлежит в Иерусалиме, то и собирались туда отовсюду в
праздники. Христос же хоть и отвечает: «От иудеев спасение миру» (ср.: Ин:
4:22), но говорит, что Бог невеществен, и удостоившиеся поклонения Ему
скоро будут поклоняться не в жертвах, но в Духе и истине. Или так: будут
познавать Бога, но не одинокого, а в Духе Святом и Сыне, ибо Он есть
истина. А женщина снова: Мы слышали из Писаний, что придет Мессия,
Который есть Христос (Ин.4,25). Иисус же, познав ее рассудительность,
сказал: Это Я (Ин.4,26); ведь и самаряне знали о Мессии из Моисеевых
книг, особенно из слов: Пророка... воздвигнет тебе Господь Бог твой
(Втор.18,15), и из иных многих. Когда беседа окончилась, приходят ученики,
и дивятся крайней Его снисходительности: как это говорит Он с женщиной?
Но между тем приглашают Его поесть – и потому что утомился, и потому что
час был полуденный. Он же беседует с ними о вечной пище, то есть о
человеческом спасении и о том, что надлежит им труды пророков пожать. А
когда женщина достигла города и возвестила происшедшее с нею, все
поднимаются и приходят к Христу, убежденные, что та не обличила бы себя,
если б не узнала нечто великое. И обращаясь к Нему с мольбой,
упрашивают пробыть у них дня два. И оставшись, Он совершил множество
чудес, которые по многочисленности их не записаны евангелистами.
Женщина эта – та самая самарянка, которую Христос нарек впоследствии
Фотинией и которая украсилась при Нероне мученическим венцом вместе с
семью ее сыновьями после многих истязаний – строгания железом,
отсечения сосцов, сокрушения рук, забивания щепок под ногти, напоения
2
расплавленным оловом и испытания иными бесчисленными муками и
наконец, по расторжении надвое тела, привязанного к двум пальмам.
Надлежит знать, что устье того колодца царь Иустиниан, с честью оттуда
перенеся, возложил на колодец в великом святилище Слова Божия
(разумею храм Святой Софии), как и камень, сидя на котором Христос
беседовал с самарянкой. Посему и доныне то и другое пребывает там на
восточной стороне перед нарфиксом (для входящих – слева) исцеляя
множество недугов всякого рода, в особенности же целебны они для тех,
кому от горячки страдать случается, как и от опаляющего холода [т.е. от
лихорадки].
По молитвам Твоей мученицы Фотинии, Христе Боже наш, помилуй нас.
Аминь.
[1]
По-нашему, в полдень.
Гаризин (Гариз) – гора в Самарии. За 4 века до Рождества Христова Манассия, сын
Иоддая, женился на дочери сатрапа самарийского Санавалета и за это был отлучен от
алтаря в Иерусалиме. Тесть его обратился к Александру великому и выпросил у него
дозволение построить на Гаризине храм и поставить в нем первосвященником Манассию.
Это было причиной вражды между иудеями и самарянами. Во время владычества
Антиоха Епифана, самаряне, чтобы угодить этому царю, посвятили свой храм Юпитеру.
Храм этот был разрушен Иоанном Гирканом. Самаряне, однако же, продолжали на
Гаризине поклоняться Богу и приносить жертвы (Ин. 4, 20).
[2]
3