Astor Piazzolla "El Troesma": Хронология революции

Astor Piazzolla "El Troesma": Хронология революции
Текст: Jorge Pessinis & Carlos Kuri & Евгений Наталенко
Перевод: Евгений Наталенко
Астор Пьяццолла (Astor Pantaleon Piazzolla) родился 11 марта 1921 года в курортном городе Мар
дель Плата (Mar del Plata) в Аргентине в семье Висенте Пьяццоллы (Vicente "Nonino" Piazzolla) и
Асунты Маннетти (Asunta "Nonina" Manetti). Происхождение Астора Пьяццоллы столь же интересно,
как и происхождение танго: его прадед Ружжеро (Ruggero) был моряком, впрочем, как и его дед
Панталео (Pantaleo), который где-то в 1880-х годах покинул родительский дом и уехал из южной
Италии (Puglia) в Аргентину (Argentina). Воодушевленный богатыми перспективами, которые
казалось открывались перед молодым и амбициозным итальянцем, он прибыл в Буэнос-Айрес
(Buenos Aires) для того, чтобы пополнить ряды вновь прибывших эмигрантов – компадре (compadre).
Надежды этих людей часто не сбывались, и они становились топливом для набирающей обороты
экономики новой Аргентины. И потому Панталео стал заниматься здесь тем же, чем и на родине –
стал обычным рыбаком.
Тогда в Аргентине появлялось танго, родившись в самых бедных эмигрантских кварталах БуэносАйреса как странная, но страстная смесь европейских бальных танцев и аргентинской милонги
(milonga). Бандонеон (bandoneon) – инструмент, виртуозом которого был Астор Пьяццолла, также
прибыл из Европы где-то в 1840-х. И хотя в Европе танго стало танцем, ассоциирующимся с
элегантностью и изысканностью, в конце девятнадцатого века в Буэнос-Айресе оно было скорее
частью ночной жизни людей, борящихся за свое существование, причем часто буквально насмерть.
По иронии судьбы, танго и бандонеон близко ассоциируются многими людьми, хотя раннее
воплощение танго игралось маленькими составами – трио и квартетами, не содержавшим в своем
составе исполнителей на бандонеоне. Изначально танго рассматривалось публикой и музыкантами
исключительно как музыка, предназначенная для сопровождения танцев. Этот формат существовал
до тех пор, пока не наметился раскол между традиционалистами и эволюционистами танго. Астор
Пьяццолла дал настолько мощный толчок и развитие музыке эволюционисткого направления, что
заслуживает того, чтобы называться отцом «танго нуэво» (tango Nuevo), наиболее революционного и
инновационного стиля танго. Раннее танго довольно успешно исполнялось и в песенной, и в
инструментальной форме, и лишь позднее именно песенная форма будет ассоциирована с
традиционалистами, а инструментальная будет названа эволюцией стиля.
Сын Панталео и отец Астора Пьяццоллы - Висенте «Нонино» Пьяццолла, к сожалению, не мог
похвастаться столь бурной и интересной судьбой. Будучи владельцем магазинчика по продаже
велосипедов, он, однако, унаследовал от своих предков жажду жизни и семейную неугомонность,
которую передаст затем и своему сыну Астору. Именно семейная неугомонность бросила его, жену
Асунту (которую Астор называл Нонина) и их единственного сына – четырехлетнего Астора в НьюЙорк (New York). После короткой остановки у родственников в Нью-Джерси (New Jersey) семья
переезжает в маленькую квартирку по соседству с биллиардной на Манхеттене (Manhattan). Здесь
Висенте работает парикмахером, а его жена Асунта подрабатывает в магазине, прежде чем тоже
станет помогать мужу в парикмахерской. Впрочем, жизнь эта не была столь бесцветна хотя бы
потому, что рядом находилась «Маленькая Италия» (Little Italy) – империя игры, веселья и порока,
принадлежавшая нескольким сицилийским «семьям» (familia). Несмотря на строгие родительские
запреты избегать Маленькой Италии, Астор вскоре стал участником одной из многочисленных
подростковых банд. Он был схвачен полицией во время одной из драк, и довольно быстро был
выдворен из школы. И снова, как уже неоднократно бывало в истории с музыкантами, которые
оставили неизгладимый след в музыке, он был буквально спасен от карьеры «Дона Корлеоне» (Don
Corleone) своим отцом Висенте, познакомившим сына с музыкой. Сам Висенте был вполне сносным
непрофессиональным музыкантом, игравшим на гитаре и аккордеоне. И, несомненно, он был хорошо
знаком с музыкой танго, которая тогда, в 1920-х, превращалась в модную «штучку» со слегка
меланхоличным настроением. Когда Астору исполнилось восемь лет, отец приобрел ему в магазине
подержанных вещей его первый бандонеон всего за 19 долларов. Впрочем, забота отца об Асторе не
была столь тотальной, и тот умудрялся притворяться, что увлечен обучением игре на инструменте и,
в то же время, продолжал водить дружбу со своими уличными приятелями. В 1930 году семья
Пьяццоллы, гонимая Великой Депрессией, вернулась в Мар дель Плата. Довольно быстро Висенте
осознал, что его родная Аргентина еще сильнее поражена кризисом, и семья вернулась в Нью-Йорк, к
прежним соседям. Астор вернулся к своим друзьям и его снова «выперли» из очередной школы. В
возрасте тринадцати лет он окончательно закончил свое школьное образование. Между тем, это
период научил его и его друзей одному очень важному уроку – притворяться, что ты старше, чем ты
есть на самом деле. Именно это качество помогало им пробираться в шумные клубы Гарлема
(Harlem), где можно запросто увидеть своих кумиров – джазовых музыкантов Дюка Эллингтона
(Duke Ellington) и Кэба Кэллоуэя (Cab Calloway). Другим очень важным для будущей карьеры уроком
стал подогреваемый отцом интерес к исполнительству на сцене. В возрасте одиннадцати лет Астор
участвовал в концерте вместе с другими латиноамериканскими музыкантами. Несмотря на свое
постоянное сопротивление музыкальным урокам, на концерте он продемонстрировал настоящий
талант, завоевал симпатии аудитории, и даже и заслужил приз местной газеты. Астор обучался один
год у Андреса Д'Акуила (Andres D'quila) и тот сделал первую некоммерческую запись Пьяццоллы
"Marionette Spagnol" на диске фонографа в 11.30.1931. А в 1933 Астор начал обучаться у венгерского
пианиста Белы Вильда, ученика Рахманинова (Rachmaninov), о котором Пьяццолла позже скажет:
«Благодаря ему я полюбил Баха». Периодически Астор играет на всевозможных местных
мероприятиях, исполняя классическую и народную музыку, и слушает джаз в огромных количествах.
В 1935 году он встречает широко известного исполнителя танго – актера Карлоса Гарделя (Carlos
Gardel), который предоставил ему возможность сняться в своем фильме "El dia que me quieras" в роли
разносчика газет. Несмотря на «звездность» Гарделя и известность музыки, которую тот исполнял,
все это мало интересовало Астора, и он довольно прохладно вспоминал этот опыт.
В 1936 году судьба толкает Астора в направлении его карьеры. Висенте решает вернуться в Мар
дель Плата. Разумеется, будучи беззаботным подростком, Астор не хотел возвращаться домой. Ему
хотелось слушать джаз и веселиться в самых шумных клубах Нью-Йорка, а не прозябать в маленьком
курортном городишке под музыку старомодного танго.
Но ему предстоит вернуться в Мар дель Плата и в 1937 году услышать музыку, которая
перевернет все в его судьбе. Это будет второе большое открытие (после Баха Белы Вильды), когда он
по радио услышит секстет Эльвино Бардаро (Elvino Vardaro), который позже станет скрипачом
Астора Пьяццоллы. А пока эта альтернативная музыка настолько захватывает семнадцатилетнего
почитателя Бардаро – Астора Пьяццоллу, что тот принимает решение переехать в Буэнос-Айрес и
продолжить свою музыкальную карьеру, как исполнитель музыки танго. В одном из своих интервью
Пьяццолла так охарактеризовал произошедшее с ним тогда: «Музыка больше, чем женщина. Потому
что с женщиной можно развестись, а с музыкой – нет. Женившись на ней однажды, вы уйдете с ней в
могилу».
Он играет во второсортных оркестрах традиционное танго до 1939 года, а затем реализует свою
мечту играть на бандонеоне в одном из лучших оркестров того времени – оркестре Анибала Тройло
(Anibal "Pichuco" Troilo), который сам был одним из лучших в мире исполнителей на бандонеоне. Как
всегда помог случай, Астор водил дружбу с одним из участников оркестра. Когда один из штатных
исполнителей на бандонеоне заболел, Астор оказался принятым на временную, а затем и на
постоянную работу.
Конечно, репертуар оркестра был далек от того, что хотел играть Пьяццолла, но в конце концов –
теперь он ученик самого мастера Тройло. Кроме того, работа в оркестре дает Астору некоторую
стабильность и он впервые женится и заводит семью. 29 октября 1942 года Астор Пьяццолла женится
на Деде Вольф (Dede Wolff), а затем в 1943 и 1945, практически один за другим у него рождаются
дочь Диана (Diana) и сын Даниэль Уго (Daniel Hugo). Работа у Тройло дает Астору понимание того,
как надо играть танго в традиционном формате, однако, ему уже необходимо двигаться вперед,
совершенствую танго, например, через усложнение аранжировок или, возможно, занимаясь совсем
другой музыкой.
Тут кстати оказался тот забавный случай, который произошел с ним в 1940 году, во время
гастролей в Аргентине великого пианиста Артура Рубинштейна (Artur Rubinstein). Тогда он не только
получил возможность показать свои работы великому музыканту, но и познакомиться со своим
первым учителем музыкальной композиции – Альберто Гинастера (Alberto Ginastera). «С моей
стороны было полной наглостью назвать кусок пьесы, написанной для оркестра концертом для
фортепиано ("piano concerto"). Тем не менее, я предложил Рубинштейну прочитать ее, и только, когда
он сел к роялю, чтобы проиграть ее, я понял, как я был глуп и самонадеян. Между тем, он сыграл
несколько тактов и посмотрел на меня. А потом неожиданно спросил: «Вы любите музыку?». – «Да,
maestro», – ответил я. – «Так почему же Вы не учитесь?» Он позвонил своему другу – аргентинскому
композитору Альберто Гинастера (Alberto Ginastera), представив меня как молодого человека,
который хочет учиться композиции. Уже на следующее утро я был у Гинастеры за роялем! «Это было
так, как будто я приходил в дом к любимой подружке», – вспоминал ностальгически Пьяццолла. «Он
открыл для меня мистерию оркестра, показал свои произведения, научил анализировать Стравинского
(Stravinsky). Я вошел в мир «Обряда весны», я изучал это произведение ноту за нотой.» Уроки будут
идти 6 лет, и Пьяццолла начнет сочинять классические произведения как лунатик.
Пьяццолла не желал скрывать свои таланты от мастера Тройло, и тот периодически начал
позволять Астору писать аранжировки к своим произведениям. При этом он старался сдерживать пыл
молодого музыканта, понимая, что успех всего оркестра основывается на представлении публике
музыки для танцев. Скорый разрыв был неизбежен. Один за другим несколько музыкантов оркестра,
симпатизировавших опытам Пьяццоллы, покинули оркестр Тройло, для того чтобы вместе в апреле
1944 года организовать оркестр «Франсиско Фиорентино и его оркестр». А уже в сентябре 1944 года
состоялся их дебют перед публикой, запись на радиостанции и в студии. Карьера Астора начала
набирать обороты, а сам он начал осознавать свою роль в оркестре. К тому же, у одного из ведущих
участников оркестра Орланди Гоньи (Orlandi Goni) начались серьезные проблемы со спиртным, и
Пьяццолла быстро присоединил к названию оркестра фразу «под управлением Астора Пьяццоллы».
Довольно скоро индивидуальный стиль Пьяццоллы стал оттягивать на себя внимание публики.
Другие члены группы не могли спокойно на это смотреть, новый разрыв был неизбежен.
В июне 1946 года Пьяццолла решает идти своим путем и основывает группу, которая стала
именоваться среди фанов «группа 1946». Собственный оркестр Пьяццоллы хотя и играл
традиционные мелодии, но делал это особым образом: аранжировки были сложными и изысканными,
впервые танго предназначалось не для танцев, а в качестве музыки для серьезного прослушивания.
Результат был обескураживающим, группу никуда не хотели приглашать, так как публика требовала
танцев. В 1946 Пьяццолла сочиняет "El Desbande", свое первое официальное танго, а вскоре начинает
сочинять музыку к фильмам, для того чтобы как то держаться на плаву. Финансовые неудачи только
расстраивают его. К тому же исполнение танго не приносит удовлетворения.
В 1949 он расформировывает свой оркестр, прекращает играть танго и на долгих десять лет
оставляет бандонеон. Он совершенно одержим поиском своего стиля. Его гложет страсть по другой
музыке, он ищет что-то другое. Он продолжает изучать Бартока (Bartok) и Стравинского (Stravinsky),
учится дирижированию у Ермана Шершен (Herman Scherchen), слушает и изучает свой любимый
джаз. Астор все-таки больше видит себя сочинителем сонат и симфоний, а потому решает
продолжить обучение. Ему всего 28 лет.
Между 1950 и 1954 годом он сочиняет серию работ, которые не имеют ничего общего с
концепцией традиционного танго: Para lucirse, Tanguango, Preparense, Contrabajeando, Triunfal.
Однажды, в 1953 году, Гинастера позвонил Пьяццолле, сообщив тому о конкурсе молодых
композиторов. Астор Пьяццолла не хотел участвовать в конкурсе, так как многие из участников
конкурса были довольно известны как серьезные музыканты. После недолгих уговоров Альберто
Гинестры, Астор все же решился послать на конкурс свою работу под названием "Sinfonietta".
Пьаццолла выиграл первый приз и право представить эту работу в зале Юридической Школы в
Буэнос-Айресе вместе с симфоническим оркестром "Radio del Estado" и несколькими
дополнительными исполнителями на бандонеоне. Концерт превратился в натуральный скандал с
рукоприкладством, так как несколько человек из аудитории решили высказать свое негодование
включением такого вульгарного инструмента в «культовый» состав симфонического оркестра. Еще
один приз, который Астор выиграл в этом соревновании, оказался для него наиболее значимым.
Французское правительство наградило его грантом на годичное обучение у одного из лучших
преподавателей музыки того времени – дирижера и преподавателя Нади Буланже (Nadia Boulanger). И
летом 1954 года Астор и Деде сели на самолет SS Coracero и направились в Европу.
Вот как сам Пьяццолла вспоминал об этом: «Когда я встретил ее, я притащил на встречу
килограммы моих симфоний и сонат. Она начала читать и внезапно сказала ужасную фразу "Это
очень хорошо написано". Затем после небольшой паузы она продолжила: "Вы здесь как Стравинский,
как Барток или Равель, но знаете, что случилось? Я не нашла в этом Пьяццоллу. И она начала
допрашивать меня о моей личной жизни совсем, как агент ФБР (FBI): что я делал, что я делаю или
что я не люблю играть, одинок ли я или с кем-нибудь живу, женат ли! Я боялся признаться ей, что я
музыкант, игравший танго чуть ли не во всех клубах Буэнос-Айреса и Мар дель Плата, однако, в
конечном итоге, я выдавил из себя: "Я играю в ночных клубах". Мне не хотелось говорить "кабаре".
Она была достаточно проницательна: "Ночной клуб, да конечно, но это же кабаре, не правда ли? "Да",
ответил я и подумал, что было бы очень трудно ей соврать. Но она продолжала: "Вы, кажется, не
исполнитель на фортепиано? Так на каком же инструменте Вы играете?" И я снова не хотел
признаваться: "Да она просто спустит меня с четвертого этажа". Я признался, и она попросила меня
сыграть несколько тактов танго моего собственного сочинения. А затем я сыграл свою "тангедийную"
фугу "Triunfal". Она открыла свои глаза, взяла мою руку и сказала: "вы просто идиот, вот это –
настоящий Пьяццолла!" И я взял всю эту музыку, которую я сочинил за эти десять лет и тотчас
отправил к черту за две секунды».
Надя Буланже обучала его в течение 18 месяцев, «которые помогли как 18 лет», просто четырем
частям контрапункта (counterpoint). «После этого, – она часто говорила ему, – ты сможешь писать
струнные квартеты правильно. Ты этому обучишься, обучишься...» «Она научила меня верить в
Астора Пьяццоллу, верить, что моя музыка не так плоха, как я думал. Я ведь часто думал, что я –
кусок дерьма, потому что играю танго в кабаре, однако, у меня есть то, что называют стилем. Но это
было скорее эдаким сортом внутренней свободы стыдливого исполнителя танго. Благодаря Наде я
внезапно освободился, и с этого момента я понимал, какую музыку буду играть».
После этого эпизода Пьяццолла вернется к танго и своему любимому инструменту – бандонеону.
То, что раньше было выбором между сложной музыкой или танго, теперь стало выбором сложной
музыки и танго, причем наиболее эффективным образом: работать над созданием камерной музыки,
обладающей страстью танго. В Париже (Paris) он сочиняет и записывает в студии серию танго со
струнным оркестром; теперь, играя на бандонеоне, он ставит одну ногу на стул, и эта поза
характеризует Астора Пьяццоллу на музыкальной сцене (большинство бандонеонистов просто сидят
во время исполнения).
Затем Пьяццолла возвращается в Аргентину (1955), где продолжает записываться со струнным
оркестром, а также формирует группу – октет (Octeto Buenos Aires), с которой и начинается эра
современного танго. С использованием двух бандонеонов, двух скрипок, баса, виолончели,
фортепиано, электрогитары, он создает революционные работы и аранжировки, которые не имеют
ничего общего с классическим танго. Он уходит от шаблонного использования танго-оркестра
("orquesta tipica") и создает камерную музыку, без певцов и танцоров. Многие из музыкантов, которые
сотрудничали с Пьяццоллой в этот период, были уже широко известны публике: Енрике Марио
Франсини (Enrique Mario Francini) был уже довольно известным исполнителем на бандонеоне; Уго
Баралис (Hugo Baralis) был приглашен Пьяццолллой после совместной работы у Фиорентино, а
Леопольдо Федерико (Leopoldo Federico) и Атилио Стампоне (Atilio Stampone) были частью
пьяццолловской «группы 1946». Включение же в группу Орасио Малвисино (Horacio Malvicino) было
просто фурором. Отличный джазовый музыкант, он будет работать с Астором все эти годы, а его
инструмент – столь необычный для танго, будет украшением октетов и квинтетов Пьяццоллы. Астор
продолжил собственную революцию в музыке, которая часто приводила к публичной критике со
стороны ортодоксальных тангуерос (tangueros). Пьяццолла не сворачивает со своего пути, который
теперь считает своим, однако газеты и записывающие лейблы не признают его усилий.
Разочарованный, в феврале 1958 он расформировывает октет и впервые за много лет, теперь уже
вместе со своей собственной семьей, возвращается в Нью-Йорк, чтобы продолжить свою карьеру как
аранжировщик.
Между 1958 и 1960 он работает в Нью-Йорке, экспериментируя со своей версией джазового
танго. В 1958 году он создает свой первый квинтет – предшественника своих «классических»
квинтетов. Он встречает великого бибопера Диззи Гиллеспи (Dizzy Gillespie) и работает с
музыкантами оркестров Гленна Миллера (Glenn Miller) и Тома Дорси (Tommy Dorsey). Однако,
несмотря на то, что обстановка стимулировала его креативность, финансовое положение Пьяццоллы
и его семьи продолжало ухудшаться. Многие промоутеры предлагали ему перейти к исполнению
классического танго, однако ему хотелось завоевать Нью-Йорк со своей версией танго. Публику же
больше привлекал бибоп-джаз, звучавший во всех клубах 52 улицы (52th street). Возможно,
Пьяццолла опять опередил свое время. Между тем, неудача в Нью-Йорке и смерть отца Висенте
«Нонино» (именно тогда была сочинена самая известная композиция А. Пьяццоллы "Adios Nonino") в
октябре 1959, послужили причиной того, что Пьяццолла принимает решение вернуться домой и снова
стартовать «с нуля». Вернувшись домой, он создает различные квинтеты, исполняющие танго
(бандонеон, скрипка, бас, фортепиано, электрогитара). Такой квинтет максимально соответствовал
музыкальному вкусу Пьяццоллы и оптимально воплощал его музыкальные идеи.
В 1963 он представляет публике серию своих классических работ: "Tres Tangos Sinfonicos" и в
1965 делает две значимые записи: "Piazzolla at the Philarmonic Hall New York"; и "El Tango", продукт
дружбы и сотрудничества с Хорхе Борхесом (Jorge Luis Borges).
Между тем в 1966 поклонение фанов (а вместе с ним все возрастающие конфликты с традиционалистами, многие из которых были вынесены на публику) и нагрузка достигли апогея. В 1966
Пьяццолла ушел от Деде Волфф, началась жизнь, полная женщин и экспериментов с кокаином. К
счастью, это не мешало работе, и в 1968 началось сотрудничество с поэтом Орасио Феррером
(Horacio Ferrer), вместе с которым была придумана и сочинена «оперита» (operita "Maria de Buenos
Aires") и была заложена основа нового направления – песни в стиле «танго нуэво». Где-то в этот
период он знакомится с популярной фолк-певицей Амелитой Балтар (Amelita Baltar), которая стала
его любовницей, и начался бурный и «штормовой» роман длиной в семь лет.
В 1969, опять вместе с Орасио Феррером, он сочиняет «Балладу сумашедшего» ("Balada para un
loco"), которая была представлена на фестивале (First Iberoamerican Music Festival), где заняла второе
место. Эта работа стала настоящим хитом, и была впервые представлена публике Амелитой Балтар и
Астором Пьяццоллой, дирижировавшим оркестром.
В 1970 Амелита и Астор едут в Париж. Позже, в 1971 году, Пьяццолла формирует новый состав –
нонет (Conjunto 9), много и продуктивно записывается в Италии, записывая шоу для RAI. Эта группа
была словно воплощение снов Пьяццоллы: изысканная симфоническая музыка, которую она играла,
была совершенна, однако экономические обстоятельства неуклонно привели ее к переформированию.
Дело в том, что город Буэнос-Айрес прекратил свою спонсорскую помощь оркестру, и Пьяццолла
вынужден уменьшить размер группы до квинтета. Пьяццолле казалось, что удача изменила ему, и он
решил продлить свои гастроли в Европе. В это же время карьера Амелиты Балтар пошла «в гору».
Пьяццолла откровенно завидовал ее успеху и ревновал, Амелита не желала путешествовать по
Европе, и в паре наметился раскол. Напряжение достигло высшей точки, и в 1973 у Пьяццоллы
случился сердечный приступ, который надолго ограничил его творческую активность. Самое
страшное, что после расставания с Амелитой Пьяццолла ощутил полное творческое истощение.
В тот же год (1973) он решает поехать в Италию, чтобы сделать серию звукозаписей, в числе
которых была и известная композиция «Либертанго» ("Libertango"). В течение пяти лет своего
итальянского периода Астор Пьяццолла экспериментировал с группой молодых музыкантов –
октетом "Conjunto Electronico", состоявшим из бандонеона, электрооргана, фортепиано,
электрогитары и электрического баса, ударных и синтезатора, часто саксофона или флейты. К
сожалению, молодые музыканты, составившие основу группы, расходились в музыкальных взглядах
с Астором Пьяццоллой, который считал своей миссией совершенствование «танго нуэво», в то время
как группа хотела походить на джаз-рок Чика Кориа (Chick Corea), и в 1978 году этот «электронный»
эксперимент был прекращен.
В 1974 он окончательно расходится с Амелитой Балтар и делает потрясающую запись с джазовой
легендой – баритон-саксофонистом Джерри Маллиганом (Gerry Mulligan). А в 1976 во время
телевизионного интервью он знакомится с женщиной, которая стала его последней любовью, Лаурой
Эскаладой (Laura Escalada).
В 1978 Пьяццолла формирует вторую инкарнацию своего знаменитого квинтета, которая
просуществует практически до самой смерти своего лидера. Следующие 10 лет творчества были
исключительно плодотворными и финансово успешными. Группа интенсивно гастролировала:
Европа, Южная Америка, Япония и Соединенные Штаты Америки. В этот период (вплоть до 1990)
Пьяццолла дает множество концертов, в основном со своим квинтетом и лишь в последний год
творчества – с секстетом и струнными квартетами. В 1982 он пишет "Le Grand Tango" для виолончели
и фортепиано, посвятив это произведение прославленному русскому виолончелисту Мстиславу
Ростороповичу (Mtislav Rostropovitch) которое было представлено публике в 1990 в Новом Орлеане
(New Orleans). В июне 1983 Астор дал один из лучших концертов в его жизни: он представил
программу посвященную музыке его жизни – «танго нуэво» в театре (Teatro Colon ) в Буэнос-Айресе.
В 1986 он получает престижную премию (Cesar) в Париже за музыку к фильму Ф. Соланаса (F.
Solanas) "El exilio de Gardel" и выступает вместе с известнейшим джазовым вибрафонистом Гэри
Бертоном на фестивале в Монтрё (Jazz Festival Montreux, Switzerland). Записи, выпущенные в 1980-х,
практически документируют этот период жизни: Tango Zero Hour, Tango Apasionado, La Camorra, Five
tango Sensations (с Kronos quartet) и др. В 1988, всего через несколько месяцев после последней записи
(La Camorra), которая была сделана его квинтетом, Пьяццолла в четвертый раз совершает переворот.
Он снова расформировывает группу, работая соло со струнными квартетами.
Однако 4 августа 1990 года в Париже с ним происходит инсульт, который хотя и ненадолго, но
привел к коме и частичному параличу. Всего через 2 года после инсульта, так и не поправившись от
его последствий, Астор Пьяццолла умер в Буэнос-Айресе 4 июля 1992 года.