В верховьях Большого Зеленчука
реклама
В.А. Кузнецов В верховьях Большого Зеленчука Москва, "Искусство", 1977, 168 с. От автора Кто не слышал о высочайшей вершине Европы - могучем и седовласом Эльбрусе? Словно гигантский айсберг среди окружающих его заснеженных торосов возвышается воспетая Пушкиным и Лермонтовым Шат-гора - владыка горного Кавказа. Многие тысячи лет прошли с тех пор, как потухли огнедышащие кратеры Эльбруса и с его покрывшихся льдом склонов потекла в знойные предкавказские степи дочь Шат-горы - полноводная красавица Кубань... У подножия Эльбруса и в верхнем течении Кубани находится небольшая горная страна Карачаево-Черкесская автономная область, входящая в состав Ставропольского края. Расположенная в его южной части, граничащая с вечнозеленой Абхазией, рядом со знаменитыми курортами Кавказских Минеральных вод, Карачаево-Черкесия по праву занимает место среди лучших и живописнейших уголков Кавказа. Щедра и обильна ее природа. Глубокие зеленые долины, орошаемые чистыми, как слеза, потоками Кубани, Теберды, Аксаута, Марухи, Большого Зеленчука, Кяфара, Урупа, Лабы, приникли к груди горных великанов, среди которых вслед за Эльбрусом идут Домбай-Ульген, Даут, Софруджу, Бу-Ульген, Кара-Кая, Пшиш. Вековые леса из кавказской пихты, сосны и ели здесь соседствуют со сверкающими на солнце ледниками, а воздух девственно свеж и чист. Как драгоценное узорочье из лазури и бирюзы горные хребты украшают ледниковые озера-самоцветы - Тебердинское, Клухорское, Софийское, Бадукское, Муруджинские, Чабаклыкёль. Эта сказочной красоты горная страна как будто самой природой предназначена стать Меккой туристов, альпинистов и всех, кто любит и ценит прекрасное. И действительно, в наше время Карачаево-Черкесия быстро превращается в один из основных районов развития туризма в СССР. С каждым годом растет поток людей, ищущих встречи с горным Кавказом. По туристским маршрутам Карачаево-Черкесии ежегодно проходят сотни тысяч путешественников из всех уголков нашей Родины; слава Домбая, Теберды, Архыза перешагнула ее рубежи. Туристские центры КарачаевоЧеркесии постоянно растут и благоустраиваются, хорошеют Теберда и Домбай - основные базы в районе Военно-Сухумской дороги, ведущей через Клухорский перевал и Цебельду к берегам Черного моря. Этот маршрут остается одним из популярнейших. Но в последние годы на передний план стал выдвигаться растущий центр в Архызе, в верховьях Большого Зеленчука. Несомненно, его ждет блестящее во всех отношениях будущее: первоклассная база для горных путешествий различной трудности и протяженности, прекрасный горно-климатический курорт и будущий спортивный комплекс с канатной дорогой и трассой слалома соединятся здесь в неповторимую триаду. Но Карачаево-Черкесия богата не только красотами природы. С глубочайшей древности в этом плодородном крае поселился человек; здесь двигались и расселялись давно забытые племена и народы, вытеснявшие и сменявшие друг друга. Скифы и сарматы, меоты и гунны, аланы и болгары, византийцы и арабы, половцы и татары, адыги и абаза в вихре больших и малых событий творили историю. Здесь находился центр некогда сильного раннесредневекового государства Алании, и на его основе формировался молодой тюркоязычный народ Кавказа - карачаевцы, - нынешние насельники Карачая. Здесь проходил в эпоху средневековья крупный международный торговый путь из могущественной Византийской империи на Восток - в Среднюю и Центральную Азию и Китай. Здесь шли караваны купцов, и средневековые цивилизации Запада и Востока встречались на горных дорогах. Надо ли говорить о том, что века и народы наложили на облик страны свою неизгладимую печать? Это памятники истории и культуры Карачаево-Черкесии, отражающие ее богатое прошлое. О них еще не много известно и мало написано, но внимание к ним растет. Карачаево-Черкесия - это настоящая кладовая интереснейших древностей. Кто откажется заглянуть в нее? Но не каждому дано войти в эту кладовую истории без гида, знающего путь. Читатель, я беру на себя смелость быть твоим доброжелательным гидом и проведу тебя не по всем ущельям и памятникам Карачаево-Черкесии (я не в силах сделать это), а только лишь по той их части, которая будет лежать на нашем пути в верховья Большого Зеленчука, одному из самых оживленных туристских маршрутов Северного Кавказа. Эта книга - не путеводитель в нашем обычном понимании и тем более, разумеется, не научное исследование. Это рассказ историка о прошлом, настоящем и немного о будущем замечательного края, с которым я связан более двадцати лет по долгу науки и сердца. 1. Пути истории Когда и как человек начал заселять Кавказ? Древние грузинские летописи считают, что это произошло так: у библейского Ноя был правнук Таргамос - славный богатырь и герой. Он жил в Двуречье. Вскоре после Вавилонского столпотворения (когда смешались языки и рассеялись народы) Таргамос ушел на Кавказ. У него было восемь сыновей, таких же добрых молодцев: Гаос, Картлос, Бардос, Мовакан, Лекос, Герос, Кавкасос и Эгрос. Тесно им стало жить со своими многочисленными потомками на земле своего предка, и, по завещанию отца, они разошлись по всему Кавказу, поделив его между собой. Северный Кавказ достался Лекосу и Кавкасосу, причем Лекос занял его восточную часть, а Кавкасос - западную. Так сыновья Таргамоса стали родоначальниками современных кавказских народов: Картлос - грузин, Гаос - армян, Вардос и Мовакан - азербайджанцев, Эгрос - мингрелов, Лекос - лезгин (дагестанцев), Кавкасос - горцев Северного Кавказа1. Конечно, это наивная историческая легенда. Народы не могут происходить от одного лица - родоначальника. Но при всей ее наивности в ней отразился доподлинный исторический факт: движение первобытного человечества с юга на север, через Кавказ. Это был один из главных путей заселения Восточной Европы древнейшим человеком. Мы не знаем точно, какими дорогами он шел, но уже в нижнем палеолите (палеолит - древний каменный век) он появился на Кубани. А в более позднюю эпоху "мустье" (от ста до сорока тысяч лет тому назад) на левом берегу Кубани появилась Ильская стоянка первобытных охотников на бизонов. Именно в эпоху "мустье" и произошло заселение Карачаево-Черкесии человеком. Следы его деятельности - кремневые орудия и отщепы - найдены в русле речки Кардоник, около станицы Зеленчукской, в местности Явора на реке Маруха, на реке Овечка близ города Черкесска. Разумеется, эти первые насельники области, вооруженные лишь грубо оббитыми каменными орудиями и дубинками, и понятия не имели о своих легендарных эпонимах Таргамосе и Кавкасосе. С тех пор жизнь в стране у подножия Эльбруса забила ключом. На смену людям каменного века пришли племена чрезвычайно своеобразной и яркой майкопской культуры III тысячелетия до н.э., сооружавшие над могилами своих вождей громадные курганы. Во II тысячелетии до н.э. "майкопцы" постепенно отступают из Прикубанья на восток под давлением переваливших через Кавказский хребет из Причерноморья новых племен, строителей грандиозных каменных гробниц - дольменов. "Дольменники" занимают все горное Прикубанье до Эльбруса, а в I тысячелетии до н.э. начинается новый этап в развитии производительных сил общества - медь и бронза как основной металл для изготовления орудий труда и оружия уступает место более прочному железу. Начинается железный век, кончающийся в наше время и на наших глазах. Дольмены исчезают, и на богатой рудными месторождениями территории Карачаево-Черкесии формируется оригинальная верхнекубанская культура I тысячелетия до н.э., некоторыми своими чертами напоминающая знаменитую кобанскую культуру Осетии. Именно в эту эпоху на территории Карачаево-Черкесии расцветает Верхне-Кубанский очаг древней металлургии меди - употребление ее продолжалось наряду с железом. На склоне горы Кара-Бек, в верховьях реки Марухи, в результате длительной выемки рудной породы образовалась даже большая искусственная пещера, в которой ставропольским археологом Т.М. Минаевой были найдены обломки четырех каменных молотов. Оценивая уровень верхнекубанской культуры I тысячелетия до н.э., мы должны сказать, что она была не менее интересной и яркой, чем предшествующие культуры, а экономическое и социальное развитие местного общества шагнуло далеко вперед - наступил ранний этап так называемой "военной демократии", описанной Фридрихом Энгельсом. Около середины I тысячелетия до н.э. в предгорьях области появились прославленные номады южнорусских степей - ираноязычные скифы. Им принадлежат курганы, тянущиеся цепочкой по левому берегу Кубани, которая в те времена, по сведениям "отца географии" Страбона2, называлась "Гипанис". Продвигаясь вверх по течению Гипаниса, скифы вступили здесь в контакты с древнеедыгскими племенами меотов, жившими по течению Кубани. В одном из скифских курганов, раскопанных археологами, обнаружен скелет воина и его боевого коня с золотыми украшениями сбруи, в другом - воина сопровождали в потусторонний мир жены и слуги. Не привлекал ли скифов путь через Клухорский перевал? В то время он уже был известен - об этом свидетельствует найденный на Домбайской поляне бронзовый античный шлем, который мог попасть сюда только из одной из причерноморских греческих колоний. В первых веках н.э. в верховьях Кубани и прилегающих с востока районах расселяются воинственные и полукочевые ираноязычные племена алан. Аланы подчиняют себе местное население и более чем на целое тысячелетие становятся хозяевами положения как здесь, так и на всем центральном Кавказе. Именно тут, в горах и на равнинах КарачаевоЧеркесии, на торных путях к Черноморскому побережью, сложился в X-XI веках политический и культурный центр государственного объединения Алании, известного в византийских и мусульманских источниках. Ближайшим и самым могущественным соседом алан на Северном Кавказе были тюркоязычные хазары, также создавшие в VII-IX веках государство - Хазарский каганат. Хазары подчинили себе алан, которые стали их союзниками. С этих пор хазары и аланы плечом к плечу отражают натиск арабов, рвавшихся на Северный Кавказ через Дербент и горные перевалы. В огне кровавых битв с арабами происходит сближение хазар и алан, и на фоне этих событий мы начинаем прослеживать истоки формирования современного карачаевского народа. В виде предположения это выглядит так. В VIII веке арабы сумели несколько раз прорваться на Северный Кавказ и нанести хазарам чувствительные удары. В 725 году арабский полководец Джаррах прошел через Дарьяльское ущелье и вторгся в Аланию (одно из ущелий Ингушетии до сих пор именуется Джерахским). А в конце 20-х годов VIII века, по сообщению армянского историка Мовсеса Каганкатваци3, арабы дважды прошли через Абхазию, форсировали Клухорский перевал и нанесли хазарам неожиданные удары с фланга. Перед хазарами возникла необходимость укрепить путь по Кубани и обезопасить себя от дальнейших вторжений арабов. С этой целью, очевидно, в середине VIII века хазары начинают сооружать мощную крепость на правом берегу Кубани, около селения Хумара, и помещают в ней свой гарнизон. Но этих мер было недостаточно. И тогда хазары, очевидно, расселяют на правом берегу Верхней Кубани и далее к востоку какое-то племя болгар, входивших в состав Хазарского каганата. Может быть, это было племя купи-булгар, известное "Армянской географии" VII века и жившее где-то на Кубани ("купи" происходит от средневекового названия Кубани - "Куфис"). Болгары обживают район, где ранее жили аланы, и понемногу смешиваются с ними, сохраняя свой тюркский язык. Так, судя по некоторым археологическим данным, восточнее верхнего течения Кубани образуется район с тюркоязычным населением. Наступил бурный XIII век. В конце его 30-х годов началось татаро-монгольское завоевание Северного Кавказа, потрясшее весь край и перекроившее его этническую карту. Алания пала. Вместе с аланами были разгромлены и их союзники кипчаки, или половцы, - тюркоязычные кочевники, занявшие степи Предкавказья после гибели Хазарии в X веке. Преследуемые завоевателями, кипчаки бегут; часть их вместе с аланами переселяется в Венгрию, другая часть ищет спасения в кавказских ущельях. Эта часть кипчаков, вероятно, находит надежное убежище у родственных по языку тюрок - болгар Верхней Кубани. Обе группы тюрок в течение XIV-XV веков постепенно сливаются, но сохраняют два основных племенных подразделения: балкар (нынешние балкарцы, имя которых представляет реликт их древнего названия "болгар") и карачай (буквально "черная вода"; может быть, их степные предки жили на реке Кара-чай?). Впоследствии эти родственные ветви тюркоязычных горцев разошлись: карачаевцы остались в верховьях Кубани, где их в XVII веке под названием "карачиоли" знает итальянский миссионер Арканджело Ламберти4, а балкарцы передвинулись к востоку, в ущелья Баксана, Чегема и Черека. Сейчас они существуют уже как самостоятельные народы. Так сформировался и выступил на арену истории карачаевский народ, тюрко-кипчакский по языку и имеющий немало кавказских черт в материальной и духовной культуре. Так, например, национальный костюм карачаевцев состоял из общекавказских бурки, войлочных ноговиц, суконной черкески, кафтана-каптала, овчинной шубы, наборного пояса и кинжала. Женское платье украшали галуны, золотое шитье, серебряные бляхи, металлические орнаментированные застежки, расшитые шапочки "окъа бёрк". В быту широко употреблялись деревянные столики-блюда на ножках, такие же, как у кабардинцев и осетин. Подобные примеры можно умножить. Но культура карачаевцев в основе своей самобытна и во многом отличается от культуры соседних кавказских народов. Так, в Карачае почти нет боевых башен (их всего две: Гошаях-кала и Мамиакала) и надземных каменных склепов (их всего три у аула Карт-Джурт), столь характерных для Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии. Нет в Карачае и каменных святилищ языческих божеств. Карачаевцы - мусульмане, и в дореволюционное время в больших аулах строились мечети. А как самобытен старинный карачаевский дом - юй! Тогда как все горцы Кавказа строили свои жилища из камня, карачаевцы воздвигали монументальные срубы из бревен, хотя и в Карачае камня более чем достаточно. Двускатные крыши из досок покрывались хворостом и толстым слоем земли, а вдоль фасада, делался опиравшийся на столбы навес. В убранстве интерьера важную роль играли узорные войлоки, клавшиеся на пол, топчан, кровать, ковры, украшавшие стены. Эти незатейливые карачаевские ковры, выполненные обычно в технике аппликации, искусно изготовлялись женщинами. Испокон веков карачаевцы были прекрасными скотоводами, и эта главная отрасль хозяйства пронизывает весь их быт. Лучшая на Кавказе овца была выведена здесь и получила название карачаевской, а карачаевский стол немыслим без вареного пахучего мяса и айрана - кислого молока особого приготовления, острого и весьма приятного на вкус, особенно в жаркий день. В айран добавляют чеснок и немного перца, и он становится хорошей приправой к мясу, называемой "тузлук". Айран и тузлук специфическая пища карачаевцев и балкарцев, ее нет у ближайших соседей - кабардинцев и осетин. Однако вернемся к истории карачаевцев. Их общественный строй вплоть до Октябрьской революции характеризовался переплетением родовых и феодальных элементов. Появляются карачаевские феодальные князья таубии, сосредоточившие в своих руках значительные богатства - землю и скот. Таубии нещадно эксплуатировали крестьянские массы и первыми приняли мусульманство, проникавшее в Карачай из Кабарды и сыгравшее столь отрицательную роль в истории многих северокавказских горцев. Развитие карачаевцев шло по пути формирования классового общества, но до XIX века оно почти не отражено в документах соседних народов, а своей письменности карачаевцы не имели. В русских источниках первые упоминания карачаевцев появляются лишь в XVII веке, когда русские послы дьяк Федот Елчин и священник Павел Захарьев по пути в Мингрелию пересекли Карачай. Федот Елчин бывал на пирах у карачаевских феодалов и менял сукна, шелковые и бумажные ткани на персидские деньги, серебряные украшения и посуду. Карачаевцы в национальной одежде. Фотография XIX в. Численно небольшой (в начале XIX века до шестисот дворов) карачаевский народ, запертый в глубинах горных ущелий, жизненно нуждался в обмене своих продуктов на те товары, которых он не производил. Это было замечено уже Елчиным. Карачаевцы испокон веков имели хозяйственные связи с Грузией и Кабардой, но связи эти неоднократно нарушались вторжениями турецких завоевателей и их союзников крымских татар. Все походы крымских ханов на Северный Кавказ здесь невозможно перечислить - они накатывались волна за волной. Турки и татарские ханы всеми силами старались поднять народы Кавказа на борьбу против России, которая стала уделять большое внимание укреплению своего влияния на Кавказе. В 1790 году на Северо-Западном Кавказе появилась огромная по тем временам турецкая армия численностью до тридцати тысяч человек при тридцати орудиях. Командовал ею сераскир Батал-паша. Из Анапы турки двинулись к реке Уруп. Утром 25 сентября русские разведчики заметили в горах дым от множества костров и тучи пыли. Это двигались на восток вражеские колонны. 28 сентября турки переправились ниже устья реки Джеганас на правый берег Кубани; сюда же подошел русский отряд численностью четыре тысячи человек при восемнадцати орудиях под командованием генерала И.И. Германа. Несмотря на неравенство сил, русские войска утром 30 сентября смело атаковали турок и вскоре обратили их в бегство. Разгром врага был полный, "неприятель был преследован вплоть до его лагеря, и хотя возможно бы было многих взять в плен живых, но редко кто спасся", - писал в своем рапорте генерал Герман 4 октября 1790 года5. Русские захватили всю артиллерию противника, много других трофеев и взяли в плен самого Батал-пашу со свитой. Остатки турецких войск бежали, преследуемые казаками и черкесской конницей. После разгрома Батал-паши влияние России на горцев Северо-Западного Кавказа заметно усилилось. Но окончательное присоединение Карачая к России состоялось в 1828 году. Оно позволило карачаевскому народу навсегда избавиться от опустошительных турецких нашествий и выплаты дани кабардинским князьям, в феодальной зависимости от которых долго находился Кара-чай. Установились более прочные хозяйственные связи с соседями - русскими, черкесами, ногайцами. Численность карачаевского народа стала быстро расти, как и его культура. Из среды феодальной верхушки во второй половине XIX века выдвинулся первый карачаевский поэт, художник и просветитель Ислам Крымшамхалов, демократическое мировоззрение которого сформировалось под влиянием передовой русской общественной мысли. Дом И. Крымшамхалова в Теберде был своего рода культурным центром Карачая. Во второй половину XIX века в Карачаево-Черкесию стали проникать капиталистические отношения. К сохранившейся феодальной эксплуатации добавилась капиталистическая. В горах появляются крупные кулаки, владевшие огромным количеством скота. Социальный гнет осложнялся национальным бесправием горского населения. И когда над Россией грянули революционные бури 1905 и 1917 годов, трудовой народ Карачаево-Черкесии встал на сторону революции. Сейчас карачаевцы принадлежат к числу быстро развивающихся горских народов Кавказа. Бывшие скотоводы, почти не знавшие грамоты, ныне активно участвуют в хозяйственной и общественно-политической жизни страны, штурмуют вершины науки. Из среды карачаевцев выдвинулась целая плеяда депутатов Верховного Совета СССР и РСФСР, Героев Социалистического Труда, писателей, поэтов, ученых. Центром культурного развития карачаевцев наряду со столицей области городом Черкесском стал молодой город Карачаевск (бывший Микоян-Шахар), основанный в 1927-1928 годах в живописной горной долине при слиянии Кубани с Тебердой. Здесь находится Карачаевский педагогический институт, готовящий кадры учителей для всей области. В 1922 году карачаевцы и черкесы впервые в своей истории из рук Советской власти получили право на автономию - была создана Карачаево-Черкесская автономная область. А в 1936 году в горах Карачая появилось первое научное учреждение - Государственный Тебердинский заповедник, созданный для сохранения и изучения природных богатств Теберды. Заповедник стал настоящей творческой лабораторией по сохранению и восстановлению лесов высокогорья, питающих водой реки, по рациональному ведению охотничьего хозяйства, по развитию горного плодоводства и акклиматизации новых видов растений и животных, не живших здесь ранее. Особенно интересны работы заповедника по выращиванию знаменитого "корня жизни" - жень-шеня, завезенного с Дальнего Востока. Теперь мы также кратко коснемся истории другого коренного народа КарачаевоЧеркесии - черкесов. Народ этот стал широко известным в XIX веке, когда он вел мужественную борьбу против колонизаторской политики царской России, борьбу, воспетую Пушкиным и Лермонтовым. "Жилищем вольности простой" назвал землю свободолюбивых черкесов М.Ю. Лермонтов6. В отличие от тюркоязычных карачаевцев черкесы говорят на языке, принадлежащем к кавказской языковой семье, точнее, к абхазо-адыгской группе кавказских языков (кроме черкесов сюда относятся абхазы, адыгейцы и кабардинцы). Ближайшие сородичи черкесов - современные адыгейцы и кабардинцы; все они имеют общее название "адыге". Поэтому эти три кавказских народа часто называют адыгами. Если карачаевцы в основном живут в горах (лишь сравнительно недавно они стали селиться в предгорных районах области), то черкесы издавна занимали прилегающую к хребтам с севера равнину. Происхождение адыгов теряется в глубине тысячелетий и окончательно еще не выяснено. Ясно одно - этот народ относится к числу древнейших на Кавказе. Выше мы уже упоминали о древних племенах, строивших огромные каменные гробницы - дольмены. Именно эти племена сейчас многими учеными считаются далекими предками адыгов. Исходной территорией расселения адыгов-"дольменников" было Черноморское побережье, откуда они по неизвестным нам причинам двинулись на северо-восток, перешли Кавказский хребет и постепенно вытеснили из Прикубанья племена майкопской культуры. Это произошло во второй половине III - первой половине II тысячелетия до н.э. С тех пор эти протоадыгские племена живут и развиваются на Северо-Западном Кавказе как его основное и аборигенное население. В I тысячелетии до н.э. они назывались общим именем "меоты", донесенным до нас древними греками. Но и происхождение самого этого имени также неясно. Существует несколько различных научных версий, иногда противоречивых. Судя по некоторым данным, меоты в I тысячелетии до н.э. и в первые века н.э. жили на территории Карачаево-Черкесии. Когда здесь появились аланы, меоты стали смешиваться с ними и вошли в состав исторической Алании, но мы пока не знаем, были ли они ассимилированы аланами или сохранили свою этническую индивидуальность. Мы уже говорили о том, что татаро-монгольское нашествие перекроило этническую карту Кавказа. Алания рухнула на рубеже 30-40-х годов XIII века, ее территория была завоевана монголами и вошла в состав улуса Джучи, вскоре получившего название Золотой Орды. Но господство Золотой Орды на Северном Кавказе продолжалось сравнительно недолго. В конце XIV века на землю Кавказа вступил новый азиатский завоеватель - эмир Тимур. Огромные армии Тимура и золотоордынского хана Тохтамыша сошлись между реками Терек и Кура, где 15 апреля 1395 года разыгралось кровопролитное сражение. Тохтамыш был разбит наголову и бежал на север, преследуемый войсками Тимура. Власть Золотой Орды на Кавказе была подорвана. Исход битвы на Тереке получил широкий резонанс и был оценен народами Кавказа. Имя хромого Тимура вошло в фольклор осетин, чеченцев, ингушей, кабардинцев, но, судя по некоторым археологическим данным, главным результатом поражения Золотой Орды явилось продвижение адыгов на восток в конце XIV и в XV веке. Именно в это время кабардино-черкесские курганные могильники появляются в предгорьях Кавказа от Зеленчуков и Кубани до города Грозного на Сунже. Видимо, адыгские феодалы, стремившиеся к расширению своих пахотных земель и пастбищ и мало пострадавшие от Тимура, двинулись на восток и начали быстро заселять и осваивать наиболее плодородную часть Предкавказья - предгорья. Несомненно, это переселение адыгов было массовым, ибо некоторые их курганные могильники насчитывают сотни насыпей. Мужчины зачастую были вооружены длинными изогнутыми саблями и луками со стрелами - колонизация, очевидно, была далеко не мирной и сопровождалась частыми стычками с местным населением, уцелевшим после нашествия Тимура. Так на территории Карачаево-Черкесии появляются черкесы, далее к востоку кабардинцы, которые отныне и до XIX века становятся полными хозяевами положения на Центральном Кавказе, а горские народы платят им дань. Дальнейшее пребывание черкесов и кабардинцев здесь документировано большим числом тех же характерных курганных могильников XIV-XVII веков (в Карачаево-Черкесии такие могильники есть на речке Бежгон у станицы Зеленчукской, у аула Бесленей, у хутора Ново-Исправненского, против аула Зеюко и близ аула Эльбурган, в верховьях речки Байтал-Чапкан). О жизни и быте черкесов XV века очень интересные сведения оставил генуэзец Георгий Интериано, лично побывавший на Северо-Западном Кавказе. "Есть среди них знатные, пишет он, - и вассалы и сервы, или рабы. Знатные пользуются среди прочих большим почетом и значительную часть времени проводят на коне... Между знатными есть много таких, которые имеют вассалов, и все живут без какой-либо зависимости друг от друга и не желают признавать над собой никакого владыки, кроме господа бога, и нет у них ни судей, ни каких-либо писаных законов. Сила, или смекалка, либо третейский суд разрешает споры между ними"7. Интериано описал и внешний вид черкесов: "Верхняя часть одежды у них делается из валяной шерсти, наподобие церковной мантии, которую они носят открытой с одной стороны так, чтобы правая рука оставалась свободной. На голове носят шапки из того же войлока, в виде сахарной головы... Носят сапоги и ботинки, надеваемые одни на другие, и очень нарядные и широкие холщовые шаровары. Усы носят длиннейшие. Имеют также всегда на боку прочее свое снаряжение, а именно - огниво в красивом кожаном кисете, которые делают и расшивают их женщины"8. А вот яркий портрет воинственного черкеса, изображенный А.С. Пушкиным в поэме "Кавказский пленник": "Черкес оружием обвешен; Он им гордится, им утешен. На нем броня, пищаль, колчан, Кубанский лук, кинжал, аркан И шашка, вечная подруга Его трудов, его досуга. Ничто его не тяготит, Ничто не брякнет; пеший, конный Все тот же он; все тот же вид Черкесский воин. Фотография XIX в. Непобедимый, непреклонный"9. Умело используя хозяйственные традиции и великолепные предкавказские пастбища, черкесы и кабардинцы в период после монгольского нашествия вывели знаменитую кавалерийскую лошадь, получившую название "кабардинской". Кабардинская лошадь была одной из основных в русской кавалерии вплоть до XX века. Несомненно, коневодство было весьма доходной статьей экономики и оно оказалось в руках местной социальной верхушки. В XVII-XVIII веках структура адыгского общества уже хорошо известна из письменных источников. Во главе адыгских племен стояли феодальные князья - пши, окруженные дружинами. На следующей ступени феодальной иерархии стояли дворяне - уорки. Они составляли конную дружину князя. Уорки делились на несколько категорий высших дворян и низших. Далее следовали свободные крестьяне-общинники - тльфокотли, платившие князьям оброк, а за ними следовали крепостные крестьяне - пшитли. Наконец, на самой низшей ступени социальной лестницы стояли рабы - унауты. Рабы вербовались из числа пленных, захваченных во время набегов на другие народы, а также из числа единоплеменников, попавших в плен во время княжеских междоусобиц. Как видим, общественный строй адыгских народов был более сложным и развитым, нежели строй карачаевцев. Особо следует сказать о рабах - они использовались не только в хозяйстве самих адыгов - черкесов, но со времен господства венецианцев и генуэзцев на Черном море (XIV-XV века) они массой вывозились в Геную, Венецию, Александрию, Константинополь. Черкесы и черкешенки высоко ценились на этих международных невольничьих рынках. Мужчины-невольники из среды черкесов, асов (алан) и других кавказских народов пополняли войско Египта, из них и из кипчаков формировались лучшие отряды египетской армии - мамлюки. Более того, на военной службе в Египте многие мамлюки выдвигались на высшие должности, а с 1250 по 1382 год мамлюкам (так называемым "бахритским мамлюкам") принадлежала верховная власть в стране10. В более позднее время работорговлю на Кавказе всячески поощряла Турция, и конец этой позорной торговле живым человеческим "товаром" был положен лишь в XIX веке после покорения Кавказа Россией. Говоря о средневековой культуре адыгов - черкесов, прежде всего мы должны воздать должное их устному народному творчеству. Это настоящая культурная сокровищница всех адыгов - легенды и предания, пословицы и поговорки, сказки и исторические песни составляют ее неповторимое достояние. Вершиной же является героический нартский эпос, повествующий о славных деяниях легендарных богатырей - нартов. У двух народов Северного Кавказа - адыгов и осетин - нартский эпос представлен в наиболее развитом и высокохудожественном виде, и ученые до сих пор спорят об источниках его происхождения. Но независимо от этого мы можем сказать, что нартский эпос адыгов и осетин ярко свидетельствует о теснейших культурных контактах и связях этих некогда соседних народов Кавказа. В иных условиях передача сюжетов эпоса от народа к народу была бы маловероятной. Еще в 1552 году адыгские народы Кавказа послали свое первое посольство в Москву. Послы черкесов пробили царя Ивана IV принять "Черкасскую землю" в русское подданство. В 1555 году в Москву прибыло второе черкесское посольство, а в 1557 году третье посольство от старшего князя Темрюка Айдаровича. Просьба адыгов была удовлетворена, черкесы и кабардинцы приняты в русское подданство, а в 1560 году царь России Иван IV Грозный женился на дочери Темрюка Марии. Так были завязаны длительные отношения между крепнущим Русским государством и Черкесией и Кабардой. Отношения эти были прерваны во время Кавказской войны, длившейся до 1864 года и завершившейся военным завоеванием Кавказа царской Россией и установлением на Кавказе колониального режима. Черкесы вместе с карачаевцами и другими народами области оказались под двойным гнетом своих феодалов и царских властей. Но окончательное включение народов Северного Кавказа в состав России имело для них и большое прогрессивное значение, ибо сближало их с русским народом, русской культурой, русским революционным движением. Это подчеркивал Ф. Энгельс в письме к К. Марксу: "Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку <...> господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии"11. В наши дни черкесский народ, освобожденный Октябрьской революцией, вместе с другими братскими народами успешно строит новую, социалистическую КарачаевоЧеркесию. Черкесы, как и карачаевцы, дали стране Героев Социалистического Труда и Героев Советского Союза, видных писателей, поэтов, ученых, общественных деятелей. В дружной семье народов Карачаево-Черкесии живут и трудятся сравнительно небольшие этнические группы абазин и ногайцев. Абазины называют себя "абаза", говорят они на языке, близком абхазскому и родственном ему. Нет сомнения в том, что в древности абазины жили на территории Черноморского побережья - кроме языковых данных, об этом говорят и сходные географические названия и народные предания абазин. В последних даже указывались те места на побережье, откуда они вышли. Когда и почему они покинули места на берегу Черного моря и переселились на северные склоны Кавказа неизвестно. Более основательной кажется версия о том, что массовое переселение абазин на север началось в XIV веке, когда в результате монгольского нашествия пала Алания и в верховьях Кубани освободились огромные площади плодородных земель. Во всяком случае в конце XIV века абазины уже живут у подножия Эльбруса, где их громит "завоеватель мира" Тамерлан, - об этом пишет персидский историк Шереф-ад-дин Али Йезди в своей "Книге побед"12. Как считает историк Л.И. Лавров, в средневековье абазины были многочисленным и сильным народом Северо-Западного Кавказа, но постепенно значительная их часть очеркесилась и вошла в состав черкесского народа, в связи с чем численность абазин сильно сократилась13. Сейчас они живут в тринадцати селениях Карачаево-Черкесии. Ногайцы тюркоязычны и представляют собой потомков монгольских племен - мангытов и кунгратов, в XIII-XV веках смешавшихся с основным населением Золотой Орды - кипчаками. Ногайцы по своему антропологическому типу монголоиды и поэтому они даже внешне заметно отличаются от соседних народов. Название ногайцев происходит от имени золотоордынского темника Ногая, жившего в конце XIII века. Предки ногайцев входили в состав его орды. В XVI веке Ногайская Орда разделилась на Больших и Малых ногайцев, а в XVII веке Малые ногаи с севера проникли в Закубанье и заселили часть нынешней Карачаево-Черкесии. Сейчас селения ногайцев в основном сосредоточены в Адыге-Хабльском районе области. Ногайцы. Фотография XIX в. Кроме карачаевцев, черкесов, абазин, ногайцев и русских в Карачаево-Черкесии есть селения, где живут греки и осетины. Греки составляют население Хасаута-Греческого, расположенного на берегу реки Аксаут выше станицы Кардоникской. По имеющимся в старой литературе сведениям, они переселились сюда из Турции в 1868 году. Им же принадлежит село Спарта на правом берегу Большого Зеленчука против аула Эрсакон. Название этого села живо напоминает нам знаменитое в античной истории государство Спарта и его мужественных и свободолюбивых граждан - спартанцев. Осетинам принадлежит довольно большое селение Коста Хетагурово на левом берегу Кубани, примерно в трех километрах севернее города Карачаевска. Осетины переселились сюда в 1870 году. Они выходцы преимущественно из Алагирского ущелья Северной Осетии, которое были вынуждены покинуть из-за безземелья. С этим селением связана жизнь и деятельность выдающегося поэта Кавказа - осетина Коста Хетагурова, который был другом первого карачаевского поэта и художника - Ислама Крымшамхалова. Итак, мы познакомились с живущими в Карачаево-Черкесии народами и некоторыми главными вехами на их историческом пути. Северный Кавказ - самый многонациональный регион СССР. На Северном Кавказе самыми многонациональными являются Дагестан и Карачаево-Черкесия. Горный край в верховьях Кубани с его "двунадесятью" языками в бурном потоке истории стал живым этнографическим музеем. Здесь сошлись языки и народы, освященные веками традиции и обычаи, составившие яркую и своеобразную мозаику. 2. Дорога в горы Все пути по Карачаево-Черкесии начинаются в ее столице - городе Черкесске. Железнодорожная станция города называется Баталпашинск, а до революции так назывался и сам город, вернее, станица на правом берегу Кубани. Сейчас трудно сказать, кому первому пришло в голову назвать казачью станицу именем Батал-паши, столь бесславно закончившего свой поход на Кубань в 1790 году. Но как бы там ни было, в 1804 году на месте нынешнего Черкесска было построено укрепление Баталпашинское, а от него вверх по Кубани тогда же были заложены укрепления Усть-Джегутинское, Николаевское, Хумаринское и Каменный Мост около нынешнего города Карачаевска. Место для укрепления было выбрано не случайно - здесь находился удобный брод через Кубань. В 1825 году по предложению известного генерала времен Кавказской войны А.П. Ермолова началась подготовка к переселению на Кубань казаков Хоперского и Волжского полков, находившихся к тому времени в глубинных районах Ставрополья. Линия укреплений и станиц по Кубани - естественному рубежу между русскими и горцами - должна была сдерживать враждебные выступления антирусски настроенных кабардинских и черкесских князей, подогреваемых турецкими агентами. Поздней осенью 1827 года, убрав и обмолотив хлеб на старых местах, хоперцы прибыли на Кубань и основали здесь четыре станицы: Баталпашинскую, Беломечетскую, Невинномысскую и Барсуковскую. Так небольшое Баталпашинское укрепление стало казачьей станицей, окруженной земляным валом и рвом. День и ночь на сторожевых вышках, около двух чугунных пушек, несли свою вахту караульные. Жизнь в казачьих станицах тогда была тревожной и опасной. Однако мирные и дружественные отношения между русскими и горским населением пробивали себе дорогу. Экономические связи, взаимный обмен делались жизненной необходимостью. Центрами такого обмена становились некоторые станицы, куда регулярно приезжали карачаевцы, черкесы, абазины, привозившие продукты своего хозяйства. Русские власти старались закрепить развитие этих мирных хозяйственных связей и стали открывать по Кавказской линии специальные меновые дворы. В 1846 году меновой двор был открыт в станице Баталпашинской, а основным объектом обмена стала соль: горцы-скотоводы владели большим количеством скота, но своих источников соли не имели. А вскоре Баталпашинская стала и центром крупных ярмарок, проводившихся в апреле и сентябре. В ярмарочной пестроте и шумной суете можно было услышать все языки Кавказа - от черкесского до армянского, увидеть все этнографические типы - от удалого казака до мирно сосущего трубку ногайца. Ходовыми товарами, наряду со скотом и солью, были карачаевская шерсть и абазинский мед, черкесские бурки, русские расписные сундуки и зеркала, узорные ситцы, кумачи и покрывала. Вплоть до Октябрьской революции станица Баталпашинская была неблагоустроенным и пыльным селом, сплошь застроенным небольшими саманными мазанками, зачастую под соломой. Кирпичные дома были редки и принадлежали богатым. Над россыпью одноэтажных и подслеповатых домишек возвышались церковь и пожарная каланча; пейзаж дополняли сорок семь лавок и питейных заведений. Не было ни водопровода, ни электричества. В 1875 году была построена и начала функционировать Ростово-Владикавказская железная дорога, ставшая главной транспортной артерией Северного Кавказа. По ней кубанский хлеб во все возрастающих количествах через станции Невинномысск, Армавир стал поступать в промышленные центры России. Вскоре появился проект строительства железной дороги от станции Невинномысская через Баталпашинскую и далее вверх по Теберде, через перевалы Кавказского хребта в Сухуми. Эта железная дорога должна была обеспечить ускоренное развитие климатического курорта в Теберде, вывоз леса, полезных ископаемых и продуктов скотоводства из Карачая и, кроме того, имела бы военностратегическое значение. Но строительство ее царское правительство так и не осуществило. Лишь в 1927 году была проложена ветка от Невинномысской до Баталпашинска протяженностью 57 км, а затем она была продолжена до станицы УстьДжегутинской. Так станица Баталпашинская стала железнодорожной станцией, что сыграло не последнюю роль в ее развитии и превращении в город. Городом стала Баталпашинская при Советской власти, в 1932 году. Теперь Черкесск не узнать - это административный, промышленный и культурный центр орденоносной Карачаево-Черкесии. В городе много школ, политехнический техникум, педагогическое и медицинское училища, музыкальная школа, музей краеведения, научноисследовательский институт истории, экономики, языка и литературы народов КарачаевоЧеркесии, драматический театр. Особенно бурно город стал развиваться в последние двадцать лет. Идет коренная реконструкция его центра, на месте старых мазанок выросли кварталы многоэтажных современных жилых домов и общественных зданий. На центральной площади Черкесска воздвигнут величественный памятник В.И. Ленину, а в одном из центральных скверов можно видеть памятник на братской могиле солдат Великой Отечественной войны и памятник герою гражданской войны, уроженцу Карачаево-Черкесии Якову Балахонову, награжденному двумя орденами Красного Знамени и золотым оружием за героизм в борьбе против Врангеля. Дом Советов в г. Черкесске 1938-1940 гг. Памятник В.И. Ленину в г. Черкесске. Скульптор Памятник воинам Советской Армии в г. Черкесске Памятник герою гражданской войны Я.Ф. Балахонову З.М. Виленский Однако нам пора расстаться с Черкесском и двигаться на юг, к горам. Широкая асфальтированная трасса пролегла по правой стороне Кубани. Справа видны ее обрывистые берега, слева тянутся зеленеющие поля и холмы, постепенно становящиеся все выше и выше. Примерно на десятом километре от Черкесска, слева от автотрассы, мы видим громадный курган. Высота его не меньше 10 м, крутые скаты покрыты выгоревшей травой. Какие тайны древности сокрыты под этим могучим великаном? Вряд ли он принадлежит рядовому воину-кочевнику; скорее всего, это грандиозная земляная усыпальница безвестного племенного вождя. В 1901-1902 годах один из таких больших курганов около станицы Усть-Джегутинской, имевший название "Сангарау-тепе", был раскопан профессором Н.И. Веселовским. Земляная насыпь его была, словно броней, покрыта каменной обкладкой, а под ней оказался прямоугольный склеп, накрытый дубовыми бревнами. Погребения были засыпаны красной охрой, которой тогда приписывали очистительную силу огня. Так хоронили в эпоху бронзы, во II тысячелетии до н.э. Тогда же существовали и так называемые катакомбы - сводчатые подземные склепы, вырубавшиеся в плотных слоях почвы. Сверху они также покрывались курганами. Такие катакомбные захоронения эпохи бронзы между Черкесском и Усть-Джегутинской исследованы недавно археологом А.Л. Нечитайло. Вскоре за большими курганами появляется станица Усть-Джегутинская, основанная казаками в 1861 году на месте небольшого укрепления, а в начале 1975 года ставшая городом. Ее покрывают густые сады, спускающиеся к самой Кубани, а многие улицы украшают пирамидальные тополя. В центре - железнодорожная станция, ранее бывшая конечным пунктом отходящей от Невинномысска ветки, а на южной окраине дорога пересекает широкий овраг с каменистым ложем, по которому течет чистая речка Джегута. Еще несколько километров - и перед нами величественное головное сооружение одной из самых крупных оросительных систем Северного Кавказа - Кубань-Калаусской, иначе называемой Большим Ставропольским каналом. Вода Кубани пошла туда, куда ее направил советский человек, вооруженный современной техникой. Веками засушливые степные районы Ставрополья жаждали живительной влаги. Сухая Падина, Горькая Балка, Сухая Буйвола, Марьины Колодцы - эти названия говорят сами за себя. И вот в 1957 году у станицы Усть-Джегутинской появились мощные экскаваторы, бульдозеры, самосвалы: началось сооружение первой очереди Большого Ставропольского канала протяженностью почти 160 км. А 1 ноября 1974 года состоялся пуск второй очереди канала длиной еще 67 км. Теперь вода Кубани поступает в самые безводные районы Ставропольского края, расположенные на степных речках Калаус и Кума, преодолевая на своем пути три туннеля и множество глубоких оврагов и балок. Оживают ставропольские степи. Около головного сооружения есть смотровая площадка, с которой открывается прекрасный вид на долину Кубани в северном направлении. На противоположном берегу раскинулся черкесский аул Кубина. По широкому бетонному пандусу вода стремительным потоком скатывается вниз и клокочет в туче алмазных сверкающих брызг, словно попавший в западню разъяренный зверь. Но река уже укрощена, и от плотины она течет широко и плавно в обрамлении крутых берегов. Сразу же после головного сооружения открывается обширное зеркало водохранилища. В солнечный день вода в нем яркого зелено-голубого цвета, как и в самой Кубани. На берегу в тенистой роще - ресторан, рядом - пляж. Дорога огибает водохранилище по западному берегу, минует группу древних курганов справа и по бетонному мосту устремляется на юг. Впереди за мостом дымит гипсовый завод, а внизу мы видим узкий и глубокий каньон меж двух нависающих скал, на дне которого мчится гудящий поток. Это Кубань. Здесь она вливается в водохранилище. Дорога петляет серпантином по склонам обрывистых каменистых холмов. Справа то и дело мелькает далеко внизу бирюзовая красавица Кубань, а в горе на той стороне Кубани в ясный день можно заметить большое отверстие, образовавшееся в результате выветривания мягких пород. Оно похоже на знаменитую Кольцо-гору близ Кисловодска. Вскоре появляется наезженный съезд с трассы вниз, к реке. Многие проезжающие спускаются сюда, чтобы напиться из холодного железисто-углеродистого источника типа нарзана. Миновав по правую руку большой мост, ведущий к утопающей в садах станице Красногорской на противоположном берегу реки, выезжаем вновь на трассу и скоро оказываемся в небольшом поселке Красногорском. Вдали серебрится лента Кубани, синеют зубцы гор, а здесь, на крутом обрыве над поймой реки и близ дороги, стоит круглая каменная башня с толстыми стенами и узкими щелевидными бойницами. Несомненно, укрепление было двухэтажным - бойницы расположены в два ряда, а на верхнем этаже между зубцами должны были стоять пушки, поливающие осаждающих смертоносной картечью. Эта сейчас уже сильно разрушенная башня представляет собой памятник времен Кавказской войны; она была построена в 1832 году русскими военными инженерами. Тогда же - в 40-х годах XIX века - дорогу от Баталпашинской до Хумаринского русского укрепления строил декабрист Г.К. Игельстром, отбывавший ссылку на Кавказе. Возможно, что и башню у поселка Красногорского строил он. Очевидно, она принадлежала Николаевскому укреплению и должна была охранять старый мост через Кубань - остатки его видны и сейчас. Еще одна башня тогда же была построена у Каменного моста близ нынешнего Карачаевска, где тоже имелось русское укрепление. Подобные башникрепости русскими инженерами сооружались и в стратегически важных пунктах Дагестана. Русское укрепление времен Кавказской войны близ Красногорского. 1832 г. Известный советский писатель Семен Бабаевский, значительную часть своего творчества посвятивший Карачаево-Черкесии, писал об этих местах: "Побывайте в верховьях Кубани, проезжайте берегами двух Зеленчуков - Малого и Большого - и вы непременно увидите странное смешение казачьих и черкесских поселении: что ни ущелье, то и цепочкой тянутся аулы - лепятся они, точно в страхе, один к другому; что ни речная долина, то и раскинулись зеленые шатры старинных казачьих станиц - изогнутой линией выстроились Беломечетенская, Усть-Джегутннская, Красногорская, Кардоникская, Зеленчукская, Исправная, Сторожевая, а вокруг них утопают в садах хутора... Приглядишься, подумаешь, и забытой картиной встает перед глазами то далекое время, когда вот здесь, по этим холмам и скалам, стояли кордоны и крепости; когда по этим ущельям шумели набеги, а казачьи и горские поселения обозначали собой две враждующие линии... Ныне все это давным-давно ушло из памяти, и только кое-где, как островки на море, еще стоят на отвесной скале сторожевые башни, темные и мрачные, совсем уже хилые, изъеденные дождями, полуразваленные и никому не нужные..."1. Следующее селение на нашем пути - карачаевский аул Сары-Тюз. Миновав его и перебравшись через мост на левый берег бурной Кубани, мы оказываемся на развилке двух дорог: налево идет оживленная трасса к Карачаевску и далее - в Теберду, Домбай и на Клухорский перевал; направо - путь к Зеленчуку и в Архыз. Не будем спешить и повернем на юг, в сторону Карачаевска. Миновать эти места нельзя. Совсем близко расположен шахтерский поселок Орджоникидзевский, а около него мемориальный комплекс, музей обороны перевалов Кавказа в 1942 году. Слева от дороги, на выложенной квадратными плитами площадке, словно солдат перед атакой, приник к земле огромный бетонный дот. Близ братской могилы воинов горит огонь Славы, а поодаль стоят прославленная в боях Великой Отечественной войны 76-миллиметровая противотанковая пушка. Справа от дороги, начинаясь от дота и перекрывая долину, идут обращенные к северу и врытые вертикально большие бетонные плиты. Они символизируют противотанковые надолбы. Плиты взбираются все выше и выше по крутому каменистому склону и завершаются еще двумя огромными плитами, водруженными на обрывистой скале над дорогой. Между ними - чаша с Вечным огнем. Плиты с узкой горизонтальной щелью символизируют смотровую щель дота. Так и кажется, что сейчас в ней появится опаленное порохом суровое лицо солдата, всматривающегося в подернутую дымкой даль. Оттуда, с пыльных равнин Предкавказья, жарким летом 1942 года пришел к Кавказским горам смертельный враг нашей Родины - немецко-фашистские захватчики. Лето и осень 1942 года никогда не забудут защитники Кавказа и его старожилы. По тяжким дорогам, под рев немецких бомбардировщиков и грохот разрывов, отходили на юг, к горам, наши поредевшие, измотанные в боях части, двигались колонны беженцев. Решалась судьба Кавказа. Используя численное и техническое превосходство на земле и в воздухе, опьяненные своими первоначальными военными успехами, гитлеровские войска рвались к грозненской и бакинской нефти, к перевалам Кавказа. В сражении за Кавказ немецко-фашистское командование придавало особое значение перевалам, через которые оно рассчитывало ворваться в Закавказье. Перевалы Карачаево-Черкесии Клухорский, Марухский, Нахарский, Санчарский - в той обстановке имели для гитлеровцев большое стратегическое значение, ибо, форсировав их, фашисты выходили к Черному морю в районе Сухуми и отрезали от Закавказья наши войска, сражавшиеся в районе Туапсе Новороссийска. Для удара по этим перевалам в Карачай были брошены части немецкого 49-го горнострелкового корпуса, в состав которого входила отборная дивизия "Эдельвейс". Музей обороны перевалов Кавказа в 1942 г. Архитекторы В.В. Довитая и А.Е. Чиковани. 1968 г. Музей обороны перевалов Кавказа в 1942 г. В августе 1942 года на перевалах Карачая развернулись ожесточенные бои. Особенно тяжелыми и упорными они были в районе Марухского перевала, который защищали 808-й и 810-й полки 394-й стрелковой дивизии. Здесь, на головокружительной высоте, в ледяной пустыне, советские солдаты стояли насмерть. Сражение на перевалах шло до декабря в самых суровых условиях высокогорной зимы, но лучшим горным войскам фашистской Германии пройти перевалы не удалось. Здесь они были остановлены и повернуты вспять. Кажется, все народы Советской страны выставили на перевалах своих бойцов - русские и украинцы, грузины и армяне, азербайджанцы и осетины, адыгейцы и татары, туркмены и дагестанцы... Это было и остается самым наглядным доказательством великой дружбы советских народов, закалившейся в огне Великой Отечественной войны, проверенной железом и кровью! Прошло двадцать лет. От местных жителей можно было иногда услышать рассказы о том, что на Марухском перевале шли страшные бои и что следы их сохранились в ледниках. Но только в 1962 году пастух М. Кочкаров, поднявшись со своей отарой к Марухскому леднику, обнаружил усыпанные гильзами боевые позиции и трупы погибших защитников перевала. А вскоре об их подвиге узнала вся страна. На Марухский и другие перевалы хлынул нескончаемый людской поток. Ехали ветераны боев, ровесники погибших, молодежь и туристы со всех концов страны. По велению сердца молодежь Карачаево-Черкесии и Грузии собрала средства на постройку монументального памятника героям обороны перевалов Кавказа, а грузинские архитекторы В.В. Давитая и А.Е. Чиковани создали проект оригинального и выразительного мемориального комплекса. Он был открыт 2 ноября 1968 года. Здесь лежат останки доблестных защитников перевалов, здесь горит Вечный огонь их Славы, а внутри символического железобетонного дота развернута музейная экспозиция, посещаемая ежегодно десятками тысяч людей. Никогда не будет забыт героизм советских солдат, грудью своей закрывших Кавказ. Завоеватели всегда стремились завладеть перевалами Кавказа. Так было в 1942 году. Так было и в древности. Против мемориального комплекса, на противоположном берегу Кубани, лежит в зелени садов черкесский аул Хумара. Над ним возвышается крутая гора с плоской, как стоя, вершиной, с севера и юга опоясанная глубокими и скалистыми балками Шугара и Инал. Вдали, у левого края вершины, можно заметить в дымке пирамидальный холм. Края вершины повсюду, насколько может охватить глаз, совершенно отвесны на высоту примерно до 10 м. Похоже, что это искусственный, сделанный руками человека эскарп. Это известное в археологии Северного Кавказа средневековое Хумаринское городище. Хумаринское городище. VIII-X вв. Его долго не касалась лопата археолога. Помог случай. В 1960 году Хумаринский совхоз, не зная, что здесь находится интереснейший исторический объект, начал добывать тесаный камень из холма-цитадели для строительства животноводческих ферм. Камни свозили вниз, в Хумару. Здесь их увидел старый учитель Д.X. Весленеев, обративший внимание на какие-то непонятные знаки, покрывавшие лицевые стороны плит. Срисовав несколько знаков, он послал их в Академию наук СССР. Летом того же года, будучи в Карачаево-Черкесии в экспедиции, я на вездеходной машине поднялся на Хумаринское городище. Разработка цитадели шла полным ходом - трактора увозили вниз колесные прицепы, наполненные четырехугольными песчаниковыми блоками длиной до 1 м. Приняв необходимые меры к спасению памятника, мы внимательно обследовали обрывистое плато, где располагалось городище. Оно неприступно с севера, юга и запада. Лишь с восточной стороны к нему можно подняться по извилистой дороге, идущей по балке. Вход в городище несомненно был здесь. Здесь же из земли вытекает холодный родник. Но и с востока местность пересечена, а несколько поодаль вздымается к небу громада Скалистого хребта. Площадь городища превышает 25 га. Но самое важное то, что, несмотря на очевидную неприступность, плато по всему периметру было окружено могучей каменной стеной - она явственно прослеживалась в виде оплывшего земляного вала, из которого местами выглядывали камни. Длина стены составляет 1900 м. Толщина ее, видимо, была неодинакова, но наиболее мощной она выглядела на восточном участке, наиболее опасном. Поэтому именно здесь мы и расчистили ее на небольшом протяжении. Трудно было поверить своим глазам: ширина стены равнялась 6 м! В прославленном Дербенте - "Железных воротах" древности, известных на всем Востоке, толщина стен не превышает 3,5 м. Правда, не исключено, что мы попали на остатки башни, но, во всяком случае, хумаринские стены были грандиозны и не уступали дербентским. Это впечатление дополнялось множеством каменистых всхолмлений на стене, представлявших не что иное, как разрушенные башни. Они членили стены на куртины и делали городище еще более неприступным. Плато было распахано и засажено кукурузой. Обследовав поле, мы нашли лишь несколько бугристых неровностей, где возможны остатки каменных строений. Похоже, что их было немного. В средней части плато пробивается еле-еле еще один родник. Он снабжал население во время осад. Местные жители рассказали, что иногда на пахоте находили трубы от древнего водопровода. Может быть, он действительно существовал и подводил воду либо со Скалистого хребта, либо от родника при въезде. В северо-восточном углу плато возвышается крутой конический холм высотой до 25 м. Он имеет плоскую круглую вершину. К холму сходятся оборонительные стены. Это цитадель и основной узел обороны, господствующий над местностью и фланкировавший ворота города. Побывавший здесь в начале XX века Н.Е. Талицкий писал, что склоны холма были вымощены тесаным камнем2. И это действительно так. Ведь именно здесь хумаринский совхоз открыл в 1960 году "карьер" по добыче готового камня, и именно здесь были обнаружены плиты с загадочными надписями. Что это за надписи? Уже при первом взгляде мы поняли, что они относятся к кругу древнетюркских рунических текстов. Об этом свидетельствовали прежде всего характерные "печенежские лестницы" - знаки, в самом деле похожие на лестницу. Руническая письменность в раннем средневековье была распространена на широкой территории от Центральной и Средней Азии до южнорусских степей, но на Северном Кавказе она не была известна. Чтение хумаринских рун недавно выполнил молодой карачаевский ученый-филолог Сосланбек Байчоров, подтвердивший их тюркское происхождение. Руническая тюркская надпись со стены Хумаринского городища. VIII-IX вв. Итак, перед нами, собственно говоря, не город, а мощная крепость, своего рода "Железные ворота" Карачаево-Черкесии, имевшие важное стратегическое предназначение. Иначе стоило ли сооружать здесь такую махину? Собранные нами в 1960-1962 годах керамика и рунические надписи могут быть датированы VIII-X веками. Археолог Е.П. Алексеева в 1964 году обнаружила здесь и более ранние слои VII-VI веков до н.э., но они с крепостью не связаны. Крепость безусловно средневековая, построенная, вероятно (окончательно это пока не выяснено), в VIII веке. Если эта дата со временем подтвердится, смогут подтвердиться и наши предположения о том, что хумаринская твердыня сооружена хазарами для защиты пути по Кубани и Теберде вверх в горы и к перевалам в Абхазию. Этот путь при выходе на равнину надо было защищать от арабских вторжений (мы уже говорили об этом в первой главе). Сейчас исследование Хумаринского городища ведут археологи А.В. Гадло и X.X. Биджиев. Можно надеяться, что их раскопки прольют новый свет на все эти вопросы. Хумаринская крепость хранит в своих недрах немало еще не раскрытых загадок истории. Это один из многих замечательных памятников прошлого Карачаево-Черкесии. Но дело не только в этом. Вместе с ближайшим мемориалом героям 1942 года, защищавшим ледовую крепость на перевалах, она составляет своеобразный исторический комплекс, говорящий о доблести и наших далеких предков, отстоявших Кавказ от арабских завоевателей, и наших соотечественников, отстоявших Кавказ от фашистской чумы. Неразрывная связь времен и поколений, разделенных веками, проступает особенно отчетливо и ярко. Спустившись с высот древней Хумаринской крепости, завернем в соседний поселок шахты № 6. Но наш путь лежит не на шахту, а на тихую тенистую улицу, протянувшуюся вдоль обрыва к пойме Кубани. В одном из небольших чистеньких домиков живет известный всему поселку учитель местной школы Сергей Данилович Мастепанов. Это замечательный, щедрой души человек, знаток края и страстный собиратель и исследователь пословиц и поговорок. Наука, изучающая афористическое творчество, называется паремиология. С.Д. Мастепанов в результате неустанного многолетнего труда собрал свыше тридцати тысяч пословиц и поговорок всех народов мира и стал известным паремиологом. Он автор ряда печатных научных работ, но главное - подробнейших библиографий, неоценимых для ученых. Владея пятью языками, Сергей Данилович в каникулярное время выезжает в Москву и Ленинград и изучает новую литературу, поступившую со всех концов света. Он связан с паремиологами многих стран, ведет с ними переписку, а несколько лет назад получил фолиант пословиц и поговорок мира, присланный ему с дарственной надписью Секретариатом ООН. Большая комната в доме Сергея Даниловича - его рабочий кабинет и научная библиотека. Здесь хранится около пяти тысяч томов, в том числе и редких книг. Интересный человек С.Д. Мастепанов хранитель создававшейся веками мудрости, подлинно народный ученый-самородок. Наша короткая встреча с ним еще раз показывает, как богат народ талантливыми людьми, какие чистые родники бьют в его толще. С.Д. Мастепанов не только фольклорист, его интересуют и археология и история родного края. Как-то я был у него в гостях вместе с М.Н. Ложкиным - другим замечательным краеведом, живущим в Краснодарском крае. Сергей Данилович показал нам тогда два поистине редкостных памятника древних культов. Один из них - это большой и почти плоский обломок скалы, лежащий на склоне горы выше поселка. На его поверхности высечено множество крестов, покрытых загаром и замшелых. Древность изображений не вызывает сомнений. Если посмотреть на камень, когда солнечные лучи падают косо, они высвечивают на нем и вписанные друг в друга концентрические круги с крестом посередине. Перед нами типичный памятник древнего графического искусства - так называемый петроглиф. Петроглифы были распространены всюду, где есть горы или скалы, от Альп и Пиренеев на западе до Монголии и Якутии на востоке, и всюду они были органически связаны с языческими культами и идеологией древних племен. С чем связывали в своем воображении фигуры крестов древние, что именно они символизировали, сейчас сказать трудно, как, впрочем, трудно указать на их действительный возраст. Скала с петроглифами близ поселка шахты № 6 Второй памятник не менее интересен. Это огромная, вертикально стоящая стела высотой около 3 м, водруженная на скалистый выступ около аула Хумара. Стела вытесана очень тщательно из серого песчаника, а верхняя ее часть заострена как у менгира с крестом на Длинной Поляне в ущелье Большого Зеленчука (мы еще скажем о нем ниже). Если кресты на петроглифе были вырублены в глубь камня и расположены хаотично, то на стеле-менгире мастерски высечен рельефный крест с тремя расширяющимися концами. Нижний конец представляет собой две прямые линии, уходящие в землю, крест как бы вырастает из животворящей матери-земли. Крест умело вкомпонован в плоскость стелы и сверху обрамлен полукругом, тоже рельефным и напоминающим киот (а может быть, подражающим ему?). Об эпохе, когда был поставлен этот монумент, можно говорить более определенно: это было в пределах X-XII веков, когда в верховья Кубани проникло византийское христианство. Нынешний Карачай был тогда буквально усеян памятниками христианской архитектуры и прикладного искусства. Стела с изображением креста у аула Хумара 3. Шоана и Сенты В нескольких километрах к югу от музея обороны перевалов Кавказа лежит осетинское селение Коста Хетагурово. Здесь в апреле 1906 года великий сын осетинского народа скончался и был погребен в центре села (сейчас его могила в г. Орджоникидзе), здесь же ему воздвигнут большой памятник. Взор Коста обращен к горам, которые он воспевал всю свою недолгую жизнь, отданную борьбе за счастье горцев: "Я счастия не знал, но я готов свободу, Которой я привык, как счастьем, дорожить, Отдать за шаг один, который бы народу Памятник Коста Хетагурову в селении Коста Хетагурово. Скульптор И.У. Дзангиев. 1959 г. Я мог когда-нибудь к свободе проложить"1. Селение лежит у подошвы весьма живописной, с отвесными гранитными обрывами горы, в старой литературе имевшей название Чуна или Шона, а сейчас именуемой Шоана. Гора Шоана и находящиеся рядом такие же отвесные зубчатые вершины издали напоминают острые, словно зубы дракона, горы на вьетнамских и китайских картинах и миниатюрах. В глубоком ультрамариновом кебе плавают орлы, а на вершине Шоаны шумит тисовая роща, орошаемая бьющим из скалы ручейком. Отсюда открывается широкий вид на долину Кубани и окрестные хребты, теснящиеся со всех сторон. Тишина... Но тысячу лет тому назад здесь было не так. Теперь нам придется совершить небольшой экскурс в прошлое. Воинственные северокавказские племена всегда были желанным военным союзником для их феодальных соседей, особенно для Ирана и Византии, а затем арабов и хазар, ведших длительные и напряженные войны друг с другом. С целью более прочного вовлечения алан в сферу своего политического влияния эти соседи засылали к ним своих проповедников и миссионеров, пытаясь навязать аланам свою религию. Из письменных и археологических источников мы знаем о проникновении в Аланию мусульманства и иудаизма. Но наиболее активно действовали византийские христианские миссионеры, опиравшиеся на соседнюю Абхазию, принявшую христианство в IV веке. Через посредство Абхазии христианство в Аланию проникло уже в VII веке. Но долгое время оно не прививалось на местной почве: в Алании тогда только начинался процесс формирования классового феодального общества, которое является потребителем и носителем классовой идеологии (каковой и было христианство). Успешное насаждение христианства оказалось возможным лишь в начале X века, когда феодальное общество в Алании сложилось и окрепло, а внутреннее и внешнеполитическое положение в Византии стабилизировалось после иконоборческих волнений. Вот тогда-то через перевалы Клухорский и Санчарский и устремились сюда христианские миссионеры, действовавшие по указанию энергичного константинопольского патриарха Николая Мистика (901-925). В эти годы, то есть в первой четверти X века, была крещена аланская феодальная верхушка и сам "князь" страны, в источниках X века зачастую именуемый царем и пользовавшийся большим почетом в Константинополе. "Довершите ваше блаженное дело и всеми силами постарайтесь утвердить в вере новопросвещенных", - пишет своим миссионерам патриарх Николай Мистик2. Несмотря на сопротивление народных масс новой и чуждой им религии, христианство стало господствующей официальной идеологией Алании. Будучи орудием угнетения и духовного порабощения народа, христианство тем не менее сыграло и прогрессивную роль: христианская церковь выступала носительницей передовой средневековой культуры в таких ее проявлениях, как архитектура, живопись, музыка, прикладное искусство, письменность. С первой половины X века на территории нынешней Карачаево-Черкесии развернулось широкое церковное строительство, и несколько храмов, входивших в известную по византийским источникам X-XIV веков Аланскую епархию, сохранились до нашего времени. Эти замечательные памятники средневекового зодчества X века древнейшие в РСФСР христианские культовые здания. Для строительства одного из них миссионеры облюбовали гору Шоана. Решающую роль при этом, видимо, сыграли большие и многолюдные поселения, находившиеся в долине Кубани при ее слиянии с Тебердой и несколько ниже, там, где теперь находятся село Коста Хетагурово и поселок Орджоникидзевский, аул Нижняя Мара и Хумара. По существу, средневековые поселения и городища тянулись здесь, по обеим берегам реки, почти непрерывной цепью (как и современные населенные пункты). Население их было христианским, составляло один приход и нуждалось в достаточно крупном соборе. Вот почему для строительства была выбрана гора Шоана, стоявшая в центре прихода. Гора Шоана. По крутой, но вполне доступной автомобилю дороге можно подняться почти к храму. Вот справа, между двух громадных скал, показался он, прилепившийся на головокружительной высоте, подобно ласточкину гнезду. Храм изумительно вписан в окружающий ландшафт. Мимо развалин построек XIX века (когда-то здесь существовал небольшой мужской монастырь - Георгиевский скит) пройдем по тропе к Шоанинскому храму. Уже издали видна мощная подпорная стена, несущая на себе западную часть здания. Ясно, что скала, послужившая основанием для храма, была неровной и не могла вместить все сооружение. Прежде чем строить храм, зодчему пришлось с западной стороны пристроить к скале искусственную платформу и уже на ней ставить здание. Кладка подпорной стены заметно отличается от кладки храма: камни в ней мельче. Поднявшись на скальную площадку к храму, мы видим его северный фасад. Перед нами трехапсидное здание крестовокупольной композиции, с хорошо сохранившейся главой и двумя притворами: с севера и юга. Купол крыт железной современной крышей, в древности он был низким полусферическим - это хорошо видно на старых рисунках, изданных Дюбуа де Монпере и Жиллем. Штукатурка (если она была) осыпалась и открыла довольно грубую кладку, испещренную пустотами. Следует полагать, что это пазы для устройства строительных лесов. Барабан восьмигранный, с узкими окнами, украшенный выступающим карнизом и аркатурным фризом с пятами, опирающимися на вмонтированные в стык граней плитки. Это единственный декоративный элемент здания, если не считать резные линии - арочки на архивольтах некоторых оконных проемов. Шоанинский храм. X в. Северный фасад Плитовая кровля храма (видимо, и часть сводов) была обновлена монахами в 80-е годы прошлого столетия. Они же соорудили длинную пристройку с юго-западной стороны (кажется, это было жилое помещение "братии") и окружили ее и западную часть храма деревянной галереей - обходом на столбах. Сейчас ее нет, но от пристройки вниз спускается каменная лестница. Здесь находилась монастырская цистерна для воды. Зайдем внутрь храма. Четыре квадратных в сечении столба несут подпружные арки и полусферические паруса, на которых покоится барабан. В интерьере он цилиндрический. В западной стене вход, но за ним обрыв. Если этот проем древний, значит, и тогда храм с запада имел висячую галерею? Возможно. Все своды и конхи апсид целы; если монахи и коснулись их, то незначительно. Здание хорошо сохранилось, и это, очевидно, благодаря тому, что оно стоит на незыблемом скальном основании. Никаких признаков архитектурного декора нет, как нет и следов былой фресковой росписи. Была ли она - не известно. В 1867 году памятник обследовал Нарышкин, писавший, что уже тогда "ни ликов, ни других изображений не оказалось"3. Монахи же покрыли интерьер толстым слоем штукатурки, по которой современные любители автографов начертали сотни надписей от пола и до простенков барабана, подчас рискуя головой. Можно только удивляться этой неистребимой жажде "самоутверждения" столь примитивным способом. Кажется, здесь, как нигде, ощущаешь разрушающую и обезображивающую руку невежества. Не эту ли руку гневно клеймил Байрон: "...но хуже брани, Пожаров и веков рука людей, Которые не чтут воспоминаний, Которым дела нет до тех преданий, Что обессмертили дела минувших дней"4. Шоанинский храм, сравнительно небольшой (около 13 м длины), очень близок северному Зеленчукскому храму и Лыхненскому храму в Абхазии. Это произведения одной архитектурной школы, испытавшей восточно-византийское влияние. Шоанинский храм трудно назвать шедевром или чудом строительного искусства, и мы далеки от подобных не в меру восторженных оценок. Но это действительно редкостный архитектурный памятник, каких у нас единицы во всей стране. Как глубокий и мудрый старец, он достоин уважения и внимания уже потому, что прожил тысячелетие - и какое! Не всякому произведению человеческих рук уготована такая судьба. Спустившись с горы Шоана, мы продолжаем путь на юг, в долину Теберды. Вот промелькнули светлые дома небольшого, но уютного Карачаевска, позади остался прилегающий к нему аул Бирлик, и перед нами, словно в калейдоскопе, разворачиваются изумительные горные пейзажи. Там и сям возвышаются крутые гранитные великаны, повитые зеленью лесов и омываемые светлозеленой Тебердой, кое-где, словно персты, указующие в небо, торчат громадные скальные останцы, живописные поляны перемежаются дубравами. Слава Тебердинского ущелья бесспорна и заслуженна, с этим соглашаешься уже в нижней части ущелья. Но что же остается сказать о его верхней части, занимаемой заповедником, - о Домбае, об ущельях Гоначхира и Алибека? Величавая красота, апофеоз роскошной кавказской природы трудно передаваемы словами, их надо видеть. Их стоит видеть! Ущелъе реки Теберды Памятник героическим защитникам Клухорского перевала В пятнадцати километрах от Карачаевска находится аул Нижняя Теберда. Раньше он назывался Сенты. Здесь долина Теберды широкая и просторная, залитая щедрым южным солнцем. Издали на левом берегу реки и на одном из выступов окаймляющего ее хребта видна белеющая постройка. Это еще один храм X века - Сентинский, одна из исторических и художественных достопримечательностей Карачая. Снизу на Сентинскую гору ведет хорошая, недавно проложенная дорога. Есть и пешеходная тропа по дну тенистой балки, а затем по южному склону горы; она начинается от построек бывшего Спасо-Преображенского женского монастыря, открытого синодом в конце XIX века. Сейчас здесь детский дом. По любой из этих дорог поднимемся на гору. Склоны ее усеяны разрушенными и давно перекопанными кладоискателями каменными гробницами, а вершину венчает скромный по размерам, но весьма стройный и изящный древний храм, видимо, построенный в одну эпоху с Шоанинским. Если Шоанинский храм при ближайшем рассмотрении оказывается тяжеловатым, то при взгляде на Сентинский этого не скажешь - здание великолепно соразмерено, архитектурные формы безупречны, и храм весь устремлен ввысь; несомненно, его строил большой мастер. Да и кладка великолепна и отличается чистотой и тщательной подгонкой плит и блоков. Мастерство кладки и скальное основание, на котором покоится фундамент, объясняют отличную сохранность сооружения - в нем нет даже трещин. Но и тут поработали русские монахи: они подремонтировали кровли, а щипцовые завершения западного, северного и южного фасадов переложили и вместо двускатных сделали округлыми, тем самым явно исказив первоначальный облик храма. Они же расширили площадь храма, восстановив с тех же трех сторон притворы, время строительства которых Сентинский храм. X в. Сентинский храм. X в. Вид с юго-востока неизвестно. А когда внимательно осмотришь всю площадь Сентинской горы, поневоле обратишь внимание на подпорную стену, идущую по ее периметру. Складывается впечатление, что строители стремились искусственно выровнять и снивелировать поверхность горы, чего вполне достигли. Но в какую эпоху? Видимо, все же в древности, хотя в XIX веке монахи внесли свою лепту в благоустройство: они поставили на подпорную стену невысокий парапет (сейчас он разрушен), а северо-восточнее храма устроили бетонную цистерну для воды. Однако вернемся к храму. Его четкие массы гармонируют с композицией плана: здание относится к довольно редкому типу храмов, в плане представляющих так называемый чистый (не осложненный пристройками) крест. На средокрестии покоится глава цилиндрический барабан с восемью окнами и низкий полусферический купол, некогда увенчанный металлическим крестом. Единственная полуциркульная апсида прорезана тремя окнами; она опирается на открытый снаружи многоступенчатый цоколь. Внутрь храма ведут три входа со световыми люнетами. Через главный, западный вход войдем в храм. Интерьер представляет собой крестообразное пространство, ограниченное плоскими и ничем не декорированными стенами - все очень просто и строго. Под барабаном световой центр храма, остальная часть помещения затенена и погружена в таинственный полумрак. В алтаре ниже окон раньше находилась каменная скамья, ее отметил археолог и художник И.А. Владимиров, изучавший Сентинский храм летом 1899 года. Это синтрон седалище для церковного клира. В целом же бросается в глаза интимность интерьера, не рассчитанного на большой приход. Пожалуй, одна из главных достопримечательностей Сентинского храма - его фрески, покрывавшие весь интерьер. Сейчас от них сохранились незначительные фрагменты, к тому же сильно покрытые "автографами" современных посетителей. К счастью, в конце XIX века сентинская живопись была тщательно зафиксирована И.А. Владимировым, посвятившим ей и храму специальную статью5. В алтарной части Владимиров обнаружил два красочных слоя. Значит, или все, или часть фресок переписывались или обновлялись. Колорит скромен, фрески в основном были выполнены тремя красками: белой, красной и темно-коричневой. Но ограниченность и даже сухость палитры восполнены мастерством исполнения. Центральной фигурой была, очевидно, Богоматерь в позе Оранты, с воздетыми руками. Она помещалась под конхой апсиды. На южной и северной стенах алтаря размещались две группы святителей, по четыре фигуры в каждой. Около них были заметны остатки греческих букв - вероятно, это были имена святителей. Живопись в наосе храма была разделена на два регистра: верхний и нижний. Верхний содержал сцены из жизни Христа - суд над Христом, воскресение, на западной стене находилась сцена въезда в Иерусалим. Сцены из жизни Христа продолжались на стенах поперечного рукава. Здесь были помещены композиции "Воскрешение Лазаря" и "Преображение". Перед нами, таким образом, праздничный цикл, состоявший первоначально из двенадцати сцен. Часть их была утрачена Богоматерь. Фреска Сентинского храма. X в. Рисунок И.А. Владимирова уже в XIX веке. Нижний ярус живописи пострадал больше других. Он включал в себя фигуры отцов церкви и апостолов, а также архангела с копьем в руке. Апостолы. Фреска Сентинского храма. X в. Рисунок И.А. Владимирова Кто были художники, расписывавшие Сентинский храм? Специального искусствоведческого анализа сентинских фресок пока нет, и ответить на эти вопросы трудно, сейчас можно высказать лишь предварительные соображения. Византийское происхождение фресок отмечал уже И.А. Владимиров. Греческие надписи это подтверждают. Но в отдельных фрагментах можно усмотреть и влияние грузинского искусства. Так лик Христа в сцене воскрешения Лазаря иконографически весьма близок к лику архангела Гавриила в сцене благовещения в соборе Атени (X в.). На подпружных арках того же собора в Атени мы можем видеть и точно такой же растительный орнамент. Это вполне закономерно: христианская Грузия недалеко, она лежит по ту сторону хребта, и грузинские живописцы могли сотрудничать с византийскими, тем более что царь Абхазии Георгий всячески содействовал насаждению христианства среди алан. А в целом, возможно, фрески Сентинского храма окажутся сплавом художественных традиций двух выдающихся христианских культур Переднего Востока - византийской и грузинской. Познакомившись с Сентинским храмом X века, мы не можем не обратить внимание на стоящий рядом с ним, несколько северо-западнее, каменный мавзолей. В его южной стене сейчас пробит (и неизвестно кем) целый вход, хотя в восточной стене есть специальный четырехугольный лаз. Через южный пролом войдем внутрь. Помещение тесное и совершенно пустое, под ногами - груда камней, а над головой повис еле держащийся свод, состоящий из трех звеньев типа арок. Сооружение явно древнее, его видел архитектор И. Бернадацци в первой половине XIX века, когда монастыря не было и в помине. О погребальном же назначении здания свидетельствуют Нарышкины и В.М. Сысоев - они видели внутри остатки деревянных гробов и человеческих костей, разбросанных кладоискателями. Сентинский мавзолей похож на небольшой домик с двускатной крышей (подновленной монахами) и двумя фронтонами. По всем четырем фасадам он украшен аркатурой, несомой слабо выступающими пилястрами; тем самым плоскости фасадов расчленены и оживлены игрой света и тени. Мавзолей удачно поставлен по отношению к храму, не закрывает его и не менее удачно соразмерен с храмом, составляя единый историко-архитектурный комплекс. Думается, что он мог быть предназначен для захоронения местных первосвятителей или миссионеров - это не рядовой и тем более не обычный склеп. Второго подобного мавзолея в архитектуре Северного Кавказа мы указать не можем, и без всякого преувеличения следует признать, что Сентинский мавзолей - здание уникальное. Его построили по особому случаю. Сентинский мавзолей. X в. (?) Что это за особый случай? Да будет нам позволено немного пофантазировать, и не без некоторых оснований. В густой траве у юго-восточного угла мавзолея видны какие-то камни, мимо коих пройдет не останавливаясь недостаточно наблюдательный турист. Присмотримся к ним. Да ведь это явная апсида! Юго-восточный угол мавзолея стоит на апсиде более ранней и начисто разрушенной одноапсидной (?) церкви. Видимо, эта небольшая церквушка стояла здесь тогда, когда не было ни мавзолея, ни Сентинского храма. Она была первой. В самом начале X века несколько византийских монахов-миссионеров через Абхазию и Клухорский перевал добрались до ущелья Теберды. Облюбовав на плоской и удобной вершине горы с еле пробивающимся из-под земли источником хорошую площадку, они построили здесь небольшую церковь и жилой дом. После этого миссионеры начали "просвещать" окрестных горцев-язычников. Но горцы были свободолюбивы. Они не хотели поклоняться чужим богам и слушать чужих жрецов, присланных далеким румским царем. И когда князь страны возложил на себя крест, горцы восстали. Они потребовали убрать христианских проповедников и вернуть им прежнюю веру. Немногие построенные к тому времени храмы были разрушены, а не успевшие скрыться миссионеры - перебиты восставшими аланами. Так в 932 году погиб и небольшой скит на Сентинской горе. Это не фантазия. "В царствование династии Аббасидов цари аланов приняли христианство, а до того они были язычниками, но после 320 года (932 год по нашему летосчислению. - В.К.) они отвратились от христианства и изгнали бывших прежде епископов и священников, присланных к ним царем румским", - пишет хорошо осведомленный арабский автор X века Масуди. Это свидетельство современника, оно достоверно. Но все источники - письменные и материальные - говорят о том, что христианские миссионеры вскоре вернулись и продолжили свое "святое дело" еще настойчивее. На Зеленчуке и Кубани они строят большие трехапсидные храмы, а на Сентинской горе, близ развалин разрушенной церкви, сооружают небольшой, но прекрасный храм. Останки же погибших миссионеров (по представлениям того времени - мучеников) торжественно погребают в помпезном мавзолее, построенном прямо на руинах первоначальной церкви, и объявляют это место святым... Так видятся нам события тех далеких лет. Согласитесь, что это интересно и... не так уж неправдоподобно. Как сталь при ударе о кремень высекает искру, так знание при соприкосновении с, казалось бы, бесформенной грудой камней может высветить перед нами страницы забытого прошлого. Двинемся же дальше - впереди много не менее интересного! ... ПРИМЕЧАНИЯ 1. ПУТИ ИСТОРИИ 1 Григолия К. О чем поведала "Картлис Цховреба". Тбилиси, 1973, с. 18-20. 2 Страбон. География. Пер. Г.А. Стратановского. М., 1964, с. 470. 3 Каганкатваци М. История агван. Спб., 1861, с. 261. Ламберти А. Описание Колхиды. - Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 43. Тифлис, 1913, с. 2. 4 Дмитренко И.И. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска, т. 1. Спб., 1896, с. 95. 5 6 Лермонтов М.Ю. Кавказу. - Собр. соч. в 6-ти т., т. 1. М.-Л., 1954, с. 107. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик, 1974, с. 47-48. 7 8 Там же, с. 49. 9 Пушкин А.С. Кавказский пленник. - Полн. собр. соч., т. 4. М., 1937, с. 99-100. 10 Аминаль-Холи. Связи между Нилом и Волгой в XIII-XIV вв. М., 1962, с. 10. 11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 27, с. 241. Шереф-ад-дин Али Йезди. Книга побед. - Сборник материалов по истории Золотой Орды, т. 2. М.-Л., 1941, с. 181-183. 12 13 Лавров Л.И. Абазины. - Кавказский этнографический сборник. Вып. 1. М., 1955, с. 9. 2. ДОРОГА В ГОРЫ 1 Бабаевский С. Свет над землей. Ставрополь, 1949, с. 164-165. Талицкий Н.Е. Очерки Карачая. - Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 30. Тифлис, 1909, с. 7. 2 3. ШОАНА И СЕНТЫ 1 Хетагуров К. Собр. соч. в 5-ти т., т. 2. М., 1960, с. 169. Прибавления к изданию творений святых отцов в русском переводе. Ч. 20. М., 1861, с. 242-243. 2 Отчет гг. Нарышкиных, совершивших путешествие на Кавказ (Сванетию) с археологической целью в 1867 году. - "Изв. рус. археологического об-ва", т. 8. Вып. 4. Спб., 1876, с. 354. 3 4 Байрон Д.-Г. Паломничество Чайльд-Гарольда. Спб., 1904, с. 49. Владимиров И. Древний христианский храм близ аула Сенты в Кубанской области. "Изв. Имп. археологической комиссии". Вып. 4. Спб., 1902, с. 1-14. 5 4. В КРАЮ КАЗАЧЬЕМ Толстов В.Г. История Хоперского полка Кубанского казачьего войска. Тифлис, 1900, с. 200. 1 2 Там же, с. 184. 3 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913, с. 490. 4 Кубанские станицы. М., 1967, с. 39. 5 Фольклор Дона и Кубани. Сб. 1. Ростов, 1938, с. 63-64. 6 Закруткин В. Кавказские записки. Ростов, 1970, с. 35. 7 Кубанский календарь на 1916 год. Екатеринодар, 1916, с. 476-477. 5. "КНИГА О СЕМИ ПЕЧАТЯХ" Барбаро Иосафат. Путешествие в Тану. - Библиотека иностранных писателей о России, т. 1. Спб., 1836, с. 7. 1 Кузнецов В.А. Средневековые дольменообразные склепы верхнего Прикубанья. Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. Вып. 85, 1961, с. 106-117. 2 Чурсин Г.Ф. Культ собаки у кавказских народов. - "Бюллетень Кавказского историкоархеологического ин-та", № 5, Л., 1929, с. 20. 3 4 Нарты. Эпос осетинского народа. М., 1957, с. 53. 5 Геродот. Пер. Г.А. Стратановского. Л., 1972, с. 203 6 Икскуль В.Я. Кавказские повести. Цхинвали, 1966, с. 118. 7 Гёте И. Фауст. - Избранные произведения. М., 1950, с. 431. 6. РУИНЫ АЛАНСКОИ СТОЛИЦЫ Древнехристианские храмы и Александро-Афонский Зеленчукский монастырь в Зеленчукском ущелье Кавказского хребта, Кубанской области, Баталпашинского отдела. Одесса, 1904, с. 5. 1 2 Кузнецов В.А. Алания в X-XIII вв. Орджоникидзе, 1971, с. 170. 3 Франс А. Пьер Нозьер. - Собр. соч. в 8-ми т., т. 3. М., 1958, с. 639-640. Скржинская Е.Ч. Греческая надпись из средневековой Алании. - "Византийский временник", т. 21, 1962, с. 118-126. 4 5 Державин Г. Стихотворения. М., 1947, с. 268. 7. ЖЕМЧУЖИНА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА 1 Динник Н. Верховья Большого Зеленчука и хребет Абишира-Ахуба. Тифлис, 1899, с. 13. 2 Малыхин С.Г. Архыз - жемчужина Кавказа. Черкесск, 1959, с. 66, 78. 3 Долина Зеленчука ("Старое Жилище" на Кубани). Пг., 1917, с. 13. Миллер В.Ф. Древнеосетинский памятник из Кубанской области. - Материалы по археологии Кавказа. Вып. 3. М., 1893, с. 116. 4 5 Бунин И. Стихотворения. Л., 1956, с. 203. 6 Тушинский Г.К. Ледники, снежники, лавины. М., 1963, с. 273-274. Державин А.И. Краткие итоги и перспективы работы по созданию и внедрению в производство многолетней культуры ржи. - Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 2-3. Ставрополь, 1950. с. 7. 7 8 Торнау Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 1864, с. 99. 9 Динник Н. Указ. соч., с. 17. БИБЛИОГРАФИЯ 1. Алексеева Е.П. О чем рассказывают археологические памятники Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1960. 2. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М., 1971. 3. Арсенин В., Бондарев Н., Сергиевский Э. Горные путешествия по Западному Кавказу. М., 1968. 4. Владимиров И. Древний христианский храм близ аула Сенты в Кубанской области. "Изв. Имп. археологической комиссии". Вып. 4. Спб., 1902. 5. Гнеушев В., Попутько А. Тайна Марухского ледника. М., 1971. 6. Динник Н. Верховья Большого Зеленчука и хребет Абишира-Ахуба. Тифлис, 1899. 7. Долина Зеленчука ("Старое Жилище" на Кубани). Пг., 1917. 8. Копылов Ю., Любомирова К., Гиппенрейтер В. В горах Карачаево-Черкесии (альбом). М., 1968. 9. Кузнецов В.А. Средневековые дольменообразные склепы Верхнего Прикубанья. Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. Вып. 85, 1961. 10. Кузнецов В.А. Надписи Хумаринского городища. - "Сов. археология", 1963, № 1. 11. Кузнецов В.А. Древние выработки медной руды в верховьях р. Большой Зеленчук. Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. Вып. 108, 1966. 12. Кузнецов В.А. Новые данные о Зеленчукской надписи X века. - "Известия СевероОсетинского НИИ" Вып. 27. Орджоникидзе, 1968. 13. Кузнецов В.А. Алания в X-XIII вв. Орджоникидзе, 1971. 14. Кубанские станицы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани. М., 1967. 15. Лайпанов X.О. К истории карачаевцев и балкарцев. Черкесск, 1957. 16. Лайпанов К.Т. Борьба большевиков за упрочение Советской власти в Карачае и Черкесии. - "Труды Карачаево-Черкесского науч. исслед. ин-та". Вып. 6. Ставрополь, 1970. 17. Малыхин С.Г. Архыз - жемчужина Кавказа. Черкесск, 1959. 18. Микуловский И.К. О путях сообщения к лечебным местностям Баталпашинского отдела, Кубанской области. - "Бюллетень об-ва любителей изучения Кубанской области". Вып. 3, 1916. 19. Невская В.П. Карачай в пореформенный период. Ставрополь, 1964. 20. Очерки истории Карачаево-Черкесии, т. 1. Ставрополь, 1967. 21. Победоносцев А. Черкесия. М., 1940. 22. Стороженко С.А. Черкесия. Ставрополь, 1951. 23. Сысоев В.М. Поездка на реки: Зеленчук, Кубань и Теберду летом 1895 года. Материалы по археологии Кавказа. Вып. 7. М., 1898. 24. Толстов В. История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска. Тифлис, 1900. 25. Тушинский Г.К. Ледники, снежники, лавины. М., 1963. 26. Чекменёв С.А. К истории дружественных взаимоотношений между русским и северокавказским народами в конце XVIII - первой половине XIX в. - "Труды КарачаевоЧеркесского научно-исследовательского ин-та". Вып. 6. Ставрополь, 1970. 27. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. © Издательство "Искусство", 1977 г. Фотографии выполнены Г.Д. Петренко Владимир Александрович Кузнецов В верховьях Большого Зеленчука Редактор Г.П. Перепелкина Оформление серии художника Ю.К. Курбатова Рисунки к карте художника Ю.И. Раппопорта Художественные редакторы Е.Е. Смирнов, Е.А. Белов Технический редактор А.Н. Ханина Корректор Г.И. Сопова Сдано в набор 21/Х 1976 г. Подп. к печати 23/II 1977 г. А12102. Формат бумаги 70×901/32. Бумага тифдручная. Усл. печ. л. 6,142. Уч.-изд. л. 7,739. Тираж 75 000 экз. Изд. № 1206. Заказ 2243. Цена 58 коп. Издательство "Искусство", 103051 Москва, Цветной бульвар, 25. Ордена Трудового Красного Знамени Калининский полиграфический комбинат Союзполиграфпрома при Государственном комитете Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, г. Калинин, пр. Ленина, 5. Электронное издание: Сканирование, распознавание, проверка орфографии и компоновка © 2006 В. Васильев
