Кафедра новой и новейшей истории
реклама
Пермский Государственный университет Кафедра новой и новейшей истории Сектор востоковедения Олег Лушников Монголосфера. Очерки внутренней жизни империи в период 1227 – 1305гг. Пермь 1995г. ОГЛАВЛЕНИЕ Введение Глава 1 . Роль религий в период «сильной империи » ( 1227 – 1260 г г) 1. Царствование Великого Кагана Угэдэя ( 1229 – 1241 гг) 2. Междуцарствования ( 1241 – 1251 гг) 3. Дуумвират 4. Жёлтый крестовый поход ( 1253 – 1260) 5. Ситуация на Южном фронте ( 1253 – 1259 гг) 4 – 12 13 – 75 17 – 42 43 – 54 54 - 64 64 – 71 71 - 74 Глава 2. Борьба конфессий и Великая Гражданская Война в Монгольской империи в 1260 – 1304 гг. 76 - 157 1. 1260 – 1262 годы. Раскол в монгольском обществе . Монгольский фронт. 2. Кавказский и Среднеазиатские фронты в 1262 – 1264 г. и окончание первого этапа Великой Гражданской войны 3. Борьба за Джагатайский Улус и действия Антихубилаевской каолиции против Хулагуидского Улуса в 1264 – 1273 г. 4. Борьба за Монголию и ситуация на Кавказе В 1275 – 1290 годах 5. Внутренние противоречия в Хулагуидском Улусе 6. Внутренняя политика Хубилая 7. Культурная и религиозная политика Юань Второй половины Х111 – начала Х1V веков 8. Внутренняя политика Хайду 9. Последнее десятилетие Великой Гражданской Войны и договор 1304г. 76 - 86 86 – 92 92 - 103 103 – 110 110 - 123 123 -138 138 - 145 145 –146 146 – 157 Заключение 158 – 162 Карты, таблицы 163 – 172 Список источников и литературы 173 - 176 2 Введение Их Мунх Тэнгёр Кучундур… (Силою Вечного Синего Неба…) Монгольская империя издавна волновала умы, как серьёзных ученых, так и простых обывателей. Однако, когда затрагивают монгольскую проблему, обычно касаются лишь разрушений во время военных компаний, стратегии и тактики монгольских войск и хода самих войн. Но мало кто пытается заглянуть далее этого. Так или иначе, но внутренняя жизнь Великой Монгольской империи до сих пор остаётся малоизвестной. В связи с этим, хотелось бы пролить хоть немного света на замалчиваемую многими проблему. Имеющиеся источники по интересующему нас периоду можно разделить на пять групп. Из арабо-персидских, богатых фактическим материалом , выделяются произведения Джузджани (написавшего свой труд в Индии в 1260 г. и наиболее полно описавшего события, происходившие в Хорсане, Афганистане и Мавераннахре), Джувейни [см. 4] (описавшего в 1260 году всю историю монголов до покорения Хулагу-ханом Багдада, причем особая ценность его труда в том, что он лично побывал в Монголии, Уйгурии, Средней Азии и был очевидцем многих событий, а так же пользовался многими материалами, недоступными впоследствии другим историкам), Рашид-ад –дина [см. 12] ( его знаменитая энциклопедия «Сборник летописей», включавший, кстати , в себя и многие части из Джувейни, писался при помощи шести монгольских ученых , содержит множество устных преданий монголов, нигде больше не приводимых, и охватывает помимо всего дополнительного материала период монгольской истории до Газан –хана, включительно) и , наконец, работа Абдаллаха Вассафа, продолжившего труд Джувейни и придерживавшегося его пышного стиля. Несмотря на то, что автор писал свой труд параллельно с Рашид – ад – дином и при том же дворе хулагуидов, эти сочинения довольно сильно разнятся. Вассаф, начав повествование со смерти Мункэ, довёл свою пятитомную. « Книгу разделения областей и происхождения времен» до 1319 г. Монгольские источники, это прежде всего, «Тайная история» [см. 6] 1240 года, написанная оппозицией найонов-гвардейцев, параллельно с официальной, ныне утраченной «Алтан дебтер», затрагивающей ситуацию в Великой Монгольской империи до смерти Угэдэя. Вторым по значимости источником является «Чаган Тэуке» (Белая история), написанная в 80-х годах Х111 века и дошедшая до нас в списках Х1V века. В ней освещается история Монголии и приводятся биографии монгольских ханов до Хубилая включительно. И наконец, « Установления династии Юань», сохранившейся в китайском переводе (« Юань дяньчжан»), труд монгольских ученых Х111 века. Несмотря на то, что в Х111 – Х1V веках было написано очень много монгольских исторических сочинений, до нас дошли лишь уцелевшие в редких случаях книги. Монгольская литература неоднократно подвергалась уничтожению. При свержении Юань, да и в последующие годы и столетия, китайцы проводили политику культурного геноцида в отношении монголов. Клич « Убивай татар и жги книги на татарском языке !» был популярен среди китайцев вплоть до середины Х1Х века . Огромное количество трудов сгорело в императорских библиотеках при пожарах в Ханбалгасуне и Каракоруме. Кроме того, монголоязычная литература продолжала изыматься у населения и уничтожаться при 3 Мин и Цин. Последнее большое сожжение монгольского наследия было проведено китайцами в 1849 году. Китайские источники представлены, как всегда, «Юань Ши» [см. 13] (История династии Юань) 1380 года ( компиляция монголо- китайских трудов « Го-чао цзин- ши да- дянь» (Великие установления по управлению правящей династией) 1329 года, «Юань- чао мин – чэнь ши – моэ»( Краткие биографии знаменитых чиновников династии Юань) и др. , “Мэн- уэр ши цзи” ( Исторические записки о монголах). Оба эти сочинения охватывают историю Великой Монгольской империи от Чингисхана до падения империи Юань. Четвертую группу , по степени важности , составляют армянские источники, такие как летописи Магакии , Гетума 2 , Киракоса Гандзакети и многих других [см. 2; 7]. Пятую группу образуют следующие источники – труды европейских пословпутешественников : Карпини, Г. Рубрука, М. Поло и прочие менее важные документы по этому поводу [см. 11; 5]. Монгольская империя интересовала многих учёных . На протяжении ХV111 – ХХ веков была создана обширнейшая историография, насчитывающая более ста работ, поэтому, чтобы рассмотреть их, требуется отдельная историографическая работа. Мы же ограничимся здесь беглым перечислением направлений. Можно выделить девять самостоятельных школ. Среди них: европоцентристы Старофранцузской школы [см . 24; 25] ( Д”егинь и Д”оссон), господствовавшие в ХV111 – первой половине Х1Х веках; Русская школа [см. 3;14;16;17;18] ( Бичурин, Березин, Кафаров, Бартольд, Григороев, Грум- Гржимайло, Владирцов), которая была ведущей в монголоведении с середины Х1Х века по начало ХХ века; Новофранцузская [см. 19] ( Груссэ), сделавшая в 30-х годах ХХ века своеобразную революцию в монголоведении; последовавшая за ней Евразийская школа [см . 15; 39; 44 ; 42] ( Вернадский, Трубецкой, Савицкий, Шпулер); Апологеты [см. 27; 31], такие как Дуглас, Каун, Эббот, существовавшие с конца Х1Х века до конца Второй мировой войны; Советская школа [см. 45; 35; 32] (Якубовский, Петрушевский, Майский), соединившая европоцентристские взгляды начала Х1Х века и марксистское понимание истории с традициями Русской школы; получившая с 60-х годов широкую известность Китайская школа ( см. 41] ( Чжоу-Гу- Чен, Хань Жу- Линь), отличающаяся шовинистическими взглядами; Немецкая школа [см. 33; 40] (Мартин, Франкэ, Хэниш) сформировавшаяся в 40- 50 – х годах ХХ века и специализировавшаяся по экономико- культурным проблемам истории Великой Монгольской империи; и наконец Новоевразийская школа (Гумилёв) [см. 20; 21; 22]. Постепенно с развитием исторической науки меняется и представление о монголах. Если сначала в них видели лишь « варваров-разрушителей», ( некоторые обыватели до сих пор сохранили это предубеждение, основанное на средневековом паническом страхе европейцев перед монгольской армией и закрепленное в новое время европоцентризмом), то познакомившись ближе с источниками, отбросив эмоциональную окраску антимонгольски настроенных авторов, историки, проанализировав факты, нашли и множество прогрессивного в создании Великой Монгольской империи. Были открыты культура, наука, архитектура Монголосферы. Ученые по достоинству оценили и создание единого экономического пространства на территории Евразии, способствовавшего международной торговле и культурному обмену между разными странами от Тихого океана до Средиземноморья, от Русской равнины и Великой степи до жаркой Индии и Ирана ( работы Русской, Немецкой и Французкой школ). 4 Величайшая заслуга принадлежит Евразийской школе, за широкое освещение идеи создания единого мирового государства – Монголосферы. Историками- марксистами: монгольскими, китайскими и советскими были хорошо разработаны социально- экономические проблемы, повлиявшие на походы монгольских войск . Огромная заслуга Л.Н. Гумилева , соединившего в себе лучшие традиции Русской и Евразийской школ, состоит в привнесении в методологию монголоведения системы комплексного анализа и теории этногенеза. Однако, до сих пор остался в стороне этно- культурный аспект истории Великой Монгольской империи. Немного этой проблемы касались в своих работах Бартольд, Грумм- Гржимайло и Гумилев [см.14; 18; 21]. Однако, широкого рассмотрения он так и не получил. Так же отсутствует работа, обобщающая внутреннюю историю Великой Монгольской империи и в частности полностью охватывающая период Великой Гражданской войны, хотя отдельные этапы её и были рассмотрены в трудах , касающихся истории составных частей Великой Монгольской империи [см. 34; 23; 36]. Поэтому, чтобы хоть как-то восполнить эти проблемы, целью нашей работы является попытка анализа роли религиозного фактора в истории Великой Монгольской империи. А так же попытка дать, насколько позволяет доступный нам материал, представление об общей картине внутренней жизни Великой Монгольской империи с 1227 по 1305 годы. 5 Глава 1. Роль религий в период «сильной империи» (1227 –1260гг.). Земли, вошедшие в созданное Чингизханом государство, включали в себя представителей разных национальностей и вероисповеданий. Северная граница Великой Монгольской империи проходила по землям диких джурдженей, гюйлобо, курыкан, эвенков, исповедующих шаманизм; кыргызов, кыпчаков и предков хантов, в среде которых преобладали родовые культы, а так же фино-угорских народов, исповедовавших демонический дуализм. На юго- западе, в землях бывшего шахства Хорезм преобладали сторонники ислама, хотя в Мавераннахре жили и христиане –несториане. Население бывшего ханства Кара-китаев (западных киданей) также было поликонфессионально. Ферганскую долину, Хотан и Кашгар населяли мусульмане. Семиречье, долину Чу и Прииссыкулье – несториане и буддисты. Такая же ситуация была и в Уйгурии . В землях Северной части Цзынь соседствовали шаманизм и буддизм, а Тангутское царство было чисто буддистским. Народы, населявшие Джунгарские и Монгольские степи, в большинстве своем были несторианами. Среди них были и найманы, и ойраты, и мериты, и кераиты, и онгуты, и татары. Исключение составляли сами монголы, исповедовавшие разновидность митраизма. В вошедших позднее землях юга Цзинь совмещались буддизм и конфуцианство. В Корее господствовал буддизм. Иран, Ширван, Афганистан и Икониум населяли мусульмане. Кавказ в большинстве своём был православным. Сирия , Ирак и Великая Армения сочетали ислам и несторианство. Северная и Киликийская Армении были населены христианами – якобитами. И наконец, Тибет был разделен на сферы влияния буддизмом и боном, а в Южном Китае преобладало конфуцианство . Хотя за годы пребывания в Великой Монгольской империи картина эта несколько изменилась. В Уйгурии и Тангуте появились мусульманские общины, а в Южном Китае увеличилось влияние буддизма. Однако, несмотря на такое многообразие конфессий в государстве, на его внутреннюю и внешнюю политику влияли далеко не все из них, так как религия лишь тогда приобретает значение, если ее исповедуют какие-либо влиятельные группировки населения. Самым влиятельным было несторианство, так как среди его рядов было большинство монгольского войска. Кроме того, много несториан было среди чиновников административного аппарата Великой Монгольской империи. Велико было влияние и ислама, так как в западных областях империи мусульманские купцы были самым сильным и богатым сословием, кроме того, мусульмане активно участвовали то же в имперской администрации на местах и в войсках империи. Буддистов в армии было немного, зато среди администрации и воспитателей царевичей они не были большой редкостью. Монгольский Митраизм (схожий по многим позициям с тибетским Боном) - не имел широкого влияния, будучи внутримонгольской религией, но исповедание его, согласно традиции, было необходимым для того, чтобы быть избранным ханом. Остальные религии, несмотря на то, что все они равно уважались , не играли какойлибо серьезной роли в политике Великой Монгольской империи. Наиболее неуживчивыми были христиане (несториане ) и мусульмане. Они боролись друг с другом на протяжении многих веков и на огромной территории от далекой Испании и Святой Палестины до жаркого Китая и Средней Азии. Не избежала их противостояния и Монгольская империя. В основном, оно выражалось в борьбе купеческих кланов Ирака, Средней Азии, Кашгара и Уйгурии. Целью каждого из них было устранение конкурентов в трансконтинентальной торговле. Там, где у власти стояли мусульмане, христианские купцы облагались дополнительными 6 пошлинами, и наоборот. Так же большой проблемой оставалось положение христианского населения в мусульманских странах. Его целью, независимо от социального статуса, будь то крестьянин, ремесленник или землевладелец, было освобождение от дополнительных налогов « с не мусульман», свобода проведения своих обрядов и гарантия защиты от погромов. Буддизм и несторианство столкнулись на несколько другой почве. Камнем их преткновения стала борьба за паству и земельные владения в Уйгурии, Великой Степи и Северном Китае. Монгольский Митраизм не претендовал ни на какое «всемирное господство» , но четко охранял свою паству от миссионеров других религий. Кроме того, сказывались извечные столкновения христианства, мусульманства и буддизма как мировых религий. Такова была расстановка сил и целей Конфессий при образовании Великой Монгольской империи. Как известно, в середине века, все общественные процессы, народные движения и политические группировки принимали религиозную окраску. Поэтому, для того чтобы лучше понять происходившее в Великой Монгольской империи, нам необходимо рассмотреть религиозные коллизии в динамике. Однако, прежде чем мы приступим к основной теме нашей работы, необходимо дать представление о событиях, предшествовавших воцарению Угэдэя, а также о внешнеполитическом положении Великой Монгольской империи 1227 – 1242 годов. 1. Царствование Великого Кагана Угэдэя ( 1229 – 1241 гг.) Первый этап хорезмийской войны закончился в 1225 году победой Чингисхана. Отдохнув и перегруппировав силы, Чингисхан в 1227 году пошел в поход на Си Ся . Поводом к тому послужило невыполнение тангутским императором своих союзнических обязательств в 1219 году, оставив Чингисхана в одиночестве перед могущественным врагом – Хорезмшахом Мухаммедом. Расправившись с предателями, 25 августа 1227 года Чингисхан умер. По 1229 год был объявлен общеимперский траур, во время которого регентом был Тулуй – Отчигин ( 3; 206.) У Чингисхана было четыре сына – наследника: Джучи, Джагатай, Угэдэй, Тулуй. Старший – Джучи, был убит в Кипчагской степи при таинственных обстоятельствах . Второй сын Джагатай был очень строг и авторитарен и за эти качества назначен «хранителем Ясы» – « генеральным прокурором». Тулуй был младшим Отчигином. Но будучи также талантливым полководцем, прошедшим суровую школу в борьбе с джурдженями, он получил руководство над всеми войсками. Армия его любила, так как он был учеником самого Субэдэй – богатура, который за 50 лет военной службы не проиграл ни одного сражения. Из общего числа регулярного войска, из 129 тысяч , Тулуй получил 104 тысячи , трое других сыновей - по 4 тысячи, остальные 13 были розданы прочим родственникам [14; т.2 (1). 59 ] . Ханом же Чингис видел своего третьего сына – Угэдэя, ибо в отличии от своих братьев он был добр, покровительствовал наукам, торговле, религии, мог примирять все противоречия , обходить все конфликты и тем был угоден всем партиям. По истечении общеимперского траура, Великий Курултай 1229 года, 13 сентября официально провозгласил Угэдэя Великим Каганом. С 1230 года Монгольская империя продолжила развитие военного успеха одновременно на двух фронтах – Китайском и Ближневосточном. Борьба с джурдженями была более упорной и кровопролитной, чем при Чингисхане, так как за время пятнадцатилетней передышки они хорошо подготовились и даже отняли многие области, перешедшие к Монголии по мирному договору и угрожали империи реваншем [3; 212] . Почти такая же ситуация сложилась и на Ближневосточном 7 фронте. Сын Мухаммеда, шах Джелаль–ад – дин, объединив непокорившиеся монголам области державы Хорезмшахов, также готовил контрудар по Средней Азии [47; 82] . На западе , в Кипчагской степи не угасала борьба с половцами и башгирдами. Надеяться на мирное разрешение конфликтов было нельзя и монголам пришлось продолжать изнурительную борьбу за выживание . Армия и государственная машина, созданные Чингисханом , а так же гений монгольских полководцев вновь со вершили чудо. К 1231 году Чормаганом был разгромлен Джелаль – ад – дин и покорены все земли Хорезмшахов до границ Багдадского халифата . В 1235 году пала последняя крепость джурдженей [3; 234]. В борьбе с остатками Цзиньской империи велика была заслуга чингисовской дипломатии, благодаря которой удалось включить в войну с джурдженями на монгольской стороне Южную Сун. И хотя китайские войска воевали не очень успешно, Монголию спас сам факт открытия второго фронта. На Курултае 1235 года были приняты насущные вопросы – «западный поход» на булгар, башгирдов, половцев и поддерживающих их русских, а также вспомогательное Закавказское направление [22;166]. На усмирение Азербайджана , Грузии, Армении был направлен один Чормаган с одним туменом [2;8]. Западный поход возглавил Бату – хан, наследник Джучи, а для фактического руководства ему был дан в помощь сам Субэдэй. Войска для похода выделил каждый улус. Были сформированы отдельные корпуса под руководством царевичей Гуюка, Бури и Мункэ, а также вспомогательные отряды из среднеазиатских тюрок. Неприятной неожиданностью для империи оказались предательское поведение бывшего союзника – Южной Сун. Её войска стали самовольно занимать области, отходящие по договору о разделе Цзынь, к Монголии. Попытка уладить вопрос миром закончилась убийсвом послов [22;167]. Так, Монголия опять получила Китайский фронт. Преследуя своих врагов – половцев и их союзников, монголы за 1236 – 1242 годы покорили Волжскую Булгарию, Башкирию, Рязанское , Владимирское , Черниговское, Киевское, Переяславское, Галицко–Волынское княжества, разгромили польско – германскую коалицию, Венгрию, Чехию, Болгарию, Сербию , всюду показывая чудеса монгольской тактики, организации, наводя панический ужас на всю Европу. На Южном фронте война приняла изнурительный , затяжной характер, ибо воевать в условиях джунглей Южного Китая монголам было очень сложно. Особенно, учитывая то, что война велась сразу на нескольких участках [см.36]. Такова была ситуация ,сложившаяся в Великой Монгольской империи в период правления Угэдэя. Однако, перейдем к рассмотрению основной задачи нашей работы - внутренней политики Монгольской империи. Имперский отрезок монгольской истории можно разделить на несколько условных периодов, каждый из которых отмечен доминированием одной из борющихся партий в монгольском обществе. Одна из них стремилась к созданию крепкого централизованного государства с сильной ханской властью. Она покровительствовала городам, торговле , способствовала восстановлению и развитию сельского хозяйства ограничивала произвол чиновников и объём налогов. Вторая представляла интересы старой кочевой знати, стремившейся к сепаратизму. Их идеалом было дробление завоеванных земель на множество мелких княжеств, где каждый из них управлял бы по собственному произволу, грабил население , а народные возмущения подавляло бы правительство [37; 290]. Чингисхан всю свою жизнь провел в бесконечных военных походах и умер, оставив потомкам лишь общие контуры внутренней и внешней политики и мудрую Ясу. Вопрос же об управлении огромной империей был оставлен им во многом открытым. Но сформировались кадры, подготовленные Чингисханом для выполнения этой ответственной задачи. Прежде всего, нужно выделить среди них Киданя Елюй 8 Чуцая – начальника Великого Императорского Секретариата и его помощника кераита Чинхая. Еще в первую половину войны за Северный Китай Елюй Чуцай спас мирное население от неминуемой расправы ожесточенных полководцев [10; 9] , объяснив императору, что если он истребит все население , а земли отдаст нойонам под пастбища, то он лишится многих доходов так нужных воюющей стране и более того, уронит авторитет и оставит о себе у соседей и подданных недобрую славу. С приходом к власти Угэдэя империя под руководством Елюй Чуцая провела реформы, превращавшие ее из военной монархии в бюрократическую. Известно мудрое высказывание Чуцая , которое можно было поставить девизом того времени: «Империя была завоевана верхом на коне, но управлять ею из седла невозможно» [10; 15]. В связи с этим были проведены следующие преобразования – в 1230 году – судебная реформа , устанавливающая делопроизводство и тем ограничивающая произвол чиновников (китайцев, джурджений, киданей, уйгуров на монгольской службе). Зимой того же года последовала амнистия, а также была подписана программа восстановления наиболее пострадавших провинций Северного Китая [13; гл. 2. с. 5Б]. Вопреки мнению некоторых нойонов, желавших истребить все население бывшей Цзинь и пашни превратить в пастбища , Елюй Чуцай уверял Угэдэя , что можно получать ежегодно 500 тысяч лян (1 лян = 37;3 гр.) серебра, 80 тысяч кусков шелковых тканей и 400 тысяч ши (66,4 л) зерна, обложив Северный Китай поземельным , торговым и монопольными государственными налогами на вино , уксус, соль, железо, продукты гор и водоемов ( т.е. на разработку недр и рыболовство) [8 ; 36]. Самой прибыльной была соляная монополия. Государство извлекало из нее доход путем продажи соляных лицензий. Каждая стоила 10 лян серебра и давала право на получение 4 цзыней соли. Купцы покупали лицензии в налоговых управлениях , получали указанное количество соли на солеварнях и торговали ей в своих районах [8; 40]. Монопольные лицензии давали ежегодно 500 тысяч лян [8;42]. В 1231 году налоги с восстановленных земель так превзошли ожидания императора, что он пожаловал Елюй Чуцаю должность джуншулина - канцлера , тем самым Елюй Чуцай совместил в своих руках доверие императора, финансовую, судебную и административную власть. Первыми шагами канцлера было разделение военной и гражданской администрации на местах. Была создана триединая система государственной администрации. Старшие чиновники, военные темники и налоговое управление не должны были подчиняться друг другу и будучи самостоятельными в своих действиях отчитывались только перед Императорской Канцелярией [10;19]. Это вызвало недовольство со стороны армии. Особенно, обострились отношения между бюрократической и военной старомонгольской партиями, когда Чуцай стал вмешиваться по мнению армейцев «не в свои дела» . В 1233 году, после долгой и тяжелой осады Субэдэй взял последнюю столицу Цзынь – Кайфын (Бяньцзинь). Согласно традициям город , не сдававшийся до применения осадных орудий, вырезался; Тем более можно было представить озлобленность воинов, на глазах которых погибли их товарищи. Но канцлер сумел убедить Угэдэя, что истребление 1,5 – миллионного торгово – ремесленного города принесет казне огромный убыток, а его пощада - такую же прибыль , да к тому же и веру покоренного населения в разумность нового правительства. Император согласился, наряду с бывшей джурдженьской столицей были пощажены ещё более 20 других городов, оказавших длительное сопротивление [8; 67]. На деньги, полученные от пощаженного населения была достроена столица Великой Монгольской империи Каракорум. Был сооружен знаменитый “Тумен - Амгалан” роскошнейший императорский дворец, поражавший своей красотой европейских 9 послов. Главное здание дворца тояло на высоком цоколе и представляло собой обширный зал с 64 колоннами. Пол зала был выстлан зелеными глазурованными плитками. В центре дворца было сооружено тронное помещение , которое блистало художественной отделкой. Все дворцовые здания были покрыты черепицей зеленого и красного цвета и украшены различными рельефными изображениями. Из золота и серебра было сделано много скульптур и настенных изображений: слонов, львов, лошадей и других животных. Рядом с ханским дворцом были выстроены богатые и красивые дома ближайших родственников Угэдэя. Кроме того, в городе была построена масса административных и хозяйственных учреждений [13; гл. 2. С.5]. О размахе строительства говорит и тот факт, что в расширении города участвовало только одних мастеров – специалистов 1,5 тысячи. Елюй Чуцай также пытался влиять на стратегию военных операций. В частности, он провалил проект переброски китайских войск в Среднюю Азию, а мусульман - в Китай, аргументируя тем, что в непривычных условиях эти войска понесут большие потери и отдача от них будет минимальной [10; 19]. После завоевания Цзинь Угэдэй обещал своим генералам распределение приобретенных земель. Но канцлер предложил вознаградить их не землями, что ослабляло контроль центра над территориями, а деньгами, шелками и драгоценностями. Это переполнило чаши терпения в армии. Против Чуцая выступила масса офицеров и генералов, через своих представителей при дворе они подали жалобу Угэдэю, в которой канцлера обвиняли в коварстве, в заговоре против императора и в самых смертных грехах. Но император был уверен в честности своего канцлера и не обратил на клевету никакого внимания. Более того, он отдал разбирательство над клеветниками самому Елюй Чуцаю. Но канцлер также не стал мстить, ибо был сторонником мирного разрешения всех конфликтов. Желая не обострять отношения с армией он пошел на компромисс: земли были розданы офицерам, но сборам налогов там занимались государственные чиновники, а землевладельцы получали свой процент из казны [10; 21]. Согласно компромиссному решению Елюй Чуцая все земли империи были разделены на «имперские» - доходы с которых шли в казну , «улусные» – с которых кормились ханы улусов и нойонские» жители которых платили налоги другим ( не царствующим) чингизидам и старшим офицерам монгольской армии. Каждый из них получил земли в различных частях империи, в зависимости от доли участия его войск в покорении данной территории. Так джучиды имели земли в Китае, Средней Азии, Иране. Однако, чтобы избежали злоупотреблений, налоги со всех земель взимались по единым государственным нормам, а потом уже распределялись по адресатам. Для их распределения , а также контроля за соблюдением законности, при гражданской администрации каждой области были учреждены специальные комиссии, в состав которых входили представители улусов [14; т.1. 553]. Такой же коллективный подход преобладал и в управлении государственной почтовой службы. В соответствии с постановлениями III Великого Курултая 1235 года, на котором помимо Великого Западного похода был решен ряд внутренних задач. В 1236 году были проведены следующие реформы. В связи с потребностью восстановления вновь вошедших территорий Северного Китая, а также пополнения казны, привозимые в столицу товары были обложены НДС на 30%, а вино – на 10% [22; 169]. Это ударило по уйгурским купцам, которые стали проигрывать местному производству и по потребителям роскоши – военной аристократии. В связи с расширением территории империи была проведена новая перепись населения и установлены новые налоги. Жители уже восстановленных земель – Средней Азии и Монголии облагались подушной податью. А северо – китайские провинции , разоренные недавними боями, облагались более легким налогом – 10 подворным . Такой же принцип действовал и на вошедших позднее русских землях. От подушного налога освобождались старики и несовершеннолетние , также от всех налогов освобождались ремесленники и служители культа всех вероисповеданий, чиновники платили только подушный [8; 49]. Учитывая то, что большинство земель уже были восстановлены, вводились новые налоги: поземельный и налог шелком. Поземельный составлял 3,5 шена с одного му с полей высшего качества, 3 шена – со среднего и 2 шена – с низкого. Особо урожайные заливные поля облагались 5 шенами с му. Люди, не имевшие своей земли, но обрабатывающие чужую на условиях аренды, облагались поземельным налогом в зависимости от количества тяглового скота и сельскохозяйственных орудий, тогда как землевладельцы платили налог по количеству и качеству земли [8,53]. Налог шелком составлял 1 цзынь шелковой пряжи с каждых двух дворов, подчинявшихся императорской казне и 1 цзынь с каждых 5 дворов, подчинявшихся владельцам уделов [8,54]. Причем строго соблюдалось, чтобы уплатившие налог императору не платили нойонам. Государственная машина империи была хорошо продумана, для лучшего контроля за делами были четко разграничены функции Восточного и Западного Секретариатов. Переписью Китая ведал уйгур Кадак, на западе за это отвечал кереит Чинхай (оба несториане). Сбором налогов в Китае занимался сам Елюй Чуцай, а в Средней Азии ответственность за это лежала на Махмуде Ялаваче [14, т.1; 545]. А его сын Масуд – бек управлял с 1240 года Уйгурией, Мавераннахром и Хорезмом . Однако, когда казна находилась в тяжелой ситуации ( в основном это происходило при снаряжении войск в дальние походы) интриганам вроде мусульманина Абдурахмана удавалось получать на откуп целые области и регионы. В 1239 – 1240 годах Абдурахман получил право на сбор налогов с Китая. За это сразу выложил их двукратную стоимость. Несмотря на то, что Чуцай ревностно объяснял Угэдэю, что политика такого рода приводит лишь к бунту, ибо откупщики , не заботясь о будущем сдирают с населения три шкуры, отбирая не только излишки, но и необходимое, а в итоге в следующие годы с области физически трудно собрать даже обычную ставку, император, подталкиваемый необходимостью, пошел на эту авантюру. Видимо она была не единственной, учитывая, что даже в землях давно восстановленного живущего спокойной жизнью Мавераннарха в 1238 году в конце царствования Угэдэя, вспыхнуло порожденное непосильными грабежами откупщиков восстание под руководством Махмуда Тараби [14, т.1; 545]. Восстание было быстро подавлено нойонами Илдызом и Джикен - Хорчи, а сами жители Бухары прощены императором, когда ему изложили подробности дела, виновные же в превышении полномочий чиновники были отстранены от дел [14, т.1. 546]. Для набора образованных людей на государственную службу были учреждены экзаменационные коллегии. Допускались все, независимо от национальности и социального положения даже лица, находящиеся а рабстве. В результате было набрано 4030 человек, четверть из которых освободилась из рабства. Большинство набранных ученых составили корпус специально образованной новой должности – таньмачи – налоговых чиновников , созданных для того, чтобы умиротворить страну и защитить мирных жителей от притеснений и поборов [6,197]. Часть собранных налогов создавала фонд помощи разоренным и малоимущим. Из этого фонда для лучшего снабжения населения хлебом и другими продуктами земледелия в степных областях империи были созданы государственные магазины [6,197]. Также были проведены экзамены среди служителей культа: буддистов, конфуцианцев, даосов и других, так как многие пользуясь привилегиями , данными правительством, просто уклонялись от уплаты налогов, прикидываясь служителями [8, 21]. 11 По всей стране велось активное строительство. Императорская политика в религиозной области освобождала все церкви от налогов, более того жаловались большие средства религиозным общинам на строительство храмов. Джувейни прославляет благодеятельное правление императорского наместника в Мавераннахре – Махмуда Ялавача и его сына Масуд – бека . По его словам страна при них полностью была восстановлена после военных опустошений, Бухара достигла величайшего процветания, находясь на главной торговой артерии империи, так что ни один мусульманский город не мог соперничать с ней по количеству населения, но богатству жителей и по процветанию науки [14, т.1. 545]. Джувейни, особенно, прославляет постройки, воздвигнутые при Масуд – беке в Бухаре –медресе Ханите, построенное на средства вдовы Тулуя и медресе Масудие, построенное Масуд – беком. Оба здания находились около Ригистана и служили украшением главной площади города. Каждое медресе обучало в год тысячу студентов. Особенно замечаелен поступок ханши Соркоктенибеги, которая будучи христианкой , пожертвовала тысячу золотых балышей на Медресе – мусульманскую академию. Сококтенибеги постоянно посылала в различные области империи и окрестности столицы милостыню и расходовала свое имущество на пропитание нищих и бедных [12, т. 2. 129]. При Масуд – беке были также построены медресе в Кашгаре и других крупных городах [14, т.1. 545]. В стране последовательно создавалась интеллигенция, открывались культурные учреждения. Этому покровительствовал сам император. В 1236 году было создано Императорское Историческое Общество [3, 259]. По указанию Угэдэя на монгольский язык переводились многие религиозные , экономические и исторические трактаты . В это же время были созданы официальная история чингизидов «Алтан Дэбтэр», ныне утерянная, и дошедшая до нас оппозиционная «Тайная история» или «Сокровенное сказание» [см.6]. Все источники, даже враждебные, независимые от монгольских ханов прославляют великодушие и кротость Угэдэя. При нем не было страшных уголовных процессов и свирепых казней, последовавших в период междуцарствий. Эта миротворческая политика была провозглашена Угэдэем в его тронной речи при вступлении на престол: «Наш царь, Чингис, с большими трудами создал царский дом. Теперь, пришла пора доставить народам мир и довольствие, и не отягчать их» [6, 197]. Народная память сохранила многие рассказы о защите и помощи Угэдэя беднякам, ремесленникам, о его справедливом суде, о покровительстве начинающим купцам и трансконтинентальной торговле, о его мудрости и щедрости [12,т.2.с.48– 63]. Об этом красноречиво свидетельствуют его высказывания – билики: «Живущим на свете известно, что мир не соблёл верности ни одному существу во Вселенной. Мудрость требует того, чтобы человек хранил себя живым в вечной жизни доброго имени. Между землей и закрытым кладом нет разницы. Оба они одинаковы своей беспомощностью . Поскольку при наступлении смертного часа не приносят никакой пользы, а так как с того света возвратиться невозможно, то мог свои сокровища будем хранить в сердцах и все то, что имеется или еще поступит, отдадим подданным и нуждающимся, чтобы прославить доброе имя» [12,т.2., 48]. Даже последние указы Угэдэя свидетельствуют об его обостренном чувстве справедливости. Согласно прошениям населения было проведено ограничение процентов по долгам. Выплаченный процент, равный долгу, теперь ликвидировал задолженность [8, 62]. Так же в связи с появившимися злоупотреблениями были ограничены потребности , пользующихся ямскими станциями, да и количество таких лиц было упорядочено – каждому была выдана специальная пайцза [8, 62]. О милосердии Угэдэя говорит и то, что его предсмертным указом была общеимперская амнистия. 12 К концу правления Угэдэя экономика империи бурно развивалась. Мы уже перечисляли последствия умиротворяющей политики Угэдэя в Средней Азии, полностью восстановившей экономику региона и способствующей процветанию Средней Азии. И так было повсюду. Это отражалось и на росте доходов казны. В одном Китае прибыль казны возросла в десятки раз. Если в 1230 году 500 тысяч лян серебра казна получала со всех монопольных налогов, то к 1241 году - 960 тысяч лян поставлял лишь один соляной налог [8, 56]. Причем цена лицензии практически не повышалась, а увеличение прибыли было достигнуто за счет расширения производства, так как начиная с 1236 года была налажена и возобновлена добыча соли в следующих округах: в Янцзине, Баймингане, Саньчагу и Дайджигу [[8, 56]. А также разрабатывались новые месторождения. Такая же картина наблюдалась в доходах и по другим отраслям. Результаты мудрой политики императора и канцлера были налицо. Однако вместе с чиновниками и фаворитами ханов во дворец проникло такое зло цивилизации как интриги и яд. Внезапно умирает любимая жена императора Мука – хатун. А вскоре после обеда у купца Абдурахмана, 11 декабря 1241 года умирает и сам Угэдэй [12, т.2. 45]. Официально, было объявлено , что император умер от пьянства, но слишком уж были заинтересованы в этом определенные силы, недовольные политикой канцлера, которому он самозабвенно доверял, а эта политика мешала их стремлению к власти и богатству . Истину сейчас восстановить сложно, однако даже Плано Карпини, прибывший в Каракорум спустя всего несколько лет в отравлении Угэдэя не сомневался [11,100]. Смерть Угэдэя развязала руки врагам Чуцая. Чинхай заменил его в администрации, а Абдурахман добрался до лелеямой в снах мечты – поста министра финансов. Канцлер Елюй Чуцай, потомок царского дома Киданьской империи Ляо , верный слуга двух императоров и «бюрократический гений» Великой Монгольской Империи, умер в 1243 году, видя , как рушится дело, которому он посвятил всю свою жизнь [10, 22]. Так закончилось славное правление достойнейшего из сыновей « Потрясателя Вселенной», создавшего государственный аппарат Великой Монгольской империи и оставившего после себя плеяду талантливых и профессиональных кадров. При нём создалась и увидела свой расцвет бюрократическая партия, главным в которой был надконфессиональный и интернациональный принцип. В не входили монголы, уйгуры, кидани, джурджини, китайцы, тюрки и жители Средней Азии и Ирака. Среди них были и буддисты, и несториане , и конфуцианцы, и даосы, и мусульмане, но всех их объединяло служение новому единому евразийскому государству. В царствование Угэдэя также соблюдались права населения всех вероисповеданий. Все религии равно освобождались от налогов и пользовались покровительством императора. За 14 лет не было ни одного религиозного гонения. Хотя это не означает, что отсутствовала борьба конфессий . Особенно сильно она проявлялась в Джагатайском Улусе , где «хранителем Ясы» был поставлен своеобразный социальный эксперимент над мусульманами. Отныне им было предписано соблюдать Великую Ясу прежде, чем нормы Шариата, что вызвало недовольство населения. Так же остро чувствовалась борьба между надконфессиональной имперско– бюрократической партией и партией мусульманских купцов – откупщиков. Периодически мусульмане брали верх, о чем свидетельствуют в частности бераты на области Северного Китая, выписанные Угэдэем Абдурахману. Но все же это были частные случаи, не влиявшие кардинально на общую политику религиозно терпимого государства. 2. Междуцарствования (1241 – 1250 гг.) 13 При жизни Угэдэй хотел назначить своим преемником Кудана. Сохранилось даже предание о том, что сам Чингисхан повелел Угэдэю передать трон после смерти именно Кудану. Но вот беда – любимый сын был неизлечимо болен. Тогда Угэдэй решил передать трон своему третьему сыну – Куджу, но тот умер еще при жизни Угэдэя. Что это? Рок или чьи – то происки? Тогда Угэдэй назначает наследником Ширамуна, сына Куджу [14, т.1. 551]. Однако сразу после смерти Угэдэя к власти приходит его старшая жена – Туракина и отстраняет законного наследника Ширамуна, говоря, что он еще слишком молод, и пока регентствовать будет она сама [14, т.1., 559]. Туракина происходила из знатного найманского рода. В детстве она была отдана замуж за сына вождя меркитов Тохтоа – беки – Худу. Попав вместе с его гаремом к Чингису, она была отдана Угэдэю. Вдова Угэдэя не отличалась красотой, но обладала необыкновенно сильным характером. Туракина ловкостью и хитростью, различными дарами и подношениями склонила на свою сторону родственников и нойонов , все ей подчинились [12, т.2. 114]. Весь государственный аппарат остался без изменений и наместники окраин остались на прежнем месте. Фактически страной правила Фатима – ханум, пленная персиянка – любимица ханши. Интриги и произвол достигли своего расцвета. Репрессии обрушились на верхушку кадрового состава угэдэйского государственного аппарата. Премьер–министр Чинхай и Махмуд Ялавач должны были тайно бежать к Кудану, чтобы спасти свои жизни. Масуд – бек, видея, что жизнь отца на волоске, не стал дожидаться своей очереди и бежал к Бату – хану. А темник Керегез был схвачен и казнен, будучи обвиненным Фатимой в государственной измене [12, т.2. 114-116]. Наместник Хорасана, уйгур Коркуз был отстранен от дел из-за того, что не дал царевичу джагатаиду грабить народ, выписывая самовольные чеки на откуп областей и дерзко его пристыдил и обругал. Но из-за беспорядка в Каракоруме, где никто не хотел разбираться в его деле, бывший наместник, верный слуга трона и заступник народа, был отдан на расправу в Алмалык к джагатаидам, где и был казнен [12, т.2.,116]. Его место занял менее щепетильный к положению народа Аргун. Купец Абдурахман вошел в зенит своей славы, он стал новым главой правительства и самым богатым человеком в государстве. Благодаря приходу к власти партии среднеазиатских купцов, налоги империи стали отдаваться на откуп. И если раньше такие явления были незначительны, то теперь они приняли массовый характер . Купцы взимали с населения трехкратную стоимость налогов, доводя население до обнищания , разоряя целые области. Это сводило на нет все достижения политики Угэдэя, которая поддерживала сельское хозяйство и ремесла. И это все Туракине сходило с рук, ибо главный законник империи, следивший за строгим исполнением указов императора и соблюдением «Великой Ясы», старший брат Угэдэя – Джагатай, внезапно умер через шесть месяцев после смерти императора. Вдова Джагатая – Есулун, казнила подозреваемых в отравлении «опоры престола» лекарей Везира и Медж-ад- дина [14, т.2(2 ).,538]. Однако и здесь кажется не обошлось без длинных рук Фатимы и Абдурахмана, ибо они были заинтересованы в смерти Джагатая, ведь она давала им доступ к столь желаемой беспредельной власти. Туракина унаследовала мощный государственный аппарат, что позволило ей продержаться несколько лет без поддержки какой-нибудь из борющихся придворных партий. 14 Бюрократическая партия , разгромленная репрессиями, потеряла свое былое влияние. Доминирующей партией стала партия купцов- откупщиков . Однако она не устраивала партю военных, что вновь поставило последнюю в оппозицию. Военная партия, казавшаяся монолитом в борьбе с бюрократической партией в 30-е годы, также была раздираемая противоречиями. Монгольская армия состояла из двух неравных частей; ветеранов, добровольно примкнувших к Чингису и покоренных кочевников. Их соотношение было примерно 25% к 75%. Но преимущество ветеранов было в том, что они занимали все высшие командные должности, а для вошедших в состав монгольского войска народов существовало ограничение в продвижении по военной лестнице – они не имели права занимать должности выше тысячника [22,171]. Кроме того, со времени Угэдэя войско пополнилось покоренными тюрками, джурдженями, тангутами, китайцами. Получилось так, что победившие монголы оказались в меньшинстве в своей империи, а реальной силой стали побежденные народы. И с этой силой приходилось считаться. В 1242 году гвардия, состоявшая из ветеранов, сторонником которой был и автор «Таной истории монголов», пользуясь тем, что основные войска империи были на дальних фронтах, попыталась посадить на трон Тэмугэ – Отчигина, младшего брата Чингисхана. Однако основная армия и народ их не поддержали. Видя отсутствие положительного резонанса в обществе, заговорщики ретировались [12,т.2. 116]. Из Западного похода вернулся старший сын Угэдэя – Гуюк, а также дети Тулуя и Джучи – Мункэ и Орду. Бату-хан остался для поддержания порядка в покоренных землях. После проведенного Мункэ и Орду расследования по делу Тэмугэ – Отчигина были казнены четыре нойона и вездесущие Фатима с Абдурахманом [14, т.1. 554]. В октябре 1245 года состоялся 1V Великий Курултай , на котором вопреки завещанию Угэдэя и лишь под нажимом Туракины Великим Каганом был провозглашен Гуюк – ее единственный сын. Туракина надеялась остаться у власти и править сыном как подставным лицом. Однако спустя 2 –3 месяца после восшествия Гуюка на трон, Туракина, чье властолюбие так тяготило его, безвременно скончалась [12, т.2.117]. Гуюк не отличался великодушным характером отца. Это был жестокий, вспыльчивый, самовлюбленный, неуживчивый, не обладавший военным талантом, склонный к алкоголизму, мрачный, не улыбавшийся человек, которого все очень боялись [14, т.1. 554 – 555]. Такой император был мало симпатичен большинству войска. Новый каган, однако, начал свое правление в примирительном духе. Все законы прежних правителей были утверждены. Соркоктэни – беги была награждена за помощь, оказанную в подавлении заговора Отчигина [14, т.1., 555]. Гуюк с детства воспитывался Кадаком и Чинхаем в христианской традиции и поэтому покровительствовал христианам. Но из-за того, что он еще в 1238 году крепко поссорился с Бату-ханом, любимцем армии, большинство воинов- несториан поддерживали вдову Тулуя Соркоктэни – беги и ее детей, друзей Бату – хана. И как ни пытался Гуюк добыть себе популярность в войсках бесплатной раздачей шелковых тканей и другой «благотворительностью», народ за ним не пошел. Да и большинство населения, разоренного откупщиками, мало радовались приходу ничего не предпринявшего для облегчения жизни народа императора. Гуюк начал ставить везде своих людей. В Джагатайском Улусе он смещает законного хана Хара–Хулагу и заменяет его на своего друга, также джагаида Есу– Мункэ. Есу-Мункэ тоже не был талантливым правителем, зато был большим любителем архи, поэтому все его дела вела жена Тукаши –хатун [12,т.2. 118]. Ей помогал новый визирь Беха – ад – дин, приемный сын предыдущего Хабаш – Амида. В Передней Азии Байджу – нойона сменил любимец Гуюка Эльджигэдэй. В 15 гражданской администрации были назначены вернувшиеся из опалы. Махмуд Ялавач – стал наместником в Китае, его сын Масуд – бек – в Средней Азии, а Аргун – буга – в Иране , Закавказье и Месопотамии [12,т.2. 118]. Не получив должной поддержки в армии, Гуюк был вынужден опереться на партию среднеазиатских купцов, что способствовало продолжению традиции откупа государственных налогов. Вражда Бату-хана и Гуюка выросла за время «Западного похода» до того, что Бату уклонился под предлогом болезни от принятия личной присяги новому императору, чтобы не быть отправленным в Каракоруме. Это дано Гуюку повод для похода на Бату. У Бату было лишь 4 тысячи преданных монголов, у Гуюка – стотысячное войско империи, но Бату поддержали русские князья, да и в Великой Степи его военный авторитет весил немало [14, т.5. 496]. А у Гуюка не было полного контакта со своим войском. И вот весной 1248 года две армии стремительно двинулись навстречу друг другу. Казалось столкновение двух врагов неминуемо. Но вдруг, когда до соприкосновения армий оставалось лишь два недельных перехода, Великий Каган Гуюк внезапно умирает у Бишбалыка [12,т.2. 121]. Возможно, кто-то в Каракоруме не хотел бездумного кровопролития и разрешил проблему одной смертью, вместо тысячи смертей. Не исключено, что в этом были замешаны люди Соркоктэни – беги. Несмотря на вышесказанное , кратковременное правление Гуюка было благоприятно для христианского населения империи. Отовсюду – из Сирии, Греции, Руси к нему стекались в большом количестве Христианские священники и врачи, получавшие выгодные места в социальной сфере государства [14, т.1. 556]. Все основное управление империей было в руках христиан. Христиане пользовались своим положением для резких нападок против ислама и мусульмане не смели возражать им. Это был их реванш за долгие годы притеснений в мусульманских султанатах. Вновь наступило междуцарствие. Регентшей стала вдова Гуюка Огуль Гаймыш. Это была слабая, невежественная, ограниченная женщина. Кроме сделок с купцами никаких дел больше не было и Огуль-Гаймыш большую часть времени проводила наедине с шаманами и была занята их бреднями и небылицами. Все царевичи по собственной воле писали грамоты и издавали указы. Вследствие разногласий между матерью, сыновьями и другими царевичами и противоречивых мнений и распоряжений, дела пришли в беспорядок [12, т.2. 122]. Канцлер Чинхай не знал, что делать, никто не слушал его советов и не выполнял распоряжений. Откупщики, как и прежде, грабили народ. Как мы видели выше, в период междуцарствий, партия мусульманских купцов выходит на первый план , и как следствие практика откупов входит из разовых , экстренных случаев в систему. Одновременно с этим в пользу мусульман решается вопрос о Западном походе. В итоге, основные силы были направлены не на Багдадский халифат, Сельджукский султанат и Палестину, а на католическую Европу и Южный Китай. Так же происходят первые противоречия в среде монгольского войска. Митраистская гвардия отрывается от подавляющих масс несторианского народа – войска и в союзе с частью мусульманской партии совершает попытку государственного переворота. С приходом Гуюка возрождается бюрократическая партия, однако уже с явной христианской доминантой. Приводится ряд гонений на мусульман. Меняется и внешняя политика. Посылаются корпуса в Иран, на границу с Багдадским халифатом, начинается дипломатическая переписка и обмен посольствами с Папой Римским. Однако при этом сохраняет свои позиции и мусульманская партия, что свидетельствует о разладе системы государственного управления и отсутствии взаимопонимания и тесных связей императора с народом. 16 3. Дуумвират. Накануне V Великого Курултая обстановка в Монгольской империи чрезвычайно накалилась. Сложившееся положение в империи многих не устраивало. Несторианское большинство в войске, недовольное домом Угэдэя, все настойчивее выдвигало в претенденты на престол сыновей Тулуя, и популярного полководца, самого авторитетного человека в империи Бату-хана. Угэдэйцы, поддерживаемые джагатаидом Есу-Мункэ, напротив, старались удержаться на первых ролях в государстве. Когда представители улусов выехали в Ала-Камак, то Бату отказался от престола, выразив своё предпочтение роду Тулуя и предложил кандидатуру своего друга и соратниках по Великому Западному походу – Мункэ, обещав свою поддержку на Великом Курултае [12,т.2.,131]. Таким образом, джучиды и тулуйцы четко выразили свою позицию. Угэдэйцы же не имели конкретной программы, лишь абстрактную – «не возводить на престол других царевичей, пока будет кусок мяса от детей Угэдэй - хагана» [12,т.2. 132]. Или выдвигались кандидатуры детей Гуюка – Хаджи и Наху, и их двоюродного брата Ширамуна. Наконец, в июле 1251 года, в Каракоруме состоялся V Великий Курултай. Сложившиеся к этому времени группировки представляли собой следующую раскладку сил. Ширамуна и сыновей Гуюка поддерживали сыновья Угэдэя – Харачар и Хашин, а также хан Джагатайского Улуса Есу-Мункэ и многие царевичи джагатаиды: Хайдар, Мэнгэту, Байджу, Мунджи, Есун – Дува и другие [12,т.2. 134]. За Мункэ голосовали сыновья Тулуя – Хубилай, Хулагу, Буджек, Арик- Буга, а также хан улуса Джучи Бату и царевичи джучиды – Орду-Ичен, Бэркэ (председательствовавший на этом курултае от имени Бату, оставшегося в Сарае), Шэйбан, Тангут, Бэркэчор и другие [12,т.2. 134]. Причем лагерь угэдеидов – джагатаидов не был столь монолитен. Джагатаиды Хара – Хулагу и Алгуй, а также сыновьяУгэдэя Кадан и Мелик с сыновьями поддерживали Мункэ. Главными обвинениями против угэдеидов были убийство без суда и следствия дочери Чингисхана Алтылун-хакан, невыполнение завещания Угэдэя и беспорядок в государственном управлении. В итоге большинством голосов Мункэ был коронован 30 июля 1251 года Великим Каганом. А Бату – хан, как старший среди чингизидов был назначен соправителем в западной части Великой Монгольской империи [12,т.2. 135]. Однако , противники Мункэ, лицемерно присягнув ему на верность, начали готовить заговор. Но заговор был вовремя раскрыт. Для подавления мятежных улусов Угэдэя и Джагатая Мункэ послал две армии. Первая, направленная на поражение главного очага мятежа, его экономического центра – Джагатайского Улуса, состояла из 10 тумэнов. В ее задачу входило через Кашгарию и Уйгурию выйти к Бишбалыку, перейти хребты и соединиться в Каялыке с войсками полководца Куйгуран – Огула, посланного Бату-ханом на подавление мятежа в западной части Джагатайского Улуса [12,т.2,136]. Вторая армия под руководством Бурундая, численностью в два тумэна должна была нанести вспомогательный удар по улусу Угэдэя – идеологическому центру сопротивления [12,т.2,136]. Ей предписывалось развернуться на линии Киргизия – Алтай - Иртыш. Эти своевременные, молниеносные броски правительственных войск парализовали действие оппозиции. Во главе первой армии стоял Хара-Хулагу, вновь назначеный ханом Джагатайского Улуса. Его величайшей заслугой является то, что он уговорил своего племянника Бури, командующего войсками Улуса Джагатая, не проливать невинной крови простых солдат и добровольно сдаться. Причем надо отдать должное и Бури, ибо он видя, что проиграл, и зная, что, сдавшись, наверняка будет казнен, предпочел не приносить в жертву массу людей [14, т.2 (1). 64]. Бури и Есу-Мункэ были отосланы на суд к Бату. А ХараХулагу умер во время похода, так и не вступив в правление. Приемником был 17 назначен малолетний сын Хара-Хулагу Мубарек –шах, а регентшей при нем, его мать Оркына – хатун (Эргэнэ). Вместе с ней вернулся к власти и старый визирь Хабаш – Амид [14, т.2 (1). 64]. А тем временем в Каракоруме Мункэсар- нойон, главный яручи (судья) и Бэркэ (брат Бату) проводили следствие по заговору и определяли степень вины и меру наказания участников. По приговору имперского суда к высшей мере наказания были приговорены жена Гуюка и мать Наху - Огуль-Гаймыш, мать Ширамуна Кадачхатун, жена Есу-Мункэ Тукаши-хатун, бывший хан Джагатайского Улуса Есу-Мункэ, его племянник Бури - бывший главком заговорщиков, воспитатели угэдэйских царевичей – министры Чинхай и Кадан, визирь Есу-Мункэ- Беха-ад-дин и 77 нойонов, принадлежавших к домам Угэдэя и Джагатая [14, т.2 (1). 64]. Из них наиболее значительными были Бубан, Джини, Кулджай, Саркан, Туган, Йсур. Ширамун был помилован , но несколько лет спустя казнен за попытку организации нового заговора. Улус угэдэидов отдали внуку Гуюка от его сына Наху - Ханату [14, т.1. 562]. Масуд –бек, сын Махмуда Ялавача был утвержден в должности наместника императора по налогам в Средней Азии [14, т.1. 562]. Началось мудрое правление Великого Кагана Мункэ, бывшее расцветом Монгольской империи. В народе сохранилось впечатление, которое оставил Мункэ своим правлением: «Все следуют за его дворцом, как мухи за медом ; всем он дает, все считают его своим и все предсказывают ему великие блага» [95]. В отличие от своего предшественника Гуюка, Мункэ не разжигал религиозной розни. Напротив, сам сохраняя преданность вере предков – митраизму, он покровительствовал всем религиям. И христиане , и мусульмане, и буддисты сохранили предание о том, что хан якобы принадлежал к их общине и превозносил их веру над верой соперников. Однако все же Мункэ не забывал, кто посадил его на трон и оказывал христианам уважение больше, чем другим религиям. Поэтому даже новым канцлером империи был назначен несторианин Булгай [14, т.1. 564]. Кроме того, сказывалось и то, что мать Мункэ, воспитатели и друзья были также христианами. Но в государственной политике он придерживался мнения, что все религии равны по достоинству и не позволял притеснять людей из-за веры. Так мусульманам было разрешено убивать баранов по правилам Шариата, а раньше они могли за это нарушение «Великой Ясы» поплатиться жизнью [12, т.2. 140 ]. Примечателен и тот факт, что по наговору мусульман был казнен уйгурский индикут (правитель автономии), обвиненный ими в желании перебить в одну из пятниц всех мусульман Уйгурии. Видимо, по этому признаку – веронетерпимости к мусульманам он был причислен к сторонникам Гуюка, а память о заговоре угэдэидов была еще жива [14, т.1. 562]. Веротерпимости Мункэ соответствовало его стремление править каждой областью сообразно национальным традициям и привычкам ее населения. С этой целью в канцелярию при дворе императора были приняты писцы из представителей всех религий и национальностей: персы, уйгуры, китайцы, тибетцы, тангуты, тюрки, армяне, грузины, русские и другие [12, т.2. 144].Указы к населению писались на местных языке и письменности. Мункэ положил конец произвольным поборам, возобновив порядок взимания налогов при Угэдэе. Рассылая наместников по областям для новой переписи населения [2,14] и установление твердых податей, Мункэ наказывал им: «Не допытывайтесь строго и не спорьте о минувших обязательствах, ибо у нас намерение облегчить положение подданных, а не грабительски умножать богатство казны [12, т.2. 141- 142] . Великий Каган приказал сборщикам податей и чиновникам, чтобы они не были пристрастны и лицеприятны, строго карали взяточничество и обязал не брать недоимок с бедных. Кроме того, Мункэ предложил правителям областей представить доклады о нуждах регионов и способах исправления несовершенств в управлении и налоговой политике. Все просили установить строгие нормы податей, что и было сделано, прежние 18 натуральные подати были заменены на денежные, Так средняя норма для Китая и Средней Азии составляла 11 динаров, как хорошо развитых экономических регионов, для Персии, Закавказья и заволжских территорий Улуса Джучи – 7 динаров. Минимальная подать везде была равна 1 динару [12, т.2, 142]. Кроме того, был издан указ о льготах бедному населению [12, т.2, 142]. Мункэ признал недействительными все ярлыки и пайцзы, изданные после смерти Чингисхана, так как многие из них были получены незаслуженно, да и подделок за время междуцарствий появилось немало [14, т.1. 564]. Следуя сложившейся традиции в декабре 1252 года Мункэ объявил общеимперскую амнистию [12, т.2. 142]. Для лучшего управления империей она была разделена на две части – Западную и Восточную. Граница между ними проходила по Памиру и Семиречью. Таким образом, Иран, Закавказье, Северная Индия, Афганистан, Среднеазиатская часть улуса джагатаидов и Улус Джучи подчинялись и контролировались прежде всего Бату-ханом [14, т.1. 565]. Сбор налогов, управление войсками , вопросы торговли и культурного строительства западной половины империи – все было в его руках. Даже вопросы внешней политики решались совместно. Так, сначала послы принимались Бату-ханом, а затем ехали в Каракорум к Великому Кагану Мункэ для заключения основного договора [2, 15].О слаженности действий данного дуумверата прекрасно сказал сам Мункэ: «Два глаза в одной голове, но хотя их и два, вид их один, и куда один направляет свой взор , туда и другой» [14,т.2 (1), 65]. Великий Курултай 1253 года вновь показал, кто фактически направлял политику страны. Большинство депутатов от народа – войска несторианского вероисповедания требовали у императора санкционировать крестовый поход на Иерусалим, чтобы освободить «Святой город» и Гроб Господен, снять тяжкое исламское ярмо с братьевхристиан Ближнего Востока [7, 57]. Также было решено продолжать войну с Южным Китаем и решены некоторые внутренние вопросы. 4. Желтый крестовый поход (1253 – 1260 гг) Главнокомандующим армией был назначен брат императора Хулагу. Сам он был буддистом, но жена и дети – христиане. Хулагу получил пятую часть от войск империи. Со всех улусов был собран каждый пятый воин. Плюс ему еще была дана тысяча специалистов по метательным машинам и сама «осадная артиллерия Х111 века» [10]. Армия двигалась не спеша, кони шли на подножном корму, через реки были заранее наведены понтонные переправы . В 1254 году Хулагу останавливался с войском в столице Джагатайского Улуса – Алмалыке у Оркыны – Хатун. Осенью 1255 года его принимал в Самарканде наместник Великого Кагана Масуд-бек. Постепенно в армию прибывали добровольцы и отряды из улусов, выделенные Хулагу еще на Великом Курултае [11]. С января 1256 года армия начала боевые действия в Персии . К концу 1257 года были ликвидированы все крепости исмаилитов - очаги восстаний и наведен полный порядок в иранских провинциях [2, 16]. Виновные в нарушениях законов были наказаны. В феврале 1258 года Хулагу взял Багдад, подведя черту под царствованием Аббасидских халифов. Дворец халифа был отдан несторианскому патриарху под резиденцию. Хулагу запретил убивать и грабить христиан всех исповеданий. Все это обратило к нему сердца армян и сирийцев, 647 лет изнывавших под игом мусульман [2, 17]. Армянский патриарх благословил хана на Священную войну. Но еще раньше, в 1254 году армянский царь Гетум 1 , совершив тяжелейшее путешествие через всю территорию Монгольской империи – от Крыма до Коракорума, заключил с Мункэ союзный договор о военном и мирном сотрудничестве и взаимопомощи [2, 67 – 70]. 19 Гетум, возвратившись, привлек к союзу Антиохийского князя Боэмунда, сделав его своим зятем и Никейскую империю, рассчитывавшую на помощь монголов в борьбе с Сельджукским султанатом [22, 181]. Путь в Сирию и Палестину был открыт, армяне и антиохийские крестоносцы присоединились к Святому монгольскому войску. В 1259 году Хулагу взял Халеб, Дамаск, Хомс, Хамай, Мелитан и вышел на берег Газы [2, 17]. До освобождения Святого города – Иерусалима оставались считанные дни. Но тут у монголов появилось двое непредвиденных врагов – католики – тамплиеры и православные грузины. Первые отлучили Боэмунда от церкви за союз с «варварами» и заявили, что «если придут монгольские черти, то они найдут на поле сражения слуг Христа готовыми к бою» [Кутлер. История Крестовых походов. СПБ. 1895., с. 404]. Вторые, которых монголы тоже считали своими естественными союзниками и потому оставили им самоуправление, воспользовавшись моментом, решили сбросить с себя «ненавистное иго», заключавшиеся лишь в уплате государственных налогов, которые, между прочим, платили и сами монголы, и участие в войне с исконными врагами Грузии – мусульманами. Быстро забыла грузинская знать раны, нанесенные стране тюрками Хорезмшаха Джелаль – ад – дина, смерчем пронесшимся в 20-х годах по цветущей Грузии и разорившим ее. Забыли, как встречали они тогда монголов – освободителей. Два грузинских царя –Давид Нарин и Улу Давид восстали несогласованно и оба, видя, что совершили глупость , поддавшись на уговоры сепаратистки настроенной знати, бежали в укрепленные горные замки, оставив на расправу за свое предательство простой народ [История Грузии . Тб.- 1946г., с. 269). Излишне объяснять, что выиграли от этого лишь мамлюки Египта. А монголы, лишились таким образом резервов, так необходимых измотанной боями и длительным переходом по пустыне Священной армии. Вдобавок к этому, осенью того же 1259 года, во время боев в Сирии, Хулагу получил известие о безвременной кончине Великого Кагана Мункэ. Курултай для выборов нового императора всегда требовал личного присутствия Чингизидов и поэтому междуцарствие всегда вело к остановке всех дел. Кроме того, изменилась ситуация в Улусе Джучи. На место умершего в 1256 году Бату-хана был посажен императором Мункэ его сын Сартак [14, т.5. 503]. Но однажды Сатак случайно обронил в разговоре с дядей роковую фразу : «Я христианин и видеть мусульманина – мне несчастье» [14, т.5. 503]. Вскоре Сартак скоропостижно скончался. Эта же участь постигла и его малолетнего сына. Улакчи, и его бабушку – регентшу Боракчин – хатун (вдову Бату). Так, отравив родственников, брат Бату-хана Бэркэ стал в 1257 году ханом Улуса Джучи. Вот как описывали Бэркэ современника : «Редкая борода, желтолицый, волосы в косах за ушами, в ухе – золотая серьга с драгоценным камнем, на голове – высокая шапка, на бедрах – пояс из зеленой болгарской кожи, унизанный золотом и драгоценными камнями, сапоги из красной кожи» [14, т.5. 503]. На престол он вступил в возрасте 50 лет. Пользуясь начавшейся с 1260 года неразберихой в государственном управлении, Бэркэ признавая номинально Великого Кагана, фактически проводил свою внутренюю и внешнюю политику. Несмотря на то, что он продолжал опираться на русские княжества и в 1260 году открыл православную епископию в Сарае [34, 1416], и разрешил перебить налоговых чиновников – переписчиков населения из Каракорума , тем самым прекратив отсылать доходы с Руси в Монголию, Бэркэ был ревностным мусульманином. В 1259 году в столкновении Христиан и мусульман Самарканда, он вмешался на стороне последних, что в немалой степени способствовало погрому, во время которого, кроме всего прочего, был разрушен такой шедевр несторианской архитектуры, как храм Иоанна Крестителя, построенный при Джагатае на средства вдовы Тулуя - Соркоктэни-беги [5, 69]. Не одобрял Бэркэ и войну с мусульманскими странами, санкционированную 20 центральным правительством . Он в свое время вступился за Сельджукского султана, хотя армянские союзники готовы были растерзать своего давнего врага [14,т.5. 504]. Он вступил в дипломатическую переписку с мамлюками Египта, с которыми империя находилась в состоянии войны [см. 29]. А в 1265 году даже совершил поход на союзную Каракоруму Византию, опустошив Балканы, за то, что она захватила египетских послов и заточила бывшего Сельджукского султана [14, т.5. 505]. Не хотел Бэркэ подчиняться и указу императора о разделении сферы влияния на западе империи. Его не устраивало то, что земли Ирана и, особенно, земли Закавказья (т.е. того, что южнее Дербента) уходили теперь под непосредственную юрисдикцию вновь образованного второго Западного Улуса во главе с Хулагу. Причем, не исключено, что Бэркэ был причастен к грузинскому восстанию, обещав своим бывшим вассалам поддержку, но потом , видя безнадежный провал задуманной операции, решил повременить с вооруженным столкновением с Хулагу. Учитывая все это ильхан Хулагу срочно отступил в Иран , оставив в Палестине лишь 20 тысяч соединенных войск во главе с нойоном - несторианином Кит-Бугой-нойоном [2,20]. 26 июля 1260 года мамлюки без обозов совершили молниеносный бросок через Синайскую пустыню к Газе. Разгромив малочисленный монгольский заслон, они были снабжены провиантом в тамплиерской Акре и пройдя через территорию Иерусалимского королевства, своего давнего врага, вышли в Галилею, в тыл монгольской армии. 3 сентября 1260 года при Айн- Джалуде уставшее, предательски захваченное врасплох , монголо- армянское войско было разбито [2,20].Проход на Сирию был открыт . Дамаск был потрясен новой страшной резней христиан. Хулагу, пытаясь спасти союзников, бросил в Сирию новую армию, однако дальше Алеппо она не смогла продвинуться и 10 декабря 1260 года будучи разбита мамлюками при Хомсе, отступила за Ефрат [2,20]. 5. Ситуация на Южном фронте (1253 – 1259 гг.) В 1253 году Хубилай, обойдя империю Сун с запада через Шенси в Сычуань, покорил самостоятельное южно-китайское государство Няньчжао. Причем население было пощажено, что укрепило монгольскую власть в этой провинции [3, 324]. Однако Хубилай, заподозренный в популизме среди китайцев, был отозван Мункэ на Север, Южную армию возглавил достойный сын прославленного полководца чингисовской закалки Субэдэя – Урянхадай. Урянхадай с мелкими боями и большими дипломатическими переговорами, подчинив южно-тибетские ,бирманские и вьетнамские племена, в 1257 году вошел в Ханой, обложив таким образом империю Сун с юго-востока [14,т.1. 565]. Однако, несмотря на множество отдельных успехов монголов, Сун не поддавалась. В сентябре 1258 года Мункэ снова созвал курултай и принял командование Южным фронтом на себя [14,т.1. 565]. С новой армией он вступил в Сычуань и начал планомерную осаду крепостей. Однако развившаяся эпидемия холеры среди монголов, возможно послужила причиной смерти под сильной крепостью Хэчжоу 11 августа 1259 года и самого Великого Кагана Мункэ [14,т.1. 566]. Смерть Мункэ заставила монголов оттянуть войска. Асутай, сын Мункэ, похоронил отца в Монголии, в Хэнтэйских горах. Командование огромным Южным фронтом и колосальными по монгольским меркам людскими ресурсами перешло к наступавшему на Сун с севера Хубилаю [14,т.1. 566]. Несмотря на то, что большинство армии составляли киданьские, джурдженьские, китайские, тюркские, русские и мусульманские добровольцы, а в отряде Урянхадая – даже бирманцы, мяо, яо, лоло и аннамиты (вьетнамцы), она была довольно таки монолитной и твердой силой, так как офицеры и порядки в ней были монгольскими, да и дезертирство во враждебном Южном Китае было равносильно самоубийству. 21 Покойный хан был степенен, решителен, говорил мало, не любил пиршеств, переходящих в многодневные запои, о себе говаривал, что он следует примеру своих предков [3, 353 – 354]. Воистину , Мункэ был самым достойным внуком «Потрясателя Вселенной», переняв от своего гениального предка не только военные таланты, но и государственную мудрость . Империя при нем достигла своего расцвета. Начавшаяся еще при Гуюке христианизация нашла свое полное развитие в период дуумвирата Мункэ и Бату. Полная христианизация государственного аппарата, прекращение практики откупов (т.е. поражение партии мусульманских купцов) и упорядочение управления, Желтый Крестовый поход, продолжение связей с Западной Европой! Однако в отличие от политики Гуюка, - отсутствие притеснений и полное покровительство императора другим конфессиям . Сочетание интересов военно – несторианской партии с имперской надконфессиональной политикой. Таким образом, к концу периода «сильной империи» борьба между мусульманскобюрократической (надконфессиональной), военно–старомонгольской (придерживавшейся митраизма) и воинственно- несторианской партиями в монгольском обществе, закончилась победой последней, при компромиссном союзе с имперско- бюрократической , полном разгроме военно –старомонгольской и вытеснении на более мелкие роли мусульманско- купеческой партий. Младший брат Мункэ Арик –Буга был ревностным христианином. Хулагу поддерживал буддистов и христианин. Хубилай до поры не показывал своих взглядов, стараясь быть лояльным ко всем. А Бэркэ широко прославился своими подвигами в поддержку веры Мухаммеда. Такова была расстановка сил по улусам накануне смерти Мункэ. Однако после его смерти старые чингисовские традиции оказалось некому поддерживать. Соратники Чингисхана состарились и умерли, а молодежь была уже обработана христианами, буддистами, мусульманами. Старую монгольскую политику надрелигиозности ханов стало трудно поддерживать в прежнем русле, стали сказываться центробежные силы. 22 Глава 2. Борьба конфессий и Великая гражданская война в Монгольской Империи в 1260 – 1304 гг. 1. 1260 – 1262 гг. Раскол в монгольском обществе. Сразу после смерти императора Мункэ среди его младших братьев – Хубилая и Арик-Буги, а также выдвигавших их партий разгорелась ожесточенная борьба за трон. Свой отпечаток на эту междоусобицу наложила и борьба за сферы влияний различных конфессий. Пока Хубилай был еще в Китае, самая сильная партия в империи , возведшая когда-то на трон Мункэ, воинственно – несторианская , уже выбрала себе претендента в императоры. Арик-Буга, пока он правил Монголией по поручению Мункэ, приглянулся им тем, что был по характеру похож на Угэдэя, а следовательно, взойди он на престол, то им легко было бы управлять, особенно учитывая то, что вторым человеком в государстве, т.е. канцлером, еще со времен Мункэ был Булгай – ярый несторианин. Да и лишних казней и напряженности в войске бы не было, так как Арик –Буга не был грубым, вспыльчивым и подозрительным как Гуюк. Кроме того, было еще в нем одно достоинство , которое привлекало к нему весь народ-войско и родственников – чингизидов. Это то, что Арик –Буга строго придерживался законности и мудрой чингисовской политики [23,34]. Хубилай же, в отличие от Арик –Буги был хитер, инициативен, крут, умел везде извлекать личную выгоду. Да и « Великой Ясы» он придерживался постольку, поскольку это ему было нужно. Окружив себя китайскими сановниками, он все больше и больше стал походить на китайского принца, чем на монгольского царевича. Хубилай был воспитан китайцами. Джао Би, Ван Э, Яо Шу, Лю Бинчжун, Хао Цин и другие известные в тогдашнем Китае ученые сановники окружали Хубилая [23,36]. В Китае Хубилай раньше всех познакомился с Джао Би и ввел его в свиту как толкователя конфуцианского учения. Хорошо владея монгольским, Джао Би перевел «Сяо Цин» (Книга о сыновьем почтении) и другие конфуцианские книги и объяснил их Хубилаю. Другой китайский ученый; конфуцианец Ван Э составлял при Хубилае законы династии Юань, перевел на китайский «Тайную историю монголов». Яо Шу переводил для Хубилая китайские книги по истории, философии и праву. Лю Бинчджун выступил инициатором переноса столицы в Китай и принял в этом активное участие. Составил проект, руководил строительством Шанду, он же активно помогал Хубилаю и оказывал на него влияние при перестройке административной системы Монгольской империи по китайскому образцу. И, наконец, последним из китайских советников Хубилая был Хао Цзин – известный историк, преданный слуга, и впоследствии посол Юань в Сунской империи. Он же и наставил Хубилая в том , что нужно сделать для захвата власти [23, 185-185) Войско Хубилая состояло из громадного числа народов, где монголов было очень и очень немного, зато было много китайцев, джурдженей, онгутов, тангутов, тибетцев, кипчаков, ясов и даже русских (22, 189). Но у этой разношерстной армии была железная дисциплина и богатый военный опыт. Монголы же, приведенные Мункэ в Шенси и Сычуань поддерживали Арик-Бугу, т.е. военная опора Хубилая состояла из авантюристов-ренегатов, требовавших, чтобы хан вел их туда, где находится богатая добыча, стремившихся быстро достичь вершин социальной лестницы. Особенно это касалось близкого окружения Хубилая, да Хубилай был и сам беспринципным авантюристом. Это все и привело к тому, что предвидя то, что от курултая в Каракоруме ему ждать нечего, так как Арик-Буга правя 23 древнемонгольскими кочевьями, расположенными вокруг Каракорума, обладал по традиции большими правами на наследование каганского престола, Хубилай пошел на узурпацию. При этом он умело воспользовался тем моментом, что большинство войск Южного фронта все еще беспрекословно подчинялись ему. 4 июня рокового 1260 года в административном центре Южной Монголии в городе Шанду, основанном еще при Мункэ-хагане в 1256 году на границе Китая и Монголии, у озера Долоннор, Хубилай собрал своих воинов и при их же согласии провозгласил себя Великим Каганом. Это было прямым нарушением закона, за которое полагалась смертная казнь. Чингизиды и народ империи были возмущены, однако, нашлись влиятельные люди, поддержавшие узурпатора. Два «принца крови» – сын Угэдэя Кадан и сын Тэмугэ – Отчигина Тогачар. На стороне Хубилая выступили также онгутские князья – несториане: Кун-Буга и Ай-Буга [12, 158]. Для них личная выгода тоже оказалась сильнее традиций. Едва весть о самовольном поступке Хубилая достигла Каракорума, там срочно созвали курултай и , по всем правилам, возвели в сентябре того же 1260 года АрикБугу на трон императора Великой Монгольской империи. Наиболее активно поддержали Арик-Бугу джагатаиды: Эргэнэ-хатун и Алгуй, Намадай, сын Тогачара, Есу – младший брат Чин – Тэмура, сыновья Кадана Курмишин и Начин , сын ОрдуКарачар, сын Бельгутэя; угэдэиды во главе с Хайду и дети Мункэ -Асутай и Урункташ [12, 160]. Хулагу и Бэркэ выжидали, кто из братьев окажется сильнее. Скопив силы, обе стороны стали решительно действовать. Оставив в Китае Бахадур – нойона и Урянхадая, Хубилай бросил свою гвардию на север [12, 158]. У реки Онгин оба войска столкнулись и военные профессионалы одолели тыловиков Арик –Буги, возглавляемых старшим сыном Хулагу – Джумкуром и Карачаром. Арик –Буга отступил к верховьям Енисея, чтобы пополнить ряды добровольцами, перегруппироваться и взять реванш [12, 161]. Одновременно с Арик–Бугой против Хубилая выступили верные законному императору войска, находившиеся в Шэнси [22,189]. Хубилай был вынужден повернуть назад, двигавшиеся уже было к Монголии, основные силы преданной ему Южной армии. Превосходящими силами они разбили «корпуса Мункэ». Часть сторонников Арик-Буги, попавшая в плен, была жестоко казнена. Часть спасшихся совершили беспримерный рейд по тылам узурпатора, пробиваясь на запад и стараясь соединиться у Ганьчжоу с поддержавшим их корпусом монголов под предводительством Алендара [14,т.2(1).,66]. Однако попытка контрнаступления закончилась неудачей. Сторонников Арик- Буги полностью разгромили войска Кадана в пустыне восточнее Ганьчжоу. Одновременно, Хубилай с подошедшими с Юго-Востока частями взял Карокорум и оставив там гарнизон во главе с Эсунгэ – нойоном, вернулся в Шанду, присвоив ему звание столицы, как бы в противопоставление «мятежному Каракоруму». Арик – Буга из Енисейской Киргизии, куда он отступил, послал гонца к Хубилаю, говоря, что он раскаивается и считает свой поступок безумием, не хочет проливать монгольскую кровь и слагает оружие [23,162]. Хубилай, хорошо знавший своего брата, поверил ему. К тому же надо было поддерживать порядок в южно-китайских провинциях, где сунцы, воспользовавшись ситуацией, пытались взять реванш. Да и Джагатайский и Угэдэйский Улусы тоже надо было «умиротворить». С этой целью туда Хубилай послал сына джагатаида Бури - Абишку [14, т.2(1).,67]. Однако до места выполнения своей миссии он так и не доехал. Еще в Тангуте он был ликвидирован спецслужбами Булгая. Несмотря на то, что Арик-Буга не хотел бороться за престол, он был нужен своей партии как знамя, под которым она боролась за власть. Так, используя передышку, Булгай послал в тот же Джагатайский Улус сына Байдара – Алгуя, Алгуй должен был собрать именем Арик-Буги новое войско, оружие и провиант. Алгуй, разделив данные 24 ему силы на несколько активных группировок, вступил в Джагатайский Улус. В пути к Алгую постепенно присоединялись джагатайские войска. Дойдя до Кашгара, он имел уже 150 тысяч всадников [12, 161]. В то время, когда сам Алгуй наводил порядок в Кашгаре и Хотане, его двоюродный брат Никпей –Огул с пятью тысячами привел к присяге Мавераннахр, заставив начальников монгольских войск Буга-Нуша и Чингсан–Тайду, подчинявшихся лично Бэркэ-хану , перейти под командование Алгуя. В Хорезм был направлен Учанчар, а в Афганистан и Северную Индию – Садай–Ильчи–нойон [14, т.2 (1).67]. Причем последние области не входили в личную компетенцию Алгуя: Хорезм и даже часть Маверанахра еще со времен Бату- хана подчинялись Сараю, а Афганистан и Северная Индия также не входили в Джагатайский Улус и составляли отдельные области, управляемые наместниками императора. За те полгода, которые Алгуй провел в родном улусе, взгляды его сильно изменились. Повлияли ли на него родственники или же ненависть к Бэркэ, союзнику Арик-Буги, способствовавшего множеству казней джагатаидов в 1251 году, оказалась сильнее верности, или интриги Хубилая, или стремление к личной выгоде и жадность, а может быть и все вместе, неизвестно. Однако, собрав необходимое войско, оружие, провиант, деньги, лошадей, Алгуй вместо того, чтобы отослать все это Арик-Буге, убил его послов и раздал все своему войску. Затем он объявил , что признает императором Хубилая и начал войну с Бэркэ [14, т.2 (1).67]. Из-за измены Алгуя Арик –Буга, не получив необходимых резервов, проиграл контрнаступление. Несмотря на то, что ему удалось освободить Каракорум и быстро перебросить войска к ставке Хубилая, в битве на юге Гоби ветераны Хубилая отразили Арик-Бугу и отбросили его обратно в Монголию, а удар по Хубилаю из Джагатайского Улуса так и не состоялся. Хубилай, решивший, что теперь Арик- Буга не столь опасен и вовсе не обязательно разорять Монголию и лить реки крови, запретил преследовать отступающего противника. Он решил действовать экономическим путем – прекратил поставку продовольствия из Китая в Монголию, чем спровоцировал голод и дальнейшее отступление Арик-Буги в Западную Монголию. (12, 163) В начале 1262 года, пока основные части Арик –Буги шли растянувшись на марше ,Алгуй не дожидаясь, когда ему придется отвечать за измену, напал на его авангард. В битве у города Елицяня, на озере Сайран, Алгуй, напав из засады, разбил передовой отряд под началом Карабуги–нойона. Голову военачальника отослали к Хубилаю. Алгуй, упоенный победой, вернулся в свою стоянку и распустил часть войска. АрикБуга, воспользовавшись его беспечностью, взял Алмалык. У реки Или сын Мункэ Асутай с основными силами Арик- Буги разбил Алгуя, тот бежал в Мавераннахр [14, т.2 (1).67]. Ожесточение борьбы дошло до того, что войска Арик-Буги стали грабить население Джагатайского Улуса, а монголов Алгуя, не успевших уйти за Тянь-Шань, зверски изрубили. Это оттолкнуло от Арик- Буги многих темников, войска и население , причем часть туменов просто снялась и ушла к Хубилаю. «Как нам не возмутиться и не уйти от него, когда он так безжалостно уничтожает монгольское войско, собранное Чингисханом?» – воскликнули они [12, 164]. Однако часть войск во главе с Джумкуром ушла не к Хубилаю, а к Алгую, посчитав это за меньшее зло, ибо служить Хубилаю было для них равносильно предательству родителей. Войско Арик –Буги вело себя как захватчик в чужой стране. Всю зиму 1263 года лошадей кормили отборным зерном, награбленным в амбарах Алгуя ,так что, когда весной коней пустили на подножный корм , был большой падеж., ибо кони отвыкли от травы. Это тоже сказалось на боеспособности Арик- Буги. 2. Кавказский и Среднеазиатский фронты в 1262 – 1264 гг. 25 У Хулагу по приказу Мункэ служили многие джучиды. От Орду –Ичена пошел старший сын Кули с одним туменом, от Шэйбани – Балакан, от седьмого сына Джучи, Бувала - Тутар. Всего джучидских тысяч в войске Хулагу было около 40 [12, 80]. Однако вскоре после поражения при Айн- Джалуде, против Балакана выступил доносчик, обвинив его в колдовстве и измене Хулагу. Это было очень тяжелым обвинением сразу по двум статьям «Великой Ясы». После недолгого следствия его казнили. Вскоре во цвете лет скончались Тутар и Кули [12, 80]. Подозревая, что их отравили, Бэркэ обвинил Хулагу. Началась вражда. Войска джучидов бежали от Хулагу, кто через Дербент на север, кто на восток к джагатаидам, в Афганистан ( под руководством Никудер – нойона) , а кто и на юг – к мамлюкам, которые обещали Бэркэ отправить интернированных джучидов в Крым [12, 80]. Да тут еще и Бэркэ поддержал Арик –Бугу. Это послужило тем последним фактором, вынудившим Хулагу после долгих колебаний все же принято сторону одного из своих братьев – Хубилая. И несмотря на то, что Арик-Буга был Хулагу ближе по жизненным принципам и вероисповеданию, находиться в одном лагере с Бэркэ он не мог. Одновременно, Хулагу был подстрекаем Алгуем, уже изменившим Арик-Буге, и тоже страшно ненавидившим Бэркэ. И вот , скопившиеся обиды и раскалившаяся ненависть, вылилась в поход Хулагу на Сарай. Стремительно, пройдя через Азербайджан и Дагестан, в конце ноября 1262 года Хулагу вышел на Трек. С другой стороны подоспел Бэркэ. После множества взаимных атак Хулагу был разбит. Большая часть его войска погибла под еще не очень твердым льдом Терека [14, т.1. 574]. Вернувшись к своей ставке, раздосадованный Хулагу, повелел истребить всех купцов из Улуса Джучи, подозревая их в шпионаже в пользу Бэркэ [14, т.1. 574]. В ответ на это , Бэркэ произвел ту же операцию, это было грубейшим нарушением чингисовой политики, однако ожесточенные , подозрительные ханы не думали уже об этом. В начале 1263 года Хубилай отправил Хулагу 30 тысяч отборного войска в награду за поддержку [36, 177]. Даже ,война на Кавказе приняла характер мелких стычек – набегов и взаимно- оборонительной тактики, тем более, что у Хулагу появились проблемы на Западной границе, а у Бэркэ занозой сидели проделки Алгуя в его среднеазиатских владениях. Еще в 1261 году Алгуй стал вмешиваться в дела Бэркэ, самовольно взявши налоги с Бухары и Самарканда, а в начале 1262 года открыто объявил ему войну. Пользуясь тем, что Бэркэ Был вынужден держать все основные силы на Кавказе и Западной границе , Алгуй практически безнаказанно грабил его владения, легко разбивал те ополчения , что присылал им на помощь Бэркэ. Отрар, Гургандэн, Сыгнак, Дженд, Янгигент и другие города испытали на себе храбрость воинов Алгуя [12, 165]. Наконец ,расправившись с Хулагу, Бэркэ обратился лицом к Алгую, хотя все равно основные силы продолжал держать на Кавказе. В битве за Хорезм войска Бэркэ были разбиты, так как Алгуй благодаря грабительским налогам на Мавераннахр смог хорошо вооружиться и подготовиться к достойной встрече [14, т.1. 576]. В том же 1263 году Джагатайский Улус был потрясен чудовищным известием. В двадцати шести тысячном бухарском гарнизоне 13 тысяч было «императорских», 8 тысяч «джагатайских» и 5 тысяч «джучидских» монголов. Подозревая последних в их ненадежности ( возможно был и повод) и опасаясь восстания в тылу, особенно при приближении сарайских войск, Алгуй решает их устранить. И вот, в одно прекрасное утро ничего не подозревающие полки безоружными выстраивают под городскими стенами и осыпав их градом стрел и рубя их шашками, верные Алгую войска, еще вчерашние товарищи смертников, полностью, чтобы ни один не спасся, вырезают 5 джучидских тысяч [14, т.1. 577].Раньше казнили обычно лишь высший командный 26 состав, но рядовых, ни в чем не повинных воинов не трогали . До какой же степени надо было ожесточиться ! На помощь Бэркэ Арик-Бугой из Семиречья был послан отряд Хайду. Однако Алгуй разбил их поодиночке. Будучи недовольным поведением воинов Арик-Буги, видя безысходность сложившейся ситуации (особенно после поражения Хайду) и поддавшись уговорам хубилайских послов, Урункташ – сын Мункэ, охранявший Арик-Бугу со стороны Алтая, перешел к Хубилаю , взяв сына Арик –Буги заложником. Одновременно, весной 1264 года Алгуй и Хубилай перешли в наступление. Арик-Буга, окончательно надломленный потерей сына, и не желая продолжать лить кровь, отослал Эргэнэ и Масуд –бека Алгую, а сам вместе с оставшимися преданными нойонами сдался на милость победителя. Над мятежниками состоялся суд. Арик-Буга был оправдан и Хубилай, сохранив брату жизнь, около двух лет до его смерти позволял ему пользоваться прежними правами и привилегиями, хотя и держал его взаперти в каракорумском дворце под особым контролем. Старших «заговорщиков» несториан Тумар –нойона и канцлера Великой Монгольской империи Булгая, а также десять старших военачальников войск Арик-Буги : Токуза -, Ходжу -, Доржи – нойонов и других, суд приговорил к смертной казни [12, 166]. Хуку – сына Гуюка, Чапата – сына Наху, Кутука – сына Карачара и еще нескольких царевичей , поддерживавших Арик- Бугу , выслали из столицы в Туркестан [14, т.2. (1). 67]. Так , 1264 год стал годом всеобщего перемирия. Хубилай номинально был тем самым признан Великим Каганом [14, т.2. (1). 67]. Но на 1266 год был назначен Великий Курултай , должный официально закрепить нового императора. Несторианская партия, потерпев сокрушительное поражение в борьбе с ренегатами монгольских традиций , потеряла свое былое влияние в государстве. 3. Борьба за Джагатайский Улус и действия антихубилаевской коалиции против Хулагуидского Улуса в 1264 – 1273 гг. Но были люди, которые не сложили оружие перед узурпатором. Великая Гражданская война продолжалась. Несмотря на то, что восстание в Монголии было подавлено, там еще оставалось много приверженцев старых монгольских традиций. Базой для борцов за справедливость стали джунгарские степи, Семиречье и Джагатайский Улус. Раскладка сил в западных улусах осталась такой же , как и при первом этапе гражданской войны. Хулагиды поддерживали императора Юань, а джучиды – нового претендента на престол, бывшего соратника Арик –Буги, угэдэида Хайду. Причем помощь джучидов выражалась в основном в том, что они периодически беспокоили кавказские владения Улуса Хулагу, на большее они не решались. Хайду же боролся с узурпатором на всем протяжении Восточного фронта. Бои велись в Монголии, Уйгурии и Кашгаре. Кроме того, Хайду держал в постоянном напряжении хулагидов в Герате и Хорасане. Хайду родился около 1235 года. Его отец Хаши, пятый сын Угэдэя, умер «от пьянства» в молодых годах. В следствии этого, боясь, что его отравят , как отца и деда, Хайду не пил ни вина, ни кумыса [14, т.1. 579]. В 1260 – 1264 годах Хайду сражался в Войске Арик – Буги. Но после его поражения не сдался на милость победителя, а остался в Средней Азии . После смерти Арик –Буги он полагал, что имеет больше прав на первенство в империи, ссылаясь на предание о завещании Чингисханом престола в первую очередь только потомкам Угэдэя. В распоряжении Хайду не было ни одного отряда из наследия его деда. Ему предстояло самому создать для себя военную силу. И это удалось ему, да так, что храбрость и сила его войска вошли в поговорку. Бекрины – племя его матери считались самыми храбрыми 27 и полезными воинами при действиях в горной стране [14, т.2(1). 68]. Хайду сделал из них свою гвардию. После этого Хайду , понимая, что начинать войну с Хубилаем без хорошей экономической базы бессмысленно , решил сделать для себя таковой богатейший из всех монгольских улусов – Улус Джагатая. Еще в 1264 году во время войны Алгуя с Бэркэ, Хайду предложил свою помощь джучиду. Астрологи Бэркэ, рассмотрев гороскоп Хайду, посоветовали своему хану принять его предложение. После этого Бэркэ дал Хайду денег, войско (50 тысяч во главе со своим младшим братом Беркечором) и ярлык на владение Джагатайским Улусом ( по праву традиции соуправителя Великого хана ) [14, т.2(1). 68]. Алгуй послал против Хайду тумен, который Хайду разбил наголову. Тогда Алгуй выслал большое войско во главе с царевичем, в битве с которым Хайду потерпел поражение. От полного разгрома его спасла только смерть Алгуя. Бэркэ же благодаря действиям Хайду в Средней Азии сумел сохранить военное равновесие на Кавказе, что позволило ему избежать новой кровопролитной войны. Перейдем к более подробному рассмотрению ситуации в Джагатайском Улусе. После смерти Алгуя на трон в Джагатайском Улусе был возведен его приемный сын Мубарек – шах. Мубарек был сыном Хара – Хулагу и Эргэнэ –хатун. Вместе со своей матерью он долгое время жил в Каракоруме и воспитывался сторонниками Арик –Буги, поэтому Хубилай, не надеясь на то, что Мубарек будет верным проводником его политики в Джагатайском Улусе, решил противопоставить ему его двоюродного брата Борака (сын Есун – Тувы, внук Мутуэна , правнук Джагатая). Он послал его в Джагатайский Улус с ярлыком на совместное правление [14, т.2 (2). 509]. Однако Мубарек был любим народом и войском, так как защищал порядок. Увидев это, Борак не рискнул показать ярлык, понимая, что как только он его достанет – лишится головы. Борак решил действовать хитростью. Прикинувшись изгнанником, бежавшим от Хубилая и ищущим покоя родовых кочевьях своего отца, Борак был обласкан Мубареком и вместе со своими братьями удалился в свой родовой юрт (долину Сурхана – Чаганиан). Постепенно Борак интригами и посулами привлек на свою сторону военачальников, недовольных ханом. Причем немаловажным фактором было то, что в случавшихся конфликтах монгольских отрядов с местными жителями, Мубарек – шах принимал сторону народа [14, т.2 (2). 509]. В итоге, когда Борак поднял восстание, большинство военачальников предало законного хана . С остатками верных войск Мубарек был разбит и пленен у Ходженда [14, т.2 (1). 68]. Так Борак овладел Мавераннахром и в октябре 1264 года в Узгенде вступил на престол Джагатайского Улуса. Мубарек же бежал к Хулагу [14, т.2 (1). 69]. Хубилай , боясь усиления Борака, назначает наместником Джагатайского Улуса Мугултая. Однако Борак уже назначил своего главного сборщика налогов - Бекмиша. Хубилай, желая проучить непокорного хана , послал против него темника Коюнчи с 6 тысячами. Борак же встретил его с 30 и тот бежал . Тогда Борак желая показать Хубилаю свою силу и остудить его пыл – разграбил Хотан [14, т.2 (2). 509]. В это время , пока Борак боролся за власть , Хайду овладел Семиречьем и землями Джагатайского Улуса до Таласа и угрожал Мавераннахру. В 1267 году между Бораком и Хайду состоялась битва на Сырдарье , из которой Борак вышел победителем . Тогда Хайду вновь получив в поддержку 50 тысяч от нового хана Улуса Джучи Менгу – Тимура, внезапным ударом разбил Борака. Борак, собирая новое войско, высоко поднял налоги в Мавераннахре, что вызвало крупные недовольства у населения. Однако, восстания удалось избежать, так как Хайду не желая дальнейшего кровопролития послал к Бораку Кипчака, сына Кадана с предложением о мире. Борак с радостью согласился [14, т.2 (1). 69]. Как мы уже говорили выше, на 1266 год был назначен Великий Курултай, который должен был официально закрепить Хубилая на монгольском престоле , а для этого требовалось личное присутствие всех глав монгольских улусов. Однако смерть 28 Хулагу 8 февраля 1265 года все изменила [2, 20]. Его преемник Абака занялся внутренним переустройством улуса и ему было не до внешней политики. Этим воспользовался Бэркэ. Собрав огромную армию , он двинулся на улус хулагуидов. Практически застав врасплох, находившееся еще в трауре государство. Бэркэ легко сняв заслоны у Дербента , вырвался на оперативный простор Азербайджана. Абака в срочном порядке, собрав войска, бросился ему навстречу, пытаясь остановить его продвижение вглубь своей территории. После нескольких мелких стычек авангардов ему удалось остановить Бэркэ на рубеже Куры. Долгое время оба войска стояли друг напротив друга и не решались начать сражение. Наконец Бэркэ снялся и двинулся вверх по течению Куры, надеясь перейти реку по мелководью и дать решающее сражение Абаке. Однако во время перехода Бэркэ умирает. Его войска, постояв еще некоторое время на берегу Куры, внезапно снявшись ночью, двинулись обратно за «Железные ворота» [14, т.5. 505]. Этот инцидент , а также борьба за власть в Джагатайском Улусе и появление Хайду как (альтернативного) претендента на монгольский престол, сорвали законное закрепление власти Хубилая. Учитывая развитие дальнейших событий , в результате которых Великой Монгольской империи в течении последующих 30 лет так и не удалось достичь стабильности – Хубилай так и умер узурпатором. А тем временем, весной 1269 года в Таласе состоялся Курултай. Хайду и Борак назвали друг друга андами. Потом названные братья разделили между собой земли Джагатайског Улуса. Бораку отдали в юрт (владение) 2\ 3 Мавераннахра, остальные земли перешли к Хайду. Визирем Джагатайского Улуса был поставлен Масуд-бек. Были установлены твердые нормы налогов, а также была провозглашена политика защиты городского и сельского населения от произвола воинов. Яйлак и Кышлак – летние и зимние кочевья Борака были точно определены. Вообще, все царевичи обязались жить только в своих горах и степях и не выпускать своих стад на пашни , а также не брать с жителей ничего, кроме установленных законом податей [14, т.2 (1). 69]. В результате этого курултая Хайду стал фактически главой нового государства, образовавшегося на месте Угэдэйского и Джагадайского Улусов. Сбор налогов во всех владениях проводился его людьми, даже в Мавераннахре, который принадлежал Бораку [14, т.2 (1). 69]. Его сыновья были темниками во всех пограничных войсках, поэтому Хайду контролировал всю военную силу государства [14, т.2 (1). 71]. Теперь, когда Хайду получил прочную экономическую базу, он перешел к активным действиям. В 1270 году он направил Борака на улус хулагуидов. Одновременно, с вторжением Борака в Хорасан и Герат, джучиды подтянули свои войска к Азербайджану. Кроме того, на соединение с джучидами, подняв восстание в Грузии, пошел царевич Тэкудэр [2 , 28]. Одновременно с этим Хайду держал в постоянном напряжении войска Хубилая в Монголии. А основные силы Хубилая были связаны войной в Южном Китае, благодаря этому он не смог помочь своему союзнику Абаке. Абака срочно примирившись с египетским султаном, с которым он вел войну за Сирию, перебросил своих ветеранов на подавление самого опасного участника – Закавказского. Первым делом он отрезал Тэкудэру путь на соединение с джучидами и запер его в Грузии. Добивать его именно сейчас у Абаки не было времени , так как богатейшая провинция Хорасан разгромлялась войсками джагатаида Борака. Монгольские гарнизоны на востоке страны были малочисленнее , так как постоянные войны были на западе. Спешно набранное народное ополчение не могло сдерживать регулярную армию Джагатайского Улуса и они сдавали город за городом. И только переброска профессионалов из Сирии спасла положение Абаки. Не видя достойного противника ,войска Борака рассыпались на мелкие группировки в поисках легкой наживы, поэтому не смогли 29 вовремя собраться воедино и отразить мощный удар армии Абаки [2 , 28]. Резервы , посланные на помощь Бораку от Хайду не смогли вовремя подоспеть. Разбитый на голову, чудом спасшийся Борак, прибыл в Мавераннахр в ужасно потрепанном состоянии. Этим положением Борака воспользовались некоторые джагатаиды, которые подняли против него мятеж [14, т.2 (1). 70]. Борак обратился за помощью к Хайду. Хайду выслал ему в подмогу 20 тысяч , однако с большим «запозданием». Когда Борак уже расправился с мятежниками, войска шедшие ему на помощь, окружили его лагерь, а к утру стало известно, что Борак умер [14, т.2 (2). 510]. Войска Борака на следующий же день, 9 августа 1271 года присягнули на верность Хайду. В юрте Борака Хайду возвел на трон одного из его сыновей и так продолжалось несколько раз, потому что всегда находились недовольные царевичи, считавшие, что они имеют больше прав на власть в Мавераннахре, чем ставленники Хайду. Да и народ не был доволен политикой этих ханов, не заботившихся о благосостоянии населения. Наконец, в 1282 году на трон Мавераннахра взошел третий сын Борака – Тува-хан [14,т.2 (1). 70 ]. Благодаря своей родовитости он удовлетворял запросы царевичей, а благодаря последовательному исполнению указов Хайду и следованию «Великой Ясе» – был любим народом. Однако, вернемся к рассмотрению ситуации на Западном фронте Джагатайского Улуса. Разбив Тэкудэра, хулагиды получили возможность перебросить войска с Кавказа в Хорасан, и в 1273 году Абака напал на Мавераннахр. Благодаря численному преимуществу он с легкостью разгромил занятых внутренними смутами джагатаидов и сжег Самарканд [14,т.2 (1). 70 ]. В огне разрушенного города погиб весь его прекрасный центр, в том числе и медресе Масудие, построенное Масуд-беком. Однако, испугавшись подоспевших на помощь к джагадаидам войск Хайду, Абака ушел в Иран. Таким образом, Хайду, выиграв борьбу за Джагатайский Улус, объединенил вокруг себя всех, кто не желал мириться с китаефильством, с нарушением монгольских традиций и принципа надконфессиональности. Новая коалиция немедленно приступила к борьбе за свои идеалы. Обезопасив свои западные границы, Хайду начал активизировать действия в Монголии. 4. Борьба за Монголию и ситуация на Кавказе в 1275 – 1290 гг. Хайду постоянно вел переписку с нойонами в Монголии. В письмах к темникам и князьям он писал : «Наши предки и Чингисхан оставили нам завет о строгом соблюдении порядка наследования ханского престола. В настоящее время мы с вами, нойоны-братья, уступили ханский престол тому человеку, который не выполняет заветы наших предков, а наоборот – их отвергает. Я сам – законный наследник хаганского престола. Хубилай предательски перешел на сторону Китая, он перестал соблюдать старые добрые традиции Монголии и отвергает заветы предков. Если вы будете помогать ему, то это будет отходом от заветов наших предков. Хорошо подумайте об этом и решайтесь» [25, 334]. Старший сын Хубилая и его наместник в Монголии – Номгон действовал в привлечении нойонов на свою сторону другими методами. В отличии от Хайду , который призывал к соблюдению законов, обличал Хубилая в нарушении традиций и увещевал монгольских князей, Номгон писал письма от имени Хубилая, составленные в повелительной форме и давал богатые подарки, т.е. действовал методом традиционной китайской дипломатии. Очевидно, метод Хайду имел больший успех, так как законы предков в Монголии были более почитаемы, чем китайские подарки, да и политика Хубилая в Монголии отворачивала от него князей и народ. Поэтому в 1277 году, когда Номгон затеял очередной поход против Хайду, главнокомандующий его войск Джирке – нойон, предав своего хана, 30 сдал Хайду все его войско, а также брата Номгона – Хатуна [23, 50]. Хайду отослал пленных сыновей Хубилая к своему другу хану джучиева улуса Менгу- Тимуру, который , одновременно, с успешным развитии дел у Хайду в Монголии, вновь потревожил союзника Хубилая – Абака-хана, не дав ему, таким образом, ударить в спину Хайду. С огромным войском, в котором немалую часть составляли и русские полки, Менгу- Тимур вошел в Закавказье [2 , 28]. Абака, как всегда связанный войной в Сирии, в очередной раз оказался в трудном положении. Заключив с помощью Киликийской Армении срочный мир с султаном Египта, Абака бросился спасать столицу. После кровопролитных боев в Грузии Менгу – Тимур с награбленной добычей возвратился домой. На место попавшего в плен Номногона Хубилай назначил наместником в Монголию своего третьего сына – Джингима, который скончался в Тангуте во время одного из очередных походов против Хайду [23, 64]. Политика грубого попирания монгольских традиций, проводимая Хубилаем, а также письма Хайду привели к восстанию восточно- монгольских княжеств. Потомки Тэмугэ – Отчигина и других братьев Чингисхана: Наян, Кадан, Шидур в 1287 году выступили против Хубилая под знаменем с крестом [5,102]. Так митраистско-христианский крест в очередной раз стал символом борьбы за справедливость. Сигналом к началу восстания послужил захват полководцем Хайду – Алимашем города Хэлиня. Сразу вслед за этим на Ляодуне выступил Наян. Шидур напал на Сянцзин. Стремясь помешать соединению армий Наяна с Хайду, Хубилай послал наперерез Хайду большую армию во главе с Аму –Бугай-нойоном. Полководцу Баяну было поручено охранять Каракорум , а Гаммале, сыну Джингима – напасть на Хайду с юго – запада. Сам Хубилай выступил навстречу Наяну во главе основных сил великой армии [22,194]. На реке Ялоше после двухдневной битвы, ценой больших потерь Наян был разбит, схвачен и казнен. Шидур также был выгнан из захваченного им Сянцзина . Однако, Баяну и Гаммале не удалось полностью разгромить армию Хайду. Они лишь приостановили его продвижение вглубь Монголии. Хубилай передал командование войсками своему внуку Тэмуру и вернулся в Дайду. Война на севере продолжалась. Повстанцев возглавил князь Кадан, который сделал попытку перейти в наступление. Тэмур бросился на перехват. После жестоких боев в Северо-Западной Манчжурии Тэмур одержал две победы в бассейне реки Нонни в 1288 году [22,195]. Это вывело Кадана на некоторое время из строя. В начале 1289 года Хубилай лично возглавил поход против Хайду , все еще остававшегося в Монголии. Кадан, верный союзническому долгу, в марте попытался ударить в тыл Хубилаю, но был отброшен наместником области Кайюань [23,61]. Это позволило Хубилаю, не разделяя свои войска на две группы, сосредоточиться на изгнании Хайду за пределы Монголии . Несмотря на то, что Хубилай хотел разбить Хайду, ему это так и не удалось. После того, как с изгнанием Хайду было покончено, Тэмур на реке Гулайхэ окончательно разбил войска Кадана , Кадан и другие вожди потеряли головы, а воины – свободу, будучи сосланными на медные рудники в Амдо и Ордос [22,195]. После этого выступления монголов – несториан Хубилай в 1289 году учредил Управление по христианским делам, поставив церковь христову под особый контроль [22,195]. Казалось , что все непокорные были подавлены, однако в 1290 году Каракорум восстал, причем восстание поддерживали все, даже императорские чиновники и военачальники [32,65]. Это восстание было также жестоко подавлено. Население Монголии страдало от произвола юаньских войск, укомплектованных из китайцев, которые перебрасывались для борьбы с другими чингизидами или на случай вторжения их. Среди китайских солдат , прибывших в Монголию, были распространены призывы: «Перебьем всю армию врага до единого солдата! Ограбим все богатства вражеского государства дочиста!» и тому подобное. Под такими лозунгами они грабили и разрушали все без разбора, прикрываясь тем, что будто бы 31 подавляют восстание Хайду. В то время пребывшие в Монголию китайские солдаты охотно сражались с монголами и тая ненависть побежденных , убивали их без пощады [23,118]. Тот факт , что в разное время Хубилай и его приемник Тэмур в спешном порядке создавали в Каракоруме и Шанду такие административные органы, как «Императорское Управление Умиротворения», «Резиденция главного управляющего», «Управление по поимке воров» свидетельствуют о волнениях в Монголии, о борьбе народа с прокитайской политикой императоров [23, 119]. Одновременно с борьбой против узурпатора в Монголии, несмотря на внутренние проблемы с престолонаследием, джучиды, верные союзническому долгу, оберегая тылы Хайду от нового хана Улуса Хулагу Аргуна, вновь открыли Кавказский фронт. Их войска под предводительством Тама-Тохты и Буги вторглись в Закавказье. Однако благодаря быстрой реакции Аргуна военное столкновение ограничилось битвами авангардов, во главе которых со стороны Аргуна стояли Тагачар Кунджи, а с джучидской – Бурултай [12, 80]. Хулагиды победили. Бурултай пал смертью храбрых. Джучиды вынуждены были отступить за Дербент. Через два года во главе с новым ханом Туда Менгу джучиды в1290 году вновь попытались потревожить своего соседа, однако инцидент закончился длительным стоянием двух войск у Дербента [2, 41]. Несмотря на неравные силы, Хайду удалось все же удержать свои позиции, хотя из-за военного таланта Хубилая он и проиграл битву за Монголию. Более успешно была деятельность Хайду в Улусе Хулагу. 5. Внутренние противоречия в Хулагуидском Улусе. Выгнанный из Монголии Хайду, в 1289 году поддержал сторонников казненного главнокомандующего Аргуна – Бугу, поднявших восстание в Хорасане, возглавленное эмиром Наурузом. Благодаря чему Аргун не смог его сразу подавить. Таким образом, Хорасан в течении нескольких лет оставался в некоторой автономии под покровительством Хайду. Как такое могло случиться? Что произошло в Улусе Хулагу? Для того, чтобы понять события, происходящие во внутренних делах Хулагуидского Улуса, нам придется рассмотреть их подробнее. Этот Юго-Западный улус Великой Монгольской империи будучи форпостом несториан в борьбе с мусульманскими странами, сконцентрировал и обострил все противоречия, всю борьбу партий, происходившие в Великой Монгольской империи. Улус Хулагу был больше всего схоже во многих аспектах своей истории с Испанией. Поэтому, так же, как и там роль военного сословия, ведущего «реконкисту» в Сирии и Палестине, была очень весома в обществе. Улус, ведший постоянную борьбу с мусульманами, выжимал из податных сословий все необходимое для содержания такого большого войска. Налоги ежегодно росли, что вызвало недовольство крестьянмусульман. Они давили на своих богатых и высокопоставленных единоверцев., которые также были заинтересованы в мирном порядке в стране дабы получать свой стабильный доход, да и внешняя политика прохристианских ханов им не очень импонировала. В первые десятилетия существования улуса влияние мусульман при дворе было ничтожно, так как монгольское общество было монолитно. Однако в связи с Великой Гражданской войной, поразившей общество Великой Монгольской империи, противопоставившей друг другу целые улусы и отдельных личностей, и сделавшей ненадежными многих бывших соратников и друзей, ханам пришлось опираться в проведении своей политики на мусульман, умело скрывавших свою истинную личину под маской преданных и исполнительных слуг, не подверженных 32 внутримонгольским страстям. Так, пробравшись на ключевые посты в государственном аппарате, где угрозами, где подкупом, опираясь на богатейших купцов, где посулами, мусульмане склоняли на свою сторону монгольских чиновников, военачальников и даже царевичей – чингизидов. Да к тому же многие монголы очутившись вдали о родины, привычного общества и способа жизнеповедения , постоянно общаясь в подавляющем большинстве с мусульманами, постепенно поддавались их влиянию. Причем влияние это было не всегда положительным. Кроме развитой культуры, мусульмане выработали за долгие годы существования своей цивилизации систему двойной морали, интриг; жизненные ценности, совесть можно было купить и продать - это было обычным делом, в порядке вещей этого морально разложившегося общества. И вот эти – то достижения цивилизации и поразили наивно воспринимавших все новое монголов. Стали причиной, способствовавшей нарушению «Великой Ясы», внесению жестокой, кровавой борьбы между царевичами. Мусульманская партия, набрав вес, стала серьезной соперницей христианской во влияние на ханов. Уже при Абага-хане (1265 – 1282 гг.) проявились попытки мусульманской партии придти к власти. Во время одной из операций Великой Гражданской войны, когда на Хулагуидский Улус совместно напали джучиды и джагатаиды, мусульмане хулагуидов при активной поддержке своих джучидских единоверцев выдвинули своего кандидата на трон в Тэбризе – седьмого сына Хулагу – Тэкудэра. В детстве он был христианином и крещен своей матерью Докуз-хатун Николаем. Однако прельщенный властью, деньгами и подстрекаемый интригами мусульман, Тэкудэр изменяет своему христианскому государю и брату Абаке, и подняв в 1270 году восстание в Грузии, в такой трудный для улуса час двигается со своими войсками на столицу – Тэбриз [7, 105]. Однако разбитый, срочно переброшенными из Сирии гвардейцами, пытается прорваться на соединение с наступающими по Азербайджану джучидами. Но, будучи окружен и заперт в Грузии верными правительству войсками, полгода спустя был схвачен. Однако смертную казнь, полагавшуюся за такое, Абага заменил брату на пожизненное заключение. Но мусульмане не теряли надежду на приход к власти. В 1282 году в Хамадане умирает отравленный Абага-хан. Убивают его брата Менгу-Тимура [14, т.7. 475]. Освобожденный из темницы Тэкудэр устраивает переворот в столице, убивает наследника – своего брата Гонграта и садится на престол Хулагуидского Улуса, приняв официально мусульманство и новое имя – Ахмед–хана [2,29]. Устанавливаются мирные отношения с Улусом Джучи, Египтом, Хайду. Антихублаевская коалиция получает спокойный тыл и возможность хорошо подготовиться к крупному наступлению. Такое положение дел разумеется не устраивало Хубилая, который приложил все имеющиеся у него возможности для свержения прохайдуновского хана в Улусе Хулагу. Кроме того, несторианское войско было настроено против хана – мусульманина. Оно требовало походов в Египетскую Сирию и его не устраивала промусульманская политика Ахмед – хана. И вот спустя всего два года нового правления в 1284 году в Хорасане восстает Аргун, сын Абага – хана [2,39]. Мятежник был разбит полководцем Алинахом и привезен в столицу. Однако казнить Аргуна не удалось. Воины – христиане столичного гарнизона отказались выполнять этот приказ хана – мусульманина. Более того, взбунтовавшиеся войска 10 августа разгромили дворец хана, убив Ахмеда и его правую руку – полководца Алинаха и 11 августа посадили на трон своего единоверца Аргуна . [14, т.7. 485]. Наиболее отличившиеся темники – братья Буга и Арух, а также Таганай – и Хулачу – нойоны были награждены новым ханом. Кроме того, Буга – нойон был больше других приближен к Аргуну и в 1286 году награжден титулом «чинксан» – главнокомандующий [14, т.7. 485]. Несколько месяцев продолжались суды и расправы над «ахмедовцами» [2,40]. С приходом Аргун – хана вновь был взят 33 курс на союз с Хубилаем и борьбу с мусульманами. В Сирии было проведено несколько успешных операций. Однако не всех нойонов устраивал разрыв с Хайду. Да и мусульманская партия не хотела отказываться от власти. В 1289 году Аргуном был раскрыт готовившийся против него заговор. Причем во главе его оказался зарвавшийся любимец Аргуна Буга – чинксан. Была раскрыта целая сеть заговорщиков, охватившая многих нойонов и государственных служащих. Последовали казни . Первыми полетели головы Буги и Аруха, Джоджкана, Хулачу, Туга – Тимура, Хара –Ноха и тысячников тургаудов Учана и Мансуна [2,30] . Опасаясь дальнейшего раскрытия сети, в Хорасане восстали родственники Аргуна, но мусульмане, Кенкшой и его сын Ноуруз, согнав бывшего там наместником сына Аргуна - Газана, [2,31]. Глава кавказских войск – нойон бежал из Азербайджана на север, к джучидам. Как мы уже писали выше, это восстание не удалось подавить, так как нойонов в Хорасане поддержал Хайду. А основные силы Аргуна были заняты вторжением джучида Туда – Менгу у Дербента [2,41]. Однако несмотря на его успешное отражение, Аргуну так и не удалось добраться до Хорасана. В столице, 10 марта 1290 года, сразу по возвращении с Кавказа, он внезапно скончался [2,32]. Искушенные в ядах мусульмане не были заинтересованы в дальнейших казнях своих сторонников. После непродолжительного траура ханом становится наместник в Анатолии, брат Аргуна – Кухэйту. Новый хан, придерживавшийся буддизма был одинаково благосклонен и к христианам, и к мусульманам своего улуса, т.е. придерживался надконфессиональной чингисовской политики [14, т.7. 496]. Во внешней политике он продолжал уделять большое внимание делам на Ближнем Востоке, в то время , как на Кавказе и в Хорасане было некоторое затишье. Факты показывают, что Персия в эту эпоху, вопреки жалобам отдельных современников на полное разорение страны и полный упадок образованности, в культурном и экономическом отношении занимала первое место в мире. Городская жизнь продолжала развиваться, возникали новые торговые города, сохранявшие значение и после монголов. Сохранились указы Хулагу о восстановлении , строительстве старых и новых городов [7, 95]. Страна вела обширную морскую торговлю с Индией и Китаем, в результате чего установилось более живое общение культур Дальнего Востока и Передней Азии, чем когда-либо. В культурной жизни после уничтожения халифата в большей степени, чем прежде могли принимать участие рядом с мусульманами – иноверцы. Монгольские ханы покровительствовали светским наукам, особенно математике, астрономии и медицине. В северо – западной Персии строились новые обсерватории с усовершенствованными инструментами, астрономические произведения монгольского периода переводились в Византии на греческий язык – такова была их ценность [14, т.2. (1). 107]. Но умиротворяющая политика хана не удовлетворяла наиболее воинственную часть несторианской гвардии и четыре года спустя , брат Кухэйту – Байду, при полной поддержке гвардии, задушил своего царственного родственника [14, т.7. 489]. Однако гонения на мусульман, новые большие налоги для подготовки широкомасштабного наступления на Сирию и Палестину и другая воинствующе – христианская политика вызывали возмущения среди большей части населения улуса. Сын Аргуна - Газан , выгнанный когда – то из Хорасана восставшими промусульмански настроенными нойонами, вновь был приглашен туда полководцем Ноурузом. Газан – буддиет с детства, под влиянием Ноуруза и мусульманской партии принимает ислам. И подняв половину улуса, свергает Байду, и 5 октября 1295 года, приняв мусульманское имя Махмуд, становится ханом Хулагуидского Улуса. Начинаются гонения на христиан. Многих несториан – военачальников казнят. Наместник хана в Руме - Балату, попытавшийся было отделиться и тем сохранить 34 жизнь и веру , был разбит полководцем Хутлушайном , схвачен и публично казнен с семьей в столице. Однако, не желая превратиться в марионетку в руках мусульманской партии, Газан казнит многих полководцев и сановников, приведших его к власти, и в первую очередь – Ноуруза Понимая, что игнорировать все еще в большей своей массе несторианское войско не стоит, Газан–Махмуд продолжает политику союза с Киликийской Арменией , Византией и Иерусалимским королевством, против мамлюков Египта, и даже совершает ряд удачных походов в Сирию. Во внутренней политике кроме мусульманизации были сделаны значительные реформы в налогах и государственной администрации. К моменту прихода к власти Газан–хана в Улусе Хулагу, как составной части Великой Монгольской империи сложилась определенная налоговая система. Традиционно взимались следующие налоги: харадж – поземельная подать, составляющая 1\5 урожая; купчур – подушная подать , составляющая 1\100 со всего имущества, взимавшаяся только с мужского населения; тагар – сбор для снабжения войск, производившийся натурой – зерном и скотом и харадж – сбор для содержания государственных чиновников. Кроме того периодически собирались различные чрезвычайные сборы, а также традиционные общеимперские сборы: улаг – ямская повинность и тамга – 10% НДС с ремесла и торговли. Однако за время , прошедшее с правления Хулагу до воцарения Газана, в связи с внутренними неурядицами был ослаблен контроль за деятельностью чиновников , царевичей, темников. Вследствие чего широко распространилось нарушение налоговых норм, отдача во многих областях налогов на откуп, что разоряло производительные силы страны. Поэтому для умиротворения населения первыми указами Газана были точная фиксация хараджа и купчура, отмена тамги и улага, причем если раньше ямская повинность выполнялась за счет крестьян, то теперь государство содержало почтовые станции - ямы за счет казны. Практика откупов была также запрещена. Вторым последовал указ о свободном праве заселения и обработке пустошей с предоставлением значительных податных льгот. Причем во многих областях население вообще на несколько лет было освобождено от налогов (например Хузистан) [36, 248]. Также была установлена единая система мер и весов. И впервые Улус Хулагу начал чеканить свою серебряную монету – дирхем. Параллельно заботам о населении Газан – Махмуд заботился и о своем войске. Так, в 1303 году был издан указ, закрепляющий за воинами земельные владения с приписанными к ним крестьянами. Интересна также политика Газана в области культуры. Исторические предания различных народов были объединены при участии представителей отдельных народностей в свод на международном языке того времени – персидском. Причем по грандиозности плана – это историческое сочинение остается до сих пор непревзойденным. Великолепные постройки этой эпохи по отзывам специалистов принадлежат к числу замечательнейших произведений мусульманской архитектуры и в такой же степени , как развитие точных наук и историографии свидетельствуют о расширении культурных связей по сравнению с до монгольским периодом [14, т.2 (1). 108]. Таким образом борьба несторианства и мусульманства в Улусе Хулагу закончилась победой последнего. Но несмотря на мусульманизацию государственного аппарата и войска, ильханы продолжали внешнюю политику предшественников, находясь в союзе с Малой Арменией и воюя с мамлюками в Сирии. 6. Внутренняя политика Хубилая. 35 После того, как Хубилай утвердился на престоле, он начал проводить реформы государственного управления. В 1269 году, приняв докладную записку Хаодзыня «Предложение о создании системы управления», Хубилай читал ее во дворце несколько дней подряд , внес изменения по некоторым статьям, был удовлетворен и одобрил ее с похвалой. Когда записка обсуждалась на совете с нойонами, часть их во главе с полководцем Баяном выдвинула серьезные возражения против нее. Но Хубилай, оказав давление, самолично утвердил записку, поручив Лю Бинджуну и Сюй Хэну разработать на основе указанных предложений административную структуру Юань. С 1271 года проект начал осуществляться. Согласно ему империей Юань управлял монгольский Хаган. Иерархическая лестница была такова: император, императрица, наследник престола, царевичи и ханские родственники. Вся полнота власти была в руках Хагана. Вслед за ним административной властью обладали три государственных советника, осуществлявшие общее руководство делами [23, 46]. Впервые эта система была создана еще при Угэдее, тогда этими советниками были Эльджигэдэй – министр обороны, правый министр – Чинхай и верховный судья – Шиги-Хутугу. При Хубилае был назначен только один государственный советник, а во время правления его преемника Тэмура – их снова стало три. Великий Императорский Секретариат «Джуншушен», являвшийся высшим административным органом империи с главной функцией решения общегосударственных дел, был также создан еще при Угэдее по инициативе канцлера Елюй–Чуцая. Но до времени Хубилая структура его была еще размыта, многие функции выполнял сам канцлер, начальником Великого Императорского Секретариата назначался наследник престола (ранее же его назначал император из выдающихся чиновников и ученых. Как правило вероисповедание канцлера совпадало с влиятельнейшей конфессией и партией в государстве). При начальнике состояло два министра - правый и левый и ряд советников и помощников, причем правый еще возглавлял правительство. Правое управление, подразделяясь на несколько отделов, занималось соответствующими делами, относящимися к отбору чиновников, придворным обрядам и государственным финансам. Левое – делами, связанными с армией, гвардией , наказаниями и общественными работами. В составе центрального правительства было 6 министров: чинов, финансов и налогов, ритуалов, наказаний , военных дел и строительства [13, л.58 с.6 а-б]. В «Джуншушене» работали 24 монгольских , 60 китайских и 14 мусульманских чиновников. Кроме «Джуншушена» при хагане создавались «Шумиюань» – военный совет, в ведении которого находились вооруженные силы и внешняя политика империи, и «Юйшитай» - цензорат, контролировавший деятельность чиновников [13, л.58 с.6 а-б]. Вся территория Китая была разделена на 12 провинций (шэн), каждая из которых подразделялась на лу (область), фу (округ), чжоу (префектура), цзюнь (административный район), сян (уезд), чжень (волость). Монгольские нойоны очень бережно относились к административной структуре коренной Монголии и не позволяли преобразовывать ее на китайский манер. Главами провинциальных правительств назначались монголы, старше 25 лет, а их советниками и заместителями – китайцы, уйгуры, тюрки и персы [13, л.58 с.26]. Это касалось всего чиновничества. На периферии (в областях, округах, уездах) был создан местный административный аппарат , в большинстве своем возглавлявшийся китайцами. Население империи Юань было разделено на 4 группы: монголы, жители Западного края (уйгуры, тюрки, персы, русские и европейцы), северные китайцы (джурджени, кидани и другие подданные бывшей Цзинь) и южные китайцы [23, 121]. Однако, несмотря на кажущуюся бесправность китайцев, дорога ученым китайцам в государственный аппарат была открыта. Так, конфуцианец Джан Тин Жуй был назначен наместником императора в богатейшую южную провинцию Сычуань, где и 36 управлял военными и гражданскими делами [23,122]. Продолжая мудрую чингисовскую политику, Хубилай издал указ – согласно которому ученые освобождались о налогов, выкупались из рабства казной, семьи их освобождались от повинностей, а сами они от вербовки в армию [13, л.. 3. С. 3б]. Наследник престола должен был быть соправителем императора Юань и управлять собственно Монголией, Первым соправителем Хубилая был его младший сын Номгон. Ежегодно он получал тысячу кусков шелка – дань для «почитаемой родины» [23, 63]. Однако скоро он попал в плен и в Каракорум направился третий сын Хубилая Джингим, вскоре скоропостижно скончавшийся в Тангуте. Тогда наследником престола Хубилай назначил своего внука Тэмура, отличившегося в борьбе с Хайду и Наяном. А его старший брат, тоже сын Джингима – Гаммала получил в руки управление Монголией. Причем, если его отец с малых лет учился у китайских ученых - Яо Шу и других, в совершенстве владел науками, любил читать буддистские книги и был как Хубилай – насквозь пропитан китайским духом, то Гаммала был сторонником монгольских традиций, вел подобно рядовому кочевнику неприхотливый образ жизни и постоянно просил Хубилая вернуть столицу в Монголию, а также всячески противился распространению китайских государственных порядков на подвластные ему земли [23 , 64]. По приказу Хубилая Яо Шу давно готовил новое законодательство для империи. Поэтому оно было опубликовано сразу после захвата власти Хубилаем. В 1262,1264,1271 и1291 годах в законодательство вводились поправки и новые законы [23,66]. Новое право «Да – юань Дунь – джи» на 1\3 состояло из монгольской Ясы и на 2\3 копировало классическое китайское имперское право, что и не удивительно, ведь управлять Китаем можно было лишь традиционными методами. Еще в 1260 году, т.е. сразу после захвата власти. Хубилай провел денежную реформу, имевшую цель объединить различные денежные системы внутри империи. В результате реформы были отменены местные банкноты, выпускавшиеся правителями отдельных округов и менее чем за год была введена основная ассигнация «Джунтун Юань бао». Ассигнации мели десять достоинств: 10, 20, 30, 50, 100, 200, 500 монет, одна связка в тысячу монет и две связки . В качестве единицы суммы выпущенных ассигнаций употреблялся «дин», равный 50 лянам серебра или 50 связкам монет. Деньги имели 4 степени защиты и печатались на бронзовых пластинах. За период 1260 – 1350 годов было проведено только две реформы ассигнации – в 1287 году, когда выпустили новую банкноту – джиюань, обменивающуюся на старую 1 : 5 и в 1350 году, когда джиюань заменили на новую с курсом 2 : 1 [Ж\лНароды Африки и Азии. - № 3. – с. 140 – 141]. Это говорит о том, что рост инфляции в стране был невелик и экономика была стабильна. Следовательно, политика, проводимая правительством способствовала процветанию народа. Причем наибольший рост инфляции наблюдался в период ведения империей Юань войны с империей Сун на юге и отрядами Хайду на севере. В связи с присоединениями новых земель на юге Китая Хубилай провел также налоговую реформу. В основном она касалась крупного землевладения. В 1283 году в Южном Китае в наделах знати был введен поземельный налог в размере 100 дин с 10 тысяч дворов, т.е. 0,5 ляна с двора , заменявший налог на аналогичную сумму на шелковую пряжу в Северном Китае [8, 46 – 48]. С 1266 года были установлены «должностные поля», дававшиеся на кормление чиновникам в соответствии с их рангом. Наибольшие из них на севере состояли из 16 цзинь, а на вошедших позднее южных территориях (с 1284 года) – 8 цзинь, а наименьшие соответственно 2 и 1 цзинь [13, л. 96. С. 20 б – 22 а]. «Должностные поля» находились во временном пользовании чиновников и обрабатывались арендаторами. Кроме «должностных полей» и крупного удельного землевладения , охватывавшего иногда 37 до половины территории страны, начиная с 1261 года государство способствовало росту крупного церковного землевладения. В некоторых областях, особенно на юге Китая земли буддистских монастырей составляли до 2\3 всех пахотных площадей, которые обрабатывались также арендаторами [36, 352 – 353]. Однако в отличии от европейского крестьянства арендаторы империи Юань не были столь бесправны. Правительство периодически издавало указы об облегчении положения наемных крестьян и снижении ренты на 20% . Соответственно – указы 1268 , 1285 и 1304 годов , а в 1294 году по случаю смерти Хубилая – на 30% [36, 361]. Правительство снабжало обедневших крестьян скотом, семенами и орудиями, а безземельных – и землей, соответственно указам 1264 , 1287 , 1292 годов . А в провинциях Юань, Гуанси и Монголии из-за тяжелых условий занятий здесь земледелием, крестьяне освобождались от налогов [36, 368]. Несмотря на то, что Хубилай благосклонно относился к монастырям и монахам, и жаловал им земли в вечное владение, если последние занимались ростовщичеством, перепродажей и скупкой земель, то они должны были платить тяжелые налоги [13, л. 5. С.17 б]. А если они под видом монахов пытались укрыть о налогов крестьян, жестоко эксплуатируя их на собственных землях. То главы монастырей отвечали за свои деяния по всей строгости законодательства. В связи с ведущимися войнами и потребностью государства в средствах, Хубилай приказал взимать с церковников буддистов, мусульман и христиан поземельный и торговый налог, как со всех граждан [13, л. 5. С.17 б]. Раньше такого не было. Вопреки распространенному мнению о реставрации рабства в Китае «Юань Ши» свидетельствует о борьбе Хубилая против попыток порабощения населения. В 1278 году специальным указом запрещалось продавать в рабство или насильно захватывать свободных людей. Наказанию подлежали, как продающий, так и покупающий – у них конфисковывалось имущество, а проданные вновь становились свободными. В 1279 году за самовольный грабеж мирного населения, вновь присоединившихся областей и обращение в рабство 1000 человек, полководец Тагундай и даругачи Хуба – буга были казнены. И это не единственный случай борьбы с рабством. Кроме того, как уже писалось выше, государство выкупало из рабства всех ранее попавших в него талантливых и образованных людей и устраивало их к себе на высокооплачиваемую работу. Что же касается положения собственно Монголии в составе Юань, то можно заметить, что учитывая специфику местных условий , население облагалось главным образом продуктовым налогом и выполняло трудовые повинности. Доля же денежного налога составляла небольшую сумму налоговых поступлений. Араты вносили налог скотом, ремесленными изделиями и продуктами животноводства. Кроме того, взимался 1% подушный налог со всего имущества, плюс ямская повинность [23, 111]. При агрессивной политике, проводимой Хубилаем, империя нуждалась в огромной армии. По всей стране были разбросаны гарнизоны. Армия выполняла, как военные, так и полицейские задачи. Гвардия была увеличена до 12 тысяч человек. Основной ее задачей была охрана императорских дворцов. Изменился и ее национальный состав. Если при прежних императорах ее набирали из талантливых и родовитых монголов, то при Хубилае, переставшим надеяться на преданность единоплеменников, она пополнилась тюрками, персами, киданями, джурдженями, был там даже и русский полк. Вопреки сложившемуся мнению о почти полном переселении монголов в покоренные страны, в связи с войнами и потребностью в провинциальных гарнизонах, чтобы поддерживать порядок. Н.Ц. Мункуев на основании тщательного исследования источников констатировал: « В конце Х111 – начале Х1V веков в собственно Монголии жили 834000 , а во всей Великой Монгольской империи – 1390000 монголов» [23, 57]. Из этих данных прекрасно видно, что до 70% монголов продолжало жить на исторической родине. 38 Почему так происходило прекрасно объясняет Ч.Далай на примере Юань. «Монголы, отправлявшиеся со своими семьями на военную службу в Южный Китай, прикочевывали обратно по истечении срока службы» [23, 57]. Хубилай, прекрасно осознававший , что армия является единственной опорой его престола, постоянно заботился о ней. Впервые в мировой истории он начал платить государственные пенсии воинам. Проводилась широкая социальная политика, касающаяся ветеранов армии и их семей. Вот лишь некоторые указы: «Пусть дадут сумму равняющуюся годовому пособию сверх общеустановленной нормы тем, кто проявил выдержку на войне в далеких краях». «Следует взять под опеку казны и кормить тех членов семей воинов, погибших на войнах , которые бедны и слабосильны, помимо выдачи им пособия , положенного по закону». «Так как воины, участвующие в далеких и ближних войнах или несущие службу по подавлению мятежей и охране объектов, поистине достойны жалости, нужно проявлять особую заботу об их семьях» [23,113]. При Хубилае велось активное градостроительство. Особое внимание императора уделялось Шанду и Дайду (Ханбалгасун, современный Пекин). О величине Дайду можно судить по его оборонительным сооружениям. Его стена имела по своему протяжению 17 башен, находящихся на расстоянии одного фасанга друг от друга. Город был так населен, что не только за стенами , но и снаружи их, зданиям не было числа [12, 174]. Вот во что превратился за правление Угэдэя, Мункэ и Хубилая разрушенный до основания в 1215 году город. С переносом в Дайду столицы, в городе был построен великолепный дворец. «Колонны и пол в нем – целиком из мрамора, он очень красив и наряден; вокруг него четыре двора, один от другого располагается на расстоянии полета стрелы. Внешний двор – для дворцовых слуг, внутренний – для заседаний нойонов, которые собираются каждое утро, третий –для стражи и четвертый - для приближенных»[ 12, 174]. По особому указу Хубилая был вырыт Большой канал , связывавший столицу с крупными экономическими районами страны. Вместе с Дайду рос и застраивался и Шанду, бывший летней резиденцией Хубилая. Там был построен дворец посередине озера – очень сложное , высокотехническое сооружение [12,176]. Монгольские императоры традиционно придавали большое значение ремеслам. По всей стране развивалось казенное производство. Мелкие ремесленные мастерские сконцентрированные в определенных пунктах приобретали характер крупных мануфактур. В это период ремесла в империи достигли значительного развития. Особенно славились мастерством ремесленные центры в Монголии, так как там были собраны лучшие мастера со всей империи. Но после прихода к власти Хубилая все прославленные мастера из таких городов, как Каракорум, Чинхай - балгасун, Шанду были переведены в Китай [23, 96]. Это явилось тормозом для развития ремесел в собственно Монголии. Хотя винокурни ,оружейные, ткаческие, столярные, гончарные, железоделательные мастерские и такие отрасли, как вооружение, обработка шерсти, юртостроительство оставались. Кроме того, несмотря на тяжелые природные условия, в окрестностях Каракорума и Чинхай – балгасуна культивировалось земледелие и огородничество [23, 99]. Чинхай – балгасун был особенно известен мастерскими по золототканой парче и производству сельскохозяйственного инвентаря. В Шанду было высоко развито кожевенное производство и существовал большой рынок для меновой торговли. В Каракоруме также получили большое развитие различные ремесла и туда стали собираться купцы из многих стран мира. В городе проживало очень много богатых купцов. Правда, после переноса столицы в Дайду, их колонии сильно поредели, а в связи с Великой Гражданской войной сократилось и количество торговых караванов, ибо Северный торговый путь стал небезопасен. Это весомо сказалось на экономике собственно Монголии. Но, похоже, что Хубилай намеренно проводил политику ослабления непокорной Монголии. 39 7. Культурная и религиозная политика Юань второй половины Х111 – начала Х 1V веков. В 1260 году Хубилай поручил Пагбаламе составить новый алфавит Монголии. Работа над ним была закончена в 1269 году. В создании квадратной письменности принимала участие и целая комиссия монгольских ученых , но их имена остались неизвестными. Он состоял из 41 буквы, из которых для образования чисто монгольских слов требовалось 28. Тем самым Хубилай хотел создать единую письменность для всех народов Юань. Однако ни китайцы , ни монголы не хотели расставаться со своими старыми алфавитами , несмотря на указы Хубилая. В итоге « квадратное письмо» превратилось в придворный язык [23, 156]. Продолжая культурную политику прежних императоров, Хубилай создал специальные школы для обучения наиболее грамотных и способных молодых людей из монголов и представителей других национальностей. Существовали училища монгольского языка на уйгуро – монгольском и квадратном алфавитах, а также китайского, арабского, тибетского и других иностранных языков, и кроме того – медицинские и астрологические. Об этом свидетельствуют многочисленные документы: 1) «В седьмую осеннюю луну шестого года Чжи – Юань (1269 ) во всех лу (провинциях) были созданы училища монгольского языка» [13, гл. 81. С.1 б.]. 2) « В первую весеннюю луну восьмого года Чжи – Юань (1271) в столице (Халбалгасуне) была создана Монгольская Академия Сынов отечества» [13, гл. 81. С.1 б.]. 3) В пятую луну второго года Чжун- туп (1261) Хубилай – хаган создал медицинские училища» [13, гл. 81. С.1 б.]. 4) «В шестую луну двадцать восьмого года Чжи –юань (1292) Хубилай – хаган создал во всех Лу астрологические училища» [13, гл. 81. С.1 б.]. 5) «Освобождайте учащихся , добровольно идущих на учебу в монгольское училище, от налогов и повинностей на всю жизнь» [Тун – чжи тяо –гэ, гл. 31. С. 37]. В Ханбалгасуне была учреждена Академия литературы и истории империи. В ней сотрудничали специалисты – историки из монголов, китайцев, персов, тибетцев и представители других народов. Имперская эпоха оставила после себя многочисленные труды. Особенно выделялись два историографических центра – Ханбалгасун и Тэбриз. Каракорум, Алмалык, Бухара и Сарай тоже имели богатые библиотеки и специальные исторические учреждения , но к сожалению большинство из их произведений безвозвратно утрачено, а все что мы сегодня имеем – малоценные отрывки. Вот лишь некоторые юаньские памятники монгольской историографии: «Го шу Тобчиян», «Чаган Тэукэ», «Алтан дэбтэр», «Юань дянь-чжан», «Тун- чжи тяо – гэ» (кодифицированные правила из Всеобщих законов) , « Го – чао- цзинь-ши дадянь» (Великие установления по управлению миром ханствующей динасии), «Шэн –у цинь –чжен лу» (Описание личных походов священно- воинственного Чингисхана), «Пин Цзинь бэньно» (История усмирения Цзинь от начала и до конца) [23, 158]. Указанные исторические труды монгольские ученые создавали самостоятельно или совместно с другими учеными. В Х111 – Х1V веках жили такие известные монгольские историки и литераторы, знавшие китайский, тибетский, персидский и другие иностранные языки, как Точто, Чачан, Арун, Тогон, Эл- Тэмур, Бул- Тэмур, Сая, Дорой, Худа, Алин – Тэмур и другие. Тойо, Чаган и Арлук превосходно писали на китайском языке; Чойджи-одэр был знатоком многих восточных языков; Алин – Тэмур и Бул- Тэмур 40 отлично владели тибетским и уйгурским языками [23, 158]. В Х111 – Х1V веках продолжали развиваться литература и фольклор монголов. Как и раньше, появились новые улигэры, сказания, поэмы пословицы и загадки – произведения традиционного устного народного творчества. В начале Х1V века большую популярность приобрела среди монголов короткая устная поэма. Она отличалась четкостью содержания, немногословием и легко запоминалась. Ей посвящены страницы в «Тайной истории монголов», «Сборнике летописей» Рашид–ад–дина, «Истории покорителя мира» Джувейни и в других источниках. Наилучшие образцы древнемонгольских устных поэм разных форм записаны неизвестным автором во многих стихотворных пассажах «Тайной истории монголов». Кроме устной поэмы широкое распространение получили улигэры и сказания, в большинстве случаев носящие исторический характер. Они сохранились до наших дней в письменных источниках или устной традиции. Художественные, исторические и философские произведения и теологическая литература в большом количестве переводились на монгольский с санскрита, китайского, тибетского, персидского и других языков. Это оказало весьма благотворные влияние на развитие монгольской литературы. Знаменитый индийский сборник «Панчатантра» был переведен с персидского на монгольский, персидским ученым Ифтихаром Эддин Мухаммедом, приглашенным Угэдэем в Каракорум в качестве учителя для Мункэ. Из переведенных китайских трудов стоит упомянуть «Цзы-чжитун–цзянь» (Всеобщее зерцало, помогающее управлению), «Сяо – цзин» (Книга о сыновьем почтении), «Да – сюэ» (Великое учение) [23, 159]. Многие из них были переведены Бул–Тэмуром. Для обучения переводчков были созданы специальные училища [23, 160]. С санскрита и тибетского переводилась в основном буддистская литература. Ныне найдены знаменитое философское произведение «Бодхичарьяватара», «Панчаракша» в переводе Чойджи – Одсэра, «Сутра золотого блеска» в переводе Шераб-Сэнгэ, «Сутра о Большой медведице» в переводе с уйгурского Алин–Тэмура, а также известное поэическое произведение Сакья-пандиты Гугалжалуана «Субхашмтаратна – нидхи» в переводе с тибетского Соном- горы и другие [23, 159]. Хубилай вел активную пропаганду буддизма среди подвластного ему населения империи. Видя, что несторианство, в духе которого он с детства воспитывался, стало знаменем его противников, а большинство его подданных и вовсе сторонятся христианства, Хубилай принимает гениальное решение. Единственное, что может сплотить китайцев, тангутов, джурдженей, корейцев и монголов – это буддизм. И вот он приглашает ко двору знаменитого Пагба – ламу, виднейшего деятеля буддизма. Указом от 1264 года, названным впоследствии «жемчужным», Хубилай провозглашает буддизм официальной религией. Юань, а Пагба –ламу – имперским учителем веры [23,202]. Ведется активная пропаганда буддизма. В учебных заведениях преподают буддистские монахи. Несториансикие храмы передаются буддистской общине [22,194]. Император жертвует буддистским монастырям громадные земельные владения. Ведутся переговоры с Папой Римским – злейшим врагом несторианства о присылке в Ханбалгасун католического епископа, чтобы перекрестить в католицизм оставшихся верными христианству несторианских воинов [5, 46 – 47]. Даже через культурную политику, Хубилай пытался всячески ослабить влияние своих противников – несториан. 8.Внутренняя политика Хайду. В Монгольской империи в период Великой Гражданской войны сложился тот же классический дуумвират. Только в отличие от периода дуумвирата Бату – Мункэ, дуумвират Хайду – Хубилая не был закреплен официально, но, тем не менее существовал фактически, так как авторитет Хайду признавался во всех четырех Западных улусах империи. Хотя по сравнению с занимавшим то же положение несколько десятилетий назад Бату-ханом, Хайду и не обладал такой же властью над 41 всеми Западными улусами. Как впрочем, и необладал ей в полной мере и сам восьмой Великий Каган Хубилай, признававшийся (хотя и не всеми) верховным главой всей империи, но управлявший реально лишь ее Восточной частью – Юань. В отличии от Хубилая, перенявшего китайскую систему государственного управления и направлений во внутренней и внешней политике, Хайду продолжал придерживаться чингисовских установлений. Если Хубилай начал проводить в своих землях пробуддистскую политику, то Хайду продолжал придерживаться надконфессиональных принципов. Да и во многом остальном политика, проводимая Хайду, копировала политику первых монгольских императоров. Сбор налогов в государстве Угэдэидов-Джагатаидов был поручен чиновникам Хайду, во главе которых стоял Масуд – бек, бывший наместником в Средней Азии при пяти императорах. Чиновники Хайду строго следили за соблюдением прав всех групп населения сраны. Были четко разграничены земледельческие и скотоводческие районы и никому не разрешалось превращать пашни в пастбища [14, т.2 (1). 69]. Богатые торговые города пользовались особыми торговыми привилегиями , велось активное градостроительство [14, т.2 (1). 110]. Были восстановлены разрушенные во время междуусобных войн города Средней Азии. Причем последним из восстановленных городов был Самарканд , разрушенный в 1273 году воинами Абакахана [14, т.7. 476]. Кроме того, строились и новые города, некоторые из них впоследствии пришли в упадок и были покинуты жителями. А некоторые, как например, Андижан (основан в 1271 году) выросли до громадных размеров и превратились в богатейшие торговые мегаполисы и сохранились до наших дней . Повсеместно строились дворцы, буддистские , мусульманские и христианские храмы и учебные заведения. Основным законодательством для государства Хайду была «Великая Яса». 9. Последнее десятилетие Великой Гражданской войны и договор 1304 года. В 1294 году, в возрасте 80 лет, в своем дворце в Ханбалгасуне скончался первый император Юань, восьмой , хотя законно и не утвержденный, не всеми признанный и потерявший реальную власть на территории всей Великой Монгольской империи, Великий Каган Хубилай. Однако, смерть узурпатора не прекратила Великой Гражданской войны. Раскол в империи зашел слишком далеко. На престол Юань взошел внук Хубилая, ОлджейтуТэмур. В Каракоруме продолжал управлять его брат Гаммала. В богатый Тангут, насчитывавший 24 крупных города , что лишний раз доказывает, что разорение и превращение этих земель в безлюдную пустыню произошло значительно позднее, а не в монгольский период, был направлен двоюродный брат Тэмура – Ананда . Ананда прославился поддержкой мусульманского населения Тангута в столкновениях с его буддистскими жителями. Другой внук Хубилая – Туган был направлен для поддержания порядка в Южный Китай. Новым канцлером Юань был назначен Баян Пинджан. А зять Тэмура – нойон Куркуз получил приказ охранять границы от вторжения Хайду в Западной Монголии [12, 208]. О характере Олджейту – Тэмура красноречиво говорят следующие сведения. Он очень строго карал взяточников. По нашумевшему делу о двойном завышении стоимости драгоценностей, поставленных императору, было казнено 12 высших чиновников, получивших от купцов крупные взятки. В то же время он был милостив к осужденным. За годы его правления было прведено две крупных амнистии [12, 213]. Не желая мириться с потерей влияния в Хорасане, в 1295 году Хайду послал Туву – хана в Хорасан и Герат с войсками. Этому способствовало то, что Газан – Махмуд 42 был занят укреплением своей власти. Не добившись какого – нибудь значительного успеха Тува отступил. Спустя два года, сделав необходимые приготовленя, Хайду начал новое крупное контрнаступление на империю Юань. Войска под предводительством того же Тувы широким фронтом прорвались в Монголию. Темники – царевичи Кокчу, Дмусинкур, Никядай , поставленные Тэмуром во главе войск, охраняющих западную границу, не смогли отразить нападение войск хайдуновцев, так как в это время они веселились, пьянствовали и были дезорганизованы [12, 211]. Войска Тувы взяли Каракорум. В плен попал сам зять Тэмура – Куркуз. Однако из-за дележа добычи в стане Тувы произошел раскол. Нойоны Юбукур, Дурдак и Улус – буга, бежавшие при Хубилае к Хайду, посчитавшие себя обделенными, откочевали с 12 тысячами войск к Тэмуру. Тот хотел их казнить за двойную измену, но по заступничеству жены и родичей простил и во главе нового войска послал обратно против Тувы, доказать на деле преданность юаньскому престолу. Отступающий с добычей Тува непредусмотрительно не поставил кордонов. Неожиданно подоспевшие Юбукур, Дурдак и Улус- буга напали на его арьергард, и потрепав его, захватили в плен зятя Тувы. Тува и Тэмур пошли на взаимный обмен пленниками. Однако Куркуз на обратной дороге скончался. Сразу после изгнания войск Хайду из Монголии, Тэмур начал репрессии против радушно встретившего их монгольского народа. В одном из округов недовольный народ, попросив быть своим предводителем Алхуй – нойона, выступил против Тэмура. За оружие взялось добровольно 10 тысяч человек простых аратов [23, 119]. Будучи непрофессиональными воинами, они были легко разбиты. Однако им все же удалось пробиться к Хайду. Видный государственный деятель и талантливый полководец Тугэн – Тэмур, видя издевательства над собственным народом, также бежит на Запад [23, 119]. А тем временем Хайду был занят проблемами на северо- западе своего государства. К нему за помощью обратился царевич джучид Куйлюк, обвинивший своего троюродного брата, правнука Орду - Баяна в узурпации престола Белой Орды [14, т.2 (1). 70]. Ради восстановления справедливости Хайду , как фактический соуправитель Великого кагана и самый старший во всей империи, был вынужден вмешаться во внутренние дела Джучиева Улуса. Получив необходимую военную помощь , Куйлюк изгнал Баяна с престола . Баян обратился за помощью к улусному хану Тохте. Однако Тохта не смог дать ему войска, так как был занят подавлением восстания Ногая в Крыму. Но он дал Баяну ярлык на царствие и отправил послов к Хайду с требованием выдачи Куйлюка. Однако Хайду не счел правомерным такое решение вопроса и продолжал поддерживать Куйлюка. За несколько лет борьбы за трон в Семиречье между Баяном и Куйлюком произошло 18 кровавых битв [14, т.2 (1). 70]. Около 1300 года Баян разослал своих послов в Багдад и Ханбалгасун, предложив членам Монгольской Федерации напасть на Хайду, Туву и Куйлюка совместно [14, т.2 (1). 70]. Согласно составленному им плану, Газан, наступая с юго- запада , Тоха и Баян – с северо-запада, Тэмур – с востока и юго- востока и владетель Бадахшана – с юга, легко окружили бы и разгромили государство Хайду. Однако задуманному плану не суждено было сбыться. Газан как всегда был занят длами на Ближнем Востоке и решил не вмешиваться в дела Улуса Джучи. А Тэмур дал послам Баяна уклончивый ответ. Единственным, кто помог Баяну, был Тохта, который дал ему два тумена и вновь потребовал от Хайду выдачи Куйлюка. Однако и это не помогло Баяну. В итоге Белая Орда была разделена между братьями примерно пополам. В старой ставке Белой Орды, в северной части Семиречья обосновался Куйлюк, а Баяну пришлось заводить себе новую – в районе Арала [14, т2 (1). 74]. В конце 1300 года Хайду начал свою последнюю операцию за освобождение Монголии из под власти окитаившихся императоров Юань. Решающее сражение между Тэмуром и Хайду, в стане которого 43 присутствовали кроме джагатаидских и угэдэйских царевичей, внук императора Мункэ – Туда-Тэмур и сын Арик – Буги – Мелик-Тэмур и другие родовитые и выдающиеся нойоны, произошла в Западной Монголии между Халатэлинем и Тамиром [14, т.2 (1). 71]. Разбив юаньцев, Хайду осенью 1301 года по дороге в родные кочевья на 66 году жизни умер [14, т.2 (1). 72]. Так, подобно своему великому предку Чингисхану умер последний палладин монгольских традиций, боровшихся с узурпаторами 40 лет. У Хайду было 24 сына . Наиболее старшие из них возглавляли пограничные отряды. Урус – на границе с Китаем, Байкэчор – с джучидами, Сарбан – в Афгане, вытеснивший оттуда хулагуидов [14, т.2 (1). 71]. Самым старшим из них был Чапар, бывший правой рукой отца. После смерти Хайду Тува как старший предложил всем его детям признать наследником Чапара и весной 1303 года он был возведен на трон в Алмалыке [14, т.2 (1). 73]. В этом же году Тува отправил послов по всем монгольским улусам с предложениями о восстановлении полного мира и экономико- политического единства империи в рамках конфедерации [14, т.2 (1). 74]. В 1303 году этот договор подписала империя Юань, а в 1304 году -– Улусы Хулагу и Джучи [14. Т.5. 159]. Казалось, долгожданное единство было, наконец, достигнуто и даже сохранились материальные свидетельства нового этапа в монгольской истории – бухарские монеты (начала X1V века) с надписью на двух языках – арабском и китайском [14, т.2 (1). 150], как символ соединения разных культур в едином экономическом пространстве монгольской конфедерации, а также письма к европейским монархам с предложением подобного мирного разрешения всех конфликтов в Европе [14, т.5. 159]. Но угэдэиды, верные завещанию своего отца – Хайду, взявшего обещания с наследников освободить Монголию, не хотели складывать оружие и готовились к новому походу. Это угрожало интересам всех улусов, поэтому их необходимо было обезвредить . Поводом к этому послужило столкновение Чапара с джагатайскими царевичами из-за грабежа ими населения Мавераннахра. Тува предложил устроить над ними суд в Ташкенте, Чапар согласился. Однако чагатаиды нарушили перемирие , напали на брата Чапара – Шаха в Таласе [14, т.5. 160]. Их поддержали из Южного Семиречья нойоны войск Тувы. Разбитый Шах с 7 тысячами бежал к своему брату Байкечору. Победители разгромили его владения в Таласе, Чапар не мог помочь брату, так как воевал в это время на Алтае с юаньцами, напавшими по просьбе Тувы[14, т.2 (1).74]. Чапар проиграл, так как его предали военачальники – джагатаиды. Брошенный всеми с 300 человек, он сдался Туве. Мелик – Тимур со своими войсками ушел в Монголию, братья Чапара, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления, также сдались [14, т.5. 160]. Владения Чапара и его братьев были конфискованы, а подчинявшиеся ему войска были расформированы. Так силами двух улусов при молчаливом согласии джучидов и хулагидов был фактически ликвидирован Угэдэйский Улус, столько лет будораживший империю и продолжавший представлять опасность стабильному развитию конфедерации. Закончилась 45-летняя Великая Гражданская война. Несмотря на всю военную доблесть повстанцев, силы были слишком неравны. Четко отлаженная экономика Китая и его огромные людские ресурсы давали Хубилаю и Тэмуру более прочную базу, чем даже богатый Джагатайский Улус. Немаловажную часть доходов Джагатайского Улуса всегда составляла международная торговля. Постоянные же войны между Хайду и Хубилаем заставляли купцов искать более спокойные пути. И они стали больше пользоваться водным путем вокруг Индии, что ударило по экономике Джагатайского Улуса. Поэтому Хайду смог лишь удержаться в своем улусе, отражая наступление Хубилая и его иранских союзников, периодически переходя в контрнаступление . Возможно на первых этапах Великой Гражданской войны, защитники монгольских традиций имели шанс восстановить справедливость , 44 избавить страну от китаизации и сохранить единство Великой Монгольской империи. Но серия предательств по отношению к монгольскому народу, нарушение традиций и «Великой Ясы» со стороны отдельных представителей чингизидов и нойонства, неизбежно привели к постепенному развалу империи, огромному кровопролитию и бессмысленным междуусобицам, в которых погибли талантливейшие люди нации, были подорваны производительные силы страны. Идея Всемирного государства с сильной центральной властью, профессиональным войском, развитыми торговлей, земледелием, ремеслами, образованием и культурой, свободой вероисповедания и всеобщим равенством перед законом, покоящегося на стабильном мире и порядке была погреблена на корню. Все сильнее и сильнее стали проявляться центробежные силы в улусах. Юань – китаизировалась, хулагуиды – мусульманизировались, джучиды были ассимилированы кипчаками и жителями Поволжья и также утратили веру предков, раскололся и поликонфессиональный Джагатайский Улус. Даже в большинстве своем несторианская Монголия постепенно сменила религиозную доминанту на буддизм. Чингизиды, обязанные по «Великой Ясе» исповедовать монгольский митраизм, также под давлением наиболее влиятельных групп населения перешли от номинальной поддержки той или иной местной религии к фактическому принятию мусульманства, христианства или буддизма. Единственным, что могло спасти хоть как-то положение монголосферы, была экономика и питающая ее трансконтинентальная международная торговля. Это все и обусловило появление в 1304 году нового Евразийского объединения – Монгольской конфедерации, в форме которой и продолжало жить еще несколько столетий созданное Чингисханом государство. Заключение Подводя итоги нашей работы, мы можем теперь ответить на возникшие вопросы. Были ли религиозные принципы и борьба конфессий определяющими в истории Великой Монгольской империи, в какие периоды и в какой мере? Что этому способствовало – пристрастия императоров или интересы социальных слоев? Отразилась ли борьба конфессий на развале империи? Если при Угэдэе определяющим был чнгисовский принцип надконфессиональности, то при последующих правлениях ситуация изменилась. Из второстепенного состояния борьба конфессий вышла на первый план. Религиозная доминанта стала определяющей в политике влиятельнейших группировок. Начиная с регенства Туракины – хатун политику страны направляли купцы – мусульмане. Опора надконфессиональной политики – партия имперских бюрократов была репрессирована. Однако вскоре мусульманам пришлось делиться своей властью с партией военных, сначала митраистов, а с приходом Гуюка и христиан. Попытка гвардейцев – митраистов, представителей старомонгольской партии, совершить государственный переворот окончилась неудачей, что лишний раз показало силу несторианских группировок и слабую социальную базу митраизма. Усиление положения несториан стало тем фактором, который привел к власти Мункэ. Как следствие этого, было поражение купеческо- мусульманской группировки, отмена политики откупов и восстановление роли имперско- бюрократической партии. Так же приход к власти несторианской партии повлек за собой Желтый крестовый поход, как еще одну попыку освобождения Святой земли. Влиянию конфессий способствовали как и интересы социальных группировок, так и пристрастия императоров. Естественно, что религия доминировала, когда они совпадали. Так наибольшее влияние в государстве получило несторианство, так как кроме того, что его придерживалось большинство монгольского войска и гражданской администрации, сам император Мункэ (официально исповедовавший монгольский митраизм) будучи 45 воспитан с детства несторианами, покровительствовал ему. Как следствие, канцлер империи – несторианин, несторианская церковь получали богатые финансовые и земельные пожертвования, внешняя и внутренняя политика проводятся в ее интересах . Этому в немалой степени способствовало совпадение религиозных и социальных мотивов. В тоже время, следствием несовпадения оных становилось поведение личностей противоречащее религиозной доминанте. Наиболее ярко это проявилось в период Великой Гражданской войны и борьбы за власть в Хулагуидском Улусе. Так Бэркэ, будучи мусульманином, покровительствует православным и находится в союзе с несторианами Арик –Буги. Хулагу, вся власть которого держится на несторианском войске, вдруг поддерживает не единоверца Арик –Бугу, а узурпатора, пробуддиста Хубилая. Или политика джучидов по отношению к Улусу Хулагу, ведь и с той и другой стороны в войсках сражались друг с другом христиане. Но социальноэкономические мотивы вынудили джучидов проводить политику выгодную мусульманам. К этому же фактору можно отнести и поведение некоторых царевичей, воспитанных с детства в христианской или буддистской традиции, но в последствии сменившие веру ради корыстных , коньюктурных целей (например Тэкудэр, Газан) или же Хубилай, который ради стремления к власти предал не только традицию, в которой был воспитан матерью, но и весь монгольский народ, расколов своими поведением общество и войско, и тем положив начало 45- летней Гражданской войне, уничтожившей сотни тысяч людей, разорившей земли многих улусов, разрушевшей Великую Монгольскую империю . А также перенесший столицу в Китай, положив этим начало запустению Монголии. Но были и случаи обратного, когда, несмотря ни на какие трудности, люди продолжали придерживаться традиций. Среди них воины, приведенные Мункэ в Шэнси, хан Джагатайского Улуса Мубарек – шах (который, понимая, что делает свою власть шаткой, продолжал поддерживать местное мусульманское население, а не несторанское войско) и паладин монгольских традиций митраист Хайду, продолжавший борьбу с узурпатором, в то время , как другие нойоны предпочли сдаться , поступившись принципами. В развале империи помимо всех прочих факторов сыграла свою роль и поликонфессиональность. Благодаря отсутствию единой цементирующей идеи, как например на Руси, тоже по сути, проводившей веротерпимую политику, но все же имеющей официальную идеологию, в Великой Монгольской империи укрепились центробежно сепаратистские силы. Таким образом, на основании вышеизложенных фактов мы можем констатировать, что при изучении истории отдельных империй нельзя ни абсолютизировать, ни игнорировать религиозный фактор. 46 ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ХРОНИКАЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ ( 1227 – 1304) 1227 Смерть Чингисхана 1231 Разгром Джелаль – ад – дина Чормаганом 1235 Падение Цзинь 1238 Ссора Бату и Гуюка 1239 Покорение Закавказья 1242 Заговор Тэмугэ – Отчигина 1243 Покорение Сельджукского султаната 1250 Курултай в Ала –Камаке с Бату – ханом 1251 Подавление Джагатайского и Угэдэйского Улусов 1252 Суд и казнь заговорщиков 1253 Казнь Индикута 1254 Договор с Гетумом 1 (Малая Армения) Сирией и Византией 1254 Хулагу в Алмалыке 1255 Хулагу в Самарканде 1256 Хулагу в Персии 1258 Взятие Багдада, разгром Аббасидов 1260 Битва при Айн- Джалуде Великая Гражданская война (1260 – 1304) 1260 Арик – Буга \\ Хубилай ( Ганчжоу, Онгин, Шэнси) 1261 Алгуй подчиняет Кашгар , Мавераннахр, Хорезм, Афганистан , Северную Индию 1261 Арик –Буга \\ Хубилай (Южная Гоби), Арик- Буга отступил в Киргизию 1261 Отделение Алгуя от Арик-Буги и соединение его с Хубилаем 1262 Алгуй \\ Бэркэ (Хорезм), Хулагу \\ Бэркэ (Терек), Алгуй \\ Арик-Буга (д. Сайрам, р. Или) 1263 Бухарская резня , грабеж Джагатайского Улуса, Алгуй \\ Хайду 1264 Урункташ ушел к Хубилаю. Арик –Буга и Асутай сдались. Перемирие. 1265 Борак \\ Хубилай 1266 Бэркэ \\ Абака (р.Кура); Хайду взял Семиречье 1267 Борак \\ Хайду 1268 Мир Борака и Хайду 1269 Курултай в Таласе. Создание единого государства Угэдэидов-Джагатаидов 1270 Борак \\ Абага (Хорасан, Герат) . Восстание в Грузии (Тэкудэр) 1273 Абага разрушил Самарканд 1275 – (1301) Хайду \\ Хубилай 1278 Менгу – Тэмур на Южном Кавказе 1280 Абага \\ Менгу – Тимур (Грузия) 1284 Слута в Улусе Хулагу 1287 Восстание Наяна (Восточная Монголия) Против 1288 – (1289) Восстание Кадана (Манчжурия) Хубилая 1289 Восстание в Хорасане против Аргуна 1290 Аргун \\ Туда – Менгу (Дербент) 47 1291 1295 1296 1297 1300 1301 1304 Смута в Улусе Джучи Смута в Улусе Хулагу Дува в Хорасане Третье наступление Хайду в Монголии Вмешательство Хайду во внутренние дела Улуса Джучи Последний поход Хайду на Юань Образование Монгольской Конфедерации 48 СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 1. Источники: 1. Алтан Тобчи. – М., 1973 2. Армянские источники о монголах . – М., 1962 3. Бичурин И. Исторя первых четырех ханов из дома Чингисова. – СПБ., 1829 4. Guwajni.A.M.The Histori of World- conguerer.vol.1-2.-Manchster.,1958 5. Книга Марко Поло. – М., 1962 6. Козин С.А. Сокровенное сказание. – М., 1941 7. Магакия А. История монголов. - СПБ., 1871 8. Материалы по истории и философии Центральной Азии. – Улан –Уде, 1962 9. Мен – да бей – лу . Полное описание монголо-татар. М., 1975 10. Мункуев Н.Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах. – М., 1965 11. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. – М., 1957 12. Рашид – ад – дин. Сборник летописей . Т. 1 – 3. – М. – Л., 1946 – 1952 13. Юань – чао – би ши. – М., 1965 2. Литература 14. Бартольд В.В. Сочинения . Т. 1 –9. – М., 1963 – 1973 15. Вернадский Г.В. Монголы и Русь. - Тверь, 1997 16. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов . – Л., 1934 17. Григорьев В.В. История монголов. – СПб., 1884 18. Грумм – Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. – СПб., 1915 19. Grousset.R. L’empire mongol.-P.,1941 20. Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. – Л., 1990 21. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. – М., 1989 22. Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. – М., 1970 23. Далай Ч. Монголия в Х111 – X1V веках. – М., 1983 24. Guines I.de.Histoire Generale des Huns, des Turcs, des Mongols et des autres Tartars.Paris.,1756 25. Д’оссон К. История монголов . – Иркутск, 1937 26. Древнемонгольские города. – М., 1965 27. Duglas.R. Live of Gengischan.-London, 1877 28. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в X11 – X1V веках . – М., 1990 29. Закиров С. Дипломатические отношения с Египтом. – М.,1966 30. История Монгольской Народной Республики . – М., 1983 31. Cahun.L.Introduction a l’histoire de l’Asie.Turcs et Mongols des origines a 1405.P.,1896 32. Майский Г.В. Чингисхан // Вопросы истории. – 1962. - № 5. – с.74 33. Martin H.D. The Rise of Chinghis Khan and his Conguest of North China.- Baltimor., 1950 34. Насонов А.Н. Монголы и Русь. – М. – Л., 1940 35. Петрушевский И. П. Земледелие и аграрные отношения в Иране. – М.- Л., 1960 36. Татаро – монголы в Азии и Европе. – М., 1977 37. Толстов С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации., - М., 1984 38. Трепавлов В.В. Государственный строй Монгольской империи Х111 века. – М., 1993 39. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана. – Белград, 1925 40. Franke H. From triebal chieftain to universal emperur and god.-Munchen.,1978 49 41. Хань Жу – Линь. О Чингисхане //Историческая наука в КНР.-М.,1971 42. Хара – Даван Э. Чингисхан как полководец , и его наследие . – Элиста, 193 43. Haenisch.E.Die Kulturpolitik des mongolischen Weltreichs.-B.,1943 44. Spuler B.The Mongols in History .-Z., 1968 45. Якубовский А.И. Монгольская империя // Исторический журнал. – 1940. №3. 46. Кычанов Е.И. Жизнь Темуджина думавшего покорить мир. - М. 1973 © Лушников О.В. 1995г. 50
