Мингишева Н.А. Карагандинский университет «Болашак

Мингишева Н.А.
Карагандинский университет «Болашак»
Караганда, Казахстан
СИСТЕМА РОДСТВА И ПРОИСХОЖДЕНИЯ
В КАЗАХСКОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье рассматриваются основные аспекты системы родства и
происхождения в номадных обществах на примере казахского этноса. Статья
основывается на использовании и сравнении классических и современных
работ отечественных и западных исследователей.
This paper is focused some basic aspects of kinship and descent system in
nomad societies on the instance of Kazakh ethnos. The article uses and compares of
classic and up-to-date researches of Kazakh and Western scholars.
При изучении социальных институтов кочевых обществ определяющую
роль играет институт родства. По мнению А.М. Хазанова, подвижность
номадов, ограничивающая их территориальные связи, делает родство
наилучшей альтернативой для выражения социальных связей.
Для номадов родство играет определяющую роль и характеризуется
чрезвычайной гибкостью. Чем это объясняется? По Хазанову, подвижность
номадов и перманентная нестабильность их экономики влекут за собой
текучесть социальной организации, которая способна изменяться и
приспосабливаться к различным условиям. Происхождение становится
наиболее подходящим принципом для этого для большинства кочевых обществ,
так как именно оно концентрирует в себе структуру родства.
Хазанов в своей книге дает следующие определения родства и
происхождения: «Родство регламентирует отношения внутри сравнительно
небольшого количества людей, медиирует положение индивида в системе
горизонтальных связей, преодолевая дискретный характер различных групп,
объединенных общностью происхождения. Происхождение регламентирует
отношения между различными группами и одновременно устанавливает
принадлежность к данному обществу в целом и его конкретным
подразделениям. И не только саму принадлежность, но и соответствующие
права и обязанности, а иногда и социальные позиции. Родство социализирует
позиции индивида в обществе, происхождение их легитимизирует» [1].
Другими словами, родство объединяет людей в группы по общности
происхождения и выполняет функцию социализации; происхождение
регулирует взаимоотношения между этими группами и выполняет функцию
легитимации.
В номадных обществах происхождение проявляется двояко: в генеалогиях
и в представлениях об общности происхождения всех членов данного
общества. Оба эти проявления происхождения не всегда совпадают друг с
другом. Генеалогии важны для формирования групп, объединенных общностью
происхождения и определения их взаимоотношений. Такое представление об
общности происхождения становится идеологическим обоснованием
социальной интеграции.
Так, например, афганцы считают своим первопредком Каиса; его сыновья,
внуки и правнуки считаются основателями всех крупнейших афганских племен.
Все сомали ведут свое происхождение к Акуил Абу Таалибу – кузену пророка и
брату Али, туркмены – Огуз-хану, буряты – к Баргу-Баатуру.
Но не у всех кочевых обществ обозначается общий предок. Особенно это
касается обществ, которые состоят из нескольких этнических групп. Ярким
примером такого общества, по Хазанову, являются казахи. Основными
предками казахов являются тюркоязычные кочевые племена. Позднее монголы
разрушили их социальную организацию и вызвали значительные этнические
перестановки в их структуре. В XV веке, когда кочевые группы различного
происхождения, из которых образовался казахский этнос, обособились в
политическом, а затем в этническом отношении, у них возникло стремление
искусственно возвести свое происхождение к одному общему предку. Ссылаясь
на работы Левшина, Харузина, Аристова, Абрамзона и др., Хазанов делает
вывод о том, что такой общий предок у казахов не успел получить всеобщего
признания, и единая генеалогия, обосновывающая общность происхождения, не
была создана.
Генеалогический принцип важен для номадов не только для консолидации
различных групп их общим происхождением. Данный принцип имеет также
полифункциональное назначение, обеспечивающее его гибкость и
распространенность. Номадические генеалогии способны сужаться и
расширяться, расщепляться и объединяться в зависимости от реальной
действительности и конкретных потребностей общества. Социальная
организация номадов, таким образом, становится очень гибкой и способна к
реорганизации в новых условиях, но структурообразующие принципы
обязательно сохраняются. Следовательно, вышеперечисленные свойства
генеалогии обеспечивают выживаемость и сохранение кочевых обществ.
Например, у тюркоязычных кочевников евразийских степей происходила
постоянная перестройка генеалогической структуры, которая отмечалась
учеными, составлявшими генеалогические таблицы одних и тех же племен и
отмечавшие постоянные расхождения в их генеалогических структурах.
Еще одной из функций генеалогий является легитимизация социального
неравенства. Так, все скифы считались потомками героя-первопредка Таргитая,
но социальное расслоение было связано с его различными сыновьями. Часто
знание генеалогии культивирует и поддерживает кочевая аристократия,
идеологически обосновывая свои руководящие позиции. Примером могут
служить простые казахи и кыргызы, которые, по мнению Гродекова и Левшина,
в отличие от аристократии знали только имена своих прямых предков, название
рода и колена, но не могли назвать другие разветвления своего родства.
Нередко кочевые генеалогии могли инкорпорировать и ассимилировать
чужие группы в свои собственные без существенных изменений в своей
структуре.
Генеалогический принцип происхождения во многих кочевых обществах
связан с унилинейностью (чаще, с патрилинейностью), хотя здесь можно
встретить некоторые исключения. Патрилинейность не является основным
принципом социальной организации номадов. Например, саами, коряки и чукчи
неунилинейны; у них также отсутствуют генеалогии и принцип общности
происхождения. Матрилинейность встречалась у туарегов, беджа и сарматов
[2].
По мнению Хазанова, «некоторые племена кочевников Ближнего Востока
и Евразийских степей ведут свое происхождение от женского предка или
имеют женский эпоним в своих генеалогических схемах» [3].
Таким образом, родство и происхождение в кочевых обществах играют
основополагающую роль. Родство выполняет функцию социализации,
происхождение – функцию легитимизации. В свою очередь, происхождение в
виде генеалогий и представлений об общности происхождения также имеет
несколько функций. Происхождение не только регулирует взаимоотношения
между социальными группами, а также способно их объединять и узаконивает
социальное неравенство в кочевых обществах. Генеалогии являются гибкими и
очень сложными системами, способными изменяться и адаптироваться к новым
условиям окружающей реальности, обеспечивая сохранение общества в целом.
Казахское общество было и остается патрилинейным обществом, когда
система родства ведется по мужской линии и женщины, выходя замуж,
переселяются в дом и к родственникам своего мужа. Родственники по женской
линии у казахов также учитываются, которых называют нағаши, тогда как
детей замужних дочерей и сестер называют жиен, а внуков, соответственно, жиеншар. Казахи старались своих жиенов не обижать и по возможности
оказывали им определенную помощь. Согласно обычному праву казахов, жиен
до трех раз могли брать у родственников матери любые ценности [4].
Терминология родства у казахов разнообразна, что связано со сложной
генеалогической структурой (шежире), которая в настоящее время становится
актуальной темой для изучения казахской культуры и общества в целом.
Шежире в переводе с арабского означает «дерево» и может также
интерпретироваться как «генеалогическое древо», генеалогия по нисходящей
линии: предки – нынешнее поколение – потомки. По М. Муканову, «казахское
шежире создавалось на основе семейных преданий, легенд и преданий рода,
племени и, наконец, исторических хроник» [5].
В настоящее время вопросы изучения казахской генеалогии только
начинают формироваться и изучаться в отечественной науке. Не смотря на то,
что сейчас публикуются многочисленные шежире отдельных родов, эти
исследования разрозненны и часто имеют собирательный и описательный
характер, которым только предстоит стать предметом научного анализа.
Вследствие того, что казахи состоят из различных этнических групп, данное
обстоятельство затрудняет определение их общего предка и общности
происхождения. Здесь также следует учесть то, что у тюркоязычных племен
евразийских степей постоянно происходила генеалогическая перестройка
вертикальных сегментов, с чем сталкивались ученые, указывавшие
расхождения в составленных ими генеалогиях одних и тех племен [6].
Этнический состав и происхождение казахов будут освещены в той мере, в
какой они интерпретированы в отечественной истории и этнографии.
Относительно терминологии родства были использованы работы М.
Козыбаева [7], А. Хадсона [8] и М. Алпысбесұлы [9]. Терминология родства у
казахов разнообразна. Суммируя данные работы, можно указать следующие
термины: ру (руу, уру, урук, ұрық, урыв, рув и др.), ата баласы, тайпа (тайпас,
тайфа), арыс, сүйек (сёк), ел, бір топ, ұрым-бұтақ, жұрағат, жеті ата, аталас,
тармақ, жұрт, күз, арыс ел, түп и др. Четкой и полной квалификации
терминологии родства у казахов до сих пор проведено не было.
Хадсон, проводивший свои полевые исследования в течение четырех
месяцев в 1936 году, имел двух основных информаторов: Умурзака Каргабаева,
75-ти лет, жителя колхоза имени Калинина, находящегося в 20 километрах от
Алма-Аты и Нуркумандура Тленшиева, 23-х лет, студента Алматинского
педагогического института. Каргабаев происходил из племени Старшего жуза,
хорошо знал казахские традиции, генеалогии и эпосы. Тленшиев был из
Младшего жуза, с южного Урала и, будучи представителем нового поколения,
интерпретировал жизнь казахов в терминах марксистской философии.
Термины, использовавшиеся Тленшиевым и позднее в отечественных
этнографических исследованиях, такие как «род» и «племя», в терминологии
родства казахов не используются. Чаще всего встречаются ру и сүйек.
Разночтения, встречающиеся в написании слов «ру», «тайпа», «сүйек», скорее
всего, объясняются различием диалектов среди казахских и монгольских групп.
Хотя, такой редко встречаемый термин, как «урыв», упомянутый в работе
Хадсона, был указан Тленшиевым. Данный термин Хадсон не нашел в
«Казахско-русском словаре» (1936) Бегалиева и Гаврилова, но там был указан
другой термин «ұрық», означавший «семья, собственность».
Следует отметить, что общенаучную терминологию родства применить к
казахским группам довольно сложно, так как одни и те же термины, чаще всего,
используются казахами в разных смыслах, и наоборот, различные термины
обозначают одинаковую степень родства. Хадсон приводит в пример
высказывание Руденко в работе «Очерк быта северо-восточных казахов»
(1930), относительно социальных групп алтайских казахов, среди которых
последний работал: «Субгруппа, сёк (sök), определяет кровные отношения семи
поколений. Роды, руу, делятся на ряд линий - бір топ. ... Кроме того, субгруппы
называются по имени предка и делятся на сёк (перевод автора)».
Из данного, не совсем ясного, высказывания можно сделать следующее
заключение: к термину «руу» Руденко добавляются еще два термина «сёк» и
«бір топ» для обозначения социальных групп, формирующихся на кровном
родстве. По мнению Хадсона, слово «сёк», возможно, было заимствовано
алтайскими казахами у алтайских татар. В других тюркских диалектах, в том
числе и казахском, встречается слово «сүйек», означающее «кость». У казахов
сүйек делится на две части: ақ сүйек (Белая кость) и қара сүйек (Черная кость).
К первой относилась преимущественно привилегированная степная
аристократия – Чингизиды, Қожа; ко второй – представители
непривилегированных групп казахов.
Слово «бір топ» переводится как «одна группа», и Руденко использовал
данный термин, как подразделения различных родов, но сам Хадсон не
встречал данный термин, кроме указанного в работе Гродекова «Киргизы и
каракиргизы Сырдарьинской области» (1889) слова «тап-тап», обозначающего
группу большего или меньшего числа кибиток. Само словосочетание «бір топ»
редко используется среди казахов для обозначения родовой принадлежности.
В своей работе Хадсон также цитирует определение M.A. Чаплиски (M.A.
Czaplicka), взятого из ее исследования «Тюрки Центральной Азии в истории и
современности» (Оксфорд, 1918): «Очень трудно определить, что следует
называть кланом у тюрков Центральной Азии. Возможно, кланом как у
киргизов, так и у казахов называется политическое образование, объединяющее
урук или ру… возможно, объединение таких кланов называется ел, тогда как
группа семей, объединенных кровным родством, у казахов называется тайпас
или тайфа. …Объединение различных субкланов образует сёк (клан) (перевод
автора)».
По мнению Хадсона, в данном определении Чаплиска избежала проблемы
терминологии, обозначив оба термина ру и сёк, как кланы, но не связала их
каким-либо образом. В словаре Бегалиева и Гаврилова термин ел определялся,
как «люди, население, страна, родное место, страна в отличие от города», но в
орхонских надписях VIII века, ел означал племенное объединение – в том
смысле, в котором он был указан у Чаплиски.
Слово «тайпа» у Бегалиева и Гаврилова определяется, как «группа, масса»
или как прилагательное «компактный». Вариант «тайфа» не употребляется
казахами, вследствие редкого употребления звука «ф» в казахском языке. Сам
Хадсон не сталкивался с употреблением этого термина среди казахов с тем
значением, которое было указано у Чаплиски. По А. Вамбери («Путешествия по
Центральной Азии», Нью-Йорк, 1865), термин «тайпа» использовался
туркменами для деления племени. По мнению же Алпысбесулы, термин
«тайпа» не употребляется в традиционной системе устных преданий казахов.
Хадсон указывал на необходимость уточнения терминологии родства
казахов, что позволило бы понять природу и функционирование групповых
образований, чего до настоящего времени в полной мере не было изучено.
Хадсон в своем исследовании оставляет только один термин уру для
обозначения родственных групп, исключив все остальные термины, имевшие
преимущественно локальные употребления.
По Хадсону, значение уру было следующим: уру - группа родственников
по мужской линии, которая может варьироваться от относительно маленького
числа близких родственников до достаточно большого количества (несколько
тысяч человек), которые могут иметь очень дальнее родство или являются
родственниками из уважения к традиции.
Таким образом, Хадсон указывает два значения термина уру: во-первых,
уру используется ученым в функциональном смысле и относится к одной
группе близких родственников, живущих вместе как одно экономическое и
политическое объединение под руководством собственного лидера; во-вторых,
уру используется в генеалогическом смысле и относится к большому
количеству групп, ведущих свое происхождение от общего дальнего предка.
Следует особо отметить, что в функциональном смысле, как экономические
или политические объединения, все уру, по Хадсону, разделены и являются
равными и независимыми групповыми образованиями.
В отличие от Хадсона, М. Алпысбесулы в своей статье дает более
развернутую систему родства, образующую социальную организацию
традиционного казахского общества. Если Хадсон использует в основном
только термин уру для обозначения социальных групп казахов, то
Алпысбесулы вводит еще три термина: отау, арыс и ел. Следует отметить, что
вместо термина уру он использует несколько видоизмененный термин ру,
который является наиболее распространенным в настоящее время.
Последовательность отау, ру, арыс и ел образуют социальную организацию
казахского номадного общества.
По мнению Алпысбесулы, степень родства у казахов включает следующие
уровни социальной организации и имеет следующую терминологию:
- отау – очаг-семья;
- аталас – расширенная семья, родственники в трех поколениях;
- жеті ата (или ата баласы) – элемент социальной структуры,
объединяющий родственников до седьмого поколения;
- ру – несколько (или множество) кровнородственных групп, которые
выделяются в категорию «ата баласы» и сходно по значению с термином «жеті
ата»;
- арыс – совокупность множества казахских ру;
- жуз – экономическое и политическое объединение нескольких арыс.
Необходимо отметить, что в советской этнографии казахская
терминология родства не употреблялась, а использовались термины род (ру) и
племя (арыс). В западной научной терминологии под словом «ру» будет
пониматься линидж, а под словом «арыс», скорее всего, клан.
Каждый арыс, а иногда и ру, имели свои собственные уран – боевой клич,
символ этнической принадлежности, в качестве которого, чаще всего,
фигурировало имя общего героического предка, и тамгу – знак
принадлежности к какому-либо ру, символ обладания чем-либо, обычно мета
для скота [10]. Например, арыс Старшего жуза Дулат имеет уран Бахтиар, арыс
Среднего жуза Арғын имеет два урана – Ақжол и Қара, арыс Младшего жуза
Адай имеет уран Бекет. Некоторые исследователи предполагают
непосредственную связь между понятиями «ру» и «уран», указывая
происхождение слова ру от слов «уран», «урда» и др.
Также Алпысбесулы в своей работе приводит следующие термины
родства, встречающиеся в казахских родословных:
- Ата – предок, отец;
- Әке – предок, отец;
- Бала – сын;
- Немере – внук;
- Шөбере – правнук;
- Шөпшек – праправнук;
- Немене – третий правнук;
- Туажат – четвертый правнук;
- Жекжат – пятый правнук;
- Жүрежат – шестой правнук;
- Жұрағат – седьмой правнук;
- Ұрпақ – потомок
В данной схеме восьмое поколение, выраженное понятием «туажат», в
переводе с казахского языка означает «с рождения чужой», то есть на этом
уровне выражается отмена кровного родства, и состояние родства по крови
(консенгвинальное родство) переходит в состояние родства по кости – сүйек.
Другими словами, семипоколенное родство, жеті ата, переходит на уровень
ру (род, линидж). По мнению Алпысбесулы, ру и сүйек являются
равнозначными понятиями, причем последнее имеет, по большей мере,
локальное употребление, а первое – более универсальное. Например, казахи
некоторых районов Восточного Казахстана значение термина ру передают
словом сүйек.
По сравнению с мужской терминологией родства, женская терминология
значительно уступает в своем разнообразии, что, скорее всего, объясняется
сильным влиянием патрилинейности общества:
- Әже – бабушка;
- Ана – мать;
- Қыз – дочь;
- Жиен – дети замужних дочерей и сестер;
- Жиеншар – внуки по женской линии
Также у казахов существуют некоторые различия в названии родных
братьев и сестер, которые могут быть объяснены возрастным и гендерным
принципами:
- Ағайын – брат;
- Аға – старший брат;
- Іні – младший брат;
- Апа – старшая сестра;
- Сіңлі – младшая сестра по отношению к старшей сестре;
- Қарындас - младшая сестра по отношению к старшему брату
Следует особо отметить, что в шежире казахов указано происхождение
каждого жуза от одного мифического предка – Ақарыс (Старший жуз),
Жанарыс (Средний жуз) и Бекарыс (Младший жуз). В то же время существуют
другие варианты обозначения родоначальников трех казахских жузов. В
различных версиях шежире соответственно встречаются: 1) Байшора,
Жаншора, Қарашора; 2) Қаракелимбет, Сарыкелимбет, Ақкелимбет; 3) Ақкожа,
Саркожа, Қаракожа. Общий предок трех жузов и всех казахов в целом, как это
было уже указано выше у А. Хазанова, до сих пор не получил общего
признания как среди казахов, так и в отечественной науке.
Сравнивая работы А. Хадсона и М. Алпысбесулы, можно указать
некоторые различия и сделать следующие выводы: во-первых, американский
ученый использует термин «уру» в широком и узком смыслах и,
соответственно, ограничивается одним термином для обозначения социальных
групп казахов. Такое употребление термина, скорее всего, объясняется тем, что
Хадсон посчитал данное использование более уместным, исходя из сведений,
полученных от своих информаторов и из письменных источников. Данное
мнение является вполне обоснованным, так как и в настоящее время многие
казахи не делают различий между ру и арыс, указывая свою родственную
принадлежность. Алпысбесулы, напротив, конкретизирует и выделяет шесть
уровней родственной структуры казахов от отау до жуза. Во-вторых, Хадсон
не использует принцип «семи поколений» («жеті ата») в отличие от
отечественных исследователей, в том числе и Алпысбесулы, для которых
данный принцип является основополагающим для социальной организации
казахов.
Таким образом, родство, определяемое через кровные и брачные
отношения, является основным социальным институтом для многих обществ,
особенно для традиционных. Происхождение является установленным
присоединением к одному или обоим родителям. В номадных обществах, в том
числе, и в казахском обществе, родство формирует социальные группы по
общности происхождения и выполняет функцию социализации; происхождение
регулирует отношения между этими группами и выполняет функцию
легитимации. Родство и происхождение также формируют социальную
организацию казахов, влияют на семейно-брачные отношения, играют важную
роль в экономической сфере казахского общества и служат связующим
принципом политической интеграции социальных групп казахов.
Литература:
1. Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. Алматы: Дайк-Пресс, 2002. С.
245.
2. Там же. С. 242-250.
3. Там же. С. 250.
4. Казахи: Историко-этнографическое исследование. Алматы: Казахстан,
1995. С. 281.
5. Муканов М.С. Из исторического прошлого: Родословная племен керей и
уак. Алматы: Казахстан, 1998. С. 6.
6. Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. Алматы: Дайк-Пресс, 2002. С.
247-248.
7. Казахи: Историко-этнографическое исследование. Алматы: Казахстан,
1995. С. 9-21.
8. Hudson A. E. Kazak Social Structure. - New Haven: Yale University Press,
1938. С. 17-23.
9. Алпысбесұлы М. Казахские генеалогические системы в контексте
этносоциальной организации /Этнос и социум: Сб.науч.трудов.
Караганды, 2003. С. 37-43.
10.Тынышпаев М. Великие бедствия. Актабан-шубырынды. Алма-Ата:
Жалын, 1992.