Публикация на сайте Фонда СЭИП (2000-11

Публикация на сайте Фонда СЭИП (2000-11-28)
http://www.sfilatov.ru/work/publbody.php?pub=000081
Борис Васильев
"Гражданское общество: общество, мораль и право."
То, что перечислено в заголовке, и есть собственно культура человеческого сообщества.
Не отдельного человека, а сообщества в целом, то есть, этнической группы, народности
или нации. Наше современное обыденное понятие культуры подразумевает под нею чаще
всего искусство, в лучшем случае - гуманитарное просвещение: история, литература и т.п.
Однако это лишь части той гигантской крепости, которую человек воздвиг между собою и
природой, почему, собственно, и стал человеком. Человеческое сообщество ("племя")
способно существовать без литературы и истории, без искусства (кроме примитивного);
подобные племена найдены в бассейне Амазонки, в джунглях Африки и полупустынях
Центральной Америки. Но они так и останутся племенами, не став народами, если не
сумеют породить у себя гражданского общества. Подчеркиваю - "породить", т.е. создать
себя из себя самих, не прибегая к заимствованию и помощи извне.
ХХ век обогатил нас и неким феноменом человеческого сообщества, внешне вполне
жизнеспособного. Я имею в виду Советский Союз - единственный в истории человечества
союз народов, три четверти века существовавший вне религиозного пространства. Ничего
подобного доселе не наблюдалось даже среди племен колыбельной цивилизации. В
конечном итоге он рухнул, как государственное образование, и в этом его крушении
сказалось и отсутствие религиозной составляющей. Крушение СССР привело к весьма
тяжким последствиям, но об этом - ниже.
Все мы - родом из Советского Союза, но корни наши - в России. А Россия насчитывает
свыше тысячи лет своего существования, почему особенности наших корней надо знать
хотя бы для того, чтобы разобраться, что с нами произошло, и что происходит. Поэтому
займемся кратким экскурсом в собственную историю.
Почти до конца Х!Х века Россия, в основе своей, была страною рабов и рабовладельцев.
Эти две шестерни и вращали могучий государственный механизм, правда, с разной
скоростью, ибо замершая в своем развитии энергосистема рабов не требовала, по сути,
никаких внешних изменений, обходясь самовосстановлением. Иное происходило в
подвижной, тесно связанной с правящим классом среде рабовладельцев. В их обязанности
входило не воспроизводство средств пропитания, а их защита от внешних посягательств и
управление государственной машиной на разных уровнях. Это требовало не только
подготовки, но и гибкости в подстройках к изменяющимся условиям существования
самого государства: войны, неурожаи, эпидемии и т.п. В соответсвии с этим в России и
существовали две культуры, обеспечивающие жизнь как рабов, так и хозяев. Обе они в
основе опирались на христианскую мораль, однако в деревне эта мораль играла куда
большую роль, нежели в дворянской среде. Для сельского жителя церковь была не только
местом общения и общей молитвы, но и единственным источником христианской морали,
представления о мироустройстве, а позднее и грамотности. В городе при обилии храмов и
наличии иных мест общения (дворянские и купеческие собрания, клубы, разный стиль
жизни) существовали театры или театральные общества, философские кружки, гимназии
и университеты и т.п. Базы основных культур России оказались различными, а потому и
не могли служить основой для создания единого гражданского общества. В начале - до
отмены крепостной зависимости - существовало и разное право (дворянина можно было
арестовать только за уголовное преступление, нельзя было подвергать его унижению и уж
тем более пыткам или избиениям). С рабами было просто: их казнили, ссылали или
отправляли на каторгу зачастую вообще без всякого суда. С отменой крепостничества
Россия начала строить единое гражданское общество на фундаменте общих законов, но
процесс шел замедленно, поскольку разница в образовании была катастрофической:
вчерашние рабы почти сплошь были неграмотными. И эта массовая неграмотность
основной части населения сыграла огромную роль в осуществлении большевистского
переворота.
В конце двадцатых годов ХХ века это рыхлое население, по-прежнему сидящее на двух
стульях (т.е. принадлежащее двум различным культурам) подверглось неслыханному в
мировой истории террору. Террор был вполне рациональным: уничтожить обе культуры
старой России для того, чтобы создать (сверху!) единую советскую культуру. С этой
целью в деревне разрушили до основания как экономический, так и и моральный базис
культуры деревенской, проведя насильственную коллективизацию и ликвидировав
церковь. То же происходило и в городах, где не только взрывали соборы и храмы, но и
беспощадно уничтожали самих носителей дворянской культуры, т.е. собственно дворян и
разночинную интеллигенцию. Одновременно проводилось гигантское по своим
масштабам переселение народных масс ради промышленных строек, освоения Сибири и
Дальнего Востока и т.п. Это дополнялось бегством из деревень в города, поселки, на те же
строительства, и в результате этой как централизованной, так и бессистемной перетасовки
населения окончательно рухнули обе русских культуры.
Рухнули прежде всего потому, что культуре невозможно обучить. Культуру можно только
воспитать в семье. Иного способа передачи основ культуры просто не существует.
Больнее всего это ударило по деревне. Бежать из нее могли только молодые, оставляя
бабок и дедов доживать век. А заработная плата в СССР была столь низка, что
приходилось работать не только отцу, но и матери, чтобы кое-как свести концы с
концами. А старшее поколение осталось в селах, и детей начала воспитывать Улица.
Важным обстоятельством было и то, что попадая из сел в города, крестьяне не могли
воспринять городскую культуру, поскольку она была более развитой и разнообразной.
Поэтому они вынуждены были довольствоваться субкультурой городского обывателя, в
котором еще сохранились глубокие деревенские корни.
Советскому государству так и не удалось создать некой советской культуры. И это
естественно: культура создается народом, а не правящей верхушкой, и никакая идеология
здесь не поможет. То, что нам выдавали за особою "советскую" культуру есть всего лишь
коктейль из двух культур России, замешанных на свинцовых окислах прямолинейной
идеологии и залитый в свирепо строгие формы партийной цензуры.
С крушением Советского Союза эта культурная смесь, именуемая советской культурой,
стала расслаиваться, как только из нее выпали тяжелые идеологические окислы. Однако
носители ее составляющих практически исчезли как на селе, так и в городе, если, конечно,
не понимать под "культурой" фольклорные ансамбли. Культура самовозраждается в
каждом новом поколении, а в деревне таковое возрождение оказалось практически
невозможным. А из городов уже выветрилась культура городская вместе с жизнями ее
состарившихся носителей, и в них окончательно восторжествовала субкультура
городского обывателя, опирающаяся уже не на обычаи, как встарь, а на принципы
"прилично - неприлично" да на моду, получившую сказочные возможности с развитием
СМИ.
Кроме того, в Советском Союзе - единственной стране мира! - получила широчайшее
распространение субкультура мира уголовного. Большевистский террор пропустил через
концлагеря, спецпоселения, колонии, ссылки и тюрьмы массы самых различных людей,
сознательно перемешав их с уголовниками для скорейшего "перевоспитания". Эта система
построения советской культуры рухнула со смертью Сталина, огромное количество ЗЕКов
было выпущено на свободу, и уголовная субкультура мутной волной накрыла все
население России. Блатная "феня" стала внедряться в разговорный язык, а основной
постулат этой субкультуры "Сдохни ты сегодня, а я - завтра" обрел жизнь под
псевдонимом "жить по понятиям". То есть, не по законам культуры общества (мораль и
право) а по основополагающим принципам уголовной среды, что окончательно разрушило
фундамент построения единого гражданского общества в России сегодняшней. Наивное,
обывательское представление, что у истории нет завтрашнего дня неожиданно ударило по
нашим гражданам из дня позавчерашнего.
Залп из прошлого основательно подорвал наши моральные устои, чему свидетельством
воровство и коррупция решительно во всех сферах и институтах как власти, так и
общественной жизни. А органы, долженствующие наблюдать за исполнением прав
граждан, заражены проказой той же морали, почему и разваливаются судебные процессы,
если, разумеется, не судят старушку, укравшую мешок с отрубями. И даже само слово
"мораль" практически исчезло из оборота, что указывает на ее жалкое существование в
тайниках еще не окончательно распавшихся, проворовавшихся или спившихся душ.
Не обвиняйте автора в писсемизме: я верю и верую. Верю в новые поколения, не
отравленные трупным запахом разложения некогда могучей сверхдержавы: они лишены
присущей старшим неуверенности в дне завтрашнем, потому что этот завтрашний день их день, их семьи, их жизни. И я верую в несокрушимую победу Добра над Злом, а,
следовательно, в Воскрешение. Постепенно идущие нам вослед поймут, что такое
культура России, перестанут путать культуру с искусством, образование - с
образованностью, генеральские погоны - с индульгенцией на непогрешимость, а
суетливую церковную обрядность - с постижением великих Заветов Христа. И все
образуется. Все!
Ведь дело очень простое: ПОНЯТЬ. Понять, что без твоей личной нравственной позиции
не существует общественной морали. А следовательно, и единого гражданского общества,
без которого немыслимо счастье твоих детей.