На правах рукописи - Официальный сайт Ивановского

На правах рукописи
СОФРОНОВА Лидия Владимировна
ДЖОН КОЛЕТ:
МИРОВОЗЗРЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО
ХРИСТИАНСКОГО МЫСЛИТЕЛЯ РЕНЕССАНСНОЙ
ЭПОХИ
специальность 07.00.03 — всеобщая история
(история средних веков)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Иваново – 2011
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина»
Научный
консультант
Официальные
оппоненты:
доктор исторических наук, профессор
Осиновский Игорь Николаевич
доктор исторических наук, профессор
Ревякина Нина Викторовна
доктор исторических наук, профессор
Девятайкина Нина Ивановна
доктор исторических наук, профессор
Золотов Всеволод Иванович
Ведущая
организация:
ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет
им. Н. И. Лобачевского»
Защита состоится 23 марта 2012 г. в 9 часов 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.062.02 при ФГБОУ
ВПО «Ивановский государственный университет» по адресу:
153025, г. Иваново, ул. Тимирязева, 5, аудитория 101.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке
ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»
Автореферат разослан «___» ________________ 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
В.М. Тюленев
2
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования обусловлена рядом
обстоятельств. Во-первых, она посвящена анализу творческого наследия Джона Колета (1476—1519) – настоятеля собора
св. Павла в Лондоне, известного теолога, реформатора, проповедника, основателя грамматической школы св. Павла. Джон
Колет отнюдь не является человеком «второго плана» в английской истории раннего Нового времени. Однако в отечественной исторической науке он, заслоненный гениями Эразма и Мора, до сих пор остается мало знакомой фигурой в череде представителей английского Ренессанса. Это обедняет
отечественное англоведение, поскольку специальный анализ
деятельности и мировоззрения Колета содействует адекватному пониманию интеллектуальной и духовной жизни английского общества на рубеже XV–XVI вв. Во-вторых, наличие в
зарубежной историографии довольно обстоятельных биографий Колета, а также трудов, посвященных отдельным аспектам его деятельности, не исключает нового изыскания в этой
области. Данное исследование, выполненное в русле актуальной сегодня персональной истории, сфокусировано на мировоззрении как составной части внутреннего мира человека: на
формировании его интеллектуального облика, исканиях его
ума и духа, проблемах самоидентификации, целеполагании,
индивидуальном выборе и инициативе. Подобный ракурс,
впервые избранный в отношении интеллектуального наследия
и деятельности Дж. Колета, позволяет более корректно соотнести их с традициями гуманизма, «христианского гуманизма», Реформации, избегая распространенных историографических стереотипов. В-третьих, с 1980-х гг. английская история
начала раннего Нового времени была подвергнута кардинальному пересмотру в трудах ученых ревизионистского и постревизионистского направлений. Научные дискуссии в новейшей
британской историографии по проблемам истории Реформации и английского гуманизма привели к значительному расширению горизонта исследований и серьезному приращению
3
исторического знания. В свете новых научных достижений тема данной диссертации в разных своих аспектах вновь приобрела отчетливую дискуссионность.
Объектом исследования в данной работе творческое
наследие Джона Колета.
Предметом исследования в диссертации выступает мировоззрение Джона Колета как совокупность его взглядов, оценок, интеллектуальных и духовных исканий, интерпретированное в связи со стержневыми течениями мысли предреформационной Англии – гуманизмом, «христианским гуманизмом» и идеологией раннего протестантизма.
Попытки адекватно определить характер и оригинальные
особенности мировоззрения Колета наталкиваются на трудности понятийного порядка. Самая главная связана с неоднозначным толкованием ключевых для данного предмета исследования понятий, которые уже долгое время являются предметом научных спекуляций1. Необходимо учитывать, какое содержание термина имеет в виду тот или иной исследователь,
называя (или не называя) Колета гуманистом, «христианским
гуманистом». Автор настоящей работы ориентируется на то
осмысление этих понятий, которое характерно для современных исследований отечественных ренессансоведов2. Использование понятия «христианский гуманизм» для указания на
отличие северного – религиозного – гуманизма от светского
(или даже языческого) гуманизма Италии представляется некорректным, поскольку паганизм последнего был преувеличен
исследователями. Неэффективным следует признать и применение его для объяснения специфики отношения гуманизма к
См. : Interpretations of Renaissance Humanism / Ed. A. Mazzocco. –
Leiden: Brill, 2006. – P. 1-18; Christian humanism: Essays in honour of
1
Arjo Vanderjagt / Ed. A.J. Vanderjagt. – Leiden: Brill, 2009.
2 См.: Брагина Л.М. Гуманизм // Культура Возрождения: Энциклопедия. В 2-х томах / Под ред. Н.В. Ревякиной и О.Ф. Кудрявцева.
Т. 1. – М.: РОССПЭН, 2007. – С. 477-479; Кудрявцев О.Ф. Возрождение // Там же. – С. 356-359.
4
религии и к Реформации в силу многовариантности этого отношения у разных его представителей. В настоящей работе
«христианский гуманизм» употребляется в более узком смысле как синоним ренессансного гуманизма эразмианского толка3. Данные терминологические уточнения позволяют более
корректно представить стратегию исследования.
Цель работы состоит в реконструкции мировоззрения
Джона Колета и интерпретации его в общем контексте идейной жизни английского общества конца XV-первой трети
XVI вв. на основе комплекса доступных ныне источников с
учетом их новейших критических изданий и привлечения достижений современной историографии. Задачи исследования:
1. Выявить содержание традиций изучения воззрений Колета
в конфессиональной и светской научно-критической историографии XVII-XX вв., новейшей ревизионистской и
постревизионистской историографии, в отечественном
англоведении.
2. Исследовать возможность характеристики воззрений Колета
как гуманистических посредством анализа его образования,
владения классическими языками, круга чтения, познавательных приоритетов, отношения к античной культуре и гуманистической традиции.
3. Сопоставить мировоззрение Колета с «христианским гуманизмом» эразмианского толка через сравнение экзегетических позиций Колета и Эразма.
4. Рассмотреть сходство и различие педагогических взглядов
Колета и Эразма путем сопоставительного анализа сочинения Роттердамца «О способе обучения» и Колетова
Устава школы св. Павла.
См.: Осиновский И.Н. Эразм Роттердамский и Томас Мор. Из истории ренессансного христианского гуманизма. – М.: МПГУ, 2006; Горфункель А.Х. Гуманизм –Реформация–контрреформация // Культура эпохи
Возрождения и Реформация / Под ред. В.И. Рутенбурга. – Л.: Наука,
1981. – С. 10-14.
3
5
Исследовать взгляды Колета на ключевые проблемы протестантской теологии – об оправдании верой, о благодати, божественном предопределении и свободе воли, о церковной
иерархии, прерогативах папства и Соборов.
6. Выявить специфику критики церкви Колетом, программы
реформы и попытки ее реализации в рамках канониката собора св. Павла.
7. Исследовать комплекс проблем, касающихся отношения Колета к ереси, посредством анализа его сочинений на предмет
обнаружения в них гетеродоксии, выяснения характера участия Колета в антиеретических процессах в Кенте (15101512 гг.), верификации выдвинутых против него обвинений.
Хронологические рамки настоящего исследования охватывают последнюю треть XV - первую треть XVI в. Этот период,
включая годы жизни самого Колета (1467-1519), является временем наивысшего расцвета гуманистического движения в Англии,
установившего прочные связи с европейскими центрами ренессансной культуры. Вместе с тем, первые десятилетия XVI в.
представляют собой период интенсивных духовных исканий в
английском обществе, попыток реализации церковной реформы,
вызревания идейных предпосылок англиканской Реформации.
Проблемы, рассматриваемые в диссертации, и ее выводы
имеют важное теоретическое значение. В диссертации поднимаются вопросы, решение которых обогатит наши знания о европейском ренессансном гуманизме в целом и существенно корректируют восприятие одного из его направлений – «христианского гуманизма». Осмысление объекта исследования в контексте христианского Ренессанса значительно расширяет наши общие представления о таких феноменах европейской истории, как
Возрождение и Реформация.
Методология и методы исследования определяются особенностями объекта исследования. Проблемное поле диссертации находится на пересечении исследовательских областей
нескольких исторических субдисциплин: интеллектуальной
истории, персональной истории, новой культурной истории.
5.
6
Выработанные ими методологические подходы и установки4
составляют методологическую основу представленной диссертации. Сложный синтетический характер изучаемого объекта
обусловил востребованность в диссертации методов и наработок
смежных гуманитарных наук (социопсихологии, лингвокультурологии, религиоведения и литературоведения) при естественном главенстве методов собственно исторической науки. Работа
базируется на общенаучных методах исследования: совокупности принципов историзма, социальности, научной объективности. Используются также специально-исторические методы.
Так, историко-генетический метод позволяет выявить истоки
и проследить путь формирования мировоззрения Колета. Метод герменевтического анализа дает возможность корректной
интерпретации текстов Колета как с точки зрения принадлежности к эпохе, жанру, так и как свидетельство его духовной
жизни и внутреннего мира. При помощи историкосравнительного (компаративистского) метода становится
возможным сопоставить текстовые массивы Колета и других
мыслителей, увидеть уникальное и особенное в мировоззрении
Колета и соотнести эти результаты с иными интеллектуальнодуховными традициями раннего Нового времени.
Источниковая база исследования. Весь массив источников, использованный в диссертации, можно распределить на
пять групп. В первую группу вошли труды, вышедшие из–под
пера Дж. Колета, которые, в свою очередь, могут быть дифференцированы в соответствии с их жанровой принадлежностью.
Колет был, прежде всего, комментатором, поэтому большую
часть его творческого наследия составляют труды по библейской экзегетике: комментарии Послания апостола Павла к
Подробнее см.: Репина Л.П. «Персональная история»: биография
как средство исторического познания // Казус: индивидуальное и
уникальное в истории. Вып. 2. – М.: Наука, 1999. – С. 16-100; Она
же. Личность и общество, или история в биографиях (Вместо
предисловия) // История через личность. Историческая биография
сегодня. – М.: Кругъ, 2005. – С. 5-16.
7
4
Римлянам5, первого Послания к Коринфянам первого Послания апостола Петра6. В настоящей диссертации учитывается
датировка и хронология сочинений Колета, предложенная
американским историком Дж. Глизоном7, в частности, в отношении двух толкований Послания к Римлянам. Новая точка
зрения на последовательность этих комментариев предоставляет дополнительные аргументы как при оценке метода экзегетики Колета и его влияния на библейскую филологию Эразма, так и его отношения к идеям флорентийских неоплатоников. К данной подгруппе относятся также комментарий Книги
Бытия, выполненный Колетом в традиционном жанре «толкования на Семиднев» и парафраз «Иерархий» ПсевдоДионисия8. Собственные сочинения английского мыслителя
представлены двумя теологическими трактатами: «О строении
святого мистического Тела Христова, которое есть церковь»,
5
Colet J. Joannis Coleti Enarratio In Epistolam S. Pauli ad Romanos. An
Exposition of St. Paul’s Epistle to the Romans, delivered as Lectures in
the University of Oxford about the year 1497, by John Colet D. D. / Ed.
and trans. J.H. Lupton. – L.: George Bell and Sons, 1873; Epistolae
B. Pauli ad Romanos Expositio // Colet J. Joannis Coleti Opuscula
Quaedam Theologia: Letters to Radulphus on the Mosaic Creation; On
Christ’s Mystical Body the Church; Exposition of St. Paul’s Epistle to the
Romans (Chap. I–V) / Ed. and trans. J.H Lupton. – L.: Bell, 1876. –
P. 49-100 (англ.); 197-183 (лат.)
6 Colet J. Joannis Coleti Enarratio in Epistolam Primam B. Pauli ad Corinthianos. Commentary on First Corinthians. A New Edition of the Latin
Text, with Translation, Annotations, and Introduction / Trans. and introd.
by B. O’Kelly and C.A.L. Jarrott. – N.Y.: Binghampton. 1985; Colet J.
Joannis Coleti Enarratio In Primam B. Petri Epistolam // Colet J. Joannis
Coleti Opuscula. – P. 283-303.
7 Подробнее см.: Gleason J.B. Jonh Colet. – Berkeley: The University of
California Press, 1989. – P. 67-92.
8 Colet J. Epistolae ad Radulphum. Letters to Radulphus on the Mosaic
Creation // Colet J. Joannis Coleti Opuscula. – P. 3-27 (анг.), 165-182
(лат); Colet J. Ioannes Coletus Super opera Dionysii: Two Treatises on
the Hierarchies of Dionysius by John Colet, D.D., formerly Dean of
St. Paul’s / Ed. and trans. J.H. Lupton. – L.: Bell, 1869.
8
«О таинствах церкви»9. То обстоятельство, что собственные
труды Колета посвящены проблемам экклесиологии, является,
на наш взгляд, важным свидетельством его самоидентификации. Проповеди Колета представлены единственной сохранившейся «Соборной проповедью» (1512), содержащей исчерпывающую информацию о специфике его концепции церковной реформы10. Его перу принадлежат также документы
уставного характера, в частности, два варианта редакции
Устава канониката собора св. Павла, дающие представления о
попытке реализации проекта церковной реформы, а также
Устав школы св. Павла (1518), служащий незаменимым источником для изучения педагогической и просветительской концепции Дж. Колета11. Сложным в жанровом отношении является учебное пособие Aeditio, включающее, помимо Колетовой
элементарной латинской морфологии, его Катехизис и «Ста-
9
Colet J. De compositione sancti corporis Christi mystici, quae est Ecclesiae // Colet J. Joannis Coleti Opuscula. – P. 29-49 (англ.); 183-197
(лат.); Colet J. Ioannis Coleti Opus De Sacramentis Ecclesiae: A Treatise
on the Sacraments of the Church, by John Colet, D. D. / Ed. J. H. Lupton.
– L.:Bell, 1867.
10 Colet J. Oratio Habita a Doctore Joanne Colet, Decano Sancti Pauli, Ad
Clerum in Convocatione, anno 1511 // Knight S. The Life of Dr. John
Colet. – L.: J. Downing Press, 1724. – P. 239-250; Колет Дж. Проповедь к клиру, произнесенная на Соборе (Вступительная статья, перевод и комментарий Л.В. Софроновой) // Textum Historiae: исследования по теоретическим и конкретно-историческим проблемам всеобщей истории. Межвуз. сб. науч.тр. – Н.Новгород: НГПУ, 2005. –
С. 107-121.
11 Colet J. Epitome of the Statutes, by Dean Colet, 1505–1518 // Registrum Statutorum et Consuetudinum Ecclesiae Cathedralis Sancti Pauli
Londinensis / Ed. by W.S. Simpson. – L.: Nichols and Sons, 1873. –
Р. 217-248; Colet J. Statuta Paulinae Scholae // English Historical Documents. Vol. V. 1484-1558/Ed. C. Williams. – L., 1967. – P. 1039-1045.
9
тьи для поступления в школу св. Павла»12. Уникальные сведения об отношении английского мыслителя к античности, к
идейным исканиям и концепции «всеобщей религии» флорентийского неоплатоника М. Фичино дает разнообразный материал маргинальных записей Колета на полях венецианского
(1495 г.) издания «Посланий» Фичино13. Эпистолярное наследие Колета, включающее его переписку с Эразмом, Мором,
Фичино и другими деятелями эпохи, позволяет анализировать
взгляды Колета и его корреспондентов, реконструировать события его жизни, выяснить характер восприятия идей и деятельности Колета его близким окружением14. Первую группу
источников можно дополнить двумя завещаниями Колета, актуальными сведениями о финансировании школы, управлении
ею, а также имплицитной информацией о характере религиозности их автора15. В своей совокупности данные этих источников позволяют выявить самостоятельную и оригинальную
систему богословских, просветительских взглядов Колета, его
общий умственный и духовный настрой.
Вторая группа источников образована трудами других
авторов – гуманистов, протестантских реформаторов, представителей патристики, средневековых теологов, необходимыми
для выявления специфики интеллектуальных вкусов и воззрений Колета различным проблемам гуманистической и реформационной идеологии. Следует отметить многочисленные со12
Colet J. Ioanni Coleti Theologi et Decani divi Pauli, Aeditio cum quibusdam G. Lilii Grammaticae Rudimenta // Lupton J. H. A Life of John
Colet. Appendix B. – P. 285-292.
13 Colet J. Marginalia // Jayne S.R. John Colet and Marsilio Ficino. –
Oxford: The Oxford University Press, 1963. – P. 84-134.
14 Erasmus Desiderius. Opus Epistolarum Des. Erasmi Roterodami / Rec.
per P.S. et H.M. Allen. 12 vols. – Oxford: The Oxford University Press,
1906-1958; The Correspondence of Sir Thomas More / Ed. E.F. Rogers. –
Princeton: The Princeton University Press, 1947; Jayne S.P. John Colet
and Marsilio Ficino. – P. 81-84.
15 Cм.: Testamentum Ioanni Coleti // Knight S. The Life. – P. 282-285;
400-409.
10
чинения Эразма: письма, в которых содержатся упоминания о
Колете и оценки различных аспектов его деятельности, педагогические труды, предназначенные для использования в школе св. Павла, стихи, диалоги, богословские тексты. Большое
значение для осмысления своеобразия интеллектуального облика
Колета
имеет
привлечение
произведений
У. Лили,Т. Мора, Дж. Пико делла Мирандолы, М. Фичино,
Энея Сильвия Пикколомини, Поджо Браччолини, Баптисты
Манутана, Р. Гагена, Лефевра д’ Этапля, а также трудов
Дж. Виклифа, Дж. Савонаролы, идеологов англиканства
У. Тиндела,
Дж. Фокса,
Х. Латимера,
М. Лютера,
Ф. Меланхтона. Значительным подспорьем в нашей работе
служат немногочисленные переводы ряда трудов этих авторов
на русский язык, выполненные И.Н. Осиновским, Ю.М. Каган,
Л.М. Брагиной,
Н.В. Ревякиной,
О.Ф. Кудрявцевым,
В.Д.Балакиным,
Ю.Ф. Шульца,
И.Л. Григорьевой,
Ю.А. Голубкиным. Для контекстуализации взглядов Колета по
сотериологической проблематике преимущественное значение
имеют труды Августина, чаще других цитируемые Колетом,
из средневековых авторов наиболее востребованы труды Фомы Аквинского. Для корректной интерпретации экклесиологических воззрений Колета привлекаются «Иерархии» ПсевдоДионисия, который был бесспорным авторитетом для него в
самых разных вопросах церковной жизни.
Третью группу источников образуют сочинения английских хронистов Р. Фабиана, Р. Графтона, Р. Холиншеда,
Дж. Стау, Э. Холла. Хроники содержат незначительную по
объему, но важную информацию биографического характера,
позволяющую реконструировать важнейшие аспекты деятельности Колета, выявить восприятие их современниками и констекстуализировать ее.
В четвертой группе источников представлены документальные материалы: Акты компании купцов-мерсеров, коллекция Educational Charters and Documents, корпус источников,
касающихся правления Генриха VII, материалы Кентских процессов 1510-1511 гг., данные визитаций приходов Кентского
11
диоцеза в 1511-1512 гг., Уставы собора св. Павла, каноны церковных соборов, в том числе, Тридентского собора, документы
по истории английской церкви, англиканской Реформации составляют. Разноплановый документальный материал, представленный в данных публикациях, позволяет комплексно
воссоздать картину жизни Англии начала Нового времени и
составляет основу для контестуализации педагогических и реформационных взглядов и деяний Колета.
Пятую группу образуют тексты Священного Писания,
главным образом, Четвероевангелий и апостольских Посланий. Сопоставление исходного новозаветного текста с толкованием Колета дает основания судить о его экзегетическом
методе, а также более корректно определить источники его
взглядов16. В целом, источниковая база диссертационного исследования характеризуется наличием большого числа разнородных по жанру материалов. Их анализ дает возможность
проследить истоки и эволюцию воззрений английского мыслителя в контексте современной эпохи, осмыслить единую парадигму его творчества.
Научная новизна исследования определяется следующими
обстоятельствами:
–предпринято исследование жизни творческого наследия
мало известного у нас английского интеллектуала Дж. Колета;
–привлекается новый источник – маргинальные записи
Колета на «Послания» М. Фичино, опубликованные ранее, но
еще не подвергавшиеся столь обстоятельному анализу;
–экклесиологические взгляды Колета сопоставляются с
идеями «Истории Богемии» Энея Сильвия Пикколомини;
– впервые поставлены и исследуются проблемы, касающиеся специфики интеллектуального облика Колета: образо-
Помимо русского синодального перевода, мы обращались к Вульгате:
Biblia
sacra
vulgatae
editionis
//
http://magister.msk.ru/library/bible/latin/vulgata.htm (время доступа –
октябрь 2011).
12
16
вание, круг чтения, познавательные приоритеты, отношение к
античной культуре и гуманистической традиции;
–творческое наследие Колета интерпретируется с использованием категории самоидентификации личности;
–сопоставляются экзегетические подходы Колета и Эразма, что позволяет дополнить бытующее в науке мнение об
идейном единстве гуманистов обоснованными аргументами в
пользу серьезных различий между ними;
–реформаторские идеи Колета исследуются в связи с католической реформой, а не протестантской Реформацией;
–значительно дополнена и развернута характеристика педагогических идей основателя школы св. Павла;
–представлен развернутый комплексный анализ историографических стереотипов («Колет – /прото-/протестант», «Колет – гуманист», «Колет – гуманист-эразмианец»), прослежены их генезис и развитие; предпринята попытка теоретически
осмыслить результаты исследования мировоззрения Колета в
контексте распространенных в ренессансоведении концепций
гуманизма, «христианского гуманизма».
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Следует отказаться от ряда интерпретаций взглядов Колета,
сложившихся в историографии Нового времени. Конфессиональные версии биографии Колета, доминировавшие в британской исторической науке в XVIII –ХIХ вв. возникли под
влиянием идейно-политической борьбы эпохи Реформации и
продолжали развиваться, будучи элементом религиозной полемики между различными деноминациями в рамках англиканства. Распространенная с к. ХIХ в. либеральная трактовка
Колета как приверженца «рационального христианства» является масштабной модернизацией его мысли и деяний в русле
вигско-либеральной исторической концепции британской историографии. Ревизионистское истолкование религиозного
мировоззрения Колета в новейшей историографии отражает
позиции современного секуляризованного мышления и скептицизма. Характеристики Колета как гуманиста, «христианского гуманиста» ввиду различного толкования этих ключе13
вых понятий следует признать спорными и требующими более
тщательной верификации.
2. Вопреки распространенной точке зрения, образование Колета отличалось от традиционной гуманистической программы
studia humanitatis. Анализ практики чтения Колета показывает
приоритетное значение для него текстов Св. Писания, апостольских Посланий, произведений патристики, ограниченное
восприятие им античного наследия и предшествующей гуманистической традиции. Ключом к корректной интерпретации
его познавательных приоритетов, эрудиции, мировоззрения в
целом, служит самоидентификация его как клирика. Колет
осознавал себя человеком церкви, радеющего за ее духовное
возрождение на основе Евангелия. Главной, неоспоримой и абсолютной ценностью для него была христианская древность.
Данная позиция проявилась и в Уставе школы св. Павла, гуманистическая направленность ее учебной программы не была задана Колетом изначально, но явилась результатом влияния
Эразма и У. Лили.
3. Колета нельзя считать приверженцем концепции «всеобщей
религии» флорентийских неоплатоников М. Фичино и
Дж. Пико делла Мирандолы. Исследование его переписки с
главой Платоновской академии и маргиналий в «Посланиях»
Фичино доказывает негативное отношение Колета к попыткам
итальянского гуманиста встроить христианство в некую единую религиозно-философскую традицию «ученой религии». Он
видел в них возрождение и пропаганду язычества. Анализ цитирования Колетом сочинений Фичино и Пико показывает, что
в их трудах он оставил без внимания ключевые для гуманистов
темы, отыскивая материал для толкования евангельских текстов
или проповедей. Чтение Колетом «Истории Богемии» Энея
Сильвия Пикколомини не является свидетельством его симпатий к ереси гуситов или доказательством его собственной гетеродоксии. Негативное отношение декана к ересям обнаруживается в его экзегетических трудах и в реальном участии в
Кентских процессах против лоллардов в 1511-1512 гг. Интерес
14
Колета к данному сочинению следует увязывать с поисками
путей клерикальной реформы.
4. Колетов способ толкования библейских текстов на основе
латинской Вульгаты, без использования античного наследия и
серьезной опоры на патристику при явной склонности к иррационализму не следует рассматривать в качестве образца для
Эразмовых библейских штудий. Влияние гомилетической по
стилю экзегетики Колета на становление метода историкофилологической критики Роттердамца переоценено исследователями.
5. Решение Колетом богословских проблем, ставших позже
ключевыми в идеологии Реформации, не дает оснований отнести его к протестантской теологической традиции. Однако ортодоксальное признание необходимости для спасения добрых
дел сочетается с нетрадиционным для католицизма пониманием дел как духовно-нравственного совершенствования с целью
уподобления Христу.
6. Критика Колетом духовенства и церкви не может считаться
доказательством его антиклерикализма или близости к протестантской мысли. «Соборная проповедь» (1512 г.) не содержит
данных о кризисном состоянии английской церкви в начале
XVI в. Реформационный проект Колета является вариацией на
традиционную для XIV-XVI вв. тему церковной реформы епископалистского толка. Его попытка провести реформирование
канониката собора св. Павла не нашла поддержки у церковных
властей, обострив отношения с капитулом. Обвинение декана
в ереси в начале 1512 г. следует признать реальным. Оно не
свидетельствует о гетеродоксии его взглядов, но доказывает,
что консервативно настроенная часть епископата сочла Колетов проект клерикальной реформы опасным антиклерикализмом и применила к нему испытанный метод борьбы с оппозицией.
7. Проведенный анализ позволяет пересмотреть существующие в историографии интерпретации мировоззрения
Дж. Колета. Можно утверждать, что характеристики его как
(прото-)протестанта, гуманиста,«христианского гуманиста»
15
затемняют оригинальность его взглядов. Более очевидной
представляется его связь с идеологией христианского Ренессанса – широкого течения возрожденческой религиозной мысли, со свойственными ей ярко выраженной актуализацией
Евангелия, творений Отцов церкви и стремлением к строгому
аскетическому идеалу в духе подражания Христу.
Практическая значимость работы состоит в том, что
фактологический материал, теоретико-методологические наработки и выводы автора могут быть использованы исследователями при написании научных и научно-популярных работ по различным аспектам истории Возрождения и Реформации, истории церкви, истории педагогики, а также в преподавательской
работе при чтении общих и специальных курсов, в других видах учебной работы по истории раннего Нового времени.
Выводы и основные положения диссертации соответствует паспорту специальности 07.00.03 – всеобщая история, в
частности, следующим областям исследования: 4. История
раннего Нового времени (Ренессанс и Реформация). 19. Личность в истории. Персоналии. 20. История общественной мысли. Интеллектуальная история. 21. История культуры и образования. 22. История религии и церкви.
Апробация работы. По теме исследования опубликовано
39 научных работ, общим объемом 53,75 п.л. Диссертация обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории и дисциплин
классического цикла Нижегородского государственного педагогического университета и рекомендована к защите на соискание ученой степени доктора исторических наук. Основные
положения работы нашли свое отражение в публикациях – монографии, ряде статей и тезисов докладов. Различные аспекты
и проблемы, поднятые в исследовании, обсуждались на научных конференциях, в которых автор принимала участие: на
Жебелевских чтениях в СПбГУ (Санкт-Петербург, 2000, 2005,
2007), в ИВИ РАН (Москва, 2006, 2008), на чтениях памяти
профессора Н.П. Соколова (Н.Новгород, 2002, 2004, 2006,
2008,
2010),
на
чтениях
памяти
профессора
С.И. Архангельского (Н.Новгород, 2001, 2003, 2005, 2007,
16
2009, 2011), на конференции «Европейский город и Реформация» (Саратов, 2010).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, списка
сокращений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во Введении дается обоснование актуальности темы исследования, определяются объект и предмет исследования,
раскрывается содержание ключевых для характеристики мировоззрения Колета понятий «гуманизм», «христианский гуманизм», формулируются цель и задачи исследования, обозначаются его методологическая основа, хронологические рамки,
дается характеристика источниковой базы исследования, его
новизны и практической значимости, указываются положения,
выносимые на защиту.
Первая глава диссертации – «Джон Колет в памяти современников и интерпретации исследователей» – посвящена
исследованию традиций изучения воззрений Колета в конфессиональной и светской научно-критической историографии
XVII–XX вв., новейшей ревизионистской и постревизионистской историографии, отечественном ренессансоведении. Выделение параграфов обусловлено периодизацией историографического процесса от его зарождения в XVI в. до первого десятилетия ХХI в. В первом параграфе «Жизнеописания Колета в конфессиональных спорах XVI в.» анализируются первые биографии Колета, выполненные Эразмом, Полидором
Вергилием, Дж. Фоксом, а также свидетельства о его деятельности, оставленные авторами XVI в., его младшими современниками и ближайшими потомками – У. Тинделом,
Дж. Бейлом, Х. Латимером, Дж. Джуэлом, Т. Хардингом,
Дж. Лили, Дж. Леландом. Эти тексты могут выступать как в
качестве источников, так и в качестве литературы по изучае17
мым в диссертации проблемам. Однако темы, ставшие объектом пристального внимания исследователей воззрений
Дж. Колета следующих поколений, намечены еще в работах
его современников. Данный аргумент позволяет рассматривать
их в качестве отдельной историографической группы. Важно
подчеркнуть, что обращение современников к образу и идеям
Колета и оценка его взглядов были связаны с религиозной
борьбой в ходе Реформации и должны критически восприниматься только в соответствующем контексте. Во втором параграфе – «Трактовка мировоззрения Дж. Колета в зарубежных исследованиях XVII-XXI вв.» – исследована специфика четырех этапов развития зарубежной (в основном, британской)
историографии по теме диссертации. В историографии XVII–
середины XIX вв. можно проследить становление и доминирование протестантской трактовки Колета в трудах англиканских проповедников и церковных историков У. Дагдейла,
Г. Холанда, Д. Лаптона, Т. Фуллера, Г. Вартона. Отсутствие в
научном обороте экзегетических трудов Колета, наряду с апологетической позиции этих авторов, содействовало устойчивости интерпретации Колета как предтечи англиканской Реформации. Во всей полноте данная трактовка была представлена в
начале XVIII века в монографии С. Найта17. В этой конфессиональной версии образ Колета был подвергнут серьезной деформации: его взгляды, сравниваемые с теориями английских
протестантов, выглядели всего лишь «предвосхищением» последних, без учета их оригинальности и собственной значимости. Колет был обречен занимать второстепенные позиции в
исторических исследованиях, заслоняемый фигурами тех, кто
во всей полноте явил приверженность англиканской Реформации. В ХХ в., после того, как стало доступным все творческое
наследие Колета, протестантское направление историографии
по-прежнему имело своих сторонников, противопоставлявших
«протестанта» Колета «католику» Т. Мору.
Knight S. The Life of Dr. John Colet, Dean of St. Paul’s – L.:
J. Downing, 1724.
18
17
Второй этап развития историографии приходится на вторую половину XIX в. Новое оживление интереса к личности
Колета связано с общей актуализацией религиозных вопросов
в общественном сознании викторианской эпохи и открытием
корпуса сочинений Колета. Однако новая интерпретация образа
Колета была обусловлена не столько привлечением новых источников, сколько влиянием вигско-либеральной исторической
концепции с характерным для нее эволюционистским пониманием историзма. Данный подход наиболее характерен для монографии Ф. Сибома18. По мнению викторианского историка, в
самом конце XV века в оксфордском университете началось
движение за реализацию христианской реформы. Ее главным
идеологом и проводником был Колет, которого Ф. Сибом вместе с Эразмом и Мором объединил в кружок «оксфордских реформаторов», введя в научный оборот само это понятие.
Ф. Сибом был автором и других характеристик Колета, основанных на одностороннем подборе источников и произвольном
толковании, но ставших впоследствии историографическими
клише. Данная трактовка означала модернизацию образа
Дж. Колета в духе либеральной идеологии так называемой «Широкой церкви» – течения англиканства, возникшего под влиянием научных открытий второй половины XIX в., к которому принадлежал сам Ф. Сибом. Образ Колета-либерального богослова
был позитивно воспринят Дж. Лаптоном, Дж. Грином и другими
учеными, в том числе, за пределами Англии19, обеспечив поис-
18
Seebohm F. The Oxford Reformers of 1498: A History of the FellowWork of John Colet, Erasmus and Thomas More. – L., 1867.
19 Lupton J.H. A Life of John Colet, D.D., Dean of St. Paul’s, and Founder of St. Paul’s School. – L., 1887; 2nd ed. 1909; Грин Дж. Краткая история английского народа. Вып. 2 / Пер. с англ. Н.Н. Шамонина. –
М., 1898. О распространении идей Сибома в европейской и американской историографии подробно см.: Mansfield B. Erasmus in the
Twentieth Century: interpretations c. 1920–2000. – Toronto. 2003. – P. 12,
21–22, 64, 69, 87, 93–99.
19
тине феноменальное влияние идей Ф. Сибома на всю последующую историографию.
Третий этап историографии – 1900-ые–1970-ые гг. отличается ростом удельного веса исследований, выполненных небританскими (главным образом, американскими) учеными;
переходом от традиционных биографий и конфессионально
ориентированных трудов к попыткам создать интеллектуальный портрет Колета на основе анализа его сочинений; включением Колета в историю английского гуманизма и доминированием гуманистической трактовки его взглядов. Тематическая систематизация посвященных Колету статей, монографий, разделов в общих трудах по различным аспектам английского Возрождения позволяет выделить несколько категорий исследований. К первой из них относятся труды, авторы
которых (Л. Эйнштейн, Р. Вейс), находясь под обаянием концепции Я. Буркхардта, оценивали Колета как носителя идей
итальянского гуманизма – нового метода исторической критики Библии, концепции «всеобщей религии» М. Фичино. Понимая гуманизм как светские по характеру классические штудии, они считал наличие христианской составляющей в мысли
Колета (и всего северного гуманизма) признаком средневековой отсталости20. Вторую группу составляют исследования,
чьи авторы подходят к оценке Колета, исходя из предложенной П.О. Кристеллером узкой интерпретации ренессансного
гуманизма как сектора ренессансной мысли, ограниченного
дисциплинами studia humanitatis. Сторонники подобного подхода, как правило, специалисты по истории классического образования и литературы, склонны подчеркивать гуманистически-светский, рационалистический характер педагогических
идей Колета. Так, У. Г. Вудвод, Ф. Ватсон, Дж.А. Томсон,
20
Einstein L. The Italian Renaissance in England: Studies by Lewis Einstein. – N.Y.: The Columbia University Press, 1903; Weiss R. Humanism
in England during the XVth century. – Oxford: Blackwell, 1941. – Р. 179,
183; Idem. The spread of Italian humanism. – Hutchinson: The University
Press, 1964. – P. 92-93.
20
Р.Р. Боулгер,
Дж. Э. Вайс,
Дж. Саймон,
В. Огилви,
Дж. Лоусен, М. Сибон, Р. Лоу в общих исследованиях отводили важное место грамматической школе св. Павла, основание
которой расценивалось как приверженность Колета классическому наследию и стремление к популяризации классики. Однако Кристеллерово понимание гуманизма при интерпретации
взглядов Колета приводило и к противоположным результатам. Так, рекомендованный Колетом круг чтения, по мнению
К. С. Льюиса, Р.М. Огилви, К. Чарлтона, Н. Орма, не согласуется с традиционными гуманистическими штудиями. Как важную попытку оспорить гуманистическую интерпретацию
взглядов Колета следует оценить статью Ю. Райса21. К третьей группе относятся исследования, где Колет характеризуется
как «христианский гуманист». Но если Д. Буш видел в Колете
адепта «христианского гуманизма», характерного для Отцов
церкви, то А. Хима выделял в качестве стержневого критерия
«христианского гуманизма» Колета его исключительную
набожность в духе подражания Христу, Э. Суртц – неприятие
схоластики, П.А. Дьюхэмел – применение «итальянского» метода исторической критики к тексту Св. Писания, Э. Хант –
сочетание увлечения языческой литературой с интересом к
Писанию и патристике. Для характеристики взглядов Колета
был также предложен термин «христоцентрический гуманизм», понимаемый как подчинение классического гуманизма
Евангелию и Христу22. Неоднозначно характеризовалась и
неоплатоническая составляющая «христианского гуманизма»
Колета. Э. Кассирер рассматривал воззрения Колета в контексте детерминирующего влияния флорентийского неоплатонизма. Л. Майлз считал, что эманационизм Плотина служит
ключом к декодировке всей мысли Колета, которая являлась
последовательным применением идеи эманации при объясне21
Rice E.F.J. John Colet and the Annihilation of the Natural // Harvard
Theological Review. Vol. 45. 1952. – P. 141–163.
22 Hunt E.W. Dean Colet and his Theology. – L.: Society for Promoting
Christian Knowledge, 1956.
21
нии отношения Бога к универсуму, к человеку, к церкви.
С.Р. Джейн, проследив различие позиций Колета и Фичино в
вопросе о соотношении интеллекта и воли в процессе «восхождения» души к Богу – одном из стержневых в неоплатонизме, пришел к выводу об отсутствии серьезного неоплатонического компонента в мысли Колета23. Наличие столь существенно различающихся оценок и акцентов, присущее данным
интерпретациям «христианского гуманизма» Колета, препятствует пониманию истинного характера его мировоззрения. К
четвертой группе относятся исследования 50-60 гг. прошлого
века, характеризующие Д. Колета как гуманиста эразмианского толка. Канадский ученый Дж.К. Мак Коника определил
эразмианство как гуманистическую духовную традицию, характеризующуюся рациональным пониманием христианства в
духе «философии Христа», лаицизмом, внутренним и практическим морализмом, адогматичностью и евангелизмом24. Колету отведено первое место среди английских эразмианцев.
Его теология оказала многостороннее воздействие на формирование молодого Роттердамца, а «Соборная проповедь» обеспечила английским протестантам программу их действий.
Г. Зивелд, Дж. Хекстер, Ф. Каспари, Р. Адамс, испытав заметное влияние социальной истории, видят специфику английского эразмианского гуманизма в преимущественном внимании к
социально-политическим вопросам, подчеркивают его связи с
джентри, «новой тюдоровской аристократией». Колет видится
им социальным новатором, активным политиком-реалистом,
побуждавшим двор к реформам.
23
Cassirer E. The Platonic Renaissance in England / Trans.
J.P. Pettegrove. – Austin: The University of Texas Press, 1953. – P. 1221, 105-109; Miles L. John Colet and the Platonic Tradition. – La Salle
(Illinois): Open Court, 1961; Jayne S.R. John Colet and Marsilio Ficino. –
Oxford: The University Press, 1963.
24. Mc Conica J.K. English Humanists and Reformation Politics under
Henry VIII and Edward VI. – Oxford: The University Press, 1965.
22
В данный период сохранило свою актуальность восприятие
Колета в духе либеральной исторической концепции, которой
придерживались У.Р. Индж, Г.М. Смит, Дж.А. Марриотт. В общих чертах она была воспроизведена А.Дж. Диккенсом, известнейшим британским историком либерального направления в
его классическом исследовании по истории Реформации25.
Усиление в конфессиональной среде англокатолицизма и публикация эпистолярного наследия Колета в Opus epistolarum
Эразма обусловили оформление в первой трети XX в. католического направления историографии, представители которого считали Колета адептом католической Реформации. Сторонниками такого восприятия Колета были ученые ортодоксальной ориентации – католический миссионер и историк
Т.Э. Бриджетт, монах-бенедиктинец Ф.Э. Гаскет, сторонник
англокатолицизма С. Дарк, ирландский историк У. Кэмпбелл.
Четвертый этап историографии (конец 1970-х гг. – первое десятилетие ХХI в.) связан с оформлением ревизионизма
– нового направления британской историографии, в рамках
которого был осуществлен пересмотр английской истории
раннего Нового времени., Тема данной диссертации также
оказалась затронутой ревизионизмом, вызвав необходимость
переосмысления воззрений Колета, их связи с Реформацией и
гуманизмом. Подходы к решению некоторых аспектов этой
проблемы
можно
обнаружить
в
трудах
К. Хэйга,
Дж. Скэрисбрика, П. Маршала, оспоривших связь критики
церкви и протестантизма, побуждая тем самым к сомнению в
протестантской трактовке деятельности Колета26. В исследованиях К. д’Альтона, Р. Рекса, Дж. Арнольда возобновилась
Smith H. M. Pre-Reformation England. – L.: Longman, 1938; Marriott J. A. R. The Life of John Colet. – L.: Methuen, 1933; Dickens A.G. The
English Reformation. – L.: B.T. Batsford, 1964.
25
The English Reformation Revised. / Ed. by C. Haigh. – Cambridge, 1987;
Scarisbrick J.J. The Reformation and the English people. – Oxford: Basil
Blackwell, 1984; Marshall P. The Catholic Priesthood and the English
Reformation. – Oxford: Oxford University Press, Clarendon Press, 1994
26
23
тенденция относить Колета к католическому лагерю27. Попытка масштабной ревизии либеральной трактовки Колета рассматривается в параграфе на примере монографии
Дж. Глизона28. Однако ряд видных специалистов по тюдоровской эпохе (П. Кауфман, С. Брайгден) изыскивают возможности взаимодействия либерального и ревизионистского подходов.
Другое направление ревизионизма связано с пересмотром
характера английского гуманизма в исследованиях новозеландского историк А. Фокса, который поставил под сомнение
принадлежность к гуманизму ряда английских мыслителей
XV-XVI вв., общность взглядов гуманистов29. Под влиянием
А. Фокса в новейших исследованиях обострились также споры
о понимании и допустимости использования понятий «христианский гуманизм», «эразмианство»30. Новые изыскания зарубежных ренессансоведов, не касающиеся непосредственно Колета, тем не менее, побуждают распространить их критический подход применительно к его наследию.
D’Alton C. Heresy Hunting and Clerical Reform: William Warham, John
Colet, and the Lollards of Kent, 1511-1512 // Heresy in Transition: Transforming Ideas of Heresy in Medieval and Early Modern Europe / Ed.
J.Ch. Laursen.–Ardershot: Ashgate Publishing Ltd., 2005. –P. 103-114;
Rex R. The Theology of John Fisher. Cambridge: The University Press, 2003;
Arnold J. Dean John Colet of St. Paul's: Humanism and Reform in Early Tudor England. – L.: I.B.Tauris & Co Ltd, 2007.
28 Gleason J.B. John Colet. – Berkeley : University of California Press,
27
1989.
29 Fox A. Facts and Fallacies: Interpreting English Humanism // Reassessing the Henrician Age: Humanism, Politics and Reform, 1500-1550 /
Ed. A. Fox and J. Guy. – Oxford: Basil Blackwell, 1986. –P. 9-33.
30 Подробнее см.: Reassessing Tudor Humanism / Ed. J. Woolfson. –
Basingstoke (UK)-N. Y.: Palgrave Macmillan, 2002; Christian humanism: Essays in honour of Arjo Vanderjagt / Ed. A.J. Vanderjagt. – Leiden:
Brill, 2009; Erasmianism: Idea and Reality / Ed. M.E.H.N. Mout. – Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1997.
24
В третьем параграфе – «Дж. Колет в отечественной
исторической науке» – характеризуются два этапа развития
отечественной историографии по теме диссертации; подчеркивается
приоритетное
значение
исследований
И.Н. Осиновского, которому отечественная наука обязана знакомством с деятельностью Дж. Колета и первой попыткой (в
рамках марксистской концепции гуманизма) изучения феномена
«христианского гуманизма» мыслителей круга Эразма-Колета;
анализируются подходы и результаты эмпирических и общетеоретических исследований отечественных ренессансоведов
Л.М. Брагиной, А.Х. Горфункеля, С.М. Стама, А.Н. Немилова,
И.Х. Черняка,
Н.В. Ревякиной,
Н.И. Девятайкиной,
В.С. Володарского,
Л.М. Баткина,
О.В. Чертова,
О.Ф. Кудрявцева, И.Л.Григорьевой и англоведов Е.В. Кузнецова,
А.В.Исаенко, В.И. Золотова, В.А.Евсеева, Ю.Е.Ивонина,
В.Н.Ерохина, Л.Н.Черновой, А.Ю.Серегиной, имеющих отношение к теме диссертации и предоставляющих необходимый для
корректной контекстуализации деятельности и воззрений
Дж. Колета материал. В качестве вывода констатируется замедленный характер развития англоведческих ренессансных штудий
в последние годы и необходимость специального исследования
мировоззрения Колета с использованием обновленного исследовательского инструментария на основе новых методологических подходов.
Вторая глава – «Джон Колет и гуманизм: своеобразный
характер учености христианского интеллектуала» – посвящена исследованию возможности характеристики воззрений Колета как гуманистических посредством анализа его образования, владения классическими языками, круга чтения, познавательных приоритетов, отношения к античной культуре и гуманистической традиции. В первом параграфе – «Клирик из
Лондона»: самоидентификация и образовательное путешествие Колета» – анализируется путешествие Колета на континент в 1493-1496 гг. как решающий фактор его образования.
Изучение мотивов, побудивших Колета-выпускника Кембриджа отправиться на Аппенины, привело диссертанта к отказу
25
традиционного объяснения его решения как результата влияния гуманистических взглядов У. Гроцина и Т. Линакра. Колет
следовал давней традиции завершения образования на континенте в университетах Европы, сложившейся в английской
студенческой среде еще XIII веке. Автор показывает гипотетический характер предположений историков о посещении
Колетом центров гуманистической культуры Италии, поскольку сведения о маршруте его Grand Tour, свидетельства обучения в каких-либо университетах Италии и Франции (за исключением Орлеана) отсутствуют. Ключом к корректному пониманию целей образовательного путешествия и специфического характера итальянских штудий Колета автору служит самоидентификация Колета как клирика, проявившаяся в регистрационной записи (май 1493 г.) в английском приюте св. Томаса
в Риме за пять лет реального вступления в духовное сословие.
Априори отождествляя себя с клиром, Колет стремился приобрести и разделял нормы, ценности, социальные роли, нравственные качества, характеризовавшие эту сословную группу,
пока они, в конечном итоге, не стали регулятором его поведения. Данная самоидентификация объясняет отсутствие в наследии Колета впечатлений от культуры ренессансной Италии, его
равнодушие к гуманистической моде на античность и подтверждает сообщение Эразма о теологическом характере занятий
Колета. Он видел себя человеком церкви, связывал с ней свое
будущее и готовил себя к духовной карьере. Критические высказывания в адрес клира, ставшие лейтмотивом его лекций и
проповедей по возвращении в Англию, дают основания автору
диссертации полагать вероятной его знакомство с проповедями Савонаролы во Флоренции. На вопрос о личном знакомстве
с Фичино диссертант дает отрицательный ответ, который не
отменяет их переписки уже в Италии (в 1495 г.) В работе констатируется, что побудительным мотивом ее начала со стороны Колета было желание найти аргументы в толковании Посланий апостола Павла. Отмеченные современниками юридические познания Колета подтверждены данными эпистолярных источников об обучении его на юридическом факультете
26
Орлеанского университета. Надежные свидетельства о знакомстве Колета с кем-либо из итальянских или французских
гуманистов отсутствуют, но диссертант отмечает близость его
взглядов с идеями Лефевра д’Этапля. Автор полагает возможным знакомство Колета с духовной практикой «новейшего
благочестия», главные черты которой (акцент на внутренней
религиозности, критическая оценка внешних форм благочестия, монашеских обетов, актуализация идеи духовнонравственного совершенствования каждого христианина в духе imitatio Christi) характерны и для мысли Колета.
Во втором параграфе – «Классические языки в творческом арсенале Колета: границы образованности» – решается
вопрос о владении Колетом важнейшим гуманистическим инструментарием – древними классическими языками. Проведенный автором диссертации анализ латинского стиля сочинений Колета подтвердил вкус декана к элоквенции древних.
Имеющиеся в источниках критические высказывания Эразма о
несовершенстве языка Колета интерпретированы как отсутствие так называемой «полировки» (expolitio), уснащения текста различными средствами украшения. Владея гуманистическим искусством слова – stilo Tulliano, – Колет не был поверхностным имитатором классической риторики и критически отзывался об античном искусстве красноречия, если его использование превращается в самоцель. Он полагал бессмысленным
применение изощренной риторической техники при проповеди и толковании Евангелия. Диссертант исследует данные
эпистолярного наследия Эразма и приходит к выводу о том,
что Колет отказался от изучения греческого языка в молодости
и в своих библейских толкованиях довольствовался Вульгатой. Он приступил к греческим занятиям только в 1516 г., когда на примере Эразмова издания греческого текста Нового
Завета увидел необходимость владения вторым классическим
языком. Незнание Колетом греческого языка побуждает автора
скорректировать расхожее мнение о восхищении Эразма ученостью Колета в 1499 г. Только ее теологический аспект мог
27
вызвать позитивную оценку Роттердамца, а его похвалы следует воспринимать в контексте его поисков богатого патрона.
В третьем параграфе – «Ad fontes: круг чтения и познавательные приоритеты христианского мыслителя» – реконструируется круг чтения Колета, что позволяет диссертанту
обоснованно судить об интеллектуальных приоритетах Колета. Анализ его сочинений и сообщений современников свидетельствуют о приоритетном месте Евангелия и Посланий апостола Павла в его интеллектуальных штудиях. Для выявления
круга чтения авторов впервые был использован анализ индекса
цитирования. Дабы избежать упрощенного подхода при интерпретации сведений из индекса, диссертантом исследовалась
практика цитирования: способ передачи мысли другого автора, констекст, в который встраивается цитата, коррективы,
вносимые в оригинальный текст. Итогом были следующие
наблюдения. Преобладание над прямыми цитатами аллюзий и
реминисценций отличает Колетов способ цитирования от
научного подхода к своим источникам того же Эразма. Вопреки клише либеральной историографии, Колет знал и чаще других Отцов церкви цитировал Аврелия Августина (с обязательным добавлением preclare dicit). При явном приоритете раннехристианской литературы в трудах Колета не обнаружено свидетельств систематического изучения. Сравнительно часто он
обращался, как и французские гуманисты, к авторам XII века,
но канонистам. Их доминирование связано с его проектами
церковной реформы, которую он полагал осуществить дисциплинарными методами. Он хорошо знал и цитировал « Сумму
теологии» Фомы Аквинского. Число ссылок на античных
(причем, только латинских) авторов незначительно, в большинстве случаев они носят характер аллюзий и либо не достаточно уверенно атрибутированы, либо представлены общими
местами. Античное наследие было воспринято Колетом в более ограниченном масштабе, нежели его друзьямигуманистами. Английский мыслитель ссылался на сочинения
Пико, но трансформация им оригинального текста говорит об
отсутствии у него интереса к ключевым идеям флорентийско28
го гуманиста и об обращении к нему для раскрытия приоритетных тем Колетовых штудий – экклесиологии и сотериологии апостола Павла. Отсутствие свидетельств о чтении Колетом других авторов, помимо упомянутых в списке, не дает оснований полагать, что горизонты его мысли были шире, чем
обозначило данное исследование.
В четвертом параграфе – «Дж.Колет и “Послания”
(1495) Марсилио Фичино: отношение к античному наследию и
гуманистической традиции» – продолжается исследование
специфики интеллектуального облика Колета на примере восприятия им писем М. Фичино. Содержание параграфа составляет детальный анализ записей Колета на полях и форзаце тома венецианского (1495 г.) издания «Посланий» главы Платоновской академии, приобретенного во время путешествия на
континент. Записи были разделены на три группы: пометки на
текстах Фичино (знак NB на 5 письмах в списке содержания и
подчеркивание 35 отрывков из отдельных писем); его маргинальные комментарии к 68 письмам; вынесенная на форзацы
тома переписка Колета с флорентийским гуманистом. Сопоставление данного материала с содержанием корпуса «Эпистол»31 свидетельствует о заметной эволюции, которую претерпело отношение Колета к М. Фичино. Находясь в Италии, и
будучи, возможно, в тот момент увлечен идеей согласия Платоновской мудрости с христианством, о котором говорили и
чтимые им Отцы церкви, молодой английский клирик искал
встречи с самым влиятельным гуманистoм-неоплатоником
XV в. Его письма к Фичино отражают испытываемые в тот период пиитет и преклонение перед ним. Но чтение Колетом
«Посланий» показало неприятие им античного компонента
мысли Фичино и усилий последнего по возрождению языческой религиозно-философской традиции. Диссертант приводит
примеры очевидных в ряде парафраз писем попыток Колета
Epistolae Marsilii Ficini Florentini. Venetiis, 1495. Нам оказалось доступной оцифрованная версия этого издания: http://www.unimannheim.de/mateo/itali/autoren/ficinus_itali.html#fm201.
29
31
«христианизации» мысли Фичино. Отсутствие в трудах Колета
ссылок на «Послания» позволяет автору диссертации говорить
об осознании английским мыслителем глубоких различий
между миссией Фичино и его собственным взглядом на античную древность, его личным духовным опытом.
Пятый параграф – «Дж. Колет и “История Богемии”
Энея Сильвия Пикколомини» – продолжает исследование интеллектуальных приоритетов и воззрений Колета на примере
чтения им истории гуситской ереси. Данное обстоятельство не
рассматривается автором как свидетельство свободомыслия и
оппозиционности его взглядов: книга не принадлежала к числу
запретных изданий, ее автор вскоре после публикации стал
папой под именем Пий II (1458–1464). В Historia Bohemica Колет обнаружил прецедент реформы католической церкви с ее
положительными и отрицательными последствиями для чешского народа. Успешная попытка гуситов добиться признания
своей церкви Базельским собором наметила путь, по которому
Колет полагал пойти в деле церковной реформы – через решения церковных соборов.
Третья глава – «Джон Колет и “христианский гуманизм” Эразма» – состоит из трех параграфов, в каждом из которых сопоставляются их воззрения по ключевым для понимания «христианского гуманизма» проблемам восприятия античной культуры, достижений патристики, метода толкования
Св. Писания. Первый параграф – «Послания апостола Павла
в интерпретации Колета и Эразма» – исследует вопрос о
возможном влиянии лекций Колета 1499 г. на становление мировоззрения Эразма путем сравнения экзегетических позиций
ренессансных мыслителей в комментариях одного и того же
новозаветного текста – Послания апостола Павла к Римлянам.
Обнаружено несходство их экзегетического метода в следующих аспектах: отношении к латинскому тексту Вульгаты и
греческому языку, использовании опыта патристики и средневековых комментаторов, достижений античной философии и
риторики. Диссертантом анализируются случаи исследования
Колетом исторического контекста, но малое число и ошибоч30
ность его ссылок свидетельствуют о недостаточном владении
Колетом методом исторической критики. Стиль Колета – гомилетический – отличается от строго филологического изыскания Роттердамца. Констатируется несовпадение мысли при
комментировании одних и тех же пассажей. Установлено влияние Колета на близкий к жанру проповеди «Энхиридион»
Эразма.
Второй параграф – «Колет против Эразма в застольных
спорах в Оксфорде» – является компаративистским исследованием подходов Колета и Эразма к толкованию двух библейских сюжетов – о жертвоприношениях Каина и Авеля (Быт. 5, 4)
и молитве Христа о чаше в Гефсиманском саду (Мф. 26: 3746). В первом случае антикизирующей позиции Эразма противостоял паулинистский взгляд на данный сюжет Колета. Полемический стиль оксфордского богослова и его отношения к
оппонентам были негативно восприняты нидерландским гуманистом, что опровергает житийный образ кружка «оксфордских реформаторов», распространенный в научной литературе.
Второй спор обнаружил склонность Эразма к аллегорическому
истолкованию образов и изречений Св. Писания. Колет, не отвергая полисемии, используя в ряде случаев метод аллегории,
подчеркивал приоритетное значение буквального смысла.
Третий параграф – «Рецепция античной культуры в
учебной программе школы св. Павла» – посвящен сопоставлению педагогических позиций двух мыслителей путем анализа
составленной Колетом учебной программы школы св. Павла и
трактата «О способе обучения» Эразма. Главное внимание
уделяется вопросу о месте в учебной программе, отводимом
ими античным авторам. В сочинении Эразма содержатся рекомендации к чтению широчайшего спектра классических авторов. Колет, признавая риторическое совершенство памятников римской литературы, предложил изучение христианских
поэтов IV–V вв. – Лактанция, Пруденция, Проба, Седулия,
Ювенка и Баптисты Мантуана – итальянского монаха, генерала ордена кармелитов, подражателю Вергилия. Диссертант полагает, что критерием отбора авторов для Колета служило со31
четание христианского содержания и античной формы. Ренессансный девиз ad fontes христианский мыслитель Колет перенес в сферу раннехристианской учености и трансформировал
его в призыв изучать христианскую древность. Но под влиянием Эразма и У. Лили классическая литература составила существенный ингредиент учебной программы школы.
Четвертая глава – «Теология Дж. Колета и Реформация» – нацелена на выявление места, занимаемого английским
мыслителем в общем спектре сторонников церковной реформы. Она состоит из пяти параграфов, посвященных анализу
теологических взглядов и реформаторской деятельности Колета. В первом параграфе – «Сотериологические воззрения Колета» – исследуются (на основе ряда пассажей из толкований
Посланий апостола Павла Римлянам и Коринфянам, отдельных высказываний в парафразе «Иерархий» Дионисия Ареопагита и трактата «О таинствах церкви») взгляды Колета на проблемы оправдания верой, соотношения божественного предопределения, благодати и свободы воли человека, ставшие в
эпоху Реформации предметом острых межконфессиональных
споров. Анализ источников показал наличие в текстах Колета
фраз, которые побудили исследователей отнести их автора к
сторонникам догмата solā fidē и кальвинистской доктрины о
божественном предопределении. Внимательное исследование
контекста, из которого были изъяты эти положения, изучение
понимания Колетом понятий «греха», «оправдания», «веры»,
«добрых дел», «благодати» позволяют констатировать ортодоксальный, в целом, характер его взглядов. Однако понимание добрых дел расходится с католическим и включает меры
духовно-нравственного совершенствования с целью уподобления Христу. Акцентирование роли благодати в процессе
спасения не привело Колета к обесцениванию человеческой
свободы и нравственного выбора. Не склоняясь к пелагианству, он возлагал немалую ответственность за спасение на самого человека.
Второй параграф – «Между папством и Соборным движением: епископалистский взгляд на церковь» – посвящен ис32
следованию экклесиологических воззрений Колета. Основной
источник – Колетов парафраз «О церковной иерархии» Псведо-Дионисия. Колет считал Ареопагита истинным учеником
Павла (Деян. 17:34) и не сомневался в достоверности и историчности церковного устройства, изображенного в «Иерархиях». Нарисованная Дионисием картина primae ecclesiae используется английским мыслителем как нормативный идеал,
по которому он оценивает состояние современной церкви и
деятельность всех ее служителей. В параграфе исследуются
позиция Колета в вопросах легитимности светской и церковной супрематии папства, роли церковных соборов, действенности папских отпущений, о практике торговли индульгенциями. Комментатор критически отзывается о претензиях римских первосвященников на особую сакральную власть, отличающую их от прочих понтификов, допускает сомнения в законности действий пап, законности их избрания, но целиком
принимает высшие канонические полномочия папы, соблюдение которых необходимо для сохранения в церкви единства и
согласия. Понимание Колетом индульгенции соответствует
апостольскому. Источником индульгенции является вся полнота церкви, особое право римских первосвященников не акцентируется. Выводом служит оценка компромиссности епископалистской экклесиологии Колета, занимающей срединное
положение между крайностями папизма и концилиаризма.
Третий параграф – «“Соборная проповедь”: критика
церкви и программа ее реформы» – содержит обстоятельный
контент-анализ «Соборной проповеди» (1512 г.) Диссертант
учитывает различные оценки, которые получил источник в
протестантской, католической, либеральной, ревизионистской,
марксистской историографии, и предпринимает попытку проверить ряд связанных с ним историографических клише. Анализ языка проповеди (особенностей лексики, приемов риторического искусства) позволил объяснить исключительное внимание потомков к эмоционально и стилистически более яркой
первой – критической – части проповеди, где обличаются пороки духовенства. Акцентирование негативной части пропове33
ди приводило к ошибочной интерпретации источника. Критические высказывания в адрес церкви выражали характерную
для той эпохи озабоченность проблемами церковной жизни,
которая, как показали новые исследования, на рубеже XV–
XVI столетий стала императивом общественного сознания.
«Соборная проповедь» Дж. Колета не дает оснований для причисления ее автора к протестантской традиции, поскольку
критика церкви в ней не касается традиционных для протестантских антиклерикальных сочинений вопросов, нет требований отмены духовных привилегий и секуляризации церковной собственности. Признание Колетом авторитета Священного Писания не исключает апелляцию к соборным и папским
решениям. Данные новейших ревизионистских исследований
побуждают признать, что проповедь не может служить ни
свидетельством кризисного состояния церкви, ни выражением
духа антиклерикализма, присущего самым широким общественным кругам предреформационной Англии. Анализ программы реформации, включающей восстановлении норм канонического права, позволяет соотнести «Соборную проповедь» с движением католической реформы.
Четвертый параграф – «Новый Устав канониката собора св. Павла: попытка реализации реформы» – посвящен исследованию предпринятой Колетом административной реформы духовенства собора св. Павла. Источник – скорректированный им Устав соборного канониката, регулирующий права
и обязанности декана и всех категорий клира. Основными рычагами проведения реформы были укрепление административной власти настоятеля и ужесточение требований к нравственному и духовному состоянию членов церковной общины.
Устав Колета уделяет особое внимание приписным каноникам,
хоровым викариям, церковным служкам, учителю школы. Однако попытки настоятеля укрепить дисциплину среди соборного клира, повысить моральный ценз оказались неудачными.
Пятый параграф – «Колет и ересь» – исследует проблему отношения Колета к ереси, в частности, к лоллардизму. Её
решение строится диссертантом на всем комплексе доступных
34
источников, включая недавно опубликованные материалы судебных процессов протии лоллардов Кента в 1511-1512 гг. Вопреки мнению историков-ревизионистов, обвинение Колета в
ереси группой епископов во главе с Ричардом Фитцджеймсом
признается достоверным фактом. Приводится обоснование более корректной, на наш взгляд, даты – ранняя весна 1512 г.
Отсутствие документальных данных об обвинении Колета в
ереси дает основание утверждать, что формально дело против
него не было возбуждено. Анализ трудов Колета и свидетельств авторов XVI в. показал ортодоксальный характер взглядов
и деяний Колета. Высказывания и конкретные поступки декана не противоречили христианскому учению, но расходились с
традиционной религиозной практикой. Негативное отношение
Колета к ересям и расколам обнаруживается как в его экзегетических сочинениях, так и в реальном его участии в Кентских
процессах против лоллардов в 1511-1512 г. Последнее обстоятельство может подвести черту под любыми попытками сблизить Колета с движением лоллардов. Но в свете характерного
для раннего Нового времени расширенного понимания ереси
как действия, опасного для церкви и ее руководителей, обвинение Колета с точки зрения консервативного епископата
представляется логичным и обоснованным.
В Заключении подводятся итоги осуществленной работы
и делаются основные выводы. Первым биографом Колета был
Эразм, создавший весьма специфический портрет (vitae exemplum) своего английского патрона в религиозных спорах со сторонниками Лютера. В последующих жизнеописаниях были выработан целый спектр многообразных и зачастую противоречивых интерпретаций образа Колета. Так, конфессионально ангажированные биографы видели в нем либо протестанта до Реформации, либо последовательного сторонника католицизма.
Либерально настроенные историки рисовали образ прогрессивного богослова-экзегета, индифферентного к догматическим
вопросам и обрядам, сторонника свободы мысли, толерантности, образования. Сторонники гуманистической трактовки интеллектуального наследия и деятельности Колета употребили
35
немало усилий для сопряжения их с традициями либо чисто
итальянского гуманизма, либо полусредневекового религиозного северного гуманизма, либо христианского гуманизма эразмианского толка («философии Христа»), либо флорентийского
неоплатонизма. Наконец, в недавней биографии Колет предстал
прагматически мыслящим церковным политиком, богатым
плюралистом, лицемерно призывавшим других следовать аскетическим нормам, плохообразованным, но тщеславным патроном Эразма и других гуманистов. Приведенный перечень подтверждает наличие серьезной методологической проблемы биографии как жанра исторического исследования ― проблемы
взаимодействия героя и автора биографии, каждый из которых
вписан в контекст собственной эпохи. Возможность преодолеть
данную коллизию связана с решением вопроса о самоидентификации Колета, которая служит более надежным критерием
для адекватного понимания его внутреннего мира, опыта и деятельности, а, следовательно, и для проверки представленных в
историографии идентификаций его личности.
Самоидентификация Колета как клирика обусловила специфику его образовательного путешествия. Отсутствие свидетельств обучения в университетах Италии и Франции (за исключением Орлеана) позволяет полагать, что программа занятий Колета носила свободный характер и, в отличие от studia
hmanitatis У. Гроцина, Т. Линакра, У. Лили и других английских гуманистов включала преимущественно богословские и
юридические штудии. Осознавая себя человеком церкви, он
готовился к служению делу ее обновления. В путешествии Колет имел возможность познакомиться с различными течениями ренессансной мысли. Его воззрения, явленные в оксфордских лекциях вскоре после возвращения в Англию, ближе всего соприкоснулись с духовными исканиями французского реформатора Лефевра д’ Этапля.
Ограниченный характер эрудиции Колета проявился в сознательном отказе от изучения греческого языка, к овладению
которым стремились гуманисты. Он приступил к серьезному
его освоению только в конце жизни, когда на примере Эразмо36
ва Нового Завета обнаружил, что для действительно глубоких
экзегетических исследований знание одной латыни является
недостаточным. Итоги поздних – начатых за три года до смерти – греческих уроков Колета, не отразились и не могли отразиться в его трудах, к тому времени уже написанных.
Анализ языка сочинений Колета подтверждает мнение современников о его красноречии. Однако в отличие от поэтически возвышенной и красочной риторики гуманистов, его латинский стиль отличался простотой и лаконичностью.
Круг чтения Колета, установленный по индексу цитирования авторов, свидетельствует об ограниченном восприятии им
классического наследия. Латинские и греческие авторы, рассматривавшиеся гуманистами как истинные учителя человеческого и образцы в том, что касается духовной и культурной
деятельности, для Колета не были таковыми. Даже Платон,
почитание которого в академии Фичино, приобрело характер
почти религиозного культа, в глазах Колета достоин только
лимба. Относясь, в духе апостола Павла, к вновь открытой гуманистами эллинской мудрости как к ступени неполного откровения, он устремился к истинным истокам мудрости и знания – учению Христа и Его апостолов. Анализ практики чтения Колета показывает предпочтение христианских писателей,
особенно в тех случаях, если их сочинения обладали риторическими достоинствами, сравнимыми с элоквенцией древних.
Это сочетание стало главным принципом отбора авторов, рекомендованных Колетом для чтения в школе св. Павла. В своих парафразах «Посланий» Фичино английский мыслитель
упорно исключал все классические реминисценции, заменяя
традиционные в гуманистической среде образы античных героев библейскими персонажами. Он не принял миссии Фичино
и Пико по реставрации «благочестивой мудрости» древних и
увидел в ней, вопреки настойчивым утверждениям флорентийских гуманистов о провиденциальном ее смысле, опасность
для христианства. Колет не только отверг паганизирующую
тенденцию ренессансного гуманизма, но и характерное для гуманистической интеллигенции увлечение научными занятиями.
37
Любые интеллектуальные штудии, любая эрудиция второстепенны по сравнению с духовным опытом в лоне христианской
церкви.
При сопоставлении библейских комментариев Колета и
Эразма явственно проступает кардинальное различие их подходов к тексту. Эразмов труд представляет собой скрупулезное
филологическое исследование каждой фразы, каждого слова на
основе сличения нескольких рукописных вариантов источника
на латинском и греческом языках и постоянной апелляции к
мнениям раннехристианских экзегетов по данному поводу. Колет был удовлетворен Вульгатой и лишь в единичных случаях
использовал элементы исторической и филологической интерпретации источника. Его комментарий выполнен в ином стиле:
он включает многочисленные отступления с критикой нравов,
охлаждения веры, религиозного невежества народа, призывы к
благочестию, в нем акцентируются проблемы сотериологии и
экклесиологии. Перечисленные черты, характерные для гомилетического стиля, обличают в нем не ученого, каким был
Эразм, а проповедника, который стремился не к научному (историко-филологическому) исследованию текста, а к практической реализации евангельских императивов в жизни каждого
христианина. Перед нами ― две различные модели восприятия
текста.
Решение им ключевых для протестантизма проблем
оправдания верой, божественного предопределения и свободы
воли, папской супрематии показывают его принадлежность к
ортодоксальному лагерю. Критика Колетом пороков современной церкви не совпадала по своим задачам и направлениям
с антиклерикализмом идеологов протестантизма. Вынашивая
планы реформы, Колет обратился опыту чешских реформаторов, который показал ему недопустимость вмешательства мирян и светских властей в дело реформы. Он предполагал необходимой клерикальную реформу, осуществляемую силами
клира путем ужесточения канонической дисциплины и просвещения. Как попытку ее реализации следует рассматривать
его редакцию Устава канониката собора св. Павла. Самое зна38
чимое деяние Колета – основание им грамматической школы
св. Павла – задумывалось им как составная часть реформы
общества в духе христианского просвещения. Только после
смерти Колета учебная программа школы приобретет исключительно светский, гуманистический характер. Однако призывы декана к реформе и его старания осуществить ее поводом
для обвинения в ереси.
Таким образом, диагностические признаки гуманизма, в
том числе, эразмианства, не свойственны мировоззрению Колета, побуждая отказаться от дальнейших попыток подверстать его к данной традиции. Стремление включить Колета в
число протестантских реформаторов также лишено достаточных оснований. Выявленные в диссертации черты духовного и
интеллектуального облика Колета позволяют связать его с течением христианского Ренессанса, идеи которого подпитывали, в той или иной мере, различные формы нового благочестия, возникшие на исходе Средневековья и практиковавшиеся
как в духовной, так и мирской среде — от движения католической реформы до братств «общей жизни». Осознавая различия
между ними, необходимо подчеркнуть общие для них ярко
выраженную актуализацию Евангелия, творений Отцов церкви
и стремление к строгому аскетическому идеалу в духе подражания Христу.
Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
1. Софронова, Л.В. Джон Колет. Опыт реставрации образа
христианского мыслителя ренессансной эпохи. – Н. Новгород:
Изд-во НГПУ, 2009. – 450 с. (23 п.л.).
2. Софронова, Л.В. Эразм о Джоне Колете и Жане Витрие:
собирательный образ «христианского гуманиста» // Средние века. Вып. 71 (1-2). – М.: Наука, 2010. – С. 242-266 (1,5
п.л.)
3. Софронова, Л.В. К проблеме античного наследия в «христианском гуманизме» Северного Возрождения (Дж. Колет,
Эразм Роттердамский) // Вестник Нижегородского универ39
ситета им. Н.И.Лобачевского. Серия История. Вып. 1 (4). –
Н.Новгород: ННГУ, 2005. – С. 49–59. (0,9 п.л.)
4. Софронова, Л.В. К проблеме философских истоков «христианского гуманизма»: корреспонденция Фичино и Колета
//
Вестник
Нижегородского
университета
им. Н.И.Лобачевского. Серия Социальные науки. Вып. 1. –
Н.Новгород: ННГУ, 2006. – С. 599-606. (0,7 п.л.)
5. Софронова, Л.В. Квантитативные методы в британской
историографии
Реформации
//
Вестник
СанктПетербургского университета. Серия 2. История. – СПб.:
СПбГУ, 2008. Выпуск 1. – С. 220–228. (1,3 п.л.)
6.Софронова, Л.В. Искушение квантификации: проблема
антиклерикализма тюдоровского общества в британской
историографии 1970-начала 1990-х годов // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 24. –
М.: ЛЕНАНД, 2008. – С. 304-327. (1,4 п.л.)
7. Софронова, Л.В. «Соборная проповедь» Колета – дорога
к утраченному идеалу // Вестник Санкт-Петербургского
университета. Серия 2. История. – СПб.: СПбГУ, 2009, Выпуск 1. – С. 179-189. (0,8 п.л.)
8. Софронова, Л.В. Джон Колет о допустимых прерогативах папства: епископалистский взгляд на реформу церкви
// Научные ведомости Белгородского государственного
университета. Серия История. Политология. Экономика.
Информатика. № 9 (64). – Белгород: БелГУ, 2009. Вып. 11.
– С. 45-50. (0,6 п.л.)
9. Софронова, Л.В. «Соборная проповедь» Джона Колета:
реформа, Реформация, христианский ренессанс // Диалог
со временем. Выпуск 30. – М.: ЛЕНАНД, 2010. – С.69-89.
(1,3 п.л.)
10.Софронова, Л.В. Экзегетика Эразма и Джона Колета в
застольных спорах в Оксфорде (1499 г.) //Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия
История. Политология. Экономика. Информатика. № 19
(20). – Белгород: БелГУ, 2010. Вып. 16. – С. 64-73. (1 п.л.).
40
11.Софронова, Л.В. Джон Колет и экзегетика Эразма //
Вестник
Нижегородского
университета
им.
Н.И.Лобачевского. Серия История. Вып. 3 (1). – Н. Новгород: ННГУ, 2010. – С. 223-232 (1,2 п.л.).
12.Софронова, Л.В. Эразмова биография Колета // Проблемы
английской истории / Межвуз. сб. науч. тр. – Н.Новгород:
НГПУ, 1992, – С. 85-96. (0,5 п.л.)
13.Софронова, Л.В. Джон Колет и лолларды / Л.В. Софронова
// Проблемы английской истории. / Межвуз. сб. науч. тр. –
Н.Новгород: НГПУ, 1996, – С. 55-63. (0.5 п.л.) Соавторы –
Е.В.Кузнецов, И.Н.Осиновский. Лично автор – 0,4 п.л.
14.Софронова, Л.В. Почему в Англии победила Реформация?
(Новое «ревизионисткое» течение в британской историографии) // Историческая мысль и историческое знание. – Брянск:
БГПУ, 1997, – С.50-66. (0,8 п.л.)
15.Софронова, Л.В. Джон Колет и “devotio moderna” // Проблемы истории и творческое наследие профессора
Н.П.Соколова. – Н.Новгород: ННГУ, 1998. – С. 94-100. (0,4
п.л.)
16.Софронова, Л.В. Теория ненасилия в гуманистической философии Джона Колета // Homo belli – человек войны в микроистории и истории повседневности: Россия и Европа XVIII–
XX вв. Материалы Российской научной конференции. –
Н.Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2000. –
С. 304-306. (0,3 п.л.)
17.Софронова, Л.В. Проблема войны и мира в трудах «оксфордских реформаторов» Т.Мора, Эразма, Д.Колета // Англия
и Европа: проблемы истории и историографии. Межвуз. сб.
науч. тр. – Арзамас: АГПИ, 2000, – С. 149-156. (0,8 п.л.)
18.Софронова, Л.В. Проблема интеллекта―воли в переписке
Д.Колета и М.Фичино / Л.В. Софронова // Проблемы источниковедения всеобщей истории. Часть 1. Белгород: БелГУ, 2002.
С. 96-103. (0,5 п.л.)
19.Софронова, Л.В. Джон Колет и герметическая традиция Ренессанса: к проблеме создания универсальной религии //
Единство и этнокультурное разнообразие мира. Материалы X
41
международного симпозиума «Диалог мировоззрений». –
Н.Новгород: ВАГС, 2001. – C. 156-169. (0,8 п.л.)
20.Софронова, Л.В. Завещания Д. Колета: к вопросу об идейных предпосылках английской Реформации // История и историография: Зарубежные страны. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 10.
– Брянск: БГУ, 2001. – С. 45-48. (0,4 п.л.)
21.Софронова, Л.В. Античное наследие в культуре Возрождения: рецепция классической латыни в грамматической школе
св. Павла // Иресиона. Античный мир и его наследие. Вып. 2. –
Белгород: БелГУ, 2002. – С.175-187. (0,8 п.л.)
22.Софронова, Л.В. Синкретизм ренессансной мысли // Актуальные проблемы истории: материалы научной конференции.
– Н.Новгород: НКИ, 2002. – С. 54-64. (0,6 п.л.)
23.Софронова, Л.В. Герметизм и две версии ренессансного
учения о единстве древности // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира: Сб. статей / Под ред. Э.Д.
Фролова. – СПб.: СПбГУ, 2002. – С. 275-287. (0,7 п.л.)
24.Софронова, Л.В. Эразм Роттердамский. «О способе обучения, а также чтения и толкования авторов» (Перевод и комментарий) // Из истории античного общества: Межвуз. сб.
науч. тр. – Н.Новгород: ННГУ, 2003. – С.177-185. (0,8 п.л.)
25.Софронова Л.В. Учение о Едином в философии Марсилио
Фичино // Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 12: Всеобщая история.
Современные исследования. – Брянск: БГУ, 2003. – С. 213-220.
(0,4 п.л.)
26.Софронова, Л.В. “De auctoris legendo”: принципы изучения
античного наследия в грамматической школе св. Павла // Experimenta lucifera: Материалы II Поволжского научнометодического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин классического цикла. – Н.Новгород: ННГУ,
2004. – С. 75-81. (0, 4 п.л.)
27.Софронова, Л.В. Грамматическая школа св. Павла: диалог
традиции и новаторства в педагогической концепции «христианского гуманизма» // Актуальные проблемы исторической
науки и творческое наследие С.И.Архангельского. Материалы
42
Всероссийской конференции. – Н.Новгород: НГПУ, 2005. –
С. 106-120. (2 п.л.)
28.Софронова, Л.В. «Соборная проповедь» Дж.Колета: Реформация или реставрация? (Вступительная статья, перевод и
комментарий) // «Textum Historiae» / Межвуз.сб.науч.тр.
Вып. I. – Н.Новгород: НГПУ, 2005. – C. 107-121. (1,1 п.л.)
29.Софронова, Л.В. О проблеме Богопознания в мистическом
богословии Ареопагитик // Experimenta lucifera: Материалы
III Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин классического цикла.
– Н.Новгород: ННГУ, 2005. – С. 51-53. (0, 4 п.л.)
30.Софронова, Л.В. К проблеме становления религиозного индивидуализма в духовной культуре Западной Европы // Современные проблемы науки, образования и производства / Материалы межвузовской научно-практической конференции 15
апреля 2006 г. Т. 1. – Н.Новгород: НФ УРАО, 2006. – С. 146149. (0,4 п.л.)
31.Софронова, Л.В. Джон Колет и поворот к платоновской
традиции в философской мысли Северного Возрождения //
Универсум платоновской мысли: платоновская и аристотелевская традиции в античности / Сб. материалов XIII ежегодной
международной конференции, 23 июня 2005 г. – СПб.: СПбГУ,
2006. – С. 145-151. (0,5 п.л.)
32.Софронова, Л.В. Эразм Роттердамский. О способе обучения, а также чтения и толкования авторов (Вступительная статья, перевод (в сокращении) с латинского, комментарий) //
Textum Historiae» / Межвуз.сб.науч.тр. Вып. 2. – Н.Новгород:
НГПУ, 2006. – C. 91-102. (1 п.л.)
33.Софронова, Л.В. Жизнеописание Жана Витрие и Джона Колета. Послание Эразма Роттердамского немецкому гуманисту
и реформатору Йодокусу Йонасу 13 июня 1521 г. (Вступительная статья, перевод с латинского и комментарий) // Textum
Historiae / Межвуз. сб. науч. тр. Вып 3. – Н.Новгород: НГПУ,
2008. – С. 250-274. (1,6 п.л.)
34.Софронова, Л.В. Методические рекомендации Эразма Роттердамского «О способе чтения и толкования классических ав43
торов» (Перевод (в сокращении) с латинского и комментарий)
// Альманах Славяно-греко-латинского кабинета Приволжского федерального округа. Вып 1. – Н.Новгород: НГЛУ, 2008. –
С. 68-74. (0,8 п.л.)
35.Софронова, Л.В. Tertium datur: к вопросу об особом пути
«христианского гуманизма» // Experimenta Lucifera: Материалы VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла.
– Н.Новгород: ННГУ, 2007. – С. 23-26. (0,3 п.л.)
36.Софронова, Л.В. Понятие “reformatio” в гуманистических и
протестантских текстах первой четверти XVI в. // Тысячелетие
развития общественно-политической и исторической мысли
России / Материалы Всероссийской научной конференции 1416 мая 2008 г. – Н.Новгород: НГПУ, 2008. – С. 274-277. (0,3
п.л.)
37.Софронова, Л.В. Плутархова традиция в биографическом
творчестве Эразма Роттердамского // Experimenta Lucifera:
Материалы VI Поволжского научно-методического семинара
по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного
цикла. – Н.Новгород: ННГУ, 2009. – С. 51-54. (0,3 п.л.)
38.Софронова, Л.В. Папство, соборы, индульгенции: к специфике экклесиологии Дж. Колета // Время, событие, исторический опыт в дискурсе современного историка. Материалы
XVI Чтений памяти С.И.Архангельского. – Н.Новгород:
НГПУ, 2009. – С. 207-217. (0,7 п.л.)
39.Софронова, Л.В. Реформа церкви накануне Реформации:
Oratio habita ad clerum Джона Колета // Альманах по истории
Средних веков и раннего Нового времени. Вып.1. –
Н.Новгород: ННГУ, 2009. – С. 84-104. (1, 25 п.л.)
44
Софронова Лидия Владимировна
ДЖОН КОЛЕТ: МИРОВОЗЗРЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО
ХРИСТИАНСКОГО МЫСЛИТЕЛЯ РЕНЕССАНСНОЙ
ЭПОХИ
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
специальность 07.00.03 — всеобщая история
(история Средних веков)
Подписано в печать 2.12.2011. Формат 60х84 1/16.
Бумага офсетная. Печать оперативная. Усл.печ. л. 2.
Тираж 100 экз.
Нижегородский государственный педагогический университет
Полиграфический участок НГПУ
603950, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 1
45