11 июля 2008

Райвола, 11 июля 2008 года.
Workshop:
Миряне, священники, религиозные общины и светские власти
в иудаизме и исламе (Средние века – XIX в.).
Еврейская традиция (А. Б. Ковельман).
Ислам (Р. М. Шукуров).
М.В. Дмитриев:
Сегодня наша тема
- миряне и духовенство (или: «духовенство»?),
религиозные общины и светские власти в иудаизме и исламе. Сразу же
начинаются трудности: можно ли раввина и муллу назвать «священником»,
«духовным лицом»? И как решается вопрос о мирянах и не-мирянах в иудаизме и
исламе по сравнению с христианством?
Кроме того, на сегодня запланирована и ещё одна тема: как говорить о
секуляризации и как происходит вытеснение религии из общественной жизни в
иудаизме и исламе по сравнению с христианством? Моё собственное ощущение,
которое складывается при обращении к этому вопросу, когда мы сравниваем
ислам и иудаизм с христианством, а православие с западным христианством,
таково, что западноевропейские критерии «не работают» в не-западном мире, там
– какая-то совсем иная логика, и принимать европейские критерии за нейтральноуниверсальные, вполне рациональные невозможно ... Различия в области
предпосылок и логики процессов секуляризации между католицизмом и
православием недооценены, не говоря уже о различиях западного христианства и
исламского и иудейского миров….
А.Б. Ковельман:
Миряне, священники, религиозные общины и светские власти в иудаизме
(Средние века – XIX в.)
Важно знать, как возникло священническое сословие в христианстве,
раввинистическое в иудаизме и улемов в исламе, поскольку эта была революция
в мировом значении. Тот тип духовной или интеллектуальной элиты, который
возник в период раннего христианства, раввинистического иудаизма и
одновременно со второй софистикой, человечество до этого момента еще не
знало. Что было до этого? Если мы обратимся к периоду Первого храма и
эллинистического иудаизма, то увидим фигуру пророка. Пророк – это человек с
ярко выраженной харизмой, кто-то типа дервиша или юродивого. Мы также
находим там жрецов, которые приносят жертвы в Храме и сохраняют традицию
приношения этой жертвы. Есть также писцы, как и египетские писцы – носители
письменной культуры, они служат при дворе или в Храме. Если мы обратимся к
раввинистическому иудаизму, то для него духовным сословием является
“rabbanan”, в русской традиции – раввины. В отличие от жрецов, эта должность не
наследственная, они становятся «рабби» в силу своей образованности и
уважения; они получают смиху и имеют право выносить галахическое решение.
Рабби учат в раввинистической академии, и в синагоге.
Раввин в талмудический период был толкователем Торы и Талмуда,
наставником, причем почти всегда он зарабатывал на жизнь какой-либо другой
работой. Становление института раввинов произошло лишь в Средневековье и
было связано с упадком Вавилонского гаоната и эксилархата, которые были
центральными институтами еврейской диаспоры и производили назначения
раввинов в местные общины (мнение самой общины обычно также принималось
во внимание); назначенные раввинами ученые получали официальное
направление на должность и выполняли функцию местного судьи, хотя на
практике их роль в общинах была значительно шире. С конца 10 в. местные
общины начали все чаще самостоятельно избирать себе духовного руководителя,
получавшего при этом звание раввина (с артиклем — ха-рав), которое указывало
на ученость и авторитет, независимый от вавилонских институтов.
Если мы обратимся к христианству, то там есть священники, которых нет в
иудаизме, жертвоприношения (евхаристия), которых нет в иудаизме, престол (на
которым производятся жертвоприношения), храм (церковь) (в раввинистическом
иудаизме храма нет). Между тем священники и раввины имеют много общего: их
должности не наследственные, они получают свой сан после специального
образования.
Все эти сословия появляются в ситуации начала новой эры, когда в Римской
империи мы видим качественный рост интереса к образованию и просвещению. В
городе появляются площадки, проповедники и аудитории, проповедники и толпа.
Это эпоха второй софистики. В городах латинского и гречеcкого мира
открываются кафедры, где преподают философию; аристократия интересуется
философией и ораторским искусством. Риторы и философы становятся
профессионалами. То же самое начинается у фарисеев. В Новом завете есть
много выпадов против фарисеев, воссевших на седалище Моисея, их слова
можно слушать, однако не брать пример с их поступков. Седалище Моисея – это
кафедра, стул, на котором сидит учитель, по-еврейски «иешива». Кафедра и
иешива превратились в школу. «По делам не поступайте» – это инвективы в
адрес учителей, которые учат всех, но сами не поступают так, как учат. Точно
такие же инвективы звучали у стоиков в адрес моралистов. В эпоху после
разрушения Храма формируются христианские и еврейские элиты.
В раввинистическом иудаизме эти элиты создаются в двух институтах: в
синагоге и в иешиве. Синагога – это изобретение эллинистического иудаизма,
впервые появляющееся в Александрии в 3 в. д.н.э., а в Иудее– не раннее 1 в.
д.н.э. Это коммунальный общинный центр, корпорация, объединение евреев,
живущих на данной территории. Второе предназначение синагоги – молельня. В
синагоге не просто собираются, но и молятся, а также изучают Тору и слушают
проповедь (“kriyat Tora ve’drasha be-zibbur”).
Раввинистическая академия также возникает в эллинистических областях и
лишь затем в Палестине. По описанию Талмуда, она представляет собой
половину амбара, где сидения расположены сверху вниз, своего рода амфитеатр,
заимствованное из греческого “одеон”, место, где произносили свои проповеди
риторы. Надписи упоминают archisynagoges, gerusiarches, , архонтов (в общинах с
коллегиальным управлением), раввинов, патронов, хазанов. Во главе синагоги
стоит архисинагог, часто светское лицо. Община, состоящая из местной торговой
элиты, приглашала раввина. Назначение раввина – это, прежде всего, судья, это
не функция христианского священника. В таком виде его может назначать
Синедрион или nasi, патриарх. Эта должность появляется во 2-3 вв., а в 429 г.
должность nasi отменяется.
В соседней Вавилонии возникают аналогичная патриарху должность – resh
galuta, представляющий евреев перед властями Ирана. Это светская должность, в
то время как духовная власть сосредоточена у гаонов, лидеров крупнейших
вавилонских иешив.
Как я уже сказал, синагога – это не храм, но это не значит, что в ней нет
остаточных черт храма. Археологи находят в синагогах первых 4 веков нашей эры
совки для воскурения. Затем это исчезает. Рав – это не священник, не коэн.
Еврейские сословия времен Храма между тем продолжают свое существование.
Службу в храме выполняет все собрание.
В то же время христианская Церковь – это храм. Одеяния священников
копируют одежды первосвященника, алтарь – это реплика алтаря Храма.
Как эта структура соотносится со светской властью?
Рашби – противник Римского государства. В трактате Шаббат 33б – 34а
рассказывается о его позиции в отношении римских властей:
«А почему называли р. Йегуду б. р. Илай "главой говорящих во всяком
месте"? Сидели как-то р. Йегуда, р. Йосе и р. Шимон, и был с ними Йегуда Бен
Герим.
Р. Йегуда начал говорить:
-- Сколь прекрасны дела римлян! Рынки устроены, мосты возведены, бани
исправлены.
Р. Йосе промолчал. Р. Шимон б. Йохай ответил:
-- Все, что они сделали, сделали только для себя. Рынки -- разводить там
блудниц, бани -- нежиться, мосты -- взимать пошлину.
Пошел Йегуда Бен Герим и рассказал эти слова, и стали они известны
властям. Сказали: "Йегуда, который превозносил Рим, будет возвышен, Йосе,
который молчал, будет изгнан в Циппори, Шимон, который поносил Рим, будет
казнен".
Отношение еврейской элиты к светским властям было крайне разное. Тем
не менее, несмотря на все сотрудничество между Римом и евреями (Иоханан бар
Заккай), нет другого названия, кроме как «мальхута реша», империя зла. В
Талмуде есть большое количество рассуждений. И дело не только в том, что
римляне разрушили Храм.
Все что я сказал выше, не работает для хасидизма. В хасидизме все иначе.
Там мы встретим наследственных цадиков. Верующие лично преданы ко двору
цадика.
М.В. Дмитриев:
А если двинуться от эпохи эллинизма к раннему средневековью, к зрелому
средневековью, к Новому времени?
Ф. Дорофеев:
У меня вопрос о статусе женщины, положение женщины в иудаизме и
еврейском обществе того времени, о котором Вы говорите и в Средние века.
А.Б. Ковельман:
Мы говорим, что в 2-4 вв. евреи никакой галахи не соблюдали... это был
узкий круг мудрецов. Положение женщины в еврейском обществе было вполне
благоприятным. Например, она могла развесить со своим мужем. Муж был обязан
дать ей разводное письмо, если она будет требовать развода. Развод существует
для мира в мире. В древневосточном мире и в римском обществе женщина не
пользовалась такой свободой, как в еврейском. При заключении брака
подписывалась ктува, по которой в случае развода муж должен был выплатить
жене крупную сумму денег.
С. Силова:
Что можно сказать по поводу контроля над образом жизни верующих со
стороны раввинов?
А.Б. Ковельман:
По поводу средневековья я ответить не могу, но в раннераввинистический
период такого контроля не было. Они могли контролировать поведение и
говорить, что его поведение не соответствует тому, что он учит. Здесь можно
привести известную евангельскую инвектива о фарисеях как о глиняных сосудах.
В эпоху Иисуса евреев хоронили в пещерах, в склепе, а после того как останки
истлеют, кости клали в оссуарий.
Отношение к женщине повторяло киническое неприятие женщины, однако с
другой стороны можно встретить и уважительное отношение. Можно
процитировать Д. Боярина. Постоянные усилия показать Израиль плотским,
поэтому Израиль не настолько духовный, как христианство, поэтому отношение к
женщине, т.е. плоти, в иудаизме намного сочувственней. Присутствует
унаследованное от эллинизма отношение к женщине: дух, ум, Бог – все это
мужского рода, выдержанность, сила, Геракл – это все мужское, а
расслабленность и чувственность – это все женское. Мудрость по-гречески
женского рода – тем не менее, мудрость – лишь достояние мужчин.
В раввинистическом иудаизме все это есть, как это есть и в христианстве. И
это наследие эллинистических течений. Вместе с тем
есть и глубоко
уважительное отношение к женщине.
М.В. Дмитриев:
В этой области есть вещи, которые отличают восточнохристианские общины
от западных, католических, по крайней мере… Например, женщина в Древней
Руси могла сама подать на развод,
и церковное законодательство тут
предусматривало целый перечень поводов… Было женское землевладение.
А верно ли я понимаю, что женщины не только в молитвенной практике
отделены от мужчин, но есть ряд норм заметно дискриминирующих женщин?
А.Б. Ковельман:
Да, в синагоге женщины отделены перегородкой (мехица), или находятся на
верхнем этаже или балконе.
Все дела в общине решаются мужчинами. Члены кагала, как и на афинском
собрании, только мужчины.
С. Силова:
А что еще составляет идеальный образ жизни для еврея, кроме чтения
Торы?
А. Ковельман:
Это идеал. В идеале каждый еврей должен учить Тору. Еврей не верующий,
он соблюдающий. Евреи не делятся на верующих и неверующих. Евреи делятся
на соблюдающих и несоблюдающих.
М.В. Дмитриев:
Я бы подчеркнул, как и в других случаях, что сопоставление отношений
между верующими и раввинами в еврейской общине с отношениями «миряне -
духовенство» в христианских общинах должно иметь в виду и отличия
православной модели этих отношений – от католической.
При сопоставлении еврейских общин с православными, особенно в
досинодальный период истории русской церкви, мы не можем не взять во
внимание, что православный приход не противостоит духовенству так, как
противостоит католический приход. Священника фактически нанимают, он
оказывается в материальной зависимости от прихода, у него нет исключительной
привилегии быть знакомым с текстом Св. Писания… И хотя мы никак не можем
приравнять раввинат к православному духовенству (не говоря уже о
существовании монашества в христианской церкви), не верно ли будет сказать,
отношения между духовными лицами и простыми верующими в еврейских и
православных общинах в чем-то весьма сходные…?
ИСЛАМ
Р.М. Шукуров:
Миряне, священники, религиозные общины и светские власти в исламе
(Средние века – XIX в.)
Надо начать с того, что понятие духовенства в исламе не существует.
Общество гомогенно и нет особой группы людей, которую можно было бы считать
ближе к Богу, чем какая-то другая. Вместе с тем были люди, которые находились
ближе к культу, к обрядам. Это муллы, ученые улемы, суфийские старцы,
дервиши. Но в отличие от христианства они не обладали никакой благодатью; это
профессия, по тем или иным причинам они были способны к исполнению своих
функций. Нет идеи священства, благодати, рукоположения. За единственным
исключением – шиизма, но и там в ограниченном виде. В шиизме речь идет о том,
что мухамадов дух перешел от Мухамада на его внуков и сыновей четвертого
халифа Али и их потомков. Этот дух можно назвать благодатью, особая энергия,
которая делает человека ближе к Богу; Божий дух, который присутствует в
человеке в чистом виде. Их потомки – выделены в мусульманской общине. Других
такого рода прецендентов в классическом исламе мы не знаем. В этом смысле
мусульманское общество – это общество равных. Все что касается
мусульманской религии – юрисприденция, богословие, организация религиозной
повседневности, совершалась людьми, выбранных общиной. Равенство в исламе
подчеркивается; о равенстве есть несколько аятов в Коране. Один из аятов
упоминает о равенстве между мужчиной и женщиной, различными народами.
Перед лицом Бога равны все: мужчины, женщины и народы. Они отличаются друг
от друга только благочестием.
Идея равенства связана с идеей свободы. По своей сути, по происхождению
люди свободны. Идеализация свободы – это предание себя Богу. Тот, кто предал
себя Богу, реализовал свою природную свободу.
В исламе нельзя говорить о мирянах и клире. Важна другая тема: тема
милости Бога и равенства людей. Если говорить о милости, надо иметь в виду,
что очень подчеркивается, что в исламе Бог наказывает, Бог жесток. Об этом
говорят современные комментаторы, близкие к салафитам. На самом деле это
несовсем так. Первая сура Корана – аль-фатиха, начинается с провозглашения
милости и милосердия Бога. Это центральное. Бог именно милосерден. То, что
человек свободен – это проявление Божественного милосердия. Религия,
провозглашающая свободу человека и уважение к свободе другого - это дар Бога
людям. В Коране есть аят: нет принуждения к религии.
Однако если мы спускаемся на другой уровень, то мы видим определенную
стратификацию. Можно выделить группы людей в большей степени причастных к
религии, чем другие, например, обеспечивающих функционирование религии как
института. Какие были отношения этих людей со светской властью? Здесь мы не
можем выделить устойчивой парадигмы. Все чрезвычайно ситуативно, зависит от
конкретной исторической ситуации, времени и пространства, от личных качеств
сугубо светского правителя, султана и дервиша, который имел на него влияние.
Например, в 15 в. в Средней Азии есть Джами и его ученик Навои. Они управляли
государством. То же самое было в Малой Азии в 13 в. Роль Авицены при дворе
Саманидов была также больше, чем роль советника. В то же время мы видим
эпохи, когда светская власть не нуждается в опоре на какие-то авторитеты. Я
говорю о классическом исламе, не рассматриваю случай Османской империи. У
османов султанская власть превалировала над властью духовных авторитетов.
Д.И. Полывянный:
Каково происхождение джамаатов как, видимо, религиозных в основе
братств? Что это значит в классическом исламе и в исламской традиции?
Например, в Дагестане...
Р.М. Шукуров:
В исламе ничего подобного нет. Это риторика салафитов. Джамаат – это
любая община, создающаяся на профессиональных целях. Их никто не называл
джамаатами. Джам - буквальный перевод «сообщество», джама – «собирайтесь».
Самая близкая параллель – это братство ахи, суни, - городское
самоуправление(?) Но это не религиозные братства.
Ю.В. Шаповал:
В исламе рядом с милосердием есть постоянные мотивы страха, много
аятов, которые говорят против неверных. На этой антиномичности и строятся
многие антиисламские стереотипы. Во многих исламских государствах за отказ от
ислама – смертная казнь. В Коране этого нет, как я понимаю? Но в афганистане
отступников убивают. В шариате есть преступления против Бога и прттив
человека? Какие можно сделать выводы7
М.В. Дмитриев:
Я вернусь к постоянному мотиву наших дискуссий – мотиву различий между
некоей весьма абстрактной моделью истории религий и историей религий «какой
она была на самом деле», то есть историей того, что «на самом деле» религия
значила в той или иной социальной среде в разные эпохи. Ведь нам нужно
представить в наших курсах, как ислам была интегрирован в жизнь мусульманских
общин в то или иное время, чем реальный ислам отличался от «классического» и
т.д. Например, что такое «переживаемый ислам» поволжских татар России в 19
веке. Как там выглядели отношения рядовых мусульман, общины и мулл? На чем
держалась власть последних? Ясное дело, что аналогичный вопрос можно
поставить применительно к Египту того же времени, талибам, Хезболле,
мусульманам Крыма в 15-м веке и т. д. Как перейти от классического ислама к
Талибану? Или говорить, что талибы – это вовсе не ислам?
Я не буду касаться Османской империи, в этом громадном государстве, как
кажется непосвященному наблюдателю, всё не по правилам классического
ислама… Взять, например, фигуру и роль султана... Султан – это светская
фигура. Но как в этом случае объяснить, что такое пресловутая исламская
теократия? Если Сулейман Великолепный и Баязид – светские фигуры, какая же
тут теократия?
Р.М. Шукуров:
Общая картина эволюции ислама такова. До XIII в. – это активное движение
вперед, создание новых смыслов, открытие новых горизонтов. После XIII в.
монгольского нашествия, кочевых волн начался другой период, период упадка.
Тем не менее, материал, который был наработан, позволял культуре
просуществовать непротиворечиво до XVII в. В XVII в. мы видим, с одной стороны,
появление таких вещей, как позднеклассическая иранская и индийская поэзия,
которая со сложностью образов и смыслов превосходит всю предыдущую.
Главный представитель этого течения – Бедиль, который оказал значительное
влияние на всю последующую культуру, прежде всего Средней Азии, вплоть до 20
в. во всех литературах мусульманского мира в XVIII в. возникает направление,
получившее название бедилийской школы. Со второй половины XVI в. – XVII в. мы
видим блестящие образцы изобразительного искусства, живописи в Исфагане.
Однако в целом исламская культура и в области богословия и в области искусства
престает создавать новые смыслы. Это время, XVI-XVII вв. можно назвать
постмодерном ислама: к идеям IX-XII вв. добавлялись лишь новые грани, новые
цвета, но новые смыслы не появлялись. Я думаю, в этом контексте и надо
говорить об исламе. То, что мы имеет в исламе в последующее время – в XIX –
XX
вв., то это во многом является реакцией на столкновение с миром
христианства. На данный момент ислам находится в крайне неопределенной
ситуации, он требует того, чтобы быть измененным.
М.В. Дмитриев:
В своих курсах по истории Украины и Польши я должен был бы упоминать о
крымских и ногайских татарах, когда я говорю об истории Украины. Я должен
говорить, когда мне приходится преподавать историю России, о Касимовском,
Казанском и сибирских ханствах… Правильно ли говорить, что мы имеем дело с
клерикальными сообществами, где духовенство направляет, владычествует,
определяет жизнь общества, где шариат определяет нормы жизни общин, и
никакого секуляризма даже быть не может. Что касается отношений между
государством и духовенством, имеем ли мы дело с мусульманской теократией?
Но это, конечно, - неклассический ислам. Классический ислам – это Коран сам по
себе, мудрецы-толкователи, аль-Газали, ибн-Сина…. Как, всё-таки, перейти от
них к конкретной истории конкретных сообществ?
Р.М. Шукуров:
Если говорить с христианской перспективы, то это действительно похоже на
теократию и клерикализм. Но если нет перспективы просвещенства, то не может
быть и теократии и клерикализма...
М.В. Дмитриев:
Я согласен в основном… Однако: да, раввин не похож на священника, но как
понять, что мулла не похож на священника?! Этого я не смог объяснить моим
студентам…
Д.И. Полывянный:
Есть хороший пример долговременного существования православного и
мусульманского обществ в Османской империи. Здесь очень хорошо видно, что
мусульманские духовные лица – это совсем не духовенство. Я уже приводил этот
пример. Все судопроизводство опирается на религиозные нормы. Огромный круг
преступлений, совершенных неверными, попадает под юрисдикцию кади. Кади
издает постановления, судебные решения (функции кади и муфтия иногда
совмещены). Здесь достаточно заметно, что религиозная жизнь организована подругому. То, что мы воспринимаем часто как религиозный гнет... например,
разные возможности свидетельства в суде, но мусульманский суд не знает
разного наказания для правоверных и не правоверных, если вина их наказана. В
этом отношение Османское государство в равной степени защищает всех своих
подданных. Проблемы в османском судопроизводстве связаны с существованием
круговой поруки, вооруженных формирований, чиновничества, янычар и других
кастовых форм. Но то, что историки знают об истории славян на Балканах, они
знают из кадийских регистров. Агиография рисует уникальные случаи (за
некоторыми исключениями) совместного окромления многоконфессиональной
паствы священниками и кадиями, они советуются по многим вопросам между
собой... райя – это паства (райя – налогоплательщики). Православный миф,
воплощенный в памятнике по эскизам Маховского – турки режут и истязают
православных. Это материал, о котором надо говорить. Во время войны в
Югославии эти мифы были реорганизованы и подлили в конфликт много горючего
вещества. На Балканах эти исследования еще не скоро приобретут научную
популярность.
Священник – это тот человек, который должен совершать службу даже в то
время, когда у него нет паствы... православный священник совершает литургию
даже, если он один. То же самое, по-видимому, должен делать католический и
протестантский священники. Такого нет ни у раввина, ни у муллы.
Р.М. Шукуров:
Священники – это особая каста, в которую просто не попадешь. Это в
древних культурах или попадаешь через таинство рукоположения, как в
христианстве. Эта каста стоит между верующими и Богом, это передатчик
информации... В исламе такого нет.
М.В. Дмитриев:
В христианстве есть то, что называется suссesio apostolica, без обосновать
роль священника и духовенства вообще невозможно. Но сказать, что
православные священники – это каста, на мой взгляд, было бы неадекватно…
Р.М. Шукуров:
Я не согласен. По христианской догме, священники – это люди, которые
обладают особым статусом и особыми отношениями с Богом.
Ю.В. Шаповал:
Но сам Мухамад был не из простого рода...
Р.М. Шукуров:
Курайш - это действительно был не простой род, но и из этого рода выходили
и его главные противники. Были роды касеров. Это другое дело. Это пророческие
аравийские священческие роды. Функция племени Курайш была не жреческая, а
охранительная. Они охраняли территорию и обеспечивали инфраструктуру для
паломничеств. Именно поэтому они оттолкнули Мухамеда, когда тот выступил
против идолов.
М.В. Дмитриев:
Почему же всё-таки нет оснований говорить о мусульманском духовенстве
как о духовенстве? Мы это постоянно делаем и, значит, - ошибаемся?
Духовенство в христианстве существует не потому только, что оно считается
«распределителем благодати» (что и по сути христианского, особенно
православного понимания вещей, - совсем не так просто…), но и, главным
образом, потому, что толкует священные книги, организует религиозную жизнь
общины, устраивают богослужения. То же самое можно сказать и муллах, как мне
кажется…
Р.М. Шукуров:
Богослужение муллы не совершают. Богослужение совершает каждый
мусульманин, каждый мусульманин совершает его сам. В христианстве у
христианина нет таких возможностей...
М.В. Дмитриев:
Может быть, я ошибаюсь, но мне до сегодняшнего дня казалось, что, по
крайней мере с традиционно-православной точки зрения, община в целом
совершает богослужение... В конце концов, ecclesia - разве это не «собрание»?
С. Головащенко:
Надо помнить о двух моментах. Во-первых, мы сейчас абстрактно говорим о
священстве в христианстве. Как теоретически (богословски) и практически
христианство знает несколько моделей понимания священства и реализацию
этого понимания. Может быть, и в исламе есть непроговоренные
неотрефлексированные модели понимания священства... но на практике мы
можем видеть разную степень богословского и профессионального осмысления
этой функции. Надо говорить о разных функциях священства, благодати, которая
связана с функциональной особенностью. В то же время в христианстве
присутствует принцип всеобщего священства. И это не протестантские выдумки.
Этот принцип существует в православии и прежде всего в православии. Литургия
невозможна, когда нет мирян. Есть возможность чтения часов и оно не может
прерываться. Только присутствие всех дает возможность реализации
центрального богослужения. Это мистическая особенность реализации
соборности и всеобщего священства.
М.В. Дмитриев:
С исторической точки зрения, то есть с точки зрения того, как
функционируют общины и как они понимают, в чем именно состоит их
религиозная жизнь, мне трудно уловить разницу между мусульманами,
собравшимися в мечети, и христианами, пришедшими в храм…Если христианское
духовенство – каста, в прямом или переносном смысле, то почему мусульманское
духовенство нельзя называть кастой? Есть земельные владения, данные мечетям
(вакф), есть особый социальный статус, особые функции, которые с другими
занятиями не совмещаются, есть почти монопольная роль в трансмиссии
религиозного знания… Не знаю, есть ли судебные нормы, которые касались бы
одно лишь духовенства…
А. Любый:
Мы в последнее время ищем лишь подобия и забыли о различиях. Более
того, мы говорим о каком-то едином мистическом христианстве, не рассматриваем
различия в самом христианстве. В этом случае мы не получим никакого продукта.
Искать подобия в разных традициях невозможно. Тем более искать подобия в
христианской иерархии и связи в исламе. Исторически это неоправданно. Мы
уходим в область идеалистических моделей. Это неисторично. Мы должны
исходить из фактов, практик, которые занесены в книги. Если мы исходим из того,
что есть в исламе и начинаем объединять все это на общей основе, вне
зависимости от региона и хронологической эпохи, то это выглядит в высшей
степени неубедительно. Православие в 16 в. и православие в 18 в. в Речи
Посполитой – это не одно и то же. Так же как и униаты в 18 в. – это не униатская
церковь в начале 17 в.
М.В. Дмитриев:
Хорошо, давайте возьмём Московское государство в 16 в. и Казанское
ханство. Как говорить о муллах и муфтиях в Казанском ханстве?
А.И. Филюшкин:
Мне кажется, спор абсолютно беспредметен… Можно говорить о духовенстве
в социальной сфере. В источниках мулл и раввинов всегда выделяют.
О. Безносова:
Как можно сравнивать иерархизированное и неиерархизированное
общества? Сравнения должны быть корректны. В радикальной протестантской
традиции священники, как в исламе – это учителя...
С. Алексеев:
Мы говорим о восприятии. Если мы говорим, что есть миряне, и социальная и
не очень социальная группа, приобщенная к знанию, к благодати и можно
говорить о восприятии... того же в исламе...
Ф. Дорофеев:
Я думаю, сравнение возможно. Священники отличаются от мулл и имамов.
Собравшиеся на литургию прихожане не могут провести литургию без
священника. В мечетях и синагогах нет литургии. То, что происходит в церкви во
время литургии – это то, что происходит на небе. Дьякон – икона ангелов, кто-то –
икону Бога, миряне – тот кто предстоит перед престолом Бога. В исламе нет
такого. Мусульмане могут выбрать имама, православные или католики нет.
Разница есть и она очевидна.
Второй момент: иерархия духовенства в христианстве и отсутствие иерархии
в иудаизме и исламе.
Е. Семичева:
В исламе нет ничего, чтобы мог сделать мулла и что не мог сделать обычный
человек? Ничего. А в христианстве священник может..
Ю.В. Шаповал:
У меня сложилось впечатление, что есть различие между мирянами и
духовенством. Есть духовные семинарии, где учат. У мулл и священников особые
одежды.
А. Любый:
В православии (христианства) богослужение делится на две части. Есть
синагогальная служба, наследующая и являющаяся метафорой службы в Храме
(то, что может делать любой член общины) и есть таинства, для которых нужен
особый человек, предстоятель, функцию которого совершают священники. У
раскольников-беспоповцев, по другому (они считают, что священники не могут
исполнять свои службы таинства). Таинство крещения может совершать любой
человек.
О.И. Дзярнович:
Но все таки в современном Иране верховную власть в стране принадлежит
не «светскому» президенту, а аятоллам.
С.И. Головащенко:
Нам надо различать функциональный подход от подхода богословского. При
богословском подходе мы с Рустамом Мухаммадовичем должны согласиться:
разница между исламом и ортодоксальном христианством существует. В исламе и
иудаизме нет священства. Однако возможно применение функционального
подхода. Есть некоторые аналогии в статусе и в институтах, которые особенно в
многоконфессиональных обществах приобретают черты подобия. Например,
мусульмане воспринимают церковь как мечеть, а христиане понесут в мечеть
больного ребенка. Можно размышлять, насколько это ортодоксально и
традиционно, но в низовом обществе это происходит.
Р.М. Шукуров:
Я хотел еще раз обратить внимание, что описание одной культуры другой,
описание чужого ведутся по аналогии. Что касается самоописания, какие термины
используется – то там, в ни в коем случае, нет священства. Мурав, мулабби,
термины священства
были ругательными, они отсылали к доисламской
древности, в первую очередь к зороастрийской древности или к христианским
священникам. Это неверные неверных. Это негативный и пейоративный антураж.
Когда говорили о своих, муллах, то это «улламан», «ученый». Это же
определение относили и к поэтам, философам, которые могли не иметь никакого
отношения к занятиям мулл.
Суфийский шейх – это человек, который в отличие от факиха, кадия и муллы,
установил прямую связь с Богом, учит своих людей, мюридов. В тарикате
говорится, что если у тебя нет учителя, то твой учитель – дьявол. И последнее.
Насчет современности. То, что мы видим чалмы, яркие халаты, муллы в
массовках – это не свойственно исламу. Это христианизация ислама. Это
измененный ислам, находящийся под влиянием христианства. Это желание иметь
у себя что-то похожее на шапку, которые имеют священники в христианстве.
А.И. Филюшкин:
А где нормальный ислам? На кого он влияет, где он влияет?
Р.М. Шукуров:
Когда я говорю «неправильный ислам», я выражаю свою ангажированную
точку зрения. Если говорить о ваххабизме или об аятоллах в Иране – то это
неклассический ислам. Обычный ислам – это религия миллионов мусульман,
которые живут на миллионах квадратных километрах. Да, многие поддерживают
фундаменталистов и фанатиков, но их не большинство.