КРАСНОВА Татьяна Васильевна ОСОБЕННОСТИ СЮЖЕТОСТРОЕНИЯ В ПРОЗЕ Е. И. ЗАМЯТИНА
реклама
На правах рукописи КРАСНОВА Татьяна Васильевна ОСОБЕННОСТИ СЮЖЕТОСТРОЕНИЯ В ПРОЗЕ Е. И. ЗАМЯТИНА Специальность 10.01.01 – русская литература АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук Тамбов 2013 2 Диссертация выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина» Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор, Полякова Лариса Васильевна Официальные оппоненты: Скороспелова Екатерина Борисовна доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры истории русской литературы XX века филологического факультета ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова» (г. Москва) Борода Елена Викторовна доктор филологических наук, заведующая кафедрой профильной довузовской подготовки Института социальных и образовательных технологий ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина» (г. Тамбов) Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет». Защита состоится 23 декабря 2013 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 при Тамбовском государственном университете имени Г. Р. Державина по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 181 «И», зал заседаний диссертационных советов (ауд. 601). С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина», с авторефератом – на сайте Министерства образования и науки РФ (http//vak.ed.gov.ru). Автореферат разослан «___» ноября 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор Л. Е. Хворова 3 Евгений Иванович Замятин (1884-1937), прозаик и драматург, публицист и литературный критик, теоретик и историк литературы, воспитатель литературной молодёжи, редактор и переводчик, литературнообщественный деятель, вызывает неизменный интерес специалистов и читателей уже на протяжении целого столетия. Только в последние три десятилетия отечественными и зарубежными филологами о Замятине написаны многочисленные докторские и кандидатские диссертации1, монографии2, статьи, справочно-библиографическая литература3, Издано первое научное издание единственного сохранившегося авторского экземпляра романа «Мы»4. Одно из ведущих мест в современном замятиноведении занимает тамбовская литературоведческая школа. В Тамбовском государственном университете имени Г. Р. Державина на протяжении более 20-ти лет плодотворно работает Международный научный центр изучения творческого наследия Е. И. Замятина с зарубежными филиалом в Кракове (Польша) и 1 Gildner Anna, Proza Jewgienija Zamiatina, Rozprawy habilitacyjne nr 262, Uniwersytet Jagielloński, Kraków 1993; Goldt Rainer, Thermodynamik als Textem. Der Entropiesatz als poetologische Chiffre bei E.I. Zamjatin. Mainz 1995. (Серия «Mainzer Slavistische Veröffentlichungen», Т. 19); Любимова М. Ю. Творческое наследие Е. И. Замятина в истории культуры XX века: дис. ... докт. культурол. н. СПб., 2000; Давыдова Т. Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы 1910 - 1930-х гг.: дис. ... докт. филол. н. М., 2001; Евсеев В. Н. Художественная проза Е. И. Замятина: творческий метод, жанры, стиль: дис. ... докт. филол. н. М., 2001 и др. 2 Scheffler L. Evgenij Zamjatin. Sein Weltbild und seine literarische Thematik. Koln, Wien 1984; Шишкина Л. И. Литературная судьба Е. Замятина. СПб., 1992; Gildner A. Proza Jewgienija Zamiatina. Krakow, 1993; Голубков С. А. Комическое в романе Замятина «Мы». Самара, 1993; Лахузен Т., Максимова Е., Эндрюс Э. О синтетизме, математике и прочем… Роман «Мы» Е. Замятина. СПб., 1994; Мущенко Е. Г. В художественном мире А. Платонова и Е. Замятина. Воронеж, 1994; Goldt R. Thеrmodynamik als Textem. Die Entropiesatz als poetologische Chiffre bei E.I.Zamjatin. Mainz 1995; Новое о Замятине. Сб. материалов под ред. Л. Геллера. М., 1997; Скороспелова Е. Б. Замятин и его роман «Мы». М., 1999. («Перечитывая классику»); Давыдова Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы первой трети XX века. М., 2000; Cooke Brett, Human Nature in Utopia: Zamyatin’s We. Northwestern University Press, 2002; Евсеев В. Н. Художественная проза Евгения Замятина: проблемы метода, жанровые процессы, стилевое своеобразие. М., 2003; Хатямова М. А.Творчество Е. И. Замятина в контексте повествовательных стратегий первой трети XX века: создание авторского мифа. Томск, 2006; Кан Бён Юн. Роман Е. Замятина «Мы» в свете теории архетипов К. Г. Юнга. М., 2010 и др. 3 Галушкин А. Ю. “Возвращение” Е.Замятина. Материалы к библиографии (1986-1995) // Новое о Замятине. М., 1997. С. 203-324; Галушкин А. Ю. Материалы к зарубежной библиографии Е.И.Замятина (1925-1995) // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня... Тамбов, 1997. Кн. III. С.159-201; Галушкин А. Ю. Материалы к библиографии Е. И. Замятина (1937- 1985) // Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб., 1997. Т. II. № 2 и др. 4 Евгений Замятин. «Мы»: Текст и материалы к творческой истории романа / сост., подгот. текста, публ., коммент. и статьи М. Ю. Любимовой и Дж. Куртис. СПб., 2011. 4 представительством в Лозанне (Швейцария), филиалом в Ельце и Лабораторией по изучению языка Е. И. Замятина в Мичуринске Тамбовской области. Здесь по творчеству этого писателя защищены 3 докторские и более 20 кандидатских Замятинские диссертаций1; чтения, по регулярно материалам проводятся которых изданы престижные XIV томов коллективной монографии «Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня», проведён Международный конгресс литературоведов с изданием фолианта «Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальных монографий3, аннотированных библиографических индивидуальности»2; «Замятинская указателя5. написаны энциклопедия»4 В рамках и 8 3 работы Замятинского центра проведены 3 Всероссийских с международным участием конкурса научных студенческих работ «Литература русского зарубежья: Е. И. Замятин» (2002, 2006, 2009), по материалам которых изданы научные сборники6. Попова И. М. "Чужое слово" в творчестве Е. И. Замятина (Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский): дис. ... докт. филол. н. М., 1997; Комлик Н. Н. Творческое наследие Е. И. Замятина в контексте традиций русской народной культуры: дис. ... докт. филол. н. Тамбов, 2001; Борода Е. В. Художественные открытия Е.И.Замятина в контексте поисков русской литературы второй половины ХХ– начала ХХI веков: дис. ... докт. филол. н. Тамбов, 2011 и др. 2 Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня: в XIV кн. / под ред. проф. Л. В. Поляковой. Тамбов, 1992, 1994, 1997, 2000, 2003, 2004, 2007; Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности. Материалы Международного конгресса литературоведов. К 125-летию Е. И. Замятина / науч. ред. Л. В. Полякова. Тамбов, 2009. 3 Попова И. М. "Чужое слово" в творчестве Е. И. Замятина (Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский). М., 1997; Комлик Н. Н. Творческое наследие Е. И. Замятина в контексте традиций русской народной культуры. Елец, 2000; Полякова Л. В. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи. Тамбов, 2000; Желтова Н. Ю. Проза Е.И.Замятина: пути художественного воплощения русского национального характера. Тамбов, 2003; Попова И. М. Литературные знаки и коды в прозе Е. И. Замятина: функции, семантика, способы воплощения. Тамбов, 2003; Чернышова О. Е. Жанр сказки Е. И. Замятина: историко-литературный контекст и структурнопоэтическая специфика. Тамбов, 2003; Лядова Е. А. Трагедия «Атилла» в творческой эволюции Е. И. Замятина. Тамбов, 2004; Борода Е. В. Отечественная фантастика как реализация эстетического ресурса русской литературы XX века: братья Стругацкие и Евгений Замятин. Тамбов, 2007; Борода Е. В. Художественные открытия Е.И.Замятина в контексте поисков русской литературы второй половины ХХ– начала ХХI веков. Тамбов, 2010; 4 Замятинская энциклопедия. Лебедянский контекст. Материалы, исследования, документы, справки. Межвузовский региональный проект / рук. проекта и науч. ред. Л. В. Полякова; автор «Введения в энциклопедию» Н. Н. Комлик. Тамбов - Елец, 2004. 5 Е. И. Замятин. Материалы к библиографии. Ч. 1 / под ред. Л. В. Поляковой; сост. Г. Б. Буянова, С. А. Косякова, О. В. Нечаева. Тамбов, 1997; Ч. 2 / сост. Г. Б. Буянова, С. А. Косякова. Тамбов, 2000; Ч. 3 / сост. Е. В. Борода. Тамбов, 2003. 6 Литература русского зарубежья: Е. И. Замятин. Материалы Всероссийского с международным участием конкурса научных студенческих работ, ноябрь 2002 г. / отв. ред., сост. Н. В. Сорокина; науч. ред. 1 5 Представленная к защите диссертация написана в соответствии с научно-исследовательской программой Замятинского центра. В современной науке о писателе многое сказано о нём как фигуре во многом «знаковой, объединяющей». Л. В. Полякова уточняет: «В творчестве Замятина отразились все перипетии национальной жизни и наиболее характерные поиски искусства не только первой трети, но и всего XX столетия»1. Она приводит слова французского слависта Ж. Катто, который специально подчеркнул: «…замятинская манера письма была средоточием литературных потенций целой литературной эпохи – эпохи, богатейшей потенциями». Сегодня достаточно активно и продуктивно изучаются проблемы традиций и новаторства в творчестве писателя, его философия и поэтика, состояние замятинской жанрологии, публицистика. Однако именно вопрос о творческой индивидуальности художника, выраженной в его мастерстве сюжетостроения, остаётся мало разработанным в силу сложности самого творческого наследия Замятина и несовершенства необходимого научно-исследовательского инструментария. Общая теория литературно-художественного сюжета как одной из базовых категорий эстетики привлекала внимание исследователей, начиная с античности. Постоянство, с которым научное сообщество проявляло интерес к обозначенной проблеме, свидетельствует о её многогранности и сложности. В современном литературоведении вопрос о сюжете художественного произведения достаточно хорошо разработан, однако обилие подходов к его анализу в некоторой степени затрудняет разработку данной проблемы при обращении к творчеству конкретного автора, творческая индивидуальность которого, как правило, не вмещается в постулируемые положения и располагает к разработке индивидуальной, персонифицированной теории сюжета. Тем более что есть писатели, в своей творческой работе придающие Л. В. Полякова. Тамбов, 2004; Литература русского зарубежья: Е. И. Замятин. Материалы Всероссийского с международным участием конкурса научных студенческих работ, ноябрь 2004 г. / отв. ред., сост. Н. В. Сорокина; науч. ред. Л. В. Полякова. Тамбов, 2006. 1 Полякова Л. В. Русская литература. Индивидуально-творческий колорит. Тамбов, 2012. С. 227. 6 сюжету первостепенное значение. Таким художником является и Е. И. Замятин, к тому же разработавший свою собственную сюжетную теорию. В диссертации особо подчёркнуто, что в процессе анализа произведений Е. И. Замятина и выстраивания общей концепции исследования прежде всего учитывались теоретические построения самого писателя. И тем не менее, в области осмысления особенностей сюжетной архитектуры произведений этого художника современным замятиноведением сделаны лишь первые шаги. Актуальность исследования обусловлена активной обращённостью современных гуманитарных наук не только к общим вопросам аксиологии и телеологии, но и к изучению отдельных индивидуально-творческих феноменов; необходимостью постижения творческой индивидуальности Е. И. Замятина через изучение именно сюжетных конструкций, которые он неслучайно не только создавал художественным словом, но и осмысливал в специальных литературно-теоретических работах. Актуальность определяется и отсутствием специального труда с анализом специфики сюжетосложения в творениях этого мастера. Диссертационное исследование проведено на материале прозы Е. И. Замятина с привлечением его публицистических, теоретических работ, эпистолярия, блокнотов. Объект изучения – сюжетные модификации разножанровой замятинской прозы. Предмет анализа – особенности сюжетостроительного мастерства писателя. Целью исследования индивидуальность Замятина – через охарактеризовать анализ особенностей творческую сюжетной архитектуры его художественных произведений - обусловлены задачи: - изучить общую теорию литературного сюжета в её историческом освещении; 7 - проанализировать теоретические работы Замятина в области литературно-художественной сюжетики; - выявить самобытность замятинских приёмов создания сюжета; - определить роль пространственно-временной организации повествования в художественной реализации писателем той или иной сюжетной конструкции; - разработать типологическую классификацию сюжетов произведений Е. И. Замятина на основе различных художественно-семантических, структурно-поэтических признаков и с опорой на существующую в науке о литературе сюжетную классификацию. Теоретико-методологическая база диссертационного исследования формировалась на основе классических теорий сюжета Аристотеля, Г. Э. Лессинга, А. Н. Веселовского, Б. В. Томашевского, В. Б. Шкловского, О. М. Фрейденберг, современных концепций В. Е. Хализева, С. Г. Бочарова, Л. С. Левитана и Л. М. Цилевича, учения о хронотопе М. М. Бахтина и представлений Д. С. Лихачёва о пространственно-временной организации словесного искусства, с привлечением литературно-теоретических разработок самого Е. И. Замятина. В работе использованы историко-литературный, информационноаналитический, типологический, структурно-поэтический, интерпретационный методы и подходы. Положения, выносимые на защиту: 1. Сюжет один из фундаментальных параметров эстетики, который во многом определяет функциональное содержание всех поэтических компонентов произведения. С другой стороны, на сюжет так или иначе обязательно оказывают влияние различные элементы поэтики. Проза Е. И. Замятина отличается изначальной определённостью, даже дозированностью средств художественной выразительности, что обеспечивает экономию энергии слова и помогает автору добиваться сюжетной напряжённости, тонкого психологизма повествования и максимальной ясности 8 художественного смысла. сюжетостроительным Элементы ферментом, поэтики придают становятся сюжетам особую выразительность и запоминаемость. Уже отмеченные печатью мастерства крупного художника самые ранние произведения писателя – «Уездное» (1912), «Апрель» (1912), «Африка» (1916), повесть и рассказы, их сюжеты разработаны в мельчайших деталях, а все сюжетные и структурнопоэтические компоненты находятся в удивительной гармонии. Писатель активно эксплуатирует возможности художественной детали практически на всех уровнях построения сюжета. 2. Характерной чертой сюжетостроения произведений Е. И. Замятина является ярко выраженная структурированность, порой даже схематичность сюжетной архитектоники. Это не предполагает, однако, представлений соискателя о намеренном упрощении автором сюжетного строения произведений, а, напротив, свидетельствует о мастерстве художника. 3. Ключевая сюжетообразующая роль в прозе Замятина принадлежит пространственно-временной организации литературно-художественных текстов. Нередко автор выносит пространственно-временные обозначения уже в заглавия своих произведений: «Апрель», «Уездное», «На куличках», «Алатырь», «Африка», «Три дня», «Север», «Островитяне», «Пещера», «Русь», «Детская», «Надёжное место (В Задонск на богомолье)», «Десятиминутная драма», «Часы». Наиболее часто художник интригует читателя замкнутым пространством хронотопа дома. Ему сопутствуют хронотопы порога, лестницы, двери, окна. На страницах замятинской классики широко представлены и открытые пространственно-временные сюжетные модели, хронотопы улицы, дороги, города, как правило, уездного, и хронотоп Руси. Зафиксированы и особые, именно специфические замятинские хронотопы – хронотоп русского Севера, Ильдиного камня, малиновой вселенной, живой улицы, мифической Африки. 4. Время в произведениях Замятина движется, как правило, в соответствии с православным календарём или исчисляется такими 9 категориями, как завтрак, обед, полдник, ужин; вечерняя молитва, церковная служба; дни, недели, месяцы; времена года. Иногда время действия укладывается в сутки или того меньше, что придаёт произведению дополнительную сюжетную напряжённость («Дракон», «Пещера»). 5. Типологическая классификация сюжетов прозы Замятина достаточно прозрачна, её признаки очевидны: тип расположения событий относительно временной оси сюжета (малочисленная группа сюжетов прямых, где события развиваются в хронологической последовательности, - «Апрель», «Три дня», «Африка», «Русь», «Наводнение», и сюжеты концентрические, с элементами ретроспекции – «Уездное», «Север», «Мы», «Рассказ о самом главном»); характер структурно-композиционного расположения сюжетных компонентов (сюжеты однолинейные, - «Апрель», «Глаза», «Дракон», и многолинейные – «Уездное», «Север», «Островитяне», «Ловец человеков», «Русь», «Ёла» и др.). Среди многолинейных – сюжеты с параллельно развивающимися событиями («Ловец человеков», «Рассказ о самом главном»), пересекающимися продолжающимися сюжетными («Алатырь», линиями «Север»), («Уездное», с логически «Островитяне», «Русь»), объединёнными одним или несколькими персонажными скрепами. Анализ характера изображения событий и типа героя в замятинской прозе позволяет выделить группы мифологических («Чрево», «Север», «Мы», «Рассказ о самом главном», «Наводнение», «Ёла», «Бич Божий»), лирикосатирических («На куличках», преимущественно сказки, частично – роман «Мы») и историзованных, обусловленных историческими реалиями («На куличках», «Дракон», «Мамай», «Пещера», «Рассказ о самом главном»). В качестве сюжетных открытость замятинской конструкций финала особенности зафиксирована многих построения нарочитая произведений. прозаических незавершённость, Писатель часто ведёт повествование, показывая лишь вершинные, самые напряжённые моменты. Синтаксические конструкции в таких случаях отличаются ёмкостью и лаконичностью, автор намеренно психологизирует их, использует фигуру 10 недоговорённости, употребляет множественные точки и тире. Всё это обусловливает наличие в творческом наследии писателя многочисленной типологической группы «возможных», в терминологии С. Г. Бочарова, сюжетов («Уездное», «Африка», «Алатырь», «Чрево», «Север», «Островитяне», «Ловец человеков», «Мы», «Рассказ о самом главном», «Наводнение», «Ёла» и др.). Научная новизна определяется впервые проведённым целенаправленным анализом особенностей сюжетостроения прозы Е. И. Замятина на примере его произведений разных жанров и творческих периодов, разработкой классификации замятинских сюжетов, созданной с опорой на типологические характеристики конкретных литературно- художественных текстов. Теоретическую значимость своего труда диссертант определяет как попытку практического решения проблемы особенностей сюжетостроения в творчестве конкретного художника, разработки сюжетной классификации прозы одного из мастеров художественного слова. Практическое использования значение полученных работы результатов состоит в общем в и возможности прикладном литературоведении, в процессе преподавания литературы в вузе и школе. Апробация идей исследования осуществлена на 14-ти конференциях разного уровня: XIII Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2008), XIV Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2009), XV Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2010), XVI Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов 2011), XVII Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2012), XVIII Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2013), Международная научно-методическая конференция «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2010), Международная научная конференция «Славянский мир: духовные традиции 11 и словесность» (Тамбов, 2011), Международная научная конференция «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2012), Международная научная конференция «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2013), Международная заочная научная конференция «Человек и время в мировой литературе (к 90-летию со дня рождения Вольфганга Борхерта)» (Тамбов, 2012), IV Международная научнопрактическая конференция молодых учёных (Таганрог, 2012), Международная заочная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы искусствоведения, филологии и культурологи» (Новосибирск, 2012), «European Applied Studies: modern approaches in scientific researches, 1st International scientific conference» (Германия, 2012). По теме диссертационного исследования опубликовано 20 работ, из них 1 – в зарубежном издании, 3 – на страницах изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. Структура работы включает Введение, три главы, Заключение. Приложен Список использованной литературы, включающий 190 наименований. Объём работы - 187 страниц. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновываются актуальность исследования, научная новизна, формулируются цель и задачи диссертации, определяются её материал, объёкт и предмет, излагаются теоретико-методологическая база исследования, его теоретическая значимость и практическое значение, приводятся сведения об апробации основных результатов. В главе I – «Теория сюжета литературного произведения в историческом освещении» - кратко излагается история становления и развития сюжетной теории, констатируется, что проблема сюжетного статуса художественного произведения привлекала внимание исследователей, начиная с античности. Она рассматривалась и продолжает изучаться в 12 трактатах, монографиях, диссертациях, очерках, статьях, принадлежащих перу представителей разных веков, школ и направлений. В главе освещены подходы к теории сюжета Аристотеля, Г. Э. Лессинга, А. Н. Веселовского, В. Б. Шкловского, Б. В. Томашевского, О. М. Фрейденберг, С. Г. Бочарова, В. Е. Хализева и других. Однако, по словам соискателя, вопрос об особенностях сюжетного построения произведений в творчестве конкретных писателей в наши дни остаётся открытым. В историко-теоретической и информационно-аналитической главе описаны труды отечественных и зарубежных классиков литературоведческой мысли. Классическим образцом анализа литературного произведения в целом и сюжета в частности остаётся «Поэтика» Аристотеля. Мыслитель рассуждал о понятии «поэтика литературного произведения», об эпическом и лирическом началах, их сходстве и различии, а также «о сущности поэзии и её видах – о том, какое значение имеет каждый из них, как следует слагать фабулы для того, чтобы поэтическое произведение было хорошим, из скольких и каких частей оно должно состоять»1. Вехой в истории развития теории сюжета стало появление в 1766 г. трактата Г. Э. Лессинга «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии», где автор анализировал формы бытования сюжетов, взятых из жизни, в различных видах искусства, в частности, в литературе, скульптуре и живописи. Свои рассуждения он выстраивал на примере реализации сюжета о страданиях Лаокоона. Написав труд «Три главы из исторической поэтики» (1899) со специальной главой «Поэтика сюжетов», открыл путь к разработке проблемы сюжетостроения для последующих поколений литературоведов А. Н. Веселовский, однако его исследование посвящено анализу мифических и фольклорных сюжетов, которые существенно отличаются от сюжетов литературных произведений. В традициях формальной школы рассматривал сюжет литературного произведения В. Б. Шкловский. Он трактовал сюжет 1 Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск: Литература, 1998. С. 1064. 13 как категорию, обладающую чёткой и строгой формой, однако лишённую содержания, не нуждающуюся в нём. Близок к нему по позиции был Б. В. Томашевский, создавший значительным довольно недостатком стройную которой, и однако, логичную является теорию, излишняя приверженность форме. Последователи формальной школы представили сюжет литературного произведения в виде некой вполне определённой, конкретной схемы, в то время как уложить это явление в какие-либо рамки невозможно в силу многоуровневости его функционирования и неоднозначности понимания. Тем не менее, сюжетная теория формалистов является значительным вкладом в развитие науки о литературе. Попыталась проследить историю существования сюжета от античности до современности О. М. Фрейденберг, однако она ставила перед собой вполне определённые задачи, отличающиеся от задач автора диссертации. В конце XX в. Л. С. Левитан и Л. М. Цилевич обобщили основные тенденции в изучении сюжета, обосновали правомерность существования такого направления литературоведческой науки, как сюжетология, сформулировали основные сюжетные черты для отдельных родов и жанров. Изучение функционирования и взаимодействия сюжетов в литературном пространстве XIX века - бесспорное достоинство книги С. Г. Бочарова «Сюжеты русской литературы». И, наконец, теория В. Е. Хализева. В настоящее время она является не только наиболее распространённой, но и в большой мере соответствующей сюжетной специфике прозы Е. И. Замятина, потому в диссертационной работе соискатель считает целесообразным опираться прежде всего на положения, выдвинутые этим исследователем1. См.: Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск, 1998. С. 1064; Лессинг Г. Э. Избранное. М., 1980; Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 2008; Шкловский В. Б. О теории прозы. М., 1983; Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996; Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997; Левитан Л. С., Цилевич Л. М. Сюжет в художественной системе литературного произведения. Рига, 1990; Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999; Хализев В. Е. Теория литературы. Учебник. Изд. 4, испр. и доп. М., 2007. 1 14 Опыт Е. И. Замятина, писателя, который обязательно, подчёркнуто ориентировал свои произведения на восприятие читателя, в плане постижения творческой индивидуальности художника через анализ сюжетных модификаций чрезвычайно интересен. Художественная практика этого автора обобщена в целом ряде его собственных теоретических работ. В цикле статей «Цель» (1920), «Я боюсь» (1921), «О синтетизме» (1922), «Новая русская проза» (1923), «О литературе, эволюции и энтропии» (1923), «О сегодняшнем и современном» (1924), «Закулисы» (1929?), но, главным образом, в «Лекциях по технике художественной прозы» («Психология творчества», «О сюжете и фабуле» «О языке», «О ритме в прозе», «Инструментовка», «О стиле» и некоторых других)1, прочитанных им в 19181921 гг. в Народном университете в Лебедяни, Педагогическом институте имени А. И. Герцена, студии петроградского Дома Искусств, он разработал и предложил свою сюжетную теорию, сформулировал основные принципы сюжетного моделирования. По утверждению Замятина, литература начала XX века должна перейти на качественно новый уровень: «…эти новые маяки стоят перед новой литературой: от быта – к бытию, от физики – к философии, от анализа – к синтезу»2; тематика произведений также должна быть новой, отражать не только научно доказанные явления, но и вводить элемент фантастики. Замятин рекомендовал художнику слова обращать самое пристальное внимание на специфику построения сюжета, расположения событий внутри произведения. Он сравнивал сюжет с произведением архитектурного искусства, где все части единого целого строго соразмерны и несут в себе определённую художественную функцию. В специальных лекциях дилогии «О сюжете и фабуле» Замятин акцентировал мысль о том, что источником сюжетов является сама жизнь и что она служит материалом, который писатель обрабатывает, придавая ему нужную форму. Замятин специально выделил вопрос о том, как строить 1 2 Замятин Е. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 3, 5. М., 2004, 2011; Замятин Е. И. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 365. 15 сюжет. И это не было узкопрофессиональным требованием литератора. Это был шаг навстречу новому читателю, рожденному революцией, шаг в глубину обновившейся жизни. «Писателям нынешнего дня, - говорил он, - на фабулу придется обратить особое внимание. Прежде всего - меняется читательская интеллигент, аудитория. способный Раньше подчас читателем был главным удовлетвориться образом эстетическими ощущениями формы произведения, хотя бы развитой в ущерб фабуле. Новый читатель, более примитивный, несомненно, будет куда больше нуждаться в интересной фабуле». И далее: «Кроме того, есть еще одно психологическое обстоятельство, которое заставляет теперь писателя обратить больше внимания на фабулу: жизнь стала так богата событиями, так неожиданна, так фантастична, что у читателя вырабатывается невольно иной масштаб ощущений, иные требования к произведениям художественного слова: произведения эти не должны уступать жизни, не должны быть беднее ее»1. Сюжет, по Замятину, может складываться как индуктивно, так и дедуктивно. Художник придавал особое значение работе с системой персонажей, которых писателю необходимо представить себе во всей полноте характеров, «оживить» в своём воображении и через внешность постичь их внутренний мир; только после этого следует обратиться к составлению плана произведения. Опытный писатель и тонкий аналитик считал неизбежным наличие нескольких черновиков, множества вариантов развития событий: «Повесть, рассказ – вы можете считать совершенно созревшими и законченными, когда оттуда уже нельзя будет выбросить – ни одной главы, ни одной фразы, ни одного слова»2. Чрезвычайно важным Замятину представлялось соблюдение принципа единства действующих лиц, то есть наличие в ткани повествования главного героя или даже группы персонажей, которые неизменно присутствуют в рассказе, повести или романе от начала и до конца. 1 2 Замятин Е. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 5. М., 2011. С. 332-333. Замятин Е. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 5. М., 2011. С. 326-327. 16 Художник, автор многочисленных пьес и драматических сюжетов, формулировал «закон эмоциональной экономии», в соответствии с которым самые напряжённые ситуации следует помещать в конец произведения, чтобы читатель мог наиболее полно воспринимать их. Отсюда – вполне логическое требование включения в сюжет «интермедий», имеющих целью дать отдых читателю. Замятин предложил несколько видов интермедийных приёмов: эпизодические вставки; обязательно краткие пейзажные зарисовки и описания места действия; развитие нескольких сюжетных линий и переключение читательского внимания с одной на другую; фабулистическая пауза, задержание перипетий и намеренное запутывание фабулы. Подводя итог многолетним размышлениям на тему сюжетно- фабульного построения прозы, писатель говорил о простоте формы художественного произведения, которая должна стать неотъемлемой частью литературы нового времени, однако любому писателю предстоит пройти долгий и трудный путь, прежде чем он сможет прочувствовать и осознать это. В процессе анализа произведений Е. И. Замятина и выстраивания общей концепции соискателем диссертации, активно кроме привлекаются и художественного теоретические наследия, умозаключения писателя. Глава II – «Роль хронотопа в структуре замятинских сюжетов» посвящена анализу пространственно-временной специфики замятинских сюжетов, прослеживается история становления, развития и функционирования в отечественном и зарубежном литературоведении понятия «хронотоп», выявляются принципы анализа литературно- художественных произведений в аспекте их пространственно-временной организации. Диссертант опирается в основном на работы М. М. Бахтина 17 «Время и хронотоп в романе» и Д. С. Лихачёва «Поэтика древнерусской литературы»1 как базовые для изучения сюжетной теории. В главе анализируется роль пространственно-временных модификаций сюжетостроительных конструкций прозы Замятина. Автор диссертации привлекает к анализу замятинские «Уездное» (1912), «Три дня» (1913), «Алатырь» (1914), «Африка» (1916), «Островитяне» (1917), «Ловец человеков» (1918), «Мы» (1921?), «Русь» (1923) и другие произведения2. В повести «Уездное», по утверждению соискателя, хронотоп является ведущим сюжетообразующим элементом. Именно стремлением главного героя, Анфима Барыбы, обрести собственный дом и движется, главным образом, развитие сюжетного действия. Этот персонаж с его местом в повести отвечает сформулированному Замятиным принципу единства действующих лиц, выполняет связующую функцию для всех сюжетных линий произведения: Барыба – отец, Барыба - Балкашинский двор, Барыба – Чеботариха, Барыба – Тимоша, Барыба – Апрося, Барыба – служители церкви. Эти линии, лишь иногда пересекаясь, являются логическим продолжением одна другой. Замятин распахнул пространство каждого из домов, которые в разное время служили Анфиму пристанищем, пространство преимущественно замкнутое. При этом детально разработаны и сопутствующие ему хронотопы окна, порога, лестницы. На страницах повести описано и открытое пространство уездного городка в целом, улицы, дороги. Примечательно, что в финале Анфим Барыба снова уходит от порога отчего дома «назад», в неопределённое, огромное, трагически разомкнутое пространство. Время в этом произведении движется в соответствии с православным календарём, а также исчисляется категориями приёма пищи: завтрак, обед, полдник, ужин. Это позволяет Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. 2 Художественные тексты Е. И. Замятина цит. по: Замятин Е. И. Избранные произведения: в 2 т. / вступ. ст., сост. и примеч. О. Н. Михайлова. М.: Худ. лит., 1990; Замятин Е. И. Избранные произведения. Повести. Рассказы. Сказки. Романы. Пьесы / сост. А.Ю. Галушкин, предисл. В. Б. Шкловского, вступ. ст. В. А. Келдыша. М.: Сов. Писатель, 1989. 1 18 писателю реализовать несколько задач: заострить внимание на социальных проблемах провинции, подчеркнуть контраст между благообразной внешностью и духовной пустотой жителей уездного, замедлить развитие сюжетного действия или, напротив, придать ему динамичность. Сюжет рассказа «Африка», проанализированный диссертантом с позиций учения о хронотопе Бахтина и Лихачёва, оказывается в высшей степени хронотопизированным. Здесь пространственно-временные узлы становятся одновременно ключевыми сюжетными механизмами. Как и в «Уездном», в «Африке» присутствует герой, стягивающий к себе все нити повествования: Фёдор Волков – иностранные гости, Фёдор Волков – Яуста, Фёдор Волков на пути к исполнению мечты. Желание этого персонажа посетить далёкую загадочную Африку, которое пробудили в нём гости, легло в основу сюжетного действия. Автор использует хронотоп дома, особое внимание обращает на окно. Оно становится пограничьем между замкнутым пространством отцовского дома Яусты и открытым пространством улицы, где появляется Волков, чтобы полюбить героиню и привести её в свой дом. В этот момент сюжетного действия важную роль играет хронотоп порога. Он является пограничным между реальным и вымышленным мирами персонажа. На страницах рассказа есть и индивидуальные замятинские хронотопы: хронотоп (возникающий Ильдиного камня исключительно ночью), мифической Африки. Примечательно, что почти все важнейшие события в жизни героев рассказа происходят в ночное время. Помимо локальных хронтопов, Замятин создаёт пространственный хронотоп русского Севера. Инструментом при этом являются пейзажные зарисовки, которым автор обычно придавал значение интермедийной вставки. С другой стороны, пейзажные картинки помогают писателю воссоздать время и пространство сурового края. В диссертации подмечено, что в своей художественной практике Замятин нечасто прибегает к историческому хронотопу. Однако при разработке сюжета рассказа «Три дня» он активно обращается к 19 возможностям этого типа пространственно-временного критерия. Местом действия служат охваченный восстанием броненосец, стоящий по соседству пароход, на котором, собственно, приплыли главные действующие лица, и портовый городок, где три дня бушуют беспорядки. Пространство этого рассказа открыто, многочисленные разомкнуто. улочки, Палуба корабля, персонифицированный порт, набережная, замятинский хронтоп «живой улицы», снабжённые многочисленными указаниями направлений передвижения рассказчика и его спутника («вверх»-«вниз», «влево»«вправо», «вперёд»-«назад») - вот основные топосы произведения. Время, давшее название рассказу, пронизывает всё повествование. Оно появляется в виде категорий дня, ночи, вечера, утра, а также конкретных временных обозначений. Именно время становится в этом рассказе основным инструментом в процессе сюжетообразования. К вспомогательным, промежуточным хронотопам в диссертации отнесены хронотопы моря и шлюпки. Они служат связующими элементами между основными пространственно-временными сюжетными узлами. В сюжетах рассказов «Алатырь» и «Русь» выделяются пространственно-временные повествовательные модели Руси в целом (как родного дома), провинциальных городков Кустодиевска и Алатыря и собственно дома, домашнего очага как важнейшего сюжетообразующего элемента. В рассказе «Русь» пространство дома замкнутое, патриархальное; в «Алатыре», напротив, открытое, контактное пространство, которое активно взаимодействует с пространствами других домов и является местом, где происходят многие важные для героев события. В «Руси» развиваются две сюжетные линии: Марфа – Вахрамеев и Марфа – работник мужа, однако обе они намечены Замятиным контурно, пунктирно. Ключевые ситуации лишь обозначены. В «Алатыре» Замятин разрабатывает сюжетные линии Глафира – Костя, Глафира – князь, Глафира – Варвара, Варвара – князь, князь – жители городка, Костя – князь. Все они переплетаются между собой и, 20 несмотря на небольшой объём произведения, чётко прорисованы. В процессе построения писателем сюжета хронотоп дома здесь является ключевым. Таким образом, художественное пространство и время, которые создаёт писатель, разработаны им до мельчайших подробностей и в каждом произведении имеют собственную окраску, выполняют свои сюжетостроительные задачи. В главе обращено внимание на хронотопическую роль в замятинской прозе заглавий произведений: «Уездное», «Апрель», «Три дня», «Алатырь», «Африка», «Островитяне», «Север», «Пещера», «Русь», «Детская». Сюжетоорганизующая роль хронотопа в этих произведениях очевидна. Глава III называется «Сюжетная типология прозы Е. И. Замятина», где сюжеты произведений классифицируются по различным типам и, соответственно, распределяются по нескольким сюжетным группам. Поскольку проза писателя оценивается по разным признакам, то одно и то же произведение, как правило, включается в несколько сюжетно- типологических групп, классов. По признаку расположения событий в определённой хронологии сюжеты прозы Замятина делятся на прямые и концентрические. Прямой сюжет формируется в «Апреле», «Африке», «Три дня», «Чреве», «Алатыре», «Руси», «Наводнении», «Ёле», литературных сказках. Здесь события располагаются строго последовательно, в хронологическом порядке, без отступлений от естественного хода событий. Причины, побудившие писателя использовать эту сюжетную схему, различны. В одном случае замысел рассказа (эта сюжетная конструкция встречается преимущественно в произведениях малых жанров) не предполагает наличия усложнённой сюжетостроительной модели, как это происходит, например, в рассказе «Апрель», посвящённом истории первой любви юной гимназистки и студента реального училища. Другая причина - в нарочитом упрощении автором сюжетной конструкции, за которым скрывается виртуозное писательское мастерство, позволившее внести в простую схему элементы 21 сложнейшей поэтики («Чрево», «Ёла», «Наводнение»). Обращение автора к прямому сюжету обусловлено и идейно-художественным замыслом, тематикой произведения, не позволяющими отклонения от временной оси, устремлённой от прошлого через настоящее к будущему («Алатырь», «Русь», сказки). Однако тип прямого сюжета не является доминирующим в прозе Е. И. Замятина. Более обширно представлены концентрические сюжеты, имеющие в своей структуре ретроспективные вкрапления: «Уездное», «Землемер», «Островитяне», «Ловец человеков», «Мы», «Рассказ о самом главном», «Наводнение» и другие. Это сюжетное явление даёт писателю возможность расширить пространственно-временные границы повествования, заглянуть в прошлое героев, чтобы лучше понять мотивы их поступков в настоящем. Оно усложняет сюжетно-композиционную структуру произведений, позволяя автору конструировать новые сюжетные модели. По структурно-композиционному признаку замятинские сюжеты на страницах диссертации делятся на однолинейные и многолинейные, последние, в свою очередь, размещаются в трёх подгруппах. Главным критерием здесь является структура движения, выстраивания сюжетных линий. Однолинейные сюжеты в прозе Замятина немногочисленны, даже единичны и в чистом виде встречаются, пожалуй, только в рассказах «Апрель», «Дракон», очерковом рассказе «Три дня». Они необходимы писателю тогда, количеством когда персонажей. действие Этот тип произведения ограничено сюжета наглядно малым подтверждает требование Замятина, сформулированное им в работе в дилогии «О сюжете и фабуле» о роли героя, его характера и портрета в конструировании сюжета. Многолинейные сюжеты представляют собой более многочисленную группу. Встречаются три вариации сюжетных схем. Первая из них многолинейные сюжеты с параллельными событийными рядами и для замятинской прозы также не очень характерная: «Ловец человеков», «Рассказ о самом главном» и некоторые другие. Это довольно сложная в структурном 22 отношении сюжетная схема, которая способствует реализации объёмного идейно-художественного замысла автора. Вторая - многолинейные сюжеты с логически продолжающимися сюжетными линиями, скреплёнными единым ведущим сюжет персонажем: «Пещера» (Мартин Мартиныч), «Островитяне» (Кембл), «Русь» (Марфа). Третья, самая многочисленная сюжетная подгруппа, - с переплетающимися сюжетными линиями. Многообразие вариантов её реализации в прозе Замятина поистине безгранично: «Уездное», «Север», «Землемер», «Африка», «Алатырь», «Мы», «Ёла». Этот тип сюжетной организации произведений предоставляет обширные возможности для реализации творческого потенциала автора на всех уровнях создания произведения, от идейно-тематического до структурно-композиционного. Сам Замятин вывел и теоретически обосновал «закон эмоциональной экономии», одним из положений которого и является использование «приёма переплетающейся фабулы» т. е. развития нескольких сюжетных линий и переключения читательского внимания с одной на другую. Отдельную большую группу составляют, в терминологии С. Г. Бочарова, подметившего в русской литературе XIX века, «возможные» сюжеты. У Замятина они обусловлены часто встречающимися открытыми финалами произведений. Говоря о фабуле литературно-художественного произведения, в теоретической работе «О фабуле» Е. И. Замятин выделил следующие её составляющие: завязка, действие, развязка, оговаривая при этом, что последний её элемент в современных произведениях зачастую отсутствует при условии, что всё предшествующее повествование даёт читателю возможность верно угадать концовку. Эта недосказанность проявляется на всех уровнях построения произведения: обрываются фразы героев либо рассказчика, в текстах присутствуют многочисленные тире, многоточия, восклицательные знаки. Подобная сюжетно-стилистическая организация прозы вполне соответствует индивидуальной творческой манере письма художника, который считал ошибкой на современном этапе развития литературы прибегать к развёрнутым, многословным рассуждениям, 23 высказываниям, лирическим отступлениям, предпочитая вместо этого вводить в тексты своих произведений элементы поэтики, помогающие экономить энергию слова, создавая, при этом неразрывную связь с читателем, обеспечивая непрерывный диалог автора и воспринимающего его творение читателя. По признаку характера изображения событий и типу героя в прозе Замятина выделяются прежде всего сюжеты мифологические, включающие в себя библейские, фольклорные и собственно мифологические сюжетные ситуации («Чрево», «Алатырь», «Север», «Мы», «Русь», «Наводнение» и многие другие); сюжеты историзованные, написанные как литературнохудожественный отклик автора на конкретные исторические реалии («Три дня», «На куличках», «Дракон», «Мамай», «Пещера», «Мы», «Мученики науки», «Слово предоставляется товарищу Чурыгину», «Бич Божий» и др.). Выразительную группу лирико-сатирических сюжетов, созданных в русле зарождения в русской литературе 1910-х гг. так называемой «новой сатиры», представляют прежде всего замятинские сказки. В этом же контексте можно прочитать повесть «На куличках» и роман «Мы». Эти сюжеты помогают охарактеризовать личность самого писателя, понять его отношение к эпохальным переменам в русской жизни. На страницах диссертации существенно уточнение: предложенная сюжетная классификация прозы Е. И. Замятина не является исчерпывающей. Она во многом условна. Возможны и иные пути анализа и другие градации типов сюжетов. В Заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы об особенностях литературно-художественной сюжетики Е. И. Замятина. Творческая индивидуальность Е. И. Замятина как высокообразованного писателя, склонного к теоретическим обобщениям, читавшего лекции по технике прозы, виртуоза интегрального художественного письма, обеспечила ему возможность создания разветвлённой системы прозаических сюжетов. На его сюжетостроительное искусство непосредственное влияние оказали 24 собственные умозаключения о синтетизме, эволюции и энтропии в творческом процессе и в целом в истории литературы, психологии творчества, сюжете и фабуле, языке, ритме, инструментовке, стиле прозы и другие. Диссертационная работа «Особенности сюжетостроения в прозе Е. И. Замятина» представляет собой первую попытку исследования сюжетики этого мастера русской художественной прозы, изучения факторов, определяющих тот или иной характер расположения событий в его произведениях разных жанров, создания возможной сюжетной классификации, основанной на типологических структурно-поэтических особенностях произведений этого писателя. Е. И. Замятин - не только интересный для изучения художник, но и чуткий теоретик литературы. В многочисленных работах он изложил свои взгляды на роль в литературном произведении структурных, в том числе и сюжетных, особенностей, провозгласил требование максимальной лаконичности изложения событий в сочетании с максимальной же глубиной решения актуальных проблем. В своих лекциях о теории прозы он специально останавливался на вопросе о том, что следует учитывать художнику XX века в процессе построения сюжета. Это был шаг навстречу новому читателю. Е. И. Замятин уже в ранних произведениях пользовался богатым арсеналом средств художественной выразительности, однако трудный путь мастера отмечен непрекращающимися испытаниями на прочность постоянно обновляющейся сюжетной архитектуры. В разные периоды творчества писатель отдавал предпочтение тем или иным конкретным поэтическим инструментам, однако никогда при этом не исключал и всех остальных. Даже находящиеся на периферии его внимания, они, тем не менее, всегда выполняли вполне определённую и логически обоснованную функцию. В произведениях Замятина ключевая сюжетообразующая роль принадлежит пространственно-временной организации. Наибольший интерес 25 для современного исследователя представляют два типа хронотопа: хронотоп замкнутого пространства и пространства открытого с их характерными особенностями. Спецификой замятинского хронотопа, выполняющего роль генератора сюжетной разработанный автором энергии произведений, приём контраста. Время, является хорошо соответствующее православному календарю, вводится, как правило, для того чтобы подчеркнуть уровень бездуховности или чудаковатости персонажей. Типологическая классификация замятинских сюжетов на страницах диссертации осуществлена по разным признакам, которые составляют основу ряда родственных событийных конструкций: прямые и концентрические; однолинейные и многолинейные (с параллельно развивающимися, пересекающимися и логически продолжающимися сюжетными линиями); мифологические, лирико-сатирические и историзованные; недоговорённые, «возможные» сюжеты. Перспектива исследования проблемы замятинской сюжетики в диссертации сформулирована как необходимость совершенствования самой литературоведческой теории сюжета, её инструментария, целесообразность развития сюжетологии многожанрового замятинского творчества на основе не только прозы, но и драматургии. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: В изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации: 1. Краснова Т. В. Функция хронотопа дома в повести Е. И. Замятина «Уездное» // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. - Вып. 3. - С. 230-235. (0,6 п.л.). 2. Краснова Т. В. Повесть Е. И. Замятина «Островитяне»: особенности сюжетного построения // Вестник Тамбовского 26 университета. Серия: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. - Вып. 12. С. 230-236. (0, 6 п.л.). 3. Краснова Т. В. Лирический сюжет и средства его реализации в «Рассказе о самом главном» Е. И. Замятина // Социально-экономические явления и процессы. - Тамбов, 2013. - Вып. 3. - С. 163-168. (0, 6 п. л.). В других изданиях: 4. Краснова Т. В. «Замятинская энциклопедия. Лебедянский контекст»: опыт характеристики // Сб. раб. молодых исследователей «Диалоги о русской литературе». - Тамбов, 2008. - С. 101-103. (0,2 п.л.). 5. Краснова Т. В. Полякова Л. В. К вопросу о тамбовских корнях Е. И. Замятина // Мат-лы XIII Общероссийской научной конференции «Державинские чтения». - Тамбов, 2008. - С. 108-110. (0,2 п.л.). 6. Краснова Т. В. Полякова Л. В. О сюжете повести Е. И. Замятина «Север» // Мат-лы XIV Общероссийской научной конференции «Державинские чтения». - Тамбов, 2009. - С. 153-159. (0,4 п.л.). 7. Краснова Т. В. Полякова Л. В. Особенности сюжетостроения в рассказе Е.И. Замятина «Апрель» // Мат-лы XV Общероссийской научной конференции «Державинские чтения». - Тамбов, 2010. - С. 132-137. (0,3 п.л.). 8. Полякова Л. В. Краснова Т. В. Особенности сюжетостроения в «русской» северной трилогии Е. И. Замятина: «Африка» // Славянский мир: духовные традиции и словесность. Сб. мат-лов Международной научнометодической конференции. - Тамбов 2010. - С. 274-278. (0,4 п.л.). 9. Краснова Т. В. «Простота формы – законна для нашей эпохи…»: мастерство сюжетостроения в рассказе Е.И. Замятина «Ёла» // Слово. Сб. ст. молодых исследователей (с международным участием). - Тамбов, 2010. - С. 75-79. (0,25 п.л.). 10. Краснова Т.В. Сюжетная стратегия в «северной» трилогии Е. И. Замятина // Мат-лы XVI Общероссийской научной «Державинские чтения». - Тамбов, 2011. - С. 119-126. (0,4 п.л.). конференции 27 11. Краснова Т.В. Сюжет рассказа Е.И. Замятина «Русь» в контексте учения М. М. Бахтина о хронотопе // Славянский мир: духовные традиции и словесность. Сб. мат-лов международной научной конференции: Вып. 2. Тамбов, 2011. - С. 426-430. (0,3 п.л.). 12. Краснова Т.В. Место хронотопа в структуре сюжета (на материале рассказа Е.И. Замятина «Африка») // Мат-лы международной заочной научно-практической конференции «Актуальные проблемы искусствоведения, филологии и культурологи». - Новосибирск, 2012. - С. 8793. (0,4 п.л.). 13. Краснова Т.В. Образ дома в структуре сюжета повести Е. И. Замятина «Уездное» // Мат-лы XVII Общероссийской научной конференции «Державинские чтения». - Тамбов, 2012. - С. 107-113. (0,4 п.л.). 14. Краснова Т.В. Функции хронотопа семьи в повести Е.И. Замятина «Алатырь» // Сб. мат-лов Международной заочной научной конференции «Человек и время в мировой литературе (к 90-летию со дня рождения Вольфганга Борхерта)». - Тамбов, 2012. - С. 246-250. (0,25 п.л.). 15. Краснова Т. В. Динамика времени и пространства как отличительная черта исторического хронотопа на материале рассказа Е.И. Замятина «Три дня» // IV Международная научно-практическая конференция Молодых ученых: Сб. научных трудов: М., 2012. - С. 308-312. (0,25 п.л.). 16. Краснова Т. В. Специфика функционирования и особенности изображения хронотопа дома в прозе Е.И. Замятина разных лет // Славянский мир: духовные традиции и словесность. Сб. мат-лов международной научной конференции: Вып. 3. - Тамбов, 2012. - С. 363-369. (0,4 п.л.). 17. Краснова Т. В. Пространственная организация ранней прозы Е. И. Замятина и её роль в структуре сюжета // Филологическая регионалистика, 2012. - № 2. - С. 6-11. (0,4 п.л.). 18. Krasnova T.V. The function of the detail in the structure or the novels by E. I. Zamjatin of his St`s Peterburg`s cycle European Applied Studies: modern ap- 28 proaches in scientific researches, 1st International scientific conference. ORT Publishing. Stuttgart. 2012. P. 36-38. (0,2 п.л.). 19. Краснова Т. В. Квинтэссенция творчества для специалистов и читателей: «Полное собрание сочинений в одном томе» Е. Замятина // Матлы XVIII Общероссийской научной конференции «Державинские чтения». Тамбов, 2013. - С. 56-59. (0,2 п.л.). 20. Краснова Т. В. «Хронотоп в структуре сюжета рассказа Е. И. Замятина «Ловец человеков» // Славянский мир: духовные традиции и словесность. Сб. мат-лов международной научной конференции: Вып. 4. Тамбов, 2013. - С. 245-249. (0,3 п.л.).
