СТАРКИН ЮРИЙ СЕРАФИМОВИЧ ТИПОЛОГИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

На правах рукописи
СТАРКИН ЮРИЙ СЕРАФИМОВИЧ
ТИПОЛОГИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА:
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
Специальность 09.00.11 – социальная философия
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Тверь 2010
Работа выполнена на кафедре социально-гуманитарных дисциплин АНО
ВПО Центросоюза РФ «Российский университет кооперации»
Саранский кооперативный институт (филиал)
Научный руководитель:
доктор социальных наук, профессор
Владимир Александрович Писачкин
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Елена Александровна Евстифеева
кандидат философских наук, доцент
Галина Анатольевна Шулыгина
Ведущая организация:
Средневолжский филиал Российской правовой
академии Минюста России
Защита состоится «26» марта 2010 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета по философским наукам ДМ 212.263.07 при Тверском
государственном университете по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского
государственного университета по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Скорбященская, 44 а. Реферат диссертации представлен на сайте – http:
//www.university,tversu.ru/aspirants/abstracts
Автореферат разослан «24» февраля 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат философских наук, доцент
С.П. Бельчевичен
2
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Проблема типологизации истории как
всемирного процесса принадлежит к разряду фундаментальных. Смысл ее
постановки и потенциальных вариантов решения сводится к следующему.
Один из стимулов прогресса знания выражается сформулированным ещё
Лейбницем требованием мини-макса, ориентирующим на концептуализацию
максимального числа изучаемых сущностей минимальным набором независимых допущений. Опыт науки свидетельствует: эволюция знания удовлетворяет предписаниям лейбницевского императива.
Речь идёт об унификации, интеграции познавательных (эвристических)
ресурсов, детерминирующих варьирование (перестройки, реорганизации)
внутреннего строя теорий (в ряде случаев с применением формальных реконструкций – аксиоматизаций) с целью гносеологической оптимизации. Как говорил Эйнштейн, «одна теория отличается от другой главным образом выбором «кирпичей» для фундамента, т.е. ни к чему не сводимых основных понятий, на которых построена вся теория»1. В этой терминологии динамика знания описывается подбором всё более фундаментальных «кирпичей» (оснований), способных всё в более уменьшающемся числе выдерживать всё более
возрастающие нагрузки (решать основные познавательные задачи поиска –
описывать, объяснять, предсказывать). В подобном же духе трактовал научные кондиции Планк, призывавший «объединить пёстрое многообразие физических явлений (и не только его – авт.) в единую систему, а если возможно,
то в одну – единственную формулу»2.
Методологические стандарты (ориентиры, императивы, установки) интеграции, унификации, сцепленные с ними интенции на достижение фундаментальности (широты, глубины), замкнутости, полноты, позволяющие добиваться гносеологически желательного исчерпывающего представления ре-
1
Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1965-1967. Т. II. С. 787.
2
Планк М. Единство физической карты мира. М., 1966. С. 123.
3
алий, формулировать более мощные теории, дающие большую информацию
о действительности, – крайне актуальны для обществознания в целом, философии истории, понимающей истории, в частности.
Суть в том, что человеческое общество крайне неединообразно, дифференцировано. Диахронически – для Европы характерен классовый строй,
для Индии кастовый, для Китая клановый, для арабов племенной, для аборигенов Австралии, Африки первобытный. Синхронически мировое целое поляризовано по степени причастности к плодам цивилизации, доступу к её
благам – пикировки «первого» и «третьего» мира, Севера и Юга и т.д. Возникает капитальная задача выработки его (человечества, мировой истории)
единообразной концептуализации. Чем здесь руководствоваться преимущественно? Что с обязательностью принимать в расчёт? Разобраться в поставленных и связанных с ними вопросах и входит в авторскую поисковую задачу.
Степень научно-теоретической разработанности проблемы. С топологической
точки
зрения
социально-историческое пространственно-
временное многообразие качественно – неоднородно, анизотропно. В одних
регионах структурообразующими отношениями обмена деятельностью выступает право, закон, в других – традиция, обычай; в одних – договор, в других – фидуция. Естествознание исключает теоретизацию качественных континуумов (модель крупномасштабной изотропии Вселенной). Обществознанию поневоле вменяется такого рода обязанность. Как, преодолевая локальные, контекстуальные, окказиональные проявления социальности, соблюдать
мыслительную культуру, ответствовать высокому призванию теоретика –
выступать от имени теории, строить теорию?
Возможность доктрины в истории (обществознании) получает серьёзную проблематизацию ввиду несопряженности имеющегося здесь контекста
изысканий традиционным методологическим императивам «объективности»,
«всесторонности» рассмотрения. В толковании введшего их (императивы)
Декарта, знание объективно (научно) в той мере, в которой «из него исклю4
чен наблюдатель, а само описание произведено из точки, лежащей de jure вне
мира, т.е. с божественной точки зрения»3. На этом основании знание наделяется универсальностью, номологичностью, инвариантностью, аподиктичностью. Ничего подобного, что очевидно, не реализуется в истории, материя
которой спонтанна, фрагментарна, волюнтарна, уникальна.
Подрыв эталонов науки в историческом деле является питательной
средой культовых оппозиций детерминистской науки – свободно-целевой
социальности; физики – метафизики; знания – этики; мира природы – социума; сущего – должного; объяснения – понимания; истины – ценности.
Концептуальное движение в пределах данных дихотомий намечает методологическую дивергенцию: субъективизм – объективизм; антропологизмнатурализм. Сторонники первых (Паскаль, Верморель, Лампрехт, Михайловский) толкуют историю как процесс личностей, перипетий героев. Сторонники вторых (географизм, космизм, техницизм – Гиппократ, Мотескье, Ратцель,
Леруа-Гуран, Гольбах, Ламетри, Пристли, Кетле, Бокль, Оден, Гальтон, Кандолей, Ломброзо, Летурно, Лайель, Геродот, Боден, Фукидид) упирают на
роль в историческом процессе объективных (имперсональных) влияний
внешней среды.
Недовольство одних другими заключалось а) в поднятии на щит идеи
человеческого статуса социальности – историю творят реальные, эмпирически данные люди (антропологизм); б) утрировании надличностного характера общественных реалий – чётко фиксируемый разрыв персональных историй и имперсональной истории, снимающей частности лиц универсальностью процесса (объективизм).
Первые борются с динамической предустановленностью истории, воспринимающей любую частную манифестацию как общую функцию, проявление скрытого за ней, обезличенного основания.
Взять Наполеона, - рассуждает, скажем, Барт, – он не «лицо», а «олице-
3
Декарт Р. Соч. в 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 144.
5
творение»; если бы он пал, его место занял бы Гош, Клебер, Дезэ, Марсо,
иные подходящие люди4. Выходит, Наполеон как человек, неповторимая
персона с набором своих страстей, пристрастий, бесстрастий и т.п. вообще
никак не проявляет и не заявляет себя в истории. Историческая деятельность
в обезличенной форме, естественно, представляет собой нечто мистическое.
Вторые не приемлют беллетристики, отношения к истории как синопсису, составленному из вольтов неких лиц.
Тот же Вольтер в письме Гарвею от июля 1740г. подчеркивает: «… Я
хочу изобразить последнее столетие, а не только короля. Я устал от истории,
где речь идёт о приключениях короля, как будто реальность существует или
не существует только через него; словом, я пишу историю скорее великого
века, чем великого короля (т.е. Людовика XIV – авт.)»5.
На неприятии партикуляризма поднимается концептуальный реализм,
вводящий провиденциалистское начало (линия Августина, Боссюэ, Вико, Бодена, Гердера, Гегеля, Чаадаева, Данилевского). Тот же Вико полагал, что:
«мир, несомненно, вышел из некоего ума, часто отличного, а иной раз совершенно противоположного, и всегда – превосходящего частные цели самих
людей, тех людей, которые ставили себе эти цели»6.
Сходное утверждал Гегель, допуская «хитрость разума»; провиденциализм, телеологизм, фатализм как объяснительные схемы также не кредитоспособны в силу апелляции к трансцендентному, своей общей неверифицируемости.
В качестве промежуточной платформы кристаллизовался синтетизм:
история – сочетание действий человека и надчеловеческих факторов. В данном контексте Хомяков говорит о наличии неких «общих начал», сообщающих историческим явлениям надлежащий «характер и окраску от целого».
4
См.: Барт П. Философия истории как социология. Спб., 1902. С. 183.
5
Цит. по Шпет Г.Г. История как проблема логики. М., 2002. С. 168.
6
Вико Д. Основание новой науки об общей природе наций. М., 1937. С. 470.
6
Субъективному методу в социологии (Лавров, Михайловский) М.М. Ковалевский противопоставлял сравнительно-исторический метод, предполагающий параллельное изучение явлений социальной эволюции в различных
условиях с их непременным критическим сопоставлением, установлением
сходства и различия, ведущим к обнаружению объективных зависимостей.
Основа социальной жизни, реально данной как многообразие динамического
поступательного развития цивильных форм, охватывающих все измерения
(хозяйственные, политические, духовные) общественной организации, – солидарные эффекты на всех уровнях человечности от групп, классов до наций.
Задача социологии и заключается в том, чтобы, выявляя природу коллективизма, определить пути его совершенствования.
Аналогично Шпет, порывая с провиденциалистской историографией,
выдвигал идею собственных деятельностных социальных целей «вплоть до
их абсолютного завершения». (Вскрытие «объективаций духа» по выявлению
социально-значимого в персональном).
Итак, коллизия в концептуализации исторического многообразия, качественных деятельностных контекстов в архимедовой точке опоры: без неё
– зыбь, с ней надмирное. Следовательно, ничто так не искажает адекватного
понимания истории, как введение упорядочивающего понятия, будто события суть результаты «высших законов разумной необходимости»7. Упорядочивающее понятие эфемерно, но нужно. Как высказывает Кроче, «возможность философии истории предполагает возможность превращения течения
истории в понятие»8, выстраивающее таксономические ряды, вводящее разряды, производящее иерархизацию фактического.
Анализ специальных исследований (в том числе трудов Е. Штаермана,
А. Фурсова, Л. Васильева, В. Ильина, М. Фикали) показывает, что, невзирая
7
Киреевский И.В. Полное собрание сочинений. Т.1. М., 1911. С. 244.
8
Кроче Б. Исторический материализм и марксистская экономика. Спб., 1902.
С. 14.
7
на обилие публикаций, посвященных вопросам «введения упорядочивающего понятия» (выбора основания типологизации исторического процесса), отсутствуют обобщающие работы, способные дать комплексное представление
о поисковой ситуации в философии истории, достигнутой к текущим дням.
Теоретическая неразработанность и практическая значимость проблематики обусловили выбор темы исследования, объектом которого явилась
реальная динамика мировой истории, а предметом – упорядочение этой динамики в аналитическом, рефлективном опыте.
Цель диссертации – оценка реализованных в философии истории подходов к периодизации исторического процесса.
Достижение поставленной цели потребовало решения ряда сопряженных задач:
- проанализировать становление концепций периодизации истории;
- выявить достоинства и недостатки формационного и цивилизационного подходов;
- рассмотреть перспективы альтернативных типологий исторического
процесса.
Методологические основы исследования определялись характером
предметно-теоретической сферы, структурой поиска. Непосредственным содержательным базисом освоения материала выступали общефилософские
принципы историчности, реалистичности, конкретности, объективности, всесторонности рассмотрения, общенаучные методы анализа, синтеза, обобщения, индукции, дедукции, традукции. Концептуальный каркас анализа составили труды отечественных и зарубежных авторов о сущности, причинах, механизмах развития мировой истории.
Информационной базой диссертации послужили издания классиков
социальной философии, данные, свидетельства, научных, публицистических
источников.
Положения, выносимые на защиту, и их научная новизна.
1. Проанализировано становление концепций периодизации истории.
8
Выявлено, что античная (греческая) космография утрировала лишь природное единство людей. Во время римского периода античности складывается
относительно единая историография, подчёркивающая а) политическое единство народов под патронатом римской империи (отсюда – позднейший европоцентризм со стереотипом превосходства Европы, обогащающей мир европейскими ценностями); б) духовное единство народов под эгидой христианства (унитаризация исторического процесса на базе сквозных понятий «сотворение – искупление – спасение – завершение» исторического процесса).
Евсевий дал библейскую версию социально-политической консолидированности ареалов средиземноморья и переднего Востока. Блаженный Иероним
связал гуманитарную консолидацию с державостроительством в рамках Ассиро-Вавилонской, Индо-персидской, Греко-македонской, Римской монархии вплоть до Страшного суда. Принципиальное обобщение провел Августин, вводя своего рода финализацию исторического развития, устремлённую к воплощению царства Божьего на земле после «Конца Света». С соответствующими вариациями провиденциалистские взгляды проводили Боссюэ, Вико, Гердер, Гегель, Чаадаев, Данилевский.
На широком историко-научном материале показано, что в X-XVIII вв.
имело место становление различных концепций типологизации исторического процесса. Оно шло через провиденциализм Августина – И. Флорского –
Боссюэ, признававший линейность прошлого на базе сверхъестественных
факторов, к циклизму Вико, разделявшему историю на воспроизводящиеся
периоды – «века» Богов, Героев, Людей. Затем периодизации прошлого
вновь начинают носить линейный характер. Но они формируются уже на
объективных факторах исторического процесса – климате, становлении «разума», науки, философии, хозяйственной деятельности. В результате в типологизации Кондорсэ обозначились противоположные тенденции. Одна базировалась на доминировании экономики в общественном развитии и привела в
XIX в. к созданию в рамках марксизма формационного подхода. Вторая, основанная на духовных факторах, обусловила постепенное становление циви9
лизационного подхода.
2. Выявлены достоинства и недостатки формационного и цивилизационного подходов. Установлено, что формационный взгляд на концептуализацию мировой истории подготовлен: противостоящей провиденциализму
светской традицией философствования (Бэкон, Гоббс); моделью циклов и
ритмов в исторической динамике (Вико); понятием общих законов истории
(Гердер); идеей естественной необходимости исторического прогресса (Кондорсэ); культурой абстрактного теоретизирования (Гегель). Формационная
схема концептуально воспроизводит определённые фрагменты действительности, выгодно отличается от псевдонаучных субъективистских, фидеистских репрезентаций исторического процесса. Одновременно с позиций эмпирической верификации она не корреспондирует с реалиями скандинавской,
славянской, сибирской культур, не охватывает вершение истории в Ближне-,
Дальневосточном, Средиземноморском, Южно-Американском, Африканском, Австралийском регионах. Она игнорирует также характер проявлений
общественных отношений в политарных социумах, обходит вниманием роль
торговли, рынка, взаимодействия «центра» и «периферии» в межчеловеческой коммуникации.
Цивилизационный взгляд на социально-исторический процесс исходно
отказывается от экономоцентризма, методологического редукционизма, фундирующего все проявления культуры ролью материального базиса. Цивилизационная парадигма единит как плюралистов, разграничивающих цивилизации по множеству признаков (географические, политические, религиозные
основания), так и монистов обособливающих цивилизационные ареалы по
единообразным разрядам (климат – Монтескье), (близость водным бассейнам
– Мечников), (принадлежности частям света – Запад, Восток, Север, Юг –
Конрад), (религия – Хантингтон) и др. Отсутствие единства в трактовке кардинальности участвующих во взаимодействии факторов вызвало крайнюю
диффузию исходной платформы.
3. Формационный и цивилизационный подходы к типологии истории
10
базировались на абсолютизации в одном случае роли экономики, в другом
случае – культуры (языка, религии и т.д.). Дальнейшие попытки построения
объективной типологизации прошлого требовали их синтеза на теоретическом уровне. В результате в социальной мысли второй половины ХХ в. появляются постиндустриалистский (Д. Белл и др.) и мир-системный (Ф. Бродель,
И. Валлерстайн) подходы. Их создатели осуществляли периодизации истории
при учете как экономических, так и культурных факторов. Однако они исходили из первичности общества над конкретным человеком. В рамках возникшей во Франции Школы «Анналов» отдельные типологии истории создавались с утрированием качественно другого начала: ментальности эпох, на
которых влияют специфические исторические условия.
В настоящее время отсутствуют предпосылки синтеза социологического и антропологического направлений периодизации прошлого, способного
учесть как объективные, так и субъективные факторы исторического процесса. Причины ограниченности типологий в рамках социологического направления (формационного, цивилизационного, постиндустриалистского, мирсистемного подходов) в линейности схем исторического процесса. Тем самым игнорируются: 1) циклы (ритмы); 2) наличие региональных и локальных
уровней «вершения» истории; 3) «поступки и лица» (влияние деяний отдельных личностей на ход истории). До тех пор, пока в рамках социологического
направления не будут выработаны комплексные критерии типологизации
прошлого, нельзя создать приемлемые модели периодизации минувшего.
Решить эту задачу можно путем дальнейшей разработки методологических
принципов, лежащих в основе членения истории.
Теоретическая значимость работы заключается в концептуальной
проработке, рефлексии принципов типологизации исторического процесса,
выработанных в рамках провиденциалистской, формационной, цивилизационной, мир-системной, постиндустриалистской версий философской методологии.
Практическая значимость работы заключается в том, что её обобще11
ния и выводы могут найти применение в преподавании – чтении специальных и общих курсов по социальной философии, философии истории, методологии гуманитарных наук.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии. Основные положения диссертации излагались автором на научных конференциях: «Бахтинские чтения» (Мордовский государственный университет, 2008-2009); «Шаг в будущее» (МГТУ им.
Н.Э. Баумана, 2008); «Рождественские чтения» (Нижний Новгород, 2008).
Основные результаты исследования нашли отражение в 5 публикациях
автора.
Структура и объем работы. Структура диссертации обусловлена целями, задачами, принятым способом исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка цитируемых источников, включающего
139 источников.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во Введении демонстрируется актуальность поиска, оценивается степень научно-теоретической разработанности проблемы, фиксируется концептуальная, методологическая основа изыскания, указываются цели, задачи,
объект, предмет, научная новизна, практическая и теоретическая значимость
исследования.
В главе I – «Периодизация исторического процесса: теоретикометодологические основания» - раскрываются принципы, формулировка
которых позволила развернуть относительно адекватное типологизирование
мировой истории.
Задача первого параграфа «Многообразие человеческой истории –
базис классификации прошлого» - уточнить исходные допущения, позволяющие проводить периодизацию исторического процесса.
Автор обращает внимание на обилие факторов, участвующих в рас12
смотрении. В качестве «систем отсчета» опробовались: территориальное
членение (географический фактор); демография (количественная определенность человечества); расовая, классовая стратификации; событийность; хронология; персонализм (членение истории по датам жизнедеятельности лиц);
экономизм (фундирование исторического процесса базисными материальнопроизводственными процессами); этатизм (основа типологизации прошлого государственность); «процесс в осознании свободы» (Гегель); закон «трех
стадий» (Конт); «прогресс культуры» (Ясперс).
Характеризуя реквизиты платформ, утрирующих те или иные факторы,
автор обращает внимание на некое присущее им общее, - а именно: линеарность. Действительно, и объективисты, и субъективисты так или иначе эксплуатируют либо прогрессистскую, либо финалистскую модель линейности
исторического тока. Разобраться в адекватности данной базисной модели
позволяет оценка конкретных концепций периодизации истории, что, собственно, и составляет поисковую задачу второго параграфа: «Становление
концепций периодизации истории в V – XVIII вв.».
Просмотр ретроспективы подводит к выводу: скрупулезная работа по
упорядочению оснований типологизации истории начиная с античности, логика систематизации критериев классификации происходящего (временное,
расовое, производительное, государственное и т.д.) обособили в рангах возможного в качестве приоритетного формационную и цивилизационную парадигмы.
Основное, что выработано в опыте историософской мысли Нового времени: выдвижение единого основания членения истории; модель линейности;
модель циклов. Одновременно в этот период в связи с неотработанностью
обществоведческой методологии не были сформированы адекватные универсальные основания типологизации всемирно-исторического процесса.
Во второй главе – «Формационный и цивилизационный подходы
как платформы типологизации исторического процесса» - дается содержательная характеристика двух базовых парадигм философии истории, про13
водится их сравнительный анализ. (§ 1. «Пятичленная схема динамики
истории»; § 2. «Цивилизационный вариант периодизации истории»;
§ 3. «Цивилизационный и формационный походы: сравнительный анализ»).
Востребованность формационного подхода, отмечает автор, обусловливалась:
- Объективной, базирующейся на фактах, теорией общественного развития.
- Решающей ролью изменений в экономической сфере (способе производства, производственных отношениях).
- Стимулированием изучения генезиса капитализма (М. Вебер,
Г. Спенсер и др.).
- Переплетением парадигм социального познания XIX в.: организмической и механицистской. Первая позволила описывать становление общества
как естественноисторический процесс. Вторая – выявить основные элементы
формации (базис и надстройку), указать характер зависимости между ними
(первичность базиса).
Формационный подход показал одну из причин социальной стратификации: отношение людей к собственности на средства производства. В антагонистических формациях выделялись два противоборствующих класса:
угнетатели (собственники) и угнетенные (лишенные ее).
Из детерминации надстроечных отношений базисными выводилась
сущность человека. Маркс и Энгельс видели в нем «совокупность всех общественных отношений». Это положение служило основанием социологического анализа личности.
Однако дальнейшее развитие гуманитарных наук, имевшее место в
ХХ в., поставило формационный подход перед необходимостью найти ответы на многочисленные критические замечания в его адрес. В результате ряд
ученых предпочел осуществлять типологизацию в рамках цивилизационной
парадигмы.
14
В XVIII – ХХ вв. цивилизационный подход к пониманию истории
прошел длительную эволюцию. Отсутствие единого критерия типологизации
внутри цивилизационной платформы привело к крайней поляризации осуществляемых в ее рамках периодизаций исторического процесса. Сопоставление формационной и цивилизационной типологии истории представлено
таблицей.
Сравнительный анализ формационного и цивилизационного подходов к
типологизации исторического процесса
Основания
Формационный
Цивилизационный
сопоставления
подход
подход
монизм
монизм, плюрализм
всемирная история
локальные цивилизации
5
9-23
экономика
культура, религия, язык
метод
сфера (объект) анализа
количество выделяемых
стадий
исторического
процесса
фактор, лежащий в основе периодизации
(способ производства)
Итак, оценивая цивилизационный и формационный подходы как специфические парадигмы периодизации, объяснения прошлого, следует признать, что они далеки от совершенства. Если первый находится в процессе
становления, не имеет внутреннего единства, то в рамках второго выработаны слишком жесткие основания типологизации.
Однако дальнейшие попытки объективной типологизации прошлого
требовали их синтеза на теоретическом уровне. В результате в социальной
мысли второй половины ХХ в. появляются постиндустриалистский (Д. Белл
и др.) и мир-системный (Ф. Бродель, И. Валлерстайн) подходы. Их создатели
осуществляли периодизации истории при учете как экономических, так и
культурных факторов. Вместе с тем они исходили из первичности общества
над конкретным человеком. В рамках же возникшей во Франции Школы
15
«Анналов» отдельные типологии истории создавались с учетом качественно
другого начала: ментальности эпох, на которых влияют специфические исторические условия.
Третья глава – «В поисках новых подходов» - сосредоточивается на
оценке новейших концептуальных возможностей, связанных с преодолением
жесткой дихотомии «базис – надстройка» в толковании природы исторического процесса; суть в том, что одинаковым образом и хозяйство обусловливает культуру, и наоборот.
Первый параграф «Постиндустриализм» реконструирует объяснительный потенциал постиндустриалистской парадигмы философии истории.
Объективный ее индуктор - формирование общемировых тенденций, порожденных достижениями в области науки, техники, технологии. Независимо от
социально-политических условий большинство стран становятся индустриальными, что приводит к распространению стандартных, унифицированных
форм жизнедеятельности. На историческую арену выходят развивающиеся
страны. Значит, появляется необходимость в объяснении их отставания от
США, европейских государств. Отсюда универсальная типология организации и динамики общественных систем строится с учетом того, на какой стадии освоения передовых научно-технических достижений находится какаялибо страна. Появляется новый тип периодизаций прошлого – теории стадиального роста. В них ставится задача выделения таких способов социальной
организации,
которые
одновременно
выступают
этапами
всемирно-
исторического развития. К подобным концепциям относятся доктрины:
- стадий экономического роста (У. Ростоу);
- постиндустриального общества (Д. Белл);
- сверхиндустриальной цивилизации (О. Тоффлер).
В рамках постиндустриалистского подхода исторический процесс делился на стадии: аграрное – индустриальное – постиндустриальное общество.
Потребность конкретизации специфики последнего этапа поставила ученых
перед необходимостью выйти за рамки предложенной Кларком, Беллом и др.
16
схемы. Несмотря на попытки синтеза экономики, технических инноваций – с
одной стороны и культуры – с другой, постиндустриалистский подход сделать это не смог. Его представители (за отдельными исключениями) оставались на уровне идеи технологического детерминизма. Преодолеть указанный
недостаток взялся мир-системный подход.
Во втором параграфе «Мир-системный подход» раскрываются эвристические возможности иной синтетической альтернативной доктрины философии истории, нацеленной на сближение экономики и культуры как фундаментальных детерминант социально-исторической деятельности.
Предтечей мир-системного подхода выступала концепция периферийного капитализма, ориентированная на анализ экономического развития. Ее
создатель Р. Пребиш указал, что современная мировая экономика – единое
целое, обладающее специфической структурой: 1) «центр» (ряд высокоразвитых индустриальных держав); 2) периферия (аграрные страны), находящиеся
в состоянии перманентной отсталости от центра. Причина отставания – выкачивание центрами существенной части доходов, ресурсов периферии.
Бродель опирался на понятие «мир-экономика», под которым понимал
экономику лишь некоторой части планеты в той мере, в какой она образует
экономически единое целое. В узком смысле она «затрагивает лишь часть
Вселенной, экономически самостоятельный кусок планеты, способный в основном быть самодостаточным, такой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство»9.
Мир-экономика: 1) занимает определенное географическое пространство; 2) имеет полюс, центр, представленный господствующим городом;
3) состоит из ряда концентрических, дифференцированных зон.
Понятие «мир-экономика» (перекликающееся с марксистской «общественно-экономической формацией») Валлерстайн заменяет категорией
9
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV –
XVIII вв. Т.3. – М.: Прогресс, 1992. – С. 14.
17
«мир-система». Уже из терминологии следует, что Валлерстайн склонен к
объективному анализу прошлого, не преувеличивающему (по крайней мере,
внешне) роль экономики.
Мир-системы самодостаточны. Есть следующие виды мир-систем: 1) с
универсальной политической системой (миры-империи); 2) без политического единства (миры-экономики). Миры-экономики могут при завоевании переходить в миры-империи.
Мир-системный подход к типологизации истории не остановился на
уровне, заданном Броделем – Валлерстайном, а продолжает развиваться.
Свидетельство – позиция К. Чейз-Данна, Т. Холла. Преобразуя формационную теорию, они кладут в основание периодизации понятие «способ накопления». По господствующему способу накопления, выделяются типы миросистем.
А. Миросистемы, включающие безгосударственные, бесклассовые единицы. Сюда относятся: 1) оседлые собиратели, огородники, скотоводы;
2) системы бигменов.
Б. Миросистемы, включающие чифдомы (присутствуют классы, но нет
государств).
Затем следуют миросистемы, где господствует способ накопления, базирующийся на данничестве. Этот период имеет специфические этапы.
а) Первичные государственные миросистемы (Месопотамия, Египет,
долины Инда, Ганга, Китай, Мексика и Перу до XVI в.).
б) Первичные империи, объединившие с помощью завоевания множество автономных государств (Аккад, Египет Старого царства, Чжоу,
Теотихуакан, Уари).
в) Миросистемы со многими центрами, включающие империи, государства и периферийные регионы (Ближний Восток, Индия, Китай, Мезоамерика, Перу).
г) Коммерциализирующиеся миросистемы с сильными товарными отношениями, но сохранением данничества как доминирующего способа
18
накопления (Афро-евразийская миросистема с римским, индийским, китайским центрами).
Замыкают список миросистем такие, где господствует капиталистический способ накопления. Сюда входят:
а) Европейская миросистема, формирующаяся с начала XVIII в.
б) Глобальная современная миросистема.
Типология истории Чейз-Данна – Холла имеет существенные достижения в сравнении с классическим мир-системным подходом.
1. Существует единое основание периодизации – «способ накопления»,
выступающие развитием базовой категории формационного подхода – «способ производства».
2. Сохранена классовая структура обществ.
3. Четко разделены (чего не смог добиться Бродель) миросистемы, ориентированные на один центр и на несколько. Определено их место в рамках
новой версии миросистемной типологизации прошлого.
4. Показан порядок взаимодействия выявленных Валлерстайном «минисистем» и «миров-империй». Они получили более точные названия: соответственно, «первичных государственных миросистем» и «первичных империй». Указанные фазы отнесены к типу миросистем, основанных на данничестве, выявлено их место в иерархии.
5. Имеет место переход с преимущественно абстрактного уровня анализа (характерного для Пребиша, Броделя, Валлерстайна) на конкретный. В
классификации прошлого присутствовуют не только универсальные стадии
истории, но и конкретные государства, в которых они реализуются. К первичным государственным миросистемам отнесены: Египет, Китай, Мексика,
Перу. К первичным империям - Аккад, Египет Старого царства, Чжоу,
Теотихуакан, Уари.
6. Частично преодолевается европоцентризм, характерный для прежних
вариантов мир-системных типологизаций прошлого. Рассматриваются миросистемы, возникшие на Ближнем Востоке, Индии, Американском континен19
те. Др. Рим, Индия, Китай объединены в миросистеме, названной «Афро –
евразийской».
Варианту мир-системного подхода Чейз-Данна и Холла свойствен и
ряд недостатков.
1. Нет однообразия в выделении «способов накопления». «Родство» –
один критерий, выражающий форму связи индивидов; «данничество» – проявление хозяйственных, экономических отношений. «Капиталистический
способ накопления» – сугубо экономическая система. В итоге «стык», между
фазами исторического развития практически отсутствует. Это – довольно автономные этапы исторического процесса.
2. Базовое понятие типологизации – «способ накопления» – неопределенно. Любая экономическая система, кроме накопления, включает производство, распределение, обмен, потребление. Почему «накопление» стало
основанием периодизации, насколько оно отражает комплексное понимание
исторического процесса – вопрос, на который не дается ответа.
3. Авторы выводят генезис капитализма с довольно позднего времени:
начала XVIII в. В этом отношении скорее следует согласиться с Валлерстайном и Броделем, которые относят зарождение подобной системы к XVI в.
Чейз-Данн и Холл делят капитализм на два этапа: доглобальный и глобальный. Их границу при конкретном историческом исследовании провести
сложно.
Третий параграф «Альтернативные типологии исторического процесса: перспективы становления» проводит рефлексию несоциологических
(как предшествующие) вариантов периодизации исторического процесса. В
фокусе внимания автора оказываются типологизации И. Дьяконова; А. Фоменко; М. Блока, Л. Февра (школа «Анналов»). Скрупулезный анализ позволяет вычислить непоследовательности, недостатки и неомарксизма (Дьяконов), и адептов новой хронологии (Фоменко), и сторонников исторической
антропологии (школа «Анналов»). Ставится новая задача – перспективного
синтеза социологического и антропологического направления типологизации
20
всемирной истории. Решение ее (задачи) ведется в створе материализации
принципов:
1. Принцип дифференциации. В типологизации истории следует четко
выделить критерии, факторы, лежащие в ее основании. Затем их надо разделить на базовые и второстепенные. Сделать явной, открытой иерархию параметров типологизации.
2. Принцип единства универсалистских и локалистских типологизаций
прошлого. В настоящее время периодизации, признающие всемирную историю и отрицающие ее противопоставляются друг другу. На деле они – отражение (с разных ракурсов) исторической реальности. Отсюда целью ученых
должен стать поиск их синтеза, точек соприкосновения для создания адекватной типологизации.
3. Принцип временной сравнимости: «Периодизация должна быть единообразна во времени. Было бы некорректным делить ранние периоды истории на основании одного критерия, а более поздние периоды – другого. Сами
фрагменты периодизации … должны быть концептуально гомогенными и
сравнимыми»10.
4. Принцип корректности типологизаций. Их цель – построенное на базе современного уровня развития истории, философии истории и иных гуманитарных дисциплин членение исторического процесса. Использование типологизаций в идеологической (политической) борьбе как оружия в противостоянии научных школ не приветствуется. Указанный принцип предполагает
и «милость к падшим». Критика устаревающих типологий должна вестись в
позитивном ключе с отданием долга заслугам конкретной теоретической
конструкции.
5. Принцип сравнимости типологий. Созданные периодизации прошлого следует сопоставлять с альтернативными концепциями. Главная цель
10
Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн. 1. Пролегомены. – М.: Логос,
2002. – С. 319.
21
сравнительного анализа – не критика, а выявление достижений и недостатков
типологий.
6. Принцип прагматизма: полезности типологий в процессе познания и
обучения. Периодизации истории существуют не сами по себе, а для практического применения.
В Заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы возможного обсуждения рассматриваемых сюжетов.
Основные положения работы нашли отражение в следующих публикациях автора:
1. Старкин Ю.С. Формационный подход: за и против // Вестник МГОУ.
Серия «Философские науки». – М.: Изд-во МГОУ, 2009. № 3. – 0,6 п.л.
2. Старкин Ю.С. О гуманитарной парадигме философии истории // Философия. Наука. Культура. – М.: МГУ, 2008. № 3. – 1 п.л.
3. Старкин Ю.С. Гуманитарная регуляция человеческой деятельности //
Философия. Наука. Культура. – М.: МГУ, 2008. № 3. – 0,5 п.л.
4. Старкин Ю.С. Цивилизационный вариант периодизации истории //
Философия. Наука. Культура. – М.: МГУ, 2009. № 4. – 0,8 п.л.
5. Старкин Ю.С. Цивилизационный и формационный подходы: сравнительный анализ // Философия. Наука. Культура. – М.: МГУ, 2009. № 4. – 0,6
п.л.
22