Картина мира в культуре Западно
реклама
Картина мира в культуре Западно-европейского средневековья. 1. Причины и предпосылки возникновения Средневековья как особого типа культуры. 2. Отличительные особенности культуры Средневековья. 3. Хронологические рамки западно-европейского Средневековья. 4. Структурно-функциональные элементы Средневековой западно-европейской культуры. Средние века как особый тип культуры принято рассматривать непосредственно с эпохи Возрождения. Когда историк искусства Джорджо Вазари впервые выдвинул идею о том, что между античной культурой и культурой возрождения лежит период темных, средних веков. Оценка Вазари предопределила ценностное отношение к средневековой культуре как промежуточной на долгое время вплоть до эпохи Просвещения, когда было подчеркнуто, что средние века явились темным периодом в истории европейской культуры в силу своей религиозности, во-первых, и, в силу феодальных земельных отношений, во-вторых. Гегель впервые реабилитировал средневековье, выдвинув идею о том, что в основании средневековой культуры лежит особое состояние субъективного духа, которое характеризуется христианской религиозностью, иерархичностью и символизмом, и особое состояние объективного духа, которое в экономике порождает отношения земельной зависимости. Поэтому Средневековье не промежуточный и темный этап в развитии культуры Западной Европы, а самостоятельный, продуктивный и закономерный период. К причинам закономерного появления средневековой культуры на основе античности мы можем отнести такие явления как возникновение христианства, формирование феодальных земельных отношений, крушение римской империи под натиском молодой варварской цивилизации. В результате сложился «уникальный в своей целостности и многообразный в своем единстве» (А.Я.Гуревич) тип культуры. Типологическое единство средневековой культуры на всем европейском географическом пространстве и на протяжении тысячелетия средних веков с 5 по 15 века определялось такими отличительными особенностями как религиозно-христианская духовность, корпоративность, традиционализм и символизм, иерархизм и универсализм. Многообразие средневековой культуры заключается в тех сословных, региональных и хронологических особенностях в которых проявлялись данные отличительные черты. Все это привело к тому, что культурная картина мира Западно-европейского Средневековья является многосоставной и многоуровневой. Мы предлагаем рассмотреть средневековую картину мира в двух аспектах: ценностном и сословно-структурном. Рассмотрение культурной картины мира в онтологическом аспекте: своеобразие представлений о пространстве и времени войдет составной частью в предлагаемые два. Рассмотрение средневековой картины мира в региональном аспекте возможно только лишь за счет существенного увеличения объема информации и не представляется в данном случае возможным. Точно также как рассмотрение динамики картины мира, направлений и темпов ее трансформации на протяжении тысячелетия Средних веков возможно только лишь бегло и пунктирно, если не выделять хронологический аспект в отдельный пункт исследования. По мере возможностей при анализе и ценностной (ментальной) картины мира и сословноструктурной картины мира будем пытаться добиться единства синхронического и диахронического аспектов анализа изучаемого явления. Начнем рассмотрение культурной картины мира средних веков с ценностного аспекта. Аксиологической доминантной Средневековья явилась христианская религиозность, зародившаяся на территории Римской империи в 1-2 веках нашей эры. Доминирование христианского мировоззрения в Средние века объясняется тем, что молодые варварские народы более охотно принимали христианскую веру, чем образованные римляне, а также тем, что люмпинизированное население бывшей римской империи в ранние средние века (5-7 вв ) также находило утешение в христианских заповедях скорее, чем в домовых богах Рима (ларрах). Христианство возникло в поздней Римской империи как одна из иудейских ересей. От иудаизма христианство заимствовало Священное Предание – Ветхий Завет и его основные идеи о сотворении мира и человека богом, о существовании Рая, и о греховности человека, о бессмертии божественной души человека и смертности и грешности, сотворенного из праха земного тела человека. Также христианство унаследовало веру в избавление от грехов и наказания за грехи, данное конкретным человеком – мессией, и веру в неизбежность Конца света и Страшного суда. Радикальным отступлением христианства от иудаизма является космополитизм христианства, провозгласившего равенство всех «не по крови, а по вере», «нет ни эллина, ни иудея», и тем самым преодолевшего национальную замкнутость иудаизма. Кроме того, христианство осуществило ревизию иудейского договора человека с богом и иудейской этики, сформулированной в заповедях и притчах Ветхого Завета. Вместо заповеди возмездия христианство предлагает заповедь всепрощения, вместо деловой озабоченности о трудах и хлебе насущном – ожидание вечной благодати в Царствие Небесном и приготовление души к вечной жизни в Раю. Наконец, характер отношений с богом менялся и в том, что Иисус в Евангелиях отвергает заповедь субботы, когда иудей должен посвятить день Богу, и провозглашает, что «не человек для субботы, а суббота для человека», то есть освобождает верующего от обязательного посещения Церкви в определенный день недели (раннее христианство). Эти новые условия договора человека с богом составили содержание книг Нового Завета – Евангелия (Благая весть), написанные учениками Иисуса из Назарета – апостолами Матфеем, Марком, Иоанном, Лукой, названными за свои труды евангелистами. Идеи Нового Завета делали новое вероучение чрезвычайно привлекательным и популярным среди бедных и угнетенных слоев населения поздней Римской империи. Как позднее скажет Фридрих Ницше, «христианство возникло как религия рабов», не имевших других способов борьбы с внешним насилием как смирение и прощение, и не имевших других шансов на получение благодати, иначе как после смерти. В раннее Средневековье христианство перенимали варвары-язычники, стремившиеся к формированию собственных централизованно-иерархических варварских королевств и которым церковный ритуал не казался абсурдным и варварским (причастие кровью, вера в телесное вознесение, обещание вечной жизни в Раю, ужасы Конца времен). Наряду с ученым догматическим христианством, носителями которого являлись Отцы Церкви и клир, в Средние века по мере распространения христианства формировалось и так называемое «народное христианство», в котором христианская догматика: «догмат о непорочном зачатии», «догмат о кресте», «догмат о телесном воскрешении» и так далее сочетались в сознании с языческими верованиями, а церковный культ с языческими обрядами и ритуалами. Кроме того, и само ученое догматическое христианство было неоднородным: на протяжении всех средних веков возникали самые разнообразные ереси, с которыми Церковь вела борьбу при помощи Церковного суда – Инквизиции. Исследуя феодализм средних веков как экономический фундамент культурной жизни средневекового общества французские историки Люсьен Февр и Жорж Дюби открыли такую отличительную черту ценностных представлений средневекового человека о мире как корпоративность. Л.Февр отмечает, что средневековый человек – это прежде всего член коллектива, представитель своего профессионального объединения равных по статусу и профессии, и свободных тружеников. Корпорация – это практически единственный тип социального института средневековья в котором доминируют не вертикальные, а горизонтальные связи и отношения. Человек Средних веков не мыслит себя существующим отдельно от своей социальной среды, тех мировоззренческих и поведенческих установок, которые формируются внутри корпоративной среды. Связано это прежде всего с узкой специализацией профессиональной деятельности внутри корпорации, с особенностями хозяйственно экономических и социальных функций средневековых корпораций. Ж.Дюби анализируя корпоративную структуру общества Средних веков выделяет такие корпоративные объединения как: городские коммуны и союзы городов, ремесленные цеха и купеческие гильдии, сельские общины и университеты, религиозные монашеские ордена и братства, религиозные секты и сеньорно-вассальные союзы. Корпорации оказываются замкнутыми добровольными союзами всякий раз с особым жизненным укладом и особой системой ценностей. Ни одна из приведенных Ж.Дюби корпораций не повторяет другую по характеру осуществляемой профессиональной деятельности, по своему отношению к богатству и бедности, жизни и смерти и т.д. В раннее средневековье корпорация является для средневекового человека условием социализации - выживания, средством защиты, институтом суда, регулятором семейно-брачных отношений. Именно в пространстве корпорации происходит установление прав и обязанностей человека. Корпорация осуществляет надзор за исполнением правил жизни установленных в данной социальной среде: монастыре, университете, рыцарском ордене. Корпорация осуществляет наказание за проступки (изгнание за стены города, или за стены монастыря, или за стены университета), и корпорация выступает инстанцией защиты: вносит выкуп, платит залог, берет на воспитание, обеспечивает материально в случае нужды. В условиях жизни традиционного общества, каким является общество Средних веков именно корпорация выполняет функции транслятора социальной памяти и механизма самоидентификации индивида. Раннее средневековье проблему идентичности решало двумя путями: либо человек был христианизировавшимся римлянином, либо христианизировавшимся варваром. Для романского средневековья, когда весь европейский мир стал христианским, человек должен идентифицироваться в соответствии с его сословно-профессиональной принадлежностью. Лишенный своей социальносословной среды человек оказывается лишенным культурных навыков общения, культурных механизмов самоидентификации. Вне естественной сословнопрофессиональной группы он маргинал и изгой, поэтому самое страшное наказание для человека средних веков – изгнание из корпорации. Отголоски этого встречаем у Шекспира в изгнании Ромео из Вероны. Но наряду с христианской религиозностью и корпоративностью другой ценностной доминантой средних веков был традиционализм – ориентация на старину и следование некогда принятым образцам. Традиционализм средневековой культуры проявлялся в экономической сфере: в постоянстве способов обработки земли, в сохранении ручного производства, неизменности системы питания. В богословии традиционализм был способом существования догматики, когда одни и те же положения принимались как абсолютно истинные и неизменные, доступные только лишь толкованию и комментированию. Всякое же сомнение в истинности догмы объявлялось ересью и преследовалось Церковным судом. Традиционализм науки средних веков определялся главным научным методом: цитатностью и комментированием, что не позволяло ни расширить круг познаваемых явлений, ни выдвинуть новые научные гипотезы. Но даже в рамках традиционализма средневековая наука смогла поставить такие проблемы как «соотношение номинализма и реализма», «гелиоцентризм Вселенной», и другие. Традиционализм образа жизни объяснялся привязанностью средневекового человека к обжитым местам. Земельная зависимость крестьянина привязывала его к той земле, которую он обрабатывал на всю жизнь. Его пространство ограничивалось, по словам Ж. Ле Гоффа, «лендом и лесом», а дорога навсегда символизировала угрозы и опасности исходящие от рыцарей, разбойников, бродяжек, и властей. Точно также жизнь монаха ограничивалась стенами его обители, так как он принимал обет послушания и не мог самовольно покинуть монастырь иначе как переводом по службе или будучи изгнанным из монастыря за провинности. Жизнь ремесленника замыкалась стенами города, в котором он проживал и улицей или кварталом, где жили и работали работники его цеха. Привязанность к цеху была столь велика, а технологии ремесла настолько самоценны, что в случае отсутствия прямых наследников по мужской линии движимое и недвижимое имущество завещалось цеху, а не вдове или сестрам и дочерям. Даже сеньор организовывал жизнь по единожды установленному образцу в пределах стен своего замка. Способами внешней репрезентации традиционализма средневековой культуры служили самые разнообразные элементы повседневности. К примеру, бюргерский дом – ценность его была тем выше, чем больше поколений предков прожило в нем. Генеалогические древа известных землевладельцев должны были свидетельствовать, сколько колен того или иного рода вели достойный образ жизни и владели принадлежащими им землями, где подчеркивалась имущественная и мировоззренческая преемственность «от отца к сыну». Фамильные книги и драгоценности, штандарты и портреты, все, что свидетельствовало о том, что «ныне как и прежде, и во веки веков». В средневековой культуре был выработан и такой механизм закрепления традиций общественно значимого поведения как этикет. Традиции поведения должны были свидетельствовать о принадлежности человека к определенным слоям общества. Особенно актуально это стало в романском средневековье, когда среди знати сложилась традиция наследования земель от отца к старшему сыну – примогенитура (что позволяло не делить наследство и не мельчить землевладение, а только укрупнять богатство за счет выгодных браков). Все младшие братья ставшие отныне безземельными рыцарями, странствующими поэтами и музыкантами, ниществующими монахами и так далее устремились в путь. Этикет стал необходимой «этикеткой» по которой бедного, но знатного юношу (в Англии - джентельмена) можно было отличить от профана. Примогенитура, резко сократив количество богатых женихов, привела к возникновению института «старых дев», которые вынуждены были довольствоваться браками с безземельной городской знатью и основывать семью на экономическом фундаменте даваемого за невесту приданого. (Гизы. Брак и семья в Средние века) Следующей ценностной доминантой средневековой культуры является символизм, о чем на рубеже 19 и 20 веков писал П. М. Бицилли. Символизм состоит в том, что всякий предмет земного мира понимается как символ высочайшего, предельного и совершенного Божества (источника всех реальностей и всех символов), каждый предмет реальности имеет отпечаток Божества и служит ( лат. - militat, ministrat) Богу. Символизм является отличительной чертой мышления средневекового человека: во всем он видит особое значение, таинственный смысл. Символизм пронизывает все уровни представлений средневекового человека о мире. Мы можем выделить: религиозный символизм, когда весь земной мир выступает символом мира божественного; онтологический символизм, когда у Дионисия «мир в его целостности является величайшим светильником, составленным из множества частей, как бы из множества светильников, открывающих уму чистые формы умопостигаемых вещей»; социальный символизм: когда все средневековое общество рисуется современникам в виде пирамиды из «трудящихся, воюющих и молящихся»; символизм повседневности: когда предметы быта, указывают на тайный смысл своего существования в мире созданном Творцом: рыцарский меч в форме креста – символ судьбы и распятия – искупительной жертвы Христа, круглые зеркала – символ всевидящего ока Божьего, узкие рукава платьев – символ смирения и т.д; символизм натурфилософский: пламя огня – символ жизни души, бушующее море – символ свободной страсти, небо – символ вознесения и вечности. Вещи в средневековой культуре не просто могут служить символами, но они ими являются, и задача верующего человека раскрыть истинное значение символа. Вместе с тем, произвольное толкование символов Священного Писания (Библии и Евангелия) было не допустимо. Рабан Мавр составил толковый словарь христианских символов, где в алфавитном порядке приведены образы Писания с указанием различных значений символов в различных местах текста. Христианин не имел права примышлять по своему усмотрению значение символов Писания, и Церковь в запрете этого опиралась на диалоги Цезария: «Как кровь Христова добывается только при помощи вина, так и тело – только из пшеницы, и именно обращенной в хлеб; ибо Господь сравнил себя с пшеничным зерном, а также и с хлебом». Неизменность толкования символического значения образов священных текстов была первым условием единства миропорядка в средневековой культуре, способом связи времен, стран и народов. Вместе с тем в сознании средневекового человека постепенно стиралась грань, разделяющая мир символов и мир значений. Постепенно символ сам становился объектом поклонения и наделялся силой присущей тому, что он символизирует. Так постепенно нательный крест превращался из символа веры в средство для защиты от злых духов, дьявола, вампиров и прочей нечисти; точно также и святая вода, первоначально символизировавшая крещение постепенно обрела силу исцеления, изгнания бесов, очищения души и тела. С верой в реальные жизненные силы христианских символов связан также и так называемый «реализм» средневековой культуры, когда духовным сущностям и процессам приписываются физические свойства. Прежде всего это попытки дать рациональное биофизическое объяснение таким явлениям как «сотворение Евы из ребра Адама», «непорочное зачатие», «телесное вознесение», «падение души». Следующая ценностная доминанта средневековой культуры состоит в иерархизме всех культурных явлений и процессов. Все в этом мире является результатом Божественной воли и божественного творения, поэтому все сущее подчиняется законам Божьи и служит Божеству. Человек воспроизводит всю природу: в нем есть свойства, присущие всем тварям и есть разумность, присущая только ему. Человек создан по образу и подобию Божьему, поэтому он является вершиной и центром всего сущего на земле. Все подчинено на земле человеку и существует ради него. Известный богослов Х11 века Гуго из СентВиктора с такими словами обращается к человеку: «взгляни на весь этот мир и смотри, есть ли в нем что-либо, что бы не служило тебе». Все в этом мире с точки зрения богослова связано отношениями господства и подчинения. Все проникает начало служебности: «все твари служат высшим и пользуются услугами низших: земля и вода служат растениям, растения – скотам, все твари – человеку, человек – Богу». Во иерархическому принципу упорядочены все вещи и стихии в зависимости от степени их близости к Богу: человеческое тело знатнее всех прочих как богоподобное; в самом человеке душа возвышенна, а тело низменно; все члены тела выполняют свои функции: глаза – мудрецы, уста – учителя, уши – слушатели, руки – работники, ноги – посыльные, чрево – сострадающее. В средние века существуют иерархии во всех сферах жизни: иерархии собак: знатные и незнатные; иерархия правовых понятий: недвижимость почтеннее движимого имущества; иерархия чудес и видений: достойные лицезрения, редкостные и менее достойные; иерархия языков: латинский язык – благородный и европейские народные языки – просторечие; иерархия искусств: свободные искусства благороднее простых (ремесел), но и те и другие тоже внутренне иерархичны, и иерархия семи небес. Наиболее важным для средневековой культуры являлся вопрос о соотношении различных иерархий и прежде всего о соотношении иерархии небесной (Божественной), церковной и светской. Страбон предлагает во времена раннего христианства одну из самых ранних и симметричных иерархических пирамид. Он утверждает, что главной иерархией является небесная и все подчиняется Богу, на земле существует две иерархии Светская – она регулирует мир тел, и Церковная - она отвечает за мир душ. Светская и церковная иерархия существуют равноправно, параллельно и одновременно. Император равен по своему статусу папе, патриции – патриархам, военные трибуны – аббатам, воины – монахам. Все чины и религиозные и светские составляют одно единое тело Христово. Однако это послужило основой длительным дискуссиям об иерархическом устройстве мира. Один из Отцов Церкви Климент Александрийский утверждал, что «церковная иерархия есть воспроизведение иерархии ангельской», а другой Отец Церкви Григорий Великий считал, что иерархия носит всеобщий характер: «над скотами начальствуют люди, над людьми – ангелы, над ангелами – архангелы», ангелов и архангелов на небе и тех и других по девять чинов. В результате всеобщей вписанности в иерархические системы соподчинения в средние века сформировалась статическая модель мира, где каждый человек и предмет был приписан к определенному чину и в этом мире, и в потустороннем, и вырваться из этой системы было нельзя. Наконец, завершает набор доминирующих ценностей культурной картины мира Средних веков такая ценность как универсальность. Средневековая культура стремилась к универсальности объяснительных принципов всего сущего и познанию универсального закона бытия – Закона Божьего. Многочисленные труды Отцов Церкви, апологетов и схоластов были направлены на уточнение нюансов в толковании единого слова истины и благодати – Священного Писания. Универсальное знание о том, что мир сотворен Богом, имеет единую божественную природу и историю, и подчиняется законам Божьим, которое давали Священные тексты рождало и универсальную истину, неизменную ни при каких обстоятельствах, независимую от развития науки, техники, производства, искусства. Позднее средневековье для обоснования Божественной истины выдвинуло концепцию двойственной природы истины: истина земной жизни дается в процессе познания разуму, а истина Божественная дается душе человека в процессе Божественного Откровения. Постичь эту Божественную истину мог только универсально образованный человек: очистивший от скверны свое тело и душу воздержанием, постом, молитвой, и постигший все уровни образования: от грамматики до теологии, то есть монах. Именно монахам доминиканцам принадлежит социальная миссия получения и распространения знания, их трудам принадлежит открытие европейских университетов – коммун, где добывается и сохраняется знание и истина. Именно монахи доминиканцы явились авторами обобщающих трактатов средневековья по самым насущным проблемам культуры того времени: Фома Аквинский пишет знаменитые: «Сумму теологии» и «Сумму против язычников». Искусство средних веков вырабатывает особую форму визуальной репрезентации универсального знания о мире – христианский храм, который должен был символизировать дом Божий, прояснять Божественную истину и заменить неграмотным Библию, иллюстрируя образы Библии и Евангелий. Христианский храм как система сохранения универсального знания нес также в себе знание о технике и технологиях строительства, целевых задачах храма (часовня, крестильня, усыпальница, приходская церковь, домовая церковь, паломническая церковь), религиозном направлении, к которому принадлежали заказчики и архитектор, святых или праздниках в честь которых возводился данный храм, светских правителях земель, на которых строился храм и донаторах, на чьи средства он возводился. Кроме того, как правило, в храме размещались архивы, сокровищницы, которые сегодня являются источниками наиболее точной и полной информации о прихожанах данного храма: численности семей, датах рождения, крещения и смерти, о доходах и налогах, уплачиваемых ими, о передаче наследства, завещаниях, преступлениях, расследованиях и наказаниях, которые налагались и церковным и светским судом. Таким образом, храм был тем местом, где знание о Боге соединялось со знанием о человеке, таинство рождения и таинство смерти соединялось с процессом жизни, представления о мире становились универсальными уже в современном, светском значении этого слова. Другой уровень существования средневековой картины мира – сословный. Как мы уже говорили, в средневековой культуре принято выделять три главных структурных сословных элемента: культуру трудящихся – профанную или народную культуру, культуру воюющих – рыцарскую культуру и культуру молящихся – религиозно-монастырскую культуру. С анализа религиозномонастырской культуры мы и начнем, в силу ее главенствующей роли в Средние века Религиозно-монастырская культура. Христианизация варваров, расселившихся по территории Западной Европы осуществлялась на протяжении 5-9 веков христианамипроповедниками и христианскими общинами сформировавшимися в Древнем Риме. К началу Средних веков существовало 5 наиболее крупных общин: Римская, Александрийская, Константинопольская, Иерусалимская, Антиохийская. Во главе каждой из этих общин стояли патриархи. В Западной Европе наиболее авторитетной и многочисленной была римская община. Во времена империи римской общиной управляла коллегия епископов. Самым известным римским епископом был апостол Петр, распятый римскими властями (на месте его распятия сегодня возвышается собор Святого Петра в Риме). Патриарх римский Лев 1 Великий получил титул Папы Римской католической церкви за духовный подвиг организации военного сопротивления жителей города Рима войскам наступающих варваров и организации продовольственного снабжения Рима в условиях военной осады: в 452 году – от гуннов с Атиллой и в 455 году от вандалов с Гейзерихом. Постепенно авторитету Папы Римского подчинились епископы (настоятели) наиболее крупных христианских общин в Европе. Епископы надзирали над общинами: обучали новой вере и вели богослужения. Богослужений в ранней христианской церкви было только три: крещение, причастие и поминовение. Общины (экклесии) объединяли людей, принявших христианскую веру и ее обеты: ограничение в питании и строгие нравы. В каждой общине велись списки общинников. Христианин, принявший за веру мученическую смерть навсегда оставался членом общины и получал чин святого. В управлении общинами и организации богослужения епископам помогали иереипресвиторы (священники) и диаконы (помощники). В состав общин входили также и монахи (одинокие). Монашество возникло после того, как христианская церковь была признана Римом в качестве официальной религии в 4-5 вв. Монахи искали одиночества как способа избегнуть общественных искушений и мирских забот, а также как способа протеста против общественного признания христианской церкви, ставшей благополучной и иерархически выстроенной. Западное монашество опиралось на идеи апостола Павла о том, что «человек не связанный земными узами, открыт узам Христианской веры», а также на проповеди Иисуса о том, что «в Царствие Божьем не женятся, не выходят замуж; не вступившие в брак станут свидетелями Царствия Небесного». Западное монашество ставило цели практического свойства: изучение и распространение Священного Писания; не придавало значения затворничеству, молчальничеству и смирению плоти, так как считало аскезу лишь средством подготовки тела и души для исполнения особой миссии в мире. Западное монашество стремилось к организации общинной жизни и избегало конфликтов с иерархами Церкви. Один из первых монастырей был основан Бенедиктом из Нурсии (р.489 г.) и им же был написан «Устав», предписывавший монахам не крайний аскетизм, а разумный порядок, строгую дисциплину без ненужных тягот, постоянство (не могли своевольно покидать монастырь до конца своей жизни) и послушание ( незамедлительное повиновение аббату, который подчиняется Богу и Уставу), обязательный физический труд вне зависимости от сословного происхождения и бедность (монах должен быть бедным – это путь сплочения общины, а монастырь должен быть богатым), а также молитву (7 дневных и 1 ночную коллективные – суточный круг богослужения при котором за неделю прочитывались все Псалтыри и так повторялось годами. Священное Писание выучивалось наизусть ). Когда в 589 году монастырь Бенедикта был сожжен и разграблен варварами, последователи Бенедикта разбрелись по территории Европы и основали бенедиктинские монастыри в Италии, в Бретани и др. Сельские монастыри были почти единственными центрами культуры на протяжении всего раннего Средневековья (5-8 века). Монастыри владели землями (им передавали свои земли люди, принимавшие монашество), и сохраняли на этих землях технологии обработки и растения, известные древнему Риму. При монастырях работали мастерские, в которых монахи сохраняли римские искусства и ремесла. Центром религиозной жизни каждого монастыря являлись мощи святого, а также библиотека и скрипторий, где наряду со Священным Писанием и трудами Отцов Церкви сохранялись и изучались греческие и римские памятники. Таким образом, сельские монастыри в культуре Раннего Средневековья выполняли функции не только мессионерско проповеднические: обращали варваров в христианство, но и хозяйственно-экономические, а также интеллектуальнонаучные и духовно-религиозные. Кроме того, обращая варваров в христианство, введя и освящая таинство брака, церковным судом определяя права наследования, монастыри получали политическую власть над вождями варварских племен и принимали на себя часть политико-административных функций. Распространяя христианское вероучение и обращая в христианство варваров, Церковь оказалась единственным социальным институтом, который взял на себя функции организации духовной жизни и моральной регуляции. Вклад Церкви в развитие культуры Средних веков был решающим. Церковь обеспечила не только единство идеологии на всем географическом пространстве Запада, но и единство информационных каналов и систем. В результате господства Церкви языком межгосударственного и делового общения на протяжении всех Средних веков являлась латынь. Латынь была языком богословия и богослужения, языком права, законодательства и судопроизводства, языком ученых и единой европейской системы образования, языком элиты разных народов и королевств, языком античного наследия и философской учености, науки. Церковь обеспечила единство культурной картины мира средних веков, задав направление движения времени: от Сотворения мира до Страшного суда, и задав характеристику пространству: разделив его на сакральное – божественное, небесное, церковное, и профанное – земное, грешное место жизни простых людей, а также выделив такие значимые места как Ад и Рай. Церковь выстроила систему морально-нравственных оценок поведению людей, как греховных или добродетельных и сформировала набор примеров человеческого поведения, воплотивших церковный нравственный идеал в лице Святых, возвела нравственность в культ, сделала жизнь по христианским заповедям религиозным долгом каждого человека. Церковь использовала сформировавшуюся в античном искусстве систему выразительно-изобразительных средств и символов для оформления своих культов, обрядов и ритуалов. От начала Средних веков звучали слова Георгия Великого о церковном искусстве, призванном заменить собою «Библию для неграмотных» и тысяча лет средневекового искусства была посвящена возвышению человека от греховных земных помыслов к мысли о грядущем спасении и вечном покое и благодати. Одновременно с развитием церковного искусства в нем с неизбежностью нарастали и усиливались элементы светскости: так было с церковным театром, развившемся из литургического действия в театр мираклей, моралите и фарсов. Так было с церковной музыкой, когда из церковных песнопений зародилась нотная грамота, система современной нотации и музыка опусов. Так было с религиозной живописью, которая от изображений распятия Христа стала двигаться к изображению Мадонн с младенцем Иисусом и обмирщению религиозных образов. Наряду с религиозно-монастырской культурой структурно-сословную картину мира средневековья составляет рыцарская культура во всем ее многообразии: и культура феодальной аристократии, и культура монашеских рыцарских орденов, и придворная куртуазная культура. Рождение рыцарского сословия историки относят к концу Раннего Средневековья – 78- векам. Называют три основных пути формирования рыцарства. К.- Ф. Вернер считает, что рыцарство происходит от сохранившихся римских военно-административных структур и традиции передачи оружия при вступлении в должность на государственной или военной службе. Ж. Ле. Гофф описывает рождение рыцарства из германского военного института, где вручение оружия юноше было признанием совершеннолетия, право носить оружие символизировало свободу, а важнейшей жизненной ценностью становилась война. Традиции формировать вооруженные силы правителя из профессиональных воинов укреплялись военными победами и завоеванными богатствами. Такая армия содержала себя сама. Главными ценностями были подвиг и слава, смерть от старости или болезни была позорной и оскорбительной. Убийство человека расценивалось как геройство, достойное похвалы. Американский культуролог Л. Уайт пишет о рождении рыцарства из феодалов-землевладельцев. Поскольку рыцарь – это всегда всадник (в Испании – кабальеро, в Италии – кавалер, во Франции – шевалье, в Англии – кнехт), то это человек, финансово-экономически способный приобрести и содержать боевого коня, дорогостоящую военную амуницию: латы и шлем, и оружие: щит, меч, копье, булаву, секиру. Как правило, рыцарь – это предводитель военного отряда, господин над окрестными землями, которые охраняет данный отряд. Пешие воины – это крестьяне, живущие на землях этого господина, и обрабатывающие эти земли. Отряд сплачивала как вассальная верность, так и ценность земли и того имущества, которое на ней было. Феод как форма землевладения складывается в Поздней Римской империи, поэтому рыцарифеодалы, как правило, охраняли свои земли от притязаний германских рыцарей, а для этого собирались в военные отряды, состоящие из нескольких рыцарей с их крестьянами. Однако охрана своих земель и грабеж чужих никогда не вступали в противоречие. Поскольку разными были пути формирования рыцарства, то и разными изначально были нравственные нормы, которым следовали рыцари. Рыцарский этос – это синтез военной милитаристской системы ценностей и христианских нравственных устоев. Для того, чтобы добиться этого синтеза Церкви пришлось приложить не мало усилий. Христианская этика, изложенная в Евангелие от Матфея, исходит из заповеди: «Не убий». Апологеты раннего христианства Тертуллиан (2-3 вв н.э.), Лактанций (3-4 вв.н.э.) считали, что военная служба несовместима с христианством. Отказ от службы в римской армии или римской администрации приводил ранних христиан к мученической смерти. Выбор, стоявший перед мужчиной был однозначным: либо служить Риму, либо служить Христу. Однако с падением империи и началом Средних веков ситуация радикально изменилась для самой Церкви. Монастыри и христианские общины Раннего Средневековья нуждались в военной защите и на свою защиту они призывают воиновхристиан. Августин Блаженный (4-5 вв. н.э.) дает идеологию «Святого воинства». Он делит все войны на справедливые (bellum justum), защищающие интересы Святой Церкви и несправедливые, с целью грабежа и обогащения. Если воин защищает Церковь от врагов, то он – истинный христианин, несущий мир и справедливость (justus bellators). Воинам, павшим на поле брани, прощаются грехи, воины, проявившие доблесть и мужество, причисляются к святым мученикам. Уже в Раннее Средневековье развиваются культы святых воинов от архангела Михаила до Св. Маврикия, Св. Георгия, Св. Лаврентия, Св. Дмитрия. В 8-9 вв. перед битвой начинают служить молебны и мессы, совершаются освящения и благословления оружия. К концу Раннего Средневековья окончательно формируется рыцарский этос, который затем находит свое закрепление в рыцарской поэзии, повестях и романах. Также к концу Раннего Средневековья складывается ритуал посвящения в рыцари, который становится церковным, с постом, покаянием, всенощной, благословлением оружия, коня и щита, вручением оружия и пощечиной рыцарю от аббата и ответной клятвой верности и защиты Церкви, сирот и вдов. Рыцарская этика исходила из трех главных функций, которые выполняли воины в 9-15 веках: защита Церкви, ее служителей и земель; помощь вдовам и сиротам, защита населения от воров и убийц; защита королевства от внешних врагов и борьба против врагов христианства. Рыцарь должен был обладать всеми естественными добродетелями: добротой, щедростью, мудростью, а также всеми святыми добродетелями: верой, надеждой и любовью, и при этом всеми воинскими добродетелями: знатностью, мужеством и доблестью. При этом считалось, что все добродетели должны находиться в гармонии, к примеру, во французском рыцарском эпосе (12 век) «Песнь о Роланде», утверждалось, что «доблесть без мудрости – безрассудна, мудрость без доблести – путь к предательству». Помимо следования добродетелям, рыцари должны были противостоять семи грехам: чревоугодию, сладострастию, лени, тщеславию, гордыне, стяжательству и гневу. И тогда рыцарь мог достичь идеала, провозглашенного еще Исидором Севильским (6-7 вв) «один из тысячи» или «первый среди равных». Рыцарское искусство знаменито архитектурой рыцарских замков, которые на протяжения Средневековья постепенно превращались из укрепленных деревянных построек на высоте, окруженных частоколом и рвом в каменные укрепленные дворцы, за стенами которых рыцарь и его отряд могли не только выдерживать многодневную осаду, но и устраивать пиры, балы, турниры, стоять службы в капелле замка, выезжать на сражения или на охоту. Рыцарское искусство знаменито также поэзией, появившейся в 10-11 веках, и закрепившей для современников и потомков образ рыцаря как благородного воина, верой и правдой служащего Церкви, сеньору и Прекрасной Даме. Рыцарская поэзия родилась, говорят тогда, когда время прозы еще не пришло. Когда закончились Крестовые походы и европейское рыцарство из сословия воюющего стало превращаться в сословие безземельных горожан, которые должны были поступать на светскую службу к знатным сеньорам и сеньоритам, осваивать светские манеры, правила стихосложения и танца. Первые французские рыцари-труверы были безродными: Бернард де Вентадорн – сыном замкового пекаря, Пейре Видаль – сыном скорняка, Эльяс Кайрель – сыном резчика, Арнаут де Марейль – сыном нотариуса. Они посвящали свои стихи – своим сеньорам, которые своими достоинствами вызывали самые восторженные чувства и в замках которых они служили. Труверы прославляли Прекрасных Дам, не называя их имен, но перечисляя бесконечный ряд достоинств, сравнивая их улыбки с улыбкой Богоматери или светом далекой звезды, сочетая влюбленность поэта с почтительностью царедворца. Рыцарская поэзия родилась из жанра тенсоны – спора двух рыцарей. Эти споры могли вестись по самым разным поводам: политика, налоги, погода, достоинства дам, прелести любви, тяготы военной службы, все могло быть предметом поэтического спора. Другим распространенным жанром была пасторелла – поэтическое состязание в острословии и остроумии между рыцарем и пастушкой, когда рыцарь восхищается прекрасной пастушкой и пытается добиться взаимности своих симпатий, а пастушка пытается объяснить рыцарю, что она ему не ровня и союз между ними не возможен. Помимо диалоговых жанров, развивались и песни от одного лица: «Альба» - песня расставания влюбленных на заре, баллада – плясовая песня, повествующая о жизни и смерти героев, сирвентес – песня на политическую злобу дня. В лирике немецких поэтовминнезингеров появляются «женские песни» - сетования на одиночество от лица юной девушки или дамы, которую покинул возлюбленный. Самым известным из немецких миннезингеров является Тангейзер, чья жизнь полна приключений, тайн и загадок, а в творчестве сильны мотивы народных плясовых немецких песен, ирония над куртуазной любовью и мотивы «низкой» любви. 13-14 века – время заката рыцарской поэзии и во Франции и в Германии, так как само рыцарство все больше становится бюргерством, а куртуазность превращается в анахронизм. Между тем, рыцарская любовная поэзия возвысила любовь, сделала ее духовным переживанием, а не только телесным явлением, или брачным сословным союзом, основанным на материальном расчете семьи. А любовь обновила видение мира, из аскетического мира христианства, он превратился в благоухающий чувствами мир светской жизни. Помимо поэзии, идеал рыцарства был закреплен в «Песнях о деяних» или «Жестах», наиболее ранних письменных памятниках героического рыцарского эпоса (10-11 века). «Жесты» предназначались не столько для чтения, сколько для устного рассказывания и как правило создавались анонимными авторами. Стиль строился на устойчивых формулах и жестких клише с характерными для песней повторами текста. Сюжеты жест связаны с эпохой правления Карла Великого ( конец 8 – начало 9 веков). «Французская эпопея – это эпопея каролингская».(Р.Луи). Самый известный рыцарский эпос складывается во французской литературе к 12 веку – «Песнь о Роланде», одна из частей огромной «Королевской жесты», повествующей о событиях 8-14 веков, сначала о предках Карла Великого – «Берта Большеногая», об истории родителей Роланда - «Берта и Милон», о юности Роланда - «Роландин», о победных сражениях Роланда – «Песнь об Аспремонте», «Отинель», «Взятие Памплоны» и т.д., затем «Песнь о Роланде» - трагическая песнь о разгроме арьергарда армии Карла Великого в Ронсельванском ущелье в 778 году, где в результате чужого предательства и собственного безрассудства погиб Роланд и двадцать пэров Франции. Воины-рыцари покрывают себя неувядаемой славой, до последнего вздоха служа Карлу Великому, родине и Богу. Эпилогом «Королевской жесты» выступают две поэмы Х111 века: «Гейдон» и «Ансес Картахенский», где Карл передает свою корону сыну Людовику Благочестивому Наряду с эпосами, существовали также «Песни» или «Жесты о мятежных баронах»: «Жирар де Руссильон», «Рено де Монтеблан», «Рауль де Камбре». Это были песни странствующих поэтов, основанные на фольклоре с долей фантастического вымысла, в которых тем не менее поднимались правовые проблемы вассальных отношений и происходящих на этой почве моральных конфликтов. Основная идея жестов состоит в том, что не смотря на клятву верности, которую рыцарь приносит своему сеньору, он остается свободным в своих поступках. Доблесть и верность не могут быть безоглядными. Верность рыцаря своему сеньору соизмеряется с личным достоинством, родовой честью и величием души. Поэтому герои «Жестов» не только сильны и мужественны в бою, но и великодушны: даруют пощаду побежденному врагу, помогают слабым и униженным, щедры в своих дарах, как король. Почти одновременно и параллельно с «жестами» и рыцарскими эпосами складываются и рыцарские романы. Во Франции самые знаменитые романные циклы были созданы трувером Кретьеном де Труа – это цикл романов о короле Артуре и рыцарях его двора: «Эрек и Энида», «Клижес», «Ивейн, или Рыцарь со львом», «Ланселот, или Рыцарь телеги», «Персеваль, или Повесть о Граале». И в эпосе, и в романе повествование организовано вокруг фигур легендарных монархов, одновременно эпосы насыщаются темами волшебных превращений, магических сил и сказочных стран. Наиболее радикальное отличие романа от эпоса состоит в том, что в эпосе мотивом рыцарских подвигов было служение королю и Богу, в романе рыцарь пускается в авантюру в поисках «Прекрасной дамы» и служит ее уму и красоте. Именно куртуазная любовь (утонченная, возвышенная: «к звезде», «к богине», лишенная намека на страсть) заставляет рыцаря совершать неслыханные подвиги, утверждая собственные силы и великодушие, не прибегая ни к помощи Бога, ни к помощи черта. Рыцарский роман, говорят исследователи, не только завершает оформление рыцарской этики и эстетик, но окончательно порывает с религиозными мотивами и религиозными оценками, он освобождает мир рыцарского подвига от действия божественных сил. Именно в рыцарском романе мир впервые в Средние века становится светским. И это тот прорыв к новой культуре, которым современность обязана рыцарству.
