Битва за Мерсию Показательные пытки стали частым развлечением в Мерсии.
реклама
Битва за Мерсию Показательные пытки стали частым развлечением в Мерсии. Вот и теперь, не только площадь наполнял народ, но и крыши близлежащих домов, а уж сколько голов торчало из окон – не сосчитать. Предприимчивые торговцы протискивались сквозь толпу, предлагая сладости и подкрашенную воду, их хорошо поставленные голоса с легкостью перекрывали царящий гул. Со своего места Эриган отлично видел площадь, но сам оставался скрыт ниспадающими драпировками алой ткани. Он нервно теребил в пальцах один ее край – но только потому, что был уверен, его никто не видит. Господин Розы, властитель Мерсии, лорд Первого Дома, Эриган эст Миттерхон. Он мысленно повторял свои титул и имя, будто они были заклинанием, способным собрать под его знамена всех демонов Бездны и позволить выиграть затянувшуюся войну. Он устал и предпочел бы запереться в собственных покоях, спрятать голову под подушку и не высовываться, пока армия Кэргола не уберется прочь изпод стен Мерсии. Как жаль, он никогда не смог бы позволить подобного. Отбросив потрепанный край ткани, Эриган сцепил на груди унизанные перстнями пальцы и приготовился смотреть. Показательные пытки в последнее время стали и его любимым развлечением. Когда пленника вывели на помост, толпа взорвалась предвкушающими воплями. Люди хотели крови и не скрывали этого. Пленник постарался задрать голову, чтобы выглядеть достойнее, надо отдать ему должное. Другой вопрос, что в грязи, запекшейся крови и ошметках одежды он в любом случае смотрелся жалко. Эриган знал, что нынешний пленник – благородной крови, Господин Розы. А значит, не только принадлежит к правящей аристократии Первого дома, но и родственник Кэргола. Кроме того, у него наверняка дальнее кровное родство с самим Эриганом, но это его волновало мало. На сегодня была припасена дыба. Правитель Мерсии с удовольствием наблюдал, как благородного пленника привязывают к инструменту, а потом могучий палач в скрывающем лицо капюшоне нажимает на рычаг. Конечно же, хватило храбреца не надолго. Не то чтобы Эриган полагал, будто кровь Господ Розы стала пожиже. Просто никто не выдерживал пыток долго. Вскоре пленник начал вопить, как девчонка. А когда его руки, наконец, вывернулись под неестественным углом, Эригану показалось, он услышал треск суставов. Тут же все заглушил рев толпы. Она по-прежнему хотела крови, и палач взял семихвостую плетку, каждый конец которой оканчивался тонким металлическим когтем. Кожа лопнула при первом же ударе, но палач продолжал хлестать, исполосовывая рыдающего пленника. Тот подвывал, не в силах больше произнести хоть что-то членораздельное. Палачи говорят, к этому моменту пленники теряют разум, превращаются в куски мяса, которые чувствуют только боль. Интересно, их сводят с ума пытки или их бессмысленность? Эриган вздохнул и натянул на руки перчатки тонкой выделки, готовясь к возвращению во дворец. Все, что хотели мерсийцы, они узнали у пленника еще до этого, единственная цель показательных пыток – порадовать народ. И правителя, разумеется. Но Эриган видел, что пленник все-таки слабоват. Еще пара ударов семихвостой девочки, и он испустит дух. Темнокожая рабыня стонала и извивалась, пока лоснящийся от пота мужчина могучими движениями впечатывал ее в кровать. Его руки обхватили ее тонкие запястья и прижали к соломе, покрывающей ложе. Его движения становились все интенсивнее, пока глаза рабыни не закатились, показывая только белки, а из ее груди не родился полувздох, полустон. Тогда мужчина сделал еще несколько быстрых движений, застыл на долгое мгновение, а после рухнул рядом с женщиной. Опустив тонкую ткань шторы, из-за которой она подсматривала, Элинара глубоко вздохнула и как можно незаметнее постаралась уйти от рабских комнат, делая вид, что ищет прислугу. Хотя, конечно, никто бы ей не поверил: комнаты вольных слуг хоть и были в этой же стороне, но никак не соприкасались с рабскими. Элинара поторопилась, подхватив тяжелые юбки платья. Открывшаяся сцена еще стояла у нее перед глазами, во всей неприкрытой чувственности и страстности. Девушка порадовалась, что ее постоянно бледная кожа не способна быстро краснеть – иначе щеки уже стали бы пунцовыми от смущения. Она едва не столкнулась с Ури. - Госпожа, - миндалевидные глаза служанки удивленно расширились, и она торопливо присела в поклоне. – Что вы здесь делаете? - Ищу тебя, разумеется. Лицо Ури сделалось хитрым, и она незаметно подмигнула Элинаре: - Воспользовались моим советом? - Что ты себе позволяешь! Немедленно в мои покои. Еще не хватало, чтобы дочь правителя сама бегала за своей служанкой. Ури попыталась скрыть усмешку, хоть и не очень успешно. Элинара прошла мимо нее и нарочито громко стуча каблучками, отправилась по лестнице наверх, где располагались ее собственные покои. Теперь она корила себя, что последовала совету легкомысленной служанки. Та была ненамного старше госпожи, но давно пользовалась успехом у мужчин. Элинара сама видела, как конюх тискал ее во дворе. Позже она строгим голосом отчитала Ури: не следует личной служанке дочери правителя вести себя неподобающе. Но на самом деле, Элинара жаждала узнать, что же происходит там, за закрытыми дверями спален. К тому же, Сархол намного старше ее и наверняка опытен в подобных делах. Ей надо быть готовой к его возвращению. Элинара и Ури прошли извилистыми коридорами и переходами, настоящим лабиринтом для непосвященных. Дворец был построен еще архитекторами-суани, задолго до того, как люди разделились на Семь домов и заняли территории от моря до моря. Однажды Элинара поинтересовалась у своего учителя, кем же были суани. Но старичок только покряхтел в бород и ответил, кажется, искренне сокрушаясь, что никто не имеет никакого представления о суани. От них остались только редкие постройки, артефакты да скупые сведенья о внезапном исчезновении. В покои Элинары вела крутая витая лестница, вырубленная, как казалось, в самом камне. Может, так оно и было на самом деле. Полумрак разгоняли магические шары, но стоило ступить в воздушную галерею жилых покоев, как на них буквально обрушился солнечный свет, проникающий сквозь ажурные окна. Привычно сощурившись, Элинара поморгала, пока глаза привыкали к свету. Дверь ее покоев была первой справа, она вошла внутрь, зная, что Ури по пятам следует за ней. Только когда они оказались наедине, служанка позволила себе нотку неодобрения в голосе: - Стоило быть осторожнее. Вдруг вас нашла бы не я? Представляете, что сказал бы владыка, если его ушей достигла весть о том, что дочь шатается среди рабов и слуг? Элинара наморщила нос и уселась перед зеркалом, наблюдая, как Ури начала вытаскивать шпильки из ее сложной прически. - Мой отец сейчас ничего не видит. Он слишком занят. - Осада затянулась. Он… - Ури запнулась, - переживает за благополучие города. Элинара знала, что хотела сказать служанка. Только если бы она произнесла подобное вслух, Элинаре пришлось приказать побить ее розгами. Но, Ури, конечно, права: владыка боится. Осада Мерсии длится уже четвертый месяц, и это явно не входило в планы Эригана эст Миттерхона. Элинара старалась не влезать в политику, оставив ее отцу, тем более, пока все шло хорошо. Город-крепость мог выдержать не одну подобную осаду, вопрос в том, когда Кэргол это поймет. Положив шпильки, Ури взяла гребень и начала медленно расчесывать шелковистые волосы госпожи. Хитро бросив на нее взгляд в зеркале, она спросила: - Госпожа увидела то, что хотела? Элинара смутилась, но постаралась этого не показать: - Более чем. - Уверена, теперь вы не будете бояться брачного ложа. - До него далеко. - Вот закончится осада, милорд Сархол вернется… - Милорд Сархол еще не просил моей руки, - резко ответила Элинара. - Но он хочет этого. Вы знаете. Девушка ничего не ответила. Разумеется, она знала. Более того, знала наверняка. В большой резной шкатулке с замысловатым замком, которую Элинара хранила под кроватью, лежали все свидетельства. Много десятков писем, желтоватого пергамента, исписанного размашистым почерком Сархола. Она не видела его ни разу с начала осады, с того момента, как он ушел на стену. Но писал он каждый день. Каждый день он придумывал новые слова, чтобы рассказать о том, как жаждет встречи. Элинара не могла ответить, не знала, как послать письмо, к тому же, это слишком опасно. Если отец узнает, он немедленно прикажет казнить и воина, и нерадивую дочь. Ох, как же Элинара сомневалась, что владыка отдаст единственную наследницу за простого офицера. Как сомневалась! Но она верила. Каждый вечер перед сном перебирала письма и верила. Впервые Элинара и Сархол встретились накануне войны. Последний пир, прежде чем защитники отправились на обширные городские стены, чтобы защитить могучую Мерсию от посягательства Кэргана. Элинара сидела по правую руку от отца, олицетворяя собой всю красоту Мерсии. Она впервые позволила себе надеть драгоценности матери: тяжелые серьги и колье с сапфирами Элтанских островов. Когда-то давно их зачаровали лучшие маги Первого дома, господа Терновника, перед силой которых преклонялись. Ни один вор никогда не смог бы их украсть. И никто не мог их надеть, только представители рода эст Миттерхон. Элинара не доставала их из шкатулки со дня смерти матери. Эриган улыбался во все стороны, поднимал тосты и пил за троих. Крепкое вино южных земель почти не брало его, и он сохранял ясный рассудок. Только Элинара, да может, верный Гур, слуга отца, знали, что за закрытыми дверями своих покоев он частенько надирается дешевого пойла, которое покупает у пиратов. И забывается тяжелым сном, чтобы на утро снова стать могучим владыкой Мерсии. Впрочем, Элинара не хуже того знала, что куда чаще отец предпочитает ночами проводить время с молоденькими рабынями со всего света. Если так пойдет дальше, Мерсия скоро станет рабовладельческой столицей, забрав этот сомнительный титул у Миркана, города далекого Пятого дома, на берегу моря Слез. Элинара почти не пила вина, но и небольшого количества с непривычки хватило, чтобы захмелеть. Она старалась олицетворять собой красоту и непоколебимость Мерсии, но мутный зал плыл перед глазами, а разгоряченный народ и сам становился все более шумным. Наконец, Элинара выбрала момент, когда веселость достигла такого уровня, что никто не заметил бы отсутствия наследницы. Она пробормотала извинения отцу, который их не услышал, и торопливо выбралась из-за стола. Мысли путались, перед глазами темнело, и Элинара едва не упала в обморок, когда почувствовала, что ее подхватили чьи-то руки. Только когда в лицо ударило влажное дыхание ночи, Элинара поняла, что ее вывели на балкон. Она и сама не понимала, насколько душно в зале, пока не оказалась на улице. Облокотившись на перила, Элинара часто задышала, ощущая, как ее продолжают поддерживать, и была благодарна за это. - Что же ты, малышка, - раздался над ухом веселый голос. – Себя надо беречь. Она кивнула с благодарностью и запоздало подумала, что чужому мужчине не следует касаться дочери владыки города. Элинара отодвинулась и наконец-то посмотрела на своего спасителя. Мужчина оказался невысоким, но крепко сбитым. Его одежду составляла синяя с золотым форма офицера Мерсии, но темноватый оттенок кожи и серьга в ухе выдавали уроженца южных земель. Удивительно, что его не заставили снять серьгу, которую часто связывали с пиратами. Темные волосы незнакомца курчавились, глаза сверкали в полумраке, а с губ не сходила веселая усмешка. Вспомнив о приличиях, Элинара оторвалась от перил и торопливо сделала неуклюжий реверанс. - Элинара эст Миттерхон, леди Первого дома, госпожа Розы… - Да-да, знаю, - махнул рукой мужчина. – Все знают. Хоть ненамного забудь о формальностях, малышка. - Не надо так называть меня. Взглянув в ее серьезное лицо, незнакомец рассмеялся и протянул руку: - Сархол. И все. Никакой принадлежности к роду, никакого обозначения занятия, пусть даже оно понятно по форме. Элинара неуверенно протянула руку и коснулась сухой и теплой ладони мужчины. В тот же миг он сжал ее пальцы, притянул к себе и грубо поцеловал в губы. На миг Элинара опешила. Широко распахнув глаза, она уставилась на мужчину, чувствуя тепло его требовательных губ. Но когда по ее собственным прошелся его язык, девушка, наконец, взяла себя в руки и оттолкнула незнакомца. Ничуть не смущенный, Сархол весело рассмеялся и, шутливо отдав честь, развернулся и ушел обратно в зал. Еще долго Элинара стояла на балконе, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь понять, что произошло. Почему-то ей ни разу не пришло в голову, что незнакомец оскорбил ее, и стоит рассказать отцу, как молодому офицеру не сносить головы. Но наследница Мерсии сделала по-другому. Она вернулась в зал и отыскала Сархола, пившего вместе с другими офицерами. Он воззрился на нее с удивлением, но Элинара была тверда. - Мне нужно поговорить с вами, милорд. Его друзья уже были порядочно под хмелем, поэтому даже не заметили девушку. Сархол допил вино и последовал за Элинарой. Он не проронил ни слова, пока они шли по вихряющим коридорам, чтобы оказаться в комнате девушки. Заперев дверь, Элинара сказала: - Снимай рубашку. Он ничего не спросил. Только усмехнулся и сделал, как просила девушка. Даже в тусклом мареве свечей бросалось в глаза, что его кожа темнее обычного. Ее ничуть не портили старые шрамы, только подчеркивали ладное сложенье и мускулы под кожей. - Хочешь посмотреть на меня? Сархол рассмеялся и, расставив руки в стороны, медленно повернулся вокруг своей оси. Только тогда Элинара увидела, что на шее незнакомца расположилась витиеватая татуировка. Глаза девушки расширились: - Знак морского разбойника. Так ты… - Когда-то был им. Во времена бурной молодости. Элинара быстро взяла себя в руки. В конце концов, это ничего не меняло. - Стой, - сказала она. Подойдя к столу, девушка взяла тонкий острый кинжал и подошла к Сархолу. Глядя в его глаза, она приложила лезвие к могучей груди, буквально ощущая, как размеренно бьется его сердце. Слегка нажав, она провела кинжалом по груди Сархола, оставляя кровавый след и новый шрам. - Пусть он служит напоминанием о том, как ты оскорбил дочь властителя Мерсии. Он пожал плечами, не делая никаких попыток утереть выступившую кровь. - Так значит, ты меня наказала? - Да. - Одним шрамом больше, одним меньше… Он шагнул к ней и снова стиснул в объятиях, целуя жадно, со страстью. Кинжал еще был в руках Элинары, она могла вонзить его в спину наглеца, но не сделала этого. Вразрез с любыми разумными действиями, она ответила на жар Сархола. Он ушел только к утру. Отсалютовав напоследок, вылез через балкон, чтобы никто не увидел, и растворился в утреннем тумане, наползшем на город с озера. Впрочем, хотя ночь стала особенной в жизни Элинары, они не занимались ничем таким, о чем было бы стыдно рассказать. Всю ночь они просидели рядом, Сархол укачивал Элинару в объятиях, гладил по волосам и рассказывал о своей жизни. Оказывается, он родился в землях Шестого дома, южнее, большую часть жизни провел на Элтанских островах и в компании морских разбойников. Но когда его судно затонуло, решил не пытать больше счастья и отправился в земли Первого дома, где и поступил на службу к владыке Мерсии. Сархол был хорошим воином, к тому же, смекалистым и чуждым интриг. Он быстро стал офицером, сам владыка выделял его среди остальных. Элинара не могла забыть дерзкого южанина. Она знала, что отец никогда не отдаст ее замуж за разбойника, да и не знала, значит ли она сама хоть что-нибудь для Сархола. Но к вечеру того же дня пришло первое письмо. С тех пор они приходили каждый день, и Элинара знала, что ее чувства взаимны. Она с нетерпением ждала окончания осады, чтобы наконец-то прийти к отцу вместе с Сархолом и сказать все, как есть. Если он не позволит… что ж, они убегут. - Я умираю. - Неа, - Сархол даже не отвлекся от своего занятия, чтобы посмотреть на друга. – Ты всего лишь вчера надрался дерьмового пойла. - Ты тоже его пил. Но с тобой все нормально. - Я закаленный. Тинтос явно хотел что-то возразить, но вместо этого снова застонал и повалился на жидкую кровать. - Я сейчас точно умру, - возвестил он и подвинул к себе ведерко. Сархол не ответил. Пристроившись рядом с другом, он сидел в казарме рядом с Западными воротами и писал в скудном свете из окна под потолком. До его дежурства еще оставалось около получаса, вполне достаточно, чтобы закончить послание и отдать его тому пареньку, сыну поварихи. Сархол вечно забывал, как его зовут, но за пару медяков сорванец соглашался доставить очередное письмо во дворец. Что-то готовилось. Сархол чуял, даже татуировка начала побаливать, а так всегда бывало перед хорошей заварушкой. Делавший ее мастер предупреждал, что вложил в рисунок коечто магическое, но был тогда уже слишком пьян, чтобы рассказать, что именно. Отвлекшись от написания, Сархол прищурил глаза и будто бы посмотрел вдаль. Но он видел не стонущего Тинтоса, а просторы полей за Мерсией, темную массу войска противника. Они что-то готовят. Совершенно точно готовят. И сделают это сегодня. Сархол понятия не имел, что именно, но ему настолько надоело сидеть на стене и ждать, что он был рад хоть какому-то движению. К тому же, если Кэрган наконец-то начнет атаку, будет отличный шанс выделиться. Не то чтобы амбиции Сархола простирались так далеко… но когда он убежит вместе с наследницей владыки, очень не хочется, чтобы о нем вспоминали, как о "том проходимце". При мысли о девушке губы Сархола тронула горькая улыбка. Он знал, что отец никогда не отдаст ее замуж за безродного разбойника, будь тот хоть трижды офицером. Оставалось всерьез мечтать о побеге, хотя в глубине души Сархол понимал, что попытка окончится ничем. Эриган пошлет за ними всю мощь Мерсии, их настигнут, непутевую дочь вернут, а его самого отправят на Позорную площадь, чтобы с пафосом предать популярным нынче пыткам. Эй, но попытаться ведь стоит? Сархол улыбнулся и вернулся к письму. Гнетущее чувство да ноющая татуировка заставили его добавить последний абзац и, прежде чем поставить традиционное "до встречи, малышка", бывший разбойник позволил себе пару минут помечтать о домашнем уюте и упругом теле юной красотки, которой удалось так вскружить ему голову. До встречи, моя малышка. Элинара сидела на вершине башни, но даже высокие зубья не спасали ее от ветра. Прическа окончательно растрепалась, но девушку это мало волновало. Она сидела прямо на камнях, обхватив колени руками, снова и снова перечитывала новое письмо Сархола. Как и всегда, он был грубовато нежен, но на этот раз в его словах звучала тревога. Что-то необычное для бесстрашного разбойника. Он никогда не считал письма, но Элинара вела подсчет за двоих. Она знала, что бумага, которую держит в руках, сотая. Сто дней прошло с начала осады Мерсии. Сто дней назад она провела единственную ночь с тем, с кем хотела оставаться всю жизнь. И то ли заразившись уверенностью Сархола, то ли повинуясь собственной интуиции, Элинара знала, что письмо станет последним. Так или иначе – последним. Она поднялась на ноги, и ветер начал еще нещаднее трепать ее волосы. Стоявшая в стороне Ури подошла, но Элинара остановила ее жестом. Она пока не собиралась возвращаться во дворец. Сжимая в руках письмо, девушка подошла к зубьям башни, намного превышающим ее рост и выглянула наружу. Она любила это место. Наблюдательная башня, учитель приводил ее сюда ночью, на самую высокую точку дворца, чтобы посмотреть на звезды. Элинара помнила, как тогда поразило зрелище. Но вовсе не звезд, а сверкающего огнями города под ее ногами да простора вокруг, озаряемого ровным лунным светом. Сейчас Элинара тоже видела зеленеющие холмы вокруг города-крепости, гладь огромного озера Шэн, поверхность которого сверкала так, что начинали болеть глаза. Казалось, стоит протянуть руку и можно коснуться оперения птиц, носящихся в вышине, таких близких к солнцу. Наставник Элинары давно умер, мирно и в своей постели. А безмятежный пейзаж уже сотню дней омрачен темной массой войска Кэргана, державших осаду вокруг Мерсии. Элинара попыталась вспомнить детали политики, зачем и почему это началось, но в голове носились только смутные обрывочные сведенья. Новый король Первого дома, Эриган настаивал на независимости Вольного города, король хотел подчинить Мерсию своей воле и послал сына, Кэргана. Сведенья оставались настолько схематичными и нечеткими, что никак не желали складываться в общую картину. Элинара поджала губы. Она подняла письмо, снова прошлась глазами по словам. "Девочка моя, когда-нибудь все будет твоим! Город, люди, политика… я знаю, как ты это не любишь, но никуда не едться. Ты должна понимать, что к чему". "Но ты ведь будешь рядом, ты поможешь!", хотелось закричать Элинаре. Она знала, что однажды ей придется управляться со всем, но она не представляла, как сможет жить без Сархола, сидящего рядом. Она вообще не представляла себя без него. На городской стене, со стороны одних из ворот послышались странные приглушенные звуки, показалось шевеление, но девушка не обратила внимания. В очередной раз Элинара перечитала последний абзац письма. "Что бы ни случилось, какая бы заварушка тут не закрутилась… приходи к озеру Шэн. Ты знаешь рощу на восточном берегу, которую жители города считают священной? Приходи туда. Что бы ни случилось, приходи. Я буду ждать". Ветер выхватил письмо из рук девушки, унес прочь к озеру, и Элинара едва не нырнула за ним вслед, так ей хотелось поймать листок бумаги. - Госпожа, не упадите! – Ури уже подскочила к девушке. – Госпожа, давайте спустимся во дворец. Элинара следила взглядом за уносящимся листом бумаги, пока он окончательно не скрылся из глаз. - Да. Конечно. Возвращаемся. Спускаясь по извилистым лестницам башни, Элинара поняла: что-то изменилось. В замке носились люди, где-то гремели доспехами воины. Их самих видно не было, но дело плохо, если личная гвардия владыки надевает полное облачение. Подхватив полы длинного платья, Элинара поспешила дальше, чтобы хоть кого-нибудь разыскать и узнать, что творится. Но ответ нашелся сам собой, на улице. Застыв у одного из резных окон, Элинара с ужасом наблюдала за столбом пыли, поднявшимся у Западных ворот. Или, вернее, того, что от них осталось. - Что? – Элинара поймала за руку одного из спешивших слуг и не собиралась отпускать, пока он не расскажет все. – Что случилось? - Войска прорвали оборону. Их маги использовали какую-то зажигательную смесь, снесли ворота. Они вошли в город. Элинара отпустила слугу, но мысль не сразу дошла до ее сознания. Прежде чем девушка поняла, что оборона Мерсии прорвана, она думала только о том, что Сархол находится как раз на Западных воротах. - Госпожа! Очнувшись, Элинара поняла, что Ури уже некоторое время теребит ее за руку. В миндалевидных глазах служанки плескался ужас. - Госпожа, что мы будем делать? - К отцу. Как и следовало ожидать, Эриган вместе с первыми лицами Мерсии сидел в главном зале замка. Элинара вспомнила, как здесь стояли столы и шло пиршество, на котором она впервые присутствовала как будущая наследница Мерсии. На котором познакомилась с Сархолом. Всего-то сотню дней назад. Целую вечность назад. Эриган кивнул дочери и что-то шепнул верному Гуру. Старый слуга тут же подошел к Элинаре и поклонился: - Леди Миттерхон, ваш отец хочет, чтобы я увел вас в безопасное место. Она кивнула и, бросив последний взгляд на отца, последовала за Гуром. Владыка Мерсии больше не смотрел в ее сторону. Первый взрыв сотряс стены, когда они проходили по галерее. Ури взвизгнула, Гур едва удержался на ногах, только Элинара восприняла происходящее невозмутимо. Она вспомнила о воспламеняющейся смеси магов, про которую упомянул встреченный слуга. - Они штурмуют замок, - сказала Элинара и сама удивилась, как спокойно звучит ее голос. Если осаждающие так быстро добрались до замка, значит, дело Мерсии действительно гиблое. - Гур, - обратилась наследница. – Возвращайся к отцу. Это приказ. Теперь в замке все равно нет безопасного места. Верный слуга колебался, но все же ушел. Элинара повернулась к напуганной Ури: - Спускаемся вниз, к тебе. Дашь мне одно из своих платьев и уходим отсюда. - На улицу? - Там не опаснее, чем скоро станет здесь. Ури привыкла повиноваться, привыкла, чтобы решали за нее, и Элинара боялась показать, в какой растерянности она сама. Но если отец не пожелал, чтобы она осталась рядом в такой момент, то девушка вполне способна сама о себе позаботиться. На уровнях прислуги царил беспорядок. Они все понабились в комнаты и ждали, когда господа защитят их. Элинара не стала ничего им говорить, но пока переодевалась в платье Ури, замок сотрясла еще пара ударов. Покинуть твердыню властителей Мерсии оказалось куда проще, чем рассчитывала Элинара. Никто не узнал ее, у гвардии были другие заботы, и на двух служанок не обратили внимания. Когда Элинара оказалась на улицах Мерсии, ей показалось, Бездна сошла на землю. Повсюду слышались крики, пахло гарью, носились люди, не очень понимая, что происходит. Ури начала шептать молитву какому-то богу, но ее голос заглушил взрыв за спинами девушек, им на головы посыпались мелкие камешки. Обернувшись, Элинара посмотрела на дворец, и ее начала разбирать злость, когда она увидела пробоины в древней работе архитекторов-суани. - Да как они посмели! Элинара сжала кулаки, смотря, как разрушается работа былого в угоду очередному политическому витку. Ури начала плакать, и Элинара поспешила. Схватив служанку за руку, она заторопилась вперед. Сначала в ее планы входило добраться до руин Западных ворот и отыскать Сархола – Элинара даже не допускала мысли, что его может не быть в живых. Но идея быстро оказалась не осуществимой. Спустя пару шагов, девушка поскользнулась в крови и рухнула на колени. Мертвые глаза старика смотрели на нее безучастно, зато другой мужчина, стоило ей подняться на ноги, едва не сбил ее с ног. - Во имя всех богов! Девочка, куда ты? - Мне нужно к Западным воротам, - упрямо ответила Элинара. - Там одни руины. И схватки. - Мне надо. - С ума сошла, дуреха? Он подхватил ее под локоть, сжав с такой силой, что Элинара с трудом подавила желание вскрикнуть. Она понимала, что мужчина прав, понимала, что надо не геройствовать, потакая детским капризам, а переждать опасность. Она позволила увести себя в какую-то землянку, где пряталось с десяток горожан. Один паренек все время утирал кровь из разбитой брови, чтобы она не заливала глаз. Другая женщина прижимала к груди мертвого ребенка. Кто-то плакал, кто-то молился, кто-то проклинал. Ури всхлипывала, тесно прижавшись к Элинаре. Сама девушка чувствовала себя на удивление собранной, она внимательно смотрела вокруг и слушала редкие новости, которые приносили новоприбывшие и те, кто выходил наружу на разведку. Так они встретили весть о смерти владыки Мерсии. Так узнали о том, что половина дворца разрушена. Так услышали о том, что подоспела подмога. И также все вместе вылезли из укрытия, когда прошла весть о том, что враги разбиты и выгнаны прочь, за стены Мерсии. Гнедая кобылка никак не желала идти быстрее, как бы ее не подгоняла Элинара. Девушка злилась и, прищурив глаза, нетерпеливо вглядывалась в горизонт, который почти целиком заполняло собой озеро Шэн. Владычица Мерсии уже видела рощу, но с такого расстояния не могла разобрать, есть ли там кто. Ее короновали в тот же день, вечером. Когда лорды грызлись между собой, решая, кто должен занять место владыки города-крепости, в зал вошла Элинара. Она еще не успела сменить платье, ее волосы спутались, а тело покрывали царапины и ссадины. Но она шла, гордо задрав голову, и сказала, что место по праву рождения принадлежит ей. С подоспевшей подмогой еще придется что-то делать. Ее привел Девенир, владыка Миртанара, еще одного Вольного города. Собственно, его привели вовсе не добрые чувства, а осознание того, что после Мерсии новый король Первого дома примется за него. Ничего удивительного, что Его величество захотел прибрать к рукам мощные торговые города, доходы которых проплывали мимо королевской казны. Собственно, налоги Мерсия, конечно же, платили, но ни для кого ни в землях Первого дома, ни по всему Сумеречному миру не было секретом, что большую часть доходов свободные города благополучно утаивают. Кэрган оказался пленен и публично казнен сразу после коронации Элинары. Безусловно, после такого разгрома и смерти сына король не станет больше вставать против Мерсии – по крайней мере, в ближайшее время. За которое Элинара планировала хитростью, угрозами и подкупом узнать секрет воспламеняющихся смесей. Больше их не смогут застать врасплох. Элинара видела, какие взгляды бросает на нее молодой и горячный Девенир. Он наверняка предложит руку и сердце, чтобы "упрочить союз городов", но Элинара не хотела даже думать об этом. Все ее мысли устремлялись вперед, к роще. Ох, как бы гневался отец! В последний раз Элинара видела его в зале. Мертвое тело со слипшимися от крови волосами. Распахнутыми глазами, которые никто не потрудился закрыть, он навеки уставился в резной потолок. Рядом лежал верный Гур, с перерезанным горлом и ртом, распахнутом в вечном немом крике. Элинара знает, что делает. Теперь она – владычица города. Города, который еще предстоит поднимать из руин, но он все равно оставался одним из сильнейших торговых центров. Когда же рядом будет Сархол, она вообще ничего не будет бояться. То, что он так и не появился за прошедшие сутки, ничего не значило. У владычицы оказалось столько дел, что он все равно не смог бы к ней пробиться. Ей и сейчас следовало находиться в Мерсии, но она бросила все и, оставив в городе тревожные мысли, понеслась к озеру. Мысленно девушка снова и снова повторяла слова последнего, сотого письма, которое унес ветер. "Что бы ни случилось, какая бы заварушка тут не закрутилась… приходи к озеру Шэн. Ты знаешь рощу на восточном берегу, которую жители города считают священной? Приходи туда. Что бы ни случилось, приходи. Я буду ждать". - Эге-гей! – воскликнула она и пришпорила упрямую лошадку.
